Ключ зачарованных земель

Пролог*

– Вендула! Расскажи про зачарованные земли? – в очередной раз попросила. Мы с няней сидели на почерневшем от времени сундуке. Он был придвинут поближе к камину, в котором яркими языками полыхало пламя. Вечерами, дом погружался во тьму и мы могли хоть ненадолго отпустить свои тревоги и окунуться в сказочный мир легенд.

– Ну слушай, Лива! В ту далёкую пору, когда люди только начинали заселять земли, поспорили Ясный и Моргана. – при упоминании последней, нянька сплюнула и поежилась. – Ясный пообещал создать для людей мир, полный еды и тепла. Моргана же считала, что люди этого не достойны. Но у Ясного было больше сил и он напитал землю, чтобы давала хорошие урожаи, договорился с водой, чтобы не причиняла вреда, не покидала своих русел, и так же договорился с солнцем и дождём, чтобы грели землю и вовремя ее поливали. А Моргана наслала болезни, научила людей завидовать друг другу и враждовать. Ясный смотрел с грустью, как легко поддались люди на происки Морганы, и закрыл одним своим словом зачарованные земли. Моргана исходила огнем и серой, но не могла посеять вражду между жителями этих земель. Вот с тех пор так и повелось, что мы… – старуха глубоко вздохнула и замолчала на несколько минут, но потом продолжила, – а в зачарованных землях люди остались прежними. – тихо закончила она.

Тут каждая из нас стала придумывать, какие же люди там. Если не болеют, значит живут дольше и веселее. А ещё каждый из них наделён магией. Да, к моему удивлению, в нашем мире магии не существовало, но про нее рассказывали сказки и говорили, что в зачарованных землях это обычное дело.

А ещё у тех людей достаточно еды, и им не приходится с утра до вечера работать за горбушку черствого хлеба. Значит в свободное время они ходят в гости, гуляют, может быть обучаются чему-то новому. На этот счёт наши мнения с няней разделились. Она считала, что они просто сидят в тепле по домам и наслаждаются сытостью. А я знала, что этого недостаточно, и люди стремятся к бóльшему.

Про магию Вендула мало что могла рассказать. Вроде как огонь некоторые приручили и могут свободно держать его в руках, не обжигаясь. А другие могли разговаривать с животными, и те им отвечали и помогали. Были среди жителей и такие, которые слышали голоса растений и деревьев.

– Няня, а кто-нибудь пробовал найти эти земли? – этот вопрос я тоже неоднократно задавала, и доподлинно знала, что ответит мне Вендула. Но такое уж сложилось у нас общение, что повторяли одно и тоже.

– Говорят что Моргана обнесла их лесом непроходимым, топкими болотами да населила зверьем лютым. Не могут люди через ее преграды пробиться, да и не знают толком куда идти то. Земля то большая. – улыбнулась няня и поправила сползающую овечью шкуру, за моей спиной.

– А оттуда? Приходил кто-нибудь? – не унималась и продолжала допытывать няню.

– Не знаю, ну сама посуди, зачем им наши болезни, голод и холода? А если б и приходил кто, не стал о том болтать. – старушка снова тяжело вздохнула и перевела взгляд с меня на пламя огня.

– Только я вот думаю, что не усидят они в своих землях. – от неожиданности я покачнулась и едва не свалилась с сундука. Такого раньше няня не говорила. А она пожевав беззубым ртом, выдала свои соображения.

– Остался в них свет Ясного, не осквернён их разум, и хотят они помочь ему и остальным… нам то бишь. – няня посмотрела на меня чуть ли не с превосходством. А я от неожиданности только хлопала глазами.

– Ты этого раньше никогда не говорила, откуда это? – и принялась по новому всматриваться в старушку. Ее полностью седые волосы были толи скручены, толи замысловато сплетены в две косы и неопрятно спускались чуть ниже плеч. Пальцы рук полностью не разгибались. Кожу прорезали глубокие морщины, но глаза оставались весёлыми и живыми. При этом нос картошкой ее совсем не портил, а губы… их старушка давно сжевала.

На голове выцветшая от времени тряпка, которая закрывала не только голову, но и плечи и бóльшую часть спины. Темное обветшавшее бесформенное платье с множеством заплат. Ноги укутаны в теплые чулки. И рядом неизменная деревянная палка, на которую няня опиралась во время ходьбы.

– Не знаю откуда. Но чем больше рассказываю тебе, тем больше мне открывается. И не спрашивай кем. – она предостерегающе подняла вверх палец, и остановила меня буквально в полете, не дав завалить её новыми вопросами.

– Засиделись мы с тобой девонька, давай ка спать будем укладываться. – няня скрепя и охая начала подниматься с сундука и подхватила свою клюку. Мне не оставалось ничего, как последовать за ней. Из опыта знаю, если не захочет – слова лишнего не вытянешь. Как то, в качестве развлечения, попробовала настоять на своем, так старушка прикинулась глухой, и не “слышала” меня весь последующий день. Больше с ней не экспериментирую.

Я все же добралась до нашей с няней постели первой, сама поправила шкуры на своём месте, и одну шкуру положила няне. Она спала возле моей кровати, на досках. Все мои попытки затащить ее к себе в постель, благо та была огромной, не увенчались успехом. Старушка упорно отвергала мои приглашения и просьбы. Да и шкура эта, что каждый вечер ей отдавала, утром оказывается на моей постели. И это продолжается с тех пор, как я пришла в себя в этом мире.

Глава 1*

Тот день, когда моя жизнь круто изменилась, был полон неприятных звоночков. И почему не прислушалась? Хотя сомневаюсь, что могла бы противостоять судьбе.

Пробуждение сопровождалось подкатывающей к горлу тошнотой. Потом пришли запахи – гари, ветхости, грязи и человеческих испражнений. Любопытство пересилило дурноту и недомогание, но открыв глаза тут же их прикрыла.

Мозг начал осмысливать увиденное. Черные от сажи каменные стены, деревянные почерневшие от времени балки под потолком, узкое окно, немного прикрытое деревянной ставней, и край пасмурного неба.

– Лива! Ясный услышал мои молитвы. – чавкая и шепелявя, тихо говорила какая-то старуха. – Попей ка настойку, эти травки я сама собирала. Давай, поднимайся.

Вновь с тревогой открыла глаза и увидела перед собой столетнюю старуху. Та с любовью и нежностью заглядывала мне в лицо. При этом протягивала к моим губам щербатую глиняную кружку с темной жижей. Послушно сделала несколько прохладных глотков. Горло обожгло сладковатой горечью.

И только сейчас почувствовала саднящую боль на левой половине лица. И, кажется, левый глаз слегка заплыл. Старуха следила за мной очень внимательно, буквально не сводила глаз. Кто она такая и что со мной произошло? Как бы узнать не выдав себя… И тут меня осенило! Во всех книгах попаданки ссылались на потерю памяти, решила пойти дальше и изображать потерю речи. Соглашаться или отказаться смогу, а остальное… Пусть рассказывают, может в процессе получу информацию. Уверенности мне прибавлял тот факт, что кажется прежняя обладательница тела, перенесла какую-то травму. Не зря же у меня лицо болит и глаз еле открывается.

Попробовала повернуть голову в бок, и тут же затылок пронзила острая боль. Затем осторожно пошевелила пальцами ног, вроде нормально ощущаются, руки тоже двигались. Вот только левый бок иногда простреливала кратковременная боль. Постепенно начал накатывать сон, и прикрыв глаза почувствовала на своей руке теплую шершавую ладонь.

Следующее пробуждение случилось ночью, судя по темноте в комнате, которую освещал лишь затухающий огонь из камина. Тошнота прошла, а вот все остальное, к моему сожалению, осталось прежним. Грязная вонючая комната, и столетняя старуха. Она как будто совсем не спала, и стоило открыть глаза, тут же приподняла мою голову и поднесла чашку к губам.

– Выпей Лива, ссадины и ушибы я после оботру.

В этот раз удалось выпить почти все содержимое чашки. Старуха поставила ее на пол у кровати и продолжала меня рассматривать. Затем встала, отошла за изголовье кровати, и вернулась с продолговатым предметом в руках. Из-за темноты не разобрала толком, но когда она наклонила это над кружкой, догадалась, что кувшин.

После, старуха подняла с пола какую то тряпицу, стряхнула её и стала мочить в той же кружке, откуда только что меня поила. Просто интересно, она и до этого так же поступала? Тряпицей она промыла левую половину моего лица, лоб и небольшую область под волосами слева, вот там было неприятно и непроизвольно поморщилась.

– Шишка у тебя там большая, и кровь засохла, но это ничего, я потом вычешу. – пояснила старуха. – Есть хочешь? – Обратилась она следом.

Вовремя вспомнив, что приняла обет молчания, лишь покачала головой из стороны в сторону, и тут же скривилась от боли.

– Говорить не хочешь? Ну-ну. – как то неопределённо молвила старуха. Затем поднялась, поправила на мне что-то вонючее, но теплое,  заменяющее одеяло, и снова заняла свое место на полу. Ну хоть бы на кровать села, что ли? Мне стало жаль эту заботливую старушку, и решила позже об этом с ней поговорить.

Третье пробуждение было при свете дня. А разбудили меня характерные позывы, и весьма сильные. Нужно было срочно вставать и идти искать туалет. Едва пошевелилась, как тут же засуетилась уже знакомая старушка. Она поднялась на ноги и протягивала мне кружку. От одного вида жидкости, заволновалась, успею ли доползти до нужного места? Затем осторожно отвела ее руку и перевернулась на бок, после чего опираясь на руку села и спустила вниз ноги.

Здесь то меня и подстерегала очередная неожиданность. На мне была длинная несвежая сорочка с какими-то подозрительными пятнами. А из-под сорочки выглядывали узкие щиколотки и кукольные ножки. Переведя взгляд на руки, увидела тонкие ладони и запястья. А сама кожа белоснежная и упругая, правда сейчас руки украшали синяки и ссадины, но оно и понятно.

– Далеко ли собралась? – старушка стояла рядом, сложив руки в замок. Пришлось отказаться от молчания, потому что в голове зашумело, да и слабость никуда не делась. Одним словом, не доберусь сама до туалета.

– На горшок хочу. – хриплым тихим голосом ответила ей. Та кивнула в ответ и уже через мгновение поставила на пол передо мной низкий пузатый горшок с широким горлом. Затем помогла слезть с кровати и придерживала меня, даже на горшке, чем сильно смущала.

Вернувшись на кровать почувствовала усталость, и к тому-же вернулась пульсирующая боль. Но сильнее пугала неизвестность.

– Ничего не помню. – а сама наблюдала за реакцией старушки. Та ответила не сразу, уселась на пол, он возле кровати был застелен досками.

– Твой отец нашел для тебя жениха, а ты взбунтовалась, убежала в слезах, да запуталась в одеждах и прямо с лестницы кубарем вниз скатилась. Думали к Ясному отошла, но вчера ты вернулась. – старушка тяжело вздыхала во время всего рассказа. Интересно, она за меня волнуется, или осуждает?

– Ничего не помню, – лишь повторила на ее рассказ. – А почему мне жених не понравился?

– Ну… – протянула старушка, и разгладила складки на своей одежде. – Ты ведь баронская дочь, древний род, а жених твой из простых купцов, правда богатых, но не ровня тебе.

– И как же отец согласился?

– А что ему оставалось? Твои братья погибли, не проходит и года, чтобы кто-нибудь не нападал на наши земли, урожаев почти нет, люди мрут с голоду, налоги в казну отдавать нечем, вот отец и решил, хоть тебя спасти. – в глазах старушки мелькнули слезы, она отвернулась и вытерла их грязным рукавом. И столько безысходности было в ее словах, что сердце сжалось от боли.

Глава 2*

Сидела и размышляла над ситуацией, в которой оказалась. Почему именно меня перенесли в это тело? Главный бухгалтер вряд ли сможет в этом мире наладить свой бизнес. Ну кому здесь нужна бухгалтерская или налоговая отчётность? Даже смешно!

В прочитанных книгах землянки вспоминали давно забытые навыки, преодолевали трудности и находили свое попаданское счастье. Что касается меня, то здесь все сложно. Дитя города, дачу никогда не имела, просто не нравилось в земле ковыряться, да и сама природа… это не мое. Можно, конечно, выехать на берег реки или в лес, но чтобы задержаться на ночь? А как мыться? А простите надобности справлять? Поэтому утром на природу, а вечером в любимый город. Таким образом про растениеводство или животноводство, мне известно только то, что они существуют.

Кулинарными изысками, опять-таки, похвастаться не могу. Тесто покупала в ближайшем супермаркете, выбрала и запомнила производителя, и проблема решилась. А чтобы самой поставить закваску, даже не припомню такого случая.

В связи с одиноким образом жизни, готовила себе понемногу, но то, что хотела. И да, готовила зачастую используя рецепты из интернета. Горчица, майонез, томатный соус, все всегда покупалось, поэтому только отдаленно знаю, что майонез готовят из растительного масла и желтков, или белков?

Прервала мои размышления дверь, которая без стука со скрипом открылась и внутрь вошла дородная женщина, лет пятидесяти. На ней было коричневое мешковатое платье до пят, и какая-то бесформенная грязная тряпка на голове. Кожа лица в оспинах, маленькие глаза, посаженные близко к носу,  широкий лоб и непомерно большой нос, а губы сжаты в узкую полоску.

– Не померла? – писклявым голосом, с надменными нотками обратилась входящая к старушке.

– Ты Эваска место то свое знай, чай не с ровней разговариваешь. – зашипела на вошедшую старушка.

– Уж как не знать, – усмехнулась женщина, – хозяин меня послал, дней через пять, жених приедет, посмотреть на нее, чтобы к энтому времени готова была, и не дурила более. – женщина посмотрела на меня уничижающим взглядом и вышла, повыше задрав подбородок.

– Не обращай на нее внимание, постель она твоему отцу греет, вот и считает себя хозяйкой здесь. – старушка поправила спадающую с головы тряпку, и продолжила, – Ты посиди малость, я схожу к кухарке, принесу поесть.

– Мне бы помыться и рубаху сменить, – сморщилась, от накрывающих запахов. Старушка впервые улыбнулась беззубым ртом и кивнув, шаркая ногами вышла за дверь. Оставив меня с невеселыми думами.

Барон прислал эту женщину справиться о моем здоровье, значит он переживает и заботиться обо мне. И возможно получится его убедить не выдавать меня замуж, может быть мы совместно найдем выход. Два родных человека всегда смогут договориться, нужно лишь проявить терпение, найти слова, чтобы достучаться до него. Ведь могла же в прошлом объяснять и отговаривать руководителя от подписания сомнительных договоров? Здесь почти то же самое, только предметом договора выступает моя жизнь.

К концу моих размышлений, вошла старушка, при каждом шаге, она уточкой переваливалась из стороны в сторону. В одной руке у нее была связанная узлом тряпица, а во второй пузатая кружка.

– На ко Лива, молочка тебе Дорота послала, да хлеба с сыром. – старушка подала мне кружку, и что с этим делать? Никогда не любила молоко, вот если в кофе добавить, или омлет приготовить, то подойдет. А чтобы прямо пить? Здесь наверняка оно вообще не пастеризованное и вонючее, просто фу.

– Чаго не пьешь? – пристально уставилась на меня старушка. Кстати кто она? И как зовут, надо было это в первую очередь узнать. При этом желудок напомнил о себе, сделав глубокий вдох и задержав дыхание отпила несколько глотков. Продышалась, вроде не противно.

– А вы кто, и как зовут? – На мой вопрос глаза у старушки расширились, а брови поползли вверх.

– Ты чегой то со мной как с господами разговариваешь? Я Вендула, нянька твоя с рождения. – мне даже на миг показалось, что старушка обиделась от такого обращения. Она развязала узелок, и расправила у меня на коленях тряпочку, на ней лежал кусок серого хлеба, размером с кулак и две полоски ароматного сыра.

Хлеб хоть и был подсохший, но вполне съедобный, а вприкуску с сыром и вовсе вкусно. И это было абсолютной правдой. Простая еда была наполнена вкусом и ароматами, в отличие от привычной мне магазинной. Задумавшись о вкусах, сжевала хлеб с сыром, и выпила все молоко.

– Спасибо Вендула, я давно уже так вкусно не ела. – няня зарделась и что-то пробормотала в ответ.

– Ты не устала? Может потом помоешься? – старушка заглядывала мне в лицо с нескрываемым интересом. Что бы это могло быть?

– Нет, хочу сначала помыться, а потом отдыхать. Идти куда-то надо? Или воду натаскать?

– Что ты, сиди, отдыхай, я сама все сделаю. – и старушка исчезла за дверью.

Чтобы занять мысли в ожидании мытья, встала, потянулась всем телом до искр в глазах и начала изучать комнату.

По форме она была квадратной. Входная дверь возле окна. К одной стены вплотную придвинута моя кровать, на ней, не касаясь друг друга локтями, могли поместиться трое взрослых людей, настолько она была огромной. Выполнена из грубых досок, их даже не ошкурили, и при каждом касании можно было легко получить несколько заноз.

А вместо постельного белья на кровати накиданы пожелтевшие, скатавшиеся от времени овечьи шкуры. Напротив кровати камин, сейчас в нём еле теплились угли. А у противоположной, от окна стены, несколько потемневших от времени сундуков. Полы каменные, с большими трещинами и выступающими камнями. И все покрыто толстым слоем сажи.

Здесь бы уборку генеральную провести, постельное перестелить, на стены картины развесить, у окна цветы поставить, и комната преобразится. Но, мечтать невредно. А может мне дизайнером интерьеров себя попробовать? В этом деле главное какие-то мелочи, детали. Доску вдоль стены приколотить, на нее пучки трав на верёвках привязать, и красота.

Мои размышления прервал скрипучий звук открывающейся двери. В комнату вошла няня, в одной руке она держала небольшую глиняную посудину, по виду напоминающую супницу, а в другой руке кувшин.

– Сейчас Лива мыть тебя буду.

Глава 3*

Няня подошла к кровати, на которой я успела устроиться, поставила посудину и кувшин возле меня, и уточкой поковыляла к стене с сундуками.

– Сейчас рубашку тебе приготовим, после мытья оденешь свежую, – наговаривала она, а сама откинув крышку сундука, что то перебирала внутри. – Вот и хорошо, чистое, оно завсегда лучше будет. – Вендула наконец достала свернутый рулон относительно белого цвета, размотала, встряхнула его и победоносно уставилась на меня.

– Скидай свою одежду, – с этими словами она разложила чистую рубашку возле меня на постели, и слегка пригладила ее шершавой рукой со скрюченными пальцами. Затем налила в супницу воду и вытащив из-за пояса подозрительную тряпку, намочила ее.

К тому времени мне удалось стащить через голову грязную рубашку, и оказалось, что под ней ничего не надето. До этого момента даже не задумывалась об этом, а сейчас стало не по себе.

– Ты волосы то руками подхвати, а я тебя помою, – няня уже вовсю обтирала мою шею и грудь прохладной мокрой тряпкой. Было очень стеснительно стоять нагишом перед малознакомой старушкой, и немного коробило, что она меня самолично обтирает. В общем, после недолгой перепалки забрала у нее тряпку, и закончила туалет самостоятельного. После чего прямо на слегка влажное тело надела чистую рубашку и залезла под шкуры греться.

Вендула помрачнела, после того, как была отстранена от мытья, а потом молча выплеснула содержимое супницы и кувшина в окно.

– Няня, а расскажи мне о нашей семье? – чтобы как то расположить к себе старушку, обратилась к ней с расспросами. Она пожевала беззубым ртом, но все же смягчилась и усевшись на пол возле кровати поведала, что матушка моя умерла когда мне и года не было. Она так и не оправилась после родов.

Отец после ее кончины стал замкнутым, неразговорчивым и все больше времени проводил в своих покоях. Редко стал выбираться даже на любимую охоту. Заботы о его старших сыновьях легли на плечи служанок. Старшему Джулиусу тогда было пять лет, а младшему Радко всего три. Когда сыновья подросли до тринадцати и одиннадцати лет, отец взялся за обучение их военному делу.

Сам учил как метать ножи и управляться с мечом и саблей. Заставлял их оттачивать мастерство в боях друг с другом и с деревенскими подростками. Купил им по коню и гонял по полдня верхом.

На этом моменте мечтательная улыбка покинула лицо Вендулы и она замолчала, лишь тяжело вздыхая. Воспользовавшись передышкой предложила ей подняться с пола и занять место на кровати, возле меня, но она даже не шелохнулась.

– А потом пришли беды. Наши земли находятся на окраине королевства, охранять их положено самим хозяевам. А как справиться то, если соседнее королевство Варглов сильнее, да и отряды у них быстрые и не щадят ни стариков, ни детей. Повадились они набеги устраивать на нас. Скотину к себе угоняли, урожай вытаптывали. Кто оказывал сопротивление, всех порубили, да сожгли деревни. В одном из таких набегов и сложили свои головы Джулиус и Радко. Вот тогда барон Олаф и замерз внутри.

Старушка снова замолчала, расправила складки на одежде, потом поднялась и подкинула полено в камин. Долго наблюдала как оно занимается огнем, а затем вернулась на свое место.

Закончила она свой рассказ тем, что набеги на их земли сейчас стали редкими, потому что ничего не осталось. Голая земля и старики одни. Раз в год набегут, из каждого двора скотину уцелевшую выгоняют, ну и надругаются, если найдут над кем.

– Отец тебе добра желает, замуж выйдешь, уедешь отседова подальше, глядишь и жизнь сохранишь, и детишек нарожаешь. А здесь тебе не уберечься, все одно опозорят и убьют тебя. – совсем тихо закончила свой рассказ няня.

– А у короля помощи просить? Это же и его земли? А как Варглы захватить эти земли захотят? – озвучила первое, что пришло в голову.

– Да почитай каждый год просят, а в ответ одно и тоже, ваши земли – вам их и защищать. А касаемо захвата земель, чай не дураки они, вражины энти, зачем им войну то развязывать? Они итак пользуются всем, что наши земли родют. А лишние рты никому не нужны.

Хорошо устроились, убили всех, кто мог оказывать сопротивление, а сейчас хозяйничают на чужих землях. Урожаи и скот забирают, и налоги в казну платить не надо, и заботиться о людях тоже. Считай черный нал, причем ничем не облагаемый, только в натуральном выражении.

Полоска света за окном к этому времени совсем растаяла, и наша комната погрузилась в полумрак. Света от огня камина хватало, только чтобы различить очертания предметов.

– Давай Лива помолимся Ясному, да спать будем укладываться. – Вендула начала что-то шептать себе под нос, проводя ладонью правой руки по щеке, сверху вниз. А когда закончила, поднялась и склонившись надо мной погладила правую щеку. – Вот теперь спи.

Она шумно выдвинула из под моей кровати сколоченные в виде большого щита доски. На них было навалено всякое рванье. Расправила тряпки руками и вскоре улеглась. На мое предложение занять место рядом, только отмахнулась.

– Негоже спать в одной постели с господами.

А ко мне сон не шел, видимо выспалась за два дня. Лежала и перебирала полученную информацию. Все эти люди без поддержки короля обречены на вымирание. Молодых не осталось, старики вымрут и земли опустеют. А дальше что? Ну отдаст король эти земли другим, а что это изменит? Варглы уже обнаглели, будут набеги учинять и на последующих хозяев, и их перебьют. Нет, здесь без централизованной поддержки не устоять.

И что это за король такой? Ему прилюдно отвешивают пощечины, а он заперся в столице и раздает указания. Трус! Настоящий трус и подлец. Хотя… что мне известно об этом мире? Может быть, он и сам “пощипывает“ более слабых соседей. Тогда странно, что свои земли не защищает. Сложно все у них.

Заниматься каким либо бизнесом в таких условиях – дело пустое. И отец прав, отправляя свою дочь, то есть меня, подальше. А может все не так и плохо? Жених мой из купцов, значит работящий. Опять же, нашёл себе невесту с баронским титулом, может быть он хочет расширить свое дело, но без соблюдения определенных условий это невозможно?

Интересно, он красив? Пронеслась совершенно неожиданная мысль. Может быть, мы увидим друг друга и влюбимся на всю жизнь? А потом совместно придумаем как защитить земли отца? Определенно, выводы делать рано, но и настраивать себя надо на хороший исход дела. Улыбнувшись своим мыслям, перекатилась на другой бок и вскоре уснула.

Глава 4*

Утром, когда проснулась, няня уже сидела на полу возле моей кровати.

– Доброе утро Вендула! – обратилась к ней, и она соскочив засуетилась.

– Ясный тебе в помощь! Вот горшок, ты пока вставай, а я на кухню схожу, поесть нам принесу. – няня ласково по отечески, смотрела на меня и расплывалась в улыбке. Потом как будто спохватилась и торопливо вышла из комнаты.

Переведя глаза на полоску света за окном, увидела хмурое небо и серые облака. Вчера видела точно такое же. А солнце где? Утро было бы веселее. И тут мне страсть как захотелось выглянуть во двор. Но окно располагалось чуть выше головы, и можно было видеть только небо. Оглядевшись, взгляд упал на сундуки. По виду они очень крепкие, но все равно проверила, посидев на каждом. И выбрала тот, что было ближе волочь. Пыхтя и отдуваясь мне удалось дотащить его до середины комнаты, за этим занятием меня застала няня, и обрушилась с укорами.

– Нельзя тебе тяжести таскать! Да и зачем тебе этот сундук? Садись лучше есть будем. – она локтем оттеснила меня к кровати и подала пузатый горшок, из которого торчала деревянная ручка. – Каша с корешками, и травки. – Показала она на кувшин в другой руке.

Присмотрелась, а второй ложки и второй кружки не было.

– А ты? Чем ты есть будешь? – внезапно вспомнила, что и вчера я хлеб с сыром съела одна, и няня осталась голодной.

– Ты обо мне не думай, ешь сама, а я уже потом.

Кусок в горло не лез, в таком положении, но поняв что из-за меня няня голодает, быстро запихала несколько ложек каши в рот. Совершенно не вкусно, без соли, по виду – овсянка, а на вкус – картон. Прежде, не любила каши, несмотря на их пользу, но сейчас видимо другой еды на ближайшее время не будет. Поэтому ещё две ложки и передала горшочек няне. Она прежде чем принять еду, налила в щербатый глиняный стакан зеленоватую жидкость и передала мне. Напиток отдавал разнотравьем и терпким вкусом, но совершенно без намека на сладость.

– Ты куда с сундуком то собралась? – няня доела кашу, поставила горшок на пол и запив из нашей общей кружки обратилась ко мне.

– Хотела во двор выглянуть, но сейчас передумала. Помоги мне одеться и пойдём здороваться с отцом. Хочу сама ему рассказать, что быстро выздоравливаю. – с задором в голосе произнесла, встала и потянулась всем телом. При этом няня даже не пошевелилась.

– Лива, отец запретил тебе выходить из своей комнаты, после падения, да и к нему тебе нельзя, только если сам позовет. – со вздохом ответила няня и опустила глаза.

Как это? Сидеть в четырех стенах, чтобы ненароком со мной чего не приключилось? И почему к нему нельзя? У меня в планах было познакомиться.

– А на улицу гулять можно? Свежий воздух и прогулка пойдут мне на пользу.

– Что ты! – замахала руками няня. – И до болезни, тебе запрещено было выходить из дома.

– Подожди Вендула, правильно ли я понимаю, что мне ничего нельзя?

– Да нет, Лива. Ты же госпожа, тебе вообще все можно, но только в этой комнате.

Новость меня мягко сказать, оглушила. Являясь госпожой, не могу покидать свою комнату. Интересно, как долго это действует, и как можно добиться пусть небольшого послабления. Об этом и спросила няню. Та оживилась и рассказала, что всегда так было. А когда зашла речь о будущем, няня отвела глаза в сторону и объяснила, что муж будет принимать решение, естественно, после того как мы поженимся.

– Пойми Лива, мужчины уродились от Ясного, – няня провела ладонью по правой щеке, – женщины же пошли от Морганы, – старушка сплюнула при этом, – на нас печать ее, и поэтому не можем мы слова поперек мужчинам сказать.

Лучше бы она этого не говорила. Нет, мне нравились исторические романы, и из них знала, что женщины во все времена считались источником греха. Но столкнуться с этим воочию? К этому жизнь меня не готовила.

– Тогда я потащила сундук к окну, буду смотреть на улицу, дышать свежим воздухом, наблюдать за людьми. – и принялась толкать сундук. Няня тут же соскочила и вдвоем дело пошло быстрее. Пока тянули и толкали тяжелючий сундук, выяснила у няни, что ей разрешено передвигаться по дому, то есть на нее запреты не распространялись.

Общими усилиями нам удалось поставить сундук под окно, после чего начала на него взбираться. По высоте он был сантиметров семьдесят, поэтому поставила вначале колено, потом ухватилась за окно и тогда уже занесла вторую ногу.

Няня с первых секунд подхватила меня за талию и плотно удерживала обеими руками.

– Вендула я сама, – попробовала отмахнуться от ее помощи.

– Конечно сама, как же не сама то, – приговаривала она и крепче сжимала руки на моей талии. Ну как с дитëм малым обращается.

Распахнув ставню, выглянула в окно и задохнулась от открывшегося вида. Наш дом стоял на пригорке, а сколько хватало глаз, до самого горизонта, разлилось зеленое море лесов. Оно волнами поднималось на возвышенностях и чернело в низинах, и цвет его был неоднородным. Где-то проступала яркая зелень молодой листвы, а на их фоне, вековые хвойники казались почти черными.

Сразу под горой темнели крыши покосившихся домиков. В некоторых обвалились стены, и обрушились крыши. Заборы заменяли жерди, местами одним концом валявшиеся на земле. Сараи во дворах в большинстве своём были покосившимися, подпертые  палками или стволами деревьев и с дырами в крышах. Из людей удалось разглядеть лишь несколько сгорбленных фигурок.

За деревней проходила дорога с высокой насыпью, сейчас тоже пустынная. За ней зеленый луг и  речушка. За которой снова луг и начинался бескрайний лес.

Дотянувшись выглянула под самые окна, во двор. Там стояла покосившаяся телега, слегка покрытая темной соломой, рядом кучей свалены чурки поленьев и чуть вдали виднелась большая лужа жидкой грязи. Больше ничего разглядеть не удалось. Ещё раз полюбовавшись бескрайним лесом, повернулась и осторожно слезла на пол.

Глава 5*

В этот момент дверь открылась и в комнату вошла служанка Эваска. Оглядела хозяйским взглядом сундук у окна, нас рядом с ним и только хмыкнула.

– Тебя не учили стучаться, когда к госпоже заходишь? А здороваться и кланяться? – ее надменный вид вызвал во мне злость, и распрямив спину начала ей выговаривать.

– Здрасти, – ехидно улыбаясь ответила служанка. И затем обратилась к Вендуле. – Ты смотри за ней получше, что случится, хозяин тебе этого не простит, выкинет на улицу, еще и плетей отвесит.

По тону служанки было понятно, что она привыкла здесь командовать, но угрожать моей няне? В общем не сдержалась и грозно надвигаясь на нее начала оттеснять ее к двери:

– Не смей здесь распоряжаться! Знай свое место, проваливай из моих покоев, и без приглашения не появляйся. Поняла?! – нахалка, видимо, не ожидала от меня такой прыти. Вначале открыла рот от удивления, а потом, придя в себя, растянула губы в довольной улыбке и прошипела мне в лицо:

– Недолго тебе осталось, Дузанек скор на наказания, выбьет дурь из тебя. Сколько девок уже забил да покалечил. – и сплюнув мне под ноги развернулась и подняв подбородок вышла, хлопнув дверью.

– Это про кого она говорила? – повернулась за ответом к няне, а та отвела глаза.

– Жениха твоего так зовут, а про остальное я не знаю. – она всячески избегала встречаться со мной взглядом. Прошла к камину, кочергой поправила угли, а потом уселась на пол, рядом с моей кроватью и уставилась в стену напротив.

Мне хотелось верить, что Эваска наговорила гадостей, потому что я одернула ее, но няня вела себя очень странно. За эти два дня успев убедиться в ее искренней любви ко мне, сейчас не находила ответов. И наступившая тишина давила сильнее каменной плиты.

– Вендула, расскажи мне о нашем королевстве? Как называется, кто король, и как наши земли называются. – няня охотно согласилась сменить тему на более безопасную и поведала, что мы живём в Дальних пределах, а королевство называется Чарованное. Правит им Его Величество, Леос Четвёртый. Столица город Имрич, до него примерно неделя пути. Но дороги опасные, в лесах много разбойников и часто путники пропадают бесследно.

– А какое сейчас время года?

– Самое начало лета, листочки только распустились, трава поднимается. – Старушка с радостью отвечала на мои вопросы. И вовсю улыбалась.

– Няня, а расскажи, сколько мне лет, и как я выгляжу? – что волосы у меня длинные и черные, я видела. А глаза, губы, нос? Хоть в воду посмотреть бы на себя, да где ее взять то?

– Ой Лива, тебе весной восемнадцать исполнилось, а на лицо ты копия покойной матушки. Кожа белая аки снег, глаза как два глубоких озера, а губы, ровно вишни спелые. – с восторгом описывала меня няня, при этом цокая языком. Из всего услышанного стал понятен только возраст, ну и то, что красавица.

– Ой Лива, заболталась я с тобой, и про обед совсем позабыла. – няня, кряхтя, поднялась с пола, отряхнула платье и качаясь из стороны в сторону, направилась к двери. А потом вдруг остановилась и развернувшись ко мне сказала.

– Не слушай ты Эваску, выкинь из головы ее слова, забудь, будто не было ничего.  – и не говоря больше ни слова вышла, плотно затворив за собой дверь.

Вот после этого, слова Эваски как приколоченные засели в моей голове. Ох, чует сердце, дело здесь нечисто.

На обед Вендула принесла горшочек с густым супом, разваренная крупа с морковью и ещё каким то овощем, репа что ли? Мяса не видно, но едва заметный аромат окорока все же улавливался. К супу полагался хлеб и несколько долек чеснока. Ложка опять была одна.

– Ешь Лива, пока не остыло, – поставила няня горшочек мне на колени, а рядом расстелила тряпицу с хлебом и чесноком. Дабы не задерживать очередь, с удовольствием проглотила несколько ложек супа, вприкуску с чесноком и хлебом. После чего передала горшочек няне, а из ее рук приняла глиняный стакан с травяным чаем, такой же как утром.

Может быть, из-за обилия информации или может болезнь сказалась, но после обеда захотелось мне полежать, о чем и сообщила няне.

– Поспи Лива, рано тебе ещё скакать то. А я вот сейчас посуду унесу, да лечебными травами тебя напою.

В ожидании возвращения няни, попыталась собрать все услышанное за два дня, и осмыслить. Выводы напрашивались самые мрачные. Отец меня и слышать не хочет, интересно, что ему расскажет сегодня эта змея Эваска? Наверняка наврет с три короба, чтобы меня и Вендулу опорочить.

Что касается отношения к женщинам здесь, все очень грустно. Мужчина хозяин, что захочет, то и сделает, правда и закон на его стороне. Земли наши разорены, помощи ждать неоткуда.

Но больше всего мне не нравилось мое заключение. Была бы возможность пройтись по дому, и по двору, может быть мне легче было. А чем заняться в четырёх стенах? Хорошо, возьмусь делать зарядку, если растянуть время и делать по два подхода, это час. Дальше то что? В окно смотреть? А может меня учили вышивать Или вязать? Будет чем руки занять. Но по большому счету это не выход.

И какое решение? Сбежать? Да я и дня не продержусь, законов не знаю, меня первый попавшийся раскусит и либо вернет отцу, либо… об этом лучше не думать. Опять же, если сбегу, весь гнев обрушится на Вендулу, а она пожалуй единственная, кто проявляет ко мне участие и искренне любит. Нет, ею рисковать никак нельзя.

Сейчас мне даже смешно вспоминать проблемы прошлого. Ну подумаешь директор, у которого два чёрных дня в месяце: день выдачи сотрудникам заработной платы и аванс. Накануне  уже хмурый ходил, а ведь мы не чужое получаем, а свое. И сам он совсем не бедствовал, несколько квартир в городе, дом в элитном поселке, коммерческая недвижимость.

А постоянные требования из налоговых органов? Казалось жизни от них нет, работой заниматься некогда, только знай им ответы сочиняй. Из ямы, в которой отказалась сейчас, это выглядит просто смешно.

Неустроенность личной жизни? Так ведь сама так захотела. И романы были, и браки, а потом просто сходилась/расходилась с мужчинами. Когда совсем все надоели, стала жить одна, и неожиданно почувствовала полноту жизни. Хочешь – на диване лежи, хочешь – в гости иди, и уборкой можно пренебречь. Скучно? Я вас умоляю, разве можно скучать в обществе самого лучшего человека на свете?

Но однажды за мной в подъезд забежал кто-то и ударил по голове, и вот оказалась здесь, среди нерешаемых проблем.

Глава 6*

Уснуть так и не удалось, провалявшись с боку на бок, села на кровати. Осторожно потрогала левую щеку, на ощупь небольшие коросты и ссадины, но глаз сегодня открылся полностью, возможно спал отек. Шишка на голове побаливала, но острой, стреляющей боли уже не было. Оценив свое состояние как удовлетворительное, встала и обратилась к няне.

– Вендула, а что в этих сундуках? – указывала рукой на стоящие у стены два сундука, и один под окном.

– Вещи твои, игрушки, глянуть хочешь? – няня сидела на выдвинутых из под моей кровати деревяшках и с любовью и участием смотрела на меня.

– Да, – и подойдя к двум сундукам у стены открыла тот, что был ближе. До половины сундук был заполнен длинными и узкими лентами из ветхой, со странными разводами и пятнами, ткани. Интересно, как это можно применять в быту, и для чего это девушке?

Осторожно вытащила одну полосу и вопросительно взглянула на няню.

– Игрушки твои, бывало кучей выкинешь посередь комнаты, распутываешь и смеешься. – Вендула говорила с мечтательной улыбкой на губах,  а ее нежный взгляд  был прикован к этим лентам. М-да, у каждого времени свои игрушки. Закрыла сундук и открыла рядом стоящий. В нём свернутые в рулонах вещи, помнится няня из него мне извлекла свежую рубашку.

Два рулона темного цвета, коричневый, или синий, в потёмках не разглядеть уже, и два поменьше, светло-серого цвета. И один свёрток почти черный, но значительно больше остальных. Здесь же несколько длинных чулок. Два больших платка, больше напоминающие палантины, наподобие того, что был на голове няни, и потемневший от времени деревянный гребень. В третьем сундуке нашла одну пару кожаных туфель, по виду напоминающие балетки. Там же короткие, примерно до щиколотки, чуни, мехом внутрь, и высокие тяжелые сапоги на завязках. А ещё две пары деревянных колодок с загнутыми носами, ровно такие же, что сейчас надеты на нас с няней.

Вот и весь гардероб средневековой девушки. Усмехнулась вспоминая три свои полушубка, кучу пуховиков, курток и плащей, а скоро у меня остального, уже и сама не помню. Помню, когда сезон сменялся с зимнего на летний, или наоборот, вытаскивала вещи и с любопытством разглядывала их, как в первый раз. Ну да ладно.

– А чем я занималась до болезни все дни? – вновь обратилась к няне, которая наблюдала за мной.

– Тебе тогда можно было по дому ходить. Ты то на кухне посидишь, а то просто по дому ходишь. Когда братья твои были живы, тогда могла с ними по горе нашей бегать, играть. – Тяжело вздохнула Вендула, и поправила платок на голове. – а как не стало их, больше в комнате сидела, да играла.

– Няня, а кто ещё в доме живёт? Отец, Эваска эта, кухарка, ты да я?

– Радек ещё, старый конюх наш, и почитай все.

– А читать и писать меня учили? – от неожиданности я даже подпрыгнула на месте, от своего предположения, ведь можно погрузиться в книги и изучать этот мир, а вдруг найду выход?

– Зачем тебе голову забивать то? – вполне искренне удивилась няня. – Братьев твоих немного учили, да и не слыхала я чтобы кого то, из господских дочерей этому учили. Вроде как не пригодится это, чтобы детей рожать, да слугами распоряжаться.

Подошла и уселась на деревяшки рядом с няней, и такое отчаяние накатило, хоть волком вой. Она неодобрительно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Одна надежда осталась на жениха, что он окажется заботливым и умным, но злые слова Эваски словно гвозди застряли в голове.

Вендула почувствовала мое настроение и погладила по голове.

– Давай я тебе расскажу легенду о зачарованных землях? – и тогда она впервые поведала сказочную историю. Слушала ее раскрыв рот и представляла, как внезапно отступают вековые деревья, и за ними появляется зеленый луг с белыми, жёлтыми и голубыми цветами, а за ним начинается другая жизнь.

Добротные светлые дома, широкие улицы и веселые люди, живут себе, обязательно под ярким солнцем, радуются и горя не знают. За этой деревней другая, потом ещё одна и так до самого горизонта.

– Зачарованные земли. – мечтательно произнесла вслух и внезапно меня пронзила мысль, я даже схватила за руку няню. – Наше королевство называется Чарованное? А земли – зачарованные? Так может это вовсе не легенда? Может именно ЗА нашим королевством они и есть? – и впилась взглядом в няню. Она смотрела на меня широко раскрытыми от удивления глазами, кажется ей до этого не приходила такая мысль в голову.

– Не может такого быть! Хотя и вправду, леса то у нас непроходимые, много народу в них сгинуло. И зверья дикого много. – она задумчиво почесала подбородок, посмотрела в сторону окна и продолжила, – так ведь этой легенде уже много лет, и почти каждый в нашем королевстве её знает. И вправду, Чарованное королевство, а земли –  Зачарованные.

– Расскажи, что ещё ты знаешь про эти земли? – настойчиво трясла её за руку и просила снова повторить сказку. Противостояние Ясного с Морганой пропустила мимо ушей, но к сожалению, ничего нового Вендула не поведала. Живут себе счастливые люди и живут.

– Хорошо, а от кого ты слышала эту легенду? – возникла новая мысль и ухватившись за нее, начала расспрашивать с новой силой.

– Так я всегда как будто ее знала, вот как себя помню, так и её помню. А кто рассказал, да разве же упомнить такое? – затем она, кряхтя, поднялась, отряхнула подол и заворчала, что с разговорами совсем меня покормить забыла.

Оставшись одна, как за спасительную соломинку схватилась за легенду, но повторив ее несколько раз стала склоняться к выводу, что это действительно местный фольклор, а совпадение названий, ну так бывает.

На ужин няне принесла подсохший серый хлеб и все тот же травяной напиток. Сидели с ней рядом, жевали хлеб и смотрели в камин.

– А спроси завтра у кухарки, что она помнит о зачарованных землях? А у кого еще можно узнать? – уже без особого энтузиазма, но все же продолжила выспрашивать няню.

– Спрошу, спрошу. И у кухарки спрошу, и у остальных, давай помолимся что ли да спать будем? – как с ребенком сюсюкалась со мной няня, чем немного напрягала. Но с другой стороны, кого она видит перед собой? Конечно, ребенка, которого растила с самих пеленок.

Глава 7*

Утром, как проснулась и сходила на горшок, начала делать зарядку. Няня смотрела на меня широко раскрыв рот и наконец спросила:

– Ты чего это? Покусали тебя ночью, да? Давай я шкуры вынесу, да выхлопаю хорошо, и все пройдет. – внимательно наблюдая, как делаю шаги на месте, забеспокоилась няня.

– Не надо. Я зарядку делаю, чтобы поскорее выздороветь. – но судя по нахмуренным бровям няни, беспокойство за меня только нарастало. Когда делала приседания, она осторожно поинтересовалась, не болит ли у меня живот. А во время наклонов потянулась меня придержать, но в последний момент одернула руки.

Когда зарядка закончилась, попросила принести мне воды, обтереть тело. Конечно, это совсем не мытье, но смыть запах и закалить дух, сгодится. Няня в ответ неодобрительно покачала головой и вышла из комнаты.

Вернувшись, в одной руке несла горшок, с торчащей из него ложкой, в другой кувшин, а под мышкой был зажат глиняный бокал. На завтрак была каша с кореньями. Однообразная еда уже на второй день не лезла в горло, но понимая, что другого не предложат, начала почти не жуя глотать кашу. И конечно сильное давление оказывал тот факт, что ложка была по-прежнему одна. Спросив про вторую ложку, получила неожиданный ответ от няни.

– Отродясь такого не было, чтобы готовили для прислуги, мы всегда доедаем то, что осталось от хозяйского стола. – и так это буднично прозвучало из её уст, без всякой обиды или неприятия. А у меня сердце сжалось и комок в горле застрял. А вот выдадут меня замуж, что с ней будет? Я, конечно, приложу все силы, чтобы забрать ее с собой, но от меня мало что зависит. Спросив о ее судьбе, вовсе отложила еду.

– Если не выгонят, здесь свой век доживать буду, по дому помогать. Но я ведь буду не нужна, когда ты уедешь, поэтому могут и выгнать. Тогда прибьюсь к кому-нибудь, на земле работать буду, я все умею, все могу. – у меня даже слов не нашлось в ответ. Да и что я могу ей пообещать?

После завтрака Вендула принесла небольшую ёмкость, и воды. Обтерлась влажной тряпкой, как в прошлый раз и натянула ту же рубашку. На этом все дела закончились, и не придумав ничего другого, пошла гулять. То есть цепляясь за стену, забралась на сундук и уставилась в окно.

Небо заволокли свинцовые облака, пушистой ватой спускающиеся до земли. Разглядеть можно было только опушку леса и колченогую деревню. Взгляд привлёк рыжий лохматый пес, он задорно бегал по дороге, ведущей от нашего дома к деревне. Гонял птиц, и уворачивался от их острых клювов. В общем на зависть мне наслаждался свободой и полнотой жизни. Свежий воздух все же бодрил, и надышавшись вволю собралась уже слезать, как раздался стук в дверь, а потом в нашу комнату вошла Эваска.

– Доброго дня госпожа, – сквозь зубы поздоровалась она со мной, и только ухмыльнулась, наблюдая меня стоящей на сундуке. – После обеда жених ваш приедет свататься, хозяин наказал быть собранной к этому времени. – Злорадно улыбаясь, она не стала дожидаться ответа, а развернувшись вышла.

– Как сегодня? Он же через три дня собирался? – начала было хвататься за голову, но потом сообразила, что по сути, разницы никакой. Перевела взгляд на няню и увидела, как увлажнились ее глаза. Она, заметив, мой взгляд быстро отвернулась и начала шерудить кочергой угли в камине. И столько безысходности было в ее сгорбленной фигуре, и опущенных плечах, что не сдерживаясь позорно разрыдалась сидя на сундуке.

– Ты чего Лива? Брось плакать то, всем по началу страшно замуж выходить, а потом, ничего, ещё смеяться над собой будешь. А уж когда детки пойдут, так и вовсе плохое все пройдет, забудется. – няня обнимала меня, ласково приговаривая какие-то слова и нежно гладила по голове. От этого слезотечение мое только усиливалось. Было жалко себя и эту добрую старушку, которая жизнь на меня положила, а с моим уходом ей грозит голодная и холодная смерть.

Выпив остатки утренних трав, немного успокоилась, или просто выплакала свои печали? А няня уже раскладывала на постели темно синее платье, пару чулок и голубой палантин. Она проводила по ним шершавой рукой, и светло улыбалась своим мыслям.

Няня достала из сундука деревянный гребень и начала расплетать мою косу, приговаривая:

– Давай ка Лива волосы тебе расчешем, вот так, косы заплетем, от такой красавицы жених глаз не оторвет. – она расчесала мои волосы, поглаживая их рукой и разделила на прямой пробор, а потом заплела две косы и ловко сложила их двумя гнездами на голове. После чего отстранилась, внимательно осмотрела результат, что-то подправила и расплылась в довольной улыбке.

– Посиди, я схожу, обед тебе принесу, да одевать тебя стану. – и она поковыляла переваливаясь с ноги на ногу к двери. А меня оставила наедине со своими думами. Все они крутились вокруг жениха, какой он? Эваска сказала, что он приедет свататься, а через сколько времени свадьба? И далеко ли отсюда он живёт? А семья у него какая? Как свекровь меня примет? Братья и сестры у него наверняка есть, а он какой по счету родился? А живут все вместе, или отдельно? Ох, сколько вопросов, но боюсь, что никто мне на них не ответит.

Вскоре вернулась Вендула, она несла горшочек с торчащей из него ложкой в одной руке, и кувшин в другой. Поставив все на пол, возле кровати, на которой я сидела согнув ноги и обхватив их руками. Няня откуда-то из одежды достала свернутую тряпицу и глиняный стакан. Тряпицу развернула, а в ней находился кусок хлеба, размером с мой кулак, и тонкий срез мяса.

– Дорота, кухарка наша, стол для господ накрывает, вот и тебе послала гостинец. – заглядывая мне в глаза произнесла няня. – Буде тебе, поешь и радость вернется. – она расстелила тряпицу возле меня и подала в руки горшок. Совершенно не различая вкуса, все же запихнула в себя несколько ложек, хлеб и мясо разделила пополам, и съела свою половинку с травяным чаем. Не сказать что волнение и тревога ушли, но действительно почувствовала облегчение.

– Няня! Эваска сказала, что жених свататься приехал, а если отец согласиться, то когда свадьба будет?

– Через месяц, раньше никак нельзя. Вообще-то свадьбы играют после сбора урожая, поздней осенью, да не волнуйся Лива, наверняка барон Олаф, отец твой, хорошего жениха тебе подобрал. Все же ты единственная дочь у него. – няня доела суп и неодобрительно поглядывала на кусок хлеба с мясом, оставленные мной для нее. А я уже снова забралась с ногами на постель, и отодвинулась подальше от разложенного платья.

Глава 8*

– Вставай Лива, пора одеваться, скоро за тобой придут. – Няня гладила меня по руке, и ее ласковый взгляд успокаивал.

– А ты? Ты пойдешь со мной?

– Конечно, как мне оставить мою госпожу. – она улыбалась, и светлая радость наполняла мое сердце.

Одевая меня няня приговаривала, какая я красавица, и волосы, словно вороненое крыло, кожа бархатная и белоснежная, фигурка тонкая, словно тростинка мáлая. Платье она затянула на шнуровку сзади. Не торопясь разгладила складки и обошла меня кругом, цокая языком. Затем натянула на меня чулки и подвязала их над коленями. Достала из сундука туфли и помогла надеть. Палантином укрыла голову и шею, закинув концы за спину.

Когда полностью меня одела, вновь отступила на несколько шагов и смерив меня взглядом с ног до головы, удовлетворенно кивнула.

– Совсем ты Лива взрослая стала, а давно ли качала тебя на руках? Да ладно, чего то я раскудахталась. Садись и будем ждать, когда тебя позовут. – с этими словами няня заняла свое место на полу, возле моей кровати, а я опустилась на кровать. Сердце колотилось, в ожидании неизвестного. Сейчас я увижу барона, хозяина этого дома, как он меня встретит? Что скажет? И конечно волновалась от встречи с женихом. Помоги Ясный устоять на ногах.

Стук в дверь раздался как гром среди ясного неба, а потом в комнату неспешно вошла Эваска, оглядела меня с головы до ног, и только хмыкнула:

– Хозяин ждет в приемной зале. – после чего ядовито улыбнулась и вышла.

– Пойдем Лива, не нужно заставлять его благородие ждать. – няня поднялась с пола, подхватила свою клюку, и шаркая ногами пошла в сторону двери.

Поднялась за ней следом, поправила подол платья, он был очень длинный и касался пола. После чего на негнущихся ногах последовала за няней. Она тепло улыбаясь, стояла в проеме двери.

Закрыв за собой дверь, оказалась в тёмном широком коридоре. Пол покрывал слой соломы, уже местами почерневшей. Каменные стены с толстым слоем сажи, в некоторых местах виднелась паутина. И повсюду запах затхлости, вперемешку с гарью и вонью испражнений.

Прошла за няней до широкой лестницы, на ступенях которой в нескольких местах были отколоты куски камня. Перила большие и массивные, но опять же в толстом слое сажи. Няня спешно спускалась с лестницы и все приговаривала мне, чтобы шла осторожнее, не торопилась.

Внизу небольшой темный холл, также укрытый слоем сажи, а с потолка свешивалась паутина, в нескольких местах. Няня повернула налево и остановилась у распашных дверей, которые сейчас были плотно закрыты.

– Пришли Лива. Улыбайся, порадуй своего отца. – после чего распахнула двери и отошла в сторону, пропуская меня вперед.

Ноги совсем плохо меня слушались, поэтому вошла в зал неуклюже и тут же остановилась, быстрым взглядом окинула помещение и присела в книксене, как его себе представляла.

Площадь метров пятьдесят, не меньше, справа три узких и длинных окна. У противоположной от них стены, большой камин, где ярким пламенем горели поленья. В центре зала стол, настолько огромный, что в голове пронеслась неуместная мысль, как же его сюда поместили. Стол блестел от слоя жира и грязи, а местами был в каких-то выбоинах. Вокруг стола располагались деревянные стулья с высокими спинками, на которых кое-где виднелась паутина.

Во главе стола, лицом ко мне сидел старик, лет семидесяти. Волосы его, равно как и неопрятные усы и длинная борода были белоснежно-седые. Старик хмурил брови и смотрел на меня с неприязнью. А по правую руку от него, развалившись и подперев локтем щеку сидел мужчина, размером со слона. Складки кожи начинались на лбу и заканчивались под столешницей. Голова с торчащими во все стороны грязными волосами, казалась непомерно малой, по сравнению с огромным круглым животом, с лежащими на нём почти женскими грудями. Ладошки рук были неестественно вздутыми, как при сильном отеке.

При виде меня он облизал жирные губы и громко рыгнул. Но хуже всего был его взгляд. Он сально улыбался и ощупывал меня взглядом. На ум пришло, сравнение, будто меня как скотину на рынке осматривают, того и гляди начнут в рот заглядывать, да юбку задирать.

– Подойди Оливия. – это позвал старик скрипучим голосом, а я как будто приросла к месту и не могла сделать шаг. Спасибо няне, которая чуть сильнее, чем требовалось, толкнула меня клюкой в спину.

Подойдя к столу, остановилась в метрах трех от отца, руки сжала в замок, взгляд опустила в пол.

– Вот Дузанек, знакомься, твоя невеста.

– Не обманули ваше благородие, и правда хороша. – Подняла голову, когда раздался звук отодвигаемого стула. Отдуваясь и кряхтя из-за стола вылезал… язык не поворачивается назвать его моим женихом, пусть будет гость отца.

Он вытер рукавом пот со лба, и наконец поднялся со стула. Я нисколько не специалист по ожирению, но килограммов сто пятьдесят в нем точно было. Ростом выше меня примерно на полголовы, за несколькими складками, шею вообще не видно. Поясом он подвязал круглый как бочонок живот, под ним, вернее. Толстые бедра и широко расставленные короткие ноги дополняли образ.

Облизывая губы он подошел вплотную, в нос ударил запах пота и немытого тела, настолько противный, что стала дышать неглубоко и через раз. Он постоял возле, плотоядно ощупывая взглядом, а потом взял меня за подбородок и попытался повернуть голову в сторону. От неожиданности сделала два шага назад, хорошо бы ударить его, но боюсь что нога просто утонет в жире.

– Оливия, стой спокойно. – одернул меня барон, и невольно поперхнулась от такой несправедливости.

– А чего это у нее на щеке? – не унимался гость отца и снова подошел вплотную.

– Ничего страшного, немного ударилась. – отмахнулся отец. Его гость начал обходить меня вокруг, и когда зашел за спину, так что отцу было не видно, ущипнул меня за зад. От неожиданности, отпрыгнула в сторону, а барон ударил ладонью по столу.

– Стой спокойно!

Этот, который гость отца, остановился напротив, почти вплотную и въелся глазами в меня, а потом громко испустил газы. И похотливо улыбнулся при этом. Совершенно осознанно сделала пару шагов в сторону, и услышала громкий рык барона:

– Подойди! – с быстротой молнии кинулась к нему, по щенячьи заглядывая в глаза, а когда остановилась возле него, он занес руку и отвесил мне звонкую пощёчину.

– Убирайся к себе. – услышала и резко развернулась, чтобы не показывать полные слез глаза, затем почти бегом побежала на выход. Но все же достал меня голос гостя барона.

– Дикая она у вас, совсем не воспитанная, мужчин не уважает. Трудно мне с ней придется.

Глава 9*

Имрич, столица Чарованного королевства, дворец. 

Сколько не уходил от разговора с отцом, все же понимал, что долго это продолжаться не может. И когда получил даже не приглашение, а приказ явиться под светлые очи Его Величества, сразу догадался о чем будет разговор.

Мне повезло родиться третьим сыном Леоса Четвертого. Повезло, потому что являясь самым младшим в семье, занять трон было, к моей огромной радости, почти невозможно. Старшие братья отличались завидным здоровьем, в сомнительные дела не лезли, и всячески блюли честь семьи, в отличие от меня.

Обласканный с детства любовью не только отца и матери, но и братьев, с колыбели искал себе приключений на разные части тела, чем доводил нянек до хватания за грудь, паники и слез. Только матушка понимала меня и говорила, что это я за всех троих веселюсь.

При этом меня никогда не наказывали, самым строгим взысканием был разговор с отцом с глазу на глаз. Таких вразумлений хватало на короткое время, а потом все возвращалось.

Когда мне исполнилось восемь лет, помимо обучения разным наукам, прибавилось и военное дело. Ко мне приставили старого вояку Олдрича, и мы подружились с первых дней. Мне даже в голову не приходило опаздывать или пропускать его занятия, настолько они мне нравились. Чуть позже, когда потребовался равный соперник для боев, Олдрич привлек к урокам молодого графа Лукаша, моего ровесника. С тех пор ближе их двоих, друзей у меня не было.

В прошлом месяце мне исполнилось двадцать лет, и до сегодняшнего дня мне с успехом удавалось избегать разговоров о женитьбе. Иногда отшучивался, иногда ловко переводил разговоры на старших братьев, но всему приходит конец. Сама по себе  женитьба меня не пугала, но хотелось влюбиться, чтобы сердце замирало при упоминании имени любимой. К сожалению, в монарших семьях такое невозможно. Пары подбираются в угоду власти и для решения государственных вопросов. Так женился в свое время мой отец, и мои старшие братья. Вот и мне надлежало исполнить свой долг перед королевством.

– Ваше Величество! – поклонился у дверей, едва переступив порог кабинета отца.

– Мы здесь одни, можно без церемоний. – отец сидел развалившись на своём любимом диване. Он предпочитал его неудобному, с его слов, малому трону, на возвышении. – Проходи, садись напротив.

– Георг! Нам надо серьёзно поговорить. Я уже не молод, хочу держать на руках твоих детей, и хочу остаться в их памяти. Чтобы помнили меня сами, а не по рассказам людей. Поэтому тебе надо наконец повзрослеть. – отец отпил из кубка, стоящего на столе и замолчал.

Он был сравнительно молод, ему едва перевалило за пятьдесят. Правда управлять королевством тяжелейший труд, несмотря на неверные суждения многих об обратном. Необходимо отражать атаки врагов, а без сильных и умелых воинов этого не сделать, но на их обучение и содержание требуются огромные средства, а казна из года в год наполняется все меньше. Есть еще масса проектов, которые жадно требуют денег, а отдачи в ближайшие годы не обещают.

Отец на протяжении многих лет делил пять зерен на десять ртов, и это сказалось на его здоровье. Он рано поседел, а в последние годы все чаще жаловался на боли в груди. Грозился через пару лет уступить трон старшему сыну Войтеху, и уехать в свое лесное поместье отдыхать.

– Отец, ты на мою женитьбу намекаешь?

– Да разве это намеки? Я тебе прямо говорю – женись! Это даже обидно как то, все при деле и долг исполняют, а один ты развлекаешься. Не надоели еще охота да балы? Надо уже за ум браться. – Выждав паузу, отец продолжил. – Но ради своей любимой жены, вняв ее просьбам, оставлю за тобой право выбора невесты. У Варглов подрастает невеста, но надо год подождать. У Гордов есть подходящая по возрасту девушка, съезди познакомиться. Баруды тоже навязывают принцессу, оно и понятно, их у короля пять уродилось, и каждую нужно пристроить. В общем, тебе выбирать, но если быть до конца честным, хорошо бы устроить твой брак с Варглами, они уже долгое время разоряют наши земли, а навести порядок, – отец вздохнул и развел руками, – В общем ты сам все знаешь.

– Хорошо отец. Разреши подумать несколько дней, с матушкой посоветоваться, тогда и ответ дам. – Отец выдохнул напряжение и даже морщинка между его бровями немного сгладилась. После того, как обсудили главное, разговор потерял свою остроту и перешел скорее в дружескую беседу двух мужчин.

Выйдя из кабинета отца, направился прямиком к своим друзьям, так уж повелось, что новости каждого мы обсуждали вместе, давали советы, но решение принимал каждый самостоятельно.

Графа Лукаша застал в его покоях во дворце. Видя нашу дружбу, Его Величество несколько лет назад распорядился выделить тому покои, чтобы ночами не шлялся по улицам столицы, добираясь до дома родителей.

В отличие от меня, крепкого, черноволосого с вьющимися волосами, Лукаш обладал картинной внешностью. Светлые волосы, всегда собранные в хвост на затылке, прозрачная кожа, тонкие черты лица, узкая кость. Дамы всех возрастов не могли оторвать взор от него, а он этим пользовался без зазрения совести. Был даже бит разгневанными мужьями, но всегда не серьёзно, потому что связываться с другом принца – сумасшедших не находилось.

Вот и сейчас он наполовину одетый, в штанах и небрежно наброшенной рубашке полулежал на кровати, которая хранила следы бурной ночи.

– Ваше Высочество, прости не могу подняться чтобы как следует тебя поприветствовать, вчерашняя пассия оказалась весьма горячей штучкой, всю ночь спать не давала. – он улыбался как кот, объевшейся сметаны. А меня кольнула зависть, потому что не мог себе подобного позволить, все же королевская семья.

– Вставай ловелас, отец вызывал меня на разговор и велел жениться. Правда предложил самому сделать выбор из трех невест.

– Это сколько же прекрасных дам привлечет во дворец твоя свадьба, мне год спать не дадут, – Лукаш рассмеялся задорным смехом и одним прыжком оказался рядом со мной.

– Если продолжишь подшучивать, попрошу отца, чтобы вначале женил тебя, дабы не подавал мне дурной пример. – предостерегающе поднял бровь, но друг сложил ладони на груди в умоляющем жесте, и прибавив отчаяние в голосе молвил:

– Не губи, Ваше Высочество!

– Оставь это для юных прелестниц, мне серьезно надо обсудить с тобой и Олдричем, что делать дальше, собирайся, пойдём к нему.

Дважды повторять не пришлось, Лукаш умел быстро одеваться, когда того требовали обстоятельства, и уже вскоре мы выходили из его покоев.

Глава 10*

Слезы застилали глаза, ноги путались в платье, как дошла до своих покоев помнилось с трудом, а уж там дала волю слезам.

Упав лицом на кровать рыдала в голос, ну почему отец не увидел, что эта гора жира откровенно издевался, и не только надо мной. Унижая меня, он выказывал свое отношение к барону. Дескать посмотри, я без роду и племени, но могу вас, высокородных унижать, и ничего мне не сделаете, проглотите еще и заискивающе улыбаться будете. Тьфу, противно то как. И запах от его тела как будто застрял в мозге.

Няня стояла рядом и гладила меня то по голове, то по спине.

– Выпей ка травки, получше тебе будет. – ласково приговаривала она.

– Как мне может быть получше? – сквозь слезы накинулась на нее, хотя вины её ни в чем не бывало. – Ты видела, он… – но няня перебила меня.

– Я все видела!

– Он специально меня за зад…

– Я все видела! – повторяла она одно и тоже, упрямо поджав губы.

– И газы он…

– Я все видела! Выпей травки, а то все выплакала уже, надо бы запасы пополнить. – пыталась шутить она. Но то ли слезы действительно закончились, а может выплакала свое горе, только села на кровати и одним глотком осушила предложенный бокал. В голове не осталось ни единой мысли, пустота и безысходность.

Потом няня помогла стянуть ненавистное платье и чулки, и мне захотелось «погулять». Привычно цепляясь за стену, взобралась на сундук.

Первое, на что упал глаз – рыжее пятно на дороге возле нашего дома. Может начала сходить с ума, но показалось, что пес при моём появлении завилял хвостом и уставился на меня. Потом он припал на передние лапы, громко гавкнул и продолжил вилять хвостом. Обычно так собаки играть зовут, посмотрела внимательней, но пес на дороге был совершенно один, и с кем это он? Перевела взгляд на хмурое небо – тоска. Снова услышала лай пса, он бегал кругами, но останавливался в определённом месте, задирал морду и смотрел… на меня.

Поняв, что встреча с отцом и его гостем заметно пошатнула мое психическое здоровье, глубоко вздохнула и слезла с сундука. Позже отказалась от ужина, только травок напилась, и устроившись рядом с няней, уставилась на огонь в камине.

– Давай сказочку расскажу? – предложила няня и накинула мне на плечи шкуру, с моей кровати. В ответ только безразлично пожала плечами. И няня немного поерзав на своем месте, в очередной раз вернулась к легенде о зачарованных землях. Правда закончила ее в этот раз совершенно неожиданно:

– В земли те можно попасть с проводником.

– Ты раньше этого не говорила, – схватила её за руку и начала отчаянно трясти.

– Говорю же, чем больше я рассказываю, тем больше мне открывается.

– А где проводника найти? Как он выглядит? Что сказать нужно, или может позвать его как то? – в ответ няня только пожала плечами.

– Ничего больше не знаю, Лива, ничего.

– Значит зачарованные земли действительно существуют? Смотри они находятся за нашим королевством в дремучих лесах. Так?

– Так. – согласилась со мной няня.

– Путь укажет проводник, и даже поможет найти дорогу. Так?

– Так. – вновь кивнула она.

– А это значит что не легенда они! Они существуют на самом деле! А это меняет дело! – соскочив с кровати, наматывала круги по комнате, время от времени останавливаясь и кидала взгляд на совсем потемневший проём окна.

– Ты сильно изменилась после болезни. Смотрю я на тебя и не узнаю, лицо прежнее осталось, а внутри тебя все поменялось. Но и я, глядя на тебя как будто оживать стала, и что такое с нами происходит? Одному Ясному ведомо. – няня смотрела на огонь и как будто рассуждала вслух.

– Зачарованные земли нас с тобой зовут! – прозвучало как бред сумасшедшего, но мне почему-то всей душой в это верилось. А няня в ответ только негромко хмыкнула.

Перед сном мы помолились Ясному, каждый о своем, и легли спать. Впервые в новом теле увидела сны. Вначале гость отца облизывая губы тянул ко мне жирные руки, но какая-то преграда не пускала его. В итоге он уселся на пол и заревел, размазывая грязь по лицу, громко испуская газы.

Остаток ночи снился рыжий лохматый пес, он кружился, припадал на передние лапы и звал играть. А затем и вовсе уселся, и начал манить к себе лапой. По-человечески звал к себе.

Проснулась разбитая и с глазами – щелочками. Села на кровати и оглядела унылую комнату. В проеме окна по-прежнему увидела край хмурого неба.

– Доброе утро Вендула! А бывают у нас солнечные дни? После болезни ни разу не видела.

– Проснулась Лива? И тебе новый день от Ясного! Солнце то, конечно, бывает, только с каждым годом все реже нас балует своим светом.

Потянулась, слезла с кровати, сходила на горшок и приступила к зарядке. Няня только покачала головой, но уже смотрела на мои занятия более спокойно.

– Пойду пока с кухаркой парой слов перекинусь, да еду тебе принесу. – няня поднялась со своего места и качаясь из стороны в сторону исчезла за дверью.

Зарядка разгоняла остатки сна и приносила бодрость, а следом и хорошее настроение. Ближе к концу начала улыбаться и мурлыкать под нос какую-то мелодию.

Вендулы все не было, и в ожидании ее залезла на сундук, выглядывая в окно. Лохматый рыжий пес залился лаем, как только выпрямилась в полный рост. Пребывая под властью сна, а как иначе это объяснить, помахала рукой собаке. В ответ тот радостно закружился волчком на месте.

Перевела взгляд на безбрежный лес, и поймала себя на мысли, что больше всего на свете хочу в нём побродить. Интересно, здесь есть грибы? Всегда любила их собирать, но потом неизменно раздавала знакомым, потому что как продукт, они мне совершенно не нравились. А вот найденные в лесу травы, сушила и с охотой пила настои, либо просто добавляла в чай.

В этот момент дверь отворилась и шаркая ногами, вошла няня. Торопливо слезла с сундука и буквально повисла на ней:

– Что кухарка рассказала?

– Поешь вначале, остынет каша то. – няня старательно отводила глаза и бурчала что-то себе под нос, подавая мне кашу. Зная ее упрямство, спорить не стала, поспешно запихала несколько ложек в рот и запив травками впилась в няню взглядом.

– Ну говори же!

– Свадьба через две недели.

Глава 11*

Забыла как дышать, и кажется даже сердце в груди перестало биться.

– Как? Как такое возможно?

– Ой Лива, не знаю, отродясь такого не бывало, чтобы так скоро все решалось. Я вообще надеялась что убережет тебя Ясный от этого, как бишь, гостя барона.

В голове застучали молоточки, звонко и болезненно. Начала глубоко дышать, чтобы справиться с накатывающей паникой. Как там психиатры учат? Принять ситуацию, успокоиться и на холодную голову искать выход. Кажется, попадись мне сейчас один из них с этакими советами, зашибу не задумываясь.

Металась по комнате, как загнанный зверь, потом остановилась напротив няни, которая по прежнему сидела на полу, и сказала:

– Рассказывай про зачарованные земли! – она подняла полные боли глаза, долго смотрела на меня, а потом начала.

– В ту далекую пору, когда люди только начинали заселять землю… – Слушала её настолько внимательно, что даже дышать забывала. А в конце она произнесла. – Проводник сам выбирает, кого провести в земли эти, ждет, зовет и уговаривает идти с ним. Он никогда не отступает, пока не отведет человека.

– Вчера этого в твоем рассказе не было. – немного помолчала и продолжила, – Я второй день наблюдаю в окно рыжего лохматого пса. Он, мне кажется, смотрит на меня и приветливо лает, а ещё зовет играть с ним. Может я схожу с ума, но прошу тебя, посмотри сама.

Все время наблюдала за няней, если с ума схожу, то наверняка она заметит и по ее реакции пойму. Но она даже не ухмыльнулась.

– Подсоби ка мне Лива, хочу на рыжего энтого посмотреть. – она скрепя и охая, поднялась с пола и не дожидаясь меня быстрым шагом направилась к окну. По весу она была как пушинка, единственное, очень переживала, что она оступится, поэтому крепко ее держала. И стоило ей выглянуть в окно, услышала заливистый лай.

– Это он!

– Да вижу я, волчком крутится, и ты права, он смотрит прямо на меня.

– А раньше, видели этого рыжего здесь? – с надеждой спросила у няни.

– Да кто ж его знает. – она права, у людей есть заботы и поважнее, чем за псом наблюдать. Она простояла у окна минут десять, и наконец обернувшись попросила помочь ей спуститься.

– Ну, что скажешь? – заглядывала ей в глаза с надеждой услышать что-то жизнеутверждающее.

– Что скажу? Пёс есть, действительно наблюдает за твоим окном. А больше ничего не скажу, просто не знаю. Подумать надо.

Мы уселись с ней рядом на пол, и замолчали. Перебирала в голове факты, и все больше склонялась, что все правда. Зачарованные земли действительно существуют, проводник, ну не знаю. Если у них есть магия, то могли и мышь послать. С другой стороны, человек сам должен стремиться попасть в эти земли, а тащить его насильно, никому не надо. А еще должен понять, что именно его зовут. В одном не сомневалась, пёс звал именно меня. Значит что? Да то, что можно собираться и убегать.

– Надо готовиться в дорогу, времени мало осталось, будем запасать сухари и уповать на Ясного.  – няня как будто прочитала мои мысли. И когда повернула к ней голову, встретила решительный взгляд, без намеков на усмешку. А ещё во взгляде было участие, забота и любовь.

– Обувь у нас есть, я надену туфли, тебе отдам короткие сапожки, нужны плащи, шкуры. Нам нужны мешки, чтобы уложить свою поклажу. – наконец-то отчаяние отступило, а на смену ему пришел холодный расчет.

Няня пообещала пробраться к моему преданному и найти все необходимое. Возможно даже деньги или драгоценности. Еще она заявила, что доверять никому нельзя, поэтому сухари будем сушить тайно, из того, чем нас кормят.

– А как сбежим? Двери в дом закрывают? А во дворе ворота? – закидывала няню вопросами. А она терпеливо рассказывала, что двери дома запирают на щеколду, это не проблема. Ворота всегда закрыты, но есть одна доска в них, неплотно прибитая, отведешь ее в сторону и пролезешь.

– Я так думаю, что у нас с тобой Лива дней пять есть. Нельзя тянуть до последнего, вдруг этот, – она скривилась и сплюнула на пол, – Раньше заявится, тогда все. – я послушно кивала на каждое ее слово и преданно заглядывала ей в глаза.

Подошло время обеда, и няня отправилась на кухню. А я не могла усидеть на месте и с прыжка запрыгнув на сундук, нашла глазами пса. Он лежал на дороге, и кажется дремал, но стоило мне появиться, вскочил, потянулся сначала передними, а потом задними лапами и заливисто залаял. Помахала ему рукой в окне и прошептала, чтобы дождался, мы уже собираемся и скоро придём к нему.

Глупость? А посидите в четырёх стенах с неделю, и с огнём разговаривать начнете. Но самое интересное, что пёс меня услышал, он активно закивал мохнатой мордой, а потом и вовсе встал в свечку. Таких кульбитов ранее за ним не замечала. Одним словом, получила очередное подтверждение своей сомнительной теории.

На обед был жидкий суп с крупой и овощами, хлеб и крошечный кусочек сыра. Хлеб няня, глянув на меня, отложила в сторону, а я туда же придвинула сыр. В дороге он нужнее будет. Затем мы доели обед, и няня поднялась, чтобы отнести посуду.

– Нам понадобится нож, кувшин под воду и пара кружек, сможешь раздобыть? – старушка улыбнулась с видом явного превосходства.

– Конечно найду, только уже перед самым побегом, не надо привлекать внимание. – на этом она повернулась и вышла.

Оставшись одна, села на кровать и стала продумывать список нужных вещей. Прервал меня стук в дверь, а потом в комнату вошла Эваска. Она остановилась у двери, сложила руки под грудью, и вытянув губы в язвительную улыбку заговорила:

– Здрасте вам. Пришла порадовать новостями, готовьтесь к свадьбе, Дузанек согласился взять вас в жены. – чтобы не подводить никого, округлила глаза и открыла рот, – Через две недели приедет с храмовником, обряд здесь проведут, а свадьбу в доме жениха. – Она не жалела яда и обильно пропитывала им каждое слово. – Поскорее бы выбил из тебя дурь, отродье Морганы! – закончив, она сплюнула на пол и повернувшись ушла, высоко задрав подбородок.

Вот ведь гадина, пришла поиздеваться, интересно, мы с ней ранее конфликтовали? Или она хозяйкой себя возомнила и корона весь мозг выдавила. Впрочем, сейчас это уже не важно, жаль только не увижу ее лица, после того как узнает о нашем с няней побеге.

Глава 12*

Вернувшейся Вендуле рассказала о визите Эваски и предала ее слова. Но вместе с тем, возник и вопрос:

– Скажи, после побега нас будут преследовать?

– Не знаю, вообще-то таких случаев давно не случалось, но нужно быть готовыми ко всему. Отец твой может и захочет послать за нами погоню, только некого. А вот жених, от такого всего можно ожидать. – няня достала из-за пазухи тряпицу и разложила ее на сундуке у стены. Затем на неё выложила хлеб и прикрыла.

– Вендула, нам возможно потребуется в дороге огонь разжечь, есть какие-то приспособления для этого?

– Огниво возьмем, я знаю где хранится. – после этого мы замолчали, сидя рядышком на полу и разглядывая пламя огня в камине.

Когда за окном начало смеркаться, вновь залезла на сундук. Рыжий был на месте, он вскочил с земли, отряхнулся и гавкнул. В ответ помахала ему рукой и шепотом рассказала что мы очень рассчитываем на его помощь. Он вновь гавкнул в ответ на мои слова. Старалась не думать, как такое возможно, а сердце готовилось выпрыгнуть из груди. Этот день считай закончился, осталось прожить еще четыре и перед нами с няней откроется новая жизнь.

Помахала на прощание рукой рыжему, и под его заливистый лай слезла с сундука. Вендула собиралась идти за ужином, а мне не оставалось ничего другого, как ходить по комнате. Усидеть никак не могла от предвкушения грядущих изменений.

Ужинали мы с няней травяным взваром, потому что хлеб отложили сушиться в дорогу. Перед сном помолились Ясному и улыбнулись друг другу. Отныне нас связывала тайна.

Оставшиеся дни до побега были совершенно однообразные. Зарядка, еда, общение с рыжим псом. Няня делала запасы, откуда-то притащила два мешка с ручками, переходящими в завязки. Мы спрятали их в сундук с лентами, и постепенно наполняли тем, что удавалось раздобыть Вендуле. К сожалению, денег или драгоценностей, она не нашла.

Бежать договорились после полуночи, часа за два до рассвета. В ночь побега няня уговаривала меня поспать, но сон не шел. Валялась с боку на бок и прислушивалась к звукам в доме, хотя в нём всегда стояла тишина. Сердце бешено колотилось и дыхание было неровным. Но тревожила только неизвестность, брак с толстяком в мои планы никак не входил. Страха перед опасностями не было, внутри было глубокое убеждение, что перед нами открываются двери в новый счастливый мир.

– Давай ка Лива на дорожку Ясному помолимся, да помощи попросим. – вырвали из полудремы слова няни. Села на кровати, потянулась и помолилась, прося указать нам путь и помочь в дороге.

После этого переоделась в чистую рубашку, няня помогла с платьем и чулками. Одну из шкур скатали в рулон и перевязали лентами. Положили к остальным запасам. Прихватила несколько лент, для розжига огня. В последний раз проверили запасы и переобувшись в бесшумную кожаную обувь, осторожно, буквально по миллиметру открыли дверь, чтобы не скрипнула. Оба мешка взялась нести сама, няня категорически спорила, но удалось убедить ее тем, что она будет открывать двери и засовы. Не надо чтобы ей что-то мешалось.

Выйдя в коридор, очутились в полной темноте, тогда Вендула взяла меня за руку и осторожно направилась к лестнице. Ее мы преодолевали с особой осторожностью, и когда спустились в холл, увидели что небо прояснилось и луна давала достаточно света, чтобы различить очертания предметов.

– Куда собрались! – голос Эваски прозвучал как гром, хотя спросонья говорила она тихо. От страха подкосились колени и начала оседать на пол, но увидела как няня черной тенью метнулась в сторону служанки и ударила ее клюкой по голове. А потом подхватила и оттащила в угол.

– Ты убила ее?! – Забыв про соблюдение тишины прошептала и в страхе закрыла рот руками.

– Спит она, пошли отседова. – няня легонько подтолкнула меня в спину и оцепенение пропало. Как она справилась со щеколдой и открыв дверь вывела меня на улицу, помнилось с трудом. Торопливо миновали двор, няня отодвинула одну из досок в воротах и исчезла в образовавшейся дыре, уже оттуда протянула руку и в два приёма приняла у меня мешки, после чего я вылезла наружу.

Вендула вернула доску обратно, а возле моих ног уже клубком кружился рыжий, при этом он не подавал ни звука. Нагнулась и потрепала его по вихрастой голове, потом подхватила у няни мешок и хотела было идти, но тут пес метнулся в придорожные кусты и зубами вытащил что-то темное и объёмное. Мы с няней наблюдали, как он волок свою поклажу, и положил ее у моих ног.

– Смотри ка, и этот тоже мешок в дорогу приготовил. – усмехнулась няня. Нагнувшись подхватила мешок на плечо, и пес виляя хвостом побежал в метрах трёх перед нами. При этом он часто оглядывался, проверяя, не отстали ли мы. А меня окутал запах чего-то копченого и вкусного из его мешка.

Шли размеренно, все время косилась на няню, несмотря на преклонный возраст, она опираясь на клюку уверенно шла вперед. Дойдя до насыпной дороги повернули направо, прочь от деревни. В свете луны, все было прекрасно видно, только цвета не различались, но каждый камушек, или поворот дороги мы видели без труда.

Мир вокруг нас наполнился звуками, где-то в лесу ухнула сова. А совсем рядом плескалась в воде рыба, или эти звуки издавала сама вода? Запахи пьянили, смесь луговых трав перебивалась лесным духом, с примесью мхов и грибов. Но больше всего кружила голову свобода. Все страхи и безысходность остались в отчем доме, и во мне с каждым шагом росла уверенность, что плохое осталось позади, а впереди нас ждут только радостные  приключения. Иначе зачем меня перенесли сюда?

Глава 13*

Когда можно было различить более светлое небо над тёмным лесом, пес свернул с дороги в сторону реки, и забежав за высокие кусты уселся на пушистой от травы поляне.

– Смотри ка, Рыжий на отдых нас зовет. – няня подошла к псу и погладила его по морде и между ушами. – Ну здравствуй, проводник. – в ответ пес улыбнулся, прямо натурально растянул губы в улыбке.

На нас с няней были надеты плащи с капюшонами, длиной они доходили до щиколоток, и завязывались у шеи. Поэтому она уселась прямо на траву, а мне захотелось пить, благо рядом разглядела ключ. Ну как разглядела, пес из него напился. Развязав мешок, достала два бокала, и набрав воды, один подала ей, усевшись рядом.

Пес встал, и начал мордой подталкивать свой мешок мне. Развязала и начала выкладывать на траву его запасы. Большой кусок копченого свиного окорока, килограмма на четыре, наверное. Круглая голова сыра, килограмм, может больше и два круглых каравая пшеничного хлеба.

– Однако ты запасливый! – восхищенно окинула взглядом вкуснятину. – Ну ешь давай. – пододвинула к нему окорок, а пес напротив, отодвинулся от него. И смотрел на меня.

– Не будет он есть, это для всех нас, сейчас нож достану и позавтракаем. – в ответ пес гавкнул, и переступил передними лапами от нетерпения. Няня отрезала куски мяса, примерно с палец толщиной, и большие ломти хлеба. Пес все это время сидел не шелохнувшись, только смачно облизывался. Когда бутерброды были готовы, няня первый положила перед ним, второй отдала мне и началось пиршество.

Пес не торопился, не заглотил мясо одним куском, а лег на траву, и зажав бутерброд лапами отдирал небольшие кусочки, и громко чавкая ел. Мне даже показалось, что он старается откусить и хлеб и мясо, натурально как человек.

– Может ты и говорить умеешь? – обратилась к нему. В ответ получила громкое «гав». В принципе, тоже выход. Нужно задавать ему односложные вопросы, а он на своем собачьем будет отвечать. – Ты отведешь нас в зачарованные земли? – В ответ пес утвердительно, как мне показалось, гавкнул «да».

Когда мы закончили с едой и хорошо отдохнули, пес поднялся, отбежал от нас метров десять и пометил это место задрав лапу. Затем отряхнулся и произнёс «гав», которое мы с няней поняли как привал окончен, пошли дальше.

Выйдя на дорогу оглянулась на место нашей стоянки, к этому времени уже было достаточно светло, и тут в глаза ударил солнечный свет. Это светило поднималось из-за леса. Впервые, за то время, что я нахожусь в этом мире.

– Как красиво! – остановилась не только я, рядом стояла няня и пес, и все мы с восхищением смотрели на зарождение нового дня.

– Гав. – нарушил волшебство пес.

– Да идём мы, идем. – отозвалась няня, и мы с трудом оторвавшись от сказочной картины, пошли за Рыжим.

Вскоре река, которая от самого дома текла вдоль дороги, сделала поворот в нашу сторону, и мы перешли ее по бревенчатому мосту. Прошли еще наверное с километр, и пес свернул в сторону леса. Причем никакой дороги или тропинки не было, а он уверенно переставлял лапами и только время от времени оглядывался на нас.

Солнце сияло уже достаточно высоко, и разгоряченные ходьбой мы стянули плащи. Тело окутала легкость и прохлада. Пройдя луг с травой по колено, подошли вплотную к лесу и в нос ударил смешанный запах хвои и грибов. Подняла голову, чтобы оценить величину деревьев и аж дух захватило. Сосны своими шапками подпирали небо, настолько они были высокими. Под ногами оказалось что-то мягкое и опустив взгляд увидела ковер из голубоватого мха. Ноги проваливались в него по щиколотку, и он был везде, до куда дотягивался взгляд. Холмы и пригорки уютно хохлились в голубоватом свете и манили как в детстве по ним пробежаться.

– Няня, ты только посмотри какая красота вокруг, а как легко дышится!

– Да, леса у нас знатные.

– Постой, это обычный лес, не какой-то особенный? – вспомнились леса с поваленными полусгнившими деревьями, порой непроходимые. С травой под ногами и бугорками муравейников.

– Да что ж это я, ты ведь и вправду никогда в лесах наших не бывала. Они у нас повсюду такие. – няня обвела лес взглядом и улыбнулась беззубой улыбкой. – Я уже и забыла какого это, по лесу то бродить.

Вскоре выяснили, что идти по провалившемуся мху тяжелее, чем по ровной дороге, ноги как в песке увязали, и темп немного снизился. Пес зорко следил за нами, и вскоре организовал очередную стоянку в ложбинке у небольшого ручья. Пока набирала воды, няня вовсю накрывала на стол. Разложила тряпицу, на нее мясо, сыр и хлеб и ловко наделала бутербродов.

Аромат леса придавал еде новые вкусы, мы сидели кружком вокруг «стола» и с удовольствием разглядывали окрестности вокруг. Вот вниз головой спустилась белка с дерева, увидев нас, замерла и стала прислушиваться, разглядывая нас.

Откуда-то сверху послышалось скрипучее карканье. Подняв голову увидела большую черную птицу, и кажется, она тоже внимательно следила за нами, поглядывая глазами бусинами и поворачивая голову из стороны в сторону.

– Няня, мне бы обтереться водой, поможешь снять платье? – после еды мы лежали и смотрели в небо, сквозь кроны деревьев.

– Конечно, пойдем ка ближе к ручью, – потом она повернулась к псу и наказала не подглядывать за нами. В ответ он обиженно отвернулся, а затем перекатившись на спину немного повалялся и так и замер, лапами кверху.

Мы же, подхватив лоскуты лент дошли до ручья, и няня начала развязывать платье на мне. Потом стянула его через голову, тщательно встряхнула несколько раз и положила рядом, на мягкий мох. Я тем временем скинула с ног туфли и вступила босыми ногами на пушистый мох. Потопталась немного и, сняв рубаху, зашла в воду. Ноги вначале обожгло холодом, но вскоре привыкла, нагнувшись намочила ленты и приступила к обтиранию. Тело покрылось мурашками, но сразу наполнилось свежестью и новыми силами.

Выйдя из ручья дождалась, когда влагу унесёт тёплый ветерок и натянула рубашку. Прошлась по поляне босыми ногами и подняв с земли платье, с помощью няни оделась. Потом смыла с туфель пыль и протерла их внутри.

– Не буду пока надевать, босиком хочу пройтись. – няня неодобрительно посмотрела, но ничего не сказала. Она следом за мной скинула сапожки и зайдя в воду умыла лицо и шею водой, кряхтя при этом. Потом похлопала свои обутки и вместе босиком вернулись к псу. Он по-прежнему лежал на спине, лишь изредка чихая.

Глава 14*

– Рыжий, мы готовы идти дальше. Ты как? – обращалась к псу, как к человеку, отчего-то знала, что он прекрасно меня понимает.

Вообще-то не походил он на дворового и облезлого. Длинная густая шерсть, без намёка на репьи или катышы, лоснилась на боках. Сам огненно-рыжий, а лапы будто в белых сапожках. Висячие уши напоминали дорогой бархат. Глаза круглые и темные, почти угольки. И весь чистый и ухоженный, будто только что отпустил его погулять заботливый и любящий хозяин.

– Гав, – отозвался пес, поднялся, затем отряхнулся и сел, с улыбкой разглядывая нас.

– У тебя хорошее настроение, да? – погладила его по голове, приговаривая какой он красивый и умный. Он вновь отряхнулся и выразительно посмотрел на наши мешки, дескать я готов.

Свернули плащи, запихнули их в один из мешков, чтобы освободить руки, и подхватив обувь босиком пошли за проводником. Какое счастье видеть вокруг себя чистый лес, без пластика и другого мусора. Да и ходить приятно, не рискуя каждую минуту резануть ногу об осколки стекла. Хорошо, что не дошла до этого мира цивилизация, опять же воздух чище, без выбросов невесть чего, и воду можно пить прямо из ручьев.

Шла и глазела по сторонам, наслаждаясь красотой, пока взгляд не выхватил на холме, метров в пятидесяти серое пятно. Задумавшись не сразу сообразила, а когда присмотрелась, замерла как вкопанная. На опушке стоял огромный волк и наблюдал за нами. В голове молнией пронеслось что они после зимы голодные, а ещё у них брачный сезон и охотятся волки стаями.

Будто подслушав мои мысли, из-за пригорка к волку подходили его сородичи и становились слева и справа от него, не сводя с нас глаз. Они замерли словно безмолвные статуи, следя за нами.

– Рыжий. – тихонько позвала, чтобы не создавать лишнего шума. Когда пес обернулся, показала округлившимся от страха глазами на волков. В ответ пес лишь громко гавкнул, и продолжил идти как ни в чем не бывало.

Отмерев и не делая резких движений догнала его и няню. Задумалась, надо ли пугать старушку, мы уже отошли от опасного пригорка, и никто на нас не напал. Повернула голову и разглядела, что волки провожают нас взглядами. На вскидку насчитала шестнадцать фигур, но не была уверена в расчётах, а перепроверять, лишний раз встречаясь с ними взглядом побоялась.

– Тоже волков видела? – вырвал меня из оков страха голос Вендулы.

– Да.

– Думаю, что не тронут они нас, посмотреть пришли, любопытно стало.

– На живых людей любопытно посмотреть?

– Нет, здесь что-то другое, думаю проводник наш больше знает, только вот не расскажет.

После такого объяснения стало спокойнее, но полностью тревога не ушла. Если здесь есть волки, то наверняка и медведи и змеи ядовитые? Страх как их боюсь. Передернув плечами  тут же натянула на ноги туфли, все же какая-то защита.

Шли вроде неторопливо, но от непривычки ноги вскоре загудели, а плечи придавила каменная плита. Сказалась и бессонная ночь накануне, и тревоги, связанные с побегом. Когда солнце начало клониться к вечеру, шла только на силе воли, желая только хорошо отдохнуть и выспаться.

Вместе с тем изменилось поведение нашего проводника. Он останавливался время от времени и чутко прислушивался, поворачивая голову то одним, то другим ухом. При этом постоянно втягивал носом воздух, задрав морду.

– Ты чего Рыжий? – обратилась к нему, но он даже не повернулся. Только чаще начал прислушиваться.

Внезапно из-за деревьев нам преградили путь два здоровых мужика. Грязные нечесаные волосы, и неухоженные бороды, одеты в мешковатые туники, препоясанные шнурками, и на них болтались длинные ножи в ножнах. Лоснящиеся от грязи на коленях штаны, были заправлены в сапоги. Но хуже всего, что в руках они держали топоры, играючи перекидывая их из руки в руку.

– Смотри ка кто к нам на ужин пожаловал. – сально улыбнулся один из них. – Чур девка моя.

– Девка общая будет, а кто первый, так это не тебе решать. – оскалился гнилыми зубами второй.

Мы с няней обмерли на месте, а Рыжий уселся на мох и спокойно наблюдал за происходящим. Неужели Ясный нам отмерил только один день свободной жизни? Додумать не успела, потому что увидела, как расширяются от ужаса глаза незнакомцев, и в следующую секунду, из-за наших спин совершенно бесшумно выпрыгнули два волка и вцепились в глотки негодяев.

Животным хватило мгновения, чтобы сжать мощные челюсти, и раздался неприятный для уха хруст. Незнакомцы повалились на землю, и немного подергав ногами и руками затихли. Но этим дело не кончилось. Волки, разделавшись с добычей, метнулись дальше вперёд нас, а из-за наших спин их догоняли все новые сородичи.

Няня крепко держала меня за руку, и мы стояли боясь двинуться с места. Рыжий, в отличие от нас не проявлял тревоги, по-прежнему сидя и только внимательно прислушивался.

Когда волки скрылись из виду, ко мне вернулось дыхание. Едва отдышалась, приходя в себя, как почувствовала какое-то движение возле своих ног, и опустив глаза увидела волчат, которые пугливо обнюхивали нас с няней. Размером они были чуть меньше нашего проводника. Поджимали хвосты и уши, кружась возле ног. Метрах в четырёх застыли изваяниями два взрослых волка, наблюдая за малышней.

Рыжий подошел и лизнул волчат в морды, те заскулили при виде его и пытались облизать его всего. А ко мне вернулся прежний ужас. Для любого создания, дети, самое главное в жизни. А эти волчата, молодняк тех суровых бойцов, которые промчались мимо нас. Можно ли вообще шевелиться рядом с ними? Вдруг примут за угрозу потомству? Тогда почему эти, няньки волчат стоят не выражая неприязни? Что вообще происходит?

– Гав. – позвал проводник и отправился в сторону, куда убежала стая волков. Щенки радостно повизгивая двинулись за ним, следом мы с няней, а замыкали шествие волки-няньки.

Глава 15*

Минут через десять почувствовали запах дыма от костра. Двигались мы неторопливо, потому что щенки путаясь в лапах часто падали, при этом активно играли, кружились клубками и покусывали друг друга за лапы и хвосты. Всего насчитала восемь активных волчков.

Еще через несколько минут, в самых сумерках, вышли из леса на поляну. Стояли четыре телеги, и два шатра, или нечто, напоминающее палатки. Рядом тлели два костра, на одном готовилось что-то в большом чане, подвешенном на палке, а второй просто догорал.

Темными тенями по поляне бродили волки. А в центре сидел самый большой и смотрел в нашу сторону. Первыми к нему кинулись волчата и повизгивая пытались дотянуться до морды и облизать. Но огромный волк лишь выше поднимал голову и отворачивался от них. Тут вспомнила, что у волков главенствует волчица. Так вот, значит она какая.

Наш проводник подошел к вожаку стаи и сел напротив. Они с минуту сидели и смотрели друг на друга, в то время как мы переминались с ноги на ногу, не решаясь выйти из леса. Наконец волчица встала и подойдя к Рыжему, боднула его мордой. По размеру она была больше его раза в три. После дружеского приветствия, Рыжий встал и гавкнул, обернувшись в нашу сторону.

Няня тут же ступила на поляну и понеслась кашеварить.

– Не подгорело бы, – бурчала она подбирая с земли палку и помешивая что-то в чане.

Мне же пришло на ум, что это лагерь разбойников, но их самих нет, хотя по всему видно, что готовились они к ужину. Большая волчица вновь села на поляну и продолжила наблюдать за мной. На няню, между тем, она никак не реагировала. Набравшись смелости осторожно подошла к ней, и как давеча Рыжий села метрах в двух на землю.

– Ты здесь главная да? Спасибо тебе за спасение. Я вообще-то очень боюсь волков, но ты не кажешься мне опасной. Вернее я чувствую, что ты не желаешь нам зла. Меня Лива зовут. – зачем-то добавила в конце свое имя.

Волчица внимательно наблюдала за мной умными глазами, а потом подошла и боднула лобастой мордой в грудь.

– Друзья значит? – перевела на человеческий её жест. А она, кажется потеряла ко мне интерес и отправилась прочь. Между тем мне показалось, что волки не собирались никуда уходить. Они рассредоточились по поляне, и не обращали на нас никакого внимания.

– Вендула! А волки всегда такие дружелюбные к людям? – села на траву возле костра, в то время как няня деловито хозяйничала.

– Волки, это звери хищные, и мы для них легкая добыча. Но эти волки какие-то особенные. Я уверена, что они нам не причинят зла, но нужно все равно быть осторожнее. Ты вот что, помешивай кашу, а я пойду горшки поищу. – сунув мне в руки длинную палку, няня качаясь из стороны в сторону направилась к шатрам.

Проводив ее взглядом, помешала кашу в котле и стала наблюдать за волками. Они разбрелись по периметру поляны, и разлеглись на земле. Кто-то играл с малышами, остальные просто отдыхали, совершенно не обращая на людей внимания.

Рыжий развалился рядом со мной и кажется задремал, лишь подергивал лапой время от времени, да поводил носом. Темнота к этому времени окутала поляну, и поднявшись подбросила заготовленные дрова во второй костер, чтобы огонь немного развеял тьму.

Подоспела няня, она несла плоские глиняные тарелки, целую гору, сложенные друг на друга. Поставив тарелки на землю, она перехватила у меня палку-мешалку и попробовав кашу уверенно заявила:

– Готово! – совместными усилиями мы сняли чан с огня и поставили рядом, на землю. Затем няня ловко орудуя одной тарелкой, подхватывала горячую кашу из чана, и раскладывала ее по тарелкам. Догадавшись, что она позаботилась о том, чтобы накормить волков, мысленно её похвалила.

Сама же взяла ложку и начала перемешивать кашу в тарелках, чтобы быстрее остудить. Няня расстелила на траве, возле второго костра тряпицу и уверенно орудуя ножом нарезала хлеба, сыра и окорока.

– Ну что Рыжий, зови гостей к столу. – закончив с сервировкой обратилась она к нашему проводнику. Он весело завилял хвостом и умчался в темноту. Я же начала расставлять тарелки с уже порядком остывшей кашей полукругом, подальше от огня, и так увлеклась, что в очередной заход уперлась попой в кого-то.

Осторожно поставив тарелки на землю обернулась и встретилась взглядом с волчицей – вожаком.

– У нас готов ужин, мы с няней приглашаем вас отведать каши и хлеба с сыром и окороком. Попробуй, каша уже остыла, не обожжешься. – после чего поставила перед ней тарелку и отошла на пару метров. Из темноты за нами наблюдали светящиеся огоньки глаз других волков, но никто не приближался.

Волчица перевела взгляд с меня на тарелку с кашей, наклонила голову и обнюхала предложенную еду. Затем лизнула, и начала есть. Только после этого к тарелкам потянулись остальные волки.

Не делая резких движений, вернулась и набрала бутербродов, после чего пошла их раздавать волкам. Первой предложила угощение главной волчице.

– Можно я положу вот здесь тебе угощение? – положила рядом с тарелкой на землю два куска хлеба, один с сыром, другой с окороком. Волчица прервала еду и проследила за моей рукой, а когда я отошла, вернулась к тарелке. После этого, я раздала угощение другим волкам, приговаривая при этом «угощайтесь», а уже после вернулась к няне с Рыжим.

– Всех накормила? Поешь ка сама. – няня заботливо пододвинула мне тарелку, и взяла себе другую. Наконец-то она ест из отдельной посуды, а не доедает за мной, улыбнулась своим мыслям.

– Вендула, а люди которые вот здесь до нас были, куда подевались? – вообще-то догадывалась, как все было, но решила уточнить.

– Это Рыжий с волками нас горяченьким угощают, а кто был здесь до нас, так ведь сама видела – разбойники это. Думаю волки их в лесу схоронили. – подтвердила мои догадки няня.

После ужина сон буквально валил с ног, няня достала из костра палку и проводила меня в свете огня до одного из шатров. Там уже был расстелен её плащ.

– Спи Лива, завтра дальше пойдем.

– А ты? Ложись рядом, и Рыжего зови. – глаза отчаянно слипались.

– Придем мы, не переживай, пусть Ясный тебе пошлет спокойных снов. – перед тем, как выйти, няня ласково погладила меня по голове. И я провалилась в сон.

Глава 16*

Проснулась утром от жары, сонно огляделась вокруг и никого не увидела. Потянулась и тут же охнула, тело отозвалось болью. Осторожно на четвереньках вылезла из шатра и ослепла от яркого солнца, ударившего в глаза. Зажмурившись улыбалась новому дню, а боль во всём теле только напоминала о свободе.

Проморгавшись, окинула взглядом поляну, она оказалась небольшая, плотно укрытая со всех сторон высокими деревьями. У костра няня помешивала что-то в чане, и разговаривала с Рыжим, который лежал рядом, развалившись на траве. А вот волков видно не было.

– Проснулась Лива? День тебе от Ясного. – заметив меня отозвалась няня. Пёс поднял голову в мою сторону и громко гавкнул.

– И вам новый день от Ясного! – с улыбкой произнесла в ответ.

– Рыжий, а где здесь ручей, или ключ, мне бы помыться. – на мои слова пес одним прыжком вскочил с земли, отряхнулся и пошёл в сторону деревьев. Первые шаги были самые болезненные для меня, но постепенно боль притупилась. Лесной ручей обжег холодной водой. Кряхтя умылась и сполоснула рот. Потом сходила в кустики и потянулась всем телом. Вышла на поляну и начала делать зарядку. Пёс не скрывая интереса, уселся метрах в пяти и не сводил с меня глаз.

– Рыжий не пугайся, я каждое утро делаю такую зарядку, чтобы бодрость во всём теле была. – но то ли ему совсем скучно жилось, или никогда подобное не видел, он не отрывал от меня глаз, до самого окончания.

Ко времени, когда няня позвала нас завтракать я как раз закончила. Она успела сварить жидкий суп, из окорока и крупы. А также в небольшом горшке заварила травки.

– Ты как себя чувствуешь? Тело болит? Я вот едва разогнулась. – по виду няня была бодра, но ведь не может такое быть, чтобы я ощущала боль всем телом, а старушка – нет.

– Малость болит, но пройдёт скоро. А ты травки попей, я походила вокруг, насобирала чуток, полегче тебе станет. – она зачерпнула из горшочка горячий напиток и протянула мне.

– И волков не видно, – задумчиво протянула допивая травки.

– Видать по своим делам ушли. – Отозвалась няня зачерпнув из котла суп и протягивая его мне. Попробовала и причмокнула языком, все же еда, приготовленная на костре ни идёт ни в какое сравнение с домашней. Она как будто впитывает все ароматы леса, и конечно костра. Но самое приятное – сидеть, вот как мы сейчас, на поляне залитой солнцем и слушать звуки леса.

Закончив с завтраком, засобирались в дорогу. Няня взяла у разбойников кусок окорока, сыр и хлеб. Потому что свои запасы мы скормили вчера волкам, а разбойникам, судя по всему, они уже не пригодятся. Перед уходом тщательного потушили огонь, еще раз оглянулись на прощание. Повсюду стояли чисто вылизанные тарелки, и лежали куски хлеба, волки от него отказались, съев лишь сыр и окорок. Ничего, будет птицам, грызунам и мошке еда.

– Гав! – скомандовал наш проводник и подхватив поклажу двинулись за ним. Лес немного поменялся, сейчас мох встречался отдельными участками, а на смену ему стелилась трава. Высотой она была примерно по колено, что сильно затрудняло ходьбу. Семена и мелкие травинки набились в туфли в первый час пути, кололись и чесали ноги на протяжении всего дня, сколько бы их не вытряхивала.

Рельеф тоже изменился, ровной земли практически не было. Нам приходилось скрепя зубами взбираться на высокие холмы, и спускаться с них. На смену хвойному лесу, пришёл лиственный, но какие именно деревья разобрать не могла. Привычных берез, осин, кленов здесь не было. И сами деревья по мере нашего продвижения уменьшались в высоту. На смену гигантам пришли обычные деревья, а ближе к вечеру они прогнулись до высоких кустов, метров пять в высоту.

Разглядывая лес, мне на глаза попадались его жители. Зайцы вставая на задние лапы поднимали мордочки над высокой травой и втягивали воздух носами, при этом зорким глазом следили за нами. К любопытным белкам почти привыкла, те спускались по стволам деревьев мордочкой вниз, и замирали в таком положении, разглядывая нас. Птицы кружили над головами, шумно переговариваясь между собой.

Пес сделал две остановки возле ручьев, и мы развалившись на ковер-траве лежали, давая отдых ногам. Когда солнце клонилось к закату, с холма увидели невдалеке серебряную гладь реки. Которая показавшись из-за холма справа, огибала несколько островов и исчезала за поворотом.

Интересно, как мы через реку переберемся, мостов, сколько хватало взора не увидела. Может там лодка какая есть, или плот? Только кто этим управляться будет? А может напрасно переживаю, и проводник поведет нас вдоль реки?

Уже в сумерках подошли к берегу, и Рыжий сел на землю.

– Здесь заночуем? – спросила у него няня, и получив утвердительный ответ мы с ней пошли собирать сухие ветки для костра. Затем, пока она разжигала огонь, я натаскала небольших поваленных стволов деревьев, чтобы хватило поддерживать огонь до утра.