СССР 2010. И вновь продолжается бой!

Глава 1

Июнь уже вступил в свои права, и солнце жарило во всю мощь, щедро делясь с сибиряками загаром и витамином D, но для студентов и особенно абитуриентов эта пора была ещё жарче, правда, загорать им стало некогда. Похожие на измученную бледную моль желающие поступить в ВУЗ выпускники школ жались по тёмным углам, в сотый раз перечитывая конспекты и шпаргалки. Но никто из них не мог сравниться бледностью с девушкой, что сейчас выходила главного корпуса НГУ.

Высокая, стройная, словно кипарис, с молочно-белыми волосами до середины спины, фарфоровой, почти прозрачной кожей, правильными чертами лица и бледно-голубыми глазами, она притягивала взгляды мужчин словно магнитом. Впрочем, девушки тоже тайком глазели на красавицу, но оценивали не внешность, а её прикид. Лёгкое летнее платье, явно фирмовое, кое-то даже смог определить, откуда его привезли. Сумочка и туфельки в тон, тоже куплены не в сельмаге. Одна из самых знающих из присутствующих потом по секрету шепнула подругам, какова их стоимость, так ей не поверили. Три зарплаты за какие-то туфли?! Да не бывает такого! А ведь была ещё и широкополая шляпа, надёжно защищающая хозяйку от злых лучей солнца, и украшения, да не какие-нибудь, а Venus, причём, судя по блеску камушков в шармиках, самая премиальная коллекция, из белого золота с танзанитом.

Но, как и положено, в бочке мёда обязательно найдётся ложка дёгтя. Таковой в данном случае выступал темноволосый кавказец, чей выдающийся нос и характерный акцент выдавали уроженца солнечной Грузии. С энергией, достойной лучшего применения, он вился вокруг девушки, буквально не давая той пройти, а до окружающих доносились обрывки комплиментов, которыми тот хотел привлечь к себе внимание красавицы. И с каждой секундой градус общения накалялся, а количество обещаний увеличивалось.

– Поедем ко мне в горы, будешь персики есть круглый год! – Грузин разве что не танцевал перед белоснежкой. – Ты не представляешь, какие у нас персики! У вас здесь, в Сибири, таких никогда не будет! А виноград?! Ты ела наш виноград?! Такого винограда нет даже во Франции! Да и зачем нам эта Франция, я тебя с мамой познакомлю, машину куплю, будешь как роза в саду жить, я тебе обещаю!!!

– Дайте пройти. – Было видно, что белоснежную красавицу не трогают все эти посулы и она почему-то не стремится бежать на Кавказ, а скорее наоборот, досадливо морщится, словно вокруг вьётся жирная, мерзкая муха. – Успокойтесь уже.

– Э, красавица, как я могу успокоиться, когда такой цветок вижу?!! – Взмахнув руками, экспрессивный ухажёр попытался ухватить девушку за кисть, но та с лёгкостью избежала этого и, шагнув в сторону, собиралась пойти дальше, но ей снова перегородили дорогу. – Что тут у вас в Сибири?! Вечный холод, болота, грязь, слякоть! А у нас в Грузии горы, солнце, фрукты, песни! Вино!!! Знаешь, какое вино у моего деда? Не вино, а мёд! Выпьешь, и душа радуется!!!

– Спасибо, я не пью. – Белоснежка снова попыталась обойти навязчивого поклонника, но тот опять не дал этого сделать, заставив девушку нахмуриться. – Молодой человек, это переходит всякие границы. Я в последний раз предупреждаю, дайте мне пройти.

– Эй, зачем такая строгая, а?! – Почему-то грузин не видел или не хотел видеть, что его ухаживания не находят отклика у красавицы, и считал, что, если она с ним говорит, это уже победа. – Зачем злая? Поехали! Я прямо сейчас билеты возьму, к ночи уже в Тбилиси будем! Дядя сестры троюродной тётки в ЗАГСе работает, нас прямо сразу распишут! На руках тебя носить буду, веришь?!! Ноги твои целовать?

– Всё. – Девушка выдохнула, стараясь взять себя в руки. – Достал. Видит бог, я этого не хотела, но ты реально меня вывел. Так что не обижайся.

– Что… – Возможно, ухажёр хотел сказать что-то ещё, но не успел.

Хрупкая с виду, похожая на фарфоровую статуэтку девица вдруг ухватила поклонника за ворот и с поворотом бросила его через себя. При этом и траектория полёта тела и приземление были выполнены в лучших традициях борцовской школы. Она даже подстраховала жертву, придержав голову, чтобы парень не стукнулся о плитку, потому что ему и так было достаточно. Буквально сброшенный с небес на землю грузин с трудом пытался вспомнить, как дышать, и уж точно не помышлял о продолжении знакомства. А девушка, убедившись, что травм нет, отпустила незадачливого ухажёра и, цокая каблуками, направилась дальше.

– Браво! Бис!!! – Я отлепился от машины, на которую опирался спиной, и встретил подругу бурными аплодисментами. – Софья Игоревна, вы, как всегда, неподражаемы!!! Моё самое искреннее восхищение!!!

– Мог бы и помочь. – Сикорская приняла букет белых роз, вдохнула аромат, а затем, закинув руки мне на шею, наградила таким поцелуем, что я с трудом удержался от продолжения прямо здесь и сейчас. – Спасибо. Красивые цветы.

– Ты лучше. – Я ни капли не кривил душой. – Ну, как написала? На что рассчитываешь?

– Четвёрка точно будет, – задумчиво кивнула Соня. – В пятерке я не уверена, была там пара сомнительных мест, но буду надеяться на лучшее.

– Ты всегда так говоришь и всегда получаешь отлично. – Я с сожалением отпустил подружку и открыл дверцу «Чайки». – Прошу. Этот экзамен же идёт в зачёт и на юриспруденцию, и на экономику?

– Да. – Девушка кивнула в знак благодарности и уселась в машину. – Только историю и математику устно придётся отдельно сдавать. Сочинение и математика письменно идут в общий зачёт.

– Не понимаю, зачем тебе сразу и юридический и экономика нужны. – Я захлопнул дверь и, легко перепрыгнув машину, плюхнулся в кресло водителя. – Отучилась бы на одном, а потом решила, нужно тебе второе образование или нет.

– Не ворчи. – Меня чмокнули в щёку. – Лучше сделай умное лицо.

– И зачем я только научил вас плохому? – Я замер на секунду, пока Софья делала селфи со мной и цветами. – Потомки меня проклянут.

– Или наоборот. – Девушка зацокала кнопками, выкладывая фото на свою страницу «НаСвязи» и не обращая на меня внимания, но тут же ткнула в бок. – Смотри, смотри! Дашка с Зевсом на море! Как там классно!

– Ну так Греция же. – Я покосился на фото, где наши друзья стояли в обнимку на фоне Средиземного моря, кажущегося бесконечным, и отметил одну странную деталь. – Погоди… она что, беременная?!

– Ага! – Соня весело рассмеялась. – Я сама не знала. Эта коза всё рассчитала и на экзамены вышла уже на втором месяце, а после сразу в Грецию свалили и там уже заявление подали. Говорит, её мамаша рвала и метала.

– Ну так дочь фактически сбежала в капстрану. – Я прекрасно понимал причину гнева, так и место в исполкоме можно потерять. – Да нормально всё будет. Зоиди коммунисты, оформят всё как надо, и та успокоится. Наверное. Дальше по служебной лестнице её уже точно не пустят, но первый зампредседателя одного из крупнейших городов страны тоже неплохая позиция. Всё будет зависеть от того, вернётся ли Дашка или нет.

– Наверно, – пожала плечами Соня. – Я включу музыку?

– Валяй. – Я вывел «Чайку» на перекрёсток и влился в поток машин, движущейся в сторону города. – Чего хочешь поставить?

– Джаз. – Девушка водила пальцем по сенсорному экрану бортового компьютера, что я недавно поставил, переключая вкладки первого онлайн-радио «НаСлуху». – Настроение такое, лирическое.

Я сам обычно ездил под русский рок, но позволял подружкам выбирать то, что им нравится слушать. А наша фонотека, благодаря стараниям Иосифа Эмильевича, стремительно набирала объём. Он даже недавно ездил в США, договариваться о покупке прав на трансляцию зарубежных исполнителей, и благодаря посольству и помощи американской коммунистической партии ему удалось достать почти полную коллекцию исполнителей классического джаза. А поскольку в Союзе его считали музыкой угнетённых масс, вопросов к трансляции не было никаких.

С русским роком вышло посложнее, приходилось биться буквально за каждую песню, но мы собрали неплохую фонотеку, удовлетворяющую моему вкусу. Про популярную эстраду и вовсе говорить нечего, партия сказала «надо», «Мелодия» ответила «есть» и предоставила нам полный доступ к своим архивам. Разве что пришлось повозиться с оцифровкой, точнее, она продолжается до сих пор в течение уже полугода, и конца края не видно. Хорошо, что меня это не касается, я подогнал Цемелю специалистов, на этом моя работа закончилась, теперь сами, всё сами.

– Ты мясо замариновал? – Соня наконец проверила новости у всех знакомых и отложила телефон. – В минералке?

– И в кефире, и в томатном соусе. – Я кивнул, глядя на дорогу. – Овощи тоже взял, лаваш, лук замариновал. Всё как положено. Сейчас Лену заберём и двинем на дачу, как и планировали.

– А тётя Валя с Владом уже улетели? – Девочки часто бывали у нас дома, так что давно перешли с имени-отчества на более личные имена. – Во сколько у них самолёт?

– В девять был. – Я кинул взгляд на часы. – Уже давно приземлились, сейчас уже заселиться должны были.

– Тоже хочу на море, – грустно вздохнула Сикорская. – Чтобы солнышко, пляж, водичка плескалась. Помнишь Артек? Тогда мне не очень понравилось, а сейчас вот вспоминаю, и прям внутри всё сворачивается, так назад хочется.

– Так давай поедем. – Я пожал плечами. – Сдашь экзамены – и рванём недельки на две. Сочи, Пицунда или в ту же Грузию можно. Снимем там домик возле моря, будем ходить купаться. Что нас держит-то? Путёвки не нужны, бронь от армии мне дед Коля сделал. Отдохнём, развеемся.

– С Леной? – мечтательно зажмурившаяся Соня открыла один глаз.

– С Леной. – Я кивнул и, видя, что это не вызывало у подруги неприятия, улыбнулся. Последнее время девочки действительно подружились, что радовало.

Новосибирска Консерватория находила в самом центре города, так что пришлось покрутиться по довольно узким улочкам, чтобы подъехать с нужной стороны. Зато, едва припарковавшись у главного входа, я сразу увидел Зосимову. И невольно залюбовался её фигурой. Леночка так и не выросла, оставшись чуть более полутора метров в высоту, что не помешало ей округлиться в нужных местах и перестать напоминать ребёнка. Теперь она выглядела как сказочная Дюймовочка, маленькая, стройненькая и потрясающе красивая. А лёгкий летний сарафан выгодно подчёркивал её достоинства. Как и украшения.

Тоже премиум коллекция Venus, но из жёлтого золота и хризолита. Да, мои девочки умели одеваться стильно и со вкусом. Может быть, поэтому вокруг них всегда вились парни, впрочем, глядя на восьмидесятилетнего деда, чего-то вещающего рассеянно слушающей его девушке, я не испытывал ни капли ревности. Там на кладбище прогулы ставят, да и дедок мало того, что заслуженный по самое не могу, так ещё настоящий фанатик музыки. У меня даже было подозрение, что он не знал, что ещё можно делать с женщинами, кроме как слушать или исполнять музыку. Поэтому не таясь вышел из машины, достав с заднего сиденья ещё один букет, на этот раз розовых роз.

– Леночка, вам категорически нельзя распыляться! – Как и ожидалось, дедок агитировал за советскую власть, то бишь бросить писать музыку для эстрады и сосредоточиться на серьёзных жанрах. – Все эти ваши тру-ля-ля да траля-ля лишь отнимают время, которое можно было бы потратить на по-настоящему серьёзные произведения! Подумайте об этом!

– Конечно, Юзеф Евграфович, я подумаю. – Было видно, что у девушки наставления влетают в одно ухо и вылетают из другого, а затем она увидела меня. – Семён!

– Привет, красавица. – Я быстрым шагом подошёл к Лене, протягивая цветы. – Это тебе. Добрый день.

– Добрый. – Профессор недовольно поджал губы. – Я давно хотел поговорить с вами, юноша. С тех пор как Леночка начала с вами общаться она стала непозволительно легкомысленно относиться к творчеству! А эти её… эксперименты?! Уверен, вы сыграли в этом решающую роль!

– Вы про рок-оперу? – Я подмигнул зарывшейся в цветы подружке. – Как по мне, наоборот, это прекрасное начинание. Музыку такого формата давно пишут на западе, чем мы хуже? Взять то же произведение группы Квин «Иисус Христос – рок звезда». Великолепная музыка же! А у Лены и тема подходящая, про войну. Электрогитара прекрасно передаёт это жуткое напряжение, когда все силы брошены только на одно – победить врага, сломить его, выгнать с нашей земли.

– Это… конечно, замечательно. – Возражать на такое было просто опасно, и профессор это прекрасно знал. – Но вам не кажется, что наши защитники достойны гораздо большего, а не брянканья на этой самой гитаре?

– А вы думаете, Лена способна написать эти самые брянканья? – Я хитро прищурился. – Лично я верю, что результат будет выше всяческих похвал.

– Эм, ну знаете ли! – Дедок, уязвлённый тем, что его поймали на недоверии ученице, возмущённо взмахнул руками и, развернувшись, направился в здание. – Это ни в какие рамки не лезет! Я поставлю вопрос на худсовете!

– До свидания, Юзеф Евграфович! – только и успела крикнуть Леночка, пока старый ворчун не скрылся в консерватории. – Ну вот, обидел профессора.

– Переживёт, – отмахнулся я, наконец обнимая и целуя девчонку. – Я соскучился.

– Я тоже. – Зосимова доверчиво прижалась ко мне. – Красивые цветы. Спасибо.

– Ты лучше. – Я распахнул дверь, приглашая садиться. – Ну что, готовы оторваться?

– Всегда готовы! – Лена легко скользнула на заднее сиденье. – Привет, Сонь. Как экзамен?

– Привет. Нормально, минимум на четвёрку написала, – кивнула беловолосая. – Ну что, едем?

– Стартуем! – Я запрыгнул на место водителя, и «Чайка» сорвалась с места, легко набрав скорость. – Шашлык ждёт!

Сталинской премии хватило, чтобы построить дом, какой я задумывал, и ещё на дачу осталось. За последние пару лет Мошнинская лесная дача преобразилась. Её облагородили, понастроили коттеджей, даже провели газ и канализацию. Я тоже решил не останавливаться и на выделенном участке поставил маленький домик. Двести с чем-то квадратов, четыре спальни, беседка с мангальной зоной, терраса, на которой даже зимой приятно пить чай, глядя на сосновый бор. Короче, всё для спокойного отдыха, созерцания и восполнения сил.

Недаром здесь полюбили гостить не только мама с Владом и мелкими, но и родители девчонок, пусть Игорь Игоревич и делал вид, что это его жена заставляет, и даже дед. Про Веру вообще молчу, они с Кристиной Дмитриевной и Иваном были частыми гостями. А чего, мне не жалко, а для развития очень полезно. Не зря же я забабахал отдельную медитативную зону, часть засадив мягкой травкой, по которой было приятно ходить, а на другой устроив настоящий сад камней.

Пропускной режим стал менее строгим, всё же у всех были родственники и знакомые, желающие пожить рядом с Источником. Да и сами Источники хоть и встречались редко, но всё же не настолько, чтобы запирать их за бетонным забором, обвешанным колючей проволокой. Вот территории филиалов институтов охранялись как следует, но мы туда и не собирались. Так что, отметившись на КПП, без проблем добрались до нужного домика, обнесённого зелёным забором с кирпичными столбами. На одном из которых нас уже ждали.

Василь Василич с момента памятного боя, после которого его собирали практически по частям, восстановился, возмужал, хотя, казалось бы, куда больше, и, что самое главное, как и я прорвался на новый уровень. Причём, как оказалось, животным для этого обязательно требуется аспект, или, может, они получают при этом аспект, учёные ещё спорят, главное, что мой кот, что развалился поверх забора, слегка презрительным взглядом провожая суетящихся двуногих, стал огненным.

Да, поначалу было несколько неприятных инцидентов, даже пришлось перевезти его жить на дачу, пока Василь Василич не взял аспект под контроль, но сейчас всё было в порядке, а жил он здесь, потому что ему нравилась близость Источника, а ещё у него тут имелись друзья. Я загнал машину и не успел захлопнуть дверь, как по окрестностям разлился задорный звонкий лай и во двор влетела целая свора собак. Не самые приятные ощущения, но только если собаки чужие. А уж Найда никогда мне чужой не была, так что я стоически принял и забрасывание грязных лап на плечи и вылизывание.

Девчонки мне помочь тоже не могли, они тискались со своими питомцами, которых на время подготовки к экзаменам отдали под присмотр Найды. Золотистый ретривер Лаки вовсю уничтожал косметику Лены, а самоед Капель, наоборот, валялся на земле лапами кверху, всячески выпрашивая, чтобы хозяйка его погладила и почесала пузико. Остальные псы нам не мешали, им хватило одного недовольного мява от Василь Василича, показывающего, кто в доме хозяин. Соседи часто рассказывали о собачьей своре, которую вели крупная лайка и не менее крупный ярко-рыжий кот. К счастью, их выходки заканчивались максимум налётом на свинарник, но жертв и разрушений не было, и все давно махнули рукой, мол, пусть играют.

– Ну всё, всё. – Я не выдержал, убрав морду Найды в сторону. – Я тоже соскучился! Теперь нескоро уеду, ещё побегаем вместе. Уводи свою банду.

Лайка лизнула меня на прощанье и, подняв своё воинство, скрылась за деревьями. А я принялся заносить в дом сумки с едой и вещами, поскольку действительно собирался остаться здесь не на один день, а пожить и отдохнуть от суматохи экзаменов. Лена уже была зачислена в консерваторию, а Соне готовиться к следующему испытанию на даче будет даже удобней, здесь всегда стояла тишина и никто не мешал.

Следующий час прошёл в суете. Девочки устраивались в комнатах, резали салаты, я разжигал мангал, нанизывал шашлык на шпажки, кормил кота, которому привёз целую тушку форели. А чего, сегодня праздник, можем себе позволить. И солнце ещё не скрылось за горизонт, а мы уже сидели в беседке за накрытым столом. Пробка вылетела из бутылки шампанского с громким хлопком, я разлил шипучий напиток по бокалам и с улыбкой оглядел девушек, сидевших по обе стороны от меня.

– Ну что, красавицы? За новую страницу в нашей жизни! – Мы с хрустальным перезвоном стукнулись бокалами. – Школа позади, впереди целая жизнь!

– Сём, это стоило того? – Лена сделала небольшой глоток и с интересом уставилась мне в глаза. – Сдать трёхлетнюю программу экстерном за год. Ты последнюю неделю замученный ходил, словно тень отца Гамлета. Куда так спешить?

– Жить, солнышко. – Я погладил подружку по щеке. – Зачем мне сидеть четыре года в технаре? Чему они меня там научат? Кодить? Так я сам их могу научить. А сейчас я свободен. Захочу – пойду в институт учиться, но вряд ли. Зачем? Хотя посмотрим, может, тоже вон на юридический рвану. Главное, что сейчас у меня развязаны руки. Я развил и спихнул большинство проектов, моё участие как таковое больше не требуется. Буду делать то, что мне интересно, с вами больше времени проводить, например. А то реально в этот месяц света белого не видел. То тренировки, то экзамены, то работа. Устал.

– Устал – значит, отдыхай. – Соня подлила мне шампанского, а Лена пододвинула тарелку с шашлыком. – Мы для этого сюда и приехали. И кстати… раз здесь так много гостей бывает, мы с Леной устроились в одной спальне. Твоей…

Глава 2

– Отдыхаете? – Игорь Игоревич, выбравшись из машины, пожал мне руку. – Поздравляю с окончанием техникума. Не ожидал, что потянешь три курса за год. Уважаю!

– Вы меня так не пугайте. – Я сделал серьёзное лицо. – А то сейчас буду спрашивать, кто вы и куда дели полковника Сикорского.

– Полковника Сикорского больше нет, – ухмыльнулся тот. – Есть генерал-майор госбезопасности Сикорский. Вчера вечером приказ пришёл о присвоении звания.

– Поздравляю!!! – А вот теперь настала моя очередь жать руки. – Вы это заслужили, уж я-то знаю!

– Благодарю, – кивнул довольный как слон Игорь Игоревич. – И я хотел с тобой поговорить. Насчёт Софьи. Скорее всего, меня переведут в Москву. В Главное управление.

– И вы хотели бы, чтобы она поехала с вами. – В груди что-то кольнуло, но я ничуть не изменился в лице. – Понимаю. В столице больше возможностей.

– Я много чего хотел бы, – поморщился новоиспечённый генерал, – но прекрасно знаю свою дочь. Она упрётся почище того барана у новых ворот. Это только если и тебя забирать, но ты без Зосимовой не поедешь, это раз, а во-вторых, у тебя впереди ещё курсы переподготовки в академии, а приписан ты к сибирскому отделению. Оформлять перевод, так оно на уши встанет, да и дед твой будет против.

– Что ещё за академия? – До меня вдруг дошло, что меня опять куда-то запихнули, не спрашивая, хочу ли я этого. И ладно технарь, корочки об образовании мне действительно были нужны, да и специализация оказалась подходящей, но это что за хрень они ещё придумали? – И на кой она мне вообще сдалась? Я вообще дальше учиться не собирался, мне и без высшего образования хорошо. Ну, или в крайнем случае пойду на заочку, если совсем без диплома никак.

– Да делай что хочешь, это то тут при чём? – отмахнулся Сикорский. – Академией это называют чисто по привычке, кто-то вкинул и пошло. А так это, по сути, курсы подготовки энергетов средних и высших рангов. Ты же стал Кандидатом? Ну так вот! Надо тебя обкатать, чтобы ни себе, ни другим не навредил. Как минимум базовый курс управления энергией, защитные техники, а остальное в зависимости от специализации.

– И какая она у меня? – Я почувствовал, что сейчас мне подложат приличную свинью, аж на душе кошки заскребли от нехороших предчувствий. – Что-то я не припоминаю, чтобы под чем-то подписывался.

– А наказ Вождя забыл? – Игорь Игоревич придавил меня взглядом. – Стать сильнее! Так что не ной! Определили тебя к универсалам, но готовить будут по полной программе: и по боевому направлению, и по остальным. Ну и заодно поможешь с исследованием. Там твоё сатори весьма пригодится.

– Да блин! – Я с досады сплюнул на землю. – Только от одной каторги освободился, советский Хогвартс подсунули! И отказаться, как я понимаю, нельзя?

– Правильно понимаешь, – кивнул генерал. – И не нагнетай. Никто не собирается запирать тебя на закрытой территории. Нет, казарменное положение будет, как без этого, но лишь на время определённых курсов. А так даже по Союзу покатаешься, на разных Источниках побываешь. Программу для тебя лично Евдоким Капитонович разрабатывает, так что не прибедняйся.

– Ну, я не то чтобы против. – Я пожал плечами. – Стать сильнее, освоить новые техники – это я завсегда согласный. Просто неожиданно всё. Я отдохнуть летом собирался, расслабиться.

– Где это ты напрячься успел? – ехидно хмыкнул Игорь Игоревич, но под моим мрачным взглядом немного осадил. – Ладно, ладно, признаю, сделал ты в этом году много. Ну так и отдыхай, с твоими способностями базовый курс ты освоишь быстро, как раз время останется расслабиться. Потом всё равно у девушек начнутся занятия, некогда им будет с тобой зажигать. И ты без дела сидеть не будешь.

– Папа, Семён, чего вы в дом не заходите? – Из дверей выскочила Соня в лёгком платье поверх купальника и чмокнула отца в щёку. – Привет, папуль. Пойдёмте, мы уже на стол накрыли. Только вас ждём. Василь Васильич нервничает.

– Нельзя заставлять нервничать Василь Васильича, – кивнул мигом оттаявший генерал. – Идём, конечно. К тому же у меня для тебя новость. Думал вчера дома рассказать, но ты на дачу уехала.

– Не обижайся. – Соня на секунду прижалась к мужчине. – Просто мы решили экзамены Семёна отметить. К тому же я маму предупредила.

– Да, да, я в курсе, она говорила, – кивнул Игорь Игоревич. – Но раньше ты меня тоже в известность ставила, если не собиралась ночевать дома.

– Я выросла, папочка, – грустно улыбнулась Софья. – Мне уже три месяца как восемнадцать лет. Но я всё равно тебя люблю. Не обижайся.

– Вот будет у тебя дочь, она за меня отомстит. – Сикорский ожёг меня взглядом. – Но не раньше, чем закончит институт, понял?!

– Папа, я тебе уже говорила, мы никуда не спешим. – Девушка слегка нахмурилась, но даже не покраснела, но оно и понятно. После вчерашнего было бы странно краснеть из-за такой мелочи. – Так что перестань уже кошмарить Семёна. Два года уже, сколько можно!

– Надо было штаны держать на месте, и ничего этого бы не было. – Игорь Игоревич прекрасно знал, что ситуация, когда мы с Соней стали близки, зависела совсем не от меня, но не мог удержаться, чтобы не оставить за собой последнее слово. – Всё, молчу, молчу. Где там ваш шашлык? И коньяк неси, мне есть что сказать.

Расположившись в беседке, в тени тихо шелестящих иголками сосен, мы хлопнули с Сикорским коньяка за его новое звание, а девочки поддержали нас шампанским. Да, я озаботился, чтобы сделать небольшой запасец, причём не банальным «Советским» полусладким, а привлёк некоторые связи и достал итальянское «Проссеко». Сам я шипучку не любил, максимум бокал в честь Нового года мог поднять, но вот жена у меня уважала именно этот сорт винограда, причём исключительно в виде сухого или брют. Мои девочки тоже оценили, да и не только они, так что пришлось наладить поставки, благо, кроме этого импорта, ничто другое меня не интересовало. Да и деньги были.

За последний год мои проекты развернулись весьма широко, начав приносить существенную прибыль. Шаурма успешно покоряла столицу, Микояны решили не размениваться на мелочи и начать экспансию с самого важного города страны. И надо сказать, у них получилось. Лев Иванович с дядей Гиви мотался из Новосибирска в столицу два раза в неделю, даже похудел от нервного напряжения, но всё же удачно запустил проект, обеспечив тот же уровень качества, что был у нас. Заодно параллельно умудрился продать кучу игровых автоматов, обставив почти все торговые центры Москвы нашими изделиями. Спрос на мерч вырос в разы, а мне пришлось в спешном порядке разрабатывать третью часть «Красного удара», на вырост, так сказать. Тем более что франшизой заинтересовались на киностудии «Сибирь». Не Мосфильм, конечно, но, если подкинуть деньжат и написать толковый сценарий, мог получиться забойный боевичок, так что с этого направления мы тоже ждали увеличения доходов.

Цемель тоже не скучал. У его подопечных началась пора гастрольных туров в поддержку новых альбомов. Точнее, самых первых, другие композиции ушлый продюсер пускать в ход не спешил, опасаясь перенасытить рынок. Я туда не лез, хоть раз в два-три месяца таскал ему новые тетрадки с текстами. Что-то шло на продажу, что-то оставалось про запас, что-то запускалось в работу, для чего Иосиф Эмильевич создал ещё одну группу и взял двух сольных исполнителей. А ещё расширил штат администрации, приставив к каждому менеджера и помощника, даже охрану нанял. На заводе, где по-прежнему всё писалось, от таких телодвижений слегка офигели, но пока не лезли, тем более что импресарио и их не забыл, регулярно устраивая концерты и помогая с самодеятельностью. Руководство отчитывалось об успешно проведённых мероприятиях, рабочие отдыхали душой, так что ситуация пока всех устраивала. А я считал доходы от роялти, хлынувшие полноводной рекой.

Суммарно выходил поменьше, чем полученная ранее премия, но не сильно, да и со временем доходы только росли. Приличная часть их уходила на развитие соцсетей и прочих радостей, например, на оборудование серверной части в одном из вычислительных центров. Я не скупился, брал самое лучшее на вырост, тем более что даже устное одобрение Вождя лучше любой визы открывало двери и давало доступ к самым новейшим разработкам. Так что на ближайшие несколько лет у нас имелся запас мощностей, пусть это и изрядно облегчило мой кошелёк.

Ещё одной статьёй расходов оказалось оборудование школ и Домов пионеров трёхмерными принтерами. Да, я сдержал обещание, установив в каждом компьютерном классе несколько устройств и обеспечив их пластиком на первое время. Более того, посоветовавшись с Александром Сергеевичем и его товарищами, мы опубликовали в «Технике молодёжи» и «Моделисте-конструкторе» чертежи принтера со всеми спецификациями, а на сайте журналов можно было скачать самое полное программное обеспечение, включая плагины для популярных трёхмерных конструкторов.

Не скажу, что это произвело фурор, но явно зародило сообщество любителей трёхмерной печати. И эта ветка форума стала одной из самых оживлённых. Там выкладывались удачные модели, делились проектами, помогали новичкам, обсуждали апгрейды и усовершенствования, короче, три-дэ моделисты зажили своей жизнью, что не могло не сказаться на деятельности кооператива учителя физики. Их дела резко попёрли в гору, те же ручки оценили разные художники и прочие товарищи, имеющие дело со скульптурой и всем, где требуется создание моделей. Архитекторы, например, пользовались ими с удовольствием.

Самым приятным было то, что моё участие во всём этом свелось фактически к нулю. Да, я что-то делал, но по мелочи, всем остальным занимались другие люди. Мне хватало работы с новой соцсетью, онлайн-радио, и они тоже потихоньку начинали приносить доход, но, доведя проект до рабочего состояния, я полностью передавал его рабочей группе, которая продолжала развивать направление уже без моего участия. Мы лишь обсуждали, намечали дорожную карту, и ребята работали. Понятное дело, что перед этим я по максимуму привлекал их к разработке, чтобы они в принципе понимали, что это такое и как работает и могли работать самостоятельно.

По сути, ещё пару лет, и я мог спокойно выходить на пенсию. Денег мне уже хватило бы до конца жизни, даже с одних авторских за песни. Поэтому предложение Сикорского пришлось как нельзя более кстати, пусть я и не собирался ему об этом говорить. Вкалывать, зарабатывая капитал, мне ещё в прошлой жизни надоело, а вот всё, что связанно с энергетами, их развитием и прочими тайнами мира манило со страшной силой. Так что даже если бы обучение в академии было бы не обязательным, я бы всё равно туда сунулся. Да как вообще можно пропустить советский Хогвартс?! Это словосочетание мне нравилось всё больше и больше, поскольку обещало приключения. Ну и наказ Вождя тоже нужно было исполнять. Не знаю, будет новая война или нет, но от возможности стать сильнее я точно отказываться не собирался.

Посидели мы неплохо. На алкоголь никто не налегал, хоть напоить энергета та ещё задача. Но и цели такой не имелось. Просто поздравили Игоря Игоревича, пожелали ему успехов на новой работе, Сонька немного повизжала от избытка чувств, ведь теперь с неё снималась обязанность спасителя династии, и это я ей про свою просьбу Сталину не говорил. Теперь девушка была вольна сама выбирать свой путь, но в Москву всё равно не поехала, а Сикорский и не настаивал. Новоявленный генерал тоже был далеко не дурак и прекрасно понимал, что в Новосибирске дочь в гораздо большей безопасности, чем в столице, а недоброжелателей у него хватало.

Немного посидев, Сикорский уехал, оставив нас втроём. Девочки после вчерашнего уже не краснели, встретившись взглядом, но было видно, что повторять ночные подвиги пока не готовы. Давить я не собирался, мне и так было хорошо, да и весь мой опыт говорил, что сейчас нужно дать подругам освоиться в новом статусе. Торопиться нам тоже было некуда, так что мы сибаритствовали, валяясь на шезлонгах и подставляя солнцу разные части тела. Я даже задремал, но, как и положено по закону подлости, из состояния расслабленной неги меня вырвал телефонный звонок.

– Да. – Я потянулся, с чувством зевнув. – Слушаю.

– Спишь, что ли? – Дед на том конце провода ехидно хмыкнул, но тему развивать не стал. – Новости смотрел?

– Про ВДНХ? – Я потёр лицо, приходя в себя. – По радио слушал в машине. Согласись, идея кооперации с Уральским Автомобильным Заводом была стоящей? Дрон в кузов пикапа, оператор в кабине не мешает водителю, и ещё два посадочных места остаётся. А зимой или если дрон не нужен, получается обычный грузовик. В деревне ему всегда работа найдётся.

– Да я не спорю, идея дельная. Правда, директор УАЗа и так на отсутствие спроса не жаловался, а сейчас приходится выпуск пикапов в срочном порядке увеличивать, зато заказы со всего Союза, а знаешь, кто больше всех берёт? – Генерал выдержал поистине мхатовскую паузу. – Иностранцы! Индусы, китайцы, даже европейцы, особенно из мелких стран. Чуть не дерутся за право первым купить, платят в валюте. У нас заказы на три года уже расписаны, даже с учётом новой линии!

– А я говорил, что так и будет. – Мои выкладки основывались на знании будущего, но всё равно приятно, что не ошибся. – Всем им сельскохозяйственный дрон как мана небесная. Поля небольшие, заряжать авиацию нерентабельно, даже кукурузник гонять ценник будет конский. А беспилотник привёз куда нужно хоть на грузовике, хоть на мотоблоке, разложил, канистры прицепил, полётное задание забил, и всё, он поле облетел, опрыскал и вернулся назад. Быстро, относительно дёшево, сердито.

– Да, да, да, ты опять оказался прав. – Я словно наяву видел, как дед закатил глаза. – Я как раз по этому поводу и звоню. Сегодня ночью в результате молниеносной операции Сирия разгромила контингент Израиля на Голанских высотах и заняла их, отбросив противника за международные границы государства Израиль. Те срочно созвали совет безопасности ООН и выкатили претензию нам за использование сирийцами новейших и якобы не конвенциональных средств войны.

– А их там использовали? – Я мгновенно сделал стойку, поняв, о каких средствах идёт речь. – Только крылатые или наши тоже были?

– Были. – Дед не скрывал довольства от результата. – Командующий военными советниками в Сирии мой однокашник. Коля его тоже хорошо знает, мы договорились заслать ему пару сотен машинок с операторами. Так он звонил сегодня, благодарил. Говорит, фронт как на ладони, а хвалёная Меркава оказалась весьма уязвима для атак сверху. Скальпели с цветами там тоже отметились, но это уже не наша епархия. Итоги операции ещё будут подводить, но, по первоначальным оценкам, все твои прогнозы сбылись и беспилотная сверхмалая авиация действительно способна кардинально изменить картину на поле боя. Так что не знаю, как в этом году, а в следующем наверняка можно ждать госзаказ. Это уже практически железно.

– Ну, слава Одину. – Я выдохнул, откинувшись на шезлонге. – Значит, дело выгорело. Но расслабляться рано. Через год дроны будут у всех крупных игроков, а значит, надо работать над противодействием. Не только средства радиоэлектронной борьбы, но и те же сетки над танками, оповещатели и средства уничтожения, как электронные, так и обычные дробовики. Останавливаться нельзя. Протупим – умоемся кровью.

– Ты это постоянно говоришь, – хмыкнул дед. – Но я с тобой согласен целиком и полностью. Но ничего, продавим. Время и средства для этого имеются. Проведём пару учений, покажем возможности и с учётом опыта реального применения продавим. Ладно, отдыхай. Ещё раз поздравляю с окончанием техникума. Когда ты в академию?

– В курсе уже. – Впрочем, я ничуть не сомневался. – На неделе. Игорь Игоревич только что бы. Кстати, ему генерала-майора присвоили.

– Да? – А вот сейчас мне удалось деда удивить. – Тогда надо позвонить поздравить. Всё, до связи. Чтобы на выходных ко мне приехал, а то забыл уже, когда тебя живьём видел. Коля как раз прилетит, посидим по-семейному. Отказ не принимается!

– Так точно! – Я шутливо отдал честь и положил трубку. – Ну что, красавицы, у нас сегодня день хороших новостей! А не хлопнуть ли нам по этому поводу ещё шампанского? Или… есть предложение поинтереснее!

Глава 3

– Так вот ты какой, советский Хогвартс. – Я стоял у машины, разглядывая совершенно невзрачное серое здание в стиле «памятника коробку», обнесённое не менее невзрачным бетонным забором с колючей проволокой-путанкой поверх стены. Не удивлюсь, если там ещё и электричество подключено. – Сдаётся мне, Гриша Чайников здесь бы на второй день повесился.

Понятное дело, до шотландского замка, послужившего прототипом знаменитой в прошлом мире школы магии, насквозь утилитарные постройки явно не дотягивали, но они и не ставили перед собой такой цели. Ведь учились в академии не юные маги, которым письма носит сова, вещи стирают домашние эльфы, а по факультетам распределяет говорящая шляпа. Хотя с последним я мог бы и поспорить. В РОНО таких говорящих шляп хватало, только посылали они не в Пуфендуй, а, к примеру, в Томское тракторное училище. Тот ещё пуфендуй, если разобраться.

Советская Академия, а если быть точным, Институт повышения квалификации операторов энергий был рассчитан на взрослых людей старше двадцати, которые приходили сюда учиться не зельеварению или пересадке мандрагоры, а серьёзным вещам. Как с помощью своей энергии сделать другому человеку плохо или, наоборот, хорошо. Тут всё зависело от самого энергета, ну, и того, кому собирались причинять добро и наносить справедливость. И нет, как бы мне ни хотелось обратного, боевым техникам здесь не учили. Для этого у каждой силовой структуры были свои инструкции и наставники, тот же Выгорский у КГБ, например. Михалыч ведь не только занимался нами и бойцами-разрядниками, но и натаскивал куда более опасных товарищей, Кандидатов, Мастеров и даже Командоров, как он сам. Понятное дело, нам этого никто не рассказывал, но имеющий глаза да увидит.

У армейцев также имелись свои учебки, и дед предлагал мне пойти к нему, но я отказался, потому как это означало навсегда связать себя с армией. Да, кто-то мог бы сказать, мол, ты и так в ней по самые помидоры, энергеты и так поголовно военнообязанные, какая разница, где числиться. А она есть, как тот пресловутый суслик! Хотя бы та, что в армейской учебке с меня бы с живого не слезли, пока я не стал бы кадровым военным. Дед это практически прямым текстом заявил, мол, сделают там из тебя человека.

Ну, не знаю, как по мне, я и так в достаточной мере человек, и без того, чтобы ходить строем и чистить сапоги с вечера, надевая их на свежую голову. Нет, если кому-то такое нравится, то бога ради, но я всё же человек сугубо гражданский и хочу таким и остаться. Выучить боевые техники и пройти какой курс молодого бойца – это всегда пожалуйста. Но посвящать всю жизнь службе, учитывая, что, возможно, мне ни разу так и не удастся повоевать, – это не моё. Надо будет, и так призовут, а траву красят и сугробы равняют по линейке пусть другие.

Возле проходной курили мужики, с удивлением разглядывающие как меня самого, так и мою машину. Оно и понятно, пусть я выглядел чуть старше своих лет, но и двадцатилетнему пацану здесь делать было нечего. А уж новая «Чайка» с блатными номерами и вовсе притягивала внимание словно магнитом. Естественно, меня тут же окрестили мажором, но был нюанс. Даже самые мажористые мажоры не могли в моём возрасте стать Кандидатами.

И это при том, что у них был доступ и к Источникам, и к энергетически насыщенной пище, и к алхимии. Ну, или как по-другому назвать препараты с особыми энеретическими свойствами я не знал. А так, алхимия она и есть алхимия. Выпил микстуру и стал неуязвим. Утрирую, конечно, но вещества, повышающие прочность кожи, существовали. Правда, считались спецсредствами и к свободному распространению не допускались, а мне и своих способностей хватало, хотя я бы не отказался обзавестись каким-нибудь артефактом. А что, запас карман не тянет.

– Повестку! – встретило меня бюро пропусков, эдакий страж перевала или тролль под мостом перед волшебным замком. – Паспорт тоже давайте! И… молодой человек, вы что, со мной шутки шутить будете?!! Вам восемнадцать лет!!!

– И… что это значит? – Честно говоря, я не знал, как реагировать на такое заявление. – Что я совершеннолетний и мне можно сигареты в ларьке покупать? Так я не курю.

– Не надо мне дурить голову, юноша! – Через окошко было плохо видно, но в бюро явно сидела типичнейшая представительница советских вахтёров, тётка лет пятидесяти, преисполненная важностью своей миссии на земле. – Я не знаю, где ты взял эту повестку, но скажу прямо, это не прокатит! Знаешь, сколько таких умников через меня каждый месяц проходит? Сотни! И каждый думает, что если попадёт сюда, то быстрее получит новый ранг. Нет, милочек, это так не работает! Так что давай иди отсюда, а повестку твою я порву, чтобы на глаза начальству не попалась. Это статья, между прочим!

– Эту повестку мне вручил лично генерал-майор КГБ Сикорский. – Я постарался сделать максимально серьёзное лицо. – Значит, говорите, он её подделал?! Тогда надо принять самые решительные меры! Доколе! Хватит это терпеть!

– К-кто?! – аж подавилась воздухом тётка из бюро. – Кто вручил?!

– Игорь Игоревич, мой куратор в комитете госбезопасности, – охотно повторил я. – Я как Кандидатом стал, он тут же прискакал, повестку мне в зубы, и иди, говорит, окаянный отрок, и без курсов не возвращайся. И вот я здесь, как и приказали.

– Мозги мне пудришь? – всё ещё не поверила мне тётка, но начала вбивать номер повестки в компьютер, чтобы через минуту торжествующе ткнуть пальцем, похожим на сосиску, в монитор. – Ага! Я же говорила! Динамо тебе повестку выписало, а никакой не генерал!

– Да? – Я удивлённо почесал в затылке. – Надо же, показалось. Но она всё-таки есть? Тогда давайте мне пропуск!

– Ожидайте! – Окно с грохотом захлопнулось, а я повернулся к вахтёрам, сидевшим неподалёку и внимательно наблюдающим за происходящим, и пожал плечами, мол, а я чего, я ничего. Это всё она. Мне сказали ждать, я жду. А тётка явно не торопилась, потому что прошло не меньше десяти минут, прежде чем окошко распахнулось и мне сунули пластиковый квадратик пропуска и журнал. – Расписывайся здесь и здесь!

– Тут? – Я всегда поражался, как в головах людей совмещается электронная пропускная система, фиксирующая время входа и выхода, а может, и передвижение по территории, кто знает, и бумажный журнал, в котором ты должен расписаться за токен. Он же всё равно фиксируется в системе. Но спорить не стал, поставив закорючку и забрав ключ и паспорт. – Благодарю.

– Следующий! – недовольно рявкнула тётка, явно пытаясь спугнуть меня, но я и сам уже двинулся к вахте, оставив недовольную бабу капать на мозги остальным командированным.

Планировка академии не поражала воображение сложностью дизайна или архитектуры. Узкие коридоры, как в школе или больнице, двери кабинетов, предназначенных для теоретической части, плюс залы для практических занятий. Боевые техники здесь не преподавали, но всё же имелся полигон и для них. Причём весьма приличный, с земляными валами, служащими пулеуловителями, или, скорее, техникоуловителями, полосой препятствий и даже двумя большими прудами. Ну а чего, и рыбку развести, и работу с водой освоить. Энергеты же – это не маги из книг, чтобы там, например, только огнём кидаться. Они могли как оперировать чистой энергией, так и придавать ей стихийные свойства, не ограничиваясь четырьмя классическими материями. Но для этого нужно было тренироваться.

Понятное дело, обойти всю академию за столь короткое время я не мог, да и не собирался. Зачем, когда есть пожарный план, где всё нарисовано. Вот его я и изучил, чтобы понимать, куды бечь, ежели чего. А что такого, находиться в здании, полном необученных Кандидатов, было немного боязно, я это честно признавал. Сорвётся у такого техника, и половину здания разнесёт нафиг, что тогда делать? Утрирую, конечно, Кандидат на такое не способен, но вот устроить пожар – запросто. Наверное, поэтому огнетушители и прочий инвентарь имелся на каждом этаже через каждые три метра. Иначе стал бы я паниковать.

Кабинет четыреста одиннадцать, как и положено, нашёлся на четвёртом этаже. Ничем не примечательная дверь с табличкой «Инструктор Симковскя Т. И.». Я думал, меня хотя бы к директору сначала пригласят, но нет, именно этот номер кабинета был указан в повестке. Что ж, не очень-то и хотелось. Я, конечно, за последний год привык, что мою персону облизывают со всех сторон, директор техникума здоровается за руку, ну а как, если я ему мало того что спортивных наград принёс, так ещё фактически новый факультатив создал, который вполне может перерасти в полноценный факультет сверхмалых беспилотных летательных аппаратов. Плюс чуть ли не первый энергет, ставший Кандидатом до двадцати лет. Короче, куда ни целуй, всюду жо… стоп, это из другой оперы. Ну ладно, звезду я поймать не успел, поэтому пообщаемся и с инструктором. Я постучал и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь.

– Разрешите? – В кабинете, кроме женщины за столом, никого не было. – Я по повестке для прохождения курсов.

– Проходите, – кивнула та, – присаживайтесь. Немного подождите, я скоро закончу.

Я не стал понтоваться, молча усевшись на стул и разглядывая хозяйку кабинета. Лет сорок – сорок пять, каштановые волосы, убранные в гульку на макушке. Одета весьма строго, никаких открытых мест, однотонная блуза или платье, полное отсутствие украшений. И очки, хорошо ещё, что не в тяжёлой роговой оправе, а довольно современные, лёгкие и удобные, со слегка затемнёнными стеклами. Короче, типичная училка, зацикленная на работе. Но почему-то её лицо мне показалось знакомым. Словно я уже видел её где-то, но нырять в сатори, чтобы вспомнить, где именно, было невежливо, так что я попробовал сделать это без помощи состояния просветления, однако не преуспел. Крутилось что-то, но никак не получалось поймать мысль за хвост.

– Благодарю за ожидание. – Женщина закончила писать, закрыла тетрадь, убрала ту в папку, а её, в свою очередь, в ящик стола. После пододвинула к себе довольно толстый журнал, на котором я мельком заметил своё имя, и распахнула его. – Калинин Семён Павлович, бывший Чеботарёв, по фамилии матери, восемнадцать лет, Кандидат, экстерном закончил авиастроительный техникум по специальности «Программирование», кавалер орденов «За личное мужество», «Знак почёта», ряда ведомственных наград, лауреат Сталинской премии первой степени, Герой Советского Союза. Неплохо в вашем возрасте.

– Я тоже так думаю. – Лучезарно улыбнувшись, я устроился поудобнее на казённом стуле. – Простите, а откуда данные про героя? Это закрытая информация.

– Так же, как и ваше участие в разработке нового типа аккумуляторов и техники парного развития, – кивнула женщина. – Прошу прощения, я не представилась. Татьяна Игоревна Симковская. Ваш инструктор, и у меня полный допуск к вашему личному делу.

– Да, я уже заметил. – Сложно не понять этого, когда тебе озвучивают информацию, которую во всей стране знает от силы десяток человек. – И, я так понимаю, вы будете моим тренером.

– Верно, – кивнула Татьяна Игоревна. – Вы же не забыли, какое поручение вам дали? Стать сильнее. Полтора года до Кандидата – это неплохая скорость для мирного времени, но в дальнейшем сроки развития будут расти в геометрической прогрессии. Так что моя задача не только дать вам необходимый минимум техник, но и помочь с прогрессом энергетического тела.

– А… это вообще возможно? – Честно говоря, у меня в голове слова Симковской плохо ложились на картину мира. – Просто, по моим наблюдениям, я и так развиваюсь ненормально быстро. Не то чтобы я против, наоборот, просто почему, если есть методики, остальные этого не делают? Не поверю, что я такой прям уникальный, но пока мне не встречались люди моего возраста рангом выше Разрядника.

– За всё надо платить, – покачала головой женщина, и только сейчас я заметил, какой у неё взгляд. Холодный, даже я бы сказал, ледяной, пробирающий до самой глубины души. Словно сама смерть туда заглянула. – И за силу больше, чем за что бы то ни было другое. Далеко не все на это готовы. Например, вы знаете, что за три года войны в нашей стране появилось двадцать шесть Архонтов? Но буквально через десять лет их осталось всего двенадцать. А ещё через пять лет всего восемь.

– А… – Я хотел было спросить, куда они делись, но мне в голову пришёл совсем иной вопрос, куда более важный, который мог открыть всю суть проблемы. – А сколько Архонтов было на начало войны?

– Ни одного, – кивнула Татьяна Игоревна. – Вы умеете смотреть в глубь проблемы, молодой человек.

– Не скажу, что мне это сейчас нравится. – Я поморщился, понимая, что именно там происходило. – Демонические техники?

– Далеко не только они, но… отрицать глупо, – вздохнула Симковская. – Тогда это казалось приемлемым. Не всё, некоторые вещи были отвергнуты категорически, а тех, кто пытался их применять, убирали свои же. Но многое всё же использовали. И, сами того не зная, попали в ловушку. Вы спрашивали, почему сейчас не пытаются форсировать развитие операторов? Потому что постепенное увеличение силы позволяет адаптироваться не только организму, но и психике. Из тех восемнадцати погибших после войны Архонтов почти половину пришлось ликвидировать. Они практически потеряли человеческий облик. Остальные или покончили с собой, или не совладали с собственными силами, фактически самоуничтожившись. Остальные… нам пришлось как-то справляться, адаптироваться к столь быстро обретённым силам. Пытаться приспособить их к чему-то ещё, кроме массовых убийств.

– Нам… – Я посмаковал это слово. – Как звучит-то, «нам»! Неожиданно. Честное слово. Как пыльным мешком по голове. А почему…

– Фамилия? – Татьяна Игоревна Симковская, а точнее, Сикорская, трижды Герой Советского Союза, Архонт аспекта льда, слегка улыбнулась. – Это девичья моей матери.

– Нет, я про волосы. – Я кивнул на гульку. – Думал, что у вас они тоже белые, как у внука и правнучки.

– Для этого нужно было родиться с аспектом, так что у меня они просто седые, пришлось покрасить, – ничуть не смутилась та. – Значит, это тебе я обязана тем, что пришлось бросить работу, исследования, учеников и согласиться на должность инструктора в институте повышения квалификации. Нет, жест я оценила. Игорь наверняка тоже. Но самому не жалко было потратить такой шанс на старую и никому не нужную бабку?

– Ну, какая вы старая, на Западе ваш возраст считается фактически началом нормальной жизни. – Я нагло улыбнулся прямо в глаза женщине, именем которой пугали детей на половине земного шара. – Замуж выходят, путешествовать начинают. А то, что дети выросли, можно и для себя пожить. И нет, не жалко. Всё остальное у меня есть, если нет – заработаю. Или сам создам. А вот родня – это святое. Для своих девочек я готов и не на такое.

– Да уж наслышана, – кивнула Татьяна Игоревна, чуть улыбаясь словно своим мыслям. – Мне понравились украшения. Свежо и оригинально. И Сонечка прям загорелась. За это тебе отдельное спасибо.

– Да какие счёты между родственниками, – отмахнулся я и решил: наглеть так наглеть. – Значит, вы не были в ссылке?

– Почему? – удивилась Мама-Зима. – Была. Меня осудили за убийство Клименского Юрия Максимовича, второго секретаря обкома партии Свердловской области. К сожалению, Юра не сумел устоять перед жаждой силы. Она затмила разум, и он решил, что то, что допустимо было на фронте, можно повторить и с собственными гражданами. К сожалению, не обошлось без случайных жертв и разрушений, поэтому меня и отправили за Полярный круг. И правильно сделали. Архонт не может терять контроль, а я это сделала. Так что даже спорить не стала, зачем, если виновата.

– Понятно. – Я хотел спросить про Игоря Игоревича, но не стал. Понятно, что там всё было не просто так, и не простили Татьяне Игоревне второго секретаря обкома. Но то, что моего будущего тестя не тронули, а лишь испортили карьеру, уже говорит о многом. Но лезть в политические дебри – это последнее, чего мне хотелось бы. Так что я перешёл к главному. – И… чему вы меня будете учить?

– Начнём со стандартного курса. – Женщина немного хищно улыбнулась. – Общая теория, защита, передвижение, работа со стихиями. А потом… потом будем выполнять распоряжение Иосифа Виссарионовича. Сделаем тебя сильнее. Мы с Евдокимом Капитоновичем давно эту методику разрабатываем. Вот на тебе и опробуем. Уверяю, тебе понравится.

Глава 4

– Итак, скажи мне, что вообще такое энергетическая техника? – Татьяна Игоревна уставилась на меня словно строгая учительница. – Мне, кстати, это название категорически не нравится, но остальные ещё хуже. Называть то, что мы делаем, заклинанием или чарами – значит, свести всё к некоему колдовству, магии, не имеющей логического объяснения. И пусть со стороны может показаться, что так оно и есть, это архиневерное наблюдение! Итак, давай. Мне не нужны определения из учебников, своими словами, как ты это понимаешь.

– Как я понимаю техники? – Я почесал в затылке, задумываясь, какую именно версию выбрать. – Сначала я думал, что это нечто вроде арканов. Заклинаний, если проще. Нет, погодите, дайте сказать. У нас в стране не слишком развита культура настольных ролевых игр, зря, кстати, я вон по «Красному удару» сделал настолку, так её с полок сметают. Уже два тиража продали. Так вот, к чему я. В этих играх зачастую придумают достаточно интересные технически обоснования магии, в том числе и такой, где заклинания как бы выплетаются из тонких потоков энергии. Вот изначально я и думал, что энергет просто сплетает потоки внутри себя, может быть, пропускает через определённые точки в организме, как описывают во внутренней алхимии даосизма, и на выходе получается какое-то воздействие.

– И что заставило тебя отказаться от этой версии? – чуть улыбнулась Матушка Зима. – Ну, ты сказал, что думал так вначале, значит, поменял своё мнение. Почему?

– Потому что никакие сплетения энергий не позволят создать материю из ничего. Например, каменную стрелу. Или сосульку, если говорить о вас. – Я кивнул в сторону женщины. – Я видел, как это делает Игорь Игоревич. Протянул руку, хоп! В ней ледяной шип, который выстреливает в противника со скоростью пули. Если, допустим, тот же огненный шар ещё можно обосновать разгоном электронов, которые в процессе создают пучок плазмы, то вот с сосулькой придумать научное объяснение про сплетение энергопотоков практически невозможно.

– Конденсация водяного пара? – с улыбкой предложила свою версию Сикорская. – Или использование пыли в случае с каменной стрелой. Чем не объяснение?

– Можно сесть с калькулятором и посчитать, насколько должна упасть температура при создании одной сосульки. – Я в ответ пожал плечами. – И каким должен быть объём фильтруемого воздуха для одной каменной стрелы. Там цифры будут поразительные. Но это всё мелочи, если посмотреть на более мощные техники типа каменного леса или того же ледяного куба. Объяснить их гораздо сложнее, я уж молчу про расход энергии, который должен быть при этом. Но, по факту, опытный Мастер даже не запыхается при их использовании.

– И к какому выводу ты пришёл? – Зима-Мама не спешила поправлять меня или навязывать свою точку зрения. Пока просто слушала, причём я видел, что ей интересно. – Уверена, у тебя есть какая-то теория, которая позволит объяснить эти неувязки.

– Есть. – Я кивнул, впрочем, ещё до конца не уверенный, стоит ли озвучивать свои выводы, уж слишком они были… нестандартными. Хотя… какая разница? Не съедят же меня, в конце концов. – На это меня подтолкнуло сатори. В смысле, я не пришёл к ним в сатори, а сама природа этого явления. В частности, возможность моделирования реальности и людей. Ведь они там вполне могут техники использовать, я сотни раз проверял. Причём зачастую я даже не знал, что они ими владеют. То есть это не может быть результатом моих воспоминаний, а используются данные откуда-то ещё, из какого-то банка данных. Евдоким Капитонович считает, что это ноосфера и я склонен с ним согласиться. Но, если есть информационная оболочка Земли, значит, должна быть и энергетическая. Так?

– Допустим, – согласилась Татьяна Игоревна. – И к чему ты ведёшь?

– К тому, что техники – это лишь ключ, запрос на который энергетическая оболочка Земли даёт свой ответ, – закончил я мысль. – Как в компьютерной сети. Есть терминал, есть сервер. С терминала выходит запрос, сервер его выполняет и выдаёт результат. Чем сильнее энегрет, тем больше он встроен в эту систему, тем более мощные запросы может выдавать и получать более объёмные… ответы. Ну а Архонты, по идее, должны быть на уровне администраторов, способных переписывать реальность.

– К сожалению, несмотря на всю силу, Архонтам это недоступно, – покачала головой Сикорская. – Но мне нравится твоя теория. Есть в ней что-то от метафизики, но, с другой стороны, о виртуальности вселенной говорил ещё Платон. А существование ноосферы доказано учёными. Ты прав, сатори работает именно с этой областью, как верно и то, что техники вызывают изменение в энергетической оболочке планеты. Правда, насчёт механизма этого изменения идут самые жаркие дебаты. Кто-то считает, что это синергия человека с миром, кто-то, как и ты, настаивает на версии приказа, они, кстати, больше всех склонны мистифицировать техники, считая их заклинаниями. Версий много, возможно, мы когда-то даже узнаем правду. Но мне нравится, что ты умеешь думать головой. Однако, как сказал Карл Маркс, лишь практика является критерием истины. Это означает что?

– Что грядут тренировки. – Я тяжело вздохнул. – Надеюсь, током меня бить не будут? А то у меня психологическая травма ещё с того раза осталась.

– Током не будут, обещаю, – улыбнулась Татьяна Игоревна, а я вдруг ощутил, как засосало под ложечкой от плохого предчувствия. – Поднимайся, начнём сразу на полигоне. Ты же у Выгорского занимался. Значит, техникой удержания поверхностного натяжения владеешь.

– Только в теории. – Я с тоской посмотрел на свой прикид, между прочим, пусть и не щеголяющий иностранными лейблами или вычурным видом, но довольно дорогой и стильный, понимая, что вряд ли уйду сегодня сухим. Но и отказываться не стал. С людьми старой закалки было очень непросто, а уж с такими, как Татьяна Игоревна, и вовсе. – Разрядником удержаться получалось максимум пару секунд. Но в целом отрабатывал.

– Вот и посмотрим, чему научился. – Сикорская поднялась и сразу просекла мои страдания. – Пошли, пошли. Зато будет мотивация лучше стараться.

Как я уже знал, на территории академии имелось два котлована, но я недооценил их размеров. Я представлял их небольшими, ну, максимум метров двадцать на десять, а оказалось, что это весьма приличные искусственные озёра диаметром в добрую сотню. Для чего такие размеры, тоже стало понятно, когда возле одного из них обнаружилась группа, отрабатывающая техники работы с водой.

Создание волны, удержание в одном положении, что-то похожее на водяную змею, и даже разбрызгивание жидкости на большой площади. Да, при необходимости советские энергеты могли служить мелиораторами, что частенько и делали, особенно в районах, куда сложно доставить технику. Казалось бы, почему тогда на сельскохозяйственные дроны был такой спрос, но ответ оказался предельно простым. Энергетов в ранге Кандидата было очень мало. А вот дроном мог управлять даже ребёнок. Ну, подросток с гарантией, особенно когда на военной подготовке введут курс дроноводства.

– Ты туда не смотри, тебе пока рано учить эти техники, к тому же аспект у тебя не особо подходящий, – обломала Сикорская мои мечты научиться так же управлять водой. – Земля традиционно противопоставляется воде и не зря, хотя нельзя сказать, что эта стихия для тебя полностью закрыта. Но затраты энергии будут куда выше. Именно поэтому мы с неё и начнём, чтобы ты научился контролю и экономии.

– Научишься с вами, как же, – ворчал я, скорее, по привычке, ибо не люблю, когда вот так с ходу ставят в неприятные условия, но ногами шевелил, и вскоре мы были возле второго котлована, на этот раз никем не занятого. Где я под насмешливым взглядом Татьяны Игоревны стянул с ног кроссовки, носки, снял рубаху и выложил из карманов всё, что там было. Документы, деньги, телефон. Пусть смеётся, а я задницей чую, что сухим не останусь. – Ну что, я готов!

– Ты всегда будешь раздеваться, если по воде пройтись появится необходимость? – Сикорская окинула меня скептическим взглядом, но не стала давить. – Давай, вперёд. Посмотрим, что ты умеешь.

Вода была прохладной, сказывалась глубина котлованов и приятно холодила пятки. Я осторожно шёл вперёд, ощущая под ногами упругую поверхность, удерживаемую лишь выпускаемой мной энергией. Да, теорию я знал на отлично, всё же сатори в этом вопросе давало огромный бонус, который я привык использовать по полной, но вот с практикой не задалось. Пока я был Разрядником, вода меня просто не держала, а после прорыва на ранг Кандидата по совету Анастасии свет Николаевны первое время я старался воздержаться от использования техник до стабилизации состояния. Ибо игнорировать советы от врача, специализирующегося не только на травматологии, но и на патологии энергетического тела, не просто глупо, а попахивает клиническим идиотизмом.

В итоге лишь сегодня я смог использовать эту технику по-настоящему, и надо сказать, мне это нравилось. Было что-то мистическое в хождении по воде аки посуху, хотя, по факту, эта техника являлась одной из базовых. Но всё же причала с апостолом Андреем не хватало, факт. С этими мыслями я добрался до середины котлована и развернулся, собираясь идти назад. Никаких команд Татьяна Игоревна отдавать не спешила, так что я решил, что погуляли и хватит. Пора и честь знать, а то правда сейчас начну воду в вино обращать, благо воды хватало. И ладно, если нет, а ну как получится? Это же сорвёт весь учебный процесс, ибо божественность божественностью, а целый бесхозный котлован вина – происшествие космических масштабов. Какой мужик пройдёт мимо такой халявы, а учитывая, что все мужики здесь энергеты высоких рангов, в итоге всем будет очень плохо. Короче, пора было завязывать.

– Ну как? Нормально? – И всё же я решил уточнить у Сикорской, внимательно наблюдавшей за мной с берега. – Могу выходить?

– Конечно, – кивнула Татьяна Игоревна. – Доберёшься до берега – зачту занятие. Ну а если нет, будем тренироваться.

– В смысле? – На воде я держался уверенно, и этого Зима-Мама не могла не заметить, а значит, был какой-то подвох и… – М-мать! Да вы чего?!!

Не то чтобы я испугался, когда поверхность подо мной пришла в движение, но уж точно не ожидал, что это сразу станут метровые волны. А это было только начало, потому что волнение усиливалось, более того, отразившись от берега, вернулись первые, отчего оно стало гораздо хаотичнее. Ну и, как вишенка на торте, из воды принялись выскакивать эдакие водяные иглы, правда, не имеющие никакой прочности, но изрядно мешающие и нарушающие поверхностное натяжение.

Справедливости ради, последние возникли, лишь когда я преодолел половину дистанции. А сделать это было очень непросто. Пришлось вспомнить всё, чему учил Выгорский. Скольжение, прыжки, даже паркур. Перемахнуть через волну, опершись на вершину, это было прикольно. Только вот вскоре волны стали выше моего роста, причём, как я успел заметить, при этом они не захлестывали берег, а словно налетали на невидимую стену, отчего хаотичность движения воды только повышалась.

Свалился я за пять метров до берега. Не успел среагировать, и меня просто накрыло с головой, а под водой никакое поверхностное натяжение не работает. Чуйка не подвела, хотя скажу честно, ничего такого я не ожидал. Ждал какой-то подлянки, не без этого, ведь плох тот учитель, что не осадит зазнавшегося ученика, но уж точно не трёхметровых волн и прочего. И кстати, возник вопрос, зачем здесь такой глубокий котлован. Разве что отрабатывают техники погружения. А что, штука нужная, я бы не отказался.

– Вообще-то, так нечестно, – выбравшись на берег, я встряхнулся и сурово посмотрел на Сикорскую. – Можно было начать с чего-то попроще.

– Врагов ты тоже будешь об этом просить? – приподняла бровь в недоумении та. – Или думаешь, я не знаю о твоём потенциале? Нет, дорогой мой. Назвался груздем – полезай в кузов. Цацкаться с тобой я не буду. Хочешь – обращайся в администрацию, чтобы тебе сменили инструктора.

– Вы прекрасно знаете, что я этого делать не буду. – Я поморщился. – Да и в целом не в претензии. Но могли бы и предупредить, я бы настроился посерьёзней.

– Ну, теперь ты знаешь, что шутить я не намерена, – пожала плечами Татьяна Игоревна без малейшей тени раскаяния. – Меня попросили подготовить бойца, а не домашнего мальчика. Или те, кто оставил на тебе эти шрамы, предупреждали, что собираются убить по-настоящему? Считай это ещё одним уроком – нужно быть всегда готовым к неожиданностям.

– Ну, с одной стороны, логично. – Я развернулся и пошёл обратно. – С другой – я думал, что сегодня только документы оформлю, расписание узнаю. Но чего теперь. Давайте поиграем!

Надо сказать, что эффект от тренировок я ощутил почти сразу. Уже возвращаясь обратно к середине котлована, я почувствовал, что мне гораздо проще держать натяжение. Да, ещё приходилось отвлекаться на это, но уже гораздо меньше, словно навык начал переходить в разряд автоматических. Понятное дело, что это сказывались тренировки в сатори, но только ими добиться такого эффекта было нереально. Так что пришлось признать, что в методике Матушки Зимы был толк.

Следующие пару часов мы развлекались. Я пытался достичь берега, а Татьяна Игоревна всячески мне в этом мешала. Причём в ход шло всё подряд. На третий раз, когда я уже полностью приспособился к хождению по воде, к волнам, всплескам и выстрелам вдруг добавились сосульки и льдины, мешающие продвижению. Жаловаться смысла не было, да я и сам впал в азарт, скользя по поверхности, словно конькобежец, уклоняясь от атак, а когда и пробивая волны буквально насквозь. Во второй раз этот трюк, кстати, не прошёл, внутри волны оказался приличный кусок льда, крепкого, словно бетон. Хотя нет, плиты перекрытия я пробивал, ещё будучи Юниором. А вот со льдом такой трюк не прошёл, пришлось мне снова искупаться. В который уже раз.

– Должен признать, это было неплохо. – Я сидел на лавке, откинувшись и прикрыв глаза. – Хотя выстреливающие из воды сосульки – это явный перебор. Как и два айсберга, пытавшиеся меня раздавить.

– Немного увлеклась, – согласилась Сикорская, впрочем, опять без капли раскаяния в голосе. – Но ты же цел? Значит, и говорить не о чем.

– Ну да, понятное дело, – хмыкнул я. – А если бы моя Каменная кожа выстрел держала, вы бы стрелять стали?

– Почему «если»? – удивилась женщина. – У нас по плану изучение «Полного покрова», и он должен держать пистолетный выстрел. Но это обычный, а от будущего мужа своей правнучки я жду гораздо большего. Так что начнём с пистолета-пулемёта. Сразу брать промежуточные патроны или винтовочные точно будет перебором, а вот что-то типа «Кедра» или «Кипариса» будет в самый раз. Останавливающая сила выше, чем у того же ППС, но проникающая меньше. Самое то для тренировок.

– Ну, спасибо, вы такая заботливая. – Сарказма в моём голосе хватило бы на пару десятков постмодернистов, но, похоже, Матушку Зиму этим было не пронять. – Я надеюсь, до гранатомётов мы не дойдём?

– Пока Мастера не получишь – нет. – Как я и думал, Сикорская восприняла это совершенно серьёзно. – Начнём со взрывпакетов. Будешь учиться гасить взрывную волну. Но это позднее. Программа у нас обширная, а времени не так много. Ты же в августе собираешься на конференцию за границу? И моя задача, чтобы к этому времени ты мог защитить себя и знал все базовые техники в совершенстве. Так что нечего рассиживаться. Для первого раза результаты у тебя неплохие, но ещё есть с чем работать. Марш на исходную! Сегодня мы должны с этой техникой закончить. Поэтому десять повторений! И не спорить!!!

Глава 5

– Объявляется посадка на рейс Москва – Берлин. – Чуть хриплый динамик аэропорта наконец обрадовал, заставляя дёрнуться то ли от радости, то ли, наоборот, от недовольства. Мог бы и ещё подождать. – Отбывающим просьба пройти к третьему терминалу.

– Пора, – грустно вздохнула Лена.

– Ага, – столь же печально подтвердила Соня.

– Так! – Я строго посмотрел на подруг. – Вы чего блин?! Я на неделю всего лечу! Туда, обратно – и дома буду! Что за похоронный настрой?!!

– Просто вы привыкли, что он всегда рядом, – немного упрекнула девчонок Татьяна Игоревна, увязавшаяся с нами в Москву. – Как дети к матери. Не надо так, надо взрослеть, девочки.

– Мы взрослые! – немного задиристо отозвалась Лена. – Просто лето, мы хотели вместе побыть, отдохнуть после экзаменов.

– Я вернусь – и отдохнём. – Я чмокнул мелкую в макушку. – Возьмём палатку и рванём дикарями на Обское. Но слетать на конференцию мне тоже надо. Сами знаете, поручение от Центрального Комитета комсомола игнорировать нельзя. Да я и сам хотел за границей побывать, контакты наладить. Глядишь, и получится на европейский рынок выйти.

– Да мы же не спорим, – тихонько вздохнула Софья, покосившись на прабабушку, которую откровенно побаивалась, хоть и уважала, – не маленькие, всё понимаем.

– В следующий раз все вместе поедем. – Причину грусти Сикорской-младшей я тоже прекрасно знал. – Возьмём путёвку или так рванём. Даже ещё лучше будет! Арендовать машину, проехать по Чехословакии, ГДР, Югославии, Болгарии. Достопримечательности посмотреть, фоточек понаделать. Классно же?

– Обещаешь? – В глазах Сони наконец вспыхнули довольные звёздочки. – Честно, честно?!

– Честно, честно! – Я сделал страшные глаза, показывая Татьяне Игоревне, что не нужно вставлять комментарии на тему того, что правнучку могут не выпустить из страны, всё же династия у неё не самая простая. С другой стороны, идиотов трогать единственную и любимую правнучку Мамы-Зимы тоже в мире не так много. Кому хочется жить в ледяной пустыне? А после визита расстроенной бабушки ничего другого там не останется. – Клянусь соседским поросёнком! Тем более Европа – это вам не Сибирь-матушка. Там километр проехал – или уже другая страна, или отель с парковкой. Путешествуй не хочу. С языками у нас неплохо, в деньгах тоже не нуждаемся, вот и прокатимся.

– В этому году уже не успеем, – покачала головой Лена. – Но в следующем… почему нет? Сдадим сессию и рванём! Или можно на новогодних каникулах.

– Там дорого будет и забито всё, – включилась в обсуждение Софья. – Лучше всё-таки лета дождаться. Хотя долго, целый год получается.

– Девочки, вы ничего не забыли? – с улыбкой одёрнула их Татьяна Игоревна. – Может, стоит сначала сейчас жениха проводить?

– Прости, Сёма. – Мордашки у осознавших свой косяк девиц стали жалостными. И когда только научились? Соня в школе ведь была ледяной королевой, и не взглянет лишний раз. Да и Лена с виду та ещё скромница обычно, даже громких звуков боится. Но нет, вон стоят обе две, смотрят как нашкодившие котята, но при этом у обеих в глазах бесенята так и скачут. – Прости, прости. Мы больше так не будем!

– Засранки. – Я покачал головой и, подхватив чемодан, направился к стойке регистрации. – Вернусь, тогда и поговорим.

Оформили меня без проблем. Перевеса багажа не оказалось, документы в порядке, так что вскоре мне выдали посадочный талон. Путь за границу был открыт, и внутри у меня немного бурлило от предвкушения. В прошлой жизни я частенько мотался за рубеж, в одной стране айти-компании просто было тесно. Так что успел насмотреться на людей и нравы. Но сейчас всё было по-другому, у Запада был явный враг в виде Союза, отчего тот не спешил душить себя разными деструктивными идеями, типа потакания меньшинствам или долбанутой зелёной повесточки, когда в угоду психам, ратующих за экологию, эта самая экология уничтожалась под ноль.

Девчонки снова немного всплакнули для порядка, но всё же борщить не стали. Татьяна Игоревна так и вовсе не парилась на счёт того, что я куда-то еду. Ну, Европа, подумаешь. Она там уже была, правда, в составе восьмой гвардейской армии, и после её визита город слегка изменил свой облик. Важнее было, что я являлся носителем государственных секретов высшего уровня, но и это не стало препятствием для моей поездки.

За полтора года активной работы разведок всех стран мира без исключения выйти на меня не смог никто. Вот на учёных, что проверяли технологию аккумуляторов, было устроено более сотни покушений, от банальной попытки вербовки до похищений и убийств. Два даже удались, и заместителю начальника лаборатории и одному лаборанту были присвоены звания Героев Советского Союза посмертно. А меня в разработке по этому делу просто не было.

По другим – да. И мне даже довелось пообщаться с резидентом английской разведки. Я, правда, потом узнал, кто он был такой, а так дяденька представился доцентом какого-то НИИ из Самары, которому ещё в шестидесятые вернули родное название, занимавшимся разработкой программного обеспечения. К чему именно я так и не понял, но интересовали его нейросети, которые активно использовались в моих соцсетях. Но, несмотря на дифирамбы «НаСлуху», удачно подбирающему плейлисты каждому пользователю, и той же сети «НаСвязи», использующей возможности нейросетей для модерации контента и прочих радостей типа тех же рекомендашек видосиков, доверием к дяденьке я не проникся и откровенничать не стал, отделавшись пространным размазыванием соплей по подоконнику. Мол, так и так, моя только идея, в остальном общался со старшими товарищами и так далее. То есть всё то же самое, что уже говорил не раз различным журналистам, а с ними первое время после получения премии мне пришлось плотно так общаться. И легенду я заучил так, что ночью разбуди, оттарабаню с подробностями, будто всё так и было на самом деле.

Ну что поделать, мне секретностью уже плешь на голове проели. Да и в целом, на мой взгляд, это звенящая пошлость, вот так в лоб работать. Да, я вчерашний школьник, тогда ещё даже не совершеннолетний, но совесть же нужно иметь! Короче, даже я, насколько уж лопух в этих вопросах, и то насторожился от неумеренного любопытства дядечки и презрения к наглому сопляку, так и плещущемуся в нём. Мне к тому времени уже довелось и с академиками пообщаться, после премии прятаться смысла не имело, и далеко не все смотрели на меня благосклонно, но там был уже какой-то запредельный уровень, несмотря на то что формально шпион числился в заштатном НИИ.

Как мне потом объяснили, как таковым резидентом он не был. Бриты выскребли всех агентов, даже тех, кто уже несколько десятков лет считался замороженным. Одним из таких и был доцент, которого завербовали ещё в студенчестве при поездке за границу. Естественно, никто не учил его вербовке и прочим премудростям шпионского дела, кинули на удачу, а ну как получится что-то выбить из сопляка, поскольку основные силы были направленны на аккумуляторы. Не фортануло, дядечку приняли, взяли за ятра и заставили работать на нас, пичкая англичан отборной дезой. А я получил статус отработанного материала, так что меня оставили в покое, что и вылилось в эту поездку.

После оформления ждать пришлось недолго. Буквально двадцать минут – и нас пригласили на посадку, где шустрый траволатор доставил меня прямо к самолёту. Кстати, раньше такое было только здесь, в Москве, ну и за границей. Дома, в Новосибирске, до самолётов по привычке возили автобусами, зачастую дряхлыми и помнящими ещё Брежнева. Но не в этот раз. Видать, до кого-то дошло, что многомилионный город не может иметь убогий аэропорт, и партия расщедрилась на модернизацию. Теперь и сибиряки могли летать как белые люди и не мокнуть под дождём и снегом. Сейчас, правда, в столице стояла жара за тридцать, но я спокойно прошёл в салон, нашёл своё место, закинул в багажный отсек сумку и плюхнулся в удобное кресло, наконец расслабляясь.

Эти три недели выдались для меня тяжёлыми. Мама-Зима как с цепи сорвалась, стремясь запихнуть в мою голову максимум техник за крайне ограниченное время. Начали мы с воды. Сначала это было поддержание поверхностного натяжения, то бишь пресловутое хождение по воде, которое превратилось в игру со смертью в прямо смысле этого слова. Когда тебя хотят раздавить два мини-айсберга, а из воды вылетают полуметровые ледяные сосульки, сложно считать это тренировкой. Зато теперь я мог бегать по волнам в девятибалльный шторм… ну, я на это надеялся. Проверять подобное я, конечно же, не собирался.

Потом, правда, мы перешли к более традиционным техникам. Ну, если, конечно, можно назвать традиционным, когда тебя расстреливают из нескольких пулемётов. Даже учитывая резиновые пули и облегчённую навеску пороха, незабываемые ощущения. Особенно учитывая, что «Каменной кожей» пользоваться мне было нельзя. Таким нестандартным методом меня натаскивали на технику «Покрова», она же «Доспехи» или «Броня» в зависимости от страны и вариации. С её более простой модификацией я уже был знаком, но настоящий «Покров» к той не имел практически никакого отношения. Разве что выглядел похоже.

Но штука зачётная! Пулемётную очередь, она, конечно, не держала, максимум пистолетный патрон, зато не сбивалась от нескольких попаданий. Требовалось полностью перегрузить «Покров», чтобы он отключился, причём считалась именно энергия удара. До семисот, максимум тысячи джоулей техника держала нормально, и требовалось не менее десятка попаданий, чтобы её развеять, но стоило перевалить за килоджоуль, как она разлеталась с одного выстрела. Как это работало, я не знал, просто принял за аксиому. И, собственно, на этом и строилась тренировка.

Меня тупо расстреливали до тех пор, пока «Покров» не слетал, а после я должен был его максимально быстро восстановить. Не такое уж простое дело, скажу я вам, пусть в целом укреплять тело никто не запрещал, да и тушка у Кандидатов куда крепче, чем у обычных людей и даже Разрядников. Всё равно приятного мало. Но гораздо важнее было научиться даже не использовать технику при любых условиях, а чувствовать момент, когда она перегружается и может лопнуть.

Основной смысл тренировок был именно в этом, ощутить степень напряжения этого самого барьера, закрывающего тушку от повреждений. Потому что, если научиться это контролировать, становится гораздо проще жить. Ты понимаешь, имеет смысл принять очередной удар или лучше спрятаться и переждать. Обновить «Покров», например. Короче, очень важный навык, который так и нарабатывался, разве что в других учащихся стреляли сначала из пистолетов, постепенно повышая плотность огня и дульную энергию выстрела. Но Татьяна Игоревна верила в меня даже больше, чем я сам, и решила, что справлюсь.

Справился. Далеко не сразу. И то, что при женщинах нельзя нецензурно выражаться, прочувствовал на своей шкуре. Кстати, наблюдение. При попадании килограммового ледяного шара «Покров» не просто слетает, он вообще снаряд не останавливает. И каким бы тренированным ты ни был, такой подарок в грудину – это больно. Зато всё доходит без слов. Хотя, как по мне, всё же можно было предупредить, прежде чем начинать стрелять. Просто из вежливости.

А вот с чем мне повезло, так это с техниками движения. Да, их в какой-то мере давали все наставники, но далеко не в том объёме и не тех направлений, что нам преподавал Выгорский. Бег, прыжки, максимум скольжение, и на этом стоп. Никакого тебе паркура, никакой воздушной акробатики. А, как оказалось, основу её нам тоже заложили. Ну, это когда Кандидат буквально отталкивается от воздуха. Не летает, даже не левитирует, но в зависимости от сил и способностей может сделать пару-тройку прыжков или пробежаться как по ступенькам. Ну и, конечно, благополучно приземлиться при падении с большой высоты. Для этого на полигоне имелась вышка, слава Одину, над водой. А то знаю я советский подход, прочувствовал на своей шкуре. Запросто могли и над бетонной плитой установить, ради воспитательного эффекта.

Скажу честно, воздушная акробатика мне особо не далась. Чисто пару шагов, приземление, не более. Да и вообще, со стихийными техниками не задалось, точнее, далеко не со всеми, но воздух и огонь особо подчиняться мне не собирались. Даже многократно отработанные в сатори простейшие техники типа «Сварки», эдакого направленного пучка пламени, годного для резки и сварки металлов, срывались, грозя прибить меня самого. В последний раз так жахнуло, если бы не «Каменная кожа» лежать бы мне в больничке вместо поездки за бугор.

Поняв, что ни пожарным, ни пилотом мне не стать, Сикорская перестала меня мучить, перейдя к самому сладкому. А именно, к техникам аспекта земли. И вот тут я развернулся во всю ширь. Выкопать ров, создать насыпь, карьер, пруд или котлован – да запросто! Лишь бы энергии хватило. Земля словно сама отзывалась, позволяя пусть и не лепить из неё что угодно, словно из пластилина, но в целом это было похоже на конструктор. Складывая базовые техники, например, я мог за полчаса построить бомбоубежище. И укрепить его, превратив землю в гранит. Вот это реально требовало массу сил, всё же большими объёмами я ещё не мог оперировать, но и каждый малый высасывал из меня всё что можно. Но получилось, пусть и пришлось провозиться весь день, с перерывами на еду и отдых. А как ещё энергию восстанавливать прикажете?

Зато стало понятно, за что так ценят энергетов. Ведь, по сути, я один заменил несколько недель работ целой бригады со спецтехникой. Понятно, что использовать так энергетов имело смысл лишь на самых сложных участках, но не зря у этой версии Союза была куда более развитая система и автомобильных дорог, и железных, и метро имелось не только в городах-миллионниках. Загнал под землю Командора или Магистра, вот тебе и тоннель. Или мост, надёжный, устойчивый, можно сказать, монолитный.

Ко мне, кстати, после подходили мужики, приглашали на работу и в «Метрострой», и в разные СМУ, деньги сулили хорошие даже по моим меркам. Обещали протекцию при поступлении в профильный институт, всяческую помощь, собственную квартиру через два года, и ещё много чего. Будь я обычным пацаном, может, и повёлся бы. Особенно если в Норильск поехать или Новый Уренгой. Те вообще не скупились. «Волгу» предлагали прям на месте, за предварительное согласие.

Кстати, больше всего на них впечатление произвело не то, что я это вообще смог сделать, а то, с какой скоростью освоил нужные техники. Не то чтобы это афишировалось, но мы особо и не прятались, а на полигоне всегда кто-то был. Это я галопом за три недели пронёсся и ускакал, нормальные люди только «Покров» неделю ставить учатся. А уж что-то более сложное так и вовсе месяцами осваивают. Ездят в академию как на работу. Вот один строитель и подсмотрел, как мне сначала методичку сунули, а на следующий день я уже траншеи рыл, как заправский крот. И не постеснялся в перерыве подойти познакомиться.

Секрета из своих навыков я не делал. Все эти техники можно было найти в каталоге по списку. Другое дело боевые, но их мы отрабатывали не здесь, да и не спешили меня натаскивать на убийство ближних и дальних своих. Сказали, мал ещё. Я не обиделся, но запомнил. Как там в старом кино было? Как на войну, так не маленький, а как на фильму… вот и у меня так же. Хотя справедливости ради, дури мне и так хватало. К тому же далеко не обо всех моих техниках знали посторонние.

Та давешняя стычка с ведьмой не прошла для меня бесследно. И, кроме колото-резанных ран, я вынес из неё несколько тёмных, как сама ночь, умений. Основная масса техник ведьмы оказались такими мерзкими, что даже вспоминать о них не хотелось, но одна, та самая «Пелена тьмы», наконец стала мне доступна. И надо сказать, это было что-то с чем-то. Меня окутывала та самая пелена, представляющая собой пятно тьмы диаметров в несколько метров, непроницаемое для взгляда и любых средств наблюдения.

Скорее всего, через пелену можно было пробиться какими-то специальными техниками, но камера смартфона этого сделать не могла. И вот внутри этого пятна, которое для меня оставалось прозрачным, можно было заниматься чем хочешь. Идеальная техника для жуликов и шпионов. Не то чтобы я планировал попробовать себя на этой стезе, но, помня о своём умении влипать в приключения, считал, что иметь такую пелену куда лучше, чем не иметь. Если бы не она и курс молодого Кандидата, я, может, и не полетел бы в Берлин на слёт коммунистической молодёжи. А так был шанс, что, даже если влипну в неприятности, сумею отбиться. Ну, или хотя бы сбежать к своим. С этими мыслями я откинулся в кресле и закрыл глаза. Два часа полёта – это немного, и старушке Европе лучше было бы приготовиться. Я собирался зажечь, и ничто не могло меня остановить.

Глава 6

– Уважаемые пассажиры, наш самолёт совершил посадку в аэропорту Шёнефельд, города Берлина. Температура за бортом двадцать семь градусов Цельсия, время – пятнадцать часов двадцать три минуты. Командир корабля и экипаж прощаются с вами. Надеемся ещё раз увидеть вас на борту нашего самолёта. Благодарим вас за выбор компании «Аэрофлот». Сейчас вам будет подан трап. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки.

Стюардесса произнесла это по-русски, а затем повторила по-немецки. За прошедший год я значительно продвинулся в изучении языка Гёте и Шиллера, решив, что английский – это хорошо, но нужно двигаться дальше, а немецкий на данный момент один из самых распространённых в Европе. К тому же в техникуме его преподавали, пусть даже уровень занятий был откровенно слабоват. Но сатори и репетиторы мне в помощь, и к концу года я уверенно шпрехал и шастал по немецкому сектору сети.

Из положительных эффектов – удалось отказаться от переводчика, навязываемого Игорем Игоревичем. Не то чтобы у меня были секреты от родной конторы, но такого грубого наблюдение я физически не переваривал. Понятно, что мою хитрость раскусили на раз, но давить не стали, пообещав приставить человека от принимающей стороны. А мне посоветовали не светить владение языком, на что я согласился. Как говорится, умеешь считать до десяти, остановись на восьми.

В отличие от большинства пассажиров я не спешил. Да и место у иллюминатора позволяло не суетиться. Спокойно дождался, пока большинство выйдет, поднялся, достал сумку с ноутбуком и личными вещами и спокойно вышел из освободившегося салона. На самом деле какой-то смысл спешить был, ибо аэропорт Шёнефельд по уровню комфорта не дотягивал до московских и даже до Толмачёво. Никаких траволаторов не предполагалось, хорошо ещё, что и автобусов тоже. Но по транспортному рукаву и дальше пришлось топать на своих двоих. Впрочем, меня это совершенно не парило.

В самом аэропорту тоже всё было весьма скромненько. И не скажешь, что находишься в столице одного из крупнейших государств в Европе. Хотя после разделения Германия значительно сбавила в объёмах, но всё равно Берлин оставался столицей, могли бы и посолидней чего построить. А то с виду будто в какой райцентр нашей необъятной попал, разве что вокруг было чисто и ухоженно.

– Какой есть цель фаш поссешений Берлин? – С русским у таможенницы имелись проблемы, но в целом разобраться было можно. – Работ? Оттых?

– Конференция по новым компьютерным те… технологиями и защите компьютерных программ, – жаль, никто, кроме меня, не мог понять ироничность момента. – Работа.

– Есть понятно, – протянула крепкая бабёнка лет сорока с копейками, имеющая по-немецки некрасивое лицо, массивную нижнюю челюсть, придающую ей сходство с бульдогом, и невыразительные мутные глазёнки, которыми она пыталась сверлить меня, словно подозревала в шпионаже на все разведки мира разом. – Топро пошаловать. Слетуйюший!!!

– Благодарю. – Я ловко подхватил паспорт со штампом о въезде и двинулся к выходу в зал ожидания. – Ну, встречай меня, Берлин!

Приглашения на различные мероприятия начали приходить мне с момента взлёта «Птички», но я на них почти не обращал внимания. Дел и так хватало, чтобы ещё кататься по непонятным сборищам, обычно дающим очень мало пользы. Но в ЦК ВЛКСМ решили по-другому. Они и так то и дело закидывали мне удочки на разные темы, ведь как такое может быть: комсомолец, разработавший такие проекты, и не под их контролем. Сильно наглеть им не позволяли, дав несколько раз по рукам, причём сам я узнал об этом только постфактум, но вот от поездки на слёт отмазаться не удалось. Да я и сам не хотел, если честно.

Мне нужно было за границу, навести мосты, ведь пора было выходить на международный уровень, а данное мероприятие считалось весьма значительным. Хотя бы, потому что на неё съезжалась коммунистическая молодёжь не только из стран Варшавского договора, но и из загнивающего Запада. Поэтому, кстати, местом проведения и был выбран Берлин, город, в котором встречались две доминирующие в мире системы. Тем более что железный занавес в этом мире был куда менее крепким и пересечь границу не составляло никакого труда.

– Герр Калинин! Камрад! – Стоило выйти из таможенной зоны, как ко мне кинулся эдакий типичный молодой бюргер, держащий в руках табличку с моим именем. – Товарищ Калинин, стравствуйте!!! Я так рат, что вы смогли приехать!!! Это такая утача!!!

– А вы… – Я сделал вид, что задумался, а сам при этом оценивал своего переводчика и сопровождающего. С виду он меньше всего походил на агента Штази, но я скорее поверю в инопланетян, чем в то, что местный комсомольский, то бишь свободовский вожак не сотрудничает со спецслужбами. – Томас Майер? Это же вы должны меня встретить?

– Я, я, то есть та, ихь, в смысле я! – Русский у Томаса был куда более чистым, чем у таможенницы, но, скорее всего, от волнения, он немного сбивался. – Я есть лично приехать за тобой… за вами, герр Калинин. Прошу прошенийа, йа немнохо волноваться. Йа есть не ожитать, что ты… вы есть согласиться на приглашений…

– Герр Майер, давайте сразу определимся. – Я придержал поток славословий в мой адрес. – Я слишком молод, чтобы называть меня на вы, да и товарищ Калинин – это мой дед. Меня можно просто Семёном звать. И давайте без восторгов в мой адрес. Серьёзно, я не сделал ничего такого уж особенного. Да, какие-то наработки у меня имеются, что и отметили в руководстве страны, но основную работу сделали учёные. Моей была только идея. Вы сами должны понимать, что одно дело придумать что-то, кажущееся гениальным, и совсем другое – внедрить это в жизнь. В нашей сфере это чуть проще, за счёт того, что не всегда нужны сложные аппаратные решения, но тем не менее. Вы старше меня, опытней, мне просто неудобно слушать от вас дифирамбы.

– Оу, конешно! – немного сдал назад Томас и успокоился. – Прошу прощения. Но вы… ты слишком прибетняешь свои саслуги. Я правильно говорить? Не знаю, какое тут слово потобрать. Но твоя социальная сеть – это есть новый шаг в развитии интернета.

– А как же мордокнига? – Насколько мне было известно, Цукенберг уже активно продвигал своё творение, и по охвату мне до него было очень далеко. – Я понимаю, что она больше в странах НАТО распространена, но всё же постарше будет, чем «НаСвязи».

– Ну что вы, какой морто… я не понял, как ты его назвал, но это же liesenbuch, верно? – улыбнулся герр Майер. – Да, у нас тоже есть прозвища. Так вот, на мой взгляд, Mundpropaganda, куда удобнее. Ой, прошу меня простить, просто у нас так прозвали вашу сеть. По-русски это бутет… юбочный радио?

– Сарафанное, может быть? – Я улыбнулся от такого искажения идиомы. – И чем же «НаСвязи» лучше?

– Хоть бы встроенным перевотчиком! – взмахнул руками немец. – Это же есть сенсация! Я поначалу не поферил, что такое вообще восмошно! Перевотчик прямо на портале, опрапатыфаюший соопщения на лету!

– Ну, это точно не моя заслуга. – И я ничуть не кривил душой. Идея с переводчиком у меня была, не спорю, но там требовался просто огромнейший объём работы по обучению нейросети, а у меня не было ни времени, ни опыта. – Товарищи из МГУ совместно с литературным институтом постарались. Я лишь приспособил их разработку. Получилось неплохо, не спорю, но ещё есть куда стремиться. И вообще… мы не слишком здесь задержались? Как мне кажется, возможность поговорить у нас ещё будет.

– О майн гот! – хлопнул себя по лбу Томас. – Прошу прошенийя! Я есть думкопф! Идём, идём, у меня есть на стоянке машина! Отвезу вас… тебя в гостиниц.

Я с улыбкой последовал за причитающим герром Майером. Не скажу, чтобы я был совсем чужд честолюбия, но и приписывать себе все заслуги тоже не хотел. Над новой социальной сетью работала команда, причём разросшаяся уже до тридцати человек. Часть из них, правда, ковырялась с онлайн-радио, но нам удалось прикрутить одно к другому, так что теперь, листая посты, достаточно было щёлкнуть по одному значку, чтобы включилась музыка. Но дело даже не в этом, а в том, что реализовывать задумки пришлось именно ребятам. Не скажу, что я остался не у дел, работы хватало, да и дорожную карту развития сети разрабатывал только я, опираясь на воспоминания о прошлом мире. Это позволяло избежать многих ошибок, но работы от этого меньше не становилось. Скорее наоборот.

При этом все чётко понимали, что они только руки, а я голова. Нет, я не ограничивал фантазию ребят, и, если у них были дельные предложения, мы брали их в реализацию. Более того, специально отвели время, чтобы каждый мог представить свою идею, а я официально объявил, что готов поддержать проект любого из них, если тот окажется перспективным. Причём без каких-либо условий. Берите, пробуйте, творите. Уже даже были желающие, тот же Хомяк что-то придумал и сейчас доводил до ума, собираясь меня удивить. Но на конференцию я поехал один. Так было нужно.

– «Нива»?! – Машина герра Майера ждала нас на большой парковке перед аэропортом и изрядно удивила меня своей маркой. – Серьёзно?!!

– А ты штать «Мерсетес»? – рассмеялся тот. – Можно, но очень торого. Высокие налоги. Мало мест для парковки. Большой расход топлива. «Нива» дешевле. И есть коммунистически!

– Это понятно. – В целом, я действительно был согласен с его аргументами. К тому же это ведь не Советский Союз, где, несмотря на все ухищрения, типа использования энергетов и прочего, многие дороги оставались таковыми только по названию, а так больше походили на направления. Но даже у нас в городах и пригородах с дорогами уже было более-менее нормально. Даже я на своей «Чайке» особо не парился, а она у меня оказалась весьма чувствительна к покрытию. – Но почему «Нива»? Если нужна маленькая и неприхотливая машина для города, тот же новый «Запорожец» весьма неплох. Или у «Опеля» можно что-то поискать.

– Можно, – кивнул Томас. – Но, если уже есть машина, сачем мне ещё одна? У меня есть «Вольво», на нём ездит шена. Возит тетей в школу и по телам. А мне тостаточно «Нивы».

– Тут не поспоришь. – Немецкая бережливость мне в чём-то импонировала, хотя лично я считал, что она местами переходит в жлобство. – К тому же классика есть классика.

Как вот с машиной. Деньги у герра Майера точно были, он служил членом секретариата районного комитета Союза Свободной Немецкой Молодёжи, эдакого аналога комсомола. Весьма высокая должность, соответствующая завсектором райкома комсомола или аналогичной должности, кстати, и я был весьма удивлён, что ко мне приставили такого человека. Хоть не скрою, моё чувство собственного величия этот факт растил как на дрожжах.

Забросив чемодан в багажник, я уселся в машину, сразу оценив уровень комфорта. И это несмотря на то, что эта «Нива» оказалась необычной даже для экспортного варианта. Велюровые сиденья с боковыми поддержкам и подголовником, спортивный руль, магнитола с дистанционным управлением и даже люк на крыше. Нет, я не спорю, может, когда-то это выглядело круто, но по сравнению с «Чайкой» я словно на пятьдесят лет в прошлое перенёсся. Хотя нет, вспоминая масклкары, послужившие прототипами для моей ласточки, американцы уже тогда умели делать комфортные автомобили. А если взять разные «Линкольны» и прочие сухопутные линкоры с запредельным объёмом двигателя и настолько шикарным салоном, что в нём хотелось жить, то отечественный автопром и вовсе тихо плакал в сторонке.

– Как фам моя малышка? – Закрыв багажник, герр Майер уселся на место водителя и с гордостью похлопал по рулю. – Лимитед эдишн! Ей почти тритсать лет, а выглятит как новая! Мне её купил отес на совершеннолетие. С тех пор мы вместе.

– Сразу видно, что вы любите машину, – польстил я Томасу. – Это всегда чувствуется. И машина всегда отвечает взаимностью. Я свою тоже берегу, стараюсь ни в какие говна не лезть. Жаль только, не всегда получается.

– А какая у вас… тебя? – живо заинтересовался герр Майер. – Тоже «Лада»?

– Нет. – Я покачал головой. – У меня «Чайка» нового образца. Тоже подарили, но не отец. Он у меня погиб ещё до моего рождения.

– Прошу прощения, – тут же повинился немец. – Я не хотел…

– Да всё в порядке. – Я слегка хлопнул его по плечу. – Я уже давным-давно привык и не переживаю. Да и в целом не из обидчивых. Так что не стоит носиться со мной как с писаной торбой. Не разобьюсь.

– Что ш, тогда етем? – повеселел Томас. – Прошу прошения, но в гостинице, кте поселилась советская телекация, мест нет, и тебе сняли номер в частном пансионе. Очень хорошее место, тихое, спокойное, тебе никто не бутет мешать. Но, если хочешь, можно найти гостиниц, хоть это бутет непросто. Много телегатоф, всё забито.

– Нет, нет, не надо. – Может, будь я обычным восемнадцатилетним пацаном, впервые выбравшимся за границу, мне и хотелось бы остановиться в большом, красивом отеле, чтобы пять звёзд, не меньше, с портье, рестораном и прочими атрибутами красивой жизни, но я таких уже навидался раньше. А тихая семейная гостиница по определению предполагала меньше посторонних глаз. Но не их отсутствие, тут как раз наоборот, в большом отеле проще скрыться, а хозяйка сто процентов стучит Штази. – Не стоит беспокоить товарищей. Меня всё устраивает.

– Хорошо, – с довольной мордой кивнул герр Майер и наконец завёл машину. – Токта етем!

Ехать нам пришлось долго, хорошо ещё, в центр города мы даже не совались. Дали круг по фактически пригородам, чтобы добраться до весьма своеобразного района. Как по пути рассказал мне Томас, Марцан раньше был деревушкой с более чем семисотлетней историей, но в восьмидесятые оказался присоединён к Берлину, и здесь развернулось строительство. Все свободные площади застраивались жилыми многоэтажками, превращая район в спальный.

Саму территорию деревни при этом никто не трогал, и эффект получился необычным. Типовые панельные многоэтажки, выстроенные причудливыми зигзагами, вдруг заканчивались, открывая вид на почти деревенскую пастораль, с старыми, будто пряничными домиками, крытыми красной черепицей, церковью, спрятавшейся за деревьями в парке, и даже полями, засеянными какими-то сельхозкультурами. Чем именно я не понял, поскольку они мелькнули, и мы снова углубились в городскую застройку, но как-то и пофиг. Интересное место. Не сказать, что живописное, ибо смотреть тут, кроме многоэтажек и частных домов, было нечего, но интересное, факт. Именно здесь и обретался «Пансион Митте». Небольшой двухэтажный особняк, где можно было снять комнату с полным пансионом на длительное время. Собственно, отсюда и название.