Бесприданница

Глава 1

– Кровинушка моя! Ягодка сладкая! Очнись, открой глазоньки свои прекрасные, порадуй старуху! – Женский голос, наполненный слезами, тоской и болью, умолял и звал. Я попыталась открыть свинцовые веки и, судя по радостному ойканью, мне это удалось. Вот только взгляд мутный, расфокусированный, вижу вокруг себя только серые пятна в полутьме.

Нос заложен, поэтому вдыхаю ртом. Лежу и чувствую, что все тело горит, мне нестерпимо жарко, но чьи-то заботливые руки укрывают меня тяжелым, теплым и лохматым. Странно, пледа такого я у себя не припомню, да и давно живу одна, кто может меня так ласково звать? И как могла разболеться настолько сильно, если вечером ложилась спать совершенно здоровой? Не успев додумать ответы, провалилась в небытие сна.

Следующее пробуждение далось легче. Проснулась от того, что все мое тело осторожно протирали теплой тряпкой, а после этого массировали чем-то жестким и вновь укутывали в тепло. Припомнила предыдущий сон, про ягодку и открыла глаза. Все же было интересно, кто это обо мне заботится?

Надо мной склонилась полноватая старуха. Прорезанное глубокими морщинами лицо, нос с крохотной горбинкой, светлые глаза почти без ресниц и тонкая линия впалых губ. Определенно она мне не знакома. А ее одежда еще больше меня озадачила. Далеко не свежий сероватый чепчик, коричневое платье с глухим воротничком и сверху него серый же фартук. Кто так одевается в наши дни? И что она делает в моей квартире?

Переместила взгляд на окружающую меня обстановку, и у меня перехватило дыхание. Это не моя квартира! И не больница! Это вообще нечто, не поддающееся идентификации. Комната метров двадцать, примерно. Стены из бревен без коры, но они почернели от времени. Потолок – такой же бревенчатый и темный, тяжело нависает над головой. На одной из стен выложен из массивных камней камин, и в нем прогорают дрова. Это единственный источник света в комнате. Я специально разглядела потолок, там нет и намека на люстру, и привычных электрических розеток, кстати, тоже нет. Что происходит?

– Проснулась, ягодка! Всевышний отогнал хворь. – Улыбаясь беззубым ртом, старушка и ласково приговаривала.

– Вы кто? – Прошипела больным горлом, но услышала чужой голос. Мой-то родной – ниже и грубее, его ни с чем не спутаешь, а этот другой. И испугавшись своей догадки, вытащила из-под пожелтевшей шкуры, руку. Не моя! Перед лицом маячило тонкое белоснежное запястье, с упругой кожей и проступающими венами. Длинные пальцы заканчивались некрасивыми траурными каемками под ногтями.

– Так ведь Герд я, твоя кормилица и няня. Запамятовала в болезни, ягодка? – Старушка убрала мою руку под шкуру и повыше ее натянула.

– А я кто? – Задала следующий вопрос.

– А ты моя ягодка! Любимица первая! Троих ведь вас выкормила, но сердцем к тебе одной прикипела. – Вообще, не информативно. К тому-же у меня нет братьев и сестер.

– Что со мной случилось? – По всей видимости, вселенная дала сбой, и сейчас от ответа старухи зависит, подтвердятся мои догадки, или нет.

Старушка прекратила улыбаться и суетиться возле моей постели, отвела глаза, а затем присела на табуретку рядом с моей кроватью.

– Совсем ничего не помнишь? – Тихим голосом спросила она.

– Нет.

– Может оно и к лучшему. – Загадочно произнесла… как ее, Герд, кажется? Совершенно нетипичное для женщины имя. – Старый мост под вами обвалился, когда с ярмарки возвращались. Тебя вытащили из стылой воды, а вот батюшку твоего, барона, достали через день. Да и то чудом: он одежей за корягу  зацепился. Добро, что на ярмарке закупили… все потопло. – При этих словах по ее щекам прокатились две слезинки.

Вот оно как! Попала, значит… Как попаданки в этих самых фэнтези…

Я предположила первое, что пришло в голову, после прочтения романа Полины Ром. Эх, жаль не узнаю, чем все закончилось у Марии, королевы Нисландии. Впрочем, сейчас у меня есть проблемы и поважнее, чем вспоминать недочитанную книгу.

Батюшка-барон, а я, стало быть, баронесса, хотя не факт. В старину как-то непросто титулы переходили от родителей к детям. Хорошо хоть не служанка, не крестьянка.

В этот момент, за моей головой послышался шум, потом меня охладило потоком воздуха, а следом предо мной появилась девушка-подросток. Темные волосы собраны в косу вокруг головы. Красивый овал лица, высокий лоб, тонкий нос, губы бантиком, вот только глаза чуть подкачали, мелковаты для пропорций лица. Но в целом девочка симпатичная. На ней серое платье с глухим воротом и длинными рукавами, а сверху накинут овечья безрукавка, мехом внутрь, на завязках.

– Как она? – Подросток обращалась к няне, но спрашивала явно про меня. А почему не спросить напрямую?

– Разговаривает уже! Всевышний даровал ей жизнь! – Старушка поднялась, едва девица влетела в комнату и сейчас стояла перед ней, слегка склонив голову.

– Вставай, храмовник скоро приедет. Надо с батюшкой попрощаться. – Достаточно резко и требовательно обратилась ко мне девица.

– Да куда ей вставать-то? Только жар спал. – Вступилась за меня Герд.

– А ты вообще молчи, я не с тобой разговариваю! – Прикрикнула на нее девушка, а потом вновь обратилась ко мне: – Сейчас ты не батюшкина любимица! Никто тебе больше поблажек делать не будет! Собирайся! – Зло выплюнула она слова мне в лицо, и, не дожидаясь ответа, ушла.

Я перевела взгляд на старушку, в поиске ответов. А та лишь тяжело вздохнула и опустилась на пол.

– Сестру тоже запамятовала? – Наконец, отозвалась она. Так эта мегера – моя сестра? Ну дела!

– Герд… – Не успела я договорить, как она прервала меня.

– Няня, ты всегда так меня называла, няней…  – Угу, поняла, исправлюсь.

– Няня, я вообще ничего не помню! Ни кто я, ни где мы!

У старушки широко открылись глаза, и она испуганно прикрыла рот пухлой ладошкой. Недолго меня разглядывала, а затем кивнула и опасливо покосилась в сторону, куда ушла девушка.

– Вот горюшко-то. Все же стоило, может, лекаря позвать? – Герд еще немного помолчала, жалостливо качая головой, а затем, глубоко вздохнув, принялась рассказывать мне про меня же, иногда перескакивая с детали на деталь. Я осторожно задавала вопросы, направляя ее монолог.

Я – баронесса Далия Берси, девятнадцати зим от роду. У меня две младшие сестренки, та, что недавно заходила – Гулла, ей пятнадцать зим. Есть еще младшая – Фрея, той девять зим. Мать – Иде, а отца звали Ингмар.

Живем мы рядом с деревней, в северной части королевства Молбук. Королевство наше располагается в северных землях, на больших скалистых островах, омываемых холодным морем.

Семья наша живет очень скромно, раньше, еще до моего рождения у отца были четыре деревни, но денег никогда не хватало, и он не придумал, ничего лучшего, как по одной их продавать, и на эти деньги жить. А последние средства в виде запасов еды на все лето утонули, когда обрушился мост. Вот такая невеселая история выходила, если сократить все охи и ахи Герд.

Глава 2

Закончив рассказ, старушка глубоко вздохнула и замолчала. А потом спохватилась:

– Ты, небось, голодная? А я все болтаю и болтаю.

И да, желудок отозвался сухими спазмами, но хуже то, что внезапно захотелось нещадно в туалет.

– Мне бы в туалет. – Увидев удивление на ее лице, спохватилась. Какой туалет в королевстве? Пояснила: – На горшок очень хочется.

Старушка тут же понятливо закивала и потянулась за серым мешком, что лежал у меня в изголовье. Пару раз встряхнула его, осмотрела с разных сторон и откинула шкуру, под ней я, оказывается, лежала совершенно нагая. Мгновенно стало зябко, тело покрылось мурашками, и я торопливо натянула на себя мешок, который оказалась чистой, но далеко не новой рубашкой аж до самых щиколоток. Тепла она мне особо не принесла, и еще сильнее захотелось в туалет. Хотя, казалось – куда уж сильнее. Няня тем временем уже натягивала мне на голову теплое серое платье, а после него, сверху,  овечий жилет. Только после этого тело начало согреваться, а я перестала стучать зубами.

– Нако вот, – пододвинула к моим ногам деревянные башмаки-колодки, а сама метнулась в темный угол.

Оттуда она вынесла пузатый невысокий горшок с крышкой. Наконец-то! Подхватила его и, завернув за край кровати, отвернулась.  Все же непривычно и стеснительно делать такое при свидетелях. После этого жизнь начала возвращаться уверенными шагами. Слабость никуда не делась, горло по-прежнему саднило, да и отек в носу до конца не прошел, но если передвигаться медленно, то вполне можно жить – голова не кружиться, да и соображать я начала почти нормально.

– Ягодка, ты присядь, ножки твои обую. – Няня кивнула на кровать, и я послушно на нее присела.

Приподняв одну ногу, она надела на меня теплый чулок, и подвязала его веревкой вокруг ноги над коленом. Также поступила и со второй ногой. Затем отошла на шаг и, окинув меня взглядом, удовлетворенно кивнула.

– Пойдем-ка на кухню, ягодка моя, я там молочко для тебя давеча принесли.

Няня шла в темный угол, хотя, они все здесь такие, и поминутно оглядывалась на меня. А у меня возникли сложности с ходьбой. Дело даже не в том, что в деревянных колодках ноги изрядно скользили. Главную опасность представляла высота колодок. На вскидку, это сантиметров пять, а если нога подвернется? О последствиях лучше не задумываться, поэтому шла крайне медленно, осторожно переставляя ноги в непривычных башмаках.

Но впереди меня ждало следующее испытание, в виде ступеней. Едва мы вышли из двери, оказались в небольшом холодном коридоре. Справа глухая стена, напротив нее лестница вверх. Но Герд пошла на ту, что спускалась вниз, и я медленно последовала за ней. Благополучно спустившись на первый этаж, она завернула налево, ну и я следом.

Едва зайдя внутрь,почувствовала, как  тело окутало тепло, а в нос ударили запахи слегка подгорелого хлеба, жареного лука и, кажется, каши.

– Тира, посмотри, кого я привела! – Звенящим от радости голосом Герд уведомила стоящую возле очага женщину. – Осталось ли молоко, что принесли для госпожи?

Кухня представляла собой помещение, по размеру напоминающее то, в котором я очнулась. В центре стоял громоздкий деревянный стол, с лавкой во всю длину. Вдоль стен, прямо на полу, какие-то горшки разных размеров, корзины, пара ящиков и просто посуда, тарелки и кружки. Одним словом, полная антисанитария.

На стене, слева от входа, виднелись два узких и длинных окна, а у противоположной стены-очаг. Стоящая возле него женщина повернулась на голос няни, окинула ее и меня недовольным взглядом. Затем стряхнула со стола прямо на пол луковую шелуху, и кивнула на лавку.

Пока мы присаживались, она откуда-то из другого помещения вынесла глиняный кувшин, нагнулась и подняла с пола щербатую чашку. Дунув в нее, поставила на стол. Налила молоко из того самого кувшина и  достала  кусок лепешки. Причем все это она делала в полной тишине.

– Храни тебя Всевышний, Тира! – Поблагодарила ее няня и придвинула мне еду.

Что сказать? Молоко оказалось очень густым, ароматным и даже слегка сладковатым. А вот лепешка твердой. Но я осторожно ее откусывала и запивала молоком. Хорошо бы его подогреть, но об этом я подумала, лишь выпив половину. Глотать было немного больно, но голод – не тетка.

– Тира, налей-ка еще чуток молока. – Проследив, что моя кружка стремительно пустеет, няня попросила для меня добавки. Причем сама не пила.

А после второй кружки на меня навалились сытость в обнимку со слабостью. Полежать бы не мешало, но памятуя слова сестры, решила ее не злить лишний раз.

Все происходящее казалось немного нереальным. Это точно со мной происходит?! Сон, да и только… Вот сейчас проснусь по настоящему и пойду себе кашу на завтрак варить, да чайник с водой кипятить. Нормальный электрический чайник, а не эти их… – я оглядела стоящую на полу посуду.

От сытости и слабости невольно начала вспоминать прошлую жизнь. По всему выходит – умерла я там, дома, в своей квартире.  Что ж, каждому судьба свой век назначила. Мой, значит, как раз там и кончился…

Единственное радовало – отступила, наконец мигрень, что мучила меня несколько дней. Я пару дней глотала таблетки, но они лишь ненадолго ее притупляли. Уже собиралась идти к участковому терапевту. Да и сразу бы сходила, только там постоянные очереди, и записываться требуют заранее,  а как я заранее-то запишусь, если боль только два дня, как появилась, и мне все казалось, что скоро пройдет?

А сейчас сижу на кухне у незнакомых людей, в незнакомом мире, и голову распирает от вопросов. Как такое со мной могло приключиться? Почему именно я? Особых знаний или навыков у меня нет, да даже высшее образование не получила в свое время. Все не до учебы было. Как пришла на завод наш металлургический сопливой девчонкой, так всю жизнь и проработала. Начинала с уборщицы, потом предложили помогать на складе, а уж на пенсию выходила начальником склада одного из цехов. Да, были времена!

Муж, да Бог ему судья, замерз по молодости в сугробе пьяный. Сильно уж он это дело любил. Меня всем цехом жалели, за судьбу мою. Денег в дом не приносил, а бывало, что и мои воровал, когда прижмет выпить. Правда, руки никогда на меня не поднимал, может, поэтому и терпела? А когда похоронила его, вот тогда с сыночком, с Сашенькой, мы и зажили в покое.

Правда, по баракам пришлось помотаться, зато дитя всегда под присмотром соседей оставалось. Ну и я их детей досматривала в свой черед. А уж когда моя очередь на квартиру подошла, вот тут мы крылья-то и расправили. Заводчане помогли мебель справить, а потом уже добротной сама постепенно обзавелась. Всего хватало в жизни, и в целом не на что жаловаться мне. А что замуж больше не вышла? Так мне и одного раза хватило с лихвой.

Сашенька выучился на слесаря, и ко мне на завод пришел, но в другой цех. Хорошим специалистом стал. Его все хвалят. Оттого, может, и в лихие годины удержали, не пустили в ларьке торговать. Сейчас у него своя семья. Жену выбрал тихую, улыбчивую – Томочку. Она в первый же год ему сына подарила – Стасика, а еще через три года, дочурку – Светочку. Папину радость. Глядя, как они живут душа в душу, поровну им квартиру свою завещала. Как они там сейчас без меня? Подумать страшно. Ладно хоть у них все хорошо складывается. Теперь квартиру мою продадут, да деткам возьмут жилье…

Впрочем, всего этого я никогда не узнаю. Слезы невольно начали застить глаза и я решительно смахнула их. Нечего тут! Умерла, так умерла!

Глава 3

– И долго тебя ждать? – В дверном проеме возникла та же девушка, но, по-моему, она стала еще злее. Интересно, почему она так ведет себя? У нас в прошлом были трения? И где мать, в конце концов? Почему ребенок раздает приказания?

Положа руку на сердце, я сама немного виновата: сижу, в мечты и воспоминания погрузилась… А ведь времени у меня нет! Что было – то прошло и не вернется. Кончилась моя прежняя жизнь, а о новой я ничего не знаю. Старательно оттягиваю момент знакомства со своей новой семьей, понимаю, что жестами, манерой речи, взглядом, да чем угодно выдам себя в миг. Какой была моя предшественница? Робкой или дерзкой? Может, она своим поведением настроила всех против себя? Как давеча сестренка обмолвилась? “Ты теперь не любимица отца”!

Но это только половина беды! Храмовник. Это кто? Батюшка местный? Я к нему на исповедь ходила раньше?! У таких глаз наметан, они с одного взгляда почуют неладное. А сестрица не упустит момент, судя по всему… только вот выхода нет, идти все одно нужно…

Итак, раз я была любимицей отца, значит, мой мир рухнул с его смертью. Плюс моя болезнь. Поэтому вид у меня должен быть максимально скорбный и отреченный. Я могу не слышать посторонние разговоры, что называется – находиться наедине со своими горем.

Я не стала ничего отвечать сестре, лишь тяжело поднялась, держась за стол. Опустила голову вниз, разом пряча и взгляд, и лицо от посторонних, и медленно пошла в сторону, куда она, топнув деревянным башмаком, убежала.

Няня тут же меня догнала и проводила в залу напротив. Только мы пересекли небольшой холл, как в нос ударил зловонный запах.

Большое пространство, метров сто квадратных, по моим наблюдениям, но особо разглядывать не ко времени. С опущенной головой, с трудом  приноравливаясь к неудобной обуви, я не в силах была внимательно рассмотреть помещение. Выхватила взглядом только общее: большой камин у стены слева, стены, отделанные камнем, а не деревом, как в моей комнате. На правой стене стрельчатые окна, но они не пропускают свет. Каменный пол из огромных булыжников серого цвета.

А посередине комнаты, на широкой лавке, лежит тело, одетое в зеленый бархатный камзол, такие же брюки и белую рубашку с кружевным воротничком. Лицо мужчины и кисти рук грязно-зеленого цвета с пересекающимися в разных направлениях гнилостной сетью сосудов и с образованием пузырей на коже. А вонь стоит такая, что глаза слезятся! Но мне это и к лучшему.  Возле покойника что-то напевно произносит невысокий, с большим брюхом мужчина в коричневой сутане. Язык, на котором он разговаривает, сколько бы я ни прислушивалась – не понимаю.

Ближе к камину, на деревянном стуле с прямой высокой спинкой сидит хрупкая черноволосая женщина, и не отрываясь смотрит на тело почившего. Рядом с ней – моя сестра, и еще одна девчушка, поменьше ростом. Она всем тельцем прильнула к боку женщины, но та как будто  не замечает испуганного ребенка. Женщина полностью погружена в свое горе и, кажется, до остальных ей дела нет.

Ближе к двери, спиной ко мне, стоял мужчина в темно-зеленом камзоле, черных брюках и высоких сапогах. Его волосы, собранные в хвост на затылке, перетянуты простым кожаным шнурком.

Мне с каждой минутой становилось хуже. Жар, исходящий от камина, плотно окутал меня горячим коконом. Воздуха катастрофически не хватает, но хуже всего – зловоние. Оно заполнило собой все пространство и въелось в кожу. Подступающие спазмы я душила в самом зачатии и думала только о том, чтобы все побыстрее закончилось. Силы мои на исходе, и их еле хватает, чтобы стоять, оперевшись на прохладную стену спиной.

– Далия! Крошка! Подойди к семье. – Сквозь пробку в ушах услышала голос, а подняв глаза, увидела, что все взгляды устремлены на меня. А ко мне обращается с приветливой улыбкой храмовник.

Испарина выступила на лбу. Страх сковал тело. Что делать? Дойти до камина для меня сейчас сравни подвигу. Меня только стена и держит. А не пойти? Присутствующие уже меня заметили, и вряд ли оставят в покое. Не стоит привлекать к себе излишнее внимание. Нужно собрать остатки сил… сделать шаг-другой и дойти до стула, на котором сидит женщина. Возможно, мне удастся на него опереться?

Сделала глубокий вдох носом и оттолкнулась от стены. Шаг, колени предательски дрожат, жар все больше охватывает тело, глоток бы свежего воздуха! Следующий шаг: жар и слабость достигают своего апогея…  Поравнявшись с незнакомцем, я замираю – подкосились ноги. Последнее, что помню – стремительно летящий в лицо пол. Додумать остальное не успеваю, потому как проваливаюсь в чернильную темноту обморока.

Сквозь туман небытия слышу чьи-то голоса. Но слов разобрать не могу. Только интонации. Вроде бы кто-то кричит, а другой извиняюще мямлит в ответ. И снова пустота.

– Ягодка моя! Посмотри на меня. Все глаза по тебе выплакала. – Доносится до сознания старческий голос. А потом кто-то гладит меня по голове.

Кто такая ягодка? И что со мной? С трудом припоминаю последние события. Ложилась спать в своей квартире, сжимая зубы от проклятущей головной боли. Потом, правда, приснился весьма реалистичный сон про средневековье, со мной в главной роли. И там, кстати, меня тоже называла ягодкой старуха-няня. Её звали Герд…

Не успев додумать, распахиваю глаза… и все повторилось. Я лежу на кровати, а рядом, на табуретке, сидит та самая няня и обращается ко мне:

– Ягодка моя! Говорила я им, что нездорова ты, только кто старуху-то слушать будет? А погляди – ж, как все обернулась. Горячка проклятущая вернулась к моей ягодке. – Причитает она.

– Пить… – Потрескавшимися губами смогла произнести только одно слово.

Старушка со скоростью, несвойственной ее возрасту, стремглав пропала из моего поля зрения. Скрип двери и тишина. Значит, это был не сон? И я действительно неведомым образом попала в чужое тело.

Снова легкий скрип двери, и вот уже няня протягивает мне щербатую кружку с густым травяным ароматом. Пробую приподняться, но слабость каменной плитой прижимает меня к кровати. Тогда няня приподнимает мою голову и подносит к губам кружку. Не торопясь, маленькими глотками пью густую жижу с горьковато-сладким вкусом. После чего опускаюсь на кровать.

– Расскажи, что произошло? – Слабым голосом обращаюсь к няне.

– Говорила я им, что слаба ты, жар только спал. Так никто старуху не слушал. – С обидой повторила она. – А вот хворь-то и вернулась! Ты два дня в горячке металась. Только сегодня полегче тебе стало. Стоны прекратились. Вот оно как! А батюшку твоего схоронили в семейном склепе. Хорошо, хоть попрощаться успела.

При этих словах я вспомнила то самое “прощании” и содрогнулась. Не приведи такому повториться!

Глава 4

Поддерживаемая няней, сходила на горшок и вновь легла. Слабость не давала даже рукой пошевелить. И тут мне пришла на ум мысль узнать о себе побольше. На разговоры сил хватало, а на все остальное – нет! Значит нужно лежать, набираться сил и разговаривать.

– Няня, расскажи, сколько мне зим? – А сама потянулась почесать голову, да так и застыла. Рука коснулась преграды из плотной шапки волос. Почему-то раньше я об этом не задумалась хотя, понятно почему. Слабость, болезнь, знакомство с семьей, страх, быть раскрытой. Много чего. Распутав и вытянув прядь, посмотрела на цвет – темно-русый. Волосы жесткие, густые и, судя по всему – длинные.

– Оссподи всемогущий! Неужли опять все позабыла? – Герд смотрела на меня со страхом, прижимая пухлые ручки к груди. – Девятнадцать тебе минуло, ягодка. Я ж тебе говорила!

– И правда – девятнадцать! Вот я растяпа!  – Я постаралась успокоить няньку: – Все помню, не волнуйся, и про гибель батюшки, и про маму и сестер. Почти все… Про судьбу мою  вот только ты не рассказывала мне.

Я немного напряглась. Девятнадцать лет – возраст опасный в любом мире. В каком возрасте здесь обычно девушек замуж выдают? А у настоящей Далии Берси жених есть? А как сосватали? Вряд-ли по любви!

– Крестьяне и в девятнадцать дочерей отдают, но они крепче здоровьем. Знать обычно дожидается двадцати двух зим. Народ мы северный, женщины поздно созревают. Поэтому так. – неторопливо повествовала Герд.

– А я как? Может, помолвлена с кем? – Прежде чем ответить, старуха тяжело вздохнула и отвела взгляд.

– Чтобы жениха найти, надо загодя приданое собрать. Батюшка твой покойный озаботился этим. Продал деревеньку-то, да деньги брату отослал. Тот в городке лавку тканей держит. Снарядил тот значит корабли, батюшкины деньги потратил, да только не вернулись корабли те. Не пустые, ни с товаром. Уже три зимы минуло как, да видно, и ждать нечего.

Пропали, значит, денежки. Ну да, рискованный проект. И в итоге семья осталась и без деревни, и без денег. А приданого как не было, так и нет. Но и жениха у меня нет, а значит есть три года, чтобы что? Осмотреться, вспомнить какую-нибудь диковину и внедрить ее в этом мире. Так делают все нормальные попаданки. Чем я хуже? Деньги потекут рекой, наша семья станет уважаемой, женихи выстроятся в очередь. Знай – выбирай! Так ведь в романах пишут? Да? Мне бы только чуть окрепнуть.

– А почему сестра моя как будто зла на меня?

– Гулла-то? Да мала она еще. Ты же все с батюшкой повсюду была. А младших он редко с собой брал. Вот и завидовала она всегда тебе. Правда, и тебе бы помягше с ней… – старуха подозрительно долго молчала. – Ты же старшая, и любой спор между вами заканчивала одинаково. Дескать, я старшая, мое слово – закон! Да еще и приложить ее могла. Не было мира меж вами.

Как говорится: одна задериха – другая неспустиха! Вот и весь конфликт.

– А кто были все те люди, ну когда мы с батюшкой прощались… – Собственно, я примерно догадывалась, кто есть кто, интересовалась, чтобы подтвердить свои догадки, да узнать про мужчину, что стоял ко мне спиной?

Рассказ няни расставил все на свои места. Мать я правильно определила. Это именно она, убитая горем, сидела на стуле. Рядом две сестры. Святого отца зовут Георг, а спиной ко мне стоял наш сосед, истинный господин Варди.

– А истинный господин – это титул у него такой? – Поковырявшись в памяти, не вспомнила подобного.

– Та нет, барон он, ровно как и ты. Это обращение к вам такое. К тебе – истинная госпожа, а к мужчине – истинный господин.

С семьей разобрались, про незнакомца узнала. Правда, лица его я так и не увидела, потому как потеряла сознание. Но сейчас это не важно. А вот хозяйство – крайне важно!

И тут радости ждать не приходилось. Деревня, в которой стоит наш дом, перешла батюшке в качестве приданого за невестой – моей мамой. То есть мамой той, что родилась и выросла в этом теле. Так вот, деревня эта едва ли насчитывает три десятка дворов. Так мало? Из скотины только козы, да не у всех, и куры. Правда, последние в каждом доме.

– А почему не заводят коров? От них и мясо, и молоко. И в уходе нетребовательные. – Я от мысли, осенившей меня, даже приподнялась на локтях.

– Так ведь нет в этих землях ни лугов, ни полей. Только лес столетний, да река, будь она неладна. Чем скотину-то кормить? Да и покупать животину не на что. Батюшка твой последние крохи соскреб, да на ярмарку за всем поехал. А на обратной дороге… – старушка опять тяжело вздохнула и выдержала паузу. – В общем, не родит эта земля ничего толком.

Ну вот с этим я готова поспорить. Я знаете ли тоже не из субтропиков родом. Но на Урале у нас и картофель, и морковь, и лук, и капуста. Все успевало вырасти и созреть. А тепла,  считай – три с половиной месяца на всё.

Мне от завода, в свое время, десять соток выделили. Дом поднимать некому, поэтому соседи помогли с сарайчиком маленьким, а остальную землю я чем только не засаживала. До следующего урожая нам с Сашенькой  хватало. И на заготовки я большая мастерица. Варенье никогда не переводилось, огурцы соленые да капуста квашеная! Все умею готовить, ничего не пропадет в хозяйстве!

Я тут же повеселела от своих воспоминаний. Это неизвестность угнетает, а когда есть хоть какой-то план – тогда думать нечего. Бери и делай! Так у нас на заводе говорили.

– А управляющий у нас есть? Мне бы книги доходные посмотреть?

Правду люди говорят. Учись – в жизни все пригодится. И романы про попаданок я сейчас вспоминаю с теплом и благодарностью к авторам. Кладезь знаний! Остается только припомнить, как именно там развивались события.

– Так какой управляющий у твоего батюшки? Сам он всем занимался. Да и заниматься -то особо нечем было. Доходов, говорю же, не приносит деревня энта. Не зря она по бумагам как Старая Пустовка проходит – пустое место и есть. – Отмахнулась от моих вопросов Герд.

Так даже проще получится, вновь обрадовалась я про себя. Бумаги, они наверняка в кабинете хранится. По праву старшей дочери вызовусь их разобрать и узнаю положение дел. Только вот умею ли я читать?

На этот вопрос няня уверенно заявила, что матушка с нами со всеми сама занималась. Счету и грамоте мы обучены. Хоть и не приветствовал этого батюшка.

– Он ведь, как говорил: женщина должна детей рожать, да мужа ублажать! А что до грамоты – то ей ни к чему. Но матушка ваша, все же учила вас, ох и крепко они ругались оттого.

Вот здесь следует маме этого тела поклон отвесить. Надеюсь, что знания у меня остались от предыдущей хозяйки?

Рассказанное няней придало немного сил и уверенности в завтрашнем дне. Я попросила принести мне поесть и стала вспоминать. Отныне все необходимое должно  храниться в моей голове. Нужно составить план действий и, главное – окончательно выздороветь.

– Няня! А сейчас на улице как? Лето или зима? – Остановила старушку своим вопросом у самой двери.

– Зимнее солнце уже летним меняется,  а это значит, что весна скоро. Дни то долгими становятся! – Улыбнулась мне в ответ она.

Зимнее солнце? Это полярная ночь, что ли? Никогда не видела своими глазами. Только слышала, будто в северных широтах в летнее время ночью так же светло, как и днем. Ну ничего. Мне, по всей видимости, предстоит лично познакомиться с этим природным явлением в будущем.

Глава 5

Весь этот день я провела в обдумывании своего положения, и разговорах с няней. Она принесла мне поесть: густую рыбную похлебку и кусок чуть зачерствевшей лепешки,  весь день поила заваренными травами, добавляя по чуть меда в напиток.

– Нашенские, собранные в нужное время, пей – в них вся сила! – Приговаривала она каждый раз, поднося к моим губам темную сладковато-терпкую жижу. А я и не спорила, пила, да на горшок бегала.

После еды, под убаюкивающий голос старушки, глаза сами собой закрылись, меня склонило в сон. Проснувшись, продолжила интересоваться новостями.

Няня рассказала, что матушка моя слегла после похорон. Смотрит в одну точку, ни с кем не разговаривает. А как получше ей становится – спрашивает, не вернулся ли с ярмарки муж.  Плохие новости, ей бы о детях думать, перенести свое внимание на них, но видно сильно она была привязана к мужу. Фрея – младшая из сестер, все с ней рядом сидит. А Гулла тенью по дому ходит.

Одним словом, дом постепенно погружается во мрак и уныние. А это самое худшее. Обратно дорогу сложно найти. Люди теряют опору, им не за что зацепиться, никто их взбодрить не может. И чем дальше – тем хуже. Надо поскорее подниматься и начинать наводить порядок! Мне, одновременно, было и страшновато, и одолевал зуд любопытства: какой она окажется, эта новая жизнь? Справлюсь ли я?

На следующее утро я почувствовала бодрость в теле. Само собой разумеется, лучше бы полежать еще денек, да окрепнуть, но на моих плечах отныне семья и хозяйство. Поэтому некогда отлеживаться. Да и не я привыкла попусту в кровати лежать. Чуть полегче становилось – вперед, за работу. Всю прежнюю жизнь надеялась только на себя!

Попросила няню помочь мне одеться. Двигалась без резких движений, с перерывами, дожидаясь, когда мушки в глазах перестанут роиться. Ничего, привыкну ко всему и обязательно справлюсь.

Туалет, одежда, волосы. Волосы – особенно долго. Этакой красоты в прежней жизни у меня не было. Герд потратила на косу чуть не половину часа, приводя в порядок и бережно расчесывая густые пряди.  И вот мы с няней осторожно спускаемся на кухню. Здесь за столом сидит Гулла, доедает серую, похожую на клейстер кашу. Рядом над своей порцией сидит Фрая.

– Доброе утро всем! – Улыбнулась с порога и села рядом со средней  сестрой.

Фрая, младшая, мрачно кивнула мне, не ответив на улыбку и снова уткнулась в тарелку.

Средняя громко и пренебрежительно фыркнула на приветствие и отодвинулась чуть не на метр от меня.

Собственно, а чего я ожидала от нее? Разрушала всю жизнь наши с ней семейные отношения, а сейчас жду тепла и понимания? Не бывает такого! На восстановление мира потребуется долгое время и ангельское терпение. Я – старшая в семье, отныне являюсь для всех примером, поэтому мне первой протягивать “руку дружбы”.

– Гулла! Давай поедим, а после вместе пойдем папины бумаги разбирать? – Голосом сделала ударение на “вместе”.

– Ты не посмеешь! Только мама может читать папины бумаги! Ты – никто! – Со злобой она прямо выплюнула в меня слова.

Ух ты! Пожалуй, она меня искренне ненавидит. М-да, терпения мне потребуется больше, чем я ожидала.

– Ты же знаешь, в каком состоянии сейчас мама? Сможет ли она этим заняться? А в бумагах, возможно, содержится что-то важное. Мы прочитаем и расскажем ей. Вдруг ее это приободрит? Сама-то как думаешь? Если не согласна – предлагай свое. – И да, я попала “в яблочко”. Сестра никак не ожидала, что я дам ей волю, а не буду настаивать на своем. Она раскрыла было рот, чтобы ответить резко, но потом до нее дошел смысл моих слов и она захлопнула рот. А вот глаза широко раскрылись в удивлении. Но я решила ее “добить”:

– Я все еще слаба после болезни, поэтому хорошо будет, если ты будешь подсказывать. Тяжело мне, вдруг что-то пропущу? А ты проверишь и поправишь меня… – В подтверждении своих слов опустила плечи и жалобно так вздохнула.

Я за всю жизнь научилась подстраиваться и под начальников-самодуров, и под мужиков-работяг. К каждому умела ключик подобрать. Здесь, что главное – не своевольничать, а кивать в ответ, соглашаясь со всем. Да поддакивать почаще. Таких все любят. А поступать можно по-своему, главное не в прямую против воли начальства. Но и здесь есть варианты… А уж с ребенком и подавно как-нибудь справлюсь.

– Ну, если я главная, то так уж и быть. Пойдем к папе в кабинет. Но обещай меня во всем слушаться! – Добавила она в конце погромче, видимо, чтобы все вокруг слышали.

– Ты главная. Я буду делать то, что ты скажешь. – Заверила ее в ответ. Она гипнотизировала меня взглядом, даже слегка прищурилась, чтобы уловить в моих словах подвох. Но совершенно напрасно. Я не собиралась лукавить или обманывать ее. Мне сейчас нужен помощник в семье, а не враг!

Тем временем передо мной кухарка поставила глубокую глиняную тарелку с такой же кашей, что у сестры. И перед няней ровно такую же. Ну что же, приступим к завтраку! На вкус я не могла идентифицировать кашу. Без соли и на воде, она скорее напоминала картон по вкусу. Но это ничего, не навсегда. Мне сейчас нужны силы для жизни. Поэтому ложку в рот, и глотаем!

Как я Сашеньке маленькому говорила? За маму, за папу… Здесь несколько иначе – за сестру, за вторую, за няню… Глядишь, а в тарелке уже половина осталась. Но я никогда в жизни не допускала объедков – послевоенный ребенок. Поэтому доела все до конца. Сверху запила травяным взваром и поблагодарила кухарку за кашу. Она лишь кивнула в ответ, ничего не ответив. Ну, пусть так. Может, так и положено. Откуда мне знать?

Гулла терпеливо дождалась, пока я закончу и спросила с нажимом:

– Пойдем? – Судя по всему, она по-прежнему не верила мне.

– Конечно! – Миролюбиво улыбнулась ей в ответ и добавила. – Может, заглянем к матушке по дороге?

– Нет! – Сестра даже ногой топнула при этом. – Я главная, и я решаю! Идем сразу в кабинет!

Детский максимализм он такой. Туннельный взгляд на цель, без обдумывания и оглядки. Пусть так. Я все равно придумаю, как Гуллу направить по тому пути, что мне выгоден. Следует лишь получше изучить ее характер.

– Спорить не буду. – Тут же миролюбиво улыбнулась и направилась вслед за сестрой. Няня соскочила, чтобы последовать за нами, но я остановила ее жестом руки. Не нужно, чтобы она заступалась за меня и тем самым раздражала лишний раз сестру.

Глава 6

Гулла не оглядываясь привела меня на третий этаж. Здесь из небольшого холла направо и налево расходились не слишком длинные коридоры. Сестра повернула направо и толкнула первую дверь. В лицо ударил холод и запах затхлости. А еще темнота. Как мы здесь будем что-то читать?

– Я ничего не вижу. И холодно мне.  – Жалобно произнесла.

– Так камин разжечь надо. Забыла, что ли? – Уверенно заявила Гулла в ответ.

– Я действительно совершенно не помню ничего до болезни и похорон. – Воспользовалась моментом и сообщила сестре новость. Пусть сразу привыкает к моему новому состоянию.

– Как это?! – Лица в  полутьме различить сложно, но судя по удивлению в голосе, она порядком изумилась.

– Очнулась – вижу старуху рядом. А кто она – не знаю. Даже своего имени не помнила. Представляешь, как я испугалась?! Это уже потом няня все рассказала, да я и сама кое-что вспоминать стала.  – Постаралась придать голосу дрожи: – Вы все для меня враз стали чужими, незнакомыми. Бр-р-р!

– А сейчас-то вспомнила нас? – Совершенно по-человечески, – с нотками сострадания отозвалась сестра.

– Мало совсем… – с горечью ответила я. –  Знаю только то, что няня рассказала. – Даже чуть всхлипнула, чтобы прибавить жалости к своей персоне.  – Может, ты мне поможешь вспомнить? Расскажешь, чего не помню? – Попросила в конце.

– Ну давай, расскажу. – Охотно откликнулась Гулла. – У нас осталась матушка и мы втроем. Ты – старшая, но это только по возрасту, я – средняя, а  Фрайка – она самая младшая.

Кажется, она забыла про темноту и холод, обрадовавшись представившейся возможности почувствовать себя главной. А я уже порядком замерзла, поэтому закашлялась ей в ответ.

– Ой, камин-то мы не растопили! – Спохватилась она и принялась чем-то шуршать и стучать у стены. – Готово. Пойдем за головней.

Сестра лихо выскочила из кабинета и направилась вниз, ну и я, понятное дело – за ней. В кухне она, не спрашивая разрешения, подхватила металлические щипцы и выудила ими из очага, горящую головешку.

– Дай горшок побольше. – Кивнула она на пол, где стояли пузатые глиняные черепки. Я проследила за ее взглядом, примерялась к головне и поднесла тяжелючий горшок.Сестра кинула в него головню и распорядилась нести наверх.

Я кряхтела, но медлить не стала. Надо успеть дотащить ношу, пока горшок не нагрелся. Потом хуже будет. Поэтому прижала его покрепче и, осторожно ступая, вернулась в кабинет. Сестра шла впереди с щипцами в руке.

– Здесь ставь. – Распорядилась она вверху. Я послушно выполнила ее приказ. Мне – несложно, а она проникается своей значимостью и все больше мне доверяет. Я ведь действительно не обманываю. Она раздает указания – я подчиняюсь. Глядишь, так и подружимся.

Щипцами сестра ловко подхватила головню и сунула куда-то влево. А затем шумно начала раздувать. Практически сразу я увидела, как загораются дрова, сложенные конусом в камине. И тут же от них потянуло теплом, переходящим в жар.

– Сейчас разойдутся и согреемся. – Прокомментировала она. – Тащи стулья, пока здесь посидим. – Новое указание не заставило себя ждать. Интересно. Она всегда такая? Или активно пользуется моментом?

Пока мы сидели у камина и ждали когда согреется кабинет, сестра вернулась к рассказам. Из них выходило, что отец наш покойный был самым красивым, самым умным, самым добрым и заботливым. Все свободное время проводил с нами – детьми. Катал на плечах, гулял по лесу, учил травам и как отыскать дорогу домой, если заплутаешь.

А вот матушка, та всегда была сама по себе. Сидела целыми днями у окна, да вышивала. Сама нас не звала, а когда мы приходили, отвечала невпопад. Зато учила читать и писать, и спрашивала строго! А потом снова как будто забывала про всех.

Странное семейство. По отношению к отцу я могу принять слова сестры. Он умер, и память подсовывает самые приятные и смешные моменты, связанные с ним. Где-то читала, что психотерапевты объясняют такое состояние тем, что будто бы мозг защищает человека от обрушившегося на него горя. Оттого на похоронах, слегка “приняв на грудь” зачастую начинают веселиться да песни петь. А поддав еще немного и до драк доводят веселье.

А что же мать? Почему она отгородилась от всех? Или так видится подростку? Отец тащил на своих плечах дом, много времени уделял детям, опять-таки гулял с нами. А мать этого не делала. Может, в этом кроется отгадка? За разговорами время пролетело незаметно, и воздух в кабинете прогрелся. Правда  предметы тут же подернулись водяной пленкой, но по опыту, и она скоро испарится.

– Давай уже разбирать бумаги. – Сестре, по всей видимости, надоело мне рассказывать подробности нашей жизни. И это тоже объяснимо. Детям сложно заниматься одним и тем же долгое время. Им требуется смена занятий.

– Давай! – Охотно согласилась я. – С чего начнем? – Если уж вызвалась главной – пусть держит “лицо” до конца.

И в этом тоже часть моей хитроумной стратегии. Пусть на себе почувствует груз ответственности за свои слова и поступки. А как вы хотели? Любишь кататься – люби и саночки возить!

– Я буду читать бумаги на столе, а ты те, что в сундуках. – Авторитетно заявила сестра. Я тут же кивнула ей в ответ и оглядела кабинет.

Деревянные стены, почерневшие от времени, каменный пол, покрытый местами прохудившимися домоткаными ковриками. Три узких окна на противоположной от камина стене. Сейчас они надежно заколочены или закрыты чем-то. В потемках не разобрать.

Возле окон массивный стол, почему-то слегка покосившийся. Или так видно с места, где сижу? Возле стола стул с высокой прямой спинкой. Ровно такой же, на каком я сижу.

Справа и слева от стола разномастные сундуки, со стен смотрят чучела животных. Олень, кабан, волк и медвежья морда. Вот и вся обстановка кабинета родителя. Не богато, прямо скажем…

Глава 7

Документы оказались в левом от стола сундуке, хотя свернутые в разномастные рулончики ветхие бумаги сложно было таковыми назвать. Так вот, бумаги были свалены в сундуке по принципу мусорного ведра. Какие-то скомканы в комок, другие стоят поперек. Никакого порядка! Я так не люблю и не приемлю! У меня – кладовщика с огромным стажем за плечами, каждый болтик находился на своем месте и терпеливо дожидался своей очереди.

Но света для разбора завалов катастрофически не хватало. А вываливать бумаги на пол – нехорошо.

– Гулла! Помоги, пожалуйста, перетащить сундук к камину? – Для начала я попробовала это сделать сама, да куда там! Мне едва удалось его сдвинуть с места.

– Возьми головню и посвети! – Хотела было отмахнуться от меня сестренка. Она увлеклась разглядыванием каких-то камешков на столе родителя. Или предметов, их напоминающих. В потемках – не разобрать.

– Ага, а как отвалится от нее горящий кусок! Да прямиком в бумаги? Весь дом сгорит?

Привела серьезные аргументы, и они возымели успех. С явной неохотой Гулла все же оторвалась от увлекательного занятия, и совместными усилиями мы, пыхтя волоком, дотащили сундук до камина. Здесь и освещения вполне достаточно, и потеплее будет. А мне, не до конца окрепшей после болезни, следует беречь пошатнувшееся здоровье.

Итак! Передались ли мне наряду с речью и другие навыки этого тела? Например, чтение? А вот сейчас и проверим! Подхватила ветхий лист, что лежал ближе ко мне, и осторожно развернула. Что я могу сказать! Как обычно – две новости! Хорошая заключается в том, что я умею читать. А плохая – это собственно шрифт и почерк, которым оформлен документ. Готический шрифт, скорее напоминал изящный узор на потрескавшейся бумаге. Буквы до боли напоминали друг друга, и чтобы прочитать слово, требовалось просматривать его буквально по буквам. Медленно и внимательно. Кровь из глаз!

– Чего ты там ищешь? Идем лучше играть! Смотри, что я у папочки нашла!

Моя “командирша” показывала какие-то фигурки непонятных животных. Ну началось! Больше часа, по моим ощущениям потеряли, прогревая кабинет. А только взялись за работу – нате вам! Нашлись игрушки!

– Гулла! У нас есть дела поважнее. Поиграть мы сможем вечером. – Вполне миролюбиво произнесла в ответ.

– Вот! Ты опять! Сама сказала, что я главная, а меня не слушаешь! Все по-своему делаешь! Всегда ты так! Всегда… – Сестра обрушилась на меня с криками и упреками, а затем разревелась, и  подхватив игрушки, выбежала вон из кабинета.

Что это было? Договаривались же разбирать бумаги! Мне было понятно ее желание играть, ведь это всяко лучше, чем разбирать по буквам сложный текст. Но почему она не думает о последствиях? О других членах семьи? О ситуации, в которой мы оказались? И сама же себе ответила: – Да потому, что ее учили играм, а не работе! Она просто не понимает смысла слов “ответственность”, “необходимость” и прочих важных вещей.

Я могла бы ей объяснить, но не сейчас, когда она в слезах и обиде убежала. Для этого нужно выбрать подходящий момент.

Я окинула взглядом сундук. Сколько дней я буду знакомиться с его содержимым? Посмотрела на стол, заваленный ворохом таких же свитков. И задумалась. Что именно я хочу в этих бумагах отыскать? Расписку об огромном состоянии, которое вернут при предъявлении ее? Так этаких бумаг  априори не может здесь быть. А указы о присвоении титулов, или продажи земель, наряду с письмами от кого либо, меня в данный момент интересуют меньше всего.

Все шло не по плану! Не как в книгах пишут! С сестрой перемирие оказалось призрачным, а возможно, и того хуже. Видимо, опять рассчитывать придется только на себя.

Закинула обратно документ, в котором успела прочесть первую фразу: “Дорогой братец…”. Убрала свиток обратно и прикрыла крышку сундука. Поленья в камине быстро прогорали. Разбила их помельче щипцами, да раскидала по разным углам. По всему выходит, что на сегодня работа закончена.

Сама же спустилась на кухню, не забыв прихватить глиняный горшок, в котором мы притащили головню для растопки камина.

– Ягодка моя! Что стряслось-то меж вами? – При моем появлении няня кинулась мне навстречу, отобрала горшок и так и стояла, заглядывая в глаза.

– А почему между нами должно что-то произойти? – Мне просто хотелось узнать версию, что озвучила всем сестрица.

– Да как же? Гулла забежала вся в слезах, тебя ругает, на чем свет, рассказала, что ты ее опять обманула. Так что стряслось-то?

И вот тут я задумалась. Рассказать – вроде как мусор из избы выносить. С другой стороны, няня тоже является частью нашей семью. С рождения нами, детьми, занимается. Воспринимает нас почти как родных. А кстати, где ее ребенок? Хотя с этим потом разберусь.

– Нам нужно разбирать бумаги в кабинете родителя, а Гулла играть придумала. Я предложила с этим повременить, и вот… – развела руками, дескать, так получилось.

Няня тяжело вздохнула. Поставила, наконец горшок на пол у стены, и присела на лавку.

– А где сейчас Гулла?

– К хозяйке убежала. Жалится будет… – Со вздохом ответила она.

– Проводи меня туда.

Няня недоверчиво на меня посмотрела, мгновение подумала, да и поднялась со своего места.

– Ты ягодка, помягше с ней, дите она еще. – Приговаривала Герд, пока вела меня на второй этаж. Там мы миновали дверь моих покоев, крошечный холл и устремились по короткому коридору до самого конца.

– Помягше… – Распахивая передо мной двери, шепотом напомнила няня.

Помещение, в котором я оказалась, раза в два больше моего. Стены и потолок из почерневшего от времени дерева. Пол – каменные плиты. Напротив входа – стена с окнами, правда, свет проникает только через одно, рядом с которым стоит небольшой столик, и пара стульев. Ближе ко входу большой камин, сейчас в нем жарко пылают дрова. Вдоль стен на полу стоят разномастные старые сундуки, а в углу огромная кровать, на которой расположились три фигурки.

Женщина отрешенно смотрит в окно. Под руку ей подлезла моя младшая сестренка и что-то говорит ей, но мать никак не реагирует. С другой стороны от нее, уткнувшись лицом в подушку рыдает в голос Гулла.

Я поздоровалась со всеми, едва перешагнула порог, Гулла подняла на меня заплаканное лицо, которое тут же исказилось гримасой ненависти.

Глава 8

– Уходи! – Гулла кричала сквозь всхлипы. – Мама, прогони ее. Прогони! – Не дождавшись результата от меня, она обратилась к матери, но та совершенно никак не отреагировала. Все также отрешенно смотрела в окно.

Начинать разговор в такой ситуации? Сестра меня просто не услышит. И неизвестно во что выльется ее истерика? Поэтому я молча развернулась и вышла. А за порогом, прижимая руки к груди, меня ожидала няня.

– Скандалит? – Тревожно спросила она.

– Да. – На выдохе ответила, опустив плечи.

– Затихнет. Ей время нужно. И ты бы пока не показывалась ей на глаза… Оно так лучше будет. – Посоветовала няня.

Да я и сама понимала, что так оно к лучшему. Но не сидеть же сиднем?

– Дай мне теплую одежду, пойду на улицу.

– Да куда тебе, ягодка моя, только-только хворь-то отступила. Не пущу! – Решительно заявила няня.

– Тогда пойдем со мной! Недолго совсем побудем – жалобно попросила я. – Заодно и покажешь, где тут, что расположено. Я ведь по-прежнему ничего не помню.

Няня немного подумала, но видимо, догадалась, что я не намерена отступать. Потому что кивнула и направилась в мою комнату. Там из сундука достала старую накидку  с капюшоном, больше похожую на плащ-палатку и подбитую слегка облезшим мехом. Натянула на меня и завязала кожаными шнурками на шее. Тяжесть упала на плечи, но стало заметно теплее.

Сама же няня уже на выходе подхватила что-то вроде широкой суконной шали или пледа, что грудой лежали у лавки возле входа и толкнула дверь. В лицо ударили яркий свет и свежий, морозный воздух. Я поплотнее укуталась в теплую накидку и шагнула следом за няней.

Постояла, чуть прикрыв веки, дожидаясь, пока глаза привыкнут к яркому свету. Нет, солнце пряталось за свинцовыми тучами, нависшими очень низко. Да настолько, что макушки высоченных деревьев терялись в тумане. Но в сравнении с домашним сумраком… одним словом, надо дать глазам привыкнуть.

Няня тем временем довольно лихо спустилась по каменным, покрытыми панцирем льда ступеням, и показывая рукой влево, объясняла:

– Тама – деревня ваша. А тама – она показала направо, – река та, что батюшку твоего жизни лишила.

С высокого крыльца мне открылось не так много. Слева какое-то строение, и судя по гомону кур, это их жилище. Прямо – нечто, похожее на колодец, за ним высокий каменный забор и ворота. Правда, одна их половина отсутствует. За забором виднеется размокшая дорога – снег вперемежку с застывшей комками грязью, и сразу за дорогой стена леса до самых облаков.

Земля преимущественно темного цвета, где-то еще виднеются сугробы, примерно до колена, но снег осевший, с коркой льда. Похоже, уже были оттепели: тропинки, по которым ходят, уже превращались в грязные колеи.

– Ну, кудысь пойдем? – Дождавшись, пока я аккуратно спущусь с крыльца, няня вопросительно уставилась на меня.

– В деревню. – Уверенно заявила в ответ. Мне же надо своими глазами оценить состояние дел? Сделать выводы, наметить планы.

А по дороге, старательно обходя лужи покрытые тонким ледком, я вернулась к расспросам про местное земледелие. И то, что рассказывала няня, мне все меньше нравилось, по мере рассказа.

Во-первых, земли. Они здесь особенные. В основном это огромные каменные валуны, вперемежку с землей.

– Насколько большие? – Уточнила у няни, а она в ответ широко раскинула руки, чтобы показать размеры. Получалось, это даже не валуны, а небольших размеров скалы.

– А деревья-то как растут? – Кивнула на стены превосходного леса, что плотно подступал к дороге с обеих сторон.

– Так нравится им видно. Такого ровного и высокого леса во всем королевстве не сыскать. – Выпятив от гордости грудь, произнесла няня.

– Угу. А кроме валунов? Есть ли еще что?

– Так знамо что! Солнце-то у нас только зимой яркое. А летом дни длинные, да только солнце не такое яркое, вдоль горизонта катится, а высоко не поднимается. Вот и не хватает посевам, чтобы силы-то набраться.

Значит мне не показалось? И у них, правда, перевернуты полярная ночь и полярный день? Вот наказание-то для всего живого! Но не бывает такого, чтобы вообще ничего не росло? К тому же у меня – “зеленая рука”. Что ни посажу – все в рост идет. Поэтому от своей задумки я не отступлю. Но в связи со вновь открывшимися обстоятельствами нужно крепче ее обдумать и вспомнить все тонкости и нюансы.

Вот, например – рассада! Может ее прямо сейчас готовить? Поздновато конечно, но какое-то время выгадать удастся? Что мне для этого потребуется? Какая-нибудь плоская посудина, типа корытца, и собственно земля. Прикрою ее светлой тряпицей, да поставлю в теплое место на первые день-два. Осталось только разжиться семенами…

Но и с этим несложно. У моркови можно шляпку срезать, у картофеля – кожура с глазками подойдет. Вот вернусь домой и залезу к кухарке в закрома. Познакомлюсь с местными продуктами.

За разговорами мы обогнули стену леса и перед нами открылась деревня. Домики из бревен, почерневших от времени. А на крыше! Не может быть! На крыше то ли мох, то ли трава такая короткая, что даже под снегом зеленой остается. Не черепица или дерево, а именно растительность. Я такого еще не встречала!

Все дома как под копирку, небольшие, примыкают почти вплотную к дороге. Заборов почти нет. Только в нескольких местах из земли торчат деревянные палки, напоминающие частокол. Возле жилых домов у большинства рядом находились дворовые постройки. А за домами крохотные куски земли, сотки по три-четыре, и стена леса. А где крестьяне себе овощи выращивают? Неужто не могли догадаться, да лес чуть вырубить?

– В деревню пойдем, али здесь постоим? – Прервала мои раздумья няня. – Так-то бы уже и вертаться пора. Негоже после болезни столько по холоду ходить. – ворчливо добавила она.

Идти ближе, мне почему-то не захотелось. Для первого раза, вроде как я все посмотрела. Представление получила. Сейчас можно и возвращаться. Да и ноги порядком замерзли. На мне по-прежнему были надеты деревянные башмаки. А топала я по холодным лужам, вперемежку со снегом. Ох, не продолжить бы болеть. Мне это совершенно некстати.

Глава 9

На обратной дороге мне удалось разглядеть наш дом во всей красе. Со всех сторон его обступал темный лес. По виду деревья походили на наши сосны. Песочного и рыжеватого  цвета ствол и раскидистые лапы веток с темно-зелеными иглами, или тонкими узкими листьями. Чтобы определить наверняка – надо подойти ближе. А по талому снегу совершенно не хочется.

Первый этаж дома выложен из серого разномастного крупного камня. Булыжники хаотично сложены и скреплены каким-то раствором. Второй и третий этажи – из темных бревен. А на крыше тот же мох, что и на крестьянских домах. Этот же мох, а может грибок, поднимался по каменным стенам, оставляя причудливые рисунки.

Прежде чем свернуть в ворота, посмотрела в сторону реки. Интересно, поправили уже на ней мост в том месте, где обвалилось? И какая там река? Широкая и неторопливая? Или узкая, дерзкая, нетерпеливая? Сметающая все на своем пути? Возможно, завтра мне удастся прогуляться к ней. Хорошо бы в компанию взять сестер. Ох, как там Гулла? Успокоилась? Как же к ней подступиться? Как научить, что детство закончилось с гибелью отца, и отныне мы должны рассчитывать только на себя. При этом нам непременно нужно держаться вместе.

На этой грустной ноте вдохнула полной грудью свежий воздух и заторопилась в дом. Ноги от холода уже ничего не чувствовали.

В нос при входе ударил запах гари, в глазах защипало от дыма… Вот она – суровая романтика средних веков и нищеты. Это совсем не то, что дружеские посиделки перед камином при свечах устраивать.

При том что вонь стояла изрядная, а слегка воздух заволокло сизой дымкой, особого тепла я не чувствовала. Отдав плащ няне, заторопилась на кухню. И подсев поближе к огню, попросила налить себе горячий травяной чай.

Кухарка молча, поставила на очаг  небольшой чан и плеснула туда из кувшина темной жижи. Дождавшись, когда та порядком согреется, подхватила грязной тряпкой за край чана и налила в щербатую кружку. После чего поставила ту рядом со мной.

Она от природы неразговорчивая? Или что? За весь день не услышала от нее и слова. А вот сейчас проверю.

– Тира! А много ли у нас запасов? И что там? Хочу посмотреть. – Я вроде как хозяйка. Поэтому не стала спрашивать разрешение, а распорядилась, мол, покажи мне.

Кухарка, не проронив ни слова, направилась в какую-то неприметную дверь. Затем остановилась и вопросительно на меня взглянула.

– Тира не говорит с рожденья. Она зовет тебя за собой – Вернувшаяся няня внесла ясность.

Ах, вот оно что… Немая, значит. Спасибо, что вовремя предупредили, пока я не надумала невесть чего.

Я поднялась и заторопилась к кухарке, а следом за мной, вытащив горящую головешку, пришла няня. И я мысленно поблагодарила ее за сообразительность. В глухом помещении кухарка прекрасно ориентировалась в полной темноте, а я, ступив пару шагов, запнулась и упала бы лицом в пол, да кухарка крепко подхватила меня под локоть.

– Ягодка! Ты не торопись. Давай я тебе подсвечу. Ты чего здесь найти-то задумала? – Ласково спросила меня Герд и заглядывала в глаза.

– Хочу посмотреть наши запасы, и узнать, какие овощи можно вырастить самим.

– Пустая это затея, ягодка. Не зря же во все времена хозяин все покупал на ярмарке. – Со вздохом уже в который раз попыталась достучаться до меня старушка.

Ну как так? Жить на земле, а овощи покупать? Никогда такого в книгах не читала. Там ведь как, если есть крохотный участок земли, попаданка, закатав рукава, его возделывает, удобряет, правдами и неправдами добывает необходимые семена и растения. И уже по осени вся округа только о ней и говорит и о ее достижениях! Я не ребенок, сказки от реальности отличаю, но ведь и не восхваления окружающих мне нужны. Тут бы семье на прокорм собрать – и то дело.

Конечно, впереди ожидают трудности. Но все преодолимо, если есть желание, опыт и знания. А это как раз про меня! А что отговаривают меня – так они же не знают о моем попаданстве? О колоссальном опыте, у меня за плечами. Поэтому их разговоры я просто буду игнорировать и делать по-своему.

Итак, что здесь у нас? Ну кто так лук с чесноком-то хранит? Сваленными в корзине? Они воздух любят! Их надо за перо в косы заплетать, да к потолку подвешивать, предварительно хорошенько просушив. А здесь что? Вон – бок у луковицы почернел, а от него гниль на другие тотчас перекинется.

А здесь что? В соседней корзине заметила сморщенные и засохшие корнеплоды, по виду напоминающие морковь. Только вот странного темного цвета – практически черные. Чтобы убедиться в своих догадках, подцепила двумя пальцами корешок и понесла к носу. Не пахнет! Ну допустим, это морковь, потому что изначально она была темно-фиолетового цвета. А уже потом, для радости глаз, вывели оранжевые сорта. Или для короля какого? Но почему в таком состоянии и так мало – в корзине она еле дно закрывает. С этими вопросами я и обратилась к няне.

– Так ведь подъели за зиму-то. Батюшка твой на ярмарку ездил, чтобы запасы до осенней ярмарки пополнить. А оно вона, как вышло. – Без раздражения, в который уже раз повторила мне одну и ту же историю няня.

Да тут впору волком выть! Еды то совсем у нас нет! Я так не люблю. Даже больше, я никогда голодом не сидела. Пусть мясо не каждый день на столе бывало, но овощи, разносолы – никогда не переводились. И крупы, макароны, всегда пусть понемногу, но запас был. Так! Надо срочно что-нибудь придумывать. Вот прям сейчас, чтобы до урожая продержаться.

Возле дальней стены заметила бочонки. Мне по грудь высотой.

– А в них что?

– Грибы лесные соленые, ягода моченая. Все свое. Летом крестьяне собирают и в качестве налога приносят барону. Вернее, приносили.   Еще капусты немного осталось, но та с ярмарки.

– А мука, крупы, зерно? – Кухарка ткнула пальцем на мешки из грубой ткани возле другой стены. На четверть заполненные. Совсем негусто. Но если разумно подходить к запасам, экономить, то до осени нам хватит. Должно хватить!

Глава 10

– А рыба? Где мы рыбу берем? – Вспомнила, что совсем недавно меня кормили рыбной похлебкой.

– Так то крестьяне сетями вылавливают, и нам приносят, в качестве налога. – Благодушно разъяснила няня.

– А яйцо, молоко? Свое или тоже от крестьян?

– Куры свои, и яйцо тоже, а вот молоко… Раз в десять дней кувшин нам приносят. Так  барон-хозяин повелел. Одна корова на всю деревню есть, общинная. Для детишек держат – пояснила Герд.

Я окинула еще раз хранилище продуктов. Прибрать бы здесь? Паутину со стен вымести, продукты перебрать, да в чистые мешки пересыпать. Пол помыть… Куда кухарка-то смотрит? Не так уж много нас живет, наверняка остается время между приготовлением еды. В общем, как кладовщик кладовщику я поставила ей жирную двойку. Не сдала она мне экзамен!

Вернувшись, села на лавку и принялась обдумывать положение, в котором оказалась моя новая семья. Прямо скажем – дрянные выводы у меня получались. Куда ни ткни – все запущено. Как можно было обречь родных на такое существование? Почему отец продавал деревни, а не придумывал новые способы заработка? Вот этого мне никогда не понять.

Немного отогревшись, почувствовала утомление и слабость. Видимо, недавняя болезнь дала о себе знать.

– Няня! Я устала, пойдем наверх, полежать мне нужно. – Поднимаясь, позвала няню с собой. Та тревожно закружила вокруг, причитая, что рано я встала с постели, мне бы еще отлежаться и прочее.

Комната, за время нашего отсутствия слегка остыла. И пока няня разводила огонь в камине, я с ногами и в платье забралась под прохладную овечью шкуру. Мысли путались, безысходность клевала в самое темечко. Должен быть выход! Просто обязан! Зачем-то меня закинули сюда? Вселенная очень разумна, в этом я глубоко убеждена. Она откликается на любое наше действие и дает возможность сделать следующий шаг. А вот какую дорогу мы выберем – зависит только от нас. Нужно лишь нащупать ту самую нужную тропинку, самую важную среди множества других и следовать подсказкам свыше.

Пусть сейчас все не очень радужно, но у меня за плечами богатый опыт, настойчивый характер и знания – мое главное сокровище! Я обязательно отыщу её и пройду до конца. Нужно только еще и еще раз все обдумать, посоветоваться, и необходимая идея обязательно придет! Впрочем, она уже есть! Дело движется к весне, а это – знак! Нужно делать ставку на сельское хозяйство. Земля кормит во все времена!

– Ягодка! Ты чего одетая-то под шкуру залезла? Платьице помнешь. Айда, я тебе помогу раздеться.

Герд закончила возится с камином. Дрова весело трещали, создавая атмосферу уюта. И воздух начал прогреваться.  Я с помощью няни разделась и легла в постель.

– Как думаешь, что нам следует предпринять, чтобы выжить? – Одна голова – хорошо, но  я никогда не пренебрегала советами людей. И в этот раз не стану отступать от правил.

– Так знамо что – продать все, да к брату батюшки в город податься. Правда станете безземельными баронами… да чего уж там… – махнула она рукой.

– А расскажи мне про него? – Конечно, я не собиралась переезжать. Но это не мешает мне собирать информацию о родне.

– Гест – он младший брат. Твоему батюшке титул достался, а этому отошли земли после смерти родителей. Он их тут же продал, и подался в Адан – это город такой портовый. Там открыл лавку, торгует тканями, по сравнению с твоим батюшкой – он просто богач. Но внутри – дрянь-человек. Норовит каждого обсчитать, даже у работников медяки вычитает из жалования. Это со слов твоего батюшки. Тот после того, как к братцу съездил, три дня бранился. Сквалыгой его обзывал и позором рода.

Ну что тут скажешь! Копейка – рубль бережет. Деньги любят счет и водятся у тех, кто их уважает и ценит. А кто направо и налево разбрасывается – от тех они отворачиваются. Обирать работников, конечно, не дело, но надо еще посмотреть – что там за трудяги такие? Может прогуливают да опаздывают постоянно. Таких только рублем лишь наказывать. Ну а если придирается хозяин, да за счет своих нажить состояние желает, – тогда права няня – дрянь-человек.

Но уезжать с земли я не намерена. Сколько нам заплатят за полуживую деревню? Два медяка? Которые мы потратим на переезд? А дальше что? Наниматься в работники? Так, никто из нас к этому не приучен. Мать… с ней хорошо бы поговорить на днях. Гулла – та еще ребенок, да и младшая Фрея – совсем дитя. Это считай, три рта на моей шее будут висеть? Еще и прислуга – как я брошу людей, что с семьей жизнь прожили? А торгаш из меня никакой. Вот не дано мне это, хоть что делай. У нас на заводе постоянно кто-то что-то продавал. То кофточку, что не подошла по размеру, то шкаф, потому что новый купили. Так вот, у меня с этим вообще никак. Благо люди меня с дитем жалели и сами мое добро брались пристраивать.

Единственное… Может попросить у брата денег в долг? Правда, идея так себе. Если он скуп, как процентщик, то ни за что не даст денег, прекрасно понимая, что отдавать нам нечем. Да и на что нам деньги? Закупить продукты? Нет! Здесь справимся сами. А вот если мне мысль какая дельная придет? Тогда и можно помощи просить, но исключительно как стартовый капитал на дело.

– Устала ты ягодка. Отдохни малость, а я тебе сюда еду- то принесу.

И правда. Окончательно согрелись ноги под теплой шкурой и меня потянуло на сон. А разбудил меня шепот няни.

– Поешь-ка ягодка, пока каша горячая.

Сколько я проспала? Правда, есть и в самом деле хотелось. Но первым делом я сбегала на горшок, а потом взялась за еду.

Сама же припомнила события прошедшего дня и укрепилась в мысли, – нужно развивать сельское хозяйство. Хорошо бы козу завести… Но где деньги на ее покупку взять? Деньги… деньги… А не осталось ли у нас каких семейных реликвий? Дорогих фолиантов, древней почитаемой иконы, драгоценностей в конце концов? Это для людей, выросших в этом мире, они имеют ценность. А для меня главная ценность – выжить! Семья, их здоровье и жизнь! Ну не могу я бросить их пропадать, раз уж заняла тело старшей дочери. Кому тело и новая жизнь, тому и забота о семье.

За такими мыслями не заметила, как проглотила кашу, напоминающую густой обойный клей. И принялась тщательно обдумывать внезапно озарившую меня идею.

Глава 11

– Няня! Может, ты знаешь? Что у нас осталось ценного, что можно было бы продать? Может, родители тряслись над этим сокровищем, и до последнего не готовы были его продавать? – Я решила для начала собрать слухи, а затем приступить непосредственно к поиску хоть каких-то сокровищ.

– Ох, ягодка… – тяжелый вздох няни был мне ответом. – Что можно было, твой батюшка продал давно. Да и откуда мне знать такие подробности…

Кто же сможет помочь? Здесь еще дело вот в чем. Допустим, я могу отличить золото и серебро. Но могут быть… я не знаю, фигурки из слоновой кости, представляющие ценность, ваза какая-нибудь дорогая, ну хоть что-то! А в этом я совершенно ничего не смыслю.

Когда-то услышала изречение искусствоведа про взгляд на картины, статуи, украшения и прочее. Так вот, люди делятся на три типа: первые – сами умеют видеть красоту. Вторые умеют, если им показать. Третьи – не умеют. Себя я отношу ко второй категории. Осталось только найти того, кто мне покажет.

И чем больше я раздумывала, тем сильнее склонялась к мысли, что надо налаживать контакты с матушкой. Да, у нее шок и сильное горе. Но нужно сейчас думать о живых, а не о мертвых. Нужно ей рассказать, в какой ситуации оказалась наша семья. Она в первую очередь – мать. Пусть поможет мне заботиться о детях. Да! Это будет самое верное решение!

Вот и замаячила впереди надежда. Легко не будет, это я уже поняла. Но по капельке, маленькими шажочками… Эх, жаль, что опереться мне совершенно не на кого. Да все бы ничего, если бы у меня были знания об этом мире, а так – я как слепой котенок в темноте.

Утро встретило меня возней няни возле камина. Самочувствие у меня было почти бодрое. Слабости, как накануне, я не ощущала. И горло совсем не болело. А значит – нечего в постели валяться! Пора приниматься за дела.

Встала, при помощи няни оделась. Могла бы и сама, но она очень настаивала. Поэтому не стала нарушать установленный порядок. Затем сходила на горшок и отправилась на кухню – вначале завтрак, затем все остальное!

Едва спустилась, как с улицы послышался шум. Затем стук в дверь, да такой – что ее чуть с петель не сорвали.

– Указ! – Громогласно объявил рослый мужчина. Одет в смешную шапочку – типа детской на завязках под подбородком, а с плаща каплями стекает весенняя грязь. – Где хозяин?

– Умер несколько дней назад. Я за него! – Выпятив грудь, предстала перед ним.

– Указ! Трюггви Освободитель объявил войну королевству Ронюск. От всех требуется внести тридцать серебряных в казну! Истинная госпожа! Мы приехали за деньгами. – Он слегка склонил голову и выжидательно смотрел мне в глаза.

Нет! Только не это! Какие тридцать серебряных? Нам самим есть нечего! Ну почему все враз? Правду люди говорят – беда не приходит одна.

– А что с нами будет, если не заплатим? У нас случилась горе, и мы остались без денег и без запасов. – Как же стыдно признаваться в бессилии и бедности.

– Истинная госпожа! Сейчас у всех тяжелое время,  но мы обязаны исполнить указ. Иначе главу семейства поместим в тюрьму, а имущество продадим. – Кажется, он и сам стеснялся своих слов. Только вот поделать ничего не мог.

Вот тебе и доброе утро! Я буквально схватилась за голову. Что делать? Куда бежать?

 Сколько у меня есть времени на поиск нужной суммы? И возьмете ли украшениями?

– Мы не уедем, пока не получим денег. Но ждать можем лишь до середины дня. А что касается украшений… – он тяжело вздохнул и отвел взгляд. – Большинство их и отдают. Ни у кого нет монет.

Нищая страна, а король войну затеял?! Ну как такое возможно? Почему он не знает истинного положения дел? Небось устал от балов и развлечений? Решил в войнушку поиграть? Вот горе-то!

– Проходите в кухню. Да своих зовите. Еда у нас небогатая, но чем сможем – тем и накормим.

Не на улице же им полдня стоять? Да и как с дороги не предложишь миску каши да стакан горячего травяного чая? Люди ведь? А то, что новость плохую принесли – так служба у них такая.

– Няня! Распорядись, чтобы всех покормили и дали обсохнуть. – Убегая к матушке, дала распоряжение.

Тридцать серебряных! Это сколько? Я совершенно не знаю номинала и ценности местных денег. Может, весь наш дом столько стоит? Да как же это так? Комок отчаяния и слез предательски застрял в горле. Перекресток выбора вариантов резко уменьшился до двух тропинок – либо найти денег, либо в тюрьму. При этом от долга последний вариант не спасал.

– Матушка! Плохие новости и нам нужно поговорить! –

С ней на кровати находились Гулла и Фрея. Обе беззаботно хихикали и играли. дети – дети и есть.  А матушка по-прежнему отрешенно смотрела в единственное окно.

– Наше королевство объявило войну. Приехали люди и требуют тридцать монет серебром. Может, вы знаете, где взять деньги или драгоценности, чтобы расплатиться? Иначе меня заберут в тюрьму, а единственную нашу деревню пустят с молотка. – Сестры округлили глаза от удивления и затихли, как испуганные зверьки, а вот матушка не проявила никакого интереса.

– Матушка?! – Чуть настойчивее спросила, уже присаживаясь рядом с ней на кровать.

– Скажи Ингвару. Он все устроит. – Тихо произнесла она наконец. Глаза у нее при этом были совершенно стеклянные, казалось, женщина не здесь, рядом со мной, а где-то далеко…

Ингвар – это отец? Припомнила имя, услышанное лишь однажды из уст няни. Попробовала достучаться до нее еще раз:

– Матушка! Отца схоронили несколько дней назад! Где могут храниться деньги или драгоценности? Хоть что-то! Времени мало. Уже к обеду нужно отдать монеты или украшения, иначе все  заберут силой.

Что есть сил пыталась достучаться до матушки. И не заметила, как сестры, вцепившись друг в друга, тихонько подвывали в голос. Я и не подумала о них! Настолько была убита известием о войне.

– Тише, милые! Мы обязательно найдем выход. Все не так плохо, просто нужно время, а у нас его мало… – Погладила одну и другую по голове, нашептывая слова утешения. А у самой ладони вспотели от ужаса.

Я впервые находилась на краю пропасти. И заглядывая в глаза безысходности, отчетливо слышала в ушах ее противный смех: “Как ты выкрутишься на этот раз?!”. Но за мной семья и дети! Они пропадут без меня! Нет, надо собрать силы и найти эти проклятые деньги.

Глава 12

– Матушка! Да очнитесь же Вы! Нам – Вашим детям угрожает опасность! – Вцепилась ей в руку. А вообще я бы и по щекам ее отхлестала, лишь бы привести в чувство.

– А? – Ну наконец-то. Она перевела взгляд на меня.

– Где можно найти найти тридцать монет серебра или украшения? – Продолжала я повторять одно и то же.

– Возьми… – за этот поступок я буду еще долго себя осуждать. Она вынула из ушей золотые витые серьги, в центре прозрачный голубой камень, размером с горошину, а вокруг россыпи переливающихся бесцветных камней. – Передай, пусть Ингвар их потом выкупит. Это украшения моей семьи.

Я протянула ладонь и семейная реликвия легла мне в руку. Катастрофа! Я с женщины сняла серьги! Нет слов, чтобы описать мою жалость. Пусть она и не мать мне, но…

Сестры перестали плакать, лишь проводили взглядами мою руку. И пред ними мне безумно стыдно! А внутри и подавно – чувствую себя разбойником, что отбирает последнее. Не оглядываясь, я вышла, опустив голову и сбежала вниз, где на кухне, над тарелками с пустой кашей, склонились четверо мужиков.

– Вот! Возьмите. – Слезы застилали глаза, но я не могла себе позволить разрыдаться при всех. Протянула ладонь с матушкиными украшениями.

– Одной достаточно. – Тихо ответил мне кто-то и забрал с ладони серьгу. Другую я сжала в кулаке до боли, так что ногти врезались в ладонь. Но благодаря этому удалось сдержать слезы.

Затем прошла к себе, накинула плащ и заторопилась на выход. Няня поднялась было идти со мной, но я остановила ее жестом и вышла на крыльцо. Глубокий вдох. И еще один. Самое страшное позади. Вот сейчас мне нужно побыть одной и выплакать свою беду.

Я не разбирая дороги вышла за ворота и направилась подальше от людей – к реке. Шла, а предательские слезы катились по щекам. Ну почему все навалилось на меня разом? Еще вечером у меня был четкий план, а сейчас все рухнуло. Земля буквально уходит из под ног. Я привыкла надеяться, что завтра будет легче, чем вчера, и так оно и выходило. А сейчас? Сестра меня ненавидит, младшая еще ребенок, мать – та видимо от горя тронулась умом. Денег нет, запасов нет. И надеяться на чью-либо помощь бессмысленно. Я одна против всех напастей!

До реки дошла быстро. Или та действительно так близко от дома, или занятая мыслями, я не заметила дороги. Сейчас стояла на невысоком берегу, метров пять над поверхностью воды. Ширина реки была небольшой, метров сорок-пятьдесят, но она явно с характером! Стремительный мутный поток нес остатки грязного льда, мелкий мусор, волны толкали друг друга, норовя пропихнуть свою ношу побыстрее, что называется – вне очереди. У самой кромки воды редкие кустарники цепляли  ветками мусор, накапливали, но не могли удержать его долго – очередная волна жадно выхватывала накопленное и вот новая кучка мелких палок и неопознанных клочьев срывается в плавание.

Как им хорошо и беззаботно. Вот бы прикинуться сухой травой и умчаться отсюда без оглядки, оставляя позади все тревоги и беды. Только вперед! К морю! Или куда там впадает эта река?

Сколько я так простояла? Минут десять или час? Но наблюдая, как несутся прочь волны, испытывала странное облегчение. Каменная плита безысходности таяла. Нет, проблемы никуда не делись, но я смогла чуть свободнее дышать, все еще ощущая в душе пустоту.

– Госпожа Далия?! – Негромкий мужской голос совсем рядом заставил меня вздрогнуть. – Простите, не хотел Вас напугать. – Рядом как-то незаметно возник молодой мужчина и с интересом заглянул мне в лицо.

Темные волосы, большие внимательные глаза в обрамлении длинных ресниц, нос с едва заметной горбинкой и густые усы с бородой. Точный возраст я затруднилась определить, скорее молодой парень, лет двадцати с небольшим лет. На незнакомце надет длинный черный плащ с капюшоном, а под уздцы он держит рыжую лошадь. И она тоже с любопытством меня разглядывает.

– Вы кто? – Слегка отшатнулась от этой парочки, настолько внезапно они появились. Или всему виной моя задумчивость?

– Это же я, ваш сосед, истинная госпожа. Я барон Варди. – Незнакомец даже скинул капюшон, чтобы я могла получше его разглядеть.

– Простите, я потеряла память после… – многозначительно перевела взгляд на свеже сколоченный мост.

– Я был на похоронах вашего отца. Это ужасно. Умереть в молодом возрасте, оставив малых детей. – Значит это он – тот самый мужчина, что стоял ко мне спиной? И возле которого я потеряла сознание?

– Да. – Кивнула ему в ответ.

Он молчал и я не знала о чем с ним разговаривать.

– К вам приезжали посланники от короля? – Если мы соседи, то должны обсуждать новости.

– Да! Наконец-то вождь решил избавиться от протектората Ронюска! Пора вспомнить, что в нас течет чистая кровь великих Ингов! – Словно на параде выкрикивал барон.

А и правда, няня говорила про короля, этот про вождя. Что происходит? Интересно. Мы что же, за освобождение боремся? И это не игра в солдатики, затеянная взбалмошным королем?

– Господин барон, я совершенно ничего не помню, а судя по всему это великое событие! Не могли бы Вы рассказать обо всем подробнее?

Эту сторону жизни мне тоже необходимо знать. А по всей видимости, барон неплохо во всем разбирается. Вот и пусть расскажет. И действительно, мои слова угодили в самое сердце соседа, и он с горячностью принялся просвещать меня.

Наше королевство долгие годы находилось в зависимости от Ронюсков. Это наши островные соседи по морю. Началось с того, что они убили нашего короля и установили, что заправлять всем будет какой-то младший принц  династии Ронюсков. По факту, разумеется, все указания он получал от короля. Назначил на важные государственные должности своих людей. Нашим же дороги всюду перекрыл. Знать обложил неимоверными налогами, и если те хотели выгод, то должны были переехать в Ронюск и продвигаться по службе там. Хотя, разумеется, и там никто им ходу не давал. В общим лишал нас своей истории и самобытности, как я поняла.

Но вырос и возмужал какой-то важный потомок древнего королевского рода и поднял людей на восстание за независимость. Все с радостью откликнулись на его призыв, но вот с деньгами вышла заминка, и тогда они отправили гонцов во все стороны на сбор средств.

На этом месте мне захотелось грязно выругаться. Неизвестно, победят ли повстанцы, а как проиграют? Начнется разбирательство – откуда деньги на войну взяты? Да по нам по всем бетонным катком пройдутся! С другой стороны… Безусловно, независимость и самостоятельность – оно лучше всего. Значит не только мою семью потряхивает, но и все королевство? Отчего-то эта мысль меня развесила.

Когда один страдает – это горе личное. А вот общая беда, она вроде как объединяет и придает сил. М-да. Ну и в лихое время меня закинуло!

Глава 13

– Почему Вы смеетесь? – Барон остановился на полуслове, и нахмурив брови смотрел мне в лицо!

– Я представила нашу победу и свободную жизнь без гнета! Она показалась мне прекрасной! – Поторопилась отговориться. Мало ли, вдруг он окажется фанатиком? От таких лучше держаться подальше.

– Да! Я верю в нашу победу! – С жаром добавил он. Все таки фанатик, или около того.

К тому времени я порядком продрогла, да еще и ноги промочила, пока в слезах шлепала по лужам. Пора бы домой возвращаться, да успокоить мелочь.

– Прошу меня простить, я совсем заболталась, а обещала сестрам поиграть с ними… – Чуть кивнула и повернулась, чтобы идти домой.

– А Вы не спросили, как давно мы боремся за независимость и чего успели достичь? – Ну нет. Вот ведь угораздило! Надо поскорее драпать, и впредь держаться от него подальше. Я посмотрела в сторону дома… – Я провожу Вас, и по дороге расскажу последние новости. А когда Вы в следующий раз пойдете гулять? Я же не открыл главного – в чем сила нашей крови – крови Ингов?

– Ничего не могу обещать… у нас в семье такое горе… – промокнула рукавом совершенно сухие глаза и поглубже натянула капюшон. Бежать! Перед этим запомнить его и лошадь получше, и обходить стороной в другой раз.

Итак, новости с фронта! Все жители Молбука с восторгом приняли весть о восстании против ронюсков. Главной движущей силой и поддержкой оказались знатные жители королевства. Они страдали больше остальных и с радостью примкнули к Трюггви Освободителю. Столицу королевства уже освободили от захватчиков, сейчас продвигаются к границам. Но подлые ронюски так просто сдаваться не намерены. Они собирают силы и готовят флот, чтобы перекинуть войска на подавление мятежа. Нам нужно оружие для защиты, поэтому Трюггви Освободитель разослал повсюду гонцов, чтобы те собирали деньги для защиты свободы.

И опять захотелось выругаться. Война – дама весьма прожорливая, и денег вечно не хватает. А значит, поборы могут стать регулярными? Убереги Всевышний! У меня осталась всего одна матушкина серьга, но ее я ни за что не отдам! К этому времени, я уже дала себе обещание, что на первые свободные деньги, я закажу вторую и верну матушке. Только это поможет смыть тухлый привкус обмана и приглушить голос совести.

– Благодарю, барон Варди, что проводили! Ваш рассказ перевернул мой внутренний мир! Я всем сердцем желаю окончательной победы Трюггви Освободителю! – Выпалила, и не дожидаясь ответа рванула во двор. Ура! Оторвалась, и надеюсь, мы больше не встретимся.

Во дворе уже не было коней тех, кто забрал матушкину серьгу. Я зашла, сняла накидку и опустилась на лавку в кухне. Надо бы поесть… но аппетит напрочь отсутствует. Фанатик, конечно, несколько меня взбодрил своими рассказами, а вот сейчас опять все нахлынуло с прежней силой. Ладно, если организм есть не хочет – не буду его пичкать силой. К тому-же продукты сэкономлю.

– Что делать будешь, ягодка моя? – Няня только и ждала случая, чтобы проявить свое участие.

– Надо переодеться, промочила ноги, затем попроведовать сестер. А дальше… мы возьмемся за подготовку рассады! – Безделье угнетает. А у меня есть план, решимость и одна помощница. Поэтому хватит лить слезы, и вперед – за работу!

В своей комнате я переодела чулки и поменяла влажные башмаки на сухие. А потом направилась прямиком в покои матушки. Сама хозяйка все так же смотрела в пустоту, сестры мирно дремали, забравшись к ней под овечью шкуру с разных сторон.

Стараясь создавать меньше шума, подкинула дров в камин, при этом никто на кровати не шелохнулся. Пусть так. Не зря говорят, сон – лечит. И я вышла, тихонько притворив за собой дверь. А за ней меня терпеливо дожидалась няня.

– Кто присматривает за детьми?

– Обычно я за всеми вами смотрю, вот ты покрепше станешь, и буду как прежде. А пока больше с тобой… – путано объяснила няня, из чего я поняла, что дети пущены на самотек.

Непорядок! Сейчас спрошу что нужно и отправлю ее к ним.

Честно признаться, я не умею выращивать овощи из овощей. Всегда пользовалась семенами и рассадой.

– Няня, а семян на посадку, у нас случайно нет? – Да, я помню что земли не пригодны к сельскому хозяйству и прочее. Но спросить мне это не мешает. А вдруг?

– Нет, ягодка, не родит земля наша.. – со вздохом ответила няня. Ну я хотя-бы попыталась.

Тогда что? Тогда буду придумывать сама на ходу и молиться Всевышнему, чтобы не допустил голодной смерти нам.

Первым делом наказала кухарке отныне никакие обрезки не выкидывать, а складывать в одно место.

– Ягодка, так мы и так не выкидываем – все куры подъедают.

– Мне много не надо, но вначале я выберу для посадок, а остатки курам скормим. – Кухарка лишь пожала плечами в ответ.

Следующее! Нам всем нужна зелень и витамины. А проще всего их получить из лука. Все знают, что достаточно поместить корни луковицы в воду, и поставить в теплое светлое место. А потом знай – срезай зеленое витаминное перо.

Подцепила щепу, после чего зажгла ее от огня и освещая себе дорогу направилась в кладовую. Там выбрала четыре тугие луковицы. Далее – мне нужно придумать приспособление для выращивания. Здесь мне глянулась глубокая глиняная чашка. Но едва потянувшись за ней, увидела, что кухарка отчаянно мотает головой и норовит ее вырвать из моих рук.

– Это любимая чашка твоего покойного батюшки. – Прокомментировала действия Тиры няня.

– Батюшки нет! А мы – есть! И мне нужна эта посудина для рассады! – Чуть повысила голос и отстояла свою добычу. Вот ведь! Кухарка отступилась, но продолжала бросать на тарелку тревожные взгляды.

Дальше в ход пошла смекалка. Ножом отрезала несколько щепочек, уложила их сверху крест накрест. И налила воды. Затем сверху поместила луковицы так, чтобы их корешки полностью оказались в воде.

Осмотрела дело рук своих и осталась довольна.

– Из этих луковиц мы получим перо на еду. Нужно поставить в теплое и светлое место, так дело быстрее пойдет. – Осторожно передала кухарке с рук на руки.

Та кивнула в ответ и поставила прямо на стол. Ну пусть так. Будет украшением, вместо цветов.

Глава 14

После этого все же перекусила кашей и пошла было искать подходящую посудину для рассады, но тут с улицы послышался шум. Я насмерть перепугалась – а что если вновь за монетами приехали? Или на ходу передумали и им требуется вдвое больше?

Как была – в платье и овечьем жилете выглянула во двор и тут же застыла в непонимании ситуации. Во дворе стояла запряженная двумя конями телега, груженая чем-то, не разобрать, потому что сверху накинуты шкуры.

А рядом спешивался фанатик-барон, с которым мы недавно расстались. Зачем он здесь? И что за телега? Или повстанцем сейчас потребовались запасы еды? Убереги Всевышний! Я не вынесу два удара за один день! Это выше моих сил!

– Госпожа Далия! Наши семьи очень дружны. И вы вся в отца – интересуетесь не только хозяйством, но и нашей свободой. Примите помощь. Много дать не можем – сами ровно в таком же положении, но вам сейчас труднее.

Я не верила своим глазам и ушам! Целая телега припасов! И все – нам? Он не отбирать приехал – а дарить? Правда?! Следом за мной выскочили няня и кухарка. Обе тихонько подвывали от счастья, обрушившего на нашу голову. А барон тем временем на пару с возничим принялись разгружать драгоценный груз.

– Куда складывать? – Я не могла насмотреться на все это богатство. И только вопрос барона вернул меня в реальность.

– Тира, проводи наших спасителей, да помоги им. – Кухарка смахнула слезы и суетливо замахала руками, призывая следовать за ней. А мы с няней любовно провожали взглядами каждый мешок, что проносили мимо нас в дом.

Затем начались радостные хлопоты и благодарности. Я от счастья простила барону его одержимость войной за независимость. Пригласила за стол, и тут же придумала устроить праздничный обед. Но на его подготовку требовалось время.

– Господин Варди! Приезжайте завтра, примерно в это же время к нам в гости. Мы подготовим праздничный стол, и я хочу, наконец, узнать историю про кровь Ингов. Это же основа нашей жизни! Наша сила и мощь!

За те дары, что он привез, я бы с удовольствием еще несколько историй выслушала. В конце концов, в основе каждой легенды заложена память предков. И она послужит еще одним кирпичиком в изучении мной этого мира.

– Вы вся в отца, истинная госпожа! Впрочем, я это уже говорил. Как приятно, видеть в вашем лице столь живой интерес к своим корням! – Барон вежливо поклонился.

Сосед, похоже, искренне восхищался моим рвением и был не против поболтать. А может, просто нашел благодарного слушателя в моем лице? Ну правда? С кем в этой глуши общаться? С семьей, наверняка они уже все новости обсудили, и так вовремя подвернулась я, с полной потерей памяти.

– Вы оказались замечательным рассказчиком, а кроме вас некому посвятить меня в столь интересную и важную для всех нас тему. – Пела как могла, изо всех сил восхваляя его таланты. Мне совершенно не в тягость, а результат сложен в нашей кладовой.

– Почту за честь рассказать и все остальное! – Радовался как ребенок, барон.

А вот это кстати. Может, он подскажет, каким делом здесь заняться? Или я буду предлагать разные варианты, а он будет их оценивать с точки зрения рациональности? Няня мне в этом не советчик. А сосед мог бы оказать неоценимую помощь. Кроме того, он расскажет про других соседей. Не может быть, чтобы два семейства жили в глуши. Или может?

Расставались мы, кланяясь друг другу и выражая надежду на дружбу и теплые отношения. Я простила барону его фанатичную увлеченность. В конце концов – он молод и горяч. Все воспринимает непосредственно, не задумываясь о последствиях. Это присуще молодости, и простительно. Может и зря его фанатиком окрестила?

– Ты попросила соседей о помощи? – Едва за бароном закрылась дверь, няня приступила с расспросами.

– Нет. Мы познакомились утром, когда я гуляла у реки, разговорились. Он проводил меня до дома и ни о чем подобном речи не было. Я и сама немало удивилась, увидев его вновь. Даже подумала, что он приехал для восстания собирать припасы.

– Для какого восстания? – Живо заинтересовалась няня. И Тира враз перестала греметь горшками. Мы по-прежнему сидели на кухне.

И тут я со знанием дела передала все, что узнала несколько часов назад. Няня только охала и ахала в ответ. А Тира, та перестала делать вид, что занимается делами, и запросто подсела к нам за стол.

– Вона как! Давно пора было ронюсков гнать! – К моему удивлению, няня жарко поддержала идею восстание. Да и кухарка время от времени одобрительно кивала головой.

– Куда гнать? – В проеме двери стояла Гулла и держала за руку младшую сестру.

Все тут же пришло в движение. Детей усадили за стол, налили им травяного чая, и я принялась вновь рассказывать свои приключения на реке.

– Ты ходила гулять, а нас не позвала? Папа всегда звал. А ты?! – Первым делом обрушилась на меня с упреками Гулла. Ну что ты будешь делать? Почему она укоряет меня о всем? И что было в прошлом между нами?

Я совершенно серьезно не знала, как ей объяснить мое утреннее отчаянье и свою прогулку. Но она же своими ушами все слышала, когда я… забирала последние украшения у матушки. Непременно нужно будет их позвать на прогулку и постараться ей все объяснить. И про недоразумение в кабинете отца тоже объяснить. Где только взять силы?

– Завтра мы устроим праздничный обед. А вот послезавтра приглашаю вас на прогулку к реке.

– Что за обед? – Тут же заинтересовалась Гулла.

– О! Барон Вард, наш сосед, сегодня привез целую телегу продуктов. По этому поводу мы завтра устроим небольшой праздник! – Хитро подмигнула сестре. – Хотите мне помочь? – Не дав им опомнится огорошила предложением.

– А разве не Тира будет готовить? Ты же ничего не умеешь? Только за папой ходить да повторять все за ним? – Ну вот, опять упреки.

– А вот завтра и покажу, чему меня папа научил! – Надо же как-то оправдать свои знания? А с покойного какой спрос? Это я хорошо придумала!

Глава 15

Праздничный обед я задумала очень простой – блинчики, фаршированные, чем Всевышний послал. В нашем случае это соленые грибы и моченые ягоды. Соленое и полусладкое. Муку, конечно, жаль, но придется ради праздника для всех потратиться. Яйцо, насколько я понимаю у нас свое, молоко… попросим немного у крестьян, в счет предстоящего кувшина. Масло… с этим хуже.

– Тира, а есть у тебя какое-нибудь масло или жир? – Кухарка чуть помедлила, а затем вынесла мне кувшин с чем-то белым и затывшим.

– Жир. – Прокомментировала няня. – А тебе зачем? Мы его на мази бережем.

– Мне немного надо, совсем чуть-чуть. – Куда ни посмотри – всего или нет, или жесточайшая экономия. Они мясо-то пробовали хоть когда-то? А орехи? Мед? Про фрукты я вообще молчу. Тоска зеленая!

– Что ты задумала? – Не сдержала детского любопытства Гулла.

– А вот поможешь мне найти что-нибудь плоское и большое – расскажу!

– А для чего хоть?

– Жарить тонкой лепешкой тесто, а затем в него заворачивать отдельно грибы или ягоды.

Молчание было мне ответом.

– Лепешки чтоль задумала? – Первой опомнилась няня.

– Блины! – Торжественно произнесла, подняв указательный палец вверх.

– Батюшка-то твой был горазд на всякие выдумки, только не припомню я такого за ним. – Почесала в задумчивости нос няня.

А потом мы вместе стали искать подходящую сковороду. И очень быстро нашли, как бы это назвать… противень! На котором Тира выпекала лепешки. Если приложить смекалку, то вполне подойдет.

Дальше я отправила няню за молоком, сама же стала подбирать посуду. Глубокий горшок – подойдет для теста, только следует его хорошенько отмыть от слоя грязи и жира.

– Тира! Вот это следует отмыть. Лучше тряпкой и песком. Есть у нас где-то песок?

Кухарка смотрела на меня во все глаза, даже заглянула в горшок, проверить, что в нем. А потом развела руками. Что это значит? Песка у нас нет? Вроде бы у реки я его видела…

– Она говорит, что горшок чистый. Не понимает, что тебе не нравится. – Прокомментировала ситуацию няня.

Чистый? Ну сами напросились!  Я поскребла стенки горшка изнутри ногтем и показала комочек грязи. Я, конечно, все понимаю. Люди привыкли к такому положению вещей. Все вроде бы так живут. Но я то знаю, как должно быть в идеале? Поэтому сегодня устраиваем генеральную уборку!

– Девочки! Мне нужна ваша помощь! – Решительно обратилась к сестрам. Те навострили уши и с любопытством вглядывались мне в глаза.

Как занять детей? Очень просто! Дать им в руки глину и отправить катать шарики на стенах. Проверенный способ уборки! До изобретения виниловых обоев именно так очищали бумажные от грязи. Я как-то по телевизору видела.

– Завтра к нам придут гости! И мы устраиваем праздничный обед. Поэтому сегодняшний день объявляю – днем чистоты. Мы распределим обязанности и вычистим кухню. – Торжественно заявила всем.

– Няня и Тира. Вам задание – принести песок и глину. Гулла и Фрея – будут играть с глиной. Я буду вычищать стол и пол. Все понятно? Вопросы есть?

Судя по виду, ясности ни у кого не было, но и спорить со мной не решились. Сестры радостно переглянулись между собой, услышав про новую игру, что я для них придумала.

С молоком решила пока повременить. И вот уже за Тирой и няней закрылась входная дверь. Я подкинула поленьев в очаг – сейчас принесут стылый песок и глину. Чтобы все это поскорее согрелось – пусть будет тепло. Сама же аккуратно составила посуду с пола на стол. Нет, определенно нам нужны полочки, а лучше закрытые шкафы. Только вот кто их будет изготавливать?

Затем я пошла искать совок и веник, но где бы ни смотрела – не увидела ничего подобного. А как они грязь-то выметают? Или просто затаптывают в пол? Пригляделась внимательнее и убедилась, что именно так здесь и поступали. Если у меня в комнате камень на полу можно было различить даже в сумерках, то на кухне пол покрыт ровным слоем грязи.

Тут же отломила щепочку и поскребла его. Под сантиметровым темным слоем проступили каменные очертания. Ну что же. Приступим к работе.

– Девочки! Пока ждем глину, не желаете ли поискать сокровища со мной? – Хитро подмигнула сестрам. А чего они сидят без дела? Работа не сложная, почти легкая, справится и ребенок. Если родители не приучили их к труду – я возьмусь за дело. В жизни все пригодится!

После заинтересованных кивков сестер, выдала им по щепочке. Показала технологию и предложила самим выбирать место. Гулла ушла подальше – ковыряться возле стен. А Фрея осталась со мной.

– А какие они? Сокровища эти? – Тихонько обратилась она ко мне.

– Ну… наверное, будут совсем крошечные. Может быть, лист какой-нибудь. Или горошина. А ты, что бы ты хотела найти? – В свою очередь обратилась к ребенку.

– Монеты! – Тут же отозвалась она. – Чтобы мамины серьги вернуть.

Ее слова больно укололи меня. Ребенок остро почувствовал беду, свидетелем которой стал. И мечтает не о куклах и играх, а как помочь маме. Сколько ей? Девять зим? А мыслит лучше Гуллы. Надо бы побольше с ней заниматься, может она станет мне помощницей?

– Монеты мы обязательно найдем. И серьги мамины вернем. Только искать монеты будем в другом месте. – Уверенно ответила и заговорщицки подмигнула сестре.

– Мы будем выращивать овощи и продавать соседям. Им выгоднее покупать у нас, нежели ездить невесть куда на ярмарку. А на вырученные монеты, мы выкупим мамины серьги и накупим много еды для себя. И козу купим, и может быть даже корову. Вот если бы ты и Гулла согласились мне помогать, то дело пошло быстрее.

– Так не растет ничего у нас. Земли такие. Папа несколько раз пробовал – только время и силы потратил. Так он сам говорил. Если у него не получилось, то уж у тебя и подавно! – Не удержалась от едкого замечания Гулла.

– Да? А вот когда мы обратно с ярмарки возвращались, он мне рассказал, что придумал новый способ. Его то и будем пробовать!

Я как рассудила: если слова отца являются непререкаемым, значит, на них и нужно ссылаться. Хотя, конечно, папаша их наворотил таких дел, что… Ладно, бесполезно это – с покойника уже не спросишь. А что касается моей потери памяти… Так и буду объяснять – здесь помню, здесь – не помню. Пойди докажи обратное?

Глава 16

Вернувшиеся Тира с няней застыли в дверном проеме, увидев господ, очищающих пол на кухне.

– Да как же это можно? Истинные госпожи и в грязи? – Няня суетливо пыталась оттеснить нас и перехватить из рук нехитрый инструмент.

– Пойдемте, покажу как шарики по стенам катать? – Улыбнулась сестрам. И пока те отряхивали руки, попросила принести мне мусорное ведро, веник и совок.

– Смотрите! Берете глину в руки, – подцепила ее вперемешку со снегом и начала осторожно катать шар. Большой не нужно, вполне подойдет нечто среднее между грецким орехом и теннисным мячиком. – И вот так осторожно катаете. А когда вода уйдет и руки станут сухими, покажу что дальше делать.

Отдала заготовку Фрее. Затем посмотрела как сестры меня поняли, и удовлетворенно кивнув, вернулась к уборке.

– Тира идет прибирать в кладовой. Первое – перебрать все запасы с овощами, луком, морковью.  Что гниет – выбросить, но предварительно показать мне. Остальное просушить и переложить в сухие и чистые корзины. Вымести веником всю паутину со стен. Тщательно вымести пол, а затем по углам и вдоль стен рассыпать золу. – Антисептиков и поглотителей запаха здесь нет, поэтому будем пользоваться дедовским проверенным способом – золой.

– Тира! Я прекрасно понимаю, что эта работа займет несколько дней, Я тебя ничуть не тороплю. Здесь главное – чистота и сохранность продуктов. Потому что от этого зависит наша жизнь, в буквальном смысле. Ты поняла? – Кухарка чесала за ухом в задумчивости, но в итоге ответила мне согласным кивком. – И если возникнут вопросы – не раздумывая и не стесняясь обращайся ко мне.

Напутствовала ее напоследок и, убедившись, что она ушла, повернулась к няне:

– А мы с тобой и сестрами будем приводить кухню в порядок! – Герд лишь кивала с широко раскрытыми глазами. По виду, я немало ее удивила своей прытью и грандиозными планами.

– Начинай с посуды. Песком и тряпкой, не торопясь, тщательно скобли и убирай остатки прогорклого жира и сажи. – Няня кивнула и обвела взглядом стол, заставленный горшками и тарелками.

– Девочки! Что там у вас? – В ответ сестры синхронно протянули на вытянутых руках темные комочки.

– Какие вы молодцы! Половину дела сделали. А сейчас идите к стене. Кто какую выбирает? – Хвалила и подначивала сестер.

– Вы когда-нибудь рисовали на стенах? – Ответом мне были недоуменные взгляды. – А вот так? – Я взяла из рук Фреи теплый чуть липкий комочек и ладонью его покатила по стене. Затем обратно – и вот тогда стала заметна разница. Сажа прилипла к глине, а на стене проступила светлая полоса.

– Можно таким образом рисовать мордочки животных, птиц, да что там, можно наш дом нарисовать и каждого из нас! – Продолжала активно вовлекать сестер в игру.

До кристальной чистоты, они конечно стены не очистят. Да и что взять с детей, не приученных к работе! Здесь ведь важно в игровой форме, помаленьку их приучать. А когда вдоволь наиграются, тогда и нам работы меньше останется. Пусть хоть с чего-то начнут.

Сама же вернулась к полу. Собрала в мусор кучки грязи, что мы наскребли с сестрами и продолжила работу. А про себя зверски ругала кухарку. Ну как можно было довести полы по такого состояния? А посуду? Мы же не скотина, чтобы есть из помойных ведер. Злость придавала сил, и пока сестры не захныкали, что у них устали руки и они хотят есть, я отскребла добрую половину пола.

– Перерыв! – Громко заявила и пошла проверять работу.

Няня до блеска очистила тарелки и два приличных размеров чана. Смотрела на дело рук своих и загадочно улыбалась.

– Вот совсем другая посуда! И есть из такой приятнее, и каша вкуснее покажется! – Хвалила ее что есть сил. Чтобы в следующий раз она с пущим усердием принялась за работу.

– А у нас! У нас посмотри?! – Наперебой трещали сестры.

– Ну, показывайте, кого нарисовали? – Повернулась в их сторону и уставилась на стену. Что сказать. Грязи почти не убавилось. Но светлые хаотичные разводы конечно заметны повсюду.

– Это папа, – ткнула Гулла в расплывчатое заштрихованное пятно.

– Для первого раза – неплохо! – Похвалила сестру и повернулась к другой.

– А у меня наш дом, лес возле него и река! – С гордостью ткнула на серые разводы Фрея. Я покачала головой, широко раскрыв глаза, изображая удивление. Хотя ее рисунок больше напоминал всем известный Черный квадрат – черное на черном.

– Красиво! – Покрутила головой так и так, прежде чем выдала свое экспертное мнение.

Тира тем временем в чистом котелке начинала варить кашу.

– Думаю на этом, приборку сегодня можно закончить. Завтра с утра продолжим, затем подготовим праздничный стол для себя и гостей и пойдем гулять к реке. – Больше для сестер озвучила я предстоящие планы. Пусть знают, что прежде, чем получить приз, им предстоит немного поработать.

В будущем, по капельке, с играми и забавами, я научу их поддерживать чистоту. Думать о будущем не только своем, но и семьи. Заботиться о близких, принимать важные решения и нести за них ответственность. Всему научу, что сама умею.

Пока ждали ужин, сестры по девичьи со мной делились своими секретиками. Гулла сгоняла куда-то и принесла фигурки, вырезанные из дерева. Они наперебой рассказывали что это птица, а это волк. А еще эти фигурки ценны тем, что их сам папа вырезал и держал в кабинете до времени. А Гулла – нашла. Вот значит из-за чего разразилась недавняя драма?

– Сестры! Как я рада, что мы сегодня работали все вместе! Так хорошо мне с вами! – Придвинулась и обняла обоих, ласково гладя по волосам и плечам. Тактильные прикосновения, это – проявление любви между людьми. Пусть дети запомнят и этот день, и обнимашки между нами. Так мы станем в будущем ближе друг к другу.

Глава 17

Спать разошлись как дружная семья – пожелали друг другу спокойной ночи и договорились завтра встретиться для новых свершений.

– Няня, а где спят дети? – Поинтересовалась, потому что проследила за ними взглядом, и заметила, что отправились они к матери.

– Так знамо где – с матушкой. Как батюшку схоронили, они в ее покои и перебрались.

Не знаю, хорошо это или плохо. С одной стороны, вроде бы мать одна не остается. С другой… у сестер должен быть свой уголок, личное пространствою. В любом случае, пока я ничего менять не буду, потому как – посевная на носу. Мне об этом думать следует.

Утром соскочила первая, наскоро оделась с помощью няни и спустилась в кухню. Сестры еще не появлялись, а вот Тира меня знатно порадовала. Она привела в порядок всю посуду, и сейчас шуршала, перебирая запасы. Вытащила все содержимое из кладовки, и убирала паутину и пыль со стен и потолка. Она что-ли и спать совсем не ложилась?

– Тира! Неужели ты все это одна сделала? Какая ты молодец! Посуда сверкает чистотой! В отражение смотреться можно, как в зеркало! – Мне доброго слова не жалко, а вот кухарка смущенно улыбнулась, выйдя на свет. Вся в пыли, паутине и со следами сажи на лице, но выглядела она страшно довольной.

Пока ждали сестричек, я проверила лук, и обнаружила крохотные корешки. Еще одна радостная новость – первые витамины поспевают. Про морковь я все же сильно сомневалась. Помню, старики рассказывали, что в войну сажали верхнюю часть от моркови, но не для того, чтобы получить корнеплод, а для зелени и семян. И вроде-бы из макушки никогда не прорастала полноценная морковь. Но я все же попробую.  А вот с остальными овощами – прямо не знаю что и делать.

Сегодня день наполнен хлопотами, а уже завтра – возьмусь за рассаду. Нам бы еще мяса… А чем дичь не мясо? Я подпрыгнула на месте от своей догадки. Те же зайцы, про крупных зверей я сомневалась – все же они и покалечить могут. А вот если поставить силки на мелочь? Впрочем, я этого не умею. Но может крестьяне знают? Или сосед? Приедет в гости – непременно расспрошу обо всем.

К этому времени спустились заспанные и мятые Гула с Фреей. И все вместе мы сели завтракать кашей. Кухарка расщедрилась и поставила рядом с каждой из нас по кружке, до половины наполненной молоком. Я плеснула немного себе в тарелку – для вкуса, и остальное разделила между сестрами. Им нужнее – растущие организмы. Потом предложила перемешать кашу и мы наперегонки ее съели.

– А сейчас мне нужны помощницы, чтобы печь блины! – Подмигнула сестрам и получила от них полные готовности кивки.

Затем мы просеивали муку, взбивали яйца и доводили тесто до нужной консистенции. А когда все было готово, я достала противень.

– Посидите пока на лавочке. Я буду печь блины – а вы заворачивать в них начинку и раскладывать по тарелкам.

– Тира с няней сейчас принесут вам грибы и ягоды. – Покосилась на кухарку и та правильно поняла свою задачу.

Противень к тому времени нагрелся. Я подцепила большой комок жира из кувшина и смазала поверхность. Затем почерпнула черпаком тесто и с молитвой разлила его ровным слоем по поверхности. Перевернуть такой пласт целиком – не получится. Здесь и мечтать не о чем. Поэтому, едва тесто запеклось, разрезала его на четыре прямоугольника. Выждала еще немного и быстро перевернула блины. Не комом! По кухне поплыли первые ароматы, а вскоре я сняла первую партию, и тут же смазав противень вновь жиром, поставила жарить вторую партию.

– Налетай, пока горячие! – Раздала всем по блину, только от няниного отщипнула край на пробу. Ну что сказать – добавить бы молока, меда, яиц, муки пшеничной, да щепотку соли, было бы гораздо вкуснее. Но и мои блины расхваливали все и облизывали пальцы.

Следующие мы снова съели, а потом я сказала, что оставшиеся будем есть с гостями, и отнесем матушке. Сестры согласились с неохотой, но возражать не стали. Тесто для блинов мы замешивали еще раз, потому как горки блинов всем показалось мало.

Готовые блинчатые пирожки чуть подрумянили на том же противне и выложили горкой по тарелкам. Отдельно с грибами и с ягодами.

– Где мы обычно принимаем гостей? Там все готово? – Не в кухню же их приглашать?

Няня с кухаркой переглянулись и наперегонки бросились прочь. Я за ними и о, Всевышний! Они пришли в ту залу, где мы прощались с покойным батюшкой. Пока растапливали камин и поправляли стулья, вокруг стоящего посредине массивного стола я стояла в дверях. Мне все еще мерещился тот смрадный запах, что преследовал меня во время похорон. Пожалуй, этот обед будет тем еще испытанием для меня. Но ничего не поделаешь! Я приказала протереть стол и стулья. Нет… чего-то не хватает.

– Герд! Дойди, пожалуйста,  до леса, наломай веток пушистых. Поставим их на стол – в качестве украшения. – Покусывая в нетерпении ноготь осматривала зал. Его, конечно букетами веток из леса не спасти, но немного оживить атмосферу удастся.

Стол казался мне пустоватым. Сюда бы сметану да мед, но вместо этого положили на отдельные тарелки грибов и ягод. Вот сейчас хорошо! Богато смотрится и цвета радуют.

А букеты от няни действительно стали украшением стола. И я наконец-то рассмотрела листочки. Вернее это были мягкие и чуть сплюснутые иголки, по виду напоминающие пихту, но длиной сантиметров пять.

Едва успели прибрать мусор да стряхнуть капли рассола со стола, как послышался шум с улицы – приехали соседи. Молодой барон Варди приехал верхом, а его родители тем временем выходили из кареты.

– Здравствуйте соседи! Прошу за стол! – Я встречала всех с улыбкой у двери.

– Позвольте напомнить – мой батюшка, барон Сван Марно, – дипломатично обошел тему  потери мной памяти барон Варди.

Я немного неловко изобразила книксен. А пожилой мужчина с совершенно прямой спиной, стоящий навытяжку, прихлопнул каблуками нога об ногу и сделал резкий кивок. Седые волосы собраны в хвост на затылке, высокий лоб, серые глаза и тонкий нос с еле различимой горбинкой. Одет в плотно облегающий темно-зеленый мундир, с расшитыми эполетами и поясом в цвет. Свою накидку он уже отдал няне, и сейчас одергивал полы мундира.

– Желаю здравствовать! – Громко поприветствовал он нас всех.

За его спиной стояла миловидная улыбчивая женщина. По росту она еле доходила барону отцу до плеча. На ней надета темная накидка, подбитая мехом, а из под нее проглядывает синее, не слишком пышное платье.

– Моя матушка – истинная госпожа Лагерта Марно. – Молодой барон помог баронессе раздеться и  мы с ней поприветствовали друг друга легкими улыбками. Затем я пригласила всех в гостевую залу.

Глава 18

– Прошу, проходите к столу. – За ним уже сидели сестры и кажется только дожидались разрешения к началу праздничного обеда. – Девочки! Встаньте и давайте поздороваемся с гостями.

Не знаю, учили ли сестер правилам хорошего тона, да и какие здесь правила, я тоже не знала. Но здороваться принято в любом мире. Сестры неохотно встали и присели в поклонах.

– А госпожа Иде к нам позднее присоединится? – Поинтересовалась баронесса Лагерта.

И я опустила глаза. Я бы могла привести маму сюда, только вот она с каждым днем все сильнее заговаривается и настойчивее просит встречи с мужем. Но в основном просто молчит и задумчиво смотрит в окно. Я посчитала, что приглашать больного человека за стол с нами будет травматично для нее. Да и мы все окажемся в неловком положении, когда она будет задавать одни и те же вопросы по покойного мужа.

– Мама нездорова с момента похорон. – Ответила и замолчала. А что добавить?

Благо, к этому времени подоспели няня с кухаркой, и внесли чистейший котелок с заваренными травами и кружки на всех. Тарелки мы подготовили и  расставили заранее.

– Прошу, угощайтесь блинчиками с начинкой. Потемнее – с грибами, а те, что порозовей с мочеными ягодами.

Едва услышав разрешение, сестры утащили к себе на тарелки по два блинчика, но есть не стали, вопросительно поглядывая на меня – ждали молитвы, похоже.

– Помолимся перед едой! – Прочистив горло, на правах старшего,  произнес барон Сван.

Все склонили лица к столу и что-то тихонько шептали одними губами. Я тут же последовала их примеру и поблагодарила Всевышнего за помощь в это сложное время и за добрых соседей.

После молитвы сестры с аппетитом вгрызлись в блинчатые пирожки, а семейство барона, посмотрев за их действиями, положили к себе на тарелки по паре пирожков.

Выжидая, пока гости утолят первый голод, и попутно, отвечая на вопросы баронессы – рассказывая ей секреты удачного теста, я и сама с удовольствием съела пирожок.  Заметив, что барон отец отложил приборы – похоже, наелся – обратилась к нему с вопросом относительно крови Ингов. Причем адресовала вопрос главе семейства не просто так. Решила, что это будет вежливее.

Он переглянулся с сыном, одобрительно закряхтел и с видимым удовольствием рассказал легенду. Будто бы давным-давно, на эти земли прибыли бесстрашные воины – Инги. Они основали здесь первые поселения. Но земля оставалась довольно скудной, и вот самые сильные из них отправились на поиски лучших земель. Да так и не вернулись. Но оставили завет, что эти земли должны быть всегда свободными, ни под кого не прогибаться и никому не подчиняться. С тех самых пор каждый житель королевства свято носит в сердце эти слова и гордится своей кровью.

Барон Сван закончил рассказ и многозначительно обвел всех взглядом. И это все? Приплыли, обжились и двинулись дальше? Или я чего-то не понимаю? Но переспрашивать не решилась, дабы не показать своего отношения к этому всему.

– Трюггви Освободитель исполнил завет гордых Ингов. – Добавила в конце. Барон Сван вновь переглянулся с сыном, после чего бурно и громко выразил свою радость от этого события. Он выкрикнул какой-то боевой клич и поднял вверх сжатый кулак правой руки.

Я краем глаза увидела, как отшатнулись и замерли сестры, при этом и поспешила перевести разговор в более миролюбивое русло.

– Вы должно быть знаете, что после похорон отца я мало что помню. Скажите, кто еще с нами соседствует?

– Никто. Остров наш небольшой. Здесь – ваша земля, а дальше, до самого порта наша. Поэтому когда надумаете продавать свои земли, мы их выкупим, как и предыдущие.

Я от таких новостей широко открыла глаза и не сразу нашлась, что сказать. Они не верят, что я справлюсь. К тому же без отца семейства, с больной матерью и детьми. Очень хотелось спросить, во сколько они оценивают наши земли, но не стала показывать слабость.

В общем-то бароны мне показались неплохими людьми, а то, что сделали предложение о продаже – здесь их понять можно. Зачем им чужаки под боком? Да и само это предложение с их стороны скорее некая помощь нам, правда – не без выгоды для их кармана.

– У нас в планах нет продажи Старой Пустовки. – Ответила, не вдаваясь в детали, относительно своих планов. Зачем? Вот добьюсь первых результатов – тогда и поговорим!

Затем поговорили, что лето совсем скоро наступит. Барон Сван поделился, что цены на продукты опять выросли. И выразил надежду на Трюггви Освободителя. Дескать сейчас он окончательно очистит наши земли от ронюсков, и тогда заживем всласть.

Я не стала его переубеждать. Уж больно он показался мне горяч. А то, что новый властитель захочет построить себе замки и дворцы, а казна пустая? А еще наверняка потребуется флот и армия. Да и любая война – тоже очень прожорливые затеи. А деньги правитель может добыть только повысив налоги. В общем, надеяться по-прежнему оставалось только на себя.

Через какое-то время гости засобирались обратно. Перед уходом я вновь поблагодарила их за помощь и когда за ними закрылась дверь, объявила сестрам, что сейчас мы идем гулять.

Они радостно загалдели и бросились наверх.

– Помоги им одеться. – Отправила няню следом, и пошла одеваться сама. Впрочем, всей одежды – накинуть теплый плащ, да завязать его на шее.

И вот мы уже выходим на крыльцо. Первым делом оглянулась по сторонам, и заметила добрые перемены вокруг. Лужи практически высохли, редкие серые кляксы грязного снега виднелись во дворе. Правда, выйдя из ворот обратила внимание, что хороший слой снега по-прежнему лежал в лесу везде, докуда я могла дотянуться взглядом.

Однако вокруг дома земля уже оттаяла и даже чуть просохла. Быстро, однако, лето приближается! Нужно уже завтра браться за работу. Выбирать участок земли за забором и начинать подготавливать почву.  Но это – завтра. А сегодня у нас выходной и мы, сытые и довольные, отправляемся к реке – гулять.

По дороге сестры наперебой рассказывали про заветные тропинки и уголки в лесу. Они радовались возможности вырваться из дома и окунуться в беспечное детство. И я с удовольствием им подыгрывала.

На реке я предложила новую игру – кораблики! Кто не запускал палочки и обертки конфет в ручьи? Здесь вместо ручья перед нами была по-прежнему полноводная и быстрая река – но так даже интереснее.

– Девочки! Выбираем палки, и кидаем их в воду подальше от берега. А потом наблюдаем, как наши кораблики преодолевают препятствия. – Для наглядности, первой зашвырнула шершавую палку почти на середину реки. Она на короткое время погрузилась в воду, а затем вынырнула, и собирая на пути мусор с потоками воды понеслась прочь. Чудесное и захватывающее зрелище!

В реку тут же полетели комья земли, прошлогодняя листва, мелкие палки и прочий мусор. Каждый запуск сопровождался радостными возгласами и смехом. Я помогала маленькой Фрее закинуть палки подальше, при этом зорко следила, чтобы сестры не приближались к воде. Веселье било через край и мы к вечеру очистили берег от мелкого и среднего мусора.

А возвращаясь домой, я впервые почувствовала что это сейчас мое – родное. Возможно сказалось безудержное веселье с сестрами, а может то, что сейчас мы сытые и в безопасности? У нас славные соседи и впереди куча планов.

Глава 19

Уже дома, собрав всех за столом, объявила планы на завтра – так как земля значительно просохла, пора приниматься за рассаду!

– Гулла и Фрея, мне понадобится ваша помощь, а остальные останутся дома, нужно прибрать в покоях матушки, проветрить и помыть.

Получить реальной помощи от сестер я не рассчитывала. Для меня было важно показать им как работать на земле, на что обращать внимание, одним словом, постепенно приучать к труду. Но важнее было провести время вместе и укрепить нашу зародившуюся сегодня дружбу.

Перед тем, как разойтись по своим покоям, обняла каждую из сестер и шепнула в ушко несколько теплых слов, потом пожелала спокойной ночи и мы расстались до утра.

Засыпала в приподнятом настроении и готовая к подвигам. Всевышний сжалился над нашей семьей, и перестал сыпать на голову беды. А с остальным мы справимся.

Завтракали вчерашними подсохшими блинами, а после мы с сестрами оделись и вышли на улицу. Сразу браться за работу не хотелось ни мне, не им, а значит устроим веселую игру в догонялки!

Наскоро объяснив нехитрые правила, прикоснулась ладонью к Гулле и мы с Фреей кинулись наутек в разные стороны. Она недолго думая понеслась за младшей сестренкой и предсказуемо ее совсем скоро догнала. Я немного поддалась, сделав вид, что подскользнулась и Фрея с радостным визгом передала мне эстафету.

Порезвившись еще с полчаса, я предложила сделать перерыв, отдышаться и попутно заняться работой. Нашли в сарае совместными усилиями ведро и лопату. И повела сестер за дом, ближе к лесу. Там намеревалась присмотреть место для будущих грядок и набрать земли для рассады.

Выбрала подходящее место, ткнула лопатой в землю и тут же лопата ударилась обо что-то твердое. Она и на десять сантиметров не погрузилась в землю. Должно быть на камень попала. Передвинулась на полметра – и тот же результат. Ах, да! Няня говорила, что почва здесь каменистая и состоит из больших валунов. Перешла на пару метров в сторону – там и того хуже, лопата только соскользнула на поверхности.

А может земля не прогрелась после зимы? Пришла в голову следующая мысль и я начала тщательно скрести, чтобы увидеть, что же мешает моему порыву. Но к удивлению, под тонким слоем плодородной почвы оказался камень. Да как же так? Деревья-то растут? Задумалась и посмотрела на гигантов, что уходили макушками в небо. Вспомнила, что деревья у нас какие-то уникальные и смогли приспособиться, а значит, что есть где-то трещины в камнях. Нужно только получше искать. Эта мысль придала сил, и я начала неторопливо и планомерно обходить весь участок от кромки до кромки леса. И вскоре к своему ужасу убедилась – под тонким слоем земли повсюду камень. Вот почему няня повторяла одно и тоже – не родит земля ничего. Конечно! Здесь просто не хватает почвы, чтобы укорениться растениям.

Еще примерно час, я обследовала весь участок и пришла к неутешительному выводу – земледелие здесь вряд ли возможно. Я, конечно могу потратить силы, и стаскать землю на какое-то одно место. Пусть высажу там лук или вершки от моркови. А как зерно выращивать? Мне нужно приличных размеров поле, а его засыпать землей я не смогу, да никто в этих условиях не сможет.

Опустилась на приготовленное под землю ведро и закрыла руками лицо. Всевышний! Я же только вчера радовалась и благодарила тебя, за то, что несчастья перестали сыпаться на мою голову. Но эта земля – самый весомый удар по всем нам. У меня в голове не укладывается – жить в деревне и покупать продукты в городе! С этим невозможно смириться.

Ну хорошо. Летом можно разнообразить наше питание грибами и ягодами. При этом следует учесть, что одни грибы есть невозможно – все же это тяжелые продукты, и полностью не перевариваются организмом. Еще неизвестно, чего больше они приносят – пользы или вреда, в целом для здоровья человека. В общем грибы не могут являться основой питания.

– Хватит сидеть. Побежали дальше играть. – Дергала меня за плечо Гулла. – Ты уже отдохнула, я вижу.

– Подожди, сестренка. Прежде чем играть, нам надо обдумать свое будущее. Я рассчитывала вырастить овощи, зерно, нам для еды, но земля оказалась непригодной для этого. И что дальше делать – я совершенно не знаю. – Пусть учится думать о хозяйстве, может быстрее взрослеть начнет? А то по возрасту почти вдвое старше Фреи, а умственное развитие – такое же.

– Так чего думать-то? Бери деньги и поезжай на ярмарку за продуктами. Папа всегда так делал. – Тут же дала она бесполезный совет.

– Понимаешь, Гулла, у нас нет денег, и взять негде и купить, получается не на что.

– А ты у соседей тогда попроси.

– Они и без того щедро с нами поделились. К тому же они свои деньги тратят на покупку. А мы для них никто. Нет, на них рассчитывать никак нельзя.

– Вот ты опять за свое. Спросила как поступить, я тебе говорю, а ты меня не слушаешь. – Неожиданно перешла на крик сестра. А напоследок топнула ногой и разревевшись убежала в сторону дома, таща за руку ничего не понимающую Фрею.

Да как так-то! Разве она не слушала меня? Опять все перевернула с ног на голову! Когда уже она повзрослеет? Как пережить ее истерики? Мне уже и помощи от нее не надо, лишь бы волнений не прибавляла!

Я бросила инструменты как есть, и поплотнее завернувшись в плащ, пошла в сторону реки: совершенно не хочу никого видеть. Дома опять посыплются вопросы, что между нами случилось, и опять няня разведет руками и посоветует держаться с сестрой помягче. А куда уж мягче? Я бы сына за такие проделки давно уже наказала. Да и не был он никогда таким.

Пока шла, не выдержала и опять по щекам покатились горькие слезы. Если еще вчера у меня был план и надежда спасти от голода всю семью, то сейчас все рухнуло как карточный домик. Неужели нет нам спасения и придется продать Старую Пустовку и переехать в город? Я безусловно, буду хвататься за любую работу, но боюсь, что там будет значительно тяжелее выжить – одна кормилица на целую семью. Кто, кроме меня, сможет зарабатывать?! А может Всевышний меня именно к этому решению подталкивает? Эх, знать бы….

Глава 20

Что мне следует предпринять? Как заработать деньги? Хорошо бы съездить в город и посмотреть уровень развития этого мира. Может я и придумаю какую-то новинку, и удастся разбогатеть, ну или просто временно поправить материальное положение в семье. Только вот, чтобы съездить в город, нужны деньги, которых у меня нет. Замкнутый круг какой-то. И времени на раздумья почти не осталось.

Между тем, почему меня так тянет к реке? Потому ли что она полноводная и сильная? Или все дело в том, что возле воды я успокаиваюсь, привожу мысли в порядок? Раньше я за собой подобных изменений не замечала. Впрочем, раньше жизнь и не ставила передо мной настолько сложных задач.

Я присела на корягу, которую нам с сестрами не хватило сил скинуть в реку, и уставилась на воду. Что мне предпринять, если в моем распоряжении только лес и эта река? А может рубить лес и сплавлять его по реке, а затем вылавливать и продавать? Куда она ведет? Хотя, наверняка там и своего леса навалом. Да и продавать сырье не очень выгодно, значительно прибыльнее его перерабатывать. И тут какая-то мысль молоточком ударила в висок. Перерабатывать лес. Я перевела взгляд с реки на высоченные деревья. Ну же? Что я упускаю?

Итак, у меня есть огромные леса и быстрая, сильная река. Как их использовать? Как используя силу реки не только сплавлять, но и пилить лес? Пилить! И тут меня озарило – нужна пилорама! Или говоря иными словами водяная лесопилка!

Касаемо технологий, за пару дней я вспомню все свои заводские знания. Не зря же в тяжелые годы, когда совсем сложно стало с запасными частями, мастера со мной советовались – какая запчасть лучше подойдет к тому или другому станку. Смекалкой я щедро наделена.

Соскочила и начала торопливыми шагами мерить берег, поглядывая на реку. Вода приводит в движение лопасти колеса, которое крутит ось, а та, в свою очередь посредством зубчатой передачи другие механизмы. Это общая схема. Река достаточно сильная сама по себе, но можно в будущем сделать запруды и направляющие воды. Это детали, так сказать мелкие доработки. Главное – додумать всю цепочку и… мне понадобятся пилы, а это ох какие расходы! А еще работники, и человек, с которым могу обсуждать детали и советоваться относительно всего.

– Госпожа Далия? – И опять я вздрогнула, когда меня окликнули. Неужели Всевышний внял моим молитвам? Ко мне приближался барон Варди. Наш щедрый сосед.

– Кажется, я вновь вас напугал? – Добродушно усмехнулся он поравнявшись со мной.

– Барон! У вас есть деньги? – Без подготовки, прямо в лоб огорошила его своим вопросом. Сосед поперхнулся, закашлялся, и часто-часто моргая уставился на меня.

– Предлагаю совместное дело. От меня идея и схема, от вас – первоначальный капитал и посильная помощь. Доходы будем делить пополам, но после того, как вы вернете вложенные средства! – Смотрела ему в глаза и говорила четко, по-военному, не отвлекаясь на эмоции.

Он к тому времени уже прочистил горло и недоумение на его лице сменилось на снисходительную улыбку.

– Дело? В наших краях? Вы должно быть запамятовали, что земли здесь пустые, только лес, и эта вот река. Если бы возможно было что-то придумать, поверьте, наши родители давно бы этим занялись. Не стоит утешать себя надеждой. – Тяжело вздохнув, отвел он взгляд в сторону.

– Я предлагаю организовать водную лесопилку. Используя силу воды, мы будем пилить деревья на доски, и уже их продавать, а не круглый лес. А доски нужны всем и для всего, начиная от строительства кораблей и домов, и заканчивая мебелью.

– Пилить лес с помощью воды? Такие изобретения есть только у ронюсков, но они тщательно охраняют этот секрет. У нас покупают за гроши лес, а распилив его продают втридорога нам же. Мне рассказывал отец, а ему – боевой товарищ. Как вам удалось узнать их секрет? – Подозрительно прищурился он.