Дыхание. Океан и Архитектор

Размер шрифта: 13

Серия «Бестселлеры Габриэля Косты»

Иллюстрация на обложку и форзацы Miayoshi

В оформлении макета использованы материалы по лицензии © shutterstock.com

049

– Моя сила позволяет сделать правильный выбор любому, но главная ее суть – показать, почему этот выбор сделал я, – голос Саргона звучал в голове Мики, чье сознание сейчас было у хранителя Дэвлина. – Обычно я не позволяю никому занимать мое место, но ты особенный, и мне хочется показать разницу в наших силах.

– Разве не проще убить меня? Если ты способен на подобное, так зачем проявляешь слабость и тратишь драгоценное время и пламя на меня? – Эта ситуация раздражала Дэвлина, но он пытался взять эмоции под контроль. Выхода из ситуации он не видел. – Прекрати играть со мной.

– Ну почему же я играю… – насмешливо спросил Король Сорокатысячи Ног. – Прямо сейчас мои силы подействуют, и ты получишь возможность управлять телом и способностями Мики. Запомни: все, что ты сейчас видишь, – реально. Перед тобой действительно команда принца, и пусть не своим настоящим телом, но ты волен поступить, как вздумается.

– Я…

И в этот момент воспоминания о жизни Мики нахлынули на Дэвлина. Первое, что он почувствовал, – обжигающая ненависть. Ничего подобного он никогда не испытывал. Ему хотелось искромсать всех вокруг, разодрать собственное лицо руками. Но проносились мгновения, ненависть утихала, и в нем загорелось пламя. Это чувство открытия костра и пожара ему знакомо. Он видел моменты из жизни Мики и ассоциировал их с собой, словно тоже проживал их. Он испугался, что личность насекомого подменит его собственную. Однако этого не произошло. Их жизни и мысли объединились, но отделить свое сознание не составило для Дэвлина труда. При этом он не ощущал собственного пламени. Это не удивило его, так как он сейчас находился под действием сил Саргона. При желании он мог использовать любой уровень пламени, но не свой, а Мики.

Он вдохнул и выдохнул, глядя на свои руки, понимая, что полностью безоружен. Присмотрелся, заметил идущую впереди темноволосую девушку – Сину, способности которой связаны с богом Ора-Ли-Ра.

– Вторая истина. Тайна лабиринта разума. Забытые слова.

Глаза Сины неожиданно распахнулись. Одна из способностей костра Мики позволяла ему заставить на время забыть название собственных сил, однако Дэвлин не учел ряда фактов, и один из них – пока она даже не знала название своей искры.

Он прищурился, готовясь к сражению. Выпустил лезвие на правой руке и поторопился убить ее до того, как она поняла, что происходит.

Сина увернулась от прямолинейной атаки с такой легкостью, что Дэвлин охнул. Тело Мики несомненно тренированное, и, кроме того, как представитель насекомых, он обладал прекрасной реакцией и скоростью, но навыки Сины в ближнем бою превосходили его способности многократно. Она качнулась вбок, перекинула рунку в другую руку и, крикнув, сделала выпад. Хранитель даже не заметил, как лезвие пронзило его живот. Нижнюю часть тела скрутило от немыслимой боли. Как только он попробовал воспользоваться пожаром, ему точным ударом перерезали горло и пнули к фальшборту.

Дэвлин не ожидал ничего подобного. С ним разобрались так быстро, что ему буквально стало стыдно. Он дернулся в попытке шевельнуть хотя бы пальцем. Безрезультатно. Слабость от потери крови и шока начала распространяться по телу, и его глаза против воли закрывались. Вот так за две минуты его убили. Всего пару часов назад он мог одолеть всю команду принца, а теперь лежал и умирал, как крыса.

Перед тем как его полностью поглотила тьма, он услышал, что на звуки битвы прибежали остальные члены команды. Сина рассказала им о предательстве Мики. В темноте он отчетливо увидел, как с неба летит золотая монета, мерцая голубым цветом. Она упала и с характерным звуком покатилась к нему. На обеих ее сторонах была изображена многоножка.

Дэвлину показалось, что его схватили за плечи и затрясли с такой силой, что голова была готова оторваться. Он с ужасом обнаружил себя вновь стоящим около кормы. Хранитель коснулся живота и не обнаружил там раны, горло не разорвано. Все откатилось ровно до той секунды, когда он осознал себя Мики.

Пот прошиб его, когда Сина прошла по корме, взглянула на него подозрительно и направилась обратно в сторону трюма. Он поднял руку, но так и не решился напасть со спины. Попытка выполнить миссию возможна лишь в случае, если он не будет вести ближний бой. Ему не нужно убивать всех, только принца, а он стоял впереди, у носа корабля. Искра Мики позволяла видеть разумы других живых существ на огромном расстоянии, подобно звездам на ночном небе. Он собрался с силами и направился вперед. Ноги до сих пор дрожали от пережитого.

– Эй, Мики, ты чего? – Айон выгнул бровь.

– Великий Пожар. Склеп сознательности. Полный контроль.

Вокруг Дэвлина появилась розовый круг из странных знаков и тут же увеличил свой диаметр с одного метра до трехсот. Кайл и Айон дернулись, чтобы противостоять странному поведению их попутчика, но застыли. Пожар Мики позволял ему на непродолжительное время полностью контролировать разум жертвы. Сейчас он тратил огромное количество пламени для удержания на месте сразу восьми человек. Он путал их мысли так, что иногда Айону казалось, что он стал овцой.

Быстрее всех опомнился Гилем, пытаясь противодействовать чужому костру и забирая у Дэвлина максимум сил. Однако он тоже не мог сделать и шага. Спасение пришло в виде Редлая. Его человеческое обличие попало в ловушку, а вот его животная и лесная сущности взбунтовались против контроля, и обмануть их не получилось.

Мгновенно превратившись в лесную гончую, он бросился на перехват Мики. Когда тот заметил, как оборотень прыгает на него, успел лишь вскрикнуть. В следующее мгновение ему вцепились в шею и переломили ее.

И вновь тьма и та самая монета упали рядом.

И снова он очнулся на корме.

– Будь ты проклят, Саргон, все хранители, король и команда принца, – прорычал Мики и посмотрел со злобой на уходящую Сину.

Он не придумал ничего умнее, как попытаться сбежать позже с корабля. Спустя некоторое время команда устроила ужин в трюме, затащив туда даже упирающегося Кайла. Он сопротивлялся, ругался, но корабль шел, а ему было необходимо поесть. Хранитель отказался и соврал о морской болезни. Айон, вспоминая свои проблемы, кивнул ему понимающе и удалился за всеми.

Тем временем Мики подбежал к запасной лодке и стал медленно спускать ее на воду. Делать это в одиночку было настоящим испытанием. Он плюнул на идею победить команду принца и решил по-иному использовать свои знания о будущем. Он уже начал понемногу осознавать суть силы Саргона и собирался сопротивляться до последнего.

– Куда-то собрался?

Хранитель взглянул вниз и увидел, как шпага торчит у него из живота. В следующее мгновение ее вытащили. Он развернулся и посмотрел на злого Азеля, около ног которого лежали несколько плодов. Дипломат смотрел на него равнодушно, и не успел Дэвлин открыть рот, надеясь на регенерацию насекомых, как ему отсекли голову.

Он самонадеянно забыл, кто стоял перед ним. Сражение Азеля в пустыне поражало мастерством. Бежать и обманывать в теле Мики – самоубийство. И вновь золотая монета полетала с небес, упала на палубу и покатилась. Наблюдать за происходящим, когда твоя собственная голова лежит отдельно от тела, – самое невероятное, что испытывал в своей жизни хранитель.

Монета докатилась до него и упала, ослепляя голубым светом. Он смотрел на нее со злобой. Его снова тряхнули за плечи, но хранитель не спешил открывать глаза.

– Скажи, с какого момента мне запустить твои действия? Мики довольно поздно присоединился к команде Айона… Могу забросить тебя в его не самое приятное путешествие в бочке. Выбирай любой момент его жизни или каждого из моей армии в сорок тысяч ног, – начал Саргон шутливым тоном, но закончил серьезно: – Чего ты хочешь, Дэвлин?

– Я хочу убить Айона и все. Это моя миссия, – прохрипел ему в ответ хранитель.

– Тебе нужно попытаться примерно сто шестьдесят миллионов раз, прежде чем ты сможешь его убить и остаться в живых следующие несколько минут. Однако всего несколько минут. Только в одном случае ты сможешь сбежать, но… В итоге все равно умрешь.

– Ты пытаешься меня обмануть… Какие миллионы попыток?

– Моя сила позволяет выбрать точку расхождения событий. Скажем, если ты стоишь на выборе пути: лево или право. Пойдешь направо – выживешь, пойдешь налево – умрешь. Если ты выбираешь неверный путь, лево, то моя сила возвращает тебя к выбору, – сжалился над ним Саргон. – Но наша жизнь не так банальна, как выбор куда пойти. Даже вдох на секунду позже полностью меняет последовательность событий. Сто шестьдесят миллионов раз тебе предстоит ошибиться, чтобы добиться цели. Ты согласен попробовать?

– Но… – и тут до Дэвлина дошло. – Скажи, этот разговор же тоже предсказан тобой?

– Весь до единой буквы. Я прожил эти события столько раз, сколько цифр не придумали люди. В этом мое проклятие, в этом моя сила. Но я терпелив. Поэтому я и говорю, что заставлю тебя сделать правильный выбор. Я знаю, как закончится и этот спор, и многие-многие другие. Это сила моего костра, – голос Саргона был наполнен какой-то издевательской нежностью. – Ты можешь умереть, а можешь принять правильное решение.

– Костра… – только и прошептал Дэвлин. Он не мог себе вообразить, каким же тогда пожаром обладал Саргон. Если костер позволял ему буквально управлять миром и действиями тысячи живых существ. – Какова твоя цель?

– А какова цель короля в убийстве Айона? Я понимаю, что ты не знаешь. Сэкономим время. Тебя самого не раздражает факт собственной неосведомленности, при том что ты следуешь чужим указаниям? – Саргон заговорил серьезно.

– Я не знаю. Мне все равно, – честно ответил Дэвлин.

– Я знаю всего двух людей с пламенем силы космоса. Одинаковое поведение: безразличие, холод, принятие. Вам все равно, куда вас понесет, кто и зачем. Вы, словно космос над головой, выше всего этого. Дэвлин, я точно не знаю, почему отец Айона хочет его убить, – продолжил пояснять Саргон. – Но мы спасаем его для великого дела.

– Даже ты не в курсе? – удивился Дэвлин.

– У моей силы есть ограничения. Я не бог. Команда Айона… Сильнее стражей. Поэтому отступи, и я все тебе расскажу. Согласен? – спросил с надеждой Саргон.

– Ты уже знаешь ответ, – обреченно произнес Дэвлин.

– Да, – только и ответил Король Сорокатысячи Ног.

И стоило хранителю признать свою незавидную участь, как с неба посыпались тысячи монет. Они падали, бились о деревянную палубу и катились в разные стороны. Пока сверху на их кучу не упала самая большая. Она горела голубым пламенем, и чем дольше Дэвлин смотрел на нее, тем больше уходил в себя. Его вновь тряхнуло, и он почувствовал горячий песок под ногами, сухой воздух и как с его головы исчезла рука Саргона. Не выстояв, он упал на колени и закашлялся. После того как Король Сорокатысячи Ног схватил его за шею, вылавливая в тумане из космической пыли, кадык нестерпимо болел. Теперь Дэвлин понял, каким образом его смогли поймать. Махали рукой до тех пор, пока не нашли ту точку схода событий. Долго, мучительно и невероятно.

Дэвлин поднял голову, прищурившись. Саргон стоял и с улыбкой смотрел на хранителя, его волосы закручивались в косы. Но поразил его другой факт. А именно – восемь неизвестных личностей. И лишь одна из них ему была знакома – Мики. Тот помахал Дэвлину рукой.

– Добро пожаловать в свиту Короля Сорокатысячи Ног, Дэвлин, – усмехнулся Саргон.

– Так сразу и принимаете? – злобно оскалился хранитель.

– Так сразу, – без промедления ответил ему Король Сорокатысячи Ног.

– Саргон, а ты уверен, что он нас не предаст? Смотри, какой нахальный, – какой-то писклявый парень с лысой головой ткнул в Дэвлина пальцем. – Он хранитель короля людей. Доверия не вызывает, если честно.

– Ты думаешь, я не знаю, предаст он нас или нет? Пока он в моем поле зрения, все его действия мне известны. Кирк, не паникуй, – сказал своему подчиненному Король Сорокатысячи Ног и повернулся к хранителю. – Со всей моей свитой ты познакомишься чуть позже. Не здесь. Бери своих оруженосцев, мы отправляемся назад, в столицу. Ваша Наоми то и дело подглядывает за нами. А ей лучше позаботиться о себе.

– Так ты знаешь, что она все время за вами наблюдает? – Дэвлин поднялся с колен и вопросительно посмотрел на Саргона.

– Конечно. Наш навигатор в стражах – Леа – была ограничена в силах очень долгое время, поэтому каждый из нас придумал способ защиты от любого другого навигатора. Появление объединенной армии людей и насекомых заставило меня… поработать над маскировкой чуть лучше. Сейчас Леа свободна, и, боюсь, Наоми можно отправлять на заслуженный отдых.

– Главная сила Наоми не отслеживание цели на карте, – строго сказал Дэвлин. – Она способна понять класс опасности. Это позволяет нам формировать отряды, чтобы не возникало никаких проблем. Так, теперь команда Айона значительно подняла уровень своего статуса опасности, и на его перехват отправят не одного хранителя.

– Мальчишка, – раздался голос из ниоткуда.

– М-да, зря ты так, – Саргон покачал головой.

Пространство рядом с бывшим хранителем и Саргоном загорелось золотым и начало трескаться. Дэвлин отошел в сторону, не понимая, что происходит. Король Сорокатысячи Ног же стоял с невозмутимым лицом, скрестив руки на груди. Из трещины появилась человеческая рука, которая пыталась освободить себе путь. Через полминуты из разлома появилась недовольная девушка с длинными белыми волосами, ее тело покрывала золотая чешуя. Она замахнулась на Саргона, но за ее спиной показался единорог. Дэвлин не знал, что удивило больше: единорог или его косоглазие. Девушка развернулась к животному и с возмущенными криками начала загонять его обратно. Битва продолжалась еще минуту, пока она не щелкнула пальцами, закрывая брешь. Она прищурившись посмотрела на Саргона, потом перевела голубые глаза на его свиту, заставляя ее попятиться назад, и только потом на Дэвлина.

– Ты считаешь, что ваша Наоми получит хоть каплю знаний? Проклятие, – девушка повернулась к Королю Сорокатысячи Ног. – Еле успела тебя переместить. За столько лун уже и забыла, как это делается!

– Тренироваться надо, а не лежать на лугу с единорогами, – шикнул на нее Саргон. – Я прекрасно осведомлен о твоих планах, Леа, мы тут мир пытались сохранить.

– Как-то очень плохо пытались, – не осталась в долгу Леа. – Ладно. Я тут, как всегда, по делу, в отличие от выпендрежников. Король людей приказал убить Аннемари, свою жену. Попросил он это сделать Синделая, оборотня. Того самого, что сбежал от Меладеи. Ее последняя встреча с Айоном немного… – ехидно сказала она, – приоткрыла пару ее тайн. Поэтому она решила самолично поймать предателя и казнить. Не удалось. Сбежал. Однако не остается сомнений, что он знаком с Ноа и Кармином. Меладея подозревает Ноа в использовании пожара, но она не уверена.

– Ты точно не можешь их отследить? – нахмурился Саргон. – Мои силы не работают. Точнее, так далеко я просто не могу посмотреть. Но если бы не определенные обстоятельства, подумал бы, что Катаока и Брэм вернулись.

– Да. Я уже думала попросить Ранцикуса помочь, но сила Кармина почти полностью глушит мое пламя. Виарум не пропустил бы их возвращения, это просто невозможно. – Леа хоть и хмурилась, все равно выглядела прекрасно. Дэвлин не мог оторвать от нее взгляда. – Меладея запросила общую аудиенцию по случаю факта вмешательства Ноа и Кармина. Боюсь, больше игнорировать эту ситуацию мы не можем.

– Леа, для общего сбора тебе понадобится много сил. Ранцикус слишком далеко, чтобы стабилизировать тебя. – Саргон поджал губы. – Марил, она…

– О боги! Что опять натворила эта девчонка? Иногда мне хочется выпороть ее за несносное поведение. – Леа прикрыла глаза и сфокусировала силы. – Ах, девчонка! Храм Ранди – значит, проклятие. А может, она сразу принесет себя на тарелке Закариасу? Самоубийство! Почему ты ее не остановил?!

– Потому что Марил должна знать правду. Если план с Айоном не выгорит, то Ноа с Кармином победят, и мы будем вынуждены обновить знаки. И только Марил способна на это, и не делай вид, что слышишь это впервые. Леа, если Марил не поймет, почему должна умереть, она никогда не пожертвует собой, – низким голосом сказал Саргон, и его глаза загорелись голубым. – Пожалуйста, проследи за ней. Я знаю, для этого потребуется огромное количество сил, но, Леа…

– Сам будешь говорить с Меладеей, ясно? Я, в отличие от тебя, не способна уворачиваться от ударов! – Леа обреченно выдохнула. – Меня не было всего ничего, а тут уже хаос.

– Хаос во всем Виаруме, Леа. Я предупреждал вас. Я всегда предупреждал вас о хрупкости мира, – Саргон посмотрел на Дэвлина, пребывающего в абсолютном шоке. – Не удивляйся нашим разговорам. Есть вещи, которые мы не можем произносить вслух. Так что иногда мы выглядим как придурки. Нам пора отправляться в первую столицу насекомых. Ты позаботишься о навигаторе короля людей?

– В том-то и дело… Я не могу делать все одновременно, на это нужно огромное количество пламени. Давай тогда я заблокирую Наоми, посмотрю, что с Марил, и, как наберусь сил и восстановлю пламя, проведем встречу? – Саргон кивнул. Леа повернулась вновь к Дэвлину. – Вот, возьми. Подставляй руки.

– Что это… – с благоговением Дэвлин выставил ладони.

– Это пыль рога единорога. Твои подчиненные умирают. Вылечи сначала девушку, ей осталось жить полчаса. Потом парня. Тут хватит на четверых, поэтому ты и сам скоро восстановишь пламя, – она улыбнулась. – Неудивительно, что Саргон был настолько упрям в желании сохранить тебе жизнь, дитя космоса.

– Сильные союзники никогда не помешают, – покраснел от смущения Саргон и, когда свита захихикала над его милосердием, грозно посмотрел на них. – Мы ждем тебя, Дэвлин. Пора отправляться.

– Хорошо.

Дэвлин шел будто не на своих ногах. Битва с Саргоном закончилась не более получаса назад, а его мир перевернулся с ног на голову. Вот он почетный королевский хранитель, один из сильнейших бойцов, и тридцать минут спустя несет пыль с рога единорога своим оруженосцам. Главная причина, по которой он не стал сражаться до последнего, – это белые нитки, которыми оказались шиты все его представления о мире. Король ни разу не говорил ему, зачем убивать Айона. А вот Саргон и Леа не собирались скрывать от него факты. На первом же материке сплошные запреты и задания, не требующие обсуждения и осуждения. Король Сорокатысячи Ног мог свернуть ему шею за мгновение, но не сделал этого. Он знал о каждом его шаге. Обо всем. Сколько миллионов раз Саргон перезапускал моменты в их схватке для подобного результата? Вероятно, даже сам Король Сорокатысячи Ног сбился со счета.

Он подошел к своим оруженосцам, представляя, как удивится Гиги, когда узнает об их плане. Он и сам еще не до конца принял его. Также Дэвлин отметил, что его пламя полностью восстановилось. Пыльцы единорога стало чуть меньше, и он надеялся, что подчиненным хватит для исцеления. После взрыва кости их рук и ног переломаны, лица в крови. Им оставалось немного. Хотя Дэвлин и сам не рассчитывал, что выживет после появления Саргона. После своего первого нападения на команду принца он думал лишь о миссии.

Первой дозу пыльцы получила Гиги. От кровопотери она выглядела мертвецки бледной, и сомневаться в словах Леи о ее скорой смерти не приходилось. Так как больше от него ничего не требовалось, хранитель высыпал остатки на Лу и сел рядом на камень в ожидании. Сейчас его интересовало, в какую игру он ввязался и стоила ли она того.

– Господин Дэвлин, вы что, тоже погибли? Почему я вижу вас? – спросила хриплым голосом Гиги, садясь на песок. – После взрыва ничего не помню.

– Ты вырубилась, – хранитель заметил, как и Лу начал подниматься, держась за голову. – Можете мне не верить, но я рад, что вы выжили.

– Но как? Если вы в порядке, значит, команда принца мертва? – с надеждой спросил Лу.

– Нет. Они сбежали, – Дэвлин встал с камня и посмотрел на них. – Поднимайтесь. У нас изменились планы, мы больше не пешки короля. Идите за мной.

Лу и Гиги, несмотря на полученные повреждения, чувствовали себя отлично. И это вызывало у них много вопросов. Они в общих чертах знали суть сил хранителя Дэвлина, и выжить после того, как он принял участие в битве, было практически невозможно. Но вот они целы и невредимы, идут по песку за ним. Оруженосцы, стоило им взобраться на бархан, замерли с перепуганными лицами. Дэвлин развернулся и пожал плечами.

Впереди стоял Саргон и спорил с какой-то женщиной, Леа же вздыхала так громко, что было слышно даже с далекого расстояния. Его свита куда-то исчезла. Когда у человека немыслимое количество пламени, любое живое существо могло почувствовать его давление. Исключения составляли те, кто хорошо контролировал татуировку. Неудивительно, что оруженосцы побоялись двигаться дальше. Аура вокруг троицы крутилась вихрем, который того и гляди отбросит на пару метров. Даже стоять рядом с ними – испытание.

– Меладея и Саргон, успокойтесь, – Леа опять обреченно выдохнула. – Остальным тяжело дышать.

– Да как я могу успокоиться! У нас тут намечается война, а Саргон опять играет в папочку, – рыкнула на него Королева Оборотней. – Нам срочно нужен Ранцикус. Срочно.

– Ты вообще какое право имеешь на меня кричать? Ты попыталась убить Айона. А если бы… – Саргон быстро посмотрел на Дэвлина. – А если бы он использовал для защиты свою силу? Что бы ты делала? Меладея, твой гнев раздражает не меньше моего желания защитить как можно больше жизней.

– Я обещала тебе тысячу лет назад связать твой разум с разумом скорпиона – свяжу. Будешь прятаться под камнями, – фыркнула Королева Оборотней. – Леа, сколько тебе понадобится сил, чтобы собрать всех нас в моем зале переговоров?

– А почему это в твоем? Давай в моем! Или у тебя там важные гости? – не остался в долгу Саргон. – Шуты.

– У меня там Аннемари с бездной, – приподняла брови Меладея, выказывая свое превосходство. – А у тебя… – она с улыбкой посмотрела на оруженосцев, а потом на Дэвлина и ничего не сказала.

– Продолжай, Меладея, продолжай, – он сложил руки на груди.

– Прекратите ссориться, иначе я сейчас его позову! Последнее пламя потрачу, – от тела Леи отвалилась рука, как от шарнирной куклы, и рассыпалась в пыльцу. – Ой. Время заканчивается. Меладея, не спорь, иначе на своих двоих отправишься назад. Мне понадобится от силы дней двадцать пять или тридцать. Все зависит от ситуации с Марил. Она тоже защищает себя знаками, но не как Кармин. Я смогу вычислить ее. Нужно время. После этого собираемся.

– Он будет? – спросила Меладея. – Мне нужно принести извинения. – Она пристыженно посмотрела в сторону.

– Нет. Его не будет. Потом извинишься. Уверена, он все понимает, – ответил уже Саргон. – Тогда, надеюсь, ты довольна нашим небольшим собранием?

– Да, – сказала ему Меладея.

Гиги не удержалась и, сделав шаг вперед, крикнула незнакомцам. Лу безрезультатно пытался ее остановить.

– Простите нас, пожалуйста, за беспокойство! Мы правда так боимся, что сейчас потеряем сознание. Но что происходит, а главное, кто вы?!

Все замерли на месте и с мягкими улыбками посмотрели на перепуганных оруженосцев. Даже Меладея не сдержалась от секундного умиления их юностью.

Тем временем Леа снисходительно покачала головой и махнула рукой. За их спинами начало трескаться пространство, из разломов ударил золотой свет. Осколки посыпались на песок и тут же взметнулись вверх. Все выглядело так красочно и невероятно, что оруженосцы открыли рты. Свет падал таким образом, что неизвестные им существа отбрасывали длинные тени в виде гигантских крыльев, многоножки и волн. Золотое мерцание начало переливаться в расколах, словно вода.

Они переглянулись. Меладея кивнула Саргону, напоминая, что именно ему взбрело в голову с ними нянчиться. И он был не против.

Король Сорокатысячи Ног протянул к ним руку и кивнул на порталы.

– Я – Король Сорокатысячи Ног, Саргон, – он улыбнулся, видя их шок. – И мы древние стражи, что участвовали в финальной битве в Великой Войне.

После его слов Меладея развернулась и ушла в свой портал, то же самое сделала и Леа.

– Следуйте за мной, – прошептал Саргон.

* * *

– Наоми, финальный отчет.

Король сидел на своем троне и смотрел перед собой. Огромный всплеск силы около третьего материка не мог остаться незамеченным их навигатором. Он принял решение заранее и в очередной раз перегруппировал своих хранителей. В такое напряженное время ему требовалось сохранить как можно больше сильных воинов при себе, а также не лишиться глаз и ушей. Поэтому все, кроме Дэвлина, Динарутариона, Зинарда и Гелиоса, вернулись на первый материк с отчетами. Ситуация складывалась явно не в их пользу, и перевес сил сразу в нескольких фигур на доске его нервировал. Все шло довольно точно по составленному заблаговременно плану, хоть и с мелкими неточностями. Король посмотрел на пустующие четыре кресла, понимая, что, скорее всего, лишился Дэвлина. Потерять легендарного хранителя – большая ошибка.

– Дэвлин и его оруженосцы пропали без вести. Я чувствовала всплеск уровня пожара и следом резкое затухание. То же самое с Лу и Гиги. Боюсь, у меня неутешительные новости, господин. Динарутарион, Гелиос и Зинард по новому плану на четвертом материке, следят за выполнением сделки с Повелителем Грома и пытаются выследить принца, – Наоми разложила кучу бумаг по всему столу. – Однако мы сталкиваемся с рядом проблем. Королева Аннемари пропала без вести. Я зафиксировала также странный всплеск пламени в океане. Но Винсент мог нарушить мое восприятие. Вывод из данных один. Все погибли. Капитан Вальдер тоже. Я видела приближение неизвестных мне сил с неясной формой пламени, и… она тоже исчезла.

– Что по поводу королевы? Ее пожар известен? – спросил король низким голосом. – Ее костер… Непрост.

– Совершенно точно. Ее костер обладает классом «А» и на уровне пожара может привести к проблемам. Однако пламени уровня пожара я не чувствовала, – Наоми кивнула. – Следовательно, можно считать, что миссия убрать королеву, предателей и капитана Вальдера увенчалась успехом. Но я продолжаю наблюдать.

– Хорошо. Что с командой принца? Раз Дэвлин погиб, значит, они смогли покинуть третий материк? – продолжал засыпать ее вопросами повелитель.

– Да. Команда принца сейчас направляется на север. На данный момент я не могу определить по течениям и ветру, какой маршрут они выбрали – до четвертого или до шестого материка. Но уже через пару дней без труда сообщу об этом. Если они приплывут к четвертому материку, то, думаю, трех хранителей для их нынешних способностей будет достаточно. – Наоми начала собирать бумаги.

– Что насчет Марил? – задал последний интересующий его вопрос король. – Она явно что-то задумала.

– Да. К сожалению, Зинард сейчас на четвертом материке, и при всем нашем желании мы не сможем незаметно все разузнать в ее торговом доме и роде. Тем более щелчок ее пальцев отделяет нас от потери тридцати семи процентов мощности суммарных сил, – с напряжением в голосе произнесла Наоми. – И я не могу полностью ее отследить. Слишком мощные знаки у нее в арсенале.

– Тут и не нужно предсказывать, – заговорила девушка, полностью затянутая черными бинтами. Только глаза следили за происходящим, губы под тканью не двигались. – Она направляется в храм Ранди. Мои люди уже все узнали и передали мне.

– Хорошая работа, Кираса. Следить за Марил приходится другими путями, и твои лазутчики к месту, – кивнул король. – Значит, необходимо дать сигнал Динарутариону о захвате Марил. Она связана с Королем Сорокатысячи Ног, и отсутствие информации – худшая ситуация. Захватить, не убивать.

– Хорошо, – ответила ему Кираса. – Я сообщу своим людям. Но каков наш дальнейший план?

– Проблема в навигации. Как только Наоми сообщит нам, куда направляется принц, мы решим. Пусть хранители на четвертом материке займутся слежкой за Повелителем Грома и поимкой Марил. А Лукас, Кираса и Джун направятся за принцем. Из двенадцати хранителей в замке осталось восемь. Дэвлин мертв. Неизвестно, как еще поведет себя Повелитель Грома. Им не стоит доверять. У нас своя миссия.

– А что была за вспышка пламени около третьего материка? – Лукас очнулся, услышав свое имя. – Неужели такая сильная?

– Я такого давно не ощущала, – Наоми часто заморгала. – То же самое примерно я почувствовала, когда погиб Дэвлин. Однако там была такая мешанина пламени за короткий промежуток времени, что я не разобралась.

– А мне кажется, я знаю, кто там разозлился около третьего материка… – прошептал Ниранай.

– Все в этой комнате получили инструкции, – король посмотрел на хранителей тяжелым взглядом. – Мой сын – Айон. Оружие. В чьи руки он попадет, тот и будет вершить правосудие. Этого нельзя допустить. Я вынашивал план несколько лун из-за… Их наблюдения. А кажется мне, Вальдер идет туда, куда дует ветер… но ничего.

Все посмотрели на короля. Его аура мерцала красным. Повисла тишина. Их повелитель сокрушался из-за собственной глупости. Он никогда не позволял себе недооценивать соперника и был осторожен. Стражи, что обещали ему могущество, использовали его, он понял это сразу. Его подготовка к ключевым событиям идет слишком долго.

Король махнул рукой, отпуская своих хранителей, а сам остался в зале для аудиенций. При свете свечей он снял с себя корону и бросил на стол. Сила его сына способна изменить мир, сделать его лучше или разрушить до основания. Она могла контролировать все семь материков. Король не верил стражам. Ни тем, кто хотел использовать Айона в благих целях, ни тем, кто собирался подчинить силу архитектора. Усталость накатила на него с новой силой. Аннемари умерла, вероятно, проклиная его. Брина смотрела на отца с недоверием. Он не надеялся войти в историю как великий король или стать легендой.

– Все, чего я хочу, это… – он поднялся со своего места и пошел к выходу, по пути забирая корону. Он провел ею по столу, и ветер от его движения задул свечи. Горели красным лишь его глаза. – Спасти Виарум.

050

– Нежели это действительно конец? – прошептала Риса и всмотрелась вдаль.

На горизонте появился океан. Она не могла поверить своим глазам. Из-за страха быть пойманными Дэвлином в последние часы пути поспать нормально не удалось никому. Их последний совместный разговор состоялся, когда они чудом удрали от хранителя и стали свидетелями огромного взрыва. Потом как отрубило. Редлай и Гилем проснулись лишь пару часов назад и тоже без настроения вести светские беседы. Единственное, чего ей действительно хотелось, так это попить воды, помыться по возможности, поменять одежду и уснуть на ближайшие сто лунных циклов. В голове было пусто. Риса положила руку на хитиновую пластину и снова поблагодарила про себя Эниду за спасение. Без нее даже помощь Саргона оказалась бы бесполезной. Она спокойно выдохнула, замечая, что небо начинало светлеть. До тех пор, пока их корабль не уберется от второго материка так далеко, что его не будет видно, – она не успокоится.

Риса внимательно посмотрела на команду. Такой усталости в них она еще не замечала. Нет, в этот раз никто не поднимал в отчаянии корабли со дна океана и не тосковал много дней из-за смерти близкого существа. Риса видела в них не желание сдаться, а осознание серьезности ситуации. Когда они впервые столкнулись с проявлением у них сил костра, то возомнили себя могущественными, особенными. А потом Меладея унизила их, заставила бежать, поджав хвосты. И все же противостояние Редлая и его матери и смерть Ледаи стали толчком к движению. Сейчас же Саргон стал гарантом их защиты. Даже пробудив костры, Илай и Сина с помощью Рисы не смогли ничего противопоставить Дэвлину. Да, они вынудили его использовать не просто искру, а костер. Но против их максимума он использовал минимум своих способностей. И уничтожил их за несколько минут. Им еще предстоит составить свой план действий, когда они погрузятся на корабль. Но без уже привычного командного сбора ясно: им нужно плыть к Повелителю Грома. Столкнутся они с ним или все же избегут аудиенции – неизвестно. Но у короля первого материка двенадцать хранителей, и у каждого по два оруженосца. Что будет, если их поймает не один, а сразу несколько?

Риса видела, как татуировка Гилема то исчезала, то возвращалась. Значит, он пытался выудить из произошедшего как можно больше знаний. Она же точно поняла одну вещь: верить нельзя никому. Даже названным союзникам. Их главная цель, как бы эгоистично это ни звучало, сначала привести в порядок свое тело, следом – разум и уже потом храбро бросаться навстречу приключениям. Иначе они умрут в пути или поубивают друг друга. Хотя в их компании явно произошли изменения. Айон и Кайл дрались и переругивались уже намного меньше. Они, будто после нескольких смертельных путешествий, смогли найти что-то общее и обрести баланс. На протяжении суток они сидели спина к спине, опираясь на один вырост в хитиновой пластине. Кайл даже успел поспать на плече Айона из-за неудобной позы. Раньше принц уже оторвал бы ему голову, а сейчас даже не обратил внимания. Все вокруг менялось. Риса окинула взглядом Сину и Илая и сразу же прогнала из головы все мысли о них. Ее собственные вопросы к Азелю меркли перед их нынешними проблемами. Она посмотрела вперед на приближающийся океан.

По коже побежали мурашки. Риса осознала свою силу. Основа ее костра – это Великая кузница. Она не так хорошо знала легенды Виарума, поэтому обязательно расспросит Гилема позже. Но именно ее сила дважды спасла команду от неминуемой гибели. Без костра в их команде остались лишь Азель и Айон. Принц пока боялся даже лишний раз использовать искру, а ее парень будто и не нуждался в бо́льших силах. Она задумалась о природе его способностей. Ее искра позволяла ей разжечь первородное пламя, и совсем неудивительно, что ее костер позволял объединять пламя разных людей. А вот как проявит себя сила Азеля, она не могла даже вообразить. По словам Саргона, костер архитектора их явно удивит.

– Энида, остановись, пожалуйста, за полкилометра от деревни, – тихо сказала Сина, зная, что насекомое ее услышит, и повернулась к команде. – Не хочу пугать местных жителей многоножкой, которая превосходит размеры их деревни, – пояснила она.

– В общем, из вещей у нас ничего не осталось, – ответил ей уставшим голосом книгописец. – Все растеряли. Надо не забыть и в следующий поход взять с собой лишь воду, еду и немного ума. Почему мы всегда забываем взять немного ума? – он обращался вроде бы ко всем, но смотрел на Редлая.

– Мне казалось, именно ты у нас отвечаешь за логику и благоразумие, – Редлай сначала пытался сдержать улыбку, но в итоге даже хрипло засмеялся. – Кого я обманываю. В нашей команде за рассудительность отвечают Риса и Азель, как мать с отцом.

– Вы нас уже в старики записали? – Риса улыбнулась и посмотрела на Азеля.

– Если бы у меня были такие дети… Гилем бы сесть не смог. Он иногда так и напрашивается на проклятия на всех диалектах мирового языка, – дипломат ухмыльнулся и показал книгописцу язык. – Какая глупость, детей нам еще тут не хватало.

– Как всегда, источник проблем – кто-то другой, а ругают меня, – фыркнул Гилем и отвернулся. – О, Энида, кажется, замедляется. Редлай, как на тебе штаны-то удержались? Точнее, то, что от них осталось. Хорошо хоть не голым тут лежал почти сутки.

– Поверь. Впервые я сам этому рад, – простонал Редлай.

Как Сина и попросила многоножку, та остановилась метрах в пятистах от деревни. Размеры Эниды все равно заставили жителей запаниковать, но тащиться больше по песку сил у команды не было. Легче выдумать какую-нибудь легенду.

Тем временем насекомое прекратило движение. Ее голова с хитиновой пластиной начала опускаться к бархану так, чтобы ее наездники могли без проблем сойти. На некрепких ногах они поднялись, отцепились от выростов, спустились на песок. Гилему казалось, будто он продолжал куда-то ехать. После долгого путешествия на корабле он испытывал примерно то же самое. Его все время раскачивало из стороны в сторону.

Команда собралась вместе. Все, кроме Сины. Она вышла к насекомому, посмотрела в ее огромный глаз и мягко улыбнулась.

– Спасибо, что, рискуя собственной жизнью, приглядывала за нами и ждала, пока мы сможем сбежать. Мне искренне жаль, что из истинных насекомых ты осталась одна. Но ты живое доказательство величия расы – доброе, могущественное, бесстрашное. Ты не виновата, что нынешнее поколение столь злобное, – она положила руку на хитиновую пластину. Сина чувствовала с Энидой некое родство. – Мы обязательно выполним нашу миссию и вернемся навестить тебя. Ты не одинока. У тебя есть Саргон, его свита и теперь мы, Энида.

Энида не могла говорить, но догадаться, о чем многоножка думала, было не сложно. Сильнейший защитник первой столицы будет с ней даже после окончательного падения города. Им повезло не столкнуться с ней в бою. Мики спас их. Конечно же, теперь стало понятно, откуда он все так хорошо знал: и улицы, и пустыню, и поведение насекомых, и правила. Энида и Саргон прокляты и будут вечно охранять уже разрушенные стены. А Король Сорокатысячи Ног еще и стережет память о своей возлюбленной. Многоножка затрещала, выражая таким образом почтение, и, развернувшись, стала погружаться в песок.

– До сих пор не могу понять, как мы собирались с ней сражаться, даже с новыми силами. Энида выглядит как нерушимая стена, – сказал Гилем и посмотрел на Сину. – Хотя ты, кажется, уже и ее перешагнуть можешь.

– Пойдемте уже. Пить хочется ужасно, – сдержанно попросила Риса, и они направились к деревне.

– А я вот до сих пор удивляюсь нашей тупости, – промычал Кайл. – Мы нашли Мики в бочке посреди океана с невероятной историей и очень-очень-очень удачными способностями, – он покосился на Гилема. – Подсылать нам обычных шпионов бессмысленно. Гилем без проблем может их вычислить. Мики же полностью блокирует подобные способности.

– Не исключено, что он соврал, – ответил книгописец и призадумался. – Я даже не проверял его с помощью костра. Он, если честно, пока не работает по моему собственному желанию. В его механике есть логика, но мне она не доступна. Но думаю, ты прав, и Саргон отправил того, кого мы не смогли бы вычислить.

– Меня поражает его бесстрашие, – добавил Айон. – Заметили, как он сражался с Дэвлином? Словно не боялся умереть. Скорее всего, сила стража несопоставима с силой хранителя, а уж тем более с умениями обычного человека… Но все же. Неужели он настолько силен?

– Боюсь, мы этого даже представить пока не можем, – сказала Риса, и все вновь замолчали.

Силы у всех подходили к концу, поэтому настроение разговаривать исчезло быстро. Единственный, кто чувствовал себя относительно нормально, – Редлай. Он использовал искру и нормально переносил как внутреннее истощение, так и начинающуюся жару. Неплохо выглядел Илай. Остальные будто находились на грани жизни и смерти. Дорога из песчаника, на которую они вышли, стала благословлением. Уставшие после битвы с хранителем и оруженосцами и длинной дороги по барханам ноги поблагодарили за твердую ровную поверхность. Они вместе, как настоящая команда, застонали и преодолели последние двести метров.

Азель обрадовался бригу. Он переживал, что его могли перепродать или угнать. Возможно, кто-нибудь и пытался, но Метеор превратился в сторожевую птицу. А с фениксом лучше не связываться без подготовки.

Они вошли в деревню и, вновь не сговариваясь, быстрым шагом пошли к ближайшему и единственному колодцу.

– В такие моменты понимаешь, как мало нужно человеку для счастья, – прошептал Гилем, когда осушил две глиняных кружки с ледяной водой.

Кружек было всего три, поэтому Редлай пропустил его вперед. Книгописец, не говоря ни слова, отдал оборотню кружку и прикрыл глаза, пока тот пристально смотрел на него. На плече Гилема выросла роза терпения, и губ коснулась улыбка.

– Осталось только смыть с себя грязь и пот, и можно отправляться, – сказал Азель, который наблюдал за оборотнем. Редлай вылил себе на голову содержимое кружки с непроницаемым выражением лица, потом еще из одной и только после этого начал пить. – Это выглядит так странно, что у меня нет слов.

– Кайл? – Айон взял у него кружку, чтобы еще раз попить, и посмотрел, как Непотопляемый направился куда-то ровным шагом.

Все, кроме Гилема, перевели на него взгляд. Он не задавал вопросов, потому что все прекрасно знал даже без своего костра. В его голове крутились вопросы намного важнее, чем необычное поведение Кайла.

– Что с ним? – Сина наклонила голову.

– Подожди меня! – Айон побежал за ним, вручив Илаю кружку.

Кайл шел как загипнотизированный, не слушая принца. Такой упертости за ним не замечали уже очень давно. Он не славился простым характером и, видимо, решил напомнить об этом. Айон еле поспевал за ним. Однако все разъяснилось довольно скоро.

Кайл скинул с себя рубашку и вошел в океан, плюхаясь на ровную гладь воды. Принц наблюдал за ним, и ему казалось, что он до этого момента не видел еще настолько счастливого человека в Виаруме. Нежная улыбка Непотопляемого искрилась радостью, он мечтательно прикрыл глаза, плывя на спине, лениво двигая руками. После обретения костра ему уже не требовалось усиление Рисы, чтобы стоять, поэтому со стороны он выглядел немного странно. Его тело почти не погружалось в воду, оно словно скользило по поверхности. Кайл приподнял голову и заметил, что за ним наблюдали. Айон же, охмелев от чужого счастья, тоже решил зайти в воду, хотя бы по колено. Жара только-только начиналась, а принц уже вспотел. Время охладиться.

– Ты, я погляжу, соскучился по океану, – с улыбкой, совсем без издевки спросил Айон. – Я так скучаю по маме и сестре.

– Мне жаль, что ты не можешь просто обнять их, как я обнимаю океан, – серьезно ответил ему Кайл. – Подойди. Они пока договариваются с перепуганным старейшиной об использовании купальни. В таком виде нам на корабль нельзя, – глаза Кайла блеснули бирюзовым цветом. – Но предупреждаю, я как поднял тебя со дна океана, так и верну обратно, если опять начнешь утаскивать меня под воду.

– Умеешь ты испортить все веселье, – пробурчал Айон.

Принц снял с себя рубашку. Они единственные, чья одежда хоть как-то уцелела после встречи с Дэвлином. И если Кайл свою скомкал, то Айон, помня свое происхождение, аккуратно сложил ее рядом. Он подвернул штаны и вошел в воду. Прохлада ударила в голову, и сразу стало по-настоящему хорошо. Им потом стоит обмыться от соли. Он подплыл к Кайлу и посмотрел на него. Тот изучал небо. Копируя его позу, Айон также лег на спину. К сожалению, ему приходилось работать руками и ногами намного активнее, чтобы не тонуть. На небе не было единого облака. Повисло молчание, которое нарушали лишь редкие выкрики Гилема около колодца. Кажется, Редлай плеснул на него воды.

– Какое прекрасное небо. А главное, спокойное, – прошептал Кайл и покосился на Айона. – Понимаешь, о чем я говорю?

– Конечно. В какой-то момент я подумал, что мы не выберемся, если честно, – принц не так грациозно, как Непотопляемый, повернулся на голос. – Я поражен силами других, и, думаю, после хорошего двадцатичетырехчасового сна… – он запнулся. – Нет. Я не оговорился. Я собираюсь проспать сутки. Так вот, после него Гилем нам все расскажет, наконец, и мы составим план, но… Я правда удивлен, что тех сил Сины не хватило… Не так. Не хватило объединенных сил Сины, Илая и Рисы.

– Но Дэвлину пришлось использовать костер, – подметил Кайл. – Люди такого уровня не просто так занимают должность хранителя. Они сильнейшие. Лу и Гиги не смогли справиться с ребятами. Их сил не хватило и для битвы с Илаем. Хотя, думаю, повтори Редлай с Рисой ту атаку лесом…

– А Саргон еще сильнее… – прошептал Айон.

– Представь их всех вместе! – Кайл усмехнулся. – Меладея, Саргон, Ранцикус и Леа. Что можно им противопоставить? Разве что самоубийство. Я, если честно, так и не понял вообще, сколько этих стражей, кто из них плохой, кто хороший.

– В чем-то мы похожи… – промычал Айон. – Я сам не понял того, что рассказал Саргон об их организации, даже их название. Стражи… Стражи должны что-то от кого-то защищать. А если они разбросаны по всему Виаруму?

– Это отличный вопрос, Айон. Я вот не додумался, – Кайл прошептал. – Но разве не может небо над головой оставаться безоблачным подольше? Не можем ли мы чаще плавать в океане и вести глупые разговоры? Вся моя жизнь изменилась с того самого момента, как моя нога впервые ступила на «Золотой дракон». Но я не жалею. Не знаю насчет остальных, правда. Миссия стала какой-то уж очень серьезной, но я всегда думал, что создан для чего-то бо́льшего. Не просто ходить под парусом по нескольким лунным путям, возвращаться назад, отдыхать дней десять – и все по новой. Разные люди, монстры, в жизни поменялось все, кроме меня самого. А теперь у меня появилась моя настоящая команда, и в ней, – он улыбнулся, – даже есть принц. О чем еще можно мечтать?

– Я думал ты меня терпеть не можешь… – Айон знал, что это не так, но хотел услышать это от Кайла.

– Ты абсолютно прав, – ответил тот и засмеялся. – Но это не мешает мне спасать твою задницу от бурь, драконов и хранителей, – глаза Кайла потемнели. – И никто не встанет у меня на пути, Айон. Никто.

– Ты меня пугаешь, – фыркнул тот, но смущено покраснел. – Ладно. Пойду помоюсь в пресной воде. Ты тоже не задерживайся. Пора уже убираться отсюда. Неизвестно, сколько хранителей на втором материке.

– И то верно…

Кайл попытался подняться и пойти за принцем, но вода будто сковала его тело. Он не испытывал боли или других неприятных ощущений, лишь тяжесть. Она наполняла тело чувством вины и ответственности. Будь у него другая сила, давно бы пошел на дно. От тела Кайла шли волны в такт его сердцу. Он лишь наблюдал за тем, как Гилем жаловался Айону на не в меру развеселившегося Редлая, и снова дернулся. В этот раз у него получилось, и он уперся локтями о водную гладь. Он зачесал волосы назад и, не мигая, смотрел на принца. Кайл все не мог поверить, что в теле этого мальчишки, которого он увидел на трапе «Золотого дракона», горело пламя, которое могло уничтожить или спасти мир. Столько власти. Он уже не считал его таким же наивным, как в их первую охоту на песчаных крабов. Этот Айон пережил и предательство, и гибель близкого существа, и сам смотрел смерти в лицо. Кайл сел на гладь воды и тяжело задышал. Он стал зависим от океана.

– Экадор, ты здесь? – спросил он тихо, чтобы никто не услышал его. Редлай, благо, занят шуточной дракой с Гилемом с участием кружки.

– В любой капле воды, мой господин, – ответили волны. – Вся вода в мире принадлежит мне, Великому Океану. То, что пьют люди, реки, озера, подземные воды, все это я – Экадор. Вы можете обратиться ко мне в любое время, мой господин, – пояснял размеренный голос. – Что вас беспокоит, мой господин? В нескольких милях начинается буря. Не стоит пугать местных.

– Мы столкнулись с силой, которую не можем постичь, – решил выговориться Кайл. – Я не про хранителя Дэвлина, надежда победить которого когда-то у меня все же была. Я про Саргона. Он таких, как Дэвлин, убивает, не глядя. Что мы можем противопоставить стражам? Вздор. Даже хранители в битве один на один сильнее любого из нас.

– Что нужно семени, помимо воды и почвы, мой господин? – шелестели волны.

– Чтобы я не занимался саженцами? – пошутил Кайл, абсолютно не зная, что ответить.

– Время, мой господин. Время. В какую благодатную почву ни посади семя, какой чистой водой его ни поливай, всему свое время. Вы должны понимать, вы должны осознать, какое могущество скрыто во всех вас, – речь Экадора заставила Кайла задуматься. – Настанет день, и вы, возможно, не найдете в Виаруме достойного противника.

– Думаешь, у меня хватит сил защитить Айона? – прошептал Кайл. – Все охотятся за ним. Ужасные… Люди? Даже не уверен в этом.

– Я знаю, что вам хватит сил защитить кого угодно, – ровным, уверенным голосом ответил океан. – У каждой силы есть свое имя, мой господин. Вам необходимо лишь найти правильные слова. Знаете, почему все зовут океан Великим? Только Великий Океан может вместить любовь, которой полнится человеческое сердце, – Кайл мог поклясться, что океан в этот момент усмехнулся. – Кажется… Нечто такое маленькое не соизмеримо с Великим Океаном Виарума. Нет. Мне едва хватило границ.

– Раньше со мной говорили утопленники, сейчас на истинный путь наставляет сам Экадор – Великий Океан. Чувствую себя особенным, но почему я забываю о тебе, стоит поднять глаза? – прошептал Кайл. – Пару раз казалось, что я запомнил наш разговор.

– Печать, которая стояла на Саргоне, – как вы думаете, каковы ее пределы? – спросил океан. – Целый мир. Вы знаете, куда идти за ответами, мой господин.

– Храм Ранди… – Кайл распахнул глаза, вставая с места. – У нас и правда нет выбора. Пора отправляться!

– И я укажу вам верный путь, мой господин… – еле слышно отдалось у Кайла в голове, и их разговор вновь стал не более чем миражом.

– Где ты вечно пропадаешь? – недовольно поинтересовался Айон. – Звал тебя, звал, даже голос сорвал. Пойдем быстрее в купальни, а потом уберемся с этого проклятого материка, с его жарой и опасностью за каждым углом.

– Айон, не ной, и идем-идем, – Кайл потянул его за ухо вслед за Азелем и Гилемом.

Мужские и женские купальни разделяла каменная стена. Жители деревни за пару драгоценных камней принесли им воду в деревянных ведрах. Греть не стали, так как в духоте второго материка ледяная вода – единственное спасение. Парни, переругиваясь, перекрикиваясь, толкаясь, дошли до своей половины в купальнях.

Сина и Риса смотрели на них как на стадо животных и молчали. Сил наставлять их не осталось. Сначала обе они сели на разные лавочки и посмотрели под ноги, на землю. Только сейчас их обеих отпустило напряжение и страх. Стало действительно легче дышать. Сина улыбнулась, а потом и вовсе залилась смехом. Риса отвлеклась от своего наиинтереснейшего занятия по разглядыванию камня и повернулась к ней. Она вопросительно выгнула бровь, дожидаясь конца истерики.

– Прости, Риса, я просто не могу спокойно вспоминать наши боевые взаимодействия, – Сина повернулась к ней. – Надо было видеть твои глаза, когда ты объединяла мое пламя с пламенем Редлая. А еще лучше – нарисовать картину. У меня в доме готовила так одна из поварих. С безумными глазами скидывала все в котелок и постоянно помешивала. Выгнали ее довольно быстро, но не за плохую готовку, а за воровство.

– Вот тебе смешно, а ведь так и есть. Я даже не могу толком описать. У Кайла, Редлая все видно, да и у тебя с Илаем тоже, а мы с Гилемом – как безголовые курицы. Бегаем по двору, пока остальные смотрят, – она улыбнулась и призадумалась. – Собственно, думаю, мы с ним используем пламя пассивно. Оно не проявляется как нечто оформленное или осязаемое. Но если подумать… Это как взять два куска глины и слепить из них одну общую скульптуру.

– Ты видела, что сделала? – Сина начала снимать с себя бинты. – Я, когда этого монстра на ноги подняла, не могла понять, моих ли это рук дело или кто-то из вас опять фокусы устроил. Оказалось, моих. Но я ощутила тяжесть. Словно меня сковали цепями и тянут вниз. А когда Илай с твоей помощью дал мне пламени, – наоборот, что подкидывают вверх. Когда мы разберемся со своими силами, то зададим всем жару.

– Они все в крови, – Риса кивнула на бинты. – Я так и не поняла, человек ты, насекомое или солнцеподобная.

– Самой бы разобраться, – Сина обратила внимание на то, что бинты все в крови. – Спина горела, словами не передать. Я не слабачка, но от боли иногда хотелось завыть, – она закусила губу. – Думаю, я все же человек. С одной стороны, мои силы не связаны со светом или температурой, с другой, я не родилась многоножкой. Если рационально прикинуть, то в сумме у Саяры и Саргона больше человеческого, чем у насекомых или солнцеподобных.

– Но твоя татуировка не похожа на наши. Когда на турнире сильнейших ты открыла в себе новые силы, видимо, после снятия знака госпожи Марил, они были похожи на два серпа. А не на точку, как у остальных. Оттуда и вопросы, – призадумалась Риса. – Но опять же… Но сами татуировки – довольно обманчивая тема.

– О чем ты? – не поняла ее Сина.

– Давай попробуем подумать сами, без Гилема, – усмехнулась Риса. – Отбрасываем представления о том, что только у людей есть искры. Как минимум мы заметили их у насекомых и оборотней. Вот мы думаем: «Точка, точка»… А если я себе на лбу набью венец, это же не значит, что у меня есть костер. Да тот же Илай ходил с татуировками по всему телу, и хоть бы кто слово сказал. – Тут Сина открыла рот. – Посмотри на мою татуировку. Каков ее размер?

– Огромные, на всю спину, крылья, перья… – прошептала подруга.

– Вот. А у Гилема на лице, шее и немного на плечах. Мы можем два-три раза ими воспользоваться – и все, падаем без сознания. А теперь посмотри на Кайла. Его просто с ног не свалить, хотя татуировка размером с мою. Редлай – что-то среднее. А твоя татуировка после использования почти не исчезла. Вот и остаются одни вопросы… А что, если есть татуировки маленькие, но содержащие в себе огромное количество пламени?

– У Саргона какие-то до смешного малюсенькие часы на спине…

– Вот именно. Представь, если чей-то костер всего лишь на полсантиметра больше стандартной точки, а силы в ней… Как от богов? – продолжила мысль Риса.

– Но пожар-то уже не скрыть? – Сина задала вопрос.

– Это вопрос открытый… Но давай мыться, иначе мы никогда отсюда не уберемся…

Тем временем на мужской половине купальни творился хаос. Немного расслабившись после очередной смертельной опасности, парни решили подраться и пообливаться водой. Все, кроме Азеля. Он снял себя одежду и положил на скамейку. Скучающим взглядом дипломат изучал чистый комплект без знаков защиты от жары пустыни, который им за плату также предоставили местные жители. Он посмотрел на свое отражение в чистой воде в невысокой бочке и обреченно выдохнул. Азель схватился за ее края, вылил все содержимое на голову и застыл, как статуя, позволяя воде смыть хоть часть его неудач. Он взял щетку, поставил ногу на скамейку и начал тереть кожу. Пока Редлай пытался придушить Гилема и Кайл с Илаем оттаскивали оборотня от книгописца, Азель посмотрел на свою татуировку и прекратил двигать рукой. Он прищурился и поскреб ее ногтем. Дипломат оглянулся. Айон наблюдал за битвой, не обращая на него внимания.

– Хм, надо бы обновить… – прошептал он еле слышно.

Спустя час они наконец-то смогли привести себя в порядок, при этом даже не поубивав друг друга. Азель уже и не надеялся, что они вернутся на корабль в том же составе, в каком прибыли в деревню. Редлай под конец связал Гилема, чтобы спокойно помыться, а лишь после освободил его. Так как их одежда даже со знаками Марил истрепалась, они решили ее выбросить. А в новой, обычной, жара и духота тут же схватили Кайла за горло так, что он побежал на корабль, никого не дожидаясь. Из вещей уцелели только шпага дипломата и рунка Сины. Даже компас чистых вод куда-то подевался. Извиняться было не перед кем, поэтому они оставили это на совести Дэвлина. Айон смотрел, как Редлай поднимал с помощью лиан трап, а Кайл с Азелем расправляли паруса для видимости. Они еще старались скрывать свои силы от посторонних, хотя Непотопляемый уже направил судно по заданному Гилемом курсу.

Метеор встретил их не так радостно, как ожидал принц. Они отсутствовали несколько дней, и птица попросту не успела соскучиться.

– Как ты тут без нас? – Айон погладил его по голове.

– Не устал? – спросила у принца Риса.

– Кажется, я сейчас усну прямо здесь, – ответил ей измученный принц. – Мы идем есть и спать?

– Да. Кайл поест с нами и будет спать… на носу корабля, мы не смогли его переспорить. После отдыха обсудим точное направление, – Риса зевнула. – Идешь?

– Ага! – обрадовался Айон.

Кайл не стал с ними обедать. Он так соскучился по океану, ветру в лицо и кораблю, что, захватив с собой всего и побольше, сбежал к гальюнной фигуре. Даже принц не попытался его остановить или пойти с ним вместе. У Непотопляемого какие-то особые отношения с Великим Океаном.

Они быстро пообедали, уже без драк – из-за усталости, и разбрелись по каютам и койкам. Айон даже не заметил, как уснул.

Кайл же сидел на гальюнной фигуре, свесив ноги по обе стороны, и ел какие-то ужасно кислые ягоды. Транс позволял ему не погружаться в глубокий сон, а лишь дремать. Это также помогало вести корабль, не сбиваясь с нужного курса. Однако теперь он мог не беспокоиться даже об этом. Кайл посмотрел вниз, как форштевень разрезает небольшие волны. Это гипнотизировало его. Он, как никто другой, радовался их отъезду с материка Вечных Пустынь. Кайл оглянулся на удаляющиеся пески и вернул внимание к горизонту и услышал:

– Мой господин, я направляю бриг к четвертому материку.

– Хорошо… – прошептал Кайл.

* * *

Илай без единой мысли в голове лежал и смотрел на чистое синее небо. В зубах он держал колос и то просыпался, то вновь засыпал под ласкающим солнцем. Давно он не чувствовал такого спокойствия. Илай со страхом признавал, что не ощущал той романтики от путешествия со вступления на службу на «Золотом драконе», как остальная команда. Он любил Айона и всем сердцем хотел спасти его, но жизнь готовила совсем к другому. Он сомневался даже в выборе профессии матроса, не то что отправляться спасать мир. Но Сина никогда на свете не оставит принца без помощи, а он, в свою очередь, не оставит ее. Отец когда-то уговорил пойти на службу, он и нищета. Их семья занималась выращиванием овощей и фруктов. Однако этого было недостаточно. Гилем, его лучший друг, сам собирался идти на службу в матросы книгописцем. Так они и оказались посреди океана в полной неизвестности. Илай часто раздумывал о своей судьбе, сравнивал ее с сапогами не по размеру. Он положил руку на грудь и хмыкнул.

Илай и подумать не мог, что все обернется именно так. Он знал, почти верил в то, что лишь особенным людям уготована уникальная судьба или миссия. Его девушка – дочь самого Короля Сорокатысячи Ног и солнцеподобной, а он – сын стража Леи и солнцеподобного. Айон нес в себе сильнейшую искру архитектора, Кайл поднимал корабли со дна, а Редлай – продолжение Древа Жизни. Команда собралась уникальная. Он уже не сомневался, что и Гилем, и Азель, и Риса тоже скрывали в себе еще какие-то непостижимые силы.

Эмоции переполняли Илая. Он поднялся и посмотрел по сторонам. Вместо тесной каюты – луг посреди редкого леса. Илай поморгал, потер глаза руками. Почему-то наличие неба над головой совсем не смущало его мгновение назад. Он соскучился по природе первого материка, чувствовал с ней какое-то родство. Раньше он думал, что солнце второго материка будет усиливать его способности. Нет. Сейчас он смотреть не мог на песок. Рука Илая коснулась травы.

– Не уверен, что я подхожу для этой миссии. Я не создан для больших свершений. Я хочу вернуться домой и не отвечать за судьбу Виарума, – он провел тыльной стороной по траве и выплюнул колос. – Ужасно. Неужели им всем не страшно?

– Всем им страшно, дорогой, – послышался голос слева, и Илай сразу узнал его.

Илай так резко развернулся, что у него свело шею. В пяти метрах от него сидела Леа. Его мама, как сказала сама девушка. У нее были длинные прямые белоснежные волосы, острые черты лица, бледная кожа.

Леа в белой тунике сидела, не боясь испачкаться о траву. Вокруг нее кружились бабочки, летала золотая пыльца, и, самое удивительное, рядом с ней сидел единорог. Илай никогда не видел, чтобы лошади садились как собаки. Огромный, не менее метра в длину, рог устремился на него. Впрочем, солнцеподобный не испугался. По взгляду единорога Илай сделал вывод: он безобиднее букашки. Его глаза собрались на переносице, и язык слегка выглядывал изо рта. Леа погладила своего питомца и посмотрела на Илая.

– Чему ты больше удивлен? Тому, что вновь увидел меня, или единорогу? – она улыбнулась и тихонько рассмеялась. – Посмотри на моего бедного Буна. У него невероятно сильная пыльца, он добрый, послушный, но… Слегка недалекий… Чем больше в единорогах магии, тем меньше в них мозгов. К сожалению, это работает и для людей.

– Ты снова появилась, чтобы дать мне силу?! – глаза Илая распахнулись, и он замотал головой. – Нет-нет-нет! Ни в коем случае, я не хочу пожар! Не надо!

– Расслабься, я не могу дать тебе пожар. Никто не может. Только ты сам, – Леа мягко улыбнулась. – Чтобы солнцеподобный мог перейти от искры к костру, нужно огромное количество энергии. Раньше, в деревне, куда пролилось пламя от разрушения слезы первого материка, был фонтан бесконечного света. С уходом солнцеподобных он перестал работать, и по-другому ты никак не мог получить костер, – поясняла она.

– Получается, теперь я не могу стать отцом? – его плечи поникли. – Знаешь… Это большая цена. И это не мой выбор. Я вечно иду туда, куда дует ветер. Я устал. Я так люблю Сину и так люблю детей… А теперь у меня это отняли.

– Илай… Мне жаль, – однако лицо Леи не выражало сочувствия. – Прости меня. За столько лет я позабыла это чувство к другому существу. На чашу весов поставлена сохранность целого Виарума. Вряд ли бы ты был счастлив умереть с Синой на войне, Илай. Пока у тебя есть вариант получить с Синой детей.

– Но…

– Тот свет, что упал на тебя, из которого я состояла. Чистейшая пыль единорога. Редкая, и, честно говоря, достать ее не может никто, кроме меня. Для пробуждения твоего костра я собирала ее очень и очень долго, но и ты единственный солнцеподобный на свободе. Прости, что не оставила выбора, – она улыбнулась грустно. – Возможность Сины забеременеть связана с силой Ранцикуса. Он помог мне однажды победить в схватке на Великой Войне. Его сила может решить вопрос с беременностью. К сожалению, как вам уже сказал Саргон, на нас знаки, не позволяющие выдать бо́льшую часть знаний о Великой Войне.

– То есть у меня есть шанс? – наивно пробормотал Илай. – Как я понимаю, выбора-то у нас все равно нет. С Ранцикусом необходимо встретиться.

– Да, но бо́льшую часть знаний вы получите не от него, а в храме Ранди, куда вас отправил Саргон. – Она наконец-то перестала печалиться. – Как же я могла оставить родное дитя без возможности быть счастливым? Сила солнцеподобных непостижима, но и цена непосильна. Не будь Ранцикуса, я бы так не поступила.

– А как ты вообще нашла нас? – он поинтересовался. – И вообще, где я?

– Ты знаешь, кто такие навигаторы? – Леа погладила единорога. Тот даже не дернулся.

– Если исходить из моего опыта хождения под парусами, то это картографы и те, кто могут ориентироваться в океане, – выдал все, что знал, Илай.

– Конечно, не без этого, но с точки зрения искр, костров и пожаров немного другое, – она кивнула. – В Виаруме есть несколько групп способностей, которые сами по себе организуются по сути их пламени. Например, Марил считается сейчас сильнейшим живым и свободным заклинателем. Заклинатели – те, кто умеют читать и ставить знаки. У них есть свои правила, способности и прочее, – единорог упал на бок. – Не обращай внимания. Это он играет. А я – навигатор. По-другому меня зовут Леа Звездный Навигатор, и я страж Пятого материка.

– Ты живешь…

– Да, конечно, я живу на Пятом материке. Не стоит удивляться. Из-за ситуации с Саргоном, Марил и Саярой я была очень ограничена в своих силах вследствие знаков. Также Пятый материк немного… необычное место. Снятие знака с Синариаль наконец-то полностью освободило меня, – выражение ее лица сменилось на страдающее. – Мы, навигаторы, направляем, узнаем верный путь и анализируем. Сейчас во всем мире сильнейший навигатор – это Наоми, хранитель короля. Она сильная и самоуверенная. Но вот досада… Я сильнее. Она следит за вами, ее костер позволяет узнать силы и их примерный потенциал. Конечно же, это не Меладея… Та, кажется, в этом вопросе непостижима. Пока у короля есть Наоми, вам не сбежать. Она поддерживает связь между хранителями и координирует их передвижение. Думаете, как Дэвлин нашел вас? Лишь знаки Марил на первой столице помогли вам на какое-то время сбить их с толку. Но этого недостаточно.

– То есть пока она служит королю, шансов убежать нет? – Илай с ужасом потрогал вспотевший лоб.

– Никаких, – Леа покачала головой. – Но вам не стоит бояться. Она даже не знает о моем существовании. Максимум догадывается. Я могу полностью заблокировать ее силу в отношении вас. Я направлю вас куда угодно для нее, но не по истинному курсу. Наконец-то у меня есть такая возможность.

– А у тебя хватит сил? – с надеждой спросил Илай.

– Мой хороший, а как, по-твоему, я с помощью искры смогла пролезть в твой сон и все рассказать? – она самодовольно улыбнулась. – К сожалению, блокировка Наоми будет стоить многого. Она далеко, я вообще не пойми где. Не смогу приходить так часто, как мне хочется.

– То есть я сплю и бо́льшую часть этого разговора могу забыть? – недовольно простонал Илай. – И как же я все расскажу своей команде?

– Тебя не смущает факт, что ты оказался на цветущем лугу под открытым небом и с тобой разговаривает женщина с единорогом? – Леа хмыкнула. – Но мы с ним настоящие, хоть и кажемся сном бо́льше, чем небо в каюте. Главное, запомни, что я защищу вас от Наоми. А Ранцикус и без меня все расскажет. Если не ты, то Сина точно догадается.

– Она моя истинная надежда, – Илай счастливо улыбнулся. – А когда ты расскажешь о том, почему я стал… – он не мог найти слов. – Почему ты отправила меня в семью обычных фермеров и какова моя история?

– Поверь, судьба еще не раз столкнет нас, и времени на разговоры будет больше… ты просто жди, Илай, и не теряй свое сердце.

Он резко подскочил, разбудив Сину. Та хотела начать ругаться, но его татуировка горела ярко-белым цветом, дыхание сбилось, а на лбу образовалась испарина.

– Что?! Что такое?! Риса, Азель, проснитесь!

– Что за шум? – Риса подскочила, не понимая, что происходит. Она посмотрела на светлячка и прикрыла рот рукой. – Илай…

– Наоми… Наша проблема – Наоми.

051

Марил напряглась и развернулась на звук молнии. Без официального разрешения от Повелителя Грома в храм Ранди входить нельзя. Заклинательница прекрасно понимала, что ей даже начинать разговор о получении пропуска нет смысла. Правитель здешних мест явно действовал не из благих побуждений. Саргон не доверял ему еще во времена Великой Войны.

После снятия сдерживающего знака с Сины оставалось считать дни, когда энергия сердца бога Ора-Ли-Ра вырвется наружу и сформирует ее костер. Пожар все-таки не так прост, поэтому ей придется достичь его самостоятельно. Тут даже мертвые боги не в силах помочь. Сама Марил долго тренировалась, чтобы добраться до высшей точки развития пламени человека. И к своему несчастью, поняла, что потенциал ее пожара мешают раскрыть подозрительные личности. Только Саргон разрешил ей исследовать первую столицу насекомых. В храм Ранди пришлось проникать тайно.

Молния вновь будто вспыхнула внутри помещения. Марил прищурилась и окинула все каменные плиты, статуи и свод главного храма горящими оранжевым глазами. Она могла многократно усилить любого человека и защитить его от опасностей, но ей самой порой сложно было воспользоваться конкретными боевыми способностями. Тем более наложение сильных знаков всегда требует времени, и кинжал, приставленный к горлу, может успеть его перерезать. Поэтому она всегда сохраняла бдительность. Она обещала Саргону, что сбежит с материка Вечных Бурь в случае опасности. Задерживаться здесь ей не имело смысла.

Однако молния не поразила ее, а камни не посыпались на голову. Марил выдохнула. Главный храм состоял из двух частей: торжественной, самой большой, где и находилась заклинательница, и божественной. Полного запаса ее пламени не хватит на другой зал и, скорее всего, будет недостаточно и для этого.

Марил подняла руку, и тысячи знаков осыпались очередной волной золотистой пыльцы. То, что она узнала, не могло не испугать и не вдохновить ее одновременно, но ей хотелось докопаться до истины. Больше всего ее интересовали этапы противостояния с воинами пепла. Она собрала всю имеющуюся информацию на первом материке и пришла к выводу, что Великая Война делилась на три главных этапа: зарождение тьмы, объединение живых существ каждого материка, самый длительный этап, и третий – финальное сражение, информации о котором не осталось. Многие думали, что в Великой Войне два этапа, но небольшая нестыковка в фактах выявила ложь. Само название Великой Войны утвердилось именно в ее финале, после того как принц, по легенде, пожертвовал жизнью и разрушил слезу первого материка. И именно это перевесило чашу весов в сторону победы живых существ. Но Марил отказывалась верить, что поводом для выбора названия послужил не самый кровопролитный второй этап, а финал войны. Саргон же не мог рассказать ей про финал из-за знаков.

– Вторая истина. Меч порядка. Град.

Марил сделала шаг влево и тут же отпрыгнула к одной из самых больших каменных плит и укрылась за ней. Судя по тому, под каким углом воткнулись восемь огромных цвайхендеров, убить ее не старались. Она до сих пор держала тысячи знаков по всему миру, и все они снимутся, как только она умрет. Тогда обманутые покупатели явятся к королю и потребуют вернуть часть суммы. Поразительно, но Марил ставила на свою жизнь. Она давала всем покупателям гарантию в десять лет, что не собирается умирать. А дальше договор становился бессрочным, и тут уж как кому повезет. Название костра сразу подсказало, кто за ней пришел.

– Для заклинателя, Марил, ты довольно ловкая, – раздался высокий мужской голос. – Но скажу честно, я хотел тебя проверить.

– А жаль, надо было сразу пленить ее, – из тьмы главных ворот храма Ранди послышался еще один голос, уже ниже, но чем-то похожий на первый.

Раздались звуки шагов, и под свет древних знаков Марил вышли два оруженосца. Близнецы Ло́рин и Са́ндерс. Единственное, что отличало одного от другого, – рост. Лорин на пять сантиметров выше Сандерса, а так отличий на первый взгляд и не найти: длинные зеленые волосы с отрезанной челкой, треугольные лица, узкий разрез глаз, ровные белоснежные зубы, полное отсутствие бровей. Оба стройные. Парни были выходцами из древнего торгового дома Стали. Марил принципиально не работала с ними, так как считала их некрасивыми. Многие в Виаруме приходили в исступление, когда слышали причину, и не верили, но заклинательница обладала такой властью и деньгами, что могла позволить себе подобные выходки. Спорить с тем, что дом Стали имел много талантливых людей с кострами, а скорее всего, и пожарами, Марил не могла. Дом находился где-то на третьем или четвертом месте в рейтинге силы. Дом Знака занимал в нем гордое второе место.

– Ах вы, неблагодарные мальчишки. Как вы смеете со мной так разговаривать?! – Марил зарычала.

– То есть тебя волнует не нападение, а то как мы обращаемся к великой заклинательнице Марил? Разве есть разница, как к тебе обращаться, если твое время уже на исходе? Свободной или живой из этого храма ты не выйдешь, – Сандерс проскрипел своим мерзким высоким голосом. – Выходи уже, облегчи нам жизнь.

– Ты об этом пожалеешь, коротышка, – ледяным голосом бросила ему Марил. – Вы оба пожалеете, что связались со мной.

– И что ты сделаешь, прячась за каменной плитой? – сказал Сандерс. Лорин попытался удержать его от наглой реплики, положа руку на плечо, но не получилось.

– Хм, – Марил вышла из-за каменной плиты. – Сила заклинателя определяется его умением читать знаки, снимать их, накладывать. Знак нельзя снять другому человеку, но можно нейтрализовать его действие новыми буквами. Вот это мастерство заклинателя. Вы тратите силу пламени, чтобы создавать физическое явление – мечи из стали, я же – на создание и удержание знаков. Чем больше знаков у меня в активном состоянии, тем меньше запас моего максимального пламени, – она показала им левую руку, где татуировки доходили до локтя. – Даже моей одной руки будет достаточно, чтобы свернуть вас в кольцо и отправить катиться вниз с горы, – ее лицо помрачнело. – Но так как вы…

– Достала трепаться! – выкрикнул Сандерс, и Лорин ударил его по плечу. – Чего ты дерешься?!

– Еще и перебивает… – прошептала Марил.

– Отец нас убьет, – только и сказал Лорин.

– Согласно пункту договора о предоставлении услуг дома Знака, я, как создатель и глава всей организации, Марил, пользуюсь пунктом три о разрыве настоящего договора, а также подпунктом семь, где указано: любая опасность, которая грозит заклинателю, освобождает его от необходимости выполнять условия договора, а пункт «б» подпункта семь главы три указывает, что опасность может исходить от домов, которые предоставляют услуги дому по организации убийства, – она говорила быстро, словно учила этот текст наизусть. – Иными словами, дом Знака не будет выполнять условия договора со всеми, кто работает с домом Стали, после нападения официальных наследников дома Стали на главу дома Знаков, то есть меня, Марил.

– Что она несет? – фыркнул Сандерс.

– То, за что нас убьют дома, – прошептал побледневший Лорин.

– Сто тридцать семь домов, которым я или мои люди поставили знаки, работают или связаны с домом Стали. Как вы думаете, почему меня зовут сильнейшим свободным заклинателем настоящего времени? – она ухмыльнулась. – Вторая истина. Печати краской Богини пламени. Снять семьсот тысяч сто восемьдесят один знак по договору тысяча тринадцать.

– Я понял… – промямлил Сандерс.

– Потом расскажете вашему папке, что натворили… Если выберетесь живыми, – рыкнула на них Марил.

Она подняла правую руку и щелкнула. Близнецы отошли на пару шагов в сторону, каменные плиты рядом разлетелись на куски. Ей, конечно, было жаль уничтожать работу стражей, но и сдаться в плен просто так она не могла. Особенно двум неопытным оруженосцам. Татуировки на ее руках начали на глазах увеличиваться, пока не покрыли всю кожу до локтя и продолжали ползти до плеч. Количество пламени Марил обескуражило оруженосцев. Их собственные татуировки скрывались под формой, но не шли ни в какое сравнение с ее силой. А самое страшное, что прямо сейчас заклинательница во много раз увеличила запас пламени. Теперь в торжественном зале остались только надписи на сводах. Божественная комната осталась нетронутой. Ей во что бы то ни стало нужно сохранить главный храм Ранди в целости. Когда Гилем прибудет сюда, его пламени может не хватит на восстановление памяти поверхностей храма, а следовательно, она помешает миссии Саргона и его союзников. Марил уже и так нанесла значительный ущерб историческому памятнику. Благо, она могла все восстановить.

– Сандерс, готовься и не хлопай ртом, – хотел помочь брату Лорин, но тот то ли от страха, то ли от глупости кинулся в бой.

– Вторая истина. Меч порядка. Лестница падающих лезвий.

Сандерс выкрикнул имя своего костра и сделал шаг вперед. Он поднял цвайхендер вверх, и над ним стали появляться мечи вместе со вспышками металлического блеска. Лорин же отличался хладнокровием и расчетливостью. Он наблюдал, как не менее двадцати мечей появились над головой Сандерса и полетели в Марил. Она была в темно-алом платье, но довольно ловко уворачивалась от мечей. Без сомнений, ее профессия сделала ее бесконтактным бойцом. Она являлась воином поддерживающего класса. Но ее подготовка поражала. План заклинательницы стал понятен братьям, только когда все мечи воткнулись в каменный пол храма.

– Знак горы. Неподъемная ноша, – чуть ли не со смехом сказала Марил, и от нее поползли знаки, словно змеи. Они лезли на оружие Сандерса и мерцали оранжевым светом. – Если это все твои мечи, то у меня для тебя плохая новость…

– Я не могу их контролировать! – Сандерс дернул рукой. – Лорин! Я не могу их контролировать! Что случилось?!

– Я увеличила вес твоих мечей в тысячу раз. Обычно этот знак используется для строительства, но смотри, как интересно работает, да? – она фыркнула. – Уродливый щенок, вздумал учить меня. Знак доспеха заклинателя!

Атласное платье Марил начало приобретать вид легких боевых доспехов того же цвета. Лорин понимал, что они все равно не смогут взять ее в плен. Хранитель Динарутарион будет ими недоволен, а отец, скорее всего, и правда открутит им головы. Зря они захотели сами померяться с Марил силой, теперь она в бешенстве.

Броня покрыла ее руки так, что теперь было не видно, сколько пламени у нее осталось и как дорого обходятся ей новые знаки. Но Лорин все равно надеялся победить ее лишь хитростью. К сожалению, все, что касается хитрости, прошло мимо его брата. Они не воспользовались даже эффектом неожиданности.

И пока Лорин обдумывал ситуацию, Сандерс бросился на заклинательницу с единственным мечом, надеясь одолеть ее в ближнем бою. Он размахнулся и провел рубящий боковой удар.

Марил подняла руки для блока, но не сдвинулась ни на миллиметр. Даже искра не отлетела от соприкосновения металлических доспехов, а вот Сандерс вместе со своим мечом – да. По его руке прошла судорога, и оружие выпало.

– Ой, забыла с себя знак снять, – она щелкнула пальцами. – Снять знак горы. Неподъемная ноша, – и вместе с ударом прямо в лицо Сандерсу она прокричала: – Знак возмездия! Отражение зеркал!

Сандерс покатился кубарем назад к брату.

– Неужели так слабо ударила, что даже нос не сломала? – она взмахнула рукой. – Ваш отец воспитал каких-то слабаков.

– Вот сука… – прорычал Сандерс. – Дуэль.

Он создал рядом с собой два меча и снова бросился в атаку. Суть способности костра Сандерса состояла в управлении созданными мечами. Их нельзя уничтожить или использовать в качестве оружия другим людям. Они исчезали спустя три часа с момента создания, и его запас был ограничен – не больше тридцати шести лезвий. Оруженосец уже направил в заклинательницу почти весь свой арсенал. Он ни разу не сталкивался с противником, который мог обратить его главную силу в слабость. Теперь выпущенные во время первой атаки клинки и лестницы заблокированы знаком. Он сделал выпад, заставляя Марил блокировать металлическими наручами, а сам атаковал ее одним из мечей. Заклинательница без особого труда увернулась, тогда он использовал третий меч, но так и не добился желаемого результата. Марил отпрыгнула назад. Он не дал ей времени для перегруппировки, но Лорин закричал что-то, и потом его потянуло назад. Огромная цепь торчала из спины Сандерса.

– Что ты делаешь?! Я почти добрался до нее! – заорал он на Лорина.

– Ты хочешь умереть прямо сейчас?! Посмотри ей под ноги! Она расставила какие-то знаки по всему периметру.

– Ох, Лорин, ты все усложняешь. Быстрее бы расправилась, быстрее бы занялась дальнейшими исследованиями, – она фыркнула. – Но я искренне надеюсь, что именно тебя отец и выбрал на роль наследника дома Стали.

– К сожалению, нет, – на лице Лорина не было ни единой эмоции.

– И правда жаль…

– Вторая истина. Цепь закона. Звенья судьбы, – прошептал Лорин.

Марил не успела понять, что происходит. Прямо из воздуха стали появляться сегменты цепей разной формы. Она сложила руки так, чтобы заблокировать их, как и мечи Сандерса, но ее резко потянуло вперед. Она успела лишь осознать, что к ее груди прикована цепь. Марил по-настоящему повезло, и двери главного храма Ранди оруженосцы не закрыли. Они решили выбросить ее на улицу. В полете уже привыкшая к подобному Марил облегчила падение, уменьшив вес собственного тела. Проблема появилась в виде цепи Лорина. Цепь осталась, где и была. Ее сегменты были похожи не на металл, а скорее на стекло. Братья выбежали из храма во внутренний двор под дождь. Лорин держал в руке цепь, словно Марил сидела на привязи. Мечи Сандерса, кроме одного в руке и двух позади, висевших за его спиной, остались внутри. Заклинательница поднялась и фыркнула.

– Каждый раз, когда я в шаге от чего-то интересного, вылезают всякие, – она рыкнула и положила руку на цепь. – Ага. Значит, ты связываешься не с физической оболочкой тела, а с пламенем. Хорошие силы, удобно. Удобно для сражения с другими, – она цокнула языком. – Знак отрицания. – Цепь Лорина тут же начала тлеть, пузыриться, а потом и вовсе исчезла. – Знак отрицания направлен на противодействие пассивным способностям. Твоя цепь вполне осязаема, но ее суть заключается в сковывании пламени и потенциала. Пожар будет замечательный. Но вы этого уже не узнаете.

– Мы должны постараться. Очень сильно постараться, – сказал ровным голосом Лорин, пока брат кипел от злости. – Но шансов мало.

– Знак чистого неба!

Дождь прекратился, и братья посмотрели вверх. Казалось, что купол накрыл весь главный храм Ранди. А он, по скромным прикидкам Лорина, был не менее полукилометра в диаметре. Силы Марил находились на совсем другом уровне, нежели их. Он вовремя положил руку на плечо Сандерса и шикнул на него, потому что брат собирался совершить еще одну безумную атаку.

– Формация четыре, – только и сказал Лорин.

– Армия со своими формациями… Какой же бред, – Марил фыркнула, услышав уже знакомые слова.

Вся армия короля состояла из людей с уникальными искрами, тех, в ком видели потенциал, отбирали для дальнейших тренировок. Знания о кострах и пожарах держались в секрете из-за страха восстания низших слоев общества. Великое пламя распределялось между людьми случайным образом и пробуждало иногда поистине невообразимые силы. И их боялись. Каждый оруженосец ввиду своих способностей отвечал за определенные категории. Марил лишь немного знала о внутренней организации в рядах короны. Ее считали союзником, но точили кинжал для ее горла. Формации воинов рождались из сочетания искр, костров и пожаров. Чем лучше подходили друг к другу силы, тем больше формаций. Марил всегда была одиночкой и привыкла рассчитывать только на себя. В этом и ее слабость, и ее сила.

Сандерс подкинул свой меч в руке вверх примерно на пару метров, и тот завис рядом с двумя другими, также дополнительно появилось еще пять лезвий. Марил сделала вывод: это его предел по клинкам. Остальные обездвижены в главном храме Ранди. Лорин создал новые сегменты и связал рукоятки мечей цепью. От действия близнецов конструкция загорелась желтым светом и стала напоминать корону. Долго раздумывать Марил не позволили. Меч с левой стороны двинулся в ее сторону, вытягивая цепь в линию. Заклинательница и сама понимала, что долго прыгать и уворачиваться не сможет. В конце концов, дом Стали специализировался на оружии и ближнем бое. А формация братьев делала каждый удар лезвия непредсказуемым. Знак гор поставить, пока оружие в воздухе, она не могла, а для отрицания необходимо быть ближе к объекту. А ее скорее порежут на куски, пока она успеет наложить нужный знак. Пламени у Марил хватит еще на десять таких оруженосцев. Проблема, к сожалению, была совсем в другом.

– Знак равновесия, – ровным тоном, пока уворачивалась, сказала Марил. – Знак баланса. Смещение семь к десяти.

– Что происходит? – Сандерс посмотрел на Лорина.

Его мечи вдруг перестали нормально реагировать на управление. Несмотря на вспыльчивый и неконтролируемый характер, его способности к фехтованию оценили даже хранители. Сейчас клинки могли промазать по заданному курсу на треть, а цепь брата превратилась в обузу и не защищала его от знаков Марил.

Сама заклинательница стала двигаться намного ловчее и увереннее. Скорее всего, первый знак она наложила на себя, а второй на их с братом совместную атаку. Именно баланс и потерян в мечах. Сандерс переживал за пожар Марил. Он не знал, смогла ли та его достичь. Однако вряд ли у них хватит сил пережить его использование. Он сконцентрировался, пытаясь понять, как ему нивелировать эффект от знака баланса. Он пытался просчитать удачный шанс атаки.

Она хмыкнула, когда одно из лезвий попало по ней. Хоть оно и не нанесло урон, но дало понять: Сандерс – придурок, не обделенный талантом.

– Предполагаю, самое время выкладывать козыри, – ровным голосом произнес Лорин. – Твои атаки все равно не могут нанести ей существенного урона.

– Вторая истина. Меч порядка. Купол танцующих клинков.

Глаза Марил распахнулись от удивления, когда цепи Лорина отсоединились от мечей Сандерса и их количество начало увеличиваться. Она считала, что тот достиг предела, но данный прием позволил создать вокруг заклинательницы настоящий купол из мечей, которые устремились прямо на нее. Она чувствовала, что знак равновесия, наложенный на них, постоянно менял количество требуемого пламени для его поддержания, будто мечей становилось то больше, то меньше. Они продолжали гореть желтым светом. Глаза Марил вспыхнули оранжевым. К счастью, братья не знали, что ее пожар не мог навредить им. Он лишь выполнял работу посредника между прошлым и настоящим, между Богиней пламени и людьми. Невероятно, но в бою он был совсем бесполезен.

Мечи летели в нее, но не попадали. Причем Марил заметила, что сбивались они на больший градус, чем предполагал наложенный знак. В битве с оруженосцами всегда необходимо быть начеку. Лишь пара мечей попытались атаковать ее, остальные летели почти наугад. Когда их запас исчерпался, все поле боя – площадь перед главным храмом Ранди – была усажена мечами.

Сандерс тяжело дышал. Его татуировки не было видно, но, похоже, свой основной запас пламени он исчерпал. Он посмотрел на своего брата и устало кивнул ему. Лорин вышел вперед и поднял руку, в которой держал цепь с амулетом семиконечной звезды. Рукоятки клинков Сандерса загорелись желтым сильнее, и из них выстрелили цепи с острыми наконечниками. И вновь они не стали атаковать Марил, а полетели куда-то ввысь. Заклинательница подняла голову вверх и охнула. Над ней собрался огромный узел из переплетенных цепей. Она посмотрела на ухмыляющегося Сандерса, но заговорил Лорин.

– Вторая истина. Цепь закона. Неравнозначная плата, – безразличным тоном сказал Лорин. – Сандерс очень хотел потягаться с вами, госпожа Марил, – он обращался к ней с бо́льшим уважением, чем брат. – Но наша первостепенная задача – захватить вас живой. Убивать никто вас не собирался, – с нажимом на «никто» продолжил он. – Но вы слишком сильны и по своей воле в плен не отправитесь. К сожалению.

– Щенки…

Она посмотрела на свою кисть. С указательного пальца правой руки исчезла часть сплошной татуировки. Это результат сдерживания грозы, чтобы ее не убили случайно сила четвертого материка и знаки, поставленные в битве. Но после приема братьев Марил видела, как татуировка продолжает медленно исчезать с ее кисти. Она скинула с себя наручи и перчатки и все же пришла к выводу, что сила близнецов вытягивала из нее пламя. На левой руке также исчезла часть татуировок.

Заклинательница прищурила глаза на цепи. Она сразу заподозрила, что они довольно слабы по одиночке. Скорее всего, в утробе матери их общее пламя при зарождении жизни соединилось в общую силу. Редкое явление. Воинов, которые только и могут что управлять мечами и цепями с искрами, полно, так просто до оруженосцев не дослужиться. Ее татуировка уже исчезла с кистей, а учитывая запас ее пламени – их костер феноменальный. У среднестатистического бойца случился бы уже обморок. Сандерсу стало чуть лучше, а значит, они еще и могут восстанавливать свое собственное пламя. Марил ухмыльнулась.

– Понятно. Значит, ваши способности относятся не к активным, а к пассивным. Скорее всего, мое пламя поглощает сила Сандерса, так как он наследник дома Стали, а цепи – это проводник к нему. Сам по себе он лишь рассеивает, – она коснулась меча рядом с собой, но ее пальцы прошли насквозь. – Мираж. Как я и думала. Физическая форма ограничена в количестве. Хороший наследник, научить бы его только манерам…

– Мы не хотим доводить вас до обморока, госпожа Марил. Прошу простить невежество моего брата, но вы должны пойти с нами, – ровным голосом сказал Лорин. – Я поражен вашей наблюдательностью.

– Вы и не сможете довести меня до обморока, – она выдохнула. – Заклинатели всегда хорошо осведомлены о всех возможностях пламени и его движениях. Без них знаки не сделаешь. Лучше нас в этом разбираются лишь книгописцы. И я даже знаю одного конкретного гения… – она скривилась.

– Почему, даже потеряв треть пламени, ты такая надменная?! – рыкнул на нее Сандерс.

– Потому что вы слишком юны для победы надо мной. Чтобы победить меня, Король Сорокатысячи Ног использовал костер, – она улыбнулась. – А уж поверьте, с ним многому можно научиться. Всего за одну битву, – Марил махнула рукой, и вокруг них начали появляться оранжевые письмена на мертвом языке. – Любое пламя, даже ассимилированное искрой, не сразу теряет природу истинного владельца. Возможно, рассеивая мое пламя, вы бы продержались больше, но… – она сложила руки вместе. – Вторая истина. Печати краской Богини пламени. Знак испепеления.

И не успели Лорин и Сандерс слова сказать, как загорелись оранжевым пламенем. Крики боли заполнили пустые улицы храма Ранди. Мечи стали исчезать, цепи – трескаться и осыпаться пылью им на голову.

Марил стояла с высокомерным выражением лица, разглядывая, как близнецов разрывает от пламени. Перед тем как направиться к ним, она посмотрела вверх. Ей редко удавалось насладиться миром и проявлением собственных сил, но сейчас заклинательница лишний раз доказала себе: пассивные умения знака могут уничтожать города. Она посмотрела в сторону, где должны сиять луны, и направилась к близнецам. Ей надо заканчивать здесь и спешить в божественную часть храма. Любопытство уже не давало ей покоя.

– Само мое пламя представляет собой знак. Вот так если сменить пару хвостиков в слове «пламя» на «испепеление» в мертвом языке, можно уничтожить собственную силу. Думаете, я сразу не догадалась о ваших умениях? Просто решила проучить и дать забрать больше пламени, – она хлопнула в ладоши и посмотрела вперед. – Знак шва. Знак условия – полное восстановления тела, – от ее знаков парней начало выворачивать дугой. – Я восстановлю ваши тела за счет вашего пламени. До тех пор, пока не закончится лечение… может, около суток вы не сможете подняться. Это ваше наказание. Передайте отцу, моя неприязнь к вашему дому не изменилась.

– Довольно.

– Наконец-то показался, – ровным голосом проговорила Марил.

Ее купол закрывал всю площадь перед главным храмом Ранди. Сам храм представлял собой город и состоял из трех частей. Первая – это ворота и лестница смирения, состоящая из бессчетного числа ступеней. Подняться по ней мог не каждый. Вторая часть – это непосредственно город, где раньше жили люди. Даже их дома исписаны тысячами знаков древнего языка, а вдоль каменных дорог стояли небольшие плиты. В них поместили информацию о быте и устройстве жизни людей до Великой Войны. Ничего интересного, по мнению Марил, там не было. И третья часть – это сам главный храм Ранди. Огромное здание с куполообразным сводом. К нему тоже вела лестница. Площадь, на которой сражались Марил и оруженосцы, имела форму круга. По легенде, сам бог Ранди разозлился и снес своим мечом вершину горы на четвертом материке. Позже, после Великой Войны, на образовавшейся поверхности и возвели храм.

Со стороны ступеней, которые вели к площади, словно из-под водопада, показалась нога в латах. Конечно, никто не надеялся на победу оруженосцев в бою с главой дома и рода Знака. Да и оруженосцы не путешествовали по Виаруму в одиночку. Они сопровождали хранителя. Следом за ногой в латах из непроницаемой стены дождя показалась рука, и уже через мгновение огромный рыцарь стоял на краю площади у главного храма Ранди. Его размеры пугали всех. Даже Марил, каждый раз встречая рыцаря на деловых мероприятиях, поражалась тому, насколько он не соответствовал человеческим габаритам. Рыцарские доспехи высотой не менее четырех метров развернулись в ее сторону. Идеально начищенные, сверкающие даже при полном отсутствии солнечного света. В правой руке он держал меч в пару метров длиной и толщиной в тридцать сантиметров, с причудливым орнаментом красной вязью, бордовым эфесом. Чтобы только поднять такой, нужно три человека, а хранителю хватало и одной руки.

– Динарутарион, я уж и не ждала, что ты появишься. Скажи, тяжело было подниматься по всем этим ступенькам? – решила пошутить Марил. Она встречалась с ним всего пару раз и не искала новых встреч. Из-за доспехов и вечно равнодушного голоса она не понимала его настроения. Иногда ей казалось, что он работал сам на себя, не принимая ничью сторону.

– Нет, – ответил металлическим голосом хранитель. – Госпожа Марил, согласно статье о шпионаже настоящего кодекса Аден-Нирана, вы обязаны пройти допрос с целью выявления связей с предателями короны, – как всегда, по делу и, как всегда, без эмоций озвучивал приговор хранитель. Он, в отличие от своих оруженосцев, законы знал наизусть. – Согласно пункту соглашения о государственной безопасности договора, заключенного с торговым домом Знака, вы не имеете права воспринимать задержание как посягательство на жизнь и пользоваться соответствующими пунктами при расторжении. Прошу пройти со мной.

– Как неинтересно общаться со взрослыми, – она фыркнула и показала на оруженосцев. – А с этими ты что будешь делать?

– Они будут призваны к ответственности и наказаны в соответствии с законом короны и их дома, – проговорил Динарутарион. – Вы соглашаетесь пройти со мной по собственной воле, госпожа Марил, глава торгового дома и рода Знака?

– Мне нужен час, чтобы забрать вещи из главного храма Ранди, – она не собиралась выступать против хранителя в открытую, но ей нужно узнать несколько секретов богов. Так Марил сможет использовать знания для защиты Виарума.

– Отказано. Король и Повелитель Грома запретили входить в зону храма Ранди. Ваше проникновение считается нарушением прямой воли сразу двух правителей, – Динарутарион поставил перед собой меч.

– Это когда они успели принять закон? – скривилась Марил.

– Вчера, – ответил хранитель, и заклинательница не удержалась от смешка.

– Тогда я могу подчиниться вашему закону, господин Динарутарион. Час в храме Ранди, и я пойду с вами, или вам придется попытаться забрать меня силой, – ледяным тоном сказала она.

– Отказано. Согласно закону о неповиновении хранителю Динарутариону, объявляю о вашем насильственном захвате, – заговорил о себе как о другом человеке хранитель. – Неверное решение, госпожа Марил.

– Только один человек… Существо в мире знает, какое решение верное, – сухо ответила Марил.

Схватка с Динарутарионом закончится для нее или поражением, или победой на пределе сил. К несчастью, любой хранитель обладал и опытом, и силой. Будь на ее стороне хотя бы оруженосец… С ее помощью он бы стал богом.

Марил зарычала, понимая, что даже если одолеет хранителя, то пламени на изучение божественной комнаты уже не хватит. Тем временем Динарутарион двинулся в ее сторону. Он шел бесшумно, что странно для четырехметровых латных доспехов. Замахнувшись, он ударил по каменной плите, и по ней пошла трещина, кажется, сама гора затряслась от его мощи. Марил отпрыгнула чуть в сторону, чтобы ее не задела атака, и с ужасом обнаружила, что хранитель стоит прямо перед ней. Он провел прямолинейную атаку левой рукой. Только защитные знаки на доспехах спасли заклинательницу от перелома рук. Скорость и сила Динарутариона поражали. Она ничего не знала о его искре. Марил сложила руки, и перед ней начали появляться сотни знаков.

– Знак тысячи рук. Знак горы. Неподъемная ноша. Знак миража. Знак баланса, равновесие один к девяти.

Марил решила не дожидаться, пока Динарутарион разрубит ее пополам или переломает все кости. Знак тысячи рук должен сдержать его пламя, знак горы – утяжелить его тело при следующей атаке, знак миража заставит Марил двоиться в его глазах, а смещение баланса не позволит ему провести точную атаку. Но она ошиблась. Хранитель вновь оказался перед ней меньше чем за секунду, будто не сделал и шага. В этот раз ее знаки сработали гораздо хуже. От неожиданности Марил не успела поставить блок и отлетела в сторону на несколько метров. С губы и носа текла кровь, перед глазами стояла пелена, в голове шумел противный писк. Она ничего не понимала. Хранитель проигнорировал все ее знаки. Заклинательница встала и зло посмотрела на него.

– Не удивлена, что за мной послали столь неудачного для меня хранителя, – она пыталась отдышаться. – Но все же лучше, чем Зинард… Что же ты такое?

– Я слуга своего короля, – только и ответил он. – Вам стоит сдаться, госпожа Марил, пока наказание не будет значиться как казнь.

– Не пугай меня. Без меня половина мира потеряет силу, – фыркнула она. – Чувствую на тебе влияние сил Зинарда?

– Вы слишком много знаете, госпожа Марил.

– В этом моя сила, – она сложила руки перед собой, и ее рыжие волосы начали подниматься вверх. – Знак бога Широ. Бог слова. Бог молчания. У него много имен. Поставить такой знак не просто. Вы подготовились, – с ее рук быстро исчезали татуировки. – Он позволяет добавлять в каждый внешний новый знак точку отступника. Из-за нее знак перестает действовать по назначению. Работает неделю. Зинард, придурок, только так может. Сам не пришел, а проблемы устраивает.

– Король прав, вы слишком опасны, – Динарутарион поднял меч. – Ваша смерть при необходимости – это второй указ.

– Но я тоже владею интересными знаками. Их в моем распоряжении три, и, вероятно, действие двух из них ты увидишь, – она улыбнулась. – Вторая истина. Печати Богини пламени. Знак подчинения слез.

– Что…

– Победить не смогу… Но разнести твои доспехи по всему Виаруму… Да! Посмотри в небо.

И в этот момент купол, который поставила Марил, перестал сдерживать воду над ее головой, и ливень ударил по ним, раздался гром. Грозовые тучи, нависшие черной пеленой, стали двигаться. Молния, которая то и дело сверкала и била по земле, застыла. Ее вспышки превращались в рыболовную сеть. Марил не могла понять по Динарутариону, насколько он обескуражен ее знаком. Он позволял ей контролировать в определенном месте силу слезы любого материка. Она научилась ему только после обретения пожара и пока контролировала его не слишком искусно. Однако именно он поможет уничтожить хранителя. Она направит все молнии, которые образовались за время битвы с оруженосцами и Динарутарионом, в противника. Это не прямой знак, поэтому контрзнак бога Широ не сработает. Она уже использовала силу, недоступную большинству людей. По этой причине она не любила первый материк: там у нее не так много сил.

– Не на ту нарвался, – рыкнула Марил, и ее палец указал на Динарутариона. – А теперь…

– Обернись, – проговорил хранитель. – Вторая истина. Пламя меча-гиганта. День суда.

Марил почувствовала неладное. Даже страх быть атакованной в спину не смог остановить ее, и она развернулась. И если по Динарутариону было не понятно, удивлен ли он чем-то, то на лице заклинательницы все написано, словно на страницах книги. Меч вроде того, что держал хранитель, навис над храмом Ранди. Размеры его сложно было осознать. Метров семьсот в длину и сотню в ширину. Он мог уничтожить всю гору одним движением. Какой бы силой ни наделило пламя Динарутариона – размерами или защитой, – она так или иначе была связана со скоростью. Меч над храмом начал медленно раскачиваться из стороны в сторону, как маятник, и опускаться все ниже. Заклинательница повернулась к хранителю и посмотрела на него злобным взглядом.

– Я не умру от вашей атаки, госпожа Марил. Но мой меч уничтожит гору до основания. И тогда ваша победа будет… патовой, – он говорил ровно, как всегда. – Сдавайтесь, и я даю слово, храм уцелеет.

– Я…

Марил плотно сжала зубы. Конечно, у них была тысяча вариантов заставить ее сдаться. От оруженосцев, поглощающих пламя, до знака Широ. А теперь Динарутарион еще и угрожает уничтожить последнюю ниточку, связывающую их с прошлым. Повелитель Грома по соглашению со стражами не мог коснуться храма Ранди. Остальные наблюдали за ним. Он бы не решился. А вот хранители короля не давали обещаний, их руками он и решил действовать. Марил не могла пожертвовать храмом. Даже если она попадет в плен, у команды принца есть Гилем. С помощью своего костра он сможет прочитать древние письмена и получить нужные знания. Если храм перестанет существовать, и ее, и их миссия провалится.

Марил прикрыла глаза, и молния исчезла над ее головой. Снова появился купол. Заклинательница встала на колени.

– Я сдаюсь, Динарутарион, – без эмоций сказала она и склонила голову, чтобы прошептать: – Знак обещания. Ложь Широ.

Она обещала ему показать как минимум два легендарных знака, и она сдержала свое слово.

052

– Так, и что нам делать? – Риса посмотрела на Гилема.

– Не знаю, – ответил он, повернувшись к ней.

Этот вопрос Риса задавала книгописцу на протяжении всех десяти дней их плаванья. К сожалению, прийти в себя сразу же после отправления со второго материка не получилось. Редлай проспал четыре дня. Гилем даже подумывал, что им надо возвращаться на третий материк и восстанавливать его где-то рядом с Древом Жизни. Но воспользовавшись костром, понял: он потратил много сил, да еще и недавнее семьлунье истощило его. Кайла не могли отодрать от гальюнной фигуры. Он там и спал, и ел, и все смотрел на горизонт, шевеля губами. Илай бодрствовал лишь шесть часов, остальное время тоже не поднимался с кровати. Переизбыток энергии материка Вечных Пустынь подсадило его организм на легкий способ восполнения сил, и отвыкнуть было непросто. Обсуждение дальнейших планов без части команды бессмысленно, поэтому пришлось их переносить. А Риса донимала книгописца. Он догадывался о причинах ее переживаний, но и сам пока не решался даже думать о их следующей цели – четвертом материке.

А сегодня по пробуждении Илая переполняло столько энергии, что он чуть не поджег Сину. Команда пыталась его разговорить и узнать хоть какие-то детали, но он замкнулся в себе и ни с кем не контактировал. Больше он не спал, а забился в угол фальшборта на корме. Еду и воду принимал только от Сины. Теперь его татуировки не расходились по телу замысловатыми узорами, а собрались в кольцо на груди. Гилем с помощью костра понял почему. Эта тема – одна из главных в будущем разговоре. Относительно нормально себя чувствовали в этот раз Айон, Сина и Гилем. Они смогли избежать сильного морального давления от встречи с Саргоном и хранителем. Книгописец понимал, что выбора у них нет. Рано или поздно разговор должен состояться, и, вероятнее всего, он случится в зале для аудиенции Повелителя Грома. Где их убьют и отправят искры назад в Великое пламя. Гилем посмотрела на Рису, потом на Сину.

– Мы развалились, как гнилая деревянная лошадь, – от его сравнений девушки удивленно захлопали глазами. – Не обращайте внимания. У меня голова не в порядке в последнее время. Так нельзя. Начиная с самого острова, мы постоянно бежим. От кого-то, за кем-то и так далее. Мы нормально нигде не отдыхали. А у Меладеи это как заснуть в капкане. Нам надо отдохнуть. Хоть немного.

– А сейчас чем не отдых? – спросила Сина.

– А ты своего парня попробуй вытащить из угла и заставить говорить, тогда и ответишь на свой вопрос, – он зарылся руками в волосы. – Кайл поет океану песенки, Айон донимает его. Азель машет шпагой, а про Редлая с Илаем даже говорить нет смысла. Это не отдых – это сумасшествие. А мы, между прочим, плывем к стражу с совсем не добрыми намерениями. Если он за врагов, то нам конец.

– Простите, – послышался сзади голос Илая. Троица обернулась в его сторону. – Мне очень тяжело контролировать пламя и голос в голове. Кажется, мне и правда нужна помощь. Это нормально или я схожу с ума?

– Это голос равновесия, дружище, – Гилем выдохнул устало, но с улыбкой. Друг наконец-то начал приходить в себя. – Я потратил три дня на исследование вопроса твоей природы. Узнал мало, но все же достаточно, чтобы хоть немного пролить свет… Какой плохой каламбур, – он покачал головой. – Голос равновесия – это природа пламени солнцеподобных. Ты еще не закончил свое превращение. Он дает советы, как поступить. Если ты будешь следовать ему, то раскроешь потенциал своей природы в полной мере – и силы тоже.

– Да, ты прав, – Илай кивнул. – Он велел мне смириться, и я смирился. После этого я почувствовал, что могу встать и прийти к вам. У меня есть что рассказать. Я про то, что мне приснилось. Уже ночь… Вы готовы поговорить?

– Давно пора, приятель, – улыбнулся Гилем, наблюдая, как Сина обняла его. – Азель, Айон, снимите Кайла с гальюнной фигуры и тащите сюда, – он прищурился в сторону каюты. – Редлай, принимай человеческую форму, надевай штаны и вперед, на палубу. Хватит уже сидеть под столом.

Риса тоже наконец-то смогла с облегчением вздохнуть. Немного, но их жизнь вновь стала похоже на прежнюю. Кайл отпихивался, дрался, проклинал принца и дипломата, которые насильно снимали его с гальюнной фигуры и несли к привычному месту совещаний – грот-мачте. Вот кому не помешало бы вытрясти всю чушь из головы, так это их Непотопляемому. Бриг вновь шел с невообразимой скоростью. Со стороны они, наверное, были похожи на прыгающий по воде камень. Недовольный Редлай вышел в штанах и заспанный. Он и так не отличался любовью к разговорам, а в последнее время и вовсе молчал. Их странная команда из восьми человек собралась в круг и оглядела друг друга. Никто не решался прервать повисшую тишину. Илай протянул руку вперед, и из его ладони вылетела сфера чистого белого света. Она повисла над ними, как фонарь, и осветила чуть ли не всю палубу. Гилем уставился на него.

– Ты теперь и так можешь? – хмыкнул книгописец.

– Как я теперь только ни могу, – прохныкал Илай.

– Хорошо, давайте признаем, наша миссия не могла обойтись без крутых поворотов, – заговорил Азель, понимая, что он сейчас самый здравомыслящий из команды. – Да, никто не знал, что Айон – архитектор. За ним сейчас охотятся сразу несколько организаций и даже его отец. Сильнейшая искра, могла ли у него быть команда из слабаков? Нет! Так что примите судьбу и возьмите себя в руки, – он потер переносицу. – Понимаете… У нас все равно нет выбора. Вы можете использовать то, что дает вам мир, или сломаться, встав против ветра. В наши паруса дует попутный ветер.

– Он пытался нас подбодрить или окончательно утопить? – громко и без стеснения спросил Айон.

– Не знаю, что насчет тебя, но я даже утопиться не смогу… – прошептал недовольно Кайл.

– Если проткнуть тебя шпагой, сможешь, – фыркнул Азель. – Хорошо. Гилем, нам нужно попасть в храм Ранди, как ты предлагаешь это сделать? Давайте начнем с малого, спланируем маршрут.

– Храм Ранди находится на севере материка Вечных Бурь. Замок Повелителя Грома чуть восточнее центра материка, ближе к югу. Из храма Ранди в замок Повелителя Грома при необходимости можно быстро попасть через пещеры, – он начал рассказывать всем немного о географии материка. – Торговля долгое время была закрыта, да и не каждый отправится на этот материк. Постоянно гром, молнии, дождь и не очень радостная атмосфера. Повелитель Грома очень… жесток.

– Нам обязательно нужно к нему на аудиенцию? – поджала губы Риса. – Честно, мне кажется, что ничем хорошим это для нас не кончится. Там точно пара хранителей в замке. Даже если Повелитель Грома и продолжает занимать нейтральную позицию, то хранители короля – нет. Битва произойдет если не в стенах замка, так за городом.

– Полностью согласен с тобой, Риса. Нам туда нельзя, – Гилем покачал головой. – Я лишь попытался выяснить настроение Повелителя Грома, но моего пламени недостаточно. В любом случае ничего хорошего ждать не стоит. Спокойствие покинуло меня. – Он выдохнул. – Лучше нам замок не посещать. Сразу с хранителями и Повелителем Грома мы не справимся. Тем более я боюсь, что нам готовят ловушку, так как Наоми…

– Нет, – прервал его Илай, – Наоми ничем не поможет больше королю. Она полностью заблокирована.

– У тебя тоже костер книгописца? – улыбнулся ничего не понимающий Гилем. – О чем ты говоришь?

– Причина, по которой я был не в себе последние несколько дней, – Илай пожал плечами, – это то, что Леа пришла в мой сон и рассказала пару новостей. К сожалению, я всего не помню, но главное послание такое: Наоми – лучший навигатор в мире. Она способна узнать, кто где находится и уровень сил, а может, даже и конкретно в чем суть пламени цели. Но сейчас Леа полностью запутала ее, и теперь мы для нее плаваем непонятно где с непонятно какими способностями. Причина, по которой Дэвлин нашел нас, именно Наоми. Она координировала его действия.

– Кто вообще такая, получается, эта Леа? – Риса посмотрела на Гилема.

– Ну, суммируя знания мои и Саргона, – страж Пятого материка, сильнейший навигатор и… – начал Гилем и посмотрел на Илая испытующим взглядом.

– Моя мама, – закусил губу Илай.

– Азель полностью прав, команда собралась удивительная, – Кайл скривился. – Я немного в шоке, если честно.

– Она явилась ко мне во время битвы, когда открылся мой костер. Она дала мне огромное количество энергии, в настоящее время не доступное солнцеподобным для обретения костра. Извинилась за то, что не спросила, что я обо всем этом думаю. Получается, я такой же приемный, как и ты, – Илай повернулся к Сине. – Прости, что не рассказал раньше.

– Зато мне стало ясно, откуда такое выражение лица, – Сина облегченно выдохнула. – Вот это, конечно, совпадение! Я полусолнцеподобная, полунасекомое в образе человека, а ты, значит, полусолнцеподобный и получеловек. Верно понимаю? Леа-то – человек или опять какой-то единорог в человеческом обличии?

– Эм, – Илай почесал голову. – Она выращивает единорогов и использует их силу. А так, ну, как я понял, человек. Навигатор среди стражей. Из-за больших затрат пламени она будет редко навещать нас с советами. Но вы не поверите… Она явилась ко мне размером в половину воина Сины, и все вокруг горело, сверкало… Я думал, так приходит смерть.

– Получается, у нас тут один принц и одна принцесса? – Кайл схватил Айона за голову и принялся тереть ему макушку, пока тот не завопил и не начал драться.

– Да разбежался! Тут их три! – Гилем показал пальцем на стремительно краснеющего Редлая. – Это же у нас тоже потомок королевской династии, семя Древа Жизни и просто лучший охранник.

– Вот только я изгой в своей стране, – тихо сказал Айон, потирая голову, в которой крутились мысли о мести, – Редлай сбежал, не оглядываясь, а Сина – принцесса разрушенного города. Простите, не хочу показаться воплощением уныния, но лучше нам странами не управлять и даже не пытаться.

– Главное, все живы! – улыбнулся Гилем. – Вы только подумайте! Редлай станет в будущем Древом Жизни! У Сины вообще сердце бога, а Илай – сильнейший фермер в Виаруме. Айон будет подрабатывать местным строителем, а Кайл – ворчуном на пристани. Ходить и ворчать везде. Так, что мы решаем с Повелителем Грома?

– А давайте все же плюнем на него? – закатил глаза Кайл. – Серьезно! Мы что, будем преклонятся перед человеком, который или предаст нас, или будет наблюдать, как мы умираем? Поэтому предлагаю плыть в обход третьего материка, по западной стороне, и направиться к храму Ранди без разрешения. После него, кстати, очень удобно плыть в сторону шестого материка. Как я понимаю, это и будет конечная точка нашего путешествия.

– Полностью поддерживаю Кайла, – закивал Гилем. – Давайте еще голову в поклоне расшибем перед ним. – Возможно, именно сейчас они достигли того самого единения. Никогда до этого момента Гилем не соглашался без шуток с предложениями Кайла. – Плывем сразу в храм Ранди, а оттуда – на шестой материк.

– Нет. Сразу на шестой материк нельзя, – строго сказал Азель. – Это смертельно опасно в том состоянии, в котором мы находимся. Это полный отстой. И я даже не подумаю как-то смягчить свои слова. Мы все время находимся под защитой настоящих воинов, сначала Ледая пожертвовала собой, и Келдая стала изгоем, потом Саргон разобрался с Дэвлином. Нет. Так не пойдет. Настанет момент, и нас подловят в истощении или подберут нам неудобных врагов. Мы шуты. И скоро нас поубивают.

– Да ладно, не все так плохо… – неуверенно сказал Гилем.

– Все просто ужасно, – не выдержал Редлай. Он положил руку на плечо Гилема, сжал его и подвинул в сторону, выступая вперед. Такое его поведение удивляло. – Когда Риса усилила меня, я планировал вырастить лишь несколько лиан роз терпения на пробу… Несколько! А чуть не воссоздал ворота столицы оборотней! Еще немного, и я бы уничтожил и врагов, и вас, и себя и превратил бы второй материк в живой лес! Сина в прообразе бога Ора-Ли-Ра махала руками, как ребенок, впервые вставший на ноги, Илай смеялся и сжигал все перед собой. Азеля и меня подорвали! Нет, Гилем, все не просто плохо, все ужасно.

– Полностью согласна, – покачала головой Сина. – Я все думала, как бы мне не завалиться на вас и, вообще, что я такое. Так нельзя. Мы сильны, правда сильны, но при этом разобщены. Гиги и Лу вдвоем несколько раз раскидали нас восьмерых только так! Нужно хоть как-то понять наши силы… И разработать максимально эффективные формации.

– А еще нам надо начать хотя бы понемногу изучать силу архитектора, – почти шепотом сказала Риса. – Айон силен, и мы должны раскрыть его потенциал, и лучше сделать это не в реальном бою. Тот же Кайл оказался беспомощен в пустыне, все это надо учитывать.

– И где мы найдем место для тренировки Айона? Желательно без людей… – спросил Кайл, повернувшись к Гилему.

– Остров Тумана… – печально ответил Гилем и посмотрел на Азеля. – Единственное место, где мы сможем отдохнуть и, вероятно, потренироваться. На другой вариант у нас нет ни времени, ни возможности с точки зрения маршрута. – Дипломат кивнул, и тогда книгописец пояснил для других: – Довольно большой остров, находящийся между третьим и четвертым материками, ближе к Вечным Бурям. Раньше на нем стоял небольшой город, он был разрушен во время Великой Войны. Осталась лишь небольшая деревня, немногочисленные жители которой помогают в путешествиях редким кораблям.

– И сколько у нас есть времени? – Азеля интересовало в первую очередь соблюдение сроков.

– Отсюда обычным ходом плыть дней четырнадцать, но учитывая, с какой скоростью гонит бриг Кайл, окажемся там минимум на треть быстрее. Оттуда еще тридцать дней до четвертого материка, но опять же… Это все исходя из данных путешествий, где все ориентировались на течения и ветер, весла. У нас же корпус дрожит от скорости, будто сейчас развалится.

– Путь до шестого материка будет долгим и очень-очень холодным. Нам надо купить все необходимое, – Азель покачал головой. – Надо раздобыть драгоценных камней. Ну почему никто из вас не создает камни или золото? – он скривился и потер виски. – Мы не можем отправиться на шестой материк, пока у Кайла на рубашке не хватает пуговиц, мы там все замерзнем сразу.

– Да я же из-за тебя и потерял пуговицы, пока ты снимал меня с носа корабля! – фыркнул на него Кайл. – Можно тебе в рот запихать тряпку уже?!

– Да! – выкрикнул Гилем и спрятался от озверевшего Азеля за Редлая. Книгописец показал ему язык.

– Я очень рад, безмерно, невероятно, словами не передать, сейчас в обморок упаду оттого, что вы снова пришли в себя. Когда мы попадем на остров, я загоняю вас так, что домой ползком добираться будете, – дипломат прорычал. – А ты, – показал на книгописца Азель, – найду момент, чтобы свернуть тебе шею.

Редлай зарычал и тут же опомнился.

– Ой, прости, – шепнул оборотень.

– Забей, – Азель прошипел, но от Гилема не укрылась его легкая улыбка. – Если мы все решили, позвольте откланяться, наследный принц Айон Блер, принцесса Синариаль, великое семя Древа Жизни Редлай Галуа и… остальные бедняки, – он фыркнул и пошел в каюту, потягиваясь.

– Почему ты встречаешься с ним? – спросил вполне серьезно Гилем у Рисы. – Я действительно не понимаю, зачем тебе каждый день видеть его самодовольное лицо. Ты прекрасна, найди кого получше.

– Кто бы говорил, иногда мне хочется взять кляп и спасти уши команды хоть на пару часов. Не рассчитывай на Редлая, он скорее за нас, чем за тебя, – Риса не поддержала Гилема и с улыбкой направилась за своим парнем.

– Пойдем поедим, а? – Кайл посмотрел на Айона. – Кажется, я ел в последний раз вчера, умираю с голода.

– Да, так и есть! Я насильно влил тебе воды в горло! Чуть за борт не упал, – нервно дернул головой Айон. – В следующий раз я спущу Метеора, и он когтями вытянет тебя на палубу, – в животе принца заурчало, он повернулся с широкой улыбкой к Сине и Редлаю. – Прошу простить меня, принцесса Синариаль и великое семя Древа Жизни Редлай Галуа, разрешите удалиться?

И неожиданная грация, с которой Айон поклонился им, сразу напомнила всем, что перед ними какой-никакой, но все же настоящий принц. Сина и Редлай переглянулись. На их лицах застыло смущенное выражение. Кайл сначала хотел отвесить выпендрежнику подзатыльник, а потом опустил руку. Неловкую ситуацию спас желудок Айона, и Непотопляемый, толкая принца в спину, направил того в каюты. Гилем потянул Редлая за волосы, привлекая внимание не самым безопасным для себя способом. Оборотень клацнул зубами, сверкнул глазами и пошел за ним к носу корабля.

Сина и Илай остались вдвоем и застыли, словно статуи. Они переглянулись и направились в сторону кормы. Им необходимо было поговорить. Их чувства друг к другу не изменились, но путешествие на второй материк изменило их мировоззрение, их тела. Долго прятать скопившиеся эмоции невозможно. Они встали под прохладным ночным ветром и смотрели на горизонт с печалью.

– Прости, – заговорил Илай, и Сина повернулась к нему. – Я ни о чем не мечтал в жизни с тех самых пор, как встретил тебя, кроме семьи. Моя жизнь была бесцельна, Сина.

– Не говори так, милый, – она попыталась переубедить его, но встретила неожиданное яростное сопротивление.

– Нет, Сина, прости, но пришло время сказать правду, – он говорил так строго, что чуть не перегнул палку. – Я выращивал фиолетовый картофель с отцом… Со своей семьей. Какой я солнцеподобный? Меня занесло на службу во флот из-за Гилема и бедности. Я работал фонарем для маяков в путешествиях. Среднее жалование, средние умения. А ты… – он мечтательно прикрыл глаза. – Ты умелый воин, самая близкая к госпоже Марил, твои приемные родители не последние люди в Аден-Ниране. А теперь ты – богиня! Ты понимаешь, что в твоей груди бьется сердце самого бога?! Бумажными веерами ты сражалась с оруженосцами короля и побеждала. Я и раньше был недостоин тебя, а теперь и вовсе не знаю, что предложить… Я не могу иметь детей.

– Это сердце полюбило тебя, Илай… – она взяла его за руку и прижала к груди. Он почувствовал сердцебиение. – Мое сердце умерло тогда, двадцать три луны назад, но это… Это любит тебя и будет любить всегда. Я кто угодно, но не бог. Ты солнцеподобный, сын стража навигатора Леи. А насчет детей, – она понизила немного голос, хотя знала: Редлай не подслушивает. Сейчас ему своими разговорами голову забивает Гилем. – Мы или что-нибудь придумаем, или, знаешь… Неважно. Я хочу выжить. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной. Дети… Сколько детей в Виаруме не имеют крыши над головой? Тысячи. Мы найдем выход.

– Сина, чтобы получить кровь истинного солнцеподобного, мне предстоит открыть пожар. И тогда у меня не останется чувств кроме «равновесия», – сказал безжизненным тоном Илай. – Я не вижу выхода, Сина, не вижу.

– Как же так, милый, – она положила руку ему на щеку. – Ты солнцеподобный. Ты и есть свет. Надежда и сила этого мира. Мы все преодолеем. Ты и я. Да наша несносная компания. Подумай сам, нас могут убить на четвертом материке, и все, – она потрепала его за щеку, и он нахмурился. – Это наше главное испытание. Может, твоя мама явится вместе с Пятым материком?

– Точно… – он распахнул глаза. – Ранцикус… Она сказала, что Ранцикус обладает силой, которая способна исправить ситуацию. Он может как-то вылечить меня. Не помню точно… А как я понял, он страж шестого материка, и мы обязательно его встретим, – круг на груди Илая загорелся ярким белым светом.

– Вот видишь, я же говорила. Ты освещаешь себе путь, как настоящий маяк. Ты больше любого своего прозвища, – она обняла его и поцеловала. – Как же я устала от этого сборища громких дурачков. Люблю до боли нашу команду, но иногда хочется сунуть Гилему кляп в рот и засадить в трюм, а Кайла с Айоном из-за очередной драки скинуть за борт. Откуда у них такое желание все время кусать друг друга?

– Кажется, это неверное слово… Оно скорее для Редлая. Вчера Кайл так сильно толкнул Айона, что тот покатился по палубе. Все бочки своей головой проломил, – Илай улыбнулся, при этом стараясь изобразить недовольство. – Ты правда не злишься на меня? – еще раз спросил Илай.

– Нет, – ответила Сина.

– Но почему? Почему ты так быстро отходишь от подобного, а ножи точишь, если я ворую твою еду с тарелки? – пробормотал Илай.

– Потому что я и на отца брошусь за еду на моей тарелке, ясно? – Сина указательным пальцем ткнула его в подбородок, и он вскинул руки, сдаваясь. – Я наконец-то перестала быть живым оружием, обрела костер немыслимого могущества, узнала тайну своего происхождения и особенного отношения ко мне госпожи Марил. Мы живы. Знаешь, остальное кажется таким незначительным на фоне смерти…

Илай понял, что ее сильно изменила смерть Ледаи. В череде стремительных событий, где им вечно приходилось бороться за жизнь, могло показаться – команда забыла о ее жертве. Но в каких-то мелочах наследие оборотня продолжало существовать. Ледая погибла гордо и без страха, и, если Сине предстоит пожертвовать собой, она знала, с кого брать пример. Ценность их жизни с каждым новым препятствием возрастала, ставки повышались, и им было нужно сохранить улыбки на лицах, несмотря ни на что. Иначе все усилия пойдут прахом.

И только сейчас узел, затянувшийся в груди Илая после разговора с Саргоном, ослаб. У них есть будущее, и пусть мама лишила его выбора, он понесет свет, о котором говорила Сина, с гордостью, и их враги пожалеют о том, что встали у них на пути.

– Я люблю тебя, Синариаль.

– Я люблю тебя, мой лучик.

* * *

– Еще раз тронешь меня, и обещаю, я наложу на тебя такой знак, что больше из уборной ты не выйдешь, – обжигая холодом, сказала Марил.

В ответ на эту фразу Сандерс будто бы специально толкнул ее еще раз. Она ничего не ответила, понимая, что угрожать в ее положении бессмысленно. Ее заковали в кандалы со знаками, отменить которые она не могла. Металл вытягивал и рассеивал ее пламя, а также почти полностью сдерживал силу. Пока она не избавится от них и немного не отдохнет, ни о каком бое не могло быть и речи. Она чудом держалась на ногах после долгого пути.

Вдруг Марил споткнулась и чуть не упала. Послышался противный смешок за спиной и голос Лорина:

– Вот ты смеешься над ней, брат, но она надрала нам задницу, даже не вспотев. Она могла убить нас, но оставила в живых. Ты никогда не знаешь, кто и когда победит в этой игре. Зачем ты своей глупостью врагов наживаешь? Когда отец уйдет на покой, ты понимаешь, что дом Стали обнищает? Никто не захочет с тобой работать, и найдутся желающие отправить тебя на казнь.

Лорин пугал Марил своей зрелостью. Особенно по сравнению со старшим братом.

– Отвали, – только и бросил Сандерс.

После того как Марил сдалась и братья восстановились, они с хранителем Динарутарионом отправились в столицу четвертого материка – Фа-Ронг. Путь их лежал через пещеры. Только жившие в восточных горах люди, которые хорошо знали дорогу, могли провести их. Существовала легенда, что сам бог Ранди и создал эти пещеры. Он не любил своих братьев, поэтому спрятался от них в горных лабиринтах. Никто не знал, откуда взялись первые карты, по которым ориентировались люди.

Марил казалось, что путешествие заняло как минимум тысячу лун. Но прошло всего десять дней. Они передвигались на ящерах грома, очень быстро и с невыносимым шумом, не решаясь воспользоваться каноэ из-за размеров Динарутариона. К концу пути заклинательница уже не слышала даже собственный голос в голове. Суставы ящеров гремели при передвижении. Конечно же, по прибытии в Фа-Ронг никто не предложил ей помыться, отдохнуть и поесть. Дорогим гостем она здесь явно не будет. Она лишь радовалась, что ее не заставили использовать другой способ – каноэ.

Динарутарион сразу оправился на поклон к Повелителю Грома, чтобы сообщить о выполнении миссии Зинарду и Гелиосу.

Оруженосцы же после замечания Лорина повели Марил в специальную тюрьму с кучей знаков, которая находилась в замке Повелителя Грома под названием Прасат. Тут даже хранители теряли большую часть своих сил, поэтому кандалы практически не требовались. Однако все боялись пожара Марил. Он был ее угрозой, им она могла надавить в переговорах. Жаль лишь, что ее блеф мог обернуться смертью.

Сандерс так крепко держал Марил за локоть, что, без сомнения, на коже останутся синяки. Его брат открыл дверь. Марил толкнули вперед так, что она чуть не упала, но смогла устоять. Она развернулась к ним со злобной гримасой и увидела, как в ярком свете дверного проема ухмыляется Сандерс.

– Проклятье. Этот мир уже все равно не спасти. Уничтожу этого выскочку. Его отец еще скажет мне спасибо за то, что Лорин станет главой дома Стали. И тогда я, возможно, передумаю и заключу с ними договоры, – она выпрямилась и гордо подняла подбородок. Скоро к ней наведаются особые гости.

Ее тюрьма выглядела вполне сносно. Все ее претензии были следствием завышенных ожиданий от жизни. Обычно преступники получали лишь скамейку для сна. Здесь же стояли кровать, диван, стол и несколько стульев, шкаф для одежды, зеркало. К сожалению, тут не нашлось разных сортов вина, большого разнообразия еды, был лишь кувшин с водой. Глаза Богини пламени позволяли ей видеть знаки на стенах замка. Она тут же опустила веки, когда ее чуть не ослепили сотни записей на мертвом языке, и выдохнула.

За свою жизнь она не беспокоилась. С ее смертью снимутся важные знаки по всему Виаруму. Для короля это непосильные материальные издержки. Марил так строила свои договоры, что вся ответственность возлагалась на плечи убийц. Ее главная проблема – это знания, которые она уже получила и которые пока не успела. Божественная часть в храме Ранди и разгадка двух главных тайн ляжет на плечи Гилема.

– Явился наконец-то, – сказала Марил, когда услышала звук открывающейся двери. Она специально, показывая характер, села на диван и отвернула голову. – Входите, о сильнейший Повелитель Грома.

– Сколько лун знаю тебя, Марил, столько не могу понять, откуда в тебе столько язвительности, – раздался мелодичный голос откуда-то сбоку. – Твой отец такой уступчивый, такой почтительный…

– Именно поэтому золотая эра торгового дома и рода Знака началась с моего вступления в должность главы, – даже в заключении она держалась так, что могла позавидовать любая королева. – Чего пришел? От меня ты ничего не получишь.

– Госпожа Марил, почему вы так строги ко мне? Разве я успел чем-то вас задеть? Мое королевство исправно платит за каждый знак и всегда с почтительностью относилось к вашей персоне, – он говорил так сладко, что заклинательнице хотелось плюнуть на пол, а лучше ему в лицо. – Согласно законам вашего материка, вы заключены под стражу для выяснений обстоятельств. Место вашего содержания даже нельзя назвать темницей, посмотрите.

– Тогда мне придется встретиться с вашим лицом. Снимите с меня оковы, дайте сутки отдыха, и посмотрим, как много пунктов договора я успею нарушить, – она фыркнула, но так и не повернулась к нему. Марил знала, как сильно это бесит местного правителя.

Повелитель Грома сел рядом с ней на диван и схватил за подбородок, разворачивая лицом к себе. Его звали Закариас. И он, по мнению даже самой Марил, был немыслимо красив. Прямоугольное лицо, темные миндалевидные глаза, ровный нос, пухлые губы, смуглая кожа и ко всему прочему волнистые волосы цвета шоколада. Марил не верилось, что этот человек живет с самой Великой Войны. Одет он был в классический черный костюм с бахромой, шею прикрывало жабо. Такой элегантный, учтивый мерзавец. Она совсем не беспокоилась за свою жизнь и нагло грубила ему. Ей было важнее победить в споре, чем остаться целой.

– Отпусти меня, иначе я применю к тебе пункт договора о насильственном получении знаний, – она дернула головой. – Что за мужчины пошли, отправляют подчиненных выполнять свою работу?!

– Хранители короля не мои подчиненные, госпожа Марил, – сухо отозвался Закариас. – Вы должны понять. Мы с королем объявили храм Ранди запрещенным для посещения местом.

– Ваша газета плохо работает, потратьте деньги и разошлите всем собакам вашего города, – она играла с огнем.

– Госпожа Марил, вы останетесь в заключении до тех пор, пока мы не получим необходимую информацию, – его уважительная манера речи бесила ее больше, чем воспитание Сандерса. – Я знаю, что вы были у Саргона, а после этого отправились сразу к храму Ранди. Зачем Саргону понадобилось копаться в прошлом? Если он не может говорить сам, значит, вам нужны знания из храма.

– Я с детства была любопытным ребенком, – Марил скорее откусит себе язык, чем предаст Саргона. – Зак, не надо на меня давить. Ты прекрасно знаешь, что я ничего тебе не скажу про Саргона. Он не сделал ничего, за что его можно подозревать на первом материке. Он не выходил из своего лабиринта сотни лун, – она прищурила глаза. – Тут, скорее, вопрос к мотивации короля.

– Ты ввязываешься в битву, которую не понимаешь, – прорычал он и сменил свою уважительную манеру речи на привычную.

– Конечно, я не понимаю, вы рассказать ничего не можете! Скажи, зачем тебе вступать в сговор с королем?! Ты знаешь, чего он хочет? Или этого хотят они? – с нажимом спросила Марил. – Саргон просил передать, что не останется в стороне.

– Айон представляет собой огромную опасность. Ты не представляешь, что значит для мира возвращение силы архитектора. Никто из вас, живущих сейчас, не сталкивался с такой силой. Знак на седьмом материке держится, и это главное, – он потер пальцами виски. – Марил, прошу, скажи, куда направляется Айон и его команда. Мы и сами отследим их, но ты могла бы значительно облегчить ситуацию.

– Я наложила на себя знак бога Широ, – она покачала головой. – Просто так его снять не получится даже Зинарду. Все знания, связанные с Айоном, теперь превратятся в ложь. Ты уж извини, Зак, но вы сами ничего объяснить не можете. Никто. А Айон, между прочим, не бычок на забой, он живой человек, как и его друзья.

– Если мы снимем оковы, то ты уничтожишь замок? – спросил в раздражении Повелитель Грома.

– Постараюсь не оставить и камешка, – ответила ему честно Марил. – Так что вы зря старались и время потратили впустую.

– Ну почему же впустую? – Повелитель Грома улыбнулся и встал с дивана. – Сильнейшая свободная заклинательница Марил в моем плену. Без твоей поддержки Саргону действовать будет намного сложнее. А команду принца мы все равно найдем… Точнее, уже нашли, так что приятного заточения, госпожа Марил, – он снова заговорил вежливо и поклонился.

– И тебе, Закариас – Повелитель Грома.

Он посмотрел на нее вопросительно, но она уже отвернулась к стене, всем видом показывая, что объяснять ничего не собирается. Она запросто называла Повелителя Грома Заком и не очень-то обращала внимание на его неуважительный тон. Он прекрасно осведомлен о знаке Широ. Конечно же, он попросит заклинателей проверить правдивость ее слов уже к утру. Пока на ней кандалы, единственное из всех своих сил, к чему она имела доступ, – это глаза Богини пламени. Она прикрыла веки, чтобы хоть немного собраться, и тут же распахнула. Ее радужки горели ярко-оранжевым светом, и она смотрела на голую стену.

– Никого нет, – прошептала Марил.

– Замечательно. Я уже начала волноваться, – стена, на которую смотрела Марил, заговорила женским голосом и начала трескаться как стекло.

Стена загорелась желтым светом, и рука кулаком разнесла осколки по всей комнате, пробивая дыру. Из нее вышла девушка с белыми длинными волосами. Это была Леа, и выглядела она недовольной. Когда два единорога попробовали пойти за ней, гостья пригрозила им кулаком. Животные стали с придурковатым видом смотреть на нее, но переступить порог темницы не решались. Вокруг Леи летала пыльца бабочек и прочих магических существ. Разозлить навигатора практически невозможно, но кому-то это, видимо, удалось.

Леа встала напротив Марил и прищурилась. И тут заклинательница поняла, на кого та злилась. Пришлось широко улыбаться и притворяться дурочкой.

– Не надо тут этих невинных глаз, Марил, – Леа фыркнула. – Что ты опять учудила? Саргон просил тебя не соваться без сопровождения. Даже его сил недостаточно, чтобы все предусмотреть. Теперь ты сидишь у Зака в темнице.

Продолжить чтение