Спаси меня собой

1.

– Обычная медицина может только на время облегчить симптомы и оттянуть смерть, – безжалостно заявил целитель.

Пятый по счету.

Эван стиснул зубы, чтобы не выругаться.

– А необычная? – со злой иронией спросил он.

– А необычная может и помочь…

Целитель откинулся на спинку стула и внимательно осмотрел пациента. Эван замер, пусть и научился за эти недели бояться ложной надежды, которой его вдоволь накормили разные шарлатаны.

– Если вы, конечно, готовы к… не совсем классическим методам, – продолжил мысль целитель, и Эвану захотелось его придушить.

– Я готов, – он старался говорить спокойно. – Переходите к сути.

– К сути? – усмехнулся чему-то целитель. – Ну, к сути, так к сути… Что вы знаете о фейри?

– Опасные злобные твари, война с которыми аукается нам до сих пор?

Вот и Эв имел несчастье напороться на такие следы войны, всего-то заглянув не туда на охоте.

Кто же знал, что защита границ фейри не разбирается в целях визита?

– Эти существа – уникальны, – не согласился целитель, чем вызвал новый приступ злости у пациента.

Уникальны – не то слово.

– При чем здесь фейри? И чем они могут мне помочь? – начал терять терпение Эван.

О том, захотят ли, Эв спрашивать не стал. Фейри любили деньги едва ли не сильнее, чем люди. А ему есть чем заплатить, и ради собственной жизни он бы не поскупился.

– Есть теория, что они… способны исцелять, но не магией.

– Их микстуры я уже пил, – мелькнувшая было искорка надежды вновь потухла.

– Не микстурами, – целитель взглянул на Эва в упор. – Своим соком, а если говорить менее образно – жидкостями, которые выделяются при половом акте.

К такому Эв готов не был. Он сначала долго таращился на сидящего перед ним длинного худого человека в зеленом халате, напоминавшего богомола, а потом зашелся истерическим хохотом.

– И что? Мне надо трахнуть фейри? Только скажите, где их достать – я готов! – развеселился он, сам понимая, что веселье это выглядит со стороны нездоровым.

Так он и не здоров, одной ногой в могиле. Ему все можно.

И да, чтобы вырваться из лап смерти, Эван был готов на все. Почти на все.

– Есть одно место, – осторожно и медленно подбирая слова, начал целитель, – бордель, где подают фейри. Дорого, – предупредил целитель. – Я дам вам карточку, придете и выберете по своему вкусу. Поймите правильно, метод, по понятным причинам, неизученный, поэтому результат я гарантировать не могу. Возможно, потребуется несколько сеансов. Но улучшения вы почувствуете сразу.

– Надеюсь, хотя бы не мужика, – тут Эван предпочел бы честную смерть.

– Девушки тоже есть, вам объяснят правила, – целитель протянул лаконичную карточку, где на черном прямоугольнике серебристым тиснением был нанесен адрес, а с другой стороны витиеватое название “Неблагой двор”. – Придете туда после заката, скажете, что от меня.

2.

Нужное здание затерялось среди деревьев и узких извилистых улочек центра города. Внешне оно ничем не походило ни на один известный ему бордель, ни просто на какое-либо увеселительное заведение. Самый обычный особняк, построенный довольно давно, но не обветшалый. И прилегающий сад с тенистой аллеей тоже был ухоженным, без следов запустения.

Эв стоял и крутил в руке карточку и злился, что за помощью придется обращаться к ненавистным фейри. Но даже пальцы уже слушались плохо, и особого выбора у него не осталось.

Трахнуть или сдохнуть.

Экипаж остался на соседней улице, но и та пара сотен метров, что пришлось преодолеть на своих двоих, далась нелегко.

Охраннику, преградившему Эву путь, он ткнул карточку под нос, и тот сразу отступил, закрывая за ним дверь. Сам особняк встретил не шумом, смехом и пьяным угаром, присущим подобным местам, а ненавязчивой музыкой, льющейся откуда-то из-под потолка, сдержанной обстановкой и обычным человеком в костюме, с поклоном подошедшим к нему.

– Чем могу служить? – спокойно, без капли подобострастия поинтересовался он.

– Вот, – Эван протянул карточку и ему. – Мне сказали, что здесь помогут.

Человек, самый обычный, ничем не запоминающийся, разве что в строгих очках, наверняка, бутафорских, мельком бросил взгляд на карточку и кивнул.

– Следуйте за мной.

Эван прошел за служащим заведения в рабочий кабинет, чувствуя себя не борделе, а в какой-то адвокатской конторе, где его встречает самый обычный клерк.

– Присаживайтесь, – ему указали на кресло для посетителей, “клерк” же сел за массивный стол. – Думаю, вам объяснили, как у нас проходит исцеление.

– В общих чертах, – подтвердил Эв.

– Тогда я немного расширю ваше представление о процедуре, – человек сцепил пальцы в замок и внимательно вгляделся в посетителя. – У фейри есть такой период, аналогичный нашему половому созреванию, наступает у всех по-разному и длится от пары месяцев до года. В это время в них вырабатывается особый гормон, который повышает привлекательность фейри в глазах представителей своего народа. Для людей же он обладает удивительным свойством исцеления, а здоровым продлевает жизнь.

– Действительно, удивительное свойство, – хмыкнул Эв. – Почему же такое чудодейственное средство не пошло в массы?

– Во-первых, таких фейри в нашем распоряжении крайне мало, а для каждого человека нужно свое лекарство, – сухо принялся перечислять факты служащий. – Они как бы подстраиваются под партнера, создавая уникальный коктейль именно для него. Во-вторых, у лечения имеется своя специфика, вам придется доставить удовольствие фейри, их гормоны особенно сильны в пик наслаждения. И, как вы понимаете, сделать это придется орально.

– Да хоть анально, – смешок у Эва вышел нервный. – Главное, чтобы была девка, с остальным я разберусь.

Не вылечится, так хоть развлечется напоследок. Фейри у него еще не было.

– Никакого полноценного полового акта, – строго предупредил очкарик. – Если вам нужно будет после сбросить напряжение, то у нас для этого имеются  обычные девушки. Фейри мы по договору возвращаем нетронутыми. Теряя девственность, они теряют и большую часть своих целебных свойств.

– Только облизанными, – понятливо кивнул Эван.

– Это стандартный договор, – служащий достал исписанный лист, на котором сразу бросалась в глаза шестизначная сумма. Полизать фейри оказалось дорогим удовольствием. – Подписывая его, вы принимаете все обязательства.

Обязательств со стороны клиента оказался целый список, начиная от непричинения вреда представителю народа фейри, заканчивая пунктом о неразглашении.

“Неблагой двор” же обязывался только вернуть деньги при отсутствии результатов лечебных процедур. И гарантировал анонимность, разумеется.

Собственно, если Эван сдохнет, то ему будет плевать и на деньги, и на репутацию. Жены и детей у него нет, только дальние родственники, которым и без того найдется, что поделить и обсудить. Троюродная кузина уже прислала письмо, полное притворного сочувствия, в котором обещала “приглядеть за особняком в случае чего”. Дядюшка Тренс же явно нацелился на его фабрику, он даже нанес Эву визит, во время которого недвусмысленно дал понять, что его дело будет продолжено, можно умирать спокойно.

Не дождутся! И если для этого ему потребуется довести до оргазма какую-нибудь шлюшку-фейри, он готов.

– Какова вероятность полного излечения? – вот, что его действительно интересовало.

– Пока что у нас только стопроцентные показатели. Но сеансов может потребоваться несколько, все они входят в стоимость. Вы платите исключительно за результат.

– Еще бы не входили.

Эван залез во внутренний карман, достал чековую книжку и выписал чек на указанную сумму, отметив, с каким трудом ему далось столь простое действие. Мышцы отказывали все сильнее. Еще немного – и он перестанет ходить, а после дышать. И тогда это конец…

Магический оттиск подтвердил подлинность чека, а также сразу определил наличие на счету нужной суммы.

– У вас будут какие-то пожелания относительно фейри? – спросил управляющий, как только убедился в платежеспособности и серьезных намерениях клиента. – Можно выбрать пол, цвет волос, комплекцию…

– Пол – женский, на остальное плевать, – перебил его Эван.

– Ну что ж, теперь, когда формальности соблюдены, прошу за мной.

Очкарик жестом предложил ему следовать за ним. Подниматься пришлось на второй этаж, и Эван запомнил и проклял каждую ступеньку. А заодно и сомнительную лечебницу, которая могла бы обустроить комнаты и на первом этаже, зная специфику своих клиентов.

Собственно, обустраивать было особо и нечего. Большая кровать со свежими простынями – вот и вся обстановка.

Эв огляделся и сел прямо на шелковое покрывало. Да уж, заведеньице высшего разряда.

– Фейри сейчас приведут, – пообещал служащий и вышел.

Эвану оставалось ждать.

3.

– Ты в полной безопасности, – заверили меня в который раз.

И я в который раз кивнула.

После коротких водных процедур приставленная ко мне молчаливая горничная накинула на меня шелковый пеньюар, ласкавший тело, и помогла уложить волосы. Плюс едва подвела губы и глаза, сделав лицо еще более выразительным. Хотя кто будет на него смотреть…

Я нетерпеливо переступала с ноги на ногу. Период наслаждений подступал все ближе и давал о себе знать все острее, но я искренне надеялась, что смогу не потерять себя и не забыть, зачем сюда приехала.

Уж точно не для услады людей.

Но пока же приходится отыгрывать свою роль и пытаться собрать как можно больше информации о заведении, одно название которого привело бы королеву фейри в ярость.

– Тебе нужно лежать и получать удовольствие, – неприятный мужчина, чей вид отталкивал даже несмотря на бурлящую во мне кровь и силу, придирчиво окинул меня взглядом.

– Я справлюсь, – я постаралась выглядеть уверенно и убедительно, пусть волнение вытесняло желание.

– Не сомневаюсь, – похабно ухмыльнулся он и повернулся к горничной. – Проводи девушку к нашему гостю.

Та поклонилась и выжидательно посмотрела на меня. Ну что ж, не стоит заставлять людей ждать.

Внутри сворачивался тугой клубок из желания и страха. А что, если человек окажется столь же неприятный, как и тот, что ведет дела? Смогу ли я тогда получить с ним удовольствие? И если не смогу?

Мне было все равно, вылечится страждущий или нет, но важно сохранить свое место.

Поэтому, когда дверь передо мной отворилась, я стояла на деревянных ногах, да и все тело мое казалось деревянным. Только огонь внизу живота все еще горел, но не так ярко и горячо. Скорее, едва тлел, как выгоревшие угли.

В очередной раз мелькнула мысль, что я не смогу и вылечу отсюда ни с чем. Это будет двойной позор: мало того, что пошла работать в бордель, так еще и не справилась…

Нет уж, не за тем я проделала такой путь!

Я решительно шагнула, закрыв за собой дверь. И сама вздрогнула от слишком резкого хлопка.

– Не бойся.

Только теперь я смогла собрать мысли в кучу и рассмотреть сидевшего на огромной кровати мужчину.

Еще молодой, люди ведь стареют быстро. Этот старым не выглядел, но был слишком бледный, осунувшийся. Светлые волосы паклей торчали во все стороны. На лице виднелись ниточки сосудов, губы и глаза выцвели.

Но в целом не страшный.

– Так и будешь стоять? – насмешливо спросил он.

По слишком сухой коже от улыбки разбежалась сеточка морщин.

Не знаю, чем он таким болен, но лечение ему точно необходимо.

Ну что ж, расслабиться и получать удовольствие.

Я приблизилась к человеку, а затем осторожно легла на кровать.

Кажется, большего от меня не требовалось.

Мужчина лег рядом, разглядывая меня скорее с любопытством, чем с желанием.

– Ты выглядишь, как ребенок, – произнес он, но, скосив глаза на мою грудь, поправился: – На лицо.

– Я взрослая.

По человеческим меркам даже слишком, но мы взрослеем куда медленнее. И живем дольше.

– Сейчас проверим, – проговорил он, сдвигая края халата.

Я же зажмурилась, боясь собственной реакции на пока невинное прикосновение. Сердце тут же застучало чаще, разгоняя медленно закипающую кровь.

Человек провел по моим ключицам кончиками пальцев, огладил плечо и потянул халатик ниже.

Меня захлестывали предвкушение и желание чего-то большего. А когда его рука легла мне на грудь и чуть сжала вершинку, не сдержала стон. Поиграв с одной грудью, человек положил руку на вторую, сам же склонился к первой и втянул сосок в рот, обведя его языком.

Я сгребла ладонями простыни и сжала ноги, между которых из едва тлеющих углей разгорался настоящий пожар.

Руки мужчины продолжали исследовать мое тело, не спеша переходить к тому, зачем сам же сюда пришел. А я теряла себя в его умелых ласках, и когда его пальцы подобрались к самому главному, без колебаний раздвинула ноги.

И от первого же прикосновения сорвалась на крик.

– А ты горячая штучка, – прошептал он мне на ушко, обведя его языком по контуру и лизнув внутри.

Такое простое действие отозвалось во мне легкой дрожью.

– Очень горячая, – продолжил человек.

А после отстранился, и я разочарованно открыла глаза, увидев, как он с некоторым сомнением поднес пальцы, побывавшие у меня между ног, к носу, обнюхал и лизнул.

– Да ты сладкая! – он удивленно повернулся ко мне. – У вас там медом намазано, да?

Я закусила губу, понимая, что внятно ответить не смогу, но ответ ему и не требовался.

Он  устроился поудобнее на кровати, раздвинул мои ноги шире, а после я почувствовала его дыхание там, где все буквально горело и требовало внимания. Человек не спешил, обнюхивая меня, как животное.

И от этой мысли стало еще жарче.

А когда его язык прошелся у меня между ног, жар стал совершенно нестерпимым. Он разливался огнем по телу, бежал по венам и отдавался пульсацией там, где язык незнакомого мне человека вырисовывал восьмерки и круги, иногда чуть углубляясь, а иногда сменяясь губами.

Кажется, от крика начало саднить горло, но все отошло на второй план, а потом замерло, как лес перед сильнейшим ливнем с грозой. Так же и мое тело на несколько секунд застыло, чтобы после выгнуться дугой. Через него словно прошла молния. Дикий разряд, заставивший потерять контроль, потерять себя и забыть обо всем. Только биться в руках мужчины, продолжавшего держать меня за бедра и дарить ни с чем несравнимое наслаждение.

Это длилось до тех пор, пока у меня совсем не закончились силы.

Я с трудом восстановила дыхание и пришла в себя, первым делом наткнувшись на немигающие темные глаза.

– Я так понимаю, спрашивать, понравилось ли тебе, не стоит, – улыбнулся он, впрочем, без злобы, скорее насмешливо.

Я торопливо собрала края халата.

Удовольствие схлынуло, и стало неловко. Очень неловко.

Мужчина с чувством облизнул губы, а после каждый палец, которым он касался меня там.

– Я вернусь завтра, моя сладкая фейри, – он подмигнул мне и вышел немного скованной походкой из комнаты, оставив меня одну.

Наверное, ему до сих пор плохо, но, кажется, цвет лица стал свежее, и сеточка сосудов не так заметна.

Впрочем, какая мне разница? Главное, пока все идет как надо. Кажется.

***

Эван вышел из комнаты и прислонился к стене, до сих пор переваривая случившееся.

Фейри оказалась красива, как и все фейри. Фиолетовые волосы, большие фиалковые глаза, чувственный рот, аккуратный носик и круглые щечки делали ее образ детским и каким-то особенно порочным. Потому что тело там было совсем не детское. Абсолютно гладкое, с шикарной грудью, тонкой талией и потрясающей упругой задницей, которую так приятно сжимать в руках. А какой у нее вкус… Словно сочный экзотический фрукт, который он когда-то пробовал.

От стояка, кажется, сейчас штаны порвутся. Такого возбуждения Эв и здоровым не испытывал, разве что будучи пубертатным подростком, а чтобы во взрослом возрасте и так…

Он почти бегом, насколько позволял стояк, спустился по лестнице, где его встретил давешний очкарик.

– Господин Лорей? – оторвался тот от книги. – Вы освободились?

– На сегодня – да, – бросил Эв.

– Может, пригласить для вас девушку? – да уж, штаны его выдавали. Надо будет в следующий раз захватить длинный пиджак.

– Не стоит. Думаю, свежий воздух мне поможет.

Почему-то мысль о других девушках отдавала гнильцой. Такого вкуса у них точно не будет.

Нет, надо срочно проветриться.

Эван вышел на улицу и вдохнул полной грудью, поймав себя на том, что улыбается. А еще впервые за месяц не испытывает боли. И это было прекрасно!

Он с удовольствием пробежался легкой трусцой до экипажа, чувствуя, как просыпаются и разогреваются мышцы.

– Домой, – приказал он, бросив последний взгляд назад.

Пусть сегодня он не получал удовольствие, а доставлял его, эта ночь станет поистине одной из самых прекрасных в его жизни.

4.

Еще какое-то время посидев на кровати и окончательно придя в себя, я посильнее запахнула халат, как следует завязала на двойной узелок пояс и на цыпочках отправилась к себе.

Удивительно, вроде участвовала в процессе исключительно пассивно, но сил почти не осталось, даже ноги подгибались. Наверно, расход шел не столько физический, сколько магический.

Едва ли не по стеночке я добралась до своей комнаты, заметив на диванчике в конце коридора задремавшую горничную, которой наверняка было велено меня караулить. Я умела передвигаться абсолютно бесшумно и быстро проскочила легкой походкой мимо и закрылась у себя.

После случившегося больше всего хотелось побыть одной, не чувствовать чужих рук и не ощущать чужих запахов. Так что я наскоро ополоснулась в душе, влезла в рубашку из простой ткани, которую привезла с собой, и юркнула под одеяло.

Мысли сменяли одна другую, но я постаралась успокоиться и обдумать все по порядку. К тому же полученное удовольствие сняло тот нестерпимый жар, что жил во мне все это время. Но я знала, что передышка продлится недолго. Как только силы восстановятся, организм вновь потребует продолжения. И так будет несколько месяцев…

Двадцать два года я жила в счастливом неведении, что тело может совершенно не подчиняться воле хозяина и желать… всего того, что я испытала этой ночью. Периоды наслаждений у фейри наступают после двадцати лет, в разное время, порой совершенно неподходящее. Раньше его отмечали праздниками, плавно перетекавшими в оргии – природа всегда брала свое, а у нас не принято стесняться себя и своих потребностей. Потом, когда связи с другими расами стали крепче, приняли решение изменить традиции, чтобы не выглядеть в глазах соседей дикарями. Находить одного партнера и проводить это время с ним. Обычно, его подыскивали заранее родители, особенно любящие и прогрессивные даже согласовывали выбор с детьми. Часто именно так и создавались пары, если два фейри действительно подходили друг другу.

Только нам с сестрой некому было искать пару. Прошедшая десять лет назад война оставила нас сиротами. И старшая сестра взяла все заботы о нас обеих на себя, пусть разница у нас была каких-то три года, и Риа сама еще была ребенком.

А два года назад она пропала здесь, среди людей. Провести так период наслаждений да к тому же заработать денег казалось отличной идеей… Да, у нас не жаловали тех, кто уезжал к людям, но двум сиротам помощи было ждать неоткуда, а косые взгляды и осуждение перетерпеть куда проще, чем голод.

Риа должна была вернуться через несколько месяцев, но так и не вернулась ни через год, ни через два.

И когда я почувствовала надвигающиеся перемены в своем теле, то уже знала, как поступлю. Я решила это давно, еще когда поняла, что сестра не объявится. И как меня ни убеждали наши стражи, что она просто решила остаться, нашла себе богатого покровителя, а то и мужа, я не верила. Понимала, что ее попросту не хотят искать, что поставили на Рие крест еще тогда, когда она покинула наш лес и уехала к людям. Потому что она бы меня не бросила, в крайнем случае, отыскала бы способ отправить весточку или забрать к себе…

За окном потихоньку рассветало, тяжелая сонливость придавливала к кровати, но я не позволяла ей брать над собой верх. Горничная заглянула в комнату, убедившись, что я вернулась и не нуждаюсь в ее помощи, и тоже ушла. Ее шаги я слышала сначала в коридоре, затем на лестнице. После прошел управляющий, тот мерзкий тип, его шаги я запомнила сразу, чтобы вовремя различать. А дальше дом окончательно уснул и затих.

Стоило этим воспользоваться.

Я догадывалась, что документы хранятся на первом этаже, но для начала следовало убедиться, что Риа действительно была здесь. Документы всегда подделать проще, чем следы. На осторожные расспросы о других фейри, мне предсказуемо велели не лезть не в свое дело. Оставалось выяснить все самой.

Я приоткрыла сумку и положила в нее руку.

– Эй! – шепотом позвала я и тут же почувствовала осторожное прикосновение, а после мягкие листики обвили мой средний палец.

Крохотный росток напоминал простенькое колечко из травинок, которые обычно плетут дети. Я сорвала его с нашего семейного дерева, и если кто-то способен найти сестру, как часть рода, то только он.

– Сейчас мы с тобой прогуляемся, – больше для собственной уверенности проговорила я, натягивая брюки.

Обуваться не стала, чтобы остаться как можно тише и незаметнее.

Свою комнату я осмотрела сразу по приезду, но ничего не нашла, теперь настал черед остальных помещений. Дверь открылась без скрипа, и, убедившись, что никого нет, я выскользнула в коридор. Ближайшая комната располагалась напротив моей. Я опустилась на корточки и положила руку на пол.

– Ищи, – скомандовала ростку, решив на досуге придумать ему какое-нибудь имя.

Пока же безымянный росток соскользнул с пальца и, двигая крохотным корешками и отростками, просочился под дверь.

Его не было всего несколько минут, которые я просидела на корточках, боясь, как бы кто не вышел. Кажется, мои и без того длинные уши вытянулись раза в два. Если что – скажу, потеряла какое-нибудь украшение и ищу. Или просто плохо стало, вышла и села на пол, не дойдя ни до кого. Все-таки первый раз…

Жар внизу живо полыхнул вновь, и я строго-настрого запретила себе думать про того мужчину. Я здесь не для этого – и точка.

Росток выполз ни с чем и ловко вернулся на палец. Ну что же, было бы странно, если бы получилось с первого раза, и я поднесла его к следующей двери.

Так мы обошли почти весь этаж, и я уже готовилась признать поражение, что моей сестры здесь никогда не было, и пропала Риа в каком-то другом месте. Но осталась единственная комната, та самая, в которой я… мы…

– Ну, давай посмотрим, – я приложила ухо к двери, удостоверившись, что за ней никого нет, и прошла внутрь.

Кровать еще не заправили и не перестелили, и она хранила воспоминания о горячей ночи, о том, что делал тот человек, чьего имени я не знала, и как мое тело реагировало на его ласки…

Я отвернулась к стене, лишь бы не видеть смятую постель и не думать о его обещании прийти следующей ночью. Девушек-фейри здесь несколько, я уверена, он может быть с любой из нас. Но мне так хотелось, чтобы он пришел именно ко мне…

Мужчина не казался плохим, разве что больным… интересно, как он станет выглядеть, когда полностью поправится? У него приятные черты лица, а какие умелые пальцы и язык…

Но об этом тоже нельзя думать, как и нельзя привязываться к человеку. Так что лучше бы он попросил для себя другую фейри. Пусть во мне все протестовало против подобного, но так действительно правильнее.

Тем временем, росток пощекотал мои голые ступни, привлекая внимание.

– Эй! Я боюсь щекотки, – погрозила я маленькому хулигану, но тот все не отставал.

Тогда я наклонилась, а после вслед за ним заползла под кровать, где зажгла болотные огни, разогнавшие темноту.

Тоненькие листики начали скрестись в расщелине между досками пола. Я подхватила кончик чего-то невесомого и вытащила из-под кровати на свет.

Находкой оказался небесно-лазурный волос. Как у Рии.

Нет, не как у Рии, это и был ее волос, росток с нашего родового дерева не ошибается. У каждого фейри свой особый цвет волос и глаз, и таких прекрасных голубых волос больше ни у кого не было.

Я бережно взяла росток, обвивший средний палец, и намотала рядом с ним длинный волос.

Риа была здесь, теперь в этом можно не сомневаться, причем, возможно, не так давно. Наверняка здесь время от времени проводят генеральные уборки с применением магии. А значит, есть шанс, что я не опоздала.

Я на верном пути.

Мы с ростком прокрались обратно к себе, за окном окончательно рассвело, и первые лучики Солнца пробивались через неплотно зашторенное окно. Я подошла, чтобы задвинуть занавеску, дернула ее край, и взгляд на мгновение выхватил стоявшую в тени деревьев фигуру. Когда я снова отвела в сторону ткань, в саду уже никого не было.

Или там вообще никого не было, а мне лишь чудится от недосыпа?

Росток затих на моем пальце, видимо, и мне стоит отдохнуть и поспать.

5.

Утром Эван проснулся удивительно полным сил и в прекрасном расположении духа. А главное – он почти не испытывал боли, что жила в нем последний месяц и планомерно сводила с ума. Он уже позабыл, что это такое – не испытывать боль, свободно двигаться и просто жить, не отсчитывая оставшиеся дни, часы и минуты.

Правильное питание он решительно отверг, попросив себе жареного бекона с яичницей и кофе покрепче. В поданной к завтраку газете не нашлось ровным счетом ничего интересного, Эв вообще за последний месяц переоценил понятия “интересное”, “важное”, “нужное”. И статьи о громких скандалах, расследованиях и разоблачениях его совершенно не трогали.

Эван прикрыл глаза, вспомнив ночную фейри, и даже кофе сразу показался слаще, рот невольно наполнился слюной, а брюки стали тесны. Все несколько омрачал пункт в договоре о том, что по-настоящему заняться сексом он со своей сладкой фейри не сможет. Но если заплатить за нее целиком? Выкупить ее контракт или что там она подписывала? Забрать ее себе в единоличное пользование.

Безусловно, удерживать девушку силой Эван не собирался, к сволочам он себя никогда не относил и не планировал вставать на путь сволочизма даже на пороге смерти. Но ведь ей все равно нужна близость, так он готов кувыркаться с ней хоть каждую ночь! Все будет исключительно по обоюдному согласию и к обоюдному же удовольствию. А после Эв обязательно создаст условия, чтобы красотке с фиолетовыми волосами не захотелось уходить. Жениться на ней официально он не сможет, но что мешает быть им вместе неофициально?

Условностей общества он уже наелся до смерти едва ли не в прямом смысле слова.

Да и от мысли, что кто-то другой будет вылизывать ее цветок, непроизвольно начинали чесаться кулаки.

Нет, определенно, эта фейри будет только его.

После такого решения Эву стало окончательно хорошо, даже на работу идти не хотелось, а только увидеть ее и снова раздвинуть стройные ножки. Но надо заняться и делами. Иначе с таким же успехом можно подарить дядюшке предприятие, которое основал еще его отец, раз тот за него так радеет.

Выйдя из дома, Эван понял, что пойдет пешком. В последнее время, особенно в последние дни, он почти не ходил. Движения давались ему с трудом и мгновенно утомляли. Так что ощутить былую силу и легкость в теле оказалось невероятно.

Кучер, которого он отпустил до вечера, посмотрел на него с нескрываемым недоумением, но, ясное дело, комментировать поведение хозяина не стал.

И меньше чем за час Эван быстрым шагом, местами переходя на бег, добрался до офиса, где сразу окунулся в привычную рутину: бумаги, документы, чертежи, схемы…

Рабочие вопросы, накопившиеся дела и время до обеда, проскочившее совершенно незаметно.

– Господин Лорей, – к нему заглянула смазливая секретарша, призывно покусывая губы. Наверняка заметила, что руководитель сегодня бодрее обычного. – Вы собираетесь обедать в кабинете?

Эв поднял на нее взгляд и прищурился, замечая и завлекательно расстегнутые верхние пуговицы на самой грани приличий, и язычок, промелькнувший между алых губ.

Бетси выглядела отлично, и в постели, а вернее – на столе, в кресле, а то и на полу была что надо.

Только сейчас ему было не надо. Эв удивительно отчетливо это осознал: он ее не хотел.

– Да, но один, – отозвался он, возвращаясь к бумагам.

– Жаль, – протянула Бетси, надув и без того пухлые губки. – Инспектор заходил вчера, но вас не было. Обещал зайти сегодня после обеда.

– Тогда закажи обед чуть позже, поедим с господином инспектором, – распорядился Эв.

Раз все равно тратить на него время, то хотя бы совместит с приятным – обедом из ближайшего ресторана.

Инспектор прибыл ровно в три и от обеда отказывается, разумеется, не стал. Они обсудили последние новости, которые Эв пропустил, а потому больше слушал, чем говорил, пока Лестер Крамп не перешел к главному.

– Господин Лерой, у меня для вас не самая приятная новость, – издалека начал он, когда опустошил третью тарелку, и визит, в общем-то, можно было считать состоявшимся.

– Валяйте, – сегодня Эван был готов к любым новостям, потому что понимал – он все переживет.

А остальное ерунда.

– Мы вдоль и поперек облазили тот участок леса, в котором вы подцепили заразу, к слову, вы сегодня выглядите куда лучше, – отметил инспектор, и Эв кивком принял комплимент. – Так вот, участок тот был зачищен давным-давно, и никаких ловушек со времен войны на нем остаться не могло.

– Не могло, но осталось, – сухо заметил Эв. – И это недоработка властей.

Раньше он не собирался судиться, понимал, что не доживет до конца суда. Но сейчас мысль подать иск за ненадлежащее исполнение обязанностей лесничеств и приграничных ведомств вспыхнула с новой силой. Стоило ее как следует обдумать и обсчитать, все же лечение у него затратное, грех упускать возможность его компенсировать. Хотя бы частично.

– Власти тут ни при чем, – уверенно заявил собеседник, забирая себе последнюю тарталетку с паштетом. – Ловушка свежая и установлена недавно. Наши спецы ручаются.

– Да ладно? – не поверил Эван и отложил приборы. – А можно поподробнее.

– Я за этим и пришел, – важно заметил Лестер Крамп, словно оправдывая то, что сожрал большую часть доставленных из ресторана блюд. Впрочем, за такую информацию Эв готов был наградить инспектора не только едой. – После войны проводили много исследований и ряд технологий фейри сумели перенять. Эта, правда, редкая, и без помощи самих фейри не ставится.

– Тогда с чего вы взяли, что замешаны люди?

– А с того, что, пусть и ставят ее с помощью фейри, вернее – выращивают, это растение, но обычно им оборудуют разные системы охраны в домах, в спецучреждениях. Мы вот давеча тюрьму думали обнести, но дороговато выходит, – посетовал инспектор, будто намекая.

Хотя почему будто.

– Все решаемо, – многозначительно заверил его Эв. – Но сначала мне нужны реальные доказательства. А затем и имя того, кто поставил ловушку.

– Мы над этим работаем, и ваш несчастный случай переквалифицирован в покушение на убийство, – несколько уязвленно заявил инспектор, показывая, что сам догадался и многое сделал. – Но мой долг предупредить вас, чтобы вы проявляли осторожность и бдительность. Кто-то хочет от вас избавиться и не пожалел на это немалых средств.

Да, если подумать, то выглядело все более чем естественно. Иногда, то тут, то там всплывали всякие ловушки – отголоски войны. Но обычно далеко, а в этот раз прямо на охотничьих угодьях, недалеко от города.

Но и фейри там тоже близко, до границы было рукой подать.

Как-то все неочевидно и неоднозначно.

– Расскажите еще раз, как все произошло, – попросил инспектор, не спешивший уходить. – Возможно, вспомните какие-то дополнительные детали.

– Нечего вспоминать, – отмахнулся Эван, который уже сотни раз за месяц успел прокрутить все события того проклятого дня. – Мы были на охоте большой компанией, собаки почуяли дичь, погнались, я побежал следом, каким-то непонятным образом отбился от остальных и угодил в ловушку.

– Отбились от остальных… – протянул инспектор. – Фейри мастера дурить головы людям, особенно в лесу. И нанять их для убийства ничего не стоит. Вернее, стоит еще как, но если есть деньги… думаю, вы в курсе, насколько они корыстные существа. И вы даже не представляете, какой у них широкий спектр услуг.

– Отчего же, представляю, – хмыкнул Эв, который только минувшей ночью воспользовался одной из услуг фейри.

– На вашем месте, я бы проявлял предельную осторожность, – посоветовал Лестер Крамп, нехотя поднимаясь из-за стола.

– Разберусь, – ответил Эв, который действительно не собирался оставаться в стороне и планировал задействовать собственные связи.

А для начала решить, кому его смерть выгодна. Кроме дядюшки, которого подозревать не хотелось, но все же приходилось. Выходило, что многим. Кому-то он перешел дорогу, не уступил, поглотил, обанкротил и все такое прочее. Если подумать, список получается внушительным.

С инспектором они распрощались, и Эван вернулся к делам, вписав в них новую задачу: найти своего убийцу.

Но кроме этого и других забот хватало, и они затянули его с головой.

Вынырнул Эв только вечером, когда осознал две вещи: он не поужинал, так обрадовался вернувшимся возможностям, что увлекся, а напоминания Бетси, как и ее саму, проигнорировал. И боль возвращается. Снова. Опять.

В какой-то момент обычное движение рукой отдалось болью во всем теле, в глазах потемнело, но темнота быстро развеялась. А страх, что это всего лишь первая весточка, остался.

Эван знал, каково это, когда ради каждого движения начинаешь преодолевать себя. Знаешь, что будет больно, но деваться некуда. Пьешь микстуры и пилюли, которые уже почти не помогают. Теперь это пугало его еще сильнее, хотя раньше он считал, что ничего не боится.

Только теперь ему было куда идти, и он знал, что делать. Эв решительно отложил все бумаги и встал из-за стола. Видимо, действие чудотворного эликсира фейри подходило к концу и стоило поторопиться за второй порцией.

Пусть он пропустил время ужина – не беда. У него есть отличная возможность совместить приятное с полезным и получить свой десерт.

6.

Вечером ко мне забежала горничная и, толком ничего не объясняя, потащила в душ, заставив быстрее освежиться, а после начала спешно приводить меня в порядок. Весь день я провалялась в постели, изнывая от ничегонеделания, так что с одной стороны была только рада какому-то движению, с другой подобное поведение нервировало.

– Вчерашний клиент уже пришел и сидит внизу, – все-таки пояснила горничная, больно дернув мне волосы. – Так что придется поторопиться.

Я стоически все вытерпела, втайне радуясь, что пришел тот самый человек. Пусть только утром я решила, что лучше было бы не иметь с ним больше ничего общего. Но теперь чувствовала, как внутри разгораются желание и предвкушение.

– Все готово, – меня вновь облачили в красивый пеньюар и выставили в коридор.

Нужную комнату я нашла бы и сама, но идти пришлось под строгим надзором горничной. Она честно проконтролировала, чтобы я вошла и села на кровать, чувствуя себя куда увереннее, чем в первый раз.

И все равно испуганно замерла, когда дверь отворилась, и вчерашний человек прошел внутрь, плотно прикрыв за собой створку.

– Добрый вечер, – он улыбнулся и слегка наклонил голову в знак приветствия.

– Д-добрый, – отозвалась я, а он вскинул брови.

– Ты все еще боишься меня, – он осторожно приблизился и, уперевшись одной рукой о кровать, а другой подняв мой подбородок, заставил посмотреть на него.

– Нет, – неуверенно ответила я.

Вроде не боюсь его лично, но все равно отчего-то страшно…

– И не бойся, – то ли приказал, то ли попросил он. Я не разобрала его тон, а потом стало не до этого.

Он поцеловал меня сразу уверенно, пылко и страстно, легко раскрывая мои губы языком и увлекая за собой на постель, ложась на спину так, чтобы я оказалась сверху. Его руки чуть развели в стороны халат и легли на выпавшую из него грудь, слегка сжав и покрутив соски.

Я застонала, разрывая поцелуй и запрокидывая голову.

После чего он чуть потянул меня на себя, легко проходясь губами по шее, спускаясь все ниже, пока не добрался до груди, втянув одну вершинку внутрь, а вторую осторожно покручивая между пальцев.

Уже это заставляло хотеть большего, и я с нетерпением ждала, когда умелые и чуткие пальцы коснутся меня по-настоящему.

Но в этот раз человек не торопился, он словно издевался, лаская и гладя меня везде, только не там, где это действительно требовалось. Жар внизу становился нестерпимым, но стоило его руке оказаться где-то поблизости, на животе или на ягодице, как он тут же отводил ее дальше.

– Хочешь большего? – тихо спросил он, когда я начала сама тереться об него, не в силах справиться с разливающимся по телу огнем и устав ждать от человека помощи.

Его рука как раз легла мне между ног и застыла, не совершая больше никаких движений.

– Да, – выдохнула я едва ли не с мольбой в голосе и подвигалась, показывая, что именно мне нужно.

– А ты бы хотела остаться только со мной? – требовательно поинтересовался он.

Как вообще можно говорить о чем-то в такой момент?!

– Да, – сейчас я была готова согласиться вообще на все, лишь бы получить желаемое.

Он же сам нуждается во мне куда больше, чем я в нем, так чего же медлит?

– А если я заберу тебя отсюда?

– Мне нельзя! – от испуга и осознания того, что он предлагает, я немного пришла в себя и отпрянула.

– Ну-ну, – успокоил меня он, притянув ближе, и положил руку обратно, осторожно раздвинув складочки пальцами и слегка погладив.

Я застонала в голос, начав двигаться активнее.

– Есть что-то, что держит тебя? – продолжил допрос он, оставив руку, об которую я терлась сама.

– Да, д-да, – говорить внятно я была не в состоянии.

– Я все улажу, – пообещал он, и подтянул меня еще выше, одновременно соскальзывая вниз.

От позы, в которой мы оказались, закружилась голова. Я стояла на коленях, широко разведя ноги и опираясь об изголовье кровати руками. Мужчина же лежал лицом подо мной. Он надавил мне на ягодицы, заставляя опуститься ниже, и коснулся языком, срывая с моих губ крик. Его язык прошелся по самым влажным местам, а после губы нашли точку, откуда волнами расходилось наслаждение. Но мне хотелось больше, быстрее, так что я не могла усидеть, начав двигаться опять.

И даже когда наступила долгожданная разрядка, а я попыталась отстраниться, мне не дали, перевернув на спину и вылизывая еще долго, пока мое тело окончательно не успокоилось и не перестало вздрагивать от каждого прикосновения горячего языка или прохладных пальцев. Сумасшедший контраст.

Я немного пришла в себя и выдохнула от только что пережитой бури. Удивительно, но, кажется, в этот раз было еще лучше, чем в первый. И почему-то сейчас человек не спешил уходить, лежа рядом со мной и перебирая мои растрепавшиеся волосы. Но я все равно запахнула халатик и делала все, чтобы не смотреть не него. А еще искренне не понимала, почему он решил задержаться? Или он хочет чего-то от меня? Впрочем, чего именно он хочет, догадаться нетрудно, его хотение красноречиво упиралось мне в бедро. И я даже поймала себя на мысли, что сама бы с удовольствием коснулась, провела рукой вдоль напряженной плоти…

Но одернула себя, вцепившись пальцами в подушку. Я здесь не для этого, не для этого всего. И забывать о настоящей цели не должна.

Но рядом с этим человеком почему-то было сложно сохранять трезвость рассудка.

Я осторожно рассматривала его из-под ресниц, глядя снизу вверх и подмечая каждую деталь и черточку. Теперь, когда болезнь его чуть отступила, стало возможно делать какие-то выводы.

У фейри-мужчин черты лица мягкие, не растет щетина, да и в целом они выглядят иначе. Если мужчину-фейри переодеть в женское платье и самую малость накрасить, то отличить будет сложно. Люди до определенного момента казались мне некрасивыми. Всем, кого я успела увидеть по приезду сюда, не хватало изящества: грубые лица, нескладные фигуры, про движения вообще молчу.

Человека возле меня нельзя было назвать красавцем, и уж точно он не мог похвастаться изяществом или грацией фейри. И все же что-то в нем было. Очень четкие и какие-то хищные черты лица, никакой плавности или мягкости в нем не ощущалось. Волевой подбородок, крупный нос, высокий лоб, глаза цвета лесных орехов и чуть отросшие светлые волосы. Его щетина немного колючая, это я успела заметить еще вчера, но так было даже приятнее. Сильное тело с широкими плечами и крепким прессом. Все остальное, как можно догадаться, тоже крепкое и ладное.

– Ну как, нравлюсь? – спросил человек, и я вздрогнула, поняв, что попалась на разглядывании.

И вместо ответа поспешила отвести взгляд.

– Ты мне нравишься, – его рука скользнула по моей ноге, приподнимая ткань, и я постаралась перехватить халатик, пусть во рту тут же пересохло, а внизу живота начало сладко тянуть. – Не хочешь второй раз?

От его вкрадчивого шепота стало только хуже, но я замотала головой, пряча глаза, которые могли бы выдать меня с головой.

– Странно… – его пальцы словно невзначай поглаживали мое бедро. – Насколько я успел узнать, во время периода наслаждения много удовольствия для фейри не бывает…

Я сглотнула, понимая, что он прав, и мое только-только успокоившееся тело вновь начинает разгораться желанием. И это плохо.

– Ты говорила, что тебе нельзя уходить отсюда, – его горячая ладонь скользнула от бедра к подбородку, огладив мое тело и поднимая лицо так, что я была вынуждена посмотреть на него. – Почему? Тебе угрожают? Держат взаперти?

Я помотала головой насколько смогла, ведь он по-прежнему придерживал мой подбородок, не давая опустить глаза.

– Тогда почему? – по твердому взгляду я поняла – не отстанет.

И даже не столько по взгляду, а по кое-чему еще весьма твердому, отставать от меня человек не планировал.

– Деньги, – пискнула я в ответ. – Мне нужны деньги.

Это был логичный ответ. Все фейри соглашались на подобное исключительно ради денег, и мне они тоже не помешали бы.

Но в первую очередь – сестра.

– Не беспокойся, уж с деньгами у тебя проблем со мной не будет, – пообещал он и вновь придвинулся так, что его “твердость” ощущалась еще сильнее и волнующе.

– А в чем будет? – спросила я, лишь бы спросить, а не думать о том, о чем не следует.

– Ни в чем. Никаких проблем, – заверил он и обвел пальцем мои губы, я же, не удержавшись, коснулась его языком.

Теперь пришла его очередь вздрагивать. И все же руку он не убрал, а переместил ее мне на затылок, тревожа сложную прическу.

– Как тебя зовут?

Я задумалась, говорить или нет. С одной стороны, мое имя ему ничего не даст. С другой – зачем оно ему?

– Я Эван, – не дождавшись моего ответа, первым представился он. – Эван Лерой.

– Лия, – все-таки решилась я.

Наверное, когда вступаешь в подобные отношения с кем-то, правильно хотя бы знать имена друг друга. Хотя для фейри это лишь условности, но мы ведь среди людей.

– Лия, – протянул он, смакуя слово на языке. – Сладкая фейри.

Я почувствовала, как краснею, а человек лишь сильнее заулыбался.

– Ты так смущаешься, совсем по-детски, – он сам заправил мне выбившуюся прядь за ухо, обведя его пальцем от мочки до острого кончика.

– Мне, наверное, надо уходить, – я уперлась в широкую грудь, понимая, что если человек не отпустит, то противопоставить ему мне совершенно нечего.

Наша магия способна воздействовать на растения, но не на людей.

И от этого стало не по себе.

Но человек неожиданно отпустил, пусть и с явной неохотой, и нехотя поднялся с кровати. Я спрыгнула с нее сразу за ним, но с другой стороны.

– Увидимся завтра, Лия, – сказал на прощание он. – И подумай над моим предложением.

Я кивнула, понимая, что думать там совершенно не о чем. Даже если бы я действительно приехала сюда исключительно за деньгами, то отказалась бы от подобного предложения.

Очень хотелось верить, что привязанность, которую уже сложно было отрицать, пройдет вместе с периодом наслаждений. А может, после Эвана будет другой человек, и я переключусь на него.

И это всего лишь желание созревшего тела получить свое, не более.

7.

Эв стремительно вышел из заведения, не обратив внимания на вопросительно глянувшего на него распорядителя. Сегодня все причинные места были надежно скрыты под пиджаком и не так бросались в глаза. Хотя желание как следует потрахаться от этого никуда не делось, и Эву оставалось только скрипеть зубами и стараться на что-то переключиться.

Переключиться не получалось.

На губах до сих пор сохранился сладкий вкус фейри. Лия, ее зовут Лия, такое же тягучее и светлое имя, как первый цветочный мед. И запах такой сладко-цветочный, от которого кружилась голова.

Свежий воздух на этот раз не помогал. Весь путь до дома в экипаже, который Эван проделал со стояком в штанах, тоже не охладил его пыл.

Холодный душ не работал и не приносил должного облегчения. И тогда Эван не выдержал, понимая, что спасение утопающего всегда было исключительно его личным делом. Воду он все же сделал чуть теплее, позволяя мягким струям стекать по спине, и взял дело, то есть член, в свои руки. Этим способом он не пользовался со времен закрытой школы, в которой практиковалось раздельное обучение. В университете у него подобных проблем не возникало, всегда находилось, с кем провести время и сбросить напряжение.

А в более зрелом возрасте…

В тридцать лет мастурбировать, вспоминая милое личико фейри с фиолетовыми волосами, было странно. И все же Эв едва не кончил от одной мысли, что с удовольствием пристроился бы между ее стройных ножек совсем иначе и медленно вошел на всю длину.

Воображение тут же накидало картинок, чего и как он бы сделал со своей фейри. И Эв был уверен, ей бы понравилось, уж он-то постарается. И сделает.

Разрядка пришла быстро, резко и не принесла должного облегчения. Да, стояк спал, но желание повторить все с фейри не исчезло. Наоборот, только усилилось. С ней бы все прошло куда ярче.

Она точно не против переехать к нему. Наверняка девчонку запугали, а в остальном, какая ей разница? Наоборот, с ним она будет в безопасности и в комфорте. А сексом он ее обеспечит с лихвой, как и всем остальным.

При следующем визите определенно стоило поговорить с тем очкастым о выкупе Лии. Наверняка, просто так ее не отдадут. Ну что ж, он готов потратиться. Все-таки ему ее доктор прописал.

Эв хмыкнул, смыл в душе все следы своего пребывания, вытерся насухо полотенцем и пошел спать.

Завтра он определенно все решит.

***

– Разбуди меня с рассветом, – вернувшись в свою комнату, попросила я росток, выглянувший из сумки.

Тот бодро шевельнул листиками и ловко забрался по шторе на подоконник, ждать первых солнечных лучей. Я осторожно погладила его, заодно поделившись силой, а то бедняжка уже начал увядать, и пара листиков на кончиках пожелтела. Это все я виновата, слишком зациклилась на себе и собственных переживаниях, совсем за малышом не слежу.

Приняв душ, я переоделась и сменила выданный халатик на свою простую одежду. Следовало хорошенько отдохнуть перед тем, что я задумала.

Найденный волос сестры подгонял, заставлял действовать. Я верила, что Рия жива. И я еще смогу ей помочь. В голове роились мысли, что бы я могла сделать одна, в городе людей, не имея ни денег, ни связей.

Связь. Кое-какая связь у меня определенно была…

Эван. Я старалась не думать о нем, но он навязчиво лез в голову. И все из-за его ужасного предложения! И, что самое подлое, услышав его, я дрогнула, представив, что могла бы быть только с ним. Полностью. Совсем.

Нет, такими темпами я точно не засну. Отогнав все лишние мысли, я все-таки смогла провалиться в спасительную темноту, из которой была нещадно выдернута. Росток уяснил, что щекотка – мое слабое место, и настойчиво лез листиками в нос. Мой чих отбросил его на другой конец кровати, но зеленый проныра не обиделся, быстренько поднялся на корешки, встряхнулся по-собачьи, расправляя чуть помятые листочки, и снова подобрался ко мне.

Я со вздохом встала, потянулась, сбрасывая с себя остатки сна, натянула штаны и, подхватив зеленого друга, выскользнула из комнаты.

В доме царила тишина, но я помнила, что лестница здесь скрипучая, и никакими моими ухищрениями по ней тихо не пройти. Я прокралась по коридору, осторожно коснулась мыском первой же ступени и услышала пока что едва различимый, но вполне отчетливый для моего уха скрип.

А если спускаться не по лестнице?

Я чуть надавила на перила, убедившись, что они умеют хранить чужие тайны куда лучше ступеней и, сев на них, быстро скатилась вниз. О том, как буду подниматься, подумаю после.

Пройдясь по помещениям, я сразу отмела гостиную, столовую и кухню. А вот дверь, запертая на замок, весьма заинтересовала.

– Откроешь? – спросила я у ростка, поднеся его к замочной скважине.

Одна из веточек тут же удлинилась и начала копошиться в механизме. Легкий щелчок – и дверь открыта. Оглядевшись, я быстренько прошла в комнату, сразу поняв – это то, что мне нужно.

Стол, шкафы, строгая обстановка – все очень напоминало место, в котором хранятся документы. Только провозиться здесь можно до следующего вечера…

Я с сомнением взглянула на своего зеленого друга. Тут он мне вряд ли поможет, все же грамоте не обучен. Да я и сама на человеческих языках читала плохо, а писала и того хуже. У нас как основной преподавался эльфийский, а остальные поскольку-постольку. Так что дело шло небыстро, я подолгу вчитывалась в заголовки, пытаясь понять суть документа. А еще стараясь не нарушить порядок, чтобы никто ничего не заподозрил.

Чувствую, работы здесь не на одну ночь…

Росток тоже копошился в комнате, приходилось постоянно отвлекаться на него и призывать к порядку. Содержимое стола я изучила и не нашла ничего интересного. Большинство бумаг содержало цифры, в которых я понимала едва ли не меньше, чем в заумных словах. Но главное – все это не то.

Рия. Фейри. Ни одного упоминания.

Позади меня послышался громкий шорох. Я уже переполошилась, но это всего лишь росток добрался до одной из картин и зачем-то на ней качался.

– Не время для игр, – одернула я его, пытаясь снять с широкой рамы.

Но зеленый вцепился в нее листочками, словно у него на них колючки отрасли.

– Эй! – тихо возмутилась я. – Отпусти немедленно!

И потянула росток сильнее. Вообще, он крепкий, не порвется.

Картина сдвинулась, а за ней показался серебристый угол, который явно не имел отношения к полосатым обоям.

Так-так-так…

– А ты молодец, – похвалила росток. – Надо все-таки придумать тебе имя.

Картину мы аккуратно сняли, прислонив к стене, и уставились на дверку с круглой ручкой. Вокруг нее тоже шли какие-то цифры, только что с ними делать – я совершенно не представляла.

Я потрогала ручку, выяснив лишь одно: она крутится. Один медленный оборот, в котором мое чуткое ушко уловило звук, похожий на едва слышное тиканье. Второй поворот, “тиканье” повторилось.

Хм… кажется, я догадываюсь, что это такое.

Мы с ростком оба припали к дверце, ручку я теперь крутила медленно, услышав заветный звук – поворачивала в другую сторону. Пару раз мы сбились, так что пришлось начинать все заново. И в итоге я с трудом сдержала ликование, когда замок щелкнул вполне отчетливо, и дверка подалась.

– Мы молодцы! – радостным шепотом объявила я, а росток потряс листиками.

Документы внутри оказались интереснее. В самом верхнем я разобрала вписанное в печатный текст от руки имя – Эван Лерой. Сердце с силой стукнулось о ребра, но я тут же перешла к другим бумагам. В них значились разные имена, но, судя по всему, это относилось к клиентам, а не к работникам.

Под однотипными бумагами лежала толстая тетрадь в твердой обложке. И именно в ней я нашла искомое. Нет, о Рии по-прежнему ничего не было, но имена других фейри: Гиу, Даэ, Шиа, Альх – ого! У них и наши мужчины есть! – показывали, что именно здесь хранилась нужная мне информация.

Я медленно шла по строчкам, кляня свое плохое знание языка. Эх, стоило учиться лучше! Рия всегда настаивала, что мне необходимо заниматься старательнее…

Рия! Я зажала себе рот, наконец, найдя ее. Крупные капли потекли по щекам, и я поспешно стерла слезы. Так… даты…

Она приехала сюда два года назад, как и должна была. Какие-то отметки, имена рядом с ней. Видимо, ее люди. Сначала даты рядом с людьми стояли с промежутками в пару недель. Затем реже. А вскоре исчезли совсем. Последняя запись – больше года назад.

Получается, ее волос пролежал в комнате с кроватью так долго?

И как мне ее теперь искать в огромном человеческом городе?

На глаза снова навернулись слезы, неужели все это напрасно?

Я вытерла слезы, прогоняя глупую слабость. Это все период наслаждений, делающий нас такими чувствительными и эмоциональными…

И тут росток заметался по моей руке. Что-то происходило!

Я подскочила, но сделать уже ничего не успела – дверь с силой распахнулась, ударившись о стену, и в комнату шагнул наскоро одетый управляющий.

Он посмотрел на меня, на вскрытый сейф, на бумаги, лежавшие на полу, и до желваков сжал челюсти.

Я судорожно искала выход и не находила. А человек в два шага оказался возле меня, одной рукой зажав рот, другой – схватив так, что я почти не могла двигаться, и выволок в коридор.

– Очень надеюсь, что ты плохо умеешь читать, – зло проговорил он, таща меня дальше.

8.

Сегодня Эван воспользовался своим экипажем – каждая минута была на счету, столько всего предстояло успеть. Во-первых, дела на производстве давно нуждались в его участии, последний месяц он вообще мало вникал в работу – больше таскался по врачам. А, оказывается, нужно было сразу идти в фейри-бордель.

К тому же сегодня должно состояться собрание клуба промышленников, с членами которого он, собственно, и ходил в тот день на охоту. И Эвану, как никогда, хотелось с ними побеседовать. Что-то ему подсказывало, что убийца почти наверняка один из них.

Только кто? Всего в клубе почти полсотни членов – самых богатых и влиятельных банкиров, инвестировавших в производство, и самих владельцев заводов и фабрик. На охоте их было около двадцати человек, не считая разных егерей и обслуги.

Поначалу Эв планировал отмести несколько, но потом решил, что выживают только параноики и стоит проверить всех. Всех членов клуба без исключения.

И списки прислуги и егерей тоже неплохо бы раздобыть.

А стоило зайти в приемную, как путь ему преградила Бетси, подойдя непозволительно близко, вернее, раньше он очень даже позволял так к себе подходить. К тому же вид на глубокое декольте открывался замечательный. Но теперь Эв почувствовал только глухое раздражение и желание убрать возникшую преграду с дороги.

– Да, Бетси? – спросил он, делая шаг в сторону и не собираясь задерживаться.

– Доброе утро, – девушка добавила томных ноток в голос, чем только усилила его раздражение.

Удивительно, что раньше он с ней трахался, и она ему вполне нравилась. Видимо, на краю жизни пристрастия меняются. К тому же вкус фейри никак не выходил из головы.

– Хотела узнать, будут ли у вас на сегодня какие-то особые пожелания, – разумеется, под особыми понималось нечто конкретное и развратное. Например, когда секретарша приходила к нему сразу без трусов.

– Никаких особых пожеланий у меня нет, – четко произнес Эван, давая понять, что разговор окончен. Но, дойдя до двери, он обернулся. – И еще, приведи себя в подобающий вид, пожалуйста.

Глаза у секретарши округлились, а рот приоткрылся, придавая лицу не соблазнительное, а глупое выражение. И чем только она ему раньше нравилась?

День пролетел мгновенно за решением самых разных задач, начиная от кадровых вопросов, заканчивая модернизацией оборудования и согласованием участка для нового завода по производству бумаги и типографской краски. Газеты не писали о плачевном состоянии одного из крупнейших промышленников по простой причине: они практически всецело зависели от Эвана Лероя, от того, будет ли он поставлять им бумагу и краску и по какой цене.

По документам место для завода выходило отличное: большое ровное поле, совсем рядом река – производство бумаги требовало много воды, недалеко лес опять же. Лесопилку можно поставить и сократить издержки на транспортировку.

Но кое-что Эва смущало. Он подошел к висевшей на стене карте, на которой красными точками отмечены принадлежащие ему объекты, и нашел нужное место. Десять лет назад это были территории фейри. После войны, которую лесные начали из-за вечных притеснений людьми и фактически проиграли, границы существенно сдвинулись.

Месяц назад Эван даже не обратил бы на данный факт внимания, он и теперь не мог понять, что именно его смущало. Сейчас это человеческие земли по праву, фейри отказались ото всех притязаний и ушли глубже в леса. И все же утвердить участок он не мог. Стоило еще подумать.

К семи Эв разделался с большинством запланированного на сегодня, поражаясь собственной работоспособности. Он даже на обед не прерывался, решив поужинать в клубе, и без пауз переходил от одной задачи к другой. Голова работала на удивление четко и ясно, да и особой усталости не чувствовалось. Наоборот, Эван все делал на каком-то подъеме, утешая себя мыслью, что поздним вечером его ждет сладкая награда…

В клубе промышленников Эв не появлялся целый месяц. С тех самых пор, как подхватил неведомую заразу на охоте, сразу стало не до этого. Он еще в экипаже стянул галстук и небрежно сунул его в карман. К слову, галстуком удобно завязывать глаза, наверное, это добавило бы его фейри остроты ощущений.

Эван выдохнул, призывая себя же к порядку. Не время и не место думать о таком, впереди ждет встреча с людьми, среди которых вполне мог затесаться его убийца.

В клубе царила приятная атмосфера. Легкая музыка, красивые официантки в вызывающей одежде разносили напитки мужчинам. Кто-то сидел за игорным столом, кто-то мирно беседовал в креслах. И все разом смолкли, стоило Эву войти. Словно он уже покойник, вставший из могилы.

– Эван, дружище! – первым отреагировал его давний приятель, с которым он сдружился еще в академии, Фред Акрел.

Невысокий и крепко сбитый, с легким веселым характером и бульдожьей хваткой, Фред  был действительно неплохим товарищем, с которым можно посоветоваться, обсудить дела и просто взять в долю при необходимости. Мог ли он пожелать смерти Эва?

– Привет, – Эван ответил на крепкое рукопожатие. – Скучал?

– Еще как! – согласился друг. – Отлично выглядишь, к слову. Я рад.

– А я-то как рад, – хмыкнул Эв.

Следом потянулись остальные члены клуба, с готовностью выражая радость от встречи. Разумеется, болезнь Эвана ни для кого секретом не осталась, пусть в газетах о ней не писали, но в кулуарах наверняка обсудили и обсосали со всеми подробностями.

Ничего, Эван еще покажет, что живее всех живых.

Он улыбался и следил за каждым, с некоторым сожалением отмечая, что все собравшиеся здесь слишком профессиональны, чтобы выдать себя случайными реакциями или неловко оброненными словами. Каждый держался в меру приветливо. Говорили на нейтральные темы, обсуждали последние новинки в мире техники, заодно время от времени проскальзывали упоминания магических штук фейри. К последнему Эв прислушивался особенно внимательно, делая мысленные пометки, кто из клуба сотрудничает с лесными. Не то, чтобы многие, все же с фейри пока было сложно наладить контакт, пусть война отгремела десять лет назад. И Фред входил в число тех, кто сумел найти подход и выгоду от партнерства с бывшими врагами.

– Эван, хотелось бы узнать, как ты, – подсел к нему владелец банка, недавно инвестировавшего в его заводы крупную сумму.

Разумеется, банкир, Закфрид Горн, переживал за свои вложения. Пожалуй, его можно было бы исключить из списка подозреваемых.

Хотя… кажется, ему отходила неплохая доля, если дело не выгорит или с Эваном что-то случится. Нет, списывать со счетов старого лиса рановато.

– Господин Горн, – банкир годился Эву в отцы, – как видите, пошел на поправку. И место для завода почти выбрал.

Наверное, стоило уже сегодня не сомневаться, а подписать бумаги и пустить их дальше.

– Я рад, что слухи о твоей скорой кончине не подтвердились, – без тени улыбки кивнул банкир. – И очень рассчитываю на успех твоего предприятия.

– Не сомневайтесь, – заверил его Эв. – У меня все под контролем.

А как только одна сладкая фейри станет полностью его – то под контролем будет абсолютно все.

Сегодня в клубе было оживленно, прибывали все новые члены, которые не относились к частым гостям. Министр финансов и министр промышленности приехали вместе, что-то бурно обсуждая. Вскоре Эв откровенно заскучал среди разговоров о деньгах и политике. Если подумать, то вся его жизнь раньше крутилась вокруг этих двух вещей. Наверное, стоило внести некое разнообразие.

– С тобой все в порядке? – подсел к нему Фред. – Ты сегодня какой-то сам не свой.

– Я бы посмотрел на тебя, окажись ты одной ногой в могиле, – усмехнулся Эван.

– Но сейчас-то ты выглядишь бодрячком, – заметил друг.

– Целитель посоветовал отличное лечение, – от мысли о “лекарстве” рот наполнился слюной, и Эв поспешил глотнуть кислого шампанского.

Сегодня пиджак на нем был коротковат.

– Слушай, – Фред склонился к нему, – я тут нашел такое местечко… раз уж ты живой, предлагаю отметить это в куда более приятной компании, – многозначительно закончил он.

– Очень приятной? – больше в шутку спросил Эван, сразу догадавшись, о чем идет речь.

– Да, – Фред воровато огляделся по сторонам и наклонился еще ближе. – Недалеко отсюда открылась “Восточная роза”, там такие мулатки…

Друг мечтательно закатил глаза.

А Эван остался удивительно равнодушен и даже подумывал отказаться.

Но с другой стороны, ему сегодня опять вряд ли что-то перепадет. Очкастый управляющий ясно дал понять, что до излечения секс невозможен, иначе фейри потеряет свои “целебные свойства”.

– Поехали, – решил Эван, поднимаясь с дивана и ловя на себе сразу несколько взглядов присутствовавших мужчин.

Оба министра, банкир, пара промышленников, с которыми Эван в общем-то и не соприкасался – другие сферы интересов.

Каждого из них он запомнил.

“Восточная роза” встречала своих клиентов роскошью и блеском, сияя в ночи. Внутри в нос ударили приторные ароматы благовоний, и Эвану стоило больших трудов не поморщиться.

Кроме обещанных мулаток имелись и привычные белокожие девушки разной масти, комплекции и умений. А также самым притязательным и жаждущим экзотики гостям продемонстрировали почти абсолютно черных девиц со странными прическами из множества мелких косичек.

Фред на них едва ли не облизывался.

За столиком, за которым можно было поужинать, а заодно выбрать девушек “на десерт”, Эв углубился в меню. Оно его, не успевшего поесть в клубе, интересовало куда больше.

Девицы в кружевном белье расхаживали по залу, крутились возле них, и Фред не пропускал ни одну, награждая если не шлепком, то сомнительным комплиментом, который работницы заведения смеясь принимали.

Эван не чувствовал ровным счетом ничего, хотя среди девушек попадались весьма красивые и ухоженные. Заметно, что за ними следят, холят и лелеют.

Но мысли Эва были всецело заняты другой – с фиолетовыми волосами и невероятными глазами, а еще восхитительным вкусом.

Эв сглотнул набежавшую слюну, отмечая, как вовремя подали ужин. Фред подробно рассказывал о том, что случилось за минувший месяц, сдабривая все изрядной порцией юмора. Вечер проходил в приятной обстановке.

Но чем меньше еды оставалось на блюдах, тем сильнее Эван напрягался.

– Ну что, – подмигнул ему друг. – Ты выбрал кого-нибудь? Я думаю попробовать черненькую, интересно, как там у нее.

Эван еще раз обвел зал невидящим взглядом. Глаза ни за кого не цеплялись, ни одна из девушек, посылающих ему воздушные поцелуи, не рождала никакого отклика.

– Знаешь, – Эв убрал салфетку с колен, – пожалуй, я еще не до конца восстановился.

– Да ладно тебе! – удивился Фред. – Они здесь профи, все сделают сами!

Эван положил ему руку на плечо и улыбнулся.

– Потом расскажешь, как там черненькая.

И под укоризненным взглядом друга и разочарованных работниц, потерявших на сегодня денежного клиента, вышел из борделя.

Чтобы поехать в другой.

Эван едва не рассмеялся от осознания этого. И вообще, на душе сразу стало легко и приятно.

А скоро станет еще приятнее. Пусть ему опять не суждено кончить нормально или придется снова воспользоваться рукой…

Рукой… А что, это мысль!

Эван окончательно повеселел, кажется, у него есть шанс все-так получить свою порцию удовольствия со сладкой фейри. Заодно пусть привыкает к нему всему.

На контрасте с “Восточной розой” нужное ему здание выглядело как пансионат для престарелых. Тишина, приглушенный свет и никаких полуголых девок. Все чинно и прилично. С виду.

Очкастый управляющий поднялся навстречу и сделал шаг, но Эван, поняв, что ему попытаются что-то сказать, остановил его жестом.