Семь пророков. Мировая катастрофа и грядущее возрождение
© Дианин-Хавард А., текст, 2025
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025
Предисловие
«Пока длится это состояние, человеку хватает себя самого, как Богу»…[1] Впервые я услышал эти слова Жан-Жака Руссо в 10-м классе. Слова эти показались мне подлыми и гадкими, и я как по наитию повторял их каждый раз, пересекая порог школьного туалета. Мне представлялось, что каждый день, каждый час, каждую секунду в луже самонадеянности тонет масса талантливых людей.
Помню нашего преподавателя философии в 11-м классе. Он с гордостью говорил об интеллектуальных открытиях Декарта, Канта и Гегеля: «Красивый закат, ребята, существует в реальности лишь тогда, когда он изначально уже существует в вашем мышлении. Не будь человеческого мышления, ничего бы не было. Бытие – плод человеческого мышления. Реально только мышление мыслящего субъекта, остальное – лишь продукт этого мышления». Хотя я был еще подростком и не смотрел фильм «Матрица» (он вышел на экраны 20 лет спустя), я воспринимал слова нашего преподавателя как фантастический бред.
Но когда через полгода я прочитал в нашем учебнике по философии известные слова Альбера Камю «сознание возникает вместе с бунтом»[2], я сильно обрадовался: бунтовать надо против самого себя – против собственного духовного равнодушия!
Влияние философии на нашу жизнь – на образование, культуру, политику, бизнес – бесспорно. Платон вдохновлял бо́льшую часть христианского мира вплоть до XIII века. Аристотель и Фома Аквинский вместе вдохновляли европейские народы с XIII по XVI век. С XVII века вдохновлял Декарт. В XX веке Маркс формировал мышление мировых элит, и марксизм определил судьбу множества народов. В начале третьего тысячелетия Ницше остается уникальным образцом для все новых и новых кандидатов на «сверхчеловечество», а Руссо – интеллектуальным отцом множества псевдорелигий, стремящихся вот уже 200 лет кряду – с удивительным успехом – подменять собой христианство.
Философы создают идеи, завоевывающие сердца и умы людей – во благо или во зло. Очень важно исследовать эти идеи, чтобы различать, где истина, а где ложь, однако важнее всего исследовать человека, порождающего эти идеи.
«Изложить историю жизни Иммануила Канта трудно. Ибо не было у него ни жизни, ни истории»[3]. Так писал немецкий поэт Генрих Гейне. Философ без жизни и без истории… Можно ли доверять такому философу? Можно ли жить по его представлениям? А если можно, надо ли?
Мы очень любим спорить о философских идеях, но редко интересуемся личностями их создателей. Нам интересно то, что говорит философ, а не то, кем он является. Это серьезная ошибка, ибо за идеями философа скрывается человеческое сердце, и, если сердце испорчено, испорчены и созданные им идеи, а тот, кто впитывает в себя эти идеи, портится сам. Верно и другое: благородные идеи очень часто свидетельствуют о благородном сердце философа.
Эта книга начинается с Декарта (1596–1650), основателя философии Нового времени. Декарт стремился к достоверному знанию, что естественно для ученого. К сожалению, для достижения этой цели он создал метод, согласно которому человеческое мышление есть единственный критерий достоверности: «Я мыслю, следовательно, я существую»[4]. Мое существование доказано тем, что я мыслю. Если я перестану мыслить, исчезнут доказательства моего существования. Следовательно, я существую тогда и только тогда, когда я мыслю. Декарт сводит бытие к мышлению. Его «мыслю, следовательно, существую» неизбежно становится «существую, потому что мыслю». У Гегеля, завершителя дела Декарта, мышление перестает быть доказательством бытия: оно становится причиной бытия, производит бытие. Декарт, скорее всего, не понимал, куда идет. Сделав мышление единственным критерием бытия, он поверг человечество в пучину субъективизма.
В первой части мы изучим тех, кого я называю разрушителями: Декарта, Руссо, Ницше. В каждом из этих трех философов атрофированы определенные сферы бытия: сердце и воля Декарта подавлены разумом; разум и воля Руссо удушены сердцем; разум и сердце Ницше поглощены волей. Декарт – рационалист, Руссо – сентименталист, Ницше – волюнтарист.
Декарт, нерелигиозный, но внешне верующий во Христа, создал образ мышления, несовместимый с верой вообще. Он, сам того не осознавая, стал интеллектуальным отцом современного атеизма. Руссо, религиозный, но не верующий во Христа, создал позорную, но успешную пародию на христианство. Ницше, нерелигиозный и неверующий, создал жестокий и драматичный образ сверхчеловека, антитезы Богочеловека христианской религии.
Декарт, Руссо, Ницше – основоположники. Кант и Гегель – продолжатели Декарта, они строят системы на основе картезианской идеи. Это мощная философия, но ее оригинальность «второстепенна». Мы не будем говорить о них.
Маркс – продолжатель Руссо, но мы не можем не сказать о нем несколько слов, поскольку марксизм был преобладающей идеологией XX века. Подобно Руссо, Маркс – религиозное существо, но, в отличие от французского философа, он верил во Христа и даже объявил Ему войну[5]. Маркс, в шестилетнем возрасте крестившийся в лютеранской Церкви, – сатанист. Он писал «сатанинские стихи», опубликованные еще при его жизни в немецком журнале Athenäum: «Адские испарения поднимаются и наполняют мой мозг, пока не сойду с ума и мое сердце в корне не переменится. Видишь этот меч? Князь тьмы продал его мне»[6].
Роберт Пейн и Ричард Вурмбранд цитируют другие, не менее откровенные стихотворения Маркса: «Я утратил небо и прекрасно знаю это. Моя душа, некогда верная Богу, предопределена для ада (…). Мне не осталось ничего, кроме мести! Я высоко воздвигну мой престол, холодной и ужасной будет его вершина, основание его – суеверная дрожь (…). Скоро я прижму вечность к моей груди и диким воплем изреку проклятие всему человечеству (…). И увижу падение пигмея [Христа] – гиганта, которое охладит мою ненависть. Тогда богоподобный и победоносный, я буду бродить по руинам мира, и вливая в мои слова могучую силу, я почувствую себя равным Творцу»[7].
Ницше называл себя «антихристом», но это была «шутка», ведь он не веровал во Христа. Маркс – антихрист «не в шутку», он личный враг Бога (так о себе говорил Ленин). Марксизм – инструмент, созданный Марксом для борьбы с Богом. Маркс верил в свое учение как в могущественное оружие зла, но не верил, разумеется, в марксистскую «науку» – в исторический материализм, в земной рай в коммунистическом государстве без религии, без семьи, без частной собственности. Маркс смеялся над Богом и над человечеством. Ему не было дела до пролетариата – он мечтал об уничтожении иудео-христианской цивилизации. Марксизм есть явление сатанинское, красочно описанное Достоевским в романе «Бесы» еще при жизни Маркса.
«Социализм, – писал Николай Бердяев в 1906 году, – сразу же заявил претензию стать религией для нового человечества, и внутренняя связь его с религией не подлежит сомнению»[8]. «Социализм имеет мессианский характер, – пишет в другом месте русский философ (…). – Пролетариат – новый Израиль (…). Избранный класс осуществляет наконец то обетованное земное царство, блаженство во Израиле, которое не осуществил Мессия-Распятый. Это и есть тот новый мессия, устроитель земного царства, во имя которого был отвергнут старый Мессия, возвестивший царство не от мира сего (…). Переход власти к этому классу будет означать прыжок в царство необходимости, в царство свободы, мировую катастрофу, после которой и начнется истинная история или сверхистория»[9].
Марксизм прошел[10], но он был всего лишь одним из многочисленных вариантов руссоизма. Руссо, интеллектуальный отец всех современных псевдорелигий, остается крайне актуальным.
Декарт, Руссо и Ницше – вот наш сегодняшний мир. Это мир субъективизма (Декарт), управляемый жаждущими власти сверхчеловеками (Ницше) в атмосфере всеобщей тоталитарно-сентиментальной религиозности (Руссо).
Субъективизм. Бытие зависит от моего мышления. Бытие субъективно, а с ним – истина и добро. Бытие, истина и добро – это «конструкции» моего мышления. Нет объективного бытия, объективной истины, объективного блага. Я чистый субъект: нет объективных принципов человеческой природы – нет человеческой природы, нет человека. Есть только мое мышление, мои идеи и представления. Поскольку не существует объективной истины и объективного блага, я требую «толерантности» по отношению ко всем моим идеям, взглядам, капризам.
Сентиментализм. Если идеи и ценности относительны, если нет ничего больше меня, единственное, что может сделать меня счастливым, – мои эмоции и чувства, я сам. Мои переживания – это мое правило. Мои эмоции – это моя религия.
Тоталитаризм. Преобладающая идеология, которой подчиняется капитал, управляет моими эмоциями через массовую коммуникацию. Массовая коммуникация стимулирует мои переживания. Мне это приятно. Я чувствую, что я живу. В полученной мной информации мне неинтересно, где правда, а где ложь, ведь я знаю, что все субъективно. А того, кто мешает моему счастью, навязывая мне так называемые «объективные» идеи или ценности, я просто «отменяю».
Вот плоды философии Декарта, Руссо и Ницше. Субъективизм (Декарт) естественно порождает сентиментализм (Руссо), из которого так же естественно рождается тоталитаризм, управляемый сверхчеловеками (Ницше).
Интеллектуальный субъективизм порождает презрение к разуму. Разум подменяют эмоции, которыми манипулирует каста людей в своей борьбе за власть. Экзистенциальную пустоту, вызванную выхолащиванием разума, заполняет религия чувства, посредством которой современные инквизиторы покоряют себе человечество, отменяя «неадекватных» людей. Вот как «толерантность» оборачивается «отменой».
Субъективизм неизбежно приводит к тоталитаризму, потому что он уничтожает все параметры, критерии, указатели. При субъективизме все, даже самое невообразимое, становится возможным. Любые преступления можно оправдать. Нет больше ни разума, ни здравого смысла. Есть только мои эмоции и те, кто их поддерживает и ими манипулирует.
Если бы Декарт знал, куда его cogito нас приведет!
Изучив в первой части разрушителей (Декарт, Руссо, Ницше), во второй части мы перейдем к созидателям (Паскаль, Кьеркегор, Достоевский, Соловьев). Созидатели – цельные личности, в которых мощным аккордом взаимодействуют сердце, разум и воля, что позволяет им раскрыть всю фрагментарность разрушительного мышления и указать пути его преодоления.
Паскаль призывает нас возвращаться к своему сердцу, чтобы восстановить разум в мире, утопающем в субъективизме и инфернальной сентиментальности.
Кьеркегор призывает нас жить аутентичной, уникальной и неповторимой жизнью в мире, поглощенном массовой культурой, конформизмом, политкорректностью, безликой всеобщностью, мифической «общественной волей» и всякими – старыми и новыми – формами тоталитаризма.
Достоевский призывает нас спасти в себе человечность, достоинство и свободу в мире, бесстыдно предлагающем нам променять это сокровище на спокойную и комфортабельную жизнь.
Соловьев призывает нас практиковать всеединство жизни, обо́живать все аспекты (личные и социальные) человеческого существования, освящать профессиональную, общественную и семейную жизнь, наполняя ее христианским духом, строить Царство Божие в самом сердце общества в мире, от которого христиане склонны бежать во имя неправильно понимаемого смирения.
Паскаль, Кьеркегор, Достоевский и Соловьев поразительно актуальны. Каждый из них по-своему просвещает нас, вдохновляет и побуждает к действию.
I
Разрушители
1
Рационализм Рене Декарта
(1596–1650)
РЕНЕ ДЕКАРТ родился 31 марта 1596 года в городе Ла-Э-ан-Турен, расположенном между Туром и Пуатье, в дворянской семье среднего достатка. Рене был младшим, третьим сыном.
Мать скончалась, когда ему был всего год от роду.
Отец был советником парламента Бретани в городе Ренн и редко виделся со своими детьми. Воспитанием мальчика занималась бабушка по материнской линии.
В детстве Рене отличался невероятной любознательностью. Отец называл его своим «маленьким философом». Начальное и среднее образование юный Декарт получил в престижном иезуитском коллеже в городе Ла-Флеш, неподалеку от Анже.
Заметив хрупкое здоровье ребенка, иезуиты разрешили ему вставать в 11 часов утра, а не в 5, как остальным. Декарт держался этой привычки до конца своей жизни.
В 20-летнем возрасте Декарт окончил коллеж с глубоким чувством отвращения к тогдашнему образованию. Он пишет: «Как только я окончил школу (…), я так запутался в сомнениях и заблуждениях, что, казалось, своими стараниями в учении я достиг лишь одного: все более и более убеждался в своем незнании. А между тем я учился в одной из самых известных школ в Европе и полагал, что если есть на земле где-нибудь ученые люди, то именно там они и должны быть»[11].
Вот почему «как только возраст позволил мне выйти из подчинения моим наставникам, – продолжает Декарт, – я совсем оставил книжные занятия и решил искать только ту науку, которую мог обрести в самом себе или же в великой книге мира, и употребил остаток моей юности на то, чтобы путешествовать, видеть дворы и армии, встречаться с людьми разных нравов и положений и собрать разнообразный опыт, испытав себя во встречах, которые пошлет судьба, и всюду размышлять над встречающимися предметами так, чтобы извлечь какую-нибудь пользу из таких занятий»[12].
Некоторое время Декарт изучал право в Пуатье. В 22 года он поступил на военную службу – сначала в протестантской Голландии, союзнице Франции в войне с испанцами, затем в Германии, в Католической лиге, воюющей с чешскими протестантами.
В Голландии Декарт познакомился с физиком Исааком Бекманом, который занимался математическим анализом физических явлений. В Германии Рене заинтересовался розенкрейцерами, учение которых построено на принципах эзотерики. Он посвятил им свое сочинение «Математический тезаурус Полиба-Космополита» (1619).
Десятого ноября 1619 года, в Баварии, Декарт замерз так сильно, что утром залез прямо в печь и провел там весь день в размышлениях. Именно тогда к нему пришло видение – математическая картина мира. Декарт сделал вывод, что законы вселенной можно вывести с помощью неких универсальных математических выкладок. В дневнике философа мы находим заметку: «Десятого ноября 1619 года я начал понимать основания чудесного открытия», возможности утверждения всех наук на прочном математическом основании.
Декарт был так потрясен собственным открытием, что пришел в состояние крайнего возбуждения. Той ночью он видел три сна подряд. Философ настолько убедился в своей божественной избранности, что принял обет «перед концом ноября» совершить паломничество к святыне Божией Матери в Лоретто.
Декарт не исполнил свой обет: Лоретто он посетил уже много лет спустя во время путешествия в Италию, куда отправился по совсем другим соображениям.
В автобиографических воспоминаниях «Рассуждения о методе» Декарт пишет: «И так как это [проповедь новой науки] было дело великой важности, в коем надо было опасаться всякой поспешности и предубеждения, то я никак не должен был брать на себя довести его до конца прежде, чем достигну возраста более зрелого, чем 23 года, какие имел тогда, и прежде, чем употреблю много времени на подготовительную работу, искореняя из ума моего все недоброкачественные мнения, до того приобретенные, собирая запас опытов, который послужил бы материалом для моих размышлений, и упражняясь постоянно в принятом методе, дабы укрепляться в нем более и более»[13].
В 1621 году он ушел из армии, какое-то время прожил в Италии, а затем, в 1625 году, обосновался в Париже, где, предаваясь научной работе, открыл принцип виртуальных скоростей. В 1628 году он присоединился к армии Ришелье, осаждавшей город Ла-Рошель – крепость гугенотов.
В 1629 году, в поисках покоя и безопасности (он боялся преследований со стороны властей за свои научные идеи), он снова обосновался в протестантской и республиканской Голландии, где вел обширную переписку с лучшими учеными Европы, изучал самые различные науки – от медицины до метеорологии. В течение двадцати лет своего пребывания в Голландии Декарт менял место своего жительства пятнадцать раз, тщательно скрывая адрес от своих корреспондентов.
В 1634 году он завершил работу над трактатом «О мире и свете». Однако, узнав, что инквизиция только что осудила Галилея за его учение о движении Земли, он испугался (Декарт, как и Галилей, был сторонником гелиоцентризма) и принял решение не печатать эту работу.
В 1635 году от горничной у Декарта родилась дочь Франсина, умершая в пять лет от скарлатины. Ее смерть стала тяжелым ударом для Рене.
В 1637 году появилась книга «Рассуждение о методе», ключевая работа в истории мышления, где Декарт выдвигает тезис «я мыслю, следовательно, я существую». В 1641 году он опубликовал «Размышления об основах философии», где сформулировал свое учение о дуализме духа и тела (дух и тело – два абсолютно независимых друг от друга начала), а в 1644-м – «Начала философии», где утверждает, что вселенная, хотя и сотворена Богом, действует как самостоятельный механизм.
«Размышления» и «Начала» продавались плохо, однако сравнительно небольшой кружок поклонников популяризовал и пропагандировал его идеи.
Голландия не оказалась, как думал Декарт, страной свободы: он стал объектом нападок со стороны протестантских фанатиков, обвинявших его в атеизме.
Через своего друга Пьера Шаню, французского посла в Стокгольме, он вступил в переписку с королевой Кристиной Шведской, смелой и ученой дамой. Она пригласила его ко двору и в сентябре 1649 года послала за ним военный корабль. Позже выяснилось, что она хотела брать у Декарта ежедневные уроки, но не могла найти свободного времени, кроме как в 5 часов утра. Непривычный ранний подъем был отнюдь не самым приятным для него занятием.
Декарт буквально надорвался. К тому же холодная шведская зима губительно повлияла на его здоровье. Простудившись, 11 февраля 1650 года, на девятый день болезни, он умер от воспаления легких.
Некоторое время философию Декарта поддерживали иезуиты, надеявшиеся с ее помощью бороться против повсеместного распространения материалистических взглядов. Со временем они же признали философию Декарта опасной и повели против нее решительную борьбу. Людовик XIV специальным указом запретил преподавание философии Декарта во всех учебных заведениях Франции. Однако на рубеже веков, когда преследование несколько стихло, обнаружилось, что во всех университетах Франции под видом аристотелевской философии преподают картезианскую.
Спустя 17 лет после смерти ученого его останки были перевезены из Стокгольма в Париж и захоронены в аббатстве Сен-Жермен-де-Пре. Хотя Национальный конвент еще в 1792 году планировал перенести прах Декарта в Пантеон, он все так же продолжает покоиться в аббатстве, а его череп – в Национальном музее естественной истории.
Декарт – крупный ученый, основоположник всего теоретического естествознания Нового времени. Он настоящий гений аналитики, хотя порой делает сомнительные открытия. Он был убежден, например, что человеческий дух находится в шишковидной железе…
Выдвинув тезис «я мыслю, следовательно, я существую», Декарт заложил фундамент философии Нового времени, неосознанно став интеллектуальным отцом современного субъективизма, агностицизма и атеизма.
Декарт – сухая, эгоистическая натура. Вокруг него собирается круг восторженных поклонников, но, по-видимому, сам он никого не любил.
Хотя Декарт всю жизнь тщательно выставляет себя верным сыном католической Церкви, он равнодушен к религии. Декарт ходит на мессу и старается оградить себя от небезопасных обвинений в ереси, но его католичество – всего лишь расчетливая формальность в угоду окружающим. Декарт – человек осмотрительный, не желающий ссориться ни с властями, ни с духовенством.
Когда несколько католических ученых выступают, несмотря на осуждение Галилея, с защитой учения Коперника, Декарт молчит. В нем мало искренности. Его девиз: «Qui bene latuit, bene vixit» (счастлив тот, кто хорошо прячется).
Кажется, Декарт верует в «базовые» общехристианские истины, такие как существование Бога, сотворение мира из ничего, бессмертие человеческой души, свободная воля человека, Богочеловек. На самом деле, никто не знает, во что искренне верует Декарт. Ему важно показать, что он верует, но чем больше он старается убедить нас в своей ортодоксальности, тем больше сомнений она у нас вызывает.
Воинскими доблестями Декарт не отличается. В Голландии и Германии он не воюет, а сидит дома и занимается математикой. На офицерский мундир он смотрит как на паспорт, дающий ему возможность путешествовать. В Ла-Рошель он пошел не воевать, а посмотреть вызывавшие тогда общий интерес в инженерном мире осадные работы.
Декарт самолюбив. По глубокому убеждению мыслителя, его критикуют лишь те, кто завидует его гению. Он постоянно утверждает, что ничего не заимствовал у других ученых, не признает их заслуги и ревниво относится к чужой славе. Следующая история тому пример. Во время поездки во Францию в 1645 году Декарт познакомился с молодым Блезом Паскалем. В беседе ученые затронули злободневную тему опытов Торричелли с барометром. Спустя два года Паскаль провел свой знаменитый опыт, доказывающий вес воздуха, и ревнивый Декарт, не допускавший, чтобы какие-либо крупные открытия совершались без его участия, впоследствии утверждал, что идею этого опыта подсказал именно он. Паскаль же говорил, что этот опыт так сам собой напрашивался, что он вряд ли нуждался в подсказках Декарта.