Ведьма изумрудных земель
Пролог
Я стояла на краю помоста, переминаясь с ноги на ногу. Свежеструганные доски неприятно холодили израненные о дорожные камни пятки, всё тело ломило, а стянутые за спиной руки давно онемели. Подняв глаза, сощурилась от яркого солнца – ничего не разглядеть, всё плывёт, глаза слезятся. Толпа вокруг, гудящая, как море, вдруг затихла. Я попыталась сфокусировать взгляд, но это далось с трудом, как и любое другое действие. В серой массе лиц – только бледные пятна, перекошенные страхом и ненавистью. Смежив веки, сглотнула сухой ком в горле.
Это был конец. Я знала.
Рассчитывать на чудо не приходилось. Любимый вряд ли смог вырваться, а значит – помощи ждать неоткуда. Даже думать о том, что с ним стало после моего ареста, не хотелось. Я вновь открыла глаза, моргнула, смахивая слёзы. Боль и онемение от стянутых рук уже перешли на плечи, шея не поворачивалась. Вздохнув, снова прикрыла глаза.
– …ты согласна с обвинением, ведьма?
Голос был слишком близко. Слишком много яда в этом его «ведьма». Я стиснула зубы – ни слова, ни звука он от меня не услышит. Ни за что.
– Что, ведьма, язык проглотила? – хохотнул он, обойдя вокруг и замерев прямо передо мной. – Отвечай!
– Лучше сдохну, – прошептала я.
– О, – он снова хохотнул, – это не проблема! Этого добра сколько угодно!
Он шагнул ближе, склонился и зашипел мне в лицо:
– Не переживай, дорогая моя, ты сдохнешь! В этот раз точно, обещаю. Ты сдохнешь окончательно. Раз и навсегда. Дорогая моя… бывшая женушка.
Последние слова он произнёс одними губами, почти беззвучно. Я дёрнулась, рванулась вперёд – хотелось только одного: придушить мерзавца собственными руками. Но тело не слушалось, а связанные руки не дали удержать равновесие. Я рухнула на доски.
Он презрительно фыркнул. Носок его сапога ткнулся в мою щёку, сдвинул в сторону пряди спутанных волос. Я попыталась отвернуться, но не смогла.
– Мерзкая тварь, – громко произнёс он, – гадкая ведьма, покусившаяся на жизнь новой владычицы этой земли! Твоя смерть – искупление гибели моей возлюбленной. Ты, – он ударил меня по щеке, – заплатишь за её смерть и… нашего неродившегося наследника!
Толпа вновь загудела, я вздрогнула, подняла взгляд. Мужчина скалился, глаза сверкали – этот жуткий свет, казалось, видела только я.
– Ты, – выдохнула я, – как ты мог?!
Он только шире улыбнулся, обнажив клыки.
– Бедная девочка… – прохрипела я, жалея очередную жертву этого безумца. – Как ты мог… и ребёнка…
– Не я, – прорычал он, а затем рассмеялся открыто: – а ты!
Он развернулся, воздел руки к небу, призывая толпу к тишине. Я попыталась подняться на колени, но связанные руки свели все усилия к странной возне.
– Подданные мои! Люди изумрудных земель! Сегодня мы воздадим этой ведьме за все беды! Её смерть – плата за отнятую у нас надежду!
– Да здравствует владыка! Смерть ведьме! – раздавалось со всех сторон.
Я только и могла повторять про себя: «Не я, это не я! Я никого не убивала!» Кричать было бессмысленно – никто не услышит, никто не поверит.
Мужчина продолжал размахивать руками, обещая самые страшные кары. Он был уверен, что сломил меня. Но я знала то, чего не знал этот самовлюблённый подонок.
Медленно и с трудом поднявшись с колен, я встала в полный рост, откинула волосы с лица. Слюна во рту стала едкой, окрасилась красным – комок трав уже почти растворился, обжигая язык. Я сделала шаг вперёд, удержалась на ногах.
Кто-то из толпы закричал, но было поздно. Последнее движение – я налетела на него, намереваясь хотя бы вцепиться зубами в горло. Даже капли яда хватило бы…
Но не успела насладиться этим мгновением – моё тело пронзила новая боль. Живот обожгло, в районе солнечного сплетения полыхнуло жаром. Я подняла глаза и встретила его торжествующий взгляд.
– Думала, я такой дурак?
Он стоял вполоборота, рука упиралась мне в живот. Надавив сильнее, он вырвал из моего горла хрип. Второй рукой вцепился в волосы, заставил поднять лицо.
– Вот и всё, – прошипел он мне в ухо, – моя милая Катарина… Наконец-то ты сдохнешь, и я получу то, что по праву принадлежит мне!
Глава 1
Распахнув глаза, я застонала от разлившегося по телу неприятного онемения и, перевернувшись на другой бок, нащупала рядом бесполезный смартфон. В который раз он не соизволил разбудить меня вовремя. Я отбросила его в сторону и наконец обнаружила искомое: рядом притулилась Кошка.
С удручающей регулярностью жуткий «мужик» из моих снов засаживал в меня нож, бросая в пучину боли и осыпая проклятиями. Просыпаясь, я ощущала тоску и отчаяние, а тело наливалось свинцом. Эти чувства не отпускали до самого вечера, заставляя возвращаться мыслями к ночным кошмарам. Ощущения были настолько реальными, что я даже обращалась к врачам, проходила обследования, выискивая в себе настоящие неполадки – но всё было напрасно.
– Мяу! – возмутилась Кошка, свернувшаяся рядом.
– У-у-у… – протянула я, опуская руку ей на макушку. – Даже ты меня сегодня не спасла от этого мерзавца, вредина!
– Мяу! – не менее возмущённо повторила она.
Я усмехнулась, попыталась затащить пушистую тварь к себе на колени, но Кошка фыркнула и, извернувшись, спрыгнула с кровати.
– Эй! – крикнула я ей вслед, но Кошка лишь презрительно вильнула хвостом и скрылась в коридоре. Поджав губы, я тоже поднялась с кровати и громче бросила: – Вообще-то ты должна была меня разбудить! Кто из нас тут мистическое существо?..
В ответ с кухни донеслось ещё более требовательное «мяу!»
– Иду-иду, – пробубнила я, нащупывая тапочки. Надев их, поплелась за вредной соседкой.
Коридор встретил меня тишиной. Проскользнув мимо шкафов, я зашла в туалет, потом – на кухню. Кошка сидела на подоконнике, буравя меня неестественно зелёными глазами.
– Ну что молчишь, ушастая? – привычно поддела я её, не ожидая ответа.
Кошка дернулась, будто собиралась что-то сказать, но осталась на месте, застыв египетским изваянием. Протянув руку, я попыталась её погладить, но та отшатнулась, зашипев и даже дернув лапой.
– Хорошо-хорошо! – удивлённо выдохнула я, быстро убирая руку.
Поведение хвостатой меня удивило. Имя Кошка выбрала моя покойная тётушка – та самая, что оставила мне в наследство крохотную двушку в центре культурной столицы и гору странного барахла, над которым тряслась последние годы. С её смертью у меня не появилось желания разбирать завалы – всё осталось нетронутым, а её комната была заперта. Только шкафы в коридоре напоминали о прошлом.
Приняв недовольство Кошки за очередную блажь, я занялась завтраком. Не забыла и о вредной соседке, наполнив ей миску кормом, а себе приготовила кофе.
– …ну не знаю, – бубнила я себе под нос, – Татьяна Санна говорит, что двадцать шесть – это ещё нормально. Вон её племянница родила в тридцать пять, и ничего!
Я выключила газ под туркой, наполнила чашку, развернулась – и, неожиданно запнувшись о Кошку, грохнулась на пол. Любимая чашка разлетелась, кофе обжёг кожу. Кошка зашипела, прижимая уши.
– Ах ты зараза! – прорычала я, поднимаясь и стряхивая горячие капли. – А ну пошла!..
Попыталась пнуть Кошку – та увернулась и пулей вылетела из кухни.
– Зар-раза ушастая! – крикнула я ей вслед. – Что ты творишь сегодня?!
В ответ – громкое «мяу!» и грохот в спальне. Рванув туда, чуть не упала второй раз – Кошка опять бросилась под ноги, потом метнулась прочь.
За спиной раздался щелчок и скрип – дверь в тётушкину комнату. Я кинулась в коридор и только успела заметить, как чёрный хвост исчез за дверью.
– А ну стой! Как ты открыла дверь? Стой! Кыш!
Включив свет, я шагнула внутрь. – Где ты? А ну иди сюда! Кис-кис-кис…
Злюка не отзывалась. Я медленно добралась до середины комнаты, оглядываясь. Всё было, как и два года назад: шкафы, завалы, коридор из книг, гора бумаг на кровати. Я тяжело вздохнула, вспоминая, какой эта комната была в детстве – светлой, уютной, с коллекцией чудесных вещиц. Тогда тётя казалась волшебницей, а дом – дворцом.
Время шло, всё менялось. Тётя стала нервной, замкнутой, её любовь к коллекционированию превратилась в манию. Я пыталась помочь, но врачи только разводили руками. Со временем я просто старалась поддерживать её жизнь, не вмешиваясь в её странности.
– Эй, ну и где ты там? – позвала я Кошку.
Шум за стопкой книг привлёк внимание. Я осторожно подошла, присела, заглянула – и тут Кошка смахнула груду бумаг, пулей рванула к окну и выскочила в открытую форточку.
– Ну и катись! – крикнула я. – Вернёшься – не пущу!
Захлопнув окно, заметила справа странную тень, дёрнувшуюся вслед моему движению. Я вздрогнула: из зеркала на меня смотрел жуткий монстр.
– Чёрт! – рявкнула я, понимая, что испугалась собственного отражения. Провела по стеклу рукой, смахнула пыль, стала рассматривать измученное лицо. Вздрогнула – тень будто бы шевельнулась позади. С улицы послышалось злобное шипение, и я решила: пора валить отсюда.
Глава 2
Захлопнув дверь, я несколько раз проверила замок – всё отлично, сам по себе не откроется. Вздохнув и уже не удивляясь происходящему, направилась в ванную: привести себя в порядок и как можно скорее отправиться на работу. Хотя, если честно, моё отсутствие там вряд ли кто-то заметил.
Вечером, вывалившись из пыльной каморки, которую гордо называла «личным кабинетом», и распрощавшись с коллегами, отправилась домой. По привычке обошла старую точечную девятиэтажку, «кис-киская» и подзывая свою нерадивую кошку. Обычно она сбегала часто – выпрыгивала из окна на первом этаже или пулей вылетала в приоткрытую дверь. Но сегодня Кошка не появилась, как я её ни звала. Потеряв надежду, опросила местных бабушек на лавочке и даже детей на площадке. Всё без толку.
Вернувшись домой, обнаружила квартиру в темноте, хотя точно помнила: свет в коридоре оставляла включённым. Я не люблю темноту, всегда оставляю лампочку – чтобы казалось, будто кто-то ждёт. Щёлкнула выключателем – ничего. Бросив вещи, прошла на кухню, там тоже темно. Вернулась в прихожую, вышла на лестничную площадку. Попыталась вспомнить, горел ли свет в подъезде, стоит ли звонить в аварийку. В голове крутилась только Кошка.
– Неужели электричество отрубили? – пробормотала я.
В этот момент справа раздался лязгающий звук. Двери лифта, приютившегося в самом тёмном углу, с грохотом распахнулись. Я даже не успела испугаться – только шагнула назад, упираясь спиной в соседскую дверь. Кабина была такой же тёмной, как и всё вокруг.
Подалась вперёд, заглянула в кабину – сама не понимаю, что хотела там увидеть.
– Бред какой-то, – одёрнула себя, уже начиная паниковать, – прямо сюжет для третьесортного ужастика…
Закончить не успела: что-то живое мягко коснулось ноги. Я взвизгнула и дёрнулась в сторону, сгруппировалась, ожидая удара о дверь – но вместо этого полетела дальше, в черноту. Взмахнула руками, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но вокруг была только пустота.
Падение длилось так долго, что я успела вспомнить мультик про Алису и представить себя падающей в кроличью нору. А потом на полной скорости врезалась во что-то склизкое и мокрое. В глазах потемнело.
Кажется, я даже потеряла сознание. Когда пришла в себя, не могла понять, где нахожусь. Последнее, что помнила – как захожу в квартиру и пытаюсь включить свет. Остальное тону́ло в болезненном тумане.
– Боже… – простонала я, с трудом собираясь с силами.
Голова болела, руки и ноги не слушались. При каждом движении ладони тонули во влажной, хлюпающей жиже, не давая подняться. Колени разъезжались, и я снова падала в эту вязкую грязь. Потерпев одну неудачу за другой, распласталась на земле. Перевернувшись на спину, попыталась оглядеться, но и с этим были проблемы – казалось, я лежу под нескончаемым водопадом.
Ливень! Не сразу поверила – как я оказалась в луже под проливным дождём, да ещё посреди «не пойми где»? Когда перед глазами рассеялись серые круги, приподняла руку, прикрывая лицо, и попыталась осмотреться. Я была в шоке. Понять, что произошло, было невозможно. Я даже не в городе: вокруг – огромные хвойные деревья, упирающиеся кронами в серое небо.
То, что считала лужей, оказалось широкой просёлочной дорогой с глубокой, наполненной дождём колеёй. Попыталась встать – снова плюхнулась лицом в грязь. Заорав от злости, решила, что пытаться подняться тут глупо, надо хотя бы сменить дислокацию.
На животе, загребая руками, словно огромная свинья из мультика, доползла до края дороги и, помогая себе руками и ногами, выбралась на обочину, покрытую слоем хвои. Распластавшись, позволила себе немного отдохнуть.
Не успела расслабиться, как послышались странные грохочущие звуки. «Машина», – мелькнула мысль, но тут же отбросила: нет, не машина. Звук тревожный, приближается. Перевернувшись на живот, поползла к деревьям, следуя вспыхнувшей панике.
Шум усилился. Я обернулась – и едва не задохнулась: из плотной пелены дождя вырвались три чёрные тени. Всадники в чёрных одеждах, на огромных чёрных лошадях, быстро приближались. Я заработала руками, не желая встречаться с этими людьми.
– Стой! – послышалось из-за спины. – Я сказал: «Стой!» Эй, смотрите, вон ещё одна!
В том, что речь обо мне, не сомневалась. Но отчаянная мысль, что удастся скрыться, ещё теплилась. Зря. Всадники настигли, окружили, отрезали путь к спасительным зарослям.
Я замерла, прижимаясь к земле. Лошади пританцовывали, фыркая, но не приближались. Кто-то спешился и ткнул меня в бок носком сапога.
– Живая, – раздалось надо мной. – Эй ты, встать!
Я сильнее втянула голову в плечи, отчаянно ища выход.
– Я сказал, встать! Оглохла, что ли?!
Что-то звякнуло, меня грубо дёрнули за волосы, заставляя подняться.
– Ай! – взвыла я, вставая на колени, и тут же попыталась дотянуться и ударить схватившего меня мужчину. – А ну руки убрал!
– Молчать! – рявкнули, дёргая сильнее.
Конечно, замолчать, когда тебя так тянут за волосы, невозможно, и я завыла громче, заколотила руками, пытаясь достать обидчика. Мужчина закрутил меня вокруг своей руки, продолжая держать за слипшуюся от грязи гриву моих волос.
– Да отпусти ты её уже, – послышалось справа, – воет – невозможно слушать! И так понятно, что наша, больше никого рядом. Забираем!
Мужчина, что держал меня, резко разжал кулак, и я рухнула на землю.
– Эта последняя, – деловито произнёс мужчина справа. – Свяжи её, и возвращаемся.
– Послушайте, – пискнула я, голос не слушался, – вы меня с кем-то спутали! Я не знаю, кто вы! Прошу, что вы делаете? Прекратите! Спаси…
Меня не дали договорить: всадник, похоже, главный, рыкнул и, сплюнув на землю, отрезал:
– Утихомирь её уже.
Я попыталась возразить, но мужчина, стоявший рядом, одним мощным ударом заставил меня замолчать. Я отключилась.
Когда пришла в себя, долго не могла понять, где нахожусь. Голова болела, тело онемело, живот болел неимоверно. Я висела вниз головой, перекинутая поперёк живота. Подо мной было что-то живое – чувствовала каждый мускул под толстой кожей животного. Любое движение пронзало тело болью.
– М-м-м… – застонала я, пытаясь приподнять голову.
– Эй, – крикнул кто-то рядом, – жива, Третий! Эта, похоже, живая!
Кто-то подошёл к лошади, схватил за волосы, резко потянул, вырывая новый болезненный стон.
– Слава владыке, – меня отпустили, – не померла. Но до чего ж страшная! А что за срамина на ней?
– Может, беглая? – предположил кто-то. – Тут в паре дней пути каменоломни…
– Идиот, – отрезал Третий, – ты её руки видел? Она ничего тяжелее постельного шёлка не держала… Одежда… Из «спальных» она… Только вот чья?
– И что теперь делать? – понизил голос второй.
– А ты клеймо видел? – резко перебил Третий.
– Нет… – ещё тише.
– Клеймо ставят так, чтобы искать не нужно было! Его нет ни на руках, ни на лице, ни на шее!
– Так что же теперь?..
– Ничего, – вновь отрезал Третий, – владыка сам разберётся. Наше дело – доставить. Если не наша ведьма, будут другие проблемы – одна сбежала…
– Плакали наши денежки… – протянул мой мучитель.
– Дурак ты, Восьмой, – вздохнул Третий. – Лучше бы о жизни своей переживал. Ведьму не нашли, а тут ещё морока…
– Ты думаешь, она из этих? Ну…
– И?
– Но она ж страшная, вся перекошенная… Неужели кому-то нравится такое? Хотя задница что надо!
Он звонко шлёпнул меня по попе, вырвав из груди вздох негодования, который потонул в топоте копыт и мужском хохоте. Я вдруг поняла: мужчин было больше трёх, и имена их – Третий, Восьмой…
– М-м-м, – не сдержалась я, когда лошадь, на которой меня везли, взбрыкнула.
– Ты бы её меньше по лицу лупил, – хохотнул кто-то, – была бы краше!
– А кто ж знал-то?! Может, ну её? Нет тела – нет проблем!
«Нет тела – нет дела», – автоматически поправила я, мысленно скривившись. Дурацкая привычка рассуждать про себя часто помогала отвлечься, хотя моё положение иначе как кошмаром не назовёшь.
– Ладно, всё, – голос Третьего снова стал суровым, – скоро уже до лагеря доберёмся. А ты, Восьмой, не будь идиотом. Так хоть что-то есть. Всё равно за ведьмой отправят, пока не найдём – ни о каких деньгах не заикайся.
Мужчины притихли. Я пыталась сменить позу, чтобы найти менее болезненное положение, но ничего не выходило. Голова гудела, глаза были завязаны какой-то материей, почти не пропускающей свет.
Я не знала, сколько прошло времени. Казалось, оно остановилось. Вскоре что-то изменилось: людей вокруг стало больше, другие всадники начали переговариваться.
– Что там? – спросил Восьмой.
– Кажется, у нас гости, – хмуро ответил Третий. – Я поеду вперёд, а вы – ведьм контролировать! И рта им раскрыть не давайте.
Я напряглась. Значит, я тут не одна? Те, кого называли ведьмами, тоже были рядом. Третий отделился и поехал вперёд, всё стихло, только дыхание лошади нарушало тишину. Вдруг раздался громкий свист, затем Восьмой выдохнул:
– Слава владыке! Эй, вперёд!
Мы тронулись, а минут через десять остановились. Вокруг – шум, топот, гул голосов, женский смех, детский плач.
– Что тут?
Голос, прозвучавший прямо надо мной, был невероятный. Низкий, глубокий, завораживающий баритон. Я вздрогнула, пытаясь справиться с болью и слабостью, только бы услышать его снова. Повязка на глазах меня не смущала.
– Две ведьмы, – неуверенно протянул Третий.
– Две ведьмы, сир! – отрапортовал Восьмой.
– Две? – Баритон был удивлён. – А эта?
– Не ведьма, сир, но…
– Что «но»?
– Мы не знаем, кто это, – решился Восьмой. – Взяли её там же, на краю тракта, но она не отвечала, не удалось выяснить, чья она.
– Беглая?
– Нет, – повторил Третий, – одета слишком хорошо для каторжанки, да и кожа чистая. Волосы…
– Чья?
– Клейма нет ни на лице, ни на руках. Дальше не смотрели.
– Хорошо, разберёмся. Ведьм – в колодец.
– А эту? – Восьмой собрал мои волосы в кулак, дёрнул, заставляя поднять голову. Я застонала от боли.
Все замолчали.
– Кто её так? – медленно спросил баритон.
– Восьмой, – нехотя ответил Третий.
– Неудивительно, что она ничего не объяснила. Надеюсь, челюсть не сломал!
– Сир… всё по уставу…
– Ладно, разберёмся позже. Сначала ведьмы!
Меня отпустили, голова упала обратно на бок лошади.
– Да, сир! – поддакнул Третий. – Восьмой, разберись с ней, только на этот раз всё как надо! И сразу к нам!
– Обижаете! Всё будет в лучшем виде!
– Ну-ну… – буркнул Третий. – Давай побыстрее.
Оставшись один, мужчина осторожно, совсем не так, как остальные, приподнял мне голову, приблизил лицо к моему. Я не увидела, но ощутила лёгкое дуновение.
– Больно… – выдохнула я. Хотела только лечь и чтобы боль прошла.
– Живая, и то радуйся… – констатировал он. – Давай-ка вот так, осторожно.
Он ослабил путы, аккуратно снял меня со спины лошади, подхватил на руки.
Я застонала, тело пронзило болью. Он подтянул меня выше, крепко удерживая, и понёс прочь.
– Эй ты! Постой! – окликнул обладатель баритона. – Подойди-ка.
Одноглазый застыл, затем сменил направление и остановился.
– Покажи, – потребовал баритон.
Меня аккуратно подтянули, убрали волосы с лица.
– Мда… вот так ещё поверни.
Мужчина развернул меня, подставляя лицо под поток тёплых лучей, словно под солнце. Я разлепила глаза, но ничего не увидела: всё плыло.
Неожиданно тепло сменилось приятной прохладой, и я счастливо выдохнула.
– Вот так, – проворчал баритон. – А теперь иди. Хотя стой, куда её?
– В семейную, к ночным опасно.
– Правильно. Потом отчитаешься лично.
– Да, сир! – радостно вздрогнул мой… конвоир?
– Как тебя зовут?
– Одноглазый, сир.
– Это имя?
– Да… сир, я охотник.
– Ну пусть.
Одноглазый развернулся и зашагал прочь. Прохлада разливалась по телу, и я отключилась, не успев задать ни одного из сотни вопросов.
Глава 3
Пришла в себя на этот раз от того, что кто-то стягивал с меня штаны. Вздрогнув от осознания происходящего, я рванулась, пытаясь одновременно перевернуться на живот и отползти в сторону.
– Стоп! – рявкнул кто-то за спиной, а вокруг щиколотки правой ноги сомкнулись крепкие и сильные пальцы.
Я застыла, хотя и продолжала дрожать от страха.
– Молодец, а теперь осторожно переворачивайся обратно на спину.
Наконец я сообразила, что голос принадлежит Одноглазому. И хотя тот мне ещё ничего не сделал, но он был одним из тех странных людей. Чуть вздрагивая, повернула голову, оглядываясь. Сквозь спутанные пряди волос смогла разглядеть мужчину, нависавшего надо мной. Он, облачённый в какой-то коричневый костюм, плотно прилегающий к телу, сидел на корточках и одной рукой держал меня за щиколотку, а второй продолжал медленно стягивать штаны с правой ноги.
– Спокойно, – продолжил он, – это нужно снять.
– К-кто вы?! – выдохнула я, с удивлением сообразив, что ломота и боль в мышцах исчезли, а голос, наоборот, появился. – Ч-что вам нужно? Где я? Что вы делаете?
– Спокойно, – повторил он, будто не услышав мои вопросы, – не делай резких движений, а то мне придётся применить силу.
На этой фразе я вновь вздрогнула, вспомнив, как легко и просто Восьмой ударил меня по лицу, отправив в нокаут. Как бесцеремонно вели себя те странные мужчины в чёрной форме, таская меня за волосы. На что способен этот, я даже представить боялась.
Я вся сжалась, готовая разрыдаться от подступившего бессилия, но мужчина, будто поняв что-то, вновь заговорил:
– Не бойся, – произнёс совсем другим голосом, – я тебя не трону.
Он замолчал, будто чего-то ждал в ответ, но я лишь сильнее сжалась, понимая, что в любом случае буду бороться. Конечно, я не была слишком смелой или достаточно сильной, но растерянность, охватившая меня в первые мгновения, сменилась отчаянной злостью и готовностью идти до конца.
– Ни в каком смысле, – устало выдохнул Одноглазый, а в том, что это именно он, я не сомневалась. Голоса я различала отлично и, услышав хоть раз, уже никогда не забывала, кому он принадлежал. А к мужским голосам вообще испытывала определённую слабость. Меж тем мужчина добавил: – Ты мне не интересна, но мне необходимо проверить, что ты не пострадала.
– Ха! – истерично хмыкнула, желая выдать тираду о том, как именно я «не пострадала», но, поборов это желание, продолжила лежать, не шевелясь, прикидывая, как бы улучшить момент, извернуться и убежать.
И снова, будто прочитав мои мысли, он отрезал:
– Сбежать от меня тебе всё равно не удастся, но я повторяю, что ты меня ни в каком смысле не интересуешь. Видели и краше! К тому же, если бы я захотел, – он сделал долгую паузу, – ты бы никуда не делась. И поверь, твоё бессознательное состояние меня бы не остановило.
В его голосе послышалась издёвка, от которой я готова была задрожать, просто представив то, на что он намекает. Облизав губы, осторожно расслабила напряжённую ногу, будто давая ему понять, что услышала и приняла информацию к размышлению.
– Умница, – удовлетворённо хмыкнул Одноглазый.
– Что вам нужно? – выдохнула еле слышно.
– Мне нужно тебя раздеть, – спокойно ответил он, опускаясь на колено, хотя до этого сидел на корточках. – Это первое…
Я гулко сглотнула, закусив дрожащую губу.
– Ничего такого, – также удивительно терпеливо продолжил он. – Сейчас принесут горячую воду, и ты смоешь с себя дорожную грязь. А значит, – добавил он с намёком, – тебе нужно раздеться.
– Я с-сама, – выдохнула также тихо, осторожно пытаясь согнуть колено и потянуть ногу на себя.
– Пожалуй, нет, – продолжил он с ухмылкой, снова потянув ногу на себя.
– П-пожалуйста, – прошептала, чувствуя, что начинаю отчаянно паниковать. – Я сама. Я лучше сама.
Мужчина только хмыкнул и поднялся, нависнув надо мной. Затем сделал шаг назад и, театрально взмахнув руками, сложил их на груди.
– Ну давай, – хмыкнул он, – сама.
Я подобралась, не зная, что делать. Раздеваться совершенно не хотелось, и уж тем более не перед этим мужчиной, что стоял, загораживая выход и, кажется, заполняя собой всё пространство шатра. Смотрел на меня странным, очень внимательным взглядом, но не было в нём ни угрозы, ни чего-то большего. Он просто смотрел, будто ожидал от меня определённых действий, и с каждой секундой единственная видимая бровь, незакрытая кожаной повязкой, ползла всё выше.
Самым удивительным был именно его взгляд – настолько неестественного зелёного цвета, что на какую-то долю секунды я вновь засомневалась: не шутка ли всё это? Невероятный, просто невозможный фарс… И тут же отбросила эту мысль – слишком нелепо, невозможно, просто глупо! Да я скорее поверю в то, о чём раньше боялась помыслить, чем в то, что всё это подстава.
Тут, в подтверждение моих мыслей, заныла челюсть, будто напоминая о том ударе, что отправил меня в мир грёз. Ни в каком даже самом невероятном шоу мужчина не позволил бы себе так ударить женщину. А вот в реальной, хоть и совершенно фантастической жизни – да…
Взявшись за первую уцелевшую на некогда идеально белой блузке пуговку, я нервно дёрнула её, только чудом не оторвав, но расстегнуть так и не смогла. Одноглазый терпеливо ждал, но спустя минут пять вкрадчиво произнёс:
– Уже несут воду. Ускорься, или это всё же сделаю я. Будет гораздо быстрее, но не уверен, что тебе понравятся мои методы.
Я задохнулась от его тона и тут же начала с остервенением дёргать за край блузки, переступая голыми ногами по земле, устланной разноцветной тканью. Ранее снятые джинсы неровной кучкой лежали рядом. Из-за спины мужчины послышался шум и голоса. Одноглазый кинулся в мою сторону, подталкивая дальше к краю шатра. Затем развернулся лицом к входу, поспешно задвигая меня за спину одной рукой.
Я вцепилась в его куртку, чтобы не упасть, и так и осталась стоять. Полог шатра откинулся, пропуская внутрь солнечный свет и группу молодых парней. Они весело переговаривались, то и дело срываясь на громкий хохот. Я вжалась в спину Одноглазому, а он сделал шаг в сторону, одной рукой подталкивая меня и заставляя следовать за собой.
Парни, как мне показалось, и вовсе не обратили на нас внимания. Хохоча, они втащили огромную кадку с водой, а вслед за ними в шатёр заглянула девушка в странном многослойном наряде всех оттенков лилового, перетянутом под грудью широким поясом. Улыбнувшись Одноглазому, она сбросила ворох тряпья на один из ковриков и приблизилась.
– Солнечного дня, Одноглазый… Значит, ты уже вернулся с охоты? – Она сделала пару шагов, и настолько её движения были плавными и грациозными, что даже я загляделась. – И чем же порадуешь нас сегодня на ужин?
– Здравствуй, Лили, – голос моего конвоира моментально изменился, в нём появились нотки соблазна, а тембр понизился, обволакивая хрипотцой. – Ты, как всегда, права и великолепна. А на ужин у вас будет оленина.
– Ох, Одноглазый, – девушка звонко рассмеялась, – ты нас балуешь!
Парни за её спиной притихли. Бухнув кадку с водой, они застыли, с интересом поглядывая на девушку и перекидываясь тихими, почти неразличимыми фразами.
– Для меня это удовольствие, Лили, – ответил мужчина, а затем выразительно глянул на парней, и тех словно ветром сдуло.
Девушка сделала ещё пару шагов и остановилась прямо перед Одноглазым, глядя на него снизу вверх. Мне даже показалось, что между ними происходит какое-то безмолвное общение. Лили подалась вперёд, явно намереваясь припасть к его груди, и я, подглядывая за происходящим из-за его спины, наконец смогла разглядеть её лицо.
Она была безусловно красива, восточного типа: густые тёмные брови, такие же глаза с длинными ресницами, яркие губы. Только большое круглое клеймо с рваными краями на лбу портило впечатление – шрам в виде глаза с лучиками. Я сильнее вцепилась в куртку Одноглазого, вдруг осознав, о чём говорили Восьмой и Третий.
Девушка вздрогнула, только тогда заметив нас.
– Ну-ка, ну-ка, – звонко рассмеялась она, – кто это у нас тут?
Она попыталась заглянуть за спину мужчины, но он не позволил, двигаясь синхронно с ней, одной рукой удерживая меня прижатой к спине.
– Лили?! – голос Одноглазого изменился, стал опасным. – Спасибо за вещи, но тебе пора.
Девушка, будто не поняв намёка, попробовала обойти мужчину, но он грубо оттолкнул её, не позволив разглядеть меня.
– Охотник?.. – в голосе Лили проскользнули удивление и обида.
Одноглазый ничего не ответил, только шагнул назад, заставляя и меня отступить.
Лили хмыкнула, развернулась и, откинув полог, выскочила наружу. Шум голосов тут же смолк, и мы вновь погрузились в тишину. Охотник постоял, не шевелясь, потом недовольно цыкнул, отошёл к входу, не оборачиваясь бросил:
– У тебя десять минут, чтобы раздеться и помыться. Мыло там, – махнул рукой на ворох одежды, – после этого оденься. Решай быстро – справишься сама или мне помочь?
И это «помочь» было сказано так, что я, бросив последний взгляд на его широкую спину, поспешила к чану с водой. На этот раз пуговицы поддались без уговоров, и, оставшись в белье, я осторожно забралась в воду.
Кожу обожгло. Я даже охнула, ощутив, как защипало натёртый живот, бёдра и исцарапанные колени, как стянуло кожу лица. Вынырнув, чуть не взвизгнула – Одноглазый стоял прямо передо мной, широко расставив ноги и сложив руки на груди.
Я замерла, сидя в кадке на корточках, только мокрая макушка, глаза да нос над водой.
– А… – нервно сглотнув попавшую в рот воду, попыталась возмутиться.
– Мыло, – просто произнёс он, вытянув вперёд руку.
Выдохнув, я протянула свою, пытаясь выхватить из его ладони тёмно-серый брусок. Но он стоял достаточно далеко, и чтобы достать, нужно было встать в полный рост. Поджав губы, я тянулась, надеясь, что этот странный незнакомец сжалится и подойдёт. Но кого я обманывала? Ни один мускул не дрогнул на лице Одноглазого, когда я, расплескивая воду, подскочила и, перегнувшись через край, выхватила у него мыло.
Чудом удержав его, бухнулась обратно и с головой ушла под воду, напоследок отметив, как у охотника изменилось выражение лица. А когда вновь вынырнула, в шатре уже никого не было.
Глава 4
То и дело вздрагивая от громкого шума голосов, доносящихся снаружи, я поспешно намылилась. Кожу защипало ещё сильнее, на животе, руках и ногах проступили ярко-красные пятна, а чуть выше пупка обнаружились пузыри мозолей. Нащупав на дне кадки нечто похожее на мочалку, я с остервенением начала тереть кожу, шипя и осыпая ругательствами всё, что происходило со мной.
Если до этого я ещё пыталась убедить себя, что всё это – розыгрыш или сон, то теперь понимала: это реальность. Не постановка, не кошмар, а самый настоящий кошмар наяву. Где я? Кто эти люди? Почему всё так по-настоящему?
Когда закончила полоскать свои некогда роскошные волосы, пожалела, что не ношу короткую стрижку. Ну и что теперь делать с этим «богатством»?
Выбравшись из кадки, оставляя за собой мокрые следы, я прошлёпала до кучи тряпья, оставленного Лили почти в другом конце шатра. Меня трясло от холода – вода в ванне была едва тёплой, а воздух в этом «помещении» ничем не подогревался. Сквозняки гуляли по полу, холодя пятки.
– Специально, что ли? – буркнула я себе под нос, чтобы хоть как-то разрядить пугающую тишину.
Прикрыв одной рукой грудь, второй зарылась в кучу тряпья. Сначала решила, что это просто отрезы ткани, но, развернув пару, поняла – это одежда. Халат? Кимоно? Повернув в руках огромный халат, я удручённо выдохнула:
– И как это носить?
Ответа, конечно, не последовало. Продолжила поиски и вскоре обнаружила штаны из того же шелковистого материала, тунику, пару маек, ещё халат поменьше и длинный широкий отрез – кушак.
– Ну ладно… – резюмировала я.
Решив, что всё это какой-то квест, где мне придётся самой находить ответы, я приступила к одеванию. Хотела выглянуть наружу и посмотреть, как носят такие наряды местные девушки, но тут же передумала – не хотелось привлекать лишнее внимание к своей абсолютно неодетой персоне.
Разложив на полу вещи и припоминая, как была одета Лили, натянула шаровары, но тут же сняла: шёлк лип к мокрому белью, сковывал движения. Немного поелозив, решила, что здоровье дороже, сняла бельё и спешно натянула штаны, потом майку и халат поменьше. Взялась за кушак, но тут за спиной раздался сладкий баритон:
– Всё же стоит сначала надеть верхнее платье, сира.
Я медленно обернулась и едва слышно выдохнула: – О-у-у…
– Сира? – протянул мужчина и улыбнулся.
Я «поплыла». Ещё секунду назад, услышав его голос, ощутила, как внутри всё оборвалось – как тогда, когда я впервые услышала его, повиснув на спине лошади вниз головой. А теперь, увидев обладателя этого баритона, совсем лишилась дара речи.
Он был дьявольски хорош: высокий, мощный, с широкими плечами, брюнет с неестественно синими глазами, в которых горел колдовской огонь.
– Кажется, я напугал вас, – мужчина будто бы смутился. – Позвольте, я помогу…
Он подобрал с пола второй халат, расправил его и осторожно приблизился. Его глаза, этот синий огонь, будто освещали каждый миллиметр пространства, проникая в самую душу. Я не могла отвести взгляд.
– Сира, – голос мужчины чуть вибрировал, – простите, не знаю, как к вам обращаться?
– К-к-тя, – выдавила я, боясь вздохнуть.
– Кктя? – он нахмурился, лицо вмиг изменилось, и это отрезвило меня.
– Кат-т-трина, – заикнулась я, вновь погружаясь в чарующий свет его взгляда.
– Ка-та-ри-на? – по слогам повторил он, а я только кивнула, соглашаясь – настолько потрясающе звучало моё имя в его исполнении.
– Да!
– Сира Катарина, – чуть растягивая слоги, произнёс мужчина, – позвольте мне вам помочь… Кажется, вы испытываете трудности с этим, кхм, нарядом…
Он набросил ткань мне на плечи, аккуратно забрал кушак, обернул его вокруг талии, соорудив хитрый узел под грудью, и отступил.
– А вы? – наконец выдохнула я.
– Я? – он искренне удивился, но тут же взял себя в руки. – Можете звать меня Игер, милая сира Катарина.
– Игер? Это имя?
– Да, – задумчиво ответил он. – Я сир Игер, командующий ловчими владыки Изумрудных земель, главный человек в этом лагере.
Он развёл руки в стороны, будто смущаясь: «Ну вот, как-то так».
– Ловчие? Это охотники?
– Не совсем, – Игер ухмыльнулся. – Охотники гоняются за дичью.
– А вы?
– Мы – за ведьмами.
Я вздрогнула. В его словах скользила опасность, угроза и предупреждение. Громко сглотнула, уже готовясь доказывать свою непричастность, но он опередил меня:
– Но вы же не ведьма, – улыбнулся он, – так что…
– Откуда вы знаете? – не удержалась я, стискивая руками плечи.
– Ну, – его губы растянулись ещё шире, – я ловчий. Лучший из всех, скажу без ложной скромности. А потому…
В этот момент мой желудок громко заурчал, перебив его речь.
– О, – мужчина хмыкнул.
– Простите, – смущённо пискнула я.
– Нет-нет, сира, это я должен извиниться. Вместо того чтобы сказать, зачем вас побеспокоил, начал с глупых разговоров. Прошу, Катарина, пойдёмте.
– Куда? – обеспокоенно покосилась я на полог.
– Не бойтесь, просто хочу пригласить вас пообедать со мной. Вы ведь голодны…
– А-а-а… – протянула я, собираясь задать ещё тысячу вопросов, но он одним взглядом, немного злым и нетерпеливым, прервал поток.
– Идёмте, сира. – Он протянул руку, приглашая следовать за ним. – За столом всё обсудим. У нас обоих накопилось много вопросов.
Я вложила свою руку в его. Он откинул полог, вышел первым и помог мне. Я зажмурилась – настолько ярким был солнечный свет. Когда привыкла, смогла оглядеться.
Лагерь – огромный, разноцветные шатры, широкие дорожки, десятки людей. При нашем появлении все замирали, провожая заинтересованными или недоброжелательными взглядами. Мужчины в чёрной форме кивали Игеру, девушки в разноцветных нарядах отвешивали глубокие поклоны, а меня прожигали ненавидящими взглядами. Лоб каждой украшал такой же шрам в виде глаза, как у Лили.
Пару раз нам встретились юные девочки – их лица были чисты, кроме одной, чей лоб был туго перетянут полоской ткани.
Путь до места назначения занял минут пятнадцать – лагерь оказался огромным.
– Прошу! – Игер отпустил мой локоть и махнул рукой на огромный стол, рассчитанный на десяток человек.
Я с удивлением и восхищением смотрела на открытый шатёр на самом краю обрыва. На противоположной стороне, в лучах солнца, со скалы обрушивался мощный поток воды, тонущий в брызгах и радуге.
– Потрясающе! – выдохнула я.
– Рад, что вам нравится, сира, – удовлетворённо сказал Игер. Махнув рукой, подвёл меня ближе к краю, чуть приобнял, склонился к уху и громко, перекрикивая шум воды, произнёс: – Это одно из прекраснейших мест Изумрудных земель, Катарина.
Я задохнулась от восторга и удивления. Всё перемешалось внутри, лишая воздуха. Я не могла вздохнуть, оглушённая его голосом, близостью, аурой силы и уверенности.
Оставив меня любоваться водопадом, он вернулся к столу.
Глава 5
– Да, – я покорно кивнула, тут же сбрасывая наваждение, – вы правы…– Катарина! – Да, – я набрала полную грудь влажного воздуха и развернулась. – Простите, я… – Вам не следует извиняться, – Игер выдвинул один из стульев. – Прошу, присаживайтесь. Самое время перекусить и… – его лицо на секунду накрыла тень, а синие глаза неестественно ярко вспыхнули, – поговорить.
Первые минут пять мы сидели молча. Как только сир занял своё место напротив меня, под разноцветный навес вплыло несколько девушек в одинаковых серых нарядах. Они быстро расставили на столе приборы и бокалы. Следом появились тарелки с закусками, салаты и напитки в красивых пузатых бутылях. У каждой из девушек на лбу тоже красовалось клеймо – более крупное и грубо выполненное, простой перевёрнутый треугольник.
Следом за девушками вошли двое молодых людей в коричневых костюмах, как у Одноглазого. Они внесли огромное блюдо, на котором лежал кусок мяса. Молча водрузив его на стол, парни коротко кивнули Игеру и удалились. Когда смесь невероятно аппетитных ароматов наполнила пространство шатра, а я захлебнулась от выделившейся слюны, появилась ещё одна девушка.
Она очень споро наполнила наши с сиром тарелки, быстрыми и уверенными движениями разложив поджаренные на огне овощи и отрезав по сочному, исходящему паром куску мяса. Сначала я смотрела исключительно на её руки, столь ловко и быстро справляющиеся со своими обязанностями, а потом подняла взгляд выше. Вздрогнув, я резко отвернулась, перехватив спокойный, но будто выжидающий взгляд Игера.
Её лицо оказалось обезображено клеймом, уже виденным мной ранее, но если до этого перевёрнутый треугольник просто располагался посередине лба, то у этой девушки он наползал на веко, стягивая кожу. От этого лицо казалось перекошенным и скорбным. К тому же на щеке девушки красовался ожог.
– Да-да, конечно.– Всё в порядке? – поинтересовался Игер.
Нервно потянулась за приборами и придвинула ближе к себе тарелку – несмотря ни на что, отказываться от еды я не планировала. Ещё пару минут после того, как девушка удалилась, мы провели в молчании.
– Нет ничего невероятного, сира. – Игер улыбнулся. – Всё, что можно однажды вообразить, не может быть невероятным…– Итак, – наконец произнёс Игер, – откуда вы, Катарина? – Ну, кхм, – я поперхнулась, представляя, как именно, а главное, что должна ему рассказать. – Только не советую врать, – отрезал сир совсем другим, не терпящим возражения тоном. – Я хочу услышать правду! – А если эта правда, – подбирая слова, произнесла еле слышно, – настолько невероятная, что я и сама до сих пор не могу в неё поверить?
Сложив руки в замок, он облокотился на стол и подался немного вперёд. Чуть вздёрнутые брови и лёгкая улыбка, так и не сошедшая с его губ, придавали лицу мужчины выражение детской заинтересованности. В эту секунду он был похож на восторженного мальчишку, а я в который раз за последние полчаса удивилась тому, как быстро и насколько сильно меняется его настроение.
То он суровый воин, то улыбчивый Дон Жуан, то холодный господин, то открытый и восторженный мальчишка.
Несмотря на то что очевидный ответ напрашивался сам собой, я изо всех сил старалась отмахнуться от него, как от назойливой мухи. Ну не может же быть, что я тут оказалась из-за…– Я… – набрав полную грудь воздуха, выпалила: – Я не отсюда! – Это я уже понял. – Он быстро кивнул и вздохнул, будто разочаровавшись в моих словах. – Нет, – воскликнула и замотала головой, а потом, понизив голос, словно боялась, что кто-то может нас подслушать, продолжила: – Я понимаю, что это просто невозможно, но мне кажется, я вообще не из этого мира… – Почему же вы думаете, – мужчина хитро улыбнулся, – что это невозможно? – Что? – Я резко выпрямилась, ловя его лукавый взгляд. – Что?! – передразнил меня Игер. – Ладно, сира Катарина, давайте начистоту: о том, что вы не из этого мира, я уже догадался, но прошу вас держать язык за зубами и не распространяться об этом. – К-конечно, но… вы так просто об этом рассуждаете? – А что мне остаётся? – Игер пожал плечами. – Вас же нашли, когда шла охота на ведьм, а они не просто так собрались в одном месте. Тринадцать исчадий зла… – Стоп-стоп-стоп! – Я откинулась и замотала головой, будто пыталась стряхнуть с себя наваждение. Зажмурившись, переспросила: – Ведьмы?! При чём тут ведьмы?
– Да, – я коротко кивнула, борясь с подступающими слезами.– Катарина, посмотрите на меня, – позвал сир, вынуждая открыть глаза и встретить его взгляд, открытый и полный поддержки. – Я понимаю, что вы растеряны, но поверьте, в том, что вы оказались тут, нет ничего необычного. Раньше для нас, сиров, путешествие сквозь время и пространство не было чем-то невозможным. А потому то, что вы тут, вселяет надежду, что некогда утерянные знания можно будет восстановить, а к сирам вернётся былое величие! Это потрясающе! – О боже, – я не выдержала и закрыла лицо ладонями. – Что тут потрясающего? Что вообще происходит?! Во что, чёрт возьми, я вляпалась?! – Катарина, – Игер вновь позвал меня, а моей руки коснулись горячие пальцы, заставляя отвести ладони от лица, – давайте начнём с самого начала. Я вам расскажу, что знаю, а вы мне – что именно произошло с вами. Хорошо? Да? Поверьте, если мы сможем во всём разобраться и восстановить цепь событий, то и вернуть вас домой тоже сможем… Только не плачьте, я понимаю, что вы растеряны, напуганы и, – он хмыкнул, – голодны, но я вам обещаю, что мы во всём разберёмся! Да?
Кажется, именно сейчас я достигла того пика, когда люди, кажущиеся внешне совершенно спокойными, готовы разразиться истерикой. Слишком всё произошедшее было странным, страшным и просто невообразимым! Я даже подумать обо всём толком и не смогла.
– Вот и хорошо.
Он опустился обратно на своё место. В тени шатра его глаза вновь вспыхнули, а из-за полога показалась уже виденная мной ранее девушка. Она поспешно наполнила наши бокалы какой-то тягучей жидкостью, немного напоминающей кисель, и удалилась.
– Хорошо. – Он пригубил немного напитка и улыбнулся. – Итак, Катарина, думаю, мне стоит начать с самого начала, то есть с истории Изумрудных земель.– Полагаю, вам, милая Катарина… Вы позволите мне вас так называть? Это не противоречит вашим устоям? Я удивлённо вскинула брови и замотала головой, ведь до этого он не испытывал никаких проблем с моим именем, хотя и звучало для меня немного непривычно.
Я повторила за ним это движение, чувствуя, как пряный напиток обжигает кончик языка, а затем растекается во рту, оставляя после себя нежное послевкусие.
– Издревле наш мир делился на сиров, ведьм и простых людей.
Я притихла, прислушиваясь к его словам. Сира… Так называл меня Одноглазый и сам Игер, и именно так к нему обращались все остальные… – Сиры обладали силой, огромной и неисчерпаемой. Ведьмы слыли дочерями природы и также были сильны и могущественны. Люди же жили своей жизнью, служа сирам или поклоняясь ведьмам. Столетиями они жили в мире, поделив земли между собой, процветая и благоденствуя.
Каждое слово вызывало у меня внутри совершенно законный скепсис – что это за сказка такая, когда сильные (а к ним в моём понимании и могли относиться сиры с ведьмами) жили в благоденствии со слабыми и простыми людьми. Тут явно шла речь о господстве одних над другими.
– Именно так.– Но время шло, – меж тем продолжал Игер, – и ведьмам стало мало той силы, коей они обладали. Тогда ведьмы решили отобрать её у сиров. Начались столкновения, в которых страдали простые люди. И наконец сиры нашли единственный выход – они объединились и уничтожили ведьм… – Что? – охнула я. – Но ведь… – Да, – Игер кивнул, – на тот момент ведьмин род мы практически стёрли с лица земли. Их объявили вне закона. Но всё не так просто, ведь ведьмами, как и сирами, не становятся по щелчку пальцев. С этой силой рождаются, она пронизывает каждую клеточку мира и пространства. Ведьмы продолжали рождаться, они укрывались от людей и закона, тайные знания передавались из поколения в поколение… Только вот жизнь любит равновесие, зло и добро должны существовать на одном уровне миросоставляющей, иначе… – Иначе? – переспросила я. – Иначе сила сама всё решит. – Вы так говорите, – отставив уже пустой бокал, продолжила я, – будто эта ваша «сила» живая.
Он улыбнулся, а секунду спустя в шатре показалась девушка. Наполнив наши бокалы, она удалилась, и только после этого Игер продолжил:
– Именно! – Игер нахмурился. – Катарина, вспомните о том, где вы находитесь… и как вы тут оказались.– Как я уже сказал, сила уравновесит всё. Так и произошло – с каждым годом сиров рождалось всё меньше и меньше. Их сила увядала, стремясь к полному исчезновению. Спустя тысячи лет от некогда великого рода сиров осталось всего несколько десятков, они разъехались по разным уголкам нашего мира, возглавив самые могущественные семьи. – И вы тоже? – Наконец осознав то, о чём он говорил, и сопоставив слова с действительностью. – Вы же сир?! – Я сир, – Игер рассмеялся и кивнул, – и возглавляю этот поход. Но по сравнению с истинным сиром и владыкой я обычный служака… Мои способности не столь выдающиеся. – Вы возглавляете поход… – я нахмурилась. – Но вы командуете ловчими… вы охотитесь за ведьмами… Это значит, что вы… – Я и правда возглавляю отряд ловчих, и мы охотимся за ведьмами. Отлавливаем их и доставляем в замок… владыки. Мы не убиваем ведьм, это по крайней мере глупо – уничтожать то, что приведёт к нашему абсолютному упадку и исчезновению. – Скажите ещё, что вы о них заботитесь… – хмыкнула недоверчиво. – И вы сами сказали, что сиров мало, буквально несколько десятков, но вы сир. – Ну хорошо, – Игер улыбнулся немного смущённо, – у нас не принято кричать об этом, но вы правы. Снова. Я сир, у меня есть крохотная толика силы, потому что я незаконнорожденный сын владыки. Вы это хотели узнать? Его бровь изогнулась, придавая его лицу скептическое выражение, а я вмиг смутилась и притихла. Ну конечно, он хоть и обладает какой-то властью и силой, но старается не выпячивать это. – Простите мою бестактность, – тихо ответила, всё ещё смущённая, – я не хотела вас обидеть или как-то оскорбить. Я просто запуталась и пыталась понять… Извините. – Ничего, – он вновь улыбнулся, да так, что меня будто солнышком согрело, – я рад, что вы достаточно умны, и мне, как бы то ни было, приятно с вами разговаривать. Умная и внимательная женщина – редкое удовольствие в этих диких местах. И всё же я продолжу и надеюсь, что вы поймёте наши цели и стремления. Мы сохраняем ведьмам жизнь, ограничиваем их способности, но не уничтожаем ведьмин род. Не забывайте, Катарина, что сила оставила не только сиров, но и ведьм. Ни мы, ни они не хотим того, чтобы сила ушла навсегда. Только ведьмы ищут другие пути, жаждут былого величия, наплевав на закон. Они против законов Изумрудных земель и продолжают собираться и нарушать целостность этого мира, они продолжают его разрушать и совершенно не понимают этого. А природа не терпит ошибок своих дочерей, а ведьмы, ослеплённые желанием вернуть могущество, продолжают уничтожать все наши достижения. – То есть вы хотите сказать, что это они виноваты во всём?
Я, готовая уже поспорить с ним, задумалась, ненадолго выпав из диалога. И правда, я совершенно забыла, где нахожусь. Картинка моего появления в этом месте яркой вспышкой загорелась в мозгу. Темнота, удар, боль и абсолютное бессилие. Потоки воды… а потом калейдоскоп картинок: всадники, тень нависшего надо мной мужчины и новый удар. Другой, гораздо более сильный и целенаправленный.
Я дёрнулась и инстинктивно приложила ладонь к лицу туда, где ещё горела фантомная боль от удара, пропавшая после того, как меня передали в руки Одноглазого.
– Да, конечно, – буркнула я, принимая протянутую руку и поднимаясь.– Катарина? – раздалось рядом, и поверх моей ладони легла другая. Его кожа была горячей и шершавой, и тепло это, как бы странно ни звучало, просачивалось сквозь мою ладонь, касаясь щеки. – Всё ещё больно? – участливо прошептал склонившийся надо мной мужчина. – Н-нет, – смущённо ответила, кусая губу, – совсем нет. – Это хорошо. – Игер улыбнулся, продолжая смотреть на меня сверху вниз. – Катарина, вы, наверное, решите, что это дерзко с моей стороны, но я хочу сказать, что вы прекрасны. И мне ужасно жаль, что вам пришлось пережить весь тот ужас, что обрушился на вас… – Что? – Вот тут я застыла. Очарование момента рассыпалось под моим совершенно ошарашенным взглядом. – Я знаю, – Игер вздохнул, убирая руку от моего лица, – что это слишком самонадеянно, да и вообще, просто неслыханно. Мы знакомы не больше часа, да и вам, понимаю, очень непросто: наш мир, всё произошедшее… Но и молчать я не желаю, я сир и могу говорить то, что думаю. А сейчас я ещё и хочу, просто жажду сказать вам об этом – с того самого момента, как я вас увидел, я был очарован, сира Катарина… – А-а-а, – протянула я, – очарованы? – Да, – мужчина смущённо хохотнул и кивнул, – можно сказать, что это произошло с первого взгляда… – С первого… – его слова вывели меня из состояния гипноза. Нервным движением поправив приборы на столе, я подняла на него ехидный и колкий взгляд. – Это с того самого, когда меня привезли как мешок с барахлом, перекинутой через спину лошади, и за волосы тягали?.. – Катарина! – Он резко подался вперёд, и его прекрасное лицо искривила маска злости, словно по нему прошла тень. Ударив кулаком по столу, да так, что расставленная посуда подпрыгнула, звякнув, мужчина продолжил: – Я готов перед вами извиняться любыми способами, могу даже на колени упасть, хотите? Я знаю, что вы могли подумать… но это был ловчий выезд, и я ожидал увидеть лишь ведьм, а уж, поверьте, церемониться с ними права не имею, да и не желаю! Как только я понял, что произошло, я… Я!… Он замолчал, тяжело дыша и продолжая смотреть на меня своим странным, полным неясного чувства взглядом. Я гулко сглотнула, отводя взгляд. – Сира, – наконец он нарушил повисшее молчание, – пожалуй, на сегодня хватит разговоров. Вы устали, и у меня, к моему огромному сожалению, очень много дел. Я уверен, что немного отдохнув, вы подумаете надо всем произошедшим и позволите мне помочь вам.