Он(а). Дочь Мироздания

Главы 1-4

Часть первая

Глава 1. Идиоты

– Я жду объяснений, – произнес громкий и твердый мужской голос. Все присутствующие молчали, понурив взгляд. Кто-то рассматривал записи перед собой, другие озабоченно глядели на свои руки, третьи – делали вид, что все под контролем. – Я все еще жду.

Тишина, никто не мог набраться смелости открыть рот, так как понимали, что вся злость и ярость обрушиться на заговорившего. Сильные порывы ветра стучали в большие, почти до потолка, окна. Стекла звенели. Жуткие шевелящейся тени разрываемых ветром деревьев ползали по полу и большому длинному столу, за которым сидело несколько десятков человек. Помещение было вытянутым и с очень высоким сводчатым потолком, почти по середине стоял тот самый стол, сделанный из ценных пород дерева, он был благородного красноватого оттенка, ножки стилизованы под орлиные лапы, окантовка стола была позолочена. Пауза затягивалась. Напряжение росло, у некоторых выступили крупные капли пота на лбу. Резкий шум отодвигаемого стула заставил многих вздрогнуть. Высокий худощавый мужчина в светлом классическом костюме поднялся из-за главы стола. На вид ему было не больше сорока пяти лет. На рубленом лице, лбу и уголках хищных глаз пролегли глубокие морщины, на висках виднелись просветы начавшейся седины. Уперевшись руками в стол, он навис над присутствующими. Сидящие ближе всего к нему невольно втянули головы. Он ехидно ухмыльнулся и произнес:

– Желающих, смотрю, целая комната, – его голос отливал сталью. Немного поправив красный галстук, продолжил. – Тогда начнем издалека. Кто мне объяснит, как так получилось, что целый год у вас под носом отсвечивала пара Единых? Кто мне расскажет, как так получилось, что месяц назад произошло Слияние? И кто мне поведает, почему только через месяц мы об это узнали!!!

Каждое последующие слово вырастало как набирающий вес и размеры снежный ком. На последней фразе мужчина почти рычал, как разгневанный тигр. Ясные голубые глаза были широко распахнуты, еще чуть-чуть, и из них полетят молнии. Мужчина выпрямился, сложил руки за спиной и, словно прогуливаясь в парке, подошел к окну. Все испуганно переглянулись, зная повадки босса, ничего хорошего это не предвещало. Не оборачиваясь от стекла:

– Роман, сделай услугу, ответь на первый вопрос. Ведь это ты, и твоя группа отвечаете за поиск потенциальных Единых, – нарочито спокойно произнес мужчина, отчего слова казались еще более пугающими. Один из сидящих поправил воротник, ставший резко удавкой. Мужчина был полноватым с широкой проседью на висках.

– Мы постоянно мониторим все пространство реального мира и мира Грез, той её части, что нам доступна, – тараторкой выпалил Роман. – Мы ничего не смогли засечь!

– Как так? – ядовито произнес Босс. – В вашем распоряжении самое лучшее шпионское оборудование планеты и несколько тысяч Вселенных Грез. Как вы на протяжении целого года прошляпили человека, в открытую заявляющему о себе?! Отвечай!!!

– Мы его сразу же проверили, как он объявился! – взвизгнул Роман от испуга. – Но ничего подозрительно не обнаружили – обычный человек. Всего три уровня, и все уничтожены в ядерном пламени! Типичная депрессивная личность с патологической страстью к саморазрушению.

– Да?! – съязвил главный. – Тогда откуда Слияние? В твою тупую башку не пришла мысль его перепроверить, когда он стал вытворять свои фокусы с голосом и превращением в бабу?!

– Проверяли несколько раз, – почти умоляя, говорил Роман. Рубашка у шеи насквозь промокла от пота. Ручейки влаги бежали по вискам и скрывались в коротко стриженной бороде. – Результат тот же. Отправляли лазутчиков, но они не смогли пройти дальше первых нескольких тысяч километров – настолько там агрессивная среда, даже наши звери не выживают! А Симона всегда была обычной женщиной!

Босс обернулся и смотрел на него испепеляющим взглядом, но молчал. Спустя несколько мгновений:

– Где вы были, когда он давал концерт? И ведь там же и она сидела! Как вообще такое могло произойти?! – каждое слово было ледяным и мертвым, словно говорил покойник. – Я знаю, что никого из наших там не было! Заткнись и не смей меня перебивать! Я потом с тобой лично поговорю, а сейчас убирайся с глаз! Не могу лицезреть твою рожу!

Роман захлопнул раскрытый рот и, лепеча извинения и что-то еще себе под нос, семенящей походкой вышел из зала. Мужчина проводил его взглядом и снова повернулся к окну, там был вечер, и прохожие спешили по домам, длинная пробка, как змея растянулась по каналам улиц. Хоть он и говорил эмоционально, но внутри был абсолютно холоден и спокоен. Он все знал и без объяснений Романа, но промах с концертом был слишком вопиющим, чтобы спускать это на тормозах.

– Слишком странно все произошло. И все на наших глазах! Я и предположить не мог, что тот парень… Никто и звать его никак… Является половиной этой звезды. Все и не дергались. Бездари! Теперь вся наша миссия под угрозой! А могли еще месяц назад тихо убрать его и дело с концом! – стоял мужчина у окна, погрузившись в эти раздумья. Вернувшись в реальность, он тем же суровым голосом спросил:

– Майкл, где ты был, когда происходило Слияние? Или ваша хваленая агентурная сеть в мире Грез ослепла и оглохла на три часа месяц назад?

– Наши наблюдательные станции не зафиксировали никаких возмущений в тот день, – начал оправдываться Майкл, пытаясь быть невозмутимым, но немного дрожащий голос выдавал его сильное волнение. – Потом, как оказалось, Слияние было нетипичным: соединялись две сильно различающихся по массе и энергии Вселенные, а Ядра вообще отличались почти на порядок. Поэтому вспышка была не сильнее, чем от сверхновой обычной по массе Ядра. Мы и не придали значения, ведь такие события не редкость.

– Ты – идиот, Майкл, и вся твоя команда! Я вас всех вышвырну на улицу с легкой формой смерти, – густой поток ярости стер с лица Майкла всю маску невозмутимости. Он побелел, выступила испарина. – Неужели, ни в чью тупую голову, из тысяч твоих подчиненных в Грезах, не пришла банальная мысль проверить спектр излучения? И удивиться, что он не совпадает с таковым от сверхновой!

Майкл смотрел не мигающим взглядом в спину Босса и не мог вымолвить ни слова. А переживать было из-за чего: всю историю человечества они не допускали появления Единых, и тем более Слияний. Раньше действовали просто: убивали одного из пары, заметали следы и исчезали. Если разница в возрасте была большой, то не давали приблизиться друг к другу. Последние пятьдесят лет стало и проще, и сложнее: развитие связи, интернета – сильно упростило поиск, но и отсеять зерна от плевел стало тоже непросто. Новые методы шифрования, политика конфиденциальности – скрывали реальных людей, и их идентификация стала нетривиальной задачей. Теперь же, мало того, что их могли отправить на тот свет за такой промах, так и всё существование нынешнего миропорядка ставилось под угрозу. Сколько голов за такой просчет полетит было неясно, но то, что они полетят – факт. И голова Майкла была одной из первых в этой очереди.

Босс стоял, все также наблюдая за людским муравейником под окнами, ему было все равно, что будет с Романом и Майклом, да и всеми остальными тоже. А вот их великая цель сейчас повисла на волоске, грозящая стать петлей на их шее.

– И последний вопрос, господа, – его тон был заискивающе тихим, резко переросшим во взрыв гранаты. – Целый месяц!!! Как?! Месяц!!!

Сейчас ситуация явно вышла из-под контроля. Казалось, все перестали даже дышать. Руководитель очень редко до этого прилюдно отчитывал, обычно это происходило с глазу на глаз, но подчиненные знали его суровый и жестокий нрав. Снова гробовая тишина. Его это стало утомлять, он устал и решил на сегодня закончить этот цирк, а головы он всегда успеет поснимать. Во всех смыслах.

– Вы все – идиоты, – железные нотки были убийственно спокойны. – Пошли вон!

Такие совещания он всегда считал бесполезными и даже вредными. Хвалить или поощрять, давать объявления – да, это было эффективно. Что-то обсуждать… Пока он ни разу не видел, чтобы на собрании приняли какое-то нормальное взвешенное решение. В этот раз стоило поступиться своими принципами и устроить общую взбучку в назидании остальным. Эффект превзошел все его ожидания: теперь, некоторое время, они будут из кожи вон лезть, чтобы доказать свою полезность для Организации.

– Что же делать? – думал босс, выходя из зала в длинный коридор и направляясь в свой кабинет. – Эту пару не уберешь. Особенно сейчас. Еще и Симона. Черт её бы побрал!

Он дошел до лестничной площадки и поднялся на третий этаж, там, в конце такого же коридора, был его кабинет. Отперев дверь, он вошел, включил свет и сразу запер её, рухнул в кресло и погрузился в дальнейшие раздумья.

– Убить парня и девчонку? А смысл с другой стороны? Единая Душа не даст их разлучить. Надо уничтожить Единое Ядро, а они, как на зло, исчезли со всех радаров. Их ищут в Грезах. Разведчики говорили, что обнаружили присутствие, как минимум, двух Владык. Где еще двое? Не надо торопить события и выводы. Но… Как они смогли скрыть факт Слияния? Это же даже на сцене было видно! Хотя и поздно. Когда мы так ослепли? Пятьдесят веков безупречной службы на благо человечества и так, по-крупному, облажаться! – он поморщил нос от этих мыслей. Еще предстояло дать отчет правлению. – Они-то точно с виновными церемониться не будут. Идиоты…

Клинок

Стражи валились без сил. Аделия шла, еле волоча ноги, что даже меч иногда казался неподъемной ношей. Жасмин вообще забыла, как разговаривать, была бы возможность не дышать, чтобы не тратить на это силы, то не дышала бы. Время в Душе шло в тысячу раз медленнее, чем в реальном мире. За неполные две недели, во Вселенной прошло более сорока лет. Хранители проделали огромное количество работы.

В пограничье Объединенной Души были обнаружены тысячи звёздных систем, захваченных мрицами и демонами. Видимо, после вспышек сверхновых и Слияния, демоны, находившиеся на обращенных к Ядру сторонах планет и демоны-порталы, погибли, а остальные исчадия оказались заперты на них. Излучение Ядра все еще не доставало до самых окраин и дабы не оставлять эти рассадники тьмы, Стражи, в первую очередь, направились туда. Не обнаружив среди всех занятых демонами планетарных систем живых миров, решили взорвать во всех сверхновые, а после, зажечь в образовавшихся туманностях молодые звезды.

– Салют нашей победе… – отстраненно произнесла Жасмин, наблюдая как вспышки поглощают все в радиусе нескольких световых лет. Аделия лишь грустно усмехнулась.

Немного после, они направились к будущей границе зоны обитаемости. Той, когда Ядро наберет полную силу. Девушки стояли посреди абсолютно пустого и мертвого космоса. Связь с Ядром тут была настолько слаба, что была на грани восприятия.

– Где все? – с наигранной разочарованностью спросила Жасмин, хотя у самой на кончиках пальцев, искрились готовые сорваться заклинания круговой защиты. Да и ни одной ловушки не сработало, заброшенных по кругу в радиусе пары миллионов километров.

– Далеко. Вспышка Слияния заставила сбежать Темные Миры на десяток миллиардов световых лет отсюда, – с натянутым спокойствием ответила Аделия, готовая в любой момент взорвать термоядерный фугас. – Если мои расчеты верны, то несколько десятков лет, по-местному и несколько месяцев по реальному времени, мы можем спать относительно спокойно.

– Я бы не рассчитывала, – иронично произнесла Жасмин, поправляя волосы.

– Я тоже, – согласилась сестра. – Поэтому делаем то, зачем пришли.

Стражи создавали по периметру будущей границы Души огромные, несколько сотен световых лет в диаметре, голубые звезды с излучением, совпадающим с таковым у Ядра. Они должны были не дать проникнуть демонам и тьме за этот мнимый рубеж, пока сестры занимаются другими делами во внутренних кругах. Девушки понимали, что с таким размером Вселенной, носиться от центра к окраинам будет занимать большое количество времени, так как прямые переходы между системами было еще необходимо только создать, как и сами эти звездные системы.

Поэтому, обдумав и взвесив все плюсы и минусы, решили остановиться на заградительных звездах. Это отнимало уйму энергии и сил, но уже в среднесрочной перспективе очень развязывало руки. Живут такие звезды недолго, до нескольких сотен лет по местному времени. Обладают чудовищной светимостью и гравитацией, поэтому девушки их не использовали до этого, слишком далеко их нужно зажигать от ближайших звездных систем, без опасений не сжечь все живое на поверхности планет или не быть захваченными гравитацией этих голубых монстров. А сейчас, в радиусе сотен тысяч световых лет не было ничего, даже газопылевых облаков, способных к звездообразованию. Стражи зажгли больше сотни таких светил по периметру Вселенной. Они были настолько яркими, что их видели даже из внутренних миров днем.

Сестры переселили выжившие цивилизации на родные планеты, если таковые остались. Других на новообразованные в молодых звездных системах. Оставшийся в живых благодарили девушек за то, что не бросили и не опустили руки, даже когда конец был, казалось, неизбежен. Никто в слух не говорил и не упрекал за потерю почти двухсот восьмидесяти тысяч разумных видов, которым не так повезло. Кто-то был уничтожен в войне с демонами, но большинство погибло после установки барьера. Стражи тогда тоже куда-то исчезли. Многие думали, что они тоже умерли и даже сейчас были те, кто не верил, что все кончилось хорошо и сестры живы.

Сотни триллионов жизней уже не вернуть, как и миллиарды живых миров. Это бремя легло непосильным грузом на сердца Аделии и Жасмин – это та цена, сполна ими уплаченная за выживание Души Симоны. Жизнь очень живучая материя и даже, после страшных потрясений и массовых вымираний, способна возродиться не только в былом величии, но и превзойти его. А Хранители помогают и подталкивают процесс, локально ускоряя эволюцию и время в сотни и тысячи раз.

На данный момент, сестры успели зажечь несколько сотен тысяч новых звезд и запустить в них процессы планетообразования. Небосвод стал наполняться новыми причудливыми созвездиями, которым только предстоит быть названными в честь тех или иных богов, или обитателей миров. Каждый день ночь становилась на один огонек светлее, но все еще была бесконечно темна и непроницаема.

Аделия решила дать усталости взять верх и рухнула плашмя на землю с только проклюнувшейся молодой травой. Они находились на безымянной планете, во среднем кольце Вселенной. После возрождения материнской звезды сошли вечные льды, оттаяли моря и океаны, а Стражи засеяли семена жизни. Нежно грело солнце и ласково щекотал ветерок, запах свежей земли и моря носились в воздухе. Жасмин с грохотом доспехов села рядом с лежащей сестрой.

– Нам нужен отпуск, – сдавленно выдала Аделия. – Еще немного и я не смогу вообще двигаться…

– Не помешал бы… – со вздохом согласилась Жасмин. – Ничего, хотя бы Симона оклемается немного и нам станет полегче… Наше состояние стало завязано на ее…

– И не только на ее, – перевернулась на спину Аделия и уставилась в голубое небо. – Эонару еще долго набирать свою силу, до тех пор, он не сможет нам помогать…

– Может поискать Стражей? – отстраненно спросила Жасмин. Она прекрасно понимала, что это пустая трата времени.

– Может, но не сейчас. Может Эонару сам их найдет, как полностью восстановится.

– Ты о чем? – удивилась Жасмин.

– Его способность изменяться по женскому типу напрямую унаследована от Стража-девушки, – твердо ответила Аделия. – Я почти уверена в этом. Чем больше нахожусь в Объединённой Душе, тем больше доказательств этому нахожу.

– Длинные волосы, голос, Нефрита, внутреннее сияние? – перечислила Жасмин.

– Именно, значит Стражи ушли или исчезли совсем недавно.

– По какому времени? – уточнила сестра.

– В этом-то и главный вопрос, – тихо произнесла Аделия. – До прихода Эонару, в его Душе год реального времени тут шел десять тысяч лет. Мы пробудили его, но есть подозрение, что данные способности были даны одновременно с лучом. Словно кто-то ждал, когда мы отправим его из своей Души.

Жасмин ничего не ответила и не удивилась, она тоже пришла к таким же выводам. Слишком странное совпадение, что такие способности Эонару не постепенно проявлялись, будь они заложены изначально, а даны оптом и сразу с их осознанием. Девушки замолкли, сил говорить больше не осталось.

– Два дня отдыхаем и дальше за работу, – с закрытыми глаза еле проговорила Аделия.

– Согласна, – клевавшая носом, буркнула Жасмин. Стражам не нужен сон, если они не истощены до предела, а сейчас наступил именно такой момент. Их это не беспокоило, ведь это истощение от созидания, а не от бесконечной борьбы с Тьмой.

Две недели спустя.

На Рассветных Сумерках начинался новый день. Розовый горизонт вот-вот озариться восходящим Ядром, и мир затопит золотое сияние. Было прохладно, на траве выступила роса. Ветер стих и намеревался сменить направление. Море дремало, тихо шурша небольшими прозрачными волнами. Мелкие разноцветные камешки глянцем блестели в первых рассветных лучах. Природа готовилась к пробуждению. Самое нежное время.

Симона и Эонару сидели на берегу. Девушка протянула ноги к воде, набегающие гребни мило щекотали пятки, юноша сидел, подтянув ноги к себе и положив на них вытянутые руки. Оба смотрели за горизонт. За их спинами стояли Аделия и Жасмин, тихо перешептываясь. Влюбленные погрузились в тяжелые думы после слов Стражей, сказанных совсем недавно. Эонару опустил сверкающий взгляд на песчаный берег и негромко произнес:

– Значит, вы уверены, что моих Стражей тут нет?

– Да, мы все обыскали: каждую уцелевшую планету, каждую звезду, даже кометы и пояса астероидов перетрясли – никаких следов, – ответила Жасмин, Аделия только кивнула. Девушки были в платьях, без доспехов. Мечи перекочевали за спину и их эфесы вздымались над головами Хранителей. – Стражи неуязвимы к физическому и магическому воздействию со стороны Носителя, а значит при разрушении Вселенной Души и сверхновых твоего Ядра, они не только не должны были пострадать, а обязаны пробудиться, неважно в каком состоянии до этого находились. В коме, при смерти – мы созданы так, чтобы очень чутко реагировать на все изменения, связанные с Ядром, тем более такие катастрофические. Но никто не пришел, никто не очнулся. Ни я, ни Аделия ничего не почувствовали. Одно мы знаем точно: раз ты и Душа еще живы, то значит и твои Стражи тоже. И почти уверены, что они находятся в Темных Мирах.

Жасмин замолчала, смотря Эонару в спину. Ее светло-бирюзовое платье длиной чуть выше колена удачно сочеталось с цветом радужки, а высокие темные сапоги на каблуке подчеркивали ее красоту и женственность. Золотые волосы заплетены в свободную косу, и она перекинута на грудь.

– И один их них – женщина… – глухо произнес юноша, явно не веривший этому до конца. Симона посмотрела на него печальным и успокаивающим взглядом. Взяла одну его руку в свою и крепко сжала. Эонару повернул голову в её сторону и слабо улыбнулся, девушка улыбнулась в ответ, стараясь приободрить его.

– Да, как рассказывала Жасмин, по всем косвенным признакам, так оно и есть, – начала Аделия, смотря на пару, сидящую перед ней. Она стояла в расслабленной позе, но даже в ней Страж была похожа на натянутую струну. – Но прямых доказательств, естественно, у нас нет. Обшарив всю материнскую планету твоей Души, мы кое-что нашли. Вот.

Аделия обошла сидящих перед ней и, присев на одно колено, протянула Эонару ножны с клинком. Юноша взял его в руки и осмотрел: ничем не примечательные сероватые ножны, отделанные чем-то напоминающим кожу, никаких опознавательных знаков или рун не было. Рукоять так же без каких-либо узоров или украшений.

Эонару одним движением вытащил клинок. Он напоминал длинный ятаган, безупречная отделка лезвия выдавала мастерскую работу Стражей. Длина около метра, рукоять небольшая, по вмятой древесине было видно, что она когда-то была чем-то перемотана. Время ее не пощадило и теперь голое белое дерево, постепенно рассыхалось и покрывалось трещинами. Размер рукояти и гарды явно были под небольшую руку: детскую или женскую. Ладонь юноши была большой и не умещалась. Он поднял недоуменный взгляд на Аделию, она начала:

– Если исходить из того мы с Жасмин похожи на Симону и унаследовали почти все её физические особенности, включая размер руки, плюс-минус полразмера, то, думаю, что и твои Стражи тоже должны быть похожи на тебя. Этот меч показывает, что рука, державшая его, была гораздо меньше, – Эонару попытался уместить всю руку на эфесе меча, но без болезненных ощущений это не получалось, да и пользоваться мечом ему было бы неудобно, длина лезвия являлась недостаточной для габаритов и руки юноши, а вот для женской – должна быть как раз. – А вот второй клинок.

Аделия вытащила из-за спины другой меч, он был длиннее и массивнее, на рукояти могло уместиться почти две ладони Стража, она протянула его Эонару. Юноша передал первый Симоне, а сам взялся за рукоять второго. Рука идеально легла, складывалось ощущение, что форму отливали специально под него.

Вытащил из таких же незамысловатых ножен. Лезвие было длиной около метра двадцати, равномерной ширины и только в последней четверти сходившейся в смертоносное острие. Оно сияло голубоватыми бликами в восходящем солнце.

– Оба меча тренировочные, – продолжала Аделия. – Поэтому они и лежали в хранилище, которое мы обнаружили на материнской планете глубоко под землей. Можно, конечно, предположить, что первый меч принадлежит Стражу в детстве, но сколько себя помним, мы никогда не были детьми в физическом смысле этого слова. Сразу появились такими, а значит, второй клинок – женский.

Эонару почувствовал сильное удивление и волнение Симоны и обернулся к ней. Она держала клинок перед собой, смотря на него широко распахнутыми глазами. Рыжие волосы отражались осенними листьями в полированной стали полотна. Аделия и Жасмин тоже уставились на Симону, точнее, на рукоять меча. Рука девушки лежала идеально по рельефу, отпечатавшимся в дереве, до единой складки и положения фаланги, совпадали выступы и впадины. Девушка перевела огромные синие очи на Эонару, тот тоже застыл от потрясения.

– Этого не может быть… – тихо произнесла Симона, она поводила мечом из стороны в сторону. Поднялась на ноги и попробовала замахнуться. Клинок идеально лежал в руках, был продолжением ее. Абсолютные баланс. Все молчали. Аделия бесшумно подошла и взяла оружие вначале у Симоны, а потом у Эонару. Убрала в ножны и закинула с бряцаньем за спину.

– Пойдем прогуляемся? Такое замечательное утро. Хватит сидеть! – предложила Жасмин, чтобы разрядить гнетущую обстановку.

Все поднялись. Симона взяла ботинки на невысоком каблуке в руки, а сама пошла по кромке воды. Теплые волны по щиколотку обнимали ноги девушки, Эонару шел справа от нее, держа за руку. Солнце уже полностью показалось над горизонтом, небо стало свето-голубым с сиреневым оттенком над головами. Щебет птиц все сильнее разносился по окрестностям. Чайки своим криком известили о наступлении утра.

– Интересно было бы посмотреть на твоего женского Стража. Мужского я с легкостью представляю, смотря на тебя. Вы должны быть похожи, как две капли воды с незначительными отличиями, а вот девушка-Страж… Похоже, у меня появится конкурентка! – ехидно улыбаясь во весь рот, произнесла Симона, придерживая полы светло-синего платья над водой. Эонару лишь бессильно вздохнул:

– Мне и самому интересно посмотреть, но я сам не чувствую их присутствия и не понимаю, где они могут быть. Если попали в Темные миры есть два пути: Стражи просто потерялись и находятся в глубоком анабиозе, так как демоны с ними, в таком состоянии, ничего сделать не могут, либо их поработили и обратили на темную сторону. Стоит им вступить за пределы нашей Души, яд Темных Миров начнет расползаться с ужасающей скоростью. Мы ничего не сможем сделать, пока не остановим их. Аделия, Жасмин, вы слышали что-нибудь об обратном обращении? Но не таким способом, как это было у вас…

Последнюю фразу Эонару произнес гораздо мягче, и нежнее, потому что понимал, что для девушек – это все еще незажившая до конца рана. Стражи переглянулись. Жасмин от подбородка до ушей залилась краской.

– Мы не пробовали, – ответила несколько бесстрастно Аделия. – Мы такого, естественно, не встречали, мы же одиноки в своей Вселенной, других мы не знаем.

– А руны на столбах? – спросила Симона.

– По записям на удерживающих колоннах тоже ничего найти не можем, по крайней мере из того, что можем прочесть и расшифровать. Остальные языки рун, нам недоступны. Мы можем заняться поиском и переводом, но это займет уйму времени с неявным результатом на успех, а сейчас нам главное удержать Душу.

Аделия замолкла. Возлюбленные не нарушали тишину и ждали. Жасмин шла с ничего не выражающим лицом. Внезапно она заговорила:

– Несмотря на то, что вы сейчас – единое целое, и Душа у вас одна на двоих, она все еще слаба, – твердым голосом произнесла Жасмин. – Вселенная Эонару была разрушена почти полностью и даже дважды успела загореться сверхновой, а Душа Симоны только-только переродилась после двухсотлетнего заточения под барьером и изматывающей войной с демонами. Она не набрала всю свою силу. Сейчас, Объединенная Душа, представляет собой лишь пятую часть своего могущества, а про заполненность жизненного пространства лучше вообще не говорить. Поэтому мы расставили по всему периметру сигнальные голубые звезды, излучающие тот же спектр, что и Ядро, иначе мы не сможем сдержать всех исчадий ада. Слишком много пустого космоса и мертвых систем, за которым физически невозможно уследить. Барьера нет. Свет Ядра достигает лишь внешней границы внутренних колец, а значит все пространство за – полностью беззащитно. Пока что, после вспышек сверхновых и Слияния, на расстоянии нескольких миллиардов световых лет Темные миры очищены от любой жизни, отличной от светлой, но им не нужно много времени, чтобы достичь границ снова. У нас осталась совсем небольшая передышка: лет десять, максимум двадцать. Потом они наваляться с новой силой, постараются закончить начатое, а видя, что Душа не набрала свою мощь – удвоят натиск. Вселенная уязвима. Даже более уязвима, чем ваши Души, когда вы были разделены.

Жасмин умолкла. Эонару и Симона погрузились в тяжелые размышления. Они и раньше думали об этом, но почему-то только сейчас осознали всю серьезность и отчаянность положения. Юноша крепко сжал руку возлюбленной, та ответила тем же. Посеревшим взором Единая уставилась под ноги, на веселые потоки воды, огибающие ступни.

Не успели даже начать жить полной жизнью, как снова злой рок навис над ним. Ситуация действительно была даже более устрашающей, чем до Слияния. Тогда, размер каждой Души был почти в десять раз меньше, были Стражи или мощное излучение, не дававшее тьме пробираться за пределы Вселенной. Они совсем выбились из сил, стараясь уберечь новорождённую Душу от жестоких и беспощадных Темных Миров. Двум Стражам всё не удержать. Их всего два. Два! Эонару и Симона пришли к соглашению в едином сознании.

– Аделия, Жасмин, вы можете начать обучать нас сражаться и использовать свои способности? Мы не хотим оставаться в стороне и смотреть, как вы костьми ложитесь за нашу Вселенную! – решительным голосом произнесла Симона.

Стражи молчали, по лицу Жасмин промелькнула тень умиления. Аделия мягко произнесла:

– При других обстоятельствах, я бы ответила «Нет», но сейчас для меня и Жасмин, будет честью обучать вас всему тому, что мы знаем и умеем сами!

Солнце Ядра высоко висело в небе, становилось жарко и влажно. Палящие лучи заставляли искать спасительную тень в сени исполинских деревьев. Опускалась духота. На востоке собирались тяжелые штормовые тучи. Тучи, что снова собирались на горизонте жизни Единых.

Последствия

Что ж. Не все проходит бесследно и далеко не все возвращается на круги своя. Что-то оказалось потеряно навсегда. Ни вернуть, ни воспитать в себе снова. Она стала другой. Слияние дало многое, очень многое. Да, но… Оно же и отлило в веках ту Симону, которой она стала за два года медленного и неотвратимого угасания. Только бесконечное рассумское небо с его лиловыми рассветами и закатами всегда будет прежним, но не она.

Примерно такие мысли стали одолевать рыжую девушку, когда сражение за жизнь Эонару было выиграно. Симона обрела настоящую любовь, такую, что ни один человек до этого, пока не получал. Эмоции и чувства били через край, но на поверхность выходило совсем немногое. Девушка сама понимала это и помнила, какой была пару лет назад: неунывающей, но справедливой, могла как смеяться в весь свой звонкий голос, так и плакать навзрыд, могла быть умиротворенной и энергичной.

Теперь же, все осталось тем же самым, но потускнело и сгладилось. Яркие живые краски сменились пастельным набором цветов. Симона стала похожа больше на холодную и расчетливую Аделию, нежели на Жасмин.

– Барьер простоял слишком долго, те изменения, что произошли с твоей личностью, по большей части, неотвратимы, – ответила на прямой вопрос Симоны Жасмин.

– Но у Эонару барьер простоял больше ста тысяч лет… – попыталась возразить девушка.

– Ты не знаешь каким он был до, – вклинилась Аделия. Разговор проходил на высоком плато, полностью поросшим мягкой травой. Эонару дремал на коленях у Симоны, а она гладила его по длинным бело-серебряным волосам. Общались сестры с девушкой в общем на них троих сознании.

– Отпечатки на его личности и поведении видны. Некоторые эмоции и реакции слишком напоминают машинные. Его не всегда задевает то, от чего другие могут начать радоваться или плакать. Ничего не проходит бесследно, Сим, – продолжала Аделия.

– Твое Ядро оказалось поражено ядом Темных Миров и стало угасать. Что нес этот яд и какое влияние он оказал на тебя, нам еще предстоит узнать. Наши глупое поведение и разборки сделали тебя такой. Прости нас, Симона… – голос Жасмин на последних словах совсем потух и перешел на шепот.

– Вам не за что извиняться… Жасмин, это я тебя отправила в Темные Миры, потому что была глупой. Меня нельзя оправдать тем фактом, что я не осознавала кто я на самом деле. Это был выбор, независимо от сложившейся тогда ситуации и обстоятельств – это осознанный выбор. Я убрала тебя, Жасмин, а на тебя Аделия взвалила непосильный груз ответственности за мои безрассудные поступки. Как тебе удалось удержать от отмирания половины части моей личности, только Бог или Мироздание знает. Я бесконечно благодарна тебе за это. Спасибо, Адель. Прости меня, Жасмин… – сдавленно закончила Симона. Монологи от нее стали действительно редкостью, хотя раньше могла часами болтать без умолку. Она изменилась.

– На всех лежит та или иная часть вины, но большую часть ответственности лежит все-таки на нас. У нас больше возможностей и опыта, чтобы не допускать подобного, но… – Аделия на миг замолчала. – Мы поддались эмоциям, что и привело к тому, что пострадала ты, Сим. Первая и самая главная заповедь Хранителя – беречь Носителя своего, не жалея жизни своей. Мне нет оправданий. Я поддалась привычке и жажде сражения, когда сошлась на мечах с Жасмин. Не смотри на меня так, сестра моя, ты ни в чем не виновата. Я заблокировала связь с Душой и Симоной, я не обращала внимания на знаки, вопившие о том, что передо мной необычная Мертворожденная. Моя самонадеянность привела к катастрофе.

Повисла гнетущая тишина. Симона смотрела вдаль, но видела не ровную линию горизонта, а себя, ушедшую в забвение, что так и не смогла вернуться.

Строгость к себе и стремления сменились равнодушием и пустотой. Вроде бы ей было не все равно, но и переживания казались тусклыми и блеклыми. Раньше она могла ринуться в бой, завидев несправедливость или ложь, а сейчас… Она знала, как нужно поступать правильно, но не более. В ней умер эмпат или большая его часть.

Даже после Слияния и обретения абсолютной связи с Душой, она осталась нелюдимой и замкнутой. Во многих ситуациях и разговорах ей проще было промолчать и не потому, что ей нечего было сказать – она не видела в этом смысла. Причем, это не было высокомерием, Симона искренне считала, что если кому-то понадобится ее личное мнение, то всегда можно ее об это спросить, а открывать свой рот, когда не просят? Зачем?

– Мы знали на что идем и чем жертвуем, – говорила Жасмин. – Часть самой себя ты потеряла. Правда. Эта та цена, что мы заплатили, чтобы в итоге ты обрела Истинную Любовь. Что-то со временем вернется, но многое нет. Твоя Душа лишилась больше 80 процентов наполнения. Такое никогда не проходит бесследно. Предвосхищая твой вопрос про Эонару, который потерял всю Вселенную, но остался собой, мы ничего тебе сказать не можем. Для нас это тоже большая загадка.

– Я понимаю, почему вы так поступили и что других вариантов не было. Бесконечно признательна вам за Эонару. За все свои годы я так не смогла никого полюбить по-настоящему, а после смерти всех родных, мне казалось, что я вообще утратила такую способность, – на лице Симоны проскользнула тень печали. Она подняла глаза к бездонному небу.

– Мне порой кажется, что та Симона так и осталась лежать у того камня в лесу, а вместо нее пришел кто-то другой, – серьезно говорила девушка.

– Сим… – нежно произнесла Жасмин.

– Все хорошо, Жасмин, мне ничего не остается как принять себя и снова учиться радоваться жизни и тому, что я обрела. Прошлое – останется прошлым, – улыбнулась Симона. – Видимо, мне предначертано принимать удары судьбы со всего размаха и без времени на осознание и принятие. Но то, как все сложилось – меня радует. Если был бы выбор между спокойной жизнью без всех этих потрясений и Эонару с вами, без колебаний я бы прошла весь пройденный путь снова.

Жасмин крепко обняла девушку, чем чуть не разбудила дремавшего юношу. Аделия скрыла свои эмоции за прядями выбившихся серебряных волос.

– Перед отъездом я забегала на студию повидать старых друзей по группе. Сэм и Николас, особенно Николас, были безумно рады меня видеть, Том, угрюмый, как всегда, лишь одобрительно кивнул, – сестры внимательно слушали. – Мы в кои-то веки нормально поговорили, я была готова отвечать на самые неудобные вопросы, но похоже сам факт того, что я с ними разговариваю, отметал их все. Попросила прощения за свое поведение и отношение к ним на протяжении двух лет. Я недавно осознала, как тяжело было окружающим терпеть меня и все мои выходки. Мне даже противно от самой себя. Живая бездушная машина.

– Симона! – строго произнесла Аделия.

– Я разве не права, Адель?

– Хочешь знать, что я об этом думаю?

– Да.

– Ты не права. Даже будучи отрезанной от нас и своей Души, ты не совершала зла другим… Заткнись и слушай! – резко осадила открывшую было рот Симону Аделия. – Добра тоже было немного. Согласна. Но! Ты не дала своей Душе потемнеть, не ударилась в полное отчаяние и безумие. Ты стала почти бесчувственной, да. Но не темной! Ты сохранила основу себя и, если уж на то пошло, сохранила нас. Не хотела я говорить, но другой возможности может и не представиться. Самая жестокая правда в том, что ты никогда больше не станешь той собой. В этом плане старая Симона действительно умерла. И родилась совсем другая, ничем не хуже, а во многом превосходящая прошлую. Немного нелюдимая, замкнутая и немногословная. Цена могущества, Симона! Не приведи Мироздание, случись еще раз подобная ситуация с тобой, и в этот раз, я бы не церемонилась и пережгла бы всю Душу Ядру ради сохранения твоей жизни! Ты поняла меня, бездушная ты наша машина?

– Поняла… – глухо промолвила девушка. Жасмин хранила молчание, она была полностью солидарна с сестрой. Эонару проснулся и слушал их, но не вмешивался.

– Сим, называя себя бездушной машиной, ты не только обесцениваешь наши старания, но и, для нас, эта самое сильное оскорбление. Ведь мы – твоя Душа, – мягко объясняла Жасмин.

– Простите меня…

– Тебе не за что извиняться, ты не знала, – улыбнулась Жасмин.

– Я могла подумать…

– Не бери в голову, все-таки, ты наша любимая рыжая бестия, – даже Аделия позволила себе просиять.

Тихо шуршала высокая зеленая трава, купаясь в теплых лучах рассумского солнца, а ветер носил запах моря.

Глава 2. Имя

Погода была похожа на сентябрьскую: дул холодный ветер, пробирающий до костей, солнце еще немного грело, но его свет уже стал ослепительно-холодным. Нефрита шла медленным шагом, шурша травой, начавшей желтеть. Полы темно-синего платья колыхались в потоках воздуха. Сапоги совсем промокли от влажной зелени, но девушка на это совсем не обращала внимания. Ее волосы были собраны в высокий хвост, который был перетянут еще в нескольких местах, что создавалось впечатление, что с головы свисают серебряно-медные бусы.

Лицо ничего не выражает, взгляд потухший и усталый. Сколько она уже тут бродит? Один час или миллиард лет? Здесь нет дня или ночи, только что-то наподобие сумерек опускалось в этот мир через хаотичные промежутки времени. Она чувствовала себя здесь, как узница в темнице. Вокруг раскинулась бескрайняя долина с ровным, как столешница ландшафтом, до самого горизонта. Перед Нефритой постепенно вырастал остов фрагмента энергетической башни, что использовал Эонару, чтобы закрыть свою Душу и защитить Вселенную Симоны от вспышек сверхновых своего Ядра. Башня разрушилась от колоссальной энергии, что выплеснулась из нее, но свою функцию выполнила. Теперь же, один из осколков лежит тут, гигантский цилиндр с рваными торцами, из которого торчат обрывки проводов и кабелей, листы искорёженного и уже ржавого металла, да истерзанные, гнутые трубы невесть для чего предназначавшиеся.

Девушка подошла ближе, разглядывая поверхность бывшего сооружения. Красноватый металл обшивки почти полностью затянут мхом и пылью, местами зияют огромные рваные металлические порезы, образовавшиеся при падении на землю. Остановившись в шаге от нависающей громады, в голове проносились странные, но еще не уловимые, словно эхо, мысли. Неожиданный порыв повел ладонь Нефриты к полированной поверхности, не затронутой коррозией и природой. Касание. Металл еще теплый, хотя вокруг был достаточно прохладно, чтобы изо рта шел пар. Ничего не произошло. Однако, в голове, где-то очень далеко, начала завывать сирена. До боли знакомый, её повторяющийся гул нарастал с напором лавины. Замелькали калейдоскопом изображения, унося разум Нефриты на сто тысяч лет назад…

***

Свист воздуха в ушах, доспехи плотно прижаты к телу от набегающих плотных, густых потоков. Земля проносилась под ними со сверхзвуковой скоростью. Волосы собраны в тугой узел и короткий оставшийся хвост хлестал по шее. Рядом летел в темно-серых, почти черных, доспехах молодой мужчина, его взор был тверд и решителен. Ростом был выше Нефриты и куда более широкоплеч. Длинный меч не висел, как у нее на поясе, а был в заплечных ножнах. Девушка чувствовала в нем мощь и силу, а также нечто очень родное и близкое.

Брат. Ее брат-близнец. Страж, как и она. Они неслись к самому крупному поселению во всем пространстве Первого уровня. Там минуту назад сработала тревога о ракетном нападении. Но Стражи почуяли приближение беды на минуты три раньше и, сломя голову, сорвались туда. Само поселение, хотя к нему больше подходит определение, гигаполис, раскинулось на огромном каменистом плато, густо испещренном крупными и не очень реками. Голубые глаза озер и прудов бликовали в высоком летнем солнце. Город окружен широкими кольцами лесов и полей, города поменьше ютились чуть поодаль от зеленой кромки чащ. Население превышало два миллиарда человек, а общая численность всей агломерации – десять миллиардов.

Внутреннее предчувствие Стражей в объединенном сознании не предвещало ничего хорошего. За столько лет спокойствия и мира дала о себе знать самая страшная из сирен. Сирена о ядерном нападении. В голове Нефриты вспыхнуло имя её брата – Рей. Они, подлетая, раскидывали на максимально возможную дальность сканирующие заклинания и готовили щиты. Приземлились на высокий горный пик, что стоял на юге. Там было гораздо холоднее. Стоя по колено в снегу, оба смотрели в холодное темно-голубое небо. Глаза Рея расширились, Нефрита тоже увидела на границе сканирования очень сильные искажения поля.

– Ты это видишь? – бесцветным голосом произнесла Нефрита в объединенном сознании.

– Да, …, – ответил Рей и последнее слово он произнес почему-то одними губами. – Начинай эвакуацию! Боевая тревога! Я начну выводить людей к восточным и северным проходам, ты – к южным и западным!

– Сколько у нас времени? – уже в полете взволнованно спросила Нефрита. – Может накроем все щитами?

– Нет! – резко отрезал Рей. – Не трать на это силы. На нас летят ядерные ракеты! Мы должны спасти столько, сколько успеем! У нас не больше пятнадцати минут!

При этих словах в сознании Нефриты что-то разбилось на миллионы осколков. Это была надежда. Отчаяние и боль грозили утопить её в своих зыбучих глубинах, но, взяв в себя в руки, дала мощный магический импульс, который разлетелся по каждому из обитателей Первого уровня и сообщил ему куда и в каком направлении двигаться для эвакуации. Тоже самое сделал и ее брат, поделив всех на равные половины. Народ двигался к пунктам сбора, и Нефрита забирала их и переносила к площадкам в ближайших горах, где и находились выходы на «Уровень два».

Десять минут до удара.

Оба Стража уже перенесли большое количество людей, что у всех переходов образовались очереди, пропускной способности не хватало. Нескончаемый поток все шёл и шёл, ему не было конца. Паники не было, пока. Сирены протяжно выли. Нефрита делала все, чтобы проходило максимальное количество народу в единицу времени. Тревога внутри нее росла в геометрической прогрессии.

– «Всего двадцать семь миллионов…» – паническая мысль пронеслась как стрела, но теплый поток энергии брата успокоил ее.

– Не поддавайся панике, …, – спокойно и твердо произнес Рей, и снова последнее слово утонило в беззвучных движениях губ. Он называет её имя! Почему она его не слышит? И даже прочитать по губам не может? – Делай то, что должна, сестренка. Мы – последний оплот надежды и защиты для них.

Пять минут до удара.

Послышался вой сирены, но тон ее был другой. Раздался грохот и скрежет. Земля задрожала, что леса заходили ходуном. В горах, на равнинах – везде, начали открываться исполинские створки шахт. Толщина металла была несколько метров, внутрь сыпалась земля и камни. С оглушительным ревом оттуда срывались блестящие вытянутые силуэты, толкаемые ярко-желтым пламенем. За пару секунд, набрав огромную скорость, они ровными линиями устремились за пределы неба. Их были десятки тысяч, если не сотни. С каждой секундой вырывалось из земли все больше противоракет. На каждую ядерную цель устремлялось несколько тысяч снарядов. Еще больше должны были создать заградительный барьер из стихии огня и стали. Автоматические арсеналы противоракетной обороны не жалели боеголовок, отдавали все, что есть.

– Может… – родилась мысль возможного отражения смертельной опасности в голове Нефриты.

– Ты же знаешь, что против ядерного оружия нет спасения, – усталый голос Рея перебил этот поток. – Всего этого количества хватит, чтобы сбить или отклонить несколько ракет, а ты видишь, сколько их летит на нас… Наши щиты тоже бесполезны, если мы хотим закрыть все пространство Первого уровня.

Его голос был наполнен холодным отчаянием. Нефрита все понимала, и слезы сами покатились из глаз. Она продолжала переправлять население на Второй уровень. Люди, увидевшие бесконечные белые полосы, улетающих ракет, начали роптать и осознавать, что не все успеют перебраться на ту сторону. Двести два миллиона человек.

Две минуты до удара.

Небо стало полностью белым от дымных хвостов, а за белой пеленой начали расцветать бесконечные красно-оранжевые бутоны взрывов противоракет, пытавшихся остановить апокалипсис. Это последний «салют» защитников этого мира.

С неба пошел бесконечный дождь от осколков и кусков раскаленного металла. Стражи накрыли людей голубоватыми щитами. Беззвучно падали на них остатки надежды и скатывались огромными грудами на границе щитов. Наконец, в сканирующем поле появилась точная информация о ядерных боеголовках, рвущихся к живому миру. Их были тысячи. Шли нескончаемым потоком. Глаза Нефриты стали круглыми.

– …! Объявляй эвакуацию Второго уровня!!! Всех людей отсюда переправляй стразу на Третий!!! – заорал в объединенном сознании Рей.

Нефрита, не колеблясь, сменила точку выхода всех порталов и попыталась еще быстрее проталкивать народ. Начиналась давка, некоторые падали, но каждого Страж облекла в кокон из защиты, чтобы никто не пострадал и никого не затоптали. Лучше с некоторыми неудобствами, но живыми, чем… Параллельно заработала сирена на всей территории Второго уровня. Открылись все, в том числе секретные переходы на Третий. Народ непонимающе задрал головы к безмятежному небу. Стражи дали те же указания, что и населению Первого уровня. Живыми потокам люди устремились прочь из городов и всех поселений, хотя и до конца не понимали, что происходит.

Одна минута до удара.

Нефрита могла уже рассмотреть исполинские размеры ядерных звезд смерти, несущихся сквозь огненную гиену, разыгравшуюся в небесах. Рассмотреть их вытянутые остроконечные контуры, опоясанные цветными кольцами. Черный цвет обшивки и форма ракет, говорили о том, что они из далекого мира.

Все тщетно, они никак не могли остановить их. Триста четырнадцать миллионов из более чем двенадцати миллиардов населения Первого уровня. Началась паника. Стражи безрезультатно пытались успокоить людей, но потерявшие разум, они рвались по головам других к переходам, кто-то пустился наутек в горы, надеясь там найти убежище. Не в силах удерживать заклинание защиты стольких людей, оно разорвалось и рассеялось. Появились первые жертвы. Чернохвостые кометы влетели в пространство Первого уровня. Дым из их сопел валил, как из трубы угольной котельной. Оглушительный рокот донесся до толпы. Все застыли и уставились на сотни черных игл, пронзающих небо.

Десять секунд до удара.

Нефрита собрала все доступные ей силы, прекратила перемещение людей и под истеричные рыдания и стоны понеслась к площадкам переходов. С холодной и решительной головой выбрала место с наибольшей плотностью порталов, приземлившись равноудаленно от каждого. Те, до которых не могла дотянуться своей защитой, она закрыла, обрекая миллиарды жизней сгореть в ядерном пламени. Старалась вообще не думать об этом. Вытянула руки перед собой и установила самый толстый и крепкий щит, что могла создать, напрямую питая его от Ядра и своей жизненной силы. Приняла стойку, готовая остановить надвигающийся ад. Уголком сознания она чувствовала, что Рей делает тоже самое. Первая черная смерть коснулась земли.

Опустилась гробовая тишина. Пару мгновений ничего не происходило. Внезапно мир взорвался в ослепительной вспышке. Все пялились, не отрывая глаз и разинув рты. За одну секунду этот мир перестанет существовать. Щит моментально погасил интенсивность светового излучения, иначе все бы ослепли. Нефрита заорала:

– Все к переходам!!! Живо!!! – народ, в панике, прорывается к порталам.

Гигантских размеров шар вырос на горизонте. Земля начала ходить ходуном, словно в судорогах. Еще и еще разбухали ядерные грибы, заполонившие все обозримое пространство. Нефрита увидела, как на них несется раскаленная стихия из радиоактивного расплавленного камня, породы и всего, что успело захватить за собой цунами ударной волны. Через пару ударов сердца она дошла до купола, удерживаемого Нефритой. От чудовищной силы удара он выгнулся во внутрь и из его поверхности посыпались снопами голубые искры. Будто пальцами сминали резиновый шарик.

Из груди Нефриты вышибли весь воздух, она едва не повалилась, и не отпустила заклинание. Держа дрожащими руками, выгибающийся щит, упершись ногами в поверхность, она световыми канатами закрепила себя к земле, но её все равно волочило назад, оставляя глубокие борозды в базальтовой породе. Дыхание сбилось, она вся вспотела, с носа и подбородка закапала влага. Руки по локоть начали источать раскаленный белый свет, доспехи стекли металлическими бесформенными пятнами, густые вены побежали от пальцев к плечам.

Она закричала от раздираемой боли, но щит не отпускала. Созданные наспех энергетические колонны для поддержания свода трещали электричеством и били молниями от давления самого ада. Напор атомной волны всё нарастал, всё сильнее сгибая девушку к земле, рвались удерживающие её канаты. Разум затопило огнём, её словно выжигали изнутри. Радужки засияли бирюзовым цветом. По куполу и колоннам пошли глубокие трещины, из них ровными линиями полилось голубоватое свечение. Магия от соприкосновения с самой сутью хаоса распадалась на чистую энергию и свет.

Заклинание вот-вот рухнет, а она больше ничего не может сделать. Нефрита, остатками сознания, понимала, что нужно держаться до конца. Еще не все успели перейти на тут сторону. Почти ослепнув, на одних рефлексах и мышечной памяти, пыталась создать ещё поддерживающих колонн. Голос перешел в хрип, девушка все еще орала, сбрасывая из головы испепеляемую ее боль.

Тяжелым молотом опустилась на почти раздавленный купол ракета. Нефрита лишь сдавленно успела вскрикнуть и заклинание взорвалось, выбрасывая её в сторону ближайшего перехода. Голубые осколки щита сгорали в оранжево-черном густом пламени. Её тело пулей влетело в портал и с силой ударилось о свод пещеры, с такой силой, что посыпались мелкие камушки. Белое полотно перехода замерцало и угасло.

Оглушенная, с хлынувшими потоками крови из разбитой головы, медленно осела на пол. От её обожжённых рук шел седой дым, красная жидкость заливала лицо. Испуганные люди смотрели на нее и истерически перешептывались. Никто не видел, чтобы Стражи получали какие-либо повреждения. Все думали, что они неуязвимы, а оказалось, что ядерное оружие способно нанести им физический вред.

Народ был ошарашен, даже ненадолго позабыл, что только что погибло десять миллиардов шестьсот семьдесят один миллион двести девяносто три тысячи двадцать четыре человека, когда-то живших на Первом уровне. Это с теми, кто не успел перейти через переход, когда взорвалась бомба прямо на куполе. Они были так близки к спасению. Не соображая, что происходит, с пульсирующей болью в голове и красным туманом во взоре, Нефрита едва различала обеспокоенный голос.

– …! …! Ты слышишь меня?! …! Ты жива?! – кричал знакомый темный тембр. – Где ты?!

– Рей… – лишь выдохнула Нефрита, проваливаясь в темноту.

Теряя сознание, она завалилась на бок, меч звякнул об каменный пол. Медленно растекалось алое пятно под головой. Волосы полностью пропитались кровью. Рей со всех ног несся к сестре. По слабому отпечатку ее сознания он понял, где она и что она сильно ранена.

Магические силы Нефриты были иссушены до дна, удерживая щит в последние мгновения, она пропускала сквозь себя первородную энергию Ядра, чтобы выиграть ещё немного времени. Наплевала на последствия, что это чуть не сожгло ее изнутри. Физическое состояние было критическим. Мужчина увидел вдалеке огромную толпу людей, там, где раньше был портал. Еще на подлете он закричал:

– Разойдитесь! Дорогу! – громом разошлись его слова под сводом пещеры.

Все обернулись и синхронно разошлись, давая проход к лежащей Нефрите. Рей выглядел не лучше: доспехи были оплавлены или отсутствовали вовсе, одежда была разорвана, и страшные ожоги покрывали кожу, на лице были синяки и ссадины, с виска текла тоненькая струйка крови. От всего него шел белый зловонный дым.

Быстро подошел к сестре и склонился над ней. Она не двигалась, пульс почти отсутствовал, а дыхание было еле заметным. Одну свою руку положил на лоб, а во вторую взял безвольную ладонь Нефриты. Закрыл глаза и стал что-то нашептывать. Из его рук потекло мягкое золотистое свечение, легкими потоками, заскользившими внутрь тела Нефриты. Через пару секунд она глубоко и резко вздохнула и открыла светлые глаза.

Хрипло закашлялась. Рей помог ей приподняться и прислонил к стене, обеспокоенно смотря на неё. Доспехи с её рук сорвало или они расплавились, глубокие порезы пробороздили все предплечье, до самого плеча шли темно-красные пятна ожогов, вены, лианами, все еще оплетали до самой шеи Стража. Сестра с трудом узнавала брата и где находится, но целительная энергия быстро приводила её в порядок.

– Ты – умница, …, – тихо прошептал брат и снова имени Нефрита не услышала. – Ты до последнего держала купол… Так успело спастись больше людей. Ты спасла их. Мне не так повезло…

Юноша замолчал и на одном дыхании выдавил:

– Две бомбы упали в нескольких десятках метрах от купола, его снесло вместе со мной…

Нефрита смотрела на него, слезы сами потекли из глаз. Она вспомнила, что произошло пару минут назад. Пучины отчаяния и потери разверзлись в едином сознании: вой и стоны, детский крик и плачь, хруст костей и реки крови – ворвались туда. Девушка в истерических рыданиях упала в объятья брата. Миллиарды жизней оборвались в один миг, а они успели спасти лишь ничтожную часть. Нефрита захлебывалась в соленых слезах не в силах унять эмоции. Брат крепко держал её бьющейся в судорогах тело, а у самого две мокрые линии прочертили пыльное лицо. Крепко сжал зубы до боли в челюстях и прижал голову сестры к своей груди. Она слабо била его кулаком и повторяла:

– Почему?.. За что?.. – захлебываясь в бессильной ярости за жесткость и бесчеловечность этого мира.

***

Нефрита стояла, приложив руку к теплой поверхности стены башни, глаза были мокрыми, большие капли падали с подбородка. Ветер трепал её волосы, она стояла неподвижно, не в силах пошевелиться. Скорбь и печаль накатились на нее девятым валом.

***

Еще долго, как показалось Нефрите, она рыдала на груди брата. Пещера постепенно опустела. Они были одни. Когда дрожь начала униматься, Рей отодвинул ее от себя и заглянул в ее сильно опухшие красные глаза. Нежно и тихо произнес:

– Надежда, – Нефрите перехватило дыхание о ворвавшегося осознания. Рей мягко продолжал – Наденька, нам нужно спешить…

***

Нефрита опустилась на колени в сырую траву, её руки безвольно упали. Платье моментально промокло и стало казаться неподъёмным грузом. Девушка смотрела перед собой ничего невидящим взором. Ее губы слегка дрогнули.

– Надежда… Так меня звали… Когда я…Была Стражем… – безжизненным голосом она говорила сама себе и пустоте, раскинувшейся на миллионы световых лет вокруг неё. Где-то далеко, в самом потаенном уголке своего сердца, Нефрита улыбнулась иронии судьбы, что нарекла ее таким именем. – Надежда…

***

Рей помог Надежде подняться, та еле держалась на ногах. Брат направил стабилизирующие потоки исцеления к сестре. Она лишь слабо улыбнулась, но ничего не смогла вымолвить. Сделала неуверенный шаг, ноги едва слушались её. Юноша озабоченно смотрел в спину. Ей крепко досталось. Он не знал, выдержал бы он прямое попадание ядерной ракеты такой мощности.

– Надя, – негромко позвал сестру. Та, пошатываясь, повернулась к нему. – Нужно эвакуировать Второй уровень… Судя по количеству и мощности ядерных зарядов, явно избыточных для превращения в радиоактивных пепел, всего живого на поверхности, я думаю, что бронеплиты Второго уровня не выдержат этого адского напора. Нам нужно спешить.

– Столько смертей… В один миг… – промолвила Надежда, смотря куда-то за спину брата. – Разве это справедливо? Мы и пяти процентов населения не смогли спасти! Что мы за Хранители Души?! Что позволяем погибнуть такому количеству?!

– Мы спасли всех, кого смогли, – твердо произнес брат. – Не обесценивай все те жизни, что были отданы, чтобы выжившие полмиллиарда успели спастись! Ты же знаешь, что засечь ядерные ракеты невозможно раньше, чем за восемнадцать минут. Пока они летят через толщу Темных Миров – они невидимы для нас. Не кори себя, Надюш.

Он немного помолчал и прибавил, смотря на свод пещеры, где было довольно светло, хотя источников света не наблюдалось:

– Не переживай за мертвых, переживай за живых.

– Ты прав… Прости меня… – подавлено прошептала Надежда, брат всегда умел подобрать слова и не дать эмоциям взять верх. Подняла пересохшие серые глаза на Рея. – Сколько у нас осталось?

– Если поток боеголовок останется неизменным, то через двенадцать часов бронеплиты Второго уровня расплавятся и рухнут на землю, погребая все под собой, – сухо ответил юноша.

Молчание. Надежда обдумывала его слова. Она даже без сканирования ощущала всем нутром всю преисподнюю, что сейчас разыгралась на поверхности Первого уровня. Там ничего больше не осталось. Даже гор. Всё моментально превратилось в огромную, безжизненную, ядовитую и радиоактивную пустыню. Потоки расплавленного камня текли вместо рек, горел воздух. Девушка обреченно закрыла глаза, отпуская эти видения, она позже сможет оплакать всё произошедшее и всех, кто навсегда остался по ту сторону.

– Давай сразу эвакуируем Второй и Третий на Четвертый уровень? Мне кажется, что и на Втором всё не закончится.

– Я тоже об этом подумал,– ответил брат. После небольшой паузы, со стальными нотками в голосе спросил. – Ты понимаешь, что нам не хватит времени для эвакуации почти семи триллионов человек?

– Спасем сколько сможем, – твердо произнесла Надежда и пошагала к выходу из пещеры. Рей секунду постоял, подумал о чем-то и поспешил за сестрой.

Глава 3

Саймон

Семь дней спустя после собрания.

Босс ехал в свой офис, на автоматизме ведя машину и смотрел, не мигая, перед собой. Сильный дождь заливал лобовое стекло, и дворники, словно камертоны успокаивали буйные мысли. Стоял в пробке, двигались по метру в минуту, поэтому времени для размышлений было предостаточно. Брови сошлись на переносице, скулы напряжены. Более глубокие, чем обычно тени под глазами и в складках морщин, выдавали проведенные ночи без сна.

Да и как тут уснуть? Вчера держал ответ перед правлением из-за появившейся пары Единых. Несколько дней подряд собирал, как мог, все материалы, показывающие, что ошибка была непреднамеренная. Но чем больше я закапывался в нюансы произошедшего и чем более дальние звенья цепи находил, то тем больше осознавал, насколько прогнило и закостенело мое отделение.

Департамент, которым я руковожу, считается одним из лучших, и если у него творится такое, то что говорить о других. Ужаснуться есть чему: каждый начальник своей группы представляет собой локального царька из времен феодальной раздробленности, а подчиненные – крепостных крестьян. Чем меньшей властью и полномочиями наделен руководитель, то тем сильнее гнобит сотрудников. Заставляет работать на износ, за успехи не награждает, а все заслуги являются «результатом его грамотного руководства». Наказание, штрафы, даже в некоторых отделах появилась текучка. Текучка!!! Правда, в один конец. Когда людей, способных к проникновению в Грезы, один на десять миллионов. Народ не горит желанием работать с самоотдачей в таких условиях, об инициативе не стоит и вспоминать. Обязанности выполняются спустя рукава, чаще делается видимость бурной деятельности. Зато какие отчеты у всех красивые! Каждый месяц план перевыполняется на сто десять процентов. Я и так знал, что цифры в отчетах слегка преувеличены, но не настолько же!

Несколько дней пришлось то и делать, что искать концы и правду, отделять зерна от плевел. К вечеру четверного дня начала складываться реальная картина. Ужасающая картина. Двоих руководителей уже пришлось отправить в последнее плавание. Еще несколько десятков человек на очереди. Слишком все зажрались, получая практически безлимитное финансирование и карт-бланш на любые действия, если это «обоснованно». Царьки набивали карманы себе и своей свите, изредка смахивая крохи с барского плеча холуям и холопам. А реальность оказалось слишком удручающей, и пришло осознание, как мы проморгали Слияние под носом Восточного филиала.

Во-первых, вместо того, чтобы проверять каждого потенциального из Единых на несколько тысяч параметров, их проверяли по только базовым, по пяти десяткам критериев. Вероятность ложноотрицательного результата была менее полпроцента при такой проверке, но именно тут и выстрелило ружье, висящее на стене. Парень не прошел по базовым признакам и о нем забыли. Даже когда он начал вытворять свои фокусы, его снова проверили и снова только по краткому набору. Как не удивительно: с тем же результатом. Когда я начал рвать и метать, узнав про это, парня прогнали по полному списку возможных качеств, присущих Единому. И, о чудо, он прошел почти по всем, кроме базовых! И стал обладателем рекорда соответствия. Даже нескольких сотен положительных свойств достаточно для устранения цели при наличии подходящей второй половины. И тут нашла коса на камень.

Симона, и это, во-вторых. Ее, в свое время проверяли по полному списку, как публичную личность, и попало всего несколько пунктов, что в пределах погрешности. Потом её больше не анализировали, так как она являлась абсолютно обычным человеком. Но, девушку, оказывается, все-таки, прогнали перед концертом. Одному из низших сотрудников пришла светлая идея ещё раз исследовать её. Она совпала по нескольким сотням пунктам. Надо отдать должное тому парню, он доложил своему начальнику, но тот лишь наорал на него и сказал, что он занимается ерундой. Ведь не может обычный человек стать Единым за каких-то несколько лет. Прецедентов не было. Поэтому сей факт был удачно забыт. До недавнего времени. Теперь тот руководитель кормит крокодилов, а Симона и этот оборотень является парой Единых. И да, Симона, теперь, занимает первую строчку рейтинга соответствия, обгоняя на пару пунктов парня. Следующий за ними отстаёт почти на тысячу позиций.

В-третьих, и это самое позорное для нас, на любых массовых мероприятиях, наличие членов Организации обязательно и, именно на том концерте, никого из наших не было. Не удалось найти концы, почему туда никого не отправили. Каждый валил друг на друга. Мало кто считал клоунаду юнца за что-то серьезное. А будь, хотя бы один из наших там, то при всех признаках Слияния, пустил бы пулю в лоб тому парню, точнее, тогда он был еще и девкой. И дело с концом. Да, грязно и хлопотно потом было бы заминать дело, но главное, что цель была достигнута: Слияние сорвано.

С таким списком допущенных промахов, все мои попытки обелиться были тщетными и даже вредными с самого начала. Поэтому решил идти как есть и рассказать всю правду, какой бы ужасной она не была. Смерти я никогда не боялся, зато может после этого перетрясут весь это закостенелый муравейник содомии и порока? У нас великая цель, но пятьдесят веков спокойной и легкой работы сделали нас неповоротливыми и слепыми, и мы проморгали то, чего опасались больше всего.

Я принял всю ответственность на себя, как руководитель филиала, заявил, что готов понести любое наказание, какое Совет правления сочтет соотносимым с тяжестью проступка. Мне сказали, что я слишком ценный кадр, чтобы так просто от меня избавиться. Хм, это даже немного позабавило мое эго. Но было приказано, найти и наказать всю цепочку, кроме тех, кто исполнял только приказы, и отправить, если не в последний путь, то на рудники в Грезы, тысяч так на пять-десять лет. Я не любитель таких методов, нас слишком мало, чтобы разбрасываться даже такими жалкими ресурсами, как эти крысы, но в этот раз, с Советом, согласен – чистка назрела.

За этими мыслями остаток дороги пролетел практически незаметно. Дождь прекратился, только ветер носил влажный промозглый воздух. На улице было прохладно и не хотелось выходить из теплой машины. Припарковавшись, Босс вышел и быстрым шагом направился в здание, где находился офис. Поднялся на второй этаж и прошел по коридору к своему кабинету. Встав у двери, он поднес ключ, чтобы открыть замок и остановился. В кабинете уже был посетитель. Он был внутри несмотря на то, что Босс закрывал дверь за собой. Он знал только одного человека, который не чурался таких методов прихода в гости и, главное, не боялся его. Босс вздохнул и с тяжелым сердцем надавил на ручку и открыл дверь.

– Как я рад видеть тебя, Саймон, – прямо с порога сказал он довольно холодным тоном. После этого оглядел кабинет.

Высокий, очень худой, но жилистый мужчина сидел за его столом, закинув ноги на столешницу. У него были коротко стриженные светлые волосы, на щеке красовался шрам в виде перевернутого креста. Одет был просто, если не сказать бомжевато: потертые до бела джинсы, с бахромой на штанинах, ботинки были стоптаны до абсолютно гладкой подошвы, только черная футболка была новой и чистой. На левой руке были массивные часы, а на правой – золотой браслет, тонкой изящной работы. Ехидно-ядовитая улыбка не слезала с его лица, темно-карие глаза блестели странным огнем.

Повесив зонт и плащ на вешалку, с видом, словно ничего не произошло, направился к столу. Встал слева от сидящего в кожаном кресле Саймона и навис над ним:

– Это мое место, Саймон Душегуб… – тон его был таким ледяным, что можно было заморозить цистерну воды. Тот лишь усмехнулся.

– И я рад тебя видеть, начальник, – язвительно отозвался Саймон и церемонно поднялся с кресла, вышел из-за стола и плюхнулся в стул напротив, так же заворотив ноги. – И давай без регалий, ненавижу это…прозвище.

– Как скажешь, – Босс вытащил из портфеля влажные салфетки и, словно, вытирая какую-то гадость, театрально вытер стол, где были ноги и сиденье. Только после этого он сел.

– Давно не виделись, – начал веселым голосом Саймон.

– Да уж, давненько. Я надеялся, что ты сгинул в Грезах, – нарочито разочарованно произнес Босс.

– Обижаешь, – довольно хрюкнул тот. – Меня не так-то просто свести с этого света, особенно из Грез. В случае ядерной войны останемся я и тараканы.

Босс ничего не ответил на клоунаду Саймона, тот всегда любил разыгрывать спектакли разной степени паршивости, единственным способом прекратить это – перейти сразу к делу и не замечать его цирка.

– Что ты здесь делаешь? – стальным голосом спросил босс.

– Да так, в гости заехал, – довольный собой ответил Саймон. Босс не повелся.

– Тебя направило правление? Я же говорил, что мы сами разберемся, – при этих словах ухмылку сдуло с лица Саймона.

– Видимо, они тебе не доверяют, даже если и не тебе, то твоей бездарной команде точно. Да и к методам есть вопросы, – сухо произнес он. – Поэтому они решили направить меня, дабы разобраться с вашим вопиющим промахом.

Босс даже ухом не повел, он прекрасно знал манеру Саймона вести диалог, тот пытался вывести собеседника из себя и начать играть на его эмоциях и чувствах. Безжизненным взглядом руководитель посмотрел на гостя и лишь ухмыльнулся:

– Ладно, – откидываясь на спинку кресла, ответил Босс и, придав своей интонации максимально язвительный тон, продолжил. – Раз они тебя прислали, то, чем ты можешь нам помочь? Ты же, вроде как, не по Слияниям? Или что-то поменялось за эти годы? Учитывая, что за всю историю человеческой цивилизации, мы ни одного не видели, а еще больше – не допустили. Что ты собираешься делать?

Босс улыбался. При всей противности Саймона для него, Боссу нравились, до известного предела, с ним словесные перепалки. Тот пытался сойти за дурака или не очень умного человека, но Босс знал, что Саймон хитер и очень осторожен, а с сообразительностью у него все было нормально. Только Саймон мог проворачивать операции Вселенского масштаба, за что его и терпели в правлении, а он, зная это, пользовался этим и развлекался как мог. После слов Босса, тот ненадолго замолчал, а потом саркастически улыбнулся, обнажая белые клыки:

– Нууу… У меня свои методы… – он предал своим словам оттенок загадочности. – Как бы, люди и в Душе – люди. Хоть и становятся богоподобными в Грезах, но это обоюдоострое оружие. Ведь им всё еще присущи все человеческие пороки, недостатки и желания. На этом можно и нужно играть и пользоваться.

– Ты забываешь одну вещь, – перебил его Босс. – В каждой Душе есть Владыки, и они точно не дадут шастать чужакам по своей Вселенной! Судя по обрывочным данным, что приходят от разведчиков, местные Владыки ой как переживают за состояние Объединенной Души и готовы до конца оборонять её от вторжения незваных гостей.

– Я слышал, что Владык всего два, – протянул Саймон. – Вы нашли еще двоих?

Босс лишь вздохнул и спокойно ответил:

– Мы не знаем, где они и есть ли вообще в пространстве Души. Пока мы считаем, что их четыре, для более достоверной информации нам нужно определить точное месторасположение Вселенной в Грезах. Пока с этим сложности.

– С чего вы вообще взяли, что их четыре? – ухмыльнулся собеседник, проигнорировав последние слова Босса. – Владыки, обычно, кучкуются в одном месте и их сигнатура слишком выделяется на фоне излучения Грез и для каждого Владыки она своя. Вам не хватает мозгов просто посчитать количество палок на спектрометре?

– Помехи, создаваемые Объединенным Ядром настолько чудовищны, что они скрывают истинное положение Вселенной на несколько миллиардов световых лет, а о детектировании сигнатур Владык, речи вообще быть не может. – начал объяснять Босс. – Сигналы затерялись в шумах и выделить, на данный момент, их невозможно. У нас очень старая информация. Мы еле смогли обнаружить двоих, наши станции сверхдальнего обнаружения не могут подойти ближе, после того как Владыки зажгли заградительные голубые звезды. Чувствительная электроника просто не выдерживает. В тот момент и удалось засечь две слабые отметины в спектре, идущему из той области пространства Грез.

– Ума им не занимать, раз так быстро решили скрыть из виду всю Душу, – задумчиво произнёс Саймон. – Не пробовали подняться выше плоскости эклиптики?

– Пробовали, – холодно ответил Босс. – Я же говорю, что ближе, чем на два миллиарда световых лет к Душе не подобраться. С торца, где защитное поле Ядра слабее и возможно наблюдение, Владыки распихали по периметру сто пятьдесят, судя по сигналам, заградительных голубых гигантов. Выше плоскости эклиптики, энергия Ядра распространяется, не рассеиваясь и не поглощаясь местными звездными системами. Поэтому оно сравнимо, если не превосходит, радиацию с граней Вселенной. Мы впервые столкнулись со столь жестким и разрушительным для машин излучением, я подозреваю, что и зверье забилось подальше от границ Грез.

– Даааа, ситуация, – протянул Саймон. – Все-таки, на вашем месте, я бы поискал еще двух Владык. По моей информации, на момент Слияния, Грезы парня были без них, и он сам управлял Слиянием.

– Откуда ты знаешь? – неподдельно удивился Босс.

– У меня свои информаторы, – ушел от ответа Саймон, явно довольный собой. – Так что, я буду исходить из того, что Владык в Душе мальчишки не было, а значит на всю Объединенную Вселенную их приходится всего два, и удержать периметр таких огромных Грез под пристальным наблюдением они просто физически не способны. Голубые звезды недолговечны и довольно скоро начнут угасать, появятся бреши, а там дело техники.

– Не слишком ли ты много на себя берешь, Саймон? Убить Владыку чужой Души ты не можешь. Что ты вообще можешь? – решил поиздеваться Босс, глаза его сузились и рот расплылся в ехидной улыбке.

– Я не могу убить, другой Владыка – может, – загадочно произнес Саймон.

– О-о, ты решил найти одного из Владык парня и использовать его? – догадался Босс.

– Нууу, почему бы и нет. Я не знаю, как пойдет, – раздраженно буркнул Саймон, Босс даже бровью не повел, он не верил эмоциям этого человека. Слишком хорошо его знал, чтобы снова наступить на эти грабли. Видя, что выходка не прошла, с тоном, будто ничего не произошло, продолжил. – Может быть получится другими методами, может быть, удастся переманить одного из нынешних Владык. Я не знаю, вариантов море, я никогда не планирую дальше, чем на час вперед. Я – сама импровизация. Зная всю человеческую непостоянность, лживость и нестабильность, стараюсь не заглядывать дальше одного шага вперед, если я работаю не один, а мне придется работать. С вами.

Босс пропустил мимо ушей колкость в его сторону и сказал:

– По последним данным от разведчиков, что попытались приблизиться до установки звезд, Владыки там – очень боевые девки. По обрывкам информации, что смогли выудить обсерватории сверхдальнего обнаружения и сканирования, и кучам космического мусора, выброшенного за пределы гравитационного захвата Души, мы знаем, что Владыки ставили барьер, отправили к парню пробуждающий луч, плюсом сдерживали более века демонов и, похоже, что всех истребили.

– О, да вы знаете чуть больше, чем я? – наигранно удивился гость. – Все это знаю, пока не собираюсь ломиться туда в лоб с шашкой наголо, но то, что твоим людям это не по зубам – факт. Они уже жидко облажались, а мне за вами придется убирать, Босс. Правление велело тебе оказывать мне полное содействие и помощь. Ты меня понял?

Последняя фраза была с оттенком явной угрозы, но Босса это не проняло, он не боялся Саймона и лишь наигранно скривил рот в испуге и выпалил:

– Куда ж я денусь! Раз правление сказало.

– Не ерничай! – жестко оборвал его Саймон. – Дело действительно очень важное, с такой проблемой надо разбираться сразу. За одной Объединённой Душой последует вторая, потом их станет десятки, далее тысячи. Что потом? Мы канем в небытие, как канули неандертальцы под нашим натиском.

– Ну уж ты загнул, – усмехнулся Босс. – Эти двое ничего не могут. В реальном мире – тем более. Обыватели.

В реальном мире, да, – повторил Саймон. – Ты же знаешь, что бесполезно их убирать, они появятся в другом времени, причем одновременно и что и мы с этим будем делать? Мы даже не узнаем кто они и что они, а они будут знать и будут помнить прошлую жизнь. Будут скрываться от нас.

– Да знаю я это все! Не читай мне лекции! – со взмахом руки перебил его Босс. – Все это в школе проходили.

– Ну так вот, нужно разобраться с Ядром Объединенным. По моим данным, оно еще очень слабо и не набрало даже половины своего могущества, – ядовито шипел Саймон. – По тем же данным, от моих надежных источников, царство им небесное, перед Слиянием было две вспышки сверхновых, а значит одна из Душ была полностью уничтожена.

Повисла пауза. Мужчины сверлили друг друга глазами.

– Ты хочешь сказать, что Слияние предотвратило смерть одного из них?

– Я думаю, что да, – выдохнул Саймон и, немного помолчав, добавил. – Ладно, я заболтался. Пришли мне все, что известно по Объединенной Душе за все время наблюдений и что вам удалось накопать по этим двум.

– Может тебе еще и чашечку кофе сделать? – скривился в усмешке Босс.

– Было бы неплохо, мне капучино без сахара, – ответил Саймон, явно довольствуясь своим привилегированным положением при Совете.

– Обойдешься, – холодно ответил Босс. – Все, что тебе нужно – получишь. А теперь, убирайся.

Тот лишь ядовито улыбнулся шакальим оскалом, встал, театрально поклонился и вышел вон, хлопнув дверью. Босс обмяк в кресле, этот тип и разговор, вытянули из него остатки сил. Он сидел и размышлял. Попросил секретаря сделать ему кофе, когда она ему принесла горячий напиток, взял его и подошел к окну. Там снова моросил дождь, все окно было в бисере мелких капель, искажающих изображение за стеклом. Красные и желтые сигналы машин расплывались в замысловатые световые каракули, прохожие стали пятнами разных цветов без четких границ.

– Саймон… – погрузился в размышления шеф, потягивая кофе. – Что же ты задумал? Я почти уверен, что правление не само дошло до решения прислать тебя к нам. Ты слишком скользкий тип, чтобы лезть в такую опасную авантюру…

Боссу что-то вспомнилось и в его глазах загорелся маленький огонек, улыбка поползла сама по лицу:

– Надо кое-что проверить, – продолжал думать, усмехаясь сам себе. – Если подтвердится, то, Саймон, хватит ли у тебя сил провернуть то, что задумал? Даже если не хватит, то ты крепко окажешься в моих ежовых рукавицах.

С Саймоном он познакомился пятнадцать лет назад, когда Босс был на задании по поиску новых людей, способных к проникновению в Грезы. Тот был уже вполне взрослым юношей, довольно мечтательным, но очень смышленым и одаренным. Они столкнулись в магазине, Саймон тогда ходил между прилавков и безразлично смотрел на товары. Босса такое поведение озадачило, он уже знал о Грезах и был профессиональным специалистом по этому вопросу. Молодой Босс подошел к юноше и удивился: движения его были плавными и размеренными, дыхание ровное, глаза почти не моргали и, самое главное, в них не было сознания. Саймон был в Грезах, находясь в реальном мире! Босс сразу же юркнул в Грезы, оставляя тело на попечение аватара.

Выбежав из прохода, он сразу направился к границе своих Грез, туда, где был лучше обзор. Выбрал самую далекую звездную систему и, по сети прямых переходов, со всех ног понесся туда. Вышел на каменную поверхность безымянного ледяного спутника и уставился перед собой: перед ним раскинулась огромная эллиптическая галактика в диаметре около полутора миллиона световых лет. Очень яркая и с таким количество звезд, что казалось в сугробе меньше снежинок. Его Вселенную и Саймона разделяло всего несколько сотен тысяч световых лет. Отталкивающие поля преломлялись и искажались от соприкосновения двух Вселенных. Так близко две Души не могут приблизится, если их Носители не имеет доступа туда.

При близком физическом нахождении одного человека с другим или Носителя с обычным человеком расстояние между границами Вселенных превышает несколько миллионов световых лет, и Темные Миры преграждают проникновения света одной галактики к другой. Очень редко, две Души сближаются настолько, что с края одной можно различить просветление в бездонной тьме в направлении другой, словно смотришь через очень плотный туман на фонарик ночью.

Босс стоял и наблюдал. Напряг все свои способности: два Владыки находятся на противоположном конце Вселенной и похоже, что сражаются с очередной группой демонов, прорвавшихся через заградительный периметр, а Саймон, как раз, пробирается в его направлении. Прослойки в виде Темных Миров между Грезами не было, и Босс сорвался с места и полетел к нему навстречу. По Отталкивающему полю Грез Саймона пошли волны и вибрации, когда в него вклинился силуэт Босса. Поле ненадолго притормозило мужчину, он, преодолев его, набрал сверхсветовую скорость и помчался к планетарной системе всего с одной планетой, стоявшей на пути следования Саймона. Юноша явно чувствовал прорыв периметра и приближение чужака. Владыки со всех ног понеслись на помощь к нему. Будут через минут пять. Парень попытался изменить направление движения, но Босс был опытен и быстр, чтобы со скоростью снаряда влететь в азотно-аммиачную атмосферу планеты, врезаться в Саймона, с огромными от страха темными глазами.

От энергии удара раскололась литосферная плита. Столб земли, клубов пыли и породы взмыл вверх на огромную высоту, что даже некоторые булыжники приобрели вторую космическую скорость и были выброшены в открытый космос. На всей планете ожили спящие вулканы, пыльное серое облако закрыло половину мира от света местного светила. Спустя пару мгновении, природный апокалипсис словно поставили на паузу. Босс держал Саймона, вывернув ему руки, тот отчаянно сопротивлялся, пытался использовать свои навыки, но подавляющая способность Босса не давала ему такой возможности. Владыки ускорились. Времени было очень мало Босс, склонившись к уху юноши негромко, максимально дружелюбно, произнес:

– Я не причиню тебе вреда, просто хочу поговорить, – Саймон извивался, как уж на сковородке, но железная хватка не подалась ни на миллиметр. – Я такой же, как и ты, могу проникать в свои Грезы. Если мы договоримся, что ты не будешь делать глупостей, то я тебя отпущу и мы спокойно все обсудим. Идет?

Парень, поняв всю безвыходность его положения, лишь угугукнул и успокоился. Дыхание его было нервным и частым. Босс ослабил хватку, отпустил руки Саймона и быстро отошел на несколько шагов. Тот резко обернулся, почуяв свободу:

– Кто ты такой? – резко спросил юноша. – Как ты проник сюда?

– Я тот, кто ищет таких как ты, – спокойно ответил Босс, смотря Саймону прямо в глаза, у того брови поползли на лоб. – Да, ты не ослышался, ты не один такой. Нас много. Правильнее будет сказать, что относительно много, но по отношению к численности человечества – капля в море. Проник точно так же, как и ты, способ у всех одинаковый.

Босс улыбнулся, старясь выглядеть наименее враждебно. Парень бросил на него быстрый взгляд:

– Я не о том. Как узнал, кто я? И как преодолел внешнее поле? – глаза его пылали разгоравшимся гневом.

– Я встретил тебя в магазине и сразу понял, что ты не в реальном мире. Вот и спустился познакомиться, – весело произнес Босс, сознательно проигнорировал оба вопроса. – Я очень удивился тому, что ты научился автопилоту. Некоторым нужны многие годы практик, а тут… Как тебя зовут?

– Саймон, – буркнул тот. – Я называю аватаром.

– Очень приятно, Саймон, меня можешь называть Босс, просто Босс. По роду службы, мне не положено разглашать свое настоящее имя, – спокойно сказал босс. – Неважно как называется способность управления телом, когда сознание в Душе, главное, что врожденно, встречается исчезающе редко. Я знаю всего одного такого человека из способных спускаться в Грезы.

– И кто же это? Ты! Мы только что вместе вышли с магазина, и ты идешь в двух шагах за мной! – глаза выдали неподдельное удивление. После недолгого молчания спросил. – Что еще за Грезы?

– Через минуту тут будут твои защитники, я не горю желанием с ними встречаться в таких обстоятельствах, – мягко улыбнулся Босс, в голове он был почти шокирован силе сканирующего поля, способного различать объекты и людей в реальном мире. Не подав виду, твердо сказал. – Если ты хочешь узнать больше об этом месте и пространстве Грёз, то возвращайся в реальный мир, и я тебе всё расскажу.

С последними словами мужчина сорвался с места и на невероятной скорости потел к границе Грез Саймона. Через пару секунд вновь завибрировало поле, а еще через несколько мгновении соседние Грезы отошли на чуть большее расстояние, и Отталкивающие поля разошлись, все возмущения и искривления исчезли, как круги на воде, после брошенного камня. Сзади послышался шум приземлившихся двух Владык, они подбежали и озабоченно посмотрели в лицо парня, потом в сторону Грез Босса. Те медленно вращались, затемненные дымкой Темных Миров.

– Ты в порядке? – взволнованно спросил один из них.

– Да, все хорошо, – несколько отстраненно произнес Саймон. – Мне срочно нужно в реальный мир.

Владыки вопросительно переглянулись и уставились на юношу. Тот, проигнорировав их взгляд, спешно помчался в сторону ближайшего выхода в реальность.

Босс все еще улыбался, когда эти воспоминания проносились перед внутренним взором. Паренек был очень способным, тогда наивным, но поняв правила игры, стал очень опасным и полезным одновременно. Прозвище Душегуб было не просто игрой слов, а было реальным родом деятельности Саймона. Еще немного постояв раздумьях, шепотом, сам себе, произнес:

– Все-таки, надо проверить…

Ты – сердце моё…

– Тебе нравится? – с немного загадочной интонацией произнесла Симона. Она стояла в новом бездонно-черном платье напротив окна в пол. От яркого дневного света и облегающей одежды она была изящным и желанным силуэтом на фоне голубого холста неба.

Симона и Эонару решили сбежать от мирской суеты и отправились в самую безлюдную и далекую местность, чтобы наконец-то отдохнуть и провести время друг с другом. На улице их узнавали, скрываться летом под одеждами не было никакого желания, да и они были рады и приветливы со всеми, кто подходил к ним. Пару Единых было сложно не заметить, где еще встретишь парня и девушку под два метра ростом и с длинными, до пояса волосами. Некоторые называли их «эльфами» и влюбленные надеялись, что это по-доброму, потому что никакого внешнего сходства с сказочными созданиями не было. Всему есть предел, и они устали от избыточного внимания. Прекрасно понимали, что скоро это все пойдет на спад, но когда – неясно. Стражи выгоняли их сразу после тренировок из пространства Души, аргументировав это тем, что время без Носителей можно ускорять куда сильнее, а работ по созданию и заселению – не паханное поле.

Эонару предложил уехать в довольно уединённое место на берегу большого озера. Там они сняли двухэтажный деревянный дом, где второй этаж был под самой крышей, панорамное остекление на весь фасад на две стороны дома давало воистину чудесный вид на неспокойное озеро. Домик с прилегающей территорией находились на каменном уступе, вокруг оберегал от ветров, густой, преимущественно хвойный, лес. Сосны и ели гулко поскрипывали, раскачиваясь в сонном бдении, своей долгой вечнозеленой жизни.

Озеро было с буйным характером, шторма тут были не редкость, но шум волн, разбивающихся о камни, расслаблял беспокойный городской разум. Оба впервые за очень долгое время вспомнили, что значит никуда не надо вставать и куда-то бежать, словно попали в беззаботное детство, где из всех забот – надеяться, что дождя сегодня не будет и мама не загонит рано домой. Поехали налегке, телефоны принципиально оставили в городе. Пусть хоть в мире случится апокалипсис, но свое счастье нарушить никому не позволят. В день приезда, после многочасовой дороги за рулем, пара лишь дошла по постели и рухнули на неё. Сил не было даже двигаться. Сладкий чистый воздух, свободный от пыли и смога, казался густым и с первого вздоха опьянял. Так и уснули до самого утра, проспав больше четырнадцати часов кряду.

Проснулись рано утром, рассвет только занимался, и серое небо казалось пасмурным. Первые лучи солнца только пробивались через эту бетонную тяжесть, оранжево-желтым ореолом. Выпив только кофе, переодевшись, пошли на прогулку, пока жара и духота не навалилась своим гнетущим весом. Лес еще спал, жаворонки только начинали свои песни. Прошлогодняя хвоя хрустела под ногами. Белым одеялом расстилался туман. Было прохладно.

Симона взяла с собой тот самый красный шарф и свободно повязала его на шею. Эонару лишь тепло улыбнулся ей тогда, он знал, когда его возлюбленная и при каких обстоятельствах носила его, и прекрасно понимал, почему она решила его оставить. Чтобы помнить. Говорили без умолку, то затихали на продолжительное время, но одно было неизменным – пара наслаждалась энергией и силой друг друга. Так прогуляли пока солнце совсем не поднялось и не стало припекать. Вернулись в дом, где царила прохлада и тень. Выпили ещё по чашке кофе, несмотря на ранний подъем спать не хотелось. Они сидели в плетеных креслах у панорамного окна. Вдруг Симона поднялась, хитро стрельнула большими глазами и умчалась в другую комнату. Эонару лишь заулыбался во весь рот, смотря за чайками, что охотились вдалеке от берега. Через пару минут девушка вошла в черном вечернем платье и на высоких каблуках.

– Очень, – на выдохе произнес юноша, вскакивая со кресла и во все глаза пялясь на Симону. – Я забыл, как говорить слова…

Девушка рассмеялась, медленно и грациозно подошла к юноше, стоявшему как изваяние. Остановилась в десяти сантиметрах от него, каблуки почти выровняли их рост. Эонару ощущал горячее дыхание его второй половины и жар, идущий от её тела. Приближаясь к нему, Симона еле слышно спросила:

– Кто я для тебя?

– Ты – сердце мое… – последнее слово утонуло в бездне, их губы сомкнулись в поцелуе, руки сплелись, а тела прижались друг к другу, словно пытаясь стать одним целым не только в Душе, но в реальном мире. Их потащило к кровати, стоящей позади, споткнувшись об нее, рухнули на белые простыни, даже не расцепившись в полете.

Дыхание обоих стало глубоким и протяжным, прикосновения рождали спазмы, словно проходил электрический ток. Одежда осталась на полу у кровати. Губы Эонару заскользили по изящной шее Симоны, та чуть вскрикнула, вцепившись рукой в волосы юноши. Он всем телом чувствовал сильное и быстрое биение сердца своей возлюбленной. Два сердца стучали в унисон, отбивая набат всемогущей силе любви. Глаза вспыхнули сиянием. Выступила влага, кожа стала блестящей, крупные капли пота скатывались с упругой груди Симоны.

И мир взорвался в яркой и будоражащей вспышке потока ощущений и чувств. Мышцы натянулись как канаты и рельефом отбрасывали тень. Разум отключился, полностью отдавшись этому течению, затопило цунами невероятной по силе и мощи энергии. Никто ничего подобного и близко не ощущал в своей жизни. Время потеряло свой смысл, остались только они двое, в объятьях друг друга. В объятьях жаркой страсти, что отливали их Единение в монолит любви в веках.

***

Аделия и Жасмин уставились в небо. Их глаза были широко распахнуты, у последней даже рот приоткрылся. Они пялились на Ядро. Оно стало пульсировать, постепенно увеличиваясь в размерах, гигантские протуберанцы энергии вырывались на многие миллионы световых лет. Бирюзоватые сферы срывались с каждым импульсом. Поверхность Ядра, испещренная, как венами, трещинами начала становиться гладкой и ровной.

– Что происходит? – тихо выдохнула Жасмин, не отрывая взгляд.

– Истинное Слияние… – машинально протянула Аделия. Они чувствовали, как в них растет, что-то новое, большое и прекрасное. Молодое и очень сильное. Оно набирало мощь, пока этот сияющий бутон не раскрылся в объединенном сознании всех четверых и не связал во всем пространстве и времени. От прошлого к будущему. От холодного и безжизненного космоса до пекла ядер исполинских звезд.

Ядро стало вращаться с огромной скоростью, становилось все ярче и ярче, что Стражам пришлось затемнить зрение. Они лишь смотрели не в силах оторваться от устрашающего и прекрасного, одновременно, действия перед их взором. Ослепительная вспышка заставила сбежать тени из этой Души. Мир стал чисто белым. Стало тепло и уютно. Световая волна шла, зажигая за собой миллиарды звезд, очищая от остатков тьмы. Она неслась со всё большим ускорением и, наконец, вырвалась за пределы Вселенной, устремляясь дальше, в Темные Миры, в Грёзы, несясь благую весть, что Единая Душа стала бессмертной в пространстве и времени.

Исполинские желтоватые потоки энергии срывались с Ядра и закручивались в кольца, стоящими над плоскостью диска Вселенной. Их было все большее. Спиральная структура галактики становилась сферической. Золотистая сфера сияла в границах будущей Вселенной. Жасмин ошарашенно выдавила:

– Симона и Эонару… Спасибо… – голос сошел на шепот.

Две влажные черты появились на молодом лице девушки. Аделия держалась из последних сил, чтобы не заплакать от счастья, вслед за сестрой. Они смотрели, как их родной мир становится истинным домом для всех. Появилась такая же прочная связь и с Эонару. Теперь они, Жасмин и Аделия, были и его Стражами. Потоки, крыльями, разносили в пространстве энергию жизни, сея новые звезды и планетарные системы.

– Нас двоих на такое пространство точно не хватит… – лишь промолвила Аделия, глаза цвета серого камня не мигали.

Золотые протуберанцы пробили бронеплиты всех трех безжизненных уровней Эонару, посыпалась ржавая сталь. Земля задрожала, дюны мертвого песка пришли в движение. От соприкосновения с абсолютной энергией любви ядовитая радиация теряла все свои смертельные свойства. Скверна исчезла из этих миров. Плотное одеяло света покрывало каждый уголок этих пустых и забытых мест, пока все не стало ослепительно непроглядным.

Казалось, прошло бесконечное количество времени.

Внезапно послышался шум грома. Грома первой грозы. Темно-синие тучи, придавленные весом живительной влаги, устелили всё от горизонта до горизонта. Прозрачные и чистые капли устремились к черной поверхности. Стена ливня закрыла собой обзор. Земля, не видевшая столько веков воды, впитывала как губка. Под раскаты грома и вспышки молний, с пеплом на листьях, проклюнулась молодая изумрудная трава. Впервые, за более чем, сто тысяч лет…

Симона лежала на груди Эонару, наматывая на палец прядь серебряных волос. На их телах все еще была испарина, бликующая в свете дня. Тяжелое дыхание и частое биение сердец постепенно успокаивалось. Абсолютное счастье – так можно было охарактеризовать ощущения, что испытывали влюбленные в данный момент. Им не хотелось говорить, они и так все понимали и чувствовали без слов.

– Я люблю тебя больше всего на свете, – прервал тишину Эонару и поцеловал Симону во влажный лоб, девушка ласково улыбнулась в ответ:

– А я люблю тебя больше всего во вселенной, – в её глаза появилась игривость, несколько рыжих локонов упали на лицо. Юноша убрал их нежным движением руки. Шепотом продолжила. – Я хочу, чтобы так было всегда, чтобы время остановилось, и мы провели бесконечность здесь, вдвоем. Только ты и я… И наше только…

Глаза обоих все еще излучали мягкое свечение лазурных волн теплого моря. Их свет падал на переносицу. При каждом движении радужки он играл по всему лицу. Было далеко за полдень. Стояла жара, да крики чаек над озером.

– Вместе… Навсегда… – согласился Эонару, подтягивая Симону к себе, девушка с улыбкой на губах упала в объятья своей второй половинки.

Глава 4. Смерть при жизни

Нефрита сидела в сырой и холодной траве, прижавшись спиной к красноватой поверхности. Синее платье по пояс промокло и прилипло к ногам. Голова поникла и коса, растрепавшейся порывами ветра, раскачивалась как маятник. Бирюзовые глаза прикрыты и пялятся в никуда. С подбородка капают редкие соленые бусины. Уголки сероватых от прохладной погоды губ опущены. Кожа была белее снега, и сетка синеватых вен просвечивала сквозь неё. Разум Нефриты оказался между молотом воспоминаний и наковальней реальности. С каждым ударом она все меньше понимала, кто она.

– Страж или иллюзия? – шепотом выдохнула девушка, облачко пара вылетело из еле двинувшихся губ и растворилось в этом застывшем вне пространства и времени месте. Удары сильного сердца грохотом стояли в ушах. Попыталась приподняться, но кроме движения одной ступни сил на большее не хватило. Она была эмоционально выпита до дна. – Если это мои воспоминания, а не бред, сходящего с ума рассудка, то почему я ничего не чувствую? Ни способностей? Ни связи с Эонару? Ни Рея…

Мысль о Рее выстрелила в голову Нефрите, и память вновь потащила в пучины времен, казавшихся давно канувших в лету.

***

За неполные сутки были потеряны первые два уровня. Стражи, в очередной раз играли в безнадежную гонку со временем и смертью. В этот раз, они понимали, что все повториться снова. И с большим размахом катастрофы. Ставили защитный купол для удержания преисподней, чтобы выиграть немного больше времени для спасения людей. Ад, как и в прошлые разы, пришел раньше ожидаемого. Когда с неба посыпались исполинские плиты, оплавленные и разорванные, Надежда даже не повела бровью. Где-то она уже это видела. Каждая бронеплита погребала под собой целые города и области. Миллиарды и миллиарды жизней в одно мгновение обретали свою смерть и надгробие. Держали щит, испепеляемые хаосом снаружи и чистой энергией ядра изнутри. В какой-то момент все пошло не сценарию прошлых двух актов.

Надежда стояла на магическом постаменте под самым куполом, вытянув руки вверх, всё её тело было оплетено канатами, что, паутиной, раскинулись во все стороны. Её лицо исказили гнев и ярость. С ладоней срывались молнии и потоки света, что уходили в свод. Новые и новые колонны устремлялись туда.

Через секунду пришла первая ударная волна, лавиной вмяв полусферу защиты в землю. Гул трещащих под ними опорных плит заглушил все остальные звуки. Рей дал понять не отвлекаться на это, и сам начал укрепление фундамента под ними. Пламя ада разыгралось со всех сторон. Купол шел трещинами и из него фонтанами лилась аннигилирующая от соприкосновения с хаосом магия. Энерголинии, что питали рубеж раскалились добела и грозили расплавиться в любой момент. Бронеплиты под ними были куда тоньше, нежели между мирами, и Надежда молилась, чтобы туда не попала особо мощная бомба. По законам Вселенной мы получаем то, чего меньше всего хотим. Боковым зрением она видела, как черная стрела, словно в замедленной съемке, опускается на гладкую и блестящую поверхность плиты. Как расцветает красно-оранжевый ядерный цветок, постепенно превращаясь в уродливый серо-коричневый радиоактивный гриб.

–Пронесло? – мелькнул слабый проблеск надежды в голове Стража.

Через мгновение земля зашаталась и начала вспучиваться под её постаментом, выстреливая вверх фонтаны из породы и обломков. Рей закричал в объединенном сознании:

– Надя!!! Уходи оттуда!!! Немедленно!!! – тон его был истеричным и испуганным.

– Я не могу бросить… – слова девушки утонули в оглушающем грохоте и скрежете.

Хранилище под ними сдетонировало и ослепительный шар вырос под Надеждой. Она заорала от испепеляемой ее боли. Плиты рвались как бумага, реки расплавленной стали возгонялись сразу в металлические облака. Взрыв, и Стража, как пулю, вышвырнуло с постамента, её тело на огромной скорости врезалось в стену купола и разрушило его. Синеватая вспышка и веера голубоватых искр. Заклинание тут же рассеялось, и туда сорвались огненные потоки ядерных стихий, пожирая все на своем пути.

Надежда, выброшенная со сверхсветовой скоростью, уносилась за пределы это мира. Еще удар и еще один. Пробила насквозь обе бронированные границы вышележащих уровней. Она ничего уже не чувствовала, потеряла сознание, когда её приложило о щит. Стража, желтоватой кометой с серо-белым хвостом, стремительно выбрасывало за пределы живой Души. Бездумная инерция тащила её все дальше и дальше, за многие сотни тысяч световых лет. Первоначальный импульс иссяк, растраченный на борьбу с гравитацией и сопротивлением начинавшегося пространства Темных Миров.

Тело Надежды почти сложило пополам, руки выставлены перед собой и безвольно и плавно двигаются в потоках слабого тяготения. Копна рыже-красных слипшихся волос застыла в причудливой форме. Голова разбита, открылись старые раны. Капли крови собирались в разного размера алые шарики, стремительно превращающиеся в лед. Кожа начала покрываться синеватым инеем. Обрывки ремня, что держали ножны, трепыхались в остаточном движении. Глаза закрыты. Редко пульсирующая, вена на шее, из последних сил, старается сопротивляться образующейся наледи. Время почти остановило свой бег.

– Х-х-холод-д-д-но-о, – словно в густом киселе проплыла мысль в голове Надежды. Слабые отзвуки сердца пульсировали в ушах и висках. – Чт-т-т-о п-п-роиз-з-зош-ло-о?

Даже в разуме буква на букву не попадала от ледяного холода пустого космоса. Она вспомнила, что в последний момент перед тем, как её поглотила тьма, под ней взорвалось, наполненное до краев энергией, хранилище. Что было после она не могла вспомнить.

– Скорее всего все погибли… И третий уровень разрушен до основания… Рей, жив ли ты? – боль вытягивала из нее живьем нервы, поэтому отпустила все попытки думать дальше.

От болевого шока девушка не понимала масштаб повреждений. Тело не отвечало на попытки пошевелиться. Остатками парализованных способностей чувствовала, что дрейфует в глубоком космосе. Попыталась открыть глаза, смерзшие веки замуровали взор. Пришлось, после небольшой передышки, с силой разлепить их, послышался в голове хруст ломающейся наледи. Глаза, вроде, открыла, но картинка не изменилась. Спустя несколько долгих секунд на краю обзора появилось просветление, И Надежда поняла, что все это время пялилась в бездонную черноту Темных Миров, а сама она вращается вокруг некой оси.

Пока ждала появления цельной картинки, пробежала по внутренним системам организма. Вердикт был неутешительный: множественные повреждения, ушибы, ссадины и ожоги; запасы магии почти на нуле, физическое состояние предкоматозное; еще немного и она не сможет больше вернуться сама в сознание, если потеряет его. Канал связи с Ядром «обуглен» и к нему даже больно было прикасаться. Брата и Носителя она не чувствовала.

Выныривая из пучин своего организма, Надежда увидела Вселенную. Глаза сами расширились, брови поползли на лоб, тонкая корка льда потрескалась и начала осыпаться. С противоположной стороны от Стража, из непроницаемых Темных Миров, вылетал бесконечный поток черных игл, различимых только на фоне света Души. Они добирались до невидимой границы и там, казалось, бесследно пропадали, но не это зрелище так удивило девушку. В бездонной тьме на нее смотрела, иногда подмигивая, яркая далекая точка. Усилием воли Надежда приблизила ту область пространства, чтобы понять: обманывают её глаза и это заблудшая звезда их Души или все-таки…

– Не может быть… – произнесла одними губами, звука в пустом пространстве не было. – Мы не одни…

Она еще долго пялилась на эту звездочку, потом до нее дошел слабый знакомый повторяющейся импульс. Брат искал её. Придя в себя, собрала остатки сил и резко распрямилась, как взведенная пружина. Тысячи полупрозрачных осколков полетели прочь от неё. Воодушевленная увиденным, Надежда наскребла, что осталось от её способностей в кучку и полетела в сторону сигнала. Разогнавшись до большей части скорости света, она поняла, что магия достигла дна, ускорение прекратилось, и, с такой скоростью, ей дрейфовать многие тысячи лет. Подумав немного, решилась на самый отчаянный шаг.

Рей искал её по всем разрушенным уровням, его сканирующие поля были раскинуты на многие сотни тысяч километров, но кроме безжизненной пустыни и радиации, создававшей множественные помехи, ничего не было. Он был близок к отчаянию. В момент детонации хранилища Рей находился за рядом цилиндрических емкостей, что и дало ему лишние доли секунды, чтобы подготовиться к ударной волне. Он лишь видел, как тело сестры на огромной скорости покидает пределы уровня, но затопленное огненным цунами пространство не давало никакой возможности что-либо предпринять. Его сил едва хватало, что удерживать щит, закрывающий от смертельных стихий, что зажали поверхность, как молот и наковальня тонкий лист металла.

– Неужели её отбросило за границы Души?! Прямо в Темные Миры?! – панические мысли носились в голове, но брат знал, что она еще жива, хотя не мог отыскать её месторасположения. Сразу начал транслировать зов по самой структуре пространства Души, по которым сигналы шли со скоростью на много порядков, превышающей земную скорость света. Надеялся, что, если сестра в сознании, то откликнется на его зов. Защита, установленная в разрыве между Третьим и Четвертым уровнем, пока держалась, но сколько простоит – не знал. Уже несколько часов он облетал ядовитые земли бывших уровней, все еще перепахиваемые ядерными взрывами, и понимал, что сестры здесь нет.

Внезапно, в его сознание врезался луч от Надежды, сообщающий координаты и, судя по кровавому оттиску, на отправку сообщения были отданы последние крохи жизни сестры. Не раздумывая, Рей набрал максимально возможную скорость, используя энергию Ядра, что больно скребла по ободранной сущности, но юноше было наплевать. Сестре осталось недолго. Лететь было минуты две на максимальной скорости, и он молился, чтобы не опоздать. Удивляться тому, как её забросило так далеко будет позже. На границе его сканирующих полей появилась слабая сигнатура Надежды, Рей сразу забросил в ту область пространства энергетический шар, чтобы отгородить сестру от агрессивного пустого космоса.

Через пять минут приземлился на смотровую площадку на стене Четвертого уровня, неся на руках безвольное тело Надежды. Мягко опустил его на созданную энергетическую подушку на каменной поверхности. Кожа была ледяной и синей, губы почти черными, глаза неплотно закрыты, у рта, лба и висков коричневые пятна крови. Одежда тоже перепачкана ею. При всем сходстве с мертвой, сестра была жива, хоть и в критическом состоянии. Рей склонился над ней и начал обряд исцеления, обжигающие слезы срывались с его глаз, окропляя холодное лицо Надежды.

Рей сидел у изголовья сестры, прислонившись к парапету стены. За ним садилось местное солнце, мягким оранжевым светом заливая бойницы, длинные тени ползли в надвигающуюся ночь. Было тепло, щебетали птицы в лесах у подножия укрепления. Река, пересеченная множественными порогами, шумела своими беззаботными водами. Грудь Надежды медленно поднималась и опускалась, туго перетянутая бинтами, слабо светившимися в наступавших сумерках. Повязки были на голове и руках. Кожа вернула себе, хоть еще и бледный, но уже розоватый оттенок. Глаза и рот плотно закрыты, волосы распущены, вычищены и уложены по обеим сторонам от головы. Брат от усталости начал дремать. Где-то вдалеке громыхало, словно приближающейся гроза. Еще пару часов защита будет удерживать смерть от проникновения на Четвертый уровень.

– Я… – шепот, что донесся до ушей Рея, показался сновидением. – …видела вторую половинку Эонару…

Юноша распахнул глаза и опустил их на Надежду, она смотрела на него чистыми небесными очами. Во взгляде читался полный букет эмоций и чувств: от боли до смирения и от решимости до отчаяния.

– Что ты сказала? – не поверил своим ушам Рей.

– Я видела далекую звезду, за пределами нашей Души и Темных Миров, – уже твердо сказала девушка. – Истинная половина Души!

Надежда попыталась приподняться, но тугая повязка и прострелившая боль при малейшем движении, заставили рухнуть её на магическое облако под ней.

– Отдыхай, Надя, ты потеряла много крови и магии, – заботливым тоном произнес Рей, поглаживая её по беспокойной голове. – Я уже отчаялся найти тебя.

Сестра слабо, но тепло, улыбнулась. Вдруг на её лице появилась тревога, граничащая с паникой:

– Третий уровень?! – голос из шепота не смог перейти в звук и стал хрипеть.

– Больше не существует… – тихо ответил Рей. – Взрыв энергохранилица стер с лица земли все, что было на поверхности. Ударная волна, отразилась от нашего щита, не смогла проломить бронеплиты и пошла навстречу с ядерным. Сфера защиты проплавила плиты насквозь от гигантского давления на стенки. Благодаря этому образовалась небольшая брешь. Я закрыл ее мембраной, напрямую подпитываемой от хранилищ на поверхности Четвертого уровня. С того момента прошло больше восьми часов.

Взор Надежды угас, она отвела глаза, обдумывая слова брата. Рей решил отвлечь её, сменив тему:

– Ты уверена, что звезда за пределами Души – вторая половина? А не бред угасающего сознания или оптическая иллюзия?

– Нет, хоть я была истощена и почти не соображала, но мне хватило остатков рассудка, чтобы увеличить ту область космоса, – с этими словами она передала изображение брату через единое сознание. Повисла долгая пауза. Рей с непроницаемым лицом смотрел, казалось, в никуда.

– В нынешней ситуации, это нам ничем не поможет, – грустно произнес брат. Его голова поникла, а волосы упали на лицо. Внешней стойкий и непоколебимый, Надежда прекрасно знала, что сил у него не сильно больше, магический канал дырявый, как решето. На ногах Рей держался на морально-волевых. Ободранные доспехи, раны и спекшаяся кровь, дополняли не самую радужную картину. По его заострившимся чертам скользнул луч закатного солнца.

– Что мы будем делать, Рей? – девушка задала самый страшный вопрос, что тревожил их обоих. – Дело времени, как апокалипсис придет и сюда, а отступать больше некуда… Эта стена не предназначена для отражения массированной воздушной угрозы.

Повисло гнетущее молчание. Истощенные и изнеможденные, полумёртвые Стражи, почти ничего не могли сделать.

– Барьер… – выдохнул Рей. – Другого пути нет…

Надежда лишь усмехнулась, сразу после поморщилась от боли.

– У нас не хватит сил, даже вдвоем, – и немного подумав, добавила. – Видимо, тут мы и примем свой последний бой.

Истинно магическая сущность Хранителей была ободрана до костей. Её силы едва хватало, чтобы удерживать от распада физическое тело Стражей. Они не могли больше использовать энергию Ядра, также, как и до этого. Нужно было ставить рубеж. Надежда от соприкосновения, даже с небольшой толикой чистой энергией Души, теряла сознание. Выбор был очевиден, кто должен ставить барьер, и какую цену ему придется за это заплатить, чтобы остановить полную гибель всего живого в этой Вселенной.

– Я пойду, – твердо произнес Рей.

– Нет! – рявкнула сестра, и чуть не отключилась от пронзившей ее боли. Немного отдышавшись. – Никуда ты не пойдешь!

Юноша поднялся на ноги и посмотрел за алевший в закате горизонт. Редкие облачка лениво плыли по небу. Он вздохнул и поглядел на лежащую у его ног Надежду, на ее гневный и отчаянный взгляд потухших глаз. Брат отвел взгляд и сурово смотрел перед собой. Повисла тишина, только вой ветра в щелях доспехов разговаривал сам с собой.

– Ты ради тех людей, что пытались спастись на Первом уровне, начала пропускать через себя энергию Ядра, прекрасно осознавая, что она убьет тебя, – голос Рея был тверд, смотрел он все так же перед собой. – Я был уверен, что найду лишь твое безжизненное тело, когда почувствовал какие объемы проходят через тебя, Надя… Но ты держалась, несмотря на всю невыносимую боль, что стала твоей второй сутью. Если бы не бомба, упавшая на купол, то, скорее всего, ты бы осталась вместе с теми, кто так и не успел спастись.

Пауза.

– И прокручивая эту картину, я прихожу к тому, что только бесконечно храбрый и готовый пожертвовать собой Страж, способен на такое. Только истинная любовь к жизни, ко всему прекрасному и светлому, толкает на отчаянную схватку с самой смертью, дабы выиграть еще немного времени, чтобы живые существа получили мизерный шанс избежать несправедливого конца.

Брат снова прервался.

– Я не уверен, что смог бы выдержать то, что перенесла ты, – признался со вздохом Рей. – И только смотря на тебя, как ты самоотверженно сражаешься за каждую частицу света и живое существо, я готов пойти за тобой в саму преисподнюю, сражаться с самим Адом и Темными Мирами, чтобы никогда не видеть, как ты плачешь над пеплом тех, кого не удалось вытащить…

– У нас выбора нет. Без барьера Эонару погибнет вместе с нами. Я смогу поставить барьер…

– Ценой своей жизни?! Ты обо мне подумал?! – девушка привстала на локтях, на бинтах выступили красные пятна. С трудом перевернулась на четвереньки и поползла к парапету, хрипя при каждом движении. Ухватившись руками за каменную кладку, поднялась на ноги и попыталась дать брату пощечину, но сил и без того давно не было. Вместо удара получился не то толчок, не то поглаживание. Потеряла равновесие и упала в сильные руки Рея. Надежда разрыдалась, повиснув в объятиях юноши. Он мягко усадил её к стене и сел напротив на корточки. Заглянул в глаза, подняв за подбородок. Слезы ручьями текли по ее лицу.

– Надюшка, ты же прекрасно понимаешь, что это единственный выход, – мягко начал Рей. – Мы для этого и созданы. Ты сильнее, чем думаешь. Я смогу сделать так, что после установки барьера вместо Раскола Души сработало Преобразование. Если, когда-нибудь, Эонару познает свою сущность, то ему передастся часть моих сил, а тебе, сестра моя, я отдам свое сердце и память.

Пауза. Надежда в шоке смотрела на него.

– Мы исполним свое предназначение и защитим Душу. А я… Навсегда поселюсь в твоем сердце, – он тепло улыбнулся и положил руку в то место, где у сестры оно бешено колотилось. – Не спорь и не пытайся остановить меня.

Раскат грома прервал ночь. Рей резко обернулся. Стоящие неподалёку автоматические зенитные орудия открыли огонь. Все заволок неприятный запах местного аналога пороха. На стене Четвертого уровня стояли пушки, единственные на всю Душу, способные сбивать ядерные боеголовки, но сложность и долгота их изготовления не позволяли создавать их в достаточном количестве. В нескольких сотнях с лишним километрах расцвело ядерное солнце. Поползли длинные резкие тени. Пушки грохотали со все ускоряющимся темпом. В небесах загорались все новые и новые вспышки. Что-то взорвалось у основания стены. Черный едкий дым повалил над кромкой. Рей перегнулся посмотреть: внизу догорал, несколько сотен метров в длину, остов ракеты. Он обернулся, присел и крепко обнял Надежду, она, поняв, что он прощается с ней, вцепилась ему в спину и заорала, захлебываясь слезами:

– Я не отпущу тебя, Рей! Я не хочу! Так нечестно! Не бросай меня!!!

Брат мягко отодвинул сестру от себя, словно котенка, вцепившегося маленькими коготками, и твердо произнес:

– Вспомни, кто ты есть, Надежда! Вспомни, почему тебя так нарекли! Твой путь еще не завершен! – его взор смягчился. – Я хочу, чтобы ты никогда больше не оплакивала гибель кого-то, пусть моя будет последней!

Он склонился, нежно взял её голову в руки и поцеловал в лоб, девушка пыталась остановить его, но общая физическая слабость не оставляла никаких шансов на это.

– И помни, я всегда буду жить в твоем сердце! – на последнем слове он отпрянул от неё, сунул что-то в руки, резко взмыл в воздух и помчался в свой последний полет, подняв небольшое облачко пыли.

Задыхаясь от рыданий и крича «Рей, нет!» и «Не надо!», она кое-как доползла до бойницы, что была как раз на уровне её лица. Стена дрожала от попадающих в нее осколков, пахло гарью и чем-то противным. Внизу бушевали пожары от разлитого ракетного топлива и распадающихся взрывных элементов. Долина у стены была перепахана на несколько метров в глубину. Девушка смотрела, как силуэт брата стремительно удаляется, а, приблизившись к дыре между мирами, приобрел белое свечение и скрылся в огненной гиене. Последний миг, когда она видела своего брата.

Надежда лежала, прислонившись спиной к парапету стены, склонив голову к груди. Тоненькая струйка крови капала с кончика носа и уголка приоткрытого рта. На пыльном лице красовалось множество синяков и ссадин. Волосы растрепаны и испачканы кровью и грязью. Обожжённые, до самых плеч, руки безвольно лежали на ногах. Остатки доспехов еле держаться на обугленных ремешках. Платье разорвано и весит безжизненными лохмотьям. На коленях покоится меч Рея. Потускневшие глаза, не мигая смотрят куда-то глубь стены. Надежда осталась одна.

Стихли звуки выстрелов и оглушающих взрывов. Черный коптящий дым медленно клубится над силуэтом стены. Запах гари и жженой земли. Гробовая тишина забрала с собой все звуки этого мира, оставив только редкие удары израненного сердца. Справа и слева вздымались вверх черные стволы автоматических зенитных орудий, навсегда застыв с задранными к небу носами. Никого рядом не было. Все ушли. Кто-то спасся в мирах Души, кто-то ушел в иной, возможно, лучший мир. Почему она все ещё жива? Злой рок или происки судьбы? Время потеряло всякий смысл. Страж стала никому не нужна. Больше не будет войн. Не будет сражений. Не будет ядерных апокалипсисов. Не будет триллионов насильно отобранных жизней. Не будет ничего. Душа защищена от всех. Навсегда. С этого момента она умерла. Умерла для себя, для Эонару, для Рея.

***

Нефрита сидела с широко распахнутыми глазами. Она всё вспомнила. Вспомнила, как после установки барьера ушла в Душу, как помогала выжившим с расселением в звездных системах. Как стала тенью самой себя. Как молча наблюдала за увяданием всей разумной жизни. Как ухаживала за бескрайними полями цветов на бесчисленных кладбищах и курганах. Как проходили тысячи лет. Как бесчисленные разы приходила на стену над воротами и часами смотрела в даль, где видела Рея в последний раз. Как ожидала, что вот-вот, и он появится в сверкающем ореоле. Как всегда, серьёзный и молчаливый. Как веками оплакивала его и всех, кто остался прахом в трех первых уровнях. Как ушла в забвение, отрекаясь от обязанностей Стража, когда посадила розы над могилой последнего обитателя Души.

– Рей, – шепотом выдохнула Нефрита. – Прости меня… Я предала тебя… Я… Не смогла сберечь жизнь в нашей Душе… Прости… Прости меня…

Сил рыдать не было. Была лишь Вселенская пустота. Надежда, Нефрита – все смешалось в её сердце. Страж Души Эонару. Забытая самой собой. Брошенная и запертая тут по собственной воле. Разорванная надвое, как и Носитель когда-то. Тень ухмылки промелькнула на её лице. Подняла взор к низким облакам, что своими сероватыми брюшками смотрели в зеленые очи Нефриты. Между ними мелькало голубовато-фиолетовое небо. Холодная капля упала на лицо девушки.

– Если я не могу плакать, то хоть природа пусть порыдает за меня… И за все мои прегрешения… – она закрыла глаза и опустила голову, ветер стих и влажные волосы повисли ржавыми сосульками. – Я недостойна называться Стражем… Мне даже не хватило духу сказать, кто я такая, когда он оказался здесь…

Глядела на свои руки, обращенные ладонями вверх. Слабые светло-зеленые искры пробежали по белой коже девушки. На краю сознания послышался шелест травы, прервавший слабый поток мыслей. Нефрита прислушалась: шум приближающихся к ней шагов – последнее, что она ожидала услышать на Девятом уровне Души…