В плену иллюзий

Посвящается тем, чьи раненные сердца все

еще ищут свой рай в объятиях любви.

Пролог

Каждый человек, изучающий мифологию древней Греции обращал свое внимание на Аполлона, сына Зевса и Лето. Аполлон – один из самых почитаемых и многогранных богов древнегреческого пантеона. Он был богом солнца, искусства, медицины и пророчеств. Идеал во всем. Полное олицетворение совершенства и мужской красоты.

Мой отец был историком и с детства погружал меня в удивительный мир мифов и легенд, рассказывал все возможные истории о богах. Его голос оживлял древние сказания, и мне казалось, что я сам становлюсь частью этих великих событий. Он говорил о том, что Аполлон умел сочетать в себе грусть и радость, тьму и свет, придавая каждому мгновению жизни особое значение. Этот бог не только был покровителем музыки и искусства, но и обладал даром исцелять болезни и изгонять тьму из душ. Жрецы поклонялись ему в Дельфах, где находился знаменитый оракул, через который он делился своими предсказаниями и мудростью.

Но было то, что порой затмевало героизм Аполлона – его личная жизнь. Хотя он олицетворял великолепие и вдохновение, его возлюбленные часто испытывали на себе темную сторону его страсти. Обычно они не только страдали от любви Аполлона, но и встречали трагические последствия его чувств, которые нередко обернулись бедой и даже гибелью.

Конечно, Аполлон был прав. Ни одна богиня была не в силах устоять перед его чарами. Его душа привыкла к легким победам и скоротечным увлечениям. Но что делать всесильному богу, если его сердце пленит не небожительница, а юная нимфа, чей облик излучает чистоту и невинность? Нимфа, связавшая себя обетом служения Артемиде. Нимфа, для которой Аполлон представляет собой саму опасность, искушение, от которого она обязана бежать, не оглядываясь.

Но что, если в реальности все по–другому, и Нимфа сама побежит в руки Бога?

Глава 1

14 февраля

День всех влюбленных. День, когда каждый думал о своей второй половинке или о том, когда ее встретит. Что касаемо меня? Я не хотела любви, она болезненна и несправедлива. И мне слишком хорошо это известно. Ведь если бы не любовь, я сейчас находилась бы дома, в своей постели или на прогулке с подругами. Но я ехала в машине с мамой, которая напевала всю дорогу песни о разбитом сердце. А на минутку, наша дорога была длиной почти в сутки. Надеюсь, теперь каждый понял мое недовольство.

Мы наконец–то подъехали к Сан–Диего. За окном мелькали знакомые, но в то же время неузнаваемые пейзажи. Родной город мамы, куда я приезжала в детстве лишь пару раз, теперь предстал передо мной совсем другим. Я наблюдала, как зеленые улицы с их типичными, похожими друг на друга домами и ухоженными парками сменяются новыми, современными постройками. Появилось огромное количество стеклянных зданий, ярких вывесок магазинов и кафе, которых раньше здесь не было.

Пусть все и поменялось, но в воздухе сохранилась та самая теплая, почти осязаемая атмосфера, которая всегда притягивала меня. Это ощущение дома, которое я не испытывала так остро уже давно. Мой взгляд невольно направился на маму, которая внезапно затихла, погруженная в свои мысли. Ее руки крепко сжимали руль.

– Дафна… – начала мама, но ее голос дрогнул, и она замялась. – Понимаю, как тебе тяжело было оставить прошлую жизнь и уехать со мной. Мне жаль, что тебе пришлось…

– Все в порядке, – не дала я ей договорить, обрезав ее попытки извиниться. Я чувствовала, как ей тяжело, и не хотела, чтобы она винила себя. – Я уеду за тобой куда угодно, ты это знаешь.

И это была чистая правда. Моя жизнь перевернулась, но самым важным для меня было быть рядом с ней, поддержать ее в этот непростой период. Своим поступком я дала ей понять, что несмотря на все, что случилось, мы остаемся единым целым.

– Хочу, чтобы ты знала, как я ценю это, моя хорошая, – мама улыбнулась, и ее глаза наполнились теплотой. – Тебе понравится тут жить, я уверена. К тому же бабушка будет рада видеться с нами чаще, чем раз в несколько лет.

Ее улыбка. Я любила улыбку мамы, такую искреннюю и светлую, но сейчас я знала, что она всего лишь прикрывает ею глубокую душевную боль. Она пыталась быть сильной для меня, но я видела, как ей тяжело. И еще знала, что она никогда этого не признает вслух, поэтому решила сама завести этот разговор.

– Мам, – произнесла я, и она мгновенно отвлеклась от дороги, слегка повернув голову ко мне, ее взгляд был полон ожидания. – Ты не виновата в его измене. Здесь нет ни капли твоей вины. И я всегда буду на твоей стороне, что бы ни случилось.

В ее глазах я уловила едва заметный блеск – след проступивших слез, которые она тут же постаралась сдержать.

– И когда ты успела так вырасти, моя девочка, – прошептала мама. – Я так тобой горжусь.

Я кивнула ей в благодарность, чувствуя, как внутри разливается тепло от ее слов. Затем перевела взгляд на окно, наблюдая за проплывающими мимо домами. В голову шли мысли о прошлом, об отце, о том, как однажды казавшийся идеальным мир рассыпался на части, и обо всем, что мы пережили вместе.

Пирс Коулман никогда не был примерным отцом. Но и плохим тоже не был. Он общался со мной, весело проводил выходные, да и покупал все, что я хочу. Но почти все время он проводил на работе или в командировках. И если в детстве мне не хватало отцовского внимания, то с годами я стала привыкать. А теперь нужда в нем и вовсе пропала. В отличии от мамы. Элла любила мужа больше всего на свете, была готова оправдывать и ждать его ни смотря ни на что. Я никогда ее не осуждала, думала: «любовь все прощает». Но в последний год все становилось хуже. Командировки участились, он пропадал на недели, не выходя на связь. Мне было понятно все сразу же, но мама не хотела признавать правду. Так ей было легче.

Но в один день все изменилось. Отец приехал с очередной рабочей встречи, но вместо того, чтобы спокойно разобрать чемодан, как всегда, он начал методично собирать другие вещи. Те, что всегда находились в нашем доме. Мама, увидев это, впала в настоящую истерику, ее голос срывался на крик в попытке понять, что происходит, что значит вся эта странная суета. В ответ папа лишь повернулся к ней, его лицо было абсолютно спокойным, даже отстраненным, и этим спокойным, ледяным тоном заявил, что собирается жениться на другой женщине. Он попросил ее не закатывать сцен, потому что ему было это не нужно.

Тогда я осознала, что, возможно, любовь прощает только тех, кто по–настоящему любит.

С того дня прошло три долгих месяца. Я поддерживала маму изо всех сил, собирала ее по кусочкам после этого удара, глотая свои собственные слезы и страх. Было ясно, что мы больше не можем оставаться в Чикаго. Каждая улица, каждый уголок этого города кричал о нем, о его предательстве. Воспоминания губили маму, не давали ей дышать. Тем более, мы переехали в Иллинойс, лишь из–за его работы, когда мне было всего восемь лет. Вся наша жизнь здесь была построена ради него… И недолго думая, мы собрали немногочисленные пожитки, что оставил нам старый дом, и отправились прочь, на запад, в Сан–Диего…

Я бы соврала, если бы сказала, что все это далось мне легко. Позади я оставила близких друзей, последний учебный год в старшей школе. Но понимая, что переезд поможет маме, я ни капли не жалела. Она – самый дорогой человек в моей жизни. Моя опора. И ее благополучие стоило любой моей жертвы

– Ты уже связалась с Ингрид? – вопрос мамы прервал мои мысли, которые метались между прошлым и неопределенным будущим.

– Да, – ответила я, слегка вздрогнув от неожиданности. – Мы договорились о встрече сегодня вечером.

Ингрид Тапиа. Моя подруга детства, с которой мы буквально выросли бок о бок, живя по соседству и проводя каждую свободную минуту вместе. Мы строили шалаши на заднем дворе, секретничали до глубокой ночи и мечтали о будущем. Но после того, как я уехала в Чикаго, наша связь почти оборвалась. Мы лишь обменивались редкими лайками на фото в социальных сетях и отправляли друг другу дежурные поздравления с праздниками. Это была та дружба, которая постепенно угасала, растворяясь в километрах и годах.

Поэтому сначала я сильно сомневалась в идее написать ей и сообщить, что переезжаю назад. Но, поняв, что иначе я останусь совсем одинокой в Сан–Диего, без единой знакомой души, я решила рискнуть. На удивление, старая подруга была искренне рада этой новости. Ее сообщение, полное восклицательных знаков и смайликов, Ингрид сразу предложила увидеться, на что я с радостью согласилась. Я даже почувствовала легкое волнение, предвкушая эту встречу.

Я заметила, что мы уже подъезжали к нашему дому. Его силуэт был точно таким же, как в моих самых тёплых воспоминаниях. Солнце нежно ласкало крышу, покрытую медно-красной черепицей, придавая ей золотистый оттенок. Небольшой одноэтажный домик, затерянный среди десятков других похожих строений, казался для меня совершенно особенным. Стены из бежевого камня, будто бы выветренные временем, придавали ему уютный, обжитой вид. Вокруг дома пока не было цветов, лишь аккуратно подстриженная трава, но я была уверена, что моя мама скоро это исправит, превратив участок в цветущий рай.

Мы припарковались и вышли из машины. Я взяла свой тяжеленный чемодан, и единственной мыслью, которая пульсировала в моей голове, было желание как можно скорее оказаться под теплым душем, чтобы смыть с себя следы долгого путешествия из другого штата. Усталость навалилась грузом.

Зайдя в дом, я сразу же бросила взгляд на безупречную чистоту. Каждая поверхность блестела, ни пылинки, ни беспорядка. Окна, украшенные изящными кружевными занавесками, пропускали внутрь мягкие лучи света, наполняя пространство уютом и свежестью. В воздухе витал слабый аромат лимона и домашнего печенья. Сразу стало ясно, что бабушка уже здесь побывала и все устроила к нашему приезду. Это был типичный поступок в стиле Глории Ходж – заботливой и предусмотрительной. Жаль, что у нее не вышло нас встретить из–за работы в цветочном магазине. Какой–то безответственный сотрудник не вышел на смену, и ей пришлось остаться. Но сам факт ее заботы уже согревал душу.

– Дафна, поставь свой чемодан в комнату и подойди ко мне, пожалуйста, – мама говорила тихо, я чувствовала, как она напряжена.

Зайдя в свою комнату, поняла, что точно устрою здесь перестановку и обставлю более комфортно. М–да, одеяло с мишками точно не походит восемнадцатилетней девушке. Я решила разложись все вещи позже и просто вытащила самые нужные из чемодана, положив на полку в шкафу. Выглянув изо окна, я рассматривала улицу, лучший обзор открывался на дом напротив, он был темным, не просто по цвету, а по ауре. Весь газон вокруг скошен и никакой растительности, внутри темно, будто там и вовсе никто не живет. Скорее всего, так и было.

Спустя пару минут я пошла к маме, она сидела за кухонным островком с кружкой в руках.

– Хочешь чай? – спросила мама.

– Нет, спасибо. Что–то не так? – я села на стул рядом с ней, ожидая ответа.

– Хочется быстрее адаптироваться к таким кардинальным изменениям, завтра я пойду на собеседование в местную больницу, там как раз требуются медсестры, – мама протянула руку и накрыла мою ладонь своей. – А тебе уже завтра предстоит идти в новую школу, очень надеюсь, что тебе там понравится не меньше, чем в Чикаго.

– Не накручивай себя, мам. Я уверена, что все будет хорошо. Тем более мы не в каком–то незнакомом городе, а там, где ты родилась и выросла. Сумею привыкнуть, – напоследок я обняла маму и встала со стула. На телефон пришло уведомление.

– Это Ингрид, мы должны встретиться через полчаса, ты ведь не против?

– Конечно нет, родная. Иди и повеселись!

Я увидела ее искреннюю улыбку и почувствовала, что мама точно не пропадет.

К счастью, я успела сбегать в душ и немного перекусить перед встречей. Из одежды выбрала джинсовую юбку и белый топ. Больше всего меня радовало, что в Сан–Диего было жарко круглый год. Несмотря на то, что сейчас февраль, погода на улице была двадцать градусов. Посмотрев в зеркало, увидела, что мои рыжие кудри торчат в разные стороны, и как бы я не пыталась их уложить, не выходило… Наплевав на прическу, схватила телефон и вышла из дома.

Не без помощи навигатора я добралась к парку, адрес которого мне прислала Ингрид. Уже подходя ко входу в парк, я заметила свою подругу. Ее пепельные короткие волосы были заметны издалека. Она начала мне прыгать. Помахав ей в ответ, я ускорила шаг.

– Боже, Дафна! Сколько же времени прошло? Тебя даже не узнать, ну только твоя рыжая копна волос выдает, – Ингрид громко засмеялась, ее энергия затмевала все вокруг, и я почувствовала себя намного легче.

– Времени прошло много… Ты вот очень изменилась, куда же подевались твои русые волосы?

– Ох, это долгая история, в последние пару лет я полюбила эксперименты и какие цвета только не испытала на себе, обязательно тебе покажу фотографии, мама до сих пор удивляется, как у меня еще не выпали все волосы! – внешне Тапиа тоже изменилась, повзрослела, но ее безудержный характер все тот же.

– Кстати, как твои родители? Они все так же занимаются пекарней?

Я сразу вспомнила как в детстве мы с Ингрид бегали в небольшую булочную, которую открыли Джоан и Марвин, и втихую крали сладости. Правда, однажды нас все же раскрыли и наказали. Но риск стоил того.

– К сожалению нет, не так давно продажи совсем упали, и они решили закрыться. Папа сейчас работает в страховом агентстве, а мама делает торты и другие кондитерские изделия на заказ, тебе обязательно нужно попробовать ее капкейки, ты в обморок упадешь от этого шикарного вкуса! – Ингрид изобразила, будто она теряет сознание, а я едва успела ее словить, мы одновременно залились смехом.

Я правда переживала, что не смогу почувствовать себя в этом городе спокойно и будет тяжело. Но рядом с этой девушкой кажется, что все это глупость. Не важно, сколько прошло лет, в душе мы все те же дети, играющие в куклы под одеялом и танцующие под Джастина Бибера, представляя, что расчески – наш микрофон.

– Заинтриговала, теперь жду не дождусь, когда попробую.

– А как твоя мама? Даже представить не могу, как ей тяжело… – я вздохнула, понимая, что этого разговора не избежать.

– По началу было ужасно, она почти не выходила в свет, но смена обстановки должна ей помочь. Я каждый день говорю, что отец не стоит того, чтобы так убиваться и закрываться от мира.

– Ты права, Даф, думаю она справится, тем более у нее есть такая надежная поддержка в твоем лице.

Я благодарно улыбнулась подруге. Я ни с кем не обсуждала развод родителей, считала, что это должно оставаться внутри семьи. Но ей мне хотелось открыться, рассказать все… Но не здесь и не сейчас.

Ингрид взяла меня под руку, и мы поплелись к ближайшей кофейне. Мы быстро взяли напитки навынос и пошли по парку. Я заказала себе имбирный латте, а подруга черный кофе, на что я удивилась, ведь он совсем не сочетался с ее натурой.

– Слушай, если ты не против, я могу завтра зайти за тобой, чтобы мы вместе пошли в Дель–Норте, все–таки первый день в новой школе, волнительно.

Кажется, я с каждой секундой начинала любить Ингрид все больше.

– Конечно, спасибо тебе, – мой голос стал тише.

– Тебе нечего бояться, все ученики довольно приветливы, я помогу тебе освоиться. И к тому же там столько парней… Есть из кого выбрать! – Тапиа игриво подмигнула мне, и ее звонкий смех раздался около моего уха.

– Звучит хорошо, но меня не интересует перспектива отношений. – В моей жизни и так все было не легко, отвлекаться на парня никак не входило в мои планы.

– Ну знаешь никто и не говорит об отношениях, нужно иногда просто хорошо провести время, – я уловила то, что имела ввиду Ингрид, но решила не отвечать. – Но я не давлю! Это лишь твое решение.

– Спасибо.

Телефон подруги завибрировал, подавая знак о новых сообщениях. Ингрид увидела их и подскочила, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

– Господи! Как я могла забыть? – Ингрид была растеряна. – Дафна, прости меня, пожалуйста, но мне придется уйти, сегодня ведь как никак день всех влюбленных, а у меня была назначена встреча с одним горячим капитаном волейбольной команды. Ты бы знала, как я долго добивалась этого!

– Все в порядке. Ты можешь бежать, куда тебе нужно, я найду дорогу домой, –успокаивала я подругу, понимая, что этот парень явно не просто интересен ей. – Расскажешь потом о своем Ромео?

– Ты лучшая! Завтра жди подробностей. – Тапиа наспех чмокнула меня в щеку и скрылась, побежав в другом направлении.

Я гуляла по улицам города еще около получаса, но, увидев, как солнце начинает садиться за горизонт, решила идти в сторону дома. К счастью, в этот раз смогла это сделать без навигатора.

Когда я приблизилась к своему новому дому, улица уже заметно погрузилась в сумерки. Я инстинктивно остановилась, устремив взгляд на другую сторону дороги, пытаясь найти источник этих звуков. Там, под тусклым светом уличного фонаря, стояли два незнакомых парня. Хоть я и находилась на достаточном расстоянии и не могла разобрать слов, было очевидно, что происходит что–то неприятное. Они говорили на повышенных тонах, их жесты были резкими, а интонации – полными злости. Они не столько разговаривали, сколько пытались перекричать друг друга в яростном споре.

Внезапно один из парней резко взмахнул рукой и нанес сильный удар по лицу другого. Звук удара эхом разнесся в тишине. Это стало для меня сигналом к немедленному бегству. Черт, я здесь всего пару часов! Только приехала в Сан–Диего, и меньше всего мне хотелось стать невольным свидетелем драки. Я резко ускорила шаг, почти переходя на бег, чтобы как можно быстрее добраться до безопасных стен дома.

Но, к моему удивлению, полномасштабная драка не началась. Парень, получивший удар, захлебнулся потоком брани и, что–то выкрикнув вслед обидчику, стремительно удалился в сторону, растворяясь в темноте улицы. На секунду я облегченно выдохнула. Но в следующий миг я почувствовала, как на меня буквально физически ощутимо устремился чужой взгляд.

Черные глаза, будто съедали меня изнутри, а мои ноги стали каменными, не желая двигаться.

– Интересное было зрелище? – звонкий и грубый голос разрезал вечернюю тишину. От его звучания по спине пробежали мурашки. Было жуткое чувство, словно я оказалась не на тихой улице пригорода, а где–то у Аида в его мрачном царстве мертвых.

Забежав внутрь, я начала судорожно запирать все возможные замки, щеколды и задвижки, чувствуя, как бешено колотится сердце. Прошло около минуты, может, больше. Я стояла в прихожей, прислушиваясь к каждому звуку, боясь даже пошевелиться. Но любопытство, смешанное со страхом, оказалось сильнее. Медленно, стараясь не шуметь, я подошла к окну и осторожно выглянула наружу. Я увидела, что мрачный незнакомец зашел в противоположный дом.

Ощущение от его взгляда до сих пор было словно впечатано в меня, опаляя кожу. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, я начала молиться всем богам, в которых верила и не верила, чтобы больше никогда, никогда в жизни не встречаться с этим человеком.

Глава 2

Верность. Невидимая стена, охраняющая святое пространство для двоих, не допускающая туда никого постороннего. Она затмевает всех остальных, даже мысль о мимолетном влечении к другому кажется неприятной. Интерес к другим угасает, замещённый глубокой привязанностью И пусть надежды рушатся, пусть тебя обманывают, – сам ты не ступишь на этот скользкий путь. Предавая кого–то, каждый предает сам себя и свой выбор.

Верность живёт внутри, в самом сердце, пульсирует в каждой капле крови, дышит в бессмертной душе…

Утро выдалось тяжелым. После вчерашнего столкновения со странным парнем мне так и казалось, что за мной наблюдали. Еще и нервозность от предстоящего первого дня в новой школе дала о себе знать. Не так я себе представляла переезд. И совсем не выспалась, но заставила себя встать и сходить в душ. Может, я и чувствовала себя ужасно, но не собиралась так же выглядеть.

Для первого дня я выбрала черную кожаную юбку и голубую водолазку. Думая, что лучше быть сдержанной в наряде. Все–таки первое впечатление о себе важно.

Волосы, уже привычно, не поддавались моим стараниям их уложить. В конце концов я смирилась, что буду похожа на пугало.

– Доброе утро, – сказала я, входя на кухню, где уже пахло свежим кофе. – Ты чего так рано встала?

Мама повернулась ко мне, и на ее лице появилась легкая, чуть усталая улыбка.

– Доброе, дорогая, – ее голос был тихим. – У меня ведь сегодня собеседование, помнишь? Решила встать пораньше, морально подготовиться и заодно сделать тебе завтрак, – сказала она, протянув мне тарелку с двумя поджаренными тостами и ставя передо мной кружку ароматного кофе. Я взяла завтрак, почувствовав тепло кружки в ладонях и радость, что у меня есть такая поддержка.

– Волнуешься? – я знала, что ее беспокойство за меня не меньше, чем за собственное собеседование.

– Немного, – призналась я, откусывая тост. Хлеб приятно хрустел на зубах. – Но за мной должна зайти Ингрид. Это придает мне уверенности.

– Нужно будет как–нибудь поболтать с ее родителями, мы так давно не виделись, – я была рада слышать, что мама не унывает и планирует вливаться в социум.

Я неспешно ела свой завтрак, обдумывая сегодняшний день. Выпускной класс. Все ученики уже давно знают друг друга, и мне действительно было страшно не влиться в компанию. Чем старше становишься, тем сложнее искать единомышленников. Страх быть отвергнутой давил на душу, превращая каждую мысль в бурю переживаний.

Внезапно в дверь постучали, и я вскочила со стула, хватая сумку с тетрадями и ощутив прилив адреналина.

– Всё, мамуль, бегу в школу! Удачи на собеседовании, – помахала на прощание и вышла из дома, чувствуя, как ветер ударяет по лицу.

Ингрид стояла на крыльце, сосредоточенно рассматривая что–то в телефоне. По её улыбке было не трудно догадаться, что это сообщения от её благоверного. Мне сразу же захотелось узнать о нём побольше.

– Привет! Знаешь, в детстве было удобнее – жили рядом, а сейчас мне пришлось целых десять минут идти, – усмехнулась подруга и обняла меня, её объятия были тёплыми и искренними.

– А из–за чего вы переехали? – спросила я, не удержавшись от любопытства.

– Сама не знаю, мама вдруг увидела, что продаётся дом на Исланд–Эйв, а ей этот район давно нравился, – с некой грустью начала она. – Вот и решились на переезд. Но думаю, что большая кухня в новом доме тоже сыграла свою роль. Сейчас у мамы много заказов, и всё время она проводит за работой.

– Обязательно пригласи меня в гости, – подмигнула я Ингрид, представляя, как наслаждаюсь выпечкой её мамы.

Мобильный телефон подруги снова завибрировал, как он делал это на протяжении всего нашего пути.

– Расскажешь, к кому вчера так быстро ушла? – спросила я, искренне заинтересовавшись. Меня очень волновало, что за парень так увлёк Ингрид. Мы с ней давно не были близкими подругами, но я бы хотела вновь сблизиться.

Поддерживать связь со старыми подругами было сложно. Я понимала, что в Чикаго вряд ли когда–нибудь снова приеду, а Линда и Рози тоже не собирались в Калифорнию. Поэтому наши переписки ограничивались вопросами о интересных новостях из моей прошлой школы. Очевидно, однажды наше общение может совсем прекратиться, но пока не хотела думать об этом.

– Ох, это такая долгая история! Для начала его зовут Самуэль Линч, горячий блондин с глазами цвета неба. Высокий, а видела бы ты его тело… Там статуя Аполлона даже рядом не стояла! – Ингрид вздохнула, как будто вспоминала что–то очень приятное.

– Поверю на слово, – усмехнулась я и не смогла сдержать улыбки!

– Он ещё капитан волейбольной команды, сборной Сан–Диего «Черные Соколы»! Вообще я засматривалась на него несколько месяцев, пока не решилась познакомиться. Шансы, что он мне ответит, были малы, но не нулевые. И, конечно же, поскольку я неотразима, Сэм не смог мне отказать. Мы пару дней общались онлайн, и наконец–то он меня пригласил в кафе на праздник всех влюблённых! – Ингрид сияла, рассказывая мне о свидании, и моё сердце трепетало от радости за неё. – Я считаю, что это уже о многом говорит, ведь подруг на свидания в такой праздник не приглашают, верно?

– Верно. Я более чем уверена, что ты его очаровала с первого взгляда. Будь я парнем, тоже вряд ли бы устояла! – мы одновременно залились смехом, и это было так приятно беззаботно смеяться по дороге в школу и обсуждать парней.

Погода на улице была тёплой, солнце приятно обжигало щёки. Я даже немного пожалела о том, что надела водолазку.

Все пейзажи Сан–Диего были зелёными и яркими, как из детских книжек. Этого не хватало в Иллинойсе, тем более сейчас там минусовая температура. Как только я представляю снег на дороге, сразу же мурашки по коже. Всегда ненавидела зиму, но теперь о ней можно забыть.

До школы было около пятнадцати минут пешком. Ингрид всю дорогу посвящала меня в детали своей встречи с Сэмом. Она описывала его так подробно, что у меня создалось ощущение, будто я сама была на этом свидании. Уже подходя к школе, я увидела перед собой огромное здание.

Дель Норте – общественная школа Сан–Диего, основанная в две тысячи девятом году. Изучая сайт, я отметила, что здесь было огромное количество спортивных секций: гольф, теннис, волейбол, бадминтон и, конечно же, бейсбол. Школа выглядела очень достойно, и сама территория учебного заведения была внушительной. Я еще молчала о спортивном поле, которое мелькало вдалеке.

– Обалдеть, тут что, олимпийские игры проводят? – удивилась я, осматриваясь по сторонам.

– В чьих–то мечтах, возможно. Пока что только обычные соревнования и уроки физкультуры, – ответила Ингрид, направляясь к дверям.

Я шла за Ингрид, рассматривая все вокруг, пока она любезно проводила небольшую экскурсию. Внутри школа оказалась еще интереснее. Множество разных кабинетов, залов, огромная столовая и актовый зал. Представляю, какие здесь проводят концерты или постановки.

Подруга провела меня к кабинету директора. Миссис Тернер оказалась приветливой и приятной женщиной. У неё я получила код от школьного шкафчика и с облегчением узнала, что мы с Ингрид учимся в одном классе. Это было для меня настоящим облегчением, так как знакомства с новыми людьми – не моя сильная сторона. Точнее, никогда ей не было: я всегда стеснялась знакомиться первой.

Рассказав об этой новости Ингрид, она тут же запрыгала от радости и потянула меня к лестнице.

– Это отлично, Даф! У нас первым уроком будет математика, её ведёт миссис Нилсон. В принципе, она хорошая, но лучше её не доводить, иначе будет страшно. Хотя это, наверное, только так говорят, мы ещё ни разу не проверяли эти слова на достоверность, – захихикала подруга с легким смущением.

– Звучит не так уж плохо. У меня вроде всё хорошо с математикой, – ответила я, но в душе начала переживать. Я училась в другом штате, и образовательные системы могли оказаться разными. Вдруг я начну отставать от других?

– Не переживай, у нас заучек не так много, зато отстающих достаточно. Например, я, – с гордостью произнесла Тапиа, тыкая пальцем в себя и вызывая у меня улыбку. Её оптимизм был нескончаемым и заразительным.

– Хочешь, чтобы я пополнила твои ряды? – подколола я с фальшивой благожелательностью.

– Мечтаю, дорогая! Уж для тебя я местечко найду, – смеялась она, и в этот момент мы подошли к нужному кабинету. Мы открыли дверь и вошли внутрь. Несколько ребят уже сидели на своих местах, и мы с Ингрид прошли к предпоследней парте возле окна.

– Всем доброго утра! Знакомьтесь, это Дафна, новенькая и по совместительству моя подруга детства. Кто посмеет обидеть – вас потом обижу я, – последнюю фразу она сказала более зловеще. Впереди меня раздался мужской смех и, повернувшись в сторону звука, я увидела симпатичного парня, его русые волосы были завязаны в пучок на затылке, а цвет желтой футболкой так и резал глаза.

– Хотел бы я посмотреть, как ты меня обижаешь, Ингрид, – парень усмехнулся и перевел взгляд с подруги на меня. – Дафна, значит. А я Уилл Ньюман, рад познакомиться. Обижать тебя у меня не было в планах, а вот подружиться очень даже.

– Я тоже буду рада, если мы найдем общий язык, – сказала я и Уилл ответил мне широкой улыбкой, после протянул руку, которую я вежливо пожала.

Спустя несколько минут начался урок математики. Ингрид не соврала, Миссис Нилсон – приятная женщина, на вид ей больше сорока не дашь. Черные волосы, идеально уложенные, едва доходили до плеч. И элегантный брючный костюм кофейного цвета придавал ей шикарный вид.

– У нас новая ученица, верно? Как твое имя?

Вот этого я не хотела – представляться перед всеми похоже на сцену в цирке, когда все смотрят на выступающего клоуна.

Почти сразу я словила на себе странные взгляды двух девушек, обе блондинки, но у одной короткие волосы. Видимо, чтобы их можно было различить. Ингрид говорила мне про каких–то мерзких особ, которых нужно обходить сторон. Кажется, это именно они. Но ярлыки вешать я не спешила, вдруг ошиблась.

– Всем привет, я Дафна Коулман, приехала из Чикаго, штат Иллинойс, но родилась и жила до восьми лет в Сан–Диего. Надеюсь, мы с вами сдружимся, – я постаралась сделать самое доброжелательное лицо за свою жизнь, хотя, смотря на оценивающие взгляды вокруг, становилось не по себе.

К моему счастью, миссис Уилсон сразу продолжила урок и всеобщее внимание переключилось на доску.

Оставшийся день проходил спокойно. История и психология пролетели незаметно. Ингрид была везде со мной, моя спасительница. На большой перемене к нам присоединился Уилл, и мы пошли в столовую. Там уже было много народу. Взяв обед, наша компания устроилась за круглым столом поодаль.

– Ну как тебе в Дель–Норте, Дафна? – прозвучал вопрос, и я повернула голову в сторону Уилла.

– Мне нравится, хоть и непривычно, моя школа в Чикаго было небольшой, так как я жила на окраине города, – пояснила я. – А тут так просторно, да и преподаватели располагают к себе. И большое вам спасибо, приятно быть не одинокой.

***

Прошло только два дня. Но мое чутье подсказывало мне, что вскоре я смогу адаптироваться. Лишь бы у мамы дела тоже хорошо пошли и ее приняли на работу. Она была прекрасной медсестрой и всегда бережно относилась к своим обязанностям, если ее не примут, то упустят золотой билет. И обретут нового ненавистника в моем лице. Маме необходимо выйти в свет, работа в больнице – идеальный вариант.

– Вы завтра заняты после занятий? – вопрос Ингрид вырвал меня из раздумий.

– К сожалению, помогаю отцу разбирать гараж, иначе он провозится до ночи, – ответил Уилл.

– Я свободна, только со следующей недели буду подрабатывать в цветочном магазине бабушки, но пока что вся твоя! – сказала я.

Бабуля Глория все предусмотрела. Стоило мне перед переездом упомянуть про желание поискать вакансии для школьников, как она решила, что я буду ее флористом. Но против я не была. Цветы с самого детства вызывали во мне восхищение: их разнообразие, цвет, запах. Каждая деталь, каждый собранный букет – это искусство, занимающее отдельное место в моем сердце.

– Отлично. Значит, идем на волейбольную игру Сэма. Он меня пригласил и сказал, что могу взять друзей. Поэтому мы обязаны пойти, я пообещала, что буду болеть за него громче всех! – глаза подруги так и сияли при упоминании этого парня.

– Ууу… Кто–то влюбился! – громко расхохотался Уилл.

– Ой, замолчи, дурак. – Ингрид нахмурилась и пихнула Нельсона локтем.

– Никогда раньше не ходила на волейбольные игры. С радостью составлю тебе компанию, – я перебила их приближающийся бой.

После обеда нас ждал последний урок химии. Никогда в ней не разбиралась, поэтому молча делала записи в тетради и слушала учителя.

Прозвенел звонок, давая знак, что урок закончился. Выйдя из здания школы, я устремила взгляд на небо. Солнце уже почти село и город сиял розовым закатом. Эта атмосфера окутывала с головы до ног. Мне хотелось постоять так подольше, но усталость от продолжительного дня взяла вверх, и мы с Ингрид оправились по дороге. Весь путь мы обсуждали прошедший день и договорились завтра утром снова встретиться, но уже у здания школы, так как я не хотела заставлять подругу идти до моего дома.

Попрощавшись около небольшого парка, мы пошли в разные стороны. Я шла неспешно, наслаждаясь вечерней прохладой. Здесь даже воздух был немыслимо чистым и свежим. Думаю, за счет океана, который так и манил меня, но я решила прогуляться к нему на выходных.

В Сан–Диего я ощущала себя совсем иначе, более спокойно и комфортно. Так я думала, пока не начала подходить к своему дому, взгляд самовольно потянулся на противоположный. Я вспомнила вчерашний день. И почему меня так волновала та странная встреча…

В окнах второго этажа загорелся свет. Значит, я все–таки не ошиблась и жила по соседству с каким–то жутким типом. Решила не испытывать судьбу и забежала домой.

– Мам, ты дома? – закричала я, открывая входную дверь.

Ответа не последовало, и я направилась к комнате мамы. Увидев тусклый свет, я тихонько заглянула внутрь. Мама мирно спала на своей кровати, я подошла, чтобы накрыть ее одеялом. Мои глаза зацепились за рамку, которую она сжимала в объятиях. Снимок со свадьбы моих родителей. Где они молодые, счастливые и еще вместе… Я правда скучала по нашей семье, но знала, что порознь родителям лучше. Ничто не может быть вечным, особенно любовь.

Я убрала фотографию на прикроватную тумбу и тихо вышла из комнаты.

Не переодевшись, я легла в постель и зарылась под махровый плед, скрываясь от всего мира.

С развода родителей прошло больше трех месяцев. С того момента я не проронила ни одной слезы. Хотя плакать мне и хотелось неистово. Но видя постоянные слезы матери, думала только о том, как облегчить ее боль. Думала об этом настолько часто и много, что свою боль заглушала и топила внутри себя. Это казалось правильным, но было глупо отрицать, что я тоже нуждалась в поддержке.

У меня тоже было право горевать, ведь мужчина, ушедший из нашей жизни, был моим отцом. Я отчетливо помнила, как он говорил, что все еще безмерно любит нас, но не может по–другому.

Все считают, что от любимых не уходят. Но вот одну вещь за свою, пусть и короткую, жизнь я усвоила слишком хорошо – уходят от всех. Рано или поздно. Даже от самых любимых и дорогих людей. И причины бывают абсолютно разные. Возможно, не чувствуют больше взаимности и тепла, нежности. Уходят, потому что не чувствуют прежних эмоций и не видят совместного будущего, потому что быть вместе смысла уже нет.

Уйти – значит выбрать себя. Уйти – значит выбрать правду. Поэтому, как бы я не злилась на отца, я не смогу в полной мере винить его.

И чем больше я об этом задумывалась, тем сильнее начинала его оправдывать. Поэтому старалась этого не делать. Слишком больно.

Глава 3

– Дочь, ты не опоздаешь в школу? – услышала я голос мамы сквозь пелену сна. Он звучал так мирно, что поначалу я даже не поняла смысла сказанного. Медленно открыла глаза, и тусклый свет, пробивающийся сквозь шторы, заставил меня зажмуриться. Мне пришлось привстать на локтях, чтобы хоть что– то сообразить, но всё моё естество отчаянно хотело навсегда остаться в тёплой постели, зарывшись в одеяло и забыв о школе.

Один взгляд на часы, стоящие на прикроватной тумбочке, заставил меня подскочить, как от электрического разряда. Первый урок должен был начаться уже через полчаса!

– Чёрт! Почему будильник не сработал?! – меня сразу накрыла волна паники. Опоздать во второй учебный день в новой школе – это худшее, что можно было себе представить…

У меня было всего лишь пятнадцать минут на сборы, если учесть дорогу. Решение пришло мгновенно: не тратить драгоценное время на душ. Я рванула к шкафу, наспех натянула первые попавшиеся лёгкие брюки и сверху яркий малиновый топ. Волосы, которые обычно требовали тщательной укладки, кое– как собрала в небрежный пучок на затылке. Захватила сумку, судорожно проверяя, на месте ли нужные тетради и учебники.

В этот самый момент мой телефон зазвонил. На экране высветилось имя: Ингрид. С облегчением и новой порцией паники я сразу ответила.

– Даф, я почти подхожу к парку, ты идёшь? – спросила подруга.

– Я проспала! – выпалила я, еле сдерживая хныканье. – Сейчас обуваюсь и выхожу! Подожди меня, пожалуйста.

Голова работала в аварийном режиме. Если уж опоздать, то только с Ингрид. Одна я точно не найду нужный кабинет и пропаду в этих школьных лабиринтах.

– Без проблем, – совершенно спокойно ответила она.

Я сбросила вызов и начала лихорадочно завязывать кеды. Как назло, шнурки путались в руках, скользили, никак не хотели затягиваться. Только с третьего раза мне удалось справиться с ними, и я, схватившись за ручку двери, вылетела из дома.

Добежала до парка я минут за пять, уже чувствуя, как в лёгких не хватает воздуха, а сердце стучало где–то в горле. Кажется, я чуть не отправилась к прадедам от такого спринта. Ингрид стояла у входа, прислонившись к старой липе, в ярко– розовом платье, которое прекрасно сочеталось с её светлыми волосами. Она выглядела совершенно свежей и невозмутимой, словно только что вышла из салона красоты.

– Бежим! – крикнула я, задыхаясь, ещё даже не подбежав к ней вплотную. – Мы же успеваем? —Я никогда не была отличницей, но и нарушать правила не любила. Для меня дисциплина была чем– то вроде якоря, помогающего держать всё под контролем. К тому же, так было гораздо спокойнее.

– Успокойся, паникерша. Нас не ругают за опоздания, – подругу ни капли не волновала ситуация, в отличие от меня. – Тем более до урока еще десять минут. Сейчас быстро дойдем.

Мы направились в сторону школы спешным шагом. Я уже была без сил после своего забега, но держалась, как могла. И постоянно торопила подругу. Повезло, что погода на улице не была слишком жаркой, иначе я бы вспотела в три ручья.

Спустя пару минут мы были на месте. Ингрид, героиня моей жизни, постучала и вошла в класс первая. К счастью, учителя внутри не оказалось, но все одноклассники уже сидели за своими партами.

– Хэй, девочки, чего так поздно? – воскликнул Уилл.

– Проспала, а Ингрид меня любезно подождала, – я села на свое место и подготовила все к уроку английского языка. Тапиа сказала, что мистер Хорсен довольно требовательный и много задает, а это не могло не напрягать.

Услышав за спиной какое– то ехидное хихиканье, я инстинктивно обернулась. Звук исходил от тех самых блондинок, о которых я уже успела собрать информацию: Андреа и Бритт. Этот мерзкий дуэт был известен всей школе своим надменным поведением и неприязнью к «не своим». Они будто пересмотрели все подростковые фильмы о стервах и старательно копировали оттуда манеры, высокомерные взгляды и приторно– сладкие улыбки, за которыми скрывалась откровенная неприязнь. Среди адекватных людей у них было до обидного мало поклонников; большинство просто держались подальше, чтобы не стать объектом их колких замечаний.

– Вряд ли она знает, что такое расчёска, – эта фраза была произнесена Бритт нарочито тихо, но так, чтобы я точно её услышала. А после последовал их противный, сдавленный смешок, который они, видимо, считали особенно остроумным.

Какой же цирк. Эти девочки были так предсказуемы в своём стремлении унизить кого– то, чтобы почувствовать себя выше.

– Вряд ли ты знаешь, что такое чувство такта, – четко сказала я, не смотря в их сторону.

Они привыкли, что их едкие замечания либо игнорируют, либо вызывают замешательство и слёзы. Но мне и прежде доводилось сталкиваться с людьми, которые живут ради того, чтобы обсуждать, задевать и унижать всех вокруг. Эти «королевы драмы» думали, что находятся на голову выше других, а сами топтались, где– то на дне общечеловеческой морали.

Жизнь – своего рода война, нужно уметь стоять за себя в любых ситуациях. Да, возможно это покажется кому– то пустяком, но кто знает, что могло бы быть в следующий раз, если бы я промолчала?

– Правильно, не давай им спуску, – прошептала мне Ингрид.

– Уж не буду…

До конца учебного дня не происходило ничего интересного. Я постепенно привыкала к новой обстановке и преподавателям. Кстати, про обстановку. Эти длинные коридоры школы точно сведут меня в могилу. Я совсем не понимала, как здесь можно ориентироваться, поэтому всегда ходила за Ингрид или Уиллом. Останется лишь надеяться, что со временем все запомню.

– Даф, ты помнишь про матч? Наши ребята будут соревноваться со сборной Оушенсайд, и Сэм сказал, что достал нам билеты на лучшие места, – Ингрид заулыбалась.

Смотреть на влюбленного – это как смотреть на свечу, которую зажгла другая самым ярким пламенем. И кажется, если легонько дунуть, то все в миг исчезнет. Но этот краткий миг – самое ценное, что в себе хранят людские сердца. Этот огонь будет всегда жить внутри, даже когда останется лишь воспоминанием.

– Помню, ты не даешь забыть ни на минуту, – ответила я.

– Не преувеличивай, я просто волнуюсь, – Ингрид показательно надула губы.

Мы с Ингрид уже шли домой. Подруга летала в своих мыслях, а я наблюдала за окружающий миром. Я от этого вряд ли когда– то устану. В городе всюду царил уют: узкие, извилистые улочки, утопающие в зелени. Маленькие магазинчики с яркими вывесками, кафе с террасами, где за столиками сидели посетители, потягивая кофе и любуясь прохожими – все это создавало неповторимый шарм. Воздух был пропитан ароматами морской соли и цветущих растений. Я была готова вечно перечислять прелести Сан– Диего. Меня полностью окутывала эйфория от этого места.

– Зайду за тобой в шесть, лучше надень черное, это цвет нашей волейбольной команды!

Я кивнула, Ингрид обняла меня и пошла в другую сторону. А я поплелась в свою.

Заходя в дом, я почувствовала невероятный запах еды. Но воспоминания прошлой ночи держались в голове. Не хотела давить на маму, понимая, как ей сложно, но и страдать не могла ей позволить. Она у меня молодая, красивая, все еще впереди. Если папа смог жениться и пойти дальше, то и она сможет. В мире более восьми миллиардов человек, и уж один точно окажется достойным вариантом для Эллы Коулман (я надеялась, что фамилию отца она сменит).

– Иди сюда, дочь, я приготовила твою любимую лазанью, – Раздался мамин голос. Зайдя на кухню, я уловила запах блюда, за которое готова убить любого. Лазанья – еда богов. И высокое самомнение причисляет меня к ним.

– Ты лучшая, мам, – я мгновенно начала уплетать обед, от сытого желудка даже настроение поднималось. – Кстати, Ингрид позвала меня на волейбол. Сборная нашего города будет играть, «Черные Соколы» вроде. Один из участников ее потенциальный парень, и, конечно, мы не можем пропустить такое событие. Хотя мне искренне интересно посмотреть на саму игру.

– Отлично! Я так рада, что тебе есть чем заняться, – мама издала тихий, но довольный смешок. – Тоже можешь присмотреть себе «потенциального» парня. Кто знает, может, в Сан– Диего водятся симпатичные волейболисты?

– Спасибо, откажусь, – я постаралась ответить как можно более убедительно, хотя внутри понимала, что эта тема будет возникать снова и снова. – Нам ведь и вдвоём хорошо, мам. Мне сейчас совсем не до парней, если честно.

Мама положила свою вилку и внимательно посмотрела на меня, её взгляд был серьёзным, но в то же время нежным.

– Дафна, ты не должна из– за меня отказываться от своей личной жизни. Сейчас мне тяжело, и я не отрицаю этого, но пройдёт время, и я обязательно найду в себе силы двигаться дальше. И обязательно встречу кого—нибудь, когда буду готова.

Я смотрела на неё, не отрываясь. Это точно моя мама? Та женщина, которая не так давно не видела смысла жизни без моего отца, Пирса, моя сильная и любящая мама, которая сейчас говорила о движении вперёд с такой удивительной решимостью? Я была растеряна, но в то же время испытывала огромное облегчение.

– Так что и ты не занудствуй и живи по полной, моя девочка. Забудь о моих переживаниях, займись своей жизнью.

Мне оставалось лишь улыбнуться и кивнуть, чувствуя, как волна гордости за неё заполняет всё моё сердце. Она была невероятно сильной. Убирая грязную посуду в посудомойку, я ощущала, как эта гордость смешивается с нежностью и благодарностью.

– У меня ещё есть час до того, как Ингрид позвонит, – сказала я, взглянув на часы. – Пойду сделаю домашнее задание и переоденусь.

– Ох, забыла сказать, – заявила мама, и её голос наполнился какой– то особой значимостью. – Меня приняли в больницу.

Я остановилась, держа в руках тарелку, и медленно повернулась к ней.

– И ты говоришь только сейчас?! – воскликнула я, забыв о посуде. Мое лицо, должно быть, светилось от радости. – Поздравляю! Теперь ты с работой! Это же так здорово, мам!

– Да… – она кивнула, на её лице тоже играла лёгкая улыбка. – Вот только сегодня меня вызвали на ночное дежурство. Оказалось, что у них совсем не хватает сотрудников, и я пришлась очень кстати.

– Ты сможешь? – я переживала за маму, она почти не выходила на ночные смены, когда работала в Чикаго. А тут первый рабочий день и сразу на ночь.

– Конечно, дочь, – успокаивала меня мама. – А ты сможешь остаться одна?

– Не сомневайся, найду, чем заняться. Только ты звони, а то буду беспокоиться, – я подошла к маме и крепко обняла. Такой маленький, но важный жест, про который мы часто забываем.

Объятия были изобретены для того, чтобы люди знали, что вы их любите, не говоря ни слова.

Я наконец– то сходила в душ, который пропустила утром в спешке. Струи тёплой воды смыли усталость и остатки тревоги, оставив после себя ощущение свежести и чистоты. В шкафу я взяла чёрную рубашку из лёгкой ткани и удобные тёмные джинсы. Я надеялась, что это подойдёт под негласный «дресс–код», который, как я поняла, установила Ингрид для похода на волейбольный матч. Волосы оставила распущенными, чтобы не тратить время.

Понимая, что у меня осталось несколько минут, нанесла помаду. И схватив сумочку, вышла из дома. Тапиа уже подходила к моему дому, и я помахала ей рукой.

– О боже, это что за шикарное платье? – на подруге было черное облегающее платье, которое идеально подчеркивало ее фигуру.

– Нравится? Мне точно идет? – Ингрид начала кружиться и вставать в модельные позы.

– Сногсшибательно. Теперь я выгляжу на твоем фоне, как замухрышка, – я демонстративно надула губы.

– Не говори глупостей. У меня есть повод, я после игры иду к Сэму. И знаешь ли, должна быть готова ко всему, – она подмигнула, и я сразу уловила ее мысли.

– Постыдилась бы, грешница!

– А ты зануда! – они с мамой сговорились? Я не зануда… Наверное. – Ладно уж, давай я вызову такси, а то идти нам далеко, – Ингрид достала телефон, и через десять минут мы уже ехали в спортивный комплекс, где должна была проходить игра.

Я любила смотреть в окно по дороге, в полной тишине наслаждаться пейзажами. Солнце, уже склоняясь к горизонту, мягко окрашивает небо в пастельные тона. Вокруг витает особое ощущение умиротворенности и спокойствия.

– Даф! Дафна! – Ингрид потрясла меня, и я оторвалась от своих мыслей. Оказалось, что мы уже приехали.

Мы вышли из машины, перед нами возвышалось огромное спортивное сооружение – современный комплекс, облицованный стеклом и металлом, с логотипом команды «Черные Соколы» над главным входом.

Войдя внутрь, я ощутила себя в огромном улье. Коридоры разветвлялись на множество небольших спортивных залов, предназначенных для разных видов спорта, но наш путь лежал к самому большому – центральной арене. Оттуда доносились оглушительные крики толпы и резкие свистки.

Когда мы наконец прошли через широкие двери и оказались внутри главной арены, я поразилась масштабу. Помещение было залито ярким светом прожекторов, а воздух вибрировал от энергии. Большое количество людей заполняло каждый свободный уголок. Трибуны были забиты до отказа – скандирующие, размахивающие флагами и плакатами фанаты. Я, конечно, знала, что местная волейбольная команда довольно знаменита, но чтобы настолько…

– Кого я вижу! Великий волейбольный капитан! – голос Ингрид, полный озорства и явного обожания, разнёсся над общим гулом, когда мимо нас проходил высокий парень. Его русые волосы, мягко обрамляли лицо, и красиво сочетались с небесными глазами. Крепкая, атлетичная фигура, широкие плечи и уверенная походка – он определённо притягивал взгляды. Очевидно, это и был Самуэль Линч, капитан «Черных Соколов» и объект вздохов моей подруги. Неудивительно, что Ингрид влюбилась в него, природа явно не поскупилась, наградив его такой яркой внешностью и статью. Он выглядел как ожившая мечта любой девчонки из подросткового романа.

– Привет, батарейка, – едва заметная, но очень тёплая улыбка тронула губы парня, когда он обернулся и увидел Ингрид. – Я надеялся, что ты придешь.

– Ну как я могла тебя подвести? – ответила Ингрид, игриво покручивая в руках прядь своих волос.

– Батарейка? – не удержалась я, вмешиваясь в разговор.

– Ты разве не заметила, сколько в этой девушке энергии? Она нескончаема, у меня порой голова гудит от её энтузиазма. – Он показательно схватился за голову, изображая страдание, и тут же получил лёгкий толчок от Ингрид в плечо. – Так, а ты Дафна?

– Угадал, – ответила я, слегка улыбнувшись.

Я отошла чуть в сторону, давая влюблённым – или почти влюблённым – время поболтать ещё пару минут. Они обменялись несколькими фразами, полными намёков и едва уловимого флирта, после чего Сэм, бросив нам прощальный взгляд и обещание «порвать их всех», ушёл в раздевалку, чтобы подготовиться к началу матча.

Мы же направились на трибуны. Наши места оказались идеально расположены: прямо по центру, откуда открывался превосходный вид на всё игровое поле. Даже несмотря на то, что я совершенно не смыслила в волейболе, этот факт нисколько не уменьшал моего интереса.

Наконец, на игровую площадку начали выходить команды. По левой стороне выстроились парни в ярко– красной форме – команда из Оушенсайда, «Кентавры».

И кто им вообще такое название придумал? Впрочем, выглядели они довольно внушительно. По правой стороне, под оглушительный рёв трибун, появились ребята в чёрной форме со стилизованным знаком сокола на спинах – «Черные Соколы». Все как на подбор: высокие, массивные, с точёными фигурами. Словно не волейболисты, а модели, только что сошедшие с подиума. Мой взгляд невольно задержался на нескольких из них. Может, прислушаться к маме и действительно присмотреться?

Бред.

Матч начался, на площадке у обоих команд осталось по шесть человек, которые заняли свои позиции. Соколы подавали первые.

К сожалению, игрок не рассчитал силы и бросил в аут, тем самым подарив первое очко команде соперников. Их болельщики радостно засвистели.

– Вот же не повезло, – фыркнула Ингрид.

– Это ведь только начало, ничего страшного, – сказала я подруге.

Игра продолжалась в напряженном темпе. Адреналин пульсировал в венах. Каждый прыжок, каждая подача, каждый блок – взрыв эмоций. Кентавры были настолько мастерами в подаче, что наши кое– как могли их принять. Но было то, в чем соколы превосходили красных. И это блок. Спереди стоял парень под номером четыре с вьющимися волосами цвета кофе. Он настолько точно предугадывал, куда же ударят противники, и в миг блокировал их, подставляя длинные руки перед ними. Да так крепко, что у них не оставалось шансов удачно обойти его. Мяч срикошетил и падал на стороне Кентавров.

Почему– то всю игру мой взгляд возвращался именно к этому блокирующему. Я заметила на его правом предплечье рисунок. Пришлось приложить усилия, чтобы разглядеть татуировку полностью. Это была черно– белая змея, которая огибала руку парня вокруг. Нутро резко подало непонятные сигналы, которые я постаралась игнорировать.

Прошло две партии, и у команд была ничья. Первую игру взяли соколы, вторую кентавры. Их ждал последний сет. Все зрители были на пределе тревоги. Они, не переставая, скандировали поддерживающие кричалки своих команд.

Воздух гудел от напряжения, а внутри всё сжималось в предвкушении решающего момента.

– Ужас. Я уже вся вспотела! Когда они уже закончат? – в отличие от меня, Ингрид почти всю игру провела в телефоне, объяснив это тем, что спорт совсем не её. Она лишь изредка глазела на Сэма, а после снова возвращалась к социальным сетям.

Я задумалась о том, что любовь творила с людьми странные вещи. Даже заставляла приходить на спортивные игры, которые тебя никогда не интересовали, лишь бы оказаться рядом с объектом вожделения.

Последняя партия началась агрессивно, очки увеличивались с каждой минутой. Обе команды желали выгрызть победу из лап другой. Но, к сожалению, это сделает лишь одна.

Время замерло в напряженной тишине при счете 23:24 в пользу «Соколов». Я следила за каждым действием игроков, за каждым броском и ударом.

«Кентавр» подал – быстрая, резкая подача. Сердце екнуло, когда его напарник взмыл в воздух для сокрушительного удара. Казалось, нам не отбить. Весь зал затаил дыхание. Но в последний момент четвертый номер выставил непробиваемый блок. Мяч отскочил, либеро отчаянно пытался его достать, но не успел, и тот упал на пол.

Прозвенел долгий свисток. Соколы победили.

Со всех сторон раздались радостные возгласы. И я сама не заметила, как от радости вскочила вместе с остальными зрителями.

– Даф, ты чего! Сядь обратно, – сказала мне Ингрид, и я села на свое место.

– Оказывается волейбол – это безумно интересно. Как бы не стать теперь постоянным зрителем, – ответила я.

– Не ожидала, что тебе так понравится. Я лично совсем не понимаю всех визгов счастья. Это ведь всего лишь игра. Какая разница у кого счет больше, а у кого меньше? Обе команды старались, – я надеялась, что она не скажет так Сэму. Уверена его такие слова не обрадуют.

– Возможно, ты права. Но спорт – это всегда соперничество, есть проигравшие, а есть выигравшие. Это помогает расти и развиваться в любимом деле. Зарабатывать достижения.

Ингрид пожала плечами. «Кентавры» и «Черные Соколы» пожали друг другу руки и, поблагодарив за матч, удалились с площадки. Болельщики тоже стали уходить с трибун, подруга взяла мою руку и потянула к выходу, где уже было столпотворение.

– Ингрид, может, подождем, пока людей меньше станет? – крикнула я. Мне не нравилось быть зажатой людьми со всех возможных сторон.

Мой вопрос остался висеть в воздухе, Тапиа вдруг заметила, как к ней шел Сэм, и отпустила меня. Она побежала к нему, а я попыталась хотя бы спуститься вниз с лестницы, но уронила телефон. Черт! Я уже хотела наклониться, чтобы поднять его, но почувствовала резкий толчок в спину. Мои ноги заплелись, раздался визг, и через секунду я оказалась на полу, ощущая адскую боль в ноге.

Желание проклясть весь мир переполняло меня. Я не знала, как мне встать и выбраться из этой толпы баранов. Но в следующее мгновение чужие руки обвили мою талию и подняли в воздух, унося из волны народа. Я даже не успела опомниться, как перед лицом возник тот самый четвертый номер.

– Ты в порядке, Рыжуля?

Глава 4

Рыжуля?

Я опешила от происходящего настолько, что не могла связать и пары слов. Глаза парня впились в меня изнутри, будто перебирая всю душу по кусочкам. В горле стоял ком, а на щеках, я чувствовала, налился предательский румянец.

– Ты меня слышишь? – его голос снова прозвучал, настойчивее, чем в первый раз, вырывая меня из оцепенения. Я наконец– то смогла раскрыть рот, хотя нужные слова никак не хотели складываться.

– Да, я в порядке! – выпалила я слишком быстро, чувствуя, насколько эта ситуация неловкая.

Кто–то свыше решил надо мной посмеяться? Спешу разочаровать, это точно неподходящий момент!

– Дорогая, с тобой всё хорошо?! Прости, что оставила тебя! – Ингрид, с голосом полным тревогой, тут же подскочила к нам вместе с Сэмом. Подруга с испуганными глазами тут же начала осматривать меня, словно пыталась найти на мне хоть одну рану.

Я перевела взгляд на парня, который всё ещё держал меня. Его сильные руки еще ощущались на теле.

– Ты уже можешь меня поставить, спасибо, – добавила я с намёком на раздражение. Он пару секунд помедлил, его взгляд скользнул по моему лицу, затем вниз, к ногам, и только потом он послушался, осторожно опуская меня на пол.

Теперь я полностью могла рассмотреть своего «спасителя». Он был ещё выше, чем я изначально подмечала, с фигурой, выточенной тренировками. Широкие плечи, мышцы, перекатывающиеся под футболкой. Кажется, я слишком долго смотрела на его мускулистые руки, которые только что держали меня, и быстро перевела взгляд выше. Каштановые волосы, густые и волнистые, слегка спадали на лоб, обрамляя лицо с чётко очерченными скулами и сильным подбородком. А взгляд… взгляд его был тёмным и казался почти мрачным. В этих глазах таилась какая– то неразгаданная тайна, притягивающая и отталкивающая одновременно.

– Джейден, а ты тут как очутился? Вы же все в раздевалку ушли, – задал вопрос Сэм, явно удивлённый его появлением.

Значит, Джейден. Ему определённо подходит это имя. Я снова невольно посмотрела на его волосы, и руки так и чесались от желания потрогать, провести пальцами по этим густым волнам. Это было странное, учитывая обстоятельства, почти инстинктивное желание.

– Увидел, что тебя нет и пошёл проверить, – он ответил Сэму, но его тёмные глаза вновь вернулись ко мне, обводя меня взглядом с ног до головы, словно оценивая. – А по итогу наткнулся на девушку в беде и не смог пройти мимо, – чересчур самодовольная улыбка украсила его лицо, и в ней сквозила лёгкая насмешка. Это вывело меня из себя окончательно.

Я хотела отойти в сторону, сделать шаг от него, но едва перенесла вес на правую ногу, как вновь ощутила острую боль в лодыжке. И вновь, словно по волшебству, темноволосый герой подхватил меня под руку, не давая упасть окончательно. Да, он горазд на подвиги. Это мечта любой девушки: быть спасенной красавчиком, но не когда тебя чуть не затоптали люди…

Везение это не мое. Иначе как объяснить то, что я ожидала нормальное окончание дня, а теперь мирилась с перспективой ползти домой.

– Очень больно? Ты идти можешь? – Ингрид продолжала закидывать меня вопросами, в то время как Джейден помог мне сесть на ближайшую скамью. Он присел передо мной на колени и стал трогать поврежденную конечность, проверяя нет ли у меня какой–нибудь серьезной травмы. В зале почти не осталось людей, что меня успокаивало. Теперь буду избегать толпы еще лет пять.

– Ай! Аккуратнее, волейболист! – вырвалось у меня, когда Джейден, всё ещё придерживая мою ногу, начал её осматривать, осторожно поворачивая в разные стороны. Каждое движение отзывалось болью в лодыжке, и я едва сдержала стон.

– У меня есть имя. Джейден Ривз, – Я промолчала и лишь кивнула, решив оставить дерзость при себе. Все–таки он мне помогал. – А ты?

– Дафна Коулман. – Ну он же мне с фамилией представился, я просто повторила.

– Дафни? Как в «Скуби–Ду»? – Джейден поставил мою ногу на пол и встал. – Перелома у тебя нет, максимум растяжение. Советую пользоваться согревающей мазью и меньше нагружать ногу.

– Я Дафна, – отрезала я. – И не смей сравнивать моё имя с мультиком про говорящую собаку–детектива! – это было выше моих сил, и дерзость всё же сорвалась с языка. Но он был сам виноват! Мой взгляд метал в его сторону молнии. Я сразу вспомнила, как любила смотреть этот мультфильм в детстве, пока не пошла в школу. С того момента каждый человек считал своим долгом отпустить шуточку о том, что я – живая пародия на героиню Дафну Блэйк. А мои рыжие волосы, которые тогда казались мне проклятьем, только ухудшали ситуацию, делая сходство ещё более очевидным. Кстати, с тех пор я избегала фиолетовых платьев как огня.

Самуэль и Джейден перекинулись непонятными взглядами.

Господи, не описать словами, как я хотела поскорее оказаться дома, зарыться под одеяло и забыть всю эту ситуацию, как страшный сон.

– Ингрид, вызовешь мне такси, пожалуйста? – попросила я. Взгляд на Сэма показал, что ему совсем не хочется со мной возиться, и это лишь укрепило моё желание как можно скорее исчезнуть. Мне не хотелось быть третьим лишним и портить их планы на вечер.

– Ты уверена, что сможешь добраться сама? Давай мы с Сэмом тебя проводим, – ответила подруга, но её взгляд был устремлён на Самуэля, лицо, которого не источало энтузиазма

– Я ее отвезу и убежусь, что она в порядке, – опередил меня Джейден.

Черт, каждый раз от его голоса меня дергало. Будто гул вибрафона, грубый и бьющий по ушам. Каждое слово словно обволакивало меня.

Так, а этому Ривзу не кажется, что слишком много героических поступков за один день? Мне, конечно, приятно, правда, но и неловко тоже. Мы знакомы всего пару минут, а я уже чувствовала себя так, будто должна ему на век вперёд. Я и без того ненавидела чувство долга, а в данной ситуации оно ощущалось ещё сильнее.

Я почувствовала себя мерзко и беспомощно, стоя там, с ноющей ногой, в окружении этих парней.

– Не стоит. Ты и так мне достаточно помог, – постаралась я отказаться максимально вежливо. Мне абсолютно не хотелось ехать домой с незнакомым парнем, особенно с таким, от которого исходила какая–то странная энергетика.

– По– моему, тебе стоит принять его предложение. Джей мой друг, положись на него, – раздался голос Сэма. В его тоне читалось явное облегчение от того, что проблема «решается» сама собой.

– Благодарю, твой совет мне очень важен, Самуэль, – сквозь зубы процедила я, надеясь, что все уловили мой сарказм. Очевидно, что ему хотелось поскорее уехать отсюда с Ингрид, и я была лишь помехой. Но скидывать меня на этого, явно не внушающего доверия, парня… Вот уж спасибо.

Нет, я понимала, что ему не сдалось тратить на меня время, но ведь можно было это не показывать так очевидно. И вообще, как такой черствый дылда сошелся с милашкой Ингрид? Точнее, как Ингрид повелась на него? Они ведь абсолютные противоположности!

Подруга подошла ко мне ближе и прошептала, её глаза выражали искреннюю заботу:

– Даф, если хочешь, я отменю всё и поеду с тобой.

– Всё в порядке, поеду с суперменом, – я тяжело выдохнула, чувствуя и кивнула на Ривза. В этот момент мне стало совершенно всё равно, как я попаду домой, лишь бы побыстрее. А там я уже лягу в свою кровать и закроюсь от всего этого хаоса…

Нога так сильно пульсировала, что мне стало совсем все равно как я попаду домой, лишь бы побыстрее. А там я уже лягу в свою кровать и закроюсь от этого хаоса.

– Пошли, рыжуля, буду твоим такси.

Надеюсь, деньги за поездку он не собирался брать, таксист недоделанный. Я и не заплачу и убежать не смогу. Жалко звучит.

Джейден взял меня под руку и помог выйти из спортивного комплекса. На стоянке мы подошли к черной Хонде. Хоть я и не разбиралась в машинах, но эта идеально сочеталась с его темной натурой. Да, парень помог мне и помогал сейчас, но все– таки шестое чувство не давало мне покоя.

Я открыла пассажирскую дверь и уже хотела залезть внутрь, как ударилась лбом об крышу. Застонав, начала растирать ушибленное место рукой.

– Ты и минуты без травм не можешь обойтись? Неуклюжая, – он посадил меня в салон и пристегнул ремнем безопасности.

– Мне вообще– то больно, неотесанный ты грубиян, – Ну а что, мне молчать что– ли? Я не из тех, кто будет за помощь подошву кроссовок целовать. И тем более его никто не заставлял, сам вызвался.

Я наблюдала, как парень обошел машину и сел на водительское место. Должна признать его накаченные руки смотрелись на руле весьма сексуально.

Мысли прочь.

– И так, Дафна, ты приезжая? – внезапно задал вопрос Джейден, выезжая с парковки. – Я тебя раньше не видел с подружкой Сэма, а она за ним давно гоняется.

– Почти, – начала я, стараясь говорить спокойно, хотя от боли в лодыжке всё ещё слегка подташнивало. – Это родной город родителей, и тут я родилась. Вот и переехали сюда пару дней назад. А Ингрид я знаю с детства.

– Почему переехали? – его голос был ровным, без осуждения, но вопрос всё равно прозвучал как удар.

Мой язык словно приклеился к нёбу, а в животе всё сжалось. Этот вопрос был самым ненавистным. Вздохнув, я тихо ответила:

– Родители развелись.

Почувствовав, как Джейден уставился на меня.

Я ощутила себя невероятно неуютно, словно меня только что выставили напоказ, обнажив самую болезненную часть моей жизни. Сейчас начнётся… этот привычный танец фальшивого сочувствия.

– Извини, что спросил, – наконец произнёс он, и в его голосе проскользнула нотка, похожая на искреннее сожаление. – Не подумал даже.

– Забей, – отмахнулась я, стараясь придать своему голосу максимально равнодушный тон.

Ожидаемо. У всех одна и та же реакция. Сначала неловкий вопрос, затем неловкое извинение. Больше всего на свете я ненавидела обсуждать свои семейные проблемы с чужими людьми. Эта фальшивая жалость, эти наигранные сочувствующие взгляды, которые на самом деле ничего не значат. На самом деле всем плевать на других. Мир так устроен: мы сначала выражаем сочувствие, расстраиваемся, возможно, даже на несколько секунд искренне сопереживаем чужой беде. Но через мгновение забываем о чужой боли и живём дальше просто потому, что болит не у нас.

И тема развода последняя на свете вещь, которую я бы стала обговаривать с Джейденом. Малознакомый волейболист явно не стал объектом моего доверия за пару часов.

Хотя, если так подумать, я мало кому доверяла. Ингрид моя подруга, но в силу того, что мы долго не общались, сейчас откровенность давалась нам с трудом… В Чикаго у меня не было близких друзей. Лишь компания девочек, с которой я всегда гуляла, но не более.

Привязанность – страшная вещь, она, как тонкая нить, не позволяет нам расстаться с кем– то или чем– то. Она живет в нашем сердце, каждый раз напоминая о том, что никогда не вернется. Поэтому лучший выход – не привязываться.

– Как твоя нога? – нарушил тишину Джейден.

– Побаливает, но уже не так сильно.

Парень кивнул на мой ответ и перевел взгляд на дорогу.

Остаток пути мы ехали молча. За окном автомобиля небо становилось все темнее. Время близилось к восьми часам. Жители Сан– Диего были заняты своими делами. Кто– то спешил домой на ужин с семьей, кто– то ожидал провести остаток вечера в мирном одиночестве с сериалом. В парках гуляли парочки. Дети играли на площадках. Жизнь лилась вокруг нас, не переставая. Где бы мы не были и что бы не делали, люди будут продолжать существовать, смеяться, плакать.

Улицы, сменяя одна другую, начали сливаться в однородный фон за окном тонированной Хонды. Мы проехали несколько кварталов, и я вдруг узнала знакомые повороты и дома. Вот он, мой новый– старый дом, появившийся из-за поворота. С режущим внутри чувством, я нахмурилась. Подождите–ка… И тут меня накрыл один единственный вопрос.

– Ну вот мы и приеха…

– Джейден, откуда ты узнал, где я живу? – не дав ему договорить, резко спросила, совсем растерявшись в непонимании происходящего.

Я заметила, как он на секунду замялся. Его пальцы, лежащие на руле, едва заметно сжали обод. Это было мимолётное движение, но я его поймала. Затем он повернулся ко мне, и на его лице появилась лёгкая, почти тренированная улыбка.

– Ингрид мне его сказала перед тем, как мы ушли. Она ведь так беспокоилась о тебе, – Джейден говорил спокойным, ровным тоном, будто стараясь убедить и меня, и самого себя в сказанном.

Только вот я не помнила ни одного момента, когда они перекидывались хотя бы словом, а тем более успели обменяться моим адресом. Мы с Ингрид не отходили друг от друга ни на шаг, и я бы точно услышала. И для меня было максимально глупо поверить в то, что Ингрид сказала ему мой адрес, ведь я могла сделать это сама. Или тут что– то совсем не сходилось, или я переутомилась настолько, что видела проблему там, где её нет, и моя паранойя обострилась до предела.

Странно это все. Но выяснять, кто был прав не имело смысла. Я промолчала и вышла из Хонды, сделав себе пометку позже спросить подругу об этой ситуации.

– Осторожнее, давай помогу, – Джейден довел меня до двери дома, и я, достав ключи, открыла входную дверь. Мы зашли внутрь, судя по давящей тишине, мама уже ушла на работу. Было страшно подумать, сколько вопросов полилось бы на меня, если бы она увидела меня в компании с незнакомым парнем.

Я осторожно сняла кроссовки, стараясь игнорировать острую боль в лодыжке. И, морщась, поплелась в гостиную. Тихие шаги раздались позади меня. По– моему, я его не приглашала внутрь. Но сразу выгнать будет слишком некрасиво, лучше подожду пару минут, а потом деликатно выпровожу.

Ривз внимательно осматривал обстановку в моём доме, словно пытался запомнить каждую деталь. Его взгляд задержался на небольшом столике у окна, где мама аккуратно расставила наши фотографии в рамках. Джейден взял одну из них – на снимке мне было около пяти лет, и я сидела у мамы на коленях с широкой беззаботной улыбкой. Он перевёл взгляд на меня и тихо произнёс:

– Какая милашка. – Он показал на маленькую девочку на фотографии. – Значит, ты живёшь здесь только с мамой?

– Да, – ответила я коротко.

– И где же она? Работает до поздна? – Джейден аккуратно поставил рамку на место и провёл рукой по своим густым волнистым волосам.

– Она медсестра, – сказала я с лёгкой гордостью. – Устроилась в местную больницу, сегодня у неё первая ночная смена.

Стоило быть осторожной, не рассказывать кому попало такие вещи. Но чувствовала, что с Джейденом в этом плане можно расслабиться.

– По поводу ноги. Как я уже сказал, перелома нет, но лучше меньше её нагружать, – его голос был ровным и монотонным, и было сложно понять, говорит он это из заботы или просто выдаёт очередной совет.

– Я запомню, спасибо.

Нога снова начала пульсировать, кажется, я слишком долго стояла на ней. Нужно скорее его спровадить и спокойно отдохнуть от таких ярких событий. Слишком их много за последние дни.

– Спасибо тебе ещё раз за помощь. Понимаю, как тебе было неудобно тратить столько времени на меня, – выдавила я из себя вежливость, пытаясь быть как можно более благодарной.

– Всё в порядке, я ведь не мог тебя так просто оставить, – Джейден приблизился, смотря мне прямо в глаза. – Люблю помогать красивым девушкам, – он медленно поднял руку и закрутил прядь моих рыжих волос на свой палец.

Я ощутила тепло его ладони на своей талии. От одного его прикосновения как током ударило – словно все мышцы онемели и перестали слушаться меня. Что вообще происходит? Как он мог так на меня влиять?

Я открыла рот, чтобы приказать ему прекратить и убрать руку, но его губы вдруг накрыли мои. Слова застряли в горле. Поцелуй был настойчивым, требовательным, как будто он не давал мне ни единого шанса на отступление. Он прижал меня сильнее к себе. Необъяснимый импульс прокатился по каждой клеточке моего тела…

Реальность стала казаться иллюзией, от которой я должна была вот– вот проснуться. Но поцелуй не прекратился. Мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы собраться с мыслями. Руки наконец поднялись и уперлись в его грудь, и я резко оттолкнула его.

– Что ты творишь? – выкрикнула, уставившись на него с недоумением и злостью в глазах.

– Да брось, – он усмехнулся своей самодовольной ухмылкой, – Я же вижу, что тебе тоже понравилось. Так в чём проблема?

– В том, что ты переходишь все границы! – злость кипела внутри меня, словно вулкан, готовый извергнуться. – Мы знакомы всего несколько часов, и, если ты не забыл, ты просто предложил мне помощь!

Да как он вообще смеет так себя вести и без спроса накидываться с поцелуями? Я не давала ни единого намёка на что–то подобное, даже и не думала об этом!

– А ты думала, я тебе по доброте душевной помогаю? – он выгнул бровь, смотря на меня сверху вниз.

Его вопрос заставил меня застыть. Это что, шутка? Сначала он был не самым приятным, отпускал странные шуточки, но ведь он сам спас меня из толпы людей, а потом подвёз домой. Неужели всё это было ради…

Нет.

Черт возьми.

От осознания меня начало мутить. А Ингрид и Самуэль… Он ведь мне сказал, что Ривз его друг? и все будет нормально. Но теперь поняла, что понятия «нормально» у нас совершенно разные.

Возможно, я не самая умная, но играть с собой не позволю. Пусть найдёт другую дуру, которая поведётся на это и с удовольствием примет его в свою постель. Мне очень хотелось магическим способом исчезнуть и не смотреть на него.

– Не строй из себя невинность, Дафни. Я возился с тобой, как с котёнком. И должен спокойненько уйти, не получив ничего взамен? – он прищурился, наклоняясь, чтобы быть на уровне моих глаз, и его тёмный взгляд стал ещё более пронзительным.

– Ты плохо расслышал? – я развернула его спиной и начала толкать к двери, едва сдерживая желание ударить его. – ПОШЁЛ ВОН, ПРИДУРОК!

Джейден лишь усмехнулся, мой гнев был для него забавой, и он явно наслаждался этим. Но больше упираться он не стал и неспешно, с какой– то издевательской неторопливостью, вышел из дома. Я смотрела ему вслед, не чувствуя даже пола под ногами. Мои губы горели огнём, покалывая после его поцелуя. В ушах раздавался неутихающий гул.

Входная дверь громко захлопнулась, эхо прокатилось по прихожей. Прошло около минуты, за которую я успела вывернуть весь мозг наизнанку, прокручивая произошедшее снова и снова, до момента, пока не поняла, что не слышала звук отъезжающей машины.

Любопытство пересилило здравый смысл, и я осторожно выглянула из окна, приоткрыв занавеску.

Зря. Меня ждала новая порция ужаса и полного замешательства. Сердце забилось так сильно, что я слышала его стук в ушах. Джейден Ривз медленно шёл по дорожке через газон и, достав из кармана ключи, начал открывать дверь. Он только что зашёл в дом напротив…

Не может быть.

Глава 5

Я никогда не считал себя козлом. Да, я пользовался девушками, но ведь они сами позволяли. Девушки считали, что смогут влюбить меня, изменить. Будто они не очередные, а те самые. Чушь собачья. Любовь – иллюзия. Короткий миг, в котором тебе стало хорошо с каким– то человеком. Ты становишься зависим от эмоций, получаемых в отношениях, от мысли, что не одинок. Но стоит образоваться одной трещине, как произойдет раскол надвое. Люди разойдутся, начнут делать вид, будто не были знакомы никогда, будто не делили одну постель, еду, жизнь. В чем суть любви, если она может прекратиться?

Для меня нет и не будет той самой.

Для меня нет чувств, привязанности, бабочек в животе или прочей хрени, которую любят описывать авторы сопливых романов, продавая людям ложные надежды. Я выбираю короткие, ничему не обязывающие встречи. Без лжи, без бесконечных и пустых разговоров, без боли – ни моей, ни их. Возможно, кому– то я причинял боль, но в чём моя вина? Каждый вправе сам решать, кого впускать в свою постель. А я просто слишком хорош, чтобы мне отказали

Так я думал до того самого момента, пока не вышел из дома Дафни Коулман.

Я старался быть милым, помог ей, сыграл роль идеального джентльмена. И что получил? Ничего не пойму. Я видел, как она смотрела на меня, пристально разглядывала, как её взгляд задерживался на моих движениях, на моих волосах. Обычно на меня так смотрели только с одной целью, и исключений не было. Глупо было ошибиться, что эта рыжуля думает о том же. Но её мягкие губы держались в моей памяти, их вкус до сих пор ощущался на моих. Это определённо стоило того. И в какой– то момент она хотела ответить на мой поцелуй. Я чётко ощущал этот слабый, но явный отклик. Но какого чёрта произошло дальше? Её внезапный гнев, отпор… Это было не по сценарию.

Внутри закипало недовольство от испорченного вечера. Однако кое– что всё– таки радовало, и это знание гасило раздражение. Девочка не разглядела меня той ночью. Она увидела чужую драку, а после умудрилась забежать прямо к себе домой, показав мне, где живёт. К счастью, это было мне только на руку.

После того дня я не один раз наблюдал за Дафни. Её огненно–рыжие волосы всегда растрёпано спадали ниже лопаток и каким– то необъяснимым образом пленяли мой взгляд. Самое удивительное, что веснушек на её лице не было – это уже как какой– то стереотип: все рыжие с веснушками. И хоть незамысловатый интерес к ней появился сразу, я понимал, что просто так мне её не заполучить. Подойти на улице было ужасной идеей, а сразу выдать себя за дружелюбного соседа напротив не представлялось возможным. Это было бы слишком палево, слишком прямолинейно для меня.

Но вскоре мне несказанно повезло: она сама буквально упала в мои руки, оказавшись подружкой Ингрид. Странной девушки, которая сходит с ума по Самуэлю Линчу. Хоть, где– то от этого придурка была польза. Сам он был холоднее куска айсберга, но поклонницы на него вешались одна за другой. Жаль бедняжек, ведь он всех отшивал без зазрения совести. Но Ингрид явно умела добиваться своего, и не зря.

В начале дня Сэм раздражённо рассказывал мне, что позвал Ингрид на игру, а она решила притащить с собой подругу, которая недавно переехала в город и нуждалась в друзьях. Его это очень не устраивало, друг хотел после нашей, очевидной всем, победы хорошенько отпраздновать ее наедине с дамой. А тут незнакомка, явно не входящая в этот план (но идеально вписывалась в мой).

Все опасения Сэма подтвердились в полной мере, когда та девчонка решила поваляться среди неугомонной толпы людей, ещё и получив травму. В тот момент, когда хаос достиг своего пика, эту незнакомку, беспомощно скрючившуюся на полу, разглядел я. Сразу узнал в ней свою рыжую соседку, которую приметил несколько дней назад. Кто я такой, чтобы не воспользоваться шансом быть героем– спасителем? Будто сам бог отправил мне знак, подкинув идеальный повод для знакомства.

Только вот дальше всё пошло не по моему сценарию. Дафни словно жила в своём собственном мире, и доступ к нему был только у неё самой. То она грубила и отпускала саркастичные фразы, которые резали слух, то вдруг была удивительно добра и общительна. Я привык, что все девушки были как чистый лист: без сюрпризов, легко читаемые и предсказуемые. Но эту даму хрен поймешь! Как вообще можно было понять, что рыжуля меня вышвырнет?

Неужели я был слишком резок? Стоило ли помедлить, растянуть игру? Нет, она и тогда бы меня не подпустила. Её характер был крепче, чем казалось. Это бесило. Бесило признавать, что мое эго задела какая– то девка, с ростом как у хорька.

Я зашёл в свой дом, и первое, что сделал, – бросил взгляд в окно. И вот она, Дафна. Стояла там, в своём окне, и таращилась прямо в мою сторону. На моём лице сама собой выступила победная ухмылка. Я, несомненно, добьюсь желаемого.

Пройдя в гостиную, я тяжело опустился на старый диван. Скрип пружин привычно отозвался в тишине. Налил себе в стакан виски, который всегда стоял на столике напротив. Сделав большой глоток, почувствовал, как по горлу разлилась приятная жидкость, обжигая изнутри. Мгновенно появилось неимоверное желание уснуть, забыться. Только в тот момент я ощутил всю усталость после игры. Мышцы ныли, кости ломило, стоило вспомнить о всех безумных прыжках, падениях и ударах, которые я перенёс на площадке. Тем не менее, все старания окупились громкой и безоговорочной победой.

Мои мысли прервал настойчивый звонок мобильного. Я вынул его из кармана и нахмурился, глядя на экран. Снова незнакомый номер, но я уже понимал, кто это и что меня ждёт. Провел пальцем по экрану, принимая вызов.

– Ну здравствуй, Джей. От тебя ни слуху ни духу, решил слиться? – сказал собеседник.

– Я не сливался, а был занят, – ответил я сквозь стиснутые зубы, стараясь сохранить хоть каплю самообладания. – Хватит мне звонить, я приду к тебе сам, когда смогу. И нехрен подсылать ко мне своих шавок! – моя челюсть сжималась и разжималась от накатывающей волны ярости, и я едва сдерживался, чтобы не разбить телефон о стену.

– Подсказать, куда можешь засунуть свои «обещания»? – голос на другом конце провода был вязким, источающим самую настоящую гниль и превосходство. Казалось, он обволакивал меня, пытаясь задушить. – Прошло больше месяца, мало того, что заказчики недовольны, так ты ещё и рискнул избить Микки.

– Никто никого не избивал, – прорычал я, едва сдерживая себя. Мой кулак непроизвольно сжался. – Я всего лишь показал этой сучке его место. – Перед глазами тут же всплыла картина того вечера. Если бы я не отвлёкся на ту рыжулю, и Микки не сбежал тогда, клянусь, я бы с радостью прибавил ему пару сломанных костей. Пусть порадуется, что отделался всего лишь разбитым носом. Этот пацан – обычная шестёрка, но позволял себе так много, будто был гребаным царем. Все привыкли хавать и терпеть его вседозволенность, но я не из их числа.

– Не играй со мной, Ривз, мы оба знаем, чем это закончится, – следом раздался низкий, хриплый смешок. Ему было весело. Ему было весело играть жизнями людей, видеть их страх, чувствовать свою власть. Урод.

– Понял, – процедил я, вонзая ногти в ладони со всей силы. Каждый мускул напрягся, как натянутая струна.

Следом телефон отлетел к стене. Твою ж мать… Я с рычанием, полным отчаяния и бессильной злости, опрокинул небольшой столик, стоявший рядом. Он с треском рухнул, а стоявшая на нём кружка с грохотом разлетелась вдребезги. Я осел на пол, не обращая внимания на острые края стекла, впивающиеся в колени и ладони. Заглушенный крик безысходности заполнил всё помещение.

Глава 6

Остаток вечера и вся ночь пронеслись для меня словно в густом тумане. Разум отказывался укладывать произошедшее в логическую цепочку, и каждое воспоминание вызывало лишь нарастающее чувство беспокойства. Я искренне не понимала, как моя, до этого размеренная жизнь, превратилась в безумную череду американских горок, где каждый новый поворот бросал меня то вверх, то резко вниз. Давящее чувство тревоги не покидало ни на секунду, сковывая дыхание и заставляя сердце биться в ускоренном ритме.

Я раз за разом прокручивала в голове тот жуткий вечер, когда стала невольной свидетельницей драки. Конечно, сами слова, выкрикиваемые в той темноте, уже стёрлись из памяти, но я отчётливо помнила ледяные мурашки, пробежавшие по всему телу. Помнила абсолютное оцепенение, когда один из силуэтов, высокий и широкоплечий, повернулся и обратился прямо ко мне.

Как это мог быть Джейден? Почему я не узнала его голос?

Тогда я испугалась не столько драки, сколько одного лишь вида Джейдена, его аура казалась чёрным сгустком ненависти и угрозы, исходящей от него. Я инстинктивно убежала, не осмелившись даже поднять взгляд и разглядеть его лицо в полутьме.

Сложно поверить, что это один и тот же человек. Парень, который так «благородно» помог мне сегодня, не внушал такого животного страха. Да, он был нахальный, самодовольный и откровенно противный болван, но прямой опасности или угроз я от него не чувствовала. Он даже не стал продолжать своих попыток соблазнить меня или прикасаться, когда я его оттолкнула, просто ушёл.

В конце концов, стало очевидно: Джейден явно изначально знал, что делал. Он видел, как я заходила домой, и мог наблюдать за мной в другие дни, если был так внимателен. Это объясняло, откуда он знал мой адрес. Но к чему этот цирк?

Ответ был один, и он обжигал холодом: Джейден Ривз хотел мной воспользоваться. Поэтому соврал, прикидывался добрым самаритянином, а потом без слов накинулся с поцелуем. И я же, дура, ещё и благодарила его! Всегда знала, что не стоит так слепо доверять людям, но его обаяние, или что там еще, заставило забыть об осторожности.

Уснуть мне удалось лишь под утро, когда мозг наконец– то отключился от бесконечной прокрутки событий. Но вскоре беспощадный звон будильника лишил меня шанса не остаться овощем на весь день. Я неспешно поплелась в душ, пытаясь смыть с себя не только ночной пот, но и все мысли о вчерашнем дне. Однако все было тщетно. Ноющая боль в ноге, усиливающаяся с каждым шагом, не давала забыть о произошедшем. Чтобы хоть немного уменьшить хромоту, я выпила две таблетки обезболивающего.

Ингрид не брала трубку. Не сложно было догадаться о причине – она, наверное, отсыпалась после бурной ночи с Сэмом. Ну хоть кто– то провёл время хорошо, без драм и неприятных сюрпризов. Я этим похвастаться точно не могла. Теперь беда состояла в том, что мне придётся быть одной в школе, а это немного пугало. я всё ещё не освоилась, а без Ингрид буду чувствовать себя ещё более потерянной.

Аппетита не было от слова совсем, желудок крутило от нервов, поэтому я решила пропустить утренний приём пищи, сразу отправившись приводить себя в порядок. Пока я стояла перед зеркалом в ванной, сосредоточенно пытаясь замазать тональным кремом синие круги под глазами, услышала знакомый скрип входной двери и тихие шаги. Мама вернулась домой.

– Привет, мамуль, ты как? – выглянув из ванной, я помахала ей, пытаясь изобразить бодрость, которой совсем не чувствовала

– Доброе утро, с ног валюсь. Пойду посплю.

На ней и впрямь не было лица.

Видимо, очень тяжело спустя столько времени снова выйти на работу, к тому же сразу на ночную смену, которая выжала все соки.

Часы показывали половину восьмого. Заплела высокий хвост, чтобы волосы не мешали, и, натянув лёгкие брюки палаццо и яркий красный топ, вышла из дома.

В лёгкие поступил свежий утренний воздух, прохладный и чистый. Хотелось постоять неподвижно пару минут, вдохнуть его полной грудью, но боковым зрением я зацепилась за дом напротив. Мне придётся быть гораздо осторожнее, чтобы лишний раз не встретиться с Джейденом.

Драма – последнее, что мне сейчас было нужно. От одной я не могу отойти до сих пор, а жизнь и без того преподносит сюрпризы, к которым я не готова. В моём плане после переезда не было места отношениям, уж тем более с такими «героями». Чувства – слишком сложно и ответственно. А мне ответственности хватало по горло.

Объявление от сердца Дафны: нету места парням. Особенно таким, которые хотят воспользоваться мной на одну ночь.

К счастью, на первый урок я не опоздала. Уилл, увидев, что я сижу одна, подсел рядом с привычной жизнерадостной улыбкой.

– Приветик, где Тапиа? – спросил он.

– Если честно, не знаю, вероятнее всего, отсыпается в постели своего волейболиста.

– Звучит неплохо, – Уилл ухмыльнулся. – Как вчера игра прошла? Все спортсмены красавчики, как говорят? – И вот он, вопрос, которого я так боялась. Должна ли я говорить правду о Джейдене? Определённо, нет.

– Не обращала внимания, – я пожала плечами, стараясь выглядеть максимально равнодушной. Нужно было максимально деликатно свести эту тему на нет, иначе мои мысли снова забьются недососедом, и я потеряю остатки спокойствия.

Начался урок истории. Учитель, мистер Хадсон, с увлечением, которое мне казалось излишним, рассказывал о каких– то древних временах. Никогда не любила историю. Зачем знать и учить то, что произошло несколько столетий назад? Это ведь уже прошло, это давно не имеет никакого отношения к сегодняшнему дню. Живите настоящим, думайте о будущем!

Уилл тем временем тихо рассказывал мне сумасшедшие истории из своей жизни. Впервые слышала, как кто– то умудрился сломать ногу, прыгая с окна. Парень пытался незаметно улизнуть из дома на ночь, чтобы погулять с друзьями, а в итоге оказался в травмпункте. И это была самая безобидная из его историй. Как он вообще дожил до восемнадцати, для меня оставалось загадкой. Я опустила взгляд на его огромное худи с нелепой надписью «Тяжело быть холодным, когда ты огонь» и чуть не рассмеялась на всю аудиторию. Даже не знаю, что выглядело более нелепо: это худи, которое было ему явно велико, или его растрёпанные, непослушные волосы, которые он, по– видимому, не успел собрать в свой привычный, аккуратный хвост. На самом деле, это я была придирчива, а Уилл был невероятно приятным парнем, который рассмешит даже мёртвого за пару секунд. Я бы поставила десять долларов, что, если его запереть с пятью незнакомцами, через полчаса они выйдут оттуда все его лучшими друзьями. Таких людей мало, их искренность и добродушие в наше время на вес золота. Он не пытался ничего из себя строить, был простым и открытым, и это подкупало.

К концу урока истории я чуть не уснула, голова тяжело склонялась, веки предательски слипались. Повезло, что Уилл легонько толкнул меня локтем, и учитель не заметил моего полусонного состояния. День только начался, а я уже молилась, чтобы он поскорее закончился, чтобы я могла сбежать от этой невыносимой рутины и неприятных мыслей.

Телефон завибрировал от сообщения.

Ингрид: Прости, что не отвечала. Мы с Сэмом вчера немного выпили, повеселились, и я забыла про будильник. Как ты? Как твоя нога?

Дафна: Все нормально. Я сейчас в школе, а где ты, позволь узнать?

Ингрид : У Сэма. У вас вчера все прошло хорошо? Мне показалось, ты заинтересовала Джейдена!

Мои брови взлетели вверх от её последнего сообщения. Ты не поверишь, насколько… Но я хотела обсудить произошедшее не по переписке. Завтра встречусь лично с подругой и расскажу с глазу на глаз.

Дафна: Есть, что обсудить. Я побежала, скоро начнется урок.

День тянулся мучительно долго. Как бы я ни старалась сосредоточиться, каждое занятие проходило как в тумане, слова учителей пролетали мимо ушей, и я совсем ничего не запомнила. Мозг был занят перевариванием событий прошлой ночи. Когда прозвенел звонок с предпоследнего урока, я выдохнула с облегчением и опустилась на небольшую скамью в коридоре школы. Оставался всего один урок и, наконец, свобода.

Без Ингрид всё ощущалось пусто, будто я потеряла какую– то важную часть себя. Она и вправду была лучом света в этой новой, непривычной для меня жизни. Поскорее бы встретиться и всё обсудить. Давно не испытывала такую нужду выговориться. Я привыкла за долгие месяцы удерживать все эмоции и переживания в себе, копить их, пока они не начинали давить изнутри. Но теперь это стало невыносимым, я чувствовала, что вот– вот взорвусь.

– Привет, ты ведь Дафна? – я вздрогнула и обернулась на тихий, мелодичный женский голос. Передо мной стояла низенькая, хрупкая брюнетка с небесно–голубыми глазами. Это линзы или просто такой насыщенный цвет? Она смотрела на меня с робкой улыбкой.

– Да, а ты…

– Я Лили Клайн, староста параллельного класса, – представилась она, её голос был мягким и убаюкивающим, а от неё самой исходила какая– то неземная чистота. – Слышала, что у нас появилась новенькая ученица, а это происходит очень редко. И вот увидела тебя тут одну, будто расстроенную, и решила подойти, – девушка скромно присела рядом со мной, её длинные, блестящие чёрные волосы рассыпались по спине, словно водопад.

– Приятно познакомиться, Лили. Сегодня просто день напряжённый, но всё в норме, – соврала я, пытаясь выдавить из себя подобие улыбки. Интересно, сколько раз за этот день я уже сказала, что всё в порядке, хотя это было далеко не так? – У тебя очень красивое платье, мне нравится.

Ее платье было белоснежным. Я поймала себя на мысли, что Лили походила на ангела в облике человека. Как тогда объяснить этот нежный и убаюкивающий голос и легкость, которую я испытала, как только она оказалась рядом? От нее даже пахло свежестью и полевыми цветами.

– Спасибо! А мне нравятся твои волосы, они такие кудрявые, – Лили озарила меня скромной, но искренней улыбкой, и я почувствовала, как внутри что–то ослабило хватку.

Мы ещё немного посидели с Лили. Она рассказала мне, что переехала в Сан– Диего два года назад и ей самой было тяжело адаптироваться в новой школе, потому что она не сильно общительная. Предпочитала уделять всё время учёбе, составляя великие планы на будущее, не особо заморачиваясь поиском друзей. Но здесь, к её удивлению, она стала старостой класса и постепенно приспособилась к новой жизни, даже нашла себе пару подруг. Видимо, именно поэтому она подошла ко мне – понимала, как сложно быть новенькой, и хотела поддержать, не требуя ничего взамен. Это было так необычно и приятно.

– Скоро начнется урок, запиши свой номер, может, как–нибудь прогуляемся? – Лили протянула мне свой телефон, и я, ни секунды не колеблясь, вбила свой номер.

– Конечно, буду очень рада, – ответила я искренне. Мы мягко обнялись на прощание, и девушка, с какой–то удивительной лёгкостью, ушла по коридору к своему кабинету. Боже, да от неё даже веет светом, я с ума сошла? Такое бывает?

Новые друзья – это то, что мне сейчас нужно. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, пытаясь отогнать все тревожные мысли, расслабиться хотя бы на миг. Хотелось стереть из памяти все неприятности последних суток.

– ДАФНА! – я подскочила от внезапного, оглушительного крика прямо в своё ухо. Уилл стоял передо мной, его глаза были расширены от шока, а на лице читалось такое ошарашенное выражение, будто я только что убила его любимую собачку.

– Что такое? – я непонимающе посмотрела на него.

– Ты только что разговаривала с Лили Клайн или мне показалось? – нервным голосом спросил Ньюман, его взгляд лихорадочно метался между мной и тем местом, где только что стояла Лили.

– Эм… да. Мы только что познакомились, вроде даже договорились погулять, – ответила я, постепенно начиная вставать со скамьи, пытаясь понять причину его такой бурной реакции.

Уилл стоял молча около минуты, потирая ладони, словно пытаясь успокоить внутренний шторм. Я ничего не понимала. Это какая–то игра «догадайся сама»?

– Я уже два года пытаюсь с ней заговорить, но не выходит! – выдохнул он, наконец. – А ты так сразу подругой ей стала…

Стоп, что? У Уилла, самого общительного парня, не получалось с кем–то поговорить? Такое вообще возможно? Он же такой веселый, уверенный в себе, харизматичный… В моём мозгу моментально сложился пазл.

– Ты влюблен в Лили? – спросила я прямо, не сдерживая улыбки. Его лицо тут же залилось краской, он отвёл взгляд. Теперь сомнений не было, вот куда подевалась вся его показная уверенность. Но в голове не укладывалось, как такой простофиля мог запасть на воплощение невинности. Не удивлюсь, если её родители – священники, которых хватит удар после того, как они узнают о количестве его задержаний полицией за хулиганство. Правильно говорят, что противоположности притягиваются. Это было так неожиданно и мило.

– Только не рассказывай ей, – пробормотал он, голос его стал тише и потерял обычную звонкость. – Лили совсем не смотрит на меня, думаю, я ей не интересен. Боюсь, что, если признаюсь в чувствах, она просто засмеет меня, – парень опустил взгляд, его обычно сияющие глаза заметно потускнели, и я поняла, что его и вправду может что–то заставить грустить.

Засмеет? Я даже представить не могла, чтобы этот ангел смеялась над чужими чувствами. Но опасения Уилла были вполне понятны, они были из разных вселенных.

Я тяжело выдохнула. Внутри появилось необъяснимое чувство тепла, мне захотелось помочь другу.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь, – сказала я, стараясь придать своему голосу уверенности. – Хочешь, я возьму тебя с собой, когда пойду на встречу с Лили? Будет шанс сблизиться.

Конечно, я не была уверена, что девушка ответит ему взаимностью, но попытаться стоило. Хотя бы дать ему возможность проявить себя.

Испробую себя в роли купидона. Лишь бы стрелы не были ядовитыми.

– Я буду любить тебя до конца своих дней и назову дочь в твою честь, Дафна! – Уилл засветился от радости, и это заставило меня растаять, расплываясь в улыбке.

Учеба подошла к концу. Нас оповестили, что уроков завтра не будет. Какие– то беды с проводками, и в школе отключат электричество для проверки. Внезапный выходной не мог не радовать.

По дороге домой я позвонила Ингрид. К удивлению, ответила она сразу. Мы договорились завтра встретиться, как раз и расскажу про Джейдена. Хотелось понять, неужели она не знала, на что он способен.

Придя домой, я впервые за день плотно поела и зашла в комнату к маме. Элле Коулман понравилась работа в больнице Сан– Диего несмотря на то, что было тяжело. По ее словам, все коллеги милые и с охотой ей помогали. Последние месяцы в Чикаго она не работала, потому что в последней больнице по лечению онкологии ввязалась в конфликт с заведующим. Мерзкий мужчина придирался к каждому ее шагу, а после выяснилось, что он просто хотел уволить маму, чтобы устроить на ее место свою племянницу. После этого случая, отец сказал ей не работать, ведь его зарплаты хватало на всю семью. Как оказалось, востребованные адвокаты получали не маленькие деньги. Уж мне это было хорошо известно. Хватало ведь у Пирса средств, чтобы содержать нас с мамой, так еще и любовницу. Судя по ее новым фото, папа даже подарил ей BMW.

Остаток дня мы провели в постели и смотрели фильмы ужасов. Мне даже удалось уговорить ее пересмотреть все части любимой франшизы «Крик». Я была готова пересматривать каждую часть по сто раз. Как и другие фильмы ужасов.

Ужасы – это лучшее изобретение человечества. С их помощью мы закаляем наш страх и учимся его контролировать. А самое главное, смотря на каких– то монстров или убийц в масках, сразу понимаешь, что они опасны, что от них нужно бежать как можно дальше. К сожалению, в жизни такое не работало, здесь монстры не имели страшных лиц, деформированных конечностей или огромной пасти. Монстры среди нас. Это обычные люди, которых мы видим каждый день, улыбаемся и идем мимо… Поэтому порой ненароком задумываешься: «вдруг тот милый продавец фруктов избивает дома свою жену?» или «вдруг мой сосед жестокий убийца?». Никогда не угадаешь в какой момент встретишь реального монстра, которым руководит лишь ненависть, жажда крови и боли.

Я уснула в маминой комнате, оставив все переживания и заботы за дверью. Даже не задумывалась, насколько сильно скучала по таким моментам. Мы обе заслужили отдых.

***

Моё розовое платье в мелкий белый горошек, свободное и летящее, игриво разлеталось от каждого порыва ветра, заставляя меня придерживать его края руками, чтобы избежать неловких моментов. Это небольшое неудобство ничуть не портило настроение, наоборот, добавляло какой–то лёгкости и беззаботности в утро.

Я уже была на полпути к любимому кафе Ингрид, где, по её словам, продавали самые сногсшибательные пончики. Мысль о скорой встрече с подругой и этом райском десерте основательно поднимала мне настроение, вытесняя прочь все тревоги. По гугл– картам идти мне до места оставалось всего две минуты, и я уже почти ощущала запах свежей выпечки и кофе.

Мысли были только о том, что сегодня будет отличный день.

Но стоило мне завернуть за угол и подойти к нужному кафе, как мой радужный настрой резко пошёл на спад. Я заметила, что Ингрид стояла не одна. Моё тело тут же напряглось, будто натянутая струна. Я замедлила шаг, стараясь не привлекать внимания, и подошла ближе, пытаясь рассмотреть. У меня точно задергался глаз. Возле Ингрид стоял ее возлюбленный Самуэль, а рядом с ним… Джейден Ривз.

Уважаемый бог, это шутка?

Глава 7

Стоило мне только заикнуться, что день будет прекрасным, как мне все испортили. Где же я так сильно облажалась, что приходилось расплачиваться…

Я смотрела на их компанию около минуты с диким желанием развернуться и убежать прочь, но Ингрид подбежала ко мне и с улыбкой сказала:

– Привет, дорогая, – она явно заметила мое замешательство. – Извини, что не предупредила о красавцах. Просто Сэм хотел провести день со мной, а чтобы тебе не было скучно, мы пригласили Джейдена.

Да что ты… как милосердно. Судя по поведению подруги и ее парня, они не знали, что произошло между мной и Джейденом. Хотя понять это можно только по Ингрид, потому что, смотря на Самуэля, кажется, что из него выкачали эмоции. Точно пустая банка. Славно, но я обязательно расскажу, выпади мне хорошая возможность.

– Он мгновенно согласился! Признайся, между вами промелькнула искра? – прошептала мне на ухо подруга.

Еще какая искра, тебя бы ослепило. Такими темпами она начнет грезить о великой любви двух пар, которые собираются на двойные свидания и беременеют в одно время, чтобы дети стали лучшими друзьями с рождения.

– Не неси чепухи, Ингрид, я тебе потом все объясню, – как только избавлюсь от соседа– извращенца и его надменного дружка. Нет, у меня нет особо высокого мнения о себе, но эти ребята никак не могут быть моей компанией, да я лучше кусок земли съем.

Мы все вместе зашли в небольшое кафе с названием «Cafune». Сделав шаг внутрь, я оказалась в другой вселенной. Где–то в Париже, в стереотипном берете и желанием быстрее отведать вкуснейший круассан в моей жизни.

Окна, украшенные занавесками из лёгкого льна, пропускали мягкий солнечный свет. Бежевые плетёные стулья, на каждом лежали мягкие подушки. Воздух был наполнен ароматом свежесваренного кофе и выпечки. Не завтракать было прекрасной идеей. Меня привлекли стены, на них висели картины с изображением уютных деревенских домиков, неописуемые изображения ангелов, с большими белоснежными крыльями и умиротворенными лицами. Тот, кто обставлял заведение явно разбирается в красоте, все детали можно было рассматривать часами и, конечно, покупать кофе, прибавляя выручку. Под стеклянной витриной находилось большое количество аппетитных десертом и булочек, так и манящих к себе всем своим видом и ароматом. И как же я радовалась, ведь могла не переживать о калориях, я с детства была худой. Никакие хлебобулочные изделия не испортят мой плоский живот. Хоть в чем–то мне повезло…

Тихая музыка, ненавязчиво звучащая из колонок, успокоила мои нервы. Сбежать я уже точно не могла, так что решила позволить себе набить желудок.

Ингрид с Сэмом удалились занять удаленный столик от общих глаз, а я встала в очередь, чтобы сделать заказ. Прищурившись, пыталась разглядеть все меню напитков. Сырный раф, арахисовое латте, сиропы… мне хотелось всего и сразу.

– Так значит, ты не успела все рассказать подружке? – я вздрогнула от неожиданности, чужой голос вернул в меня реальность, в которую возвращаться мне не хотелось. С удовольствием стояла бы у кассы и дегустировала все напитки по очереди. Но теперь дыхание Джейдена было так близко и ощутимо на коже, что пошли мурашки.

– Это не твое дело. Будь добр, не разговаривай со мной, – ответила я, не удостоив его взглядом. Поделом ему.

– До сих пор злишься? – парень усмехнулся. – Я ведь не хотел тебя задеть, Дафни, так скажем, неправильно распознал твои сигналы. Обычно… мне не отказывают.

Неудивительно. У него самооценка до небес, раз считал, что каждая девушка готова упасть к его ногам. Очень надеюсь, что я задела его своим отказом. Этого я, пожалуй, хотела бы даже больше, чем съесть наивкуснейший пончик с вытекающим шоколадом.

Подошла моя очередь, милая брюнетка за кассой посмотрела на меня, а потом перевела взгляд на Джейдена. Он ей улыбался. Боже, этот человек неисправим. Хоть бы постыдился делать это передо мной.

Но… он ведь мне ничего не должен? Поэтому плевать.

Я наконец– то заказала карамельный раф и шоколадный пончик. Уже потянувшись за своим кошельком, крепкая рука остановила меня.

– Мне капучино, нам в один заказ, – Джейден указал пальцем на меня.

Это еще что значит?

Ривз вытащил из кармана карту и оплатил. Снова включил режим благородного мужчины. Знаю я, чем это заканчивается…

Бариста протянула наши напитки и мой пончик. Джейден взял все сам, не забыв подмигнуть девушке. Да он ее откровенно и паршиво клеил, но несмотря на это, работница покраснела. Бред какой.

Я выхватила свой заказ из его рук и прошипела:

– Не строй из себя самца, Джейден. Ты действуешь мне на нервы.

Он привык действовать на девушек, как красный флаг на быков, но со мной такие глупые уловки не пройдут. Я стоила куда дороже, чем завтрак в кофейне.

– Да ладно тебе, я просто пытаюсь быть милым, – Вот бы стереть эту улыбочку с его лица. – Или обидно, что я уделяю внимание не только тебе? Ты сама себя этого лишила.

Я не собиралась слушать его очередной бред, покрытый самолюбием, поэтому развернулась и пошла к столику, где ждали Ингрид и Сэм. Мы поменялись местами и теперь они пошли к кассе. Мы с Джейденом остались вдвоем, сидя напротив друг друга.

Все нутро кричало и рвалось от него подальше. Я видела этого парня второй раз в жизни, но что–то вызывало напряжения от одного его присутствия. К тому же, вспоминая наш поцелуй, я до ужаса жалела, что не врезала ему. Мои губы обдал легкий жар, который я тут же смыла, отпив горячий раф из картонного стакана.

Он для меня совершенно неизвестная личность. Помог ли он мне, потому что хотел, или же только ради секса? Его поведение сегодня говорило о втором варианте. У меня не было ни единой причины узнавать его или подружиться. И все– таки, для чего он согласился на эту прогулку? Вряд ли его так привлекла мысль потусоваться с парочкой влюбленных.

Я сжала в руках напиток и посмотрела на Джейдена. Его глаза были устремлены в телефон. Нет сомнений, его самооценка оправданная, он – красив собой, харизматичен. Острые скулы и густые брови прибавляли его лицу шарма. Волосы всегда беспорядочно разбросаны ко лбу, из–за чего он чаще их поправлял. Но самой завораживающей частью всегда будут глаза. Томные, цвета шоколада в моем пончике, но к счастью, их съесть мне не хотелось. На таких людей, как Ривз приятно смотреть. Не зная того, что скрывается за маской.

Прокручивая все это в голове, напряжение сменилось раздражением. Он ведь даже не извинился за вечер после игры. И за то, что соврал, откуда знает мой адрес. Ему ведь абсолютно плевать, как я чувствовала себя после, каково мне было сидеть напротив, делая вид, будто ничего не произошло. Я ненавидела людей, которые творят все, что им вздумается и не видят в этом проблемы. Равнодушный парень, делающий все ради своей выгоды. Поэтому пусть не ждет от меня нормального отношения. Я испытывала абсолютно обоснованную неприязнь к нему.