Илион. Книга 4: законы Нижнего мира

Глава 1

Морские волны лениво лизали галечный пляж, заунывно напевая свою вековую песню. Шуму моря подпевали суетливые чайки, бестолково носившиеся по округе и радовавшиеся наступлению теплых деньков. Яркое весеннее солнце окончательно отогнало затянувшуюся зиму и нежно баюкало в своих объятьях оправляющуюся после спячки природу. Светило игралось блестками в морской воде, грело прибрежную гальку и булыжники, разбросанные по пляжу, отражалось в окнах симпатичного двухэтажного домика с просторной белоснежной верандой и небольшим вишневым садом во дворе.

На берегу резвились обитатели дома. Две хорошенькие девочки лет восьми-десяти, очень похожие, но у одной волосы цвета воронова крыла, другая же была пепельной блондинкой. Брюнетка внешне была постарше.

– Рика! Ну чего ты там? – в нетерпении звала младшая девочка сестру, которая стояла у самой кромки моря и, надувшись, смотрела вдаль.

Пепельноволосую звали Камина или сокращенно – Ками, она стояла возле гнедой молодой кобылки, нежно поглаживая ее по загривку, и тревожно смотрела в сторону сестры, искренне не понимая, почему та ушла. Но Рика никогда бы и не призналась в причине, потому что та была банальна и постыдна. Зависть.

Каково это, иметь младшую сестру, у которой получается все лучше, чем у тебя? Да и к тому же Ками была обаятельна – любимица публики. Никого не оставит равнодушным эта не по годам мудрая, милая девчушка. Нет, Рика тоже не являлась посредственностью, она была умна, красива, не лишена талантов, имела твердый характер. Но все, что у младшей получалось естественно, играючи, для старшей требовало усилий и старания. Отличало сестер еще и то, что Рика была несколько угловатой, резкой, прямолинейной. А эти качества не слишком нравятся окружающим.

Но, несмотря ни на что, сестры были очень дружны. Любили друг друга: Ками – самозабвенно и безотчетно, Рика, на правах старшей – степенно и ответственно. Она всегда считала своим долгом защищать и оберегать младшую сестру. И, может, оттого Рике было еще больнее, что помимо зависти к успехам Ками, она понимала – сестра все меньше и меньше нуждается в ее помощи.

Каждый год с началом весны семья – девочки с отцом, мама умерла четыре года назад, перебиралась в свой особняк на берегу моря. Старое родовое поместье, построенное почти полтора века назад, напоминало домик сказочных эльфов и очень нравилось Рике и Ками. Все здесь было ярким, легким и воздушным: пестрая, диковинная мебель, полукруглые дверные проемы, фантазийные витражи, вишневый садик с белой беседкой. А в этом году радость от поездки приумножилась оттого, что отец подарил сестрам лошадку. Началось их обучение верховой езде.

Собственно, с этим и связано было нынешнее плохое настроение Рики. Шел только четвертый день обучения, а Ками уже сидела в седле, как будто всю жизнь верховой ездой занималась. Старшая же сестра как бы не торопилась за младшей, как бы не старалась, пока справлялась не очень. А сегодня упрямая Ряска (так назвали лошадь) скинула Рику с седла. Ничего серьезного, отделалась ушибом, но было до слез обидно. Винить в этом некого, сестра уж точно ни в чем не виновата. Но на душе кошки скреблись. И Рика выбрала лучший, по ее мнению, вариант – отойти в сторону в надежде что чувства постепенно успокоятся.

– Рика! – не унималась Ками. – Ну, ты что, на Ряску обиделась? Она же не со зла, глупая еще. Мы ее воспитаем! Ты очень плотно ноги сжимаешь, нужно… – девочка осеклась, увидев, что сестра резко обернулась, взгляд Рики был холодным и острым, так бывало, когда она сдерживала злость.

– У меня идея, – старшая сестра улыбнулась и зашагала к Ками. – Давай поиграем в атаку на логово ужасов.

«Логово ужасов» – это каменная россыпь, напоминающая гнездо, на противоположном от дома конце пляжа. Девочки все время придумывали, что там живет различная нечисть и монстры. И отважные рыцари должны были уничтожить их базу. Рыцарем, правда, предпочитала быть младшая сестра, старшая непременно выбирала роль волшебницы.

– Хорошо, – неуверенно протянула Ками. Ей очень не нравилось это хищное выражение лица сестры, обычно оно не сулило ничего хорошего окружающим.

– Только так, – Рика подняла палец в воздух. – Я, как всегда – волшебница, а ты – рыцарь кавалеристского полка, – девочка многозначительно взглянула на лошадь.

– Что? – растерялась Ками. – Но Рика, нам не разрешают ездить верхом без инструктора!

Их учитель – старый отставной офицер, много лет служил семье кем-то вроде мажордома. В летнее время он управлял прислугой, в зимнее – следил за поместьем. А в этом году согласился обучать девочек верховой езде. Каждое утро, два часа. После того, как Рика упала с лошади, мужчина объявил перерыв и удалился в дом по своим непосредственным обязанностям.

– Ой, да брось ты! Морти вернется еще не скоро, ему нужно распорядиться по обеду, к отцу сегодня приезжают важные гости! Ну что? Испытание! Кто доберется быстрее? Обворожительная колдунья, с помощью своей магии, – Рика очертила руками над головой полукруг, – или отважный рыцарь на самом быстром в королевстве скакуне.

Ками исподлобья смотрела на сестру. Отказывать не хотелось: Рика надуется еще больше и будет дразниться, но и нарушать запрет чревато, Мортид человек суровый и строгий, узнает – мало не покажется.

– Ну что? – подзадоривала старшая сестра. – Струсил, что ли, отважный рыцарь?

– Ничего не струсил, – пробубнила Ками и неохотно полезла в седло.

– В атаку!

Рика не стала дожидаться сестру и с места рванула в сторону камней. Ками устроилась в седле и осторожно пришпоривала лошадку, двигаясь следом. Девочки никогда не упускали шанс посоревноваться. Зачинщицей почти всегда была Рика, Ками же, хоть и неохотно принимала вызов, но очень быстро входила в азарт и ни за что не хотела уступить сестре. Вот и сейчас, видя, что соперница оторвалась на приличное расстояние, а до камней осталось всего ничего, Ками все больше подгоняла лошадь, пока та не пошла галопом.

Рика услышала хруст гальки под копытами совсем близко, а камни вот они, рукой подать. Нужно поднажать. Здесь она проиграть не может. Уж в физических соревнованиях Рика почти никогда не уступала, потому как была сильнее, ловчее и выносливее.

Ноги уже двигались сами собой, подгоняемые мыслью о победе. Быстрее, быстрее. Храп лошади чуть не над самым ухом. До импровизированной базы монстров оставалось метров десять. Но вдруг левая нога Рики потеряла опору. Ступив на скользкий камень, девочка полетела куда-то в сторону и вперед. Ободрать руки и колени о камни и гальку не так страшно. Самое ужасное – девочка падала прямо под копыта.

Послышалось шуршание гальки, истошное ржание лошади, что-то прокричала Ками. Рика в ужасе зажмурилась, не в силах пошевелиться. Но вдруг все затихло. Снова только плеск волн и крики чаек. Через минуту Рика осторожно приподняла голову и осмотрелась. Ряска недовольно прогарцевала полукругом и подошла к лежащей на камнях Ками, виновато ткнув ее мордой в плечо. Девочка не шевелилась, лишь тихонько постанывала. Рика рывком поднялась с земли и побежала к сестре.

– Ками, ты как? Не расшиблась?

– Я… – слабо ответила Ками и со слезами в глазах посмотрела на Рику.

Внешне вроде все было не очень плохо. Разодранные руки, ссадина на подбородке – все это ерунда. Почему же в глазах сестры столько страха?

– Ну ты что? – нежно проговорила Рика, протягивая руку. – Испугалась, дуреха. Давай помогу встать, нужно пойти, промыть ссадины.

Но Ками не пошевелилась, слезы потекли по ее щекам, она разомкнула слипшиеся губы и все так же тихо сказала:

– Рика… Я не могу встать.

– Ну так, говорю же, давай помогу.

– Нет, я… я не чувствую ног.

Рика несколько секунд не могла осознать, что сказала сестра, затем в ее глазах тоже появился ужас. Девочка стала медленно, спиной отходить от Ками.

– Я… я за помощью, – срывающимся голосом заговорила она. – Лежи, не двигайся.

– Рика, нет, – прошептала младшая сестра, сдерживая рыдания. – Не оставляй меня…

– Я мигом. Ты только не двигайся.

– Сестренка, пожалуйста…

Но Рика уже со всех ног неслась к дому. Никогда ей еще не было так страшно. Происходящее казалось не реальным – дурным сном. Девочка мало что понимала. Не соображала, что говорит слугам, а потом отцу. Не осознавала себя в поднявшейся суматохе. Помнила только страх в глазах окружающих и холодную пустоту в груди.

Вечером приехал доктор. Они с отцом пошли в комнату Ками и не выходили оттуда вот уже два часа.

В доме воцарилась зловещая тишина. Пустые коридоры, оранжевые блики заходящего солнца, и мерный стук часов. Рика стояла в холе у лестницы и неотрывно смотрела на портрет своей прабабушки. Цельсия Рай-Лин. Для Рики она была словно богиня: красивая, властная, волевая. Портрет это хорошо передавал. Девочка не знала, какой прабабушка была при жизни, отец не слишком охотно рассказывал о ней. И потому Рика, очарованная внешним видом предка, сама придумала себе героя. И в любой сложной ситуации молилась прабабушке словно святыне.

Но сейчас взгляд с портрета не обещал облегчения, не обещал помощи. Глаза смотрели строго и осуждающе. Рика знала, прощения ей не будет и жизнь уже никогда не станет прежней.

Цельсия и сама не заметила, как задремала под мерное покачивание фургона. Последние дни были напряженными. Со времен Обетованной суматоха в жизни шпионки не прекращалась ни на минуту. И видимо, это напряжение перекочевало в нервное состояние. Главным его признаком были сны.

Цельсия приложила лоб к холодному стеклу окна. Когда она последний раз просыпалась не в разбитом состоянии, полном мрачных мыслей и плохого предчувствия? А сны и размышления о прошлом всегда вызывали такой эффект. Травма Ками по ее вине, скорая смерть отца от туберкулеза, долги. В то время только Мортид от них не отвернулся. Старый, верный Морти… Сейчас и его уже нет в живых. Страшно подумать, как бы все обернулось, сложись судьба Цельсии по-другому. Став шпионкой, она смогла спасти от продажи последнее имущество – фамильный дом у моря. Смогла оплачивать содержание и ремонт, прислугу, врачей. Многое смогла, не смогла только вернуться. Посмотреть сестре в глаза. Она безумно скучала по ней, но боялась встречи. После травмы, они толком и не общались, а когда умер отец, Цельсия вовсе покинула дом и больше не видела Ками.

Это были тяжелые воспоминания. Конечно, странный алхимик прав – эту пропасть Цельсия создала сама. Но так много времени прошло. Что будет, если она сейчас вернется? Как посмотрит на нее сестра?

Шпионка оторвала голову от стекла и посмотрела в окно. Подъезжали к городу.

Каменные дома, большинство в несколько этажей, башенки, маленькие фабрики, мастерские, причудливые магазины. Многие города Инамии были промышленными, но, несмотря на это, выглядели они по большей части не как заводской цех со всеми своими трубами, механизмами, скрипами, лязгами, маслянистым чадом, как это было заведено в промышленных центрах Адэ и Верисии. Нет, в Инамии с незапамятных времен считалось, что любое людское поселение должно приносить радость. Поэтому в городах в большом количестве цвели парки, насколько позволял климат, конечно. Дома и улицы регулярно мылись специальной техникой. Фабрики и заводы, которые по роду своей деятельности не могли не портить экологию, выносились далеко за черту городов.

И пусть многим не нравились инамийцы за их безэмоциональность, чопорность и фанатичное следование правилам, что, впрочем, было несколько надуманно и отражало скорее отношение жителей Инамии к иностранцам, но города «страны севера» никого не оставляли равнодушными своей замысловатой и необычной красотой. Сложные технологические механизмы, заменили здесь магию и подарили жителям удобство и комфорт. Эстетика архитектуры – своеобразное смешение металла, камня и дерева, обилие мелких деталей, сочетание стилей разных эпох и уют.

Цельсия с удовольствием потянулась, наконец-то можно будет немножко отдохнуть, снять дорогой номер, принять ванну или сходить в купальню, затем в ресторан. Эх…

Но фургон, огибающий город окраинными улицами и не думал останавливаться. Женщина недовольно потянулась к окошку, отделяющему ее от кучера.

– В чем дело? Давай остановимся, поздно уже, утром поедем.

– Приказ, госпожа, – не оборачиваясь, ответил извозчик. – Всех оказавшихся рядом агентов, доставить срочно.

Цельсия задумчиво опустилась обратно на сиденье. Странно это все.

Пять дней назад ей так и не удалось выйти на след группы, перехватившей Камень страданий, поэтому девушка приняла решение возвращаться в особняк Канора – единственную известную Цельсии базу организации. На почтовой станции, в паре десятков километров от Сторна, взяла дилижанс с несговорчивым бородатым кучером. Мужичок был не простой – один из нанятых организацией людей, не посвященных в ее дела. Нужны были такие для выполнения мелких поручений, чтобы не привлекать внимание посторонних, например, когда нужен был номер в гостинице, срочная медицинская помощь или, как сейчас – перевозка. Спрашивать возницу о том, что происходит бесполезно – сам ничего не знает. Однако и так было понятно одно: что-то значимое случилось, похоже план организации вступал в завершающий этап.

Цельсию привлекло движение на улице. Какое-то время за дилижансом бежал мальчишка, продающий газеты. Девушка открыла окно.

– Отстань, – прогремел грубый голос извозчика. – Не надо нам!

– Госпожа! – оживился паренек, увидевший появившуюся в окне Цельсию. – Купите газету. Свежие новости Инамии!

– Давай, – лениво махнула рукой шпионка. Взяла газету и кинула продавцу монетку. Мальчик поклонился и тут же убежал по делам. Цельсия, конечно же узнала паренька, за долгое время нахождения в этой области, она обзавелась маленькой агентурной сетью.

– Хочу посмотреть, что нового случилось, пока меня не было, – весело сказала девушка хмуро смотрящему вознице.

– Да че у нас нового, – буркнул тот. – Все, как всегда.

Цельсия спряталась в кабину и спешно стала распаковывать газету. Из нее вывалился маленький листок. На нем короткая запись: «Ты больше не нужна. Уходи».

Девушка смяла записку и приложила ее к губам. Плохо. Предупреждение от кого-то из дружественных агентов было однозначно – ее двойную игру раскрыли. Убивать, похоже, не собирались, по крайней мере, пока. Везли на базу, видимо, хотят допросить. О чем? Или о ком? Наверняка о Лексе.

Цельсия хмуро посмотрела в окно. Дилижанс выезжал из города. Надо решать, что делать. Шпионка, как всегда, выбрала рискнуть. Она достала из кармана два камня: один – круглый зеленый, другой – розовый, в форме подковы. Провела рукой по полукруглому артефакту и убрала его назад, в карман. Над зеленым стала долго колдовать, нашептывая разные формулы, если бы в кабине был алхимик, он бы увидел, как десятки золотых нитей тянутся от камня ко лбу волшебницы. Нити переплетались, завивались в спираль, пока не соединились в один плотный пучок. Только после этого Цельсия открыла глаза, взяла артефакт в руки, намереваясь тоже убрать в карман, но в этот момент карета остановилась.

Девушка выглянула в окно. Так, слева – ничего, а справа, на лесной опушке, полукругом выстроилось пятеро наемников, главаря, стоящего в центре, Цельсия знала, видела в особняке.

Шпионка на мгновение задумалась, затем быстро спрятала зеленый камень под скамейкой и пошла наружу.

– Мальчики, вас подвести? – томным голосом начала она.

– Что вы?! – безуспешно копируя тон Цельсии, ответил главарь. – Это мы имеем честь, вас сопроводить.

– О-о, – наивно пропела шпионка, внимательнее разглядывая наемников. – В смысле дальше – я с вами?

Двое – волшебники, причем с заряженными боевыми заклинаниями. Один, самый юный, с неестественно синими глазами, несомненно – алхимик. Юноша подошел к главарю и что-то прошептал на ухо, видимо заметил магический след, тянувшийся от Цельсии к фургону. Шпионка, не давая обстановке накалиться, тут же проговорила:

– Ладно мальчики, у меня там, – она махнула рукой на дилижанс, – багаж. Поможете? Только осторожнее, на нем защита.

Видно было, как наемники несколько расслабились. Один из мужчин показушной, вальяжной походкой направился к Цельсии.

– О, надо думать, самый сильный?

Шпионка обворожительно посмотрела на наемника, положив руку ему на грудь. Когда мужчина самодовольно усмехнулся, Цельсия ребром ладони ударила его в шею, а затем – ногой в пах. Не теряя времени, побежала за карету, но сделав пару шагов, остановилась и резко обернулась. В руках у нее сиял розовый камень. Рой парализующих игл растворился в нескольких метрах от шпионки. Та же участь постигла и магическую сеть, пущенную следом. Артефакт стал нестерпимо горячим, Цельсия, поморщившись, бросила его в снег и скрылась за дилижансом. За спиной послышались крики:

– Че встали? За ней! А вы готовьте защитные заклинания!

Отбежав от дилижанса метров тридцать, Цельсия остановилась и развернулась. Успела заметить испуганное лицо извозчика, который полез прятаться под повозку. «Не поможет», – лениво подумала девушка и выставила перед собой руку.

Из-за дилижанса выбежали наемники, сначала командир, следом алхимик. Цельсия послала магический импульс. Один из волшебников неправильно оценил ситуацию и накрыл алхимика оболочкой, второй маг не поспевал. Но Цельсия не атаковала нападающих, даже не целила в них. Поток измененной энергии звезд, серебряными струнами протянулся к повозке. Наемники, на секунду растерявшись, остановились. Алхимик своим зрением видел магический импульс, но объяснить происходящее не мог. Внутри дилижанса растеклось изумрудное свечение, поднялась вибрация. Энергия, накопленная в артефакте, который Цельсия оставила под скамейкой, сдетонировала от простенького заклинания шпионки. Взрыв был такой силы, что части дилижанса раскидало по всей поляне. Волшебник, главарь и еще один солдат погибли на месте. Алхимик лежал в лужи крови и постанывал, даже не пытаясь подняться. Второго волшебника, поскольку он стоял дальше, просто контузило. Маг бестолково протягивал руки, пытаясь создать заклинание. Цельсия прошептала формулу, сделала два паса руками, и волшебника сшибла с ног шаровая молния. Шпионка подошла к алхимику, схватила его за грудки и строго спросила:

– Куда вы должны были меня отвезти?

– Не… знаю… – простонал юноша.

– Я могу сделать так, что твои мученья продлятся очень долго, – сладко пообещала Цельсия.

– На север, – выдавил из себя алхимик.

– Куда?!

– В Ринт… дальше – не знаю…

В руках Цельсии сверкнул кинжал. Юноша резко вздохнул и через мгновение глаза его стали стеклянными.

Шпионка оттерла об одежду убитого кинжал, убрала оружие за голенище и медленно поднялась, задумчиво глядя вдаль. Что ж на север, так на север. В Ринт.

***

– Навевает воспоминания.

Лекс оторвался от блокнота и удивленно посмотрел на Эмилию. Девушка положила голову на ладонь и мечтательно смотрела в окно поезда. После встречи в деревеньке Мита, они отправились в Атиа-Мин. Решение было принято, несмотря на риск быть пойманными. Время играло против Лекса. Он рассчитывал, что из-за всей этой суматохи с Камнем страданий, его преследование отойдет на второй план. И так уже организация наделала шумихи в Адэ. Что же касается Эмилии, ее вообще вряд ли кто-то будет искать, по крайней мере, пока. Лекс хотел посадить графиню на поезд до Мисурии, но та наотрез отказалась, сказав, что пойдет с ним дальше, пока не разберется со всей этой историей. Девушка неожиданно проявила несвойственное ей мрачное упорство, и Лекс сдался, взял ее с собой.

Алхимик посмотрел по сторонам, взглянул в окно и тут до него дошло: Эмилия говорит о времени, когда они познакомились. Поездка на поезде со станции Рапана. Действительно, вагон выглядел так же, хотя они почти все однотипны, юноша и девушка заняли примерно те же места, и пейзаж за окном был очень похож, особенно, если убрать снег.

– Да, – улыбаясь, ответил Лекс. – Только, надеюсь, с поезда прыгать в этот раз не придется.

– Угу, – Эмилия вернула улыбку.

Лекс внимательнее присмотрелся к девушке. На протяжении двух дней после их встречи она почти не разговаривала, была уныла и задумчива. События последних недель сильно на нее повлияли. Эмилия кратко рассказала обо всем, что с ней случилось. О хитрости Сельтуса, о встрече с сумеречными, о том, что учитель отправился к Атонским горам, искать убежище организации, о их нелегком путешествии с Эркатой. После рассказа девушка замкнулась и больше почти никаких разговоров не начинала. Лекс не настаивал. Так было до настоящего момента. Сейчас Эмилия напоминала себя прежнюю: немножко наивную, романтически настроенную, любопытную, открытую девушку. Только глаза очень грустные.

Эмилия заметила взгляд Лекса, и алхимик, смущенно почесав пальцем щеку, отвернулся к окну.

– Эм, знаешь, – через минуту заговорил он. – Я все хотел спросить, но как-то… Эрката… мм… – алхимик повернулся к Эмилии, но взгляд его все равно бегал. – Перед смертью она сказала… назвала свое имя?

– Да, – тихо ответила графиня. – Лина.

– Лина, – прошептал Лекс и снова уставился в окно.

Теперь уже Эмилия принялась рассматривать алхимика. Лицо его вроде бы ничего не выражало. Девушка вдруг вспомнила рассказы о Лексе Риона, Альта и Эркаты. Что скрывает эта легкая улыбка и задумчивый взгляд? Что он чувствует? Может, ничего…

– Лекс, – неожиданно сказала Эмилия. – Кем для тебя была Эрката?

– Мм, кем?

Поезд стал с противным визгом тормозить. «Станция Ришира», – неразборчиво объявил динамик.

– Ладно, – вздохнула Эмилия, вдруг передумав услышать ответ. – Выходим? – вставая с места, спросила она и направилась к выходу. Лекс кивнул и пошел следом.

Поскольку на станцию прибыли утром, задерживаться не стали, позавтракали и отправились в путь. Прямых поездов до Сторна не было: какие-то неполадки на путях. Услугами почтовых станций тоже решили не пользоваться. Хватит испытывать удачу, тем более под носом у врага. Пошли пешком.

Лекс с беспокойством, украдкой поглядывал на Эмилию. Девушка по-прежнему была молчалива, правда, в глазах появился живой огонек. Некоторые люди, пережив травмирующую ситуацию, никогда уже не смогут оправиться и в худшем случае – изменятся навсегда, забьются в панцирь, в лучшем – не найдут в себе сил приблизиться к источнику травмы. Другим нужно время, чтобы забыть и оправиться. Эмилия, несомненно, относилась ко вторым. Пока алхимик думал над этим, девушка вдруг сказала:

– Эм, Лекс, а сколько нам идти до Сторна?

– Дня два, если нигде не задержимся, – растерянно ответил юноша, не понимая, к чему ведет Эмилия.

– А до того места, которое указала тебе твоя шпионка?

Лекс тоже рассказал графине о результатах своих приключений, умолчав, правда, о случившимся в верхних кварталах Мисурии и не сильно углубляясь в свои собственные выводы по поводу целей организации и способов их достижения.

– Не знаю, это я планирую выяснить в городе. Но полагаю плюс-минус столько же, – алхимик остановился и внимательно посмотрел на девушку, призывая говорить дальше.

– Просто я подумала, может быть, в свободное время, на привалах, например, ты будешь обучать меня драться? – Эмилия потерла пальцем висок, скосив взгляд в сторону и вверх.

– Драться? – изумился Лекс.

– Ну да. Я понимаю, мое основное оружие – магия. Но для нее нужно время и… дистанция. А ждать нас может всякое. Вот я и подумала, неплохо было бы научиться защищать себя в разных ситуациях. Меня, конечно, учили основам фехтования и некоторым приемам ближнего боя. Но это было давно и занятия те малопригодны к использованию в жизни. А твоя техника не раз показывала свою эффективность…

– Ах, вот оно что, – Лекс слегка расслабился и возобновил путь. – Понимаешь, проблема в том, что моя техника фехтования требует длительной предварительной подготовки, да и, строго говоря, мой уровень владения ей, оставляет желать лучшего.

– Ты учился ей в Альдире?

– Да, – Лекс удивленно обернулся.

– Эрката рассказывала мне, – пояснила Эмилия.

– А-а, ну да, мы познакомились с ней, когда я ехал встретиться с мастером.

– Он умер?

– Его убили, – кивнул Лекс. Лицо опять ничего не выражало, сложно было понять, что он чувствует. Трогают ли его несчастья, случившиеся с близкими ему людьми? Считает ли он вообще кого-то близким человеком? – Амон-ри – сложная техника, требующая системы.

– Амон-ри, – мечтательно протянула Эмилия. – Танец ласточки, кажется. Красиво…

– Угу.

– Как насчет интенсивного курса. Я старательная ученица – схватываю на лету!

– Хм, – невесело усмехнулся алхимик. – Ты сейчас как раз говоришь с жертвой интенсивного курса. Нет, Эми, боюсь, не выйдет. Это требует много сил и времени. К тому же я и сам не овладел толком техникой. Как я могу учить?

Минуту шли молча. Эмилия опять приуныла. Лексу было жаль, что ее первый за долгое время эмоциональный порыв так быстро угас, и он, немного подумав, сказал:

– Амон-ри я тебя, конечно, не обучу. Но некоторым приемам… – алхимик немного сбился, столкнувшись с восхищенным взглядом Эмилии. – Пару советов могу дать, – еле слышно закончил он.

– Отлично, то, что надо! – Эмилия по-мальчишески махнула кулаком.

Солнце, завершая свой по-зимнему короткий путь по небосводу, окрасилось в оранжевый цвет и потихоньку клонилось к горизонту, делая окружающий пейзаж таинственным и даже зловещим. Могучие ели, вековые валуны, цепкий, колючий кустарник, унылые белые просторы – все казалось чужим миром. Лекс вспомнил, как когда-то, десять лет назад он пробивался сквозь эту суровую, дикую природу к центральной части Инамии, более дружелюбную к путникам, не только благодаря климату помягче, но и развитой инфраструктуре со всевозможными благами цивилизации.

Погруженный в свои мысли, Лекс не сразу заметил отсутствие звука шагов за спиной. Он обернулся. Эмилия стояла на месте со смесью страха и удивления на лице, взор ее был направлен куда-то наверх.

– Лекс… – только и смогла сказать она.

Алхимик проследил за взглядом девушки. На вечернем, темно-синем небе по-прежнему сияла печать Ааса, только вот ее всегдашние нежно белые и голубые линии были испещрены зловещими красными точками. Большие, маленькие, светлые, темные, насыщенные и еле заметные, их было около полусотни.

– Проклятье, – одними губами произнес Лекс.

Глава 2

Рейдберг – городок в сотне километрах от Скиты. Странный, несуразный и немыслимый. Город контрастов. Как будто два мира соединили в одном месте и бросили бесформенной кучей.

Когда-то, когда Вольные земли только получили независимость, Рейдберг был маленьким промышленным городом. Здесь занимались нефтепереработкой для изготовления красок и лаков. Рассвет промышленности пришелся на то время, когда в Адэ и Инамии был совершён значительный прорыв в машинном производстве. Полет научной мысли привел к созданию новых видов транспорта, заводских станков и многого другого. А для функционирования всей этой чудо-техники были как раз необходимы производные от нефти. И области, занимающиеся ее добычей и переработкой, стали значительно расти и развиваться.

Но рассвет Рейдберга длился недолго. С городом произошло самое плохое, что может случиться в период благоприятный для развития экономики. Он не выдержал конкуренции. Случилось это в основном из-за отсутствия централизованной власти, малого опыта в ведении дел и недостаточного количества деловых связей. В общем, город, только-только расправив плечи, снова вернулся в свое скудное, плачевное состояние. И так продолжалось, пока не начался второй этап развития транспорта – активное строительство железных дорог. Многие предприимчивые люди, увидев, как развивается Скита, расположенная на перепутье трех основных направлений, решили вложиться в Рейдберг. А что? Расположенный не так далеко от торговой столицы, он имел все шансы повторить ее успех.

Не вышло. И тут уже сложно сказать почему. То ли желающих главенствовать было много, то ли из-за происков недоброжелателей, которые не хотели, чтобы деньги шли мимо Скиты, то ли безграмотное руководство. Но вероятнее всего, статус двух торговых столиц на таком малом пяточке земли просто невозможен. И победил тот, кто оказался опытнее, хитрее, выносливее.

Рейдберг же в те времена и обрел тот нелепый внешний вид, которым располагал и по сей день. Дорогие, помпезные районы, полные увядающей, пошлой роскоши, соседствовали с трущобами, населенными крысами, еле сводящими концы с концами работягами и бездомными, кто есть кто, разобрать порой было невозможно. А еще в малообеспеченных районах господствовала преступность.

Лекс ни за что не остановился бы в этом городке без веских причин. А они, к сожалению, были. Через несколько месяцев после расставания с учителем с юным алхимиком стали происходить странные вещи. Все началось с повышенной рассеянности и сонливости. Иногда подводило зрение алхимика, предметы и их свойства сливались, путались, а иногда вообще, представлялись не тем, чем были. Позже добавились головные боли, слуховые галлюцинации. Лексу мерещился шепот, едва уловимый, на краю сознания. Стали мучать кошмары, их содержание после пробуждения алхимик вспомнить не мог сколько бы ни мучился.

Он планировал добраться до Скиты, оттуда поездом до Паталы. Целью его путешествия было озеро Бимарк. Лекс хотел исследовать некоторые виды минералов и водорослей, встречающихся только там. Но пару дней назад мальчик понял, что долго в таком состоянии не протянет, нужно искать помощи. Ближайшим городом оказался Рейдберг, туда Лекс и отправился.

Добрался поздним вечером. Тут случилась другая неприятность. Доктора в такое время искать было глупо, и Лекс решил снять номер в гостинице. О дорогих районах и речи быть не могло: накоплений алхимика едва хватало на транспортные расходы, да и доктору нужно было платить. Даже самый скромный номер в богатом районе Лексу было не потянуть, и потому решено было искать пристанища на ночь в трущобах. Да вот беда, ни на грязных, засаленных домах, ни на узких улочках, покрытых чем-то скользким и дурнопахнущим, не было никаких обозначений. Приходилась искать вслепую, заглядывая в похожие на постоялые дворы дома. Но каждый раз его встречали злые, молчаливые взгляды, давая понять, что он здесь чужой. Лекс решил не испытывать больше судьбу и сменил тактику. Он отправился искать наиболее людное место и там поспрашивать местных обывателей.

Сквозь грязь, груды хлама (или спящих на улице людей), весело поддразнивающих женщин в откровенной одежде, Лекс пробрался к чему-то, отдаленно напоминающему торговую площадь. Немногочисленные лотки и палатки были уже пусты, да и людей на рынке не осталось. Юноша заметил в темноте какое-то копошение, видимо запоздавший торговец убирал товар. Лексу становилось все хуже, бродить по вонючим улицам не было больше сил, и он решил попытать удачу здесь. Юноша неслышно подошел к торговцу и неуверенно позвал:

– Эм, простите.

Мужчина вздрогнул, будто не шепот услышал, а грохот грома, затравленно посмотрел по сторонам, а затем недовольно уставился на Лекса и грубо сказал:

– Чего тебе?

– Не подскажите ли, где я могу найти гостиницу?

– Гостиницу? – торговец недовольно осмотрел юношу с ног до головы. – Больной, что ли? Какая гостиница, не видишь, где находишься?

– Ну, может, место, где можно переночевать. Видите ли, у меня некоторые затруднения с деньгами.

– Затруднения? – усмехнулся собеседник, возвращаясь к своей работе. – Если не заметил, тут у всех «затруднения» с деньгами.

– Шел бы ты парень отсюда, подобру-поздорову, – продолжил мужчина, заметив, что мальчик так и остался стоять за спиной. – Пока проблем себе на голову не накликал.

В этот момент на площади появились люди, человек пятнадцать. Развязной походкой они разбрелись по сторонам. А кучка из пяти человек направилась к палатке припозднившегося торговца.

– Фу, черт, сглазил, – досадливо обронил мужчина, устало уперев ладони о лавку.

– Смотрите-ка, Плешивый Гед обзавелся дружком, – неприятным голосом протянул парень лет двадцати пяти, с жиденькими, зачесанными назад волосами и противным оскалом на лице. – Познакомишь нас?

– Сам едва знаком, – неприветливо буркнул торговец.

– О-о, – неоднозначно протянул собеседник, он, видимо, являлся главарем. – Ну, мы и не для того пришли. Деньги, – закончил он резко изменившимся тоном и холодно посмотрел на торговца.

Мужчина, чуть замешкавшись, полез под прилавок, достал худенький мешочек и положил перед главарем. Тот кивнул одному из своих шестерок. Долговязый, совсем еще юный, года на два старше Лекса парень кинулся выполнять. Пересчитал деньги и противно, явно копируя манеру речи главаря, сказал:

– Че-то маловато. Слышь, Игла, мало. Половины не будет.

Предводитель банды сурово посмотрел на торговца, призывая к ответу. Тот нервно протер лоб и с раздражением сказал:

– Слушай, Игла, ну нет у меня больше. Торговля никакая, себе в убыток. Я потом остальное верну.

– Ох, Гед, – покачал головой главарь. – Ты ведь меня перед ребятами подставляешь. Это уже второй раз за неделю. Я как будто клянчить хожу. Хотя ты мне должен.

– Я не занимал, – еле слышно ответил торговец.

– Что? – глаза Иглы сощурились, тонкие губы изогнулись в хищном оскале.

– Я верну, – смиренно продолжил Гед.

– С процентами?

– С процентами.

Главарь протянул торговцу руку, тот не сразу понял, что от него требуется, но через несколько секунд робко ответил на рукопожатие. В этот момент Игла грубо схватил Геда за руку, прижал ее к стойке и со всего размаху вонзил в ладонь трехгранный стилет. Торговец взвыл нечеловеческим голосом. Но главарю разбойников этого показалось мало, он начал прокручивать лезвие в ране. Гед скулил и извивался, пытаясь избавиться от мучения, но сделать ничего не мог : хватка была сильна, а боль лишала воли. Так, под общий гогот своих шестерок, Игла продолжал издеваться над жертвой, пока всеми забытый Лекс не сказал:

– Зачем?

Сказал и тут же пожалел об этом, понадеявшись, что в общей суматохе его не услышали, но Игла тут же прекратил свои изуверства и холодно посмотрел на паренька.

– Что зачем? – по буквам произнес он.

Лекс вздохнул, он знал, что теперь молчать уже нельзя, отряд бандитов это еще больше раззадорит и разозлит.

– Зачем ты это делаешь?

– Этот парень должен мне денег, – улыбаясь так, будто затеял шалость, ответил Игла.

– И как это поможет вернуть их? – Лекс кивнул на окровавленную руку торговца.

– О, а мальчик не глуп! – издевательски воскликнул главарь, шайка тихонько рассмеялась. – И что же мне делать? – Игла выдернул стилет из руки торговца, рывком сместился к Лексу и схватил его левой рукой за ворот куртки. – Или, может, ты сам хочешь заплатить за своего дружка?

– Нет, – ровно ответил Лекс, пытаясь не отвлекаться на все возрастающий шум в голове. – С финансами, это не ко мне, я и сам…

– А это, что у нас? – перебил главарь, поддевая стилетом значок синей птички на нагрудном кармане Лекса. – О, наш малыш, оказывается, алхимик! Слышал я, ваш брат легко справляется с изготовлением микстурок, которые, так сказать, повышают настроение.

– У вас, вроде как, – неуверенно сказал Лекс, – и так настроение не плохое.

Игла злобно рассмеялся и хрипло сказал:

– Не дерзи малыш. А то может плохо закончиться, – он покрутил перед лицом собеседника окровавленным стилетом, затем отпустил Лекса и громко сказал, обращаясь к своей банде:

– Ну что, как думаете, поработает на нас мальчишка?

Раздались недружные слова одобрения. Лекс затравленно огляделся, на этот раз, похоже, он влип серьезно. Еще и все нарастающий гул в голове, да пробивающийся сквозь него шепот мешали сосредоточиться. Но тут алхимику пришла идея, он виновато посмотрел на главаря и неуверенно произнес:

– Подождите, я вам кое-что покажу и вы, может, сами решите, что я вам не подхожу.

– Что такое? – нахмурился Игла, наблюдая, как рука Лекса тянется за пазуху.

Алхимик вынул из кармана прозрачную пробирку, неожиданно, резко оттолкнул от себя главаря и швырнул колбу в сторону бандитов. Склянка разбилась о землю, из нее с шипением вырвался дурнопахнущий газ. При помощи этого средства Лекс отгонял хищников, но и тут оно показало свою эффективность. Почти все члены банды, согнувшись пополам, закашлялись, оттирая глаза руками.

Лекс же, не раз испытывающий на себе действие газа, задержал дыхание и, не обращая внимание на слезящиеся глаза, рванул в сторону ближайшего переулка. Дорогу ему тут же перегородил верзила с раскрасневшимся лицом, он бестолково попытался схватить алхимика, широко взмахнув рукой. Лекс без труда увернулся, ударив противника ногой в бок, громила повалился на рядом стоящие прилавки. На следующего бандита, стоявшего в отдалении от основной группы, газ не сильно подействовал, лицо его выглядело осмысленнее, хоть и было слегка шокированным. Этим Лекс и воспользовался, обманным рывком обманул противника, пнул его ногой в коленную чашечку и оттолкнул руками в сторону. Спасительный переулок был совсем близко, а там – смешаться толпой и покинуть этот чертов город, переночевать в лесу и поискать удачи на следующий день или, если станет полегче, отправиться в Скиту. Шаги позади становились все ближе, видимо бандиты отошли от дыма, но ничего в узком пространстве у юркого алхимика будет преимущество. Только Лекс нырнул в переулок, как на него из темноты бросилась фигура. Юноша сумел различить черные глаза, бледное, как у мертвеца лицо, со звериным оскалом и треугольные, как у пилы, зубы. Лекс дернулся назад, врезался во что-то, его тут же схватили, развернули. Удар в живот лишил дыхания, в глазах потемнело. Юного алхимика вытащили назад, на площадь, окружили, стали бить, но Лекс почти не замечал ударов, весь мир поглотила страшная головная боль и шепот – можно было даже некоторые слова разобрать: «я», «иди» и «едины».

– Стоять! – послышался властный голос Иглы. – Не убейте его!

Алхимика подняли за локти с земли, поставили на колени, перед ним тут же возникло ухмыляющееся лицо предводителя шайки.

– Ай-яй-яй, – издевательски пропел он. – Вот всегда с вами, с молодежью так. Я с тобой по-хорошему, работу предложил, а ты… – видимо, отеческое поведение было стилем Иглы, выглядело это несколько нелепо, учитывая его возраст.

– Это не слишком было похоже на предложение, – проговорил, отплевываясь кровью, Лекс.

– Много ты понимаешь, – главарь поднял голову юноши за волосы, лицо алхимика было перемазано кровью. – Будешь работать на меня, делать дурь, – голос Иглы снова утратил былую мягкость, стал холодным, как сталь. – Пока не заплатишь за моральный ущерб, принесенный моим парням, а они, знаешь ли, очень чувствительные натуры, так что придёться работать много, – главарь отпустил волосы Лекса и встал, намереваясь уйти, но его остановил голос алхимика:

– Я не смогу, – прохрипел он.

– Мы научим, от тебя требуется только способность твоих глаз.

– Не… не в этом дело, – Лекс покрутил головой, боль становилась все сильнее. – Кодекс…

– Кодекс? – Игла обвел насмешливым взглядом своих товарищей, послышались смешки. – И как же нам противоречит твой кодекс?

– Один из первых его пунктов – не связываться с людьми, – Лекс с трудом поднял голову, – от которых за километр смердит дерьмом.

Лицо главаря вмиг стало холодным и непроницаемым. Последнее, что увидел Лекс – короткий взмах его ноги. А дальше лишь – спасительное беспамятство.

***

За сутки прошли большую часть пути, и это при том, что приходилось преодолевать снежные заносы. Шли без приключений и особых трудностей, с холодом и хищниками помогали справиться магия и алхимия. Демонов на пути пока не встречалось. Эмилия потратила пару часов, чтобы вычислить места появления швов по точкам на печати Ааса. Выходило, что в Инамии открылось одиннадцать швов. Точное их местоположение Эмилии выяснить не удалось, но девушка вычислила, что в радиусе, примерно, двухсот километров, находится один разрыв.

Интересно было, что за два дня новых точек на печати не появлялось. Зато исчезли три огонька, это означало, что власти стран начали действовать.

Причиной появления такого количества швов, безусловно являлась деятельность организации, тут и думать было нечего. Не понятно было только, что такого они сотворили. Эмилия попробовала обсудить с Лексом возможные варианты, но поскольку, ни у алхимика, ни у самой графини никаких предположений не было, тему быстро замяли, решив, что лучшее из того, что они могут сделать – побыстрее добраться до Сторна, а там выяснить местоположение таинственного особняка Канора.

На привалах, после небольшого отдыха, Лекс, как и обещал, обучал Эмилию некоторым приемам ближнего боя, с оружием и без него. Преодолев к полудню большое снежное поле, путники поднялись на пологий холм у леса и решили устроить здесь привал, чтобы отдохнуть и подкрепиться. Эмилия, как всегда, при помощи ветра, расчистила полянку, Лекс развел огонь и готовил суп. Быстро, в тишине перекусили, и когда алхимик допил свой излюбленный чай, Эмилия бодро вскочила и сказала:

– Ну что, начинаем?

Лекс кивнул, протер чашку снегом, убрал ее в рюкзак и вышел на середину поляны, встав напротив Эмилии.

– С оружием? – девушка достала из-за пояса кинжал. – Или без?

– Нет, давай без, – покачал головой Лекс. – Научу тебя сегодня одному приему, который мне в свое время показала Эрката.

– О! – удивилась Эмилия, поспешно убирая оружие в ножны. – Хорошо! Что я должна делать?

– Подойди ко мне. В ближнем бою не всегда что-то решает сила. Зачастую гораздо важнее – ловкость, находчивость и – ты удивишься – некоторые анатомические знания. У сумеречных это одно из основополагающих правил боя, поэтому любой знает: подходить к сумеречному вплотную – смерть. Возьми меня за грудки.

Эмилия, увлеченно слушавшая Лекса, беспрестанно кивая, не сразу поняла, что от нее требуется. После некоторого замешательства, она подошла к алхимику вплотную и схватила за ворот пальто.

– Нет, – поправил Лекс. – Одной рукой, во второй у тебя, как будто оружие, позже попробуем с двумя руками. Ага, так. Человек, когда встречает внешне более слабого противника, подсознательно начинает делать ставку на свое превосходство в силе. Особенно это заметно по поведению мужчин, столкнувшихся с противником-женщиной. Они сразу стараются занять доминирующее положение, используя грубую силу: схватить за волосы, шею или, как сейчас, за грудки. Представь себе – ты в роли мужчины.

Эмилия смешно сдвинула брови и срывающимся, низким голосом сказала:

– Поняла. То есть – понял.

– Хе-хе, нет достаточно будет просто представить.

– О, – смутилась девушка, переходя на свой обычный голос. – Извини. Так, что дальше?

– Жертве. То есть мне. Нужно, как можно быстрее, вырваться из ловушки, иначе положение может стать безвыходным. И тут может быть несколько вариантов. Начнем с самого простого – оттолкнуть противника. Но сначала нужно избавиться от захвата. Для этого берем соперника за запястье здесь, большим пальцем надавливая сюда, выворачиваем руку в эту сторону, одновременно, сдавливая пальцем это место…

– Ай-ай-ай, – слабо запротестовала Эмилия.

– Ой прости, больно?

– Нет, это ты извини, просто не ожидала. Странная слабость в руке…

– Ага, – кивнул Лекс. – В этом и трюк! Каким бы сильным не был противник, ты сможешь высвободиться от захвата, используя этот прием. Тут главное, чтобы хватило длинны пальцев обхватить запястье.

– Угу, поняла. А дальше что? Ломаем руку?

– Нет, – улыбнулся Лекс. – Поднимаем ее выше и, либо плечом, либо ладонью другой руки бьем сюда, чтобы оттолкнуть противника.

– Так, – кивнула девушка, как всегда, во время занятий она была крайне сосредоточена. – А дальше?

– А дальше – по обстоятельствам. Давай закреплять.

Они практиковались почти час, и только Лекс хотел заканчивать, как в лесу раздался низкий вой.

– Что это было? – обеспокоено спросила Эмилия, оборачиваясь.

– Не знаю, – задумчиво ответил Лекс, глядя на лес. – Но похоже… Так, собираемся, нужно уходить.

Эмилия спорить не стала, как и лезть с расспросами. Быстро собрали вещи и отправились в путь. Идти нужно было через лес, но Лекс старался все равно держаться от источника шума как можно дальше. Вой повторился еще трижды, последний раз – совсем близко.

Когда забирались на вершину пологого оврага, Эмилия не удержалась на ногах и, свалившись, скатилась вниз. Поднялась, хотела что-то сказать, но рядом с ней в секунду оказался Лекс. Он приобнял девушку за плечи и приложил палец к ее губам, напряженно всматриваясь вдаль. Через секунду Эмилия услышала треск веток, топот, злобное рычание, а к этим звукам позже прибавился противный шелест и скрежет.

Лекс дал знак двигаться наверх. Они тихо, шаг за шагом поднялись на вершину оврага и, пригнувшись, выглянули из-за веток жиденького кустарника. По ту сторону ложбина так же полого опускалась к поляне, поросшей худенькими березками. Там развязалась битва. Посредине лужайки стояло громоздкое, метра три в высоту, существо, покрытое густой, длинной шерстью. Мускулистое тело опиралось на две пары мощных когтистых лап. Вытянутая морда имела высокий лысый лоб, на котором громоздилась пара метровых рога. Зверь, очевидно, был хищником, о чем недвусмысленно говорила усеянная длинными острыми зубами пасть.

– Как я и думал, – зачарованно прошептал Лекс. – Гранак.

– О-о, – так же тихо произнесла Эмилия. – Я думала они вымерли.

Девушка была недалека от истины. Шкура гранака, из которой можно было шить теплую и легкую одежду, а также зубы и рога, чей состав обладал лечебными свойствами, очень ценились на континенте, и люди стали истреблять животных без меры. Несколько десятков лет назад вид оказался на грани вымирания. Раньше громоздкие хищные млекопитающие господствовали на всем севере, сейчас же их изредка видели только в некоторых регионах Инамии.

Однако в данный момент, жизни животного угрожали вовсе не люди. Гранака окружили четыре внешне неповоротливые твари. Тела существ состояли из шести шарообразных сегментов, покрытых сверху броней. Последняя часть, видимо – морда, была меньше остальных. На ней не было ни глаз, ни ушей, только большая воронкообразная пасть, усеянная игловидными кривыми зубами. С другой стороны, из последнего сегмента тянулось пять коротких жгутиков. Никаких сомнений – демоны!

– Что будем делать? – взволнованно прошептала Эмилия.

– Ничего, – спокойно ответил Лекс. – Уйдем.

Один из демонов с противным скрежетом свернулся в кольцо и с невероятной для его тела прытью покатился к смотрящему в другую сторону гранаку. Монстр врезался в бок животного. Зверь взревел, развернулся и боднул обидчика рогами. Демон отлетел в сторону, но на гранака тут же напал другой. Он присосался, словно пиявка к ноге животного. Зверь снова взревел и стал отгонять второго противника.

– Почему он стоит на месте? – тихо спросила Эмилия, когда они с Лексом, потихоньку спускались по склону с правой стороны от поляны.

Ответ пришел почти сразу. Между ног животного показался маленький пушистый комок – точная копия взрослой особи, разве что рогов нет.

– Лекс, детеныш! – воскликнула графиня.

– Да, Эми, но мы не…

Гранак в этот момент откинул одного из демонов в сторону путешественников. Монстр свернулся в кольцо и хотел было вернуться в драку, но тут учуял (или услышал) новые цели, развернулся и сначала медленно, но все более набирая скорость, покатился на Лекса и Эмилию.

– Проклятье, – сквозь зубы прошипел Лекс. – Я уведу его, готовь заклинание!

Алхимик побежал от Эмилии в сторону и вниз по холму, демон покатился на него. Сион в последний момент прыгнул в сторону, перекатился через плечо и тут же бросился на противника, который неуклюже развернулся и снова, набирая скорость, ринулся в бой. Лекс пристроился рядом и, выждав момент, махнул мечом. Отсек два жгутика. Тварь зашипела и разорвала кольцо, повалившись на бок. Алхимик, не теряя время, накинулся на врага. Нижняя часть сегментов монстра была защищена значительно хуже. Толстая, желтоватая кожа не могла выдержать колющие удары мечом. Хоть и с трудом, Лекс наносил все больше ран, пытаясь найти слабое место, и при этом не дать твари перевернуться. Демон проявлял все меньше активности, а когда Лекс вонзил меч в основание головы, прямо под пасть, монстр на мгновение вытянулся, изогнулся и замер.

– Эми, нужно бить в живот и в место под головой! – прокричал Лекс и затравленно обернулся – щелкающий звук был слишком близко. Так и есть, второй демон оторвался от гранака и на всей скорости мчался к алхимику. Их разделяло уже всего метров десять. Последний рывок и… Демон со всего размаха налетает на голубоватый магический щит. В стороны полетели искры, раздался неприятный скрежет.

Лекс повернулся к Эмилии, хотел что-то сказать, но увидел, что девушка в трансе: глаза закрыты, лицо напряжено, губы что-то шепчут. Графиня вскинула правую руку вверх, щит лопнул, отбрасывая тварь назад. Левая рука сжимается в кулак. Снег на земле, воронками встал дыбом, превращаясь в сталагмиты из сосулек. Демон со всего размаха рухнул в этот лес кольев. Затрепыхался, задергался и обмяк.

Лекс не стал терять времени и побежал на перерез к следующему монстру, который после неудачной атаки гранака, заложил вираж и набирал скорость для новой попытки. Лекс швырнул перед демоном склянку. Это зелье он использовал в доме Кроне, когда они с Цельсией убегали от охраны. Земля вздыбилась каменными конусами. Демона подкинуло вверх, он потерял равновесие и со всего размаха приложился о камень, разорвав кольцо. Лекс уже знал, что делать. Самое сложное было подобраться к извивающемуся монстру. Сначала алхимик отрубил контакты. Существо изогнулось, юноша увернулся от сегмента хвоста, несколько шагов к голове, взмах меча, удар, еще удар, и существо в спазмах замирает на земле.

Лекс посмотрел по сторонам в поисках последнего противника. Обнаружил он его не сразу. Демон бился под передними лапами гранака. Зверь всем своим немалым весом вбивал существо в землю, ломая панцирь, сминая сегменты.

Алхимик понял, что все уже кончилось и тихо, бочком, не привлекая к себе внимания, двинулся к Эмилии. Когда Лекс дошел до первого поверженного им противника, гранак закончил расправу со своим обидчиком, развернулся к Сиону и резко сорвался с места. В секунду сократил расстояние, остановившись в нескольких метрах от юноши. Оскалился, зарычал, затем посмотрел на труп монстра рядом, на другого демона, насаженного на сосульки, снова повернулся к Лексу. Алхимик внешне оставался спокойным, только правая рука потихоньку нырнула во внутренний карман куртки. Напряжение нарастало. Вдруг гранак спрятал зубы, несколько раз рывками задрал голову кверху, вернулся к детенышу, схватил его зубами за загривок и кинул на спину. Малыш тут же вцепился когтями в шерсть. После этого животное издало протяжный низкий вой и умчалось в чащу.

– Фу-ух, – облегченно выдохнула подошедшая Эмилия. – Бывает ли в твоей жизни хоть один день без опасных приключений?

– Вообще-то, – обижено ответил Лекс, хотя в тоне явно слышалась несерьезность. – Большая часть моей жизни размеренна и спокойна. Опасность в ней появляется, только когда я встречаю всяких сомнительных личностей.

– Что-о? – надула щеки графиня. – Кто это тут сомнительная личность? Слушай, – тут же перескочила на другую тему она, рассматривая поверженных монстров. – А из нас получается отличная команда. Не хочешь, как все закончится, переквалифицироваться в охотника на демонов? Только представь: высокородная дама, оставившая свет ради мести… нет, не мести – помощи страждущим! Стала бесстрашным поборником добра и справедливости! А! Как?

– Отлично, – равнодушно ответил Лекс, начиная подниматься на холм. – И алхимик – наполовину человек, наполовину демон…

– О! Точно! – еще больше возбудилась Эмилия. – Это будет сенсация! Да нас завалят заказами!..

Девушка вдруг замолчала, за спиной снова раздался топот и треск деревьев. Из леса на поляну выскочил гранак, пасть и шерсть под головой в крови. Лекс схватился за меч, но вытаскивать его не спешил. Зверь остановился в десятке метров и что-то выплюнул из пасти. Это оказалось животное, кажется, козел. Гранак посмотрел на добычу, на людей и снова стал рывками закидывать голову вверх, будто подзывая кого-то.

– Что ему надо? – тихо спросила Эмилия, потянув Лекса за рукав.

– Не знаю, делится, наверное… Благодарит.

Гарнак издал нетерпеливый не то стон, не то вой. Лекс вздохнул и сделал несколько шагов вперед, Эмилия пыталась удержать за рукав, но он мягко высвободился. Алхимик подошел к туше козла, медленно присел и похлопал труп по шее. Гранак фыркнул, невысоко подпрыгнул на месте, развернулся и помчался в лес, только его и видели.

– Что за черт? – Лекс поднялся и в недоумении уставился на добычу.

– Ну, наверное, ты был прав – подарок нам, – Эмилия подошла к алхимику и из-за плеча взглянула на животное.

– Я не о том. Это же горный козел. Где он его достал?

– Не знаю, – медленно ответила графиня. – Важнее, что мы будем с ним делать? Приготовим?

Лекс, слегка морщась, осмотрел, обслюнявленное гарнаком тело, и неуверенно сказал:

– Да у нас хватает, вроде, еды. И до города недалеко. Опять-таки – время тратить…

– Жалко бросать… – так же неуверенно ответила девушка, всерьез раздумывая о том, что не хочет обижать гранака, принесшего подарок.

Повисло минутное молчание. Затем Лекс уверенно развернулся и зашагал на холм, бодро сказав:

– Не переживай – не пропадет. Зима же. Волки или лаголы подберут.

Эмилия слегка замешкалась у трупа козла, затем, спохватившись, побежала догонять Лекса.

– Алхимик-полудемон, – заговорила она, когда они поднялись на холм. – И таинственная графиня, нет – загадочная… нет… Ладно, над графиней надо еще подумать…

– Не отставай.

– Ага.

Глава 3

Видения вчерашних событий являлись во сне, хотя и наяву они были очень расплывчаты и сбивчивы. Серая пустая комната. Напротив стоит существо, похожее на Лекса, однако черные глаза и острые зубы, не только отличают его от алхимика, но и выдают в нем явно потусторонние корни.

– Вот вы и встретились снова, Я, – прохрипел демон.

– Но я думал, ты… ушёл, – чтобы говорить приходилось прикладывать немалые усилия.

– Ушел? Оно не может уйти вы связаны, – существо хищно улыбнулось. – И скоро вы станете одним целым.

В глаза ударил мрак. Через темную вязкую кисею еле пробивались звуки и образы. Что-то Лекс видел отчетливо и ясно, что-то мелькало едва различимыми силуэтами. Он помнил изуродованное лицо Иглы без нижней челюсти. Помнил разорванное пополам тело долговязого парня, помощника главаря. Глаза лавочника, полные ужаса. И злость. Много-много злости. Река ненависти. Потом появились люди в белой военной форме и рясах. К гневу прибавилась боль и даже отчаянье. Однако все эти эмоции были как бы не Лекса, как будто юноша наблюдал за всем со стороны, но своими глазами. Сил оставалось все меньше, боли – все больше. Чем слабее становился демон, тем отчётливее являлось Лексу окружающее. Он почувствовал сильный удар в грудь, а затем в спину. Кажется, он лежал. Юный алхимик напряг все оставшиеся силы и приоткрыл глаза.

Над ним склонились двое мужчин в юнианских рясах: один – сухенький, но крепкий еще пожилой человек, другой – смуглолицый здоровяк с увесистым жезлом в руке.

–…На данный момент, нужно набраться терпения и ждать, – мягким голосом говорил пожилой священник.

– Не знаю, Ваше святейшество, – хмурясь, отвечал смуглолицый. – Мне кажется, мы слишком рискуем. Он опасен, вы сами видели на что он способен. И это еще – демон недостаточно окреп! Представляете, что будет, если?!..

– Знаю, знаю, – спокойно отвечал собеседник. – Доверься мне, я чувствую, что мы поступаем правильно. Понимаешь, мальчик одержим сильнейшим демоном, потерял власть над собой, но все равно остался жив. Ничего подобного я не видел. Может, он ключ к лечению одержимости. Впрочем, – старик выпрямился и исчез из поля зрения Лекса. – Если появится хоть один намек на опасность, я сам освобожу его измученную душу.

– А пока, – после некоторой паузы продолжил священник. – Везите его в храм под Ар-Ни, я приеду позже. Это хорошее, тихое место, лучше для того, чтобы восстановить израненную душу, не придумаешь, – явно думая о чем-то другом, медленно закончил старик.

– А император? – удивленно спросил смуглолицый.

– Передам посыльным письмо, где…

Дальше Лекс не слышал: сознание, словно огонек тоненькой свечи на ветру трепыхалось из последних сил, но все же уступило забвению.

Очнулся Лекс посреди просторной светлой комнаты. Он лежал на узкой старинной кровати с замысловатыми узорами на спинках. Из мебели: стул, круглый столик, два шкафа. Вокруг расставлено и развешано большое количество всяческих безделушек: бус, ваз, амулетов, каких-то предметов непонятного назначения. И без зрения алхимика понятно – магические артефакты. Еще в комнате было огромное, в полстены, витражное окно с изображением девушки на коленях, срывающей розу, рядом стоял по-военному одетый, черноволосый мужчина – несомненно Юния и ее самый преданный последователь Крайм.

Скрипнула и тут же закрылась дверь. Лекс не успел заметить, кто заглядывал внутрь, услышал только гулкие, частые шаги по коридору. Юноша с трудом принял сидячее положение, подперев подушку под спину. В общем-то, вопреки ожиданиям чувствовал он себя неплохо. Только голова болела, да тело ослабло.

Через минуту в дверь постучали и тут же вошли. Это были те двое мужчин, которых Лекс видел перед тем, как потерять сознание.

– Ого, очнулся уже! – тут же начал старик, войдя в комнату и заняв единственный стул. Второй священник остался у двери, скрестив руки на груди, он прислонился к косяку и недоверчиво поглядывал на Лекса.

– Как ты себя чувствуешь? – продолжал между тем старик.

– Мм, – замешкался Лекс. – Неплохо, спасибо.

Повисла пауза, незнакомцы внимательно рассматривали юношу, не торопясь продолжать разговор и тот, чтобы сгладить неловкость, спросил:

– А кто вы?

– Я?! – как-то даже излишне удивился старик. – Эгхм, ни и ну, хе-хе, что ж, действительно, я не представился. Меня зовут Дориен, я скромный служитель церкви Юнии, – его спутник не смог сдержать усмешку, старик строго посмотрел на него и продолжил:

– А это мой помощник – Пирл.

Мужчина у двери чуть поклонился.

– Что ж, – продолжал Дориен. – Можем ли теперь мы узнать, с кем имеем честь.

Юноша непонимающе смотрел на священника, потом вдруг сообразил, чего от него хотят и, торопясь, заговорил:

– Ах да, я… Меня зовут Лекс. Лекс Сион, – добавил он, погодя. – Я алхимик.

– Да, это мы поняли по твоему снаряжению. Но как ты оказался в Рейдберге? Так далеко от Академии!

– Я не являюсь больше учеником Академии, – вздыхая, ответил Лекс и, столкнувшись с непонимающим взглядом – все-таки его возраст явно говорил о том, что он не мог еще окончить обучение, – добавил:

– Меня отчислили.

– О-о, – неопределенно промычал Дориен.

– Но гораздо важнее, – юноша поторопился сменить тему, видя, как в глазах собеседника назревает новый вопрос. – Что со мной случилось вчера? Я… мною, как будто кто-то управлял.

– Не вчера, – спокойно поправил священник. – Три дня назад. Да, именно столько ты был в беспамятстве, – ответил он на изумление в глазах Лекса. – Ты одержим, мальчик мой. И там, в Рейдберге, демон смог взять контроль над твоим разумом. Однако нам удалось спасти тебя.

– Выходит, демона больше нет? – с надеждой спросил юноша.

– Не все так просто, – Дориен печально покачал головой. – Когда демон овладевает жертвой, разделить их уже невозможно, во всяком случае, достоверных прецедентов не случалось.

Лекс заметно погрустнел, уставившись на свои руки, а Дориен, выждав несколько секунд, продолжил доверительным тоном:

– Скажи, дружок, когда и при каких обстоятельствах, ты столкнулся с аурой Нижнего мира?

Лекс долго молчал, размышляя, о чем можно сказать, а о чем лучше промолчать. Если подумать, его зачем-то оставили в живых, значит, надежда есть. К тому же, после всего увиденного священниками, скрывать что-то нет смысла. Он тихо заговорил:

– Это как раз связанно с моим отчислением. Я ошибся в расчетах, проводя ритуал, и нечаянно создал шов… Прямо в общежитии, – виновато закончил он.

– Ого, – задумчиво проговорил Дориен, почесывая подбородок, но вдруг его что-то осенило, и он возбужденно сказал:

– Погоди-ка, случай в академии два года назад?! – Лекс удивленно кивнул. – Ничего себе. Я был в Мисурии в это время… Там не шов – целый проход был, – тихо закончил он, задумчиво рассматривая Лекса, но тут глаза его снова округлились:

– Ты хочешь сказать, что тогда и встретился с демоном?! – Лекс снова смиренно кивнул. – Ты одержим два года?! Вот так-та-ак… Ну да, влияние Нижнего мира, период Галлафа как раз вошел в активную фазу неделю назад. И все же два года – это немыслимо, – Дориен многозначительно посмотрел на Пирла, тот задумчиво хмурился.

Лекс, неправильно истолковав этот взгляд, робко спросил:

– Что со мной теперь будет? Вы меня… – он замолчал, не зная, как закончить. Дориен полминуты непонимающе смотрел на юношу, пытаясь понять, что тот имеет ввиду, а когда сообразил, вскинулся и суетливо замахал руками:

– Нет-нет, что ты! За кого ты нас принимаешь?!

– Но ты же сказал – надежды нет, от демона не избавиться, а значит – вопрос времени, когда он завладеет мной.

– Я думаю, что надежда как раз кроется в тебе, мой мальчик, если мы поймем, как тебе удавалось так долго сдерживать демона, возможно, мы станем на шаг ближе к избавлению от их влияния, от их угрозы. Это надежда для многих несчастных душ, которые, по воле злого рока, станут жертвами темных сил, – священник улыбнулся, глядя на зачарованно слушающего юношу, и бодро закончил:

– Но чтобы достичь целей, необходимо много тренироваться. Ты готов?

Лекс уверенно кивнул головой.

***

У Сторна были ранним вечером. Хотя в здешних краях в это время года солнце уже давно скрылось за горизонтом. В город, однако же сразу не сунулись. Сначала Лекс решил разведать обстановку. Оставив Эмилию в березовой рощице, облюбовавшей высокий холм, он, воспользовавшись сумерками так, чтобы даже в хорошо освещенном городе на нем было бы сложно остановить взгляд, отправился в Сторн.

Сначала побродил по окраинам, затем зашел в несколько магазинов, выпил чашку чая в кафе и, осмелев, наведался даже в пару злачных мест и в отделение почтовой службы. Все было тихо. Даже намека на действия тайной полиции не было. Подозрительных лиц Лекс тоже не обнаружил. Вообще город, как всякая далекая от центра провинция, вел свой размеренный, спокойный ритм жизни. Конечно, если только Лекса не подвело чутье, или же наблюдение велось слишком скрытно. Но делать нечего, других вариантов не было, а значит, приходилось рисковать. Сион отправился к Эмилии, они оба вернулись в город и уже не слишком таясь, сняли в одной из гостиниц номер.

За ночь никаких происшествий не случилось, и на утро парочка отправилась в город, собирать информацию: Эмилия – в торговый квартал и библиотеку, Лекс – по ремесленным мастерским, барам и окраинным районам города.

Вечером встретились в кафе своей гостиницы, обсудить результаты. Собранная информация была скупа. Многие помнили деспотичного и чудаковатого графа Канора. Он был влиятельнейшим человеком восточной области Инамии, основал и содержал несколько фабрик, способствовал процветанию города. К тому же был родней какого-то знатного рода, стоящего чуть не у самой власти республики. Граф любил приложиться к алкоголю, а когда выпивал, становился буйным и злым. И слуги, и горожане старались в такие моменты не попадаться ему на глаза. Чудил, будучи пьяным, страшно. Мог голым пойти на рыбалку, однажды подрался с собакой одного заезжего купчишки, забил животину до смерти. Явился в городскую библиотеку, стал рвать и жечь книги, вопя, что от них все зло. И прочее, и прочее. Но, не смотря на все эти выходки, был умным и проницательным, накопил приличный капитал и завел высокие связи. Семьи у графа не было, его даже в обществе женщины ни разу не видели, что способствовало росту различных слухов. Но, как бы то ни было, Канор умер от вскрывшейся язвы желудка пятнадцать лет назад, и потомков после себя не оставил. И тут-то самое удивительное: что стало с богатым наследством графа, решительно никто не знал. А о его особняке жители, как сговорившись, не проронили ни слова. Это при том, что биографию Канора даже с самыми интимными подробностями, мог рассказать каждый.

– Странно все это, – вздохнула Эмилия, когда они с Лексом заходили в номер. – Как будто им приказано молчать об этом.

– Не исключено, – спокойно ответил алхимик, вешая кофту в шкаф.

– Всему городу?! – изумилась Эмилия.

Лекс лишь пожал плечами:

– Не знаю. Трудно сказать об их возможностях. Конечно, всю информацию не утаишь, кто-то да проболтается, особенно, когда речь идет о большой группе людей. Но в том-то и загвоздка, если будешь вынюхивать слишком рьяно, привлечешь лишнее внимание. А для нас это неприемлемо.

– Что будем делать?

– Попытаемся еще раз завтра, – Лекс, вздыхая, уселся в кресло. – Если снова ничего, отправимся искать следы вне города. У меня есть…

Лекс осекся, так как в дверь осторожно постучали. Он тихо поднялся с кресла, дал знак Эмилии отойти к окну. Тихий, еще более осторожный стук повторился. Лекс чуть отворил дверь, выглянул и тут же открыл ее полностью, впуская в номер неожиданного давнего знакомого. На пороге оказался Альт Ригонт.

– Лекс, – накинулся он на ученика, сжимая ему плечи. – Как я рад, что с тобой все в порядке. Но еще более… – Альт посмотрел по сторонам, нашел взглядом Эмилию, быстро подошел к ней и тоже приобнял. – Графиня, хвала Богине! До меня доходили разные слухи и камень, знаю, они вернули. Я боялся худшего, никогда бы себе не простил! Но хвала Богини!..

Альт выглядел очень возбужденным, поведение и речь его были суетливы, а жесты и движения нервными и резкими.

– В общем, я рад, я рад, друзья мои!

– Учитель, с тобой все в порядке? – обеспокоенно спросил Лекс.

– Да, да, не обращай внимание. Мое поведение… да, это из-за тоников, я три… нет, четыре ночи не спал, много дел, но обо всем по порядку. Так…

– Нет уж, – перебил Лекс. – Давайте-ка мы все расслабимся, сядем, выпьем чаю и спокойно поговорим, а то мне кажется, что сейчас, где-то что-то взорвется.

– Да, – согласился учитель. – Ты прав, нужно выдохнуть.

Эмилия вскипятила чай. Все расселись кто куда: графиня на единственную, узкую кровать у стены, Альт в кресло, Лекс на стул у окна. Вначале золотой алхимик попросил рассказать о поездке в Мисурию. Сион, кратко, не вдаваясь в детали, изложил свою историю, уделив внимание лишь лаборатории рядом со Скитой и разговору с Кроне. Альт впал в задумчивость, затем вдруг подался вперед и спросил, сохранились ли у Лекса наброски формул из лаборатории. Юноша открыл блокнот на нужной странице и молча протянул его учителю. Альт резко схватил записи, вскочил, заходил по комнате. Так продолжалось какое-то время. Лекс и Эмилия сидели тихо, боясь нарушить ход размышлений Альта. В какой-то момент золотой алхимик остановился у окна и задумчиво протянул:

– Ну, что же, пожалуй, все сходится, – затем, он резко повернулся к ученику и быстро заговорил:

– Лекс, похоже, Кроне тебе не врал, хоть и не рассказал всего, они действительно хотят провести слияние миров, но не полностью – соединить только потоки энергии.

– Но это невозможно… – вздохнув, начал Лекс, но учитель не дал ему договорить:

– Похоже, они нашли способ. Или думают, что нашли. Их подход основан на исследованиях твоих родителей и, как неудивительно, Эмилии.

Девушка, находившаяся в это время в задумчивости, вздрогнула от пристального взгляда мужчин и неуверенно сказала:

– В теории это предполагалось, но принимая во внимание последние исследования, и то, что случалось пятнадцать лет назад в Санаре, я думаю Лекс прав…

– Да, это невозможно, – твердо сказал юноша. – И родительский эксперимент это показал.

Эмилия украдкой взглянула на него. Говоря это Лекс, был спокоен, даже задумчив, опять сложно было сказать, что у него на душе и как на него повлияла смерть родителей, какой отпечаток оставила.

– А ты мне не говорила, что занимаешься проблемой возникновения и синтеза энергии звезд, – несколько отрешенно, будто думая о чем-то другом, произнес Лекс.

– Да как-то не представилось возможности, – смущенно ответила Эмилия. – И направление в моей работе несколько отличается от того, чем занимались твои родители. Я… – графиня вдруг снова задумалась, не окончив фразу, как будто какая-то мысль не давала ей покоя, но она вот-вот должна разрешить ее.

– Мы можем что-то упускать, дружок, – спокойно сказал Альт, обращаясь к Лексу. – Не забывай, там работают не глупые люди. Что же они, не допускают самого очевидного? Все, как один? Игнорируют исследования последних лет и идут на такой риск? Нет, что-то мы упускаем. А тем временем, все складывается в определенную картину, и то, что происходит в особняке Канора – лишь для отвода глаз.

– Ты знаешь, где находится особняк?! – изумился Лекс.

– Да, – непонимающе посмотрел Альт. – Я же слежу за ним уже четыре дня. Я не сказал? Не важно, – махнул он рукой. – С ним покончено, там проводился какой-то серьезный ритуал, но теперь все…

– Что значит «покончено»? – нетерпеливо допытывался Лекс. – И что за ритуал?

– Они провели какое-то преобразование, в результате чего открылись швы. Видел печать Ааса? Вот. А теперь спешно собирают вещи и перебираются куда-то, то ли на север, то ли на северо-восток. Не знаю, не рискую подходить ближе.

– Открытие разломов… – задумчиво прошептала Эмилия. Ее никто не услышал и Альт продолжал:

– И вообще, за все то время, что торчу здесь, я толком ничего и не выяснил.

– Да, данных действительно мало, – почесывая лоб, проговорил Лекс. – Ладно, тогда…

– Нет, ребята, – неожиданно заговорила Эмилия. – Открытие швов – не для отвода глаз. Это часть эксперимента. – Лекс и Альт удивленно посмотрели на нее, приглашая продолжать. – Это правда, что мои исследования тесно связаны с исследованиями Арвинов, но я изучала не саму природу энергии звезд, а закономерности ее работы, и пришла к выводу, что существуют частицы, которые регулируют энергию, стабилизируют ее, а также позволяют людям изменять ее. На самом деле многие исследования намекают на существование такой силы, но никто не пришел к нужным выводам. Эта некая тонкая материя, позволяющая волшебникам – напрямую, и алхимикам – опосредованно, воздействовать на энергию звезд. Долгое время считалось, что появление швов связано с повреждением гипотетической сферы миров. Это слишком поэтический взгляд. На самом деле никакой оболочки, щита, сферы не существует. Это работают сами законы природы, представленные в виде подпрастранственной материи! – девушка слегка смутилась и неловка добавила:

– Ну, это пока рабочий вариант названия. Если человек слишком активно изменяет энергию звезд посредствам магии, алхимии или еще как-то, это приводит к нестабильности этих частиц, в результате получаются аномалии, одни из которых мы называем швами. Нечто подобное случилось возле Паталы, когда вас с Ирин перенесло в Последний Предел.

– Да, – задумчиво протянул Лекс. – В работах родителей есть что-то подобное.

– Да, да! – оживилась Эмилия. – Им не хватило чуть-чуть, чтобы дойти до тех же выводов, очень их торопили. Если бы они увидели причины закономерностей в работе энергии звезд, они смогли бы избежать катастрофы!

– Каким образом?

– Видишь ли, я не просто так называю это поле подпрастранственным. Я уверена, что оно существует в обоих мирах и регулирует баланс природы энергии Нижнего мира и Илиона. Иначе бы появления швов приводили к тем же результатам, что и трагедия в Санаре. Этого не происходит, потому что частицы открытого мною поля сдерживают эти потоки. Энергия Нижнего мира пытается просочиться, но оседает у нас в виде миазм – побочного продукта реакции.

– Угу, понял. Но зачем членам организации дестабилизировать это поле? Зачем они открывают швы?

Эмилия задумчиво потерла лоб и нехотя сказала:

– Здесь многое непонятно, но я думаю, что ослабленным полем частиц легче управлять. Возможно, они хотят как-то изменить его, чтобы энергия Нижнего мира, проходя через поле, преобразовывалась в природную энергию звезд. Это немыслимо и очень опасно! Но в теории возможно. Других предположений у меня нет.

Повисло тяжелое молчание, каждый размышлял: кто об услышанном, кто о том, что делать дальше. Наконец, Лекс бодрым голосом нарушил тишину:

– Ладно, здесь ничего не поделать, нужно больше информации. Пойдем в особняк.

– Нет, дружок, – устало возразил Альт. – Напрасно потеряем время. Там больше ничего не происходит. С безопасного места наблюдения можно увидеть только, как они перевозят оборудование.

– Ты не понял, – улыбнулся Лекс. – На наблюдения у нас нет времени. Мы пойдем внутрь.

Альт какое-то время растерянно смотрел на ученика, затем лицо его озарила такая же, как у Лекса, хитрая улыбка и он радостно ответил:

– Что ж, это мне нравится. К тому же я обнаружил два дополнительных прохода к зданию. Охраны, да и вообще, людей, там теперь намного меньше. Может сработать.

– Тогда в путь!

– Да.

– Так, стоп! – воскликнула Эмилия, которая, сначала – озадачено, а потом – не скрывая изумления, смотрела на Альта и Лекса. – Вы что, сейчас собираетесь идти?!

Мужчины переглянулись, явно не понимая, к чему клонит графиня. Девушка покачала головой, слегка закатив глаза, и спокойно сказала:

– Лекс твой учитель не в том состоянии, чтобы совершать подвиги. Да, Альт, и даже не пытайтесь спорить, – Эмилия жестом руки остановила готового возразить золотого алхимика. – Да и нам самим не мешало бы отдохнуть. Куда вы собрались ночью? Своей поспешностью и необдуманностью вы рискуете усугубить наши трудности и сорвать дело!

Мужчины пристыжено отвели взгляды.

– Что ж, – тихо сказал Альт, прочистив горло. – Наверное, Эмилия права. Я пойду, отдохну. У меня номер в центре города. Завтра в семь встречаемся у пожарной станции, это на востоке.

Спорить никто не стал.

Глава 4

Жизнь в монастыре была размерена и скучна. Обиднее всего было то, что после того, как ушло плохое самочувствие, Лекс ощущал небывалый прилив сил. Хотелось действовать, двигаться. Но вместо этого – медитации, рутинные дела вроде уборки, снова медитация, обязательный отдых в своей комнате, медитации, медитации, медитации. Иногда Дориен поручал своим подчиненным (Лекс уже понял, что старик очень важный человек в их церковной иерархии) обучить юного алхимика какому-нибудь ремеслу. Сначала пробовали рисовать, но дело оказалось совершенно безнадежным. То же касалось гончарного и столярного ремесла. С музыкой выходило намного лучше, у Лекса были неплохие задатки. Но проблема заключалось в том, что самому алхимику это было совершенно безразлично, и занятия музыкой тоже постепенно прекратились. Через пару недель пребывания в монастыре, юноша добился, наконец, чтобы ему разрешили различные физические нагрузки. Здесь этому уделялось особое внимание. Во внутреннем дворе монастыря разместили внушительную тренировочную площадку. Вот так, на протяжении почти двух месяцев Лекс только и делал, что читал, упражнялся, немножко, насколько это позволяли ресурсы монастыря, занимался алхимией и, разумеется, медитировал.

Иногда, правда, когда у Дориена выпадала свободная минутка, он составлял Лексу компанию на прогулке или в храме, в тихом молебном зале. Они много разговаривали обо всем. Но больше всего Дориен говорил о Нижнем мире, о истории борьбы человечества с демонами.

Как-то так случилось, что Лекс почти ничего не знал о церкви Юнии, несмотря на большую популярность культа и его веры на континенте. Поэтому многие вещи, даже широко известные, юноша впервые узнал от Дориена.

Оказывается, культ был создан как раз для борьбы с «созданиями и сквернами Нижнего мира». Две тысячи лет назад человечество было на грани уничтожения, жестокая война с демонами превращала цивилизацию Адеи в руины. Человечество только-только научилось использовать энергию звезд, но людям не хватало сил и навыков. И тогда в разрушаемый мир явилась святая. Юния.

Она объединила остатки человечества в решающей битве. Необычайно одаренная, обладающая уникальной силой (нигде не говорилось, какой именно), Юния принесла людям истинный дар магии, значительно отличающийся от примитивных первых попыток изменить энергию звезд.

Но несмотря на это, человечеству все еще было тяжело противостоять нашествию демонов. Слишком многое было потеряно, слишком неравные были силы. И тогда Юния, видя, как страдают и умирают люди, ее близкие, те, кто поверил в нее, принесла великую жертву. Совершив немыслимое преобразование, Юния, при поддержке своего друга и соратника Крайма, разом запечатала все прорывы, терзавшие обескровленный Илион. Но то могущественное заклинание стоило девушке жизни.

Однако самые преданные ее последователи не забыли подвиг Юнии, они организовали орден, основными задачами которого были охота и истребление демонов. Ведь их, даже после запечатывания разрывов, осталось в Илоне великое множество.

Со временем орден превратился в культ поклонения Юнии. Религия их не отрицала предыдущую парадигму о создании мира тремя великими богами, она лишь продолжала, дополняла это исповедание. Говорила о том, что создатели всего сущего ушли в другую вселенную, оставив Илион на попечение призванной ими святой Юнии, которая даже после смерти оберегала людей от нашествия тьмы Нижнего мира.

И вот, спустя почти две тысячи лет, обновлённая концепция религии – юнианство, стала самой распространенной на континенте. На протяжении жизни Лекс не слишком интересовался такими вещами. Ему всегда казалась странной тяга некоторых людей к тому, что познать они никогда не смогут, а в таком случае человек обречен воспринимать мир, опираясь лишь на догадки и фантазию. Рациональный склад ума Лекса не готов был принять такой путь. Хотя, конечно, находясь в тишине молельного зала, невольно поддаёшься таинству сотворения мира, пусть даже и наверняка вымышленными богами.

Лекс любил иногда прогуляться по залам монастырского храма. Особенно ему нравилось рассматривать гравюры, картины и скульптуры. Вот и сейчас он, сам того не замечая, уже несколько минут смотрел на полотно неизвестного мастера.

– Двоемирие, – раздался за спиной тихий голос.

Лекс обернулся, рядом, заложив руки за спину, стоял Дориен, на лице его играла загадочная улыбка.

– Впечатляет, не правда ли? Хотя это всего лишь репродукция, оригинал хранится в храме, в Баруде. Я тебе обязательно покажу.

– Странно это, – задумчиво проговорил Лекс, возвращаясь взглядом к картине.

– Что именно? – Дориен подошел и встал рядом.

– Почему они так страстно хотят попасть к нам? – юноша кивнул на демонов в нижней части картины. – Даже через боль и страдания.

– Боль и страдания?! – изумился священник. – Не обманывайся на их счет и не меряй их человеческими категориями. Это чистое зло, их природа абсолютно чужда нам.

– И все-таки у всего в природе есть причина и следствие.

– Но они не часть нашей природы.

– Однако когда-то были. Разве в ваших писаниях не сказано, что в доисторическую эпоху Илион и Нижний мир были едины?

Дориен вздохнул, медленно проковылял к скамье и тяжело опустился на нее. Лекс уже заметил за ним такую привычку – казаться старше и слабее, чем он есть на самом деле.

– В том-то все и дело, – вздохнув, сказал Дориен. – Сущности, которых мы теперь называем демонами, отринули путь гармонии и любви, в их сердцах поселилась бесконечная злость и страх. Они хотели лишь разрушать, убивать, причинять боль. Почему? Кто теперь уж скажет. Такова их природа. Для нас она иррациональна, чужда. Для них – естественна.

Дориен замолчал, размышляя о чем-то своем, затем внимательно посмотрел на картину и сказал глубоким, таинственным голосом:

– Знаешь, для меня эта картина, в первую очередь – образ утраченного единства. Неизвестно, кем были те существа, с которых началась жизнь, наши предтечи, но мне кажется, их начала мы до сих пор носим в себе, – Дориен слегка коснулся пальцами груди. – Юния – самое чистое и светлое, что есть у человечества по поручению древних богов оберегает и заботится о нас. В картине это небеса с красным солнцем. Нижний мир создан всем черным и злым, что есть в наших сердцах, – священник пренебрежительно махнул рукой, указывая на нижнюю часть картины. – И, наконец, Илион – мир людей, полный страстей, сомнений, подлости и добродетели. Поглотит ли человечество тьма или оно потянется к свету, зависит от каждого из нас, – Дориен устало потер глаза. – Но пока, к сожалению, мы ближе к хаосу… Однако я верю, что все изменится, благодаря, например, таким, как ты, тем, кто умеет бороться со злом внутри, – священник улыбнулся и мечтательно вздохнул. – Именно поэтому я посвятил всю свою жизнь служению Юнии.

Они долго просидели в тишине, разглядывая картину. Лекс повернул голову к Дориену, намереваясь спросить еще что-то, но только сейчас заметил, что священник в дорожной одежде.

– Уезжаешь? – без удивления спросил Юноша: отлучки Дориена были делом обычным.

– Ох, да, – спохватился старик. – Я же за тем тебя и искал. Мне нужно отлучиться недельки на две, а затем готовься – поедем в Баруду.

– В Баруду? – изумился Лекс, не в силах скрыть нотку неприязни, и от Дориена это не скрылось из виду:

– Да, мой друг, – начал он нарочито спокойным тоном. – Мы добились с тобой значительных успехов. Ты научился сдерживать демона, но со временем его влияние будет расти, нам рано останавливаться, нужно продолжать обучение. Поживешь пару лет в Баруде, я призову на помощь лучших специалистов в области изучения Нижнего мира. Помни, это важно не только для тебя, но, может так случиться – для всего человечества.

Лекс кивнул и снова повернулся к картине, чтобы Дориен не разглядел его кислого лица. Дело в том, что алхимик уже давно подумывал, покинуть монастырь. Здесь его уже ничего не держало. Они выяснили, что смогли, еще в первые недели его присутствия здесь. О том, как влияет аура Нижнего мира на сознание, когда воля демона становится сильнее и как с этим бороться. Дальше они лишь топтались на месте, и Лекс был уверен, что больше ничего с помощью юнианских священников не выяснит, надо двигаться дальше. Конечно, его тяготила такая мысль ведь по всему выходило, что он, как будто проявляет неуважение, потребительское отношение к людям, которые спасли ему жизнь. Лекс сомневался почти месяц, но теперь, когда Дориен заговорил о поездке в Баруду, сомнения его отступили: он точно не сможет жить птичкой в клетке.

– Я понял. Что ж, увидимся через две недели, – соврал юноша, не моргнув и глазом. Поднялся со скамьи и протянул руку. Священник тоже встал, легонько пожал ладонь и хотел что-то сказать, но в зал ворвался мальчишка и громко прокричал:

– Лекс, ну, где тебя демоны носят?! На тренировку опаздываешь, мастер злой, как… – тут глаза ребенка, после солнечного света привыкли к сумраку храма, и он разглядел, стоящего рядом с Лексом Дориена, ойкнул, покраснел и уже спокойнее добавил:

– Здравствуйте, Ваше святейшество. Простите, что вмешался в разговор.

Мальчика звали Трэв, он был учеником Пирла. Несмотря на то, что с Лексом их разделяло лет семь-восемь, ребенок очень привязался к алхимику и, если выдавалась возможность – обязательно проводил время со старшим другом.

– Ладно, – тихо, сказал священник. – Беги. Не забывай только о режиме!

– Забуду – напомнят, – Лекс кивнул в сторону Трэва. Священник улыбнулся и добавил вслед, уходящему Лексу:

– Ради Святой Юнии, береги себя.

Остаток дня прошел без происшествий, как и во все предыдущие дни. А вечером, поужинав и дождавшись отбоя, Лекс, не тратя попусту время, собрал свой нехитрый скарб: алхимические реагенты, уместившиеся в меленькой сумке, в рюкзаке – одеяло, чайничек и котелок, длинный нож – на поясе. Юноша последний раз обвел глазами свою комнату, коротко кивнул и, потушив лампу, неслышно скользнул в коридор.

Большинство послушников уже спали, хотя где-то еще были слышны перешептывания и смешки. Лекс потихоньку, – стараясь, чтобы не скрипела, открыл входную дверь, выглянул – никого. Можно идти.

Подло, конечно. Эти люди приютили, помогли, были немногими из тех, кто отнесся к нему по-человечески. А он отплачивал им вот так – уходя, не попрощавшись, в ночь, словно вор. Но Лекс не видел другого выхода, он чувствовал, как демон пожирает его изнутри. Юноша не знал, сколько ему осталось, но уж точно не хотел смиренно ждать своей незавидной участи. Он решил искать способ избавиться от демона, но своими путями. Пока, впрочем, идей не было, и Лекс решил, как и планировал до инцидента в Рейдберге, отправиться в Верисию. Пороется в местных архивах, библиотеках, заодно посетит, наконец, озеро Бимарк, а потом… Ну, там будет видно.

За этими мыслями, когда юноша уже перемахнул через запертые ворота, его застал недовольный голос:

– Вот так и сбежишь? Достойно, ничего не скажешь. Я был о тебе лучшего мнения, – несмотря на содержание, в голосе не слышалось ни упрека, ни злости.

Лекс обернулся и поднял голову вверх. На каменной, пятиметровой стене, вальяжно облокотившись о зубец, стоял Пирл.

– Да, прости… – Лекс не знал, что еще сказать и молчание затянулось.

– Его святейшество предвидел это, – наконец, заговорил Пирл, поняв, что больше алхимик ничего не скажет. – Хоть и не слишком в это верил. Он просил передать, если я встречусь с тобой перед этим, чтобы в следующий период Галлафа ты обязательно пришел в Баруду. Тебя будут ждать, – закончил он совсем тихо.

– Я приду, – Лекс неуверенно развернулся и сделал несколько шагов прежде, чем голос Пирла вновь остановил его:

– Знаешь, при первой встрече я хотел убить тебя, – повисла минутная пауза. – Но я рад, что не сделал этого.

Было темно и Лекс не видел лица собеседника, но в словах монаха слышалась улыбка.

– Спасибо, Пирл. Извинись за меня перед Трэвом. Пока, увидимся через полгода, – алхимик помахал рукой и скрылся во мраке ночи.

Юноша ошибался, их встреча состоится много позже, через пять лет. Уже никто и не надеялся вновь увидеть алхимика, оттого больше было удивление, когда граф Рион, вернувшись героем с аббаданской войны, привел с собой странного щуплого юношу с рассеянным взглядом и тронутыми сединой волосами. Сначала Дориен страшно удивился и обрадовался, затем, слегка придя в себя, устроил страшную трепку и запретил несчастному алхимику переступать порог его храма. Впрочем, опала длилась недолго, через неделю старик смягчился и проводил с Лексом все свободное время, слушая рассказы о его приключениях.

***

Дом крепился к скале словно ласточкино гнездо. Громоздкий, неуклюжий, он нависал над землей на высоте метров тридцать, наверх к нему вела узкая витиеватая лестница, по ней сейчас бегали люди, издалека похожие на муравьев. У подножья лестницы стояло три фургона.

– В особняк, кроме основного входа, можно попасть еще двумя путями.

Альт, Лекс и Эмилия сидели на высоком холме, покрытым на вершине рощей карликовых сосен. Атонские горы изгибались здесь на юг, чтобы через пару сотен метров, набравшись мужества и сил, снова сдвинуться севернее и высокой грядой ползти на запад. Таким образом здесь образовалась живописная долина с уютными пролесками и ровными полями. Даже озеро с водопадом – в наличии.

Холм, на котором укрылась троица, располагался почти напротив особняка, он прижимался к горной цепи как раз в том месте, где она поворачивала на запад.

– Один – не очень удобный. Через пещеру. Но идти до нее долго и по открытым местам. Я предлагаю, – Альт указал рукой направо, – по горам. Там есть дорожка естественного происхождения, по ней сравнительно безопасно можно добраться вон до той башенки, а там, через чердак, внутрь.

Лекс сделал непонятное движение головой то ли покачал, то ли покивал, и задумчиво спросил:

– А пещера где?

– Видишь дальнюю часть гор? Вон там, за водопадом, – Альт указал налево.

– Да, – согласился Лекс. – Далековато. Ладно, пойдем по горам.

Проход, действительно оказался не слишком опасным. Он петлял между пиками скал и нагромождением валунов. Видимо, когда-то здесь проложил себе путь горный ручей, прежде чем исчерпав свои силы, найти покой в каком-нибудь озере на равнине. Дважды, правда, путникам пришлось пересечь крайне рискованные участки: скользкие, узкие карнизы по внешней стороне скал. Да еще и двигаться здесь нужно было быстро, иначе могли заметить снизу. Но все завершилось удачно, и почти через два часа путники были на месте. При помощи, предприимчиво запасённой Альтом веревки, спустились на площадку башни. Действие кислоты проело деревянный люк насквозь, сломав внутренний замок. И троица, наконец, оказалась внутри особняка.

– Куда дальше, – шепотом спросил Лекс.

Альт лишь пожал плечами.

– На знаю, внутри-то я никогда не был.

Башенка была всего в два яруса, выводила она в застекленную галерею. Дальше было множество коридоров, какие-то вели к жилым комнатам, другие к залам, третьи к лестницам. Ниже спуститься было проблематично, там повсюду слышались голоса работников, а верхний этаж – четвертый или пятый, определить было сложно, из-за неравномерности здания по высоте, был абсолютно пустым, ни души. Видимо, отсюда все нужное уже вынесли. Вторженцы наугад заглянули в несколько помещений, но ничего полезного не обнаружили. Любопытным было разве что обустройство большего числа комнат и залов под лаборатории.

Наконец троице повезло, они спустились на этаж ниже, не рискуя быть замеченными. Дальше двигались, выбирая направление только по принципу избегания встречи с обитателями дома. В одном из коридоров Лекс обнаружил знакомые еще с лаборатории под Скитой бочки с порохом. Альт проследил за его взглядом и тихо сказал:

– Заметают следы основательно. Правильно, что пришли, похоже завтра искать здесь будет нечего.

В какой-то момент алхимики и графиня оказались в ловушке. Впереди по коридору послышались тяжелые шаги, назад возвращаться было нельзя, там группа людей перетаскивала какое-то тяжелое оборудование. Пришлось рискнуть и нырнуть в первую попавшуюся дверь. По счастливой случайности, внутри никого не оказалось, хотя электрические лампы на потолке горели все, без исключения. Это была просторная белая комната с тремя выходами. В середине помещения стояло три колбы в человеческий рост. Точно такие Лекс видел в другой лаборатории, только эти были пустыми. Похоже, очередь зачистки этой комнаты еще не подошла: на столах были разбросаны бумаги, в шкафах стояли пробирки с разноцветным содержимым, на стене висела изрисованная формулами доска.

Алхимики тут же бросились изучать документы, а Эмилия подошла к трем колбам, долго рассматривала их, пока не обнаружила на дне одной из ёмкостей синюю брошку. Девушка подошла ближе, присмотрелась и с удивлением обнаружила, что это значок алхимика. Правда, подумать о смысле находки она не успела, ее отвлек задумчивый голос Лекса:

– Надо же, они почти в точности пытались повторить мой ритуал, – он взял другой листок. – А тут много об алой серпянке… Странно это…

– Это еще что! – негромко воскликнул Альт с другого конца комнаты. – Вы посмотрите сюда.

Они втроем склонились над большим полотном бумаги, разложенным на столе.

– Не может быть, – прошептал Лекс.

– Что это? – с тревогой спросила Эмилия, поочередно посмотрев на обоих мужчин. Замысловатый рисунок с большим количеством формул и пиктограмм ей ни о чем не говорил.

– Ритуал Ктара, – жадно рассматривая рисунок, ответил Лекс.

– Похоже, мы были недалеко от истины, – кивнул Альт. – Вопрос только в том, как они собираются его провести, едва ли в мире осталось арцита на четыре пьедестала.

– Нет, такие пьедесталы уже существуют – твердо сказал Лекс. – Они нашли последнее убежище Ктара и сейчас переезжают туда, готовые к последней части ритуала.

– О, – Альт выглядел растерянным, видно было, что он хочет возразить, но чем больше алхимик думал, тем мрачнее становилось его лицо. – Да, похоже на то, – мрачно заключил он.

– И все равно многое непонятно, – Лекс, наконец, оторвался от полотна и пошел вдоль столов, указывая рукой на некоторые изученные им листы. – Здесь очень много записей о призыве демонов, о сохранении материи, многое – на основе моего эксперимента в Академии, и совсем немного об опытах по скрещиванию демонов и людей… алхимиков, – юноша подошел к доске и задумался, правда, из размышлений его почти сразу вывел изумленный голос Эмилии:

– О, а эти формулы мне известны, – она указала на доску. – Погоди-ите, не просто известны – это мои исследования! Это я вывела, изучая феномен червоточины в летней резиденции.

– Похоже, они просто доработали эксперимент Ктара, – предположил Альт.

– Может, – задумчиво кивнул Лекс. – Эми, ты говорила, что твое подпрастранственное поле препятствует проникновению энергии Нижнего мира в Илион?

– Не только это, но, да, в том числе…

– Но при этом не препятствует проникновению демонов.

– Видимо нет, во всяком случае, не абсолютно…

– В таком случае, – совсем уж тихо заговорил Лекс, не отрывая взгляда от доски. – Может ли быть, что демоны, попавшие сюда не…

За дверью, через которую они вошли в комнату, послышались тяжелые шаги и голоса:

– Из этой лаборатории что-то выносим?

– Насколько мне известно – нет. Я уточню, а ты пока бочку туда поставь.

Дверь начала приоткрываться, кто-то спиной втискивался внутрь.

– Нет уж, давай, помогай! Потом спросишь. Знаешь, какая она тяжеленая.

Эмилия и Альт стояли у восточного выхода, Лекс – у западного, поэтому им пришлось разделиться, кинувшись к ближайшим дверям.

Сион чуть было не столкнулся с двумя наемниками, тащившими большую коробку. Юноша нырнул за бюст какого-то военного с выпученными глазами, дождался, пока люди пройдут и двинулся дальше, прикидывая в голове схему особняка, чтобы понять, как встретиться с Эмилией и Альтом.

Встреча произошла довольно скоро, проблема была только в том, что соратники были на другом конце коридора, а между ними и Лексом, на лестничном пролете дежурило четверо наемников. Пока юноша думал, что делать дальше, за спиной послышались шаги, пришлось спешно уходить.

Так, петляя по зданию, избегая встречи с наемниками, Лекс уходил все глубже в особняк, пока один из коридоров не привел его в место, где стены, обклеенные обоями или отделанные штукатуркой, сменились сводами из камня – будто бы вход в пещеру. Лекс повернул было назад, но из-за поворота показалось двое людей. Они не заметили его только потому, что тащили тяжелую бочку и один из мужчин выронил свой конец из рук.

– Да чтоб тебя! – возмутился его напарник. – Че дохлый-то такой?!

– Может передохнем? – взмолился собеседник.

– Потом отдохнёшь. Слыхал, начальство уже на подходе, надо управиться в течение часа. Бери, давай!

Лекс поспешил убраться, а единственный путь – пещера. Оставалось надеяться, что наемники далеко заходить не будут или встретится развилка, и они с алхимиком разминутся. Но пещера вела только в одном направлении, да и старательные грузчики тащили свою поклажу все дальше и дальше.

Каменные своды кончились, уступив место стенам из гладкого черного мрамора. Магические лампы светили здесь так тускло, что казалось, тоннель никуда не ведет и через пару метров закончится тупиком.

Впрочем, пусть и не через пару метров, но так и случилось. Проход уперся в гладкую черную стену. Лекс неслышно чертыхнулся. Делать нечего, придется избавиться от случайных преследователей, и по возможности быстро убираться из особняка. Но только алхимик взялся за рукоятку меча, как его внимание что-то привлекло. Небольшие царапины на стене в углу. Если подумать, то какое назначение этого коридора? Да еще в таком исполнении. Путь в тупик? Вряд ли. В темноте глаза Лекса блеснули и потемнели. Ага! На стене магический переключатель. Лекс коснулся его рукой. Что-то щелкнуло, послышался тихий скрежет. Это был не тупик – дверь. Стена приподнялась на полтора метра и застыла.

Шаги наемников были совсем близко, поэтому Лекс не раздумывая, пригнулся и зашел внутрь, рядом оказался еще один переключатель, юноша коснулся и его – стена опустилась обратно. По ту сторону послышались, едва различимые голоса. Потом что-то ударило об пол, видимо, поставили бочку. Минуту наемники возились за стеной, затем голоса стали удаляться.

Лекс осмотрелся. Он находился в просторном, круглом зале с низким потолком. Все было выполнено в том же черном цвете, но теперь, при помощи зрения алхимика, Сион понял, что вокруг не мрамор, а обсидиан – материал, плохо пропускающий измененную энергию звезд. Источники света, расположенные где-то на стыках стен и пола, едва разгоняли темноту. В середине зала мерцали – то вспыхивали, то угасали, разноцветные, овальные облачка: желтое, синее, красное, фиолетовое.

Лекс знал, куда он попал, хотя вживую этих устройств не видел, только читал о них. Портал душ. Когда-то подобные изобретения использовались для связи на расстоянии. Но со временем от них отказались. Они были чрезвычайно дороги в постройке и обслуживании, и со временем их вытеснило устройство телеграфа. Да, менее эффективное и удобное, зато значительно более простое.

Суть же Портала душ заключалась в следующем: имея специально настроенный артефакт-передатчик, можно было перенести свое сознание в такой вот зал, чтобы обменяться информацией с человеком, имеющим выход на этот канал. Расстояние для такой связи не было помехой, проблема таилась в измененной энергии звезд. Она сильно ухудшала сигнал, а поскольку со временем в мире ее накапливалось все больше, экранировать такие обсидиановые залы, становилось все сложнее. И то, что сейчас видел Лекс, было настоящим произведением искусства. Комната была вырезана в монолите обсидиана.

Судя по количеству овальных облаков, портал душ имел четыре канала, что даже в давние времена было роскошью и редкостью.

Мерцание призрачных сгустков было вызвано присутствием Лекса. «Стерильность» помещения была нарушена. Облака рябили, исчезали и появлялись, роняя бессмысленные, незаконченные фразы. Лекс подошел поближе.