Среди гроз и теней

Начало

Я почувствовала, что Йотун проснулся, и притворилась спящей. Тролль поднялся с кровати, его рука нежно прошлась по моим волосам. Но я лежала не шевелясь, с закрытыми глазами. Я слышала, как он одевается, а потом уходит, затворив дверь.

После этого я свернулась калачиком и задремала. Когда же вновь вынырнула из тяжелого, одуряющего сна, то саднящая боль в теле сменилась ее отголосками.

Я изо всех сил старалась сосредоточиться на простых действиях и потребностях, только бы не пускать в голову мыслей.

Я убрала волосы в свободный узел и надела одежду адепта, в которой мы с Йотуном путешествовали на встречу с Фэйтом.

Меня мучила жажда, и я спустилась вниз в поисках воды. Босые ноги ступали бесшумно по гладкому полу.

Подходя к кухне, я услышала приглушенные голоса слуг.

– Аян, сходила бы к ней…

– И не подумаю, – ответила ключница, голос ее звучал резко и довольно громко, и в нем слышалось ничем не замутненная радость.

– И все-таки, – тролль ненадолго замолчал, – Мф… Несладко ей пришлось. Может, отнесешь воды… или поесть…

Я ощутила жгучий стыд, голову как будто охватил огонь, и пламя жгло уши. Но я продолжала стоять и слушать, как слуги обсуждают нашу с Йотуном ночь.

– Поделом, – горячо сказала ключница. – Другого она и не заслуживает.

Он не ответил, а она продолжала.

– Что эти захватчики творили на наших землях? Я тебя спрашиваю? А?

Тролль в ответ пробормотал что-то неразборчивое.

– Каким зверствам подвергались наши женщины? Сожженные города и крепости. Земли, залитые кровью.

– Но уж она-то точно никого не захватывала, не жгла… – буркнул он мрачно.

– Она – человек и должна ответить за дела своих сородичей. Может, ее отец или братья были в числе тех, кто… Она должна понести наказание, – сказала ключница. – Жаль, наш господин так мягок с ней.

– Да уж, мягок… Отстань от девчонки. Она ничего тебе не сделала.

– Такая недостойна быть даже шлюхой, а тут… яло эманта, виданное ли дело? Хотя все они… эти яло эманта, как одна, бездельницы, дармоедки и… шлюхи!

– Потише ты. Так развоевалась, решила пошатнуть все устои, – в голосе тролля слышалась насмешка. И смеялся он над ключницей. – Теперь тебе наложницы не угодили.

– Надеюсь, девка разгневает хозяина, и он укажет ей место. Может даже, сошлет на кухню, – в ее тоне послышались мечтательные нотки. – Служанка – самое большее, на что она может рассчитывать. Уж, я-то позабочусь о том, чтобы сбить с нее спесь. Она у меня…

Я толкнула дверь. Она отворилась неожиданно легко, поэтому ручка ударилась о стену с оглушительным стуком.

Разговор оборвался, тролли уставились на меня.

– Вы встали, – сказал тролль и замолчал.

Пожалуй, за все время проведенное мной в доме, это были первые его слова, обращенные ко мне напрямую.

Ключница открывала и закрывала рот. На ее лице промелькнул страх.

Она явно не ожидала меня увидеть и теперь думала о том, что я перескажу разговор Йотуну. А поскольку у нее не было никаких реальных оснований ждать, что «хозяин сошлет меня на кухню», то, что он примет мою сторону, могло сильно подпортить ей жизнь.

– Я бы хотела поесть. В своей комнате, Аян.

Я смотрела на тролльчанку до тех пор, пока она не кивнула. Только тогда я ушла.

– Смотри, как бы она не указала тебе твое место, – услышала я тролля.

Ключница что-то огрызнулась в ответ.

Обретение на краткий миг крупицы власти над злобной служанкой не стали чем-то приятным для меня.

Я забралась в кресло с ногами и смотрела в окно. В один миг я почувствовала, что стала пленницей, запертой в туманах. Хуже того: любовницей тролля. И, вопреки названию, не было в этом никакого благородства.

Для него все сводилось к азарту охотника, выслеживающего и загоняющего желанную добычу. А для меня… все было по-настоящему.

Внизу раздалось какое-то движение. Зазвучали голоса.

Йотун вернулся? О, нет, только не сейчас. Я настороженно прислушалась.

Уверенный стук каблуков по полу, нет, точно не Йотун. Кто тогда? Дверь отворилась, и в спальню вошла наставница Атали.

– Дорогая Мальта, – приветствовала она меня и обернулась в коридор, где стояла ключница: – Подай вина.

Я услышала удаляющиеся шаги.

– Ох, дитя…

Атали подошла близко, и меня мягким, успокаивающим облаком окутал аромат ее духов.

Наставница села рядом:

– Нет. Не плачь, – сказала она. – Нет смысла… и от слез пропадает красота.

Она обняла меня и баюкала, как ребенка, изредка поглаживая по голове. И все-таки… слезы потекли сами собой. Я плакала не из-за боли, а из-за того, что случилось все, о чем она предупреждала. Иллюзии. Теперь я ясно видела, что смотрела на Йотуна через зыбкую дымку.

– Тише, тише… все случилось так, как должно. Теперь ты одна из нас.

Постепенно я начала успокаиваться.

– Но как? Почему вы здесь?

На дорогом платье, где мгновение назад пребывала моя щека, осталось мокрое пятно. Но Атали не рассердилась.

– Наложница Дагней видела вчера тебя на маскараде… она рассказала мне об ожерелье. Это навело меня на определенные мысли.

Явилась Аян с вином для наставницы.

– Позволишь взглянуть?

Я поднялась и отдала ей украшение.

– Что такого в жемчуге? Я не раз и не два видела, что наложницы украшают им свои платья или прически.

– Да, но не носят ожерелья.

Атали хмурилась и перебирала жемчужины на нитке. Они скользили между ее пальцами, как отблески заклинаний при выполнении магических пассов.

– Ловцы, рискуя потерять жизнь, достают со дна слезы самой Луны, упавшие в море. Считается, что это плата целомудренной невесте за слезы, которые она проливает на брачном ложе. Также жемчуг должен охранять любовь супругов. Символ надежды и верности. Поверья гласят, если жена изменит мужу… даже в мыслях, жемчужины превратятся в пыль.

– Но мы с Йотуном не супруги, – сказала я, чувствуя, что краснею.

– Нет. Вы не супруги.

Атали коснулась лба.

– Это очень странно. Понятно, это было послание для тебя, что он станет твоим покровителем не только формально… А я предупреждала тебя, Мальта, что так будет.

– Атали, прошу, скажите, что означает жемчуг для наложниц? – попросила я, уже зная, что услышу что-то неприятное.

– Нет. Я не думаю, что он имел в виду что-то дурное. Просто красивое ожерелье. Так мы и будем думать. Тем более, у него никогда не было наложницы… – она бросила на меня настороженный взгляд, – А Дагней… что ж… она слишком много внимания уделяет символам. Иногда они ничего не значат.

Атали улыбнулась, но я хотела узнать. Почему-то мне показалось это самым важным, что может быть на свете.

– Пожалуйста. Я все равно узнаю. Но лучше от вас.

– Я уже объясняла, что жены и наложницы – это два мира, которые существуют рядом и испытывают крайнюю неприязнь друг к другу.

– Как люди и тролли, – ядовито заметила я.

– Нет, – усмехнулась наставница. – Ненависть между нами гораздо глубже. Наложницы демонстрируют роскошь, недоступную добропорядочным женам, и владеют сердцами и кошельками их мужей. Разве это может сравниться со спором вокруг какого-то жалкого клочка земли?

Она усмехнулась.

– То есть жены захватили жемчуг? – спросила я.

– Не просто… а еще… из-за некой череды совпадений… или, возможно, из-за действия хитроумных проклятий для наложниц… жемчуг – слезы по утраченному счастью, расставание со свободой. И его не дарят, чтобы не навлечь беду.

Я с шумом выдохнула.

– Что ж, вот это похоже на правду. Вполне в его духе. Объяснить, что я «принадлежу ему», на случай, если остались сомнения.

Атали, которая взяла бокал вина, не донесла его до рта.

– Но так и есть. Ты действительно принадлежишь советнику Йотуну, – она чопорно подчеркнула его статус, как будто я нуждалась в лишнем напоминании.

– Конечно, – покладисто согласилась я. – Но все-таки, чем жемчуг в ожерелье отличается от жемчуга на платье?

– Ах, Мальта! – Атали взглянула на меня с раздражением. – Ты не уловила сути! Вот пустоголовая девица! Надо было все-таки бить тебя палкой, может, ума бы и прибавилось. Возможно, он сделал такой подарок из-за того, что ты не ведешь себя, как наложница. Поэтому покровитель не воспринимает тебя таковой. А это плохо! И опасно! Для тебя, не для него.

– И что я могу сделать?

– Начать вести себя подобающе! С этой самой секунды. Все игры кончились.

– Я и стала подстилкой тролля!

Глаза Атали опасно сузились.

– Ты напрасно оскорбляешь себя… и меня заодно.

Ее холодный тон подействовал лучше ледяной воды, вылитой за шиворот. В мои планы не входило ссориться с наставницей, тем более, я не хотела ее обидеть. Атали была наложницей.

– Я не хотела вас обидеть. И прошу простить мои слова.

– Ты думаешь, что тебе здесь не место. Но я открою секрет, Мальта: ни одна из нас не готова к тому, что ее ждет. Подумай, твоя жизнь могла быть во много раз хуже. Но ты только и знаешь, что упиваешься своими страданиями, вместо того, чтобы устроиться. Зря я, что ли, тебя учила!

Она глубоко вздохнула, тонкие пальцы сжались на подлокотниках кресла.

– Надеюсь, ты не сказала покровителю ничего подобного?

Я покачала головой.

– Нет. Мы не говорили…

– Хорошо, – в голосе Атали звучало облегчение. – А теперь хватит пустых разговоров: нужно привести тебя в порядок и подготовиться. Я помогу.

Атали водила мне по волосам щеткой, добиваясь от непокорных прядей гладкости и послушности.

– Мне не нравится твое настроение. Ты будешь приветлива с покровителем сегодня? – спросила наставница.

Перед глазами у меня был пример Тиссы. Но я понимала, что у меня не было ее несгибаемости и готовности страдать, идя наперекор всему и вся. На кухне ключница Аян ждала, что сможет нагрузить меня самой черной работой.

Атали чуть потянула за прядь.

– Да, – тихо ответила я.

– И не наделаешь глупостей?

– Нет.

– Пообещай, Мальта.

– Обещаю.

Атали кивнула и улыбнулась.

– Знаешь, чем удобен жемчуг? – деловито спросила она.

– Чем?

– Подделку весьма непросто отличить от оригинала, а за ожерелье можно выручить хорошую сумму.

Я рассмеялась. И долго не могла остановиться.

Глава 1

Тем вечером я встретила тролля как подобает. Единственная деталь, которую я добавила к своему наряду после ухода Атали – жемчуг. Только надела я его не как ожерелье, а как браслет. Как раз получилось четыре оборота вокруг моего запястья.

Пусть наложницы упиваются своими суевериями, в этом я не стану им уподобляться. Тем более жемчуг так удобно перебирать, когда необходимо вспомнить обещания, которые я дала наставнице.

Сохранять спокойствие… – щелк, одна жемчужина, – улыбаться, – щелк, вторая, – быть приветливой, – щелк, – не дам повода для торжества злобной ключнице Аян.

И так по кругу, снова и снова.

Очень практичное украшение.

– Покровитель Йотун, – я почтительно поклонилась.

Почему-то на тролльем слово «покровитель» мне давалось на удивление легко. Как будто, когда я говорила на человеческом наречии, оно имело вес и давило, точно камень, а на тролльем… было просто набором сложных, непривычных звуков, не затрагивающих сердце. Это я выяснила благодаря все той же наставнице. Она заставила меня повторить слово «покровитель» много раз, чтобы добиться непринужденного звучания.

– Здравствуй, Мальта.

Он не назвал меня «яло эманта».

Я подняла на него взгляд и встретилась с улыбкой.

– Как прошел ваш день? Все ли благополучно? – спросила я.

Улыбка стала шире.

Я смотрела на его губы, красиво очерченные… они могли дарить поцелуи, а также недоговаривать и умело лгать.

– Да. Весьма.

Тролль подошел и, привлекая меня к себе, осторожно взял за подбородок, вынуждая взглянуть ему в глаза.

Он не изменился, но наша ночь изменила многое. И несмотря на кажущуюся ясность, все только усложнилось.

– Я думал о тебе, – тихо сказал Йотун.

Что на это ответить? Что тоже думала? Еще как… думала…

Хорошо, что можно прикрыть неловкость вежливостью.

– Покровитель очень добр.

Кажется, мой ничего не значащий ответ был оценен как проявление смирения и покорности своей судьбе.

Йотун провел по моему запястью, браслет из ожерелья скользнул по коже.

– Хм… – задумчиво протянул он. – Мне нравится, с какой непринужденностью ты носишь драгоценности.

Прозвучало несколько натянуто.

– Покровитель так щедр, – я улыбнулась ему ласковой улыбкой и покрутила кистью, заставляя жемчуг скользить по запястью.

Тролль внимательно наблюдал за мной.

– Тебе нравится? – спросил он.

Я ощутила холод, сковывающий внутренности.

– Главное, чтобы нравилось моему покровителю.

Как ни странно, и правда получилось элегантно, но меня вдруг охватило очень странное ощущение… мне вдруг показалось, что он может исчезнуть. Я даже коснулась, чтобы удостовериться, что браслет все еще на моей руке.

Я покружилась на месте.

– Украшение для украшения, – я рассмеялась. – Разве не забавно?

– Мальта, – вкрадчиво сказал Йотун, – нет нужды стараться походить на наложницу-тролльчанку.

– Покровитель? – я взглянула на него, едва не спросив, на кого же мне следует походить. Но это бы прозвучало слишком дерзко.

– Можешь говорить свободно, как обычно. Если Атали тебя напугала… то не бойся, я не сержусь на тебя.

Я вздохнула и сжала пальцы так сильно, что ногти впились в ладонь. Внутри начал закипать гнев.

– И о чем же мне говорить… свободно? – я снова улыбнулась, чувствуя, как слегка немеют губы.

Йотун вздохнул, как будто оставил позади сложную часть разговора.

– Идем поужинаем.

Ключница бросала на меня косые взгляды и выглядела хмурой. Она как будто почернела от дурных мыслей. Я провожала взглядом каждое ее движение. Ее руки чуть подрагивали.

Она ожидает, что я начну сейчас жаловаться Йотуну на ее поведение? Чего она так боится? Что ее выставят прочь? Лишат заработка?

– Я все думал, куда идет Дьярви. Почему он ходит кругами? Даже догадываясь, что его… м-м-м… трапезы не остались незамеченными, и легко можно нарваться на вооруженный патруль. Он явно что-то ищет.

Я почтительно молчала и улыбалась. Замечание покровителя не отличалось оригинальностью.

– Вот только что он может искать? Ты помнишь карту?

Сердце легонько царапнуло.

– Я вспомнил, что ты говорила про заброшенные шахты… В разговоре с одним магом сегодня выяснилось, что в том районе есть сеть подземных гротов, никто не знает, как далеко они тянутся, но, вполне возможно, простираются… даже на территории людей.

– Весьма вероятно, – сказала я.

– Что именно: «весьма вероятно»?

– Что подземные переходы тянутся далеко и даже до людских земель, – повторила я, показывая что слушаю все, что он говорит.

– А если в них тоже есть бездна? – Йотун чуть подался вперед. – И Дьярви хочет… не знаю… найти ее?

– Мне об этом ничего не известно, – я выдержала взгляд тролля и равнодушно пожала плечами.

Но потом вспомнила об обещании, данном Атали и себе самой, и добавила:

– Возможно, он и ищет встречу с бездной, а может, его гонит безумная жажда крови. Когда мертвячка ожила, она не была столь жестокой. Она довольно долго могла сдерживать свои порывы.

Йотун кивнул и улыбнулся. Кажется, остался доволен моим ответом.

– Неплохо было бы расспросить об этом самого Дьярви, – сказал он.

– Да, неплохо, – эхом откликнулась я, не слишком задумываясь об истинных мотивах, движущих мертвяка к одному ему известной цели.

Йотун поднялся и подошел ко мне.

– Есть еще одна магия, о которой я хотел бы узнать больше.

Я взглянула на него, и краска бросилась в лицо. Щеки начали гореть.

– Ты уже пришла в себя? – спросил он, невесомо проводя костяшками пальцев по моему плечу.

– Ты думаешь, прошлая ночь должна повториться? – я прямо взглянула на него.

– Я уверен в этом, Мальта, – колдун усмехнулся.

– И что же больше всего понравилось покровителю? – собственный голос показался мне чужим.

В его глазах вспыхнули опасные огоньки, но мне было все равно.

– Твой вопрос вызывает желание показать… – сказал он.

И у него был такой довольный вид, что все предостережения поблекли, скрывшись за красной пеленой.

– Магия… – прошептала я.

– Значит, ты все-таки почувствовала.

В моей комнате горели свечи, смягчая очертания предметов. Только на этот раз я сама шагнула к Йотуну и стала помогать ему раздеться. Мои пальцы слегка дрожали, когда я расстегивала его рубашку.

– Ты так послушна сегодня. Усмирена и ласкова.

Я чувствовала биение жилки на своем виске.

Лицо Йотуна чуть расплывалось перед глазами.

Одной рукой я обвила его шею, а когда он прижал меня к себе, резко подалась вперед, и мои зубы с силой сомкнулись на его плече. Я почувствовала вкус крови на языке.

Йотун оказался застигнут врасплох и болезненно зашипел. Я разжала зубы и отскочила. Помогло еще и то, что он меня оттолкнул.

– Больно? – в притворном удивлении спросила я.

Его глаза опасно блеснули и сузились.

– Тебе не нравится? – продолжала я. – А как магия? Чувствуется?

У него ушло несколько мгновений, чтобы загнать меня в угол комнаты, отрезав пути к отступлению.

– Нет, не нравится, – жестко отрезал он. – Я не хотел тебя ранить! Но никогда больше…

– Никогда больше не прикасайся ко мне! – захлебываясь, закричала я и принялась вырываться, лягаться и царапаться со всей жестокостью, на которую была способна.

Силы были слишком неравны. Оглушительный треск ткани ознаменовал конец короткой схватки. Я оказалась притиснута к кровати. Тролль крепко держал меня, навалившись сверху, его лицо искажала ярость.

– Что ты творишь?!

На его шее и груди красовались глубокие царапины, укус кровоточил.

– Ты хоть понимаешь, что я могу с тобой сделать за это? Очнись! Я – советник короля, ты всего лишь…

Он замолчал, сверля меня взглядом.

– Кто, Йотун? Кто я? И сколько, по-твоему, стою?

– О чем ты говоришь?

Кажется, он был озадачен.

– О цене!

Его глаза сузились, ноздри породистого носа раздулись, но ему удалось обуздать себя.

Тон его голоса стал обжигающе холодным.

– И чем же вызван подобный интерес? Если у тебя на уме сделка… обменять свои украшения, то вынужден тебя разочаровать. О какой свободе ты грезишь, Мальта? Твоя семья не примет тебя…

Но я непочтительно перебила его:

– Ты передашь меня новому «хозяину» с этими украшениями? Они увеличат цену или пойдут как дополнительный подарок?

– И кто же… этот… м-м-м… новый хозяин, который у тебя на уме? – его спокойствие было подобно тонкой корочке льда на обжигающей лаве, то есть оно превратилось в ничто.

Он даже выпустил меня и отступил от кровати на два шага, заложив руки за спину.

– О, ты его знаешь. Он уже приказал поговорить с вашим королем.

Йотун резко выдохнул.

– Кто приказал?

Внезапно на меня навалилась усталость. Я села на кровати и подтянула колени к подбородку.

– Бальтазар Тосса. Приказал договориться об обмене.

Колдун принялся ругаться, утратив самообладание, и самое мягкое, как он меня назвал, «белая ведьма». А потом сел рядом и задумчиво сказал:

– Так вот чего ты боишься…

Его глаза внимательно следили за каждым моим движением. Больше внезапной атаки не выйдет, да я и не собиралась.

– Слушай внимательно, Мальта: со мной ты под защитой, я буду оберегать, помогать тебе, и я клянусь… никогда, слышишь меня… – Он взял меня за плечи и чуть тряхнул. – Никогда не передам людям, тем более верховному магу.

– Даже если так прикажет твой король?

– Даже если прикажет король.

Я коснулась его груди. Под моей ладонью с бешеной силой билось его троллье сердце, разгоняя горячую, дикую кровь.

Будущего не существует. Прошлое растаяло, его не вернуть.

Йотун дышал, как будто только что бежал.

Я поднялась с постели и чуть нетвердо пошла к двери.

– И куда ты собралась? – окликнул он меня.

– На кухню!

Его бровь удивленно взлетела вверх.

– Ты голодна?

– Нет! Пойду обрадую Аян! Она мечтала, что ты меня сошлешь… на кухню.

– О нет, – сказал он, и на его лицо вернулась улыбка. – Так просто ты не отделаешься.

Я потопталась на месте, не зная, что мне предпринять.

– Так мне остаться? – Азарт борьбы схлынул, я как будто опомнилась от вязкого видения и балансировала на грани реальности, в которой оказалась.

Йотун ответил весьма красноречивым взглядом. Слова не требовались, я и сама понимала, что мой вопрос не имеет смысла.

Тролль сидел на кровати, привалившись к спинке, и молча наблюдал, как я умываюсь, снимаю украшения, пострадавший наряд (все оказалось не так плохо, разошелся шов на рукаве). Оставшись в одной нижней рубашке, я принялась приводить в порядок волосы. Прочесть по его лицу хотя бы направление мыслей не представлялось возможным.

Тишина нарушалась лишь шорохом щетки.

Постепенно из зеркала исчезала растрепанная ведьма, уступая место мне самой. Только глаза лихорадочно блестели.

Свечи сильно оплавились, один фитилек утонул в лужице воска и теперь напоминал светящуюся точку.

Я подошла и задула свечи, а когда комната погрузилась во мрак, скользнула в постель, устраиваясь на краю.

Йотун поменял положение, это я услышала по шороху простыней.

– Устала? – в его голосе забота мешалась пополам с насмешкой.

– Да. Очень.

Я едва сумела договорить, уже чувствуя, что веки наливаются свинцом.

Тихий смех тролля донесся как будто издалека.

– Неудивительно. Битвы так утомляют. Что ж… спи, моя Мальта. Спи, красавица.

Успокаивающая тяжесть одеяла и мужской руки на моем плече.

– Ни с одной женщиной я не терял самообладание…

Он еще что-то говорил ласковым, успокаивающим голосом, но я уже спала, согретая теплом его объятий.

Глава 2

Проснувшись, я вздрогнула и убрала руку, которая до этого лежала на груди Йотуна, как будто я хотела его обнять. Потревоженный этой переменой тролль тут же открыл глаза.

Значит, он всю ночь провел здесь… в моей постели?

Память услужливо подбросила все подробности прошлого вечера. Мой взгляд упал на след от укуса на плече и глубокие царапины – неопровержимые доказательства того, что все это произошло на самом деле, а не было игрой разгулявшегося воображения.

Ни один тролль не оставит столь ужасного поведения наложницы без наказания. Но… вчера Йотун… ничего не сделал. Напротив, был… добр. Позволил выспаться… в его объятиях.

Означает ли это прощение? Отсрочку?

Я не знала.

Но почему-то хуже мысли, что моя жизнь полностью зависит от настроения мужчины, без особенных сомнений взимающего за нанесенное оскорбление кровавую плату, был страх, что обо всем узнает Атали. Я не просто пренебрегла ее советами, а еще не сдержала обещания, данного наставнице. Она будет разочарована.

В другое время я бы поразмышляла, почему эти две опасности выстроились в столь странном порядке.

– Нужно собираться, – сказал Йотун, поднимаясь. – Уже поздно, а путь предстоит неблизкий.

Я бросила короткий взгляд в окно. Утро уже вступило в свои права, но час все равно был ранний.

– Могу я узнать, куда ты отправляешься? – я никак не могла сообразить, говорил ли он что-то о предстоящем путешествии накануне. Потому что вряд ли выражение «неблизкий путь» было применимо к дороге до дворца.

– Ты тоже… – небрежно сказал Йотун. – Я беру тебя с собой.

Он прочел непонимание в моих глазах и милостиво пояснил.

– На охоту. Нужно довести дело с Дьярви до конца. Я говорил об этом вчера, – по его губам скользнула мрачноватая улыбка, которая не позволяла надеяться на то, что он по счастливой случайности забыл обо всем.

– К-конечно…

– Спускайся к завтраку, Аян уложит твои вещи, – с этими словами тролль вышел из комнаты.

И все-таки я медлила перед тем, как покинуть комнату. Под неодобрительным взглядом ключницы распускала и вновь собирала волосы в узел, придирчиво перебирала платья, понимая, что мой гардероб никак не подходит для того, чтобы гоняться за кровожадным мертвяком по туманам, скорее служил цели противоположной.

Сопение тролльчанки усилилось, а затем она процедила:

– Не заставляли бы вы хозяина Йотуна ждать. Шли бы поскорее вниз, а я тут управлюсь.

Колдун уже сидел за столом. Смерил меня задумчивым взглядом, когда я заняла свое привычное место напротив него.

– Маги, которые будут с нами не знают, что мы будем выслеживать Дьярви, – сказал он.

Я взяла хлеб и намазала его маслом.

– Да, было бы трудно объяснить, почему мертвец так себя ведет.

– Именно. Мне и самому хочется убедиться.

Его слова вызвали невольную улыбку.

– Ни один рассказ не сравнится с тем, что видишь своими глазами, – сказала я.

Он кивнул, я чувствовала на себе его внимательный взгляд. Слишком пристальный, слишком…

Я набрала в грудь побольше воздуха и решила сделать вид, что ничего не происходит.

– А твои маги… могут ли они узнать Дьярви… при встрече?

Йотун пожал плечами.

– Не уверен, что кто-то из них знал его. Их задание – выследить опасного убийцу. Мага. Когда же цель будет достигнута… станет ясно, с чем мы имеем дело… и как это лучше преподнести…

– Хочешь, чтобы я посмотрела, где он?

– В этом нет необходимости. Возможно, позже.

– У вас тоже есть ищейки? – спросила я.

Он тихо фыркнул.

Ну разумеется. Как же иначе.

– И все-таки… Дьярви опаснее того, с чем вы сталкивались, – тихо сказала я. – Он сильнее… быстрее… больше не хромает… и его магия… скорее всего усилилась.

– Откуда ты знаешь, с чем «мы» сталкивались? – с искренним интересом спросил Йотун.

– С ожившими мертвецами точно нет, – ответила я. – Мертвячка не боялась магов. Она дала посадить себя в клетку… и вела себя так, как будто они не могли причинить ей вреда. Думаю, у нее были на то основания.

– Звучит, как искреннее беспокойство.

От удивления я взглянула прямо на него.

– Но это правда. Я не хочу, чтобы Дьярви еще кого-нибудь убил или ранил. Особенно тебя…

Неожиданное признание повисло в воздухе.

– Мне показалось, что вчера ты хотела выцарапать мне глаза. И это обстоятельство все-таки заслуживает… м-м-м… упоминания, – вкрадчиво сказал Йотун.

В его синих глазах промелькнуло странное выражение.

– Йотун… я… – слова застряли в горле.

– Ты, что?

Он склонил голову набок и с ухмылкой взирал на мои терзания.

«Я не хотела?»

– Не хотела? – эхом повторил он мои мысли, одновременно насмешничая и давая подсказку.

Вопрос, заданный вслух, заставил на мгновение задуматься о нем не как о пустой форме вежливости.

Нет. Хотела и еще как.

– Я прошу прощения, – пряча взгляд, сказала я.

Молчание затягивалось.

– Какая сдержанность, – сказал тролль. – Это все?

– Мне кажется, вчера я наговорила с избытком, – я заставила себя взглянуть на него. – Вот и сегодня… взялась рассуждать о том, с чем или кем сталкивались тролльи маги. Мое поведение… – вот уж непростая задача подобрать наилучшее описание. – было… неподобающим. Я не должна…

– Неподобающим, – передразнил Йотун и покачал головой. – Хорошо, назовем это так. Ты понимаешь, что если бы кто-то из наложниц-тролльчанок совершил нечто подобное, ее бы ждало весьма суровое наказание? И отсылка на кухню не входит даже в первую десятку вариантов.

Я почувствовала, как от щек отливает краска, но все-таки нашла в себе силы, чтобы тихо сказать:

– Да. И я благодарна, что ты… проявил милосердие.

Выдерживать его взгляд стало невыносимым, поэтому отвела глаза. Я уставилась на скатерть и сосредоточилась на плетении нитей. Оно напоминало крошечные волны.

– Отчасти тебя извиняет страх перед людьми и неверное понимание своего нового статуса среди троллей, однако…

Йотун поднялся и подошел ко мне и взял меня за подбородок, вынуждая взглянуть на него.

Сейчас передо мной возвышался советник короля.

Голос его был тих, но тверд:

– Сначала я не хотел говорить об этом, но у меня возникло подозрение, что ты можешь истолковать мое отношение как слабость. Как будто со мной ты сможешь вести себя подобным образом.

Я не решилась его перебить, чтобы заверить, что вовсе не считаю отсутствие наказания – слабостью, поэтому советник короля продолжал:

– Тем более, когда мы будем среди других магов, – он выпустил мой подбородок, – пожалуйста, не заставляй меня жалеть о своем решении. Я не хочу причинять тебе боль… и собственно… никогда не хотел.

Оставалось только кивнуть.

– Ты позволишь мне пойти взглянуть… как идут сборы? – спросила я, найдя весьма неплохой предлог, чтобы сбежать.

– Еще один вопрос. И мне бы хотелось получить честный ответ… – Йотун медлил.

Я покорно ожидала, пока он продолжит. Мы стояли очень близко друг к другу, так близко оказываются те, кто хочет обняться или ранить друг друга кинжалами.

– В нашу первую ночь… Мне казалось, что тебя тоже тянуло ко мне. Это так?

Первой моей реакцией было сказать что-то вроде: «Какое это имеет значение?»

Но, к своему удивлению, глядя на Йотуна, каким-то странным чутьем я поняла, что ему действительно важно знать. Не как советнику короля, не как покровителю, а ему самому.

Что ж… он действительно заслуживает знать правду.

Я коснулась его щеки и тихо сказала.

– Да. В этом я виновата.

Его зрачки на мгновение расширились.

Троллья столица растаяла за мерцающей пеленой тумана. Я оглянулась и несколько мгновений пыталась разглядеть хотя бы силуэт величественных зданий или уловить шум голосов. Ничего. Лишь белая клубящаяся стена позади.

Мой невысокий косматый конек ступал очень аккуратно и не был склонен торопиться, мы оба понимали, что повод в моих руках – лишь формальность. Его работа – следовать за хвостом коня, на котором ехал Йотун. И вздумай я восстать против существующего порядка, повернув в сторону, ничего не выйдет. Конек шел, свесив голову вниз, иногда срывал пучки травы по сторонам тропы. Копыта ударялись о землю с приглушенным стуком.

Я наслаждалась внезапным ощущением свободы, вдыхая сырой ароматный воздух. Иногда в тумане появлялись своеобразные разрывы или «окна», тогда можно было увидеть кусочек высокого синего неба, зелень холмов или даже поселение вдалеке.

Мы добрались до перекрестка, и я услышала голоса, которые то отдалялись, то приближались. А иногда отдельные слова на тролльем звучали так, как будто их произносили совсем рядом.

Конек воспользовался остановкой и принялся щипать траву, потряхивая гривой и довольно фыркая.

Я ерзала в седле, стараясь различить говорящих. Словно нехотя, туман выпустил троих всадников и сопровождающих их вьючных животных, нагруженных продовольствием.

Оценив сумки с припасами, можно было предположить: либо тролли рассчитывают, что охота может затянуться, либо к ней присоединятся еще участники.

Пока мужчины приветствовали друг друга, я могла рассмотреть их всех.

При взгляде на одного из всадников я сразу же подумала об «ищейках» из-за стертых и совершенно не запоминающихся черт лица. В его случае даже не требовалось серой мантии. Он и так был сер, как остывший пепел, серыми оказались внимательные глаза, которые цепко и оценивающе осматривали все вокруг.

Наш небольшой отряд двинулся дальше. Я оказалась предпоследней. Замыкающим был хмурый тролль на высоком коне. Помимо меча и кинжала у мага была мерзкого вида плетка, заткнутая за пояс. Я чувствовала взгляд, направленный мне в спину, поэтому лишний раз старалась не оборачиваться.

Оставалось прислушаться к разговору, который шел впереди.

Из-за тумана некоторые слова как будто терялись по пути и не достигали моих ушей, но все же я могла уловить суть.

«Ищейка» сообщил, что убийца не слишком старается замести следы, что указывает на его безумие даже больше, чем противоестественное желание пить кровь.

– Он нападает ночью, не использует чудовищ, но довольно искусно управляет туманом.

«Нужны ли чудовища тому, кто сам им стал», – подумала я.

– Что-то удалось узнать о нем? Может, его кто-то видел? – спросил Йотун.

– Нет. Никто его не видел. Мы не знаем, как он выглядел. Разве то, что у него синие волосы.

Йотун никак на это не отреагировал, поэтому ищейка продолжил рассказывать о заклинаниях, который удержат Дьярви в пределах выбранной территории, чтобы он не мог переместиться с помощью туманов.

– Но все равно территория довольно большая, чтобы его выкурить, потребуется время. Особенно если мы хотим захватить его живьем.

– Нет, – сказал Йотун. – Нам не нужно сохранять ему жизнь.

Туман начал редеть, нехотя выпуская нас на свободу.

Мы ступили на поле, поросшее высокой травой. Конек тут же принялся пастись. Я поковыряла пятками его бока и прищелкнула языком, но он так предавался обжорству, что никак не отреагировал.

Сначала раздался страшный свист позади, и на круп конька с громким щелчком опустился конец плетки. От неожиданности мы оба подскочили.

Конек подпрыгнул вверх, от чего я немедленно свалилась ему на шею, а потом поскакал вперед.

Я чувствовала, что соскальзываю вниз, прямо ему под ноги. Мне ужасно не хотелось падать и быть растоптанной, я изо всех сил стискивала шею. К счастью, он быстро вернул самообладание и встал, как вкопанный. Мне оставалось только опустить ноги, чтобы встать рядом, тогда я разжала объятия, освобождая его шею.

Позади раздался веселый смех троллей.

Йотун тоже посмеивался, опираясь на луку седла. Но особенно радовался тот тролль, который хлестнул конька. Его хмурое лицо преобразилось, губы кривились.

– Я хотел помочь, – ухмыляясь, сказал он. – Нельзя терпеть непослушание коня. Иначе не ясно, кто на ком ездит.

Это вызвало новый взрыв смеха.

Мое сердце сильно билось. Я похлопала конька по шее и потянула за повод.

Ингар сидела в зале, где проходил кровавый пир. Даже в приглушенном шторами свете можно было различить следы произошедшего здесь. Сломанные скамьи были сложены около камина. Когда придет время, они сгорят в жарком пламени.

Кровавые пятна на полу приобрели бурый цвет.

– Вот ты где, – главная мертвячка вошла в зал. – Пытаешься вспомнить? Не старайся. Дети не помнят своего рождения, так заведено.

Ингар усмехнулась и покачала головой.

– Я привела тебя в свой дом. Сама.

Мертвячка закатила глаза.

– Нам столько всего предстоит, а ты только и делаешь, что шатаешься по замку да стенаешь, словно неупокоенный призрак.

– Ты права, – сказала Ингар и поднялась. – Нужно что-то делать.

– Вот. Такой ты мне нравишься больше.

Мертвячка подошла и коснулась подбородка Ингар.

– Давай, сходи в соседнюю деревню и добудь нам кого-нибудь на ужин.

Желтые нечеловеческие глаза Ингар вспыхнули опасным светом.

– Умри, тварь!

Она выхватила из рукава бритву и принялась наносить мертвячке раны. Из порезов потекла черная густая кровь.

Мертвячка дико хохотала и закрывалась руками. Ингар теснила ее, она двигалась очень быстро, лезвие так и мелькало.

Зал снова превращался в бойню.

Продолжая смеяться, мертвячка выбила оружие из рук Ингар и отбросила в сторону.

– А вот и первый бунт, – с восторгом сказала она.

Ингар огромным прыжком бросилась за своим оружием.

Раны мертвячки затягивались прямо на глазах.

– Нужно что-то посерьезней этой штучки, чтобы меня убить.

Я моргнула. Кажется, никто не обратил внимание на мое «отсутствие».

– Давай, девушка, поторапливайся, – услышала я слова хмурого тролля. – Или тебе помочь?

Конек стоял смирно и снова принялся за еду. Порка не отразилась на его аппетите. Поэтому я смогла кое-как влезть в седло.

На этот раз конек потрусил рысью, догоняя остальных.

Но все, о чем я думала… железо не причиняет мертвячке вреда…

Глава 3

К вечеру мы достигли небольшого поселения. С холма я увидела долину, в которой в совершенном беспорядке, точно детские кубики, были разбросаны пять невзрачных домиков. Долину полукольцом охватывал казавшийся черным лес – на вид весьма подходящее место для обитания всех видов чудовищ. Лес теснили сурового вида горы. На одной вершине даже лежала небольшая снежная шапка.

В поселении было оживленно, но в то же время маги вели себя расслабленно. Мужчины дружески переговаривались друг с другом, сидели у костров, от которых тянуло сладковатым дымком.

Йотун помог снять седло и сумки с моего конька, а я отвела его на огороженный участок поля, где уже отдыхали другие лошади. Конек тут же принялся кататься по земле, смешно перебирая копытами в воздухе, а потом занялся любимым делом – поеданием травы.

Я посторонилась, пропуская тролля с высоким рыжим конем. Быстрая вспышка узнавания, переходящая в удивление.

– Гельд?

Он повернулся, вырванный из раздумий.

– А, маленькая курочка, – маг усмехнулся. – Здравствуй. Не ожидал тебя тут увидеть.

– Да. Я тоже не ожидала. Думала, что ты управляешь замком в Заолокском лесу.

– Если бы… – Гельд покачал головой и окинул меня заинтересованным взглядом. – А ты все-таки стала наложницей. Мои поздравления.

Судя по тону и выражению его лица, он говорил вполне серьезно.

– Благодарю, – я почувствовала, что щеки помимо воли начинают гореть.

Гельд отправил коня в загон, похлопав того по шее.

– Думаешь, твой хозяин позволит тебе принять участие в охоте? – спросил он.

У меня не нашлось ответа на столь дикое предположение. Я даже подумала, что не так его поняла.

– Мне? В охоте на тролля?

– А что? Я встречал весьма кровожадных человечек, которым такое бы очень понравилось, – поделился Гельд, посмеиваясь. – Да и просто было бы любопытно увидеть твою магию.

– Вряд ли… она не заслуживает внимания.

Гельд недоверчиво хмыкнул:

– Ну, конечно, «яло эманта» советника короля. Ладно. Еще увидимся.

Он зашагал прочь, махнув мне рукой на прощание.

Я сделала вид, что меня ужасно занимают лошади, и выждала немного времени.

Итак, в охоте примет участие еще один тролль, который обязательно узнает Дьярви.

Когда я возвращалась к домикам, то мне повстречалась молодая тролльчанка. Ее волосы были закрыты искусно намотанным ярко-голубым платком, темная юбка едва доходила до щиколоток, открывая босые ступни, поверх рубашки из грубого, плохо отбеленного полотна был надет черный корсаж с красной вышивкой. Тролльчанка остановилась, она смотрела на меня так, как будто перед ней стоял Дьярви и готовился разорвать ей горло.

– Человек, – прошептала она и, словно испугавшись столь страшного слова, вылетевшего из ее собственного рта, прижала ладонь к губам.

А затем коротко ойкнула, выронила ведро, которое несла, и бросилась обратно.

Я была несколько озадачена, что могу у кого-то вызвать такой сильный страх.

Проходя мимо первого домика я различила голоса:

– Человек. Кто-то из магов привез человека. Это дурной знак!

– Не может быть. Это полукровка…

– Нет, говорю же… настоящий человек. И что ей тут делать?

Я прошла дальше.

Все домишки были построены по одному образцу: внизу размещалась скотина, наверх, в жилые помещения, вела крутая лестница. Над каждым входом черными провалами глазниц смотрели черепа оленей или коров. То ли отпугивали незваных гостей, то ли приветствовали хозяев.

Большинство магов вынуждены были довольствоваться походными условиями и провести ночь под открытым небом, но нам, благодаря высокому положению Йотуна, отвели небольшую комнату.

Взгляд скользнул по единственной, не слишком широкой кровати. Грубо сколоченному табурету, на котором стоял таз для умывания и кувшин с водой. Я резко повернулась к троллю:

– Я встретила Гельда около загона…

Йотун кивнул.

– Да, я тоже его видел.

Что ж… раз колдуна не волнует, что Дьярви узнают, то почему это должно беспокоить меня. Я выдохнула.

– И еще… когда я чуть не упала…

– Это было забавно. Но ты неплохо справилась, – уголки его губ тронула улыбка.

– Не было нужды лупить несчастное животное, – с достоинством сказала я. – Но речь не об этом… у меня было видение.

Йотун с интересом ждал.

– Я думаю, ты должен знать. Железо не причиняет мертвячке особого вреда. Ингар попыталась ее убить… бритвой. Но раны затягивались, и мертвячка даже не защищалась, только смеялась. А потом сказала, что такая безделица ее не убьет.

– Полезно, – сказать Йотун, поправляя на поясе кинжал.

– Ты расскажешь… остальным?

– Они знают, что нужно быть осторожными, – мягко сказал он и, положив руку мне на спину, легонько подтолкнул к окну.

Поскольку в размытых круглых стеклах нельзя было ничего рассмотреть, Йотун свободной рукой открыл створку. Моего лица ласково коснулся легчайший ветерок, принесший запах свежего сена и вечерней росы.

Я видела троллей, сидящих у костров.

– Взгляни на них повнимательнее, Мальта. Каждый из этих мужчин опытный маг и воин, принявший не один бой. Тебе могло показаться, что они праздно шатаются по долине…

Я потупила взгляд, поскольку именно такое впечатление у меня сложилось.

А Йотун продолжал:

– Но на самом деле у леса выставлены посты, а в тумане не проскочит даже мышь, сумей она его призвать. Дьярви в ловушке, только сам не знает об этом. Или знает, но ничего не может поделать.

– Хорошо, – сказала я.

– Позже я попрошу тебя взглянуть на него. Но пока тебе надо отдохнуть с дороги, да и поесть не помешает.

Йотун вышел.

Я освежилась и переоделась после дороги. Вода в кувшине была на удивление теплой. Не иначе, Йотун потратил немного своей магии, чтобы ее подогреть. А кто еще мог бы об этом позаботиться?

И все-таки, перед тем, как выйти из комнаты, я села на кровать и погрузилась в видение.

Дьярви стоял по колено в реке и стирал рубашку. Какое-то время я смотрела на то, как под серой кожей перекатываются рельефные мышцы его спины. Руки с длинными острыми когтями монотонно двигались, а холодная вода легко справлялась со свежей кровью. Пятна сначала бледнели, а потом исчезали. Течение быстро уносило с собой красные струйки-нити. Вскоре ткань почти вернулась к первозданному состоянию.

Мертвяк вышел из воды и бросил рубашку на ветви кустарника, сам же устроился на траве и со вкусом закурил трубку. Глаза его горели красным огнем, он выглядел умиротворенным и довольным. Меньше всего Дьярви походил на загнанного зверя. Не было в нем ни страха, ни настороженности. Он выглядел ровно так же, как любой из охотников, сидевших у костра: уверенный в своих силах.

Я повнимательней огляделась. Но не за что было зацепиться, чтобы понять, где он находится. Обычный пологий берег, какие-то кусты… ничего примечательного, что бы помогло выследить тролля.

Я вышла на улицу и огляделась, решая, куда отправиться, тем более Йотуна нигде не было видно. На краю поселения сбились в стайку девушки и женщины и за чем-то пристально наблюдали, тихо переговариваясь между собой. Я решила присоединиться к ним, рассудив, что компания тролльчанок, хоть и не слишком дружелюбная, будет более подходящей, чем компания тролльих магов.

Памятуя о недавней встрече с одной из крестьянок, я остановилась чуть поодаль. Мне не хотелось их испугать или разозлить.

Мое появление было встречено косыми взглядами и стихшим разговором. В ответ на приветствие я получила лишь пару едва заметных кивков. Верно, гостеприимство боролось с настороженностью. Чуть посомневавшись, я решила остаться на месте.

Я рассматривала тролльчанок. У большей части волосы были спрятаны под разноцветными платками, но у совсем юных девушек были заплетены в тугие длинные косы, спускающиеся ниже спины. Отличалась и длина юбок. Те, у кого были косы, носили юбки, едва закрывающие колени, выставляя на всеобщее обозрение икры, а у тех, кто покрывал волосы платком – по щиколотку.

От группки отделилась статная тролльчанка в фиолетовом платке. Глаза у нее были подведены темной краской, отчего белки глаз особенно выделялись на лице. Она неторопливо подошла и встала напротив меня, подперев рукой крутой бок.

– Никогда не видела человека, – женщина оглянулась, то ли ища поддержки у своих подруг, то ли желая удостовериться, что ее бесстрашию отдается должное уважение.

За нами действительно внимательно наблюдали.

– Это правда, что ты наложница мага?

– Да. – Я встретила ее изучающий взгляд.

А потом она быстро коснулась сначала моей серьги, а затем волос.

Посчитав знакомство состоявшимся, тролльчанка вернулась к остальным. Постепенно разговор возобновился. Подойдя ближе, я смогла увидеть объекты их живого обсуждения.

Оказалось, что они глазеют на магов и обсуждают наиболее впечатливших их представителей, но иногда звучали и весьма нелестные замечания.

– Твой хозяин, – тролльчанка в фиолетовом платке, чуть подтолкнула меня в бок.

Я проследила в направлении ее взгляда…

Йотун возвращался из леса в компании еще нескольких троллей. Маги о чем-то переговаривались и смеялись. Они несли оружие в руках, а также были без рубашек. Небрежным движением Йотун убрал мокрые волосы со лба. Высокий, хорошо сложенный, с широкими плечами, он двигался легко и свободно, как будто шел по дворцовым залам, а не по траве.

– Они плавали, – сообщила мне тролльчанка, на случай, если я сама не пришла к такому выводу.

Девушки немедленно принялись оживленно вздыхать и перешептываться по поводу внешности троллей, но разговор быстро свернул к цели приезда всех этих магов.

В этом поселение Дьярви тоже собрал кровавую жатву. Он убил хозяина дома, в котором мы с Йотуном разместились, а также брата этого тролля, который жил в соседней деревне. Ночь застала их в дороге с ярмарки. Чудовище не побрезговало сидром и деньгами, вырученными за продажу овец. Но в целом женщины сходились в мнении, что у них-то все благополучно. А вот там… вся семья…

– Они быстро загонят этого зверя. И мы вздохнем спокойно.

Несколько тролльчанок быстро коснулись соединенными указательным с большим пальцем лба по краям и подбородка. Такого жеста видеть мне не приходилось. Но я поняла, что так они хотят оградить себя от беды.

– И маги наконец-то уберутся отсюда. И заживем по-старому, – сказала строгого вида тролльчанка и поджала сухие тонкие губы. – А вы пошли вон отсюда. Нечего тут крутиться. И не высовывайтесь.

Она прикрикнула на девочек с косами, и те без лишних возражений юркнули в ближайший дом.

– И вам бы не стоило тут околачиваться, – сказала она еще трем девушкам с яркими розовыми платками. – Слишком много себе позволяете. Совсем стыд потеряли, бездельницы. Вот вернется отец, он вам задаст… А может, ему стоит продать вас магам в наложницы? Хоть пару монет заработаем, никчемные!

На меня упало несколько оценивающих жадных взглядов.

Одна из девушек рассмеялась:

– И что? Будем щеголять в нарядных платьях да не утруждать ручки работой?

– У Крисы семь дочерей, – шепнула мне тролльчанка в фиолетовом платке.

Я не знала ее имени, но была благодарна, что она решила взять на себя роль моей «проводницы».

Между тем тонкогубая тролльчанка содрала с пояса веревку и попыталась стегнуть концом дочь, но та довольно ловко увернулась. Сказывалась привычка.

– Негодяйка! Знаю, что ты занимаешься непотребством с тем бездельником! Никто тебя замуж не возьмет! Пошла с глаз моих! А то отец и вправду тебя продаст!

Я не вполне понимала причину столь резкой смены настроения. Что произошло? Буквально несколько минут назад все они весьма вдохновенно сплетничали и вдруг вспомнили о благочестии.

Группка женщин заметно поредела. Остались только почтенные матери семейств.

По земле потянулись легкие струйки тумана.

А потом из леса появился конный отряд магов, облаченных в черные доспехи. Их сопровождали крестьяне, несущие с собой лопаты и мотыги. Женщины радостно встретили своих мужей и сыновей и с явной опаской смотрели на всадников.

И действительно, от одного их вида бросало в дрожь. Как будто каждый нес на себе печать особой жестокости.

Мужчины неторопливо спешивались.

Йотун о чем-то разговаривал с их предводителем – троллем средних лет, поджарым и крепким, с горбатым носом и золотой серьгой в левом ухе. Он носил косу, а на щеке темнело странное пятно, позже я смогла рассмотреть, что это была татуировка магической звезды. Из-за нее маг казался еще более хмурым, чем был на самом деле.

Я рассудила, что не следует подходить к беседующим колдунам, так как мое присутствие может быть воспринято не слишком благосклонно.

– Наслаждаешься видом? – Гельд неслышно подошел ко мне со спины, и я невольно вздрогнула. – На твоем месте, я бы не стал так уж пристально рассматривать сурма-йя.

Сурма-йя… слово на тролльем… убийцы.

Он заметил мое удивление.

– Только не говори, что ничего о них не слышала.

Я не стала отвечать.

– Правда? Они бы расстроились, если бы узнали, что есть маги, до которых не дошла их кровавая слава.

– Я не самый осведомленный человек.

– Просто говорю, что их бы это оскорбило, – Гельд растянул губы в улыбке и странно на меня посмотрел, но выводы оставил при себе. – Но у тебя есть шанс приобрести славу дерзкой магички, спокойно и бесстрастно созерцающей сурма-йя. Их сторонятся даже обычные тролли. А кто в здравом уме захочет встретиться со стаей бешеных псов?

Я сидела рядом с Йотуном, а место напротив занимал предводитель сурма-йя. Другие называли его Иярт. Нас разделяло пламя костра. Пламя отбрасывало причудливые красные всполохи на его лицо, от чего оно становилось еще более пугающим. Я старалась не поднимать глаз. Но чувствовала, что он рассматривает меня с осведомленным отвращением.

Видимо, наш костер был предназначен для самых высокопоставленных магов, прибывших на охоту. В него не вошел Гельд, но зато попала я.

Другие «бешеные псы» сидели в своем кругу, то и дело оттуда раздавался громкий смех и выкрики. Сурма-йя вели себя грубо и развязно. Все как один страшные, с татуированными лицами.

У меня возникла невольная мысль: вот уж достойные соперники для мертвяка.

Как мне успел рассказать Йотун, этим магам была поручена поимка Дьярви. Он подтвердил слова Гельда о кровавой славе «сурма-йя». В своих рейдах они не знали милосердия, и им не было равных в упорстве преследования врага. Именно их предводитель отвечал за успех всего предприятия, хотя мне же с трудом верилось, что Йотун будет довольствоваться ролью простого наблюдателя.

От длинной дороги и свежего воздуха, а быть может, от лишних переживаний, у меня не на шутку разгулялся аппетит. И я с удовольствием вгрызлась в кусок мяса, сок потек по руке и, за неимением альтернатив, пришлось его быстро слизнуть с пальцев.

– А она жадна до плоти, советник, – сказал Иярт. – Но я бы не стал долго держать рядом человеческую магичку.

То ли это было признание особой доблести Йотуна, то ли завуалированное оскорбление.

А сурма-йя продолжил рассуждать:

– Мы несколько раз захватывали таких. Хотя большинство предпочитает смерть нашим ласкам, – он усмехнулся и посмотрел прямо на меня. – Как одна, злобные, жестокие… Я бы даже оставил одну суку, но такая морока укрощать их магию.

Его взгляд казался черным бездонным провалом.

Один из сидящих магов оживился и включился в разговор:

– Да, советник Йотун, вопрос действительно не праздный. Это же все равно, что иметь рядом… проклятую вещицу, которая в любой момент может убить. И не жаль тратить силы на подавление ее способностей? Как я вижу, она не носит кандалов. Да и кандалы можно снять или испортить. Женщины хитры. Все. Это касается и тролльчанок.

– Кандалы на наложнице? – казалось, Йотун был потрясен столь диким предположением и покачал головой. – Это же сущий вздор. Как и подавление магии. Наложница без магии… не наложница.

Он сильно выдохнул носом, демонстрируя пренебрежение.

Другой маг засмеялся. Это был тролль с очень светлыми глазами и кожей. Стройный и легкий, с изящными манерами.

– Я могу разрешить ваш спор. На правах целителя, если позволите. Очевидно, что при изъятии сил девушка выглядела бы совсем по-другому. Для начала она бы спала непробудным сном. А такое обстоятельство трудно не заметить, – голос говорившего был уверенным, как будто он находился в классе и читал лекцию перед адептами. – Если связать часть сил артефактами, то буквально пара недель, и проявятся весьма заметные симптомы: дрожание рук, затрудненное дыхание, кровоизлияния в глаза, боли… – Он загибал длинные пальцы. – Ничего этого нет и в помине. А наложница находится с покровителем… сколько уже… Так что, если бы мне нужно было поставить диагноз, я бы утверждал, что советник обладает сильным даром убеждения. Но может, сурма-йя превзошли орден Аму Вайо и владеют удивительными секретами, поэтому спокойно рассуждают о подчинении чужой магии.

По спине пополз холодок. Мне вспомнился круг целителей, когда верховный маг выпил из Сэм все силы, чтобы явить чудеса и исцелить больных.

Раньше мне не приходило в голову, что это не обычное колдовство. Я воспринимала могущество верховного мага так, как будто оно не имело пределов и границ. Но теперь… все виделось несколько в ином свете. И если так подумать, то Бальтазар Тосса предпочел принуждать Мадса с помощью шантажа, а не загадочных ритуалов.

Помимо этого неожиданного открытия нельзя было не заметить, что столичные маги относились к сурма-йя с брезгливой неприязнью. Для них он был троллем не их круга – дикарем, с силой и злобой которого нужно временно считаться.

Иярт неторопливо срезал кусок с жарящейся на костре туши. Мясо еще не вполне приготовилось и истекало кровью, но это его не смутило.

– О, да… мы знаем некоторые секреты, – сказал он со значением. – Недоступные вам…

Его настроение изменилось, он начинал злиться, чувствуя, что маги не слишком-то серьезно относятся к его словам.

Сурма-йя отправил кусок в рот, а прожевав, продолжил:

– Я просто говорю, что удобнее взять бездарную человечку. Зачем такому магу, как советник Йотун, опасности и неудобства? Сможешь ли ты сотворить боевое заклинание, наложница?

Иярт улыбнулся, но улыбка напоминала звериный оскал.

Йотун чуть заметным жестом пресек всякую попытку ответить этому чудовищу. Он усмехнулся и сказал:

– Еще немного, и сурма-йя бросит вызов моей наложнице, в надежде, что у нее недостаточно магии, чтобы одержать победу.

Эта незатейливая фраза вызвала настоящий взрыв веселья. А колдун продолжил уже серьезно:

– И все же доблесть следует проявлять с сильным соперником. Тем более он у нас есть. Ждет в туманах. Посмотрим, кто сможет его одолеть.

– Пари, – сказал Иярт. – Это можно. В случае выигрыша я хочу ее. – палец с острым когтем указывал в мою сторону.

Я даже не успела испугаться, потому что ответ Йотуна был молниеносным и твердым.

– Нет. Победитель получит победу. И ничего большего.

Он смотрел на сурма-йя прямо с легкой насмешкой во взгляде.

– Хорошо, – нехотя согласился тот. – Можете собрать свой отряд, советник. Но если будете мешать…

Иярт не закончил угрозу, и хотя от гаденькой улыбки становилось не по себе, на Йотуна это не произвело впечатления.

Сурма-йя поднялся и отправился к своим троллям, видимо, сообщить им новые правила игры.

Я удивленно моргнула. Вот так… без лишних усилий Йотун отобрал часть власти. Точнее, эту самую власть ему просто вручили.

– Какая прекрасная мысль, Йотун, – сказал целитель, и глаза его весело блеснули, – охота обещает быть еще более захватывающей.

– Что ж… в таком случае, доброй ночи, – сказал мой покровитель, поднимаясь.

Я немедленно последовала его примеру.

– Разумеется. У вас еще есть десерт… и выглядит он весьма аппетитно.

Глава 4

Туман окутал лагерь, скрывая палатки и шатры, превращая огни костров в дрожащие бледно-оранжевые тени. И с каждым мгновением становился все гуще, плотнее, непрогляднее. Из-за тролльей магии кожу покалывало, а дыхание перехватывало. Домики тоже исчезли, и расстояние между ними как будто увеличилось. Голоса и смех превратились в далекие отголоски.

– Туман действует? – спросил Йотун. – Потерпи немного.

Я поняла, что слишком сильно стискиваю его руку.

– А это интересно. Взгляни.

Белая пелена чуть поредела, и я смогла увидеть вход в дом. Дверь как будто парила над землей в пустоте. Скрипнули плохо смазанные петли, в приоткрывшейся щели появилась женская рука, которая поставила блюдце молока у порога, затем невидимая мне тролльчанка положила веточку какого-то растения с резными листьями, перевязанная у основания зеленой ниткой.

– Они отгоняют беду, – прошептал мне на ухо Йотун. – Видишь коровьи черепа? Это тоже обереги. Здешние крестьяне не обладают магией, но все равно пытаются ее творить. Думают, что сила земли сделает работу лучше магов.

Он усмехнулся, давая понять, что не больно-то высокого мнения об этом.

– Жители не в восторге от того, что к ним нагрянул отряд…

– Нет. Мы для них чужаки. Да еще вино… простым троллям, особенно женщинам лучше не выходить ночью в туман.

Я едва не задохнулась от возмущения.

А не Йотун ли уверял меня в том, что воины знают об опасности. Серьезно? То есть ночью они нальются вином до потери сознания или будут охотиться на неосторожных крестьянок, и после этого собираются встретиться с Дьярви! Который и при жизни был коварным и злобным до умопомрачения. А сейчас… когда он пьет кровь…

Я едва не споткнулась о ступеньку, так неожиданно лестница появилась в тумане.

– Осторожно, – Йотун удержал меня за локоть. – Пришли.

В молчании мы поднялись в отведенную нам комнатку. И только в этом маленьком тесном пространстве я наконец-то смогла вздохнуть свободно.

Неожиданно Йотун привлек меня к себе.

– Испугалась? – мягко спросил он. – В туманах водится много всяких тварей… особенно среди троллей.

Его губы тронула знакомая улыбка.

Я не ответила и не сделала попытки отстраниться. От Йотуна пахло речной водой, дымом и железом.

– И как вы… управляете ими? Не похоже, что они могут поддерживать дисциплину и повиноваться.

Мой вопрос и наблюдение понравились Йотуну, я почувствовала, как он одобрительно усмехнулся, а потом его рука коснулась моих волос. Он начал чуть рассеянно распускать их, пропуская пряди между пальцами.

– О, ты права. Эти существа не заслуживают ничего, кроме отвращения и презрения. В них нет ни благородства, ни каких-либо достойных устремлений. Однако природную злобу, которая заставляет их бросаться друг на друга и на каждого встречного, можно использовать. Также они храбры до самозабвения.

– Но заносчивы…

– И это легко обратить в свою пользу.

Он взял меня за плечи и чуть отстранил:

– Надеюсь, ты не подумала, что я мог поддержать ставку, предложенную сурма-йя?

– Нет.

– Хорошо, – сказал Йотун, как будто ставя точку.

Магический светильник погас, и нас окутала плотная тьма. За окном клубился непроглядный туман.

– Я все думаю, о том, что ты сказала… – голос звучал низко и глухо.

– О чем?

Ночь была холодная, но тело охватил жар, пот тонкой струйкой катился между лопатками.

Его губы нашли мои. Он был нежен. Как будто этим мягким поцелуем с привкусом терпкого вина просил снова довериться ему.

Чтобы принять решение, у меня ушло всего несколько мгновений. Тьма многое скрывала от глаз, но при этом обостряла другие чувства до своего предела.

Я судорожно вцепилась в его куртку, сминая ткань, а потом поцеловала в ответ, с пробуждающейся страстью, со страстью, предназначенной для другого… для человека.

Но сейчас в его объятиях я почувствовала себя желанной, почти возлюбленной. Мне так хотелось отдаться этому ощущению полностью и без остатка. Его голос шептал мое имя, словно оно было заклинанием, и эти звуки отзываясь легкой дрожью вдоль позвоночника.

Его губы на моих веках, щеках и шее. Я вдыхала его запах, запах дыма и железа, запах молодого сильного мужчины.

Он увлек меня к кровати и посадил к себе на колени, недовольно что-то пробормотал про: «слишком много одежды».

Не знаю как, в темноте, на ощупь он умудрился распутать завязки и стянуть с меня верх платья и нижней рубашки. Когда кожу обжег холодный воздух, первым моим желанием было закрыться, но горячая ладонь немедленно накрыла грудь, и в то же мгновение я почувствовала, как Йотун очень осторожно прикусил кожу у основания шеи. Весьма недвусмысленный намек… Я вскрикнула от неожиданности и волны странного удовольствия. И тут же устыдившись, чуть отстранилась от него, тяжело дыша.

– Йотун, – выдохнула я. – Услышат…

Его лицо было в темноте, но я почувствовала, что он улыбается.

– Тогда ни звука…

Я плотно сжала губы, твердо намереваясь сохранить тайну этой ночи. Но он принялся целовать и ласкать меня снова, заставляя забыть об осторожности и соблюдении приличий.

Мне казалось, что я потеряю сознание или мое сердце остановится.

Йотуну было все равно, что подумают другие. Точнее, он намеренно давал повод для сплетен и весьма прямолинейно демонстрировал, что его покровительство не является формальным. При этом он хотел, чтобы я стонала от удовольствия, а не кричала от боли.

В какой-то момент мы оба избавились от одежды. Воздух стал тягучим и плотным. Его как будто не хватало. Йотун лег на меня, разгоряченную и влажную от желания, и все же, когда он вошел, я укусила себе губу до крови, но боль быстро отступила, уступая место совсем другим ощущениям, отнюдь не неприятным.

Туман отодвинули от домов, и теперь плотная белая стена стояла там, где начинался лес. Изредка его пронизывали всполохи заклинаний, как будто в нем бушевала гроза. Рассвет еще не наступил, цвета еще не приобрели яркость.

Я наблюдала за Йотуном, стоя среди тролльчанок. Он так естественно отдавал приказы, и что удивительно, другие маги с охотой повиновались его воле. Всех их объединял азарт предстоящей погони и желание одержать верх над сурма-йя.

Те в свою очередь тоже готовились. Шумные, точно стая ворон, и такие же организованные… да еще и в черном, от чего сходство усиливалось. Мужчины подначивали друг друга грубыми шутками, предвкушая кровавое развлечение. Не иначе, они считали Дьярви волком, которого будут травить, а потом воткнут в бок рогатину.

Йотун что-то быстро говорил Гельду, и его губы тронула мимолетная улыбка. Им можно было залюбоваться: красивый и статный тролль. Сейчас воинственный и целеустремленный, но мне открылась и другая его сторона. Мысли вернулись к прошедшей ночи. То, что произошло между нами, нельзя было отнести к обычным отношениям наложницы и покровителя. Как не раз объясняла Атали: это наложница доставляет удовольствие. В обратную сторону… немногие покровители даже подумают об этом.

Я почувствовала, как щеки начинают пылать, и поспешила отвернуться и принялась разглядывать туман.

От белой трепещущей махины исходило ощущение опасности. Она находилась в постоянном движении, отталкивала и манила одновременно.

Тревога неприятным холодком сжала сердце.

Я опустила вуаль на лицо, незаметно ускользая в видение, сосредоточив все свое внимание на Дьярви.

Перед глазами стояла ослепляющая пелена, в которой бесшумно скользила неясная тень. От разочарования я прикусила губу.

Проклятый туман! Так ничего не выйдет рассмотреть!

Я даже не могла понять, Дьярви передо мной сейчас или какой-то другой тролль из патруля.

Вся надежда на то, что магия ослабнет и туман станет прозрачнее. Я продолжала вглядываться, и вдруг… все прояснилось. Передо мной оказался Дьярви.

Но оказалось, не только я наблюдала. Жуткие, горящие красным глаза мертвяка внимательно следили за… сурма-йя, который, ни о чем не подозревая, стоял спиной к чудовищу, оперевшись локтем о дерево.

Дьярви улыбнулся, выпуская клыки, сделавшие бы честь рыси.

Я безмолвно и с некоторой обреченностью наблюдала, как он наклоняется к земле, касаясь когтями мха, а затем, резко оттолкнувшись, быстрыми скачками несется на ничего не подозревающего мага.

Каким бы ни был искусным воин, но чтобы применить заклинание или оружие, нужно, во-первых, знать об опасности, а, во-вторых, иметь хоть немного времени в запасе.

У него не было ни единого шанса.

Дозорный умер быстро, захлебнувшись собственной кровью. Разорванное горло произвело омерзительный чавкающий звук, но его слышали разве что мы с Дьярви.

Убийства мертвяку показалось мало. Он воспользовался мечом сурма-йя, чтобы отделить голову от тела.

Потом облизал пальцы и не погнушался обыскать карманы, завладев кинжалом и парочкой кристаллов.

Закончив, Дьярви забрал голову и двинулся с ней по лесу, поигрывая, как мячом. Теперь он был весь покрыт кровью.

«Зря только стирал рубаху», – подумала я, глядя, на этот кошмар.

Я вынырнула из видения и несколько минут боролась с подступившей тошнотой. А потом когда мне удалось овладеть собой, отправилась прямо к Йотуну.

Тролльчанки провожали меня оживленным перешептыванием.

Мое путь через лагерь был встречен легким недоумением и смешливыми взглядами. Я понимала, что вмешиваюсь в мужское дело, и пожалела, что не догадалась взять кувшин с водой, чтобы иметь достойный предлог, но возвращаться и терять время не стала.

Заминка все-таки произошла, потому что дорогу мне преградил вожак сурма-йя. Я сделала шаг в сторону, чтобы его обойти, Иярт тут же повторил мое движение, вновь оказываясь передо мной. Я повторила попытку, и опять сурма-йя не позволил пройти. Тогда я посторонилась, надеясь, что он отправится своей дорогой. Расчет не оправдался.

Я подняла глаза и взглянула в его лицо. Он окинул меня с головы до ног оценивающим, тягучим взглядом, который мне совсем не понравился.

– Ищешь себе покровителя? – с усмешкой спросил он.

Не «своего», а «себе».

– Или на охоту собралась?

Я неопределенно мотнула головой и снова попробовала его обойти. На этот раз он позволил и сказал вслед:

– Не потеряйся. А то мало ли…

Меня пугало навязчивое мужское внимание, с которым я все чаще сталкивалась. Как будто мало мне видений, которые грозили обернуться опасностями. Я не могла найти объяснения происходящему: ни мое поведение, ни платье не отличалось откровенностью. И все же… они вели себя точно кобели, почуявшие суку в течке.

Или все дело в соревновании между самцами и желании отбирать трофеи друг у друга?

Йотун отвлекся от разговора с целителем и вопросительно взглянул на меня.

– Я хотела пожелать удачи в охоте, которая уже началась, – обратилась я к нему, в надежде, что он поймет намек.

И тролль понял.

Когда мы отошли, я выпалила:

– Дьярви оторвал голову какому-то сурма-йя и идет охотится на остальных.

Я с шумом втянула воздух, от волнения снова проваливаясь в видение.

На этот раз Дьярви стоял над телом, обезображенным и растерзанным до такой степени, что было трудно признать в этом красном месиве тролля…

Мертвяк поднес к губам охотничий рог и протрубил сигнал.

– Это он, – сказала я. – Убил еще кого-то. Забрал рог…

Я моргнула. Передо мной вновь стоял Йотун.

К нам подбежал Гельд.

– Они нашли его, – в голосе слышался восторг.

Маг едва не подпрыгивал на месте от нетерпения.

Сурма-йя с гиканьем повскакивали со своих мест и устремились к лесу.

– Иди к другим женщинам, Мальта, – мягко приказал Йотун.

Я обняла его, и на краткий миг он привлек меня к себе и тут же отстранил.

– Пожалуйста, будь осторожен. Это ловушка. Он заманивает вас, играет.

Последние две фразы я сказала очень тихо. Я была уверена, что Гельд не мог услышать мои слова, так как он стоял довольно далеко и волновался о том, что сурма-йя могут опередить их отряд. И все-таки, когда они с Йотуном отходили, Гельд повернулся и бросил на меня странный задумчивый взгляд.

Я смотрела, как тролли исчезают в туманах. Исчез и Йотун.

Ко мне подошел целитель, который оставался в лагере, готовый в случае необходимости оказать помощь раненым.

– Пойдемте, яло эманта, они, конечно, скоро вернутся, но не настолько, чтобы провести все это время на ногах.

Действительно, просто стоять было глупо. Я собралась отправится к тролльчанкам или вернуться в комнату, но тролль остановил меня неожиданной просьбой.

– Я бы хотел попросить вас об одолжении… – сказал он. – Видите ли, я здесь не только в качестве целителя, но и как хронист. Не согласитесь ли вы немного попозировать, чтобы я нарисовал ваш портрет?

– Мой портрет? Но для чего?

– Не каждый день случаются такие кампании, также не каждый раз… советников короля сопровождают яло эманта… человечки. Я, конечно, могу сделать набросок по памяти, но будет удобнее, если вы окажете мне честь. – Он улыбнулся широкой, искренней, чуть клыкастой улыбкой и добавил: – Меня зовут Ньёд.

Я ответила небольшим вежливым поклоном.

– Решайтесь, Мальта, от вас потребуется просто посидеть. И займет это совсем немного времени, – целитель понизил голос и добавил: – Тем более женщины вряд ли примут вашу помощь в приготовлении еды.

– Не уверена, что…

Он сложил ладони в умоляющем жесте.

– Давайте я покажу вам свои рисунки. Ничего неподобающего.

– Ну, хорошо. Особенной беды в этом не будет.

Мы с Ньёдом отправились к шатру, в котором все было подготовлено, чтобы оказать помощь неудачливому охотнику.

Я отвернулась от холодно поблескивающих инструментов и бинтов. Крови будет много. Вот только будет ли много раненых… Дьярви убивал, не раздумывая.

– Вам приходилось ухаживать за ранеными? – поинтересовался тролль.

– Да. – Я осторожно кивнула, но распространяться о помощи карлингам не стала.

Он достал толстую тетрадь в кожаном переплете и раскрыл на середине. Я узнала долину, домики. Со следующей странички на меня смотрели несколько сурма-йя, особое внимание было уделено татуировкам на лицах. Ньёд быстро перелистнул убористые колонки магических символов, хотя я при всем желании не смогла бы их различить. Целитель зарисовал нескольких крестьян и крестьянок, окружив лица прихотливым узором.

– В этой местности очень интересная вышивка, – сказал он, видя мой интерес. – Нигде больше в королевстве нет таких орнаментов.

– И как долго мне нужно будет позировать?

– Всего пару минут…

Тролль сосредоточенно рисовал. Мне было любопытно заглянуть в его тетрадь, но еще больше хотелось взглянуть на Йотуна. Каждый раз, когда я спрашивала: «долго ли еще?», получала неизменный ответ: «Осталось совсем немного».

– Не двигайтесь, яло эманта, – строго напомнил Ньёд.

Он склонил голову набок.

– И что же вы записываете в хронику?

– Правду, – ответил он.

– Правда бывает разной.

– Верно. Но она всегда складывается из разных частей. Моя задача замечать всякое и помещать в описание самое значимое.

– Тогда вы напрасно тратите на меня свое время.

Ньёд пожал плечами. Какое-то время было слышно шуршание грифеля о бумагу.

– Значит, вам приходилось ухаживать за ранеными, но вы не целитель, Мальта? – спросил он.

– Нет.

Он тонко улыбнулся, довольный своей маленькой хитростью.

– Так-так… точно не чернокнижница и не мастер туманов, – он использовал названия на человеческом. – И как же вы, яло эманта, предскажете исход охоты?

Его необычно светлые глаза искрились весельем. Ответ, на его взгляд, был очевиден: толпа магов и еще сурма-йя просто не могут проиграть какому-то одному убийце, пусть даже и очень жестокому.

– Я видел вещательниц. Есть ирония в том, что вы нашиваете на одежду колокольчики, а наложницы…

Меня пронзило неприятное, парализующее ощущение…

На мгновение весь мир вокруг померк. Бездна была довольна. Она почти смеялась…

Я поднялась со своего места.

– Простите, Ньёд, мне надо идти.

– Это вы меня простите, я не хотел вас обидеть, – примирительно начал он… – Взгляните.

Он протянул мне тетрадь.

– Вы очень добры, – сказала я, глядя на собственное лицо.

Получилось похоже, и я была красива…

– Отнюдь. Я постарался точно передать ваши черты…

Окончание фразы мне уже не удалось услышать. Мелькнула мысль: ну вот и случилось… видение при другом маге.

Глава 5

Люк. Увидеть его было большой неожиданностью. Нынешняя Тень находилась в поместье Мага, того самого, который держал у себя несчастную Тиссу.

Я сразу же узнала вычурную обстановку комнаты, где мужчины вальяжно расположились в креслах, потягивая вино.

– Я бы не заговорил об этом, – сказал Люк, делая глоток. – Но ходят слухи…

– И кто же их источник? – живо откликнулся Маг.

– Тролли говорят… – слова Люк подкрепил неопределенным жестом.

– Вряд ли тролли. Скорее женщины судачат. – У Мага было надменное выражение лица. Его взгляд прожигал Тень. – Но предположим. И что же, неужели королю есть дело до какой-то… какой-то…

– Наложницы, – подсказал Люк. – Его величество всегда стоял на том, что приличия должны соблюдаться. А когда появляются слухи – это нарушает благопристойность.

Маг залпом допил вино. В глазах полыхнула злоба.

– Раз так… то я должен развеять все сомнения, даже при том, что девушка не является яло эманта.

Он позвал служанку и приказал:

– Приведи сюда Тиссу.

Тень и Маг молчали. Люк ждал спокойно, а вот Маг отбивал нетерпеливую дробь по подлокотнику.

Вскоре раздались легкие шаги. Дверь отворилась, и Тисса вошла в комнату.

На ней не было украшений, и платье отличалось весьма скромным кроем и тусклым зеленым цветом. Но простая одежда только подчеркивала красоту девушки и благородство ее лица. Она похудела, отчего глаза казались просто огромными.

Тисса взглянула на Люка равнодушно, каким-то скользящим, лишенным всякого интереса взглядом.

– Вот. Извольте… можете сами полюбоваться, – сказал Маг и чуть повысил голос: – Видишь ли, Тисса, ко мне явилась Тень короля, поскольку… некто распускает ужасную ложь. А именно: что я обращаюсь с тобой неподобающе.

Тролльчанка легонько вздрогнула.

Маг откинулся на спинку кресла, губы его тронула довольная улыбка. Он ждал, разглядывая девушку, словно отбивную, которую готовился сожрать.

– Со мной все хорошо, – тихо сказала та.

– Видите советник, она не терпит никаких притеснений. Но давайте дадим ей слово. Скажи нам, дорогая Тисса, хочешь ли ты покинуть этот дом?

Она одернула рукава.

– Нет. Я благодарна за возможность быть здесь.

Маг кивнул:

– Вот и ответ. Вы удовлетворены?

Люк какое-то время рассматривал отрешенную Тиссу, а потом поднялся:

– Вполне.

– Очаровательно. Какая милая демонстрация. Так что, вы порадуете меня предсказанием?

Передо мной снова был ухмыляющийся Ньёд.

– Нет.

Мне казалось, что моя голова сейчас лопнет от ярости. Люк не придумал ничего лучше, как явиться к Магу и справиться у него о положении Тиссы.

Уж лучше бы просто отказал, как это сделал Йотун.

– А ваши глаза? Что это за трюк? Какая-то иллюзия? Можете еще раз…

– Нет, – я не хотела ему грубить, но его радостное любопытство действовало весьма раздражающе.

– О, вот как… вы заманиваете простаков в свои сети. Действительно, интригует, – Ньёд рассмеялся и подмигнул мне. – Даже я теперь хочу узнать, что же вы «увидели». Вы так побледнели… не хотите ли воды?

Я повторяла в памяти все подробности разговора Люка с Мага и с трудом заставила себя сосредоточиться на назойливом целителе.

– Спасибо. Не стоит. Мне действительно пора.

– Подождите. Я хочу расспросить о вашем ордене. Это правда…

Пробормотав извинения, я поспешила прочь от расспросов. Еще немного, и я бы пустилась бежать… Но он все-таки не стал меня преследовать.

Кипя от гнева, я присоединилась к кружку женщин.

Тролль оказался прав, они не позволили помогать им с приготовлением еды. Так даже лучше. Я не стала настаивать, поскольку чувствовала, что мне предстоит многое увидеть сегодня. И лучше это делать без свидетелей.

Сурма-йя шли широкой цепью, скользя между деревьями, точно гончие, преследующие добычу. Воздух потрескивал от творящейся магии.

Стоило троллям ступить на небольшую полянку, как туман, что окутывал им плечи, резко поднялся вверх.

Под ноги Иярту упало что-то круглое и темное. Голова.

За первой головой последовала вторая. Если бы один из сурма-йя не увернулся, то голова угодила бы прямо ему в грудь.

Если Дьярви рассчитывал таким образом обратить их в бегство, то он просчитался, а вот если расчет был на то, что порядок смешается… то вполне.

Сурма-йя… бросились вперед. Каждый явно считал своим долгом настичь и покарать вероломного врага первым. Это привело к неразберихе, да еще и спустился какой-то другой туман – пепельный, темный, «тяжелый». Как будто троллей накрыла непроглядная грозовая туча.

Несколько применили боевые заклинания…

В уши ввинчивался отчаянный крик существа, которое рвут на части.

Все кончилось так же внезапно, как и началось. На поляне лежали несколько раненых (кажется, они стали жертвами заклинаний своих же товарищей), но также были и другие с чудовищными ранами, оставленными когтями и зубами.

Дьярви исчез.

Лес, в котором проходила охота, погрузился в серый полумрак, несмотря на то, что в поселении, где я находилась, был ясный, солнечный день.

Очень скоро стало понятно, что сурма-йя не удалось удержать мертвяка на «огороженной» заклинанием территории, и теперь он мог спокойно перемещаться. Да еще этот странный темный туман… похоже, остальные тролли испытывали трудности видеть сквозь него и ориентировались не лучше обычных людей.

Дьярви нападал внезапно, на первый взгляд просто бездумно сеял смерть и терзал сурма-йя… пил кровь, восполняя силы, но все же… было в его поведение нечто большее. Несмотря на несколько ран, нанесенных заклинаниями и железом, он не спешил отступать или прятаться, как будто чего-то ждал. И была еще одна явная странность: Дьярви предпринял только одну попытку атаковать отряд Йотуна и больше не нападал, позволяя магам восстановить разрушенный барьер.

Но, возможно, все дело было в том, что под командованием Йотуна тролли действовали более осторожно и слаженно, прикрывая друг друга, не попадая под свои же заклинания.

Йотун стоял рядом с магом, которого я еще в самом начале нашего похода определила как «ищейку». Оба выглядели очень сосредоточенными и спокойными. Их взгляды были направлены в туман, они по очереди творили заклинания, которые вспыхивали яркими искрами на кончиках пальцев. Кажется, ни того, ни другого не трогала неразбериха и смерть вокруг.

Ищейка нахмурил брови, а потом его лицо расслабилось:

– Есть! – сказал он.

Йотун немедленно позвал Гельда и начертил в воздухе огненный магический знак, который тут же потух.

– Отправляйтесь к югу. Не разделяйтесь, не растягивайтесь. Держите туман.

Гельд ухмыльнулся и кивнул.

– Понял.

Часть троллей отделилась от отряда и… исчезла.

– Начнем, – скомандовал Йотун. – Наша очередь.

Я ничего не понимала в магии, способах выслеживания и ловли опасных магов, но одно было очевидно: Йотун и «столичные» маги весьма холоднокровно использовали сурма-йя, чтобы оценить силы Дьярви.

В лагерь начали прибывать раненые. Кого-то несли на носилках из ветвей деревьев, кто-то мог вернуться сам.

Надо отдать должное мужеству и смелости троллей: маги с легкими ранами, получив помощь и быстро выпив густого бульона, отправлялись снова в туман.

Целитель Ньёд с удовольствием принял мою помощь.

Так я была занята делом и изредка могла смотреть, что с Йотуном все в порядке, иначе, если наблюдать за охотой, не отрываясь, можно было сойти с ума.

Мы с одной тролльчанкой закончили обрабатывать раны очередному сурма-йя. Моей помощницей оказалась серьезная женщина средних лет, с внимательным взглядом темных глаз. Она коснулась своего лба по краям и подбородка – снова этот треугольный знак, отгоняющий беду.

– А зверь-то опасней, чем они думали, – ее голос звучал вполне дружелюбно. – Хочешь есть?

Я хотела ответить, что умираю от голода, но… увидела Дьярви.

Мертвяк с рычанием бился в магических путах. Меня ослепил сигнальный огонь и оглушил звук охотничьего рога. Из тумана вынырнул Гельд, занес меч… В его глазах мелькнуло узнавание.

– Дьярви? Это ты?

Мертвяк поднял горящий красным взгляд на друга, и путы лопнули. Он был быстрым, очень быстрым. Извернулся, вскочил на ноги и… в одно мгновение, равное полувздоху, оказался рядом с Гельдом и почти нежно опустил руку тому на плечо, как будто хотел поприветствовать после долгой разлуки.

Кровь брызнула во все стороны…

Я очнулась с тяжелым вздохом, чтобы встретится с внимательным взглядом тролльчанки.

– Видящая, – прошептала она.

И вдруг… широкая улыбка и кивок.

– Меня зовут Гитте.

Она наклонилась и прошептала:

– Я тоже…

А потом она принесла мне горячей похлебки и хлеба.

Ее признание и реакция на проявление моей магии были столь удивительны, что я даже решила, что все это игра моего воображения.

Нас отвлекли новые раненые, и мне не удалось расспросить ее.

К моему облегчению, Гельда тоже скоро привели в лагерь.

Я поспешила к нему. Его рана была не настолько плохой и глубокой, хотя крови тролль потерял изрядно.

Я вздохнула с облегчением и начала обработку.

– Придется зашивать.

Он перехватил мою руку.

– Ты знаешь? Ты знаешь, кто там был? – его зрачки были расширены от боли и пережитого потрясения.

Я не могла сообщить ему, что да, мертвецы иногда оживают и становятся кровожадными монстрами.

– Не разговаривай, береги силы. И отпусти меня.

Гельд разжал хватку.

– Дьярви. Это был Дьярви, – тяжело дыша сказал он.

– Тише. Он умер. Тебе просто показалось, – говоря это, я чувствовала себя не слишком хорошо, но ложь давалась на удивление легко.

– Это был он, – уверенно сказал Гельд.

– Выпей! – я дала ему обезболивающее зелье.

– Ты знала. И Йотун тоже.

Он не спрашивал, утверждал. Даже скорее обвинял.

Нельзя было отказать троллю в проницательности.

– Тебе показалось. Йотун убил Дьярви в Заалокском лесу.

Гельд сомневался. Он не мог не верить своим глазам. Однажды он видел, как Дьярви умер… и теперь… как Дьярви бросается на друзей.

Что ж, я понимала его чувства.

К нам подошел Ньёд.

– В сторону, яло эманта, – скомандовал он.

Я поспешно отошла. Целитель почти небрежно наложил усыпляющее заклинание. Оно начало действовать почти сразу, но Гельд сопротивлялся.

– Это был он… – настаивал тролль, а потом его глаза закрылись.

– Ему повезло. По сравнению с другими, – бросил через плечо Ньёд. – Займитесь следующим.

К вечеру охота все продолжалась. Йотун ненадолго вернулся в лагерь, чтобы немного передохнуть и поесть.

Несмотря на усталость, он был очень собран и захвачен азартом погони.

– Заметила серый туман?

Я кивнула и подала ему хлеба.

– Как я поняла, вы не можете видеть сквозь него.

Он ухмыльнулся и сказал:

– Да. Управляемся с ним не лучше тебя.

– Я смотрю, это приводит тебя в восторг. Новая магия.

Йотун смотрел на меня странным взглядом, значение которого я не могла истолковать.

– Мне пора. Скоро мы его загоним, – сказал он, поднимаясь.

– Гельд его видел и узнал.

Он склонил голову набок и коснулся моей щеки.

– Сейчас это неважно. Отдохни, Мальта. Постарайся поспать…

Легко сказать… постарайся поспать. Стоило закрыть глаза, как я видела лес. Из-за боевых заклинаний некоторые деревья занялись пламенем и горели, как гигантские факелы, окрашивая ночь красным. Я смотрела на все это, как на причудливый и кошмарный сон. В тумане перемещались темные фигуры троллей. Раздавались отрывистые команды. Еще мне то и дело чудился запах крови.

Охотники гнали Дьярви, точно зверя. Несмотря на всю его свирепость, магам удалось восстановить порядок и отражать его внезапные атаки весьма успешно. Они ранили его заклинаниями, и ему пришлось отступать. Теперь ищейки следовали за мертвяком по пятам. Кольцо неуклонно сужалось. И когда уже казалось, что Дьярви некуда бежать, он исчез в своем темном тумане, захватив одного из магов.

К моему ужасу в темное марево бросились двое: Йотун и вожак сурма-йя – Иярт.

Я зажала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть.

Находиться в тесной комнатке было невыносимо, я вышла на воздух и опустилась на ступеньки, все еще приходя в себя.

Из соседнего домика выскользнула Гитте, одетая в одну длинную рубашку, доходившую до пят. На рукавах и под горлом были завязаны ленты, отчего казалось, что тролльчанку поместили в мешок, и она бьется в нем, тщетно стараясь выбраться на волю. Ее волосы не были закрыты платком, и толстые перекинутые на грудь косы спускались ниже бедер. Мне было интересно, какого же они цвета, потому что в темноте было не разобрать.

Гитте села рядом.

– Боишься за него? – тихо спросила она.

Я кивнула.

– Не тревожься, ему не грозит опасность.

– Откуда ты знаешь?

– Спросила у камней, – последовал лаконичный ответ.

– У каких?

Она разжала ладони, демонстрируя мелкие камушки с грубо вырезанными на них знаками.

– Они рассказывают о будущем, – пояснила она. – Я такая же, как и ты.

Оставалось только усмехнуться:

– И что же камни могут знать?

– Что зверя не поймают, – тихо сказала она и засмеялась. – Вот так вот. Все эти маги, все эти сурма-йя… такие грозные на вид… останутся в дураках.

Я взглянула на нее. Похоже, Гитте была безумна. Или же она была ведьмой. И если второе, то что-то действительно серьезное вынудило ее открыться мне.

Тролльчанка взяла меня за руку. У нее была теплая и сильная ладонь.

– Возьмешь меня к себе?

– Как я могу тебя взять? Куда?

– Тебе нужна помощница.

Я покачала головой и хотела ответить отказом.

– Нужна. Нужна.

– Снова камни сказали?

Она прислушалась, в ее доме происходило какое-то движение.

– Мне нельзя больше здесь оставаться, – серьезно сказала она, поднялась и быстро сбежала по ступенькам, а потом исчезла за дверью.

Здесь? На ступеньках? Или в этом поселении?

Тумана не было. Заря только начинала разгораться. Среди леса была большая каменистая пустошь, изъеденная черными провалами почти идеальной круглой формы.

Дьярви сидел на камне недалеко от такого колодца. Захваченный им маг лежал у его ног, изредка дергаясь в путах. Когда это происходило, мертвяк проводил когтем по его шее, довольный безмолвным ужасом, который плескался в глазах его жертвы. Глаза мертвяка полыхали красным, а запекшаяся кровь на его одежде стала бурой и со стороны была похожа на броню.

Дьярви принюхался.

– А! Вот и гости… кто такой быстрый?

Он вздернул на ноги несчастного мага и стоял за ним, прикрываясь заложником, точно щитом.

Туман… из которого вышел Йотун, поредел и истончился.

Дьярви осклабился, демонстрируя клыки.

– А… надо же…

Какое-то время Йотун рассматривал Дьярви, не делая попыток напасть.

– Что, командир? – издевался мертвяк. – Никак не узнал? Неужели и словечка не найдется для такой приятной встречи?

– Отпусти его, – сказал Йотун.

– Охотно, – ответил Дьярви и с силой оттолкнул мага от себя в колодец.

Несчастный не вскрикнул и удержать равновесие не мог, поскольку руки его были плотно притиснуты к телу. Безмолвно провалился в черную пропасть, а потом раздался гулкий удар тела о землю.

– Чего ты добиваешься? – спросил Йотун.

Внешне он оставался совершенно спокоен.

Улыбка на губах Дьярви стала шире.

– Перемен. Скоро… моя порода будет править, а твоя, Йотун, будет едой. И сегодня вы все в этом помогли… столько магии.

Но мертвяк стал серьезен, на его лице даже мелькнуло выражение разочарования:

– Но, правда, ты совсем не удивлен… Ну, конечно…

Йотун ударил заклинанием, которое угодило прямо в грудь Дьярви. Оно должно было спалить его дотла, но мертвяк лишь согнулся пополам, и его вырвало кровью. Сколько же он выпил?

– Как невежливо. Разве так себя ведут во время беседы? – Дьярви вытер рот тыльной стороной ладони. – Неплохо. Но можно было вложить побольше сил. Знаешь, я сохраню тебе жизнь, Йотун. Хочу, чтобы ты увидел, как все изменится. Дергался, боролся, но ни ты, ни твоя человечка не смогут помешать. И в конце концов, без тебя…

Йотун не дал закончить хвастливую речь, снова атаковав, заставляя Дьярви отскочить. Заклинания так и хлестали. Снова повторение дуэли. Кажется, Йотун все-таки вывел Дьярви из себя и заставил его изменить решение касательно «сохраню жизнь». С диким рычанием мертвяк бросился в бой, надеясь достать врага не магией, но когтями и клыками. И в этот момент Йотун послал на него что-то вроде огненного аркана. Магическая петля опоясала тело мертвяка. Он был пойман… и тщетно бился в попытках освободиться.

На лбу Йотуна выступили бисеринки пота. Видимо, поддерживать эту магию и справляться с попытками Дьярви вырваться было трудно. Йотун принялся медленно подходить, свободной рукой обнажая меч. И в этот момент другое заклинание угодило в Дьярви и разрушило путы.

Из тумана выступил Иярт.

Дьярви сбросил с себя остатки пут и, громко хохоча, прыгнул в один из колодцев. Обычный человек или тролль не выжил бы от падения с такой высоты.

Но мертвяк приземлился на ноги, точно кот, и бросился в тоннели, скрываясь во тьме.

Глава 6

Колодцы, ведущие под землю, были очень глубоки. У троллей не нашлось бы такой веревки, чтобы спуститься на самое дно в пещеры, при этом не свернув себе шеи, да они и не видели никакого смысла рисковать.

Все казалось таким ясным.

– Он убит, – сказал Иярт, его глаза радостно горели. – Никто бы не выжил после столкновения с землей. Мое заклинание закончило дело.

Йотун проявил чудеса самообладания, даже не представляю, как он удержался от того, чтобы не ударить сурма-йя. Одна только улыбка вызывала злость и сильнейшее желание ее стереть.

После того, как все охотники вернулись в лагерь, все заградительные заклинания были сняты, а туман рассеян, тролли старались убедить самих себя, что охота увенчалась успехом, несмотря на то, что тела убийцы не было предъявлено.

Кстати, именно этим обстоятельством вожак сурма-йя объяснил, почему Йотун сам не столкнул Дьярви в колодец, а попытался его захватить: все равно, что убить медведя, но не получить шкуры.

– Мы бы поверили вашему слову, советник, – сказал Иярт, снисходительно улыбаясь. – Тогда победа была полностью вашей.

Уже одно то, что он допускал мысль, что можно было «не поверить», являлось серьезным оскорблением. Иярт был таким цельным в своей глупой гордости и продолжал хвастать, что это он нанес решающий удар. И если для сурма-йя такое поведение и было в порядке вещей, то для благородных магов оно являлось недостойным. Тем более вмешательство в чужое заклинание. Презрение и неприязнь к Иярту и всем сурма-йя только усилились.

Да и радость от завершения охоты имела горький привкус. Нельзя было отмахнуться от большого количества раненых и убитых. Прибавить к этому, что пропали три тролля…

Поэтому было много вина, которое возбуждало не веселье, а скорее усиливало глухое раздражение от того, что всего один маг мог нанести такой урон, и сурма-йя вели себя, как хозяева жизни.

Я же была рада, что Йотун вернулся невредимым, и испытала огромное облегчение, что все на время прекратилось. Дьярви явно не планировал возвращаться, он все дальше уходил в пещеры. Мертвяк был измотан и ранен, но на его губах то и дело возникала злая улыбка. У него был вид человека, добившегося своего.

Йотун пришел к раненым и произнес короткую, но проникновенную речь, в которой воздавал должное мужеству и умению каждого мага. Я могла наблюдать за Гельдом, который выглядел гораздо лучше по сравнению с минувшим вечером. Он как будто успокоился и больше не заговаривал о Дьярви.

Только ореховые глаза внимательно следили за Йотуном.

– Не слабый противник. И когти острые, – с ухмылкой сказал он. – Не чета моим. – Он продемонстрировал свою большую кисть. – Да и зубы тоже… очень необычный маг.

Йотун серьезно кивнул, но не поддержал тему. Тем более его отвлек целитель Ньёд.

– Ваша яло эманта оказала мне неоценимую помощь с ранеными. – Тролль помолчал, а потом улыбнулся. – При должном обучении она бы могла вступить в орден целителей, освоив несколько нехитрых, посильных женщине заклинаний.

Йотун искоса взглянул на меня.

Я подумала, что он может рассердиться, но он, наоборот, привлек меня к себе, задумчиво поглаживая по спине:

– Да… – сказал он, – весьма вероятно. Небезразличие к чужим страданиям делают ей честь.

– Свойство, больше подходящее благородной тролльчанке, – серьезно заявил Ньёд.

Мне хотелось сказать, что люди разные, но Гельд, к счастью, меня опередил.

– Силы магии! Ты же хронист, Ньёд… и неужели после всего того, что ты видел и записывал, ты серьезно веришь в то, что мы отличаемся от людей? Я бы сказал, что и от зверей-то мы не слишком далеко ушли.

Ньёд покачал головой:

– Кажется, обезболивающее заклинание перестает действовать, от этого в теле появляется избыток желчи.

Он отвлекся на Гельда, накладывая руки ему на грудь.

– Идем, – сказал Йотун и повлек меня за собой.

Мы вышли за пределы лагеря и вошли в лес.

Я коснулась обугленного ствола дерева, тоже ранение от боевого заклинания. Умрет ли этот великан, росший не одну сотню лет, или все же продолжит расти вопреки всему?

Я подняла глаза на Йотуна, его профиль был словно высечен из камня. Наконец-то мы остались наедине.

Мое сердце болезненно сжалось от полноты охвативших меня чувств.

– Ты его видел, – сказала я, сжимая ладони в кулаки.

Он резко повернулся.

– Ты сказала правду, – прозвучало почти как обвинение.

Я тихо рассмеялась.

– Ты как будто разочарован, что я не оправдала ваши предрассудки касательно лживости людей.

– Вовсе нет. Но я удивлен… мягко скажем.

– Тем, что мертвецы действительно оживают?

Йотун усмехнулся.

– Да уж.

– Но теперь законы магии, которые ты так хорошо знаешь, разрушены?

Это мысль мне показалось до ужаса смешной.

– До основания, – с напускной суровостью подтвердил Йотун.

Он сделал шаг, сокращая расстояние между нами. Его взгляд был темным, но на дне глаз плясали веселые искорки. Мне захотелось коснуться его, почувствовать тепло его губ на своих губах. Я не хотела думать о тех магах, которые лежали холодные и неподвижные, укрытые мешковиной в темных кровавых пятнах. Они никогда не засмеются, ничего не почувствуют. Среди них мог быть он…

Йотун не подозревал о моих мыслях и продолжал рассуждать:

– С Дьярви легко можно было ошибиться… Ты не так хорошо его знала. А синие волосы не у одного тролля. Даже хромота не слишком надежная примета. Прибавить к этому твое сильное отвращение к жестокости. Изощренный убийца, пьющий кровь своих жертв, мог показаться тебе темным порождением. Его в любом случае нужно было бы поймать и казнить.

– Как хорошо, что я оказалась такой внимательной и прекрасно запомнила Дьярви, – ядовито заметила я.

Йотун сделал еще шаг, и моя спина коснулась дерева.

– Да, Мальта, – по его лицу скользнула улыбка. – И от этого мой интерес только растет.

Он поймал мою руку и направил туда, где именно располагался его интерес. Мои пальцы коснулись горячего и твердого члена. Меня окатила волна жгучего стыда, к которому примешивалось волна желания. Я не ожидала, что грубоватая шутка вызовет такой отклик.

Не давая убрать руку, Йотун наклонился к моей шее и укусил. Кажется, он теперь будет напоминать мне об этом каждый раз…

– Ты волновалась за меня? – прошептал он.

Перед мысленным взором вновь возникла мешковина в кровавых пятнах, укрывающая покойников. Что было бы со мной, если бы Йотун погиб? В лучшем случае, я бы отправилась назад в дом Атали… Хотя весьма сомнительно. Вспомнились взгляды Иярта и его вопрос о поиске нового покровителя. Да и другие маги… мгновенно бы позабыли о статусе яло эманта, и кто-то из них наверняка не отказался бы воспользоваться неразберихой и подобрать трофей. Задумывался ли обо всем этом Йотун? Хоть на миг волновался о моей судьбе? Что я для него?

При этом, чувствуя тепло его тела, его дыхание на своей коже, его ладонь на моей груди, я понимала, что к беспокойству о собственной судьбе в моем сердце засела заноза острого беспокойства за него.

Во мне смешивалась злость на его легкомысленность и колючая нежность, а радость от его возвращения и восхищение отвагой сплетались с гневом на безрассудную воинственность. Все эти чувства были неразделимы и перепутаны в причудливый клубок.

Мне хотелось закричать: «Самодовольный тролль! Никогда больше не смей так рисковать!»

Хотелось оттолкнуть его и дать пощечину или наоборот, сначала дать пощечину. Но при этом…

– Да, – ответила я и страстно поцеловала, продолжая ласкать его рукой.

Мой язык касался его губ, которые немедленно приоткрылись, пропуская, позволяя почувствовать его вкус. Он ответил с еще большим напором, возвращая страсть с лихвой.

– Какая ты жадная, – прошептал Йотун, чуть отстраняясь. – И правда волновалась.

– Я хочу, чтобы ты любил меня, – вырвалось у меня почему-то на тролльем.

Уголок его рта дернулся, брови на мгновение чуть сошлись к переносице. В глазах, затуманенных желанием, мелькнуло удивление.

Заклинание не всегда действовало правильно и языки смешивались, поэтому я повторила ту же фразу на человеческом.

– Тогда разденься для меня.

Избавится от платья оказалось на удивление непросто, потому что, вопреки собственной же просьбе, Йотун всячески отвлекал меня.

На мне не было ни единого клочка одежды. Да и после всех ласк я бы, наверное, не вынесла прикосновения ткани к разгоряченной коже.

Йотун разделся и расстелил свою куртку, устроился на ней сам, прислонившись спиной к дереву, а затем посадил меня сверху. Я шумно выдохнула, прикусила губу и уткнулась ему в плечо, пряча лицо и привыкая к неожиданным ощущениям, волнами расходящимися по всему телу.

Рука Йотуна легла на затылок, зарываясь в моих волосах и чуть оттягивая их назад, вынуждая откинуть голову и взглянуть ему в лицо.

В предельно откровенном дневном свете я залюбовалась им, открывая заново каждую ставшую знакомой черту, красиво очерченные губы, четкие скулы, надменный нос. Мой взгляд утонул в темно-синих глазах, на дне которых пряталась улыбка. Сейчас Йотун выглядел молодым и очень довольным мужчиной, совсем не похожим на властного советника короля, отважного до такой степени, что без колебаний бросился в серый туман за мертвяком.

Поскольку я сидела на нем верхом, то могла двигаться так, как мне хотелось. Мои бедра скользили медленно и плавно, мне хотелось продлить удовольствие, которое начало разгораться тугой огненной спиралью внизу живота.

Тогда Йотун толкнулся ко мне навстречу, прижимая к себе и захватывая в плен своего рта напряженный сосок.

Я выгнулась в его объятиях, и зеленый свод затанцевал, закружился у меня над головой, а синее небо вспыхнуло белым и почернело под закрытыми веками. Я перестала быть, растворяясь в мучительно-остром пульсирующем блаженстве, от которого могло остановиться сердце. Из моего горла вырвался крик удивления и радости.

Потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить, как дышать.

Голая и распаленная, я лежала на Йотуне, приходя в себя, слушая частые удары его сердца, которые вытеснили все другие звуки вокруг. Он укрыл нас моим же платьем.

– Ты тоже почувствовал? – спросила я его.

– Да.

Его голос отозвался в теле вибрацией.

Он положил руку мне на плечо и подушечками пальцев принялся выводить какой-то замысловатый узор. Я чуть приподнялась и посмотрела на Йотуна.

– Мне было так хорошо… – прошептала я.

– Это я понял, – ухмыльнулся тролль.

Он напоминал кота, слизавшего сливки из кувшина с молоком.

Я снова опустила голову ему на грудь. Чутье подсказывало, что произошедшее было неправильно, даже возмутительно, как на это ни посмотри. Яло эманта не валяются на земле со своими покровителями, скинув с себя наряд, а пленницы не кричат от удовольствия, а плачут от боли и отвращения.

Так, как вела себя я, поступали только ведьмы.

Глава 7

Вода в реке была прохладная, и когда я погрузилась по плечи, то дыхание на мгновение перехватило. Но я все равно подогнула ноги и ушла под воду с головой. Тело сделалось невесомым, кожу покалывало, словно сотней ледяных иголочек. Я вынырнула, убирая волосы назад.

Йотун смотрел за этим с усмешкой во взгляде и на губах.

– Признаться, я сначала не хотел брать тебя на охоту.

Он покачал головой, словно поражался, что действительно мог так поступить.

Его слова несколько меня удивили.

– Я думала, ты хотел, чтобы я следила за Дьярви.

Йотун легонько щелкнул по воде, поднимая брызги.

– И почему же ты изменил свое решение? – спросила я.

Колдун сделал несколько ленивых, плавных гребков и подплыл ко мне. Встал на ноги. Вода, стекала с его широких плеч тонкими струйками.

– Не хотел оставлять одну, – задумчиво сказал он и коснулся моей щеки. – Ты выглядела, как девочка, смущенная и перепуганная собственной дерзостью. Хотя так оно и было. Я и предположить не мог, что в тебе скрывается такая страсть. Как она сочетается с кротостью, а, Мальта?

– Не знаю, – его вопрос меня смутил.

– Вот и я не понимаю.

Когда мы вышли из воды и расположились на берегу, Йотун сказал:

– Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, – немного помолчав, добавил: – Будешь сопровождать меня, когда потребуется отлучиться из столицы.

Сказано это было странно небрежным тоном.

– Могу я узнать, как скоро ты собираешься «отлучиться»?

«И куда?»

– Пока все очень туманно, Мальта.

Я улыбнулась шутке, но не удержалась и сказала:

– Ты видишь сквозь туман довольно ясно.

– Не в этом случае. – Он стал серьезным и резко сменил тему. – Формально охота окончена, но поскольку пропали трое, мы должны будем попробовать их отыскать, поэтому придется задержаться. И тут я бы не отказался от твоей помощи…

– Хорошо, – кивнула я.

Три связанных тролля лежали в ряд. Маги были еще живы. Их серые лица были покрыты пылью и грязью. Но взгляды какие-то пустые, да прибавить к этому, что они все хранили безмолвие: не пытались заговорить с Дьярви, что-то попросить или возмутиться, я предположила, что они находятся под действием какого-то дурманящего заклинания. Один был серьезно ранен, его тело вздрагивало от бившей тролля лихорадки.

Чуть вдалеке с неестественно вывернутыми руками и ногами лежал мертвец… тот самый заложник Дьярви, которого он «освободил», толкнув в колодец.

Дьярви расхаживал вдоль ряда своих пленников. Тусклый магический свет делал его лицо пугающим, и на нем уж очень сильно выделялись горящие красным глаза.

Он как будто чего-то ждал.

Тишину нарушал стук зубов мага, который дрожал от лихорадки, или это была агония.

Дьярви резко остановился, шагнул к одному из магов, схватил его за ворот и дернул на себя, чуть встряхивая.

Со стороны было похоже, что он вел какой-то беззвучный диалог с невидимым собеседником и хотел что-то доказать. Но не было произнесено ни звука, и можно было довольствоваться только сменой выражения его лица.

Кажется, мертвяк был разочарован и злился.

Он выпустил ворот своей жертвы, с силой оттолкнув, голова мага ударилась о камень. Маг застонал, глаза его закатились.

Дьярви выпрямился, сделал несколько шагов вперед и назад, а потом уселся напротив своих пленников, скрестив ноги.

Время текло мучительно медленно.

А потом по стенам пещеры пошла рябь. Магический свет мигнул, разгораясь с невероятной силой, так, что было больно смотреть. Сквозь камень, точно пот через кожу, просачивались темные капли. Они балансировали несколько мгновений, но потом срывались вниз, сталкиваясь с другими черными каплями, собирались в тягучие струйки, которые очень медленно стекали на пол.

Дьярви наблюдал за происходящим со снисходительной улыбкой. Он успокоился и больше не злился, и выглядел на удивление расслабленным.

Тонкие щупальца начали осторожно касаться одежды всех троих магов. Ни один не шелохнулся.

Одновременно один из ручейков устремился к мертвому троллю, но отчего-то быстро отхлынул и вновь вернулся к магам. Темная дрянь начала взбираться по одежде, скользила по плечам, по шеям, к лицам, а потом хлынула во рты, в глаза и ноздри. Тогда-то все три мага забились в своих путах.

Магический светильник погас, скрывая отвратительное зрелище.

– Мф…

Йотун принялся одеваться. Он выглядел до крайности удивленным.

– Ты тоже что-то видел? – с любопытством спросила я.

Он мотнул головой, как будто отгоняя назойливую муху.

– Не уверен… но как будто…

– Что? Расскажи?

Я подалась вперед.

– Словно я смотрел в зеркало… очень старое зеркало, потемневшее от времени, все в пятнах и разводах. И то, о чем ты рассказывала, происходило… м-м-м… в соседней комнате, но повернуться было нельзя. Маги казались фантомами, а Дьярви… лишь неясной темной фигурой. Если бы ты не сказала, узнать его было бы невозможно.

– Но ты видел! – я счастливо рассмеялась.

И хотела засыпать его вопросами, как такое стало возможным, поделиться своими наблюдениями и выводами о бездне, но вместо этого меня бросило в другое видение.

Давно не было столь резкого перехода. Земля как будто ушла из под ног, а голова закружилась до потемнения в глазах.

Сначала я услышала тяжелое дыхание и всхлип. Потом увидела девушку, одну из тролльчанок из поселения. Ее лицо мелькало в толпе, когда мы глазели на магов. Длинные косы хлестали по спине, точно подгоняя. Платок был зажат в кулаке. Ноги путались в длинной юбке. Она упала, запнувшись о ветку, но быстро поднялась и снова побежала.

Я огляделась в поисках того, что ее напугало. Это не мог быть Дьярви… как он мог так быстро выбраться из подземных нор?

Но тролльчанку гнал вовсе не мертвяк, а трое сурма-йя. Среди них я узнала Иярта. Выражение лиц мужчин было одинаковым, что делало их похожими, словно братьев. В их глазах было предвкушение и злое веселье. Они не торопились, намеренно растягивая погоню, изматывая свою жертву.

В глазах тролльчанки вспыхнула надежда, но один из сурма-йя обогнул ее по широкой дуге и преградил дорогу. Она метнулась вбок… но сурма-йя поймал ее, захватив в объятия. Тролльчанка заколотила ногами в воздухе в попытке лягнуть своего мучителя, но он отбросил ее назад.

– А кобылка лягается, – со смехом сказал тролль.

У него были очень приметные красные волосы и татуировка на лице, похожая на языки пламени через всю щеку, как будто его глаз поджаривался.

Девушка озиралась, все еще надеясь найти путь к отступлению. Сурма-йя окружали ее с трех сторон.

Иярт сделал шаг вперед, сокращая расстояние.

– Иди сюда, – сказал он. – Будешь послушной, отпустим.

Девушка как будто смирилась, стояла неподвижно, глаза влажно блестели.

Плавный шаг уверенного в своей победе хищника. Иярт был уже совсем близко.

Она сорвалась с места вбок в последней отчаянной попытке спастись. Но ее предали собственные косы, тяжелые и длинные. Вожак сурма-йя поймал их, дернул девушку на себя, так что у нее хрустнули зубы, и одновременно его кулак впечатался ей под грудь, выбивая воздух из легких, вынуждая согнуться пополам.

Иярт толкнул девушку на землю, она упала на четвереньки, глядя перед собой невидящим взглядом в тщетной попытке отдышаться. А сурма-йя уже бесстыдно задирал ей юбку, обнажая серые бедра, и вновь наматывал косы на руку.

Смех сурма-йя продолжал звучать у меня в ушах.

– Йотун… ты это видел? Они ее изнасиловали.

Йотун покачал головой:

– Нет. На этот раз я ничего не видел.

Он хмурился.

Я принялась торопливо одеваться, мне вдруг стало так холодно. Солнце спряталось за облака, и день потерял свой радостный блеск.

– Иярт и еще двое сурма-йя поймали девушку… тролльчанку из поселения.

У меня перехватило дыхание, а глаза защипало. На мгновение лес поплыл, но я быстро моргнула.

– Ты узнаешь тех двоих, когда увидишь? – деловито спросил Йотун.

– Да, – сказала я. – Забыть невозможно.

– Идем, Мальта, нас ждут дела.

Оказалось, что поскольку охота была окончена и предстоял поиск пропавших магов, то сурма-йя переходили под командование Йотуна, который являлся советником короля, а значит, обладал самым высоким положением. Он приказал арестовать Иярта и двух сурма-йя, на которых я указала.

Они сначала не поверили в происходящее. Я с отвращением смотрела на их лица, на которых не было и тени сожаления или раскаяния. Лишь удивление от того, что их преступление оказалось раскрыто, да еще так скоро.

Единственный вопрос, который их занимал, кто мог их видеть.

Девушку вернули домой. После долгих поисков ее принес на руках мрачный тролль-крестьянин. Половина ее лица была покрыта ссадинами и запекшейся кровью, рубашка разорвана, а корсажа с искусной вышивкой не было вовсе. Она не плакала, кажется, балансировала на границе беспамятства.

Женщины запричитали и тихонько завыли.

Я не решилась подойти к ним. Да, и чем могла я помочь в этой беде?

Поэтому я тенью скользнула за Йотуном, в дом, где должно было произойти разбирательство. На меня никто не обратил внимания.

– Был нарушен приказ, Иярт. Вам запретили чинить притеснения местным троллям. Вы надругались над девушкой, да еще и бросили умирать в лесу, – сказал Йотун.

– Она сама хотела. Упала нам в руки, – сурма-йя держался дерзко, даже с вызовом.

– И ей понравилось. Просила еще и еще, – сказал красноволосый.

Я обхватила себя за предплечья. Ублюдки. Мерзкие ублюдки. Уверены в своей безнаказанности. Я не знала тролльих законов, но надеялась, что справедливость все-таки существует. И не справедливость сильных, а все-таки для тех, кто слабее.

– Можете у нее спросить, советник, – Иярт осклабился. – Она подтвердит, что согласилась. А даже и нет… Ну, поваляли немного девку. Всего лишь какая-то крестьянка.

Взгляд Иярта сместился с Йотуна на меня.

– Тем более человечек поблизости не было.

Дверь в дом со скрипом отворилась, пропуская крестьянина и целителя Ньёда.

– Девушка будет жить, – сухо сказал целитель. – Я оказал всю возможную помощь.

Тролль-крестьянин комкал в руках войлочную шапку, собираясь с силами, чтобы произнести:

– Мы просим командира-мага, советника о правосудии, – голос его был глухим и как будто надломленным.

Он изо всех сил старался не смотреть в сторону сурма-йя.

– Справедливо было бы спалить ваши дома… – презрительно процедил Иярт.

– Полегче, сурма-йя Иярт, – сказал один из магов, что сидел рядом с Йотуном. – Порка… это было бы подходящее.

– Нет, – перебил Йотун. – Повесить. Этих двоих, – он указал на троллей, арестованных с Ияртом.

Какое-то время все осмысливали услышанное.

Я поймала себя на том, что затаила дыхание. А какое же наказание получит Иярт?

Крестьян почувствовал напряжение, разлитое в воздухе и забормотал слова благодарности, глубоко кланяясь, попятился к выходу.

Когда маги остались «одни», тот самый, кто предлагал порку, сказал:

– Послушайте, советник… наказание несколько несоразмерно проступку. В конце концов, никто не умер. А эти парни еще могут послужить… – он осекся, встретившись с надменным взглядом Йотуна. – Хотя, если подумать…

– В кандалы до конца поисков, – Йотун смотрел прямо на Иярта.

До вожака сурма-йя начал доходить смысл сказанного. Его глаза зло блеснули.

– Чем эта девка отличается от шлюхи? – спросил он. – Только тем, что ей не заплатили.

Я ожидала, что Иярт попытается оспорить решение, защитить своих троллей, на худой конец начнет вырываться: сделает хоть что-то, но этот грозный мужчина просто стоял и ждал, когда на него наденут кандалы.

Лишь презрительно скривился и сплюнул на пол, когда щелкнули наручники.

Из его речи было предельно ясно, что он не чувствовал за собой вины и так безропотно подчинялся воле Йотуна не потому, что считал, что должен понести наказание.

Когда его уводили, я ожидала, что он отдаст приказ другим сурма-йя напасть на магов или прикажет его освободить, но нет, просто добродушно перекинулся шутками с парой троллей.

Все это в целом напоминало дурной сон и казалось не слишком реальным.

Правосудие не стали откладывать в долгий ящик.

У меня не было желания и сил смотреть на казнь, поэтому я предпочла остаться в доме, но охотников поглазеть нашлось с избытком.

Жители поселения с охотой указали, где растет подходящее дерево с ветвями достаточно крепкими, чтобы выдержать вес двух сурма-йя.

После экзекуции тролли вернулись обратно в свои дома, обсуждая подробности зрелища и досадуя, что все прошло так быстро, они не смогли сообщить своим родственникам, живущим в соседнем поселении, и те пропустили такое событие.

Крестьяне-мужчины вели себя очень сдержанно, но я могла присоединиться к тролльчанкам и послушать их разговоры. Мнения разделились: одни считали, что с сурма-йя поступили по совести, но нашлись и те, кто осуждали Айнэ.

«Парням жизнь разрушила, негодница. Сама небось вела себя невесть как».

Некоторые даже считали, что несчастную стоило бы «подвергнуть позору», что означало – наказание кнутом, но не слишком сильно, скорее, «чтобы другим неповадно было».

Удивительное единодушие среди женщин вызывало лишь одно. Айнэ сможет «оправдаться» если через девять месяцев родится ребенок. Еще всеобщее оживление вызвало, что месячное жалование повешенных сурма-йя отходило семье девушки в качестве компенсации.

Йотун так и не объяснил, почему вынес такое решение. И почему Иярт не получил никакого наказания.

На мой вопрос лишь улыбнулся и сказал, что «лучше немного справедливости, чем полное ее отсутствие».

Поиски пропавших магов, как и следовало ожидать, не дали результатов.

Глава 8

Королева Марианна читала письмо, рядом с ней сидел варвар, чуть дальше верховный маг Захария Ламми, поодаль около камина стоял отец Марианны – король Кольпергии. Он простер пухлые ладони над языками пламени. На нем была теплая накидка, складывалось ощущение, что он бы придвинулся еще ближе к огню, если бы такое было возможно.

– Королева Миравингии просит нашей помощи, – задумчиво сказала Марианна. – Стоит ли нам откликнуться на этот призыв?

Внимательные глаза Захарии нетерпеливо блеснули, но он чинно сложил холеные руки, украшенные драгоценными перстнями.

– Тут не стоит торопиться. Весьма похвально, что королева решила не покидать пределов своей страны, заручилась поддержкой баронов и недовольных верховным магом аристократов и даже собрала армию… Но выстоят ли они против Бальтазара Тоссы?

Марианна вскинула голову:

– Поскольку мы обе королевы, то являемся сестрами. Так вот… моя сестра просит о помощи в справедливой борьбе, чтобы вернуть себе принадлежащее ей по праву. – Говоря это, она очень пристально смотрела на своего отца, который хранил странное молчание. – Без помощи Даригона и, возможно, армии Кольпергии будет весьма затруднительно осуществить ее план, мэтр. В этом-то и суть дела. Готовы ли ваши маги продемонстрировать свои способности и умения?

– Да, вполне. Последние месяцы все делают успехи.

Варвар заговорил медленно, но при этом очень весомо:

– Добрый клинок всегда лучше гнилого колдовства. Оно ненадежно и неверно. Как доходит до дела, магов поражает страх, они путаются в своих символах и в итоге разве что ворон распугают.

Лицо мужчины было непроницаемо, но в словах явно сквозила насмешка. Тонкий намек на коронацию Марианны, во время которой ведьма-ворона украла медальон.

Захария с трудом сдержал раздражение, жилка на лбу дернулась.

– Именно поэтому, – сказал верховный маг ровным и твердым голосом, – весь прошлый месяц я потратил на то, чтобы посетить некоторые шахты.

Он извлек мешочек, неторопливо развязал его и рассыпал по столу несколько крупных прозрачных камней.

– Это алмазы? – с интересом спросила Марианна.

– Нет, ваше величество, гораздо дороже.

Варвар взял один камень и принялся рассматривать его на просвет.

Презрительно выдохнул и вернул на стол, щелчком подтолкнув к Захарии.

– И что же это? – Марианна принялась перебирать другие камни.

– Пирал. Его часто путают с алмазами, отчего он получил прозвище «алмаз дураков», «кошачий алмаз», а также бриллиантовый обман.

– Из названия что-то не следует, что этот камень дорогой, – скривила губы Марианна.

– Да, потому, что так его называли люди, не сведущие в магии.

С видом фокусника Захария извлек другой мешочек и выложил камни, как будто уже обработанные искусным ювелиром. Они имели формы раковин, лягушек и мышей.

– Пирал может замещать другие минералы или погребенные в породе остатки, образуя псевдоморфозы. – Он взял прозрачную мышь и продемонстрировал Марианне.

– Миленькая безделица.

Захария холодно улыбнулся.

– Но главное его свойство – накапливать магию. Из-за этих «миленьких безделиц», как вы изволили выразиться, Бальтазар Тосса может напасть на Даригон, чтобы заполучить себе месторождение.

Король отошел от камина и равнодушно взглянул на камни.

– Как эти кристаллы связаны с вопросом, помочь ли королеве-матери Миравингии или нет? Сейчас не слишком удачное время влезать в свару, дочь. Мы могли бы отправить войско, но вмешаться, только если ее дворяне начнут одерживать верх над этим самозванцем Тоссой. – Он досадливо цыкнул: – Маг вместо короля! Это оскорбляет законы, данные нам самим мирозданием.

– Кристаллы, ваше величество, имеют прямое отношение к теме нашей беседе. Но лучше наглядная демонстрация. Я попрошу вас, дар’кат, извлечь из ножен кинжал.

Варвар исполнил просьбу мага.

– А теперь сделайте выпад в мою сторону.

Он лениво сделал выпад, не вставая со стула. Его рука резко ушла в сторону.

– Итак, это было обычное воздействие. Без использования пирала. А теперь то же самое… но… я применю простую схему… и вложу столько же сил.

Варвар снова сделал выпад.

Его словно снес ураган ветра. Стул был отброшен к стене, раздался грохот падения. Ругаясь, мужчина поднялся и разразился еще более страшными и грубыми проклятиями.

От кинжала осталась лишь рукоять.

– Это было хорошее оружие!

– Прошу меня простить, – Захария тонко улыбнулся. – Пиралы прекрасно сочетаются с другими кристаллами. Это, разумеется, не предел возможностей.

У короля жадно заблестели глаза:

– И много ли таких камешков у нас в запасе?

– Месторождение весьма богато. И в связи с этой находкой… возникает вопрос… по существу. Королева-мать все-таки не должна править, как и не должен править верховный маг. А вот молодая и прекрасная королева вполне может претендовать на трон, объединив земли людей и принеся спокойствие и мир, избавив их от кровопролитных распрей.

– Миравингия, Даригон и Кольпергия – единая земля, – задумчиво, точно пробуя на вкус эти слова, произнес король. – Единая семья, которая правит. А во главе король. Не просто король, а верховный король.

– И единый верховный маг, – тихо сказал Захария Ламми.

Марианна нахмурилась и закусила губу.

Мужчины как будто обо всем договорились и пришли к согласию.

Она поднялась и подошла к отцу:

– Вы правы, батюшка! Так будет лучше для всех.

– Знаешь, на что похожи твои глаза во время видений? – спросил Йотун и сам тут же ответил: – В них как будто плещется туман. Чистая магия.

Я улыбнулась.

– Если бы я видела что-то приятное, было бы совсем хорошо.

Тролль рассмеялся:

– И что же на этот раз, эн’эльскад?

«Эн’эльскад»… так Йотун начал называть меня после возвращения с охоты, когда мы были наедине с ним, и у тролля было хорошее настроение.

Слова могут быть коварны, их истинный смысл часто изворачивается, ускользает или кажется тем, чем не является на самом деле. Одному только Йотуну было известно, что он вкладывал в это слово.

«Эн’эльскад» – любимый человек.

Если учесть, что Йотун в целом недолюбливал людей, и я была единственной человечкой, находящейся с ним рядом, то звучало это скорее в ироничном ключе.

Возможно, так он хотел уйти от «яло эманта», зная, что мне не слишком нравится этот статус.

Я поднялась с кресла и прошлась по комнате, Йотун внимательно наблюдал за моими перемещениями.

– Короли невыносимы, – сказала я. – Как можно было прийти от помощи другому монарху к тому, что необходимо завоевать его королевство?

Глаза Йотуна вспыхнули весельем.

– А если Бальтазар Тосса применит свое оружие… это же будет бойня, – продолжила я.

– Вполне вероятно, – согласился тролль.

– И эти камни… кристаллы… они действительно так ценны, что можно начать убивать друг друга?

– Люди убивают и за меньшее.

Прозвучало так, как будто тролли являются образцами добродетели и милосердия. Но я не стала указывать на это.

Йотун поднялся и подошел к книжным полкам, долго искал что-то, а потом подал мне довольно увесистый том, открыв его на середине.

– Прочти, – сказал он.

– О чем сегодня? – спросила я, забирая книгу.

Почти каждый вечер Йотун просил меня читать ему вслух, чаще всего это были основы магии или монологи видных тролльих деятелей об искусстве ведения войны.

– Ты знаешь, как тролли потеряли Миравингию?

– Ее отвоевали люди, – ответила я.

Йотун кивнул на книгу.

Я начала читать.

До того, как Миравингия стала собственно Миравингией, она представляла собой несколько тролльих провинций. Их правители – наместники короля, носившие звание «регуутор», были заняты поиском богатств – месторождений магических кристаллов, золота, серебра. Плодородные земли привлекали крестьян, которые могли собирать по несколько урожаев в год. Поэтому заселение «диких территорий» происходило быстро и весьма успешно. И как было указано, «почти не встречало сопротивления».

Тут Йотун пояснил, что под «дикими территориями» понимается нынешний Даригон и еще «большой кусок Кольпергии».

Но потом один из регууторов захотел расширить свое влияние. Ему было мало того, что он обложил вверенные ему земли непомерными налогами и большая часть богатств оседала в его карманах. Он захватил в заложники родственников наместника соседних земель. Разгорелась вражда, венцом которой стало сражение в долине реки Вирта.

Тролли стояли друг напротив друга. Оба регуутора просили магию быть к ним благосклонной. Когда все необходимые ритуалы были исполнены, началась битва.

Маги сражались так, что их колдовство иссякло. И их пришлось отнести в сторону, уложив на траве, точно бревна. Их руки онемели, и никакая сила не могла согнуть или разогнуть их, а пальцы скрючены и распухли, так что другим приходилось вливать магам в рот бульон, чтобы они не умерли от истощения.

Поскольку магия не смогла разрешить этот спор, то в бой ринулись солдаты. И те и другие кричали: «С нами король!», «Правда победит» и «Смерть предателям». Они рычали, точно дикие звери. Их доспехи и лица покрылись кровью и грязью, вскоре невозможно было отличить солдата одной армии от солдата другой.

Земля покрылась телами убитых и раненых. Стоны умирающих и крики разносились далеко вокруг.

Постепенно на место сражения стали приходить люди. Они вылезли из своих укрытий и с удовольствием наблюдали, как тролли убивают друг друга. А когда поняли, что те ослабли настолько, что не могут сопротивляться приблизились к полю брани.

Раненных и обессиленных добивали, разрубали тела на куски, отрезали носы и уши, превращая лица в кровавую кашу…

Одна жестокость умножалась на другую. Точно буквы были написаны кровавой вязью.

Йотун прервал чтение, подытожив:

– Вот так случился перелом… У людей нашлись довольно талантливые маги и, главное, тот, кто объединил разрозненные отряды в хорошо организованную армию… А поскольку мы были ослаблены междоусобицей, то несколько жемчужин выпали из королевской короны. Потом позже тролли вернули себе часть территорий, снова потеряли… – Он усмехнулся и добавил: – Ты когда-нибудь слышала выражение: «история старается вернуться»? Так вот, будет весьма забавно, если тролли вернут земли из-за того, что люди ослабеют, переубивав друг друга.

Несколько мгновений я обдумывала прочитанное и объяснения Йотуна.

Он смотрел на меня и наконец спросил:

– Такое выражение у тебя появляется, когда ты с чем-то не согласна. Скорее всего вам рассказывают, как ваш король явил чудеса хитрости, а его воины настоящий героизм и сразили проклятых троллей.

– Нет, – покачала я головой. – Хотя это тоже… ты прав… мы учим имена всех великих королей-победителей.

Я выдержала его насмешливый взгляд.

– Но… ты же хочешь сказать «но»…

Мне было ясно, что, ступив на скользкую дорожку беседы, с нее будет непросто сойти.

– Но есть еще другая версия.

– Давай, удиви меня, – подбодрил Йотун.

– Ты ее знаешь… – осторожно сказала я. – В нее верит королева Ория. Победа стала возможна, когда люди заполучили магию троллей.

– Вот только у людей уже была магия. И более того, если принять на веру дикую мысль, что у троллей «украли магию», как объяснить, что она все еще у нас?

Йотун помолчал и саркастически усмехнулся:

– А, да… важная часть этой версии – артефакт, некий волшебный камень. Который никто не видел… о котором ничего не известно ни одному серьезному тролльему магу. Более того, о нем не упоминается ни в одном надежном источнике, при том, что ты можешь найти описания разных магических вещиц и кристаллов, как человеческих, так и тролльих.

– Бальтазар Тосса тоже в это не верит, – задумчиво подтвердила я.

Я закрыла книгу и погладила переплет подушечкой указательного пальца, принялась водить по выдавленному на коже названию.

– Я видела… тот камень, который Ория принимает за элстин, и еще куча народу тоже видела. Его носил на шее Захария Ламми, который сейчас является верховным магом «диких земель» Даригона. Знаешь, чем Захария занимался, когда был в Миравингии?

Йотун слушал, не перебивая, поэтому я ответила:

– Он возглавлял Башни Пепла, но еще… «отправлялся по грибы», очень ловко находил тех, в ком зажглась искра, но они не пришли к магам сами. Странно, правда?

– Что же здесь странного?

– А то, что потом в Даригоне он… не знаю… это сложно объяснить, но он как будто просто назначал людей на роль магов, и у тех появлялась сила, или же слабая магия усиливалась.

– Хорошо, – кивнул Йотун. – Расскажи мне эту историю. Хочу услышать, как тролли потеряли магию, утратив волшебный камень. Ну же… Только одно условие: говори только то, в чем уверена.

Я постаралась не обращать внимание на его снисходительный тон.

– От Белого замка через туманы можно попасть в лес.

Йотун склонил голову набок.

– Лес не обычный. Очень старый. Земля покрыта мхом, и этот мох укутывает деревья. Лес как будто спит, но если его потревожить, как это сделали ведьмы, то появляются призраки. Тролли, люди…

– Когда я сказал «уверена», я имел в виду, что…

– Да, я поняла. Я их видела. Призраков.

Йотун вздохнул и кивнул.

– Тогда продолжай.

– Ведьмы спрашивали у призраков, кто украл «элстин», один из них назвал имя – Кода. Он стал верховным магом… когда-то давно… я не знаю. Так вот… семья Ламми победила семью Кода. Так к Захарии перешел его медальон с камнем.

– Что-то еще?

Я потерла лоб, вспоминая…

– Они заморозили лес, чтобы успокоить призраков… Все деревья покрылись инеем.

– С твоим появлением, Мальта, моя жизнь стала гораздо интереснее… столько нового я узнал о магии.

Йотун забрал книгу у меня из рук.

Мой взгляд встретился с его, и к щекам прилила краска.

Я стыдилась заглянуть в свое сердце, боясь обнаружить в нем новые чувства. Нет я не перестала любить Мадса и теперь задавалась вопросом: возможно ли любить двух мужчин одновременно? Разум твердил о том, что это неправильно, нарушает все нормы морали, и не так меня воспитывала мать… но не слишком-то получалось к нему прислушиваться.

А привязанность к Йотуну крепла с каждым днем. Проведя рядом с троллем довольно много времени, я прониклась к нему уважением, восхищалась его смелостью и находила большое удовольствие в разговорах с ним… Я боялась силы тех желаний, которые он пробудил во мне тогда, в лесу, на охоте. И теперь меня затягивало все глубже и глубже в этот омут.

Меня беспокоило, с какой легкостью я раз за разом изменяла собственным словам, начиная с момента, когда обещала, что не стану его любовницей…

Но здесь, в самом сердце тролльих земель, отделенных от Миравингии туманами… кто мог бы осудить меня за связь с троллем? Кто мог бы помешать?

Я решила простить себе собственную слабость и позволить этим вспышкам счастья захватывать меня целиком.

Поэтому я шагнула в его объятия, обвила рукой шею и выдохнула его имя, а потом, повинуясь внезапному порыву, коснулась его уха…

Йотун вздрогнул и перехватил мою руку, в его глазах мелькнуло удивление пополам со смущением.

Я была озадачена его реакцией.

– Это было… неподобающе, – тихо сказал Йотун.

На мой взгляд, прикосновение к ушам никак нельзя было назвать откровенной лаской, а если учесть, что часть времени мы с Йотуном проводили в компании друг друга без одежды…

– Но почему?

– Мальта… – прозвучало несколько укоризненно.

Он подхватил меня под бедра и посадил на стол, попутно задирая подол моего платья, чтобы оказаться как можно ближе.

– Ты понимаешь, как себя ведешь? – спросил Йотун, глядя мне в глаза, и сам же ответил: – Очевидно, что нет.

Вид смущенного, даже шокированного тролля задел какие-то глубинные струны: мне было приятно вызвать в нем столь сильный отклик. Тем более, несмотря на деланное возмущение, не слишком-то он протестовал.

Я решилась немедленно проверить свою догадку.

– То есть мне больше так не делать? – с этими словами я вновь осторожно коснулась заостренного кончика уха и провела вниз к мочке.

На этот раз Йотун не стал меня останавливать. Ему не было неприятно… Как и равнодушным он не остался.

– Мальта, – выдохнул он, прокатив «аль» на языке, точно карамель.

– Мне перестать? – осведомилась я, продолжая поглаживать его ухо, которое чуть дрогнуло под моими пальцами и сделалось горячим.

Йотун с шумом втянул воздух, на мгновение прикрыл глаза и серьезно ответил:

– Это мне нужно прекратить…

Вот только что именно Йотун собирался прекратить, он не объяснил.

– Есть какое-то правило, которое запрещает наложницам так себя вести? – спросила я, внимательно наблюдая за выражением его лица.

– Не только наложницам.

Слова явно давались ему с трудом. Йотун замолчал, а потом подушечкой большого пальца обвел контур моих губ.

В этом была просьба и весьма недвусмысленный намек. Но я предпочла его немного помучить… подалась чуть вперед и поцеловала в уголок рта. Мы были так близко. Еще немного, и могли бы разделить одно дыхание на двоих.

Его рука легла мне на талию, не давала отстраниться, словно он боялся, что я могу куда-то убежать.

Легко, почти невесомо коснулась щекой его щеки. Так готовятся сообщить сокровенный секрет или выдать чужую тайну.

Йотун вздрогнул и крепче прижал к себе, когда мой язык коснулся мочки его уха. Пока я целовала его, он расстегнул пояс.

Вот теперь точно о каких-либо приличиях не было и речи.

Я расслабила бедра, пропуская его внутрь. Он старался быть аккуратным. Дыхание перехватило от волны удовольствия, разгорающегося в центре живота и расходящегося волнами по всему телу. Мне показалось, что я падаю в пропасть, и я судорожно вцепилась в плечи Йотуна. Я чувствовала, как магия в крови вспыхивает и замирает в такт сердечным сокращениям, а потом – точно щелчок кнута и почти забытье.

Мы оба дрожали в объятиях друг друга. Йотун уперся лбом в мое плечо, и я гладила его спину. Довольно долго мы молчали, наконец тролль чуть отстранился и тихо сказал:

– Идем в постель, Мальта.

С этими словами, он отвел пряди волос от моего уха и быстро провел по закругленному верху. Не могу сказать, что прикосновение вызвало какие-то особенно сильные чувства.

Расправляя подол, я лениво заметила:

– Ты же говорил, что это неприлично.

– Да. Совершенно. Удивительно, Мальта, до какой степени, ты лишена предрассудков тролльчанок…

Йотун вернул свой обычный контроль. И даже почти привел в порядок одежду, но я запомнила, каким уязвимым он может быть. Он бы не обрадовался, если бы узнал, что я думаю о том, каким человечным он мне показался.

Я взглянула ему в лицо.

– У меня есть свои.

Он лишь усмехнулся и покачал головой.

Глава 9

Магов в тоннеле окутывали плотные темные коконы. Тела стали похожи на громадные куколки, в которые превращаются гусеницы, чтобы в положенный срок разорвать оболочку и вырваться на свет бабочками. Но я понимала, что когда коконы лопнут, то из них выйдут невиданные монстры.

Если бы не магический светильник, заботливо оставленный Дьярви, то вместо этого я бы видела лишь непроглядную черноту.

Я моргнула. Как приятно было находиться в элегантной гостиной в доме Атали. Вместо зловонной сырости – тонкий аромат духов. Я была рада видеть наставницу и свою «младшую сестричку», как стоило называть Вингу, поскольку я уже являлась «яло эмантой», а она все еще не приняла предложения покровителя.

– Мальта… тут внимательно, – я подняла глаза, встретившись с хитрым взглядом Винги.

Тролльчанка постучала длинным золотым ногтем по клеточке нашего боевого поля, намекая на то, что может захватить в плен моего мага.

Атали зорко следила за игрой.

– Не подсказывай ей. Пусть думает своей головой.

Признаться, я разгадала маневр, и у меня даже был выбор… Я могла атаковать башни Винги, но был риск, что она «свяжет» моих воинов, и у короля будет недостаточно защиты.

Решила рискнуть. Это всего лишь игра.

– Нет! Я не могу поверить!

От резкого восклицания мы с Вингой вздрогнули. Атали вопреки своим убеждениям сморщила лоб.

– Не такой уж и плохой ход, – попыталась оправдаться я.

– Да, нет… Я не про Битву… а про твоего покровителя. Конечно, советнику Йотуну виднее, он блестящий маг, но о чем он только думал, когда тащил тебя в глушь… на охоту на… какого-то обезумевшего мага! Боюсь представить, как ты выглядела. И что хуже, тебя видели другие маги…

– Это оттого, что она человечка, – довольно ехидно заметила Винга. – Вряд ли какой-то покровитель взял бы тролльчанку в столь странное место.

Я вздохнула и приготовилась шокировать их еще больше.

– Обезумевший маг – это не самая большая опасность, – выдержав паузу, я сказала: – Там был целый отряд сурма-йя. И надо сказать… с ними лучше не встречаться ни тролльчанкам, ни человечкам.

– Силы магии! – Атали приложила пальцы к вискам.

– Кто такие сурма-йя? – спросила Винга.

Тут настала моя очередь смеяться.

– О, так ты тоже не знаешь…

– Разумеется, не знает. Этих тварей не пускают близко к столице. Все как один ублюдки. – Но для Винги Атали все-таки пояснила: – Сурма-йя живут битвами. Они не могут сдерживать огонь своей ярости и в любой момент готовы броситься друг на друга или на любого, кто окажется рядом. Горе тролльчанкам, которые попадут к ним… они обращаются с женщинами хуже, чем со скотиной. Бедняжки лишь плодят новых сурма-йя да надрываются на черной работе.

Винга поежилась.

– У мужчин все лица в татуировках, – добавила я.

– И у женщин тоже, – мрачно заметила Атали. – Чтобы другие не польстились, они уродуют девушкам лица татуировками и шрамами. Так что вам… обеим повезло!

Атали поднялась и вышла.

Мы с Вингой остались вдвоем. Тролльчанка выждала немного.

– Я не буду наложницей, – тихо сказала она. – Из-за этого Атали такая… сердитая.

– Как? Почему?

Битва королей была забыта. Я испугалась за нее.

– Ты не будешь болтать?

– Нет. – пообещала я. – Да и кому я могу сказать…

Винге очень хотелось поделиться.

– В любом случае скоро все станет известно.

Мимолетная улыбка тронула ее губы, и я поняла, что причина не плохая.

– Я стану супругой мага.

– О. – только и могла произнести я. – Но это же хорошо!

– Придется оставить занятия магией. И, скорее всего, я буду вынуждена покинуть город… И нужно будет привыкнуть носить совсем другие наряды. Зато моя судьба будет устроена.

– Раз он сделал тебе предложение, то значит, любит?

– Да… наверное, – сказала Винга. – Очень достойный маг. И оказывает мне большую честь.

– Тогда почему Атали недовольна?

– Она считает, что я «хороню свой потенциал» и «отказываюсь от свободы», – Винга сокрушенно вздохнула. – Ну а ты что скажешь?

– Я скажу… – я усмехнулась. – Хорошо, когда у тебя есть выбор.

– Но это невыносимо трудно! И если все решится в ближайшие дни, то я не смогу принять участие в шествии наложниц.

Она закусила губу и стала похожа на обиженную девочку.

– Что за шествие?

– Как? Ты не знаешь? Грандиозный праздник. Наложницы в осенних нарядах пройдут по улицам города. Будут зажигаться фонари, будет угощение. Все восхищаются очарованием учениц, жены завидуют красоте наложниц. Знаешь, из разных мест приезжают, чтобы хоть одним глазком взглянуть на нас…

– Да, Винга. Нельзя получить все и сразу, – Атали вошла неслышно.

Она не стала ругать девушку за то, что та рассказала мне обо всем, наоборот, присоединилась к беседе.

– Он отвезет тебя в свое поместье. Ты зачахнешь без развлечений. Хочешь обсуждать с соседками, хороший ли урожай и сколько поросят родила свинья, пока он будет здесь… с наложницей? И этой наложнице, между прочим, будет дарить украшения. Не тебе! И возможно… он выберет кого-то… из нашего Дома.

Неожиданно Винга разрыдалась.

– Я не знаю, что мне делать. Не знаю!

– Скажи ей, Мальта.

Я пожала плечами:

– А ты его любишь, Винга? Хочешь быть его женой?

– Любить нужно украшения, богатство и развлечения. А не магов, которые предлагают похоронить себя заживо, – заметила Атали.

– Но вы же сами согласились на его предложение! – в сердцах выкрикнула Винга.

– Чтобы ты могла получить лучшие условия! Мы могли бы устроить аукцион. Такое предложение повышает твою ценность.

Они были похожи на двух кошек, которые стоят друг напротив друга и шипят, а временами издают дикие вопли. Но такие поединки – это испытание воли, кто дрогнет первой.

Обстановка накалилась до предела.

– Винга сможет смотреть на наложниц свысока. И разве вы, дорогая Атали, не научили ее, как выманить себе украшения? Сможет ли муж противостоять ее очарованию?

– Учишь вас, учишь, а толку!

– Мне кажется, я люблю его, – тихо сказала Винга. – Моя мать была наложницей. И она хотела для меня добра… но… если бы она могла выйти замуж за моего отца… Нет, Атали, я стану женой. Никакого покровителя у меня не будет. – Она вздернула подбородок и с вызовом взглянула на наставницу: – И думаю, я смогу сделать так, что он не захочет заводить себе наложницу.

– Лучше каждой знать свое место и не пытаться прыгать выше головы, – сказала Атали. – Да, на какое-то время ты сможешь примерить на себя роль его супруги. Но потом…

Но Винга, казалось, ее не слушала.

– Мальта, – выдохнула она, – пожалуйста, скажи, как мне следует поступить?

– Не знаю, – ответила я. – Что говорит тебе твое сердце?

– Сердце! Не слишком-то сердце хороший советчик в делах, когда нужно обращаться к разуму, – сказала Атали и опустилась на краешек кресла.

Даже сейчас, в мгновение сильного волнения, она умудрилась принять наиболее выигрышную позу.

Винга взяла меня за руку и неожиданно сильно сжала ладонь.

– Что ждет меня… в будущем? Если я… стану его женой?

– Это я могу тебе сказать и без Мальты, – сказала Атали.

– Я слышала, что ты можешь… кое-что… увидеть.

– Увидеть? – переспросила, догадываясь, куда она клонит.

– Это вздор, Винга! Если бы Мальта могла видеть будущее, она бы… вела себя более разумно.

Но тролльчанка смотрела на меня с такой надеждой.

– Наша наставница права. Я не могу видеть будущее. Не знаю, откуда ты взяла это…

– Не просто так советник сделал тебя наложницей. Все знают, что у тебя такая магия.

Я взглянула на Атали. Она делала вид, что разговор ее ни капельки не занимает.

– Я всегда тебе помогала. Одно предсказание, – прошептала Винга.

– Но мне ничего не известно о твоем маге. Я его даже не видела!

Чем больше я противилась, тем сильнее в Винге крепла уверенность, что я не желаю ничего говорить из упрямства. Внезапно она оборвала поток просьб.

– Ты не говоришь, потому что видишь что-то плохое?

– Нет! Ничего плохого я не вижу.

– Ага! – тролльчанка победно улыбнулась. – То, что я хотела услышать! Значит, мой брак может быть счастливым.

– Откуда вообще взялись эти дикие слухи о моей магии?

– Говорят… среди покровителей. А глупые наложницы верят, – сказала Атали. – Кто-то из магов упомянул, что ты из тех, кто умеет предсказывать будущее.

– Маги – сплетники! – разозлилась я.

Кто, если не Ньёд? Годный целитель, но болтун.

– Пожалуйста, дорогая Мальта! Капелька человеческой магии?

– Я уже сделала тебе предсказание, Винга, – сказала Атали. – Законы не меняются.

– Меняются… – тихо возразила я. – Все изменится. Мир. Законы. Магия.

Разговор оставил смешанные чувства. Атали не понравилось, что я ее не поддержала и не пыталась убедить Вингу «принять правильное решение». Видения и магия тут были ни при чем… скорее, предрассудки. Возможно, из-за того, что в Миравингии о любовницах было не слишком-то принято говорить вслух в приличном обществе, а свободные нравы магов порицались, да и здесь у троллей отношение к статусу «наложницы», пусть даже и «благородной», было на грани…

Зато Винга осталась довольна и заявила, что с ее плеч снят тяжкий груз.

Глава 10

Этот день настал.

«Король хочет тебя видеть. Завтра мы отправимся во дворец, вместе», – сказал Йотун.

В ушах как будто ударил колокол. До этого мгновения во мне жила надежда, что его величество забыл о моем существовании.

А возможно, король действительно забыл, но ему напомнили. У меня не было доказательств, что Люк освежил память монарху, хотя такие подозрения и возникли.

Несмотря на то, что Тень никак себя не проявлял и не делал попыток передать мне послание, а Йотун в наших с ним разговорах никогда не упоминал о полукровке, занявшем его место, я знала, что рано или поздно эти двое должны будут обсудить общую тайну.

Люк попытается договориться с Йотуном о моих «видениях», попутно склоняя меня принять его предложение.

Возможно, с моей стороны это было весьма самонадеянно, и я преувеличивала собственную значимость, но для меня было загадкой, почему Тень ждал столько времени.

Королевский дворец был великолепен, и я испытала невольный трепет. Мое присутствие здесь было чем-то невозможным, почти таким же, как магия, которую я наблюдала в своих видениях. И тем не менее я готовилась предстать перед тролльим королем.

– Не беспокойся, – шепнул Йотун. – Ты прекрасно выглядишь.

Я улыбнулась ему уголками губ. Стараниями Атали на мне было нежно-голубое платье с неглубоким вырезом, открывающим ключицы – подходящий наряд для утра и в тоже время перекликающийся с любимым цветом Йотуна. Наставница помогла мне сделать прическу, которая закрывала уши. Половина лица также была скрыта легкой вуалью.

– Ты почти не отличаешься от придворной дамы.

Я улыбнулась шире.

– Меня выдают алые ногти. Так их красят только наложницы.

Йотун коротко фыркнул.

Я думала, мы отправимся в зал для аудиенций, но мы прошли совсем другим путем.

– В это время король обычно уделяет время тренировкам, – пояснил Йотун.

– Каким?

Вскоре я получила ответ на свой вопрос. Во дворце оказался внутренний двор с прямоугольной площадкой, засыпанной песком.

Фигуру короля в красном легко было заметить сразу. Он довольно ловко отбивал атаки сразу двух стражей.

– Ну же! – запальчиво крикнул он, приказывая своим противникам не жалеть его.

Площадку окружала крытая галерея, в которой собиралась придворные и гвардейцы.

Я была так поражена зрелищем сражающегося короля, что не сразу заметила Люка. Хотя, возможно, виной была вуаль, которая сильно ограничивала обзор с боков.

– Советник Йотун. Яло эманта, Мальта, – поздоровался полукровка. – Как приятно видеть вас обоих во дворце.

Йотун кивнул:

– Приветствую Тень.

А я поклонилась.

Люк и Йотун стояли рядом, один в черном, другой в очень темно-синем. Если бы не кольцо со светящейся руной, было бы трудно понять, кто из них настоящая тень.

– В добром ли вы здравии, яло эманта? – спросил Люк.

– Благодарю. Все благополучно.

– Отрадно слышать.

Вежливый, ничего не значащий обмен любезностями.

Я заметила группку троллей-придворных. Они поглядывали на короля, скрывая свое нетерпение. В руках у некоторых были папки с бумагами.

Но его величество не торопился возвращаться к государственным делам.

Еще невозможно было не отметить, что я была единственной женщиной в галерее.

Король провел серию быстрых атак, а затем с некоторым сожалением отдал меч одному из солдат.

Один из обладателей папок дернулся навстречу королю. Но его величество пресек эту попытку резким раздраженным жестом.

– Позже, – сказал он. – Что бы там ни было, я займусь этим позже.

Он снова махнул рукой. И тролли нехотя удалились.

– Удалось ненадолго отделаться от этих кровососов. Будь их воля, они бы обложили меня бумагами и не давали вставать из-за стола. Я бы и спал сидя. Хотя нет, такой роскоши мне бы не позволили.

После этой тирады король весьма дружественно поприветствовал Йотуна.

– А вот и твоя наложница, которую ты так долго от меня скрывал…

Я торопливо поклонилась.

– Сними вуаль, – приказал король.

Он бросил краткий взгляд на мое лицо.

– Вот она, виновница… из-за которой мой советник так полюбил посещать приемы. Мы наслышаны.

А потом обернулся к Йотуну и Люку.

– Площадка пустует. А ты, Йотун, наверняка пренебрегал тренировками в последнее время.

Думаю, Тень с удовольствием побудет твоим соперником… по поединку. А мы понаблюдаем.

Клинки сошлись с ужасающим треском. Оружие Люка скользнуло по мечу Йотуна. Противники оказались очень близко друг к другу.

Король одобрительно хмыкнул, а я вздрогнула.

– Тебе не доставляет удовольствие смотреть на бой? – с интересом спросил его величество.

Я повернулась, чтобы удостовериться: король обращается ко мне. Поймав его взгляд, поспешила ответить:

– Нет, ваше величество.

Он удивленно изогнул бровь.

– Почему? – голос его прозвучал требовательно.

– Они могут ранить друг друга.

– И что?

– Крови надлежит течь в жилах, а не литься на землю.

Он рассмеялся и покачал головой.

– А мне все кругом только и толкуют о том, что самое естественное состояние для мужчины – это битва… с перерывами на еду и блуд. Ты знаешь, зачем я приказал Йотуну назвать тебя «благородной наложницей»?

Этот вопрос застал меня врасплох. Сколько раз я его задавала себе и не находила ответа.

– Я не знаю, ваше величество, – тихо ответила я.

– Сказать тебе? Или оставить в неведении?

Я чувствовала, что пожалею об этом, но ничего не могла с собой поделать.

– Мне бы хотелось знать, ваше…

Король сделал знак рукой замолчать и отвлекся от разговора, сосредоточив все свое внимание на сражающихся Йотуне и Люке. В глазах монарха зажегся азарт и предвкушение развязки. Оба противника начали уставать. Но Йотун, на мой неискушенный взгляд, держался лучше Люка: его дыхание было более спокойным. Тролль нападал с холодной расчетливостью, а полукровка в какой-то миг вышел из себя и начал допускать ошибки. Его движения стали медленнее, и он теперь занимал защитную позицию, не имея возможности атаковать.

– Хорошая тень, – король прищелкнул языком, и его взгляд вновь обратился на меня.

В этот момент я поняла, что меня пугало в нем. В тролльем короле и верховном маге Миравингии была одна общая черта: они были подобны хищникам. Звери не испытывают сомнений или сожалений, когда охотятся. И король и верховный маг испытывали одинаковое презрение к жизням других.

Я думала, он уже передумал отвечать на им же самим заданный вопрос, но вдруг он сказал:

– По сути, монарху не так и важно, кем править. Какая разница – тролли, люди, карлинги, если все они повинуются и признают мою власть?

Это был вопрос, не требующий ответа, поэтому я промолчала, терпеливо ожидая, когда он дойдет до сути.

– Вот мой дед был одержим чистотой крови и внушил то же моему отцу. Из-за чего королевство едва не треснуло и не рассыпалось на множество осколков… Мне удалось остановить распад, собрать то, что есть, и удерживать крепкой рукой, что подчас бывает утомительно. Ты понимаешь?

– Не уверена, ваше величество.

Он помолчал немного и продолжил:

– Было время, когда я думал, что нужно оставить все как есть: сохранять и оберегать. Но к благу ли, к беде ли… изменения неизбежны. Только глупец будет отворачиваться от того, что мир уже не тот, что прежде.

– О каких изменениях вы говорите, ваше величество? – осторожно спросила я.

Но он как будто не слышал.

– Взгляни на наши приграничные гарнизоны. Во что они превратились? Тролли берут себе наложниц-человечек, или, как они называют их, «других жен»… Полукровки наполняют как наши, так и людские земли. Некоторые, кстати, становятся весьма неплохими солдатами, не говоря о способностях к магии. Чванливые ордена могут сколько угодно утверждать, что чистая троллья магия сильнее человеческой. Но если взглянуть правде в глаза…

В этот момент он отвлекся на поединок.

Люк собрался с силами и очень удачно контратаковал. Его прием стал для Йотуна неожиданностью. Тролль чуть не выронил меч.

– Отличия в воспитании, тренировках, окружении… – сказал король, – именно это определяет суть.

Йотуну сильно не понравился маневр Люка. Поединок все меньше походил на учебный. Оба соперника вкладывали много чувств… Сталь оглушительно звенела о сталь. Еще немного, и их мечи начнут высекать искры.

– А еще каждый должен понимать свое место. А иначе под носом мы получим полутроллей, мнящих себя людьми, или, что еще хуже, решающих, что король им не указ. Людей, которые полагают, что должны рассеять туманы. Все от того, что многие не понимают своего места. Вот взять тебя…

Он внезапно потерял интерес к сражающимся и повернулся ко мне. Холодные темные глаза короля смотрели на меня надменно, но с проблеском легкого интереса.

От пристального внимания хотелось убежать, но я продолжала стоять на месте.

– Мне всегда было интересно, насколько вы, люди, сможете существовать в нашем государстве? Сможете ли перенять наш образ жизни? И я вижу, что это не невозможно. Некоторые захотят сами, других можно купить, третьих запугать… Но если хотя бы часть из вас ляжет под троллей, то это будет означать, что можно пролить меньше крови.