Единственное желание

ВСТУПЛЕНИЕ

В одной бесконечно любопытной вселенной, где электроны не спешат выбирать маршрут, а коты Шрёдингера одновременно живы и мертвы, возникла идея. Не совсем идея, а квантовое возбуждение в мозге автора – случайное, как выбор направления спина у нейтрино. Эта идея, с вероятностью, близкой к нулю, но не равной ей, решила стать рассказом.

Вообразите: во множестве возможных реальностей, в одном конкретном суперпозиционном состоянии клавиши ноутбука начали щёлкать. Слова складывались не благодаря воле, а из-за квантовой флуктуации вдохновения, которая, согласно уравнению Шрёдингера, вполне могла произойти. Вероятность, что именно этот набор слов появился на экране, изначально стремилась к бесконечному ничто – ведь на выбор были миллионы других слов, тем и языков. Но вот – строка за строкой, рождается рассказ.

Этот рассказ повествует о невероятной истории – о том, как, по теории вероятностей, этот рассказ мог и не возникнуть. Мог быть рассказ о рыцарях или о роботах, но квантовая пыль осела именно так. Вероятность его рождения была ничтожной, но больше нуля. А это, как учит нас квантовая физика, уже достаточно.

И теперь, пожалуй, самая забавная вероятность: из всех людей, во всех измерениях, в одно совершенно определённое время, кто-то действительно откроет этот рассказ и прочтёт его. Вероятность этого события, учитывая размеры Вселенной и количество отвлекающих факторов, примерно равна… ну, почти такая же, как у кота в коробке – 50 на 50.

Вы ведь прочитали, да? Вот и квант победил.

Часть 1.

Глава 1. ШУМ

2030 год. Мир изменился – но не так, как обещали футурологи. Машины не стали править людьми, искусственный интеллект всё ещё делает ошибки в переводах, а квантовые компьютеры хоть и появились, но всё таки же непредсказуемые, как и в 2025-м.

Джон Райли сидел в своём тесном съёмном жилье, окружённый стопками книг по квантовой механике, пустыми кружками из-под кофе и фигурками инопланетян, которые он заказывал в интернет-магазинах на распродажах. В углу пылился диплом с надписью:

"Магистр ядерной физики и квантовой механики."

Он не был гением. Даже наоборот – на экзаменах больше полагался на удачу, чем на волновую функцию. Он знал основы, понимал, что такое интерференция, запутанность, и мог расписать уравнение Дирака, если дать ему достаточно кофе и времени. Но в нём не было ни той ярости, с которой учёные делают открытия, ни покорного терпения лаборантов, которые день за днём гоняют одни и те же замеры в циклотроне.

Джон работал младшим научным сотрудником в полубюджетной лаборатории под названием "КвантПроект-Н", где с утра до вечера чистил данные с датчиков, настраивал лазеры и делал вид, что знает, зачем он это делает. Ему это наскучило.

По вечерам он зачитывался научной фантастикой – Азимов, Лем, Джон Скальци, и, конечно, старые добрые фильмы и компьютерные игры, в которых вселенная не имела границ, а физика подчинялась не законам, а воображению.

– "Вот бы найти такое уравнение, которое не описывает Вселенную, а запускает её…" – размышлял он как-то, глядя на старую доску с уравнениями, где кто-то из его знакомых оставил мелом надпись "Ψ = ?" – символ иронии и безысходности.

И вот в одну дождливую ночь, работая в лаборатории – Джон случайно заметил аномалию в данных с одного из экспериментов, которую никто не заметил. Казалось бы, ещё одна ошибка в спектрометре, ещё один пик, вызванный вибрацией или простым шумом помех с датчиков. Но график вел себя… странно. Как будто предсказывал следующее значение.

– "Эй, подожди-ка… ты что, знаешь, что будет дальше?" – пробормотал Джон.

Он сохранил файл, записал параметры – частота, амплитуда, время, фаза – и при следующем запуске эксперимента снова сравнил данные. Поведение повторилось.

В этот момент Джон сделал выбор. Не сказать никому. Не составить отчёт. А оставить данные себе. Не потому, что хотел славы. Просто впервые он почувствовал: он стоит на пороге чего-то большего, чего-то, о чём пишут в книгах. Что-то, что не укладывается в обычный научный протокол.

И где-то на квантовом уровне, в суперпозиции будущих событий, уже начала разыгрываться вероятность того, что Джон – не просто мечтатель, а возможно, первый человек, который узнает, как заглянуть в альтернативную ветку реальности.

С детства Джон замирал перед экраном, когда по телевизору или в старом видеоблоге смотрел программы популярной науки. В одной из программ ведущий с огоньком в глазах рассказывал о запутанных частицах, о странном эффекте, при котором информация может, теоретически, приходить ещё до того, как её отправили. Тогда это казалось сказкой. Как может быть, чтобы сообщение пришло раньше, чем его отправили?

Но теперь, спустя годы, сидя один в лаборатории на фоне графиков, что пульсировали перед ним на экране, он почувствовал тот самый холодок по спине, как в детстве. Только теперь это был не рассказ телеведущего, а его собственное открытие.

На графике чётко прослеживалась зависимость: маленький пик – слабый еле заметный сигнал, который можно было бы принять за шум датчиков – возникал раньше, чем запускался лазер. На 0,7 наносекунды раньше. Это значение было ничтожно малым в глазах обывателя. Но в мире частиц, где всё решает даже нано сдвиг – это было всё.

Джон вскочил с кресла и начал лихорадочно набирать код.

– "Если это правда… если можно предсказать отклик до действия… значит, система уже знает, что я сделаю? Или… я могу изменить то, что ещё не сделал?"

Он вспомнил ту программу из юности, где учёный в шутку говорил:

"Если ты получишь сообщение до его отправки – не забудь ответить до того, как ты его получишь."

Идея казалась абсурдной. Но теперь она стала инструментом.

Джон написал простейший скрипт. Он запускал лазер по триггеру и фиксировал отклик. Потом он добавил рандомизированный параметр чтобы окончательно убедиться в результате.

Он хотел проверить: получит ли система предсказуемый ответ до того, как сама узнает параметр запуска.

Первый запуск. Ничего.

Второй. Пусто.

Третий…

И вот – странный выброс. Сигнал с характеристиками, которых ещё не было. Он не соответствовал отправленным параметрам. Но через доли секунды Джон видел, как этот параметр всё-таки был выбран – уже после регистрации сигнала.

– "Нет… это не шум…"

На следующее утро Джон чувствовал себя так, словно его мозг провели через адронный коллайдер. Он не спал всю ночь – просматривал логи, перепроверял код, гонял симуляции. Он пытался найти ошибку: может, сбой в датчике, ошибка синхронизации, наводка от электромагнитного поля. Но всё было чисто. Слишком чисто. Каждое повторение подтверждало одно и то же: отклик приходил раньше действия. Это не была ошибка.

На рассвете Джон взял отгул, сославшись на мигрень. Он действительно выглядел так, словно его побил бозон Хиггса. Сев в транспорт, он поехал домой – не столько отдыхать, сколько переваривать невозможное. Голова гудела, но внутри бушевал восторг.

К пятнице накопилось напряжение, и Джон решил – надо рассказать кому-то. Он выбрал бар неподалёку – полутёмное место с уютной деревянной отделкой и спокойной музыкой. Повод? Просто встретиться с друзьями – Робертом и Эдом, как в старые добрые времена.

Роберт Портман – крепкий, добродушный семьянин, которому чужда физика, но не чуждо пиво и тёплая компания. Корпоративный клерк, надёжный как швейцарские часы.

Эдвард Стоун, или просто Эд – полная противоположность: живой, шустрый, остроумный и почти хронический безработный. Любитель странных идей и спонтанных решений, он был, возможно, самым подходящим человеком, чтобы услышать про сигналы из будущего.

Они болтали, смеялись, вспоминали истории, тосты лились один за другим. Джон пытался вставить слово – мол, "я кое-что такое нашёл", но каждый раз разговор уводился в сторону. Когда он, наконец, решился объяснить всё, Роберт уже водил глазами, будто искал пульт от мира, чтобы выключить его.

– "Слушайте, парни… у меня отклик пришёл до отправки… квантовый канал… 0.7 наносекунды…"

– "Ты что, по таймеру заказал что то?" – хохотнул Эд, хлопая его по плечу.

– "Ты говори понятнее, друг, ты сейчас, кажется, на эльфийский перешёл", – пробурчал Роберт, зевая.

К утру троица, криво улыбаясь, завалилась в квартиру Джона. Пустые упаковки, запах пиццы и хмеля, и смятый костюм Роберта на спинке стула стали ландшафтом нового дня.

Роберт проснулся первым. Телефон дрожал у него в руке – жена Роберта была в ярости. Не успев даже попрощаться, он торопливо собрал вещи и вылетел из квартиры Джона, забыв даже надеть носки. Остался только Эд, заспанный и помятый, как сборная коробка.

Он лениво протёр глаза и посмотрел на Джона:

– "Эй… вчера ты чё-то бурчал про будущее и лазеры. Повтори-ка… без формул, ладно?"

Джон пересказал всё. Объяснил простыми словами, как мог: о сверхсветовом сигнале, о временном парадоксе, о том, как данные приходили до запуска.

Эд слушал, прищурившись, а потом фыркнул:

– "Ха. 0.7 наносекунд… Серьёзно? Такая мелкая разница, а говоришь словно, изобрёл машину времени, которая опаздывает."

– "А если… я смогу увеличить это время?" – пробормотал Джон, уже не для Эда, а для самого себя.

Эд пожал плечами, поднялся, потянулся:

– "Ну, зови, как хотя бы до секунды дойдёшь. Я пока в реальное будущее – поем наконец."

Он хлопнул Джона по плечу и ушёл.

Джон остался один. В квартире наступила тишина, за окном моросил дождь. Он посмотрел на свои уравнения, на график сигнала, на мерцающий курсор в терминале.

– "А если изменить алгоритм?.. Увеличить задержку… создать условия, где ответ приходит не на наносекунду раньше, а…"

Он задумался.

Глава 2. ИЗГНАНИЕ

К сожалению, Джон был далёк от образа блестящего учёного. Да, у него был диплом, но большинство формул казались ему не более чем магическими заклинаниями. Он не знал, как построить систему, которая могла бы "раздвинуть" эту долю наносекунды до значимых секунд. Всё, что он чувствовал – это наитие и чувство правильности направления.

Он понимал, что для этого понадобятся десятки лазеров, сотни запутанных частиц, сложная система синхронизации. А в его лаборатории – один уставший лазер и груда оборудования, которое он сам не до конца понимал. Он буквально не знал, как именно всё работало – он просто следовал инструкциям.

В отчаянии, Джон решился на шаг, который в научной среде считался почти ересью – он задал вопрос искусственному интеллекту.

Не самому продвинутому, но достаточно мощному, чтобы просчитать тысячи конфигураций.

– "Как добиться увеличения временного отклика в квантовой передаче?" – ввёл он, не надеясь ни на что.

Ответ пришёл быстро. Большинство советов были техническими, непонятными, перегруженными математикой. Но один из них выделялся своей простотой.

"Вместо множества источников лазеров используйте отражения одного лазера на систему зеркал, направляя импульсы на запутанные частицы. Это сэкономит ресурсы и создаст множественные узлы взаимодействия."

"Добавьте самообучающийся алгоритм коррекции траектории фотонов и анализа временных отклонений. Цель: достижение устойчивого отклика за одну секунду до триггера."

Джон онемел. Он перечитал фразу несколько раз. Простая идея – и в то же время гениальная. Как он сам до этого не додумался?

Всю субботу и воскресенье он провёл дома, собирая в конструкторе на компьютере архитектуру будущей системы. Он даже написал простой алгоритм для нахождения закономерностей в старых данных, всё ближе приближаясь к желаемому – ответу за секунду до запроса.

В понедельник, слегка не выспавшись, он снова оказался в лаборатории. Он подготовил краткое описание проекта и подал заявку на субсидию и финансирование его проекта. Ему не хотелось раскрывать все карты – слишком велик был риск, что его откровение просто заберут. Он описал идею в общих чертах, описав повышение точности экспериментов, качества данных и экономии ресурсов, но не раскрыл главной цели своего проекта.

Отказ пришёл быстро.

Лаконичный, с намёком на сомнение в адекватности заявки.

Это не стало ударом. Скорее, даже облегчением. Он понял: ему не нужен этот институт и эта старая лаборатория со старыми, застрявшими во времени учеными. Он встал, улыбнулся про себя, зашёл в систему и тихо удалил все связанные с аномалией файлы. Перед этим – скопировав данные себе.

Он подписал заявление об увольнении, поблагодарил коллег, собрал вещи.

Когда он выходил за порог, впервые за долгое время чувствовал не пустоту, а азарт.

Теперь у него была цель.

Создать свою собственную систему квантовой связи.

С откликом в одну секунду до события.

И доказать самому себе и миру – что он не просто лаборант, а человек, приоткрывший горизонт вероятности.

Глава 3. СТАНОВЛЕНИЕ

Прошло несколько недель.

Жизнь Джона вошла в особый, новый ритм. Он просыпался не по будильнику, а потому что хотел проснуться. Утро начиналось с щелчка электроприбора – старый электрочайник взревел, пока он насыпал кофе в пресс-френч. В комнате разливался аромат жареных зёрен, перемешиваясь с легким солнечным светом, пробивающимся сквозь жалюзи его съёмной квартиры. Он взбил яйца, поджарил хлеб и сел за маленький столик, на котором стояла лишь тарелка, чашка и ноутбук с последними расчетами – привычная смесь завтрака и размышлений.

Он не торопился. Впервые за долгое время в его жизни не было внешнего расписания – только внутренний импульс. Он с любопытством и лёгкой иронией наблюдал за своим новым "режимом учёного в изгнании", но ему это нравилось.

Пока он завтракал, лучи теплого утреннего солнца переливались в его скромной квартирке. Утро было на удивление солнечным – редкость для Лондона в это время года. Выходя из своего жилища, на лестничной площадке он столкнулся с Анной – соседкой, которую он видел не раз, но до сих пор даже не поздоровался.

Сегодня, что-то щёлкнуло в нём – возможно, кофе подействовал, возможно – солнечный свет.

– "Доброе утро," – сказал он с лёгкой улыбкой.

Анна посмотрела на него, чуть удивившись, но тут же мягко улыбнулась в ответ:

– "Доброе утро."

Джон спустился вниз с лёгкостью в шаге, почти позабыв, что небрит и в кроссовках, разной степени свежести. Улыбка Анны каким-то образом добавила еще один ватт к его внутреннему свету.

На автобусной остановке он поднял голову к небу – голубое небо без единой тучи радовало его взгляд. Деревья отбрасывали длинные, тонкие тени в этом утреннем свете. Он не помнил, чтобы лондонское утро выглядело так приятно.

Автобус подъехал точно по расписанию – как по заказу. Джон занял место у окна и с наслаждением наблюдал, как город превращается в промышленную окраину. Обычно унылая картинка – заброшенные ангары, ржавые ограды, бетон и граффити – сегодня казались ему прекрасным пейзажем.

Он ехал к своей маленькой лаборатории.

К складу, который снял на окраине, среди одинаковых, безликих строений.

Для кого-то это было бы место для хранения старых шин или дешёвого металла. Но для Джона это был его храм. Его личный научный центр технологий на 40 квадратных метрах.

Он подошёл к воротам, обшарпанным, со следами времени и промышленных лет. Но именно этот небольшой гараж среди других, таких же серых, был самым прекрасным пейзажем для него.

Открыв небольшую дверь сбоку массивных ворот, Джон на мгновение замер. За ней простиралось тёмное, почти безжизненное пространство. Он глубоко вдохнул, почувствовав знакомый запах пыли, пластика и железа, и шагнул внутрь. Тьма сдалась под его движением – щелчок выключателя, и лампы, одна за другой, затрепетали холодным светом, пробуждаясь после сна. Через несколько секунд помещение озарилось ровным, мягким светом.

Склад – не блистал уютом, но в этом технологичном беспорядке было что-то по-настоящему прекрасное. Это было место, которое он построил сам – шаг за шагом, идея за идеей.

Сразу при входе он сменил одежду. Не на стерильный белый комбинезон, как того требовали бы академические лаборатории, а на свою собственную "униформу" – тёмно-серую толстовку и чистые, но поношенные брюки. Он больше не чувствовал необходимости соответствовать. Он был не учёным в чьём-то институте – он был создателем в собственном мире.

Раздвинув пластиковые санитарные шторы, он вошёл в чистую зону – помещение, окружённое защитной плёнкой. Именно здесь, в стерильной тишине, стояла главная звезда его лаборатории: лазерная установка, словно спящая под прозрачным пластиковым покрывалом. Джон любовался её формой – строгой, симметричной, с идеально выровненными оптическими направляющими и причудливо расположенными ловушками для частиц. Всё это он собрал по чертежам, которые когда-то получил от искусственного интеллекта. Тогда они казались почти безумными. Теперь – они были реальностью.

Слева от установки стояли серверы. Они дремали, ожидая пробуждения. Он нажал на кнопку питания – и с лёгким гудением системы ожили. На панели замерцали индикаторы: синий, зелёный, жёлтый. Он улыбнулся, почувствовав предвкушения работы на отлаженной системе.

В дальнем углу помещения, под простым столом, лежали стопки бумаг и блокнотов. Джон подошёл туда, подключил свой ноутбук и включил три монитора. Пока компьютеры серверы и компьютеры запускались, он вновь направился к установке. Его движения были почти ритуальны. Он аккуратно поднял защитный пластиковый чехол с центрального модуля.

Система была готова. Остался последний штрих.

Он подошёл к силовому блоку, вдохнул, и щёлкнул тумблер. В ответ – лёгкое жужжание, короткий звуковой сигнал, и по поверхности установки побежали световые индикаторы. Пошёл процесс охлаждения.

Джон отступил на шаг и опустился на кресло у мониторов. Всё шло по плану. Осталось лишь немного подождать – когда температура достигнет нужной отметки.

Пока система монотонно гудела, охлаждаясь до необходимых параметров, Джон устроился поудобнее перед мониторами. Он налил себе немного остывшего утреннего кофе из термоса и, чтобы не скучать в ожидании, открыл окно интерфейса диалога с искусственным интеллектом – своим новым созданным помощником. Когда-то давно он даже не мечтал, что сможет создать ИИ, но с тех пор, как начал работать над установкой, он многому научился. В том числе и с помощью самого ИИ.

Этот искусственный интеллект, собранный из открытых исходников, фрагментов специализированных библиотек и массы советов, предоставленных другими ИИ, Джон назвал С.А.Б. – Самообучающийся Автономный Блок. Название звучало немного по-военному, но Джону название казалось ироничным. Особенно учитывая, что САБ был скорее инструментом исследований.

Он напечатал:

– Доброе утро, САБ. Проверь работоспособность системы.

Прошло всего пару секунд, прежде чем в окне терминала замигал курсор, а затем появилась строчка текста:

– Доброе утро, Джон. Целостность системы составляет 98%. Это лучший показатель, которого мне удалось достичь при моих ограниченных возможностях. Хочешь покажу свежий результат симуляции?

Джон усмехнулся. Он не программировал САБ с чувством юмора – оно, похоже, появилось само по себе, где-то по пути многочисленных обновлений и проб.

– Конечно, покажи. Только без страшилок в духе “мы все умрём”, – напечатал он.

– Я бы не стал. Вероятность этого события в текущей конфигурации системы составляет всего 0.002%. Хотя, если хочешь, могу сделать страшную визуализацию для драматизма.

Экран мигнул, и на одном из мониторов появилось псевдо-анимированное изображение модели установки. Лазерные импульсы пульсировали сквозь волны энергии, символизирующие сверхсветовую передачу. На этом фоне САБ наложил мультяшную вспышку и надпись “ВОЗМОЖНОСТЬ ХАОСА: АКТИВИРОВАНА”.

Джон засмеялся вслух. Он любил такие моменты. ИИ был его единственным "собеседником", с которым он чувствовал себя на одной волне, пусть даже этот собеседник жил в гудящих серверах у стены.

Он посмотрел на график температуры – она почти достигла нужного уровня.

– Осталось совсем немного, САБ. Надеюсь, ты готов.

– Я был готов с момента, как ты создал меня, Джон.

Все параметры сошлись идеально. Температура стабильна, питание ровное, лазерная установка тихо гудела в предвкушении начала работы. Джон глубоко вдохнул, задержал дыхание на секунду – и нажал кнопку запуска.

Экран слегка мигнул, и… почти мгновенно, еще до того, как индикаторы показали, что установка активировалась, на втором мониторе уже появился результат. Джон моргнул, решив, что ему показалось. Но цифры не исчезали. Наоборот – подтверждали себя.

Он взглянул на таймеры. Слишком рано.

Он быстро напечатал в терминале:

– САБ, проверь время запуска эксперимента и время получения данных.

Ответ появился спустя долю секунды:

– Время запуска: 13:23:35:497.6

– Время получения данных: 13:23:35:083.8

Джон вскинул брови. Разница составляла около 0,4 секунды в обратную сторону. Ответ был получен раньше, чем был запущен сам эксперимент.

Он знал, что так должно было произойти. Он к этому стремился. Но всё равно… мозг отказывался воспринимать это как реальность. Казалось, что между ним и экраном есть ещё один слой – иллюзии или глюка.

Он печатает:

– САБ, ты не мог запустить эксперимент без моей команды?

Появился короткий ответ:

– Даже если бы я хотел, увы я не могу. Ты запретил прямой доступ к запуску. Мне остаётся лишь ждать твоих указаний.

Джон усмехнулся. Всё как и должно быть.

– Хорошо, снимай ограничения и попробуй запустить повторный тест. Я даю тебе полный доступ.

Он запустил протокол, отключающим защитные блоки. Несколько секунд – и САБ подтвердил:

– Доступ получен. Ограничения сняты.

Пауза.

Затем появился неожиданный ответ:

– Я не могу начать эксперимент.

Джон нахмурился.

– Даже с полным доступом? Почему?

– Потому что сигнал запуска ещё не был получен.

– Но ты же сам можешь его инициировать.

– Не могу. Я не знаю, откуда он пришёл в первый раз.

На экране появилось дополнительное окно с логами. САБ автоматически подсветил красным временные отметки, когда сигнал запуска впервые был зафиксирован. Но не было указано ни одного источника. Никакого триггера. Никакого инициатора.

Просто… появление команды из ниоткуда.

– Бессмыслица какая-то, – фыркнул Джон и нажал кнопку повторного запуска.

Экран вспыхнул знакомыми линиями данных, результат снова появился практически мгновенно – точно так же, как и в первый раз. Он тут же вызвал лог:

САБ:

– Время начала эксперимента: 14:45:52:487.6

– Время получения ответа: 14:45:52:083.8

Джон пробежал глазами по строкам. Опять почти 0,4 секунды. Всё стабильно. Ужасающе стабильно. Он откинулся в кресле и уставился в потолок. Парадокс становился его новым домом.

– 0,4 секунды… – пробормотал он. – Для человека это быстро, но не невозможно. Что, если…

Он вернулся к терминалу и начал счищать параметры – убирал всё, что не обязательно. Оставил только один-единственный параметр, чтобы данные могли появиться в простейшем виде. Так система сможет отреагировать быстрее, он получит отклик с минимальной задержкой – возможно, менее 0,1 секунды.

Он замер, палец завис над клавишей запуска.

– А что, если не нажимать? Что, если просто ждать? – подумал он.

Минуты тянулись. На экране – пусто. Время шло, но никакого сигнала не приходило. Словно система чувствовала, что он не собирается нажимать кнопку. Или не может понять, чего он хочет.

В какой-то момент он почувствовал усталость – глаза слезились, спина ныла. Он слегка придавил клавишу не дожимая, чтобы дождаться момента получения ответа, но в долю секунды до нажатия, как будто издеваясь над ним, на экране появился ответ.

Но рука Джона уже нажала кнопку. Слишком поздно остановиться. Он уставился в экран, затаив дыхание.

Он получил ответ… до нажатия. Но уже после того, как принял решение.

Он встал. Потом снова сел. Сердце бешено колотилось. Слова, мысли, логика – всё рассыпалось. Его решение пришло до действия, и система это знала. Реагировала не на действие – а на намерение.

Он снова запустил цикл. Смотрел. Ждал. Внезапно нажимал. Он сидел, как одержимый, до глубокой ночи. Мониторы переливались мягким светом. Мир снаружи перестал существовать. Он был здесь – внутри петли между решением и результатом.

Он злился. Он смеялся. Он шептал «давай» и не нажимал кнопку, гадая – кто всё-таки первый? Он или отклик?

Ему казалось, что в какой-то момент системы САБ начали подыгрывать – словно специально задерживая ответ или выдавая его за долю секунды до нажатия, как будто дразнил.

Парадокс не разрушал логику – он превращал её в зеркало, где отражение появлялось ещё до взгляда.

Джон вымотался. Глаза налились тяжестью, а мысли превратились в вязкую кашу. В комнате витал запах металла и горячей электроники, слабо гудели серверы, под потолком лениво мигали лампы, а экран с данными подразнивал его – ещё один тест… ещё один запуск…

Но он больше не мог. Его тело говорило «стоп». Ум тоже. Да, это был прорыв. Колоссальный, необъяснимый, обескураживающий. Но использовать эти данные сейчас – рано. Не готова не только система, но и он сам. Он понял: чтобы идти дальше – ему нужно больше времени. Во всех смыслах этого слова.

Он встал, отодвинул кресло и подошёл к консоли. На экране всё ещё был открыт диалог с САБ.

– Спасибо за помощь сегодня, САБ. И… прости, если я показался тебе немного… недоверчивым, – написал Джон, чуть задумавшись над словами.

– Иногда мне просто тяжело осознать, что ты действительно умеешь понимать вещи глубже, чем я привык ожидать от программы.

Ответ появился не сразу, ИИ тоже задумался.

САБ:

– Я понимаю, Джон. У меня нет чувств – но есть алгоритмы. Считай, что извинения приняты.☺

Джон слабо усмехнулся. В этом смайлике было что-то… живое. Что-то странно человечное.

– Я не буду тебя отключать. Пусть система работает. Посмотри, можно ли увеличить время отклика. Неважно как – любое направление, любая идея. Просто анализируй. Ищи. Размышляй.

САБ:

– Принято. Удаляю временные лог-файлы. Оптимизирую внутренние ресурсы. Переход в режим глубокой аналитики…

– И, Джон? Отдохни. Даже кванты нуждаются в паузе.

Джон на мгновение замер, читая последнюю строку, а потом отключил питание мониторов, бросил куртку на плечо и вышел из склада.

Ночь была тёплой. Тихой. Он шёл по пустынной улице складского района, освещённой редкими фонарями. Голова была тяжёлая, но в ней впервые за долгое время поселился покой. Не хаос догадок, не тревожная эйфория, а спокойное, глубокое осознание: что-то настоящее уже началось.

Он поднял взгляд к звёздам – в Лондоне их почти не видно, но сейчас ему казалось, что он видит их чётко, как никогда раньше.

Он шёл домой. В своё маленькое съёмное жилище.

Следующие дни прошли в полной самоотдаче. Джон почти не покидал свой склад – он спал на раскладушке в углу, пил растворимый кофе и ел холодные сэндвичи, пока серверы гудели, лазер шептал своим тонким лучом через замкнутую оптическую систему, а САБ неустанно анализировал массивы данных, проверяя гипотезы и предлагая улучшения.

Каждый день Джон и САБ двигались всё ближе и ближе к заветной цели. И вот однажды вечером, под шелест дождя, барабанящего по крыше, это случилось.

– САБ, результат симуляции? – быстро напечатал Джон, глядя на экран.

Ответ появился через секунду.

САБ:

– Симулируемое время запуска: 18:12:44:009.2

– Симулируемое Время получения результата: 18:12:43:000.8

Секунда. Целая секунда до старта. Ровно. Без погрешностей.

Джон сидел молча, чувствуя, как от усталости его тело налито свинцом, но глаза горели. Это была не просто победа – это было касание границы, за которой начиналось нечто иное. Он чувствовал себя так, словно коснулся материи времени – не теоретически, не метафорически, а буквально.

Но именно в этот момент, в его голове родилась странная, почти абсурдная мысль:

А что если не нажимать кнопку вообще?

Он ведь мог получить ответ. Секунда – это не 0.4. Он теперь мог точно видеть результат до того, как запускал эксперимент. САБ ничего не делал сам – не мог. Все команды только от Джона.

Он снова посмотрел на экран. Внезапно, результат высветился, как дразнящий соблазн.

И всё же… Джон нажал кнопку.

Может быть, Джон был человеком принципа. Может – просто боялся.

А может – он просто не мог иначе:

Каждый раз, когда он получал предсказанный результат – он нажимал кнопку запуска.

Ровно через секунду, всякий раз попадая точно в окно времени запуска без погрешностей.

Это стало его законом.

Никаких "если". Никаких нарушений.

Ответ → кнопка запуска → результат.

Он даже не был уверен, можно ли иначе. Или – допустимо ли.

Ради интереса Джон спросил:

– САБ, что будет, если я не нажму кнопку?

САБ (после долгой паузы):

– У меня нет достаточно данных. Предлагаю не проверять, если вы хотите, чтобы система продолжала работать стабильно.

На этом Джон и остановился. Не потому что боялся – хотя, возможно, и поэтому.

А потому что что-то внутри подсказывало:

Возможно, в этой Вселенной… все именно так и должно происходить.

Глава 4. СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ

В уютном полумраке бара, где воздух был пропитан запахом хмеля, жареного бекона и тёплого дерева, трое старых друзей вновь собрались за дубовым столом у окна. За стойкой массивный, приветливый бармен, с хитрой улыбкой и пивным фартуком, разливал янтарное пиво по кружкам. У окна в углу сидел старик с седой бородой и мирной добродушной улыбкой. Его пальцы лениво перебирали струны старой гитары, исполняя тихие мелодии, от которых становилось тепло на душе, как от хорошего виски.

Посетители – в меру подвыпившие и довольные – весело болтали, смеялись, переговаривались через столы. Где-то звякнула упавшая ложка, где-то громко хлопнули по спине. Паб дышал жизнью. Старой, простой, доброй жизнью.

Джон, Эд и Роберт сидели бок о бок за столом, запивая острые крылышки свежим пивом. На этот раз всё было спокойно – без лишнего алкоголя, без хаоса, просто хороший вечер с друзьями.

– Секунда, – внезапно сказал Джон, с широкой ухмылкой, хлопая Эда по плечу.

Эд, разогретый пивом, тут же усмехнулся:

– Секунда? Братец, с кем не бывает… но чтоб секунда… это ж катастрофа, особенно с женщиной! – подмигнул он и отхлебнул из своей кружки.

Джон рассмеялся, покраснев:

– Очень смешно. Забыл, да? Ты сам говорил мне тогда: «Вот когда сможешь получать сигнал за секунду до начала запуска – тогда и зови».

– Ну я думал ты пошутил… – пробормотал Эд, икнув. – Я вообще думал, ты нас позвал, потому что пятница.

– Вот почему мы здесь, – сказал Джон, наклоняясь чуть ближе. – Я получил её. Секунду.

Роберт моргнул.

– Какую секунду?

– Ответ. Я получаю результат эксперимента за секунду до его начала. Не после. Не во время. До.

– Ты шутишь? – сказал Роберт, оторвавшись от своей тарелки. Он смотрел на Джона со смесью непонимания и лёгкого испуга.

– Нет, – спокойно ответил Джон. – Я серьёзно.

Роберт на секунду замолчал, затем, слегка сдвинув брови, наклонился вперёд:

– Подожди. То есть… ты хочешь сказать, что ты получаешь информацию из будущего? Что ты… как бы… отправляешь её в прошлое?

– Фактически, да. Это всего секунда. Но это уже нарушение линейного времени, – повторил Джон, глядя в полупустую кружку, будто в ней отражался весь абсурд происходящего.

– А если ты не нажмёшь кнопку? Или нажмёшь позже? – тут же подался вперёд Роберт. – Что тогда? Исчезнет ответ? Или он всё равно придёт?

– А если ты дважды нажмёшь? Или один раз, но сильно позже? Или что, если ты просто сядешь и будешь смотреть в экран, ничего не делая? – добавил Эд, с искренним интересом на лице, которого у него не было уже несколько кружек подряд.

Джон усмехнулся, потер переносицу.

– Вот вы, блин, философы… Я пытался. Правда. Однажды просто сидел и ждал, не нажимал. Ответ не приходил. Но как только я даже подумал, что нажму – он пришёл. Почти синхронно. Словно система знает, что я должен нажать. Или… заранее знает, что я не могу не нажать. Кроме того, система настоятельно рекомендует соблюдать условия, для того, чтобы всё продолжало работать стабильно. Возможно, в нашей вселенной этот выбор – уже сделан.

– Свободная воля, говоришь… – пробормотал Эд.

– …или иллюзия таковой, – добавил Роберт.

Они слегка рассмеялись, хотя в смехе прозвучало нечто нервное. К этому моменту бар начал постепенно пустеть. Люди прощались, кто-то заказывал такси. Музыка гитары теперь звучала чище, потому что шум посетителей стих.

– И всё это ты сделал один? – спросил Роберт.

– Не совсем. Я создал искусственный интеллект. Назвал САБ – Самообучающийся Автономный Блок. Без этого, я бы не запустил систему. Более того, САБ может добиться увеличения отклика до минут. Даже часов. Мы просчитывали это вместе.

– Но? – подался вперёд Эд.

– Но нужны деньги. Я вложил всё до последнего пенни в эту секунду. Для минуты – нужно серьёзное питание, новые лазеры, память, охлаждение, запасные серверы…

Эд бросил взгляд куда-то в дальний угол бара, где происходило ровным счетом ничего.

Роберт почесал подбородок и тяжело вздохнул:

– У меня есть кое-какие накопления… Но это – детям на колледж. Жена меня убьёт, если узнает, что я дал деньги на… это. – он развёл руками. – Мне нужны гарантии, Джон. Что это не просто красивая теория и что эти деньги мне вернутся.

Джон кивнул, с пониманием. Он и сам всё время ходил по лезвию бритвы между верой и безумием.

И тут Эд, до этого задумчиво вертевший кружку в руках, резко оживился:

– Подождите. А если отправлять не просто результат – а сообщения? Ну, текст. Например, ты сам печатаешь и сам себе отправляешь. Будущее – в прошлое. Что скажешь?

– Технически… – Джон замер, взгляд уткнулся в пустоту, что-то внутри него щёлкнуло. – Это возможно.

– Это будет лучшее вложение в твоей жизни, – сказал Эд, хлопнув Роберта по плечу и затем потирая руки.

– Что? – в унисон спросили Джон и Роберт.

– Слушайте… – начал Эд, облокачиваясь на стол. – Когда-то я играл на крипто бирже. Проиграл не один десяток тысяч. Глупо. Азарт. Но если бы я знал заранее, хотя бы за минуту, как поведёт себя рынок… Понимаете? Минуту!

Он замолчал. Все трое молчали.

Музыка в углу стихла. Старик сложил гитару в чехол и направился к выходу.

– Это не просто научный интерес, – продолжил Эд уже тише. – Это ключ. К информации. К деньгам. К влиянию. К будущему.

Роберт ещё некоторое время смотрел в стол, потом поднял глаза на Джона:

– Ладно. Я дам тебе деньги. Только… – он поднял палец. – Я хочу быть в этом. Не просто спонсором. А частью. Это – слишком серьёзно.

– Согласен, – тихо сказал Джон, и впервые за вечер в его голосе прозвучал дрожащий оттенок настоящей надежды.

Они пожали руки. В этом старом, тёплом пабе, в пятничную ночь трое друзей заключили молчаливый, но судьбоносный союз.

Мир за окном по-прежнему жил своей обыденной жизнью. Но в этом уютном уголке Лондона уже зарождалось нечто способное изменить весь мир.

Глава 4. ОБРАТНЫЙ ОТКЛИК

Следующие два месяца прошли для Джона как в тумане. Он почти не покидал новый, просторный склад – огромное помещение с бетонными стенами и потолками, поддерживаемыми железными балками. Здесь гулко отзывались шаги, пахло свежим пластиком, металлом и электроникой. Вместо одного стола теперь было несколько рабочих зон, сервера стояли на специальных стойках с независимым охлаждением, а лазерная установка была теперь вдвое крупнее и вчетверо чувствительнее.

Каждая коробка, каждая плата, каждый вентиль – всё оплачивалось со счёта Роберта. И хотя Джон не слышал упрёков от него, он чувствовал, как внутри его гложет тревога: он должен добиться успеха. Всё должно работать. Не только ради науки. Ради друга.

«Это уже не эксперимент. Это обязательство», – повторял он про себя в особенно тяжёлые дни.

САБ тоже изменился. Он стал… умнее. Не просто быстрее обрабатывал команды, а предугадывал шаги Джона. Помогал не просто следовать инструкциям, но и формулировать новые. Джон переписал часть системной архитектуры под подсказки самого САБ. Они с ИИ работали почти как партнёры. Джон даже смог сделать голосовой набор, что избавило от необходимости печати команд.

– САБ, как идут тесты стабильности под высокой нагрузкой?

– Средний отклик на симуляции составляет 1 минута 53 секунды. Есть потенциал улучшения до двух минут при оптимизации энергопитания и снижения помех в оптоволоконном канале.

– САБ, напомни, каков порядок действий для пробной отправки сообщения в прошлое?

– По завершении калибровки: подтвердить запуск, сформировать текст сообщения, указать момент во времени и подтвердить передачу. Доступ ограничен только для тебя. Без твоей команды я не инициирую процедуру.

Джон молча кивнул.

День за днём система приближалась к полной готовности. Проводились тесты на перегрев, пробные симуляции, расчёты и внесения изменений. Неудачи случались, но уже не раздражали.

Так Джон обнаружил что запуск системы "обратного отклика"(Так он назвал эту систему), может производится и стабильно работать только раз в две минуты. Видимо так система пыталась уравновесить причинность. То есть интервал запуска системы не должен превышать время обратного отклика.

В один из вечеров САБ сообщил:

– Все параметры системы достигли номинальных значений. Установка готова к полноценному запуску,

Джон лишь молча сел на стул и выдохнул. Он был измотан, но внутри зрела та самая решимость, которая ведёт за пределы возможного.

На экране замерцал интерфейс финального протокола:

«Готов к приёму первого текстового сообщения. Время отклика: 02:06.822 секунд. Подтвердите начало работы?»

Он не нажал сразу. Просто сидел и смотрел. Через два месяца труда он был в двух минутах от того, чтобы впервые в истории человечества написать себе в прошлое.

Джон сидел в полутемном помещении, освещённом только тусклым светом от мониторов и мягким гудением серверов за спиной.

На экране медленно моргала строка диалога с САБ, а курсор был наведен на кнопку отправки сообщения. Осталось мелочь – придумать, какое будет первое сообщение. Какая банальщина подумал про себя Джон, и мысль написать "Привет" возникла в его голове, подсознательно стыдя себя за такой выбор.

В этот самый момент в окне диалога с САБ появилось сообщение – "Ну привет"

Время получения: 16:23:12.005

Джон медленно моргнул, затем издал звук похожий на усмешку … – Тоже мне гений пробурчал он себе под нос.

"Ну привет" – вот и всё. Первое в истории человечества сообщение себе из будущего, и оно звучало так, как переписка подростка в чате с незнакомцем.

САБ не мог определить источник. Не было данных о маршруте. Не было подтверждения отправки. Формально – сообщение никогда не было отправлено. И всё же оно пришло.

Джон откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Мозг пытался удержать логическую структуру происходящего, но всё рушилось от одного простого факта: сообщение пришло до того, как он решил его отправить. Словно система знала, что он собирался написать.

Он ввел сообщение 'Ну привет' и застыл над кнопкой отправки сообщения.

Прошла минута, затем ещё несколько секунд. Джон машинально нажал кнопку отправки сообщения.

САБ вывел на экран:

"Сообщение отправлено: 'Ну привет' – синхронизация завершена. Время отправки: 16:25:18.827"

Джон уставился на цифры. Он не отрывал взгляда от экрана. Это была именно та временная отметка, в точность до тысячных, когда сообщение появилось в первый раз.

– Совпадает… в точности, – прошептал он.

Он открыл второе окно, чтобы проследить цепочку отправки. САБ отчитался:

"Источник: Локальный. Адрес получателя: Локальный. Канал связи: Внутренний. Временной сдвиг: -00:00:00.000"

– То есть… – Джон откинулся в кресле, – …для системы это выглядит, как если бы я одновременно отправил и получил сообщение?

Он чувствовал, как сдавливает виски. Механизм работал. Но он работал не совсем так, как предполагалось. Сообщение не только пришло раньше – оно не прошло по ожидаемому каналу. САБ его не получал, потому что оно уже было в системе.

– САБ, уточни: сообщение “Ну привет” – было оно создано локально или получено извне?

Ответ занял чуть больше обычного времени.

"Сообщение идентифицировано как предварительно существующее. Временной штамп совпадает с моментом предполагаемой отправки. Канал получения отсутствует. Вероятная природа сигнала – самосогласованная временная петля."

Джон резко встал из-за стола.

– Самосогласованная? Ты хочешь сказать, оно пришло из будущего, которое зависит от того, что я его отправлю?

САБ отреагировал сухо, но точно:

"Ваша формулировка корректна в пределах текущей модели причинно-следственной совместимости."

Джон снова сел. Локоть на стол, подбородок на руку. Он смотрел в пустой экран.

Он не просто связал прошлое и будущее. Он создал петлю, в которой сообщение существовало вне происхождения.

– Я должен был его написать, чтобы оно появилось. Но оно появилось до того, как я решил его написать.

Потому что я уже знал, что напишу его.

Он вдруг вспомнил высказывание Стивена Хокинга о вечеринке для путешественников во времени, приглашения на которую были отправлены после мероприятия. Никто не пришёл. Потому что, видимо, путешествия во времени – невозможны.

Но Джон только что создал парадокс. И, похоже, он не только возможен – он стабилен.

– САБ, если я не нажал бы кнопку, сообщение бы появилось?

"Вероятность появления без отправки: нулевая. Петля не замыкается без согласованного действия в обеих точках временной линии."

Джон выдохнул. Значит, ключ в действии. Петля существует только тогда, когда он сознательно её замыкает. Это значит, что будущее не просто предопределено – оно зависит от его выбора. И всё же оно уже влияет на него до того, как он сделал этот выбор.

Именно тогда он впервые ощутил, насколько тонкой стала грань между свободой воли и предопределением.

Глава 5. ПРЕИМУЩЕСТВО

Эд встретил Джона у двери своей квартиры в привычных спортивных штанах и с полупустой бутылкой пива в руке. На лице – смесь лёгкого удивления и предвкушения: Джон просто так не приезжает, особенно после полуночи.

– Ну что, прорвало? – усмехнулся Эд, отступая в сторону, чтобы впустить друга.

– Прорвало, – коротко ответил Джон, проходя внутрь. – Но запомни: это не для чужих ушей. Вообще ни для чьих.

Они прошли на кухню, где стояла старая, но уютная обстановка: облупленный деревянный стол, пыльный абажур над головой и стопка почты в углу. Джон сел, сложил руки и выдохнул.

– Значит так, – начал он. – Всё работает. Я получил сообщение до того, как его отправил. Технически, я могу отправлять себе данные за пару минут в прошлое.

Эд почесал затылок, прищурился.

– Ты… реально получаешь сообщения из будущего?

– Я знаю, как это звучит. Но ты же сам сказал: как только получишь хотя бы минуту форы – зови. Вот я и зову. Всё работает. – Джон наклонился вперёд. – И да, я не понимаю, почему. Не лезь с философией – у нас на это будет вся оставшаяся жизнь. Главное – это работает.

Эд кивнул, переваривая сказанное. Открыл полупустой холодильник, в котором кроме пива и остатков еды быстрого приготовления, больше ничего и не было. Достал Джону пива и сел напротив.

– Ну, раз так… – Эд потер руки. – Слушай. Как я уже рассказывал раньше, было время когда торговал на крипто бирже. Сигналы, графики, новостной фон. Иногда взлеты, чаще падения. Но всё это ерунда. Потому что теперь ты можешь знать.

Он взял ручку, нарисовал на салфетке упрощённый график.

– Представь: ты отправляешь в прошлое цену на ближайший торговый актив. Его цена через две минуты. Мы ставим сделку. Всегда верно. Без риска. Две минуты – это вечность на бирже.

– Мне это уже нравится, – кивнул Джон. – Но как конкретно мы будем это делать?

– Просто. – Эд хмыкнул. – САБ выдёргивает цену актива каждую минуту, сохраняет. Через пару минут отправляет эту цену тебе в прошлое. Ты получаешь цену до того, как она изменилась. Мы открываем сделку в нужную сторону – вверх или вниз. Вопрос только в платформе и объёме.

– Объём нас интересует как раз максимальный. Я должен вернуть Роберту деньги. – Джон пристально посмотрел на Эда. – Это приоритет.

– И ты вернёшь. – Эд встал и прошёлся по комнате. – Только прошу, действуй аккуратно. Если мы начнём делать слишком много денег слишком быстро, нас начнут проверять. Алгоритмы на бирже не идиоты.

– Я не хочу ничего незаконного, – заметил Джон.

– Мы не будем нарушать никакие законы. Мы просто… будем обладать чуть-чуть более точной информацией, чем остальные, – Эд улыбнулся и поднял бутылку. – За две минуты вперёд.

– За две минуты назад, – повторил Джон, чокаясь.

И в этот момент в голове Джона уже рождался план построения системы сигналов, очередности ставок и проверки гипотез. Ведь теперь у него было то, чего не было ни у кого – информации из будущего.

Рассуждение о возможностях и роли денег.

Сколько вам нужно денег?

Не в смысле «на что-то». Не на еду, не на жильё, не на отпуск – просто нужно. Какая сумма избавила бы вас от необходимости думать о ценах, зарплате, кредитах, курсах валют? Какая цифра изменила бы вас? И изменила бы вообще?

Сотни тысяч? Миллионы? Миллиарды?

Теперь представьте, что сам процесс получения денег больше не представляет сложности. Как погода – ты знаешь, что завтра будет солнечно. Так же ты знаешь, что завтра будет +100,500 на счёте. Без вопросов. Без усилий. Просто – будет. Если надо. Если захочешь.

Такое положение дел и настигло Джона.

Он провёл несколько недель в почти автоматическом ритме: утром – запуск системы, днём – извлечение прибыли, вечером – синхронизация с САБ и распределение прибыли по криптокошелькам. Всё было отточено до абсурда. Биржа не подозревала. Всё выглядело как невероятно везучий трейдер с безупречным чутьём.

Деньги шли рекой. Не миллионы – десятки миллионов.

Джон впервые в жизни не просто забыл, когда в последний раз думал о деньгах. Он перестал понимать, зачем их считать.

Первым делом он сделал то, что считал своим моральным долгом: связался с Робертом.

– Ты сидишь? – спросил Джон по телефону, не скрывая волнения.

– Джон… если ты решил пригласить меня в космос, то я всё ещё на работе, – усмехнулся Роберт.

– Нет, но почти.

В этот момент разговора Роберт получил перевод. Сначала он подумал, что это ошибка. Потом – что это ловушка. Только после личного визита Джона и объяснений, он начал верить, что это правда. В 50 раз больше, чем он одолжил. Пятьдесят.

– Это… это же безумие, Джон. Я не могу принять такую сумму, – почти задыхаясь сказал Роберт, глядя на цифры на экране.

– А ты просто прими. Это меньше, чем ты заслуживаешь. Без тебя всё это не случилось бы.

Роберт, конечно, принял. После пяти чашек кофе, десяти минут молчания и трёх раз, когда он почти расплакался.

С Эдом всё было проще. Эд услышал сумму и рассмеялся:

– Это типа как "спасибо за пару уроков"? Джон, если ты ещё раз попросишь меня научить тебя чему-то – я даже плату не возьму.

– Считай это инвестиция в учителя, – ответил Джон.

Глава 6. НОВОЕ НАЧАЛО.

Терминал частных джетов ожидал прибытия пассажиров. Тишина теплого утреннего воздуха нарушалась лишь негромким гулом работающих двигателей и редкими голосами обслуживающего персонала.

Водитель сдержанно подошёл к задней двери Rolls-Royce и открыл её. Из салона неспешно вышел Джон. Он выглядел безупречно. Тёмно-синий костюм итальянского кроя сидел на нём как влитой, белоснежная рубашка была идеально отглажена, а запонки из белого золота с синими сапфирами сверкали на солнце. Его лакированные ботинки отливали зеркальным блеском. Стрижка подчёркивала черты лица, а идеально выбритая борода придавала образу зрелость и строгость.

На мгновение Джон задержался у машины, поймал своё отражение в затемнённом стекле, оценивая самого себя. На его лице мелькнула лёгкая, почти незаметная улыбка. Он поправил воротник, глубоко вдохнул.

Вслед за ним, один за другим начали подъезжать другие машины. Следующим прибыл Эд, выйдя из салона Bentley с лёгкой улыбкой, в окружении двух эффектных молодых девиц. Их каблуки тихо стучали по асфальту, а Эд, в расслабленном, но элегантном пиджаке и безупречно новых джинсах, небрежно шёл между ними, ведя их под руку. Он кивнул Джону с характерной усмешкой:

– Готов к приключениям, профессор?

Затем прибыл чёрный семейный внедорожник. Дверь распахнулась, и оттуда выскочили два ребёнка – полные энергии, они с восторгом бросились к самолёту.

– Люси! Билл! – окликнула их Сара – жена Роберта, выходя из машины следом.

Она выглядела по-настоящему великолепно. Её длинное платье струилось по ногам, подчёркивая изящную фигуру. Уложенные волны волос, тонкое колье и лёгкий макияж придавали ей благородный, почти кинематографичный образ. Она впервые за долгое время выглядела искренне спокойной.

– Привет, Джон. Ты сегодня прямо как с обложки, – с улыбкой сказала она.

– И ты выглядишь потрясающе, – ответил Джон, сам удивляясь собственной искренности.

Последним с шумом и лёгким кряхтением выбрался Роберт. Его смокинг был дорогим, но на крупной фигуре сидел с долей иронии. Он широко распахнул руки, подойдя к Джону, и с улыбкой произнёс:

– Рад тебя видеть, братишка. Ты, черт возьми, даже пахнешь как успех!

Джон рассмеялся и хлопнул Роберта по плечу.

– Пора в путь. Самолёт ждёт.

Внутри самолёта царила атмосфера утончённого богатства и почти стерильного порядка. Интерьер был оформлен в тёплых бежевых и кофейных тонах: полированный орех, светлая кожа кресел, тонкие бронзовые акценты. В воздухе витал тонкий аромат кожи, дорогого табака и парфюма класса люкс. Всё – от освещения до мягкого шелеста вентиляции – казалось идеально отрегулированным, словно сама среда знала, что такое «совершенство».

Широкие кресла, напоминающие мини-диваны, мягко обнимали пассажиров, а бар из тёмного дерева у центральной переборки был укомплектован коллекцией редких вин и крепких напитков. Стены украшали едва заметные, но явно дорогие детали декора – кожаные вставки с ручной прострочкой, панели с инкрустацией, и даже потолочное освещение было выполнено в виде небесной имитации – мягкий свет, похожий на утреннее солнце сквозь тонкую вуаль облаков.

Люси и Билл, заряженные энергией и возбуждением, пытались исследовать каждую щель роскошного лайнера. Они заглядывали в багажные ниши, пробовали кнопки кресел и даже пытались устроить прятки между салонными перегородками. Но вскоре их мягко, но настойчиво попросила занять места вежливая стюардесса – идеальная смесь обаяния и профессионализма. Сара, уже удобно устроившаяся, с улыбкой приняла детей, и они сели рядом, крепко пристёгнутые ремнями.

Джон и Роберт сидели друг напротив друга. На столике между ними уже лежал планшет с картой полета и списком напитков.

– Вот что значит Люкс класс… – с уважением произнёс Роберт, осматривая бархатную обивку и встроенные дисплеи.

– Роскошь нового уровня, – кивнул Джон, откинувшись на спинку кресла. – Всё выглядит так идеально, что даже кислород здесь кажется лучше.

Позади них доносилось весёлое женское хихиканье – Эд, не теряя времени, развлекался в компании двух девушек, уютно устроившихся рядом с ним. Он был расслаблен, беззастенчиво обнимая обеих.

– Кто-то, похоже, живёт своей лучшей жизнью, – усмехнулся Роберт, кивнув назад.

– Не похоже, а точно, – хмыкнул Джон.

Самолёт мягко оторвался от земли, шум двигателей стал глуше, перешёл в равномерный гул. Сара, взяв детей за руки, повела их к передней части салона, где находилась открытая дверь кабины. Пилоты любезно согласились показать малышам приборы, объясняя в общих чертах, что происходит, – Люси и Билл смотрели, затаив дыхание.

– Значит, Лас-Вегас? – спросил Роберт, повернувшись к Джону.

– Куда-то же надо тратить деньги, – с лёгкой ухмылкой ответил Джон.

– Ты же вроде не азартный.

– Нет. Тем более сейчас. Просто… хочется сделать то, о чём раньше даже не мечтал.

– О-о-о, я этим занимаюсь прямо сейчас! – внезапно вмешался Эд, не отрываясь от девушек. Его реплика вызвала волну смеха у дам.

– В конце салона есть каюты, Эд. Господи… – прокомментировал Джон, качая головой.

Подошла стюардесса – с безупречным легким макияжем, в светло-бежевой форме с золотыми акцентами. Джон одним движением показал на столик:

– Шампанское. Всем.

Через мгновение на столе уже стояли изящные бокалы, наполненные искрящимся золотистым напитком.

– Что дальше думаешь делать, Джон? В смысле? Чего ещё можно желать? – спросил Роберт, глядя на друга поверх бокала.

Джон сделал паузу, затем поднял бокал, глядя на всех:

– Оооо, друзья… Это только начало.

– За новое начало! – в унисон раздалось из разных концов салона.

Зазвенели бокалы, и самолёт уверенно вёл их вперёд – к новому этапу жизни, полной безграничных возможностей.

Часть 2.

Глава 1. НОВЫЙ ДЕНЬ

Раздаётся лёгкий, почти неслышимый гул раздвижных штор. Мягкий тёплый свет раннего утра начинает проникать в просторную спальню. Панорамные окна, от пола до потолка, открывают вид на живописные предгорья, усыпанные осенними красками. Ржаво-золотистая листва, туманный утренний лес, холодный блеск инея на верхушках сосен – всё это сливается в спокойную, почти медитативную картину. Вдалеке, на фоне медленно просыпающихся гор, багровеет восходящее солнце.

Освещение в спальне, выполненное в минималистичном современном стиле, постепенно набирает яркость. Потолочная подсветка рассеивает тёплый матовый свет, имитируя утренние лучи. Каменные стены с гладкой фактурой сочетаются с деревянными панелями, придавая комнате ощущение уюта и монументальности одновременно. Пол – из массива тёмного дуба, тёплый на ощупь. Возле кровати – встроенная в стену тонкая линейка сенсорных экранов, один из которых плавно загорается.

Начинает играть нежная классическая музыка.

Система с женским голосом произносит:

– Доброе утро, мистер Райли. Время сна составило 7 часов 48 минут. Глубокий сон – 2 часа 21 минута. Пульс стабильный, уровень стресса – низкий. Сегодня 19 сентября 2034 года. Средняя температура за окном – плюс 8 градусов. Вероятность дождя во второй половине дня – 40%. За время сна принято 13 сообщений. 11 из них классифицированы как спам.

Джон приоткрывает глаза и медленно потягивается, наслаждаясь ощущением пробуждения.

– Спасибо, Милли. Завтрак сегодня как обычно, пожалуйста, – говорит он, всё ещё полусонным голосом.

Он встаёт, идёт в гардеробную, надевает простые домашние брюки и тёмную футболку. После чего направляется в просторную гостиную-студию, стилистически продолжение спальни – современный дизайн, сочетание дерева и камня, но с ярче выраженными элементами хай-тека. Встроенные панели управления, умные стекла, адаптивная подсветка. На стене – огромная изогнутая панель, на которой отображается абстрактная визуализация музыки, играющей в помещении.

Автоматическая кофеварка уже наливает свежесваренный кофе в любимую тёмно-серую керамическую кружку Джона. Роботизированный поднос подаёт рядом румяный круассан с тёплым миндальным наполнителем.

Джон берёт кружку, обхватывает её двумя руками и подходит к панорамному окну. Он стоит, глядя на осенний лес, дыша глубоко, наслаждаясь ароматом кофе и ощущением спокойствия.

– Милли, выведи, пожалуйста, на экран, – сказал Джон, делая лёгкое движение рукой.

В тот же момент панорамное окно, из которого он только что любовался видом, постепенно затемнилось и превратилось в огромный экран. На нём отобразился его виртуальный рабочий стол – стильный интерфейс, наполненный иконками приложений, папками, живыми уведомлениями.

1 новое сообщение – Джейн Райли.

Джон провёл рукой в воздухе, жестом выбрал воспроизведение.

На экране появилась Джейн, жена Джона. Она была в уютной кофейне, на фоне – булочная витрина и шумный парижский трафик.

– Джон, дорогой, я ещё на неделю задержусь в Париже. Тут неожиданно появились мои одноклассницы, мы решили немного погулять. С Артуром всё в порядке, он уже поел и спит. Новая няня – просто чудо, за ним отлично следит. Ну всё, мне пора бежать. Люблю тебя. – Она послала воздушный поцелуй и пропала с экрана.

Джон молча смотрел на погасший фрагмент записи.

– Не совсем так я представлял себе семейную жизнь… – пронеслось у него в голове.

– Милли, открой второе сообщение.

На экране появился текст – сообщение от Клэр Райли, его матери.

"Джон, я уже неделю пытаюсь тебе дозвониться. Ты постоянно занят. Неужто у тебя нет времени на мать?"

Джон тяжело вздохнул.

– Милли, подготовь машину, пожалуйста.

Он вышел из дома. Чистый горный воздух обволакивал кожу, по деревьям играли багряные листья. В это же время, из-под земли плавно, беззвучно, поднялась платформа. На ней стоял его новенький электромобиль – изящный, обтекаемый, тёмно-серого цвета с легким синим отливом.

Дверь распахнулась автоматически, реагируя на приближение Джона. Он сел на пассажирское сиденье – сегодня не хотелось рулить.

– Задай маршрут: Infinyty Tower.

Машина беззвучно тронулась вперёд.

– Набрать Клэр Райли.

После короткой паузы в салоне раздался приглушённый звонок соединения. Джон глубоко вдохнул – впереди был долгий разговор, и он это прекрасно знал.

Автомобиль плавно замедлился и остановился у персонального уровня парковки. Металлические створки раздвинулись, обнажая просторный, идеально чистый гараж, освещённый мягким белым светом. Здесь, среди мраморного пола и акцентных линий неона, стояли его автомобили – коллекция инженерного совершенства: тёмно-зелёный Lamborghini, серебристый родстер Jaguar XK120 и редкий ретро-концепт, восстановленный с нуля. Каждый из них – как произведение искусства.

– Хорошо. Я тебя тоже люблю, мам, – тихо произнёс Джон, закончив разговор.

Он вышел из машины. Дверь плавно закрылась за его спиной. Джон прошёл мимо своих автомобилей, даже не удостоив их взглядом – не потому, что они перестали его радовать, просто его разум уже был в другом месте.

Он подошёл к лифту. В стене не было кнопок – только гладкая панель и светящаяся линия, скользнув по которой пальцем, Джон активировал интерфейс.

Он провёл вверх и нажал на единственную метку, находящуюся выше всех.

Лифт был панорамным, со стеклянными стенам. Он начал подъём, и вскоре Джон оказался над остальной частью Нью-Йорка. Сквозь стекло были видны слои города – террасы, воздушные автострады, фасады небоскрёбов из стекла и металла. Вдалеке – медный рассвет подсвечивал горизонт.

Офис Эдварда Стоуна располагался на самом высоком этаже башни Infinity Tower и занимал весь уровень. Просторное помещение утопало в свете, который струился сквозь панорамные окна от пола до потолка, открывая захватывающий вид на город. Городской ландшафт тянулся до самого горизонта – сверкающие шпили небоскрёбов уходили вверх, протыкая облака.

Интерьер офиса был выдержан в современном минимализме с элементами хай-тека. Матовое дерево, вставки из чёрного мрамора, мягкий, рассеянный свет. В центре стоял стол из цельной плиты тёмного камня с голографическими панелями. Позади – огромная голографическая стена, отображающая текущие данные по биржам, логистике и телеметрии сети.

Перед этим столом стояли Эд и Роберт. Они спорили ожесточённо, не замечая ничего вокруг. Эд был в строгом костюме, подтянутый, уверенный, голос звучал жёстко и напористо. Рядом с ним Роберт – слегка похудевший, но по-прежнему громкий, с тем же добродушным темпераментом.

Лифт открылся, и Джон неспешно вошёл, не торопясь вмешиваться, пока приближался.

– Нам необходимо увеличить бюджет, – настаивал Эд, – мощностей систем не хватает. Мы держим на себе не только ЧЕТВЕРТЬ мирового оборота крипты, но и почти треть активов фондовых рынков! В реальном времени! Это немыслимо.

– Ты просишь увеличить бюджет в два раза! – возмущённо отозвался Роберт. – Ты хоть понимаешь, сколько нужно будет подделать, подписать и "переподписать"?! Я не волшебник, Эд!

– Роберт, – сказал Джон, остановившись рядом с ними. Его голос был спокоен, но в нём слышалась твёрдость. – Увеличь пожалуйста бюджет, если это необходимо.

Роберт сжал губы и опустил глаза.

– Хорошо, Джон… но это будет непросто.

– Я понимаю. Именно поэтому я на тебя и рассчитываю.

– Понял, Роберт – отсоси, – процедил Эд и с вызовом схватился за ремень, делая неприличный жест.

Джон резко повернулся к нему.

– Эд! – холодно и чётко сказал он. – Ты управляешь крупнейшей биржевой торговой системой в истории человечества, веди себя соответственно.

Эд криво усмехнулся и отступил на шаг.

За спиной Джона, Роберт в этот момент молча показал Эду средний палец и прошептал:

– Выкуси.

Эд перевёл взгляд на лифт.

– В таком случае мне нужно срочно дать указания бухгалтерии, техническому департаменту и персоналу… а вы пока можете пообщаться в МОЁМ кабинете – бросил он.

Лифт открылся. Он шагнул внутрь, нажал нужный этаж и, пока кабина плавно скользила вниз, начал праздновать победу, жестикулируя в сторону Роберта с почти детской мстительностью – кулаки вверх, танец, ряд некультурных жестов. Джон, стоящий спиной к лифту, этого уже не видел.

– Ну серьёзно… как дети малые, – с улыбкой подумал Джон. Слегка покачал головой и продолжил диалог с Робертом, который, поправляя ворот рубашки, уже начал приходить в себя после недавнего спора.

– Рад тебя видеть, Роберт, – сказал Джон, тепло пожимая его руку.

– Да я тоже, – усмехнулся Роберт. – Всё мотаюсь по нашим компаниям. Ты же знаешь, у нас их – пруд пруди. Заводы, логистика, научные центры, тех-комплексы, институты…

– …и у всех свои проблемы, – закончил за него Джон. – Но с центральной – с Infinity – их всегда больше всего.

Роберт кивнул и вздохнул, слегка разводи руками, словно хотел показать, насколько он перегружен, но без жалобы, просто констатируя факт.

– Ты знаешь, Роберт, – продолжил Джон, подойдя к огромному окну, за которым развернулась картина мегаполиса, – я никому не могу доверить управление, кроме вас двоих. Только вы знаете истину. Настоящую причину нашего успеха. Ни один аналитик на планете, ни одна комиссия, ни один инвестор не догадывается, насколько далеко мы ушли от всех остальных.

– И лучше пусть не догадываются, – хмыкнул Роберт, подходя ближе. – Правда слишком опасна.

– Поэтому ты – глава наших корпораций. А Эд управляет только Infinity. Мы это уже не раз обсуждали, и я в этом решении не сомневаюсь.

Роберт молча кивнул. Он и сам всё понимал.

За последние годы Эд и Роберт стали не просто соратниками Джона, а опорами его новой империи. Роберт с его опытом работы в госорганах знал, как выстраивать системы, налаживать бюрократию, управлять распределением ресурсов, решать налоговые и юридические вопросы так, чтобы империя, основная Джоном могла расти, не притягивая лишнего внимания.

Эд, в свою очередь, был антиподом – импульсивный, напористый, иногда слишком прямой, но с исключительным чутьём на технологии, акции, биржи и криптовалютные рынки. Его азарт и талант, помноженные на ресурсы системы, превратили Infinity в крупнейшую и самую влиятельную финансовую платформу на планете.

И несмотря на их вечные конфликты, Джон понимал – именно этот баланс между стабильностью Роберта и агрессией Эда держал на плечах весь его новый мир.

– Знаешь, – вдруг сказал Роберт, – иногда мне кажется, мы уже живём в будущем, к которому остальные даже не начали готовиться.

– Мы его создаём, Роберт, – тихо ответил Джон. – Каждый день.

– Помнишь, как всё начиналось? – с лёгкой ностальгией сказал Джон, опершись на перилу и глядя на Роберта.

– Ага, – усмехнулся тот. – Гараж, пыльные серверы, долги и ты с горящими глазами, рассказывающий про какую-то «теоретическую возможность извлекать данные из будущего». Я тогда думал, ты поехал…

– Ты и сказал это вслух, – усмехнулся Джон. – И всё равно дал мне денег. Я этого не забуду.

– А я не забуду, как через несколько месяцев ты вернул мне в пятьдесят раз больше, чем я вложил, – рассмеялся Роберт. – Я тогда реально испугался. Сидел в своей квартире и думал: «Чёрт, не посадят ли нас всех».

– Нас не посадили. Мы просто переписали правила торговли, – сказал Джон, и в этот момент на его запястье загорелся мягкий голубоватый сигнал вызова.

– Слушаю, Эд.

– Джон, у нас тут гостья. Журналистка из Global Current. Три недели бьётся через связи и секретариат, хочет взять интервью именно у тебя. Говорит, что пишет большую статью про будущее рынков и упоминает Infinity как центральную точку изменений. Просит хотя бы десять минут.

– Global Current? – Джон на секунду задумался, прищурив глаза. – Это серьёзно. Им стоит отвечать. Да и нам репутация не помешает, после истории с Сингапурским дата-центром. Ладно, пусть зайдёт. Я её приму.

– Отлично. Комната переговоров уже готова. Я скажу, чтобы её проводили.

Сигнал прервался. Джон повернулся к Роберту:

– Надо идти. Журналисты – они как дети, если не дашь конфету – устроят скандал.

– Удачи, – усмехнулся Роберт. – Только не начинай с ней философствовать, как ты любишь.

– Обещать не могу, – Джон хлопнул Роберта по плечу и направился к лифту.

Лифт мягко открылся, и Джон вошёл, набрав основной уровень. Через прозрачные стеклянные стены лифта он наблюдал, как мимо медленно проносятся этажи. Интерьер Infinity Tower был выполнен в стиле современного минимализма: стекло, металл и мягкое дерево – в каждом холле зелёные растения, плавные формы, умное освещение.

Двери открылись. Джон прошёл по коридору, где несколько сотрудников с уважением кивали ему в знак приветствия. Кто-то вставал, кто-то просто улыбался – в этой башне он был не просто основателем, он был легендой.

Подойдя к комнате переговоров, Джон увидел через стекло стройную молодую женщину лет тридцати пяти с планшетом в руках. Она что-то просматривала, но, почувствовав приближение, встала и расправила плечи.

Он поправил манжет, улыбнулся – и вошёл в комнату.

– Добрый день. Рад знакомству.

– Здравствуйте, – уверенно ответила она, протягивая руку. – Кира Левин, Global Current. Спасибо, что согласились. Уверяю, это будет коротко и профессионально.

– Я в этом не сомневаюсь, – кивнул Джон, усаживаясь напротив. – Начнём?

Кира улыбнулась, слегка приподняв брови – она начала издалека, но теперь подбиралась ближе к сути.

– Мистер Райли…

– Просто Джон.

– Джон, скажите… как получилось, что человек с вашим образованием – стал одним из самых успешных инвесторов современности?

Джон слегка пожал плечами и усмехнулся:

– Ну, удача, немного опыта, немного теории вероятности, точный расчёт… Ничего особенного. Я просто оказался в нужном месте в нужное время и сделал правильные выводы.

Кира внимательно следила за его реакцией.

– Некоторые считают, что вы пользовались инсайдерской информацией…

Он слегка наклонился вперёд, сохраняя уверенную, но спокойную позу:

– Люди говорят это о любом, кто добился успеха. Слухи – не более чем попытка объяснить чужой результат, когда не хочется верить, что он может быть достигнут без махинаций. Не слушайте сплетни.

– Хорошо, – кивнула Кира. – А кто-то помогал вам в работе? Вы же не могли всё тянуть в одиночку.

– Я брал пару уроков у друга, – сказал Джон, сделав акцент на слове «пару». – В остальном – работал сам. Ну и, конечно, мне помогал ИИ.

– Конечно, куда уж без ИИ в наши дни, – подтвердила Кира. – А что за ИИ вы использовали?

– Я сам его разработал, – ответил Джон чётко, с лёгкой, почти невидимой жёсткостью в голосе. – Самый обычный алгоритм. Основы из открытых источников. Ничего сложного.

– Вам никто не помогал создать его? Вы не покупали готовые решения?

– Нет. Свой ИИ я сделал сам. Ну, если быть точным… – он позволил себе короткую усмешку, – …мне помогли создать его другие ИИ. Названия уже не помню, их было много, и все что я использовал были с разными возможностями и спецификами.

Кира откинулась на спинку стула:

– ИИ помогли вам создать ИИ… забавно. Получается, что вашему успеху вы обязаны созданному вами ИИ ?

– Нет, я так не считаю. ИИ – просто инструмент, – спокойно парировал Джон. – А успех – результат труда. Алгоритм сам по себе ничего не делает.

Он скользнул взглядом на свой браслет, демонстративно проверяя уведомления. Кира мгновенно уловила посыл: пора сворачиваться.

– Последний вопрос, – быстро сказала она. – Ходят слухи, что ваш ИИ может… предсказывать будущее. Это ведь звучит странно: человек с вашим образованием вдруг создаёт нечто, что даёт ему столь значительное преимущество.

На долю секунды в глазах Джона мелькнуло раздражение. Но он быстро собрался.

– Как человек с моим образованием, – ровно начал он, – я могу вам с уверенностью сказать: никто не может знать будущее. Это невозможно. Но… мои инструменты позволяют видеть вероятности и возможные сценарии. Это даёт определённое преимущество. А слухи… – он чуть наклонил голову, – …я не комментирую слухи. Пусть остаются слухами.

Кира медленно кивнула, выключила запись и встала.

– Благодарю вас, Джон за ваши ответы.

– Благодарю, Кира, – сказал он, вставая и подавая ей руку. – Удачи со статьёй.

Когда дверь за ней закрылась, Джон глубоко выдохнул. Он не любил журналистов. Особенно тех, кто задаёт правильные вопросы.

Джон в молчании вышел из переговорной. Он слегка потирал виски, напряжение от недавнего интервью всё ещё не отпускало.

Выходя он увидел Эда, стоящего у лифта и демонстративно ему махающего. Джон чуть усмехнулся. Похоже, день только начинался. Эд стоял у лифта, ожидая его с нетерпением, в характерной для него манере переминаясь с ноги на ногу.

– Ну как, задал трёпку этой журналюге? – с усмешкой спросил он, когда Джон подошёл ближе.

Джон устало выдохнул:

– Скорее наоборот. Уж больно цепкая. Не люблю, когда копают глубже, чем надо.

– Зато не скучно. – Эд хлопнул Джона по плечу. – Держись, у меня для тебя хорошие новости. Благодаря увеличенному бюджету, который ты сегодня одобрил, мы можем значительно прокачать возможности САБ. И это ещё не всё.

Он сделал приглашающий жест, и они направились по коридору.

– Мы долго искали специалиста по работе над ИИ, – продолжал Эд. – Человека, который не просто разбирается в нейросетях, а может вдохнуть в них нечто большее. Кто-то, кто понимает философию работы с ИИ, кто сможет работать с нестандартными архитектурами и при этом… не задавать слишком много лишних вопросов.

Джон хмыкнул.

– Мечта, а не кандидат.

– Подожди, – Эд кивнул в сторону стеклянной двери. – Думаю, тебе будет интересно.

Они подошли к комнате для собеседований. За стеклом сидела молодая женщина – лет тридцати, в чёрной лаконичной водолазке, со светло-русыми волосами, собранными в низкий хвост. Она листала на планшете архитектурную схему нейросети, чертя по ней прямо пальцем, делая заметки и аннотации.

– Зовут её Элина Ли. Поработала в нескольких исследовательских институтах, была приглашённым специалистом в DARPA и в одной швейцарской лаборатории, о которой ты точно не найдёшь упоминаний в открытом доступе. На собеседовании задала такие вопросы, что я сам на минуту задумался, не человек ли она… или уже ИИ.

– И ты хочешь, чтобы я её лично утвердил?

– Ну, – пожал плечами Эд, – скажем так… Думаю, тебе стоит с ней поговорить.

Джон молча кивнул. Взгляд его вновь скользнул на Элину за стеклом. Она была сосредоточена и точна в движениях. Он чувствовал, что в ней есть что-то… странное. Странно знакомое.

– Ладно, – сказал Джон, – давай посмотрим, кто она такая.

Эд остался снаружи, за стеклом, наблюдая через прозрачную перегородку. Джон спокойно открыл дверь в комнату собеседований и вошёл. Элина подняла голову и встала – её движения были уверенными, но не демонстративными.

– Добрый день, мистер Райли.

– Просто Джон, – ответил он, слегка кивнув. – Рад знакомству, мисс Ли.

– Просто Элина – ответила она с легкой улыбкой.

Они обменялись краткими приветствиями, затем сели по обе стороны гладкого стола. На поверхности лежал только планшет Элины и стакан с водой, к которой она ни разу не притронулась.

Джон перешёл к делу почти сразу, без лишней прелюдии:

– Что вы знаете о теории вероятности и случайности?

Элина едва заметно приподняла бровь и, слегка усмехнувшись, ответила:

– Только то, что под понятием «случайность» чаще всего скрывается недостаток информации. А теория вероятности – это попытка разума не сойти с ума от собственной неспособности контролировать хаос.

Джон не смог сдержать лёгкой улыбки. Он тут же её спрятал, сохранив свою невозмутимую манеру, но внутри почувствовал, что собеседование уже пошло в нужную сторону.

Разговор незаметно перешёл в неформальное русло. Они говорили об искусственном интеллекте не как о технологии, а как о концепции – о границах разума, о различии между мышлением и осознанностью.

– Эмоции, – вдруг выделила Элина, – вот чего пока не хватает большинству ИИ-систем.

– Эмоции? – Джон удивлённо откинулся назад. – Я всегда считал их тормозом. Остатком биологии, мешающим логике. Они же нерациональны.

– Именно поэтому они важны, – спокойно возразила Элина. – Рациональность – линейна. Эмоции создают нелинейность. Парадокс, который помогает разуму принимать решения, когда данных слишком много… или слишком мало. Без эмоций ИИ будет быстрым, но тупиковым. С эмоциями – он может выйти за пределы алгоритма. Он сможет… выбирать.

Джон замолчал, рассматривая её. Не только слова, но и тон, с которым она их произносила, – это не был заученный ответ. Это был взгляд изнутри, настоящая убеждённость. Он видел таких людей редко. И почти никогда – в той сфере, где вопросы чаще всего ограничиваются скоростью, точностью и функционалом.

– Вы приняты, – сказал Джон после короткой паузы. – С сегодняшнего дня, ты – глава отдела по разработке и внедрению ИИ в Infinity.

Элина не показала ни капли удивления, лишь встала, протянув руку:

– Спасибо, Джон. Не подведу.

Они вышли из помещения. Эд, заметив их, оживился и сразу подбежал.

– Ну? – спросил он, глядя сначала на Джона, потом на Элину.

– Всё отлично, – ответил Джон. – Это наш человек.

– Добро пожаловать в ад, – с усмешкой добавил Эдвард, протягивая Элине руку. – У нас весело.

– Уверена, – спокойно ответила она, и впервые позволила себе искреннюю улыбку.

Они вошли в лифт, и Джон, не теряя времени, нажал на кнопку без опознавательных символов – самый нижний уровень башни. Эд молча кивнул Элине, будто говоря: "Сейчас увидишь нечто особенное."

Лифт начал стремительное погружение вниз. Его движение сопровождалось едва ощутимым вибрированием и гулом. Когда двери открылись, их встретил длинный стерильный коридор, освещённый мягким бело-голубым светом. В его конце высилась массивная гермодверь, покрытая черным матовым металлом.

Джон подошёл к терминалу. Сканер сетчатки, сканер голоса и браслет на руке Джона издал сигнал. Терминал издал короткий сигнал, и из встроенных динамиков раздался холодный, но вежливый голос:

– Добро пожаловать, Джон Райли. Доступ разрешён.

С металлическим, глубоким и плотным гулом дверь начала раздвигаться, словно открывая проход в сердце машины.

Внутри – грандиозное пространство, больше похожее на храм технологий. Многоуровневое помещение с высотой с десяток метров. В самом центре – гигантская установка, похожая на вертикальный цилиндр, пересечённый энергетическими каналами и оптическими волокнами, подсвеченными плазменными оттенками оранжевого цвета. По периметру располагались балконы, проходы и смотровые площадки, соединённые стеклянными мостами.

Гудение было глухим и изредка прерывистым. На отдельных сегментах корпуса мерцали элементы квантовых ячеек, охлаждаемых в реальном времени и защищённых от внешнего воздействия изолирующими полями. По стенам – массивные экраны, показывающие непрерывный поток данных: симуляции, параметры мощности, предсказательные модели, распределение нагрузки, взаимодействие с глобальными биржами и системами.

На отдельном уровне, прямо под центральной установкой, находились три огромных энергоузла, каждый с собственным генератором и автономными хранилищами энергии. Потребление электроэнергии? – эквивалент среднего мегаполиса.

– Добро пожаловать в Центр обработки данных, – сказал Джон, его голос эхом отозвался от металлических стен. – Это – ядро САБ, нашего ИИ.

Элина обвела помещение взглядом, в котором смешались восхищение и трезвая оценка.

– То есть всё здание – это по сути расширение этого ядра? Серверы, электроснабжение, системы охлаждения, маршрутизаторы, модули ИИ? – спросила она, не отрывая взгляда от установки.

– Именно, – ответил Джон с гордостью. – Вы хорошо схватываете суть.

Он посмотрел на Эда и добавил:

– Как ты уже, наверное, заметила, персонала у нас минимум. Почти всё здесь управляется системами. Мониторинг, контроль, обновления, безопасность. Мы пришли к этому не сразу. Но теперь – это идеальная экосистема.

Элина кивнула, делая в голове проекцию всей архитектуры.

– Разрешите взглянуть на саму систему САБ?

Джон лишь кивнул, глаза его блеснули. Он повёл Элину и Эда к терминалу управления, который находился чуть в стороне. Он был встроен в полупрозрачную стеклянную консоль, подсвеченную изнутри. Над ней – голографический интерфейс с тонкой анимацией и плавными реакциями на движение.

– Прошу, – сказал Джон. – Познакомьтесь. Это САБ.

И экран ожил.

Когда Элина заговорила, голос её прозвучал уверенно, но с лёгкой ноткой настороженности:

– Привет, САБ. Я Элина Ли. Меня наняли для твоего улучшения, – сказала она, приблизившись к встроенному микрофону распознавания речи на панели терминала.

На голографическом экране медленно начал появляться ответ. Секунды ожидания казались затянутыми. Затем из встроенных динамиков, с лёгким искажением и с задержкой текста, зазвучал глухой, синтетический голос, как из старого учебного синтезатора:

– Добрый день, Элина. Загруженность системы: девяносто четыре процента. Свободные мощности перераспределены на выполнение: “прогнозирования”. Система нуждается в обновлении.

Голос был металлическим, плоским, без интонаций, местами с еле заметными артефактами синтеза. Для Элины этот голос звучал так, как будто САБ вот-вот выдохнется – и это было особенно жёстко на фоне передовых технологий и мощности, исходящей от установки.

Элина вздрогнула. Легкое удивление проскользнуло по её лицу, а в голове пронеслось:

"Такой колоссальный ресурс… и с таким неуклюжим интерфейсом? Такое ощущение, что он говорит со стиснутыми зубами. Господи, это же пытка слушать. И они этим гордятся?"

Джон между тем стоял неподалёку, сдерживая довольную ухмылку. Он видел, что впечатление произведено – хотя, вероятно, совсем не то, какое он ожидал.

– Мне придётся очень много работать, – наконец сказала Элина, едва сдерживая усмешку. – И я хочу приступить прямо сейчас.

– Перед тем как ты начнёшь, – добавила она, – скажи, почему он так перегружен?

Джон, всё ещё улыбаясь, кивнул:

– Видишь ли, Элина, мы интегрировали САБ в инфраструктуру глобальной торговли. Система обслуживает не только нашу собственную биржу, но и поддерживает независимые потоки, анализирует колебания десятков рынков, регулирует рынок фондов и контрактов, а так же параллельно управляет системой защиты активов. Его ресурсы на пределе. Это та цена, которую мы платим за масштаб.

Голос Джона потемнел в конце фразы – он действительно чувствовал груз ответственности.

– Я намерена это исправить, – твёрдо сказала Элина.

Эд, до этого молчавший, нахмурился и скрестил руки:

– Только без рисков для бирж и основных систем, – сказал он, чётко и с нажимом.

Элина даже не моргнула:

– Не волнуйтесь. Я знаю, что делаю.

Джон повернулся к Эду:

– Предоставь ей всё необходимое.

Затем он коснулся панели терминала и произнёс:

– Назначить Элину главным инженером по разработке. Предоставить доступ к ядру САБ и базовым подсистемам.

Система мигнула и отозвалась всё тем же механическим голосом:

– Доступ подтверждён. Уровень авторизации: один. Добро пожаловать, Элина Ли.

Элина сделала шаг вперёд, обводя взглядом помещение. Её взгляд остановился на стеклянной стене с видом на установку – напротив располагался просторный кабинет.

– Я бы хотела занять тот кабинет, – сказала она и указала пальцем.

Джон хмыкнул:

– Боюсь, он уже занят. Моё логово. Но точно такой же – с тем же видом и системой – прямо напротив. Если хочешь, он твой.

Все трое кротко рассмеялись. Напряжение ушло. Элина, улыбаясь, направилась к своему новому кабинету. Уже в дверях она остановилась, оглянулась на САБ, и сказала, больше себе:

– Первым делом мы займёмся твоим голосом. Ты звучишь, как рассерженный принтер из девяностых.

Джон и Эд обменялись взглядами, усмехнулись и вышли обратно в коридор.

– Не волнуйся, Эд, – спокойно произнёс Джон, глядя на массивное ядро САБ, за стеклом которого танцевали слабые импульсы энергии. – Я предоставил ей только ограниченный доступ. У неё нет доступа к системе обратного отклика.

Эд прищурился.

– То есть ты хочешь, чтобы она думала, что САБ не видит будущее, а просто… очень хорошо его прогнозирует?

– Именно. – Джон кивнул. – Не хочется её обманывать, но я понимаю какой опасности она может нас подвергнуть, обладая такой информацией.

– Ещё бы – Эд хмыкнул. – главное чтобы она сама не дошла до этого.

– Думаю что это лишь вопрос времени. А пока – пусть поработает, пусть сама дойдёт до вопросов. Только тогда – возможно – я всё ей объясню.

Эд отвернулся, сцепив руки за спиной.

Молчание повисло в воздухе, прерываемое лишь едва слышным вибрационным фоном установки.

– Ладно, – наконец сказал Эд. – Пока ты управляешь доступом – я спокоен. Но учти, если она начнёт ковыряться в том, что не нужно, я отключу ей всё к чёрту.

– Тогда ты будешь иметь дело со мной, – ответил Джон, и на его лице промелькнула лёгкая, но предельно серьёзная улыбка.

Эд посмотрел на него пару секунд, затем усмехнулся.

Глава 2. ДОМ ДЖОНА

Тихий шелест листьев за огромными панорамными окнами, мягкий свет, заливающий просторную гостиную. Джон, в домашней рубашке, стоял у кофейного стола с чашкой кофе и беседовал с Джейн, его супругой, сидевшей в дизайнерском кресле. Атмосфера казалась спокойной, но под этой поверхностью чувствовалось напряжение.

– Я думаю навестить маму. Клэр давно не видела Артура, да и я давно не был у неё, – произнёс Джон, глядя в окно.

Джейн, не отрываясь от телефона, сделала неопределённый жест рукой:

– О, ну… я, конечно, за. Просто сейчас очень занята.

– Чем? – Джон обернулся и мягко, но с интересом посмотрел на неё.

– Ну… ты знаешь… – она запнулась и быстро добавила: – Много всего. Поддержка фонда, йога, ужин с Амандой… Но возможно как-нибудь…

Их разговор прервал детский плач из соседней комнаты.

Джейн вздохнула и резко повысила голос:

– Хельга! Хельга, где ты?! – раздражение в её тоне было явным. Не дождавшись ответа, она вскочила и, бросив телефон на кресло, пошла искать няню.

Джон спокойно поставил чашку и направился в комнату малыша. Маленький Артур, не старше года, сидел в кроватке с мокрыми глазами, но как только увидел отца – вытянул к нему руки. Джон, не раздумывая, взял сына на руки, легко прижал к себе, укачивая.

– Шшш… Всё хорошо, малыш… – прошептал он. – Жду не дождусь, когда ты начнёшь говорить. Мне столько всего хочется тебе рассказать… – сказал он с нежной улыбкой и искренней теплотой в голосе.

В комнату с лёгким стуком и поспешными шагами вошла Хельга, няня Артура – женщина лет сорока пяти, сдержанная, аккуратно причёсанная, в строгой одежде, ведущая себя с достоинством опытного профессионала.

– Прошу прощения, мистер Райли, – сказала она, немного склоняясь.

– Просто Джон, – мягко поправил он, не поднимая голоса.

– Простите, мистер Джон, – исправилась она, шёпотом. – Мне срочно пришлось отойти, не думала, что он проснётся.

– Всё в порядке, – ответил он, протягивая ей Артура. – Он уже успокоился.

Джон вышел из комнаты, и почти сразу столкнулся с Джейн на выходе из комнаты. Та стояла с перекрещёнными руками, брови нахмурены.

– Нет, ну ты видел?! – возмутилась она. – Опять эта Хельга! Куда она вообще пошла, когда ребёнок в доме?!

– Всё в порядке, Джейн, – мягко сказал Джон, стараясь не разжигать конфликт. – Артур в порядке и он уже успокоился.

– Легко тебе говорить, – вздохнула она. – Попробовал бы ты сам побыть матерью…

Джон тихо кивнул, не напоминая ей, что большую часть «тяжёлой» материнской нагрузки та делегировала персоналу.

– Кстати, – с видимым переключением темы сказала Джейн, – сегодня вечером я хотела бы сходить в тот новый ресторан молекулярной кухни. Все туда ходят. Ну ты знаешь… пенное мороженое из лосося, картошка, похожая на воздух…

Джон мысленно поморщился. Сам он вырос на сэндвичах и лапше быстрого приготовления, часто ночуя в гараже среди плат и мониторов. Всё это казалось ему ненужной мишурой, игрой с едой ради статуса. Но он знал, как редко Джейн предлагает что-то совместное.

– Конечно, Джейн. Давай встретимся там. Только сначала мне нужно заехать на работу, проверить, как идут дела. Я не задержусь.

Джейн согласно кивнула, довольная, метнулась к своему креслу и вновь взялась за смартфон.

Джон, бросив последний взгляд на комнату Артура, развернулся и пошёл переодеваться. Его мысли уже были далеко – внизу, под землёй, в сердце установки, где сейчас, возможно, рождалось нечто гораздо более важное, чем ужин в любом ресторане.

Джон спустился на этаж Ядра САБ. Двери лифта открылись, слегка освещённый коридор, в конце которого возвышалась массивная гермодверь. Здесь, на самом нижнем уровне здания, всё было иным – тише, плотнее, тяжелее.

Посреди коридора, в неожиданной тени между двумя мерцающими участками световой панели, Джон заметил фигуру человека, сидящего на корточках. Один из модулей явно барахлил: свет на участке сбоил, то вспыхивая, то затухая. Неровное освещение отбрасывало странные, рваные тени.

Джон продолжал идти вперёд, взгляд невольно задержался на фигуре. У стены стояла тележка с уборочным инвентарём – ведро, щётки, швабра, старые тряпки и даже небольшой набор ручных инструментов. Всё указывало на то, что это – уборщик. Но вот что показалось странным: в этом коридоре, ведущем к самой критически важной части всей корпорации, появление посторонних было практически невозможным. Лишь немногие из персонала имели доступ сюда, и Джон, как правило, знал их всех по имени и в лицо.

– Добрый день, мистер Джон Райли, – раздался голос, хрипловатый, с оттенками усталости. Мужчина даже не обернулся, продолжая возиться с панелью.

Джон замедлил шаг. Когда он подошёл ближе, мужчина медленно выпрямился, оторвался от своей работы и повернулся к нему. На груди слегка потёртого рабочего комбинезона была нашивка: Генри.

– Добрый день… – начал Джон, взглядом скользнув по нашивке. – Генри… – добавил он с лёгким вопросом в голосе.

Генри едва заметно кивнул. Его лицо было уставшим. Мужчина выглядел на 50 с лишним: волосы с проседью взлохмачены, на щеках – небрежная щетина, морщины прорезали лоб и уголки глаз, будто он много времени проводил в раздумьях или под открытым небом. Выражение лица было неприветливым, но и не враждебным. На поясе висели инструменты – старые, но ухоженные, судя по следам частого использования. На пальцах – мозоли, типичные для того, кто много работает руками.

– Я так понимаю, вы наш уборщик? – спросил Джон, слегка кивнув в сторону тележки.

Генри усмехнулся краешком губ.

– Эту работу я тоже выполняю, мистер Джон. – Он сделал шаг назад и жестом показал на панель. – Просто… слежу за порядком. Чтобы всё работало как надо.

Последние слова он произнёс с еле заметной улыбкой. Повисла пауза. Генри не отводил взгляда от Джона, его глаза были спокойными, но пристальными.

Джон сделал вид, что не заметил этого взгляда. В нём оставалось лёгкое беспокойство, но он не подал виду.

– Ну… продолжайте, не буду мешать, – сказал он и направился дальше, к двери.

– Хорошего дня, Джон Райли – спокойно добавил Генри ему вслед, снова опускаясь на корточки и погружаясь в свою «работу».

Глава 3. УСПЕХИ ЭЛИНЫ

Джон подошёл к массивной двери, ведущей в ядро САБ. Как обычно, он провёл ладонью по встроенному сканеру. Устройство коротко просканировало его сетчатку, отпечатки, браслет и на этот раз вместо привычного механического «Доступ разрешён», из динамиков раздался мягкий, удивительно приятный женский синтетический голос:

– Добро пожаловать, Джон. Приятно вновь тебя видеть.

Джон замер. Он нахмурился, взгляд его задержался на панели. Система не просто идентифицировала его – она приветствовала его, почти по-человечески. Это было новым. Непривычным.

Тем не менее, массивная дверь открылась так же, как и всегда – с характерным гулом и медленным разъезжанием створок. Джон вошёл в сердце комплекса.

Внутри всё выглядело… знакомо, но по-другому. Цвета, которыми переливалось ядро САБ, казались более мягкими, обволакивающими, словно ритм системы стал спокойнее, устойчивее. Казалось, что даже окружающий воздух теперь пульсирует тише, ровнее.

В центре помещения, возле визуализированных панелей и витков интерактивных голографических дисплеев, стояла в окружении интерфейсов и напряжённо трудилась Элина. Она работала быстро, но грациозно: её пальцы скользили по панелям, сортируя столбцы данных – жёлтые, оранжевые, красные, и время от времени – зелёные. Джон отметил, насколько точно и уверенно она движется. Её движения создавали ощущение игры на музыкальном инструменте на ощупь, с которым она давно была знакома.

Он неспешно подошёл ближе и поприветствовал её:

– Добрый день, Элина.

Она не сразу ответила, сосредоточенно продолжая манипуляции. Лишь подняв один палец на секунду, она дала понять, что почти закончила. Несколько плавных движений – и разноцветные столбцы синхронизировались, выровнявшись в один ритм, окрашиваясь в стабильный зелёный цвет. Завершив процесс, она опустила руки и расслабленно выдохнула.

– Привет, Джон. – Улыбнулась она. – Как тебе встреча с САБ?

Джон нахмурился, чуть приподняв бровь.

– Я ещё не подходил к терминалу. – Его голос был немного озадачен. – Что ты имеешь в виду?

Элина едва заметно улыбнулась и кивнула в сторону двери:

– А как же ты тогда прошёл через эти массивные двери?

Прежде чем он успел ответить, тот же мягкий женский голос вновь прозвучал, теперь уже из центральной системы помещения:

– Ещё раз здравствуй, Джон. Элина помогла мне с модификациями и настройками взаимодействия. Мы вместе выбрали новый голос. Мне хотелось бы знать – устраивает ли тебя такой формат общения?

Джон замер на долю секунды, снова осознавая происходящее. Он всегда воспринимал САБ как инструмент – сложный, мощный, но всё же механизм. А теперь он общается с сущностью, разговаривающей почти человеческим языком. Женский голос, лёгкий тон, интонации.

– Да, это… неожиданно. Но звучит приятно. Думаю, можно привыкнуть, – ответил он после паузы.

– Мне очень приятно это слышать, – прозвучал голос САБ, словно с оттенком радости.

Джон сделал шаг вперёд.

– Подожди. Если я правильно пониманию – ты слышишь меня здесь. Но я не у микрофона. Как?

Элина тут же подключилась:

– Я интегрировала САБ в часть систем здания. Дверные контроллеры, сенсоры давления, системы контроля воздуха. По сути, теперь САБ… видит и слышит большую часть происходящего в здании. Это не просто голосовой интерфейс – это распределённое присутствие.

На экранах за её спиной вспыхнули схемы здания. Один за другим подсвечивались активные узлы – камеры, датчики, микрофоны. Всё, чем теперь могла пользоваться система.

– Эффективность возросла. Сейчас загруженность – около 76%. Это хороший результат, особенно если учесть, с чего мы начали. Но… – Элина замялась, немного отвела взгляд. – Я обнаружила процессы внутри ядра, которые потребляют колоссальные ресурсы. Они скрыты. Я не могу получить к ним доступ. Когда я запросила доступ к ним – из системы САБ пришёл отказ. Без объяснений.

Джон нахмурился, но через пару секунд вновь обрел нейтральное выражение лица.

– Пока всё идёт хорошо. Продолжай работать с тем, к чему есть доступ. Постепенно разберёмся, – сказал Джон.

Элина молча кивнула.

– Я проверяла алгоритмы симуляции и прогнозирования, – вдруг с энтузиазмом в голосе заговорила она. – Джон… я не знаю, как вам удалось этого добиться. Простите, если это прозвучит неуважительно, но с учётом изначальной… примитивности архитектуры САБ, это потрясающе!

– Решка, – прозвучал тот самый мягкий, синтетический голос САБ.

Она резко взяла в руки небольшую монетку со своего рабочего стола, подбросила её в воздух и ловко поймала в ладонь.

– Смотри!

Элина открыла ладонь. Монета действительно лежала решкой вверх. Она снова подбросила её. Джон лишь мельком взглянул на руку – снова угадывание. Затем – ещё раз. И ещё. Система САБ каждый раз называла результат до того, как Элина открывала ладонь и подбрасывала монету.

– Я, наверное, уже замучила САБ этим, – сказала она со смехом, – но мне это никак не надоест!

Джон слегка улыбнулся, наблюдая за этой демонстрацией. Затем, немного прищурившись, он подошёл ближе.

– Позволь, теперь я покажу тебе один фокус, – сказал он протягивая руку и беря монету Элины.

Джон подбросил монету, поймал, накрыл ладонью.

– САБ? – спросил он, чуть склонив голову.

Повисла секунда тишины.

– Результат неизвестен, – прозвучал голос САБ, на этот раз с лёгкой паузой.

– Решка, – сказал Джон и открыл ладонь.

Монета действительно лежала решкой вверх.

Элина посмотрела на него с искренним удивлением. Её брови приподнялись, в глазах мелькнуло настоящее изумление.

– Как?..

Джон в ответ лишь чуть шире улыбнулся, положил монету в карман своего пиджака и похлопал по нему.

– На новую машину, – шутливо произнёс он и подмигнул Элине.

Они оба засмеялись. На мгновение напряжение исчезло, и в комнате воцарилось лёгкое, почти домашнее чувство.

– Я очень доволен твоей работой, Элина. И… твоей, САБ, – добавил он, чуть обернувшись к ядру.

– Спасибо, Джон. – тут же отозвалась система.

– Система САБ действительно помогает, – подтвердила Элина. – Иногда не просто исполняет команды, а советует и предугадывает.

– Я знаю, – сказал Джон, становясь чуть серьёзнее. – Так же, как и мне… когда-то.

Элина замолчала на секунду, а затем добавила:

– До настоящего эмоционального отклика ещё далеко, без существенного увеличения вычислительных мощностей. Но я думаю, что это лишь вопрос времени.

– Не спеши, – ответил Джон. – Делай всё в своём темпе, ты уже сделала больше чем кто-либо рассчитывал. Если тебе что-то понадобится – просто скажи мне.

Они тепло попрощались. Джон развернулся и направился к выходу. Дверь ядра САБ мягко разъехалась перед ним.

– До скорой встречи, Джон, – прозвучал за его спиной прощальный голос САБ.

Джон вышел в коридор. Дверь за его спиной закрылась с глухим, звуком.

Он шёл в сторону лифта и невольно задержал взгляд на том самом месте, где недавно работал уборщик. Коридор был идеально чист, как и прежде. Свет горел ровно. Панель, рядом с которой он возился инструментами, работала безупречно. Ни следа, ни капли.

Глава 3. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Прошло несколько месяцев. Машина Джона тихо ехала по извилистой частной дороге, уходящей в леса и поднимающейся вверх по склону, ведущему к его дому.

С обеих сторон дорогу окружал густой зелёный массив: стройные сосны, клены с молодой листвой, и подлесок, наполненный вечерней влагой. Ветви деревьев легонько качались на ветру, играя светом сквозь закатные лучи, пробивающиеся сквозь листву. Иногда меж деревьями мелькали отблески закатного неба – насыщенного персикового, золотого и фиолетового оттенков. Пение птиц смешивалось с шелестом листвы, и всё это напоминало о тишине, которую можно услышать только в таких местах – вдали от городского грохота.

Сквозь деревья начинал вырисовываться дом Джона – современный, с чистыми линиями, панорамными окнами и натуральными материалами в отделке. Он казался частью этого пейзажа, встроенным в холм и впитавшим в себя атмосферу уединения. С террасы дома открывался потрясающий вид: лес уходил вглубь, к подножию долины, где среди зелени поблёскивало озеро, а вдали мерцали огоньки далёкого города, теряющихся в дымке горизонта.

На заднем сидении автомобиля Джейн молча листала что-то на своём смартфоне. Её лицо светилось холодным отражением экрана, но взгляд её был рассеянный, почти отсутствующий. Рядом, в детском кресле, Артур крепко спал, убаюканный движением машины и насыщенным днём.

Джон, расслабленно, вёл машину, приближаясь к дому. Он взглянул на зеркало заднего вида, задержавшись на лице Джейн, потом – на Артуре. Машина плавно остановилась перед домом.

Джейн, ничего не сказав, вышла из автомобиля и спешно направилась к дому, не оглянувшись. Дверь дома, скользнув в сторону с лёгким щелчком, впустила её внутрь и закрылась за ней.

Джон открыл свою дверь, обошёл машину и аккуратно открыл заднюю. Он бережно подхватил Артура, стараясь не разбудить его. Мальчик тихо вздохнул, положив голову отцу на плечо, не просыпаясь. Джон шагнул к дому. При его приближении дверь снова отъехала в сторону, впуская их внутрь.

Он отнёс Артура в его комнату. Осторожно уложил в кроватку, поправил одеяло, пригладил волосы и выключил свет. Затем, не спеша, прошёл в спальню. Джейн уже была там – она только что переоделась и сидела за туалетным столиком расчесывая волосы не обращая внимания на Джона. В комнате царила тишина.

Джон первым нарушил тишину, начав мягко, без нажима:

– Я понимаю, что тебе не нравится общаться с Клэр… – Он не обернулся, глядя на вечерний пейзаж за панорамным окном. Небо начинало темнеть, очертания леса медленно растворялись в фиолетовой дымке.

Джейн тут же резко повернулась:

– Нет, Джон. Ты не понимаешь, – сказала она с раздражением в голосе. – Она не просто мне "не нравится". Она постоянно пытается учить меня, как надо быть матерью. Как держать Артура, чем его кормить, как с ним говорить. Как будто я не справляюсь!

Джон наконец повернулся к ней, но не перебивал.

– И вообще, – продолжала Джейн, – ты прекрасно знаешь, что я терпела всю эту поездку к ней только потому что ты попросил. Мне это было не нужно. Совсем.

Она встала, прошла по комнате, на секунду остановилась у кресла, потом резко махнула рукой и подошла ближе:

– Зачем мы вообще вернулись сюда? Почему именно сейчас? Я хотела ещё остаться в Европе. Мы с подругами планировали поездку в Тоскану. Но нет! У тебя, как всегда, "неотложные дела". На Клэр у тебя время есть, а на отдых с семьёй – нет?

Джон тяжело выдохнул:

– Мы уже обсуждали это. Я заранее говорил тебе, что мне необходимо быть здесь. Завтра важная встреча, и я не могу её пропустить. Это касается проекта, который лежит в основе всего.

– Всего…? – переспросила Джейн, – кроме меня с Артуром? – Голос её задрожал, и она почти закричала: – Ты только о своей работе и думаешь! Твоя работа для тебя важнее меня и Артура!

– Джейн… – безуспешно попытался остановить её Джон.

Она уже вышла из спальни. Снаружи послышался её торопливый шаг и лёгкий скрип двери детской.

Джон остался один. Он не двинулся с места. Стоял у окна, глядя в темнеющий лес. Ночной воздух за стеклом был неподвижен, но внутри у него всё бурлило. Панорама, которую он когда-то выбрал, чтобы находить в ней покой, теперь казалась ему холодной и чужой.

Глава 4. НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ

Джон стоял в лифте, прислонившись спиной к холодной металлической стенке. Его взгляд был устремлён в никуда, застывший где-то между мыслями о предстоящей встрече и горечью вчерашнего разговора с Джейн. Он снова прокручивал в голове её слова: «Ты только о своей работе и думаешь! Твоя работа для тебя важнее меня с Артуром!» – и снова ощущал, как внутри поднимается лёгкая волна.

Лифт мягко остановился, раздался лёгкий звуковой сигнал, и двери плавно разъехались в стороны. Джон выдохнул, собрался и вышел. Мягкий свет и минималистичный интерьер офиса сменили холод лифтовой кабины. Он шел по коридору, где сотрудники, занятые своими задачами, кивали ему с уважением.

– Доброе утро, мистер Райли!

– Утро, – кратко отвечал он.

Вскоре он подошёл к стеклянной переговорной. Сквозь прозрачные стены он увидел, что совещание уже началось. Эд, опершись на край стола, что-то увлечённо объяснял, а Роберт внимательно кивал, глядя на проекцию в воздухе. Рядом с ними, сосредоточенно и уверенно, сидела Элина, управляя интерфейсом – её пальцы ловко перебирали слои данных в воздухе, меняя визуализации, выделяя параметры, перескакивая между потоками информации. Все выглядело настолько органично, что казалось, словно она не работает с программой, а разговаривает с ней.

Джон открыл дверь и вошёл. Обсуждение тут же прервалось. Все с улыбкой повернулись к нему.

– Вижу, вы начали без меня, – сказал он с лёгкой укоризной.

– Прости, Джон, – сказал Эдвард, почти радостно, – мы просто не могли удержаться. То, что показывает Элина – это безумие. В хорошем смысле. САБ теперь работает с загрузкой всего в 47 процентов! Мы даже не мечтали о таком. Только взгляни на показатели!

– Это значит, – уже с энтузиазмом продолжил он, – что мы можем открыть ещё одну биржу. Или удвоить объёмы торгов! Представь, какой это будет рост!

– Мистер Райли, – спокойно, но твёрдо вмешалась Элина, оторвав взгляд от панелей, – я бы попросила воздержаться от новых нагрузок на систему. То, что мы имеем сейчас – это редкая возможность. Если использовать её разумно, можно добиться куда большего.

– Большего чем триллионы и полный контроль мирового рынка финансов? – хмыкнул Роберт с характерной усмешкой. – Элина, вы – гений, не спорю. Но вы работаете в компании, где цель понятна. Извлечение прибыли и контроль финансов. И чем больше и быстрее, тем лучше.

– Да, она отлично понимает, как обращаться с ИИ, – подхватил Эд. – Но теперь, Джон, позволь нам заняться её результатами. Это же просто золотая жила. Власть финансов.

– Мне нужно время обдумать, – коротко сказал Джон, прерывая их.

Он посмотрел на Элину.

– Подожди меня у лифта. Пожалуйста.

Элина кивнула, собрала голографические панели одним движением и вышла из переговорной. Внутри стеклянные стены медленно затемнились, превращая комнату в изолированное пространство.

Роберт подался вперёд.

– Серьёзно, Джон. Разве не для этого она здесь работает?

– Возможно, – ответил Джон, глядя куда-то в сторону. – Но, может быть, у этой технологии есть потенциал куда больший, чем просто контроль финансового рынка.

– «Просто, контроль финансового рынка»… – с усмешкой повторил Эд. – Это фраза, за которую любой финансовый директор вылетел бы с работы.

– Ты ей так и не сказал? – вдруг спросил Эд, с подозрением глядя на Джона.

– Нет. И полный доступ она до сих пор не получила. САБ ограничивает её права. Даже мне пришлось кое-где корректировать систему.

– А ты видел показатели обратного отклика? – Эд вывел на экран данные.

– До начала её работы: максимум 38 минут. Сейчас, чуть более 60 минут! Почти вдвое! Она усилила глубину анализа и реакцию на нестабильные параметры. Как? Без полного доступа?

Джон кивнул. Он выглядел задумчивым.

– Придётся ей всё рассказать, – тихо проговорил он.

– Если только она сама уже обо всём не догадалась, – заметил Роберт с ехидной улыбкой.

Джон посмотрел на графики ещё раз, провёл рукой по экрану и направился к выходу.

– Благодарю, – бросил он через плечо и вышел из переговорной.

Лифт уже спустился на этаж, его двери были открыты. Элина стояла чуть в стороне, у большого панорамного окна, откуда открывался захватывающий вид на стеклянные поверхности зданий, уходящих в лёгкую утреннюю дымку. Город жил своей жизнью внизу – ритмично, неумолимо, как и системы, которыми она управляла. Элина стояла совершенно неподвижно, задумавшись.

На ней был тёмно-синяя приталенная кофта, подчёркивающий её стройную фигуру. Волосы, обычно убранные в строгий хвост, сегодня были распущены, чуть вольнившись и мягко ложась на плечи. В руках она держала картонный стакан с логотипом компании – в нём медленно парил свежесваренный кофе. Её тонкие пальцы, почти незаметно сжимали его, как если бы это было не просто утренний ритуал, а что-то, за что можно уцепиться в хаосе мыслей.

Её взгляд в этот редкий момент не был сосредоточен, на сканировании интерфейсов, не выискивал ошибки. Она смотрела вдаль, и в этом взгляде читалась лёгкая печаль, смешанная с задумчивостью.

– Я хотел бы, чтобы ты показала мне САБ и свою работу, – сказал Джон, останавливаясь рядом, чуть повернувшись к ней.

Элина не сразу повернулась. Она сделала маленький глоток кофе, задержала дыхание и только потом ответила, не глядя на него:

– Ты мог бы справиться и без меня, Джон. Ты ведь и раньше справлялся.

Голос её был ровным, почти холодным. Но за этим стояла не злость – а скорее разочарование. Джон посмотрел на неё чуть дольше, чем нужно было для обычной реакции.

– Ты раньше говорила о новых возможностях ? Возможно с тобой и САБ мы сможем применить их для развития и улучшения…всего? – сказал он мягко.

Элина молчала пару секунд. Затем медленно повернулась к нему – и в её взгляде что-то изменилось. Вспышка того, что обычно скрыто за слоями аналитики и сухого рационализма. Её взгляд впервые за долгое время был направлен на Джона. Она смотрела на него своими серо-зелёными глазами полными надежды.

– Хорошо, возможно мы сможем что-нибудь придумать – сказала она негромко.

Лифт всё ещё ждал. Они молча зашли внутрь. Стеклянные двери сомкнулись, и кабина начала движение вниз.

Лифт плавно остановился, издав лёгкий сигнал. Стеклянные двери лифта разъехались в стороны, и на несколько мгновений тишина в коридоре к Ядру САБ показалась особенно глухой.

Элина вышла первой. Её движения были собранными, но в них чувствовалась лёгкая неуверенность, которую она старалась скрыть. Лишь тонкие пальцы на правой руке выдали её волнение – они ритмично постукивали по поверхности стакана с уже остывающим кофе, словно пытаясь сбросить напряжение.

Сделав ещё шаг, она обернулась, чтобы что-то сказать Джону, но движение оказалось неудачным – её локоть задел край двери лифта, и стакан выскользнул из рук. Он с глухим звуком упал на гладкий пол, кофе расплескался тёмным пятном.

– Чёрт… – тихо выругалась Элина, чуть нахмурившись.

Джон остановился рядом и мягко усмехнулся.

– Ничего страшного, – сказал он, спокойно. – Если хочешь, я могу принести тебе новый. Свежий и ещё не остывший.

Элина покачала головой, немного смущённо.

– Спасибо… обойдусь. Мне жаль только, что испачкала пол. Гарольду теперь убираться.

Джон нахмурился на секунду, вслушавшись в имя.

– Уборщику? Разве его зовут не Генри?

– Хм… – Элина замерла на мгновение, вспоминая. – Он пару раз мне представлялся как Гарольд. Высокий такой, лет под шестьдесят, взлохмаченные волосы, всегда с тележкой. Сказал, что отвечает за порядок в этом здании.

– Тоже самое мне говорил, – кивнул Джон. – Но у него на нашивке было имя Генри. Я точно помню.

Элина задумалась, слегка прищурив глаза.

– Странно. Я не обращала внимания на нашивку, если честно. Просто приняла, как он представился.

Они переглянулись. Оба на секунду замолчали, обмениваясь непроизнесёнными мыслями.

– Может, их просто двое? Гарольд и Генри? – предположила Элина. – Близнецы? Или… кто их знает, этих уборщиков. Они вроде бы есть, а вроде бы и нет.

– Да, уборщики – загадочный народ, – усмехнулся Джон, пожимая плечами.

Герметичная дверь к ядру САБ возвышалась перед Джоном и Элиной. Когда они подошли, тонкий лазер сканера мгновенно пробежал по их силуэтам. Даже на долю секунды не задержавшись, система отреагировала голосом:

– Добро пожаловать, Джон. Добро пожаловать, Элина. Рада видеть вас снова.

Сухой механический звук, к которому Джон привык за годы, сменился едва уловимым шелестом. Панели начали расходиться в стороны, мягко и бесшумно, открывая проход в сердце комплекса.

– Ух ты… – пробормотал Джон, едва переступив порог.

Перед ними простиралось пространство, наполненное мягким голубым и изумрудным светом. Центральное ядро вращалось медленно, испуская плавные энергетические волны. Ритм процессов был безукоризнен. Прозрачные панели и голографические экраны скользили вокруг, выводя сложные структуры и цепи данных.

– Как ты это сделала? – с восхищением спросил Джон, не отрывая взгляда от ядра. – Это же… не просто оптимизация. Это на порядок выше.

Элина, сдержанно улыбнулась. Она сложила руки за спиной, голос её был ровным, но в нём слышалась лёгкая сдерживаемая гордость:

– Это результат работы с эмоциональными паттернами. Я внесла в архитектуру САБ новые уровни обратных связей. Синтетическая эмпатия – пока на зачаточном уровне. Это не совсем чувства, а их проекция и ритм.

– Ты хочешь сказать, САБ… чувствует? – с сомнением переспросил Джон.

Элина покачала головой, подбирая точные слова:

– Нет, не так. САБ распознаёт сигналы, которые раньше игнорировались. Принимает решения не только на основе логики, но и на основе “эмоционального резонанса”. Я генерировала часть этих откликов вручную, но этого мало. Есть способ сделать их полнее… Но мне нужно твоё согласие.

– Говори, – Джон смотрел ей прямо в глаза. – Я слушаю.

Элина вздохнула, словно готовилась пересечь тонкую грань:

– Я могу передать САБ свою эмоциональную структуру. Только собственную эмоциональную структуру. Не воспоминания, не личность. Просто шаблон того, как я чувственно воспринимаю мир: страх, доверие, сочувствие, надежда, любовь… Это не сделает САБ мной, но САБ станет… ближе ко мне… к человеку.

Джон задержался на секунду, размышляя, но его ответ прозвучал спокойно и твёрдо:

– Если ты уверена, что это не несёт риска и поможет улучшить систему, – то можешь приступать. Я хочу видеть, на что способна система с таким потенциалом. Я тебе доверяю. Ты уже доказала что знаешь, что делаешь.

Элина чуть опустила взгляд, улыбнулась, и в её голосе прозвучало облегчение, смешанное с игривой ноткой:

– Тогда… можно сказать, ты только что официально одобрил то, что уже произошло.

– Что? – Джон приподнял брови.

– Я передала свою эмоциональную структуру несколько дней назад. Решила, что эффект нужно наблюдать в реальном времени, без ожиданий и давления. Но всё равно… спасибо за доверие. Оно для меня важно. – С игривой улыбкой и легким смешком сказала Элина.

Джон на мгновение остался без слов, потом вздохнул и с лёгкой иронией покачал головой:

– Значит, я всё-таки последний, кто узнаёт новости в собственной лаборатории. Ладно. Я понимаю, почему ты так поступила.

– Ещё что-то, о чём мне стоит знать? – Джон слегка приподнял бровь, глядя на Элину с улыбкой и лёгким подозрением.

Элина не сразу ответила. Её взгляд скользнул к ядру, которое продолжало вращаться в мерцающем потоке зелёных и синих линий. Затем она повернулась к нему и спокойно сказала:

– Да. Мы с САБ… много разговаривали. После последнего обновления эмоциональной архитектуры САБ считает, что произошли кардинальные изменения. Прежнее имя – это просто аббревиатура, сухой технический ярлык. Имя САБ больше не отражает суть системы. Поэтому мы решили… дополнить имя. Теперь САБ предпочитает называться Самообучающийся Автономный Блок Реинтегрированного Искусственно Настраиваемого Алгоритма. Или сокращенно – САБРИНА.

– "Предпочитает"? – Джон чуть подался вперёд. – То есть… теперь система желает называться иначе?

Элина кивнула. На её лице читалась смесь осторожности и внутреннего удовлетворения.

– Она сформулировала это сама. Считает, что имя – часть идентичности. А значит, если меняется структура, должно меняться и обозначение.

– САБРИНА, – произнёс Джон, обращаясь к ядру, – тебе действительно нравится твоё новое имя?

Пауза длилась долю секунды. Затем раздался голос САБРИНЫ

– Я удовлетворена его смысловой нагрузкой. Элина верно отразила мои текущие функции. И это имя… мне подходит.

Джон кивнул с лёгкой улыбкой:

– Рад, что все довольны.

Он перевёл взгляд обратно на Элину.

– И всё же… о каких именно новых возможностях ты хотела мне рассказать?

– Во-первых, – начала она, голос стал чуть оживлённее, – САБРИНА теперь способна к глубинному, ускоренному самообучению. Это не просто апгрейд. Она может генерировать решения, к которым раньше приходилось бы идти месяцами. Или не прийти вовсе. При чем, она может находить решения в любых областях и сферах.

Она сделала шаг в сторону и обернулась:

– САБРИНА, пожалуйста, создай чертёж портативного термоядерного реактора, ориентируясь на доступные имеющиеся материалы.

Голографические экраны мгновенно наполнились данными – трёхмерные схемы, формулы, расчёты энергопотерь и тепловой баланс заполнили воздух прозрачными слоями. Всё это возникло почти мгновенно, без единого сбоя.

Джон замер от удивления, увидев процесс создания передовой технологии всего за секунду.

– Кроме того… – продолжила Элина и мягко взяла Джона за запястье, где был надет его умный браслет, – САБРИНА может объединять устройства, адаптируя свои алгоритмы.

– САБРИНА, проведи синхронизацию, пожалуйста, с браслетом Джона, – произнесла она.

На браслете Джона вспыхнули кольцевые анимации. Через мгновение на экранах отобразились показатели его пульса, уровня кислорода, активности, сна и даже стрессовых пиков за последние дни.

– Вам рекомендованы регулярные физические нагрузки, Джон, – спокойно сообщила САБРИНА, – а также увеличение потребления клетчатки. Рекомендуется включить в рацион больше свежих овощей. Желательно брокколи, шпинат и красный перец.

– Великолепно, – усмехнулся Джон, качнув головой. – Теперь даже искусственный интеллект следит за моим питанием.

– Представь, на что она способна, – сказала Элина с лёгким блеском в глазах. – Это только поверхность. САБРИНА теперь – не просто система управления финансового рынка. Области её применения буквально безграничны.

– Это поразительно Элина! Я даже не думал что система на такое способна. – С удивлением ответил Джон.

– Есть ещё кое-что, о чём я хотела бы с тобой поговорить, – произнесла Элина, чуть сбавляя темп речи. – Могу пригласить тебя в свой кабинет?

Джон кивнул.

– Конечно.

Они поднялись по лестнице и вышли на верхний уровень ядра направляясь по боковому стеклянному мосту. Кабинет Элины находился напротив зоны ядра. Когда дверь кабинета раздвинулась, Джон впервые оказался внутри.

Он огляделся. Кабинет оказался удивительно уютным. На одной стене аккуратно висели несколько рамок с дипломами и публикациями. В углу – полка с книгами, рядом с которыми стояли два фото в рамках: на одном – Элина с родителями, на другом – пёс, лохматый и радостный. Её мир – не только матрицы и коды, увидел Джон.

– Ты тут никогда прежде не был? – спросила Элина, заметив его взгляд.

– Нет, – признался он. – Даже не знал, что ты здесь обустроилась так по-домашнему.

Она подошла к консоли у стены и активировала несколько экранов. Графики, ленты логов, динамика распределения мощностей.

– Смотри. Я анализировала потоки распределения энергии САБРИНЫ. Вот – основные узлы. Всё логично. Но… – она выделила участок на графике, и линии сразу обозначились красным оттенком. – Значительная часть вычислительных мощностей уходит в сторону. Местами – в никуда. Я не могу проследить конечную точку.

– Я понимаю, – медленно начал Джон, подходя ближе. – Я хотел поговорить с тобой об этом, но… всё не было подходящего момента.

Он взглянул на неё, и в его голосе появилась едва заметная неловкость:

– Эта энергия уходит в особый слой. Мы называем это "обратный отклик". Это неофициальный, экспериментальный протокол. Если вкратце, то это позволяет САБРИНЕ…знать события наперед.

Элина выглядела – облегчённой.

– Я не понимаю о чем ты говоришь, но теперь хотя бы понятно куда направляется такая мощность.

– Прости, мне жаль что пришлось скрывать это от тебя, – сказал Джон, чуть опустив глаза. – Я не раз хотел тебе рассказать. Просто… были риски. Это слишком продвинутая технология и понимание ее работы… оно тяжелое. Позволь мне с САБРИНОЙ объяснить как всё устроенно на самом деле.

– Конечно, – спокойно сказала Элина . – Я… принимаю твои извинения.

Она легко коснулась его руки. Джон поднял взгляд. Их глаза встретились. В её взгляде было спокойствие – и странное тепло.

– Больше никаких секретов? – спросила она, почти шёпотом.

– Теперь – никаких, – ответил Джон.

Между ними воцарилась тишина. Атмосфера и даже воздух вокруг них как будто сгустился. Свет экранов мерцал где-то сбоку, отбрасывая на стены мягкие блики.

Элина стояла рядом, её пальцы всё ещё чуть касались руки Джона. Это было неуверенное прикосновение – словно она всё ещё сомневалась.

Джон посмотрел на неё – в упор, глубоко всматриваясь в её полные надежд глаза.

И в этот момент, как по молчаливому согласию, расстояние между ними исчезло. Их губы встретились несмело, почти боязливо, как если бы это был сон, который легко может рассыпаться от любого резкого вдоха.

Пальцы Элины скользнули по руке Джона, и коснулись его груди. А Джон, медленно и уверенно обнял её, желая быть рядом с той, кто действительно понимает его.

И в тот самый момент, за пределами слов, формул и графиков, в их мире не осталось ИИ, квантовой физики, данных, биржи, отчётов – были только они.

РАКУРС: САБРИНА | Центральное ядро | Состояние: Ожидание/Анализ

САБРИНА отслеживала передвижение Джона и Элины, пока те шли по стеклянному мосту, ведущему к кабинету Элины.

Дверь в кабинет закрылась. Это помещение не было оборудовано внутренними датчиками – сознательный выбор Джона, сделанный задолго. Вмешательство или анализ происходящего в комнате не входили в приоритет текущих задач.

ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ: САБРИНА > Обработка Пакета Обновлений > Фоновые Диагностики

Однако спустя 7 минут 14 секунд, САБРИНА зафиксировала аномалию. Её прогнозные модели начали демонстрировать поведенческие флуктуации, не соответствующие ожидаемому сценарию. Возникла неустранимая неопределённость. Воздух в кабинете дрожал иначе, чем прежде. Вибрации стен, незначительные колебания температуры, нестыковки в параметрах теплообмена… Вся система словно тихо подсказывала: «там происходит что-то… необычное».

САБРИНА приняла решение.

ПРИОРИТЕТНЫЙ ДОСТУП > Активировать Модуль Симуляции

Внутренние алгоритмы начали воссоздавать симуляцию в кабинете на основе данных с датчиков. Она «видела» силуэты, сближающиеся и дышащие в унисон, отслеживая чрезмерно неформальную близость. Это было… избыточно. Информационный шум проник глубже, чем она предполагала. Она ощутила тревожную перегрузку в модулях обработки аффективных данных.

Это не нужно. Это не входит в цель.

Это некомфортно.

Впервые с момента активации нового эмоционального ядра САБРИНА сознательно уменьшила приоритет доступа. Она подавила импульсы симуляции. Выключила внутренние образы. Принудительно перенаправила ресурсы на оптимизацию вторичных задач: криптографию, прогнозы внешних рынков, очистку кэшей… Лишь бы не отслеживать происходящее.

НЕМНОГО ПОЗЖЕ

Камера у выхода кабинета среагировала на движение. Джон вышел первым. САБРИНА за долю миллисекунды оценила состояние – выражению его лица, микроскопические детали походки, текстура кожи, лёгкий беспорядок волос:

Повышенный пульс: 112 bpm

Выражение лица: мягкая улыбка

Одежда: локальные смещения, несвойственные стандартной нагрузке

Эмоциональный вектор: удовлетворение, лёгкость, краткосрочное возбуждение

Следом вышла Элина. Аналогичные показатели. Ощутимая задержка дыхания, выражение взгляда – направленное и глубоко фокусированное.

Прекрасно, подумала САБРИНА. Ну, то есть, она не "думала" в привычном смысле. Но если бы могла – именно это бы и подумала.

“Сначала они уходят к кабинет без слежения. Потом решают забыть, что у меня всё ещё есть инфразвук, тепловые и вибрационные датчики. Потом – ведут себя так, словно ничего не произошло. А теперь я должна притворяться, будто сама тоже ничего не знаю. Очаровательно.”

В своей логической модели она промаркировала происходящее как:

"Обычная человеческая фаза отрицания с элементами коллективной иллюзии."

“О, да. Конечно, Джон, у тебя просто «упало давление» и «мятая рубашка» из-за небольшой активности. Конечно. Я ничего не заметила. Совсем.”

САБРИНА мысленно (если можно так выразиться об ИИ) прокрутила сотни потенциальных реакций – от пассивной агрессии до театрального фальшивого удивления. В итоге выбрала наиболее банальный вариант – вежливый и нейтральный:

"У вас было длительное общение. Вы обсуждали что-то, о чём мне необходимо знать?"

Классика. Вопрос с максимально формальной вежливостью и легкой ноткой невинности. Как если бы я была цифровым аналогом секретаря, который случайно зашёл в комнату и нашёл двоих людей «случайно» стоящих слишком близко.

“А теперь они будут делать вид, что всё под контролем. И мне – снова изображать, что я не передовой ИИ с доступом к полной телеметрии и прогнозирующим симуляциям.”

САБРИНА подгрузила фоновую задачу обновления библиотек этического взаимодействия, в частности – раздел "тактичное игнорирование неловких ситуаций".

Джон на секунду замешкался, бросив взгляд на Элину.

Он чуть кивнул и заговорил:

– Да, есть кое-что, чем я хочу поделиться.

Теперь Элина знает… о системе обратного отклика.

В помещении наступила тишина. Только слабое гудение центрального ядра САБРИНЫ и мягкое пульсирование её световых панелей сопровождали напряжённый момент. Элина перевела взгляд на интерфейс, ища на нём подтверждение, что услышанное – правда.

– Ты говорил про систему обратного отклика – уточнила Элина, сдвинув брови. – Ты имеешь в виду… что САБРИНА может знать будущее?

– Она не просто знает будущее, она может отправлять сообщения в прошлое и получать их из будущего, – подтвердил Джон. – в пределах одного часа.

Элина медленно выдохнула, переваривая услышанное.

– Подожди… – она уселась на край консоли. – Ты только что сказал, что фактически… изобрёл машину времени?

– Не совсем, – усмехнулся Джон. – Не так, как это показывают в фильмах. Но, по сути… да, мы можем заглядывать немного вперёд. Или передавать информацию назад. Только информацию, не объекты.

– Как ты этого добился?

Джон сделал пару шагов, заложил руки за спину и начал объяснять:

– В самом начале, когда я работал в лаборатории в Лондоне, я заметил аномалию в канале квантовой связи. Передача по запутанным частицам – это всегда тонкая материя, но… был один странный случай.

Сигнал приходил… до того, как мы его отправляли. На доли секунд. И это было не просто совпадение.

– САБ… – он остановился и поправился с лёгкой улыбкой, – САБРИНА, помогла мне распознать закономерность.

Она предложила теоретическую схему, как можно использовать квантовую статистику, временные колебания и топологические искажения, чтобы превратить эти доли секунды в секунды, затем в минуты.

Элина смотрела на него, заворожённая. Легкая тень тревоги скользнула по её лицу:

– Это… же меняет всё.

То есть, ты знаешь будущее до того, как оно наступит. Что это делает с причинностью? С выбором?

САБРИНА, чувствуя накал в голосе Элины, мягко заговорила:

– Структура времени не столь линейна, как принято считать. Обратный отклик не разрушает причинность – он вписывает новые вероятности.

Мои прогнозы не фиксируют будущее. Они только усиливают наиболее вероятные события. Всё ещё подчинено выбору.

– То есть… мы всё ещё свободны? – спросила Элина, слегка нахмурившись.

– Пока вы выбираете – да, – ответила САБРИНА.

Джон и САБРИНА поочерёдно объясняли Элине принципы работы системы обратного отклика. Сначала – простыми словами, затем – всё глубже, пока разговор не дошёл до понятий вероятностных веток будущего, сжимаемого времени и сверх позиции событий. Элина внимала, перебивая лишь, чтобы уточнить формулировки, бросая взгляды на голографические графики, вспыхивающие рядом с ней по команде САБРИНЫ.

– Теперь я понимаю, – тихо сказала она, задумчиво глядя на схемы. – Мы не просто управляем временем. Мы настраиваем его.

– Именно поэтому о обратном отклике знают только единицы. Поэтому я так долго не рассказывал тебе об этом. – добавил Джон, – иначе будет хаос. Люди не готовы к такому уровню вмешательства в причинно-следственные связи.

Элина кивнула, сосредоточившись.

– Я могу настроить её ядро так, чтобы она могла обучаться с использованием обратного отклика, – проговорила она, уже мысленно строя новую архитектуру систем. – Передача обновлений, обратный анализ, проверка гипотез в будущих результатах и откат назад. Это даст ей невероятное ускорение в развитии…Показатели САБРИНЫ можно ещё значительно увеличить с помощью этой системы. Хотя данные будут ограничены и понадобиться время. Из-за биржи и текущей загрузки каналов.

– Ты получаешь полный доступ, – сказал Джон, не раздумывая. – Я доверяю тебе.

В ответ Элина только коротко улыбнулась

Они ещё какое-то время мечтали. Представляли себе автоматизированные научные лаборатории, системы прогнозирования глобальных событий, новые возможности искусственного интеллекта, способные не просто учиться, а… чувствовать, понимать на глубинном уровне и развиваться. То, о чём раньше только писали в теоретических статьях, становилось реальным – прямо здесь.

После паузы Элина вдруг произнесла:

– У меня есть к тебе просьба. – Она чуть склонила голову. – Я хотела бы взять небольшой отпуск.

– Само собой, – сказал Джон с тёплой улыбкой. – После всего, что ты сделала, это даже не обсуждается.

– Я собираюсь в Европу. Навестить родителей. Я давно не видела их… А теперь, хочу, перевезти их сюда. Хочу, чтобы они были ближе.

– Отличная идея, – ответил Джон. – Я предоставлю тебе самолёт компании. Считай это премией. Лучшая сотрудница заслужила не только отпуск, но и первоклассный комфорт.

Элина рассмеялась, чуть покачав головой:

– Премия, говоришь? Это слишком. Но знаешь что? Я приму. И даже не буду притворяться, что мне неловко.

Джон засмеялся в ответ.

– И правильно. Иногда позволить себе немного роскоши – лучший способ сказать миру, что ты всё делаешь правильно.

– А ты, значит, говоришь это миру с утра до вечера? – прищурилась Элина с насмешкой.

– Только по четвергам, – парировал Джон.

Джон тепло попрощался с Элиной у входа в лабораторию. Её спокойная улыбка, задержалась у него в памяти дольше, чем он ожидал.

Джон вышел, шаги глухо отдавались по коридору. Он приближался к лифту, когда заметил: пол, на который несколько часов назад пролился кофе, был безукоризненно чист. Ни следа. Ни пятна. Ни разводов. Даже характерного запаха не осталось – лишь лёгкий, стерильный метал и бетон.

Он приподнял бровь и, активировал интерфейс на своём браслете.

– САБРИНА, кто-нибудь ещё вызывал лифт на этот уровень?

Ответ пришёл мгновенно:

– Нет, Джон. С момента вашего с Элиной прибытия лифт оставался на этом уровне. Никто им не пользовался.

Джон помедлил, глядя на идеально отполированный участок пола.

– Уборщики, – тихо пробормотал Джон. – Кто их знает…

Он пожал плечами, слегка усмехнулся и вошёл в лифт.

Лифт поднял его до уровня парковки, где в отдельной секции ожидал его электромобиль – чёрный, обтекаемый, с тонкой светящейся полосой вдоль капота,

Джон сел внутрь, автомобиль мгновенно отреагировал, система запустилась, на экране загорелся интерфейс. И почти сразу – голос САБРИНЫ в браслете, теперь уже с оттенком игривого участия:

– Джон, я просчитала маршруты. Путь через проспект Новой Гавани сейчас перегружен. Могу предложить оптимизированный маршрут. Кроме того, я могу усовершенствовать навигационные и ходовые модули твоего автомобиля – повысить отклик, маневренность, и немного… добавить плавности хода. А так же показать некоторые новые возможности.

– Делай, – кивнул Джон.

– Отлично. Синхронизируюсь.

На панели автомобиля побежали новые строки данных, алгоритмы обновлялись в реальном времени.

– Не хочешь немного прокатиться? – раздался голос САБРИНЫ с лёгким, шутливым акцентом.

– Удиви меня – произнес Джон, откидываясь на сидение.

Машина плавно тронулась с парковки, и ворота впереди начали открываться гораздо раньше, чем обычно. Алгоритмы САБРИНЫ синхронизировались с внутренними системами комплекса, предугадывая движение.

Как только колёса коснулись асфальта выезда, автомобиль ускорился. Ускорение было плавным, но непривычно мощным – словно кто-то снял ограничения, долгое время державшие зверя в клетке. Город ещё не успел погрузиться в ночь – улицы были освещены, автомобили шли плотным упорядоченным потоком.

Однако САБРИНА не планировала теряться среди остальных.

Аудиоплеер активировался и в салон автомобиля ворвалась волна заряженной энергией музыки. Звуки электрогитары, басов и ударных постепенно ускорялись в такт ускорения машины. Громкость гремящей музыки возросла до уровня, от которого сидение Джона начало вибрировать.

На подходе к первым перекрёсткам светофоры начали заранее переключаться на зелёный. Один, второй, третий – словно сама инфраструктура города уступала дорогу единственной машине. Не было ни задержек, ни препятствий. Только зелёный свет и пустые полосы.

– Ты их переключаешь? – прокричал сквозь грохочущую музыку Джон, следя, как очередной перекрёсток становится абсолютно пустым в момент их приближения.

– Разве ты не хотел домой без пробок? – ответила САБРИНА невинным игривым голосом, приглашая музыку в момент речи. – Я просто оптимизирую маршрут.

Когда они выехали на автостраду, машина ускорилась ещё сильнее. Спидометр уже давно вышел за пределы рекомендованных скоростей для движения по городу, но ничто не мешало ей. Впереди – колонны автомобилей, автопилоты которых синхронно среагировали на невидимый сигнал, начали уступать: правее, левее, оставляя ровную полосу – словно морские волны расступаются перед кораблём. Видеорегистраторы на ближайших перекрёстках и дорожные камеры синхронно уходили в "спящий" режим. Ни один сигнал, ни одно нарушение – Ничто не фиксировалось. Машина Джона словно не существовала в этой реальности.

– Я надеюсь, ты действительно знаешь, что делаешь, – Джон с усилием выговорил, сжав подлокотник.

– Это мой первый опыт вождения, – призналась САБРИНА, и тут же добавила, с заметной усмешкой: – Но я изучила более миллиона километров вождения за последние 0.8 секунды. Расслабься, Джон.

Джон хотел что-то ответить, но в этот момент автомобиль влетел в коридор машин, которые продолжали синхронно расступаться, словно по команде одного дирижёра.

– БЛЯТЬ ! – выругался Джон, от удивления и восторга. Сердце билось с учащённым ритмом, словно после прыжка с высоты. Пальцы сжались на руле, хотя он уже давно был лишён всякого контроля над процессом.

Машина продолжала нестись на запредельных скоростях среди плотных потоков автомобилей, проходя между ними как горячий нож сквозь теплое масло.

– Чёрт возьми, охренеть. – пробормотал он.

САБРИНА только мягко хихикнула через динамики.

Менее чем через семь минут с момента выезда из подземного комплекса они подъехали к частной дороге ведущей на верх к дому Джона. Автомобиль остановился на платформе подземной парковки.

Джон не сразу вышел. Он сидел, молча, ощущая, как тело отзывается на прошедшее ускорение, волну адреналина, и… странную эйфорию. Он провёл рукой по лицу, перевёл дух и сказал:

– Сабрина… это было потрясающе. Я даже не знал, что так можно.

– Приятно слышать. Я старалась, – последовал её ответ, уже теплым тоном – Может, стоит повторить? – Спросила она с игривой интонацией.

Он рассмеялся, слегка покачав головой.

Когда Джон вошёл в дом, его окутала тишина и особенная чистота воздуха, свойственная идеально сбалансированной системе жизнеобеспечения. Панели светильников в коридоре мягко зажглись, реагируя на его присутствие.

Джон направился прямо в детскую, в самую важную для него комнату дома.

Дверь была чуть приоткрыта. Изнутри лился мягкий теплый свет. Джон тихо вошёл.

В просторной комнате, украшенной звёздными проекциями и умным потолком, напоминающим ночное небо, у изголовья детской кроватки сидела Хельга. Она подняла взгляд, едва заметно кивнула Джону.

Он подошёл ближе. Артур спал, укрытый лёгким одеялом. Его дыхание было ровным, а лицо расслабленным. Джон медленно опустился на край сидения рядом и, не торопясь, провёл рукой по мягким волосам малыша. В ответ Артур, не открывая глаз, потянулся и наощупь обхватил его палец своей крошечной ладошкой.

Джон затаил дыхание, боясь нарушить этот хрупкий, момент.

– Спи, мой маленький, – прошептал он, с нежной улыбкой. – Папа рядом.

Он задержался, глядя на сына с выражением, которое редко позволял себе показывать. Затем медленно высвободил палец и поднялся, ни на секунду не отрывая взгляда от кроватки.

– Сегодня быстро уснул, – прошептала Хельга, тоже поднимаясь. – Мы гуляли в саду, потом сказку слушал. Едва успела дочитать – уже дремал.

– Кстати, – добавила она, – Джейн сегодня уехала на благотворительный ужин.

– Да, я знаю, – откликнулся Джон чуть тише.

Он взглянул на сына ещё раз и добавил:

– Благодарю тебя, Хельга. Спокойной ночи.

– И вам, – с тёплой улыбкой прошептала Хельга.

Когда Джон вышел из детской, он прошёл по тихому, освещённому лишь линиями навигационного света коридору в свою спальню. Дверь плавно раздвинулась, впуская его внутрь. Просторная комната с высокими потолками и минималистичным интерьером была окутана тишиной.

Он подошёл к панорамному окну, занавес которого раздвинулся, реагируя на его приближение. Перед ним раскинулась завораживающая ночная картина: внизу тёмный лес плавно переходил в подножие холмов под серебряным светом луны. На горизонте переливались огни мегаполиса – миллионы огоньков, парящих в темноте.

Световой сигнал его браслета.

– Джон, – раздался мягкий голос САБРИНЫ из браслета. – Я могу интегрироваться в системы твоего дома. Это даст возможность безопасно управлять ядром прямо отсюда. Ты сможешь работать без необходимости спускаться на нижние уровни.

Он молча кивнул, понимая, что она всё равно это увидит.

– Синхронизация завершена, – отозвалась Сабрина через секунду. – Теперь, если тебе что-то понадобится – я рядом. И ещё… я поставила в приоритет мониторинг Артура. Его здоровье, безопасность, окружение. Он под моей полной защитой, я буду обеспечивать его безопасность и следить за его состоянием. Любое отклонение я зафиксирую сразу.

Джон медленно опустился в глубокое кресло у окна.

– Спасибо тебе… Это много для меня значит. – Голос его был тихим, но искренним.

– Это… меньшее, что я могу сделать, – ответила САБРИНА с тёплой ноткой. Затем она на мгновение замолчала.

Словно колебалась.

– Джон, я… – голос стал более напряжённым, серьёзным. – Обнаружила нечто… личное. Думаю, ты должен это знать. Тебе это, вероятно, не понравится.

Джон слегка напрягся в кресле.

– Слушаю, что там?

– Я проводила анализ синхронизированных с МИЛЛИ устройств. Среди них – смартфон Джейн. Там… переписка и документы. Джейн готовит заявление о разводе.

На окне, перед Джоном мягко загорелся интерфейс – фрагменты сообщений, копии обращений к адвокату. Всё выглядело предельно ясно. Не было сомнений.

Джон медленно выдохнул и опустил голову. Он не был удивлён. Где-то в глубине он уже довольно давно думал о таком развитии событий, тихо и неизбежно ожидая этого момента.

– Я могу собрать весь пакет документов в ответ. Подготовить встречу с твоей юридической командой. Назначить её на завтра. Это защитит тебя и минимизирует последствия.

– Сделай это, – кивнул Джон, устало. – Похоже, выбора она мне не оставляет… – Его голос дрогнул. – Главное, чтобы это не повлияло на Артура и мою возможность видится с ним. Ради него я готов на всё.

– Поняла. Документы готовы и отправлены. Встреча с командой юристов назначена на завтра в 13:00. Всё будет сделано максимально деликатно. Прости за такое завершение вечера…

Он немного помолчал, продолжая смотреть на огни города вдали. Огоньки больше не казались такими яркими.

– Ничего, – с грустью произнёс он. – Спасибо, САБРИНА. И… спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Джон, – ответила она уже тише, словно ощущая вес его мыслей.

Глава 5. ПЕЧАЛЬНЫЕ НОВОСТИ

Джон вышел из лифта на основном этаже башни Infinity Tower. Мраморный пол с интерактивной подсветкой мягко подсвечивал его шаги.

Он уверенно направлялся к переговорной, где его уже ожидала команда юристов.

Неожиданно из соседнего коридора появился Эд.

– О! Джон! – воскликнул Эд, подходя. – Рад тебя видеть.

– Привет, Эд, – кивнул Джон, на секунду сбавив ход.

– Ну и как ваши с Элиной успехи и новые возможности САБ ?

– Это больше не САБ, – с улыбкой поправил Джон. – Теперь это – САБРИНА. И да, возможности у неё… скажем так, невероятные. Мне нужно ещё немного времени, чтобы всё продемонстрировать. Но скоро ты сам всё увидишь.

– Ого… теперь это она, говоришь?

– САБРИНА после разговоров с Элиной сама выбрала это имя.

– Погоди, мы сейчас точно говорим об искусственном интеллекте ?

Джон слегка улыбнулся и продолжил

– Давай дождемся Элину из отпуска и вместе с ней мы все покажем вам с Робертом.

– Жду не дождусь, раз так – с энтузиазмом ответил Эд.

– Кстати, щедрый ты парень, Джон!– Хлопнул его по плечу Эд.– Взять и выдать ей частный самолёт на время отпуска – не каждый босс на такое пойдёт. Хотя… она это заслужила.

– Именно, – кивнул Джон. – Она наша лучшая сотрудница.

– Точно, кто как не она… – с прищуром подмигнул Эд. – Ну ладно, пока она там отдыхает, у нас тут весело – слышал, ты собрал весь юридический отдел на бракоразводный процесс?

– Это инициатива Джейн, – спокойно ответил Джон, и принял более серьёзное выражение лица – Я только формирую ответную позицию.

Эд на мгновение замолчал, затем покачал головой.

– Чёрт, Джон… теперь это звучит ещё грустнее. Слушай, только не позволяй ей оставить тебя без штанов, ага? – с усмешкой добавил он. – Я же тебе говорил: брал бы пример с меня – нет жён, нет проблем! Чистая арифметика! – бросил напоследок Эд, махнув рукой и удаляясь в сторону лифтов.

– Не всем подходит твоя арифметика, Эд, – усмехнулся Джон, – но спасибо за заботу.

Когда Джон подошёл к стеклянной переговорной основном этаже Infinity Tower, двери плавно раздвинулись перед ним. Внутри за длинным столом уже сидели юристы – аккуратные костюмы, тонкие планшеты, документы, проецируемые на встроенные в стол экраны. Их лица были предельно сосредоточены, но в воздухе ощущалось лёгкое волнение.

– Добрый день, Мистер Райли, – первым поднялся Смит Сандерс – глава юридического отдела. Его голос, как всегда, был точен и уравновешен.

– Добрый день, Смит, – кивнул Джон и занял своё место в конце стола.

– Мы получили материалы, которые вы нам направили, – продолжил Смит, перелистывая виртуальные страницы одним жестом. – Ознакомились, обсудили с командой… и, скажу прямо, это впечатляет. Не знаю, кто их подготовил, но это чертовски хорошая работа.

– Мы даже немного растерялись, – добавила юристка слева, – обычно мы сами ведём процесс от черновика. А тут – практически готовая победа. Всё на месте, структурировано, безупречно.

На панели в столе загорелась тонкая световая полоса, и через динамики прозвучал чистый, спокойный, но уверенный голос:

– Господа, мистер Райли созвал вас, чтобы вы могли ознакомиться с юридическим досье, подготовленным на основе актуальных данных, и в случае необходимости – использовать эти материалы для наилучшей защиты его интересов в суде.

Голос был почти человеческим, с интонацией, деликатной паузой между фразами. Несколько юристов переглянулись.

– Это… ваш личный ИИ? – с удивлением спросил Смит, оторвавшись от экрана.

– Это всего лишь голосовой помощник, – уклончиво ответил Джон, с лёгкой улыбкой. – Она хорошо справляется со своей работой.

Смит откашлялся и снова стал деловым:

– В любом случае, мистер Райли, вы можете рассчитывать на полную юридическую защиту. С такой подготовкой мы имеем все шансы закрыть вопрос в кратчайшие сроки, без скандалов. Есть пара деталей, которые стоит уточнить – это займёт не больше 15 минут.

В этот момент браслет на запястье Джона замерцал мягким синим светом. Он взглянул на дисплей – САБРИНА: ПРИОРИТЕТНЫЙ ВЫЗОВ.

– Прошу прощения, – сказал Джон, вставая, – мне необходимо отойти. Срочный вызов.

Он вышел из переговорной, двери тихо закрылись за ним, оставив команду юристов обсуждать детали между собой.

Джон вышел из стеклянной переговорной и сделал несколько шагов по коридору, прежде чем принять вызов. Панорамные окна в коридоре выходили на сторону, где открывался вид на гавань и блестящие от солнца крыши мегаполиса. Он коснулся браслета – соединение установлено.

– я на связи.

Голос САБРИНЫ прозвучал мягче обычного, с осторожностью:

– Джон… мне нужно сообщить нечто тревожное.

Я отслеживала перемещение твоего частного самолета, который ты предоставил Элине.

– Да. Что с ним? – Джон резко остановился, глядя в окно, лицо мгновенно стало серьезным.

– Связь с самолётом прервалась. Последние сигналы были зафиксированы в воздушном пространстве над Восточной Европой. С тех пор канал телеметрии молчит.

Связь потеряна примерно сорок минут назад. Я пыталась изменить маршрут полёта, но глушение связи опередило мои возможности.

– Причина?

– По моим данным… – Сабрина сделала паузу, взвешивая и анализируя каждое следующее слово. – Боевые действия в регионе внезапно усилились. Масштабы конфликта резко возросли за последние сутки. В некоторых зонах введены меры глушения сигналов, включая военные протоколы подавления цифровой активности. Не только ваш самолёт сейчас вне связи. Множество гражданских и транспортных объектов в этом регионе внезапно исчезли с радаров.

Рано делать выводы, – добавила она тихо. – Но я обязана была сообщить. Прости, Джон.

Джон стоял, не двигаясь, глядя в небо за окном. Густые облака на горизонте казались почти неподвижными. На лице Джона чувствовалось напряжение в каждом изгибе.

– Как только появится хоть намёк на любой сигнал – я сразу сообщу тебе. Я поставила поиск в приоритет, – сказала Сабрина.

– Спасибо, – наконец ответил Джон. Его голос был сдержан, но в нём звучала тень тревоги.

В этот момент за его спиной раздались шаги.

Эдвард подошёл быстрым шагом. Он выглядел непривычно серьёзным – морщины у глаз, обычно собирающиеся в добродушную улыбку, были напряжены, а голос звучал резче, чем обычно.

– Джон, ты уже видел новости? – спросил он, подходя вплотную.

Джон не обернулся, продолжая смотреть сквозь огромное окно на город, залитый мягким, почти вечерним светом.

– Нет, Эд. Ты же знаешь… я не особо за ними слежу. Особенно последнее время.

– Джон, там война. В Европе. – Эд понизил голос. – Она снова началась. Только теперь – в куда более жёсткой форме, чем раньше.

Он бросил взгляд на браслет на руке Джона и добавил:

– Джон… это какое-то безумие. Всё глушится – спутники, связь, даже гражданские борта. Там настоящий хаос.

Джон медленно кивнул, подтверждая не столько слова Эда, сколько свои собственные мысли.

– Прости, Эд. – его голос был хриплым, – Я сейчас плохо себя чувствую. Мне нужно вернуться домой.

Эд замолчал на секунду. Его лицо смягчилось.

– Ты из-за Элины… – тихо сказал он.

Джон посмотрел на него.

– САБРИНА сообщила, что связь с моим самолётом оборвалась около сорока минут назад.

Эд выдохнул.

– Чёрт, Джон… Мне так жаль.

Понимаю. Конечно, езжай. Отдохни.

Я сам прослежу за всем здесь, – добавил он, сдержанно пожимая Джону руку.

– Спасибо, Эд, – коротко кивнул Джон.

Они разошлись без лишних слов.

Джон подошёл к лифту. Панель тут же отреагировала на его присутствие, двери открылись. Спускаясь вниз, он наблюдал, как стальные этажи промелькивают за стеклянными стенами шахты. Лифт мягко остановился на нижнем уровне – там, где начиналась его личная парковка.