Целительница Стража. Часть 2

Часть 2

Глава 1

Ольгерд.

Болдизар. Ноябрь.

Октябрь сменился ноябрем, приносящим с собой перемену погоды. Начали чаще идти моросящие дожди, листья поменяли окрас и опадали с ветвей деревьев. Солнце хоть и светило достаточно ярко, но в нем уже не было той лучистости, что была в начале осени. И хоть днем было еще достаточно тепло, легкие наряды сменились на теплые.

Аэтель стала меньше бегать, отдавая предпочтение плаванью в бассейне. Ее положение почти не давало о себе знать, напоминая лишь по утрам легкими приступами тошноты, которые она удачно скрывала. Алекс каждый день составлял ей компанию на прогулках в парке. И хоть больше они не затрагивали тему о ее возвращении в Риорику, девушка была уверена, что мужчина сдержит слово. Главное, успеть до того, как выяснится ее положение.

После возмутительной проделки Майер прошла почти неделя, и Аэтель с тревогой думала, как сможет жить в такой обстановке еще несколько лет, если у Лекса не получится вытащить ее отсюда. А ведь прошло меньше двух месяцев, как Бенедикт обманом привез девушку в Болдизар – ограждённую территорию, где живут солдаты короля. Здесь у них было все: парк, тренировочный центр, несколько бутиков, кафе с кинотеатром, медкорпус и даже жены. Хотя женами – аники – они были лишь по контракту. Как только срок договора заканчивался, они, не имея друг другу ни требований, ни обязательств, расходились. Бывали случаи, что аники выходили замуж за своего солдата и уезжали из Болдизара. В этом не было запрета.

Через пару дней Макс и Бенедикт уедут на тренинг. Их не будет неделю. Девушке очень хотелось, чтоб у нее получилось покинуть Болдизар пока их не будет. Так было бы лучше. Лучше для нее.

Но Алекс уезжал с ними. И, значит, её надежде не суждено было осуществиться.

За прошедшие несколько дней после той ночи, Киневард пытался поговорить с ней. Но Аэтель не желала слушать. Она уже не верила его словам. Она сделала выводы, увидев достаточно. Любые его попытки как-то объяснить то, что произошло, девушка сводила к нулю. Злость поднималась в ней, стоило Бену попытаться затронуть эту тему. Ведь вспоминала она не ту ночь, что они провели вместе. Совсем не ту. А следующую – когда он держал в своих руках Вираю. Когда поняла, что ничего для него не значит. Ночь, когда ее сердце разбилось.

Вот и сегодня она с видимым безразличием прошла мимо него в столовую, провожаемая хмурым взглядом. Был уже поздний вечер, и все готовились ко сну. Вирая как обычно плескалась в душе. Макс полчаса назад закрыл дверь в свою комнату и погасил свет. Аэтель тоже собиралась ложиться, но ей вдруг захотелось кофе. Обычно кофе она не пила и тяги к нему никогда не испытывала, но сегодня поняла, что не уснет, не выпив чашку.

– Сделай мне тоже.

Следом за ней на кухне появился Бенедикт. Аэтель хотела было сказать, что руки есть и он может сделать кофе сам. Но вовремя одернула себя, напоминая, что холодное безразличие лучше вспышки злости. Поэтому молча наполнила две чашки под хмурым взглядом мужчины. Одну поставила на стол, вторую взяла в руки, наслаждаясь ароматом. Ей хотелось насладиться напитком, не спеша потягивая его, но она боялась рисковать, оставаясь с ним наедине дольше, чем необходимо.

Мужчина опустился на стул ближе к двери, придвинул кофе к себе. Прямо посмотрел на нее.

Да, она поняла. Если попытается уйти, он ее тут же поймает. Поэтому она, не говоря ни слова, села напротив и с наслаждением сделала первый глоток.

– Долго ты еще будешь дуться?

Еще один бесполезный разговор?

– Я не дуюсь, – спокойно отозвалась она, отказываясь смотреть на него. Боясь, что боль и обида отразятся в глазах.

– Я уже говорил, что понятия не имел, что задумала Вир.

– Мне все равно знал ты или нет.

– Ты знаешь, что ведешь себя, как ребенок? Пора уже принять то, что ты здесь и двигаться дальше, Аэтель. Ты даже не пытаешься изменить свое отношение к происходящему. Ко мне.

– Ты знаешь, что мне здесь не нравится и я хочу вернуться домой, – упрямо повторила она. – И ты не прав, я изменила свое отношение к тебе.

Он посмотрел на нее, сжал губы. Опустил взгляд в чашку, к которой даже не притронулся.

– Та ночь совершенно ничего для тебя не значит?

– Как она может что-то значить для меня, если я практически ничего не помню?! – возмутилась девушка. Она тоже обманывала – хоть и не четко, но девушка помнила, что произошло тогда в комнате. И сейчас она не хотела признаваться в том, что та ночь могла многое изменить в их отношениях. Если бы…

– Знаешь, – он задумчиво разглядывал ее. Синие глаза потемнели. –  Действие маресса весьма интересно. Если рядом нет раздражителя, он не действует.

– Какого раздражителя?

– Того, к кому испытываешь влечение. – Он поддался вперед, положил руки на стол. Протянул негромко, – так кого же ты хочешь, Эль?

В игнорировании был большой минус – она так и не выяснила, что именно ей давала Вирая. Что еще за маресс? Она не слышала о таком препарате в Риорике. Как именно он действует?

Сердце запрыгало в груди. Что ответить, чтоб убедить его?

– Ты просто пытаешься убедить себя, Бенедикт. Не хочешь смириться, что мои чувства остыли к тебе?

– Если не я источник раздражения, тогда кто? С кем ты общалась, что наркотик подействовал?

– Я много с кем общаюсь! – с вызовом ответила она. – Ты же не думаешь, что я сижу здесь и дожидаюсь тебя?

– Не думаю, – спокойно согласился он. – Но я знаю о твоих передвижениях. Где ты была и с кем общалась. – Он приподнял руку, указывая на запястье с часами и браслетом. – И если ты вдруг не воспылала любовью к своему полу – то остаемся я, Макс и Лекс.

– Ты следишь за мной? – возмутилась девушка.

Как?

Она посмотрела на свою руку, запястье которой плотно обхватывал браслет Болдизара. Он не снимался. Девушка уже пробовала. И у нее ничего не вышло. Она ни разу не думала, что чип выполнял не только функции подписи и ключа в апартаменты. Это был и маячок.

– Так кто из нас заставляет твое сердце биться чаще?

Аэтель вскочила.

– Уж точно не ты! – зло воскликнула она.

– Может, проведем эксперимент, раз ты не хочешь отвечать? – он тоже поднялся, готовый в любой момент кинуться к ней.

– Ты не посмеешь!

– Хочешь вновь поспорить со мной? – он вопросительно вскинул бровь. – Помнится, обычно я оказываюсь прав.

Аэтель испуганно смотрела на него. Ему нельзя позволять касаться ее! Иначе все видимые барьеры просто рухнут! Тело вновь предаст ее. Она уже чувствовала, что ноги готовы понести ее в его сторону. Но не с целью сбежать – чтоб он поймал ее и не отпускал! Убедил, что она нужна ему.

Мозг в панике метался от одной мысли к другой, ища выход. Соврать. Нужно просто убедительно соврать!

– Лекс! – услышала она собственный испуганный голос. – Это Лекс Бертольт.

Бен лишь усмехнулся на ее слова. Не верит?

– Да. Сейчас мы особо сблизились. Я поняла, что… что он мне нравится! И если б у меня было больше времени, наверняка выбрала бы его! – затараторила она, чувствуя, что паника накрывает ее. Почему? Ведь все вполне убедительно! Они и вправду стали чаще общаться. – И вообще, я бы хотела разорвать контракт! И заключить его с ним!

– Хорошая попытка, – весело отозвался он.

Он совсем ей не верил!

– Только вот нашего приятеля Алекса я назвал просто так. Ты с ним виделась всего один раз в тот период. Для такой реакции этого недостаточно.

– Это низко!

– Так же, как и врать, не находишь?

– Врать у нас по твоей части!

– Я устал гадать, что ты думаешь! – посерьезнел он. – Мне надоело, что ты избегаешь меня!

– Я уже говорила, разорви контракт и отправь меня домой!

– Сейчас это невозможно!

– Опять отговорки? Да ты просто не хочешь этого делать! Тебе нравится издеваться надо мной?

– Да, я не хочу разрывать контракт. – Признал он, сделал шаг в ее сторону. Девушка сразу напряглась. – И нет, мне не нравится издеваться над тобой.

– Тогда чего тебе нужно от меня?

– Ты знаешь.

Еще шаг. Девушка попятилась.

– Нет. Я не буду спать с тобой.

Аэтель понимала, как глупо будет бегать по комнате от него. Так же, как и то, что не убежит. Она стояла и смотрела, как медленно сокращается расстояние между ними. Сердце трепетало от предвкушения и страха. Чувства боролись в ней. Она не знала, что победит. Желание или ее гордость. Часть ее хотела, чтобы он поймал ее, заключил в объятиях и не отпускал. Но гордость не давала забыть, что она лишь игрушка, забава для него.

Бенедикт остановился в полушаге от нее, засунул ладони в карманы брюк. В глазах его бушевал шторм. И Аэтель не могла понять, что это – злость или желание. Возможно, и то, и другое.

– Под наркотиком ты была более честна.

– Под наркотиком люди, как в бреду. Не стоит верить тому, что происходит в это время.

– Сейчас ты не под его действием. Но я уверен, если коснусь тебя, – он протянул руку к ее шее, но замер в нескольких сантиметрах от кожи, – здесь. Я почувствую, как часто бьется твое сердце.

– Я не хочу, чтобы ты касался меня!

– Почему?

– Мне… мне это неприятно. Я вообще не хочу находиться с тобой рядом!

Он обхватил ее подбородок пальцами, глаза полыхнули злостью.

– Ты моя аники. Я имею на это право. В отличии от Бертольта.

– Лекс никогда не позволял себе лишнего!

– Это хорошо, – негромко протянул он. – Чужих аники трогать нельзя.

– У него хоть рабыни нет! – она дернулась, освобождаясь от хватки. Он разжал пальцы. – А некоторым и одной мало!

– О чем ты?

– Пусть Вирая составит тебе компанию ночью! А я не буду!

Дорика бросилась наутек. Паникерша! Одного прикосновения хватило, чтоб видимое самообладание дало трещину! Сердце сладко заныло, вспоминая их давний нелепый договор в лесу. Как он держал её, отказывая, ставя условия. А она доверчиво со всем соглашалась. Бен столько раз так касался ее, почему именно этот день всплыл в памяти?

– Аэтель!

Он быстро догнал ее, удержал за руку, сомкнув пальцы на запястье.

– Нет! – девушка дернулась, пытаясь освободиться. Паника охватила ее, ведь они остановились рядом с его спальней, куда Бен легко мог утянуть ее. И не даст убежать в мнимую безопасность девичьей спальни.  – Ноги моей не будет в твоей комнате!

– Вы опять ругаетесь?! – выскочила из ванной брюнетка.

– Вирая, уйди! – рявкнул мужчина.

– Зачем ты ее прогоняешь?

– Сегодня ты не убежишь!

– Ты не посмеешь!

– Что между вами происходит?!

– Отпусти меня!

– Нет!

– Бен. – Спокойный тон прервал начавшуюся какофонию. Все обернулись к Максу. – Отпусти аники.

Аэтель почувствовала, как пальцы разжались на ее руке. Она тут же метнулась за спину Освина.

– Я лучше проведу ночь с Максом, чем с тобой! – в воцарившейся тишине, воскликнула в порыве Аэтель. Три пары глаз уставились на нее. И девушка пожалела, что не сдержалась.

– Завтра рано вставать, – спокойно произнес Освин. Он обхватил Аэтель за плечи рукой, почувствовав, как она вздрогнула. – Пошли.

Когда дверь за ними закрылась, мужчина выпустил ее.

– Спасибо.

Дорика, нервно вздохнув, отошла к окну. Марин не стал включать свет и комнату освещал лишь приглушенный ночник у кровати.

Громко хлопнула дверь в соседнюю комнату.

– Бени?!

Голос Вираи в коридоре был хорошо слышен в темной спальне.

Брюнетка последовала за мужчиной. Нерешительно прошла в комнату.

Бен был зол. Он то и дело запускал пятерню в волосы, размашисто меряя шагами комнату. Пнул кресло.

– Бен… – страх вновь напомнил о себе. Стоило ли ей соваться сюда? На что способен охваченный злостью человек? Она ни разу не видела Киневарда в таком состоянии, поэтому никак не могла предположить его действий. Брюнетка кинулась к двери, жалея, что решила вмешаться в чужой спор. Что-то с грохотом упало. От неожиданности Майер вскрикнула, зажав уши. Она со страхом обернулась. Рядом с креслами лежал перевернутый столик. А Бен стоял рядом с ним, сминая пальцами обивку одного из кресел, опустив голову вниз.

Вирая опустила руки и сделала нерешительный шажок к мужчине. Потом еще.

– Бен? – позвала она, чувствуя, как страх сжимает сердце. Если он не совладает со своей злостью, пострадает ли она? Девушка побоялась приближаться вплотную, остановившись на полпути. – Бен!

Мужчина вздрогнул, повернул голову в ее сторону. Казалось, не ожидал увидеть ее здесь.

– Уходи.

Брюнетка неуверенно сделала еще один шаг в его сторону. И в следующую секунду бросилась к нему и обняла со спины. В его глазах не было злости.

– Бени, зачем ты привел ее! – зашептала Вирая. – Ведь она делает тебе больно!

– Уходи. Со мной все в порядке.

Он разжал ее руки, развернувшись, отстранил от себя.

– Сегодня я останусь здесь!

– Нет.

Она вновь обхватила его руками, прижалась:

– Пытаешься уговорить ее, а меня прогоняешь? Я не уйду!

– Ты не можешь остаться. Она моя аники.

– Тогда я снова надену на тебя наручники! – упрямо произнесла она, еще теснее прижимаясь к нему.

– Второй раз такой номер не пройдет. – Киневард потрепал ее по коротким волосам, желая успокоить. И вновь разжал объятия девушки, отстранил от себя. – Уходи.

– Как я могу оставить тебя? – покачала она головой. – Нет. Я останусь! – Вирая отошла от него, обошла и плюхнулась в кресло рядом, подтянула ноги. – Я буду сидеть здесь! И никуда не уйду.

– Как хочешь, – устало произнес он, направляясь к постели и стягивая футболку. Приглушил свет ночника и упал на постель, не став укрываться.

– Почему Макс вмешался? – в тишине спросила девушка. – Он же никогда не лез в твои дела с ней.

– Он поступил правильно. Я потерял контроль, – в подушку пробубнил он, не потрудившись перевернуться на спину.

– А ей небольшая взбучка и не помешала бы! – возмутилась брюнетка. – Почему она так себя ведет?

– У нее есть причина.

Девушка сдвинула брови, прикусив нижнюю губу.

– Я не понимаю этих причин! Если ее что-то не устраивает, почему не скажет, а строит из себя жертву?! Мне пришлось смириться с ней и уступить. Она могла бы сделать то же самое.

– Ты всю ночь меня будешь донимать?

Вирая привстала в кресле:

– Бени, а хочешь я буду издеваться над ней, пока вас не будет?

– Не говори глупостей, Вир.

– Она ведь из Риорики? – Мужчина промолчал, но девушка не сомневалась в своих словах. – Зачем нужно было выдавать ее за силвийку?

– С оформлением меньше хлопот и вопросов.

– Как думаешь, Макс промоет ей мозги? – поинтересовалась девушка, аккуратно сползая с кресла, и тихо ступая к кровати.

Бен не ответил.

Вирая остановилась у постели, разглядывая в полутьме мужскую спину. Она знала, где находятся его чувствительные точки. За проведенный год с ним девушка хорошо их изучила. Но сегодня даже они ей не помощники. Он прогонит ее, как только Вирая позволит себе лишнее. Она не любила Бенедикта. И любила. Ей было хорошо с ним. Он всегда был внимателен и заботлив. Но никогда не открывался полностью. Возможно, поэтому ее сердце не разбилось, когда он привел Аэтель. Но именно сейчас, когда появилась другая, брюнетка смогла увидеть нового его. И ей было больно смотреть, как человек, которого она боготворила, мучается из-за какой-то особы. Ведь, похоже, Аэтель не питала к нему особо нежных чувств, хотя влечение к Бенедикту и било через край.

Но это же просто страсть? Страсть ни к чему не приводит. Огонь погаснет, и она обратит свой взор на другого.

Вирая знала, что риорка снюхалась с Бертольтом. Об этом уже многие шептались. И ей это не нравилось. Как только Алекс появился в Болдизаре полгода назад, тут же начал крутиться возле нее, Вираи. Задавал кучу вопросов. Александр проявлял какой-то нездоровый интерес к Бену с Максом, спрашивал про Тиса. Конечно, девушка ничего говорить ему не стала, думая, что это Бен избавился от Матиса и не желая его подставлять. Но он все равно не оставлял попыток что-то разнюхать. Поэтому она всячески подначивала его. Возможно ли, что Аэтель оказалась рядом с Беном по его наводке?

Брюнетка кончиками пальцев провела вдоль поясницы брюнета, совсем рядом с линией пижамных брюк. А ведь раньше он не обременял себя подобными одеждами, ложась обнаженным. Как сильно эта женщина меняла его! Мужчина тут же перекатился на спину, отстраняясь. Он предупреждающе посмотрел на нее. Вирая присела на край кровати.

– Можно я лягу рядом?

– Иди к себе. – Последовал ответ.

– Ты жесток, – обиженно произнесла она. – Сначала приручаешь, а потом гонишь прочь?

– Если б это было правдой, я бы сожалел. – Он сел на постели. – Но я тебе не нужен. Ты можешь жить без меня. Двигаться дальше.

– Это благодаря тебе.

– Я лишь подтолкнул, ты справилась сама.

– Без тебя у меня бы ничего не вышло. – Девушка немного помедлила, но, решившись, проворно забралась на постель и обняла мужчину. – Спасибо.

Бенедикт лишь молча взъерошил ее короткие волосы.

– Выглядит, наверное, как кадры из дешевой мелодрамы? – усмехнулась Вирая. Она подняла взгляд. – Я присмотрю за ней пока вас не будет. Не переживай. Бертольт едет с вами, так что, думаю, глупостей она не сделает. – И добавила, лукаво улыбаясь, – так и быть, издеваться над ней я тоже не буду.

– Ты просто чудо!

– Тогда можно "чуду" остаться? – игриво похлопала она ресницами.

– Кошмары тебе почти не снятся, я тебе не нужен. Иди лучше к себе.

Вздохнув, девушка быстро коснулась губ мужчины и слезла с постели. Теперь все изменится.

Глава 2

Аэтель смотрела на ночной фонтан в середине двора, подсвеченный разноцветными лампами. Ей нравилось, как в Болдизаре было все красиво и со вкусом оформлено, что окажись она здесь при других обстоятельствах, была бы рада остаться на некоторое время.

Из соседней комнаты послышался грохот и вскрик.

Аэтель нахмурилась и обернулась.

– Он же ничего ей не сделает? – с тревогой спросила девушка. Хоть Вирая не вызывала у нее теплых чувств, но быть виновной в том, что та пострадает из-за нее, не хотелось. Но почему Аэтель чувствует вину из-за произошедшего? Нелепо. И глупо. Девушка не виновата ни в чем. Это как раз она может обвинить Бенедикта во лжи, из-за которой сейчас и сложилась вся ситуация!

– Нет. Он же не сделал ничего с тобой.

– Лишь потому, что ты вмешался.

В соседней комнате стихло.

– Наверное, мне пора вернуться к себе, – предложила она. И совсем не ожидала слов, что донеслись с кресла спокойным ровным голосом.

– Зачем? Ты сама сказала, что лучше проведешь ночь со мной.

Сердце испуганно замерло. Он же не серьезно? Макс же понимал, почему она все это наговорила? Она думала, что Освин поддержал ее, когда согласился подыграть. Но…похоже, ошиблась. Что в последнее время часто с ней случается.

Аэтель постаралась, чтобы голос прозвучал ровно.

– Ты знаешь, почему я так сказала.

– Сегодня ты останешься здесь.

– Нет.

– Не обсуждается, – он не повышал голоса, не встал, чтобы перекрыть дорогу к бегству. Просто продолжал сидеть в кресле и смотреть на нее. И девушка понимала, даже если она резко рванет к двери, чтобы выбежать, у нее ничего не получится. Он все равно был быстрее.

– Почему? – спросила она, не понимая этого человека совсем. Макс никогда не проявлял к ней большего интереса, чем к табуретке! И тут отказывался выпускать. Не думает же он, что она согласится спать с ним?! Она не станет. Ему придется применить силу, но она будет сопротивляться! И пусть девушка была полна решимости стоять на своем, но сердце все равно сжималось от страха.

Никогда она не понимала Освина. И это сейчас пугало. С виду спокойный, отзывчивый, как будто добрый – но она замечала, что на деле Макс расчетливый холодный человек, не ставящий желания и чувства других ни во что. Он делал то, что считал правильным или необходимым. Настоящий солдафон!

– Ты, кажется, забыла, – в темноте произнёс он, – что я просил переосмыслить отношение к Бену? И продолжаешь обвинять его во всем случившемся.

Такого поворота разговора она не ожидала.

Почему он заговорил об этом? Тот разговор произошел в день, когда они пересекли границу Ольгерда. Тогда она нагрубила ему и до сих пор не извинилась за свою вспышку. Но он заговорил не об этом. Он защищал Бена! Как и Киневард тогда его.

Это еще больше задело ее и так смешанные чувства.

Но Освин не знает. Она пыталась!

Хотела что-то изменить между ними. Но каждый раз что-то случалось. И она отказывалась от своей идеи. Даже в последний раз, когда Аэтель все-таки набравшись храбрости, хотела поговорить с ним. Попытаться объяснить свои чувства, чтобы Бенедикт понял, как тяжело ей смотреть на его заигрывания с другой, терпеть его пренебрежение к ней! и что из этого вышло? В ту ночь он кувыркался с Вираей! И так каждый раз. Что-то происходило и в итоге они опять ругались и переставали разговаривать.

Не она одна виновата в том, что между ними сейчас творилось. А Макс его защищал, не пытаясь даже выслушать!

– Я помню – он тоже человек?! – с издевкой в голосе произнесла она, обхватила себя руками. – И у него есть слабости? Например, в виде милой брюнеточки?

– Вирая здесь ни при чем. Не приплетай ребенка.

– Это она-то ребенок? – почти рассмеялась она. – Этот ребенок меня опоил и подложил под Бена. – Лучший способ защиты – нападение? – К тому же, кажется, она многим сведуща в подобных делах. В любом случае, опыта у нее значительно больше моего. Так что я не понимаю, как можно относиться к ней, как к невинному ребенку?!

– Ревнуешь?

Аэтель хотела огрызнуться лишь услышав этот вопрос. Но сдержалась. Она не понимала человека, сидевшего в кресле, его эмоций. Не понимала к чему вообще этот разговор. И не стала рисковать с резким ответом. Возможно, из него выйдет невольный союзник? Если ему не нравится такое положение дел, то Освин может вмешаться, отправив ее подальше отсюда. Скоро она не сможет скрывать свою беременность. И к этому моменту нужно придумать выход. Поэтому Аэтель сдержалась – не стоило заводить себе врага. Вместо этого она присела на край кровати и тихонько вздохнула. Девушка чувствовала, как весь запал исчез, оставив после себя усталость. Ей захотелось высказаться. Хоть кому-то. И она негромко признала:

– Ревную. Не смогу я делить его с кем-то! Иначе просто возненавижу.

– Все настолько серьезно? – как бы сам себя спросил он. И замолчал явно что-то обдумывая.

Похоже, он и не злился. И девушка решила воспользоваться случаем и извиниться за прошлый раз.

– Макс, помнишь… – она запнулась, не решаясь напоминать о сестре. Но чувствовала, что должна извиниться сейчас. – В тот раз в дилижансе я накричала на тебя. Ты заговорил о тетушке, и я вспылила. Извини. Мне не следовало говорить гадости. Даже если б не узнала о том, что случилось с твоей сестрой, мне не следовало так говорить. Извини.

– Велена… – протянул он. Хмыкнул. – Это произошло уже три года назад. Все в порядке.

Но девушка не согласилась:

– Какая разница три года или три месяца?! Потерять родных это тяжело и очень больно. И это не в "порядке". Эту боль ты несешь в себе, она все равно время от времени дает о себе знать!

– Хочешь пожалеть меня?

– Я тоже знаю, что такое боль утраты. Почему я не могу сопереживать тебе?

– Потому что мне это не нужно. – Мужчина сменил положение в кресле, уперев руку на подлокотник и положив на ладонь голову. Он с непонятным интересом смотрел на нее. – Но ты можешь пожалеть Бена.

– По-почему?

Аэтель услышала его усмешку из темноты.

– Он не рассказал… Так и думал.

И замолчал. Девушка чувствовала, что мужчина смотрит на нее, изучает. Для чего он все это говорит? Киневард тоже потерял кого-то близкого? И в памяти вспомнились слова, что Бен произносил в бреду. Возможно ли, что Освин говорил об этом?

– Что случилось с ним? – не выдержав спросила она, так и не дождавшись хоть каких-то пояснений от Макса.

– Я потерял сестру, он – невесту. – И после паузы добавил. – Ты похожа на нее. И в то же время, вы такие разные…

Похожи?

Аэтель отвернулась от Макса, не желая, чтобы он читал ее.

Дорика сжала покрывало в кулак. У Бена была невеста. Насколько сильно он ее любил? Ведь ее он звал в бреду. Свою невесту целовал в тот день с таким отчаянием, не желая выпускать из рук. Ее боялся потерять вновь. Он все еще страдает от ее потери? Возможно ли, что лишь сходство с умершей женщиной, связывает их?

Тогда Бенедикт никогда не ответит на ее чувства взаимностью? И все что было между ними лишь отголоски былой любви.

– Расскажи мне. – Голос не слушался, и из горла донесся лишь шепот. Она посмотрела на мужчину. – Пожалуйста. Я хочу знать, что случилось.

Макс откинулся в кресле, сцепил пальцы в замок перед собой.

– Мы были в одной группе, – он заговорил не громко, ровно. – Держали периметр под наблюдением. Но встреча пошла не так, как планировалось. Она оказалась в центре столкновения. Бен не успел. Ее застрелили у него на глазах.

– Это ужасно, – прошептала девушка.

– Он был ранен и потерял сознание, не добежав.

– Плечо? – вспомнила она. Неужели работа во дворце столь опасна? Сколько же недругов у короля Ольгерда?

– Да. Не считая нескольких царапин. – И добавил после паузы, – ее последними словами было: "Не дай ему сломаться." Как оказалось, Велена понимала его лучше меня.

– Невеста Велена?

В памяти всплыли слова Бенедикта, когда он рассказывал про сестру Освина. Не успел ничего сделать. Его сестру убили у него на глазах.

Аэтель ахнула. Сестра Освина была невестой Бенедикта? В один день они потеряли любимого человека. Один сестру, другой – возлюбленную. Оба не успели спасти и видели, как смерть отнимает ее у них. И, если Освин говорил об этом спокойно, смирившись, Бен все еще переживал. Ведь он до сих пор винил себя в ее смерти, в том, что не успел спасти.

Теперь становилась немного понятна эта связь между ними, что она заметила по дороге в Болдизар. Они относились друг к другу не только как напарники и друзья. Их связывало общее горе.

– Почему он не рассказал ничего? – прошептала она. – Ведь он упрекнул меня за то, что я наговорила тебе тогда. Но ни слова не сказал о себе.

Аэтель и не думала получить ответ, поэтому слегка удивилась, услышав:

– Потому что он так же упрям, как и ты? Тебе не кажется, что уже пора что-то изменить между вами. Вопрос, кто сделает это первым.

Глава 3

Беременность Аэтель снова дала о себе знать, возвращая неприятные ощущения. Еще вчера она чувствовала себя хорошо и решила, что токсикоз отступил, ведь он не проявлялся уже несколько дней. Но, похоже, рано обрадовалась. Если утром ее слегка подташнивало, и девушка как обычно скрылась в парке, чтобы переждать недомогание, то к обеду самочувствие резко ухудшилось. Тошнота подкатывала к горлу и Аэтель стоило больших трудов делать вид, что все в порядке. Она закрылась в комнате, не имея сил уйти с глаз на улицу. С утра она побоялась завтракать, и сейчас вместо полноценного обеда, съела лишь немного фруктов и запила стаканом воды, надеясь, что ей немного станет легче.

С Беном она не разговаривала после последней стычки между ними.

В эти два дня в квартире было странно тихо и безлюдно.

Вирая начала пропадать то в салонах, то на прогулке, даже не пытаясь звать ее с собой, как иногда делала раньше. Освин и Бен приходили под вечер или поздней ночью. Может тем и лучше. Девушка не хотела встречаться с Киневардом и ждала, когда они уедут.

А учитывая, что опять накатывала тошнота и слабость, Аэтель была даже рада, что квартира пустовала, и никто не видел ее состояния. Иначе появятся вопросы. Ответы, на которые она желала сохранить в тайне. Потому что знала причину своего недомогания и о ней говорить не хотела. Ей было страшно. Не столько из-за своей беременности, сколько от того, что, сопоставив некоторые факты, Бен сможет обо всем догадаться.

И она не знала, что последует за этим.

После выходки Вираи контролировать себя становилось сложнее рядом с Киневардом. Тело тянулось к нему. Стоило им случайно соприкоснуться, как она ощущала знакомый трепет и вспыхивающие огоньки, устремляющиеся вниз живота. Память настойчиво подсовывала картинки, что Бен шептал ей на ухо в ту ночь. Слова, что опаляли разум не хуже его губ и рук, что касались ее тела. Это пугало. Она не хотела быть настолько зависима от человека, которого не знала. Не понимала. И каждый раз одергивала себя, напоминая, что лишь игрушка для него. Но это не сильно помогало, ввергая Дорику в печаль.

И хоть Макс частично приоткрыл события прошлого Бенедикта и заметил, что пора им разобраться между собой, Аэтель не хотела заниматься этим. Она устала метаться, пытаясь понять Бена и его чувства к ней.

Уже поздно что-то менять. И не имело смысла.

После последней стычки между ними он, казалось, перестал замечать ее. Как и она, игнорировал, если им приходилось сталкиваться в столовой или коридоре.

И Аэтель не пыталась разобраться со всем этим.

Она хотела забыть. Забыть свои чувства к нему. Она не могла любить ольгердца. Человека, преследующего какие-то свои непонятные цели. Столь изменчивого, что девушка не знала, как себя с ним вести. Порой действиями или словами поражал своей жестокостью. Удивлял проницательностью. Или элементарной невосприимчивостью к ее чувствам. Ведь Вирая до сих пор проводит с ним ночи!

И как она может признаться, что хочет быть с ним, когда он сам отталкивает ее?!

Стоило ей подумать, что Бенедикт испытывал к ней схожие чувства, как он подтверждал обратное своими словами или действиями. Но вновь вспоминая, каким мужчина был в первые дни их встречи, надежда не гасла и вновь вспыхивала пусть и уже слабыми, но настойчивыми искорками.

Аэтель понимала, что не остыли ее чувства. Хоть она и хотела забыть все то, что между ними было, но тело предательски влекло к нему. Сердце продолжало цепляться за тот образ, который Киневард разыграл при первой встрече. Где же сейчас тот обходительный и внимательный мужчина, который покорил ее сердце? Где его обворожительная улыбка, предназначенная ей? Как человек мог так быстро измениться? Где он настоящий?

– Эль?

Девушка вздрогнула. Мужчина стоял на пороге своей комнаты, и смотрел на нее. Похоже, он собирался уходить, так как был в форме.

Серая форма королевских солдат.

– Ты плохо себя чувствуешь?

– С чего ты взял? – ощетинилась Дорика, испугавшись, что ее мысли написаны на лице.

– Ты бледная, – ответил Бен, слегка касаясь пальцами подбородка, приподнимая лицо, чтобы заглянуть в глаза.

– Тебе показалось, – возразила она, отворачиваясь, и решила поскорее спрятаться в своей спальне. Но мужчина поймал ее за руку и втащил в комнату. Сил воспротивиться не было.

– Не веди себя, как ребенок. – Брюнет схватил ее за плечи. – На тебе лица нет, а ты отрицаешь очевидное.

– Я просто съела что-то не то, вот и все. Ничего в этом страшного нет.

Бен обхватил ее лицо руками, нежно провел большими пальцами по щекам, коснулся ими губ. Столько тепла было в его прикосновениях.

Аэтель позволила насладиться себе этой мимолетной лаской. Да и сил сопротивляться не было. Так хотелось отдаться во власть сильных рук, его заботе. Совсем на пару мгновений. Пару крошечных мгновений, которые она потом будет вспоминать вдали от него.

– Уже несколько дней ты почти не ешь, – прошептал Бен. И она совсем не удивилась, что он знал об этом. Наверняка, о каждом ее шаге ему докладывали Вирая или Макс.

Он упёрся в ее лоб своим. Аэтель не сопротивлялась, упиваясь капельками его тепла и нежности. Как давно он не проявлял столько заботы, словно это было в прошлой жизни. Хотя, наверное, так и было, ее жизнь с цирком словно другая. Аэтель прикрыла глаза, не в силах смотреть в синий омут. Понимая, что все преграды, что она строила, могут рухнуть от одного лишь ласкового взгляда. Нельзя потерять бдительность. Нужно покинуть его спальню пока не стало поздно…

Киневард прижался к ее губам, и девушка бессознательно потянулась к нему. Губы чуть приоткрылись, а руки потянулись к такому желанному телу. Прошлись по плечам, запутались в мягкости уже отросших волос. Руки мужчины обхватили ее тело, теснее прижимая к себе, углубляя поцелуй.

Ноги девушки ослабли, ей так хотелось раствориться в нем. Прижаться крепче, и не покидать его теплых объятий.

Но Аэтель стало страшно. Страшно довериться. Ведь он лгал ей.

Наверняка, точно так же по ночам он держит в руках Вираю. Точно так же, уже давно, он держал в объятьях ее, когда ольгердцы убивали ее родных. Этими руками он держал ее, не отпуская. Этими губами покрывал поцелуями, что она забывала обо всем. И сейчас эти губы вновь сводят с ума, лишая сил сопротивляться.

Как она может довериться ему еще раз?

Почему он ее враг? Враг…

Мысль окатила ее словно ледяной водой. Аэтель замерла. И тут же начала вырываться.

– Нет.

– Эль… – Бен обхватывает ее лицо ладонями, но девушка выскользнула из его рук, отстранилась.

– Нет, не трогай.

– Хватит меня отталкивать, я же вижу, тебя тянет ко мне. – Мужчина схватил ее за плечо, не давая убежать из комнаты. – Сколько можно отрицать это?

– Никогда не буду с тобой! – воскликнула она, – никогда!

– Почему ты такая упрямая?! Почему не хочешь признать свои чувства?

– Чувства? О каких чувствах ты говоришь? – возмутилась она. Ее начинала бить дрожь. – Что я могу испытывать к человеку, который все время только и делает, что врет мне?

Бен покачал головой.

– Я не врал тебе.

– Тогда почему ты не сказал, что из ольгерда? Почему промолчал, что мы едем сюда? Да ты даже промолчал о враче, когда подрался с Лексом! И это лишь малое из того, что я знаю! Сколько еще ты скрываешь? Даже имя свое ты скрыл!

– Я уже говорил, что это и есть мои имена.

– А почему только два? Наверняка есть еще и третье? А может, и больше? – она отошла на шаг, обхватила себя за плечи. Покачала головой, словно до сих пор не понимая. – Что ты вообще делал в Риорике? Ох, только не говори мне про отпуск! Я не хочу слушать эту ложь.

– Я был на задании. Большего сказать не могу.

– Задании? Убить пассажиров дилижанса? – она давно догадывалась, что Бен не просто так появился тогда в лесу. Но боялась, что он подтвердит ее опасения… – Ты же знал, что моих родных убьют? Поэтому и подстроил, что б я подальше ушла от стоянки. Чтобы ничего не видела. И не позволил связаться с констеблями! Ты был с убийцами!

 Она понимала, что произошедшее в лесу могло быть совсем не тем, чем казалось. Возможно, у него была весомая причина находиться там. Не для убийства. И все же…не могла позволить себе думать по-другому, забывать это. Сейчас она была готова уцепиться за что угодно, лишь бы увеличить расстояние между ними. И слова, мысли, сомнения, что копились в ней, начали формироваться в слова.

– Я спас тебя. Если б я так не поступил, ты бы погибла! Ты должна это понимать.

– И для этого ты переспал со мной? Нет, тебе просто нужна была игрушка, которая будет тебе благодарна за спасение. И только. Одной тебе было мало?

– Ты сама слышишь, что говоришь? – возразил Киневард. – Зачем мне тащить из Риорики кого-то, когда и здесь недостатка в девушках нет?

– Но ты захотел меня? – девушка уже не сдерживала голоса. Накопившиеся эмоции хлестали через край, обращаясь в колкие слова. – Но я никогда не буду твоей! Ты ничуть не лучше других, и я лучше выберу кого угодно, но не тебя.

На губах появилась недобрая усмешка:

– Например, Алекса?

– А почему бы и нет? Любой сойдет. Лишь только не с тобой! С тобой я добровольно не буду.

– Добровольно? – зло сверкнул он глазами. – Ты подписала контракт, уже соглашаясь. Мне никогда и не нужно было дозволение. Эль. Уровень два.

И в следующую секунду девушку пронзила боль по всему телу, что она, не удержавшись, упала на колени. Дорика вскинула не верящий взгляд на мужчину, хватая ртом воздух.

– Ты и правда, считаешь, что без твоего одобрения я ничего не могу сделать? – вкрадчиво поинтересовался мужчина, подходя чуть ближе и приподнимая ее подбородок, заглядывая в испуганные серые глаза. И тут же впиваясь в губы, терзая, покусывая. Девушка сжала зубы, почувствовала кровь во рту, и оттолкнула его от себя.

– Эль. Уровень три, – словно чужой голос услышала она.

И снова боль. Аэтель вскрикнула. Тело ослабло. Девушка уперлась руками в пол, чтоб не распластаться на ковре. Она сомневалась, что сможет сейчас встать, не то, чтобы убежать от него. Внутри все сжалось, тошнота подступила к горлу.

Бенедикт схватил ее сзади за волосы, запрокинул голову.

– Ты забываешь, что мужчина сильнее тебя. Аники здесь делают всё, что хочет "муж". ВНЕ зависимости, чего сами хотят. Ты до сих пор не поняла этого?

Он разжал пальцы, выпрямился.  Руки потянулись к пряжке, расстегнул ремень.

– И обязанности распространяются именно на его ублажение.

Девушка замотала головой, на глаза навернулись слезы.

Но Бенедикт словно не видел ее состояния, рывком поднял на ноги. Взял за руку и приложил к ширинке, не давая одернуть. В ладонь девушки настойчиво ткнулся твёрдый член сквозь ткань брюк. Вторую положил на затылок, путаясь пальцами в волосах, и впился в рот, кусая губы, проникая языком в рот. Грубо. Не сдерживаясь. Прошелся губами по шее, впился зубами в плечо, оставляя следы.

Девушку начала бить крупная дрожь. Желудок сдавил спазм. Аэтель всхлипнула, почувствовав подступающую тошноту.

Мужчина отстранился, оттолкнул от себя.

Дорика упала на пол. И ее тут же вырвало. Из глаз потекли слезы, а спазмы все продолжались.

– Хочешь идти – вали. Только не забудь прибрать за собой. – Бен застегнул ремень и вышел из комнаты, столкнувшись в проеме с вернувшейся Вираей. Он молча посмотрел на нее и, не останавливаясь, вышел из квартиры.

Брюнетка задумчиво смотрела ему вслед, потом обернулась к Аэтель:

– Да ты не дурочка. Ты – дура, – произнесла девчонка и скрылась из комнаты.

А Дорика продолжала всхлипывать, сидя на полу.

Глава 4

На следующий день мужчины уехали.

Аэтель не стала вставать с постели, чтоб проводить их, оставив это Вирае. Она опять чувствовала тошноту и не хотела это показывать. Но после произошедших событий, все наверняка подумали совсем о другой причине. И не ожидали от нее прощальных слов.

После произошедшего Вирая игнорировала ее и практически не разговаривала. Но Аэтель было все равно. Подругу в Майер она не видела, чтобы переживать по этому поводу.

Через день тошнота снова прошла и Дорика возобновила прогулки в парке.

Поскольку на тренинг уехали и Брант с Риком, Рейса стала частым спутником Аэтель, развлекая ее разговорами. Шатенка восхищалась всем происходящим с ней. Завела новые знакомства и с радостью пересказывала Аэтель все последние слухи. Дорика не особо интересовалась подобными новостями, и часто просто не слушала трескотню знакомой.

Несколько раз Рейса упоминала Алекса и пыталась выяснить правдивы ли слухи, что у них роман. Аэтель неизменно отвечала, что они лишь друзья и подобные сплетни появились на ровном месте из ничего. Шатенка кивала, но девушка видела, что та ей не верила. Но переубеждать она не стала, понимая, что сплетни это не остановит.

Милена тоже как-то поинтересовалась их отношениями, но удовлетворилась коротким ответом.

– Я рада, что это не правда. Нельзя заводить любовные отношения с чужими мужчинами, – кивнула она. В этот день Рейса предпочла поход по салонам прогулке в парке. И за всю неделю у девушек появилась возможность поговорить без посторонних.

– А если такое случается? – поинтересовалась Аэтель.

– Тебе все-таки нравится Бертольт?

– Я же сказала, что у нас приятельские отношения. Мне просто интересно. – Дорика не стала откровенничать об их непонятном треугольнике в апартаментах. Незачем тревожить знакомую отношениями, которые сама не понимала.

– Я не знаю, что будет, – ответила брюнетка. – Но слухи ходят довольно настойчивые о вас двоих. Я бы посоветовала ограничить общение с Александром.

– Если я ограничу общение с ним, то с ума сойду в одиночестве! Мне даже поговорить будет не с кем. Мы с тобой тоже не так часто видимся, – с легким упреком добавила Аэтель.

– А как же Вирая? Вы живете вместе.

– Не говори мне о ней. Вот уж с кем точно никогда не найду общий язык.

– Она забавная.

– Не заметила как-то.

– Ты не хочешь даже попытаться изменить свое отношение, да? – сделала вывод Милена. – Тебе стало бы легче.

– А ты сама уже настолько привыкла ко всему? – поразилась девушка. – Помнится еще совсем недавно ты говорила, что ошиблась, приехав сюда.

– Я осознанно приехала сюда, – покачала головой брюнетка. –  И не считаю это ошибкой. И в отличие от тебя, я стараюсь приспособиться к нормам здесь. А ты упорствуешь.

– Я не понимаю, почему все считают, что я должна чувствовать себя так, словно на меня свалилась манна небесная?

– У тебя симпатичный муж. Насколько я поняла, его характеристики лучше, чем у Бертольта. Офицер второго ранга. Обеспеченный. И мне кажется, он очень заботлив.

– Заботлив? – усмехнулась Дорика. В памяти вновь всплыл тот ужасный день, когда она узнала еще одну неприятную функцию браслета. Тошнота вновь подступила к горлу. Через день-два тренинг закончится, и Бен вернется. И это ее не радовало. Утешало лишь то, что вернется и Лекс. И возможно, после учений он сможет отправить ее домой.

– Я что-то не так сказала? – не поняла реакцию собеседницы Милена.

– Нет. Ты права. Он очень заботлив, когда дело касается Вираи. И Макс такой же!  Устала слышать: цветочек то, воробушек сё. Носится с ней, как с принцесской.

Брюнетка лишь пожала плечами:

– Она его аники, почему он не может так к ней обращаться? А другой просто перенимает обращение, вот и всё. Раз никто не против, не думаю, что это плохо. – Она помолчала, глядя на собеседницу. – Если у тебя изменились чувства к Киневарду, тебе стоит сказать ему об этом и попросить расторгнуть контракт.

– Я уже говорила ему. Его ответ мне не очень понравился.

– Он против, да? Я даже не удивлена.

– Не понимаю, как ты могла согласиться приехать сюда. Мне казалось, ты более рассудительная, чем Рейса. Что заставило тебя так поступить? Это же… глупо! Вручать себя человеку, которого в принципе и не знаешь.

– У меня была причина, – ответила Милена. – Мой отец болен. Ему необходима дорогостоящая операция и уход. А кроме меня у него никого нет. Рик предложил помощь.

– Ты продала себя? – нахмурилась Дорика.

– Рик оплатил операцию, – с грустью улыбнулась собеседница. – Не знаю, откуда у него такая куча денег. Но я обещала вернуть. Здесь можно набрать нужную сумму многим быстрее, чем если бы я вкалывала в баре. Так что да, можно сказать я продала себя.

– Прости, – Аэтель утешающе сжала ладони Милены. – Я не имею права осуждать тебя. Пусть и не понимаю подобного. Я, надеюсь, твой отец поправится.

– Жаль, что меня не будет рядом с ним.

– Все будет хорошо, – ободряюще улыбнулась девушка. – Три года пролетят, и ты сможешь вернуться к отцу. Ты же сама говорила, что Рик не плохой.

– Раньше я была уверена, что знаю Рика, – произнесла она после молчания. Отвела взгляд, продолжила, – мы знакомы не один месяц. Около полугода. Брант привел его в заведение, где я работала. Раньше он приходил только с Адамом, своим сводным братом. Они были частыми клиентами в баре, вели себя прилично и тихо, пили не много. Не скажу, что мы стали друзьями, но причин опасаться или не доверять им у меня не было. Поэтому я спокойно принимала ухаживания Рика. А потом он сказал, что ему нужно уехать и позвал меня с собой. Конечно, он в общих чертах сказал, что из Ольгерда и часто будет отсутствовать по долгу службы. Я не знала, как поступить. Это был шанс. Шанс для моего отца. – Девушка с грустью улыбнулась. – Ничего настораживающего в его словах я не заметила. И мне в принципе было все равно откуда он. Риорк, ольгердец, тельнасец. Какая разница, разве нет?

– Я не могу с тобой согласиться.

– Теперь и я понимаю, что не все так просто. – Брюнетка опустила голову, посмотрела на свои скрещенные между собой пальцы, на ладонь собеседницы поверх них. – Но тогда я думала, что не важно какой нации человек, если он хороший. Но и понятие хороший тоже относительно. Для кого хороший? Для людей, что окружают его? Для страны? Для короля? Ведь это все может быть различно. Солдат выполнил свое задание, ликвидировал цель. Это хорошо или плохо? – она вопросительно посмотрела на Аэтель. Но в следующую секунду, словно опомнившись, тряхнула головой. – Извини, какие-то странные вопросы тебе задаю. Не бери в голову.

– Помнится, ты уже упоминала о чем-то похожем. Рик что-то натворил?

– Нет. Не думай об этом, Аэтель.

– Но что-то тревожит тебя.

– Просто я узнала то, что не должна была, – с грустью произнесла девушка. – И не знаю, как быть дальше. Он мне нравился. Правда. Но сейчас… все изменилось.

– Чувства ушли?

Милена какое-то время помолчала, разглядывая свои руки.

– У аники и не должно быть чувств. Иначе это поставит под угрозу контракт. Вполне хватает симпатии и уважения к мужу.

– А если нет ни того, ни другого?

– Ты меня не убедишь, что Киневард тебе не симпатичен. Извини, но дохлый номер, – развеселилась Милена. – Да и по нему видно, что он тоже не равнодушен к тебе. Так что, как только изменишь свое отношение ко всему происходящему, все покажется проще, чем сейчас. Вот увидишь, тебе самой станет лучше.

На такой ноте Милена попрощалась с Аэтель и ушла. А Дорика осталась сидеть в парке. Хочет ли она что-то менять?

Она скучала. Ей не хотелось признаваться в этом. Она не понимала почему скучает по человеку, который этого совсем не заслуживает? Последняя стычка поселила в ней страх. Аэтель осознала, насколько беспомощна рядом с ним. Даже когда он отступал и не трогал ее, это тоже была игра? Ведь ему ничего не стоило использовать силу как физическую, так и браслета, чтобы сломить ее. Но он не делал этого. Еще одна его забава или же он ждал шага навстречу от нее?

Чувства боролись в ней. Она не знала, как поступить правильно.

Минула почти неделя, как мужчины уехали на тренинг. И Аэтель со смешанным чувством ожидала, когда они вернуться. У нее осталось два дня, возможно чуть больше, спокойствия, когда не нужно опасаться очередной ссоры с Бенедиктом. Она не хотела ругаться с ним. Но их отношения давно разладились, и девушка сомневалась, что это можно изменить. Сейчас любой разговор заканчивался стычкой, потому что Киневард отказывался быть честным с ней, не хотел понять ее.

Милена не первая советовала ей изменить отношение ко всему, что с ней произошло. Она могла уже давно поговорить с Бенедиктом. Давно поставить на место Вираю. Но ничего не делала, строя из себя жертву и не желая привыкать к своему положению. Девушка понимала, что ее упрямство не дает ей согласиться с произошедшим, сделать шаг к примирению первой.

Это не только упрямство! Возразила сама себе Аэтель. Все намного сложнее, чем думали остальные. Она не могла не обращать внимания на те факты, что Бен мог спасти не только ее, но и тетушку с Андором. Не желала мириться с Вираей в его постели. Не хотела видеть его скрытность. Если она откроется Бенедикту, то целиком, полностью доверившись. Но она не могла ему доверять настолько. Ведь он сам ей не доверял.

Дорика поежилась от налетевшего ветра. Последние дни осеннего месяца все отчетливее давали знать о себе частыми моросящими дождями и порывами холодного ветра. На газонах отцветали поздние цветы, а деревья, окрасившись в яркие краски, сбросили почти всю листву.

Но сейчас природа мало занимала девушку. Тревожное чувство не покидало ее.

Решив, что сидеть в парке становится слишком холодно, Аэтель направилась в сторону своего корпуса. Уже подходя, она заметила Вираю, выскакивающую из подъезда. Не желая, сталкиваться с ней нос к носу, девушка замедлила шаг. Эта транжира, скорее всего, опять пошла в какой-нибудь салон. Бенедикт, наверное, и правда обеспеченный, раз может позволить себе оплачивать все ее прихоти.

Дождавшись, когда брюнетка скроется на дорожке, Дорика поднялась в апартаменты. Как обычно стояла тишина.

Глава 5

Аэтель, приняв согревающий душ, переоделась в домашнее платье-халат с прямоугольным вырезом и множеством пуговок спереди. Заварила чай. Она и не заметила, как замерзла в парке, болтая с Миленой. В следующий раз стоит надеть что-то потеплее. Ей совсем не хотелось заболеть и рисковать здоровьем ребенка. Девушка и без этого переживала, вспоминая кровотечение месяц назад. Все ли в порядке с малышом? Аэтель решила сразу, как покинет Болдизар, сходить к врачу и провериться. И хоть ее беременность протекала вполне обычно и поводов для тревоги не было, но Аэтель хотела убедиться в этом.

Интересно, когда в ее теле начнут появляться видимые изменения? Дорика знала, что у кого-то они начинались уже на четвертый месяц, а у некоторых и в шесть почти ничего не было заметно. К какому типу относилась она?

Отставив чашку, девушка приблизилась к зеркалу в коридоре и придирчиво на себя посмотрела. Почти три месяца. Повернулась боком, погладила живот, прижимая платье к телу. Еще есть время. Ничего не видно. Это радовало. Талия на первый взгляд тоже ничуть не изменилась. Разве только грудь стала более чувствительна, но это не причиняло дискомфорта. И об этом знала лишь она одна.

Девушка загрустила.

Прошло не много времени, а ее жизнь резко изменилась. Раньше, окруженная заботой и любящими людьми, она не задумывалась, что может это потерять. Так неожиданно. Все изменилось буквально за пару дней. И сейчас, столько времени думая об этом, она понимала, насколько импульсивно действовала.

Не поторопись она тогда, послушайся Бенедикта и останься в гостинице, сейчас могла бы находиться в цирке. Среди близких и дорогих ей людей. Возможно, выступала бы с Талесами, пока ее положение это позволяло.

Аэтель склонила голову на бок. Интересно, сможет ли она выполнить несколько из простых движений? Она давно не занималась растяжкой из-за тошноты и сейчас была не уверена в своих силах.

Дорика решила немного разогреться и попробовать некоторые простые упражнения. Потянулась, сложив руки в замок над головой, вставая на носки. Сделала наклоны, разминая мышцы, вращения. Взглянула на себя в зеркало, чувствуя, как настроение поднимается. Сделав еще несколько разминочных упражнений, встала прямо, боком к зеркалу. И медленно осела на пол, садясь на шпагат. Почувствовала, как отвыкшие мышцы, напряглись. Слегка покачалась. И начала подниматься. Отвыкшая от подобной нагрузки, качнулась, вскидывая руки, задела зеркало.

Оно дрогнуло. И на долю секунды Аэтель показалось, что оно сейчас свалится на нее. Она инстинктивно схватила зеркало, предупреждая падение, прижимая к стене. Но оно не упало, а, издав с негромкий щелчок, немного отошло от стены. Девушка посмотрела на свое удивленное отражение. Потом заглянула в щель между стеной и серебристым стеклом. Зеркало оказалось дверью! Оказывается, здесь была еще одна комната! Как она раньше могла не заметить ее?

Она распахнула дверь-зеркало шире и заглянула внутрь.

Небольшой проход уходил сразу влево и заканчивался дверью. Еще две располагались рядом друг с другом и стояли почти напротив входа в этот коридор. Почему эти комнаты скрыты?

Аэтель прошла внутрь, осматриваясь. Приблизилась и толкнула самую дальнюю дверь. Не заперто. Свет ламп осветил ослепительно белую, выложенную кафелем комнату, без окон, и еще одной дверью с другой стороны. Та оказалась закрыта. По ее расположению, девушка предположила, что дверь выходила на площадку в подъезде. Получается, на этаже лишь две квартиры, а не четыре, как думала она раньше.

 Почти в центре комнаты стояло смотровое кресло, у стены кушетка. Простой стол без ящиков. Шкаф со стеклянными дверцами. Внутри лежали запаянные пакетики с железными коробочками и чем-то еще, но Аэтель не стала их рассматривать. Медицинский кабинет? Вполне стандартное помещение, но увиденное заставило ее неприязненно поморщиться.

Аэтель поспешила покинуть комнату. Она уже собиралась уйти из этого странного закромка, но любопытство пересилило, и девушка решилась заглянуть еще за одну дверь. Была же какая-то причина, почему эта часть апартаментов была замаскирована зеркалом? Дорика выбрала крайнюю дверь к выходу, освещаемую из коридора. В отличие от первой, комната оказалась маленькая и темная. Она была почти пуста. Справа стоял большой диван, вдоль него сверху несколько колец, вмонтированных в стену. Он был обращён к противоположной стене с большим окном. Оно позволяло видеть, что находилось в соседней комнате. Другой мебели или аксессуаров в этой каморке не было. Это несколько озадачило девушку. И она не смогла понять для чего комната предназначалась. Понимая, что пока не посмотрит поближе – не успокоится, Аэтель направилась туда. Сейчас представлялась удобная возможность пока никого не было дома. Позже такого случая может не представиться.

Девушка убедилась, что и последняя дверь не заперта. Распахнув ее, Аэтель нащупала выключатели. Удивилась количеству кнопок для одной небольшой комнаты, но, включив несколько, поняла, что здесь можно настроить интенсивность освещения по желанию. Она остановилась на среднем режиме. Аэтель сразу обратила внимание, что на стене, где должно быть "окно", висело большое зеркало. Этот закуток за дверью-зеркалом хоть и вызывал любопытство, но все равно нервировал. Она не понимала, зачем надо было эти комнаты не только прятать, но и делать. Совершенно непонятные предметы обстановки. Почти в середине комнаты на полу стоял непонятный, обитый кожей, прямоугольный ящик с несколькими круглыми отверстиями. Напротив двери в углу стояла примерно с человеческий рост "Х"-образная конструкция, больше напоминающая песочные часы. В соседнем углу вдоль стены – брусья, только от обычных отличались тем, что одна перекладина была ниже другой. И как на них заниматься? Дальше на стене навесной шкаф со стеклянными дверцами. Пустой. В углу за дверью крючки с различными аксессуарами. Аэтель отметила кнут, оковы, пушистые палочки. Вот уж комната чудес, шляпы фокусника не хватает. Девушка приблизилась рассмотреть поближе. Она знала, что в других странах есть места, где учат животных выполнять трюки. И как раз что-то похожее использовалось для этого. Но также она знала, что в империи Тельнас это не практиковалось и считалось наказуемым. Да и в Болдизаре нельзя держать животных. Для чего все это? Не для цирковых представлений же?!

Она с уверенностью могла сказать, что на этих крюках висели именно разновидности кнутов. Правда они были с различными рукоятками и имели один или несколько коротких ремешков окончаний. Комната пыток?

Но для чего тогда вот эти непонятные пушистые палки? Она протянула руку и убедилась в их мягкости. Да и некоторые рукоятки имели извилистую форму и конусовидный конец.

– Не ожидал застать тебя здесь.

Аэтель испуганно одернула руку. Обернулась.

– Бен?

Мужчина стоял, привалившись к косяку двери, руки скрещены на груди. Он заинтересованно разглядывал ее. Хоть Бенедикт и напускал на себя небрежный вид, она видела складки у глаз и губ, выдававших усталость.

Все та же серая форма. Рукава рубашки закатаны до локтей. Такой знакомый и в то же время чужой. Загорелое лицо и руки. Отросшие волосы вновь падали на лоб, прикрывая брови. Когда они успели так отрасти?

– Неужели, тебе захотелось поиграть? – на губах появилась легкая улыбка.

Аэтель поняла, что застыла, разглядывая его. И попыталась вспомнить, что он спросил. Она не поняла значения его слов.

– Я не знала, что здесь есть комнаты. Случайно наткнулась.

Лучше сказать хоть что-то, чем вообще промолчать. Его синие глаза лукаво блеснули.

– Как тебе комната развлечений? Игровая.

– Игровая? – повторила она. – Не знаю. Какая-то … непонятная?

Мужчина выпрямился.

– Ты просто не знаешь, как здесь играть. Хочешь покажу? – вкрадчиво произнес он, в его глазах появились знакомые искорки желания. Аэтель покачала головой.

– Нет. Мне не нравится это место.

Но Бенедикт уже шагнул к ней. Девушка отступила. Сердце сжалось. И она не хотела признаваться, что это вовсе не страх, а предвкушение. Желание, чтоб он коснулся ее.

– Я сделаю так, чтоб понравилось.

Его вкрадчивый тон заставил волну мурашек пробежаться по телу. В голове возникали образы совсем не детских забав.

Еще шаг. Аэтель вновь отступила. И снова. Она чувствовала себя кроликом рядом с удавом. Он вновь загонял ее в угол. Дверь за его спиной, другого выхода не было.

– Не надо убегать.

Девушка обогнула "ящик" в середине комнаты. Замотала головой.

Она знала, что случится, если Бенедикт коснется ее – тело уже начало отзываться на его присутствие. Еще одна из прелестей ее беременности? Но Аэтель понимала, что просто скучала без него, и ее реакция вовсе не связана с беременностью.

– Не подходи.

Он не отступал, следуя за ней. Аэтель сама загнала себя в угол. И Бенедикт воспользовался случаем, прижимая ее к стене.

Хотя это была совсем не стена, а та непонятная "Х"-образная конструкция, раньше подходить к которой девушка не стала. Она уперлась ладонями ему в грудь.

– Отпусти меня.

Он накрыл ее ладони своими, слегка сжал пальцы. Губами коснулся виска.

– Знала бы ты, как я скучал, – прошептал он, покрывая ее лицо легкими поцелуями. – Ни о чем другом думать не мог. Казалось, эта неделя никогда не закончится.

Аэтель испытывала схожие чувства, однако ни за что не признается в этом.

– Бен, не надо…

Но она все равно тянулась к нему, не отстранялась, подставляя лицо губам, чувствуя под ладонями, как бьется сердце. Так хотелось прижаться к сильному телу с таким родным теплом. И Аэтель не стала сопротивляться, когда он накрыл ее губы своими, говоря себе, что это лишь на пару мгновений.

Но секунды шли, а она так и не прервала поцелуй. Этих мгновений казалось так мало. И хотелось продлить их еще.

– Что ты со мной делаешь, Эль? – прошептал мужчина, спускаясь к шее, и лаская чувствительную кожу. – Ни одна женщина так не сводила меня с ума.

– Даже твоя невеста? – Аэтель сама не понимала, как слова слетели с губ. Она замерла, ожидая негативной реакции, ведь Бенедикт не любил говорить о прошлом. Но он лишь поднял на нее взгляд темных глаз и покачал головой.

– Даже Велена.

– А Вирая? – осмелев, спросила она.

– И Вирая.

Она чувствовала, как сильно бьется его сердце. Видела желание в его глазах. Могла ли она ему верить? Порой мужчины готовы сказать все, что угодно, лишь бы получить желаемое. Правды в их словах бывает ни на грамм. Но относится ли Киневард к такому типу?

– Не веришь, – догадался мужчина.

– Я не могу тебе верить, – не стала отрицать девушка. – Ты столько раз обманывал меня и искажал правду. Ты ни о чем не рассказываешь, а ставишь перед фактом.

– Прости. – Он поцеловал ее в лоб. – Но я и сейчас не могу тебе многого рассказать.

– Мне этого уже и не нужно. – Она опустила взгляд на руки, все еще прижимающиеся к его груди. Поверх них, согревая, лежали его ладони. – Раз ты здесь, то Макс тоже. Вы, наверное, будете есть? Я разогрею.

Мужчина не дал ей отстраниться и лишь крепче сжал ее ладони.

– Как всегда отталкиваешь меня.

– Пытаюсь быть хорошей аники, – отозвалась.

– И упорно игнорируешь другие обязанности аники.

Бен ясно дал понять, чего хотел от нее. Девушка вздрогнула, испуганно посмотрела на него. Воспоминания о браслете заставили сердце испуганно сжаться.

– Не надо, – попросила она. – Пожалуйста. Я…

Она замолчала, не в силах обещать все, что угодно. Аэтель не привыкла разбрасываться обещаниями. Она собиралась скоро покинуть его, а нечаянные слова могут связать. И лишь замотала головой. Мужчина обхватил ее лицо ладонями, заставив посмотреть на себя.

– Ш-ш-ш… Успокойся.

– Ты же не станешь… – жалобно произнесла она.

– Не стану, – твердо произнес он. – И в тот раз не стоило. Прости. Я напугал тебя?

Аэтель лишь слегка кивнула, все еще с опаской смотря на него.

– Прости, – вновь повторил он, уткнувшись в ее лоб своим. Девушка в его руках расслабилась, вновь кивнула. Ее руки переместились на его предплечья, чуть надавили, чтоб он выпустил ее.

– Я пойду накрою на стол, – она отступила в сторону, но он удержал ее за запястье.

– Не нужно.

Аэтель дернула рукой, но мужчина потянул ее на себя, прижимая к груди.

– Не убегай, – попросил он. –  Макса нет. А меня мучает совсем другой голод.

Его руки прошлись по спине, сжали ягодицы, прижимая теснее. Мужчина зарылся лицом в волосы, щекоча дыханием шею.

– Нет, – Аэтель уперлась его в плечи, но он не отстранился ни на дюйм.

– Опять упрямишься.

Пальцы крепко сжали запястья девушки, Бен поднял ее руки вверх. Послышался щелчок. Аэтель чувствовала, как что-то прохладное обхватило ее запястья. Она подергала руками и поняла, что прикована к непонятному сооружению у стены.

– Что ты делаешь? Ты же обещал! – в панике она задергала руками, хоть и знала, что это бесполезно.

– Я обещал, что не стану использовать браслет. А не отпустить тебя. – Отозвался он, чуть отходя назад. Вид девушки его определенно радовал. Ткань платья натянулась на груди, край юбки стал выше. Девушка учащенно дышала, но он понимал, что сейчас это лишь страх.

– Зачем ты это делаешь?

– Просто пытаюсь понять, что ты ко мне испытываешь, – задумчиво отозвался он, склонив голову набок. Сложил руки на груди. Казалось, от его желания не осталось и следа. – Знаешь, какие чувства испытываешь, когда узнаешь, что дорогой человек предает тебя?

Знаю!

С того дня как приехала в Болдизар, это чувство преследует ее, снедая изнутри. Но Аэтель не смогла признать этого вслух.

– Я совсем не понимаю тебя, – слегка качнул головой.

– Я тебя никогда не понимала, но не заковывала же в кандалы!

Его настрой снова резко изменился. На губах заиграла лукавая улыбка, глаза прошлись по фигуре.

– Я могу позволить тебе сделать это. Когда-нибудь.

–Отпусти меня!

– Не сейчас.

Он приблизился к ней, вновь став серьезным. В задумчивости провел пальцем вдоль щеки, по верхней, затем нижней губе. Негромко произнес, заглядывая в серые глаза.

– У тебя есть секрет от меня, Эль?

Глава 6

Глаза девушки испуганно распахнулись.

– Откуда…

Голос предательски пропал. Как он догадался о ребенке? Когда понял? И что намерен предпринять?

– Неужели ты думала, что я не узнаю? – вкрадчиво продолжил он. Синие глаза обдавали холодом. Пальцы до боли сжали подбородок. – Такие вещи невозможно скрыть.

– Я не смогла тебе сказать, – виновато призналась Аэтель. – Не знала, как ты отнесешься к этому. Что сделаешь.

Бен невесело усмехнулся, выпустил её, отходя на шаг. Упер руки в бока, покачал головой, отвернулся, словно отказываясь принимать услышанное. Думал, она начнет всё отрицать? Надеялся на это? Он должен понимать, что правды не скрыть. Так зачем обманывать сейчас?

Бенедикт вновь посмотрел на неё, все еще кривя губы.

– А что я, по-твоему, могу сделать? Убить тебя за это? Не преувеличивай. Это не стоит того. У меня есть дела поважнее, чем разбираться с вами.

– Значит, тебе всё равно? – не смогла скрыть разочарования девушка. И почему она переживала, как он отнесётся к её беременности? С самого начала Аэтель знала, что Бен делал то, что нужно ему. И решения принимал из своих соображений, не считаясь с остальными.

– Ты, похоже, расстроена. Думала, у меня будет более бурная реакция?

– Да. Думала, что это будет хоть что-то значить для тебя.

– Могу заверить – я разочарован. Это может считаться за реакцию?

Аэтель прикрыла глаза, чувствуя, как их начало щипать. Она не могла позволить себе расплакаться перед ним. Хватало уже этого пренебрежения во взгляде.

– Вполне, – сдавленно ответила она.

Ему все равно. Ребенок ему не нужен. Он будет лишь мешаться ему в его "делах". Значит, Аэтель могла уехать из Болдизара и жить своей жизнью. Без него.

– Значит, хочешь уехать, используя любые средства?

– Конечно. Так будет лучше для всех. И Вирае не придется делить тебя со мной.

– Она и так этого не делала. Я был весь твой.

– Ты никогда не был моим, Бенедикт.

– Я уже понял, что не стоило поддаваться чувствам. – Он пристально посмотрел ей в глаза. – О чем ты договорилась с Бертольтом?

– С Лексом?

– Что ты обещала ему взамен?

– Взамен чего?

– Того, что он вывезет тебя из Болдизара! – воскликнул мужчина. – О чем мы с тобой сейчас разговариваем, по-твоему?

– О чем?

Она с удивлением посмотрела на него, не понимая, почему неожиданно поменялась тема. Все это время они говорили совсем о разных вещах. Бенедикт не знал о ребенке. Откуда он мог узнать?

Он говорил о Лексе. Все эти слова предназначались не ребенку, а тому, что она хотела уехать в Риорику! Аэтель почувствовала словно тяжесть свалилась с плеч. Она судорожно вздохнула и расхохоталась, не в силах остановиться.

Мужчина с удивлением наблюдал за её весельем.

– Ничего, – между приступами смеха выдавила она. – Я ничего… ничего ему не… обещала!

– Что с тобой?

– Я в порядке, – глубоко вдохнула она, пытаясь сморгнуть выступившие слезы. – Почему ты думаешь, что он что-то просил? Почему не думаешь о том, что всё может быть просто так, без какой-либо платы?

– Потому что не так просто разорвать договор с Болдизаром третьей стороной, – Бенедикт вытер мокрые глаза девушки, пытливо заглянул в них.

– Он ничего не просил, – повторила она с легкой улыбкой.

– А на что бы ты согласилась, если б попросил?

– Он не просил.

Вновь долгий взгляд синих глаз. Его пальцы коснулись ее лица, мужчина обхватил его ладонями.

– Нужно было просто подождать.

– Чего подождать? – с грустной улыбкой спросила она. – Когда тебе надоест играть со мной? Или, когда подвернется другая дурочка, потерявшая от тебя голову?!

– Разве ты потеряла от меня голову? Тогда почему хотела сбежать?

– Я с самого начала не хотела сюда приезжать.

Страх и истерика отступили, и Аэтель отчетливо стала ощущать близость мужчины рядом. Свою беззащитность. Желание Бенедикта. Почти осязаемое. Дремлющее желание быть ближе к нему, чувствовать его тепло вновь поднималось в теле. Никакие мысленные запреты не помогали остудить его.

И эти пальцы, что теперь ненавязчиво массировали затылок, снимая напряжение.

– Но обстоятельства сложились, что ты здесь. Почему ты не хочешь хотя бы попытаться принять это?

– Потому что не хочу мириться с вами… с ней.

– Ты опять про Вираю? – покачал он головой, потом усмехнулся. – Неужели ревнуешь?

Дорика хотела возмущенно отстраниться, но оковы сдержали ее. И она попробовала хотя бы помотать головой. Это тоже не получилось – Бенедикт все так же держал её. Наблюдая за дерганьем девушки, мужчина лишь шире улыбнулся.

– Ревнуешь, – довольно протянул он.

И тут же получил ногой по голени. Бенедикт выпустил её, потер рукой ушибленное место, продолжая улыбаться. Похоже, даже боль не ухудшила его настроения. Но стоять в зоне доступности он не стал.

– Неужели и правда голову потеряла?

– Нет.

– Если все равно, то почему бесишься?

– Я не бешусь.

– Бесишься, – улыбаясь, протянул он. – Еще как бесишься.

– Отпусти меня!

– Не-а, – улыбка стала ещё шире. – Пока не признаешься – не отпущу.

– Собираешься хлестать меня теми кнутами? Или защекочешь до смерти?

Бенедикт оглянулся на крючки с плетками и стеками.

– Идея не плохая…

– Ты не посмеешь, – замотала головой она. Собственное бессилие нервировало и оголяло чувства. Она не могла отвернуться, уйти.

Бенедикт видел её замешательство и тревогу.

– Не в этот раз.

– И не в другой тоже! – запаниковала она.

Он приблизился к ней. Заглянул во встревоженные глаза.

– Давай обсудим это позже.

– Даже обсуждать не хочу. Мне не нравится одна мысль, что меня будут стегать, как какую-то зверушку. Нечего меня дрессировать.

– Вообще-то они не совсем для этого, – покачал головой он. – Но подрессировать тебя, наверное, все же стоит, чтоб ты стала более послушной.

Девушка лишь показательно фыркнула, хотя сердце сжалось от страха. Возможно ли, что своим поведением она вновь вызвала его гнев? Повторится ли "урок" с браслетом? И хоть сейчас он не выглядел рассерженным, как в тот раз, но говорить с уверенностью о его действиях девушка уже не могла.

– Освободи меня. Хватит уже игр.

– А мне нравится. Когда еще представится случай видеть тебя столь беззащитной и полностью в моей власти.

– Бенедикт, прошу, – жалобно протянула она. – У меня руки затекли.

– Сейчас.

Он подошел ближе. Но вместо того, чтоб открыть оковы, пошарил рукой за ее спиной, и конструкция пришла в движение. Верхние лучи опустились в стороны и теперь руки девушки были разведены по бокам, а не над головой.

– Это совсем не смешно, Бен! – разозлившись, она начала пинаться и брыкаться. Но ни один удар не смог достичь цели – мужчина проворно отскочил в сторону, предугадав реакцию. И дождавшись, когда Аэтель выдохнется, схватил её за одну лодыжку и зафиксировал у основания креста. Тоже проделал и со второй ногой.

– Я закричу!

– Не сомневаюсь, – он посмотрел на нее снизу. И, прежде чем выпрямиться, легонько провел кончиками пальцев по внутренней стороне ноги снизу-вверх. Аэтель вздрогнула.

– Я собираюсь тебя наказать, Эль, – произнес он. И, глядя в её расширившиеся от страха глаза, добавил. – За то, что связалась с Алексом.

– Ты не имеешь права бить меня! – в панике проговорила она. – Если бы ты согласился отправить меня домой, я бы не просила его!

– Милая, а кто говорил, что я собираюсь тебя бить? – он положил ладони на её талию, придвинулся вплотную и негромко на ухо прошептал: – Существуют разные виды наказаний.

Аэтель задрожала от чувственных ноток в его голосе.

– Я буду кричать, и тогда кто-нибудь придет сюда, – пригрозила девушка, чувствуя, как дыхание сбивается то ли от страха, то ли предвкушения.

– Я хочу, чтобы ты кричала, – отозвался он и прихватил губами мочку ее уха, поцеловал чувствительную кожу за ним. И добавил, – И чем громче, тем лучше. Дальше этой комнаты твои крики не уйдут, поэтому расслабься. Сейчас здесь только мы.

"Сейчас".

Она не хотела сейчас. Она хотела "всегда"! Целиком и полностью! Ей не нужны отношения, терзающие ее сердце.

Но она молчала. Не могла сказать. Он опять ничего не обещал. Ничего не сказал о своих чувствах. Тогда как она может доверить ему свое сердце?

Бенедикт не прекращал касаться ее, поглаживал. Руки легко касались ее тела. Но Аэтель упрямо поджимала губы, стараясь не поддаваться чувствам, что начинали охватывать ее, скапливаясь внизу живота в тугой клубок. Мурашки удовольствия пробегали по телу, заставляя расслабляться, наслаждаться ласками. Его губы покрывали поцелуями лицо, шею, плечи. Но девушка сжимала кулаки не желая показывать, насколько ей приятно. Лишь прерывистое дыхание, которое не получалось выровнять, выдавало состояние.

Пальцы Бенедикта медленно принялись за пуговицы на платье.

Одна.

Вторая.

Легкие, нечаянные касания к груди. Но их хватило, чтоб захотелось большего. Хотелось, чтоб он коснулся полушарий, погладил, сжал. Грудь томно заныла. И Дорика закусила губу, борясь с охватывающим желанием.

Третья.

Губы с шеи скользнули вниз, к ложбинке. Аэтель поддалась навстречу. Но тут же замерла, прикусила губу, не позволив стону сорваться. Девушка чувствовала нарастающую дрожь во всем теле. Он вновь дразнил ее губы, чуть покусывал и тут же отпускал. Язык легко касался их, зубов, игриво касался ее языка. Но мужчина не углублял поцелуй, тут же отступая, дразня, что девушка разочарованно вздыхала.

Бенедикт отстранился. Встретился с ней взглядом.

Четвертая.

Наблюдал, как Аэтель каждый раз вздрагивала, стоило задеть ее. И по его глазам видела, как ему это нравилось. Но не могла изменить свою реакцию. Последняя пуговица была расстегнута, и мужчина протяжно выдохнул, словно это действие далось ему с трудом. Половинки платья были разведены в стороны, открывая тело мужскому взору.

– Интересно, – произнес он, и его пальцы прошлись по бокам, вызывая мурашки. Ладони легли на грудь, обтянутую эластичным бюстгальтером. Большие пальцы погладили выступающие соски через ткань. – С каких пор ты начала им пользоваться?

С тех пор как грудь стала чувствительной из-за беременности!

– А почему бы и нет? – с придыханием ответила она.

И ахнула, когда его пальцы сжали чувствительные бусины. И вновь погладили. Губы коснулись губ. И в этот раз Бен не стал отстраняться, вовлекая девушку в свою игру. Лишь когда воздуха стало не хватать, оторвался от нее.

– Надеюсь, он у тебя не один, – прошептал в губы он. Чуть отстранился, слегка нагнувшись, в руке мелькнул нож. И в следующее мгновенье Аэтель почувствовала прикосновение холодного металла к своей коже.

– Что..?

Ткань легко поддалась лезвию.

– И от этого мы тоже избавимся.

Следом подверглись вандализму ее трусики, которые он отбросил в сторону. Бен опустился перед ней на колени. Руки прошлись по талии, спустились к бедрам. Лицом уткнулся в живот, замер. Аэтель затрепетала. Ей так хотелось коснуться его волос, запутаться в них пальцами. Прижать его голову ближе. Может ли быть, что он чувствует своего ребенка?

– Бен, – шепотом позвала она.

Он поднял на нее горящий взгляд. В синих глазах бушевала буря. Он быстро поднялся и прижавшись к ней, напал на губы, зарылся пальцами в волосах, не давая отстраниться. Ткань рубашки терлась о чувствительную грудь, раздражая соски. Девушка застонала.

– Скажи, что останешься со мной, – горячо зашептал он, осыпая ее легкими поцелуями. Его губы были везде: лице, шее, плечах.

– Не могу.

– Ты же хочешь меня.

– Это ничего не изменит, – чувствуя, как сердце разрывается от смешанных чувств, прошептала она. Позволить слабинку сейчас и мучиться после она не хотела.

– Почему?

Ты меня не любишь.

Аэтель прикрыла глаза.

– Не держи меня. Прошу.

– Почему ты такая упрямая, – прошептал он. Отстранился. Но только Дорика подумала, что он сдался и освободит ее, как Бенедикт прижался к ней вновь. Кожа к коже. – Я тоже бываю настойчив.

Аэтель распахнула глаза. А Киневард уже склонился к ней в поцелуе, подчиняя, направляя. Руки блуждали по всему телу, лаская чувствительные точки. Вслед за руками следовали губы, язык. Девушка лишь стонала, не в силах больше сдерживаться. Она тянулась навстречу его рукам и губам, извиваясь в своих оковах. Его губы спускались ниже, ласкали подрагивающий живот. Еще ниже. Волны наслаждения накатывали на нее одна за другой, но он не позволял достичь пика, останавливаясь. И вновь начиная ласки.

– Скажи… – шептал он. Но девушка в ответ лишь стонала, упрямо отказываясь соглашаться. Тело сотрясала дрожь, энергия искала выхода. Но Бенедикт не давал ей желаемого, хоть и сам уже еле сдерживался. И все начиналось по кругу.

– Черт возьми!

Он уже давно освободил ноги девушки, но в пылу желания Аэтель даже не заметила этого. И лишь раскрывалась ему навстречу, закинув одну ногу ему на плечо. Вновь мышцы натянулись словно струна, и вновь он остановился, не давая желаемого.

– Бен, пожалуйста, – чуть ли не хныча простонала она. – Я больше не могу!

Он выпрямился, закинул ее ноги себе на талию, придерживая под ягодицы.

– Ты знаешь, что я хочу услышать, – поглаживая ее бедро, отозвался он.

– Это не честно!

Он чуть поддался вперед, дразня её.

– Да! – не выдержала она. – Да! Да!

– Что да? – уже дрожа переспрашивал он хрипло.

– Я хочу тебя! Хочу! – начала извиваться телом девушка. Но он все еще медлил. От бушевавших эмоций слезы потекли из глаз. – Я останусь! Да. Пожалуйста…

Бенедикт шумно выдохнул, уткнувшись в ее плечо. Быстро расстегнул брюки и одним движением вошел в нее. Аэтель громко застонала, наслаждаясь чувством наполненности. Мужчина до боли сжал ее бедра, резко, глубоко входя в разгоряченное тело. Но девушка уже достигла пика, рассыпаясь на осколки. Бенедикту тоже достаточно было сделать пару движений, чтоб последовать за ней. Он крепко держал ее под ягодицами, выравнивая дыхание. Голова Аэтель покоилась на его плече.

Бенедикт расстегнул оковы, и девушка тут же обняла его за шею, путая пальцы в волосах.

– Я останусь с тобой сегодня, – не громко произнесла она ему в шею, погружаясь в расслабленную истому. Он не ответил.

Чувствуя, что тело вновь слушается его, Киневард вышел из комнаты, не выпуская притихшей Аэтель из рук. Она подняла голову, лишь когда яркий свет в ванной начал бить в глаза.

– Встать сможешь? – негромко спросил он. Девушка неуверенно кивнула, слегка щурясь от света, и встала на ноги. Ноги были ватными и слушаться не желали. Бенедикт начал скидывать с себя остатки одежды, и уже через несколько мгновений стоял перед ней обнаженный.

– Потрёшь мне спину?

Аэтель опять лишь кивнула, но уже чувствовала, что силы возвращаются к ней прогоняя усталость.

– Все хорошо? – забеспокоился он. – Я сделал тебе больно?

Он взял ее за руки, и начал осматривать запястья, где краснели следы от оков.

– Все хорошо. – Положила поверх его руки ладонь девушка. Улыбнулась. И замешкавшись на секунду, прильнула к нему, обняв за талию. – Кому-то нужно потереть спину? – игриво произнесла она, подталкивая его к душевой кабине. Киневард еще раз с сомнением посмотрел на нее, но успокоившись, положил руки ей на плечи, скидывая платье и порезанный бюстгальтер на кафель.

Если Аэтель и думала, что все закончится лишь мытьем, то вскоре поняла, как ошиблась. Она сама начала ласкать желанное для нее тело, сама потянулась за поцелуями, льнула к мужчине, распаляя его все больше. Поэтому, позже, когда дыхание уже начало выравниваться, удивилась, как они не поскользнулись на мокром кафеле и не упали. Потом Бен осторожно растер ее полотенцем, и на руках отнес к себе в комнату, хоть она и пыталась возразить.

Расслабленные они лежали на постели. Мужчина положил голову ей на грудь, обхватил рукой талию. Аэтель лениво ерошила его еще чуть влажные волосы одной рукой, другой неторопливо поглаживала руку, что лежала поверх ее живота. Почти там, где в ней росла жизнь.

– Завтра все вернется к тому, как было, – негромко заметила она.

Мужчина напрягся, поднял голову.

– Ты этого хочешь?

– Секс не решит наших проблем.

– Мы можем решить их сами. Нам лишь нужно время.

Когда-то она говорила эти слова себе.

Но сейчас у нее не было времени. Ее беременность скоро будет заметна, а она хотела разобраться во всем до того, как это случится.

– Твой образ жизни не для меня. Если б ты рассказал обо всем в Риорике, я бы никуда не пошла, оставшись в номере.

– Как я мог рассказать об этом, если ты думала, что ольгердцы виновны в смерти твоих родных?

– Я и сейчас так думаю.

Глава 7

– Думаешь, я причастен к этому? – взгляд синих глаз поймал серые. Аэтель отвернулась в сторону.

– Не знаю.

Бенедикт резко сел.

– Не стану тебя переубеждать.

Мужчина встал с постели, достал чистые вещи из шкафа и начал одеваться. Аэтель наблюдала, как он складывает комплект сменной одежды в рюкзак, с которым практически не расставался в путешествиях. Сердце сжалось. Он опять уходит?

– Скажи, что ты делал в ту ночь на стоянке! – Девушка вскочила с постели и приблизилась к нему. Мужчина закинул рюкзак в одно из кресел, обернулся к ней.

– Спасал тебя! Думаешь, не стоило? – глаза зло сверкнули. Но было похоже, что он больше злился на себя, чем на нее.

– Почему только меня? – севшим голосом спросила она. – А как же Андор и тетушка?

– Я не имел права спасать даже тебя! – он приблизился почти вплотную, медленно протянул руку, коснулся прядки волос, свисающей на лицо. Заправил за ухо. – Я не могу тебе ни о чем рассказать. Сейчас не могу. Возможно, и после тоже. Ты либо веришь мне, либо нет.

– Ты предлагаешь мне слепо довериться? – покачала она головой.

– Да. – Он погладил ее по щеке. – Через пару дней ты уедешь отсюда. У тебя есть время подумать, определиться. Если захочешь в Риорику, я не стану тебя удерживать. Но если решишься быть со мной… – он замолчал и, словно задумавшись, поглаживал ее нижнюю губу. Медленно склонился и коснулся ее губами. – Если захочешь, я покажу тебе Аламеду. Мой дом.

– У тебя есть дом?

– Да. И я приглашаю тебя туда.

– Но взамен я не должна тебя ни о чем спрашивать? – прищурилась она, вспомнив давний разговор в лесу. – Ты будешь приходить и уходить, а я молчаливо ждать тебя?

– Сомневаюсь, что ты сможешь молчаливо ждать меня, – улыбнулся он. – И ты можешь спрашивать.

– Но ты не будешь отвечать, – поняла она. Бенедикт промолчал. Аэтель покачала головой. – Я не хочу жить в иллюзиях и лжи.

– Все, что я рассказывал про себя – правда. Единственное – я не могу говорить о работе.

– Твоя жизнь и есть работа.

– Это не так.

– Ты просишь слишком многого.

Аэтель не желала принимать его условия. Она понимала, если согласится, почти всегда будет одна. А она не хотела быть одна. Девушка хотела семью. Предложение Бенедикта не сильно отличалось от ее планов. Только Аэтель не будет ждать его днями и ночами. Она будет знать, что он не придет, и не истязать себя ожиданием.

Чувствуя, как отчаяние захлестывает ее, прижалась к мужскому телу, пряча лицо на груди. Это был второй раз, когда она увидела его растерянность. Бен замер.

– Ты осознаешь, что сейчас прижимаешься ко мне голым телом? – с хрипотцой спросил он, так и не решившись обнять ее в ответ.

Девушка подняла к нему лицо. Аэтель не хотела сейчас обсуждать будущее. Она решила насладиться настоящим, на время забыть о проблемах. Если они перестанут ругаться, смогут прийти к какому-нибудь решению. И не важно каким оно будет. У них еще есть несколько дней.

– И ты осознал это только сейчас?

– Ты думаешь, я слепой?! Я не собираюсь набрасываться на тебя. Ты наверняка вымоталась за прошедший час.

Аэтель видела, как ему хочется это сделать. Маленький чертенок в душе коварно посмеялся. Девушка легонько потерлась о мужчину, прижимаясь крепче. Возможно, у нее получится заставить его изменить условия их отношений.

– Значит, ждешь, что я сама это сделаю? – руки облапали его плечи, прошлись по спине. Остановились на упругой заднице. – Набиваете себе цену, мистер Киневард?

– Эль. – Бенедикт тут же обнял ее, завладел губами.

Девушка довольно отметила, что желание охватило не только ее. Руки скользнули к груди, нашли пуговки рубашки и начали торопливо их расстегивать. С довольным вдохом ладони легли на грудь. Она чуть отстранилась, заглянула в его потемневшие глаза. И коснулась губами его горячей кожи, лизнула. И осмелев, начала покрывать его грудь легкими поцелуями, иногда касаясь его языком. Руки блуждали по телу, поглаживая, пощипывая, царапая. Ей хотелось, чтобы он стонал от удовольствия, просил, совсем как она в игровой. Аэтель коснулась его сосков, вспоминая, что он проделывал с ней и пытаясь повторить. Но мужчина стоял, чуть запрокинув голову, иногда выдавая лишь негромкие гортанные звуки. Может, она что-то не так делает?

Аэтель сделала шаг назад. Он делал не только это.

Бенедикт посмотрел на нее. Но девушка уже опустила взгляд, провела кончиками пальцев по его животу, вдоль линии брюк. Сможет ли она? Дорика уже делала это, но тогда действовал наркотик. Боясь, что передумает, она быстро схватилась за ремень и расстегнула его. Затем молнию. И потянула вниз. Доказательство его желания красноречиво смотрело на нее.

– Эль. – Мужчина приподнял ее лицо за подбородок. Аэтель видела, что он хотел остановить ее. И, прежде чем он успел что-либо сказать, она сжала пальцы вокруг возбужденного члена, довольно наблюдая за его реакцией.

Бенедикт шумно выдохнул и прикрыл глаза. Девушка опустилась на колени, не отказав себе в удовольствии пройтись пальцами по его телу, почти царапая. Она уткнулась носом в его живот, чуть прикусила кожу, заставив мышцы дрогнуть. И тут же обхватила член губами, вбирая его в рот. Сделала несколько движений вперед-назад. Помогая себе руками, провела вдоль ствола языком, накрыла головку, обвела ее языком. И вновь по всей длине вдоль венок.

Бенедикт положил руку ей на затылок, запутался пальцами в волосах. Дальше она действовала интуитивно, подстраиваясь под легкое давление его руки и сбивчивое дыхание. Мужчина чуть поддавался бедрами навстречу. Девушка ласкала его с энтузиазмом, которого от себя изначально не ожидала, чувствуя, как желание сильнее разгорается в ее теле, заставляя мышцы сжиматься внутри.

– Эль, – он чуть сжал пальцы, дёргая за волосы. Голос был хриплым.

Аэтель взглянула на него снизу-вверх. Сложила губы в подобие улыбки и еще раз мотнула головой вперед-назад, прежде чем выпустить член изо рта. Но все же вновь лизнула головку языком, вызвав шумный вдох.

– Хватит.

Мужчина рывком поднял ее на ноги и впился в губы. Аэтель прижалась крепче, зарываясь пальцами в волосах.

– В постельку? – оторвавшись глотнуть воздуха, пробормотала она.

– К черту постель, – прорычал Бен. – Сама напросилась.

И резко развернул ее спиной к себе, подтолкнул к креслу. Рука обхватила талию, другая накрыла грудь. Аэтель прижалась к нему спиной. Бенедикт откинул ее волосы в сторону, открывая шею. И тут же впиваясь в ее основание зубами. Девушка застонала. Он наклонил ее вперед, заставив упереться руками в подлокотник. Провел пальцами вдоль позвоночника, чуть надавив ладонью на поясницу, чтоб она прогнулась в спине. Склонился, не прекращая ласкать чувствительную кожу на шее и за ухом. Рука огладила ягодицы, Бенедикт коленом раздвинул ее ноги. Губы уже покрывали ее спину, а рука скользнула между ног, коснулась влажных губ, помассировала клитор. Дорика задрожала.

– Бен… – Аэтель хотела развернуться, но мужчина удержал ее на месте, сжав плечо. И она сразу же почувствовала, как пальцы погружаются в нее. Девушка не сдержала стона, поддаваясь навстречу.

– Да, – вновь возвращаясь к плечам, хрипло прошептал он. – Я хочу слышать твой голос.

Пальцы двигались в ней, а мужчина продолжал слегка покусывать ее кожу и тут же целовать. Другая рука по-хозяйски не переставала ласкать грудь и живот девушки. Возбужденный член касался ее бедра, а Аэтель все настойчивее насаживалась на пальцы, не сдерживая голоса.

– Бен… – она запрокинула голову. Мужчина поймал ее протяжный стон поцелуем. Тело девушки напряглось и обмякло. Киневард придержал ее за талию, прижав к груди.

– Хорошая девочка, – щекоча дыханием ее шею, пробормотал он. Аэтель расслабленно закинула руку ему за шею, пощекотала затылок. – Готова продолжить?

– Что…ах!

Воздух выбило из легких. Бенедикт резко вошел в нее, замер. Вновь наклонил вперед, проведя ладонью вверх вдоль позвоночника. Губы проследовали за рукой, которая не сильно сжала плечо. Другая рука опустилась на поясницу.

– Держись крепче, – сразу задавая быстрый темп, начал двигаться он. Аэтель лишь стонала в ответ.

В постель они перебрались позже. Аэтель устроилась в его объятиях, выводя бессмысленные узоры по груди пальцем. Она чувствовала приятную усталость во всем теле. Как было бы прекрасно, если б их отношения складывались иначе. Но она старалась гнать прочь подобные мысли. От них все равно лучше не становилось.

– Расскажи мне о своём доме, – попросила она, желая отвлечься. – Он достался тебе от родителей?

– От родителей мне не осталось ничего. Его я купил сам.

– Откуда у тебя столько денег, – улыбнулась, не поверив ему.

– Ты сама говорила, что моя жизнь – это работа. Отчасти ты права. – Девушка хмыкнула, но ничего не добавила. – Моя работа хорошо оплачивается.

– Набиваешь себе цену? – весело произнесла она и запрокинула голову, чтобы посмотреть на него. – За последние несколько часов это уже не впервые. Неужели твоя самооценка столь низка?

– В твоих глазах и сам король падет ниц, – в тон отозвался он. Легонько провел по контуру носа и ткнул пальцем в кончик. – Если это повлияет на твой положительный ответ, я готов петь себе дифирамбы!

– Не поможет, – сморщила нос она, вновь заинтересовавшись узорами. – И все же, дом стоит немалых денег. Я не могу поверить, что ты смог накопить столько.

– Мой дом не большой. К тому же, когда покупал его, он нуждался в основательном ремонте. Поэтому достался с большой скидкой, – он прикрыл глаза. – Мне бы хотелось, чтоб ты его увидела.

– Ты покупал его для Велены?

Бенедикт сжал ее плечо, чуть сильнее прижав к себе. Аэтель высвободилась, приподнялась на руках и посмотрела на него. Почему она не думает о том, что говорит? Почему не может сдержать ненужных слов?

– Прости. Зря я…

Он слегка улыбнулся, с теплотой посмотрел на нее

– Все хорошо, – он коснулся ее щеки пальцами, легко погладил. – Нет смысла отрицать, я покупал его для нас. Но она умерла до того, как его реконструировали. Если честно, я сам его еще не видел после ремонта.

– У тебя тогда не появилось мысли избавиться от него? Все-таки ты планировал жить там с женой.

– Я хотел его сжечь, – с улыбкой ответил он. – Мне не дали.

– Макс?

– Нет. Другой человек.

Девушка села, повернулась к нему спиной.

– Зря я об этом заговорила.

Бен тоже сел, положил руки ей на плечи.

– Спасибо.

– За что? – с нотками отчаяния воскликнула она.

– За то, что я смог отпустить ее, – он коснулся ее плеча губами.

Она обернулась.

– За то, что перестал винить себя, – еще одно касание. – За то, что вернула к жизни.

– Я ничего не делала, – покачала она головой.

– Ты появилась в моей жизни.

– Да уж. Свалилась со склона.

– Это было зрелищное падение.

– Ты даже не пытался мне помочь!  – припомнила она.

– Я был занят.

– И как я могла этого не заметить? – притворно поразилась Аэтель.

– Я был занят разглядыванием тебя. Из-за дождя твоя одежда намокла и облепила тело. Я даже разглядел твое белье.

– Ты шутишь?

– Нет.

– О нет, скажи, что ты все-таки шутишь!

– Хорошо, шучу, – согласился он, смеясь. – Я не видел зайчиков на твоих …

– О боже! Замолчи! – девушка кинулась к нему, пытаясь ладошкой прикрыть рот. Мужчина тут же обхватил ее за талию и опрокинул на спину, наваливаясь сверху.

– Не говори!

– Тебе не интересно знать, что я разглядел под блузкой?

– Очередную детскую деталь моего гардероба?

Он с улыбкой опустил взгляд вниз, оглядел ее грудь.

– Твоя грудь совсем не выглядела по-детски. Скорее притягивала. Совсем как сейчас, – он склонился ниже и легонько коснулся ее, поиграл языком с соском, втянул в рот тут же затвердевшую вершину. – Да. Сейчас схоже больше, – довольно произнес он и приласкал другую округлость. Аэтель заерзала под ним. И Бенедикт поудобнее расположился между ее ног, сгибая их в коленях. Поцелуями спустился к животу, языком обвел окружность пупка, заставив мышцы дрогнуть. Руки огладили бедра, раздвигая их чуть шире. Девушка коснулась его головы, зарываясь пальцами в тёмные волосы. Поцелуи спустились ниже, губы коснулись внутренней стороны бедра, вызвав судорожный вздох у девушки.

– Опять?

– Не справишься? – хитро улыбнулся, оторвавшись от своего занятия. – К тому же когда еще представится возможность, что ты добровольно согласишься провести со мной день.

– Добровольно? – засмеялась она. – Тебе стоит пересмотреть это понятие. Похоже, ты понимаешь его неправильно.

Но девушка не стала отстраняться, принимая ласки.

Проснулась она многим позже, когда за окном светила луна. Одна. В своей кровати в спальне.

Вирая сопела рядом.

Аэтель села. Она была настолько измотана, что даже не проснулась, когда мужчина переложил ее в другую постель.

 Бен сдержал слово – она дала им лишь день. И этот день закончился. Девушка постаралась прогнать чувство сожаления в душе. Сожаления, что дала лишь день. Сожаления, что она так и не поговорила на волнующие ее темы.

Решительно откинув одеяло, Дорика встала и вышла из комнаты. Коридор встретил ее темнотой, и в памяти всплыла другая ночь, когда она также направлялась в его спальню. Но сегодня Вирая спала в своей кровати. Призрак Велены тоже перестал тревожить ее. Ведь его слова должны были что-то значить. Что-то серьезное. Возможно ли, что ее чувства найдут ответ? Может, напрасно она боялась открыться ему?

 Она не станет откладывать разговоры на утро. Она рискнет и признается, что любит его. Хватит этих недомолвок!

Аэтель повернула ручку двери и медленно ее раскрыла.

Комната была пуста.

Глава 8

– Какого черта ты выдергиваешь меня посреди ночи?! – вместо приветствия произнес Лекс. Он хмуро смотрел на раннего гостя, заставившего его спуститься в парк. Приблизился к скамье, на которой сидел Бен, уперев локти в колени.

– Уже почти рассвет, – не обратив внимания на тон Бертольта, спокойно отозвался тот.

– Что тебе нужно? – не стал любезничать мужчина.

– Куда поехал Бенс?

– Ты ломился в мою дверь, чтобы спросить про Бенса?! Он живет двумя этажами выше, попробуй позвонить туда!

– Его нет. Куда он уехал?

– А мне откуда знать?

Киневард выпрямился, посмотрел на парня.

– Он твой командир. Ты должен знать куда он направился.

– Да я даже не знал, что его куда-то направили.

– Узнай.

– Дождись утра, все скажут на сборе, – фыркнул собеседник. Бертольт не был любителем ранних подъёмов, хоть это и было привычно.

Бенедикт встал.

– Он и еще несколько человек устраивают резню в Риорике.

– С чего вдруг? – произнёс Александр, но удивления не было в его голосе.

– Еще скажи, что не слышал о нападениях. Жители на границе уверены, что Ольгерд начинает военные действия. Показания свидетелей хоть и расходятся, но многие указывают на ольгердских солдат.

– При чем тут Ольгерд?! Король не приказывал никаких действий в отношении Риорики.

–Показания свидетелей расходятся, – медленно добавил Киневард, наблюдая за ним, – потому что многие не знают, как выглядит форма королевских офицеров.

– Откуда такие сведения? – нахмурился Бертольт, не торопясь соглашаться с брюнетом.

– Ты недостаточно долго следишь за мной, чтобы понять? – изогнул бровь Бенедикт. – Или лишь ограничиваешься информацией с кем я сплю?

Лекс проигнорировал подколку. Хмуро спросил:

– Почему ты пришел ко мне? Освин неплохо собирает информацию.

Брюнет качнул головой:

– У тебя получится быстрее. У нас мало времени, Бенс может скрыться.

Бертольт помолчал, обдумывая слова Киневарда, кивнул и ушел.

Бенедикт опустился на скамью. Сейчас придется ждать. Спать хотелось жутко. Но на сон, как всегда, не хватало времени. Пока он проводил время в постели с Аэтель, Сидрик Бенс собрал вещи и уехал. Но Бенедикт нисколько не жалел об этом. Прошло не слишком много времени. Кто-то помог Сидрику быстро оформить выезд и Максу предстояло вычислить его. Еще вчера утром Бенс не планировал командировки. Как и многие, он был на тренинге. И оформить выезд смог, как приехал. Сейчас несколько часов не играло роли, Бен быстро его догонит.

Начинало светать. Мужчина откинулся на спинку скамьи, прикрыл глаза. Парк спал.

Мысли вернулись на несколько часов назад. Неделя была напряжённой, и Бенедикт планировал немного вздремнуть, пока Освин анализировал данные и передавал их в штаб. Однако в апартаментах его ожидал сюрприз – дверь в игровую была открыта. Ещё больше удивился, застав там Аэтель. Девушка слегка хмурилась, изучая кнуты и стеки на стене.

Он заметил испуг на лице, когда Эль посмотрела на него, отступила. В душе шевельнулось непонятное чувство, пробуждающее обнять и не отпускать, спрятать от всего мира, чтобы она принадлежала лишь ему. Ревность к Бертольту, что Аэтель доверилась ему, попросив вытащить из Болдизара. Бенедикт еще верил, что сможет изменить отношение к себе. Но сейчас…

Он разрушил её чувства, что зарождались в девушке? Развеял то тепло в глазах, что раньше согревало его? Аэтель сторонилась его. И чем усерднее она это делала, тем больше в Бене поднималась раздражение от обстоятельств, что свели их.

В душе проснулся страх, что уже ничего не изменить. Но разве мог он позволить ей уйти?

Не в силах остановиться, он приблизился, понимая, что не позволит сбежать. Пусть после Аэтель возненавидит его ещё больше, но желание обладать, почувствовать её в своих руках было сильнее.

Эль не оттолкнула.

Даже после, в спальне она прижималась к нему, словно разрастающаяся между ними пропасть исчезла. Они давно просто не разговаривали. Да и сегодняшний день нельзя было так назвать. Недолгие диалоги переходили к сексу. Нельзя сказать, что это его не устраивало. Однако, в душе остался осадок недосказанности. И он решился заговорить о будущем, боясь нарушить их временную гармонию. Бенедикт видел сомнения на её лице. Аэтель не хотела принимать его жизнь.

Да и есть ли ему там место?

– Вставай!

Киневарда пнули по ногам. Он открыл глаза.

– Заставляешь бегать с поручениями ночью, а сам дрыхнешь. Пришел бы тогда утром.

Бенедикт встал.

– Узнал?

– Гельдемер.

– Я знал, что ты справишься, – скривил губы в ироничной улыбке мужчина. Бертольт проигнорировал тон.

– Был запрос еще для троих, – он протянул листок Киневарду. Тот просмотрел содержимое, кивнул.

– Сообщи Максу.

– Я тебе не мальчик на побегушках.

Брюнет посмотрел на него долгим взглядом, еще раз кивнул.

– Он может дать тебе информацию взамен. Раз приближенные Ияра ищут ее, значит, он тоже о чем-то догадывается.

– Давно ты в курсе? – даже не удивившись, спросил Алекс.

– А ты скрывал? – сделал удивленное лицо Бенедикт, забавляясь. – Тогда надо было придумать легенду. В армейских кругах известна фамилия Бертольтов. А я все понять не мог, почему ты выбрал ранг младшего офицера.

– И с радостью тыкал этим при удобном случае.

– Ну как я мог упустить такой шанс – покомандовать богатеньким мальчиком.

Бенедикт отдал лист Бертольту, вновь став серьезным:

– Ты ведь понимаешь, что все это означает?

Да. Сидрик Бенс вел игру за спиной короля Ияра. И сейчас Бертольт сдавал своего командира.

Лекс молча кивнул.

Бен развернулся и направился прочь. Но сделав пару шагов, быстро вернулся. И, ничего не произнося, впечатал кулак в лицо парня. От неожиданности тот упал на землю.

– Это вместо "спасибо"?! – изумленно воскликнул русоволосый, притрагиваясь к треснувшей губе.

– Это за то, что влез в наши отношения с Эль.

– У вас нет отношений!

– Если б Файсоре ты не прихватил ее с собой, решив, что у нее есть какая-то информация, то не было бы. Кстати, в твоих услугах она больше не нуждается. Аэтель останется со мной.

– Так ты благодарить меня должен!

– Считай это благодарностью, – Киневард поправил рюкзак на плече и, развернувшись, отсалютовал на прощание. – Спасибо за информацию.

– У тебя ложное понятие о благодарности! – крикнул вслед Александр.

Глава 9

Утром пришел гость.

Аэтель не ожидала, что Бертольт может прийти к апартаментам Бена, ведь чаще они встречались в парке. И о ее отъезде тоже должны были договариваться там. Но еще больше удивилась, когда узнала, что Алекс пришел к Освину. Ведь они не общались друг с другом вне службы.

Она из окна наблюдала за ними, пока мужчины разговаривали у фонтана. Лекс протянул Максу какой-то листок и ушел. Освин постоял некоторое время на площади и тоже скрылся из поля зрения. Его не было до обеда. И первые слова, когда он зашел, были:

– Мы едем в путешествие.

Вирая обрадовалась, восторженно захлопала в ладошки. Аэтель промолчала. Это не было для нее сюрпризом. Бенедикт говорил, что скоро она уедет отсюда. Она не ожидала, что так скоро. Но путешествие подразумевает, что они вернутся?

– Выезжаем завтра с утра. Собирайте вещи.

– Куда, Максик? Ты хочешь показать мне Винстоун?

– Нет. Ты город знаешь, а Эль вряд ли он интересен.

– И все же? Нам же нужен пропуск, – довольно улыбаясь, заметила Вирая.

– А то я не в курсе! – со смешком отозвался мужчина.

Брюнетка задумалась, бросила взгляд на Аэтель.

– Мы поедем вчетвером?

– Нет, втроем.

– Но как тогда....

– Не забивай этим голову, воробушек, – мягко перебил ее мужчина. – Лучше начни паковать вещи.

– Вещи? – удивилась брюнетка. – И много мне понадобится?

– Лучше сам помогу тебе собрать сумку. Возьмём только необходимое. – Он посмотрел на Аэтель. – Сможешь что-нибудь приготовить в дорогу на день?

– Конечно.

Как выяснилось немногим позже у Вираи не было одежды для подобных поездок. Почти все ее вещи были непрактичны. И Макс взял на себя труд пройтись по магазинам с девушкой. Аэтель отказалась идти с ними, заверив, что путешествия для нее не в новинку и в шкафу найдется подходящая облачение.  И принялась за готовку.

Парочки не было до вечера. Аэтель успела сделать не только закуски и булочки, но кое-что поосновательней. Можно было приготовить еще что-нибудь, но девушка не знала надолго ли они покинут Болдизар. К тому же еда просто испортится через день, а различных кафе в городе много. Она не знала поедет ли с ними Бенедикт, ведь Освин сказал, что их будет трое, но приготовила все из расчета на четырех человек. Собрала немного фруктов на перекус.

Вирая влетела в квартиру, довольная после прогулки по магазинам. Макс как обычно был сдержан. Он одобрительно кивнул на старания Аэтель. Хотел отсеять фрукты, объяснив, что это можно купить по дороге, но потом передумал. Значит, они заедут в какой-то город или поселок. После Аэтель помогала Вирае компактно складывать вещи в новый рюкзачок, тоже купленный днем. Но при всех стараниях его оказалось мало и пришлось взять еще небольшую сумку. Из своих вещей девушка отдала предпочтение больше свободной одежде, что не давила и не сковывала движений.

День подошел к концу. А Бенедикт так и не вернулся.

Дорика хотела спросить подробности у Освина. Но он слово специально ушел, как привел Вираю. От Майер тоже не было проку. Брюнетка даже не пыталась узнать у него подробности поездки, пока они ходили по магазинам. Аэтель не понимала, как та может так бездумно следовать его указаниям. Но ничего сделать с этим не могла. Макс отказывался отвечать на ее вопросы. Девушка зашла на кухню в последний раз проверить все ли упаковано и сложено к завтрашнему утру. Попила воды. Ей было неспокойно. Спать не хотелось, но и ходить из угла в угол было глупо.

Она вновь прокручивала день, проведенный с Бенедиктом, и не могла понять, что ее тревожит. И снова корила себя за то, что побоялась говорить об их отношениях. Что именно он имел в виду, когда просил быть с ним?

Аэтель зашла в его комнату. В который раз за день. Почему-то она казалась какой-то безжизненной. Словно ее хозяин сюда больше не вернется. Беспокойство не покидало. Может, виной тому их неожиданная поездка? Или слова Бена, предложившего ей выбирать?

Дорика качнула головой и ушла в свою спальню, досадуя на свою нерешительность. Стараясь отогнать мрачные чувства, девушка легла и укрылась с головой одеялом, погружаясь в беспокойный сон.

Вирая закричала. И Аэтель подскочила в постели, озираясь. В комнате никого не было. Они были одни.

– Нет, – заплакала брюнетка.

Аэтель соскочила с кровати и приблизилась к девушке. Та еще спала. Тронув за плечо, потрясла, пытаясь разбудить. Вирая вздрогнула.

– Бен? – не открывая глаз она вскинула руки, в поисках мужчины. – Бени…

– Это Аэтель. – она поймала холодные ладошки брюнетки, чуть сжала. Вирая распахнула заплаканные глаза. Прерывисто вдохнула, прогоняя остатки кошмарного сна.

– …эль?

– Тебе приснился кошмар. Ты в порядке? – Дорика включила ночник и посмотрела на бледное личико. Вирая села в постели, вытерла влагу с глаз.

– Да. Наверное, – она закуталась в одеяло, желая сохранить тепло. У Аэтель появилось чувство, словно…

– Тебе часто снятся кошмары?

– Нет, – покачала брюнетка головой. – Сейчас нет.

Дорика хотела было поинтересоваться, почему ей снятся страшные сны, но передумала. Не стоило тревожить плохие воспоминания. Она встала.

– Если все в порядке, давай ляжем. Еще глубокая ночь.

– Знаешь, – донеслось ей в спину, и она обернулась, – Бен помог мне.

Вирая заерзала в постели, подобрала ноги, устраиваясь поудобнее и еще глубже закутываясь в одеяло. Похоже, спать она не собиралась, возможно, побоявшись, что плохой сон вернется. Помедлив, Аэтель подошла к ее постели, присела.

– Раньше я не могла спать из-за кошмаров. Но Бен помог мне справиться с этим.

– Он умеет избавлять от кошмаров, как целитель или психотерапевт? – нахмурилась она.

Вир фыркнула.

– Нет, конечно! В смысле, никакой он не знахарь. Просто… он спас меня от очень плохого человека. Никогда не думала, что могу столкнуться с таким, – невидяще посмотрев в пространство, произнесла она, уносясь мыслями в прошлое. Аэтель не стала ее перебивать, понимая, что той нужно высказаться. И брюнетка продолжила.

– Когда я пришла сюда, у меня не было конкретного "мужа", и почти месяц я провела в карантине. Когда Тис обратил на меня внимание, я бы сказала, что это был самый ужасный день в моей жизни. Но это не так. Самыми ужасными днями стали позже. Никогда не думала, что человек может быть таким жестоким. С виду он казался вполне нормальным. Но как только дверь в апартаменты закрывалась, он разительно менялся. – Она передернула плечами, словно скидывая неприятные воспоминания. Но продолжала. – До сих пор не понимаю, почему ему нравилось называть меня "ольгердской сучкой". Он словно наказывал меня за что-то. Мог с легкостью ударить. Спокойно разрешал пользоваться своему приятелю. И я ничего не могла сделать – контракт подписан и односторонне его не разорвать. Стоило мне попытаться как-то сопротивляться – включал браслет. Я боялась его. Боялась даже спать, потому что в любой момент он мог прийти ко мне, грубо разбудить. Даже вспоминать не хочется, что он творил в комнате для игр, – она глубже закуталась в одеяло, словно хотела спрятаться от неприятных воспоминаний.

– Комната для игр?

Дорика смотрела на ребенка, сидящего перед ней. По сути, Вирая и была ребенком, выброшенным в жестокий мир взрослых. Ей всего девятнадцать, а пережить подобное и не сломаться сможет не каждый.

 Но Аэтель теперь понимала, что Майер боролась со своими страхами. Пусть и несколько непонятным для нее способом. Скрывала страх за насмешками или враждебностью. Хотя ее нападки больше напоминали рычание котенка. Аэтель чувствовала, что злости в брюнетке к ней никакой не было, несмотря на обидные слова, что та иногда говорила. Наверное, это была защитная реакция, чтобы не подпускать к себе ближе, наученная горьким опытом.

– Да. Все апартаменты одинаковы. Бен закрыл ее зеркалом, чтобы дверь не маячила перед моими глазами, напоминая. Ты можешь посмотреть перед отъездом, если тебе интересно.

Аэтель промолчала, что эту комнату она уже нашла. И использовала с Беном по назначению. Хотя, после услышанного, понимала, что Вирая вспоминает совсем не такие ощущения, о каких подумала Аэтель. Она вообще не понимала, как можно не любя быть с кем-то, как это делали аники. Не говоря уже о том, чтобы позволять "мужьям" какие-то забавы в игровой. А если подумать, с какой неприязнью об этом вспоминала Майер, приятного в том помещении ничего для нее не было. И становилось отвратно, что такие люди, как бывший муж девушки, существовали.

– А при чем тут Бенедикт? Если ты была с … как там… Тисом? То, как оказалась с Беном?

– Он спас меня от Матиса. И забрал себе.

– Но контракт не разорвать, – не поняла Аэтель. – Только по обоюдному согласию. А ты говорила, что он был против.

– Или в случае смерти.

– Хочешь сказать, Бен убил его, чтоб забрать тебя?

– Я не знаю, – покачала она головой. – Но я видела, как Бен смотрел на Тиса, словно ненавидел его. И после очередного тренинга, они вернулись без него.

– Мне кажется ты выдумываешь.

– Макс так же сказал, – усмехнулась брюнетка. – После Матиса я боялась даже Бени. Первые дни вообще закрывалась в ванной, чтобы поспать. Но со временем он смог меня вытащить оттуда. Я уже спокойнее относилась к его присутствию рядом. Хотя продолжала вздрагивать, как он приближался и страх опять охватывал меня. Он отступал и не трогал.

– Ты не спала с ним? – поразилась Аэтель. Это совсем не укладывалось у нее в голове. И противоречило тому, что она видела.

– Ты правда дура или прикидываешься? Он молодой здоровый мужчина. Не в "ручку" же ему играть, на самом деле! Конечно, я спала с ним!

– Но ты же сама только что сказала, что он не трогал тебя.

– Сначала. Но в один день он сказал прийти к нему… – ее голос стих, а девушка на мгновенья погрузилась в воспоминания.