В лесу нельзя хромать. Падение Солнца

Пролог

Давным-давно, когда Богиня создавала мир, Она дала людям силу перевоплощаться в любое животное – будь то земной зверь, птица небесная или рыба подводная. Многие из древних предпочли звериное обличье, дарующее легкость и свободу. С годами они всё реже перевоплощались в людей, позабыли человеческий язык, придумали свои обряды, и вскоре звериная шкура так срослась с душой, что стала их кровью и плотью. Другие же смотрели на звериных собратьев и решили идти по другому пути. Гордость не позволила им опускаться к земле, она повела их к непостижимым высотам, а пытливый разум позволил выживать без когтей и шерсти. Каждый выбрал свой путь – путь огня и металла или путь звезд и земли.

Но даже сейчас, спустя тысячи лет, когда в мире прочно укоренились два царства – человека и животного, – всё равно нередко можно увидеть в случайном прохожем звериные черты: глаза хитрой лисицы, улыбку доброго медведя, профиль орла, суетливость белки и повадки львицы. Природа помнит своих детей, но они забывают свои корни.

Единственных глаз, которых не найти среди людей, это волчьих. Волки выбрали другую судьбу. В этом мире волки – не дикие звери и не упрямые люди, а могучие существа, которые сумели овладеть равновесием между своими обликами. Они стали третьей, невидимой стороной мира, отголосками старых легенд. Их поселения скрываются в глубинах дремучих лесов, скалистых гор и пустых равнин. Вдали от чуждых им людей и предавших их сородичей, которых люди теперь водят на поводке и подчиняют своей воле, волки сохраняют дар перевоплощения.

Когда предки людей пришли в волчьи земли, богатые таким желанным железом, они не ждали сопротивления. Но среди волков не было единства – кто-то был готов клыками и когтями защищать свою землю, а кто-то предпочел малодушие и золотую цепь. Завоевателей было больше, и пришли они не только с киркой, но и с острым мечом. Несогласные были обречены на поражение, а покорным сулили долгую и сытую жизнь в хозяйских цепях.

Выжившие в битве с людьми скрылись в родных лесах, чтобы зализать раны, помянуть павших и продумать ответный удар. Но псы – волки-предатели, – знающие все тропы и холмы, привели людей к обессиленным сородичам. Люди не знали пощады. Псы захлебывались от стыда и хозяйской похлебки, а волки – от собственной крови. Спастись смогли лишь волчата и волчицы. Смывая слезами пепел, вдовы бежали с детьми на руках, унося их в далекие, дремучие земли, о которых не знали даже седые вожди. Их толкали туда отчаяние и ужас.

Спасаясь от преследования, они молили погибших мужей о прощении за то, что не могут похоронить их по законам. Выживая в чужих землях, матери приносили себя в жертву ради будущего детей – шли вперед, пока не падали, гнались за дичью, пока не задыхались от изнеможения, бросались на врагов, пока не падали замертво или пока те не бежали прочь. Каждый день идя по краю могилы, они смогли спасти свой род.

Их дети подросли и основали множество новых кланов в тех землях, что стали для них спасением, а для псов – погибелью. Самыми могущественными из них были кланы Горных и Лесных волков. Разделив охотничьи угодья, главы кланов поклялись жить в мире и приходить друг другу на помощь, несмотря на страхи или обиды прошлого. Свидетельницей той клятвы была Луна.

Но пережитые кошмары стираются с годами. Кланы позабыли, что когда-то их прародители бок о бок сражались за жизнь и свободу. В погоне за расширением территорий и укреплением власти они забыли о клятве первых вожаков. Проблемы и споры перестали решаться на мирных советах – теперь каждый хотел добиться лишь своего. Из-за этого между кланами росло недопонимание, перешедшее в отчужденность, и в конце концов границы закрылись, законы ужесточились, а любого нарушителя ждало изгнание. И свидетельницей того упадка была всё та же молчаливая Луна.

Луна, ночная странница, недостижимая и одинокая, не могла влиять на ход истории и чьих-либо судеб, но волки испокон веков поклонялись только Ей. В дни лишений и страданий всем нужна надежда, вера и опора. Волки, будучи изгнанными и преданными, нашли их в Луне. Они облачили Её святостью, доверили свои мольбы и посвятили песни. Несчастные верили, что она приходила к ним каждую ночь, чтобы разогнать ночные страхи и исцелить раны. Со временем начали складываться легенды, предания и поверья, а их хранителями стали жрецы Луны. Жрецы – волки, обладающие острым чутьем к лунному свету, – находили способы с помощью молитв и трав исцелять болезни, поднимать дух отчаявшихся и убеждать их в силе знамений немой Создательницы. Иной раз слова жрецов звучали насколько громко, что они и сами начинали в них верить.

Считалось злым предзнаменованием рождение волчонка на восходе Алой Луны – жрецы пророчили, что путь такого щенка будет пропитан кровью и злобой. И пусть большинство матерей скрывали своих волчат от страшной участи, некоторые матери, позабыв о рассудке и слепо поверив жрецам, избавлялись от таких детей, бросая их в пропасть. Так они доказывали жрецам и всему клану, что не желают иметь со злом ничего общего. За добрый знак считали рождение волчонка в Золотую Луну – такому малышу пророчили светлое и яркое будущее, и конечно же, они были желанны и любимы. Такие разные судьбы, исход которых предопределял лишь случай.

Эта история расскажет о Лесных и Горных кланах, вере и сомнениях, волках и людях. И о двух волчатах, рожденных под Алой и Золотой Луной.

Глава 1. Пропавший волчонок

(вечер первого июня)

Многим, кто живет в здешних краях, известен Лунный лес. Его дремучие просторы, вековые дубравы и темные реки будоражат воображение каждого, кого загоняет туда судьба. Смотря на черные даже в самый ясный день деревья, путник внезапно вспоминает, о чем ему говорили старики – «не сходи с тропинок», «не оборачивайся на зов», «не разжигай костра», «молчи» и «не показывай слабости». Но самый главный закон проклятого леса – «не тревожь мертвых». А мертвых здесь было больше, чем на самом старом кладбище.

История о беспощадной битве первых волков и людей пронеслась сквозь тысячелетия. Даже самый смелый из ныне живущих здесь опустит глаза и умолкнет. Боль и отчаяние, что испытали поверженные, пропитали воздух и корни.

Вековые деревья, свидетели падения волчьей эпохи, впитали в себя каждый стон, каждую каплю крови и прах каждого павшего в бою. Говорят, если приложить ухо к стволу, можно услышать, как в нем дышит упокоившийся волк. Деревья хранят их сон. Эти цветущие могилы воинов – святыня для потомков. Каждое полнолуние, когда лес оживает и души волков поют песни Луне, сюда приходят жрецы, волки и волчицы. Одни просят милости для волчьих кланов, вторые – удачи на охоте, третьи – любящего мужа и здоровых щенков. И если уж ты, чужак, зашел на земли святой обители, будь мудр и соблюдай законы. Тогда ничто не причинит тебе зла. Нарушивший же покой останется в лесу навечно, и его кости усеют кривые корни в назидание другим.

За Лунным лесом простирается Бегущая равнина, окаймленная с запада Колючими горами. Разделенные Быстрой рекой, они служат убежищами для двух древних кланов волков – потомков тех, кто выжил в неравной битве. В горах и их подножий скрываются Горные волки, а на окраине равнины и в лесу – Лесные. Два клана с древних времен враждуют меж собой, но в одну ночь забываются все обиды – в Ночь Славы. В ночь, когда волки вместе с душами предков восславляют Создательницу. У каждого дерева, в котором заключен дух волка, сжигаются подношения, и обряд не заканчивается до тех пор, пока не угасает последний костер.

Одна из Ночей Славы является особенной. В ночь, когда зацветает последнее из вековых деревьев, к кланам присоединяются новорожденные волчата. Родители показывают их небесной Покровительнице и предкам, прося их о защите и мирной жизни детей. Но как бы горячи не были родительские молитвы, каждый из юных волков сам выбирает путь, по которому желает идти. Будет это путь усеян костями врагов или весенними цветами – решать только им. Эта история берет свое начало в одну из таких ночей.

После теплой весны в кланах Горных и Лесных волков на свет появилось долгожданное пополнение. Заветная ночь была теплой, свежей и по-особенному тихой. Луна взошла на свой небесный престол и обратила взор на священный лес.

Вскоре на поляне, покрытой серебряным шлейфом лунного света, появились вожаки обоих кланов. Драгур, вожак Лесных волков, и Сульфир – предводитель Горных. Двое альф, самые могущественные волки долины. Первый шел уверенно и спокойно под лучи Покровительницы, а второй оглядывал сверху вниз ненавистного соседа.

За вожаками шли несколько сильнейших волков-омег. Они принадлежали к родовитым семьям, главы которых составляли Совет вожака. Волки следили за порядком на поляне и защищали волчиц, идущих следом. Волчицы слегка отставали от общей колонны – новорожденные волчата, возбужденные своей первой Ночью Славы, бегали вокруг и совершенно не слушались. Если бы не идущие в конце колонны волки-отцы, вовремя ловящие шалунов, они бы вовсе убежали в одни им интересные дали.

Драгур и Сульфир взошли на каменные возвышения, расположенные друг против друга. Эти пьедесталы были неизменной частью ритуалов посвящения новых вожаков. На них восседали лишь достойнейшие стать ближе к Луне.

Лесные расположились на правую сторону от Луны, а Горные – по левую. Когда на поляне воцарилась тишина, из лунного света неслышно вышла Первородная, хранительница древних законов и обрядов.

Завидев статную женщину, неугомонные щенки притихли и со страхом стали жаться к ногам матерей. Их страх был объясним. Дети впервые видели незнакомку, да и при том в человеческом облике. Им было больше знакомо звериное обличье. Понимающие матери ласково лизнули малышей меж ушей и шепнули им, что бояться нечего.

Облаченная в легкое белое одеяние, украшенное чешуей и каменными ожерельями, Первородная величественно вышла в центр. Жрица сжимала тонкими пальцами обрядный посох, на вершине которого сверкал белый полупрозрачный камень, и внимательно осматривала собравшихся. На взгляд её серебряных глаз каждый из волков отвечал уважительным поклоном. Каждый, кроме Сульфира. На бледном лице женщины, заметившей этот вызов, мелькнула насмешливая улыбка. За свою тысячелетнюю жизнь она повидала не одного такого бунтаря, и ей было смешно думать о том, как же на этот раз Луна покарает наглеца.

Когда все вокруг стихло, Первородная взглянула на Создательницу и подняла над головой посох. С её уст сорвались древние заклинания, льющиеся сначала тихо, как ручей, а потом громогласно и мощно, как весенняя горная река. Тайному наречию вторил лай волков, чувствующих нарастающее в мышцах напряжение. Они призывали Луну посмотреть на них, своих детей, и явить им свою силу.

Воздух задрожал от переполнившей его магии, нити реальности лопались, словно паутинки, а серебристый свет начал сгущаться. Всеобщее напряжение достигла пика с финальными словами жрицы. Лунный луч многократно преломился от магического камня и дал десятки пучков света, каждый из которых попал на сложенные у деревьев кострища. Голубой огонь вспыхнул, освещая каждый уголок поляны, и Ночь Славы началась!

Не сдержав внутреннего восторга при виде огней, волки задрали головы и соединили свои голоса в общий гимн. Их вой был слышен далеко за пределами леса, и те странники, которые слышал его, сильнее разжигали костры и молили богов о защите от злых духов. И правда, кружившиеся в ритуальном танце волки были очень похожи на призраков – их шерсть переливалась серебряными бликами, в глазах горел магический огонь, а лапы оставляли на черной траве сверкающие серебром следы.

Первородная, стоящая посреди танцующих волков, оглядела щенят. Кто-то из них ещё сильнее прижался к матери, кто-то с любопытством наблюдал за ритуалом, а кое-кто с восхищением озирался вокруг и пытался вторить общему хору – таким был щенок Драгура, маленькая девочка. Первородная улыбнулась, вспомнив, как пророчила ей при рождении добрую судьбу. Девочку назвали Аэрой. Она, рожденная в Золотую Луну, получила редкий дар – золотисто-рыжую шерстку, свидетельствующую о счастливой судьбе и благосклонности Луны.

– Приведите детей к взору Создательницы! – призвала жрица.

Гимн резко оборвался, танцующие волки замерли на месте, образовав кольцо, и взволнованные волчицы торопливо начали заводить щенят в круг. Маленькие волчата остались под защитой круга сильных сородичей, прямо перед Ночной Владычицей. Всё вокруг затихло в ожидании слов Первородной – ей должны были открыться желания Луны.

Сидя у ног жрицы, малыши рассматривали друг друга. Каждому было интересно поглядеть на члена враждебной стаи. Кто-то дружелюбно махал коротеньким хвостиком, кто-то бросал растерянные взгляды на молящихся недалеко матерей, а кто-то даже скалился и воинственно ворчал. Аэра оставила своих маленьких сородичей и подошла к Горному волчонку, прерывисто втягивая воздух рядом с ним. Черныш напрягся и тявкнул, чем отпугнул её. Вернувшись к своим после неудачной попытки познакомиться, малышка с присущей ей детской обидчивостью подняла головку, демонстрируя всем, что это обстоятельство никак не поколебало её уверенности в себе.

Жрица обращалась к Создательнице:

– Вот дети твои, Мать-Покровительница. Благослови, озари их путь своим священным светом, и да будет жизнь их долгой и светлой.

Листья вековых деревьев зашумели. Души древних волков улыбались, глядя на своих маленьких потомков. Медленно вдыхая ночной воздух, Драгур слышал в шепоте Ветра их благословения и радость. Он смотрел на свою маленькую дочь, и голос сожаления утихал в его сердце. На этот раз Луна не подарила ему сына, но он готов был принять Её волю с благодарностью и смирением.

Вдруг Первородная вздрогнула. Она гневно посмотрела на присутствующих и медленно произнесла:

– Луна недовольна. Одного волчонка не хватает.

Среди волков прошелся удивленный ропот. Глаза Сульфира сверкнули холодным металлом, но ни один мускул не выдал его внутреннего напряжения. Драгур внимательно взглянул на него:

«Неужели ты знаешь, о чем говорит Первородная?»

– Вот уже сколько веков минуло, а подлости неверных конца и края нет… Не было ещё такого, чтобы нашей Матери-Покровительнице не дали видеть Её ребенка. Тот, кто сегодня не привел щенка будет жестоко наказан. Кара ждет ослушника! И пусть его горькая участь послужит уроком для всех, кто хоть помыслит о пренебрежении законов Луны.

В кругу жалобно заскулили волчата, не понимающие, от чего незнакомая женщина так злится. А их отцы и матери с недоумением оглядывались на сородичей, пытаясь найти ответ на единственно важный сейчас вопрос: «Кто утаил волчонка?»

Драгур, обернувшись на свою стаю, негромким рыком заставил всех утихнуть. Прижав уши, волки беспрекословно подчинились. Вернув свой взгляд к Первородной, вожак сказал:

– Ослушаться законов Луны – тяжкое преступление, и каждый волк это знает. Я считаю, произошедшему должно быть объяснение… Может, волчонок сильно болен и не может преодолеть путь до Лунного леса…

– Драгур, – спокойно прервала его Первородная, – если бы все было по словам твоим, Луне было бы об этом известно, Она не стала бы гневаться. А сейчас… – Первородная подняла глаза к небу, и посмотревшие за ней волки с ужасом увидели зловещую Алую Луну. – Мои слова необратимы. Преступника ждет кара.

Жрица подала знак. Волчицы поспешно увели своих щенят из распавшегося круга и каждый из волков вернулся к своей стае.

– Есть ли у вожаков то, что они хотят сказать друг другу? – задала Первородная последний вопрос.

– Нет, – ответил Драгур. – Мир сохранен.

– Мир сохранен, – подтвердил Сульфир.

– Луна свидетельница. Да осветит Она ваш путь.

Ночь Славы закончилась, оставив привкус разочарования.

Маленькая Аэра, следуя за хвостом матери, напоследок обернулась на поляну. Прекрасные голубые огни погасли, и всё погрузилось в густой первобытный мрак. Догнав родителей, малышка спросила с детской простотой и любопытством:

– Зачем кому-то нужно было скрывать волчонка? Если бы этого не произошло, всё бы прошло хорошо. Мне так понравились голубые огоньки! Они такие добрые и сильные! Я так хотела прикоснуться к ним… но кто-то всё испортил…

– Мы не знаем, милая, что на самом деле произошло, – мягко ответила Лиара, белоснежная жена Драгура. – Нам остается только ждать свершения воли Луны.

– Но мама, сейчас ведь где-то прячется волчонок! Может, он потерялся или умирает, а мы и не знаем…

– Если бы так оно и было, Луна бы спасла свое дитя. А теперь, если он не предстанет пред Луной и на следующую Ночь Славы, то… – волчица замолкла, не в силах продолжить.

Её материнский инстинкт и доброе сердце переживали о чужом щенке.

– Что? Что, мама? Что с ним будет? – не унималась Аэра.

– Он будет проклят и изгнан из этих земель, – твердо ответил Драгур, её отец. – Отвергнутым детям не место в доме родителей.

– Муж мой… – печально вздохнула волчица.

– Не надо, Лиара. Аэра должна знать, что бывает за непослушание. Каждое дитя Луны должно следовать законам Матери-Покровительницы.

Волчица ничего не ответила – мягкосердечность боролось, но проигрывало разуму, который соглашался со словами вожака.

Вскоре Лесные волки вышли на опушку и перед ними открылась Бегущая равнина. На горизонте Аэра увидела освещенные Кровавой Луной Колючие горы. Она смотрела на них со страхом и любопытством. Никто даже не подозревал, что в глубине пещер заточен пропавший волчонок, глотающий беззвучные слезы.

Глава 2. Вокруг лишь тьма

(ночь с первого на второе июня)

Черный волчонок открыл глаза, но по-прежнему ничего не видел. В темную пещеру, служившую ему и домом, и клеткой, не проникал ни один луч Луны. Он боялся пошевелится – ему казалось, будто один неверный шаг мог ввергнуть его в пропасть.

Вокруг было тихо. Малыш знал – все волки ушли на Ночь Славы, но ему не место в священном лесу. Его судьба – тьма и Кровавая Луна. Горький ком поднялся к горлу, и щенок тихонько заскулил.

Позади, где с колючих стен капала вода, послышался шорох. Скоро он превратился в шарканье обессиленных лап. Волчонок услышал знакомый голос:

– Что, опять хнычешь? Какой же ты слабый… И это из тебя Сульфир хочет сделать всемогущего вожака… Не могу понять, кого мне больше жаль – его из-за глупости или тебя из-за слабости?

– Мама, – заикаясь, произнес дрожащий волчонок, – не говори отцу, что я плакал. Пожалуйста, я больше не…

– Скалес, замолчи. От твоего скулежа на душе тошно. Думаешь, мне легко? Думаешь, мне не хочется плакать? За каждую твою неудачу расплачиваешься не только ты, но и я. Горе ты моё, ну почему ты не родился девочкой? Будь так, тебя бы просто заставили работать, а от меня бы Сульфир просто избавился! Нет же – мальчишка. В Кровавую Луну.

– Мама… Не надо…

– Ну почему ты не убил того зайца? – спросила волчица дрожащим голосом. – Сульфир повел тебя на охоту не для того, чтобы полюбоваться лесом, а для того, чтобы научить убивать. Ты понимаешь? Заяц был хромой, беспомощный, он не мог бегать, а ты… Почему?

Скалес стыдливо потупил глаза и прижал уши.

– Что, жалко стало? – догадалась мать. – А ты о себе подумал? Обо мне? Ты проявил слабость, и за это Сульфир бросил нас в яму! И все ради чего? Заяц бы все равно сдох, не от твоих зубов, так от чужих.

– Если бы отец не нашел меня так быстро, он бы успел убежать, и, может…

– В лесу хромать нельзя! – выкрикнула мать, теряя самообладание.

Волчонок вздрогнул. Эти слова, истерично произнесенные измученной волчицей, обожгли его сердце. Из груди вырывался беспомощный стон.

– В лесу нельзя хромать, Скалес, – уже спокойнее повторила мать, отступая назад. – Как волки убивают хромую дичь, так и лес убивает хромых волков. Никогда не показывай свою слабость, иначе умрешь… Ты и дальше хочешь страдать? Нет? Хочешь жить? Тогда стань сильным. Не жалей никого. И обязательно выживи.

Малыш затих. Сердце не принимало услышанное.

Послышался тяжелый вздох матери. Она раскаивалась, что не сдержала резкого тона. Страх за сына будто ослепил её, лишая рассудка. Волчица нашла во тьме свое дитя и легла рядом. Крошечное дрожащее тело тут же прижалось к ней. Ласково вылизав пушистую шерстку, волчица тихо сказала:

– Прости, милый, прости, что накричала. Мне так больно видеть, как Сульфир избивает тебя. Пожалуйста, пообещай, что будешь подчиняться отцу. Тогда он не будет издеваться над тобой. Прошу…

Щенок снова всхлипнул. Холодный нос уткнулся в её бок.

– Не хочу убивать, мама, – ответил ей хриплый детский голос. – Только не так…

– Я знаю, малыш. Но без этого не выжить. Либо ты, либо тебя.

Скалес не отвечал. Он замер в раздумьях, а мама подумала, что он смиряется с неизбежным, мирится с совестью, которая в этом мире обычно предпочитает молчать.

– А где твой зайчонок? – спросила волчица, пытаясь отвлечь его.

– Кажется, я оставил его в Малом зале. Помнишь, мы там с тобой играли, – всполошился волчонок, вспомнив про игрушку.

– Как только выберемся отсюда, найди его. Сульфир не должен его увидеть, помнишь? Твоего отца и так раздражает то, что я провожу с тобой много времени, а если ещё и об игрушке узнает…

Скалес быстро закивал. Эту игрушку ему подарила мама – она сама сшила его из шкуры диких козлят и набила сушеной травой. Может, именно воспоминания о любимой игрушке не дали волчонку оскалиться на раненого зайца.

Наверху послышались голоса, и один из них Скалес узнал бы из тысячи. Волчица тоже услышала его, и губы обнажили белые клыки. Сульфир – вожак стаи, ненавистный муж и отец её ребенка. Ни одного из этих титулов он не был достоин. И хоть женщина ни за какие блага не отказалась бы от этих убеждений, она никогда и никому о них не расскажет. Даже она, альфа и первая волчица Горных волков, боялась неукротимой жажды вожака к всеобщему подчинению.

– Открывайте! – погремел приказ вожака, и крышка ямы начала сдвигаться.

В яму пробился свет факелов. Вниз полетели мелкие камни и куски земли. Волчица поднялась и одним рывком лапы спрятала щенка под собой. Она с вызовом смотрела наверх, ожидая увидеть своего угнетателя, но вместо этого вдруг услышала еле различимые в общем шуме слова:

– Мама, я обещаю, ты больше никогда сюда не вернешься.

Она не успела удивиться – наверху показалась голова Сульфира, и всё её сознание заняли ненависть и страх.

– Ну что, Далия, как тебе жизнь со слабаком? Уютно там, на дне? – но его насмешки напоролись на железный взгляд волчицы. – Вижу, даже яма не смогла охладить тебя. Сразу видно – альфа.

В его тоне слышались скрытые восхищение и досада. Скалес почувствовал, как мать задрожала, сдерживая рык. Он думал, что это она от злобы на Сульфира, но на самом деле от злобы на себя.

«Альфа, а сорвалась на собственного сына… Кто из нас двоих должен быть сильным? Я или четырехмесячный щенок?»

– Перевоплощайся, Далия. Вытаскивайте её, – приказал он двум охранникам.

В яму сбросили веревочную лестницу. Приняв человеческое обличье, женщина встала на деревянную ступеньку, и воины в два сильных рывка вытянули ее из ямы. Далия даже не удивилась, увидев их. Древр и Регнар – приближенные Сульфира, сильнейшие омеги среди Горных. Сильнее них только вожак. С их помощью он держал в повиновении и страхе всю стаю.

Первый принадлежал к роду Арей, был сыном Верка, главы семейства и члена Совета вожака. От отца унаследовал спокойствие и рассудительность, а от матери – гибкий ум и цепкий взгляд. Второй – нынешний глава рода Ринавра, ждал этого титула всю свою жизнь. Многие сомневаются, что его отец умер просто от старости. Наглый, самодовольный, а шрам на губе делал его улыбку ещё более отвратительной. Если бы у Далии был выбор, кем быть убитой по приказу мужа, она бы выбрала Древра.

Женщина выпрямилась, посмотрев огромному черному волку прямо в глаза. Скалес остался внизу.

– Выпусти его, Сульфир. Он ещё ребенок.

– Он будущий вожак. А вожак должен быть сильным. Ночь в яме будет ему только на пользу, – хладнокровно ответил тот, разворачиваясь к выходу.

Мать не выдержала.

– Сколько ещё ты будешь издеваться над нами? Ты сломал мне жизнь, а теперь ломаешь и ему!

Воины схватили Далию под руки. Злить Сульфира сейчас было бы ошибкой.

Волк остановился. Скрежет сильных клыков отразился от холодных стен пещеры. Далия спиной почувствовала напряжение сдерживающих её мужчин. Сульфир был в боевой форме, в то время как они и она сама – в человеческой, уязвимой и слабой. Скажи женщина ещё хоть слово, и, возможно, она лежала бы уже со вспоротым горлом. Наконец зловещая тишина была нарушена:

– Что ж, если ты действительно хочешь поговорить об этом, иди за мной, – сказал Сульфир, не оборачиваясь.

Предчувствие Далии кричало об опасности, но отчаяние и боль за сына подталкивали идти вперед.

– Мама… – донеслось жалобно.

Женщина опустилась на колени у края ямы и посмотрела на Скалеса. В её усталом взгляде малыш прочитал слова прощания.

– Мама… Мама, не ходи с ним, – умолял он, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал. – Мама, пожалуйста, – он оперся передними лапками о стену ямы, чтобы стать чуть ближе к ней, – не оставляй меня…

– Скалес, хватит хныкать, – тихо отвечала та, чувствуя, как разрывается сердце. – Если я вернусь и снова увижу твои слезы, я… я больше не буду с тобой играть. Ты понял?

Всхлипнув в последний раз, волчонок быстро-быстро закивал. Единственное, о чем подумала женщина в тот момент, это о том, как же смешно качаются его большие ушки. Самые милые ушки, которые она так любила целовать.

– Скалес, ты единственный мужчина, которого я по-настоящему люблю.

– Мама? – удивился волчонок, но от Далии остались лишь теплые камни. – Мама!

Древр и Регнар проводили её взглядом. Раненная, истощенная, но все ещё прекрасная. Гордость Горных и мечта любого воина. Истинная альфа. У неё было бы славное будущее, если бы не сила и желание вожака.

– Как думаешь, что он с ней сделает? – насмешливо спросил Регнар, и от его ухмылки искривился шрам на щеке.

Напарник ничего не ответил. Хмуро всматриваясь в коридор, в котором скрылась альфа, он прислушивался к шуму в яме. Маленькое сердечко так и билось в глубине ямы. Тут Регнар наклонился к его уху:

– Как бы малец не стал сиротой…

Выйдя из пещеры, женщина подставила лицо холодному ветру. Воздух в пещере был теплым, но он ни в какое сравнение не шел с ночным, напоенным ароматами летнего леса. Однако именно он принес запах Сульфира. Женщина поморщилась и резко выдохнула, пытаясь прогнать противный ей запах из ноздрей. Перекинувшись иссиня-черной волчицей, Далия нашла вожака недалеко от логова.

Волк стоял на краю обрыва и задумчиво смотрел в бездну. Луна, не успевшая скрыться за горизонтом, тускло освещала острые камни и хищные глаза. Темная большая фигура Сульфира угрожающе возвышалась над пропастью. Смотря на него, Далия мысленно обратилась к Создательнице:

«Луна, молю тебя, будь свидетельницей. Защити, отведи от беды».

Сульфир почувствовал её приближение и прорычал:

– Как ты посмела принять волчье обличье в моем присутствии? Для тебя мои законы – пустой звук?

– Мне бы сейчас хотелось говорить с тобой на равных, – отвечала волчица, стойко смотря ему в глаза.

– Уже поздно становиться равной мне. Ты упустила свой шанс, теперь подчиняйся.

– Сульфир, – у Далии шерсть поднялась дыбом, – хватит вспоминать прошлое. Я хочу поговорить с тобой о сыне. О нашем сыне, Злеяды тебя разорви! Как родитель с родителем, а не как рабыня с хозяином.

– Я больше не вижу в тебе никого, кроме рабыни. Очень дерзкой и непокорной. Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты держалась от Скалеса подальше? Из-за тебя он никогда не будет готов исполнить задуманное.

– Что? – её лапы похолодели, но не от сильного ветра. – Ты не посмеешь использовать сына.

– Это уже не тебе решать. Он будет подчиняться мне как никто другой в этой стае. Я сделаю из него лучшего воина. Он убьет Драгура, подчинит всех Лесных волков и приведет их ко мне. Я буду править двумя кланами! И Совет только поддержит меня.

– У тебя ничего не выйдет. Род Арей против кровопролития, они ни за что не пойдут на сделку с совестью. К тому же, лесное племя люто ненавидит нас. Ты не сможешь заставить их замолчать и преклониться пред тобой. Они слишком упрямы.

– Всякое упрямство можно укротить силой, дорогая моя. Уж кому, как ни тебе, знать это, – злорадно засмеялся Сульфир. – Ты ведь знала, что я любил тебя. Я добивался тебя, преследовал, умолял, но ты упрямо отказывала мне и смешивала с грязью каждую мою попытку. И всё потому, что ты предпочла волка-одиночку. Я до сих пор не понимаю, как ты могла обратить внимание на вшивого чужака, когда перед тобой был наследник вожака?!

– Именно потому, что ты, будучи сыном вожака, возомнил, будто тебе всё дозволено, и что любая волчица будет готова на всё, стоит ей увидеть твой благосклонный взгляд! Я презирала и презираю тебя за эту гордость. А тот «вшивый чужак» был достойнее титула вожака, чем ты!

– Ты до сих пор так считаешь? Знаешь, когда я понял, что раз по-хорошему ты не желаешь становиться моей, то будет по-плохому. Нужно было взять тебя силой ещё раньше, тогда бы не пришлось терпеть его мерзкий запах на нашей территории. Помнишь ли ты, что он сделал, как только узнал обо всем? Помнишь?!

Уши Далии поджались, в глазах стояли слезы страха перед безумием волка и боли от его слов.

– Он сбежал, – ответил за неё Сульфир. – Быстро и позорно. Ничего другого от бродяги и не ожидалось. Стоило мне применить силу, как соперник исчез, а желанная женщина стала моей. Ты все ещё сомневаешься, что я смогу укротить упрямство Лесных?

Далия молча опустила глаза. Сульфир осклабился. Его распирало от удовольствия унижать ту, которая в прошлом унижала его.

– Но знаешь, я благодарен тебе, Далия. Если бы не ты и твое глупое упрямство, я бы так и не понял, что все в этом мире решается с помощью собственной силы, а не титула родителя. Поэтому я хочу, чтобы Скалес стал сильнейшим в этих краях. Конечно же, сильнейшим после меня, – говоря это, он медленно обходил волчицу, заставляя её машинально отступать в сторону. – Но ты делаешь его мягким, добрым, нерешительным. Все эти твои игры, поцелуи, забота – все это размягчает его! Сегодня он не убил зайца, а потом не убьет заклятого врага. Так не пойдет. Я уничтожу любую помеху, нарушающую мой план…

Далия отстранилась, и вдруг её лапа соскользнула вниз. Мелкие камни полетели в пропасть. Дыхание перехватило. Её взгляд, переполненный ужасом и неверием, встретился с его – полным черного торжества и безумия.

– И одна из этих помех прямо передо мной.

Волчьи клыки впились в шею волчицы. Её крик отразился от мертвых скал. Лапы не выстояли перед сильным толчком, волчица рухнула в пропасть. Сульфир увидел, как тело её искривилось от удара о камни, и глубоко вдохнул густой запах свежей крови.

– Все мне подчинятся. Ты увидишь это, Далия! – крикнул он в темноту, навеки поглотившую его волчицу и разум.

Глава 3. Старший брат

(2-ое июня)

Первородная вздрогнула от боли, пронзившей её сердце. Лихорадочно дыша, она ухватилась за край столешницы и только так избежала падения. Такую острую и мучительную боль она ощущала только тогда, когда…

«Не может быть! – жрица похолодела от осознания произошедшего. – Кто? Как? Мать-Луна, неужели Ты покарала того, кто скрыл Твое дитя?»

В висках стучала кровь, причиняя тупую боль. Стиснув зубы, женщина выпрямилась, и попыталась увидеть умершего волка. Луна ещё сияла в небе, Она должна была видеть, что произошло. Но все было напрасно – Создательница молчала.

«Сколько еще Ты будешь мучить меня? – устало спрашивала жрица, опускаясь на скамью. – Десятки лет прошло с тех пор… Это была не моя вина. Не моя, слышишь?! Я защищала свой народ, а эта бестия могла все разрушить. Почему же ты наказываешь меня, а не её? Ответь!»

В маленькое окошко прокрался первый луч рассвета. Первородная с тоской встречала его. Луна зашла за горизонт, оставив её в неведении и отчаянии.

Сульфир бросил последний взгляд на бездыханное тело и пошёл прочь. На его шерсти остались капельки крови жертвы. В пещере все так же стояли охранники, дожидающиеся его приказов. В отличие от маленького щенка, они поняли, что произошло. Не обращая внимания на их взгляды, вожак подошел к краю ямы и посмотрел на волчонка.

– Отец, где мама? – с замиранием сердца спросил Скалес.

– Она ушла.

– Как… ушла?

– Я отправил её в изгнание.

– Что? Как ты мог?! Она же моя мама!

– Я здесь вожак, и я решаю, кому место в моей стае, а кому – нет. Запомни это, щенок, – в голосе волка слышался холодный металл.

Слезы затуманили глаза волчонка. Он не мог поверить, что его мамы больше не было рядом.

– Если будешь беспрекословно мне подчиняться, сможешь снова её увидеть.

– Правда?

– Ты сомневаешься в моих словах?

– Нет, отец.

– Тогда перевоплощайся. Вытаскивайте его.

Мальчик неуверенно посмотрел на веревочную лестницу, по которой совсем недавно поднялась его мать. В голове роилось множество вопросов, на которые он никак не мог найти ответа:

«Где мама? Почему она ушла? Что отец сделал с ней? Почему?»

Из вихря мыслей его выдернул нетерпеливый выкрик Сульфира. Мальчик снова посмотрел на лестницу, и в голове пробежала мысль – как только он поднимется, обратной дороги уже не будет. Наверху его ждали отец, долгие дни страданий и жестоких тренировок, повиновения и страха. И всё ради того, чтобы снова увидеть мать.

Толстые веревки были холодными и жесткими. Как только он взялся за них, воины вытянули его из ямы. Оказавшись наверху, мальчик встретился с холодными волчьими глазами, смотрящими на него свысока.

Вдруг Скалес почувствовал знакомый запах. Взгляд упал на шерсть Сульфира, чуть ниже его шеи. В тусклом свете факелов блеснули алые капли крови.

«Мама?» – мелькнула страшная догадка, заставившая его побледнеть.

– Запомни, Скалес – будешь делать всё, как я хочу, увидишь мать. А если посмеешь перечить, то до конца своих дней просидишь в яме. Ты понял? – Сульфир выжидательно посмотрел на него.

– Я понял, отец, – с дрожью в голосе ответил мальчик.

– Хорошо. Думаю, ты даже умнее, чем твоя мать, – волк не смог удержаться от смешка. – На рассвете начнем твое обучение. Я сделаю из тебя вожака.

Ласковые солнечные лучи коснулись рыжей шерстки маленькой Аэры. Они медленно подкрались к её милой мордочке, затанцевали на ресницах. Она заворочалась и попыталась спрятаться от них под теплым боком матери, но куда бы она не тыкалась носом, никак не могла её найти. Удивившись, она открыла глаза.

– Проснулась, соня?

Сидящая у очага Лиара с любовью смотрела на дочку. Аэра улыбнулась и лениво перекатилась с лежанки на деревянный пол.

– Ты опять во сне перевоплотилась, милая. Снова снились кролики?

– Да! Я почти их поймала, мама!

Она приняла человеческий облик и сладко потянулась.

– Шустрые такие, а все равно никуда от меня не денутся, – сказала она, зевая.

Лиара по-доброму засмеялась и позвала девочку к огню. Сидя у мамы на коленях и осторожно потягивая ароматный суп, Аэра наслаждалась теплотой и мягкостью момента.

Из открытого окна их уютной землянки лился утренний свет, огонь тихонько потрескивал, согревая всё вкруг. Держа в ладонях небольшую плошку, девочка медленно обводила взглядом свой дом. Справа стояли широкие полки с целебными травами, корзины с грибами и яблоками, кадка с чистой водой, а под ними скрывалась крышка от небольшого погреба, где хранилось мясо. Слева от огня были уложены медвежьи шкуры – лежанки для сна. На одной из них спала Аэра с мамой, а на других – отец и старший брат. Правда, брата она ещё ни разу не видела.

Старший брат Аэры, Вирен, приемник Драгура. В конце зимы он ушёл с небольшим отрядом на поиски новых территорий и волков-одиночек. Совет настаивал, что для укрепления власти над равниной, нужно было наращивать численность стаи. Особенно когда напряжения между кланами заметно выросло после воцарения Сульфира. Драгур, зная, что обычно молодые волки уходят из своих стай в поисках лучшей жизни именно в конце зимы, предложил сыну такую идею. Это было хорошим испытанием для будущего вожака. Вирен согласился, желая доказать отцу свою преданность. Но ему не нужно было ничего доказывать – Драгур ни разу не усомнился в правильности своего выбора. Сильный, умный и добрый Вирен был любим и уважаем всей стаей. Мало кто осмелился бы оспорить его право на титул.

Дома остался его старый лук. Девочка любила смотреть на него и размышлять, какой же он из себя – старший брат? Над луком брата висел лук отца. Большой, тяжелый, украшенный резьбой и хной. Драгур был настоящим воином. Аэра мечтала, что когда-нибудь отец научит её сражаться. Но эти мечты можно было отложить до того момента, пока она немного не подрастет.

Отхлебнув чуть остывший суп, Аэра поудобнее устроилась около мамы и поглубже вдохнула её приятный цветочный аромат. Сердце забилось тихой радостью и любовью. Это ли не счастье? Мама тихонько напевала старую песенку, внутри было тепло и приятно, а впереди был целый день, наполненный приключениями и радостью. Девочка настолько расслабилась от утренней неги, что снова чуть не уснула.

– Милая, хватит спать, – пожурила её мама, поймавшая чуть не упавшую плошку. – Ну же, доедай и иди умываться. Хочешь, чтобы Вирен увидел тебя сонной и чумазой?

Девочка встрепенулась. Имя брата прогнало всякий сон.

– Он возвращается? – оживленно спросила она.

– Да. Недавно дозорные услышали его вой на равнине. Он подал сигнал, чтобы мы его ждали.

– Правда? – подскочила она. – Ура, наконец-то я его встречу!

Выбежав из землянки, Аэра умылась в ручье. От неукротимого желания поскорее узнать что-нибудь о брате она перекинулась волчонком и поспешила к дозорным. Они как раз возвращались в селение после ночного караула.

Среди них был Медвир, опытный и сильный омега, возглавляющий отряды дозорных. Глава семейства Сларс, член Совета вожака, выглядел бы устрашающим в своей крупной волчьей форме, если бы не его светло-карие глаза, полные доброты и спокойствия. Заметив приближение Аэры, он остановился, а другие прошли мимо. Волки устали после бессонной ночи, но Медвир были не против рассказать девочке радостную весть.

– Да, мы слышали его на северо-востоке. Вой был четким и громким, так что наш Ветерок появится здесь ближе к полудню, – сказал Медвир, улыбаясь.

– Здорово! Спасибо за ваш труд, хорошего вам отдыха, – улыбнулась ему малышка.

– Спасибо, кроха.

Проводив его взглядом, Аэра с хитрой улыбкой подумала:

«Северо-восток, да?»

Непоседа сбежала вниз по пригорку, на котором стояло селение, и смело помчалась исполнять задуманную шалость.

Сильные лапы волков царапали мягкую землю Бегущей равнины. Пятеро Лесных воинов во главе с будущим вожаком спешили домой. Их обгоняли только тени, солнце и мысли о долгожданной встрече с родными.

– Давайте, ребята, мы уже близко! – подбадривал их Вирен, бегущий впереди.

Соплеменники отвечали ему воодушевленным лаем и ускорившимся бегом.

Поднимающаяся летняя трава приятно шуршала под лапами и наполняла воздух ни с чем не сравнимым ароматом. Ветер тормошил волчьи уши и гладил изумрудную траву. И он же принес Вирену незнакомый запах. Кто-то приближался. Замедлившись, он вдруг заметил рыжую шерстку, мелькнувшую золотом на солнце.

– Стоять, – скомандовал он.

Волки резко остановились и пригнулись к земле. Они настороженно посмотрели туда, куда был направлен взгляд лидера. Над травой вспыхнуло золотистое пятнышко и скрылось. Потом опять. И опять. Будто кто-то маленький бежал вприпрыжку, старательно преодолевая все кочки и ямки. А потом послышалось детское сопение и ойканье.

– Только не говорите мне, что это… – мелькнула у одного из них догадка.

– Да, это волчонок, – кивнул Вирен. – Ну-ка, возьмем в кольцо этого непоседу.

Воины одобрительно хмыкнули и бесшумно рассредоточились. Их «жертву» ждал хороший урок.

Уже изрядно вымотавшись, Аэра не видела перед собой ничего, кроме травы и осточертевших мышиных нор. Её лапки устали, а в голове вдруг возникло понимание того, что ей стоит вернуться домой. И чем быстрее, тем лучше. Но если она отступит прямо сейчас, то, получается, все её старания были напрасны – она так много прошла!

«Лучше уж меня накажут после того, как я встречусь с ним, а не тогда, когда вернусь ни с чем», – решила девочка, упрямо продолжая идти.

В высокой траве, согретой солнцем, жужжали пчелы и шелестел ветер. Из-под лапок убегали шустрые ящерки и жучки. Волчонок, высунув язычок, спешно вдыхал теплый воздух, и жмурился, продираясь сквозь травы. От цели его отвлекали лишь изредка поющие в небе коршуны. Зоркие степные хищники вызывали зависть в детском сердечке – вот бы разочек стать птицей и посмотреть на мир с голубой вышины, а не с сухой земли.

Пыхтя и старательно перебирая лапками, она и не думала оглядываться вокруг. В будущем она не позволит себе совершать подобную ошибку. О ней она будет вспоминать каждый раз, когда засмотрится на траву у себя под ногами.

Вдруг переменившийся ветер принес ясный запах чужака. Аэра замерла. Сердце бешено заколотилось, а уши нервно задергались в попытке уловить звуки приближающегося врага.

«Один… Два… Три… Пятеро… Луна моя!»

Она поняла, что была окружена. Аэра постаралась взять себя в руки.

«Я же точно шла на северо-запад, реку не пересекала… Или пересекала? Нет, не может быть. Это наша территория, здесь Горных нет. Это отряд Вирена? Тогда почему они прячутся? Что происходит? – Аэра в панике думала, что ей делать, но в голове творился хаос. – А если это нападение Горных? Я буду их первой жертвой? Нет-нет-нет, пожалуйста, я только родилась…»

Резкий шорох. Смазанный образ и рык. Поваленная на землю Аэра завизжала от ужаса. Она даже не заметила, как обратилась в беззащитного человека. Вся короткая жизнь пролетела перед глазами. Она, не в силах пошевелиться, встретилась с карими глазами напавшего на неё альфы.

– Ну здравствуй, маленькая путешественница. Куда уши навострила?

Девочка не могла ничего сказать. От шока она потеряла дар речи.

– Ветерок, это слишком жестоко.

– Да, как ты мог её так напугать? – послышались голоса выходивших из укрытий волков.

Но альфе было не до этого. Он увидел, как в глазах девочки засверкали выступившие слезы, и его охватила легкая паника. Аэра закрыла лицо ладонями и расплакалась.

Услышав детский надрывный плач, одни воины растерянно прижали уши, другие устало закатили глаза, а кто-то стал спокойно ждать, когда всё закончится. Ветерок был в числе первых. Он отступил от девочки и бросил вопросительный взгляд на сородичей в поисках совета. Но те просто качали головами. Приняв человеческий облик, парень сел на траву и обнял девочку. Аэра плакала, уткнувшись ему в шею. Мерно покачиваясь, он успокаивающе поглаживал её золотистые волосы и старательно извинялся.

– Ну-ну, не надо плакать. Всё хорошо, тебя никто не обидит. Прости, что напугали… Эй, меня зовут Вирен, но для друзей просто Ветерок. А ты кто? Где твои родители?

Детский разум зацепился за знакомое имя.

– Ви-рен? Ты Вирен? – сквозь слезы выговорила Аэра.

– Да, – ответил он, улыбаясь. – А как тебя зовут?

– Аэра-а-а! Я твоя сестра-а-а!

Девочка ладонями ощутила, как у брата перехватило дыхание. Окружившие их волки по-доброму засмеялись.

– Ты? Ты моя сестра? – Ветерок еле сдерживал счастливый смех.

– Да, – буркнула девочка, вытирая слезы и тщетно борясь с напавшей икотой.

Он обнял её ещё крепче. Настолько, что малышка смогла услышать биение его взволнованного сердца. Ослабив объятья, Ветерок снова посмотрел на сестренку.

– Прости, мы не хотели тебя напугать. Просто подумали преподать урок волчонку, который без спроса уходит так далеко от дома.

Детский кулачок сердито, но несильно, стукнул по его плечу.

– Преподать урок, – проворчала Аэра. – Я будто слов не понимаю.

– Мне кажется, что мама с папой не раз и не два говорили тебе, чтобы ты не уходила так далеко без них. Или я не прав?

Девочка насупилась. Конечно, прав.

– Ладно, я поняла… Больше так не буду.

– Умница, – Вирен легонько поцеловал её лоб.

Когда буря миновала, волки с любопытством посмотрели на златовласую девочку.

– Знаешь, Ветерок, я почему-то не удивлен, что она твоя сестра, – усмехнулся Сото, бурый волк, его друг детства и сын Медвира.

Альфа засмеялся, вспомнив свои шалости в юные годы. Глянув на сестру, он спросил:

– Хочешь прокатиться?

Детская обида мгновенно сменилась заинтересованностью.

Лиара обеспокоенно озиралась вокруг, быстро идя по селению.

– Ты не видел Аэру? Не знаете, где Аэра? – спрашивала она у сородичей.

Все, как один, в ответ качали головой.

«Да где же она? У ручья нет, на опушке нет, в овраге нет. Луна моя, неужели она на равнину убежала?»

Сердце матери сжалось в тревоге. Обратившись белоснежной волчицей, она по запаху нашла следы маленькой непоседы. Они вывели её из селения прямиком к равнине. Залитая солнцем пустошь виделась взволнованной волчице темным краем, в котором её волчонка поджидало множество опасностей.

Надеясь, что единственная беда, которая может случится с дочерью, это наказание за побег, Лиара не стала созывать сородичей и сама кинулась в погоню по горячим следам.

Девочка сидела на спине Вирена, крепко ухватившись за его густую шерсть, и восхищалась быстротой бега. Ей казалось, брат обгоняет ветер. Противные кочки были не страшны для его широких лап. Мечтая о том, что когда-нибудь сможет бежать так же быстро, Аэра позабыла всякую обиду и страх.

Вдруг бегущий рядом Сото с усмешкой заметил:

– Ну всё, малышка, готовься поджимать хвостик.

– Мама пришла, – сказал Вирен.

Понимая, что неизбежное случилось бы рано или поздно, девочка стала философски размышлять над своим оправданием.

Лиара смотрела на приближающихся к ней волков с любовью и облегчением. При виде сына, она забыла о проступке дочери. Воины почтительно поклонились первой волчице клана.

– Здравствуй, мама, – тепло приветствовал её Вирен, перевоплощаясь.

– С возвращением, сынок. Мы скучали.

Она нежно приложила ладонь к его шее. Так волки выражали свою любовь – дотрагивались до самого уязвимого места и не причиняли боли. Ветерок заботливо накрыл её пальцы своей ладонью. Он так соскучился по прикосновению материнских рук.

Тут Лиара перевела строгий взгляд на Аэру, сидевшую на руках воина.

– С тобой мы поговорим позже.

– Мам, не сердись. Я ведь совсем недалеко ушла. Просто хотелось поскорее увидеть брата.

– Да, мам, мы встретили её тут недалеко, – подыграл ей Ветерок. – Мы немного задержались, потому что мне захотелось покатать её на спине. Я был очень рад встретить сестренку.

Аэра заговорщически посмотрела на него.

«Спасибо, братишка. Я тогда забуду о том, как ты напугал меня».

В селении поднялась суматоха – караульные заметили отряд Вирена. Настежь открыв ворота, Лесные волки вышли встречать героев. Как только те вбежали на пригорок, их тут же захлестнула волна приветствий, крепких объятий и слез радости. Воины обнимали своих жен и сестер, целовали своих детей и благодарили Луну за то, что она хранила их во все дни опасного путешествия.

Драгур, увидевший сына спустя долгих четыре месяца, еле сдерживал эмоции. Обнимая Вирена, он сказал:

– Здравствуй, мальчик мой. Как же я рад, что ты вернулся.

К его словам присоединилась Лиара. Встав слева от мужа, женщина наблюдала за милой сценой воссоединения семей. Конечно, при этом она не отпускала руку Аэры, виновато смотрящей под ноги.

– Отец, – заговорил Вирен, – прости, мы не нашли волков-одиночек. Никто не отвечал на наш зов. Мы не смогли исполнить миссию… Однако за время нашего путешествия за Бегущей равниной мы нашли столько хороших и надежных мест для всей стаи!

– Хорошо, мой мальчик, жду не дождусь, когда ты мне все расскажешь. Я горжусь тобой.

Вирен склонил голову в знак почтения.

– Вижу, ты уже познакомился со своей сестрой, – заметил Драгур. – Она чем-то очень похожа на тебя – такая же неугомонная и любопытная.

– Неудивительно. У нас очень яркий пример для подражания, – ответил тот, с улыбкой глядя на отца.

Вожак добродушно засмеялся, а Лиара украдкой улыбнулась от светлых воспоминаний.

Привлекая всеобщее внимание, Драгур объявил о торжестве в честь возвращения храбрых сынов Луны. Под всеобщий гул одобрения и оживления, он увел свою семью в землянку, где смог спокойно поговорить с Аэрой о её поведении, а с Виреном о его открытиях.

На удивление маленькой златовласки после короткой воспитательной беседы никакого наказания не последовало. Она поняла, что это заслуга не столько её оправданий, сколько присутствия брата.

До самого заката они слушали рассказы Вирена о путешествии. О необычных местах за родной долиной, о холодных ночах в северных краях, о диких зверях и удачных охотах. Аэра была восхищена. Её переполнила гордость за брата. С блестящими глазами она ловила каждое его слово и радовалась его возвращению. Драгур поблагодарил сына за то, что смог сохранить каждого волка в отряде и вернуть их домой. За четыре месяца скитаний вдали от дома никто не погиб, и это была большая удача.

Когда до землянки дошли шум всеобщего веселья, отец предложил прервать ненадолго разговор и присоединиться к празднику. Как ни как, Вирен был главным виновником торжества.

Выйдя следом за семьей, Аэру окружила атмосфера праздника – большие костры, освещающие танцующих, звонкий смех, бойкая музыку старинных инструментов, разложенные на мхе угощения. Чего тут только не было! Каждая семья постаралась. От рода Сларс – вкуснейшие ягоды с медом, от Эланд – жаренные кролики и куропатки, а от Лаен, рода Драгура, – драгоценный напиток из яблок.

И хоть повсюду царило счастье и веселье, девочка вдруг почувствовала неловкость. Несмотря на то, что все вокруг знали её, она не знала почти никого. Слишком большая стая для маленького волчонка. Улучив момент, она убежала от праздничной суматохи.

Сидя на любимом пне у опушки леса, девочка слушала шум и музыку, доносившиеся из селения, и смотрела на звезды. Что ж, этот день принес хорошую долю приключений.

Луна взошла. Любуясь ночной Покровительницей, Аэра снова не заметила приближение Вирена.

– Вот ты где, маленькая путешественница. Почему ты не на празднике?

Его неожиданно раздавшийся голос заставил малышку вздрогнуть.

– Вижу, главный герой этого праздника сбежал с него.

– Я тебя искал. Волновался.

Аэра была тронута. Ветерок подошел к ней и протянул деревянную плошку, полную сочных кусочков мяса.

– Вот, поешь. Специально для тебя выбирал самые вкусные.

– А ты знаешь, как завоевать женское сердце, – засмеялась девочка, охотно принимая еду.

– Точно не хочешь к остальным? Там весело.

– Мне музыку и отсюда слышно, – отмахнулась девочка с кусочками мяса за щекой. – Да и не невеста я пока, чтоб у огня плясать.

Усмехнувшись, Вирен лег на траву около. Подложив под голову ладони, он посмотрел на звезды.

Ночь была свежей и тихой. Со стороны реки шел прохладный ветерок, остужающий нагретую за день землю. Пахло летней травой, дымом костров и диким холодным лесом. За этим лесом – неизвестность. Всё равно, что пустота. Но деревья стойко защищали от неё волчье племя. Аэре нравилось приходить сюда, на границу родного и чуждого. Это место дышало тайной и спокойствием. И она была не против разделить её со старшим братом.

Чувствуя то же, что и Аэра, Вирен тихо-тихо заговорил:

– Я всё гадал, кто же у нас родится – мальчик или девочка. Знаешь, мы с парнями даже поспорили на зайца…

Заинтересовавшись, девочка даже оставила вкусности.

– Я выиграл. Отчего-то чувствовал, что у меня будет сестренка. Я рад, что не ошибся.

Тут он заметил грусть, отразившуюся на лице сестренки.

– Ты действительно рад, что я девочка? – не веря, спросила она. – Мне кажется, что многие были бы рады, родись я мальчиком. Чем больше у отца наследников, тем сильнее его род… А от меня какой толк? Я даже не могу заметить твоего приближения.

– Придет время, и ты научишься видеть то, что от тебя сокрыто. Не волнуйся, просто подожди. А насчет мальчика… Не слушай их. Луне было угодно, чтобы ты родилась девочкой. Таков твой путь.

– О, этот путь я знаю наперед. Через месяц начну тренироваться, потом пойду на первую охоту, пройду посвящение, через две-три зимы выйду замуж, – на последнем слове она демонстративно фыркнула. – Воспитаю щенят, и может, один из них станет будущим вожаком, а потом отправлюсь прямиком на Сверкающую равнину. Ничего непредвиденного.

– Почему я слышу недовольство в твоем голосе? Не хочешь идти по такому пути?

– Хочу или не хочу – какая разница. Выбора-то нет.

– С чего вдруг? Мир огромное древо, а ты видишь только одну из его ветвей. Всё будет хорошо. Не принимай ожидания окружающих за личные цели.

Аэра задумчиво посмотрела на него. Даже еду отложила. Вирен почувствовал, что она хочет сказать ему.

– Просто… Если… Если я пойду по этому пути, может, отец тоже будет гордиться мной. Как тобой.

Брат поднялся с травы. Присел напротив неё и заглянул в глаза. Сестра попыталась отвести их, но тут большие ладони взяли её ручки.

– Он гордится. Мы все тобой гордимся. Ты альфа, дочь вожака, моя сестра. Для нас ты особенная. Слышишь?

– Да. Спасибо, – чуть смущенно ответила девочка, на лице показалась улыбка.

– Хочешь, я буду тренировать тебя? Научу замечать любую засаду, слышать врагов за сотни шагов, охотиться, драться лучше любого мальчишки. Ты сможешь показать всем, что ничем не хуже любого воина.

В глазах малышки заплескался восторг.

– Правда научишь меня? И стрелять из лука? – спросила она, вставая на пне.

– Ну ещё бы. Только я строгий учителей, потом не скули.

– Ура!

В порыве радости Аэра прыгнула Ветерку на шею. Брат крепко прижал её к себе и засмеялся.

– Спасибо, – горячо поблагодарила она его. – Я буду хорошей ученицей!

– Обещаешь? – Ветерок внимательно и нарочито серьезно заглянул в её голубые глаза.

– Да!