Ешь, пей, спи

Размер шрифта: 13

This translated edition was published by arrangement with A2Z ENTERTAINMENT Co.,Ltd. through Shinwon Agency Co.

Пролог
Толстушки, не слезающие с диет

С самого рождения мы знали, что отличаемся от других. Пока все девчонки нашего возраста мечтали о титуле «Мисс Корея», мы втроем завоевывали для страны бронзовые, серебряные и золотые медали в состязаниях совершенно иного рода.

Мы жили в одном районе, вместе посещали начальную, среднюю и даже старшую школы[1], и в школьные годы за нами буквально гонялись тренеры по борьбе, дзюдо и толканию ядра.

Любой невооруженным глазом мог заметить, что наши мышцы развиты совершенно иначе, чем у ровесниц. Но и наши недостатки тоже видели все – особенно это чувствовалось, когда дело касалось знакомств с противоположным полом. Впрочем, тогда нас все устраивало.

Когда мы плыли, казалось, что мы способны разрезать пополам воды любого океана. В столовой другие ученики всегда уступали нам место в очереди, а работающие там тетушки нас просто обожали, потому что мы любили хорошо и вкусно поесть. И это правда! Жестокие хищницы, одержимые мясом, готовые убить за булки и газировку, – вот кем мы были.

Все наше детство нас обзывали толстухами, а мы принимали это как должное. А что уж говорить о нашем потрясающем чувстве стиля! Школьные юбки, например, мы просто пришивали к спортивным штанам[2], чтобы не уползали наверх из-за широких бедер.

Нашу троицу прозвали «комком», потому что мы всегда держались вместе, словно одно целое. Но сами себя мы называли «друзьями по ожирению».

Канок – самая крупная из нас, она весит 90 кг, носит 99-й размер[3] и именно благодаря своим параметрам добилась огромных успехов и широкой известности в индустрии женской одежды больших размеров.

– Музыку!

Из «умной» колонки зазвучали аплодисменты. Канок тоже захлопала, а затем начала играть заглавная песня из фильма «Красотка»[4] с Джулией Робертс. Того самого, где она стройняшка с очаровательной улыбкой.

Канок вышла из душа и открыла дверь гардеробной, где ее встретили бесконечные ряды полок, вешалок и корзин, заваленные черной одеждой. Такой одинаковой, будто бы ее отштамповали. Выделялось лишь белое шифоновое платье, висевшее в самом углу. Но Канок подчеркнуто не обращала на него внимания, будто оно было невидимым.

Она кинула на кровать то, что собиралась надеть, но вряд ли хоть кто-то заметил бы разницу между этими вещами и теми, что остались висеть в шкафу.

Толстыми ногами поочередно опираясь на стул, она натянула компрессионные чулки. Затянула в черный корсет головокружительно широкую талию. Густым слоем нанесла черную подводку и ювелирно прокрасила ресницы. Канок напоминала жнеца смерти. Она подошла к холодильнику, наполнила его напитками от похмелья, что делала почти ежедневно, а затем вышла из дома.

«90–60—90, 90–55—86, 86–70—100…»

Мир делится на мужчин и женщин, а женщины – на толстушек и худышек. Мужчины обращают больше внимания на женщин, тут все понятно. Но и сами женщины уделяют больше внимания своему же полу, особенно толстушки – они не просто смотрят на худых, они их детально рассматривают. Так и Канок сегодня, как и обычно, разглядывала женские фигуры в переполненном метро.

«Вот же воблы сушеные… Повезло вам!»

Канок их ненавидела – и не скрывала этого. Она медленно потягивала напиток от похмелья и рассматривала яркие красивые платья на худых девушках, семисантиметровые шпильки и милые мини-сумочки, перекинутые через плечо. Канок и сама добавила в корзину интернет-магазина что-то подобное, но, понимая, что вряд ли найдет подходящий размер и что-то, что ей подойдет, так и не решилась оформить покупку.

Она нащупала в сумке мобильный телефон, захотелось немедленно удалить из корзины все вещи, которые она закинула туда в ночи. Она ощущала себя преступницей, позарившейся на чужую собственность. Краем глаза она заметила школьника, который, как ей показалось, уже долгое время поглядывал на нее. Мальчишка торопливо подскочил, уступая место Канок.

– Мне скоро выходить, так что, пожалуйста, присаживайтесь.

И почему он решил уступить место именно ей? Ее это удивило.

Однако компрессионные чулки сильно сдавливали икры, а поясница ныла из-за туго затянутого корсета, поэтому она просто села, широко улыбнувшись мальчишке, вместо слов благодарности.

Тот улыбнулся в ответ, гордый такому вроде бы естественному действию. Ну ведь любой бы на его месте так поступил. Слегка покраснев от смущения, он вставил наушники в уши.

– И какой же у вас месяц? – спросила старушка, сидевшая рядом с Канок.

– Что? – тут Канок заметила, что та смотрит на ее живот с особым любопытством.

– Судя по форме твоего живота, будет мальчик!

Канок наконец все поняла. Пазл сложился. Неловкость мальчишки, ерзавшего на месте и размышлявшего, уступать ей место или нет, виноватые взгляды остальных людей, пялившихся на нее…

– Да я просто жирная! – Канок рассмеялась, придерживая рукой живот.

Старушка разочарованно отвернулась, а мальчишка зыркнул на Канок с отвращением. Похоже, теперь он думал о бессмысленности своего поступка.

Канок быстро прикрыла живот сумкой, избегая встречаться с кем-либо глазами. Ну что тут поделаешь? Не может же ее ожирение внезапно превратиться в ребенка!

Бомин из нашей троицы весила меньше всех. При этом она была и самой низкой из нас и гнусаво похрюкивала всякий раз, когда смеялась. Когда мы собирались вместе, Бомин нагло заявляла, что толстеет, даже когда пьет только воду. Но на самом деле она просто обжора. Приходя домой, Бомин объедалась калорийной едой.

На экране телевизора появилась девушка в вельветовом платье, обнажавшем плечи. Она выглядела статно даже со спины. И неважно, что ее фигура – заслуга пластических хирургов.

Участники ток-шоу принялись обсуждать, как половину жизни она страдала тяжелым ожирением. А сейчас стала идеальной красавицей, чего добилась с помощью лучших врачей.

Ведущие программы высоко оценили эту искусственную, такую надуманную перемену. Девушке аплодировали, все восторженно кричали, восхищаясь тем, насколько же она красива. Потом в студии, прямо в центре зала, появился диетолог. От его очаровательной улыбки женские сердца невольно трепетали. Он выкрикнул лишь одну фразу, а Бомин воскликнула вместе с ним:

– Пришла пора худеть!

– Пришла пора поесть!

Его фирменную фразу заглушили крики зрителей, а потом он мастерски заработал ножом, нарезая овощи.

Студию заполняли все виды тренажеров для занятий фитнесом, на стенах висели фотографии стройных моделей. Бомин смотрела передачу, пока готовила, и, окруженная паром из кастрюль, выглядела довольно необычно и даже загадочно.

– Что? Сливочное масло вкуснее оливкового? Но… как же калории? – задавала она вопрос сама себе. Ее щеки мило подергивались, когда она закусывала губу.

Бомин была весьма крупной девушкой, но ростом не вышла, а из-за высокого голоса часто казалось, что она моложе, чем есть.

– Конечно, калории и вкус прямо пропорциональны! И вместо того, чтобы гнаться за вкусом, нужно отказаться от калорий, друг мой! – отвечал мужчина в телевизоре глубоким голосом. – Говорят ведь, что набирать вес – вкусно. В этом вся суть, не забывайте. – Его голос стал выше, гнусавее, из-за чего сложно было определить его возраст.

Бомин положила в кастрюлю сливочное масло и свежие сливки, а затем добавила к ним спагетти, приготовленные альденте. Масло, сливки и паста плавно и элегантно переплелись между собой, как будто небеса создали их специально друг для друга.

Наслаждаясь моментом и напевая себе под нос, Бомин услышала, как на телефон пришло сообщение.

Она сделала глубокий вдох, словно ждала этого. Затем вытерла руки о фартук и небольшими, но быстрыми шажочками подошла к телефону.

«Благодарим Вас за проявленный к нашему объявлению о наборе сотрудников интерес и за оставленную Вами заявку. Мы хотели бы сообщить, что, несмотря на Ваши опыт и квалификацию, мы вынуждены отказать Вам, так как ограничены определенным количеством мест. Еще раз благодарим Вас за отклик и искренне желаем Вам профессионального роста в будущем».

Ну ведь могли просто написать: «Вы нам не подходите, вы провалились», к чему вся эта болтовня?

Если уж говорите о том, насколько человек талантлив, благодарите его за интерес и искренне желаете ему успехов, может, все-таки стоило взять этого человека на работу?! Зачем так безжалостно его отсеивать?

Этот год снова придется провести безработной…

Сглотнув комок в горле, Бомин сквозь слезы снова и снова перечитывала сообщение. Будто собиралась заучить каждое слово, чтобы ничего не забыть! Жаль, что ни одна из этих букв, отпечатавшихся у нее в глазах, голове и на сердце, не была едой. Тогда она могла бы попросту их пережевать.

Меня зовут Ким Исук, я последняя часть того самого «комка» и главная героиня этого романа.

Я родилась в 1988 году, мой вес 82 килограмма, я ношу 88-й размер[5] и считаю цифру 8 своим счастливым числом. А еще вот уже пять лет я сценарист мокбан[6] – программы «Прожорливая красотка» на кулинарном канале.

* * *

Слова «Прожорливая красотка» на табличке буквально противоречили друг другу.

– В дождливый день просто нереально отказаться от соллонтхана[7]. – Инён, со своими идеальными пропорциями похожая больше на куклу Барби, чем на ведущую подобной программы, зачерпнула бульон с редькой дайкон, а затем с наслаждением отхлебнула.

Исук держала в руках сценарий, свернув его в трубочку, и, как обычно, с задних рядов наблюдала за тем, как проходят съемки, а потом вдруг выглянула в окно.

Дождь, стучащий по карнизам традиционного дома ханок, становился все сильнее. Исук и самой отчаянно захотелось съесть тарелку горячего супа.

– Снято! Давайте еще один дубль!

– Снова?!

Когда Сончжэ, исполнительный директор и оператор программы, сказал «снято», вся съемочная группа пришла в движение. Суп снова поставили готовиться, а персонал деловито засновал по площадке. Но Инён настолько объелась, что начала злиться из-за того, что ее вновь заставляли есть. Исук тихонько подошла к столу, привела все в порядок и еще раз проверила, правильно ли стоят все гарниры и сам суп.

– Инён, я ведь вам говорила, что сначала нужно съесть только пару ложек бульона, а уже потом добавлять редьку. Потом. Не смешивайте их, заглатывая одну большую ложку!

– Может, сами и сядете есть в таком случае? – проворчала Инён, словно непослушный ребенок, и ушла.

Стилист, мастера по укладке и визажист бросились вслед за ней.

Когда Инён и вся ее команда исчезли, Исук накрыло непреодолимое чувство тревоги, которое засасывало ее, словно воронка. Сончжэ, молча наблюдавший за происходящим из-за камеры, тихо позвал Исук.

– Вкусно?

– Не знаю. Не я же его ем.

– Да нет, я про ваши рисовые лепешки[8].

Сончжэ протянул руку к пакету с жареными рисовыми лепешками, который держала Исук. Она быстро спрятала руку за спину и с озорством посмотрела на Сончжэ, который успел выхватить одну лепешку.

– И сколько удалось сбросить, питаясь только этим?

Это было унизительно. Исук никогда не думала, что что-то подобное сможет ее настолько поразить. Сончжэ, новый PD[9] их программы, стоял в своей грязной бейсболке и молча смотрел на Исук. Ночами он прозябал за монтажом, поэтому его глаза покраснели из-за нехватки сна. А еще от него пахло дедом. Исук неосознанно начала избегать его взгляда.

– Я вообще-то ем их не для того, чтобы сбросить вес! – резко произнесла она.

Ее лицо покраснело до самых ушей.

– А… вот как, – Сончжэ ответил без каких-либо эмоций.

«Да что с этим человеком не так?» – подумала Исук.

Она без малейших колебаний ушла, всем своим видом демонстрируя неприязнь к нему. А Сончжэ в этот момент разразился громким смехом. То ли рисовая лепешка, которую он ел, оказалась настолько вкусной, то ли реакция Исук показалась ему настолько забавной, но его глаза изогнулись в форме полумесяца. Он улыбался так задорно, как никогда раньше.

Поправив макияж, ведущая Инён снова предстала перед камерой со своей очаровательной улыбкой. Сончжэ поспешно запихнул остаток лепешки в рот.

– Инён, не стоит черпать бульон сразу с редькой. Сначала попробуйте насладиться чистым бульоном, затем мы возьмем редьку крупным планом, поэтому, пожалуйста, следуйте сценарию, не перемешивайте суп, как вам вздумается.

– Я вообще-то на диете! Можно я не буду есть? – проговорила Инён миленьким голоском.

– Это же мокбан, здесь аппетитно и красиво должна выглядеть еда. А не вы, – твердо ответил Сончжэ.

Инён промолчала.

– Если хотите выглядеть красиво на экране, вам нужно вести новости.

Инён пристально посмотрела на Исук, будто бы мысленно спрашивая ее: «Это же ты ему нажаловалась, да? Я все знаю!»

Делая вид, что не замечает этого, Исук отвернулась. Тогда Инён достала из кармана какие-то таблетки для пищеварения и быстро проглотила их. Сончжэ покачал головой, показывая, как сильно устал от происходящего, и поспешно подал сигнал к началу съемки.

Исук на мгновение задумалась, глядя на широкие, словно у медведя, плечи Сончжэ, который сгорбился перед камерой. По всему телу разлилось приятное тепло, она вдруг ощутила радость, правда, сама до конца не понимала, по какой причине.

То же чувство отразилось и в глазах Исук, когда она посмотрела на рисовые лепешки, которые до сих пор прятала за спиной.

Глава 1
Ее сценарий, его режиссура

– Вы не будете есть? – спросила Исук у Чжинён, доставая приборы.

Чжинён, симпатичная девушка среднего роста, была помощницей режиссера. Вместе они начали работать не так уж давно – прошел примерно год с тех пор, как она присоединилась к команде «Прожорливой красотки». Исук всегда задавала ей один и тот же вопрос, когда они обедали вместе. Чжинён сделала глоток воды и отмахнулась, сказав, что ее укачало в дороге.

Ранние съемки всегда давались нелегко, особенно когда приходилось тащиться в какую-то даль. Часы показывали 4:45. Что уж там, в такую рань даже Исук с трудом запихивала в себя еду.

Зона отдыха на автостраде была заполнена людьми. Кто-то пытался поспать, кто-то – быстро перекусить перед долгим путешествием. Любая еда в таких местах – настоящий деликатес. Однако, как ни странно, когда работы много, а времени мало, восторга от еды ты не испытываешь.

Исук же считала, что еда – это не просто то, что ты ешь. Это слово заключает в себе целый процесс! Сперва ты размышляешь о том, что именно хочешь съесть. Затем приходит момент, когда начинаешь ощущать голод и осознаешь: «Я точно хочу съесть это!» – а потом принимаешь окончательное решение о том, что съешь именно то самое желанное лакомство. Но и это не все – настает момент заняться ресторанной разведкой. А когда желание съесть то самое блюдо достигает своего апогея, прием пищи становится уже настоящим ритуалом, а не простым вопросом утоления голода. Именно поэтому для Исук «еда» означала процесс.

Когда ешь лишь для того, чтобы удовлетворить основные потребности, то не наслаждаешься. Просто действуешь на автомате, монотонно подносишь еду ко рту, пережевываешь, а потом по новой. Словно рабочий процесс. Но Исук даже в тяжелых полевых условиях хотелось быть вежливой к еде. Она считала, что нельзя распускать нюни перед тарелкой. Едой нужно наслаждаться! Перед каждым приемом пищи Исук говорила себе: «Я не работаю, я ем!»

Исук посмотрела на аппетитную, толстую свиную отбивную тонкацу[10], покрытую темно-коричневым соусом. Готовили этот соус, смешивая кетчуп и соевый соус, вместе они давали насыщенный цвет и кисловато-сладкий вкус. И пах он настолько вкусно, что стоил потраченных денег. Такое блюдо совершенно точно не следовало бы есть так рано утром. Но когда не знаешь, чего конкретно хочется, то всегда начинаешь невольно тянуться к тем вкусам, которые знакомы с детства. Это навевает приятные воспоминания. Исук легонько улыбнулась – она почувствовала, как у нее появляется аппетит.

– Может, поедим вместе? – спросила Исук, пододвигая тарелку с нарезанной отбивной в сторону Чжинён.

Эту фразу Исук часто произносила на съемочной площадке. Она всегда старалась быть вежливой и улавливать настроение людей.

– Спасибо, но я лучше перекушу на следующей остановке.

Исук уже знала, что Чжинён откажет и что до конца съемочного дня, кроме кофе, так ничего и не съест.

– Кстати, о нашем новом PD. Как вам кажется, кто это будет? Может, вы уже что-то слышали?

– Да нет…

– Хм… Разве это не слишком внезапно? – Чжинён выглядела обеспокоенной. Программу ждала реорганизация, и, кажется, Чжинён правда очень интересовало, кто станет их новым PD.

– Разве есть какая-то разница? Мы-то будем и дальше просто выполнять свою работу.

После такого ответа Чжинён сменила тему:

– Вкусная отбивная?

– Я же предложила, давай поедим вместе! Сама я точно все не осилю.

Но как только Исук взяла в руки вилку, Чжинён покачала головой и встала.

– Я схожу за кофе. Вы будете?

– Мне американо. До безумия крепкий!

– Двойной американо, принято. Скоро вернусь!

Чжинён, явно испытывая неловкость, быстро ушла. А вот Исук чувствовала себя максимально непринужденно. Теперь она могла спокойно поесть, не беспокоясь о том, что на нее кто-то смотрит.

Она напихала полный рот мяса, потом в ход пошел рис, затем салат из свежей капусты. Для Исук был важен порядок: ярко выраженный вкус → слабовыраженный → яркий → слабый.

Она по очереди жевала макароны с майонезом, потом запеченную фасоль, потом заела все маринованной редькой. И это все один сет! Исук по-настоящему наслаждалась едой.

Столь ранним утром только она одна была готова съесть что-то подобное. Остальные же просто не осознавали, насколько идеален ее выбор!

– Вот это я понимаю! Стоило только начать есть, и все пошло как по маслу! – Исук проверила время на телефоне и продолжила активно жевать.

В этот самый миг она встретилась взглядом с мужчиной, который сидел за столом напротив и ел такую же свиную отбивную. Исук быстро отвернулась. Она неожиданно осознала, что этот мужчина всё бродил вокруг да около с тех самых пор, как она начала просматривать меню.

«Неужели он специально взял то же, что и у меня?» – подумала Исук и снова глянула на мужчину. Они вновь смотрели друг на друга. Что ж такое? Он что, продолжает на нее пялиться? Как неловко. Исук тут же развернула стул, чтобы сесть к нему спиной, но чужой взгляд продолжил жечь ее затылок. Наверное, так только кажется, да? Жутко даже думать о том, что какой-то взрослый мужик в кепке, еще и с капюшоном на голове, ранним утром наблюдает за ней, пока ест. Да еще и точно такое же блюдо!

Чжинён вернулась с двумя стаканами кофе. Исук почувствовала облегчение.

– Там сзади мужчина, он все еще ест свою отбивную?

– Мужчина? – начала оглядываться Чжинён.

– Да не вертись ты так… – еле слышно прошептала Исук.

– Но там никого нет, – присаживаясь, прошептала Чжинён в ответ.

– Точно? Он точно был там! – Исук тоже оглянулась на стол, за которым он сидел.

Он ведь абсолютно точно был там и нагло пялился на нее, пока нарезал свою отбивную!

– Может, он убежал, потому что испугался вас?

– Знаешь, я начинаю думать, что ты мне не очень-то нравишься…

– Да я же шучу, не переживайте так! Если кто-то решит подкатить к вам, я лично с ним разберусь! – Чжинён, обычно не особо разговорчивая, рассмеялась так громко, что у нее на щеках проступили ямочки.

Исук хотела сказать, что ей сейчас совсем не до шуток, но в итоге просто улыбнулась Чжинён в ответ.

Едва они собрались уезжать, пошел дождь. Чжинён побежала за машиной, а Исук стояла на улице и, вдыхая холодный воздух, вся дрожала. Внезапно она увидела того самого мужчину, он шел с зонтом в руках. Исук начала оглядываться по сторонам в надежде увидеть кого-то рядом.

«Он же не ко мне идет, да? Не смей ко мне приближаться!» – мысленно вопила она. Пока она испуганно топталась на месте, подъехала Чжинён. Ее машина остановилась как раз между тем мужчиной и Исук. Исук практически влетела внутрь.

– Едем быстрее! Это тот самый мужик! Я говорила о нем!

Чжинён посмотрела в зеркало заднего вида, в недоумении склонив голову. Она подумала, что это странно, но все же быстро нажала на педаль газа.

– Хм… Но там и правда никого нет.

Дождь лил так сильно, что дворники едва успевали смахивать капли со стекла. Казалось, что снаружи аквариум, наполненный водой до краев. Машина двигалась по скоростному шоссе, но никто из водителей не рисковал прибавить скорость в такую-то погоду.

– Надеюсь, мы успеем к началу съемок. Первая группа уже далеко? – спросила Чжинён, вдруг забеспокоившись о той части съемочной группы, которая обычно ее никак не интересовала.

Исук достала телефон, чтобы набрать кому-нибудь из членов команды, но, как только она собралась нажать кнопку вызова, машина начала издавать странный шум.

– Эм, что это было?

– Что такое?

– Я думаю, что-то не так с шиной…

– Что?

Колесо спускало, и это было не только отлично слышно, но и заметно. Машина накренилась в сторону, и Исук схватилась за ручку над окном. Чжинён, свернув к обочине, включила аварийный сигнал и вышла. Исук достала зонт, который всегда носила с собой, и последовала за ней. Зонт не особо помогал – капли дождя все равно падали на плечи девушкам. Чжинён рассматривала колесо и чуть ли не рвала на себе волосы.

– Нужно кого-нибудь вызвать, да? – задала Исук очевидный вопрос, и Чжинён кивнула в ответ.

В этот момент за ними остановился белый хетчбэк. Дверь машины открылась, и из нее вышел мужчина с черным зонтом. Сначала он посмотрел на Исук, потом на спущенное колесо, а затем направился к их машине.

– Вам помочь?

«О боги! Это же тот самый мужчина с отбивной!»

То есть он кружил вокруг Исук, пока она выбирала еду, заказал такое же блюдо, а потом еще и ехал за ними следом все это время? Не может же это быть простым совпадением!

Исук испугалась. Она схватила Чжинён за руку, но та радостно разулыбалась, увидев их спасителя.

– Не стоит, у нас все в порядке. Можете ехать дальше, – быстро произнесла Исук и начала толкать Чжинён к машине.

– Вы с ума сошли? Что вы делаете?

– Это тот мужик, про которого я тебе говорила! Он следил за мной!

Исук, сев в машину, заперла дверь. Но незнакомец в черной кепке, опущенной прямо на глаза, начал стучаться в окно.

– Эм… Мне кажется, он всего лишь хочет помочь сменить колесо? – осторожно уточнила Чжинён. – Исук, не стоит думать обо всех людях так плохо. Возможно, это просто совпадение и он хороший человек!

– Откуда мне знать, что тот нож, которым он нарезал свою отбивную, сейчас не у него в кармане?

– И зачем ему таскать с собой этот нож? Вы ведь не свиная отбивная!

Исук потеряла дар речи от такого нелепого сравнения. Чжинён застала ее врасплох.

– Я выйду, а вы, если хотите, можете запереть все двери. Если этот человек решит пырнуть меня ножом, немедленно звоните в полицию! – Чжинён знала, что Исук крепко сжимает в руках телефон, но все равно отдала еще и свой, спокойно покинув машину.

А вдруг этот незнакомец – серийный маньяк, убивающий только женщин, которые едят свиные отбивные в дождливую погоду?! Исук вдруг осознала, что просто обязана уберечь коллегу от грозящей опасности. Она посмотрела в зеркало заднего вида и не обнаружила Чжинён. Ее что, так быстро прикончили? От волнения Исук задрожала, но сделала глубокий вдох и осторожно открыла дверь. Чжинён ведь ни в чем не виновата, это Исук ела ту отбивную! Если уж кто и должен умереть в этот дождливый день, то точно не Чжинён!

Исук взвесила в руке телефоны. Как только ей подвернется шанс, она безжалостно ударит этого козла прямо в затылок! Она так сильно сжала мобильный, что рука побелела. Но за стеной проливного дождя сложно было разглядеть что-либо перед собой. Исук тихонько подошла к багажнику, откуда едва виднелся силуэт незнакомца.

– Серьезно? Так вот почему вы следовали за нами!

– Да, мне показалось, что я увидел сценаристку программы, все думал, подойти или нет…

– Вот оно что!

– Что?

– А она мне сказала, что какой-то незнакомец ее преследует, так перепугалась, думала, что вы планируете убить ее ножом для отбивной… А-ха-ха!

– Чего? Кого чем убить?

Несмотря на шум проливного дождя, Исук отчетливо слышала смех.

«Погодите-ка, чего это они смеются? Что там такого смешного?»

– О, Исук! – радостно окликнула ее Чжинён.

Исук не могла понять, что происходит, так что все еще опасалась подойти ближе.

– А, так вы и есть та сценаристка! – Незнакомец приблизился, и Исук неосознанно сделала шаг назад.

– Что ж, здравствуйте! Меня зовут Ха Сончжэ, я новый PD программы «Прожорливая красотка»! – Сончжэ протянул Исук руку.

До чего же абсурдная ситуация! Даже погода не выдержала и усилила порывы ветра.

Рука Сончжэ уже покрылась каплями дождя, но Исук все никак не могла решиться пожать ее.

– Не волнуйтесь! Нож я использовал только для отбивной и оставил его в кафе. – Он все еще протягивал руку, желая успокоить Исук.

«Новый PD? Он? Парень с отбивной?»

Зонт в руках Исук вывернуло сильным порывом ветра, будто даже ему хотелось сбежать. Он словно молчаливо кричал, что ему поскорее хочется убраться отсюда. Подобно зонту, сходило с ума и ее сердце. Ливень, ветер, вывернутый зонт, дух Исук, покидающий ее тело… Она внезапно поскользнулась, Сончжэ быстро схватил ее за талию, а его зонт, который он держал одной рукой, закрыл их обоих от дождя, как большой черный купол.

– Вы в порядке? – спросил Сончжэ, и Исук увидела его глаза, которые все это время прятались под козырьком кепки. Его обеспокоенный взгляд был устремлен прямо на нее.

«Вау! Погодите, этот момент почему-то кажется мне таким знакомым! Ведь точно так же Ретт Батлер держал Скарлетт О’Хару в „Унесенных ветром“. Широкие плечи и мышцы, проступившие, пока он одной рукой держит ее за талию! Точно, совсем как та сцена из фильма!»

Темные, словно обсидиан, глаза Сончжэ затягивали Исук как омут. Всё ее тело до самых кончиков пальцев будто бы тянуло невидимыми нитями к облакам! Она словно парила в воздухе. Неужели она такая легкая? Даже капли дождя, казалось, танцевали, окружив их двоих. Кап-кап, хлоп-хлоп.

«Этот мужчина обнимает меня за талию! За талию… Мою тридцатичетырехдюймовую талию! Мою…»

Подождите! Стоп, стоп!

В кино талия Скарлетт О’Хары явно не была толще мужской руки, которая ее держала. Мечта любой девушки – такая тонкая талия! Именно поэтому сцена в фильме выглядела настолько красиво! Но сейчас…

Когда Исук пришла в себя, она увидела, как покраснело лицо Сончжэ. Вены на лбу вздулись, между бровями от напряжения пролегла морщина.

«Это потому, что я… тя… тя… же… лая?!»

Их взгляды вновь встретились, и Сончжэ, все это время державший Исук одной рукой, отпустил ее.

Плюх! Исук упала прямо в лужу. Брызги разлетелись во все стороны. Штаны промокли насквозь.

– Как же тяжело… Зонтик, зонтик тяжелый! Не вы!

– Проехали!

– Я серьезно! Вы попробуйте его подержать, он правда тяжелый!

Сончжэ, чувствуя несправедливость, насильно вручил свой огромный зонт Исук. Но что случилось, то случилось. Она встала и отряхнулась. Сделать вид, что все в порядке, уже не получилось бы.

Как только они с Чжинён вернулись в машину, Исук начала биться головой о стекло в попытках стереть из памяти все, что только что с ней произошло. Потом пощупала свою талию, чтобы понять, сколько складок мог насчитать Сончжэ, пока держал ее. Ей показалось, что сегодня живот даже мягче, чем обычно.

«И зачем только я съела эту чертову отбивную… И что мне делать со своими телесами? Вот же позорище!»

* * *

– Значит, ваш новый PD – Ха Сончжэ?

«Ну да, но что с того?»

Как только по студии пролетел слушок о том, что к группе «Прожорливой красотки» присоединяется новый PD, Ха Сончжэ, все начали понемногу волноваться. Народ увлеченно играл в испорченный телефон – каждый стремился рассказать какие-то непроверенные слухи о том, почему человек с именем решил присоединиться к команде их маленькой развлекательной программы, которую крутят только по кабельному. Кто-то нес чепуху о том, что его уволили из-за подпольной профсоюзной деятельности. Кто-то о том, что он уволился, так как его застукали с некой суперзвездой. Еще говорили, что на самом деле он внебрачный сын владельца какой-то крупной компании… В групповых чатах, в туалетах и зонах отдыха люди только и говорили о Сончжэ. Обсуждали и его внешность, которая, по общему мнению, также сыграла свою роль. Эта тема особенно интересовала женщин.

Телефон Исук разрывался от вопросов, прилетающих ей с утра до ночи. Все считали своим долгом расспросить ее про хобби Сончжэ, про его характер и распорядок дня.

– Не знаю. Я ничего, блин, не знаю!

А вот Сончжэ, по всей видимости, ничего не волновало. Каждый раз, когда он сталкивался с Исук, его пробирал смех, будто он услышал смешной анекдот. Он всегда здоровался с ней первым и часто угощал кофе при встрече.

– Если вам до сих пор жаль, то не стоит, все нормально! Я правда в полном порядке, так что не обязательно этим вот заниматься!

– С чего бы мне жалеть… Просто рад вас видеть!

Ну можно же иметь хоть каплю совести?! Исук решила, что ей нужно опасаться этого человека, особенно из-за вот этой его непонятной улыбки.

Всякий раз после разговора с Сончжэ ее телефон начинал трезвонить, будто за ними кто-то наблюдал или чувствовал, что они сейчас вместе. Всем не терпелось узнать, как и когда они познакомились. Сколько же еще придется это терпеть…

Но самым странным Исук казались фото свиных отбивных, которые Сончжэ присылал ей! Где бы ему ни приходилось обедать, когда он видел отбивные, он тут же делал фото и отправлял их Исук. Рядом с тарелкой всегда аккуратно лежали вилка и нож, они обязательно были на фото! Неужели свиные отбивные навевают мысли о ней? Или как еще это всё понимать…

Ему что, не хватает внимания?!

Зачем напоминать о том, что вспоминать не очень-то и приятно? Почему вообще Исук вспоминают только тогда, когда на столе оказывается свиная отбивная, неужели нет других ассоциаций? Да этот человек наверняка просто издевается! Или… он думает, что однажды она составит ему компанию? Может, хочет понять, кто из них больший профи? Что-то вроде того?

Исук терялась в догадках, глядя на фотографию отбивной, которую Ха Сончжэ прислал ей в KakaoTalk[11].

«Это же не намек на то, что я главная свинья в нашей студии?» – вместе с этой мыслью пришло осознание, что она больше не намерена это терпеть.

Исук коснулась экрана телефона, максимально увеличив полученное фото. Она собиралась проанализировать размер, форму и цвет отбивной и, что самое главное, – разглядеть название местечка, написанное на тарелке. Не такая уж простая задача, так как оно было залито соусом и от увеличения расползалось на пиксели.

После активного поиска схожих названий среди кафешек неподалеку и сравнения фото из отзывов в интернете… Бинго! Нашла! Кажется, Исук таки узнала, где именно сейчас обедает Сончжэ.

– Ну, погоди у меня!

Когда она вошла в кафешку, которая находилась рядом с офисом, Сончжэ аккуратно нарезал отбивную. Увидев Исук, он посмотрел на нее, как испуганный кролик.

– Ого! Вы поняли, где я, увидев отбивную?

– Зачем вы постоянно шлете мне эти фото? – спросила разозленная Исук, протягивая телефон Сончжэ.

– Ну… Просто потому, что подумал о вас.

– Но почему вы вообще думаете обо мне, глядя на отбивные? Почему?

– Подняли на уши весь район… Наверное, ты ему просто нравишься! – с укором сказал Чжонгю, ответственный продюсер программы, который обедал за соседним столиком.

Он спрашивал у Исук, в чем вообще проблема и почему она обращает внимание на подобные незначительные вещи. М-да, она совсем забыла, что это место находится прямо у телестудии. Тут же сотни глаз и ушей! Снова окружающие начнут трепаться и плодить нелепые слухи. И как Исук не подумала об этом?

– Вот только попробуйте еще раз прислать мне подобное фото! Да я тог…

– Вкусно ведь?

Исук не успела договорить – Сончжэ засунул ей в рот кусок отбивной. Ей так много хотелось ему сказать, но вместо этого она неосознанно кивнула в ответ. Она почувствовала великолепный вкус мяса сквозь хрустящее тесто. Сончжэ широко улыбнулся и предложил сесть рядом. Но ведь это не то, зачем Исук сюда пришла. Почему тогда все вот так закончилось? О, как же она была зла!

– Можно нам еще одну отбивную из филе в кляре? – крикнул Сончжэ.

Он с силой потянул Исук за руку, и ее это немного удивило. Какое-то время она стоически терпела, но в итоге сделала вид, что не в состоянии выиграть эту битву, и просто села. Сончжэ с таким удовольствием раскладывал перед ней приборы, будто ждал ее все это время. Для себя Исук отметила, что у него безупречные манеры.

– Когда едите жирное, то лучше пить теплую воду, – сказал Сончжэ, наливая воды в стакан.

«Может, он просто ни одной юбки пропустить не может?»

Больше всего Исук удивило то, что как только ей принесли тарелку с отбивной, Сончжэ аккуратно переложил маринованную редьку со своей тарелки на ее.

– Я в прошлый раз заметил, что вы едите с редькой. Не успел даже попробовать, так что вот.

Он это запомнил? То, как и с чем она предпочитает есть отбивные?

Взгляды Сончжэ и Исук пересеклись. Она увидела его улыбку и внезапно вспомнила тот дождливый день и как он обнимал ее за талию в их первую встречу. Его темные глаза, стук ее сердца… Может, она и правда ему нравится? Да нет, быть не может!

* * *

– Так и что в итоге? – спросила Канок.

Какой тут может быть итог? Что она вообще хотела узнать? Да и какой смысл дальше обсуждать? Она ведь ее подруга, должна и сама все понимать.

Солнце уже садилось, Канок и Исук не спеша прогуливались по парку в спортивных костюмах, пока народ вокруг активно занимался спортом. Канок потягивала пиво, а в руках несла пакет с жареной курочкой. Было не совсем понятно, она и правда позвала Исук, чтобы позаниматься, или с самого начала просто собиралась поесть.

– Ну вот все как-то так! Никаких итогов!

– Ты глянь, как она бесится… Признался он тебе? Сказал, что нравишься, нет?

– Да понятия не имею!

Исук остановилась, задумавшись о широкой спине Сончжэ, который почему-то напоминал ей Винни Пуха. Боже, она уже начала сравнивать его с милым мишкой, она думает о его спине! Вот ей он действительно нравится, это факт.

«Он… Мне…»

И как же быть? Нельзя, чтобы Канок что-то заподозрила! Но та заметила, что Исук избегает ее взгляда, и громко цокнула.

Больше можно было не задавать лишних вопросов. Канок присела на скамейку и принялась открывать коробку с куриными крылышками, поглядывая на Исук с жалостью.

– Почему даже я знаю ответ, а ты нет?

– Чего?

– Есть только три причины, по которым парни могут бегать за такими, как мы. Первая – тебе светит большое наследство. Вторая – у тебя хорошие накопления. Третья – твоя зарплата выше, чем у него! Ты же сказала, что он PD? Значит, зарплата у него точно выше твоей, большого наследства тебе не видать… Выходит, у тебя только жира больше, чем у него.

– Ты вот иначе не можешь, да? Вот же курица нафритюренная!

– Эй! Не называй меня нафритюренной курицей, еда во фритюре слишком хороша! – Канок разразилась смехом, который эхом прокатился по всему парку. – Я же просто хотела тебя рассмешить, ну!

Канок, почти рыдая от смеха, открыла новую банку пива и сделала глоток. Исук не хотелось на нее смотреть. И слышать ее смех тоже не хотелось. Слышать ее противную отрыжку тоже. Сейчас ее бесило в Канок абсолютно все. Когда Исук отвернулась, она услышала тихий вопрос:

– Ты что, обиделась, что ли?

Нет, просто Исук стало грустно. Всё сказанное Канок было правдой. Такая, как она, не может нравиться Сончжэ. Она влюблена в него всего три дня, но уже смогла осознать реальность, и все благодаря лучшей подруге!

Естественно, этому красавчику не может нравиться такая толстуха. Но как же теперь не переживать из-за этой безответной любви? Тоже мне подруга… Рассмешить она якобы хотела! Наверняка специально по больному била.

Нет, ну и сучка… Настоящая убийца романтики!

* * *

Тем вечером по дороге домой Исук купила пакетик картошки фри. Она снова и снова думала о том, что сказала Канок. Исук пыталась отогнать от себя эти мысли, и в итоге остались только мысли о жареном. От горя ей ужасно захотелось съесть чего-нибудь повреднее. Того, из-за чего она и обречена на страдания. Как же это унизительно!

Сплошное разочарование в себе. Исук хотела быть худой. Хотела, чтобы все считали ее красивой. Хотела, чтобы ее любили! Ей всегда этого хотелось, но ни одно из этих желаний не исполнилось, а ведь ей уже перевалило за тридцать! Что ж тут поделать? Остается только есть, чтобы обо всех этих желаниях забыть!

Кто все эти женщины, которые, когда злятся, не могут даже глотка воды сделать? Может, у них ген худобы сразу заложен в ДНК? Тогда это не ген, а настоящий тлен! За день все равно не похудеешь, так что в топку все. Исук жевала картошку, думая о Канок с особой злостью. Но даже еда ее предала.

«Блин, я же колу не купила!»

Да, сегодня и впрямь выдался грустный денек. Исук пришлось признать это. Как можно наслаждаться картошкой без газировки? Она ведь идеально дополняет жирный фастфуд! Это магия! Волшебство!

Видимо, Исук действительно была немного не в себе. Ее охватило чувство отчаяния.

Тем не менее, стоило ощутить хруст золотистой корочки, как она забыла обо всем. Еда дарила экстаз, который растекался по всему телу вплоть до кончика носа. Канок права, еда из фритюра – верх удовольствия. Это чертовски вкусно! Даже если дико плохо, и даже без газировки. Истина в еде. Обзывать Канок едой было оскорблением для еды!

Толстушки не плачут, независимо от того, насколько им одиноко и грустно. Только едят! Но если продолжить так питаться, можно набрать вес. А если набрать вес, то снова станет одиноко, а от этого станет грустно. Потом все повторится по кругу и ты снова начнешь есть, а значит, и снова набирать вес!

Госпожа О, мать Исук, называла этот замкнутый круг «поросячьим адом». Каждое воскресенье, возвращаясь из церкви, она приклеивала на холодильник записку со следующими словами:

«Слово Божье – благо, еда – зло! Без соли – рай, много соли – ад! В овощах – сила, в масле – боль!»

Даже Господь был в курсе обжорства Исук.

– Да что все от меня хотят, когда в мире так много вкусной еды? – спрашивала Исук у мироздания, разглядывая свое пухлое тело в зеркале.

И все равно в голове весь день вертелось:

«Я тоже хочу любвиииии!»

Убеждение Канок, что толстушки могут заинтересовать парня, только если богаты, невероятно талантливы или имеют большое наследство, было лишь ее собственным мнением, основанным на личном опыте. Она, девчонка, которую в школе никто не замечал, сейчас могла крутить шуры-муры сразу с двумя парнями-моделями. Она владела интернет-магазином одежды больших размеров, который носил гордое название BigBLACK. Он и сделал ее роковой женщиной.

– Но это ведь логично. Вы загляните в свои шкафы. Одежды какого цвета у вас больше всего?

– При чем тут цвет?

– При том, что чаще всего толстухи выбирают черное, черное!

О, ЧЕРНЫЙ! Цвет нашей души, да.

Но что, черт возьми, означает черный цвет для полных женщин? Ведь на самом деле стройнят правильно подобранный фасон и дизайн, а вовсе не цвет. Цвет – это просто цвет. Одежда темного цвета, скорее наоборот, сделает вас еще тяжелее и мрачнее в глазах окружающих. А уж если вы не знаете наверняка, какая из частей вашего тела жирнее – верх или низ, – то слепо будете выбирать что-то прямого кроя. В этот момент просто необходим человек, который вас остановит. Такая одежда, пусть и черного цвета, прибавит вам килограммов пять, не меньше!

Почему же тогда мы, толстушки, без ума от черного цвета? Мы ведь даже не пытаемся носить пастельные оттенки. Что-то однотонное или яркое может добавить образу свежести. А еще позволяет выглядеть моложе. Так почему мы так одержимы именно черным цветом?

Потому, что он выглядит аккуратно? Белый тоже так выглядит. Или потому, что он добавляет резкости? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно сначала взглянуть на себя. Какая резкость может быть в этих округлых жирных изгибах? Каждая, у кого есть хоть капля совести, должна это признать.

Но в таком случае почему?

– Потому что мы не хотим выделяться! – Вывод Канок казался до дикости очевидным. – Нам не хватает уверенности в себе. Нам не нравится, когда на нас пялятся, ведь мы толстые. Мы можем позволить себе яркую помаду, блестящие украшения, волосы любого цвета радуги, но наше тело должно оставаться в тени! Мы все хотим спрятаться, слиться с миром.

Когда Канок впервые озвучила это, Исук и Бомин решили, что никогда не смогут с ней согласиться. Однако, всякий раз выбираясь куда-то, они все не сговариваясь надевали только черное.

Они покупали вещи разной длины, но одного и того же цвета, будто те магнитились друг к другу и так и норовили упасть в корзину. Канок не могла вынести этого и потому сама стала шить одежду. Это и послужило толчком к созданию своего бренда. И давайте не забывать о том, что даже если половина женщин всего мира – худышки, вторую половину все равно составляют толстухи.

Большинство из них (кроме каких-то ну очень особых случаев) всегда делают похожий выбор в одежде. Канок благодаря своим габаритам просто покорила индустрию, в которой доминировали худосочные модели.

И тогда же к Канок, ставшей успешной, начали липнуть мужики. Это приводило ее в восторг! Красивые парни, которые никогда раньше не обращали на Канок внимания, теперь смотрели так, будто видели у нее на лбу надпись «Мин Канок, генеральный директор BigBLACK».

Она считала, что цифры, за исключением тех, что показывают вес, сексуальны. И чем выше число, тем сексуальнее. Хотя, что уж там, даже вес иногда бывает сексуальным. Числа могут стать настоящим подспорьем в общении с противоположным полом. Канок считала деньги, имущество, продажи бренда и количество мужчин, с которыми спала, своей сексуальной силой. И это было ее проблемой!

Когда ежемесячный объем продаж перевалил за миллиард вон, Канок начала встречаться одновременно с тремя моделями. Красивые, с идеальными телами, будто к-поп-айдолы. Никто из них не смеялся над телом Канок, женщиной-CEO, чье ожирение считалось частью добычи вместе с ее миловидностью и щедростью. Мужчин, конечно же, больше интересовал ее бизнес, ведь продажи бренда каждый день били новые рекорды. А когда Канок заявила, что планирует расширяться и открыть магазин мужской одежды, ее поклонники с радостью кинулись бронировать номера в дорогущих отелях, чтобы провести с ней ночь. Такой вот язык любви предпочитала Канок.

айдолы. Никто из них не смеялся над телом Канок, женщиной-CEO, чье ожирение считалось частью добычи вместе с ее миловидностью и щедростью. Мужчин, конечно же, больше интересовал ее бизнес, ведь продажи бренда каждый день били новые рекорды. А когда Канок заявила, что планирует расширяться и открыть магазин мужской одежды, ее поклонники с радостью кинулись бронировать номера в дорогущих отелях, чтобы провести с ней ночь. Такой вот язык любви предпочитала Канок.

Второго такого мужчины, как Марк Дарси из «Дневника Бриджит Джонс», не существует. Да и парни вроде Самшика из «Меня зовут Ким Самсун»[12] в жизни не встречаются.

– Марк Дарси что, совсем дурак? Или Самшик, по-вашему, сумасшедший? В мире ведь так много красивых стройных женщин! Зачем этим мужчинам такие, как мы? Все дело в деньгах!

Что Марк Дарси, что Самшик – всего лишь фантазии, созданные самими женщинами, толстыми женщинами. Или же женщинами, которые считают себя толстыми. Таких мужчин не существует! Канок считала, что их просто не бывает.

Все любят по-разному, но суть-то одна и та же. Исук верила в это. А Канок никогда не могла сказать, что находится в отношениях, не могла сказать, что влюблена… Скорее, она просто постоянно искала, с кем переспать.

– Да что ты вообще можешь знать о любви?

– А сама-то? Было бы чему у тебя поучиться, так я б с удовольствием!

Исук не заметила, как Сончжэ, сидя напротив, задал ей вопрос. Он перекладывал пулькоги[13] в ее пустую тарелку и с отстраненным выражением лица повторил:

– Вы с кем-нибудь встречаетесь?

– А кажется, что нет? – грубо ответила Исук, стараясь не замечать, как сильно бьется ее сердце в этот момент.

– А… – начал было Сончжэ и снова принялся жевать.

– Что, думаете раз я толстая, у меня не может быть парня?

– Я этого не говорил.

– А… – теперь этот звук издала Исук.

Как же неловко. Сончжэ ни о чем таком не спрашивал. Обычный диалог коллег… Почему она вечно забегает куда-то вперед? Ей хотелось утопиться в тарелке с супом. Жаль, что тарелка была меньше ее лица.

– Вы же красивая! У вас наверняка кто-то есть. – Сончжэ улыбнулся, глядя на Исук без намека на шутку.

И что это? Неужто это стрела Купидона? Красивая! Красивая? Он сказал, что она красивая? Нет, сердце Исук пронзила, скорее, какая-то таинственная стрела, порождающая хаос… Исук покраснела до самых ушей. Она не знала, что сказать, поэтому просто запихнула мясо в рот.

Сончжэ снова рассмеялся и отдал все оставшееся на его тарелке пулькоги ей.

Канок, Бомин и Исук. Для них отдать свой кусок мяса толстой подруге означало то же самое, что отдать душу. Абсолютно равнозначно… А теперь Сончжэ отдал ей мясо? Ей? Ну почему этот мужчина так поступает с ней?

– Что вы делаете в пятницу вечером?

– А зачем вы спрашиваете?..

– Давайте перекусим где-нибудь вместе. Я хотел поговорить с вами.

Он должен прекратить так улыбаться ей! Должен перестать так смотреть на нее! И не надо говорить, что она красивая, черт возьми!

– Я… ни с кем не встречаюсь, – пробормотала Исук, поднимаясь с места и торопясь уйти с пустым подносом.

– Тогда пойдемте есть хану[14], – быстро проговорил Сончжэ.

Он сказал «хану»? Но ведь о мясе и речи не шло! И все-таки он точно говорит про говядину! Исук просто сбежала, опасаясь того, что вновь может встретиться взглядом с Сончжэ.

«Мужчина никогда не станет тратить время и деньги, если вы его не интересуете! Если мужчина готов посвятить вам время и потратиться на вас, это явно говорит о том, что вы интересны ему как женщина».

Эти строчки Исук однажды прочитала у какого-то эксперта по отношениям в социальных сетях.

Значит, Канок ошиблась, а Исук оказалась права! Канок была настроена категорически, но Исук считала, что такое все же возможно. Любовь – это волшебное чувство! Ее невозможно измерить никакими цифрами. Так ведь? Идеальным типом для Сончжэ могла быть и девушка 88-го размера, которая сильно любит мясо! Кто-то вроде Исук. Ей казалось, что сладкий соус барбекю продолжает растекаться у нее во рту.

Она намерена запомнить эти эмоции, готова вспоминать сегодняшний день каждый раз, когда будет есть пулькоги. Исук от радости начала топать ногами и радостно вопить прямо посреди фойе телестанции.

– Какой торговый центр? Для таких, как мы, там нет вещей. Наш потолок – магазины в переходах. Хоть я и не понимаю, с чего вдруг кто-то решил, что продавать там одежду хорошая идея.

– В тебя что, вселилась Мин Канок? Я вообще-то всегда одеваюсь в торговых центрах! – ответила Бомин.

Обычно они ходили везде втроем, даже в парикмахерскую. Но сегодня все было иначе. Исук все еще обижалась на Канок, а Бомин не стала бы с ней встречаться без Исук. Бомин листала журнал и продолжала тяжело вздыхать.

– Вранье! Одежды семьдесят седьмого размера там не бывает! – рассмеялась девушка, которая намывала голову Бомин.

– У меня не семьдесят седьмой! А шестьдесят шестой с половиной, сколько раз можно повторять?

– Половину чего ты там собралась заказать, жареной курочки? На это я согласна!

– Эй! – истерически вскрикнула Бомин, она не на шутку разозлилась.

Взгляды людей в салоне обратились к ним. И чего Бомин так распсиховалась? Ну, допустим, у нее и правда 66-й с половиной размер. Разве ж это важно? Да хоть какой, для Исук это не имело никакого значения. Ведь у нее-то 88-й! В то, что меньше, не стоило даже пытаться влезть.

Исук промолчала. Ей казалось, что голова вот-вот лопнет от мыслей о предстоящем пятничном свидании!

* * *

Бомин же вспоминала о том, как час назад примеряла короткое платье с милыми белыми рюшами. Какой бы макияж она ни делала, с какими бы дорогими сумочками ни ходила, продавцы не обращали на нее никакого внимания. Есть ли тут вообще ее размер? Стоит только открыть рот, чтобы задать этот вопрос, как для консультантов она станет не просто случайным клиентом, а надоедливой толстухой. Бомин понимала это лучше, чем кто-либо другой. Поэтому каждый раз, когда собиралась в торговый центр, надевала максимально утягивающее белье, натягивая его чуть ли не до ушей. Пусть консультанты думают, что смогут ей хоть что-нибудь продать. Чтобы в их взглядах читался вопрос: «Хотите это примерить?» Не было момента волнительнее, чем этот. К тому же не было способа лучше, чтобы восстановить пошатнувшуюся самооценку.

Но сегодня все пошло наперекосяк. Возможно, виной всему постоянные переедания на фоне стресса из-за отсутствия работы на горизонте, но утягивающее белье ничем не помогло. 77-й размер Бомин едва ли уменьшился хотя бы немного – чуда не случилось.

«Я же ни во что тут не влезу…»

Бомин старалась не обращать внимания на тревожные взгляды консультантов. Она гордо расстегнула молнию на платье и попыталась в него втиснуться. Юбка казалась вполне себе большой, но, вопреки ожиданиям Бомин, села на нее в облипку. Если этот цирк продолжится, то кто-то из консультантов точно скажет, что так и знал, что это произойдет! Бомин сделала глубокий вдох – она собиралась максимально собрать весь жир от живота к спине. А влезать в платье лучше с головы! Всего-то нужно поднять руки и медленно его натянуть.

«Так, так, кажется, пошло дело! Я же говорила, что это мой размер!» – мысленно ликовала Бомин.

Только вот… Что-то явно пошло не так. Бомин была абсолютно уверена в том, что уж хотя бы руки влезут в рукава. Однако сейчас они напоминали мягкий тофу, который так плотно упакован в пакет, что вот-вот лопнет. Ох, лишь бы платье не разошлось по швам… Оно же стоит шестьсот восемьдесят тысяч вон! Бомин пришлось приложить все усилия, чтобы не испортить платье, стоимость которого напоминала ее вес.

Капли пота начали стекать по ее телу. Вдох-выдох. Пришлось поднапрячься, чтобы выпустить из себя как можно больше воздуха. Глубокий вдох, а затем медленный выдох. Бомин будто занималась йогой. Осторожно сняв платье с одной из рук, она услышала голос консультанта.

– Может, вам нужна помощь?

«Что же делать?»

И тут ей позвонила Исук. Она ее спасла! Теперь можно поскорее свалить из магазина, используя звонок как предлог.

Бомин свернула платье так, чтобы спрятать пятна пота, и протянула его девушке-консультанту. А потом бодро покинула это злачное место. Не станут же ее искать по видеокамерам и требовать возмещения ущерба? Но больше всего Бомин расстраивало то, что она уже не сможет соврать о своем размере.

– Что будем делать? – нарушив затяжное молчание, спросила парикмахер.

– Давайте вот так.

Бомин указала на прическу модели из журнала, который все еще крутила в руках. Локоны, обрамляя нежное худое личико, изящно лежали на тонких ключицах. Парикмахер спокойно улыбалась, стоически пытаясь сохранить профессионализм.

– У модели волосы уложены утюжком. Мне кажется, это не очень подойдет вашему типу лица… – Она потянула две прядки от ушей к подбородку, как бы намекая на имеющуюся проблему в виде больших щек.

Брови Бомин поднялись от изумления.

– А что не так с моим лицом? Вообще-то оно даже не круглое. Я просто слегка прибавила в весе, обычно оно овальной формы.

Парикмахер зыркнула на Исук, сидевшую рядом. Это крик о помощи или что?

«Не надо на меня так смотреть…»

Исук быстро отвернулась. Она прекрасно знала, что подобные ситуации лучше игнорировать.

Бомин же приняла это как вызов и потянула себя за щеки.

– Посмотрите! Видите, какой тонкий аккуратный подбородок? Говорю же, овальное у меня лицо. Почему все считают, что толстые люди обязательно круглолицые? Самое главное – форма черепа, жир же налипает на него! Так почему все делают выводы, глядя только на жир?

Это ж надо было так вляпаться!

– Хорошо, как пожелаете, – сурово произнесла парикмахер, хватая ножницы.

Сейчас Исук считала Бомин настоящей идиоткой, поэтому даже не решалась посмотреть в ее сторону. К ней подошла другая девушка-парикмахер, которая, конечно же, застала происходящее. Поправляя только что вымытые волосы Исук, она задала тот же вопрос.

– Что будем делать?

– Что-нибудь, что будет идеально смотреться на круглом лице, – без малейшего колебания заявила Исук.

То ли из-за круглого лица, то ли в принципе из-за лишнего веса, но новая стрижка – каре с волнами – прибавила Бомин пару лет и убавила настроения. Стоило видеть выражение ее лица, когда проходивший мимо ребенок назвал ее «тетенька»! Бомин так яростно на него посмотрела, что любой бы задался вопросом, как можно быть такой злой?

Исук же осталась довольна своей стрижкой, так что все остальное ее не волновало! Прежде чем им с Бомин принесли заказанный ужин, она полезла в телефон и показала Бомин одежду, которую собиралась купить.

– Чего это ты меня спрашиваешь? Попроси какой-нибудь шмот у Канок!

– Не хочу!

– Поругались, что ли?

– Я вот не хотела поднимать эту тему… – Глаза Бомин мигом загорелись любопытством, она обожала сплетни. – В общем, есть парень, с которым мы как бы немного флиртуем, а эта сучка…

– Погоди, погоди! Что? Парень? С кем это ты флиртуешь?

Бомин так громко завопила от радости за подругу, что у Исук едва перепонки не лопнули. И как только суши, движущиеся по конвейеру в ресторане, по сторонам не разлетелись? Бомин пищала, стуча палочками по столу. И почему ей так нравятся такие истории?

– Что за парень? Уже ходили на свиданку?

– Новый PD в нашей команде. Пригласил сходить куда-нибудь в пятницу. – Исук смущенно протянула Бомин телефон, на экране которого горело сообщение с местом встречи. – Сказал, что хочет поговорить. А! И еще он спрашивал, есть ли у меня парень!

– О боги! Действительно флиртует! Слушай, да ты ему точно нравишься!

– Ну, скажи! Но эта противная стерва, Мин Канок, сказала, что ему не может нравиться такая толстуха, как я!

– И правда сучка… Да она просто завидует тебе. Все, доверься мне! Мин Канок – мастер только по беспорядочным связям, будешь ее слушать, ничего хорошего тебя не ждет.

– Точно!

Исук давно подбирала нужное слово, которым можно было бы описать Канок. И точно, вот оно – «беспорядочность»!

– Я как представлю, как она занимается сексом, так меня аж воротит. Не, ну мужики-то эти в чем провинились?

– А ты уверена, что они рискуют быть раздавленными? Может, они, того самое, скачут сверху, повиснув на ней, как цикады на дряхлой ветке? Кто знает…

– Как кто? – Бомин начала похрюкивать от смеха. – Я же это прям представила! А, боже, вот умора…

Они продолжали сплетничать о Канок, как будто только и ждали возможности и теперь эту плотину прорвало.

С каких пор они начали относиться к ней так? Собираясь втроем, они обсуждали мужчин, шопинг и секс. Но стоило только одной остаться в стороне, как начиналась болтовня за спиной. Это было необходимым ритуалом. Потому что подобные разговоры сближали.

Бомин пошла еще дальше и заявила, что уже долгое время покупает одежду на сайте 2XL – у конкурентов бренда Канок. У них и цены невысокие, и качество, и неплохой дизайн, все лучше, чем в магазине Канок.

– Два икс эль? Ты ж сказала, у тебя шестьдесят шестой с половиной размер? Разве ты покупаешь одежду не в торговых центрах?

Бомин так громко захохотала, что подавилась и закашлялась.

– Это секрет! – едва слышно прошептала она, глотая воду.

Суши, которые ели Исук и Бомин, казались странными на вкус. Неприятное послевкусие оставалось во рту, сколько ни пытайся его запивать. Да и кто знает, какую рыбу используют в подобных местах? Несмотря на это, они много смеялись, пока ели и сплетничали о Канок. Даже раздражение Бомин куда-то улетучилось. А возвращаясь по домам, Исук и Бомин договорились о следующей встрече, снова без Канок. Обычно Исук настаивала, что обязательно нужно встретиться всем вместе, но в этот раз дела обстояли иначе.

– Хорошо!

Ни одна из них не чувствовала раскаяния, отвечая на сообщение улыбающимися эмодзи. Ни Исук, ни Бомин больше не хотели называть Канок своей подругой.

Глава 2
Атакованная дырками

Макияж Исук скрывал все поры до единой. Рука Исук едва не отвалилась, пока она спонжем вбивала тональный крем, зато теперь он слился с кожей почти что воедино. Оставалось надеяться, что ничего не скатается у носа или в носогубных складках. Но она решила, что сегодня можно и заморочиться с макияжем. Так хотя бы на год моложе можно себя сделать!

Даже челка легла как надо с первого раза! Исук сама не понимала, почему пребывает в таком чудесном настроении. Может, потому что после долгих раздумий все же решилась купить духи Jo Malone, которые ей так сильно нравились? Оставалось только подобрать наряд.

Блуза нежно-розового цвета, которую Исук купила в магазине 2XL, была ну очень девчачьей, но в то же время неброской, и выглядела сексуально, но аккуратно. Вдоль края рукава тянулось черное кружево. Исук эта блузка очень приглянулась – она излучала женственность.

Вниз она решила надеть черные брюки. На сайте магазина говорилось, что эти брюки – настоящий бестселлер. Они не вызывали дискомфорта, хоть и не сильно тянулись. Да и любая одежда со временем слегка растягивается на теле, не так ли?

Завершали образ туфли на невысоком каблуке, носок которых был окаймлен золотым цветом. Лучший наряд для свидания!

Как же отреагирует Сончжэ? Сделает ли ей комплимент? А если он сразу же предложит ей встречаться? Они наверняка что-нибудь выпьют, так что Исук подумала, что стоит прихватить с собой ополаскиватель для рта. Вдруг дело завершится поцелуем?

«Ха, поцелуй! Вы только гляньте на нее!»

Исук огляделась по сторонам, проверяя, не наблюдает ли за ней кто-нибудь. Она всё прокручивала в голове различные сценарии, а затем упала на кровать, уткнувшись в подушку от стыда и дергая ногами.

Сончжэ прислал сообщение с адресом ресторана, в котором они договорились встретиться. Когда Исук вышла из такси, она увидела, что это то самое место, где когда-то снимался специальный выпуск «Прожорливой красотки».

«Надо же! И откуда он узнал, что я давно хотела попасть сюда?»

Цены на блюда здесь зашкаливали, так что заглянуть сюда можно было лишь по особому случаю, например на Рождество. Это добавляло Сончжэ как минимум 20 баллов к обаянию!

Прежде чем войти, Исук достала зеркало, чтобы проверить макияж и подкрасить губы, хотя делала это, кажется, уже десятый раз.

«Ну, Ким Исук, вперед! Тебя ждет любовь, которая перевернет твою жизнь с ног на голову!»

Исук увидела, как Сончжэ жарит мясо и машет ей. Она застенчиво заправила прядь волос за ухо и хотела было улыбнуться, но… неожиданно для себя заметила какое-то знакомое лицо. Неужели это Чжан Инён? Она сидела рядом с Сончжэ, и Исук задумалась, с каких пор эти двое стали так близки? Инён энергично замахала рукой, приветствуя Исук.

– Давай к нам! – она босиком подбежала к Исук, взяла ее под руку и, потрепав по щеке, спросила: – Чего это ты сегодня такая красивая?

Вот же кумихо[15]. Инён бросила взгляд на блузку Исук и ухмыльнулась. Та, заметив это, инстинктивно отдернула руку.

Сончжэ уже заметно опьянел. Он положил подушку для Исук, чтобы она могла сесть, и поприветствовал ее.

– Я даже не узнал вас сразу! Думал, что это не вы.

Исук промолчала. Если бы рядом не крутилась Инён, она наверняка бы улыбнулась ему в ответ. Но сейчас ей было не до улыбок.

Разве ради этого момента она до красноты в глазах перерывала онлайн-магазины? Ради сегодняшнего свидания она потратила столько, сколько не могла себе позволить, с ее-то скудной зарплатой. И что в итоге? Как Сончжэ мог так поступить с ней и позвать сюда Инён?

Исук хотелось ухватить себя за нос щипцами для мяса. С этим мужчиной, еще минуту назад бывшим пределом ее мечтаний, она уже успела сочинить целый фильм! Как только ей в голову такое пришло? Она чувствовала себя неловко. Интересно, есть здесь где-нибудь мышиная нора, в которую можно спрятаться? Нет, нора-то должна быть для слона!

– Долго вы собираетесь вот так дуться друг на друга? – спросил Сончжэ, протягивая Исук стакан пива. – На площадке должна царить приятная атмосфера, только тогда мы сможем показать хороший результат! Я подумал, что нам стоит собраться и обсудить все между собой, чтобы решить проблему.

Недовольно съежившись, Исук неловко улыбнулась и понадеялась, что никто не заметил ее неприязни. Хотя теперь это не имело значения. Она не могла смотреть Сончжэ в глаза.

– Вы это видели? Вот поэтому я постоянно возмущена. Все, давайте выпьем! Что с тобой не так, Исук? – Инён раздраженно зыркнула на Исук, чокнувшись с пустым стаканом Сончжэ.

– Хорошо, давайте начнем с тоста, – улыбнулся Сончжэ, наливая себе пиво.

Эти двое были в таком хорошем настроении, чокались и смеялись, без умолку о чем-то болтая. Исук чувствовала себя лишней.

Драгоценнейшая корейская говядина, подгорая, шкварчала на огне, про нее, кажется, уже и не вспоминал никто. Исук всегда занималась готовкой на корпоративах, так что по привычке схватила щипцы и начала старательно переворачивать куски мяса один за другим.

Инён и Сончжэ успели обсудить политику, культуру, индустрию развлечений и телевидение, а потом в какой-то момент решили возобновить начатую тему.

– Сончжэ, я же говорила вам, мы с Исук в хороших отношениях! Правда же, Исук? – проворковала Инён.

Исук раздражало, когда она начинала говорить этим тоненьким голоском, чтобы звучать более мило. В женской компании Инён никогда так не делала.

– Что плохого между нами может быть? – ответ Исук прозвучал не слишком убедительно. Но, как истинный дипломат, она и не стала говорить, что Инён ее откровенно бесит.

– Я хочу, чтобы мы действовали как единый механизм. Чтобы мы заботились друг о друге, поддерживали в нужный момент, были внимательными к каждому члену съемочной группы! – Сончжэ повысил голос.

– Как одна семья! – встряла Инён, хотя Сончжэ явно не договорил.

«Какая, к черту, семья? В семьях так себя не ведут. Меня бы не стали приглашать поесть мяса, чтобы в итоге сидеть и болтать с Инён, будь мы семьей! Да и не особо мне хочется быть частью семьи Чжан Инён, а уж тем более Ха Сончжэ!» – подумала Исук.

Инён продолжала игриво болтать с Сончжэ, нахваливая его. Между делом она постоянно поправляла свои длинные, красивые волосы. Даже без макияжа ее лицо сияло. Одета она была просто – джинсы и белая футболка, – но все равно выглядела очень стильно. Такова естественная красота, которой невозможно подражать, как бы сильно ни хотелось.

Исук вспомнила их первую встречу.

Пять лет назад Инён была еще более энергичной и яркой. Она мечтала стать репортером, но, провалив очередной экзамен, вынуждена была прибегнуть к плану Б и пришла к ним в команду. Пока ее однокурсники добивались успеха, становились настоящими дикторами на ТВ и радио и участвовали в крупных мероприятиях и программах, Инён разъезжала по стране со съемочной группой «Прожорливой красотки» (но ведь это тоже своего рода культурное шоу!) и давила харизмой всех слабых людей вокруг. У Инён имелась дурная привычка – повышать самооценку за чужой счет. А главной жертвой обычно становилась Исук.

В самые жаркие дни лета, когда все уходили на обед, Инён заставляла Исук бегать ей за кофе. И едко добавляла при этом: «Я позабочусь о том, чтобы ты похудела!»

Инён всегда заказывала латте на соевом молоке без каких-либо сиропов. В ее меню вообще не водилось обычного кофе, а молоко ни в коем случае не должно было содержать животных жиров.

– Латте на соевом молоке! И не забудь, без сиропа, поняла?

В таком кофе, конечно, куча белков, но его калорийность измерялась двузначными числами! К тому же Инён признавала только кофе определенного бренда, что усложняло задачу Исук. Ведь они ездили по всей стране и найти его не всегда представлялось возможным.

Когда съемки проводились в горных или прибрежных деревнях, Исук вынуждена была продумывать все заранее, чтобы Инён могла получить свой заветный кофе. Исук тратила собственные деньги на такси, а потом бесконечно бродила по городу в поисках проклятого латте на соевом молоке. Стоит отметить, что Инён все 365 дней в году пила только горячий латте, поэтому, выполнив миссию, Исук безбожно обжигала руки. А если вдруг она приносила остывший кофе…

– Все остыло! Какая же ты медленная! Хотя, чего еще от тебя ожидать, те, кто за собой не следит, обычно и работают вполсилы… – Инён выбрасывала кофе прямо на глазах Исук.

Но зачем выкидывать кофе? Могла бы просто отдать его Исук, она бы с радостью его выпила! Из-за Инён Исук всегда обедала в одиночестве, прячась по углам с чем-то вроде кимпаба. В дни, когда команда отмечала окончание съемок, Инён ела как сумасшедшая и постоянно смеялась над Исук.

– Как же приятно иметь с тобой дело. Ты, наверное, устала, теперь нужно хорошенько поесть, не так ли?

Исук недоуменно смотрела на Инён.

– Чтобы держать такое тельце в тонусе, необходимо хорошо питаться.

Всякий раз она выдавала что-то такое, от чего вся команда начинала громко хохотать, будто бы шутка и правда была смешная. Первое время Исук чувствовала себя неловко в подобных ситуациях, переставала есть, когда ловила на себе взгляды окружающих. Но после это стало закалять ее, и она начала есть еще больше, словно назло всем остальным.

Они работали так вот уже пять лет. Инён теперь была стара для ведущей. Ей очень повезло, что ее еще никто не уволил. И когда Исук поднялась до должности главного сценариста шоу, Инён стала вести себя тише воды ниже травы. Теперь она старалась понравиться Исук.

Исук понимала, что Инён тоже приложила немало сил, чтобы продержаться на своем месте. Иногда она ее даже жалела. Возможно, именно поэтому все обиды постепенно забывались и они могли улыбаться друг другу при встрече. Хотя Исук все равно немного злилась на Инён каждый раз, когда смотрела на нее. Может, потому что понимала, какова истинная природа этой ведьмы?

А сегодня Исук вновь пришлось страдать. И к слову о страданиях, мясо оказалось совсем невкусным.

Исук выплюнула его в салфетку. Она была главной героиней лишь до того момента, пока не открыла дверь в этот чертов ресторан. Теперь же она часть массовки, ни больше ни меньше.

– Исук, ты такая милая в этом розовеньком наряде! Похожа на свинку Пеппу из мультфильма, вам так не кажется, Сончжэ? – Инён громко засмеялась, ее лицо покраснело от выпитого алкоголя.

Слова «мило» и «мультфильм» еще куда ни шло для комплимента, но вот «розовенький» и «свинка» – сочетание довольно неприятное. Все это время шла невидимая битва. Инён бросила ей вызов, Исук поняла это с самого начала. Но черт ее дернул так вырядиться? Еще и столько времени на макияж убила.

Женщины всегда знают все наперед, им достаточно одного взгляда на соперницу. Для мужчин же женская душа остается загадкой. Они и не подозревают о ненависти, которую та может в себе таить. И как можно быть настолько невнимательными? Мужчины – настоящие слепцы, только и могут, что чесать языком, но не способны почувствовать самое важное.

– Странная вы какая-то сегодня. И едите совсем мало. Мясо невкусное? – спросил Сончжэ, орудуя ножницами.

Он аккуратно обрезал подгоревшие края мяса и протянул кусочек Исук, выглядело оно аппетитно.

Но ведь Исук только что обозвали свиньей! До 17:59 она была роковой красоткой в розовом, а сразу после внезапно стала розовенькой свинкой! А этот мужчина еще и спрашивает, чего это она так мало ест? Неужели не ощущает в воздухе холода? Да ведь тут вместо жира от мяса на гриле так и брызжет ледяная кровь!

Исук решила, что мыслить нужно позитивно. Ведь Сончжэ позвал их совсем не ради споров. Скорее всего, он искренне переживал за Исук, поэтому хотел как-то сгладить все углы, просто все пошло наперекосяк. Нужно думать так. Никакой войны между ней и Инён нет.

Поддаваться на провокации Инён Исук не хотелось. Единственным ее желанием сейчас было сорвать с себя эту проклятую розовую блузку.

– Я ненадолго отлучусь в уборную… – Исук подскочила, схватив сумку, но ни Сончжэ, ни Инён не обратили на нее никакого внимания.

Сончжэ буквально пожирал ведущую взглядом, и именно это ранило Исук больше всего.

Исук поспешно заперлась в уборной. Она чувствовала себя неважно. Не из-за еды – что-то сильно пульсировало и будто бы сжималось в комок где-то в районе солнечного сплетения. Казалось, что кто-то крепко сжал ее сердце и не собирался ослаблять хватку. Такие, интересно, чувства испытывают те, в кого попала пуля? Тогда лучшей песней о любви определенно должна быть Like being Shot by a Bullet Бэк Чжиён[16] – она идеально описывает боль, которую причиняет любовь.

Сегодня Исук словно поймала ту самую пулю и теперь истекала кровью, пусть другие и не замечали. И кровь эта пропитывала поросячью блузку… Конечно, Исук ждала не этого. Она чувствовала себя жалкой, и это совсем не то, чего она хотела от вечера. Что же пошло не так?

Однако дыра в сердце оказалась не единственным казусом, случившимся с Исук. Сидя на унитазе, она опустила взгляд на свои штаны и ужаснулась. Прямо по шву от середины и до задней части зияла такая огромная дыра, что сквозь нее виднелся пол.

– Черт, ну почему это происходит именно сейчас, почему?! – вопросила Исук у Господа, в которого так верила ее мать. Да, такое и раньше происходило, но почему эта дыра решила появиться именно сейчас?

Брюки в этом месте и правда рвались не впервые, такое случалось с самого детства. Исук до сих пор помнила, как впервые надела юбку на церемонию, посвященную началу учебного года в средней школе. Тогда, зайдя в туалет, она обнаружила огромную дыру на колготках. А еще она помнила, как Бомин плакала в соседней кабинке, ее чулки постоянно скатывались с бедер и сильно натирали. По воле судьбы обеим девчонкам пришлось пережить адский день, они понимали боль друг друга, неуклюже шагая вперед. В тот день Исук осознала, насколько же мощны их бедра и как велика сила трения!

Поместите между такими бедрами планету – и человечеству настанет конец. Будь то колготки или брюки, они протирали все. Их бедра – настоящая терка!

Тогда-то Канок и решила пришить юбку к спортивным штанам, чтобы радикально решить проблему. И сколько бы классный руководитель ни гонялся за ними с криками, приходилось стоять на своем. Они ведь не специально пренебрегали школьными правилами. Но и раскрыть истинную причину, свою тайну, о которой знали только такие же, как они, не могли. Никто не стал бы сопереживать их беде.

Со временем Исук приобрела необходимые опыт и знания и уже понимала, как контролировать сроки жизни любых брюк. Однако сейчас ее уверенность улетучивалась. Урок, кажется, был усвоен не до конца.

В особо важные дни нужно действовать так же, как и обычно, не пытаться выделиться. Есть то, что ешь всегда, носить то, в чем абсолютно уверена, и никогда не пользоваться новыми приемами макияжа!

И почему Исук никогда не слушала то, что твердила ей мать? О чем она вообще думала, напяливая на себя новую одежду, не проверенную временем в такой важный день? Штаны порваны, самооценка ниже плинтуса, может, стоит просто смыть себя в унитаз? Зачем так жить вообще, ну зачем?

Заметил ли дырку Сончжэ? Нет, куда важнее, заметила ли ее Инён! Если так, то слухи об этом позоре разнесутся по всей студии в мгновение ока… Это провал!

Как ни странно, в этой ситуации Исук подумала о Канок. Она припомнила разговор в парке. В тот день, когда они гуляли и пили пиво с жареной курочкой.

«В мире ведь так много красивых стройных женщин! Зачем мужчинам такие, как мы?»

Ее слова оказались правдой. Внутренний мир не имеет никакого значения. Не у всех толстушек хороший характер. С чего бы это? В фильме «200 фунтов красоты»[17] полные люди показаны жалкими, но наделены при этом прекрасными качествами. В подобных произведениях, как правило, всех толстух пытаются представить в лучшем свете, показать, что полнота не признак скверного характера. Но, по правде говоря, это совсем не так. Спасибо, конечно, на добром слове, но настаивать на том, что наличие жира и хороший характер идут рука об руку – настоящий бред! Взглянуть хотя бы на Канок и Бомин, и все сразу станет ясно.

Так вот. Если сравнивать ее и Инён, кого выберет мужчина? Конечно, у Сончжэ ни единой причины останавливать выбор на Исук. Это вполне естественно.

«Просто невозможно… Канок оказалась во всем права, почему я ее не послушала?»

Исук натянула штаны, которые выглядели как сетка для лука, и зарыдала – слезы полились градом, ведь она сдерживала их весь вечер.

Вечер пятницы, часы показывают 21:00. Для Канок пятница – особенный день. В пятницу можно пить без зазрения совести, никто не посмотрит косо, даже если заливать в себя алкоголь всю ночь напролет! Ведь это «пьятница»! В этот день недели пьют все. Наверняка и сегодняшняя пятница не исключение.

Совсем недавно Канок начала встречаться с парнем двадцати четырех лет, который работал у нее моделью. Он написывал ей каждые пять минут и все просил скорее бросить дела. Но Канок не торопилась отрываться от задач, которые, на самом-то деле, могла оставить на потом. Парень настолько ей наскучил, что Канок клеила адресные бирки, упаковывала посылки, собирала нитки и упаковочную бумагу, в общем, делала все, лишь бы не покидать офис.

Канок меняла парней как перчатки. Все они мало того что были похожи друг на друга, они даже имя носили одно и то же – Хёнхо. Нынешний Хёнхо вел себя особенно настойчиво. Канок надоел поток его сообщений, и она перевернула телефон экраном вниз.

Канок выглянула в окно кабинета и среди стоящих у здания машин заметила его автомобиль. Теперь он начал звонить каждую минуту, ведь Канок даже не читала сообщения. Она устала от всего этого.

Поведение таких парней было весьма предсказуемым – они буквально цеплялись за нее, подкарауливали. И не имело значения, красива она или же уродлива, лысая или толстая, даже возраст для них не так уж и важен. Канок считали роковой женщиной, но при этом она оставалась толстой, некрасивой и не сказать что сильно ухоженной. Однако пока она встречалась с парнями, они наслаждались друг другом и удовлетворяли каждый свои потребности.

«Дело же сделано. Что еще надо-то?»

После всех «одержимых» оставалось разное послевкусие. Многие мужчины хотели доминировать над женщинами. Канок считала это забавным.

«Неужели ты считаешь меня своей собственностью только потому, что мы с тобой разок переспали?»

«Думаешь, я тебе принадлежу? Ха, да как ты вообще смеешь?!»

Телефон продолжал звонить, Канок чувствовала, что ее терпение на пределе. Не выдержав, она подняла трубку и заорала в нее:

– Тебе жить надоело?!

– К-ка-а-а… К-ка-ано-о-о-о-ок… Ыа-а-а-а…

Однако голос, доносившийся из телефона, принадлежал вовсе не Хёнхо. Завывания в трубке звучали как стая воркующих под дождем голубей.

– Ким Исук! Ты чего ревешь?

– Со… Сончжэ… Он позвал меня… И мясо… Ыа-а-а-а…

– Что? Что он сделал? Прекрати рыдать и объясни нормально, что произошло?

– Хых… Н-но… Шта… Штаны… Мои штан-ны… Ыа-а-а!

Поначалу Канок никак не могла понять, о каких штанах речь. Неужели этот новый PD заманил невинную девушку под предлогом поесть мяса, а потом сорвал с нее штаны? Нет, такое развитие событий казалось абсолютно нелепым, хотя, судя по тому, что в последнее время пишут в новостях, ожидать можно чего угодно. В мире так много непредсказуемых вещей! Наверное, и такое все же могло случиться!

– Вот же сволочь! Ты где? – пробормотала Канок, вылетая на улицу к машине Хёнхо. – Гони!

– Ты чего трубку не берешь? – тут же спросил Хёнхо, в недоумении поглядывая на Канок.

Он нахмурился и показал Канок экран телефона: 51 исходящий вызов.

Канок, в свою очередь, глядя на его лицо, осознала, что снова клюнула на милое личико. Красоте этого парня позавидовала бы любая девушка! Глаза только вот не очень, нет в них очарования. Так что Канок довольно быстро потеряла вспыхнувший к нему интерес.

Не будь ситуация такой серьезной, она бы просто сказала что-то вроде: «Эй ты, сталкер придурошный, тебе жить надоело? Только попробуй позвонить мне хоть еще один раз!» Канок совершенно точно могла бы и двинуть ему хорошенько парочку раз, но пока что держала себя в руках.

– Мне нужно кое с кем поболтать, – сказала Канок, хрустя пальцами.

Она собиралась еще добавить, чтобы с завтрашнего дня он больше не смел приближаться к ней, но…

– Нуна[18], ты такая сексуальная! – Хёнхо перебил ее.

«И что с этим мальцом не так? Похож на настоящего извращенца», – подумала Канок.

Видимо, не стоит заводить знакомства с мужчинами, оценивая их только по внешности. Разве этот парень в своем уме?

Он позвонил ей раз пятьдесят, а теперь разволновался, когда Канок сказала, что ей нужно с кем-то разобраться, и даже присвистнул. По коже Канок пробежали мурашки, но она быстро одернула себя.

– Пристегнулась?

– Хватит чесать языком, гони уже!

– Окей, тогда погнали!

Машина наконец-то тронулась с места.

Тук-тук-тук.

Стук в дверь не прекращался. Все, кто входил в уборную, удивленно останавливались у кабинки, где рыдала Исук. Время от времени кто-то стучал, чтобы узнать, все ли с ней в порядке.

– Боже, это что, плачет кто-то?

– Может, стоит вызвать полицию?

– Да что за фигня тут происходит?

Каждый вошедший реагировал по-разному.

– П-прош-шу… пр-рощения… Ыхых… Со м-мной в-все в п-порядке… Вы м-мож-жете… просто у-уйти? Ыа-а…

Исук как попугай повторяла одни и те же слова, сморкаясь в туалетную бумагу.

Она торопливо отправила сообщения Сончжэ и Инён, сказала, что у нее появились неотложные дела дома, и пожелала им приятно провести время вместе. Затаившись и крепко сжимая телефон, Исук выглядела как человек, ожидающий конца света.

– Девушка, с вами все в порядке?

Обеспокоенные люди все продолжали задавать вопросы. Но в ней не осталось ни гордости, ни достоинства, ни хоть капли нервов. Тепло чужих голосов лишь сильнее трогало ее, вызывая новые потоки слез.

– Ким Исук, ты где? – в уборной раздался возглас Канок.

Исук слышала, как она мчится к ее кабинке, расталкивая других женщин.

– Я здесь! Здесь! – закричала Исук, распахивая дверь со скоростью света.

От присутствия Канок навалилось такое облегчение, словно на помощь ей примчался не один человек, а целая армия.

– Вот дуреха! С тобой все в порядке? – спросила Канок, обхватывая руками зареванное лицо Исук.

– Хех… – Исук облегченно выдохнула и указала Канок на свои рваные штаны.

– Ты вообще представляешь, как я перепугалась? Я же думала, с тобой что-то случилось!

– Вау… Ни фига себе! – Хёнхо, увидев огромные дырявые штаны Исук, сильно удивился.

Исук одним взглядом спросила Канок «кто это?», а та, подмигнув ей, ответила, что это кое-кто, кого совсем скоро ждут большие неприятности.

Хёнхо, ничего не подозревая, протянул пакет с логотипом BigBLACK, внутри которого лежал спортивный костюм. Верх и низ не сочетались между собой: Канок так торопилась прийти на помощь подруге, что даже не обратила на это внимания, просто схватила первое, что попалось под руку.

Как раз в это время прибежала и Бомин. Получив сообщение от Исук, она мчалась к ней с мазью от контактного дерматита… Она-то точно знала, что если уж штаны протерлись, то и бедрам конец! Это то, что понятно без слов.

Подруги тучно двинулись к выходу из ресторана, словно снова стали одним целым.

– Два икс эль, значит… – пробормотала Канок, проверяя этикетку брюк Исук.

Бомин, сама того не осознавая, вздрогнула. Они с Исук уставились друг на друга, словно их с поличным поймали на месте преступления. Но Канок без лишних слов просто запихнула штаны в сумку.

– Извини, это же я посоветовала купить их там… – заикаясь, произнесла Бомин.

– Нет, я же сама решила купить брюки у них, – пробормотала Исук.

– А вы двое, видимо, часто собирались вместе и поливали меня дерьмом за спиной, а? – рассмеялась Канок.

Звучало это жутковато.

– Ну не то чтобы… Разве что пару раз?

Бомин и Исук замялись, но Канок понимающе обвила плечи подруг своими тяжелыми руками.

– Ничего страшного! Знали бы вы, как часто я это делаю!

Исук не выдержала и засмеялась. Вслед за ней разразилась смехом Бомин, а потом и Канок.

Хёнхо, наблюдая за происходящим, удивленно смотрел, как эти трое обнимались. Вместе они выглядели как огромный двухсотпятидесятикилограммовый ком. Видимо, правду говорят, что похожие люди находят опору друг в друге.

– Мда, ничего ж себе! – тихонько пробормотал он себе под нос.

– Это и есть твой Ха-PD?

– Ага.

За окном показалась идущая вдоль улицы парочка – Инён пьяно шаталась, а Сончжэ, приобняв, направлял ее в сторону такси.

Исук, Бомин и Канок молча наблюдали за этой картиной.

– О, они точно поедут в мотель. Гейм овер! – нарушил тишину Хёнхо.

– Да закрой ты уже рот! – Канок дала Хёнхо подзатыльник, переживая за то, как отреагирует подруга.

Глаза Исук подрагивали, губы были плотно сжаты, она едва сдерживала слезы. Пожав плечами, Исук постаралась выглядеть безучастной.

– Ну они же взрослые люди… Разберутся сами. – Она легко произнесла эти слова, но внутри словно выросла огромная стена еще в тот миг, когда она услышала слово «мотель».

Ей и дела не должно быть до отношений этих двоих, почему же она так сильно переживает? Исук с трудом дышала, ее бросило в холодный пот. Внезапно она почувствовала где-то внутри себя дикую боль и задрожала.

Безответная любовь – отстой. Еще и поделиться не с кем, мало кто может разделить эти чувства. Исук никто не бросал, ей не изменил ее парень, но чувствовала она себя так, будто наблюдает за изменой мужа, с которым они прожили полжизни, какого вообще черта?

Исук стиснула зубы, ее переполняла горечь.

Если бы мужчина, состоящий с ней в отношениях, спутался с другой женщиной ей бы наверняка посочувствовали. Но если с другой женщиной спутался мужчина, в которого ты безответно влюблена, то кому какое дело?

– Вот поэтому надо худеть!

Похудение увеличит шансы на успех в любви. Но эти трое ни разу в жизни не сбрасывали вес. Они перепробовали всевозможные способы: монодиета, сыроедение, детокс-диета, липолитические инъекции, сокращение калорий, правильное питание, плавание, марафоны, зумба, баре, пилатес, йога, бокс, тренировки тай-бо – и кучу других методов, кроме разве что хирургического вмешательства.

Но в мире есть барьер повыше Великой Китайской стены. И барьер этот назывался «эффектом йо-йо».

Скидываешь три кило – взамен получаешь шесть. Скинула пять – получи десять сверху! И главное, никогда не знаешь, когда это произойдет, когда вес вернется в двойном объеме. Поэтому, садясь на диету, нужно твердо осознавать, что эта жестокая игра может продолжаться бесконечно. Знаете, сколько раз такое случалось за тридцать два года? Исук не поленилась бы ответить. Пальцев на руках для этого точно не хватит.

Стоит только добавить к слову «любовь» слово «безответная», как тут же ощущаешь, будто отрываешь какую-то частичку себя. Люди, имеющие партнеров, никогда не смогут понять этих чувств. Именно они и делают человека таким одиноким. Исук прикусила губу, погруженная в собственные мысли.

Канок, тихонько наблюдая за ней, что-то шептала на ухо Хёнхо. Из троих подруг Канок была не только самой крупной, но и самой чуткой – настоящая швея, внимательная к деталям не только в бизнесе, но и в отношении людей.

В глазах Канок Сончжэ выглядел обычным тридцатилетним одиноким мужчиной в джинсах, толстовке, кепке и кроссовках «Найк». Такие парни встречаются так же часто, как песчинки на морском пляже. Смешно даже, насколько все в нем очевидно. Он наверняка много читает, смотрит различные ТВ-шоу и просто живет обычной жизнью, потому что он – настоящая деревенщина! Ну что такого в нем нашла наивная Ким Исук?

В мире действительно много по-настоящему красивых женщин, но ведь и классных мужчин немало! Если бы Исук интересовалась парнями с ранних лет, она бы понимала, что к чему, и даже не стала бы смотреть в сторону этого PD! Канок была абсолютно уверена в этом.

– Так, хорошо. Я в таких вопросах профи!

Как только Канок закончила шептать, Хёнхо заговорил по телефону:

– Это я, ты дома? Где? Давай к нам! Как кто проставляется? Конечно же, наша богатенькая нуна!

Примерно после десяти минут беспрерывной болтовни Хёнхо поднял большой палец, словно показывая, что выполнил данное ему задание.

– Пять человек, будем на месте через полчаса!

– Кто-то еще идет с нами? – спросила молчавшая до сих пор Бомин.

– Ну сегодня же пьятница! Сегодня можно упиться до смерти! – закричала Канок, а Хёнхо радостно ее поддержал.

Исук изумленно посмотрела на Бомин. Та пришла в такое возбуждение, что хлопала в ладоши и визжала, как дельфин. Оказывается, ей такое нравилось… Но не она ли говорила, что Канок слишком беспорядочна? Что нельзя ей доверять в вопросах, касающихся парней? Исук окончательно запуталась, но ей не хотелось портить атмосферу.

С одной стороны, Исук хотелось поскорее прийти домой и спрятаться в пещере из одеял. Но с другой, она хотела напиться так сильно, чтобы забыть обо всем случившемся. Это все равно что прийти в ресторан, где подают чампон и чачжанмён[19], а затем, страдая муками выбора, взять оба блюда, но так и не насладиться ни одним, ни вторым в полной мере!

Но ведь не могла же Исук бросить своих друзей, когда они первыми прибежали к ней на помощь. Пусть они и не понимают ничего в мужчинах, существует дружеская преданность!

– Окей! Давайте оторвемся! – радостно прокричала она.

Хёнхо включил в машине музыку, чтобы оживить обстановку. Салон буквально сотрясался от веселых возгласов и смеха подруг.

Раз уж не удалось охмурить Сончжэ, сегодня Исук захомутает кого-нибудь другого и проведет с ним жаркую ночь, ведь Канок это как-то удается! Но где-то в глубине души она понимала, что это желание – всего лишь притворство. Она все еще не могла оглянуться назад, потому что боялась увидеть такси, в котором ехали Сончжэ и Инён.

Глава 3
Осколки памяти

Исук парила в небе, размахивая руками.

Вместе с ней вместо облаков летали овощные блинчики с разнообразными начинками. А еще откуда-то загадочно лилось макколи[20]. Тело Исук казалось легче самого воздуха, хотя вместе с этим она ощущала себя так, будто ее избили до полусмерти. Не самые приятные чувства.

«Где же я? Я вообще жива?»

Она пыталась проснуться, но снова словно проваливалась в глубокий сон.

– Где ты шлялась всю ночь? От тебя несет алкоголем, пила всю ночь, да? – раздался голос матери.

Неожиданно осознав, что госпожа О слишком уж зла, Исук решила, что пора вставать.

– А… Моя голова… – Исук почувствовала, что ее голова готова лопнуть, как воздушный шар, от сильнейшего похмелья. Исук едва смогла перевернуться с боку на бок. – Мам… Мне кажется, что я умираю… Серьезно, я вот-вот умру!

Смешно, но Исук говорила правду. Она даже дышала с трудом и чувствовала себя Дракулой, томящемся в гробу. Исук аккуратно сложила руки на груди и вся задрожала. Мать заметила ее босые грязные ноги и в ужасе прикрыла рот ладонью.

– Мамочки, я правда больше не смогу так жить. Что мне с тобой делать? Что же делать? – Ее мама взывала к собственной матери.

Исук, не выдержав, засмеялась. Она не собиралась этого делать, но вся ситуация вдруг показалась ей дико смешной. Несмотря на сильное похмелье и то, что она только что выла о том, что готова умереть, Исук расхохоталась.

– Боже, ты что, смеешься надо мной? У тебя вообще есть совесть? – с этими словами мать ударила Исук раз, а потом еще раз. А потом еще много раз.

– Прекрати, я правда готова умереть прямо сию же секунду, – кричала Исук, натягивая на себя одеяло.

– Да ты, никак, с ума сошла?

Внезапно Исук почувствовала сырость… Она принюхалась, учуяла какой-то затхлый, неприятный запах. Исук слегка приоткрыла глаза, хотя изо всех сил старалась этого не делать. И увидела то, чего видеть ей не хотелось… Все те блинчики и макколи, что летали рядом с ней во сне, превратились в лепешки… Точнее сказать, в лужицы ее же рвоты. Она засыхала, растекаясь по одеялу.

– И я родила такое чучело! Выкармливала тебя! Господи! – Ну вот, и его наконец вспомнила. Того самого великого из Библии.

Когда мама чему-то удивлялась, она всегда вспоминала бабушку. Ну а от ужаса на ум ей приходил один только Господь. Почему же тогда мама ходит в церковь каждую неделю, а на кладбище к бабушке всего раз в год? Ну, не так уж это и важно!

Так или иначе, мать все продолжала причитать, что так жить нельзя… Под эти причитания она и захлопнула за собой дверь, выходя из комнаты. Лишь теперь Исук смогла свободно выдохнуть и как следует осмотреться по сторонам.

Чувствовала себя она неважно – все тело ломило, мышцы болели… Что же, черт возьми, произошло с ней прошлой ночью?

– Вчера? – Канок громко засмеялась в трубку. – Да ничего такого. Просто ты напилась вдрызг!

Но если бы Исук просто напилась, у нее бы не отшибло напрочь память.

Бомин ответила на звонок еще менее живым голосом, чем был у самой Исук. Вот оно, похмелье!

– Ты что, правда ничего не помнишь? Вау, Ким Исук… Я как будто бы заново тебя узнаю! Вау… – Она все продолжала бормотать одно и то же, а потом просто отключилась.

Да что, что же произошло вчера?! Почему никто не может объяснить? Исук схватилась обеими руками за голову в какой-то необъяснимой тревоге.

Постепенно все вернулось на круги своя, разумеется, за исключением воспоминаний о той бурной ночи. Разбитое сердце Исук болело, но она, как и прежде, проживала дни и ночи. Из-за выпитого алкоголя ей удалось скинуть целый килограмм! Но эффект йо-йо вернул ей сразу два.

Наткнувшись на Сончжэ в офисе, Исук не стала делать вид, что они незнакомы. Она вела себя приветливо, только улыбалась гораздо реже. Исук вернулась к прежней себе и всячески старалась забыть о своей безответной любви. Однако, как ни странно, чем больше она пыталась не думать об этом, тем больнее ей становилось.

– Ведущая должна подняться вместе с владельцем ресторана на вершину горы и вернуться только после того, как они попробуют воду из источников? – Инён дрожащими руками держала сценарий, читая его вслух, а затем резко посмотрела на Исук. – Ты вообще в своем уме?

– Абсолютно.

Исук мстила Инён и Сончжэ, пользуясь доступными ей способами. Она прописывала в сценарии выкапывание лекарственных трав в горах, ныряние в море и прочую ерунду. Но если подумать… Это ведь так здорово, какая прекрасная возможность попробовать что-то новое благодаря передаче!

Когда Исук оказалась в плену своих дырявых брюк, она так сильно расстроилась, а что сделали эти двое? Сели в такси и укатили в закат!

«Разве это так сложно? Если уж вы способны поехать в мотель, то и подняться вместе в горы не составит никакого труда!»

Исук считала, что таким образом делает им одолжение, ведь она дарит им шанс больше времени проводить вдвоем! Раз уж на то пошло, нужно всегда держаться рядом, где бы вы ни находились, будь то горы или море! Внешне Исук сохраняла полное безразличие, но в душе ей хотелось все сделать назло.

– Хорошо вам сходить в горы!

– Эй! – Инён взорвалась от злости. Она мгновенно подскочила с места и попыталась схватить Исук за волосы.

Как Исук себя ощущала в этот момент? Прекрасно! Она радовалась, потому что ждала его! Возможно, только ради него она жила все свои тридцать два года на этом свете! Главное, правильно ухватиться, потрясти и толкнуть. Быть сильной и ловкой!

В начале истории мы уже упоминали, что и Исук, и ее подруги были популярны среди спортивных тренеров, не так ли? Так вот, сегодня Исук собиралась показать, почему когда-то она являлась одним из самых перспективных тяжеловесов!

Исук легко заблокировала попытку Инён одной рукой, увернулась и прижала ее к стене. Хрупкое тело дергалось в паре шагов от Исук в бесплодных попытках высвободиться. Разозлившись, Инён цапнула Исук за предплечье. Но прежде чем она успела что-либо осознать, Исук повалила ее на пол.

Тут дверь в офис внезапно открылась и появились Сончжэ и Чжинён.

– Вы что творите? – Сончжэ разозлился, глядя на драку между двумя женщинами.

Он подбирал раскиданные по полу листы сценария, затем резко вздохнул, глядя на Исук и Инён.

– Ха-PD, вы вообще читали сценарий? Она решила отправить меня в горы, и это в самое пекло!

– А что тебя не устраивает? Я же бегаю по твоим поручениям за кофе в каждой из провинций, куда мы едем на съемки, и тебя мало волнует, какая на улице погода!

– Вы обе, прекратите живо!

– Я не буду переписывать маршрут для съемок, так и знайте! – Исук выхватила клочки сценария из рук Сончжэ.

Выбора не было, ведь дату съемки уже назначили, как и дату трансляции их программы.

Исук глянула на Сончжэ так, будто бы спрашивала его: «Я или Инён, выбирай!» – но вслух этого так и не произнесла.

Сончжэ долго колебался с обеспокоенным выражением лица, а затем как-то тяжело произнес:

– Нам следует придерживаться сценария.

Получилось! Хотя чему тут радоваться? Если бы Исук пришлось выбирать между ней самой и Инён, она бы без сомнения выбрала Инён. Но в джунглях всегда побеждает сильнейший!

Оглядываясь на плачущую позади Инён, Исук торжествующе закрыла дверь офиса и поспешно удалилась.

– Драка была нереальная, я думала, они вот-вот начнут метать ножи!

– Неужели наша сценаристка всегда была такой дикой?

Все сотрудники без умолку обсуждали драку между Инён и Исук, добавляя новые и новые детали к каждому услышанному слуху. Судя по ним, состоялась битва, достойная оказаться на страницах учебника по истории! И с того дня Инён, встречаясь с Исук, громко фыркала и проходила мимо.

Совещания, на которых обсуждался выбор блюд, проходили особенно бурно – Исук постоянно придиралась к Сончжэ, находя повод вступить с ним в перепалку и высказать свое мнение.

– Абаи[21] сундэ[22], сундэ с кальмарами, сундэ с клейким рисом, сундэ с потрошками, сундэ с зеленью, сундэ с корнем колокольчика, сундэ с лапшой и… сундэ с баклажанами?

– Все верно.

– И чем же это будет отличаться от любого другого сундэ? – с тяжелым вздохом уточнил Сончжэ.

– Да ничем, сундэ оно и в Африке сундэ.

Ким Исук – вот кто фундамент «Прожорливой красотки». По сравнению с ней Сончжэ лишь случайно уложенный в этот фундамент небольшой кирпичик. Все расхваливали его режиссерскую работу, но, по всей видимости, это осталось в прошлом. Теперь Исук склонялась к тому, что слухи о причинах его ухода с прошлого места правдивы.

Ну, и если уж ты, такой популярный PD, пришел в развлекательную программу, то будь добр работать по правилам этой программы! Это же мокбан!

Хочешь творить искусство благодаря еде? Тогда тебе точно не сюда. Еда не станет петь или танцевать для тебя. И если не хочешь, чтобы тебя отсюда поперли, просто делай то, что просят.

– Но как мы будем все это показывать, чем объяснять? Наши зрители не идиоты, в конце концов.

– Мне кажется, вы не совсем понимаете принцип работы…

Сончжэ не нашелся что ответить.

– В мокбане прежде всего нужно показывать еду. Не важно, какой сценарий, главное в таких программах – визуал. Нужно просто красиво есть и красиво это снимать.

– Вы сейчас серьезно?

– Ну конечно. Инён может аппетитно есть, а вы – красиво снимать ее, вот и все.

– Видимо, я ошибся в вас… – разочарованно произнес Сончжэ. – И вы называете себя шоу номер один среди всех других шоу, которые могут позволить не только посмотреть на еду, но и почувствовать ее? По-моему, за всей этой картинкой нет никаких эмоций. Зрительские рейтинги еле доходят до двух десятых процента, о каком первенстве вообще может идти речь?

Видеть его в гневе было непривычно. Его лицо покраснело от злости до самых ушей. Сончжэ говорил настолько резко, что Исук начала чувствовать себя очень некомфортно.

– Исук, вы, как сценарист, должны кое-что понять. Даже мокбан-каналы на YouTube люди смотрят чаще, чем эту программу. То есть контент, создаваемый одним человеком, в разы интереснее, чем программа, снятая по распланированному десятками людей сценарию! Вы об этом ни разу не задумывались, не так ли? Вы точно профессионал?

«То есть вот что он обо мне думает…»

Похоже, влюбленность застилала Исук глаза и все это время она попросту не замечала недостатков в Сончжэ. А может, ей так сильно хотелось помечтать о любви, что она нафантазировала себе его приятный образ?

Ей вдруг стало обидно, что тот энтузиазм, искорка в глазах Сончжэ, которая горела, когда он только пришел к ним в команду, вдруг потухла. Исук хотелось помогать ему во всем, быть с ним открытой, направлять его в работе, но сейчас казалось, будто ей наплевали в душу. Она отчетливо это понимала. Освободившись от эмоций по отношению к Сончжэ, Исук увидела его истинное лицо.

После восьми лет работы над множеством кулинарных и мокбан-программ Исук наконец стала сценаристкой. Среди этого множества «Прожорливая красотка» стала первым шоу, в котором Исук чувствовала себя значимой. Пусть без возможности снять что-то действительно классное, с небольшой командой, да и зарплатой, далекой от идеала, но Исук двигалась вперед, игнорируя низкие зрительские рейтинги. Потому что верила, что дальше будет больше. Но что с того?

Исук отлично знала таких людей, как Сончжэ. Шоу претерпело множество изменений и перестановок кадров, за все время, что Исук работала здесь, она видела разных PD и не раз становилась свидетелем горячих споров и ссор сценаристов с ними. Что ж, теперь ее очередь отстаивать интересы сценаристов.

– В таком случае у вас, возможно, есть какое-то альтернативное решение? Можете смело предлагать свои идеи. А я напишу вам сценарий, достойный по-настоящему эмоционального мокбана. Но, наверное, рано или поздно вы поймете, как сильно мы ограничены в бюджете на производство.

Критиковать, не предлагая ничего взамен, – проще простого. Все недовольны форматом, который никак не меняется из раза в раз, но, когда сталкиваются с реальностью в виде бюджета, быстро идут на попятную. Исук стало очень любопытно, как же поступит Сончжэ.

Будет ли он злиться на продюсера, ответственного за их шоу, или же, как и все, просто опрокинет с ним пару рюмок? Обычно этим все и заканчивалось. Все исполнительные продюсеры любят поныть о своей тяжелой жизни, о сложной ситуации на канале. Выпивая с ними и режиссерами, креативщики говорят об огромных затратах, постоянной реорганизации кадров и прочих проблемах. И против этого не попрешь. Каждый просто признает суровую реальность. Для Исук было очевидно, что, даже если Сончжэ попытается спорить с руководством, он вернется ни с чем, скажет, как ему жаль, что все так вышло, и все останется так, как есть. Так поступали все. Сама Исук не исключение. Она миллионы раз ругалась с руководителями других отделов, уверяя их, что нельзя продолжать работать в том же духе! Ничего не менялось. Спасибо хотя бы за то, что шоу не снимали с эфира.

Сончжэ ушел, громко хлопнув дверью. Исук это оставило равнодушной, ей нечего было терять.

По дороге домой Исук обратила внимание на красивый закат. И будь она в своем привычном настроении, тут же стала бы фотографировать небо, но сейчас ей этого не хотелось. Прислонившись к окну в автобусе, Исук смотрела мокбан-трансляции людей со всего мира, которые те публиковали в своих социальных сетях. Несмотря на внешние различия всех этих людей, она понимала, что их всех связывает еда.

Но что на самом деле еда значит для людей? Почему кто-то злится, когда не может поесть? А кто-то сильно не любит смотреть, как едят другие?

Когда Исук только начинала работать над «Прожорливой красоткой», она множество раз задавала себе одни и те же вопросы.

Что, черт возьми, значит еда для меня? Почему я так отчаянно хочу создавать шоу про еду? И почему не могу сделать это как следует?

Дзынь!

Исук достала из микроволновки токкпокки[23] быстрого приготовления, от которых шел ароматный пар. Открыв крышку, она смотрела, как мелко нарезанный тток и сосиски томятся вместе в остром соусе с сыром, создавая гармоничный союз. В последнее время это блюдо имело дикую популярность среди школьников.

Бомин, стоявшая рядом, добавляла яйца в кипящий на переносной плите рамён.

– Только не мешай сильно! Нужно, чтобы желток оставался жидким, – влезла Канок, на что Бомин непонимающе пожала плечами.

Бомин очень любила добавлять в рамён кимчи, а Канок предпочитала слегка обжаривать лапшу. Но они сходились в том, что рамён обязательно нужно заедать треугольным кимпабом с майонезом. Это ли не идеальный ужин из того, что можно найти в магазине?

Подруги, которых объединял лишний вес, шустро перенесли всю еду на небольшой столик, стоявший на коврике на газоне.

Праздник живота, посвященный глутамату натрия! Калорийная бомба! Ничто не лечит стресс лучше, чем такая еда. Сладкое, соленое, острое, желательно как можно больше острого – все эти вкусы, сливаясь воедино, отлично снимали напряжение.

Обычно веселая Исук задумалась о том, не голод ли причина ее дурного настроения? Она взяла в руки тарелку с рамёном, добавила туда немного токкпокки и сделала глубокий вдох.

Какое счастье иметь возможность питаться всем этим!

– Как вообще появился термин фуд-порн?[24] – вдруг спросила Бомин.

– Фуд-порн? – Канок громко засмеялась из-за второй части термина.

– Говорят, что больше, чем секс, человеку доставляет удовольствие только еда. Потому народ и смотрит мокбаны. Это же психология! Просмотр подобных видео заставляет постоянно думать о еде, вызывает чувство голода. Когда вы смотрите порно, это ведь вас возбуждает? Здесь работает тот же принцип. – Бомин пожала плечами, демонстрируя свои познания.

– Вместо того чтобы торчать в библиотеке, лучше бы ты смотрела видеолекции. Думаешь, если будешь много знать, сможешь легко найти работу? Лучше бы пришла ко мне на стажировку. А, ты же поклонница другого бренда, тебе была бы интереснее работа на два икс эль, так ведь? – съязвила Канок, припоминая инцидент со штанами Исук.

– Я вообще ни на что не способна. На любовном фронте полный провал, на работе творится не пойми что, похудеть никак не выходит… Что же делать? – Исук легла на коврик, отодвигая тарелку с едой.

Канок и Бомин в это время боролись за последний оставшийся на столе кимпаб. Бомин в итоге уступила его Канок.

Тьма медленно опускалась, от реки Хан шел гипнотизирующий свет, оттеняющий закатное солнце. Вдалеке слышался гудок небольшого туристического парома.

– Работа есть работа, о весе мы уже много раз думали, а любовь… Мне кажется, у тебя еще есть шанс, – сказала Канок.

– Согласна! – добавила Бомин, допивая газировку.

– Что за бред? Может, вы от жары с ума сходите?

– Думаешь, вы поругались из-за какого-то там сундэ? Это все из-за того, что произошло в тот вечер! Наверняка Сончжэ есть что сказать, просто ты вцепилась в свой сценарий и не дала ему и слова вымолвить.

Тот вечер? Какой еще вечер? Исук засмеялась от абсурдности ситуации.

– Прошу прощения, госпожа Мин, о чем вы говорите?

– То есть ты правда ничегошеньки не помнишь? Не притворяешься, а правда ничего не помнишь? – с серьезным выражением лица спросила Бомин.

– Так вы расскажете мне или нет?

Канок с Бомин переглянулись, а затем, глядя на Исук, начали смеяться.

– В тот самый раз, когда мы пошли в клуб, ты так напилась, что попросила Сончжэ…

– Стоп! Что?

Исук охватила паника. Ей казалось, что она не сможет дослушать эту историю до конца. Она быстро достала из кошелька купюру в 10 тысяч вон, положила ее на стол и просто сбежала. Нельзя было допустить того, чтобы подруги рассказали о том, что же на самом деле произошло в ту роковую ночь. Исук не хотела этого слышать. В последнее время она все делала назло Сончжэ, и, если тогда, напившись, она допустила какую-то ошибку, ей придется уволиться. К черту это все, проще сразу собственноручно написать заявление и исчезнуть со всех радаров!

– Вы с Сончжэ целовались! – громко прокричала Канок в спину убегающей Исук.

«Целовались? Что значит целовались?! В какой момент моя романтическая история сменила жанр на фэнтези? Это какой-то временной сдвиг? Магнитные бури? Что за глупости?» – Как бы Исук ни старалась вспомнить, что происходило с ней в клубе, у нее не получалось собрать осколки памяти воедино, словно ее ударили камнем по голове.

1 Начальная, средняя и старшая школы в Корее никак между собой не связаны, поэтому большая редкость, когда друзья на протяжении всего обучения посещают одни и те же школы.

2 Корейские школьницы часто под юбками носят спортивные штаны – для удобства, чтобы юбка не стесняла движений, или же для того, например, чтобы было не так холодно зимой.

3 XXXL по международным стандартам.

4 Речь идет о песне 1964 года Oh, Pretty Woman американского музыканта Роя Орбисона.

5 XL по международным стандартам.

6 Мокбан (кор. 먹방) – формат видеороликов, вся суть которых сводится к тому, чтобы есть на камеру. Жанр изначально зародился в Корее и в настоящее время вышел за рамки исключительно онлайн-трансляций.

7 Соллонтхан (кор. 설렁탕) – суп из воловьей ноги, который варят на протяжении десяти часов, пока он не приобретет молочно-белый цвет. Обычно подается в чаше с кружочками репчатого лука и кусочками мяса, а в качестве приправ выступают зеленый лук, соль и черный перец.

8 Рисовые лепешки (кор. 뻥튀기) – популярное традиционное лакомство в Корее; готовятся из воздушного риса и других злаковых, например кукурузы.

9 PD (Program Director) – режиссер-постановщик, главный человек на съемочной площадке. Несет ответственность за планирование, кастинг, режиссуру и саму съемку программы, а также определяет сюжет, стиль, ракурсы, производственный процесс и т. п.

10 Тонкацу (яп. 豚カツ) – блюдо японской кухни, свинина в кляре, зажаренная во фритюре. Подается с различными гарнирами и соусами.

11 KakaoTalk (카카오톡) – бесплатный мобильный мессенджер, широко используемый в Корее.

12 «Меня зовут Ким Самcун» (кор. 내 이름은 김삼순) – корейский сериал 2005 года, снятый по одноименной веб-новелле.

13 Пулькоги (кор. 불고기) – традиционное блюдо корейской кухни. Его готовят из говядины, которую нарезают тонкими ломтиками, маринуют в смеси соевого соуса с приправами и жарят на открытом огне.

14 Хану (кор. 한우) – корейская говядина премиум-класса. Считается в Корее дорогостоящим деликатесом.

15 Кумихо (кор. 구미호) – девятихвостая лиса из корейской мифологии. Часто так называют хитрых женщин, которые «охотятся» на мужчин.

16 Like being Shot by a Bullet – в переводе с английского «Как будто ударило пулей». Популярная песня исполнительницы Бэк Чжиён, хит 2008 года.

17 «200 фунтов красоты» (кор. 미녀는 괴로워) – романтическая комедия 2006 года, снятая по японской манге Kanna’s Big Success! (в пер. с англ. «Большой успех Канны!»).

18 Нуна (кор. 누나) – обращение, которое используют братья по отношению к старшим сестрам, а также мужчины к женщинам старше их по возрасту.

19 Чампон (кор. 짬뽕) – острый суп с лапшой, морепродуктами и овощами. Чачжанмён (кор. 짜장면) – пшеничная лапша, которую подают под соусом чачжан, изготовленным из соевых бобов и овощей, иногда в него также добавляют мясо или морепродукты. Чаще всего эти блюда подаются в одних и тех же местах, поэтому корейцы нередко страдают оттого, что не могут выбрать, какое же блюдо им все-таки заказать.

20 Макколи (кор. 막걸리) – традиционный корейский напиток, который часто называют рисовым вином.

21 Деревня Абаи (кор. 아바이마을) – небольшая деревушка в провинции Канвон-до, образованная выходцами из Северной Кореи после войны.

22 Сундэ (кор. 순대) – традиционное корейское блюдо, представляющее собой кровяную колбасу в натуральной оболочке.

23 Токкпокки (кор. 떡볶이) – одно из самых популярных корейских блюд, главным ингредиентом которого являются рисовые клецки тток, которые тушатся в густом, чаще всего остром, соусе с добавлением овощей или других ингредиентов.

24 Фуд-порн (англ. food porn) – идеализированное визуальное изображение еды в рекламе, блогах, кулинарных шоу и других визуальных медиа.

Продолжить чтение

Ешь, пей, спи

ПрологТолстушки, не слезающие с диет

Глава 1Ее сценарий, его режиссура

Глава 2Атакованная дырками

Глава 3Осколки памяти

Пролог
Толстушки, не слезающие с диет

Глава 1
Ее сценарий, его режиссура

Глава 2
Атакованная дырками

Глава 3
Осколки памяти