Марголеана. Имя мне Гнев

Размер шрифта: 13

Глава 1
Ужасная картина

С раннего утра небо над городом затянули тяжелые серые тучи, готовые в любую минуту пролиться мощным дождем. Вскоре после прибытия следственной бригады на место происшествия поднялся сильный ветер, как часто бывает перед грозой. Резкие порывы раскачивали голые ветви деревьев, и полицейские эксперты зябко кутались в длинные казенные дождевики.

Следователь Андрей Чехлыстов, приехавший чуть позже остальных, то и дело с опаской поглядывал на небо, которое темнело на глазах. Полицейским следовало поторопиться, пока ливень не уничтожил все улики, но Андрею не хотелось поторапливать коллег. Они и сами прекрасно все понимали.

Оперативников направили сюда в пять часов утра, сразу после звонка одного из жителей элитного коттеджного поселка «Новый Вавилон», окруженного густым лесом. Пожилой мужчина, владелец особняка на окраине поселка, гулял в лесу с собакой и внезапно сделал находку, от которой до сих пор трясся и никак не мог прийти в себя. Сейчас его допрашивал один из коллег Чехлыстова в микроавтобусе следственной бригады, припаркованном неподалеку. Собака, крупный черный мастиф, сидела у машины, высунув язык, и терпеливо дожидалась своего владельца, а заодно наблюдала за непростой работой судмедэкспертов.

Андрей украдкой зевнул. Ночь выдалась безумная, он не спал уже больше суток и едва держался на ногах от усталости. К тому же обнаруженное мертвое тело было не первым за последние несколько часов. Именно в такие дни Андрей всерьез подумывал об увольнении. С каждым годом служба в полиции давалась ему все труднее, особенно когда приходилось смотреть на тела тех, кого знал лично, с кем он когда-либо общался. Чехлыстов хорошо понимал Романа Кукушкина, когда-то бросившего работу на самом пике своей карьеры. Не каждый такое выдержит.

На краю узкой поляны стояла машина скорой помощи, но ее услуги оказались не нужны, и санитары мрачно топтались по ту сторону растянутых предупредительных лент, тихо обсуждая увиденное. У противоположного края поляны дежурили молодые полицейские в дождевиках, не подпуская зевак. Слухи о случившемся мгновенно разнеслись по всему поселку, и у места происшествия уже собралось почти два десятка человек, которые не торопились расходиться, несмотря на настойчивые просьбы полиции.

Андрей снова поднял глаза к свинцовому небу. Вдали, над высотными башнями мегаполиса, уже сверкали первые молнии. Гроза приближались. Ветви деревьев над его головой были сплошь усижены воронами. Черные птицы сидели очень тихо, глядя блестящими глазами на снующих внизу людей. Интересно, как давно они тут сидели? Возможно, были здесь и в момент убийства. Вот бы кого расспросить. Андрей хмуро усмехнулся. Жаль, что эти свидетели ничем не могли помочь полицейскому расследованию.

Время от времени по лесу разносились трескучие позывные служебных раций. Эксперты судебно-медицинской лаборатории фотографировали место преступления, тщательно осматривали почву в поисках фрагментов тканей и волокон, брали для анализа окровавленные листья и образцы земли. Все работали быстро и слаженно, не тратя времени на лишние разговоры и стараясь поменьше оглядываться на причину суматохи.

За годы службы в полиции Чехлыстов успел повидать разное, но все равно не мог смотреть на покойницу без содрогания. Убийство было совершено с чудовищной жестокостью, и Андрей почему-то не сомневался, что оно так или иначе связано с недавними происшествиями в историческом музее и портовой зоне.

К тому же личность погибшей… Он помнил ее лицо. Девушка присутствовала на презентации, когда украли венец Марголеаны. Ее знали многие из тех, кого Андрей допрашивал в связи с этими событиями. По спине Чехлыстова пробежал холодок. Такая молодая, такая красивая… И так закончила свою жизнь. Каким надо быть монстром, чтобы совершить нечто подобное?

Кожа покойницы была белой, словно лист бумаги. На земле у ее ног валялась расстегнутая сумочка, из которой высыпались косметика, леденцы и прочая мелочь. Предметы валялись вперемешку, словно их торопливо вытряхнули из сумки, пытаясь что-то найти. Но что именно?

Внезапно над головой раздалось хриплое карканье, и Чехлыстов вздрогнул. С трудом оторвав взгляд от тела и подняв голову, он увидел десятки крупных черных ворон, круживших над самыми вершинами деревьев. Что-то спугнуло их, заставив сорваться с мест. Может, тоже почувствовали приближение грозы?

– Никогда здесь ничего подобного не случалось, – донесся из толпы местных жителей женский голос. Чехлыстов автоматически напряг слух. Незнакомка беседовала с кем-то из полицейской бригады. – Люди в «Новом Вавилоне» обеспеченные, много знаменитостей. И вдруг такое! Кто она? Ее уже опознали? Если подпустите меня поближе, я посмотрю…

– В этом нет необходимости, – устало ответили словоохотливой жительнице поселка. – Мы нашли ее паспорт.

– И кто же она? Как ее зовут?

– Отойдите от оградительной ленты! – строго прикрикнул полицейский, и толпа послушно подалась назад.

– Какие-то следы на земле удалось обнаружить? – спросил Андрей у ближайшего судмедэксперта.

Тот поднялся с корточек и отряхнул руки от грязи.

– Да тут на десятки метров вокруг все вытоптано, – посетовал он. – До ближайших домов рукой подать, по этой дорожке многие с собаками гуляют. Да к тому же это единственный путь от автобусной остановки до поселка. Сам понимаешь, сколько народу здесь за день проходит. Дождя давно не было, так что свежих отпечатков на земле я не вижу… Но, может, еще что-нибудь найдем.

– Поторопитесь, – все же сказал Чехлыстов и ткнул пальцем вверх на чернеющие тучи. – А то точно ничего найти не успеете.

Эксперт молча кивнул. Андрей перевел взгляд на мертвую девушку, и внутри у него что-то болезненно сжалось. Она висела в полуметре над землей, пришпиленная к толстому шершавому стволу раскидистого дерева.

Ее грудь была пробита старыми садовыми вилами с толстыми железными зубьями. Они и удерживали ее на весу. Длинные волосы трепетали от сильных порывов ветра, периодически закрывая бледное безжизненное лицо, на котором застыло выражение даже не страха, а, скорее, сильного удивления. Очередная фотовспышка ярко осветила покойницу белым светом. Ужасная картина. Какой нужно было обладать силой, чтобы сотворить подобное?

Карканье ворон, мечущихся над деревьями, усилилось, температура воздуха, казалось, становилась все ниже. Когда из темного леса дохнуло ледяным пронизывающим холодом, толпа зевак начала быстро редеть. Поняв, что ничего нового сегодня не увидеть, люди расходились по домам.

Андрей поежился – легкий дождевик не укрывал от холодного ветра – и отошел подальше от лесной дороги, освобождая дорогу санитарам, которых позвали в центр поляны. Двое крепких парней в серой униформе начали привычными движениями разворачивать на земле большой черный пластиковый мешок для переноски трупов. Оставалось самое сложное – снять тело с дерева. Чехлыстов отвел взгляд и принялся рассматривать поляну. Вспоминая все, случившееся за последние несколько дней, Андрей вдруг понял, что в его практике еще не было такого странного и запутанного дела, а ведь он служил в полиции не первый год.

Чехлыстова терзало подозрение, что смерть девушки – далеко не последняя в этом деле. Убийца, кем бы он ни был, находился на свободе и явно не собирался останавливаться. А самым страшным было то, что Андрей до сих пор не понимал, как все это связано с про́клятым венцом Марголеаны. И чего добивался монстр, уничтожая людей? Андрею еще только предстояло найти ответы на эти вопросы.

Глава 2
Несколько дней назад

Состав с грохотом летел сквозь темный тоннель метрополитена. Несмотря на поздний вечер, вагон был полон. Степан Бузулуцкий возвращался в общежитие из исторического музея. Студенческая практика началась сегодня во второй половине дня и закончилась гораздо позже обычного. Полным ходом шла подготовка к какому-то важному аукциону, и студентов привлекли к оформлению зала. Они несколько часов двигали витрины, освобождая пространство для грядущего мероприятия, и разгружали машины, доставлявшие коробки с будущими лотами аукциона.

Тело слегка ныло от усталости. Вагон мерно раскачивался под стук колес. На станциях входили и выходили пассажиры. Сидевшие напротив старушки неодобрительно косились на татуировки, покрывающие правую руку Бузулуцкого, на сережки в его ушах. Степан не обращал на них внимания, он уже давно привык к осуждающим взглядам. Бузулуцкий откинулся на жесткую спинку сиденья, не открывая глаз. Ехать ему было еще минут двадцать, так что пропустить свою остановку он не боялся. Опасаться стоило совсем другого. В его наушниках играла рок-музыка, но мыслями Степан был далеко.

События вчерашнего вечера все еще прокручивались у него в голове. Он пытался отвлечься, но никак не мог перестать думать о случившемся. Смерть Рыжего и новость о гибели его подельников, арест, последующий допрос в полицейском участке. Хорошо, что Роман Кукушкин сумел каким-то образом уговорить следователей отпустить Степана и Егора. Бузулуцкий отлично понимал, что, если бы не вмешательство Романа, сидеть ему сейчас за решеткой. С таким-то прошлым… полицейские точно не спешили бы его отпустить.

Степан хорошо помнил свой последний визит в полицию. Это было четыре года назад, сразу после его спасения от рук Хирурга, и опять же Роман Кукушкин тогда был поблизости. Словно ангел-хранитель, однажды появившись в его жизни, он постоянно оберегал Степана от всевозможных проблем, но проблемы каким-то образом постоянно находили Бузулуцкого, и он ничего не мог с этим поделать. Видимо, судьба у него такая. Или карма, как сейчас принято говорить.

Правой рукой Степан машинально поправил широкий кожаный браслет на левом запястье. Напоминание о случившемся, на всю жизнь оставленное ему Хирургом. Степан помнил все, словно это было вчера, хотя никому не рассказывал об этом. Все окружающие думали, что с ним все в порядке, все ужасы остались в прошлом. Пусть бы и дальше так считали, ведь он терпеть не мог, когда кто-то начинал его жалеть. Но Степан до сих пор часто видел в своих снах тесную операционную и склонившуюся над ним жуткую фигуру в грязно-белом халате и фартуке, заляпанном темными пятнами…

В школе Степан вел себя как вполне обычный подросток. Не слишком прилежный, возможно, недостаточно воспитанный. Завуч и учителя не уставали ему об этом напоминать. Его компанию составляли в основном дворовые хулиганы, сколотившие впоследствии настоящую банду.

Своего отца Степан не знал, а матери всегда было плевать на то, где и как он проводит свободное время. Тамара Бузулуцкая не реагировала, когда сын пропускал занятия в школе. Ее волновали другие проблемы – гулянки, ухажеры, свалка за ближайшим продуктовым магазином, куда обычно выносили испорченные и просроченные продукты. Охотников за этой сомнительной добычей всегда было много. Иногда у мусорных контейнеров происходили нешуточные драки за право обладания очередной «просрочкой». Частенько мать возвращалась с синяками, но приносила с собой упаковки дурно попахивающей рыбы, пакеты с подгнившими овощами, обрезки засохшей колбасы.

Степан был постоянно голоден, но то, что добывала на свалках мать, его не устраивало. Поэтому он начал приворовывать с друзьями в магазинах.

На работу старшеклассников обычно не брали, а если и предлагали какое-то место, то с самой мизерной зарплатой. Чаще всего это были вакансии курьеров, грузчиков или дворников, но им всегда хотелось большего. Мясо, Сема, Рыжий и другие приятели Степана быстро перешли от магазинных краж к грабежам припозднившихся путников. Они отбирали деньги, телефоны, банковские карты, при этом иногда сильно избивали своих жертв, особенно если те оказывали сопротивление.

Рыжему и компании нравилась такая жизнь, у них появились деньги и даже кое-какие связи в криминальных кругах, в основном через многочисленных скупщиков краденого. Но Бузулуцкому это было не по душе, и дружба с ребятами вскоре начала его напрягать. Уже тогда Степан понимал, что рано или поздно такие игры закончатся плохо. Он решил порвать с бандой, но все никак не мог набраться храбрости, чтобы сказать об этом. Степану не простили бы попытки уйти, но и продолжать общение с ребятами он уже не мог.

В конце концов подходящий случай подвернулся. Только произошло все совсем не так, как планировал Степан.

Однажды он возвращался домой почти в полночь. Они с приятелями в очередной раз засиделись допоздна в квартире Рыжего, доставшейся ему по наследству от бабки. Рыжий превратил свое жилище в настоящий притон, у него собирался сброд со всего района. Веселье било ключом день и ночь, но соседи, запуганные Рыжим и его приятелями, не смели возмущаться.

Тем вечером Рыжий отмечал день рождения одной из своих подружек, имени которой Степан даже не помнил. Некоторые остались ночевать там, где праздновали, но Степан всегда предпочитал спать у себя. Бузулуцкий опасался, что если он перестанет появляться дома, то подозрительные дружки матери почувствуют себя полновластными хозяевами в чужой квартире. В их убогом жилище и так уже не осталось ничего ценного, не хватало еще превратить его в ночлежку для бомжей.

На улицы опустилась ночь. Между темными бетонными коробками зданий тускло светили редкие фонари. Степан торопливо шагал, слегка ссутулившись и втянув голову в плечи. Было ветрено, накрапывал мелкий дождь, а потрепанная курточка совсем не грела. До дома оставалось всего два квартала. У края дороги под слегка покосившимся уличным фонарем стояла темная машина с открытым багажником. Возле нее крутился какой-то высокий мужчина в черной спортивной куртке. Степан мельком окинул его взглядом – незнакомый мужик, явно не из их района. Незнакомец поднял крышку капота, затем вернулся на водительское место. Видимо, не мог завести двигатель.

Степан обошел машину, и тут незнакомец его заметил. Худощавое лицо мужчины было едва различимо в бледно-желтом свете фонаря.

– Эй, парень! – внезапно окликнул он Степана. – Помоги, а? Иначе я тут до утра проторчу.

Он выскочил из машины, но Степан не торопился останавливаться. С чего ему помогать невесть кому, тем более в такое позднее время?

– Мне всего-то нужно аккумулятор из багажника вытащить, – зачастил незнакомец. – Одному сил не хватает, а без него я завестись не смогу! Помоги, пожалуйста! Больше тут не на кого рассчитывать.

Что-то в его голосе заставило Степана остановиться.

– Ладно, – глухо буркнул Бузулуцкий, подняв повыше воротник куртки.

Торопиться ему было особо некуда, до дома рукой подать. А мужик и правда в беде.

Степан приблизился к открытому багажнику и заглянул внутрь. В дальнем левом углу стоял запасной аккумулятор. Дно багажника было застелено толстой мешковиной.

– Там рядом перчатки есть, – сообщил незнакомец, приближаясь. – Надень, чтобы руки не испачкать. Не знаю, как тебя и благодарить! Если бы не ты…

Степан склонился над багажником, пытаясь разглядеть обещанные перчатки. И в этот момент незнакомец ударил его по затылку. Удар был настолько сильным, что Степану показалось, что ему проломили голову. Вскрикнув, он мигом развернулся и вскинул руку, чтобы защититься, но едва успел разглядеть короткую черную дубинку в руке незнакомца. Второй удар пришелся парню в висок. Бузулуцкий рухнул головой в багажник, а незнакомец легко подхватил его ноги и перебросил через борт.

– Вот и молодец, – еще расслышал Степан, теряя сознание. – Хороший мальчик.

И крышка багажника захлопнулась, мгновенно погрузив его в темноту и отрезав от внешнего мира.

Все, что происходило позже, Степан помнил очень плохо, какими-то краткими вспышками. Чьи-то руки, сдирающие с него одежду. Дикая боль в запястьях и щиколотках, словно кто-то острым ножом пытается отрезать ему кисти и ступни. Ледяная жидкость с сильным запахом какой-то дезинфицирующей химии, которой протирали его обнаженное тело, и плотный тканевый мешок на голове. А еще иглы, много игл, протыкающих его кожу на внутренней стороне рук.

Степан представления не имел, сколько длились пытки. Позже врач в больнице сообщил, что ему постоянно кололи какое-то успокоительное, поэтому в памяти зияют провалы. Степан даже не мог вспомнить лица того, кто запихнул его в багажник машины. Но это было даже к лучшему. К чему помнить подробности всего, что с ним происходило до того, как появился Роман Кукушкин?

Выяснилось, что многочисленные татуировки спасли Бузулуцкому жизнь. Убийца не прикончил пленника сразу лишь потому, что решил сделать ему анализ крови. Он опасался, что у татуированного паренька может оказаться какое-нибудь заболевание, а значит, в качестве донора он не пригодится. На анализ ушло несколько часов, и именно это слегка отсрочило момент убийства.

Полное осознание всего случившегося пришло потом, когда Степан узнал, кем являлся Хирург. Когда огласили примерное количество жертв маньяка, когда Степану сказали, что его спасли чудом и он запросто мог пополнить список погибших от рук этого сумасшедшего. Осознание и дикий страх оттого, что он мог быстро и бесследно исчезнуть, прекратив свою никчемную жизнь. А мать даже не сразу заметила бы его исчезновение.

И тогда Степан четко осознал, что нужно что-то менять, причем быстро, без опасений и сожалений. Он больше не хотел такой жизни. Не хотел видеть своих бывших дружков и безразличную мамашу в конуре с облезлыми стенами, в которые въелся запах гниющих отходов.

Но, чтобы изменить все это, для начала нужно было измениться самому. И Степан испытывал огромную благодарность к Роману Кукушкину за помощь и поддержку. За тот шанс, что он ему дал. И за Егора, который теперь был его лучшим и единственным другом.

Поезд в очередной раз остановился, двери вагона с шумом разъехались в стороны. Степан открыл глаза. Его остановка была следующей.

Пассажиры бурным потоком хлынули из вагона на перрон. Когда толпа поредела, Степан вдруг заметил ее. Она сидела прямо напротив него, закинув ногу на ногу, и, чуть прищурившись, пристально рассматривала Бузулуцкого. Длинные темные волосы, небрежно собранные в хвост, перекинутый на левое плечо; короткая черная куртка поверх брючного костюма – расстегнутая сверху, так что было видно массивное ожерелье на шее – и кожаные ботинки на высоком каблуке. Елена выглядела точно так же, как в ночь убийства Рыжего, сразу перед своим таинственным исчезновением.

Бузулуцкий ошеломленно уставился на нее, а девушка криво усмехнулась и одним движением поднялась с жесткого сиденья.

– Эй! – крикнул Степан. – Стой!

Он ринулся за ней, но Елена уже выскочила из вагона и растворилась в толпе спешивших к эскалатору людей. Двери с грохотом захлопнулись у Степана перед носом, и вагон, тронувшись с места, нырнул в очередной черный тоннель.

Интересно, как долго она за ним следила? И как же он ее не заметил?! Степан чертыхнулся, ударив по стеклу сжатым кулаком. Оставшиеся в вагоне пассажиры посмотрели на него как на сумасшедшего, кто-то пересел подальше. Так, на всякий случай.

Степан тяжело вздохнул и прижался лбом к прохладному вибрирующему стеклу. Опять эти недовольные взгляды. Хорошо, что ему выходить на следующей остановке. Через двадцать минут он уже будет в общежитии, примет душ и поскорее ляжет спать, чтобы этот длинный день наконец закончился. Степану хотелось хоть ненадолго забыть обо всем. Но образ наблюдающей за ним Елены так и стоял у него перед глазами.

Глава 3
Отпечатки пальцев

Ирина Муртазина прибыла в редакцию новостного портала «Полуночный экспресс» после окончания рабочего дня, специально выбрав время, когда большинство сотрудников уже разошлись по домам.

Ей стоило немалых трудов выбраться из особняка Решетниковых незамеченной. Экономка Эмма Викторовна в последнее время глаз с нее не спускала, словно подозревала в чем-то. Наверняка уже хватилась пропажи, хоть и не подавала виду. Ирина изо всех сил старалась вести себя как ни в чем не бывало, не давать ни малейшего повода для подозрений, но Эмма Викторовна, казалось, решила сделать ее жизнь в особняке невыносимой. Она постоянно придиралась по пустякам и заваливала Ирину работой. В огромном имении Решетниковых невозможно было скрыться от вездесущей экономки.

Даже приближаясь к зданию редакции, Ирина на всякий случай быстро огляделась по сторонам. Ей и без Эммы в последнее время постоянно казалось, что за ней кто-то следит, но, скорее всего, просто нервы шалили. Подозрения экономки, этот жуткий старинный канделябр, покрытый пятнами крови, да и другие странности, творящиеся в особняке, – у кого угодно разыграется приступ паранойи!

Журналистка Марина Чехлыстова ждала ее в своем кабинете. Она заранее предупредила охранников, дежуривших у входа, о позднем посетителе, поэтому Ирину беспрепятственно пропустили в здание.

Большинство комнат уже опустело, лишь в нескольких еще горел свет. Чем меньше свидетелей, тем лучше. Марина, конечно, пообещала свято хранить все секреты, но ручаться за своих коллег она не могла. Любой журналист отдал бы душу за возможность первым заявить о какой-нибудь сенсации, а Ирина не сомневалась, что ее история может стать настоящей бомбой.

Когда Муртазина переступила порог небольшого уютного кабинета, прижимая к груди большой черный пластиковый пакет, Марина вышла из-за рабочего стола и на всякий случай плотнее прикрыла дверь.

– Надеюсь, никто из хозяев не заметил твоего ухода с таким здоровенным свертком? – забеспокоилась она. – Тебе не придется потом объясняться?

– Меня никто не видел, – заверила ее Ирина. – Я дождалась, когда все разойдутся по своим комнатам.

– А этот твой дружок Сергей? – вспомнила Чехлыстова о молодом садовнике.

– Он готов есть из моих рук и никогда меня не предаст, – уверенно заявила Ирина. – Мне удалось задурить ему мозги.

– Надо же, какая самоуверенность.

– Но он меня действительно любит.

– Надеюсь, ты не посвятила его в свои тайны? – насторожилась Марина.

– Конечно нет! – оскорбилась Ирина. – За кого ты меня принимаешь? Этот простофиля запросто может сболтнуть что-нибудь лишнее, а мы потом хлопот не оберемся. Мне даже жаль, что он был со мной, когда я обнаружила тайник. Теперь только и говорит об этих деньгах, а мне приходится постоянно его контролировать, чтобы не надумал стянуть что-нибудь из заначки Эммы.

– Это может стать проблемой, – согласилась журналистка. – И, кроме тебя, никто ее решить не сможет.

– С этим разберусь, – отмахнулась Ирина. – Я больше переживаю за экономку… Она так пристально следит за мной, что иногда приходится выбираться из дома через окно. Конечно, в открытую она меня ни в чем не обвиняет, но, думаю, у нее сейчас все обитатели особняка под подозрением.

– И ничего удивительного. Если она и правда скрывала в своем тайнике такое… Ну давай, показывай, что там у тебя, – нетерпеливо потребовала Чехлыстова. – Признаюсь честно, по телефону ты сумела меня заинтриговать.

– Я и сама офигела, – сказала Ирина, осторожно извлекая из шуршащего пакета большой сверток полиэтиленовой пленки.

Она аккуратно развернула пленку и установила на письменном столе массивный латунный канделябр с пятью рожками, стараясь не прикасаться к нему голыми руками. Журналистка изумленно присвистнула. Включив настольный светильник, она направила широкий луч на отливающую золотом стойку канделябра, покрытую застарелыми темными пятнами.

– Это кровь? – вполголоса спросила Марина.

– Уверена в этом, – кивнула Ирина. – К тому же если представить, что берешь его рукой за основание и широко размахиваешься… То эти золоченые выступы, покрытые узорами, просто идеально подходят для удара по чьей-нибудь голове. Видишь?

Она указала на крайние блестящие рожки, предназначенные для толстых свечей. Две полые трубки были покрыты такими же темными пятнами, как и на основании канделябра.

– Ужасно, – заинтригованно пробормотала Марина, затем извлекла из ящика стола свой сотовый телефон и сделала несколько снимков старинного канделябра с разных ракурсов, чтобы темные пятна были хорошо видны. – Какие-нибудь отпечатки пальцев на нем сохранились? – поинтересовалась она между делом.

– Так я к тебе за этим и пришла. Ты говорила, что у тебя есть связи в полиции, – напомнила Чехлыстовой Ирина. – Договоришься с кем-нибудь, кто поможет, не задавая лишних вопросов и не спрашивая причин?

– Проверить этот канделябр на наличие отпечатков?

– Да. Только вот надолго отдать его не смогу. Ты же понимаешь, что для меня он слишком важен. Нужно провернуть все как можно скорее.

– Так я и сама могу это сделать, – хмыкнула Марина, отложив телефон в сторону.

– Ты? – Ирина не поверила своим ушам. – Да ладно!

Она уже имела примерное представление о том, на что способна Марина Чехлыстова ради достижения своих целей, но снять отпечатки пальцев… Может, она и замки взламывать умеет? Повезло же новостному порталу с журналисткой.

– Я уже приличное время замужем за следователем, а до этого попортила ему немало крови, участвуя в его расследованиях, – пояснила Чехлыстова. – Не скрою, Андрея всегда это бесило… Но именно благодаря этому опыту я сумела сделать впечатляющую карьеру. Ну и завела нужные знакомства, конечно. Причем в самых разных кругах и сферах.

Марина подошла к стенному шкафу со множеством ячеек и сняла с одной из полок небольшой плоский чемоданчик. Ирина внимательно следила за ее действиями. Чемоданчик оказался заполнен небольшими баночками, коробочками, кистями и различными инструментами необычного вида.

– Профессиональный дактилоскопический набор, – пояснила Марина, натягивая на руки тонкие прозрачные перчатки.

– Настоящий? – Брови Ирины взметнулись вверх. – Где ты его раздобыла?

– Лучше тебе не знать, – покачала головой Чехлыстова.

Она перебрала несколько миниатюрных баночек, нашла нужную и сняла с нее широкую металлическую крышку. Потом подобрала кисть и, придвинув канделябр поближе, принялась методично покрывать порошком его блестящие позолоченные поверхности.

– Есть два вида порошка, – орудуя кистью, говорила Марина. – Магнитный и немагнитный. Магнитным нельзя обрабатывать металлические поверхности, он просто прилипнет. Им обычно обрабатывают дерево, стекло или пластик… А вот немагнитный мне сейчас как раз пригодится.

Покрыв всю поверхность основания канделябра порошком, Марина отложила кисть в сторону и взяла из чемоданчика другую. Ею она принялась аккуратно сметать с канделябра излишки темного порошка. Вскоре Ирина увидела отпечатки пальцев, отчетливо проявляющиеся на латунной поверхности.

– Получается! – обрадовалась она. – Ты настоящий профессионал!

– Иногда я сама себя пугаю, – удовлетворенно кивнула Чехлыстова.

Выбрав несколько самых четких отпечатков, она убрала кисть обратно в чемодан и вытащила оттуда дактилоскопический скотч.

– Будем надеяться, нам повезет.

Марина осторожно наклеила прозрачную пленку на порошковые отпечатки, а затем с неменьшей осторожностью отодрала ее:

– Если нет, придется все же отдать канделябр в криминалистическую лабораторию. У них есть специальные приборы, которые могут выявить даже самые нечеткие отпечатки… Но о моих попытках тогда ни слова! Иначе Андрей меня прикончит. В очередной раз.

– Говорю же, канделябр никому не отдам, – упрямо поджав губы, заявила Ирина.

– Но ты же хочешь узнать правду? – удивленно взглянула на нее журналистка.

– Хочу, – встряхнула длинной челкой Ирина. – Но чем меньше народу будет знать об этом, тем лучше. Честно признаться, я и тебе-то поначалу не хотела ничего говорить, но раз уж ты пообещала, что будешь хранить молчание…

– Скажите на милость, – закатила глаза Марина. – Да без меня ты все равно не справишься! К тому же, когда правда всплывет на поверхность, я жду от тебя эксклюзивное интервью. Не каждый день попадается подобный материал.

– Дам, обещала же, – недовольно буркнула Ирина. – Но только когда все останется позади. Лишь бы эти отпечатки пригодились…

– У меня есть надежные знакомые в дактилоскопической лаборатории. Попрошу их помочь, думаю, не откажут. Моего Андрея там хорошо знают и уважают.

– А если ему кто-то выболтает?.. – с сомнением протянула Ирина. – Он не начнет задавать вопросы?

– О, конечно начнет! Можешь быть уверена, – усмехнулась Марина. – Но за годы нашей совместной жизни я научилась ловко уводить разговор в другую сторону. Профессиональное качество журналиста, так сказать. Так что, пока Андрей поймет, что к чему, у нас с тобой уже и интервью выйдет.

– Поверю тебе на слово, – нетерпеливо пробормотала Ирина. – Только бы все не оказалось напрасным. Может, мы вообще копаемся не там, где нужно…

– А ты верь в лучшее. Я всегда так делаю, – посоветовала ей Марина.

Чехлыстова сняла все отпечатки с помощью скотча и принялась складывать свои лабораторные приспособления обратно в чемоданчик. А Ирина бережно упаковала канделябр в пленку и снова убрала его в черный пакет.

– Ну и когда ждать результаты? – спросила она.

– Сложно сказать. Но я попытаюсь зайти в лабораторию в самое ближайшее время. В любом случае остаемся на связи. И сразу звони, если вдруг еще что-нибудь выяснишь.

– Хорошо, позвоню, – хмуро кивнула Ирина.

– Только будь осторожна, – попросила ее напоследок Чехлыстова. – Сама понимаешь, если в этом доме и правда было совершено убийство, то ты запросто можешь оказаться следующей жертвой.

– О, я крайне осторожна, – заверила ее Ирина. – Даже не сомневайся.

Попрощавшись с Мариной, она поспешила обратно в особняк Решетниковых, искренне надеясь, что Эмма Викторовна уже легла спать и не подкарауливает ее в гостиной первого этажа.

Поразмыслив, Ирина решила все же не входить в дом с большим странным пакетом в руках, а положить канделябр на газон под окном комнаты прислуги, чтобы достать его позже. Затем она снова спрячет канделябр в укромном местечке на чердаке, куда никто из обитателей особняка обычно не заглядывает. Осторожность превыше всего.

Глава 4
Про́клятые предметы старины

Сотрудники исторического музея второй день готовились к большому аукциону. Эвелина Крылова сообщила практикантам, что подобные мероприятия проводятся здесь довольно часто и иногда лоты аукциона не имеют к музею никакого отношения. Устроителей привлекает антураж музея, огромные залы с колоннами, выложенные гранитом и мрамором, множество сверкающих стеклянных витрин, хрустальные люстры. А музею это тоже довольно выгодно. Помимо денег за аренду помещений, каждое крупное мероприятие становится дополнительным поводом помелькать в светской хронике и соцсетях известных людей.

С самого утра практиканты помогали оформлять залы на втором этаже, где вечером должен был состояться аукцион предметов современного искусства. Под чутким руководством кураторов студенты расставляли мебель, столы и трибуны, двигали небольшие витрины и кадки с декоративными растениями, чтобы освободить пространство в центре помещения.

Староста группы Галина Вишнякова отметила всех присутствующих по списку, а затем отдала его Эвелине, но та взяла листок с отсутствующим видом. Похоже, из-за хлопот с подготовкой ей сегодня было не до практикантов.

Егор Кукушкин тоже сегодня был сам не свой – несобранный, невыспавшийся, и Степан это заметил. Когда Алина, хихикая, сообщила Кукушкину, что у него футболка надета наизнанку, Егор удивленно вытаращил глаза и тут же стащил футболку через голову, чтобы переодеть ее. Это было встречено громким улюлюканьем и аплодисментами девушек из группы историков. Степан удивленно поглядывал на приятеля. У Егора и так вечно все валилось из рук, но сейчас он был еще более невнимательным и неуклюжим, чем обычно.

– Да что с тобой творится? – не выдержал Бузулуцкий, когда Егор в очередной раз споткнулся и едва не уронил несколько складных пластиковых стульев, предназначенных для посетителей будущего аукциона.

– Он с утра такой, – констатировала Алина Поздеева, вертевшаяся поблизости. – Я тоже хотела спросить, в каких облаках он сегодня витает, но ты меня опередил.

И она поправила очки в ярко-красной оправе, сползшие на кончик носа.

– Так что стряслось? – поинтересовался Степан. – Это из-за того, что случилось позавчера?

– Нет, с полицией это никак не связано. Мне ночью Даша написала, – убито пробормотал Егор. – Сказала, что нужно встретиться и поговорить. Но так, чтобы нас никто не видел и не слышал. Я спросил, в чем дело, но больше она на связь не выходила.

– Ого, – тихо присвистнула Алина. – У кого-то серьезные проблемы.

– Думаете, она хочет меня бросить? – с тревогой спросил Кукушкин. – Я вроде ничем ее не обидел.

– Ничего мы не думаем, – отрезал Степан. – Я-то решил, и правда случилось чего…

– Еще нет, но вдруг случится? – воскликнул Егор. – Я из-за этого почти всю ночь не спал!

– А ты сегодня ее еще не видел? – уточнила Алина.

– Нет! В том-то и дело. Вся их группа здесь, только Даша мне пока на глаза не попалась.

– Вот встретитесь, и все узнаешь.

– Но к чему такая таинственность? – недоуменно спросил Кукушкин. – Неужели сразу нельзя сообщить, в чем дело?

– Девушки так не поступают. Видишь, как ты забеспокоился. Может, она именно этого и добивалась? Ничего, скоро выяснишь, – ухмыльнулась Алина и повернулась к входной двери. – А вот и Даша. Легка на помине.

Егор и Степан одновременно обернулись. Даша Решетникова несла в руках большую картонную коробку с искусственными цветами, а следом за ней шагала Виктория Сазонова, прижимающая к уху сотовый телефон.

Егор мгновенно оживился и помахал Даше рукой. Она молча ему кивнула в ответ. Парень хотел подойти, но Даша вдруг покачала головой, а затем едва заметно кивнула в сторону других студентов.

– Она и правда не хочет, чтобы вас кто-то слышал, – догадалась Алина. – Странно.

– И страшно, – добавил Егор. – Плохие у меня предчувствия…

– Не нагнетай, – оборвал его Степан. – У меня и так на душе кошки скребут после разговора с полицией. Если о чем и стоит волноваться, то только об этом.

– Жуть, – согласилась вдруг Алина. – И как вы отважились поехать ночью в порт на поиски этого бандита? Я бы ни за что не решилась.

– А ты откуда знаешь? – изумленно вскинул брови Степан.

– Егор мне утром рассказал.

– Вот трепло, – тихо бросил Бузулуцкий.

– Да это же Алина! Ей можно доверять, – удивился Егор. – К тому же я волнуюсь, а когда волнуюсь, меня и правда не заткнуть… Ну вы и сами в курсе.

– Можешь не переживать, – успокоила Алина Степана. – Я никому больше не расскажу. Ни о вашем аресте, ни о призраке Константина Перелозова.

– Так ты и об этом ей выболтал? – разозлился Бузулуцкий.

– А что мне было делать? – Егор виновато пожал плечами. – Из меня уж если попрет, то не остановить. Но Алина несколько раз пообещала хранить все в секрете. Ведь сохранишь?

– Конечно, – заверила его Поздеева. – Мне и самой интересно, что же все-таки происходит? А вы в следующий раз меня с собой зовите. Если понадобится, я помогу.

– В чем? – криво усмехнулся Степан. – Сама же сказала, что побоялась бы с нами в порт ехать.

– Не знаю… В чем-нибудь и я могу быть полезна! Если дядя Рома ищет этот про́клятый венец, то можно попробовать узнать о нем побольше. Призрак в черной короне… Такое не каждый день услышишь. О боже… – Алина вдруг застыла, потрясенно уставившись на входную дверь. – Глазам своим не верю, – пролепетала она.

Егор озадаченно повернул голову и увидел входящего в зал высокого молодого человека, кудрявого и черноволосого, в стильных очках с черной оправой. Незнакомец был в белой водолазке, черных джинсах и синей джинсовой куртке; он выглядел на пару-тройку лет старше ребят.

– Это еще кто? – не понял Кукушкин. – Ты его знаешь?

– Видимо, знает, раз чуть в обморок не упала от одного его вида, – ухмыльнулся Бузулуцкий.

– Это же блогер Олег Свиридов. Его канал называется «Зашкварный антиквариат», – выдохнула Алина. – Я частенько его смотрю.

– Я один не слежу за всякими блогерами? – проворчал Степан.

– Не один, – поднял руку Егор.

– У него очень интересные видеоролики. Он занимается антиквариатом и часто реставрирует старую мебель, давая ей вторую жизнь. – Алина пожирала Свиридова глазами. – Какой красавчик! У нас в группе многие девчонки подписаны на его канал. Даже те, кого антиквариат вообще не интересует.

Свиридов двинулся вдоль ряда витрин, рассматривая выставленные экспонаты. Его появление заметили и другие студентки, по залу пошел чуть слышный ропот. Галина Вишнякова принялась поправлять волосы, девушки из группы историков тоже начали прихорашиваться. Увидев это, Степан закатил глаза.

Олег не задерживался у витрин надолго, быстро переходил от одной к другой, будто искал что-то конкретное. Алина с интересом следила за ним, а Егор не сводил глаз с Даши Решетниковой. Та наконец заметила, что он на нее смотрит, и, незаметно поманив его рукой, двинулась к служебному выходу, настороженно поглядывая по сторонам. Егор тут же направился за ней, и вскоре оба вышли из зала и прикрыли за собой дверь.

Олег Свиридов тем временем приблизился к Алине.

– Извини, – обратился он к остолбеневшей девушке, – а разве не здесь вчера открыли новую экспозицию?

Алина залилась краской от смущения и едва нашла в себе силы, чтобы выдавить:

– Что?.. А… кхм. «Ритуалы и мистерии»?

– Нет, ее я уже отснял для блога, – покачал головой Свиридов. – Меня интересовали шкатулки девятнадцатого века.

– О… – Алина шумно выдохнула. – Нет, эта выставка этажом выше. Мы с девочками вчера помогали готовить ее к открытию. А здесь сегодня вечером проводится аукцион современной живописи.

– А, ну да… – протянул Олег. – Про аукцион слышал, тоже сюда приглашен.

– Хочешь что-то купить?

– Нет, просто поснимаю что-нибудь для блога. – Олег с интересом осмотрелся по сторонам.

– Я на тебя подписана, – выпалила вдруг Алина.

– Правда? – Свиридов обезоруживающе улыбнулся. – Очень приятно. Олег, – протянул он руку.

– Алина. – Поздеева сжала его пальцы и не отпускала, пока он сам осторожно не освободился из ее хватки. – А это Степан.

– Привет, – небрежно кивнул блогеру Бузулуцкий. – Блогер, значит? С нами еще одна блогерша проходит практику, Вика Сазонова.

– Знаю ее, – сообщил Олег. – Пересекались на разных мероприятиях. А я вас помню. – Он свел тонкие брови. – Вы же официантами работали, когда ограбление произошло.

– Работали, – подтвердила Алина. – Жуткий вечер! А у тебя хорошая память на лица.

– Не жалуюсь. Украденное так и не нашли? – поинтересовался Олег. – Хотя что это я? Конечно не нашли, иначе уже во всех новостях сообщили бы. Эти поганцы знали, что воровать. Про́клятый венец был главным украшением оккультной выставки. Без него она сразу лишилась своей изюминки.

– А ты неплохо осведомлен, – покосился на Свиридова Степан.

– Я частый гость в этом музее, да и вообще стараюсь следить за происходящим, – пояснил Свиридов. – У меня много знакомых среди коллекционеров, перекупщиков, учредителей этого и других музеев. Специфика блога требует вращаться в этих кругах.

– А откуда знаешь, что венец проклят? – затаив дыхание, спросила Алина.

– Ну это вовсе не тайна, – рассмеялся Олег. – Наслышан об этой короне, как и многие мои знакомые.

– А мы практически ничего не знаем, – с невинным видом захлопала ресницами Алина. – Может, расскажешь?

– Много рассказать не смогу, я как-то не сильно углублялся именно в эту легенду, – подумав, признался Олег. – Одно время очень увлекался про́клятыми предметами старины, о некоторых даже в своем блоге рассказывал. Про старинное зеркало, все владельцы которого умирали при странных обстоятельствах. Про фарфоровую куклу восемнадцатого века… Кое-что и про про́клятый венец слышал. Кстати, мне информацию о нем тогда сообщила одна женщина, она еще гадалкой и медиумом подрабатывает. Зовут ее Вероника. Если хотите, могу вас с ней познакомить.

– Гадалка? – недоверчиво хмыкнул Степан. – Хорош источник информации.

– Вообще-то у нее два высших образования и несколько лет работы в историческом музее за плечами. Видимо, гадание сейчас больше денег приносит, вот она и сменила род деятельности. Но женщина очень умная и толковая. Она знает много интересного, только информацией делится не просто так, а за хорошее вознаграждение. Если готовы заплатить, она расскажет вам все что угодно.

– Интересно было бы с ней пообщаться, – согласился Степан. – И дяде Роману тоже, раз уж он этот венец разыскивает…

– Кому? – не понял Олег.

– А когда ты нас сможешь с ней познакомить? – тут же поинтересовалась Алина.

Свиридов вытащил из кармана дорогой телефон и сверился со своим расписанием.

– Завтра, – наконец ответил он. – Давайте с утра спишемся и договоримся о встрече, я сообщу вам адрес и точное время.

– Договорились! – радостно воскликнула Алина.

Олег с улыбкой попрощался и направился к другим витринам, а Степан взглянул на Алину. Та мечтательно смотрела вслед Свиридову.

– Ты что, с нами пойдешь? – спросил Бузулуцкий.

– Конечно! Это же страшно интересно, а у меня в последнее время так мало в жизни интересных событий. А ты что, против?

– Да нет, – пожал плечами Степан. – Чем больше народу, тем веселее.

Судя по выражению его лица, Алина не сказала бы, что он очень обрадовался ее участию. Но это были мелочи. Главное – они пойдут к гадалке вместе. Если они чаще будут видеться, может, он все-таки обратит на нее внимание?

Алина тут же представила, как они вместе придут в салон гадалки Вероники, а та лишь посмотрит на них загадочным прищуренным взглядом и скажет: «Господи! Впервые вижу что-то подобное! Ваши ауры отлично дополняют друг друга! Да вы идеально подходите друг другу, это очень большая редкость!»

«Правда? – удивится Степан. – Такая уж и редкость?»

«Конечно, – уверенно ответит Вероника. – Один случай на миллион! Давайте-ка я вам погадаю, чтобы убедиться в своей правоте».

Конечно же, они согласятся. Она усадит их за стол и раскинет старые гадальные карты, которые еще ни разу ее не подводили. И все расклады подтвердят, что Алине и Степану просто необходимо быть вместе. Только с этой девушкой Степан Бузулуцкий сможет быть счастлив, а больше ни с кем. Вот такая неожиданность. И тогда, поняв, что ему просто некуда деваться, Бузулуцкий нежно возьмет Алину за руку, посмотрит ей прямо в глаза и тихо скажет…

– Ты что, оглохла, мать? Это ты с Олегом Свиридовым сейчас разговаривала?

Алина так и подскочила. Воздушный замок, воздвигнутый в ее воображении, рассыпался на мелкие облака. Перед Алиной стояла староста Галина Вишнякова и задавала какие-то вопросы.

– Что-что? – пролепетала Алина, часто моргая.

– Чего от тебя хотел этот красавчик? – поинтересовалась Галя. – Давай выкладывай!

– Олег? – Алина не сразу поняла, о ком идет речь. – Спрашивал, где разместилась выставка шкатулок.

– И все? – Вишнякова разочарованно фыркнула. – Я-то думала… А почему он у тебя об этом спросил? А не у меня, к примеру?

– А мне откуда знать?

– Я бы не отказалась с ним немного полюбезничать. Тебе и так мужского внимания хватает. Кукушкин с Бузулуцким от тебя не отходят. Кстати, кто из них тебе больше нравится? Хотя глупый вопрос. Кукушкин за Решетниковой бегает, как верная собачонка, а ты, как я погляжу, со Степана глаз не сводишь.

– И вовсе нет! – выдохнула Алина, потрясенная такими обвинениями. – Совсем не смотрю!

– Да ладно, кого ты хочешь обмануть? – вполне миролюбиво спросила Галя. – Я же все вижу, у меня глаз на такие вещи наметанный. А что, ничего удивительного, он парень симпатичный и к тому же дерзкий и отчаянный. Эти его татуировки и пирсинг – ну просто все, как я люблю. Честно сказать, я и сама на него с самого начала обучения поглядываю, но только тебе повезло втереться к нему в доверие. И как тебе это удалось?

– Мы просто начали общаться, – пожала плечами Алина. – Он хороший парень.

– Да брось заливать. Я слышала, что недавно он едва не прирезал какого-то бандита в ночном клубе. Хорошие парни так не поступают. Поэтому я и решила немного выждать… Но ты дерзай. Вдруг у тебя получится приручить этого анархиста? Тогда Олег Свиридов точно достанется мне.

Галина подмигнула ошеломленной Алине и рассмеялась. А заметив, как та побагровела, захохотала еще громче.

Глава 5
Предупрежден – значит вооружен

Когда Даша поманила Егора за собой, он невольно нашел взглядом Викторию. Та увлеченно говорила с кем-то по телефону, стоя у одной из витрин с ритуальными масками, и Кукушкин со спокойной душой выскользнул за дверь.

Даша дожидалась его на лестничной клетке.

– Ты меня бросаешь? – обреченно спросил Егор.

– Что? – опешила Даша.

– Знаю я все эти «Нам нужно поговорить». – Кукушкин отвел глаза. – Такие разговоры ничем хорошим не заканчиваются.

– Да нет же, дурачок! – Даша едва сдержала смех. – Я не бросаю тебя. Просто мне надо кое о чем тебя предупредить.

– Правда? – Лицо Егора мгновенно просветлело. – А к чему такая секретность?

– Не хочу, чтобы нас кто-нибудь подслушал.

– Даже Вика?

– Ну… – Даша замялась. – Ей я уже обо всем рассказала. Но все равно, Вике ни к чему присутствовать при нашей беседе.

– Хорошо, – с облегчением выдохнул Егор. – А то она меня пугает. Так о чем ты хотела поговорить?

– Мой отец. – Девушка помрачнела. – Даже не знаю, как сказать… В общем, он категорически запрещает мне видеться с тобой. Но это не значит, что я буду выполнять его приказы, – торопливо добавила она, увидев, как у Егора отвисла челюсть.

– Но почему?! – изумленно воскликнул Кукушкин. – Он ведь меня даже не знает!

– Он знает твоего отца, и этого ему вполне достаточно, – расстроенно сказала Даша. – Кое-что случилось в прошлом… Ты не думай, я сама узнала обо всем лишь недавно. Это скрывали от меня несколько лет. В общем… – Она собралась с духом и торопливо выпалила: – Мой дед убивал людей. Его знали под кличкой Хирург. Твой отец застрелил моего деда, и теперь отец и дядя ненавидят его за это.

Егор стоял и смотрел на Дашу, открывая и закрывая рот, будто рыба, выброшенная на берег.

– Знаю, это настоящий шок, – сочувственно закивала Даша. – Я и сама чуть с ума не сошла, когда мать мне обо всем сообщила. Своего деда я плохо помню, он не особо со мной общался. У него была своя жизнь с новой семьей, и в нашем особняке он практически не появлялся. В какой-то момент меня в срочном порядке перевели в закрытую частную школу в другом городе, я не знала, по какой причине. И теперь вот выяснилось, что причина была в этом. После смерти дедушки в прессе поднялась страшная шумиха, журналисты прохода не давали членам моей семьи. Подкарауливали у офиса, у ворот нашего поселка, даже дежурили возле моей школы. Родители решили все от меня скрыть и отправили подальше от города. Отец тогда запрещал мне пользоваться соцсетями, сменил номер моего телефона, оградил от любого общения с прежними одноклассниками. Я несколько лет ничего не знала, а когда мне разрешили вернуться домой, шумиха уже улеглась… Но затем мы встретились с тобой, отец узнал об этом и поднял дикий крик. Я начала задавать вопросы, и всю эту информацию выплеснули на меня, будто ведро ледяной воды.

– Понимаю, – откашлявшись, произнес Егор. – Конечно, я знаю, кто такой Хирург… Отец мне рассказывал после своего ухода из полиции, да и в газетах много об этом писали… Жаль, что все так неудачно совпало. Но при чем тут мы с тобой? Какое нам дело до взаимоотношений наших родителей?

– Мой отец ненавидит твоего отца и заявил, что на пушечный выстрел не подпустит тебя ко мне. Я тоже понимаю, что это какой-то бред! Он не может запретить нам видеться. Просто хочу, чтобы ты знал обо всем и был готов, если кто-то из моей семьи вдруг набросится на тебя с какими-нибудь глупыми обвинениями.

– Да, конечно, – кивнул Егор. – Хорошо, что ты мне об этом сообщила. Предупрежден – значит вооружен. Так между нами все по-прежнему?

– Разумеется. – Даша взяла его за руку. – Но теперь нам придется соблюдать осторожность, ведь мой отец частенько появляется в этом музее.

– Да… Все так. Но я в шоке… – задумчиво пробормотал Кукушкин.

– Мать тоже против наших отношений. Вот от нее я подобного никак не ожидала, – призналась Даша. – Но маму тоже можно понять, она ведь живет за счет отца. Поэтому и старается ему не перечить, соглашается со всеми его правилами. Родители мне такого наговорили, когда правда о нас открылась… Но у меня своя голова на плечах, и я не собираюсь рушить наши отношения из-за древней истории, к которой мы с тобой не имеем никакого отношения.

– Очень рад это слышать, – улыбнулся Егор. – А еще кто-нибудь из наших общих знакомых об этом знает?

– Я поделилась только с Викой, все же она моя лучшая подруга. Больше ни с кем.

– Хорошо. – Егор обнял девушку за талию и прижал к себе. – Значит, теперь будем осторожнее.

Несколько минут спустя Даша вернулась в выставочный зал, а Егор отправился к Степану и Алине. Вика Сазонова к тому времени уже убрала телефон в карман брюк и встретила Дашу насмешливым взглядом.

– Ну что там твой Кукушонок, не упал в обморок от новостей? – поинтересовалась она.

– Не упал, но был сильно удивлен. – Даша подошла к ближайшему зеркалу и вытащила из сумочки тюбик губной помады, чтобы подкрасить губы.

– Как и я, когда обо всем узнала. Новости, прямо скажем, сногсшибательные!

– Помни, что ты мне обещала, Вика, – серьезно сказала Даша. – Никто не должен об этом узнать.

– Могила! – заверила ее Сазонова. – И вообще я очень благодарна, что ты мне обо всем рассказала. Лучшая подруга – внучка маньяка-убийцы! Кто бы мог подумать? Я тут немного поискала в Сети… твой дед, оказывается, настоящая знаменитость. Некоторые журналисты его даже с Джеком-потрошителем сравнивали. Натворил он дел.

– Мне самой об этом подумать страшно, поэтому сейчас я хочу лишь одного – поскорее забыть об этом. – Даша нервно передернула плечами.

– Забыть точно не получится, уж поверь! Твой папаша не даст тебе этого сделать, пока ты продолжаешь видеться с Кукушкиным. А если он кому-нибудь проболтается? Ты же прославишься на весь университет! Хорошо, что теперь и я в курсе. Смогу тебя защитить, если какой-нибудь болван вдруг начнет задавать вопросы.

– Никому он не проболтается! – заявила Даша, бросив помаду обратно в сумочку. – Егору я доверяю. Главное – сама случайно не упомяни об этом в своем блоге.

– Не обязательно напоминать, – возмутилась Вика. – Как я могу? Это же будет настоящим предательством с моей стороны. Меня другое беспокоит. А если твой отец узнает, что ты по-прежнему видишься с Кукушкиным? Он же тебя прикончит.

– Надеюсь, что не узнает, – тяжело вздохнула Даша.

– Пойдешь против семьи? Этот несчастный оборванец тебе действительно так дорог? – с сомнением спросила Вика. – Не понимаю. И что ты в нем нашла?

– Тебе еще не надоело его оскорблять?

– Нет, конечно. К тому же разве это оскорбление? Я просто называю вещи своими именами. Кукушкин ведь и правда нищий.

– Для меня это не имеет значения. Егор очень славный. – Взгляд Даши потеплел. – Он не похож ни на кого из моих знакомых. Простой в общении, веселый, не зацикленный на деньгах, готовый на все ради своих друзей. Таких парней в своем окружении я еще не встречала.

– Но обязательно еще встретишь! На твоем месте я бы не сходила с ума по этому дурачку. Да, симпатичный. И возможно, хорошо целуется, судя по твоему довольному виду. Видела бы ты себя, когда вошла в этот зал… Но что он может тебе дать? И ты права, он не нашего круга. Пока не поздно, лучше отдались от него. Тем более твои родители против.

– С каких это пор ты заделалась адвокатом моего отца? – начала злиться Даша.

– Говорю тебе, брось этого нищего Кукушкина и найди себе другого парня, поприличнее. Когда-нибудь ты мне еще спасибо скажешь.

– Никто другой мне не нужен, – стояла на своем Даша. – И вообще, я никак не могу понять: почему ты так настроена против Егора?

Вика осеклась, пытаясь найти достойный ответ.

– Просто он мне не нравится, вот и все! – наконец проговорила она. – А от его татуированного дружка Бузулуцкого у меня мороз по коже каждый раз, когда я его вижу. Помнишь недавний инцидент в «Красном драконе»? Он же едва не прикончил того парня! Настоящий псих. Кто знает, на что он еще способен?

– Егор сказал, что тот парень сам напросился. С Егором и Степаном я общаюсь гораздо чаще тебя и с уверенностью могу сказать, что они хорошие ребята. А тебе не следует бросаться обвинениями.

– Я просто высказала свое мнение, – начала выходить из себя Сазонова.

– А я решила к нему не прислушиваться.

– Вот как?! Так ты теперь всегда будешь на их стороне?

– Вик, я не хочу ссориться. – Даша устало покачала головой. – Просто хватит поливать грязью моего парня и его друзей. Тем самым ты себя выставляешь в невыгодном свете…

– Думаешь, я тебе завидую? – вытаращила глаза Сазонова. – Чему? Тому, что у тебя есть отношения, а у меня нет? Да стоит мне только свистнуть, как парни будут валяться у моих ног!

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – подняла руки Даша. – Но давай уже закроем эту тему, хорошо? Она мне неприятна. К тому же нам пора вернуться к работе, пока Эвелина не вернулась. Чем раньше закончим, тем раньше нас отпустят по домам.

Даша встряхнула волосами и отправилась в соседний зал, где шла подготовка к аукциону.

– Ладно! – тихо буркнула Вика, проводив ее недовольным взглядом. – Но ты еще вспомнишь мои слова. В парнях я никогда не ошибаюсь! – И шепотом добавила: – Стерва…

Глава 6
Силуэт на стене

Следователи Юрий Карамзин и Андрей Чехлыстов приехали в исторический музей к началу аукциона. За пару часов до этого Андрей предложил присоединиться Роману Кукушкину, и тот не стал возражать. Раз уж их расследования пересеклись, не следовало упускать ни одной возможности выйти на след заказчика похищения и убийцы незадачливых грабителей.

Следователи вошли в здание, когда ведущий аукциона объявлял о начале торгов. Зал был полон. Желающие поучаствовать – все в дорогих вечерних платьях и костюмах – с интересом рассматривали многочисленные картины, выставленные на торги. Но следователей современное искусство не интересовало, в музей они приехали совсем по другому поводу.

В тесной комнате видеонаблюдения, где сидели охранники, царил идеальный порядок. Одна из стен была занята двадцатью видеоэкранами, на которых поочередно возникали изображения всех залов и служебных помещений, хранилищ и коридоров, вестибюлей и служебных лестниц. Картинки сменялись каждые несколько секунд. На длинном, узком столе с клавиатурой, стоявшем перед экранами, не было ни единой пылинки. На многочисленных полках слева и справа от видеостены были аккуратно расставлены и разложены папки с бумагами, картонные коробки и пластиковые чемоданчики с запчастями. Неизвестно, всегда ли сохранялся порядок, или кто-то заранее предупредил службу безопасности о скором визите полицейских следователей, но находиться здесь было приятно.

Перед экранами сидел крепкий охранник в униформе, который представился Сашей и сказал, что ему приказали оказывать следователям всяческое содействие.

Охранник Саша беседовал с молодым светловолосым парнем в черных джинсах, белых кроссовках и темно-сером пиджаке. Судя по бейджику на правом нагрудном кармане, это был один из сотрудников исторического музея, причем не самого низшего звена, решил Роман, поскольку при появлении полицейских парень и не подумал удалиться. Он лишь освободил стул, чтобы Карамзин или Чехлыстов мог присесть у видеоэкранов рядом с охранником. Кукушкину места не хватило, поэтому он остался стоять.

– Итак, господа, чем могу помочь? – вежливо осведомился Саша, обернувшись к следователям.

– Нам хотелось бы взглянуть на видеозапись, сделанную в момент смерти Константина Перелозова, – попросил Андрей. – У вас ведь сохранилась ее копия?

– Конечно. – Саша застучал по клавиатуре. – Но мы же вам ее уже показывали…

– Большое вам за это спасибо, но давайте на этот раз посмотрим не только запись, сделанную на лестнице, но и записи из близлежащих помещений, – сказал Юрий Карамзин.

– А еще лучше вывести на экраны вообще все записи с камер музея, сделанные за полчаса до несчастного случая и спустя полчаса после него. Вдруг мы что-то упустили, – добавил Чехлыстов. – Это возможно?

– Конечно. Минутку, – кивнул Саша, не отрываясь от клавиатуры.

– А вы тут надолго? – осведомился Карамзин у светловолосого парня.

– Я бы тоже посмотрел, с вашего позволения, – улыбнулся тот, сверкнув белоснежными зубами. – Может, даже подскажу что-нибудь.

– А вы кто, собственно? – спросил Чехлыстов, силясь рассмотреть бейдж на его груди.

– Лестратов Гордей Борисович, – представился молодой человек. – Константин Аркадьевич Перелозов был моим непосредственным начальником. Вы меня допрашивали пару дней назад.

– Верно, – вспомнил Карамзин. – Ваше лицо мне знакомо, только вот имя позабыл.

Внешность у Лестратова и правда была запоминающаяся. Высокий, худощавый, широкоплечий. Тщательно подобранная, с иголочки одежда могла скрывать как сильную худобу, так и сухощавое, натренированное тело. По-молодому яркие зеленые глаза контрастировали с белоснежными волосами, которые легко было принять за седые. В ухе Лестратова блестела серьга, а кожа была смуглой, словно он недавно вернулся с курорта.

– Оставайтесь, – разрешил Карамзин. – Вдруг что-то вспомните.

– А я и вспомнил, – сказал вдруг Лестратов. – Странно, но мне только сейчас пришло в голову. Может, это ничего не значит, а может, имеет какое-то значение.

– О чем вы? – поинтересовался Андрей.

– За несколько дней до случившегося к Константину Аркадьевичу приходил Игорь Витальевич Макаров, и они тогда сильно повздорили.

– Макаров? – удивился Роман. – Уверены?

– Конечно уверен. Я хорошо его знаю, ведь он часто бывает в нашем музее.

– Что за тип? – прищурился Чехлыстов.

– Меценат, коллекционер, искусствовед, – принялся загибать пальцы Лестратов. – Человек очень умный, образованный и интеллигентный. Но в тот момент от его интеллигентности не осталось и следа.

– Интересно. – Андрей Чехлыстов взглянул на Карамзина. – Я видел его фамилию в списках приглашенных на презентацию той самой оккультной выставки. Но никто не упоминал, что они с Перелозовым накануне повздорили.

– Это случилось за пару дней до открытия выставки «Оккультизм: ритуалы и мистерии», – пояснил Лестратов. – Я вошел в приемную Перелозова и услышал их крики через закрытую дверь.

– Удалось расслышать что-то конкретное? – спросил Роман.

Лестратов покачал головой:

– Когда Константин Аркадьевич выходил из себя, что случалось не так уж редко, он кричал очень громко, быстро и сбивчиво, проглатывая окончания слов. Находясь рядом с ним, еще можно было что-то разобрать и понять, но только не сквозь запертую дверь. Поэтому, увы…

– Надо будет пообщаться с этим Игорем Витальевичем, – сказал Юрий, и Чехлыстов тут же записал имя Макарова в свой блокнот. – Может, поделится с нами, что ему тогда удалось разобрать.

В этот момент охранник Саша нашел нужные видеозаписи и вывел их на экраны.

– Это выставочный зал рядом с кабинетом Перелозова, – указал он на первый видеоэкран, затем начал перечислять, тыча пальцем в следующие мониторы: – Коридор у его кабинета. Лестница, где все и случилось… Выставочный зал этажом ниже. Служебный выход во внутренний двор музея. Площадка, на которой нашли тело…

Все замолчали, внимательно глядя на мониторы. Охранник нажал кнопку ускоренного воспроизведения. Несколько секунд они видели лишь пустые, тускло освещенные помещения, в которых не было людей.

– Стоп! – воскликнул вдруг Юрий, указав на один из мониторов. – Что это?

– Зал на верхнем этаже музея, – пояснил Саша, остановив воспроизведение. – Из него можно попасть в коридор, где расположены служебные кабинеты. Кабинет Перелозова тоже там…

– Отмотайте назад, а затем снова включите, – попросил следователь.

Поначалу в центре указанного зала никого не было видно. Но через несколько секунд на одной из стен между толстыми мраморными колоннами вдруг мелькнула какая-то неясная тень. Это продолжалось всего пару секунд, затем тень исчезла.

Юрий попросил охранника еще раз отмотать запись назад и воспроизвести ее в самом замедленном темпе.

– Там прозрачный потолок, – сказал Гордей Лестратов. – Скорее всего, это тень от туч либо от веток деревьев.

– Сомневаюсь, – буркнул Карамзин, пристально глядя на экран. – Смотрите внимательнее.

И теперь Андрей с Романом тоже увидели. На стене зала возникла тень, какую мог отбрасывать столб густого дыма. Это было нечто странное, темное, с постоянно меняющимися очертаниями. Силуэт быстро скользнул между колоннами и исчез из виду.

– Смотрим дальше! – возбужденно приказал Карамзин.

Саша включил нормальное воспроизведение, и вскоре все присутствующие увидели на экране Константина Перелозова. Тот быстро пересек выставочный зал и бросился к двери, ведущей на лестницу.

На видеозаписи, сделанной с камер лестничной клетки, они снова увидели странные тени, мечущиеся по стенам.

– При первом просмотре я принял их за тени деревьев, но сейчас вижу, что это что-то другое, – сдержанно сообщил Андрей.

Тени на экране клубились, меняли очертания, растекались по стенам, словно чернила, пропитывающие тонкий лист бумаги. Последовало падение Перелозова, тени на стенах исчезли. Затем на краткий миг они снова мелькнули между мраморными колоннами в предыдущем зале, после чего исчезли, будто их и не было. Лишь несколько минут спустя на другом экране распахнулась дверь, ведущая во внутренний двор музея. Она будто открылась сама собой, а потом захлопнулась. Не сразу, но все наблюдатели заметили силуэт клубящейся тьмы на одной из кирпичных стен. Тень скользнула к большим решетчатым воротам и растворилась в ночной мгле.

Все присутствующие изумленно переглянулись.

– Вы это тоже видели? – осведомился Карамзин.

– Черт, – выдохнул Андрей. – А прийти сюда еще разок было отличной идеей! Но почему мы раньше не обратили внимания на эту чертовщину?

– Потому что считали это самоубийством, – констатировал Юрий. – Но теперь я вижу, что в этом деле все далеко не так просто… Саша, вы можете сделать нам нарезку из всех кадров, где виден этот силуэт? Попробуем отдать видео на экспертизу.

– Конечно, – кивнул охранник. – Но на это потребуется какое-то время…

– Тогда просто сделайте нам копии всех этих видеозаписей. А мы уже озадачим наших полицейских специалистов.

– Это дело другое, – с облегчением выдохнул охранник. Похоже, ему не сильно хотелось утруждать себя видеомонтажом.

– Сомневаюсь, что вам удастся его разглядеть, – покачал головой Роман. – Он же ни разу не появляется перед камерами в открытую. Везде видна лишь его едва заметная тень.

– А если он знает, где установлены камеры наблюдения? – предположил вдруг Лестратов. – И специально старается не попасть под их объективы?

– Не исключено, – согласился Карамзин. – Если все действительно так, то это заметно сужает круг поисков. Тогда в первую очередь будем искать среди сотрудников вашего музея.

– И тех служб, которые устанавливали вам систему видеонаблюдения, – добавил Андрей. – У Перелозова в музее были враги?

– Вы не представляете, сколько людей работает в нашем учреждении, – хмыкнул Лестратов. – А Константин Аркадьевич успел разругаться буквально со всеми. Характер у него был тот еще…

– И с вами тоже? – тут же поинтересовался Кукушкин, буравя его пронзительным взглядом.

– Со всеми, – многозначительно повторил Лестратов. – Знаете, говорят, что опытный руководитель должен уметь подобрать ключик к каждому своему подчиненному. Перелозов подбирал не ключики, а, скорее, способы унизить, оскорбить, смешать с грязью любого. Это ему всегда удавалось без особых усилий. Конечно, я искренне желаю вам удачи в вашем расследовании, но не думаю, что какие-либо новые факты сильно сократят список подозреваемых.

– Посмотрим, – пожал плечами Юрий Карамзин. – А пока отдадим видеозапись на экспертизу и попробуем пообщаться с этим Макаровым. Может, он подскажет, в каком направлении нам двигаться дальше.

– Хорошо бы, – согласился Андрей. – Потому что сам я понятия не имею, куда нам двигаться. Дельце и правда очень странное.

– Кстати, скорее всего, Игорь Витальевич сейчас здесь, на аукционе, – подсказал Гордей Лестратов. – На торги выставлено несколько картин из его личной коллекции. Вы сможете поговорить с ним, даже не выходя из музея.

– Знать бы еще, как он выглядит. – Андрей убрал блокнот в карман пиджака.

– Я с ним знаком, – сообщил следователям Роман Кукушкин. – Недавно довелось пообщаться. Пойдем, представлю вас друг другу.

Глава 7
Деньги, антиквариат и красивые женщины

Покинув комнату службы безопасности, следователи и Роман Кукушкин перешли в зал, где полным ходом шел аукцион. Ведущий торгов объявил лот – больших размеров полотно, на котором был изображен неземной сюрреалистический пейзаж, рожденный богатым воображением неизвестного художника. Заинтересованные покупатели поднимали таблички с номерами.

Пока шли торги, Роман взглядом искал в толпе Игоря Витальевича Макарова, но увидел лишь его супругу. Лариса в длинном темно-синем платье и бархатном тюрбане в тон беседовала с каким-то приземистым широкоплечим мужчиной. Выставленная на продажу картина их нисколько не интересовала. Так и не обнаружив Игоря Витальевича, Роман решил подойти к Ларисе. Юрий и Андрей держались поблизости, с любопытством разглядывая посетителей аукциона.

– Добрый вечер, – поздоровался Роман, приближаясь к Макаровой и ее собеседнику. – Не подскажете, где нам найти вашего мужа?

Лариса Макарова повернулась к Кукушкину, и ее лицо приняло слегка озадаченное выражение.

– О, простите, я вас не сразу узнала, – мягко улыбнулась она пару секунд спустя. – Господин Кукушкин. Но моего супруга здесь нет.

– Вот как? – Юрий Карамзин разглядывал ее тучного спутника. – Нам сказали, что на аукцион выставлены картины из его коллекции.

– Все верно, но Игорь предпочел отправиться в свой любимый конный клуб, – ответила Лариса. – В последнее время он часто там бывает, лишь бы поменьше ходить со мной по различным светским мероприятиям.

– Конный клуб? – переспросил Андрей. – А назовете его адрес?

– А вы кто, господа? – Макарова смерила его заинтересованным взглядом.

Чехлыстов молча показал ей свое служебное удостоверение.

– О, понятно, – кивнула женщина. – Вы расследуете гибель Константина… Конечно, я дам вам адрес. Клуб называется «Каприоль». А перед вами, Роман, мне бы хотелось извиниться. В нашу первую встречу, когда вы приехали к нам домой, я была очень груба с вами. Простите, но я приняла вас за очередного спекулянта из тех, которые часто досаждают моему мужу.

– Ничего страшного, – ответил Роман. – Я даже внимания не обратил.

– Но мне потом стало очень неудобно. Супруг постоянно контактирует с перекупщиками, коллекционерами, черными археологами, а это очень неприятная публика. Я стараюсь держаться от них подальше, но Игорь не может себе этого позволить. Такова уж специфика его работы. Кстати, познакомьтесь, Ипполит Германович Бестужев, – наконец представила она своего спутника. – Поскольку супруг меня игнорирует, Ипполит любезно составляет мне компанию.

– Я делаю это с огромным удовольствием, – улыбнулся толстяк и кивнул следователям.

Макарова открыла сумочку и вытащила из нее визитную карточку конного клуба.

– Вот адрес. – Она протянула карточку Андрею, и тот с благодарностью принял ее. – Неплохое местечко для тех, кто хочет отдохнуть от хлопот, неурядиц и своих супругов. В последнее время Игорь часто там бывает.

– У вас с ним какие-то проблемы? – поинтересовался Роман.

– И не первый год, – криво усмехнулась Лариса. – Моего мужа всегда интересовали исключительно деньги, антиквариат и красивые женщины. Чем их больше, тем он счастливее. Моя красота его давно не устраивает, под определение «антиквариат» я пока, слава богу, еще не подхожу. Поэтому он предпочитает проводить время где угодно, но только не со мной.

– Вы так спокойно об этом говорите, – удивился Андрей.

– Я уже привыкла. Вам лучше поторопиться, чтобы застать его в клубе. Надеюсь, он сможет вам помочь.

– Говорят, он недавно повздорил с Константином Перелозовым, – сказал Карамзин, не сводя глаз с Ларисы. – Вам что-нибудь об этом известно?

– Простите, ничего, – покачала она головой. – Муж не посвящает меня в тонкости своего бизнеса, а я не в курсе его связей и знакомств. Как вы поняли, мы уже много лет абсолютно чужие друг другу люди, хоть и живем под одной крышей. Так что лучше вам расспросить его самого.

– А нам пора вернуться к торгам, – произнес Ипполит Бестужев, легко беря ее под руку. – Скоро объявят наш лот, дорогая, как бы не пропустить.

– Конечно, – торопливо кивнула Лариса, защелкнув застежки сумочки. – Рада была с вами пообщаться, господа.

Следователи поблагодарили ее и направились к выходу из выставочного зала, чтобы не терять время. Роман шел последним, но не успел он дойти до дверей, как кто-то мягко сжал его правый локоть. Повернувшись, Кукушкин с удивлением снова увидел перед собой Ларису Макарову.

– И еще кое-что. Насколько я поняла, вы в этом деле частное лицо, Роман, – тихо проговорила женщина. – И мой вам совет, будьте осторожны. Мой муж очень давно ненавидит семью Решетниковых. Эта ненависть взаимна, и уже многие пали жертвами их вражды. Подозреваю, что и Константина не миновала подобная участь…

– Вы правда так считаете?

– Игорь и Владимир Решетников сто́ят друг друга. Пока их вражда распространяется только на сферу бизнеса. Они перехватывают друг у друга контракты, переманивают служащих, предают, подставляют, всеми силами стараются как-то навредить друг другу. Я постоянно уговариваю супруга отступиться, но он меня и слушать не хочет. Для Игоря это стало идеей фикс. Владимир – очень опасный человек, но мой муж ничем не лучше. Помогая одному, вы автоматически становитесь врагом другого, Роман. Вы не работаете в полиции и можете бросить это дело в любой момент, в отличие от ваших спутников. Мой вам совет: отойдите, пока не стало слишком поздно. Никакие деньги этого не стоят.

Сказав это, Лариса торопливо направилась к ожидающему ее Бестужеву, а Роман удивленно смотрел ей вслед, пытаясь осознать услышанное. Но Карамзин и Чехлыстов ждали его снаружи, и он отправился к ним в глубокой задумчивости.

Подумать было о чем. История, недавно рассказанная Степаном, не шла у Романа из головы. Призрак Константина Перелозова, окутанный черным дымом, с украденным венцом Марголеаны на голове… Степан твердо верил, что ему не показалось, и у Романа не было причин ему не доверять. Парень не стал бы сочинять, Кукушкин ни разу не ловил его на лжи. Вот и сейчас на видеозаписи с камер слежения они видели клубы черного тумана, стелющегося по стене. Так что же случилось на крыше заброшенного ангара? И как на самом деле погиб Перелозов?

Кукушкин спустился на первый этаж и поспешил к пропускному пункту охраны. Навстречу шла женщина в длинном темном платье, и ее лицо показалось Кукушкину знакомым. Когда она приблизилась, он с удивлением узнал гадалку Веронику, чей салон посещал совсем недавно.

– Добрый вечер, – приветливо улыбнулся он. – Вот так встреча.

– Господин Кукушкин, – лукаво прищурилась Вероника. Ее длинные темные волосы пышными волнами лежали на плечах, шею украшало ожерелье из деревянных бусин. – Частный детектив.

– Отлично выглядите! И совсем не похожи на владелицу оккультного салона.

– Вы заметили, что сегодня я без своего балахона, четок и амулетов? – Вероника весело рассмеялась.

– Хрустальный шар тоже решили оставить дома?

– Вы же понимаете, что это всего лишь образ, Роман. Перед клиентами я предстаю в том виде, в каком они ожидают меня увидеть. Но что вы здесь делаете?

– Встречаюсь с коллегами, – уклончиво ответил Роман.

– Понимаю. Очередное расследование?

– А вы? – проигнорировал ее вопрос Кукушкин.

– Меня заинтересовал этот аукцион, – пояснила гадалка. – Надеюсь, я не слишком опоздала и там еще есть чем поживиться.

– Не ожидал, что вы увлекаетесь современным искусством.

– О, я много чем увлекаюсь и довольно часто бываю в этом музее. Смотрю новые экспозиции, общаюсь с интересными людьми. У меня много знакомых среди сотрудников музея, его меценатов и учредителей. Кое-кто из них частенько пользуется моими услугами.

– Кстати об этом, – вдруг вспомнил Роман. – Очень хорошо, что я вас встретил. Вы недавно рассказывали нам о венце Марголеаны. Мне бы все-таки хотелось узнать о нем больше.

– Созрели? – усмехнулась Вероника. – Что именно вас интересует?

– Вы решите, что я сошел с ума, – сдержанно произнес Роман.

– Вы не производите впечатление умалишенного. Рискните.

– Это связано с моим расследованием. Недавно кое-кто из свидетелей заявил, что видел на месте преступления призрак погибшего человека. И на его голове – тот самый венец.

– О… – Вероника замерла. – Как интересно… Вот это я точно не ожидала услышать.

– Вы можете это как-то прокомментировать?

Вероника задумалась.

– В моей личной библиотеке есть перевод одной старинной книги, – произнесла она. – Один из оккультистов древности изучал все, что связано с деятельностью печально известного французского колдуна аббата Этьена Гибура и его паствы. В книге приведены некоторые выдержки из дневников Гибура и свидетельства отдельных его приверженцев, а еще там есть кое-какая информация о самой Марголеане, чьим именем назван про́клятый венец. Если верить этим записям, венец не только приносил несчастье всем своим владельцам, но и обладал другими удивительными сверхъестественными свойствами. Оригинал книги попал ко мне совершенно случайно много лет назад – старинный, в красном кожаном переплете, едва заметно пахнущий духами. Мне одолжили ее буквально на пару недель, но я успела отсканировать страницы, а позже заказала их перевод на русский язык. Все это влетело мне в копеечку, но я знала, что рано или поздно эта информация мне пригодится. Возможно, в этой книге найдутся ответы и на интересующие вас вопросы. Вам это интересно, Роман?

– Конечно интересно! Могу я ее увидеть? – тут же загорелся Кукушкин.

– Думаю, да. – Вероника как-то странно на него посмотрела. – Я одолжу вам книгу на несколько дней, но только за плату. – Она назвала ему приличную сумму. – Вас это устроит?

– Ну разумеется, – ошеломленно выдавил Роман. – Раз у вас такие расценки…

– И не надо так осуждающе на меня смотреть, – хитро прищурилась Вероника. – Должна же я как-то зарабатывать на жизнь. А еще вы оставите мне определенную сумму под залог сохранности книги. И сумма эта будет немаленькой, господин Кукушкин.

– Сохранность гарантирую, – тут же пообещал ей Роман.

– Охотно верю. Но ваши деньги убедят меня в этом еще больше.

– А вы своего не упустите, – хмыкнул Кукушкин. – Алчная гадалка.

– Индивидуальный предприниматель, – с усмешкой поправила его Вероника. – Значит, договорились. Мой адрес вам известен. Как соберетесь, дайте знать, буду рада вас видеть. Всего хорошего.

И, обогнув его, она направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.

Роман покачал головой, все еще не в силах прийти в себя. Интересно, даст ли ему старуха Решетникова сумму, необходимую для оплаты аренды и залога книги? Надо будет позвонить ей завтра утром.

Кукушкин двинулся к выходу из исторического музея, как вдруг заметил Наталью. Она только что вошла в здание.

Роман не видел ее уже несколько дней и не понимал, что происходит, – Наталья не отвечала ни на звонки, ни на письменные сообщения. Они не ссорились, напротив, все шло хорошо. Наталья нравилась Роману, и ему казалось, что он тоже ей не безразличен. А затем она просто пропала, ничего толком ему не объяснив.

Заметив его приближение, Наталья слегка помрачнела.

– Вот мы и снова встретились, мистер Бонд, – попытался пошутить Кукушкин, хоть ему было не до смеха. – Сколько лет, сколько зим.

– Привет, Роман…

– У тебя все в порядке?

– Не совсем… – Наталья усиленно старалась не смотреть ему в глаза.

– Я так и понял. Не зря же ты вдруг пропала из эфира. Что стряслось?

– А ты еще ничего не знаешь? – Наталья вздохнула, скрестив руки на груди.

– Видимо, нет, – напрягся Кукушкин. – А ты хочешь мне что-то сообщить?

– Мне трудно далось это решение, но ни к чему затягивать. – Наталья наконец встретилась с ним взглядом. – Нам нельзя больше встречаться, Роман… Иначе у нас обоих будут серьезные неприятности.

– О чем ты? – нахмурился Кукушкин.

– Я живу в доме Владимира Решетникова. Мы с дочерью во всем от него зависим. А ты… Ты убил его отца.

– Ах, вот оно что, – помрачнел Роман. – А я все ждал, когда же всплывет эта тема…

– Ты с самого начала знал, кто я. Почему же сразу не сказал мне об этом, когда мы только начали встречаться?

– Согласись, это не та вещь, о которой можно говорить на первом свидании, – нахмурился Роман. – Но я собирался все тебе рассказать. Только не сразу. Со временем.

– Если бы ты рассказал, я успела бы как-то подготовиться к тому, что последует. Предупредила бы Дашу… Но теперь правда выплыла наружу, и Владимир совершенно взбесился. Он запретил нашей дочери видеться с твоим сыном, как только узнал его фамилию. Столько всего наговорил про тебя… Поэтому нам с тобой нужно прекратить общение, пока оно не зашло слишком далеко. И лучше расстаться сейчас, иначе потом сделать это будет гораздо труднее и мучительнее.

Меньше всего Роман ожидал услышать от нее нечто подобное.

– Я получила все твои сообщения, но не знала, что на них ответить. Я растерялась, будто несмышленая девчонка. Да ты и заставляешь меня чувствовать себя такой. Ну скажи хоть что-нибудь, – взмолилась Наталья, слегка побледнев. – Только не молчи.

– А чего ты от меня ждешь? – спросил Кукушкин. – Бурных протестов? Я готов, если это поможет тебя переубедить. Поможет?

– Не знаю. – Они на миг встретились взглядами, и Наталья поспешно отвернулась. – Ты мне нравишься, Роман. Мне нравится то, что было между нами. Но Владимир слишком опасен, ты сам это понимаешь. Если мы не прекратим наши встречи… Если он обо всем узнает, он испортит жизнь и мне, и тебе.

– Да, все складывается несколько странно, – признал Кукушкин. – Но мне не изменить своего прошлого. Отец Владимира был маньяком, а я действовал в рамках самозащиты и не считаю себя виновным. Кроме того, мне удалось спасти жизнь парню, которого этот безумец собирался разделать на органы, как и многих других до него. Почему я должен о чем-то сожалеть?

– Я все понимаю, но ничего не могу поделать. Чем дольше говорю об этом, тем мне больнее. Нам и правда не стоит больше видеться, как и нашим детям. Прости…

Сказав это, Наталья развернулась на каблуках и быстро зашагала прочь.

– Это еще не конец, – с кривой усмешкой сказал ей вдогонку Роман. – Просто так я от тебя не отступлюсь. Так и знай!

Глава 8
Причина вражды

Конный клуб «Каприоль» – любимое место отдыха Игоря Витальевича Макарова – занимал большую территорию, огороженную высоким деревянным забором. Когда Карамзин, Чехлыстов и Кукушкин подъехали к воротам, там уже стояло несколько дорогих машин. Постоянные посетители «Каприоля» были весьма состоятельными людьми.

Сразу за оградой начинался лес, изрезанный множеством тропинок для верховой езды. На территории клуба, засаженной газонной травой, располагалось несколько вместительных конюшен, административные здания и два просторных открытых манежа для тренировок. Андрей Чехлыстов обратился к администратору клуба, и тот вызвался проводить следователей до одной из конюшен. Гордей Лестратов говорил, что Игорь Макаров – влиятельный бизнесмен, сделавший приличное состояние на торговле антиквариатом и предметами искусства, поэтому немного странно было увидеть его в простой рабочей одежде и высоких сапогах, измазанных конским навозом.

Когда Юрий Карамзин, Роман и Андрей вошли в конюшню, Макаров наливал воду в длинные деревянные поилки для лошадей. Рядом с ним в центральном проходе стояла тележка, наполненная свежим навозом, и лежала пара грязных лопат. Похоже, Игорь Витальевич только что чистил стойла. Администратор, выполнив свою миссию, мгновенно сбежал, а следователи приблизились к бизнесмену.

– Снова вы? – Макаров издалека узнал Романа Кукушкина. – Как продвигаются ваши поиски? Уже удалось напасть на след украденного венца?

– Продвигаются, но не так скоро, как хотелось бы, – честно признался Роман. – Но сегодня мы бы хотели поговорить о другом.

– Игорь Витальевич, добрый вечер, – поздоровался Юрий, морщась от запаха навоза, буквально сбивающего с ног. Он показал Макарову свое служебное удостоверение. – Мы должны задать вам пару вопросов.

– В связи с чем? – удивился Игорь Витальевич.

– Мы расследуем смерть Константина Перелозова.

– Далеко же вы забрались, – усмехнулся Макаров, отставив пустое ведро в сторону. – Признаться, удивлен, увидев вас вместе. Полиция теперь сотрудничает с частными детективами?

– Так уж сложилось, – развел руками Кукушкин. – В этом деле наши интересы пересекаются.

– Пропажа венца и смерть Константина как-то связаны? – догадался Игорь Витальевич.

– Вполне вероятно. Но мы не можем об этом распространяться.

– Естественно, – понимающе кивнул Макаров. – Тайна следствия… Но я не понимаю, что тут расследовать? В новостях утверждали, что это было самоубийство.

– Не всем новостям следует верить, – невесело усмехнулся Андрей Чехлыстов.

– Так что вас интересует? С Перелозовым я общался крайне мало, да и то в основном по рабочим делам, связанным с музеем.

– Говорят, вы с ним недавно сильно повздорили. – Карамзин не сводил с Макарова прищуренных глаз.

Роман уже не первый раз замечал, что тот внимательно следит за мимикой допрашиваемых, пытаясь распознать малейшую ложь.

Игорь Витальевич наморщил лоб, вспоминая.

– Не припомню такого, – признался он.

– Это произошло… – Карамзин сверился с записями в своей записной книжке. – За пару дней до его смерти.

– О. – Макаров помрачнел. – Наша последняя встреча. Но информация о нашем скандале слегка преувеличена, господа. Мы с Константином не повздорили, а просто поговорили на повышенных тонах. Он ведь имеет… имел отношение к семейке Решетниковых, а я их всех презираю. Понятное дело, приятных разговоров у нас с ним никогда не было.

– Можно поинтересоваться, о чем вы говорили? – спросил Андрей.

– В тот день я приехал в музей по делам, связанным с открытием новой экспозиции, и Перелозов вдруг пригласил меня в свой кабинет. Он был сильно взволнован…

– По какой причине? – спросил Андрей.

– Если честно, я не совсем понял. Он был тем еще сумасбродом. Я много лет враждую с Решетниковыми. Да, признаюсь, пару раз я уводил выгодные контракты у них из-под самого носа. Думаю, Константин в очередной раз хотел обвинить меня в чем-то… Когда я вошел, он тут же принялся кричать, расхаживая по кабинету. Что-то вроде «Это сводит меня с ума!» и «Поверить не могу, что это происходит на самом деле!». Я попросил его объясниться, но Перелозов не успел этого сделать. В его кабинет ворвался какой-то сумасшедший, который тоже начал вопить и размахивать руками. Наверное, его крики и слышали те, кто прислал вас сюда.

– Что еще за сумасшедший? – Андрей замер с открытым блокнотом в руке.

– Я мало что понял из его слов. Но это был муж какой-то журналистки, которая куда-то пропала. Он наскакивал на Перелозова, словно взбесившийся петух, требовал открыть ему правду, но тот все твердил, что ничего не знает. Оппонент ему не верил, злился и все сильнее выходил из себя. Как я понял из их разговора, это была далеко не первая их стычка. Я решил, что мне незачем присутствовать при этой отвратительной ссоре, и ушел. Уже закрывая за собой дверь, я вдруг услышал, как посетитель угрожает Перелозову. Мол, он все равно выведет Перелозова на чистую воду и заставит за все ответить! Что за журналистка, куда она делась, как к этому причастен Перелозов – я совершенно не понял. Да меня это и не слишком заинтересовало, если говорить начистоту. Своих проблем хватает.

– Фамилию этого крикуна вы, случайно, не расслышали? – поинтересовался Юрий.

– К сожалению, не расслышал, но, думаю, это очень легко выяснить, – ответил Игорь Витальевич. – Охранники, дежурящие у входа в исторический музей, записывают в свой журнал фамилии всех посетителей. Наша встреча состоялась примерно в пять часов вечера. Просто просмотрите их записи за тот день.

– Так мы и сделаем. Что ж, спасибо и на этом. – Андрей Чехлыстов захлопнул свою записную книжку и сунул ее в карман пиджака. – Если будет необходимость, мы снова свяжемся с вами.

– А по какой причине вы враждуете с Решетниковыми? – внезапно спросил Роман.

– О, дела давно минувших дней, – мрачно усмехнулся Макаров. – Когда-то мы были хорошими приятелями, но потом жизнь развела нас в разные стороны. Мы работаем в одном и том же бизнесе. Конкуренция и взаимные обиды неизбежны. Владимир здорово мне насолил, но и я не остался в долгу. Сейчас я даже не вспомню, с чего все началось. Но прежней дружбы между нами уже никогда не будет, в этом я уверен на все сто процентов!

Роман поблагодарил Игоря Витальевича за информацию, затем следователи попрощались с Макаровым и направились к выходу из конюшни.

Игорь Витальевич поправил на руках грубые перчатки и вернулся к работе. Ему всегда нравилось ухаживать за лошадьми, это успокаивало. А в последнее время покой ему был просто необходим.

Хорошо, что неизвестные болтуны не рассказали следователям большего. К счастью, в приемной Перелозова тогда никого не было и никто не мог подслушать все детали его последнего разговора с перепуганным Константином. В последние дни жизни ему мерещилось всякое. С Решетниковым он этим поделиться не мог, поэтому и пригласил для разговора Макарова. Но тот ему не поверил.

Игорь Витальевич решил не рассказывать следователям об истинной теме их последней беседы с Константином. К чему? Чтобы они сочли его сумасшедшим? Это Перелозов был настоящим психом и верил во всякую чертовщину, а он совсем не такой. Хотя… Теперь, после трагической смерти Константина, Игорь Витальевич и сам начал задумываться о разных странных вещах. А что, если Перелозов тогда сказал ему правду? Что, если он действительно увидел то, что никак не мог увидеть?

Но теперь уже не узнаешь.

Игоря Витальевича многое связывало с Вероникой, а она была чертовски хороша в своем гадальном ремесле. Может, обратиться к ней? Вероника не откажет. К тому же, если дело и правда касается мистики, только она сможет дать ему ответ. Да, пожалуй, стоило встретиться с ней в самое ближайшее время. Но сначала нужно было закончить с уборкой.

Глава 9
Мать и дочь Вишняковы

Поговорив с Романом Кукушкиным, Наталья не почувствовала облегчения. Напротив, на душе стало еще тяжелее, чем было до этого. Но, по крайней мере, она рассказала Роману обо всем, чтобы он не питал напрасных надежд. Им просто не позволят быть вместе. Владимир никогда этого не допустит. Наталья ощущала горечь, страх и ненависть по отношению к человеку, который был отцом ее дочери.

Но такова жизнь. Еще пару дней назад она была счастлива, а теперь все так резко изменилось. Но кого в этом винить? Ей давно следовало набраться храбрости и уйти из дома Решетниковых. Сбежать много лет назад, забрав маленькую Дашу. Хотя Решетников тут же начал бы ее разыскивать и обязательно нашел бы. С его связями в самых разных кругах это было бы не трудно. Он отнял бы у бывшей жены Дашу, а с самой Натальей сделал бы что-нибудь такое, о чем даже подумать страшно. Поэтому она и терпела его выходки столько лет.

А если уйти сейчас? В последнее время Наталья постоянно об этом думала. Владимир не позволит ей встречаться с дочерью, но Даша уже взрослая и скоро сама сможет принимать решения. Главная загвоздка заключалась в том, что придется искать работу, а Наталья ничего не умела. Никаких средств к существованию у нее не имелось. Ей даже квартиру снять было не на что.

Много лет назад, когда они только познакомились с Владимиром, Наталья жила со своим дедушкой, и он обеспечивал ее всем необходимым. Она тогда училась в институте, дед платил за ее обучение. Затем она забеременела, и Владимир перевез ее в свой дом. Закончить учебу ей не удалось, ребенок занимал все свободное время, поэтому специальность Наталья так и не получила.

Через несколько лет дедушки не стало, и квартира досталась его последней жене, вздорной и сварливой старухе, у которой были собственные внуки. Так Наталья лишилась всего.

Если она уйдет из дома Решетниковых, ей придется начинать жизнь с нуля. Она уже была мысленно к этому готова. Оставалось самое трудное – сделать первый шаг.

– Это был он? – оторвал ее от размышлений звонкий оклик.

Наталья подняла голову. На верхней ступеньке большой мраморной лестницы дожидалась ее самая близкая подруга Ярослава Вишнякова. Крупная, дородная женщина с взбалмошным характером и полным отсутствием чувства вкуса, но Наталья любила ее за веселый и неунывающий характер. Рядом с Ярославой стояла ее дочь Галина, с недовольным видом скрестив руки на груди. Они с матерью частенько ругались – видимо, и в этот раз без скандала не обошлось.

Ярослава была очень богата и обожала покупать дорогую одежду и украшения. Но ее наряды зачастую вызывали у Натальи оторопь. Вещи Ярославы никак не сочетались – возможно, в этом и заключался ее собственный уникальный стиль. Ярослава и в музей явилась в каком-то ужасном пестром платье, лохматой горжетке, которую издали можно было принять за дохлую кошку, и в туфлях на высоком толстом каблуке. Огненно-рыжие волосы подруги были уложены в высокую кривую прическу, живо напомнившую Наталье Пизанскую башню. Может, они с Галей поругались из-за этой башни?

Впрочем, Яська всегда была уверена в собственной привлекательности, и на мнение остальных ей было плевать. И это Наталье в ней тоже нравилось.

– Он тогда подвез тебя к кафе, – вспомнила Ярослава. – Таких красавчиков я легко запоминаю.

– Да, это Роман, – подтвердила Наталья. – Но можешь о нем забыть. Не думаю, что мы с ним еще встретимся.

– Это почему же? О! Из-за той истории, о которой ты мне рассказывала… – понимающе кивнула Ярослава.

– О какой еще истории? – не поняла Галина.

– А ты давай топай отсюда! Погуляй по залу, нечего взрослые разговоры подслушивать, – махнула рукой Ярослава.

– Ты сама притащила меня на этот аукцион! – возмутилась Галя. – Лучше бы я дома сидела!

– Дома с толковым парнем не познакомишься.

– Мама! – возмущенно воскликнула Вишнякова-младшая.

– И в кого ты у меня такая домоседка? Я в твоем возрасте сменила столько парне…

– В восемнадцать лет? И сколько же? – живо заинтересовалась Галина.

Ярослава осеклась.

– Неважно, главное, что дома не сидела! – раздраженно ответила она. – Иди уже, познакомься с кем-нибудь! Нам с Наташкой поговорить надо.

– Я бы давно уже познакомилась, – буркнула ее дочь. – Но я не нравлюсь тем, кто нравится мне!

– Думаешь, я всем нравилась? – хмыкнула Ярослава. – Но кто их спрашивал? Я хватала любого понравившегося парня и…

– Не стоит посвящать Галю во все подробности своей бурной юности, – одернула подругу Наталья. – Не обязательно дочери идти по твоим стопам.

– Вот это верно, – согласилась Галина. – А то ведь можно стать вылитой мамашей! – И она гордо удалилась в зал, где проводился аукцион.

– Нет, ты слышала?! – Ярослава проводила ее возмущенным взглядом. – Ну ладно. Расскажи, как все прошло?

– Конечно, Роман расстроился, – тихо произнесла Наталья. – Но все же он принял это гораздо спокойнее, чем я ожидала.

Ярослава взяла ее под руку, и они двинулись по широкому коридору.

– Жаль это слышать. Ты заслуживаешь счастья, как никто другой. Слушай, а может, ну его к черту, твоего Владимира? Уходи от него. Поживешь у меня какое-то время, пока не встанешь на ноги.

– Спасибо за предложение. – Наталья шмыгнула носом. – Я уже и сама подумываю о побеге. То, как он ведет себя в последнее время со мной, с Дашей, другими членами семьи, выходит за всякие рамки. Слышала бы ты, как он разговаривает с собственной матерью.

– Ну, – пожала плечами Ярослава, – старуха сама виновата, раз допустила такое. Если Галька в детстве мне хамила, тут же получала по первое число. Детей нужно воспитывать только методом кнута и пряника, причем кнута – побольше! Я бы и сейчас ее держала в ежовых рукавицах, но опасаюсь, что не удержу, поэтому приходится обходиться словесными перепалками…

Наталья не сдержалась и хихикнула.

– Так что Зинаиде раньше надо было думать, – подытожила Ярослава. – А теперь остается только пожинать плоды…

Наталья обняла подругу за талию.

– Только ты всегда можешь меня развеселить, – призналась она. – Спасибо тебе.

– Не вешай нос, прорвемся, – подмигнула ей Вишнякова. – А теперь пойдем посмотрим, чем торгуют на этом аукционе. Мне в прихожей как раз не хватает какой-нибудь картины, чтобы прикрыть дыру на обоях.

Наталья увидела в толпе Вику Сазонову и помахала ей рукой. Девушка помахала в ответ. Значит, и Даша находилась поблизости, ведь они с Викой почти не расставались.

Глава 10
Новое соглашение

– Всем привет, дорогие подписчики. – Виктория Сазонова обворожительно улыбнулась в объектив своей видеокамеры. – Помните, я обещала вам рассказывать, как проходит моя студенческая практика в историческом музее? Держу обещание! Оказывается, музей – это очень интересное место. Взять хотя бы недавнее ограбление… Но не будем о грустном. А сегодня у нас аукцион современной живописи. Надеюсь, хоть на этот раз все обойдется. Ну а если нет, я, конечно же, обо всем вам расскажу. Узнаете все новости из первых уст, поэтому следите за обновлениями на моем канале!

Вике нравилось ходить с камерой среди богатых людей, участвующих в торгах. Среди них было много знакомых ее родителей. Знакомых, которые отвернулись от семьи Сазоновых, как только те разорились. Но Вика их не винила. Разве она сама не поступила бы точно так же?

Виктория надеялась, что никто из старых друзей отца ее не узнает. Она бродила между сверкающими витринами, снимала картины и грубоватые статуэтки из блестящего металла, выставленные на продажу. Многие из этих экспонатов стоили баснословных денег, но, как правило, находились люди, которые покупали это барахло. Сама Вика ни за что не купила бы нечто подобное. Может, она просто плохо разбиралась в современном искусстве?

Несколько студентов из ее группы тоже разгуливали по залу. Они пришли сюда с богатыми родителями. А среди блогеров Вика заметила Олега Свиридова – снова что-то снимал для своего «Зашкварного антиквариата». Девушка недовольно поджала губы. Как можно набрать такое огромное количество подписчиков, снимая подобную ерунду?

Семейство Решетниковых присутствовало на аукционе в полном составе. Владимир и Артур приехали вместе, позже появились Даша и ее мать Наталья. Последней прибыла бабушка Зинаида, разряженная, словно старинная фарфоровая кукла.

Сыновья к старухе демонстративно не подходили, и весь вечер она общалась только с внучкой и своим бритоголовым водителем. Владимир разговаривал с гостями, наблюдая за ходом торгов, а Дашка старалась не попадаться ему на глаза. Егор Кукушкин тоже был где-то здесь, скрывался в какой-то подсобке. Даша поделилась с Викой радостной новостью, как будто Сазоновой было до этого дело. Поскольку отец не выпускал Дашу из дома, они с Кукушкиным решили тайно встретиться прямо в музее.

– И волки сыты, и овцы целы, – как выразилась Даша, рассказывая подруге об этом.

Общаясь с подписчиками, Вика снимала эффектно подсвеченные витрины и нарядных гостей, бывших приятельниц своей матери, обвешанных драгоценностями, и старалась не думать о том, что всего несколько часов назад собственноручно стирала пыль с этих самых витрин, расставляла стулья и помогала украшать зал искусственными цветами в здоровенных кадках.

Да уж, не так Вика представляла свою студенческую практику, но выбирать не приходилось. Конечно, о работе она в блоге не упоминала. Подписчики должны были думать, что она богата, счастлива и вполне довольна жизнью.

Вика в очередной раз отключила видеокамеру, когда в поле ее зрения возникла расстроенная Даша.

– На тебе лица нет, – отметила Сазонова. – Это из-за отца?

– Конечно, – вздохнула Даша. – Из-за кого же еще? Он с меня сегодня глаз не спускает.

– О да, – хохотнула Вика. – Даже когда общается со своими дружками, так и зыркает по сторонам. Владимир Эдуардович любит все контролировать.

– Находишь это смешным?

– А что мне, плакать, что ли?

– Надеюсь, твоя камера сейчас ничего не снимает? – встревожилась Даша.

– А ты сомневаешься? – Вика возмущенно фыркнула. – Мы же подруги! Как я могу тебя подвести?

– Хорошо, – расслабилась Даша. – Прости, но в последнее время я постоянно на взводе. И дома целыми днями творится черт знает что. Отец с матерью и раньше-то не особо общались, а теперь либо молчат, либо начинают ругаться из-за пустяков.

– Ты говорила, мать приняла его сторону?

– Я сама не понимаю. Она вроде и не против Егора, но тут же говорит, что лучше нам не встречаться. Мол, отец взбесится, и тогда всем будет плохо…

– А я тебе уже много раз повторяла, брось его, – пожала плечами Вика. – Разве ты не хочешь, чтобы твоя жизнь вернулась в прежнее русло? И отец перестанет беситься и контролировать тебя.

– Без Егора не хочу.

– Но вы с Кукушкиным знакомы всего ничего. Еще пару недель назад ты о нем и слышать не хотела, а теперь…

– А теперь все изменилось.

– И я понять не могу, по какой причине.

– Он такой славный. – Даша мечтательно улыбнулась. – Как щенок.

– Дворняжка еще та, – презрительно хмыкнула Вика. – Но в чем проблема? Ты же все равно с ним видишься во время практики…

– Но по вечерам отец запрещает мне покидать особняк. Я уже подумываю, а не вылезать ли мне вечерами через окно, как в каком-нибудь дурацком старинном фильме.

В это время дверь служебного входа неподалеку от них слегка приоткрылась, и в зал выглянул Егор Кукушкин. Он украдкой помахал девушкам рукой. Легок на помине! Даша тут же воспряла духом и направилась к нему, с опаской поглядывая по сторонам. Вика недовольно вздохнула.

Во время практики Даша и правда все больше времени проводила с Егором, несмотря на все запреты отца. Они часами обнимались и целовались на каком-нибудь дальнем складе. Вика была этим очень недовольна. Сначала она думала, что просто ревнует подругу, ведь та могла целыми днями говорить только об этом парне. Но потом Вика вдруг поняла, что это не обычная ревность.

Она никогда ни с кем не встречалась столько, сколько Даша и Егор были вместе. И Кукушкин вел себя именно так, как должен себя вести хороший парень. Вике было немного завидно, что у Даши есть отношения, а у нее нет. И вскоре она догадалась, что и правда ревнует. Только не подругу… А Егора.

Настроение стремительно ухудшалось. На аукционе ей было нечего делать, богатых и знаменитых для своего блога она уже отсняла. Вика вышла в соседний зал, где было гораздо тише, села на мягкий диванчик и с наслаждением вытянула ноги.

Домой идти не хотелось, никаких других планов не имелось. Дождаться Дашу? Тогда не придется тратиться на такси, Решетниковы довезут ее до дома. Интересно, долго еще Дашка будет любезничать с Кукушкиным?

От скуки Вика отложила камеру в сторону и принялась листать фотографии в своем телефоне, прикидывая, о чем еще рассказать в блоге. История о деде Даши и отце Егора стала бы настоящей бомбой. Сколько тысяч просмотров она собрала бы! Вика уже начала жалеть, что обещала подруге не болтать о ней. Подобную тему можно мусолить месяца три, не меньше. Сколько новых подписчиков! Но – увы.

Виктория зашла на страницу Даши. И, ошеломленная, замерла: она увидела последнюю фотографию, выложенную подругой несколько дней назад. На ней были запечатлены Даша и Егор Кукушкин, мокрые, перепачканные какой-то черной грязью, но оба счастливые, с улыбками до ушей. Егор стоял с голым торсом, а на Даше было надето что-то непонятное… Похоже, он отдал ей свою дешевенькую футболку.

Вика увеличила фотографию и недовольно нахмурилась. Когда это они успели сфотографироваться вместе, да еще в таком виде?

Даша на снимке улыбалась весело и непринужденно, ее глаза так и светились радостью. Вика редко видела ее такой сияющей, обычно она держалась вежливо, но сдержанно. А Егор… Вика увеличила снимок, чтобы видеть одного Кукушкина. Оказывается, под бесформенными футболками скрывалась неплохая мускулатура. И улыбка, которую Вика раньше считала дурацкой, делала его весьма привлекательным.

Виктория тяжело вздохнула. И как она его раньше не разглядела? Да, денег у него совсем не было, а она предпочитала парней побогаче. Но он оказался красавчиком, и это перекрывало все остальные его недостатки. Только сейчас было поздно сожалеть об упущенных возможностях. Егор без ума от Дашки, нужно было браться за него раньше.

Или еще не все потеряно? Ведь Владимир Решетников запрещает Дашке видеться с этим парнем. А Вика всегда была в курсе, где и когда эти двое тайно встречаются.

Интересно, Вика Егору хоть чуть-чуть симпатична? Если да, то Дашку можно запросто отодвинуть. У нее в жизни и так все хорошо. Богатая, живет в роскошном особняке, да еще и наследница огромного состояния. Ей повезло гораздо больше, чем Вике. А значит, Егора можно увести. Дашка себе другого найдет. Только нужно придумать, как все сделать поделикатнее, чтобы добиться своего, но при этом не лишиться подруги.

– Скучаешь? – вдруг раздалось у нее за спиной.

От неожиданности Вика выронила телефон, но чья-то рука его стремительно подхватила. В следующее мгновение какой-то парень вальяжно развалился на диване рядом с ней, закинув ногу на ногу. Узнав Влада Казилова, Вика задохнулась от возмущения.

– Опять дуришь подписчикам головы своим мнимым богатством? – самодовольно осведомился Влад, бесцеремонно разглядывая экран ее телефона. – О, это же твоя подруга…

– А ну, отдай! – Вика рывком выхватила у него телефон. – Откуда ты тут взялся?

– Мой отец торгуется на аукционе. – Влад махнул рукой в сторону дверей зала. – А мне стало скучно, вот и решил немного прогуляться. А тут ты сидишь!

Одни его кроссовки стоили в три раза больше, чем весь сегодняшний гардероб Вики, и она ненавидела его за это.

– Решил подойти поздороваться. Кстати, тачка у меня тут недалеко, рядом с парком. Если хочешь, можешь пойти с ней сфотографироваться. Сегодня я добрый.

Это было предложено таким издевательским тоном, что Вика побледнела от ярости.

– Пошел ты!

– Могу и в салон пустить, за руль, – сказал вдруг Влад. – Если и ты кое-что для меня сделаешь.

– И что это за аттракцион невиданной щедрости? – с ненавистью спросила Виктория.

– Симпатичная подружка у тебя. – Влад кивнул на телефон, зажатый в руке Вики. – Я на нее давно уже поглядываю… И тут вдруг подумал, а почему бы тебе не замолвить за меня словечко?

– Что? – Вика не поверила своим ушам.

– Познакомь нас, дуреха! – Влад начал терять терпение. – Неужели я невнятно излагаю свои мысли? Дарья Решетникова… Приличная девчонка, умница, красавица, да и папаша у нее очень богатый. Грех с такой не замутить.

– Ты это серьезно?

– Серьезнее некуда. Устрой нам встречу с Дашкой, и я в долгу не останусь. Можешь потом просить у меня все что хочешь.

– Сейчас я хочу, чтобы ты прислал мне почтовую открытку. Откуда-нибудь из Антарктиды!

– Почему именно оттуда?

– Чтобы знать, что ты сейчас где-то очень далеко от меня!

Влад расхохотался.

– Соглашайся, дуреха! И тогда я позволю тебе фотографироваться с моей машиной сколько твоей душе угодно. У моих родителей роскошный особняк за городом, могу тебя и туда свозить, в красивых интерьерах пофотографироваться. Мать любит, чтобы все было дорого и богато. На нее самые дорогостоящие архитекторы и дизайнеры работали! Ты таких особняков точно не видела, а твои тупые подписчики и подавно.

Сазонова хотела оскорбиться, но предложение Влада казалось ей весьма заманчивым. Вика открыла рот, чтобы снова послать его, а затем закрыла и задумалась.

Фотографии в богатых интерьерах – это хорошо. Но главное – это соглашение может стать хорошим способом отодвинуть Дашку в сторону, чтобы заполучить Егора Кукушкина.

– А если я откажусь? – на всякий случай спросила она.

– Тогда я разоблачу твое вранье о богатой и красивой жизни. – Влад зевнул со скучающим видом. – Разнесу твой блог в пух и прах. Так, что от тебя все подписчики отвернутся. Ты знаешь, мне это раз плюнуть.

– Не посмеешь! – злобно прошипела Виктория.

– Хочешь проверить? – Казилов рассмеялся.

– Нет… – Вика надолго замолчала.

Как же он ее раздражал! Она его ненавидела. И у него еще хватало наглости шантажировать ее!

Но тут она подумала о другом.

Если взглянуть на происходящее с другой стороны, то все складывалось как нельзя более кстати. А вдруг Дашка и правда увлечется этим наглым придурком? Егор тогда останется ни с чем, и Вика с чистой совестью, не предавая подругу, сможет прибрать его к рукам. Может, Дашка потом передумает, но уже будет слишком поздно что-либо менять. А если Влад понравится ее отцу, то ее мнение вообще никого волновать не будет. Решетников заставит дочь встречаться с Казиловым, и она не посмеет отказаться.

Вика начала улыбаться своим мыслям, они нравились ей все больше и больше. У нее даже настроение немного улучшилось.

Еще и фотографии в респектабельном особняке и рядом с новой дорогой машиной… Если сделать сразу много снимков, да еще в разных нарядах и с разных ракурсов, на полгода точно хватит.

К тому же с Владом Казиловым лучше дружить, хоть он и редкостный мерзавец. Он знаком со многими богатыми и известными людьми. Вике такие знакомства тоже не помешают. Сплошная выгода, как ни посмотри.

– Ну ладно, – бросила она, недовольно покосившись в его сторону. – Я подумаю, что можно сделать. Главное для тебя – очаровать ее папашу. Без его разрешения она из дома не выйдет.

– Вот и славно, – снисходительно улыбнулся Влад. – С отцом я справлюсь. При желании я умею производить хорошее впечатление на стариков.

– А еще мне понадобятся наличные. Много наличных!

– Начинаешь наглеть? Мне это нравится.

– Грех не воспользоваться такой удачей. Конечно, если хочешь, чтобы я тебе помогла.

– О какой сумме идет речь? – осведомился Влад.

– Ты можешь позволить себе такую трату. И еще прекрати называть меня дурехой! Это дико бесит.

– Договорились, – с готовностью согласился Казилов.

– Ну хорошо. Я постараюсь все устроить. Только не забудь о своих обещаниях, – сразу предупредила его Вика. – Обманешь меня, и мы еще посмотрим, кто кому испортит жизнь!

Влад Казилов ответил ей ехидным взглядом.

Глава 11
Та самая ниточка

Утром следующего дня Андрей Чехлыстов вошел в кабинет Юрия Карамзина.

– Информация, полученная от Макарова, подтвердилась, – с порога сообщил он. – Я вчера вечером еще раз съездил в исторический музей, мы просмотрели все записи в журнале охраны и нашли нужную дату. В тот день к Константину Перелозову приходил некий Валерий Коломейцев. Встреча была назначена на восемнадцать тридцать, но он быстро ушел, буквально через десять минут.

– Удалось узнать, кто он такой? – хмуро поинтересовался Юрий.

– Я уже выяснил, – просиял Андрей. Он был очень доволен собой. – Валерий Коломейцев – муж журналистки Олеси Коломейцевой, которая действительно бесследно исчезла восемь месяцев назад.

– Как исчезла?

– Пропала без вести. Она работала на несколько новостных изданий, но удаленно. Поэтому ее не скоро хватились. Коломейцев тогда был с ней в ссоре, они не разговаривали, поэтому он тоже не сразу заметил отсутствие жены. Следствие по этому делу продолжается, и все это время Валерия подозревали в убийстве супруги, он даже несколько месяцев просидел за решеткой. В итоге его выпустили из-за отсутствия улик, а дело так и не закрыто… Самое интересное – на всех допросах Коломейцев упорно твердил, что его жена нашла странную информацию о ком-то из семьи Решетниковых.

– Как интересно, – ухмыльнулся Карамзин. – Он вспомнил это, несмотря на то что они не разговаривали?

– Видимо, иногда у них случались примирения. Но Коломейцеву все равно никто не поверил. Все-таки Решетниковы – очень богатая и могущественная семейка. Мало ли что там накопала журналистка из желтой прессы? Ты не хуже меня знаешь, что могут насочинять эти писаки.

– Ты свою жену имеешь в виду? – не сдержал смех Карамзин.

– И Маринку в том числе, – не стал отрицать Андрей. – Она же, если чего-то не знает, запросто присочинит. В общем, Валерий Коломейцев не так давно вышел на свободу и, похоже, решил взять расследование исчезновения жены в свои руки. Вот и заявился в исторический музей.

– Интересно, почему он пришел именно к Перелозову? Что он мог ему предъявить?

– Константин был в очень плохих отношениях с бывшей родней, об этом многие знали. Может, Коломейцев рассчитывал на какую-то помощь, но получил отказ? Поэтому и пытался ему угрожать.

– Вполне возможно, – задумчиво пробормотал Карамзин, откинувшись на спинку стула. – Нужно разыскать этого Коломейцева. Попробуй узнать его теперешний домашний адрес. Съездим, выясним, чем именно занималась его пропавшая жена.

– Сделаю, – с готовностью кивнул Андрей и вышел из кабинета.

Чехлыстова охватил азарт. Так всегда случалось, когда расследование сдвигалось с мертвой точки. Стоило лишь найти нужную ниточку и потянуть за нее, как весь клубок начинал распутываться сам собой. Андрей уже не раз в этом убеждался и сейчас нутром чуял, что история с Коломейцевым может стать той самой ниточкой.

В коридоре он едва не столкнулся с какой-то молодой женщиной. Та от неожиданности выронила сумку.

– Марина? – изумленно воскликнул Чехлыстов, узнав свою жену. – А ты что здесь делаешь?

– Андрюш, а я к тебе за помощью, – с самым невинным видом пролепетала Марина, поднимая сумку.

– Кто бы сомневался? – хмыкнул Чехлыстов. – Опять какие-то твои дурные журналистские расследования?

Марина терпеть не могла, когда муж уничижительно отзывался о ее работе, но на этот раз проглотила резкий ответ. Андрей это заметил и с подозрением прищурился. Значит, ей что-то нужно от него. Что-то не совсем законное, раз она так старательно корчит из себя пай-девочку.

– Ну? – хмуро бросил он. – Выкладывай!

– Да мне всего-то нужно выяснить, есть ли в вашей криминалистической базе данных кое-какие отпечатки пальцев, – торопливо сказала Марина.

– С какой целью? Ты опять во что-то влезла? – беззлобно спросил Андрей.

– Хочу узнать подробности одного старого дела. Решила обратиться по знакомству в ваш дактилоскопический отдел, но там сейчас никого нет. А мне срочно нужно. Поможешь?

И она умильно улыбнулась, часто хлопая ресницами.

– Ладно, – вздохнул Андрей. Он просто не мог на нее долго сердиться. – Давай сюда свои отпечатки.

Марина тихонько взвизгнула от восторга, с готовностью расстегнула свою сумку и извлекла большой белый бумажный конверт.

Андрей заглянул в него и даже присвистнул.

– Ого! Ты сама снимала?

– Конечно! – с гордостью заявила Чехлыстова.

– Почти профессионально. – Андрей вытащил из конверта небольшой квадрат пластиковой пленки и внимательно рассмотрел его при свете потолочного светильника.

– Ну… – протянула Марина. – Все-таки я жена лучшего следователя нашей полиции.

– Ой лиса, – усмехнулся Чехлыстов. – Так откуда, говоришь, эти отпечатки?

– Я говорю, одно старое дело, про которое я пока мало что знаю. Но как только выясню больше, обязательно все тебе расскажу. Мне бы только узнать, кому принадлежат отпечатки. Конечно, если этот человек есть в вашей базе.

– Смотри, – погрозил жене пальцем Андрей. – Неприятности мне не нужны.

– Да когда это я тебе неприятности доставляла? – оскорбилась Марина.

– Всю нашу совместную жизнь, – усмехнулся Андрей.

Марина легонько пихнула его в плечо. А затем чмокнула в щеку и направилась к лифту. Андрей опустил пленку обратно в конверт и зашагал к дактилоскопической лаборатории.

Глава 12
Настоящий профессионал

Роман Кукушкин всегда просыпался очень рано. В пять тридцать утра, пока сын мирно посапывал в своей комнате, он делал легкую разминку, выпивал стакан воды, а затем отправлялся на утреннюю пробежку. Роман делал большой круг по парку, расположенному неподалеку от дома, и примерно к семи утра возвращался домой. В это время Егор уже потихоньку начинал шевелиться. Роман принимал бодрящий душ и шел готовить завтрак. Так начинался каждый его день.

Выйдя из ванной комнаты, он включил чайник, разбил в глубокую чашку несколько яиц и начал взбалтывать их вилкой. Когда он вылил яйца на раскаленную сковороду, на кухонном столе зазвонил сотовый телефон. Роман ответил на звонок, включив громкую связь, а сам в это время следил за яичницей, которая так и норовила подгореть.

– Доброе утро, Роман, – послышался из динамика надтреснутый голос. Он узнал бы его из тысячи.

– Зинаида Николаевна, рад вас слышать, – бодро ответил Кукушкин, орудуя деревянной лопаткой.

– Просто хотела узнать, есть ли какие-то новости. Как продвигаются ваши поиски?

– Продвигаются, – мрачным голосом подтвердил Роман. – Всплывает много всего интересного…

– О чем вы?

– Из-за венца уже убито несколько человек.

– Вот как? – Зинаида Николаевна надолго замолчала. – Господи… Мне нужны подробности.

– Могу рассказать при встрече, – предложил Кукушкин.

– Говорите прямо сейчас, рядом со мной нет посторонних, а в город я сегодня вряд ли выберусь.

– Кто-то методично устраняет членов банды, ограбившей музей. Трое уже мертвы… Самое интересное то, что очевидцы утверждают, будто на убийце был тот самый венец.

– Вы это серьезно?

– Поначалу я тоже принял это за шутку.

– Простите, но действительно верится с трудом. Чтобы кто-то просто так разгуливал в этой короне по улицам, убивая людей?

– Я и сам пока многого не понимаю, но хочу вас заверить, что поиски продолжаются.

– Вчера я видела вас в музее в компании этих двух следователей. Они не станут помехой в нашем деле? Напоминаю, я хочу получить венец обратно, но так, чтобы об этом не узнали мои сыновья.

– Я это помню, Зинаида Николаевна. Да, мы с полицией работаем сообща, но они сейчас сосредоточились на поисках убийцы, а я ищу корону.

– Они ищут убийцу грабителей?

– Есть основания полагать, что этот человек является заказчиком ограбления. Получив венец, он убрал всех свидетелей.

– Боже…

– Видимо, Темный венец все же представляет определенную ценность.

– Это и правда странно. Сам по себе он практически ничего не стоит. Красивая безделушка, усыпанная камнями. Видимо, его ценность в чем-то другом.

– Я как раз хотел расспросить вас об этом.

– Но мне ничего о нем не известно. Когда мой муж нашел его в храме, мы тоже решили, что это настоящее сокровище. Но потом произвели его оценку и… увы. Если он и ценен, то только как старинный артефакт, образчик древней, абсолютно чуждой нам культуры.

– Минутку. – Роман снял с плиты горячую сковороду. – Так вы тоже участвовали в экспедиции? Я как-то не заострял на этом внимание.

– А вы не знали? Именно я привезла венец Марголеаны в город через несколько дней после гибели мужа в проклятых горах… Это было очень увлекательное путешествие. Координаты храма обнаружили совершенно случайно в каких-то старинных записях. Была собрана небольшая экспедиция, руководил ею мой муж. Не стану утомлять вас подробностями этой многодневной поездки… Но мы нашли древний храм – жуткое место, затерянное среди снега и льда. Нашли венец и некоторые другие древние сокровища. А затем произошел несчастный случай. Лавина погребла под собой несколько палаток. Погибли люди, в числе которых был и мой супруг… Семья Решетниковых издавна коллекционировала древние артефакты. Поэтому я привезла венец в подарок младшему брату своего мужа, Эдуарду… После этого мы начали больше общаться, наши отношения становились все теплее, и в итоге я стала его женой. Но вы знаете, чем закончился этот брак.

– Печальная история. Но почему венец сразу не попал в музей?

– Это была частная экспедиция, которую полностью оплатили братья Решетниковы, – пояснила Зинаида Николаевна. – Поэтому нам не нужно было ни перед кем отчитываться. Именно так Решетниковы и собрали свою коллекцию древностей. Венец долгое время хранился в нашем особняке, но однажды Эдуард уступил чьим-то уговорам и продал его. Признаться, мне было немного обидно, что он избавился от моего подарка, но у нас тогда уже испортились отношения. Однако через несколько лет венец вернулся в наш дом. Его новые владельцы погибли, а их наследник по какой-то причине решил избавиться от артефакта и в первую очередь пришел к нам. Я сама выкупила его обратно, причем за гораздо меньшую цену. Этот венец был дорог мне как память о первом муже, понимаете? Я любила его гораздо сильнее, чем Эдуарда.

– Понимаю. Но сейчас вы все же решили его продать.

– Годы идут, я не становлюсь моложе. У меня больше нет причин держаться за былые воспоминания, хочу лишь обеспечить себе достойную старость, Роман. К тому же покупатель выдвинул предложение настолько щедрое, что с моей стороны было бы непростительной глупостью от него отказаться. Надеюсь, вам удастся найти венец как можно скорее.

– Вы можете назвать мне имя этого покупателя? – спросил Роман.

– Если только оно останется между нами.

– Разумеется! Вы можете мне доверять.

– Это Нестор Сэнтери, аристократ из Греции. Он богат, заядлый коллекционер. Когда-то хотел купить венец у Эдуарда, но тот почему-то наотрез отказался продавать артефакт второй раз. Теперь Сэнтери обратился ко мне, но тут так некстати случилось это ограбление.

Нестор Сэнтери. Роман постарался запомнить это имя.

– И да, я верю вам, Роман, – вздохнув, продолжала Решетникова. – Вы мне нравитесь, как настоящий профессионал своего дела. Вы и ваши методы работы. Прежде чем обратиться именно к вам, я навела справки в вашем детективном агентстве. Вы на хорошем счету у руководства и считаетесь одним из лучших сотрудников.

– Приятно это слышать. Надеюсь, я сумею оправдать ваши надежды.

– И еще. – Зинаида Николаевна замялась. – Хочу вам сообщить, что не поддерживаю решение своего сына в том, что касается отношений наших детей.

– Вы о том, что он запретил Даше встречаться с моим сыном?

– Именно. Вы должны знать, я не имею к этому никакого отношения. Дети не должны отвечать за грехи родителей, не те сейчас времена. Я люблю свою внучку и хочу, чтобы она была счастлива, так что не держите на меня обиду за выходки Владимира.

– У меня и в мыслях такого не было.

– Мой бывший муж убивал людей… Знаете, я ведь всегда знала, что с ним что-то не так. Задолго до того, как мы развелись. Я даже почувствовала облегчение, когда он ушел к другой женщине. Эдуард всегда был так холоден, немногословен, иногда он пугал меня, но дети его любили, и от этого никуда не денешься. Когда все произошло, я была потрясена… К счастью, он ушел из семьи до того, как начались убийства, иначе все мы были бы в опасности… В общем, вас я ни в чем не виню. Вы остановили безумца, спасли жизни людей, и плевать на то, что думает мой старший сын. Если Даша хочет встречаться с вашим Егором, пусть встречается. Возможно, вскоре эти чувства угаснут сами собой, ведь мы знаем, какая ветреная сейчас молодежь. Но если у них все серьезно, то пусть просто немного подождут. Рано или поздно эта буря утихнет.

– Я тоже так считаю, – признался Роман.

– Рада, что между нами есть взаимопонимание.

– Кстати, хотел спросить. Мне предлагают заплатить солидную сумму за информацию о Темном венце. Могу я рассчитывать на компенсацию с вашей стороны?

– Разумеется, – тут же согласилась Зинаида Николаевна. – Тратьте столько, сколько посчитаете нужным. Для меня важен лишь результат.

И она положила трубку, а Роман позвал сына завтракать.

Егор только-только оторвал голову от подушки, поэтому его волосы стояли торчком, а глаза не открывались.

– Какие планы на сегодня? – осведомился Роман, пока Егор клевал носом над тарелкой с горячей яичницей.

– Практика, – глухо ответил сын. – Потом еще хотели съездить к одной гадалке…

– Это еще зачем? – удивился отец.

– Тетка – хороший специалист по всяким про́клятым артефактам. Нас обещал познакомить с ней один блогер. Говорит, что она многое знает о венце Марголеаны.

– Вам-то это к чему?

– Степан заинтересовался. А я подумал, что запишу все на диктофон и перешлю тебе. Может, пригодится.

Роман улыбнулся:

– Эту тетку, случайно, не Вероникой зовут?

– Откуда ты знаешь? – Егор исподлобья удивленно взглянул на отца.

– Я с ней уже беседовал. Но если поедете в ее салон, очень хорошо. Она обещала передать мне книгу с рассказом об этом про́клятом венце. Как раз и заберешь, чтобы мне лишний раз не мотаться. Сегодня и так дел по горло.

– Хорошо, – кивнул Егор, осторожно пододвигая ближе кружку с горячим кофе.

– Дам тебе денег, отдашь ей за книгу. Только смотри не потеряй.

– Когда это я что-то терял?

– Очень часто. Но если Степан с тобой поедет, тогда я спокоен. У него-то ничего не пропадет.

– Вот это сейчас как-то обидно прозвучало.

– Всего лишь констатирую факты. – Роман с улыбкой взлохматил и без того торчащие волосы Егора, а затем отправился в свою комнату.

Егор, недовольно сопя, продолжил завтракать.

Глава 13
Тайны Коломейцева

В десять часов утра следователи Юрий Карамзин и Андрей Чехлыстов отправились по адресу Коломейцевых. Андрей был за рулем своей машины, Юрий расположился на соседнем сиденье, держа в руках раскрытую картонную папку с делом Коломейцева. Он уже несколько минут вчитывался в детали допроса, но ничего нового пока не нашел.

Валерия и правда подозревали в убийстве жены. Предпосылок хватало. Супруги уже какое-то время состояли в разводе. Олеся зарабатывала гораздо больше бывшего мужа, имела много поклонников. Конечно же, это не нравилось Валерию, но никаких улик и доказательств против него так и не было обнаружено. Просто Олеся Коломейцева однажды вышла из квартиры и больше не вернулась.

В дело были подшиты фотографии обоих супругов. Юрий увидел ничем не примечательные лица людей немного за тридцать. Олеся была круглолицей, с длинными светлыми волосами. Валерий мог похвастать лишь изрытой оспинами физиономией, жидкими блеклыми волосами и большими залысинами надо лбом. Судя по его досье, до ареста он тоже работал журналистом, писал статьи для какой-то заштатной газетенки. Но дела у него явно шли хуже, чем у жены.

Олеся зарабатывала на сплетнях, слухах, скандальной хронике для бульварной прессы, и платили за это очень хорошо. Валерия, по его собственному признанию, это сильно раздражало. Низкая самооценка? Зависть к более успешной супруге? Видно, за эту гипотезу и ухватились те, кто расследовал ее исчезновение, но так ничего и не смогли доказать.

Вскоре Андрей остановил машину у серой пятиэтажки. Сверившись с адресом, указанным в деле, Карамзин и Чехлыстов вышли из машины и направились к подъезду. К счастью, входная дверь была приоткрыта.

Они поднялись на пятый этаж и удивленно уставились на почерневшую от сажи дверь квартиры Коломейцевых, крест-накрест заколоченную грубыми нестругаными досками.

– Ничего себе! – Юрий Карамзин подошел к двери и настороженно принюхался. Запах гари буквально сшибал с ног. – Пожар. Причем случился совсем недавно.

По стене от двери до потолка тянулась широкая черная полоса сажи. Андрей аккуратно подергал ручку двери, она ходила ходуном. Косяк был расщеплен, да и замок явно сломан, поэтому дверь и заколотили досками. На ладони Чехлыстова остались черные следы.

На лестничной площадке было еще три квартиры. Карамзин по очереди нажал кнопки звонков каждой, но ему никто не открыл. Пол у порога квартиры Коломейцевых покрывали мутные пятна засохшей грязи, на которых виднелись многочисленные отпечатки чьих-то ботинок.

Продолжить чтение

Марголеана. Имя мне Гнев

Глава 1Ужасная картина

Глава 2Несколько дней назад

Глава 3Отпечатки пальцев

Глава 4Про́клятые предметы старины

Глава 5Предупрежден – значит вооружен

Глава 6Силуэт на стене

Глава 7Деньги, антиквариат и красивые женщины

Глава 8Причина вражды

Глава 9Мать и дочь Вишняковы

Глава 10Новое соглашение

Глава 11Та самая ниточка

Глава 12Настоящий профессионал

Глава 13Тайны Коломейцева