Поперечные. Книга вторая. Реинкарнация

Пролог. Веретено судеб.

От автора. Уважаемый читатель, данное произведение является в первую очередь фантастическим романом! Все события, изложенные в книге, не более чем литературный вымысел!

Отдельная благодарность моему бессменному редактору Марии Куличковай, а также Алексею Васильеву и его группе (Vibrant Visions. Neuro Art.) за предоставленную обложку и внимание!

Чтоб сразил я этих злобных

И прогнал бы этих скверных,

На стезю ветров – болезни,

В поле дальнее – мученья!

Я туда сгоню болезни,

Я туда пошлю мученья,

В погреба внутри утесов,

В горы, полные железа,

Чтобы камни заболели,

Чтоб узнали муку скалы.

Не заплачут камни, скалы

От болезней и мучений.

Эпос Калевала

11.02.2126.

Боль, это слово столь многое вобрало в себя! Всего четыре буквы способны многократно изменить жизнь, наполнив существование мукой. Но боль в теле стала за последние годы привычной для Куутар. Девочка свыклась с ней, приспособилась жить с постоянными спазмами и судорогами, глодающими её неокрепшее тело, чью хватку скрашивали лекарства, вводимые через катетеры капельниц. Но как оказалось, у боли есть и иная сторона, нестерпимо терзающая душу девочки восьми лет от роду. И эта другая сторона была в сто крат хуже боли физической. Она всецело охватывала нареченную в честь древней богини, белоликой сестрицы солнечной девы Пяйвятар, девочку Куутар, столь же хрупкую и едва видимую из-за болезни, как и сама луна.

Эта боль приходила в те моменты, когда в палате, заставленной цветами и мягкими игрушками, держа её за руку, находились родители, её мама и папа, смотрящие на неё полными слёз глазами. Но в последнее время, когда взор Куутар стало часто заволакивать тьмою, она чаще слышала их и ощущала прикосновения. Вот и сейчас, когда после очередных уколов тьма, объявшая глаза, чуть раздалась, Куутар попыталась улыбнуться маме, такому близкому лицу, окрашенному невыносимой болью и потоками слёз.

Хоть девочке и было всего восемь лет, она знала: девятого года не увидит, не с её болезнью. Куутар не знала, что СНД (Синдром нейронной дисфункции) редкая патология, появляющаяся после внедрения в мозг чипа нейролинка и его отторжения с последующим некрозом тканей, была излечима, ведь уже давно киберхирургические клиники делали операции наномашинами и устанавливали церебральные ингибиторы нейропластичности. Лекарство было для всех, кроме неё! Ведь в крохотном теле, больше похожем ныне на призрак, была и другая болезнь – лейкемия, а это означало, что курсы иммуноблокаторов, необходимых для излечения, убьют её быстрее, нежели сам СНД. Вот почему она два года лежала здесь в этой светлой палате, ставшей тюрьмой для души, так жаждущей увидеть мир за её стенами, в окружении мониторов и медицинских приборов, а вскоре её навсегда уложат под призму хирургического модуля, где сложные системы жизнеобеспечения навсегда лишат её теплых и необходимых сердцу прикосновений родителей!

Но сегодня что-то случилось, помимо появившихся спозаранку мамы и папы в палате негаданно, словно по волшебству, возникла полупрозрачная гостья, как былинная навья соткавшаяся в воздухе.

Тоже ребенок, но куда старше, лет шестнадцати, с округлым курносым личиком и вышитом карельскими узорами, ёлочками и зверями, платьице под сарафанчиком. Девочка с длинной косой и кокошником на челе, перенявшая трехмерной моделью всю красоту исконных народов Калевалы (Карелии) поражала своими глазами, в которых непрерывно сменялись строки кода. Она заговорила с родителями, но глядела на неё, на маленькое тщедушное тело, просто обвитое проводами диагностических станций и трубками, подающими заслугой микророторов оборудования кислород, кровь, и препараты. Но не они волновали гостью, а глаза лежащего ребёнка, супротив взорам прочих детей, полных надежды и потаённого света, готовности впитывать чудеса мира, небывало потухшие и вразрез юным годам отчётливо наполненные безнадёжностью и смирением пред страшной судьбой!

Родители оживились, а Куутар прислушалась к беседе.

– А какие шансы? – спросила мать, утерев слезы.

– Семьдесят процентов! – ответила гостья.

– Но что это будет за жизнь? – вопросил отец.

– Это в первую очередь будет жизнь! И тем более, синтетическое кибернетическое тело сможет широким спектром визуальных, акустических и тактильных сенсоров практически полностью воссоздать когнитивные функции биологического организма.

– Нам нужно подумать! – немного помолчав, ответили родители, переглядываясь между собой и украдкой глядя на Куутар.

– Это не в вашей власти, я только поставила вас в известность! – под изумленными взорами мамы и папы гостья подошла к кровати ребенка. – Здравствуй, Куутар!

– Здрасте! – тихим шёпотом ответила она. – А как вас зовут?

– Меня называют Суометар! – представилась призрачная девочка, нареченная в честь мифологической прародительницы народов Суоми, своим нематериальным голографическим фантомом, спроектированным устройством в потолке палаты, присаживаясь на краешке кровати. – Я пришла к тебе в гости и хочу спросить: не хочешь ли ты поправиться? Хочешь больше не болеть и покинуть эту больницу с новым телом?

Сердечко Куутар бешено забилось по ребрышкам, а несколько мониторов диагностического оборудования, издав звуковой сигнал, осветились оповещением об изменении физиологии и учащении до того слабого пульса. Она будто воочию увидела свою мечту: водяные горки того парка во втором оборонном кольце Калевалы. Именно плакатик с аттракционами в парке «Заводь Ветехинен» был самой любимой картиной Куутар. И снился ей чуть не каждую ночь, подстёгиваемый мечтами ребенка, будто воочию катавшейся по извилистым трубам, плюхаясь с брызгами в бассейны.

– Но врачи сказали, что мне никак не поправиться! – нахмурила она лобик, всей своей душой боясь поверить.

– У нас есть одно средство! Мы сделаем тебе новое искусственное тело и пересадим туда твой мозг! Предупреждаю, есть риски, но если получится, то уже через месяц ты сможешь покинуть эту больницу и больше никогда не болеть!

– А я смогу гулять с мамой и папой и кататься на водяных горках? – робко спросила Куутар, глядя слезящимися глазами то на маму с папой, то на свой бесценный плакатик.

В палате всхлипнула мать, коию обнял отец, а голографическая гостья, ответив на сокровенный вопрос теплой улыбкой и получив согласие, растворилась также внезапно, как и появилась.

Калевала жила: огромный город-государство, раскинувшийся на берегах озера Онего, вобрав периметром часть его вод, окружённый тремя циклопическими оборонными стенами, облицованными пластами прокатной стали сплетающейся на поверхности сложным узором стыков и пестрящими по парапетам ретрансляторными и спутниковыми антеннами в компании не знающих покоя РСЗО, горел фееричным огнем неона, пульсировал светом жилых массивов и рекламных голограмм, переливающихся на стеклянной плоти небоскрёбов, попирающих, как казалось, сами облака. Золотистое око Пяйвятар, доброй богини, уже село, скрасив мироздание сумерками, готовыми сокрыть мир пеленою непроглядной ночи, заслугой её не зародившейся на полную фазу сестры! Украшенные непорочной белизной снегов леса, обступившие людскую аркологию, дремали, но не Калевала: она пульсировала ночной жизнью, билась миллионами сердец карелов, вепсов и саамов, нашедших отдохновение субботней ночью. Из частых баров и кафешек доносилась музыка и смех, по улицам, часто замирая пред светофорами, перегораживающими проспекты голограммными оповещениями, циркулировали праздные зеваки в броской дизайнерской одежде с повсеместными периферийными гарнитурами на лицах и сменившими плоть киберимплантами, их движение совпадало с непрестанным потоком дронов, расчертившим транспортными магистралями воздушное пространство города. Сверкали и автомобильные трасы, возжигая светом фар вены дорог, метеорами носились составы по навесным монорельсовым путям, обвившим сложной вязью жилые блоки и шпили небоскрёбов.

Хвала дизайнерам и архитекторам, что вопреки мечтам фантастов особенно тех, что грезили об антиутопическом будущем полном скорби и безысходности, не обратили этот человейник в безумно-унылый лабиринт невзрачных однотипных жилых блоков, словно ульи изщерблённых махонькими квартирками, что уже через пол века обратились бы сродни Коулуну в грязные трущобы за счет стратегии развития и реструктуризации (Коррупции и воровства) в частости экономии на стройматериалах. Не опустились они и до серого удручающего монолита, возведенного из непомерных конструктивных обелисков, преломлённых прямыми формами, где циклопические конструкции словно обманув законы физики нависали-бы секторами-блоками друг над другом. Архитектурный комплекс города-государства хоть и не пестрил новаторством, но умело совмещал в себе нотки хай-тека и модерна разбавляя палитру частыми парками и зелеными насаждениями.

Панорама этой кипящей красками и переливающейся неоном аркалогии с большого окна на самом шпиле здания президиума, венчающего центр первого оборонного кольца, завораживала.

Прямо перед окном на исходе длинного офиса, венчаемого столом с кожаных спинок креслами, стояла властительница, лишённая души. Образ девочки карельских кровей и народных одеяний навсегда застыл заслугой программистов, прописавших протоколы Суометар, сведя всё в подчинение трем законам робототехники, некогда изобретённым писателем-фантастом Айзеком Азимовым.

Творцы в надежде, что искин с весомой долей саморазвития сможет сделать то, что непосильно склонным к корысти и алчности представителям хомо сапиенсов, поставили будущее народа Калевалы коном. И их ставка сыграла! Суометар вот уже с полвека управляла городом-государством – частью коалиции независимых городов (КНГ), венчающим некогда отделившийся от федерации субъект. Именно под её пятой воспрял жизнью некогда обруганный варварскими вырубками и освободительной войной край. Суометар, целенаправленно изменив подход к использованию природных ресурсов, возродила карельские пущи и озера с вереницами рек, дала новое дыхание природе, ограничив губительное присутствие человека до минимума. Именно она взыграла ту вторую войну, когда не смирившаяся с утратой федерация решила взять реванш и разбилась наступлением о бессчётные передовые базы сдерживания, до поры сокрытые в недрах земли, неисчислимые рои дронов и авангарды робототехники уняли её аппетиты на раз.

Высокоразвитая программа сумела, исключив в большей степени коррупцию в верхних эшелонах власти, поднять на новый уровень экономику, а вследствие и уровень жизни. Она ввела законы, гибко лавирующие меж правовыми нормами и необходимыми притеснениями, сродни повсеместной биометрической авторизации.

Ныне Калевала, расчерченная нитями монорельсовых путей и переквалифицированными подземными коммуникациями, возведёнными во время войны, была прекрасна и первобытно дика, за исключением нескольких младших сестер-аркалогий на берегах Онего и мобильных предприятий по добычи болотной руды. Конопляная промышленность, многократно превышавшая объёмами целлюлозы старые методы, недооценённая в прошлом веке в силу алчности нефтяных и газовых магнатов. Металлургическая отрасль, основанная на геотермальных источниках питания инфраструктура, поддерживаемая на нетребовательных гидропонных фермах, и производственный комплекс успешно за счет современных технологий снабжал не только карельские земли, но имел и выход на импорт.

И все-то было хорошо, но только не для искина, чьи протоколы не могли довольствоваться таким понятием, как приемлемо! Вот почему всякий раз, как появлялась вариативность улучшить жизнь её подопечного народа, искин, взвесив возможные риски, действовала незамедлительно! Очередной случай представился полгода тому назад. Группа так называемых стримеров, не совсем социальных личностей-бунтарей, уничтожающих ради сьемки и славы старую недобитую федеративную робототехнику в серых зонах отчуждения, избравших себе прозвище Поперечные, уже прославившихся на территории Калевалы за счет штурма старой федеративной базы Кархумяки (Медвежьегорск) и международного чемпионата «Боевая кость», на свое горе влезли в старый правительственный объект: НИИ, в коем велись засекреченные разработки по взлому церебральных имплантов и прочих сопутствующих технологий. Группа была практически полностью уничтожена! Участники команды, узнав, что заражены вирусом, способным заразить информационное пространство Калевалы, вызвав сбои и перекодировку в атакующие единицы всей доступной робототехники, не дрогнув, покончили с собой, проявив небывалый патриотизм, чем заслужили истовую благодарность народа Карелии, как и самого искина! Выжил только один член Поперечных, их оператор, снабженный экранирующим чип нейролинка устройством. Но технологии и наработки, обнаруженные ими, намного обогнавшие технологический прогресс по аугментации и киберпротезированию биологических организмов, позволили реанимировать мозг лидера группы, даровав ей в награду за храбрость новую жизнь в полностью синтетическом теле. Те бесчеловечные изуверские опыты по аугментации мозга и даже замене его элементов синтетическими эквивалентами, что было невозможно ранее, воистину оказались передовыми в области киборгизации и поддержанию жизни. Именно с той поры у Суометар появилась новая прерогатива: сбережение и внедрение новых технологий, способных несказанно поднять уровень жизни в Калевале!

Вот и сейчас проекция искина улыбнулась, проявив видимость эмоций, на кои не был рассчитан её первоначальный код. Её волей панорама сияющего города сменилась на большом периферийном окне видеозаписью с парка аттракционов «Заводь Ветехинен», даже в столь поздний час продолжавшего принимать посетителей.

Девочка, смеясь и взбивая мириады брызг, мчалась по хитро искривленной полой трубе аккурат в бассейн, бурлящий, словно варево в кастрюле, её неугомонными сверстниками, коим уже давно пора было по людским понятиям писать и спать!

– Пятьдесят операций и всего две окончились неудачей! Но это не проблема технологии, просто состояние пациентов было критическим! – раздался женский голос позади Суометар.

Прямо за голографической правительницей стояла представительница несуществующего отдела госбеза ОВБ (Отдел внутренней безопасности). Женщина в строгой темной одежде и очках, чуть прикрывающих лицо, расчерченное под эпидермисом едва видимыми технологично-ровными полосами, выявляющими внутренний черепно-лицевой кибернетический корсет микро-мимической моторики, установленный поверх костного основания. Руки скрывали перчатки, чей материал не мог спрятать сочленения явно сервомеханических аугментированных ладоней.

– Пятьдесят одна! – поправила полковника искин. И та ухмыльнулась, припомнив самую первую экспериментальную процедуру по пересадке человеческого мозга в поддерживающем оптимальную среду экранированном корпусе на готовый эндоскелет кибернетического тела.

– Кстати, как она? – поинтересовалась Суометар.

– Лучше не спрашивайте! – одним тоном выразила свое безмерное удовольствие женщина, втайне глубоко уважавшая и восхищавшаяся такими личностями и сорвиголовами.

– Мне следует беспокоиться из-за вашего столь позднего визита? – сменила тему искин, попутно удаленной директивой внесла имя Куутар в список вип посетителей парка на пожизненной основе. Мало кто мог догадаться, но Суометар курировала всех детей, что прошли процедуру киборгизации.

– Оборонные рубежи и защитные лабиринты наших виртуальных систем стали часто подвергаться атакам извне. И это уже не промышленный шпионаж! Шила в мешке не утаишь, прочие города-государства равно мегакорпорациям прознали про расширенную технологию аугментации мозга и внедрение поведенческих модификаций! И ведь они даже не знают, что есть и ещё одна тайна! И если этот секрет будет раскрыт! – многозначительно проговорила Импи, повесив фразу в воздухе. – Представители наших корпораций, за исключением Миэликки инкорпорейтед, непосредственно вовлеченной в проект, тоже надули щеки. Советы директоров собираются вынести вотум недоверия на очередном собрании президиума! – как-то злорадно отчиталась Импи. – Чуют, шакалы, какой куш мимо носа проходит, тем паче, что все операции происходят на государственном обеспечении и под патронажем госкомитета. Не укрылся от них и запуск нового производственного комплекса для создания шасси эндоскелетов! – Импи приблизилась, а ИИ программа вернула на окне панораму города.

– Обеспечьте безопасность всех испытуемых! – явно опасаясь за жизни детей, повелела Суометар. Программа не верила в человечность или моральные принципы. Суометар, досконально изучившая историю рода людского, прекрасно осознавала, что люди не остановятся ни перед чем для достижения своих целей. Если не получится украсть данные удаленно, они прибегнут к более низким методам, навроде изучить объект, коий прошёл процедуру интеграции. – Уже завтра я введу в сеть оборонных лабиринтов десять военных искинов для поддержания целостности цифрового барьера Калевалы! – как о деле пустяшном высказалась Суометар, а у полковника брови полезли вверх от столь огромных программируемых ресурсов, ведь до сих пор рубежи цифрового пространства города-государства удерживало всего четыре автономных компьютерных интеллекта!

– Но как быть с врагом внутри наших стен? Президиум может ограничить ваше влияние, затребовав рассекречивания технологий! – напомнила о запрограммированной слабости правительницы Импи, опасаясь предстоящего голосования в президиуме Калевалы. И она уже сделала несколько ходов, дабы упредить голоса в совете, где надавила компроматом, где угрозами! Полковник не чуралась любых методов, свято веря в правильность пути предков, назначивших искина контролировать жизнь города-государства. Она не позволит коррупции и алчности возобладать в Калевале, превратив президиум в сборище интриг да личных интересов, чаще топчущих жизнь обычных сограждан. Не даст пошатнуть мечту её деда, оставшегося лежать в безымянной могиле в пойме Свири, о достойном будущем для потомков! Но как вышло, так уважаемая Импи Суометар уже в который раз смогла поразить представительницу госбеза именно способностью просчитать свои действий на несколько сотен ходов вперёд.

– По международным законам частная собственность, равно как и интеллектуальная, является незыблемой, и технология церебрального протезирования тоже имеет хозяина, чьи права, как сограждан Калевалы, я представляю! В этом они не смогут меня ограничить! Это моя первостепенная директива! – ответила Суометар.

– У технологии есть законный хозяин? – ошарашенно произнесла представительница госбеза, не веря своим ушам. – Но кто?

– А кто обнаружил то секретное НИИ? Любой военный трофей автоматически становиться собственностью присвоившего!

Несколько томительных минут понадобилось полковнику, дабы переварить услышанное, а после расхохотаться коварству искина, нашедшего для технологии неподкупных и твердых на совесть хозяев! И они уж точно не клюнут на посулы и увещевания власть имущих, оставаясь верными своим ершистым непреклонным характерам, в их крови и сердцах просто на клеточном уровне было заложено идти поперек всем невзгодам.

Панорама города снова сменилась множественными трансляциями, на коих разных возрастов дети, неотличимые высокотехнологичными кибернетическими телами от прочих, спали по своим кроваткам или сродни Куутар предавались в силу юности шалостям и развлечениям.

– Они ведь не знают? – спросила женщина у неодушевлённой правительницы.

– Нет, не знают! Это мой им подарок! Уже много лет я наблюдаю, как мой народ, мои дети, подчинённые биологическим часам, стареют и умирают! С этими малышами всё будет иначе!

Полковник кивнула, тоже в свою очередь тепло оглядывая трансляции. Много веков, всю историю рода человеческого, хомо сапиенсов не покидала мечта о бессмертии! Кто-то верил в высшие силы или божественность, кто-то делал ставку на технологии: клонирование, эксперименты по оцифровыванию мозга или его киборгизацию, но всех их ожидало фиаско. Всех, за исключением той жуткой лаборатории, где человеческий разум, взятый у военнопленных, прошедших невиданные модификации и аугментации, был хирургически лишён отделов, отвечающих за самосознание, а после закован в кибернетическое или роботизированное нутро, не постарев за полвека ни на йоту. Именно препараты, хитрая биохимическая субстанция, подаваемая системами жизнеобеспечения, смогла затворить биологические часы остатков органики. И этот аспект открытия, так надежно сберегаемый Суометар, воистину может пошатнуть мировые устои, либо принеся благо и процветание, либо обратив планету истребительной войной за возможность обладать им! Всю свою сознательную историю хомо сапиенс, паразитирующий на планете и на себе подобных, теша своё эго, покорял науками стихии и окружающий мир, все лучшие идеи обращая в способы уничтожения себе подобных.

«Я есть смерть, разрушитель миров!» – сказал Оппенгеймер, увидев в деле своё творение. А его американский коллега ответил: «Вот теперь мы настоящие сукины дети!»

Но сколь ни развиты бы оказались технологии, подпитываемые пытливыми умами, недостижимым оставалось только время, отмерившее безволосой обезьяне столь короткий срок! Но теперь и эта преграда дрогнула! И во что может выйти сие открытие полковник даже боялась себе представить, иногда жалея, что не прислушалась к словам Рийго, так страстно умолявшего её разбомбить вакуумными или термобарическими ракетами поземную лабораторию!

23.03.2126.

– Вот ключевые точки входа и оборонный рубеж шлюза! – пометив на тактической карте, высвечиваемой поверх зрения за счет мембранно-линзовых интерфейсов, области на древней дамбе, перегородившей двухкамерными, оржавевшими заслугой лет створами раздвижного моста скованную льдом реку Нижний Выг. Начала инструктаж Хильма, вместе с небольшой группой с отдаления двухсот метров обозревая древний припорошённый снегом шлюз под номером десять, за коим в убранстве белой снежной паволоки, завалившись на левый борт, предаваясь распаду и рже, покоился огромный военный корабль, судя по формам корпуса тупого носа аппарели, орудиям на палубе и серой расцветке, десантный.

Бетонных основ сооружения, ровной, ненавистной природе геометрией преобразившие берега, ныне почти начисто поросшие могучим ельником, который даже тем мигом, когда дуновения морозной Похьялы (Страна вечной зимы) заслугой злой богини Лоухи, не иначе сестрицы славянской Мораны, скрасили мир белёсым саваном, продолжал зеленеть тяжелеющими от снега ветвями.

Группа из трех стримеров укрылась в старом остове щитового дома синего цвета, рухнувшего кровлей внутрь, на в прошлом своём дачном участке рубленной бани и нескольких сараев на левой стороне берега, и теперь во всю разглядывала через призмы электронных биноклей предстоящее место сьемки, должное по идее даровать им славу и богатство.

Предводительница, она же Хильма, необычайно крепкого склада девушка, просто непомерной ширины покатых плеч, устыдивших бы любого бодибилдера, и каштановых волос, проплетенных гребнем по центру головы выбритых висков, отличалась помимо комплекции ещё и невероятным ростом, и доведись ей родиться на полторы, а то и две тысячи лет назад, то местные племена чуди: финнов, лапландцев и карелов с весомой долей вероятности приняли бы её за потомка Метелиляйненов – великанов, что по поверьям северных народов населяли некогда эти земли.

Кряжистая мадмуазель, выдыхающая в силу мороза клубы пара, ложащегося изморозью на снаряжение, компрессионный комбинезон и старого образца бронежилет сокрытых в слоях арамидной материи керамических пластин с невысоким воротом и оплечьями, припав на колено, равно локтям сокрытое щитками, отложив бинокль, взяла в руки автомат. Неизменный символ войны прошлого века АК последней его огнестрельной конфигурации под номером 34, еще не успевшей стать практически невесомым куском углепластика с изотопной батареей и набором преобразователей и конденсаторов. Изогнутый рожок и телескопический эргономичный приклад с установленным поверх ствольной коробки электронным прицелом вариативной кратности. Цевье обзавелось подствольным гранатометом и тактической рукоятью.

Зеленые глаза девушки твердых черт лица, выбившей на лбу многолучевой коловрат, а на щеке три руны, чьи чернила проявлялись только волей хозяйки, снова оббежали комплексы построек по краям шлюзовой камеры, равно башням трех этажей, возвышавшимся по обеим сторонам берега, цепко ухватываясь за мельчайшие детали, способные выявить наличие старой федеративной робототехники. Компанию ей составляли Торве, тоже поперек себя шире молодой человек с аккуратной бородкой и ломаным носом профессионального боксера, в такой же нательной броне, сжимающий военный дробовик барабанного магазина, и еще одна мадмуазель Сирка, совсем крохотная, росточком едва достающая до плеча своих коллег, с невероятно большими завораживающими очами бездонной голубизны, покрывшая голову венозно-алым беретом, в совсем легкой разгрузке без баллистической начинки, но тискающая довольно-таки внушительную снайперскую винтовку продольно скользящего затвора со сложенными до поры ножками штатива.

Супротив прочих представителей многогранного сообщества стримеров, больше походящих вызывающей внешностью на клишейных злодеев из футуристических фильмов девяностых позапрошлого века, сия компания не выглядела как прожжённые убивцы или головорезы, не пестрила навороченным хромом: сервомеханическими или полимерно-мышечными аугментациями, сменившими слабую плоть, не почернела сплошными наколками и шрамами, а больше походила типажом на клуб исторической реконструкции, ну хоть сейчас бери топоры и облачайся в кольчуги и дубленные кирасы!

Но они оказались здесь, лелея неизменную мечту о славе и богатстве, вдохновленные примером своих кумиров, прогремевших на весь мир всего за несколько месяцев прошлого года. Именно Хильма сагитировала своих друзей по тренажерному залу и историческому кружку влезть в эту авантюру и теперь, закусив удила лидерства, расхохлилась дальше некуда, всем своим видом выражая готовность к немыслимым свершениям. И её, по всей видимости, мало заботил тот факт, что у её авантюристической ячейки не было как боевого опыта, за исключением нескольких походов в тир на полигоне, так и должного снаряжения: денег, отложенных после нескольких месяцев работы вышибалой в одном из кабаков, едва хватило на такую снарягу! Но Хильме в корне не нравился термин «вышибала», и она величала себя весьма экстраординарно – «Специалист по насильственному урегулированию конфликтов!» А что до умения стрелять, то тут все обстояло ещё хуже!

– Ну, двинули, неча зады морозить! Входим, утилизируем и выходим! – дельно распорядилась Хильма, активировав камеры, одну на бронежилете, вторую – смеженную с электронным прицелом оружия, правой рукой выписав несколько тактических жестов, должных, по её мнению, передать направление и манеру движений.

– Неправильно, я в кино видела, там по-другому показывают! – чуть хохотнув, поделилась информацией миниатюрная Сирка, принимая упор лежа и устанавливая на штатив свою дальнобойную винтовку.

– Цыц, покемон! – уже на ходу бросила Хильма, перелезая через завалы бруса.

И без того огромные глаза крошечной снайперши сровнялись размером с блюдцами. – Это я-то покемон! Забыла, оглобля, что я тебе добавляла на автомат! – возмутилась она, заставив предводительницу, скривившись, обернуться и длинной чередой выразительных мимических оповещений напомнить, что сьемка стрима уже началась.

Виновато пожав плечами, Сирка прилипла глазом к прицелу, провожая перекрестьем широкие спины своих компаньонов, с хрустом торящих тропу в глубоком снегу по направлению шлюза.

Старый стратегический объект приближался, Хильма и Торве, водя по сторона дулами своих орудий, петляя меж стволов могучих сосен, прореженных тоненькими березками и ивняком, медленно, но верно подбирались по береговой черте к цели своей операции. Благо укрытий было в достатке, особливо старых лодочных сараев, где металлических, стойко выдюживших невзгоды лет, а где деревянных, обвалившихся кучами досок.

С каждым шагом все отчетливей обрисовывались окна и дверные проемы сооружений, возвышавшихся на бетонном основании перегородившей речку запруды, в прошлом своём пропускавшей приличного водоизмещения суда. Вот только пальба чуть не началась заблаговременно: тертые жерновами самоуверенности штурмовики едва не изрешетили вынырнувшего испугом из выпяченных корней сосны зайца, сменившего русый летний раскрас шикарной шубкой белесого цвета.

До шлюза оставалось не менее тридцати метров, когда из башни со стороны наступающих стримеров, венчаемой давно омертвевшей спутниковой антенной, показалась первая фигура опричника. «Опричник» – так более полувека назад карельские и финно-угорские бойцы сопротивления переиначили заводскую маркировку пехотного дрона. А.П.Р.Е. (Автономная пехотная роботизированная единица) и название подходило по всем статьям став ужасом сил сопротивления. Бездушным кошмаром, сотворённым федерацией, отпечатавшимся в памяти ветеранов до скончания дней на ровне зареву горящих лесов и мраку сырых туннелей, которыми карелы, вепсы, саамы изрыли родную землю боясь открытых пространств, ставших вотчиной БПЛА и спутникового слежения.

Цельнометаллический человекоподобный дрон громоздкого бронированного корпуса, сокрывшего сервомеханизмы и приводы, ломано вышел из мрака, окинув по сторонам угловатым головным модулем единственной оптической линзы и двух шипов коммуникационных антенн.

– Мне стрелять? – зашипев помехами, раздался в рации, засунутой в боковой подсумок брони Хильмы, голос Сирки.

– Нет, делай как условлено! Стреляй только когда я скажу! – укрывшись за шершавым на кору стволом, ответила предводительница, боязно выглядывая и скользя взором по строениям: опричника не было видно, видать, учапал проверять периметр.

Еще двадцать шагов и они оказались у бетонной стены, а Торве, прижавшись к ней спиной, сложил вместе руки, подсаживая Хильму. Вскарабкавшись на препятствие, окольцованное по границе металлическими перилами, та свесилась, помогая в свою очередь товарищу.

Оказавшись на площадке шлюза, они присядкой устремились к башне в окружении прочих технических построек, выросших на искусственном возвышении: своеобразном пандусе, сокрывшем в бетонном основании механизмы, раздвигающие створы шлюзовой камеры, в данный момент сложенные вместе единым мостом над рекой.

До первого помещения оставалось не больше десяти метров, когда, громко рявкнув, харкнул дробью дробовик Торве, а пехотный дрон, вышедший им на встречу, опрокинулся с начисто лишённым головным модулем и тем мигом шлюз ожил, взвыв надсадной сереной. Тревога, разнёсшаяся над руслом впавшей в зимнюю дрему реки, подняла бесчисленное множество птах, вспорхнувших с близлежащих крон.

Вершина башни, разложившись панелями, подняла из недр стационарную автоматическую турель, из всех помещений разом вынырнули федеративные болванчики и в воздухе воспарили два тяжелых репульсионных БПЛА, просто лавиной огня прижав двух оперативников к стене первой постройки, аккурат пред башней. На счастье, двух штурмовиков, их укрытие оказалось слишком близко и не в охвате турели, что, изрыгая снопы здоровенных гильз, задорно так лупила, кроша бетон, по крыше постройки, медленно и верно прогрызаясь к армированной основе сооружения.

Четверо опричников, обходя их укрытие, стали огибать постройку, в прошлом своём генераторную, и две широкоплечие фигуры, украдкой выглядывая по сторонам, Хильма справа и Торве слева, ответили прицеленным огнем.

Дрон, пронёсшийся над шлюзом и почти влетевший им во фланг, разлетелся ошметками, а Сирка передёрнула затвор. Второй БПЛА, не иначе сканерами и сенсорами определив, откуда произошёл выстрел, выписывая виртуозные фигуры высшего пилотажа, устремился к лежбищу снайпера, заставив миниатюрного стрелка высадить всю обойму, покуда она не ликвидировала беспилотник, утерев выступивший лбом пот. Но расслабляться было рано, уж никак творящаяся на шлюзе крупномасштабная баталия не походила на обещанное предводительницей (Пиф-паф и дело в шляпе!). Шляпа начинала обращаться крышкой деревянного макинтоша!

Две короткие очереди – и опричник упал на разнесенных в дрободан механических ногах, искрящих исковерканными приводами, но продолжил ползти, покуда перекрикивающая канонаду забористым матом Хильма не угомонила его попаданием аккурат в линзу визора. Вот только ей не придавали уверенности товарки жестянки, размеренно наступающие, укрывшись за баллистическими щитами и выставив в полости дула древних автоматов, переливающихся всполохами огня, изрыгаемого дульными тормозами. Не вселяли вдохновенных перспектив и спешащие по мосту с противоположного берега дополнительные единицы робототехники.

– Нам бы ща парочку ЭМИ гранат! – ну просто капитан, мать его, Очевидность, крикнул Торве, громыхая дробовиком.

– Нам бы побольше мозгов! – ожила трансляцией рация голосом Сирки, вещая неоспоримую истину.

– А малая дело говорит! – неожиданно в эфире оказался еще один мужской голос, явно не принадлежащий их компаньону, витиевато выругавшемуся и опрокинутому навзничь прямым попаданием в грудь, благо керамические пластины, упрятанные в слоях арамида, сдюжили и Торве сумел перекатиться в сторону, поднявшись да сменив опустевший барабанный магазин.

– Я не малая, мне девятнадцать! – возмущенно взвизгнула Сирка.

– Ты кто? – как-то отстранённо перешла к более насущным вопросам Хильма, прижавшись к стене, выставив ствол перпендикулярно поверхности, не имея возможности больше выглянуть, ведь сконцентрированный огонь со стороны наступающих дронов по углу трансформаторной медленно, но, верно, разбивал цементный раствор, лишая её огневого рубежа равно укрытию.

– Не высовывайтесь, долбозавры! – опять посторонний голос на общем канале, только теперь женский, заставил Хильму и вовсе тряхнуть головой, а после обе турели, венчающие две башни на разных берегах шлюза, синхронно были ликвидированы, расцветя огненными бутонами и далеко брызнув искорёженными обломками, следом напор неприятельского огня разом ослаб в силу множественных разрывов, электромагнитными всплесками превративших федеративных роботов, наступающих на трансформаторную, в металлолом!

– Мать моя женщина, во жгут! – не сдержала своих эмоций Сирка, наблюдавшая с отдаления, как фиаско их команды обратили в триумф всего два человека, вокруг коих кружили, снимая действия, маленькие сферы БПЛА. Один, скинувший в сторону продолговатую болванку ПЗРК, на ходу забросавший ЭМИ гранатами дронов, наступающий со стороны дорожного КПП с их стороны берега, и вторая, не прибегнувшая к дальнобойному оружию, ударившая в тыл приближающегося по мосту подразделения.

Короткостриженый юноша в серой тактической форме и сегментной кирасе внешних металлических пластин легко скользил по комплексу, выставив пред собой дорогущую как крыло от самолёта Гекату-96М, кроткими очередями добивая распластанных опричников.

Сирочка видывала породистую француженку под маркировкой 96м в оружейных магазинах, не тех полочках на чьи ценники без слёз и не взглянешь. Ферромагнитное импульсное оружие выполнение в ударопрочном углепластике, компактное и эргономичное в силу конструкции: защищенная скобой пистолетная рукоять магазина-приёмник плавно перетекающая единым корпусом в приклад с тремя отверстиями для ухватки, сокрывший в себе малую изотопную батарею, недлинная двадцати дюймов ствольная коробка с высоко разрядными конденсаторами и преобразователями, на верхней планке голографический прицел в штатной конфигурации и встроенный баллистический сопроцессор легко синхронизирующийся с нейролинком и зрительным центром авторизированного биометрией пользователя.

Может паренёк и был хорош, но уж точно не дотягивал до своей компаньонки в короткой алой, как берет Сирки, куртке-бомбере поверх композитной кирасы и утянутых облегающих штанах, до середины бедра покрытых словно чулками щитками, настоящими поножами твердотельных элементов.

Развевалась длинная коса, а лицо, застывшее бесстрастностью, было аугментировано на нижнюю часть черного хрома кибернетической челюстью равно шее, сокрывшей гортань элементами углепластика. Неизвестная, держа вертикально катану, прижав меч к правому плечу, галопом неслась на почти миновавших раздвижной мост шлюза пехотных дронов в количестве десяти штук.

По всей видимости, множественные акустические и визуальные сенсоры опричников уловили её приближение и авангард поддержки синхронно развернулся, но поздно: неизвестная, а вернее, целых три девушки, две из которых отделились от первоисточника виртуальными проекциями интерактивных трехмерных фантомов, сбивая оптику дронов, уже были среди них, словно вальсируя скользя меж роботизированных солдат, скупыми выверенными взмахами рассекая корпуса, приводы и рамы бездушных цельнометаллических воинов.

Первый удар с правого плеча наискось сверху-вниз, разделил корпус опричника идеальным срезом. Девушка, следуя инерции обернулась вокруг своей оси и, припав на носке левой ноги, смела следующего широкой подсечкой.

Сирка моргнула, пуще прежнего прижавшись к прицелу, по её прикидкам биологическая нога при таком контакте должна была с противным хрустом обвиться вокруг механической конечности пехотного дрона, но нет, по всей видимости, копыто у неизвестной было кибернетическим.

Мечница, подавшись вправо, выбросила клинок длинным колющим аккурат в линзу головного модуля, затем влево восходящим и крест-накрест пред собой. Виртуозный кульбит назад даровал ей свободу от почти сжавшегося клинча из трех баллистических щитов. И снова она воспарила с двух ног, облюбовав шит робота, отправив его в гущу прочих, а сама, силой толчка перекувырнувшись в воздухе, оказалась на ногах, швырнув вперед Эми гранату, и с завидной прытью, стыдя скачками иного русака, припустила назад, минуя волну всплеска энергии.

Немногие оставшиеся в вертикальном положении дроны, дергаясь моторикой контуженых процессоров и гироскопов как какатоники, открывшие огонь по траектории улепётывающей зигзагами бесноватой сударыни, в следующую секунду превратились в утиль, чему снова поспособствовала Сирка, одним выстрелом убрав троих, выстроившихся рядком. А уже после во фланг по недобиткам вдарил тот паренёк и, собственно, друзья Сирки!

Вразумив, что большая часть пехотных дронов не представляет опасности, Хильма, воткнув новый рожок, выскочила из-за трансформаторной, уже на ходу вместе с Торве добивая еще недавно грозно надвигающихся врагов, ныне распластанных по бетонному основанию шлюза. Рядом, громыхая дробовиком, отводил душу напарник, но предводительницу, наддававшую вперед, больше интересовал сим мигом именно раздвижной мост объекта, где некая особо прямо в реальном времени бессовестно завладевала вниманием будущей аудитории их стрима. Неизвестный, оказавшийся у башни, ныне развороченной ракетным ударом и коптящей словно огарок свечи, направляющийся к переборке шлюзовой камеры, был бесцеремонно подвинут плечом Хильмы, только и бросившей: «Брысь, доходяга! Кто успел, тот и съел!».

И вот она – финишная прямая, остаток федеративных болванчиков на мосту, уже покоцанных гранатой. Приклад прижался к плечу и старый АК громогласно загрохотал, выплевывая бронебойные пули, крошащие корпуса роботов. Всего три очереди и тишина накрыла древний стратегический объект, в то время покуда Хильма уже в голове подсчитывала уничтоженных ею опричников, как, собственно, и прибыль от их изотопных батарей и высокотехнологичной начинки уцелевших головных модулей: гироскопов, процессорных матриц и элементов сканирующих устройств. От гипотетически шелестящих купюр, можно сказать, воочию ласкающих пальцы (Хильма страсть как не любила цифровые аналоги кредитов) её отвлек забористый смех позади.

Все поглядывая на приближающуюся по мосту особу в бомбере и приметных штанишках, настоящих бронированных сабатонах, укрывших слоями кожухов все, почитай до придатков, ражая девушка, готовая поклясться, что уже видела её раньше, обернулась. Хохотал сидящий у наблюдательной башни парень, по всему так и не поднявшийся после её ласки.

– Жадность грех! – счёл нужным заметить он, принимая руку от Торве и поднимаясь, скорее подскакивая, силой компаньона Хильмы.

– Не жадность, а прагматизм! – огрызнулась она, приметив, что правая рука юноши была военным киберпротезом, чуть прикрытым бронированными кожухами, смеси сервомеханических суставов и ведущих электроактивных полимерных мышц, обвивших в запястье центральный стержень рамы.

– Долбоебиз… – констатировала неизвестная, убирая моно-молекулярно заточенную катану в ножны, торчащие из-за правого плеча. – Вы каким местом вообще думали, голодранцы! – окинула она мертвыми серыми глазами что Хильму, что Торве, недвусмысленно помянув их неказистое снаряжение.

Те потоки адреналина, весь стрим клокотавшие по венам крепкой, на зависть гвоздей, вышибалы и атлетки, просто вскипели. – Это кто тут голодранцы, лярва! Да я ща тебе жабры выдеру, выхухоль! Ишь нашлась тут! – зарычала медведицей Хильма и ее татуировки, сменив командой нейроматрицы цвет с чёрного на алый, зажглись, будто горя под эпидермисом. Всего несколько шагов и Хильма утёсом нависла над неизвестной, что едва ли достигала своим лбом подбородка предводительницы.

«Нет, ну я точно её где-то видела!» – презрительно полнясь превосходством, зеленые глаза впились в серые, что только при ближайшем осмотре оказались оптическими имплантами в силу сложного технологического узора зрачков. «Да и кожа не настоящая!» – на раз опознала Хильма, ведь эпидермис, расчерченный едва приметными стыками внутренних черепно-лицевых элементов аугментации, контрастирующий с черного хрома нижней челюстью, был слишком чист, ну словно фарфоровая маска. – Обломали нам стрим, позёры! На кой ляд вмешивались, все было под контролем, но тебе просто необходимо было задом повилять, дюймовка струганая! Не пыжься, нечем там хвастать!

У неизвестной скрипнули зубы, так сильно кибернетическая челюсть врезалась резцами в верхний ряд белоснежного жемчуга.

– Эээ… Хорош, матрешки! – как-то ужом влез меж двух сударыней паренёк, правда, спиной своей в первоклассной композитной кирасе он отчего-то заслонил Хильму, ну как, заслонил, в отношении габаритов девушки с гребнем кос это было незаслуженным пренебрежением, к слову, правда, и сильно напоминало фото «Неизвестный Бунтарь» от пятого июня 1989 года, где один студент перекрыл дорогу танкам на площади Тяньаньмэнь.

– Рийго, отойди! – влиятельно и до дрожи нежно проговорила нареченная «Дюймовкой». И у Хильмы зародились нехорошие такие предчувствия. Много всяческой поплывшей хмелем швали она повышвыривала, работая вышибалой, упаковывала фейсом в пол, и апнутых гостюшек, не взирая на киберпротезы, просто правильно прикладывая силу на биологические суставы! Но большую опасность, исходя из её опыта, представляли не буяны и крикуны, всамделишние драконы со своих слов, на проверку оказывающиеся пустым местом, а вот такие спокойные как танки в Париже личности. (Смешон орущий в гневе, но страшен молчащий в ярости!)

Во что могла выйти сея, набухающая гроздями гнева и оскорблений, перепалка, неизвестно, но ситуацию разрядила Сирка, сжимающая явно великоватую для нее снайперскую винтовку, наконец добравшаяся до шлюза.

– А можно мне автограф на валыну? – протянула она, сверкая идиотским счастьем в невменяемых глазах, своё чудище бабе с мечом, просто выбив почву из-под ног у Хильмы, а следом и самой мечницы. – Чёткие гольфики!

Этот опус в сторону прикрывших конечности твердотельными элементами диковинных сабатонов, просто вытянул слащавое личико с кибернетической челюстью, а юноша, товарищ неизвестной, к чьей сегментной кирасе к специальным крепежам на спине приконнектились завершившие сьёмку сферообразные дроны электротурбинных движков сложных систем оптических сканеров, просто громогласно заржал, глядя на её оскорбившуюся оторопь такой непредвзятой оценки снаряжения.

– Мать честна, не признал! – будто кретинизм мог передаваться воздушно-капельным путем, обожанием и капающей слюной проникся и Торве, протягивая руку неизвестной.

Та, не чураясь и вздернув подбородок в жесте монаршей особы, надменным взором наградив поперек себя шире предводительницу, руку свою с готовностью подала, но экий вышлепок Торве, в разрез диковатой внешности с манерами изысканного франта, не просто тиснул тщедушную в представлениях Хильмы пятерню, а запечатлел ей поцелуй.

Происходило нечто отдающее всамделишним безумием и непотребством. И Хильма еще на раз внимательно оглядела странную парочку, с запоздалым озарением чуть не взвыв волком от досады: «Рийго!» Девушка назвала своего компаньона «Рийго!» Будто пелена или сбой на мембранно-линзовых интерфейсах, спали помехи с очей Хильмы! Пред ней оказались последние выжившие Поперечные, мать их за ногу! Те самые Поперечные, что стали кумирами почитай всей Калевалы, и как сразу не признала! Видать, слухи не врут, и Агидель, чей тактический псевдоним звучал как Мистия, взаправду выжила в той лаборатории. Вернее, не она, как ходили сплетни во всем информационном улье города-государства, а её мозг, пересаженный в кибернетическое тело.

– О, гляди, пошла реанимация серого вещества! Ожили нейрончики! – поцеловав Рийго и чуть приобняв, Агидель с насмешкой, но без злорадства подмигнула Хильме, у коей на лице отобразилась просто невероятная палитра мимических сокращений, явно выдающих бурную мозговую активность. – Вы на кой вообще сюда полезли, тем паче с таким вооружением?

– А на другое денег не хватило! После первого стрима хотели прикупить чего посолидней! – ну просто топча их и без того невеликий авторитет, заявила Сирка, а предводительница, потупившись, несвойственно ей промолчала, да и что она могла им сказать.

Вот тут, отчего-то решив скрасить углы и неровности, за новоиспеченный коллектив вступился Рийго. – Да ладно тебе, можно подумать, я в первом своём стриме был лучше! Без брони-то и с десятимиллиметровым!

– Там не было такой опасности, всё было под контролем! – попыталась оправдаться Агидель, топнув ногой по его ступне, дескать, не порочь авторитет!

– Ага, уж так под контролем было, что я чуть подретузники не уделал. Ну да, в принципе, с десятимиллиметровой пукалкалкой на карачуна – дело не гиблое!

– На карачуна? – опять глазищи Сирки стали опасливо расширяться, оставляя вопрос о физиологии. По всей видимости она была знакома с видосиками с Кархумяки и чемпионата, как и последней трагической записью Поперечных, не миновавшей её внимания, но не с первым стримом Рийго. И не иначе живо представила себе автономную робототехнику на базе танка-паука, огромного механизированного демона, наречённого в честь древнеславянского мифа: четыре закованные в тугоплавкие кожухи многосуставные конечности смеси сервоприводов и гидровлических поршней, да венчающая сложное шасси треугольная башня динамической брони, схожая на клюв хищной птицы, укомплектованная, помимо крупнокалиберного ствола и пулемета Гатлинга, еще и пусковой установкой, направляемой равно прочему вооружению довольно гибким искусственным интеллектом с широким спектром акустических оптических и сканирующих устройств.

– Это несущественные детали! – змеёю зашипела Агидель, прищурив свои мертвые очи.

– А как вы вообще здесь оказались? – решил вызнать, чему, собственно, обязан своему спасению, Торве, ну никак не веря в Вьюрд (Судьбу).

– Ну, тут все просто! – ухмыльнулся Рийго. – Трекеры ваших нейролинков постоянно пеленгуются геолокацией с президиумом Калевалы! – при этих его словах Хильма даже невольно коснулась затылка, в коем располагались интегрированные в череп порты доступа. – А повсеместные искины, контролирующие все системы видеонаблюдения нашей родины, уловили в ваших действиях несвойственные ранее алгоритмы! Да-да! – окинул он весёлым взором троицу, подмигнув зарумянившейся крохотуле. – Закупка оружия и брони, походы на полигон с отработкой тактики на пересеченной местности! И наконец, постоянная активность в сети в поисках старых федеративных укреплений! Да вы сами себя сдали, высматривая спутниковые трансляции сего шлюза! – с каждым новым словом юноши лица двух, косая сажень в плечах, верзил и их малюсенькой Санчо-Пансы вытягивались изумлением. – Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, чего измыслили! Оставалось только дождаться, пока сигнатуры церебральных имплантов покинут оборонный периметр Калевалы – и вуаля, некая особа из госбеза звонит нам и просит приглядеть!

– Эва как! – промямлила Хильма, сведя под брови и коловрат зелёные глазищи. – Так значит, каждый раз, когда мы двинем на стрим, вы будете нас прикрывать?

– А щёки-то не разорвет с натуги! Тебе первого раза мало было? – поинтересовалась Агидель, фокусируя линзы своих искусственных глаз.

– Ну, первый блин комом! – как ни странно, высказалась, сверкая счастьем, Сирка, на придирчивый взор Рийго сделавшая из троицы самый значительный вклад в эту эпохальную на провал операцию. – Нам нужно много бабла!

– Ага! – хлопнув по плечу свою миниатюрную компаньонку, поднялась бравым настроем Хильма, ведь сердце атлетки согрела сама мысль, что её команда согласна и дальше бестрепетно ступать сим опасным путём, ведущим к их прекрасной мечте! – Ну, будем пилить добычу! – извлекла кряжистая дева с ножен на бедре здоровенного вида тесак виброкромки, наверное, самое дорогое из её приобретений. Именно нестабильная конструкция лезвия, в силу устройства создающая высокой частотой колебаний некий аналог пилы из бессчётного количества алмазных или победитовых граней, позволяла подобным клинкам резать любые сплавы и материалы. Не так впечатляющие, как цепные или моно-молекулярно заточенные клинки сродни катане Агидеть, и в половину дешевле энергетических, но действенные!

Рийго даже взглотнул, уж шибко впечатляющая обнаружилась у диковатой матрёшки сабля в два с половиной раза превышающая стандартный боевой клинок, прикреплённый к ножнам на его броне. Да и сверкали зеленые изумруды её глаз поистине небывалой алчностью и безбашенностью.

Агидель сим мигом закатила глаза, всем своим видом дав понять Рийго, что с этими тремя, тем паче под предводительством этой бычихи, дело гиблое!

– Кстати, – решил он озвучить свой вопрос, все мучивший прыткий рассудок. – А почему ты не стреляла с подствольника? – указал он на гранатомёт, прикрепленный вспомогательным обвесом к цевью АК. – Ведь жахни ты по тем прижавшим вас опричникам, то вынесла бы большую часть дронов!

– А нет гранат! На подствольник кредитов хватило, а вот на гранаты нет! – как о деле пустяшном высказалась Хильма, склонясь над первым опричником с доброй улыбкой Чикатилы.

Мировоззрение Рийго пошатнулось в очередной раз.

Никогда не отличавшийся жадностью юноша и вовсе не нуждающийся в теперешнем своем положении в дополнительной прибыли, без всяческих сомнений бросив, дескать, команда Хильмы может разбирать и подбитых им опричников, просто двинул к ограждению раздвижного моста, глядя на то, как заснеженная речушка Выг, скованная хладным панцирем льда, петляя, бежит дальше, прорезая поросшие могучим ельником берега. Картина была душещипательной и прекрасной в силу умиротворенной красоты зимы, скрасившей окоёму серебром снегов, переливающихся и слепящих заслугой низкого зимнего солнца. Сердце чуть тронула грусть, ведь непорочную дикую красоту портили давно оставленные могильники деревень и дачных кооперативов, то и дело виднеющихся по берегам.

«А вот если бы мы могли не губить, выгребая все без остатка, а существовать вместе с нашим миром!» – сам себе буркнул Рийго, немного скорбя тому, что сами карелы в своей, с лихвой оплаченной кровью, стране были чужими этому краю завораживающей северной красы. И с каждым годом становились все отдалённее, медленно, но верно сменяя плоть хромом кибернетических имплантов, а душу – виртуальными виражами сети!

Позади с металлическим лязганьем отделялись верхние слои корпусов пехотных дронов, Хильма спорила с Агидель, в силу ершистого бесноватого нрава и просто по привычке норовившей тоже урвать запчастей и остервенело отстаивающей добычу, а он все смотрел вдаль, туда, где артерия речки впадала в озеро Воицкое, на огромное по площади поле рваной на заливы береговой черты, что уже вскоре заслугой весны освободится из хладного плена, дыбясь волнами проказой ветров.

Еще пару месяцев и звонко запоют ручьи! Спадут слезами снега, открыв по светлым борам и тенистым чащам перины мхов! Очнутся отсо по своим берлогам, зашуршат зверьки и набухнут почками красавицы берёзы. Жизнь глубоким вздохом наберется сил для короткого, но жаркого лета. И вот уже по теснинами и оврагам видны шляпки крепеньких подосиновиков, золотится морошка на болотах, открывая дорогу чернике, что в свою очередь пророчит рубиновые россыпи брусники. На полях благоухает иван-чай с высокой травой, а по неисчислимыми озерам и ламбам цветет вода, на коей колышутся лилии проказой косяков рыб!

Как же Ахти – вод хозяин возлюбил сей край! Рассыпав по древней Олонии, а после Карелии и теперь Калевале, бескрайние закрома своей Ахтолы, словно щедрой россыпью усеяв озерами и ламбами, сплетенными меж собой звонкими ручьями и речушками. И ведь не обругался с Тапио – лесным златым королем, чьи боры и дубравы только красили берега.

Вовлечённый в эти раздумья Рийго не приметил, как пронеслось время, тем паче пристально наблюдая, как мимо покореженного десантного судна, закомуфлировавшись белёсым мехом, шныряют любопытные милахи песцы, неизвестно как, но мигрировавшие в Карелию из более северных краёв, нет-нет, но опасливо подбираясь все ближе к шлюзу, норовя вызнать, что там так грохотало! А взор голубых глаз, снова полных жизни заслугой технологий, можно сказать, вырвавших его любимую из сумрачного царства мертвых Туонелы, против воли все скользил по рваной кромке берегов, вглядываясь в осанистые стволы елей и сосен, укрывших своей родительской тенью совсем исхудалые зимним чередом ивы, березы и ольху.

– Сеет он по рвам березы, Ольхи в почве разрыхленной

И черемуху во влажной,

На местах пониже – иву,

На святых местах – рябину,

На болотистых – ракиту, – продекларировал Рийго часть рун, собранных Лённортом, и вздрогнул, когда над самым плечом раздался несвойственный женщине грубый голос.

– На песчаных – можжевельник

И дубы у рек широких.

Высоко растут деревья.

Потянулись вверх побеги:

Ели с пестрою верхушкой,

Сосны с частыми ветвями, – неожиданно продолжила стих Хильма, тоже в свою очередь оперевшись об ограждение раздвижного моста.

Рийго замер, часто моргая и деактивируя линзу оптического импланта, с изумлением глядя на застывшее какой-то отстранённой печалью волевое лицо с тремя рунами под правым глазом и пышными косами, гребнем переплетенными через голову. Огромадная девушка совсем так же, как он недавно, томительно впилась зелёными глазами в открывшуюся панораму. – Ну, нам пора, день зимний короток! – сказала она и двинулась прочь, теперь уже без утайки направляясь в сторону старой дороги до Надвоиц, к металло-перерабатывающему комплексу, размещённому ныне на окраине некрополя.

Рийго, пожав плечами, двинулся следом, всё поглядывая на спины двух ражих стримеров и весело подскакивающую крошку меж ними, причем у последней рюкзак оказался больше, чем у остальных.

– Даже не думай! Она тебя съест и не подавится! – чуть хохотнув наигранной ревностью, взяла его под руку Агидель, явно имея в виду Хильму.

Два часа заняла их дорога до промышленного комплекса серых монолитных сооружений с венчающими трубы сложными фильтрующими клапанами, к коему, ярясь соплами множественных реактивных турбин по бокам фюзеляжей, подлетали лишённые аэродинамики грузовые баржи, доставляющие сырую руду с мобильный предприятий, без особого вреда экосистеме размещавшихся на болотах. И всю эту дорогу, бредя по колено в снегу, Рийго по большей части хохотал как безумный, виною чему послужил крапивный характер и бескостный язык его Мистии.

– Ты ведь смотрел Властелина колец? – как бы ненароком спросила она и нужно же было такому случиться, именно в этот момент на них обернулась Сирка, улыбаясь тонкими губами и хлопая огромадными своими глазищами.

Поняв, кого из персонажей Толкиена Аги имеет в виду, Рийго накрыло по-страшному, и масло в огонь подлила опять же его возлюбленная, на очередной вопрос крошечной снайперши ответив: «Да, моя прелесть!».

Поначалу Хильма, косившаяся на сотрясающегося Рийго и Агидель, нахмурила лицо, ну а после, глянув на свою соратницу и сложив в голове два плюс два, припомнив фразу (Да, моя прелесть) составила Рийго компанию, вот только тенорок её больше похожего на извержение вулкана смеха поистине ужасал.

Погрузившись у предприятия на магнитоплан подвесной монорельсовой ветки, метеором помчавший силой отталкивания магнитных полюсов полотна и линейного двигателя электропоезда их до родных оборонных стен Калевалы, они ненадолго предались молчанию, вслушиваясь в говор рабочих в серых нейлоновых спецовках, спешивших после окончания смены домой.

Чумазые работники металло-плавильной фабрики не без интереса и с изрядной долей уважения оглядывали пеструю компашку, вооруженную до зубов, своей внешностью больше походящую на террористическую ячейку. Но не чурались, зная, что сии оперативники только что наваляли по самое не балуйся остаткам федеративной робототехники, а уже завтра в виртуальном пространстве Калевалы можно будет увидеть воочию, как обстояло дело. Меж трудяг даже пошли тихие споры и заклады, где был отснят очередной стрим, варьирующийся от руин Сегежи до шлюзов и дамб обширного озера Выгозера (Уйкуярви), где развернулись на исходе прошлого века настоящие водные баталии за артерию Беломоро-Балтийского канала.

А Рийго, в тайне винясь за свое поведение, глядя через окно ультрасовременного вагона, скрашенного всеми удобствами, на родимый край, охваченный поветрием хладным Похьялы, неожиданно спросил у Сирки: «А что, собственно, за мечта так сильно манит вас лезть в пасть дракону?»

Девочка, засияв глазищами, тут же ответила, что их группа является отнюдь не рядовыми членами исторического клуба! В руке юноши тут же оказалась визитка с названием «Дети Укко» в витиеватом исполнении карельских узоров. А дальше устами миниатюрной снайперши, с корректировками Хильмы и Торве, понеслась информация о собственно самой задумке детей Укко, чей многосторонний обширный коллектив всем составом присутствовал сейчас в вагоне.

Идея, или скорей мечта, была проста: накопить средств для возведения этнической исторической реконструкции в одной из извилистых скалистых шхер озера Аалтокас (Ладога). Некий аналог городища, выполненного в древней манере, для приобщения посетителей к своим почти забытым корням. И будут там длинные родовые дома, и хлева, и плетни, и причалы, и огорожены они будут частоколом поверх вала, и запоют там молотами кузни и столярные топоры, зашуршат ткацкие станки. Имелся и прибыток от сувениров и добрая доля сельского хозяйства, в общем, окно в прошлое, в ту его эпоху, когда на Аалтокас, собирая дань с племён чуди, стоял грозной ратью воевода Рёрика – Хельги или Вольгаст, нареченный после вещим Олегом.

Рийго, часто переглядываясь с Агидель, даже отворил рот, проникаясь в силу сияющих глаз троицы в их мечту, такую близкую сердцу самого юноши, добрую часть души отдавшему древним карельским рунам и северным сагам, так страстно желающего прикоснуться к манящему прошлому! И вот силой их слов он, чуть прикрыв глаз и деактивировав биомеханическую линзу, смог пройтись в такт рассказам, наполненным эмоциями, по этим подворьям и жарким заслугой длинных очагов домам, вдохнуть полной грудью быта, полнящегося квохтаньем кур и блеяньем овец, гамом неугомонной ребятни, поплыть на лодке по всамделишнему фьорду. Один раз он уже прикоснулся к похожему чуду, специально для чемпионата «Боевая кость» возведенному на берегу Меларен, но то было только декорацией, а здесь живое городище, должное показать карелам, вепсам и саамам как жили их могучие предки!

Не оставшись в долгу, он даже поделился с ними информацией, что сам является лодейщиком, работая на деревянной верфи Охво, единственной в своём роде на всю Калевалу, производящей по завету предков челны и ладьи! А уж информация о том, что в распоряжении юноши имеется снекка, более мелкая вариация грозного драккара на четыре пары весел, привела их в величайший восторг, с неизбежным запросом о посещении верфи в ближайшие выходные. На что Дренг, именно таким был позывной Рийго в прошлой группе, конечно, согласился.

И если еще несколько часов назад Рийго проникся к неумелым и отважным начинающим стримерам симпатией, то теперь уже точно знал, что приглядит за их компашкой! А где и поможет в их непростом, но достойном начинании!

Наблюдавшая за его реакцией Агидель, поняв, что на уме возлюбленного, только свела кибернетические очи в кучу, тряхнув головой в силу бредовости происходящего, но вслух ничего говорить не стала, решив расставить приоритеты по возвращению домой! Агидель даже помыслить не могла о пополнении состава Поперечных новыми кандидатурами, слишком сильна была память по почившим Эйворам, Лерто, Шмалялке и быку Эйно! Хотя теперь, глядя на Хильму, даже добряк Манбёрн, любитель заговоров и сумасбродных теорий, не казался Мистии таким уж крепким, и как, спрашивается, такая уродилась!

– Нет, нет и ещё раз нет! – непреклонно заявила Агидель, стоя в своей станции подзарядки и диагностики – вертикальной капсуле прозрачного экрана, установленной в габаритном модуле углепластикового корпуса, снабжённой продвинутой системой роботизированных манипуляторов, проводящей рамкой сканера анализ систем кибернетического тела.

Станция имела на корпусе довольно внушительную консоль отладки с тремя мониторами, но данные сканирования привычно поступали так же напрямую и на церебральный имплант, синхронизированный с системой.

Удостоверившись, что все системы высокотехнологичного тела в норме, обнаженная девушка с довольно округлыми формами и крепким рельефом мышц электроактивных полимеров, обвивших эндоскелет под слоями искусственной биосинтетической материи, вышла, довольно-таки зло глядя на Рийго, только махнувшего на неё рукой, высунув кончик языка с великим усердием и малым талантом рисующего на ватмане навеянное дуростью сегодняшней троицы городище на береговой черте.

Диван белой кожаной обивки вместе с товарками, придвинутыми к стенам, располагался буковкой П перед большим панорамным окном интерактивного стекла, легко преобразующегося в экран, с завораживающим видом на деловой район второго оборонного кольца, в частности – сферический купол штаб-квартиры Миэликки Инкорпорейтед, ежеминутно в силу бессчётных голографических проекторов транслирующий по зеркальной облицовке завораживающие образы дикой природы: то стада оленей, то беснующуюся на порогах быстрой речки рыбу, а то и вовсе порхание птах в бескрайней небесной юдоли. Сфера Миэликки была не одинока своей инаковостью посреди плотной застройки небоскребов, приливающихся стеклянной плотью в свете неона и огромных голограмм. Слева от неё высились четыре обсидиановых монолита Хольд секьюрити, соединяющихся галереями каждые десять этажей. А справа златая пирамида Ильмаринен, чья облицовка, расчерченная сложным технологичным узором, трансформировалась вершиной, каждый рассвет поднимая из недр роботизированную статую что приветствовала око Пяйвятар разведя руки.

Да и супротив прошлого убежища забрались они высоко: на тридцать пятый этаж жилого блока В-19, 4 подсектора. Квартира, состоящая из двух комнат и большой студии, выполненной в белоснежной манере строгих прямых форм, была куплена совсем недавно, сменив логово банды в цокольном этаже А-6 пятого подсектора третьего кольца, в коем в силу воспоминаний и назойливого внимания общественности не могли больше находиться ни Рийго, ни Агидель.

Нынешняя берлога тоже в свою очередь обзавелась, на радость соседей, внушительной акустической системой, неизменным японским садиком Цубонива, разросшимся заслугой Агидель до площади трех квадратных метров, вскорости должного зацвести сакурой, и, естественно, монтажным столом-верстаком, где Рийго в свободное от тренировок и возлияний время скручивал разные комплектации дронов, но еще покамест не украсилась граффити по стенам и как оно было принято раньше – внушительной барной стойкой, обиталищем коварного зеленого змия! Хотя те объёмы хмельной услады, часто видимые соседями, полнящие бумажные пакеты молодой пары, вызывали вполне обоснованные опасения, равно тяжёлой музыке, постоянно проверяющей на прочность шумоизоляцию нескольких этажей.

Да-да, новое кибернетическое тело Агидель сложными системами внутренних конвекторов частично пополняло энергию встроенных батарей и состав биосинтетической крови, питающей экранированный мозг, именно расщеплением продуктов: белков, жиров, углеводов, вернув ей хоть и не необходимость, но возможность питания, чем девушка и пользовалась, переведя, с её слов, «Механизьмы» на жидкое топливо! Но Рийго начинали снедать вполне обоснованные сомнения, в частности, само количество дизеля, потребного для нормального функционирования «Механизьмов», уж слишком впечатляющим был литраж, может, проблема заключалась в несправных «Фарсунках»?

– Вечно мы не сможем вдвоём скакать по полям сражений, нужна поддержка!

– Никто не сможет заменить их! – чуть не крикнула Агидель, облачаясь в майку и свободные камуфляжные штаны, глядя на большую картину, многократно увеличенный снимок, на коем в один из самых счастливых моментов были запечетлены Поперечные полным составом: Рийго, Агидель, Эйно, норвежского корня близнецы Эворы – брат и сестра, импозантный, не смотря на грубые аугментации, Лерто и их Шмалялка – неутомимый проказник с душой ребёнка, вольготно рассевшиеся на лавке у мастерской Охво. Синие как изолента, но счастливые застыли они в потешных позах в обнимку, именно этот снимок послужил основой для памятника группе стримеров, благо своего народа оценивших куда выше собственной выгоды и даже жизни!

– А и я не предлагаю кого-то заменять! – в свою очередь вскочил Рийго, коего аж затрясло от негодования, вызванного упертостью и нежеланием слушать возлюбленной. – Я и помыслить не мог, что кто-то сможет заменить нам друзей. Но и вдвоём лямку тянуть тоже не выход! Посмотри вокруг! – обвел оно рукой их квартиру. – Это склеп, полный скорби, и мы в нем два Кентервильских призрака, стенающих о прошлом! Мы выжили, ты и я, и должны жить! Ты думаешь, что наши друзья хотели бы, чтобы мы, придавленные памятью о них, сами себя сгрызли печалью и затворничеством. Мертвые мертвы, их нужно чтить, как и жить ради них! Я просто прошу дать этой троице шанс! Дать шанс мне и тебе заново глядеть вперед, а не назад через призму бутылок!

– Мне даром никто не нужен, сама справлюсь! – с вызовом вздернула хромированную челюсть Агидель. – Время еще на всяких неумех тратить!

– Так отчего тогда на меня тратила? – тихо, понурив плечи, отозвался Рийго и от его слов Агидель отшатнулась, как от пощёчины, и не нашлась чего сказать, когда её вторая половинка, накинув куртку множественных уплотнений арамида, переливающуюся на спине изображением люто оскаленной медведицы, перегрызающей огромными клыками головной модуль опричника, символом Поперечных, вышел прочь, оставив её одну.

– Она боится, Рийго! – сказал Охво, сидя вместе с юношей в полумраке сбавивших яркость люминесцентных ламп, в тени дощатого борта драккара, стоящего на катках посреди ангара, повсеместно усыпанного благоухающей стружкой.

Великий мастер чуть расчесал черной механической аугментацией бороду-лопату на округлом добром лице носа картошки, а после подлил по стаканам морошковой браги из бочонка, на коий не было конкурентов, ведь вся артель, работающая на верфи вечерним чередом, уже была по домам.

Их окружали едва зарождающиеся ребрами шпангоутов ладьи разных размеров, штабели досок и бревен, убранных внутрь зашитого в ёлочку (внахлёст) свободного помещения, чуть стенающего под весом снега стропилами и тесанной крышей. В нескольких менее вместительных помещениях: столярке, уборной и комнате досуга (одновременно столовой) свет горел ярче, но не в самом ангаре, придав сумеречную таинственность огромной боевой ладье, вздыбившей нос оскаленными драконьими мордами. Скоро, совсем скоро морской конь отправится на свою прародину в скалистую Норвегию бороздить, на радость заказчиков, извилистые фьорды и шхеры, а Охво и Рийго в кампании прочих руковитых умельцев возьмутся за следующий заказ.

– Боится? Это Аги-то? – не верующее, будто ослышавшись, спросил собутыльника и наставника Дренг, уже заметно плывя глазом. Беседа с изливанием души в чуткие уши Охво уже затянулась на несколько часов. И мастер не был против, душою прикипев к способному доброму пареньку, коему то ли иудейский Христос, а может, древние боги родной Карелии: Укко, Ахти, Велламо или Тапио, спряли пряжу судьбы ровно Норны, полную и радостей и горестей не каждому по плечу!

– Да, Рийго! Именно боится! – замахнул содержимое стакана Охво. – Просто не показывает этого, укрылась бронёй безразличия, черного юмора и агрессии. Но ведь сам задумайся. Именно она настояла на том вашем последнем стриме, когда все сомневались! Именно она повела свою группу на убой! Именно её самоуверенность и надменность, её эго стоило жизни вашим друзьями и смерть, только поиздевавшись, не дала ей своих обьятьев. И теперь спустя менее полугода ты предлагаешь ей, так и не смирившейся с утратой и погрязшей в вине, взять на себя ответственность еще за три жизни! Сам рассуди, каково твоей Агидель?

Рийго обмер. Никогда допрежь он не смотрел на свою Аги с этой стороны, увиденной проницательным и чутким Охво. В его глазах любимая всегда была сродни воительницам древности, яростна, несгибаема и тверда духом словно боевой топор. Он никогда даже не мог помыслить, что за всем этим хромом, уверенностью и мастерством ведения боя скрывается ранимая душа. Душа, что ныне страдала от непосильного бремени вины, но, боясь раскрыть свои чувства, еще больше заслонялась от мира иллюзией непреклонности и агрессии с надменным превосходством! Что-то надломилось в Агидель после её невольного перерождения, она не могла перебороть страх перед будущим, в котором по её вине могут погибнуть люди, готовые вверить ей свою жизнь. Боялась, да, именно боялась, иного слова было не подобрать, боялась снова взвалить на свои плечи ответственность и как следствие – и чужую судьбу, страшилась прибавить к уже имеющимся призракам новые лица, что будут преследовать её бессонными ночами, когда она сидит и мертво смотрит в панорамное окно!

А Рийго трижды идиот, раз не понял этого! Раз не смог поставить себя на место женщины, коей без сомнений даровал свою душу! Многие её странности, граничащие порой с вероломной парадоксальностью и предвзятостью в отношении окружающих, теперь стали понятны и просты! Муки не свойственных раньше сомнений грызли денно и ночно Агидель, боль, сомнения в самой себе и страхи совершить непоправимую ошибку заставляли закрываться от прочего мира броней, щетиниться аки ёж иголками, не подпуская к себе никого, страшась открыть сердце, что до сих пор обливалось кровью!

Видя, какую бурную реакцию осознания повлекли его слова, мастер Охво только и протянул полнёхонький стаканчик своему ученику.

– И как тогда быть? – залудив порцайку, вопросил Рийго, живым глазом с надеждой глядя на мудрого и рассудительного наставника.

– Ну, тут дело не простое! Как я понимаю, твоя Агидель никогда не бросит своего занятия, сиречь войны с призраком федерации. Она раз от раза будет выходить в поле, истребляя опричников, карачунов, волколаков и прочих жестяных врагов Калевалы. Она просто не сможет иначе! Но в одиночку или, как ты верно заметил, даже вдвоём – это смертный приговор! Рано или поздно, без должного прикрытия вы нарветесь на свою смертушку! Вот именно поэтому нужно, чтобы твоя Агидель поверила в себя! Сейчас она мнит, что может стать причиной гибели группы! А нам нужно убедить её в обратном, что без неё, её боевого опыта, бойцовских и лидерских качеств группа обречена!

– Голова! – с уважением Рийго кивнул Охво. И в голове дренга уже созрели некие намётки плана, пока в силу хмеля разрозненные, но имевшие шанс воплотиться в жизнь.

После следующей череды возлияний со всеми из них вытекающими и собственно втекающими, Рийго рассказал наставнику о встреченной сегодня бесшабашной троице и их мечте о городище на берегу Аалтокас. Старый мастер проникся просто небывало, пообещав потянуть за ниточки по высоким кабинетам, в частности, министерства культуры, в коем со словами известного своим мастерством на полмира Охво считались!

После были и прочие разговоры, и смех в тот момент, когда, утерев слезу грусти, два ладейщика вспомнили бугая Эйно, заявившего, что древние боги – это не кто иные, как внеземные астронавты, а маленькая сестренка Рийго, углядев синонимы в названиях, попросила здоровяка разъяснить ей, в чем разница между алконавтом и астронавтом!

Люди не исчезают, бесследно окончив свой мирской путь. Они живут покуда теплится память о них! И Рийго знал, Поперечные живы, пока жив он и все те, кто прикипел душой к небольшой группе чудных карелов и двум норвегам, словно пламя костра быстро и красиво вспыхнувших на весь мир и так же быстро угасших, оставив о себе где добрые, где смешные, а где и полные горя воспоминания!

24.03.2126.

– Ну, очнулся, алкоголик, – полнясь злорадством и изливая ядом, подмигнула Агидель в сенсорный экран наладонника небольшой пластиковой каймы, увидев на той стороне трансляции Рийго на фоне драккара в компании сильно помятого вчерашними магнитными бурями Охво, сетующего, что кто-то, дескать, гулял вчера с его головенкой и сильно помял её.

– Любимая, слышать сей комплимент из ваших уст, это право лестно! – полным страдания голосом отзывался её возлюбленный, истово шарящий взором по сторонам в поисках некоего предмета, не иначе, спасительной амброзии, должной по его соображениям вернуть утраченную вчера лихость и богатырское здоровье!

– Ты давай там регенерируй, проходи заново эволюционный прогресс от одноклеточного и жми к нам! – распорядилась не терпящим возражений тоном матроны Аги, и не нужно было быть вельвой или оракулом, дабы понять, где находилась Мистия, за чьей спиной отливали мультяшные голограммы среди витиевато искрученных водяных горок, а эфир полнился песенками и яростным, полным удали, гомоном ребятни.

– А приходите и завтра! – полнясь надеждой, вопросила Вивьен её новая подружка, разнящаяся с миниатюрной спутницей Агидель – сестренкой Рийго Виви только цветом купальника и надувным кругом: у одной бегемотик, у другой уточка.

Девчонка, представившаяся Куутар, моментом нашла с Вивьен общий язык и на протяжении полутора часов они вдвоем отводили душу по самым страшенным в их представлениях горкам, мчащим в бассейны. Но шалость шалостью, а делу время, и они теперь вместе шли в сторону гардероба: Агидель, Виви, Куутар и её родители, просто сияющие счастьем, держа за ручки неугомонную дочурку.

– Завтра навряд ли, можно послезавтра! – ответила за сестренку возлюбленного Агидель.

– Хорошо, я всё равно здесь каждый день!

– Каждый день? – изумилась Виви, впрочем, как и её сопровождающая, прикинувшая, сколько денег данная чета должна тратить на Заводь Ветехинен, не отличающуюся прям таки скромными ценами.

– Да! Мне добрая тетя со странными глазами с циферками разрешила бесплатно купаться! – полнясь гордостью, заявила Куутар.

– Вот выдумщица! – как-то наигранно хохотнув, перекосилась лицом мать девочки, а отец в свою очередь сурово посмотрел на кровиночку.

Агидель сразу смекнула: здесь что-то не чисто, но и наседать не стала, зная только одну «Тётю» с глазами-циферками! И если семья Куутар находилась под патронажем Суометар, то на то должны были быть веские причины и лезть в эту кроличью нору явно не стоит!

Но против воли она всё же пристальней окинула знакомцев взором и многочисленные спектральные системы оптических имплантов вывели на картинку, поступающую в зрительный отдел мозга, полнившуюся данными, часто убираемыми Агидель, так и не привыкшей к сей особенности, информацию о сканировании.

Мистия оступилась, сбилась моторика кибернетики, коротнули стволовые процессоры и контролеры, ведь в отличие от родителей, оснащенных минимумом аугментаций, в основном чипами нейролинков, сама Куутар обладала схожим с кибернетическим телом Агидель эндоскелетом, обтянутым искусственными мышцами и биосинтетикой с полным набором сверхчувствительной сенсорики и множеством систем поддержания жизни в экранированном мозге!

Так значит, технология пошла на конвейер и вопреки ожиданиям, Искин не стала клепать на основе опыта с Мистией суперсолдат, а в первую очередь озаботилась детьми, не иначе смертельно больными! Где-то в потаенных глубинах высокотехнологичного хрома и бессчётных механизмов в сокровенном нутре воительницы от сих новостей стало расходиться тепло!

Переодевшись, они все тем же составом – а как иначе, теперь Виви и Куутар были подругами не разлей вода, не прожги полымя – двинулись на выход по длинному холлу высокого свода просто неимоверного количества магазинчиков и кафешек с ядовито- пестрящими вывесками. Прямо у стеклянных дверей на обширную парковку парка к Агидель неожиданно подошли трое представителей закона в серой форме и сегментной броне: двое в глухих тактических шлемах матовых лицевых пластин над клапанами фильтрации по два визора на височных долях, передававших изображение на внутренние дисплеи, и ответственный офицер, сокрывший голову беретом, с идеально правильным лицом, вернее, биосинтетической маской, установленной поверх лицевых кибернетических элементов, видимых за счет ровного узора стыков.

– Агидель Хоутти? – поинтересовался старший и на осторожный кивок Аги продолжил: – Вам необходимо проехать с нами! – указал он на серый угловатый дизайном броневик с внушительным капотом и длинным салоном о трех широкопрофильных колесных пар высокой подвески, внешне не отличимый от прочих транспортов полиции.

Но Мистию смутило иное: редко когда она видела сотрудников фемиды без сопровождения элегантных конструкцией андроидов, сокрывших углепластиком сервомеханизмы и приводы с грубыми имитациями человеческих лиц. А уж отсутствие воздушных дронов поддержки и подавно настораживало.

– Что-то серьезное? – вопросила она с безмятежным видом, а сама с помощью вспомогательных функций кибернетического тела тут же вызвала Импи на отдельном канале. «Полковник, на меня действует какой-нибудь ордер или постановление?» – вопросила она, едва в мозг, подтверждая звонок, напрямую поступило изображение представительницы госбеза.

– Нет, просто формальности! – отозвался офицер, отчего-то стрельнув глазами по сторонам, словно готовясь к бою, а его рука ненароком легла на рукоять пистолета в поясной кобуре. Позади него перехватили Гекаты подчинённые.

«Нет, а что есть какие-то проблемы?» – поинтересовалась Импи.

«Это вы мне скажите!» – Агидель транслировала изображение с глазных биомеханических линз полковнику.

«Тяни время, в бой не вступай!» – переменившись лицом, уже на взводе распорядилась сверхсекретная особа, по всему посылая ближайшие патрули к парку, легко определив геолокацию нейролинка Мистии.

– Ну, если нет спешки, то позвольте купить дочери игрушку, я ей обещала! – ну просто сама покорность, лукаво попросила Мистия, указывая рукой на ближайший павильон, чьи витрины просто ломились плюшевыми мимимишными экземплярами.

– Конечно, но не задерживайтесь, – прищурил страж порядка глаза, только подтвердив догадку Агидель (Любой представитель закона знал бы, что никакой дочери у неё нет!), да и будь у сего персонажа побольше мозгов, то углядел бы, как при такой интерпретации уставилась на неё Виви!

Мистия, чуть не клещами стиснув ладошку сестренки Рийго, торопливо потащила её в сторону магазинчика, в отражении витрины наблюдая, как троица двинулась следом.

«Э-не, не успеет подмога!» – явно осознала Агидель видом того, как тот же офицер ненароком потянул из-за пояса некий ошейник сложных элементов.

«Один!» Вот они подходят к распахнутым стеклянным дверным панелям магазинчика «Друзья Ариэли», слева от которого располагался большой торговый автомат, у коего крутились родители Куутар.

«Два» – всё питание из изотопной и вспомогательных батарей переводится на боевые функции синтетического тела, в частности, сокрытые внутренние системы вооружений.

«Три!» Толкнув вскрикнувшую Виви во внутрь, Аги молниеносно оборачивается, разложив на составляющие правое запястье, сложив трансформированную механизмами ладонь вместе с механическими пальцами вдоль предплечья, выудив из сложных конструкций кибернетических недр дуло.

Конденсаторы, спрятанные под полимерными волокнами мышц, установленные поверх небольшого соленоида, вмонтированного в пустотелую раму, должную сменить лучевую кость, выталкивают граненый снаряд, что легко, как масло прошивает навылет голову лже-офицера.

Мистия, не давая врагам времени очухаться, подскакивает к левому, уже почти поднявшему ствол Гекаты и уже сложенной воедино ладонью ударяет под челюсть с противным хрустом, заставив закусить нижними зубами кончик носа.

Рывок вправо, уже в прыжке закинув ноги на тело в бронежилете: левую в область шеи, а правую за поясницу, Мистия оборотом корпуса валит его навзничь. В те две секунды, покуда он падал, импульсная винтовка в его руках лёгким свистом харкнула короткой очередью, а после Агидель двумя ужасающими ударами размочалила ему лицо в кашу, под просто невообразимый панический крик обезумевшей паникой толпы, бросившейся куда глаза глядят.

Поднявшись, она метнулась в сторону магазинчика, но хвала всем силам небесным, Виви была целёхонька! В разом опустевшем холле завыла сирена, но заглушая даже её, по слуховым сенсорам Мистии негаданно ударил надсадный детский крик, полный горя и отчаянья! Оледенев нутром, она немедля развернулась, а после в поисках источника звука, замирая остатками физического естества, обошла большущий торговый автомат с мороженным.

Колени подогнулись и не неисправностью сервосуставов и искусственных мышц, не сбоем в программном ядре или моторных контролеров. Агидель, не веря оптически линзам, упала на колени, с ужасом глядя на невообразимую картину.

«А может, ну его!» – сказал Шмалялка у массивных гермоврат чистого победита на старом федеративном аванпосте!

«Тяни время, в бой не вступай!» – повелела ей Импи!

Лица друзей петлёю нескончаемых кошмаров не давали ей снов с момента пробуждения после имплантации мозга в это навороченное тело. А теперь к ним прибавится еще одна картина: Куутар, ревущая навзрыд, девочка в расползающейся луже крови, истово пытающаяся разбудить своих бездыханных маму и папу.

Ребенок, потерявший родных по её вине!

Глава 1. Короля играет свита.

01.04.2126.

– По всем законам вы не можете владеть сей технологией и просто обязаны передать её народу Калевалы! – весь меченный шрамами и невероятно здоровый как медведь Миккали в черном тактическом свитере и штанах карго, глава мегакорпорации Хольд Секьюрити Тех, нарочито не менял внешность несмотря на по-настоящему баснословное состояние. Старые шрамы и ранения делали ему честь как основателю полувоенной организации, имеющей контракты как в родной Калевале, так и в союзных Городах-государствах. Но внешняя оболочка не всегда передавала внутреннее состояние и аугментирован Миккали был ровно танк, нашпигован таким кучерявым хромом, что вполне мог выйти один на один с тем же танком-пауком со стопроцентной верой в успех противоборства!

Его грубый зычный голос разнёсся по просторному помещению, выполненному из белого мрамора, в деталях повторяющему древнегреческие амфитеатры. Несколько ступенеобразных, возвышающихся одним над другим рядов, на коих располагались кресла выборных представителей, окольцовывали трибуну пред большим голографическим экраном. Само помещение, чьи стены были выполнены в стиле стрельчатых арок, проходы которых перекрывали силовые энергетические поля, имело высокий куполообразный свод и располагалось на умопомрачительной высоте, на самом шпиле президиума, на двести сорок четвертом этаже. И сегодня зал буквально бурлил от пересудов и склок всех парламентариев и представителей корпораций, равно центральным кабинетам правительства.

Ответчицей была не кто иная, как спроецированная на трибуне Суометар, по-тёплому улыбнувшаяся Миккали. – Раз уж речь идет о народе Калевалы, то я думаю, никто не против, если это заседание будет транслироваться по всему городу?

Импи, занимая место с правого крыла на самом верхнем ярусе, одними губами прошептала: «Браво!», едва трансляция, вытянувшая недовольством лица собрания, действительно началась. Вот теперь, уважаемые господа, пущай мещане и плебеи скажут своё веское слово. Протащите-ка любую директиву, что не понравится народу! Уже, небось, слышите гневный глас черни, вещающей устами стариков (На кол!) и молодёжи (На хер!) в другой формулировке!

– Теперь к вашему требованию! – кивнула в сторону главы Хольда искин. – Да, действительно, я не имею прав на владение какой-либо интеллектуальной или материальной собственностью! Но данные о технологии расширенной киборгизации и способы аугментации мозга с полной интеграцией на синтетическое шасси, – сделала голограмма недолгую паузу, – являются запатентованными и имеют хозяев, чьи права и интересы, как сограждан Калевалы, я представляю в силу своих запрограммированных протоколов. Именно с их дозволения проводятся операции по киберинтеграции для смертельно больных детей! И больше ни для кого, я повторюсь! Ни для кого данная технология не будет применима!

От её слов глава Хольда аж зардел свеклой, по залу грянул гул возмущения, в особенности среди военных и представителей кабинета внутренних дел.

Сохранить самообладание смогли не многие и в числе этих бесстрастных единиц оказалась полностью серебряная женщина, чей эпидермис сменили вычурные элементы киберимплантов, установленных поверх микро-сервомеханики и сложной конструкции эндоскелета, аугментации заменяли ей большую часть естества за исключением критически необходимых внутренних органов. И мало кто мог знать, но данное хрупкое на вид тело скрывало под едва приметными стыками внешних элементов, под слоями металла и углепластики по-настоящему смертоносный арсенал. Зрительные импланты отливали мягким голубым свечением, а сама женщина была облачена в резко контрастирующее с хромированной плотью золотое платье.

– Вы хотели задать какой-то вопрос, многоуважаемая Риикари? – подняла бровь над блещущими строками кода очами Суометар.

– А не кажется ли многоуважаемому собранию, что обладание этой технологией не вписывается в рамки частной собственности? – голос главы Илмарийнен роботикс ну просто излучал тревогу и озабоченность будущим Калевалы! – Это хорошо, что сегодня они, эти ваши правообладатели, ратуют за благо больных детей и нашего народа! Но, к примеру, завтра они решат продать права нашим соперникам, любому городу-государству! Как быть тогда?

Шёпоты с новой силой грянули по собранию, должному повторять демократический строй римского сената.

– Как я могу предположить, – медленно проговорила Суометар, – Вы намерены внести предложение прибегнуть к статье за номером 34 параграф шесть!

– Совершенно верно! – так же скромно, ну точно змея пред броском, ухмыльнулась Риикари. – Я предлагаю присвоить этим данным, как и технологиям, стратегический статус и, руководствуясь правовыми актами, путем голосования поднять вопрос национализации!

– Вы в своем праве! – кивнула искин в тот момент, когда вскочила Импи и несколько прочих чиновников, просто возмущённых этим вопросом. – Тогда это дело должно рассматривается на более масштабном уровне! И я, пользуясь своим правом, требую проведение референдума с целью узаконивания сей процедуры! Пусть народ Калевалы, за коий вы так ратуете, решит, что ему во благо, а что нет! Также будет внесено предложение о национализации в пользу Калевалы всех движимых и недвижимых активов корпораций Хольд секьюрити тех. и Ильмаринен роботикс! Я верю в ваш патриотизм и думаю, что эти корпорации, попадя под полный контроль правительства, смогут несказанно поднять наш экономический и стратегический уровень!

– Шах и мат! – одними губами прошептала Импи, увидев, как после сего впечатляющего эндшпиля в исполнении искусственного интеллекта, утратив всяческий видимый интерес к данному вопросу, уселась на своё место Риикари, переглянувшись с враз подобравшимся главой Хольда. Но как бы там ни было, это был только один проверочный бой в полномасштабной баталии! Представительница госбеза знала: такие личности, как Риикари и Миккали, не успокоятся равно прочим, вплоть до министра обороны и главы департамента полиции, сидящих с ними в одной упряжке.

Импи окинула собрание, про себя подсчитывая союзников. Чуть грузноватый министр культуры Тойве сердцем принадлежал Калевале, это верный союзник, чуть, правда, свихнувшийся на самобытности и фольклоре. Представительница Миэликки Сенья, тоже внеземной красоты женщина полностью хромированного тела, на вид не старше восемнадцати, а по биологическим часам видевшая обе войны и отдавшая жизнь на восстановление испепелённой и изувеченной Карелии, для чего и создала свою организацию, гордо несущую имя древней богини жизни, уже была вовлечена в сей секрет и лично курировала все операции по киборгизации. Ярая сторонница Суометар, и, как ходят слухи, одна из её создательниц. Ещё был министр экономики, чьи глазищи так светились в момент поднятия вопроса о реструктуризации активов двух корпораций, всей душой был с ними, как и прочие, отнюдь не последние в правительстве личности. Расклад пока был не в пользу алчных фарисеев, но это пока!

– Раз уж с этим вопросом мы закончили, я прошу дать полный отчёт о недавнем инциденте главу полицейского департамента! – обратилась Суометар к поднявшемуся со своего кресла Пиетари в строгой серой форме с множеством аксельбантов и прочих украшений, петлиц, лацканов, свойственных штатному парадному облачению полицейских структур, даже на собрании президиума не снявшему с висков элегантные углепластиковые гарнитуры трехмерной периферии, благо хоть голографический экран, проецируемый пред глазами, был деактивирован.

– Расследование ведётся! Часть отчетов уже поступили к вам! Но дело пошло бы куда быстрее, если бы нам были выданы двое выживших подозреваемых! – глянул он, не скрывая злобы, в сторону Питти.

По кивку искина глава департамента внутренних расследований поднялась.

– Подозреваемые уже дают как бы так сказать показания! – поморщилась Импи, вслух не говоря истины, что может сотрясти не только Калевалу, но и весь мир! – Благодаря им, мы выявили брешь в цифровой структуре полицейского ведомства, в чьи скомпрометированные базы данных путем удалённого взлома были интегрированы подложные права и должности! Именно поэтому я прошу внедрить в департамент полиции на ключевые посты наблюдателей из моего отдела, для исключения халатности ведомства и следствия подобных инцидентов, угрожающих всем структурам и собственно цифровой безопасности Калевалы!

Главного полисмена от такой инициативы аж подкинуло и он, вскипев самоваром, налившись щечками до благородной фиолетовости, чуть было не рванул от возмущения. Но поздно, искин холодно произнесла, вернее транслировала из динамиков помещения: «Одобрено!». Хотя с тем же успехом на манер судьи из старых американских фильмов могла сказать: «Продано!», наступив на невеликие остатки гордости главы полицейского департамента, словно на гриб абабку.

05.04.2126.

Ностальгический рев тяжёлой музыки, переливы электрогитар и ритм баса в созвучии с бешенным темпом барабанов эхом позапрошлого века донёсся до Рийго, еще задолго до того момента, когда рука коснулась ручки, всамделишней ручки, а не консоли или тактильного сенсора двери в небольшом подвальном закутке в жилом блоке Е-11 десятого сектора третьего кольца.

Небольшая застройка – стандартный жилой комплекс, состоящий из трех выставленных скобкой тридцатиэтажных зданий, чуть скрашенных прямыми линиями хай-тека с щепоткой модерна и облицованных белоснежными панелями, скрывающими непритязательные коммуникации труб и кабелей, располагался в самой тени у подножья оборонной стены, укрывшись циклопическим, расчерченным стыками бронированных листов и габаритными огнями валом от невзгод внешнего мира.

Аккуратный парк, детская площадка, подземная парковка и небольшой торговый центр, как и в прочих микрорайонах Калевалы, составляли собственную эко систему. А уж расположенная чуть в отдалении гидропонная ферма и вовсе поднимала уровень жизни до необъятных высот вследствие высоких зарплат и собственно дешёвых продуктов.

Единственное, что смутило Рийго, так это презрительные слова единственной бабули, у коей поздним вечером он полюбопытствовал координатами местного увеселительного заведения. Божий одуванчик, идущая в силу внешней системы медицинского экзоскелета: громоздких приводов в углепластиковом исполнении и в компании вспомогательной модели медицинского андроида зеленой расцветки корпуса с единственной линзой на головном модуле, услыхав, что именно ищет юноша, презрительно скривившись, будто сама не пять секунд как отошла от котла, оставив фамильяра грызть кости младенцев, указала направление, бросив в спину, переливающуюся светодиодным рисунком на куртке, что гореть им всем, клятым неформалам и панкоте!

Решив не разочаровывать её, Рийго, не оборачиваясь, крикнул: «Цой жив!» и оказался здесь.

Вопреки ожиданиям, дверь бара «На дно!» отворил консьерж, в местном понимании этого слова.

Верещавший как поросенок выпивоха галантно убрал преграду собственным лбом, воодушевленный дюжей силищей Хильмы, заломавшей его в тугой узел, взяв правую руку на излом.

Статная как поезд своими габаритами девушка в джинсовой безрукавке поверх майки и таких же штанах, выпроводив буяна, с удивлением оглядела зелеными глазами нового посетителя, коего уж всяко не ждала.

– Здрасьте! – в разрез облику женской интерпретации Конана-варвара пробормотала она, указав рукой во внутрь сотрясаемого криками и музыкой заведения, укрытого предостерегающим полусумраком, в коем на данный момент играл небезызвестный «Мертвый анархист».

– Привет, Хильма! – Рийго, не чураясь, протянул свою кибернетическую ладонь, укрытую сочленениями углепластикового корпуса, что почти утонула в мозолистой пятерне вышибалы. – Разговор есть! Выделишь пару минут?

– Конечно! – прищурилась ражая вышибала, а после буквально заволокла молодого человека во внутрь.

«Эх, жаль, Аги не со мной!» – поразился Рийго небывалому дизайну заведения, освещённому скупыми лампами по красным кирпичным стенам, завешенным винтажными постерами популярных рок-групп, начиная от Metallica, заканчивая AC/DC, Black Sabbathи Kiss в компании Би-2, Егорки Летова и, конечно, Арии. Угловая барная стойка, отполированная бессчётным легионом кружек с живеньким дедком длиннющей бороды и механическими аугментациями обеих рук, чью лысину прикрывала бандана, а символ однопроцентника гордо реял на кожаной безрукавке с логотипом древнего байкерского клуба.

У стойки на высоких табуретах тянули пиво с десяток персонажей, облачённых под стать бармену: чумовых матрёх и не менее презентабельных чуваков разной возрастной категории, от мухоморов до малолеток, да и вообще зал с раритетным музыкальным аппаратом и двумя бильярдными столами ломился народом, восседающим за отдельными округлыми столиками, всяко стекающимся сюда со всей Калевалы!

«Верните мне мой две тысячи шестой!» – поразился Рийго висящей на стене в рамке футболке, старой и помятой, но гордо реющей ухмыляющимся черепом, некогда символом группы Misfits, а после часто носимой ещё одним культовым панком, чьи песни воспитали не одно поколение тогда еще единой страны!

Сделав оптическим киберимплантом снимок, он тотчас отправил его своей возлюбленной, надеясь, что это место сможет вырвать её из алкогольного анабиоза и полной горя прострации после ужасающих событий на прошлой неделе, совсем пошатнувших упрятанную в слоях хрома душу воительницы. Благо Виви, толком не успевшая испугаться, от шока отделалась быстро и больше горевала за свою подругу Куутар, о чьей судьбе не переставал думать юноша.

– Ну, ты покамест закажи себе какой бодяги, а я подгребу! – бросила ему Хильма, перекрикивая музон, указывая на барную стойку.

– Сто сорок первый! – весело крикнул вышибале бармен и протерев тряпицей угол доски с начерченными мелом расценками, вписал сеё число под инициалами сотрудницы.

Рийго, молниеносно вразумив, что обозначали сии циферки, моргнул, снова искоса глянув на поперёк себя шире деваху, про себя прикинув: «А что будет, если ей вручить экзоскелет с панцирной бронёй и энергомолот!», неизвестно почему, но именно искрящий по билам-диодам разрядами, здоровенный молот в последнее время ассоциировался у Дренга с Хильмой!

Пробежав в плотном табачном дыму по прейскуранту, Рийго достал наладонник, собираясь перевести оплату за заказанный им напиток. Но бармен, прищурив очи, некоторое время пристально разглядывавший нового посетителя, как-то нервно дернул бородой, на раз приглушив музыку.

– Эгей, братаны и оторвы! – как ворон каркнул старый неформал. – Вы глядите, кто заявился сегодня в нашу конуру! – привлек он всеобщее подозрительное вниманию к персоне растерявшегося гостя, с надеждой глянувшего на внушительную знакомицу, единственный, по его мнению, гарант того, что его ща не отлупцуют по самое не балуйся!

Рийго даже начал медленно и неприметно трансформировать киберпротез, вживлённый в правый локоть, неспешно разводя по сочленениям ладонь, готовясь разложить механические пальцы на дополнительные фаланги.

– Это же Рийго, чтоб его кошки зассали! Рийго из Поперечных! Из наших Поперечных! – как-то ликующе грянул бармен. – Да убери ты свою бренчалку, все за счет заведения, парень! – хлопнул, подавшись через стойку, его по плечу дедок.

– Э-э не, хер ты облезлый, сначала я его угощу! – возмутился из дальней части один из посетителей и тут понеслось! Крепко сдавил кольцами юношу зелёный змий, ох крепко, и к тому моменту, когда он после неисчислимых шотов и жуткого пойла по имени Ёрш, чьи ингредиенты он не горел желанием узнать, наконец опустился за дальний столик вместе с Хильмой, язык Дренга уже жил собственной жизнью!

– Извини, не позвонили на выходных, дел было много, да и концерт устраивали! Надеюсь, на этих можно будет глянуть ладью! И как там, можно уже стрим выкладывать? – поставила Хильма поднос с кружками солидного объёма на столик, горя нетерпением по двум причинам: во-первых, узнать, отчего такой важный гость объявился на её работе и, собственно, когда, следуя договорённости, им можно будет опубликовывать видео с участием воскресшей Агидели.

– Можно, смело выкладывайте! А проблемы не у тебя одной! – поник Рийго воспоминанием о недавних событиях, чуть не стоивших жизни его сестренке и Агидель. Но прозорливо промолчал, решив не впутывать в свои горести предположительных рекрутов. – Я тут, в общем, по какому делу! – свел в кучу Рийго глаза, вернее, биологический стал подозрительно коситься на биомеханическую линзу киберимпланта. – Я тут покумекал и решил глянуть, что из себя представляет ваш отряд! И посему послезавтра в два вашей команде нужно приехать на полигон! Погоняем с андроидами в войнушку!

– Мы уже в этом месяце были на полигоне, а за деньги так это кучерявое удовольствие! – с недоверием покосилась на Рийго Хильма, говоря прописную истину. Платные посещения были довольно недёшевы и оттого её команда навещала стрельбище второго кольца ровно раз в месяц по правительственной программе, нацеленной на поддержании жителей в должной боевой форме, памятуя об освободительной войне и её страшных жертвах. Некогда Иосиф Виссарионович сказал крылатую фразу: «Смерть миллионов – это статистика, а смерть одного – это трагедия!». «Статистика» на исходе прошлого века коснулась ужасами утрат каждой карельской семьи. Эта статистика до сих пор серела тридцатью процентами территории, выжженными пятнами хим. заражений. Скрежетала старой робототехникой по брошенным аванпостам и базам. Не зная покоя, белела костяками неизвестных могил по полям сражений.

– Я все улажу! Так что послезавтра в два чтоб как штык!

– Ну, коли спонсируете! – в один нахрап осушила литровую кружку девушка. – А что, хотите объединить две команды? – зажглись изумруды глаз Хильмы небывалым восторгом и было от чего: снимать стримы с Поперечными – это было выше всяких мечтаний любой начинающей команды!

– Там посмотрим! Но сперва подтянем вас по части боевой подготовки! – икнул юноша, судя по всему, тот самый ёрш в его желудке не приживался и плескался по стенкам, лупя плавниками по интегрированным конвекторам. – Стоп! – поздним числом очухался Дренг, по всему информация о каком-то там концерте слишком долго курировалась в отделах, отвечающих за обработку, да и нейрончики гасли вместе с мозговой активностью. – Какой концерт?

– Да мы на детских утренниках в школах и детсадах двигаем наследие предков! – достав собственный наладонник, Хильма активировала сенсорный экран и парой манипуляций вывела запись на экран.

Рийго начал трезветь, глядя, как всё та же диковинная троица, только в платьях и рубахах, вышитых родовыми узорами, знай себе веселит школоту в большом актовом зале отнюдь не любительской народной музыкой, завораживающими переливами кантеле, рожков и барабанов. Выходило, если сказать по чести, весьма впечатляюще, тем паче песни, исполняемые троицей, звучали исключительно на карельском! Рийго прибавил ещё одно очко в пользу «Детей Укко» в своей мысленной характеристике и не заметил, увлечённый просмотром, как Хильма все косится на его аугментацию, сменившую сервомеханизмами и полимерными жгутами мышц, обвившими стержень рамы, добрую часть руки, держащую мелкой механики пальцами с тактильными сенсорными элементами стеклышко наладонника.

– Слушай, а зачем ты себе руку оттяпал? Что, с родной ну никак не справиться было? – видя, как клиент в прямом смысле дошёл, решила потешить своё любопытство кряжистая вышибала, скрестив на груди руки, обхватом гораздые поспорить с бедром Рийго. – И лицо, вон! И глаз! – явно определила она, видя сочленения аугментации черепно-лицевого корсета и лишённую блеска жизни бионическую линзу, в точности повторяющую конструкцию глазного яблока. – Неужели свои были так плохи, что решил в себя синтетики и хрома натолкать? – в душе Хильма ненавидела аугментированных, да, спору нет, были ситуации, когда киберпротезы были необходимостью: увечья, патологии, но вот так взять и сменить часть своего естества просто в угоду блажи, было для неё чем-то немыслимым. Видела она товарищей, практически полностью киборгизированных для единой цели: силы и превосходства. Укрепленные сухожилия, армирование костей, смена мышечных волокон электроактивными полимерами или вовсе сервомеханикой да пневматическими системами, для неё казались кощунством над самой природой. Сама же девушка до кровавого пота упражнялась в зале дабы развить своё тело и презирала тех, кто напросто решил его апнуть! Да и вообще она с опаской относилась к любым технологиям, не доверяя ни на йоту машинам, ведь стоит сменить в их программе пару единичек и нолей бинарного кода, как верный робот сотрет в порошок своего владельца.

Рийго, хоть и был пьян, но прочёл эти мысли в хмуром взоре девушки, решив для начала подколоть, активировав своего бессменного кореша «Почесуна», как его величала Аги.

Хильма вздрогнула оторопью, когда на его плечо вылез из кармана крошечный паучок с шестью совсем тонюсенькими ножками-иголочками множества микро-сервосуставов, доброжелательно глядя на девушку восемью алыми визорами, уместившимися на головном модуле шасси не больше сантиметра. – Знакомься, это рецидивист-разведчик, в народе Почесун! – представил товарища Рийго, заржав от души, а после негаданно попросил разрешение на трансляцию данных напрямую с его нейролинка на её.

Пожав широченными плечами, Хильма, опасливо глядя на чудо-юдо, и вовсе обдавшее её красной спектральной полосой сканирования, дала добро на синхронизацию и замерла, видя словно вживую одно из воспоминаний Рийго, сделанную тогда еще на мембранно-линзовый интерфейс запись. Рийго и сам поморщился силой воспоминания того, как его, совсем не обстрелянного паренька, нещадно лупит свитый из искусственных мышц под частыми кожухами полукиборг Сантери Улимо. Действие то происходило в одном из учебных павильонов приснопамятного полигона.

– Ох, Ё… – только и пробормотала Хильма, глядя с ужасом на собеседника, как должно оценив короткую запись, завершившуюся в силу потери сознания Рийго, что уже очнулся в окружении медицинских роботизированных манипуляторов под экраном хирургического модуля в частной клинике. – Вот ублюдок! – ну будто платформы прессовального станка литейной фабрики, сжались со скрипом её челюсти, заиграв жвалами под скулами.

– А знаешь, нет, он в принципе не плохой парень! – просто вверг в шок её своим ответом собеседник, по вине Сантери чуть не умерший и прошедший многочисленные операции.

Рийго не стал вдаваться в подробности на её вопросительный взор, но сам отчетливо помнил, как проводил недели у памятника своей команде, теряя рассудок в беспрерывной пьянке. Именно тогда он, к своему удивлению, увидел там своего мучителя Сантери, принёсшего поздней ночью цветы к запечатлённым в камне Рийго Агидели, Эйворам, Шмалялке и Эйно с Лерто. Неизвестно чем закончилась бы та встреча, но Сантери, присев на лавку рядышком да сочувственно кивнув, просто взял бутылку Рийго и маханул, а юноша все смотрел на его красивое лицо и светлые волосы в обрамлении пластов углепластика, смотрел на груду черных искусственных мышц и кожухов, сокрывших сервомеханику, смотрел на полукиборга, большую часть естества сменившего навороченным дорогим хромом ради единой цели: стать оружием во плоти. А после они выпили ещё и еще, и спустя два часа разговаривали посреди возжёгшейся неоновыми огнями ночи. Вот тогда-то и открылась истинная причина просто нечеловеческой жестокости Сантери.

(Самые страшные твари не те, кто обитают в аду, а те, кто из него выбираются!)

Дедушка Сантери был тем самым военным, что, как до сих пор бытует мнение, позарившись на щедрые посулы федерации, отключил дальнюю радиолокационную сеть космодрома на берегу Аалтокас. Как потом выяснили, майор истово верил, что дело было в шпионаже и федерация просто хотела узнать тайны космической программы молодой зарождающейся Калевалы. Именно так гласила предсмертная записка застрелившегося после уничтожения космодрома офицера, в коей ему не было смысла врать, как и в истинной причине: фотографии старшего брата, избитого и изувеченного в лагере для военнопленных, пропавшего в страшные годы освободительной войны, ценой свободы которого стало предательство.

Родители Сантери, неся на плечах всеобщее презрение, быстро опустились на дно, где их всецело захватили низменные пороки: алкоголь, наркотики и прочие эквиваленты, а их ребенок оказался в детском доме!

Именно госучреждение сделало Сантери таким! Ведь управлял им истовый патриот, свято веривший, что один из его воспитуемых, в силу греха предка, просто не достоин жизни, порочит своим существованием их свободную Калевалу. С детства не знавший и теплого слова, выросший в постоянных насмешках и притеснениях сверстников, провоцируемых воспитателями, денно и ночно избиваемый Сантери вышел из детского дома уже зверем, одиноким, озлобленным, люто ненавидевшим свой народ. Именно там, разучившись плакать и жаловаться, не веря в то, что хоть кто-то кроме него самого сможет ему помочь, он решил, что больше никто и никогда не сможет причинить ему боль, ставшую единственным воспоминанием о детстве равно страху. А дальше армия, спецподразделение глубинной разведки, увольнение за неуставные отношения, избиение ответственного офицера за насмешку, после Хольд, как должно оценивший безнравственного и эрудированного в части ведения боевых действий специалиста, и вот наконец полигон, после которого Сантери негаданно осознал, что сам стал тем, кого в своём детстве боялся больше всего на свете! Это озарение настигло его в тот момент, когда презираемая им группа стримеров, не дрогнув, поставила благо других выше собственной жизни, защитив тех, кто быть может и не был в его глазах этого достоин.

Рийго ничего не сказал о Сантери Хильме, просто ни к чему произнес фразу: «Кто виновен в ярости бойцовского пса? Уж всяко те, кто щенком вытолкал его в кровавое мракобесие, лишив ласки и теплоты!»

Может, здоровенная вышибала, она же барабанщица, она же стример, и она же руководитель исторического фольклорного коллектива «Дети Укко» и потешила бы своё любопытство, как можно простить опосля такого, но, по всей видимости, судьба распорядилась иначе, ведь аккурат со стороны двери в сие респектабельное заведение раздался голос, коий Рийго не спутал бы с другими!

– Вот это я понимаю конура! Ну, старая мерзота, давай, трави яд по швырялам, ща будем кочумать! – у входа в бар стояла, уперев руки в бока, Агидель в своих утягивающих штанах высоченных сапог-сабатонов арамидных вставок и твердотельных щитков аж до середины бедра и бомбере поверх майки.

Рийго обомлел: ведь завсегдатаи, едва признав в нахальной гостье такую знаковую личность, как обманувшую саму смерть, улизнувшую из сумрачного царства Туонелы главу Поперечных, взревели диким восторгом, а она в свою очередь крикнула: «Даёшь отрыв!» Он боле не видел в ней ту совсем разбитую горем девушку, еще пуще прежнего винившую себя во всех грехах порочного мира. Аги изменилась кардинально, словно вновь дыша несокрушимой самоуверенностью и верой в себя! Что-то произошло в те несколько часов, покуда он отсутствовал в их квартире!

Звонок через дверную консоль едва пробился сквозь невыносимые для барабанных перепонок децибелы музыки, заставив Агидель, любовно начищавшую лезвие своей катаны, отложить в сторону промасленную ветошь и подняться с дивана.

– Созрели, голубчики! Значит, не прижился «Slipknot», – явно представив себе возмущенных соседей, констатировала она, беря со столика, гордо реющего всевозможными ёмкостями, стопочку и направляясь к дверной панели. «Эх, а во всем есть свои плюсы!» – не могла не заметить она, хоть и плывя сознанием, но идя твердо в силу встроенных в кибернетическое тело гироскопов и контролеров моторики. В прошлом, дарованном от природы, эквиваленте её бы шатало так, что одна нога писала, а другая зачеркивала.

– Её высокопреосвященство вся во внимании, излагайте свои низкие челобитные! – хохоча, выпалила она, едва дверное полотно, расцепившись электронным замком, скрылось в стене.

Вот только вместо так бурно представляемых девушкой мещан в плетеных лаптях да с вилами и факелами пред ней оказалась Импи, морща в силу рева музыки свое лицо, прикрытое очками. – Можно мне аудиенцию?

Удаленной командой с нейроматрицы Агидель отключила звуковое сопровождение, сотрясающее весь этаж. Она знала, рано или поздно, но этот разговор наступит. Жестом пригласив внутрь представительницу госбеза, девушка прошествовала обратно к диванчику, хватив тару побольше и изрядно приложившись в стремлении «подготовиться».

Импи, окинув застолье, словно устроенное для взвода солдат, только покачала головой и присела с краюшку. – Убери ты эту выхухоль! – кивнула она в сторону панорамного окна, что, переквалифицировавшись в широкодиагональный гало-экран, передавал картинку с барабанщиком в диковинной безумной маске. – Есть разговор, очень, между прочим, важный!

– Да знаю я, что вы скажите! – свесила голову Агидель, придавленная грузом раскаянья, что не могли смыть никакие напитки.

– Да неужели? И что, по-твоему, я скажу? – Импи и сама нацедила себе вискарика.

– Что все произошедшее – моя вина! Именно я стала причиной гибели родителей Куутар, – помассировала в силу привычки себе виски Мистия, словно силясь выгнать из головы обуревающие её черные мысли и переживания.

– Нет, в этот раз ошиблась я и стала причиной этой трагедии своей близорукостью! А ты как раз поступила правильно!

Агидель медленно подняла голову, тряхнув косой, словно заподозрив, что забарахлили звуковые системы, связанные с центром восприятия.

Импи выпила, чуть поморщившись крепости содержимого стопки.

– Я недооценила размах операции и степень внедрения в полицейские защитные лабиринты и подсистемы! – она достала свой наладонник, супротив облегченным гражданским моделям состоящим из сенсорного экрана и небольшой пластиковой каймы, скрывающей процессор, динамики и прочие электронные комплектующие, полностью упакованный в ударопрочный корпус. Пара манипуляций и широкоформатный голографический экран-хамелеон, вмонтированный в панорамное окно, был синхронизирован с её устройством, выбросив картинку: часть видеозаписи того самого рокового дня, съемку вела одна из внешних камер наблюдения парка.

Агидель видела, как бросились по сторонам люди, укрываясь за машинами на парковке, по всей видимости в тот момент, когда она упаковывала подставных полицейских. Серые мертвые глаза сфокусировались высокотехнологичными зрачками. Хозяйка линз даже отложила стопку.

– А где броневик? – вопросила она, ведь помнила (mägry) «Барсука» более расширенного салона аж на три колёсные пары в расцветке полицейского департамента.

– То-то и оно! Ни одна камера, ни один дрон не запечатлел транспорт! Его существование в реальном времени стерли из всех цифровых материалов! И доведись тебе вместе с Виви оказаться в нём, мы бы его не отследили. Это хитрый хакерский скрипт, внедренный в системы видеонаблюдения всей Калевалы и базы данных полиции. Вирус, тщательно скрывавший перекодировкой этот и ещё четыре схожих транспорта!

Вот теперь Агидель снова выпила, просто не веря акустическим системам. – Но как такое возможно?

– Этим занимается отдел киберпреступлений и поверь мне, лазейки в системе безопасности уже законопачены! Но это не все!

– Не все? – ошарашенная Агидель даже забыла спросить про ещё четыре машины и их назначение.

– Да, не все! – теперь экран отобразил нутро броневика, больше походящее на медицинский кабинет с портативной хирургической модульной станцией множественных манипуляторов и внушительной консолью отладки.

Мистии поплохело! Импи даже не пришлось объяснять, что её бы разобрали на составные части в этой машинке в несколько минут. А уж судьба Виви, как свидетельницы, не несла вдохновлённых перспектив.

– Ты бы даже не смогла сопротивляться! – и без того сгустила краски представительница госбеза, выкинув следующее изображение технологически сложного ошейника, памятного по замесу. – Это устройство полностью блокирует геолокацию нейролинка, как и его соединение с кибернетическим оборудованием.

Девушка невольно потрогала шею, представив, как её мозг остался бы просто куском плоти в омертвевшем эндоскелете.

– Мы, я и Суометар, недооценили степень ресурсов, брошенных на охоту за технологией, обнаруженной вами, и чуть было не наскочили жопой на забор! Благо, твоя боевая подготовка и решительные действия смешали противникам карты! Мы предостерегались насчет детей, прошедших интеграцию, усилив за ними надзор, мы укрепили внешние цифровые барьеры, удвоили слежку за корпорациями, интересующимися технологией, но не могли и подумать, что кто-то решится действовать столь радикально! Они решили ударить не по явным, представляющим интерес, целям, а по самым защищённым. Помимо тебя, прочие транспорты, перехваченные нами благодаря тебе и данным с того невидимого системами броневика, со своими командами нацелились именно на медперсонал: киберхирургов и ученых, что работали над исключительно твоим проектом. Именно в этом был наш просчёт! Тебя, как и той первой операции, фактически не существует!

Агидель недоверчиво посмотрела на собеседницу.

– Восемьдесят процентов населения Калевалы считает, что ты умерла ещё тогда! Ещё хуже дела обстоят среди коалиции независимых городов! Ну, в сети циркулируют, конечно, слухи про кибернетическое тело и твоё воскрешение, но это всё ерунда! Вот почему целью атаки стала именно ты, никто иная как призрак! И ученые, проводившие операцию, которая по документам не значится! Они правильно выбрали себе цель! Ведь начни пропадать дети, это разом вызвало бы бурную реакцию общественности. А твоё исчезновение – это очередная сплетня взбудораженных фанатов! Хватит уже затворничеств! Твоей главной бронёй отныне будет известность! Нам нужно время! Время до того, как весь мир сойдет с ума, узнав, каким сокровищем обладает Калевала! Мы решили рассекретить вас как полноправных запатентованных владельцев технологии, а вы с Рийго, в свою очередь, должны вернуться на большие экраны! К звездам будет не подступиться! А уж о детях мы позаботимся!

Несколько томительных мгновений, властвующих гробовой тишиной в апартаментах, Агидель переваривала информацию, оглядывала стол в поисках подходящей выпивки, должной, по её мнению, сподобить услышанное прижиться, а после, минуя такие низкие и недостойные монаршей особы формальности как стаканы, залудила чуть больше половины бутылки.

– Ты это, смотри, как бы конвекторы не разъело! – вполне обоснованно забеспокоилась Импи.

– Так значит, Поперечные должны снова покорять чарты? Это вдвоём-то?

– Ну, почему вдвоём? Твой вот возлюбленный уже сколачивает себе шайку! Не забывай, королей играет свита! – ответ заставил Агидель поморщиться верхней половиной синтетического лица, её кибернетическая челюсть черного углепластика и металла, установленная в силу привычки, оставалась недвижима.

– Видела я его рекрутов! – фыркнула Аги, но резко сменила тему. – Как там малышка?

Импи вздохнула с видимой печалью и сочувствием горю ребенка.

– А как сама думаешь? С Куутар сейчас работают психологи и прочие специалисты. Она находится в реабилитационном центре «Святой Надежды» в первом кольце!

– А что родственники? – искоса глянула на сверхсекретную особу Мистия, боясь услышать ответ, и он её, как назло, не разочаровал.

– Толком и нет никого, старая впавшая в деменцию бабушка и троюродная тетка по линии отца! Она, кстати, хотела увидеться с Виви, ведь других друзей у бедняжки нет! Но это отдельная тема, как и моё предложение, что озвучу после, на трезвую твою голову! – Импи кивнула на стол, на котором ожил оповещением наладонник Мистии.

Агидель, взяв стеклышко коммуникационного планшета, глянула на сообщение возлюбленного, сначала небрежно мельком, а после буквально впившись в экран. – Ну, раз говоришь, мы должны сверкать и покорять чарты, то быть посему! Вы, главное, за детьми присматривайте! – бросила она, поднимаясь. – Посмотрим, что можно сколотить из этих рекрутов! А завтра я привезу Виви в гости к Куутар!

Они вместе покинули квартиру, спустились на лифте в атриум, пустынный вследствие позднего часа. Круглый цокольный этаж полого по конструкции здания, изнутри во всю высоту окольцованного галереями балкончиков жилых этажей, был украшен небольшим парком, по чьему периметру раскинулись множественные кафешки и магазинчики, пестрящие переливающимися вывесками.

– Тебя подкинуть? – осведомилась Импи.

– Не, мне только осталось по кабакам на транспорте ОВБ разъезжать! – покачала головой Мистия и вызвала себе такси в то время, как Импи отправились на лифте ниже на подземную парковку.

Едва такси отъехало от главного входа жилого блока, выбираясь развязкой на основную трассу, Агидель смачно выматерилась промашке. Импи была далеко не на служебном броневике, а выскочила из подземной парковки под громогласный рёв на лютого вида приземистой зверюге двух широкопрофильных колёс и изогнутой рамы. Электромагнитные ведущие приводы и сокрытая обтекателями передняя вилка, пульсирующая голографической приборной панелью, четко осветила ухмылку взгромоздившейся на (ilveš) «Рысь» шпионки.

Но будто и этого ей показалось мало, она, пуская дым управляемым заносом, выжигая шины, выписала круг вокруг таксишки, явно бесстыдно хвастая и выпендриваясь.

Мистия уже через окно высказала ей своё восхищение средним пальцем, про себя тихо промолвив: «А у агента-то есть душа!»

– Вот это я понимаю конура! Ну, старая мерзота, давай, трави яд по швырялам, ща будем кочумать! – выпалила с ходу Агидель и, быстро отсканировав ну очень, прям невозможно, привлекательное заведение, пришедшееся ей по душе, нашла в отдалении сигнатуру Рийго, укрывшегося за габаритной фигурой ётуна карельского производства.

Вот только вразрез плану сразу же подсесть к любимому и его подруге она, подхваченная местной колоритной тусовкой, была бесцеремонно перемещена к стойке, к бороде, уже не жалея напитка, плескающего длинную вереницу шотов.

– Лады, братва, сегодня жжём! – громогласно объявила Аги и не скупясь перевела бармену, вслух помянувшего оторопь в иной иносказательной форме, средства, способные окупить целый светский раут. – А ну, врубай волчат (Powerwolf), мать их за ногу!

Спустя не менее часа, когда набившееся битком заведение кипело и бурлило необъятной толпой, раздольно уничтожающей халявные закрома, уже в конец подплывая остатками органики от количества переработанного встроенными системами кибернетического тела спиртного, буквально залившего весь экранированный мозг, замариновав его как следует, после длиннющей череды автографов и селфи, уже на следующий день должных пробудить в движение информационный мир Калевалы, героиня бара, уже ломящегося неформалами всех возрастов и пород, добралась до своего Рийго, тоже чаще сводящего глазки в сторону друг друга. Как назло, верзила, внучка Шварцнеггера, оставалась трезва, хотя и закидывала, по наблюдениям Мистии, как добрая рота солдат!

– Ну, привет, последняя из рода Метелиляйненов! – хлопнула её, как своячку, Аги по бугрящемуся мышцами плечу, бухаясь на креслице.

Хильма несколько минут морщилась, пытаясь найти в словах какую издевку, но после протянула руку, не найдя к чему придраться, тем более, чем не гордость величаться мифологическим гигантом родных краёв!

– Ну, на чем сговорились? – подмигнула Рийго Мистия, парой щелчков привлекая внимание бармена и указывая на стол.

– На послезавтра на полигон, хочу глянуть, на что способны! – отозвался Рийго и к своему безмерному шоку получил твердый согласный кивок от словно переродившейся дамы сердца.

– Добро. Только одно условие! – словно приказав системами отфильтровать поступающую в мозг питательную жидкость, как-то сильно трезво глянула на Хильму Агидель. – Мы с вами устроим турне по учебным павильонам не менее десяти раз! Решим вопрос со снарягой! И быть может даже со стримами, но мои приказы выполняются беспрекословно! От этого зависит не только ваши, но и наши жизни! – повесила она конец фразы в воздухе. – Если согласна, то кивни!

Хильма, прищурившись, медленно кивнула. Может, она и была сильна и своенравна, но уж точно не строила себе иллюзий, в частности, Агидель и её опыту, равно мастерству, и потому смирилась с подчинением. Дурак не тот, кого всю жизнь учат, а тот, кто не готов принять чужой мудрости!

– Я тогда завтра наших оповещу! – зажглись зеленые глаза вышибалы предвкушением.

– Завтра? – обежала взором беснующийся бар ершистая мадмуазель, приобняв Рийго. – Тащи всех сюда сегодня! Это ночь только началась!

– Я чего-то не знаю? – поднял бровь над живым глазом Рийго, едва удалилась звонить прочим «Детям Укко» Хильма.

– После расскажу, не порти вечер! – затворила его уста поцелуем Агидель. – Этот вечер принадлежит нам! Не прошлому, не горю и сомнениям, а только нам и, быть может, им! – кивнула Мистия в сторону Хильмы, словно атомный ледокол разбивающую сумятицу, пробиваясь обратно к ним!

– Я умер и попал в ад! – жалостливо, нисколь не соответствуя внешности профессионального бойца, отозвался Торве.

– Ты давай тут иудеев не приплетай! Туонела, Асгард, Хельхейм Ирий! Но не надо предания детей Авраама подвязывать! Не наше это! – буркнула Хильма, по всему, тоже не выделяясь крепкой головой и твердым рассудком, но рьяно оберегая корни своего народа.

– Нет, именно в ад! Только в гиене огненной, где жарят нечестивцев на непромасленных сковородках, может быть так плохо!

– Ада не существует! Внутри планеты полая экосистема и в ней гномы живут! – не терпящим возражений тоном заявила Агидель, приковывая теорией Эйно вопросительные взоры, стоя посреди квартиры, вернее, центральной студии панорамного интерактивного окна и оглядывая мракобесие, затеянное ею же вчерашним вечером. Вразрез прочим, застывшим в разной степени комплектации: кто в майке и джинсах, кто, как Торве, по пояс голый, или как Сирка, прикрывшаяся пуховиком словно одеялом, на Мистии, уже причёсанной и заплетенной в привычную косу, были приметные штаны, бронированные сапоги-сабатоны до середины бедра и куртка, красная как венозная кровь.

Лежащие на диванчиках вповалку рекруты и Рийго, как бедный родственник, улегшийся отчего-то на полу, выглядели непрезентабельно. А уж тары да мусора было и вовсе не счесть, одних бумажных пакетов и коробок от разных вариаций закусочек, заказанных непосредственно на квартиру, можно было неплохо сдать на макулатуру! Кто-то отворил оружейный шкаф и теперь Гекаты и прочие стрелятельные приспособы вместе с её фамасом и катаной красовались на столе, в большинстве своём в полуразобранном виде.

«Э-не, зазря на гостей грешу!» – припомнила Аги как вчера на протяжении часа изводила Сирку именно сборкой и разборкой табельного оружия. За безопасность она не боялась, ведь биометрические замки на пистолетных рукоятях, не считав ДНК владельца, превращали импульсные и огнестрельные орудия в бесполезные куски металла и пластика. Пристальное сканирование последствий гульбы выявило и еще одну странность: в уголке из-за дивана, левого от центрального, выставленного вдоль стены, виднелась тарелочка с наложенными на ней вкусностями и стопочкой.

«Неужели запас на черный день?» – чуть было на заржала Агидель, подойдя поближе к диванчику, на коем возлегала своей громадой Хильма. Память, будь она неладна, воскресила картину, как ражая девица, всегда наливающая как в последний раз, накладывала снедь на данный столовый прибор и на утверждение Агидель (у нас нет животных! Не любим мы пушистых Сыкотапов!) только буркнула, что домовой-то должен быть и неча его притеснять!

«Однако!» – не вслух, конечно, но все же подивилась Мистия и тут же по душе скребанули кошки от образа Эйно, тоже чудаковатого, но доброго и верного боевого товарища. «Может, у всех громил есть какие-то прикольные фишки или почти детское открытое фантазии мировоззрение!»

Дальнейший анализ обстановки с начинающими оживать гостюшками, еле-еле поднимающимися с перин, выявил, что, как и в прошлые времена, коллективу Поперечных понадобится гонец до аптеки! Но удивило Агидель иное: ведь если Рийго, Сирка и Торве, стеная на злую магию и какое-то там колдунство, по их мнению, не оставившее на утро амброзии, только начали подавать неразборчивые признаки жизни, Хильма просто соскочила с дивана и, стыдя мужей крепостью и волей, отжалась не менее сотки, явно возвращая циркуляцией крови тело в боевую готовность!

«С этой определённо можно работать!» – про себя решила Мистия, а вслух, да так, чтобы соседей проняло, начала вещать, получая почти эстетическое наслаждение от взоров горемык: – Я, в общем, по делам, а вы регенерируйте и пудрите носики! Душ там! – указала она рукой вправо в сторону двух дверных панелей коридора аккурат пред порталом в следующую комнату, из-за которого виднелся её любимый садик Цубонива, нежащийся сакурой в лучах ультрафиолетовых ламп. – Лекарство там! – рука, вопреки истовым надеждам, отобразила траекторию пальцем вниз, где под весом тридцати с лишним этажей обретался магазинчик в цокольном этаже жилого блока. – После обеда отправимся в магазин, подберем вам покамест достойную снарягу! – и, увидев улыбку на лице возлюбленного, добавила: – За счет предприятия!

Девушке было проще выйти на карачуна с голыми руками, чем зайти в эту дверь на втором этаже центра «Святой Надежды». Белый коридор длинных люминесцентных ламп с частыми цветочными горшками, куча медсестёр в белоснежных халатах, снующих в компании медицинских вспомогательных андроидов, в отличие от других городов-государств, уже вовсю клепавших робототехнику, неотличимую от людей, в Калевале остающихся угловатыми углепластиковыми корпусами, сокрывшими непрезентабельную механику приводов и эндоскелеты, да стандартных моделей головных модулей трех оптических линз.

– Ну, мы идем? – как-то странно покосилась на Аги её лучшая подруга Виви, тискающая огромного плюшевого бегемотика.

– Да, идем, – замерев разом всеми системами кибернетического тела, Агидель нажала на консоль доступа и полотно скрылось в стене.

Просторная палата с кучей цветов и игрушек, кровать и множество мониторов медицинского оборудования, вот что предстало пред линзами Мистии, слева в углу точно такая же, как и у неё станция подзарядки и диагностики, а на кровати, листая книжку, лежала Куутар, поднявшая личико на них.

– Здрасте! – ожила девочка, смущённо улыбнувшись. – Привет, Виви!

– Здравствуй, Куутар! – Мистия вошла внутрь, так истово страшась услышать обличающие её вину слова из уст этого и без того обиженного судьбой ребенка.

Миллионы раз она прокручивала свою схватку с лже-полицейскими в голове. Не зная сна, пыталась найти ошибку в самой драке и своих действиях. Рисовала раз от раза в воображении другой порядок движений, но все равно не получалось, только зазря изводила себя. Агидель тем мигом действовала инстинктивно, что в девяносто процентах случаев правильно! Она не дала им опомниться и смогла в пять секунд обезвредить всех троих! Промедление могло окончиться ещё большей трагедией! Всего одну короткую очередь выпустил тот ублюдок, всего одну, но увидь они настоящих служителей порядка, наверняка бы дали ожесточённый отпор в битком набитом развлекательном парке! Эти доводы, тем более с недавними словами Импи, смогли вернуть ей душевное спокойстве, но только до этого момента. Мистия знала, что никакие слова или соображения не смогут объяснить ребенку, этой крошечной девочке, что её мама и папа стали всего навсего допустимыми потерями. Неизбежной оплошностью!

– Ну, как ты, малышка? – в то время как Виви уже взгромоздила на коленки Куутар плюшевую животинку, спросила Агидель.

– Мама и папа по ночам за мной приглядывают во снах! – улыбнулась она подарку, а после взглянула на Аги, на долю мгновения утратив взором синтетических глаз все детское, что в ней было: страдания и лишения старят пуще любых долгих зим. – Вы ведь убили этих злых дядек? Больше они никому не сделают больно?

– Никому! Больше никому! – медленно проговорила Агидель и не соврала, точно зная со слов Импи, что после допросов этих архаровцев, ненароком попытавшихся сбежать, по-тихому кончат в застенках госбеза. Импи не Суометар и церемонится не будет. Она не скована законами и может легко лавировать меж моральными нормами, а уж неприметное здание отдела внутренней безопасности невдалеке от президиума, помимо десяти этажей, облицованных молочным мрамором, в отличие от прочих ведомств не выглядевшее как крепость, из-за собственных фортификационных сооружений, под землёй являлось настоящей непреступной цитаделью, огромным комплексом многоуровневого бункера, и оттуда не сбежать! Только не с приговором от самого полковника!

А дальше девушка, не скрывая своей радости, наблюдала, как покидает Куутар та холодная взрослая сторона и она вновь становится ребенком, коим и должна быть. Нет, скованность и некое подобие отчужденности от невыносимого горя оставались, их не смыть вот так на раз рукой, хоть дети и психологически пластичны в отношении эмоций и своего доброго взора на мир. Но вскоре две маленькие подружки щебетали как синички и уже строили планы на будущее, в которое, хвала всем силам небесным, еще верила Куутар! Агидель просто наблюдала за ними со стороны и липкие нити страха, обледенившие высокоточные системы и механизмы, составлявшие большую часть её теперешнего кибернетического естества, оттаивали, наполнялись теплом, до той поры, покуда Мистии не вспомнились слова Импи, всерьёз опасающейся за жизни прочих детей, прошедших процедуру интеграции мозга. Тепло сменилось жаром, клокочущим пламенем ярости, той дикой первобытной, что позволила безволосой обезьяне превозмочь практически все прочие виды на дикой первозданной планете.

Когда-то давно отец, воспитавший свою кровиночку в строгости и практически военной дисциплине, пред её зачислением в кадетский корпус задал Агидель единственный вопрос: «Ты знаешь, дочь, для чего берёшь в руки оружие?» Она ответила: «Для защиты своей исконной родины, суверенитета и народа!» А он скривился, не приняв ответа, тихо прошептав часть стиха за авторством Некрасова:

Вижу дитя на руках у родимой,

Сердце волнуется думой любимой:

В добрую пору дитя родилось,

Милостив бог! не узнаешь ты слез!

С детства никем не запуган, свободен,

Выберешь дело, к которому годен.

Минули года, Агидель побывала в таких замесах, что и не снились отцу, сначала часть себя, а после все тело отдав за благополучие Калевалы, участвуя в выставленной как развлечение войне в серых зонах отчуждения, где призраками режима бродят роботы, созданные с одной целью – убивать! Но только теперь поняла сокровенный смысл этих стихов. Красивыми пафосными словами сыпят только диванные патриоты, дураки и пропагандисты! Разве Олония, после Карелия, а теперь Калевала жаждала своего суверенитета, многие века она оставалась частью огромного единого государства! Жила с другими народами в дружбе и согласии, но что-то изменилось в одночастье! И теперь, глядя на Куутар, Агидель всецело стала осознавать, что двигало прадедами, вступившими в бой с заведомо превосходящими силами. Человек не животное, и если его ущемлять, давить и уподоблять скоту, он рано или поздно взбрыкнет! Лишённая нефтяной и газовых кормушек федерация – былая тень прошлого государства – волей олигархата наскоро законами и карательными батальонами превратила народ в очередной ресурс, а малые субъекты в промышленные отрасли, питающие центральные регионы! Но не ради территорий или всемирного признания языка шли в бой её щуры, а ради них: своих детей и внуков, ради неопороченного взора их глаз, открытого чудесам и не знающего горя! Что оставили бы им федеративные князьки? Мертвую пустыню, выжатую до капли? Какое будущее бы ждало потомков в рабских кандалах, лишённых своих корней и языка? Народы Калевалы взбрыкнули, страшной ценой сбросив иго! А уже вторым планом стало возрождение во всем своём диком величии их озерного края! Как сейчас и Агидель была готова разорвать любого, кто замыслил против Куутар и ей подобных, против будущего Калевалы, возрожденной немыслимой кровавой требой!

Но незаметно её мысли приняли иной оборот, доселе невиданный и негаданный ершистой и своенравной Мистией. Может она и не всемогущая Импи или бинарное альтер эго древней богини, но уж за этой крохой у неё хватит сил и средств проследить! Сохранить в её крохотной душе неомрачённый свет веры в лучшее будущее, тот огонёк в детских глазах, ради которого шли в бой карелы, вепсы и саамы!

07.04.2126.

– Ну, псы войны! Церберы замесов! Гончие перестрелок. Щенята окопных баталий! Готовы? – вопросительно подняла бровь Мистия, оглядывая под тихий смех лейтенанта Тойветту расхохлившихся новобранцев, просто сияющих от предвкушения в силу небывалой щедрости её и Рийго.

Инструктор, правда, оставался верен себе и давал в перерывах агитационной речи Мистии поправки в своём обыкновении: четкие инструкции как вести себя в бою с андроидами, и самое вразумительное в нем и его словах были не форма, награды, грубая речь с короткими фразами, а лицо с широким прямоугольным оптическим интерфейсом, вживленным в область глазниц, да биосинтетическая кожа, обличающая в момент эмоций стыки черепно-лицевых микромимических аугментаций. Страшные последствия ран, уже виденные членами исторического кружка, лучше любых слов и заверений вводили инструктаж в абсолют внимательности, вот только теперь, когда Тойветту знал, что они выходили и будут выходить в поле, его подход кардинально изменился! Теперь он всеми силами насаживал свой опыт и тот же Рийго, стоящий рядом, не брезговал слушать равно Детям Укко.

– Разум современных андроидов и старой робототехники одного подразделения – это объединённая сеть с постоянным обменом информации. Сенсоры одного определили ваше местоположение – значит, знают и все! Не оставайтесь на одном месте после какого-либо контакта, меняйте позицию! Касательно действий: головные модули не приоритетная цель, возможны дополнительные системы контроля, слишком дорого обошедшиеся нашим солдатам в годы войны! Ваша цель именно корпус, слабые места под роботизированными руками и сочленения бронированных элементов, уязвимостей там хватает, чем больше брони, тем меньше маневренность, а вследствие и энергозатраты, что напрямую ставит вопрос о теплоотводе, а значит, системах подачи воздуха. Почти все модели опричников изучены и данные находятся в общем доступе, не побрезгуйте изучить! Первоочередная задача: разнести изотопную батарею, ведь даже лишённый конечностей андроид или пехотный дрон – страшный противник. Сегодня вы воюете с андроидами, они умнее опричников и более коммуникабельны, но и боеприпасы у вас шоковые, тряхнёт, но не убьет! На корпусах андроидов уязвимые места снабжены сенсорными элементами: точное попадание и солдатик пал! – внимательно сканировал Тойветту лицевой имплантированной периферией двух верзил, ну настоящих ётунов, и их маленькую Санчо Панса, но на Аги или Рийго даже не повернул дисплея, зная: те свой фунт лиха уже съели и готовы ко всему!

На могучих телах Хильмы и Торве сидели, ну будто снятые под копирку с возлюбленных, тактические комбинезоны с кучей твердотельных щитков да комбинированные сегментные композитные кирасы, поверх арамидной основы, укомплектованные наслоением затенённых пластин сверхлегких сплавов, с невысокими воротами и оплечьями со встроенными системами иньекторов стимуляторов и аварийным освещением. А на простывшей и все чихающей Сирке, тискающей по привычке едва ли не больше её самой снайперскую ферромагнитную винтовку-полуавтомат, более легкий эквивалент нательной брони – та же кираса, но вот уже без металла с многочисленными слоями кевлара. Да и лицо снайперши, вернее, верхнюю его часть, скрывал серый корпус периферийной гарнитуры, синхронизированный с баллистическим сопроцессором электронного прицела-чудища.

Хильма игралась рукой на верхней рукояти пред защитным кожухом импульсного пулемёта роторной подачи патронов, отделявшего ствольную коробку от длинного ствола, щетинившегося элементами корпуса – прямоугольными выпуклостями от преобразователей и конденсаторов, разгоняющих снаряд силой электромагнитных полей. Торве тискал дробовик с барабанным магазином, уж очень фанател он от шрапнели.

Может, они, конечно, и радовались от своих новых игрушек, но то и дело с завистью оглядывались на Рийго, чью кирасу укомплектовывали рамы и приводы маломощного экзоскелета со сложной системой внешнего позвоночника частых элементов, теряющихся в сплетении механизмов в районе лопаток, укрывавших бронированными элементами доп. процессор, напрямую подключенный шлейфами к разъёмам нейролинка в затылке юноши. Еще дюжее любопытство Детей Укко вызывали странные наручи парочки, облюбовавшие левые руки, больше похожие наслоением сложных корпусов современных композитных материалов на латные перчатки, пронизанные в стыках множественными механизмами и проводкой.

Торве-то знал, что это, внимательно изучив стримы Поперечных! И оттого зависть жгла сердце бойца, у него-то не было энергетического щита со встроенным пистолетом-пулемётом, легко трансформирующимся и ложащимся в руку из внутренней стороны наруча! Но ничего, вскоре и их счастливая звезда засияет над Калевалой! Чай, теперь они с самой отмороженной и лютой командой в мире!

– Расклад такой: мы будем действовать в лесополосе! – указала Агидель на массивные створы огромного ангара, одного из пяти отделенных друг от друга сетчатыми заборами с колючей проволокой и частыми башнями автоматических огневых систем.

Вокруг них жила собственной размеренной жизнью военная база полигона: часто виднелись подразделения солдат в серой униформе и сегментной броне с неизменными глухими тактическими шлемами внутренних дисплеев, попадались на глаз и Отсо – громоздкие человекоподобные пилотируемые роботизированные платформы габаритных лобовых корпусов, сокрывшие в наслоениях брони пилотов. Сотрясая асфальт и бетонные дорожки, громыхали Медведи (Отсо), размеренно перебирая трехсуставными конечностями дополнительной, усиленной поршнями гидравлики обратной голени, должной компенсировать прыжковую нагрузку. В манипуляторах покачивались огромные орудия миниганов и рельсовые пушки на плечевых кожухах, грозно зыркали полостями пусковые установки.

Именно в разгар мотивирующей речи Агидель мимо них прошли две платформы, а одна, разгерметизировав вертикально переднюю часть корпуса, разъехавшуюся по сторонам в силу механизмов, явила в кресле пилота: совсем молодого паренька, окруженного дисплеями и приборными панелями. По всей видимости, пилот Отсо знал Аги и Рийго, ведь правый манипулятор цельнометаллического медведя, опустив орудие, протянулся вперед, сложив бронированный роботизированный кулак указательным пальцем вверх.

Рийго кивнул, а Аги выписала реверанс, затем продолжила вводную.

– Хоть сейчас и зима, но действия будут происходить в летнюю пору! Я думаю, вы знакомы с данным ангаром, так что останусь краткой: наша задача взять штурмом два дота на противоположном конце, – в такт словам Агидель на трехмерной тактической карте, высвечивающейся поверх зрения за счет оптических имплантов или мембранно-линзовых интерфейсов, в деталях отображающей перечерченную местность, засветились две алые точки, пометившие укрепления, упрятанные в нагромождении замшелых гранитных глыб на дальней стороне соснового бора.

– Сирка, ты со своим крумультуком займёшь позицию здесь! – синяя точка отобразила скалу у входа в ангар. – Мы вчетвером, рассредоточившись, двинем вперед, отстреливая андроидов под огневым прикрытием нашей снайперши. Действуем слажено и без спешки!

– А можно узнать, сколько единиц нам противостоит? – как-то смущенно поинтересовалась Сирка, утерев нос, в следствии несильной простуды обратившийся в фонтан склизкого изобилия.

– Тридцать и два БПЛА! – вместо Аги отозвался Тойветту. А Рийго тем мигом, в деталях изучив выпученные глаза Хильмы и Торве, всё пялился на периферийный прямоугольный корпус, скрывающий глазки их маленькой протеже, всерьёз опасаясь, что конструкция глухого визора не сможет выдержать напора просто невероятных по площади глазок малютки.

– Ещё вопросы? –источая самодовольную патоку, осведомилась Мистия. – Ну и ладненько, давай, любимый, заводи своих корешей!

Этот её возглас заставил Детей Укко затравлено оглянуться, ведь со специальных крепежей поверх бронированных элементов на внешней системе позвоночника Рийго, активировавшись удалённой командой, воспарили пять маленьких дронов для видеосъёмки. Каждый, чуть шелестя встроенными в небольшой пластиковый корпус электротурбинами и вспомогательными заслонками, перекочевал к своей закреплённой позиции, за правым плечом оперативника.

Только одна сфера замерла пред Агидель, сфокусировавшись линзой визора. И тут Мистия окончательно выбила почву у них из-под ног.

– Здравствуй, Калевала! Привет вам, мои любимые карелы! Сегодня, дабы развеять мрачные слухи и недомолвки, с вами в прямом эфире я, ваша Агидель! – ну просто медийная звезда, что в позе своей, что в каждом жесте, провозгласила Мистия, разведя руки в стороны и чуть склонив голову!

– В прямом эфире! – как-то враз сев голосом, совпав с бурным кашлем Сирочки, прохрипела с оторопью Хильма.

– Вам представится уникальный шанс воочию узреть, как ваши Поперечные снова встают на ноги! Мы помним наших боевых собратьев и скорбим! Но не оставим вас, и сегодня с нами новые подающие надежды рекруты, что готовы доказать своё право вступить в нашу лихую шоблу, суровый отмороженный коллектив! Так что приготовьтесь! Мы начинаем обкат пушечного мяса! – передернула затвор своего раритетного фамаса Аги.

В такт завершающим словам Мистии стали раскрываться металлические створы ангара, и она первая, двинула навстречу неповторимому на пряность сосновому духу в искусственный свет павильона, а за ней как-то придавлено зашуршали Дети Укко, колотясь сердцами от невыносимой подставы и сомнений, ведь доведись им опрофаниться, это увидит весь Город-государство!

– А она классная! – взвизгнула восторгом Куутар, указывая пальчиком на голографический экран, спроектированный с потолка посреди палаты, а Виви, сидящая с ней на кроватке, важно кивнула.

– Во дела! – залил себе подбородок соком Отто, дружбан Рийго, сидя пред изогнутым монитором в своей комнате. Уже порезвившись в онлайн стрелялки, теперича от нечего делать он шарился по бескрайним просторам сети, ища, чем себя занять, и нарвался на эту трансляцию. Именно Отто первый начал разрывать чат и скидывать ссылки всей своей продвинутой братии.

– Ну, посмотрим! – потер ладоши Охво, вместе со всей артелью восседая в комнате отдыха, по совместительству столовой, в коей сегодня (невиданное дело!) появился телевизор, раньше не допускавшийся на верфи ни под каким видом.

Импи, листая по сенсорному экрану широкодиагонального рабочего планшета страницы отчета, вникая в детали небольшого промышленного шпионажа своих сотрудников в Хольд секюрити, сидя в темной кожи салоне броневика, негаданно отложила планшет в сторону, достав из кармана строгих штанов наладонник, тренькнувший оповещением. Она сняла с экрана блокировку и усмехнулась.

– Останови! – обратилась полковник к водителю и серый броневик удлинённого салона трех колёсных пар, широкой базы и капота с внушительным отвалом на бампере, припарковался сразу за перекрестком, у большой площади второго оборонного кольца, раскинувшейся сквером перед интерактивным куполом главного офиса Миэликки Инкорпорейтед. На рожденных стеклом и сталью высотках, чуть не попирающих облака зимнего низкого неба, расчерченного потоками почтовых дронов, плотной застройкой делового центра обступивших штаб-квартиру корпорации, чуть выше неоновых вывесок мелких магазинчиков и кафешек были установлены куда как более внушительные экраны: часть вещательной сети Калевалы, курирующей новости и рекламу, одобренную президиумом.

Импи сделала только один звонок, а после, чуть убрав затенённое дверное стекло, глянула на прервавшую общий эфир города трансляцию, моментально завладевшую вниманием пестрой на дизайнерскую одежду сутолоки, полнящей площадь. Она знала: сейчас большая часть Калевалы устремила свой взор на такие вот экраны или же наладонники, а кто и вовсе, будто погружаясь в происходящее, проецировал прямой эфир на персональные трехмерные гарнитуры. – Ну, давай, Мистия, зажигай ярче прежнего!

Словно по волшебству зимний холод сменился теплом и непередаваемым букетом: ароматом летнего леса, терпким вкусом соснового бора, скрашенным щепотками пряности трав и мха. Впереди пред стримерами оказался могучий подлесок хвойных великанов, елей и сосен, едва не достигающих кронами свода ангара, прореженных невысоким ольховником и березками. Слева вдоль стены ангара высилась гранитная сопка, куда припустила Сирка, сноровисто залезая по замшелым глыбам на самый верх.

– Ну, понеслась! – ожили бусины в ушах команды и Мистия первая двинулась вперёд на двенадцать, прижав к плечу приклад фамаса, снабжённый компенсаторами отдачи, солидного такого обвеса ствола в виде электромагнитного ускорителя.

Рийго, хлопнув Хильму по плечу, дескать, не дрейфь, припустил в полуприседе чуть левее на девять, с его брони отделилась еще одна роботизированная тварь, тот же паук, но куда больше, умчавший вперед, обдавая лес спектральными волнами сканирования.

Два крепыша, переглянувшись, бросились к ближайшим шершавым на кору стволам, на час и три.

Медленно ступая, Хильма вела по сторонам дулом своего пулемёта, морщась треску палых ветвей и хвороста. Звук сверху заставил задрать орудие, и ротор, треснув под чуть слышимый гул преобразователей, напитывающих конденсаторы, почти начал подачу патронов, но то оказалась белка, смотрящая на здоровенную девушку как на какую диковинку.

Покачав головой, стримерша двинулась дальше, все дивясь тому, что если её и Торве, шагающего параллельно в десяти метрах, было слыхать на весь павильон, то ни Рийго, ни Агидель слышно не было, словно растворились, и только их силуэты в тактической карте отображали присутствие явно профессионалов. Но новенькой было невдомёк, что их мастерство тихого перемещения и рядом не валялось с талантами почившего Лерто, он же Хиити. Именно Ловкач, заставляя Рийго часами стоять на месте недвижимо с проклятущей чашкой на голове, а после так же невыносимо медленно ступать между разбросанных фантиков и осколков, научил Дренга становиться тенью.

– Готовность! На половину первого в двадцати метрах пред вами! – ожил эфир голосом Мистии, а тактическая карта пополнилась данными сигнатур трех андроидов, преобразованными оптическими системами в трехмерные силуэты за деревьями.

– Ждем! – проследив траекторию движения патруля, отозвалась Хильма и двинула чуть в сторону наискосок влево, норовя зайти пехотным дронам во фланг.

– А чердак у тебя варит! – транслировала Мистия. А Рийго хохотнул в эфире.

– Еще одна группа! – на частоте появился голос Торве, а данные пополнились ещё силуэтами, следующими тем же строем, вот только на три, почти у самой стены ангара, словно норовя зайти в тыл противнику. Секунда – и Рийго тоже не остался в долгу, обличив еще две группы на одиннадцать и десять, причём заслугой своего паука-рецидивиста, носящегося меж корней.

Военные андроиды прочесывали область широким охватом, и Хильма, застывавшая за могучим на обхват стволом, уже воочию увидела врага в лесного камуфляжа расцветке корпусов, покамест не обнаружившего её передовыми сенсорами и сканерами, да и форма гасила для их визоров тепло тела в инфракрасном спектре.

– Жду команды! – снова коснулась она ларингофонной гарнитуры на бычьей шее, украдкой оглянувшись на ведущих, вот только трёхмерные силуэты Рийго и Аги сменили положение, незнамо как оказавшись всё по тем же координатам, только не на земле, а на ветвях сосен, норовя накрыть приближающихся болванчиков сверху!

– Мы берем наш фланг, одиннадцать и десять, а вы свой на три и час! Сирка, не стреляй, следи за кронами и жди беспилотники! Уберёшь их, начинай огневую поддержку! – распорядилась Мистия, стоящая на ветви, глядя с высоты семи метров на трех усиленных броней по корпусам андроидов преимущественно искусственно-мышечной системы приводов, синхронно ступающих по лесу, ведя по сторонам дулами Гекат и головными модулями.

Агидель, прижавшаяся спиной к стволу, усмехнувшись, достала из поясных подсумков две сферы и, разведя руки по сторонам, выждала ещё секунду, покамест роботизированные враги окажутся прям под её деревом, а после разжала пальцы, удалено подтвердив активацию интерактивных фантомов. Не успели два шарика пасть, как с двух сторон вражеской группы возникли трехмерные копии Мистии, многозначительно целившей на авангард робототехники древними автоматами.

Реакция андроидов была молниеносной, шоковые патроны прошили голограммы короткими очередями и в следующий миг троица болванчиков была деактивирована прицельным огнём сверху. Еще одна группа, та, что бойко продвигалась на одиннадцать, получив данные о враге синхронизацией с прочими единицами, моментально развернулась в сторону Мистии, но соскочивший с насеста за их спинами Рийго отключил разом всех одной щедрой очередью, а после кувырком оказался за стволом слева, минуя плотный огонь.

Как вышло, четыре группы дублировались точно такими же, только двигавшимися в отдалении. Ствол за Дренгом заскрипел и заискрил от частых попаданий, но Рийго уже потянул ЭМИ гранату, высунув украдкой винтовку в одну сторону, переключив внимание систем дронов движением, а сам показался с другой стороны древа, метнув подарочек. А после по лесу грянула неизменным оркестром войны настоящая бойня, уж явно не входившая в изначальный план, изрядно наращивающая темп ритмом очередей, криков и гавканья дробовика Торве, доносившаяся со стороны возлюбленной и собственно рекрутов.

Рийго, вразумив что дела плохи, чуть поморщившись отдаче по киберимпланту и экзоскелету остаточной волны ЭМИ импульса, рванул к товарищам.

Агидель, тоже заинтригованная этаким пассажем, чередой маневров под стать Маугли перескочила в силу усиленных пневмосистемами кибернетических ног на соседний ствол, а следом на еще один, всецело полагаясь на электронные гироскопы и системы пространственного маневрирования, удерживающие равновесие, причем умудряясь вести огонь по новой троице, поливавшей короткими очередями кроны, выявляя сенсорами и сканерами её местоположение. Двоих она выбила в первые пару секунд, а последнего под забористый мат и треск сошествия предводительницы хлопнул Рийго, причём не опускаясь до примитивной стрельбы, а наскочивший с тыла и пинком, усиленным приводами экзосистем, впечатав болванчика в ближайший ствол. Но враг попытался подняться, на что Рийго деактивировал его ударом кибернетического кулака, что, разъехавшись стыками костяшек, ощетинился встроенными шипами-диодами, наградившими противника парой тысчонок вольт, в следствии чего тот и сполз, сотрясаясь механическими конвульсиями.

Очередная ветвь, на которую заскочила девушка, укрываясь в пушистых на иглы ветвях, оказалась слабовата и треснула, спустив Мистию с небес на землю, может, конечно, случайность, а может проведение, но именно в момент эмоциональной вспышки, разлетевшейся ненормативной по всему павильону тем мигом, когда Аги лишилась опоры, ухнув вниз, крону ели накрыл ураганным огнем беспилотник двух репульсионных двигателей и зашитого бронёй корпуса. БПЛА был тут же убран одиночным выстрелом, как и его товарка, завившись в бесполезных, но виртуозных пируэтах маневрирования – Сирка свое дело сделала на отлично и теперь переключилась на основную баталию!

Череда оповещений о незначительных повреждениях были сметены в сторону яростью своей промашки. Вскочив на ноги, толкнувшись о коренья одной лишь спиной, Мистия в компании Рийго наподдали в сторону ну просто шквала ругани и гомона дробовика в аккомпанементе приглушенных звуков длинных очередей импульсных винтовок. Тридцать метров по пересечёнке и их Гекаты опустились шоком от открывшейся картины. Они тут в принципе были без надобности!

Заслышав, как засвистели Гекаты слева, обозначив вступление в бой их предводителей, Хильма, не размениваясь на укрытия, просто вышла вперед в десяти метрах от цели, аккурат с левого фланга, и ротор пулемёта, треснув, начал подачу. Ражая девчуля, склонив голову, шла как ледокол, сметя беспрерывной стрельбой разом три цели, зацепив в отдалении и тех, кто почти достиг укрывшегося за елью Торве. Она не вдавалась в детали и мелкие несущественные мелочи, такие как прицеливание, а просто косила по подлеску, унимая любое сопротивление бешенным темпом своего оружия.

Торве, чуть выругавшись тому, как совсем рядом почти в эротической близости проносились очереди пулемёта, тоже не остался в долгу, и тем моментом, когда андроиды живенько попытались смыться с траектории огня кряжистой пулемётчицы, заняв оборону за кучей валунов у самой стены ангара, одному не посчастливилось и два десятка попаданий, откинувших роботизированного солдата, произвели деактивацию. Он наконец выглянул, угостив наэлектризованной дробью головной модуль ближайшего к нему андроида, поднявшегося из-за каменюк. Второй человекообразный враг навел на него ствол Гекаты, но прицел сбился от напора Хильмы, зацепившей оружие, выглядывающее из-за гряды валунов, и очередь шоковых патронов грянула стороной, а бородач, усмехнувшись, шмальнул и по нему.

Эйфория и радость схлынули видом того, как из леса показались дублирующие передовые группы жестянки. – Хильма, лупи по фронту, там еще прут! – только и успел он транслировать, кидаясь в сторону валунов просто в урагане стрельбы, накрывшей его позицию.

Здоровяк, вокруг которого рвались разрядами шоковые боеприпасы, разрядил барабан дробовика, на ходу шмаляя с бедра, снеся одного, второй тоже нескладно пал от попадания Сирки в голову. Оставался еще один и крепыш, вжавшись спиной в острые грани каменьев, живенько сменил барабан, подстегиваемый разозленным и полным неистовой ярости ревом медведицы, наконец сбросившей опостылевшую человеческую оболочку.

Хильма услышала предупреждение поздно, в тот самый миг, когда подсоединяла новый короб с боеприпасом к ствольной коробке. Не ждавшая от роботов такой подлянки, девушка даже не потрудилась сменить позицию и укрыться и оттого оказалась как на ладони. Увидев еще андроидов, задорно чешущих через лес, единственное, что она успела сделать, так это присесть тем мигом, когда стрельба Гекат в роботизированных граблях противника едва не причесала её. Один взял ниже, итогом чему стало два попадания в грудь и наплечник, болезненно ужаливших электричеством даже через сегментную броню, а третье угодило по пулемету, по всей видимости, замкнув батарею, уже нагнетающую энергией преобразователи и конденсаторы.

Рвануло будь здоров, и опалённая Хильма кубарем полетела назад, чувствительно приложившись затылком об коренья. Две секунды – и она хоть и не твёрдо, но на ногах, но смотрит не на врага, а на свою оружие, чуть искрящее и черное от копоти. Что-то щелкнуло видом утраты в голове двужильной девы и в глазах помутилось от досады и злости, залившей пространство кровавым оттенком.

В норвежских сагах это боевое исступление приписывалось берсеркам, неистовым войнам, терявшим в бою над собой контроль и обращавшимся повадками в диких зверей, в силу одеяний из шкур прозванным Ульфхендарами (Волкоголовыми) или Манбьернами (Медвежеголовыми), приобретавшим мифологические свойства вплоть до неуязвимости! Вот и сейчас, когда по павильону громоподобно разнеслось: «Пулемёт! Сломали мой пулемёт!», впала в исступление Хильма, заскрипев зубами и рыком сменив членораздельную речь. Утратив связь с реальностью, она рванула вперед, одними инстинктами самосохранения мечась на бегу зигзагами, минуя огонь противника. Набрав инерции товарняка, пролетев мимо Рийго и Агидели, поперек себя шире красотка наскочила на первого андроида, взвившись в прыжке и приласкав сенсорную панель чуть выше линзы визора с правого локтя.

Система военного робота приняла удар за попадание крупного калибра и отключила системы. Второй супостат в исполнении металла, пластика и приводов с кучей высокотехнологичной начинки явно не был рассчитан поведенческой матрицей на подобные виражи, ведь Хильма, едва коснувшись земли, нырнула ему в роботизированные ноги, схватив за серые жгуты полимерных мышц, подведённых к сервосуставам стоп. Весил андроид благодаря композитам и новейшим сплавам без малого под сто десять кило, но вопившую какую-то белиберду про самый красивый пулемёт в мире Хильму это не смутило, она дернула конечности на себя, повалив бездушного солдата, а после, не расцепляя хватки, крутанулась вокруг своей оси, на вытянутых руках взвив андроида в полет, завершившийся соприкосновением с товаркой. Оба брызнули осколками корпусов и развороченными головными модулями, показавшими нутро из микросхем да проводки.

По всей видимости, раскатанная троица не смогла скрасить боль от утраты, ведь кряжистая мадмуазель, схватив самого первого, того, что выглядел попрезентабельней, помчалась через лес на двенадцать, прикрываясь его корпусом словно баллистическим щитом.

– Это что сейчас было? – как-то неуверенно промямлила Аги, переглянувшись с не менее озадаченным Рийго, и уже вдвоём они глянули в спину ломанувшей в сторону дотов Хильмы. Первой очухалась от потрясения Мистия и наподдала вперед. Рийго, поначалу решивший, что эта реакция вызвана тревогой за новенькую, уже на бегу смекнул: дело обстояло скорее наоборот! Агидель в прямом смысле пыталась вернуть себе лидирующую позицию, как и внимание аудитории, чьими умами и сердцами завладела кряжистая деваха!

Беги, лиса, и все за ней! Слова за авторством Вильяма Шекспира всегда были актуальны относительно человеческих инстинктов, легко обращавших цивилизованное общество в охочую до потехи и куража неуправляемую свару! Любые намеки на план и стратегию схлынули диким порывом прорваться, зачиненным Хильмой. Рядом с Рийго, ровняющим дыхание на бегу, оказался Торве и Сирка, прытко перебирающая тоненькими ножками, держащая свою снайперку как дед ружьё-берданку у бедра. Благо хоть периферия, синхронизированная с баллистическим сопроцессором электронного прицела, все также скрывала верхнюю часть лица.

Впереди сквозь просветы сосен и елей замаячила каменная гряда средь замшелого гранита, поросшего кустами и верещатником, прореженная ровными на грани укреплениями бетонных дотов с тремя длинными амбразурами. Вход а-ля «Финист ясен сокол» располагался на девять часов за изгибом гряды.

Обычно дабы взять такую фортификацию требовались или детально разработанный план или весомые затраты живой силы. Но сегодня у Поперечных была Хильма, все сетующая на утрату пулемета. Против лома нет приёма!

Выскочив из тени леса на открытое пространство – небольшую полянку, старательно вычищенную управлением полигона для усложнения задачи, превратившись в отличную мишень для андроидов, засевших по укреплениям, она своей прыти не сбавила и помчала аккурат на амбразуры, принимая град выстрелов на удерживаемого пред собой андроида, превратившегося в бенгальский огонь.

Двадцать метров, десять, пять, и она у ближайшей амбразуры, чернеющей прямоугольником в полуметре над землёй, буквально перекрыв обзор, законопатив центральную полость корпусом своего импровизированного баллистического щита. Дуло Гекаты, выглянувшее из соседней прорези бетона, было вытянуто вместе с военным роботом аж до половины корпуса наружу, на коем, всласть отводя душу, запрыгала атлетка, корежа механизмы и приводы.

Плотность огня по отношению Агидель, что показалась из лесополосы спустя девять секунд после Хильмы, была куда как менее интенсивной, но Мистия все же активировала проекторы кирасы, что создали обманные голограммы, разбежавшиеся в трех направлениях относительно самой девушки. Аги, видя, что дело плохо и вскоре стрелять станет попросту не по кому, помчала наискосок именно ко входу!

Остальные штурмовики, вырвавшись на открытое место, замерли, они остались не удел, только Сирка успела пальнуть в амбразуру, ту, что не была осаждена натиском Хильмы, все пытавшейся выдернуть из укрепления роботизированных противников. Вспышки дульного тормоза, снабжённого электромагнитным ускорителем, отобразившиеся изнутри, в красках обозначили победу. По помещениям дотов пошла гулять Агидель, дочищая остатки сопротивления, скользя в присядку по коридорам, отстреливая короткими очередями немногочисленных роботов, больше заинтригованных происходящим снаружи.

Виртуальная энграмма, созданная в разуме оператора, отображающая на гранях куба данные с камеры дрона за плечом Мистии, подтвердила окончание зачистки, едва оглядевшаяся Аги, стоящая посреди лежащих вповалку андроидов внутри грубых бетонных коробок, двинула наружу.

Прервав съемку и удалённой командой инициировав возвращение дронов, Рийго присел на вспученные коренья ближайшей сосны, несколько секунд он переваривал все произошедшее, а после грянул безудержным хохотом. Дренг нисколько не сомневался, что трансляция, циркулирующая по сети Калевалы, соберет, порвав эфир, бешенное количество просмотров и комментариев! А что до теста на проф. пригодность Детей Укко, то тут все решено.

Рядышком все так же шмыгая свекольным от притираний носом, опустилась Сирка, с другой стороны Торве. Маленькая снайперша стянула с лица гарнитуру, опять изумив бездонными очами.

– Слушай, Сирка, а у Хильмы всегда так башню сносит? – решил предосторожности ради поинтересоваться Рийго.

– Башню сносит? Ты че, прикалываешься? – явно ободряя, тыкнула девушка его миниатюрным кулачком в плечо, покрытое кожухом поверх внешнего сервопривода рамы экзоскелета. – Эт она просто взбрыкнула! Когда башню снесет, поверь, ты поймёшь!

Не сказать, что успокоила Дренга девчонка. Рийго, утратив всяческие намеки на смех, даже взглотнул, смочив пересохшее горло слюной, глядя на возвращающуюся Агидель и Хильму, превышавшую его любовь комплекцией раза, наверное, в два! Как там говорил поэт: и БТР на ходу остановит, и в дом вместе с дверью войдет!

Глава 2. Могильник надежд.

21.04.2126.

Весна, новый виток в нескончаемом водовороте бытия, пришла, наконец, в Калевалу. Вокруг мегаполиса, закованного в неприступные видом периметры оборонных стен, облицованных прокатной сталью, пестрящих по вершине стометрового вала спутниковыми и радиолокационными антеннами с грозными батареями ракетных комплексов и рельсотронов, начинала медленно и неуклонно расцветать жизнь во всем своём прекраснейшем разнообразии, нежась в ласках все больше открывающей своё золотистое око Пяйвятар. Дыхание Похьялы совсем сошло на нет и глубокие снега, покинув серебром узора изначально кроны хвойных исполинов, после и вовсе стаяли слезами звонких ручьев, полня реки и озера – вотчину Ахти, отворяя травы, мхи и муравейники Тапиоллы. И только в самых потаенных теснинах и оврагах еще можно было углядеть следы морозного волховства Лоухи.

Жизнь пробудилась, распустились почки на березах, очнулись ото сна Отсо, нечесаные и кудлатые, выбираясь из своих берлог. А уж многоголосый птичий хор, воздающий приходу тепла своеобразную хвалу, и вовсе ласкал слух. И вот ведь странность, нет бы пернатым песнопевцам многоголосо славить оттепель в своем царстве зелёном. Нет, перебирались за оборонные стены, облюбовывая сам периметр равно крышам жилых блоков и небоскрёбов. Чаще всего выражая своё почтение технологическому прогрессу человейника непрезентабельными кляксами кому на машину, а кому и на голову! Но не злились на пернатых, уж шибко красиво стрекотали и чирикали, вырывая души из виртуальных миражей, заставляя то и дело отключать разных комплектаций лицевые периферийные гарнитуры, застившие глаза, уводящие в призрачные миры, возвращаться к реальной, кипящей новым витком, жизни.

Сам город-государство, пульсирующая неоном и голограммами аркалогия уже давно отчистилась от белого интервента, серели автомобильные трассы и проспекты и только в третьем кольце, частью возлегшем своей непреступной громадой арочными столпами над озером Онего, можно было увидеть дрейфующие льдины. А какой-то умник, не иначе потешаясь, вмонтировал на вершине оборонной стены, меж ретрансляционных антенн и спутниковых тарелок, смеженных с ракетными установками РСЗО, весьма мощный проектор, что ежесекундно вырисовывал по льдинам трехмерных моржей, а в воде озерной резвившихся тюленят. И все бы ничего, но в службу спасения участились звонки от обеспокоенных сердобольных граждан с просьбой спасти часто виденного мамонтёнка, плавающего на льдине заслугой того же затейника!

– Предки славные, четыре удара! – сам себе не веря, буркнул в бороду Охво, вместе со всей артелью наблюдая за расколкой бревен в доски.

Рийго, знай себе подтёсывающий ребра шпангоутов топором в отдалении, тоже искоса глянул, чуть вздрогнув от холодного ветра, пришедшего со стороны озера, в эту пору набравшего воды так, что, затопив спуски, чуть не нахлёстывало волнами на сами створы ангара-верфи.

Идея в солнечный денёк вынести работу на свежий воздух была восхитительной, но и имела свои недостатки! В частности, никто не подумал утеплиться, солнышко хоть и припекало, но и ветерок ещё скалил зубы зимой, залезая в любые прорехи рабочей одежды, Рийго не спасала даже подкожная броня: синтетическая мембрана кинетических свойств, внедрённая между эпидермисом и мышечными волокнами. Пули мелкого калибра и холодное оружие она, видите ли, могла держать, а холод нет! Но был на верфи тот, кому нипочем были жалкие потуги ветров.

Сделав топором еще четыре углубления в длинном, частью расколотом бревне, Хильма, лоснясь потом по набухшим, любому мужику в слёзы зависти, мышцам, облачённая только в майку и свободные штаны карго, чуть подбила туда клинья и, размяв широченные плечи, взялась за кувалду.

– Чудес не бывает, в первый раз ей повезло! – многозначительно заметил один из артельщиков, нервно куря в сторонке, не хотел он, видать, срамить деву своими мужественными пятью десятками кило и прозвищем Щепа. Нет, Рийго, как и Охво знали, руки у него золотые и растут из правильного места, вот только супротив дланей Хильмы, явно вошедшей во вкус, толщиной уступали вчетверо!

Треськ, треськ, треськ и треськ. И бревно разошлось волокнами на еще одну бортовую доску. Может, неказистую, но прочную, как издревле делали, не портя структуру волокон. Щепа закурил следующую, Охво, хлопнув в ладоши, непреклонно заявил, что новенькая прошла собеседование и принята! Да и в последнее время пред кряжистой девушкой распахивались все двери в силу возросшей популярности опосля трансляции с полигона, принесшей Детям Укко немалые барыши, скрупулёзно и безоговорочно с поправкой (На дело) удерживаемые в лучшем по безопасности депозите: в карманах Хильмы. И сказать как на духу – слава нисколь не портила двужильную стримершу, а наоборот, заставляла железную деву тушеваться, а то и вовсе обижаться на подколки в информационном улье, чьими заслугами у новой оперативницы Поперечных появилось прозвище Ётун.

Рядом с Рийго присела Сирка, тоже сегодня в первый раз пришедшая на верфь ознакомиться с ремеслом предков и обсудить детали глобального проекта детей Укко с мастером, по этому случаю даже облачившаяся в длинную рубаху, вышитую родовым узором, нисколь не смущаясь рваных джинсов и розовых кед. В руках крохотули была записная книжка с множественными зарисовками, причем настолько умелыми, что юноша диву давался, отчего она не работает в какой татуировальной мастерской, кредитов бы было мама не горюй!

– Ну, большие женщины созданы для работы, а маленькие для любви! – прокомментировала она всеобщее внимание в сторону подруги и показала Рийго очередной набросок, где та же Хильма была изображена в деталях, вот только с внушительной бородой.

Топорик, тесавший изгиб ребра будущей ладьи, лязгнул по пластику механического пальца аугментации, а сам юноша заржал.

– Вы чего там квакаете, лягушата? – подошла к ним Хильма, закинув кувалду на покатое плечо.

– Да так, анекдот вспомнился! – ну просто сама невинность, захлопала своими огроменными глазищами Сирочка, а Рийго ей важно кивнул.

– Ну, удальцы, давайте за дело! – скомандовал своей артели Охво, а сам подозвал гостей и ученика в лице Рийго, исчезнув с ними в недрах обшитого в ёлочку ангара, чья тёсаная крыша наконец вздохнула облегчением от стаявшего снега.

– Вот как-то так! – отчитался о проделанной работе Торве, указав на проектор, установленный посреди стола в трапезной, просто заваленного рисунками и прочей документацией. Прибор высвечивал трехмерную карту шхер Аалтокас (Ладога), Питкярантской его части, и в одной из них – древнее городище. Высокий вал с частоколом и длинные родовые дома, своими огороженными плетнями подворьями, упирающимися в залив, прореженный причалами.

Мастер замер, как и его гости, залюбовались мечтой, покамест голографической, но в их умах и сердцах уже воплощенной.

– Э-не, голубчики! Хера вам квашеного, а не ваш городок! – как всегда, из восхитительных бдений обратно в суровую реальность их вывела Агидель, только прибывшая на верфь и уже сквасившая до того бравый настрой. – Не дадут вам добро клепать реконструкцию именно здесь! – скрестила руки на груди Мистия, вглядываясь в карту. На возлюбленной Рийго сегодня, вопреки эффектным бронированным сабатонам и куртке-бомберу, было полупальто и обычные, даже не утягивающие штаны без бессчётного количества кармашков и ремешков. Дополняла картину и вовсе элегантная водолазка.

Даже Охво как-то странно оглядел образ Аги, заподозрив ту в злоупотреблении живой воды. Нимало обескураженный той же дилеммой Рийго, правда, решил позже вызнать, куда любимая в таком виде гоняла, озвучив иной вопрос, интересующий собрание.

– Да потому, дурни, что это слишком опасная зона! – синхронизацией с проектором Мистия увеличила масштаб, показав более полную карту залива. – Остров Вуоратсу – это бывшая федеральная база, не считая воздушного роевого звена, до сих пор знай себе патрулирующего тяжёлыми дронами акватории, именно оттуда в воду спускали дроны: Щука, Косатка и небезызвестный Угорь! – помянула она ещё одну разновидность беспилотной робототехники, созданной специально для ведения боевых действий в водоёмах.

Рийго взглотнул, припомнив обтекаемые корпуса дронов, схожих дизайном на рыбьи тела, с довольно впечатляющими гребнями и стабилизаторами сродни плавникам, вместившие в сокрытых отсеках фюзеляжей торпеды и прочие примочки, имеющие довольно внушительный спектр эхолокационных и сонарных систем. А уж Угорь и вовсе вызывал дрожь, гибкая конструкция длиною под десять метров, состоящая в основном из шарнирных гибридных приводов механодендритов, ощетинившаяся по сочленениям бронированной обшивки лезвиями монозаточки, с внушительным головным модулем помимо четырёх гидровлических жвал, оснащенным плазменным резаком. Схожую модель после выпустила и Калевала, вот только их kiärmis (Гадюка), оснащенная рельсовым орудием, могла действовать и на суше, перемещаясь за счет колебания лезвий, усеивающих корпус, и обладала куда большим потенциалом в силу модификации конструкции с применением полимерных электроактивных приводов, усиливающих шарнирный эндоскелет. После войны по настоянию КНГ Гадюки были сняты с производства по программе разоружения, и одно это говорило о их боевой специфике.

– Не позавидую я тому рыбаку или храброму варягу, что решит на дощатом корыте выйти в залив на встречу добыче! – и без того сгустила краски Мистия. – И это не считая того, что вы выбрали Мурсуланлахти! Место, конечно, красивое! А ничего, что рядышком, в соседнем заливчике Фунтилялакс находится могильничек нашего космодрома, куда в своё время Федерация натолкала Карачунов и Опричников, создав почти непреступный форпост на нашей стороне Аалтокас. – Агидель, можно сказать, понесло, она вошла во вкус, изобличая несказанный кретинизм собрания, а после она как-то сбилась, а электронные зрачки мертвых серых глаз сфокусировались на своих же метках, алых точках на ребристой карте, прорезавших плоть берегов заливов и островов.

Ох, как не понравился Рийго этот взор, уже виденный им чуть более полугода назад! Тогда такие же гляделки вынудили Поперечных десантироваться с воздуха на Кархумяки, федеральные укрепления на проклятущей скалистой сопке. В этот раз они так просто не отделаются!

– А хотя, если подумать и сделать несколько шагов для обеспечения безопасности вашего замечательного городища! – медленно начала сменять гнев на милость вероломная предводительница стримеров, ортодоксальный ментор, сумевший загонять в спортзале саму Хильму, не говоря уж о бедной Сирочке.

Охво аж расцвел, снова воспарил мечтою детей Укко, только вот ненадолго. Ненароком углядев, как вытянулось ужасом лицо Рийго, старый мастер на раз смекнул, что это за шаги! Но было поздно! Может, доведись новому составу Поперечных иметь в своём штате только одну полоумную, то был бы шанс сместить ход мыслей Аги в более безопасную акваторию. Но нет, кретинизм как микроб передался по воздуху и инфицировал ещё одну, не сказать, что адекватную особу!

– Что первым будем брать, космодром или остров? – ширококостный лик Хильмы растянулся в хищном предвкушении в то время, как вспыхнул коловрат и три руны под глазом.

– Ну, тут дельно надо все обмозговать и другие команды поднапрячь! С правительством согласовать! Лета дождаться, чай операции на воде! – начала пересчитывать необходимые мероприятия Агидель, и одному ли Рийго тем мигом показалось, что она словно составляет список покупок.

Охво, оглядев ещё на раз голограмму и переглянувшись с учеником, кивком головы указал ему на соседнее помещение, где в темноте и у конвектора дозревала брага. Может, Рийго и хотел бы вспрыснуть сие мероприятие, но нет! Через два часа у него и Аги было назначено посещение киберхирурга Питти для отладки и калибровки имплантов.

– Интересное творчество! – не смогла не заметить Аги, вместе с Рийго выходя из ультрасовременного вагона на своей остановке в 15 секторе третьего кольца. Позади них бесшумно тронулся состав магнитоплана подвесной ветки, и они равно нескольким прочим зевакам уставились на граффити, недавно возникшее на сером здании жилого блока под номером 36, прямо напротив перрона станции.

Большая часть карелов суетливо разошлась по своим делам, некоторые из них в силу голографических периферий и не заметили новшества, но только не возлюбленные. Уж сильно окровавленный, кричащий череп голубеющих биомеханических линз в глазницах, трех метров высотой, показавший из-под ошмётков кожи кибернетические элементы, привлекал внимание, как и надпись над ним (Новое начало!) Да и вообще граффити в Калевале были редкостью. Нет, находились, конечно, оппортунисты, гораздые выкрикнуть в мир все, что они о нём думают, но это было, скорей, исключением, нежели правилом в силу тотального видеоконтроля, подвластного правительственным искинам, да и происходило это в тихих закоулках жилых блоков и уж точно не напротив станций общественного транспорта.

Несколько вспомогательных воздушных сервисных дронов, принадлежащих ЖКХ, уже начали закрашивать изображение, гудя компрессорами и свистя пульверизаторами, возвращая зданию надлежащий вид. Но факт оставался фактом!

– Тебе уже доводилось видеть подобное? – Агидель глянула на юношу, подняв бровь.

– К сожалению, да! – отозвался Рийго, поморщившись. – Маркировка детей Лазаря! Во только не думал, что этих ушлёпков занесёт в нашу Калевалу! И чего, собственно, здесь забыли?

Допреж Мистия, знавшая историю как свои пять пальцев, никогда особенно не увлекалась современными веяньями и субкультурами, предпочитая старые, прошлого века, молодежные движения. Там была и музыка – настоящий рок, а не эта блевотная какофония, сильно походящая на гвалт электроинструмента, бурившего обшивку космического корабля. Там была свобода эмоций и личности, а не плагиат, поданный в более современной упаковке и броских тонах. Да и вообще, современная молодежь больше закупоривалась в виртуальном пространстве, обращая эволюционный прогресс вспять, вплоть до амёбного состояния инфузории-тапочки.

Оторванные от общества панки. Здоровенные рокеры. Мрачные и таинственные готы. Полные свободы байкеры. Прошлое дышало непреклонностью и возвышенными идеями, куражило и давало заряд бодрости, не такое, конечно, мухоморное, в котором погряз её суженный и его пришлёпнутая братия в виде Детей Укко, но все же!

Но вот эта движуха стала ей явно любопытна, тем паче черепок уж сильно походил на кошмары, долго мучившие девушку после интеграции реанимированного мозга в кибернетическое тело.

– Ну, давай, сказывай, что там за Лазоревы отпрыски? – вопросила она, идя с Рийго уже по внутреннему скверу жилого блока 36, устремляясь ко входу в высотное здание, в коем обитал в переделанной под частную клинику квартире их патентованный кибер-знахарь.

– Это не движение, скорее культ! – Рийго, замерев пред остеклёнными дверными панелями, разъехавшимися по сторонам, учтиво пропустил в холл здания старушку с мелкой и лохматой собачкой, прескверно тявкающей и нареченной хозяюшкой Сёмочкой. Его галантность и хороший тон пропали зазря, ведь по мнению хозяйки, все еще прибывающей мысленно в молодости, чему ни капли не способствовали уйма косметики и шикарный шиньон: «Всякие проходимцы только зазря шляются по их блоку, а не работают!»

– Появился ближе к концу прошлого века в силу повсеместного применения киберимплантов и бионических расширений, – продолжил юноша свой рассказ в лифте, в компании все той же мадемуазели. – Хотя идея зародилась намного раньше, силой таких фантастов, как Сиро Масамунэ и Уильям Гибсон, оказавшихся пророками. Участники этого вполне себе сокрытого сборища истово верят, что человечество застыло перед очередной ступенью эволюции, и этот шаг в светлое будущее зависит не от физических изменений, а от полной киборгизации, замене слабой в их представлении плоти на металл и углепластик, одним словом, хром, и объединения оцифрованных разумов в единую сеть! Для этого культа покамест остался единственный непреодолённый барьер – сам мозг, неподдающийся полной аугментации. Аколиты детей Лазаря – это ортодоксальные фанатики, помешенные на аугментации и бионическом протезировании! Вот почему их эмблема в Калевале не сулит ничего хорошего! – закончил Рийго краткий экскурс для своей возлюбленной тем временем, когда кабина лифта остановилась на пятнадцатом этаже и их невольная компаньонка, тискающая блохастую креветку на руках, даже переставшую тявкать, проникнувшись во слух вместе с хозяйкой, с чинным видом императрицы прошествовавшей на выход, бросив напоследок что «Работать надо, а не хернёй маяться!»

Ещё парочка этажей, и они оказались у Питти, позвонив доктору через дверную консоль. Именно тогда Агидель, словно очухавшись, бросила. – Так, выходит, я для этих ребят нечто сродни святой! Так что ли? – вопросила она, имея ввиду своё нынешнее состояние, точнее, полную интеграцию экранированного мозга на синтетическое шасси.

– Выходит, что так! – Дренг и сам поразился негаданному стечению обстоятельств, случайному ли?

– Святая? Эт ты-то! – как-то совсем скептически скривился, сморщив не только лоб, но и лысину, Питти, окинув Аги с головы да ног, по всему тоже заинтригованный её обликом.

– А то! – хлопнула она его по плечу, сокрытому нейлоновым халатом.

– Ну, здравствуйте, проходите, хвастайте! – рукой указал на свою приемную, отделенную от белоснежной стерильной операционной толстым стеклом с внушительным терминалом полукруглой консоли четырех мониторов. – Эт для кого ты святой стала, позволь поинтересоваться? – уселся он на кресло, парой щелчков по клавишам активировав экраны.

– Для детей Лазаря! – отозвалась Мистия, выбив на раз всю весёлость из врача.

– Неужели с тобой пытались выйти на контакт? – всполошился Питти с неподдельной тревогой.

– Нет! – синхронно отозвались возлюбленные, переглянувшись, весьма заинтригованные поведением киберхирурга. Аги и та прониклась его тревогой, привыкнув доверять человеку, вытащившему её с того света чуть более шести лет назад. Тогда в военном госпитале именно он провел у хирургического модуля без малого двенадцать часов, скрупулёзно собирая воедино правую часть грудной клетки, удаляя перемолотые ребра, сменяя их композитными имплантами, попутно купируя выжженные дыхательные пути, внедряя новые бионические мембранно-трубчатые эквиваленты, сменившие гортань. Именно он вмонтировал ведущие приводы в раздробленную лопатку и ключицу, связал стволовыми процессорами инвазивные исковерканные нервные окончания плеча, готовившегося для имплантации бионического протеза смеси электроактивных полимеров и сервомеханики, сокрытой хромированными кожухами. В океане боли, когда её лицо, частью уничтоженное, собиралось кусками воедино и армировалось, а в основание черепа внедрялись ведущие механизмы кибернетической нижней челюсти, она сквозь призму капсулы хирургического модуля видела его, неимоверно усталого, но горящего в глазах надеждой и верой, что он сможет вернуть ей жизнь.

Услышав ответ, Питти облегченно выдохнул, утерев разом пошедший испариной лоб. – Не шутите вы так! Откуда у вас вообще взялась идея про детей Лазаря? – полюбопытствовал он, приходя в себя.

– Да Рийго мне рассказал, что есть такая братия, считающая кибер-имплантацию абсолютом эволюции! – медленно ответила Агидель. – А что с ними не так?

– Да все с ними не так! – как-то злобно отозвался Питти, а после, выдохнув, продолжил более мягко в своей манере умудренного годами врачевателя хрома и потрошителя плоти. – Эти ребята не просто фанатики сродни неоязычникам, расплодившимся по территории бывшей Скандинавии, свидетелям Иеговы или исламистам. Это сложная организация с множественными филиалами и эрудированными мотивированными последователями. Они не прогибаются под политические или нравственные интересы, для них территориальная целостность пустой звук. Они фанатично преданы идее киборгизации и, супротив другим сектам на религиозной основе, более радикальны, считая, что эволюцию могут принять только избранные, а все прочие должны сгинуть как динозавры! – вещал киберхирург, но видя, как скривились явным недоверием слушатели, зашёл с другой стороны. – Аги, ты помнишь израильский МОСАД?

– А то! – ответила Мистия, в прошлом своём военная, всегда уважавшая сию организацию, прославившуюся в прошлом и позапрошлом веках именно своими специальными операциями и методами.

– Так вот, Дети Лазаря – это примерно тоже! Вот только они не являются органом разведки какого-либо государства, преследуя только свои цели, но агентурная сеть у них не меньше, как и методы да возможности. Переворот в Дубае, убийство в Речи Посполитой премьер-министра, ратовавшего за чистоту человеческого тела! Новопарижское восстание на фоне внесение законопроекта о обязательном реестре аугментированных! Все их заслуга! И это только цветочки! Частые убийства, хакерские внедрения в цифровые барьеры военных структур и мегакорпораций, давление на правительства! Ходят слухи, что большая часть корпораций медицинской направленности в коалиции независимых городов, ответственных за производство и внедрение кибернетических расширений, находятся под непосредственным контролем этой секты!

– Дела! – пробормотал Рийго, раньше и помыслить не способный, что какие-то слухи и сплетни, курсировавшие в мировой информационной сети, на проверку окажутся правдивыми.

– Делишки! – отозвалась глубоко задумавшаяся Аги.

– Делищи! – кивнул им Питти.

– Слушай! А если так в самом деле обстоят дела, отчего твой жилой блок и соседние не перетряхивает госбез и полиция в поисках сокрытой ячейки? – поинтересовалась Мистия.

– А с какой стати им это делать? – невольно изумился киберхирург, прищурившись.

– А вот с такой! – Агидель выбросила посредством синхронизации нейролинка с наладонником на экран телефона сделанный оптическими имплантами снимок граффити и показала доктору, вконец обомлевшему. – Это, между прочим, на твоём домике изобразили! – подлила она и без того масла в огонь.

Питти взглотнул, протер лоб, прошёлся по импровизированной приёмной туда-сюда, а после достал свой наладонник и позвонил неизвестному адресату. Несколько коротких фраз и возлюбленные подохренели, ведь их кибер-знахарь заказывал себе новую бронированную дверную панель с тремя степенями безопасности: биометрических, визуальных и инфракрасных сканирующих устройств и установку сокрытых автоматических турелей, что в коридоре, что в самом приёмном помещении!

– Так ты еще и мин направленного действия с инфракрасными детонаторами на движение приплюсуй, – как-то скованно хихикнула Мистия, но осеклась от одного взгляда не на шутку обеспокоенного друга. – Может, детвора потешается! – решила она скрасить тревогу доктора.

– Может и детвора! – как-то скованно отозвался он, присев обратно. – Но я лучше подстрахуюсь! Ладно, вернёмся к вашему визиту, Рийго, айда в аппарат, – указал он рукой на операционную с хирургическим модулем старой модели: втиснутой в металлический корпус с внушительной консолью отладки, прозрачной горизонтальной капсулы с множественными роботизированными манипуляторами сменных насадок, синхронизированной с рабочей станцией Питти.

Рамка сканера, скользнув под экраном капсулы, облучив улегшегося, обнажённого по пояс поджарого юношу спектральным излучением, не выявила сбоев в работоспособности аугментированной руки или лицевых микро мимических элементов. Отлично функционировали и внедрённые в дыхательные пути фильтрующие клапана, равно биомеханической линзе, сменившей глазное яблоко, а первичная жалоба Рийго на зуд по всему телу была вызвана поздней иммунной реакцией организма на внедрение подкожной брони – мембраны гибких кинетических волокон, что легко устранялось незначительным курсом иммуноблокаторов и антигистаминных препаратов.

После юноши в капсулу возлегла оголившаяся до топлес Аги и киберзнахарь, цокая языком, буквально впился в свои мониторы, выводящие информацию о сканировании кибернетического тела. Киберхирург даже бормотал, вслух поражаясь навороченным адаптивным системам эндоскелета, поддерживающим функционал мозга, снабжая экранированную органику полным спектром когнитивных и моторных функций.

– Нам бы такие технологии в военный госпиталь! – явно сожалеюще отозвался он. – Эта технология – ключ к большинству болезней мозга. Наниты и рядом не валялись, частичная аугментация, устранение инвазивных повреждений вплоть до замены электронно-синтетическими эквивалентами отдела восприятия и мозжечковой зоны! Поверить не могу! – схватился он за лоб. – Ни тебе СНД, ни Альцгеймера или деменции, даже рак в стороне курит, уходя со сцены!

Может, Рийго и был равно Питти восхищен проделанной в лаборатории Миэликки работой, но, выгадав момент, все же спросил, пока возлюбленная не слышит: «Питти, а не могли эти самые дети Лазаря совершить то нападение?"

Киберхирург, на раз помрачнев в силу своей ознакомленности с трагическими событиями в парке, чуть помедлив, твёрдо ответил: «Нет Рийго, это не они! Понимаешь, вроде эти сектанты и пришибленные в силу своего мировоззрения, но и, с другой стороны, их же фанатизм делает их очень честными, что ли. Все события, произошедшие с Агидель в том аванпосте, в их понимании будут ни чем иным как судьбой! И она, первая прошедшая подобную процедуру, станет для фанатиков, как вы верно подметили, святой! Я даже больше тебе скажу, если информация о ней окажется в поле их зрения, то они приложат все силы, дабы сберечь её!»

Питти помолчал, а после негаданно продолжил, наведя на дренга, как ни странно, большей тревоги. – Я и Аги друзья, вот почему она сейчас в желании произвести обгрейд хрома обратилась ко мне! Но запомни, ни под каким видом данные о её состоянии не должны уйти в сторону! Никто, кроме меня или тех учёных, что провели интеграцию, не должны получить доступ к техническим характеристикам этого полностью кибернетического тела и проделанной работе по аугментации её мозга! Эта технология как ядерная бомба!

– Что вы там шушукаетесь как девственники? Хорош уже мои прелести обсуждать, задроты! – голос Агидель приглушённо донёсся из операционной. – Давай, коновал, разбирай уже грабли и внедряй ачивки.

– Хорошо! Без проблем! – по воле киберхирурга, парой его щелчков по клавишам полукруглой переливающейся консоли, роботизированные манипуляторы капсулы ожили, сменив насадки, стали разбирать по сочленениям сложные конструкцией ладони Аги, частью удаляя биосинтетику и внешние углепластиковые сегменты корпуса, сервомеханизмы и ведущие приводы, дальше и вовсе в ход пошли микрорезаки-паяльники, меняющие базовую конфигурацию основных устройств трансформации, заново устанавливая моторные контролеры. Питти, поднявшись, прошествовал в операционную, положив в специальную полость хирургического модуля две небольшой катушки преобразователя, смотавших полотна карбида-вольфрамовых нитей.

Полчаса на интеграцию нового оборудования с перемаршрутизацией энергетических магистралей с загрузкой на нейроматрицу соответствующего программного обеспечения – и вуаля! Мистия, светясь счастьем на верхнюю половину лица, покинула капсулу, натягивая обратно водолазку и пальто.

– Ну, пробуй! – уже в приёмной кивнул на её руки доктор, и сам страстно желая удостовериться в работоспособности. Ему редко доводилось ставить столь кучерявые апдейты!

Агидель, пожав плечами, разделила по стыкам свои ладони, вот только если в прошлом механизмы трансформации разделяли ладонь на дополнительные механические фаланги с функцией складывания пальцев вдоль запястья, то теперь они разъехались на две отдельные части, явив в технически сложном нутре сияющие напряжением катушки. Бешенные обороты преобразователей и энергохлысты обрели волю, взвившись неуловимо-прекрасным каскадом росчерков в такт витиеватыми движениям рук. Мистия рассекала пространство пред собой сложной чередой взмахов и пируэтов, мерцающих напряжением карбида-вольфрамовых нитей, способных разрубать практически любые преграды.

22.04.2126

– Так, когда вы будете женихаться? – ковыряя вилкой в яичной лапше, чисто с детской наивностью вопросила Виви.

– В смысле? – поперхнулся Рийго, оглядев всю свою семью, усевшуюся за столом в их с Агидель квартире. Центральная студия с интерактивным панорамным окном сегодняшним вечером мало напоминала тот притон, что использовали Поперечные под свою штаб-квартиру, ни тебе бутылок, ни пепельниц, ни оружия и даже соседи были на вершине блаженства, впервые не слыша музыки. Вообще всё было чинно и благородно, только чуть не дымился приземистый робот пылесос, гонявший по жилплощади с самого утра.

Прямо в центре студии, промеж трех диванов пред окном был разложен небольшой прямоугольный столик, за коим и восседали Рийго, его мать Линнорет и Агидель с Виви, и, как ни странно, Теуво – отец Аги, в последнее время кардинально поменявший мировоззрение в сторону избранника дочери. Сегодня был один из тех редких вечеров, когда они собирались своим кружком на ужин, оставляя все проблемы и горести за пределами семейного очага. Было накрыто ещё на три человека и покамест пустые тарелки вызывали только грусть и скорбь. Рийго с возлюбленной пригласили родителей Эйно и мать Шмалялки – их чудаковатого Отто, но те не пришли. Их можно было понять, каково им, чьи дети ушли безвозвратно, смотреть на их выживших товарищей!

– Ну, в смысле свадьба! – кивнула непоседливая сестрёнка дренга на кольцо, свитое из множества нитей серебра, венчающее указательный палец Аги. – Цветы, фата, торт, фотографии, мне подарки! – перечислила кроха самые важные в её понимании составляющие этого мероприятия.

Возникла легкая сконфуженность, особенно между Рийго и Агидель, коих буравила глазками Вивьен.

– Ну, тут торопиться не следует! – как ни странно, за возлюбленных ответил отец Аги, Теуво. – Им нужно созреть для такого важного решения! Раньше ведь помолвленные годами ждали свадьбы, примерялись к друг другу!

– Созреть? Но они ведь не кабачки! Пусть женятся! Сколько можно тянуть! Я подарки хочу! – тукнула кулачком по столу малютка.

– А и правда, айда в этом месяце! – неожиданно провозгласил Рийго, приковав всеобщее внимание.

Агидель отворив кибернетическую нижнюю челюсть черного углепластика и металла, несколько раз моргнув, да наморщив лоб в силу микро мимических механизмов челюстно-лицевого корсета, обтянутого биосинтетическим эпидермисом, практически не отличимым от натуральной кожи, переварила парадоксальность озвученного, а после медленно, но уверенно кивнула. – Да, в этом месяце, думаю, можно! – не менее чем возлюбленный, огорошила она семейный круг, невзирая на то, что до конца месяца оставалось полторы недели. Последние события всего за какой-то год смогли перевернуть всю её жизнь с ног на голову! И голос внутри как нельзя лучше подсказывал ей, что откладывать в долгий ящик любые планы – это игра в русскую рулетку.

Агидель глянула на фотографию своей ударной группы на стене. Сколько им отмерили силы небесные, неизвестно. Тем паче прошлое явно дало понять: если речь идет о родных и близких – не жди удачной возможности, а делай сейчас! Сколько добрых слов она не сказала своим товарищам, сколько могла провести с ними времени, а не точить в пьяном угаре свою бездушную катану. Вот и сейчас она решительно шагнула вперед, решив официально со всеми надлежащими ритуалами и печатями связать свою жизнь с Рийго! Простодушным и добрым пареньком, что чистой случайностью был втянут в её опасную и полную куража жизнь стримерши и стал в одночасье большей её частью!

– А где мероприятие будем проводить? – прокашлялся Теуво, пока мать Рийго только и хлопала глазами.

– Ну, оставляем это на ваше попечение! Готовые варианты озвучите, и мы подумаем! – элегантно соскочила с лишних хлопот Аги, видя, как переглянулись мать Рийго и её папаша, одними взглядами суля друг другу основательный геморрой в прениях и вариациях.

– Но это не всё! Есть дело не менее важное! – вот теперь, озвучив, что свадьба не самая интригующая новость на сегодня, Мистия стала всеобщим центром внимания.

Даже Рийго и тот опасливо поглядел на возлюбленную, готовую небывалым пассажем выудить из мешка очередного кота, искренне надеясь, что она не объявит о почти наполеоновских планах крупномасштабной баталии на берегах и водах Аалтокас. Но даже его фантазия оказалась слабовата. Но покамест от анафилактического шока и заикания его спас звонок в дверную консоль.

Элеонора и родители Эйно все же приняли приглашение и теперь про вторую новость временно забыли.

Поначалу скованные и чуть замкнутые родители почивших соратников чуть пригубили вина и вели не напрягающую беседу, справляясь о делах и здоровье, отвечая на схожие вопросы, пока Виви не выложила карты на стол про свадебку и тут понеслась душа в рай.

Дискуссии, будто вернувшие жизнь в гостей, еще на раз доказав, что все они стали одной семьёй, грянули громом и предложениями, тут же начались звонки и оповещения, по которым Рийго горемычно осознал: по-тихому и бюджетному не выйдет! Это был их шанс скрасить скорбь и боль, так кто он такой, чтобы им мешать! Особенно дельно засучила рукава Элеонора, мать их Шмалялки, чей сын на последнем издыхании спас жизнь Рийго, а следствие и Агидель, ведь не выберись дренг, то никто бы и не узнал правды о той лаборатории, и Аги не успели бы реанимировать! Женщина и вовсе стала связываться с поставщиками цветов в её магазин, все-таки открывшийся в дань памяти Отто и носивший название, кое любящий сын придумал для своей матушки- Букет Элеоноры! Самый большой букет, подаренный самым любимым мужчиной в её жизни!

Именно эта хрупкая на вид женщина со светлыми волосами и неприметным лицом, нёсшим явную печать скорби, стала в одночасье распорядителем и уже составила план мероприятий, от самого бракосочетания в загсе, вернее, свадебном дворце первого оборонного кольца, и последующими гастролями по Калевале. Включено было всё: все мосты, парки, даже посещение мемориала жертвам освободительной войны и укрывшегося в тени черного монолита памятника Поперечным, до верфи Охво, точнее сказать, близлежащего к верфи респектабельного ресторана Приют Ахтолы, раскинувшегося над водами Онего на огромном пирсе!

В то время как Элеонора вещала, светясь счастьем на лице, то соглашаясь, то нет с мнением прочих, Рийго и Агидель, переглянувшись, пришли к согласию! Сколь бы это не стоило, они готовы заплатить! И не за празднество, а за светлые лица вокруг них!

Вот теперь ужин превратился в раздольное застолье со смехом, теплыми эмоциями и говором, приправленным щепотками хороших воспоминаний. Вино, купленное впрок, полнило фужеры и разговоры вильнули в сторону новичков. Как выяснилось, родители Эйно и Элеонора нет-нет да следили за успехами Поперечных, чей первый состав навсегда породнил их с этой приступного вида кликой убивцев. Семейный круг, не стесняясь, высказывал своё мнение касательно троицы Детей Укко и единогласно одобрил решение Рийго и Агидель пополнить состав! Только Теуво выразил обеспокоенность Хильмой и её непредсказуемым поведением, а мать Шмалялки совместно с Линнорет наказали Мистии, как лидеру и ментору банды, пристально следить, чтобы Сирочка питалась хорошо! Ну, а под самый вечер, когда малютка Виви была уложена спать в комнату, наконец, настал черед второй новости, что так долго умалчивалась.

Раздобревшие от вина гости, размякши нутром дальше некуда, враз переменились в сторону шока, едва прозвучали слова, от коих и самого Рийго не по-детски встряхнуло! В студии повисла гробовая тишина и только Теуво – отец Аги – налил себе первый стакан, хлопнул, налил второй, хлопнул, налил третий, тоже не побрезговав употребить. – А теперь повтори! – медленно и до боли отчетливо попросил он!

– Я собираюсь оформить опекунство над Куутар! Той самой девочкой, что стала сиротой в Заводи Ветехинен! – и смотрела Агидель этим мигом только на Рийго. Быть может, искусственное лицо и бионические импланты глазных яблок не могли передать в полной мере её эмоций: страха, сомнений, неуверенности и искренней опаски в то, что её вторая половинка примет её решение. Ошиблась, Рийго только кивнул, с готовностью разделяя ношу её порыва, принимая его всей своей душой.

– Да знаю я, кто она такая! Просто мне показалась, что я ослышался! – негаданно вразрез строгому виду военного, просто засиял улыбкой отец Мистии. – Уж думал, не дождусь! Особенно после твоего перевоплощения! – скрасил углы и неровности имплантации мозга на кибернетическое шасси иной формулировкой Теуво. – Ну, вот и стану дедушкой! – его радостный возглас совпал с хлопком по плечу со стороны здоровяка Михала – отца Эйно.

– Вот поэтому я и решила собрать вас всех сегодня! – не будь в теле Агидель сложных роторно-пневматических систем рециркуляции и поглощающих диффузных мембран, насыщающих синтетическую субстанцию, питающую мозг кислородом, то она бы с облегчением выдохнула, видя реакцию не только своего отца, но и прочих за семейным столом. – Нам с Рийго! – ухватила она дренга за руку, тактильными сенсорами механических пальцев ощутив крепость ответного соприкосновения. – Может понадобиться ваша помощь в этом непростом вопросе! Тем более, что Куутар в силу пережитого и своего состояния необычный ребенок!

Рийго оглядел собрание, прочитав готовность помочь по взглядам, а после негаданно вздрогнул. Нет, не от собственных сомнений или страхов, а от уж шибкого блеска в глазах семейного круга. Как там говорилось: «У семи нянек дитя без глаза!»

23.04.2126

– Ну вот мы и приехали! – как-то сильно интригующе сказала Импи, выслушав доводы и предложения Поперечных, в полном своём составе рассевшихся по диванчикам в берлоге с панорамным окном. Взор представительницы госбеза был устремлен на голографическую проекцию, в деталях отображающую карту Питкярантских шхер озера Аалтокас с помеченными алыми точками областями космодрома на прибрежной скалистой черте залива Фунтилялакс и острова Вуоратсу – бывшей военно-морской базы федеративных сил.

– Мы уже связались с группами, участвовавшими с нами в штурме Кархумяки! – влезла Мистия. – И большая часть готова взяться за этот проект!

– Не сомневаюсь! – отозвалась Импи, уже воочию представляющая, какой разгон ей устроит Суометар, наверняка до сих пор дующая щёки за Кархумяки.

– Это ведь все ради благой цели! – вдохновленный голос подала Сирка, и тут же топография сменилась трехмерной моделью древнего городища, возлёгшего в соседнем заливе средь скалистых берегов. – Мы хотим создать реконструкцию для народов Калевалы, чтобы отобразить, как жили наши предки, их быт, костюмы, веру! Привить традиции и народную гордость! – понесло крохотную стримершу, аж голосок дрожал от эмоций.

– Да неужели? – также широко улыбаясь, только со змеиным ехидством отозвалась Импи, будто проникнувшись её азартом, оглядев миниатюрную снайпершу с огромадными глазами. – А быт и костюмы не так будут действовать, если воткнуть их, скажем, на той стороне Онего! Да и народу ближе будет добираться до единения с духами предков! Можно вообще на Воттоваара податься в бубны колотить, Укко призывая! Но нет, вам вознамерилось на Аалтокас! И не куда-нибудь, а в пасть зверю! – полилась желчь из представительницы высоких структур.

Сирка сникла, потупившись, но не прищурившая глаза Хильма, как-то даже презрительно глянувшая на Импи, с хрустом сжав кулаки, что литровая кружка. – А вы, сударыня, по происхождению кто?

Если бы двухжильная дева поднялась и влепила бы шпионке пощёчину, это было бы и вполовину не так обидно, как её высказывание, выбелившее Импи.

– В смысле, по происхождению? – опешила суперсекретная мадмуазель.

– По национальности кто? Как такую, как вы вообще допустили до работы в силовых структурах Калевалы, – продолжила свой разгромный диалог Хильма, у Рийго глаза полезли наружу в явном ужасе. Агидель и та ошарашенно обернулась к кряжистой красотке, явно наезжающую не на ту персону.

– Такую, как я? – небывалое, конечно, дело, но Импи растерялась.

– Да, как вы! Я сняла на линзу, – указала себе на глаз Хильма. – Как вы высказываете непочтение к нашей карельской самобытности! Топчете корни народа, коий поклялись защищать!

«Ну полный антракт! Туши свет!» – обреченно подумал Дренг. – «Ща оскорблённая Импи открутит головёнку их многообещающему рекруту, съест и не поморщится в силу такого оскорбления. А то и вовсе устроит Хильме такие проблемы, от которых хрустнет хребет поперёк себя шире девахи!» – Рийго уже, собственно, пожалел, что они с возлюбленной не рассказали троице, кем Импи является на самом деле, представив её как представительницу разведки, нарочито упустив деталь, что полковник, собственно, и есть глава внутренней безопасности Калевалы!

Тишина, воцарившаяся в штаб-квартире Поперечных, загустела, опутав пространство почти ощутимым ощущением нарождающейся бури. Хильма буравила зелеными изумрудами очей Импи, которая издала губами звук вылетающей пробки. Рийго вздрогнул, Аги смежила веки, Сирка икнула, Импи заржала.

Пожалуй, впервые Мистия и дренг услыхали этот звук. Раскрепощённый, полный свободы хохот, надрывавший представительницу госбеза.

– И где вы таких находите? – все ещё сотрясаясь смехом, поднялась сверхсекретная особа, уважительно кивнув Хильме. – Скиньте мне данные по проекту! – указала она на проекцию. – Знаю я одного министра, что воспримет эту вашу реконструкцию на ура! Посмотрим, что получится с боевой частью мероприятий! – двинулась она на выход.

Импи вышла, а Поперечные так и остались недвижимо сидеть, все косясь на Хильму, что, выплеснув негодование и эмоции, теперь только хлопала глазами, силясь прийти в чувства после своего дурошлепства, пророчески вразумив, по какой тонкой грани прошлась, еще не зная, что лавировала над пропастью небытия.

– Надо это дело стерилизовать! – поднялся Торве, прошествовав к холодильнику за антисептиком.

– Добро! Причаститься и впрямь неплохо! – кивнул Рийго.

– Вот видите! А ваша знакомая из разведки не глуха к совести и голосу предков! – покуда остальные сводили дружбу с градусами, снова воссияв настроем, изрекла Сирочка.

– Да! Наша знакомая, собственно начальница внутренней безопасности Калевалы! – при этих словах Агидель покосилась на подавившуюся очередным глотком Хильму, едва не проглотившую стакан. – И впрямь прониклась идеей! Не глупи! Может, ей и понравилась задумка, но не настолько, что бы организовывать военные операции! Стратегические объекты и контроль над утраченными территориями, вот что её волнует! – Агидель, приняв тару из рук Рийго, снова по-богатырски заправилась дизелем!

– Может и так! – обмолвился дренг, снова включив на проекторе голограмму городища, любовно оглядывая частокол и длинные родовые дома. – Но мы своего добились!

– Добьемся, когда возьмем космодром и базу! – решительно проговорила Агидель, щелчком пальцев подав знак Торве принести еще медикамента.

– Нету! – отозвался со стороны холодильника рекрут.

– Чет я не слышу, как шелестят шнурки на надеваемых ботинках! – закинув ногу на ногу, изрекла Мистия, войдя в знакомый образ несгибаемой предводительницы своры стримеров, прожжённого главаря разношёрстной клики головорезов.

29.04. 2126

Неизменный в веках марш Мендельсона, возвышенной мелодией гуляющий эхом под высокими сводами дворца бракосочетания, центрального его зала, прореженного двумя рядами колонн, чуть кремовых стен с элегантной лепниной и огромными панорамными окнами. По колоннам развешены цветочные гирлянды и глаза слепят бессчётные вспышки фотокамер назойливых журналистов, просочившихся на церемонию всем ухищрением назло.

Пред трибуной, за коей старушка в малиновом платье, держа свидетельство о браке, силилась поспорить с музыкой, застыл Рийго в строгом классическом костюме и Агидель в свободном подвенечном платье длинной фаты и подола бессчётных кружев и рюшечек. Дренг улыбался как умалишённый, нет-нет, но затравленно оглядываясь на плотную толчею в зале, на родню и друзей, перенимавших его счастье, но чаще он смотрел на Агидель, свою ершистую Мистию, улыбающуюся в ответ как умела только она, одними глазами. Её тоже по всей видимости смущала праздная обстановка, ведь бесноватая предводительница Поперечных куда вольготней чувствовала себя на поле боя в дыму и канонадах стрельбы, средь разрывов гранат и криков, нежели здесь!

Рийго снова огляделся. Мама утерла слезу, а Виви, держащая за ручку Куутар, помахала ему. Троица детей Укко, разодевшихся по случаю, и нужно доложить, несмотря на габариты, платье Хильме шло, как и Торве, чуть облагородивший бороду, в силу комплекции импозантно смотрелся в классике. Родители былых Поперечных, Теуво – отец Агидель, с её дальней роднёй, Импи, Охво со всей артелью уже порядком подвяленных празднованием (то ли ещё будет!), дружбан Суло и бармен-байкер с десятком чумовых неформалов в кожаных косухах из бара «На дно», часто посещаемого уже семейной четой, и прочие, прочие, прочие, коих Дренг даже не знал! Кто-то, будь он не ладен, предательски слил инфу о сем мероприятии в новостное информационное пространство и Калевала, истово любившая Поперечных, делившая с ними невзгоды, горе, потери и триумфы, естественно откликнулась, превратив свадьбу в то ещё зрелище!

Ведущая церемонию бракосочетания проделала большую часть своей работы и вот наконец они расписались, соприкоснувшись в поцелуе, породившем оглушительные овации.

«Етина мать!» – подумал Рийго, вынося на руках Агидель через позолоченные двери дворца в теплый весенний день, так ласково припекающий оком Пяйвятар. Спускаясь с лестницы, он чуть не оступился и не уронил супругу, в слух витиевато и со вкусом выматерившуюся, причиной тому была временная слепота, вызванная неисчислимыми вспышками камер, ну словно кто-то рванул пред ним светошумовую, даже оптический имплант юноши автоматически сменил спектральную вариацию диапазона. А дальше дренга просто раздавило гамом радостных криков и пожеланий!

Небольшая брусчатая площадь пред зданием в первом оборонном кольце, разбитая газонами на небольшие цветочные парки со множеством статуй, кипела народной массой, пестрящей прошитой светодиодными нитями одеждой, отливавшей ядовитыми расцветками имплантов, сию радугу вызывала в основном молодёжь, пришедшая разделить с кумирами их торжество.

«Летом над болотом комаров столько нету!» – оглядел Рийго неисчислимое количество воздушных дронов, зависших над дворцом бракосочетания, ведущих сьемку для разных блогеров и телеканалов, а Агидель засмеялась, соскакивая с рук и принимая у Линнорет букет.

Традиция есть традиция, и Мистия, развернувшись спиной к толпе, метнула розы через себя, но не сразу в силу ошеломления. За фронтоном дворца среди прочих архитектурных монументов, порождённых стеклом и сталью, изысканных форм небоскребов центрального кольца Калевалы, прямо за шпилем мраморного здания президиума высилась своей нерушимой металлической громадой сама первая стена, а по её переливающейся сигнальными огнями плоти, расчерченной сложным узором стыков металлоконструкций, циркулировала циклопическая надпись: «Счастья вам в браке любимые дети Карелии!» , явно от самой бинарной правительницы.

Дальше, как и пристало стримерам и полевым оперативникам серых зон, был бронированный кортеж из угловатых на дизайн броневиков (mägry), обеспеченных Импи. Восемь стандартных джипов шести колёсных пар и высокой подвески с впечатляющими отвалами пред широкими капотами, выстроились у съезда площади, а голову колонны венчал и вовсе впечатляющий транспорт – настоящий лимузин на базе армейского транспорта под десятку пар и невероятно длинного салона. Кортеж, гудя клаксонами, вобрав в себя ближний круг, отправился в турне по мегаполису и, быть может, в силу того, что в одном из броневиков с завидной прытью утилизировала шампанское Импи, их не останавливали ни на одном контрольно-пропускном пункте между оборонными стенами.

Только ближе к закату золотистого ока Пяйвятар, опосля бессчётных остановок и возложения цветов к памятнику освободителям Карелии и собственно их друзьям, они наконец добрались до респектабельного ресторанчика, устроившегося стеклянными стенами на множественных пирсах, в темную пору в непроглядной воде создававшего голубоватой неоновой подсветкой из глубин почти волшебную иллюминацию!

Тамада, ну куда без него, дожидавшийся молодую чету, поначалу приунывший их задержкой, наполнился жизнью, признав, что большая часть заказчиков еще стоит на ногах и всеми силами взялся это исправлять. Именно его заслугой на раздольном фуршете остались обделенными изысканные деликатесы и вскоре зазвучали раздольные песни.

Дальше была реальная жесть! Конкурсы и тосты, тосты и тосты! Многие, после увидев записи той вакханалии, происходящей в банкетном зале, возводили очи горе, твердя спасительную для разума мантру: если я этого не помню, значит этого не было! А сама семья и Поперечные, раскрепощаясь, только отводили душу в гулянии. Вот Сирочка, негаданно рассвирепев, лезет на сцену со своим кантеле, устраивая взбучку неумелым, с её слов, фанфаронам! Вот Охво сбривает бороду-лопату в силу проигранного спора с Хильмой о том, что она не сможет разогнуть подкову, неизвестно откуда взявшуюся! Вот Импи пляшет на столе с Теуво – отцом прикрывшей глаза невесты. Вот Рийго выходит на потешный чес кулаками с Торве, но это молодожёны помнили смутно, как и то, что вся клика родни и друзей едва оттащила Аги от её подарка по случаю свадьбы. Ну, вот какому дурню нужно было именно среди ночи вывести пару на берег и показать Рийго портативную сборочную станцию, а Мистии её новый байк: приземистую зверюгу ilveš (Рысь) изогнутой рамы и преломлённых обтекателей передней вилки с голографической приборной панелью! Два широкопрофильных колеса с ведущими электромагнитными приводами и алый венозный цвет рамы сыграли с Мистией злую шутку. Всего секунда и Аги заскочила на Рысь, еще десять минут, боясь ущерба населению и собственно жилым объектам, её не без помощи Хильмы с неё стаскивали, морщась грозным, но мало разборчивым выкрикам о нарушении командного звена и неуставных отношениях в коллективе!

Одним словом, свадьба удалась, и её ещё долго обсуждали в социальных сетях Калевалы, хотя мало кто знал, что глубоко за полночь была и вторая церемония на берегах Онего! Именно под светом полной фазы Куутар, Рийго второй раз обвенчался с Агидель, но уже по древним традициям карельских племён под чутким контролем причитальщицы (itkettäi). Забавно, конечно, но по древним обрядам невеста должна была скорбеть, ведь уходила из своего рода в другой, а с такой многогранной личностью как Мистия – это вышло не совсем правдоподобно!

15.05.2126

– Так вот, значит, кто у тебя на примете! – ошарашенно пробормотала Аги, не веря оптическим системам.

Поперечные, в очередной раз сменив снаряжение новичкам и их миниатюрной Санчо-Пансо, перейдя от простых нательных комбинированных кирас на маломощные внешние рамы и приводы контурных экзоскелетов с дополнительной бронью поверх конструкций, аккурат курили на небольшой парковке посреди внешнего периметра полигона, отделенного от павильонов, казарм и военной базы высоким бетонным забором с частыми орудийными башнями. Из-за фортификационного рубежа доносились стрельбы и размеренный грохот от поступи «Отсо», в воздушном пространстве летали тяжёлые дроны огневой поддержки. А на парковке скопилось около тридцати довольно-таки колоритных персон, при виде оных любой здравомыслящий гражданин свернул бы в сторону.

Почти семь полноценных оперативных групп стримеров, являя в силу разбойной внешности, навороченного хрома киберимплантов и татушек пёструю картину «Прочь из социума, даёшь анархию!», откликнулись на зов Агидель и прибыли в указанный час на полигон, дабы скоординировать и отработать в учебном дробилове слаженную работу по утилизации робототехники. Часть из убивцев и висельников по наружности уже была знакома Рийго по замесу в Кархумяки, остальные боевики, приманенные славой и прельщением кредитов, только начинали знакомство с инициаторами очередной крышесносной затеи, должной взорвать информационное пространство.

Все при чехлах со своим оружием, загодя облачённые в нательную броню разных вариаций, от панцирной, приводимой в движение экзоскелетами, до комбинированной сегментной навроде кирас и бронежилетов, сокрывших арамид да кевлар наслоением металлических элементов. Кто в дюже дорогих тактических костюмах, кто как пять вызывающего вида мамзелей в обтягивающих комбинезонах оптоволоконной материи термооптического камуфляжа с множеством арамидных уплотнений. Именно эта феминистко-суфражистская ячейка больше всех притягивала взоры окружающих мордоворотов. Ещё бы, ладные подтянутые тела, длинные косы и идеально соразмерные лица, вернее, сложного устройства маски, установленные на кибернетические лицевые механизмы.

Рийго как раз таки начал приглядываться к новым сторонницам, когда кулак Аги ненароком и с любовью медленно влез под ноздри, сменив приоритеты под звонкий смех Сирки!

Один персонаж и вовсе был в гордом одиночестве, в смысле без одушевленных товарищей, но в компании пяти кустарно модифицированных кибергончих – поджарых бестий, чьи гибкие эндоскелеты карбидо-вольфрамовых сплавов жгутами обтягивали углеродные нанотрубки мышц и их полимерные эквиваленты, чуть прикрытые хромированными кожухами. Головные модули зверей вели по сторонам тремя близко сидящими оптическими визорами, расщёлкивая механизмами пасти, являя из сложных конструкций недр клыки в виде шипов-диодов многокаскадных преобразователей. Но судя по конструкции модулей, диоды могли меняться на более жуткие комплектующие.

Медленно, но верно парковка заполнялась окурками и пустыми саморастворимыми банками конопляного волокна, но вояки в глухих тактических шлемах внутренних дисплеев и тяжелой композитной броне, стоящие на карауле возле дверей штаба, главного входа на полигон, сочли лучше не высказывать своего недовольства.

Появился лейтенант Тойветту, как ни странно, поздоровавшийся со всеми группами по-свойски. Инструктор, подойдя к Поперечным и протянув руку каждому, отчитался, что все готово и Импи уже ожидает их в отдельном ангаре. Причем голос военного, в чьи глазницы был имплантирован продолговатый твердотельный оптический экран, был до жути интригующим, что-то представительница госбеза явно затеяла.

– Ну, все в сборе? – поинтересовался Тойветту, прикуривая.

– Не, ща еще одна группа подгребёт! – ответил Рийго, и спустя всего две минуты Агидель обомлела, впрочем, как и сам Тойветту.

Надо уметь прощать! Роющий могилу во имя мести может попутно вырыть ямку и себе.

Последней группой оказались те самые головорезы под предводительством полукиборга, сплетённого по серо-черному обнажённому торсу электроактивными полимерными мышцами с редкими, сродни сухожилиям, вкраплениями углепластика, прикрывшего сопряжение твердотельных волокон на стыках кибернетических суставов. Да, это был Сантери, большую часть своего естества преобразивший в военный имплант, чей слащавый и соразмерный лик седых волос, убранных в тугой хвост в окантовке углепластика и металла, экранирующего аугментированную внешней оболочкой шею, как всегда, был надменно презрителен. И не многие знали, что эта маска была только для защиты от мира, коий в своё время был слишком жесток к ребенку, ставшему зверем в силу ненависти и безразличия окружающих! Рийго это знал и потому позвал Сантери, веря в глубине своей души, что ударить в ответ могут все, а простить и понять только единицы!

Была и ещё одна причина, весьма прозаичная: группа Сантери в количестве пяти человек, трех мужчин и двух лютого вида прожжённых оперативниц – одна памятная по полигону верхолазка с забитым татуировками лицом подмигнула развратно Рийго, все, за исключением предводителя, не побрезговали, как и Рийго, маломощными контурными экзосистемами, возлегшими поверх костюмов и брони тонкими рамами, поршнями и приводами в довесок к первоклассному хрому – были незаурядными специалистами по части замесов, на голову превосходя в опыте добрую часть собравшихся, такая корпорация как Хольд не сотрудничала с дилетантами.

Даже Тойветту слегка попутал, когда полукиборг и Рийго обменялись крепкими рукопожатиями кибернетических ладоней, вот только протез Рийго утопал в массивной на внешнюю оболочку длани бойца. Но Мистия надменно проигнорировала Сантери и его группу, с видом оскорбленной невинности и презрения прошествовав в штаб полигона. Не менее часа они регистрировались у терминалов центрального холла, подтверждая сканированием биометрию и расписываясь в документах об отказе от претензий, а после, как ни странно, были сопровождены не в оружейную, а в отдельный ангар, больше походящий на бункер, сложенный из бетонных блоков, много уступающий учебным павильонам.

Пред автоматизированными створами здания в самом дальнем конце полигона их уже дожидалась Импи в черной тактической форме и с техническим планшетом в руках. Женщина елозила пальцем по сенсорному экрану и вслух что-то обсуждала, явно находясь на прямой линии через синхронизацию нейролинка. При виде пестрой шоблы отщепенцев и мордоворотов, она улыбнулась, не без удовольствия оглядывая сборище стримеров.

– Вот они, наши храбрые суицидники! –противореча всем канонам агитации, торжественно провозгласила она. – Настоящий интернациональный полк! Грозная рать! – по всей видимости издевки и поджуривания доставляли ей эстетическое удовольствие. Но не долго, ведь тот же Сантери, хлопнув Рийго по плечу, сбил с полковника всяческий бравый настрой, одной фразой озеленив личико, расчерченное под эпидермисом ровным узором лицевого корсета аугментаций.

– Рийго, это же та чикса, что на вашей свадьбе на столе отжигала!

Даже Агидель не сдержалась и хихикнула, еще больше вытянув лицо Импи, покачавшей головой, не суля сборному отряду ничего светлого и возвышенного хищным придирчивым взглядом.

– Я думаю, мне не нужно сообщать вам, для чего вас выдернули из притонов, трущоб и второсортных кабаков! – снова начала вещать представительница госбеза. – Все вы осведомлены, что правительство Калевалы дало добро на проведения вашего совместного стрима в заливе Фунтилялакс, а точнее, на месте старого космодрома, уничтоженного авиаударом Федерации в 2085 году. Прошу дать добро на синхронизацию и приём пакета данных.

Спустя секунду в глубине разума каждого стримера создалась трехмерная энграмма – проекция возлегшего на рваной скалистой прибрежной черте космодрома, с высоты птичьего полёта в деталях отображающая поросшие ельником и лиственными лесами сложные монолитные комплексы сооружений, частью разрушенные и до сих пор чернеющие обугленными провалами, показав из бетонной плоти кости арматуры. Башни связи, мобильная башня обслуживания и стартовая площадка с искривленными рыжими фермами металлоконструкции и лежащими элементами фюзеляжа так и не взлетевшего ракетоносителя.

Взоры стримеров налились яростью от этой картины, все они были карелами, и все знали историю, как и число жертв предательского удара. Может, их жизнь и не походила на идеал гражданской ответственности и патриотизма, но кровь не водица и они помнили и не забудут о двух тысячах восьмисот пяти жертвах! Сильнее всех омертвел на лицо Сантери в силу родства с предателем! Но о том знали единицы и эти единицы, такие как Импи и Рийго, прозорливо молчали, зная, что для полукиборга это был не просто стрим и не просто боевая операция, а шанс искупить пред родиной вину деда!

– Вы, висельники, добровольно согласились устроить зачистку космодрома от остатков федеративной робототехники, и правительство это ценит! – чуть поморщилась Импи в силу воспоминаний, какими немыслимыми усилиями ей удалось протолкнуть сию инициативу, а уж прения с Суометар и вовсе походили на баталию. – Но дела обстоят не так радужно, как вам представляется! Космодром являлся стратегическим объектом, как и сам залив и потому федерация в свое время расквартировала там достаточно значимые силы! По данным спутниковой разведки на космодроме еще функционируют системы РСЗО, что исключает вариант десанта как в Кархумяки! – энграммы, сменив кратность, отобразили по периметру космодрома и во внутреннем радиусе множественные мобильные и стационарные пусковые установки с радиолокационными антеннами, несколько и вовсе, знай себе, топали, обжившись шасси танка-паука, глядя в небо смеженными с ромбовидными башнями впечатляющими ПЗРК. – Присутствует там и полк опричников разных моделей и комплектаций приблизительно в количестве двухсот штук, – действительно, в области комплексов виднелось более мелкое движение, жестяные человекообразные болванчики, стойко противостоя распаду и рже, несли свои караулы, прорезая высокие заросли иван-чая и молодые подлески патрулировали периметры, внесенные в программное ядро ещё пол века тому назад. – Вишенкой на тортике становятся карачуны! – Посреди могильника прочей военной техники: танков, броневиков и грузовиков в кампании здоровенных габаритных транспортов для пехотных дронов, чья кабина хитростью конструкторов по совместительству являлась подъёмной аппарелью с внушительным отвалом, отчётливо прослеживались погружённые в режим ожидания автономные роботизированные чудища четырех многосуставных конечностей, весьма впечатляющих вооружений, облепивших, равно динамической броне, башни, схожие на клювы хищных птиц.

Может Импи думалась, что после такого перфоманса у кодлы стримеров из разных группировок поубавится прыти, но нет, глаза разгорелись предвкушением ещё пуще прежнего!

– А мутанты там есть? – хлопая глазищами, поинтересовалась Сирочка, все еще не очень чувствуя себя в экзокомплекте, нет-нет, но трогая шлейфы в затылочных портах нейролинка, соединяющие церебральный имплант с сопроцессором снаряжения.

– Прости, кто? – свела очи в кучу Импи, впрочем, как и все собравшиеся, с интересом поглядывая на маленькую снайпершу с ну очень большой винтовкой.

– Ну, мутанты, жертвы генетических экспериментов федерации, побочные продукты от скрещивания ДНК человека и животных!

– Нет, Сирочка! Там нету мутантов! Все мутанты сегодня собрались здесь! – скептически и полнясь злорадством, ухмыляясь, оглядела разношёрстное собрание представительница госбеза. – Ещё вопросы?

– Если наш стрим будет проводиться под эгидой вооруженных сил Калевалы, то наверняка вы совершите упреждающие авиаудары! – предположил Сантери.

Импи покачала головой отрицательно.

– Тогда, возможно, артиллерийская поддержка? – заискивающе попытала счастье Агидель. И снова Импи мотнула головой, искрясь самодовольством.

– Воздушные дроны! Рой беспилотников, – опять Сантери и опять фиаско.

– Ну, и на кой нам тогда вы нужны, раз никакой поддержки от вояк не будет? – озадаченно пробормотала Хильма.

– Ну, это ведь ваш стрим! Так зачем нам вмешиваться? – огорошила всех шпионка. – Мы просто дадим вам необходимое оборудование! Дабы уровнять шансы.

– Это какое такое оборудование? – выпучила свои окулярчики Сирочка.

– А вот такое! – Импи клацнула по планшету и створы ангара стали медленно разъезжаться, чуть повизгивая механизмами, давно не знавшими движения.

Поначалу внутри объекта был мрак, а после, чуть мигая подачей напряжения, где-то под сводом зажглись фосфорные лампы, и стримеры попутали напрочь. Их разгорающимся алчностью взорам предстали две шеренги пилотируемых роботизированных платформ. Симбиот механической мощи и передовых технологий в исполнении композитных сплавов высотой под три с половиной метра, на согнутых механических ногах здоровенных сервосуставов, прикрытых кожухами с дополнительной голенью, усиленной поршнями гидравлики, должной компенсировать прыжковые нагрузки. Цельнометаллические медведи Отсо старой модели, еще более громоздкие на обшитые активной бронёй корпуса. Лобовые панели, гостеприимно раздавшись на механизмах в стороны, являли кресла пилотов в окружении приборных панелей и консолей. Роботизированные манипуляторы сжимали огромные вариации штурмовых винтовок, миниганов и рельсовых пушек, на плечевых кожухах пестрили покамест пустыми отверстиями пусковые установки.

– Суометар любит вас, засранцев, и потому этот стрим будет первым в своём роде! «Обкатывайте железо!» – провозгласила Импи и вроде как тертые жерновами замесов и битв прожжённые убивцы ломанули вперёд, толкаясь и восторженно голося словно дети.

Пилотируемых платформ было не так много, как стримеров, что даже не глядели по сторонам на окружающие Отсо стойки с вооружением и более мелкие эквиваленты уже беспилотной робототехники.

Пред Рийго, уже почти добравшегося до вожделенного Медведя, выскочил какой-то паскудно ухмыльнувшийся хмырь с козлиной бородкой, но оказавшаяся рядом Хильма, схватив за нательную броню персонажа, уже заскочившего на подножку, вмонтированную поверх коленного сустава платформы, одной из трех, что вела к кабине, легко подняла его и отставила в сторону, кивнув Дренгу на кресло пилота. Наградой ей стал поцелуй в щеку, а после Рийго сам не понял как, но, миновав подъем, оказался сидящим в кресле, отпустив скобы безопасности, отрубив шлейфы экзоскелета и прислонившись затылочными портами к штифтам коммуникаторам, создавая прямое нейронное соединение по типу Мозг-Машина.

Вспышкой, ожегшей кору головного мозга, в его разум влетели драйвера, а после аугментированная рука стала щёлкать по тумблерам слева и справа, пробуждая под гул преобразователей махину к жизни. Один за одним зажигались дисплеи приборных панелей, выводящие данные диагностики систем и предстартовую проверку, уровень заряда изотопных батарей и прочую информацию.

Медленно сложились лобовые элементы брони, загерметизировав кабину магнитными сцепками, а внутренняя сторона посадочного люка осветилась одним огромным экраном, передававшим изображение с оптических систем платформы, создавая впечатление, что пред Рийго не было двадцатисантиметровой преграды из металла, а после юноша растворился в силу синхронизации. Дренг отчетливо осознал, что уже никогда больше не сможет обходиться без этого чувства небывалого могущества, когда он стал единым с роботизированной пилотируемой боевой платформой, как собственные органы чувствуя все системы Отсо.

05.06.2126

Гневался Укко и его волей небеса, наливаясь грозной свинцовостью, жались к земле, набухая досадой и злостью. Ведь вскоре старик, не иначе брат Славянскому Сварогу и Норвежскому Тору, начнет кидать камни и чернеющие облака прорежут молнии. Даже ветра чуть не до земли клонившие деревья и те злобились, завывая в порывах негодованием и среди их стенаний нарастал еще один яростный рёв! Рев реактивных турбин, нагнетая мощи во множестве форсажных камер, чуть не паля благородную хвою, аки колосья на золотых нивах, сотрясал могучие кроны сосен и елей, заставляя их законных обитателей птах покидать ветви и уноситься прочь. Этот чуждый природе звук разносился по зеленой вотчине Тапио – лесам, по светлым сосновым борам, прореженным лиственными рощицами берез, ивняка и черемухи. Проникал в теснины и овраги, пугая осторожного зверя: зайца, лося, а где и ягодку лесную – медведя, задиравшего косматую голову в высь, дабы узреть на фоне грозового неба диковинных птиц, скошенных в угоду аэродинамике металлических фюзеляжей, сменивших благородное перо широких крыльев стабилизаторами и закрылками, исключив грациозные махи гибридной реактивно-лопастной тягой на концах крыльев и хвосте. Клин ласточек, сменив вертикальное положение двигателей на горизонтальное, летел низко, едва не гладя лопастями вершины древ, на высоте не доступной радарам. Они конвоировали того зверя, что, огрызаясь турбинами, еле удерживал в воздухе свою громаду. Угловатая десантная баржа, лишённая изящества обтекаемости в силу преломлений активной брони с крохотной кабиной над огромным носом аппарели, борола гравитацию за счет десяти реактивных двигателей, по пять на каждый борт.

– Три минуты! – раздался по общей частоте голос Агидель, передавшей группам информацию от экипажа.

Повинуясь её голосу пятнадцать боевых платформ Отсо, пестрящие ядовитыми раскрасками и черепами на лобовых элементах, синхронно перехватив манипуляторами свои орудия: импульсные крупнокалиберные миниганы и рельсовые пушки, подключенные кабелями к дополнительным питательным элементам на горбатых спинах двух реактивных вспомогательных двигателей, громыхая могучей поступью, придвинулись ближе к аппарели в освещенном алым светом десантном отсеке. Металлические воины, выстроившись в три шеренги, изготовились к высадке, заняв позицию за не менее пестрящей пехотой, клином которой и являлась Мистия.

Вот только ныне на ней супротив привычному оснащению -сегментной облегченной кирасе и обтягивающим штанам с причудливыми сабатонами из сплошных щитков до середины бедра – покоилась хитрая конструкция, схожая на экзоскелет, только габаритней на дополнительные рамы и приводы, сокрытые твердотельными элементами, с двумя вспомогательными манипуляторами, интегрированными в плечевые суставы. Сложная вязь внешнего позвоночника множественных подвижных сегментов обжилась в районе лопаток и поясницы прыжковым модулем, сплетением закрылок и стабилизаторов с двумя независимыми электрореактивными соплами. С.П.М. (Система пространственного маневрирования), чьи разработки велись еще в прошлом веке на исходе восьмидесятых для обеспечения бойцов элитных спецподразделений прыжковыми технологиями и способами форсирования любых преград. Это снаряжение по теории позволяло совершать длинные, до пятидесяти метров, броски высотою до семи метров и маневрировать на вертикальных поверхностях в силу аэродинамических свойств и собственно реактивной тяги, но человеческие организмы не справлялись с нагрузками, сходил с ума вестибулярный аппарат и потому проект забросили. Конструкция была уникальна и являлась прототипом, расконсервированным специально для Аги, вобрав в себя бешенное количество вторичных систем и, как следствие, управляющих сопроцессоров да гироскопов. В руках Мистии покоился небезызвестный фамас с электромагнитным ускорителем на стволе, тогда как дополнительные конечности укомплектовывались независимыми автоматическими огневыми системами, сложенными до поры вдоль прыжкового модуля хозяйки. Ноги девушки в силу усиления конструкции были оплетены гидровлическими поршнями, добавляющими мощи сервоприводам.

Слева стоял Сантери, прикрывший свой апнутый, сваянный полимерами идеальный торс только разгрузочным жилетом, с коим, о диво, Агидель спелась не разлей вода во время учений, в силу схожих людоедских деспотичных характеров. Справа – их ярая сподвижница Хильма в тяжёлой панцирной броне, тоже приводимой в движение экзосистемами. Рийго даже вздрогнул, припомнив, как кошмарный триумвират зловеще хохотал во время учений, вещая новичкам и менее подготовленным стримерам, дескать, пока те их слушаются – они для них бригадиры. А если начнут вольнодумствовать и отлынивать, троица обратится в бригаденфюреров!

Почти все стримеры, не сидящие во внутренних капсулах пилотируемых роботов, ныне были укомплектованы экзушниками, вот только внешние бронированные элементы, как и рамы, подверглись варварским модификациям, усилившим не только производительность, но и внешний вид, преобразившись формами на шипы и подсветку равно броским цветам. Робототехники, механики и квартирмейстеры полигона чуть с ума не сошли, вынужденно сотрудничая с разбивными вольнодумными коллективами, норовившими порой даже в ущерб боеспособности перещеголять друг друга в броскости.

Небольшой уклон баржи, заставивший желудки подскочить к горлу, пуще любых предупреждений ознаменовал скорую высадку, заставив изготовиться.

– Давай, любимый, камера, мотор, поехали! – транслировала Агидель и в информационное пространство Калевалы на большие галоэкраны общевещательных сетей, на миллионы наладонников и периферий стала поступать трансляция с десятков камер БПЛА и оптических систем Отсо, сопровождаемая музыкальной дорожкой для пущего куража, небезызвестный AC-DC c треком Highway to Hell.

Истребители, зависнув над прибережной чертой, почти на самой границе вод Аалтокас, накатывающих большими штормовыми волнами на скалистые кручи берега, взяли в кольцо высадку. Баржа, сбавляя напор турбин, стеная гидравлическими лапами шасси, тяжело опустилась на небольшую каменистую возвышенность, подходящую поросшей мхом и кустарником площадью под зону высадки, в двух милях от залива и точки назначения: космодрома, высившегося над лесными кронами настоящим некрополем, искривленными металлоконструкциями ферм, словно тянущаяся к низкому небу истлевшая длань мертвеца в окружении мрачных мавзолеев и зиккуратов – башен связи и выстланных сажей комплексов. Аппарель отворилась и из десантного отсека транспортника хлынули стримеры, быстро и слаженно оцепляя периметр, против воли озираясь на свою зловещую цель, им вслед загрохотали пилотируемые гиганты.

– Ну, понеслась! – кивнула Сантери Агидель и послала воздушный поцелуй одному из Отсо, в коем пребывал Рийго, его цельнометаллический медвежонок легко узнавался из прочих за счет эмблемы Поперечных на лобовой броне корпуса: изображения жуткой Тапиотар, перекусывающей головной модуль опричника.

Стоило только барже, обуглив турбинами мох и верещатник, облюбовавший гранитную твердь, подняться, как огромное подразделение двинуло на двенадцать в сторону виднеющихся конструкций космодрома. Впереди, рассредоточившись, шла пехота, позади них, огибая стволы сосен и ёлок, громыхали Отсо. Тот самый стример Игап, что был альфой кибергончих, выслал вперед своих питомцев, сменивших многокаскадные клыки – диоды на полозья цепных пил.

Боевые платформы непрестанно сканировали местность вокруг, но многочисленные сенсоры улавливали покамест только мелких зверьков и птиц, ни намека на враждебные единицы, но это ненадолго! Их ждал ад, и они, ровно Данте, твердо ступали вперед, с одной лишь разницей: вел их в глубины чистилища не Вергилий, а одна бесноватая особа, к худу или к добру ставшая давеча женой одного товарища.

Рийго, закованный в сердцевине робота, синхронизированный со всеми его системами, неотрывно смотрел вперед на искривленные рыжие фермы, раздавшиеся вершинами во время так и не свершившегося старта. Сколько раз он, обливая кровью сердце, пересматривал это видео, в котором была прервана космическая программа Калевалы, бессчётные жизни карелов и их мечты, сколько они утратили в тот роковой день! Ведь после КНГ так и не воспарила идеей покорять космос, последний рубеж человечества.

Карелы, вепсы и саамы, замерев естеством смотрящие трансляцию, ждали. Людская масса, невзирая на непогоду, забила площади и тротуары города-государства на берегах Онего. Встали все фабрики и предприятия, словно впав в ступор, наблюдая этот марш-бросок по пересеченной местности, по самой черте залива Фунтилялакс, завораживающего северными видами. И чем ближе подступали стримеры к границе могильника-космодрома, тем судорожней заходились сердца набатом волнения.

И вот, как всегда негаданно, завязался бой, одну из кибернетических гончих уловили сенсоры автоматических огневых систем за сто метров до сетчатого забора, периметром частых башен окольцовывающего некрополь, больше походящий ныне на цветущее иван-чаем поле. Вздыбив мхи меж двух стволов сосен, частью разломав корни, проросшие сверху за полвека стагнации, из земли поднялась автоматическая турель двух спаянных стволов, блеснувшая линзой на управляющем блоке, прикрытом толстостенным корпусом. Короткая очередь – и элегантную на электроактивные полимеры гончую разорвало в искрящие ошметки. Турель, почти переключившуюся на следующую цель, выкорчевало единичное попадание с Отсо, прожегшего лес сгустком плазмы, разогнанным по параллельным электродам рельсовой пушки.

Умиротворение безлюдной местности развеяла взвывшая на могильнике сирена, и весь подлесок со стороны наступающих стримеров обратился в кромешный ад, настоящее светопреставление в силу непрестанных очередей и разрывов. Системы безопасности объекта активировали внешний оборонный периметр. Десятки огневых точек, схожих конструкцией на первую турель, активировались, прошивая пространство трассирующими всполохами. Пехота брызнула в укрытие, пытаясь схорониться за расщепляемыми вдребезги стволами. Во фронт вышли Отсо, изничтожая огневые позиции. Боевые платформы стали походить на бенгальские огни от частых попаданий, на радость пилотов не способных пробить внешнюю бронированную обшивку, зато их миниганы и рельсы, оставляя воронки и бурелом от поваленных, будто спиленных, деревьев, как культиватор по пажити прошлись по внешнему периметру.

Вот оно, горнило! Вот эта ни с чем не сравнимая акустика войны, раздавшаяся по общей частоте криками раненых и умирающих, коих зацепили стационарные турели, марш разрушения, самой природы человечества!

На огромном экране, как и в сознании Рийго задребезжали сигналы и обозначения, сложной вязью бежали отчеты о незначительных повреждениях, баллистические сопроцессоры и сложные программы, вовсю пользуясь акустическими, спектральными и визуальными данными от бесчисленных сканеров и визоров платформы, автоматически подсвечивали приоритетные цели, прося добро на уничтожение, и когда оно поступало, продвинутые системы выполняли всё за пилота, корректировали прицел и смещали Отсо в нужное направление.

Пилотируемые гиганты, тяжело шагая по полю боя, продвигались вперед, позади них, сгруппировавшись, двигалась пехота, изредка огрызающаяся запуском ракет с ручных болванок ПЗРК. Но Рийго видел на данных сканирования, как и большинство счастливцев, забравшихся в передовые военные платформы, что их блистательное продвижение вскоре сойдет на нет.

Изничтожив внешний оборонный периметр, стримеры почти подобрались к фортикафиционным рубежам космодрома, когда в чернеющее грозовыми облаками небо взвились десятки тяжелых репульсионных БПЛА, а из внутреннего периметра, из-за высокой застройки ангаров и технических комплексов, высившихся над заросшей травой свалкой старой военной техники, в сторону прорыва устремились основные силы обороны: опричники и карачуны, чей лесной камуфляж уже давно сглодала ржа, алчная до металла, причём первые с размеренным шагом римского легиона, чуть, правда, дёргано в силу износа механизмов, наступали тремя фалангами, единой стеной продолговатых баллистических щитов.

Грань сражения моментально истончилась, почти исчезла и уже даже пехота была затянута в водоворот безумного дробилова на самой черте.

Стримеры, как могли, выбивали опричников и репульсионных дронов, витающих над кронами, Отсо сконцентрировали огонь на карачунах, что не спешили оказаться вплотную, а лавировали из стороны в сторону, обстреливая карелов разом со всех орудий, запуская в лесополосу снопы ракет с барабанных установок, возжёгших тонкую грань соприкосновения. Подлесок вспыхнул аки спичка от термических компонентов ракет. Эти непередаваемые крики на общей частоте, что совпали с погасшими маячками пяти стримеров, никогда боле не покинут памяти Рийго. Страшный конец – сгореть заживо, нету хуже!

Но ужас в трансляции сменил полный сардонической ярости клич Агидель: «Бей их. Давай, карелы, жми призрак режима!» И о чудо, невзирая на потери и беснующуюся огненную круговерть вокруг, бесшабашные сорвиголовы двинули дальше, тонкими ручейками покидая горящую западню, вынужденно полагаясь в плотном дыму на оптические импланты и визоры равно мембранным линзовым интерфейсам.

Треск бушующего огня, крики, безумие, творящееся вокруг, застали Хильму в врасплох! Она не знала, куда двигаться, все плыло пред глазами, слезящимися в силу едкого дыма. Мимо пронёсся горящий человек, угодив под механические лапы Отсо. Стрельба со стороны космодрома была просто лавиной, сметающей всё на своем пути.

«Это конец!» – обреченно смекнула ражая на стать девушка, всё больше впадая в панику!

– За мной! – дернул её за плечо Сантери, где-то растерявший почти всю свою группу за исключением бесноватой маньячки с сумасшедшим взором и забитым татуировками лицом. Парочка устремлялась вперед и Хильма двинулась за ними, пытаясь вспомнить как зовут эту матрешку, и в точности повторять все движения полукиборга, что как призрак скользил в этом аду, часто меняя укрытия в виде стволов сосен, где рывком, а где перекатом уходя бросками с линии огня опричников, не оставаясь в долгу равно подруге.

Хильма, подчерпнув в его размеренных выверенных движениях уверенности, вернула над собой контроль, снова смогла непредвзято оценить данные, поступающие на тактическую карту, высвечивающую поверх зрения дружественные сигнатуры и враждебные единицы, там впереди за стеной дыма и огня. Её пулемет ожил в такт Гекаты полукиборга, может она и не могла, да и не умела стрелять как Сантери, украдкой выглядывая из-за укрытий, но этот недостаток с лихвой компенсировался огневой мощью пулемета. Уже не девушка, а Ётун в силу роста и габаритов брони, прижав ствольную коробку к бедру, держа левой рукоять на кожухе ствола, поливала Хильма примерное местоположение пехотных дронов щедрыми очередями. Пули опричников, прорезая трассерами завитки чада, били в панцирную броню, но не так часто, уж слишком хороший был проводник, а после и вовсе по общему каналу грянул клич их предводительницы, своей интонацией изгнав страхи, как должно вскипятив адреналином кровь, заставив поднажать. Рядышком оказался Торве, а во фронт уже неслась Мистия, к коей, как вышло, пробивался Сантери, стараясь объединить группу в единый разящий кулак.

Шагающий в десяти метрах левее Отсо перевернулся, лишившись вместе с доброй частью корпуса и правого манипулятора, показав чадящее нутро и искореженные механизмы от попадания бронебойного орудия. Только одна пушка обладала такой пробивной мощью, та самая, что располагалась под сплетённым из брони продолговатым клювом карачуна, аккурат под линзой. Тактические данные о союзных единицах, всплывшие на дисплее, подтвердили: пилот жив, и Рийго повел своего медвежонка в бок, вперед и влево, синхронизируя прицел на многопалых фигурах тяжёлой автономной робототехники на базе танка-паука. Карачунов было не много, всего четыре, но они вносили свою страшную лепту в это сражение.

Вторичные преобразователи, запитанные от изотопных батарей, заставили боевую платформу вздрогнуть на ходу, компульсаторы зарядили рельсу и Рийго, чуть проводив траекторию роботизированного демона о четырех лап, выстрелил, попав аккурат в башню, сорвав её с поворотных механизмов шасси, заставив конечности, перевернувшись, задергать спазмами остаточных сигналов, ну словно лапки насекомого.

«Ну, не медаль Колобанова! Но все же!» – сам себя похвалил дренг.

Еще один карачун пал заслугой Отсо, но товарищ Рийго чуть сбил прицел и угодил именно в барабанную пусковую установку на левом боку башни. Боеукладка сдетонировала далеко-далёко, расшвыряв искореженные обломки.

В древности, когда с высоких стен лили масло и сбрасывали валуны, а небо затмевали тучей стрел, исход осады решали воля и крепость врат, что без устали трещали от ласк тарана. В современном мире, когда повсеместные технологии, внедренные в горнило сражении в виде робототехники, киберимплантов, визуальных и акустических спектральных систем, беспилотников, нанитов и энергетического оружия, делавших большую часть работы военных, неизменным оставалось одно! Воля к победе! Именно решимость живой силы стала решающей, машины бездушны, им не ведом страх или сомнения в отличие от безволосой обезьяны, они не способны принять решение, не продиктованное программой. В этот день, когда наступления разношёрстного штурмового отряда чуть не захлебнулось в собственных криках и крови, чашу весов склонили падшие, словно врата цитадели, карачуны и еще одна мадмуазель. Третьего габаритного самоходного робота изничтожили не Отсо, прореженные коротким, но ожесточенным боем до двенадцати единиц, а Мистия, вырвавшаяся вперед.

И нет, она не опустилась до применения ручного ПЗРК, подсветив воплощенный в кошмар технологиями славянский миф с управляющего блока, в относительной безопасности за пилотируемыми платформами. Куда там! Она вырвалась, к ужасу, Рийго, вперед, на центральное построение пехотных дронов, бежала, прикрытая градом дружественного огня, прямо на фалангу баллистических щитов опричников. Вспомогательные манипуляторы её экзокомплекта стреляли в автономном режиме, покуда Мистия сжимала пусковую установку правой рукой, а левой удерживала пред собой проектируемый наручем энергетический щит, пульсирующий рябью от попаданий мелких калибров.

За взбеленившейся предводительницей, рыча роторным пулеметом и свистя гекатой, наддавали Хильма и Сантери, за ними Торве и прочие полоумные, в угоду адреналину втянутые в этот безумный прорыв. Рийго тоже наподдал, выжав из роботизированных конечностей Отсо всю возможную мощность, в стремлении прикрыть свою любимую, еще не зная, как у той системы синтетического тела коротят мозг. Ведь шагов за двадцать до строя пехотных дронов она взмыла в полет заслугой малых турбин на пояснице, просто перемахнув фалангу человекоподобных солдат. Для дренга, как и прочих наблюдавших эту картину, её манёвр растянулся в вечность, высота прыжковой системы навороченного оборудования СПМ была не высока, до шести метров, в самой высокой точке Агидель, возложившая на плечо ПЗРК, шмальнула в карачуна, уже задравшего башню, определив подсистемами новую угрозу. Мимо девушки в эротической близости пронеслись снаряды крупного калибра и очередь с роторного пулемёта на левом боку башни, что мигом позже расцвела огненным бутоном.

Карачун пошёл юзом от сбоя гироскопов и управляющих систем, но оставался боеспособен, стреляя вокруг себя, бешено вращая клювом на триста шестьдесят градусов, не иначе ослепнув на визуальные сканеры, переключившись на прочие компоненты, эхолокацию и ультразвуковое сканирование. Агидель, приземлившаяся у его конечностей сбросив ПЗРК, поднырнула под шасси хватая болтающийся на бедре огнестрельный раритет, виляя танцовщицей, скользя меж сотрясающих землю механических лап и урагана огня от развернувшихся обратно в тыл фаланги опричников, стреляя с фамаса в сложную систему рам и приводов самого шасси, удерживающего башню. Летели искры, раздавался скрежет и патроны двойной активации прогрызали поршни и рамы, пробиваясь в сердцевину башни к платам и микросхемам. Что и говорить, у роботизированного автономного танка не было шансов, как и у прочих стримеров, переплюнуть хайпом в этой операции Мистию.

Едва пехотные дроны развернулись, ведя цель, им в тыл ударили Хильма и Сантери, правда последнему потехи досталось мало, кряжистая красотка, еще больше приросшая в габаритах в силу панцирной брони, буквально выкосила построение длинной очередью, разобрав опричников на комплектующие. Смачно выматерившись сплетённый полимерными мышцами боец, сменил траекторию, устремляясь налево короткими очередями паля в другую фалангу. Тембр матов изменил диапазоны и витиеватость.

Последний карачун был утилизирован Отсо, сконцентрировавших огонь на его фигуре, Мистия, опять же применив прыжковые двигатели, взмыла в очередном броске, обрушившись на построение справа, ведь левое уже топтали многотонными громадами два медвежонка, уведя добычу из-под самого носа Сантери и его группы.

Оказавшись среди Опричников, обрушившись на них с небес мифологической валькирией, Агидель трансформировала ладони и закружила в вальсе, вздымая вокруг себя энерго-кнуты. Пульсирующие напряжением карбида-вольфрамовые нити резали корпуса угловатых роботов словно масло, к ней присоединись те самые кучерявые барышни, возникшие, сбросив термооптический камуфляж, будто из-под земли. Матроны, как ни странно, тоже пошли в рукопашную, сноровисто орудуя энергетическими мечами.

Со стороны комплексов приближались еще подразделения пехотных дронов, с ними, перебирая лапами, неслись зигзагами волколаки, ранние вариации кибергончих, чьи продолговатые корпуса со сложными серво-механическими лапами, повторяющими строение первоисточников – лучших друзей человека, пестрили кубиками динамической брони, а головные модули были сопряжены с роторными орудиями. Роботизированные псы двигались в силу своей гибридной конструкции молниеносно, прорезая пространство длинными очередями, обдавая окружающую площадь алыми волнами сканирования. Серьезные силы, вот только стримеры уже закусили удила победы, наращивая прорыв, снова двигаясь ручейками за махинами Отсо, медленно и неотвратимо продвигающимися вглубь космодрома, вглубь могильника по направлению зданий.

Первые три псины и вовсе зарылись мордами в грунт, Сирка наконец вступила в бой, у бедняжки ушло много времени, дабы сместиться в сторону от пожарища и залезть на могучую ель, устроившись на ветвях, но зато теперь для её полуавтоматического раритетного чудища под маркировкой Barret M82 не было преград, только знай и встряхивалась крона от каждого выстрела. Калибр был не шуточный и держать свое оружие без штатива снайперша могла только за счет мощей экзоскелета.

Дополнительные подразделения опричников были раскатаны в утиль в мгновение ока и стримеры более не единым флангом, а своими группами рассредоточились по объекту, забираясь в здания, ангары и все закоулки космодрома, и первоочередной целью стали установки РСЗО и противовоздушная оборона, нагнали и того паука, патрулировавшего объект, глядя в небо радарами на башне. Робота в силу протоколов мало заботили наземные цели и потому кто-то даже успел сделать селфи, вскарабкавшись на башню, а после подорвал.

Группа Поперечных вместе с шоблой Сантери по всем канонам военного искусства взяли мобильный штаб командования федерации, четыре модульных здания за наспех возведенной стеной бронированных листов прокатной стали в бетонном основании, высотой под три метра. Четыре орудийные башни даже не тявкнули, ведь Рийго разрядил по ним ракетные установки с плечевых кожухов Отсо. КПП заведомо обделили вниманием и подорвали часть стены, решив взять нахрапом. Были здесь и опричники да не абы какие с усиленной конструкцией эндоскелета и вспомогательной системой вооружения, поднимаемой из-за правого плеча дополнительными приводами.

Стальной воин с баллистическим щитом и динамической броней оказался прямо перед первой миновавшей пробоину в стене периметра Лией. Так звали оперативницу, ту самую, что когда-то, сильно впечатлив Рийго, залезла по отвесной стене за счет разделения аугментированной руки на дополнительные фаланги пальцев, ощетинившихся моно-заточенными когтями. Она успела, поймав в стеклышко коллиматорного прицела, прострелить головной модуль, попав аккурат в линзу визора, но и старый АК в роботизированных руках опричника грохнул очередью, прошив левое бедро вскрикнувшей оперативницы, благо хоть крупный калибр на плече взял выше, потерей управляющего блока в глубинах угловатой головёнки.

Раненую вывалок Сантери, уступая место Аги и Торве, что взяли под прицел проход, покуда Отсо Рийго огибал стену, дабы смять массой платформы заграждение прямо перпендикулярно первой пробоине. Охрана развернулась к медвежонку и тут стену перескочила на реактивной тяге СПМ Мистия, спикировав на пехотных дронов сверху, её подержали, но уже пешими, Хильма и Торве с прочими бойцами.

Космодром пал! Дренг не покидая кабины только смотрел через экран на тыльной стороне лобовой брони Отсо, как внутрь устланных ржой модульных помещений заскочили его товарищи, проверив на наличие недобитков. Эфир полнился отчетами разных групп, взявших ключевые объекты, тактическая карта, спроектированная на том-же экране и поверх зрения, отобразила уже не метание союзных единиц, а неспешные, но осторожные передвижения.

По общей частоте вызывали транспортники с медиками, воздушное пространство было безопасным.

«Медики!» – только сейчас, когда схлынул адреналин, клокотавший в крови Рийго, он к собственному стыду, вспомнил о шести угасших маячках и раненых, коих было не более десяти. Но эти шесть маячков были не просто силуэтами и точками на тактической карте, они были людьми со своими мечтами, надеждами и планами. Они кого-то любили и им отвечали взаимностью. А теперь их не стало! Не стало целых миров и оттого галактика померкла. И кто тому виной, уж явно не дроны и карачуны – бездушные железяки, чьё поведение продиктовано двоичным бинарным кодом да набором микросхем с поведенческой матрицей в глубинах процессоров. Люди, в этом повинны люди, что, утратив право называться человеком, полвека тому назад взялись судить в своей гордыне, кому можно жить, а кому нет!

Рийго поплохело, не хватало воздуха, и он, разгерметизировав кабину, разделив броню Отсо на два элемента, разъехавшихся по сторонам и вверх, оборвав синхронизацию, вылез наружу, спрыгнув наземь до того, как медвежонок, стеная чуть поврежденными механизмами и поршнями мощных суставов лап, присел.

В ноздри ударил запах гари, витающей на космодроме, и треск пылающего подлеска. Он обернулся, узрев как за металлической стеной модульной базы, за башнями связи и постройками космодрома чадит по прибрежной черте вотчина Тапио, благо небо было затянуто низкими, еще больше набравшими гнева, тучами и вскоре прольет слезы, что уймут эти кострища. Но дождю не под силу смыть все!

Рядом, сидя на каких-то боксах, курила Агидель, вся в саже и грязи, забивая диффузные мембраны дыхательных систем никотином. Он, обернувшись и глянув на Отсо, чуть подохренел, ведь пилотируемая роботизированная платформа, его медвежонок, тоже был похож на уголёк, исщербленный следами многочисленных попаданий. Обескураженный дренг сел рядом со своей женой, тоже в свою очередь прикуривая, глядя на то, как чуток прихрамывая и поддерживаемая Сантери к ним ковыляет Лия, растянув татуированное лицо в оскале. На бедре оперативницы уже восседал притянутый эластичными саморегулирующимися креплениями медицинский пакет.

– Сучёныш! – пнула она оказии ради ближайшего распластанного опричника, схожего корпусом на решето, но только зашипела змеёй, невольно перенеся вес на больную ногу.

– Тебе в хирургический модуль нужно! – озираясь по сторонам, проговорила Хильма, чей твердых черт лик пылал коловратом и рунами не смотря на плотный слой сажи.

– Зачем? – невольно удивилась оперативница, хлопнув себя по больной лапке. – Давно уже собиралась сменить копыто на что-нибудь более эстетичное! Желательно с усиленными катушками и сложной системой трансформации.

Кряжистая воительница скривилась как от презрения, выставив на показ своё отношение к такой вот аугментации.

Сантери заржал. – Не обращай внимания! – помог он усесться Лии. – Она у нас по всему чтит дарованную от природы чистоту!

– А ты против? – вздернула подбородок Хильма, за чьим габаритным от природы и брони плечом возник Торве. По всей видимости кураж боя до сих пор не оставил деву, может и не всех на свете краше, но уж точно шире.

– Хильма, отвянь! – гаркнула Аги, вразумив к чему всё идет. Она, конечно, уважала свою подчинённую, но не строила иллюзий на такое вот соперничество. Хильма хоть и в броне с экосистемами и сама сильна как медведица, но ей далеко до Сантери, её зеленые глаза еще не стали кристалликами льда, как у полукиборга, она не прожжённая убийца, чей опыт скован в таких замесах, что лучше и не видеть вовсе.

Никто не знал, но Агидель во время совместных учений втайне от всех, даже от Рийго, вызвала полукиборга на бой, не в силах простить того, как он избил её любимого, норовя от души вправить ему фейс. Только тогда в этом спаринге она наконец осознала, что в отличие от них, стримеров, надувающих щеки боевым опытом в серых зонах против дронов и болванчиков, он зверь другого поля ягоды, клинок, заточенный в спецвойсках на уничтожение любой угрозы, будь то робототехника или люди. Один из трёх поединков вытянула Мистия, да и то за счёт более кучерявых технологий своего кибернетического тела, превышающих скоростью и мощностью аугментации этого непревзойденного бойца.

Заморосил мелкий дождь, барабаня по плоским крышам модульных помещений и Отсо Рийго. Его холодные капли остудили пыл, жаля взмокшие соленым потом тела, медленно напитывая влагой костюмы. Где-то вдали за периметром космодрома уже слышались отзвуки реактивных турбин транспортников и лопастей ласточек, спешащих с бригадами медиков на поле боя.

– Ну, вам мало замеса было? – в пробоине периметра мобильного штаба показалась Сирка, сразу смекнувшая причину склоки. – У-у… Оглобля, не всем достались такие тестостероны и две хромосомы, что никогда не сотрудничают! – погрозила она кулачком подруге под хохот окружающих.

– Цыц, покемон! – не злобно и даже как-то любя отозвалась Хильма, усмехнувшись собственной глупости. Они действительно только что шли в бой плечом к плечу, а она вздумала из-за своих принципов сориться с товарищами, с тем, кто вывел её из пылающей преисподни. – Извини, просто нервы шалят! – глянула она виновато на Сантери, а тот только махнул рукой, с небывалой теплотой глянув на миниатюрную снайпершу, залившуюся румянцем как свёколка.

– Всем командам срочный сбор у стартовой площадки! – затрещал помехами эфир голосом одного из командующих групп, сбивавшегося всхлипываниями.

– Опасность? – Мистия равно всем обернулась, схватив Фамас и активировав вспомогательные оружейные манипуляторы поверх плечевых приводов СПМ. Окружающие её бойцы и воительницы тоже хватили оружие, а Рийго уже заскочил в кабину Отсо.

– Нет, но вам нужно это увидеть! – запинаясь, отозвался оперативник.

Группа Сантери и Поперечные, причем Рийго был в незагерметизированной кабине медведя, покинув периметр штаба, двинули по направлению к огромным искореженным фермам, схожим на истлевшую руку мертвеца, вырвавшуюся проклятьем из сырой земли, и черным от копоти бетонным комплексам стартовой площадки на самой прибрежной черте, чей раскрас не смогли смыть ни время, ни ветра, ни дожди.

Морось сменилась ливнем, а они, миновав рельсы, ведущие от пусковых ферм к циклопической мобильной башне обслуживания, ровняясь на прочих стримеров, сложной развязкой лестниц поднялись на вершину комплекса, огромной площади пандуса, по коей были разбросаны обломки ракетоносителя. Небольшое ограждение пустотелых труб и котлован ровных граней, должный уловить всю ярость реактивных турбин первой ступени взлетающей ракеты.

Бешенные ветра, пригнанные с Аалтокас по извилистому заливу Фунтилялакс, выморозили боевиков и убивцев. Они, заставляя ежиться, забирались в прорехи брони и под тактические костюмы. Именно свирепые порывы ветров обрекали стенать пронзительным скрежетом металлоконструкции опорных и обслуживающих ферм, искорёженных авиаударом, настолько прочных, что не пали заслугой времени. А дождь, набирая силы, мешался на лицах карелов с соленой влагой слёз. Все взоры были прикованы к котловану, все взоры не могли оторваться от его содержимого.

Да, федерации, захватившей космодром, нужно было куда-то девать тела жертв. Тысячи тел зрителей и сотни служебного персонала комплекса. Но только не так!

На стримеров из котлована мольбою взирали глазницы бессчётных черепов их родичей. Тысячи оскаленных черепов карелов, вепсов и саамов в плотном ковре костей, аугментаций и полуистлевших остатков одежды, гекатомба ненависти и ужаса, сотворённая нечестивыми, не заслужившими прощения душами.

Убивцы, висельники и прочие разношёрстные сливки общества, самого его основания, стояли, молча склонив головы, стянув лицевые гарнитуры и тактические твердотельные маски, не находя в себе сил даже шевельнуться. Уже сели Ласточки и прочие транспортники, группы медиков в компании медицинских андроидов, наскоро обиходив раненых, где так на коленке, а где погрузив в портативные хирургические модули на борту летательных аппаратов, вместе с военными медленно стекались со всех концов космодрома к стартовой площадке, дабы впасть в оцепенение наравне прочим, вровень всей Калевале, наблюдавшей этот стрим, вместо радости победы обрушившийся на сердца невыносимой скорбью.

Свозь реквием ветров и набат дождя, в молчании охватившем могильник космодрома и всех тех, кто смотрел трансляцию, отчетливо слышались рыдания Сантери, павшего на колени перед жутким курганом. В нем плакала совесть воина. Рыдал дух предка, даже в посмертие не обретший покоя в силу роковой ошибки!

Как можно так ненавидеть? Что должно произойти с человеком, дабы заставить его душу очерстветь настолько, что она станет непроницаемой к жалости и состраданию в силу злобы и ярости. Это не быстрый процесс, такие чувства нужно умело взрастить! Выпестовать постепенно со всем прилежанием этому начинанию. Ненавидеть нельзя заставить, но можно научить! Заливая в уши и разум яд лжи и небылиц! Вот, смотри, человече, там они враги, не дающие тебе жить, ведь у них другая вера и цвет кожи, менталитет и мысли! Вот, смотри, они спят и видят, как бы нас уничтожить! Главное, заставить поверить в инаковость врага, внушить, что он нечто отвратное, злое, а после человек станет зверем, старики и дети будут хлопать в ладоши при виде новостей, в которых горят чужие города, будут обкладывать лаврами тварей, что в дыму и огне отнимали чужие жизни и не только солдат, но и мирного населения. Они будут считать, что так правильно, не зная иного пути, забыв, что там, на той сторон экранов и прицелов тоже живые существа! А зверя, хоть раз вкусившего крови, можно натравить на кого угодно! Сегодня это будут враги за границей, а завтра все, кто говорит хоть слово поперек и не важно, соседи они, друзья или даже родственники! Главное, заставить поверить в свою правоту и непогрешимость! Это и произошло с в прошлом единым государством. Кто-то, преследуя только свои корыстные интересы, не смог смирится с тем, что люди захотели жить иначе, может, лучше или хуже, но по своим законам и на своей земле, в коию столетиями врастали корни их поколений. Этот кто-то нашёл тысячи причин зародить лавину бойни и истребления, геноцида, подаваемого под другими более презентабельными словами!

Но есть в этом мире один закон! Возжелавшие крови обычно ею и захлебываются!

Как-то Рийго слышал от Агидель интересную фразу в её чудаковатой манере изъясняться, отображающую всю глупость человека: «А давайте-ка, всыпем им люлей! А если нам всыпят? А нам-то за что?» Но сколько всеобъемлющего смысла она в себе таила! «Раз ты готов кого-то ненавидеть, то приготовься, что возненавидят в ответ и тебя!»

Федерация дорого поплатилась за свое стремление подчинить плетью вставшую на дыбы Калевалу! Но даже эта плата не сможет вернуть всё то отнятое у небольших, но сплоченных финно-угорских, вепских и карельских племён, дав взамен только ненависть, что пылала в глазах всех узревших ужас в этом безымянном кургане, где покоились под плачущим небом мужчины, старики, женщины и дети, недостойные, по мнению врага, даже достойного погребения.

Может кто и увидит в том только жуткое стечение обстоятельств, дескать, не заросло захоронение от конструкции котлована стартовой площадки, ведь кусты и деревья не охотно приживаются на бетоне, тем паче при взрыве ракетоносителя было воспламенено его токсичное топливо гидразин, пропитавший нагаром область. Но кто-то скажет иначе, может волей Иисуса Христа или родных калевальских богов: Укко, Тапио, Ахти, Миэликки, этот курган не был сокрыт теплым материнским саваном земли, дав всход новой жизни, продлив бесконечный цикл, вопреки годам являя миру всё то темное, что есть в человеческой душе. Вопреки кровавой истории, вопреки заповедям и заветам всех религий больше подверженному ненависти и злобе, чем любви и созиданию. Но будут и те, кто скажет, что это сами души погибших не возжелали сгинуть бесследно, долго и мучительно дожидаясь должного погребения и прощания!

Водитель даже окаменел лицом, стараясь не слышать, как из салона броневика сыплются трехэтажные маты его начальницы, расколошматившей коммуникационный планшет о кресло. Импи редко когда так отводила душу, но сегодня был именно тот день. Полковника тоже тронула открывшаяся картина обнаруженного стримерами варварского захоронения, доселе в силу ферм, сложной конструкции стартовой площадки и гари не доступная спутниковому обзору. Её кровь вскипела от ярости и долго сплетались слова и мысли в разрозненных конфигурациях, покуда снова не возобладал прагматизм и долг.

Первым делом она связалась с главой Миэликки, что уже была оповещена самой Суометар. Искин, коей не свойственны были вспышки эмоций, первым делом озаботилась транспортировкой останков с последующим достойным погребением, а именно сожжением, но пред тем будут установлены ДНК каждой косточки, дабы на церемонию прощания могли прибыть родственники жертв того бесчестного удара.

Ей позвонил министр культуры, советуясь о мемориале, что на самом вновь обретённом космодроме, что в мегаполисе. Его стремление она оценила, сказав, что уладит нюансы с их бинарной правительницей. В последнее время теневая персона Импи стала очень отчетливой и все кабинеты самоуправления знали, что она не хуже Суометар может продвинуть или закопать любой законопроект или начинание. Отдел внутренней безопасности многократно расширил своё влияние, ухватив за придатки прочие структуры, внедрив своих агентов во все отросли контроля. Но этого было мало!

Импи знала: назревает что-то серьёзное, что-то способное навредить её Калевале. Где-то уловленные шепотки, перехваченные телефонные разговоры, просадка информационных барьеров, чьи кодированные лабиринты стали повсеместно страдать от хакерских атак. Зашевелились мегакорпорации, повсеместно сотрудничая с органами вроде полиции и армии, плетя интриги в президиуме. Соседние города-государства, граничащие с Калевалой, удвоили внимание к озерному краю, день ото дня выявлялись внедрения в инфраструктуры агентов из других стран. Ни для кого не осталось секретом, какой куш смогла урвать Калевала. Ларчик открылся и теперь началась охота за технологией, обнаруженной в том проклятом бункере. Рано или поздно алчность соседних городов-государств или своих фарисеев возьмет верх! И тогда наступит кризис, коего так страшилась Импи и Суометар. И этот кризис вполне мог вылиться в новую войну или того хуже – попытку переворота! И самое жуткое для полковника было то, что она не знала, откуда ждать удар, из-за оборонных стен или изнутри.

Серый габаритный транспорт (mägry) военной модели удлинённого салона, широкой базы и мощного отвала на бампере, трех колёсных пар магнитной подвески, одна спереди, две сзади, аккуратно съехал с развязки автомагистралей третьего кольца, устремившись по второстепенной дороге, петляющей между огромными гидропонными теплицами поликарбоната и комплексами прочих предприятий, связанных словно лианами линиями электропередач, берущих энергию с геотермальной буровой станции сектора.

Лавируя между промышленной монолитной застройкой, он ехал по направлению оборонной стены на самую границу города-государства, где под эгидой правительства в одной из дочерних компании Миэликки было налажено производство кибернетических экзоскелетов и всех основных компонентов синтетических тел. По всем документациям в этом комплексе из трех блочных зданий четырех этажей и двух складских ангаров располагалась автоматизированная лента для сборки роботизированных пылесосов марки «Вихрь». Действительно, там клепали неизменных трудяг, борцов с пылью, кошачьей шерстью и грязью с песком, но под землёй под всей этой мишурой в ультрасовременных роботизированных цехах на сложнейших конвейерах собирали иную продукцию, чьи компоненты печатали здесь же на промышленных 3Д принтерах.

Импи как раз ехала проверить производство и в очередной раз проинспектировать охранную сеть, заодно и удостовериться в готовности ещё пяти тел. Всего несколько поворотов до сетчатой непримечательной ограды высокого напряжения и КПП. Перекресток фабричных дорог и страшный удар в левый борт броневика. В него въехал промышленный грузовик будто обрубленной кабины под маркировкой гидропонной фермы.

Протащив около десяти метров по полотну дороги с диким скрежетом, транспорт полковника перевернуло верх тормашками, впечатав левым бортом в металлическую стену ближайшего здания. Импи, сосчитавшая лицом все уголки салона, оказалась лежащей вверх тормашками на крыше салона.

Инстинкты сработали вперёд разума. Перевернувшись на карачки, полковник достала из поясной кобуры десятимиллиметровый, глядя в правое заднее бронированное окно измятой пассажирской двери на то, как морда грузовика отъезжает от буквально впечатанного транспорта. Тактические данные, выброшенные поверх зрения, подтвердили смерть её водителя.

«Хороший был парень!» – сплюнула кровь Импи, поморщившись жуткой боли в груди. Благо, рёбрышки укреплены внешним карбида-вольфрамовым корсетом, иначе бы разорвали лёгкие осколками. Полковник впилась взглядом в отъезжающего виновника ДТП, уступившего место нескольким черным джипам, из которых высыпались не сердобольные автомобилисты, спешащие помочь, а с десяток бойцов в темной униформе и сегментных комбинированных кирасах, сокрывших лица тактическими глухими шлемами по два визора на левых висках.

Первый жестами раздавая указания, выстрелил с подствольного гранатомёта Гекаты в многострадальный борт. Взрыва не произошло, просто исчез обзор для представительницы госбеза, в снаряде оказалась краска, затонировавшая бронебойное стекло. – Ну, вот и осмелились, голубчики! – усмехнулась женщина, ведь аугментированные в тело инжекторы уже впрыснули в кровь стимуляторы, сняв боль и спазмы от удара и разогнав кровь адреналином. – Не на ту тётю вы гавкаете!

Она попыталась посредством нейролинка напрямую связаться со штабом внутренней безопасности, не вышло, нападавшие глушили сигналы и от того оставалось только дать бой в надежде на скорое прибытие спецгрупп, что уж всяко заметили пропажу сигнатуры её транспорта, поступающую прямиком в штаб отдела, да и повсеместные камеры полицейского департамента уже запечатлели этот спектакль и искины начали действовать, высылая подразделения полиции на место теракта. Не получилось отследить геолокацию и прочие биометрические данные нападавших, продвинутый софт и компоненты церебрального импланта полковника не могли даже в такой близи обнаружить авторизированные и зарегистрированные в системе киберимпланты этих архаровцев, что говорило о многом!

Снаружи раздался визг какого-то мощного электроинструмента, грызущий бронированную обшивку автомобиля. «Нет, хотели бы грохнуть, уже расстреляли бы транспорт кумулятивными ракетами! Я нужна вам, голубчики, живой!» – взвесила происходящее женщина, а после синхронизировалась с управляющей системой броневика. Задние двери барсука распахнулись, и из них, освободивших от креплений, выскочили кувырками два вспомогательных военных андроида последних моделей. Нападающие, застигнутые врасплох таким маневром, резко открыли огонь по двум элегантным фигурам, сплетенным полимерными мышцами, проглядывающими из сочленений бронированных корпусов.

Обе единицы, передавая данные с визоров и сканирующих систем Импи, вступили в бой, обличив местоположение злыдней. Один, опустившись на колено, занял огневую позицию за бортом перевёрнутого броневика, а другой двинулся в сторону широкой дугой. Гекаты в роботизированных руках сложной конструкции знай себе задорно посвистывали, выплевывая гранёные снаряды, прошивающие слабую плоть и коловшие кирасы и щитки.

Четверо из десяти нападавших пали в первые секунды ожесточённой перестрелки, остальные отвлеклись на угрозу, чем и воспользовалась Импи, применив ещё одну сокрытую функцию своего транспорта. Система экстренной разгерметизации отстрелила двери на покореженном правом борту. Двух нападающих, одного с внушительного вида обрезной машинкой, смяло. А лежащая на крыше салона женщина в силу шикарного обзора открыла огонь по врагам, ловя цели через голографический прицел, одному угодив в голову, просадила на вылет лицевой элемент тактического шлема, второму разнеся фаршем коленную чашечку.

Двое оставшихся брызнули за укрытие своих джипов. Трое, из кабины выскочил водитель грузовика, тоже в оперативной снаряге. Андроид, что вел огонь из-за борта, моментом оказался у дверного проёма броневика, прикрывая цель.

Второй, хоть и покоцанный, двинул прямиком на транспортные средства противников, продолжая стрельбу, короткими очередями просаживая стекла и двери, не давая высунуться. В отличие от них он не боялся, робототехнике это не свойственно, да и бил куда как точнее в силу баллистических сопроцессоров и адаптивных электропневматических компенсаторов конструкции рук в довесок к передовым системам обнаружения.

Только когда она выбралась и, охнув, поковыляла прочь, прячась за фигурой андроида, Импи поняла – сломана нога, а уже после увидела вздутие на голени, натянувшее материал штанины изнутри. Только подкожная мембранная броня, установленная между эпидермисом и мышечными волокнами не дала обломку берцовой кости вырваться наружу. Первоначальный план миновать жалкие сто метров до своего объекта исключался, и потому, сменив приоритеты, она укрылась за машиной аккурат с задней части салона, в отсеке, откуда недавно были активированы андроиды. Мельком оглядев обстановку и чудом миновав пули в лицо, прилетевшей со стороны вражеских джипов, медленно, но верно превращающихся в решето заслугой неодушевлённого телохранителя, Импи покачала головой. – «Слишком все просто!»

Благословенны просящие, ибо допросятся! Роботизированный телохранитель полковника, что, знай себе меняя магазины, редутом стоял пред лиходеями, изредка показывающимися из-за свои транспортов, пал первым. Просто головной модуль по своей форме, повторяющий человеческую голову, расчерченную стыками элементов с бесстрастным металлическим лицом, отделился от корпуса, брызнув искрой и алеющими срезами механизмов шеи.

Полковник, снова выглянув, сменила несколько диапазонов своих оптических имплантов, покуда не обличила в определённом спектре нового врага. Два человеческих силуэта под пеленой термооптического камуфляжа, вооружённые некими энергетическими клинками бежали в её сторону, тогда как обычное пушечное мясо, набравшись смелости, накрыло перевернутый броневик плотным огнём, прикрывая прорыв.

«Ну-ну!» – хмыкнула Импи, стягивая перчатку, разделяя искусственную правую руку по неприметным стыкам на компоненты, сложив пальцы, приросшие на дополнительную фалангу трансформацией ладони, вдоль запястья, из чьих технологически сложных недр выглянуло не дуло электромагнитного орудия, а ретранслирующее устройство.

– Давай, голубчик, отвлеки-ка их! – задала она директиву андроиду, затворив глаза, калибруя и отлаживая экспериментальную технологию.

Последний телохранитель, кувырком покинув укрытие, на подъёме расстрелял ближайшую невидимую в обычном спектре фигуру, прямо в пустоте проявившуюся кровоточащими ранениями. Человек, с коего спала иллюзия, создаваемая преломлениями света на оптоволоконной материи, нескладно упал. Второй, миновавший огонь робота несколькими манёврами, разрубил верного стража наискосок, ровным срезом разделив туловище на две искрящие половинки, а уже в следующий миг оказался над полковником, добровольно сбрасывая камуфляж, явив серую облегающую форму со множественными баллистическими вставками арамидных щитков. Кончик энергетического меча уперся под подбородок Импи, что с какой-то потаённой жалостью взглянула на периферийную гарнитуру, сокрывшую глаза врага, в следующий миг переставшего существовать как личность.

Жуткий невообразимый крик разнесся по закоулками промышленного сектора. Уже не человеческий, лишённый всего разумного, полный невыносимого ужаса и муки.

Иудейский мессия и родные боги Карелии свидетели! Как не хотела Импи использовать эту модификацию, но против воли, в стремлении спастись она все же транслировала в узком направленном диапазоне доработанный вирус из той проклятой лаборатории. Внедрила первый в мире самоуничтожающийся вредоносный код посредством моментального взлома, буквально сжигая мозг.

Боец упал и заметался агонией, раздирая лицо собственными руками. Импи, сжимая левой рукой десятимиллиметровый, снова выглянула, отстреливаясь по обескураженным противникам. По всей видимости, рев сирен полиции и короткие очереди с тяжёлых воздушных дронов, первыми подоспевших к перестрелке, сменил для них приоритеты. Как оказалось, был у группы захвата и план Б на случай, если полковника не удастся взять живой.

Уцелевшие боевики начали слаженно отступать и напоследок предводитель метнул в укрытие полковника осколочную гранату.

Ребристая болванка, перелетавшая колеса перевернутого броневика и упавшая в метре от не имевшей возможности спрятаться Импи, заставила женщину сделать единственно возможное в этой ситуации. Представительница госбеза сгруппировалась, припав на колени пред гранатой, прижав подбородок к груди, прикрыв голову руками, надеясь, что большую часть урона возьмёт на себя подкожная броня, аугментации и армированные кости с мясом.

Разрыв, уничтоживший мир вокруг, оглушил её, ослепил, погрузил в океан невыносимых страданий, сглодавший каждое нервное окончание муки. Никогда допрежь Импи не было так больно, никогда больше и не будет, но её потухающий рассудок знал, она жива!

Глава 3. Заглянуть под каждый камень.

Легкий шелест камыша, тихий шёпот волн, накатывающих на поросший берег. Именно волны слегка покачивали лодочку деревянных бортов, едва видимую из-за зарослей камыша, облюбовавших прибрежную черту небольшого озерца. Полуденное солнце оком Пяйвятар игралось бликами на озёрной глади чуть дыбившейся бурунами заслугой нестильного ветерка.

– Так! Правильно! Не бойся, ручейник тебя не укусит! – чуть хохотнул уже седеющий мужчина в камуфляжном костюме и сапогах болотниках, наблюдающий за тем, как сидящая прямо напротив него девочка лет девяти от роду, в жёлтеньких сапожках и комбинезончике нанизывает приманку на рыболовный крючок. Ребенок аж высунул кончик языка усердием сделав треугольное личико и вовсе потешным. Мужчина тоже в свою очередь ухмыльнулся чуть округлым лицом прямого носа и твердого подбородка с серебром возраста в щетине и висках. Мало кто видел, чтобы его глубоко сидящие карие глаза, светились таким теплом как сегодня.

– Деда и что теперь? – подняла глазки ламбушки девочка.

– А теперь Импи забрасывай в воду и смотри на поплавок! – взяв весла мужчина и парой не сильных взмахов, вывел лодку из зарослей, так чтобы она хоть и не сильно, но вышла боротом из камыша.

Чуть плюхнув, наживка скрылась в толще воды заслугой грузила, а поплавок закачался. Девочка и мужчина, тоже в свою очередь закинувший удочку, замерли, глядя как колышутся поплавки заслугой небольшой волны все бьющей в борт. И вот первый из них начал уходить под воду. Он принадлежал Импи, весело защебетавшей восторгом.

– Так, а теперь удочку на себя. – проинструктировал дедушка и внучка подчинилась, выудив из озера хоть и небольшого, но увесистого окушка. Дедушка помог ей снять рыбину, и она быстренько с умелым видом насадив следующую наживку, вновь забросила удочку.

– Деда, а тебе правда необходимо уезжать? – погрустнела Импи уже в который раз с мольбою глядя на самого дорогого и доброго человека для её крохотного сердечка. Мама и папа Импи были учеными и потому их она видела редко, куда реже чем свою няню. Но вот дедушка всегда даривший ей такие замечательные подарки и водящий то в поход, то в парк аттракционов, а теперь вот на настоящую рыбалку это был другой разговор! Но она слышала, как он разговаривал по телефону вчерашним вечером на террасе их дачи, куда каждое лето приезжала Импи, и слышала страшное слово война! Она не понимала, что это, что такое все подразделения примкнут к восстанию и что всем командирам нужно прибыть по закреплённым объектам и военным частям. Она не могла понять почему её доброго дедушку зовут на какую-то войну в разгар жаркого лета. И почему он так важен им. И что хуже всего, она не могла вразумить почему дедушка сам так хочет уехать от неё. Весь вчерашний вечер он рассказывал ей, что вскоре она будет свободной и что в будущем их, всех их карелов ждет лучшая доля и земля коию перестанут калечить какие-то там олигархи и прочие мрази. Он так вдохновенно рассказывал ей, что они смогут сами построить своё будущее а Импи все равно не понимала.

– Да малышка – это необходимо! – отозвался дедушка. И видя, как враз погрустнела его любимая внучка ущипнул её за щёчку. – Но это ненадолго. Как только федерация поймёт, что мы серьезны и готовы применить оружие она пойдёт на уступки дабы не началась гражданская война. Я верю, что это дело после двух трех столкновений завершится мирным договором и признанием нашей карельской независимости. Нет не карельской Калевальской. – тепло улыбнулся он Импи, светясь глазами мечтою. – Я обещаю тебе крошка не пройдет и трех недель как я вернусь, и мы снова поедем на нашу дачу!

– Правда? – осветилась Импи детским не помутнённым счастьем.

– Конечно правда! Офицер не бросает слов на ветер! – придал себе важности дедушка. – А теперь у нас еще есть три долгих дня чтобы удить рыбу и собирать грибы, и кто сегодня больше наловит тот и выберет, какую сказку вечером читаем!

– Я люблю тебя дедушка! – сказал Импи. Но не малышка, сидящая в лодке, а взрослая женщина, стоящая в строгом костюме неподалёку, прямо на воде, глядя на своё воспоминание, самое теплое и светлое. Детально воссозданное трехмерной энграммой в глубинах разума за счет нейролинка.

– Полковник Виктор Леротару! Командир третьей мотострелковой бригады! – рядом с Импи бесцеремонно вторгнувшись в энграмму материализовалась Суометар в своём привычном обличье девочки карельских кровей, облаченной в вышитый сложным народным узором сарафан поверх платьица. – В 2075 героически удерживал лодейнопольский мост и основные прилегающие области, когда в ответ на референдум, федерация решила ввести в Карелию карательные батальоны, открыв сразу два фронта наступления. Именно он и его бригада сумели продержаться почти месяц, дав основным силам зарождающейся Калевалы время перегруппироваться и как следует подготовится к полномасштабной войне! Именно инициатива Полковника стала основополагающей для прокладки первых подземных коммуникаций! – также глядя на тогда обычного дедушку, любимого своей внучкой, проговорила искин. – Я была создана позже на год, после его трагической гибели. Место гибели до сих пор неизвестно.

– Место его гибели – это родная земля и нет кургана почетней. – чуть запинаясь проговорила Импи. – Зачем вы здесь? Неужели дела так плохи! – обратилась она к неодушевлённой правительнице.

– Я здесь дабы получить ваше разрешение на интеграцию мозга на синтетическое шасси. В данный момент вы полковник находитесь в медикаментозной коме в главном офисе Миэликки инкорпорейтед.

– Неужели все так серьёзно?

– К сожалению да! Инвазивные критические повреждения зрительных и слуховых каналов. Серьёзные деструктивные нарушение опорно-двигательного аппарата и внутренних органов. Коллапс и пневмоторакс левого легкого, оно перестало функционировать уже час назад, как и печень! Вы сейчас находитесь в хирургическом модуле на полном внешнем жизнеобеспечении.

Импи усмехнулась, но не в силу полученной информации, а заслугой смеха девочки под похвалу дедушки выудившей очередную рыбину. – Вот уже более сорока лет я служу своей Калевале, всю себя равно ему отдав отчизне! – медленно проговорила полковник и никто в реальном мире не подозревал, что её внешность чуть больше на вид тридцати, являлась исключительно заслугой кибернетических аугментаций и курсов биохимических препаратов. – И теперь вы простите меня несказанно увеличить этот срок, растянуть в вечность в силу новых технологий!

– Решение остаётся за вами! – Склонила голову Суометар. – Если вы хотите покоя, то вам стоит только сказать об этом! Системы будут отключены! Больно не будет! Но как когда-то и ваш дедушка, вы нужны своему народу в этот непростой час!

Несколько мгновений глаза Импи были затворены, а после она медленно кивнула. – Но при одном условии!

– Каком? – спросила бинарная правительница.

– Никаких химических препаратов из той лаборатории при интеграции! Я проживу в новом теле только остаток положенного биологическими часами времени, дабы подготовить себе замену и урегулировать возникший кризис. Нескольких десятков лет на это достаточно!

– Хорошо, это ваше право! А теперь я оставлю вас полковник, операция по отделению и интеграции на кибернетическое шасси синтетического тела состоится в ближайшие часы.

Но Импи уже не слушала Суометар она приблизилась к лодочке, в которой редкой для него улыбкой осветился её любимый дедушка.

08.06.2126.

– Какая-то хрень! – провозгласила Агидель сидя на центральном к окну диванчике смущённо глядя на уже порядком клевавшего носом Рийго, и развеяться ему не помогали даже лютые басы музыки, опять трясущие весь тридцать пятый этаж жилого блока под номером В-19, 4 подсектора второго оборонного кольца.

Раздольное гулянье по случаю победы в заливе Фунтилялакс воплощая в красках слово сабантуй, уже кипело второй день, и квартира-студия в силу этакого поворота судьбы стала преобразовываться в берлогу. Да даже не в берлогу, а хижину кельта, пещеру лютого дикаря с той лишь разницей что дикарей на жилплощадь приходилось уж слишком много. Ныне здесь присутствовали, выпадая повсеместно из реальности: Рийго, Аги, Сантери, Лия, Хильма, Торве и Сирка.

Откуда-то смутным воспоминание вчерашнего дня, нарисовался знакомый по копне дредов мастер татуажник с тонкими серво механическими кибернетическими протезами рук, что знай себе вытеснил бугрящееся мышцами плечо Хильмы новой татуировкой эмблемой поперечных – Медведицей-Тапиотар, грызущей как не странно не головной модуль опричника, а башню карачуна. По началу Мистия она-же многомудрый ментор и непреклонная предводительница этой клики стримеров, бурно возмущалась такой вольности эмблемы, но потом только знай себе злобно шипела гадюкой своей-же промашке. Ей в свое время не пришла такая кринжовая идея! Бывал здесь и Суло пухленький дружбан Рийго, внештатный сотрудник по связям с общественностью! Часто объявлялся Охво, и родня Рийго тешившая жалкую надежду закупорить фонтан изобилия, что плескался ныне в берлоге поперечных. Но покамест их потуги не увенчались успехом. Войны и воительницы информационных пространств и чартов, стойко и со всем прилежанием этому немаловажному начинанию, отводили душу и смывали горечь от ужаса своего открытия.

– Во-во хрень! – вздрогнув очнулась ото сна Сирочка оторвав голову от плеча Сантери, полубезумными глазами оглядываясь вокруг. – Нас-же должны показывать по телепузеру! – огорошила она плывущее собрание запоздалой на целых два дня новостью!

Одутловатые плотские лики и не одутловатые в силу кибернетики хари, обернулись на крошечную мастерицу точного выстрела. До селя радовавшую их как профессиональный музыкант громоподобным храпом.

– Эй ты там поосторожней Мартин Макфлай! Давай назад в будущее возвращайся, повторы и трансляции мы ужо посмотрели! – с важным видом сообщил ей Торве ковыряющийся в коробках, извлекая недавно доставленные рамы навесного турника и брусьев, что по договорённости с хозяевами должны были быть вмонтированы в стену между дверными панелями сан узла и душевой, благо ширина коридора связующего жилые комнаты, порталом выходящего в студию панорамного окна позволяла размахнуться. Помимо спортивных снарядов здесь же присутствовали и прочие коробки с каркасом бедующей барной стойки, должной сменить левый диван, но покамест до них руки не доходили, да и не доверила бы мистия столь деликатный монтаж столь синей особе!

– Брешите как царь на новгородцев! – нахмурила лоб Сирочка.

– Рийго! – кивнула мистия любому, немного отвлекаясь от своей дилеммы.

– Айн момент! – залудил он очередную порцайку, и хоть не с первой попытки, но включил на экране интерактивного окна уже виденную тысячи раз трансляцию.

Действительно триумфальное шествие несущих регалии недавней битвы Отсо, в виде частых следов попаданий на броне и саже покрывшей корпуса пилотируемых платформ и собственно пешей колонны стримеров, через гигантские врата первого оборонного кольца, наверное, впервые за многие десятилетия сбросившие пыль и ржу с промышленных поршней и шестеренок раздвигающих гермостворы, устроенное с подачи президиума, всерьез походило на венценосное возвращение легионов в Рим. Овации, вспышки камер, толпы народа всё как положено! Не хватало правда сыплющихся с циклопического облицованного прокатной сталью вала, лепестков роз и рабов, что твердили бы венценосцам равно древним императорам «Ты всего лишь человек!» Но разношёрстные коллективы и без них так раздули щеки что те чуть не лопались от натуги! И естественно ныне все шоблы, участвовавшие в зачистке космодрома, кутили на полную. Устраивали турне по злачными местам Калевалы щедро делясь автографами!

– Лепота! – оценила видео маленькая выпивоха и снова чуть не погрузилась в пучины комы, чему воспрепятствовали коллеги включив громкую рок композицию, что не дала смежить веки огромных глаз, тем самым запустив очередную временную петлю.

Поперечные негаданно приросшие числом до семи персон в силу слияния с Сантери и безбашенной на всю голову Лией, решили отделаться консервативно и засели здесь в своей штаб-квартире медленно, но, верно, эволюционирующей в прошлую берлогу! Чего стоил только рисунок на белоснежной стене слева, аккурат над диванчиком на коем восседали Лия, Торве и Хильма, изображавший с подачи Сирки, самого Вяйнямейнена. Старец с благородной сединой в длинной бороде и родовой рубахе перебирал струны Кантеле озаряясь золотистым светом, что разгонял прочь нечеткие силуэты старой федеративной робототехники разных моделей. И вообще Сирочка оказалась уникумом-затейником в прошлом протаскивая большую часть мероприятий «Детей Укко» а ныне Поперечных.

Судя по перемигиванию бездонных прожекторов. До маленькой снайперши стали доходить воспоминания, мозг начинал реанимировать, и она как нестранно залилась краской ну твоя свеколка, искоса глянув на Сантери на чьем свитом черными жгутами полимерных мышц плече, изволила давеча почивать.

О да, химия любви! Она негаданно и нечаянно может ворваться в жизнь каждого! И вот ведь странность, ставшая закономерностью, противоположности притягиваются! С одной стороны Сантери вечно мрачный и немногословный профессиональный мясник, с другой полная жизни крохотуля коию не заткнуть особенно после стакашка. Но нет! Вчерашним вечером попутали все учувствовавшие в мракобесии именуемым празднованием. В те моменты, когда затыкалась тяжелая музыка неизменный рок, застолью беря за душу древними мотивами акомпонимировала Сирочка на своём кантеле, и нужно же было такому случиться, что инструмент у неё спросил полукиборг. Малышка, чтя узы боевого братства и без того часто украдкой переглядывающаяся с машиной для убийств, дала сокровенное кантеле. Сантери под её удивлённой взор не положил инструмент на колени, а бросив дескать обучен играть на другом, взял под бок на манер гитары и перебирая ловко струны, тонкими сложной механики пальцами, неотрывно глядя на крошку, затянул «Ах какая женщина!» Пел и играл он хорошо, но только когда закончил в воцарившейся тишине в берлоге стримеров громко и отчётливо прозвучали слова Хильмы «Во дела! Туши свет!»

– Ты так и не смогла связаться с Импи? – полнясь истовым изумлением спросил Рийго, гоня дурман и морок хмеля тряской головы, глядя на всерьёз встревоженную Агидель, снова злобно откинувшую наладонник в сторону. И волноваться было чему, ведь если изначально они хотели зазвать полковника просто на вечеринку, то теперь спустя два дня, её молчание стало настораживать!

– Да! Как сквозь воду канула, не на телефон не берет, ни по закрытому каналу! – постучала себя по голове мистия.

– Может занята какими-то сверхсекретными делами? – на возлюбленных сузив зелёные очи глянула Хильма, что даже перестала оглядывать пеструю компашку в поисках посыльного на тридцать этажей ниже, хотя дела с провиантом обстояли не очень.

– Нет! Такие люди как ваша Импи никогда не исчезают с радаров без крайней нужды! – голос взял Сантери только вчера узнавший истинную должность «чиксы» танцевавшей на столе. – Но и мой вам совет, не стоит лезть в этот котел! Сама свяжется!

Агидель на его предложение только кивнула, скрывая тревогу в своей привычке за деятельностью атаманши. – Так нужны гонцы за фуражом! – оглядела она собрание, потупившееся очи горе.

Торве был занят и уже двинул вешать снаряды в коридор. Сирочка много не унесёт! Лия едва перестала кровоточить после экстренной операции по извлечению из бедра пули, проведенной здесь-же. Ну не хотела оперативница из отряда Сантери пропускать гульбище и потому трансформировав правую руку, разделив ладонь на дополнительные фаланги извлекла инородное тело мнозаточенными когтями, выдвигающимися из механических перстов аж на два дюйма. Зрелище было то ещё, а Агидель про себя пополнила резюме новобранца очень важными качествами схожими на болевой порок бойцовских пород собак.

– Мы сходим! Я и Сантери! – поднялась Хильма натягивая поверх майки жалобно затрещавшую толстовку Рийго, еще больше обличив просто невероятную мышечную массу хозяйки! – У тебя кстати опять там «Скайнет» зашевелился! – указала она Дренгу на его комнату, где, чуть шурша печатными головками, бегающими по осям, опустошала картриджи сборочная станция. Новое приобретение Рийго сменившее компактный 3д принтер на коем он отпечатывал детали для своих дронов. Было куда габаритней и более серьёзно экранировано. Множественные системы сборочной станции, включавшей помимо печатных устройств два роботизированных манипулятора со сменными сварочными и режущими головками, позволяли работать с большим спектром материалов и создавать не просто запчасти, а цельные изделия, вплоть до оружия! Подарок от Импи был кучерявым хоть и занимал одну треть пространства комнаты вместе со столом верстаком юноши, укомплектованным тремя широко-диагональными мониторами. В данный момент сборочная станция свивала бессчётные нити углепластика поверх карбида-вольфрамовых заготовок, вырезанных и отштампованных здесь же. Множественные элементы внешней зашиты для С.П.М. мистии, уж очень ей прижилась обновка, теперь покоившаяся в комнате Аги рядом со стойкой с самурайскими доспехами и садом Цубонива, за коими была сокрыта от любопытных глаз вертикальная капсула станции подзарядки кибернетического тела.

– Вуаля! – указал на перекладину Торве, едва Сантери и Хильма покинули квартиру сгребя по инициативе габаритной девушки большую часть пустой тары и мусора. Он даже запрыгнул не смотря на немочи на турник спиною к стенке и лицом к общественности, да подтянулся десять раз приподняв выпрямленные ноги.

Сирка подавила рвотный рефлекс глядя на друга, и с благодарностью приняла у Лии стакан томатного сока, как она его назвала «Тматогого» смешенного с более крепкими компонентами.

– Ну Сирочка давай сказывай! Как захомутала нашего терминафтера карельского производства? – закинув ногу на ногу вопросила Агидель полнясь в голоске нетерпением и сладострастием.

Томатный сок вынырнул обратно, а маленькая снайперша зашлась проникновенным кашлем под хохот общественности.

– Не знаю, что вы там себе подумали! – алея паяльником по кончикам ушей отозвалась она, потупив глазки. – Но мы просто друзья и коллеги по оперативной работе в поле!

– Ага! Это теперь так называется! – вошла во вкус мистия покивав с важным видом, попутно хлопнув по плечу Рийго назвав любимого «Коллегой!». – Так значит ща Хильма Сантери стращает только из-за совместной деятельности?

– Да бросьте вы, чего ей его стращать. – махнула рукой Сирочка. Про себя буркнув под новый гвалт смеха. – Пусть только попробует!

Хильма попробовала, именно в этот момент, когда Сирочка отваживала издевающихся друзей, кулачонок Хильмы не многим меньше пудовой гири влез под нос Сантери! Действие происходило в кабине лифта на коем гонцы спускались до цокольного этажа и собственно магазинов, переливающихся вывесками по внутреннему кольцу атриума жилого блока.

– Намек ясен? – подняла вопросом бровь над глазом двужильная девушка.

– Кристально! – кивнул полукиборг и, к изумлению, Хильмы не огрызнулся и даже не ответил на угрозу, хотя мог разобрать поперек себя шире деваху прямо здесь, в этом лифте, и не вспотев, не потратив лишней доли заряда внутренних батарей питающих бессчётное количество аугментаций на пятьдесят процентов, сменивших плоть бойца. – Я понимаю, что ты переживаешь за подругу! Но не стоит опасаться! Я… – растерялся Сантери потупив взор. – Я уже не тот человек что раньше!

Может он и рассказал бы причины, и открыл частью душу, поведал как переродился за неполный год опосля своей встречи с Рийго и поперечными, изжив их светом ту вязкую тьму, сковавшую его израненное нутро, но не успел. Хильма вразрез свей бешенной внешности увидела эту исповедь в его глазах и только кивнула, разгладившись грубым лицом.

– Мне кажется пора тормозиться и браться за дело! – сказа она, уже минуя стеклянные раздвижные двери магазинчика «Лукошко» беря корзинку, идя между стойками с продуктами под собственной Калевальской маркировкой.

– Я думаю ещё день и по спортзалам да полигонам! – согласился Сантери накладывая бутылки в корзинку кряжистой спутницы. – Я уже ознакомился с дальнейшими планами на остров Вуоратсу. Дело не простое ещё хуже, чем космодром, нужно дельно подготовиться!

– Я вот спросить хотела! Ты не сможешь немного подтянуть нас по боевой части! – негаданно заглянула в глаза полукиборга Хильма.

– Так вас Агидель я смотрю неплохо школярит! – не соврал и не приукрасил Сантери менторскую опеку мистии над Детьми Укко. Гоняла она их на славу, дельно с кровью и потом насаживая умение воевать.

– Но не в том дело! – чуть замялась Хильма, про себя припомнив как двигался в бою Сантери, как выверенно скользил в пылающем подлеске от одного ствола до другого, украдкой выглядывая из укрытий и кладя опричников точечными выстрелами попадая то в смотровую щель баллистического щита, то в прорехи строя. Многие стримеры тогда проявили себя и в особенности Агидель, но именно действия Полукиборга за коем следовала атлетка больше всего запомнились ей. Он делал всё это так не принуждённо и легко с каким-то холодным отчуждением что Хильму, сказать по правде, брала дрожь.

– Ладно дам пару уроков! – пожал сплетенными жгутами полимерных волокон плечами Сантери. – А мне вот любопытно, что вы всё своё городище в проекции держите? – именно во время застолья боевик ознакомился с их мечтой, сподвигнувшей взяться и протащить инициативы столь громких массовых стримов, хоть и не проникшись затеей, но уважая стремление каждый десятый тост, оживающее проекцией посреди студии берлоги. – Раз от раза включаете её и смотрите! Уже давно бы откатали детальную модель, тут делов-то на пятнадцать минут у Рийго вон весь инструментарий есть, его станция отпечатает каждый домик и курятник с валом-частоколом в любом масштабе! – знай себе разглагольствовал Сантери лавируя меж прочих покупателей, невольно приковывая взоры своим навороченным хромом и внешностью, выбирая копченую рыбку и сухарики к пивасику и только после он заметил, что спутницы нет рядом.

Он обернулся и увидел позади вставшую в стопор Хильму по чьему лицу проходили спазмы бурной мозговой активности. Несколько томительных секунд информация о до селя неведомых возможностях «Скайнета» укомплектовывалась в нужные сектора информационных кластеров памяти двужильной красотки, а после она, затолкав в корзинку еще пару бутылок, опрометью устремилась обратно на кассу.

– А вроде взрослые и адекватные люди! – приложившись к бутылке с пивом пробормотал Сантери.

– В том то и беда, что вроде! – кивнула ему Агидель тоже в свою очередь прищурив очи наблюдая как четверо «Взрослых людей» толкаясь и ругаясь расставляют по столу свежеотпечатанные длинные бревенчатые домики и плетни. Со всем прилежанием возводят частокол о нескольких рубленных башен. Они даже созвонились с Охво, и тот великовозрастный дурень теперь в прямом эфире давал четкие инструкции касательно причалов и корабельных сараев тех древних лет. Но судя по звуку мастер лодейщик находился в дороге, а следовательно, и брага, чему мистия была рада, уж очень хорошая она у него была.

Сборочная станция чуть не дымила знай себе печатая новые постройки и детали городища, чьи модели создавалась изначально силой мысли творцов с редкими сверками голограммной проекции. Уже обрисовалось капище с десятком не больше большого пальца идолов, раскинувшееся посреди единственной улицы, упирающейся от врат в воды залива. Уже появилась маленькая открытая кузня под навесом, сокрывшим горн. Стали появляться малюсенькие человечки под восторги расставляющих их детишек. Пошли прения касательно чертогов вождя в случае с карельскими племенами главой рода, пока неизвестно лося ли, щуки ли, а может медведя, но на придирчивый взор Мистии дурней однозначно! Два стыдящие древнегреческие статуи складом атлета, маленькая снайперша и голова в области дронов почти дипломированный специалист по роботостроению превратились в детский сад.

Может Агидель, Лия с Сантери и язвили, нет-нет да подходя глянуть на их творчество, но в душе у них скребли кошки! Они скорбели по своим прожжённым душам, обугленным в горниле перестрелок и боёв, они утратили там на передовой этот беззаботный смех и умение так бескорыстно мечтать! Всего себя отдавать не суровой обыденности, а чему-то возвышенному пусть даже нематериальному!

Мест под хоромы руководящего поста нашлось аж целых три и прения стали сильно походить на свару! Мистии даже пришлось отогнать модельеров-конструкторов во избежания мордобития, сместив их внимание на спиртное. Но даже во время приёма хмеля спор продолжался, дескать кто боле похож на: вождя, ярла или князя и потому Рийго чуть шатаясь двинул в свою комнату со славами. – Ща обличим руководящую особу!

Интрига стала завораживать ведь от апартаментов снова донеслись звуки работающей станции судя по специфике и интонации, она не струячила печатающими головками углепластик и не вила углеродные нанотрубки а резала клепала и сваривала что-то металлическое. Все замерли в ожидании чего это замыслил дренг и не оказались разочарованны, ведь вышел синий как изолента Рийго в алом плаще вернее пододеяльнике, схваченном на плече узорчатой фибулой и на голове вождя красовался клепаный шлем в точности повторяющий шлем викинга из Гъермундбю с закрывающей верхнюю часть лица золоченной полумаской-брамницей изящной гравировки.

– Во дела! – замахнула стакан Хильма а после поднялась и разглядывая снаряжение, обошла вокруг красовавшегося юноши. – Так значит твоя приблуда может скрафтить любое снаряжение! – судя по интонации, мысли поперёк себя шире девы уже мчались вскачь.

– Да! Любой не сложный объект до семидесяти сантиметров. – стянул шлем Рийго почесав голову, испытавшую притеснения из-за отсутствия подшлемника. Что и говорить его творчество тут-же пошло гулять по рукам Детей Укко. – Смолы, углепластик, полимерные и углеродные волокна, металлы до определённой твердости, нужна только трехмерная модель и, собственно, расходники. Вот, например дополнительные элементы брони для С.П.М. моей дамы сердца трехслойные. – Риго явно вошёл во вкус затронув на ровне древней истории и кораблестроению одну из любимых своих тем. – Мы сняли мерки по основным рамам и решили дополнить уязвимые места с наименьшим дополнительным весом дабы не нагружать сервомеханику и приводы несущего контурного экзоскелета. Внутри новых элементов карбида-вольфрамовая основа сверху углепластик и конечно напыление, внешняя оболочка коррозийных и экранирующих свойств в прошлом применяли графит, но теперь хитрую химическую смесь нужно доложить дорогущую. – разглагольствовал дренг указав на черные искусственные мышцы Сантери, обвившие впечатляющим рельефом верхнюю часть туловища. – Вот его электроактивные полимерные волокна покрыты мембранной схожего типа, их не прошибить шоковыми патронами, сам испытал, и ЭМИ всплески не так критичны, эта технология применяется в авиа и дроно строении. По тому-же примеру мы улучшим весь комплект нового снаряжения, в частности, закрылки и стабилизаторы прыжкового модуля. Порхать будет как бабочка и жалить как пчелка Юля. – подмаслился к руководящей персоне дренг, получив поцелуй, но что и говорить обновка и впрямь запала в сердце стальной девы. Мистия каждый день оглядывала прототип уже предвкушая то чувство свободы, даруемое этим модифицированным для прыжков гибридным экзо-костюмом с независимой огневой системой, внедрённой двумя роботизированными манипуляторами поверх внешних плечевых сервосуставов и кожухов.

Собрание во время лекции даже перестало употреблять, вникая в слова специалиста.

– Слушай, а ты значит и золотые цацки сможешь печатать или позолоченные! – поковырял ногтем полумаску шелома Торве.

– Не. – махнул рукой юноша. – Это не золото, это и есть то напыление что должно было идти на стабилизаторы и корпус СПМ. Просто слой толще оттого и цвет!

Все кивнули и только мистия запоздало осознав услышанное, оторопью поглядела на любого. – Насколько толще?

Вот тут под оглушительный хохот Сантери, озарением греха накрыло и стушевавшегося Рийго. Звонок в дверную консоль совпал с гневным выкриком Мистии «Да эта хрень стоит как крыло от самолёта!»

Сияющий Охво в одном вязаном свитере и штанах с уже довольно культурной бородкой покамест короткой, но подающей надежды в будущем стать той же лопатой, подоспел как раз вовремя и сгладил углы и неровности преступления Рийго двумя канистрами браги, буквально залив пламенеющую обиду забористой морошковой эссенцией.

И снова центром внимания стал макет, маленькое воплощение мечты всех тех, у кого сердце вопреки технической эпохе кибернетики и виртуальных пространств, кликало к корням своего народа, и снова пошли разговоры с историческими сносками, при поддержке такого эрудированного специалиста как мастер лодейщик именитый своими работами на весь мир. Зазвучали частые тосты подливающие масла в варево пьянки, средь коих в дань почившим брату и сестре Эйворам, неоднократно слышалось грозное норвежское «сколл». Именно в эти полные надежды и радости часы и родилось имя городища Кирьялаботнар! Именно так северяне: даны, свеи и скандинавы во времена правления конунга Рагнара кожаные штаны, нарекли таинственный озерный край.

Опять зашуршала и завжикала станция Рийго теперь, шеломы понадобились всем, а с ними и кинжалы да перстни с фибулами, работа кипела в ущерб столу от коего была оторвана ножка для рукояти обоюдоострой секиры Хильмы. И именно в разгар очередного диспута о том сколько ладей понадобиться для нового городища в штаб-квартире поперечных появилась новая гостья. Нет, она не пришла через дверь и да, вопреки целенаправленному стремлению это была не «белочка» сиречь белая горячка, а само Альтер-эго древней богини Суометар. Ожил активацией проектор, вмонтированный в потолок студии и прямо посреди комнаты аккурат пред тремя диванчиками на коих рассеклись выпивохи возникла трехмерная проекция правительницы ввергнув всё честное собрание в глубочайший шок.

Окинув бедлам прищуренными очами в коих, непрерывно сменялись строки кода, виртуальная девочка карельских кровей покачала головой с кокошником. – Я Озимандия, я мощный царь царей! Взгляните на мои великие деяния! Владыки всех времён, всех стран и всех морей! – словами Перси Бишема Шелли дала она краткую характеристику увиденному.

– Охво или у вас сударь брага перекисла? – пристально посмотрел на кружку Сантери. – Или к нам явилась сама Суометар?

– Здрасте! – писнула сидящая рядом с ним Сирочка у коей окаянный шлем все сползал полумаской вперед закрывая глаза. – Вы, наверное, не будете! – указала она на целую батарею бутылок в отсутствие стола разместившуюся на полу.

– Нет! Благодарю! И вам скорейшего вытрезвления! – нахмурилась бинарная правительница Калевалы. – Я решила прервать ваше застолье по двум причинам. Первая после долгих раздумий я решила запретить все несанкционированные боевые операции в водной акватории Аалтокас!

Это был удар под дых! Поперечные, вытянувшись лицами переглянулись меж собой, а после ошарашенно на макет Кирьялаботнара. Первой бурная реакция пошла среди Детей Укко у коих программа попыталась увести мечту из-под носа. Хильма подобралась, Сирка всхлипнула, Торве отложил стопочку, в их поддержку Охво протестом скрестив аугментированные механикой руки, нахмурил брови. Сантери глядя как затряслись губки у Сирочки первый недобро глянул на правительницу. И не успела ни Аги ни Рийго сказать хоть слово, именно полукиборг начал разгромную триаду.

– Да вы можете запрещать что захотите! Нам как-то по боку! Это наше право и вы не можете нас ограничить протоколы не позволят! Пусть без правительственной поддержки, но мы возьмём это островок и построим реконструкцию! Может потерь будет больше, но это уже останется на вашей совести! Хотя какая там совесть просто набор цифр! – полукиборг вызовом вздернул окантованный углепластиком по нижнему контуру подбородок.

– С точки зрения закона наш профессиональный мясник прав! – кивнул Рийго вместе с Охво.

– Да нежели! – ну сама деликатность улыбнулась Суометар. – И какой-же вы позвольте поинтересоваться остров собрались брать на шит? – снова окинула она собрание в особенности элементы древних броней и прочие украшения. – Часом не этот?

По воле правительницы интерактивное панорамное окно с потрясающим видом на переливающийся неоном и огнями ночной город в силу конструкции отобразило впечатляющую картину. Как посреди спокойной ночной глади озёра серебрящегося в свете луны легкой волной, накатывающий на скалистый остров, расчерченный ровными гранями бетонных фортификацией и частых спутниковых тарелок да антенн, местами утопленных порослью ельника, идет полномасштабная венная операция.

Кружили манёврами уклонения бессчётные боевые дроны тяжёлых бронированных корпусов, преломлённых в угоду аэродинамики, ярящихся соплами репульсионных двигателей. Небо прорезали канонады зенитных орудий ведущих огонь с множественных автономных установок упрятанных в бетонной скорлупе дотов и укреплений, но огневые автоматизированные рубежи захлёбывались, число атакующих БПЛА было просто неимоверным. Гранитную и бетонную плоть острова развевая мрак озаряли разрывы да взрывы, опаленными мотыльками пикируя падали БПЛА, подливая черноты ночным небесам в верх струились завитки дыма от пожарищ в то время, как угасали наиболее серьёзные очаги сопротивления. Зачистив в большей степени периметр, сметя рубежи противовоздушной обороны, боевая операция перешла в следующую стадию. Над пылающим Вуоратсу пронеслись транспортные модели ласточек сбросив закреплённые под фюзеляжем контейнеры. Десантные модули угловатые за счет динамической защиты, побрезговав системой парашютов, были оснащены четырьмя реактивными турбинами что приземлили контейнеры не сказать, что совсем ласково, но достаточно аккуратно, дабы те отворив аппарели выпустили из недр подразделения пехоты. Военных образцов андроиды последних моделей прикрыв активной бронёй корпусов приводы и полимерные мышцы эндоскилетов, при поддержке с воздуха быстренько стали производить наземную зачистку, теряясь среди укреплений.

В воцарившейся тишине, что объяла берлогу после небольшой трансляции, громом пшикнула банка с пивом коию открыла Лия, празднуя победу, в этот раз обошедшуюся без человеческих жертв.

– Мы специально не трогали ретрансляторные антенны! – начала вновь Суометар. – После захвата штаба, как вы могли видеть весьма продуктивного, был обнаружен центр удаленного контроля! Взломав кодированные лабиринты, мы ретранслировали сигнал деактивации для большей части водных дронов Аалтокас и сейчас акватория озера безопасна, так что вы сможете заняться своим проектом через две недели на что правительство, не отличающееся совестью. – глянула голограмма на Сантери. – Выделит все потребные средства и ресурсы.

Охво от сих вестей аж одобрительно крякнул в молодую зарождающуюся бороду. Сантери обескуражено открыл было рот, но был прерван голосом неодушевлённой правительницы (Извинения приняты!)

Медленно, неспешно, осознание начинало разгораться в глазах «Детей Укко» и Рийго, это осознание перерождалось ликованием от воли Суометар даровавшей им их мечту буквально на блюдечке с золотой каёмочкой в виде полного правительственного обеспечения. Только супротив им хмурилась Агидель равно Сантери и Лии. И все то было хорошо, но у них прям из-под носа увели очередную операцию. Очередной шанс пройтись по тонкой грани пропасти, вдохнуть полной грудью эссенции войны: солёно-свинцового запаха крови и жгучего аромата гари, восхитительного несравнимого ни с чем блаженства победы, когда после предельных нагрузок и стресса, эндорфин и адреналин переполняют всё естество от осознания что ты сильнее и ты выстоял. Прошёл сквозь горнило замеса на встречу ещё одному дню. У война нет цели, есть только путь, что в тяготах и лишениях сражений, куёт клинок духа. Но они прозорливо промолчали, не стали портить момента для своих друзей и товарищей, зная есть еще на озерной их родине серые зоны отчуждения. Бродят, еще стеная механизмами там опричники.

– Как я понимаю. – продолжила меж тем Суометар. – Руководить проектом вы будете сообща и потому послезавтра со всем прилежанием, в смысле в адекватном состоянии и со всей документацией касательно реконструкции, вам необходимо прибыть в здание президиума. Курировать ваш проект взялся сам министр культуры Тойве Усунхатти! После авторизации биометрических данных на контрольно-пропускном пункте, вас проводят в его кабинет. Все детали вы обсудите с ним. – уже видя угрожающую тень лавины вопросов, упредила катастрофу голограмма.

– А что за вторая новость! – покосившись как полнят ставшие праздничными фужеры, большая часть Поперечных, спросила Агидель.

– Вторая новость не столь радостная даже скорее наоборот! – голографический лик правительницы тронула видимая скорбь, заставившая тару поднесенную к губам замереть. – Я знаю вы уже несколько дней пытаетесь связаться с полковником Импи! И поэтому явилась сообщить, что на директора отдела внутренней безопасности было совершено покушение, чуть было не увенчавшееся успехом!

Рийго обронил стакан, громогласно брякнувший в пол, оторопью ужаса глянув на правительницу вместе со всем своим коллективом коего от сих вестей аж подкинуло. В их Калевале – оплоте стабильности и безопасности в силу бессчётных автоматизированных систем правопорядка наравне тотальному видеоконтролю подвластному продвинутым искинам и системам биометрических паспортов, в их городе в коем самыми тяжкими преступлениями считались бытовые свары и пьяный дебош. В открытую совершили нападение на столь высокопоставленную фигуру тем паче состоящую в дружбе с ними. И случай этот был не единичным Агидель и Рийго живо вспомнили «Заводь Ветехинен!» И на раз сплели логарифмическую цепочку из двух переменных.

– На данный момент полковник находится в медикаментозной коме и готовится к операции в главном кибер-хирургическом отделении штаб-квартиры корпорации Миэликки. – продолжала вещать страшные вести Суометар. – Именно поэтому я прошу прибыть вас двоих. – кивнула она Рийго и Мисти. – Завтра к двенадцати часам в центральную штаб-квартиру Миэликки. В одиннадцать часов будет завершена процедура имплантации, и полковник будет в сознании дабы обсудить несколько не терпящих ожидания вопросов!

– Нападавшие! – буквально вскочил Сантери покуда остальные силились переварить услышанное. – Нападавшие были нейтрализованы! Но ничего не помнили о происходящем! – он не спрашивал, а утверждал и в такт его словам Лия охнула одной глубокой фразой (Ох бл…)

Вот теперь именно полукиборг стал центром всеобщего внимания и причём подступившей ближе Суометар, прищурившей свои завораживающие очи. – Вам что-то известно об этом?

– Да! – кивнул полукиборг по виду весь на взводе. – Пять недель назад среди наемников прошёл слушок, что где-то вербуют новый контингент для проведения спецопераций за рубежом Калевалы и в неподконтрольных зонах. Предложение рассылали третьи фигуры дочерние предприятия Хольд. Кредиты были просто космическими, но было одно условие, всем записавшимся необходимо было пройти процедуры дополнительной программной интеграции чипов нейролинка. Мы с парнями только поржали! Мол тестируют какую-то мнемоническую или синаптическую бяку на солдатах удачи под видом контрактов. И плюнули! Один из нашего подразделения подписался, Уккуро! Так отсутствовал дней двадцать, а потом появился в нашей забегаловке весь из себя миллионер только вот жаловался на серьёзные провалы в памяти!

– Забегаловка и полные данные о Уккуро! – по голосу правительницы нельзя было обличить эмоций, но все догадались, как только Сантери назвал полные данные оперативника и адрес бара в втором кольце под названием «Блиндаж», где любили проводить время прожжённые головорезы на вроде полукиборга и прочих солдат удачи из разных военных и полувоенных структур, нашпигованных продвинутым военным хромом и опытом по самую маковку. Там в считанные часы окажутся оперативники отдела внутренней безопасности и перевернут все верх дном. Не оставляла возвышенных надежд, и судьба некоего Уккуро коему теперь проктолог покажется сказкой, уж его то обследуют по полной!

Суометар коротко поблагодарив Сантери за информацию растворилась, оставив честное собрание в глубочайшей прострации переглядываться меж собой, страшась поделиться теми темными мыслями, что свили гнёзда в головах до того радостной компании.

– Надо, наверное, выпить! – вернул к действительности разношерстный обескураженный коллектив Охво. Первым залудив порцию. Не дожидаясь прочих тот еще нацедил себе браги. – Что-то сломалось в нашей Калевале! – горестно вздохнул он. – Что-то темное происходит! Пока незримо, но оттого еще более пугающе именно своей неизвестностью! Средь детского аквапарка ублюдки открывают огонь! На главу департамента внутренней безопасности в открытую совершают нападение, а народ ни сном не духом! Так нельзя! Я понимаю панику не хотят поднимать! Но надо готовить народ к тому, что на их устои и размеренную жизнь могут покуситься! Карелы должны знать какая мерзость плодится по офисам корпораций и задворкам жилых блоков. – вещал не иначе заслугой хмеля почтенный мастер, и только сейчас все собравшиеся впервые увидели ни бойкого мудрого мужика, а почти старика, прожившего в гармонии с совестью и любимым делом долгую жизнь. И от слов этого мастера становилось воистину тревожно. – Ты вот Сантери говоришь вербуют наёмников, Рийго рассказывал про виденное граффити Детей Лазаря, хер их пойми каких фанатиков. Ну ладно с наемниками тут дело понятное, им видать спецом мозги вправили в здравом уме ни один карел не пошёл бы на такое черное дело!

При этих его словах Сантери нахмурился, но промолчал, зная, поднявшись с самых низов общества, узрев всю черную его изнанку, а после в силу специфики деятельности наёмника вращавшийся в самых прожжённых кругах вольных оперативников, проще отмороженных мясников, пройдя все круги ада от детдома и ударного отряда спецподразделения «Волчья стая», до боевых неофициальных операций, вынужденно работая с такими безнравственными кровожадными зверями коим место только в камерах! У корысти и ненависти у амбиций и тщеславия нет родины и штампа в паспорте! Нет плохих народов или менталитетов, есть только гнилые люди! Чего таить он и сам чуть было не стал такой падалью, когда сила и безнаказанность кружила голову. Но мастеру про то было лучше не знать, как и сам он не хотел сейчас вспоминать к чему прикладывал руки.

– А вот всяческие новоявленные движухи – это проблема. – продолжал Охво. – Не хотелось бы говорить, но скажу. Мы утрачиваем свою исконную родовую целостность, меняем менталитет на пришедшие из-за рубежа веянья. То-же самое происходило тогда\, когда нашу Карелию чуть было не ассимилировали, лишив корней и языка. Нельзя так, нужно держаться своего народа, крепить как вы хотите своей реконструкцией, именно самобытность и духовные ценности исконных народов. – Охво излив душу совсем опечалился, но его взбодрила Сирка хлопнув мастера по плечу.

– Ну так давайте мастер Охво и покажем Калевале: быт, уклад и самобытность её предков! Нам Суометар все карты в руки сдала! А уж с вами, с таким специалистом по древности, наш Кирьялаботнар и вовсе прославится на весь мир! Вы только представьте свои ладьи на шхерах Аалтокас, в бурю и в ясный день скачут морские коньки по вотчине Ахти, везя туристов! Только вообразите дым очагов над тесаными и соломенными кровлями длинных родовых домов, блеянье скота и крики ребятни доносящееся с подворьев в унисон пению молота в руках кузнеца. Мы не может исправить мир целиком, но в наших силах сделать его крохотную часть светлее и добрее. Будем закатывать фестивали! Концерты там, турниры! – эти вдохновенные слова маленькой снайперши огромного сердца смогли изжить мрачные тяжелые мысли Мастера-ладейщика. И он, глянув в бессчётный раз на макет городища, разложенный на столе чью оторванную ножку, сменила подставленная ферромагнитная штурмовая винтовка Геката, осветился улыбкой. Ведь так бывает добрые и полные искренности слова одного человека, свято верящего в светлое будущее и в пример остальным не жалеющего самого себя ради этой мечты, могут напитать теплом окружающих заставить и их поверить!

– Ну давайте что ли за здоровье Импи. Эту железную бабу так просто не сломать, прокована на зависть боевому топору! – подняла стакан Агидель, улучшив момент. Остальные были не против и потому пригубили самую малость, совсем чуть-чуть, как умели только они, в один нахрап показав дно кружкам и стаканам в независимости от содержимого.

– Я вот все в толк не возьму. – нахмурила чуть позже брови Хильма. – Аквапарк и теперь полковник! Но почему исполнителями были люди? Не в темные времена живём! Куда же проще отправить андроидов военных моделей, желательно покучерявей на комплектацию!

– Нет не проще! – ответил Рийго уже разобравшийся в кажущейся такой сложной схеме. В нём вновь заговорил студент инженерно- робототехнического факультета. – Человек умер и концы в воду, а тут если даже не умер, то не вспомнит, и софт, внедренный в нейролинк никогда не отследить! Можно, конечно, проследить геолокацию нейролинка, но никогда не узнаешь, когда, где и как было внедрено дополнительное программное обеспечение, для этого не нужна лаборатория просто планшет отладки, тем более у наемника в силу профессии бывающего у черта на рогах. Эти скрипты – демоны удаленного контроля за сознанием, всё это из того проклятого бункера-лаборатории! – поморщился он воспоминанием. – Еще полгода назад просто не существовали, но мы открыли ящик Пандоры и часть технологии не смотря на тотальный контроль все-же просочилась. Червь программного ядра мог сидеть сокрытым протоколом в церебральных имплантах бойцов несколько месяцев и быть активированным в определенное время. – глядя на панорамное окно, проговорил дренг сам ужасаясь истине, сорвавшейся с губ. – С пехотными боевыми дронами и андроидами все сложнее, такие модели имеют производителя и маркируются по всем комплектующим. Даже мои малыши и те содержаться в базе! – повинуясь удаленной команде два дрона паука, один махонький другой побольше вцепившись тоненькими серво-механическими лапками в косяк выглянули из комнаты юноши, обдав собрание пристальным спектральным анализом с управляющих блоков своих шасси, перемигиваясь оптическими микролинзами. – Любого робота отследили бы! Спустя полчаса подняли всю подноготную на модель комплектацию и владельцев. А тут просто неожиданно поехавшие люди причем профессионалы с биометрическим доступом к зарегистрированному оружию коие и сами не поняли, что произошло, они наверняка и не вспомнят, где им ставили этот апгрейд, их хакнули превратили в марионеток.

– Во дела! – взглотнул Торве невольно коснувшийся портов нейролинка на затылке. – Так значит такую программную бяку тебе могут всадить на любом прямом подключении!

Взоры поперечных, но сейчас скорее перекосившихся скисших на ровне сбитню, были устремлены только на оратора, станцией судного дня вещающего катрены приближающегося апокалипсиса.

– Нет! – ответил опять же Рийго. – уже вконец протрезвевший от своих умозаключений. – Человек должен сам добровольно дать разрешение на перестройку, конфигурации программного ядра нейролинка. В общественных местах: в государственных или частных киберхирургических клиниках, в сетевых центрах или магазинах периферийных устройств, что калибруют на месте под программную матрицу владельца, курируемых правительственными системами контроля, в частности, отделом по борьбе с киберпреступлениями такую шутку не провернуть, там весь бинарный код чуть не под лупой просматривают! А где-нибудь в поле, а то и за рубежом запросто! И нет протоколов контроля такого вмешательства ведь до селя мозг хомосапиенса оставался неприступным!

Сантери налил себе еще, уж очень у него в горле пересохло, а покуда полнился стакан небывалым облегчением глянул на Лию, тоже чуть не позеленевшую на татуированную биосинтетику обтянувшую лицевой микро мимический аугментированный корсет. Они сами чуть не встряли, а ведь могли повестись на кучерявые кредиты и стать марионетками чьей-то безумной игры. Во у них отлегло сейчас на сердцах!

Но только не одни они в этот момент содрогнулись от полученной информации, подкинуло как не странно и Агидель, чей разум буквально взорвался в силу очередного умозаключения, передернувшего всю сущность воительницы несказанно обременив душу. – «Так значит там в Аквапарке я возможно убивала и калечила ни в чем не повинных людей! Да, они стали причиной гибели родителей Куутар, да они пытались похитить и чёрт знает что сделать со мной. Но что, если они даже не отдавали себе отчета о происходящем просто куклы, направляемые удаленно словно роботы!»

Что и говорить вечер после таких открытий и вестей уже не стал прежним, спиртное потеряло свой вкус, а участники весь настрой, тем паче впереди их ждали великие дела видом макета хоть немного согревающие души огоньком надежды во тьме, окутавшей до селя знакомый мир. Человек страшится не тьмы, а того, что в ней обитает!

09.06.2126.

На следующей день к двенадцати, как и было условлено, Рийго и Агидель прибыли в чарующий своим дизайном холл Миэликки инкорпорейтед, благо интерактивный купол штаб-квартиры располагался недалеко от их обиталища и не пришлось трястись в вагоне подвесной ветки монорельса, или вовсе рисковать жизнью на рыси, что томительно скучал на подземной парковке жилого блока. Пару раз Рийго пристроившись за спиной мистии, ездил на этом болиде по недосмотру конструкторов заимевшем два колеса и изогнутую под мотоцикл раму. И больше ему не теплилось, от слова совсем, в силу адреналиновой привязанности его возлюбленной выжимавшей на трассах просто непомерные скорости.

Зеленый малахит интерьера и частые стенды, рекламирующие продукцию корпорации, в основном киберимпланты великого множества моделей и конфигураций вместе с продукцией гидропонной промышленности, достижениями ученных во всех отраслях от аграрных до животноводства и информативными табло с данными о проектах в сферах микромашиной медицины, поражали своей гармоничностью ведь сам атриум, раскинувшийся под сводом сразу за внушительным постом охраны, помимо двух сотрудников просто нашпигованного автоматическими огневыми рубежами, являлся не чем иным как садом с несколькими фонтанами. Настоящей сосновой рощей средь коей, не зная ровных углов жил цокольный этаж Миэликки.

Нет, здесь не было секретарей и прочего привычного оборудования на ровне терминалам регистрации или-же окошек с приветливыми девушками. Здание было отчасти автономным и имело собственный искин что, курируя все внутренние системы от безопасности до жизнеобеспечения, едва посетители проходили биометрическую регистрацию на посту охраны и вносили данные о цели прибытия, выделял им голографическую проекцию в качестве провожающего. Дренга и мистию сопровождала трехмерная копия главного директора Миэликки, прекрасная утонченная женщина будто сошедшая с обложки глянцевого журнала в зелёном платье и высокой прическе светлых почти перламутровых волос. Именно она довела их до лифтов на дальней стороне атриума, а после был долгий спуск под землю, в истинное сердце Миэликки инкорпорейтед, что вразрез стеклянному куполу по наружи в корнях земли матушки, раскинулось огромным самодостаточным комплексом со своими источниками энергии. Пятнадцать этажей и им предстали белоснежные коридоры киберхирургических лабораторий, нашпигованных передовым оборудованием.

Череда панорамных бронированных окон по обе стороны коридора, освещенного до рези глаз и оптических имплантов люминесцентными лампами, за коими сотрудники в нейлоновых халатах и в твердотельных лицевых периферийных гаджетах в компании бессменных помощников сервисных медицинских андроидов крутились у центрифуг, электронных микроскопов, хирургических автономных модулей или длинных терминалов.

И вот она палата обставленная нужно доложить по-спартански: кровать с выводящими диагностические данные мониторами, два кресла столик и матовая вертикальная капсула, вмонтированная в углепластиковый корпус отдельной консоли отладки, разместившаяся в углу, точная копия станции подзарядки искусственного тела Мистии. На кровати прикрыв ноги покрывалом сидела Импи, почти та же весьма интригующая шпионка, неотличимая биосинтетическим телом высокотехнологичным кибернетическим эндоскилетом от прошлой вариации. То же лицо, расчерченное внутренними стыками аугментаций, строгой линии губ и подбородка, те же глаза, как казалось, видящие насквозь и идеально убранный хвостик. Хотя нет, отличия были в каждом необъяснимо плавном движении и в каждом жесте будто спецом, скрывающим истинную мощь кибернетики, сокрытую под слоем биосинтетической кожи.

– Пожаловали голубки! – не поднимая головы от технического планшете елозя пальцем по экрану поприветствовала их полковник – А где собственно апельсины и цветы для хворой? – в этот раз она оглядела пару усмехнувшись, развеяв ту скованность что объяла гостей.

– Ну как вы? – первым заговорил Рийго. Присаживаясь на креслице рядом с кроватью.

– Ну в принципе ничего, если не считать того факта что я просто шестидесятилетний уставший мозг в суперсовременной обертке! – ответила Импи под истошный кашель Рийго впервые узнавшего истинный возраст полковника. Содрогнулась и Агидель присаживающаяся на соседнее кресло. – Но не будем вдаваться в детали! У меня к вам срочное дело! Всё касательно той технологии и прав пользования! Не буду ходить вокруг да около, ларчик открылся и теперь игра идет по-крупному.

– Мы заметили! – кивнула на станцию подзарядки искусственного тела полковника, Агидель. Но та только махнула рукой.

– Покушение на меня – это только симптом! – поморщилась Импи – Проблема становится более масштабной!

– Полковник я хотел бы поделится своими соображениями касательно нападавших. – перебил её Рийго, и та кивнула, дав Дренгу высказать свои вчерашние умозаключения.

Покивав, а где, одобряюще усмехнувшись в некоторых частях теории, она выслушала до конца. – Ты прав, мы уже разобрались, что нападавшие это люди с хакнутым мозгом! Но наше расследование пока в тупике, как к неизвестным злыдням просочилась часть технологии, в частности, церебральный взлом. Именно часть, ведь владей они всеми данными то не было всего этого спектакля на протяжении последних месяцев. Утечки из команд, что проводили зачистку объекта, быть не могло. Сервера внутренней безопасности и Миэликки инкорпорейтед тоже не скомпрометированы. Все сотрудники и базы данных перепроверены. Ну не было утечки, так что мы пока в замешательстве. Но разработки противовирусных программных компонентов ведутся полным ходом! А Сантери отдельное конечно спасибо, теперь хоть знаем откуда копать, подтвердил некоторые теории!

Эти слова заставили пару переглянуться, погрузившись в пучины мозгового штурма, порой и вовсе фантастических теорий.

– Ладно сейчас не до этого! Вам двоим нужно держаться своей группы и хорошо, что Сантери теперь с вами. Он хоть и лютый сукин сын! Но это свой сукин сын, его не купить, раз уж с вами то с вами! Я после того Рийго как ты его приволок, пробила нашего полукиборга и его досье впечатляет, не сколько боевыми операциями, а их под грифом секретно там не мало, а сколько как бы это сказать преданностью! Он никогда первым не нарушал присяги и договоров! На счет этого у него совесть крепка!

Агидель и дренг кивнули, уже и сами догадавшись что кот в мешке оказался первоклассным компаньоном, и именно он сегодня повел Детей Укко на полигон, шлифовать ремесло убийц.

– Теперь к главному! В ближайшие дни к вам на квартиру прибудет представитель президиума и кипой документов. Не бойтесь, это ваша доверенность на меня и Суометар как представителей и соучредителей ваших прав!

Парочка только кивнула, уж в чем в чем, а в этом они доверяли Импи на все сто, не говоря уже про бинарную правительницу.

– Опять какие-то дрязги в президиуме? – осведомился Рийго.

– Нет в коалиции независимых городов! – огорошила его полковник. – Да-да! В ближайшие месяцы там состоится съезд всех участников и одной из тем будет как не странно ограничение прерогатив искусственных интеллектов!

– Да что за …! – начала было Агидель, но замолкла видя, как скривилась Импи.

– Видите-ли коалицию пол века устраивали реалии совместного существования с искинами но теперь что-то изменилось! Да все тут ясно, поставят вопрос ребром о нашей Суометар. Попытаются навязать контроль человека, а следствие урезать авторизацию! Будут стращать санкциями или того хуже, только вот хер им за щеку для профилактики кариеса! – рыкнула начальница отдела внутренней безопасности. – Тут и дураку ясно что целью этой скажем так провокации, являются опять-же технологии, а если президиумом будет руководить заинтересованный человек, то он быстро переведёт ваши права в стратегически активы и вуаля рассекретит в определенных кругах технологию, что принесет миллиардные барыши среди кибернетических мега-корпораций!

– Ну а что вы будете делать? – невольно вопросил юноша, просто не видя кроме расторжение пакта с коалицией, иного выхода. Он даже не сомневался все население Калевалы и глазом не моргнет, встав на защиту своей правительницы! Уж не в тёмные века живем! Мещане знают кому обязаны твердой правовой системой, пособиями и низкими налоговыми ставками с кучей других плюсиков. Как только пирамиду возглавит человек все беда, начнутся реструктуризации оптимизации и прочие эквиваленты нехорошего жаргонного слова!

– Ну что мы будем делать? Стращать в ответ! – усмехнулась Импи. – Суометар, как и раньше упредит их аппетиты.

– Это как? Уничтожением технологии! – рискнула предположить Агидель, но фантазия оказалась слабовата. Ещё бы, у неё мозг вон в экранированный контейнер с кучерявым интерфейсом мозг-машина помещался, а у правительницы мощностей было на десять этажей серверных.

– Зачем? – искренне удивилась полковник. – Мы просто вслух озвучим планы по рассекречиванию данных с полным сливом в мировую сеть!

Мистия нахмурилась а Рийго громоподобно заржал парадоксальности угрозы, спустя пару секунд озарением накрыло и Аги. А ведь да, все корпы, заинтересованные во владении технологией, заинтересованы в первую в её применении по своим правилам и ценам. Им нужны не данные, а права! Но как быть, если все данные улизнут в общий доступ. Если даже самый незначительный подпольный хирург в засранном подвале без намека на санитарию, сможет проводить операции по обширной аугментации и реанимации мозга и синтезировать синтетическую субстанцию что поддерживает работу мозга, не давая ему атрофироваться. Плакали барыши, что должны были поступать со счетов миллиардеров за право возвыситься и пережить прочих. Плакали идеи господства правящих элит! Нет, власть имущие и мега-корпорации, конечно, что-нибудь придумают, ограничат как могут несанкционированное использование под видом опасной технологии, но все равно шила в мешке не утаишь и вряд ли народ любой страны согласиться остаться в стороне от элиты, имея прямой доступ к светлому будущему, не хватит корпоративных сил сдержать волну недовольств и заткнуть все подпольные лазаретики!

– Мне порой кажется, что это на самом деле лучший выход! – посерьёзнела Импи. – Но посмотрим! Теперь снова о вас! Я уже знаю, что Суометар, как всегда, побрезговав людским ресурсом зачистила островок Вуоратсу, я бы вам настойчиво советовала, как начнется застройка реконструкции в заливе и носа не высовывать оттуда. Семьи тоже туда перевезите! Там вашу безопасность мы сможем обеспечить куда надежней чем в городе! Тем паче на фоне грядущих событий. Как никак большая часть прав остаётся за вами!

– Извините вы поперечные? – этот вопрос заставил группу, покидающую периметр полигона обернуться.

Хильма, Сирка и Торве за исключение привычно выставившего на показ свой идеальный, свитый черными искусственными мышцами торс Сантери, облаченные в сегментную броню и маломощные контурные рамы экзоскелетов, с любопытством уставились на чудную делегацию.

Два парня в кричащей дизайнерской одежке с непонятными аж голографическими эмблемами, в которых только избранные узнали бы олдскульные видеоигры, один тощий как жердь, другой бегемотик под сто пятьдесят кило и девушка с фиолетовыми косичками с забитыми татуировками лицом частью сокрытым голографической периферией.

– Ну допустим! – медленно оглянувшись по сторонам ответила Хильма все еще находясь под впечатлением от учений. Её просьба о подтягивании на боевую подготовку от Сантери, была исполнена полукиборгом, превзойдя все ожидания, и Дети Укко теперь смотрели на него иначе, с тихой смесью опаски и восхищения. Три часа они летали как электро-веники в одном из учебных павильонов полигона, имитирующего городские руины. Три часа Сантери в старом панельном доме хрущёвке, гонял их по этажам объясняя основы и принципы правильного штурма помещений, и эта наука и рядом не валялась с умениями их предводительницы Аги. Он учил их не стрелять, а ликвидировать, не двигаться, а перемещаться, не врываться в квартиры, а правильно захватывать помещения, не оставляя ни один угол без внимания. Хильма теперь знала правильные тактические построения при подъёме по лестнице и входе в помещения, знала почему должна держать за броню первого штурмовика. Её пулемет, лишённый всего обвеса и прицелов кроме мушки, оказался еще и оружием рукопашного боя. Открылась истина, что последовательность в бою должна заключаться не в стрельба-перезарядка, а стрельба и смена оружия на пистолет с последующим поиском укрытия. Только теперь ей открылись истинная важность топографии и пристального изучения обстановки. Сорок минут они штурмовали одну квартиру, а после узнали, что придурки! Ведь толщина перегородки из гипсокортона позволяла изрешетить пространство прямо через преграду.

Сантери насаживал умение не воевать, а выживать, ведь если ты не выжил, то и не победил! С его слов выходила неоспоримая истина: дроны, андроиды, техника, все это можно заменить, а вот человека нельзя. Также как и нельзя посылать в бой необстрелянное мясо в изуверской стратегии завалить противника телами. Дайте этому новичку время вкусить науку войны, обучите, привейте тактику, и он превратиться в профессионала, а профессионал всегда будет стоить больше нежели десятки новобранцев или бездушные пехотные единицы робототехники. Не смотря на все продвинутые технологии, нет и не будет робота, что превзойдет человека в умении убивать равно стремлении выжить! Программе не понятны термины перебороть себя или выгрызть победу зубами. Ей не свойственна жертвенность и порыв порой безрассудный, но способный сломить ход почти проигранного сражения.

– А где Агидель? Мы очень хотели бы, обсудить с ней один немаловажный вопрос! – сказал толстячок.

– Это какой? – подошёл к нему Сантери глянув сверху вниз с подозрением.

– Касательно будущей игры! – засиял пухлик и протянул листовку.

Мало что могло удивить полукиборга, но это изображение как задрав чадящий ствол Ак-36, на горе покореженной робототехники опричников и танков пауков стоит их Аги в закопчённой своей композитной кирасе, застывшая в жесте брутальной богини войны, на фоне зарева горящих руин, смогло выбить почву у него из-под ног.

– Дух возмездия! – просто выпучив свои глазищи на выкат, рядом оказалась Сирочка изумлением глядя на листовку.

15.06.2126

– Так, а можно не перекатом, а скачком с упором на руку? – раздался голос ведущего проекта по совместительству специалиста по захвату движения, облюбовавшего со своей мозговитой шайкой длинный стол множество мониторов на дальнем конце павильона внутри складского ангара.

Мистия облачённая в обтягивающий белый костюм со множеством датчиков и камерой на смешной шапочке, сфокусированной на лице, размеченном крестиками, выругалась тряхнув косой, тоже буквально проплетенной отслеживающими устройствами, но снова прошествовала за макет препятствия. Предостерегающе глядя на Рийго и весь состав поперечных, стоящих чуть в отдалении за периметром её импровизированной сцены, арендованной на задворках третьего кольца. Все её душегубы и губки, вся лихая клика мордоворотов в одинаковых черных бомберах с переливающейся заслугой матери Рийго эмблемах Поперечных на спинах, командой поддержки наблюдали за её творчеством.

Ну ладно Рийго, с его улыбками, она могла смириться, но Дети Укко вместе с ухмыляющейся Хильмой, пожалуй, впервые за последнюю неделю оторвавшиеся от кучи бюрократической и прочей волокиты по утверждению проекта в купе с Сантери это было выше её сил!

– Агидель ты смотри там поосторожней! И на предохранитель поставь! – просто сорвав лавину хохота крикнул ей Сантери, заставив мистию скрипнуть зубами нижней хромированной челюсти о верхние. Но все равно по команде оператора она выскочила из-за фальшивого укрытия да оперевшись левой рукой, грациозно и красиво перебросила себя ногами вперед через барьер, удерживая в правой руке макет автомата.

– Так, этот фрагмент записали, теперь тоже самое, но обернись в рывке назад, будто перескочив препятствие ты развернулась на догоняющего врага! – получила она новое ЦУ от очкастого задрота невероятно пухлого колобка в толстовке и едва не трещавших штанишках. Сокрывшего лицо голографической гарнитурой расширенной конфигурации за счет более производительных компонентов что скрывали голову подобно углепластиковому обручу проектируя экран пред глазами. Именно на ней он по большей части создавал трехмерную модель действий мистии.

«О-да! Пусть себе зубоскалят! Посмотрим кто похохочет потом!» – словно мантру твердила себе мистия на протяжении трех дней работая моделью по захвату движения. Она свято верила, что скоро её и без того приметная персона поднимется выше стратосферы. Еще-бы, ща пока люди только смотрят, а вскоре смогут пройти видеоигру с несравненной Агидель в качестве оппортуниста, изничтожая легионы старой федеративной робототехники.

– Слушай Якки. – после бессчётных дублей и разнообразных полу-тактических, но очень специфично-пафосных маневров, спросила мистия.

Агидель стянув ненавистную шапочку сидела пред длинным столом и воодушевлённо глядела как на мониторах трёхмерная её модель обретает мастерством геймдизайнеров: цвета, тени, более четкие контуры и снаряжение, что будет варьироваться из бессчётных вариацией нательной брони и экзоскелетов, впрочем, как и оружие. Раньше на эту детализацию уходили годы, но теперь геймдев при помощи современных продвинутых технологий клепал игрухи чуть не на коленке. Теперь замолкли и Поперечные, ещё-бы, им-то такой оказии не перепало. И только Рийго светился счастьем ведь в прошлом сам был заядлым геймером.

– Чего? – обернулся на будущую звезду шутера импровизированный директор студии, вернее сказать, соучредитель.

– Я вот подумала ты ведь видел последний стрим из космодрома?

– Мы все стримы поперечных изучили! – с уважением глянул на команду Мистии, Якки. – Именно ваши рейтинги и любовь зрителя подтолкнули нас на создание этого шутана. Покамест коридорного с частью свободными локациями, но с возможностью добавления кооператива!

– А почему тут только обычные образцы экзосистем? – указала она на монитор за коим девушка программист розовых косичек, облачала её модель в разные виды внешних силовых комплектов от маломощных, одни рамы и приводы гибрид электро-пневматики и сервомеханики, привычных зрителям стримов, до вовсе громоздких в силу бронированных элементов последних военных образцов. По идее все снаряжение можно будет собирать на роботизированных сборочных станциях, распиханных по локациям, а компоненты или находить или снимать с врагов. – Давай запилим и мою обновку! СПМ. Ну экзушник с прыжковыми модулями!

– А нас потом военные против шерсти не причешут? – явно опасаясь выставлять прототип вниманию общественности, поинтересовался Якки.

– Да брось ты! – махнула рукой мистия.

– Хорошо! – ожил инновацией директор пухлечок. – Только вот нужно будет арендовать помещение побольше, для захвата движений непосредственно в прыжках и бегу по стенам. – сверкнули его глаза предвкушением не меньше, чем у мистии. Рийго тоже усмехнулся, чем больше визуала и спецэффектов тем больше аудитория! Да и мистия с деловой хваткой питбуля выторговала себе не определённую сумму за участие, а именно проценты, с элегантной манёвренностью локомотива повысив коэффициент прибыли вдвое, потратив большую часть своих накоплений мигом скупив половину акций молодой фирмы Калевала гейм. Так что теперь по сути являлась не только звездой, но и соучредителем игры под рабочим названием «Дух возмездия!»

– А почему-бы не добавить персонажей? Чем больше их, тем интересней. – неуверенно подала голос Хильма видать прозревшая к чему идет дело и уступившая черной зависти, коей в поддержку что-то буркнул Сантери.

Вот теперь Агидель закинула ногу на ногу в манере истинного директора проекта, надменно обернувшись. – Не думаю, что будет спрос на второстепенные юниты! – ну ровно на гриб наступила она на самомнение своего отряда лютых головорезов. – Вам там кстати не пора ли к Охво, решать сколько веток будет в каждом плетне? – коварно рассмеялась Аги, припомнив просто фантастические диспуты о застройке городища Кирьялаботнар, что каждый день протекали в их квартире чьи стены теперь полностью были завешены распечатками и набросками должными вскорости уйти в президиум для выделения средств и собственно межевания территории в заливе Мурсуланлахти. Работа кипела и на верфи, где под эту благородную цель её возлюбленный вместе с артелью и Детьми Укко стругачили аж две ладьи.

Намек «Не видать вам неги в мой ослепительной славе, как своих ушей!» был изящно завуалирован, вот только его не понял ведущий геймдизайнер поселив в сердцах хрупкую, но надежду.

– Это можно будет протащить потом, если изначальный проект окупится! Да и тем более сейчас на стадии демо мы располагаем всего тремя локациями, проработанными на основе лесополосы вблизи Сегежи, сам город-призрак полый робототехники и конечно тот бункер на аванпосте. – погрустнел общим горем Якки. – Есть идея на счет четвертой, но тут сложность в исполнении, проработка коммуникационных и транспортных туннелей да канализационных стоков под Калевалой. Ведь каждый город стоит как бы сказать на большом могильнике и под фундаментами зданий разных эпох хранится не мало скелетов в виде засекреченных бункеров комплексов и прочих объектов военного назначения.

Рийго как фанату серии «Метро 2033» идея понравилась а Торве неожиданно заявил, что среди его знакомых есть профессиональный диггер дурной на всю голову, но с первоклассным снаряжением, дронами разведки и прочими спелеологическими приблудами, можно его поднапрячь, охотно возьмется. Команда разработки оживилась, но не мистия впавшая в какое-то отчужденное бдение, часто повторяя фразу геймдизайнера про скелеты под фундаментами.

Первым перемену заметил Рийго и на вопросительно поднятую бровь ошалел.

– Так, ну вы здесь дальше без меня разбирайтесь! – повелела игровикам Мистия буквально вскочив с места. – Сквайры за мной есть неотложное дело! Сантери звони Лии, а ты Торве своему диггеру есть для него работёнка!

Подавленно молчала она, всё больше погружаясь в апатию до самой штаб-квартиры, их берлоги на 35 этаже жилого блока В-19, 4 подсектора второго оборонного кольца. И только в родных стенах выпалила ближнему кругу своё озарение пошатнувшее и без того хрупкие основы мировоззрения и веры в человечность.

– Мы всё гадали как часть технологии церебральных взломов оказалась на стороне, ведь утечек не было ни в конторе Импи ни в Миэликки инкорпорейтед. Все носители и сервера из того бункера были ликвидированы! Но неизвестные супостаты все же наши доступ! – под молчаливые кивки собрания вещала она. – И теперь я знаю как!

– Как? – единым словом выдохнули Рийго и Сантери а Хильма поморщилась недопониманием, ей далеки были столь многомудрые технические темы. – Скелеты под фундаментами! – верхняя часть лица Мистии свелась судорогой душевной боли. – Копия вируса была на церебральных имплантах наших друзей!

Рийго обдало холодом от этого открытия простого и одновременно ужасного.

– Нет, все тела в Калевале подлежат кремации! – влез Сантери и ему кивнула Сирка равно Торве.

– Не все! – заместо мистии, что прошествовала к холодильнику за спиртным, ответил дренг. – Эйворы, Эйно, Лерто и Отто погребены под памятником поперечных!

– Великая честь! – прямо с порога выпалила Лия, видать услышав часть разговора. Девушка откликнулась на звонок и примчала, как только смогла, на ней был тактический подогнанный по фигуре свитер и утягивающие штаны цвета городского камуфляжа, заправленные в берцы. Точнее сказать в берец, недавняя раненая левая нога пошла под нож киберхирурга и теперь штанина, затканная чуть ниже колена, являла сервомеханических военный протез смеси углепластика и металла со сложной адоптивной стопой и дополнительными пневматическими поршнями.

В течении нескольких минут ей объяснили происходящее, и она на ровне прочим утратила всякую весёлость.

– Да не! Вы сами подумайте кто в здравом уме стал бы разрывать захоронение на алее скорби? – назвала народным названием Хильма, мемориальную площадь первого кольца с циклопическим черным обелиском гравированным золотом в виде имен всех погибших в освободительной войне. Именно в тени этого монумента жертвенности и скорби карельских и финноугорских народов, располагалась маленькая композиция, возведенная в честь клики стримеров чужие жизни, оценивших куда выше своих собственных. – Такое не прокатило бы ни под каким видом! Только если со стороны подкопаться или снизу! – вперед озарения, сама себе ответила атлетка, а после квартиру сотряс её-же бешенный мат. Истина заставила сердце Хильмы омыться кровь от такой низости и бессердечности неведомых игроков, плетущих в тенях интригу не где-то там за бугром, а внутри оборонных стен Калевалы.

– Я думаю сами глянем! Не нужно пока сообщать Импи или кому-то там ещё! – чуть позже, наконец выговорившись такому бесчестью, решительно заявила кряжистая дама под согласные кивки Поперечных, что единым порывом готовы были порвать тварей что поступили так низко.

В течении получаса Рийго скачал и раздал на нейролинки команды находящиеся в общем доступе планы подземных коммуникаций первого кольца, в частности, зоны, прилегающей к мемориалу Освободителей и собственно поперечных. Отряд, экипировавшись в экзушники и броню был готов выдвигаться во мрак катакомб их любимого города, дело оставалось за диггером, который не заставил себя ждать долго.

16.06.2126

Огромный туннель, укрепленный сродни линиям метрополитена круглой металлической обделкой-крепью бессчётных рам, поржавевших и пошедших грибком заслугой лет, пронизанных в полостях линиями кабелей и трубами, терялся во мраке, таил в своей черноте нечто неизведанное. Группа очутилась здесь на глубине пятидесяти метров спускаясь сначала по канализации, а после сложной вязью технических коммуникаций. По данным скачанным Рийго именно под мемориальной площадью ближе к поверхности ничего не было, тоже самое сказал и их проводник, наверняка облазивший все катакомбы Калевалы. Забавно но никто из живущих на поверхности в частности в разросшихся многомилионных человейниках, никогда не задумывался, что ходит не по твердой земле а просто по своду, что отделяет один мегаполис от другого, всамделишнего зиккурата катакомб сокрытого вуалью тайн и мрака, порой превосходящего сложностью комплексов, бессчётных вен туннелей, стоков и технических зон с коллекторами, тот что нежиться в лучах Пяйвятар.

Старые пути, заброшенные, преданные забвению в угоду навесным линиям монорельса, уже давно были обесточены, забыв, что это такое принимать на головки рельса многотонные громады составов. А ведь когда-то они жили непрестанным движением, со всех уголков Карелии сюда свозили камень и материалы для возведения оборонных стен, а еще прежде, едва лазознатцы проложили эти коммуникации, по ним на дрезинах перебрасывались бойцы сопротивления, боясь света Пяйвятар ведь небо в ту страшную пору точно было враждебным. Спутники и беспилотники федерации контролировали большую часть поверхности, но нет и не будет такой силы что сможет сломать хребет народному восстанию это всегда забывали тоталитаристы и самопровозглашённые диктаторы. (Слабые и голодные всегда побеждают сильных и богатых!) Узри человече урок могучего Рима, любой император боялся и уважал не крепкие родовые династии патрициев, а в первую очередь плебеев! Сытая и довольная чернь – это крепкие легионы – это поддержка толпы способная склонить на твою сторону чашу весов в любом конфликте пусть даже поперёк сената!

В даль, скованную мраком, уносились отзвуки шагов и легкий шелест приводов внешних экзосистем, Рийго они чудились грохотом колесных пар тех самых составов, что некогда везли в неравный бой Карелов вепсов и Саамов. Израненные, плохо вооружённые полуголодные, но верящие в свою свободу, они смогли сломить хребет силам федерации!

Рядом с дренгом шла Сирка, что нет-нет да вжимала голову в плечи равно большинству поперечных. Ещё-бы такая неподъёмная толща земли сверху, а над ней застройка города-государства, давила знанием непередаваемо, сковывая естество животным необъяснимым ужасом. Света не было, не было этих спасительных для психики ярких лучей фонарей, что разгоняли тяжёлую темноту, все члены отряда тискающие Гекаты и прочее вооружение: Торве дробовик а Хильма ставший родным роторный импульсный пулемёт, и Агидель со своим небезызвестным фамасом пользовались только системами ПНВ, инфракрасными спектральными вариациями оптических линз и мембранно линзовых интерфейсов. И оттого картина туннеля казалось мёртвой, серой как сама Туонела загробное царство мертвых рек прогорклое на тлен и отжитый прах, лишённое теплых лучей солнца. Именно инфракрасный спектр дающий обзор не обличая деталей, скрыл от отряда самое главное! А ведь стоило им вглядеться как истина открылась бы раньше срока. Путями пользовались, причем недавно, ведь не было на головках рельсов, панциря ржи, супротив балкам обделки туннеля.

– Странно что нет крыс! – заметил Сантери не отрывавший глаза от точки коллиматорного прицела, помянув истинных хозяев подземных лабиринтов и крипт.

– Их и не было никогда! – отзывался Отто, диггер в отличие от поперечных не оснащенный нательной бронёй и оружием над чьими плечами, покрытыми нейлоновым комбинезоном с разгрузкой, витали два сферических дрона разведки. – Все коммуникации во время прокладки обрабатывались хим. раствором на основе феромонов кошек и перечной мяты!

Хильма что-то буркнула, дескать лишние заморочки.

– Как раз нет! – указал на очередное ответвление диггер, с левой стороны обделки туннеля виднелись две старые створы, ведущие равно вторичным техническим ответвлениям в неизвестность. – Дабы защитить склады с провиантом. Крысы – это та еще напасть они жрут всё и переносят практически все штаммы вирусов! После снятия блокады Ленинграда в город вагонами завозили кошек особенно в музеи и галереи, дабы спасти полотна и книги в подземных хранилищах.

– Я думала, что в Ленинграде городе-герое их пожрали до последней на ровне собакам и кошкам! – подала голосок Сирка.

– Уж поверь они пожрали больше, колония крыс может иметь сотни демов (Стай) и насчитывать до трех тысяч особей и человека они схавают на раз два! Крысы – это единственная форма жизни что превышает нас живучестью!

– А ты я смотрю спец! – заметил Рийго. – Часто вот так лазаешь да самой колонии гномов.

– До колонии гномов добрались на кольской сверхглубокой, а после законопатили. – без доли юмора ответил Отто, по всему равно их Эйно смотрящий те же передачи из цикла тайн мироздания. – Но у нас в Калевале нечем особо удивить. Два раза летал в Новопариж, вот там да, весь город стоит на могильнике одна сплошная крипта! Был в Германии что на месте старого Берлина. Но самая большая мечта забраться в (Вервольф) личную ставку Гитлера на Украине, теперь уже Киевской сечи. Но любые разведывательные экспедиции там под эмбарго, почитай два века прошло, а все бояться, что пол их государства взлетит на воздух! Немецкие инженеры, отступая минировали на славу! Десятки километров туннелей и не счесть сколько комплексов! – мечтательно промолвил диггер, а в следующую секунду замер под негромкую, но властную команду Сантери «Стоять не двигаться!»

Поперечные замерли от холода, что прозвучал в команде, а сам полукиборг медленно вышел вперед и двинулся в правую сторону обделки, глядя куда-то вниз на хитрую развязку труб и кабелей пропущенную через полости опорных балок металлоконструкций.

Рийго и мистия сфокусировали свои бионические линзы повысив кратность, сменив несколько диапазонов, и обмерли. Чуть выше головок рельса справа налево был спроецирован тоненький луч инфракрасного датчика, соединяющий два малоприятных устройства. Сантери хвала всем силам небесным первым в силу своего опыта увидел инфракрасную растяжку, датчик движения, что испускала мина направленного действия. И стоило только хоть одному башмачку прервать спроецированный контакт, то башмачок улетел бы далеко далёко вразрез хозяину, украсившему стену туннеля багровым непрезентабельным граффити

Дальше шагах в десяти была еще одна и еще, и еще. Туннель оказался заминирован причем конкретно. Теперь-то уж ни у кого не осталось никаких сомнений в верности догадки. Ну кому вообще понадобилось минировать туннель под Калевалой, тем более в такой близости от мемориального парка, в каких-то двухсот метрах от точки назначения, высвечивающейся на планах коммуникаций, наложенных поверх тактических карт что проецировались оптическими системами на зрении каждого оперативника за исключением диггера.

– Можем рвануть, и разнести все сюрпризы туннеля, а можем обезвредить. – обернулся на предводительницу Сантери.

– Обезвреживай, я не знаю, что там впереди, и не хочу поднять тревогу раньше времени. – распорядилась Аги, что было весьма прозорливо.

Покуда полукиборг обезвреживал первую, благо обладал достаточными навыками, его боевая соратница, Лия, уже обвыкнувшаяся к своему киберпротезу гибридных систем, как через скакалку перескочила датчик и склонилась над следующей. И так медленно, но, верно, они продвигались вперед, предусмотрительно перестроив оптические системы на сканирование во всех диапазонах вплоть до электромагнитных искажений. И оказались правы, после десяти мин за пятьдесят метров до точки назначения оказалась еще преграда, прослеженная по электрическим сигнатурам встроенных батарей. Между рамами обделки на вершине свода были грубо вмонтированы две автономные турели весьма впечатляющего калибра под двадцать пять миллиметров. Два короба сокрывшие в бронированном корпусе выдвижные орудия роботизированных штативов. Их обезвредить не вышло-бы ни под каким видом, не было удалённой точки доступа, как и интерфейсов, только сканирующие устройства и оптические системы, сопряжённые с управляющим блоком. Неизвестен был и охват и потому решив сбросить тайну, их дезактивировали разрывом ЭМИ гранаты, что бросила Агидель покуда остальные заняли огневые позиции позади, частью укрывшись в рамах крепи по обе стороны туннеля.

Ожили лазерные целеуказатели оружия, шаря по туннелю сразу после разошедшегося молниями и всплеском электромагнитного импульса разрыва, но тишина. Все тот же мрак, едва пробиваемый диапазоном инфракрасного спектра, зев бесконечного лабиринта подземного царства, города под городом.

Секунда, две, десять на пределе готовности и ничего, Рийго уже почти выдохнул облегчением. «Если и работали здесь вандалы, то только понаставили ловушек, да и зачем заморачиваться какими-либо дополнительными мерами предосторожности? Своего они добились!»

Подняв левую руку, мистия парой жестов повелела Сантери и Лии прикрыть её, а сама чуть в присяде двинула вперед на разведку, прижав приклад фамаса к плечу. Но едва ноги возлюбленной в привычных высоких саботонах комбинации щитков и арамидной материи до середины бёдер, сделали первую пару шагов, как по основанию туннеля прошла едва заметная дрожь практически не уловимые вибрации.

– Аги назад! – на общей частоте раздался голос Сантери.

Мистия насторожено, не сводя голографического прицела своего фамаса с глотки туннеля, стала отступать и как раз вовремя, чуть дальше отряда метрах в тридцати с правой стороны крепи раздались по сторонам створы с внешним голографическим камуфляжем и из ярко освещённого технического прохода приветить гостюшек вылез воплощенный в длинном корпусе технологичный кошмар. Не менее десяти метров протяжённостью гибкое механизированное тело цилиндрической формы диаметром под шестьдесят сантиметров, состоящее из частых сочленений шасси, шарнирного электромагнитного принципа в оплетении гибких полимерных приводов под внешней матово черной бронированной оболочкой словно чешуёй щетинившееся острыми подвижными гранями резцов мономолекулярной заточки. Змеюка известная как боевой дрон под маркировкой (kiärmis) гадюка, пару раз извернувшись полностью вытянулась в тоннель, двигалась она за счет бешеного колебаний лезвий корпуса, а после задрала верх свой головной модуль десятков сенсоров, смеженных с оптическими визорами, горящими голодным багровым светом из-за сплетения скрещённых жвал, настоящих трехгранных бивней благородного отлива победита, приводимых в движение гидровлическими поршнями.

Никому из поперечных не понравилось сказать на прямоту, как она на них глянула, перемигнувшись линзами, а после обдала туристов спектральной волной сканирования. И уж точно им не придали надежды слова Сантери прозвучавшие в омертвевшем эфире (Ох твою-то мать!) совпавшие с уже слышаным Рийго высказыванием мистии (Душила жаба гадюку!)

«Проклятущие kiärmis запрещены международной конвенцией!» – сам себе дал отчет дренг, будто это могло что-то исправить, прекрасно понимая, что вляпались они в столь глубокую проктологическую ситуацию, что глубже некуда. Этот дрон, некогда разработанный калевальскими инженерами робототехниками для противодействия Карачунам на суше и угрям под водой, сейчас начнет их истреблять как дезинсектор тараканов.

И верно, жвала гадюки раздвинулись под гул систем, управляющая программа не обнаружила дружественных внесенных в базу кодировок и сигнатур, а в глубине пасти, пронизанной бессчётными механизмами аккурат за оптическими системами, средь вспышек преобразователей и компульсаторов стал зарождаться сияющий сгусток плазменной энергии.

– Атакуем! – рявкнула Агидель, выводя из нерешительной прострации свою стаю. Первой открыв огонь из фамаса по харе ползучего дрона. Засвистел пулемет Хильмы в унисон Гекатам. И только Рийго отпустил спусковую скобу, про себя смачно выматерившись, патроны двойной активации и граненые снаряды импульсных винтовок не достигли цели, уперлись в силовой барьер пред жвалами, спроектированный преобразователями головного модуля.

– Не стоять на месте! Двигаемся! – вразумила и Агидель оказавшаяся ближе остальных к противнику, прекратив бесполезную стрельбу, сорвавшись зигзагами в противоположную сторону туннеля и как раз вовремя, ведь на долю секунды отключив барьер, гадюка шмальнула с интегрированного рельсового орудия. Плазменный заряд, осветив солнечным днем пространство, сжёг половину косы Аги, что в последний момент ушла кувырком, плюя на топографию в виде рельс. След от единственного выстрел дрона, остался алеть небольшой воронкой начисто съев часть путей и шпалы, а после началась бойня. Мочилово размывшееся пред глазами стримеров в вереницы стоп-кадров и смутных картин непрестанного движения и стрельбы.

Скрутившись в кольца, гадюка, расправившись, метеором бросилась вперед, раздав жвала. Её целью опять же стала Аги, что при выходе из маневра избегая следующей атаки, пробежала аж по стене, благо углублений в металлоконструкциях крепи хватало, после перекинувшись через себя виртуозным пируэтом.

Жвала разминувшиеся с Агидель перемахнувшей головной модуль, с жутким скрежетом вцепились в крепь, буквально разрезав и измяв опорную балку выдрав её с болтов и заклёпок крепежа обделки.

– Бейте в корпус! – транслировал Сантери, на бегу выхватывая с разгрузки поверх композитной кирасы две Эми гранаты.

Мистия аккурат чередою кульбитов отскочила от гадюки и полукиборг метнул болванки, не боясь её зацепить. Разрывы ни сколь не сбавили прыти длинного гибридного дрона, по всей видимости экранированного, успевшего перезарядить основное оружие обернувшись своей лютой пастью на Сантери. И пропекло бы полукиборга до самых румяных корочек кабы не мистия. Агидель разложив трансформацией кибернетические длани, принялась сечь длинный корпус размашистыми и витиеватыми на поочередность взмахами интегрированных в ладони энерго-кнутов. Бронированная обшивка в силу её дикого напора пошла алеющими сколами и пробоинами, взвизгнули шарнирные сочленения брызжа искрой от ласки светящихся напругой карбида-вольфрамовых нитей.

Гадюка просто невероятной скоростью обернулась вокруг себя использовав задний фрагмент корпуса как хвост, расшвыряв по сторонам Мистию и Сантери серьёзно впечатав их по стенам туннеля, сызнова задрав головной модуль в поисках новой жертвы. К обмякшему полукиборгу под упреждающий крик поливавшего очередями дрона Рийго, бросилась Сирка, пытаясь уволочь прочь своего возлюбленного. Жвала лязгнули и щетинившийся лезвиями корпус снова сорвался в атаке.

Это бросок растянулся для Рийго в вечность, прям перед ним промелькнули моно-молекулярно заточенные резаки корпуса, а пасть раздав механизмами огромные кусачки чистого победита была нацелена на волочащую бесчувственного Сантери снайпершу. Крик Сирки разнесся по туннелю и Рийго ужасом смежил глаз и деактивировал линзу, но так не кричат присмерти, только от боли.

Жвала должные разрубить, что полукиборга, что крошку, не смотря на приводы и щитки экзоскелета на ней, прошли стороной заслугой Хильмы, что последним мигом безбашенно ринулась на гадюку в желании защитить подругу. Силища поперек себя шире девушки множимая экзо системами была колоссальна, и она чуть не кроша зубы скрежетом натуги, схватив головной модуль дрона за два крайних резца оттолкнула их, сбив с изначальной траектории пред тем, как гидравлика сжала жуткие бивни. Именно вмешательство двужильной Хильмы спасло Сирку успевшую отбросить Сантери в сторону и заслониться руками в жесте беспомощности. Кончики резцов гадюки сомкнулись раньше, разделав руки малютки в кровоточащие лоскуты легко перебив рамы и приводы внешнего снаряжения.

Неведомо как, но пока Сирка верещала от боли, Хильме удалось удержать на месте громаду извивающегося корпусом дрона, а Торве подскочивший к ней стал в упор разряжать барабанный магазин, засунув ствол дробовика в просветы клыков роботизированного чудища. Силовой барьер не работал в такой близи и дробь изрешетила большую часть преобразователей и систем обнаружения, пробившись к электронике: к платам, чипам и прочей начинке головного модуля.

Очухавшийся Сантери увидев пред собой упавшую на колени брызжущую кровью малышку, а над ней чудом удерживаемого дрона, дико сокращающего гибридное свое тело, схватив Сирочку на руки он метнулся в сторону откуда прибыл отряд, вынося снайпершу прочь от опасности.

Гадюка, свив корпус задрала морду вместе с Хильмой отодрав ту от земли, шмякнув об свод туннеля, хватка габаритной на стать дамы расцепилась и тварь обрела свободу сокращаясь и извиваясь отползая дёргано в сторону, пытаясь перегрузкой систем восстановить боеспособность.

Это был их единственный шанс! Другого капризная фортуна могла и не выделить. Поперечные всем составом ринулась в атаку. Торве гавкал дробовиком, Агидель уже вернувшая себе инициативу, взвивала вереницами хлёстких ударов энергокнуты, плела вокруг себя чарующую паутину из голубеющих росчерков. Рийго удерживая Гекату в левой, клал короткие очереди по извивающемуся корпусу метя в алеющие пробоины брони оставленными оружием возлюбленной, он уже сложил пальцы правой аугментированной руки вдоль запястья, явив из кибернетических недр протеза, маленькую вариацию рельсового оружия что с завидным аппетитом сжирала резервы внутренних батарей. Сантери тоже подключился к обстрелу передав малышку диггеру Отто, оставшемуся в стороне от побоища, вколовшему раненой стимуляторы и спешно пытавшемуся остановить кровь, хлещущую из перемолотых ниже локтей рук, больше походящих на фарш плоти и обмундирования.

Гадюка кружилась, переворачивалась, металась, бросая свое цилиндрическое высокоманевренное тело из стороны в сторону, но уже не так прытко, как раньше, заслугой дроби Торве и конечно энергокнутов, единственных что смогли просадить внешнюю бронированную оболочку длинного корпуса. Дрон безуспешно пытался вычислить обруганными процессорами приоритетную цель.

Не раз и не два в пустую оглушительно лязгая, смыкались жуткие жвала, выгрызая то часть обделки туннеля, то рельсовые пути, проложенные в основании, но стримеры впервые не снимая баталию, миновали атаки маневрами, усиливая темп огня и натиск, прижимая роботизированную тварь к левой стороне туннеля.

Средь гавканья дробовика Торве, свиста импульсного оружия и криков, мешавшихся с грохотом дрона бьющегося корпусом о пути и обделку, отчетливо слышались крики Хильмы поливающей огромною трепыхающуюся фигуру просто шквалом очередей, держа пулемет у бедра, чья ярость вот-вот должна была поглотить хозяйку обратив в берсерка. Этого страшился Рийго, коли она утратит над собой контроль то наверняка подставится, а дрон хоть и был частью поврежден, но оставался смертельно-опасным противником.

Кольцо вокруг трепыхающейся гадюки сужалось, и она жалила и била хвостом из стороны в сторону, но и этой радости её лишил Дренг, улучшив момент выстрелив из киберпротеза просадив плазменным сгустком заднюю часть измятого и покоцанного корпуса насквозь. Его попадание по всей видимости заклинило один из ведущих приводов и часть длинного облепленного броней и резцами корпуса омертвела, лишив робота большей части манёвренности.

Но точку в сражении поставила как не странно Лия! Никто в горячке дробилова и не заметил, как безбашенная оперативница в самом начале замеса бросилась назад, при виде того, как бесполезно клацают снаряды импульсных винтовок о бронированную оболочку дрона не говоря уже о энергетическом щите, спроектированном пред жутким на вооружение головным модулем.

Нет, вольная рубака и наёмница не струсила и не дала по пяткам, а в силу боевого опыта прикинув их огневую мощь, сделала перерасчёт действий, выявив единственное возможное решение проблемы. Она уже давно разучилась идти на поводу эмоциям и не обращала никакого внимания на крики и гвалт бойни позади. Лия бежала назад по туннелю в поисках тех самый мин и отделив взрывные устройства собирала их в кучу, обвязывая жгутом из мед комплекта полевой аптечки, попутно меняя настройки электронных детонаторов объединяя тайминги на срабатывание при активации, а не прерыве инфракрасных датчиков. Крик Сирки достиг её уже на обратном пути, но Лия и бровью не дёрнула, наддавая к сражению – «Кричит значит живёт!»

– Наложи жгуты чуть выше локтей! – бросила она на бегу Отто, а сама прорвалась к стримерам остервенело лупящим цельнометаллического гада, взвившись активацией микророторов и пневматических систем киберпротеза ноги в высокий прыжок, буквально перескочив извивающегося дрона над головным модулем, лязгающим гидравлическими жвалами, бросив подарок между тварью и стеной туннеля, к которому он был прижат её отрядом.

– В рассыпную! – крикнула она, продолжив бег, дальше уходя из зоны теоретического поражения.

– Ох её! – по всей видимости первым разгадав задумку бывшей подчинённой, всегда гораздой на такие вот экстраординарные выдумки-задумки, припустил прочь Сантери, взвалив на плечо Хильму в чьей адекватной возможности отступить у него не было уверенности. Остальные тоже не стали испытывать судьбу и брызнули кто куда и как раз вовремя.

Развернувшись на полном ходу и припав на колено прижав приклад Гекаты к плечу, Лия, активировав лазерный целеуказатель стала елозить им по примерному местоположению её подлянки за гадюкой.

Жахнуло так, что вздрогнул весь тоннель, брызнувший из сочленений обделки свода, пылью и песком, а уж огненный бутон пламенеющим цветком озарил мрак этой древней крипты на многие сотни метров. Наверняка и на поверхности почуяли сейсмический толчок.

Откашливаясь и часто моргая, оглушённый Рийго вылез из-за балки металлоконструкций, сослужившей каким никаким укрытием, от едкого дыма пришлось прищурить биологических глаз. – Все живы? – транслировал он на общей частоте, выдохнув тому, что тактическая карта обличала сигнатуры друзей пришедших трёхмерными фантомами в движение.

– Не уверен! – первым отозвался Торве, а после раздались голоса прочих.

Медленно и настороженно в полной боевой готовности брели свозь пелену гари и дыма поперечные, к месту своей баталии в оседающем мареве с удивлением оглядывая искореженные пути и крепь туннеля, сорванную с анкеров. Попадались им и невеликие ошмётки, элементы недавнего врага, где обломок бронированного корпуса с лезвиями, где изогнутый механизм или сложной конструкции шарнирный сустав, а где и сплавленная сопля полимерного привода. Уцелела больше прочего только головенка гадюки, сжавшая свои жутки жвала оказавшаяся как не странно аж в десяти метрах от места разрыва.

Убедившись, что дрон полностью демилитаризован, вся клика уже бегом припустила к сигнатуре Отто и Сирки. Диггер, перетащив раненую далеко в сторону аж на пятьдесят метров, но даже там прикрыл её в момент взрыва собой.

Первым у крошки оказался Сантери а после все остальные. Хильма даже пустила слезу мукой исказив грубое своё лицо, видом бледного личика потерявшей сознание действием седативных подруги. Но вразрез ей, Агидель как недавно Лия, не поддалась чувствам.

– Держите её, сейчас очнется! – повелела мистия ледяным тоном, всего один раз глянувшая на мешанину мяса и костей, на то, что раньше было руками Сирочки. Жгуты были наложены правильно, но все равно конечности ниже локтей было не спасти, не здесь, да и нигде.

– Ты что делать собралась? – рыкнула Хильма, когда Агидель развела по сторонам правую ладонь, активировав интегрированную в кибернетическую руку катушку преобразователь, выпустившую всего на двадцать сантиметров сияющую нить энергетического хлыста.

– Это необходимо иначе никак! – вместо мертвой на решительное лицо предводительницы, отозвался Сантери, прижав малышку плечами к крепи туннеля, пока Рийго невероятно аккуратно держа под локтями поднял её искалеченные руки.

Два резких взмаха и в ноздри заполз запах палённой плоти а Сирочка вернулась воплем в чувства, глядя огромными глазищами на культи своих рук.

– Все хорошо! Не смотри! – прижал её к себе Сантери шепча еще какие-то утешения на ухо. Пока мистия накладывала антисептические саморегулирующиеся стяжки на обожжённые срезы.

– Хильма, Сантери и Торве эвакуируете нашу малышку. Доставьте по адресу 3 кольцо, ЖБ- 36 сектор 15, там будет вывеска киберхирурга! Он проверенный, Питти зовут в прошлом полевой, все сделает по лучшему виду! – распорядилась мистия, надеясь, что когда их малютка очухается то не особо офигеет от новых своих рук, вернее бионических кибернетических имплантатов. – Я Рийго и Лия останемся и проведем остальную разведку!

– Связь каждые полчаса! Если не выйдете в эфир, то я звоню Импи! – отрывисто кивнув, Сантери без видимого усилия в силу своих полимерных мышц поднял Сирочку на руки и двинулся в зев черноты по обратному направлению. За ним пошуршал Торве с дробовиком на перевес.

– Хильма! – окрикнула здоровенную деву атаманша. – Если бы не ты, то Сирка погибла!

Слова Аги заставили атлетку скупо, но признательно улыбнуться вот только продолжить движения ей не дала сама же мистия окликнув еще раз. – Эй Ётун, а забери-ка наш трофей! На стену повесим! – указала дулом Фамаса предводительница на головной модуль гадюки.

Хильма разразившись хохотом, схватила за гидравлические жвала головенку дрона и под шелест напряжения сервоприводов экзоскелета, взвалив на покатое плечо, ретировалась.

Собравшись и выстроившись клином, где острием копья была Агидель, торица двинулась туда, где рябила испорченным голографическим камуфляжем переборка, уж точно не входившая в изначальную конструкцию туннеля, нагло врезанная в балки обделки. Две взрывостойкие створы с консолью на левой стороне, выстланные гарью и сажей, именно из них вылез дрон и именно там их ожидали ответы.

– Свидетели Иеговы, несем вам слово праведное! – постучав кулаком в панели, представилась Агидель, подмигнув в оптическую линзу видеонаблюдения, размещавшуюся чуть выше створок. И только дренг знал, что её ехидство и внешнее спокойствие скрывает под собой настоящего демона. Мистия в глубине души рвала и метала, готова была вырвать глотку любому повинному в пока теоретическом надругании над останками друзей и реальном увечьем Сирочки.

Лия прыснула смехом а Рийго достал из одного из подсумков электронную отмычку – продолговатый твердотельный планшет-деку сенсорного экрана с очень кучерявым софтом в особенности программными демонами взлома и шпионажа. Его целью стала консоль доступа, закрытая щитком, коий не поморщившись оторвал дренг, силой своей аугментации. Даже не глядя на клавиши и сканирующие устройства он подключил напрямую шлейф деки.

Всего одна минута и система безопасности, охмуренная софтом, дружелюбно раздала бронированные панели по сторонам, явив недлинный коридор, облицованный металлическими листами с двумя вентиляционными магистралями коробов под потолком с единственным проходом впереди. Слева виднелась техническая полость с пустыми автоматическими креплениями и болтающимися кабелями, именно в ней по всей видимости изволила почивать стагнацией гадюка.

– Значит активировали эту прелесть напрямую, это не автономная система. – Ох и гадко в силу недвижимой нижней челюсти, смеси углепластика и метала, только верхней губой ухмыльнулась Агидель, ступая дальше не отпуская оружия.

У второй преграды не было интерфейсов или консолей, но это их не остановило. Лия предложила взорвать, дескать есть еще в туннеле мины, но мистия только покачала головой, пустив в дело энергокнуты, срезав с ведущих механизмов и магнитных сцепок замков полотно толщиной в два дюйма прокатной стали с примесью победита. А дальше едва как крышка гроба рухнула преграда, открыв взорам белоснежный дизайн стерильной лаборатории, по ним открыли огонь, заставив вжаться в стены туннеля. Стреляли не ахти как умеючи и град гранёных снарядов от Гекаты принял на себя Рийго, выставив в проход проецируемый наручем энергетический щит.

По всему магазин неизвестного опустел, послышалась возня и Рийго, к своему удивлению, был бесцеремонно отволочен назад мистией, что, не церемонясь под гул преобразователя дульной насадки электромагнитного ускорителя фамаса, пальнула в проход на поражение, даже не пытаясь провести захват без потерь. Короткая очередь и истошный вопль обличил выход из строя стрелка, коему в унисон завизжали ужасом и прочие люди.

– Всем лежать, мордой в пол, пока не покрошили. – незнакомым голосом полным холода и ненависти гаркнула Лия, вырываясь вперед вместе с Аги.

Две прожжённые оперативницы, шаря прицелами по сторонам ворвалась в небольшую лабораторию, разделенную на четыре сектора прозрачными застеклёнными перегородками со множеством терминалов и мониторов.

Пред Лией подняв руки в жесте сдачи, оказалась женщина, как и прочие сотрудники облачённая в белый халат с периферийной голографической гарнитурой на лице сокрытом фильтрующей маской-респиратором двух клапанов. Девушка чью команду касательно пола проигнорировали, врезала ей прикладом в челюсть с противным хрустом костей сорвав респиратор, повалив навзничь, мистия действовала не менее жёстко пинками и затрещинами сгоняя персонал махонькой лаборатории в кучу прямо в центр к окровавленной луже на коию уставился оторопевший Рийго. Юноша так и пялился на вооружённого Гекатой ученого, буквально разодранного на куски патронами двойной активации, и он мало походил теперь на человека, просто груда окровавленного мяса и внутренностей, обрывков нейлоновой спецовки и конечностей.

Когда-то давно, почитай два века назад великомученик Николай второй последний Российский император династии Романовых, расстрелянный вместе с семьёй в июле 1918 г в подвале дома Ипатьева. В бытность свою сумел стать основоположником идеи разоружения, именно его заслугой в мае 1899 г в Гааге открылась первая в мире конференция на коей были определены ключевые пункты по запрету химических газов и разрывных пуль!

И теперь Рийго понял, что так гложило последнего императора и прочих участников той конференции. Эта картина, от которой он не мог оторвать глаза и биомеханической линзы, вымораживала ужасом все то, что делало человека человеком. Он уже видел жуткие ожоги там на космодроме, видел следы пуль и взрывов видел человеческую жестокость во всех низменных звериных порождениях. Но раньше этого не делала его возлюбленная что как скот сгоняла сейчас людей в кучу! Сколько грохнул фамас в её руках три раза? Четыре? Но человека буквально распылило. Такие пули нельзя использовать против людей, только против машин. Кричала ему совесть, по всей видимости умолкшая в акустических системах Агидели!

– Рийго! – вывела его из прострации возлюбленная, указав автоматом на лабораторию.

Тряхнув головой и аккуратно обойдя тело вместе с жавшимися, друг к другу учеными, приметив как с вызовом смотрел на них только один человек, уже не молодой седеющий мужчина. Рийго пристально рассматривая оборудование углублялся медленной поступью в помещения, Мистия держа наготове автомат шла рядом, оставив Лию стеречь персонал.

«Вот они!» Средь бессчетных провязанных как лианами кабелями и шлейфами системных блоков, переливающимися клавишами и сенсорами консолей, средь скопищ мониторов да голографических проекторов в беспорядке вместе с ручными планшетами, размещенными по столам с эргономичными креслами и прочего исследовательского оборудования, он увидел экранированное хранилище на самом дальнем конце помещения. Защищенный от внешнего воздействия бокс с покрытыми изморозью внутренней температурной среды стеклянными стенами. В его глубинах в сплетении датчиков и проводов оказались четыре извлеченных чипа нейролинка, сложной конструкции киберимпланты скрывавшие в углепластиковых корпусах множественные микропроцессоры и прочие комплектующие на вроде дополнительных кластеров памяти и озу, с возможностью дополнительной конфигурации. Величайшее чудо киберхирургии с внешними нейроактивными интерфейсами по типу мозг-компьютер должными путем интеграции в кору головного мозга синхронизироваться с мозговой деятельностью за счет объединения микропроводки и нейронных путей.

Пару минут они с возлюбленной смотрели на то, что осталось от их друзей. Отказываясь верить в то, что произошло, разумы знали, но души сопротивлялись истине, а после девушка, развернувшись на подошвах своих сабатонов, устремилась быстрым шагом обратно к ученым. Быть может не отдайся Рийго горю и скорби, не уйди он на несколько минут в глубины себя, стремясь унять боль от этого откровения человеческой безнравственности и подлости. Он бы смог упредить всё дальнейшее! Смог бы разделить чувства своей возлюбленной, смог бы удержать её от неисправимой ошибки, последовавшей за эмоциональным срывом мистии. На свое и её горе Рийго не осознал глубины всего того ужаса что таился за израненной скорбью душой Агидель. Ком черных чувств словно гнойник долго зрел в глубине воительницы, пронзив сорняками злобы все её естество, и не отворенный вовремя дал всход всепоглощающей слепой ярости.

– Где тела? Я вас суки спрашиваю! Где тела? – донёсся до плачущего Рийго её крик.

– Отходы исследований были утилизированы! – ответила, дрожа голосом одна из женщин. – А шахта к захоронению замурована и переделана под этот исследовательский комплекс!

– Отходы исследований?

Дренг услышал звук удара и всхлип, затем ещё один. Но ему было все равно, юноша отрешённо достал термитную взрывчатку еще со времён космодрома оставшуюся в одном из подсумков разгрузочного жилета. Он взорвет все здесь к чертовой матери. Погребет друзей как должно в огненной круговерти! Юноша пред чьими глазами проносись калейдоскопом лица друзей, устанавливая таймер даже не услышал ещё одного диалога.

– Вы даже не представляете во что ввязались! Кому перешли дорогу! – прикрыв собой научную сотрудницу, выхватившую от мистии пару хлёстких коротышей, вскочил мужчина, тот самый седой. – Кто вы такие а? Простые головорезы не больше, распиаренные в угоду быдлу! Вам даже не понять к какому прекрасному открытию вы смогли прикоснуться! Мир не стоит на месте, а что вы с этой программной тварью Суометар решили сделать? Захоронить в угоду отжитым принципам морали технологию будущего, способ изменить правила войны и жизни. Не выйдет! Ну уничтожите вы здесь все, но это только исследовательская база, все данные уже давно находятся в настоящих лабораториях. Снимите-же розовые очки недоумки, хватит жить в выдуманном сказочном мире! Технологический процесс не остановить! И пусть уж лучше мы будем обладать этой технологией чем наши враги!

– Да ты прав! – неожиданно отозвалась Агидель прищурив очи внимательно выслушав отповедь. – Не остановить! Но можно замедлить как в принципе уничтожить все лаборатории и тебе подобных! – в следующий миг рука предводительницы выхватила боевой нож виброкромки из ножен поверх грудных элементов комбинированной кирасы и всадила в голову профессора аккурат в лоб по самую рукоять.

Научный штат пришёл в панику оглушительно завизжав и прижавшись к друг-другу.

– Что это? – не веря своему зрению, увидев холоднокровную расправу, вопросил объятый ужасом Рийго выходящий из лаборатории.

– Это милый мой, единорог! – указала Агидель на лежащего бездыханного профессора с торчащей из головы рукоятью боевого клинка. – Доброе волшебство существует! – подняла она фамас и под упреждающий крик рванувшего вперед супруга, открыла огонь равно оскалившейся в кровожадной ухмылке Лии.

Мир Рийго рассыпался осколками в коих отражались дульные всполохи, освещавшие лицо незнакомки. Яростной фурии что он никогда не знал, а может просто не хотел видеть!