Присяжный №8

Пролог

Ясное вечернее солнце мягко касалось вершин деревьев. Они давно уже поникли под тяжестью свалившегося на них снега, образовавшего твердые ледяные «шапки», обхватившие со всех сторон края веток. Воздух веял знойной зимней прохладой. Где–то вдалеке доносились отголоски дятлов, бьющих своими носиками по древесной коре, то и дело, пытаясь найти где–то в глубине червячков, которые затерялись, как только прошло теплое лето. С другой стороны кричали, горланя свои песни, тетерева, готовясь к ночи. Они давно уже сидели на гнездах в ожидании, когда наступит долгожданный момент вывода потомства.

Красный закат, укутывающий все вокруг в свое кровавое одеяло, опустился на землю, скрытую от глаз метровым слоем одновременно давнишне твердого и обледенелого, но в то же время сверху легкого и пушистого снега. Вдалеке бурлила, вскрываясь нарывами, мощная Сибирская река, стараясь наконец–то освободиться из заточившего ее плена. На улице потеплело, и этого едва было достаточно, чтобы расколоться и сдвинуть толстенные глыбы, устроив долгожданный ледоход.

Вся природа в своем многообразии словно шептала на ухо: «Не спеши, остановись на секунду и насладись моментом». Однако данную фразу совершенно не желали слушать пятеро человек, устроившихся на опушке на вершине холма, внимательно вглядываясь в бескрайнюю даль, стараясь что–то там увидеть. Они, одетые в теплые пуховики, и маски, укрывшись в тени толстенных вековых деревьев, дрожали от холода, переговариваясь между собой.

– Опаздывает, зараза, неужели нас обманули? – спросил один из них, озадаченно поглядывая на дорогие золотые наручные часы, испещренные вставками из небольших драгоценных камней во всю длину обода.

– Не переживай, «Адвокат», придет. В прошлый раз «Паук» нас не обманул, – ответил ему другой, оперевшись на кожаное сиденье своего снегохода.

Он был массивным и коренастым, выше всех остальных в этой компании. Даже через толстый и объемный пуховик чувствовалась его нечеловеческая мощь. Но главное – такая же звериная жестокость по отношению к обидчикам и врагам. Возможно, именно за это ему и дали то самое прозвище, которое удивительно удачно сочеталось с фамилией.

– Все равно странно больно, «Зверь», не опаздывают поезда на двадцать минут, – возразил первый, неодобрительно качая головой.

Собеседник тяжело вздохнул, оглядевшись. Прямо перед собой он увидел расположившиеся на небольшой полянке пять белоснежных снегоходов, сияющие металлическим блеском, отливая оранжевым оттенком заходящего солнца. Издалека их даже трудно было заметить, и именно на это и был главный расчет.

– Я никогда не ошибаюсь, поезд будет, – заявил «Паук», прислонив к лицу бинокль, внимательно вглядываясь в небольшой кусочек железной дороги, тянущейся вдоль реки.

Она выходила из ниоткуда и практически сразу терялась по левую руку в сплошном темном лесном массиве, в котором ничего невозможно было разглядеть. Мощные старые деревья переплетались друг с другом в изощренных формах, словно в сказочной чаще, маня к себе удивительным шармом и гоня прочь, внушая страх, одновременно.

– «Зверь», ты прекрасно это знаешь, – продолжил тот, начиная в глубине души нервничать, что информация из анонимных источников его обманула. Прямо сейчас все было поставлено на карту, ошибаться категорически нельзя.

– Конечно, я всегда тебе доверял, так что не подведи. Мне нужны эти картины. Есть два инвестора на черном рынке, которые дорого за них заплатят, – ответил ему второй, который, судя по поведению, явно был главным в этой группе.

– Какой у нас план? Доедем до поезда, заберемся внутрь, найдем нужный контейнер, что дальше? Не скинем же мы его с поезда и не попрем на себе через тайгу! – спросил четвертый участник команды, сильно покашливая.

Этот худой и маленького роста мужчина удивительно скрывался в тени деревьев. Его комплекция позволяла легко спрятаться за одним из стволов и быть незаметным. С самого детства того дразнили дети, ведь он был меньше всех в любых возрастных группах. От стресса тот рано начал курить, что не могло не сказаться в большей степени на его и так слабом здоровье. Сейчас он от нервов выкуривал уже третью сигарету за полчаса, погружая округу в серый и вонючий дым.

– «Сморчок», я для кого распинался вчера целый час? Для чего мы собирались? – в гневе повернулся к нему «Зверь», сжав от недовольства кулаки. – Мы не будем сбрасывать никаких контейнеров. Найдем картины, потом захватим поезд. В лесу в десяти километрах отсюда есть развилка. Там переключим рельсы и отгоним вагоны на заброшенный завод, где нас ждет грузовик. Перекинем товар туда, и вы свободны. Главное успеть до перекрестка, иначе на себе через тайгу все потащите.

Поняв, что план рабочий, но требует от всех выдержки и быстрого темпа, собеседник вновь затушил сигарету об сугроб, бросив «бычок» в компанию к остальным, после чего начал дрожать от холода, пытаясь отогреть покрасневшие и замерзшие руки.

– Будьте осторожны, там наверняка достаточно охраны, в отличие от «Адвоката» и «Сморчка» я хотя бы горячие точки прошел, – заговорил пятый участник, поправляя пристегнутый на ремешок перекинутый через спину автомат.

– Я знаю, «Штырь», поэтому они поедут сразу в начало состава и будут угрожать машинистам. Сомневаюсь, что они вооружены. Мы с «Пауком» пойдем с центра. Ты с конца, – сразу ответил ему «Зверь», понимая суть претензий.

Тому лишь оставалось недовольно вздохнуть, неодобрительно поглядывая на тех, с кем ему выпало оказаться в команде на таком задании. Одно дело – кражи в музеях. И совсем другое – вооруженное ограбление. Но самое главное, он, как и «Адвокат», совсем не доверял «Пауку». Уж больно неожиданно тот появился из ниоткуда в их состоявшемся коллективе. Конечно, это было не первое дело, но вопросы о его преданности оставались. Побывав в боевых столкновениях и повидав на своем веку не один десяток солдат, «Штырь» прекрасно отличал тех, кто первым побежит в случае опасности или предаст товарищей. И «Паук» был, по его мнению, как раз из таких.

В этот момент он, как будто чувствуя, что стал предметом мыслей товарища, довольно улыбнулся, глядя в бинокль. Прямо из–за поворота, поблескивая в лучах заходящего солнца, появился серебристый поезд, уверенно набирающий ход по прямой на заснеженном поле.

– Едет! Я же говорил! – удовлетворенный собой, громогласно заявил «Паук».

– По машинам! Начинаем! – скомандовал «Зверь», резво запрыгнув на свой снегоход и запустив двигатель.

Глава 1. Следы преступления

Мягкий и начавший таять снег хрустел под ногами высоких резиновых сапог. Шум раздавался по всей округе. Еще страннее его было слышать в лесу практически в абсолютной темноте. Яркий свет фонарика разрезал поляну на две части, хоть как–то позволяя ориентироваться в этой всепоглощающей мгле. Где–то вдалеке сидели, покачиваясь на деревьях, недовольные птицы, гаркающие, обсуждая увиденные ими события.

Прямо сейчас по опушке, постоянно проваливаясь по пояс из–за проталин, шагал следователь. Ему едва удалось добраться досюда через бурелом и тайгу, оставив служебный «Уазик» далеко позади на узенькой дороге, припарковав его на обочине. Но еще более тяжелая была судьба у экспертов, вынужденных проделывать тот же самый маршрут, проклиная все на свете, вместе со своими ящиками.

––

Три часа назад в дежурную часть поступил интересный и интригующий звонок от местного лесника. Он сообщил, что слышал десятки выстрелов, подумав о незаконной охоте или гоне животных, однако, когда явился на участок, заметил подозрительный и изрешеченный пулями поезд с несколькими деформированными вагонами, который неизвестные в масках отгоняли в сторону заброшенного завода.

– Дальше я за ними следить побоялся, они были вооружены, – подытожил мужчина, который по голосу был сильно выпившим от стресса, запинаясь, пытаясь выговорить каждое слово.

– Сколько их? – вмешался в разговор Андрей Сырский – тот самый следователь, которого вызвал дежурный коллега.

– Так, сначала видел двоих. Один совсем хилый и худой, почти как ребенок, второй средний. Затем к ним подошли еще два амбала, как шкафы, – продолжил сумбурный рассказ лесник, периодически срываясь на истерический крик.

– Что они делали? – продолжил задавать вопросы правоохранитель, внимательно вслушиваясь в суть деталей.

– Спорили.

– О чем?

– Не знаю! – залепетал мужчина. – Но потом один из них, тот, что здоровый, направил на щуплого автомат, и они переключили стрелки.

– А потом? – не унимался следователь.

– Начали отгонять поезд в сторону завода, – ответил им дрожащим голосом лесник.

– Ладно, понятно, спасибо, мы с Вами позже свяжемся, – подытожил Андрей, отходя от телефона.

Он внимательно смотрел в окно, где округу заносила неожиданная ночная вьюга, раскручивающая потоки снега, раз за разом нанося ими удары по стеклу, словно стучась, просясь пустить ее внутрь. В такую погоду выходить на улицу совершенно не хотелось. Но служба есть служба.

– Оформляй его. Потом вызовем на допрос, как свидетеля. А сейчас мне нужна группа захвата.

– Прямо сейчас? – удивленно переспросил дежурный.

– Да, возможно они еще там, – заявил Сырский, смотря на неуверенного коллегу.

––

Сбоку от него шагали оперативники. Все они то и дело ругались, нецензурно выражаясь по поводу того, что их выдернули в ночи в тайгу ловить неизвестных преступников.

Осветив ярким светом фонарика округу, Андрей почти сразу увидел поблескивающий в этих лучах серебристый состав поезда, укрытый сверху маскировочными сетями. Сбоку от него виднелись заметные полосы, ведущие вглубь чащи. Подобравшись поближе, Сырский присмотрелся внимательнее, поняв, что это, скорее всего, следы от колес.

– Это от шин? – спросил он у подошедшего эксперта.

– Похоже на то, – ответила ему девушка, вглядываясь во вдавленный в снег рисунок протектора.

Краем глаза мужчина смотрел, как из поезда выходит группа захвата с автоматами наперевес в бронежилетах, озадаченно качая головой.

– Никого! Ни в округе, ни в поезде! Два раза все обошли, до того, как Вас пустили. Но Вам это не понравится. – крикнул ему один из сотрудников, заметив на себе немой взгляд.

– Что там! – спросил Андрей, не понимая подобной скрытности.

– Посмотрите сами, в предпоследнем вагоне есть еще, – ответил спецназовец, похлопав его по плечу, после чего устремился в неизвестном направлении.

– Ладно, мне нужно знать, что здесь произошло, куда ведут эти следы, в общем максимум по машине. А я пока пойду посмотрю, – подытожил мужчина, после чего более неуверенным шагом, надевая перчатки на ходу, двинулся в сторону поезда.

С каждым метром идти становилось все тяжелее. Казалось, что обстоятельства его сейчас задавят, ведь интонация, с которой говорил сотрудник, явно не свидетельствовала ни о чем хорошем. Оставалось только узнать, что же там такого ужасного они обнаружили.

Подтянувшись за поручень изрешеченного вагона, из которого вылез спецназовец, Андрей с размаху открыл дверь, тут же отвернувшись, ведь там лежали сложенные в горку пять трупов в масках.

Глава 2. Неизвестность

Темнота. Яркий свет. Лампа над головой. Писк аппарата по отслеживанию сердечных ритмов сбоку. Полная неизвестность.

Мужчина проснулся в больничной палате. Голова ужасно ломила, как и все тело, словно по ним пробежало стадо антилоп. Он попробовал пошевелить пальцами на ногах, но их сразу свело судорогой. Получались лишь отрывистые взмахи под одеялом. В глазах снова потемнело. Дышать стало чуть тяжелее.

Чувствовалось, что его чем–то накачали, словно что–то притупляет эмоции, но самое главное – боль. Было просто невозможно. Голова отказывалась думать. Мысли взрывались яркими вспышками, но тут же гасли, как будто их сразу окатывали из ушатов с водой, точечно туша возгорания.

Мужчина пытался вспомнить, как здесь оказался и что с ним произошло, однако мозг упорно отказывался отвечать на эти вопросы. При попытке освежить хоть что–то в памяти перед глазами появлялась белая пелена, затем вновь яркий всплеск эмоций, холод, боль, металлический стук, удар, снова пустота. Кто он такой? Откуда взялся? Как его зовут? Все эти вопросы оставались без единого ответа. Не было даже догадок.

Сделав над собой усилие, тот поднял дрожавшую руку и вынул изо рта шланг для подачи кислорода. Дыхание тут же нормализовалось. Было уже проще.

С каждой секундой становилось все страшнее. Эта неизвестность неимоверно пугала. Но главное – он не понимал, куда идти и что делать дальше. Безысходность задавила, как только появились первые мысли о будущем.

Неожиданно дверь палаты распахнулась, и внутрь вошла девушка в белом халате. Ей было не больше двадцати пяти. Хороша собой, стройная фигура подчеркивалась облегающей одеждой. Из–под медицинской шапочки торчал кончик заплетенных в косичку светлых волос. Она усиленно что–то записывала в папку, даже не обращая внимания на пациента. Подняв, наконец, глаза, та вскрикнула, выронив бумаги на пол.

– Господи, Вы очнулись, – прошептала та, тут же подбежав к мужчине и наклонившись к его лицу, – так, пульс нитевидный, давление в норме, зрачки на свет реагируют.

– Что…. – едва различимо прохрипел он, пытаясь приподняться с кушетки.

– Нет, нет, нет, не двигайтесь, я сейчас позову врача, – одернула его девушка, развернувшись, намереваясь двинуться к выходу.

Однако мужчина тут же схватил ее за руку, остановив на месте. На удивление хватка оказалась железной, как будто не хотел упускать свой последний шанс. Это неимоверное рвение вынудило медсестру замереть на месте в ожидании, что будет дальше.

– Останьтесь, не уходите, пожалуйста, – продолжал хрипеть, стараясь говорить изо всех сил, пациент.

– Послушайте, Вы только что вышли из комы. Никто еще не знает об этом кроме меня. Нужно срочно сообщить врачу, – возразила она, все же намереваясь пойти за помощью.

– Комы? – удивлённо спросил уже более живым голосом мужчина.

– Да, почти два месяца здесь лежали, извините, я скоро вернусь.

Поняв, что застала его врасплох, как только тот ослабил хватку, девушка освободилась и быстро направилась к выходу из палаты, оставив неизвестного снова в одиночестве.

Теперь у него в голове роилось еще больше вопросов. Как оказался в коме? Что было до этого? Кто же он все–таки такой?

Через несколько минут в палате вновь появилась медсестра, но теперь она была уже в сопровождении лечащего врача – высокого мужчины сорока лет с аккуратно подстриженной и ухоженной бородкой. Тот оживленно подбежал к пациенту, прислонив руку к его лбу и при помощи фонарика проверив зрачки.

– Да, Верочка, действительно, наш Обломов ожил, – довольно заявил он.

– Обломов? Меня так зовут? – озадаченно спросил больной, словно пытаясь вспомнить свою фамилию.

– Нет, что Вы, голубчик, это литературный персонаж, известный лежебока. На лицо, собственно говоря, пост–травматическая амнезия.

– Вы помните что–нибудь? – заявила медсестра, внимательно глядя в глаза пациенту.

– Нет. Ничего. – немного задумавшись, ответил он, стараясь хоть что–то проявить в своей голове.

– Ну, ясно, так я и думал, неудивительно, такие повреждения! Вообще странно как Вы выжили! – восторженно сказал врач, словно гордясь, что поднял его с того света.

– Да? А что там было? – все также хрипло, постоянно откашливаясь, продолжал узнавать больной.

– Мы надеялись, что сами расскажете. Но два месяца назад двое охотников нашли Вас без сознания далеко от населенных пунктов в тайге на берегу реки. Тут же вызвали санавиацию, повезло, что быстро прилетела. Сломанные ребра, пробитая голова, множественные мелкие повреждения, ушибы, ссадины, сильное сотрясение мозга. Словно кто переехал. Что Вы там делали и почему оказались в таком состоянии – загадка. Не найди они тело в ту ночь. К утру Вы бы замерзли насмерть.

Эта история оказалась для мужчины еще большим ударом. Он и так до этого совершенно не понимал, как оказался в такой ситуации, но сейчас стало еще непонятнее. Тайга, охотники, сильные травмы. Что с ним произошло на самом деле? Абсолютная загадка.

– Мы предполагаем, что Вы были на охоте, а затем встретились с диким зверем. Неудивительно в тех краях, – продолжил рассуждать доктор, записывая что–то в своей папке. – Но следователи так не думают.

– Следователи? – спросил пациент, понимая, что все это приобретает еще более тяжелый оборот.

– Да, как только Вы поступили в больницу, мы обратились в полицию. На всякий случай. Они очень хотели поговорить после пробуждения, чтобы прояснить ситуацию, – ответила медсестра.

– Боюсь, их разочарую, – протянул больной, – даже не помню, кто я такой. Уж тем более, что там произошло.

– Ничего, голубчик, поправитесь. Займемся Вашим лечением. Есть у меня пара упражнений для восстановления памяти. А пока, отдыхайте, сейчас нужен покой, я скоро подойду, – подытожил доктор, после чего вместе с Верой они вышли из палаты, живо обсуждая услышанное.

Мужчина же остался наедине с неизвестностью, гадая, что будет дальше и пытаясь хоть что–то вспомнить из прошлого.

Глава 3. Субординация

Андрей с ужасом оглядывал тела погибших, гадая, что здесь произошло. Они представали в его образах, перемещаясь по бесконечному кругу, вспыхивая кровяными подтеками. Все это было настолько ужасным зрелищем, что у даже стойкого и повидавшего не один труп человека возникали рвотные позывы.

Осмотрев все еще раз, мужчина тяжело выдохнул, после чего развернулся и направился на улицу, чтобы подышать морозным воздухом, где его уже ждала девушка–эксперт.

– Что там? – заинтересованно спросила она, с удивлением глядя на подавленное выражение лица следователя.

– Увидишь, пять расстрелянных тел в масках, судя по словам спецназовца, в другом вагоне есть еще, – ответил ей Сырский, нервозно сглотнув.

– Ясно, работы сегодня явно прибавилось, – разочарованно заявила она, с грустью посмотрев на наручные часы, на которых стрелка пробила четыре часа утра.

– Да, это не обычный угон поезда организованной группой лиц, но еще и убийство, – протянул Андрей, поглядывая вдаль. – Ладно, что там у тебя по следам?

Подойдя поближе к отметинам на снегу, девушка наклонилась, как будто указывая на них, прочерчивая линию до леса.

– Пока я не могу сказать точно, нужна экспертиза, – ответила та, – но предварительно – это грузовой автомобиль, который уехал в том направлении. Оперативники уже прошли по следам, они ведут в заброшенную деревню, а оттуда на проселочную дорогу в сторону трассы.

– Камеры есть? – уже более оживленно спросил следователь.

– Смеетесь? Какие там камеры? Только если на трассе, но не на повороте, чуть дальше. Мы даже приблизительно не сможем отследить, что это за машина.

– Так, все равно нам нужны записи, попробуем математически рассчитать, а Вы пока замерьте сколько чисто теоретически времени может занять дорога до той камеры. Сравним все с показаниями лесника, может что и выгорит.

Говоря это, Андрей тут же почувствовал на себе недовольный взгляд. Эксперт была явно взбешена его идеями, однако выбора у нее особенного не было. В этот момент поляну неожиданно осветил свет фар, и, повернувшись в ту сторону, Сырский тут же заметил, как к ним через лес уверенно подъезжает колонна на снегоходах.

Поняв, что запахло неладным, мужчина двинулся им навстречу, чтобы разъяснить ситуацию и как можно быстрее выгнать этих незваных гостей с места проведения следственных действий.

– Эй, езжайте назад! Проход закрыт! Проводятся розыскные мероприятия! – закричал он, демонстрируя свое служебное удостоверение.

Однако колонна не намеревалась останавливаться. Они быстро подъехали вплотную к нему, после чего один из незнакомцев спрыгнул со своего транспорта, снял очки, а затем выудил из кармана уже свое удостоверение. Андрей сразу понял, что это их, так называемые коллеги из службы безопасности.

– Доброе утро, товарищ лейтенант, – поздоровался с ним мужчина. – Прошу прощения, но это наша подследственность. Покиньте пожалуйста территорию.

– Чего? Нам поступил звонок с сообщением о преступлении. Мы первые сюда явились! С какого перепуга должны что–то освобождать каким–то выскочкам! – возмутился следователь, начиная выходить из себя.

– Лейтенант! Ты берега не попутал? Я что, шут гороховый по–твоему? Тем более старше по званию. Покиньте территорию. Все претензии можете высказать своему начальству.

Сырский хотел бы продолжить полемику, однако гости не стали обращать на него никакое внимания, уверенно пройдя на место проведения следственных действий, став раскладывать свое снаряжение.

– Нет, я это так не оставлю, – прошипел следователь, достав из кармана телефон, став набирать руководителя.

Шли гудки, однако он не брал трубку. Спустя минуту безуспешных попыток, тот наконец принял звонок.

– Доброе утро, Сергей Витальевич, не спите? – уважительно спросил мужчина, понимая, что мог разбудить его посреди ночи.

– Да, Андрей, я сейчас немного занят, – неожиданно бодро ответил ему начальник. – Фейсы уже приехали?

– Ага, в смысле, так точно, откуда Вы знаете? – удивленно переспросил Сырский, не понимая, откуда до него дошла такая информация.

– Меня вызвали в управление. Передавай им дело. Теперь они этим будут заниматься, – тут же заявил руководитель, начав сильно зевать.

– Но, Сергей Витальевич, это нам поступил сигнал, мы первые сюда приехали. Это наше дело! – возмутился следователь, снова выйдя из себя.

– Андрей! Ты забываешься и ничего не знаешь! Это слишком важно. Мы вообще ничего не должны были знать об этом поезде. Отдай им дело и дуй сюда, не обсуждается, – грозно прорычал начальник, не сбавляя ни на секунду свой тон.

– Ладно, понял, сворачиваемся, – ответил ему Сырский, после чего бросил трубку, с грустью видя, как по округе ходят сотрудники службы безопасности, осматривая то, что он еще не успел и на йоту исследовать.

Глава 4. Следствие

Тёплый майский ветер развевал волосы. Вокруг разрослась зелёная трава, а деревья набрались силы, распустив изумрудную листву, колышущуюся мелодичными переливами, словно переливаясь двумя нотами. В воздухе запахло летом.

Вера катила неизвестного мужчину на инвалидной коляске по ровным и недавно отремонтированным дорожкам парка, расположенного прямо около медицинского центра, чтобы немного подышать и вспомнить, каково это, находиться на улице после двух месяцев в коме на больничной койке. Пациент был ей за это безмерно благодарен, однако то было далеко не единственной и профилактической причиной.

Как только следователи узнали, что больной очнулся, они тут же захотели поговорить с ним. Лечащий врач, естественно, отказал им, однако правоохранители были очень настойчивы. Именно поэтому доктор принял решение сделать это в непринужденной обстановке, чтобы не травмировать лишний раз еще не окрепший мозг.

– Думаешь они что–то прояснят? – спросил озадаченно мужчина, глядя на скамейку в парке, на которой уже сидел сотрудник.

– Не знаю, мы все надеемся, что хоть кто–то расскажет о тебе больше, – пожала плечами медсестра, продолжая уже менее уверенно катить его к цели.

За последние дни они сильно сдружились. Мужчина постоянно шутил о ситуации, в которой он оказался, неимоверно веселя Веру. Казалось, что они уже нащупывают отношения, которые переходят во что–то большое, чем между медицинским работником и пациентом. Однако говорить пока об этом было рано.

– Сейчас окажется, что я серийный убийца, который закопал свою жертву в лесу, а потом ударился головой и все забыл об этом, – продолжил он балагурить.

– Дурак, прекрати, – рассмеялась медсестра, толкнув его слегка в плечо, показав, что шутка была неудачной.

Завидев приближение парочки, следователь тут же вскочил с места, глядя на то, как к нему подъезжает коляска. Этот симпатичный молодой человек тридцати лет в легком и длинном драповом пальто нараспашку вызывал приятные ассоциации. Прямая осанка, легкая походка, благородный вид. Казалось, что он – воплощение лучших качеств своей профессии, которые только можно было собрать воедино. Им оказался никто иной, как Андрей Сырский, переживший события двухмесячной давности и слегка остудивший кровь.

– Добрый день, – поздоровался тот, ненавязчиво улыбнувшись.

Глядя на его внешность, а затем посмотрев на свое удручающее состояние, пациент невольно почувствовал легкие нотки ревности, даже несмотря на пока недолгое общение с Верой.

– Здравствуйте, у Вас не больше десяти минут, ему пока вообще лучше не нервничать и не разговаривать о прошлом, – неожиданно грозно и строго ответила она.

– Конечно, не будете против, если мы пообщаемся наедине?

Медсестра неожиданно напряглась, посильнее вцепившись в ручки коляски, однако мужчина тут же к ней обернулся, улыбчиво подмигнув.

– Все нормально, не переживай, со мной ничего не случится, – заявил он неимоверно спокойным голосом.

Почувствовав облегчение, Вера молча кивнула и удалилась, сказав, что если что, она будет рядом.

– Добрый вечер, товарищ…., – протянул следователь, задумавшись, – простите.

– Ничего страшного, – с легкостью ответил ему пациент, – признаться, за эти дни уже привык, что никто, в том числе и я не знаю, как меня зовут. Можно сказать, «Человек Икс».

– Тогда, если Вы не против, буду обращаться просто «гражданин». Что помните из событий до того, как попали в кому?

– Это лёгкий вопрос. Пустота. Чистый лист, – также непринужденно продолжил мужчина, смирившись со своей судьбой.

Приготовивший блокнот и ручку на изготовку следователь застыл в немом шоке. Впервые в его жизни ему нечего было записывать.

– Может какие–то всплески? Или отрывки? Хоть что–то! – взмолился он, понимая, что такие тяжелые процедуры согласования допроса с медицинским учреждением были напрасны.

– Может быть. Я не знаю, как это назвать. Было несколько вспышек, – ответил ему больной, – точно чувствовал холод и темноту. Яркий свет тоже. Боль от ударов. На этом все.

В этот момент краем глаза он заметил, что Вера, притаившаяся за деревом на небольшом отдалении, внимательно следит за каждым их шагом, как будто стараясь быть в курсе событий.

– Так, не густо, это может быть что угодно, – покачал головой недовольный следователь, записав несколько слов.

– Я надеялся, Вы мне что–то расскажете, – неожиданно заговорил сам мужчина.

– Хотелось бы. Мы пробили Ваше лицо и отпечатки, гражданин, по нашим базам. Ни одна фотография не совпала. Вас словно никогда и не было. Призрак, – грустно ответил правоохранитель.

– М–да, дела, – протянул больной, – такое возможно?

– Чисто теоретически да, есть несколько вариантов, либо Вы иностранец, в чем я очень сомневаюсь, либо кто–то очень постарался, чтобы удалить Вас. Второй вариант больше похож на правду.

– Кто же я такой? – удивлённо заявил собеседник, с грустью посмотрев в пол, поправив больничные штаны, немного зацепившиеся за колесо коляски.

– Не знаю. Попробуем выяснить. Благо теперь кома миновала, может чего вспомните. Если что, звоните, – ответил ему следователь, достав из кармана и протянув визитку.

– Ладно, договорились, – подытожил мужчина, крепко сжав ее пальцами.

В этот момент, посмотрев на дерево, за которым пряталась Вера, правоохранитель в голос усмехнулся, заметно повеселев.

– Спасибо! Не переживайте, не трону я Вашего драгоценного! Можете быть свободны! – крикнул он ей, после чего развернулся и двинулся в противоположную сторону, громко захлопнув одним движением свою записную книжку с единственной строчкой записи.

Целые недели согласований пошли прахом. Это общение оказалось лишь пустой тратой времени. А от того в совокупности с абсолютной неизвестностью в расследовании произошедшего, становилось еще более гадко на душе.

Глава 5. Парк

Как только следователь покинул их, Вера тут же подбежала к пациенту, слегка запыхавшись. Глаза ее горели, словно прямо сейчас выпрыгнут из орбит, поджигая все вокруг. Мужчина же, напротив, был совершенно спокоен, хоть и немного подавлен из–за сложившейся ситуации.

– Ну что, он сказал хоть что–то? – обнадеживающе спросила медсестра, внимательно слушая, что ей скажут в ответ.

По ее заинтригованному и небезразличному лицу пациент мог считать лишь положительные эмоции, что не могло его не радовать. Вся реакция говорила о том, что судьба больного ей далеко не безразлична.

– Нет, – пожал собеседник плечами, – к сожалению, они точно также ничего не знают. Сказал, пытались найти по фотографии и отпечаткам в базах. Все безрезультатно. Говорит, я словно призрак, ни следа.

– Но как такое в принципе может быть! – возмутилась Вера, топнув от недовольства ногой.

– Без понятия, но, чувствую, все это неспроста. Я был прав, что далеко не обычный человек. Следователь сказал, что меня могли удалить из баз с какой–то целью. А это говорит только об одном, либо я настолько секретная личность, либо преступник, который каким–то образом исчез, а потом ударился головой в лесу, – ответил ей мужчина, морщась от боли и недовольства такой информацией.

– Во–первых, мне кажется, что тебе кто–то помог, – возразила медсестра, – а во–вторых, никакой ты не бандит.

Сказав последнюю фразу, она крепко схватилась за ручки коляски, после чего развернула ее, отправившись в обратную сторону к больнице. Пациент и так слишком много задержался вне больничной палаты и ему пора было поставить капельницу.

– Как знать, – прошептал мужчина, все больше убеждаясь в том, что его теория может быть не очень далека от истины.

Вдалеке щебетали птицы, исполняя цветастыми клювиками свои радостные песни. Они наконец–то дождались наступления лета и считали календарные дни, оставшиеся до начала июня. Теплое весеннее солнце разогрело округу, подув своим воздухом, развевая везде свои травяные и слегка пряные ароматы.

Подпрыгивая по небольшим камешкам, разбросанным по дорожке, коляска быстро катилась вперед навстречу ветру. С каждой секундой возникало все большее ощущение, что хочется еще задержаться на улице, чтобы подышать легким и приятным воздухом. Возвращаться в больничную палату совершенно не хотелось.

– Вер, я и так два месяца там пролежал, и еще почти неделю после пробуждения. Может немного задержимся? – взмолился пациент, надеясь, что она его послушает.

Медсестра замедлила шаг, немного задумавшись. С одной стороны, они и так слишком сильно нагрузили больного, который еще недавно лежал в коме. Но, с другой стороны, казалось, что не случится ничего страшного, если он еще немного побудет на воздухе и подышит древесными ароматами.

– Ладно, давай чуть-чуть пройдемся, небольшой кружок, а потом сразу назад, – подытожила она, повернув коляску на ближайшем перекрестке, устремившись в противоположную сторону.

– Спасибо, – благодарно улыбнулся мужчина, повернувшись к ней, чтобы посмотреть счастливыми глазами. – Давно хотел спросить. У тебя на руке нет колец.

Этот вопрос застал Веру в легкий ступор, заставив притормозить, смотря на свои пальцы, словно обдумывая фразу. Казалось, что в голове у нее всплыли какие–то грустные воспоминания, которые не хотелось видеть вновь.

– Ты прав, – сухо ответила она, спрятав правую руку.

– Что–то не так? Прости, если я спросил лишнее, – тут же ответил ей мужчина, поняв, что причинил своим интересом боль собеседнику.

– Нет, я была замужем. Недолго. Потом развелась. Сейчас у меня никого нет, – продолжила Вера подавленным голосом, пытаясь проглотить ком в горле и бороться с накатывающими на глаза слезами.

Пациент в душе заликовал. Он прекрасно понимал, что странно и низко радоваться такому повороту событий, но сейчас все его мысли были только об одном – медсестра не связана ни с кем обязательствами, а это ли не лучшее, что способствует дальнейшему более близкому общению?

– Мне жаль это слышать, – сделал больной натужную грустную мину, стараясь не выдать своей радости.

– Да нет, все нормально. В начале казалось, что он хороший и заботливый. Всегда дарил подарки, баловал и радовал. Только вот потом начался сущий кошмар. Супруг начал считать меня своей собственностью. Ревновать, избивать. Каждый вечер был постоянно пьяный. Я развелась с ним, только это не помогло. Он стал преследовать меня, просил прощения, говорил, что больше так не будет, но знала, что это все вранье. Пришлось даже переехать в этот город, чтобы от него скрыться.

В этот момент на глаза ее окончательно навернулись слезы, полившись градом, девушка уже была не в силах сдержать эмоции. Поняв, что зря завел этот разговор, мужчина положил свою ладонь ей на руку.

– Прости меня, я не хотел пробудить в тебе эти воспоминания, – прошептал он, стараясь хоть как–то успокоить Веру.

– Нет, ничего, просто накопилось, – быстро собралась с силами медсестра, начав активно вытирать руками слезы и тяжело дышать. – Нам пора возвращаться.

– Хорошо. – согласился с ней пациент, пожалев в душе, что завел этот разговор, – кстати говоря, раз никто не знает моего имени, может быть надо придумать новое? Негоже ходить безымянным человеком.

Вера немного отвлеклась от своих переживаний, поняв, что предложение вполне разумно. Действительно, уже неделю этот больной существует, даже не имея собственного имени.

– Согласна, какое тебе нравится? – спросила она, окончательно успокоившись.

– Не знаю, а тебе?

– Мне кажется, тебе подходит «Иван».

– Иван, а что, пусть будет так. А фамилия?

– Уж это не ко мне, – рассмеялась медсестра. – Имени, придуманного мной, будет достаточно. Прими решение самостоятельно, тебе с этим жить. По крайней мере какое–то время, пока настоящее не вспомнишь.

Данная фраза заставила мужчину задуматься. Он совершенно не мог определиться. Оказалось, что придумывать имя самому себе – та еще сложная задачка.

– Твоя. – неожиданно уверенно заявил тот.

– Моя что, не поняла?

– Твоя фамилия, я возьму ее, – еще более четко отчеканил Иван.

– Варенцова, – улыбнулась она, понимая, насколько прямо сейчас это странно.

– Значит определились, Иван Варенцов. Так теперь будут меня звать, – гордо подытожил мужчина.

После этого вместе они добрались до здания больницы, оставив позади этот прекрасный залитый солнцем парк, окончательно посеяв маленькое зернышко того ростка, который ждал их в общем будущем.

Глава 6. Начало большего

С момента последнего общения со следователем прошло около месяца. Лето окончательно вступило в свои права, развернувшись вокруг во всю свою зелёную мощь, насытив луга толстенным травяным покровом, а деревья мощными и богатыми в разнообразии кронами.

Каждый день, когда с утра вставало приятное теплое солнце, было радостнее, чем когда–либо, а темные грозовые дни уже не воспринимались так уныло, как неудачной зимой, когда черная от растаявшего снега масса вперемешку с дождем течёт по улицам города.

Иван, который наконец–то приобрел имя, готовился к выписке. Он так ничего и не вспомнил, лишь периодически видел во сне те яркие всплески эмоций, испытанные им при пробуждении. Темнота, яркий свет, боль и холод – вот единственные его спутники жизни, тянущиеся тоненькой ниточкой, готовой в любой момент оборваться от неудачного прикосновения, к прошлому. Тому, что, кажется, утеряно безвозвратно.

Казалось бы, день выписки – самое радостное мгновение для любого больного, однако в душе у мужчины были совершенно иные эмоции. Тот момент, когда другой на кончике языка и пальцев ощущал бы прикосновение дверной ручки, любимой еды, удобной кровати, вкусных угощений, – всего, что ассоциировалось с домом, Варенцов же чувствовал страх. Он не помнил, где жил, где его квартира, а может комната в коммуналке, а возможно и шикарный коттедж. Все это было покрыто завесой тайны. Прямо сейчас Иван, личность которого так и не была установлена, рисковал в одночасье стать бездомным, как только преодолеет порог больничной палаты. А тихий и немой ужас от осознания этого факта заставлял руки биться в неунимаемой дрожи.

В этот момент в комнату зашла Вера, хоть слегка пролив лучик света в этом темном царстве уныния. Казалось, что она прямо сейчас чувствует то же самое, по крайней мере томное выражение лица заставляло об этом думать.

– Доброе утро, – поздоровалась та сквозь зубы, ненавязчиво улыбнувшись. – Готов к выписке?

После этого все тут же стало ясно. Девушка старалась всеми силами скрывать грусть и печаль от дальнейшего расставания с больным, который стал ей неимоверно дорог.

– И да, и нет. Честно, страшно, – ответил ей мужчина, покачав головой.

В этот момент он заметил, как из глаза Варенцовой сорвалась слезинка, быстро прокатившись по щеке и упав на пол. Медсестра тут же отвернулась, постаравшись скрыть это, вытирая кончиком пальца, после чего вновь улыбнулась.

– Но ты не можешь вечно здесь находиться, пора выходить на свет, – возразила она начавшим дрожать голосом.

– Это бесспорно, – грустно протянул собеседник, провожая взглядом пролетавших мимо окна птиц, усиленно гаркающих по понятному только им поводу.

– Что–нибудь вспомнил? – обнадеживающе спросила Вера.

Ивану лишь оставалось отрицательно покачать головой.

– Вспомнить то ладно, только куда я пойду? Уже приходится думать, чтобы ночевать на вокзале. Я бы на работу устроился, только вот кто меня возьмёт без документов?

Последняя фраза заставила их обоих резко замолчать. Варенцова тут же отвернулась, стараясь скрыть градом полившиеся слезы. Держать их в себе уже не было никаких сил. Слишком уж тяжелым выходил разговор, не идя ни в какое сравнение с самой ситуацией.

– Нет, на улицу точно не вариант, – подавленным голосом прошептала она, повернувшись и, наконец, дав волю эмоциям.

Поняв, что еще чуть–чуть, и девушка точно разрыдается, Иван тут же вскочил с места, рывком преодолев дистанцию между ними, после чего нежно приобнял.

– Да ладно тебе, все со мной будет хорошо, разберусь как–нибудь, – постарался он успокоить ее, обманывая самого себя.

– Что хорошо? Куда ты пойдешь? – воскликнула та, прекрасно чувствуя мнимую фальшь.

– Пока не знаю, я решу этот вопрос, главное – не переживай.

После этого в больничной палате повисло неловкое молчание. Стало настолько тихо, что был слышен писк аппарата по отслеживанию сердечных ритмов в соседней комнате. С каждой секундой напряжение все больше нарастало.

– У меня есть только один вариант – чтобы ты пожил какое–то время у меня, – неожиданно заявила Вера неуверенным голосом.

– У тебя? Но как же? – с несколькими затыканиями ответил ей Варенцов.

– Да, а где еще? Встанешь на ноги, получишь документы, устроишься на работу, а там будет видно. Нужен хоть какой–то кров над головой, и я готова тебе его дать, – уже более четко заявила медсестра.

– Я, я не знаю, что сказать, – окончательно замялся Иван, потеряв дар речи, – у меня просто нет слов.

– А что, можно просто поблагодарить, – в голос рассмеялась девушка, вытирая руками слезы.

– Спасибо, я перед тобой в долгу, надеюсь, что оправдаю оказанное доверие, – ответил мужчина, улыбнувшись.

Наконец с облегчением выдохнув, понимая, что проблема решилась сама собой, он крепко обнял Веру за талию, радостно глядя в окно вдаль, где простирались зеленые листья деревьев в парке, шелестя на ветру.

Глава 7. Неочевидная связь

Андрей быстро шагал по коридору управления. Он едва разбирал дорогу, ведь мысли его были далеко впереди. Казалось, что они улетают от него на сверхзвуковой скорости, не имея возможности притормозить и немного подумать. То было сродни маниакальному влечению или одержимостью определенной идеей, словно зашоренные глаза у лошади, не дающие ей хоть слегка оглядеться по сторонам.

Темные казематы учреждения давили на него со всех сторон. Эта работа была и так не самым приятным, что можно делать: ночные трупы, дежурства, вскрытия в морге, убийства, грабежи, – но и стены, давно требующие ремонта и хоть легкого дополнительного освещения, добавляли к этой печальной атмосфере еще больше жути и уныния.

Вдруг навстречу из ближайшей двери, чуть не зашибив Сырского, выскочил его коллега – Артем. Он был оперативником и работал с ним в паре. Казалось, что его лицо Андрей видит в течение дня больше, чем кого–либо.

– Ой, прости, куда торопишься? – извинился тот, поняв по походке товарища, что он куда–то спешит.

– К Сергею Витальевичу, – быстро бросил следователь, не намереваясь тормозить.

– Что–то срочное? – спросил еще раз коллега, не понимая подобной спешки.

– Да, все потом, – также ответил ему Сырский, слегка оттолкнув его, не разойдясь в узком проходе.

После этого он еще больше ускорился, перейдя практически на бег. Артему лишь оставалось недовольно покачать головой, не разделяя подобной страсти к профессии.

Андрей же пролетел до конца весь коридор, после чего ворвался практически с разгона в кабинет начальника. Он едва не забыл предварительно постучать. Внутри сидел слегка полноватый мужчина в наполовину застегнутом кителе, аккуратно попивая горячий только что налитый чай из кружки. Увидев неожиданное появление подчиненного, тот поднял на него глаза, посмотрев через очки с толстыми стеклами, а затем вздрогнул, чуть не пролив напиток себе на штаны.

– Сырский! Чего так ломишься! – недовольно заявил Сергей, выругавшись про себя.

– Сергей Витальевич, помните почти три месяца назад поступил сигнал о совершении преступления. Мы тогда нашли поезд, – начал свою речь Андрей.

– Мы, по–моему, тогда все решили, это не наше дело. Вопрос закрыт, – рявкнул на него начальник, подумав, что он хочет снова об этом спросить.

– Да нет, Вы не поняли, – тут же возразил следователь, понимая, что разговор уходит не в то русло. – В этот же день на берегу реки нашли человека. Он лежал в коме и очнулся только три недели назад.

– Допустим, и что с ним? Ты выяснил? – продолжал не понимать связи Сергей Витальевич, сделав глоток и грохнув чашкой об стол.

– Да, я встречался с ним, но он все забыл. Пост-травматическая амнезия. Бедолага даже не помнит, как его зовут. Но меня заинтересовал один любопытный факт. Его нашли на берегу реки в десяти километрах от того места, где был спрятан поезд. Той самой, через которую выше по течению пролегает мост с железной дорогой, ведущей как раз к тому заброшенному заводу. Не кажется ли Вам это подозрительным?

– Погоди, то есть ты думаешь, что он был с теми преступниками на поезде, а затем по какой–то причине оказался в реке? – предположил начальник, расположившись удобнее на своем широком кожаном кресле.

– Да, этим объясняется и его травма головы, вызвавшая амнезию. Я уже размышляю об этом две недели. Выезжал еще раз на место преступления, все осмотрел, добрался до того моста. Наверняка они повздорили и скинули его оттуда, – подтвердил его мысли Андрей.

– Версия интересная, но все слишком натянуто. У нас нет никаких доказательств. А, учитывая амнезию, этот «перец» нам ничего не расскажет, даже если очень захочет, – покачал головой Сергей Витальевич.

– Но мы можем на него надавить, заставить говорить, и тогда, возможно, он что–то вспомнит, – возразил Сырский, продолжая поддерживать свою позицию.

Поняв, что разговор выходит слишком однобоким, начальник тяжело вздохнул, после чего развернулся, глядя в окно, начав думать. Все это казалось ему тяжелым и грустным, словно подчиненный пытается взвалить скалу на его плечи, нести которую совершенно не хотелось.

– Нет, может быть, ты и вынудишь его мозги работать, заставляя в режиме стресса вспомнить все. А, возможно, наоборот заставишь еще больше закрыться, и эти воспоминания достать будет просто невозможно, – возразил Сергей Витальевич, вновь повернувшись к собеседнику.

– Вы хотите сказать, что нам нужно просто ждать, пока он сам все вспомнит? – удивленно спросил Андрей.

– Именно так, в отсутствие доказательств других вариантов у нас просто не остается, – подытожил начальник, глазами показывая, что вся эта беседа ему давно наскучила, прося выйти за дверь.

Глава 8. Приглашение

С момента выписки из больницы прошел практически месяц. Иван плотно обосновался в квартире Веры. Она даже выделила ему для этого отдельную комнату. Вещей у него особенно не было, все что есть – купленное на деньги медсестры. Конечно, мужчина пообещал ей все отдать, как только придет время, и сейчас такая возможность предоставилась.

Практически сразу после получения новых документов, создающих с нуля для него личность, Варенцов устроился на работу на машиностроительный завод Новосибирска. Как раз рядом с домом. Его неохотно хотели принимать туда, как неизвестного человека с загадочным прошлым, но все–таки решились из–за нехватки кадров. И не зря. Иван быстро освоил все премудрости сборки на конвейере, успешно орудуя гайковертом, прикручивая одни детали к другим. Те круглыми сутками приезжали к нему бесконечным потоком, вызывая чувство головокружения и вынуждая людей, любящих разнообразие, невольно заскучать, однако для него то было сродни расслаблению. Четкая, однообразная и монотонная работа позволяла успокоить нервы, устремляя весь поток мыслей на выполнение одних и тех же механических действий. Это позволяло ему на время забыть о том, что прошло уже почти два месяца с момента выхода из комы, и четыре в нее попадания, но он так и не вспомнил о том, как его зовут и кто вообще такой.

Вся грусть этой ситуации выражалась в том, что мужчина прекрасно понимал, что эти воспоминания зарыты где–то глубоко в отголосках его сознания, но не могут выйти на свет, озарив им небосвод памяти. Это было сродни жесткому диску с битыми файлами, которые он бережно хранил в себе, записанные при помощи магнитного поля на пластинку, с возможностью восстановления, но прямо сейчас прочитать не мог.

Сегодня Варенцов получил свой первый аванс, так что, вооружившись банковской картой, он готов был отплатить Вере за оказанное доверие. А у нее так удачно на этот день выпал немногочисленный выходной. За длительное времяпрепровождение вместе их чувства друг к другу как будто стали еще сильнее. Словно они аккуратно подбирались ближе, почти ударяясь лбами, но не решаясь сделать решительный шаг.

Открыв входную дверь своими ключами, Иван прошмыгнул внутрь квартиры, плюхнувшись на стоящее рядом кресло. Он устало расстегнул свои ботинки, после чего скинул на вешалку, висящую на крохотном крючке, куртку.

– Вера! Я дома! – крикнул тот на другой конец, слегка позевывая.

– Привет, как на работе дела? – быстро выбежала в прихожую девушка, на ходу поправляя кухонный фартук.

– Все хорошо, устал только страшно, – протянул мужчина, несколько раз шмыгнув носом, после чего довольный улыбнулся. – Это что там такое?

– Мясо запекаю, – застенчиво посмотрела на него девушка, – решила к твоему приходу приготовить ужин.

– Спасибо, а у меня тоже для тебя хорошие новости, – ответил ей Иван, после чего немного поковырялся в кармане куртки, выудив оттуда пачку с купюрами, положив ее на небольшую тумбочку рядом.

– Это что такое? – удивленно спросила у него Варенцова?

– Моя благодарность. Я говорил, что все тебе возмещу. Вот мой скромный начальный задаток. Сегодня получил первую зарплату, – ответил ей Иван, кивая головой на деньги.

– Ну что ты, не стоило. Я все от чистого сердца! – протянула медсестра, не зная, как ей реагировать на это.

– Нет, это не обсуждается, возьми пожалуйста. Ты очень мне помогла, много потратилась, дай хоть отплатить тебе взаимностью. – заявил Варенцов, пододвинув пачку поближе к ней. – И еще кое–что, не хочешь ли в кино сходить после ужина? Мы с тобой никуда до этого не выходили.

Девушка посмотрела на него благодарным взглядом, который, казалось, скоро заплачет, но все же сдерживалась, дабы не ставить мужчину в неловкое положение.

– С удовольствием, – прошептала она. – Сто лет в кино не была!

– Я как знал, – рассмеялся в голос Иван, после чего снова полез в карман куртки и выудил уже оттуда распечатанные билеты, показав их лицевой стороной.

– А если бы я отказалась? – чуть играючи пнув его ногой, ответила медсестра.

– Другого варианта я и не рассматривал, – возразил мужчина. – Ну что, кушаем и собираемся!

Глава 9. Кинотеатр

Уже глубоко смеркалось. Солнце скрылось за горизонтом, погрузив округу во мрак. Небо заволокло темными тучами, готовыми в любой момент обрушить на землю оглушительный водопад ливня. Ожидающая на улице толпа с замиранием сердца глядела наверх, гадая, не прольется ли это все прямо сейчас к ним на голову.

Очередь двигалась неспешно. Этот крохотный кинотеатр с одним единственным залом сегодня на удивление целиком заполнился, вынуждая сотрудников быстро перебирать билеты, сверяя их выходные данные, пропуская людей внутрь по одному.

Неожиданно прямо над головой сверкнула молния, разделив небосклон на две части своей кривой и изогнутой яркой вспышкой. А затем спустя пару мгновений раздался заставляющий дрожать землю оглушительный гром. Стоящие рядом люди тут же испуганно переглянулись.

– Время ты, конечно, отличное выбрал, – сыронизировала Вера, когда они были практически у входа.

– Мы почти вошли, успеем, – постарался успокоить ее Иван, психологически подталкивая впереди стоящую пару быстрее проходить контроль.

Вот наступил и их черед, после чего они очутились в небольшом вестибюле, где по левую руку располагались касса и малюсенькое кафе, а по правую проход в сам зал. Помещение оказалось выполнено в сталинском ампире – высокие колонны, резные элементы на стенах, отголоски римской архитектуры в сочетании с современными веяниями.

У входа в зал быстро и почти как робот просматривала билеты сотрудник кинотеатра, что–то бесконечно и недовольно бормоча себе под нос. Зрители плавно проходили в зал, окутанный в полумрак, рассаживаясь по своим местам, быстро начав уплетать хрустящий попкорн, которым пахло за километр.

Очередь плавно разделялась на так называемый бар и само помещение кинозала, где издалека было заметно, что там яблоку негде упасть. Посмотрев на часы и поняв, что до начала сеанса осталось не так много, впереди идущие люди ускорились, став готовить свои билеты уже на ходу. Вот и наступил черед Ивана и Веры, после чего те, сунув в руки контролеру чеки и получив их обратно в надорванном виде, прошли в зал.

Свет над головой стал постепенно все больше приглушаться, а скрывающие экран небольшие кулисы начали неспешно разъезжаться по сторонам, обозначая свою работу звуком жужжащего старинного моторчика, который давным–давно требовал смазки. Пара ловко взобралась на небольшой «Эверест» по ступенькам, после чего, протиснувшись между уже сидящими людьми, плюхнулись на свои места.

В этот момент лампы окончательно погасли, а контролер, запустив последних посетителей внутрь, быстро задернула шторки, чтобы не отвлекать зрителей посторонним шумом со стороны вестибюля. Экран тут же зажегся, предупреждая об ответственности за незаконную съемку, а также правилах пожарной безопасности.

Со всех сторон практически сразу послышался хруст попкорна и шипение открывающихся крышек газированных напитков. Многие решили не ждать даже начала сеанса.

– А что за фильм? – спросила Вера, пытаясь перекричать начавшуюся рекламу, но в то же время не отвлекая остальных зрителей.

– Про суд присяжных. Юридический, – ответил ей Иван, только сейчас задумавшись о том, понравится ли такой сюжет девушке.

– Понятно, – протянула медсестра, слегка расстроившись, поняв, что похоже ей будет совсем неинтересно.

В этот момент рекламные ролики окончательно закончились, а на экране высветилась заставка кинокомпании. Яркий свет заснеженной пустоши резко озарил зал, заставив всех зажмуриться. Вспышка, и темнота. Снова яркий снег. По полю пронеслись несколько снегоходов. Укутанные в зимнюю одежду водители, натянув пониже плотные очки, кричали что–то друг другу, громко смеялись.

В этот момент у Варенцова закружилась голова. Он закрыл глаза, стараясь сосредоточиться, однако ничего не получалось. Мужчина прислонил руки к вискам, став усиленно их массировать, чтобы хоть немного успокоиться, но мысли роились в голове намного быстрее. Они вспыхивали в голове яркими воспоминаниями, такими же, какие были у него в момент пробуждения из комы.

– Что–то мне нехорошо, я отойду в туалет на минуту, – заявил Иван, повернувшись к Вере.

– Все нормально? – спросила она, слегка напрягшись.

– Да, я ненадолго, – бросил он, после чего быстро двинулся, постоянно жмурясь, к выходу из зала.

Ноги его подкашивались. Возникало ощущение, что от поразившей его головной боли, тот прямо сейчас рухнет на пол, не в силах добраться до уборной. Собравшись с мыслями, мужчина одернул шторку, отделяющую кинозал от вестибюля, после чего, приоткрыв дверь, выбрался наружу.

В лицо тут же дунул свежий и холодный воздух. Стало намного легче. На улице забарабанил по стеклам мощный дождь, хлопающий окнами из стороны в сторону, заставив работающую на кассе девушку моментом ринуться туда, чтобы как можно скорее закрыть их. Завидев издалека заметную зеркальную дверь с характерным значком «WC», Иван быстро направился к ней, а затем рывком раскрыл ее, ввалившись в помещение туалета.

Оно оказалось совсем маленьким, лишь три кабинки и стоящие прямо напротив несколько раковин. Внутри пахло старостью и давно забившейся канализацией, однако это прямо сейчас мало его интересовало. Ключевое – успокоить тот невозможной бой сердца, готового выпрыгнуть из груди, а голову разорваться надвое.

Включив покрытый налетом кран, тяжело провернув ручку в сторону холодной воды, Варенцов тут же окатил себя ей, набрав несколько раз «ванночку» соединив между собой ладони, после чего с облегчением выдохнул. Боль прошла.

Поняв, что неожиданный приступ панической атаки, вызванный прорвавшимися обрывками воспоминаний, миновал, Иван радостно поднял глаза на свое отражение в зеркало, а затем вскрикнул, быстро отстранившись, увидев прямо перед собой человека в маске и зимней одежде.

Глава 10. Обрывок прошлой жизни

Иван с ужасом смотрел на отражение в зеркале. Прямо сейчас он видел там неизвестного ему человека, обмундированного в теплую зимнюю куртку и маску на все лицо, не дающую ему понять, кто это такой. Сердце колотилось, как бешеное. Дыхание стало прерывистым, словно кто–то надавил ему на грудь и держит так, не отпуская.

Закрыв глаза, Варенцов молился, чтобы этот незваный гость пропал из его головы, начав потихоньку считать до десяти про себя. Закончив расчет, мужчина обнадеживающе поднял веки, после чего с облегчением выдохнул. Прямо сейчас на него в зеркале смотрело побледневше–позеленевшее его собственное лицо, испуганно тараща глаза, словно увидев перед собой призрака.

Не поверив, что все вернулось в нормальное состояние, Иван сильно дыхнул на стекло, вытирая образовавшийся на нем пар рукавом, однако в отражении был все тот же изнеможенный он.

– Фух, – протянул мужчина, опустившись на корточки, продолжая тяжело дышать, начав разговаривать сам с собой. – Я думал уже все, шарики за ролики окончательно заехали.

Поднявшись с пола и снова обильно умывшись, тот окончательно оживился, вновь придя в себя.

– Что это было? Точнее кто? – стал задаваться вопросами он, не понимая, как на них отвечать. – Так, все началось после того, как в фильме появились те люди на снегоходах. Неужели у меня в голове это стало триггером для активации утраченных воспоминаний? Все может быть.

Все больше уверившись в собственной позиции, Варенцов сделал несколько шагов по помещению, обойдя туалет по кругу, после чего вновь оперся всем весом на раковину, смотря на себя в зеркало.

– Эта одежда вполне похожа на зимнее снаряжение. Как раз то, в котором можно кататься на транспорте. И тогда все это значит только одно – тот человек в отражении и есть я! – громко воскликнул Иван, после чего неловко обернулся, словно боясь реакции окружающих на столь странное поведение.

Однако прямо сейчас кроме него в туалете никого не было. Возможностей для странностей и легкого чудачества оказалось пугающе предостаточно. Ситуация однозначно вышла из–под контроля, но сейчас постепенно бразды правления возвращались в его руки. Становилось очевидно, что этот приступ – ни что иное, как прилив воспоминаний и, скорее всего, снегоходы – одна из последних ярких вспышек в его предыдущей жизни. Осознав это и немного успокоившись, Варенцов вышел из туалета.

Неожиданно прямо посреди вестибюля стояла, постоянно нервозно оглядываясь, словно пытаясь найти его взглядом, Вера. Она тоже покинула кинозал и сейчас судорожно искала Ивана. Повернувшись в сторону туалета, та с облегчением выдохнула, как только поняла, что он вышел оттуда.

– Не нравится фильм? – спросил мужчина, поравнявшись с ней.

– Если честно, то не особо, – протянула медсестра, стараясь его не обидеть. – Все хорошо? Ты как сквозь землю провалился!

– Да, нужно было немного освежиться, – хрипло ответил ей Варенцов, продолжая усиленно моргать, надеясь, что окончательно избавился от того образа.

– Я уж подумала, что ты решил меня оставить здесь одну и уйти, – с грустью вздохнула Вера, посмотрев в пол.

– Ну что ты! Я бы так никогда не поступил. Просто эти снегоходы. Они…, – в нерешительности замялся мужчина.

– Что? Рассказывай. Ты вспомнил. Ведь так? – заявила, почувствовав, что он что–то недоговаривает, Варенцова.

– Да. Яркая вспышка, а потом снова ничего. Похоже, до того, как впасть в кому, я также ехал куда–то. Куда и зачем, не знаю, – разочарованно протянул Иван, с грустью подумав о своем незавидном положении.

– Ничего, позже вспомнишь что–то еще. Это постепенный процесс, не все сразу. Не расстраивайся, – постаралась подбодрить его медсестра, ласково положив руку на плечо.

Этот незначительный жест был глотком свежего воздуха. Казалось, что его закутали в теплое и крепкое объятие. Иван благодарно смотрел в глаза девушке и чувствовал такой же отклик в ее душе.

– Не будем смотреть? – кивнул он в сторону закрытого кинозала.

– Честно, уже хочется домой, – немного неловко ответила ему та, надеясь, что он с ней согласится.

В этот момент прямо перед их глазами за окном сверкнула яркая молния, осветив все помещение, после чего раздался гром. В стекла молотил дождь стеной. На улицу совершенно не хотелось выходить при любых обстоятельствах. Можно было оказаться под проливным естественным душем.

– Ну что ж, тогда пошли, – подытожил Иван, с грустью вздыхая, понимая, что дорога домой будет нелегкой.

Глава 11. Товарищ с секретом

Непроглядный мрак окутывал помещение и без этого темной комнаты. Она была отделана черным натуральным деревом, от которого так и веяло стариной, роскошью и винтажем. Пол, состоящий целиком из повидавших жизнь и начинающих понемногу стираться паркетных досок, поскрипывал под уверенным и тяжелым шагом его владельца.

Крупный и тяжело сложенный мужчина обошел комнату, оглядев ее понурым взглядом, после чего с размаху плюхнулся на темный кожаный диван. Открыв в боковом отделении, отделанном деревянными вставками, небольшую скрытую от глаз нишу, он достал оттуда бутылку и стакан, после чего, поплескав на донышке тем, что осталось от былой роскоши, налил себе, сколько смог. Пустая тара полетела в другой конец, расколовшись об стену на мелкую стеклянную пыль и несколько более крупных обломков.

Тяжело вздохнув, «Зверь» пригубил свой напиток, обильно обнюхивая исходящие из него запахи, начав понемногу успокаиваться. Последние несколько месяцев оказались насмарку, а все планы полетели к чертям. Все это стало следствием неудачного налета, оставившего всю группу ни с чем. И, конечно, мрак, царивший в его душе, немного скрывавшийся и маскировавшийся до этого, вылез наружу, покрывая собой все свободное пространство.

В этот момент за спиной раздался различимый стук, заставивший хозяина кабинета обернуться, обратив внимание на происходящее вокруг и оторвавшись от своих печальных мыслей. Секунда, и дверь распахнулась, залив помещение прямоугольным светом из коридора, а внутрь вошел человек в элегантном костюме.

– Вижу, дела идут не очень, – подытожил гость, осмотрев валяющиеся на полу осколки.

– Да иди ты, – выругался на него «Зверь», явно пребывая не в лучшем расположении духа.

– Ты просил меня узнать по поводу того поезда, – продолжил посетитель, взяв в углу изысканный деревянный стул с изогнутыми формами, обитый на спинке мягкой подушкой с поистине «царской» строчкой.

– И? Каков результат? – не мог вытерпеть мужчина, начиная взрываться от гнева.

– На нем не было никаких картин. Они не покидали хранилища галереи. Это все обман, – подытожил «Адвокат», недовольно качая головой.

– Предатель, – прошипел «Зверь», сжимая со всей силы стакан.

Он бросил свой взгляд прямо напротив, где гость уселся на пододвинутое им кресло, вальяжно в нем развалившись, словно будучи хозяином положения. Эта мнимая уверенность ему явно не нравилась, ведь приходилось выпрашивать у того нужную ему информацию. А уж пресмыкаться перед кем бы то ни было владелец кабинета точно не привык.

– «Ф–шники» были там тоже не просто так. Я пробил аккуратно по своим каналам. Они, действительно, ждали нас. Это была целая спецоперация, – продолжил мужчина.

– Понятно. Так я и думал. Ты хоть не наследил нигде?

– Нет, конечно! Что ты! Был аккуратен, словно кошка, прокравшаяся в курятник! – возразил ему «Адвокат», как будто немного оскорбившись таким претензиям.

– Ладно, прости, нервы уже ни к черту с этим всем, – неожиданно извинился «Зверь», недовольно качая головой. – А что «Паук»?

Собеседник заметно приободрился, после чего кивнул, понимая, что хоть эта новость радостная.

– Я пробивал у знакомых. Никто не нашел. Похоже сгинул «крысеныш».

– Отлично, туда ему и дорога, – оживился мужчина, более комфортно устроившись на своем диване.

– Это не все, – еще более интригующе заявил «Адвокат». – Мне тут напела одна птичка, которой можно доверять, где эти картины будут через восемь месяцев. А еще немного янтаря.

Услышав об этом, «Зверь» окончательно растерял все свое отвратительное настроение и развеселился. Эта новость была лучшей за последнее время. Наконец–то появилась какая–то видимая цель и перспективы.

– Чего ж ты сразу не сказал! Надо готовиться к ограблению!

Глава 12. Любовь

Пара с замиранием сердца смотрела на колотящий в окно дождь. Крупные капли с размаху бились об стекло, гулким эхом отражаясь по всей округе. Казалось, что с каждой секундой становится все темнее, и даже приглушенный свет ламп в вестибюле не спасал ситуацию. Выходить на улицу совершенно не хотелось.

Выудив из своей сумочки телефон, медсестра практически сразу зашла в приложение такси. От увиденной там цены у нее глаза полезли на лоб от удивления, но делать было нечего. Либо жадничать, либо идти под проливным дождем, промокая до нитки. Из двух зол нужно выбирать меньшее.

– Управы на них нет, – недовольно прошипела та, злобно нажимая кнопки в приложении.

Неожиданно телефон завис, после чего, не отреагировав несколько раз, показал значок разряженного аккумулятора и отключился.

– Черт, в ноль сел. Как вовремя! – выругалась Варенцова, проклиная судьбу за такой «подарок». – У тебя есть?

– Нет, я не брал с собой, – тут же возразил ей Иван, отрицательно качая головой.

– Чудно! – огрызнулась девушка, в глубине души понимая, что винить можно только себя.

В этот момент небо вновь озарила яркая молния, сопровождаясь неизменным раскатом грома. Природа не хотела отступать, явно решив пролить за один вечер месячную норму осадков. Посмотрев на чужеродную и неблагоприятную погоду, которая не собиралась отступать от намеченных планов, пара молча переглянулась. Они прекрасно понимали, что вариантов у них остается не так много.

– Автобус, здесь метров сто до остановки, хоть бы он пришел, – пробормотала Вера, прислонившись к стеклу, стараясь хоть что–то разглядеть в этой пелене.

– Будем в это верить, – прошептал Иван, всем сердцем надеясь на лучшее.

Подождав еще пару минут и поняв, что дождь и не собирается заканчиваться, те молча приняли свою судьбу, после чего, тяжело вздохнув, выскочили на улицу. Там их словно окатило из ведра, тут же намочив всю одежду и волосы. Сверху вниз по всему телу текли целые потоки воды. Стопы погрузились в глубокие лужи, а по улицам вдалеке было заметно, как потекли реки.

Зачерпывая полные ботинки, пара побежала в сторону остановки. Ливень шел стеной, застилая взор, так что тяжело было хоть что–то разобрать вдали. Мимо, поднимая тучи брызг, проносились машины, разрезая округу мощным желтым светом фар, одновременно слепя пешеходов. Прыткие изначально шаги превратились в медленные перебирания ногами, словно по глубоким сугробам на заснеженном склоне. Силы моментом покинули их, вынуждая пробираться в нужном направлении, едва дыша.

Вдруг вдали показалось яркое табло с номером, а затем и темная большая передвигающаяся по улице «туча». Это было ничем иным, как автобусом, который уверенно нес всю свою массу по дороге, разбрызгивая по тротуарам глубокие лужи. Дворники его молотили, как бешеные, но все равно не могли справиться с такой атмосферой, царящей на улице. Казалось, что природа решила отыграться на жителях за их плохие деяния и сейчас сидит, злорадно посмеиваясь, наблюдая за этой картиной.

Поняв, что это их единственный шанс, а автобус все ближе к остановке, Иван и Вера прибавили шагу. Они старались изо всех сил. До заветного павильона оставалось не больше тридцати метров. В этот момент общественный транспорт подкатил в «карман», открыв свои двери, впуская в салон стихию и выпуская таких же неудачливых пассажиров, которым непременно нужно было выйти именно здесь и сейчас.

Пара еще больше ускорилась. Оставалось совсем чуть–чуть. Ноги начинали заплетаться, а дыхание окончательно перехватило. Водитель с нетерпением наблюдал за этой картиной, прекрасно понимая, что следующего рейса эти бедолаги скорее всего не дождутся, но и отставать от графика, набирая полный салон воды, не хотелось.

Как будто почувствовав, что открылось второе дыхание, девушка и мужчина с разгона прыгнули внутрь, оказавшись практически на полу, споткнувшись о невысокий порог, после чего водитель быстро закрыл двери и, включив левый поворотник, стал резво выруливать на дорогу.

Неожиданно в дальнем конце салона с места поднялся молодой человек, после чего, проходя мимо дрожащей в углу старушки, аккуратно вытащил у нее из кармана телефон, а затем, как ни в чем ни бывало двинулся дальше, остановившись около дверей выхода, собираясь сойти на ближайшей остановке.

Заметив это, в голове у Варенцова как будто что-то щелкнуло. Ноги сами понеслись вперед, а руки на каком-то интуитивном уровне с неизвестной ему яростью схватили вора, с размаху ударив его об ближайший поручень.

– Телефон бабушке верни! – прошипел мужчина, сам не понимая, как оказался в такой ситуации.

– Я не понимаю, о чем Вы! – возразил молодой человек, пытаясь вырваться из этой сильной хватки.

– Думаю, знаешь, верни! – прорычал Иван еще сильнее.

Он прижал похитителя к стеклу двери, заставляя испытывать сильные страдания, выворачивая ему руки. Вера с удивлением и страхом наблюдала ха всей этой картиной.

– На, держи! Отпусти! Больно! – взмолился вор, выкинув на пол из кармана украденный телефон.

В этот момент автобус остановился, открыв свои створки. Варенцов, подумав мгновение, резко отпустил молодого человека, заставив его вывалиться в лужу на улице. Тот, ни секунды не ожидая, рванул на утек в ближайшую подворотню, оставив пару практически наедине.

Подняв упавший гаджет с пола, мужчина быстро подошел к старушке, протянув ей украденную вещь.

– Спасибо, дай Бог Вам здоровья! – прошептала она, немного опасаясь такого странного пассажира.

Пожав плечами, Иван молча вернулся к Вере, продолжающей смотреть на него удивленным взглядом.

– Зачем? – коротко спросила она.

– Наверное, у меня обостренное чувство справедливости, – улыбаясь, ответил ей Варенцов.

Водитель, поняв, что заходить на остановке больше никто не желает, быстро тронулся, вырулив из кармана на проезжую часть. Иван и Вера продолжали стоять посреди полупустого автобуса. Вода с них стекала на пол ручьями, оставляя от себя заметные лужи, а одежда оказалась промокшей до нитки. Но это сейчас мало их интересовало. Пара смотрела друг на друга смеющимися и добрыми глазами, словно веселясь попаданию в такую ситуацию. Они не проронили ни слова, но взгляды говорили намного больше. Ощутив, наконец, давно назревавший прилив чувств, те заключили друг друга в долгожданном поцелуе, навсегда оставив воспоминания об этом дне в автобусе, который продолжал нестись по залитым дождем улицам, едва разбирая дорогу.

Глава 13. Склад

Темная мгла опустилась на промышленную зону на окраине города. Ангары окутали мрачные тени, перемещающиеся по земле в свете ярких фар подъезжающего автомобиля. Они были, словно призраки, притаившиеся за углом этой пугающей захламленной дороги.

Открыв скрипящие ворота, грузовик заехал на закрытую территорию, став красться по непроглядным и одинаковым закоулкам. Мимо проносились ангары и контейнеры, заброшенные склады и предприятия, разрушенные стены и заборы. Где-то вдалеке жалобно выли сторожевые собаки, охраняющие все это «великолепие» от нерадивых гостей. Ветер же, раздувающий пустые полотна и выбитые окна, колотя об стены расколотыми ставнями, чувствовал себя здесь настоящим хозяином.

Подсветив самое целое строение из всех вокруг, машина свернула за угол и остановилась около больших створчатых ярко-красных ворот, очертив их своими линзованными фарами. Это здание выглядело наиболее новым и ухоженным из всех вокруг, поэтому сомнений быть не могло – именно его и искали преступники.

– Ты уверен, что картины здесь? – спросил «Зверь», натягивая на лицо маску.

– Без сомнений, мой информатор назвал это место, – ответил ему «Адвокат», достав из кармана телефон и сверившись с точкой на карте.

– Знаешь, «Паук» нам уже говорил то же самое, и к чему это привело? – одернул его «Штырь», щелкнув затвором своего пистолета.

– Ладно, ладно, девочки, не ссорьтесь, мы здесь по другому вопросу, – вмешался в разговор «Сморчок», докурив сигарету и выкинув бычок в окно.

На улице было подозрительно тихо, ни души, ни единого звука. Словно все замерло в ожидании, когда они появятся, как будто сама природа уже с нетерпением гадала, что будет дальше. Оглядевшись по сторонам и поняв, что ничего кроме этих красных ворот вокруг в полной темноте разобрать невозможно, Зверев озадаченно приготовил и свой пистолет. Неожиданностей сейчас хотелось меньше всего.

– «Адвокат», жди в машине, приготовь все к транспортировке, – заявил главный в группе, почесав дулом своего оружия нос, – «Штырь», «Сморчок», за мной.

Сказав об этом, он устремился в сторону двери, а двое соратников тут же двинулись за ним, будучи готовыми ко всему. Прямо на створке висела тяжеленная цепь с большим замком, рассчитанным явно на случай, что его долго будут пилить циркулярной пилой. Однако «Сморчок» ловко выудил из кармана небольшой набор и, поковырявшись там с минуту, достал пару отмычек, нагнувшись над ручкой.

– Может посветите? – спросил он, повернувшись к преступникам.

«Штырю» оставалось лишь тяжело вздохнуть, но достать из кармана телефон и включить на нем фонарик. Пара щелчков, и замок оказался расстегнут, а тяжёлая цепь с грохотом упала на землю, эхом отразившись металлическим звуком по округе.

– Вуаля, – радостно заявил преступник, сделав небольшой реверанс.

– Радоваться будем, когда заберем картины, – одернул его «Зверь», дернув дверь на себя и зайдя внутрь.

Остальным лишь оставалось с грустью в глазах пожать плечами и проследовать за ним. Внутри было все также темно. Ни единого источника освещения. Чтобы хоть как-то разбирать дорогу, Зверев тоже достал свой телефон, подсвечивая округу, но ничего не находил.

Пустое тёмное помещение ангара, казалось, простирается во все углы бесконечно. Даже рядом не был виден его край, так что оставалось загадкой, где здесь могут быть заветные предметы, за которыми они пришли. Две неудачи подряд просто не могло быть, так что нужно искать лучше.

– Нам надо найти рубильник, – заявил главный в группе, понимая, что тот должен быть где-то на стене.

В этот момент, как по заказу, над головой раздался резкий щелчок, после чего в лицо ударил яркий свет десятка мощных ламп. Преступники тут же зажмурились от дискомфорта, стараясь закрыть лицо руками, щуря глаза от боли. Это оказалось для них полной неожиданностью, так что фактор внезапности заставил воров замереть на месте в нерешительности, не понимая, что делать дальше.

Как только им хоть как-то удалось приспособиться к этим изменившимся обстоятельствам, они тут же заметили, что их окружила толпа в масках и бронежилетах, сделав вокруг них прочное кольцо и направив автоматы.

––

В это время, как ни в чем ни бывало «Адвокат» занимался своими делами. Он раскрыл нараспашку двери фургона, подготовил ящики и стропы, чтобы приспособить картины к перевозке по ухабистой дороге, настроил кондиционер для поддержания необходимой температуры и влажности – в общем все, чтобы полотна чувствовали себя в поездке максимально комфортно.

Мужчина сначала и не обратил особого внимания, что в ангаре на зажегся свет, посчитав это нелепым стечением обстоятельств, однако тут сзади раздался мощный отзвук отскочившей от металлических листов очереди, после чего послышался незнакомый голос: «Бросайте оружие! Руки поднимите над головой!»

Для «Адвоката» это было сродни холодному душу. Тот просто не мог поверить, что все, что сейчас происходит, реально.

«Нет, это какой-то розыгрыш, так не может быть. Я не мог ошибиться!» – уверял он сам себя в мыслях.

– На пол! На пол, я сказал! – тут же послышался второй голос со стороны ангара, после чего раздалась еще одна очередь из автомата в потолок.

Поняв, что их уже не спасти, «Адвокат» быстро сработал, молниеносно отойдя от шокового состояния. Он со всей силы захлопнул открытые двери, после чего с разгона прыгнул в фургон, включил задний ход и, рывком развернувшись, дёрнулся вперед, все больше набирая скорость по ухабам.

Склад остался за спиной и постепенно удалялся. Мужчина лишь испуганно поглядывал на него в зеркало заднего вида, опасаясь погони.

– Черт! Черт! Черт! – раздосадованно бил тот по рулю, прекрасно понимая, что именно он всех поставил.

И только то яркое здание, загоревшееся светлой спичкой посреди общего мрака заброшенной промзоны, тихо и безмятежно стояло сейчас на ветру, готовясь приютить в своих стенах еще больше гостей для задержания.

Глава 14. Интересные новости. Год спустя

Бесконечный гул работы конвейерной ленты эхом разносился по всему помещению крупного завода, не останавливаясь хоть на мгновение. Мимо медленно проезжали сваренные металлоконструкции, готовые отправиться в покрасочную, чтобы скрыть следы потертого, бугристого и местами непривлекательного железа под толстым слоем грунта, краски и лака.

Вокруг то и дело сновали рабочие в ярких жилетах и касках, постоянно перемещая оборудование между рядами, прикручивая к изделиям навесные элементы автоматическими инструментами, звонко бренчащими от поворота гаек. Вся эта какофония звуков сливалась в одну общую жужжащую и пищащую ноту, сначала неприятную человеческому уху, но затем по мере привычки нисколько его не раздражающую.

Иван давно свыкся уже со своей новой ролью в этом мире. Больше года он работал на заводе и жил вместе с Верой. За это время их отношения ушли далеко вперед, перейдя из зачаточного и немного робкого состояния конфетно–букетного периода в нечто более размеренное, привычное, но все же близкое и сокровенное. Они даже начинали подумывать о свадьбе, однако старались подходишь к этому вопросу аккуратно, не торопясь, как будто желая увидеть друг от друга разрешительный сигнал к действию, чтобы сделать важный первый шаг.

Варенцов практически забыл о том, что он не помнит свою личность до попадания в кому. Мужчина свыкся с той жизнью, которую имел сейчас, и радостно проживал все мгновения, радостные и не очень, выпадающие на его долю.

«История должна остаться историей», – именно так решил Иван, понимая, что нужно благодарить судьбу за то, что имеет сейчас, не пытаясь ворошить прошлое в надежде раскопать истину, пусть она и расскажет хоть толику информации о волнующих его обстоятельствах.

В момент этих размышлений по всему помещению раздался звонок, и, повернув голову в сторону крупных часов, отобразивших заветную цифру, мужчина понял, что наступила его очередь идти на обед. Крепко прикрутив гайковертом последнюю деталь и проверив ее целостность, тот отложил свой инструмент на специально предусмотренный столик рядом, после чего уверенным шагом двинулся в сторону столовой. За ним следом тут же потянулась толпа народу, выстроившись в колонну, намереваясь как можно скорее уйти от конвейерных лент.

Пройдя несколько связующих комнат, мужчина преодолел десяток дверей, после чего, оказавшись у заветной створки с крупной надписью «Столовая», уверенно прислонил свой пропуск к табло сбоку, а затем прошел внутрь. Иван оказался в огромном помещении, до отказа заполненном десятками выстроившихся рядами столов. Они частично уже были заняты и также молниеносно заполнялись голодными рабочими с подносами. Другая колонна уже выстроилась вдоль стенок, набирая порцию своего обеда, наливая в тарелку суп и высматривая любимый салат. Те уверенно двигались вперед, желая как можно скорее присесть со своей трапезой за стол. Встав в общую очередь, Варенцов делал точно такой же ритуал, терпеливо ожидая, когда наступит его черед.

Набрав все, что посчитал нужным, мужчина плюхнулся на стул на небольшом удалении от остальных, чтобы немного побыть в одиночестве. Ему никогда не были близки разговоры рабочих между собой, от которых старался укрыться в уединении и собственных мыслях. В этот момент за спиной резко раздался хлопок – кто–то включил телевизор, по которому шел выпуск новостей.

– Спасибо за содержательный репортаж, мы будем следить за дальнейшим развитием событий, – поблагодарил коллегу представительный мужчина в темном костюме и с залаченными назад волосами.

Ведущий внимательно уставился в камеру, словно проникал в душу каждому телезрителю. Этот прием невольно приковывал внимание, однако на самом деле представлял из себя обыкновенный обман, ведь на самом деле рядом стоял суфлер с текстом, откуда и черпалась вся информация для выпуска новостей.

– Переходим к следующему сюжету, в котором нас ждет очень важная информация, предоставленная Новосибирским областным судом, – проникновенно продолжил мужчина читать заготовленные фразы.

Отстраненный до этого Варенцов невольно устремил свой внимательный взгляд на экран, словно напрягаясь где–то на уровне подсознания.

– В ближайшее время состоится рассмотрение резонансного уголовного дела об ограблении поезда с участием присяжных заседателей, поэтому суд ищет кандидатов, которые подходят для набора в коллегию. Если Вас заинтересовала эта информация и Вы давно мечтали примерить на себя мантию, обращайтесь по указанному на экране номеру телефона или приходите лично, – самозабвенно прочитал ведущий, после чего сбоку от него бегущей строкой высветились те самые цифры.

Эта информация стала сродни шоку для Ивана. Он абсолютно не мог понять, что происходит, но руки его заметно затряслись, едва удерживая ложку над тарелкой купленного им борща. Дыхание сперло, а пульс заметно участился. Мужчина не знал, что именно вызвало эту реакцию, но догадывался, что подобный отклик в душе могли найти только воспоминания, фонтаном выбравшиеся из–под плотно забетонированного пола, не дающего им вырваться на волю. Именно сейчас Варенцов вспомнил и заветный поход в кино, ставший триггером для предыдущего всплеска, который как раз и был про тех самых присяжных.

– Это не может быть простым совпадением, – прошептал мужчина, сжав кулак со всей силы, стараясь успокоиться. – Определенно, это очень важно. Судьба, не иначе.

Глава 15. Поезд

Весь остальной рабочий день Ивана прошел, как в тумане. Все его мысли были сосредоточены лишь на одном – том, что он услышал по телевизору во время обеденного перерыва. Даже будучи не очень впечатлительным человеком, эта новость оставила на нем неизгладимое впечатление.

– Это не может быть простым совпадением. Не может, – словно в бреду бормотал про себя Варенцов, прикручивая дрожащими руками, едва удерживая, деталь на станке.

Все это приобрело оттенок мании или даже помешательства. Казалось бы, обыкновенная новость, которых человек, неизменно листая ленту в своем смартфоне или смотря выпуск по телевизору, даже и не заметит. Она затеряется в общем несвязном потоке информации, тут же вылетая из головы, словно и не было. Но то вовсе нельзя сказать об Иване. Мужчина оказался абсолютно уверен, что все связано с тем самым судьбоносным для него походом в кино, который приоткрыл небольшую щелочку в его прошлом, снова закрыв ее плотной завесой. Быть может сейчас все повторится? Кто знает.

Пребывая наедине со своими мыслями, Варенцов вернулся домой и, перебросившись лишь парой равнодушных фраз с Верой, улегся спать, представляя, что ждет его в будущем. Девушка сначала не поняла такой странной реакции, но списала все это на усталость после тяжелого рабочего дня, решив не дергать лишний раз любимого и дать ему отдохнуть. Причем очень зря. Она и не подозревала, что одно неверное решение станет спусковым крючком для дальнейших событий, которые разделят ее жизнь на до и после.

Иван же, завалившись прямо в одежде на кровать, уже видел второй сон, который и должен был ему вновь приоткрыть дверь к непростому прошлому.

––

Снегоходы на всех порах неслись вниз по склону. Они резво спускались, раскидывая по сторонам пушистый снег, стараясь объезжать валяющиеся впереди бревна, когда–то бывшие большими и высокими деревьями, павшими в неравном бою со временем, и оставшиеся от них пеньки. В лицо дул ледяной ветер, словно сдирая наживую кожу, раскаляя ее до красна и въедаясь мелкими царапающими ледышками. Руки почти сразу онемели от холода, не спасали даже теплые меховые перчатки.

Прямо впереди разгонялся поезд, показавшись во всей своей красе. Он вылетел из лесного массива на поле, явив команде преступников свои вагоны, поблескивающие ярким серебристым отливом. Ни единого окна, лишь замкнутые и угрюмые грузовые ряды, сцепленные друг с другом перемычками. Почувствовав свободу и свежий воздух, словно обрадовавшись этому факту, машинист прибавил газу, пустив состав «во весь опор», постепенно ускоряясь.

Заметив это, «Зверь» недовольно прорычал, краем глаза посматривая на конец поляны, до которого осталось не больше километра. Как только поезд достигнет кромки леса, его уже достать будет невозможно.

– Он уходит от нас, быстрее! – заорал тот, прибавив оборотов на ручке снегохода.

Двигатель заревел, после чего пулей полетел вперед, постепенно нагоняя вагоны. Команда тут же последовала примеру своего лидера, начав слегка уходить влево, прекрасно понимая, что нужно двигаться объекту наперерез.

Поезд все больше с каждой секундой набирал обороты, как будто почувствовал приближающуюся опасность, как животное на водопое, краем уха услышав шорох в кустах за спиной, означающий крадущегося хищника.

– Давайте, еще немного! – крикнул «Зверь», борясь со стихией, стараясь не врезаться в какую–нибудь покрытую снегом глыбу.

Его транспорт постоянно заносило, но мужчина крепко вцепился в руль, стиснув зубы от напряжения. Расстояние постепенно сокращалось. В глубине души он думал, что они зря расположились так далеко в чаще, но, с другой стороны, только так можно было обеспечить до самого конца свою конфиденциальность.

В этот момент в начале состава в кабине, почувствовав неладное, машинист посмотрел в сторону, ужаснувшись неожиданному приближению к ним «всадников» на снегоходах. Их мотивы были ему совершенно непоняты, однако один факт был абсолютно точен – все это явно не к добру.

– Что это такое? – удивленно спросил он у своего коллеги, также завороженно наблюдающего за надвигающейся угрозой.

– Не знаю, давай тифон, – ответил ему второй, скрестив руки на груди.

Поняв, что запахло жареным, мужчина со всей силы нажал на гудок, раздавшийся на всю округу, распугавший пролетавшую мимо стаю птиц.

– Они нас заметили! – заорал «Паук», понимая, что это может значить.

– Я знаю, времени мало, продолжаем согласно плану! – заявил ему «Зверь», уверенно продолжая свой путь.

Ему уже удалось вплотную подобраться к составу, и, повернув руль влево, мужчина двигался параллельно, находясь в нужной ему точке. Вагоны проносились мимо, поезд явно старался ехать быстрее.

– «Сморчок», «Адвокат», давайте к голове! Быстрее! До леса недалеко! «Паук»! За мной! – крикнул, быстро обернувшись, главный, после чего, сгруппировавшись, резко прыгнул вправо, зацепившись за крепления между вагонами.

Закряхтев, мужчина тут же подтянулся, выпрямившись в полный рост и крепко схватился за поручень рядом. Его снегоход подпрыгнул на ближайшем пригорке и в отсутствие управления перевернулся, устремившись в неизвестном направлении в снежную пелену. «Паук» тоже нагнал его, внимательно поглядывая на напарника. С каждой секундой прыгать становилось все страшнее. Риск недолететь и оказаться под колесами, будучи перерубленным на несколько частей, был так себе перспективой. В это время «Штырь» перебрался на последний вагон.

– Давай, решайся! – продолжал кричать «Зверь», вытянув вперед руку.

Взвесив все за и против, мужчина тяжело выдохнул, а затем, забравшись на снегоход сверху, оттолкнулся посильнее ногами и прыгнул вперед, надеясь на лучшее. Эта секунда полета казалась ему вечностью. Ветер сносил его с траектории, а поезд все больше ускорялся. «Паук» плохо рассчитал свой путь, поэтому отклонился от курса, устремляясь прямо в острый угол блестящего и слепящего серебристого вагона. В последний момент «Зверь» успел вытянуться и схватить его за руку, притянув к себе, спасая от столкновения с препятствием.

В этот момент снегоход на всей скорости врезался в ось состава, заставив его дрогнуть на месте и заискриться, после чего отлетел сплющенной деталью наверх, чуть не задев вовремя пригнувшихся напарников. Весь поезд повело дугой, вынудив машиниста сбавить темп прямо перед самым лесом, чтобы не сойти всей шатающейся из стороны в сторону конструкцией с рельсов. Этого как раз было достаточно для «Адвоката» и «Сморчка», чтобы забраться в первый вагон всего за пару секунд до того, как войти в чащу.

– Фух, – выдохнул «Паук», как только они со «Зверем» открыли дверцу и прошмыгнули внутрь. – Это было непросто.

– Не расслабляемся, – ответил ему глава группы, после чего снял с пояса рацию. – Товарищи, судя по темпам, с которыми мы движемся, у нас около десяти минут до развилки, действуем быстро.

Глава 16. Сон

Иван проснулся в холодном поту. Он не понимал, где находится и что происходит. Перед глазами до сих пор проносились вагоны поезда, словно тот едет прямо сейчас по его спальне, пересекая ее ровно посередине, мысленно разделяя на две части. Варенцов чуть было не вскрикнул, но вовремя повернулся, поняв, что рядом с ним мирно спит Вера, слегка мило посапывая.

Мужчина все еще был в комнате. Ничего страшного не произошло – обыкновенный сон. Подняв вверх одну руку, Иван даже в темноте заметил, что волосы стоят дыбом, а кисть трясётся от испуга.

Тяжело выдохнув, он постарался успокоиться, начиная постепенно выравнивать сбившееся дыхание. В ушах все равно стоял стук колес поезда, но начинал понемногу стихать, возвращая все на круги своя в реальный мир.

Сильно зажмурившись, мужчина резко открыл глаза, перестав видеть перед собой проносящийся и гудящий состав. Хоть какое–то облегчение. Аккуратно отогнув ворот мягкого пухового одеяла, так хорошо согревающего их ночью в зимнюю пору, Иван на цыпочках двинулся, обогнув кровать, в сторону ванной. Так или иначе нужно успокаиваться, а будить при этом Веру совершенно не хотелось.

Слегка приоткрыв немного скрипящую дверь, мужчина зажег свет и прошмыгнул в комнату. Из отражения в зеркале на него смотрел бледный и измученный жизнью человек, который, казалось, видел все в этом мире. Этот неожиданный сон выпил до дна его соки. Впавшие потемневшие веки, зеленоватый оттенок лица, посиневшие и дрожащие губы. Каждая деталь выступала немым свидетелем испытанного стресса.

Открыв потихоньку кран, пустив бежать тоненькую струйку воды, Варенцов начал обильно брызгать себе на щеки и глаза, стараясь освежиться, смыв с себя дурные мысли. Как ни странно, но это помогало, словно вдохнул глоток свежего воздуха.

Довольно улыбнувшись, мужчина поднял взгляд, чтобы вновь посмотреть на себя, однако вновь увидел в отражении того же человека в маске, что и в кинотеатре. Испуганно отстранившись, Иван споткнулся сам об себя, удержавшись лишь за счет прижатых к раковине рук. На этот раз незнакомец был настроен менее благоразумно и доброжелательно, тут же направив на него пистолет, став злорадно хохотать.

– Не пытайся убежать от своего прошлого, я все равно тебя настигну, – грозно заявил тот, нажав на спусковой крючок.

Мужчина тут же в своем воображении услышал звук выстрела, после чего отстранился, громко вскрикнул и грохнулся на стоящий сзади унитаз, уронив с него несколько освежителей воздуха, звонко брякнувших об плитку. Не прошло и пары секунд, как в ванную вбежала испуганная Вера, с удивлением глядя на распластавшегося внизу любимого.

– Что произошло? Ты как упал? – ошарашенно спросила та, помогая ему подняться. – Выглядишь ужасно. Кошмар?

– Ддда, – заикающимся голосом ответил он ей, – похоже я снова что–то вспомнил.

– Что именно! – нетерпеливо и напористо давила девушка, решив, что нужно заставить его собраться с мыслями.

– Поезд. Мы ехали к нему на снегоходах, – сбивчиво ответил Иван, говоря загадками.

– Что за поезд? Почему? – не понимала связи Варенцова.

– Не знаю, похоже, мы его хотели ограбить. Догнали состав по полю, забрались на борт, а дальше все как в тумане, – более конкретно заявил мужчина, став вновь прокручивать события в памяти.

– Нет, этого не может быть, ты не похож на преступника, – отказывалась в это верить медсестра, отрицательно качая головой.

От нервов она уже начала ходить кругами по ванной, не находя себе места. Даже маятник часов совершает меньше поворотов, чем та за эту минуту.

– Я говорил тебе, что могу быть не тем, кем ты меня считаешь, – разочарованно ответил ей Варенцов, – мои опасения только подтверждаются.

– Даже если так, я знаю кто ты. Ты тот, кого я встретила в больнице после комы. Ничего более. Все остальное неважно, – наклонилась девушка к нему, взяв его нежно за руки.

У нее как будто открылись глаза. Если раньше она отрицала такие возможности, то сейчас словно смирилась, понимая, что важно только то, что происходило после, ведь это совершенно другой человек. Ее глаза с любовью пожирали приобретающее нормальные оттенки лицо мужчины, стараясь со всей силой донести ему этот посыл.

– Что ты вчера делал? Должен быть какой–то факт, который побудил тебя вспомнить, – продолжала допытываться его медсестра.

– Все, что обычно. За исключением одного – на обеде в новостях приглашали поучаствовать в судебном заседании в качестве присяжных, – пожал плечами Иван.

– Значит вот он – твой триггер. Как в кино. Возможно, это просто совпадение, но, кажется, ты нашел ключ к своим воспоминаниям, – предположила Вера, крепко задумавшись.

– Быть может и так, – недовольно протянул Варенцов, начав хмуриться, с болью в душе прокручивая те события в голове. – Значит есть только один путь все выяснить.

– Ты все–таки хочешь узнать свое прошлое?

– Да, раньше я думал, что мне это не нужно, но теперь, когда первый замок открыт, а я имею при себе отмычки для следующих, дело чести довершить начатое.

– И что ты будешь делать?

– Как ни странно, но завтра я пойду и стану присяжным заседателем. Не только ради этого, но еще и чтобы сделать этот мир лучше. Ты же знаешь, у меня обостренное чувство справедливости, – уже более уверенно заявил Иван, смотря с оптимизмом в будущее, понимая, что наметил себе цель, к которой будет идти в ближайшее время.

Глава 17. Неприветливый суд

Иван не спал практически до утра. Мысли, роившиеся в его голове, просто не давали ему уснуть. То было сродни наваждению, навязчивой идее. Думать можно было лишь о суде и присяжных – не самый очевидный выбор в пять утра для нормального человека. Но Варенцов вовсе не являлся «обычным». В этом после всего случившегося он был уверен на все сто процентов. Оставалось только подтвердить свои предположения на практике. А для этого нужно отправиться и зарегистрироваться в качестве заседателя.

Не сомкнув до конца глаз, мужчина ворочался на кровати, не находя себе места. Так продолжалось до самого звонка будильника, означавшего, что Вере пора собираться на работу. Ивану же, как нельзя кстати, сегодня выпал выходной.

Резко дернувшись в сторону, чтобы отключить назойливую мелодию, девушка всеми силами старалась попасть по проклятой кнопке на телефоне, которая спросонья казалась неимоверно маленькой. Все–таки изловчившись, Варенцова жадно зевнула, прикрывая глаза, пытаясь уверить свой организм, что можно подремать еще немного, но все же сделала усилие и задним умом заставила себя подняться. Каждый раз все это было неимоверной пыткой, но таков порядок вещей, от которого никуда, к сожалению, не деться.

– Ты что, так и не ложился? – удивлённо наблюдая за абсолютно бодрым любимым, смотрящим стеклянными глазами в потолок.

– Нет, – ответил он ей, недовольно вздыхая, – не выходит у меня из головы все наш разговор. Я все больше убеждаюсь в том, что нужно попробовать.

– Возможно, решать тебе, подумай, пока есть время. Я в душ, – молниеносно проговорила она, практически бегом устремляясь в ванную.

«У меня как раз и нет этого времени», – с грустью подытожил у себя в мыслях мужчина, качая головой.

Чуть позже, немного взбодрившись и выпив чашечку кофе, он, полный уверенности в своих силах и решимости, отправился в областной суд, куда, как ему думалось, вела сама судьба. Ее превратности казались загадочными, а перспективы туманными, но один единственный факт говорил сам себе: это шанс узнать прошлое, отвергать который не просто нельзя, а преступно. Иронично, учитывая, куда мужчина держал путь.

И вот, наконец, они встретились. Прямо перед Иваном к небу вздымалось огромное пятиэтажное здание. Длинное вытянутое строение вовсе не было монументальным. Оно скорее отражало какую–то странную обыденность и блеклость. Обычный советский дом, где могло спокойно заседать Правительство области, Законодательное собрание или любой другой орган государственной власти. Стандартный для министерств стиль фасада в виде обложенных плиток образовывал десяток своеобразных вытянутых синеватых арок на сером фоне, что хоть как–то «разбавляло» общую композицию.

Остановившись на высоком крыльце, Варенцов с неким трепетом посмотрел на висящую на стене красную табличку с двуглавым орлом и наименованием «Новосибирский областной суд». Казалось, что все былое волнение и вдохновение начинают постепенно рассыпаться о неизбежную действительность, словно высокие волны, которые разбиваются о не менее мощные скалы.

В этот момент тяжелая дверь отворилась, а оттуда вышел грустный мужчина в синем кителе, разговаривающий по телефону.

– Какой условный срок, да когда такое было! – возмущался он, чуть не оттолкнув в сторону Ивана, как будто его не заметив. – Этого урода посадить мало! Пять лет колонии, не меньше!

Заприметив, наконец, случайного свидетеля своего беседы, незнакомец слегка наклонил голову в знак извинения, после чего сбавил напор и понизил голос.

– Конечно, будем обжаловать. В этом нет никах сомнений, – продолжил он, уверенно направляясь в сторону парковки.

Варенцову оставалось лишь молча, вскинув вверх одну бровь, проводить того взглядом. Поняв, что удивлений дальше, наверняка, будет больше, мужчина поймал практически успевшую закрыться массивную дверь и, отворив ее, прошел внутрь. Он сразу оказался наедине со скучающим на вид молодым человеком в синеватой пятнистой форме наподобие рисунка хаки, перебирающим между пальцами карандашом. Это был никто иной, как неизменно встречающий всех посетителей в суде пристав. Завидев Ивана, тот заметно оживился, отложив карандаш в сторону.

– Добрый день, Вы куда? – спросил он, глядя прямо в глаза, словно оценивая гостя.

– Здравствуйте, я в новостях видел вчера, что у Вас в присяжные набирают, хочу поучаствовать, – немного замялся Варенцов, почувствовав себя не в своей тарелке.

– Еще один, когда же Вы закончитесь, – шёпотом недовольно прошипел пристав, открыв книжку и снова взяв в руки карандаш.

Люди, которые неожиданно для всех захотели поиграть в правосудие сегодня толпами осаживали здание суда, решив, что настало время их славы.

– Что простите? – не понял такой реакции Иван, почувствовав дискомфорт.

– Нет, ничего, – стиснул зубы, осознав, что сказал слишком громко, молодой человек. – Паспорт давайте.

– Да, конечно, – ответил ему Варенцов, протянув свой документ.

Пристав стал быстро и немного коряво переписывать данные, одним глазком поглядывая на посетителя.

– Колюще–режущие предметы есть? Пистолет? Газовый баллончик? – продолжал спрашивать тот, вернув паспорт владельцу.

– Нннет, – слегка заикаясь, заявил мужчина, замявшись от неудобных вопросов.

– Ладно, проходите, двести третий кабинет, второй этаж по лестнице и сразу направо, – подытожил молодой человек, кивком головы разрешая преодолеть преграду в виде самого себя.

– Спасибо, – сдержанно ответил ему Варенцов, уже начав сомневаться после такой недружественной беседы, нужно ли ему в принципе становиться присяжным.

Однако уверенность в обратном быстро несла его ноги вперед, устремившись в сторону заветных ступенек.

Глава 18. Специалист по работе с присяжными

Иван уверенно двигался по лестнице. Преодолев крутой и слегка узковатый проем, разойдясь по дороге с несколькими другими посетителями, мужчина оказался на втором этаже. Там было уже значительно больше народу: туда–сюда то и дело мелькали синие кители и пиджаки. Где–то вдалеке проносились черные мантии с толстенными кипами документов. Жизнь здесь неизменно кипела.

Оглянувшись, Варенцов впал в легкое замешательство – он совершенно не понимал, в какую сторону ему податься, а вся эта суматоха немного выводила из равновесия. Выдохнув, стараясь немного успокоиться, тот случайно заметил приклеенный на стене листок с надписью «Кандидатам в присяжные заседатели», под которой виднелась характерная стрелочка, указывающая нужное направление.

Этот незамысловатый знак работники прицепили как раз на такой случай в связи с усилившимся потоком нахлынывающих волн небезразличных к правосудию граждан. Двинувшись в ту сторону, Иван быстро наткнулся на тот самый двести третий кабинет, про который ему говорил пристав на входе. Однако войти туда было не так просто, как казалось до этого. Скребущиеся в душе кошки заронили нотку сомнения, избавиться от которой оказалось очень сложно.

Собравшись с силами и переборов такое неожиданное волнение, Варенцов постучал и отворил дверь. Внутри оказалось небольшое помещение, большую часть из которого занимали столы и шкафы, заваленные до отказа бумагами и папками. Вокруг кипела активная работа, кто–то ловко орудовал нитью и иголкой, пытаясь пробить толстенную кипу макулатуры, другие разговаривали по телефону, что–то живо объясняя.

– Добрый день, Вы к кому? – тут же спросил у него молодой человек, сидящий прямо у входа, оторвавшись от прослушивания в наушниках аудиопротокола.

– Здравствуйте! Я по объявлению, здесь же присяжных набирают? – зажался гость, почувствовав, что оказался в дискомфортной для себя атмосфере.

– Да, проходите сюда пожалуйста! – крикнула ему с другого конца кабинета миловидная девушка, жестом подзывая к себе.

Ивану ничего не оставалось делать, как повиноваться, протискиваясь между расставленных прямо в проходе коробок. Обойдя это препятствие полукругом, он уселся на приготовленный для него стул прямо напротив.

– Давайте письмо и паспорт, – сдержанно заявила специалист по работе с присяжными, не отрывая взгляд от монитора.

На вид она была совсем молодой. Челка ее светло–русых волос слегка спадала на лоб, прикрывая один глаз. Казалось, что только недавно закончила институт, но при этом аккуратный и одновременно строгий внешний вид словно говорил об опыте и определенном статусе.

– Письмо? – удивленно переспросил кандидат, бегая глазами по округе.

– Да, должно было прийти приглашение, – еще более уверенно ответила ему она, наконец, оторвавшись от компьютера. – Вы же как–то узнали об отборе.

– Вчера новость была по телевизору, я и захотел поучаствовать, – еще больше замялся мужчина, почувствовав себя полным дураком.

– Ладно, держите пока анкету, заполняйте, – выдохнула девушка, протянув бланк и забрав у него паспорт.

Ивану лишь оставалось молча смотреть в листок, где на первой же графе возникали сомнения. Фамилия, имя, отчество и дата рождения – два столпа, без которых человек с самого детства не мыслит себя. Такие очевидные, но вполне обыденные вещи. То, чего у него фактически нет. Вернее, есть, но придуманные им самим. Настоящее скрыто где–то в закоулках его памяти, к которым добраться можно, лишь преодолев непролазный и запутанный лабиринт обрывков былых чувств и эмоций.

– У меня есть вопросы по некоторым полям, – задумчиво заявил Варенцов, проглядев быстро весь список до конца.

– Да? По каким? – вновь оторвалась от монитора девушка, удивившись возникшим сомнениям в такой простой процедуре.

– Если честно, по всем, – ненавязчиво улыбнулся мужчина, глядя на продолжающие расширяться глаза специалиста.

Глава 19. Подготовка к заседанию

С момента заполнения анкеты прошло около месяца. Воспоминания о первом опыте в суде и не совсем приветливой и однозначной встрече быстро улетучились из головы. Та реальность, с которой столкнулся Иван, несколько отличалась от картины, которую он представлял при мыслях о правосудии и системе в целом. Она разбилась о жесткую правду, не такую радужную, как фантазии об этом враждебном и жестоком мире. А Варенцов еще не успел поучаствовать ни в одном заседании и узнать тонкости, которые в принципе разрушают привычную картину, описанную в таких веселых и смешных телепередачах.