Как я в Белоруссии партизанил

В конце февраля этого года исполнилось 50 лет крупнейшим военным учениям в Советском Союзе – «Весна 75». Мне довелось участвовать в них. А сегодня хочется вспомнить о тех событиях. Интересно и поучительно.

С армией у меня особые отношения. Мой отец – офицер. Поэтому я жил в военном городке и наблюдал военную жизнь во всех ее нюансах, словом, я, как и мои сверстники, дети офицеров, был частью этой жизни. Но становиться военным особого желания не испытывал, и, тем не менее, пришлось поступать в военное училище. Так как в первый год после школы я в вуз не поступил, то меня должны были призвать на срочную службу весной. Не хотелось терять два года. А тем, кто подаст документы в военное, предоставлялась отсрочка. Я пошел по этому пути. Училище, которое выбрал, называлось РВВАИУ (Рижское высшее военное инженерно-авиационное училище). Окончив его, я был бы инженером по СД (самолет и двигатель). Как я потом понял, училище очень мощное, на уровне академии. Я поступил на ура. Вот бы и учиться! Но когда начались курсантские будни, понял, что это не мое. А так как кривить душой не умею, решил бросить его. Это мне стоило больших нервов, как и моим родителям, но я уперся и добился своего. В итоге пришлось отслужить там же солдатом, и всего с первым курсом у меня вышло срочной службы 2 года и три месяца. Заслуженный дедушка Советской армии!

ПОВЕСТКА

Вернувшись домой, в город Стрый Львовской области, где в полку дальней авиации служил отец, устроился на работу на завод и параллельно готовился к поступлению в вуз.

Прихожу однажды домой, а в двери воткнута повестка в военкомат. Дома никого не было. Явиться сегодня до 18.00! Человек я законопослушный. К тому же после армии и трех месяцев не прошло. Не разучился еще подчиняться. Взял с собой друга-одноклассника за компанию. Схожу, выясню, в чем дело, а потом погуляем.

Майор, которому я предъявил повестку, оказался отцом моей одноклассницы.

–Тут такое дело, на ученья могут призвать.

–Да, мне ж нельзя, я поступать готовлюсь, да и вообще, из армии только пришел. Какие ученья, какие сборы?

–Я не могу тебя освободить, не в моей компетенции. Попробуй отцу позвонить.

Звоню в часть через коммутатор. Мол, майор Иващенко нужен. Говорят, нет его, на выезде.

–Иди, не спеша, на сборный пункт, может, без тебя уедут. Но не вздумай не явиться, проблем тогда не оберешься, – дал он мне совет.

Как ни тянули мы с Геной, но явились на сборный пункт часам к девяти вечера. Никого никуда еще не отправляли. Пришлось отправить друга домой.

–Зайди к родителям, предупреди, скажи отцу, чтоб попробовал как-то меня отмазать, – без особой надежды попросил я, зная, что родитель мой как человек военный не умеет искать окольных путей. Раз надо, значит надо!

Так и вышло. Только глубокой ночью привезли нас во Львов в расположение известной мотострелковой Железной дивизии. С собой у меня ни зубной щетки, ни бритвы, ничего, кроме документов, да трех-пяти рублей в кармане. Во дела!

Почему я, служивший в авиации, угодил в мотострелковую часть? А потому, что служил в роте охраны, и военно-учетную специальность (ВУС) мне присвоили за номером 001 – мотострелок. Так из авиации и попал в пехоту.

НА «ВЕСНУ -75»!

На следующий день сообщили, что нам выпала большая честь – участвовать в крупнейший учениях «Весна -75», которые пройдут в Белоруссии. Пару дней нам дается на адаптацию – и вперед своим ходом на бронетехнике к месту учений. Было это в двадцатых числах февраля.

Приехал какой-то генерал-майор, поговорить по душам, узнать наши проблему, чаяния. Нужное дело! Особый нюанс – национальный состав призванных из запаса (так называемых партизан). Процентов 90 – это западные украинцы. Русскоговорящих, таких, как я, совсем немного. С западенцами надо быть всегда настороже, что и подтвердила вся последующая история.

Вот, думаю, мой шанс. Тяну руку и объясняю, что я только что уволился со срочной службы, готовлюсь поступать в вуз, как-то несправедливо…

–Вот и отлично! Ничего не забыл.

Понятно, что надеяться не на что. Говорят, завтра сам командующий Прикарпатским военным округом генерал-полковник Варенников будет смотр проводить. Может, рискнуть к нему обратиться?

А то, что я ничего не забыл, это точно. Партизана даже издалека не спутаешь со срочником. И выправка уже не та, и животик нависает над ремнем, и по хрену все: чести офицерам не отдает, по стойке смирно не становится перед вышестоящим начальством. Да, от него никто этого уже и не требует. А меня все время принимали за срочника, так как еще не успел выветриться армейский дух. Не раз останавливали за неотдание чести. Когда же я гордо заявлял, что партизан, от меня отставали.

И вот настал этот день, когда мы предстали пред очи генерал-полковника Валентина Варенникова. Смотрелся он солидно – настоящий генерал! Высокий, подтянутый, сразу видно, что умный и властный человек. А аккуратные усики и очки в золотой оправе делали его похожим на царского или белогвардейского офицера. Пока я думал, как бы мне заикнуться о своем несчастье, он вдруг устроил разнос за наш неряшливый вид.

Кто командир этой роты? – грозно произнес он, указывая на нашу роту.

Наш капитан, судя по фамилии, азербайджанец, дрожащим голосом назвал себя.

–Выведите мне из строя вот этот взвод, – показал он на нас.

Перепуганный капитан растерялся, стал давать какие-то несуразные команды.

–Вы что, строевого устава не знаете? Чему вас учили? Вам что командующий округом должен показывать?

И он зычным голосом стал давать команды, чтоб мы вышли из общего строя и перестроились в две шеренги.

–Вот так надо, капитан!

И тут началось. Почему не стрижены, не бриты? И он ткнул в меня пальцем.

– Ты, серо-буро-малиновый, бакенбарды убрать! Подстричься!

Я, было, хотел вякнуть, что денег нет на стрижку, мол, забрали в армию без предупреждения. Он и сам понял, и распорядился прислать на завтра парикмахеров, и чтоб все бойцы были с иголочки. А разноцветным он меня обозвал, потому что, озябнув на февральском ветру, я весь пятнами покрылся. Пообещал на следующий день вновь устроить смотр. Но, конечно же, не устроил. Не генеральское это дело, так мелочиться. Но страху нагнал! А я понял, что придется мне до дна испить мою партизанскую чашу. Никто меня домой не отпустит.

СВОИМ ХОДОМ

И вот мы загрузились в БТРы ( до этого я никогда на них не ездил) и стали выдвигаться по указанному маршруту. Говорят, что пока выехали из Львова, помяли два легковых автомобиля, и что это нормально. Еще и погибнет несколько человек за время учений. Якобы предусмотрен даже определенный процент на естественный отход. До сих пор не уверен, что это так. Но о двух ЧП точно помню. Одна БРДМ уже в Белоруссии перевернулась, а сидевшего в открытом люке офицера перерубило пополам. Солдаты одного отделения нарушили указание командования располагаться в определенных местах, координаты которых передаются всем участникам марша, и поставили палатку в низинке, где меньше ветра. Танки по ней и прошли, раздавив все отделение. Еще одно подтверждение известной истины, что воинские уставы написаны кровью. Сказано нельзя, значит нельзя. Как бы это тебе не казалось по-солдафонски тупо, но делай, что тебе предписано. Это основной закон армии. Это, как в том анекдоте, когда один умник сделал старшине замечание, что правильно говорить не люминий, а алюминий, тот нашел способ осадить интеллигента, заставив его круглое носить, а квадратное катить. А когда счел, что урок усвоен, миролюбиво изрек: «Я сказал – люминий». Умник взял под козырек.

Я с этим не захотел мириться, потому и ушел из армии, но понимаю, что здесь лучше перегнуть, чем не догнуть. Да здравствуют воинские уставы !