И Грянут Сказки

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Данное ранобэ не несёт в себе цель оскорбить кого-либо и имеет возрастной рейтинг 18+, а также содержит сцены насилия и нецензурную брань. Чрезмерное употребление алкоголя, курение и самоубийство (осторожно, спойлер) вредят вашему здоровью.

Действия происходят в вымышленной вселенной с вымышленными персонажами. Все совпадения с реальным миром являются ненамеренными. Но даже если бы грядущие истории и были основаны на реальных событиях и персонажах, то имена богов и демонов в любом случае оказались бы изменены.

Ради вашей абсолютной безопасности.

—–

Оставь надежды всяк, свой уд сюда водящий.

––

ПРЕДИСЛОВИЕ

Нда…

Поганость разной степени бывает,

Дурак ни той и ни другой не замечает.

Но, знаете, что вижу я,

Что видят люди наподобие меня.

Поганый мерзкий день поганой мерзкой жизни,

Пропитанный поганостью с лихвой.

Он длится вечно с каждым часом всё капризней

И мерзопакостней, и отвратительней, о да.

Вот ребятёнок показал другому жопу – милота.

Вот взрослый показал ребёнку жопу и уже не милота.

И дитятко отныне не нарадуется,

А взрослый призадумается,

Ну а старик скоро умрёт.

Хахах, да, впрочем, все они скоро умрут.

Располагайтесь поудобнее, пока вы в состоянии,

И не забудьте сладостей, пока дают.

Вас ждёт необычайное задание:

Внимайте же! Ещё открыты ваши глазки,

Вам сама смерть сейчас расскажет сказки.

ПРОЛОГ

Дабы лучше понять, что происходит в мире естественном, нам необходимо сначала погрузиться в мир неестественный.

Шёл три тысячи четвёртый год с вознесения Нелла Рея, древнего правителя, провозгласившего себя единственным божеством. Несмотря на то, что правдивые истории о толике сверхъестественного нещадно искореняются церковью, в самых мрачных уголках нашего мира, среди темнейших его обитателей, ещё живы предания, гласящие о существе почти таком же древнем, как и сам господь. Пусть в мире без меча и магии, пусть чудо здесь и происходит раз на несколько столетий, но детей всё равно продолжают пугать Дьяволом, заточённым в Аду.

✸✸✸

В равном удалении от Хотеп-Хотепского леса и Лимба, к северу от Великой Реки, парили глыбы льда. Они же океан из айсбергов размером с города. И озеро по меркам Ада. Из озера сего проистекают ручейки и двигаются в сторону Великой Реки, состоящей из Первобытного пламени. Бесчисленное количество ледяных колоссов пролетает над ним, чтобы к концу своего пути обратиться в пар, а после в воду и выпасть бушующим ливнем к югу от огненного потока.

Их лица обветрены и обескровлены, немногочисленные стоны и мольбы перебивает скрежет зубов. Сотни тысяч душ. Целая раса скована ледяными цепями в центре озера Коцит. И мало кто узнает в окоченевших воинах гоблинов, первых подданных господа. Над ними, поблизости от адского неба, завис одинокий айсберг – пьедестал. К нему толстенными ледяными цепями огромная туша привязана Люцифера, синего антропоморфного дракона, который ни синим, ни “драконидом”, тем более чем-то огромным не был, но значительно преобразился за тысячи лет. Чем дольше находишься в Преисподней, тем сильнее она проникает в твоё естество, разум и плоть дробя на кусочки, а после, подобляясь самому упорному ткачу, полученную труху сшивая в наряд под стать исходной душе.

Гоблины давно уже утратили отличительную черту своей расы. Тела их под влиянием здешнего холода сменили окрас с зелёного на хладно-синий. Какое-то время Тьма упорно пыталась просочиться в плоть первых ангелов, но это место слишком далеко от её Истоков. Ей в противоположность воля гоблинов сильна настолько же, насколько души их чисты. Сосредоточив малую часть влияния на ангельских крыльях, заставив белоснежный Свет, составляющий перья, потускнеть, а сами крылья наполниться копотью, она направила основные силы на разум Дьявола, чтобы стачивать тот столетие за столетием. Однако, в отличие от прочих узников, гигант до сих пор сохранял толику жизни в глазах. То были слабые непокорно блуждающие в ожидании нужного часа искры Огня.

✸✸✸

Фиолетовую дымку адских небес развергла вспышка света. Что-то мелкое, окутанное белым сиянием, растормошив одним своим появлением всю устоявшуюся Тьму, пикировало прямо к серафиму и с каждым приближением становилось тусклее, пока не очутилось наконец на здоровом плече чёрным вороном, подсвеченным, кружащим вокруг него, слабым белым мерцанием.

– Конец времён, Мы в Ад спешим нагрянуть,

Дабы в последний раз нам справить сделку и альянс.

Ты, Светоносный, что претится в Тьме увянуть,

Да Мы, поблекшей воли глас. – Заговорил с Люцифером ворон.

Увесистая цепь на шее гиганта заскрипела. Дьявол с усилием наклонил голову к незваному гостю.

– Хм. Ворон? Допустим. Но когда это ты успел стихами заговорить? – с неприятным удивлением в глазах и накопленной слабостью в голосе дракон в ответ отгромыхал.

– Как волны стачивают камни,

Как ветер разрывает паруса,

Так Свет и Созидание создают вулканы,

Что в Нашем разуме стирают города. – Ворон с горечью указал на уязвлённость нынешнего своего положения.

– Ты… Должен был умерить планы. Ты. Должен был остановить деяния свои. Ты проиграть тогда был должен, пасть и быть низвергнутым с небес, но нет последствий за деяния твои. Да тфу! Я сам уже с тобой заговорил стихами! – в гневе прорычал Люцифер в сторону бога.

– Одна лишь сила Нам указ. Она ещё не говорит.

От насекомых Нам претензий слышать не пристало.

Твоё нытьё, как и всегда, как будто чайка бьётся о гранит.

Однако, всемогущество лишь на ошибки направляет.

Нам с каждым днём трудней увидеть верный путь.

Сейчас, как и тогда, судьба про долг Нам навевает,

Чтоб сохранить своё, опять чужое надо рубануть! – добавил ворон под конец силу в голос и фанатичный блеск в глаза, а следом челюсти развёл по горизонтали.

– Мда… – Аж в дрожь Дьявола бросило от уровня божественного помешательства. – Так и какого чёрта я вновь оказался у тебя в планах? Оно мне надо?

– О! Сделка будет хороша.

Свободу для того, что от тебя осталось.

И сдача Ада тоже. Для. Тебя. – Нелл Рей хоть свёл для ответа челюсти, но оттого не стал выглядеть менее ужасающе.

– Чувствуется подвох за подвохом. Неужто так плохо всё, что ты не в состоянии держать под контролем Ад? И. Какова же будет для меня цена этой сделки?

– И шли века, сменяя времена,

Всё те же нас всегда заботят вещи.

О первенце своём мы думаем всегда,

Да от привычных ритуалов мы трепещем.

Чего хотим и от тебя.

—–

Магия — укрощение в определённой степени аспекта природы потребной для того волей или поддающаяся укрощению природная часть.

Преисподняя — слово, используемое наравне с "пеклом" и "нижним измерением" в качестве синонима Ада, а также реально существующее демоническое царство, в котором проживают существа, известные как Музы, и о котором мало кто, в принципе, знает, так как это одна из самых труднодосягаемых территорий.

Адское пламя — разрушающая первобытная или же первозданная стихия, которая воздействует на реальность благодаря физически живущему в Великой Огненной Реке телу, коим она управляет отделённой от него и метафизически сосуществующей с одним или несколькими носителями головой. Это воля Ада, которой измерение вечно пытается очистить само себя от скверны. Сущность, что могла бы выжечь даже каплю Тьмы в любой душе, однако беспощадно выжигает души вместе с Тьмой. И равно как обычному огню нужны кислород и топливо для горения, так и Адскому пламени необходимы Тьма и её скверна, дабы существовать своим из раза в раз нарастающим полыханием. А посему Тьма есть сила нижнего измерения, которая существует по воле его. Одно не может без другого.

Истоками Великой Огненной Реки являются Эитрийские горы. Река из них проистекает и течёт по всему Аду только для того, чтобы сжигать витающую по нему, более того, местами даже сочащуюся из него скверну, которую в свою очередь испускает стихия, живущая в недрах Обсидиановых гор, известных так же, как Истоки Тьмы.

––

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ // Война Большого Красного Доджика // Глава 1. Дьявол на свободе?

Было у Нелла Рея бесчисленное количество военных побед, но это не значит, что бог никогда не терпел неудач. Неудачи в жизни его ещё как присутствовали. На протяжении всего своего пути он с определённой наклонностью допускал один стратегический просчёт за другим. Подобное привело его к войне с гномами, а результатом её стало изгнание народа этого в Ад.

Гномы не просто научились выживать в Преисподней, они оказались там вне конкуренции. Ни один из демонических кланов не обладал навыками, достаточными для того, чтобы на пути встать у хорошо организованной военной машины. По нарастающей мелкие стычки перерастали в продолжительные битвы – сражение за сражением низвергнутый народ привели к полному господству над измерением, а также возвысили первого правителя Ада. То оказался Доджик Мудрейший, гном, который способ нашёл душу свою сковать со всей Преисподней и год за годом поглощал несчётное количество первобытной энергии. И, напитавшись ей, достигнув пика могущества, душа его преобразила тело. Предстал он восьмидесятиметровым красным гигантом и имя себе новое взял: “Большой Красный Доджик”.

Каприз с изгнанием разумной расы аукнулся богу в моменте, когда раздумывал тот, куда же деть ему поверженную мятежную армию. Так следствием продолжительной вседозволенности Нелл Рей в Ад заявился лишь с расчётом на то, что при виде одном владыки двух сразу первобытных стихий, Созидания и Света, местные обитатели ниц падут и не станут препятствовать его планам. Вот только от адских стихий, которые полное могущество имеют в нижнем и срединном измерениях, бог отказался. А райские пускай не уступают оппонентам в смертном бытии, но в измерении Адского пламени и Тьмы значительно теряют в возможностях. А тут вместо разрозненных кланов демонов ещё единая гномья империя, привилегированное сословие у которой свою ненависть к богу даже не думало забывать. Да и Большой Красный Доджик не смог не почуять в новом доме давнего врага, поэтому, переместившись к вторженцу, вступил с ним в трёхдневное сражение, и результатом бог оказался пленён.

Не дождавшись возвращения повелителя, серафим Иегудиил, правая рука господа, призвал к себе райских командующих Иеремиила с Варахиилом и приказал тем созывать знамёна. Двести лет три архангела вели кровавую кампанию, унёсшую жизни ста миллионов небожителей. За это время в Раю из заточения вырвался Люцифер, который сделку с богом Харе заключил и при поддержке войск его освободил своих сторонников, вступив в полноценное противостояние с наместником Нелла на небесах архангелом Михаилом и подчинёнными ему райскими гарнизонами. Будущему Дьяволу даже убить удалось Михаила, но так и не успел он взять столицу Рая Рейгард.

Активная фаза войны Иегудиила и Доджика к концу подошла точно так, как, казалось бы, безвыходные ситуации обычно и разрешаются. Волею случая Лилит, которая являлась на тот момент владычицей Адского пламени, впала в гневное помешательство. Что именно вызвало её буйства, конкретно не знает никто. То ли это случилось из-за беременности от Доджика, то ли разозлилась она потому, что правитель пекла пленил Нелла, бывшего её мужа, то ли Тьма вмешалась в партию. Тем не менее двадцать лет под Пламенем Лилит полыхал в Преисподней столичный дворец, и двадцать лет в этом дворце горела правившая в нём душа.

В десятилетия бездействия правителя измерения три серафима переломить смогли ход войны и подошли к столице Ада, гномьему городу Иквагор. Иегудиил, Иеремиил и Варахиил нашли на выжженной дотла пустоши ослабшего Доджика и атаковали его. Как результат, Иегудиил и Доджик погибли, а двое остальных, освободив Нелла Рея, бежали с ним и остатками ангельских воинств из Преисподней.

✸✸✸

Год три тысячи восемнадцатый.

В Аду стоял дворец, проецирующий собой концепцию боли в нашу реальность. Воплощение такого проекта немыслимо, а задумка просто невозможна. Не существовало ни ресурсов для подобного сооружения, ни ума настолько больного, чтобы создать физическое воплощение страданий. Однако чем займутся существа, которым случаем выпало обладать измерением вместе со всеми находящимися в нём ресурсами?

Во всём Аду демоны пытками в один сезон выжимают из каждого обречённого по флакону экстракта Тьмы, смеси смертных грехов. И каждое царство, чтобы проект воплотить, голодало, лишаясь до половины добываемого экстракта в угоду строению. Тянулись к Скверным равнинам чаны, дабы из них хорошо проливать поступающие детали, прежде чем устанавливать те на места. Человеческие души как кирпичи укладывались друг на друга. Цементом для них послужили длинные урановые гвозди. А концентрированная скверна вечно будет разъедать смертные души как кислота, доставляя им не только физическую боль, но и ментальные страдания.

Дворец, который сделан из миллионов вечно стонущих душ. От него по всему Аду распространяются омерзительные зловония. А в середине его огромных размеров трон, составленный из верных солдат дома Доджика. Три брата создали самый могущественный артефакт бытия. Пока существует хоть капля несправедливости, Тьма заставляет уложенные души страдать. Дворец же имеет неограниченную власть над каждым, способным испытывать боль. Никто и никогда не обладал подобным могуществом, а посему присутствует доля иронии, ведь сотворившие артефакт его не в состоянии использовать. На это ни один не способен. Создания со столь могущественной волей нет.

Но не переживайте за братьев Доджиков: они понятия не имеют, что сделали. Для каждого из них это всего лишь дворец и трон, которые достойны капли их величия. Нет данных, обладает ли ужасающая конструкция собственным разумом, но можно сказать, что она с лихвой отблагодарила создателей. Доставшиеся тем по наследству легионы красных чертей давно должны были быть перебиты, если бы что-то немыслимым образом не мешало Смерти забирать остатки их душ. Возможно, артефакт наслаждается тем, что целой расе не даёт познать вечный покой.

—–

Три брата — это отлетевшие во время предсмертной битвы осколки души Большого Красного Доджика, которые впоследствии возродились его детьми. Старший из них взял себе имя отца.

Получив в наследство опустошённое измерение, а также высших демонов, которые сами не стали бы подчиняться кучке детишек, братья в итоге не побрезговали преклонить колени перед богом и только с райским покровительством правили Адом.

Красными чертями прозвали гномов, после того как Преисподняя за сотни лет превратила тех в оттенка, соответствующего названию, рогатых тварей с когтями, клыками и длинным тонким хвостиком со стреловидным концом.

––

✸✸✸

Дворец Боли, резиденция Большого Красного Доджика, старшего брата. Огромный одноимённого цвета жирдяй размером с гору восседает на троне из чертей. У него яйцеподобные и выпяченные жёлтые глаза с воспалёнными капиллярами. Тело водянистое, наполненное несчётным количеством самых различных прыщей и пурпурных воспалений. На голове несколько индивидуальных по длине волосинок. Здоровые опухшие эльфийские уши. Из-за жира не разглядеть, есть ли у него пол. На пальцах мясистых рук и небольших относительно тела атрофированных ножек болезненно-жёлтые ястребиные когти. Радиоактивная слизь сочится из его ануса. Большой Красный Доджик носит несколько золотых перстней с фиолетовыми сапфирами и из такого же металла заваленную набок корону, но инкрустированную изумрудами. Все эти драгоценности словно оплавлены.

—–

Красный не был уродлив. Он изначально появился статным великаном, ростом превзошедшим даже своего отца. Но старший сын последнюю тысячу лет не покидал пределы ужасающего строения. Теперь он совсем не способен ходить. Так сильно влюбился во Дворец Боли, что выжил из него собственных братьев и всех остальных. Но значило это и то, что Доджик один принимал на себя излучение настолько сильное, что каждые две сотни лет плавились на нём зачарованные на непреодолимую прочность корона и перстни.

––

В тронный зал входит средний брат, Большой Синий Доджик, четырнадцатиметровый гигант. Кожа его оттенка синего инея. Смазливое лицо, телосложение греческого атлета. Тёмные блестящие волосы на голове были подстрижены в Британику. Одет он в элегантный чёрный шерстяной костюм с широким кровавого цвета галстуком.

– Как смеешь ты вызывать МЕНЯ, синейшего из великих, старшего из Доджиков?! – недовольно громким голосом заявил Синий.

– КАК СМЕЕШЬ ТЫ НАЗЫВАТЬ СЕБЯ СТАРШИМ ДОДЖИКОМ!!? – в той же манере ответил Красный, но только его уже тон эхом раскатился по дворцу.

✸✸✸

Час споров о старшинстве спустя, включая аргументы Синего о том, что родила его матерь драконов.

– ПОШЁЛ ТЫ НАХУЙ!! (Красный)

– Нет, ТЫ пошёл нахуй!

– Как смеете вы, ничтожества, беспокоить Меня, Великого Повелителя всего, Включая Сусликов, СТАРШЕГО из Доджиков?! – Мелкий, так прозвали самого незначительного из них, присущим ему детским визгом объявил о своём появлении.

– КАК СМЕЕШЬ ТЫ?!! (дуэтом)

Два брата принципиально оказались во дворце с продолжительным опозданием, лишь потому что срочное приглашение получили.

—–

У малого брата однажды спросили: «Раз ты самый великий и прочая, и прочая из всех Доджиков, то значит ли это, что в сферу твою входит также господство над сусликами?» – и после ста лет безвыездного раздумья в своих покоях Самый Больше всех и Сильнее всех Доджик приказал называть себя Великим Повелителем всего, Включая Сусликов.

––

Мелкий похож на огромного девятиметрового ребёнка, на нём бордовый в клеточку костюм, слюнявчик и кеды. Когда потомок могущественнейшего демона не желает взрослеть, пусть даже просто из вредности, – реальность ему подчиняется.

✸✸✸

Спустя три дня споров о величии.

В тронный зал входит генерал Абаддон, командующая легионами Они. Маленькая тринадцатилетняя на вид девочка с тёмным каре на голове и пустыми серыми глазами.

– Ваши гарнизоны во владениях бога покорены армиями Люцифера. Верные вам демоны убиты, но большинством своим выжившие присоединились к восстанию. – Улыбаясь, Абаддон произнесла всё юным шепелявым голоском.

– Дьявол на свободе? ХХА-ХА-ХА-ХАХА!! – раскатился Красный.

– Невозможно, этот жалкий эльф ни за что не нарушил бы Наших границ. Без НАС ему не удержать Ад в узде! – уверенно заявил Синий.

– Но Наши армии ведь бесчисленны и бесконечно верны… – Нерешительно добавил Мелкий.

– Во-первых, да, это забавно, а, во-вторых, ситуация возможна, потому что ваши гарнизоны в Коците вполне себе ограничены, более того, совсем ненадёжны. И это крайне возможно, если учесть, что подавляющая часть высших демонов давно уж присягнула Люциферу на верность. – Абаддон как нельзя кстати уведомила господ, которые в лучшем случае думали, что войска их пытаются кучку сбежавших ангелов подавить, об истинных масштабах происходящего.

– Жалкие ничтожества! – пропищал Мелкий.

– Ну что ж, зато это доказывает ценность Люцифера. Скажи ему, что если он преклонит перед нами колени, то мы не сильно его накажем. – Высокомерно приказал Красный.

– А ещё передай, что все предавшие нас демоны должны покончить с жизнью. – Синий просто не мог не вставить своего слова.

– Браво, братья! Как же хорошо вы придумали! Даже наш мудрый отец не смог бы хитрее завершить войну! – Мелкий радовался, ведь в кои-то веки Доджики работали сообща. Одно из событий, которые случаются лишь раз в сотню лет.

– Я не совсем уверена, что вы осознаёте. Но, как угодно, я исполню вашу волю. – Верный генерал дома и не посмела бы оспорить их вариант.

Лишившись единственной возможной темы для дебатов, Синий и Мелкий удалились в свои владения.

—–

Абаддон узнала о существовании Доджиков в ту же секунду, как они появились. Первенец Лилит росла в одиночестве, поэтому, едва учуяв намёк на родство, она нашла остатки отца, взяла те под своё крыло, а со временем очень их полюбила. Демоница была единственной, кто мог позаботиться о детях. Правда, сама была слишком незрелой для таких обязательств. Девочка тогда рассудила просто. Она старше, – значит, должна теперь заботиться. Потомки Доджика, – значит, всё подчинено их воле. Демоны отказались подчиняться детям – жалкие ничтожества, не понимающие истинного величия. Бог предлагает покровительство – убедить малышей согласиться, чтоб справедливость восторжествовала, чтобы своё по праву забрать. И только так один ребёнок воспитал других детей.

––

Глава 2. Против Люцифера

—–

Анархичная иерархия. Иными словами Ад и не описать. Есть там демоны и бесы, черти и алчущие, обречённые души и даже ангелы. И нельзя понять: кто из них кто. Обитатели измерения Пламени и Тьмы себя словесно никак не обособляют. Это место больше о выживании и объединении, нежели о рассуждении и самовыражении. Там речь если и о иерархии, то, скорее, о воинской. Есть в Аду право сильного, но нет наследственности в его власти. Однако, есть наследственность у власти символов и ритуалов.

Архангел Варахиил с подобной анархией соглашаться не желал. Во время кампании по спасению бога командующий третьим небесным воинством создал целую классификацию местного населения. Демонов, что он косил десятками тысяч, нарёк чертями, солдатами; тех, чьё повальное уничтожение казалось затруднительным, прозвал бесами, легатами; противников, от которых его в холодный пот бросало, осторожно называл высшими демонами, генералами. Этот серафим так увлёкся своими наблюдениями, что Ад изучать продолжил и после спасения бога в рамках последовавшего укоренения власти Доджиков. В отчётах для Нелла Рея в подробностях описал он культуру и быт родов демонов, а также территории, окружающие их дома. Из самого неизведанного места в измерении Кровавой обители он так и не вернётся.

Нет в Аду существенной ценности у еды, воды и нынешних человеческих развлечений. Всё это, конечно, можно сотворить даже там, но ничего и никогда не утолит вечное нарастающее обезвоживание, что является платой, которую регулярно взимает Первобытное пламя с каждого адского обитателя. Сейчас мало кто вспомнит, что демонами изначально прозвали изменённых собственными натурами и влиянием Первозданных пламени и тьмы последователей тёмных богов, первые из которых сформировали собой ряды адской аристократии. И прояснить, когда же она додумалась до совмещения приятного с полезным, а именно до истязания душ ради излишнего утоления голода, в нынешние времена было бы невозможно. Но демоны определённо заманивали и забирали смертных в свои владения, порабощали целые нации на Земле ещё с Первой эпохи, когда физические пути из Преисподней были беспрепятственно открыты, а сами адские адепты могли не только находиться в смертном мире, но жить в нём человеческой судьбой без какой-либо нужды в других или их душах. Сложно сказать, могло ли развлечение стоять начально на второстепенном плане, но однозначно первостепенные привлекательность рабского труда и жадность до могущества в итоге также повлияли на преобразование демонических народов в совершенно новые виды разумных существ.

Уже во Вторую эпоху вознёсшийся до светлого божества человек по имени Со-ол, находясь во главе объединённого войска, изгнал из срединного измерения все тёмные народы, более того, разрушил соединяющие Ад и Землю пути. Таким образом, у подавляющей части демонов не осталось иного выбора, кроме как продлевать их постоянно увядающее естество за счёт разнообразных смесей смертных грехов. Подобные смеси или же экстракты Тьмы необычайно вкусные для демонов с бессмертными душами. Что же касается более смертного большинства, то для него экстракты даже в небольшом количестве болезненные. Правда, это всё равно единственная вещь, которая поддерживает жизнь и силу в каждом обитателе пекла.

Души, выжатые до последней капли вековыми пытками, теряют присущий любой жизни Свет, становясь чернейшими пустышками. В них остаётся только голод. И адские землевладельцы научились использовать это, предоставляя сломанным крохи добываемой эссенции в обмен на страдания новоприбывших обречённых. У этих имя есть уже давно. Спроси любого демона в Преисподней, и он презренно назовёт их алчущими, рабами и крепостными. Пересекая границы адских городов, ни одна армия ангелов не решилась оторвать таковых от привычной рутины, ибо их миллиарды. Не было и нет у Рая таких сил, чтобы тягаться ещё и с алчущими.

✸✸✸

Род Они.

В Аду не так много существует демонических видов, в которых легатами становятся наиболее крупные особи. И пожалуй, род Они этому ярчайший пример. Демоны клана – рогатые существа с полузвериной мордой, крупными носом и забитой здоровыми клыками пастью, а также с заполненными воспалившимися капиллярами большими глазами, где из обычного составляющего есть только чёрный пропорциональный глазу зрачок. Черти у них белые, в отличие от бессмертных их командиров. Особи что мужского, что женского пола равно следят за своими, как правило, длинными шелковистыми волосами. Впрочем, есть также мнение, согласно которому они по большей части пытаются скрыть длиной волос хоть и на вид опухшие, но тем не менее эльфийские уши. Признак, отсылающий ко временам Первого Доджика, к гномьей аристократии, потому что у всех первородных гномов эльфийские корни. А клан Они – это как раз таки изменённая Преисподней гномья аристократия. Последней и самой важной особенностью членов дома является их мало с кем сравнимый талант в управлении пространственной магией.

Сильнейшие легаты:

Муррон – белый бес со средней длины седыми и вьющимися волосами. У него костяного цвета острые прямые рога и белоснежные клыки. Что примечательно, подточенные для большей остроты когти на руках, а также, в сравнении с прочими Они, не увеличенные в размере эльфийские уши, которые он даже не пытается скрывать. Демон предпочитает носить розовое кимоно. Найти его в плохом расположении духа очень непростая задача. Ростом выше всех представителей своего вида, вооружённый нодати, что привычно носит за спиной.

Синий бес Роро, широкоплечий и жирный. У него коричневые волосы, длинные широкие и в то же время закруглённые рога, здоровые когти на руках и ногах. Он носит нечто наподобие юбки из тигриной шкуры. На вид самый низкий из легатов своего рода, но только потому, что Роро очень сутулый. Оно и неудивительно, ведь демон постоянно сидит и жрёт. Это единственный Они во всём Аду, который полностью забросил волосы, чтобы как можно меньше отвлекаться от трапезы. Ест он, к слову, побеждённых врагов. Вооружён двумя танто, которые всегда подвязаны к его поясу по бокам.

Седой и краснокожий бес Шор. Длинные бычьи рога; одевается в старый, и как бы ни было банально, но такой же красный, как он сам, камзол, словно перенесённый в Ад из Европы времён возрождения. Безоружен.

Нисихатзу – ещё один красный бес, но только с чёрными волосами и двумя парами рук. Передвигается, опираясь на нижние. Пасть растянута в овал; клыков в ней мало, но они длинные и острые. Морда Нисихатзу, за исключением кровавых губ, всегда окрашена в белый. У него нет шеи – голова растёт сразу из туловища. Покрытые сажей волосы свисают не назад, как у всех Они, а по бокам головы, закрывая грудь. На демоне всегда рваная белая кэйкоги и закреплённая на спине цуруги.

Братья Хиккурасхе и Тисхе. Рога у них обсидиановые, чуть крупнее, чем у обычных Они. Волосы – ярко-ядовитая вариация шкур. Среди себе подобных по размеру оба они, вероятно, самые мускулистые существа. Хиккурасхе – тёмно-жёлтый демон, вооружённый катаной и вакидзаси; Тисхе – тёмно-зелёный бес, орудующий нагинатой. Встретить братьев можно в уплотнённых вариациях хакамы и оби.

––

Ради начала дьявольского восстания каждый из них отослал ему подавляющее большинство подчинённых бесов и легионов. Но в ходе самого процесса вся их братия, за исключением единственного и, откровенно говоря, чуждого остальным генерала, отсутствовала. Пусть переданные армии и отбили владения бога, а командиры в настоящий момент пировали – редко покидающие владения и опосредованно присягнувшие новому адскому гегемону высшие демоны решили как один не опускать своих колен, ведь, преклонив пред Люцифером собственных вассалов, они уже изобразили крайнюю для них теперешних покорность.

✸✸✸

Нордберг, – расположенная в северной части окутывающей Коцит Снежной гряды, захваченная ныне Сатаной и выстроенная из голубого обсидиана крепость. Дьявол, восседающий в ней на прошитом серебром огромном мягком троне, нежданно насторожился, а шум веселья быстро начал угасать. В центре тронного зала из тумана появилась Абаддон. В саму же крепость вторглась сотня тысяч Они. Из-за наложенных высшей демоницей пространственных чар дислоцированные вне крепостных стен подразделения Светоносного не могли заметить происходящее.

– А теперь все вместе склоните колени перед верховными братьями. – Самодовольно повелел шепелявый голос.

"Она наглее, чем про неё говорят". – Подумал про себя Кигги, недовольный срывом торжества сын Люцифера. Он не решился бы произнести ни единой ремарки в присутствии демоницы.

Четырнадцать лет назад Кигги жертвой стал первой попытки воплощения божьего замысла. Дьявол должен был произвести на свет первенца и власть над Адским пламенем тому передать. Вот только сына-то из эитрийской глины он сотворил, а передать первозданную волю не смог. Во время ритуала одна половина первобытной стихии выжгла внутренности младенца вместе с большей частью его души и сбежала, а другая попросту не захотела покидать тело полюбившегося ей повелителя. Пускай не по своей вине, но Сатана оплошал. И тут же представились ему возможные последствия нарушения договора с богом, от этого так сильно разболелась голова, что он чуть было не забыл об умирающем младенце. Опомнившись и обратив-таки внимание на обугленную его оболочку, наобум призвал Люцифер кислоту из недр Эитрийских гор и наделил её кусочком собственной души, после чего душевный остаток сына сплавил с полученной жидкостью, восстановив тем самым сущность, поглощённую Огнём.

Здесь и сейчас первенец Дьявола являлся самым молодым из присутствующих. Нижняя правая доля лица, как некоторые другие части, у него вовсю разлагалась, как если бы мертвец из могилы восстал. Помимо выцветших глаз и бледной кожи, имел тот серебряного цвета длинные доходящие до плеч волосы. И несмотря на то, что Кигги являлся по местным меркам зародышем, он всё же стоял подле трона, по правую руку от отца.

– Я знаю о повальном предательстве адских царей. Но я не стану повторять дважды! – При подобной концентрации бесов на одну крепость сам Дьявол будет следить за языком, но Абаддон и думать не хотела о тоне, отличном от ультимативного.

– По-твоему разумно угрожать вот так сборищу сильнейших обитателей Ада? – не мог поверить собственным глазам и ушам Люцифер.

– Ооо, ну со мной немножечко Они, сто тысяч. Так что угроза более чем разумна. – Проговорила она с искренней невинностью на лице.

– Хватит, Абаддон! Нет никакого разума в том, чтобы друг друга убивать ради кучки дегенератов, разрушивших Ад. – В разговор вступил единственный присутствующий в Снежной гряде генерал Люцифера.

По левую руку от Дьявола на двух мощных лапах стояла здоровая человекоподобная гиена. Это был генерал Иказуки. Ростом он под метр девяносто, ссутулившийся. Высший демон расположился полубоком к дьяволице и напряжённо, криво повернув к ней свою морду, пялился на неё. Глаза генерала горели зелёным свечением. Сам он с вымученным дружелюбием улыбался. Если не знать, что свет не отражается от него, цвет его шкуры можно принять за изумрудный с вычерненными протяжёнными пятнами. Оттенок изумруда местами придавало одно только свечение глаз.

– Ты. Вообще. Кто? – опешила Абаддон.

– Генерал. Иказуки, – осторожно представился демон, который от поступления на службу к Сатане, тем более до этого упорно и успешно избегал пересечения с дьяволицей.

– Богохульство. Братья не назначали нового генерала. В темнейший ранг. Я! Никого не возводила.

– Генерала я назначил. Претензию по этому поводу ты можешь направить лично Апофису по адресу: в брюхе у Ве… – Попытался подколоть вторженку Люцифер.

– В атаку. – Хладнокровно отрезала демоница.

✸✸✸

Бесы Люцифера с лёгкостью разрывали обычных солдат противника, но Они было слишком много. Даже демоны устают, на что и был расчёт Абаддон. Однако могущественное шестеро вражьих легатов, по силам приближенных к уровню адских царей, покойно ожидали в стороне от происходящего, будто и не желая участвовать в битве. Верные им легионы вовсе не явились в Нордберг под предлогом того, что кто-то должен остаться и защищать повелителей.

Дьяволица вступила в сражение с Люцифером и Кигги. И такое сложно назвать самонадеянностью, ведь мать её Лилит пусть бросила ребёнка сразу после родов посреди адской пустоши, но вместе с тем, узнав необходимое для собственного сокрытия, обронила там же Инфуриум, запретное руководство по изменению пространства и времени. То есть чисто фактически оставила дочь наедине со складом термоядерных бомб, который временами взрывается, если рядом просто чихнуть. Да, говоря совсем откровенно, надеялась она на то, что Смерть, верный слуга повелителя пространства и времени, а у последнего оказалась украдена книга, за вора примет Абаддон. Тогда сама Лилит осталась бы незамеченной.

—–

От воспоминаний об этом у бедного Смерти один из ярких изумрудных огней, что выполняют функцию его глаз, подёргивается до сих пор. Несколько десятилетий в незнании прогонялся он за Лилит, пытаясь прикончить демоницу раньше, чем та разрушит бытие.

В итоге у Абаддон было не самое скучное детство. Далеко не каждому ребёнку выпадает возможность провести годик другой, практикуя искривление пространства. Три маленьких засранца так вообще, усмехнувшись, пролистнули предупреждение: “Использование крайне не рекомендуется…” – Решив попялиться на картинки из раздела: “Не лезь сюда, сука, – оно тебя сожрёт!” – где очень уж круто смотрелся чудноватый дворец.

Смерть почувствовал, что что-то пошло не так, когда застал в Аду интересное зрелище: Абаддон обучала народ Они высшим ступеням магии изменения пространства, а три Доджика вовсю готовили какой-то по-сумасшедшему грандиозный проект. У него тогда челюсть отвалилась от черепа. Изымать артефакт было и поздно, и хлопотно, отчего, надеясь на отсутствие у повелителя каких-либо дел в Млечном Пути, он обманул того, сказав, что книгу пришлось уничтожить. Лилит её, считай, выбросила – непоправимый ущерб бытию с ней могут нанести лишь немногие. А утечка запретных знаний хоть и произошла на сотни тысяч демонических рыл, но подобного рода уровнем никто никогда не поделится за пределами своего рода. Если верховному скелету сильно повезёт, то скоро Тьма, сама того не зная, заметёт все лишние следы…

––

Лёгким туманом Абаддон впечатала сорокаметрового Люцифера в стену, после чего голыми руками разорвала на части оказавшихся поблизости вражеских бесов. Едва почуяв на себе её убийственный взгляд, генерал Иказуки скрылся в портале, поэтому Кигги пришлось защищать отца от Они в одиночку, с чем он вполне легко справлялся. Первенец Сатаны полностью состоял из карборановой кислоты, благодаря чему имел возможность намертво разъедать вражеских чертей, затекая в них своими руками. Люцифер пытался использовать Адское пламя, и в какие-то моменты ему с сыном даже удавалось избивать демоницу. Удары Кигги разъедали плоть Абаддон, Пламя Дьявола иногда могло выжигать целые части её тела, но та в свободном темпе успевала восстанавливать себя.

Высвобожденный Люцифером Огонь уже самостоятельно бросался на Они и выжигал их до пепла, восстанавливая силы своему повелителю. Пусть ритуал передачи и провалился, а часть первозданной стихии всё также пребывала в его естестве, но должный символизм остался совершён, и Светоносный более не имел права на пользование Пламенем. Ад всё меньше и меньше признавал и так ещё не утверждённое господство Дьявола над собой, чего последний попросту не мог показать. А посему каждый раз, как Огонь перекидывался на союзных легатов или и вовсе начинал поглощать его самого, он с большей силой жёг им всё, что можно. Проблема была в том, что ту, которая бесспорно властвует над пространством, довольно сложно загонять в угол. Абаддон по виду не то что не сражалась с Люцифером всерьёз – она игралась как с ним, так с отсечёнными головами его демонов. А стоило ей заскучать, туман её мгновенно окутывал синего дракона, ломая тому кости одну за другой.

Рука Кигги потеряла форму и, извиваясь, ринулась в сторону Абаддон, на что та отскочила от демонёнка настолько быстро, что глаза его не уловили и намёка на движение. Однако Люцифер, испепеливший только что несколько сотен Они, успел заметить, как противница очутилась неподалёку. Будто бы остановив в Аду не существующее время, на сверхсветовой скорости Сатана развернулся и ударил дьяволицу ногой, попутно встряхнув всё нижнее измерение. Тело её, глубоко впечатанное в обсидиановую стену, мерцало, непродолжительно застряв между небытием и реальностью, а разум чуть ли не треснул, поддерживая внешнюю целостность Нордберга, равно как действие собственных чар, чтобы по-прежнему держать в неведении армии Дьявола. После использования такого рода удара последнему потребовалось не больше сотой секунды для возвращения концентрации, но даже этого хватило Абаддон, чтобы она ещё одним усилием воли достала изувеченное своё естество из вмятины и оказалась вновь на ногах. Игривая спесь сошла с неё так же быстро, как кожа, что слетела следом за столкновением со стеной. Кратко отвлёкшись на возвращение оболочки, не заметила демоница, как уязвимой ситуацией незамедлительно воспользовался Кигги. Он, воплотившись сбоку от противницы влил собственные пальцы той прямо в лицо, череп и мозг выжигая. Мгновение разделило хрипящую жертву с уничтожением её же души.

Параллельно с гибельной для неё ситуацией уставший и обожжённый Пламенем Дьявол ударной волной, сотворённой махом собственного крыла, расщепил центурию Они. То была гвардия, что эскортировала нагло оказавшегося рядом с Сатаной легата, которого сразу схватили мощные драконьи когти, чтобы предостережения остальных ради размозжить наглеца. Всё ж еле живой взмах руки дьяволицы, и вот та оказалась поодаль Кигги, едва различимые внутренности которого своей массивной лапищей перемалывал в части его отец. Не позволяя Дьяволу понять, кто именно в моменте оказался обречён, параллельная полу ладонь поднялась и опустилась. И вместе с тем, что осталось от сына, адский гегемон закатан оказался в массив цитадели. Туман окутал голову демоницы для полноценного исцеления.

Растерзанные части Кигги растворяли себе путь к единению. Слившись в целое, первенец Сатаны выбрался на поверхность, но жидкое его состояние не сразу вернуло утраченный облик. Не отставая от него, движениями крыльев Люцифер разнёс окруживший драконье тело фундамент. К моменту, когда оба они высвободились, Абаддон как раз восстановила себя. Пустыми серыми глазами взглянула она на еле живого демонёнка, чтобы переместить того в самое сердце пустыни Сахара. На этот раз ладонь её поднялась параллельно верху, и торс оказавшегося в другом измерении пробили один за другим три толстых стеклянных шипа, образовавшихся из песчаного основания. Почувствовав даже в Аду, что Кигги какое-то время побудет в отключке, дьяволица кистью провела диагональ и срезала часть головы Светоносного, а рот его взвыл на всю главную цитадель из-за боли.

✸✸✸

У каждого шоу, как правило, есть участники, массовка и организаторы. Не менее важной составляющей являются зрители. И происходящее внутри крепостных стен Нордберга имело всего одного. Причём единственный зритель являлся хоть косвенно, но и одним из организаторов. Этот высший демон первым примчался к освобождённому Люциферу, чтобы почётным послом его стать перед другими сильнейшими, возвысившись тем самым над ними. Речь идёт о левой руке Дьявола, генерале Иказуки, который всё время развернувшейся вакханалии неторопливо выискивал возможность с высоты ведущего к тронной зале лестничного пролёта и разглядел-таки таковую. Ей оказались стоящие в стороне от битвы легаты противника. Засим он поспешно телепортировался. И, несмотря на то, что перед ними неожиданно оказался чуждый командующий, Они даже не подумали приготовить своё оружие к бою. “Бинго!” – подумал генерал.

– Кто вы? Почему не сражаетесь? (Иказуки)

– Я Шор, а это мои друзья: Роро, Хиккурасхе и Тисхе, Нисихатзу и Мурро… – Попытался договорить седовласый легат.

– Я попросил бы, Оффсхе-Муррон! – перебил бес.

– Да-да. – Равнодушно согласился Шор.

– Моё имя Иказуки, – также представился генерал.

– Знаешь ли ты, Иказуки, что каждый из братьев соревнуется в могуществе и прочем перед остальными? Знаешь ли ты, что последнюю сотню лет они безжалостно выясняют, чей трон по итогу окажется круче? Знаешь ли ты, что Большой Красный Доджик восседает на троне из своих же чертей, большинство из которых – мои собратья Они?

– Ох, как вдруг неожиданно и к месту ваше чувство справедливости! В Аду. Мне это чувство нынче видится с трудом, но тем не менее могу понять причину, по которой вы сражаться не хотите. – Утвердительно покачал головой Иказуки.

– О, мы конкретно с вами не хотим. – Уточнил с нотой злости Муррон.

– Ты так сказал, как будто вы способны подсобить нам с этим. – Высший демон рукой указал на демоницу, которая по полной измывалась над ревущим в гневе и агонии Люцифером.

– Я полагаю, что мы сможем убить Абаддон. И мы… Готовы присягнуть на верность одному из приближённых Сатаны… – Желая набить предложению цену, Шор выразил весьма неопределённую интонацию.

– Но-о. – Приготовился к подводным камням Иказуки.

– Но в память о том, кому когда-то подчинялись Они, это должен быть воистину достойный и могущественный царь. – Не личная выгода, а достоинство своего рода интересовало легата.

– Идёт. Да хоть бы сами выбирайте своего царя! – генерал аж скалиться начал, ведь затребован оказался сущий пустяк.

– И ещё. – Продолжил Шор.

– Ох, и ещё? – Изобразил приятное удивление Иказуки.

Он должен был сохранять лицо, заключая сделку от имени Люцифера, но после того, как бес произнёс заветные: “мы сможем убить Абаддон”, – генерал умудрился бы задницу Дьявола взамен предложить.

– Из-за влияния Абаддон Они по-прежнему преданы Доджикам. Присутствующие не перестанут сражаться. Я понимаю, что их придётся убить. Но наши легионы не здесь, и у нас достаточно авторитета, чтобы заставить их подчиниться. – Легат озвучил финальное требование.

– Ваши легионы не тронут, сделка! – высший демон чуть ли не взвизгнул, дойдя до заветного слова.

Открыв портал к Люциферу, генерал Иказуки воочию засвидетельствовал, как вернувшийся из пустыни Кигги вынужденно отбивал атаки высшей демоницы на низвергнутого архангела, находясь в на редкость полуживом состоянии, не отставая по данному признаку от окровавленного во всех местах отца ни на единый миллиметр. Дьяволица отламывала каменные глыбы от стен и пола и, посмеиваясь, кидалась ими в Сатану, а первенец его, приняв обличие подвижной кислотной стены размерами два на два метра эти же глыбы перехватывал и растворял. Едва завидев появившегося генерала, Дьявол обрёл некоторую уверенность и, потрясываясь, поднялся в очередной раз на ноги, дабы смачно сплюнуть из драконьей пасти накопившуюся кровь.

– Ах, это вы, Эмиль. Наконец решили заглянуть на огонёк? Ну ничего, десерт ещё остался, если у вас, конечно, хватит духу к ней подступить. – Светоносный видом признавал комичность своего положения.

– Прошу меня простить, я вёл переговоры. – С опаской наблюдающий за весельем противницы, поклонился Эмиль Иказуки.

Шестеро бесов активно прорывались к центру сражения, безжалостно разрывая всех, кто попадался им под руку. Попав в слепую зону к дьяволице, легаты наложили на неё проклятье, и упустила та контроль над пространством – туман её исчез. На полыхающую крепость, не сдерживаемые более враждебными чарами, принялись наступать войска Люцифера.

– Ах вы, А-А!! – завопила демоница от боли.

Сиганув чуть различимым силуэтом из ближайшей тени, здоровая туша легата Роро в мгновении рубанула танто по руке Абаддон, после чего самодовольно сожрала освобождённую от тела конечность вместе с вынужденно задержавшейся там частью высшей демонической души. Короткую долю развернувшейся казни, смачно пустив изо рта окровавленную слюну, бес хищно наслаждался ошарашенным видом преданной госпожи, которая и представить бы себе такое неприятное ранение не смогла. Очень уж хорошо Роро скрывал ото всех навык, приобретённый благодаря исключительному его обжорству.

Дрожа от сдерживаемой мощи, Шор сковывал демоницу пространственными нитями на месте, чему с неменьшим напряжением помогал Нисихатзу, обхвативший миниатюрное туловище верхней парой кистей. Она необычайно сильно вырывалась, и четверорукому бесу пришлось проткнуть её грудь цуруги. Хиккурасхе, Тисхе и Роро схлестнулись со всеми Они, которые безрассудно ринулись на помощь к главнокомандующей. Но в самый подходящий миг секундного помешательства дьяволицы, когда перешедшая в неистовое буйство она ослабила контроль над собственной волей, Муррон, переглянувшись с Шором, обезглавил ту нодати. Завидев опустевшие глаза Абаддон, Роро тут же отвлёкся от битвы, дабы с жадностью ринуться на павшую двумя частями бездыханную суть.

– Эм. Приветствую новых союзников… – Люцифер оказался сконфужен, видя, с каким животным наслаждением неизвестный ему демон дожирает создание, которому он только что даже намёка на приемлемый отпор не давал.

✸✸✸

К разгрому армии верховных братьев левая сторона Дьявола безостановочно полыхала, а потушить её смогли лишь магией искривления пространства те же шесть бесов из рода Они, сделав это кое-как и общими усилиями. От полученных ожогов Сатане не удастся оправиться. И обожжённые плоть и душа более не позволят ему использовать Адскую волю. Всё ж новый гегемон Преисподней сможет ещё убедить остальных, что страшные ожоги – всего-то следствия воплощения Пламени, которое по-прежнему находится под полным его контролем.

—–

Бессмертие – для существ с бесовским уровнем воли и выше возникшее понимание того, как именно необходимо наносить урон по воле и душе себе подобных созданий.

Эпохи Сути:

[Первобытная] Зарождение богов → Воплощение смертного бытия;

[Первая] От заточения Крови;

[Вторая] От вознесения Со-ола;

[Третья] Вознесение Нелла Рея → Гибель Сути.

(НЕ то же самое, что эпохи человеческой истории или эпохи Магического Континента.)

Суть — часть Инсомниума, в которой происходят события “сказок”.

Инсомниум — условное царство повелителя пространства и времени, а также ничто, окружающее каждое из трёх измерений, отделяющее их и иные реальности друг от друга.

✸✸✸

Хоть демоны используют экстракты Тьмы ради продления жизни и утоления голода, их обезвоживание скверна не восстанавливает – наоборот!

Примечание.

––

Глава 3. Астарот

В Аду есть место, откуда навсегда ушёл свет, потому что ему там не нравилось. Бывшая столица гномьей империи, город Иквагор, вернее, то, что от него осталось после тысячелетий правления Мелкого. В давнюю пору громадные постройки из красного мрамора предшествовали царствующим здесь и сейчас бескрайним развалинам, в которых изредка лишь можно увидеть шныряющих тут да там красных чертей. Амфитеатр – единственная сохранившаяся постройка. В нём часть стены без аккуратности снесена, чтобы использовать полученную брешь в качестве входа для младшего Доджика. Посередине сцены, на троне из мертвецов, восседает Самый Больше всех и Сильнее всех Доджик. Вокруг него разбросанные словно игрушки суккубы, покрытые гематомами, кровью и спермой, лишённые одежды и своих голов.

На сцене амфитеатра появляется генерал Астарот, когда-то бывший королём гномов. Ныне небольшого роста горбун с демоническими когтями на руках и ногах, молодым перекошенным лицом и, бросающимися в глаза, ниспадающими до плеч, кудрявыми золотистыми волосами, одетый в рваную тунику.

– О, владыка сусликов, неизвестный высший демон замечен в пределах города. – Хриплым старым голосом произнёс Астарот.

– Так почему ты до сих пор не приказал войскам разорвать его в клочья!? – провизжал Мелкий.

– О, самый из всех, вы потребовали в наследство славный город Иквагор вместе с красными его чертями, вместо того чтобы разделить столицу Ада с братьями и получить во владение больше демонических армий. – Попытался объяснить сложившуюся ситуацию Астарот.

– Ничтожество, да ты считаешь меня слабоумным! Я сам прекрасно помню, как хитро обманул остальных и забрал любимую блестяшку отца себе! Я ведь не просто так зовусь Самым Больше и Сильнее из всех! – горделивым пищанием закончил Мелкий.

– Хозяин, по договору с богом каждый из вас предоставил по армии для его чертога в Аду. Армии повелителей в Коците покорены Люцифером – у вас была только одна. – Закончил мысль Астарот.

– Жалкий глупец! Так задействуй гарнизон! Занять оборону! Почему я должен вечно решать чьи-то проблемы!? – от злости совсем неразборчиво проверещал малый Доджик.

– Повелитель, вы, соревнуясь с братьями, приказали сделать для вас трон из гарнизона. – Безвыходность положения Мелкого в итоге вызвала у Астарота улыбку.

– ХРА-А-А-А… – Завизжал Доджик как свинья на убое. – Глупцы! Глупцы! Меня окружают одни идиоты!

– О-о, ребёночек развопился. Ну ничего, сейчас я заткну ему рот. – Прозвучал голос добравшегося до амфитеатра генерала Иказуки.

– Убей, убей его! – прокричал Мелкий в последний свой раз.

Сиганув с места, гиенообразный демон ударом лапы размозжил голову малого брата, после чего плавно спикировал вниз и оказался лицом к лицу с горбуном.

– Ты. Не мог бы… – Поблекнув, обратился Астарот к Иказуки.

– Да-а?

– Убить и меня. Я. Больше. Не могу так жить. Это же ненормально, то, что я всё помню. Такое наказание даже для Ада чересчур! Я ведь давно уже не гном. Так почему же помню всё о жизни той!? Как будто мало для меня того, что тот мятежник Первый Доджик проклял мою суть. Уродством и служением ему. А я… А я ведь помню каждый миг, как наблюдал. Как мой народ изничтожали эти чёртовы осколки! Народ, который сам уже не вспомнит, не поверит, если расскажу, как всё, что ими было создано, в итоге полыхало раз за разом в блядском пекле. Я… Я ведь этими руками был обязан помогать нещадной погани во всём. Прошу! Освободи меня! Прошу, отправь меня в небытие, даруй покой. Я умоляю.

– Пусть я и пал не так давно, однако помню как сейчас, как помнишь ты, как ненавистен плен и каковы в нём нескончаемые муки. От этого всегда дарую смерть, дарую её быструю для тех, кто настрадался так же, как страдал и я. – С оскалом, наполненным горечью, и совершенной пустотой в своих глазах ответил бывший принц бывшему королю.

Генерал Иказуки согнул руку в локте и развернул ладонь параллельно чёрному небу. В кисти его синеватым свечением заискрили маленькие разряды. И свет возвращаться начал в Иквагор. Небо над убывшим царством постепенно наполнялось сверканием молний. Их становилось всё больше – новые сверкали ярче предыдущих. Раскаты грома били настолько мощно, что у Иказуки и Астарота кровь потекла из ушей. Меньше чем за минуту бушующая магия разбила как стены амфитеатра, так и руины, окружавшие их, в красный песок. Эмиль Иказуки высвободил чуть больше силы, чем мог подчинить своей воле.

Тело генерала тлело изнутри. Снаружи валил из него дым. К моменту, когда в торсе его прожглась сквозная дыра, он резко направил кисть в Астарота. И тысяча огромных молний с неба метнулась на горбуна. Ради уничтожения древнего существа, потребуются релевантные средства.

Прикрыв лицо рукой, Иказуки отскочил от эпицентра удара. Но стоило энергии развеяться, как демон не поверил глазам. Пускай Смерть попытался забрать темнейшего, всё же верховного скелета невидимой силой отбросило прочь и несколько раз впечатало в землю. Так хорошо впечатало, что он какое-то время полежать решил там же, где оказался.

Прожжённые дыры, которые представил собой Астарот, стали затягиваться. Закончив восстановление, бессильный горбун в безволии пал на колени. И, осознав, что вечность целую придётся жить ему с воспоминаниями про каждое издевательство, пережитое им от самой первой с тем "треклятым эльфом" встречи, царь красного народа ощутил великую горечь и принялся рыдать. На месте уничтоженных руин плач его с этих пор безостановочно раздавался.

Глава 4. Пифон~с

Нет сейчас в Аду демона древнее и сильнее Пифона. Этот царь змеиного народа пережил каждого тёмного бога и всех своих собратьев, первородных высших демонов. Он никогда не желал ни власти, ни войны, но раз за разом имел и то, и другое. Во времена, когда империя Первого Доджика покоряла один демонический клан за другим, хранивший верность мёртвым повелителям Пифон составил гномам значительную угрозу. Высший демон, давно достигший могущества первобытных богов, стал для Доджика непосильной задачей. Их столетнее противостояние вынудило последнего пойти на уступки, в результате которых змеиный народ получил полную автономию, а царь его формальный вассалитет.

Мало кому известно, но есть в нашей реальности существа, которые бросали вызов самому богу, которые называли себя врагом Нелла Рея и которые остались при всём при этом при жизнях своих и в относительно полном здравии. Пифон никогда не считал бога врагом, но волею судьбы шёл против него сражение за сражением ещё с тех пор, когда бог богом не был, когда богов было много, светлых и тёмных. В войне Большого Красного Доджика царь противостоял Неллу Рею косвенно. Когда последний оказался пленён, а Первый Доджик полыхал во дворце, именно Пифон возглавил Ад в борьбе с небесными завоевателями. Десять лет он сдерживал мощь трех архангелов и их армий, пока не пропустил от Иеремиила весомый удар в собственные волю и душу. По полной осознав безвыходность сложившегося положения, ослабший высший демон оставил командование и отступил со змеиным войском восвояси.

✸✸✸

Дворец боли, обитель Большого Красного Доджика. В тронный зал входит бледное человекоподобное нечто под два метра ростом. Лицо его походит на варанье. Рот закрыт, но из него торчат ряды бритвенно-острых змеиных зубов, с которых стекает крайне токсичный яд. Когти длинные, такие же острые и ядовитые, как зубы. Сзади свисает светлый вараний хвост. Одето существо в тунику, поверх которой кожаная кираса, сделанная, подобно иным лёгким доспехам в Аду, из демонической кожи побеждённых врагов. Такие же наручи и поножи. На поясе у него копис. Сам он – царь змеиного народа Пифон.

– Добрый день~с, меня зовут Пифон~с, я генерал~с, ответственный за ваше уничтожение~с. – Почтительно и игриво прошипел высший демон.

– Как смеет Люцифер на бой с таким могущественным существом, как я, посылать букашку вроде тебя! Ну, ничего, я заставлю его пожалеть! – отгромыхал голос Красного.

– Старый Пифон~с постарается не разочаровать~с юного лорда~с. – Генерал вскочил на нижнюю конечность Красного, зацепившись за неё своими когтями на руках и ногах.

Доджик попытался прихлопнуть Пифона рукой, но двигался последний чересчур быстро. Извиваясь, карабкался тот вверх по спирали, попутно протыкая ядовитыми бритвами кистей каждый прыщ и воспаление Красного, а после проходя по второму разу по тем же ранам когтями на стопах. Опасная боль, а также злость, вызванная беспомощностью неуклюжих ручищ, в итоге вызвали из жертвы нарастающие в громкости вопли…

– ЧЁРТОВА ТЫ ЯЩЕРИЦА!! – крик Доджика перебил стоны дворца.

– Ваше превосходительство~с, если позволите~с, я – змей~с, а не ящерица~с. – Всё с той же почтительностью Пифон когтями впился в правый глаз.

Генерал раз за разом пронзал конъюнктиву адского гегемона, попутно запуская за неё ядовитые слюни из своего рта. И то ли от боли, то ли от желания разом прихлопнуть Пифона Красный психанул. Со всей дури зарядил он кулаком по глазнице, на что за сотую долю секунды до удара враг его спрыгнул, а вот израненный и вовсю вытекающий глаз выплеснулся пропитанным ядом содержимым наружу. В агонии Доджик отчаянно схватился за лицо, после чего, рыдая, свалился с трона прямиком на немощные ножки, которые собой же моментально раздавил. Так вышло, что зловонную слизь, жившую себе отдельной жизнью под массивом его задницы, он смыл собственной кровью, усевшись теперь с миллионом сочащихся отравленным гноем дыр.

Без выхода, собравшись из последних сил, обеими руками заколотил Красный все те места, в которых едва улавливал послеобраз змеиного демона. Пифон же, оставаясь на постоянной скорости, только и делал, что скрёб когтями по копису, обильно смазывая оружие ядом, а после методично, меткими и быстрыми выпадами, наносил порезы по всей продолжительности громадного живота. Через час таких догонялок пузо Доджика разошлось, а кишки его вывалились наружу. Сокрушённый, адский гегемон плюхнулся спиной на подножие трона и оказался способен только постанывать. В свою очередь удовлетворившийся результатом демон решил кардинально отойти от полученного приказа и попросту уйти из этого места, подумав, что нынешний результат Дьяволу понравится больше. Дело в том, что яд Пифона не позволит жертве восстановиться, более того, будет вечно разъедать раскуроченного Доджика, даже когда тело его станет коченеть и загнивать.

✸✸✸

Стоило царю покинуть Дворец боли, как вязкие потоки Тьмы обилием своим принялись стекать с трона на павшего. Скверна обволакивала бессильную тушу и затекала в раскрытый рот, подчиняя артефакту волю ни живого, ни мёртвого существа. Часы спустя и стоны вновь пошли в такт, а Красный отныне и навсегда часть ужасающего строения.

Глава 5. Подобный богу

Год три тысячи двадцать третий.

Престол, неприступная крепость с тысячью бастионов, бывший аванпост ангельского вторжения. Резиденция Большого Синего Доджика.

В отличие от братьев, сам он был вполне способен единолично сражаться с целым воинством, тем более что у Синего остались как армия, так и высший демон. Вот только армия эта была не из преданного своему царю народа наподобие Они и не из проклятых на вечное услужение подобно красным чертям. То было сборище присягнувших Первому Доджику малых демонических домов родом из менее скверной части Хотеп-Хотепского леса. Да и командовал сборищем не верный генерал как у Красного и, само собой, не проклятый как у Мелкого. Будет не преувеличением сказать, что с высшим демоном Синему максимально не повезло.

Речь идёт о Маммоне, сумасшедшем четырёхметровом, на вид старом и мужеподобном существе в оборванных лохмотьях, широкоплечем и одновременно худощавом настолько, что морщинисто-болезненная кожа в буквальном смысле свисала у него на костях. А пусть свисала, тем не менее в районе головы сквозь плоть отчётливо проступала каждая часть лицевого скелета. У адского царя абсолютно стеклянные глаза, в противоположность которым полный жизни и безумия жёлтый оскал больших квадратных зубов. Теперешний, он был в синьку обдолбан концентрированной скверной и всерьёз вёл конструктивный диалог с белочкой, вовсю убеждая галлюцинацию в необходимости выдворить Синего из Престола. К несчастью собственному, господин как раз его застукал, чтобы за то небрежно бросить вызов генералу. Лицо нёсшего караул феи перекосило, ведь Синий, подходя к "старику", наступил ногой ровно на то пространство, с которым обычно беседовали, и… Вероятно. Раздавил. Белочку…

✸✸✸

Через весь Ад с наименьшей шириной в четыреста девять километров протекает извилистая река. Она выглядит нескончаемым лавовым потоком и является естественной преградой, отделяющей основную часть нижнего измерения от редко заселённых территорий и бескрайних пустошей.

Близ берега из Пламени появилась пара рогов, а чуть погодя лицо, с которого начала постепенно стекать первобытная воля. И вот уже последняя капля упала со стреловидного кончика извивающегося хвоста серого беса, вышедшего на берег. Козьи рога и подкованные копыта. На демоне урановые чёрные латы, украшенные в левой части груди рисунком золотой розы. Справа от стебля её изображённые также золотом два параллельных друг другу копья; их наконечники, стреловидное остриё, направлены на основание стебля. Он был вооружён рапирой с закрытым эфесом. За ним, из-под Огня, показывались рога поменьше, пары за парами. Из пекла выходила внушительная колонна, состоящая из созданий, закованных одинаково с бесом в уран, но вооружённых закреплёнными на спинах увесистыми колчанами с метательными копьями в них. Казалось, повсюду из Великой Огненной Реки выбирались нескончаемые подразделения. Десятки легионов, девяносто семь тысяч демонов Огня, суккубов и инкубов, под командованием Самаэля вброд перешли скопище первозданной стихии, разделяющее в здешнем промежутке Скверные равнины и Истоки Тьмы, закончив долгий десятилетний поход ко вражеским укреплениям.

✸✸✸

Генерал Самаэль всматривался вдаль, на бесчисленные громадины, на часть их, ставшую основанием бастионов, едва ли видимую сверхъестественными глазам на фоне гор, что свет поглощали своей чернотой и порождали тёмные испарения, которые всегда плывут по воздуху в направлении Скверных равнин, чтобы на них оседать. Приценив окружение, высший демон вместе с одним из своих бесов, инкубом, переместился на ближайшую высоту ради планирования дальнейшей осады.

– Воистину, Истоки Тьмы – интересное место. – От скуки Самаэль телекинезом извлёк из горы куб материи и положил тот себе на ладонь, а часть возвышенности немного вытянулась вслед за утерянным.

– Это и есть обсидиан, хозяин? Слышал, что с империей трудно было тягаться во многом потому, что красные в прообразе их приноровились его обрабатывать. – Раз речь зашла, почтенно склонившийся в ожидании повелений не смог не попытаться удовлетворить своё любопытство.

– Ну скажешь тоже: нахватался. Судя по структуре и свойствам, сгодится, конечно, как проводник для изготовления приспособлений и артефактов. Если от разлагающего разум аспекта как-то избавиться… Хотя для Ада того времени обсидиан, должно быть, стал целой вехой магической инженерии. Как бы там ни было, сувенир да и только. Бери, раз это вызывает у тебя такой интерес. – Бросил он куб к ногам подчинённого.

– Хозяин! – бес с радостью ринулся отрывать диковинную игрушку от начавшего с ней слияние основания.

– Пожалуй, поставим осадный портал здесь и на той вон горе… – Указывая пальцем на различные местности, генерал вовсю переключился на диспозицию, и так бы продолжил, если бы на одном из вражеских укреплений одномоментно не развернулась замечательная картина. На ней демоны Синего буквально разрывали своего повелителя на куски.

Войска среднего Доджика в полном составе сдались Самаэлю, чем ознаменовали окончание войны, шедшей долгие тысячелетия. Её итог… Включая адских царей, из семисот тридцати восьми высокородных демонов, существовавших на момент низвержения последнего тёмного божества, теперь осталось семьдесят два на всю Суть и только двадцать восемь из них на Ад нашего бытия.

✸✸✸

Нынешний генерал Дьявола есть старший брат Нелла Рея. Он был его генералом. Но также именно он ради того, чтобы образумить властителя, создал сопротивление, к которому впоследствии примкнули гоблины под предводительством Люцифера. При подготовке к финальной схватке за небеса военачальники построили свою стратегию от Самаэля, который силой затмевал самого бога. Никто и подумать не мог, что последний с лёгкостью превзойдёт брата по воле, пробьёт его ментальную защиту, уродством проклянёт обезоруженное естество.

Проклятье Нелла не сработало должным образом, а Самаэль не стал уродливей и не утратил в мощи. Сколь благородным командующий был, столь достойной предстала и новая его суть. Пред богом на двух лапах оказался статный трёхметровый лев, и потому же первый из них озверел. Тот Первозданным светом выжег оппоненту брюхо, нижнюю челюсть и правую руку вместе с плечом, после чего отправил его в жерло Малой Эитрийской горы, чтобы остатки брата сгорели там заживо.

Всё ж полыхания их обнаружили легаты Огня. Взмолились они Пламени, и сохранило то жизнь низвергнутого архангела. Старый демон попытался выходить Самаэля. В мире людей нашёл он здоровенного лигра, забрал у него шкуру и органы живота, однако те никак не приживались. Только вливанием концентрированной гордыни заставил бес чужеродные части работать. Из урана выковали челюсть, которая изрядно клинила и выставляла напоказ обожжённую полость рта. А в качестве замены языка заколдовали змею. Брюхо нужно было как-то скрепить, ради чего на туловище каждые трое суток сменяются зачарованные на непреодолимую прочность цепи: так быстро их разъедает пенящаяся внутри фиолетовая субстанция. Рукой Самаэлю стало крыло мёртвого феникса. Благодаря соседству со скверной оно со временем почернело, а перья превратились в острые лезвия. Сам серафим всегда испытывает мучения по-настоящему адские, из-за которых волосы на теле его поседели. Недолго осталось ждать, пока гордыня закончит разрушение царской воли да возьмёт наконец контроль над неподвластным пока существом.

Огненные демоны спасли незнакомца не просто так, а потому что лишились своего генерала. И выбор их оказался удачным, ведь Самаэль из благодарности и рад был остаться царём Эитрийских гор. Ни одна беда не смела соваться на землю, которой покровительствовал брат божий, пусть тот и выродился от архангела до зомби.

—–

Об осадных порталах.

Весьма очевидно, что укреплённые поселения магических существ представляют реальную трудность для осады. Зачарование крепостной стены ради усложнения противного штурма не требует наличия больших талантов у осаждённых. Можно сказать, что осаждающим нет никакого смысла строить стенобитные орудия и осадные башни, потому что последние сгорят ещё до подхода к стене, а первые, подобно атакующим магам, навряд ли пробьют зачарованные на тройную прочность укрепления. Более того, до своего изгнания в нижнее измерение гномы додумались до знаков, которые не только излучали из себя магические помехи для вражеских заклинателей, но полностью препятствовали проникновению в подзащитную крепость элитных отрядов врага. Порталы за и над крепостными стенами более не открывались, а вражеские заклинания либо отражались от стен, либо гасились ими. Стоит также добавить, что адские легионы хоть и приноровились со временем двигаться во всех плоскостях, но после распространения по Аду особенностей гномьей фортификации лишились возможности бегать по “воздуху” вблизи крепостных стен, так как новые помехи воздействовали и на приобретённые, сплавленные с демонической сутью, навыки солдат и легатов.

На ситуацию, конечно же, могли влиять темнейшие цари, однако пускай описание данной войны не обманет читателя; ведь, исключая скудное количество, коим адские генералы проявили себя от восстания Люцифера, за всё прошедшее с начала Третьей эпохи время они редко когда встречались в повествовании. От гибели последнего их бога высшие демоны, прекрасно осознающие опасность сражений с равными себе, без обсуждений и разом лишились желания воевать, тем более биться собственными руками. А из-за долгого хода кровавой войны между Раем и Адом стало в особенности трудно загнать хоть кого-то из них в любое сколь-либо значимое по масштабу сражение.

Что же в таком случае делать? Несколько опытных магов вставали на строение или естественную местность, возвышающуюся над крепостными стенами. Один из них поддерживал заклинание, которое ослабляло руны зачарования, охраняющие конкретный участок стены. Второй открывал примитивный портал, что представлял из себя формулу, которую до определённого момента даже волшебники новички считали позорным для изучения. Очень уж это уродливая с точки зрения магического искусства вещь. Синий шумный сверкающий круг, который, если открыть его в помещении, разбросает все вещи. Перед изобретением нормальных порталов через него пропускали предмет, который, разбиваясь на атомы, перемещался строго по центру круга на ограниченное по дальности расстояние, где затем материализовывался. Только вот предметами стали войска.

И ныне маг, использующий описанную технику, должен быть по-настоящему опытен, на уровне могучего беса, потому что далеко не каждому навыков и сил хватит на то, чтобы до разрушения защитных чар на конкретном участке стены подобным образом переправлять туда легионы. А штурмовать крепостные стены примитивные порталы позволяют благодаря тому, что атомы, в которые они преобразуют солдат, слишком малы, чтобы и так ослабленная магия удерживала их на световой скорости.

О передвижениях войск.

Армии в Аду передвигаются пешим ходом, так как рядовые черти не обладают продвинутыми навыками магического перемещения. Тем более нет у них воли и знаний для межпространственных путешествий, и это основная причина того, почему демоны более не разгуливают по срединному измерению. Максимум, на что способен обычный бес, – переместиться в рамках Преисподней вместе с когортой. Но никакая телепортация в итоге не стоит того, чтобы на долгое время получить обессиленного легата. Обширные возможности имеют создания рангом выше, ограниченные исключительно другими себе подобными и их интересами. А всё равно воздерживаются они от перемещения своих войск. Само собой, есть исключение. Вполне спокойно Абаддон телепортировала целые армии куда угодно вне зависимости от контрмер, которые навряд ли вообще замечала. Для низшего ранга, впрочем, необходимость идти на своих двоих компенсируется тем, что молодой чёрт движется в два раза эффективнее человека.

К югу от Великой Реки находится пять всего царств, потому как перебраться через неё трудно, чрезвычайно долго её обойти, а заселение пекла начиналось именно с севера. Стихия не сожрёт лишь чистые, незапятнанные скверной, души, либо же поклоняющихся ей демонов народа Огня. Реку нельзя перелететь или обойти поверху, однако можно пересечь при помощи мгновенного магического перемещения, также если Огненные бесы успокоят на какое-то время Адское пламя. Был и ещё один способ. В начале вторжения в Ад ангелы воздвигли огромный мост, работавший по принципу примитивных порталов. Отступая, они, разумеется, разрушили за собой это строение.

Малые дома (феи и прочие).

Не забудь оставить здесь описание и моргнуть. И не перепутай порядок!

––

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ // Другой бог // Глава 6. Ха́ре ᓚ₍ ^. ̫ .^₎

Год три тысячи тридцать третий – двадцатое июня.

Какой-то страшный унитаз. Блять квартира не лучше. Я словно в ёбаной коммуналке!

– Мы хотим двадцать тысяч.

Делаю задумчивое лицо.

– Вы позволите мне подумать?

– Конечно, – улыбнулась его жена.

Та-ак, съебался я оттуда на раз-два. Кое-как нашел выход из хреновых подворотней. А хозяин! Ладно двадцать в месяц платить за нормальную однушку. Милая жена. Я. Также на максимум проявил вежливость… Заинтересованность. Но ёб твою мать! Это не хозяин, это машина для убийств. Шестнадцать! Это место! В этом месте! Нет! Тем более не стоит оно того, чтобы какой-то уголовник, если покажется ему, что ты ухудшил состояние этого прекрасного. Свинарника, тебя завалил. Тем более за твои же деньги. За столько денег!

Есть ли у меня выбор? Кто бы мог подумать, что студентам никто не захочет сдавать квартиру. А этот троллинг! Типо раз студент, то ну приди и глянь, но ты всего-то запасной вариант. Или ещё лучше: "Мы, скорее, продадим квартиру, чем сдадим её студенту"… – И ведь продали ж, суки!

Круто. Теперь ещё и телефон разрядился. Стоп, что? Готов поспорить, что он только что вырубился, но сейчас звонит как ни в чём не бывало… Неизвестный? Ах. Хрен с ним.

– Да, – с подозрением ответил.

– Ищешь квартиру? – неизвестный голос был слишком груб и ленив.

– Д… Да, но откуда вы…

– Мамка твоя рассказала.

– Что?! Как это понимать вообще?

– Ну умоляла, говорила, что ты жалок и что ты сам не сможешь ничего и никогда подыскать, а ещё непутёвый ты…

– Так! А не пойти ли тебе в…

– Собственно, это тебе надо куда-то пойти. Кину адрес в смс, но не вези с собой много вещей, а то не пущу.

– Я ни на что ещё не согласи…

Сбросил?? Да что этот козёл себе позволяет! Хотя плевать… Хоть что-то.

✸✸✸

Дверь оказалась открыта, и я перенёс чемодан за порог. И-и. Это тот ещё свинарник… Причём сама квартира очень даже хороша. Но столько тут хлама! На кой-то пакеты валяются на полу. А на столе навалена восточная еда. Она воняет! Вид её ужасен, и, вероятно, она тут давно. Он это жрёт, что ли?! Щас вырвет…

Ссутулившийся мужчина лет за тридцать щурился усталым взглядом на меня. Он пытается разглядеть?? Я ведь в метре стою! Лицо какое-то мерзкое, крысиное. Ехидная волнистая улыбка едва показывается. Недельная щетина, нет… Месячная? Волосы, давно не стриженные, немытые маслянистые, торчат в разные стороны. Да хули он щурится!? Что, в конце концов, не так с его лицом? Оно такое. Болезненное… Боже, как он это ест? Такое склизкое. Жирное и тянущееся – БЛ! Щас… Выр-гх.

– Ты, значит, ээ… Стас?

– Макс!

Его лицо вообще способно выглядеть проще?! Он в голове у себя что, уравнения решает?

– Я, Харе, располагайся.

– Харе?!

– Харе…

– Да плевать! Я сваливаю. В сравнении с этой свалкой в моём мотеле не так уж плохо.

– Я мамку твою попросил перестать слать тебе деньги.

– Чего?! Мамку!? Эт что за. Как вы вообще…

– Так что твой лучший вариант я.

– Эй, объяснись!

– Хорошо, но ты захочешь этого не знать.

– Ладно, дай мне подумать над эти…

– Она была моей сучкой. Я её, так сказать… Ебал.

– Да понял я!

– Был у меня с ней… Так сказать…

– Да хватит! Пожалуйста!

– Тройничок.

Как он вообще так свободно такое мне говорит?? С таким лицом!

– Т… Так. Й-а… Я.

– Ага! Предупреждал!

– Дда тты ж… Же даже не дал возможности решить, хочу я это знать или нет! Какого лешего я должен узнавать такие вещи о своей матери вот так! В таком свинарнике!

– Свинарнике… Да не переживай ты так. Квартира не моя. Мой старый сожитель женился, а я, ха-ха, сказал ему, что, перед тем как съехать, с радостью, ХА, подготовлю их супружеское гнёздышко к брачной ночи! ХА-хахаха.

– Стой, это ты квартиру сожителя разгромил??

– Ну он сказал, что мне нужно съехать! Променял на какую-то сучку! А как же дружба? Вот как он мог со мной так поступить?! А!?

– И вместо того, чтобы ему об этом сказать, ты загадил его квартиру… И это чё вообще за паскудная вонь?!

– Тебе не нравится? Я расчленил на кухне скунса.

– Блять! Какого хуя с тобой не так!?

– Вопросы потом! Нам поторапливаться надо, потому что хозяину квартиры я уже позвонил. И встретиться он здесь должен только с молодожёнами! А ты эт вещи мне собрать помоги.

Он попросил меня забрать из холодильника какую-то слизь. И это. Ж блять. Какой-то отстой. В двух хлипких пластиковых контейнерах лежали светло-зелёная и голубая слизи, а в голубой виднелись маленькие красные… Ягоды.

Глава 7. Так сказать

Тааак, за этим чёртовым фриком прилетел самолёт. Целый самолёт для… Кто это блять такой?!

– Стой, это твой самолёт?!

– Нет, это военный. Попросил знакомого генерала его подогнать. Он. Кажется, командует одним из республиканских военных округов.

– Д-а. Кто ты блять вообще такой?!

– Я, так сказать, Харе.

– Да помню я твоё странное имя! И что это за имя такое…

– Ты не забыл ту слизь в холодильнике?

– Нет, контейнеры в пакете.

– Отлично.

✸✸✸

Подумал, что рядом усесться, когда в распоряжении у тебя самолёт, – странновато. И сел в итоге левее через проход…

– Я, правда, не могу никуда лететь. Мне в универ через неделю!

– К чёрту универ. Работать моим слугой полезнее, чем четыре года жизни потратить в пустую! Опыт, лучшие связи, более того, деньги. Ну-у, не буквально деньги. Я индийскими рубинами тебе оплачу, устроит?

– Э-э… Я вообще-то не четыре, я пять лет собирался там провести. Ты что-то про рубины сказал, или мне так послышалось?

– Сказал, что рубинами тебе заплачу. Тебя только это интересует?

– Нет! Ты всё равно ничегошеньки не рассказываешь.

– Серьёзно? И ты легко вот так сдался? Я минут двадцать назад, как готов был буквально всё тебе распиздеть! Или ты думаешь, что молчаливые и загадочные на самом деле являются таковыми?

– Э. Если честно, тупо лень было расспрашивать.

– …

– Ладно. Куда мы летим всё-таки?

– Чукотка.

– Аа конкретней?

– Чукотский район.

– Конкретней!

– Село Лаврентия.

– Я ничего не понимаю. Мы нахрена собрались ко мне домой?!

– Похороны.

– Даа ты же издеваешься. Чьи?? Чьи, мать твою, похороны!?

– Твоей матери.

Сердце резко заболело. Глаза наполнились влагой.

– Т. Ты. Говоришь мне в самолёте? Серьёзно?

– Я собирался в квартире ещё сказать. Но ты запричитал мол: “Ты даже не дал возможности решить, хочу я это знать или нет!” – И-и. Я подумал, что нужно тебя подготовить. Я ведь не изверг какой-то.

– П-подготовить?? Не изверг?? Да как блять!? Как ты меня подготовил?!

– Ну вот, например. Катаю на. Самолётике.

– А-А-А!!

– Понимаю…

– Да заткнись ты!

– Ок.

– А-А да какой же пиздец! Какой же пиздец ТЫ и вот это вот всё! Да хули ты так щуришься на меня?!

– Ну а мне можно уже говорить?

– Да, чёрт тебя раздери, ДА!

– Проявляю, так сказать, невербальное сочувствие…

– АААААА!!

✸✸✸

Ладно. Не скрою. Весь полёт я проревел в туалете как маленькая девчонка. Вернулся в салон перед самой посадкой и Харе застал во сне. Его нога облокотилась на иллюминатор, язык вывалился изо рта – с него же стекала слюна. Мой вроде как работодатель словно на ступеньках вырубился вниз головой. И, кстати. Как до сих пор он не сломал себе шею??

Глава 8. Чукотка

Мы приземлились на военном аэродроме. До моего родного села ехать нужно было несколько дней. И мы отправились в путь на автобусе. А в нём не выспавшийся каким-то образом Харе постоянно зевал.

Знаю, многим бы понравилась здешняя свежесть… Отсутствие единой души. Весь настоящий природный простор вызывает у меня чувство совершенно иное. В Республике во многих городах грязный снег. Сейчас чистейшие его островки поверх лежат полей сухой и выцветшей травы, которая уходит далеко за горизонт. На этой бесконечной пустыне вы не найдёте взглядом более ничего, ни человека, ни строения. Да, заселённая часть Республики полна грязи, но в ней разглядывается жизнь. Что разглядите вы здесь, среди безжизненных однотонных полей и густого тумана. Жадно поглощает он окружающий свет. Каждый уехал, кто мог… Кто жить хотел, а не существовать, ведь нет тут ни-че-го. А самым ярким событием остался для меня день, когда я покинул Чукотку.

Поймите мои чувства, представьте выражение лица, когда на ржавом Зиле я пробираюсь по овражистой колее. К пустой безысходности. Навстречу трупу своей матери…

✸✸✸

Автобус остановился. Дорогу перегородил большой полярный медведь. Он не желал уходить и с некоторым упорством на нас завывал. Из пассажиров присутствовали лишь я да Харе. Пока я уставился на водителя, снаряжающего двустволку, совсем не заметил, как Харе очутился возле двери.

– Открой, – потребовал он.

Водитель выполнил команду. А я в упор не понимал, что собирается вытворить этот чудак. Хотя пускай он хоть убьётся. От горечи мне было по большей части плевать на происходящее.

– ААРРРР, – ответил Харе медведю, как вышел из Зила.

Вот вовлечённо уже недоумевал я с того, что Харе и медведь завывают друг в друга. Водитель на всё это, казалось, плевал! Лишь время спустя наниматель вернулся, чтобы животному вынести средних размеров свёрток. Оставшись с добычей в зубах, млекопитающее потопало прочь. Нам только что, блять, на прощание медведь помахал лапой…

– Вы отдали ему единственную нашу ветчину. – Безэмоционально констатировал водитель.

Да почему он так спокоен!

– Вошёл в положение. Бедный зверь сказал, что два дня как не ел и что в окрестностях жрать вообще нехуй. Кажется, что животные, которыми он питался, мигрируют из Республики. Помрёт он, скорее всего. Вот и решил, пускай хотя бы попирует перед смертью.

– Вы как всегда верх благородства, господин Харе. – Водитель будто бы хвалу отдал этому чудаку.

Как всегда?

– Стоп, ты с медведями разговариваешь? (я)

– Да понял по интонации рыка… Ничё особенного.

✸✸✸

После непрекращающихся часами трясок мы доехали-таки до поселения, в котором заночуем. Что бы. О нём сказать… Ну. Некоторые дома. Смотрелись надёжно. Здесь наш водитель жил. Мы у него же и заночуем…

– Прошу вас, господин Харе. Места у меня немного, и тут довольно холодно, но постараюсь сделать ваше здесь пребывание максимально комфортным.

Места и впрямь было немного. Комнатка да кровать. Харе, кстати, по-хозяйски занял единственную кровать. Кажется, я привыкаю к его поведению… Посередине стояла электрическая батарея, ведь отопления в этом посёлке давно никто не ощущал. Водитель постелил мне и себе два толстых пледа на полу и только для меня соорудил подобие подушки из полотенец и наволочки, а также, почесав голову, достал из шкафа шкуру животного – она побудет моим одеялом. Отдав нам все свои удобства, ему самому ничего не осталось, кроме как укрываться плотной старой дублёнкой. Но пледы были не на голом полу, а на толстом и тёплом ковре, так что ночь предстояла не то чтобы экстремальная. Я поначалу хотел, разумеется, возразить по поводу того, что он отдал нам лучшие свои удобства. Но. Чё-то как-то к слову не пришлось… Я даже имени не знаю человека, который так по-доброму к нам отнёсся… Наверное, спрашивать поздно уже и. Невежливо.

– Если мне будет позволено сказа – напомнить. Господин Харе, вы. Отдали медведю всю нашу еду… (водитель)

– О, ну так как раз хотел прогуляться за выпивкой! И еду заодно купим. Пойдём, мэ-э. Макс? (Харе)

– Неужели…

Глава 9. Языческий бог?!

Здесь был всего один магазин, и за прилавком его сидела крайне недовольная бабка.

– Ты, так сказать, предпочитаешь брагу или водку? – встал с двумя бутылками в руках Харе.

– Я… Может быть, сначала выберем еду?

– Еда эт не главное. Ты вот знал, что можно неделю выживать на медовухе? Оч питательна…

– Я… Никогда не пробовал ничего такого. Может быть.

– Здесь нет ничего, кроме браги и водки, так что не хочешь если начать своё знакомство с палёным, так сказать, алкоголем с палёной, так сказать, водки, то…

– Ясно, тогда брагу, пожалуйста.

– Макс. Ну ты и алкаш. Единственное, от чего нехило так можно тут проблеваться, — так это именно семидесятиградусная брага! Настолько она забористая, что, так сказать, просто желудок сжигает. Полностью одобряю! Ща-з, уверен, есть здесь и седьмая бутылка.

– Стоп, что?!

– Ты поищи пока еду.

– Я. Н м, шуй с тобой…

Из еды в магазине присутствовали хлеб с тушёнкой, сайра да целый стеллаж с дошираками. Собственно, выбор-то не особо велик.

Если лапши набрать. Добавить туда тушёнки… Возможно, и хлеб стоит взять…

– Макс! Хлеб возьми! – Проорал мне упорно разгребающий стеллаж с алкоголем Харе.

Я в паре метров стою…

И эта продавщица как-то по-особому злобно на нас посматривает.

Кстати, цены на севере пусть и неадекватные. Но. Вот на этой тушёнке ценник просто пиздец!

– Макс! Я совсем забыл. Насыпь немного крошек в ту слизь, которая э… Уже переварила ягоды.

– Хватит орать. Может быть, сделаем это дома? Или хотя бы после того, как заплатим?

Харе продолжил разбрасывание бутылок, а продавщица на повышенных тонах заговорила с кем-то по телефону.

– Да ты не понял! Я совсем про них забыл. Их регулярно надо кормить. Весь этот перелёт. Стресс из-за смерти э…

Ты, должно быть, издеваешься.

– Макс, помнишь ты, зачем конкретно я нанял себе слугу?

– Ну-у, ты про регулярный уход за слизью что-то говорил… Регулярное нахождение рядом со слизью и… Про прочую помощь.

– Так, может, соизволишь ручкой своей шевельнуть несколько раз, учитывая, что, ну. Знаешь. ЗП тебе платят рубинами!

– Оч. Мило… Ты мне ничем ещё не платил. – Пробубнил я, но оторвал кусочек от хлеба. – А, кстати, как зовут водителя?

– Я его водитель зову.

– Понятно, но имя-то его как?

– Понятия не имею. О-от! И родимая!

Харе, кажется, что-то разбил. Всё ж я старался не обращать на него внимания.

В светло-зелёной слизи ничего не походило на ягоды. Наверное, в неё и нужно было бросить хлебные крошки. Если подумать, то это же тупо? И так ведь кусочек, зачем его ещё уменьшать?

– Этот человек отдал тебе собственную кровать, а ты у него даже имени не узнал?? (я)

– Да ты не понимаешь. Конечно же, люди обязаны отдавать мне лучшее, что у них есть. Принять меня для такого, как он, безграничная, так сказать, честь. Если и имя его запомню, да он же в эйфории помрёт! Великодушный я не может так поступать.

Интересно, он какой-то особенный вид нарцисса?

Пожалуй, весь кусочек положу. К чему я вообще всерьёз над этим раздумывал, как будто прихоти этого гордеца хоть на что-то влияют…

– Макс, ты не положил же только что целый кусок?

– Он маленький, так что примерно вышло так же, как ты и хотел.

– Макс, это очень важно. Медленно опусти контейнер на пол и отойди на пять метров.

– Вот ещё.

Слизь с шипением растворила полученный хлеб и начала ходить ходуном.

– Уаа, – от неожиданности уронил я контейнер, на что субстанция выскочила и засасывать принялась всю окружающую еду, попутно увеличиваясь в размерах.

Продавщица упорно орала в свой телефон. Ну а мне трудно оказалось осмыслить происходящее, тем более что ноги мои плавно поглощала слизь.

– Понимаешь, Макс. Нужно было именно немного хлебных крошек, потому что зелёный у меня в край обнаглевший. Ежели дать ему много еды за раз, то захочет ещё. Со мной проблем не возникнет, но…

– Эт самое, ты не поможешь?

– Гойкьё у меня, знаешь ли… Ну если дать ему палец, то он тебе и руку оторвёт, ну а потом всего тебя ослабленного докушает.

– Ээ-это, конечно, всё познавательно, ноооо ты мне, Уа-А, не хочешь ПОМОЧЬ!?

– А вот Гейкё, голубенький который, у меня, так сказать, более сдержанный. Он моя гордость.

“Ххлюп!” – Меня всего засосало в слизь.

– О, Гойкьё, я-то думал, что ты играешься, а ты его всего заглотил. Ну-ка выпусти каку. Гойкьё. Ну ты же не ешь! Так и зачем тогда в себя запихал? А? Или ты хочешь, чтобы сначала он задохнулся? Ух маленький мой садюга. Порой прям даже не нарадуюсь, глядя на то, что создал.

Всё. Я терял сознание от невозможности дышать. Мимо меня медленно проплывал растворяющийся доширак. Это конец. Харе, казалось, замечать не хотел, как жестами я умолял его сделать хоть что-то. Как он вообще так долго умудряется пиздеть сам с собой?

Всё такое светло-зелёненькое…

– Вот была одна сотворённая мной гора. Ох, так удачно она получилась, что… Э, точно! Совсем забыл про тебя, Макс.

Щелбаном зарядил Харе по слизи, и брызгами та разлетелась повсюду.

– АААА-ХХААААА!! – я начал-таки дышать, в то время как тело моё в изнеможении словно вдавило само себя в пол.

Рука, вместо того чтобы нормально реагировать на команды, подёргивалась.

– Вообще зову их просто Гой и Гей, если тебе интересно.

– Н. Нээ… Мээ. ХАА…

– На вот, возьми чутка сил.

Он хлопнул в ладоши, и через пять секунд, потрясываясь, я встал.

– Ты только не паникуй, Макс. Но Гойчик, похоже, не хотел тебя есть. Э… Я имею ввиду, что одежду твою он всё же растворил, поэтому не паникуй. Вооть.

Убрав слизь с глаз, я увидел голое своё тело, покрытое вязкими светло-зелёными выделениями.

– У-АА!! – вскрикнул я со слезами.

– Ну да, неловко так получилось. Гойкьё, мальчик мой! Ты либо щас всей тушей как-то умещаешься в исходный контейнер и месяц потом перевариваешь всё, что сожрал. Либо я по тебе ёбну ещё один раз.

Разбросанные массы одномоментно сжались в контейнере, причём сама же слизь накрыла крышкой себя.

– Вот и славненько. Я эт, ты тут постой немного, очухайся. Слизь я, пожалуй, сам какое-то время понесу. А ты. Свыкнись там, так сказать, прими её. Алкоголь я тоже сам донесу, не волнуйся. Ну постой, в общем. В себя приди…

– Блядские вы торчки, – выдала продавщица.

– Так-так, минуточку. Никакие мы не торчки! – возразил Харе. – Вот, покупаем семь бутылок браги. И дайте пару пакетов, пожалуйста.

– Сначала, блять, спайсами своими меня накурят, потом громят мне тут магазин. Бухло требуют! Но в этот раз вам, ахуявшие наркоши, пизда!

– Я. Непременно должен доказать вам, что мы не нарики!

– Щас вы полиции будете это доказывать. – Аж выдохнула бабка, как пара полицейских зашла.

Сказать, что оказались они ошарашены обстановкой, – ничего не сказать. Пусть полный погром ещё можно было попытаться принять, то голого трясущегося студента принять было сложно.

– Ах вы ж ебаные торчки… – Растянув каждый слог, выразил своё удивление один из сотрудников.

– ДА НЕ ТОРЧКИ МЫ!! – нервно воскликнул Харе.

Для Харе тема оказалась реально больной.

– А вот и первый кандидат для дубинки. – Заговорил второй полицейский.

– БОГОХУЛЬСТВО!! – вдруг очутился Харе непривычно для себя злым.

С остекленевшего его взгляда оба сотрудника рухнули замертво.

– Ой, ты ж дрожишь весь, Макс! Замёрз, конечно, вот так вот стоять. Эй ты, снимай с себя всю одежду! – приказал он продавщице, которая от страха задрожала сама.

Тут я подумал, что личные переживания надо бы отложить, так как, считай, моей виной конец, похоже, может наступить не только магазину, но и бабульке.

– Н – нет н. Нужды. Оденусь. В-в полицейскую. Форму. – Сам не поверил, что выдавил из себя целое предложение.

– Ах вот как? Не думал, что ты захочешь прикасаться к одежде мёртвых. Они же обделались! Вон тот даже нехило так обосрался. – Заметил Харе.

– Тогда я. П-пожалуй. Возьму одежду. Другого. – Ответил я, перекосив лицо. – Ты. Кто блять. Такой??

– Ну-ус, я устал уже тебе представляться… Быть может, полное моё имя скажет побольше. К-хм. Пред тобой, так сказать, Харе Рамен, первый из светлых богов.

– Харе. Рамен… Харе Рамен?! Тот! Древний языческий бог!

Из сказок! Та. Тя. Пхэ… – Внезапно буквы перестали складываться в слова.

– Нелл Рей всемогущий! – будто бы имя демона продавщица услышала.

Та зря вернула к себе внимание языческого божества. Услышав имя монотеистического конкурента, Харе в раздражении цыкнул на бабку, и сразу она упала.

– Да сколько можно людей убивать!? – От шока выкрикнул я в сторону. Бога.

– Эта-то сама! Из собственной, так сказать, впечатлительности. Да не смотри ты на меня как на маньяка! – Харе явно ощутил неловкость от моего замечания.

Глава 10. Собачатина

Семь бутылок браги нести пришлось самому. В конце концов, Харе принялся ныть про то, что слишком он нежный, чтобы тащить ДВА ПЛАСТИКОВЫХ КОНТЕЙНЕРА, в результате чего пакет со слизью тоже достался мне.

О чём он думает вообще? Я, вероятно, психологическую травму от этой хреновины получил, а он на меня её сбагрил! То есть он, конечно, позаботился обо мне метров сто. Но так легко наплевать на моё состояние тупо из лени?!

✸✸✸

Харе только что бродячую собаку поймал. И убил, свернув её шею.

✸✸✸

Дом. Наконец-то.

– Прости, водитель, еда в магазине э-э. Кончилась. Так что на ужин у нас брага с собачатиной. Мааакс! А ну-ка отгадай, кто будет готовить??

– Стоп, ты её съесть собирался!?

– Ну а на кой я по-твоему её поймал? И, кстати, с учётом того, что по твоей же вине единственный продуктовый разгромлен, бродячие животные остаются для местных жителей исключительным вариантом э-э. Для. Так сказать, выживания.

– Блять, – всё, что смог я на это ответить.

✸✸✸

Потрошить собаку оказалось непривычно весьма. Я два часа провозился на кухне.

К одиннадцати Харе с водителем допили остатки браги и начали распевать песню на непонятном мне языке.

– О, э… Масик-ксик. Аа й-аа соишенно ни пянею. Инакта мни каится, щито алкхохоль на меня соооииишеннно не действует. ТЫЫ пинёс едууу! Й-аа та думал, щито ты у нас соисем непутёвый. Так-то иминнна тие и нужно бло, бло, быо добить нам сооааку! Вееееть ииимммнааа иззза тебя… Баяся ти и туу-у-утт облажаишьсся. Фка-В-во т-тока п-полшол!

– Пиздец… – Пока он причитал, я каждому успел положить по ножке. Эм… Лапке?

Бог с жадностью стал обгладывать собачью ногу. И чавкает он. Как свинья…

А я никак не решался… Верней, понятия не имел, как именно взяться за собачатину. Это нормально вообще, что я отрезал от туши ножки?

– Па-сатрите нна эту нежженку. Риальна думат, щито до этого не й-эл сабчатинку, так сскзать, в Ре-публике. Т. Ты ХХахахха ведть не думашшь, щито тушёнка. Которюрю мМЭ хотели куить. Наисямим дели из КХ чё-то люф-фпше сабчатинки, ха?!

Бред был довольно логичен, я – голоден, поэтому и приступил к собачатине с охотой неменьшей, чем остальные.

На вкус как… Шаурма.

✸✸✸

– Макс! Макс! Идём! Нам срочно нужно идти! Мы так ведь и не доказали той продавщице, что мы не торчки! ДОКАЖЕМ ЕЙ БЛЯТЬ, ЧТО НЕ НАРИКИ!! – в районе часа ночи заорал Харе.

Он же через пару каких-то минут засопел.

Глава 11. Вот и поговорили

– МАААКС!! УТРЕЧКА, МАКС!! ВСТАВАЙ ДАВАЙ ПОРА ЕХАТЬ!! (Харе)

– ААаА! – опустошённо выдал я из себя.

Да блять. Ещё один день с Харе. Который нажирался вчера семидесятиградусной брагой и который. КАКОГО-ТО ХУЯ!! Пиздец какой бодрый под семь утра! Тогда же, когда я разбитый сижу совершенно!

✸✸✸

Опять карабкался по бездорожью старый Зил. Ну а во мне зудят весомые вопросы к моему нанимателю.

– Харе, (я)

– Нда?

– Ты. Блядский царь языческих богов?!!

– Да, было дело.

– А-а… Как ты разговаривал обо мне с мамой? В смысле. Ты знал, что она умирает, и успел поговорить до? Или,

– После. Тебя мы обсуждали с её душой.

– Но как ты можешь существовать? Разве Нелл Рей не единственный бог?

– Наглый эльф и никакой он в первозданном смысле не бог. Всего лишь узурпатор, перебивший моих коллег. Однако я его не уважаю, ведь всё, что у него есть, ему позволили, так сказать, поиметь.

На лице его проявилась сильная горечь. Я и не думал, что Харе способен испытывать нечто подобное.

– Будь он реально монотеистическим божеством, думаешь, смог бы я до сих пор царствовать над своей частью в "его лишь" Раю? – обратился он, кажется, сам к себе, чтобы немного приободриться.

– Извини… А. Мама моя. Она… Что с ней теперь после смерти? Она в Раю, в Аду или…

– Лучше. Она переродилась в лань!

– Переродилась в блядскую лань!? Да как всё это вообще работает?!

– Ну я-я. Мог бы, конечно, забрать её себе в Рай. И. Тем не менее сжалился.

– Сжалился!? Ты моей матери позволил переродиться в блядскую лань?!

– С учётом того, что при жизни она тем ещё животным была. Разве, позволив переродиться в грациозное создание, я не сделал ей одолжение?

– Ты… Имеешь в виду, что это гуманней, чем если бы она оказалась в Аду?

– Та не-е.

– ??

– Ну. Во-первых, это не какое-то там магическое превращение. Она сейчас именно родилась как лань. С набором чувств и мироощущений именно лани – не человека. А во-вторых, начало подобного цикла перерождений, от разума к природе, рано или поздно приведёт к становлению её камнем, что в свою очередь будет концом существования твоей матери.

– То есть, вместо того чтобы просто её уничтожить, ты решил, что было бы блять пиздец как прикольно провернуть лютую какую-то дичь. А это лучше Ада вообще??

– Как я и сказал. Она могла бы просто попасть ко мне в Рай. Но это слишком жестоко для верных моих последователей. Представь, ну если бы вечность она бухала, накуривалась, а зная твою мать, наверно прыгала б ещё на каждый встречный хуй.

– ?!!

– И в целом в наслаждении бы пребывала столь сильном, что прыгала б не только по хуям, но также по сказочной красоты равнинам, распевая там песенки. Ну отвратительно, так ведь?!

– Н-н. Да-а… Ужаснейшей жизни и не представишь. – Ответил я, наполнив каждое слово таким максимальным сарказмом, который только осилил изобразить.

– Так в этом всё дело! Никакая это не жизнь. Никакой жизни здесь не было бы, в очередном зацикленном удовольствии.

У нас, бессмертных, даже такого выбора нет. И лучше не знать тебе, что ожидает нас после смерти.

Глава 12. Похороны и после

Село Святого Лаврентия. И я. С пустым лицом стою на похоронах.

И дико извиняюсь, но. КАКОГО ЛЕШЕГО?!! Здесь до такой степени много незнакомых мужчин?! И. Женщин… Блять. Походу Харе не шутил.

Мать моя переродилась в лань. Хоронят её в часовне монотеистического бога Нелла Рея. Верила она в языческого бога Харе… Который, кстати, в позе для рекамье, на церковной скамье… На чиле потягивал сейчас брагу. Через окно смотрела на него, кажется, не очень довольная, а, вернее, очень недовольная. Ворона. Стоп. Вороны могут, что ли, клювом своим выразить недовольство?? Харе только что вороне фак показал!?

Это, конечно, всё очень загадочно…

✸✸✸

В километре от Святого Лаврентия огромный оказался розовый дворец.

– Харе, здесь, действительно, был всё это время огромный дворец?

– О, ты должно быть единственный, кто не знал. Я думаю из-за того, что ты всегда хотел отсюда съебать, тебе никто так и не стал рассказывать, что мой культ широко распространён на Чукотке. А это вот стоит мой храм-дворец-резиденция.

– Ты говоришь, что я буквально единственный, кто не знал, что в Чукотке живёт настоящий бог и что возле села моего находится огромный розовый дворец?!

– Ну да, это капец как странно, что ты ни разу не натыкался на этот мой дом. Ну чисто статистически ты должен был попасть хотя бы на одну из еженедельных оргий… Хм.

– Так вот почему на западной части посёлка всё время стояла такая безлюдина!

– Ого, ты ведь хоть иногда из дома своего выходил, да? Тут как бы из сторон света ещё и восток существует. Мог чисто ради приличия, живя тут аж до восемнадцати лет, пусть раз да прогуляться ко мне домой. Парень… КХА-ХА-Ха-Ха! Это учитывая, что посёлок-то маленький! Мистика, кхаха, да и только.

БЛЯТЬ.

– Я ведь к тому, что к моему дворцу буквально ведёт дорожка, вымощенная розовым кирпичом! Это насколько нужно было постараться, чтоб целых восемнадцать лет её не замечать!? А жители-то каждую неделю ходили и говорили повсюду чё-т типа: “ООО ДАА ВОТ ЭТА ОРГИЯ ВЧЕРА, В ОГРОМНОМ РОЗОВОМ ДВОРЦЕ НА ВОСТОКЕ, К КОТОРОМУ МЫ ШЛИ ПО ДОРОЖКЕ ИЗ РОЗОВОГО КИРПИЧА, БЫЛА, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ЖЁСТКАЯ!!”

– Да понял я, понял!

БЛЯТЬ!!

– Макс, ну ты, конечно, хиккан!

Глава 13. Поправка на брагу

Харе сидел на подобии трона из обшитых золотом подушек, держа в руках блюдце и чашку чая. Он принимал у себя военного с солидными звёздами на погонах. А я стоял в чёрном смокинге с золотым подносом и чайником неподалёку от бога.

– Мм, превосходный чай из браги, Макс! (Харе)

– Ага, наверное… (я)

– Можешь говорить. – Указал Харе военному.

– Господин Харе, мы в затруднительной ситуации.

– Неужели?

– Парочка мародёров-неонацистов на днях добровольно сдалась в полицию. Они ушли с работы, чтобы стать мародёрами, и целый год раскапывали могилы.

– Ха?

– В итоге, (глоть), они абсолютно каждую могилу раскопали на местном кладбище.

– Стоп, сторож в это время, простите, чем занимался? – Вмешался я в разговор.

– Бдил и подозревал. Чётко фиксируя каждое нарушение, господин слуга. – Уточнил военный.

– Чётко? (я)

– Так точно, чётко и ровно, господин слуга.

– Макс! Ну ты чего пристал? Здесь полярные день и ночь, сам же знаешь. Попробуй разбери, так сказать, какая здесь прям ночь-ночь, а какая прям ночь-день. И всё это с поправкой на местную брагу! А ведь ещё же с месяц назад опять этот треклятый полярный день начался! Вот ты-то сам полярный день-день от полярного дня-ночи отличить сможешь? То-то же! – вставил просто невообразимое замечание Харе.

– Так точно, господин слуга, вы не сделали поправку на брагу. И не учли полярность.

– Ага-а, тут в ваших военно-полярных профессионализмах хрен разберёшься… – Я не скрывал сарказма, но, судя по кивкам, они реально подумали, что я с ними согласен.

– Так вот, господин Харе. В полицию они пришли совсем плохие головой. Из раза в раз, когда копатели добирались до гроба, в нём не оказывалось совсем ничего. Но мародёры копали и копали. Ради мечты о лёгкой наживе занимали последние деньги у знакомых и близких и с каждым провалом лишь больше уверовали, что скоро они докопаются. До истины. В конце-то концов, КАК русский человек может взяться за дело и бросить его, не добившись вообще никаких результатов!? Заручившись чувством патриотизма, парочка эта твёрдо решила, что хотя бы одну-то могилу да точно должна расхитить! И с той поры надежда в них не гасла, а, в час когда денег на брагу не стало, вера мародёров, казалось, только начала крепчать. Дойдя до выкапывания последнего гроба они прочувствовали-таки близость воздаяния, которое обязано было на них снизойти…

Харе не то что жадно вкушал историю, он по виду искренне начал болеть за парней.

– Ну не тяни ты! Что ж в итоге!? Да я и сам уже готов этих двоих вознаградить! Получили ли они своё заветное или нет?! (Харе)

– Ощутив себя не то мучениками, не то святыми на праведном испытании, последнюю могилу раскопали они голыми одними руками! Мародёры знали наверняка. Если за крышкой не клад, то это точно будет сокровище!

– ДА ПО-ЛЮБОМУ!! – не выдержав, заорал Харе.

– В последнем гробу…

– ??!! (Харе)

– Вообще ничего не было.

– Ч-ИОРТ!! – вскрикнули мы с Харе почти одновременно.

– Понимаю. Рыдали вместе со всем ОВД, господин Харе.

– Как там сейчас эти бедняжки?? (Харе)

– Плохо, господин Харе. Тела, не прекращая, трясёт. Ну а рассудка у них в головах ни капельки не осталось…

– Ясно. Стало быть, пришёл, чтобы я вернул им рассудок.

– Это было бы чрезвычайно щедро с вашей стороны, господин.

– Я, конечно, дико извиняюсь, но то, что там мертвецов в своих могилах нет, вас, действительно, не колышет? Или такое нормально? – уточнил я.

– Макс, приоритеты нужно расставлять правильно! Для начала. Я ведь ещё не допил.

– Поправка на брагу, господин слуга.

– … (я)

Глава 14. Смотритель

Кладбище. Будка охранника.

Слизь теперь, к слову, была у меня в сером рюкзаке. Вы скажите, что смокинг не сочетается с рюкзаком, однако меньше он сочетается с тем пакетом, в котором я до этого её носил.

– Мой господин, не ожидал вас увидеть… (охранник)

– Моему слуге неймётся тебя порасспрашивать, а мне, так сказать, тоже немножечко интересно. Но не то чтобы очень. (Харе)

– Как вам угодно, я слушаю.

– Вы замечали на кладбище что-нибудь странное?

– Кажется, раскопано несколько могил…

– Кажется, там все могилы раскопаны! – в недоумении указал я.

– Макс! (Харе)

– Да, да, поправка на чёртову брагу.

– Так, ты заметил что-то, кроме этого и похорон? А также не было ли у тебя в последнее время странных происшествий, которые ты, воз-зможно, принял за обычную белочку? – Вопрос перезадал Харе.

– Ну эт… По ночам здесь, бывает, мертвецы восстают из могил.

– И это, мать твою, тебе совсем странным не показалось!? По-твоему не стоит о подобном рассказывать блядскому богу?!

И как вообще. Понять твоё “мертвецы восстают из могил”? (я)

– Макс, Макс, всего лишь некромантия. Нет в ней чего-то особенного.

– Д-да? Господин Харе, я-то думал, что мертвецы это всё-таки белочка. – Нерешительно начал зашуганный мной охранник. – Что всем сторожам Чукотки просто-напросто по очереди видится одна на всех белочка… А оно вон оно как.

– … – У меня глаз дёрнулся. – Харе, я тут подумал. А насколько часто к тебе приходят высокопоставленные военные, которых каким-то боком очень интересует здоровье двух мародёров?

– И которые при этом рассказывают просто очешуительные истории? Понимаю, к чему ты клонишь, Макс.

– А я что-то не очень. Но, хос-спади, ведь приглядываюсь и могилы, действительно, все раскопаны! (охранник)

Брага эта определённо выжигает мозг…

Глава 15. Опять Пифон

Главный зал дворца Харе. Языческий бог рисует какую-то пентаграмму.

– Эт. Так сказать, сим салабим. (Харе)

В центре рисунка появился похожий на варана прямоходящий демон. Он же ниц пал, стоило ему только на бога взглянуть.

– Что ты за срамота такая?

– Это~с зовётся Пифоном~с, является царём~с змеиных демонов~с.

– Пифон? Пифон… Хм. Откуда мне знакомо твоё имя?

– О древний, эпохи~с две назад я~с был всего лишь~с тем, кто первым~с стал прислуживать у тёмного Апопа~сс. – С заметной грустью вспомнил он о былых временах.

– Молчать! – с яростью в глазах прокричал Харе и криком своим принудил лоб демона мгновенно впечататься в пол. – Не должно насекомым ковыряться в брюхе у Велесса! Не должно поминать ряды низвергнутых моих врагов! Не. Важно… Ты. Пифон, сегодня будешь моей сучкой.

– Как~с будет вам~с угодно, с~новый повелитель~с. – Он в равной степени проговорил, как еле высвободил разбитую голову.

– Полагаю, есть у тебя более ничтожные твари, чем ты?

– Вы~с правы, мой повелитель~с.

– Понадобится мне пара сотен твоих самых садистских прислужников.

– Как~с прикажете~с, повелитель.

Сию же секунду в зале очутились сотни рептиливидных созданий, которые также пали ниц перед богом.

– Харе, что ты собираешься делать? – спросил я с максимально сконфуженным выражением на лице.

– Сегодня, Макс, мы займёмся с тобой воистину божественным промыслом. Будем грешниц карать!

Немного приоткрыл я рот и постоять так решился какое-то время.

Бог хлопнул в ладоши и с потолка западали голые женщины.

– Взять их! (Харе)

Чтобы расставить для начала женщин в преклонённые положения, демоны ринулись на добычу. И. Судя по безжизненным лицам, потрёпанным телам да полному отсутствию реакции, наказывать этих… Грешниц. Собирались далеко не в первый раз.

– К-кто все эти женщины, Харе? (я)

– Самые страшные изверги на планете, парень. – Мне неожиданно ответила появившаяся рядом с богом женщина необычайной красоты.

– Типа серийных убийц? Или…

– Ооо, гораздо хуже, мой мальчик. – Другая женщина, которая ничуть не уступала первой в красоте, так же неожиданно появилась.

– Это Афродита и Венера, знакомься, Макс.

– Оч. Очень приятно.

– Как он похож на тебя, Харе! (Афродита)

– Похож? Да это ровно такая же привереда, как он! (Венера)

– Он-ни богини, Харе?

– Нет, две мои знакомые стриптизёрши. Которые сейчас живут в моём Раю. Которым, если подумать, я от скуки дал возможность пользоваться моей божественностью… Так что они, так сказать, не богини, но чисто технически всё же они…

– П-поправка на брагу! – вскрикнул я, удивив сам себя.

– Как быстро они растут, – всхлипнул Харе.

– Ну так кого же ты собрался карать?

– Оо, Макс, вредители эти – ужаснейшие существа во вселенной. Они грешили во ВСЕ времена! И. Имя им… Меломаны.

– Я. Кажется. Не понял. Ни-чер-та.

И разве меломаны — понятие не современное?

– ВО ВСЕ ВРЕМЕНА!! Ведь нет греха страшнее…

Вот, например, шлюхи хотя бы оправдывают твои ожидания. Но, говоря о меломанах. Они…

Мне резко лень как-то стало рассказывать. Э-э, мнэ. О чём вообще шла речь?! ТАК!! Той вон в жопу пихаем варана и парочку змей… Вон ту должна изнасиловать минимум рота…

Под аккомпанемент опустошённой помеси дыхания и мучительных стонов подруги Харе в обнимку, друг друга ласкаючи, завалились на трон из подушек и начали раздеваться. Собственно, Харе весьма своеобразно присоединился к лёгкой эротике, усевшись на корточках с членом наперевес. В момент, когда язык Афродиты коснулся стопы Венеры, я окончательно плюнул на происходящую катавасию, ну а рука моя потянулась к. Браге. Осилив несколько солидных глотков, с не меньшей отвратностью, чем содержало в себе окружение, я зашатался по направлению затесавшегося в угол Пифона.

– Эм, Пифон, да?

– Да~с, молодой господин~с.

– Зачем ты так меня назвал?

– Вы обращаетесь~с к повелителю~с по имени~с, и до сих пор~с живы.

– Умм, а почему ты… Согласился на то, чтобы он стал твоим повелителем?

– Старые демоны~с, как и подобные~с нам по архаике, с~с точностью~с могут определить с~силу и волю~с любого создания по~с яркости~с нитей судьбы, что~с его окружают. Эту~с мощь я~с узнал, как здесь появился~с. С~старый бог сильно изменился~с, внешне и поведением~с. Но это всё~с тот же~с светлый царь. Неподчинение ему~с – с~смерть. Я~с назвал вас~с молодым господином~с ещё потому~с, что~с оттенок вашей~с души такого же~с порядка, что~с повелителя.

– Но как бы он не изменился… Это же ненормально. Они ведь не могут быть обычными меломанами, которые просто попались под руку? Он ведь не может пытать их. Многократно. Только за это? Они ведь должны были нагрешить посерьёзнее. Да бог не может совершать такое, чтоб всего лишь подрочить!

Ему не нужно было отвечать. Демон холодным взглядом меня окатил, и сразу понял я, что заблуждаюсь. Рука сама залила в рот остатки выпивки, а тело моё, будто бы напрочь лишившись сознания, зашаталось к бочонку…

Бо-оже ты мой. Ну у него блять лицо. Во время. Катарсиса. За что и накатим!

Глава 16. Некромант

Следующий день. Голова поначалу неимоверно раскалывалась от количества браги, выпитой мной вчера. Не знаю как, но умудрился пропустить момент, когда это бог приказал тому военному явиться в розовый дворец, потому что сейчас мы снова его принимали. Вот только в этот раз я, сам того не замечая, временами потягивал браго-чай прямо из горлышка. Кажется, если пить его регулярно, то голова совсем не болит да и не пьянеешь вовсе… Афродита и Венера спали на подушкотроне неподалёку от Харе. Две совершенные женщины лежали в обнимку и были совершенно обнажены.

– Смеешь увиливать пред богом! (Харе)

– Прошу, простите меня, господин!

– Ты не из-за волнения о мародёрах ту историю рассказывал, не так ли? Объяснись!

Военный ринулся ниц.

– П-прошу, простите. Я смел наглейшим образом рассчитывать, что вы, господин, заинтересуетесь ситуацией и выполните за меня мою же работу.

– К делу!

– Д-да, господин! Мой корпус должен был разобраться с графом Петушковским, который остался ярым противником продажи Аляски в двадцать девятом веке. Граф перебрался на Чукотку, чтобы набрать из местных переселенцев отряд добровольцев и переправиться за Берингов пролив. Он собирался захватить впоследствии Аляску и основать там Великую Казачью Вольницу. Император послал уже против графа войска, как Петушковского случайно убили чукчи-коллаборационисты. И вот, питаемый ненавистью к Америке, недавно восстал он из мертвецов…

– Вот думал убить тебя в наказание, но ты такие байки из себя выдаёшь! – захныкал Харе.

– Так, господин Харе, как бы я иначе смог продвинуться в военное руководство.

– Продолжай!

– Хоть Петушковский не оставил своих целей, однако вера в бога помешала ему пойти на радикальные меры. Раздираемый моралью и принципами, ведомый ведомого… Преисполненный мужеством славянского богатыря! Решился-таки граф на малую долю злодейства. Раз местные сами прервали его достойный поход, то не познают они покоя, так как поднимет он каждого умершего здесь человека, чтобы собрать себе армию мертвецов и заслужить наконец признание своего императора!

Всё же из-за того, что на Чукотке мало кто живёт, на сотворение армии ушло у него ни много ни мало, а целых сто пятьдесят лет.

Харе аплодировал и рыдал. Сверху на военного сыпались лепестки роз.

Быть может, я и в самом деле чрезвычайно редко выбирался из дома. Когда и если я вообще здесь жил…

– Макс, тут у нас необычайное совпадение происходит! При помощи своей… Божественной силы вижу я, что именно сейчас армия мёртвых подступает к посёлку. Ну, словом, ты тут разберись, а я пока закину дам обратно в Рай.

– Стой, что?! Разберись??

– Афродита-аа, Вене-ерочка! Запрыгивайте!

Недобогини со звуками “Кхи” и “КХА” запрыгнули богу на спину. И полетел тот вверх, пробив собою потолок дворца.

Блять!

– Нет, ну это пиздец. (я)

– Господин слуга, не переживайте. Мы вам поможем.

Глава 17. Бой и прощание

К северу от посёлка, прикрытый бронетехникой, стоял полк солдат. И надвигались на него десятки тысяч мертвецов. Военные с минуту как стреляли, однако было понятно и так, что на зомби действовали выстрелы только средних и крупных калибров.

– Отделения, концентрировать огонь стрелкового оружия! А то такими темпами махаться с ними будем на ножах! (военачальник)

От нарастающих повреждений нежить начала падать активнее, однако основная её часть, определённо, успеет к нам подойти.

– Э… Господин слуга, я тут вдруг вспомнил. Что мы, кажется, пропили большую часть наших патронов, и вскоре нам нечем станет стрелять.

– Да блять! Поправка на чёртову брагу! – вырвалось из меня.

✸✸✸

Как выстрелы стихли, я вынужденно и не очень охотно вышел за бронетехнику.

Голубой или светло-зелёный? Но какова вероятность, что слизь к чертям собачьим не сожрёт сначала меня!? Чёрт. Выбор у нас небольшой… Вроде бы голубой должен быть более сдержанным. Чёрт! Враг приближается…

Воу, издали казалось, что они быстрее. Э… Они, если подумать, приближаются чересчур медленно. Потому что мёртвые? Ах да!

Поставил контейнер с Гейкё на землю. Аккуратно! Снял крышку и сразу же побежал.

– Вперёд, Гейчик! – с надеждой выкрикнул я из-за брони.

Не произошло. Вообще. Нихуя. Та-ак, а ведь противник всё ещё приближается…

Делать было нечего, и мне пришлось проделать всё то же, но со второй уже ёмкостью. В этот раз улепётывал со всех ног.

Если подумать, то БТР меня никоим образом не спасёт. Зря я подумал об этом… Глотать в таких ситуациях сложно, не правда ли?

Фух. Сглотнул.

– Вперёд, Гой!

Блять, что-то явно делаю не так. Если продолжить рассуждение, такими темпами мертвецы лет сто будут идти до Аляски. А там ведь плыть ещё надо…

– Вперёд, Гой! Гей!

Гей, Гой!

Блять…

Вообще нихуя не делается! Стоящие рядом солдаты, кажется, разглядывают во мне слабоумие.

В злости я подошёл к контейнерам и каждый подопнул чуть ближе к врагу.

“Можт, это поможет?” – подумал я вслед за возникшей идеей. – Эй, Гойчик! Харе разрешил тебе слезть с диеты и немного покушать! Ты должен съесть лишь одного мертвеца – не более!

Пускай слизь с осторожностью выглянула из ёмкости, но следующей же секундой сиганула по направлению мясистого мертвеца. Прыжок. Прыжок. И ещё раз прыжок. Гойкьё носился по всем частям противного построения, засасывая всё его вовнутрь. Он становился больше и больше, а от прыжков земля затряслась.

БАМ, БАМ. БАМ, БАМ.

– Макс, ты что, открыл сейчас крышку Гейчика и выпнул его к армии мертвецов? – раздался голос Харе у меня за спиной.

– В. Воз-зможно…

– Заставил моё творение погибнуть от страха?!

Мне, вероятно, пизда.

– Воз-зможно… (я)

– Жёстко, жёстко…

– Ну а я как по-твоему остановить должен был армию зомбарей!?

– Ну вот. Ты только что испортил момент оправданием. Всё! Мне терь лень, так сказать, говорить! Стоп, ты ещё и Гойчика откормил?

– …

– Ну это же тебе, в конце концов, вот это надо будет таскать.

…

– Есть. И хорошая новость… Он. Может, оказывается. Наесться? (я)

– Ну, само собой, может.

– Ну да. Всего-то нужно раздобыть для этого одну-другую армию мертвецов…

Громадных размеров Гойкьё, округлившись и сожрав построение зомби, перестал двигаться и, чувствуя, видимо, дискомфорт, вниз опустил верхние собственные края.

– Так сказать, раздобыть где-то армию мертвецов – не такая большая проблема. (Харе)

– Ну конечно…

– Кто это тут посмел остановить великую освободительную армию графа Петушковского?! (граф Петушковский)

– Бляя… (я)

– О, Макс, а я-то думал, что Гойчик сожрал и его.

– П-почему это никто мне не отвечает?!

– А-а. Так не хотел сегодня особенно шевелиться. (Харе)

Мы вышли на встречу к главному мертвяку.

– Ну-у, это я уничтожил твоих зомбарей, – мне показалось, что нужно что-то сказать.

– Раз так, то познай мою казачью саблю!

– Раз так. То… Познай… Мой. Палаш… – С озадаченным видом, будто по принуждению, вывалил из себя несуразное нечто Харе.

– Предупреждаю, меня не убить! Лишь одному медведю известна единственная моя слабость, потому что от стопятидесятилетней скуки только ему я поведал её!

– Эй, Харе, чисто случайно…

– Не неси чушь, Макс, по-твоему мы чисто случайно встретились тогда с нужным сюжетным медведем?!

– Ну да, полная бы несуразица получилась.

Харе наколдовал в руку яблоко и кинул то в лицо говорящего зомби.

– Только не-э-э! (Петушковский)

Граф помер.

– Ты знаешь, Макс. Если подумать, то тот медведь, действительно, завывал что-то вроде: “неупоко-оенного мертвеца убьёт лишь пиндо-осская демократия!” – что было странно само по себе. Но мне показалось тогда, что это он с голодухи. Ии походу повстречался нам один в один сюжетный медведь…

– Но я опять ничё не понял.

– Смотри. Общеизвестный факт, что демократию в древней Греции символизировали яблоки, ну а лицо у нежити – это типа лицо. И вот как бы получается, что демократия встретилась лицом к лицу с Петушковским и убила его. Всё дело чисто в символизме, понимаешь?

– Звучит как-то тупо.

– Ну-у или же помог мой божественной силы бросок яблоком в голову нежити. Который снёс нахрен голову Петушковского… Тоже довольно-таки действенно против всего. Тут либо то, либо то.

– Аааа…

– Теперь подходит тот самый момент, Макс.

– ? …

– Время, когда учитель должен покинуть ученика.

– Харе, если это личный разговор, то, может быть, хотя бы отойдём от туевой горы солдат?

Бог отошёл от военных ровно на метр.

– Так вот. (Харе)

– ??

– Пора мне умереть.

– Зачем?

– Да заебался.

– …

– Я ведь совсем остался один. Понимаешь? Да и не нужен давно уже механизму. Так сказать… Мои предназначение и место отобрали – я. Пускай как прежде существую, всё равно приходит время, чтобы очевидное признать… Царям взрослеть куда труднее.

– Но ты же говорил что-то про то, что у бессмертных неприятный конец?

– Ну ты, конечно, и перефразировал, Макс. Да, ждёт нас кое-что ужасное под конец. И у меня никак не получалось смириться. Всё же, считая человеческими часами, мне порядка двадцати миллиардов лет. Видеть раз за разом повторяющиеся сюжеты я более попросту не могу. Хоть так, хоть иначе, а мне необходимо прийти наконец к завершению.

– Я… Спросить хотел. Ты. Ты же мой отец?

– Мой мальчик, мать твоя прошла через столько хуёв, что и при всём желании никто не установит личность настоящего твоего отца.

– Ну… Ты… Конечно. И мудак.

– Кста, задолжал тебе оплату… Тут вот в мешочке рубины. И также хотелось бы оставить тебе мою первозданность. Ну-у, всемогущество.

– Не надо.

– Не надо?! – он как-то чересчур изумился.

– Быть богом я не хочу. Ты про одно только бессмертие мрака нагнал на несколько жизней вперёд.

– Яс-сно. Но, так сказать, какие-то желания быть у тебя должны?? Могу буквально сотворить что угодно!

Кроме возвращения матери!

…

– Мм. Может быть… Я. Всегда хотел стать феечкой винкс.

– Энчантикс или биливикс!?

– Я. Щас, конечно, удивлён… А можно сиреникс?

– Совсем обнаглел?! Даже у меня его нет! Давай-ка чё попроще, щенок.

– Тогда биливикс, наверное…

– О! Это по-нашему. Только в этой реальности называться будет хуиликс. Ну так какой ты там волшебной стихией хотел обладать?

– Ам. Можно мне огонь дракона? Как у Блум.

– Ну у тебя, конечно, запросы! Знач, доставлять анальную боль на полях сражений ты будешь радугой. Ну типа радужная сила…

– Шик.

– Плюс биливикса. То есть хуиликса в том, что он работать начнёт, лишь когда заставишь человека поверить в чудо. Так что не хочешь если бессмертие, то просто-напросто не становись детским фокусником. – Пояснил Харе.

– Удобно…

– Так, щас скончаюсь. Присматривай иногда за моим Раем… Ну бывай. Так сказать. – Бог помахал мне рукой и в серебристом свечении растворился. А после серебром налились небеса. И, кажется, дождём заплакал целый мир.

Сначала мне было немного грустно, в особенности за людей, которые поклонялись Харе. Однако, оглянувшись, увидел я, что военные давно успели надраться. Последний раз в своей жизни не сделал поправку на эту чёртову брагу… Ну-у тогда, наверное, не стоит их пока что расстраивать. Как-нибудь поди догадаются сами…

Слизь к удивлению подчинилась команде и полностью уместилась в родном контейнере. Я выкинул рубины, потому что боялся, что меня с ними ограбят. А погодя вернулся в город, в котором всё началось, чтобы оставить пять лет жизни в универе. Пережитое должно было научить меня чему-то наподобие: рискуй и иди к своим мечтам. Наверное. Но я решил не рисковать, а идти куда-то к мечтам было влом. Но рассуждений о том, что без высшего образования я никому на хрен не нужен, хватило ровно на месяц учёбы. Как-то само получилось наладить производство чукотской браги и свалить в США. Американцам неожиданно заходит моя брага “Петушковский”. Жить есть на что. Конечно, я мог бы заставить кого-то поверить в чудо. Но. Магия навряд ли будет платить за меня налоги. Есть пара мыслей касательно того, как капитализировать фею, но думать так сложно и лень. У меня уже есть семидесятиградусная чукотская брага, а большего русскому человеку не надо.

ИСТОРИЯ ЧЕТВЁРТАЯ // Побочная ветвь // Глава 18. Владелец снов

Год три тысячи тридцать четвёртый.

Представьте себе человека, который снами управляет точно так, как пожелает. Отбросьте ограничения. Жизнь у него удалась. Ещё ребёнком всё у него получалось, ведь он элементарно видел свои неудачи заранее. В девятнадцать лет владелец снов стал калекой. Его избили, и он потерял возможность ходить. Избили за то, что встал между местной гопотой и человеком, над которым она издевалась. Ужасный сон… В одном из следующих он также заступился за жертву, вот только навредить ему не смогли. Запомнив боль от каждого их удара, он вместе с ней запомнил каждое их движение. Когда момент наступил наяву, пусть это и была его первая драка, но у противников не было шанса. И нет, никто из них не умер. Но я заставил каждого страдать.

Меня зовут Киккен Иказуки. И снами управлять в подобные моменты очень даже неплохо. Вот только эта история совсем никуда не годится. Она о том, как в первый раз я столкнулся с отчаянием, как первый раз в моей жизни что-то пошло не по плану, а я убежал.

✸✸✸

Последнее время снится мне тот же кошмар. Ха. До него ведь не видел ни одного. Так почему же не могу исправить единственный сон? Чёртов лес с ужасающими созданиями. И что бы ни делал, как бы ни пытался, я не могу остаться в живых. И раз за разом с криком вскакиваю с кровати в холодном поту. Своими частыми раскатами сердце даже днями напоминает мне обо всём.

Хоть я всегда имел способность, по всем канонам сверхъестественную, религиозного фанатизма или какой-то тяги к эзотерике во мне не прибавилось. Да я и в церкви-то от силы пару раз всего был. Но безо всяких рассуждений о божественной каре или возможных последствиях владение снами использовал лишь ради достижения для общества либо нейтральных, либо полезных свершений. Не знаю, можно ли в мои тридцать назвать меня приверженцем справедливости, однако за злодея, а, может, безразличного обывателя принять уж точно было бы невозможно. Вы скажите, что, обладая такой-то способностью, легко корчить из себя добрячка, и будете правы, более того, существенная оговорка до появления нерешаемого кошмара у особы моей была только одна. Я никогда не выходил за рамки своей повседневности.

Сегодняшней ночью, как и ночи до неё, в голове продолжали крутиться разные мысли. Могу ли я вообще спасти кого-то в этом кошмаре? А если нет, то почему же мне никак не удаётся выжить самому? По-настоящему возжелав справедливости для повторяющегося в бесчисленных интерпретациях ужаса, впервые решил я использовать владение снами, чтобы вмешаться во что-то глобальное. В итоге сон мой подчинился моей воле. Вместо привычного я вдруг вокруг себя увидел целый океан. Тот образовывал собой багровый вихрь. На дне его безжалостно пылал ярчайший красный свет. И эта… Аура могла принадлежать только богу. От мощи её сердце разрывалось. Мне было необходимо проснуться, или оно не выдержало бы. Глаза открылись и вскочил я с кровати вместе с сжираемым жаром телом и первобытным страхом в душе, алкая воздух в попытке хотя бы немного в себя прийти… Какая же. Мощь.

Днём тело выглядело бледным как труп. Я сам не мог произнести ни звука, не мог сосредоточиться ни на чём. Но вроде бы передвигался, даже выбрался из квартиры. Со мной, кажется, кто-то пытался заговорить. А больше ничего не получается вспомнить… Не понимаю, ни черта не понимаю. И каждый раз, как закрываю глаза, вижу картину. Она заставляет вспомнить каждую деталь нового сна. Ведь. Если призадуматься я видел далеко не вихрь. Бездну, наполненную бурлящей кровью. И… Людские конечности. Органы. Да все человеческие части! Казалось, стенки бездны сделаны из них и скреплены громадной ржавой цепью. Бурлила кровь, вращаясь в вихре. Со дна той бездны расходился этот перво. Зданный красный свет.

✸✸✸

Впервые в жизни я не хотел засыпать. И всё же усталость взяла своё. Я ведь всегда ложился спать, ложился рано, потому что сон – единственная вещь, ради которой живу. Да сон и есть вся моя жизнь. Несмотря на то, что прошлой ночью я чуть ли не умер, организм всё равно не был готов к явному моему нежеланию вернуться в новый кошмар. Глаза закрылись сами…

Я видел тьму, в ней был и красный свет, теперь распространяющийся слабо.

– Давненько не было у меня гостей. – Раздался низкий незнакомый голос.

Хоть было страшно, а в этот раз я не почувствовал мощи, которая могла разорвать моё сердце, поэтому решил задержаться.

– Не молчи же. Тебя ради принял более невзрачные обличья. Ради первого за мучительно долгое время гостя я даже видоизменил своё царство. Чтобы ты так сильно, как тогда, не пугался. Ответь мне встречной почтительностью. – Настоял неизвестный.

– Я… Я. Прошу прощения, но решительно. Ничего. Не приходит. На ум… Чтобы сказать. Стоп! Что за бред я только что произнёс!

– Ха-ха, могу понять твой лёгкий ступор. Здесь есть весомая доля моей вины. Мой первый разговор как-никак. Быть может, попросту собеседник я никакой?

– Прости. В каком смысле первый?

– Да я ни с кем раньше не разговаривал.

– А-а почему?

– Ко мне чрезвычайно редко кто-то заходит. Первые и последние гости были тут аж с вечность назад. Они. Сразу же умерли.

– Из-за чего конкретно?

– Тогда я не умел сдерживать мощь. Они сгорели без остатка, только оказавшись рядом с моей волей.

…

– Ты. Кто? Какой-то бог?

– Как мне ответить? Ты говоришь о понятии, в которое вы вкладываете самые разные смыслы.

– Ну, знаешь, могущественное существо, участвовавшее в создании реальности… Помогающее людям. Эм, может, ты знаешь о Нелле Рее? Ты кто-то вроде него?

– Я многое могу. Я создал многие законы да и людям помогаю постоянно. Из того, что ты сказал, похоже на то, что я бог. Но не припоминаю имя Нелла Рея, уж точно не в помогающем людям ключе… Вспомнил! Брат мой, должно быть, тоже был богом. Звали его, хм. Харе. Он… Вместе с другими оставил меня в этом месте. И не вернулся.

– За что ж тебя тут оставили? – вырвалось из меня, однако сознание в раз помутилось, забыв о вопросе. После я как ни в чём не бывало продолжил: "Харе… Звучит как какой-то языческий бог. Из детских сказок".

– Ха-ха. Вот и разговор! Настоящий! Твоя очередь. Кто и зачем пожаловал?

– Я. Кто-то наподобие сновидца. На стероидах… В ту первую нашу встречу я просто подумал о справедливости для грядущего ужаса перед сном. Вот здесь и оказался.

– Сновидца… Ну хорошо, и что же ты понимаешь под справедливостью?

– Ну это когда. Страдающие имеют возможность спастись. Когда все вещи попросту идут, как должны.

– Не без наивности. Но звучит. Благородно. И мне понятно, почему мы встретились. Ты захотел справедливости, а я всегда помогаю людям. Твоё желание в той части, в коей всё должно идти, как должно, можно воплотить.

– Но если ты реально бог, помогающий людям, способный сделать справедливым местом целый мир, то почему же всё до сих пор не так? – с недоверием спросил я.

– Потому что я нахожусь здесь, а мир твой находится измерением выше.

– Не думаю, что мне нравится, к чему ты ведёшь. Происходящее выглядит так, словно могущественный демон пытается попасть с моей помощью в человеческий мир. И он ради желаемого скажет всё, что угодно.

– Я ни к чему не веду. Твоё желание можно не исполнять. До встречи, мой единственный гость.

Глава 19. Ужин и Кровь

Вечереет. Я еду на машине к своей семье. Она же моя мать и младшая сестра, живущие в частном доме украинского пригорода, который расположен в западной части страны. Сам я работал и жил в Приднестровье и месяц уже не видел родных. Весь день мне с до этого неведомым облегчением ощущалось, что с плеч моих будто бы свалилась целая гора. Я, возможно, говорил с Дьяволом, да, но это было не безмозглое чудище, а существо, с которым вполне цивилизованно можно договориться. И только это заставило выйти из шока, что овладел мной с момента первого визита в ужасающий дом.

Если это какой-то демон, то я не против продать свою душу за то, чтобы мир стал хоть сколько-нибудь лучше. Знаю, что наивно. Если продолжить докапываться, то навряд ли ему вообще нужны души… Там ведь была кровавая бездна. И стенками её служили части человеческих тел. Быть может, демонам нужны не души, а плоть? Да, впрочем, есть ли вообще душа? И демон ли он? Его величие, его сила. Разве кто-то, кроме бога, может такой мощью обладать? А если это не демон, если души ему не нужны, то почему бы с таким же успехом не быть ему богом, фанатиком крови? И почему тогда не может он построить себе дом из плоти людей? В конце-то концов, человеческая зона комфорта именно что человеческая. Бог не должен следовать тем же принципам, каким следуют насекомые. А если углубиться в историю… Ведь по легендам каждое появление Нелла Рея заканчивалось кровавой бойней. Что если имя его за тысячи лет попросту исковеркали. Чёрт! Я же не спросил его имя.

Наступила ночь. Я доехал до нашего дома. Раньше меня всегда встречала сестрёнка. Она выбегала вне зависимости от времени. Но ей уже пятнадцать, так что, наверное, она выросла из этого возраста. Воспользовавшись ключом, я оказался внутри и первым делом наткнулся на мать, которая находилась на кухне.

– О, Киккен, ты припозднился. Я начала волноваться.

– Привет, мам. Совсем не рассчитал времени. А где Амелия?

– Она последнее время всё чаще сидит в интернете.

– Понял. Тогда пойду зайду к ней.

Мать махнула мне рукой и продолжила заниматься готовкой. Я же поднялся на второй этаж и плавно отворил дверь сестре в комнату. Ого, на мониторе её во весь экран и в самом ярком своём завершении идёт какое-то чересчур активное даже по моим бывалым меркам лесбийское порево.

– Бра-атик! Нельзя же так вот без стука врываться к подростку!

Сестра закрыла вкладку, выждала время и зашагала неловко ко мне. С ещё одним промедлением покрасневшая она крепко меня обняла.

– Ты уже ела?

– Какой там. Ты забыл, какая наша мама неумёха? Повезёт, если закончила готовить хотя бы сейчас.

– Не будь такой строгой.

В итоге мы спустились, чтобы отужинать. В дороге я сильно устал, вот почему сразу после отправился спать. Стоит ли говорить, куда мне захотелось нагрянуть во сне.

✸✸✸

– Вернулся, значит. А как же твои подозрения?

– Я всё ещё ни в чём не уверен. Однако есть у меня вопросы, которые не могу тебе не задать.

– Ну что ж, прошу.

– Могло ли твоё влияние сформировать легенды о Нелле Рее? Потому что в нашем мире считается, что, помимо него, других богов просто не существует. А раз ты бог…

– Имеешь в виду существо, такое же могущественное, как я? Меня зовут не так. Среди подобных мне по воле я не встречал никого с таким именем. Тем более мне в точности известно в какие именно "легенды" выливается моё влияние на ваш мир, потому что при всех минусах заточения есть у меня косвенный способ взаимодействия с последователями.

– Ничего не понимаю. Почему тогда именем бога считается Нелл Рей?

– В этих размышлениях я тебе не помощник.

Могу ли предположить, что у тебя тоже есть имя?

– Киккен. Меня зовут Киккен Иказуки. Прости, но можно также узнать и твоё?

– Киккен. Хм. Иказуки… Но как бы там ни было, меня зовут Кровь.

– Эт. Это имя?!

– Разумеется, ты ведь о нём спрашивал…

– Злобное.

– Какое есть. Только оно отображает мою суть.

– Об этом тоже хотел спросить. Не знал только как. А в чём заключается твоя эта суть?

– Как я уже упоминал: я регулярно помогаю людям.

– Хотелось бы услышать подробнее.

– Что ж. Принимаю кровь и части тел в обмен на желаемое. Честно говоря, думал поначалу, что ты и так осведомлён обо мне…

– А почему я должен был о тебе знать?

– Потому как поклоняются мне паладины, потому как возводят они храмы в мою честь. Там, где живёшь, выходит, их нет…

– Не думаю, что в моём мире они вообще где-то есть…

– Ну странно. Но. Не удивительно. Из-за того, что информацию о вашем измерении собирать приходится чуть ли не по крупицам, должно быть, я упускаю множество интересных вещей.

– Кстати об ограничениях, т-ты вроде как не можешь отсюда выбраться?

– Да. Здесь меня заточили другие.

– Другие? И. Почему?

– Другие. Подобные мне, потому что сделал их бойню бессмысленной и опасной, после чего они не позволили мне остаться непредсказуемой переменной.

– По. Нятно… Но другие? Есть такие же боги, как ты?

– Ну слово есть здесь не очень подходит, ведь из числа меня заточивших остался один. Два молодых. Ты об одном из них, возможно, знаешь… Смерть.

– Смерть – это бог!?

– Ну ды-а-а…

…

– Ты не похож на демона…

– У этого слова значения тоже обширны.

– Такие существа. Которые издеваются над людьми… Забирают их души и… Получают за счёт этого силу.

– Какая мерзость.

– Мерзость? Ты ведь забираешь части тел. Разве не то же самое?

– Мерзкой мне кажется концепция. Забирать что-то, чтоб становиться сильнее. Для меня, существа всемогущего, подобное представляется жалким. Но, может, это только с того, что живые сами, так или иначе, преумножают моё естество.

– Но если ты всемогущий, зачем тогда забираешь у людей плоть?

– А что есть дары без цены? Имей они что-то даром, стали бы тогда ценить то, что имеют? Ведь даже боги не ценили…

– Наверное.

Тогда… У меня последний вопрос. Ты так сказал тогда, как будто я могу тебя освободить. Но что я такого могу, чего не в состоянии сделать твои последователи?

– В этом-то была злая шутка моих сородичей. Последователи не могут выпустить меня. Такое никому не должно быть по силам. Я даже разговаривать толком ни с кем не могу. Но ты… Особенный. Подобного твоей способности никогда не существовало. Киккен, намерением своим ты управляешь царством снов. Ты также легко, как попал сюда, если захочешь, выведешь меня из заточения. Просто проснись, подумай обо мне и назови моё имя. А дальше я проследую за твоей волей.

– Прости… Я всё ещё не уверен.

– Я не настаиваю. Тебе опять пора просыпаться. Удачи.

Глава 20. Торжественно клянусь, что…

Днём мы с сестрой гуляли по городу. Я подобрал и купил для неё серебряные туфельки, так что домой она шла вполне довольная. Хоть мы и разговаривали, но мысли мои были не с ней, из-за чего сестра постоянно толкалась.

Сразу после ужина я вышел на участок со стаканом светлого рома, чтобы усесться на кресло. Ещё должно было быть светло, но надо мной сходились мрачные тучи. Ветер разбрасывал всё вокруг, нещадно расшатывая каждое дерево сада. Мне стало жутко, и я разом опрокинул стакан. В голову закралась странная мысль, в то время как представился красный свет.

– Кровь, – сорвалось с моих губ.

БЛЯТЬ.

Из-под земли нежданно хлынул мощный и яркий фонтан из багровой субстанции. Он неумело принялся обретать отдалённо походящие на гуманоидный силуэт очертания. Через какое-то мгновение нечто, похожее на двухметрового человека, предстало передо мной. Было у него разбухшее мясистое тело. Казались громадными пальцы, заметно выделялись опухшая и круглая лысая голова и кровоточащие резаные раны на щеках. Глаза горели светло-красными огнями. Он улыбается мне, оголяя ржавый металл, из которого сделаны зубы в его наполненной бурлящей кровью ротовой полости. Стекала кровь изо рта на одежду подобно обильно и обыденно выделяющейся слюне. На его потрёпанный и старый выцветший костюм.

– Киккен! Подумал, что заставить тебя ждать будет невежливо, поэтому наспех состряпал тело из того, что под руку подвернулось. Как!? Как я выгляжу?! Похож ли на человека?! Старался ведь, несмотря на спешку!

У меня такое чувство сейчас, будто я нехило так проебался…

– Из-звини, выглядишь ты… Не, (сглотнул). Не очень по-человечески…

– Ум. Вон как. Что ж… Есть ли у тебя зеркало?

– Д. Да, пойдём за мной. Только прошу. Не попадись никому на глаза!

– Ладно.

Я кое-как прокрался с этим… Типом в свою комнату.

Что я вообще должен сказать о нём своей семье?! И говорить ли…

– Т-твои глаза, ты можешь как-нибудь убрать этот красный свет?

– Попробуем…

– Карие, значит. Ты специально сделал так, чтоб отдавали они краснотой?

– Да, я как-никак не скрываюсь.

– Л-ладно… Твоё тело. Слишком… Э-э. Разбухшее…

– О, это потому, что собирал его из. Не самых свежих частей… Вот, как теперь?

Так. Всё ещё. Мясистый здоровяк, но теперь хотя бы не выглядит совсем уж гнилым.

– Пойдёт. Раны на щеках.

Он сделал так, чтобы они слегка затянулись.

– Вот, вытри этим кровь со щёк. И ты не мог бы перестать заливать кровью из своего рта мою комнату?

– Ну я немного заживил это тело, так что кровь со временем течь перестанет.

– Ладно, зубы твои и этот старый костюм, который ты уже обильно залил, сильно выделяются тоже…

– Мне ржавчину с железа убрать или же сделать их просто жёлтыми и-и человеческими? Из кости.

– Железо также будет выделяться… Пускай будут жёлтыми.

– Ну да, из-за слюны они ржавели бы так и так… Где я могу достать себе костюм?

– Давай-ка костюм тебе я достану сам, а ты. Пока… Из комнаты не выходи, агась? Есть. Есть пожелания по костюму?

– Пусть будет красный.

– Это было как-то чересчур предсказуемо. Но ладно. Та-ак. Я что-то сомневаюсь, что ты превратишь этот мир в справедливое место. Да я и выпустил тебя чисто шалости ради… Ну. Я это к тому… Не мог бы ты пообещать мне, что не накуролесишь тут дел?

– А я при всём желании ограничен что-то накуролесить.

– В смысле?

– Теперь, когда освободился, вижу полную картину вашего мира. И тут нехилый такой апокалипсис намечается. А если я чему-то да научился, так это терпению. Ну-у, подожду, пока все основные игроки поубивают друг друга, потом добью тех, кто останется. И под конец уже никто не помешает мне выполнить моё тебе обещание. Чё там, кстати, я тебе наобещал, не напомнишь?

…

– В общем, я пока постельное, половую тряпку и тазик принесу…

– Ох, что касается твоего кошмара. Кое-что я подправлю, и это уравновесит нужные нити, так что сильно не заморачивайся.

Я что-то не припоминаю, чтобы рассказывал ему о том сне…

Очистив пол, я попросил Кровь регулярно сплёвывать в тазик, чтобы стекающие с пугающего рта выделения не разлетелись в итоге повсюду. Когда нездоровая течка его наконец поумерилась, а навык владения половой тряпкой у этого божества стал почти такими же сверхъестественными, как он сам, мне довелась-таки возможность оставить его одного за просмотром документалки про сурикатов. Сам я тайком пробрался в гостевую, чтобы привычно, но с меньшей долей опаски уже приготовиться ко сну. Мне в эту ночь снова предстояло подглядеть в нём моё давно неприглядное будущее.

✸✸✸

Ночь. Опустевший город, в нём я двигаюсь на свет, к зданию мотеля впереди. Мне и заглядывать туда не нужно, чтобы о трупах знать на первом его этаже. "Ну что ж, начнём, пожалуй, с классики". – Подумал я, оказавшись внутри, а после "нечто" сзади "вдруг" пробило мою печень, принудив остаться одной из жертв. Страшная ночь. Как все они, с тех пор как мне пришлось присоединиться к кошмару. И снова, что бы я не делал, умирал. Разнились время и способы, но раз за разом я в ужасе вскакивал…

До рассвета минут двадцать осталось. Есть время, чтобы заглянуть в персональный ад хотя бы ещё один раз, чтобы увидеть, если повезёт, будущее, где я останусь в живых. Но я лежал и не мог заставить себя заснуть. Тело моё поддалось тряске. Часам к девяти только она успокоилась, однако снова заснуть было бы невозможно. Глаза наполнились слезами. Неужто такова судьба? Неужто даже бог не в состоянии её изменить? Я. Всё-таки умру?

К моменту, когда заставил себя подняться, лицо моё оказалось мертвенно-бледным. Я, вроде бы, усадил Кровь изучать интернет, от матери с сестрой потребовал держаться как можно дальше от моей комнаты. Мне предстояло проехаться до ближайшего торгового центра. Дорога. Должна успокоить. Придумать надо было правдоподобную какую-нибудь причину, почему им не стоит ко мне заходить. Но я настолько измождён, что мозг отказался работать. На какой размер мне вообще покупать ему этот костюм?

…

✸✸✸

Вернувшись домой, я первым делом в первый в жизни раз проверил пульс. Застал сначала труп своей матери. Рука её словно схватилась за сердце. Затем на собственной кровати я увидел безжизненное тело сестры. Не было у неё ног, а из оставшейся части стекали остатки крови. Амелия спиной лежала на грубых и сложенных крыльях из ржавого металла. А возле места, где должны были быть конечности, бог старательно держал предоставленный ранее тазик.

– Вот так, Амелия, а то Киккен обидится, если заляпаем его пол. О, ты нашёл мне подходящий костюм! Как мило!

Шаг назад. Я еле пальцы разжал, чтобы чёртов костюм выпал из леденеющих рук.

– Я тут подумываю вложиться в крипту. Денег не одолжишь?

В попытке достать кошелёк я выронил его на пол. Пусть был в предобморочном состоянии, но заставил себя зашататься на выход. И только выйдя за порог, бросился до машины.

Глава 21. Фальстарт

Я просто ехал, сам не замечая куда. На скорости получалось не думать. Ехал, не останавливаясь, пока в машине не закончилось топливо, и она не заглохла. Прошло много часов, и ныне стояла тёмная ночь. Я открыл дверь и вытащил себя из автомобиля. Дорогу плотно обступили деревья, но на отдалении всё же виднелся одинокий съезд. Ноги дрожали, отчего мне приходилось облокачиваться о корпус. Это место такое же, как во сне. Слава… Вселенной. В этом месте я умру. Чего и требуется, когда увидел трупы всей своей семьи. Мне просто нужно идти направо, вдоль того съезда. Если выберу первую смерть, мои мучения легко окончатся.

Вдруг слева лесную чащу поглотил тёплый свет, после чего раздался мощный раскатистый взрыв, сказавшись на мне ощутимой контузией. Че-ГО!? Но такого никогда не случалось во снах. Следовательно, такого не могло произойти в принципе. Из памяти возникли слова Крови: “Кое-что я подправлю”. Однако тошно стало, стоило только подумать о нём. Так стоп! Не отклоняться от цели! И тем не менее если быстрее всего умереть, прогулявшись до туда? Пускай кошмар всегда начинался со съезда, но раз уж в любом случае мне конец, то ничего не мешает глянуть, что там такое взрывается, ломая все каноны моей способности.

Делая аккуратные шаги трясущимися ногами, я набрёл на довольно обширное пространство из поваленных местами горящих деревьев и неестественно образованных глубоких простирающихся ложбин и, кажется, мог разглядеть там человека, лежащего на земле.

Блять. Это очень плохо. Это ахуенно опасное место! Надо срочно сказать ему, чтобы он убирался отсюда вдоль по шоссе. Ах да. Надо как-то сказать…

– Э-эй, изз-вин-ни. – Приблизившись, выдавил я из себя.

Будто бы расстроенный моим появлением незнакомец без охоты поднялся перед ответом. – Ты. Заикаешься?

Я сделал пару сильных вдохов и произнёс: "Н-нет… Обстоятельства".

– Ясно. Срочно уходи отсюда, здесь опасно.

Чё?? Так-то это же я собирался такое сказать!

– Н-нет. Ты. Должен уходить.

– Ты меня передразниваешь?

– Нет. Просто. Я. От ужаса.

Я сделал ещё пару вдохов, и ноги стали трястись слабее. Однако по ощущению я всё равно стоял не на земле, а на вате.

– Кто ты? (он)

– Киккен. А ты?

– Хм. Полное моё имя Хихчен Эмиль Иказуки. Тебе это о чём-то говорит?

– Теперь ты. Передразниваешь? – от удивления я даже восстановил немного дыхание. – Меня зовут. Киккен Эмиль Иказуки…

– Ты маг? Или какой-то дьяволёнок?

– Нет. Почему ты спрашиваешь?

– Тогда как получилось, что тебя зовут Киккен Эмиль Иказуки?

– Отец назвал меня так. По словам матери. Ведь сам-то он умер спустя месяц после их свадьбы.

– Я потому спросил, что твоё имя – слово в древнем магическом наречии, означающее сон. Моё, кстати, значит лёд. Эмиль – имя моего отца, принца молнии. Иказуки – название древнего магического рода, означающее нечто наподобие “во власти”.

– Я. Ничего из этого. Не знал… Хихчен, а ты, получается…

– Маг. Принц льда и адепт некромантии. Принц… Своего рода почётный титул там, откуда я родом.

– Хихчен, тебе, действительно, надо уходить.

– Почему? Я ведь только пришёл!

– Это место наполнено смертью и ужасом.

– А-а, так вот, чего он сюда приполз.

– Он?

– Прости, давай я всё объясню. Дело в том, что выпускным экзаменом у некромантов является поимка и приручение магического зверя. И так как первую свою специальность я закончил не то что повелителем, а признанным принцем, то во второй раз попросту не могу продемонстрировать нечто обыденное: подобное уронило бы мой престиж и поставило бы под сомнение полученный титул. Поэтому я тут выслеживаю последнего оставшегося в живых василиска.

– Я ничему уже не удивляюсь… Скажи, ты из того же места, где есть паладины?

– Я, пхф, из того же рода. Они капец какие скверные типы!

– Они. Поклоняются Крови?

– Не все, и я бы не сказал, что прям поклоняются, но почитают, да.

– А что такое эта Кровь?

– Ну что-то, что называют божественным или богами. Не знаю. Для них ведь это сакральное. Узнать подробности можно сугубо после присоединения к ордену. Почему спрашиваешь?

✸✸✸

По пути к машине я рассказал ему историю, которая со мной приключилась.

– Понятно, Киккен. Прости, но в этом деле я тебе не помощник. У нас в роду уже был один некромант, который несколько увлёкся такими аспектами бытия. Судьбу его повторять в здравом уме никто и никогда не захочет. Ты говорил, что он не знает Нелла Рея. И я охотно верю, ведь бог не совсем бог в монотеистическом понимании этого слова. Магический народ вёл войну с Раем. Хоть мы и не сражались с самим Неллом Реем, но по итогу научились давать отпор, по слухам, равным ему архангелам. И что-то сомневаюсь я, что полчища магов смогли бы сопротивляться воле реально всемогущего божества.

– Ясно. Но мне не нужна твоя помощь. От гибели семьи я рад хотя бы возможности умереть. Мне просто нужно прогуляться в ту сторону.

– У моего василиска, похоже, где-то там гнездо, так что, не против если, какое-то время я прогуляюсь с тобой.

✸✸✸

Тот самый опустевший город. Как и во сне, здесь были надписи на русском. Я машинально вернулся назад в Молдову. Ну. В незнакомую мне её часть.

– Киккен, зачем ты зашёл в это здание?

Мы оказались в одном из обесточенных помещений.

– Мой тринадцатый сон. Нашёл оружие в РОВД, благодаря чему в последующие сны проживал чуть дольше.

– Но ты ведь умереть хотел?

– Блять точно. Я просто заходил сюда бессчётное количество раз. Забрёл, видимо, по привычке. Тебе разве не нужно искать гнездо или что-то подобное?

– Да я не знаю, где оно, вот и брожу с тобой, авось найду.

– Тогда давай побродим. Мне всё равно помирать, так хоть тебе помогу не закончить тем же.

– Ты ж не встречал меня в своих снах. Откуда мысль взялась, что и со мной ты умрёшь?

– Ну я могу лишь надеяться…

– Смотри, там свет горит!

– Ага, мой первый сон…

Свет был в мотеле, где возле ресепшена, уложенные друг на друга, валялись десятки мёртвых мужчин. Хихчен с любопытством принялся осматривать их тела.

– Интересно. Яд, значит. (он)

– Их отравили?

– Именн…

Не успел волшебник договорить, как я, не оборачиваясь, завёл пистолет за спину и трижды нажал на курок.

– Ого, так вот как это работает… (он)

Позади меня рухнула женщина, которой также заинтересовался Хихчен.

– Посмотрим… Дистальные фаланги без кожи и ногтей, искусственно сточенные в когти. Да ты у нас совсем не любительница. Зубы… Козьи? Ну и тогда в зачатках. Козьи рога. А стало быть, у нас тут ведьма, ставшая таковой благодаря сделке с бесом огня, как по учебнику.

– Ведьма?

– Ну-у-у когда-то волшебники странствовали по вашему миру, вербуя себе подобных в обмен на примитивные фокусы, которые у вас, кстати, до сих пор остались в качестве старинных преданий и "древних магических формул". Человеки не могут творить магию из-за природной слабости данного вида в воле, однако часть из них, продав свои корявые душонки обитателям Ада, отодвигает врождённые пределы ценой излома собственных душ, следствием чего тела обращаются в это. Местными заскоками ведьмы давно должны были натолкнуться минимум на одного небесного апостола, вот только, по слухам, ангельская армия, что отвечала за контроль над Европой и Северной Америкой, пала с небес. Вот уж не думал, что это, действительно, так. Должно быть, в городе сформировался могущественный объединённый ковен. И так как жертвы в основном мужчины, то делаю вывод, что прибывавшие твари активно и продолжительно убивали здешних женщин, забирая их личности. Закончив расширение, ковен отравил всех мужчин и сейчас, по-видимому, вовсю запасается человеческим мясом.

– Стой, что? Волшебники ходили по нашему миру? Насколько же давно, если никто об этом не знает? И как вообще армия ангелов могла незаметно для людей вот так вот взять и пасть с небес?

– Не так давно, даже по человеческим меркам. Впрочем, мне известно лишь из уроков истории. С чего бы человекам знать о падении ангелов, когда волшебники не знают об этом наверняка? А мы ведь вид людей, способный подавлять природу собственной волей, имеющий более стойкие сознания, в сравнении с сородичами. И, к счастью, благодаря этому с нашими памятью и восприятием нельзя так просто взять и поиграться. Немаги же подвержены всем возможным заклятиям забвения и контроля над разумом. Да они элементарно не замечают, когда их убивают целыми толпами. Ну а когда начинают что-то подозревать, Рейская Инквизиция, как правило, успевает разобраться с проблемой, более того, подкинуть пострадавшим солидную порцию амнезии и нелепых отмаз.

– Я вот щас ничуть не жалею, что должен сёдня помереть… Я-то наивно полагал, что инквизиторы в наше время занимаются охраной Ватикана и первосвященника. Как это и показывают в сериалах…

– Такова немагическая реальность. Как бы это ни было печально принимать… Но в человеческую защиту скажу, что даже наш департамент расследований совместно с королевской службой исследования магических формул так и не разгадали, какими конкретно знаками зачарования здешние правительства заставляют немагов проживать их без того короткие жизни в сериалах и онлайн-магазинах.

– Издеваешься?!

– Не понял?

– …

– Но я всегда испытывал некое уважение к немагам. Они всё же умеют как-то волочить свои жалкие жизни, несмотря на то что у них никогда не было и не будет ни нам подобной воли, ни тем более нашего верховного цензора-короля, который с самой искренней заботой отбирает для нашего Континента, какие именно сериалы нам, магам, полезно смотреть, в каких именно интернет-магазинах мы должны подконтрольно шопиться. – Лицо Хихчена медленно закивало с середины сказанного, приняв всем видом самое серьёзное выражение.

– Ты мне ведь щас на полном серьёзе о преимуществах тоталитарной диктатуры загнал!!

– Пх. – Издал он лёгкий смешок.

– Ах, сукин ты сын! Ты же нас не только за жизнь, ты нас ещё и за совок подъебал! – осенённо заорал я на него.

– А-ХАХАХАХ!! – не выдержав, раскатился во весь голос Хихчен. – Да ладно тебе! Ну приободрить попытался! А то ну слишком ты бледный на вид. Ах-хах, небольшая шутка ещё никому и никогда не вредила, тем более что ты совсем не человек. Готов поспорить, ты и без меня давно об этом знаешь.

– Да знаю! Но в гробу я сегодня вертел твои шуточки! – возмущённо выпалил я, однако щёки мои немного порозовели, а тело будто бы отпустило от мандража.

✸✸✸

– Пожалуй, сожгу её, пока не очухалась. (он)

Струя пламени вырвалась из раскрытой ладони волшебника, чтобы окатить собой ведьму, которая и намёков на приход в себя не показывала, пока чужеродный жар мгновенно не распространился по каждой её части. Ещё недавно смахивавший на покойника монстр неожиданно задёргался и начал издавать истошные вопли.

– Ей, похоже, пиздец как больно. – Сглотнув, констатировал я с ошарашенными глазами.

– А ты чего ожидал?! – вывалил на меня с недоумевающим взглядом Хихчен, а жар его полыхнул с большей силой, оставив от обуглившейся твари один только пепел. – Малёх переборщил. Ну так первый раз кого-то заживо сжёг!

– Я, конечно, необычайно за тебя рад, но-о мне тут в голову вопрос пришёл. А это, действительно, нормально для ведьм? В смысле. Допустим, для этих тварей нормально устраивать бойни, но не такие же в открытую наглые? Судя по снам моим, тут ведь хана пришла всему городу! Неужто правительства заминают даже подобное?

– Ты Чернобыль помнишь?

– Д-да…

– Так там и АЭС никакой не было!

Глаза мои вылетели на лоб.

– ХА!! Ну повёлся опять! (он)

– Хрпф. – Вырвался пар из моего рта.

– Ну всё-всё, чего ты. Тока не нервничай… Ты прав, такое ненормально для ведьм, тем более ковены никогда не разрастаются до масштабов города… Да они, ни ведьмы, ни колдуны, вместе практически не кучкуются. Должно быть, здесь буквально собралась вся их ведьминская популяция. Я понятия не имею зачем, но к чему-то да они готовятся. Надо бы поймать поскорей моего василиска и свалить отсюда куда подальше…

– Хихчен,

– Да?

– У меня ещё один вопрос есть. Ты говорил что-то про принца льда, а ведьму прикончил огнём…

– Ну не морозить же мне обычную ведьму.

– А та разруха в лесу?

– О, эт василиск решил застать меня врасплох. Примерно у него получилось. По крайней мере, впечатал он меня знатно. Вот я со злости и ебанул по нему ядерным файерболом. Только его теперь опять искать надо… Ну что, пойдём вон там побродим?

– Семнадцатый, значит…

✸✸✸

Ещё одно тёмное здание. На этот раз просторный офис. Мы посреди его столов. За исключением Хихчена, тот же несколько раз виденный мной сон, где я впервые схлестнулся с целой толпой. Она кралась и сейчас. И пусть это отличное место для того, чтобы остаться в неожиданном окружении, я тем не менее отчётливо ощущал наступление чужого присутствия, ведь изредка можно было слышать скрипы и шебуршения. Звуков становилось всё больше. Когда они не стихали повсюду, одна из них перестала скрываться. Шаги её раздражающе лязгали ближе и ближе, пока сама она отчётливо не проявилась, оказавшись не похожей на ведьму в мотеле. Лицо её совсем потеряло человеческий вид. Бледное, излишне вытянутое вниз. Две внушительные пары клыков, длинный нос, ручные когти, напоминающие лезвие маленького ножа, а также ястребиные когти у неё на ногах.

– Вот уж не думала, что кто-то останется. Сдавайтесь, жалкие мужчины, или мы съедим детей в назидание! (не такая)

– Хихчен, ебани, как всё начнётся, огоньком по тем столам. – Обратился я к магу, полностью проигнорировав монстра.

– Как угодно

.

Сменяя ведьму руки-ножицы, на нас обильно ринулись смертоносные твари. И так как затворы двух автоматов я передёрнул ещё до того, как вошёл, то ныне без задержек раздавал короткие очереди перед собой. Хихчен же выжигал всё позади. Могло показаться, что мы атакуем беспорядочно, но я, натренированный во снах, прекрасно справлялся с собственной частью. Хихчен же просто-напросто палил по площадям. В конце непродолжительной баталии маг также прожарил полёгших ведьм на моей стороне. Опустошив шесть автоматных магазинов, я, не теряя ни минуты, приступил к перезарядке…

– О чёрт, Хихчен, совсем забыл, что это не семнадцатый уже, а двадцатый! Отпрыгни!

Не успевая пристегнуть магазин к АКС-у, я моментально отстрелял оставшиеся в пистолетах патроны в шкаф, расположенный неподалёку от мага. Та страшная ведьма дезориентированно выскочила оттуда и ринулась на Хихчена, на что последний снёс её голову едва заметным ледяным лезвием, вылетевшим из его пальца.

– Они сказали что-то про детей? (он)

– Да, нужно бы их спасти.

– Фух, не замедли ты ведьму-матриарха своими выстрелами, пришлось бы слегка опозориться. Я предлагаю рисковать чуть меньше! Хотя если с настроем на повеселиться…

– Погодь, а много таких, как она, ещё? И что ты предлагаешь?

– Ну, судя по масштабу происходящего, минимум две. А предлагаю… Давай-ка я подниму те трупы в мотеле, а они в свою очередь разведают для нас, где держат детей.

– Поднимешь?

– Ну зомби создам.

– … А этих чего?

– Не. Ведьмы сильнее. Уйдёт гораздо больше времени и сил.

– Только дай закончить перезарядку.

✸✸✸

Мертвецы в мотеле к нашему приходу исчезли.

– Нда… (он)

– Может, мы как-нибудь найдём их по запаху… Выделений?

– Чур ты вынюхиваешь!

– Хотя вон там вон целый след из мочи и дерьма…

– Отлично, пойдём по дорожке из человеческих испражнений…

Наша "увлекательнейшая" экспедиция в духе Ведьмака продолжалась недолго, так как в смежном уже с ресепшеном коридоре мы натолкнулись на раскрытую дверь, за которой лестница оказалась, ведущая вниз. Думаю, что трупы утащили куда-то в подвал.

✸✸✸

– Дальше наши поиски заметно упрощаются! (он)

– Это почему?

– А я отсюда чую обильно исходящую из этого тоннеля трупную вонь. Там где-то минимум гора человеческих тел. Ну и, помимо этого, тут линейная пещера, которая ещё и факелами любезно освещена.

– Нда-а, нас определённо не ждали. Я тут подумал. А чё ты сразу мертвецов не поднял!?

– Да не хотелось чё-то путешествовать с этими их "р-р-р" и "эээ", знаешь ли! Эт я молчу ещё про то, что некромантия вызывает лютые мигрени с усталостью, бр! На этот случай есть, конечно, решение, но я не очень-то хочу становиться личом.