Отрок

Глава 1

К Порубежью, месту, где земли русов соприкасались с владениями гордых викингов, двигалась дружина Хагара, ярла северного. Ветер трепал их длинные волосы, а в глазах горел огонь ярости, подожжённый слухами о набегах русов на их земли. Неужели его брат Свеольд позабыл о старых договорах, скреплённых кровью предков, и предал их дружбу.

Дружина Хагара предстала перед войском русов, выстроившимся стеной щитов на границе. Воины, держали копья наготове, готовые отразить любой натиск. Свеольд, князь русов, стоял впереди своего войска, его взгляд был полон тревоги. Он знал, что слухи о набегах – ложь, подстроенная врагами, чтобы поссорить два народа. Но как убедить в этом Хагара, чей гнев был подогрет жаждой мести его воинов?

Хагар, в сопровождении своих лучших дружинников, вышел вперед для переговоров. Его голос, громкий и властный, разнесся над полем брани.

– Свеольд! – крикнул он. – Зачем ты собрал здесь свое войско? Разве ты не знаешь, что твои напали на наши земли, убивали наших людей и грабили наши дома?

Свеольд, приблизившись к ярлу, ответил:

– Хагар, ты ошибаешься! Русы не нападали на ваши земли. Это ложь, распущенная нашими врагами, чтобы разжечь между нами войну. Я предлагаю тебе мирное решение. Давай поговорим, как братья, и выясним, кто стоит за этими провокациями.

– Мир? – усмехнулся Хагар. – Какой может быть мир между нами, когда кровь наших воинов требует отмщения? Мои люди жаждут крови, и я не могу их остановить!

– Подумай, Хагар! – взмолился Свеольд. – Не дай врагам одурачить тебя. Если мы начнем войну, прольется много крови, а враги будут потирать руки, глядя на нашу погибель.

Но Хагар был непреклонен. Слишком долго его воины ждали этого момента, слишком сильна была жажда мести в их сердцах. Он не мог предать их надежды.

– Нет, Свеольд, – ответил он. – Сегодня мы сразимся. И пусть боги решат, кто из нас прав!

Услышав эти слова, Свеольд понял, что мира не будет. Он вздохнул и вынул свой меч из ножен. Его дружина, увидев это, тоже приготовилась к битве. Щиты сомкнулись, копья были подняты, и над полем повисла тишина, предвещавшая скорую бурю.

Свеольд сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить волнение, охватившее его душу. Он не хотел этой битвы, не хотел проливать кровь своего друга. Но он не мог допустить, чтобы ложь и провокации разрушили союз между русами и викингами. Он должен был защитить свой народ, даже если для этого придется сразиться с лучшим другом.

– Хагар, – сказал Свеольд, – если ты так жаждешь битвы, давай решим наш спор поединком. Если я побеждаю, ты уводишь свое войско. Если побеждаешь ты, я отдам часть приграничных земель.

Хагар на мгновение задумался. Предложение Свеольда было разумным, но его воины жаждали большего, чем просто победа в поединке. Они хотели крови, хотели мести. Но Хагар понимал, что битва может обернуться большими потерями с обеих сторон. Русы были сильными воинами, и их дружина была хорошо вооружена. Поединок же давал шанс решить исход спора меньшей кровью.

– Хорошо, Свеольд, – согласился Хагар. – Я принимаю твой вызов. Пусть боги будут свидетелями нашего поединка!

Оба воеводы вышли в центр поля, между двумя войсками. Воеводы обнажили мечи, и солнце отразилось от их блестящих лезвий. В тишине было слышно только тяжелое дыхание воинов и стук их сердец. Свеольд и Хагар стояли друг напротив друга, словно два диких зверя, готовых к смертельной схватке. Поединок начался. Мечи их скрестились, и звон металла разнесся по окрестностям. Удары были быстрыми и сильными, каждый воин старался нанести смертельный удар своему противнику. Свеольд и Хагар были опытными воинами, и ни один из них не хотел уступать. Они сражались долго и упорно, и силы их постепенно иссякали.

Каждый удар отдавался болью в мышцах, каждое движение требовало огромных усилий. Но они не сдавались, сражаясь за свою честь, за свой народ, за свое будущее.

В один из моментов, когда Свеольд попытался нанести удар, Хагар увернулся и контратаковал, ранив князя в плечо. Свеольд почувствовал острую боль, но не отступил. Он понимал, что если он покажет слабость, то Хагар немедленно воспользуется этим и нанесет смертельный удар.

– Хагар! – закричал Свеольд, пытаясь отвлечь друга. – Зачем мы сражаемся? Мы же братья! Неужели ты готов убить меня из-за лживых слухов?

– Ты предал меня, Свеольд! – ответил Хагар, нанося еще один удар. – Ты напал на мои земли и убил моих людей! Я никогда не прощу тебе этого!

Ярость и обида захлестнули Свеольда. Он забыл о дружбе, о мире, о здравом смысле. Он видел перед собой только врага, который готов убить его. Свеольд начал яростно атаковать Хагара, не давая ему передышки. Он наносил удары один за другим, стремясь сломить оборону ярла. Хагар, не ожидавший такой ярости от своего друга, начал отступать. Он понимал, что если он не остановит Свеольда, то его ждет неминуемая гибель.

В пылу битвы, Свеольд, ослепленный яростью, нанес Хагару смертельный удар. Меч князя пронзил грудь ярла, и Хагар упал на землю, заливаясь кровью. Воины викингов издали крик ужаса и бросились к своему вождю, но было уже поздно.

Последний вздох сорвался с губ Хагара. Угасающий взгляд задержался на лице Свеольда, и едва слышный шепот пронесся над полем боя: – …Позаботься… о моих… близких… Тело ярла обмякло, скованное холодом смерти. Свеольд, словно вырвавшись из плена морока, выронил меч. Тяжесть содеянного обрушилась на него, сокрушая все внутри. Багровая кровь впитывалась в землю, становясь зловещим символом невозвратимой утраты. Князь рухнул на колени, отказываясь верить своим глазам. Неужели это он, Свеольд, поднял руку на своего побратима Хагара? Неужели вековая дружба пала жертвой подлой лжи? Горечь и отчаяние сжали горло, лишая дара речи. Склонившись над бездыханным телом, Свеольд прошептал: – Прости меня, Хагар… Я не желал тебе смерти. Это коварные враги посеяли между нами вражду. Клянусь, я отомщу за твою гибель. Я выслежу тех, кто стоит за этим злодеянием, и они сполна заплатят за свои грязные интриги.

Свеольд понимал, что смерть Хагара – это только начало. Враги, которые спровоцировали эту войну, не остановятся на достигнутом. Они будут продолжать плести свои интриги, стремясь уничтожить союз между русами и викингами. Но Свеольд был полон решимости противостоять им. Он знал, что должен защитить свой народ, даже если для этого придется пожертвовать своей жизнью.

Над Порубежьем повисла тишина, зловещая и тягостная. Солнце, словно свидетель скорби, скрылось за горизонтом, окрасив небо багряными красками. Воины, еще недавно готовые разорвать друг друга в клочья, теперь стояли плечом к плечу, объединенные общей утратой. Русы и викинги, с нескрываемым недоверием, но все же вместе, принялись готовить погребальный костер для Хагара, великого ярла, павшего от руки своего друга.

Свеольд, словно тень, бродил среди воинов, его взгляд был полон скорби и раскаяния. Он понимал, что смерть Хагара – это не просто гибель военачальника, это рана, которая еще долго будет кровоточить в сердцах обоих народов. Ему предстояло залечить эту рану, вернуть мир и доверие между русами и викингами. Но как это сделать, когда кровь еще не остыла, а жажда мести горит в глазах многих воинов?

Костер сложили быстро. Под умелыми руками варягов и славян выросла высокая пирамида из бревен и хвороста. Тело Хагара, положили на вершину костра. Лицо ярла было спокойно и величаво, словно он просто уснул.

Свеольд, собравшись с духом, обратился к воинам:

– Братья! – его голос дрожал, но в нем звучала твердость. – Сегодня мы провожаем в последний путь великого воина, ярла Хагара. Он был храбрым и мужественным вождем, другом и братом для многих из нас. Его гибель – это потеря для всех нас, для русов и викингов.

Воины молча слушали князя, опустив головы. Они помнили Хагара как справедливого и отважного воина, который всегда стоял на защите своего народа. Даже те, кто недавно был готов сражаться с ним насмерть, испытывали к нему уважение.

– Я знаю, что многие из вас жаждут мести, – продолжил Свеольд. – Я понимаю вашу боль и гнев. Но я прошу вас, братья, обуздать свои чувства. Не дайте врагам одурачить нас и втянуть в новую войну. Смерть Хагара – это уже достаточно большая трагедия. Не будем умножать ее новыми жертвами.

Князь сделал паузу, оглядывая воинов. Он видел в их глазах сомнение и гнев, но также и надежду на мир.

– Сегодня мы должны похоронить Хагара с честью, как подобает великому воину, – сказал Свеольд. – Забудем на время о наших распрях и поможем ему отправиться в последний путь. Пусть пламя костра унесет его душу в Вальхаллу, где он будет пировать с богами.

После этих слов воины начали готовиться к погребальному обряду. Они возложили на костер оружие Хагара, его щит и меч, его доспехи и украшения. Все, что было дорого ярлу при жизни, должно было отправиться с ним в мир иной. Ритуал был исполнен с величайшим уважением и почтением.

Когда все было готово, Свеольд подошел к костру. Его лицо было бледным, а глаза – полны слез. Он чувствовал, что несет ответственность за смерть Хагара, что это он виноват в том, что произошло.

– Прощай, Хагар, – прошептал Свеольд. – Прости меня за то, что я не смог предотвратить эту трагедию. Я клянусь, что отомщу за твою гибель. Я найду тех, кто стоит за этой провокацией, и они сполна заплатят за свои злодеяния. Я буду помнить тебя всегда, как друга и брата.

С этими словами Свеольд поднес факел к костру. Пламя мгновенно охватило дрова, и вскоре погребальный костер превратился в огромный пылающий факел. Воины молча смотрели на огонь, скорбя о своем вожде.

Погребальный костер пылал, освещая окрестности багряным светом. Свеольд стоял, опустив голову, чувствуя, как тяжесть вины давит на его плечи. Он понимал, что смерть Хагара – это не конец, а только начало. Начало новой борьбы, новых испытаний. Ему предстояло защитить свой народ, отомстить за гибель друга и вернуть мир на землю русов и викингов.

Подняв голову, князь заговорил вновь:

– Воины! – Голос его окреп, в нем слышалась твердость и решимость. – Я, князь Свеольд, клянусь перед вами, перед богами и перед памятью Хагара! Я позабочусь о его семье, о его близких. Я возьму на себя ответственность за их судьбу. Хелену и Хельге я приму как свою семью, и они будут жить под моей защитой.

Свеольд помолчал, переводя взгляд с русов на викингов, стоявших у погребального костра.

– Хельге, сын Хагара, – продолжил князь, – станет мне как сын. Я воспитаю его как воина, обучу его воинскому искусству и мудрости. Он вырастет достойным воином и правителем, продолжателем дела своего отца. Клянусь, я вложу в него все свои знания и умения, чтобы он стал достойным преемником Хагара.

Свеольд снял с пояса меч Хагара и поднял его над головой. Лезвие засверкало в отблесках пламени.

– Этот меч, – произнес Свеольд, – символ власти и силы Хагара. Я сохраню его и передам Хельге, когда придет его время. Он будет помнить своего отца и продолжит его дело.

Князь опустил меч и воткнул его в землю рядом с костром, словно отдавая дань памяти павшему ярлу. Затем он вновь обратился к воинам:

– Я знаю, что среди вас есть те, кто верен Хагару и хочет служить его делу. Я предлагаю вам остаться со мной. Я приму вас в свою дружину, и вы будете жить под моей защитой. Я обещаю вам щедрое вознаграждение и уважение. Вы будете моими верными воинами, и мы вместе будем защищать нашу землю от врагов.

Викинги, услышав слова князя, переглянулись. В их глазах читалось сомнение и недоверие. Многие из них ещё помнили рассказы о нападении русов на приграничные селения, и им было трудно поверить в искренность Свеольда. Но были и те, кто видел в нем сильного и справедливого вождя, способного объединить русов и викингов.

Один из викингов, высокий и могучий воин с длинной бородой, выступил вперед.

– Князь Свеольд, – сказал он, – мы воины Хагара, и мы верны ему до конца. Мы не можем предать его память и служить тому, кто убил его.

Свеольд вздохнул. Он ожидал такой реакции.

– Я понимаю ваши чувства, – ответил Свеольд. – Но я не убивал Хагара. Мы сражались как воины, и он пал в честном бою. Я не желал ему смерти, и я скорблю о нем так же, как и вы. Я предлагаю вам не предательство, а возможность продолжить его дело. Мы можем объединить наши силы и вместе защищать нашу землю от врагов. Если вы не верите мне, я не стану вас удерживать. Но если вы решите остаться, я обещаю вам, что вы не пожалеете об этом.

После этих слов викинги снова замолчали, обдумывая слова князя. Решение было нелегким. Остаться или уйти? Служить Свеольду или выбрать путь мести? Их сердца разрывались между верностью Хагару и желанием защитить свой народ.

На следующее утро, когда погребальный костер догорел, Свеольд объявил о наборе воинов в свою дружину. Он внимательно наблюдал за каждым воином, выбирая самых сильных, храбрых и верных. Среди них были и русы, и викинги, готовые служить ему верой и правдой.

– Сегодня мы отправляемся в путь, – объявил Свеольд. – Наша цель – земли викингов. Я должен исполнить свой долг перед Хагаром и забрать его семью под свою защиту. Хелена и Хельге будут жить со мной, как моя семья. И я клянусь, что никто не причинит им вреда.

Свеольд лично отобрал небольшой отряд воинов, в числе которых были и викинги из дружины Хагара, проявившие храбрость и верность. Он доверял им, и знал, что они не подведут его.

– Мы отправляемся в путь, – сказал Свеольд своим воинам. – Нас ждет долгая и трудная дорога. Но мы должны добраться до цели и исполнить свой долг. Вперед, воины! Да помогут нам боги!

Отряд Свеольда двинулся в путь, оставляя позади Порубежье и пепелище погребального костра. Впереди их ждали новые испытания и приключения. Но Свеольд был полон решимости исполнить свою клятву и защитить семью Хагара. Он знал, что это – его долг, его судьба.

Тьма сгущалась над землями русов и викингов, невидимо проникая в души людей, сея страх и смятение. Хелена, жена ярла Хагара и сестра князя Свеольда, чуяла приближение беды нутром, словно зверь перед бурей. Сон бежал от нее, как горный поток от крутого берега, оставляя лишь тревогу и смутные предчувствия.

Всю ночь ворочалась она на жесткой постели, устланной медвежьей шкурой, не находя покоя. Тяжесть в груди давила, словно могильный камень, не давая вздохнуть полной грудью. Она чувствовала, как надвигается неминуемое, но не могла разглядеть его облик, словно туман застилал очи. Неопределенность грядущего пугала её более открытой угрозы, ведь с неведомым врагом не сразиться, от него не укрыться.

Лишь задремав под утро, Хелена провалилась в беспокойный сон, словно в омут. И тотчас пред её внутренним взором развернулась картина яростной битвы: лязг мечей, словно гром небесный, крики воинов, полные боли и ярости, топот коней, сотрясающий землю. Воины в ярости сталкивались друг с другом в кровавом танце смерти. Знакомые лица русичей и варягов искажены ненавистью. Сердце её сжалось от ужаса, видя эту бессмысленную бойню. Но вдруг, сквозь шум битвы, она явственно ощутила другой запах – запах погребального костра. Едкий дым, словно ядовитый туман, застилал глаза, щипал горло, не давая дышать. Он поднимался к небу черным столбом, унося с собой чьи-то жизни и надежды. Этот запах был знаком Хелене с детства, она помнила, как горели тела павших воинов после набегов степных кочевников, как оплакивали их жены и матери. Но сейчас этот запах был иным, он был пропитан предчувствием личной потери, невосполнимого горя.

Видение оборвалось внезапно, словно кто-то грубо вырвал её из объятий Велеса. Хелена в ужасе распахнула глаза, ощущая, как холодный пот заливает её тело. Руки дрожали, словно осенние листья на ветру, дыхание было прерывистым и частым. Она попыталась успокоиться, но страх, словно ледяные пальцы, сжимал её сердце. Что это было? Сон или вещее видение? Ответ не приходил, лишь тягостное предчувствие беды с каждой секундой усиливалось, проникая в каждую клеточку тела, лишая сил.

И вновь сон настиг её, но теперь еще более мрачный и зловещий. В смутном свете явился перед ней силуэт Хагара. Он стоял вдали, окутанный клубами дыма, словно призрак из загробного мира. Лица его не было видно, лишь очертания могучей фигуры, излучающей печаль и тоску. И вдруг, он протянул к ней руку, словно прося о помощи, словно зовя за собой. Хелена потянулась к нему в ответ, стремясь коснуться его, обнять, почувствовать его тепло. Но между ними возникла непроницаемая стена, словно ледяная преграда, которую невозможно преодолеть. Она чувствовала его холод, пронизывающий до костей, его тоску, невыразимую словами, его отчаяние, которое передавалось ей безмолвно. Она понимала, что он зовет её к себе, в мир теней, в царство мертвых. Этот образ вселил в нее невыразимый ужас и отчаяние. Она знала, что если она последует за ним, то оставит своего сына, Хельге, сиротой, без защиты и поддержки.

Хелена резко проснулась, словно от удара молнии. Сердце бешено колотилось в груди, словно птица, бьющаяся в клетке. Она вскочила с постели, ощущая ледяной пот на коже. Ноги едва держали её, она чувствовала слабость во всем теле. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь её прерывистым дыханием. Полумрак ночи окутывал все предметы, придавая им причудливые очертания, словно тени из кошмара. Она огляделась вокруг, пытаясь понять, где она находится – в реальном мире или все еще во власти сна. Но реальность была неумолима – она была одна, в холодной и пустой комнате, лицом к лицу со своим страхом. Было ли это сном, порожденным усталостью и тревогой, или вещим видением, посланным богами? Она не знала ответа, но знала одно – беда уже близко, она чувствует её дыхание за спиной, и она не сможет её избежать. Сон, казалось, принес не утешение, а лишь усиление страха и тревоги. Она понимала, что что-то ужасное должно случиться, и ей нужно быть готовой к этому.

В памяти всплыли слова матери о даре предвидения, унаследованном ею от бабушки, ведуньи русов. Бабушка пользовалась большим уважением среди соплеменников, её советы ценились, к её предсказаниям прислушивались. Но мать всегда говорила, что этот дар – не только благословение, но и проклятие. Он давал возможность видеть будущее, но не давал сил изменить его. Он приносил знания, но вместе с ними – страх и боль. В конце своей жизни бабушка, устав от бремени своего дара, ушла далеко в лес и больше не вернулась. Говорили, что она нашла покой в объятиях природы, слившись с духами леса и древними богами. Хелена всегда страшилась получить этот дар. Она знала, что, приняв его, обречёт себя и близких на страдания. Её пугала мысль повторить судьбу бабушки. Но теперь она понимала, что дар предвидения – это её судьба, её крест, который она должна нести с достоинством. И теперь этот дар передался ей.

Подойдя к окну, Хелена отдернула тяжелую занавеску и выглянула во двор. Слабый рассвет едва пробивался сквозь пелену тумана, окутывающего землю. И тут она увидела его – Хельге, её сына, играющего во дворе. Он размахивал деревянным мечом, который вырезал для него Хагар, и сражался с воображаемым противником. Его движения были быстрыми и ловкими, словно он был настоящим воином. В его глазах горел огонь, огонь страсти и отваги. Он был весь поглощен игрой, не подозревая о надвигающейся трагедии. Хелена смотрела на него, и сердце её наполнялось любовью и нежностью. Он был её единственной надеждой, её смыслом жизни, её будущим. Она должна защитить его любой ценой, оградить от всех опасностей, которые подстерегают его в этом жестоком мире. Слезы навернулись на её глаза, но она быстро смахнула их, понимая, что сейчас не время для слабости. Она должна быть сильной ради него, она должна стать его щитом и мечом. Деревянный меч в руках Хельге словно эхом отдавался воспоминаниями о настоящем мече в руках Хагара, который сейчас, возможно, находится в гуще сражения, и это знание сжимало сердце Хелены с новой силой. «Нет, – подумала она, – я не допущу, чтобы его постигла та же участь. Я сделаю всё, чтобы уберечь его от войны, от смерти, от всего зла, что есть в этом мире». Она закроет его собой, если потребуется, она отдаст жизнь, лишь бы он жил.