Драконы, твари, люди: Реакция

Пролог

Они выскользнули из высшего эшелона прямиком в облака, в непроглядную серую хмарь, мгновенно осевшую на лице ледяной моросью. Ни верха, ни низа, только шум собственного дыхания в кислородной маске и стремительность полёта «в никуда».

…ну здравствуй, жаркое горное лето.

Сразу же ожила рация, зашипела в наушниках фоновым сигналом.

Дима вдавил кнопку вызова на выносной тангенте.

– «Пастух», «Пастух», это «Гонец», при-и… ём.

Последнее слово смазалось – в тот же момент Дара кувырнулась через крыло и, упав в пике, вырвалась из пелены облаков в дождливый, но уже нормальный, цветной мир.

– Говорит «Пастух». С возвращением, «Гонец», иди к Южной посадочной площадке.

По бокам выросли тёмные от дождя стены скал, и драконица вильнула всем телом, уходя в проход между ними.

– Принято. Конец связи.

Не было нужды направлять Дару: она знала всё то же, что и он, их мысли и ощущения перетекали друг в друга, размывая границы сознаний, и вот уже Дима, заложив вираж, начал по спирали спускаться к площадке – некогда вертолётной, а с приходом КОДы переоборудованной полностью под драконьи нужды.

(И правильно, драконы важнее вертолётов!)

Когда до земли осталось метра два, он – Дара – они — распахнули крылья куполом, зависнув на секунду, и приземлились.

Дима привычно спружинил ногами, снова осознавая себя собой. Поднял на лоб очки, скинул на шею кислородную маску, сделал глубокий вдох нормального, живого воздуха.

Конечно, не идеальная посадка, но для «сложных погодных условий» – сойдёт.

…в конце концов, из-за дождя всё равно никто не увидит.

«Я быстренько займусь скучными делами, а ты лети, встретимся в эллинге, ладно?»

Перекинув ногу, Дима спрыгнул в лужу и, стянув перчатку, похлопал Дару по мокрому плечу.

Драконица обернулась, сверкнув глазами: только-попробуй-задержаться!

Рассмеявшись, Дима клятвенно заверил, что доложится Риману – и сразу к ней, даже чаю в столовой не попьёт. Не так уж и нужен горячий чай, когда есть горячая Дара!

Недовольно вздохнув, драконица отступила в сторону и взлетела, а мокрый до нитки Дима заторопился к воротам.

Как-то безрадостно в плане погоды август начался.

…подстать всеобщему настроению, честно говоря.

Стоило вернуться на базу, как снова накатило осознание, что Эд погиб, и Драконий корпус уже почти всё лето фактически живёт без командира.

Без командующего – а не как сейчас Йон…

И вот уже зябко ёжишься, сутулясь и пряча руки в карманах. Конечно, это всего лишь тянет неуютным осенним холодом от каменных стен, и мокрая ткань брюк оттого кажется почти ледяной, даже термобельё не спасает.

Просто физика…

Обиженная Дара – партнёр предпочёл какие-то дела своей святой обязанности в первую очередь её расседлать и отмыть камуфляж! – тоже настроение не поднимала.

Можно подумать, дежурный грум с этим не справится…

«Он не ты!»

«Я быстро, маленькая. Обещаю».

Нет, всё-таки в небе как-то проще со всеми этими переживаниями.

…ветер там, что ли, лишние мысли выдувает?

Несолидно шмыгая носом, Дима доложил Риману о результатах, вручил увесистый пакет документов неизвестного содержания, которые почему-то нельзя было переслать в электронном виде, когда связь нормально работает… и с чистой совестью оглушительно чихнул.

– Лавр, простынешь – отстраню от полётов.

– Но…

– Сначала летаете с насморком – а потом уши ле́чите, даром что заживает всё как у дракона… Сколько раз уже проходили. Для кого в лётном классе плакаты развешены, а? Перепады давления на входе и выходе из высшего эшелона, отёк носа, баротравма уха… Азы ведь.

Дима поморщился. Вся эта занудная теоретическая подготовка в духе андарской армии торчала у него поперёк горла.

Не для этого он из кадетки свалил три года назад.

И уж тем более не для того, чтоб его на ровном месте вдруг начинали отчитывать как зелёного юнца.

…да у Римана с Петрой налёта, может, не сильно-то и больше!

– Так что марш переодеваться в сухое, Йону сам доложу. – Риман подкинул пакет с документами в руках. – До завтра вы с Дарой свободны. Понял?

И выразительно поглядел на дверь.

– Понял, – буркнул Дима.

Он так и собирался, в общем-то.

…Когда-то база принадлежала Андарской Федерации. Сначала здесь сидели военные, потом геологи, а в конце концов расположилось МАГА – типа международное агентство, мониторящее обстановку в зонах аномалий.

Что ж, домониторились.

Полуразрушенную базу законсервировали, перебрались подальше, где оставалась связь с «Большой землёй», а вскоре база оказалась попросту забыта: тут с баланса сняли, там не поставили, а кто кому что должен был передать, история, говорят, даже не сохранила…

Ну, КОДе не впервой пользоваться разгильдяйством андарских бюрократов.

Поначалу Диме было здесь не по себе. Толща каменных стен давила, переходы грозили завести в тупик, ночные кошмары полнились картинами обвалов и лавин, погребающих заживо, близость аномалии – бездны – порождало странное ощущение шаткой нереальности…

Теперь он шагал по коридорам почти на автопилоте, кивая знакомым и обмениваясь последними новостями, но нигде особо не задерживаясь.

Он честно торопился к Даре.

…да и промокшая одежда не добавляла комфорта.

Уже заворачивая к драконарию, Дима притормозил, уступая дорогу трём бойцам «Ир-Кецаля». В мокрых дождевиках-пончо, с волосами, заплетёнными в две традиционные косы, они прошагали мимо с таким видом, будто только они тут делом заняты, а остальные – праздношатающиеся бездельники.

Ну их в пень, лучше пропустить, а то снесут и не заметят.

…а потом Дара их тоже «случайно хвостом сметёт», ага.

Огнём она ещё не дышала, но вот размерами уже стремительно догоняла ту же Петру… До Зиры, правда, ей по-прежнему было далеко.

– Лавр! Эй, ты слышал?

Из-за поворота следом за кимрами выскочила Мирра, как всегда рыжая, взъерошенная, целеустремлённая.

– И что я слышал?

…тоном Диме до Дока было примерно так же далеко, как Даре ростом до Зиры.

Ну, он пытался.

– Ха! – Мирра смерила его взглядом «Что ты как с Луны свалился». – Говорят, сегодня вылупятся!

– Серьёзно?!

– А чего мне врать?

– А кто говорит-то?

– Ну, мне Ян, а так вроде Док Хельге заявил, но кто-то из грумов услыхал и… ну, ты знаешь, как в драконарии новости разносятся.

Ещё бы Дима не знал.

Только разносят их на самом деле не грумы.

«Птенцы сегодня вылупятся! – сообщила Дара, словно откликаясь на Димины мысли. – А ты уже знаешь!»

«А ты откуда?»

«От Зиры!»

«А она?»

Ответ приходит скорее цепочкой образов, чем словами: «От Грозы, а она от Рэма, а он слышал, то есть, это Йон слышал, как Док кому-то говорил…»

Мог бы и не спрашивать. Зира всегда всё обо всех знала.

– Алё, Лавр, приём! – раздражённо щёлкнула пальцами Мирра. – Так ты идёшь?

Дима вынырнул в реальный мир.

– Иду, конечно. А… ты вроде в другую сторону шла?

– Да уже неактуально, – махнула рукой Мирра. – Идём.

Драконарий занимал несколько больших ангаров, частично уходящих вглубь горы, и целую систему пещер-эллингов поменьше, частью рукотворных, а частью вполне себе настоящих, лишь чуток облагороженных.

Инкубатор – помещение, переоборудованное Доком под это дело, когда эксперимент увенчался успехом, – скрывался в глубине горы, поэтому топать пришлось почти через весь драконарий.

По дороге Дима увидел Яна, раздражённо обсуждающего что-то с полузнакомым мужиком с позывным «Тайфун», – судя по всему, именно они доставили тех трёх кимров из «Ир-Кецаля» с какой-то миссии.

Интересно, почему не высадили их где-нибудь за пределами драконария…

– Привет, молодёжь! – махнул рукой Ян.

– Привет, старики, – хмыкнул Дима.

Ян оглянулся на своего товарища и рассмеялся:

– Ну, если мы старики, то прислушайтесь же к мудрости старшего поколения! – И, сделав выразительную паузу, объявил: – Никогда, дети мои, ни при каких обстоятельствах не спрашивайте кимра, правда ли, твой дракон молодец!

Тайфун скривился столь явственно, что расхохоталась даже далёкая от пилотских приколов Мирра.

– Им надо вертолёт подарить, и пусть как хотят, так на нём и эвакуируются, – раздражённо фыркнул Тайфун. – Раз уж драконы для них такие бесполезные твари. То ли дело машина! Подумаешь, половина приборов вырубиться может над горами – но ведь целая половина будет работать!

– Так они на то и кимры, чтобы в родных горах прям так ориентироваться, зачем им вообще приборы, – поддержал Ян.

– А чего вы их тут высадили, а не на дальней посадочной площадке? – полюбопытствовал Дима.

– Ещё крюк ради них закладывать? Обойдутся!

Так, перебрасываясь репликами, и пошли до инкубатора все вместе.

В отличие от Римана, Яну с Тайфуном было совершенно плевать, что Дима младше. Он партнёр Дары, драконий пилот – а значит, свой, равный, боевой товарищ…

Проходя мимо тёмного зёва Архова эллинга, все, не сговариваясь, примолкли.

Арх уже полтора месяца не желал ни с кем общаться. Потеря второго напарника ударила по нему так, словно он обоих потерял разом, и Рубин умер вот только что, вместе с Эдом.

И лезть с утешениями ни у кого не хватило духу.

…или дури.

Арх и голову откусить может, знаете ли, ему для этого даже пасть широко открывать не придётся.

– А… – Мирра замедлила шаг. – Может, ему сказать? Драконам вроде это тоже интересно?

– Жить надоело? – уточнил Ян.

– Он в курсе, – заверил Дима. – Все драконы в курсе, значит, и он тоже.

…Новость, разлетевшаяся по «Дому-один», приманила к инкубатору кучу народу. Грумы, пилоты, обычные кодовцы… Дима даже заметил парочку невозмутимых кимров, издалека узнаваемых по традиционным косам, – не из тех, кого привезли Ян с Тайфуном, разумеется.

Когда из помещения вышел Док в накинутом на плечи белом халате, толпа в коридоре зашумела.

Осмотрев собравшихся крайне кислым взглядом, Док увидел Диму, осторожно пристроившегося у стеночки, и махнул рукой.

– Эй, юный натуралист, заняться нечем – дуй сюда. Мне нужна ещё одна пара рук хотя бы примерно из плеч…

Привычно проигнорировав дурацкое прозвище, Дима протиснулся к нему, активно работая локтями. Зашёл следом за Доком в «тамбур», снял куртку – даже здесь уже было тепло.

– Халат, – раздражённо напомнил Док. – Чего ты мокрый такой?

– Только прилетели, – буркнул Дима. – Там ливень вообще-то. Ты когда наружу последний раз выходил?

– Позавчера? – пожал плечами Док. – Какая разница… Бахилы тогда надень, нечего антисанитарию мне тут растаскивать.

Закатив глаза, Дима подчинился.

В основном помещении царил полумрак: горели только лампы по периметру. Где-то гудела вытяжка, щёлкали на разные лады приборы, автоматически переключая режимы.

Пахло антисептиком и любимыми сигаретами Дока.

Посреди зала высился здоровенный, подсвеченный по периметру стакан стеклянного бокса.

Дима медленно подошёл, чувствуя странную слабость в ногах, словно во сне.

…словно это не он смотрел, а кто-то другой – его глазами.

В боксе, поделенном на изолированные сектора, вызревали яйца, каждое в своих условиях. Температура, давление, состав инкубационной жидкости – показатели сменяли друг друга на небольших мониторах у каждого сектора.

Яйца – бугристые сферы разного размера, словно гигантская рыбья икра, – тонули в переплетениях проводов и трубок, подведённых прямо сквозь скорлупу. Кое-где вокруг катетеров разбегались голубоватые прожилки, переливаясь в глубине и превращая яйца в совсем уж причудливые арт-объекты.

Из шести секторов два пустовали, и эта неуютная пустота – яйца здесь раньше были, – мозолила глаза.

…Дима необычайно остро почувствовал вдруг Дару – это она жадно наблюдала за яйцами его глазами, пытаясь понять, что происходит.

– Они правда сегодня проклюнутся?

– Толпа под дверями это никак не ускорит, – язвительно фыркнул Док. – Чего столбом стоишь? Подтащи удлинитель к сектору Д от вон той стойки. Тоже мне, лось вырос, а глазками хлоп-хлоп как раньше, без просьбы даже не пошевелишься.

– Так я пошевелюсь, а ты скажешь, что шевелюсь неправильно!

– Конечно, неправильно, если думать вполмозга… драконник на мою голову.

Пропустив очередной упрёк в своей «драконности» – не первый и не последний, Док и через десять лет будет им с Дарой это припоминать, – Дима включился в работу.

Сухое тепло зала наконец-то прогнало неприятный предпростудный озноб, а простое «принеси-подай» вытеснило из головы лишние мысли.

Они с Доком перетасовали оборудование вокруг инкубационного бокса, что-то подключая, что-то убирая. Большинство приборов Док явно собирал на коленке, используя всё, что только попадётся под руку, – как обычно, в общем-то. В мире ещё не существовало и половины штук, необходимых ему в работе.

Поэтому одни мониторы громоздились на других, а кабели змеями ползли по всем доступным поверхностям.

– Дара так и не начала дышать огнём? – поинтересовался Док между делом.

– Нет, – резко ответил Дима. – Она ещё растёт… вроде бы. Ты сам говорил: мы не знаем, как на ней сказался обрыв программы акселерации…

Док покосился на него, хмыкнул, но комментировать никак не стал.

…ну да, Дима запомнил всё, что Док про Дару говорил.

– Может, для драконов четыре-пять лет – это на самом деле ещё ребёнок, – быстро произнёс Дима, придерживая на пару секунд связь, чтобы Дара не услышала его сомнений и тревоги. – Она же первая, кто естественным образом взрослеет!

И они оба посмотрели на ждущие своего часа яйца.

Вот уж кто точно будет взрослеть естественным образом…

«А когда они уже вылупятся? – вдруг влезла в разговор Дара. — А почему так долго? А побыстрее нельзя?»

…иногда Дима чувствовал себя не драконьим партнёром, а молодым отцом-одиночкой.

– Ладно, хватит болтать. – Док достал из кармана халата пачку сигарет, закурил одну. – Надо проверить эмбрионы.

Теперь Дима понял, почему в помещении инкубатора был выключен почти весь свет.

Док переходил от одного сектора к другому, включая и выключая мощный прожектор, просвечивающий яйцо снизу… и то, что выглядело, честно говоря, мутным слоистым комом какого-то желе, внезапно вспыхивало голубоватым сиянием, давая ясно разглядеть очертания крохотного, меньше чем в локоть длиной, свернувшегося клубком дракончика с непомерно большой головой и тощими куриными лапками. Плотно прижатые к телу крылышки тоже больше походили на ещё одну пару несуразно длиннопалых лап, словно дракончик испуганно обнимал сам себя.

А самое удивительное – зародыши шевелились. Чуть заметно подёргивали лапками, сворачивались плотнее и даже, кажется, поворачивали головы, словно замечая источник света.

Только один птенец, в самом маленькой яйце, никак не прореагировал. Был он какой-то поникший, бессильно опустивший совсем куцые крылышки.

Док поморщился и, пометив что-то в планшете, отвернулся.

– А тут что было? – спросил Дима, разглядывая пустующий сектор.

– Экспериментальное подтверждение критичности некоторых факторов для развития зародыша. – Док обернулся к нему и язвительно добавил: – Если бы кто-то не мотался со своим драконом по всяким идиотским поручениям, я бы, может, и успел скорректировать условия. А так у меня всего два глаза, а в сутках всего двадцать четыре часа, из которых хотя бы четыре я должен спать.

Дима набычился:

– Мы с Дарой нужны Драконьему корпусу!

– Ну да, конечно, ведь ему не хватает исключительно гонцов и курьеров. То, что за четыре года после Дары мы не смогли благополучно вытащить из питомника ни одного молодого дракона, – не стоящий внимание хозбыт… Так, включай следующий.

…так в Димином детстве мама просвечивала яйца в магазине у кассы.

Дима послушно повернул выключатель, разглядывая очередного лобастого дракончика. Док, бросив короткий взгляд на яйцо, уткнулся в планшет, оставляя свои пометки, а Дима вдруг заметил, что птенец задрал голову и стал как-то заметно активнее двигаться, толкаясь носом в проминающуюся стенку яйца.

– Э… это нормально?

– Здесь нет ничего и никого нормального… А что?

– Он движется.

– Значит, живой, отлично.

– Он как-то… активно движется.

«Он совсем живой!» – обрадовалась Дара.

Док оторвался от планшета и заковыристо выругался.

– Поздравляю, теперь ты акушерка. – Он повернул какой-то рубильник, сунул планшет Диме в руки, а сам быстро двинул вглубь помещения, на ходу выбросив недокуренную сигарету в пепельницу на стеллаже.

– А… а что делать-то?!

– Наблюдать! Проверь остальные яйца, это первым сформировалось, но мало ли.

Инкубационная жидкость сливалась, оставляя яйца на дне.

Ещё один птенец копошился – не так активно, но тоже уже заметно.

И тут распахнулась дверь, и на пороге выросла широкоплечая фигура в светло-бежевой куртке военного кроя.

– Док! – зычно окликнул незваный гость. – Тут говорят, у тебя драконы вылупляются! Почему я об этом узнаю́ от кого-то левого?!

Это был Белый собственной персоной – председатель Совета Коалиции и, фактически, первое лицо всей КОДА.

Харизматичный, громкий, решительный… и бесконечно далёкий от драконов.

Хотя прекрасно понимающий, что они – один из козырей Коалиции.

– Потому что они ещё не вылупились, – с ядовитой невозмутимостью ответил Док, возвращаясь. Одёрнул свой халат, поднимая воротник. – И я был бы очень признателен, если бы в следующий раз люди в дверь звонили, прежде чем врываться. Уверен, звонок там работает, ещё утром проверял. Присутствие посторонних может всё похерить.

Белый пригладил аккуратно подстриженную рыжеватую бородку и кивнул на Диму:

– А этот не посторонний?

– Этот? – Док смерил Диму удивлённым взглядом, словно уже забыл о его присутствии. – А. Этот – мой ассистент.

– Он же вроде драконник-курьер? Как там тебя…

– Лавр, Дмитрий Лавров, – напомнил Дима со вздохом.

…да, это в «Друзьях Драконов» три года назад он был «это ж наш Димка». А в огромной Коалиции всех не упомнить.

Он и сам в Драконьем корпусе по большей части знал только своих, типа Яна, и тех, с кем вместе участвовал в вылетах. А ведь в корпусе уже было почти тридцать драконов, плюс их партнёры, грумы, техники, «штабные»…

Месяц назад Йон объявил о формировании трёх отдельных «крыльев». Так, собственно, Риман и стал Диминым командиром.

…кажется, они оба были от этого не в восторге.

– Сегодня – он мой ассистент. – Док перевёл взгляд Белому за спину и обречённо помянул бездну: пока Белый разбирался в ситуации, в открытую дверь начали просачиваться самые любопытные.

И ещё можно было бы, наверное, выгнать всех и запереться, но в этот момент один из приборов запищал резко и часто.

Яйцо, в котором дракончик зашевелился первым, раскачивалось из стороны в сторону. Оболочка натягивалась, и сквозь неё проглядывала толкающая лапка.

Судя по лицу Дока, он бы сейчас просклонял персонально каждую тварь бездны – и всех присутствующих, – но увы, уже категорически не успевал это сделать, и вместо этого вернулся к боксу, не отрывая взгляда от яйца и в бешеном темпе подкручивая какие-то регуляторы.

…Самое удивительное, что первым всё же вылупился другой птенец, в противоположной части бокса. Дима успел увидеть, как резко качнулось яйцо, а потом – не прорвалось и не раскололось, скорее раскрылось слоями, почти как распускающийся цветок. Вот только разномастные «лепестки», загибаясь, опадали на пол вместе с подключенными в них трубками.

На мокрое дно бокса вывалился серовато-розовый, до прозрачности, дракончик, бестолково размахивающий лапками и разевающий в беззвучном писке рот.

Дима качнулся к стеклу, теряя равновесие и слыша по связи эхо Зириного голоса: «Так вот они какие…» – но тут Док толкнул в плечо:

– Так, близко не подходим, в контакт не вступаем, притащи мне тетрадь вон с того стеллажа, белую, видишь?

С трудом вырвавшись из предобморочного марева, Дима добрёл до стеллажа, схватил тетрадь, вручил Доку и отступил в сторону, к остальным зрителям. Кто-то сжал его руку, и, обернувшись, Дима с удивлением узнал Мирру.

– Они такие маленькие… и лобастые! Только синюшные какие-то.

– Наверное, ещё не выбо… выры… выработался пигмент. – Дима еле ворочал языком.

– О, смотри, вон второй!

Шум толпы то наплывал, то затихал. В глазах всё расплывалось, уступая место полумраку Дариного эллинга, и приглушить связь никак не получалось.

А потом раздался глухой удар и скрежет.

Миррины ногти впились в Димину ладонь с такой силой, что Дима мигом очнулся. Кое-как наведя резкость, обернулся и уставился на задние, всегда закрытые ворота, – уже зная от Дары, что происходит.

Ворота вновь дрогнули от удара. Раз, другой… Потом кто-то – наверняка из драконьих партнёров, кто тоже уже всё понял, – торопливо повернул задвижку и с усилием толкнул одну створку. Вторую подцепила огромная когтистая лапа – и открыла, словно ворота ничего не весили.

…может, это всё массовая галлюцинация на нервной почве?

Пригнувшись, в инкубатор ступил Арх.

Помещение мгновенно стало тесным, зато шепотки и возгласы стихли – как отрезало.

Люди в едином порыве подались в стороны, уступая дорогу чёрно-красному гиганту.

Арх медленно, чуть припадая на одну лапу, приблизился к боксу, рядом с которым остался только Док.

И Дима с Миррой поодаль, потому что Дима подозревал, что на первом же шаге рухнет.

…было такое чувство, что благодаря Даре его глазами за происходящим сейчас наблюдают все драконы в драконарии.

– Птенцы. – Голос у Арха был низкий, рычащий… и словно бы растерянный. – Сколько?

Док застыл с настолько неестественно-невозмутимым выражением, что, похоже, ему просто мышцы лица свело.

– Двое, – произнёс он коротко и сипло, пялясь мимо дракона. – Вон третий… в процессе.

Арх опустил голову, ткнувшись носом в стекло аккурат напротив того драконёнка, который вылупился первым. Смотрел в неподвижности – минуту, другую…

Потом обошёл бокс по кругу, снеся парочку приборов – Док даже бровью не повёл.

…вот точно мышцы свело.

Оглянувшись на драконят в последний раз, Арх направился обратно к воротам.

– Что, даже третьего не дождётся? – разочарованно пробормотала Мирра.

Арх услышал. Обернулся.

– Ты мне потом р-расскажешь, птенец, – пророкотал он невозмутимо.

И ушёл.

А оставшегося стоять и хлопать глазами Диму затопило облегчением.

…чужим, драконьим облегчением.

«Зира говорит, Арх наконец-то отвечает! – радостно сообщила Дара. – Если он выбрал себе нового партнёра, у Драконьего корпуса наконец-то будет нормальный командир!»

Дима задумчиво посмотрел на бледную в прозелень Мирру.

…ну оно же не может быть так просто, да?