Не выдуманная жизнь

АРМИЯ Глава 2 Учебка перевод в оркестр

ГЛАВА 2

ЗДРАВСТВУЙ СОЛДАТ

Что такое армия? Сложно ответить на этот вопрос сразу. Для кого-то это место, где теряешь время и проходит молодость. Кто-то видит в армии просто повинность. Но для меня армия стала интересным и познавательным эпизодом в жизни.

В армии я нашёл много друзей и многому научился. Конечно, есть и свои издержки, например, дедовщина. Хотя иногда сложно понять, что хуже: дедовщина или уставщина. Но речь не об этом.

Армия, наверное, была вторым по значимости местом, где я жил полной грудью. Не буду скрывать, первые шесть месяцев учебки были достаточно тяжёлыми: ежедневные марш-броски, ночные и дневные стрельбы. Но была и своя прелесть – знакомство с техникой.

Первое, что я узнал на службе, – это знаменитая Рапира МТ 12, к которой меня приписали в батарее. Затем меня перевели в мотопехотный полк, где я стал командиром отделения. Потом я получил специальность командира БМП-2 и механика-водителя.

Сейчас я попробую рассказать вам армейские истории, которые иногда смешны, иногда грустны, иногда не укладываются в голове, но всегда достаточно весёлые

Позвольте представить вашему вниманию ряд эпизодов из моей армейской практики, которые не только иллюстрируют определённые аспекты военной службы, но и предоставляют ценные наблюдения о её внутренней динамике. Эти истории, будучи порой курьёзными, также служат ключом к пониманию реальных механизмов функционирования армейской системы.

Я попал в артиллерийский полк. Не знаю почему, но нам долго не выдавали форму, и практически недели две мы ходили по гражданке. Ни чего не делали, единственное, что посещали три раза в день столовую. Старослужащие относились к нам хорошо, не приставали, ничего не отнимали, и мы почти уже расслабились. Как,оказалось это было всё до присяги, потому что мы были ещё гражданскими людьми.

Как только мы приняли присягу, начались лишения армейской жизни. В первую же ночь я проснулся оттого, что меня тормошил дневальный со словами, что меня зовёт сержант. Он просил, чтобы я встал и пошёл к нему. Но, насколько я знаю, что ночью солдат должен был спать, я сказал, что пускай он сам туда и идёт. В итоге, всё закончилось тем, что старослужащие пришли и увели меня в каптёрку, там мне начали читать нотации о том, что я никто, что я г****, а они здесь боги. Один сержант оказался дембелем, как оказалось ему, надо завтра было уже следовать домой. Подойдя ко мне он сказал, что у него не готова парадка, надо бы погоны пришить,и получил ответ: «Твоя, парадка, ты их и пришивай». Не будем даже думать, что могло произойти бы дальше, если бы не прозвучала команда «Дежурный по роте на выход ». Все замерли, это пришёл прапорщик батареи, со смешной фамилией Шук. Когда он увидел в чём, дело, то тихонько мне сказал: «Не сопротивляйся лучше, сделай и все, мы сами уже ждём, когда этот дембель уйдёт, он уже всех достал, с головой у него плохо». Я понял прапорщика, но решил подойти ко всему по-другому, с юмором. Я взял его парадку, взял погоны и нитки, но не чёрные, а белые, и как красиво смотрелись на его парадке черные погоны, пришитые белыми нитками. С этим делом я провозился минут пять. Я повесил парадку на стул и лёг спать. Проснулся я, от того, что меня опять тормошил кто-то. Этим кто-то оказался, опять тот же прапорщик Шук, нервно, быстро говоря, сказал мне, чтобы я куда-то смылся, убежал, спрятался. Дембель, которому я пришил погоны, везде меня ищет, чтобы расправиться со мной. В итоге всё закончилось тем, что я вышел из казармы, ушёл в курилку. И как же было смешно, когда я пришёл, и все деды хохотали над этим дембелем, так как уехал он в гражданке, без парадки, потому что времени на перешивание уже не было. Это были мои первые знакомства с армейской жизнью. Но, как мне показалось, тем не менее я, наверное, из-за того, что не пресмыкался, как говорится, но и сделал то, что требовалось, но сделал всё по-своему, да ещё с таким юмором, мне показалось что старики это оценили!

Приходилось, понемногу входить в ритм армейской жизни: ранний подъём, утренняя зарядка, столовая, занятия, обед, занятия, опять столовая Личного времени 1 час и отбой. Я стал оператором-наводчиком, знаменитый пушки под названием «Рапира». Мне было даже интересно, потому что мы начали проходить баллистику, геометрию для того, чтобы правильно вести огонь. Но занятия – это не самое страшное, как оказалось, есть ещё наряды! И вот выходит замкомандира батареи и как-то так с усмешкой, говорит: «Желающие на дискотеку есть?» Я понял, что здесь в чём-то подвох, и при его словах, что те, кто желает на дискотеку, могут сделать щаг вперёд, я остался стоять на месте. Сколько осталось стоять, так же как и я на месте, не знаю., не так много, все остальные сделали шаг вперёд. Потом уже я понял, что такое дискотека. На гражданский язык получается, что ты на сутки заступаешь на кухню, на чистку картофеля, мытья столов, мытья посуды, полов. Но тогда этого мы еще не знали многих армейских приколов!

Так мы начинали познавать основы армейской жизни. Но самое интересное – стрельбы. Я в жизни столько не стрелял! С утра занятия, обед, а потом 5 км до полигона, где начинались стрельбы. Стрельбы бывают не только дневными, но ещё и ночными. Заряжаешь трассерами и по мишени льёшь ими. Полюбил автомат за его мощь, за его отдачу, за его простоту. Так и текло наше время: учёба, стрельбы, наряды. Ну и, конечно же, армейская баня. Вот в одно из таких посещений армейской бани, где-то месяца, наверное, через полтора, у меня произошла смена армейской профессии, прямо в бане.

Прибежал посыльный, выкрикнул мою фамилию, и передал, что меня ждут в штабе полка. Одевшись, я последовал за ним. Как, оказывается, вызвали меня для того, чтобы перевести из артполка в мотострелковый полк. Не знаю, с чем это было связано, но старослужащие смотрели на меня как-то, можно сказать, даже с жалостью. Я это понял, когда попал в стрелковый полк. Если в батареях находились в основном русские, то в стрелковом полку русских было, наверное, процентов 20, а всё остальное – национальные меньшинства. Там меня определили в первую, Каширинскую роту, и я понял, что в артполке жизнь была мёдом, а в пехоте она отличалась принципиально всем. Здесь занятий было уже гораздо меньше, в основном только изучали устав караульной службы. И почти все время мы проводили на полигоне, бегали туда и обратно. Всё немного изменилось после того, как я был назначен курсантом, который будет осваивать профессию командира отделения БМП-2. В дальнейшем я ещё освоил еще одну специальность – механик-водитель БМП-2. Эта профессия мне тоже очень нравилась, чувствовать себя управляющим такой грозной машиной. Сначала казалось, что всё очень просто. Но для того, чтобы освоить железного коня, пришлось изрядно помучиться и напрягаться. Были даже курьёзные случаи, когда, выполняя упражнение, въезд на холм, меня постоянно сносило, так как в амбразуру видно было только небо, и минимальное отклонения сбрасывало тебя в сторону. Ну, в итоге и этому я научился

ГЛАВА 2

УЧЕБКА 1 рота

Ну а теперь попробую воспроизвести всё немного подробнее. После случая в бане, когда прибежал дневальный и вызвал меня в штаб полка, меня перенаправили из артполка в мотострелковый полк. Как я уже говорил, попал в первую Каширинскую роту. Моим замкомвзвода стал ст. сержант Заяц. Он был уже почти дембелем и весной собирался уходить на гражданку. Там же в роте я опять встретил Саню, с которым мы вместе были призваны нашим военкоматом, с которым мы вместе ехали, с которого хотели снять дутыши в Егоршино.

Не буду рассказывать обо всём том маразме, который проходил в роте. Старики придумывали ночные вождения под кроватью, бросали взрывпакеты под кровать, если курсант храпел, то клали на лицо носки и тому подобное. При заступлении в наряд по роте приходилось убираться, мыть туалеты, полы и прочее. Расскажу о тех случаях, которые врезались мне в память. Что уж тут скрывать, царили неоуставные отношения. Как я и говорил раньше, уставщина – это когда всё делается по уставу, и иногда эта тонкая грань между дедовщиной и уставщиной стиралась, и нельзя было понять, где какие отношения. По уставу ты должен беспрекословно выполнять все приказы командира, а непосредственные командиры, как правило, были старики, и под приказом можно было завуалировать задачу, которая не входила в обязанности солдата.

Каждое утро начиналось с подъёма. Мы вскакивали за 45 секунд, если не успевали, то приходилось опять ложиться в кровати и повторять всё заново. Если же выполнял норматив, то начинали пришивать подворотнички, чистить бляхи и сапоги. Это входило в каждодневное расписание.

Человек – интересное существо. Ко всему быстро привыкает, поэтому некоторых вещей через какое-то время ты уже просто не замечаешь и делаешь всё по инерции.

В один из солнечных весенних дней, когда проснулись и убежали на 5 км кросс. Вернувшись после утренней пробежки и подбежав к казарме, мы заметили, что вокруг казармы стоят машины комендатуры, прокуратуры. В чём дело? Задавали мы вопросы, но ответа на них не получали. И вот через какое-то время из подъезда казармы начали выносить носилки, на которых лежал человек, покрытый белой простынёй. Мы поняли, что случилось какое-то ЧП.

После того как машины скорой помощи, прокуратуры разъехались, нас запустили в казарму, и первое, что я увидел, подойдя к своей кровати, была кровь на полу, на том месте, где находилась кровать замкомвзвода старшего сержанта Зайца. Командир роты построил нас вдоль рядов кроватей. Он объяснил нам, что сегодня утром, пока мы были на пробежке, дневальный, не помню его фамилию, находясь в наряде, ножом заколол старшего сержанта Зайца. Мы все были в шоке. Да, сержант был не подарок, частенько был груб, частенько мог приложить кулак, но всегда это делал по делу. Больших обид на него не было. Впоследствии мы узнали, что дневальный, что в то утро стоял на тумбочке, был таджикской национальности. В один из нарядов, в который ему пришлось заступать, ему была поставлена задача мыть туалет, и, как вы поняли, он отказался тогда и сказал: «Джигит туалеты не моет». За что, естественно, наверное, получил в грудину, и неизвестно, каким способом его заставили, но ему пришлось выполнить этот приказ. Конечно, он затаил обиду на сержанта! В это утро он попал в наряд по роте, и решил отомстить. Я так понял, что он, когда заступил в наряд, с положенным ему штык-ножом, под прикрытием того, что в роте никого не было и все были на пробежке, подошёл к сонному сержанту и вогнал ему штык-нож прямо в сердце.

Потом рассказывали, сержант вынул из своей груди нож и бросился на этого дневального. Тот испугался и побежал в дежурную часть роты. Раненый сержант бросился за ним. Видя, что его преследуют, выбежал на улицу и бросился через плац. Сержант Заяц преследовал его. Но силы покинули сержанта, и он умер на ходу. Как потом говорили медики, что было непонятно, как с таким ранением, с разрезанным сердцем он мог столько пробежать!

Это было первое вспоминающееся ЧП во время моей учебки. Как я уже говорил, человек такое существо, которое быстро ко всему привыкает. Со временем эта история начала уходить в подсознание.

Наша же служба шла своим чередом. Вскоре меня постигла ещё одна участь – смена моей профессии.

Перевод в оркестр

В штатном расписании полка был оркестр, и, как оказалось, там служили ребята, которые вместе со мной учились в училище, только были старшим курсом. И вот в один из дней ко мне подошёл один из них и сказал, что меня вызывает дирижер оркестра. На мой вопрос зачем? Мне сказали, что он хочет взять меня в оркестр, чтоб я исполнял в нём партию тубы. Конечно, я усмехнулся и сказал: «Антон, я всю жизнь проиграл на аккордеоне, я даже не знаю, как к ней подойти и как в неё дуть». На что получил ответ, если возьмут, то придется дуть. Делать было нечего, и я последовал в расположение оркестра. Антон сказал мне, что будут задавать вопросы, на чём играл, где учился, говорит, что на тубе. Я ещё пытался сопротивляться: «Но говорить так – это же ложь, ведь я же на ней не умею играть». На что Антон меня убеждал, скажи, а дальше научишься. И вот войдя в кабинет военного дирижёра, я зашёл, представился: «Курсант Кукарцев по вашему приказанию прибыл». Майор был уже в довольно солидном возрасте, в больших роговых очках. Он начал задавать мне вопросы, как я учился, где сейчас прохожу службу. Ну, естественно, задал вопрос, на каком из духовых инструментов я умею играть. Мне ничего не оставалось делать, как сказать, что на тубе. Тогда он сказал, что сейчас у него нет времени, а через неделю я должен прийти на прослушивание, чтобы сыграть.

Я вернулся в расположение своей роты. Ко мне подошёл мой командир роты: «Ну что, курсант, тебе повезло, тебя хотят в оркестр забрать». На что я усмехнулся и сказал: «Но это если только получится». Объяснил командиру роты, что мне через неделю надо приготовить прослушивание, два марша. Командир отпустил меня в распоряжение музыкантов оркестра, который находился в толковом клубе.

И вот придя, я увидел Антона, и еще одного однокурсника, которого звали Эдик. Антон сказал: «Ну что, давай будем из тебя делать басиста». Басом оказалось, самая большая труба, которая есть в оркестре, мне дали её в руки. Один из музыкантов дал мне мундштук и сказал; Ну что дуй в трубу, я дунул,но из трубы никакого звука не вышло. Тогда мне начали объяснять как держать губы, что бы появлялся звук. В течение недели каждый день я был освобождён от всех ротных мероприятий и нарядов. Утром уходил в оркестр и там пытался стать духовиком. Если честно в оркестре обстановка была совсем другая, было гораздо проще потому что за место стрельб, нарядов и чего другого, что было в роте,были репетиции, разводы караулов. Да и свободного времени было у них гораздо больше.

Сам того не ожидая через неделю я уже прилично научился играть на инструменте, и вот подошёл день моего прослушивания. Дирижер сел в зал, я взял инструмент и вышел на сцену и только собраться начинать играть в свою партию, как в зал вбежал посыльный и обьявил,что оркестр срочно на построение. Дирижёр встал, сказал ты с нами, проверим сразу же на практике. Мы вышли построились и выдвинулись на платц. Оказывается приехал начальника генерального штаба на смотр полка! После того как осмотр закончился, подразделение, как правило проходило парадным маршем вдоль трибуны с проверяющим. Так состоялось мое прослушивание и первый в моей жизни парад!

Так началась новая веха в моей службе. Но самое интересное то что в оркестре я был не штатной единицей, а только прикомандированной, поэтому занятия которые были в роте по вождению, по стрельбе оставались на моей совести.

Нас в оркестре было человек 12. Двое из них, Антон и Эдик, учились со мной. Антон учился на курс старше, а Эдик на моем курсе, но так как я в армию пошёл на полгода позже, то он уже отслужил полгода, а Антон уже год. В оркестре был ещё один дембель, звали его Веня. Как он попал в армию, вообще непонятно, он был глубоко верующим человеком, вплоть до того, что ему запрещалось брать в руки оружие, выпивать и заглядывать на женщин. Он жил какой-то своей тихой жизнью. Из тех ребят, кто прослужил полгода, как я уже сказал, был Эдик, Дима, Серёга, Пашка, затем шёл Антон, ну и трое стариков. Из молодых были я, Саня, Володя. Отношения с ребятами складывались по-разному. Среди своих проблем вообще никаких не возникало. С ребятами постарше, конечно, были проблемы, но я понимал, что армия есть армия и от этого никуда не деться. Больше всего у меня было проблем с Эдиком. Когда учился в училище, не мог понять его склизкую натуру, в которой сочеталось столько разных качеств, что трудно было разобраться. Он был трусоват, но всегда стремился к лидерству, он был слабоват, но всегда хотел казаться сильным, он был обманщик, но хотел доказать, что он не врёт. Сёма – справедливый парень, Пашка вообще стал для меня другом, Анатолий Коба – человек себе на уме, такой пофигист, а вот Дима Федорчук – это вообще интересный экземпляр. Он был из Молдавии, и ему дали прозвище Заяц! Как музыкант, наверное, он был очень хорош, но в повседневной жизни он был как ребёнок. Мы часто прикалывались над ним. Иногда происходили конфликты, но так как он был слабее меня, то всегда прятался за спинами своих ребят по призыву. Стоило только показать ему, что он сейчас получит, как он уже бежал жаловаться. В итоге меня вызывали к себе на ковёр старики. Мне приходилось объяснять ситуацию. Конечно, старикам приходилось держать марку, но они понимали, что Заяц виноват сам. Об уровне его интеллекта можно судить по одному случаю. Как-то мы сидели и разговаривали, не помню уже на какую тему, и решили над ним приколоться, спросили, знает ли он, что такое укроп. Заяц, недолго думая, сказал, что, конечно, знает. Это такое дерево, а людей, которые его собирают, называют укропники. Подавив в себе смех, мы спросили, а как он растёт. На что получили такой ответ, от которого у нас волосы стали дыбом! Оказывается, укроп – это дерево! А люди, которых он называет укропниками, забираются на самую верхушку и срезают самые верхние, не одеревеневшие веточки. Мы были просто в шоке. Ну естественно, у меня вырвалось, что и дебил же он. После чего, как всегда, я был вызван на очередной ковёр к старослужащим. Старослужащие долго ржали над ним. В другой раз он вцепился с Вовкой, когда мы с Вовкой по-дружески боролись. Решил тоже побороться, но Вовка был спокойным парнем, и поэтому он как-то вяло отвечал на все выпады Зайца. В итоге Заяц почувствовал себя сильным, разошёлся и начал практически избивать Вовку, который не сдавал сдачи. Естественно, я вмешался и отшвырнул его и сказал: «Ещё раз полезешь – будешь иметь дело со мной». Как всегда, он рванул к своим жаловаться. И вот тогда у меня произошла первая стычка с Эдиком.

Придя в каптёрку, мне был задан вопрос, почему я обижаю Зайца. Я сказал, что он начал драться с Вовкой, за которого я просто заступился. Тут Эдик встал и сказал такое, чего я от него вообще никак не ожидал, что я могу только драться со слабыми, а если сейчас с кем-нибудь из них схлестнуться, то я сразу же дам заднюю. Естественно, это меня сильно разозлило. Я предложил ему помериться с ним силой. Видать, он не ожидал такой наглости и, зная, что он меня не одолеет, а это было уже не один раз доказано ещё в училище, он всегда избегал контакта со мной физически. Он решил выкрутиться и со словами типа «Я тебя ещё в чайнике мочил, что мне с тобой драться, лучше вон с Сёмой. Сёма был парень достаточно крепкий, и конфликтов физических у нас с ним не было, и если бы мы вступили с ним в борьбу, не знаю, на чьей стороне был бы перевес. Сёма задумался и сказал: «Тебя вызвали, ты и иди, и мочи его, как на гражданке!

И тут Эдик поступил как всегда, дал задний ход, а что ему марать руки о какого-то салабона. В последствии Эдик сделал много грязных поступков. Воровал документы у своих, те же деньги, своровал у меня фотоаппарат, у своего друга Сёмы тоже что-то украл. Когда это всё вскрылось, он несколько недель не в расположении, появлялся только для того, чтобы переночевать. А так уходил в другой полк, там тоже служил один наш общий товарищ из училища Андрюха Вилков. Андрей был моим другом и часто поддерживал меня в трудные моменты моей службы. Я думаю, о нем, наверно, стоит рассказать в отдельной истории!

Ну что говорить о стариках. Они требовали черпаков, послушание молодых. Ну иногда давали свои неразумные распоряжения. С одним из них я до сих пор поддерживаю связь. Жизнь была сносной. Но самое интересное было то, что в оркестре я был не штатной единицей, а только прикомандированным. Поэтому все основные занятия, которые были в роте, в по вождению, по стрельбе оставались на моей совести.

Где-то в середине мая подошло время выпуска из учебки, и начались экзамены. Сдача экзаменов проходила в штатном порядке и для меня была лёгким делом. Я на отлично сдал стрельбы, вождение сдал на четвёрку, всё из-за того долбанного холма. Строевую сдал тоже на отлично и в итоге получил первое своё воинское звание, младший сержант!

Так как Чебаркульская учебка была кузницей кадров для службы за границей как в ГСВГ так и в Афгане, курсантов после сдачи экзаменов и вручение званий отправляли в части за границей и только немногие оставались в Чебаркуле. Оставались те кому суждено было продолжать обучение нового набора призывников.

Когда приезжали покупатели из частей которые находились в Чехии, Польше Германии,Афганистане, то они выбирали себе из этих команд молодых командиров. В то время я мог попасть в любую из стран где находились наши войска. из тех ребят,что служили вместе со мной в роте, и все молодые музыканты которые находились в оркестре, могли попасть куда угодно. Молодые которые служили вместе со мной в роте все попали в Германию,а молодые музыканты которые находились в оркестре были прикомандированными, как и я. Чулочников попал в Германию, а я Кивайло и Саня пока были под вопросом

Ну как впоследствии оказалось, по разнарядки мне было суждено попасть в Афган. Я узнал это когда увидел номер команды в своем военном билете. Команда 20А. Сейчас я благадарю, всех тех кто не дал мне уйти с этой командой.  Тогда я даже хотел попасть туда! Мне было суждено остаться здесь. Я благодарю ребят, майора Дрынга, командира полка, командира роты и всех тех кто правдами и не правдами способствовали тому чтобы меня не отправили за рубеж.

Как оказалось впоследствии для того чтобы меня не забрали из оркестра и не отправили в строевую часть за границу майор Дрынг договорился с командиром полка о том чтобы меня отправили на полигон где должны были проходить окружные учения,но это уже другая история

АРМИЯ Самоволка

ГЛАВА,,,,

Самоволочка

В период моей службы в должности старшего сержанта, продолжительностью полтора года, я сталучастником события, которое могло иметь серьёзные последствия.

Однажды я получил информацию о формировании выездной караульной группы. Заинтересовавшись возможностью принять участие, я обратился к коллеге из соседнего полка, который предоставил мне необходимые сведения. Это побудило меня к дальнейшему действию.

На следующее утро я направился в оружейную комнату для получения оружия. Взяв автомат, я проследовал на плац, где уже находились остальные 15 членов караула. После проведения проверки и инструктажа нас погрузили в грузовик «Урал» и направились на вокзал.

Атмосфера в группе была весьма позитивной, особенно после того, как стало известно о маршруте следования во Фрунзе. Я был особенно воодушевлён перспективой увидеть горные пейзажи.

Мы приехали на железнодорожный вокзал почти в полночь. Начальник караула, полковник Кашинцев, решил провести последнюю проверку личного состава. Когда он начал пересчёт, то обнаружил, что в карауле 16 человек вместо 15. Он несколько раз пересчитывал, но результат не менялся. Полковник решил провести поименную проверку и удивился, что одной фамилии не оказалось. Он спросил, кто это, и я ответил, что я – командир отделения девятой роты 230-го мотопехотного полка. Он спросил, кто мне велел быть здесь, и я ответил: «Мне сказали, я и пришёл».

Ситуация была неприятной, так как до посадки на поезд оставалось 15 минут, а до части – 150 километров. Полковник выругался и решил, что я поеду с ними, а он даст телефонограмму в часть. Так началось моё путешествие в Азию.

Забегая вперёд, скажу, что, как только мы сели в поезд, он, скорее всего, выпил и забыл дать телефонограмму. Мы убрали ящики с оружием под полки и начали готовиться к трёхдневному путешествию.

Дорога была интересной, мы рассказывали истории, травили байки, да и просто смотрели в окно. Единственным неудобством было то, что мест было 15, а не 16. Я придумал выход: у нас есть дневальный, поэтому одно место всегда будет свободно. Один человек заступал на пост, потом другой, и так по кругу. Поскольку в карауле были в основном сержанты, на посту дневального оказались два молодых солдата.

В этой поездке я впервые увидел, как поезд поднимается в горы. Он петлял, заскакивая на вершины, а затем спускался в другую сторону. Я заметил один дом, мимо которого мы проезжали в восемь часов утра. Он то появлялся с одной стороны, то исчезал с другой, постепенно уменьшаясь в размерах.

Дорога была полна удивительных моментов. Я увидел верблюдов, идущих стадами по пескам, и змей, ползущих по той же местности. Но самым большим сюрпризом для меня стала река, которую я не смог точно определить – то ли Сырдарья, то ли Амударья. На самом деле, это был небольшой овраг, заполненный песком.

Мы проехали мимо Байконура и Ленинск-3. Когда пески и горы остались позади, мы прибыли в Чимкент. Нам нужно было пересесть на другой поезд, который шёл в Киргизию. Ящики с оружием пришлось доставить до следующего вокзала.

Выйдя на площадь, мы увидели старенький «Муравей». Водитель предложил подвезти нас до вокзала. Мы погрузили ящик с оружием в кузов. По дороге водитель предлагал продать нам пару автоматов, что вызывало у нас смех.

Через 15 минут мы добрались до вокзала. Начальник караула, который ехал с нами, был в ярости. Мы получили поток ругательств в наш адрес. Это было неожиданно, но мы понимали, что могли бы просто исчезнуть вместе с оружием.

Наконец, подали наш поезд, который должен был вести нас в Киргизию. Войдя в вагон, мы почувствовали запах носков, конопли и немытого тела. Это было непривычно и неприятно.

Последний запомнившийся мне момент – огромные скалы, нависающие над железной дорогой. Вид был жутковатым, но это длилось недолго. Мы прибыли в Киргизию, в город Фрунзе, где нас ждал автомобиль

В ночное время суток нас переместили в район Сокулука, где дислоцировался батальон связи. По прибытии мы были размещены в подразделении и готовились к отдыху. Однако наш покой был нарушен: звуки шагов и перемещение мебели заставили нас насторожиться. В условиях, когда от нас требовалось строгое соблюдение приказа полковника о сохранении спокойствия, мы воздержались от немедленной реакции.

Очевидно, местные военнослужащие не были осведомлены о нашем присутствии. Дневальный, обнаружив нас, попытался разбудить, предупреждая о возможном прибытии командира батальона. Однако, учитывая наличие собственного командования, мы предпочли проигнорировать его действия. Появление командира батальона сопровождалось вербальными выражениями недовольства относительно нашего состояния. Один из наших сержантов, действуя в рамках установленных правил, дал соответствующий ответ, что стало кульминационным моментом инцидента.

Попытки майора добиться нашего подчинения не увенчались успехом, так как мы были привержены дисциплине и подчинению исключительно своему непосредственному руководству. В этот момент вмешался наш командир, который, вступив в диалог с майором, прояснил ситуацию, подчеркнув, что только он имеет право определять порядок нашего размещения и питания. Это заявление позволило урегулировать конфликт.

С наступлением тишины мы занялись поиском альтернативных форм досуга, используя доступный нам магнитофон. Мы обратились к начальнику караула с вопросом о времени заступления на службу, получив информацию о предоставлении нам трехдневного отдыха. В случае наличия гражданской одежды разрешалось посещение города, в противном случае рекомендовалось воздерживаться от выхода в форме. Учитывая отсутствие гражданской одежды у большинства из нас, мы имея ее приняли решение переодеться и отправиться на прогулку по городу.

В городской среде мы столкнулись с многоязычным контингентом, однако наличие русского языка обеспечивало нам возможность коммуникации

.

В процессе рекогносцировки своих социальных контактов я вспомнил о существовании знакомой по имени Лариса Дришпан, проживающей в городе Фрунзе. Ранее она неоднократно приглашала меня посетить её и звала в гости после завершения службы в армии. В свете этого воспоминания, в сотрудничестве с моим товарищем, мы осуществили поиск адреса её проживания и направились к ней.

Прибыв на место, мы осуществили попытку контакта с хозяйкой жилища, однако она сообщила, что в настоящий момент находится на даче, расположенной в районе озера Иссык-Куль, где занимается подготовкой к экзаменам. Ввиду нашей заинтересованности в данной персоне, а также с учётом того, что озеро Иссык-Куль является известным природным объектом, известным мне преимущественно по материалам учебной географии, мы приняли решение о поездке в указанный регион.

Прибыв к месту назначения, мы столкнулись с климатическими условиями, характеризующимися температурой воздуха в диапазоне 28-30 градусов Цельсия при полном отсутствии ветра. Для достижения нашей цели мы воспользовались услугами дизель-электропоезда, следовавшего в направлении города Пржевальск, откуда далее пересели на другой поезд, следующий непосредственно до Иссык-Куля.

Однако, к нашему сожалению, наши планы по встрече с Ларисой оказались нереализуемыми. В процессе подъёма в горные районы мы поняли, что на нас были одеты только легкие рубашки, тогда как температура в горах не превышала 5-8 градусов Цельсия. С каждым шагом наш путь сопровождался снижением температурных показателей, что окончательно убедило нас в невозможности встречи. В результате мы были вынуждены ограничиться прогулками по окрестностям.

Мы вернулись во Фрунзе, где продолжили наслаждаться прогулками по городу, обогащая свои впечатления и расширяя горизонты знаний о культурной и природной специфике

Оказалось, что в этом подразделении самоволка была не так уж проста. Сначала я думал, что местные шутили про прапорщика, который стреляет. Они так и говорили: «прапорщик, который стреляет». И советовали, если уж идти в самоволку, то через КПП, а не через забор или дыру в заборе, потому что он может начать стрелять. Спасибо им за эту информацию, потому что мы сами, встретив его, убедились, что это правда.

И вот тут полковник Кашинцев наконец поставил задачу. Она показалась мне простой: сопровождать эшелон с призывниками из разных аулов и доставить их в Чебаркульскую дивизию. Мы привели себя в порядок, вооружились и снова отправились на вокзал.

Прибыв на вокзал, нас с другом отправили к двум товарным вагонам. В один загружали продукты, а в другом стояла кухня. Я был расстроен, что мне досталась такая участь – работать при кухне. Но потом понял, что, возможно, мне просто повезло.

Вечером после загрузки вагона продуктами мы сильно устали. Решили отдохнуть, сходили в магазин и купили пива и ещё чего-то, уже не помню. Оказалось, в Киргизии, как и на юге, темнеет рано. Часов в восемь стало совсем темно, а электричество не подключили. Это нас совсем не радовало.

Перекусив наспех и выпив пива, что ещё оставалось, мы легли спать. Но выспаться не удалось. Ночь была прохладной, несмотря на дневной зной, и под утро мы замёрзли.

Утром, когда взошло солнце, стало теплее и веселее. Появился наш начпрод, прапорщик с неизвестной фамилией. Он попросил открыть вагон с продуктами якобы для ревизии, а сам взял немного гречки, масла, хлеба и тушёнки. Позже я понял, что он продавал это местным.

Мы спросили, когда мы отправимся. Он ответил, что как только соберут призывников и рассадят по вагонам, мы поедем. Так мы провели в вагоне почти трое суток. Еды было больше чем достаточно, но на второй день она наскучила. Хотелось чего-то домашнего. Денег тоже не осталось.

Тогда мне пришла идея, которая показалась мне глупой, но возможной. Наш вагон стоял на пешем переходе через вокзал. Утром люди шли в одну сторону, а вечером возвращались. Я взял на себя роль добытчика. Открыл дверь тамбура, сел на подножку и начал знакомиться с девушками.

Многие из них смотрели на меня косо, но были и те, кто останавливался и начинал разговор. Так я заводил знакомства.

В результате я установил контакт с тремя молодыми девушками, которые, выслушав моё описание критической ситуации, проявили сочувствие и готовность оказать помощь. В течение дня они выразили намерение доставить нам продовольственные запасы из своих жилищ. Вечером, приблизительно в 19:00, они осуществили свою миссию, принеся с собой куриные ножки, сыр, колбасу и свечи.

Этот акт альтруизма позволил нам организовать импровизированный пиршество в условиях, когда доступ к базовым ресурсам был ограничен. В течение нескольких часов мы наслаждались общением, делясь личными историями и переживаниями, что способствовало созданию атмосферы взаимопонимания и поддержки. Однако, в 19:30 поезд тронулся, что вызвало беспокойство у наших благодетельниц, опасавшихся быть вовлечёнными в непредвиденные обстоятельства. Они поспешно покинули вагон, оставив нас продолжать наше мероприятие.

В течение ночи поезд неоднократно перемещался по различным маршрутам, но к утру следующего дня мы вновь оказались на месте стоянки. Несмотря на эти внешние изменения, наше состояние улучшилось благодаря удовлетворению базовых потребностей в питании, что позволило нам восстановить силы и нормализовать режим сна.

На следующее утро, после пробуждения и выхода на улицу, я обратил внимание на то, что напротив остановился почтово-пассажирский вагон. Сидя в тамбуре и наслаждаясь теплом летнего солнца, я наблюдал за происходящим. К вагону подъехал трактор с тележкой, двери открылись, и началась выгрузка посылок, писем и других отправлений. В этот момент мое внимание привлекли две девушки, которые, как я понял, были экспедиторами данного вагона: одна – молодая киргизка, другая – русская.

По завершении погрузочно-разгрузочных работ мы решили познакомиться с девушками. Одну из них звали Гуля, другую – Аня. Аня была из города Новосибирска и уже давно работала экспедитором почтового вагона. Как можно было предположить, следующий вечер мы провели в их компании. Гуля, местная жительница, сбегала домой, напекла пирогов и вечером принесла их. Вечер в женской компании оказался чудесным, но, к сожалению, все хорошее имеет свойство заканчиваться.

Прибыл начальник караула и объявил о необходимости приведения состава в состояние боевой готовности. Я долго размышлял о том, что подразумевается под "боевой готовностью"в контексте эшелона с призывниками. Однако вскоре я узнал, что имел в виду начальник. Ближе к обеду два вагона начали свое движение.

Начался процесс формирования состава, который сопровождался постоянным перемещением вагонов из одного отстойника в другой, их установкой то перед паровозом, то в середину состава. В итоге мы оказались в середине состава, и наш эшелон подали на перрон города Фрунзе.

Такого скопления людей я ещё не наблюдал ни на одном железнодорожном вокзале. Толпа издавала специфический акустический фон, характеризующийся смешанными звуками рыка и криков. Впоследствии я идентифицировал этот шум как проявление эмоций родственников и провожающих. Когда прозвучала команда на посадку, началась эмоциональная кульминация: матери не отпускали своих детей, цепляясь за них с непреодолимой силой. В ряде случаев приходилось применять физическое воздействие для обеспечения посадки призывников в вагоны. Ситуация обострилась до критической точки, когда матери легли поперёк рельсов перед составом, несмотря на все попытки уговорить их покинуть это место. Лишь благодаря вмешательству старейшины, обладающего значительным авторитетом, удалось убедить их подняться, что позволило начать движение поезда.

Я полагал, что на этом инцидент исчерпан. Однако, как оказалось, мои предположения были ошибочны. Через некоторое время наш состав прибыл на станцию Луговая, где проводились процедуры закачки питьевой воды в вагоны и проверка колёсных пар. Появление напротив нас почтово-багажного состава и вагона с нашими знакомыми Аней и Гулей вызвало у нас чувство радости и предвкушения встречи. К сожалению, мы не могли покинуть свои места, поскольку это было строго запрещено. В течение почти трёх часов мы поддерживали коммуникацию через визуальные и жестовые сигналы, а также посредством голосового общения, договариваясь о встрече после окончания службы в армии и обмениваясь адресами с Аней. После завершения всех подготовительных мероприятий, включая заправку водой, наш состав отправился в путь.

В этот день в вагоне произошла драка с применением ножей. Не могу понять, откуда у них взялись ножи, ведь перед посадкой всех тщательно досматривали.

Позже выяснилось, что проводницы, работавшие с призывниками, заранее купили алкоголь и наркотики и продавали их тайно. Таких случаев за время пути было немало. Одного призывника просто выбросили из окна.

Начали готовить еду для призывников. Из-за жары в вагоне были открыты двери, и это было самое прохладное место, хотя в топке горел огонь. Когда каша была готова, на кухню потянулись парни с термосами. Мы спрашивали, как там, но нам не отвечали, только проводили пальцем по горлу и делали недовольное лицо. Было ясно, что там было не очень хорошо.

Пришлось разделить призывников на группы. Конфликты между разными группами – русскими, узбеками, киргизами, таджиками – становились всё чаще и ожесточённее. Мы заходили в закрытые вагоны, стреляли в потолок, чтобы все успокоились, и отбирали русских, формируя из них два вагона. То же самое мы сделали с представителями других национальностей. Стало немного легче.

Атмосфера в вагонах была ужасной. Люди, которые впервые увидели поезд и никогда не ели масло и сахар, вели себя как первобытные люди. Везде стоял отвратительный запах трав, наркотиков, пота и чего-то ещё, что я до сих пор не могу понять. Происходило нечто ужасное: местные проводницы за деньги отдавались призывникам. Это было что-то невообразимое.

К счастью, я находился рядом с кухней, поэтому это касалось меня только тогда, когда требовалась помощь в разнимании дерущихся абреков. По пути мы несколько раз останавливались из-за того, что из окон нашего состава вылетали бутылки и попадали в лобовые стёкла встречных поездов, идущих в противоположном направлении. Несколько раз приезжала милиция, проверяла и снимала с поездов пострадавших в драках призывников. Такого я не видел ни до, ни после. Конечно, до достопримечательностей уже не было никакого дела.

На станциях начальник продовольственной службы осуществлял коммерческую деятельность, реализуя продовольственные товары, включая гречневую крупу в мешках, рис, хлебобулочные изделия, масло и консервированное мясо. Очевидно, что данная практика не являлась для него первой, и он получал значительный доход от подобных операций.

В заключительный день пути рацион призывников был ограничен перловой крупой, без использования консервированного мяса, поскольку запасы последнего были исчерпаны.

Единственным периодом относительного спокойствия было ночное время, когда предоставлялась возможность находиться в движении и наблюдать за бескрайними просторами пустыни. В редких случаях мы организовывали развлекательную деятельность, осуществляя стрельбу трассирующими боеприпасами из автоматического оружия. Трассы от выстрелов уходили за горизонт, создавая впечатляющее зрелище.

По прибытии на станцию «Мисяш» был проведен анализ итогов нашего маршрута. В ходе данного анализа были выявлены несколько призывников, которые были исключены из состава группы. Некоторые из них получили ранения, а, к сожалению, некоторые погибли.

Языковой барьер также представлял собой значительную проблему. Среди призывников оказались лица, не владеющие русским языком, что затрудняло коммуникацию и выполнение необходимых инструкций. В связи с этим возникала необходимость в проведении минимального курса обучения русскому языку.

В конечном итоге, все более 400 человек, перевезенные и распределенные по частям, впоследствии служили совместно с русскими призывниками, находившимися в двух вагонах, которые мы сопровождали. Взаимодействие с ними происходило на регулярной основе. Они проявляли готовность к общению и выражали искреннюю благодарность за совместное путешествие.

Вот и всё, как говорится, на этом можно было бы завершить рассказ о моём длительном самоволе.

Хочу добавить, что, когда мы вернулись в часть, меня сразу же вызвал командир, майор Дрынк. Он долго и сбивчиво кричал на меня, потому что до последнего не знал, где я был. Он кричал, что отправит меня под трибунал и что я буду служить в дисциплинарном батальоне.

С такими невесёлыми мыслями я сидел в каптерке после отбоя и думал, что будет завтра. Вдруг раздался звонок на тумбочке дневального, и дневальный позвал меня к телефону. Звонил начальник штаба полка, подполковник Бондаренко. Он задал мне всего один вопрос: «Ты свободен?» Я ответил, что да.

Он сказал, чтобы я переоделся в парадную форму, шёл в штаб, получал документы и отправлялся на Камчатку с офицером первой роты, Агафоновым. Так утром я уже летел на Дальний Восток, но это уже другая история.

УЧИЛИЩЕ Глава 1 поступление

ГЛАВА 1

Поступление в музыкальное училище

В период окончания восьмого класса встал вопрос о дальнейшем образовательном пути. Ввиду отсутствия социального взаимодействия в девятом классе, обусловленного спецификой моих музыкальных интересов, я принял решение о поступлении в музыкальное училище имени П. И. Чайковского.

Под руководством педагога Елизаровича была разработана программа для вступительных испытаний, включающая произведения из русской народной музыки, эстрадные композиции, полифонические произведения и виртуозные этюды. Среди последних выделялись «Полёт шмеля» Н. А. Римского-Корсакова и другое произведение, название которого к настоящему моменту утрачено.

Процесс подготовки начался в апреле и продолжался до первых чисел июня. Ввиду того что педагог обучался на заочном отделении Института искусств, с июня он был вынужден покинуть город, оставив мне самостоятельное выполнение заданий по отработке программы. В этот период я также уделял время отдыху и социальным контактам, несмотря на предстоящий экзамен.

Экзаменационный день, назначенный на 8 июля, а 7 июля день рождения моей сестры. В связи с этим мы пригласили друзей и родственников для празднования. В разгар праздника домой вернулся педагог, чтобы оценить мою готовность к экзамену. Несмотря на первоначальное намерение избежать участия в торжествах, он согласился прослушать подготовленную программу.

Мои друзья, скептически настроенные по отношению к возможностям аккордеона, проявили интерес к прослушиванию. Педагог, продемонстрировав виртуозное владение инструментом, исполнил произведения зарубежных композиторов, вызвав восхищение присутствующих. В завершение праздника он исполнил несколько композиций, сопровождаемых традиционными тостами.

На следующий день, 8 июля, я прибыл в училище для сдачи экзамена. В аудитории, помимо комиссии, находились абитуриенты, представляющие различные музыкальные направления. Первым выступил Лёва Шутале, исполнивший произведение на баяне. Его выступление оставило у меня ощущение превосходства других кандидатов.

Когда подошла моя очередь, я вошёл в аудиторию и приступил к исполнению программы. Завершив первое произведение, я перешёл к полифонии. Председатель комиссии остановил меня, предложив продолжить исполнение. Затем я исполнил «Полёт шмеля», который, по моему мнению, был завершён значительно быстрее, чем это ожидалось.

После окончания выступления комиссия удалилась на совещание. Ожидание результатов было напряжённым, длившимся около 40 минут. Наконец, двери аудитории открылись, и педагог, держа списток в руке, объявил результаты. Оценки варьировались от тройки до пятёрки с плюсом.

Узнав, что моя оценка – пятёрка с плюсом, я был потрясён. Я полагал, что мои коллеги по экзамену продемонстрировали более высокий уровень исполнительского мастерства. Однако председатель комиссии, подойдя ко мне, отметил, что я единственный кандидат, получивший столь высокую оценку.

После экзамена я встретился с друзьями, которые поздравили меня с успешным прохождением испытаний. Таким образом, поступление в музыкальное училище имени П. И. Чайковского стало результатом упорной работы, веры в свои силы и поддержки педагога.

УЧИЛИЩЕ Глава 2 1 Курс

ГЛАВА 2

1 Курс

И вот наступило 1 сентября , в 8:30 утра я явился в училище, чтобы приступить к занятиям, мы встретились с ребятами со своего отделения и все вместе пошли на общее собрание, перед нами выступил директор музыкального училища Владимир Иванович Турченко, рассказал о процессе учёбы, отвечал на наши вопросы, ну и, конечно же, пожелал хорошего учебного года. После этого мы начали знакомиться с учителями, которые в дальнейшем будут преподавать как специальные предметы, так и общеобразовательные. Весь наш курс состоял из ребят, окончивших 8-й класс, только несколько человек были после десятого. После того как мы познакомились с преподавателями, занятий не было, поэтому мы решили познакомиться между собой, а на следующий день уже начались, мы завидовали тем ребятам, которые поступили после десятого, у них не было общеобразовательных предметов, и расписание для них более компактным, так как музыкальное училище находилось довольно в старом здании, то кабинетов для одновременной учёбы не хватало, и поэтому расписание было составлено таким образом, что можно было учиться с 8:30 до 9:00 вечера, но мы к этому быстро привыкли, больше всего нравились занятия с оркестром народных инструментов, меня определили в группу контрабас балалаек, мне нравился этот большой инструмент, который издавал мощные басы, занятия после феджио и гармонии мне нравились чуть меньше, а такой предмет, как муз литературу, я, возможно, даже ненавидел, где-то через месяц учёбы у нас состоялась первая общественное мероприятия под названием посвящение в первокурсники, мероприятия было довольно весёлое, старшекурсники придумали нам всякие конкурсы, проходя которые были потихоньку приближаться посвещению в первокурсники, там я познакомился с ребятами старше меня, и с некоторыми из них у меня завязались товарищеские отношения. В итоге это мероприятие закончилось поздно вечером, я отправляюсь домой, я узнал, что многие ребята, с которыми я учусьживут в одном районе, общежития в музыкальном училище не было, и поэтому иногородним ребятам приходилось снимать квартиры. для занятий на инструментов, классов тоже не хватало, и поэтому в училище куда ни глянь, везде звучала музыка, в любом уголке кто-то стоял и занимался на инструменте, и это создавало какую-то атмосферу, мои занятия по специальности проходили в консерватории, два раза в неделю я брал свой инструмент из дома, туда, время летело быстро, и не успели мы оглянуться, как пришла пора первой сессии. Если честно сказать, студент из меня был не очень, как оказалось, но тем не менее сессию всё же сдал без хвостов, к тому времени я уже сдружился со многими ребятами из разных отделений, среди друзей были и духовыики, и струнники, и теоретики, мы все жили одной большой дружной жизнью, где-то в конце декабря меня остановил директор училища, спросил, не хочу ли я подработать ночным сторожем. Ну какому же студенту не нужны лишние деньги, конечно, я сразу же согласился, не вдаваясь в подробности, как оказалось, работа оказалась совсем несложной, после 10:00 вечера училище нужно было закрыть на ключ, и всё, а после 10:00 я остановился хозяином учебного заведения, как впоследствии оказалось, директор предложил ещё это уже работу двум студентам, которые были моими товарищами, и наш график сутки через двое, и вот я заступил на первое своё дежурство в 10:00 вечера, закрыв входную дверь за дежурным преподавателем, я остался один в училище, я включил телевизор в учительской, составил мягкие стулья постелил до них подушку и улёгся смотреть его, и тут до моего слуха начала доходить звуки какого-то движения, я вышел в раздевалку, я увидел парня с трубой, я был настолько изумлён, что даже не знал, что сказать, парень посмотрел на меня, усмехнулся, спросил, что новенький, и сказал: «Не бойся, ещё многое увидишь здесь», как потом оказалось, он вообще жил в училище под лестницей, там у него была оборудована комната, и он жил там со своей девушкой, он мне многое, рассказал, студенты-пианисты остаются на ночь заниматься на инструменте, так как из-за того, что у них инструментов на съёмных квартирах, да и поиграть на трубе или тромбоне на съёмной квартире тоже не очень, поэтому в дальнейшие свои дежурства я привык, когда входную дверь стучали и приходил кто-то из студентов, либо эти девчонки и ребята и оставались на ночь заниматься, в скором времени на ночь начали Оставаться и мои друзья, которые просто приходили в гости, мы дурачились, придумывали всякие мелкие шалости, устраивали на сцене концерты, вообще весело проводили время.

Окутанные тишиной классов, мы погружались в мир сольфеджио, где каждая нота была словом, каждая пауза – вздохом. Преподаватели, словно алхимики, превращали хаос звуков в стройные аккорды знаний, раскрывая перед нами гармонию музыкальной вселенной. Гаммы и упражнения, казавшиеся поначалу рутиной, постепенно обретали смысл, открывая путь к пониманию мелодии и ритма.

За дверями кабинета сольфеджио нас ждала музыкальная литература – путешествие сквозь века и стили. От барочных фуг Баха до джазовых импровизаций Гершвина, мы исследовали биографии композиторов, анализировали их шедевры, пытаясь разгадать секреты их гения. Исторический контекст оживал на страницах учебников, перенося нас в эпохи, когда музыка была неотъемлемой частью жизни общества.

Не менее важными были занятия по хоровому пению, где наши голоса сливались в единый поток, создавая мощные и трогательные произведения. Под руководством опытного дирижера мы учились чувствовать друг друга, дышать в унисон, понимать язык дирижерских жестов. Репетиции перед концертами были наполнены волнением и предвкушением, а сами выступления становились настоящим праздником музыки и единения.

Таким образом, каждый день в училище был наполнен не только теорией и практикой, но и вдохновением, желанием познавать новое и стремлением к совершенству. Сольфеджио, музыкальная литература, хоровое пение – все эти дисциплины, словно грани одного бриллианта, формировали нас как музыкантов и личностей.

Мне всегда нравились занятия в оркестре народных инструментов. Этот мир, где переплетались звуки домр, гуслей, баянов, был для меня настоящим откровением. Особенно я любил наблюдать за контрабасом и бас-балалайкой.

Контрабас, этот гигантский инструмент, словно древний дух, извлекал из своих глубин гулкие, вибрирующие ноты. Они проникали в самую душу, создавая ощущение незыблемой основы, на которой строилась вся музыка. Смотреть на басиста – это было зрелище, полное силы и сосредоточенности. Его руки, словно корни дерева, крепко держали гриф, а движения смычка казались плавными и уверенными.

Бас-балалайка, напротив, была инструментом более легким и подвижным. Ее треугольная форма, казалось, символизировала простоту и непосредственность народной души. Ее звонкие, чуть хрипловатые звуки вносили в музыку задор и игривость. Пальцы балалаечника порхали по струнам, словно бабочки над лугом, извлекая из инструмента каскады мелодий.

Сочетание этих двух басовых инструментов создавало уникальную музыкальную палитру. Контрабас давал глубину и мощь, а бас-балалайка – легкость и живость. Вместе они создавали фундамент, на котором строились все остальные голоса оркестра, создавая неповторимую атмосферу народной музыки, наполненную теплом, искренностью и глубокой связью с традициями. Эти занятия навсегда останутся в моей памяти как источник вдохновения и любви к народному искусству.

Ночные дежурства в училище всегда казались чем-то вроде тайного ритуала, ускользающим от серой обыденности будней. Засыпающее здание, гулкий коридор, слабое мерцание дежурного освещения – все это создавало атмосферу таинственности и уединения. В такие моменты начинаешь слышать тишину, видеть тени, оживляющие предметы. Мысли текли медленнее, становились глубже, открывая новые грани знакомых вещей.

Иногда, когда ночь казалась особенно долгой, а учебники особенно скучными, случалось чудо – приходили друзья. Не предупреждая, просто появлялись на пороге, с термосом горячего чая и пачкой печенья. И тогда тишина разрывалась смехом, а скука растворялась в потоке рассказов и воспоминаний.

Эти спонтанные ночные посиделки становились островками тепла и дружбы в холодной академической рутине. Мы делились мечтами, страхами, планами на будущее. В свете дежурной лампы казалось, что мы создаем свою собственную вселенную, наполненную общими надеждами и взаимной поддержкой.

В такие моменты понимаешь истинную ценность дружбы, ее способность согревать в самые темные времена. И пусть наутро нас ждал строгий преподаватель и гора невыученных заданий, в памяти оставался лишь теплый свет ночной лампы и смех друзей, победивших тишину училища.

иногда мы ночью устраивали на роялях спальные места за чир нас рунал директор. Но это было не злорадство, а скорее вынужденная мера, порожденная студенческой нищетой и жаждой творчества, которое не всегда вмещалось в рамки университетских стен и расписаний. Рояли, величественные и обычно неприкасаемые, становились нашими временными убежищами, мягкими ложами под покровом темноты.

А директор… что директор? Он был человеком строгим, но справедливым. Он, конечно, не одобрял наши ночные художества, но, кажется, понимал ту страсть, которая двигала нами. Он видел в нас не просто нарушителей спокойствия, а молодых, горящих идеями людей, которым иногда нужно немного больше пространства, чем им полагалось.

Возможно, именно поэтому его редкие замечания звучали скорее как ворчливое предупреждение, чем как суровый приговор. Мы же, чувствуя его скрытую снисходительность, старались не переходить грань дозволенного, оставляя рояли в целости и сохранности, а главное – не прекращая творить. И, может быть, именно эти ночи на роялях и стали тем толчком, который в дальнейшем определил наш путь

Вчерашний школьник, игравший гаммы в свое удовольствие, вдруг оказывается в эпицентре музыкального водоворота, где каждая нота на вес золота, а каждая ошибка – повод для разбора полетов.

Помню свой первый экзамен по сольфеджио. Нервы – стальные канаты, натянутые до предела. Преподаватель, строгий, как Бах, смотрит поверх очков, а ты пытаешься уловить мельчайшие интонации в его голосе, чтобы правильно записать диктант. Кажется, что время остановилось, и каждая секунда длится целую вечность.

Но после сольфеджио – гармония. И тут уже немного легче. Аккорды складываются в красивые последовательности, как пазлы в большой картине. Появляется ощущение, что ты понимаешь, как устроена музыка изнутри, что ты можешь не только играть, но и создавать её.

И конечно же, специальность. Фортепиано, скрипка, духовые – каждый погружается в свой мир звуков и образов. Руки бегают по клавишам, смычок скользит по струнам, воздух наполняется мелодиями. И вот тогда приходит понимание, что все эти усилия, вся эта нервотрепка – не зря. Потому что музыка – это жизнь. И первая сессия – это всего лишь первый шаг на большом музыкальном пути.

Армия Глава 3 учебка полигон

Как я и говорил в предыдущей главе, расскажу историю о том, на какую хитрость пошло командование для того, чтобы меня не отправили за границу после сдачи всех экзаменов и получения званий. Оркестр понимал, что меня как прикомандированного заберут из оркестра, и ему придётся искать нового басиста, поэтому он договорился с командиром полка Петроченко отправить меня, где должны были проходить окружные учения. Так как у покупателей время для сбора команд для своей части было ограничено, то дирижёр решил, что в неразберихе ввиду моего отсутствия ему удастся оставить меня у себя в оркестре как штатную единицу. Наш учебный полк на глазах редел, покупатели забирали каждый день несколько десятков человек и увозили их в неизвестном для нас направлении. А так как для подготовки окружных учений нужны были тоже люди, то туда начали отправлять всех оставшихся сержантов. Это коснулось оркестра. Это коснулось и дембелей которые прослужили свое, которым весной надо было демобилизоваться, А как это принято перед дембелем, им дали дембельский аккорд. В итоге они вместе со мной поехали на полигон.

Полигон находился в километрах в 60. Нас погрузили в автомобиль «Урал», и мы отправились на место своей новой службы. Приехав на полигон, мы начали разбивать армейские палатки. Жить предстояло нам в них. В течение трёх дней мы обустраивали свой выездной лагерь. После того как мы закончили работу в лагере, поступил приказ выдвинуться на сам полигон для постройки блиндажей, окопов и прочих укреплений. Благо на полигоне почва была песчаной, и копать траншеи с блиндажами было не так сложно. Выкопав свой участок обороны, мы садились на «Урал» и ехали в местное лесничество, где лесник нам показывал на деревья, мы рубили, из которых в конце концов делали накаты, укрепляли траншеи. Это была довольно тяжёлая работа. Возвращаясь с полигона в лагерь, мы были очень уставшие, сразу же валились. Один раз в неделю у нас был выходной. Большое озеро, и мы решили искупаться в нём. На берегу мы разделись до гола. Сами понимаете, купальных костюмов у нас не было. И ринулись в тёплую воду. Каково же было моё удивление, когда я решил поплыть, то мои руки цепляли что-то склизкое и шершавое. Это также прикасалось к моему телу. В итоге это оказались караси. Оказывается, их в этом озере разводили, и вода в нём практически кипела от них. Недолго думая, после купания пилотка и наловили карасей и принесли их в лагерь, где приготовили на костре и с удовольствием их съели. Рядом с нашим лагерем стоял лагерь, в котором жили призванные на двухмесячную переподготовку. Со стороны они казались какой-то бандой. Вся форма у них была без опознавательных знаков, ни эмблем, ни принадлежности. Естественно, там были дядьки, и каждый вечер они умудрялись ходить в посёлок, покупать там спиртное и после его и спите устраивать небольшие дебоши. Мне нравилось жить в полевом лагере на свежем воздухе. От полевой кухни всегда шёл приятный дымок, и я был очень доволен здесь. Через какое-то время мы закончили с окопами и блиндажами, и нам поступил приказ устанавливать мишени.

Как оказалось, мишени бывают разные: ростовые мишени, мишени орудий. И у каждой мишени был свой подъёмник. Так как габариты мишени отвечали, то размеры подъёмника были тоже разными. Довольно сильно большой подъёмник танковой мишени весил, наверное, килограмм 250, и вот эти подъёмники установить в определённых местах, определённой глубины яму. Говорит Яну – это полбеды. Так мы находились в армии. Да, все знают, что-нибудь пытаюсь выполнить приказ быстро, когда могут отменить. И вот остались последние часы до начала учений. Ещё осталось поставить один танковый подъёмник. Мы уже вырыли яму, сняли с «КамАЗа» его и начали устанавливать. Как приехал не сказал: «Не в том месте устанавливаете» и показал в метрах 15 правее. Нам пришлось копать опять яму, и только начав это делать, подъехала очередной полковник и сказал: «Зачем мы здесь его ставим? Было же сказано ставить там, где мы уже выкопали яму». Короче, как всегда, армейская неразбериха. Ну что нам оставалось делать? Вручную мы потащили этот подъёмник обратно к первой яме. Пока мы устанавливали последнюю мишень, заметили, что вокруг нас уже никого не было, а так как полигон находился в степи, то, оглянувшись, мы поняли, почему про нас просто забыли.

Поставишь мишень – мы оделись и начали выдвижение в свой полевой лагерь, и в это время прозвучал выстрел. Видал нам понять, что учения начались. Если честно, я сильно перепугался, потому что понял, что началась подготовка. Снаряды свистелинад нашими головами. Мы уже бегом бежали до линии первой обороны и, добежав, прыгнули в окопы. По этим окопам мы начали пробираться к своему лагерю, пока мы, земля вся дрожала от взрывов снарядов, в некоторых местах плохо уложены, они начали рассыпаться. Но вскоре всё стихло, но через какое-то время мы услышали другой звук, который давал нам понять, что в воздухе подняли авиацию. Над нашими головами куда-то дальше в сторону укреплений пронесли самолёты, и опять послушались звуки взрывов – это бомбардировщики отработали по дальним позициям. Звук двигателей самолётов, и на его место пришёл рёв дизельных двигателей – это пошли в атаку танки. К этому времени добрались до лагеря не так страшно. Когда мы пришли в лагерь, то узнали ещё одну новость, что во время начала учений при стрельбе из РПГ один снаряд угодил к нам в лагерь, а один снаряд попал в село, где разнёс курятник. Только тогда мы поняли, как там повезло, что мы смогли выбраться с полигона. На следующий день нам объявили, что в.

Вступление

Я родился

Яркий свет бьет в глаза, нечем дышать, а ведь минуту назад было так тепло и уютно. Конечно немного тесновато, но чувствовалась безопасность и защищенность от всех напастей и невзгод. Но, увы, мое время пришло, познать этот мир. Какой он будет для меня, что мне готовит, какие ставит препятствия, сложности и проблемы?

И вот сильный удар по пятой точке ( можно было бы и по легче ), возвращает меня в реальность новой жизни. Рождается крик –

« Верните меня обратно, я не хочу, мне страшно», но все улыбаются, чему то радуются! Мосты обрублены и нужно бороться , пробиваться ,чтобы жить! Ну что вызов сделан. Мир, неизвестный, холодный и жутковатый теперь будет моим домом. Чудовище в белом халате произносит своим грубым голосом, чуждые мне слова о каком- то весе, росте и поле. Не знаю почему, но я понимаю, что жизнь моя началась и сопротивление бессмысленно! Очень хочется есть! Там у меня такой проблемы не было. Как говорится флаг в руки, вперед и с песней! В это время взрослые почти нас не понимают. Лежишь, кричишь, что неудобно, пеленка давит, а тебя кормить начинают, вместо того что бы на животик перевернуть. Когда ни что не беспокоит, обязательно нужно потеребить по щекам и разбудить и т.д. и т.п. Ну что делать, приходится учиться их языку и постепенно забывать свой родной, который понятен только тебе ))).

Проходит время, и я начинаю понимать, что крик – это твой главный инструмент коммуникации. Хочешь есть – кричи, мокро – кричи, просто скучно – тоже кричи. И ведь работает! Эти большие, не всегда понимающие, но любящие существа, окружающие тебя, стараются угадать твои желания. Постепенно ты начинаешь различать их лица, голоса, запахи. Мама – это тепло, еда и покой. Папа – это большие руки, которые подбрасывают тебя вверх и от которых немного страшно, но весело.

Проходит время, и вот я уже осваиваю азы этого нового мира. Учусь фокусировать взгляд, различать лица, запоминать голоса. Мир вокруг начинает приобретать краски, формы, запахи. Игрушки – это новые объекты для изучения, их можно грызть, трясти, бросать.

Первые движения, первые попытки ползать. Это огромный прогресс! Теперь я могу сам добраться до интересующего меня объекта. Конечно, путь не всегда легок, часто приходится преодолевать препятствия в виде диванных ножек и маминых ног. Но это только закаляет волю к победе.

Первые слова – это еще один шаг к пониманию этого мира. "Мама", "папа", "баба"– эти звуки вызывают бурю восторга у окружающих. Я же просто повторяю то, что слышу, и радуюсь их реакции. Ведь внимание – это самое главное!

И вот я уже не ползаю, а хожу! Мир становится еще больше и интереснее. Теперь я могу исследовать каждый уголок квартиры, заглядывать в шкафы, дергать за провода, пробовать на вкус все, что попадается под руку. Взрослые, конечно, не всегда в восторге от моей любознательности, но я-то знаю, что все это «ради науки».

Время летит незаметно. Я расту, учусь, познаю мир. И хотя иногда бывает трудно и страшно, я знаю, что впереди меня ждет еще много интересного. Ведь жизнь – это приключение, которое только начинается.

Мир начинает раскрываться. Ползание, первые шаги, первые слова. Все это – маленькие победы в освоении этого огромного и неизведанного пространства. Интересно все: яркие игрушки, шуршащие газеты, блестящие кастрюли. Кажется, что впереди целая вечность для исследований и открытий. А взрослые с умилением наблюдают за твоими успехами, радуются каждому новому слову, каждому самостоятельному шагу.

И вот наступает время, когда ты начинаешь осознавать себя как отдельную личность. Появляются свои "хочу"и "не хочу", свои "нравится"и "не нравится". Начинаешь отстаивать свою точку зрения, пусть и с помощью того же крика. Взрослые называют это "кризисом трех лет", но для тебя это просто способ заявить о себе, о своих желаниях, о своем праве на самостоятельность.

И так, шаг за шагом, ты растешь, развиваешься, познаешь мир. Учишься общаться, дружить, любить. Набиваешь шишки, делаешь ошибки, но не останавливаешься на достигнутом. Ведь впереди еще столько всего интересного! И пусть этот мир порой кажется холодным и жутковатым, но в нем есть место для тепла, любви и счастья. А значит, нужно продолжать бороться, пробиваться и жить!

И вот ты уже не просто маленький исследователь, а маленький член общества.

Детский сад – это первый опыт коллективной жизни, первый опыт общения с себе подобными. Здесь учат делиться игрушками, уступать место, помогать друг другу. Здесь впервые сталкиваешься с понятием дружбы и соперничества, радости победы и горечи поражения. Воспитатели становятся временными мамами, которые учат читать, писать и рисовать, рассказывают интересные истории и организуют веселые праздники.

Детский сад – это маленькая модель взрослого мира, где каждый день – это новое открытие. Здесь учат не только азбуке и арифметике, но и основам этикета, умению находить общий язык с разными людьми, разрешать конфликты и отстаивать свою точку зрения. Это время, когда формируется характер, закладываются основы моральных принципов и социальных навыков.

Игры в песочнице, хороводы вокруг елки, утренники с песнями и танцами – все это оставляет неизгладимый след в памяти ребенка. Первые друзья, первые влюбленности, первые обиды и примирения – все это становится важным этапом в формировании личности. Воспитатели терпеливо направляют энергию малышей в нужное русло, помогают раскрыть таланты и развить способности.

Детский сад – это не просто место, где родители оставляют своих детей на время. Это место, где ребенок растет и развивается, учится быть самостоятельным и ответственным. Это место, где он получает первый опыт социализации, который станет фундаментом для его дальнейшей жизни.

И вот, незаметно пролетают годы, и наступает время прощания с детским садом. Впереди – школа, новые друзья, новые знания. Но в сердце навсегда останутся теплые воспоминания о времени, проведенном в детском саду, о воспитателях, которые стали вторыми мамами, и о друзьях, с которыми делили радости и печали.

Школа – это новый этап, новые знания, новые друзья. Буквы складываются в слова, слова – в предложения, предложения – в истории. Учителя открывают перед тобой мир науки, искусства, литературы. Ты узнаешь о великих открытиях, о знаменитых писателях, о прекрасных картинах. Учишься думать, анализировать, делать выводы. И, конечно же, продолжаешь общаться, дружить, любить. Первая любовь, первые разочарования, первые мечты о будущем.

Именно в школе я начинаю осознавать свои сильные стороны и таланты. Кто-то проявляет себя в математике, решая сложные задачи с легкостью. Кто-то увлекается историей, погружаясь в прошлое и изучая судьбы великих людей. А кто-то находит себя в искусстве, создавая прекрасные произведения или вдохновенно играя на сцене.

Школа – это не только учебники и домашние задания, это еще и внеклассные мероприятия, кружки, секции, спортивные соревнования. Это время, когда можно попробовать себя в разных областях, раскрыть свой потенциал и найти свое призвание.

Но школа – это не всегда легко и беззаботно. Бывают трудности в учебе, конфликты с одноклассниками, непонимание со стороны учителей. Важно помнить, что это лишь временные трудности, которые помогут мне стать сильнее и мудрее.

Школа – это важный этап в жизни каждого человека. Это время, когда закладываются основы будущего, формируется личность, определяются жизненные ценности. И пусть школьные годы останутся в памяти как светлое и радостное время, наполненное дружбой, знаниями и мечтами

Подростковый возраст – это время бунтарства и самоопределения. Я больше не ребенок, но еще и не взрослый. Пытаешься понять, кто ты есть, чего хочешь от жизни. Ищешь свой путь, свой стиль, свою компанию. Споришь с родителями, восстаешь против правил, совершаешь ошибки. Но именно в этот период формируется твоя личность, твои ценности, твои убеждения.

Этот период полон внутренних противоречий и внешних конфликтов. С одной стороны, хочется независимости и свободы, с другой – страшно брать на себя ответственность. Хочется быть принятым сверстниками, быть "своим"в компании, но при этом сохранить свою индивидуальность. Это время экспериментов и поиска себя, в том числе и через отрицание существующего порядка вещей.

Бунт – это часто способ заявить о себе, отстоять свое мнение, доказать, что я уже не маленький. Это может проявляться в протесте против школьной формы, в увлечении неформальными субкультурами, в спорах с родителями по поводу выбора будущей профессии. Важно помнить, что бунт – это не самоцель, а средство поиска своего места в мире.

Ошибки в подростковом возрасте – это неизбежный этап взросления. Они помогают понять границы дозволенного, научиться отвечать за свои поступки, извлечь уроки из негативного опыта. Важно, чтобы рядом были взрослые, готовые поддержать и направить, но не подавлять инициативу и самостоятельность.

Самоопределение – это сложный и длительный процесс, который продолжается на протяжении всей жизни. Но именно в подростковом возрасте закладываются основы будущего. Формируется система ценностей, определяется круг интересов, выбирается жизненный путь. Поэтому так важно в этот период быть открытым новому, не бояться пробовать и ошибаться, искать себя в разных сферах деятельности.

В конечном итоге, подростковый возраст – это время больших возможностей и больших испытаний. Это период, когда формируется личность, определяется будущее. И хотя этот путь может быть трудным и тернистым, он ведет к взрослой и осознанной жизни.

И вот я уже стою на пороге взрослой жизни. Полный надежд, планов и амбиций. Готовый покорять мир, добиваться успеха, строить свое счастье. Помни, что все в твоих руках. Не бойся трудностей, верь в себя, иди вперед. И пусть на моем пути встречаются только хорошие люди, а жизнь будет наполнена теплом, любовью и счастьем. Но путь этот, как известно, не всегда устлан розами. Будут и падения, и разочарования, и моменты, когда покажется, что весь мир против тебя. Важно помнить, что это лишь временные трудности, испытания, которые делают нас сильнее и мудрее. Не позволяй им сломить тебя, не теряй веру в свои мечты. Поднимайся, отряхивайся и иди дальше.

Учись на своих ошибках, извлекай уроки из каждой ситуации, будь то успех или неудача. Не бойся просить помощи у близких и друзей, они всегда поддержат и направят. Окружи себя людьми, которые верят в тебя, вдохновляют и мотивируют на новые свершения.

Никогда не забывай о своих ценностях и принципах. Будь честным, справедливым и милосердным. Помогай тем, кто нуждается в твоей помощи, делай мир вокруг себя лучше. Не гонись за материальными благами, ищи истинное счастье в любви, дружбе, самореализации и духовном росте.

Помни, что жизнь – это не спринт, а марафон. Не торопись, наслаждайся каждым моментом, цени то, что имеешь. Будь благодарен за все хорошее, что происходит в твоей жизни, и не забывай о тех, кто рядом с тобой.

И самое главное – оставайся собой. Не пытайся быть кем-то другим, чтобы соответствовать чужим ожиданиям. Ты уникален и неповторим, и именно в этом твоя сила. Верь в свой потенциал, развивай свои таланты и иди своим путем. Пусть твоя жизнь будет наполнена смыслом, радостью и любовью.

Взрослая жизнь – это не только свобода и возможности, но и ответственность. Ответственность за свои поступки, за свою семью, за свое будущее. Ты выбираешь профессию, строишь карьеру, создаешь свой дом. Встречаешь свою половинку, рожаешь детей, воспитываешь их. И учишься на своих ошибках, становишься мудрее, сильнее, опытнее.

Жизнь – это постоянное движение вперед. Никогда не останавливайся на достигнутом, всегда стремись к большему. Учись новому, развивайся, совершенствуйся. Не бойся перемен, они неизбежны. Адаптируйся к новым условиям, используй новые возможности. И помни, что самое главное – это оставаться человеком. Честным, порядочным, справедливым.

Со временем приоритеты меняются. Карьера отходит на второй план, на первое место выходит семья. Дети вырастают, покидают родительский дом, создают свои семьи. И ты становишься бабушкой или дедушкой, нянчишь внуков, передаешь им свой опыт и знания. И наслаждаешься тихой семейной жизнью, окруженный любовью и заботой близких.

И в конце пути, оглядываясь назад, ты понимаешь, что жизнь – это самое ценное, что у тебя есть. И что нужно ценить каждый момент, каждую встречу, каждую улыбку. И что самое главное – это прожить жизнь достойно, оставив после себя добрый след. И что самое важное – это любовь, дружба, семья. И что именно это делает нас счастливыми.

И вот тогда, когда пелена суеты спадает с глаз, и ты видишь истинную картину мироздания, приходит осознание, что погоня за призрачными целями, за богатством и славой, отнимала самое дорогое – время. Время, которое можно было потратить на близких, на любимых, на себя. Время, которое утекло сквозь пальцы, словно песок.

И тогда ты начинаешь жалеть о несказанных словах, о не сделанных поступках, о не прощенных обидах. Жалеешь о том, что не ценил мгновения, не замечал красоты окружающего мира, не радовался простым вещам. Жалеешь о том, что жил в будущем, а не в настоящем.

Но сожаления – это лишь пустая трата времени. Главное – извлечь уроки из прошлого и начать жить по-новому. Начать ценить то, что имеешь, любить тех, кто рядом, и радоваться каждому дню. Начать создавать добрый след, который останется после тебя.

Ведь в конечном итоге, не важно, сколько денег у тебя было, какую должность ты занимал, и сколько славы ты снискал. Важно лишь то, сколько любви ты отдал, скольким людям ты помог, и сколько добра ты посеял в этом мире. Важно то, каким человеком ты был.

И если ты прожил жизнь достойно, если оставил после себя добрый след, если любил и был любим, то ты можешь быть уверен, что твоя жизнь не прошла даром. Ты можешь быть уверен, что ты прожил ее счастливо.

Как начать рассказ о своей жизни? Этот вопрос, вероятно, не возникал у таких великих писателей, как Лев Толстой, когда он приступал к созданию своего великого романа «Война и мир». Однако для меня, автора этого текста, этот вопрос имеет ключевое значение. Понимая, что результаты моей работы могут быть восприняты каждым читателем по-своему, я стремлюсь представить свою историю максимально объективно и правдиво.

Этот текст посвящён людям, которые сопровождали меня на разных этапах жизни: в детстве, юности и зрелом возрасте. Среди них мои друзья, товарищи, знакомые и те, кто случайно встретился на моём жизненном пути. Каждый из них внёс свой вклад в формирование моей личности и мировоззрения.

Все факты, описанные в тексте, достоверны. Некоторые из них могут показаться смешными, другие – грустными, а третьи – невероятными, даже фантастическими. Однако все они основаны на реальных событиях и людях. Все персонажи, упомянутые в тексте, являются реальными людьми, хотя их имена будут изменены для сохранения конфиденциальности.

Автобиографические заметки

На разных этапах своей жизни я сталкивался с разными прозвищами, которые отражали определённые аспекты моей личности и поведения, в конкретный период времени. Эти прозвища были своего рода маркерами моего развития и становления как личности.

В детстве моя мама ласково называла меня «рыжиком» из-за моего ярко-рыжего цвета волос. Однако после трагической потери отца, который мог бы дать мне более значимое прозвище, я остался без его именования. Мои друзья детства называли меня просто «Рыжий», что было связано с моей внешностью. Хотя меня часто дразнили детской поговоркой про лопату и деда, я не обижался на эти шутки, воспринимая их как часть своего жизненного опыта.

С течением времени я взрослел, и моё окружение давало мне новые прозвища, отражающие изменения в моей личности и поведении. В школьные годы меня называли «Курица», хотя я так и не понял причины этого прозвища. Став студентом, я столкнулся с ещё большим разнообразием прозвищ. Мои друзья называли меня «Джон», «Кука», «Кока», «Бугор», «Джонсон». Подруги же предпочитали называть меня «Кукашкой», иногда добавляя: «Злая и страшная Кукашка».

В армии к моему списку прозвищ добавились «Артист» и «Красно солнышко». После завершения службы меня стали называть «Старый», что, вероятно, отражало мой возраст и жизненный опыт.

Несмотря на все эти прозвища, я никогда не обижался на них. Я воспринимал их как часть своей идентичности, как отражение моих действий и поступков в определённый момент времени.

Теперь передо мной стоит задача написать что-то значимое. Желаю себе удачи и надеюсь на благоприятный результат.

Завершающим этапом является выбор названия для моего будущего произведения. Как говорится в известной пословице, «как корабль назовёшь, так он и поплывёт». Надеюсь, что название будет отражать суть моей работы и возможно привлечёт внимание читателей.

Кратко о себе

Детство, несмотря на его насыщенность и потенциальную увлекательность, представляется мне фрагментарным и нечетким. В памяти сохранились лишь отдельные эпизоды, формирующие мозаичную картину моего раннего периода жизни. Одним из таких эпизодов является посещение детского сада, расположенного в непосредственной близости от моего дома. В этом учреждении я познакомился с рядом сверстников, среди которых выделялась девочка по имени Лена, чье присутствие вызывало у меня раздражение. Также я помню мальчика по имени Саша, с которым мы находились в состоянии перманентной конфронтации. В детском саду я испытывал неприязнь к тихому часу и гороховой каше Однако, несмотря на эти негативные аспекты, у меня остались яркие воспоминания о наших детских играх. Одной из таких игр было использование цветка колокольчика для ловли шмелей. Суть игры заключалась в том, чтобы закрыть цветок пальцами и тем самым ограничить возможность шмеля покинуть ловушку. К сожалению, иногда наши попытки заканчивались неудачей, и шмель жалил меня, что вызывало обильное выделение слез и соплей. А незабываемое воспоминание о песнях на эмалированных горшках и ковыряние в носу указательным пальцем! Эх детство!

Переход в первый класс ознаменовался для меня рядом новых впечатлений. Школьная форма того времени была серой и однообразной. Во время подготовки к школе моя мама допустила ошибку при подшивании брюк, в результате чего они оказались мне коротковаты. Что меня изрядно смущало. В школе я познакомился с первой учительницей, Лидией Сергеевной, и классной руководительницей с фамилией Добрая. Период обучения в начальной школе был отмечен дружной атмосферой в классе.

Однако, начиная с пятого класса, ситуация начала меняться. В классе появились лидеры, которые попытались установить контроль над остальными учениками. Их попытки не увенчались успехом, что привело к возникновению конфликтных ситуаций.

Одним из ярких эпизодов этого периода была моя первая любовь к девочке. Я помню, как дергал ее за косички и носил ее портфель. Из-за этой девочки я даже подрался, после чего был исключен из школы и чуть не лишился пионерского галстука. Этот инцидент стал причиной моего перехода в другую школу, которая, как впоследствии выяснилось, была одной из самых престижных в Свердловске.

Несмотря на высокий статус школы, мое обучение в ней было не столь увлекательным. Большинство учеников были заносчивыми и высокомерными, поскольку их родители занимали влиятельные позиции. Это привело к организации травли в мой адрес. Однако я не сдавался и не терял своего достоинства. У меня были друзья во дворе, с которыми мне было интересно и я не чувствовал себя одиноким. Продолжал заниматься музыкой. Я посещал музыкальную школу, где играл на аккордеоне. Мои успехи в музыке были отмечены, я участвовал в конкурсах и даже был показан по Центральному телевидению.

Мой педагог предсказал мне успешное поступление в музыкальное училище, что я и сделал после окончания школы.

После окончания музыкального училища я пошел служить в армию, где провел два года. По окончании службы я продолжил военную карьеру, прослужив два года во внутренних войсках, а затем перешел в органы внутренних дел, где проработал почти 13 лет. В конечном итоге я уволился из органов и начал работать на гражданке.

Таким образом, мой жизненный путь был насыщен различными событиями и испытаниями, которые сформировали меня как личность. В дальнейшем я планирую подробно описать каждую из этих историй, чтобы дать более полное представление о моем жизненном пути.

Армия Глава 1 повестка

365 дней в сапогах

Гл