Рассказы магазина Залицейского

Посвящается Сэру Троглодиту, господину Тимофею, в знак преклонения перед его весëлым творчеством, эти рассказы

Рассказы стола магазина Залицейского

О себе

Ему доставляло удовольствие бродить между магазинных полок, отчаявшись уже что-либо купить.

Что-то неизданное

Зовите меня Григорий. Пока всё идут к писчему столу и берут ручки исполнять важную процедуру приëма на рабочее место, где вам не нужно думать, куда идти, а на душе игривый июль, и меня тянет подойти тыкать к каждому встречному автомату и нарочно близко приступать на мостах и набережных к уступки, доверчиво поглядывая на воду и иначе на свои кроссовки, и подбирать всякий пакет и стеклянные банки на траве и стоять перед телегой, выбирая бумагу и металл, я наëмничаю.

Вам придëтся избегать порядочно, чтобы избежать всë щекотливое, и орехи невзгод держат вас только день. Впрочем, это рекламщикам; я отнюдь не собираюсь получать орехи, наоборот, я ещë могу раздать их всякому, кто слишком долго сидит на месте и для кого однодневный путник есть пришлец и завоеватель. Всякой замечательной этикеткой не сокрыть страшного лица наëмника, страшным ревизором-революционером являющегося перед дверью, какой шулер одевает карты дурака, кажется, он не одевает вовсе, но фокусник что-нибудь в рукаве припрятывает, прежде чем вынуть платки треугольниками и кинуть на ветер, толпе, выкрикивая: "Абракадабра!" Также я собираюсь восхитительно, судари и сударыни. Затем история о подтверждении этих слов.

Сейчас мир теней экрана телефона открыт, я гляжу губительно далеко, римским орлом на легионы императора, своим завистливым глазом; я тыкаю на экран, ещë и ещë – всюду цветные пятна, и вот: меня ожидают фотографироваться, потому что мы, наëмники-работники, представляем лицо народа, каждый – своего, а нет явней изображения, чем ваш фасад, даже портреты, как известно, стирают точность карандашом и кистью художников во имя искусства, кажется, стираются лица в этом нашем караване и потому некоторые наëмники являются с растопяренной бородой и получают место чернорвбочего бессуетно.

Ну, а раз выходит так, что я один одинешенек, значит, и ценюсь высоко среди круга товарищей, и мне достанется цифра покрупней, – рассудил я, Сцдарь, и провëл большим хватким пальцем о пластик поверх экрана, -

Напротив являлись цифры, и я начал прикидывать результаты рулетки работ, и, колеблясь около трëхсот восемьдесчти пяти, ткнул рядом двухсот двадцати семи, и начал понимать: была известная шутка про хамелеон ский народ, затем нажал дважды и напротив значится братская цифра двести семьдесят.

Однозначно, я, Сударь, вправе проложить дорожку дня рассудительно, и потому убегаю в церковь, где минут пять-семь слушаю песни. Платки и трости вблизи, горят свечи, вблизи окон – розы; один только паролонновый ковëр странен здесь, где рядом торгуют воском и росписью икон. Как спокойно мы берëм товары с полок магазина, зная, что покупающий обречëн быть изгнанным из храма! А ведь эта личина рощена с детства горожанина, и, подойдя к путнику проходимцем, я уверен найти такого же посетителя рядов богатств. Я сам люблю торговаться и болтать совместно.

Чувствую, мне пора бежать дальше, сегодня я марафонец, и поезд дел скрежещет дверьми, вот: я внутри и оглядываюсь, теперь из-за курток и кепи марионеток-товаров выбираю печенье, тогда как мои товарищи тянутся к рыбе, потому что мы в лавке провизии, и потребуется вся терпкость конфет Мартина Лютера, чтобы не сгрести и устоять на каменной плитке спокойно, да и они постепенно выедаются начисто. Ну и что тебе, сударь, покоиться на одном квадрате бетона? Довольно тебе того, что ты взял уже; и, пусть римляне также ступают на цемент, ты не в сандалиях, а в кроссовках, и придëтся распихать тьму соблазнов, а иначе ты не успеешь скушать наручники твоего обеда, пробираясь к автоматам касс, куда направлен трудиться.

Так я ухожу из церкви и топаю к месту работы, путно посещая укромные места, где жители закупаются обыкновенно и понятно, так что не стоит объясняться, но я могу позволить себе. Мартин прибивает гвоздь к воротам, – я прохожу мимо механизма ворот. Да и кто из нас не торговец? А раз всякий торговец, почему бы и не поработать в магазине? Кроме того, мне окажут знаки внимания короля, распоряжаясь от кассы до склада и сопровождая также, так ещё заплатят, что я нахожусь на месте, а не где-нибудь в парке, который без меня ничего не потеряет, а потеряет тот художник, который захочет нарисовать этот парк без жителей.

Конечно, вести себя натяжно и попустительно не в обычае королей, и если вас страшит церемониальность и порядочность, не верьте себе, такие процедуры тягостны минутно.

Кнопка-экран

Вообще стол служит источником сближения. Влюблëнные отправляются на свидания, друзья веселятся вместе. Это алтарь бесед. И страж этого алтаря для наëмника пара фотографий, где вывеска магазина видна. Такой театр бывает смешон, оттого что, придя раньше, наëмник может пройтись вдоль полок и касс, оценивая заправским завсегдатаем и китайским императором Запретный город – своë обиталище. Так и я. Прежде чем оставить отпечаток, осматриваюсь: нет ли кого ещё? Ох уж этот страх заблуждения! Взгляните на наëмников: как сообща они сходятся к столу, даже не слышав сигнала об обеде! Вот они покидают места и оказываются перед столом, подобно генералам армии, взирающим орлами на фигурки десятков тысяч подчинëнных, и расставляют блюда, обречëнные на гибель. Обеденный ритуал достоин особенного внимания у любого народа, даже нашего народа магазинщиков. Церемония приëма пищи славится тщательностью и понадобится ваше терпение и избирательность, дабы сохранить естественным в этом многотонном здании, сплошь в устройствах, для дикаря представляющих волшебство и божественные силы, торжественный отдых, привычку мудрецов, да и тогда вслед что-нибудь выходит привередливо всегда. Так уж нами заводится умещаться со своими сотрапезниками. Здесь, в подсобке, вы можете разделить капустный салат с северным ханси, выпить стакан кофе с кубинцем, с информатиком выслушать музыку и с доброй матушкой поболтать о детях, и все они к тому же магазинщики, – народ, который столько понимает в торговле. Замечательное место – наша подсобка! Если склад – посëлок внутри магазина, подсобка – самый положительный участок.