Городские дьяволы

Артём повернул на нужную улицу, когда в наушнике пискнуло сообщение. Он притормозил электросамокат в тени большого раскидистого дерева, нависавшего прямо над дорогой. Остановиться в другом месте не представлялось возможным – градусник подбирался к отметке в плюс сорок. Спина вспотела из-за сумки доставщика.

Артём нырнул в телефон, прекрасно понимая, что это продолжение разговора с женой. Того разговора, который надо всенепременно закончить, даже ценой того, что заказ клиенту будет доставлен чуть позже.

Остановив воспроизведение аудиокниги обучающей трейдингу криптовалютой, Артём поглядел на фото своей семьи на рабочем столе. Там он кучерявый, светловолосый держал на руках новорожденный комочек новой жизни, а рядом стояла замученная роддомом, полноватая жена. Они никогда не хотели быть вместе, но судьба иногда всё решает за людей.

Быстрее всего было бы поговорить, но супруга никогда не решала проблемы лицом к лицу – предпочитала голосовые сообщения. Так и в этот раз – пришло голосовое на тридцать секунд. Артём тут же нажал воспроизвести. В наушнике раздалось:

– Я всего лишь хочу на Бали! – в голосе супруги отчётливо слышались истерические нотки, до срыва оставались считанные минуты. – Что в этом такого?! Мы никогда никуда не ездим! Мне двадцать лет, а я никуда ещё из страны не выезжала! У меня все подруги уже где-то да бывали! И в Египте! И в Турции! И на Бали! И в Аргентине! Милана, вон, в Мексику ездила! Только мы даже в Крым поехать не можем! Неужели я так многого прошу?!

Несколько мгновений Артём раздумывал, затем наговорил сообщение:

– У нас сейчас нет на это денег. Ты прекрасно это знаешь. Да и дочери нашей семь месяцев. Куда ты с ней собралась ехать? Мало ли какие проблемы, а мы невесть где! У детей всё сильно быстрее происходит, ты же знаешь.

Он отправил сообщение. Поглядел на оставшееся время доставки – двадцать пять минут. Ехать оставалось хоть и по прямой, но пару километров. Улица оказалась длинная. Артём, хоть и прожил всю жизнь в Соминске, никогда на ней не бывал. 3-я Верхоянская – это настоящий край географии, известный тем, что в самом начале девяностых здесь закрылась большая воинская часть, землю распродали, а деньги исчезли в неизвестном направлении.

С правой стороны частные дома разного уровня достатка. Слева, на внушительной территории, которая уже несколько десятилетий переходила от одного застройщика к другому, успела вырасти роща. В неё через каждые триста метров вгрызались блоки мусорных контейнеров. На двухполосной дороге, насколько хватало глаз, Артём не видел ни одной живой души. Случайные люди в эту границу известного мира никогда не заезжали.

Курьер собирался продолжить движение, когда в наушнике вновь пилиликнуло сообщение от супруги.

– Да у нас никогда ни на что нет денег! – уже кричала из наушника жена. – Тебе двадцать два, а у тебя даже машины нет! Не квартира, а самый натуральный курятник! У тебя ничего нет! Ты просто галимый лузер! Ты даже выглядишь, как галимый недачник! В дешёвых шмотках! С этой своей копной русых волос ты напоминаешь деревенщину! У нормальных мужиков к твоему возрасту уже всё есть! Понял? И поехать они могут куда хотят! И любимую женщину отвезти, куда она захочет! Понял? А ты… так… жалкая пародия на мужчину…

Кулаки Артёма сжались.

– У каких нормальных мужиков всё есть? – на эмоциях записал он сообщение. – Если у пары твоих подруг, мужья мажоры, которым всё досталось от родителей, то это не значит, что все такие! Что ж ты не выскочила замуж за мажора? Мордой, наверное, не получилась?

Отправив сообщение, он смахнул мессенджер. Тут же газанул, но проехать успел лишь до тени следующего дерева. Вновь пришло сообщение от жены, которое Артём незамедлительно прослушал:

– Ах ты ублюдок недоношенный! – визгливо кричала благоверная. – Я за мажора не вышла, потому что кто-то не может вовремя вынуть свой мерзкий отросток! Какой же ты лох! Боже, почему я с таким неудачником живу?! Мужчина должен обеспечивать свою женщину! Должен исполнять все её желания! И только такое лошьё, как ты, постоянно придумывает какие-то гнилые отмазки.

Артём почувствовал неожиданный холодок в душе. Он и без того не пылал любовью к супруге, теперь она ему стала противна. Спокойным, холодным голосом он записал сообщение:

– Ты кем себя возомнила? Королевой? С чего ты решила, что все тебе должны? Ты даже нигде и никогда не работала. Ты не представляешь, как это, зарабатывать деньги. Я сейчас нахожусь в натуральной жопе мира, чтобы заработать для нас денег! Хочу начать торговать криптой, чтобы улучшить наше финансовое положение, но мне для этого нужен стартовый капитал, который я и собираю. Но ты, когда узнала о деньгах, решила, что их всенепременно надо потратить на тебя! Что там до Бали было? Напомню, колье ты хотела, которое банально некуда носить, чтобы его не оторвали вместе с головой. В итоге, вместо поддержки, что я слышу? Я слышу, как истеричная шкура, неспособная даже омлет для мужа сделать, вопит: «Ты мне должен!». Ты действительно думаешь, что именно так и должны строиться здоровые отношения между мужчиной и женщиной?

На этот раз Артём даже не пытался ехать дальше. Ждал ответа жены. Знал, тот последует незамедлительно. Успел лишь глянуть время до конца заказа – запас имелся.

Наконец, голосовое сообщение пришло, и курьер его тут же включил:

– Опять начинается перекладывание с больной головы на здоровую? – визжала жена. – Лох и неудачник ты, а виновата во всём я? Деньги он зарабатывает… Это не деньги – это так, курам на смех! Ты меня даже раз в неделю в ресторан сводить не можешь! Деньги он зарабатывает… Это у моих подруг парни деньги зарабатывают, а ты так… конченный нищеброд. Таким и останешься, и никакая крипта тебе не поможет! Знаешь почему? Потому что ты лох! Понял? И надо, наверное, заканчивать этот проект. Надо разводиться. С таким лохом жить – себя не уважать.

– Отличная идея! – тут же наговорил сообщение Артём.

Незамедлительно пришёл ответ.

– Что значит «Отличная идея»? Тебя, чмошник, совершенно не смущает, что я не дам тебе видеться с дочерью?! Не надо Кристиночке знать, что её папа конечный лох! Только попробуй, тварь, не платить мне алименты, я ж тебя посажу! Понял меня, неудачник?

– Отлично, значит, разводимся! – отправил голосовое сообщение Артём. – А сейчас мне работать надо. Дома договорим.

Как он догадывался, этого не случится. Жена никогда не решала вопрос с глазу на глаз, не умея банально взять и по-человечески поговорить. Скорее всего, к его возвращению, она уже уедет. Она и по более мелким причинам пугала его отъездом к маме.

Артём заметил, что рядом с бордюром, где он остановился, недавно рыли землю руками. Впрочем, ничего удивительного. Места глухие. За время, что он стоял, мимо не проехала ни одна машина, не прошёл ни один прохожий. Закладчики, наркоманы и прочий человеческий мусор любят подобные районы, где можно спокойно делать свои мерзкие делишки.

До окончания заказа оставалось совсем немного времени, требовалось поторопиться, чтобы доехать в самый конец 3-ей Верхоянской.

Артём запустил аудиокнигу. В этот момент пришло очередное уведомление от супруги, но он его попросту смахнул. Ей заняться нечем, она может хоть целый день ругаться, а ему надо деньги зарабатывать.

Самокат двигался бесшумно. По дороге курьеру по-прежнему не встретилось ни одной машины, ни одного прохожего. Улица будто вымерла, хотя с неба ярко светило солнце. Несмотря на то, что двигался Артём довольно быстро, успевал замечать характерные следы раскопок, остающихся исключительно после наркоманов, ведь ни один вменяемый человек не станет рыть землю пятернёй.

– Гнилая улочка… – подумал он вслух.

До нужного адреса оставалось совсем немного, когда впереди, возле блока мусорных контейнеров, показалось движение. В первый миг Артём решил, что это человек. В следующий момент оттуда вышла большая, косматая, чёрная собака. Несколько мгновений она смотрела на двигавшегося в её сторону человека.

Артём сразу понял – так просто мимо он не проедет. Именно это и случилось. Стоило курьеру подъехать чуть ближе, псина с лаем бросилась на него. Из-за блока мусорных контейнеров показались ещё бродячие псы. Все как на подбор – рослые. Среди них выделялся один – гладкошёрстный, полностью белый, но с чёрной головой. Артём даже не понял, как они успели его окружить. Лай поднялся такой, что уши закладывало. Курьер попытался от них уехать, но белый кобель с чёрной головой так ткнулся в электросамокат, что Артём улетел на газон, покатился по нему, несмотря на внушительный короб за спиной. Наушник из уха вылетел. Моментально вскочив, курьер выхватил из кармана перцовый баллончик. Вовремя. Собаки его уже окружили. Все большие, беспородные, рождённые улицей. Они рычали, лаяли, скалили зубы, явно собирались напасть. Самокат находился за ними.

За спиной послышался щелчок. Мельком оглянувшись, Артём увидел, как из калитки выглянул внушительного роста и медвежьей комплекции пожилой мужчина в зелёных штанах и фиолетовой футболке.

– Помогите! – крикнул курьер.

Вожак у стаи белый пёс с чёрной головой – самый крупный. Скаля внушительные зубы, он вышел вперёд. В палисаднике, как назло, не имелось ничего увесистого, чем можно себя защитить. Артём не помнил, как именно газ действует на собак. Однако в этот момент ему стало не до перебора методов самозащиты. Курьер брызнул в пса из баллончика.

Мощная струя попала прямо в чёрную морду. Собака невольно шарахнулась назад, прекратила скалить зубы и рычать. Наклонив голову, начала ей трусить, поскуливая. Вся стая чуть отступила, но не прекратила рычать и лаять. Однако как взять самокат Артём не представлял. Оставлять же его здесь – слишком дорогое удовольствие.

И тут он вспомнил о деде. Повернувшись, хотел попроситься во двор, чтобы переждать, когда собаки уйдут, а после забрать самокат.

Пожилой мужчина уже оказался на расстоянии вытянутой руки. Он на голову превосходил Артёма, который на рост никогда не жаловался. Да и комплекции такой, будто каждое утро, перед завтраком, сгибал железнодорожный рельс. В следующий момент дед выбросил вперёд руку с электрошокером. Артём почувствовал, что его начало колотить. Уже через секунду перед глазами почернело. Последнее, что запомнил – рядом лаяли псы.

***

Когда Артём открыл глаза, то первое, что увидел – облупившийся потолок, на котором, оторвавшись с одного крепления, висел светильник с парой люминесцентных ламп. Одна светила мёртво-голубым, вторая желтоватым.

Во рту пересохло. Кое-как сев на металлической койке, Артём обнаружил себя в небольшой комнате с облупившейся зелёной краской. Кроме постели, которая на поверку оказалась тележкой для перевозки больных, в помещении ещё находился маленький холодильник, старенький, но крепкий табурет, унитаз без бачка, да древняя квадратная раковина из нержавейки в углу. На учительском столе, перекочевавшем в это место прямо из СССР, лежало множество разнообразных хирургических инструментов. Под ним, между тумб с ящиками, пылилась двести тридцатая угловая шлифовальная машина, в простонародье именуемая болгаркой. Отрезной алмазный диск, установленный на неё, фактически отработал свой ресурс. На гвоздике висело два чёрных фартука мясника. Рядом со столом стояла жёлтая тепловая пушка, направленная на тележку для перевозки больных. Нагревательные элементы накалились, но вентилятор молчал.

Пол в помещении покрывал коричневый линолеум, местами пропаленный, местами протёртый. Вокруг тележки для перевозки больных он оказался щедро запачкан чёрными пятнами.

Больше всего Артёма поразило то, что он увидел в широком коридоре. Там, в углублении, текла самая настоящая река.

Курьер даже потёр глаза, совершенно не понимая, где оказался. Шорты и футболка, как и кеды, на нём остались. Непонятно куда делась сумка доставщика со спины. А так же телефон и ключи от дома. Новенькая бейсболка тоже исчезла.

Артём слез с койки, глянул ещё раз на стол, покрытый разнообразными хирургическими инструментами. На фартуки мясников. В душе зашевелилось нехорошее предчувствие, но он постарался не обращать на него внимания. Вышел в коридор. Продолговатое пятнадцатиметровое помещение освещалось лишь светом из комнаты. С одной стороны оно начиналось с завала, в котором виднелся бетон, камни и земля, а заканчивалось глухой стеной. Помимо комнаты, откуда вышел Артём, наличествовало ещё две, но светильников больше нигде не имелось. Бетонный пол коридора по всей длине будто разрезал грунторез. Вода, заполнявшая этот ров, текла из-под завала. Возле глухой стены она закручивалась в водоворот и проваливалась. Импровизированная река казалась на удивление глубокой – где-то до бедра. Проверять курьер не стал. Он прошёлся вдоль коридора, заглядывая в соседние помещения, похожие на то, где очнулся Артём. Судя по всему, они не использовались вовсе. В ближайшем имелась точно такая же тележка для перевозки больных, раковина в углу, да унитаз. В третьем обнаружилась только раковина и унитаз.

Возле воды в воздухе витала свежесть. Стоило отойти на пару шагов, ноздри сковывал запах затхлости смешанный с душным смрадом вековой пыли.

Артём ещё раз прошёлся по коридору вдоль комнат, не понимая, где оказался и как сюда вообще попал. Больше всего это место походило на подземный бункер. Потолок висел прямо над головой. Казалось, подпрыгни и стукнешься о него макушкой. Бетонные стены имели метровую толщину. В проёме каждого помещения металлическая коробка, куда в незапамятные времена вставлялась гермодверь. Однако самих дверей и след простыл. На глухой стене коридора имелась местами облупившаяся белая надпись: «Уч. 137».

Температура в освещённой комнате комфортная – сказывалась работа тепловой пушки. В остальных помещениях оказалось заметно холоднее.

Вернувшись к тележке для перевозки больных, Артём вновь огляделся. Почесал затылок. Напрягая память, попытался воспроизвести в мыслях, что произошло. Помнил, как на него напали собаки. После властвовала чернота. Однако в голове крутилось, что забыл кое-что крайне важное.

Артём ещё раз отправился на обход помещения, где очутился. На этот раз заходил в соседние комнаты. Слышал, как под ногами хрустела пыль. В каждом из помещений дал время привыкнуть глазам к тьме, чтобы внимательно оглядеть стены. Ничего примечательного не обнаружил.

Выхода не имелось. Как и входа.

Тогда Артём вернулся в единственную светлую комнату. Подошёл, поглядел на разложенный хирургический инструмент. Пилы, скальпели, щипцы и ещё множество агрегатов, не только названия, но и назначения которых он не представлял. На душе зашевелилось нехорошее предчувствие, когда перевёл взгляд с инструмента на тёмные пятна, коих особенно много вокруг металлической тележки для перевозки больных.

Тогда Артём подошёл к холодильнику. Пришлось наклониться, чтобы взяться за ручку. Распахнув его, курьер застыл, точно замороженный. Во-первых, это оказался не холодильник, а морозильная камера. Во-вторых, она под завязку забита расчленёнными человеческими останками. Артём видел кисть и ступню – остальные куски не мог идентифицировать.

В следующий миг он закрыл морозильную камеру. Мозг отказывался признавать то, что видели глаза. Выпрямившись, курьер ещё несколько мгновений глядел на бетонную стену с облупившейся зелёной краской. Затем наклонился, ещё раз открыл морозильник, рассчитывая увидеть там, что угодно, кроме частей тела. Чуда не произошло. Артём отчётливо видел, что кого-то расчленили, рассовали по пакетам, а потом впихнули в морозильную камеру. Если судить по кисти руки – мужчину.

Он вновь захлопнул морозильную камеру, отошёл на пару шагов. Не в силах оторвать от неё взгляд, схватился за лицо.

– Твою мать! – прошептал Артём.

Глаза перебежали на разложенный хирургический инструмент, на тёмные пятна. В голове всё моментально встало на места.

Хотелось орать – звать на помощь. Невероятным усилием воли, Артём сдержался. Сто против одного, что никто, кто сумеет ему помочь, не услышит. Зато услышит тот, кто расчленил человека, упаковал его и заморозил. Требовалось выиграть время, чтобы самостоятельно найти выход.

Артём открыл скрипучий кран, собираясь умыться, но вода не потекла. Тогда вспомнил о реке посреди коридора. Опустившись возле неё на колени, с опаской сунул руки. Вода оказалась очень чистой и холодной. Несколько раз умывшись, курьер попробовал её на вкус. Она напоминала ключевую. Поглядев на завал, из-под которого вода текла, курьер посмотрел на маленький водоворот, в котором она исчезала. Подобравшись ближе, всмотрелся в завихрение, однако что-либо разглядеть не сумел. Решил опробовать. Разувшись, спрыгнул в воду. Холодом пробрало всё тело. Дно оказалось узким, рваным, каменистым. При каждом шаге в ступни больно впивался острый бетон. Глубина оказалась чуть-чуть выше колена. Прощупав ногой дыру, курьер понял, что выбраться через неё вряд ли получится, куда бы она ни вела – диаметр не превышал десяти сантиметров.

Вылезая из реки, Артём наткнулся взглядом на распределительную коробку для наружной проводки. После школы он учился в колледже на электрика. Зачем это делал, сам не понимал, ведь ни дня по специальности не работал.

Не отрывая от неё взгляда, натянул кеды. Затем прошёл в единственное помещение с освещением. Рядом с холодильником имелась розетка, времён распада Союза. В неё подключили тройник, одно из гнёзд которого занимала морозильная камера, второе – тепловая пушка, а в третьем находился удлинитель. Проследив взглядом за проводом, Артём увидел, что колодка на три гнезда лежала рядом с тележкой. Судя по всему, в этот удлинитель включали приборы, которыми разделывали тело. Проследив за проводом от розетки, курьер увидел, что он шёл к распределительной коробке в коридоре. Туда же шёл и провод от лампы. Аналогичные распредкоробки имелись возле каждого помещения. Все они соединялись одним кабелем, который скрывался в завале.

– Вот как… – почесал подбородок Артём.

Выходило, что данное сооружение до сих пор использовалось. По крайней мере, электричеством обеспечивалось.

В этот момент его точно громом поразило мыслью, что некто его сюда затащил со вполне определёнными целями, а после случилось непредвиденное – обвал. Теперь он тут замурован заживо. Хоть воды и вдосталь, но из пищи только чей-то разделанный и замороженный труп.

Впервые в жизни Артёма пробрало настолько первобытным ужасом, что он едва не завопил во всю глотку о помощи.

– Стоп! Стоп! – схватил себя обеими руками за волосы так, что едва не взвыл от боли, непроизвольно ослабил хватку.

Боль немного привела в чувство. Вариант, что его здесь замуровало маловероятен. Да и что это вообще за место?

Артём ещё раз обошёл немногочисленные помещения, всё внимательно осмотрел. Пришла мысль, что попал в некий жестокий эксперимент, наподобие «Пилы», которой в юности засматривался. Только от него ничего не требовали сделать. Да и видеокамер не имелось.

Ещё раз стянув кеды, он залез в воду рядом с завалом. Пощупал его под водой в поисках скрытого лаза, но тщетно. Вода текла прямо сквозь нагромождение камней. Приложившись ухом к одной из дыр, Артём прислушался, но ничего, кроме журчания не уловил.

– Э-э-эй! – крикнул он между каменных глыб. – Есть там кто? Помогите!

Ответом ему стала тишина и журчание воды.

– Э-э-эй! Эге-гей! – закричал он уже намного громче. – Помогите! Слышит меня кто? Помогите!

Он вновь приложился ухом к одной из дырок в завале.

В этот момент курьер услышал. Вначале не поверил собственным ушам. Однако звук приближался. Тихий, едва различимый. При этом перепутать его с чем-то невозможно. Артём слышал сирену спецслужб. Сердце тревожно заколотилось в груди, словно собиралось пробить грудную клетку. Пришло понимание, что звук раздавался не из-за завала, а откуда-то из другого места. Будто сверху…

Подняв глаза, курьер увидел тёмное отверстие прямо над рекой, прямо над головой. Даже удивительно стало, что раньше его не приметил. Именно оттуда сирена спецслужб и доносилась. Сколько Артём ни вглядывался во тьму, ни проблеска света не увидел. Сирена вскоре начала удаляться.

Теперь стало понятно, как попал в это место. Выход находился прямо над головой, но как по нему взобраться наверх, Артём не представлял. Земляные стены вряд ли позволят это сделать. Собственно, он даже толком подобраться к отверстию не мог. Оно находилось в паре метров от завала. В паре метров от берегов подземной реки. Из самой реки Артём не дотягивался даже до его краёв. Возникла идея подтащить тележку для перевозки больных, чтобы достать с неё. Однако Артём тут же отверг эту мысль. Дотянуться, пощупать земляные края, он сумеет, да какой от этого толк? У тех, кто его сюда заточил, имелось приспособление для спуска и подъёма, которое они оставляли наверху. Вход, естественно, закрывали.

Кричать, просить о помощи, курьер не решился. Что-то ему подсказывало, этим он вызовет лишь гнев тюремщиков. Если он едва расслышал завывавшую сирену спецслужб, то его слабые крики вряд ли кто-нибудь услышит.

Ноги в ледяной воде замёрзли. Артём выбрался. Отряхнув конечности, натянул кеды. В этот момент в голову и пришла любопытная идея. Походило на то, что он оказался в подземном бункере, часть помещений которого отрезана от основного сооружения завалом. Эту часть помещения маньяк решил использовать для своих мерзких делишек, пробив дыру с поверхности. Однако остальные помещения бункера явно использовались по прямому назначению. Об этом красноречиво говорил тот факт, что в него подавалось электричество. Значит, он мог оповестить хозяина бункера о том, что он здесь, устроив короткое замыкание. Сработает защитная автоматика, которую обслуживающий персонал не сумеет вновь включить, не докопавшись до проблемы.

Через мгновение пришло понимание того, что идея провальная. Что бы сделал он, будучи электриком, обслуживающим этот бункер? Решил бы, что произошёл обрыв в завале, который и даёт «коротыша». Затем отключил бы эту линию в ближайшей распредкоробке.

– Думай! Думай! Думай! – начал прохаживаться Артём вдоль подземной реки.

Невольно его взгляд цеплялся за морозильную камеру. В голове до сих пор плохо укладывалось происходящее. Казалось, что всё увиденное внутри ему померещилось. Курьер даже подошёл и открыл морозильную камеру. Наткнулся взглядом на ладонь и ступню.

В этот момент Артёма пронзило воспоминание о том, что с ним произошло после нападения собак. Он сумел от них отбиться, брызнув в морду альфа-самца из перцового баллончика. В это время из ближайшего дома к нему вышел высокий и крепкий старик, который ударил его электрошокером. После курьер действительно ничего не помнил, ведь находился без сознания.

– Вот урод! – прорычал Артём.

Ноги сами поднесли его к столу со всевозможным медицинским инструментом. Глаза забегали по приборам, примеряясь, что можно использовать в качестве оружия. Несмотря на разнообразный инструмент, большинство в качестве самообороны совершенно не годилось. Тогда начал открывать ящики левой тумбы. В верхнем хранились разнообразные маленькие пакетики с порошком, а также ложка, пара зажигалок, спички, свечка. В следующем нашлись широкие тёмно-зелёные ремни для стяжки багажа. В третьем лежал пустой блокнот и две ручки. В нижнем – бело-синяя кружка с фотографией немецкой овчарки. Верхний ящик правой тумбы пустовал. И следующие ничего кроме пыли не наполняло. Только в последнем лежал продолговатый деревянный брусок. Когда курьер закрывал этот ящик, его взгляд упал на скальпель. Примерился – тот хорошо сидел в руке.

После Артём вышел в коридор. Опустившись на пол, опёрся на глухую стену, возле которой куда-то в недра уходила вода. Взгляд остановился на почти незаметной в полутьме дыре в потолке.

Теперь оставалось только ждать. Шестое чувство подсказывало Артёму, что долго это не продлится. Маньяку захочется проведать новую игрушку. Тогда-то всё и случится.

Курьер не ошибся – ждать пришлось недолго.

***

Из отверстия в потолке с перестуком перекладин выпала верёвочная лестница, без малого не доставшая до воды. В первый миг Артём не поверил собственным глазам. Подумал, что в полутьме померещилось. Однако ноги сами поднесли к дыре. Чем ближе подходил, тем отчётливей видел, что лестница колыхалась – по ней спускались.

За время ожидания, Артём уже продумал план. Он решил спрятаться в ближайшем тёмном помещении. Когда маньяк спустится и направится в освещённую комнату, он выберется.

Не издавая шума, курьер нырнул в ближайшую к верёвочной лестнице комнату. Стал за стеной. Скальпель сунул за резинку шорт.

Секунды потянулись настолько долго, словно каждая из них стала вечностью. Артём слышал шуршание лестницы, перестук её перекладин. Слышал сопение. Затем лёгкие шаги. Вновь перестук перекладин. Шуршание. После раздался женский голос, больше похожий на карканье вороны:

– Господи, когда ты уже сделаешь здесь деревяшечки, чтобы я не скакала, как горная коза?!

Ответа не последовало.

Артём осторожно выглянул. В полутьме увидел того самого деда медвежьей комплекции. При его росте он без малого не доставал макушкой до потолка. Рядом с ним женщина его же возраста выглядела точно игрушка – низкорослая, нескладная, с короткими светлыми волосами и резкими, отталкивающими чертами лица.

Артём спрятался за стену. Сердце гулко билось в груди. Казалось, его даже можно услышать на расстоянии. Курьер никак не ожидал, что похитителями будут старики.

«Тем проще будет выбраться», – решил он.

Мужчина и женщина направились к дальней, освещённой комнате. Артём понял, что надо действовать немедленно. Время пошло на секунды. На носочках быстро вышел из укрытия. За пару длинных шагов преодолел расстояние до лестницы. Под ногами громко скрипела пыль. Протянув руку, схватился за канат. Бросив короткий взгляд на стариков, увидел, что ускользнуть не вышло. Его услышали. Хуже всего оказалось то, что расстояние между ним и медведеподобным пленителем стремительно сокращалось. Курьер отпустил канат, осознав, что выбраться не успеет. Выхватив из-за резинки шорт скальпель, приготовился обороняться.

Всё случилось настолько быстро, что Артём даже не успел ничего понять. Пленник попытался ударить, но старик перехватил его руку. Неуловимым движением вывернул, а уже в следующий момент курьер обнаружил себя на бетонном полу с настолько сильно заломленной конечностью, что, казалось, внутри вот-вот хрустнет. Скальпель вывалился, глухо звякнул о пол.

– Боже, вот же подонок! – запричитала пожилая женщина. – Держи его, Петя, держи! Я сейчас! Сейчас!

– Отпусти… те! – взмолился курьер. – Вы мне сейчас руку сломаете!

У него из глаз выступили слёзы. Ни о каком сопротивлении при такой боли и думать не хотелось.

– Вы мне руку сейчас сломаете… – сварливо передразнила престарелая женщина, с трудом опускаясь на одно колено рядом с пленником. – Как нападать на стариков и собачек, так здоровый конь, а как прижали, тут же заскулил… Господи, и такие ещё мужчинами себя называют!

В следующий миг Артём увидел шприц в её руках. Резким движением она всадила ему на всю длину иглу в плечо выкрученной руки.

– Что вы делаете?! – всё же попытался вырваться Артём, но старик выкрутил конечность так, что внутри захрустело и курьер тут же замер со слезами на глазах. – Что вам нужно?! Отпустите, я…

Договорить не успел. По телу стремительно распространилась теплота. Плечо сильно заболело. В голове появился туман. Мысли спутались, стали толстыми и неповоротливыми, точно могильные черви. В какой-то момент Артём обнаружил себя уже стоявшим. Перед глазами плыло, пространство кружилось. Тошнило. Пожилая женщина говорила, он понимал каждое отдельное слово, но общий смысл ускользал. В какой-то момент осознал, что надо убежать. Сделал шаг по направлению к верёвочной лестнице и понял, что не в состоянии самостоятельно держаться на ногах. В вертикальном положении его удерживал старик. Артём попытался сказать ему «Отпусти», но сам не понял, что произнёс.

Курьер моргнул… и открыл глаза уже в лежачем положении. В глаза бил свет лампы. Правое плечо болело. В мыслях заворочалось осознание, что ему вкололи наркотическую гадость. Слышалось бряцанье, но Артём не сумел поднять голову, посмотреть на источник звука. Веки начали неудержимо слипаться. Настолько сильно их тянуло друг к другу, что попросту не нашлось сил разлепить.

В следующий миг Артём почувствовал холодное прикосновение ко лбу. С огромным трудом открыл глаза. Обнаружил себя на металлической тележке для перевозки больных. Рядом сидела пожилая женщина, которая прикладывала ему мокрую тряпку ко лбу. За её спиной, сложив руки на груди, стоял медведеподобный старик в красной футболке и светло-зелёных спортивных штанах с выстиравшимся логотипом и оттянутыми коленями.

– Господи, очнулся? Ну, хорошо! А я уж забоялась, что впопыхах вколола много, – сказала похитительница каркающим, неприятным голосом. – Боже, ты бы хоть думал на кого нападаешь! Петя ведь бывший тяжелоатлет и боксёр. Мастер спорта, между прочим, – она тяжко вздохнула и добавила. – Боже, как же мы с тобой намучались, спуская! Обычно ведь уже дохлых просто сбрасываем, а тут ты ещё живой…

Артём ощутил настолько сильное опустошение, какого не чувствовал никогда. Казалось, из его тела выпили все жизненные соки. Не имелось никаких сил, даже чтобы палец согнуть. В голове висел густой туман. Перед глазами плыло, что, впрочем, не помешало курьеру разглядеть старуху.

В общем-то, старухой она ещё не была. На вид женщине чуть за шестьдесят. Выглядела она для своих лет отлично, видно, что очень себя любила и ухаживала. На каждом её пальце, кроме больших, красовалось по золотому кольцу. На шее толстая цепочка с массивным крестиком грамм на тридцать – всё из того же драгоценного металла.

– Господи, ну, как ты? – участливо поинтересовалась она.

– Плохо, – честно признался Артём, стрельнув глазами на медведеподобного старика.

Правое плечо сильно болело.

– Что вы мне вкололи? – спросил он, для чего пришлось мобилизовать все силы.

– Боже, да откуда я знаю?! – хмыкнула пожилая женщина. – Тут эти… как их… закладчики постоянно какую-то дрянь прячут. Я её постоянно откапываю. Вот, вколола тебе. Вам, молодёжи, эта гадость нравится. Всё тут в округе перерыли… Одни закапывают, другие достают… Нравится?

– Нет, не нравится, – промямлил Артём. – Нормальным людям такое вообще не нравится.

Он чувствовал, как веки наливались свинцом. Одновременно с этим на него накатывала волна ужаса от осознания, что ему насильно вкололи лютую дрянь. Зато стало понятно, отчего плечо болело.

Курьер понимал, что надо вырваться, однако сил для этого не имелось. Ни физических, ни моральных. Он лежал на тележке, точно выпотрошенный мешок, не в силах пошевелить и пальцем.

– Вот и Егорушке тоже не понравилось, что ты ему в личико брызнул из баллончика! – наставительно сообщила женщина. – Господи, у него слёзки текли! Глазки покраснели. Он, бедненький, из-за тебя плакал! Боже, у меня чуть сердце не разорвалось! Поэтому плевать мне на то, нравится тебе или нет, что я вколола. Егорушке тоже не понравилось, однако ты у него не спрашивал. Брызнул в личико и всё!

Артём впал в ступор, пытаясь сообразить, о чём речь. Вялые, неповоротливые мысли плохо слушались. Он не мог понять, когда успел брызнуть в лицо некоему Егору?! Он в своей жизни знал нескольких Егоров, но все эти знакомства остались ещё в школе. И уж тем более никому из них он не брызгал в лицо из баллончика. Он вообще в своей жизни пользовался баллончиком один раз. Аккурат перед тем, как дед ударил его электрошокером.

– Вы вообще о чём? – Артём изо всех сил боролся с сонливостью, но та определённо побеждала – глаза уже не открывались. – Я никогда…

В следующий момент он провалился в тягучую дрёму.

***

Перед глазами плясали разноцветные круги, потом снилось такое несусветное, что даже не отложилось в голове – абсолютный, первозданный бред, порождённый введённой в организм отравой.

Вылезал из этой полудрёмы Артём долго. Слышал голос – женский, неприятный, каркающий. Слов разобрать не мог. Наконец, курьер победил полубессознательное состояние. Очнулся резко. Словно кто-то внутри нажал тумблер «Вкл», запустивший все системы организма на полную мощность.

Он обнаружил себя всё в том же помещении, на той же тележке для перевозки больных. В лицо светила та же лампа. Мозги прояснились. В теле ещё сидела слабость, но сил прибавилось. Плечо, куда сделали укол, сильно болело. Он попытался поднять руку, чтобы почесать нос… и не смог. Попытался поднять другую – и тоже не сумел. При этом пальцы шевелились. Душу девятым валом захлестнула паника. Артём попытался вскочить, но тоже не смог. Подняв голову, увидел, что прикован к тележке широкими тёмно-зелёными ремнями для стяжки багажа, которые видел в ящике стола. Один через грудь, один через пояс, один через бёдра, один через голени. Кисти стянули дополнительно. Кеды пропали, отчего по стопам бегал холодок.

– Что за?! – подумал вслух курьер.

– А это, мой милый живодёр, чтобы ты не вырывался, и не пытался нас убить, – пояснила пожилая женщина, подойдя откуда-то сбоку. – Как хотел убить бедного Егорушку и моего Петю.

Поверх одежды она надела фартук мясника. Второй продолжал висеть на гвоздике и явно предназначался для медведеподобного старика.

– Да о чём вы вообще?! – вперился в неё глазами Артём. – Какой ещё, нахрен, Егорушка? Какой, блин, Петя?! Что вы несёте? Отпустите меня!

– Боже, да ты смешной! – хрипло усмехнулась пожилая женщина. – Никто и никуда тебя не отпустит, живодёр ты проклятый! – со сталью в голосе сообщила она. – Сейчас Петя всё подготовит, и мы сделаем тебе операцию, чтобы ты больше не мог на нас напасть.

Курьер почувствовал, как в голове кровь запульсировала от фразы «сделаем тебе операцию, чтобы ты больше не мог на нас напасть». Это не предвещало ничего хорошего.

– Отпустите меня, пожалуйста! – попросил Артём, собрав в кулак всё самообладание. – Давайте, вы меня развяжете, и я просто уйду. Забудем всё это как страшный сон.

Женщина демонстративно рассмеялась. Её хриплый, каркающий смех стал лучшим ответом.

– Гореть тебе в аду, живодёр проклятый! – с такой злобой неожиданно выплюнула она слова, что Артём не отодвинулся лишь потому, что накрепко привязан. – Господи, ты напал на моего сыночка! А теперь хочешь, чтобы я тебя отпустила, тварь проклятая?!

– Да о чём вы вообще?! – невольно выкрикнул Артём. – На кого я напал?!

– Боже, не придуряйся, что ничего не помнишь, – пленительница опустилась на табурет. – Ты брызнул в лицо Егорушке из своего треклятого баллончика. Господи, как он плакал! Я его очень долго успокаивала и личико мыла…

Она говорила что-то ещё, но Артём на несколько мгновений выпал из реальности. До него начал доходить весь сюрреализм ситуации. Самое главное, он, наконец, понял, в чём его обвиняли.

– Вы про собак? – перебил он. – Про тех, которые на меня набросились?

– Господи, что за глупость?! – хмыкнула собеседница. – Собаки не бросаются на людей! Собаки сами никогда не нападают! – наставительно, словно слабоумному, пояснила женщина. – Боже, ты же их намеренно раздразнил. Спровоцировал.

– Что?! – чуть не захлебнулся от возмущения Артём.

Он даже попытался подняться, напрочь позабыв о том, что крепко-накрепко привязан. Естественно, что ничего у него не вышло.

– Чем я раздразнил этих собак?! – невольно повысил он голос. – Тем, что просто ехал по дороге?

– Боже, откуда я знаю, чем ты их раздразнил?! – хмыкнула похитительница. – Меня там не было. Я лишь точно знаю, что собаки первыми никогда не нападают!

– Да не дразнил я этих собак! – в очередной раз попытался оправдаться Артём, которому всё происходящее начало казаться неудачным розыгрышем, далеко зашедшим пранком. – Вы видели вообще размер этих собак?! Кто в здравом уме будет таких дразнить?! Я их, блин, даже не видел, пока одна из них на меня не бросилась! Потом окружила вся стая…

– Не ври, подонок! – отвратно каркнула престарелая женщина, её челюсти сжались, в глазах заплясал огонь. – Ты, живодёр, раздразнил собачек, а потом брызнул в личико Егорушке своей дрянью! – с неприкрытой злобой перебила пленительница.

– Да какое ещё личико?! – опешил курьер. – Морда.

– Морда у тебя, подонок! А у собачек личико! – рыкнула она, точно обезумевшая гиена, а уже через мгновение мягким каркающим голосом добавила. – Они мои дети! Видит Бог, я не позволю их обижать!

– Так! Стоп! – громко сказал Артём.

Закрыв глаза, курьер несколько мгновений лежал, пытаясь собрать мысли в кучу. О том, что с этой женщиной нет смысла спорить, он уже понял. Ему, вообще-то, до её убеждений нет дела. Пусть хоть всех скунсов планеты детьми считает. В данный момент его волновало совершенно иное.

– Вы понимаете, что вы меня похитили и незаконно удерживаете? – спросил Артём.

– Господи, конечно, понимаю, – хмыкнула женщина. – Только почему ты решил, что незаконно? Вполне себе законно!

– И на основании каких ещё законов? – поглядел на неё курьер.

Вновь ему в глаза бросилось количество колец и перстней на её ухоженных руках.

– Боже, конечно человеческих законов! – зло выплюнула она. – Потому что те, кто обижают собачек – хуже террористов! Значит, их надо убить. В идеале сжечь, вместе со всеми высерками и бабой! Живодёры не должны размножаться!

– Меня будут искать! – выпалил Артём. – Слышите? Вас найдут и посадят!

Женщина рассмеялась отвратительным, каркающим смехом. Хохотала долго, от всей души. Курьер терпеливо ожидал, когда она отсмеётся. Сам, впрочем, время не терял. Пытался высвободить правую руку, которую похитительница не видела. Однако из этого ничего не вышло. Ремни держали крепко.

– Фу-ух! – вытерла она выступившие слёзы. – Насмешил! Боже, такой глупости я давно не слышала! Искать его будут… Да кому ты нужен? – вновь хохотнула пленительница. – В нашей стране мужчины от восемнадцати и до пятидесяти пяти – это самый беззащитный класс общества. Они только всем должны и всем обязаны, а прав там ноль целых хрен десятых. Их можно безнаказанно гноить в тюрьмах, убивать на войнах, как угодно грабить, использовать, как рабов, всячески издеваться, а они даже ничего не могут сделать в ответ, чтобы не получить осуждение общества, мол, они ведь мужчины и должны подчиняться и терпеть. Господи, никто тебя искать не будет, даже не надейся. Ты не первый в этих стенах. Ты не последний. И никого из вас не ищут. Искали бы женщин. Стариков бы искали. За детей бы тут всё перерыли. А мужики – это расходный материал.

Артём не хотел ей верить, но расчленённое тело в морозильной камере красноречивее тысячи слов. Он открыл рот, но не нашёл, что сказать.

Женщина его действия расценила по-своему.

– Господи, мы с Петей в этом доме живём уже двадцать три года и даже не представляли, что под нами такое сооружение, – развела руками. – Меня, кстати, можешь называть Любовь Григорьевна, – резко сменила похитительница тему. – Фамилия у меня Рожкова, если тебе интересно. Я раньше преподавала в электротехническом колледже таким же дегенератам, как ты, а теперь, вот, ухаживаю за собачками. Зоозащитницей стала, – с важностью уточнила она. – Господи, у нас тут однажды что-то так среди ночи грохнуло, что мы аж из дома выбежали в исподнем. Подумали, землетрясение началось. Глядим, в земле дыра, а внизу река течёт. Вначале хотели сообщить… А потом Петя, это муж мой, решил спуститься в эту дыру. Я его, конечно, отговаривала, но он упёртый. Молчаливый и упёртый. Боже, если что-то ему в голову взбрело, уже ничего не остановит. Короче, спустился он. Глядит, а тут… Господи-и-и! Ну-у, ты сам видишь. Бункер какой-то. Мы дырку эту под колодец облагородили и вот. Пользуемся уже лет пять как. Тут даже электричество есть. Воды в унитазе и кране нет, правда. Но воды тут и так хватает. Так что хочешь кричи, хочешь не кричи… Толку от этого не будет. Понял?

Артём осознал, что попал в самый настоящий переплёт, выбраться из которого будет крайне непросто.

Любовь Григорьевна поднялась. На руках блеснуло золото. Она прошла к выходу из помещения.

– Господи, где же он?! – спросила бывшая преподаватель колледжа у реки. – Где его так долго носит?

Она вернулась обратно на табурет. Всё это время Артём внимательно за ней наблюдал. С виду она походила на самого обычного человека – самую обычную пожилую женщину. В чёрных брюках, тапках, белой футболке, а поверх фартук мясника. Встреть он её на улице – внимания бы не обратил. Теперь поймал себя на мысли, что боится её.

– Послушайте, что я вам сделал?! – попытался курьер воззвать к разуму. – За что вы меня собрались убить?

– Господи, таких, как ты, надо не просто убивать, а кастрировать и выкидывать из окна двадцатого этажа! – с лютой ненавистью поглядела на пленника Любовь Григорьевна. – Ты брызнул в личико Егорушке какую-то гадость! Мразь ты! И живодёр!

– Слушайте, это всего лишь собака! К тому же мы в расчёте, вы мне вкололи…

– Что?! – женщину подкинуло с табурета, она нависла над пленником, внушительный крестик выскочил из-под ворота футболки, заболтался перед глазами пленника. – Боже, что ты сказал? Всего лишь собака?! Господи, да что ты можешь знать о собаках?! Раз ты ценишь человеческую жизнь выше собачьей, значит ты самый настоящий живодёр! Собаки – это ангелы, посланные нам с неба! Собаки – святые и безобидные животные! Собаки лучше людей! Господи, нам до собак ещё расти и расти! Понял меня?

Артём глядел на женщину и чувствовал лютую волну гнева, исходившую от неё. Каждый миг ожидал, что она вцепится ему ногтями в лицо. Или в волосы. Или попытается выцарапать глаза. Никто и никогда не излучал раньше настолько мощной волны ненависти в его сторону, как эта зоозащитница.

Курьер поспешно кивнул. Невольно сглотнул тягучую слюну, в полной мере ощущая, что эта престарелая женщина может с ним в данный момент сделать всё, что угодно. Взгляд невольно скользнул на внушительный золотой крестик с распятым Иисусом.