Медальон из стали

– …у нас вы не просто станете ближе к бессмертию – вы сами создадите бессмертие! – речь представителя «Мнемоник Индастрис» лилась с пылом проповедника. Сотрудник выглядел молодо, как и студенты со всей планеты, собравшиеся на выпускное торжество в аудитории Международной Ярмарки. Но вот глаза…

Слушая очередного делегата, Виктор цыкнул и скрестил руки на груди. Не то, чтобы «криспры» его сильно раздражали… Но за шесть лет учёбы в Университете Экспериментальных Оборонных Систем курсант проникся здравой паранойей к технологиям и их создателям, меняющим человека.

Например, таким, как «Мнемоник».

Этот биотехнологический гигант уверенно держался в плеяде наиболее бессовестных адептов безудержного прогресса человека, умело решающих острейшие вопросы этики в свою пользу. Виктор уже понял, что эволюция благоволит развитию не высокой морали, а банальной рациональности. Экономической и политической эффективности.

Выживанию «новой социальности», которая не высокодуховна, а высокорезультативна.

Любой ценой.

– …редактирование человеческого генома уже не так рискованно, как десятилетия назад, – вещал представитель «Мнемоника», – он уже известен вдоль и поперёк. Не осталось ни одного неизученного или пропущенного локуса человеческой ДНК. Ни одного гена, который мы не могли бы изменить. Поэтому подвиги учёных древности, таких как Хэ Цзянкуй, сейчас понимаются в особенном ключе… Обожаю этот пример.

Странные глаза делегата засветились мудростью, от которой цепенело сознание.

Мудростью, чуждой человеку.

– Когда-то последствия генетических манипуляций в долгосрочной перспективе были сродни русской рулетке. Тогда Хэ Цзянкуй рискнул подарить человеку неуязвимость к ВИЧ-инфекции. Технология «криспр-кас девять», однажды ставшая феноменальным трамплином, сейчас имеет лишь историческое значение. Теперь мы шагнули несравненно дальше. Мы работаем не только с полными геномами всех известных видов живых существ. Но и с их коннектомами. Создаём совершенные биоимпланты из метаматериалов с поразительными свойствами. Мы практически в симбиозе со сверхсильным квантовым ИИ. Наши физические тела и дополненные личности открыты к почти безграничному апгрейду. Поэтому, что мешает нам подчинить эволюцию и преодолеть пресловутое «почти»?

Словно почуяв настроение Виктора, «криспр» обронил:

– Если герои прошлого не боялись идти вперёд, то почему должны топтаться на месте мы? Точнее, вы? – обратился он ко всем, не сводя с Виктора глаз.

Слева от курсанта послышался тихий смешок.

Виктор спокойно выдержал выворачивающий душу взгляд эмиссара «Мнемоника», стараясь не замечать соседа, который уже о чём-то перешучивался с приятелями. Но по обрывкам фраз было ясно, как именно Максим Кротпораковски и его прихлебатели поняли вопрос «криспра».

Точнее, в чей адрес.

Виктор вздохнул.

А ведь когда-то Макс был другом. Но после Лицея пути Виктора и отпрыска известной юридической династии Кротпораковски, всегда грезившей биологическим преображением, разошлись. Макс вновь «дополнился» очередным пакетом баснословной стоимости, подаренным родителями на день рождения и… стал другим. Человеком «новой социальности».

Виктор навсегда запомнил тот праздник.

Теперь Максим после Гарварда всерьёз нацелился на полную интриг и связей карьеру в одной из транснациональных корпораций, опутавших своим влиянием Солнечную и окрестные звёздные системы. Путь Виктора был иным.

Не таким определённым.

«Криспр» тонко улыбнулся.

– Это удел тех, кто не боится менять мир. Даже если придётся радикально изменить себя. На это тоже требуется определённая смелость.

Смешки стали громче.

– Но сперва докажите, что вы нам нужны, – непостижимый взгляд заткнул на полуслове Максима и его компанию, – вспомните начало своего обучения, когда вы впервые пришли на Ярмарку. А теперь вы у точки бифуркации, наработав то, что смогли. И сегодня ваши мечты либо исполнятся, либо…

Пауза.

– Вам найдётся… иное применение.

Виктор пожал плечами. Он прекрасно знал, что судьба некоторых решается не только талантами и успеваемостью.

– Вы закончили столь разные институты. Будущие пастыри искусственных разумов, исследователи чуждых миров. Кузнецы биотехнологического преображения и врачи. Дипломаты и, возможно, новые лидеры межзвёздных корпораций и государств. Владыки торговых путей галактики. Воины.

На последнем слове «криспр» косо посмотрел на выпускников ЭОСа.

Виктор едва заметно усмехнулся. Ни для кого не секрет, что Экспериментальные Оборонные Системы готовили лучших военных специалистов на планете. И, к огромному сожалению для иностранных спецслужб и компаний, не восприимчивых к вербовке. Но настырность «Мнемоника» границ не знала.

– Оставляйте заявки на вступление в «Мнемоник Индастрис» и преображайте миры вместе с нами. Те, кто с «Мнемоником», вправе собой гордиться.

Порядком уставший от пафоса Виктор фыркнул.

Глаза «Криспра» чуть сузились. Воздух в зале словно потяжелел, и курсант ощутил странное беспокойство. Иррациональное и необъяснимое.

Виктор никогда не верил в экстрасенсорику. Но сейчас он увидел в змеином взгляде эмиссара нечто совершенно новое. О чём обычно не разговаривают в научных кругах.

Или умалчивают.

– А теперь мне пора уступить место представителям других компаний и попрощаться с вами, продолжил «криспр», – с кем то, скорое всего, навсегда. Те же, кто придёт в «Мнемоник», помните – мы победители во всём. Об этом стоит знать и остальным.

Виктор криво ухмыльнулся. Как и любой другой воспитанник ЭОСа, он принял вызов.

***

Распределение.

Не просто слово. А молот и наковальня для пока ещё податливой судьбы вчерашнего студента, выпущенного из университетского горнила.

Не просто выпускной обряд, а таинство перехода в другую жизнь.

Вердикт, что сродни повелению господа Бога.

Вертя в руках инфожетон, Виктор отвлечённо смотрел на группки выпускников, приглашённых на Распределение, и терпеливо ждал своего времени. Система записи предотвратила столпотворение, и в обычно шумном зале царила непривычная тишина.

Внешне невозмутимый, Виктор едва боролся с внутренним напряжением.

Учёба в ЭОС запрещала заявки в иностранные, или транснациональные компании, но зато открывала множество других дорог на службе родной стране.

Конечно, это риск. И куда его занесёт? Будет ли Виктор защищать интересы государства внутри административных границ? Или же его ждёт служба на укрепление и расширение рубежей стратегических, которые, как известно, распространяются куда дальше?

Позади (наконец-то!) тяжкие заключительные экзамены ЭОСа, которые решат: останется Виктор на Земле, или отправится в Дальний Космос.

– О, глядите-ка! – протянули из-за спины. – Это же младший лейтенант Ильюшин!

Полёт мечтаний Виктора скомкался, как бумажный самолётик в руках поймавшего его хулигана.

Вчерашний курсант обернулся.

К нему неторопливо шли пятеро. Знакомая компания.

Максима было не узнать. Привычная густая шевелюра отсутствовала, открыв взгляду очередной разъём для нейроинтерфейса. Одетый, как и прочие, в новенькую форму с блестящими шевронами «Мнемоника» и наголо обритый, Максим вёл себя так, словно уже стал главой корпорации.

И, конечно же, рядом держались три его «рыбы-прилипалы».

Степан Обухов, широкоплечий и крепко сбитый парень с акульим взглядом, к тому же повёрнутый на боевых искусствах. Прославившись в блогосфере как известный тестер сотен брайн-приложений для единоборств, он едва не вылетел из университета за участие в боях без правил. Только вмешательство семейства спасло его от перевода из университета в тюрьму.

Егор Завгаров, долговязый и чрезвычайно одарённый айтишник, в чертах которого прослеживалось что-то эльфийское. В своё время написал несколько программ для дополненной личности, которые, якобы, тестировал на Степане и потом успешно продавал в Томб-Нете. Он умел заметать следы настолько искусно, что ни у кого не возникало и мысли о двойных мотивах этого паренька с удивительно честным взглядом.

Молчаливый темнокожий иностранец Томми Нонсмит, настоящая тёмная лошадка компании. По слухам, его древняя династия зашла в бионических и генетических «обновлениях» далеко за пределы обычной человеческой смелости. И глядя в оловянные, вызывающие приступ необъяснимой дурноты глаза Томми, Виктор нисколько в этом не сомневался.

И Анна.

Сердце Виктора кольнуло.

Максим небрежно отдал честь:

– Здравия желаю, что ли.

Виктор холодно кивнул.

– И тебе не хворать, – сказал он, глядя на Анну. Как и у остальных, на её безволосой голове алел свежий шрам вокруг нового нейроимпланта.

Анна промолчала. И как ни старался Виктор увидеть в ней прежнюю, живую Аню с её непосредственностью и мудростью, он натыкался на что-то иное. В её голубых глазах так же пылал огонь. Но теперь это был не уютный свет костра у озера, как когда-то, а пламя далёких звёзд. Недостижимых. Непознаваемых.

Одиноких.

Виктор похолодел. Он знал этот взгляд.

– Решилась-таки.

Анна взглянула на Виктора, но с таким же успехом она могла бы смотреть на него из другой галактики. Пронизывающий взгляд прошил Виктора, обдав стужей космических бездн. Всевидящий. Чуждый.

– За неё не переживай, – сказал Максим с нотками зависти, – как лучшая ученица в своём выпуске, она получила особое брайн-расширение. Она скоро станет бессмертной.

Виктор покачал головой. Он отвергал путь, когда ради вечной жизни приходится жертвовать всем.

– Как и я, – с улыбкой продолжил Максим, – «Мнемоник» же берёт только лучших, ты же не забыл, надеюсь?

Максим с шумом вдохнул прохладный воздух и посмотрел в окно. По ту сторону метастекла, на горизонте виднелся силуэт гигантской аркологии. Вздымающаяся на десятки километров тремя веретенообразными пиками и названная Кузницей, она стала местом, где безраздельно властвовал сверхсильный искусственный разум. Именно там избранные представители человечества обретали бессмертие.

– Если честно, я не хотел, чтобы она сюда приходила. Но Анна хотела тебе что-то передать. Ань! Аняу? Не тормози, малышка!