Искра в руинах

Пролог

Дождь в Некрополисе-7 был не водой. Это был конденсат отчаяния, выпадающий ядовитым туманом, подсвеченным мертвенным сиянием неоновых реклам, ползущих по стенам Яруса Дельта. Фиолетовый. Ядовито-зеленый. Кроваво-алый. Они отражались в лужах из машинного масла и неизвестной химической жижи, превращая переулок в аквариум для уродливых, потерянных теней. Неоновая тоска. Слова вертелись в голове Кайро, горькие и точные, как привкус этого воздуха – смесь озона, гниющих отбросов и чего-то металлически-сладкого, что въедалось в легкие.

Лира стояла, прислонившись к протекающей трубе, обмотанной клочьями изоляции. Ее фигура в потертом термоплаще казалась хрупкой, почти нереальной в этом гнилом полумраке. Визор ее нейрошлема – дешевая, потрескавшаяся модель – пылал изнутри безумием. Кайро видел отблески: водопады шифрованного кода, обрывки голограмм несуществующих архитектур, вспышки предупреждений – кроваво-красные символы опасности, которые гасли, не успев сформироваться. Она ныряла в "Хаос". Слишком глубоко. Слишком долго.

"Лира! Выныривай!" Его голос, хриплый от постоянного напряжения, сорвался на крик. Он схватил ее за плечо, ощутив под тонкой тканью костлявую дрожь. "Ты слышишь? Сюда идут!" Влажная тьма в конце переулка зашевелилась. Не обязательно "Мнемосин". Голодные тени Нижних Ярусов чуют слабость. Но их ножи ржавые, а инстинкты – примитивные и жестокие.

Она не отреагировала. Ее губы беззвучно шевелились, вырисовывая цифры, обрывки координат, бессвязные символы. На визоре, сквозь хаос данных, мелькнуло лицо. Женщина. Красота ее была ледяной, совершенной и абсолютно безжалостной. Глаза – как черные дыры, затягивающие свет и смысл. Элиса Вейланд. Призрак. Основательница рухнувшей империи, чьи кости давно сгнили где-то в фундаменте Верхних Ярусов. Лира вскрикнула – коротко, резко, будто ее ударили ножом в мозг. Тело дернулось в его руке.

"Лира! Что там?!" Кайро встряхнул ее сильнее, чувствуя, как его собственное сердце колотится о ребра.

Ее глаза, огромные и слишком яркие в бледном, осунувшемся лице, на миг сфокусировались на нем. В них не было просто страха. Там был ужас. Голый, первобытный, как понимание падающего в бездну. "Она… Ключ…" – прошептала она, голос превратился в цифровой хрип, скрежет сломанного синтезатора. "Все… связано… Ты…". Визор погас. Стекло стало абсолютно черным, непроницаемым зеркалом, в котором неон Некрополиса искажал его собственное, изможденное отражение в карикатуру.

И тогда она растворилась.

Не взрыв света, не портал, не телепортация. Ее просто… не стало. Один момент – хрупкая фигура дрожит в его руке, термоплащ шуршит о ржавую трубу. Следующий – рука Кайро сжимает пустоту. Термоплащ бесшумно сползает по трубе и падает в масляную лужу с тихим плеском. Визор шлема, теперь просто кусок черного пластика, глухо стукнул о камни.

Тишина. Только вездесущий гул города-трупа над головой и мерзкое бульканье в сточной канаве. Давление в ушах. Тошнота, подкатывающая к горлу. Холод, пронзающий глубже, чем ядовитый дождь.

Кайро замер, глядя на пустоту, где только что стояла Лира. На черный визор в луже. На жалкий комок ткани. В его голове, поверх шока и нарастающей паники, всплыл последний, искаженный синтезатором слог: "Ты…".

Последний след Лиры угасал в "Хаосе". И он остался один. С неоновой тоской, ядовитым дождем и черной дырой в груди, куда только что провалилось все, что еще имело смысл.

ГЛАВА 1. "Жизнь в Подвале. Атмосфера Яруса Дельта. Намек на грядущую бурю"

Подвал. Не дом, не убежище. Дыра. Выдолбленная в бетонном фундаменте полуразрушенного жилого блока времен Третьей Корпоративной войны. Влажность сочилась по стенам, оставляя черные, склизкие дорожки плесени. Воздух был густым, спертым – смесью сырой земли, ржавчины, дешевого технического спирта и вездесущей неоновой тоски, просачивающейся сверху сквозь трещины в перекрытии. Единственный свет исходил от тускло мерцающего голографического проектора, брошенного на ящик с надписью "Био-патока, Годен до: Н/Д", и от слабого, болезненного свечения импланта у Кайро на виске – старого, корпоративного образца, с едва различимой эмблемой "Мнемосин", частично затертой.

Кайро сидел на корточках у импровизированного стола – ржавой металлической двери, положенной на два разбитых криокапсула. Перед ним лежали обломки: сломанный сканер нейроактивности, распотрошенный блок питания, грязные микросхемы. Его пальцы, покрытые царапинами и пятнами машинного масла, двигались с механической точностью, соединяя проводки, проверяя контакты. Былая ловкость техника высшего класса, теперь поставленная на службу выживанию в аду Яруса Дельта. Каждый вздох отдавался эхом в сырой тишине, каждый стук инструмента казался слишком громким.

"Ты…"

Слово Лиры, выжженное цифровым хрипом, висело в воздухе плотнее смога. Он сжал отвертку так, что костяшки побелели. Где она? Что увидела в "Хаосе"? Что значило это проклятое "Ты"? Вина, острая как лезвие, впивалась в грудь. Он был там, в ее последние секунды. И не смог удержать. Не смог защитить. Снова.

Сверху, сквозь толщу бетона, доносился вечный гул Некрополиса-7: грохот маглевов на средних транспортных уровнях, приглушенный вой сирен где-то вдалеке, глухие удары – то ли строительной техники на Верхних Ярусах, то ли обрушений где-то в Треугольнике. Иногда – крики. Ближе. Голодные, злые, отчаянные. Музыка Нижних Ярусов. Кайро автоматически прислушался. Ничего необычного. Пока. Но тревога, поселившаяся в нем с того проклятого вечера в переулке, не утихала. Она гнездилась под ребрами холодным узлом, заставляя вздрагивать от каждого неожиданного звука.

Он бросил взгляд на угол подвала. Там, на груде грязных тряпок, лежал единственный предмет роскоши – почти пустая банка синтетического протеинового геля "Нектар Дельта" с ярлыком просрочки. И рядом – маленькая, выцветшая голограмма. Лира, лет десять назад. Улыбающаяся. До "Мнемосин". До "Хаоса". До исчезновения. Ее глаза тогда были полны надежды, которую Ярус Дельта методично вытравливал у всех своих обитателей. Кайро отвернулся. Смотреть было больно. Эта улыбка была ему не по статусу. Палачу. Неудачнику. Твари, забившейся в подвал.

Внезапно имплант на его виске вздрогнул. Не боль, не сигнал. Короткий, резкий спазм. Как статический разряд под кожей. Кайро замер. По его позвоночнику пробежали ледяные мурашки. Это не было похоже на сбой железа. Это было… чуждое. Тревога сжала горло тисками. Он инстинктивно потянулся к старому, но смертоносному импульсному пистолету, валявшемуся под столом. Холодная пластмасса рукояти была слабым утешением.

Сверху донесся новый звук. Не крик. Не грохот. Глухой, ритмичный стук. Металл о бетон. Медленный. Целенаправленный. Как будто что-то тяжелое и неумолимое спускалось по лестничному пролету, ведущему к заваленному, но не запертому наглухо входу в его дыру.

Тук… Тук… Тук…

Ритм совпал с бешеным стуком его сердца. Кайро медленно поднялся, прижавшись спиной к холодной, мокрой стене. Пистолет дрожал в его руке. Свет проектора отбрасывал его огромную, искаженную тень на стену с плесенью. Тень палача. Тень крысы.

Тук… Тук… ТУК!

Стук прекратился прямо за грудой хлама, прикрывавшей вход. Наступила тишина. Густая, зловещая, давящая. Воздух словно сгустился, пропитавшись запахом озона и… металлической свежести. Запахом корпоративных убийц.

Кайро затаил дыхание. Все его существо кричало об опасности. Это были не голодные тени Яруса Дельта. Это было оно. "Мнемосин". Пришли за ним. Нашли его логово. Почему? Зачем? Из-за Лиры? Из-за того, что он видел?

Дверь из хлама с грохотом разлетелась в стороны. В проеме, окутанные клубами поднявшейся пыли и подсвеченные тусклым неоном с улицы, вырисовывались две фигуры. Высокие. Слишком правильные. Слишком тихие. Броня – матово-черная, без опознавательных знаков, лишь легкий мерцающий контур на корпусах. Глазницы шлемов – пустые темные щели, без камер, без огней. Киборги. Безмолвные, эффективные, мертвые внутри. Оружие в их руках – компактные рельсотроны – уже было наведено на него.

"Кайро Фордж," – прозвучал голос. Искусственный. Без эмоций. Идущий не от киборгов, а словно из самого воздуха, из импланта в его виске. Голос "Мнемосин". – "Вы обвиняетесь в несанкционированном доступе к корпоративному активу уровня "Сигма". Сопротивление бесполезно. Сдача обеспечит минимально болезненную терминацию."

Терминация. Слово ударило, как молот. Терминация. Как Лиру.

Холод в груди Кайро сменился внезапной, яростной волной гнева. Гнева на себя. На них. На весь этот прогнивший мир. Пистолет в его руке перестал дрожать.

"Минимально болезненную?" – хрипло выдохнул он, прицеливаясь в ближайшую черную щель-глазницу. Его палец лег на спуск. – "А как насчет максимально громкой?"

Выстрел импульсного пистолета ослепительно белым кинжалом прорезал полумрак подвала.

Белый кинжал выстрела импульсного пистолета ударил в матовую черную броню первого киборга. Не в щель, а в центр груди. Короткая, ядовитая вспышка плазмы оставила кратер, расплавив композит. Киборг отшатнулся, его рельсотрон с ревом выплюнул разряд. Снаряд размером с палец пробил стену в метре от Кайро, вырвав клубы едкого дыма и бетонной крошки.

"Цель сопротивляется. Повышение уровня угрозы до 'Омега'. Применение летальной силы санкционировано," – бесстрастный голос "Мнемосин" зазвул в его импланте снова, игнорируя грохот.

Кайро не ждал. Он рванулся в сторону, к груде хлама – старым серверным стойкам, покрытым пылью и паутиной. Второй киборг открыл огонь. Свист рельсотронных снарядов разрезал воздух, выжигая дыры в ржавых криокапсулах, превращая стол в груду искрящегося мусора. Кайро нырнул за стойки, чувствуя, как раскаленный воздух обжигает щеку.

Знание места. Единственное преимущество крысы в норе.

Его рука нащупала толстый, перегрызенный кабель под ногами – магистраль аварийного питания, которую он давно перевел на свой подпольный узел. С диким рыком, в котором смешались ярость и страх, Кайро рванул кабель на себя, одновременно выстрелив в потолок над входом, где висели тяжелые цепи и крюк от давно снятого подъемника.

Искры от выстрела попали в оголенные жилы кабеля. КЗАТЬ!

Ослепительная голубая дуга ударила из-под ног, слизнув по мокрой стене, по луже масла у входа, по броне первого киборга, только что оправившегося от удара. Машину затрясло в конвульсиях высоковольтного разряда. Искры лизали черную броню, из щелей повалил едкий дым. Второй киборг инстинктивно отпрыгнул, его выстрел ушел в потолок.

В этот момент цепи с грохотом рухнули вниз, обрушив за собой часть балки и груду обломков. Они не убили, но создали хаотичную баррикаду в проеме и навалились на первого, еще дергающегося от разряда, киборга.

Бежать. Сейчас.

Кайро не стал смотреть на результат. Он рванул вглубь подвала, к едва заметной трещине в задней стене, заваленной пустыми канистрами. Он знал этот путь. Путь крысы. Скорчившись, он протиснулся в узкий лаз, чувствуя, как острые края бетона рвут его потертый плащ и царапают кожу. За спиной раздался грохот – киборги, уже проламывающие завал.

Улицы Яруса Дельта.

Холодный, пропитанный смогом воздух ударил в лицо, смешавшись с воем сирен, которые теперь звучали громче. Кайро вывалился из лаза в узкий, вонючий проулок. Сточная канава по центру бурлила неопознанной жижей. Над головой, почти касаясь друг друга, нависали балконы-скворечники, опутанные паутиной кабелей и вентиляционных труб. Неон вывесок "Ремонт Имплантов", "Синт-Мясо", "Слив Данных" лился вниз, окрашивая грязь в психоделические цвета.

Тут же на него налетели запахи: прогорклое масло фритюра, человеческая моча, металлическая пыль, сладковатая вонь синтетических наркотиков и вездесущая неоновая тоска – запах умирающего города.

"Крыса вылезла!" – прохрипел кто-то из темноты под балконом.

Кайро не раздумывал. Он рванул вдоль стены, ныряя в первый попавшийся поток людей. Толпа на Ярусе Дельта – это не прогулка. Это медленное, угрюмое течение человеческого отребья, техно-нищих, контрабандистов и просто отчаявшихся. Люди в рваной одежде, с дешевыми, мигающими имплантами на висках или руках, с пустыми глазами. Дети, похожие на стариков, копошились в мусоре. Над всем этим висел гул – стоны, ругань, грохот музыки из дешевых баров, скрежет машин.

Тук-Тук-ТУК!

Звук преследования. Металл по бетону. Быстрее. Громче. Киборги выбрались. Они не бежали – они двигались с нечеловеческой, неумолимой скоростью, рассекая толпу, как нож масло. Люди отпрыгивали с визгами, падали, их давили. Никто не сопротивлялся. Все знали – это "Призраки" или их аналоги. Смерть на ножках.

Кайро нырнул под низкий навес рынка имплантов. Ряды столов, заваленных сомнительным железом: б/у нейрочипы, дрожащие кибер-конечности, канистры с мутным силиконом для заливки ран от плохих имплантов. Продавцы-теневики с острыми глазами мгновенно оценили его как проблему и отвернулись.

"Держи его!" – тот же искусственный голос громко прозвучал над рыночным гулом. Не в имплант – в уличные репродукторы. "Гражданин Кайро Фордж объявлен вне закона за кражу корпоративной собственности. Задержание поощряется."

На мгновение в толпе возникла пауза. Глаза – тупые, жадные, испуганные – устремились на Кайро. Поощрение от "Мнемосин" – это шанс вырваться из Дельты. Хотя бы на день. Несколько крепких парней с самодельными кибер-кулаками шагнули вперед.

Крысы грызут крыс.

Кайро выстрелил в воздух. Не для убийства – для паники. Ослепительная вспышка и громкий хлопок импульсного пистолета сделали свое дело. Толпа на рынке взорвалась хаосом. Люди бросились врассыпную, опрокидывая столы, роняя товар. Поднялась пыль и крики. Кайро рванул сквозь этот хаос, отталкивая паникующих, спотыкаясь о мусор и упавших.

Он вылетел на другую сторону рынка, на более широкую, но не менее грязную улицу. Впереди – мост через зияющую техно-пропасть, ведущий к входу в вентиляционную шахту, известную как путь в Треугольник. Его цель. Его призрачный шанс.

Один из киборгов, преследовавший его по пятам, вырвался из хаоса рынка. Его броня была покрыта сажей и грязью, но он двигался неумолимо. Рельсотрон поднят. Кайро развернулся, чтобы отстреливаться, зная, что это конец.

В этот момент взрыв.

Не снаружи. Внутри киборга. Что-то в его грудном отделе сдетонировало с короткой, фиолетовой вспышкой – последствия высоковольтного удара в подвале и погони. Броня разошлась по швам. Искры, дым, брызги охлаждающей жидкости. Машина замерла, дернулась и рухнула на колени, а затем плашмя на грязный асфальт.

Кайро замер на мгновение, целясь в поверженного врага. И тут он увидел. Среди дымящихся обломков грудной клетки киборга, среди переплетения разорванных кабелей и оплавленных микросхем, лежал осколок. Он был размером с фалангу пальца. Не металл, не пластик. Что-то… другое. Темное, как обсидиан, но с внутренним мерцанием, как у далекой галактики. По его поверхности пробегали крошечные молнии – фиолетовые, зеленые, кроваво-красные.

"Актив Сигма…" – мелькнуло в голове Кайро. То, за что его обвиняли в краже. То, что стоило Лире…

Имплант на его виске снова вздрогнул. На этот раз – резкая, режущая боль. Как будто кто-то вонзил ледяную иглу прямо в мозг. И одновременно – голос. Не искусственный голос "Мнемосин". Женский. Полный нечеловеческой боли и ярости. Один-единственный, пронзительный крик, от которого задрожали кости:

"ПАЛАЧ!!!"

Боль и голос слились в один шквал. Кайро едва не упал. Перед глазами поплыли пятна. И в этих пятнах – образы. Мелькающие, как обрывки кошмара: стерильная лаборатория, пульсирующая энергия в гигантском кристалле, лицо Элисы Вейланд – искаженное мукой, ее глаза, полные ужаса и обвинения… на него. И… Лира. Лира в прозрачной капсуле, ее тело сотрясают конвульсии, ее рот открыт в беззвучном крике. Надпись на дисплее капсулы: "Экзорцист-Омега: Терминация. Статус: 97%".

Знание. Оно вонзилось в его мозг острее любого ножа. Это не подозрение. Это правда. Лиру не просто захватили. Ее убивают. Прямо сейчас. Превращают в топливо, в ядро для… этого осколка? Для "Пандоры-Омега"? Терминация. Процесс почти завершен.

Ярость, отчаяние и вина слились в единый белый шум. Кайро, не помня себя, рванулся не к мосту, а к поверженному киборгу. Его рука, словно сама по себе, протянулась к дымящемуся осколку. В момент, когда его пальцы коснулись поверхности…

Боль. Невыносимая. Как погружение руки в расплавленный металл и ледяную пустоту одновременно. Визг в ушах – смесь голоса Элисы ("ПАЛАЧ!") и цифрового белого шума. Глаза на миг ослепли. Но он сжал осколок. Вырвал его из кибер-трупа.

Фрагмент "Пандоры" жгло ладонь даже сквозь ткань перчатки. Он пульсировал, как живое, гневное сердце. Имплант на виске Кайро горел огнем, проецируя прямо на сетчатку мигающее предупреждение: "НЕИЗВЕСТНЫЙ НЕЙРОТОКСИН. УРОВЕНЬ УГРОЗЫ: КРИТИЧЕСКИЙ".

Сзади раздался рев рельсотрона. Второй киборг, обойдя хаос рынка, был уже здесь. Снаряд пробил асфальт в сантиметре от ноги Кайро.

Не думая, только чувствуя жгучую боль в руке и виске, ярость за Лиру и древний инстинкт выживания крысы, Кайро рванул к мосту. К Треугольнику. К "Тишине". Сжимая в кулаке источник боли, голосов и единственную нить к спасению того, что еще осталось от сестры. Фрагмент "Пандоры" горел в его руке, как уголь из самого сердца ада.

Мост вибрировал под ногами, как живой от страха. Ржавые фермы скрипели, ветер из техно-пропасти внизу выл, забираясь под плащ, неся запах окисленной крови и сточных химикатов. Кайро бежал, почти не чувствуя ног. Каждый шаг отдавался пульсирующей болью в кулаке, сжимающем Фрагмент, и в виске, где имплант "Мнемосин" горел ледяным огнем. Предупреждение "НЕЙРОТОКСИН. УГРОЗА ЦЕЛОСТНОСТИ КОНТУРА" мигало на периферии зрения, сливаясь с ядовитым неоном.

Сзади – рев рельсотрона. Снаряд просвистел в сантиметре, снес кусок прогнивших перил. Кайро не оглянулся. Он видел цель: черный квадрат входа в вентиляционную шахту на другом берегу пропасти. Арка, обвитая колючей проволокой (давно мертвой), над ней – грубо нарисованное граффити: ухо, перечеркнутое молнией. Символ "Тишины". Врата в Треугольник.

Последние метры он преодолел прыжком. Нырнул в черный провал. Провалился вниз по короткому, скользкому склону из глины и битого бетона, ударившись плечом о холодную стену.

Тишина.

Она обрушилась, как физический удар. После оглушительного гула, сирен и криков Яруса Дельта – абсолютная, поглощающая тишина. Не мертвая, а… давящая. Звуки снаружи не проникали. Воздух стоял неподвижный, тяжелый, пропитанный запахами старой пыли, влажного камня, плесени и слабого, едкого озона от брошенных кабелей, свисавших с низкого свода как кишки. Света почти не было. Лишь тусклое, фосфоресцирующее свечение лишайника на стенах да редкие мигающие красные и зеленые огоньки на мертвом оборудовании – крошечные глаза во тьме. Туннель уходил в непроглядный мрак.

Кайро лежал на холодном, липком полу, задыхаясь. Боль от Фрагмента в кулаке и от импланта в виске не утихала, но теперь она билась в такт с тишиной, заполняя все внутри. Он разжал пальцы. Осколок "Пандоры" лежал на ладони. В темноте его внутреннее мерцание стало ярче: фиолетовые, ядовито-зеленые, кровавые молнии под гладкой, холодной как космос поверхностью. Они отражались в его глазах, широких от боли и шока.

"ПАЛАЧ…" – эхо крика Элисы все еще вибрировало в костях, смешиваясь с белым шумом в ушах.

Он сглотнул ком горечи и ужаса. Видение. Лира. Капсула "Экзорцист-Омега". Ее тело, корчащееся в немых конвульсиях. Цифры на дисплее: ТЕРМИНАЦИЯ: 97%. Они горели в его сознании ярче любого неона. Почти закончено. Они не просто захватили ее. Они убивали. Стирали ее разум, ее "я", чтобы сделать… чем? Ядром для этого кошмарного артефакта? Для "Пандоры-Омега"? И он… он был причастен. Как? Слово Элисы впилось в него, как нож: "ПАЛАЧ". Ее лицо, искаженное мукой и ненавистью… направленной на него. Связь была очевидна, ужасна, но пока непостижима. Его прошлое – ключ. Его вина – фундамент этого кошмара.

Имплант на виске дернулся – острая, колющая боль. Фрагмент в ладони ответил вспышкой ядовито-зеленого света. И в этой вспышке – не образ, а ощущение. Голод. Холодный, бездонный, ненасытный. Голод, направленный наружу. На мир. На разум. На память. Он исходил от Фрагмента. И он был… знакомым. Как отголосок чего-то давно похороненного в его собственной душе. Страха? Вины? Соучастия в чем-то ужасном?

"Ты…" – шепот Лиры в переулке обрел новый, леденящий смысл. Она знала? Видела что-то в "Хаосе"? Связь между ним… и Элисой? Между ним… и "Пандорой"?

Кайро сжал Фрагмент снова, стиснув зубы от новой волны жгуче-ледяной боли. Он не мог отпустить. Это был его крест. Его ключ. Его единственный шанс добраться до нее. До Лиры. Остановить терминацию. Спасти хоть что-то. Даже если это стоило ему рассудка. Даже если он был Палачом. Осознание вины не отменяет долга.

Где-то в глубине туннелей "Тишины", далеко, но отчетливо в этой гнетущей тишине, послышался скрежет. Металл по металлу. Медленный. Целеустремленный. Что-то большое двигалось. Не киборг "Мнемосин". Что-то… местное. Обитатель Треугольника. Охотник.

Кайро медленно поднялся, игнорируя боль в ушибленном плече, дрожь в ногах и ледяной ожог Фрагмента в кулаке. Он засунул осколок во внутренний карман плаща. Тепло (нет, холод) мгновенно просочилось сквозь ткань, прилипнув к коже на груди, как паразит. Предупреждение импланта сменилось: "НЕЙРОТОКСИН. ДЕГРАДАЦИЯ КОНТУРА 1.1%." Цифры росли.

Он проверил импульсный пистолет. Заряд: 23%. В карманах – пусто, кроме жалких крох синт-геля. Крыса в каменном мешке. С голодным осколком ада у сердца и криком Элисы в черепе. И где-то в этих бесконечных, поглощающих звук катакомбах была Рейвен. Его призрачная надежда. Контакт. Последний проводник.

Кайро шагнул вперед, в полную, почти осязаемую тьму, навстречу скрежету. Тишина Треугольника обволакивала его, тяжелая и враждебная, но не могла заглушить голос в его голове, ставший навязчивым ритмом его нового бытия:

Терминация: 97%. Терминация: 97%. Терминация: 97%…

ГЛАВА 2.

"Шепот Элисы и Кровь Проводника"

Тишина Треугольника была не пустотой, а густой, вязкой субстанцией, впитывающей каждый звук – скрип ботинка Кайро по мокрому камню, прерывистое дыхание, навязчивый шепот в его голове: Терминация: 97%… Терминация: 97%… Фрагмент "Пандоры" в кармане плаща пульсировал ледяным жжением, как второе, ядовитое сердце. "ДЕГРАДАЦИЯ КОНТУРА 1.7%" – мигало предупреждение импланта. Каждые несколько минут – резкий спазм в виске и эхо: "ПАЛАЧ…" – голос Элисы, полный немой ярости.

Он двигался на ощупь, вдоль стены, покрытой склизкими лишайниками, светившими тусклым сине-зеленым светом. Воздух был тяжел, пах сыростью, ржавчиной и чем-то кислым – разложением или дешевым синтетическим топливом. Где-то впереди, в лабиринте туннелей, снова послышался скрежет – медленный, металлический, преследующий. Не киборги. Местная фауна.

Знак. Глаз в треугольнике. Кайро напряженно вглядывался в полумрак. На перекрестке трех туннелей, на стене, покрытой слоем грязи, он различил царапину. Скорчившись, он стер грязь рукавом. Да. Глаз, заключенный в перевернутый треугольник. Выцарапанный давно, но четкий. Стрелка, едва заметная, указывала вниз, в туннель, наполненный особенно густой тьмой и запахом озона.

Кайро спустился по полуразрушенной лестнице. Туннель сужался, свод давил. Внезапно под ногой что-то щелкнуло. Ловушка. Каменная плита качнулась. Из щелей в стенах с шипением вырвались струи едкого газа. Кайро рванулся вперед, задержав дыхание, чувствуя, как газ обжигает открытые участки кожи. Он влетел в небольшую пещеру, отрубившую туннель. Вход сзади него с грохотом перекрыла опустившаяся решетка.

Пещера. Не убежище – святилище хаоса. Стены завалены стеллажами с хламом: мертвые серверные блоки, коробки с микросхемами, разобранные дроны, склянки с мутными жидкостями, куски биомеханических существ. В центре – алтарь технологий: стойка с мерцающими мониторами, паяльная станция, гигантский разобранный сканер нейронной активности. И перед ним, спиной к Кайро, возилась фигура в плаще из сотни заплат и кусков брони. Капюшон натянут. Над левым плечом – странное устройство: антенна, обмотанная медной проволокой и перьями, соединенная кабелем с имплантом на обнаженной шее. Рейвен.

"Ловушка сработала. Значит, не 'Призрак'. И не совсем крыса." – ее голос был низким, хриплым, как скрежет шестерен. Она не оборачивалась, паяя что-то на плате. "Чего хочешь, Фордж? Мира? Правды? Или просто места, чтобы сдохнуть?"

"Рейвен," – Кайро сделал шаг вперед, голос сорвался. "Мне нужен 'Хаос'. Мне нужен Смотритель. Лиру… 'Мнемосин' убивает. 'Экзорцист-Омега'. Терминация… 97%." Он вытащил Фрагмент "Пандоры". Осколок вспыхнул в полумраке, отбрасывая на стены пляшущие тени фиолетового и кроваво-красного. "Он связан с ней. И с… Элисой Вейланд. Она кричит на меня. Называет 'Палачом'."

Рейвен замерла. Медленно, как древний механизм, она повернулась. Под капюшоном мелькнуло лицо: темная кожа в сетке морщин, глубокий шрам через левую бровь. Глаза… Левый – натуральный, карий, усталый. Правый – кибернетический, с вертикальным красным зрачком, холодным и безжалостным. Этот глаз пристально уставился на Фрагмент, потом на Кайро. В натуральном глазу мелькнул страх. Чистый, животный.

"Черт возьми…" – она отшатнулась, как от гадюки. "Ты принес ЭТО сюда? В мой дом?! Выбрось! Или убирайся вон, пока не призвал на нас всех погибель!" Она схватилась за устройство на плече – "антенну", будто за оберег.

"Он показывает правду!" – Кайро сжал Фрагмент, чувствуя, как холод проникает в кости. Боль в виске усилилась. "ПАЛАЧ!" – голос Элисы громче. "Я видел… 'Оракул-7'. Элису. Она пыталась остановить что-то… а я… я нажал кнопку. 'Экзорцист'. Моя рука, Рейвен! Моя вина!"

Рейвен застыла. Страх в ее глазах смешался с горьким пониманием и… странным сочувствием. "Значит, сказки правдивы. 'Оракул-7'. Падение Элисы. И 'Палач'…" Она тяжело вздохнула. "И теперь они используют твою сестру, чтобы усмирить ярость Элисы в этом… ядре?" Она кивнула на Фрагмент. "Сделать 'Пандору-Омега' послушным оружием? Безумцы. Они играют с абсолютным злом."

"Как найти Смотрителя?" – Кайро шагнул ближе. "Как остановить терминацию?"

"Остановить?" – Рейвен горько усмехнулась. "98%, Фордж. Твой имплант глушит внешние сигналы, но мой сканер…" Она ткнула пальцем в мерцающий экран на стойке, где мелькали цифры. "ТЕРМИНАЦИЯ: 98%. ИНТЕГРАЦИЯ ЯДРА: НАЧАТА." – "Ее сознание почти стерто. Ядро готово к вживлению. Остановить 'Экзорцист' нельзя. Можно только… вырвать ядро до фиксации. Но для этого нужен Физический Интерфейс. Уровень Альфа. Его контролирует Смотритель."

Она схватила обломок микросхемы и нацарапала на столе координаты. "Вот. 'Хаос'. Сектор Тета. Смотритель – Арк. Скажи ему… что Рейвен из Треугольника послала тебя. Что тень от 'Оракула-7' вернулась. Что Элиса… кричит." Она протянула координаты Кайро. "Теперь убирайся. Пока 'оно'…" – она кивнула на Фрагмент, – "…не привлекло…"

Тишина взорвалась.

Не звуком. Отсутствием звука. Абсолютной, мертвой пустотой, давящей на барабанные перепонки. Все фоновые шумы – гул вентиляции где-то далеко, капли воды – исчезли. Мониторы Рейвен погасли. Ее "антенна" беспомощно замигала. Подавитель связи. Корпоративный. Мощный.

"Призраки…" – прошептала Рейвен, лицо побелело. "Они нашли тебя через резонанс артефакта! БЕГИ! Через задний выход!" Она рванула рычаг под столом. Часть стены с скрипом отъехала, открывая узкий лаз во тьму.

Из потолка, из вентиляционных решеток, с шипением повалил белый, едкий газ. И сквозь газ, словно материализуясь из самой тьмы, появились фигуры. Высокие, в матово-черной стелс-броне без опознавательных знаков. Движения – плавные, беззвучные, смертоносные. Глазницы шлемов – пустые черные дыры. "Призраки". В руках – не рельсотроны, а компактные излучатели, испускающие волны видимого искажения воздуха – нейро-дезинтеграторы. Один луч метнулся к Кайро.

Рейвен толкнула его в сторону. Луч ударил в стену, оставив дымящуюся вмятину в камне. "БЕГИ, ГЛУПЕЦ! КООРДИНАТЫ! АРК!" – ее крик был полон ярости. Она рванула другой рычаг. Пол под ногами двух ближайших "Призраков" разверзся, провалив их в темноту с беззвучным (в мертвой тишине) падением. Но остальные были уже здесь. Трое.

Рейвен выхватила из-под плаща два длинных, тонких виброклинка. Их лезвия загудели, рассекая воздух. Она бросилась на "Призраков", ее движения были неожиданно быстрыми, точными, как у опытного бойца. Она была не просто старухой-техником. Она была воином Тени. Ее клинки скользили по броне, оставляя искры, парировали удары нейро-излучателей. Один клинок вонзился в сустав ближайшему "Призраку", вызвав сбой в движении. Но их было трое. И они были машинами смерти.

Кайро видел, как луч нейро-дезинтегратора чиркнул по ее плащу, прожег бронепластину, опалил кожу на плече. Рейвен вскрикнула от боли – звук, заглушенный подавителем, был жутким шепотом. Она отступила, прикрывая рану.

"БЕГИ, ПАЛАЧ! РАДИ НЕЕ!" – голос Элисы слился с его собственным инстинктом. Фрагмент в руке горел ледяным адом. Деградация: 2.3%. Терминация: 98%.

Кайро рванул в задний лаз. Последнее, что он увидел, оглянувшись: Рейвен, истекая кровью из раны на плече, бросилась в отчаянную атаку на двух "Призраков", отвлекая их от него. Ее клинки сверкали. И в этот момент третий "Призрак", стоявший в тени, поднял излучатель. Не на Кайро. На нее. Волна искаженного воздуха ударила Рейвен в спину.

Она не закричала. Она просто… замерла. Виброклинки выпали из ее рук с глухим стуком. Ее натуральный глаз встретился с взглядом Кайро. В нем не было страха. Была… скорбь. И бесконечная усталость. И что-то еще. Предостережение? Она беззвучно шевельнула губами: "Арк… Осторожно…" Затем ее тело обмякло и рухнуло на каменный пол, как сломанная марионетка. Белый газ и черные тени накрыли ее.

Кайро нырнул в лаз, не видя ничего от ярости, боли и горя. Он бежал по узкому туннелю, сжимая в одной руке обжигающий Фрагмент "Пандоры", в другой – клочок с координатами Сектора Тета в "Хаосе" и именем "Арк". Голос Элисы ревел в его черепе: "ПАЛАЧ! УБИЙЦА!" Предупреждение импланта мигало кроваво-красным: "ДЕГРАДАЦИЯ КОНТУРА 2.5%. НЕЙРОТОКСИН: КРИТИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ."

Он знал куда. В "Хаос". К Смотрителю Арку. Он знал зачем. Вырвать Лиру из пасти "Пандоры". Сломать кошмар, который он сам помог создать. Искупить вину кровью. Своей или "Мнемосин" – неважно.

Он был Палачом. Он был Призраком. Он был носителем Тени. И он шел навстречу сердцу бури.

ГЛАВА 3. "Смотритель Пепла и Ключ Проклятых"

Выход из "Тишины" Треугольника оказался люком в трубу сточных коллекторов, выплюнувшей Кайро в зловонную реку Яруса Дельта. Он выбрался на берег, покрытый масляной пленкой и битым стеклом, едва живой. Фрагмент "Пандоры" в кармане плаща пылал ледяным костром. "ДЕГРАДАЦИЯ КОНТУРА 3.1%" – цифры пульсировали перед глазами, сливаясь с галлюцинаторными вспышками: Терминация: 98%… Лира в конвульсиях… Элиса, кричащая "ПАЛАЧ!" из клубка проводов… Боль в виске была постоянной, сверлящей.

Координаты Рейвен вели на верхние уровни, к заброшенному узлу связи эпохи Второй Корпоративной войны – "Станция Гефест". Ржавая башня, утыканная мертвыми антеннами, как труп гигантского морского ежа. Вход охраняли не корпоративные дроны, а местные мутанты – техно-крысы размером с собаку, со встроенными резаками из обломков. Кайро прошел сквозь них, как призрак, используя остатки корпоративного стелс-импланта, оплаченные кровью и деградацией нейронного контура. Импульсный пистолет добивал тех, кто чуял его по вибрации Фрагмента.

Сердце станции – камера нейро-подключения. Гигантские, покрытые пылью коконы-капсулы, похожие на саркофаги. Одна еще подавала признаки жизни, тускло мигая индикаторами. Кайро не колебался. Он втиснулся в холодное, липкое нутро капсулы, подключил свой имплант к потрепанному интерфейсу. Предупреждение замигало яростнее: "НЕСТАБИЛЬНЫЙ СЕГМЕНТ НЕЙРОСЕТИ 'ХАОС'. УГРОЗА РАЗРУШЕНИЯ ПСИХЕ: 89%."

99%… – подумал он о Лире, сжимая Фрагмент. – Или 100%. Все равно.

Он активировал протокол.

ВХОД В "ХАОС".

Это не было похоже на обычную нейросеть. Это был распад. Мир, разорванный на клочья. Осколки данных – голограммы мертвых городов, обрывки криков, лица в агонии – носились в вихре статического пепла. "Земля" под ногами была нестабильной – то твердый диск, то зыбучие пески из двоичного кода, то пропасть в белый шум. Небо – это бесконечные, рвущиеся кадры катастроф: взрывы орбитальных станций, падающие небоскребы, цифровые вирусы, пожирающие звезды. Воздух гудел от безумия миллиардов стертых сознаний. "Хаос" – имя было слишком мягким. Это был Судный день в цифровом аду.

Кайро шагнул вперед. Его "тело" здесь было проекцией, но Фрагмент "Пандоры" был реален. Он светился в его цифровой руке, как маяк в шторме, притягивая… внимание. Обрывки данных начинали слипаться вокруг него, формируя уродливые пародии на существ – шипящие тени с глазами из ошибок сегментации. "Палач… вернулся…" – шептал Хаос его собственным голосом.

Он двигался по координатам Рейвен, чувствуя, как "Хаос" сопротивляется. Архитектура рушилась под ногами, статические бури хлестали его проекцию, искажая восприятие. Голос Элисы звучал здесь громче: "ГДЕ ТЫ, ПАЛАЧ? ПРИДИ И ПОСМОТРИ НА ТВОРЕНИЕ РУК ТВОИХ!" Фрагмент отвечал ей холодной пульсацией. Деградация: 3.8%. Он терял себя, кусочек за кусочком, растворяясь в цифровом кошмаре.

Сектор Тета.

Он отличался. Не хаосом, а… замершим хаосом. Гигантское поле битого стекла (серверные кластеры?) простиралось до горизонта. Над ним висели застывшие, как в янтаре, обломки боевых дронов, фрагменты кораблей, кристаллы замороженной энергии. В центре поля, на троне из сплавленных процессоров и костей данных, сидел Смотритель.

Арк.

Он не был человеком. Не был и ИИ в привычном смысле. Это был горельеф из пепла и проводов. Фигура, собранная из миллионов обугленных фрагментов данных, скрепленных мерцающими нитями кода. Лицо – лишь намек, угольные впадины глаз, бездонные и знающие. Руки – скелеты из оптических волокон, покоящиеся на подлокотниках трона. Он был памятником. Могильщиком. Стражем.

"Каиро Фордж." – голос Арка был не звуком, а вибрацией самого "Хаоса". Он проникал в самую основу проекции Кайро, вскрывая память, боль, вину. – *"Тень от Оракула-7. Палач, несущий семя Пандоры. Рейвен… отправила тебя сюда умирать?"*

"Она отправила меня спасти Лиру!" – Кайро заставил свою проекцию шагнуть вперед, подняв Фрагмент. "Они убивают ее! 'Экзорцист-Омега'! Терминация 98%! Ты должен помочь! Ты знаешь, как добраться до Физического Интерфейса Альфа!"

Арк медленно поднял голову. Угольные глаза вспыхнули тусклым синим пламенем. "Спасти? Лиру? Нет, Кайро Фордж. Ее уже нет. Осталось лишь ядро. Пустой сосуд, который 'Мнемосин' наполнит Голодом Пандоры и Болью Элисы." Его "рука" из волокон указала на Фрагмент. "Ты держишь осколок того Голода. Ты чувствуешь Боль Элисы. Ты ЗНАЕШЬ, что она ненавидит тебя. За что ты сделал. За 'Экзорцист'."

Образы хлынули в Кайро, усиленные "Хаосом" и Фрагментом: Стерильная лаборатория Оракул-7. Гигантский кристалл, в котором бьется, как сердце, нейронный матрикс Элисы Вейланд – основа "Пандоры". Она, подключенная к системе, ее лицо – маска ужаса, глаза умоляют… его, молодого техника "Мнемосин" в стерильном костюме. Его рука, не дрогнув, нажимает кнопку активации "Экзорцист". Крик Элисы, сливающийся с воем сирены, фиолетовая волна энергии, пожирающая ее сознание, ее личность, оставляя лишь чистый матрикс и вечную боль…

"ПАЛАЧ!!!" – крик был здесь, в "Хаосе", громче грома.

"Я… не знал!" – выдохнул Кайро, его проекция дрожала. "Они сказали… сбой! Надо стабилизировать! Я не знал, что она жива! Что это… убийство!"

"Незнание не смывает кровь, Палач," – вибрировал голос Арка. "Ты уничтожил величайший разум эпохи. Ты создал основу кошмара. И теперь твоя сестра платит за твой грех, становясь сосудом для того, что ты помог создать. Ирония Хаоса безупречна."

"Как. Остановить. 'Пандору-Омега'?" – каждое слово давалось Кайро с трудом. Деградация: 4.5%. Проекция начинала "течь", как плохой сигнал.

Арк встал с трона. Его фигура из пепла и проводов выросла, заполняя сектор. "Остановить? Невозможно. Можно лишь… перенаправить. Разрушить сосуд до фиксации ядра. Но для этого нужен Физический Интерффейс. Уровень Альфа. Он – ключ к сердцу Оракул-Прима, где они мучают твою сестру." Он протянул "руку" из волокон. "И ключ этот… Элиса."

Тишина.

Не подавитель. Абсолютная, мертвая тишина, как в Треугольнике, но в миллион раз мощнее, сконцентрированная. Она ударила по "Хаосу", заморозив вихри пепла, погасив вспышки статики. Из застывшего марева появились фигуры. Совсем другие "Призраки". Их броня была не матовой, а зеркальной, отражающей искаженный кошмар Сектора Тета. В руках – устройства, похожие на кристаллы, пульсирующие темной энергией. "Экзорцисты". Элита. Охотники за аномалиями. Их пустые шлемы были направлены на Арка и Кайро.

"Они нашли тебя. Через резонанс артефакта и твою деградацию," – мысль Арка была ледяной. "Они пришли стереть Сектор Тета. И нас."

Первый "Экзорцист" поднял кристалл. Темный луч, пожирающий данные, рванул к Арку.

Смотритель не дрогнул. Он взмахнул рукой из волокон. "Хаос" вокруг него ожил. Застывшие обломки дронов сорвались с места, слипшись в гигантский щит. Темный луч ударил в него, взорвавшись вспышкой аннигиляции данных. Второй "Экзорцист" выстрелил в Кайро.

Кайро попытался отпрыгнуть, но деградация замедлила его проекцию. Льдистый холод пронзил цифровое плечо. Боль была реальной! Его проекция замигала, теряя целостность. Деградация: 5.7%!

Арк зарычал – звук разрывающегося металла. Он взорвал поле битого стекла под ногами "Экзорцистов". Осколки, острые как бритвы, взметнулись вверх, пронзая зеркальную броню. Один "Экзорцист" рухнул, рассыпаясь данными. Два других отступили, их кристаллы формировали защитные поля.

"Кайро Фордж!" – мысль Арка пронзила боль. "Ключ! Запомни! Физический Интерфейс Альфа активируется только нейронным паттерном Элисы Вейланд! Ее Боль – твой Ключ! Ты НОСИШЬ ее в себе через артефакт! Ты ДОЛЖЕН погрузиться в ее боль, пройти сквозь ее ненависть, чтобы коснуться Интерфейса! Это единственный путь!"

Третий "Экзорцист" выстрелил в Арка. Темный луч пробил его "грудь" из пепла. Смотритель дрогнул. Его форма начала расползаться.

"Беги, Палач! В твоем мире! Через вентиляционный шлюз за троном! ОН ведет к старому кабелю к Верхним Ярусам! Там вход в Оракул-Прима!"

Кайро видел, как "Экзорцисты" сходятся на истекающем данными Арке. Смотритель поднял руку, собирая последние силы "Хаоса", чтобы дать ему время.

"ЭЛИСА – КЛЮЧ! ЕЕ БОЛЬ – ТВОЙ ПУТЬ! ПОМНИ!"

Кайро рванулся к трону. Нашел скрытый люк. Оглянулся в последний раз. Арк, окутанный темными лучами "Экзорцистов", взорвался ослепительной вспышкой чистых данных, сметая врагов и себя в небытие. Сектор Тета рухнул вслед за ним.

Кайро отключился от "Хаоса", вылетев из капсулы на "Станции Гефест" с воплем боли. Фрагмент "Пандоры" в его руке пылал. В голове грохотал голос Элисы: "ПАЛАЧ! ПРИДИ! ПОЧУВСТВУЙ МОЮ БОЛЬ!" И новое знание, страшное и единственное:

Физический интерфейс. Уровень Альфа. Элиса – ключ. Ее боль – путь.

Он вылез из мертвой станции. Над Некрополисом-7 занимался кроваво-красный рассвет корпоративных пожаров. Где-то там, в недрах Верхних Ярусов, в сердце Оракул-Прима, умирала Лира. И чтобы добраться до нее, ему нужно было погрузиться в самую глубину ада, который он создал. В боль Элисы Вейланд.

ГЛАВА 4. "Некроскан: Лики Проклятой Памяти"

Рассвет над Некрополисом-7 был не светом, а загрязненным сиянием. Кроваво-красный отблеск корпоративных пожаров на Нижних Ярусах смешивался с холодным, искусственным ультрафиолетом, лившимся с очистительных башен Верхних Ярусов. Кайро, затерянный в тени гигантской опоры маглева, смотрел вверх. Туда, где высились стерильные небоскребы "Мнемосин", "Кибертек", "Омникорп" – кристаллы хай-тека, отполированные до зеркального блеска. Воздух здесь был другим: фильтрованным, лишенным запаха, мертвым. Неоновая тоска здесь носила иную форму – не грязь и отчаяние, а ледяное, абсолютное бездушие.

Старый кабельный канал, указанный Арком, вывел его не прямо в Оракул-Прима, а в заброшенный техносектор на границе Среднего и Верхнего Ярусов – "Некроскан". Когда-то здесь тестировали экспериментальные нейросканеры и импланты поколения "Омега". Теперь – кладбище технологий. Коридоры, заваленные сломанными сканерами, похожими на гигантских металлических пауков, выпотрошенными капсулами для погружения, грудями мертвых серверов. Воздух пах озонированной пылью и… чем-то сладковато-гнилостным. Запах забытых кошмаров. Тусклое аварийное освещение мерцало, отбрасывая прыгающие тени.

Фрагмент "Пандоры" на груди Кайро был живой раной. Холодное жжение проникало глубже костей, пульсируя в такт с мигающим предупреждением импланта: "ДЕГРАДАЦИЯ КОНТУРА 6.2%. НЕЙРОТОКСИН: НЕЙРОТРАНСМИТТЕРНЫЙ ДИСБАЛАНС". Голос Элисы стал постоянным фоном: "Палач… Палач… Идешь умирать? Идешь искупать? Твоя боль – капля в море…" Но хуже всего были провалы. Кратковременные, как отключение сознания. Одно случилось, когда он пробирался по каналу. На миг… исчез запах гари, скрежет металла. Вместо них – теплый ветерок, смех… Лира? Детская рука в его руке? Затем – резкая боль, и он снова в трубе, сжимая пистолет. Память. Она вымывает радость первой.

Он шел по координатам, выуженным из темной сети Треугольника перед гибелью Рейвен. "Ищи Доктора Эрис. В Сердце Некроскана. Она знает правду об Оракуле-7. Знает цену 'Пандоре'." Координаты вели в самое пекло – бывшую лабораторию сканирования сознания уровня "Омега".

Дверь была взломана давно. Внутри царил хаос, усугубленный временем. Разбитые экраны, опрокинутые сканеры, разорванные провода свисали с потолка, как лианы. И в центре этого безумия, перед гигантским, мертвым нейросканером, похожим на механического демона, сидела Доктор Эрис.

Она была тенью человека. Костлявая, в грязном некогда белом халате, заляпанном непонятными пятнами. Ее седые волосы торчали клочьями. Лицо покрывала сетка морщин и старых ожогов от искр. Но ее глаза… Один – натуральный, мутный, безумный, бегающий. Второй – сложный кибернетический окуляр, проецирующий прямо на сетчатку бешеные потоки данных, которые она читала, бормоча что-то себе под нос. На шее – ошейник из проводов и микросхем, самодельный нейроинтерфейс, подключенный к разбитой консоли.

"Д-данные… аномалии… паттерны распада… Элис-с-са…" – ее бормотание было прерывистым, как плохой контакт. – "Они… з-здесь… в стенах… шепчут…"

"Доктор Эрис?" – Кайро шагнул вперед, стараясь не спугнуть ее.

Она вздрогнула, как от удара током. Кибер-окуляр сфокусировался на нем. На его лице. Безумие в ее глазах на миг сменилось ужасающим прозрением.

"Т-ты…" – она прошептала, указывая дрожащим, грязным пальцем. – "Лицо… из кошмаров… Палач… 'Экзорциста'… Оракул-7!" Она забилась, зажала уши. "Не нажимай кнопку! Не нажимай! ОНА ЖИВА! ОНА БОРЕТСЯ!"

Кайро почувствовал, как Фрагмент на груди взвыл. Холодная волна прокатилась по телу. "БОРЕТСЯ? ЛЖЕЦ! ОН УБИЛ МЕНЯ!" – заревел голос Элисы в его черепе, сливаясь с криком Эрис. Образы хлынули, сильнее, ярче, чем в "Хаосе": Стерильная лаборатория. Элиса в коконе проводов. Ее глаза – не только ужас. В них – ЯРОСТЬ. Сопротивление. Она что-то делает своими мыслями! Система "Оракул" дергается, ошибки множатся! Молодой Кайро ("Палач") в панике – "Сбой! Стабилизируй!" Его рука тянется к кнопке "Экзорцист"…

"Она боролась!" – выдохнул Кайро, падая на колени от натиска боли и видений. "Элиса… пыталась остановить 'Оракул'?!"

Эрис перестала биться. Она смотрела на него своим безумным, но пронзительно-ясным в этот миг взглядом. "Т-ты не знал? Ты… слепая собака 'Мнемосин'?" Она захихикала, звук противный, как скрежет стекла. "Она… Элиса… открыла 'Пандору'. Не матрикс. Дверь. В то, что за… за реальностью. 'Оракул' – не ИИ. Это… щупальце. Оно проснулось. Оно хотело ВЫРВАТЬСЯ. Элиса… пыталась ЗАКРЫТЬ дверь. А ты… ты нажал кнопку. 'Экзорцист' не стабилизировал. Он… РАЗРУШИЛ ее разум у порога! Сделал матрикс… дырой! 'Пандора' – не ИИ! Это РАНА! УТЕЧКА ИЗ ТОЙ СТОРОНЫ! Боль Элисы… Голод… это ОНО!" Она ткнула пальцем в Фрагмент на груди Кайро. "Оно использует ее образ… ее боль… как маску! 'Мнемосин'… идиоты… лепят из дыры оружие… 'Пандору-Омега'… чтобы ОНО проглотило всех!"

Откровение било, как молот. Кайро почувствовал, как мир плывет. "Пандора" – не артефакт, не ИИ. Это утечка. Чудовище из-за завесы реальности, носящее маску боли Элисы. Его предательство не просто убило ее – оно пробило брешь. Лиру превращают не в ядро ИИ, а в ворота для этого Чудовища.

"Как… закрыть дверь?" – хрипел он.

Эрис полезла за пазуху своего грязного халата. "Гамма… Гамма-Ноль… Протокол 'Феникс'… Элиса… заложила его в саму структуру Примы… аварийный сброс… ядро… в крио…" Она вытащила потрепанный кристалл данных. "Схема… доступа… к Гамма-Ноль… через Сектор 7… руины… Оракул-Прототип…" Она протянула кристалл. "Возьми… и беги… ОНИ…"

Тишина. Знакомая, мертвая. Подавитель. Свет погас. В проемах разрушенной лаборатории материализовались "Призраки". Не элитные "Экзорцисты", но не менее смертоносные в своей массовости. Матово-черные, безликие, с рельсотронами наготове. Их было шестеро. Цель – Кайро. И кристалл.

"Эрис! С нами!" – Кайро схватил кристалл, ощутив его холод. Это был ключ. Последняя надежда.

Старуха-ученая покачала головой. Безумная улыбка тронула ее губы. "Нет… Я… уже там… с Элисой… в шепоте стен…" Она рванула свой самодельный нейроинтерфейс, выдернув кабель из консоли. И бросилась вперед, не к выходу, а на "Призраков", размахивая руками, как помешанная. "ИДИТЕ ПРОЧЬ! ВЫ НЕ ВОЗЬМЕТЕ ДАННЫЕ! ОНИ МОИ! ШЕПЧУТ ТОЛЬКО МНЕ!"

"Призраки" открыли огонь. Холодная эффективность. Первая очередь рельсотрона прошила Эрис насквозь. Она дернулась, как марионетка, и рухнула, обливаясь кровью, на груду битого стекла. Ее кибер-окуляр потух. Но ее жертва дала Кайро секунду. Он рванул в противоположный выход, в глубь "Некроскана", пока "Призраки" перезаряжались или добивали старуху.

Он бежал по темным коридорам, сжимая кристалл схемы Гамма-Ноль. Фрагмент "Пандоры" на груди ликовал. Холодная эйфория смешивалась с болью. "СМЕРТЬ! РАЗРУШЕНИЕ! ТАК ПРЕКРАСНО!" – голос Элисы звучал чужим, искаженным восторгом разрушения. Деградация: 7.1%. Внезапно он споткнулся. На миг… забыл, куда бежит. Зачем? В голове – только цифры: Терминация: 99%… Интеграция ядра: завершается… И лицо Эрис в момент гибели. Ее последние слова: "Шепчут только мне…"

Он нашел лаз в вентиляцию, втиснулся в него. "Призраки" уже были в коридоре, их шаги беззвучны, но ощутимы по вибрации металла. Кайро пополз вперед, в темноту, неся в себе схему возможного спасения и правду, страшнее любой лжи:

"Пандора" – не оружие корпораций. Это Чудовище из иной реальности. И Лира – почти готовая дверь в его мир.

ГЛАВА 5. "Призраки Протокола и Цена Забвения"

Вентиляционные шахты "Некроскана" были кишечником мертвого гиганта. Кайро полз, задыхаясь от пыли, пропитанной запахом озона и старой крови. За спиной – беззвучная погоня. Вибрация шагов "Призраков" передавалась по металлу, холодная и неумолимая. Фрагмент "Пандоры" на его груди был ледяной гангреной, разъедающей плоть и разум. "ДЕГРАДАЦИЯ: 7.8%" – мигало предупреждение. "БЕГИ, ПАЛАЧ! БЕГИ ОТ СВОЕЙ ТЕНИ!" – голос "Элисы" смеялся, искаженный восторгом разрушения. Хуже смеха были пустоты. Он споткнулся о выступ – почему здесь люк? На миг забыл. Затем всплыло: *Схема. Гамма-Ноль. Сектор 7.* Память вернулась, но что-то теплое исчезло. Образ Лиры, смеющейся под искусственным дождем Верхних Ярусов в детстве… растворился, как дым. Осталась только цифра: Терминация: 99%. Интеграция: 98%.

Он вывалился из шахты в заброшенный транспортный туннель, заваленный ржавыми вагонами монорельса. На стене – едва видимая, старая эмблема: Γ-0 (Гамма-Ноль). Вход. Завален. Кайро, движимый отчаянием и холодной яростью Фрагмента, нашел слабое место – треснувшую опору. Выстрел импульсного пистолета (заряд: 11%) вызвал обвал. Пыль, грохот, и проход открылся.

Гамма-Ноль.

Не кладбище. Забальзамированный труп будущего. Широкие коридоры из полированного черного камня, еще сохранившие следы былого величия, но теперь покрытые пылью и паутиной. Гигантские экраны мертвы. Автоматические двери заклинило. Воздух – стерильный и мертвый. Тишина – абсолютная, гнетущая. Это было сердце прототипа Оракула, место, где Элиса Вейланд делала первые шаги к катастрофе. Координаты Эрис вели глубже – в Сектор 7: Оракул-Прототип.

Дорогу преграждали древние системы безопасности: лазерные сетки с угасающим питанием, подавители, вызывающие мучительные галлюцинации (Фрагмент "Пандоры" лишь усиливал их, превращая в кошмары о щупальцах за реальностью), боевые дроны на последних каплях энергии, которых Кайро избегал или уничтожал с помощью знаний корпоративного техника и холодной расчетливости, навеянной Фрагментом. Деградация: 8.4%. Он чувствовал, как еще один кусок себя отваливается – память о первом дне в "Мнемосин", о гордости за белую униформу. Осталось лишь ощущение пустоты и цифра: 99.1%…

Сектор 7. Оракул-Прототип.

Центральная лаборатория. Меньше и примитивнее, чем на Оракул-7, но суть та же. В центре – прототип кристалла-матрикса, теперь потускневший и покрытый трещинами. Стены утыканы мертвыми консолями. И тут… заработали голопроекторы. Автономные, питаемые каким-то подспудным геотермальным источником. Они ожили, заполнив комнату призраками прошлого.

Молодая Элиса Вейланд. Ее голограмма была живой, яростной, одержимой. Она металась между консолями, ее пальцы летали над клавиатурами, голос звучал напряженно и властно:

"…паттерны стабильности рушатся! 'Оракул' не просто ИИ! Это канал! ОНО пытается прорваться через резонанс! Я должна ЗАКРЫТЬ портал! Усилить нейроизоляцию матрикса! Гамма-волны не стабилизируют, они лишь раздражают ОНО! Отключите протокол 'Экзорцист'! Это ловушка! ОНО хочет ЭТОГО!"

Рядом с ней – его голограмма. Кайро Фордж. Молодой. В безупречном белом техно-костюме "Мнемосин". Лицо – маска холодной, корпоративной эффективности. Ни тени сомнения. Его голос, четкий и безэмоциональный, резал воздух:

"Доктор Вейланд, ваши заявления не подтверждены диагностикой. Система 'Оракул' демонстрирует опасную нестабильность. Протокол 'Экзорцист' – единственный санкционированный метод стабилизации ядра. Ваш отказ от сотрудничества ставит под угрозу проект и персонал. Активируйте протокол. Это приказ."

Кайро-настоящий смотрел на Кайро-прошлого, как на чужого. На монстра. Холод. Абсолютный, бесчеловечный. Как он мог? Как он НЕ ВИДЕЛ ее отчаяния, ее ужаса, ее яростной борьбы? Он видел только графики, протоколы, приказы. Он был идеальным винтиком корпоративной машины. Палачом.

"СМОТРИ, ПАЛАЧ! СМОТРИ НА СВОЮ СЛАБОСТЬ! СВОЮ СЛЕПОТУ!" – голос "Элисы" в его голове визжал от ненависти (или это ликовало Чудовище за маской?).

Голограмма Элисы в отчаянии ударила кулаком по консоли: "Вы не понимаете! Вы все слепы! 'Экзорцист' не стабилизирует! Он… ОТКРОЕТ ДВЕРЬ ШИРЕ! Он…"

Голограмма Кайро-прошлого перебил ее, его рука уже была на аварийном пульте с большой красной кнопкой под прозрачным колпаком. *"Протокол 'Экзорцист' активирован по протоколу Альфа-7. Стабилизация начата."* Его палец нажал кнопку.

На экранах голограмм – фиолетовая вспышка. Крик Элисы – настоящий, записанный, полный невыразимого ужаса и предательства. Ее голограмма схватилась за голову и… рассыпалась статикой.

Кайро-настоящий упал на колени. Его вырвало – не пищей, а черной, маслянистой слизью. Боль от Фрагмента слилась с болью души. Это был он. Не по приказу, не по ошибке. По холодному расчету. Он убил ее. Он пробил дыру. Он создал "Пандору"-Чудовище. Он обрек Лиру.

"ДА! ДА! ЛОМАЙСЯ! ТВОЯ БОЛЬ… ТАК СЛАДКА!" – голос в голове.

Деградация: 9.3%. Вспышка белого шума в сознании. Исчез запах печенья. Какого печенья? Лира… пекла… когда-то… в их крошечной каморке в Треугольнике… тепло… смех… УШЛО. Пожертвовано. Съедено Чудовищем в его груди. Осталась только пустота и цифра: Терминация: 99.5%. Интеграция: 99%.

Скрежет.

Не из голограмм. Из-за спины. Медленный, тяжелый, металлический. Кайро обернулся.

Хранитель Штольни.

Он заполнил проход. Не машина. Не киборг. Техно-голем. Собранный из бронированных плит Гамма-Ноль, фрагментов боевых дронов, оплетенный жилами силовых кабелей. Его "голова" – вращающаяся платформа с сенсорами и стволом тяжелого лазера. "Руки" – гидравлические клешни и резаки. На груди – мерцающий шар энергии, похожий на миниатюрный, искаженный матрикс "Пандоры". Он был стражем руин. Палачом вторженцев. Его сенсоры зажглись кроваво-красным, наведясь на Кайро.

Бой был коротким и отчаянным. Импульсный пистолет оставлял лишь черные подпалины на броне. Лазер Хранителя выжигал траншеи в полу рядом с Кайро. Клешни сминали металлические консоли. Кайро уворачивался, используя знание лаборатории, как в подвале, но Хранитель был слишком массивен, слишком силен. Один удар клешни отправил Кайро в стену. Боль. Переломанные ребра? Деградация: 10.1%. Предупреждение импланта стало постоянным кровавым пятном в глазу.

"ОТДАЙ БОЛЬШЕ! ОТДАЙ ПАМЯТЬ! И УБЕЙ ЕГО!" – командовал голос "Элисы"/Чудовища.

Хранитель надвигался, лазер заряжался для финального выстрела. Кайро увидел слабое место – шар энергии на груди голема. Но добраться… невозможно.

И тогда он согласился.

Он сосредоточился. Не на слабости врага. На воспоминании. На Лире. На ее улыбке. На том, как она обняла его, когда он принес украденный фрукт в голодный год. На тепле. На любви. На последнем островке человечности в нем.

"ДАЙ МНЕ ЭТО!" – взревело Чудовище через Фрагмент.

Он отдал.

Воспоминание исчезло. Вырвано с корнем. Осталась только пустая рана и волна ледяной силы, хлынувшей из Фрагмента. Не боль. Мощь. Чистая, разрушительная, бесчеловечная. Его рука сама поднялась. Из Фрагмента вырвался тонкий луч черного света. Не света – анти-света, пожирающего реальность. Он прошил шар энергии на груди Хранителя.

Голем замер. Его системы взвыли. Шар энергии коллапсировал внутрь себя, затем взорвался волной темной силы, разорвав Хранителя изнутри. Броня расползлась по швам. Кабели лопнули. Огромная конструкция рухнула, как подкошенная, в клубах дыма и искр.

Кайро стоял, дрожа. Сила уходила, оставляя ледяную пустоту и новую пропасть в душе. Что он отдал? Какую улыбку Лиры? Какой момент любви? Он не помнил. Знало только Чудовище в его груди. Деградация: 11.5%. Терминация: 99.9%. Интеграция: 99.9%.

Он подошел к краю платформы, за которой Хранитель охранял вход. Там зияла шахта. Глубокая, темная, ведущая вниз, к основанию Гамма-Ноль. К Оракул-Прима. К Лире. К Чудовищу.

Сзади послышался скрежет – "Призраки" прорвались через его ловушки в Гамма-Ноль. Их шаги приближались.

Выбора не было. Кайро посмотрел в бездонную темноту шахты. Он сжал в руке кристалл схемы Гамма-Ноль, теперь бесполезный без ключа, который он уже нес в себе – Боль Элисы, путь к Интерфейсу. Он был пуст. Он был оружием. Он был Палачом, готовым убить Чудовище или стать им.

Он шагнул в бездну.

ГЛАВА 6. "Интерфейс Агонии и Лик Пустого Сосуда"

Падение длилось вечность. Не в пустоте, а сквозь плоть техно-органического кошмара. Стены шахты были не камнем, а сплетением жил кабелей, пульсирующих синим светом, и влажной, дышащей биомассы, покрытой язвами мерцающих кристаллов. Воздух гудел низким, животным гудением и пах озоном, антисептиком и… сладковатым гниением. Запах Оракул-Примы. Места, где цифровое и биологическое слились в уродливый симбиоз ради служения Чудовищу за маской "Пандоры".

Кайро приземлился не на твердь, а в вязкую субстанцию, похожую на теплую нефть. Она обволокла его, пытаясь затянуть. Фрагмент "Пандоры" на груди взревел от восторга. "ДОМ! МОЯ ПЛОТЬ! МОЯ СИЛА!" – голос "Элисы" был теперь чистым воплем Чудовища, едва прикрытым ее тоном. "ДЕГРАДАЦИЯ: 12.7%" – цифры плясали в глазах. Он вырвался, отполз по липкому полу туннеля, похожего на пищевод гиганта.

Оракул-Прима.

Это был не комплекс. Это был инфекционный очаг. Гигантские залы, вырезанные в скале, но заросшие техно-растительностью: стальные балки, оплетенные светящимися лианами проводов; серверные стойки, сросшиеся с дрожащими мембранами органической ткани; бассейны с мутной жидкостью, где плавали фрагменты кибернетических существ, пытающиеся срастись с биороботами. Повсюду – пульсирующие узлы энергии, как больные сердца. И защита. Не просто турели. Живые барьеры из шипастой плоти и брони; облака нанороботов, пожирающих металл и плоть; энергетические поля, вызывающие мучительные судороги.

Каждый шаг вглубь стоил крови и куска души. Кайро дрался, прятался, взламывал древние системы, используя остатки знаний "Мнемосин" и холодную, расчетливую жестокость, подпитываемую Фрагментом. Но защиты Примы адаптировались. Они чуяли "Пандору" в нем, как часть себя, но и его человечность – как инфекцию. "ДЕГРАДАЦИЯ: 14.3%". Очередной провал: Исчез звук ее голоса. Как звучал голос Лиры? Мелодичный? Хрипловатый? Ушло. Остался только образ ее губ, шевелящихся беззвучно в капсуле. Терминация: 99.99%. Интеграция: 99.99%.

Перед последним рубежом – циклопическими дверьми в Зал Перезаписи – стоял последний бастион. Не турель, не голем. Живой нейро-шлюз. Паутина из светящихся нервных волокон, протянутых между кристаллами, пульсирующая в такт Приме. Он не убивал. Он проверял. Требовал нейронный ключ. Ключ Элисы. Боль. Чистую, нефильтрованную.

"ДАЙ МНЕ БОЛЬШЕ! ОТДАЙ ПОСЛЕДНЕЕ! И Я ПРОЙДУ!" – требовало Чудовище через Фрагмент, его голос слился с гулом шлюза.

Кайро стоял перед паутиной. Что осталось? Что еще теплое можно отдать? Всплыло воспоминание: Ночь. Лира, маленькая, плачет после кошмара. Он, подросток, держит ее, напевая старую, глупую песенку. Ее дыхание выравнивается. Ее ручонка сжимает его палец. Абсолютное доверие. Абсолютная любовь. Тепло, заполняющее крошечную комнату в Треугольнике…

Последний островок. Последняя связь с тем, кем он был. До "Мнемосин". До Палача.

"ДА! ЭТО! ГОРЯЧЕЕ! СЛАДКОЕ! ДАЙ!"

Кайро закрыл глаза. Он втолкнул воспоминание в Фрагмент. В жерло Чудовища.

Оно исчезло. Вырвано. Съедено. Осталась только ледяная пустота и чудовищный прилив силы. Фрагмент взорвался черным сиянием. Его рука сама протянулась к нейро-шлюзу. Не к кристаллам. К нервным волокнам. Он схватил их. Боль. Не Элисы. Его. Абсолютная, сжигающая душу боль от потери последнего куска Лиры, от осознания, что он только что добровольно стёр ее любовь. Эта боль, искаженная и усиленная Фрагментом, ударила в шлюз.

Нервные волокна вспыхнули. Шлюз дрогнул. Циклопические двери с скрежетом начали расходиться. Деградация: 16.0%. Кайро был пуст. Он был сосудом для Чудовища. Он был ключом. Он был дверью.

Физический Интерфейс Альфа.

Он был не машиной. Он был алтарем. В центре небольшой, куполообразной комнаты, стены которой дышали биолюминесценцией и шевелились мерцающими микросхемами, стоял кристалл. Чистый, совершенный, излучающий холодное сияние. Но он был встроен