Противостояние. Причины

Тебе, Вселенная.

Только ты слышишь истинного меня, мои мысли и намерения, и знаешь, к чему я веду!

Найди её, желай её, будь верен ей до конца и не думай ни на секунду, что она от тебя убежит. А если это случится, догоняй её и не спускай с неё пристального взора. Когда ты приблизишься к ней вплотную, ты поймёшь, как она изменила тебя, твою жизнь, твоё поведение и твои мысли. Она – это твоя мечта. Она – это твоя любовь.

Я, мысли вслух

Пролог

Давно

Северная Америка

Полночь

Тёмная густая ночь опустилась прохладой на высокий сосновый бор, расположенный у подножий высоких Красных Скал Седоны, где в холмистой местности на красной земле вились речушки, раскинулись мелкие озёра, и рос кустарник, где бродила всякая живность и был покой. Лишь ветер в ночи завывал между красных слоистых скал, привнося в окружение некую таинственность.

Там, в сосновом бору в зелени приютилось племя, раскинув свои владения на многие мили, смастерив сотню шалашей, покрытых шкурами и дублёной кожей. Одни из племени занимались собирательством, ходя в дальние земли, другие жители охотой, третьи мастерили копья, предметы быта и орудия труда, всякий раз привнося в изделие добавленную пользу, частичку прогресса, что, казалось, вне сомнения поможет им в мирное время, в охоте, и в сражениях.

Но северо-восточнее, много дальше от зелёных благоприятных земель и вглубь континента, вдали от величественных, испещренных временем и ветрами высоких скал, на закате дня обретающих красный и оранжевый оттенок раскинулась великое плато и одинокие скалы. Пустынные земли, лишённые густых зарослей, рек и озёр, где лишь изредка попадались редкие кустарники и высохшие ветки, скрученные в перекати-поле, снующие туда-сюда в порывах завывающего ветра.

Тот немногочисленный люд, сбившийся в племя, уже очень давно обосновался в бору, найдя новое пристанище, уйдя вглубь большого континента большой бескрайней воды, накатывающей на жаркое пологое и скалистое побережье там, где за бескрайней водой пряталось солнце. Месяцы похода от побережья вглубь континента унесли множество старых жизней племени, и тех знаний, которые, ушедшие в обитель предков забрали с собой. Знания о невиданных племенах гигантов, диковинных механизмах, парящих по воздуху как птицы, но кратно быстрей, уносящих свои обтекаемые формы к звездам. Гигантам, живущим там, куда на горизонте ныряет жёлтый жгучий глаза и кожу яркий диск.

Спустя многие поколения, знания о древних атлетичных исполинских жителях, что жили на большой воде, и обособленно исследовали окружающие земли их, почти стёрлись. Но то племя низкорослых, что некогда обитало вдоль линии береговой ещё помнило имя племени, которое спасло от великой волны их люд. И сейчас, многодневный поход, возглавляемый старейшиной для юных, проводя обряд посвящения во взрослую жизнь, огляделся вокруг, на пустынную местность, вдали от дома, на наскоро сложенные походные сводчатые шалаши для ночного отдыха и кивнул.

Чувствуя в себе силы, несмотря на преклонный возраст и длительный поход, высокий ростом вождь оглядел совсем юных соплеменников, оторванных от родительского гнезда, слегка уставших, но уже закалённых непростой жизнью, одетых в кожане накидки, и кивнул. Детвора расселась вокруг костра, предоставив старейшине главное место, поодаль его палатки.

– Послушайте дети… – прошептал на певучем языке морщинистый старик, вдруг подняв очи к чёрному как воронье крыло небосводу и ярким мигающим точкам, – историю о Великих Богах, не давших нашему племени уйти в мир духов, к предкам, живущим до нас.

Ребятня, ссутулившись возле бережно обложенного камушками потрескивающего и дышащего жаром костра, сбитого из немногочисленных веток и сухих поленьев, которые сами же тянули по очереди в поход из дома с собой, выдала мысли вслух, прошлым вечером задав иные вопросы про древних, – какие были они? Далеко их земля среди большой воды? Почему они спасли племя? Почему не взяли к себе на острова? Они правда скользили по воздуху как птицы? Почему они Боги? Есть ли ещё их племена на земле? Почему Боги не дали нам то, что использовали они? И почему они больше не прилетают к нам? Они боялись духов земли? Что они говорили о тех, кто живёт в высоте, где сверкают бусины?

Морщинистый и старый отроду суховатый, местами жилистый, но всё ещё крепкий духом, сознанием и памятью вождь, одетый в дубленые кожи и накинутой на широкие плечи шкуру, с чёрными как смола глазами, размерено выдал вслух с хрипотцой, запомнив вопрос каждого ребятёнка, смотрящего на него с горящими как те угольки в костре глазами, жаждущими очередных повествований об ушедших временах, – они были огромны и сильны, как двое меня вверх и крепче тех, кто охотится для нас и добывает пищу. Земля их лежала далеко так, что нам до неё не суждено было добраться, ни тогда, ни сейчас. Они спасли наше племя потому, что давным-давно их соплеменник на своей диковинной птице упал с небес подле наших земель на берегу, и птица его лететь не смогла, и сам он пострадал при падении. Наши предки приняли его и спасли от перехода в мир духов. И птица его, мм, растворилась, рассыпавшись в незримые крохи…

– Оуохооо! – послышалось единогласное восклицание детворы, переносившей поход за пределы земель достойно, – а что потом?

Седовласый, с платиновым отливом длинных волос вождь продолжил, оглядев по кругу завороженные смуглые лица ребятишек, на которых играли свет и тени, отбрасываемые от костра, – за гигантом прибыли его братья и сестры, и забрали с собой, но прежде что-то пропели на непонятном нам обращении. И Боги ушли на долгие годы, и мы их не наблюдали. Ни их, ни их птиц, скользящих по небу.

Вождь прервался, оглядел по очереди детвору, выждал паузу в звуках треска костра и завываниях ветра, и продолжил предание предков, стараясь донести всё с точностью, как однажды услышал, в похоже походе, – однажды, когда духи воды поднялись на горизонте стеной и пошли на земли, на берег, явились гиганты и создали над нами огромный свод, прозрачный как воздух, но прочный как камень, который накрыла вода.

– Оуохооо! – в один голос воскликнули дети, всякий раз рисуя в воображении невиданные им вещи и существ.

– И свод, ясный как голубое небо над нами, защитил нас от гибели! – продолжил старик, округлив картинно глаза. – Когда духи воды ушли, пещера спустя множество дней рассыпалась в пыль, как птица павшего гиганта, и только тогда племя узрело какую разруху нам принесли духи воды, смыв всё вокруг нас на множество дней странствий. Мы выжили, племя наше спаслось, но дух земли был утрачены, и мы двинулись в глубь необъятной земли, искать новые, чистые земли. Мы не просили взять наше племя на их земли, ведь каждому племени должно иметь свой удел. Нам было не понять их вещей, что имели они, рождая и стирая безмолвно сущее из пыли, и это сущее обращая в ничто!

И вождь загрёб песок, что был у него под ногами, и на вытянутой руке показал юным, медленно струйкой высыпая песчинки из кулака.

Стряхнув песчинки с шершавых и истёртых десятилетиями тяжелого труда ладоней с чуть распухшими костяшками на длинных пальцах, вождь набрал прохладного воздуха после жаркого дня в лёгкие, и с хрипотцой продолжил, – они скользили по воздуху выше, чем птицы летают и падали глубже, чем мы когда-то ныряли за живностью, и делали это кратно быстрей на своих вытянутых птицах. Почему Боги? Они рождали из ничего всё, что можете вы себе представить, – и вождь невольно дотронулся указательным пальцем до головы, – тот купол, что племя сокрыл от страшной стены воды родился из земли за несколько наших вздохов, – и вождь наигранно вздохнул с хрипотцой широкой грудной клеткой, всё ещё чувствуя ароматы жизни, – и когда время пришло обрушился в пыль всего за один…

– Оуохооо! – снова в едином порыве изумились на фоне треска углей и порывов свистящего ветра.

Вождь улыбнулся юным и их тяге к знаниям, к истории предков, невольно вспомнив те времена, когда сам слушал речи отца своего, среди прочих сидя в кругу перед жарким костром в скалистой долине среди зелени, рек, и озёр, чуть южнее и западнее расположенных от этой великой равнины землях. То были богатые и спокойные времена, пока не пришло кровожадное племя с соседней долины, и завязался бой насмерть. Племя его победило, но многие жизни ушли навсегда, к праотцам.

Набрав воздуха в лёгкие, вождь, поправив локон платиновых волос, медленно выдал, – мы не просили у гигантов их вещей, мы их не понимали. Но они понимали нас, с помощью крох, которыми они вылечили многих собратьев от хвори. Когда мы ушли от большой воды в благодатные земли среди красных скал, прошло множество поколений, но Боги не приходили. Чувствую я, Боги ушли выше небес, они не боялись ни духов земли, ни духов воды, подчиняя их волю своей, управляя ими безмолвно, и прочими племенами, что были до нас на земле.

Вождь, воззрев в небеса мудрые очи с прищуром, выдал с надеждой и почитанием в бархатном голосе, ткнув чуть искривлённым от старого перелома указательным пальцем ввысь, – и я ощущаю всем духом, – и вождь вздохнул глубоко, и провёл рукой от живота до груди, и тронул пальцами свой смуглый морщинистый лоб, – что там, высоко, есть Боги другие. Однажды, они к нам придут!

Кто-то из детворы, кто был пытливым на ум, выдал, подкинув сухое полено в костёр, – придут нас спасти, как скользящие в небе гиганты, или придут, порождая разруху жизни наши забрать?

Вождь прищурил чёрные, но ясные не по возрасту глаза, и улыбнулся так, словно узрел будущее, и то, что произошло там, и на его вытянутом худощавом лице промелькнули тени, толи от пламени и ветра, толи от неизбежной картины, что его потомков ждёт, – это будет зависеть от вас! Сможете жить вы достойно, рождая необходимость для продолжения жизни и ширя благо для племени своего, и соседних племён. Или, вступая в борьбу и кровь проливая за земли и блага, что порождает она и скрывает в себе глубоко, что создают иные собратья, как вам показалось на завись, и вещи их не дают вам мирно спать по ночам.

Один из детворы чуть громче спросил, запахнувшись шкурой от налетевшего ветра, –всезнающий вождь! Как и когда появилась та яма, куда держим мы долгий наш путь?

Вождь устремил взор к самому юному, но упёртому и прыткому отпрыску, который являлся сынишкой младшего сына старшего сына его. Изучая взором смуглое, но уже суровое лицо ребятёнка, который с гордостью выдержал многодневный подох из ставших родными земель, вождь глубоко вздохнул, – огненный шар, жарче чем этот костёр рухнул с небес так давно, сколько вздохов и выдохов совершить ты за пару смен дня и ночи. Но это случилось, когда на земле жили Боги и духи, до нашего племени, рождённого на берегах.

– Оуохооо! – и снова единогласно воскликнули дети, каждый стараясь представить себе земли, духов, Богов, слыша треск угольков и свист ветра в пустынной долине.

Вождь снова картинно вздохнул и сжав правый кулак смачно врезал себе по левой ладони, перед собой вытянув руку, – сила удара его выбросила в воздух облако пыли, накрыв земли на многие, многие дни странствий за пределы ямы его.

Кто-то другой перебил, – что огненный шар с собою принёс, когда пыль осела на земли вокруг? Что было там, в яме?

Вождь вздохнул, сощурил ясные глаза, в которых на роговице блестели языки пламени, рождаемые жарким, потрескивающим в тишине костром. Оглядев ребятню разных лет отроду, роста и знаний, но сильных нутром и единых в стремлении дойти до конца, и обряд совершить. Ещё несколько дней пути по равнине им предстоит. Обряд на самой вершине ямы и возвращение к земли родные, лежащие среди красных слоистых скал, высоких лесов и прохладный озёр, и речушек, полнящихся влагой после дождя. Оценивая дух юных, и стойкость их веры, вождь выдал, – то был не просто камень, пламенем объятый, который, как прочие, бывает, внезапно падают с небес, сгорая там в ничто, или как глыбы те, что откололись от земной скалы. То было нечто, мм…

Повиснув в паузе и подбирая описание, чтобы смог каждый суть понять, внезапно ощутил старейшина тончайший писк в ушах. За ним затихли дети, чувствуя шипение в ушах. Незваный и внезапный писк и шорох нарастал. Ребятня оживленно оглянулась по сторонам, где ветер трепал кожи и шкуры, накинутые на временные шалаши. Напряжение в ушах и сердцах юных росло, глаза бегали друг от друга, и в конечном счёте уставились на вождя. Тот, вскочив с места выдал, – прячьтесь!

Самый мелкий, родственник вождя, было побежал в походный шалаш, сопротивляясь нарастающему звону в затылке, как вдруг услышал крики собратьев. Оглядываясь в свете звёздного неба и белого диска на чёрном бархате, и костра, пляшущего пламенем, совсем юный увидел, как его близки падают на колени, закрывая ладонями уши, как и старый седовласый вождь, согнувшись от боли пополам, теперь лежал у костра.

Крик усиливался и вскоре пересилил завывание ветра, но вдруг, у детей стала течь кровь из ушей, носа и рта. Одни вскакивали и трясли головой, пытаясь сбросить с себя нечто, что лихорадило внутренности, вторые падали ничком и катались по пыльной земле с воплями, моля о помощи родителей. И Богов.

Совсем юный, чувствуя привкус крови в носоглотке, и то, как он теперь не слышит ничего более, лишь давящую на голову тишину, корчась от боли видел, как дети по очереди дёргались в последних конвульсиях, а из глаз их лилась кровь. Держась до последнего, совсем юный чувствовал, как мышцы тела его разрываются, то сжимаясь, то разжимаясь, как рвётся всё нутро, ощущения, и душа. Уже упав на землю последним, где его соплеменники и мудрый вождь навеки утихли, застыв кто как смог, совсем юный откинул затылок на пыльную землю. Дыхание спёрло, как и тело, огненной болью в камень его обратив.

Последнее что совсем юный поймал в окровавленный фокус на вдруг вспыхнувшем светом небосводе, повергло его в изумление и искренний страх.

С окровавленных губ слетел едва слышный, последний пред смертью вопрос, – Боги! За что же вы так?!

Карибский бассейн. Остров Эспаньола

1815 год от рождества Христова. После полудня

Красивый некогда, но теперь изрядно потрёпанный трёхпалубный трёхмачтовый корабль, оснащённый не больше не меньше сотней пушек, шёл на малом ходу в полумиле от скалистого утёса, пройдя южный выступающий мыс V-образной бухты, где в глубине раскинулись песчаные береговые линии. Разбросанные по двум сторонам живописной бухты пляжи утопали в пальмовых джунглях и мангровых лесах, стоящих сочной стеной вдоль побережья, поочередно меняясь с отвесными скалами. Несмотря на обстоятельства и ад, развернувшийся на единственно выжившим в бойне судне, капитан приказал имевшим силу, здоровье и дух матросам и рулевому следовать маршруту, который в спешном порядке пришлось изменить. Теперь корабль шёл севернее от входа в бухту, обогнув выдающийся в пенные воды южный мыс. Капитан знавал эти воды и хотел пройти вдоль береговой линии полуострова Самана, через одноимённый пролив, далее поодаль от побережья, и миновав наикрасивейший остров Саона и Каталина, уже в спокойных внутренних водах Карибского моря достичь Санто-Доминго.

И доложить о случившейся в ночи катастрофе.

Из всей небольшой торговой флотилии, состоящей из семи кораблей, целым остался он, величественный, но тем не менее проворный и быстроходный, благодаря обилию парусов флагман испанского капитана.

Ночью, когда флотилия оплыла от берегов Кубы, и взяв курс на Кадис, пройдя пролив и оставив за кормой по левому борту острова Большой Игуана и Теркс и Кайкос, там, в открытых и неспокойны водах набегающей Атлантики на трёх капитанов, сопровождающих под завязку груженые четыре товарных судна налетели пираты. Быстрые и манёвренные, десятью судами они выждали момента и при свете полуночной луны ударили в правый и левый борт замыкающему кораблю, и тому, что прикрывал торговые суда. Битва длилась без малого пять часов, увенчавшись потопление вражеских судов и абордажем, в котором сошлись флагман противника, и гордость отважного испанца, красавец линкор. С первыми лучами солнца, когда от противника не осталось и следа, лишь огромные горящие остова медленно тонущих кораблей, да сотни изувеченных выстрелами, саблями и шпагами плавающих трупов с обеих сторон, а дымка от нескольких сотен пушечных залпов рассеялась, на в распавшемся строю и плаву остался только он, детище капитана Хуан Антонио де ла Крузо.

El Peregrino1.

И сейчас, суровый черноволосый чернобровый капитан с запачканным кровью щетинистым лицом и ровно стриженной бородой, в изрядно потрёпанной офицерской форме, покачиваясь в такт судну брёл от кормы и рулевого по верхней палубе под стоны и вопли подстреленной, раненой и даже изувеченной взрывами ядер команды, рыская карим, почти чёрным взором соколиных глаз.

Он, зажимая правой рукой левое плечо, которое рассек лихой капитан последнего вражеского судна, сумевшего достичь флагман, приблизиться к нему в момент перезарядки и сойтись борт в борт, перескочить на испанский корабль, устроить схватку на клинках и топорах, используя при этом скорострельные континентальные мушкеты, искал среди валявшихся и сидевших в луже крови членов команды своих, самых близких ему друзей.

– Диего, Луис… – прошептал капитан. Сжимая плечо он посмотрел на сидевшего и наматывающего на кровавое месиво культи матроса, которому просвистевшее в бою ядро оторвало правую ногу до колена. Тот, мыча от боли ругался что есть мочи, делая себе жгут из последних сил. Капитан наклонился к нему, молодому, не старше семнадцати лет юноше, который до сражения его ядром зарубил саблей четырёх пиратов, хлынувших с вражеского судна на палубу El Peregrino.

Заглянув его шальные от шока глаза, капитан выдал, – Рауль, ты храбро сражался! Бинтуй крепче, залей уксусом, это должно приостановить кровотечение. И подними ногу выше туловища, но иногда опускай. Тобой займёмся в первую очередь! Терпи друг!

Встав, и оглядев палубу, где среди полсотни зарубленных или застреленных из мушкетов или перерубленных пополам от свистящих ядер бездыханных тел, стонали и бранились другие полсотни, и когда где-то обрывался крик или стон, капитан понимал, что численность его верной команды сокращается. И оставшегося в живых раненого врага, так организованно и стремительно налетевшего на караван в полночь.

– Это были не просто пираты! – шепнул капитан, видя, как взявшее на абордаж El Peregrino судно совершало манёвры, какие пушки сверкали, выкатываясь в окна на бортах, какие мощные ядра свистели, прошивая борт его судна, срезая тела. Переводя дух, и ощущая дробь в правом бедре от французского мушкета, капитан выругался, – ничего, поквитаемся! Луис, Диего, чёрт бы вас побрал! Где же вы?!

И капитан побрел дальше по палубе, переступая через мёртвые тела противника и команды своей, и открыто, без испуга и страха смотря в глаза ещё пока живым и выжившим, но прибывающим в шоке членам команды. И пленённым, связанным по рукам и ногам противникам, коих удалось взять живьём.

Хуан Антонио и два близких ему друга, с которыми они росли вместе, сызмальства, и которые, к слову, тоже обрели кредо, как и он, став бравыми капитанами, владели собственными парусными судами, но по воле случая оставили их на верфи в Кадисе. Там с судов снимали пушки для замены, а сами суда кренговали, цепляя с берега канатами к частям такелажа на борту, и тянув с берега, тем самым заваливали корабль то на один, то на другой борт, меняя сгнившую древесину, снимая полипы и наросты, обрабатывая дерево составом от червя-древоточца, не менее опаснейшего для судна врага, нежели лютый шторм, или дерзкие пираты. По возвращению из очередной торговой экспедиции пушки уже должны были заменить на новые, начинить сотни ядер, днище обшить медными листами для защиты от рифов и того же паразита, паруса пошить из более плотной ткани, хорошенько просмолить всю палубу и придать лоска внешнему виду там, где его потрепали океан, моря и лихая удаль.

В общем везде.

Судно Хуан Антонио же несколькими месяцами ранее прошло плановый ремонт и обновление, да и сам он совершил парочку быстрых и удачных торговых экспедиций через Атлантический океан, всякий раз укладываясь вовремя и без потерь среди личного состава, и транспортируемого, груза, который, казалось бы, должен был вызвать куда больший интерес со стороны пиратов, нежели тот, что канул на дно морское сейчас. Но в это раз…

В бою пало шесть судов, четыре торговых, забитых под завязку тростниковым сахаром и табаком, в придачу ко всему они везли золото и серебро, и два сопровождающих, которые успели потопить парочку судов под чёрным флагом. Но вот остальные, напавшие на караван… их сразил El Peregrino.

Среди шести судов, павших под натиском пушек противника, на корм акулам в общей массе сгинули в пучине более трёхсот душ. А те, кто ещё барахтался в море, цепляясь за тлеющие обломки, теряли сознание от ран и кровопотери, или тонули, захлёбываясь от солёной воды, давясь от дыма, застилающего поле битвы.

– Луис! Диего! – отогнав вспышку ещё свежих, но уже ставшими воспоминаниями событий, капитан крикнул, беря тон выше, чем стоны полумёртвых матросов, и лепет пытавшихся их успокоить живых, – Фернандо, Наварра!

– Хуан! – послышался басистый оклик, откуда-то с палубы ближе к форштевню. Там, за простреленными и опустевшими бочками некогда наплоенными пресной водой, сгорбился светловолосый голубоглазый и рослый мужчина. Офицер в белой рубахе чуть за тридцать привстал из-за тары и держась за ухо, снова крикнул, – дьявол, Хуан! Ты жив, сукин сын! Мы здесь!

Хуан обрадовался гонору Луиса, и спешнее зацокал кожаными ботинками с невысоким плотным каблуком, едва не поскользнувшись в очередной луже крови, вытекавшей вместе с внутренностями из разорванного пополам некогда мощного и крепкого тела члена команды.

Капитан замер и посмотрел в серо-голубые глаза, застывшие навеки в агонии, устремленные в утреннее небо. Сердце сжалось от укола, много больнее чем била шпага в плоть, и наклонившись, капитан прикрыл веки погибшему, и шепнул, – боже, Армандо… упокойся с миром друг мой… я позабочусь об Оливии и…

Хуана пробрала злость, и он дал себе слово, если он выживет и доберётся до континента, обязательно позаботится о беременной жене Армандо, и ещё не родившимся ребенке. Оливия должна была разродиться к ряду через пару недель после того, как они бы кинули якорь в Кадисе. Но…

– Дьявол! – снова выругался капитан, и вдохнув лёгкий налетевший бриз, на мгновение сбивший сладкий запах смерти, витавший по палубе, встал и захромал к друзьям, ковыляя мимо полуживых и выживших.

Достигнув опустошённых простреленных бочек из который всё ещё вытекала вода, Хуан Антонио наконец-таки нашёл друзей.

Луис выпрямился могучим телом во весь рост под метр девяносто, и сжал в объятьях друга. Осмотрев товарища, который был старше него на полгода, Луис Фернандо Диас сухо заметил, – рад что ты выжил, друг мой!

Де ла Крузо, бегло кинув взор на товарища, и на отстреленное ухо, кивнул, – тебе повезло куда больше моего! Теперь-то можешь спокойно пропускать мимо уха здравые упрёки от Долорес в адрес себя!

Луис фыркнул, обернувшись в память к горячему и пылкому нраву невесты, – это меня не спасёт, друг мой!

Хуан Антонио посмотрел на второго товарища, сидевшего на пятой точке. Прислонившись к бочке спиной, тот тяжело дышал. Держась правой ладонью за живот, в который была воткнута шпага, он выдал, с хрипотцой, – мне не так повезло как вам, в этот раз…

Оба стоящих друга переглянулись между собой, Луис пожал плечами, смотря выжившему другу в глаза, под стоны умирающих неподалёку, – всем нам не повезло. В этот раз.

И присев к товарищу, окровавленная рука которого прижимала колотую рану, а чуть выше торчал клинок, знакомый обоим капитанам по стилю выделки, Хуан Антонио глянул на эфес, а затем в серо-голубые глаза, и тихо проговорил, улучив момент затишья между стонами и криками о помощи ещё пока живых, – французы!

– Не иначе, друг мой! – кивнул бородатый Диего Наварра, сморщившись от приступа боли, а другой рукой вытерев пот со лба, и убрал кучерявые волосы, – ничего, мы поквитаемся с ними! Есть кто живой из них?

Хуан Антонио кивнул, – взяли полдюжины, держим живыми. Пока что.

– Надо допросить! – кивнул Наварра и потрогав клинок, скрипнул зубами.

– Эй! Ты чего? – спохватился Луис Фернандо.

Диего Наварра, сызмальства перенимавший знания и тонкости медицины от деда, а затем от родителей, но в итоге выбравший удел бороздящих моря искателей приключений, сквозь зубы пояснил, – проверяю. У нас же есть ром?

– Полный трюм контрабанды! И куча девиц! – сурово выдал Хуан Антонио, и повернувшись к другу, добавил, – похоже он бредит…

– Отнюдь, господа! – отмахнулся рождённый в учёной и знатной семье Диего, – жить я буду, внутренние органы не задеты. Нужно вытащить из меня эту гнусную французскую вилку! Хуан, распорядись чтобы подготовили лазарет, желательно прямо сейчас! Уксус, ром, хлопковые бинты и тампоны, иглы и нитки. Заштопаю себя и тогда смогу подлатать остальных.

– Ан нет, не бредит! – сощурил серо-голубые глаза Луис Фернандо Диас. Снова встав и оглядев открытую палубу и кровавый хаос, с полуживыми и мёртвыми телами команды Хуана и противника, прошипел, – пираты были прикрытием! Французики! Мало им было Пиренейской войны и пролитой крови на континенте!

– Со временем и это сотрётся из памяти потомков, друг мой! – вздохнул Хуан Антонио, ощущая пульсацию тупой боли в ранах, – давай, в капитанскую, там всё имеется. Заштопаем сами тебя, и будут тебе и ром, и девицы в порту!

И Хуан, при помощи Луис аккуратно поднял друга с палубы. Взяв его под руки, три крепких высоких капитана неспешно двинулись вдоль борта верхней палубы, огибая целые и разорванные в клочья бочки, куски древесины, вырванные ядрами из борта, и трупы, стремясь поскорее попасть в каюту капитана, расположенную в надстройке на верхней палубе на корме.

Всякий полуживой и выживший матрос смотрел на шедших строем трёх капитанов с уважением, понимая, если бы не их умелое и слаженное управление судном и командой, и стремительные приказы, которые они отдавали матросне и оружейникам, то El Peregrino не сумел бы в одиночку с одним капитанов потопить десяток быстроходных судов. Их ладно скроенные офицерские униформы, а именно белые рубахи были заляпаны в крови, как и высокие кожаные чёрные ботинки, доходящие до колен тоже, широкополые шляпы с перьями сорвались и затерялись среди трупов, как и солидные камзолы, сброшенные перед битвой на палубу для лучшей подвижности.

– Сколько потерь… – бросив взгляд на мёртвые в лучах утреннего солнца тела, выругался вслух Диего Наварра, придерживая рукой шпагу, воткнутую в брюхо, не позволяя ей раскачиваться на ходу.

– Их будет больше, друг мой, если ты не поторопишься… – заметил Луис, глянул на утёсы, проплывающие поодаль. Среди скал вулканического и осадочного происхождения эпохи среднего кайнозоя затесались уютные песчаные пляжи, и оценив безлюдную природную атмосферу, Луис добавил, – милая и такая разная красотка Эспаньола… браво Христофор! Кстати, Хуан, куда мы теперь держим курс?

– Вдоль побережья до Санто-Доминго, – ответил Хуан Антонио, – необходимо доложить о произошедшем. Король Фердинанд должен услышать о гнусной подлости французов!

– Ему плевать, друг мой, – отмахнулся Луис, – его стиль управление приведет к потере влияния не только на суше и воде, но и к потере множества колоний! Видит Бог и Маленькая Испания обретёт свободу, потом и кровью!

– Или её разделят пополам, в угоду политической сделке, несмотря на то, что народ един по сути, по духу, – фыркнул Хуан Антонио, переведя взгляд с скалистых утёсов на истерзанную команду.

– Будет вам! – простонал сквозь зубы широкоплечий Наварра, – давайте лучше сосредоточимся на команде, пока тащимся в порт!

– Ничто не может отвлечь тебя от цели, Диего!? – выдал Луси, по-дружески сжав руку товарища.

– Разве что знойные красотки. И ром! – усмехнулся и сморщился от боли Диего.

Хуан поневоле обратился взором к манящему к скалистому утёсу побережья, с густо выстроенными в ряд кокосовыми пальмами, росшими вдалеке, плавно покачивающими макушками от утреннего бриза. Облизнув губу де ла Крузо окинул чернеющие, а местами поросшие кустарником и деревцами утёсы, и собрался было обратиться к Наварра, но тут ощутил дрожь палубы под каблуками.

Корабль закачался пуще прежнего ходуном. Матросы и офицеры залепетали, проклиная владычицу морей, кто-то выругался громко, прильнув к правому борту судна, идущего параллельно стонущим утёсам. Валуны с треском сыпались в воду с вершин, раскалываясь и сбивая растительность, пальмы дрожали а пернатая живность вспорхнула в утренние небеса, уносясь прочь.

Три товарища, схватившись за лакированный поручень на правом борту, уставились на дрожащие скалы. Один утёс, подножье которого было засыпано глыбами на четверть высоты, затрещал, а с вершины откололась его часть, и летя вниз, сносила поросль и крошила валуны, утопающие в воде. Офицеры уставились на дрожащие утёсы, и Хуан Антонио шепнул, – даже природу возмущает то, как обходятся друг с другом люди!

– Надеюсь, это локально, – прошептал Диего, на мгновение забыв о боли и о том, что вообще-то из его бока торчит офицерская шпага, покачиваясь в воздухе рукоятью из чёрного дерева и гардой, отлитой из позолоченной бронзы. Навершие рукояти украшала гравировка – морской якорь. Перехватив рукоять, чтобы она не раскачивалась из стороны в сторону, Наварра выдал, стиснув зубы от накатившей боли, – волны нам только не хватало! Двоих я вас из воды не вытащу!

Де ла Крузо и Луис Фернандо Диас переглянусь, и последний чуть подтолкнул товарища посередине, – топай давай!

Товарищи уже почти дошли до распашных дверей капитанской каюты, в которую можно было войти с верхней палубы, как вдруг совсем юный голос закричал что есть мочи, – капитан! Капитан!

Хуан Антонио и два друга обернулись и подняли глаза, к небу, вперёд к носу судна на вершину фок-мачты, где в деревянной полуоткрытой бочке-площадке, а правильнее сказать «вороньем гнезде», закреплённом над марсовой площадкой, вертелся вперёдсмотрящий, держа в руках подзорную трубу. Сейчас он рассматривал разрушенный утёс.

– Капитан! – закричал тот, и перевалившись, через гнездо, спустился по тросу с завязанными узлами на палубу. Совсем юнец, с зорким взором, он не чурался и не пугался того кровавого ужаса, который смог пережить, и благодаря в том числе ему он своевременно поднял криком всю команду, увидев идущие с обеих сторон вражеские корабли. Если бы не он, El Peregrino не смог бы совершить важный манёвр, уйдя из-под обстрела в первые минуты налёта. Сейчас, перескакивая трупы и давя порывы рвоты от увиденных оторванных конечностей и изрубленных тел, а у иных с торчащими из рассечённого пополам лица топоров, добежал до капитана и его товарищей.

– Капитан! Капи… – начал светловолосый босой юноша, одетый в черные хлопковые шорты и белую рубаху с длинным рукавом. Его лицо было загорелым, соломенные волосы, и без того выгоревшие на солнце отливали платиной, а голубые глаза горели.

– Тише Гильермо, тише… – начал капитан, смотря своим суровым кареглазым взором в его не испуганные, не смятенные от ужаса, но удивлённые глаза, – если не волна, и не французы, что заставило тебя оставить свой по…

– Капитан! – ещё шире округлил глаза хоть и жилистый, но уступающий мощи капитана юнец, и понял, что стоны и крики чуть затихли, и все, кто находился на палубе обернулись к трём капитанам и вперёдсмотрящему, так рьяно покинувшему пост, который он не оставил в момент сражения. Прокашлявшись, Гильермо понизил тон и тихо предложил, – капитан, пройдёмте в вашу каюту!

– …уже молодёжь диктует нам что делать. Куда катится это мир!? – усмехнулся Диего, и не отпуская рукоять клинка, застонал от боли, – ну, чего стоим?!

Хуан Антонио был с командой на короткой ноге, уважая каждого, общаясь с каждым, при этом выдерживаю ту тонкую грань, которая обеспечила ему уважение со стороны команды как капитану, которому не безразличен корабль и судьба его членов вместе взятых, и по отдельности каждого. Поэтому и панибратского отношения никто не хотел допускать, ни по отношению к капитану, ни друг к другу. Оценивая взволнованный взгляд юноши и его расторопность, испанец кивнул, – ну пойдём… промочишь горло заодно в теньке. Только быстро, мало ли…

– Да-да, капитан! – перебил юнец, проскочив между ними свое тонкой фигурой по сравнению с могучими их и раскрыв двери в каюту, дождался пока они войдут в ладно обставленный салон, и закрыл, предварительно посмотрев в деревяные жалюзи, что никто не подошёл к двери для подслушивания, хотя, впрочем, за этим никто из матросов, офицеров и прочих членов команды разного ранга и рода занятий замечен не был.

Хуан Антони и Луис Фернандо усадили в одно из удобных кресел раненого товарища. Луис взял из буфета закреплённый серебряный кувшин с гравировкой фамильного герба Де ла Крузо, наполнил один из серебряных стакан и отдал Наварра. Хуан Антонио, которого с полуночи одолевала жажда, наполнил второй серебряный стакан до краёв и протянул юноше.

– Мучо грасиас, сеньор! – выдал юноша, и медленно, не торопясь осушил стакан.

Капитан наполнил его вновь, и выпив сам, выдал, попутно обходя стол и кивнув взор на развёрнутую карту карибского бассейна, – докладывай.

– Сеньор, нам стоит бросить якорь. Прямо сейчас, – тихо выдал Гильермо.

Все трое как один обернулись к юноше. Капитан вздохнул и выдал, понимая, что, пережив бойню, Гильермо стал мужчиной, и шутить в данной ситуации не к его чести. Пристально посмотрев в глаза мальцу, капитан кивнул, – вроде не бредишь. Поясни, что …

– Утёс, ну тот, что сорвался… часть его разбила валуны в воде у подножья… – перебил юноша капитана, – открыл проход, за ним оказалась пещера. Там, в глубине проглядывается… эм… силуэт, кажется, корабля.

Наварра, разорвав рубаху и оголив загорелый крепких мышцами живот, осматривая порезы и рану, где в плоть врезалась сталь клинка, выдал, простонав, – мм, Хуан, сменил бы паренька, – и бегло оглядев пытливым взором доктора, на которого учился сызмальства, но став в итоге капитаном, не утратил навык врачевания, а лишь укрепил, добавил, – странно, шока нет, но искреннее удивление. Ночь была тяжкой сынок, всякое померещиться…

– Сеньоры, прошу! Я знаю, что я видел! – начал парень, чуть повысив тон.

Хуан Антонио вздохнул, и снова бросив на карту взор, добавил, – если французы восточной части Эспаньолы поймут, что их план не удался, могут отправить судно, а то и пару на разведку. У нас мало времени, нужно идти дальше. Но хорошо, давай посмотрим. Если там ничего нет, то…

– Простите капитан, я… – снова перебил юноша взволнованным тоном.

– Если там ничего нет, тебя сменит Рауль. Поможешь Диего с ранеными, отдохнёшь, сколько надо, и вернёшься на пост, – настойчивым голосом перебил матроса капитан, меняя опустошенный пистолет на новый, вынув первый из кобуры и подойдя к оружейной стоке на стене, взяв заряженный.

– Но, – попытался возразить Гильермо, обращаясь к памяти и тому, что увидел отблеск в пещере и переломленные мачты, наклонённые на разные борта.

– Но, если ты прав… – сощурив глаза, вздохнул капитан, – главное, чтобы мы об этом не пожалели!

Наварра и Диас, растянувшись в креслах глянули на капитана недоверчиво и вопросительно, пытаясь видом оспорить его решение, но тот обходя первый и близкий к выходу широкий и длинный стол, в основном служивший для карт и собраний, отрезал, – будьте тут. Луис, займись Диего! Я скоро!

– Призраки часто обретаются в места вновь почивших… – тихо и невзначай шепнул Наварра.

Капитан нахмурил брови и кивнул матросу в сторону выхода.

Когда они вышли из прохладной и тенистой двухуровневой каюты, верхняя часть которой служила рабочим кабинетом, и весьма удобно выходила прямиком на верхнюю палубу, капитан сощурился от яркого утреннего солнца. Корабль едва заметно сбавил ход, и Гильермо, подойдя к правому борту, нашёл место и указал рукой, пока один из раненых и всё ещё живых противников истошно ныл за спиной, причитая на французском, моля Бога забрать его душу поскорее. Капитану это порядком надоело, он резко снял с пояса заряженный мушкетон-пистолет, обернулся, взвел курок, вскинул руку и выпустил пулю. Та врезалась в голову усатого француза. Закатив глаза и свесив на грудь черноволосую голову, последний умолк навеки.

– Передавай привет дьяволу, мы его обязательно навестим! – выдал капитан, и обернувшись к Гильермо, и, поймав его на том, что тот опешил от столь молниеносной и хладнокровной реакции, пояснил, – будь всегда начеку! И проявляй заботу даже к врагу. Он попросил отправить его к Богу, что ж, я оказался ему такую услугу.

Гильермо сглотнул, и снова поймав утёс в фокус зорких глаз, ответил, – вон, там! – и сняв перекинутую через шею на веревке подзорную трубу, юноша передал её капитану. Тот щелчками раздвинул монокуляр, настроил фокус и Гильермо аккуратно поправил руку сеньора, наводя на нужную область обзора утёса.

– Так… – начал шептать капитан в унисон со стоном людским, – утёс, обвал, расщелина, да, вижу… грот, и…

Резко опустив подзорную трубу, капитан проморгал, смахнул капельку пота, закатившуюся в правый глаз, и снова заглянул в монокуляр. Повисла пауза, и капитан, пока судно шло по курсу, медленно вел подзорную труту, наставленную на образовавшуюся расщелину и грот. Отстранив от зоркого глаза монокуляр, капитан передал его вперёдсмотрящему, и взглянул на него, толи вопросительно, толи выказывая недоверие к самому себе.

– Капитан. Я же… – начал Гильермо.

– За мной! – оборвал его Хуан Антонио и окинув палубу, крутя черноволосой головой крикнул, – кто сменит Гильермо?

– Я капитан! – выдал кто-то отчеканил по левому борту ближе к середине корабля.

– Бросить якорь! – звонко отдал приказ рослый испанец.

– Да капитан! – послышался отдалённый голос, донёсшийся с носовой части корабля.

Хуан Антонио вошёл в каюту, за ним спешил юнец. Войдя и закрыв за собой двери, все ощутили, как корабль тормозит.

Тем временем, пока капитан и матрос отлучались, Луис приготовил необходимое, и когда парочка вернулась в каюту, Фернандо выдернул клинок из брюха Наварра. Тот закричал, – чёрт тебя побрал! Не со свиньёй упражняешься!

Луис Фернандо отбросил на палубу шпагу, та ударилась звонко, и он, прикладывая товарищу к животу тампон, напитанный заранее уксусом, ответил, – извини! Просто вспомнилось, как ты по молодости увёл у меня Анну.

– Она оказалась на редкость скверной и ветренной, амиго! – проворчал Диего, прижимая напитывающийся кровь тампон, – как в прочем все, кто был у тебя до Долорес. Правильная женщина. Мой совет – женись на ней!

Хуан Антонио смотря на то, как друзья шутят друг над другом, в глубине души выдохнул и подумал, – хвала Богу! значит у них всё в порядке. Но как поступить теперь?!

Диего, прижимая тампон и смотря на то, как Луис промывает соляным раствором рану, который вынул из высокого буфета, где стояли закрепленные на своих местах прочие колбы и врачевальные инструменты, фыркнул, – нежнее! Представь что я Долорес.

– Не начинай! – сурово ответил Луис, и сильнее прижал смоченный соляной тампон к одному из многих рассечений на торсе друга.

Тот завопил и смачно выругался, припомнив в предложении все едкие слова, которых понабрался в портовых барах, вынуждено посещая их. Хуан Антонио пропустив мимо ушей едкую тираду, выдал, соображая, – кхм, Луис, Диего…

Товарищи обернулись на друга, поймали его озадаченный вид и глаза, горящие азартом, и Диего, уловив вестибулярным аппаратом изменение положения судна, уточнил, – мы что, бросили якорь?

– Так точно! – кивнул капитан, – Гильермо был прав, оползень, сойдя с вершины утёса обнажил проход в грот, который был ранее завален валунами.

Луис, в очередной раз чуть не взвизгнув от неуклюжих потуг товарища быть аккуратным в обработке ран, выхватил у него из рук тампон, показал им на миску, куда Диего успел перелить соляной раствор и попросил поставить рядом с ним. Одной рукой прижимаю колотую рану, а другой уже собственноручно обрабатывая раны, вымывая кровь и потенциальную заразу, процедил, – сдаётся мне, вы все перегрелись! Погодите, я встану на ноги, и…

– Так! – резко повысил тон Хуан Антонио, и подходя к оружейному шкафу, взял оттуда пару казнозарядных кремневых пистолета с длинными нарезанными стволами, внешняя часть которых была выделана гравировкой, а деревянные элементы ложа были выполнены из тёмного ореха и покрыты резьбой, где красовался фамильный герб де ла Крузо. Взяв с собой пару сменных зарядных камер, подготовленных к ведению перестрелки, Хуан Антонио положил оружие и боеприпасы на стол, снял с полки кожаную сумку, отстегнул кобуру, сменил на другу, предназначенную для данного типа стволов, и продолжил прочие приготовления.

Друзья и вперёдсмотрящий видели, как взволнован капитан, и Диего предположил вслух, – хорошо… ты собираешься осмотреть грот? Надеюсь не один?

– Нет, – командным тоном ответил капитан, – ты и Гильермо останетесь на Странствующем. Луис, ты со мной! – и кинув решительный кареглазый взор на товарищей, сразу же осёк их, – не пререкаться!

Луис вскинул ладошки вверх, а Диего, пожав плечами и вернув интерес к своим ранам, пробурчал, – без проблем! Вы хотя бы умылись, при сходе на берег. Видок у вас…

Хуан Антонио впервые глянул в высокое напольное зеркало, стоящее между оружейным и варчевальным шкафами. Хмыкнув, он кивнул, – твоя правда!

И капитан внимательно оглядел каюту.

Вся она было ладно выполнена из тёплых тонов натурального дерева с элементами декора. На функциональной стене располагался широкий оружейный шкаф с пистолетами, мушкетами, ружьями, саблями, клинками, шпагами и топориками и причудливыми племенными орудиями сражений. И если каждого вооружить хотя бы одним предметом, то можно было бы с лёгкостью взять маломальский форт. И это не говоря об внушительной размерами и наполнением оружейной на средней палубе, предназначенной для экипировки офицеров, матросов и прочих членов команды. Рядом, как ранее было замечено вдоль стенки закрепился медицинский шкаф, и наполнением оного можно было осуществить сложную операцию, не выходя из каюты, не спускаясь в лазарет, расположенный на той же палубе что и основная оружейная. На противоположной стене имелись полки с книгами на разных языках и разного размера, судовые журналы, тубусы со свёрнутыми картами. Вокруг центрального широкого и длинного стола стояли задвинутые восемь стульев, но с лёгкостью могла добавиться ещё половина от первого числа, и даже при этом сидящие чувствовали бы себя комфортно. Основной рабочий стол капитана уместился в дальней части каюты, и она венчалась высокими, почти от пола до потолка арочными кормовыми окнами, задёрнутыми плотными шторами. Сквозь них через щели сейчас просачивались лучи утреннего солнца, падая на массивный дубовый широкий, с резными ножками и боковинами стол капитана, лаконичной заставленный множеством нужных канцелярских предметов для записей и инструментов для картографии. Над рабочим столом с высокого потолка, укреплённого деревянными резными балками свисала на цепи отчеканенная из бронзы люстра, как и над длинным столом для совещаний. В левом углу, возле большого сундука, обшитого кожей и укрепленного бронзовыми стягами имелась винтовая кованая лестница, ведущая на палубу ниже в каюту капитана, с широкой кроватью, гардеробной, ванной комнатой и гамаком, служившим успокоением во время сильной качки.

Прочие элементы интерьера, такие как глобус, витрина с коллекцией редких момент, масок и предметов быта индийцев лежали под стеклом на бархатных полочках. В целом двухуровневая каюта, с верхним рабочим пространством, и с нижним, личным, для отдыха вызывало восхищение, восторг и даже толику завести. Но все знавали, что Хуан Антонио перенёс на корабль то близкое к сердцу с суши, чтобы оно всегда было под рукой, он создал частичку дома на судне. Хотя по сути, за последнее десятилетие судно и бескрайние просторы стали для него родной обителью и домом, в особенности после того, как он потерял возлюбленную и семимесячного ребенка, умершего в утробе вместе с матерью.

– Проклятые французы! – вдруг вспомнив об этой потери, случившейся во времена набегов армии Наполеона на испанские земли, и в частности совершенный погром в городе и гасиенде, где жила его семья, пока он сражался с противником на море, беспощадно топя его флот, капитан фыркнул тихо вслух, скидывая с себя залитую кровью рубаху, оголяя крепкое мускулистое тело. Глянув на рану, он, смочил тампон, протёр рассечение, затем разорвал правую штанину с простреленной ноги и стал вытаскивать инструментом дробину. Вытащив её, он откинул её на серебряный поднос, промыл хорошенько рану, стиснув зубы. Затем быстро забинтовал бедро, при этом приложив тампон, и глянув на плечо и порез от шпаги, прижал свежий тампон, и тихо попросил, – Гильермо, помоги-ка…

Тот подскочил к капитану и помог ему промыть и забинтовать рассечение на плече. Капитан покрутил рукой с мощным предплечьем и плечом, и хмыкнул, – жить буду!

Осмотрев себя и обработав прочие порезы и поверхностные рассечения от просвистевших по коже пуль, Хуан Антонио в итоге спустился вниз, умылся, надел новые, но уже тёмно-синие штаны и в тон рубаху, нацепил кожаный стёганый жилет с карманами и креплениями для ножей и прочего. В довесок он прихватил пару рюкзаков и запасной расхожий комплект штанов и рубах для Луиса и Диего. У троицы был схожий мощный и рослый объем тела.

Когда он поднялся, Гильермо также помог Луису Фернандо закончить с ранениями. Всё было обеззаражено, обработано мазью и забинтовано, при этом Диас успел умыться водой из кадки, которую с верхней палубы притащил юнец.

Крепкий Наварра, сидя в одной из пары удобных кресел, стоящих возле высоких книжных полок, а между которыми на журнальном круглом столике раскинулись окровавленные и чисты тампоны, хлопковые бинты, разноцветные мази в стеклянных баночках, колбочки и медицинские инструменты.

Осмотрев грязный пол некогда чистой каюты, и в целом понимая, насколько корабль стал неприлично потрёпанным и грязным после сражения, Хуан Антонио, усмиряя свой с детства внутренний комплекс необходимой чистоты и оптимизации пространства вокруг себя, фыркнул, дождавшись пока Луис сменит драные вещи на новые, – ладно, потом порядок наведём. Пошли!

Луис, бросив взор на полуголого и сидящего в кресле друга, штопающего себя самостоятельно, сухо заметил, – торопись амиго! Каждый лишний стяжек на твоей шкуре стоит кому-то жизни…

– Надеюсь вы не попадёте в ловушку! – фыркнул Наварра, и осмотрев себя, бросил друзьям вслед, выходящим на палубу, – я управлюсь с командой быстрее, чем вы ступите обратно на борт! Если подкрадутся французы?

– Снимайтесь с якоря, и на всех парусах следуйте Санто-Доминго! – не оборачиваясь выдал капитан.

– Если вас не станется? – нехотя произнёс Наварра.

– Ты знаешь что делать! – отрезал капитан, и вышел вон. Створки дверей захлопнулись и Наварра, глянув на юнца, глубоко вдохнув, – Гильермо… вот что нужно сделать…

И сам по рангу капитан, Наварра посыпал указаниями, вызвав при этом в каюту ещё несколько молодых и не сильно раненых матросов. Осмотрев их, он переоделся, и кряхтя двинулся на палубу. Видя как на воду спускают шлюпку для его друзей, Диего сощурил глаза и стал оценивать каждого, накидывая указания матросам и парочке врачей, которые выжили в ночной бойне. Здоровые оттаскали раненых по лестнице на палубу ниже, но до этого, Диего, как ему бы этого не хотелось фильтровал тех, кто точно умрёт, и кого ещё можно спасти, операциями, ампутациями и прочими уловками этого времени, не давая шанса отправиться на тот свет. Первых он помечал точкой, на лбу, предварительно оттирая или грязь, или пот, или кровь. Тех кому повезло, он метил католическим крестиком. И матрос, видя отметки, переносили ещё не умерших и мёртвых на нос корабля, складывая штабелями, или спуская в лазарет. Нескольким матросам было велено прибраться, и те собирали конечности и кровавое месиво, попросту вываливая всё за борт, замывая палубу морской водой, поднятой в вёдрах.

Иначе никак.

Пока Диего командовал и спасал жизни, Луис работал вёслами, толкая шлюпку с товарищем вперёд.

Хуна Антонио, сидя на носу и всматриваясь в черноту пещеры, где вырисовывались очертания двухпалубного корабля с переломленными мачтами, выдал, оглянувшись на свой корабль, – управиться бы поскорее, и двинутся в Санто-Доминго…

– Сам захотел развеять интерес, – пожал плечами друг, и делая мощные толчки веслами, в итоге догреб до валунов, уткнув нос шлюпки в камень.

Оглядев скалы, Хуан Антонио тихо добавил, – безумная затея конечно, особенно сейчас… как бы вся скала не рухнула.

– Значит мы умрём как истинные искатели приключений! – усмехнулся Луис Фернандо Диас.

– Всех тех лет, что нас носила нелёгкая тебе мало зачислить себя в ранг таковых? – вздохнул капитан, всё ещё осматривая обвалившийся утёс и края грота, в который через камни набегала волна.

Луис лишь в очередной раз вздохнул, сам изучая утёс и окружение, прислушиваясь здоровым ухом не стонет ли порода перед ними, готовая к новому обрушению.

Выждав с минуту, друзья переглянулись, обернулись к El Peregrino, оценивая издали его потрёпанный корпус. Затем молча кивнули друг другу, привязали шлюпку верёвкой к небольшому камню так, чтобы её не унесло.

И перебравшись через валуны крепкие духом и разумом скрылись во тьме.

Утерянная ниточка

1 августа 2010 года

Где-то в тропиках

10.00 по местному времени

Спелый зелёный кокос сорвался с высокой стройной пальмы. Просвистев по жаркому воздуху, орех с глухим звуком шлёпнулся на песок, а цветастая букашка, проползавшая по тёплому покрывалу песчинок, вовремя отскочила от напугавшего её инородного тела, свалившегося с небес. Отвернув усатую голову от бирюзово-синего горизонта, над которым едва заметно поднималось марево тепла, насекомое засеменило ножками по перетёртым коралловым песчинкам, и понеслось в зелёный лес сочной травы. Юркнув в колосья, напуганный жучок скрылся в их тени.

Вскоре к упавшему кокосу подошёл крепкий телосложением мужчина. Наклонившись и капая солёными брызгами на тёплый песок, странник поднял пальмовый орех. Подкинув кокос в воздухе, брюнет поймал орех и весело обронил, – о, ещё один переспел!

Брюнетка в тёмно-красном купальнике, сидевшая в позе лотоса на песке возле расстеленной тряпичной скатерти с раскрытой плетёной корзинкой провизии, глянула на мужчину в кремовых коротеньких шортах. Её спутник ранее подобрал целых три кокоса и шёл к ней c очередным орехом с довольным лицом.

Вдруг, высоко в небе, на обозримом горизонте, где лежали соседние острова, появилась едва заметная светящаяся точка. Девушка c миловидным выражением лица, краем глаза заметив сверкнувшую точку, приложив ладошку к каре-зелёным глазам, прикрываясь от яркого солнца, светящего сбоку, прищурилась. Мерцающая точка на небе росла и приближалась, и когда мужчина подошёл к своей любимой вертя кокос в руках, брюнетка проговорила, – Джек, что это?

Мужчина кинул кокосовый орех на песок к другим, и с гордым видом героя добытчика буркнул, – это десерт на завтрак!

– Я про ту штуку на небе! – задумчиво ответила Джиллиан, и указала пальцем в чистое синее небо. Мужчина, взяв с коврика мачете для разделки орехов, выпрямился, сам прищурил глаза к горизонту, и протянул, – э-э-э, бликует, кто знает, может быть на самолёт.

– Почему он так сияет? – удивлённо воскликнула девушка, и встала с песка во весь рост стройной фигуры. Мужчина окинул свою новоиспеченную жену желанным взглядом и проговорил, – Джилли, может, повторим, а? – и подойдя вплотную шлёпнул её по упругой ягодице.

Девушка, улыбнувшись, игриво отпихнула мужа, – да ну тебя! Эта штука случаем не на нас летит?

Мужчина, удручённо выдохнул и стал серьёзным, поняв, что ему сейчас ничего не перепадёт, пока он не ответит любимой на вопрос. С видом знатока, Джек стал присматриваться вдаль, ощущая, как кожа нагревается от утреннего солнца, а высыхающая соль океана щиплет её. Между тем яркая точка блестела, светилась и мигала. По форме она напоминала шарик, который разрастался в диаметре по мере снижения. Когда объект оказался в поле видимости, девушка застыла на месте и прошептала, – нет! Не может быть! Оно сейчас…

Мужчина схватил любимую за её дрожащую руку, – бежим!

Оба бросились с залитого солнцем побережья в тенистые пальмовые заросли необитаемого острова, оторванного от гряды и расположенного вдали от роскошного курорта главного острова миллионеров. Пара попала на остров ранним утром, взяв в аренду катер, сейчас дрейфующий у побережья на якоре.

Прорываясь сквозь плотную растительность ярких цветов, зеленеющих папоротников и плотно растущие пальмы, мужчина тащил за собой девушку, а в другой руке сжимая рукоять мачете. Брюнетка споткнулась о корень дерева, подвернула ногу и упала со стоном, – а-а-а, Джек! Нога! Кажется, я её…

Вдруг в небе со стороны океана раздался акустический щелчок, и яркая белая вспышка высветила все тёмные уголки в тропических зарослях, озаряя каждый листик, каждый колосок, наполняя их светом и сиянием, вычерчивая в зелени перепонки, волокна и грани. В следующую секунду высокие стройные пальмы сильно качнулись от волны вибрации, прокатившейся по пространству. Воздух зазвенел и задрожал, и Джек, вскинув голову вверх, открыл рот, – Джилл, береги голо…

Но Джека прервала гроздь кокосов, потной связкой упавшая на него с двадцатиметровой высоты. Мужчина с окровавленным лицом рухнул на спину в траву без единого звука. Девушка успела увернуться от схожей грозди кокосов, летящей на неё с соседней пальмы. Ещё одна такая увесистая кисть сорвалась с пальмы и врезалась в голову мужчины, проломив ему череп.

То тут, то там слышался шум падающих орехов. Джилл, в панике прижавшись спиной к шершавому стволу пальмы, с ужасом смотрела на разбитое окровавленное лицо мужа. Её любимый лежал обездвижено, а мощная накачанная грудная клетка больше не поднималась от дыхания. Пересилив себя и доползя до мужа, Джилл с комком тошноты и слёз смотря в разбитое лицо, потормошила Джека. Нащупав пульс и выждав какое-то время, напуганная до смерти она застонала, – Джек! Боже… нет… нет!

Вдруг где-то со стороны побережья яркое свечение, озаряющее белым светом всё вокруг, угасло, а вибрирующий воздух вновь окутала теплота и тени пальмовой рощи. Макушки пальм всё ещё покачивались, но уже успокаивая амплитуду колебаний.

Джил попыталась встать. Оперившись о ствол пальмы, брюнетка кинула взгляд на тело мужа, и со слезами на глазах, прихрамывая, заковыляла к побережью и катеру. В моторке был спутниковый телефон, спрятанный в прохладном бардачке, её надежда на спасение.

Доковыляв с подвёрнутой лодыжкой до прорехи среди близко растущих пальм и кустарников, через которую уже просматривалось песчаное побережье и бирюзовые воды, Джилл приникла к пальме, прижавшись к ней, и присмотрелась.

То, что она увидела, заставило её замереть всем сердцем и оцепенеть от страха и удивления, не верив собственным заплаканным глазам.

Видя, что путь к лодке отрезан, Джилл резко, как могла с подёрнутой стопой, кинулась в глубь острова в надежде наткнуться на таких же туристов, решивших спозаранку удалиться от главного острова, и россыпи вилл на побережье и на воде, к дальним, диким островам.

Вскоре девушка достигла того места, где был её любимый. Джек так и не встал, а кровь продолжала вытекать из разбитого лица и проломленной головы, медленно впитываясь в землю. С истошной болью и всхлипами, вперемешку с диким страхом, хромая мимо любимого, Джилл пустилась дальше.

Раздвигая листву кустарников и временами спотыкаясь о нападавшие грозди зелёных кокосов, Джилл падала, вставала и судорожно оборачивалась. И всякий раз она с облегчением замечала, что за ней погони нет, но она чувствовала нутром, что за ней следят, выжидают удобного момента. В какой-то момент, при очередной оглядке она споткнулась о корень, спрятанный в траве. Напуганная брюнетка упала ничком и больно ударилась грудью о связку кокосов, получив трещины в паре рёбер. Со стоном перевернувшись на спину и чувствуя жжение в правых нижних рёбрах и острую боль, Джиллиан побледнела и замерла, вжимаясь от страха в траву. Её настигли.

Густую пальмовую рощу и благоухающие заросли тропического острова огласил истомный крик молодой девушки. Но уже в следующие секунды лёгкая вибрация прокатилась по зарослям и крик оборвался. Вездесущий бриз подхватил последнюю волю и слова жизни, оглашенные над макушками колосящихся пальм и унёс мольбы о пощаде к голубым утренним небесам.

Яркое жаркое солнце тропических широт продолжило нагревать безлюдное песчаное побережье далёкого острова, входящего в гряду роскошного курорта, и то, что спустилось на землю с чистых небес.

Мексика. Штат Халиско

Тихоокеанское побережье

31 июля. 16.00 по местному времени

Сытая чайка сидела на вершине железного купола старого маяка Фаро Корриентес, высившегося над утёсом и живописной уединённой бухтой и пляжем Ла Бонита, где пенные волны разбивались прибоем о белоснежный песок и большие валуны. Колониального типа выкрашенное в белый цвет здание с оранжевой покатой крышей и красным куполом, уже прилично пошарпанное временем и ветрами, окруженное зеленью, периодически встречало туристов. Тех, кто осиливал трехкилометровый пеший маршрут по холмистой местности среди влажной зелени деревьев, берущий своё начало в аутентичном старинном рыбацком городе Лос Корралес, стоящим в подковообразной бухте, окружённой зеленью, холмами и утёсами, выдающимися в бирюзовые прибрежные воды Тихого океана.

Чайка, склонив голову и глянув на компанию молодых туристов, смотрящих друг на друга через странные для неё предметы в руках людей, сорвалась с места и взмыла ввысь, решив облететь свои владения, свою вотчину.

Спикировав к воде и клича высокие пенные волны, приносящие ветер под её крыло, белая пернатая парили над прибоем и устремилась вдоль широкой линии на юг, высматривая на белоснежном покрывале кварца необычно. Пролетев вдоль прибоя и широкой песчаной полосы пару километров, чайка кликнув устремилась вниз, приметив странное сооружение на границе песка и зарослей и двуногое существо, рыскающее по песку в уединении, где не было вокруг него никого в радиусе нескольких километров. Чайка, заинтересовавшись человеком, спикировала вниз и порхнув крыльями, села поодаль на тёплый песок, склонив голову и наблюдая за двуногим созданием, обратившим на неё внимание.

Двуногое существо махнуло рукой, и чайка, не ощутив злого умысла, тем не менее похлопала крыльями, взмыла в потоке влажного бриза, идущего с большой воды ввысь и полетела дальше на юг, паря вдоль безмятежной широкой песчаной линии, где послеполуденное солнце всё ещё прибавляло градуса жаркой атмосфере, подогревая безмятежную идиллию бесконечного живописного пляжа, идущего от одноимённого мыса и маяка Кабо Корриентес, высившегося на зеленеющем холме до городка Перула. Чайка видела, как большие волны, катившие на лишенное городской суеты побережье, с пенным шумом обрушивались на белый песок, гоняя больших и малых крабов, роющих норки по то тут, то там. Высокие деревья, пальмы и редкие каменные утёсы, опускающиеся с холма и подкравшиеся почти вплотную к широкой песчаной линии своим массивом, приятно шелестели на ветру, и прочие птицы носились над их макушками.

И там, в нескольких километрах южнее от утёса и живописной бухточки с расположенным на вершине маяком, откуда взяла полёт пернатая, на широченном, доходящем до сотни метров песчаной линией безлюдном пляже в тёплый просоленный воздух поднимался дым от небольшого костра, обложенного камушками. Сухие деревяшки и пальмовая кора, найденные в роще, потрескивали в костерке, отбрасывая яркий свет на большую туристическую палатку, раскинувшуюся на границе песка и пальм.

Возле входа в просторный домик туриста бала расстелена белая ткань. На внушительной подстилке аккуратно в ряд расположились найденные окаменелые предметы, покрытые налётом от долгого пребывания в морской воде и песке. На каждой окаменелости была наклеена бумажка с порядковым номером, обозначающим хронологию обнаружения. Ещё у просторной и высокой, в человеческий рост палатки примостилась компактная переносная газовая горелка, где на походной плите в алюминиевой кастрюле медленно кипятилась вода.

Неподалёку от разбитого под пальмами кемпинга, одинокая стройная женская фигура в тёмно-синем купальнике в лучах вечернего солнца проводила пернатую, махнув ей рукой, и продолжила медленно шагать по побережью на пару с современным стильным металлоискателем, ощущая пальцами ног тёплые песчинки и мелкие перетёртые кораллы и ракушки. Сенсорный блин то и дело скользил над песком, то вправо, то влево. Прищур тёмно-синие глаза, она внимательно смотрела на цифровой монитор, закреплённый на теле металлоискателя у ручки.

Не найдя в этом квадрате ничего более, брюнетка со спутанными вьющимися локонами тёмных волос оглянулась на палатку цвета хаки и дымящийся костерок, потрескивающий искорками. В животе сразу же предательски заурчало, и молодая девушка, посмотрев на пенный прибой, радостно вздохнула, и прошептала на английском, – ещё один день поисков без результата. Пора подкрепиться!

Брюнетка неспешно побрела к палатке, решив пройти траекторию иным путём. Настроив технику на регистрацию излучения нужного металла, а не конкретной группы химических элементов, девушка двинулась к временной ночлежке напрямки, минуя очерченные бороздками на песке квадраты для поиска. Скользя круглым сенсорным блинчиком над песком, юная особа подумала вслух, – как эту штуку могло вынести сюда? При каких обстоятельства она вообще оказалась тут?

Вдруг сенсор издал чёткий звуковой сигнал, определив группу металлов – платина и титан. Уровень залегания зарегистрированного элемента – один метр.

Улыбнувшись самой себе, девушка отсоединила цветной флажок от тела металлоискателя, и, воткнув его в песок, очертила пяткой радиус в полтора метра. Закинув металлоискатель на плечо, она быстренько засеменила к палатке. Вообще, ранее она решила поступить по старинке и придаться стандартным методам поиска, отбросив революционные технологии, продвинутые механизмы и способы археологических изысканий.

Подойдя к внушительной четырёхместной палатке, брюнетка оставила металлоискатель внутри импровизированной прихожей, затем закинула пару сухих деревяшек в костёр, проверила газовую плитку, размерами напоминающую толстую книгу, и, взяв лопатку с бутылочкой воды, направилась к ядовито-розовому флажку, ярко выделяющемуся на фоне песка и океана. Ей хотелось поскорей откапать искомый элемент, содержащий в себе необходимые металлы. И сделать это до наступления темноты. Пока ей попадались исключительно серебреные монеты, корабельная утварь, клинки, ножи и прочие пиратские принадлежности. Последствия кораблекрушения, которое произошло у побережья очень и очень давно.

Воткнув штык сапёрной лопаты, девушка принялась снимать слой за слоем, углубляясь и расширяя радиус ямы. Солнце всё ещё нагревало кожу, и девушка, чувствуя, как мышцы и жилы рук, плеч и спины наливаются тугостью и приятной усталостью, попутно сжигая калории, улыбнулась судьбе, и жизненному моменту.

Когда глубина дошла до нужной точки, девушка уже стояла по пояс в яме, выкидывая сваливающийся в неё песок. Босыми ступнями ощущая влагу и подступающий уровень океана, она неожиданно звякнула штыком о нечто твёрдое, пока ещё скрытое в мокром песке. Услышав металлический звон, брюнетка выкинула из раскопа лопату, нагнулась и стала ладошками убирать песок с поверхности находки. Неожиданно перед её озорными тёмно-синего сияния глазами предстал серебристый цвет. Раскидывая мокрый песок, возбуждённая находкой брюнетка очертила контур предмета. Сорок на двадцать пять сантиметров.

– Ого! – вслух воскликнула она, убрав с лица локоны волос и оценивая размеры и вес.

Песок медленно осыпался по краям, заваливаясь в раскоп, и девушка, подкопав под дно серебристого ящика, нащупала конец.

– Порядка двадцать сантиметров в высоту, – оценила мысленно загорелая красотка.

Насупившись и предвосхищая тяжбы вытягивания находки, брюнетка поддела серебристый ларец и потянула его. Зарытый во влажном песке он лежал неколебимо.

Поднатужившись, юная особа спустя некоторое время раскачивания находки из стороны в сторону стронула-таки ларец, и вырвала из насиженного места. Он оказался не таким тяжелым, как воспринималось визуально. Упираясь в лужицу мокрого вязкого песка и толкая металлический кейс снизу по осыпающемуся склону, девушка вытолкнула находку из ямы, выпрыгнув оттуда сама. Взяв лопату и положив её плашмя, брюнетка положила прямоугольный ящик, наполовину покрытый наростом и окаменелым песком на штык. Используя лопату как прицеп, несмотря на лёгкость кейса, и то, что его можно было нести в руках не напрягаясь, брюнетка потащила за собой прямоугольный кейс по песку на плоском штыке.

Дотянув на лопате прямоугольный ящик до безопасного от палатки расстояния, брюнетка откинула инструмент и с восхищением оглядела находку, и наросты. Юркнув в брезентовый домик, авантюристка выудила оттуда чёрный массивный ранец. Раскрыв походную лабораторию подле находки, девушка вязал тюбики с реагентами, налила их в термос, долила воды и принялась взбалтывать консистенцию, жадно осматривая находку пытливым взглядом.

Найденный ящик был целостным, а его редкая чистая поверхность не имела ни сколов, ни повреждений. Юная особа ничуть не сомневалась – внешняя конструкция действительно была выполнена из титана, на котором вечернее солнце играло лучами и заставляло сиять и блестеть её чистые, незатронутые наростами части.

Доведя до нужной кондиции смесь, брюнетка начала выливать тонкой струёй жидкость на окаменелые полипы. Шипя, они медленно крошились, отслаивались и растворялись, стекая по серебристым стенкам титановой поверхности.

Вскоре, набрав обычной морской воды в большую бутылку у пенных бирюзовых волн, брюнетка облила водой находку и перевернула на другую поверхность. Смыв прилипший песок, девушка ещё какое-то время с прищуром тёмно-синих глаз смотрела на ящик с детализированной эмблемой, выгравированной на его поверхности. Затем она облегчённо кивнула и улыбнулась вслух, шепнув на одном из многих языков, которыми владела, а именно по-русски, – наконец-то!

Оставив монолитный, без единого изъяна кроме большого причудливого рисунка серебристый ящик, девушка вернулась к палатке. Найдя в походном доме коммуникатор, она вышла в жаркий влажный вечер, и, глядя на то, как ящик сияет в лучах клонящегося к линии горизонта солнца, внедрилась в меню. И вызвала абонента.

Через несколько гудков на другом конце закрытого цифрового канала послышался мужской голос. Анабэлла Берковская, не спуская взгляд с найденного титанового кейса, проговорила на превосходном русском, – Саша, привет! Ты был прав относительно координат, я нашла его!

– Прекрасно! – раздался радостный голос Александра Сокольского в динамике белого коммуникатора, – как там у тебя?

– Без внешних возмущений, – ответила Анабэлла, – вас?

– Едва не нарвались на местных бандитов! Приметили нас в Пуэрто-Вальярта, и сели нам на хвост. Ехали за нами с час-полтора, но в Льяно Гранде де Ипала мы увильнули от них, – задорным тоном выдал юноша, – сейчас всё ровно. Жди, скоро будем!

– Окей! Я пока приготовлю лобстеров! – довольным тоном ответила Анабэлла, глядя на костерок и сумку-холодильник, тусующуюся у стенки палатки в тени.

Окончив краткий разговор, Берковская, внимательно оглядевшись вокруг уходящей южнее до скального утёса широкой песчаной линии и бирюзовых пенных волн, шумящих вдали, подошла к ящику. Присев на колени возле найденного предмета, Анабэлла положила руку на холодную поверхность идеально выгравированного рисунка.

Проведя пальцем с красным лаком на ногте по изображению детализированной и точной карте Солнечной Системы, исполненной в плоской перспективе. Сам кейс, без единой надписи, ручек, кнопок, стыков и швов, напоминал монолит, и Анабэлла, подняв тёмно-синие глаза, наливающиеся сиянием в свете солнца, прошептала, – очередные загадки из прошлого…

Ей ответил лишь шум прибоя, выбрасывая пенные волны не песок, а шелест пальм вливал в какофонию птичьих криков свою нотку безмятежности. Встав и идя к палатке по тёплому песку, Анабэлла прошептала мысли вслух, – куда в итоге нас приведут очередные ответы на наши вопросы?

Неподалёку

Знавший лучшие времена с потёртой жёлтой краской пикап мчал по пыльной просёлочной дороге. По обе стороны холмистого и местами неровного укатанного дорожного полотна в синее небо устремлялись высокие пальмы, а среди них росли пальмы. Отдающее вечерний поклон миру яркое солнце плыло над пальмовыми зарослями, идущими от пустынной местности к побережью. Именно здесь, в сочной зелени и прохладе обитали горланистые перелётные и местные птицы, изящные игуаны и прочая щебечущая и стрекочущая дикая живность.

Управляя автомобилем, Кристина Бино, поправив чёрные очки-авиаторы, которые едва не слетели с переносицы на очередной кочке, оглядела пальмовые и кактусовые плантации, и проговорила Александру, сидящему на переднем пассажирском кресле, – viva Mexico!

Сокольский, сидящий в цветастых шортах и яркой футболке, держащий у себя в руках новенький профессиональный фотоаппарат с большим светосильным объективом, кивнул. Слушая местное радио с мексиканским песенным мотивом, он радостно протянул, – да-а! Волшебные здесь края! Не сравнить с шумным Гвадалахара!

Действительно, вся без исключения Мексика была уникальной страной с богатой историей и самодостаточной культурой, бесконечными живописными ландшафтами и разностным климатом, который мог сполна утолить запросы искушённого путешественника, добавляя природе ярких и спокойных красок в разных частях страны, тянущейся от Карибского моря до Тихоокеанского побережья.

Воодушевленно любуясь сочными красками холмистой местности и тем, как они преобладали над сушью, приближаясь к побережью, Кристина, объехав выбоину, увидела вдалеке большую игуану, пересекшую пыльную дорогу и добавила, поправив локон волос за ухо, – не жалеешь, что мы сначала поехали сюда, а не на Багамы?

Сокольский, которому в последний момент перед вылетом на Багамы пришлось переменить своё желание пуститься по стопам ушедшего в историю испанского капитана и изменить курс направления деятельности, сейчас улыбнулся, и, глядя на пальмы и агавы, мелькающие по бокам, ответил, – мы и туда добраться успеем! Сокровище де ла Крузо подождёт! Сейчас вот с этим нужно разобраться…

И юноша достал из кармана пластину, сияющую золотыми частичками изнутри. Символы, которые пластина обычно выводила голограммой в пространство, сейчас сменялись один за другим внутри загадочного плоского кристалла, собираясь и рассеиваясь в кристалле.

Бино, в очередной раз взглянула на таинственный элемент, который нашла чета Власовых, насупилась и подумала вслух, – при каких обстоятельствах она оказалась тут, на побережье? Почему именно сейчас она всплыла из неоткуда? И почему Олег и Игорь Клементьевич скрывают точное место её обнаружения?

Сокольский, ранее уловил квантовое излучение пластины, показанной ему в застенках агентства Современных Революционных Технологий, и прибегнув к помощи Аиооиа, вместе они смогли определить местонахождение второй половины общего элемента. Держа слегка прохладный кристалл, гладкий и на вес воздушный, Александр поёрзал в потёртом кожаном сиденье открытого пикапа, и ответил, – мне кажется это связано с их семейным наследием, уходящим в историю на сотни лет. Честно говоря, я не хочу лезть в их прошлое, без их ведома. Захотят – сами посветят нас. Нет – значит так надо. Насчёт этого элемента и его неожиданного появления – обязательно выясним! Бэль молодчина, за два дня справилась с задачей!

Кристина Бино кивнула, притормаживая на повороте. Укатанная проселочная дорога стала петлять и опускаться, а на ней всё больше появлялись выбоины и кочки. Стиснув руль, брюнетка добавила, просматривая путь впереди, – с Антоном и Катей связаться бы. Интересно, что они накапали по следу де ла Крузо. Кстати, ты считаешь правильным намерением познакомить брата с агентством в таком, для него необычном ракурсе?

Сокольский, в хитросплетениях собственных намерений и желаний, сожалеющий о том, что им всем пришлось разделиться на три команды и действовать в разных уголках планеты и направлениях, ранее получив сообщение от Гермеса о том, что его двоюродный брат обнаружил нечто интересное, сейчас пожал плечами и спокойно ответил, – Разумовы что-нибудь, да накопают. Антон и Катя лучше всех читают между строк. Братишка справится, тем более ЭКС определило потенциальную область стоянки корабля на частом маршруте одно из друзей Хуан Антонио. Несколько мест уже исключено ею, осталось проверить одну область. Я полагаю, это будет достойным испытанием, и покажет, способен ли Вовчик влиться в наши ряды, выдерживать нагрузку. Умственную, физическую, психологическую.

– Жестко ты! – начала Кристина, – а вдруг с ним…

– Он сильный и проворный, ты даже не представляешь себе! – перебил Сокольский, хитро улыбнувшись, вспоминая годы, проведённые бок о бок с Владимиром Сокольским, – когда мы были мелкими, он задавал мне темп, во всём. Часто я не поспевал за ним.

Кристина, управляя джипом и на секунды изобразив шокированный вид, прыснула от смеха, – сильнее и умнее тебя? Ну, кстати, да, старший брат всё-таки…

– Э-э секундочку! Год разницы всего! – подыгрывая, недовольно пробубнил Сокольский, – в общем, ему сейчас нужны перемены в жизни, новый вектор для мыслей, действий, намерений и целей. Каменской, кстати тоже! Кто знает, что из этого выйдет. У меня, вообще-то для него была другая партия…

– Коварный комбинатор ты! – ухмыльнулась Кристина, хитрым взором глянув на Сокольского.

Александр повернулся к любимой, и с желанным взором посмотрел на её решительный профиль. Юная, обворожительная, местами дерзкая и напористая словно танк, в тёплых лучах солнца Кристина казалась ещё краше, её карие глаза сияли шоколадно-карамельным переливом и азартом, светились неутолимой жаждой к жизни, к нескончаемым приключениям. Её локоны волос наливались цветом тёмного шоколада, а многочисленные родинки на щеках и шее, казались ещё черней на загорелой коже. Улыбнувшись в тысячный раз тому, что обстоятельства и Вселенная свели их вместе, юноша уверенно ответил, – все мы влияем друг на друга, как гравитация, сквозь пространство и время.

– Каменская? – начала разговор Кристина, представляя образ строгой блондинки, – ты специально послал Анжелику туда?

Сокольский кивнул, – не совсем, но ей надо отвлечь мысли от гибели Островской, – и сразу же выдал, глядя на заросли, проносящиеся по обе стороны узкой дороги, – и замечу, вопреки слухам и тому, что сотрудники предполагают, они придерживались традиционных ценностей! Отношения с мужчинами у них не держались долго… вечные разъезды, частое отсутствие вне дома, синяки на теле после спецопераций. Они были близкими подругами, друг для друга, как сёстры, но не более, у них отсутствовала женская конкуренция…

Кристина, поджала губы, – ну да… просто порой они так себя вели…

– Вынужденное амплуа, образы для операций, – чуть резко выдал Сокольский, – вспомни, что они творили на пару под личиной ночных бабочек, каких персон устранили за пару лет только при нас, начав идти по списку с русского, члена Лиги Двадцати Двух. А скольких положили до нас? Часть их работы, притворяться… была для Натальи, осталась для Анжелики.

Кристина глубоко вздохнула, внутри коря себя за шаблонный поверхностный вывод, который она применила к Островской и Каменской, двум агентам, не удосужившись глубинно изучить их историю, – Каменская ещё не решила, будем ли возрождать Анжелику используя технологии Минельского? Последнее слово-то за ней!

Сокольский, вернувшись к фотоаппарату, решив просмотреть фотографии, сделанные в жарком городе Гвадалахара, просматривая улица, здания, людей, перещелкивая кадры невысокой архитектуры и гористой местности, выдал, – она ещё в раздумьях. Ей нужно время, и правильные обстоятельства. Она сделает единственно верный выбор.

Кристина, держа руку на баранке, глянув мельком на то, как юноша с налётом романтичной улыбки просматривает кадры, сама управляя открытым джипом на извилистой холмистой дороге, едущей к побережью, подумала мысленно, поправляя развивающиеся на ветру локоны, – похоже ты уже знаешь, что выберет она? И кто её подтолкнёт к такому выбору? Колись, стратег!

Сокольский глянул на брюнетку, на её смуглый профиль и развивающиеся волосы, и выдал вслух, представляя звуки гитары, – перемены подтолкнут, её, и его. Они повлияют друг на друга в равной степени.

– Перемен, мы ждём перемен!2 – откинув все прочие мысли вдруг подхватила вслух довольная Кристина, и щёлкнув на магнитоле пару кнопок, где была вставлена обычная флэшка со сборником любимых песен, переключила мелодию мексиканских мотивов на далёкую от этих мест песню, и услышала, как из динамиков полились звуки и аккорды одноименной композиции.

Юноша улыбнулся, отложил пролистывание фотокадров, и молодые люди на пару, прибавив громкости, покачивая головой и распевая слова культовой советской песни наслаждались свободным и спокойным моментом, ловя его, чувствуя его в окружении мексиканского тепла и солнца, и живописной прибрежной природы Тихоокеанского побережья, уверенно подбираясь к очередной загадке.

Вскоре джип вынес свой жёлтый кузов к полному бездорожью, и, болтаясь, подпрыгивая на кочках среди зарослей, Кристина и Александр очутились у безлюдного широченного песчаного побережья, в дикой глуши и удалении от туристических ареалов. Проехав вдоль границы зелени и песка, справа, метрах в трёх ста, прямо у зарослей раскинулась одиноко стоящая палатка.

Бино, переключив коробку передач на повышенную проходимость, устремилась к силуэту девушки, ревя движком и выбрасывая песок из-под колёс. Сильно южнее за каменным утёсом, вдающимся в океан и разделяющим бесконечный пляж, периодически катались квадроциклы, но сюда никто не доезжал.

Остановившись неподалёку от высокой палатки, Сокольский и Бино выпрыгнули из заглушенного пикапа, и побрели к временному домику-ночлежке.

Анабэлла показалась из-за угла палатки с решеткой для гриля. В ней, меду двумя частями были зажаты половинки лобстеров, разделанных вдоль и сдобренных приправой. Косо глянув на еду, Берковская крикнула на общем русском, – вообще-то вы рано, ещё даже не ставила на угли.

Сокольский одобрительно махнул рукой, крикнув вдогонку, – а-а, не торопись!

Кристина, смотря на откопанный серебристый кейс, лежащий при входе, воскликнула, – не успела вскрыть его?

Берковская отрицательно помотала головой, – боюсь, это будет не так-то просто. Он цельный, как кусок… – и вернувшись к костерку, положила решетку над пылающими углями.

– Торопиться не надо! Вдруг имеются защитные механизмы! – загадочным тоном вклинился Сокольский, припоминая недавние события с пробуждённой армией нанороботов, высокотехнологичным остатком древней цивилизации Мýру, и то, как всё началось. Из-за банального вскрытия обычного на вид сосуда, керамической вазы. И к чему это привело.

Бино и Берковская уловили мысли юноши, и, окружив втроём серебристый сейф с детально прорисованной плоской картой Солнечной системы, склонились над ним. Сокольский внимательно осмотрел выгравированный рисунок и положил руку на него. Кристина уже собралась вставить фразу, но юноша перебил её, – я только одним наноразмерным глазиком!

Берковская понимала, что сейчас нанороботы переходят от руки Сокольского к поверхности ящика. Проникая в структуру материи, крохи передавали по нити связи всю информацию, которую другие собратья, закреплённые в нейронах головного мозга, принимали и конвертировали в электрохимическую реакцию, тем самым создавая из получаемых оперативных данных образы того, что находилось внутри находки.

Улыбнувшись, Бэль прошептала, – технологии, однако!

Сокольский ответно ухмыльнулся, держа руку на ящике, и шепнул, – они у нас в крови!

В тёплых лучах вечернего солнца, сияющего со стороны шумящего пенным прибоем могучего, Тихого океана, в сознании Александра наноразмерные механизмы начали транслировать то, что находилось внутри кейса. Насупившись, Сокольский отозвал нанороботов из структуры материи находки, и, вобрав их в себя, убрал ладонь с прохладной серебристой поверхности. Не вставая с песка, юноша пояснил, пристально смотря на целостный ящик, – странно…

– Н-у-у, что там? Схожая пластина? Не томи, а! – торопила юношу с ответом Берковская, между поглядывая на костерок и решетку гриль с разделанными вдоль тушки лобстерами и желанно посматривая на сочный морепродукт.

Сокольский встал, выпрямился, охотно посмотрел на будущий ужин, поджаривающийся в нескольких метрах, и, вернув задумчивый взгляд к ящику, лежащему на песке, ответил, – ящик внутри полый. От внутренних стенок отходят стержни, намертво держащие аналогичную пластину. – Юноша достал из кармана полупрозрачный золотистый элемент, светящийся изнутри цветом благородного металла, и, указав на ящик, продолжил, – видимо, Искатель не успел найти этот элемент. Или…

– Это всё? Больше ничего нет? – раздосадовано воскликнула Анабэлла.

– К сожалению, да. Но, – начал Сокольский, оборвав вопросы Берковской, – поток информации, исходящий из пластины закодирован. Попытка разобрать выделенный поток растворяет сигнал, информация распадается на атомы и самоуничтожается. Предполагаю эти элементы, пластины наделены принципами разумности, и не дают себя уязвить. Единственное, что я смог, пока, это установить направление канала, связывающего эту пластину с вновь найденной. Вместе, они теперь указывают на третий элемент. Возможно, соединённые вместе, они образуют иной энергетический поток, или откроют замысел нам, как наблюдателям. Не знаю. Нужно исследовать совокупность.

Анабэлла, вспомнив то место, где находится ещё одна пластина, куда указывает вектор, покачала головой, предположив, – как достать её оттуда? На первый взгляд это нереально, и в нашем случае проще на Марс слетать… Или ты воспользуешься, эм, своими талантами?

Кристина Бино посмотрела на Александра и проследила за тем, как он задумчиво направился к костру. Подойдя к дышащему жаром от углей круглому очагу в белом песочке, обложенному камушками, Сокольский присел на корточки, взглянул на подрумяненную и очищенную от панцирей первую партию лобстеров, подул на них, и, уловов аромат, ухмыльнувшись, ответил, – если поймают, такой переполох поднимется на геополитической арене! Я предлагал руководству отказаться от этой затеи на время, мол, мало ли к чему приведут эти элементы, какие перспективы, или урон человечеству могут принести! Но…

И юноша похлопал себя по карману, где лежал золотистый кристалл, по размерам напоминающий широкоэкранный смартфон, и продолжил, – при этом руководство опасается, что американцы могут или в будущем дать старт неизведанному, или уже запустили процесс, пока скрытый от всех. И агентства. Не хочу это признавать, но похоже придётся рискнуть. И добыть третий элемент.

Кристина, ощущая кожей влажный бриз, стеной идущий с океана, недовольно покачала головой. Идя к юноше, брюнетка в коротеньких серый джинсовых шортах и однотонной без рисунка футболке, удручённо вздохнула и выдала, – хм, кажется, наши каникулы закончились!

Сокольский ничего не ответил, лишь только посмотрел на неё. Он и сам хотел провести несколько дней на Багамах в поисках таинственного груза и тайной экспедиции капитана Хуана Антонио де ла Крузо. Но в их человеческие планы вновь вмешались обстоятельства.

Анабэлла, подойдя к паре, деловито упёрла руки в бока, и глядя на пылающие угли и редкие языки пламени, тихо подумала, – и каким ветром её занесло туда? Вторая здесь, а первая? Напомните…

– Как и всё необычное, что толкает человечество в технологическое будущее, – шепнула Кристина.

– …или к очередному закату, для последующего перерождения всего и вся, – загадочно шепнула Берковская в тон, всем образом словно переместившись в ушедшие времена.

Бино и Сокольский посмотрели на Берковскую вопросительно, та ничего не пояснила, и втроём глянув на таинственный титановый кейс, лежащий на белом песочке и играющий серебром в лучах вечернего солнца, промолчали.

Спустя несколько минут все трое принялись уплетать живой белок, запивая мясо лобстера зелёным чаем, заваренным в кастрюльке.

Багамы.

Частный остров Кристофа Андерссона.

31 июля, 17.30 по местному времени

Сидя в тени на обдуваемой террасе, Антон Сергеевич Разумов, отпив холодного пива из запотевшей бутылки, взглянул на жену, пристроившуюся за стеклянным столиком неподалёку. Склонившись над ноутбуком, брюнетка активно стучала пальцами по клавиатуре, составляя фразы и предложения приключенческой истории, которую она вела.

Сейчас Екатерина была увлечена описанием остросюжетного поворота в рассказе, который медленно, но верно подкрадывался к своему логическому завершению, и по лицу её было видно, как она переживает и радуется за героев, вселяя в их образы поведение и поступки тех людей, которые её окружали в реальной жизни. Загоревшая, физически подтянутая, в чёрном купальнике она была похожа на ту девушку, которая ни дня не сидит без активности и не увлекается Графскими развалинами3 по вечерам. Но Антон знал, что Катерина любит развалить не один кусочек вкуснейшего самодельного лакомства и увлекается сладким также часто, как старается писать свои рассказы – по возможности, каждый день.

Вся веранда была наполнена запахом цветов, окружающих её, а тёплый и влажный бриз, дувший с побережья, трепал тёмные локоны волос жены и всё, что поддавалось ветру. Вдохнув запах ауры карибского бассейна, и сделав глоток прохладного пива, Антон вернулся к планшету, и принялся размышлять вслух, – Хуан Антонио был ещё тот ещё параноик. Из его дневника и логики повествования в явной степени понятно, что он подозревал всех, с кем вступал в диалог, имел общие дела. Преданных друзей у него было всего двое, с которыми он разделял общие цели и экспедиции. Они к слову тоже бывали капитанами, но иногда совершали экспедиции на одном судне, пока другие находились на ремонте, н верфи в порту. Под его командованием на судне трудились те, кого он вербовал лично.

Девушка, не отвлекая глаз и пальцев от ноутбука, улыбнулась и ответила, – прямо-таки шпион её величества.

– Никак тайный агент Испанской Короны! – улыбнулся Антон Разумов, почесав подбородок.

Екатерина оторвала кареглазый взгляд, и с любовью посмотрев на мужа, ответила, – что ещё вычитал между строк? Как называлось его судно?

Мужчина вновь опустил слегка охмелевшие глаза к планшету, где сделал несколько интерактивных закладок в тексте и проговорил, – из всех страниц повествования о путешествиях в Карибском бассейне, любимым островом Антонио на Багамах был Лонг Айленд. Может именно там он припрятал свой сундучок? Да, что касается судна… – мужчина прервался, ухмыльнулся и выдал, – как бы ты назвала корабль, бороздящий моря и океаны в бесконечных поисках приключений? Мм?

Разумова оторвалась на секунду, и глянув на мужа, выдала, ощутив, как мурашки проскакали по коже, несмотря на жаркую влажную атмосферу, – ну нет… серьёзно?

– El Peregrino, – с наигранным испанским акцентом протянул Антон, довольствуясь оптимальным произношением, – забавное совпадение, не так ли?

Брюнетка прервала свои записи, и, сохранив документ, вышла в интернет, со словами, – и не говори! Хотя мы земляне, так или иначе мыслим одинаково, и часто шаблонно! – и продолжила углубляться в интерактивное меню.

Персональный ноутбук был подсоединён к автономному ретранслятору, напоминающему большую Советскую Энциклопедию. Выкрашенная в чёрный матовый цвет нафаршированная оборудованием карбоновая коробка стояла на столике неподалёку, а возле мощного распределителя и шифровального устройства расположилась портативная спутниковая тарелка, направленная куда-то в вечеряющее небо. Ретранслятор отвечал за беспрерывную и скоростную передачу зашифрованных пакетов данных по закрытому цифровому каналу. Закодированный цифровой поток нельзя было расшифровать никакими методами криптографии.

Получая данные и пересылая свои, Екатерина Разумова внедрилась в сеть агентства Современных Революционных Технологий, зашла на удалённый рабочий стол и принялась читать общедоступную информацию вслух, – итак. Ландшафт острова Лонг Айленд образован сочетанием холмистой местности, белоснежных песчаных пляжей и испещренных ветром и размытых прибоем скалистых берегов, омываемых одними из самых богатых морской жизнью водами, которые только есть в мире. Атлантические волны извечно шумят, разбиваясь тоннами солёной воды об острые утёсы на наветренном побережье Лонг-Айленда, в то время как западный берег абсолютно пологий и занят протяженными песчаными пляжами. На северной оконечности острова, мысе Санта-Мария, где встречаются западный и восточный берега, образовался длинный белоснежный песчаный пляж, один из самых красивых в западном полушарии. Столицей острова является город Стелла-Марис. На всём острове располагается аж четыре аэропорта для малой авиации. Так же Лонг Айленд является пристанищем для яхтсменов, что позволяет совершать увлекательный морские прогулки.

Девушка прервала пересказ. Глянула на расслабленного и потягивающего пиво мужа и вернулась к совестному экскурсу, – небольшой городок Салт-Понд является местом расположения основной достопримечательности острова, церкви Сент-Джозеф. Остров богат и другими достопримечательностями, такими как риф Дидмэнс-Кэй. Он заменит тем, что на нём находятся руины старинной плантации. Риф расположен в двадцати четырёх километрах южнее острова. В южной части острова раскинулись пещеры, в которых когда-то давно проживали местные индейцы. Сегодня эти пещеры являются домом для огромного количества летучих мышей. При этом, на острове есть девственные места, до которых, казалось бы, ещё никто не добирался.

– Он же должен быть большой? – уточнил Разумов, глядя на зарисовку в дневнике капитана, отображающую какую-то местность и три едва заметные точки, поставленные чернилами несколько веков назад.

– Ага! Вытянут на сто километров, при ширине всего лишь пять, – ответила девушка, прокручивая текст и перейдя к общим фотографиям природы и мест, – а что?

Антон двумя глотками допил бутылочку пива, поставил её на пол террасы, и не выпуская планшета подошёл к жене, положил перед ней отсканированную страницу дневника, загнанную в планшетник, и тыкнул пальцем три точки, – или де ла Крузо был неряшливым и с пера слетели крохи чернил, или он хотел на что-то указать. Судя по аккуратной зарисовке, не выдающей иных помарок, в этой местности может быть спрятано то, что он называет далее по тексту «Прикосновение к вечности». В записях сказано, что прикосновение к вечности даст возможность следовать дальше. В самом тексте нет прямого объяснения его двусмысленным названиям, я пролистал весь дневник, который успел отсканировать Прометей. Такое ощущение что де ла Крузо с одной стороны не желал ни с кем делиться тайнами, кроме своих подданных, но с другой стороны хотел, чтобы всё найденное им сокровище попало в правильные руки. Прикосновение к вечности? Эликсир бессмертия что ли? Я думал, здесь будет затонувший корабль, золото, драгоценные камни…

Екатерина вывела реалистичную карту острова, и, взяв отсканированную электронную страницу, загнала оба изображения в программу сопоставления. Вскоре она получила три точки на карте. Глядя на них пытливым карим взором, она мышкой соединила три точки и получила равнобедренный треугольник, сторона которого равнялась сотни метров. Посмотрев на рядом стоящего мужа, девушка выдала, – Индиан Хол Пойнт Бич! А пляж-то уединённый! Без построек и частных вилл. Есть грунтовая дорога, но она пролегает почти в трёх ста метрах от береговой линии, и ведёт к Солт Понд Харбор, где швартуются туристические прогулочные яхты, что в трёх километрах пути до района поиска. Вот тебе и район для поисков. Ну что, выдвигаемся туда?

Антон оглядел медленно погружающуюся в тёплый вечер открытую террасу особняка. За ней простиралось живописное окружение уединённого песчаного пляжа, утопающее в сочной благоухающей растительности среди высоких пальм. Созерцая бирюзовые воды и дрейфующую яхту Кристофа Андерссона, к резиденции которой она была прикреплена, и, находясь в частных владениях миллиардера, связавшего свою судьбу и деятельность с агентством Современных Революционных Технологий, Антон Разумов ответил, улыбнувшись, –не вижу никаких проблем. Собирайся. К закату доплывём, бросим якорь и переночуем на яхте. С первыми лучами солнца сразу же на поиски. Это же на подветренной стороне?

Екатерина кивнула, сохранила электронные документы, закрыла ноутбук, и, встав, обняла за талию мужа, прижавшись к нему и положив голову на мускулистый торс мужчины. Он приобнял жену и шепнул ей, – отвлечёмся от суеты! Эти поиски будут легче, чем прошлые приключения.

Брюнетка, сузив веки в сторону горизонта, где занимался красивейший закат для этих мест, улыбнулась и тихо ответила, – да, мне тоже так кажется…

После пара принялась за сборы, оставив лишнее оборудование в особняке Кристофа, предоставленного им для агентов С.Р.Т. во временное пользование. Вооружившись необходимыми высокотехнологичными приборами и уложив всё в чемоданы, муж и жена решили плотно поужинать перед тем, как сняться с якоря и умчать яхту к безлюдным пляжам острова Лонг Айленд.

Российская Федерация. Москва

01.30 ночи

Следуя зову организма, и тихо встав с постели, юноша прошуршал босыми ногами по ламинату на тёмную кухню. Поежившись от холодного кафельного пола, в полудрёме он подошёл к высокому холодильнику и распахнул дверцу в надежде лицезреть гастрономическое чудо. Яркий свет тут же ослепил его серо-голубые глаза, и с прищуром высматривая желанный продукт, Максим Орлов в одних семейных трусах, так и залип возле холодильника, шаря глазами по полкам, среди бутылочек, кастрюлек и цветастых пачек провизии.

Где-то жужжал кондиционер и ионизатор воздуха, работающий в тандеме с увлажнителем. Приборы создавали чистых прохладный воздух, не давая просочиться в квартиру той жаркой взвеси смога, которая мучила москвичей в течение лета. Выискивая уже открытыми глазами баночку газировки, юноша вздрогнул от голоса, раздавшегося сзади.

– Дорогой, это тебе не музей! Хватит пялиться, целлюлит появится… – проговорила сонным голосом Анастасия Орлова, войдя на кухню в чём мать родила. Доплывая на автомате до графина с фильтрованной водой, девушка сделал пару глотков прямо из него, и, поставив сосуд на столешницу, буркнула, – чего вскочил, с сырком мне изменяешь?

Максим посмотрел на любимые глазированные сырки в молочном и тёмном шоколаде, лежавшие штабелями на полке в коробочках, и, сглотнув слюну, вспоминая их нежный вкус, виновато ответил, – э не, я ни-ни…

– Ну-ну! – ухмыльнулась Анастасия, направившись в спальню, – я их завтра пересчитаю и сравню с ранними показаниями!

Максим вздохнул, глядя на растворившийся в темном коридоре силуэт жены, затем перевёл взгляд на упаковки с сырками и буркнул – эх. Ну ничего, мы с вами ещё побалуемся!

Решив не травиться сладкой газировкой, Максим закрыл холодильник и отпил из графина воду, на дне которой плавали порезанные дольки лимона. Уже выходя с кухни, Максим услышал в впотьмах слабую вибрацию, жужжащий в определённо настроенном такте. Вскинув брови, он направился в зал со словами, – ну нет, что у него там опять?

Найдя коммуникатор агентства, Максим Орлов набрал сложный пароль на дисплее, прошептал заветное слово и увидел, как на экране высветилось сообщение от Александра Сокольского:

«Максим привет!

Знаю, ты сейчас тискаешь во сне брюнеток, но тут такое дело. Помнишь, руководство открыло новое расследование под кодовым названием «Таинственный Искатель». Мы нашли второй элемент, который не достался ему. Остался ещё один, вроде как последний, но он находится в таком месте, куда лучше не попадать. Я хочу, чтобы ты с утра переговорил с Власовым и Петровым с глазу на глаз. Обсуди с ними командировку в пустынное сердце лудоманов и разврата. Все ставки на красное! Ведь истина где-то-рядом»

Орлов, прочитав фразу пробурчал, сразу не поняв, – лудоманы? А игроманы! Ставки же на красное. Казино! Столица игорного бизнеса… Макао? Нет, оно на островах в Южно-Китайском море. Тут пустыня… Истина где-то рядом? Чёрт, Америка!

И тут же в сонном воображении и памяти всплыло кодовое название одного из самых охраняемых объектов в Соединённых Штатах, вмиг отогнав наплывающие сны, – твою ж…! Ну нет?! Это ж звиздец!

Орлов принялся читать дальше:

«…знаю, ты сейчас скажешь, что это …издец, и проще на Юпитер слетать, или вообще бросить эту затею, но мне не хотелось бы оставлять загадочный элемент там, где его могут неправильно понять, использовать, или активировать очередную глобальную угрозу. Посему запроси разрешение на посещение, и пусть главы свяжутся со мной.

Я пойду по пути наименьшего сопротивления и сделаю всё сам.

Анастасии привет и доброй ночи!»

Перечитав сообщения, Максим почесал взъерошенный затылок, отключил коммуникатор и сел за стол. Он задумался молча, – почему Саня не отправил сообщение напрямую, главам агентства, а пустил информацию через меня? Видимо он рассчитывает на экстренную помощь и поддержку, или хочет держать меня в курсе актуальных событий?

Вздохнув, Орлов раскрыл ноутбук, подключился по закрытому каналу связи, далее к удалённому рабочему столу агентства и внедрился в общий информационный ресурс. Открыв регион и читая разнохарактерные данные о штате Невада и Зоне Пятьдесят Один, Максим всё больше погружался в строчки текста, в уме разбирая факты, вымысли и напущенные теории заговора. Изучая материалы, он не услышал, как сзади к нему подошла жена и положила руки ему на плечи. Переполошившись от испуга, Орлов, покрывшись испариной и мурашками, шепнул, – ты чего, смерти моей хочешь?

Анастасия хихикнула и шепнула в ответ – тоже мне чекист! Инопланетян не боишься, а от родной жены шарахаешься!

Максим покачал головой и собирался закрыть лэптоп, но Анастасия увидела текст с фотографиями, и, положив руку на плечо мужа, чуть сжала ладонь и шепнула, – т-а-а-к! Что опять задумали?

– Да так, Сашку потянуло на очередное расследование, – ответил Максим и всё же закрыл ноутбук. Встав и взяв жену за руку, ведя её в спальню, он дополнил, – но я не при делах!

– Ага, кончено! – ответила Анастасия, следуя за мужем, – ты забыл добавить неизбежное «пока».

Максим понял, что она была права и промолчал. Анастасия это тоже уловила. Она привыкла к тому, что её муж втянут в то, что обычному человеку не под силу воли, характера и устоев внутреннего мира. Давно смерившись с экстремальной профессией, приносившей колоссальную отдачу в плане саморазвития, познания секретной информации, получении финансов и возможностей, она шепнула, – ладно, я тебя не виню. Пошли спать, у тебя же всё ещё отпуск.

Орлов, войдя в спальню, кивнул головой, и, ложась на кровать, протянул, – дэ! И он прекрасен. Спокойной ночи дорогая!

И обняв жену, закрыв глаз и настраиваясь на сон, Максим домыслил про себя, – но чует моя, кхм-кхм, завтра придётся отпуск закрывать. Чёрт!

Мексика. Тихоокеанское побережье

31 июля, 22.00 по местному времени

Ночь потихоньку опускалась на уединённое широкое побережье и окружающий мир.

Всё чаще слышалось клич чаек, и чириканье прочих птиц, и стрекотание букашек, словно проснувшихся и повылезавших отовсюду. Но даже они не в силах были противостоять шуму пенных волн, накатывающих на безлюдное побережье со стороны великой стихии. Большую четырёхместную палатку трепал бриз, донося до брезентового домика солёные брызги. Костёр давным-давно потух, и на его месте дымились тлеющие угольки, источая в панораму звёздного неба тоненькие нити дыма.

Ему не спалось.

Привыкнув глазами к темноте, Сокольский видел, как по побережью то и дело снуют крабы, ища частички пищи и гоняя молодое потомство по мокрому песчаному покрывалу.

Сидя на пятой точке неподалёку от палатки и пересыпая ещё тёплый песок из ладошки в ладошку, Александр смотрел на звёздное небо и то, как редкие облака, проплывая в вышине, ненадолго перекрывали россыпь созвездий. Шум пенного прибоя зачаровывал, а тепло, держащееся вопреки солёному бризу, окутывало тело и придавало чувствам неописуемый восторг, отметая всё плохое, что было в мыслях и на душе. Ничто не успокаивало его так, как несокрушимая стихия и нахождение рядом с ней.

Вдруг молния в прихожей, разделяющей две спальные камеры, затрещала и раскрылась, и в проходе показалась брюнетка. Выйдя на воздух, она потянулась конечностями и направилась к юноше. Сокольский, дождавшись, пока она сядет рядом с ним на песок, взглянул на её красивый профиль и шепнул, – не спится?

– Ага! – кивнула Берковская, выбравшись из походной ночлежки. Кристина же уснула без задних ног.

Днём ранее, пока Анабэлла копалась в песке, бегая с металлоискателем по побережью с раннего утра и до появления пары, Александр с Кристиной посетили колесили с раннего утра по местным дорогам, останавливаясь и фотографируя природу, животных, прибрежные пейзажи и друг друга, а ещё днём загодя юные агенты спешно рыскали по Гвадалахаре и её окраинам, ставя очередной флажок на личных картах. Да, и в их жизни было место обычным туристическим радостям вопреки всему. Вот и сейчас, посмотрев на юношу в шортах и футболке, Берковская спросила, – они не отвечали?

– Неа, – шепотом ответил Сокольский, и отпив из бутылочки обычной воды, продолжил, – я связался с Максом, когда у них была ночь. У них раннее утро сейчас, наверное, оценивают риски и выводят оптимальное решение.

Берковская кивнула, – ясно. Ждём.

Сокольский посмотрел на молодой профиль Анабэллы, на её точёные аристократические черты лица, обусловленные русско-английской и древней, инопланетной крови, на её волнующиеся на ветру волосы и спросил, – не жалеешь, что не пошла с Кристианом и Софией?

Анабэлла, улыбнувшись за брата и Никольскую, на пару отправившихся через пространственно-временной переход на планету Велия. Планету, которую все они открыли недавно при неожиданно сложившихся событиях. Выйдя из мимолетных воспоминаний о сражении с Фантомами, Бэль отрицательно помотала головой и ответила, – не-а, и здесь много интересного! Но после этого проекта я обязательно туда попаду. Жаль только, что связи с ними нет.

– Это, пожалуй, единственный существенный минус! – устало протянул Сокольский, пересыпая песок из ладошки в ладонь, – но это ничтожная плата за возможность мгновенного перемещения в иную галактику, которая находится чёрт знает где!

– И не говори! До сих пор не верится! – улыбаясь, ответила Берковская, жизнерадостно любуясь пенными волнами в свете убывающей половинки Луны. Посмотрев по сторонам широченной береговой линии, Анабэлла не приметила иных источников света, и, чувствуя информационную безопасность, продолжила, – но здоровски что они направились туда. Кристиан и Софи помогут Антонии, Максимусу и Лейму в процессах восстановления Велии и двух соседний планет.

– Они справятся! Теперь перед нами открыта бесконечность возможностей, Бэль, – кивнул Сокольский, пустившись в размышления, – ведь там неизведанный мир, окружающий планеты. Как и здесь. И это придаёт уверенности и сил, точнее осознание того, что нет предела познаниям и открытиям, которые мы совершаем и совершим. Правы были индейцы майя, истинное сокровище – знания! Мы ещё не так глубоко капнули себе под ноги на суше, и в пучинах океанов не пошерстили по дну, и под толстым слоем отложений, которые безжалостно прикрыл историю планеты.

Берковская кивнула, – по факту мы не знаем подлинной истории своей, откуда пришёл современный человек, как возник в принципе. Я не беру теорию эволюции в расчёт, уповая на то, что мы прошли тернистый путь от приматов до тех, кто запускает в космос пилотируемые аппараты. Когда Аиооиа прибыли на землю сотню тысяч лет назад здесь уже были цивилизации, живущие обособленно. Некоторые существовали высокоразвито, иные крайне примитивно, гоняя мамонтов в набедренных повязках. Одни покоряли других, третьи исчезали под натиском природных катаклизмов, четвёртые вообще покидали землю в поисках нового дома. Но они были, и были похожими на нас, и крайне отличны от гоняющих по коже вшей приматов.

Сокольский почувствовал и прошептал, – этот вопрос и мне не даёт покоя. Тебя, твой род, как и нас волнует вопрос – почему ваши предки Аиооиа, гиганты из далёкой галактики прибыли сюда и обнаружили себе подобных, но уменьшенных, физиологически, внешне и внутренне похожих разумных существ, отличающихся только габаритами, способностями и отпущенным сроком жизни.

Берковская кивнула, – да! Я искала ответ этот с тех пор, как начала разумно мыслить. Но в архивах Аиооиа отсчёт цивилизации берёт начало на погибшей Симметричной Солнечной Системе. Не было упоминаний про экспедиции на Землю, не было ранее экспериментов по интеграции с местной примитивной жизнью. Аиооиа пустили мой человеческий род, оформив слияние именно с разумными землянами, не изменяя гены, эмм, вшивым обезьянкам. Грубо звучит, но…

Сокольский, глядя на то, как неподалёку на песок приземлилась чайка, разогнав семенящих крабов, выдал, – думаю, что и земляне, и Аиооиа, и Мýру, и Аминоáтики, и Велийцы – у нас единое начало.

Берковская глянула на загадочный профиль Сокольского, – Аео и Аио?

– Для землян, – кивнул Сокольский и пожал плечами сразу, – по крайней мере так мне показали. Но видимо не всё. Возможно Аео и Аио раскидали по Галактикам и годным для рождения существ планетам семена. Со временем, когда условия планеты стали подходящими, раскинутые семена дали побеги в виде нас, землян, простых Велийцев и Аиооиа.

– Я окончательно запуталась, – выдала Берковская, – хочу найти начало. Отправную точку я. Кто создал тех, кто создал нас, и кто стал первым, породив цепочку. И почему пространство, время и сознание такое, а не иначе. Что стало причиной существования всего, что есть в пространстве.

Сокольский глянув на загадочную юную брюнетку, чьей красоте завидовали многие её знакомые и просто люди, проходящие в толпе, шепнул, толкнув своим плечом её плечо, – ты задаёшь столь абсолютные вопросы Бэль, ответов на которые нет ни у Аео и Аио, ни у Призраков, и даже Нэт. Я задавал аналогичные вопросы. Неопределённость.

Берковская, почувствовав приятный толчок в плече и некое странное для неё ощущение при общении с Сокольский, тряхнула головой, отогнала мысли и шепнула, – вот-вот, абсолютная загадка!

Юноша, неожиданно для себя ощутив приятные эмоции при общении с Берковской улыбнулся и выдал, – когда-нибудь, возможно, мы, или далёкие потомки наши, обязательно найдут ответы. И крайне удивятся!

Девушка улыбнулась и ощущая мощную энергетику, исходящую от юноши, по-доброму позавидовала Кристине, и подумала про себя, – интересно, где-то есть такой как он? Только для меня?

Сокольский вдруг повернулся к Берковской, она к нему, и застыв, смотря в разные по оттенку, но глубокие глаза друг друга, он и она зависли, слушая какофонию природы и пенный прибой. Юноша чувствовал энергию в моменте, как и она, и он шепнул, – всё впереди Бэль, всё впереди!

Берковская c лёгким смущением улыбнулась и повернулась к океану, как и Сокольской, оценивая случившийся момент и эмоции, домыслив исключительно про себя, в уголках сознания, в которые у Кристины доступа нет, – так! Что это было сейчас?

Сокольский научился хранить секреты, мысли, переживания, которые он перемалывал в себе, и до которых Кристине невозможно было дотянуться, как бы она не шарила по сознанию и памяти юноши. Да, возможности, которые открылись весной две тысячи девятого года их воодушевляли, и завораживали, и открывали перспективы для личного роста. Но со временем каждый из них договорился иметь секрет, и делиться ими по персональному усмотрению. И сейчас юноша снова поймал себя на мысли, что его взволновала Бэль, её интеллект, энергетика, душа, знания и тайны, которая она хранит как современный представитель древнего рода Аиооиа, и которые выдаёт порционно, по мере течения времени. Ему в потаённом кластере сознания захотелось узнать тайну семьи Берковских и Аиооиа.

– Но как это сделать? – разбирался Сокольский в себе, слушая шум океана и ощущая девушку рядом с собой, – так, что чтобы это произошло само собой разумеющееся, без моего технологического вмешательства в её организм, сознание, память. Я ведь им всем обещал, не использовать способности наноразмерных механизмов, нарушая их личное пространство и просеивая их сущность без их ведома.

Вдруг вдалеке на горизонте звёздного неба что-то вспыхнуло красно-фиолетово-голубым, и сразу же появилась мигающая точка в ярком ореоле переливающегося спектра.

Анабэлла, отогнав мысли, пригляделась к ней и проговорила, возрадовавшись смене и темы, и настроению от неловкого момента, перешедшего в молчание, – странно…

– Ты про что? – переспросил Сокольский, оторвав взгляд от крабов, бегающих по песку в серебристом отблеске лунной дорожке.

Девушка ткнула пальцем в сторону мерцающей точки и добавила, – вон, видишь, мигает. Этого не было. Что это?

Сокольский вгляделся в ночное небо и спокойно ответил, – самолёт летит со стороны Гавайев, или Бора-Бора, какие ещё там острова, в сердце Тихого имеются…

– Тебе не кажется, что он снижается? – не согласилась Анабэлла, окончательно переключив мысли и настрой с женского на аналитическое, – да и не мигают они так!

Сокольский, пересыпая песчинки и разбирая неловкий момент и прогоняя сквозь аналитическое сито то, что он только что ощутил по отношению к Берковской, внезапный порыв, ни на что не похожий, сам пригляделся внимательней, приняв для себя задачу – он должен ей помочь обрести человеческое счастье и узнать тайну Аиооиа. Но как?

Когда объятая переливающимся спектром от фиолетового до голубого светом точка стала гораздо ближе на небосводе и отчетливо видна форма, оба расширили глаза от изумления.

Секунды спустя юноша крикнул, – зараза! Буди Кристину! Живо!

Берковская сорвалась с насиженного места и бросилась к палатке. Сокольский, вскочив на ноги, кинулся к большому походному шалашу, передавая через цифровую энергетическую сеть наносуществ команды для действия. Потёртый на вид пикап, стоящий под склонившимися к песку пальмами и деревьями за секунду преобразовался в серебристый шар, роящийся нанороботами. В следующие мгновения нанороботы создали белоснежный и обтекаемый, по форме похожий на мыло летательный аппарат. Сокольский, подбежав к палатке, подобрал из прихожей титановый ящик, схватил рюкзак с фототехникой, накинул его на плечо и потащил кейс к подлетевшему Страннику, раскрывшему кабину. С натугой подняв находку и затолкав её в салон, юноша крикнул, сбрасывая рюкзак с техникой на пол, – Кристина!

Бино, которую в беззаботном сне и расслабленном состоянии рьяно растормошила Берковская, с сонным видом вывалилась из палатки и промямлила, – чего верещите как потерпевшие?!

Вырываясь из пелены сна Кристина увидела мигающий на небосводе объект, летящий прямиком на них, и ахнула, – какого х…

Сокольский схватил любимую за руку и вместе они запрыгнули в кабину Странника. Берковская прыгнула за ними, двери собрались в плотную структуру, корпус стал полноценным, внешней поверхностью сливающийся с окружающим пространством, и юноша дал мощный ход вдоль побережья.

Нечто, объятое облаком плазмы врезалось в воду у самого берега и пропахало широкую песчаную линию и часть рощи, оставляя за собой большой ров, уничтожая материю и имущество агентов. Волны хлынули в него, заполняя расселину шириной метров в двадцать. Яркое свечение от необычной геометрии объекта озаряло пространство, высвечивая каждый уголок, каждую тростинку, листок, подчёркивая стволы пальм и деревьев, шатающихся в вибрирующем воздухе.

Сокольский увёл Странник на полкилометра вдоль линии, и, развернувшись, выкрутил прозрачность кабины на полную. В свете Луны и пульсирующего ореола, озаряющего радиус в сотню метров, юноша глянул на бело-сиренево-синее-фиолетовое свечение, которое разумный корпус Странника пропускал внутрь.

Кристина, быстро очухавшись от сна и воспоминаний о пребывании в Италии в детские годы, пролепетала на родном итальянском, – Che cosa è questo? Cosa sta succedendo?4

– Non ne ho idea!5– по-итальянски ответил Сокольский, и, видя, как яркая палитра сияния потихоньку сошла на нет, вновь прогрузив побережье в ночь, ответил на уже общем русском, – но мы узнаем это первыми!

– Вы видели его форму!? – ответила Анабэлла.

– А то! – кивнул юноша, – слава бессоннице! Если бы не она, сейчас бы нас размазало по песку как тех беззаботных крабов!

– Скоро сюда прибудет мексиканская армия! – вставила фразу Кристина, прикидывая ситуацию и географическое расположение ближайших крупных городов.

Сокольский оценил призыв, и, управляя Странником, понёс его плавную невидимую для внешнего наблюдателя форму над песком, где перепуганные крабы, семеня ножками спешили укрыться в норках.

Подлетев к месту крушения, Странник медленно поплыл над хаосом в тёплом воздухе. Глубокий ров заполнился бурлящей вскипяченной водой, но при этом был отчетливо виден след падения, уходящий от песчаного побережья в пальмовую рощу. Миновав песчаную линию и влетев в заросли, покосившиеся внутрь рва, Странник едва не задевал пальмы, клонящиеся друг на друга как свод сомкнувшихся стен.

Было темно, и лунный свет не давал ясной картины, творившейся внизу. Александр отдал цифровой приказ, и днище Странника осветило ярким светом площадь вокруг себя. Теперь ров был отчётливо представлен, и было видно, как пласт земли был словно снят острой лопатой. От палатки не осталось и следа, и, медленно летя над четким рвом всё глубже в заросли, Сокольский ответил, – похоже на контролируемое падение.

Кристина, глядя на освещаемое пространство следа от падения, увидела в конце светящийся причудливый объект. Сделав внешний корпус Странника невидимым, а внутренние стенки оставив прозрачными для наблюдения за внешней средой, Сокольский полностью отключил внутреннюю и внешнюю иллюминацию летательного аппарата. И их окутала тьма и перепуганная вторжением какофония прибрежных зарослей.

Бесшумно подлетая к большому и плоскому гранями ромбовидному объекту, агенты, сидящие в анатомических тоненьких креслах из мягкой структуры, увидели, как летательный аппарат едва заметно пульсировал палитрой синего, сиреневого и белого цвета, исчезающего во тьме. Вдруг мигание и вовсе исчезло, а верхняя часть, по-видимому, носовой части поверхности остроконечного ромба раскрылась со слабым шипением, и аура яркого света вышла изнутри.

Через какое-то время изнутри объекта выбрался силуэт в белом защитном костюме. Стоя на покатой от центра чёрной крыше остроконечного дельтоида, силуэт снял шлем с головы, огляделся вокруг с суровым лицом и проговорил по-английски, прикладывая коммуникатор к уху, – база, приём, это тринадцатый! У меня возникли неполадки с энергообеспечением двигателя на высоте ста километров. Система координат сбилась, а автопилот экстренной посадки почему-то привёл меня на Тихоокеанское побережье. Мексика, в районе мыса Кабо Корриентес. Аппарат совершил жёсткую посадку в безлюдном месте на берегу, но на горизонте при посадке я видел огни городов, и возможно, засветился. Прошу прислать группу эвакуации и зачистки с ремонтным составом. Срочно. Желательно копии, если что-то пойдёт не так…

Далее силуэт замолчал, по-видимому, слушая абонента на другом конце цифрового провода. Все, кто находился в Страннике, различали только речь пилота, стоящего на поверхности огромного чёрного острого, как первобытный наконечник стрелы дельтоида без опознавательных знаков.

Пилот, выслушав монолог, и оглядываясь по сторонам на покосившиеся деревья и пальмы, под конец беседы ответил на английском языке, – вас понял сэр! Я дождусь группу. Если его удастся поднять, я транспортирую аппарат в пятьдесят первую. Нет, пока свидетелей нет. Да, да, я понимаю, да сэр, нет. Нет, аппарат не нисколько не повреждён, спасло защитное поле, но изучение проблемы, совершенствование аппаратных систем и программного обеспечения даст нам возможность совершать полёты к Луне за несколько часов, а в будущем и к Марсу. Да, хорошо, вас понял, встретимся на объекте. Могу смело заявить – технология Zukunft работает! Мы на правильном пути!

Кристина, Александр и Анабэлла вопросительно переглянулись между собой. Всем вспомнилось скользкое упоминание Софии Никольской о том, что к американцам попала часть технологического наследия нацистов, которое впоследствии военные спрятали в штате Неваде в горах, прикрыв их военно-воздушными силами, пережив инцидент в сорок седьмом у берегов Антарктиды. По добытым Никольской данным, всеми секретными разработками владело Агентство Национальной Безопасности.

Сокольский задумался.

Смотря из невидимого и бесшумного Странника на пилота в литом костюме, аккуратно расхаживающего по чёрному покатому корпусу летательного аппарата, состоящего из остроугольного тупоугольного треугольника, юноша тихо проговорил, – теперь-то нам точно надо попасть в те края!

Кристина, будучи изучая архитектуру, конструктивизм и дизайн среды, выдала, – интересная геометрия. Выпуклый дельтоид!

Анабэлла и Кристина, снова взглянув на юношу и на титановый серебристый ящик, мирно лежащий на свободном сиденье, пожали плечами. Пожевав губу и накручивая локон тёмных волос на указательный палец, Бино ответила, смотря в сторону точки падения летательного аппарата, – можно за ним проследить.

Невидимый Странник бесшумно развернулся над колышущимися макушками пальм и отлетел на безопасное расстояние. Опустившись на песок, подступающий к пальмовому массиву, летательный аппарат занял выгодную позицию для обзора и экстренной эвакуации.

Спустя полчаса монотонного ожидания, Кристина и Анабэлла отключились, уснув в сиденьях уютного салона кофейного-бежевого оттенка. Лишь один Сокольский не смыкал усталых карих глаз. Он задумался про себя, – почему ты рухнул именно здесь? Чуть не убив нас? Мир огромен, но автопилот привёл тебя именно сюда… что тебя притянуло?

И юноша невольно покосился на титановый кейс.

Россия. Москва

Штаб-квартира агентства С.Р.Т.

1 августа, 11.00 утра

Рабочее утро воскресного дня как всегда выдалось насыщенным по информативности и количеству реализованных оперативных задач. Закончив разбираться с поступившими за ночь и утро отчётами, десятками пояснительных ответов на многочисленные письма и запросы в подведомственные отделы и предприятия, Игорь Клементьевич Власов отвлёкся от широкоформатного монитора, на котором отображались спутниковые снимки штата Невады.

Откинувшись на спинку кресла, он медленно обвёл комнату пытливым взором голубых глаз, не теряющих глубину и ясность взора с годами. Всё было на своих местах – сабля времён наполеоновских войн, старинные книги в антикварном серванте, массивная мебель, выдержанная в эпохе конца восемнадцатого века, с бронзовыми вставками, отполированная и ухоженная, как будто её только что доставили из мастерской, деревянные резные панели, которыми были обшиты стены и потолок.

Остановив взгляд на чёрном пистолете, лежащем на краю стола, Игорь Клементьевич потянулся к нему, взял новейшую разработку оружейников, взвесил лёгкий скорострельный пистолет, и, вздохнув, положил его обратно, припомнив отчёты о заварушке на планете Велия. Покачав головой, Власов старший шепнул, – и всё равно мы отстаёт от потенциальных врагов из космоса общедоступной человеческой тенденцией развития технологий.

В кабинет постучались, и на пороге появилась Маркова Мария Максимовна. Брюнетка в неизменном классическом наряде, состоящем из юбки, белоснежной блузки и приталенного пиджачка, забранных в пучок волос на затылке. Её карие глаза без устали взирали чрез стильные очки на окружающий мир, носила она ради сохранения остроты зрения, уж слишком много ей приходилось смотреть в монитор.

И сейчас, серьёзно посмотрев на Власова старшего, она подошла к столу. Мужчина кротко улыбнулся, встал из-за стола и поговорил, – решила размяться?

– Ага, – ответила Маркова, вырвавшись из кабинета и удобного кресла, – я по вопросу о Неваде…

– И что ты об этом думаешь? – спросил Власов, прислонившись к столу и скрестив руки на груди.

Маркова сразу поняла, что эта тема Игорю Клементьевичу не очень нравится, и он сейчас ищет поддержки для принятия решения. Она предложила сама, – если Сокольский выстроит стратегию проникновения человеческим способом, то операцию смело можно считать провальной. А если поймают…

– Войны не избежать! – кивнул глава агентства

Маркова пожала плечами и выдала, – но, если он будет использовать свои способности, находясь дистанционно, и проникнув размерами, на которые никто внимание не обратит, то есть шанс. Ни в коем случае нельзя обозначать национальной принадлежности.

– Изначально цель была одна, – вдумчиво ответил Игорь Клементьевич, поправив воротничок белой рубашки. Пиджак по обычаю висел на спинке кожаного кресла, не смотря на раритетный шкафчик с вешалками, стоящий в углу кабинета, – и дело касалось пластин Искателя. Теперь к расследованию примешалась американская сторона. С весьма интересными для нас технологиями!

– Может стоит продолжить только расследование загадочных пластин Искателя, и не вмешиваться в технологические изыскания американцев? Пусть живут… – предложила Маркова Мария, внимательно смотря на главу агентства Современных Революционных Технологий.

Власов старший оценивая потенциальные негативные развития событий с американцами, задумался на долгую минуту. Маркова спокойно выжидала, она умела это делать лучше всех. Рассматривая седые волосы и загорелое лицо Власова старшего, его сосредоточенные волевые глаза, она подумал про себя о совокупности сфер, профессиональной и жизненной, – не тронь говно, оно не завоняет!

Вдруг в динамиках стереосистемы прозвучал голос ЭКС, извещающий о звонящем абоненте, и Игорь Клементьевич кивнул. Сокольский изложил как мог свой монолог, и спустя несколько минут, Власов и Маркова переглянулись, и Маркова, оценив безумную затею юноши, кивнула и проговорила, – это конечно круто, и эффект будет эпическим. Если сумеешь сделать всё как задумал, то это единственный вариант, чтобы не вызывать подозрения.

Власов старший едва заметно ухмыльнувшись, добавил, – я, за! Можешь приступать. Только будь аккуратней.

– Само собой! – раздался бодрый голос Сокольского в динамиках, – я доставлю находку в загородную штаб-квартиру. Ящик нужно вскрыть, а пластину объединить с первой. Ждите, скоро будем!

Услышав сигнал об окончании связи, Власов старший вопросительно посмотрел на Маркову. Та кивнула, развернулась, и, выходя из кабинета, добавила, – когда-то давно это сработало!

– Надеюсь, сработает и сейчас… – с надеждой обронил Игорь Клементьевич, вспоминая историю ушедших эпох. Сев за кресло и пододвинув беспроводную мышку с клавиатурой, Власов свернул фотографии Невады, аналитические выдержки разведданных и открыл папку проекта «Переселение».

Процесс сильно изменился и подошёл к финальной стадии. Сейчас, на восьмом острове уже находились все представители цивилизации Аиооиа во главе с Киоао. Там, в глубинке Тихого океана на тропическом острове в пальмовой листве, благодаря использованию технологии Мýру за пару суток был выстроен высокотехнологичный городок для семейства Аиооиа.

Коммуникации, системы безопасности и жизнеобеспечения города, и непосредственно двухэтажные многофункциональные дома, рассчитанные на отдельно взятую пару из ста двадцати восьми гигантов, были аккуратно вписаны в тропический ареал, не нарушая биосферу и скрыты в сочной зелени и пальмовой листве, вдали от заброшенного каменного города. Сам же древний город, окружённый джунглями, решили оставить как памятник ушедшим событиям и годам.

Багамы

Индиан Хол Пойнт Бич

1 августа, 03.30 по местному времени

Двухуровневая яхта дрейфовала на подветренной стороне острова в прибрежных водах мыса Индиан Хол Пойнт Бич, кинув якорь в паре сотнях метрах, дрейфуя неподалёку от каменистого островка длинной пятьдесят и шириной в двадцать два, по форме похоже на орешек кешью. Остроносая и вытянутая, цвета металлики от киля до носа и кормы прогулочная яхта, нарисованная креативным взглядом дизайнера и воплощенная в футуристическом стиле по заказу Кристофа Андерссона, она была исключительной в своём роде.

Посудина была одна в округе и в свете луны и звёзд казалась таинственным иноземным путником, который вечно ищет ответы там, где на первый взгляд их попросту нет.

Переминаясь с ноги на ногу на верхней открытой палубе, облокотившись о борт, доходивший до пояса, Антон Разумов всматривался в воды, озаряемые подводными фонарями яхты. Там, в ауре мягкого синего света стайками шныряли разно размерные рыбки, поблескивая чешуей. Они то поднимались к поверхности, то ныряли в тёмную бездну подводной впадины. Довольно вздохнув и утопая взором в глубине, Разумов прошептал, – интересно, что мы можем найти…

Екатерина Николаевна, как и Антон Сергеевич, решила покинуть замкнутое пространство роскошной спальни и провести ночь на открытой верхней палубе. Устроившись в шезлонге, она смотрела в черноту звёздного неба, перебирая в памяти названия мерцающих групп. Переведя взор на мужа, стоящего в шортах и футболке поло, смотря в его широкую спину, брюнетка, подоткнув под голову подушку, ответила, – утраченные испанские ценности? Бусы индейцев?

– Я всё думаю… – перебил жену Антон, не спуская глаз с чёрной бездны, – неужели Хуан Антонио мог стать одним из тех, кому удалось приоткрыть тайну Бермуд, найти причину загадочных аномалий? Или его друзья, Луис Фернандо Диас, или Диего Наварра?

– Возможно… эх, обшарить бы дно океана на Страннике Мýру! Бьюсь об заклад, мы сильно удивимся! – подумала вслух Екатерина, и, взглянув на свободный шезлонг, дополнила, – приляг, в ногах правды нет…

Антон кивнул, и глянул дальше яхты в тёмные воды в свете Луны и одинокое песчаное побережье, вытянувшееся на десятки километров с севера на юг. Подойдя к шезлонгу, Разумов устроился на нём, подложил под голову подушку. Устремив взор в небо, он шепотом ответил, – твоё желание мы воплотим, как только Сокольский присоединится к нам.

Екатерина беззаботно зевнула, потягиваясь и ответила, – это было менее затратно, чем вызывать Исследователь в район Бермуд, возиться с глубоководными батискафами, подводными акваботами, подготовка, декомпрессия и прочие сопутствующие глубоководному погружению технологические процессы, – и представив огромное научно-исследовательское судно с широкой линейкой оборудования для изучения глубин морей и океанов, девушка, улыбнулась и выдала, – ладно, утром нужно исследовать приличную территорию. Хорошо хоть там песок и пальмы, а не городишко с домами.

– И отсутствие свидетелей упрощает поиски, – согласился Разумов и сам зевнул в такт жене.

Лунная дорожка блестела на водах, влажный ветер, дувший со стороны Атлантики, оседал в середине острова, а песчаное побережье было погружено в полное уединение и сумрак.

Спустя какое-то время Екатерина уснула, и Антон, проваливаясь в сон, поймал себя на проскочившей среди мыслей о будущем, о семье, детях, своём наследии и том, что он бы посоветовал своим отпрыскам выбрать иную сферу деятельности профессиональной мысли, – как замечательно, когда никто не целится тебе в затылок. Или я ошибаюсь?

В зелёном массиве среди деревьев, коксовых пальм и подлеска, где свет от Луны высвечивал очертания каждой веточки, стебелька и листика, двое мужчин осматривали ночную местность и желанную территорию, которую искали очень давно.

Один из двоих подошёл к пальмам, выходящим к песчаному рубежу, и присмотрелся к вытянутой яхте. С плавными линиями, она, казалось, намертво осела в воде, подсвечивая вокруг себя едва заметно волнующееся море. Создавая бирюзовую ауру, яхта притягивала стаи пестрых полосатых рыб, грациозных скатов и рифовых акул. Те плыли на свет фонарей, встроенных в подводный корпус яхты. Верхняя же часть серебристой покорительницы стихии, иллюминаторы в каютах и её открытые палубы освещались мягким желтым светом. С минуту другую, оглядев яхту с помощью бинокля, мужчина услышал, как к нему подошёл напарник и тихо проговорил на английском, – если они не снимутся с якоря до завра и сойдут на берег, будет проблематично производить поиски.

Только что подошедший напарник, присмотрелся к яхте и мужчине, который совсем недавно отошёл от парапета на открытой палубе, и тихо добавил, – не нагоняй тоски, это богатые туристы. Когда яхта снимется с якоря и уплывет, мы обшарим тут всё до последней ракушки. Не парься, причин для беспокойства нет.

Второй мужчина кивнул и проговорил, отходя от шершавого ствола пальмы, поскрипывающей и слегка покачивающейся на ветру, идя в благоухающие заросли, где под пальмами была раскинута их палатка, – когда найдём, тогда и успокоюсь!

Тихоокеанское побережье Мексики

1 августа 07.00 утра по местному времени

С восточной стороны континента сквозь редкие облака пробивался рассвет, разгоняя тени на побережье.

Когда Кристина вскрыла глаза, она поняла, что Странник левитирует на высоте в полсотни метров над побережьем, и открывает вид на панораму широченной береговой линии Кабо Корриентес. Но больше всего её поразила не живописная местность, а масштаб развернувшихся действий. Три десятка людей в чёрной военной униформе с автоматами в руках и мобильными пулемётными системами окружили чёрный и притягательный геометрией объект, и ещё десяток силуэтов роился непосредственно возле загадочного парящего в утреннем воздухе дельтоида.

Вокруг рухнувшего летательного аппарата, по периметру успели организовать неприступную опушку, попросту вырубив пальмы и наскоро выложив из них ограждение. Люди, по-видимому, учёные или инженеры, ничем не отличающиеся по внешней экипировке от охраны, окружили странную на вид установку. Она расположилась у многочисленных металлических ящиков, составленных в ряд.

– Они прибыли двумя партиями, – проговорил Сокольский для только что проснувшейся Кристины.

Берковская следом вскрыла глаза и тут же приковала ещё сонный тёмно-синий взор на место крушения причудливой геометрии объекта.

Александр, мельком оглядев проснувшихся девушек, продолжил, – сначала военные десантировались на побережье, затем ремонтная бригада, все десантировались с высоты. Третьими приземлились ящики. Часть бойцов вырубили пальмы, другие рассредоточились по периметру и охраняли объект, пока учёные вскрывали груз и собирали силовую установку.

– Полевой ремонт? – спросила Кристина, глядя на то, как инженеры с автоматами за спиной тестируют установку, бегая вокруг неё и к летательному аппарату.

– Ага! – ответил Сокольский, – вспомните, где мы находимся. Сюда нельзя прибыть вертолётами или подогнать линкор для эвакуации. Незаконное, а эта штука явное гражданского назначения, а значит, в том числе военное вторжение, и нарушение государственного суверенитета попахивает международным конфликтом. У штатов и Мексики и без того нелёгкая история взаимоотношений, доминирование и неуважение одних и сопротивление других.

– Они починят аппарат, в таких, эм, кустарных условиях? – усомнилась Берковская, еле вспомнив слово «кустарное» на русском и его этимологию, потирая глаза и поправляя распушенные волосы, собрав их наскоро в пучок на затылке.

– Уже! – хмыкнул Сокольский с долей гордости за человеческую сущность и уровень развития технологий, – неработающая двигательная установка была изъята из корпуса аппарата. Однако, поразительно, что после этого аппарат смог ещё бесшумно взлететь на несколько метров ввысь и переместиться в пространстве для последующей интеграции в конструктив корпуса новой установки под раскрывшееся днище.

Кристина, собрав волосы в хвостик на левую сторону плеча, зевнула, потянулась, и, поёжившись в кожаном сиденье, пробурчала, – странно, с первого взгляда этот аппарат монолитный.

Сокольский выдал, за ночь успев поработать с внешней средой, – суть не в геометрии его конструкции… структура его внешней поверхности, она эм, выполнена из материала, который отсутствует в периодической таблице Менделеева.

Берковская удивлённо вскинула брови, глядя на бесшумно ливитирующий абсолютно чёрный, не блестящий поверхностью летательный аппарат, – точно? Сверялся с агентском? Если мне не изменяет память, практически все химические элемент найдены и классифицированы, включая редкоземельные.

– Значит этот или редкоземельный, и ещё не открыт прочими странами, в плане официальных геологических изысканий, – предположил Сокольский вслух, – или янки, когда захватывали континент и вырезая местных индейцев, нашли его в недрах, и припрятали, ведя по-тихому добычу…

– Или он попросту внеземной, и залетел до их экспансии в составе камушка с небес? – ещё сонно протянула Кристина, включая аналитический аппарат, – они его нашли и…

– Применили как надо! – подхватила Берковская, – можешь интегрироваться в него?

Сокольский болезненно улыбнулся, и по его лицу промелькнула тень недовольства.

Кристина выдала вслух, почувствовав единым сознание напряжение в организме юноши, – ну, не томи!

– Крайне плотный сплав, – начал Сокольский, пытаясь подобрать слова из своих познаний в области физики, химии и наук, связанных с высокими технологиями, – внешняя структура объекта, поверхность материи излучает электромагнитное поле, которое попросту вырубает наноразмерные механизмы, которые в своей структуре могут излучать противофазу, которая по идее должна защищать их от воздействия электромагнитных возмущений. Это сложно объяснить, но аппарат накрывает тонкий слой ауры, который не даёт проникнуть ни наноразмерным механизмам, ни прочим излучениям, которые врезаясь в его поверхность ни преломляются, ни рассеиваются в пространстве и не возвращаются обратно к источнику, а просто, эм, проходят сквозь, тем самым не давая обнаружить объект, вычислить его структуру в пространстве, габариты, массу, удалённость объекта и банально просветить его структуру, понять, что у него внутри.

– Крутой камуфляж! – восхитилась Берковская, – и форма психологически импонирует! Никаких выпуклых составных частей, ни примыкающих нелепых элементов, ни зазоров, ни антенн, ни подножек, ни крыльев, ни закрылок, ни иллюминаторов, ни сопло двигательных установок. Лишь, плоские грани, как аскетичный наконечник стрелы. Если не знать, то не поймёшь, где днище, а где крыша. Превосходный!

Сокольский выдал, – если это разработки американцев, а не найденный артефакт древних или дар свыше, то у агентства нарисовались мощные конкуренты. Получает Шустрый уже не передовой летательный аппарат, созданный современным человеком. Шустрый не может летать на таких высотах! И его конструкция, материалы исполнения не столь… совершенны. Чёрт!

Бино нахмурилась, – нас технологически обставили! Погоди, если так, то этот аппарат должен был нас идентифицировать, так как от нас идёт поисковый сигнал, как от радиолокационной поисковой установки!

Сокольский крайне задумчиво выдал, – исключено! Странник Мýру обладает более продвинутым принципом камуфляжа. К тому же бортовой компьютер регистрирует кучу разных сигналов, которые шаря по этой местности, так что потоков в пространстве хватает.

– Технологии Аминоáтиков? У американцев? – хмурясь выдала Кристина, рассматривая чёрный объект, с не совсем гладкой, крайне плотной и чем-то похожей на поверхность железного метеорита. Задумавшись она дополнила, – ты же не…

Сокольский мотнул головой, – нет, я не стал изучать сканер Мýру, кто знает, какие радиолокационные технологии на борту у этой птички.

Берковская кивнула, – если мы ещё живы, значит они не вычислили нас? Противофазы активны во всех диапазонах?

Сокольский кинул, – да, по крайней мере в радиолокационных, квантовых. Но если на нас сядет стая птиц, или польёт дождь, или вдруг в пространстве взорвётся порошковая краска, накрыв пространство облаком, то…

Кристина вздохнула, – материя есть материя! Исчезнуть можно только визуально, но не физически. Только если не распасться в наноразмерную пыль. Чёрт! Да, у агентства появился на горизонте мощный конкурент, деятельность которого нужно будет изучать!

– Бэль, ваши знали об этом? – сухо выдал Сокольский, – знаю, сферы Аиооиа, они способны пронзать пространство, улавливать мысли землян…

Берковская округлила глаза, и было открыла рот, но Сокольский кивнул, – да, мы теперь в курсе. Киоао поделился одной из особенностей технологии изучения пространства, его сканирование и распространение сигналов, данных, способом передачи, которым пользовались Аиооиа за сотни тысяч лет до того, как временно обосновались на Земле.

Не скрывая разочарования, Берковская выдала, – простите. Об этом я не вправе была говорить, без одобрения. Но если Киоао выдал вам факты, значит время для открытия и передачи знаний пришло. Отец ничего такого не говорил, но это было бы глупо отрицать, то агентство С.Р.Т. является единственной в своём роде структурой, которая изучает, разрабатывает, создает и внедряет высокие революционные технологии, при этом исследуя прошлое, артефакты и пространство за пределами атмосферы.

– Что ещё припасено в твоей юной голове и памяти? – улыбнулся Сокольский, и повернувшись к девушке, глянув на Берковскую с прищуром хитрых карих глаз. Анабэлла ответно посмотрела на него, и мило невинно улыбнувшись, выдала, – ой, всего и не припомнишь сразу так…

Сокольский усмехнулся и вернулся к наблюдению за чёрным, парящим на вырубленной опушке в роще большим плоским дельтоидом. Берковская, уловив настроение Сокольского и лёгкую улыбку Кристины, которая глянула на Бэль вопросительно, выдала, – так, только вот не надо перемывать мне косточке на вашем, эмм, безмолвно-квантовом уровне общения.

Юноша поднял ладошки и как бы с иронией пробурчал, – всё-всё, таки и не думал! Время наступит, сама расскажешь!

Берковская насупилась, понимая, что такое поведение и вечное умалчивание многих знаний не подобает дружескому и партнёрскому, открытому и нацеленному на единые цели, и не соответствует тому, что они пережили за прошлые операции, чему стали свидетелями. Она резко почувствовала себя по-человечески скверно, уязвлённо, виновато и глубоко вздохнула. Но сразу вспомнила, отец учил её тому, что надо перебарывать подобные человеческие эмоции, быть выше таких моментов и ситуаций, контролировать их, управлять ими. Кивнув, она уверенно выдала, – обязательно!

Повисла неловкая пауза, каждый задумался о собственных секретах, как вдруг со стороны континента, где перед широким песчаным побережьем высились, казалось бы, нескончаемые рощи, послышался рёв движков. Сокольский, сдвинув брови, передал команду Страннику и тот взмыл бесшумно в небо.

Оглядев вдали вереницу военной техники, явно мексиканской, Сокольский покачал головой и шепнул, – зараза, я надеялся, гринго спеют смыться!

Кристина, насчитав с полдюжины единиц крытых тентами грузовиков и два бронетранспортёра, едущих в начале и конце колонны, добавила, проснувшись окончательно, – не приведи случай, если они откроют огонь!

Берковская, радуясь тому что неловкое ожидание сменилась действиями, вглядываясь в даль, заметила в небе три маленькие точки, и одну по больше. Они росли в объёме и нагоняли колёсную технику. Прищурив густыми ресничками уже трезвые от сна глаза, она добавила, – а вот и винтокрылые. Три боевых, один транспортник.

Неожиданно, охрана, распределённая по периметру дельтоида, заворошилась среди пальмовой опушки. Пару чёрных фигур, закинув автоматы за спины, подбежали к зловещей установке, напоминающей два больших безликих металлических ящика, соединённых вместе. Набрав команду на сенсорной панели сбоку, боец отошёл в сторону. Ящик раскрылся как роза, пусковая установка выдвинулась и из неё вылетело три ракеты, длинной не больше метра. Взмыв в воздух, ракеты опустились к макушкам деревьев и пальм и заскользили с шипением над рощей в сторону мексиканских стальных птиц.

Вертолёты, подметив цели, выпустили в них огонь из пулемётных систем. Три серебристые ракеты, разобрав себе боевые единицы, уклонялись и ускользали от шквала пуль, летящих в их сторону. Взмыв вертикально в небо, ракеты скрылись из виду, но через пару секунд, выстрелив с ещё большей скоростью, снаряды обрушились на кабины мексиканских вертолётов.

Тройной взрыв огласил Тихоокеанское побережье и тёплое ясное утро. Горящие искорёженные останки рухнули на дорогу и в густые заросли, сразу же образовав линию пожара. Пламя, раздуваемое утренним ветром со стороны океана, тут же перекидывалась на лежащие на земле высохшие пальмовые листья и кору деревьев, распространяясь по подлеску и перебрасываясь на растущие стволы.

Смертоносная установка вновь извергла серебристую ракету, и та тут же устремилась к последнему вертолёту. Транспортник завис в воздухе над горящими остовами вертолётов, а из его отрывшейся двери вылетели верёвки и несколько бойцов заскользили по ним вниз.

Кристина, глядя на полёт серебристой ракеты, проговорила, – Саша, может…

– Ты права, они не при чём! – ответил Сокольский и отдал цифровые команды, идущие из сознания по сети нейронов наносуществ прямиком в центр управления летательным аппаратом. Странник незамедлительно откликнулся и тут же рванул вперёд, нагоняя ракету. Летательный аппарат выпустил из своего невидимого корпуса серебристый шар. Тот в самый последний момент нагнал ракету, и, облепив её, рассеял смертельный заряд перед носом транспортного вертолета. На нос кабины полетела серебристая пыль и пилоты, уже смирившиеся со смертью, не поверили собственным глазам. Ракета растворилась в мелкозернистый песок.

Нанороботы полетели вниз, и вновь собравшись в шарик, трансформировались в птицу, взмывшую в небо. Странник подхватил её и наноорганизмы влились в общий состав летательного аппарата. Между тем колонна продолжила ход по дороге, разгоняя всю живность вокруг.

Вдруг со стороны опушки среди пальмовых зарослей послышался гул и яркая вспышка, озарившая пространство в радиусе сотни метров. Сокольский, краем глаза уловил чёрный дельтоид, взмывший в небо в сторону океана к горизонту. Опушка вновь погрузилось в утренний мягкий свет. Подлетев к ней, Александр увидел лежащих ничком на земле военных и учёных. Оценив ситуацию, он проговорил, – рискнём!

– Что ты задумал? – спросила Берковская, сидя в кресле и видя, как Странник стремительно опускается к пустоши и рву, где некогда покоился чёрный высокотехнологичный дельтоид.

Когда Странник опустился к опушке, а часть корпуса исчезла, предоставив выход в окружающий мир, Сокольский выдал, выпрыгивая из кабины, – возьму одного на борт!

Это небезопасно! – крикнула Кристина, глядя на юношу в шортах и футболке, пригнувшегося и побежавшего по траве к ближайшему телу. Склонившись над телом, Сокольский стянул шлем и увидел точёное, но бледное лицо с карими глазами без единой родинки, симметрично правильное, словно нарисованное. Тело было спортивным по виду, и Александр, приложив пальцы к шее, нащупал пульс и выдал, – зараза! Этот мёртв!

Сокольский, ранее при помощи наноразмерных механизмов создал на руках слой над кожей и цветом схожей с ней, который скрывал эпителий, данный от рождения, или мог сформировать отпечатки человека, попавшего в международную базу данных по отпечаткам.

И сейчас обезличив себя, и кинувшись к следующему телу, лежащему на песчаной земле в чёрной боевой униформе, Сокольский стянул с его головы шлем и перевернул на спину. Не поверив глазам, он резко остановился, и, сдвинув брови домиком, прошептал, – какого хрена!

Бросив ещё одно мёртвое тело, Сокольский, слыша нарастающий и приближающийся шум колонны техники, припал на колено к третьему, и грубо стянув шлем и откинув его в сторону, вновь уставился в бледное лицо, как две капли воды похожее на два предыдущих.

Кинувшись к валявшемуся ремонтнику, юноша обнаружил то же самое. Встав и описав поляну задумчивым взором, он проговорил, – отпуск откладывается! Блять!

– Колючий случай! Что будем делать-то? – чуть не выругалась более ярко Кристина, рассматривая из открытого проёма в корпусе Странника поляну с расставленными ящиками и раскиданными мёртвые идентичные друг другу тела, окружённую подлеском, деревьями и высокими пальмами.

Берковская, закусив губу и перебрасывая взор с тел на металлические чёрные ящики, расставленные по периметру, вывела свою мысль, – они не могли просто так бросить своё оборудование и клонов… это уже, по сути, грубое нарушение правил безопасности! Если они не собираются…

Сокольский до слов Берковской почуял неладное, и, отдав приказ нанороботам, подхватил одно тело на руки и с натугой запихнул его в салон снизившегося до предела Странника. Впрыгнув в салон и кресло пилота, аппарат материализовал дверь за доли секунд и выстрелил стрелой в чистое синее небо. Пассажиры, хоть и не чувствуя перегрузки из-за собственной атмосферы и заданного вектора притяжения материи в салоне к полу, всё равно по наитию вжались в обтекаемые кресла, пока Странник взмывал в синее небо.

Резко развернувшись и отлетая задом, всем открылась панорама тихого побережья. Техника прорвала пальмовые заросли и выехала на опушку. Грузовики, окрашенные защитный зеленый цвет, остановились вереницей окружив поляну, из крытых кузовов высыпали десятки бойцов. Окружив опушку, вооруженные военные принялись осматривать тела и ящики, как вдруг из чёрного короба вырвалась ещё одна ракета, устремляясь к последнему вертолёту, и яркая вспышка расползлась радиусом в сотню метров от одного из брошенных чёрных ящиков. Летящие в Страннике Мýру от побережья в сторону океана агенты прищурились от излучаемого спектра, в котором трудно было разглядеть происходящее.

Спустя несколько секунд озарение угасло и на бывшем месте крушения образовался чистый пустырь с выжженной серой поверхностью. Ни тел живых и мертвых, ни ящиков, ни броневиков и грузовиков, ни деревьев и пальм, ни подлеска и благоухающих растений, ни рва. Ничего. Лишь горящие остова вертолётов и пальм в нескольких сотнях метров от пустыря.

Задумавшись на долгую минуту, взвешивая все за и против, образовавшиеся в новом свете событий, Сокольский посмотрел в бледное лицо шатена с закатанными карими глазами. Тот наскоро был закреплён в кресле автоматическими ремнями безопасности.

Внимательно оглядев бледное спортивное тело и разобрав ранее его бронекостюм с помощью нанороботов, Сокольский узрел порядковый номер. Си тринадцать ноль семь на правом запястье. Переведя взор на выжженный пустырь на побережье, юноша загадочно проговорил, – технологии, они у нас в крови. Похоже, американские коллеги нашли способ создавать для себя неиссякаемую рабочую силу!

– Тысячелетней армии нужны тысячелетние солдаты! – аккуратно перефразировала Берковская, сидя рядом с мёртвым мужчиной, – похоже американские военные прихватили не только технологии Аминоáтиков, но и идеи Третьего Рейха.

Сокольский буркнул, – эти эгоисты много чего прихватили, грабя Европу после Второй мировой войны. Технологии, ресурсы, умы, выдавая кредиты разрушенным странам, продвигая политику и сомнительные ценности свои, делая рабами мир свободный.

Кристина, с неким сожалением смотря на искусственно созданную жизнь, добавила вслух, – ничуть не лучше наци! Если американцы пачками и с лёгкой руки уничтожают несколько десятков разумных клонов, сколько же тогда у них имеется, и сколько поставлено на поток? И какие планы вынашивают они? Блять!

Сокольский, задумавшись над вопросом, шепотом ответил на оба, – зараза! Теперь придётся это выяснять! Для начала нужно дезактивировать этот экземпляр и перенести тело в Отдел Биоинженерии. Необходимо понять, какую технологию применяли американцы при создании полноценных разумных клонов, раз они сумели защищаться и производить столь сложный ремонт, в таких кустарных условиях.

– Конкуренты? Отголоски Рейха? Подготовка к новому мировому порядку? Интересно, какая у них миссия и цели… – тихо вслух задумалась Анабэлла, настороженно косясь тёмно-синими глазами на мёртвого человека. Клона.

Сокольский пораскинул и ответил, – не хочется это признавать, но если ты права, то мир может быть в опасности, кто знает, какие цели поставили себе те, кто и без этого вертит весь мир и народы, на ху… кхм-кхм, ну вы поняли. Нужно срочно доложить руководству о конкурентах.

– Проследим за дельтоидом, ты уловил вектор его направления? Подсадил наноразмерный маячок? – подалась вперёд Берковская, сидя на втором ряду, рядом с покойником.

Сокольский, размышляя, выдал, – нет, не подсадил, они отключаются при приближении к объекту. Вектор – в верхние слои атмосферы, над океаном.

– И куда теперь? – спросила Кристина, смотря широко раскрытыми карими глазами на бескрайний океан и сочный континент вдоль побережья.

– Туда, где в данный момент сосредоточено больше половины интеллектуальной мощи агентства. Да и не только, – ответил Сокольский, управляя Странником и разворачивая его нос на юго-восток.

Кристина поджала губу, и, погладив себя по загорелым бёдрам, до коротеньких шорт, ответила, – брр, а у нас и тёплой одежды-то нет!

Сокольский, указав для бортового компьютера Странника перевалочный пункт в пространстве планеты, и наблюдая за тем, как километры меняются за секунды, ответил, – не беспокойтесь, мы не на долго.

Багамы, остров Лонг-Айленд

Индиан Хол Пойнт Бич

1 августа 09.00 утра по местному времени

Стройные пальмы и деревья, едва покачиваясь, стремились в синее небо, ясное и чистое настолько, что яркий цвет резал глаза. Эффект создавало ослепляющее солнце, с утра ярко озаряющее бирюзовые воды и длинное белоснежное песчаное побережье.

Как и надеялись агенты, вокруг не было ни души, лишь спозаранку белый катер с молодёжью, скользящий в Солт Понд Харбор промчался неподалёку от их серебристой яхты и островка в форме орешка, урча мотором и изливая в свет ритмичную музыку с криками «да здравствует свободная жизнь!».

Стоя под пальмой в одних лишь шортах, и ранее намазав уже бронзового оттенка кожу кремом с высокой степенью защиты от солнца, Антон Разумов снял с плеча тяжеленький походный ранец и проговорил, – приступим!

Екатерина, поправив белую футболку-безрукавку поверх светлых шорт, кивнула, – да! Пока светило не в зените! – и принялась раскрывать большой ранец.

Разумовы на пару притащили с собой оборудование на резиновой надувной шлюпке с прогулочной яхты, взятой в пользование у Кристофа Андерссона.

И сейчас, сложив две большие сумки, какое-то время осматривали местность. Скальные образования были покрыты песком, а точнее мельчайшими частичками перетёртых кораллов, коих было в изобилии вокруг всего вытянутого острова. Пальмы вырастали из песка-земли, и высохшие и отпавшие от стройных красавиц пальмовые листья валялись везде, где только можно, так же, как и кокосовые орехи, сгнившие, и ещё зеленые, недавно упавшие. В кустарниках и мелком подлеске копошились жучки, а над побережьем то и дело летали чайки, гоняя крабов.

Визуально очертив район поисков на местности, и выбрав естественные природные ориентиры границ, Антон и Екатерина развернули рюкзаки. Было принято не использовать оборудование агентства Современных Революционных Технологий, а воспользоваться старыми примитивными методами, поддерживая легенду супружеской пары, окунувшейся в роли искателей сокровища в период отпуска. Обычные металлоискатели не вызовут подозрений и посему, собрав из отдельных частей пару крутых, но с виду потёртых металлоискателя, Разумовы улыбнулись друг другу. Включив сенсоры металлоискателей, они разошлись в разные стороны, углубляясь от пляжа в заросли.

Антон, водя блином над песчаным покрывалом, по привычке потрогал свой дайверский нож на поясе, одетом поверх шорт. Коммуникатор, спрятанный в непромокаемый пластиковый кейс, также закреплённый на поясе для связи с агентством и внешним миром молчал, и это несказанно радовало, ведь пока никуда не нужно было лететь и бежать, а просто проводить минуты в тишине и рядом с любимой.

Смотря на дисплей серыми глазами, и щуря их от солнца и шелестящей зелени вокруг, Разумов проговорил вслух, вставив до этого переговорное устройство, горошину, в ухо, – так что же мы ищем?

Екатерина, ушедшая в противоположную сторону, ответила, водя блинчиком на конце рукояти поверх иссохшей пальмовой листвы, – по логике сундук.

– А в нём очередная карта, – с налётом сомнения выдал мысли вслух мужчина, – я вообще не понимаю, причём тут Бермудский Треугольник, и его аномалии?

– Аналогично! Но в этом и соль – найти взаимосвязь, ответы, – тихо ответила брюнетка, поправив пояс на шортах, где так же был закреплен ножик и коммуникатор.

Огнестрельное оружие чета Разумовых оставила на яхте в сейфе, и посмотрев на то, как вытянутая красавица едва заметно покачивается на волнах, Антон присмотрелся к безмятежному пейзажу и добавил, – и как можно бояться длительных перелётов?

– Это ты к чему? – удивилась Екатерина, и, обернувшись, посмотрела в спортивную и широкую спину мужа.

Антон, загребая босыми ногами тёплый песочек и кайфуя от этого, улыбнулся обстоятельствам жизни и проговорил – как можно не посещать такие места? Причём имея финансовые возможности и время не прибывать сюда только из-за того, что страшно и долго лететь?

Екатерина огляделась по сторонам, пожала плечами и шепнула, – у каждого собственные причины, не будь столь критичен. Кому-то раз плюнуть через пол мира ради неотмеченной точки на собственной карте, а кому-то и до Ярославля из Москвы – целое приключение и невыносимо тяжкий путь!

Мужчина кивнул, и, прищурившись от солнечных лучей, двинулся дальше. Тишина. Сенсор молчал, изредка попискивая. Вдруг на сенсоре Екатерины Андреевны замигала лампочка, значок металла и приблизительная глубина залегания. Сдвинув брови, она отвела сканер от листвы, но тот замолчал. Затем вновь подвела чёрный блинчик к этому месту. Тишина. Пожав плечом, она двинулась дальше.

Спустя двадцать минут прочесывания небольшого квадрата среди пальм и кустарников, Антон Разумов, уловил слабый писк сенсора. Золото. Глубина полметра. Недоверчиво глянув на показатели, мужчина отвел блинчик металлоискателя и снова поводил сенсором над этим местом. Ничего не изменилось. Писк и уведомление о наличии золотого металла.

– Кажется, что-то есть! – сообщил Разумов и отсоединив небольшой пластиковый оранжевый флажок от штанги металлоискателя, воткнул его в песок. Положив оборудование рядом, Антон, лавируя между деревьями и кустарниками быстренько сбегал к схрону рюкзаков за лопаткой, укорив себя за то, что не прихватил её сразу, по пути собрал её составные части из лёгкого композитного материала, вернулся к точке, склонился, откинул флажок и только занёс жало над песком, как в ухе послышался голос жены, – только аккуратней, Антоша. Слой за слоем.

Мужчина выпрямился, посмотрел в сторону жены, недовольно покачал головой, шёпотом чего-то пробурчал и стал снимать слои песок. Медленно и аккуратно. Вдруг на глаза ему попался золотой испанский дублон, прилично сохранившийся. Взяв его в руки и потерев пальцем, Антон хмыкнул, – ха! Стоп! Хм, странно! Так близко к поверхности?

Вдруг, в районе основания ствола пальмы, на информативном дисплее металлоискателя Екатерины засветились визуальные иконки, отображающие свойства металлов: серебро, золото, медь, железо. И характерный звуковой сигнал. Он был стабильным, и глубина залегания определилась в диапазоне метр-полтора. Перепроверив показания и обогнув пальму, девушка посмотрела поодаль на мужа, потирающего испанский дублон, и прошептала, – у меня тоже есть!

Разумов оторвал задумчивый и чуть озорной взор от монеты двухсотлетней давности, и, улыбнувшись, спросил, – что, под ней?

Брюнетка подозвала мужа, и он, держа лопату в руке, а дублон передав Екатерине, прошептал, – значит копать!

Воткнув штык в песок, Антон начал откидывать его в стороны, образуя воронку прямиком под коневой системой дерева. Корни разрослись во все стороны, и копать стало затруднительно. Спустя метр, Антон уткнул штык во что-то металлическое и услышал хруст.

– Ой… – протянул Разумов, виновато смотря на жену из ямы. Она стояла выше него, и, уперев руки в бока, поглядывая по сторонам, цокнула языком на мужа и проговорила, – а теперь ручками! Нежно, как с …

Антон хитро улыбнулся, и, откинув лопату, принялся выгребать песок голыми руками. Палец порезался об острый край какой-то обшивки, и Разумов, посмотрев на порез, буркнул, – да уж!

– Страховка покроет! – улыбнулась Екатерина, предвкушая находку, – давай копай, я тебя потом пожалею!

Мужчина кивнул и принялся дальше разгребать песок. Вскоре он обнаружил небольшой добротно сделанный ящик, обтянутый исхудалым материалом, на деле оказавшимся прогнившей кожей. Вытянув его, он осмотрелся и проговорил, – вот твои сокровища дорогая!

Брюнетка вынула нож, пригнулась и на раз отломала прогнивший и петли крышки. Аккуратно сняв крышку сундука, она, недоверчиво глядя на содержимое, в итоге явно недовольно пробурчала, – и всё? Это всё к чему стремился де ла Крузо, и чего достиг? Банальные побрякушки?

Антон, мельком глянув на золотые испанские дублоны, местами блестящие, местами покрытые то ли мхом, толи пылью, снова склонился в яме и продолжил разгребать песок. Вскоре ему попался ржавый покрытый наростами конец. Раскидывая песок, он вытянул покрытую коркой шпагу. Длинный клинок и филигранный с завитушками эфес, усыпанный драгоценными камнями идеально сохранились, образуя единое целое. Смотря на неё, и перелистывая страницы дневника в памяти, он вдруг вспомнил эту вещицу, – да это же шпага де ла Крузо!

– Не может быть! Стоп! Как он мог так банально с ней расстаться? – возразила брюнетка, взяв у мужа покрытую песчаным наростом капитанскую шпагу, рассматривая её лучах утреннего солнца, – или его захоронили вместе с ней? Или он её припрятал? Зачем? По морским традициям тех времён пирата и капитана судна хоронили с личными вещами, мушек и шпага.

– Значит он должен быть здесь, – подметил мужчина, – но гроба нет, точнее останков дерева. Вообще известно где официально захоронен де ла Крузо?

Екатерина, осматриваясь по сторонам, на шелестящие кусты, деревья и пальмы, – нет! В музеях по истории мореплаваний ничего не нашлось, как и в католических церковных архивах, так в архивах Короны.

Разумов, вертя шпагу в руках, сощурившись от солнца выдал, – в тех, что оцифрованы, в официальных источниках?

Брюнетка, стерев капельки пота со лба и убрав с загорелого лица локон тёмных волос, вздохнув, ответила, – ЭКС просеял всю цифровую среду, военно-морские архивы, электронные библиотеки, судовые журналы колониальной эпохи, записки и заметки словом, всё что мог. Но нигде не было упоминания о захоронении капитана, ни на его родине, в Испании, ни где-либо ещё.

– Или его тело тайно прикопали в этих краях, которые он полюбил, – предположил Антон, разрывая песок руками и выбрасывая его из ямы, – или есть документы, которые ещё не оцифрованы и не внесены в электронные базы данных. А как вообще дневник попал на борт почившего от наномеханизмов Странника?

– А-а, это вообще отдельная история, покрытая густым туманом! – протянула девушка, припоминая выжимку, которую ей пересказал Сокольский в стенах агентства перед вылетом, – оказывается, сотрудничество Берковских с агентством началось давно. Потомки древнего инопланетного рода в современном человеческом обличии создавали для агентства плавучие суда на фамильной судостроительной верфи и скрещивали так сказать ресурсы и технологии. Похоже, когда наполняли пространство Странника предметами интерьера и организовывали библиотеку, и подкинули книгу.

Разумов, откидывая песок, подумал вслух, – хм, неудивительно! Я сразу это понял, ещё на Восьмом острове Аиооиа, когда спасали Сашу и Софи. То, как переглянулись Кристиан и Олег, и как резко вошла чета Берковских открыто в среду агентства, в наши проекты, технологии, тайны. Спрошу при случае Олега! Насчёт книги, намерено или случайно она попала на борт? Ничего не бывает просто так, даже, на первый взгляд нелепая случайность.

Екатерина философски вздохнула, – на этот вопрос могут ответить только Берковские. Я насчитала множество причин, почему они решили связать судьбу своего рода с агентством, и ни с кем более из мира спецслужб.

– И-и? – выдал мужчина, напряга мышцы рук и спину, выкидывая песок из ямы, – хоты бы одну, для затравочки.

Разумова улыбнулась, – вспомни, где находится Храм Аиооиа, убежище и кладовая с наследием их инопланетного рода.

Антон кивнул, – разумеется! В недрах самой стабильной континентальной плиты, в землях великой державы.

Екатерина резко сменила тему, улыбнувшись, – мой любимый патриот! Ладно, тайны Берковских подождут. Что думаешь по поводу капитана и двух его друзей, исходя из прочитанного дневника?

– Ну-у, – начал повествование Разумов, горстями выкидывая песок из ямы, – Хуан Антонио был дерзким и бесстрашным, но невоспетым в легенды мореплавателем и исследователем Испанской Короны. В первую очередь его интересовали необычные вещи, древние мифы и сказы тех земель, которые были далеки от Испании и европейского континента в целом. К тому времени, как он стал организовывать экспедиции, многие земли аборигенов уже были открыты и разграблены предшественниками. Целые племена вырезаны и уничтожены конкистадорами из-за ресурсов, в частности из-за золота. Так вот…

Мужчина прервался, вздохнул, огляделся и проложил монолог, раскидывая песок из ямы, –Хуана Антонио впечатлила одна легенда о дикой необузданной силе, которая похищала моряков и целые суда, битком набитые драгоценностями нового света, которые отправляли через Карибское море и Атлантический океан к родной Испании, Франции и Британии. Корабли исчезали, а те единицы выживших на шлюпках моряков несли сумасброд. Даже среди пиратов ходила легенда о владычице морей, берущей живую дань за то, что люди плавают в её просторах. В частности, необычные явления происходили в треугольнике от Бермуд до Майами, от Майами до Британских Виргинских островов, а от них снова к Бермудским островам…

– Очередная загадка, которая будоражит воображение впечатлительных людей. Или обычное стечение обстоятельств? – настороженно проговорила Екатерина, которую привлёк несвойственный шелест в кустах возле пальм.

– Выясним по ходу пьесы… – ответил Разумов Антон, – но! Обрывается повествование Хуан Антонио на том, куда привели нас последние строки. Сюда. В общем, всё недосказано и упомянуто вскользь, запутано, и у меня есть подозрение что капитан написал ещё один дневник, продолжение, в котором, возможно и вывел чернилами детали. И упокоился с посланием.

– Насчёт последнего пристанища души… с чего ты так решил? – спросила девушка, чувствуя, как в сознании позвякивает профессиональный колокольчик.

– Сама посмотри, – ответил мужчина и разрыл крышку ларца, которую сжимали оголённые кости рук.

– Де ла Крузо? Мы его нашли… – с неким сомнением в голосе выдала брюнетка, присев на корточки. Она посмотрела в раскоп, голые кости, на фаланги с золотыми перстнями с камнями.

– Хотя… погоди-ка… эм, кажется это не наш парень, – вслух засомневался Антон, разглядывая на костяшке фаланги золотой перстень с выгравированными буквами, перстень, который в давние времена служил печатью, клеймом для сургуча, когда его расплавленным лили на письма, приказы, запечатывая послание и тем самым обозначая сохранность документа. Аккуратно чтобы не разрушить кисть скелета, Антон стянул перстень и передал жене, – глянь-ка, что там выгравировано?

Брюнетка приняв драгоценность мертвеца, сдула и стряхнула песок пригляделась к золотому перстню с геральдикой и буквами на латыни, и произнесла, – DN

Разумов сощурился, вспоминая оцифрованные строки дневника Хуан Антонио, – Диего Наварро, один из друзей Хуан Антонио…

Екатерина, пока её муж разглядывал кости и прочие перстни на мертвеце, всё больше погружаясь в мысль что эта авантюра с поисками древностей может быть злой вековой шуткой Хуан Антонио, который написал нескучный рассказ и просто захоронил своего товарища, сделав отсылку к могиле в форме загадки, встала и внимательно оглядев шелестящие пальмы и кусты, настороженно прошептала, – кажется мы тут не одни!

Муж высунул голову из песчаной ямы, огляделся, и, метнув подозрительный взгляд на жену, буркнул, – согласен. Здесь ты, я и бедняга Диего!

И снова скрывшись в яме, Антон аккуратно убрал кисти скелета. Те сломались и развалились, и Разумов поморщившись, высвободил поросший наростами ларец, вынул свой ножик и почистил поверхность. Часть нароста отпала, и Антон расплылся в довольной улыбке, – тяжеленький!

Кое-как приняв от мужа увесистый золотой ларец, покрытый песчаными наростами, Екатерина повторила шёпотом, – мы тут не одни!

Мужчина, аккуратными движениями вычищая песок, осматривал скелет и истлевшую испанскую одёжку. Он не слышал того, о чём говорила жена, точнее слышал, но не задумывался над словами. Разумов пытался, нахмурился и прошептал, – получается Хуан Антонио отослал нас к могиле своего друга Диего. Зачем? И никакого секрета и тайн не было вовсе? Бред… должно что-то быть, и это скрыто в этой шкатулке! – и глянув на ларец, поверхность которого поблескивала золотым отливом, и шпагой, покрытой наростами и лежавшей в раскопе, прошептал, – нет, это не должно так банально закончиться…

Вдруг мысли Антона нарушили пара мужских голосов откуда-то сверху. Екатерина резко выпрямилась, и, держа шпагу по-боевому, незаметным движением свободной руки приказала мужу сидеть на месте. Тот понял команду мгновенно, и быстренько подобрав сломанный фаланг пальца с золотым кольцом, сунул его в шорты и начал забрасывать кости песком, осыпающимся со стенок ямы.

– Добрый день, господа! – проговорила по-английски Разумова, глядя на двух крепких мужчин в хлопковых однотонных шортах и цветастых рубахах с короткими рукавами, идущих на девушку из кустов.

Двое, оглядевшись по сторонам, пристально посмотрели на девушку, и один из них спросил, – что вы тут делаете?

Мы? – улыбаясь, переспросила брюнетка, встав за золотым ларчиком и прикрывая его ногами, – мы просто туристы. Копаемся в песке.

– А это что такое? – сурово спросил один из незнакомцев, указав пальцем на покрытый песком прямоугольный объект, размерами чуть меньше, чем домашний принтер.

– Ах это? Коробка с письмами и фотографиями, которую мы хотели зарыть на память. Но сюрприз потомкам испорчен, так что мы найдём другое место, – обыденным тоном ответила брюнетка.

Крепыши быстро переглянулись, и второй ответил, – мы видели, как вы достали её из песка. Не делайте из нас идиотов! Вы нашли клад де ла Крузо?

– Опа! – прошептал беззвучно Антон.

– Пусть ваш спутник выбирается из ямы! – резко выдал другой крепыш, потянувшись рукой за спину, – иначе у вас будут проблемы!

Первый незнакомец взял телефон и набрал абонента. Через пару гудков он проговори, – Найджел, кажется, туристы нашли искомый элемент раньше нас.

Антон напрягся, и, сжимая рукоятку ножа, шепнул в переговорное устройство, – Катя, по твоей команде!

Один неизвестный вынул пистолет и навёл серебристое оружие с глушителем на девушку и приказным тоном скомандовал, – живо вылезти из ямы, иначе твоя баба пострадает!

– А вот это ты зря! – прошептал Разумов, перехватив ножик, – синхронно! Давай!

Мгновения решили всё.

Агент, подпрыгнув в яме, выбросил кинжал в сторону неприятеля. Тот едва успел перевести пистолет и выстрелить, как холодное лезвие впилось в горло. Бульканье крови, и первый неприятель упал на песок, беспорядочно стреляя в воздух. Екатерина, которую чуть не задела за ухо лихая пуля, выхватив свой ножик, метнула его в сторону второго мужчины. Тот успел пригнуться и дернул в кусты, а ножик угодил в пальму и воткнулся в кору.

Антон выскочил из ямы, настиг первого, вынул свой клинок из умирающего человека и свернул бедолаге шею. Позвонки хрустнули, и жизнь ушла из неизвестного нападавшего. Кинув серебристый ствол жене, мужчина приказал, – сиди тут! – и дёрнул следом за противником.

Вбежав в пальмовые заросли, Разумов услышал шорох и резко кинулся в сторону. Пальма, у которой он стоял, взорвалась щепками коры, в которую забарабанили пули. Поняв, откуда стреляют, мужчина бросился в кусты с ярко желтыми и красными цветами. Из них выскочил мужчина с выставленным пистолетом и открыл огонь. Пару пуль прошлись со свистом мимо, но третья угодила в плечо Антона, вонзившись в плоть.

Разумов выругался и на ходу сбил противника с ног. Пистолет вылетел, но крепыш не собирался сдаваться. Ударив Антона в подбородок, он с ноги врезал Разумову в живот. Антон, у которого левое плечо жгло огнём и онемело, замахнулся, но не успел. Противник поймал руку, и, вывернув её, перебросил через себя мужчину в шортах и вдавил в песок рядом с кустарником.

Выворачивая руку, крепыш вынул маленький нож из-за пояса, и, замахнувшись, метя в шею, проговорил, – это тебе за Джерри!

Едва слышный хлопок нарушил шелест пальмовой листвы. У наседавшего сверху противника откинулась голова, он выпустил ножик и руку Антона Разумова. Последний резко вскочил, и, глядя на простреленную голову крепыша, посмотрел в сторону пальмовых зарослей. Там, на выходе стояла брюнетка. Из глушителя поднимался дымок, и, глядя в сторону мужа хладнокровным взглядом, девушка спросила, – ты как?

– В норме! – пересиливая боль, ответил Разумов и тут же присел, осматривая тело. Найдя тонкий кожаный бумажник в заднем кармане, и раскрыв его, он насчитал несколько тысяч долларов сотнями и мелкие купюры. Ни водительского удостоверения, ни фотокарточки, ни кредитки, на которой могло быть выбито имя. Лишь оружие и телефон. Глянув на своё кровоточащее плечо с пулевым ранением, Разумов поморщился.

– Надо бы прибраться и сваливать отсюда! – выдала Екатерина, – не хочется садиться в местную тюрьму за двойное убийство.

Антон, прищурив взор и глядя на мощное тело, ответил, – кажется, я знаю, куда их пристроить. Делаем всё быстро. Ты, бери шкатулку и на борт, а я избавлюсь от хлебных крошек.

Отрицательно покачав головой, Екатерина засунула за пояс шорт серебристый ствол и недовольно пробурчала, – у тебя ранение. Один ты от них не избавишься!

Разумов нехотя кивнул, и, оторвав от рубашки покойника рукав, разорвал его и затянул рану. Кровь перестала сочиться, и Разумовы, взвесив тяжелое тело на пару, понесли его к опушке.

Закинув тела в раскоп, Екатерина как могла быстро закидала яму песком, разравнял бугорок, пока Антон с простреленным плечом собирал оборудование по рюкзакам и собрал капельки собственной крови, которые попадали на песок и съежились до комочков. Собрав их воедино и выкинув в воду, Антон кивнул.

Закинув на плечи увесистые рюкзаки, Разумовы внимательно оглядели тихую опушку посреди пальмового массива и мужчина, чувствуя зудящий свинец в мышечной ткани прошептал, вкрадчиво двинувшись к побережью, – Саша, во что ты впутал нас, опять?

Антарктида. Территория общества Зет

В эти минуты

Яркий синий купол терялся в полутора километрах над головой. От монолитной структуры гигантского высокотехнологичного защитного сооружения исходил свет и тепло, и это было поразительной и уникальной конструкцией древних, заставляющей с благоговением оценивать технологический размах, так напоминающий безграничное безоблачное небо.

Пытаясь поймать грань купола в бесконечности цвета своими тёмно-синими глазами, Анабэлла Берковская опустила зачарованный взгляд к сияющим белокаменным огромным статуям, выстроившимся в ряд и уходящим по центральной аллее к гигантскому центральному шпилю, шепнула, – хорошо, что здесь нет сумбура, который творится в наших городах!

И действительно, стоя посреди вымощенной площади у огромного многоярусного фонтана, где они остановили полёт своего Странника, молодая троица сейчас ощущала внутреннюю гармонию, которая поступала из окружающего их общества гигантов и яркой сочной среды, чистейшего воздуха и звонких ароматов, пьянящих голову.

Видя идущих впереди учёных агентства Современных Революционных Технологий, глав нескольких отделов и рослого Марка, лидера общества Зет, Сокольский улыбнулся простоватому виду учёных, одетых обыденно, в джинсы и рубашки, и шепнул, – да-а-а, здесь можно восстановить баланс. Сознание и дух.

Когда переговаривающиеся между собой учёные и крепкий высоченный Марк пересекли вымощенную каменными плитами огромную площадь и подошли к зависшему в тёплом воздухе Страннику, скрещенному с обликом летательного аппарата цивилизации Аиооиа и Мýру и троице людей, первым проговорил Шелестов Сергей Андреевич, глава Кибернетического Отдела, – привет молодёжь! С чем пожаловали?

Сокольский вздохнул и выдал монолог со всеми красками, стараясь не упускать деталей. Когда юноша, одетый в шорты и футболку закончил, он отдал квантовую команду наноразмерных механизмам. Странник преобразовался в несколько человекоподобных безликих существ, один из которых держал на тонких руках мускулистые бездыханное тело.

Шелестов с прищуром посмотрев на секундное перестроение материи из одной ультраконцептуальной формы в другую, не менее сложную, подумал про себя, – а мы в лаборатории тем временем сидим за чертежами! – и, вдохнув, проговорил вслух, глядя на тело в руках трёхметрового серебристого исполина, – да уж! Скажи честно ты знал место предстоящего события, или реально летательный объект рухнул на ваш импровизированный кемпинг?

– В будущее я заглядывать не умею, но… – начал Сокольский, глянув на учёного, стоящего с деловым видом, в очках. Без волос на голове, вечно задумчивого, загорелого, подтянутого телосложением, позитивного, – навигационная система дельтоида сбилась, и автоматика привела его к нам. Возможно на него что-то повлияло, на координаты. Но это точно не я! Собственно, эти события вынудили нас прибыть к вам, для анализа содержимого. Сейчас встанет вопрос – можно ли после случившегося оставить заокеанских оппонентов в покое, их технологии, или обратить на их разработки пристальный взор агентства?

– Что говорят Петров и Власов? – проговорил Невзлин Станислав Эдуардович, уже подойдя к полуголому телу в руках и человекоподобного образования в виде бесконечного числа нано существ.

Сокольский пожал плечами и ответил, – приказано изучить тело. Для начала. Закрадываются скверные мысли – американцы могли создать сотни, а моет и тысячи таких бойцов.

Невзлин, первым делом обратив внимание на запястье руки, свисающей вниз, и на татуировку в виде номера на бледной коже, ответил – вполне! А это порядковый номер. Ничего нового! Анатолий, что скажешь?

Высокорослый глава Отдела генной инженерии, Макаров Анатолий Владимирович подошёл к одному из стражей Мýру, и, взяв в руки холодную безжизненную кисть, присмотрелся сероглазым взором к бледной коже. Спустя какое-то время учёный ответил, – явно выраженная пигментация отсутствует, что говорит о возможности внесения корректировок цвета кожи во время развития организма, если конечно с момента создания и введения в жизнедеятельность его не держали взаперти от солнца. Выглядит лет на тридцать. Развитая мышечная масса, явных физиологических дефектов не наблюдаю. В любом случае более подробные данные я смогу предоставить после тщательной экспертизы организма и всех жизнеобеспечивающих систем этого экземпляра. Десяток говоришь их было… с такой лёгкостью пустить в расход уникальные организмы. Значит безопасность дельтоида, пилота и его знания стоят больше, чем дюжина клонов, и то, откуда он прибыл.

– Аналогичные мысли, будьте добры, проведите всесторонний анализ организма. Не отголоски ли это проделок Минельского? – ответил Сокольский, с уважением кивнув Макарову. Тучный мужчина кротко улыбнулся кивком в ответ.

Шелестов посмотрел на Сокольского и добавил, – хорошо. Насчет Минельского, он бы не выжил, выброси мысли о его выживании при подрыве субмарины

Сокольский нахмурился, – тело так и не нашли, даже остатки.

– Море забрало, – философский выдал Шелестов и добавил, – дельтоид… секретный проект гиперзвукового самолета, Аврора кажется.

– Не думаю… – покачала головой Кристина, поправив волосы с лица, – скорость старта и дальнейшего полёта явно превышала заявленные двадцать тысяч миль в час, которые мелькали в перехваченных отчётах об испытаниях американцами гиперзвукового самолёта. Здесь крайне иные технологии. Тем более пилот при диалоге упомянул возможность аппарата совершать межпланетные перелёты.

– Не вы одни стремитесь в глубины Вселенной, – проговорил Марк на английском. Все перевели для себя, и он продолжил, – шесть месяцев назад на заснеженные территории, под которыми находится купол и мы с вами, рухнул летательный объект, пришедший из космического пространства. Мы выслали отряд на изучение объекта, и когда группа достигла места крушения, мы не обнаружили следов от падения. Лишь ровное поле и выплавленная во льдах форма, похожая на описанную вами.

Сокольский быстро улыбнулся и шепнул, – и всё же они наследили – и, оглядев всех по очереди и трёх стражей Мýру, продолжил бодрым тоном, – что ж, тогда за дело.

К существующему списку дел под куполом Аминоáтиков добавилась ещё одна задача. Страж Мýру аккуратно опустил бледнокожее тело на каменную поверхность площади. Он подошёл к двум другим и организмы за мгновение образовали тело летательного аппарата. Странник Мýру воспарил над площадью в нескольких сантиметров от поверхности, а открытая дверь и футуристичный салон приглашали в новый путь.

Сокольский подошёл к Страннику, залез в салон и сел в анатомическое кресло. Кристина и Анабэлла последовали за юношей. Невзлин с довольными глазами наблюдая за работой революционной технологией, созданной сотню тысяч лет назад, проговорил, – молодежь, аккуратней в тех краях!

Сокольский хитро улыбнулся и ответил, – и вам не скучать! – и, материализовав дверь, управляя Странником по средствам передачи цифровых сигналов в бортовой компьютер, взмыл обтекаемый объект в воздух и понёс его к точке выхода из-под купола и антарктических льдов.

Трое руководителей отделов и лидер общества Зет, провожая взглядами белоснежный летательный аппарат, через какое-то время опустили глаза на бездыханное тело, лежащее на белокаменных шлифованных плитах.

Пожав плечами, Макаров Анатолий Владимирович вздохнул и проговорил, уже в уме намечая план по изучению тела, – работа такая!

Багамы

11.30 утра по местному времени

Обработанная рана от пули, угодившей в мягкие ткани, была обработана, заштопана, смазана заживляющей мазью, и заклеена большим нательного цвета пластырем. Смотря на квадратный пластырь, скрывающий ранение, и почти не ощущая боль в плече от анестетика в мази и принятого лекарства, Антон посмотрел на жену, стоящую у штурвала и проговорил, – хорошо, что ты не всегда меня слушаешь!

Екатерина, обернулась, и, украдкой глянув на залатанное плечо, ответила, вернув взор к водным просторам, – кто они такие?

Мужчина пожал больным плечом, и, глядя на небольшой ларец, стоящий на столике, ответил, – не знаю. Но судя по тому, как они действовали, они не просто охотники за сокровищами. Без нужды никто так не рискует. Тем более это Багамы.

– Не попахивает ли историей с вазой Мýру? – задумалась вслух брюнетка, видя два небольших катера, мчащих издалека им наперерез. Присмотревшись, она буркнула, – будем вскрывать ларец?

Разумов подошёл к столику, и, оглядев покрытый песчаными наростами ларец, вынул ножик и принялся грубо очищать бока. Екатерина, увидев грубое обращение с артефактом, прошипела на мужа, – ты чего?! Так нельзя!

Разумов, увидев тонкую линию посередине стенки ларца, пошёл по ней по периметру и ответил, – не бойся, я аккуратно!

Когда он нашёл забитое песком отверстие для ключа, он попытался вставить лезвие в щель. Она была настолько тонкой, что жало едва цеплялось за края стенок. Загнать лезвие и силой взломать крышку, было бесполезным занятием, и Разумов, убрав ножик, пробубнил, – нет, так его не открыть. Только инструментами.

– На вилле вскроем! – ответила брюнетка, и, обратив взгляд на мчащие по синим водам катера, добавила, – Антон, меня напрягают вон те лодки!

Разумов буркнул, не спуская горящих глаз с таинственного ларца – а, туристы…

– Анто-о-о-н! – протянула Екатерина, призывая мужа. Тот недовольно поморщившись, подошёл к ней, взял бинокль с пульта управления и прильнул к окулярам.

Скоростные фиберглассовые катера мчали по волнам в их сторону, а за штурвалами обоих посудин стояли крепкие мужчины с суровыми лицами, далеко не впечатленными курортом. Вдруг, на первом катере появились ещё трое. Антон перевёл фокус бинокля. Столько же оказалось и на втором. Все они были одеты почти одинаково. Но то, что было у них в руках, Антона пронзило до мозга кости. Опустив бинокль, он подвигал челюстью и выдал сквозь зубы. – Восемь громил с автоматами. И РПГ.

– Зараза! – выдохнула Екатерина, едва заметно сбросив ход.

Антон, вспомнив про оружие, которое они изъяли на острове у неизвестных, ответил, – с парой пистолетов тягаться с ними, кхм-кхм.

– И бронезащиты нет! – удручённо подметила брюнетка, с презрением смотря на сине-бирюзовые воды и два приближающихся катера. Оценив ситуацию, он добавила, – ещё минута, и нас настигнут. Нужен план!

Неожиданно вражеские катера разделились, слегка ушли с траектории, но потом сразу же помчали что есть мочи, подпрыгивая на невысоких волнах, и оценивая траекторию, Екатерина, сжав штурвал, выдала, – хотят зайти с кормы. Сможешь вскрыть ларец?

– А что? – спросил муж, перебирая в голове варианты противостояния.

– Попытайся! – повысив тон, ответила девушка, вынимая коммуникатор и связываясь с единственным абонентом, который мог их выручить прямо сейчас. Услышав бодрый голос, брюнетка выдала порцию монолога, и получив в ответ убедительное «да» она окончила разговор, и засунула коммуникатор за пояс.

Разумов между тем перевернул ларец, поднёс жало ножа, разрядил пистолет, и, схватив оружие за дуло, двинул рукояткой пистолета по рукояти ножа. Кинжал вошёл в отверстие, и мужчина продолжил забивать ножик. Тот намертво засел, и Антон попытался покачать его. Прочный сплав не сломался, но и сам ножик намертво засел. Между тем вражеские катера полностью сошли с траектории. Оказавшись позади яхты миллиардера, шустрые скоростные лодки, вспенивая воду, неумолимо приближались, и Разумов, покачав головой, грубо выругался, – ни черта он не откроется! Прочная шкатулка!

Катера разошлись друг от друга и стали нагонять серебристую яхту, выжимающую из себя максимум с левого и правого борта. Разумов, перегнувшись через открытый борт верхней палубы, усмотрел тактику противника и прокричал, – в коробочку берут!

Один вражеский катер замедлил ход и мужчина, поднявшись над ветровым стеклом, взвесил чёрную тубу на плече. Разумов округлил серые глаза и выругался, – они что, идиоты, топить яхту средь бела дня?!

Екатерина, едва успела вывернуть штурвал, и Антон завалился на пол. Вскочив он увидел, как дым вырвался из трубы, и чёрный заряд понёсся в сторону яхты.

Вылив порцию крепких словечек, Разумов крикнул, – вправо! Выворачивай вправо!

Яхта слишком поздно заложила манёвр, и чёрный заряд со свистом влетел в верхний открытый ярус, оставив вмятину в обшивке корпуса, грохнулся на лакированную палубу и покатился по полу.

Разумовы на пару кинулись двум открытым бортам, и на ходу перелетев через плавные хромированные ограждения, сиганули в воду. Войдя в синеву, оба, задерживая дыхание, сразу же поплыли в пронизывающих пучину лучах солнца к коралловым рифам, росшим на песчаном дне большим ковром оранжевого, красного, жёлтого, фиолетового и прочими яркими оттенками.

Тем временем яхта двигалась дальше и два пенных следа пронеслись над головами. Антон, держа в себе воздух, глянул на жену. Та, с распустившимися волосами сама посмотрела на мужа. Затем в сторону следа яхты, которая резко сбросила ход, и, вернув ошеломлённый взгляд, пожала плечами.

Взрыва не последовало.

Антон показал указательным пальцем наверх, и пара поплыла к поверхности. Показав мокрые головы над волнами, Разумовы увидели, как к остановившейся яхте борт в борт причалил катер и трое мужчин перелезли на яхту Кристофа.

Рассредоточившись по палубе и ярусам яхты с оружием в руках, вскоре крепыши нашли то, что искали. Видя в руках одного из противников найденный ларец Разумов злостно проскрипел челюстью. Второй катер кружил вокруг яхты, и Антон, подметив как лодка выворачивает к корме, шепнул, – ныряем!

Занырнув в бирюзовую воду к ярким коралловым рифам и разогнав стаю цветастых рыб, Антон и Екатерина, устремив глаза к поверхности моря, увидели два пенных следа от лодок, пронёсшихся над головами. Дождавшись, пока катера умчать подальше, Разумовы вынырнули на поверхность, и, смотря в ускользающий след катеров, переглянулись и поплыли к яхте. Когда они настигли её, Антон первым взобрался на борт и бегло осмотрел шикарные помещения и просторы прогулочной яхты. Каюты были пусты, а многочисленные предметы декора совершенно не тронуты. Чёрный цилиндр отсутствовал. Обратившись к пульту управления яхтой, Антон, прищурив глаза, недовольно покачал головой. Подойдя к борту, он посмотрел на болтающуюся в воде жену, и выдал, – ЭМИ.

Хлопнув ладошкой по солёной воде, брюнетка поплыла к корме и хромированной лесенке. Брюнетка взобралась на борт и глянула в уменьшающиеся силуэты катеров, плывущие к дальним островам, – продуманное нападение. Портативный снаряд с электромагнитным импульсом штука не дешевая, на чёрном рынке её так просто не достать.

– Думаешь… – начал было строить версию Разумов, взъерошив мокрые волосы.

– …они были посланы людьми с большими возможностями, – ответила Екатерина, скручивая волосы и отжимая из них воду. Шорты и футболка промокли, коммуникатор, обладающий влагозащитным свойством, всё ещё работал, и, вынув его, брюнетка, услышав голос, выдала последние события. Приняв обратный диалог, она улыбнулась, и, отключившись от разговора, она плюхнулась на кожаное кресло возле штурвала и пробурчала, – ждём…

– Чего? – спросил Разумов, оглядываясь по сторонам и осматривая роскошный интерьер капитанского мостика и потухшие дисплеи.

Вертя коммуникатор в руках, брюнетка убрала мокрые тёмные волосы с лица и улыбнулась, – технологического чуда!

– Ясно! – поджал губы Антон и сам сел в соседнее кресло. Вздохнув, покрытый солёными каплями, он вымолвил с иронией, – ни дня без креатива…

Два быстроходных катера, сбросив скорость, уже не так рьяно мчали к островам. Двое мужчин, осматривая ларчик, покрытый песчаными наростами, пытались вынуть ножик. Чёрный холодный клинок прочно застрял в тонюсенькой щели, и, проделав несколько попыток выдернуть ножик, крепыши бросили это занятие.

Второй катер шёл позади, изредка подпрыгивая на встречных волнах. Внезапно в оба катера влетело два серебристых шарика. Взметнув в небо настороженные лица, мужчины переглянулись. Один достал коммуникатор, дождался ответа абонента и проговорил, – искомый объект у нас. Противник пытался его вскрыть, но у них ничего не вышло.

– Приемлемо, – ответил сухой мужской голос, – доставьте его на континент и проследите за тем, чтобы не было хвоста!

– Вас понял! – уверенным тоном ответил крепкий телосложением мужчина, – туристы живы, мы не стали их убирать. Но с первой группой связь пропала.

– Вы не должны привлекать к себе внимание и оставлять кровавый след. Жертвы среди гражданских допустимы лишь в крайних случаях, – Раздался мужской голос в динамике телефона, – вам ясно?

– Так точно! – подчинился мужчина, косясь на найденный золотой ларец.

Абонент прервал связь, и мускулистый мужчина посмотрел недовольным взглядом на напарника, стоящего за штурвалом.

Тот вскинул брови, а первый ответил, – босс нервничает. Не хочет, чтобы мы оставляли трупы после себя. Опаса…

Выражение мужчины прервал скрежет, прошедший по корпусу катера. Вдруг лодка сбросила ход, а два мотора попросту заглохли. Аналогичная неурядица произошла со вторым судном, идущим неподалёку. Свободные от дел мужчины, убрав автоматы, кинулись к моторам. Те, кто стоял за штурвалами клацали тумблерами на панели приборов, пытаясь запустить двигатели. Послышался треск, бульканье воды и обе лодки начали быстро проседать в воде. Глядя на ларец, командир второй группы крикнул, – объект на спасательный круг! Все за борт!

Вдруг ларец облепила серебристая субстанция, и он, словно уголёк прорвал днище катера, как раскалённый кубик тонкий лёд. И провалился в воду. Из выплавленной дыры потоком хлынула вода, и лодка стала тонуть куда быстрее. Командир группы кинулся в воду. Когда глаза привыкли к соли, он заметался в воде по сторонам, ища ларец. Ничего. Всплыв на поверхность, он хлопнул кулаком по воде и видя, как его люди отплывают от тонущих катеров, выругался и прошипел, – та парочка! Они что-то сделали с сундуком!

Болтавшийся в воде напарник, сплюнув воду, проговорил, – как? Они даже не вскрыли его…

– Теперь это наша головная боль! – выругался мужчина, глядя на далёкую серебристую яхту, которая через несколько минут странным образом пришла в движение и устремилась к горизонту и островам. Прищурив мокрые ресницы, он добавил про себя, болтаясь в воде и сплёвывая воду, – иначе нам не вернутся домой!

Яхта Кристофа неслась на всех порах. То, что двигало её, было скрыто от глаз посторонних. Невидимый для внешнего мира Страннику Мýру попросту вёл яхту за собой, находясь под водой и приклеившись к килю с помощью четырёх манипуляторов-присосок, сформированных из наноразмерных механизмов.

Тем временем во внутреннем помещении яхты, вокруг деревянного столика собралась пятёрка людей. С воодушевлением смотря на то, как наномеханизмы очищают откопанный ларец, осыпая окаменелые песчинки на полированную поверхность столика, Антон Разумов проговорил, – вовремя вы!

Сокольский, стоя в кругу друзей и коллег, оперативных агентов, дочери миллиардера, своей любимой, и глядя на песчинки, осыпающиеся с золотого ларца, улыбнулся, и, прищурив карие глаза, ответил, – стараемся…

– Не тяни… – пробурчала Анабэлла Берковская, которой не терпелось заглянуть внутрь золотой шкатулки.

Кристина, осматривая шпагу, которую припрятала Екатерина Разумова и которую не смогли найти неприятели, добавила, – ценная. Её бы потомкам Диего Наварро отдать… не узнавали, оставил ли он потомство после себя? Или Хуан Антонио? Или Луис Фернандо Диас? Зачем Хуан привел нас к могиле своего друга?

Разумовы пожали плечами, как и Берковская, а Сокольский выдал, – и это надо прояснить. В дневнике я ничего такого не прочёл, отсылок к женам их братства, к любовницам, к потомству. Однако мой брат сейчас должен выйти на след Луиса Фернандо, на место его стоянки на Эспаньоле, не сейчас не об этом…

Бино кивнула, – ясно…

В агентстве определённые лица и в том числе близкие Сокольскому агенты знал, что тот решил приобщить двоюродного брата, бросив его прямиков в полевую работу – отыскать нить второго капитана, про которого Хуан Антонио рассказал чуть больше, чем про покойного Диего Наварра, и даже оставил подсказки, как он и ЭКС смогли понять.

Когда ларец полностью очистился от полипов и нано существа отполировали сундучок до блеска, все замерли. Роботы проникли в замок и открыли механизм. Щелчок, и крышка еда заметно приоткрылась, а некогда торчавший ножик упал на стол.

Сокольский взялся за золотистую крышку и открыл её одним движением. В мягком белом свете бархатная обивка внутренности сундука оказалось сочной, несмотря на долгие годы нахождения во влажном песке. На бархатистой ткани лежал чёрным металлический диск, со всех сторон покрытый символами, плавными линиями и насечками. В центре диска, который имел диаметр сантиметров двадцать, в отверстии с одной стороны был вставлен красный шлифованный непрозрачный кристалл, выходящий за плоскости как тубус. Элементы были на ощупь слегка тёплые, не холодные как металл.

Под диском расположился пожелтевший пергамент, и на его хрупкой структуре красовался красивый почерк выцветающих от времени чернил. Нахмурившись и смотря на чёрный диск с кроваво красным продолговатым кристаллом, в сечение напоминающим одну треть круга, Антон Разумов буркнул, – и? Странная конструкция…

Анабэлла потянулась к чёрному диску и бережно взяла таинственный артефакт, будто бы она берёт на руки долгожданного новорожденного ребенка. Неизвестный, филигранно оформленный элемент был настолько лёгким, несмотря на, казалось бы, немаленький размер, что она удивилась.

Передав его Разумову, который был одет в одни мокренькие шорты, Берковская протянула, – по виду так смахивает на механизм, но не полный. У нас одна треть… – и указав пальцем на линии, идущие по кругу диска, и кристалл, приросший к внутренней стенке отверстия, дополнила, – нужно искать оставшиеся две части. Но есть ли в этом смысл?

Антон Разумов, взвешивая артефакт в руках, отрицательно мотнул головой и ответил, поглаживая незнакомые символы пальцем, – Саша?

Сокольский, метнув аналитический взгляд на совершенной формы диск, сделанный из чёрного неблестящего и лёгкого на вес металла, аккуратно взял записку, и, развернув, её, пробежался по испанскому почерку. Вздохнув, юноша передал бумажку Кристине со словами, –ты лучше шаришь в испанском, нежели я.

Кристина ухмыльнулась, и, переняв хрупкую бумагу, вдохнув, начала перевод текста для собравшихся вокруг стола, ларца и причудливого артефакта.

«Приветствую тебя, искатель приключений!

Ты обнаружил могилу моего друга Диего Наварро.

Мы будем скоробить по нему до скончания наших дней. Будь добросердечен амиго, прояви уважение и оставь Диего там, где упокоился он. Не нужно крестов и распятий, надгробий из камня с броскими фразами на мемориальной доске. Диего хотел достойно и скромно уйти на покой. Так и случилось.

Кто бы ты не был, шёл ты по следу или наткнулся на могилу случайно, знай, в руках у тебя оказалось послание, а с ним ты должен был обнаружить магический артефакт…»

– Магические? Хм, что-то новенькое… – протянула Анабэлла, глядя на причудливый элемент в руках Разумова.

– Хм… похоже этот артефакт, треть общего элемента, – подумал Сокольский про себя, и прошептал, – наверное он обладает пока неизвестными нам свойствами?

Юноша и кивнул, а Кристина продолжила.

«…артефакт. Он был найден нами на прекрасно сохранившемся британском судне, что уже немыслимо, так как судно отплыло от берегов владения Майя за два с половиной века до дня, когда мы наткнулись на него на рассвете после тяжелой продолжительной битвы.»

– Ого! – выдала Екатерина, прищурив глаза и фокус на дискообразном артефакте, – действительно немыслимо. Корабль не может чисто физически самостоятельно скитаться по водам столь долгое время. Вода, соль, ветра, шторма, рифы, другие мореплаватели, пираты и ещё тысячи факторов, которые могли отправить его на дно. Без просмаливания древесины и чистки днища от полипов и ракушек, без ремонта парусины, замены верёвок, ревизии жизненно важных узлов корабля. Даже бы если он осел на отмели… за такой срок, остаться нетронутым? Нереально!

– Если только он не простоял действительно в пещере куда не проникает губительный ультрафиолет, где постоянная температура и черви-древоточцы все передохли, перед тем как его туда пришвартовали… – подумал вслух Сокольский, – вообще конечно странно… что-то сохраняло его состояние…

– Или за ним ухаживали, периодически, поддерживая состояние для тог чтобы уплыть в одночасье, – вдруг прошептала Кристина.

Антон пожал плечами, как и Сокольский, Берковская же промолчала, изучая загадочный диск и кроваво красный кристалл прищуром тёмно-синих глаз. Кристина, вздохнув, продолжила перевод с красивого каллиграфического испанского письма.

«На корабле, что сокрыт был долгие годы от глаз бороздящих моря, не было ни единой души. То, что обнаружили в трюмах я и мой друг…

Много странных и невероятных вещей среди золота и редких камней вызывали бурю эмоций, вопросов, в особенности нарушающий все устои природы саркофаг. Но когда мы достигли впотьмах капитанской каюты, и дотронулись до элемента, который оставили мы в могиле Диего…

Осознав значимость ценностей, Диего, Луис и я твёрдо решили, что такие богатства и невероятные устройства не должны попасть в раздираемые войнами Европу и безмолвно разойтись по запасникам правящих континентом семьей, упрочить их силу, влияние и тот хаос, который сеют они между государствами, и чинят разлад конфессиям и смертному люду. Мы бросили все затеи мирские и переместили последний как нам казалось груз в тайник по маршруту британского капитана.»

Сокольский недовольно, с неким презрением хмыкнул, пропустив последние фразы через аналитическое сито и пробурчал, – элиты…

Берковская кивнув, дополнила, – собственно, ничего нового…

Бино продолжила, переводя испанский на русский.

«В каюте капитана мы обнаружили его личный дневник, который он вёл во время экспедиции в Новый Свет, преследуемый желанием отыскать Золотой город, Золотую цивилизацию, соревнуясь с Ферна́ндо Корте́с де Монро́й и Писа́рро Альтамира́но, Хуаном Понсе де Леоном, соседями португальцами, и проклятыми французами!

И англичанин отыскал его первым…»

– Ого-го! – протянул Антон, – кажется, дело принимает новый оборот! Могилка Диего была не конечной точкой маршрута. Золотая цивилизация? Так, что там дальше… где Хуан Антонио и его банда припрятали груз с корабля, эмм… есть название?

Кристина пробежавшись по тексту ответила, – хм… что-то не встречается, – и улыбнулась, взглянув каждому в глаза, полные азарта и вдохнув, продолжила перевод.

«…Он пишет, каково его удивление было, когда он обнаружил в джунглях город, оставленный создателями на откуп природе, а драгоценности и странные артефакты остались нетронутыми в домах и храмах. Пройдя по маршруту британца мы обнаружили тайник, где покоились предметы, которые англичанин с командой втайне перевозил из Золотого Города в Новый Свет. Нас удивил факт того, что даже спустя два с половиной века после покорения континента, основания колоний и притеснения коренных индейцев, место хранения перевезённых ценностей не было обнаружено европейскими колонизаторами.»

– Подождите… – вклинился Антон Разумов, сощурив серые глаза и проведя рукой по макушке темных волос, – получается, британский капитан уже ранее перевёз неустановленный объём драгоценностей и артефактов, и в последнем рейсе некие обстоятельства заставили его припрятать корабль?

Кристина пожала плечами и загадочно улыбнувшись, уже ранее забежав вперёд по тексту, выдала, – дальше интересней, слушайте внимательно.

«Отдав честь капитану Кристофу Андерссону I6, сокрыв его последний груз и осознав героическую силу духа и количество затраченных им сил и благ для наполнения тайника, вместилища древностей, я всяческий раз приклоняю голову перед его великой волей»

– Золотая цивилизация? Капитан Кристоф Андерссон I? Эмм… родственник нашего Кристофа что ли? – задумался вслух Разумов, снова перебив Кристину. Все удивлённо пожали плечами, и Кристина вновь продолжила.

«Полную хронологию событий и записи капитана Кристофа Андерссона I ты найдёшь в тайнике среди бурной красной реки, на великом древнем плато среди красных каньонов. В сундуке, захороненном вместе с моим верным другом Диего, ты, искатель или случайный свидетель, узришь и надеюсь поймёшь следующий шаг на пути к общей цели.

Удачи тебе странник! Кто знает, быть может мы встретимся, ведь артефакт, его равнозначные части, если собрать их воедино, сотворили небывало чудо!».

Хуан Антонио де ла Крузо

Лонг Айленд. 1820 г.

Фамильный герб, клеймо на сургуче и росчерк пера

Окончив перевод, Кристина, не расслабляя задумчивого лица, оглядела всех и поняла, что каждый сейчас не отрывает взгляда от чёрного диска с красным кристаллом, который держит Антон.

Словно ощутив его магическую силу, и тепло, прошедшееся по телу, Разумов положил конструкцию на стол, и, потрогав кончики пальцев, прошептал, – да уж! Вот это откровение на могиле товарища!

– Встретимся однажды, ведь артефакт собранный воедино творит чудеса? – вырвал из контекста отстранённо Сокольский, изучая символы и засечки на артефакте. Юноша как и все сразу понял, что элемент не полный.

– Кристоф Андерссон I? – задалась вопросом Анабэлла.

Екатерина, ещё в мокрых шортах и футболке, с задумчивым лицом оглядев роскошный футуристический интерьер холла с плавными линиями декора, шепнула, – неужто легенда и мечта всех конкистадоров была реальностью? Золотая цивилизация?

– Легенды возникают не просто так, и даже самая безумная фантазия имеет реальную точку в пространстве и времени, с которой она начинает существовать, или когда-нибудь появится. И у мифов и легенд есть свои точки отсчёта, – тихо ответил Сокольский, подойдя к раскрытому золотому ларцу.

Наклонившись и осматривая ларец, который к слову закрывался герметично, юноша приятно удивился, – вот и некто Кристоф Андерссон I нашел Золотой город. Кристоф Андерссон первый, хм.

– Именно! – тихо кивнула Анабэлла, глядя на диск, с одной стороны – внешне примитивный, с другой – притягательный и загадочный, – не оттуда ли проросли и дали плоды нынешнему благосостоянию Лиги Двадцати Двух?

Повисло молчание. Шатен Разумов, взяв диск в одну руку и почесав плечо под пластырем, вдруг ощутил, что оно никак не реагирует, рана от пулевого не чувствуется. Намокший краешек заживляющего пластыря отклеился и Разумов решил оторвать его полностью. Отклеив его, он кинул удивлённый взгляд, и выдал, – какого…

Екатерина, первая заметив это, воскликнула, округлив карие глаза, – рана, её больше нет!

И правда, на месте вспоротой и наскоро залатанной плоти красовалась чистая загорелая кожа. Крепкий и рослый шатен метнул вопросительный взгляд на Сокольского, но тот, подняв ладошки вверх, простодушно мотнул улыбнулся, – это не я…

Погладив ровную кожу, и напрягая мышцы плеча, Антон прошёлся взглядом по товарищам, их удивлённым лицам, и выдал, – магия!?

– Или технологии? – поправил Разумова Сокольский, и, взяв из рук товарища чёрный диск, присмотрелся к его символам, выгравированным по краям, торцам и вокруг вытянутого кристалла, сечение которого отсылало к одной трети круга. Внимательно изучая диск, юноша пробормотал, – да, это составная конструкция, не иначе, и прочие диковинные штуки, что были найдены Андерссоном I, а впоследствии де ла Крузо и товарищами. Теперь-то друзья мои, вы понимаете, что мы и здесь не вправе отпустить эту нить. Найти оставшиеся элементы и объединить их воедино.

Разумов повертел диск с кристаллом в руках, и умозаключил, – если один элемент регенерирует клетки организма, то что делает артефакт, когда обретает целостность? Сдаётся мне оставшиеся два остались у Хуана и Луиса… Где их искать?

Все задумались. Сокольский ухмыльнулся и этим привлёк внимание друзей. Анабэлла процедила, – не томи!

Сокольский вздохнул, – помните как пал Странник от наноразмерных существ? Так вот, Прометей перед кончиной себя и судна успел оцифровать дневник де ла Крузо. Когда мы вернулись в Москву, я задал для ЭКС требования к анализу записей. Сразу стало понятно что секреты, который обрёл Хуан Антонио со товарищами, вполне могли разделить их между собой на составные части… что и получилось, как мы только что установили. Так вот, ЭКС определил потенциальный маршрут Луиса Фернандо по судовым журналам и записям прочих мореплавателей, которые попали в электронные архивы судоходства. ЭКС обозначило несколько локаций, где обычно швартовался капитан. А судя по тому, как Хуан припрятал сундук Диего, Луис Фернандо мог схоже поступить. Наспех зарыл его на побережье. Несколько географических точек побережья проверила Анжелика и подводную прибрежную часть, но ничего не обнаружила. Осталась ещё одна. Последней территорией как раз сейчас и занят мой старший двоюродный брат, Владимир.

Все уставились на юношу и Антон открыл было рот, но Сокольский его опередил, – интеграция санкционирована Власовыми. Уверен Володя справится с поставленной задачей, плюс в случае чего ему поможет Каменская.

Разумовы снова переглянулись, и Екатерина тихо выдала вслух, – и когда ты успел? Хоть бы предупредил!

– А, он в своём репертуаре… – обыденно выдохнула Кристина, положив записку на стол и потрогав бархатистую подложку. Она как-то не вписывалась в общий стиль оформления сундука, и Кристина начала обстукивать внутреннюю поверхность. Где-то в центре раздался глухой металлический звук.

– Ниша! – выдохнула Бино, и, взяв ножик, лежавший рядом с золотым сундучком, брюнетка мастерских поддела подложку и начала тянуть её.

Бархатистая подложка отслоилась от краёв, и когда девушка убрала её полностью, в центре дна оказалась квадратная крышка. Кристина надавила на неё, и все увидели, как крышечка открылась, а в золотой нише была свёрнута ещё одна бумажка. Бережно взяв её, Бино развернула послание и положила его на стол рядом с ножиком и бархатистой тканью. Карта плато Колорадо была аккуратно выведена чернилами с указанием рек, извилистых поворотов и расстояния. Где-то в середине был поставлен крестик, а под самой картой была сделана запись. Улыбнувшись, Кристина перевела с испанского подсказку де ла Крузо.

«Поступи с наследием Золотой цивилизации по совести, разумно. Не во вред человечеству, но и не во благо исключительно для себя. Создай музей и сделай так, чтобы коллекция не стала достоянием одной богатой фамилии, вознеся её титул над всем сущим. Удачи в поисках, Странник!»

Посмотрев на карту, Кристина заключила, – вот и очередная точка на карте.

Разумов сощурил серый глаза, а в его мозгу зажглась и пригрелась идея, но он её озвучивать не стал. Надо проверить.

– Итак, – вдруг начал Сокольский серьёзным тоном, представляя себе бесконечные живописные каньоны, где на дне извилистых ущелий течёт река, – нужно оценить, потребуются ли нам дополнительные силы для экспедиции на плато, или справимся текущим составом. Люди, оборудование, легенда путешествия таким составом, оценка риска быть перехваченными неизвестными конкурентами. Когда прибудем на виллу, отдохните, а я тем временем наведаюсь к Кристофу Андерссону, и узнаю, не его ли родственник пять сотен лет назад нашёл обитель Золотой цивилизации…

Каждый оценил посыл и задумался над раскладом, но Антон Разумов, как старший по званию, опыту возрасту, смотря на чёрный диск с красным непрозрачным кристаллом, потрогал зажившее плечо и шепнул, – обсудим, взвесим. Но эта штука многое меняет.

– Даже больше, чем мы можем представить сейчас! – куда-то в пространство ответил Сокольский, не спуская с золотого ларца глаз. Откуда они прибыли, для чего и кто изготовил этот артефакт, и что за духи его искали? И связаны ли они с исчезновением судов и самолётов в Бермудском треугольнике, с его загадочной аномалией, или всё это раздутый миф? Поняв, что обычный интерес капитана может вновь привести к революционным открытиям, Сокольский шепнул, – ни шагу назад, ни шагу на месте.

– …и только вперёд, и только все вместе, – дополнила Екатерина, смотря на друзей и видя, как их глаза вспыхивают жаждой разгадки очередной загадки прошлого. Улыбнувшись, она подметила, – ладно, что-то я проголодалась. Никто не желает перекусить? Мы перед выходом в море собрали пару тройку бутербродов…

Антон Разумов, всё ещё поглаживая зажившую рану на плече, оторвал взгляд от карты, письма, ларца и диска, кои были разложены на круглом столе и радостно ответил, – о, я точно не откажусь!

Остальные заулыбались, кивнули и двинулись за Екатериной. Один Сокольский задержался у столика с артефактами. Положив руку на поверхность стола, он выпустил наноразмерные механизмы из руки. Те быстро добрались до ножика, и, разобрав сверхпрочный сплав на молекулы, нанороботы воссоздали себе подобных. Затем ручеёк серебристых частиц, потёк к артефакту и облепил его плёнкой.

Улыбнувшись и положив дискообразный артефакт на золотое дно ларца, юноша закрыл герметичную крышку. Заперев ларец, Сокольский аккуратно сложил карту и письмо. Увидев на столике одинокую книгу Марка Твена, юноша сунул бумаги между страниц, хлопнул себя по животу и проговорил, – Катя права, пора бы подкрепиться!

Затем юноша проследовал на шикарно обставленный современной кухонной техникой камбуз. Серебристая яхта продолжала свой ход к острову, где среди пальм раскинулась вилла Кристофа.

Глянув в иллюминатор на спокойные воды и острова, проплывающие вдалеке, Сокольский улыбнулся сам себе, ещё не представляя до конца, что ожидает их команду впереди.

Москва

1 августа. 21.00 по местному времени

Басистый рокот тюнингованного движка Camaro SS с доработанной выхлопной системой привлёк к себе внимание красоток, переходящих дорогу на вечернем перекрёстке. Молоденькие студентки в коротеньких юбчонках заулыбались юному водителю мощного фактурного автомобиля, и водитель, посигналив клаксоном девушкам, по-доброму улыбнулся.

Это стало опрометчивым действием, и водитель тут же получил лёгкий подзатыльник от пассажира, сидящего рядом. Одетая в лёгкое платье Анастасия Орлова, недовольным голубоглазым взглядом глянув на Макса и спешащих под мигающий зелёный светофор девушек, буркнула, – и часто ты так делаешь?

Максим Орлов, изобразив вид нашкодившего котёнка, ответил, медленно стартуя на зелёный свет, – не, дорогая, это первый раз за долгое время!

Блондинка с бронзовым загаром стройного тела покачала головой и ответила, – смотри мне!

– Хорошо, хорошо! – заулыбался Максим, подняв одну руку вверх. Осмотрев чёрный кожаный салон со вставками из алькантары, Орлов глянул на электронный циферблат на приборной панели и проговорил, – не хочешь слетать на Багамы к нашим?

Анастасия, глядя на обгоняющие их чистенькие машины, едущие по Тверской улице в сторону центра, ответила, – не, не охота. Дома лучше. Нет суеты.

Максим понял, что супруга не желает, чтобы и он мчался туда, аккуратно ответил, – это да. Но вдруг им понадобиться моя помощь?

Анастасия, которая редко разделяла тягу к приключениям и уже тем более никогда не ободряла их экстремальный креатив, добавила, – Максим. Я понимаю твоё желание искать ответы на вселенские тайны, но поставь себя на моё место. Я вечно одна, с Лизой, мы скучаем, пока ты подставляешь свою голову под удары и пули. Дочери нужен здоровый отец, а мне живой и адекватный муж с полноценно функционирующими органами.

Максим прикрылся пошловатой улыбкой, но смотря сосредоточенным взором на дорогу прекрасно осознавал – Настя права. Появление Елизаветы изменило психологию жены кардинальным образом. До рождения дочери Анастасия и сама принимала участие во многих тренировках и путешествия вместе с Максом, Александром и Кристиной, когда они только начинали свое становление в агентстве Современных Революционных Технологий. Но с появлением дочери на свет, молодая мать отошла от дел агентства, полностью погрузившись в уход и заботу за Лизой. И Максим нисколько этому не противился и понимал – для Насти важнее дочь, чем все тайны Мира и поиски истины, защита технологий и человечества.

И сейчас, кивнув, Орлов тихо проговорил, – а поехали на дачу! А?

Блондинка со слегка вьющимися волосами улыбнулась, и, глядя на Максима довольным и радостным взглядом, спросила, – что, прямо сегодня?

Максим кивнул, – да, прямо сейчас! Мясо пожарим, компот попьём и Лизу прогуляем на воздухе.

Анастасия наклонилась к Максиму, чмокнула его в щеку и шепнула, – вот это с удовольствием!

Орлов словно повеселев, подумал, – ничего, на даче поработаю. Всё равно сейчас бумажно-интеллектуальной работы больше, чем экстремально-физической.

Надавив педаль газа, Максим резко обогнал иные иномарки, и, успев под мигающий жёлтый свет светофора, покатил дальше в потоке машин.

Выдыхая напряжение и ощущая нотки редких минут свободы и радости, Максим вновь подумал про себя, – ну хоть эта неделька будет спокойной.

Багамы

15.00 по местному времени

Жаркое солнце прогнало людей с открытой веранды в прохладный зал особняка, внешне оформленного, как и многие частные резиденции в колониальном стиле. Внутри, среди прохлады, мрамора и дорогой мебели на испанский мотив, молодые агенты расположились на диване и креслах.

Антон всё никак не унимался, периодически прикасаясь к плечу и потягивая безалкогольное махито. Анабэлла и Екатерина на пару сидели за ноутбуками, собирая всесторонние данные о нужном им районе на плато Колорадо. Кристина, подключившись к спутниковому ретранслятору, установила связь с агентством для приёма и передачи оперативных данных.

Сокольский, тем временем, сидя на стуле за обеденным овальным столом, смотрел на чёрный диск, лежащий на бархатистой подложке возле золотого ларца. На этом же столе лежал титановый ящик, найденный на тихоокеанском побережье Мексики. Александр, разглядывая золотой ларец Золотой цивилизации, снова перевёл взгляд на диск и провёл пальцем по насечкам и символам, выгравированным вдоль всего круга. Ему не были знакомы символы со слегка изогнутыми палочками и точками, окружающими каждую неизвестную букву, но он ощущал их важность.

Положив подбородок на сложенные руки, и практически смотря в упор на странный артефакт, юноша почувствовал, как его веки стали безнадёжно тяжелеть. Бессонная ночь давала о себе знать, и, слушая разговоры девушек, Сокольский понимал, что его веки слипаются, а усталый взор, цепляющийся за чёрный диск, попросту меркнет. Закрыв глаза, он тут же провалился в темноту.

Антон заметил, как Сокольский заснул буквально за секунды, и шепнул, – ему бы на диван.

Кристина глянула на любимого, заснувшего за столом, и, улыбнувшись, кивнула, – да, это мы продрыхли всю ночь. Он всю ночь не спал.

Берковская, оторвав взор от ноутбука и прекратив стучать по клавишам, заметила юношу, и, виновато улыбнувшись, дополнила, – может его переложить?

Екатерина отрицательно качнула головой и тихо ответила, – не стоит. У него быстрый сон. В этой стадии все крупные мышцы расслабятся, а мозг приведёт в упорядочение всю накопленную за активный период оперативную информацию, и запишет её в постоянную память. Пусть отдохнёт полчаса. Главное, чтоб со стула не свалился…

Каждый молча согласился и продолжил своё дело. Антон допил махито и удалился на кухню для приготовления еды. Берковская и Разумова собирали текстовые данные и фотографии, на интерактивных картах строили маршрут и аккумулировали информацию о тех краях из общедоступной массы.

Вдруг, Анабэлла наткнулась на легенду индейцев хопи, проживавших в близких к тем окрестностям краях. Вдохнув, она начала переводить текст с английского, – Индейцы хопи в своих летописях толковали о «духах», блуждающих во тьме среди ущелий и утёсов. Бывали случаи пропажи местных соплеменников, исчезновение караванов с европейцами и даже смерти целых деревень, без причины, без сражения, словно люди падали замертво за мгновения, ранее не выказывая каких-либо признаков недуга.

Екатерина, наткнувшись на другую статью, прошептала, – в середине девятнадцатого века, а именно в тысяча восемьсот шестьдесят девятом году состоялась первая научная экспедиция к Гранд-Каньону. Её возглавил ветеран Гражданской войны7 и профессор университета Джон Уизли Пауэлл. Он исследовал и описал каньон в своих работах. С тех пор туда устремились золотоискатели, и вот тут начались пропаж экспедиций и групп старателей. Европейцы винили во всём краснокожих, а те обвиняли в пропаже соплеменников бледнолицых и искателей лёгкой наживы.

– Можно сказать, что и те, и другие просто пропадали, скажем, сорвавшись с утёса, или умерев от жажды, были съедены стервятниками и шакалами. Или утонули в бурной реке во время переправы на другой берег, – вставила фразу Кристина, сама рыская в сети в поисках данных, фактов, упоминаний древних туристов. Найдя статью, она зачитала, – вот, послушайте. Пишет один французский путешественник Жерар Монтери. Однажды мы наткнулись на удивительную находку. Мы обнаружили мумии индейцев в пещере. Семь краснокожих были иссушены так, что кожа прилипала к костям. Несколько из усопших лежали на полу, кто-то из мумий прислонившись спиною к каменной стене, закрыл лицо руками. Сначала мы подумали, что это древнее захоронение хопи, но тот факт, что умершие были брошены просто так, тут же родила версию о массовой кончине, произошедшей не так давно. Все они были молоды на вид, и у одного из них были современные часы, остановившиеся ровно в двенадцать. Мы предали бедняг земле, и собирались продолжить поход, как вдруг …

Кристина прервалась, пробежалась по тексту, приговаривая, – далее говорится о сильном ливне, который породил бурные потоки воды и камня, сметающие в ущелье всё на своём пути. Несколько членов команды погибли в ходе экспедиции, далее условия стали совсем невыносимы, а продвижение невозможным из-за переменчивых погодных условий, в результате чего группа вернулась в цивилизацию по обратной тропе.

Берковская тихо подметила, – получается, эти так называемые духи превращали людей в иссушенные мумии и вплотную подобрались к тайнику де ла Крузо.

– К тайнику Кристофа Андерссона I, – поправила Кристина подругу, оторвав глаза от ноутбука. Бино встала с дивана, потянулась, и, размяв суставы, подошла к панорамным стеклянным дверям, выходящим на крытую террасу. Там, вдали, шелестела пальмовая листва на фоне сине-бирюзовых вод и всюду росла сочная зелень и яркие цветы. Охранник, управляющий и садовник в одном лице, проживающий круглый год на вилле в гостевом домике, вышел в море на моторке, устремившись по волнам на большой остров за продуктами.

Кристина, провожая взглядом отставного военного, француза, возрастом лет под сорок, переехавшего сюда за неплохую зарплату, прошептала, – подобрались они, или нет, или они охраняли то, что перевезли туда капитаны с разбежкой в три сотни лет… это мы тоже выясним.

– Надо было взять для допроса одного из напавших на вас, – проговорила Анабэлла, посмотрев на Екатерину, так же оторвавшуюся от ноутбука. Разумова откинулась на спинку кресла, развалилась в нём, потёрла глаза и вздохнула, – а это бы открыло новую линию расследования.

– Угу, – промямлила Кристина, и, повернувшись к подругам, добавила так тихо, чтобы ненароком не разбудить Александра, – в рядах Кристофа I, или де ла Крузо по-любому были те, кто за спиною капитана желал возобладать ценностями в одиночку, или использовать их не так, как решили оба капитана. Утечка информации привела к тому, что не одни мы стремимся к артефактам Золотой цивилизации.

– Могли ли эти ценности уже найти? – предположила Берковская, – ведь оба капитана шли в сопровождении команды, и наверняка кто-нибудь из членов команды сделал зарисовки местности, где находятся сокровища, и передал их близким, друзьям.

– А может быть, и нет, – ответила Екатерина Разумова, представляя далёкие года и трудные путешествия по морям, далее через Новый Свет в Великий Каньон. – Путь к месту захоронения был далеко не лёгким, и всякий раз капитан терял людей, и с каждым походом всё меньше верных ему оставалось при нём. Вспомните письмо Хуана Антонио. Он один отправился на поиски, похоронив последнего члена команды, преданного друга.

– Тогда как посторонние узнали про тайну капитанов? – гнула своё Анабэлла, снова придвинувшись к ноутбуку. Поискав с минуту другую любое упоминание о тайне де ла Крузо и Кристофа Андерссона I, она не нашла ровным счетом ничего. Выдохнув, она опять отодвинулась от лэптопа, и, откинув голову на диван, разглядывая высокий белый потолок, закрыла глаза.

Разумова прикрыла зевок рукой, и, глянув на Кристину, прошептала, – ладно, нечего гадать. Пойдёмте лучше пропустим по чашечки чая…

Кристина кивнула, и обе девушки встали с насиженных мест. Берковская пришла в себя и двинулась за вышедшими в арочный проём подругами. Один Сокольский остался сидеть на стуле, уснув за обеденным столом. Найденный чёрный диск с непрозрачным кроваво красным кристаллом в его центре, лежащий на бархатистой ткани, молчал. Он хранил в себе много тайн из прошлого и юноша, спящий рядом с ним даже во сне, чувствовал мощную энергетику, веющую от него. Вскрыв один, еда слипшийся глаз, Александр сквозь сон без сновидений, без сознательности во взоре глянул на элемент и снова закрывая веко, буркнул, – найти, его надо найти…

Анабэлла, уже почти вышедшая из просторного зала, удивилась услышанной краем уха фразе, оглянулась на спящего юношу, и, молча пожав плечами, пошла к друзьям.

Где-то в США

В эти минуты

С почтением взирая на некогда помятую страницу старинного письма, а ныне плотно зажатого между прозрачным стеклом, мужчина в возрасте вновь пробежался по английскому почерку от начала текста и до конца. Стеклянная рамка, лежала на плоскости, на металлической ножке возле стены и подсвечивалась мягким тёплым светом, и чёрные чернила, бегущие по расправленным перегибам пожелтевшей бумаги, приобретали яркий окрас. Мужчина, лет за шестьдесят, находясь в семейном архиве, расположенном в просторном сейфовом хранилище глубоко под землёй, недовольно подвигал челюстью и повернувшись к сыну, проговорил, – Найджел, как обстоят дела?

Высокий, под сто восемьдесят сантиметров ростом, сероглазый физически подтянутый шатен посмотрел на своего отца, чуть ниже ростом, одетого в обычные джинсы и рубашку с коротким рукавом, поджарого, загорелого и тихо ответил, передавая последнюю информацию, – первая группа мертва. Вторая, изъявшая ларец с прогулочной яхты, потерпела кораблекрушение. Оперативники живы, после они обшарили дно в районе пропажи золотого ящика, но тщетно. Складывается мнение что его перехватили те, кто похитил сундук изначально. Вторая группа видела, как яхта неприятеля возобновила ход и двинулась к островам, несмотря на облучение электромагнитным импульсом. Что само по себе выходит за рамки. Так быстро перезапустить системы судно невозможно. В данный момент яхта пришвартована в частом владении Кристофа Андерссона.

Мужчина прищурил глаза, ещё раз пробежался по строчкам письма моряка, который был вхож в команду капитана Кристофа Андерссона I, и, повернувшись к сыну, ответил, – хм, Кристоф Андерссон. История повторяется? Я знаю его. Неприлично богатый, весьма влиятельный и скрытный человек, промышленный магнат одной из европейских династий. Обладает массой связей в различных сферах бизнеса и политики на европейском континенте.

– Не он ли современный потомок капитана Андерссона I? – спросил Найджел, мельком оглядев семейную коллекцию из артефактов древних цивилизаций, известных человечеству. Золото, серебро, янтарь, ювелирные украшения, маски инков и исчезнувших африканских племён, шумерские монеты, первые книги, таблички с пиктограммами майя и древних ацтеков, ольмеков, китайские вазы, прекрасно сохранившееся оружие различных времён и народов. Вся это редкостная коллекция артефактов была расставлена и расположена между колонн, подпирающих высокий потолок так, что не создавала нагромождения. Стеклянные шкафы, вакуумные витрины, постаменты под вазы.

Обглядев многомиллиардное собрание ценностей, Найджел посмотрел на отца и продолжил, – если так, то Кристоф знает, где находится место захоронения артефактов Золотой цивилизации.

Николас Хоффман посмотрел на сына вдумчивым сероглазым взором опытного охотника и выдал, – вилла Кристофа под надёжной охраной?

Найджел, бывший агент Агентства Национальной Безопасности, проговорил, – в явном виде нет. Сейчас остров охраняет один человек.

– Вечером первая группа должна завершить начатое, – сухо выдал глава семейства, расслаблено двинувшись к лифту, ведущему на поверхность. Проходя мимо китайских ваз династии Мин, он вскользь глянул на них и уточнил, – ах да, как продвигается то расследование. Ну, где Уиллис потерял команду, яхту, вазу и филиппинский артефакт? Удалось найти концы неизвестной технологии, поглотившей корабль противника и их самих?

Найджел, столкнувшийся ранее с событием, которое поставило АНБ с ног на голову, отрицательно покачал головой, – нет, отец, заметки этого события стерли из сети. Кто были те молодые люди, владевшие яхтой, и кому она принадлежала в действительности, доподлинно неизвестно. Вещество, поглотившее два корабля, самолёт агента, сопровождающего артефакт, скорее всего является высокотехнологичным оружием. Активность, с которой оно начало проявлять себя по планете в разных местах, так же мгновенно прервалась, как и началась. Следов последующей деятельности разлагающего материю вещества мы не обнаружили. Единственно, к чему ведёт ниточка, так это к британскому разведывательному управлению и частному острову в Тихом океане. Возможно, там-то и разработали нечто подобное. Твой друг поручил мне расследовать это событие, но я…

Отец остановил сына и тихо сказал, – Найджел, заданием Томаса займёшься после. Сперва нужно найти место захоронения древних артефактов. То, что описывал член команды капитана Андерссона I, даже меня заставляет отбросить всё насущное. Нам нужно это найти!

Найджел кивнул, – хорошо отец. Мы достанем сундук, и то, что в нём находилось! Кстати, Майя и Люси решили остаться погостить на вилле чуть подольше. Я вылетаю туда через час. Ты со мной? Надолго?

– После того, как совершится рейд. Я задержусь несколько дней, хочу побыть с внучкой. Кстати, как Люси переносит жару на таком позднем сроке, может быть её перевезти в более комфортную среду?

– Всё хорошо, отец, но она хочет побыть вдали от цивилизации, – ответил Найджел Хоффман, – через месяц мы переместим её в Майами, на сохранение. Осталось совсем чуть-чуть…

– У меня будет внук! Наследник рода! – улыбнулся отец сыну, и хлопнув его по плечу, сухо заключил. – Мир будет нашим сынок, и перейдёт нашим потомкам. Консорциум никому не сокрушить, а все те ценности, которые ещё не успели переплавить на монеты и слитки должны сосредоточиться на этом континенте, в наших руках!

– Так и будет отец, так и будет! – кивнул мужчина.

Отец и сын достигли лифта и вошли в открытые двери. Металлические створки плотно сомкнулись и кабина еле слышно поползла вверх. Огромное помещение, разбитое на сектора, автоматически погрузилось во мрак, где все артефакты, пережившие не одну, а некоторые и не один десяток тысяч лет вновь остались в полном уединении.

Багамы. Вилла Кристофа

1 августа, 19.00 по местному времени

Вскрыв глаза, Сокольский почувствовал мягкую поверхность под собой и живо удивился. Он лежал на диване в холле. Перед ним располагался журнальный столик с серебристыми ноутбуками. Крышки были закрыты, а сами машины неактивны. Оглядевшись, юноша с испугом посмотрел на овальный обеденный стол. Золотой ларец и титановый ящик отсутствовали, и парень спросонок вскочил с роскошного дивана, издал мысленный сигнал, – Кристина! Ты где?

В просторный холл с диваном и креслами, журнальными столиками и обеденным столом, вошла Кристина с Анабэллой. Улыбнувшись, Бино спокойно ответила, – да здесь мы. Не паникуй…

Посмотрев на бодреньких девушек сонными глазами, а затем и на пустой стол, юноша собрался задать вопрос, но Кристина выдала, – когда ты совсем уснул, Антон перенёс тебя на диван. Оба ящика в надёжном месте.

Сокольский, взглянув за панорамные стеклянные двери, увидел по свету недалёкий закат и пробурчал сонным голосом, приглаживая взъерошенные волосы, – ещё этот день?

Берковская кивнула, плюхнувшись в кресло. Кристина села на втрое дополнила, – семь. Ты проспал часа три, три с половиной.

– Ясно, – кинул Сокольский, приходя в себя. Оглядевшись ещё раз, он спросил, – а где Антон?

– Плавает, – ответила Екатерина, войдя в холл с бокалом коктейля в руках. Улыбнувшись Алексу, она предложила юноши напиток со словами, – махито? Правда, без рома.

– Сойдет! – кивнул юноша, приняв напиток и сразу же осушив холодный бодрящий коктейль. Утерев капли с губ, Александр поставил бокал на стол, и, посмотрев на трёх брюнеток, спросил, – есть что-нибудь интересное?

– Пока ты спал, расклад Вселенских сил остался неизменным, – улыбнулась Екатерина, глядя на слегка помятого юношу.

– Как знать… – ухмыльнулся Сокольский, и, потянувшись руками вверх, и подавив зевок, буркнул, – итак. Ужин и к Кристофу, а вы оставайтесь тут.

Кристина кинула и отрапортовала, – ужин готов. Я связалась с Кристофом сразу после того, как ты уснул. Он готов нас принять, но к десяти утра с привязкой к его географии. Он сейчас во Франции, в поместье.

Сокольский прищурил глаза к потолку, быстренько высчитывая разницу часовых поясов и выдал, – у нас будет четыре утра. Рановато… ну что ж, тогда не будем торопиться, и в кой том веке отдохнём!

– Это можно, – кивнула Екатерина, держа в руках белый планшет. Посмотрев в яркий дисплей, она вдохнула и добавила, – меня смущает, что де ла Крузо спрятал сундук с артефактом в столь доступном месте, и что его так просто можно было найти. Для чего?

– Признай, шанс что случайный турист или местный житель смог бы раскопать схрон в нужном месте всё же невелик, – пожала плечами Анабэлла.

– И все же. Зачем, Хуан сделал схрон с артефактом на могиле друга? Он не смог вернуться к ней, чтобы перепрятать? – предложила Кристина.

– Без деталей и полноты всей картины их логики и действия по захоронению, всё это очень странно… – тихо проговорила Разумова, посматривая в планшет, – и да, если он обрёл бессмертие, тогда где он сейчас? И почему не вернулся за артефактом?

Каждый пожал плечами. Сокольский прошёл к панорамным стеклянным дверям, раскрыл их и вышел во влажную тёплую атмосферу крытой веранды. Окинув взором растительность и бирюзовые воды, простирающиеся к горизонту и соседним островам, юноша спросил, – а где именно плавает Антон?

– Неподалёку, – ответила Екатерина, выйдя вслед за юношей, – исследует подводные пещеры. А что?

– Хотел поплавать вместе с ним… – тихо ответил юноша. Вдруг ему пришла в голову безумная затея, и он проговорил, – ладно, побудьте пока тут, я вернусь через пару часов, – и развернувшись, он быстро вошёл в комнату. Увидев возле дивана и столика фоторюкзак, Сокольский подошёл и взял его.

Берковская, смотря на воодушевленного друга, спросила, – куда собрался?

Он хитро улыбнулся, – на дальние рубежи.

Девушки устремили взгляды к юноше, и Кристина спросила, – ты серьёзно?

– А что? – обыденно пожал плечами Александр, – не буду терять время зря. Заодно узнаю, как дела у наших на Велии, и вернусь, потом двинем к Кристофу. Со мной кто-нибудь хочет?

Девушки задумались мгновение, кто куда потупив взор. Екатерина вздохнула и добавила, – мы с Антоном, наверное, пас. Кому-то нужно присмотреть за находкой и спланировать дальнейшие шаги.

Берковская посмотрела на юношу с горящими глазами и чуть ли не воскликнула, – я хочу!

– Кристина? – спросил Сокольский, глядя на любимую. Бино, задумчиво накручивая локон волос тёмно-шоколадного оттенка, пробурчала, – я, наверное, присоединюсь к Катерине и Антону. Хочу поработать за компом, а там не получится…

Сокольский удивился, что Кристина не возжелала полететь с ним, но всё равно улыбнулся и ответил, – ну хорошо. Бэль, собирайся, через десять минут стартуем.

Берковская оживилась и быстренько пошла на кухню со словами, – я готова, только салатик доем…

Сокольский посмотрел на Разумову и Бино, и тихо проговорил, – только будьте аккуратней.

– Что может случиться? Мы же на вилле Кристофа! – улыбнулась Разумова, обведя рукой просторный фешенебельный холл большого трёхэтажного особняка.

Александр присмотрелся к Разумовой, она по взгляду юноши поняла смысл его слов и кивнула, – ладно, не беспокойся!

Сокольский взвесил фоторюкзак на плечо и пошёл через гостиную к центральному выходу. Оказавшись в окружении ухоженных клумб с цветами, раскинувшихся перед домом, юноша запрокинул голову вверх. Серые стволы пальм уходили к синему небу и там, макушки и листва покачивались на ветру. С одной пальмы сорвался кокос и Александр, отступив в бок и проследив падение ореха до земли, пробурчал, – нелепая была бы смерть…

Кристина подняла зелёный орех, потрясла его, и услышав бульканье, ответила, – подойдёт для коктейля.

– Кот из дома – мыши в пляс. Уже вечеринку планируете? – ухмыльнулся Сокольский, оглядываясь по сторонам и вычисляя оптимальное место. Найдя удобное пространство, Александр отдал цифровой приказ нанороботам и те принялись за дело. На небольшой опушке среди стволов пальм ручьями в единую точку стекались серебристые шарики. Вливаясь друг в друга, рой наномеханизмов начал формировать скелет летательного аппаратам Мýру, его внутреннюю составляющую с учётом запрограммированного дизайна. В пространстве постепенно создавался Странник, и, глядя на этот фантастический процесс, Разумова с благоговением проговорила, – никак не привыкну… это волшебно!

– Как и всё, что изобретает разум и чему с первого взгляда не находится объяснения, – прошептала Анабэлла, – кстати, какой предел скорости трансформации?

Александр знал, что сейчас аппарат воссоздаётся в крайне медленном режиме и пояснил, – от миллисекунд до бесконечности. Всё зависит от сложности архитектуры создаваемого объекта, функциональности создаваемых систем и подсистем, наличия исполняемых действия и взаимодействий между всеми механизмами и узлами как внутри объекта, так и с внешней средой. Странник Мýру слишком сложен и набор функциональных возможностей велик. Но, есть плюсы…

Юноша прервался и глубоко вдохнул ароматный воздух карибского моря. Продолжая смотреть на специально заданный медленный темп создания летательного аппарата, он добавил, – нанороботы совершенствуются, скорость проводимых ими операций и трансформаций растёт, соответственно время на достижения требуемого результата уменьшается.

– Они же могут создать полноценную яхту, или тело Прометея? – поинтересовалась Анабэлла, представляя широкие возможности микроскопических роботов.

Сокольский повернулся к Берковской и хитро улыбнувшись, ответил, – всё можно. Но есть интересы, которые нужно учесть.

– Чьи? – переспросила Берковская, видя, как Странник обрёл свою форму, и, оторвавшись от газона, воспарил над ним в десятке сантиметров.

– Прометея, – пояснил Сокольский, повернувшись к летательному аппарату и идя к раскрытой двери. Сунув рюкзак с фототехникой и прочим оборудованием путешественника в салон на второй ряд кресел, юноша добавил, – он желает вернуться к нам в ином обличии.

Берковская улыбнулась и уточнила, вспоминая учтивое и толерантное электронно-механическое компьютерное существо с заурядным цифровым разумом, – как скоро это будет?

– Раньше, чем мы ожидали, – с задумчивым видом ответил Александр.

Анабэлла запрыгнула в кабину и с довольным лицом уставилась на футуристическую стеклянную панель, в которой светились символы и иконки. Вжавшись в мягкое стёганое кожаное кресло, принявшее форму её тела, юная Берковская шепнула, – скорее бы.

Кристина с Екатериной переглянулись, Сокольский и Берковская кивнули стоящим возле Странника девушкам, и юноша, отдав цифровые команды материализовал дверь. Аппарат стал полностью белым и медленно полетел к макушкам пальм. Трансформировав камуфляж в невидимый, Странник выстрелил в небо с такой скоростью, что макушки пальм разом покачнулись от вибрации, а с них полетели спелые кокосы.

Увернувшись от парочки орехов, упавших под ноги, Кристина покачала головой, а Екатерина, смотря на подругу и коллегу, спросила, – она, это правда, что ли?

– Представь! Прометей ей симпатичен, как личность! – загадочно улыбнулась Кристина, взяв второй кокосовый орех. Прижав их к своему бюсту, русская итальянка посмотрела на Екатерину и шепнула, – а она, как оказалась, нравится ему!

Разумова, одетая в шорты и майку без рукавов, между тем ощущая вечернее тепло и влажность, покачала головой и с ноткой философии в голосе ответила, – тем временем бессмертное сознание Прометея сейчас теплится в обособленной цифровой ячейке Электронного Компьютерного Существа, готовясь переродиться физически, из металла в биологическую структура организма. Странный получился бы союз…

Кристина промолчала, вздохнула, и, оглядев жизнерадостным кареглазым взором сочный зеленеющий газон и каменный дорожки, бегущие вдоль пальм и цветников, предложила, – в нашей земной среде появилась цифровая сущность, и она имеет место быть, желать, мечтать, стремиться. Вот и Прометей возжелал трансформировать свою цифровую сущность в биологический вид. Но как это получиться в итоге…

Разумова кивнула, подобрала ещё один упавший кокос, сунула его под мышку, и пошла за подругой, смотря на центральный, колониального стиля фасад резиденции. Вокруг фешенебельного трёхэтажного дома царила райская благодать и покой. Между растянутыми гамаками и верандами для отдыха в воздухе витал аромат окружающего остров моря и ярких цветов, источающих сладкий аромат лета, над шелестящими макушками пальм парили птицы, то падая к побережью, то взлетая от него. Между тем на горизонте занимался закат, подкрашивая редкие облака в алый, а местами светло-оранжевый оттенок, и с первого взгляда эта идиллия должна была продолжаться вечно.

Должна была…

Африка. Чад

В районе кратера Гвени-Фада

2 августа 02.00 по местному времени

Сбросив скорость автоматического полёта, Сокольский направил летательный аппарат к заданной точке. Снизившись на максимально низкое расстояние до поверхности земли, представляющей из себя смесь песка, пыли и камней, от крошечных экземпляров до валунов размером с автомобиль, и летя над ними, Александр вглядывался в кромешную темноту, царившую в районе кратера. Над головами простиралось звёздное небо, и лишь Луна озаряла путь, выхватывая бледным светом скалы и ущелья полумесяца.

Анабэлла сидела рядом, ощущая эмоциональный подъём и радость за скорый момент встречи с братом и Софией.

На сенсорной панели замигало сообщение и сразу же высветились цифры, отмечающие расстояние до точки высадки. Аномалия обладала потрясающими свойствами выведения из состояния работоспособности техники, человеческого сознания, неся в своём энергетическом поле разрушительные и сдерживающие свойства.

Учёные агентства Современных Революционных Технологий сочли аномалию разумной, и было принято решение не вызывать у аномалии неблагосклонного отношения вторжением в её среду. Так что вопрос как работает данная аномалия, кем создана и когда, повис в длинном списке загадок и тайн планеты. Портал, входящий в её структуру был выделен в особый перечень охраняемых объектов, и как только Сокольский подвёл пилотируемый аппарат максимально близко к границе воздействия силы защиты, способной разобрать Странник на мириады нанороботов, создающих его структуру.

Снизив аппарат до земли, остановив его и выйдя из салона, Сокольский тут же увидел, как из чёрного песка восстают стального отлива грозные стражи, вырастая из земли, а из-за валуна показалась пустынно-чёрная фигура электронно-механического компьютерного существа, идя им навстречу.

Сокольский отдал цифровой приказ нанороботам и те вновь рассыпались на песчинки, смешавшись с покрывалом пыльного песка. Робот, одетый в адаптивный по окраске пустыни защитный костюм, в приветственном жесте склонил голову. Признав во внезапно прибывших персонах своих, робот с лазерной винтовкой в руках вновь скрылся в сумраке ущелья.

Анабэлла в мрачной и прохладной ауре ночи посмотрела на то, как летательный аппарат Мýру разобрался на бесчисленное количество наноразмерных механизмов и влился в общую массу песка, покачала головой и выпустила спонтанно возникшую мысль, – интересно, как давно создали переходы, и каково расстояние между нашими планетами?

Сокольский призадумался и выдал, неожиданно взметнув широко раскрытый взгляд к мерцающим звёздам, – световые годы, Бэль, но этого мы не узнаем. Можно предположить, что Велия находится на самом краю наблюдаемой нами Вселенной. Но я чувствую, что она значительно дальше обозримых нашими технологиями границ пространства, в областях, которые мы никогда не увидим, а свет от звёзд в недосягаемых регионах так и утонет в расширяемом пространстве и тёмной материи, даже когда погибнет планета Земля. Велия за пределами наших возможностей, но нам предоставили механизм, связывающий нашу точку пространства и ту, что лежит в бесконечности. Меня, как и тебя больше интересует вопрос – кто смог охватить бесконечность и разместить переход, связывающий пространство без растягивания времени на перемещение между точками. И какая технология используется при этом, её механизмы, процессы.

Анабэлла, ощутив масштабы пространства и времени, единицы измерения в космическом масштабе и соотнеся их с бесценными минутами человеческой жизни, которые для вселенского хода времени ничто, вздохнула грустно, так же смотря на далёкие звёзды и прошептала, чувствуя порыв ветра, налетевшего с вершины горы. – Хотелось бы понять, если не всё, то основы. Взять и дотянуться до центра Вселенной и заглянуть за наблюдаемые нами границы, понять, что было до начала отсчета времени, какая сила заставила взорваться сгусток энергии и переродиться в галактики, солнечные системы, миры и разумную жизни. Что послужило первопричиной и что послужит концом всего сущего.

Юноша, поправив лямку тяжеленького рюкзака на плече и не отрывая романтичного взгляда от знакомых созвездий, тихо ответил, – это абсолютный вопрос, абсолютное знание. Никто никогда не познает главные тайны Вселенной, – и, вернув взор к брюнетке, Александр дополнил, – но мы обязательно заглянем за занавес, и краем глаза узрим малую толику истины. Поверь.

Брюнетка вздохнула с надеждой, и юноша двинулся вперёд. Берковская побрела за ним, оглядываясь по сторонам ночного ущелья, где отвесные скалы и валуны едва заметно вырисовывались в лунном свете. Поравнявшись с Сокольским, Анабэлла спросила, – есть мысли, почему именно наша планета связана с Велией? Ни Луна, ни прочие в солнечной системе. И единственная ли это связь?

Сокольский задумался на мгновение и предположил, – думаю, наши миры связаны потому, что они идентичные по планетарным условиям, по климату и строению солнечных систем. Существуют ли порталы на других планетах в солнечной системе и является ли связка Земля – Велия единственной в своём роде – следующий вопрос. Кто-то же намеренно создал этот пространственно-временной переход, чтобы пересекать пространство и время Вселенной за мгновения. Представь, наши миры удаляются друг от друга с равной скоростью расширения Вселенной, и, несмотря на то, что эти расстояния астрономически гигантски, временной потери при путешествии практически нет. Время идёт параллельно, а сам переход занимает не больше минуты. Я, считаю, что этот портал и связка наших миров – не единственное звено в цепи. При возрасте в четырнадцать миллиардов лет и при радиусе порядка сорока шести миллиардов световых лет в наблюдаемой нами Вселенной и наше разумное существование при этих величинах – ничтожный для жизни и поисков ответов срок. К тому же вспомни порталы, которые нашли учёные Лиги Двадцати Двух в теле метеорита. Их возраст превышает возраст нашей планеты. Кто их создал и послал во Вселенную, для чего? Случайно ли метеорит рухнул на нашу бренную землю, или объект имел конкретную конечную цель полёта сквозь пространство и время. До сих пор выжидает, и однажды проявит себя, как например этот объект…

Сокольский прервался и показал ладошкой вперёд, в мрачную прохладную долину, где среди замкнутых в кольцо вершин была скрыта аномалия, – явно разумный архитектурный след. Пространственно-временной переход был оставлен здесь, пережил немало природных катаклизм, падения метеоритов, цунами, наводнений, опустошений и продолжает стоять. Вспомни инцидент на Велии. Когда красная энергия Фантомов разрушала абсолютно всё, энергетическое поле портала и сам он устояли. Этот объект по замыслу и функционалу много больше, чем дверца в другой мир, мгновенный переход, раз он просеивает всю планету, анализирует мысли и в мозгу разумных, как поясняла Нэт, присутствуют разумные частицы, которые испускает портал, накрывая волной всю планету. Он разумен, сам по себе, раз анализирует нас постоянно, изучает, направляет, формирует спонтанные мысли, идеи, порывы, которые человек воспринимает как вдохновение, посетившую его музу, провидение. Зачем это объекту, для чего, какой у него вектор, задачи и цели. И кто стоит над ним.

Анабэлла украдкой улыбнулась, – фух… разошёлся… Значит на других планетах и далёких системах могут существовать подобные переходы.

Сокольский кивнул и увидел, как высохшее и спутанное перекати-поле пересекло их траекторию движения, слегка подпрыгивая по пыльному песку. Подавив зевок и сонливость, юноша продолжил, – вообще хорошо, что всё закончилось для нас именно так. Я в смысле недавних событий на Велии.

– Ты спас целую цивилизацию! – кивнула Анабэлла с гордой интонацией.

– Куда там! Малую толику её, – поправил Александр брюнетку, – жаль, что мы не нашли переход раньше, до нападения Фантомов. Могли бы спасти миллионы жизней.

– Тогда бы мы прибыли на Велию без технологии Мýру, и противостоять Фантомам обычными силами было бы невозможно, – парировала Анабэлла.

– Как-нибудь бы выкрутились, – вздохнул Сокольский.

Берковская ответила, озирая скалистое ущелье и часто прислушиваясь к завыванию ветра, нисходящего с вершин к долине, – как-нибудь, это как? Нам нечего было противопоставить их армаде и технологиям.

Юноша сдался на милость девушке и согласился, – ты права. Мы пришли в нужный для Велии час.

Берковская, уже привыкнув к сумраку, различала все очертания ущелья, пики, обвалы, утёсы. Кратер метеорита разрушался с течением времени, и Анабэлла попыталась представить себе будущее и то, что будет здесь. Кипящий яркой и безостановочной жизнью бескрайний мегаполис. Высокие небоскрёбы, извилистые аллеи и обширные зеленеющие парки. Широкие шоссе, над которыми парят летательные аппараты. Величественные статуи будущим лидерам и люди в странных одеждах, а среди всего великолепия портал, окруженный статуями. Переход, в котором исчезают люди и через который выходят иные, живя в двух мирах. Улыбнувшись, девушка предположила, – как попасть в иные миры? Возможно в глубинах Вселенной кто-то слабее чем мы, нуждается в помощи прямо сейчас.

Сокольский пожал плечами и промолчал. Анабэлла решила больше не донимать вопросами юношу, достоверные ответы на которые он и имел. Да и не только он. Все лишь строили предположения, теории на скудных фактах и первоначальных поверхностных исследованиях. Молча, идя в темноте бок о бок, вскоре агенты очутились у границы гравитационной аномалии объекта.

Юноша, подняв камушек, запустил его вперёд, и тот, пролетев по воздуху вниз, вошёл в гравитационное поле и повис в нём, плавая как перышко в воде. Александр и Анабэлла определили расстояние, и, медленно войдя в поле, допрыгали до середины. Песчинки взмыли в воздух, накрывая непроницаемым куполом портал, а Сокольский, глядя на гравитационный танец песка и пыли, мысленно шепнул Кристине, – до встречи дорогая, мы скоро!

И после яркой вспышки пыль и песок медленно опустились на дно, сокрыв белый потухший круг поверхности сложного объекта, сокрытого в земле.

Пространственно-временной переход

Перед глазами вспыхнул яркий белый свет и возникло ощущение что звёзды и галактики промчались со скоростью света, вытягиваясь и искажаясь, оставаясь позади. В следующую секунду Александр увидел перед собой белоснежное безграничное пространство, за секунду сжавшееся в объёме до круглой комнаты. Гладкие стены, пол и потолок излучали из себя мягкий белый свет, и ничего лишнего не было кроме двух кругов, высветившийся на потолке серым оттенком.

Юноша, одетый в любимые шорты и футболку, похожий на завсегдатого туриста, задрав голову, подметил места для позиции при переходе. Одним прыжком он достиг середины комнаты, перевернулся в воздух и опустился на потолок, держа ранец на плече. Анабэлла, похожая летним стилем одёжки на юношу, улыбнулась, и, оттолкнувшись от пола, впрыгнула в гравитацию. Перевернувшись в воздухе, Берковская опустилась точнёхонько в очерченный круг. Выпрямившись, она шепнул Сокольскому, зашедшему в свой круг, – волшебство, или всё же технологии?

Сокольский улыбнулся глазами, шепнув, – суть одна, – и, ощущая вибрацию энергии пространственно-временного перехода, который пронизывающими незримыми нитями изучал их тела, сознание, мысли, чувства, прошлое и настрой на будущее, юноша едва не высказал очередную фразу, как вдруг яркая вспышка затмила глаза.

Перед взором или в сознании снова пронеслись бескрайние просторы космоса. Но уже через пару секунд юноша ощутил колкий леденящий воздух, окутавший его тело и непроглядный плотный мрак, представший перед очами.

Берковская, испуганным взглядом шаря во тьме, чувствуя, как мороз обжигает открытые участи кожи, затараторила, – Саша! Где мы? Что случилось с Велией?

Александр, сделав аккуратный глоток ледяного, сухого и спертого воздуха, прищуриваясь во тьме, засунул руку в карман и выудил коммуникатор. Он был отключен в связи с прохождением через аномалию, и юноша крикнул что есть мочи, – это мы, С.Р.Т.! Кристиан, София! Приём!

В ответ до пары донеслось едва уловимое эхо, утонувшее в непроглядной тьме и такой абсолютной тишине, что казалось, она впитывает все звуки вокруг и потихоньку начинает давить на барабанные перепонки. Девушка тронула юношу за руку, – есть свет?

Сокольский, засунув коммуникатор обратно, вытащил из другого кармана монетку, мексиканское песо, полученное в размен в одном из сувенирных магазинов в Гвадалахаре. Юноша, потёр её и замахнувшись в холодной среде, швырнул её вперёд. Она, проделав медленный и невидимый путь во тьме в аномалии, вылетела за пределы гравитации и упала на землю. Послышался отчётливый звон о каменную поверхность и то, как она покатилась явно по твёрдой каменной поверхности.

Остановившись, наделённая ожившими после перехода наноразмерными механизмами монета тут же распалась на десятки роящихся и вибрирующих шариков. Микроскопические роботы стали перерабатывать свободные каменные и металлические песчинки вокруг себя, строя себе подобных механических существ. Вскоре нанороботы создали осветительный прибор и высветили круг диаметром в полтора метра. Александр и Анабэлла увидели светящийся круг и точку перед собой, и, допрыгав до незримой границы, выпали из аномалии на каменно-металлический пол.

Больно ударившись коленками, Анабэлла простонала, то ли от холода, то ли от ушиба. Сокольский, вставая и потирая коленки от боли и пробирающего тело холода, снял рюкзак и вытащил два серебристых диска. Оба элемента тут же замигали красной буквой Зет, и Анабэлла, скрипя зубами и согревая себя, смотрела на призрачные черты юноши в слабом свете маленькой сферы на полу.

Сокольский передал металлический диск Берковской, и девушка приложила элемент к плечу. Серебристо-маслянистая жидкость вытекала из механизма и вскоре заволокла всё тело девушки кроме головы и густых волос, собранных в пучок на затылке. Юноша приложил второй диск к своему плечу и через несколько секунд оказался в защитном герметичном термоизоляционном многофункциональном костюме. Ощутив, как тело согревается и уже не холодно, Сокольский в мягком свете, исходящим от сферы на полу, встретился глазами с Берковской и спросил, – ты как?

Девушка, уже не тряся губами от холода, вертя головой по сторонам буркнула, – дьявол, где мы?

Александр пригнулся, и, всматриваясь в каменный пол с металлическими вкраплениями зернистой поверхности, пробубнил, – это не белокаменная площадь Велии!

Выпрямившись, Сокольский посмотрел на светящуюся сферу. Та, получив команды, сразу же разделилась на десяток маленьких светящихся шариков. Они стали расползаться во все стороны. Пара стояла почти вплотную, смотря как шарики натыкаются на железно-каменные осколки, а нанороботы, находя новую материю, разбирают её и создают подобные светящиеся сферы. Вскоре светящихся шаров стало столько, что радиус освещения охватил гравитационную аномалию с белым потухшим кругом и отверстиями для цилиндров. Агенты метнули взгляды к полостям, и их сердца прошила ледяная стужа. Кристаллы, служившие активаторами пространственно-временного перехода, отсутствовали. Тряхнув головой и заморгав, Берковская допрыгнула к одному, затем второму, третьему и обеспокоено выдала, расширив глаза, – их нет!

Сокольский, недоверчиво оглядев каменно-железное серо-металлическое плато, усеянное осколками от шарика для гольфа до осколков размерами с микроволновку, задрал голову к потолку и недовольно выдал, – заперта дверца! – и ощущая закрадывающиеся неприятного оттенка мысли, прошептал, – твою мать!

Анабэлла допрыгала до выхода, затем подскочив к Александру, дёрнула его за руку, – Кристина, ты можешь связаться с ней?!

Сокольский выпустил фразу для любимой, и она ушла безмолвным шёпотом в пространство. В ответ тишина. Сокольский взял одну светящуюся под ногами сферу, и, взвесив теннисный мячик, запустил его вверх. Он полетел в темноту и вскоре исчез в ней.

Александр, стоя в окружении светящихся шаров, освещающих площадь радиусом в полсотни метров и двадцать в высоту, сдвинул брови и проговорил, – да ладно…

– Чего? – настороженно переспросила брюнетка, подняв осколок и разглядывая его структуру прищуром тёмно-синих глаз.

Александр, потеряв из поля зрения светящийся шарик, трансформировавшийся в дрон и улетевший ввысь, ответил, – над нами высота больше километра!

– Абсолютная ночь? – предложила Анабэлла.

Александр отпустил цифровой приказ наномеханизмам и те потушили свет. Кромешная темнота окутала их, и через какое-то время юноша ответил, – нет Бэль, это не ночь. Здесь нет ни звёзд, ни света от планет, ни единого постороннего звука, кроме тех, что мы создаём. Здесь даже не гуляет ветер. Чувствуешь?

– И? – спросила Бэль, перебирая догадки, – не томи!

– Мы в замкнутом пространстве! – констатировал Сокольский, потеряв из границы видимости исчезнувший шарик. Но чувствуя, что летящий дрон-сфера ещё удаляется, собирая данные и посылая информацию, Александр добавил, – больше двух километров!

– Так, и где мы? – спросила Анабэлла, выкинув из руки камушек.

Юноша подобрал осколок и пара нанороботов, выйдя из плоти Александра, пройдя состав бронекостюма, интегрировалась в осколок и начала основную активность. Юноша откинул бурлящий нанороботами шар на пол и вскоре серебристые шары стали разъедать все осколки вокруг, строя скелет летательного аппарата. Странник.

Анабэлла выдохнула и прошептала, глядя на сформировавшийся летательный аппарат, – никак не привыкну. Но это превосходно чёрт возьми!

Вдруг странный свист послышался где-то над головой, и Анабэлла, прервав изречение и задрав голову, присмотрелась во мрак. Неожиданно, свечение выхватило каменно-металлический отблеск, и она крикнула, – берегись!

Откуда не возьмись, из кромешной темноты над головой, посыпались остроконечные каменные конусы, размерами со шкаф. Одна за другой они врезались в пол, с треском разбиваясь на осколки. Александр и Анабэлла, увернувшись от нескольких, кинулись к Страннику.

Впрыгнув в салон аппарата, агенты почувствовали, как по поверхности Странника забарабанили осколки, и несколько мощных ударов прижало летательный аппарат к полу. Грохот и камнепад продолжался с полминуты, и вскоре вся освещающаяся площадь была усеяна осколками разных размеров.

Сокольский, уже сидя в кресле и смотря через прозрачную структуру обшивки Странника, выдал, – вот откуда осколки.

– Сталактиты, – подметила Берковская, прижимая ладошку к рассечённому лбу, – мы в пещере!

Сокольский, увидев шар, падающий с кромешного потолка, буркнул, – да, и мы послужили причиной, – и глянув на Анабэллу, он добавил, – дай-ка гляну.

Анабэлла оторвала ладошку от рассечения на лбу, и кровь засочилась по лицу. Юноша прижал палец к ране и нанороботы, проникнув в кожный покров, реанимировали повреждённые клетки, создав здоровые ткани и гладкую загорелую кожу, разобрав кровь на лице и вернув элементы в организм.

Берковская, проведя над бровью по гладкой коже и чистому лицу, шепнула, – спасибо тебе, дядя волшебник!

– Пустяки… – отмахнулся Сокольский. Взметнув взгляд к потолку и окинув пространство, юноша взмыл на Страннике над аномалией и с неким азартом в интонации добавил, – посмотрим, куда нас занесло?!

Летательный аппарат, паря в полусотне метров над переходом, по команде издал из себя мощный поток фотонов, и ярчайший свет залил пространство вокруг себя в радиусе нескольких сотен метров.

Берковская, приоткрыв рот, замерла в исступлении. Сокольский, вскинув брови, сам подвис в молчании. Оглядываясь вокруг Странника на обширную каменно-железную площадку, центром которой являлся пространственно-временной переход, Анабэлла видя гигантские каменно-железные ступеньки, уходящие по спирали вниз, в темноту, прошептала, – где же мы?

Юноша, глубоко задумавшись и чувствуя, как неизвестность будоражит воображение, порождает вопросы и опасения, пожал плечами и тихо ответил, – на дальних рубежах, Бэль. На дальних рубежах…

Галактика млечного пути. Солнечная система. Планета Земля

Багамы

1 августа 2010 года, 21.00 по местному времени

Приятная на слух карибская музыка доносилась до крытой веранды нижнего этажа со стороны просторной гостиной. На всём первом этаже особняка был приглушен свет, а на стороне бассейна, окруженного пальмами и клумбами цветов, слышалась русская речь.

Сидя за стеклянным столиком, Кристина, оторвавшись от ноутбука, соединённого по закрытому цифровому каналу с агентством Современных Революционных Технологий, отпила махито, приправленное выдержанным ромом. Разумова Екатерина не добавляла алкоголя в свои напитки, и Кристина, улыбнувшись подруге, шепнула, пока Антон Разумов копошился в гостиной, – уже планируете малыша?

Разумова огляделась, и, наклонившись к подруге, шёпотом ответила, – ну так, пробуем пару месяцев.

Бино, слегка застеснявшись, едва открыла рот с вопросом, но Екатерина опередила подругу обыденным тоном, – все анализы в норме, у меня, у него, тотально не злоупотребляем…

Кристина вздохнула с задумчивым видом и шепнула, – может быть, стресс? Работёнка-то у нас о–хо–хо!

– Вероятнее всего, – ответила Екатерина, вспоминая случай в Эфиопии, жуткую перестрелку, удары в защитный костюм и тело, падения и кувырки, синяки и подкожные гематомы. Поморщившись, Разумова добавила, – иногда я думаю, может быть и рано пока с нашим образом жизни? Смотрю на Максима – он разрывается между семьёй и всеми событиями, выпадающими на нашу долю.

Кристина поджала губу и кивнула, приятно ощущая то, как ром с оттенком карамели расслабляет тело, – чую, под давлением Насти он вскоре перейдёт на кабинетную работу.

Разумова улыбнулась, – эх! Кто же будет юморить во время передышек в переделках?

Повисло секундное молчание, и радостный женский смех огласил площадку возле бассейна. Со стороны особняка послышался голос Антона, – я слышу, ром даёт о себе знать?

Екатерина обернулась, и, с любовью глядя на крепкого мускулистого рослого мужа, несущего в руках серебристый поднос с полными тарелками, ответила, – мы тут про Максима вспомнили. Не хватает его сейчас…

– Не-не! Как раз хорошо, что его с нами нет! А то бы он сейчас весь наш поднос оприходовал, – добрым тоном отшутился Разумов, в душе уважая друга и коллегу, с которым бок о бок учувствовал в спецоперациях. Втиснув поднос в свободное место, и глянув на Кристину, он уточнил, – Саша и Бэль уже там?

Кристина, не отрывая бокал махито от губ, попивая, кивнула и после добавила, – уже как минут двадцать не здесь.

Антон, приняв информацию на заметку, взял стакан сока и неожиданно для девушек вскинул голову вверх, присматриваясь к созвездиям. Подняв бокал свежевыжатого ананасового сока, словно произнося тост, Разумов, не сводя блаженного взгляда с мерцающих бусинок на чёрном бархате, шепнул, – за Мир во всех мирах! И пусть Вселенная наполняется добрыми свершениями!

Улыбки, кивки, звон бокалов, пара глотков и все налетели на ужин, употребляя салаты и морепродукты, беседуя и слушая спокойную музыку под стать звукам природы.

Тем временем белая прогулочная яхта медленно подходила к берегу, окутанного мраком острова, разделённого на частные владения и тропические рощи. Капитан аккуратно провёл безымянную яхту над коралловыми рифами и заглушил мотор в той точке, которую указал командир группы.

Флаг яхты был снят, свет потушен практически везде, кроме капитанской рубки. Семеро бойцов, одетые в чёрные неопреновые комбинезоны, скрывающие спортивные тела и суровые лица, нацепили водонепроницаемые рюкзаки. Трое из семи, натянули аквалангистские маски с трубками и вышли к борту, выходящему в море, и плавно сползли в воду.

Капитан, получив отмашку от командира, тронул яхту дальше, ведя вдоль берега и рифа, простирающегося под килем. Первая группа из трёх человек повисла в воде и расплылась друг от друга. Яхта, проплыв метров пятнадцать снова сбавила ход практически до нуля и затем вновь двинулась вдоль берега к третьей точке сброса. Остановившись не более чем на минуту, яхта отошла от берега и встала на якоре в нескольких сотнях от него. Сейчас оставалось только одно – дождаться момента, когда обитатели островной резиденции погрузятся в сон.

Одетый в одни лёгкие шорты, Оливье пристально наблюдал за яхтой, прошедшей мимо акватории, принадлежащей его хозяину, Кристофу Андерссону. Ничем не примечательная прогулочная яхта средних размеров была похожа на те, что берут в аренду, прилетая на Багамские острова с несколькими, ярко выраженными целями – уйти от шумной цивилизации в пальмовый рай, понежиться на солнце в окружении роскоши, и просто отдохнуть.

Оторвав от глаз бинокля, Оливье отошёл от парапета веранды гостевого домика, в котором проживал круглый год с комфортом и в достатке, зевнул, и, переведя взор на основную виллу, погруженную в уединение, где отдыхала прибывшая компания молодых людей, проговорил на родном французском языке, – ещё один спокойный день.

Допив бутылочку пива по традиции, сторожила и управляющий виллы, по привычке поправил пистолет на поясе и ещё раз зевнув, открыл стеклянную балконную дверь и вошёл в гостевой домик, своё жилище. Посмотрев на рабочий стол, уставленный широкоформатными мониторами, где выводилось изображение наблюдаемого периметра виллы, Оливье не приметив изменений, покинул рабочую зону, двигаясь в сторону кровати. Дневная вылазка на острова за провизией для прибывших гостей слегка утомила его размеренный образ жизни, и как только его наголо бритая голова коснулась мягкой разноцветной подушки, Оливье тут же провалился в сон.

Где-то во Вселенной

Параллельное время

Странник Мýру, парящий в, казалось бы, безграничной темноте над неактивным порталом, освещающий площадку, вновь покрутился в разные стороны. Сокольский пожал плечами, и, цифровыми сигналами распределил светящиеся шары по границе площади.

Сферы раскатились до краев усеянной осколками круглой площади, очертив её светящейся линией и озарив весь диаметр площадки. Свободные нанороботы перестроили многочисленные осколки, усеявшие пол в нескольких стражей, и серебристые безликие четырёхметровые гиганты заняли оборонительную позицию вокруг гравитационной аномалии.

Анабэлла, заглядывая вниз в чёрную бездну за границы освещения, и высеченные выступы, уходящие вдоль каменного утёса вниз, шепнула, – почему мы не переместились на Велию?

Сокольский повернулся к Бэль и заглянул ей в глаза. Берковская поймала его настрой и поджала губы с шепотом, – всё-всё поняла…

Юноша добродушно улыбнулся и принял управление Странником на себя. Аппарат снизился и полетел вдоль огромных уступов, ширина которых была метров пятнадцать, а высота выступа метра четыре. Они шли от стены и образовывали подобное винтовой лестницы. Анабэлла подметила, – прямо-таки Вавилонская Башня!

Пара тут же переглянулись, и Сокольский, видя однообразное исполнение уступов, похожих на гигантские ступеньки, тихо задался вопросом, – а где же лестница, ведущая вверх?

Девушка, смотря на каменно-железную структуру и гладко отшлифованную зернистую поверхность, шепнула, – и ничего нет.

Бэль была права, ведь пока Странник летел вдоль выступов вниз по спирали, проходя виток за витком, им на встречу не попадалось ничего. Ни рисунков, ни надписей, ни указателей, ни каких-либо объектов, лишь одинокие свежие осколки сталактитов, по-видимому, упавшие с вершины платформы.

Анабэлла, глядя на тёмно-серый металлический цвет поверхности стены и гигантских ступеней, спросила, – какая тут среда?

Сокольский, глянув на интерактивную пластину, закреплённую на панели прозрачного внутреннего корпуса, отображающую данные об окружающей среде, ответил, – опустились на километр. Температура понизилась до минус пяти градусов, радиационный фон слегка выше нормы, излучение идёт от Вавилонской Башни. Похоже в ней содержаться радиоактивные элементы. Окружающая атмосфера похожа на нашу, только здесь больше чистого кислорода.

– Нас будут искать, – подумала вслух Анабэлла, смотря на холодные гигантские выступы в виде ступеней, падающих вниз вокруг огромного шпиля. Гладкие, ровные, монолитные они словно были выточены из самого образования, уходящего в черную бездну.

Когда миновал седьмой километр планомерного снижения, а температура понизилась до минус сорока градусов по Цельсию, Сокольский, глядя на покрытые тонким инеем ступени и стены башни, с воодушевлением выдал, – невероятно! Такой масштаб! В основании эта башня с переходом на вершине должна быть диаметром больше нескольких десятков километров!

Анабэлла едва собралась ответить, как вдруг на очередном витке и снижении Александр высветил одинокий объект, попавшийся им на глаза. Затормозив у его начала, паря в воздухе, юноша и девушка, переглянулись и Сокольский шёпотом выдал, – радует, что мы не первые посетители, но дико настораживает, что первопроходцы не смогли вернуться назад!

– Давай осмотрим его! – тихо подхватила Анабэлла, глядя на человекоподобное существо, распластавшееся на ступеньках.

Парящий Странник снизился.

Берковская и Сокольский надавили на сияющую букву Зет несколько раз, и их головы за секунды затянул шлем маска с большой линзой, скрыв лица от окружающей среды. Выйдя из тёплой уютной кабины, Анабэлла, не ощутив мороза, посмотрела на существо в тоненьком серебристом комбинезоне, покрытом инеем. Гигантское относительно их земных габаритов существо, с вытянутой, как тыква головой без волос, с тремя закрытыми перепонкой дырочками вместо носа и раскосыми глазами, лежало неуклюже на спине, в распластавшейся позе.

Сокольский, запечатлев окружающую картину и мёртвое инопланетное тело в серебристом плотном комбинезоне с помощью многофункциональной пластины, оглядел его тонкую, ростом метров восемь фигуру. Внимательно изучив тончайшие руки с четырьмя длинными изящными пальцами без ногтей и гладкую как пластик кожу бледно-зеленого цвета, юноша осмотрел стеклянные миндалевидные глаза непроницаемого чёрного матового цвета без радужной оболочки и видимого хрусталика. Худое и стройное тело, без жилистых и крепких мышечных форм смотрелось непривычно. Через почти сомкнутые тончайше губы проглядывались треугольные, как у пираньи в один ряд зубы, стиснутые видимо от холода. Чуть выпирающий нос имел три точки, в одной и которой застыла кислотно-зелёная струйка.

Выдохнув через фильтрующий механизм струйки пара, юноша предположил, – интересно, это местный? Он так и не спустился вниз! Или не поднялся наверх?

Берковская, оценив его пространственное положение на ступеньке, кивнула и присела к нему. Разглядывая серебристый комбинезон, обтягивающий тощее тело, девушка провела по его поверхности. Вдруг комбинезон издал странный писк и словно завибрировав, засиял, учащая импульс. Юноша, дернув подругу за собой, бросился в сторону. Отбежав, пара обернулись и увидела, как серебристый костюм вспыхнул, поглотив тело пришельца в себе.

Когда вспышка исчезла, Сокольский посмотрел на гладкую каменно-железную поверхность широкой ступени, на её пустоту и обожжённым ореолом, оставшимся от тела. Анабэлла, тронув Александра за руку, шепнула, – прости, я не думала…

– Все хорошо! Главное мы целы, – ответил Сокольский, в душе жалея, что ему не удалось осмотреть инопланетное существо, изучить его.

– Если он лежал здесь, значит за ним не пришли его сородичи, – предположила Анабэлла, строя версию, – что его убило? Окружающая среда? Следов сражения я не наблюдаю.

Сокольский, теперь смотря на четкую и высокой детализации картинку на полупрозрачном планшете, проведя пальцами по нему и приблизив открытую голову инопланетного существа, без защитного шлема, предложил, – холод? Смотри, на нём нет следов механических повреждений. Походу, он, как и мы вышел из перехода, и поняв, что нет шанса вернутся без кристаллов-ключей, двинулся на поиски. Спустя шесть километров ступенек, а это, – Александр посмотрел на четырёхметровую высоту каждой, прикинул количество, и, округлив глаза, выдал, – а это полторы тысячи, плюс учти его рост, ему приходилось постоянно спрыгивать. Не лёгкий путь! Возвращаться назад на вершину не было смысла, и вскоре низкая температура сгубила его.

– А как же технологии? – возразила Анабэлла, и, поняв, что при прохождении портала всякое оборудование теряет запас энергии для функционирования, кивнула, – у него не было шансов, не имей он способностей, как ты.

Сокольский, глядя в планшет на картинку, отображающую погибшее тело инопланетного существа, тихо ответил, – значит, не было, раз он погиб. Был ли он один, или в составе группы? И, если была группа, почему свои бросили его здесь?

Берковская пожала плечами в ореоле света на ступенях, уходящих вниз и окружающих их мраке гигантской пещеры.

Юноша посмотрел в сторону края и чёрной бездны. Она манила неизвестность, тишиной, и возможными ответами, новыми знаниями. Подойдя к границе, за которой терялся свет, Сокольский подозвал к себе девушку и шепнул, – только держись, и не бойся!

Анабэлла встала рядом с юношей, и, заглядывая за край, спросила, – что задумал?

Юноша, управляя Странником, выключил его свечение и яркий планшет, и вся исполинская, выточенная в породе монолитная башня погрузилась в темноту.

Оказавшись в кромешной темноте, Сокольский поводил головой. Ни одного источника света. Ни естественного, ни искусственного – абсолютная и непроглядная темнота. Активировав свечение Странника, озарившее пространство на добрую сотню метров вокруг, Сокольский побрёл к аппарату, парящему над поверхностью.

Запрыгнув в него вместе с Анабэллой, юноша принял управление, передал полупрозрачный стеклянный планшет Анабэлле и прошептал, – двигаем дальше!

Девушка промолчав кивнула, и далее лишь наблюдала за полётом Странника вдоль ступеней, плавно падающих по спирали вниз. Куда они вели, что было там, в чернеющей мгле, и какие опасности предстоит им пройти в поисках возможности вернуться – можно было только гадать.

Собравшись с силами и подавляя внутренние опасения, Анабэлла подумала про себя, – лишь бы только был шанс возвратиться домой!

Галактика млечного пути. Солнечная система. Планета Земля

Багамы

1 августа 2010 года, 23.00 по местному времени

Загрузив посуду в посудомоечную машинку, Антон в отсутствии окружающих свидетелей зевнул протяжно от души, не прикрывая ладошкой по культуре рот, и запустил автоматику. Расфасованные по секциям тарелки, вилки, ложки, миски и бокалы тут же принялись полоскаться под напором горячих струй с мыльной основой. Прислушавшись к едва уловимому монотонному жужжанию, усталый мужчина хлопнул ладонью по гладкой каменной столешнице, которой был накрыт длинный ряд тумб, плиты, встроенной духовки, посудомойки и прочей техники, и буркнул вслух, – гениальное изобретение человечества! Ещё бы распихивала тарелочки по полочкам сама! Идея для отдела робототехники…

Отойдя от стильного итальянского кухонного гарнитура цвета карибского песка, Разумов устало потянулся, и, в очередной раз погладив зажившее плечо, шепнул, – волшебство, да и только!

Выйдя из просторной кухонной зоны с большим разнообразием кухонной техники, миновав обеденный зал и выйдя в гостиную с приглушенным до минимума светом, Антон взглянул на лестницу, ведущую на верхние этажи. Там, в двух роскошных спальнях разместилась его жена и Кристина. Обе сейчас посапывали в подушку, утомленные дневной активностью, а после продолжительным и весьма вкусным ужином из морепродуктов с коктейлями на ночь.

Подметив на журнальном столике подле дивана закрытые ноутбуки, Антон подошёл к ним и на мгновение завис. Зевнув он сел на диван, раскрыл Екатеринин, и, пройдя идентификацию, внедрился в меню. Вспомнив о том, что он должен был связаться с агентством и получить последние данные о ходе проектов и прочитать сообщения от коллег, он отогнал мысли о кровати и активировал удалённое закрытое соединения. Мягкий свет приглушал роскошную обстановку, и Разумов решил полностью избавиться от света. Отключив всю иллюминацию и погрузив дом в приятную темноту, мужчина вернулся и плюхнулся на диван. Подавив очередной зевок, он хрустнул пальцами и прошептал, – ну, посмотрим, что произошло.

Командир группы, болтаясь в воде, получил сообщение от рулевого, наблюдавшего за виллой издалека. Время пришло.

Трое двое бойцов, не показываясь над водой и дыша через длинные трубки, поплыли к берегу. Буквально выползая на песок, чёрные тени юркнули в кусты и двинулись к домику, где проживал единственный охранник виллы. Остальные члены группы, достигнув побережья, вылезли на сушу и рассредоточились по позициям, скрываясь от света Луны в тенистых кустах.

Когда все оказались на суши и вошли в царство цветов, растений и пальм, покачивающихся и тихо поскрипывающих от монотонного танца, командир группы приказал в переговорные устройства, – первый, второй, третий – нейтрализовать охранника! Остальные – окружить особняк!

Двое бойцов вынули из держателей чёрные кинжалы, а другой вынул предмет, похожий на кубинскую сигару. Сжав его в руке, он двинулся во главе. Остальные вместе с командиром просачиваясь мимо кустарников и цветников, скрываясь за ними от окон особняка, пошуршали к дому.

Оливье во сне перевернулся на правый бок и его сонные глаза, едва раскрывшиеся по привычке, выхватили две чёрные фигуры, бесшумно ворвавшиеся в домик через распахнутую дверь. Силуэты стремительно бросились к нему, и когда Оливье выхватил пистолет, в него вонзилось жало и что-то тяжелое заволокло сознание.

Один чёрный силуэт готов был в любой момент метнуть кинжал, а второй подскочив к нему, схватил серебристый пистолет, не дав пробужденному мужчине выстрелить. Изъяв пистолет и перевернув усыпленного охранника на живот, и уткнув его лицом в подушку, боец выдал, – говорит первый, охранник нейтрализован!

Второй, подойдя к рабочему столу с несколькими мониторами, внедрился в меню и отключил камеры, ведущие наблюдение за периметром и запись, идущую в архив.

Первый, отходя от загорелого француза, подумал про себя, – нелепая смерть, быть усыпленным и умереть от удушья.

Командир, получив отмашку, улыбнулся под маской и прошептал, – проникаем в дом!

Каждый отреагировал, и семеро агентов вместе с командиром окружили дом, обнажив клинки. Им был дан приказ не применять огнестрельное оружие, что усложняло задание и повышало риск, но каждый из его группы умело обращался с ножами.

Командиру хотелось отомстить за неудачу прошлого дня, когда двое его агентов погибли, а он сам так нелепо упустил найденный артефакт. Сжав рукоять чёрного ножа, командир обошёл ряд клумб, держась в тени дома, пригнулся у окна, и едва показав голову, заглянул в особняк. Там он увидел яркий отблеск ноутбука и мужское лицо, нависшее над экраном.

Пригнувшись, он прошептал, – мужчина внизу, в холле, не спит. Четвёртый, пятый, шестой, сможете проникнуть на второй этаж на открытую террасу?

Трое, идущие к дому параллельно друг к другу, осмотрели террасу второго этажа, оценили свои силы, и проговорили в унисон, – сделаем!

Три силуэта вышли из-за аккуратно подстриженного большого кустарника, и, промчавшись в фоне внешнего освещения, приникли к стене. Убрав ножи, один поставил руки и второй, прыжком оттолкнувшись от напарника, запрыгнул на плечи, прижался к стене и рывком зацепился за выступ террасы. Подтянувшись, он схватился за тонкую мраморную колонну, полез дальше, и, перевалившись через перила, пригнувшись и напружинившись как пантера.

Второй боец проделал вторил действиям первого, и, оказавшись рядом с напарником, тут же выхватил нож. Третий, что помог двоим взобраться, направился в сторону бассейна и второго входа в дом. Всего их было два. Центральный и тот, что вёл к бассейну и к морю. Когда все были готовы ворваться в дом, командир выдал, – пятый и шестой – выступайте! Возьмите в заложники дамочек. Тогда их напарнику будет проще развязать язык! Нам нужна информация, и чем больше, тем лучше!

Четвёртый и пятый отозвались на приказ, и тихо, как могли, вскрыли высокие стеклянные двери, ведущие в холл второго этажа.

Первый и второй выжидали, прижавшись спинами к стенам по обе стороны панорамных дверей, ведущих в просторную гостиную. Там на широком длинном диване, напротив яркого ноутбука освещалось мужественное лицо. Один боец выглянул из-за укрытия и посмотрел в сторону лица. Оно было полностью погружено в работу.

Антон, взбодрившись и оттягивая сон, читал последние новости от коллег и отписывал им свои мысли и замечания. Пальцы бегали по клавишам и в сознании проецировались схемы, варианты событий, наставления и советы. Вдруг по спине пробежался холодок, и мужчина глянул в сторону панорамных стеклянных дверей, выходящих к бассейну. Приглядевшись в тусклый свет внешней иллюминации, вычерчивающей пальмы, растения и цветы, Разумов шепнул про себя, – интересно, доплыл ли противник до островов? Пойдут ли они за нами, и будут ли нас искать?

Вдруг Антона зацепила эта мысль, и он, вынув из кармана небольшую рацию для связи с управляющим, нажал на кнопку вызова и проговорил на английском, – Оливье, не спишь?

В ответ тишина. Разумов призадумался, повторил запрос и шепнул про себя, – странно… Кристоф говорил, что Оливье обычно реагирует на просьбы и в три ночи, и в пять утра. Сдвинув от смущения брови и заблокировав рабочий ноутбук по привычки, въевшейся под корочку, Антон Разумов направился в сторону дверей.

Командир группы видел, как мужчина встал с дивана и зашагал в сторону выхода. Отдав приказ, он улыбнулся, – пятый, четвертый, ждите отмашки.

Четвертый и пятый замерли, согнувшись за креслами в холле на втором этаже. Они выжидали, бросая взгляд на вазы и огромный аквариум, в котором в морской воде плавали рыбы, выловленные из здешних акваторий и переселённый в кристально чистую воду. Кораллы и водоросли вырастали из песка, а мягкая подсветка создавала великолепную картину, подыгрывая пузырькам, струящимся со дна огромного аквариума, встроенного в стену.

Ей не спалось, она начала переживать за любимого, точнее жалеть о том, что не полетела вместе с ним. В надежде на шанс выспаться в эту тёплую ночь, Кристина наткнулась на причину бессонницы – в отсутствии любимого сон никак не шёл, лишь только темнота перед закрытыми глазами и звуки окружающего мира, проникающие в сознание, подогревающие беспокойство.

Распахнув веки и приковав кареглазый взор к бежевым полупрозрачным шторам, колышущимся от ветерка, дувшего из распахнутого окна в сторону приоткрытой двери, Кристина вздохнула. Вдруг она ощутила, что ей приспичило, прямо-таки сейчас.

Девушка, встав с большой двуспальной кровати, подошла к окну, отдёрнула штору и окинула взором ночной вид роскошного поместья, утопающего среди пальм, кустарников, мощёных тропинок, клумб и газона. Холодок пробежался по коже спины и одетая в нижнее бельё, брюнетка смутилась. Отвернувшись от окна, брюнетка пересекла комнату и вышла в коридор. Идя к ванной комнате по тёплому паркету, Кристина кинула взор на аквариум, и тут краешком глаза она заметила движение за креслом. Сердце сжалось и застучало как помповый насос, подогревая мышцы. Не выдавая себя, Бино вошла в ванну. Закрыв дверь, Кристина, покрывшись мурашками и лёгкой дрожью, моментально пришла в себя с мыслями, – что это? Тень? Нет-нет, тень по форме сгорбившегося человека. Зараза!

Подскочив к крану с водой, он включила его на полную. Шумная струя вырвалась из позолоченного крана и кружась водоворотом утекала в горловину. Окинув бегающим взглядом просторную ванную комнату с большим джакузи, туалетом, биде и душевой кабиной, Кристина остановила взгляд на широкой тумбе с ящиками, в которую была вмонтирована большая раковина. Выдвигая ящики, девушка схватила металлическую расчёску с острым как жало концом. Сжав её в руке, девушка прильнула к стене и стала выжидать.

Антон притормозил у стеклянных дверей, услышав отдалённый шум воды на втором этаже. Метнув взгляд к потолку, он буркнул, усмехнувшись, – коктейли на ночь – лишний для почек балласт. В прочем…

Командир видел, как рослый и крепкий мужчина остановился на мгновение. Вдруг в его ухе раздался голос пятого, – одна из целей прошла в ванную комнату.

Командир, аккуратно заглядывая в окно, проговорил, наблюдая за тем, как мужчина раскрывает двери и выходит на улицу к бассейну – пятый, бери её. Четвёртый – захвати третью. Первую цель мы нейтрализуем на улице! Пошли!

Пятый как кошка выскочил из кресла, и, шурша ногами по паркету, двинулся в сторону ванной комнаты. Второй чёрный силуэт заглянул в спальню и увидел на кровати лежащую в нижнем белье девушку. Приоткрыв дверь, он юркнул в комнату.

Пятый приблизился к двери ванной комнаты, убрал кинжал и вынул чёрный сигарообразный предмет. Оголив жало, он распахнул дверь и ворвался в светлую комнату, выстланную мелкоразмерным бежево-позолоченным кафелем. Цели нигде не было.

Резко развернувшись и присев, он увидел, как над головой пронеслось жало расчески. Бросившись на неё и влетев в девушку, он с силой прижал её к стене. Кристина, взвизгнув от боли в спине, врезала коленом в пах нападавшему.

Тут то всё и началось.

Екатерина, услышав сквозь сон визг, всполошилось, и увидела, как на неё от двери летит чёрная фигура.

Выкрикнув что есть мочи «Антон!», она выхватила из-под подушки пистолет, и, перекатившись на кровати, рухнула с неё в тот момент, когда противник в прыжке кинулся на кричащую девушку. Нападавший приземлился на твёрдый матрац в тот момент, когда девушка уже оказалась на полу. Противник не растерялся и бросился на пол, где цель лежала на лопатках.

Выставив пистолет, девушка, увидев в руке жало шприца, без промедления нажала на спусковой крючок. Два сухих хлопка и чёрное тело с простреленной грудью рухнуло на пол.

Разумова успела откатиться в сторону, и, вскочив на ноги, резко сорвала чёрную маску с лица. Булькая кровь, и брюнет прохрипел на американском, – втором, меня… подстрелила… цель…

Екатерина вскинула пистолет и всадила пулю в голову, при этом отвернувшись. Услышав взвизг, донесшийся из ванной, Разумова бросилась туда.

Кристина получила под дых и согнулась пополам. Такого она не ожидала. Противник снова с силой вмял её в кафельную стену, затем врезал в подбородок кулаком, и от дикой боли она сползал по стене.

Мутными глазами, увидев занесенное над шеей жало, девушка прошептала, – Саша… где же ты?

Антон, дойдя до поворота, услышал крики девушки через приоткрытые окна и застыл. Ему хватило секунды, чтобы понять, что происходит, и, развернувшись, он увидел, как две фигуры, выскочив из-за кустов, кинулись на него.

Уклонившись как заправский регбист, Разумов перебросил первого нападавшего приёмом из дзюдо. Второй нападавший пригнулся и вонзил нож ему в бедро. Антон выругался. Мышца ноги застонала, но собравшись с силами, Разумов сам кинулся на противника. Тот взмахнул кинжалом и Антон, поймав руку противника, вывернут её с хрустом. Выломал сустав, агент перехватил кинжал и загнал его лезвие в шею противника по рукоять.

Отпихнув от себя дергающееся тело, Разумов получил кинжалом в плечо левой руки. Злость обуяла его сознание, и адреналин придал силы. Получив ещё один порез по животу, Разумов хлопнул ладонями по ушам противника, скрытого маской, и тот на мгновение потерялся. Этого хватило, и Разумов, видя, как к нему бежит ещё один силуэт с другого бока, схватил противника за голову и попросту свернул её.

Подхватив падающее тело, Разумов перевернул его на себя, и кинжал вновь прибывшего вонзился в умершего противника. Бегущий нападающий, попав в тело напарника, который был использован как щит, ускорился и сбил с ног два тела. Полившись на спину, Антон успел вылезти из-под мёртвого противника, и, вскочив на ноги, пересиливая ранения и порезы, сгорбившись в боевую стойку, гневно выдал противнику, так же готовому броситься на него с чёрным оголённым шприцом, – кто вы такие!? Что вам нужно!?

Противник, одетый в чёрный матовый обтягивающий костюм, водя жалом сигарообразного шприца, молчал, ожидая приказа командира.

Кристина, видя, как противник замахнувшись, заносит жало над шеей, рванула в сторону. Чёрная фигура врезала ногой по голове, но Кристина, подставив руку, схватила ногу и попыталась вывернуть. Противник оказался физически сильным, и, дёрнув ногой, вырвал её и резко ударил в челюсть. Девушка потерялась, но тут дверь ванной комнаты резко распахнулась. Екатерина Разумова влетела в комнату и с ходу расстреляла нападавшего. Тот по инерции повалился в джакузи, и замер там.

Оторвав Кристину от пола, Разумова проговорила, оценивая суровыми глазами её состояние по лицу. Кристина кивнула и выдала, – Антон! Где он?

– Наверное, внизу. Когда я ложилась спать, он тусовался на кухне! – выдала шёпотом брюнетка.

Обе девушки вырвались из ванной, стоя спиной к спине. Остановившись у лестницы, Екатерина шепнула, – кто это?

– Думаю, они пришли за артефактом! – буркнула Кристина, приходя в себя, – о нём можно не беспокоиться, он в сейфе. Давай найдём Антона!

Разумова кивнула и девушки тихой поступью двинулись по лестнице вниз. Екатерина водила дулом пистолета из стороны в сторону, а Кристина шла за ней. Бино пыталась мысленно достучаться до Сокольского, но она не чувствовала его.

Сейчас, он был слишком далеко от нее. Слишком.

Командир группы, от гнева сжимая кулаки, прошептал, – отзовитесь!

Ответ долетел лишь от одного бойца, и он сжал рукоять ножа, оглядывая стильно обставленную просторную гостиную. Мысли мельтешили как космический ветер, проносясь в голове, – что делать теперь, как нейтрализовать цели, как найти искомый артефакт?

Был лишь один способ! И на этот манёвр у него оставались считанные мгновения.

Антон, глядя в чёрную маску и напрягшись всем болевшим телом, прорычал в очередной раз по-английски, – тебе не уйти отсюда живым!

Противник, услышав угрозу, бросился на Разумова, выставив жало. Антон поймал руку, и, выломав её в суставе, выбил чёрный шприц и сдёрнул маску. Перед ним с ошеломленным лицом стоял совсем молодой американец, лети тридцати, не старше. Светловолосый, с серыми глазами, он выхватил нож здоровой рукой и собрался кинуться на цель, но Антон здоровой рукой врезал ему в кадык, затем резким движением загнал переносицу в мозг. Хруст и обмякшее тело рухнуло на газон. Подобрав ножик, Разумов заковылял в сторону особняка и входа со стороны бассейна.

Екатерина видела, как чёрный силуэт кинулся через холл. Побежав за ним, она увидела, как он юркнул за угол, а в следующую секунду выскочил из него. Чёрная сталь просвистела в воздухе, и, увернувшись Екатерина взвизгнула. Лезвие вонзилось в плечо и пистолет выпал. Противник бросился наутёк.

В холл ворвался Антон, и тут же найдя выключатель, клацнул по нему. Ему хватило секунды. Увидев жену с торчащим в плече ножом, и смотря на то, как противник распахивает двери главного вдоха, крикнул на английском, не выдавая в себе русского следа, – цела?

– Догони его! – бросила Екатерина, сжимая плечо.

Кристина сбежала с лестницы и побежала вместе с Антоном. На пару вырвавшись на улицу, они в темноте огляделись. Противника и след простыл. С досады взмахнув здоровой рукой, Разумов проговорил, – Оливье, с ним нет связи!

– Я займусь им! – кинула Кристина, и побежала к домику, сжимая чёрный кинжал. Антон, развернулся и кинулся в дом. Найдя там жену с пистолетом в здоровой руке и с окровавленной рукой, он крикнул, – уходи из дома. Здесь может быть бомба!

Пара покинула дом и оказалась у бассейна, прошуршала дальше него и Антон, прислонив жену спиной к стволу пальмы, глянул на ножик в плече и прошептал, – потерпи!

Екатерина кивнула, стиснув зубы, и Антон, аккуратно взяв за рукоять, резко выдернул кинжал из мягких тканей. Стон и одинокая слеза, прокатившаяся по щеке. Девушка от резкой боли едва не потеряла сознание и осела. Мужчина, подхватив её, усадил на газон и процедил, – я скоро вернусь!

Ковыляя на порезанной ноге, Разумов видя, как раны кровоточат, буркнул, – спокойные деньки, ага, как же!

Кристина, вбежав в домик управляющего, Оливье, сразу заметила потухшие мониторы и отключенную видеозапись.

– Умно! – подметила Бино, и версия о спланированном нападении укрепилась в её мозгу.

Пробежав дальше и достигнув спального места, она включила свет с болью в сердце увидела лежащего на спине француза и перевернула его. Прощупав пульс, она выдохнула.

– Жив! – и пытаясь растормошить его, она подметила кровавую точку на шее от укола, и, прикинув расклад ситуации, прошипела, – усыпили и надеялись, что он задохнётся. Суки!

Положив Оливе на спину. Кристина схватила его рацию и вызвала Разумова, – Антон! Я в домике, Оли усыплён, едва не задохнулся в подушку!

Разумов, осматривая дом и видя, что всё оборудование на месте и иных предметов нет, выдал, – старый приём. Кристина, возможно в домах бомба!

– Исключено! – отрезала Кристина, – они не изъяли то, зачем пришли.

– Значит, они вернутся! – ответил Антон, вспоминая скрывшегося во тьме противника, – осмотрим тела и вызовем группу зачистки.

– Нет, сделаем всё сами! – возразила Кристина, выходя их домика и оглядываясь по сторонам.

– Пожалуй, надо вызвать одного! – ответил Антон, продолжая осматривать холл. Окончив беглый осмотр, мужчина добавил, – беги сюда. Нужно воспользоваться артефактом!

Кристина прервала связь и заспешила в поместье. Вбежав в центральный вдох, она пересекла гостиную, ворвалась в кабине первого этажа, подбежала к сейфу, встроенному в стене и раскрыла его. Вынув чёрный диск с продолговатым красным кристаллом из золотого ларца, держа его в руках, Бино почувствовала тепло. Ощущая вибрацию, разливающуюся по телу, девушка понимала, как боль отпускает её, лопатки уже не ломит, кости не ноют и челюсть не зудит.

Найдя жену на том же месте, Антон помог ей войти в дом. Очутившись в ванной комнате, капая кровью на итальянский кафель молочного оттенка, Антон усадил Екатерину на унитаз и удалился. Вернувшись с бутылкой текилы, он откупорил её и промыл свои раны и порезы.

Приступив к ранам жены, он слышал её тихий стон. Нож вошёл в мягкие ткани и задел кость, а кровь то и дело импульсами вытекала из раны, так и не останавливаясь. Прижав полотенце к ране, мужчина обернулся. В ванну вошла Кристина с артефактом в руках. Кристалл был слегка тёплым, и когда Кристина передала диск Разумов, он аккуратно принял его и сказал жене, – возьмись за него.

Екатерина послушалась, и отпущенное белое окровавленное полотенчико упало с плеча под ноги. Взявшись здоровой рукой за край диска, она сразу же ощутила тепло, проникающее в кончики пальцев, и разливающееся волной по организму. Посмотрев на плечо, она почувствовала, как рана зачесалась и стала зарастать на глазах.

Антон, не ощущая боли в местах ранений. Наблюдая за тем как рана на плече жены сходит на нет, прошептал, – интересно, как оно работает?

– Ускорение регенерации клеток, тканей… интересно, он регенерирует повреждённые внутренние органы? – предположила Екатерина, поводя зажившим плечом и почувствовав чуть ли не экстаз после того, как ноющая острая и колкая боль исчезла.

Девушка кивнула головой, – ладно, что будем делать?

Разумов вкратце, не вдаваясь в детали описал видение дальнейших действий девушкам и подытожил, – это будет оптимальное решение.

Девушки переглянулись в ярком свете потолочной иллюминации, и Екатерина кивнула – хорошо. Действуем.

И после окончательно проснувшиеся и ожившие в полную силу агенты в оперативном и отработанном порядке принялись подчищать следы.

Капитан яхты, дождавшись единственного выжившего, снялась с якоря. Лодка поплыла в сторону ночи, разлитой между мерцающими пальмовыми островами.

Командир погибшей группы, развалившись на диване в каюте, переводя дух после длительного заплыва от берега до лодки, проговорил, – твари! Теперь всё будет по-другому!

Где-то во Вселенной

Время не определено

Монотонный полёт по спирали вниз вокруг скалы с однообразными высеченными ступенями настолько приелся настолько, что голова пошла кругом. Анабэлла, уже нервничая всем видом, спросила, – сколько?

Сокольский, которому, не меньше Берковской осточертел убаюкивающий планомерный спуск, ответил, – двадцать километров от перехода.

– Выше чем Эверест раза в два с половиной раза! – выдохнула девушка, – что с температурой?

– Минус сто! – выдал Сокольский, глянув на полупрозрачный планшет древней цивилизации Мýру, который он смог приспособить под современный мотив, внеся с помощью нанороботов новейшие функции и принципы работы человеческих планшетных компьютеров с сохранением первоначального функционала. Тандем технологий получился более чем ультраконцептуальным.

Смотря на данные, юноша добавил, – сила притяжения ниже земного в два раза. Мы будем прыгать как кузнечики при нашем то весе.

Анабэлла вздохнула, и, глядя на ступеньки, покрытые плёнкой инея, ответила, – да уж! Минус сто. По идее, чем ближе к центру планеты, тем теплее.

Сокольский, знакомый с базовыми понятиями о геологии, пояснил, – ты права, значит, мы не углубляемся под поверхность планеты.

Берковская призадумалась. Вдруг впереди пара увидела тело инопланетного жителя, похожего на того, которого они обнаружили в самом начале. Оно было переломано и скомкано как тряпичная кукла, из расколовшейся головы торчали оледенелые застывшей субстанции. В тончайшей кисте был зажат серебристый кейс. Комбинезон и открытые участки кожи были покрыты ледяной плёнкой.

Зависнув летательным аппаратом над переломанным телом, Сокольский печально вздохнул, – похоже он рухнул с верхних витков и докатился сюда.

Анабэлла, глядя на целёхонький чемоданчик, вздохнула и предложила, – забрать бы его, да посмотреть!

Сокольский понял намёк и спустился на ступень ниже. Оглядев из-под маски-линзы свои руки и многогранный рисунок поверхности костюма, Александр проговорил, – придётся тебя усовершенствовать! – и отдал приказ наноразмерным механизма.

Нанороботы вышли из тела юноши, просочились сквозь защитный костюм и оказались на поверхности. Анабэлла увидела, как костюм юноши становиться толще, а на лице под линзой появляется выпуклость с несколькими соплами. Вдруг девушка увидела тоже самое и на своём костюме. Юноша пояснил, – теперь тело под защитой от суровой среды, маска будет фильтровать и подогревать воздух при дыхании.

Берковская снова покачала головой и отшутилась, – опасный ты тип для промышленных конгломератов и монополистов технологий! Недосягаемый конкурент.

Сокольский улыбнулся под маской и выдохнул, – ну что, пойдём, посмотрим на кейс!

И после Сокольский отдал цифровой приказ Страннику Мýру.

Аппарат преобразовал внутреннее пространство, защитив функционал от холода, а крыша летательного аппарата стала разбираться, отъехав в сторону. Оказавшись на морозе, Александр и Анабэлла почувствовали, как их экстраподвижный костюм прижался к телу.

– Всё в порядке, это твердеет структура материи, – пояснил Сокольский и встав ногами на анатомическое кресло, покрывшееся инеем, выпрыгнул на ступень.

Гладкие ступеньки оказались ещё и скользкими, и юноша плюхнулся на пятую точку. Поняв ситуацию, юноша передал цифровую команду и наноорганизмы образовали крошечные шипы на ступнях. Встав в полный рост, юноша приблизился к переломанному четырёхметровому телу инопланетного существа и взвесил планшет, снимая тело со всех сторон.

Анабэлла выпрыгнула за напарником, и, встав рядом с ним, предположила, – может быть здесь есть ещё существа, так и не достигшие подножья башни?

Сокольский, положив руку на ледяную ступеньку проговорил, – всё может быть.

Наноразмерные существа стали снимать материю, и Александр добавил, – вообще замечательно, что нанороботы выдерживают столь критичную температуру.

– Какой для них термодинамический минимум? – поинтересовалась Анабэлла, глядя на то, как поверхность ступеньки медленно разъедается, а возле неё образуется серебряный шар, растущий объемом.

– Они могут существовать и функционировать при абсолютном минимуме,8 – пояснил Сокольский, – хотя, при столь низкой температуре, вещество земного происхождения утрачивает пластичность, исчезает трение молекул, их сопротивление и взаимодействие между друг другом. Само же вещество перестаёт обладать свойствами твердого тела, жидкости или газа. Его попросту можно расколоть. Наноорганизмы были адаптированы под условия существования в абсолютном ноле, и в среде, где температура зашкаливает за десяток тысяч градусов, ведь наноорганизмы попросту перестраивают принцип работы, создавая более прочные молекулярные и энергетические соединения. Так что им не страшны космическая радиация и холод, солнечная радиация и его тепло. Они преобразовывают излучение в энергию, питаются её.

– Понято, – протянула девушка и посмотрела на то, как шар разъединился на три более мелких, и те покатились к окоченелому и скрюченному телу инопланетянина. Подкатившись к кейсу, они, вновь перестроившись, накрыли его серебристым блюдцем, оставив арку, огибающую запястье. Александр выдал идею, и острая гильотина перерубила плоть инопланетного существа. Костюм неожиданно засиял и свечение поглотило тело.

Сокольский пожал плечами, – интересно, почему аннигиляция не происходит сразу после смерти?

– Ты у меня спрашиваешь? – усмехнулась Анабэлла, видя, как защита отступает от кейса, преобразовываясь в шар. Сокольский отдал приказ, держа пластину, нацеленную на чемодан, –теперь мы узнаем, что скрыто внутри.

– Не холодно ли будет содержимому? – уточнила Анабэлла.

Сокольский повернул голову, скрытую защитным шлемом с белой линзой и выдохнул струйки пара с фразой, – смотри сюда.

На полупрозрачном планшете высветилось внутреннее содержимое кейса, сканируемое нанороботами внутри чемоданчика. Анабэлла, глядя на закреплённые рядами металлические пластины, похожие на коммуникаторы и десяток стеклянных сосудов с разноцветной жидкостью внутри, и ещё таким же количеством сосудов с газообразным веществом, выдала, – похоже на… пробы, материалы для исследования…

Сокольский задумался, и, отзывая нано роботов из пространства кейса и его материи, влил их в свой костюм и ответил – вполне, или закваска для создания биологической жизни, или смертельное оружие, а может быть лекарство. В колбочки я не стал проникать.

– Что будем делать с кейсом? – поинтересовалась Анабэлла, и, увидев, как Сокольский подходит к нему и берёт его на руки, ответила, – ну конечно…

– Мало ли… Может быть в этих пластинах записана великая истина Вселенной, или планируемый межгалактический акт милости. Или агрессии, – парировал юноша, и, подойдя к краю ступени, спрыгнул с увесистым кейсом в кабину парящего летательного аппарата.

Девушка пожала плечами и вскоре оказалась на соседнем с юношей кресле. Корпус воссоздался до абсолютного монолита, температура выровнялась и Сокольский, положив кейс на заднее сиденье рядом с рюкзаком, выдал, – ладно, полетели дальше!

Странник Мýру получив команду медленно развернулся в морозном разряженном воздухе и полетел вниз вдоль стены, скользя над ступеньками.

Анабэлла, осмотрев футуристический салон, преобразовавшийся в абсолютно прозрачную структуру, кроме удобных анатомических кресел, покрытых мягким материалом светлого цвета, взглянула на профиль Александра, скрытый белым, как альпийский снег защитным шлемом. Вздохнув, она прошептала, – какая жизнь может существовать в такой среде?

– Есть ли она вообще тут? Хотя Вселенная изобретательна, а её отпрыски умеют подстраиваться под ситуацию и среду… – уточнил Сокольский, глядя на освещающиеся новые и новые ступени, уходящие вниз.

И они замолчали, наблюдая за очередными однообразными монотонными поворотами, подогревая надежду, что может быть, где-то там есть кристаллы-ключи, способные открыть дверцу в их родной Мир.

Галактика млечного пути. Солнечная система. Планета Земля

Россия. Подмосковье

8.00 утра

Недовольно покачав головой с взъерошенными волосами, и потирая красные глаза от недавнего пробуждения, Максим Орлов, выйдя на открытую террасу дачи, вдохнул тёплый воздух жаркого лета, почесал щёки и протянул, – да-а-а, влипли вы! Говоришь артефакты древней цивилизации? Я-то думал больше не осталось неразгаданных тайн.

В динамике коммуникатора у уха раздался голос Разумова Антона, – парадокс, но это факт. Артефакт, что мы нашли, пустившись по следу де ла Крузо, ускоряет регенерацию тканей, заживляя раны на теле на глазах за считанные мгновения.

– Ого, – слушал Максим, глядя на яблоневый сад, раскинутый перед домом, – интересная вещица!

– А то! – ответил Разумов Антон, – и со слов капитана Хуана Антонио, Кристоф Андерссон I приоткрыл тайну Золотой цивилизации…

– Кристоф Андерссон I? – переспросил Макс недоверчивым тоном, – дальний родственник нынешнего что ли?

– Это Саша будет выяснять… – ответил Разумов, – он к десяти утра прибудет к Кристофу.

– А где он сейчас? – ещё сонным голосом буркнул Максим, глядя на яблони, коротко стриженный газон, огромные булыжники и цветочки, растущие вокруг причудливой формы камней.

В динамике повисло молчание, голоса на заднем фоне и Антон ответил, – на дальних рубежах. Макс, ну что, сможешь выдернуть кого-нибудь?

Орлов, сдвинув брови и оглянувшись на входную дверь дома, за которой распростерлись холл, комнаты, кухня и п-образная лестница, ведущая на второй этаж. Там на втором этаже в прохладной уютной спальне на большой, но низкой от пола кровати, уткнувшись в подушку, спала Анастасия, его жена. Покусывая губу и представляя себе будущий напряженный диалог, слёзный голос жены и чувство вины перед ней, Максим вздохнул удрученно и проговорил, – в течение получаса я определю, кого послать на помощь вам.

– Ждём, – ответил Антон, и отключился.

В динамике раздался стандартный двойной щелчок прерывания закрытого канала связи, и Максим, облокотившись на деревянные лакированные перила веранды, уставился вдумчивым взором на фруктовые деревья с наливными плодами. Воробьи то и дело кружили вокруг деревьев, перелетая с ветки на ветку, сопровождая танцы чириканьем.

Глядя на неуёмных птичек и тех ленивых, которые были чуть побольше молодых, Максим Орлов шепнул себе под нос, – ещё разок? Почему бы и нет!

Багамы

2 августа 2010 года, 00.30 по местному времени

Кристина Бино и Екатерина Разумова, поглядывая на спортивные тела, лежащие штабелями на газоне у стены дома, окруженного благоухающими кустами цветов, переглянулись между собой, и, Разумова, скользнув по молодым лицам брюнетов, шатенов и одного блондина, заключила, – шестеро. Две группы. Командир сбежал, бросив подопечных. Они пришли без пистолетов, гранат, лишь средство связи, ножи и химические транквилизаторы. Наёмники, видимо рассчитывали на трёх никчёмных богачей.

Кристина посмотрела на подругу, выводящую свежую теорию на основе фактов, дополнила, – печально это всё.

Стоя в летней одежде и окончательно прогнав сон, Екатерина и Кристина увидели Антона, идущего к ним. По задумчивому выражению лица мужа, Разумова спросила, – он не сможет?

Антон посмотрел на мёртвые тела и тихо ответил, – через полчаса перезвонит.

– Нет свободных? – поинтересовалась Кристина, – или…

– Или… – ответил Антон, с серьёзным выражением лица осматривая тела, – если эта извечная дилемма и дальше будет создавать затруднения, то придётся Максиму объяснить Анастасии, что к чему. Или за кабинетную работу.

Девушки поняли проблемный момент, и Екатерина, посмотрев на Кристину, шепнула, – вечерний разговор…

Антон вопросительно посмотрел на жену, и она пояснила, что имела в виду. Разумов выслушав, кивнул и фотографируя лица на фотоаппарат для отчёта агентству, шепнул, – молодые ещё, научатся жить вместе. Посмотрите на Олега и Марию, живут же, и ребёнок не помеха. Хотя Мария поначалу тоже пилила Олега за долгие отсутствия вне дома. Да, тогда мы безудержно кидались во все тяжкие.

– А сейчас нет? Что же изменилось? – С улыбкой спросила Кристина, поглядывая то на Антона, фотографирующего лица с разных ракурсов, то на Екатерину, ждущую от супруга ответа.

Мужчина отстранил фотоаппарат от лица, и, глянув на Кристину, а затем на благоверную, ответил, – сейчас я более осознанно подвергаю себя опасности и знаю, что от меня зависит ещё одна жизнь.

Екатерина подмигнула мужу, и тот продолжил, – Насте сейчас тяжело одной с совсем маленькой дочкой, и страх остаться без главы семейства подстёгивает ещё то обстоятельство, что она сирота. И случись что с Максом…

– …мы всегда рядом, – тихо проговорила Кристина.

– Но мы никогда не заменим ей мужа, его любовь, тепло, – возразила Екатерина.

– …и искромётный пошлый юморок! – довершил мысль жены Антон с улыбкой, и, закончив фотографирование для отчета, отключил фотоаппарат. Посмотрев на девушек, он добавил, – нам повезло, что дом остался цел. Иначе бы Кристоф не обрадовался разнесённому в щепки столь модному особняку.

Девушки кивнули, и Екатерина, поправив волосы с лица и поёжившись от налетевшего влажного ветерка, проговорила, – ладно, мы внутрь. Свяжемся с агентством. Может быть, там кто-нибудь не спит…

Антон проводил взглядом двух стройных брюнеток, скрывшихся за поворотом дома по дорожке, петляющей между стволов пальм, и глянув на мёртвые остывающие тела, шепнул в слабом освещении внешней иллюминации, – во что же мы вляпались? Опять.

Россия. Москва

Штаб-квартира агентства С.Р.Т.

9.00 утра

Прибыв на работу загодя до пробок, нарастающих на жарких московских улицах знойного лета, и не успев взмокнуть во всеобщей духоте, Игорь Клементьевич Власов, теперь уже сидя в прохладном мрачном кабинете за массивным рабочим столом министерского стиля, посмотрел на монитор с большим количеством писем во внутренней почте.

Оценив объём, он выдохнул, – больше ста писем! И все чего-то хотят.

Покачав головой и прикидывая общее время ответов на них с учётом погружения в процесс темы, Игорь Клементьевич покачал седовласой головой и буркнул под нос, – два часа на одни письма. Рутина!

Пересилив себя и отпив зелёного китайского чая, заваренного после прихода в агентство, Власов старший постучал пальцами по столу, пододвинул поближе беспроводную клавиатуру и мышку и начал разгребать электронную почту.

Одно письмо уходило вслед за другим, и далее, и далее. Отвечая максимально развернуто, и при этом, детально погружаясь в тему запросов и предложений, Игорь Клементьевич отчеканил первый десяток. Вдруг на дисплее высветился вызываемый по видеосвязи абонент, и Власов свернув почту, активировал защитный канал и увидел молодых агентов, сидящих на диване в холле перед камерой.

– Доброе утро Игорь Клементьевич! – улыбнулась Екатерина Разумова.

– Мы надеялась, что не разбудим вас, – тут же добавила Кристина Бино, поёрзав на диване.

Власов улыбнулся молодым загорелым брюнеткам и усмехнулся, – на пенсии отосплюсь. А вы чего не спите? У вас, наверное, часа два-три ночи…

– Два с копейками, – уточнила Кристина и Екатерина, решив пропустить толерантные беседы, перебила, – у нас вот какое дело…

И Разумова пересказала недавние события, прерываясь на дополнения от Кристины. Когда подошёл Антон, девушки уже закончили, и Разумов поздоровавшись, добавил от себя, – Игорь Клементьевич, примите фотографии и передайте, пожалуйста, ЭКС. Пусть идентифицирует.

Глава агентства кивнул, и через некоторое время начал рассматривать снимки убитых наёмников и артефакта с золотым ларцом, который Антон отснял в большом количестве со всех ракурсов. Изучив изображения предмета и тел, Власов старший поджал губы, задумался и спустя полминуты выдал, – через два часа к вам прибудет помощь. Охраняйте артефакт. От тел избавьтесь, по-пиратски.

Троица, находясь на Багамах смотря в ноутбук на изображение кабинета Власова старшего и на него самого, кивнула в унисон и Разумов, добавил, – принято. На связи!

Окончив сеанс связи, и ещё раз задумчивым и заинтересованным взором пересматривая картинки чёрного диска с надписями и символами с вытянутым ограненным до одной трети круга в сечении красным кристаллом в центре, Игорь Клементьевич вздохнул и перенаправил изображения мёртвых тел, добавив письменный комментарий. Оставив на мониторе чёрный диск и приглядываясь к символам, словно пытаясь понять их смысл, Власов старший прошептал, – духи, Золотая цивилизация, артефакты, Бермудский треугольник, исчезающие люди, корабли и самолёты. Какая технология и смысл объединяет это всё?

Где-то во Вселенной

Время и место не определено

Летательный аппарат достиг последней ступени, за которой в освещаемом радиусе распростёрлась то ли каменная, то ли устланная сплошным железом площадь, покрытая тонкой изморозью. Кое-где валялись каменные осколки, долетевшие с небывалой высоты до подножья исполинской башни. Сокольский, присвистнув от цифры, обозначающей высоту от вершины башни до последней ступени, проговорил, – двадцать два километра! Свыше пяти тысяч пятисот ступенек!

Берковская, разглядывая за прозрачным корпусом Странника одноцветную монолитную серо-металлическую поверхность, выдала, – да уж! Обратно пешком я точно не пойду! Слушай, а можешь осветить по максимуму?

Сокольский кивнул, – давай попробуем!

И Странник Мýру взлетел от пола на добрую сотню. Юноша отдал незримые команды, и радиус освещения усилился до диаметра в двести метров.

Берковская, окинув взором холодную пустынную площадь, удрученно вздохнула, – Пустошь. Теперь куда?

Сокольский опустил аппарат к ступеньке, завис над ней, и, углубившись в проецируемое на полупрозрачной голубоватой пластине с золотой оправой интерактивное меню, сформировал команду, прибавив вслух, – давай-ка посмотрим на картину в ином ракурсе.

Свет, излучаемый парящим над плато Странником, моментально угас, и летательный аппарат обволокла кромешная темнота. По спине Анабэллы пробежал неприятный холодок, и она шепнула, пытаясь найти в ледяном мраке хоть какой-то источник света, отдалённый отблеск или слабое мерцание, – что ты хочешь найти?

Кабина Странника перестроила визуальное восприятие для инфракрасного излучения, и юноша, смотря на холодные синие тона, выдал, – ни единого источника тепла, хотя бы остаточного.

Перестроив команду, Сокольский проговорили, сопровождая задаваемые параметры пояснением, – сейчас Странник построит трёхмерную модель местности, в которой мы находимся.

– Хорошо бы, а то бесит неопределённость! – ответила девушка, смотря на планшет.

Юноша задал параметры сканирования и запустил процесс. От Странника незримым потоком разошлись волны, как от брошенного камушка в тихую заводь. Уже через секунды планшетный компьютер начал построение модели с увеличивающимся радиусом.

Центральное сечение башни у подножья оказалось немыслимым, более десяти километров в диаметре. Пока башня росла в высоту, а совершенно пустынная площадь вширь и даль, Анабэлла предположила, – странно. Неизвестные воздвигли на пьедестал пространственно-временной переход, связывающий Миры, и не удосужились оставить подле аномалии памятники собственной цивилизации, или упоминания о ней, лишили объект защиты? Хотя портал итак влияет на сознание биологического организма, задавая собственные параметры в развитие разумной жизни…

Сокольский кивнул, наблюдая за ростом сканируемого пространства и выведением изображение с указанием расстояния. Волновые потоки достигли границ, и Анабэлла присвистнула, увидев идеальную полусферу и уменьшенную башню в её центре, стремящуюся от основания полусферы к её вершине. Изображение можно было увеличивать, и Сокольский внимательно осматривал трёхмерную модель, сформировавшуюся над пластиной. Почти стокилометровый диаметр полусферы на проецируемом изображении казался не таким большим и юноша, спустя какое-то время увидел крохотную прямоугольный выступ в каменно-железном куполе.

Погрузив руку в проецируемое в пространстве изображение, юноша ткнул пальцем в заинтересовавший его сектор и увеличил изображение. Оно стало кратно крупней в трёхмерной проекции, и Сокольский довольно заключил, – а вот и выход!

Проекция растворилась в пространстве кабины Странника и Сокольский, развернув нос белоснежного и обтекаемого летательного аппарата, указал ему заданный курс. Аппарат, озарив яркий ореол вокруг себя, помчался над серокаменным плато.

Берковская, вжавшись в мягкое кресло, и озирая безжизненное опустошённое пространство, проговорила, – значит, здесь есть разумная жизнь, если кто-то оформил в породе сферу, вавилонскую башню с пространственно-временным переходом на вершине, и выход куда-то, у подножья горы.

– Не факт, – пожал плечами Сокольский, следя за сокращением дистанции, также наблюдая по сторонам, – сие сооружение могли воплотить создатели портала на планете, в которой гипотетически могла существовать жизнь. Или существовала, а может к моменту создания пространственно-временного перехода и вовсе погибла. И на планете ли мы вообще? Может мы в куске метеорита, или в осколке протопланеты, который прямо сейчас несётся в космическом пространстве в пустоте, или вот-вот врежется в планету, или исчезнет в чёрной дыре.

– Хватит! – резко высказалась Берковская, – не сгущай.

– Я просто предположил, – поднял ладошки вверх Сокольский, – за неимением данных.

– Почему портал не перенёс на Велию… – тихо повторилась Берковская, глянув на белый комбинезон юноши, на его защитный шлем с матовой линзой, подобной лыжной маске и дыхательным фильтрующим элементом под ней.

Сокольский повернул кибернетический облик своей головы и выдал, – не знаю, но чую, что попали мы сюда не по ошибке в процессе скачка.

Берковская замолчала, и вскоре Странник подлетел к огромному прямоугольному входу. Утопленную в общей плоскости гигантскую плиту украшали символы, выплавленные в её металлической поверхности. Символы были расположены в таком порядке, что непонятно было, как они начинают свой ход – слева-направо или снизу-вверх. В центре плиты, высота которой составляла пятьдесят метров, имелся большой, радиусом в четыре метра круг. С иными символами и насечками, в первом, слега выступающим из общей плоскости кругу, имелся ещё один круг, с другими символами. Во втором расположился третий, последний круг, а в самом центре металлических кругов огромный сферический минерал.

Сокольский, взлетев к кругам, разделённым тонкими линиями, уставился в прозрачную бездну гладкого кристалла, который поглощал свет от Странника и не показал своего дна. Берковская, смотря на метровый в диаметре сферический шар, тихо выдала, – и?

      Сокольский, изучая символы, их плавные и изогнутые линии с точками, наклонами, тихо ответил, полностью увлёкшись осмотром, – это замок.

– Будем вскрывать, – утвердительно кивнула Бэль.

Странник запечатлел картину огромной двери, отлетел и выпустил луч в самый центр кристалла. Юноша выдал, – нанороботы, вошедшие в состав излучения, проникли в матери. минерала.

– Разберёшь дверь на атомы? – спросила Бэль.

Сокольский отрицательно мотнул головой, – нет. Нанороботы проникают в структуру двери, анализируют её механизм и принцип функционирования. Скоро они поймут, как её открыть, не прибегая к её уничтожению.

– Мм, – протянула Бэль, улыбнувшись под маской-шлемом, – идеальные медвежатники.

– Универсальная технология, – улыбнулся Сокольский, глядя, как три диска начали вращаться в разные стороны, расходясь символами по краям каждого из них. Когда они остановились, сфера утопилась в центре, и в пространстве раздался механический металлический гул. Круги, что выступали из поверхности, сравнялись с общей плоскостью монолитной двери, и вся титаническая преграда сдвинулась с места, чуть углубившись в тоннель. Затем монолит быстро въехал в стену.

Анабэлла удивилась вслух, – при её-то размерах и так плавно и быстро!

Пятидесятиметровая в высоту и пятнадцать в ширину, да этого момента оказалось неподвижной и Сокольский, видя, как она и вовсе скрылась, ответил, высвечивая длинный тоннель, – да, видимо её создатели были не меньше.

Летательный аппарат влетел в каменно-металлический тоннель, и как только пересёк линию ворот, дверь с небывалой лёгкостью снова выехала из стены и встала на своё место. Сокольский развернул Странник носом к двери и заключил, глядя на такие же круги и чёрную сферу-кристалл в центре, – угу, работает в обе стороны. Значит комплекс функционирует.

Металлический гул стих, и развернувшись в сторону тоннеля, Сокольский первым делом увидел на гладких стенах такие же символы, размер которых составлял полметра. Рисунки отсутствовали и Александр, задрав голову к потолку, увидел в нём прозрачные полусферы, наполовину утопленные в поверхность. Призадумавшись, он протянул, – а они всё ещё работают?

– Какая температура? – спросила Анабэлла, глядя на символы, убегающие ровными рядами в сумеречную даль. Непонятные символы были расположены от пола в метрах тридцати и убегали от двери в дальний конец тоннеля, который так и не просматривался визуально.

– Минус сто, – ответил Сокольский. Оценив показания окружающей среды, он добавил, – радиационный фон превышает человеческую норму в полтора раза, но не критичен для нас.

– Светиться не будем? Мои зубы и волосы мне дороги! – усмехнулась Анабэлла, поёрзав в облегающим спину кресле и смотря в прозрачную структуру кабины аппарата, словно её нет.

Сокольский хлопнул себя по грудине и ответил, – вот наша защита. Костюм задерживает излучение и выводит радиоактивные частицы из себя. Для Странника это лучшая питательная энергия, которую он не пропускает в кабину. Технологии защищают нас!

Бэль довольно кивнула со словами, – погнали!

Сокольский кивнул и аппарату тут же полетел вперёд.

По мере удаления от двери, Сокольский и Берковская жаждали увидеть инопланетную технику, существ, да хоть что-нибудь, что могло охарактеризовать степень технического прогресса здешнюю разумную жизнь. Ничего. Ровным счётом ничего, ни дополняло, ни украшало, ни олицетворяло тоннель, без прерывания идущий вперёд.

Сокольский гнал летательный аппарат по морозному воздуху, а тот прощупывал пространство впереди себя, загодя опережая своё пространственное положение, строя трёхмерную высокополигональную модель, мгновенно занося её в память бортового компьютера.

Спустя две сотни километров монотонного полёта в люто морозном воздухе аскетичного тоннеля на трёхмерной модели в сотни километрах обозначился тупик и очертания двери, отчего Берковская радостно воскликнула, – наконец-то!

Сокольский и сам обрадовавшись тому, что есть продолжение, ускорив полёт в несколько раз, достиг точки за несколько секунд, и, затормозив у двери, аналог которой они прошли при входе в тоннель, испустил импульс с наноразмерными механизмами. Те проникли в структуру монолита, распространились по нему и активировали защитные механизмы, воздействуя на них.

Казалось бы, неподвижная металлическая дверь отъехала и вывела в новый тоннель, в котором в дальнем и обозримом конце слабым импульсом мерцал дневной свет. Улыбнувшись, Сокольский прошептал, – вот он, свет в конце тоннеля!

После закрытия титанической на вид переборки, Странник помчал к выходу, а когда достиг его, вырвавшись на свет, Сокольский тут же становил полёт аппарата, расширив глаза от изумления. Такого он не ожидал увидеть.

Берковская, рыская зачарованными очами в пространстве, спустя мгновения тихо промолвила, – скажи, что я не сплю!?

Сокольский, моргнув пару раз, ответил, – нет Бэль, как и я. Это реальность… – и после тихо добавил, – Вселенная, твоя способность удивлять столь бесконечна, сколь ты сама…

Обширная панорама, распростёртая перед Странником, парящим на площадке, на вершине скалы гигантского кряжа, открывала изумительный, и в тоже время шокирующий вид вниз, от которого сердце забилось чаще, а в сознании вновь произошла очередная революция.

Багамы

06.00 по местному времени

Звёздное небо над океаном со стороны востока всё ещё было окутано предрассветным мраком, но она знала – ещё каких-то полчасика и придёт рассвет, привнеся в этот мир ярких красок и светлую надежду.

Кристине не сиделось на месте. Она втайне, не подавая вида для своих сожалела о смертях, которые они посеяли, защищая себя и артефакт. Высвобождать жизнь из биологических земных существ для неё всегда было нелицеприятны делом, крайней мерой, на которую зачастую наталкивали обстоятельства, а не собственная жажда крови. Но такова была их доля, и для того чтобы мир прибывал в гармонии, им приходилось становиться регуляторами, и отбирать жизни упадших. Ещё она с нетерпением ждала энергетической весточки от Александра по возвращению с Велии, но её ожидания так и не оправдывались, когда десятки минут сменял новый десяток.

Екатерина, подойдя к ровному стволу пальмы, к которому плечом прислонилась Кристина, положила руку на плечо подруге и выдала, – не переживай, с ним всё хорошо, он появится.

Кристина, у которой странным образом поселилась частица неопределённости и тревоги в сознании за любимого, смотря в сторону океана, кивнула, – постараюсь! – и тут же решив переключиться на иные мысли, спросила, – так кто к нам присоединится?

Только Разумова вдохнула и собралась ответить подруге, как в заднем кармане джинсовых шорт завибрировал коммуникатор. Вытащив его, она глянула на дисплей и имя абонента, и кротко улыбнулась, – надо же!

– Кто там? – спросила Кристина, так и не зная, кого пришлёт им в помощь Власов старший.

Екатерина молча показала дисплей Кристине, и Бино вскинув брови, шепнула, – надеюсь, она не сильно пилила его…

Тем временем, Антон, отплыв от острова на прогулочной яхте, в которую загрузил тела, дрейфуя в нужной точке на якоре, услышал шипящий шум двигателей. Вначале Шустрого не было видно благодаря адаптивному камуфляжу обшивки, но через какое-то время показался лишь открывшийся трап и верёвка, скользнувшая вниз. Затем полетела чёрная сумка, одна, вторая, третья, четвёртая, а после и фигура в чёрном одеянии.

Оказавшись на единственной открытой палубе прогулочной яхты, чёрный силуэт, дёрнул за верёвку два раза. Нить тут же поползла вверх, трап закрылся и незримый гиперзвуковой летательный аппарат, поднявшись выше, выстрелил в тёмное небо.

Стянув бронешлем с головы, Максим Орлов глянул на напарника, затем на штабель тел, лежащих под брезентом и отрицательно покачав головой, недовольно протянул, – а так всё начиналось! Дача, вчера шашлык, с утра планировал газон подстричь и стейк из семги на огне обжарить с картошечкой, в фольге запеченной на углях…