Баян Аул. Путь к себе.

Пролог

"Вы просите песен – их есть у меня"… (С)

Написать про Баян-Аул попросила меня моя старинная подруга по Интернету из Казахстана Булбул Асаева. Я с радостью согласилась, но довольно быстро поняла, что мой рассказ будет не рассказом о походе в горы молодежной туристической группы из Омска в 1970 году. Это будет рассказ о том, как я в 20 лет пришла к самой себе.

Летом после окончания 4 курса мединститута мне предстояла врачебная практика в одной из медико-санитарных частей города. Я выбрала Барановскую больницу (в просторечии), которая обслуживала Завод имени Баранова – один из крупнейших в то время заводов в Омске.

Днём мы, важные от осознания своей благородной миссии, наряженные в халаты и колпаки, тщательно выполняли всё, что было поручено. Больные встречали нас улыбками, а у нас словно вырастали крылья. А ночные дежурства? Там нам было совсем не до сна: больные в своём большинстве спали, а мы, студенты-практиканты отчаянно влюблялись, ночи напролет читали друг другу любимые стихи и открывали мир для себя как будто впервые. И жизнь нам казалась прекрасной!

Но вдруг в ровную мелодию моей жизни кричащей, тревожащей до боли нотой вошёл больной, которого привезли в моё дежурство с подозрением на воспаление сердечной сумки. Я не поверила своим глазам, но это был Вовка, мой самый близкий друг детства, с которым мы росли вместе и были неразлучны с трехлетнего возраста.

Дома наши стояли почти рядом на старенькой улице Плеханова. Вовка был у нас всегда и мои мама с бабушкой ласково называли его «подружкой»: «Лилька! Там к тебе Вовка-подружка пришёл.» Вовка привел мне первого «жениха» для знакомства, Вовка знал все мои сердечные тайны и полудетские влюбленности, с Вовкой вместе мы находили ответы на вопросы, которые жизнь щедро сыпала на нас со всех сторон.  У него мы до дыр заслушивали пластинки с записями артистов зарубежной эстрады, выпущенные фирмой «Мелодия», он всегда был душой компании и очень легким в общении человеком.

И вот я увидела его бледного, с полузакрытыми глазами, тяжело дышащего, который не мог произнести ни слова, а в редкие минуты открывал глаза – и глаза у него были молящие о пощаде, как у больной собаки. Несколько слов за три дня, произнесенных свистящим шёпотом – это всё, что я услышала от Вовки. Врачи делали всё, что только возможно. Я не путалась у них под ногами, но, как только могла, бежала в его палату. Через три дня Вовка умер от ревмокардита практически у меня на руках.

В книгах в таких случаях написали бы, что с этой минуты для неё словно солнце закатилось и время остановилось. А я именно так и воспринимала тогда всё вокруг. Мир потускнел, я механически продолжала делать всё, что делала раньше, но из меня как будто вынули какой-то очень важный винтик. И что-то мне стало мешать жить так, как прежде. Я просто не могла этого сделать.

Мама, видя моё состояние, решительно заявила: «Тебе надо уехать». И через несколько дней после похорон Вовки положила передо мной туристическую путевку в Баян-Аул.

Курс на Павлодар!

Вот черно-белое фото, на котором, стоя рядом с автобусом, щурятся от яркого солнечного света молодые люди на пороге Неизвестного. Это наша группа из Омска: двадцать один человек в ожидании туристической поездки в Казахстан в первых числах августа 1970 года. Пятьдесят лет отделяют меня от этого дня, но события, произошедшие со мной после него, стали по-настоящему судьбоносными, а поэтому да здравствует всё то, что обещает нам перемены!

Кстати или некстати, но, глядя на это фото, я вспомнила роман Торнтона Уайлдера «Мост Короля Людовика Святого», в котором описано, как 20 июля 1714 года в Перу между Лимой и Куско обрушился висячий мост, увлекший за собой в пропасть пять человек. Монах-францисканец, от чьего имени ведется повествование, пытается разобраться, был ли в гибели этих пяти человек Божий промысел, и почему Господь выбрал именно этих людей. Он до мельчайших подробностей описывает жизнь каждого от рождения до оборвавшей её минуты, и читающий не может освободиться от мысли, что всё в нашем мире предопределено. Я не признаю случайностей в жизни, поэтому в жизни каждого из нас в 1970 году случился Баян-Аул. И я уверена, что не для одной меня он стал судьбоносным.