Призрак Земли
Глава 1. Снежный барс
1.
– Капитан! Капитан Шахов!
Алексей Шахов, капитан космического корабля Земли «Снежный барс», обернулся. По коридору к нему бежал человек с алыми нашивками медицинской службы на рукаве. Человек был молод, тяжело дышал и смахивал с лица пот.
– Виктор Нимов? – на память Шахов не жаловался, и за три месяца своего капитанства успел запомнить почти весь экипаж, однако он даже представить не мог, что могло понадобиться служащему из медподразделения от него в 23.40 по корабельному времени, и что не могло потерпеть до утра.
– Капитан! Я… извините… – Нимов остановился, отдышался и продолжил: – Капитан Шахов, э… не могли бы вы разрешить мне спуститься на планету? Завтра предпоследний день, и мне очень нужно побывать там. Капитан, мне, правда, очень, очень нужно, пожалуйста!
Просьба была необычной. «Снежный барс» находился на стационарной орбите около Мирты II, планеты с прекрасным климатом и дружелюбным населением. Они ждали делегацию с Регула, чтобы доставить ее на Землю, где через шесть дней начиналась грандиозная научная конференция.
Ну а потом, об этом Алексей думал с радостным предвкушением, «Снежный барс» должен получить полетный план и отправиться в дальний поиск.
На Мирте II была сотня мест для увеселений. Шахов сам неплохо провел внизу пару дней и не сомневался, что почти все желающие получили увольнительные. Если же такого не произошло, то…
– За увольнительной вы должны обратиться к вашему непосредственному руководителю. Думаю, что Аллан Росс…
– Он отказал! – выкрикнул Нимов, и в глазах его заметалось отчаяние. – Отказал! Пару дней назад я сделал ошибку… всего лишь небрежность! Никто не пострадал, но это мое наказание! Но мне очень нужно побывать внизу, я…
Он замолчал, увидев, как нахмурилось лицо капитана.
– Простите. Я понимаю, что нельзя вот так, через голову, просить об исключении, но если бы вы знали…
– Ну, так расскажите. Что там есть такое на планете без чего вам никак не обойтись?
Щеки медика посерели, он глянул затравленно, потом с усилием взял себя в руки.
– Ничего. Извините.
Шахов продолжал смотреть на молодого человека, пытаясь понять, что происходит. Наверняка ему действительно до смерти хочется вниз, но сказать почему – он не желает. Если бы не запрет Росса, Шахов и не подумал бы допытываться о причинах, каждый имеет право прогуляться под местным солнцем, но если отменять решение руководителя отдела, то нужно вникнуть в ситуацию.
– Это что-то личное? – спросил Шахов наобум. – Встреча?
– Нет, капитан.
– Если вы не сообщите мне вескую причину, то я ничем не смогу помочь, – сказал Шахов.
– Понимаю. Простите. Я могу идти?
Шахов отступил в сторону и Виктор Нимов прошел мимо него. Шахов посмотрел вслед, на его ссутулившуюся спину. Молодой человек потряс головой, как если бы он разговаривал сам с собой, потом заехал ладонью в переборку, что-то пробурчал и продолжил путь.
Шахов направился в свою каюту, размышляя о просьбе.
Что же такое парень сделал, если главный врач корабля, Аллан Росс, запретил ему прогулку? Шахов знал Росса почти год, более того, – они дружили. И Алексей знал, что его приятель никогда не был сторонником жестких мер. Видимо, этот парень изрядно напортачил.
Приняв душ, Алексей на миг застыл посреди каюты – давно хотелось выспаться, как следует и пока корабль на стационарной орбите, а никаких неожиданностей не предвидится, самое время сделать это. Но он помнил, сколько файлов он еще не просмотрел, как же, забудешь тут, когда твоя электронная секретарша, о, совершенно ненавязчиво, всего раза три или четыре в день, напоминает об этом.
Мерцающая голограмма возникла в воздухе, среагировав на его присутствие. В руках девушки был падд, она протянула его Алексею и улыбнулась.
Нет, не призывно, но с надеждой на то, что капитан возьмет падд и займется решением накопившихся дел.
Завалиться спать или посмотреть документы?
«Гляну быстро, – решил Алексей, – но только самое важное».
Самое важное уже было заботливо отобрано секретаршей. И от такой заботливости хотелось удавиться.
Отчеты отделов (аварий нет, уже радость), новые инструкции по контактам (действительно, стоит прочитать, сколько-сколько листов? Семьсот? Они что, издеваются?), комментарии двух правоведов к типовому уставу корабля (это лишнее, но положения устава надо бы освежить в памяти, интересно, за что можно запретить увольнительную на берег?), запросы на поставку оборудования и материалов (перешлем снабженцу), новый способ разгона при субсветовой скорости (это – главному инженеру). И четыре рапорта о переводах.
Спать расхотелось.
Почему? Если причина личная – это одно. Или кто-то не хочет служить именно под его началом? Этого в рапорте на перевод не напишут, а знать нужно…
Алексей откинулся в кресле, заложил руки за голову.
Что ж, этого следовало ожидать. Его назначили капитаном «Снежного барса» после событий на Диморре. И он до сих пор не знал – было ли это назначение признанием его способностей или благодарностью за то, что он сделал, исполняя обязанности капитана «Коперника», после гибели капитана Френка Даля и его первого офицера.
***
…Космический корабль Земли «Коперник» прибыл к Диморре, планете с азотно-кислородной атмосферой, отличным мягким климатом и богатейшими ресурсами с целью установить контакт с местным населением, уровень развития которого находился в районе земного верхнего палеолита. «Коперник» намеревался выяснить, возможна ли частичная колонизация планеты.
Шахов занимал должность второго помощника капитана, которая, по сути, заключалась в помощи не столько капитану, сколько его опытному первому офицеру Сергею Пехову, мужчине суровому и немногословному, гонявшего Шахова нещадно.
Контакт с жителями Диморры окончился полной и, главное, неожиданной катастрофой. Десять дней они общались с местным населением, знакомились с языком и зачатками культуры, наладили обмен товарами, приняли участие в охоте на быкоподобных копытных, а на одиннадцатый день местные напали на лагерь землян.
Алексей в любой момент мог вернуться в то недоброе утро. Горящие палатки, люди, гибнущие под ударами копий и дротиков, дикие крики, тени дикарей, мечущиеся среди деревьев…
Восемь человек, в том числе Сергей Пехов, погибли в первые минуты нападения и за командира на планете остался Алексей. Ему удалось вывести из лагеря семерых и организовать эвакуацию.
Но это было только начало, так как двадцать семь землян, вся группа высадки, остались в плену у местных.
***
… Алексей потряс головой.
Не время предаваться воспоминаниям! Все уже было сотню раз описано, проговорено, обсуждено со всех возможных сторон. Действия Алексея Шахова были признаны достойными награды и ему предложили выбор – должность первого помощника капитана на «Гильерммо», великолепном новом исследовательском судне, с командой из трех тысяч человек или должность капитана «Снежного барса».
Шахов без колебаний выбрал «Снежный барс».
Это был корабль, предназначенный для дальнего поиска, с командой в сто двадцать человек, далеко не новый, однако не какой-нибудь дряхлый рудовоз, на командование которым Шахов только и мог бы претендовать, с учетом своих двадцати пяти лет и трехлетнего опыта службы.
В себе Алексей не сомневался, он был готов отвечать за все, что происходит на корабле, вести за собой людей, но его затопила корабельная рутина, с ее бесконечным потоком документов – указаниями, жалобами, запросами, отчетами. Алексей чувствовал себя не бравым капитаном, исследователем неизвестных человечеству миров, а замшелым бюрократом. И еще эти рапорты на перевод.
Он поговорит с каждым. Обязательно.
Вот, например, главный инженер Семен Кузнецов: пятьдесят четыре года, стаж тридцать два. Что его не устраивает? Неужели дело в возрасте капитана?
Но у них на борту, и на хороших должностях, есть и более молодые члены экипажа! А эрлианец так и вовсе почти ребенок!
Мигнул значок нового входящего сообщения. Сообщение от Адмиралтейского комитета Земли.
Высший приоритет. Только для старших офицеров.
Алексей ввел код.
Вот это и есть его работа, чтобы там его секретарша (она же ноль целых три сотых мощности корабельного искина) о себе не думала.
Шахов открыл сообщение.
Прочитал.
На физиономии молодого человека появилось редкое для него выражение – растерянность.
Следом пришли еще два сообщения.
2.
Вот и она, третья палуба, каюта 319. Виктор Нимов заколотил по входной двери, не особо переживая о шуме, разносящемся по коридору.
– С ума сошел? – хозяин комнаты, высокий, худощавый мужчина лет сорока, отступил в сторону, позволяя Виктору заскочить в каюту.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!!! Я не могу больше ждать!
– Да что ты говоришь? Ты же вчера послал меня… куда? Дай-ка я вспомню. Это было очень далекое место…
Нимов бухнулся перед хозяином каюты на колени и взвыл:
– Ради бога! Федор! Ты же знаешь, что время вышло!!!
Тот, кого назвали Федором, поморщился. Все получилось намного проще, чем планировалось. Его оптовик не солгал, Звездная пыль она же Джей-ки или Серый крокодил – заставит любого молить о новой дозе.
Любопытство, скука, депрессия. Стоит попробовать лишь раз.
Отличная вещь для налаживания цепочки продаж, во главе которой будет стоять он, Федор Серов. Но только не на звездолете, слишком высок риск со здешним постоянным медицинским контролем. Вот на славной зеленой планетке, что внизу, райские условия. Наладить производство препарата, имея матрицы корабельных синтезаторов, плевое дело, и именно с этим Виктор и должен был ему помочь. Не с продажами, с матрицами…
Федор носил форму отдела службы безопасности и был не особо силен в устройстве синтезаторов, так, только основы, но собрать прибор, имея основные его части и стандартные схемы настройки к ним, ему вполне по силам. Как-никак, за плечами три года Звездной Академии, пусть и было это пятнадцать лет назад.
Если бы все прошло как задумывалось, Мирта II стала бы счастливой планетой, настолько счастливой, насколько позволяет Серый крокодил. А это очень-очень высокий уровень счастья.
– Я принесу все, что попросишь, клянусь!
– Я просил, – отозвался Серов. – День назад. Знаешь поговорку о том, что давать надо, когда просят? Встань! Ну!
Нимов помотал головой.
– Прошу, Федя, ну зачем ты так… Я думал… думал пойти в увольнительную и купить там, но…
– Где там, дурачок? На Мирте? Откуда у них это? Звездная пыль – эксклюзивный товар. Можно сказать, элитный. Ха! Только для членов космических кораблей. По крайней мере, пока.
Серов стоял, прислушиваясь к звукам, которые издавал Виктор. Звуки походили на рыдания.
– Ну что ж, ради нашей дружбы… одна доза. Ты знаешь, хватит на месяц, но за нее ты…
– Да, да! Все, что угодно! Я сделаю это. Принесу. Сегодня же! То, что тебе нужно!
– Вчера этого бы хватило, но теперь мне нужно кое-что еще! – сказал Серов.
Нимов поднял голову. В глазах его отразилась смесь вины и ненависти.
– Видишь ли… – пояснил Серов, – моя увольнительная была вчера, и я хотел остаться на Мирте II, уже все было готово, а ты, ты сорвал мне все дело, отказав в такой малости…
– У меня нет личного синтезатора в каюте! – взвыл Нимов. – Да и тот я не мог бы разобрать, чтобы не переполошилась инженерная…
– Ты хочешь, чтобы я передумал?
– Нет! Я объясняю, почему вчера…
– И что изменилось со вчерашнего дня?
– Пожалуйста, Федя… пожалуйста… дай мне это…
Серов достал из кармана плоскую коробочку, откинул магнитную крышку. Там в пазах стояли три пирамидки, каждая сантиметра два высотой. На вид они были металлическими, да и на ощупь тоже, однако это был не металл, а полимер, растворяющийся, пусть и не мгновенно, в тканях человеческого тела.
Федор достал одну, повернулся к Виктору. Тот вскочил на ноги.
– Держи… Куда ты ее? В руку? Говорят, что в живот безопасней…
Нимов закатал левый рукав и вогнал пирамидку под кожу. Выступила кровь, но он давил и давил на руку.
– Не больнее, чем подкожный комлинг, да? – спросил Серов.
– Не пробовал… я ж не офицер, – Нимов, не спрашивая разрешения хозяина, сел на стул и прикрыл глаза.
– Эй, ты, потом покайфуешь… расскажи-ка мне, какой синтезатор ты решил грохнуть?
– Я нашел законсервированный модуль в ангаре… разберу завтра утром. Не волнуйся, получишь свою матрицу и прочее.
– Хорошо, – кивнул Серов. – Теперь о другом. Мне нужна увольнительная. После того, как ты отдашь мне эти штуки… я должен иметь возможность легально спуститься на планету.
– И кто тебе мешает подать рапорт на перевод или вообще уйти?
– А это, приятель, не твое собачье дело.
– Так чего же ты хочешь? Где я возьму тебе увольнительную? – спросил Нимов.
– Подправь пару записей. Это же твой начальник ведает дверкой на свободу?
– Ну, да…
– Вот и внеси меня в список еще раз, – пояснил Серов. – Я слышал, что мы тут еще пару дней простоим.
– Что я ему скажу?
– Придумай что-нибудь, – ответил Серов. – Скажи, что я не использовал предыдущую, что состояние моего здоровья требует пребывания на открытом солнце. И это чистая правда. Все, иди отсюда, и завтра утром жду то, что ты мне обещал. Если же ты меня кинешь еще раз… – Федор Серов понизил голос.
– Все будет нормально. Сказал же, что достану, – заверил Виктор.
– Имей в виду, если все пройдет как надо, подарю тебе еще одну штучку, – Серов помахал контейнером. – Протянешь до следующей стоянки, ну а дальше –уже не мои трудности. Можешь сдаться в лазарет. То-то они удивятся.
3.
Алексей взглянул на часы… первый час ночи, выспался, называется. Он помассировал лицо руками, встал, потянулся и вновь подошел к компьютерному терминалу.
Сообщения, которые он получил из Адмиралтейского комитета, вызывали вопросы. С одной стороны все было прекрасно – им утвердили полетный план, к нему прилагался список планет и систем, где они должны побывать, с краткими указаниями, что именно там делать.
Шахов изучил список из 12 систем и почувствовал, как радостная улыбка расползается по лицу. Девон VII, Митрадан – это полезные ископаемые, горнодобывающие колонии; затем три планеты, где возможно есть разумная жизнь, а дальше только общее направление, истинный дальний поиск! Полет рассчитан на восемь месяцев.
Ха! Что ж, теперь, кто-то, из подавших рапорты на перевод, передумает! Это же мечта всех курсантов Звездной Академии! Да любой его сокурсник душу готов прозакладывать, чтобы получить назначение на корабль, отправляющийся в дальний поиск.
А вот то, что миссия по перевозке научной делегации с Регула передана другому кораблю, означало, что на Земле в ближайшее время побывать не удастся. Росс расстроится – он уже строил планы на увольнительную, хотел повидаться с семьей, да и многие другие огорчатся. Надо преподнести эту информацию поделикатней. Но так бывает, что ж, Мирта II отличная планета для отдыха, а пока они будут загружать припасы, все, кто не получил увольнительные, даже Нимов, все-таки смогут побывать внизу. Не забыть бы сказать Россу, что парнишку нужно отпустить погулять на свежем воздухе, не дело лишать парня простых житейских радостей перед дальней дорогой.
Но вот первый приказ, включающий требование о дополнительной медицинской проверке экипажа, Шахову совершенно не понравился.
Хотелось обсудить с кем-нибудь полученную информацию, но не бродить же ночью по кораблю.
Алексей взглянул на терминал, может быть, кто-то еще из старших офицеров не спит?
Медотсек отпадал, к Россу с таким лучше не соваться, а вот глава научного отдела был в сети. Не удивительно. Эрлианцы проводили во сне не более четырех-пяти часов своих длинных 53 часовых суток.
У каюты Лионор Гора Алексей помедлил секунду другую, все же час поздний, но потом нажал на входной сигнал.
– Войдите, – услышал он ответ.
Начальник научного отдела выглядел совершенно обычно, никаких вольностей с одеждой, даже прическа в идеальном виде, как будто он сменился с вахты буквально три минуты назад. Длинные светлые волосы стянуты в аккуратный хвост.
– Вы не спите, Лионор Гор? – спросил Шахов, переступая порог.
– Очевидно, что нет, капитан, – ответил хозяин каюты, искренне удивленный вопросом.
– Что? А… ну да… Я хотел обсудить… последние полученные указания.
Шахов присел на край стола. Ему не нравился полумрак, царивший в каюте, но, с другой стороны, может быть, эрлианец как раз намеревался отойти ко сну, когда он тут явился. Да, прямо вот так в форме и отойти…
На вид начальнику научного отдела было не больше шестнадцати лет. Более того, Шахов знал, что ему столько и есть. Только молодые эрлианцы соглашались покинуть свою планету. Невысокий, худощавый подросток с зелеными глазами и идеальной прической смотрел на Шахова выжидательно.
– Приказы, – повторил Шахов, – полчаса назад пришли, вы в курсе?
– Вы имеете ввиду приказ для старших офицеров и сообщение о полетном плане? Но первый приказ был ограниченного доступа, – осторожно сказал Лионор Гор. Его тонкие брови удивленно приподнялись. Так, совсем чуть-чуть. – Полетный план я еще изучаю.
– То есть приказ вы не читали?
– Нет, капитан. Он же касался только старших офицеров.
– У вас равный допуск, вы начальник отдела, так что можно сказать, что тоже старший офицер.
– Устав корабля с вами не согласен. Согласно разделу 2 к старшим офицерам относятся лица…
– Стоп. Позвольте тогда мне…
Алексей обернулся к терминалу:
– Искин, голосовая идентификация.
– Принято.
– Вывести на экран приказ номер 1423.
– Насколько это срочно? – спросил Лионор Гор.
– Вы заняты?
– Нет, но если вопрос не срочный, то более эффективно было бы посвятить время отдыху. Для вас, я имею в виду, более эффективно.
Алексей подавил вздох. К такому привыкнуть сложно, но за три прошедших месяца ему почти удалось.
Заполучить эрлианца на земной корабль невероятная удача. Огромный серо-зеленый шар Эрлиана лениво поворачивался в лучах Глизе 876 и жители планеты совершенно не стремились покинуть свой идеально устроенный рай. Лишь молодые эрлианцы, которых отличало невероятное любопытство, великолепный интеллект и готовность исследовать все новое и неизведанное, соглашались служить на инопланетных кораблях.
– Прочитайте это, – Шахов указал на экран.
Читал Лионор Гор быстро.
– И о чем вы хотели поговорить, капитан?
– Вы считаете, что не о чем?
Эрлианец пожал плечами.
– Мне не хотелось бы гадать, капитан.
Шахов прищурил глаза. Он зачастую чувствовал себя в обществе эрлианца, как наедине со строгим учителем.
– Мне кажется это не правильным, – сказал Алексей.
– Что вы имеете в виду?
– Обследование. Медицинское обследование на наличие в крови целатомина. И то что дальше, насчет высшей меры наказания. Давно ходили слухи о введении смертной казни за кое-какие преступления, но я всегда думал, что это будет связано с насилием, или изменой, что-то типа старых добрых времен, ввиду того, что Земная Федерация, да и ваш Союз планет переживает не лучшие времена.
– Что вы знаете о целатомине?
– Ну…
Дальнейшее продолжение беседы рисковало превратиться в подзаборную сплетню, но что делать, если рекламу препарата не включают в выпуски новостей?
– Говорят… что это сильнодействующий наркотик с почти мгновенным привыканием… Полагаю, следует спросить Росса, он-то знает. Доктор не переносит наркоту, и говорит, что своих врагов надо знать в лицо.
– Интересная позиция, – сказал Лионор Гор задумчиво. – К вашему сведению, капитан, целатомин не обычный наркотический препарат, вызывающий эйфорию и привыкание. Благодаря его введению индивидуум получает возможность полностью погрузиться в вымышленные им самим миры. Это персональный доступ к собственным зонам наслаждения. Вы слышали об экспериментах с животными, которым вживляли электроды в мозг? Они не способны были остановиться, стимулируя центры удовольствия, и умирали от голода рядом с полной кормушкой.
– И не только с животными, – сообщил Алексей, не подумав. Наградой ему был шокированный взгляд.
– Капитан, я правильно понимаю, что земляне проводили подобные опыты на… гуманоидах?
– На людях? Ну… да, но это давно было. Ни одно инопланетное существо не пострадало, если вы об этом… – Шахов рассмеялся. Потом замолчал, внимательно глядя на юношу: – Лионор Гор, в нашей истории было много вещей, которыми не стоит гордиться.
– Я знаю, капитан. В нашей истории тоже.
«О! Вот с этого момента поподробней, если можно!» – подумал Шахов, но вслух сказал:
– Вот и славно. Давай… давайте не будем отвлекаться.
Лионор Гор кивнул, отметив про себя, что следует обдумать концепцию слова «славно» применительно к спорным научным экспериментам и историческим хроникам.
– Возвращаясь к целатомину, – сказал эрлианец, – все работает намного более изящно, капитан. Внешне сложно заподозрить, что человек находится под воздействием препарата. Первое время он функционирует нормально, это лишь способ для расслабления. Поверхностное сканирование препарат не обнаруживает. Постепенно период отдыха и развлечений увеличивается, теряются связи с внешним миром и да, в итоге – ни на что иное не остается ни сил, ни времени, ни желания.
– И что с того? Чем это отличается от обычных наркотиков?
– Отличий много. Главное то, что лечения зависимости не существует. Кроме того интересен способ введения и использования. В тело имплантируется устройство, оно вводит препарат, который меняет биохимические процессы в коре головного мозга, и делает это тогда, когда субъект захочет. Если лишить человека препарата, то зависимый от него впадает в депрессию, лишается собственной воли, может сделать все, о чем его кто-либо попросит и рано или поздно кончает жизнь самоубийством.
– Откуда ты все это знаешь? – спросил Шахов.
– Я читал об исследованиях, связанных с контролем над сознанием. Это увлекательно.
– Действует на всех? – Шахов посмотрел на Лионор Гора с любопытством. «Контроль сознания? – подумал Алексей, – ну и интересы у его начальника научного отдела. Что еще он о нем не знает?»
– Девяносто три процента разумных рас, из известных в настоящее время, поддаются воздействию целатомина.
– А эрлианцы?
– Таких данных у меня нет, – ответил Лионор Гор. – Мы не одобряем использование наркотических препаратов.
– Мы, знаешь ли, тоже… – отозвался Алексей.
Шахов повернулся к монитору и начал читать вслух:
– Служащим на кораблях Земной Федерации запрещается хранение, использование, перевозка, а равно иные действия с веществом, именуемым целатомин, номер в реестре препаратов бла-бла-бла в объеме более одного миллиграмма. Любой субъект, уличенный в подобной деятельности, и не представивший доказательства правомерности нахождения у него данного препарата, подлежит строгой изоляции. В случае если корабль находится в дальнем поиске и или изоляция субъекта невозможна, следует применить высшую меру наказания. Аналогичная мера ответственности применяется в случае нахождения препарата в организме служащего. Проверка на наличие в крови целатомина должна быть проведена в течение 72-х часов с момента получения настоящего приказа в отношении всего персонала.
Капитан закончил чтение и сказал вслух то, что давно хотел:
– Я не правовед, но что это за бред?
По лицу Лионор Гора проскользнула легкая тень недоумения и капитан развил свою мысль:
– Без суда и следствия, и почему тот, кого сцапали с этой дрянью, должен доказывать, что он не верблюд, это же презумпция виновности, нет? С каких пор нас лишили гражданских прав? Нет, я понимаю, что это опасно, но все равно… расстрел за подобное… это перебор, верно?
– Расстрел? Применение смертельных инъекций было бы более эффективно…
У Алексея появилось чувство, что он с разбега налетел на стену. А ведь у эрлианцев есть концепция презумпции невиновности и понятия о справедливости у землян и эрлианцев схожи.
– Извините, я несколько неверно выразился, – сказал Лионор Гор. – Я думаю, что мы не можем обсуждать приказ, потому что не знаем причину его издания. Возможно, есть обстоятельства, о которых ваш штаб не поставил вас в известность.
– Да, такое может быть, – согласился Алексей.
Мысленно он представил себе члена экипажа, готового сделать все что угодно, ради того, чтобы продолжать жить в выдуманном мире. Отключающего, например, стабилизирующие поля в реакторе, или выпускающего в систему жизнеобеспечения вирус, или передающего рогонам коды планетарной системы защиты Земли.
А не ищет ли он оправдание тому, с чем не согласен? Какие-то разумные доводы? Но в одном эрлианец прав – информации действительно маловато.
– Но я не представляю, как подобное осуществить на практике? – сказал Шахов. – Я готов запереть на гауптвахте какого-нибудь гипотетического наркошу до конца полета… или, точнее, до первой космической станции. Но не более того.
– Полагаю, вы забегаете вперед. Первое, что нужно сделать, это сообщить экипажу о новых правилах и о предстоящем обследовании.
– Новых правилах?! – усмехнулся Шахов. – Это же черт знает что! Так нельзя!
– Но если вы не одобряете прием подобных препаратов, то почему возмущаетесь? В любом случае предлагаю обсудить это завтра. У вас усталый вид, капитан.
Алексей покосился на эрлианца, хмыкнул и отправился к себе.
Остается утешиться мыслью о том, что все это вряд ли имеет к ним отношение. «Снежный барс» великолепный корабль, где такого нет и быть не может. Проведут они эту дурацкую проверку раз надо, все его люди пройдут тест с легкостью!
Наверное.
«Вот… вот в чем причина его беспокойства, – понял Алексей. – А вдруг не пройдут? Вдруг на корабле есть… и что я тогда должен делать?»
Это надо было обдумать.
4.
Доктор Аллан Росс уже минут пять недовольно смотрел на экран своего падда.
Он давно взял за правило не особо утруждать себя внимательным чтением полученных из Адмиралтейского комитета инструкций, указаний, распоряжений, рекомендаций и прочей кабинетной чуши.
Алексею везет, у него есть кому фильтровать входящие документы, отбирая для капитанского взора лишь действительно необходимые и важные документы. Ну, какого черта он, доктор Аллан Росс пусть и имеющий звание лейтенант-коммандера должен читать информацию о рекомендуемых способах консервации космических станций в условиях угрозы их разгерметизации, если он к этим станциям никакого отношения не имеет и иметь не собирается?
Если читать все, что валится на падд, следует забыть о лечении пациентов. Он думал, что на «Снежном барсе» подобного будет меньше, этот корабль был втрое меньше «Коперника», но нет, все то же самое. На «Копернике» он занимал должность заместителя главного врача, а доктор Павлова терпеть не могла всю эту писанину. И кто разбирал поступающие распоряжения, уточнения, пояснения, указания? Правильно, он, доктор Аллан Росс. Так что то, что там нет и быть не может чего-то особо важного он отлично знал. Вот ведь, как все устроено – каждый чин старается показать, что он не зря ест свой хлеб и забрасывает подчиненных результатами своей деятельности, в надежде на то, что если когда-нибудь случится что-то такое эдакое – он скажет: «А я вам говорил! Вот, глядите, бумажонка номер 7652 от такого-то числа. Если бы вы его прочитали…»
Тьфу.
Росс потряс головой, он так явственно представил себе этого воображаемого чиновника, что почувствовал, как кровь приливает к щекам.
На приказе стояла виза капитана: «Прочитать по получении. Немедленно!!! Обсуждение в 9.20, конференц-зал, палуба 5».
Несмотря ни на что – на губах Росса возникла улыбка. Алексей Шахов, его приятель, нет друг с трудным трехсложным имением, и капитан! Когда Алексей предложил ему возглавить медицинскую службу его корабля, Росс колебался не долго. «Коперник» корабль хороший, но должность зама есть должность зама, а тут он глава всей медслужбы. Карьерный взлет, как не крути.
Аллан открыл сообщение, и не сразу понял почему внутри все противно захолодело. Если Алексей думает, что он будет участвовать… Аллан встал, прошелся по своему кабинету. Нет. Он понимал, когда подписывал контракт, что может быть всякое, но есть же предел! Если он не получит внятных объяснений, да дьявол бы их всех побрал, пусть даже они и будут, эти объяснения, он врач, а не…
Ожил интерком на стене:
– Доктор Росс, капитан просил напомнить о совещании в 9.20…
– Я помню! – ответил Аллан громче, чем следовало. Не стоит орать на корабельный искин.
Росс бросил взгляд на падд, лежащий на столе, попытался привести мысли в порядок. Что ж, это оно, то самое и есть – момент, когда ты делаешь, что велят, или…
Готов он сделать или…? Сказать «прощай» Шахову? Всем остальным? Да, и заодно неплохой зарплате, бонусам и надежде купить себе давно облюбованный участок земли, о котором они с женой мечтают вот уже семь лет; и ведь еще и неустойка есть… Может он расторгнуть контракт и свалить отсюда, пока не пришлось…? Да какого черта! Может быть, это ошибка?!
Нет, прежде чем принимать судьбоносные решения, нужно, как говорит их юное дарование по имени Лионор Гор, узнать все факты.
Росс кинул падд в сейф, в котором хранились неприкосновенные запасы спиртного и особо ценные лекарственные препараты (они же по совместительству первоклассные наркотики). Не хватало еще, чтобы кто-то из персонала получил доступ к информации, не предназначенной… Доктор покачал головой. Сама постановка вопроса вызывала отторжение. Сортировка информации – это вам нужно знать, а до этого вы еще не доросли – возрастом, рангом… и что там о наркотиках?
Возможно, в последнем приказе и есть зерно здравого смысла, но методы… Не все методы допустимы. А уж как написано! Росс остановился в дверях. Наверняка его спросят об этом препарате… посмотреть сеть? Впрочем, что там может быть такого, чего он не знает? И не опоздать бы!
5.
Через пять минут от начала совещания Росс подумал о том, что он очень правильно сделал, что оставил свой падд в сейфе – искушение швырнуть прибор в чью-нибудь физиономию было слишком велико.
– Я доктор, а не палач! Я не для этого записывался на службу! – доктор вскочил на ноги.
– Я, знаешь ли, тоже, – ответил Шахов спокойно.
Почти спокойно. Совещание сразу пошло не по плану.
– Так какого черта он говорит, – доктор ткнул пальцем в Лионор Гора, – что мы должны казнить любого, кто… Эти люди – больны. Они не преступники, так всегда было и будет, и я плевать хотел, что там комитет по этому поводу думает! И что требует! Да вы почитайте этот бред! Аналогичная мера ответственности! Что они имели в виду? Смертную казнь или изоляцию? К чему относится последнее предложение? А?
– Аллан, – позвал доктора Шахов, – согласен, сформулировано коряво, зато это отличный повод запросить дополнительные инструкции или толкования.
Сила эмоций доктора удивила Лионор Гора. Вот и капитан вчера высказался несколько сумбурно. Он, Лионор Гор, не видел в приказе ничего особенного – ну проверят всех на этот препарат, что тут такого? Проверят, убедятся, что никто не находится под воздействием, ведь наверняка не находится! А если находится? Тогда изолируют и отдадут выявленного нарушителя властям. С чего такой шум? Крайне маловероятно, что дело дойдет до крайних мер. Если только очередная проверка покажет наличие целатомина, а корабль будет где-то очень далеко… но стоит ли так возмущаться по поводу того, что еще не случилось?
Вчера он решил, что несогласие капитана с новыми указаниями штаба вызвано ночным временем. Эрлианец много раз подмечал, что земляне максимально продуктивны в утренние часы, а никак не посреди корабельной ночи.
– Я не одобряю подобных методов, – сказал Лионор Гор, – но не могу не признать их эффективность. Лица, попавшие под влияние препарата, не могут быть вылечены и, если в условиях гражданской жизни можно соблюдать нормы гуманизма, то в условиях дальнего поиска или военных действий…
– Им нужна помощь! А вы предлагаете гильотину от головной боли! – Росс повысил голос.
– Доктор Росс, обращаю ваше внимание на то, что принятие подобных радикальных мер допустимо только если не удалось изолировать индивидуума… – начал было Лионор Гор.
– Радикальных… – вскинулся Росс, но Алексей уже начал терять терпение:
– Ты, что, думаешь, мне это нравится? Или кому-то еще?
– Может и не нравится, но ты же это предлагаешь, точнее не ты, а твой штаб…
– Доктор Росс!
Аллан сел в кресло. В голосе его друга послышались такие нотки, что было ясно – Росс около черты. Он признавал кое в чем правоту и Лионор Гора, и Алексея – однако, стерпеть это новшество без, скажем так, комментариев, он не собирался. Ладно, потом наедине он выскажет своему другу все, что думает, и плевать – хочет Шахов это слушать или нет.
– Мы тут обсуждаем… – Алексей обвел всех глазами…
Начальник инженерной службы Кузнецов, сидел за столом, опустив голову, Лионор Гор уверенно встретил взгляд капитана; взъерошенный доктор всем своим видом показывал, что в корне не согласен с тем, что тут происходит. Джонатан Бигс, начальник отдела безопасности, выглядел озабоченным и неодобрительно поглядывал на Росса. Голографическая секретарша, сгенерированная искином, делала вид, что старательно записывает происходящее. На ней был строгий деловой костюм, юбка прикрывала колени.
– Мы обсуждаем не приказ, – твердо сказал Шахов. – Я предлагаю сначала узнать, есть на борту эта штука или нет. И только потом проверить персонал. Это возможно?
– Пока лишь… – хмыкнул доктор. – А потом?
– Значит, так, – ответил капитан. – Никто никого не собирается силком включать в расстрельную команду. Можешь успокоиться. У нас есть гауптвахта и если кто-то будет найден, в чем я лично сильно сомневаюсь, он отправится в изоляцию и только туда.
– А если он оттуда сбежит? – спросил Росс. – Кто возьмет станнер и пойдет убивать больного?
– Если понадобится что-то подобное, ты будешь последним, кому я прикажу это сделать! – ответил Шахов и умолк, понимая, что такой приказ он не сможет отдать никому. Затем продолжил:
– Пока речь идет о проверке. Сначала ищем препарат во вне, так? Семен Петрович?
Главный инженер встрепенулся так, как если бы его вырвали из нирваны, и это было почти правдой, мысли его крутились вокруг барахлившего контура третьей секции дефлекторов, генерирующих защитные поля по правому борту «Снежного барса»…
– Да, капитан?
– Что вы думаете об этом?
– У меня в отделе никто подобным не увлекается, можете мне поверить. Только не это. У ребят и так забот хватает.
– Внутренние сканеры корабля, – продолжил мысль Шахов, но инженер смотрел на него, простодушно не понимая намека.
– Мы можем запустить их на поиск этого цела… Аллан?
– Целатомина.
– Верно. Целатомина.
Лионор Гор вскинул на капитана глаза. Он не сомневался, что капитан Шахов прекрасно помнит название препарата. Также, как и то, что вопрос о сканерах более правильно было бы задать ему.
– Да, можем, – отозвался Кузнецов. – Нужен его молекулярный состав… Концентрация маловата, но сканеры справятся, сомнений нет.
– Лионор Гор и Семен Кузнецов – на вас первая проверка. Постарайтесь управиться сегодня. Я на сто процентов уверен, что результат будет отрицательным. Ну а потом, когда мы в этом убедимся, я сообщу о новом гхм… указании и о дополнительном обследовании. Искин, составь приличный текст… нет, я сам! Это не должно быть грубым… короче, я сам. Но готовы мы должны быть ко всему. Джонатан?
– Сделаем, что нужно, капитан. Камеру я обеспечу.
– Хорошо. Но я думаю, что она не потребуется. То, что целатомин под запретом, давно все знают. Аллан… м… доктор Росс, подготовьтесь к проверке персонала, все равно перед дальним полетом будет медицинское обследование вот под это дело…
– Вот еще! Медицинское обследование перед полетом, к вашему сведению, капитан, процедура обязательная и обстоятельная, наскоро ее не делают…
– Что ж, пусть будет две проверки, раз так, – Шахов уже знал, что спорить с доктором по медицинским вопросам занятие бесперспективное. – И еще, Алл, мне нужен краткий обзор по этому препарату – состав, действие, последствия, лечение – ну и так далее. Понятно?
– Что тут непонятного? – отозвался доктор. – По одному пункту я тебе сразу скажу – лечения нет.
– Плохо, что нет, – ответил Алексей.
– Ни один метод не работает, – продолжил Росс. – Это билет в один конец. Один, максимум два приема препарата, и человек уходит в иллюзорные миры навсегда, а ломка… – продолжал живописать доктор.
– Ну вот и посоображай заодно, может, что в голову придет… – прервал его Шахов. – Будешь первым, кто придумает, как избавить от зависимости…
Росс открыл было рот, чтобы достойно ответить на это дилетантское предложение, но, взглянув на напряженное лицо Алексея, решил промолчать.
Он понял, что Шахов делает то, что раньше никогда не делал – убеждает людей в том, во что сам не верит, исполняет приказ, хоть и не согласен с ним.
– На этом все, – закончил совещание капитан. – Надеюсь, говорить о том, что информация закрытая, нет нужды?
– Нет, капитан, – отозвался Лионор Гор.
Остальные риторический вопрос проигнорировали.