Дорогами любви, надежды, веры

Размер шрифта: 13

О, Русь моя, страна моя…

Русская душа – это щедрость, не знающая границ.
Далай-лама

Я люблю Россию до боли сердечной и даже
не могу помыслить себя где-либо, кроме России.
М. Е. Салтыков-Щедрин

Россия – это такая страна, которой можно
нанести поражение, но которую нельзя победить!
В. С. Пикуль

«Кто я? Поэт елецкий, не столичный…»

Кто я? Поэт елецкий, не столичный,
Но всё ж отменно симпатичный.
Ведь для читателя мой профиль и анфас
Не более как фарс и не рассказ.
Есть ценности приятнее, дороже,
А судит тот, кто всех бывает строже…
Я не зануда и не mon plaisir,
Не иссушённое искусством слово.
Россия – боль моя, судья и мир, —
Я дочь твоя навеки – Юля Иншакова.

Москва

Москва, старинная и новая,
Ты мне чужая, незнакомая.
Но в россыпи фонтанов и аллей
Ты сердцу кажешься милей.
Милей торговых центров, сити, ресторанов,
Раздутых банков и дочерних комиссаров,
И красных площадей, где на амвон
Стекается продажный перезвон.
Торговля всюду: словом, делом, прахом,
Где целомудрие в обмен папахам…
Но есть Москва другая, где река,
Колокола пшеничные и терема,
Где оживает сказка на века
И где ещё не выросла тюрьма.

Держитесь, ребята!

Держитесь, ребята! Мы с вами.
Россия – наша страна.
Жёлтый ЕС и Майами
Наполнены желчью до дна.

Полтава, Донбасс, Украина —
Единая наша семья.
Попробуй побить исполина —
Советует Баба-яга.

Не вынести русского духа,
Его извести нелегко.
Еда, мышьяк, оплеуха —
А он все живёт, как назло.

Что скажешь? Глупы нареканья,
И каркает много ворон.
Бессильны их предсказанья.
Едины Донецк и Херсон.

Поговори со мной…

Поговори со мной хотя б немного,
Скажи пусть жестами, хоть на словах.
У вечности одна на всех дорога,
Да разные пути во временах.

Опять обстрел, опять средь ночи стоны,
Опять стянули минометы днём.
Молитвы, письма, вздохи, похороны.
Где братья? Где друзья? Куда идём?

В полубреду, сжимая в клочья нервы,
За правду, за страну, за совесть и за честь,
Последнее «прощай» услышат только стены,
А в дом ко мне придет немая весть.

Портрет бойца, супруга, сына, брата
Среди цветов, среди свечей, икон.
Не обогреть, не воскресить солдата…
И день за днём разносится канон.

Так в сонме ангелов и воинов у Бога
Немая рать бесчисленных святых.
Поговори со мной хотя б немного,
Не уходи, солдат. Живи хотя бы ты…

Мы вместе

«Забудь о России, о доме, семье.
Ты будешь богат и известен.
И все поклонятся владыке – тебе,
Тебе посвящать будут песни».

Не так ли когда-то Христа соблазнял
В пустыне, в горах искуситель?!
Вчера он огню предавал и пытал,
Сегодня – в терроре воитель.

И снова спешат сатанисты, как встарь,
Расправится с теми, кто близок
Христу и семье. И поёт пономарь
О жертвах опять терроризма.

Воспрянем же, братья, и будем сильны,
Не сломят пусть духа угрозы.
За дом, за семью погибают сыны,
А деток дым чёрный уносит.

Но нас не сломить, не разбить и не сжечь.
И как бы нас тьма ни хулила,
Огни наших душ, тепло наших свеч.
Мы – вместе, мы – светлая сила.

Россия скорбит и плачет опять,
Вздыхая о детях и внуках.
И смотрит на всех Богородица-мать.
Мы – вместе и в счастье, и в муках.

Отчий кров

Покинут отчий кров.
Зарос седым бурьяном
И огород, и ров…
Кричит над диким садом
Отшельник – черный ворон.
Лет триста жил он там.
Хлеб с солью были дома,
Был Божий в ликах храм.
Растил детей и внуков —
Теперь забыт и он.
Храм заколочен… Скука…
Бурьян, крапива, дом…

Читая дневники Бунина

Наши дети, внуки не будут в состоянии даже представить себе ту Россию, в которой мы когда-то (то есть вчера) жили, которую мы не ценили, не понимали, – всю эту мощь, сложность, богатство, счастье…
И. А. Бунин

Проклятый, окаянный век
Отвержен церковью и Богом.
Забытый русский человек
Грустит как прежде – над порогом.

Где наше всё? Расхищен Дом,
И попраны его богатства.
Мы жили раньше и живем,
И совершаем святотатства.

Куда стремимся? В ад опять.
Есть притча Библии о Доме.
Есть книги, записи, тетрадь
О днях войны и тяжкой бойне.

Мы истребили, не поняв
Всё таинство святой культуры,
Портреты белые убрав
И красной став литературой.

Но вновь в России, как тогда,
По-бунински и с белым тоном,
Сверкает Сириус-звезда
И пахнет яблоком зелёным…

«Не раствориться в хаосе Вселенной…»

Не раствориться в хаосе Вселенной.
Искать любовь бессмысленно, где жизни нет,
Где неизменно суета, где флора патогенна
И где во тьму не проникает свет.
От душных комнат, масок и обмана
Бегу я в светлый край моих отцов,
Где нет перчаток и стерильного экрана,
Где нет смартфонов и торгов…
Прими, мой край, заблудших души,
Раскинь зелёный к небесам шатёр.
Мне лучше б соловья послушать,
Чем слышать Роспотребнадзор.

«Восстали лжепророки и рекут…»

Восстали лжепророки и рекут:
Нет имени у родины, свободы.
Сменяют декорации и лгут,
Что все достойны и равны народы.
И каждая религия права,
И всякий властелин достоин мирта.
Из человека – враз послушного раба.
А от семьи – оттенки флирта.
Их речи начертали на скрижали,
Экранах и просторах интернета.
У них от сердца полосы из стали,
Воронка без размера и без цвета.
Вот, например, Алиса, вот Ютуб
Расскажут обо всем на свете.
Зачем учить? Пусть память берегут
На дисках. И в ячейках дети.
Фердыщенко железные в погонах,
Ахамовы в палатах и дворцах.
Бездушные владеют домом, словом.
Что Будда им? И что Христос? Аллах?
Доколе, братья, продолжаться тризне?
А песни старые по-прежнему поют.
Безликие изнеженные слизни
России сон забвенья стерегут…
Доколе, братья, продолжаться тризне?!
Славяне, встаньте и рассейте тьму!
Нет смерти на просторе жизни.
Есть путь один – в Великую страну!

России

Ошиблась ты… Кругом обман, измена…
Дойдешь до роковой черты.
Чтоб выбраться навек из плена,
Навеки сгинешь ты —
Грачи грозят кладбищенской оградой.
Не привыкать – нести и дальше крест.
В кресте твоём погибель и отрада,
Распятие и благовест.

Так пусть же вопреки злодейству,
Предательству и клевете,
Назло всемирному плебейству
Взойдёшь в неуязвимой красоте!

«Где ты, ромашковое поле?..»

Где ты, ромашковое поле?
Где васильки и клевер на лугу?
Ушедшая пора раздолья.
Как я теперь к тебе сбегу?!
То было или не было, не знаю.
А может, это был лишь сон?
Украденное счастье, двери рая,
Берёзово-сосновый звон.
И изумрудная аллея у истока,
Колодец первозданной красоты.
Теперь там колея и мусор только,
И жабы заболоченной воды.
Но та же синь и купол неба,
Хоть и в тумане выхлопных паров.
Засеянное поле ржи и хлеба.
Подсолнухи. Цветущий ров.
И кажется, что детство возвратимо.
Очистить и омыть бы Отчий дом!
Сказать «прости» тому, что было,
И дверцу счастья отомкнуть ключом…

«Вот и лето близится к закату…»

Вот и лето близится к закату.
Собирают мёд на пасеках. В полях
Разобрали рожь златую. В хатах
Запах скошенной травы. В яслях
Спят младенцы тихо, безмятежно…
Было так когда-то на Руси.
Сотни лет в земле небрежно
Плуг лежал и кости. На шести,
На шести столбах, увешен черепами,
Дом полуразрушенный стоит.
Колдуны сидят там за столами.
А по ком в России колокол звонит?
Все истлело, мощи и останки
Не собрать царей. Один холоп
Их увёз за сине море в склянках.
Заколочен венценосный столб.
А пророчат разве на удачу?!
Знать, уже вещунья и кума
За заморским хлебом-солью плачут…
Но воскреснет светлая страна.
И восстанет из земли чудесной
Богатырь Иван, а с ним народ.
Одолеет чудь и леших, всех приезжих,
И Кощея, и поганых полчищ рот.

Просыпайтесь, поднимайтесь, братцы!
Ведь кровавый пир ещё идёт.
Кто с мечом, а кто с молитвой в святцах,
Чтобы снова были рожь и мёд.

Пусть закат вечерний и кровавый
Сменит утром Божия заря.
Плуг за дело, меч – для славы,
Медяки – за правды якоря.

Молитва за Россию

Пред иконой Владычицы нашей
Помолюсь я неслышно в углу,
Как испили до срока мы чашу,
Распиная Христа и судьбу.

Как молить о прощении общем?
Ты, Владычица, лучше моли
О России моей. Пусть мы ропщем,
Но скорбим об утрате земли.

Без Царя что без Бога обитель.
И давно истомился народ.
И ликует коварный мучитель,
Посылая проклятия в род!

Преступленье ужасно. По силе
Нет и равных вовеки веков.
Православные в вере почили —
Миллионы терновых венков.

Покарай же безбожных, Царица,
Оправдай, но лишь тех, кто страдал,
Кто в грехах искушение видел,
Кто к Отчизне любовью пылал.

И подай исцеление грешным,
И очисти от скверны страну.
Горизонт православных безбрежен.
Помоги нам прогнать сатану!..
От лукавого вся моя злоба
На врагов, на себя и судьбу.
Свет любви – Богородицы Слово —
Помогает в любую беду.

По страницам истории

История – свидетельница времени, свет истины, жизнь памяти, учительница жизни, вестница старины.
М. Т. Цицерон

Если русских останется только один хутор, то и тогда Россия возродится.
Н. В. Гоголь

Воистину вся Русь – это Неопалимая Купина, горящая и несгорающая сквозь все века своей мученической истории.
М. А. Волошин

«История циклична. От ошибки…»

История циклична. От ошибки
Никто свой путь не сможет сохранить.
Как человеческие судьбы зыбки!
Как уязвима жизни нить!
Вот были семена, потом плевелы
Врастают крепко в души и сердца.
А если б знал, то не болел бы,
А если б слушал до конца…
Народы, расстояния и массы,
Плоды, шипы и сорняки.
Мы даже над собой не властны.
Ошибки – мыслей сквозняки.
История циклична, это верно.
Но не заменит Палестрину диктофон.
В культуре есть изъяны, терны,
Мобильников безумный перезвон.
Когда свернули не туда? Запомни:
Пути прогресса не излечат души нам.
И тело человека снова стонет,
Старея не по дням, а по часам…
История не движется по кругу.
Мой друг, пожми другому руку!

Века истории

Седая быль и тьма веков,
Закостенелый остов.
Среди развалин, черепов,
Разрушенных погостов,
На трех дорогах столбовых
Колышется пшеница.
В упряжке коней вороных
Посланник Божий мчится.
То Ангел времени. В руках
Он держит огневицу —
Путей исхоженных в часах,
И меч, и щит Десницы.
Кого коснётся Он мечом —
Изыдет тот отныне.
Заступит пламенным щитом —
Благое будет имя.
Вот князь великий Святослав —
На поминальной тризне
Все вспоминают его нрав,
Его любовь к отчизне.
А вот угрюмый Святополк,
Кровавый на престоле.
Его застигла смерть врасплох,
И всё по Божьей воле.
Владимир Первый, Мономах —
Князья святые в свитке.
Кто грозный царь, а кто монах…
Плетутся жизни нитки.
Святых и грешных имена
Во времени сокрыты.
Растите, люди, семена,
Пока еще не свиты
Вериги тайные. Когда
Зерно души созреет,
То поздно будет. Лебеда,
Все плевела истлеют…
На трех дорогах на ветру
Колышется пшеница.
И надпись в небе поутру
В огне Десницы:
«О, Русь моя, Отчизна,
С тобой я до конца.
На поминальной тризне
Не требую венца».

«Запретите любить и мечтать…»

Запретите любить и мечтать.
Разорвать на куски проще душу.
Не дано земноводным летать,
Поменять океаны на сушу.
Так зачем же опять выпускать
Духов тьмы, погребённых когда-то?!
Ночь сменяется днём. Воевать
Снова будут за что-то солдаты.
Распинается плоть без креста,
Стынут в зареве призраков души.
Не бывает гуманной война…
Идеологи моря и суши
Разделили свое и чужое,
Метят полчища зла на алтарь.
Жертвы новые Кали уносит,
Кличет воинов славных, как встарь.
Но настанет эпоха, я верю,
Когда свет пересилит всю тьму.
И любовью, свободой повеет,
Сменит братство седую войну.

Завещание Митридата

Наследник Киммерии и Боспора,
Владения имея, не сумел
Преодолеть печаль раздора
И суету ничтожных дел.
Но завещал потомкам Митридата,
Постигнув зрелость, сеять лишь зерно,
Не обижать соседа-брата
И пить сухое красное вино.
И хоронить достойных в саркофагах,
А меч оставить на потом.
Пусть сильных мира воспевают в сагах,
Ты молча помни родину и дом.
А время тяжкое наступит, ты без стона
Могилы предков отстоять сумей.
И уши, сердце охраняй от звона —
Забвенье навевающих судей.

Звезда мерцает во Вселенной

Дрожит звезда, мерцает во Вселенной,
Как будто улыбается сквозь тьму.
А на земле всё так же неизменно
Сменяет мир протяжную войну.
Зачем, о Господи, любовь нам и свобода?
И краски, радость цвета? Вопреки
Съедают души ненависть и злоба,
И угасают жизни маяки.
Но есть ориентиры в этом мире,
Проводники ослепших и глухих.
Так в небе ярче, радостнее, шире
Сверкают Сириус, Персей и Эдасих…
Ныряют звёзды в бездну тьмы.
Где я и ты? Откуда мы?

Легенда о Бравлине

Давно это было… Когда-то в Крыму,
В Таврической горной, прекрасной земле.
Сидагиос… Сурож… Судак… И в дыму
Столетья, как копья, на дикой войне…

Тогда жил великий и славный Бравлин,
Не знавший нигде пораженья.
В любви и в войне он был властелин,
Дружину вёл к новым сраженьям.
И вот показались в дыму купола.
Что это за город, Стрибог?
Сугдая сверкала огнем янтаря,
Манила величьем дорог…

Гора возвышалась над тихой водой.
И стали у берега «гости».
Обманом открыли ворота. И – в бой…
В крови осыпались грозди…

И в дыме рассвета тонули огни,
И облаком чёрным нависла
Великая скорбь Сугдеи по ним,
Чьи жизни пропали без числа.

Воскликнул Бравлин: «Что это вдали?»
«Гробница святого Стефана —
Ответ был ему. – Но ты не ходи,
Там святость сурожского стана».
Бравлин усмехнулся. Пронзил он мечом
Того, кто ответил столь дерзко.
И там навсегда, за горой Алчаком,
Цветёт безымянное место.

И что же он видит? Кого он сразить
Готовился в храме безлюдном?

Продолжить чтение