Код свободы

Бремя лидера

Москва, 2030 год, утро. Семидесятый этаж штаб-квартиры АО «ЗАСЛОН» сиял, как кристалл, отражая первые лучи солнца. Стеклянные стены офиса Александра Волкова, генерального директора, открывали вид на город: небоскребы, пронизанные неоновыми венами, дроны, снующие между зданиями, и далекие зеленые пятна парков, напоминающие о том, что природа все еще дышит под технократическим гнетом. На некоторых московских парках был установлен тропический климат контроль и были видны тропические птицы. Термояд, который наполнял энергией город, также делал тёплым небольшие реки и ручьи в парках. И там можно было встретить тропических рыб даже зимой. Но были и те парки, которые остались, и подвержены просто веяниям сезонов и природы.

Александр стоял у окна, его пальцы касались холодного стекла, а взгляд блуждал между горизонтом и голографическим интерфейсом, парящим над столом. Он подул на стекло и нарисовал дерево и гору. Обернулся к своим экранам.

Экраны показывали данные: производство КОР-чипов, испытания дронов с нейросетями, отчеты о РЭБ-глушителях. АО «ЗАСЛОН» было сердцем технологической России, но это сердце билось слишком быстро, и Александр чувствовал, как оно истощает его. Несмотря на каждый год улучшающиеся показатели. И огромную ответственность Александру хотелось свободы, пусть ненадолго, но свободы. Семья, которая была фактически его компания, немного тяготела его.

Он поправил манжету термокостюма с интегрированным обогревателем СПЧН-100 – разработка лаборатории стендового обеспечения, где Ольга Фролова, один из главных инженеров и его верная помощница тестировала оборудование для экстремальных условий. Костюм был легким, почти невесомым, но Александр ощущал его как броню, отделяющую его от мира. На запястье мигал SOS-дрон с БРЛС "РЕЗЕЦ", созданный Сергеем Барановым из отдела нестандартного оборудования. Устройство могло вызвать подмогу или нанести точечный удар, направляя спутники в точку указанную при помощи костюма, но сейчас оно лишь напоминало о его ответственности. Александр вздохнул, глядя на город, удобно наверное в таком на Эвересте. Вдалеке, на крыше соседнего здания, прыгнул кузнечик— крошечный, но совершенный, на небоскребе была установлен мини-сад с деревьями. Его прыжки были точны, как алгоритмы, а крылья складывались с ювелирной точностью. «Природа создала его за миллионы лет, – подумал Александр. – А мы повторили его в роботе-шпионе за десятилетия. Но кузнечик живет, чтобы быть собой, просто не осознанно совершая прыжки, а наш робот – чтобы служить и выполнять задачи. Кто из них свободнее, а кто полезнее?»

Его мысли прервал гул в небе. Ворон пролетел мимо окна, его крылья рассекали воздух с грацией, недоступной ни одному дрону. Александр вспомнил дроны АО «ЗАСЛОН» – автономные, с КОР-чипами, способные сканировать, атаковать, защищать. Но их полет был механическим, подчиненным коду. «Птица парит, потому что рождена для этого, – размышлял он. – Дрон летает, потому что я приказал. Если я исчезну, птица выживет, а дрон станет металлоломом». Эти мысли о природе и технологиях, о балансе между гармонией и прогрессом, терзали его, пока он вел компанию к вершинам. Дроны выполняли много задач от сбора шишек до шишкарей. До защиты гос. границ, в начале операторы FPV-дронов, бывшие геймеров. А теперь в паре с инженерами. И когда требуется человек, он подключался к конкретному дрону. Детей с детства обучали управлению дронов. А инженеров управлению роем дронов. Но увы как и с телефонами, электросамокатами люди стали использовать дроны с опасной стороны нацеленной на уничтожение. Александр еще больше задумался. Он начал создавать дроны с самого детства вдохновляясь Циолковским и играми на реакцию 5х5 и приставке. Его друзья по кибер команде в прошлом, теперь его коллеги.

– Альфред, – позвал Александр, не оборачиваясь.

Голографический помощник – ИИ, названный в честь дворецкого из старых комиксов, – материализовался над столом. Его аватар, мужчина в строгом костюме, слегка поклонился.

– Сэр, отчеты готовы, – сказал Альфред, его голос был ровным, но с едва уловимой иронией, запрограммированной для человечности. – Производство КОР-чипов на 98% мощности, дроны на испытаниях показывают 0,03% ошибок. Но есть… проблема.

Александр повернулся, его глаза сузились.

– Какая?

– Последняя атака сепаратистов, – ответил Альфред, выводя на экран карту. – Подмосковный цех сильно поврежден. Дрон пробил периметр, РЭБ-глушители не сработали вовремя. Производство приостановлено. Кто-то сливает данные о них, и дроны учатся их обходить.

Слово «сепаратисты» ударило, как выстрел. Александр знал: эти психопаты, скрывающиеся в тени, совершали единичные, но разрушительные атаки, но атак становилось больше. Их дроны уже повредили несколько городских объектов – мосты, энергостанции, – но теперь они ударили по его компании. Последний налет на цех был самым дерзким: взрыв разнес оборудование, линии КОР-чипов встали, а убытки исчислялись миллиардами. Их лидер, «Фантом», оставался неуловимым, но его цель была ясна – дестабилизировать АО «ЗАСЛОН», запугать граждан и тех, кто зависел от их технологий. Александр подозревал, что кто-то внутри компании помогает сепаратистам, но доказательств не было.

– Проверь логи, – приказал Александр. – И вызови Олега. Хочу знать, что думает отдел безопасности .

Альфред кивнул, его аватар мигнул, отправляя запрос. Александр подошел к столу, где лежал прототип робота-шпиона – размером с кузнечика, с сенсорами, способными уловить тепло на километр. Он взял его в руку, чувствуя холод металла. «Совершенство, – подумал он. – Но кузнечик не предаст. А робот? Зависит от того, кто пишет код».

Дверь офиса бесшумно открылась, и вошел Олег Бойцов, специалист по безопасности. Его лицо было напряженным, а в руках он держал планшет с голографическим интерфейсом.

– Александр Николаевич, – начал Олег, – вы вызывали. Цех в Подмосковье?

– Да, – ответил Волков, не отрывая взгляд от робота. – Альфред доложил об атаке. Твоя нейросеть что-то уловила?

Олег активировал планшет, выводя данные.

– Аномалии в маршрутах дронов перед ударом. Короткие отключения РЭБ-глушителей – доли секунды, но достаточно, чтобы вражеский дрон проскользнул. Я запросил у Ольги Фроловой данные с ее эмуляций работы защитных систем. Она тестирует новую разработку, но ей нужно время.

– Время, – Александр кивнул. Ольга Фролова, ведущий инженер лаборатории анти-дрон защитных систем, и заместитель тех. директора «ЗАСЛОН», была мастером аппаратных решений. Ее технологии могли бы предотвратить атаку, но время упущено. Он чувствовал: предатель внутри компании – реальность. Олег казался искренним, но его быстрые ответы настораживали. Или это усталость играла с разумом?

– А что Баранов? – спросил Александр, следя за реакцией Олега.

Олег пожал плечами, но его взгляд дрогнул.

– Сергей в своем мире. Шахматы, гаджеты, странные контакты. Говорит, что работает над проектом, но молчит о деталях. Техлиды разработки в своём мире.

Александр хмыкнул. Сергей Баранов, инженер отдела нестандартного оборудования, был гениален, но его связь с блогером Артемом вызывала вопросы. Артем недавно вскрыл сейф с нейроинтерфейсом «Протокол Ζ-Δ», разработанным в филиале АО «ЗАСЛОН». Устройство могло стать оружием в руках сепаратистов. Баранов ли сливал данные? Или кто-то другой? Кто-то был очень умен и знал о многих секретных разработках заслона, сливал данные сепаратистам.

– Держи его на прицеле, – сказал Александр. – И проверь Артема. Если он связан с сепаратистами, это их след. Артём будучи техлидом разработки, имел доступ к многим секретным разработкам по компьютерном зрению, способных распознавать дроны, атаковать их идя на таран. Оно превосходит человеческое, способно видеть и не пропустить даже муравья на расстоянии 50 км.

Олег кивнул, но в его глазах мелькнула тень. Не слишком ли подозрительным стал Александр, постоянно ища тех, кто пытается разрушить компанию. Вместо того, чтобы сконцентрироваться на тех, кто её развивает.

Он вернулся к окну. Ворон снова пролетел мимо, и его черные крылья напомнили о свободе, которой он лишился. Пятнадцать лет управления АО «ЗАСЛОН» выжгли его. КОР-чипы, дроны, нейросети – его детища стали его цепями. Сепаратисты, эти психопаты, терроризировали граждан и его компанию, а последняя атака на цех стала последней каплей. Он вспомнил Эльбрус – горы, где нет дронов, нет предателей, только природа, суровая, но честная. Ему нужно было уйти, отдохнуть, забыть на время об этом кошмаре.

– Альфред, – сказал он, – я уезжаю. На Эльбрус. Ты за главного.

Альфред поднял бровь – запрограммированная реакция.

– Сэр, сепаратисты активизируются. Цех в руинах, инвесторы ждут ответа. Это… не лучшее время.

– Лучшего не будет никогда, Тебе ли не знать Альфред – отрезал Александр, надевая пальто. – Если я не вернусь, найди меня. И выясни, кто сливает нас этим психопатам.

Он бросил взгляд на робота-шпиона. Кузнечик на крыше исчез, но его образ остался в памяти. «Природа не предает, – подумал Александр. – А люди? Это вопрос». Он вышел из офиса, оставляя за собой тень интриги, которая скоро раскроет предателя. Иногда думая, про то, как он был счастливым мальчишкой, не думая о предателях, а просто наблюдающим за орлом, находясь на вершине сопки. Орлов там больше нет. Только небоскребы вокруг. Мысли из прошлого одолевали его. Думая о том, туда ли он идёт и делает ли то, что он хочет.

Разбитые кадры

Москва, 2030 год, вечер. Квартира Алёны Петровой на окраине города была островком тишины в бурлящем море мегаполиса. За окном дроны АО «ЗАСЛОН» сновали между небоскребами, следя за гражданами и выискивая потенциальных террористов, но часть из них делали действительно полезные вещи, например доставляя экстренно лекарства в реанимации больниц. Их красные сенсоры мигали, как звезды в искусственном небе. Вдалеке, над парком, пролетела стая воробьев, и Алёна, стоя у окна, следила за их хаотичным, но гармоничным танцем. «Птицы свободны, – подумала она. – Они не знают кодов и алгоритмов, но их полет совершенен. А дроны? Рабы технологий, как и мы». Она отвернулась от окна, ее взгляд упал на нейрокамеру, лежащую на столе – подарок от Ярослава, ее бойфренда, с которым она собиралась порвать. Камера, способная анализировать эмоции и предсказывать реакции, была чудом АО «ЗАСЛОН», но для Алёны она стала символом контроля, от которого она устала. Она делали идеальные кадры, которые автоматически могли изменять мимику и показывались для разных аудиторий, чтобы набрать наибольшее количество лайков. Но то ли надо было Алёне? Её желание сбывались и она стала популярность, только за лайки увы не купить счастье и удовлетворение полученное в начале прошло, и сменилось пустотой.

Квартира была маленькой, но уютной: диван с потертой обивкой, голографический экран на стене, транслирующий рекламу новых КОР-чипов, и стол, заваленный сценариями. Алёна, актриса второсортных сериалов, чувствовала, что ее жизнь – это чужой сценарий, написанный без души. Она хотела большего: ролей, которые трогают сердце, свободы, как у тех воробьев за окном. Но Ярослав, оператор дронов в логистическом отделе АО «ЗАСЛОН», видел в ней лишь красивую декорацию, а не человека. Она давила на него своими мечтами о свободе, а он, уставший от бесконечных рабочих дней, не мог этого вынести.Это давала её стабильность. И они даже могли позволить себе семью. Но нужна ли ей эта стабильность, ведь жизнь так коротка и каждый день хочется нового. Сегодня она решила: хватит.

Алёна подошла к зеркалу, поправляя короткие светлые волосы. Ее отражение выглядело решительным, но внутри она сомневалась. «Город – это клетка, – подумала она. – Я больше не хочу быть запрограммированной». Она взяла нейрокамеру, провела пальцем по ее гладкому корпусу. Устройство знало ее мимику, но не знало, как болит порой ее душа.

Дверь квартиры открылась, и вошел Ярослав – высокий, с усталыми глазами и планшетом в руках. Его униформа с логотипом АО «ЗАСЛОН» была помята, а на запястье мигал браслет с интерфейсом управления дронами. Он выглядел измотанным: дроны сбивали с маршрутов, отчеты накапливались, а начальник, Олег Бойцов, требовал невозможного.

– Ты дома, – сказал он, бросая планшет на диван. – Снимала что-то?

Алёна повернулась, ее голос был холодным.

– Нет, Ярослав. Я думала. О нас.

Он тяжело вздохнул, садясь на диван.

– Опять твои сцены? У меня был адский день. Дроны глючат, я не спал нормально три ночи. Не начинай.

Алёна стиснула зубы. Она знала, что он устал, но ее собственная усталость – от его равнодушия, от города, от технологий – переполняла ее.

– Это не сцена, – сказала она, скрестив руки. – Я ухожу. Мне нужна свобода, Ярослав. А ты… ты держишь меня в этой клетке.

Ярослав замер, его глаза сузились. Он был слишком вымотан, чтобы скрывать раздражение.

– Свобода? – переспросил он, спустя наверное минуту молчания, его голос дрожал от усталости и злости. – Ты хоть понимаешь, сколько я пашу, чтобы у нас все было? А ты давишь на меня своими фантазиями. Куда ты пойдешь? Кто ты без меня?

Его слова резали, но Алёна вспомнила воробьев за окном – их крылья не просили разрешения, чтобы взлететь. Она шагнула к нему, ее голос дрожал, но был твердым.

– Я не твоя декорация. Ты не видишь меня, Ярослав. Я задыхаюсь здесь, а ты даже не замечаешь. Я хочу жить, как те птицы, а не как твои дроны.

Ярослав встал, его лицо покраснело. Он был на пределе – работа выжала из него все силы, а теперь еще и это.

– Дрон надежнее птицы, Алёна, – сказал он резко. – Он не сбежит, не предаст. А ты… ты просто непредсказуема.

Алёна усмехнулась, ее глаза вспыхнули.

– Увы, я не дрон, а птица. И я улетаю.

Она схватила нейрокамеру и швырнула ее на диван.

– Держи свой подарок. Он тебе нужнее.

Алёна повернулась к ноутбуку, открывая сайт турагентства. Ее пальцы дрожали, но она ввела запрос: «Эльбрус, тур, ближайший рейс». Нейросетевой планировщик выдал варианты, подобрав и людей со схожими интересами и оптимальный температурный режим, но она выбрала первый, несмотря остальные варианты. Ярослав смотрел на нее, его лицо было смесью гнева и бессилия.

– Ты серьезно? – спросил он. – Бросаешь все ради гор?

– Я бросаю тебя, – ответила она, не оборачиваясь. – И эту клетку.

«Птицы улетают, когда хотят, – подумала Алёна. – Я тоже улечу». Дверь хлопнула. Алёна ушла, оставив за собой тишину. Ярослав упала на диван, его сердце колотилось. Он посмотрела в окно: воробьи исчезли, но дроны продолжали патрулировать небо.

Ярослав еще толком не успевшим понять, что произошло, и действуя компульсивно. С размаху кинул нейрокамеру стоящую огромное количество денег в ВАЗу, откуда-то из Египта, заказанную с озон. И сделав двойной страйк. Уселся и включил «Король и шут». «Воспоминание о былой любви». Каждый отголосок мелодии играли в его голове. И начало отношений с Алёной. Когда они познакомились на одном из турниров по «КС:ГО, где он взял первое место со своей командой. Его реакции можно было позавидовать. А она была мастером по командной игре в «Дота 2». На этом фоне они сошлись. Потом вместе летали на фпв дроне по тайге. Маневрируя между деревьев. Пока играла песня воспоминания, плыли как облака по его памяти. А потом исчезло всё. И он открыл глаза. Алёны не было.

Код и рельсы

Пригород Москвы, 2030 год, ночь. Электричка, ведомая Игорем Малиновским, мчалась через темные поля в направлении Нальчика, ее фары выхватывали из мрака голые ветви деревьев и редкие огни деревень. В кабине машиниста было тепло, но холод одиночества пробирал Игоря до костей. Он сидел за пультом, где голографический интерфейс ОЭС «СФЕРА», разработанный АО «ЗАСЛОН», показывал маршрут, скорость и состояние путей. Экран мигал зеленым, но Игорь не смотрел на него – его взгляд был прикован к окну, где в небе мелькнула стая птиц, их силуэты танцевали в лунном свете.

Игорь, бывший программист АО «ЗАСЛОН», был уволен год назад за сбой в коде навигации дронов, который чуть не привел к потере секретного груза. Тысячи дронов должны были поднять секретную подлодку, но чуть не уронили её, после такого провала он был уволен. Теперь он вел поезда, ночами работая над лабиринтным ИИ – программой, вдохновленной полетом птиц. Его планшет, лежащий на пульте, светился строчками кода, где алгоритмы повторяли траектории стаи: хаотичные, но гармоничные. «Птицы находят путь без карт, – размышлял он. – Мой ИИ должен быть таким же». Он вспомнил кузнечика, которого видел в поле перед сменой: его прыжки были точны, как сенсоры робота-шпиона АО «ЗАСЛОН». «Природа совершенна, – подумал Игорь. – Но технологии дают нам крылья… или цепи?»

На крыше поезда поблескивали лазерные установки – новейшая разработка АО «ЗАСЛОН» для защиты от дронов. Тонкие лучи могли отслеживать и уничтожать цели в воздухе, но Игорь знал: система не идеальна. Некоторые дроны, особенно с продвинутым маневрированием, могли уклониться. Он проверил их состояние через ОЭС «СФЕРА» – все в норме. «Пока, до тех пор как какой-нибудь хакер не вмешается в код», – подумал он.

Его мысли прервал сигнал на пульте. Экран мигнул красным, показывая множественные объекты в воздухе. Игорь вгляделся в темноту – в небе появились точки, стремительно приближающиеся. Дроны! Сепаратисты! Прежде чем он успел среагировать, лазеры на крыше ожили, их лучи рассекли ночь, сбивая первые машины. Но некоторые дроны увернулись, их траектории были хаотичными, как полет птиц. Один из них врезался в вагон позади, и поезд содрогнулся от взрыва.

– Черт! – выругался Игорь, хватаясь за пульт. Он попытался отправить сигнал SOS, но экран показал: «Связь заблокирована». Сепаратисты использовали глушители РЭБ. Еще один взрыв сотряс поезд, и Игорь понял: нужно действовать быстро.

Дверь кабины распахнулась, и в нее ворвался мужчина в строгом костюме – Александр Волков, генеральный директор АО «ЗАСЛОН». Его лицо было напряженным, но голос оставался спокойным. У Александра был доступ к этому поезду. Как и ко всем технологическим вещам заслон.

– Что происходит? – спросил он.

– Атака дронов, – ответил Игорь, не отрывая глаз от пульта. – Лазеры сбивают часть, но некоторые прорываются. Связь заблокирована.

Игорь дернул рычаг экстренного торможения. Электричка завизжала. Взрывы продолжались – дроны, уклонившиеся от лазеров, падали и рвались, осыпая вагоны осколками. Лазерные установки работали на пределе, но сепаратисты не отступали.

Поезд рухнул. Люди начали спрыгивать с поезда и уходить в лес

Александр и Игорь укрылись в первом выступе, возле крон сосен. Они достали оружие бластеры, и стали атаковать дроны. В этот момент девушка с растрепанными волосами и рюкзаком в руках, влетела в их укрытие. Ее глаза были полны страха, но в них горела решимость.

– Почему на нас напали? – крикнула она.

– Кто ты? – бросил Александр, оглядывая ее, прежде чем дать ответ на её вопрос.

– Алёна Петрова, – ответила она, задыхаясь. – Я сбежала… от Ярослава. Что здесь творится?

– Сепаратисты, – коротко ответил Игорь. – Нам не уйти по рельсам, нужно двигаться, дальше в лес.

Александр кивнул, оценивая ситуацию.

– Поезд как гусеница, выпавшая из клюва птицы лежала на земле. Мы уходим в лес.

– Быстрее! – крикнул Александр, выталкивая Алёну из кабины. Игорь схватил планшет и последовал за ними. Они бросились к дальше к деревьям в глубь леса, укрываясь от огня и обломков.

В лесу они остановились, тяжело дыша. Александр оглядел спутников.

– Ты машинист? – спросил он Игоря.

– Игорь Малиновский, – кивнул тот. – Бывший программист вашей компании.

– А ты? – Александр повернулся к Алёне.

Александр задумался. Его поездка в Нальчик была секретной, но атака не казалась случайной. Кто-то выдал его маршрут. Он посмотрел на Игоря.

– Ты сказал, связь заблокирована?

– Да, – ответил Игорь. – Глушители РЭБ. Мы одни.

Александр стиснул зубы. Сепаратисты охотились за ним, и эта атака была лишь частью их плана. Операция была тщательно продумана. Впрочем сейчас важнее было выжить.

– Двигаемся вглубь леса, – сказал он. – Там дроны нас не достанут.

Они пошли дальше, шаги хрустели по снегу. Игорь сжал планшет – его лабиринтный ИИ мог бы помочь, если бы связь работала. Алёна шагала рядом, ее лицо было решительным, несмотря на страх. Александр вел их, думая о предателе в АО «ЗАСЛОН» и о том, как защитить компанию.

Вдалеке раздавались взрывы, но лес укрывал их тенью. Они не знали, что этот побег свяжет их судьбы и откроет тайну, угрожающую не только им, но и всей стране. Где-то в небе дрон АО «ЗАСЛОН» пролетел незаметно, его сенсоры мигали, фиксируя хаос. А в тени сепаратисты готовили новый удар.

Тени доверия

Москва, 2030 год, утро. Воробьёвы горы утопали в золотом свете солнца, пробивавшегося сквозь дымку мегаполиса. Деревья, чьи кроны колыхались на ветру, казались живыми существами, шепчущими о временах, когда город еще не поглотил природу. Валерия Соколова, фотограф и стратег, сидела на скамейке с нейрокамерой в руках, ее пальцы гладили гладкий корпус устройства, созданного АО «ЗАСЛОН». Камера могла анализировать ландшафт, эмоции, даже предсказывать движение объектов, но Валерия использовала ее, чтобы поймать момент – гармонию природы и города, которая ускользала, как песок сквозь пальцы. Она смотрела на стаю голубей, кружащих внизу над лесной кровлей, их крылья ловили свет, создавая мимолетные узоры. «Птицы – это свобода, – думала она. – Они не знают нейросетей, но их полет совершенен.».

Валерия поправила длинные светлые волосы, заплетенные в косу, и навела камеру на голубей. Экран мигнул, выделяя траектории их полета – алгоритмы, напоминающие лабиринтный ИИ, о котором она слышала от знакомого программиста. Она вспомнила кузнечика, которого видела в парке накануне: его прыжки были точными, как сенсоры робота-шпиона АО «ЗАСЛОН». «Природа и технологии, – размышляла она. – Два зеркала, отражающие друг друга. Что из них настоящее?» Ее фотографии были попыткой ответить на этот вопрос: кадры деревьев, растущих сквозь бетон, голубей, парящих над небоскребами, людей, чьи лица скрывали усталость под масками прогресса.

Внезапность голуби выстроились в ряд, а потом составили слово «Привет!». Валерия улыбнулась.

Валерия улыбнулась, обернувшись она увидела двух мужчин, приближающихся к скамейке. Это были Гриша и Ваня, биохакеры, ее давние друзья из Питерского политеха из факультета 09.03.01.05. Единственные, кому она доверяла в этом мире, где каждый шаг был под контролем технологий и интриг. Гриша, высокий и худощавый, с растрепанными волосами, нес в руках небольшую переноску для животных. Ваня, коренастый и сосредоточенный, держал планшет, на котором мигали данные.

– Валя! – крикнул Гриша, махая рукой. – Ты все снимаешь свои пейзажи? Как тебе наш трюк с голубями, веселее, если чем это было бы дроны?

Валерия опустила камеру.

– Пытаюсь понять свои чувства, – ответила она. – С одной стороны весело, но такое управление животными не насмехание на природой? – Подумала она, но решила сказать иначе. – Прикольно! А вы заметили, что тепло? Обычно в это время года холоднее.

Ваня кивнул, садясь рядом.

– Это новые климатические системы ЗАСЛОН, – сказал он, указывая на незаметные устройства, встроенные в деревья и скамейки. – Они регулируют температуру в парке, поэтому неудивительно, что в воробьевых горах появились попугаи. Технология СНО ОП – средства наземного обслуживания общего применения. ЗАСЛОН тестирует их тут.

Валерия нахмурилась, ее взгляд скользнул по устройствам. Она знала о разработках компании, но не думала, что они уже проникли в такие уголки города.

– Технологии везде, – сказала она тихо. – Даже природа теперь под их контролем.

Гриша рассмеялся, ставя переноску на скамейку.

– Не ворчи, Валя. У нас есть кое-что интересное. Смотри, кого мы принесли.

Он открыл переноску, и из нее высунул голову котенок – черный, с белым пятнышком на лбу. Его глаза блестели любопытством, а усы подрагивали.

– Это для операции, – сказал Ваня, его голос стал серьезным. – По слухам, глава сепаратистов сходит с ума по котам с таким окрасом. Его старый кот погиб, и он ищет нового. Мы вживим в этого малыша следящие модули, обучим его поведению и внедрим на рынок в Нальчике. Где продают животных в том числе с различными техническими штуками.

Валерия замерла. Она доверяла Грише и Ване больше, чем кому-либо, но задача была рискованной. Сепаратисты не прощали ошибок, и если их план раскроют, последствия будут страшными.

– Вы уверены? – спросила она, глядя на котенка. – Это опасно.

Гриша пожал плечами, его улыбка была слегка кривой.

– Риск – часть игры, Валя. Но если все получится, мы сможем отследить их лидера. Это наш шанс.

Валерия кивнула. Она не доверяла никому в АО «ЗАСЛОН», кроме этих двоих. Коллеги вроде Сергея Баранова, Олега Бойцова или Ольги Фроловой вызывали у нее подозрения, но доказательств не было. Гриша и Ваня были ее якорем.

– Ладно, – сказала она. – Но будьте осторожны. Я помогу, чем смогу.

Ваня улыбнулся, его пальцы летали по планшету.

– Мы знали, что ты с нами. Кстати, ты едешь на Эльбрус?

Валерия замерла. Слово «Эльбрус» прозвучало как зов. Она слышала о горах, но не думала о них всерьез. Теперь, глядя на друзей, чья решимость была непоколебимой, она ощутила притяжение.

– Эльбрус… – повторила она. – Почему туда?

Гриша посмотрел на нее, его глаза были серьезными.

– Там будет рынок, где мы внедрим кота, туда насколько мы знаем отправился наш шеф Александр. И там же, по слухам, сепаратисты планируют что-то крупное. Ты можешь помочь нам, Валя. Твоя камера, твои навыки с животными— они нужны.

Валерия задумалась. Ее работа в АО «ЗАСЛОН» была клеткой, но Эльбрус обещал свободу и ответы. Она вспомнила голубей, их полет, свободный от алгоритмов. «Может, горы покажут мне правду», – подумала она.

– Хорошо, – сказала она. – Я поеду с вами.

Они продолжили говорить, сидя на скамейке. Гриша и Ваня рассказывали, как вживили модули в кота, как обучали его поведению с помощью КОР-чипов. Валерия слушала, чувствуя, как их дружба поддерживает ее в этом мире технологий и обмана. Когда они прощались, Гриша дал ей совет:

– Снимай не то, что видишь, а то, что чувствуешь. И будь готова работенка предстоит по-животному опасная. Эльбрус ждет.

Валерия вернулась домой, ее камера висела на шее, как талисман. Она открыла ноутбук, запуская сайт турагентства. Нейросетевой планировщик АО «ЗАСЛОН» предложил тур на Эльбрус – ближайший рейс через два дня. Валерия забронировала билет, ее сердце билось быстрее. «Горы – это правда, – подумала она. – А правда сильнее технологий».

На грани

Нальчик, 2030 год, вечер. Тайный рынок биохакинга раскинулся в заброшенном промышленном районе на окраине города, вдали от любопытных глаз дронов и спутников, накрытый кронами деревьев. Под ржавыми крышами складов, где деревья росли прямо через дырки в крыше и в тени полуразрушенных зданий торговцы предлагали обычных животных и животных, чьи тела были изменены передовыми технологиями. Воздух пропитался смесью запахов: экзотические звери, машинное масло и озон. Гул голосов смешивался с шипением механизмов и звуками животных – от тихого мяуканья до щебетания. В клетках и стойлах, освещенных тусклым светом ламп, можно было увидеть невероятные создания: ящерицу с голографической чешуей, кролика с ушами-антеннами и попугая, имитирующего голос любого певца, енот с турбо озоновым ускорителем.

Гриша и Ваня, пробирались через толпу. Их движения были осторожными, взгляды – настороженными. В руках у Гриши была переноска, из которой доносилось едва слышное мяуканье. Внутри находился черный котенок с белым пятном на лбу – их билет в доверие сепаратистов. В его мозг был вживлен КОР-чип от АО «ЗАСЛОН», способный отслеживать местоположение и передавать данные. Их цель: продать кота «Фантому», главарю сепаратистов, который, по слухам, обожал котов с таким окрасом.

– Уверен, что это сработает? – шепотом спросил Ваня, оглядываясь. Его лицо побледнело от напряжения.

– Должно, – ответил Гриша, стараясь казаться спокойнее, чем чувствовал себя на самом деле. – У нас есть «Щит».

«Щит» – это устройство антиобнаружения, разработанное Валерией, их подругой и стратегом из АО «ЗАСЛОН». Оно излучало сигнал, который маскировал частоты КОР-чипа, делая его невидимым для стандартных сканеров сепаратистов. Валерия ждала в безопасном месте неподалеку, следя за операцией через зашифрованный канал связи.

Ребята нашли торговца, с которым они заранее договорились поменяться на день за определенную плату. Обменявшись рукопожатием, они выставили клетку и стали располагаться в ожидании «Фантома» и его свиты.

– Вон он, – кивнул Ваня, указывая на группу мужчин в темных плащах. В центре стоял высокий человек с резкими чертами лица и холодным взглядом – «Фантом». Его сопровождали вооруженные охранники и биомодифицированный волк с красными глазами, чьи усиленные чувства могли уловить любую угрозу.

Гриша сжал переноску сильнее, чувствуя, как пот стекает по спине.

– У нас получится, – прошептал он про себя.

– Запускай дивное мяуканье Ваня, – сказал Гриша. И кот замяукал так дивно, что привлёк внимание «Фантома».

«Фантом» медленно повернулся, его брови слегка приподнялись.

– Кто же это такой милаха? – его голос звучал низко и угрожающе.

Гриша открыл переноску, и котенок высунул голову, тихо мяукнув. Черная шерсть блестела в тусклом свете, а белое пятно на лбу выделялось, как метка.

– Редкий окрас, – сказал Гриша. – Говорят, вы цените таких.

«Фантом» шагнул ближе, его взгляд изучал котенка. Один из охранников достал портативный сканер – устройство, способное обнаружить любые чипы или импланты. Гриша напрягся, но «Щит», спрятанный в его кармане, уже работал, испуская слабый сигнал, который заглушал частоты КОР-чипа.

Сканер издал короткий звуковой сигнал и показал зеленый индикатор – чисто. Охранник кивнул «Фантому».

Волк «Фантома» всё же продолжать нюхать. Ребята занервничали.

– Валя кажется у нас проблемы. – прошептал Гриша отвернувшись.

– Сейчас. Активирую протокол милаха. Котик его лизнет. И немного нарушит работу его сенсоров.

– Баюн. Так звали котика Гриша и Ваня, подошёл к Волку и Лизнул его. Сенсоры волка обнулились и тоже показали зелёный цвет.

– Ну разве не милаха! Сколько? – коротко спросил главарь.

– Две тысячи криптобриксов, – ответил Ваня, назвав заранее оговоренную сумму.

В России появилась первая общая государственная криптобиржа способная конвертировать любую валюту из стран входящих в содружество стран и этой валютой пользовались по всему миру.

«Фантом» кивнул, не сводя глаз с котенка. Один из его людей передал Грише чип с крипто кредитами. Сделка завершилась быстро и без лишних слов. Котенок перешел в руки сепаратиста, а Гриша и Ваня улыбнулись и поблагодарили его в ответ.

Покинув рынок, Гриша проверил сигнал от КОР-чипа через свой коммуникатор. Он был активен – котенок уже находился в руках «Фантома».

– Сработало, – выдохнул Ваня.

– Пока да, – ответил Гриша, глядя в сторону рынка. – Но это только начало.

Операция удалась, но впереди их ждали новые испытания. Котенок с чипом теперь был их глазами и ушами в стане сепаратистов, и от того, как они используют эту возможность, зависело многое.

Зов Эльбруса