Там, где цветут магнолии
Глава 1
“Суббота, 5 марта.
Сегодня в парке я увидел девушку. Она выглядела такой сломленной, что я подумал, что смотрю в зеркало…”
Мартовский ветер свистел в ушах, словно насмехаясь над Кариной и её жалкими попытками согреться. Плотный флис шапки и специальный беговой костюм не спасали девушку ни от холода, ни от стыдливого чувства одиночества, которое она испытывала среди гула шумной толпы.
Замерев в стороне, Карина украдкой наблюдала, как оживлённая группа бегунов, словно стайка щебечущих птиц, разминались и, расплываясь в деланных улыбках, строили планы на это зябкое субботнее утро.
Несмотря на изменчивые погодные условия, пятикилометровый забег в парке Горького был еженедельным событием. Сюда приходили все: молодые родители, отчаянно пытающиеся вернуть былую форму, офисные работники, мечтающие о глотке свободы, и закалённые спортсмены, для которых эта дистанция была лишь разминкой перед настоящей тренировкой. Карина представляла, как легко вольётся в их ряды: вот она бежит, дыхание ровное, вокруг – такие же улыбающиеся люди, может, даже кто-то подбодрит её на финише…
Но реальность, как всегда, оказалась иной.
«Между моей розовой мечтой и серой правдой всегда лежит пропасть из неловких пауз и социальных условностей», – подумала она, растирая замёрзшие пальцы.
Она не решалась подойти первой – казалось, все уже разбились по своим компаниям, а влезать в чужой разговор с натянутой улыбкой было бы унизительно. Поэтому Карина просто стояла, делая вид, что разминается, хотя на самом деле лишь бессмысленно подпрыгивала на месте.
– Колени, обязательно колени, – бормотала она, вспоминая прошлый печальный опыт с бандажом и неделей хромоты.
– Если вам срочно нужно в туалет, он там за углом, – раздался спокойный голос.
Голос прозвучал так неожиданно, что Карина дёрнулась, как пойманная на чём-то постыдном. Перед ней стоял мужчина лет сорока в кислотно-зелёной куртке – настолько яркой, что хотелось отвести взгляд. Его волосы, светлые и непослушные, выбивались из-под шапки, а голубые глаза были окружены паутиной морщинок.
– И с чего вы взяли, что мне это нужно знать? – выпалила девушка, чувствуя, как жар разливается по щекам.
Незнакомец невозмутимо пожал плечами и кивнул в сторону её ног.
– Вы так трясете ногой, что я думал, вы сейчас лопните.
Карина посмотрела вниз. Действительно, её правая нога подрагивала, будто отбивала какой-то нервный ритм. «Идеально. Теперь он думает, что у меня проблемы с мочевым пузырём».
– Я просто… не люблю толпу, – пробормотала она.
– Тогда зачем пришли на забег? – спросил он, и в его голосе не было насмешки, только лёгкое любопытство.
– Потому что… – Карина замялась. Потому что надеялась, что здесь будет проще. Потому что устала быть одной. Потому что… – Потому что хотела попробовать что-то новое.
Мужчина вдруг улыбнулся – не весело, а скорее с пониманием, будто услышал что-то знакомое.
– Меня зовут Олег. И я тут уже пять лет. – Он замолчал, потом добавил тише: – Пять лет и один месяц.
В его глазах на секунду мелькнуло что-то тяжёлое, но тут же исчезло.
Карина вдруг осознала, что он так же не вписывается в эту картину, как и она. Его яркая куртка, спокойствие, лёгкая отстранённость – всё это казалось чужим здесь, среди шумной толпы. Он будто стоял под другим небом.
– Я Карина, – сказала она. – И, кажется, уже жалею, что пришла.
Олег рассмеялся – тёплым, глухим смехом, от которого даже ветер показался менее колючим.
– Первый шаг – самый страшный. Дальше будет легче.
Глава 2
“…Мы даже вместе выпили кофе. Каждый раз, когда она над чем-то задумывалась, то вытягивала губы “уточкой”. Забавно…”
Чашка крепкого черного кофе после тренировки стала для Карины не просто привычкой, а тщательно выпестованным ритуалом. Словно мантру, она повторяла: «Это не зависимость, это – мотивация», и этот маленький самообман помогал ей немного облегчить себе жизнь.
Поэтому неудивительно, что после субботнего забега она оказалась в небольшом сетевом кафе, рядом с парком Горького.
Накануне она скрупулезно выискивала идеальное место, руководствуясь двумя непреложными критериями: шаговая доступность и приличный кофе. В кофейных нюансах она, честно говоря, плавала, но обожала прикидываться знатоком, способным с закрытыми глазами отличить кенийские зерна от эфиопских, хотя понятия не имела, что это значит на практике.
Сюрпризом стала её компания. Олег сидел напротив неё за маленьким столиком, расположенным прямо у туалета. Подперев одной рукой голову, а другой вмешивая в свой карамельный капучино еще больше сахара, он внимательно наблюдал за Кариной, которая нарочито заинтересованно оглядывала обстановку вокруг.
«Зачем я его позвала? – мысленно спрашивала себя она. – Я его вижу впервые, совсем не знаю, и он, кажется, на лет двадцать старше меня… Идеальный сценарий для маньяка».
Её взгляд скользнул по жизнерадостной девушке за стойкой, у которой они только что сделали заказ. Сегодня ей показалось, что улыбка кассирши была какой-то… особенной. Не дежурной и вымученной, как у сотен других, а искренней и теплой. «Надеюсь, дело не в наших мокрых спортивных костюмах…»
Пока Карина размышляла над этим, её внимание перехватил другой посетитель – долговязый молодой человек в больших наушниках. Получив свой напиток, парень направился к выходу из кофейни, протискиваясь между людьми и близко поставленными столиками. На улице он, едва заметно поежившись на свежем воздухе, исчез в неизвестном направлении.
Сделав глубокий вдох и усмирив ногу, отбивавшую нервное стаккато под столом, девушка наконец-то взглянула на виновника своих внутренних терзаний.
Олег по-прежнему смотрел на неё с терпеливым интересом, просто ожидая, когда она заговорит.
– Вы отлично бегаете для… хм… Часто тренируетесь? – неловко пробормотала Карина, осекаясь на полуслове, и тут же мысленно скривившись от собственной оплошности.
Мужчина напротив откинулся на спинку стула и приподнял брови.
– Вы хотели сказать: «Для своего возраста», не так ли? – в его голосе сквозила добродушная насмешка. Ни упрёка, ни обиды – констатация факта.
Ледяной озноб пробежал по позвоночнику Карина. Всю свою жизнь она стремилась к одобрению, отчаянно желала предстать в образе безупречной, успешной женщины, огражденной от ошибок и неудач. И любое, даже малейшее посягательство на этот тщательно выстроенный фасад вызывало паническое желание бежать без оглядки.
– Нет, я… – её глаза непроизвольно скользнули к оконному стеклу, – хотела сказать «для любителя».
Ложь прозвучала убедительно, почти как правда.
Изучающий взгляд Олег не покидал ее бледного лица. Он проследил за темными глазами, избегающими его, за нервным покусыванием губ и за руками, сложенными в замок, словно возводя защитный барьер. Мужчина пытался понять, почему эта девушка так отчаянно стремится казаться не той, кто она есть на самом деле.
Но в глубине души он знал этот страх лучше, чем хотел бы признаться.
Давние воспоминания вдруг настойчиво заскреблись в дверь подсознания Олега. Словно незваные гости, они перекрикивали друг друга, наперебой рассказывая неприятные истории, приправляя их сальными шутками и неуместным смехом. Собрав волю в кулак и справившись с мимолетной дрожью, пронзившей тело, мужчина распахнул дверь навстречу нежелательным визитерам, одарив их лучезарной улыбкой – приглашая войти, но с настойчивым намеком на необходимость вытереть ноги.
Перенеся взгляд с дрожащих рук собеседницы на серое полотно за окном, Олег сделал глоток своего капучино, пытаясь избавиться от приторного привкуса фальши, поселившегося во рту.
Глава 3
“…Она напоминает мне меня самого пять лет назад. Я сказал ей сегодня то, что хотел бы услышать сам в своё время. Но, кажется, она восприняла это как вторжение…”
Карина замерла в прихожей, вцепившись пальцами в дверной косяк. В ушах стоял навязчивый шум – будто игла застряла в бороздке пластинки, снова и снова воспроизводя последний разговор.
«– Не притворяйтесь, Карина. Я хочу увидеть настоящую вас…»
Голос Олега звучал в голове слишком ясно, будто он стоял рядом. Спокойный. Настойчивый. Невыносимый.
«Как он посмел?»
Сбросив грязные кроссовки, девушка прошла в свою комнату – это пространство казалось вырезанным из чужой жизни. Розовые обои, купленные матерью ещё для десятилетней девочки. Пустые стены, будто она боялась оставить на них следы своей личности. Даже пыльные безделушки на полке выглядели как музейные экспонаты: «Жизнь обычной девушки. Не трогать руками».
Скинув неприятно липкую одежду и схватив халат, Карина поспешила в ванную.
Вода в душе была обжигающе горячей, но она не убавляла температуру. Пусть кожа краснеет, пусть тело ноет – так хоть что-то чувствуется, кроме этого глухого раздражения.
«Начитался книжек по психологии и теперь пошел просвещать массы?»
Возмущение собиралось в струи и вместе с водой стекало по телу Карины в канализацию многоквартирного дома.
На его месте зарождалось другое – стыд. Потому что часть её знала, что он прав.
«Что ж, одно ясно точно», – заверила себя девушка, неуклюже переступая через высокие края ванной прямо на холодную плитку. «Больше на эти забеги ни ногой».
Тщательно закутавшись в теплый махровый халат, Карина побрела на кухню, громко шлепая босыми ногами по светлому ламинату.
К тому моменту все её мысли успели круто поменять направление и теперь крутились только вокруг пустоты в её желудке. Все рассуждения о вечном меркли на фоне сильного дефицита калорий после высокоинтенсивного кардио.
«И ведь даже не включила режим тренировки на часах перед забегом. Теперь ни темп, ни пульс не узнать…» – с огорчением подумала Карина, спешно отправляя в рот кусок сыра, найденный в холодильнике.
– Ну как прошло? – вдруг раздался тихий голос за спиной.
Слегка подскочив от неожиданности и чуть не выронив сыр, девушка обернулась к столу, за которым сидела пожилая женщина с изящным серебряным пучком на голове. Ее чуть потускневшие с возрастом серые глаза, обрамленные глубокими морщинами, пристально смотрели на дочь, ожидая ответа.
– Вот ты меня напугала, – расслабленно выдохнула девушка, прежде чем весело продолжить: – Нормально пробежала, людей было тьма. Такие персонажи попадались! Хоть стой, хоть падай.
Окинув взглядом небольшую кухню, она заметила на плите сковородку с яичницей-глазуньей и направилась к ней, продолжая разговор с матерью.
– Погода, правда, отвратительная. Мало того, что отморозила себе все, так еще и кроссовки запачкала, – нахмурившись, рапортовала Карина.
– Ну ты познакомилась там с кем-нибудь? – с нетерпением перебила ее мать. – Хотя бы парой номеров обменялась?
– Не было времени, мам, – она понимала, что эта жалкая попытка отмахнуться от неудобных вопросов ни к чему хорошему не приведет. Надежда Алексеевна прекрасно знала свою дочь, а после смерти мужа ее внимание сузилось до такой степени, что казалось, девушка не могла и шагу ступить, чтобы мать об этом не узнала.
Неловкая тишина, повисшая в маленькой кухне, прерывалась тихим скрипом вилки по антипригарной поверхности сковородки.
– Ты же знаешь, как я о тебе беспокоюсь, – голос Надежды Алексеевны дрожал, едва удерживаясь на грани сдержанности. – Ты ведь понимаешь, что когда я умру, ты останешься совсем одна… Я не хочу, чтобы ты была одна, понимаешь?
– Тогда не умирай, – едко вставила Карина. Она уже чувствовала, что проиграла в этой битве с чувством вины перед матерью, но не собиралась сдаваться без боя.
Обреченно вздохнув, Надежда Алексеевна встала из-за стола, стряхивая с себя несуществующие крошки. Ей тоже не хотелось сейчас вступать в ссору с дочерью, но давящее чувство страха за Карину не отпускало. Оно не отпускало ни на секунду.
Каждый раз, когда дочь замыкалась в себе или в её глазах появлялось то самое потухшее выражение, Надежда Алексеевна чувствовала, будто на её плечи ложится невидимый груз. Он давил на ключицы, заставляя сутулиться, наполнял рот горьким привкусом беспомощности.
– Ты же обещала… – голос матери дрогнул, когда она вспомнила тот день. День, когда Карина, бледная как мел, бросила на стол обручальное кольцо и сказала, что теперь будет жить только для себя. – Помнишь, что говорила после развода?
Но дочь уже вышла из кухни.
Дверь в её комнату закрылась с тихим щелчком. Не хлопнула – именно закрылась, будто аккуратно отгораживаясь от всего мира.
Надежда Алексеевна замерла с влажными ладонями, сжатыми вокруг края стола. Этот разговор они обязательно закончат. Но не сегодня.
Сегодня её девочке снова нужно было побыть одной.
Глава 4
“Понедельник, 7 марта.
Опять это чувство – будто я наблюдаю за своей жизнью через толстое стекло. Люди вокруг куда-то спешат, смеются, злятся, живут. А я… Я просто выполняю движения. Как будто кто-то забыл выключить механическую куклу, и она продолжает двигаться по инерции. Витя говорит, что это весенняя хандра…”
Каждое утро Карины начиналось одинаково: пять минут на сборы, потому что ей было всё равно, как она выглядит; кофе навынос, который обжигал губы и оставлял во рту горький налёт; и этот путь – пятнадцать минут до метро, семь остановок, переход, ещё десять минут пешком. Каждый день.
На улице люди вокруг спешили куда-то с осмысленными лицами. Женщина в строгом пальто говорила по телефону, отчеканивая: «Да, я понимаю, но мы должны успеть до дедлайна». Парень с гитарой наперевес бодро шагал, будто внутри него играла музыка, которая заряжала его на целый день. Даже старушка с тележкой казалась целеустремлённой – ей нужно было успеть в магазин до наплыва очередей.
А Карина просто шла.
Её телефон вибрировал – мама. «Ты поела?» Она сунула гаджет в карман, не отвечая.
Метро воняло затхлостью и чужими духами. Кто-то толкнул её плечом, даже не извинившись. Она прижалась к стене вагона, глядя в чьё-то потное темя. Вон та девушка читала книгу – бумажную, с закладкой. У неё, наверное, была цель дочитать до определённой главы.
У Карины не было целей.
Типография встретила её гулким эхом принтеров и запахом свежей бумаги. Коллеги перебрасывались шутками, кто-то жаловался на мужа, кто-то хвастался отпуском. Она прошла к своему столу, включила компьютер.
– Карина, ты вчера забыла отправить макет клиенту, – бросил начальник, даже не глядя на неё.
– Я отправлю сейчас.
– Уже не надо. Я сам это сделал.
Карина кивнула. Ей было всё равно.
Она открыла почту. Десять писем. Пять из них – спам. Остальные можно было проигнорировать.
В обеденный перерыв она вышла на улицу, купила булочку с шоколадной начинкой в ближайшей пекарне. Ела, глядя на проезжающие машины.
«Я могла бы опять уехать», – подумала она. Но куда? И зачем?
Возвращаясь, она заметила в витрине магазина своё отражение – бледное, без эмоций. Как будто кто-то стёр с её лица всё, что делало её живой.
Вечером она снова шла домой тем же маршрутом. Только теперь ноги болели, а в голове крутилась одна мысль:
Возможно, пришло время что-то менять.
Глава 5
“Суббота, 12 марта.
Сегодня я проснулся каким-то взволнованным. Мне хочется, чтобы та девушка снова пришла в парк. Хотя бы затем, чтобы сказать мне, какой я наглый идиот…”
Карина стояла у фонтана, переминаясь с ноги на ногу. Пять дней прошло с той странной встречи, пять дней, в течение которых слова Олега не выходили у нее из головы.
"Не притворяйся. Я хочу увидеть настоящую тебя."
Сколько раз она слышала нечто подобное? От матери, от бывшего мужа, от подруг. Но почему-то именно его голос звучал в ее памяти снова и снова, заставляя сердце биться чаще.
Она оглядела парк. Бегуны разминались, смеялись, переговаривались. Никакого кислотно-зеленого пятна среди них не было.
"Он не пришел", – подумала она с облегчением, в котором тут же призналась себе.
Но в тот же миг где-то за спиной раздался знакомый голос:
– Я уже начал думать, что ты передумала.
Она обернулась. Он стоял в двух шагах, в той самой нелепой куртке, которая резала глаза. Его волосы были растрепаны ветром, а в уголках глаз собирались морщинки, которые она почему-то запомнила до мельчайших деталей.
– Я… – начала Карина, но слова застряли в горле.
Олег улыбнулся – не той натянутой улыбкой, которой обмениваются случайные знакомые, а чем-то более теплым, более настоящим.
– Ладно, – сказал он, протягивая руку. – Раз уж ты пришла, давай хотя бы пробежимся.
И Карина вдруг поняла, что бежать – это именно то, чего она хочет. Не от чего-то, а куда-то. Вместе с этим странным человеком, который, кажется, видел ее насквозь с первого взгляда.
Она взяла его руку.
– Только без философских разговоров, – буркнула она.
Олег рассмеялся, и его смех растворился в мартовском ветре, унося с собой часть той тяжести, что так долго давила Карине на плечи.
– Обещаю, – сказал он. – Но только на первую пробежку.
Глава 6
“…Весь путь мы бежали молча. Она дышала ровно и тяжело рядом, её шаги то ускорялись, то замедлялись, будто подстраиваясь под мой ритм. Иногда я ловил её взгляд – тёмный, глубокий, как лесное озеро в сумерках – и понимал, что она тоже слышит эту странную музыку нашего бега…”
Фисташковое мороженое в руках Карины стремительно таяло, капая большими липкими каплями вниз и пачкая сначала её одежду, а затем асфальт под ногами. Казалось, она совсем не обращала на это внимания, расслабленно шагая рядом с Олегом по залитому солнцем парку.
Тропинки вокруг постепенно оживали: степенные дамы выгуливали своих крошечных питомцев, молодые пары, бурно обсуждающие последние новости, парни в модных куртках и поношенных кроссовках возникали из-за голых веток деревьев, как призраки, и так же бесследно исчезали.
«Всё-таки разъяснилось», – отвлечённо подумала девушка, украдкой наблюдая, как солнечные зайчики играют в прядях волос Олега.
Мужчина уже давно расправился со своим ванильным рожком. Теперь его пальцы ловко прыгали по экрану смартфона, иногда останавливаясь на мгновение, прежде чем вновь возобновить движение.
Карина завороженно следила за этим танцем, пока щелчок блокировки не вернул её к действительности.
– Извини, – он сунул телефон в карман. – Брат волнуется, если я задерживаюсь.
Карина почувствовала, как что-то холодное скользнуло под ребра. "Конечно, у него своя жизнь".
– Мы можем перенести… – неуверенно начала она, но Олег внезапно рассмеялся.
Не просто улыбнулся – засмеялся так, что голуби вспорхнули с веток, а прохожие обернулись. Этот смех был похож на внезапный летний ливень – тёплый, очищающий, смывающий все её сомнения.
– Когда ты сказала, что хочешь со мной поговорить, – он вытер слезу, – я думал, сейчас получу по лицу за прошлый раз. А теперь вдруг робеешь? Давай, выкладывай!
Его глаза светились – не снисходительно, не с вызовом, а с какой-то легкостью, почти радостью. И Карина вдруг поняла: вот он, её шанс.
– Во-первых, я хотела бы извиниться. За грубость, за то, что не дала тебе и слова сказать. Это было глупо и по-детски. И я не хочу, чтобы у тебя осталось такое впечатление обо мне.
Последняя фраза прозвучала тише, словно она не до конца понимала, кому она адресована – Олегу или самой себе.
– А во-вторых? – мужчина приподнял бровь, и в его взгляде читалось любопытство.
Карина на мгновение замерла, не до конца уверенная в своей идее. «Будь что будет, даже если он засмеет меня, я хотя бы попытаюсь».
Остановившись, она сделала два решительных шага, сокращая дистанцию между ними. Теперь она могла отчетливо видеть удивление, отразившееся в его глазах.
– Давай начнем сначала! Я имею в виду наше знакомство, – произнесла она, протягивая вперед правую руку. Её пальцы слегка дрожали, но голос звучал уверенно. – Меня зовут Карина, мне 28 лет. Я работаю в типографии, а в свободное время бегаю и играю в теннис.
Когда удивление на лице Олега сменилось теплой улыбкой, Карина почувствовала, как по её груди разливается волна приятного тепла.
– Олег. 45 лет, учитель математики. Не могу жить без сладкого, кино и бега.
Его ладонь крепко сжала её руку.
Глава 7
“…Я пригласил ее на завтрак. Когда мы разговаривали, я впервые за долгое время почувствовал, что могу дышать полной грудью. Я даже забыл выпить таблетки…”
Едва приблизившись к «FLUFF», Карина замерла, увидев змеящуюся очередь. Она тянулась от дверей ресторана до середины узкой деревянной террасы, где люди, обдуваемые мартовским ветром, уткнулись в телефоны, отгородившись от мира цифровым барьером.
Небольшое семейное кафе, куда пригласил её Олег, славилось на весь город. Здесь подавали шоколадные панкейки с ореховой крошкой и кофе, от одного аромата которого просыпалось настроение. Сквозь панорамные окна просматривался уютный интерьер: приглушённый свет, светлая мебель, стены в ретро-плакатах – место, куда хотелось возвращаться.
«Тут очередь минимум на два часа», – мелькнула мысль в голове у Карины, и в её голос закрались нотки разочарования.
– Может, найдём другое место?
Олег оценивающе окинул взглядом террасу. У входа толпились люди, но два столика у перил стояли свободными, будто ждали именно их.
– Подожди секунду…
Ловко лавируя между недовольными посетителями, он скрылся за дверью.
Карина, оставшись одна, задумчиво достала телефон. Она вбила название ресторана и поиск тут же выдал аппетитные фото: золотистые тосты, яйца-пашот, дымящиеся сосиски, а дальше – воздушные десерты, среди которых выделялись те самые панкейки.
«Вот почему он так хотел сюда», – усмехнулась она про себя.
Живот предательски заурчал, напоминая о тренировке, после которой она ещё не ела. Карина поспешно закрыла вкладку, будто пряча улики.
– Карина! – раздался голос Олега.
Он стоял у свободного столика, размахивая меню с торжествующим видом.
– Они все ждут места внутри, – пояснил он, когда она подошла. – Странно, правда? Боятся свежего воздуха?
Девушка пожала плечами, но в душе согласилась: люди действительно часто не замечают очевидного.
Кофе согревал ладони, а аромат корицы и карамели смешивался с морозной свежестью. Олег отхлебнул из своей чашки и вдруг сказал:
– В прошлый раз очереди не было. Видимо, сегодня нам не повезло.
– Если бы не повезло, мы бы сейчас не сидели здесь, – парировала Карина, и в её голосе впервые прозвучала лёгкость.
Олег рассмеялся, и этот звук почему-то снял напряжение.
– Ты говорил, что работаешь учителем? – спросила она, осторожно пробуя обжигающий напиток.
– Да, математика. Уже двадцать лет, – ответил он, и его взгляд стал чуть мягче. – В детстве мечтал о сцене, но таланта не нашлось. Зато числа… они всегда меня понимали.
Он постучал пальцем по столу, будто отбивая ритм.
– А ты? Как попала в типографию?
Хотя вопрос не был бестактным, Карину на секунду передёрнуло от раздражения. Только понимание того, что эта эмоция возникла не столько из-за самого вопроса, сколько из-за её личной неуверенности, помогло ей подавить рвущуюся наружу колкость.
Тяжело откинувшись на спинку стула, она медленно выдохнула теплый воздух, стараясь собраться с мыслями.
– Меня устроила туда мама. Я семь лет жила в Москве, и когда вернулась, долго не могла найти работу. Мама решила взять этот вопрос в свои руки, – произнесла она, и на этих словах её губы тронула искусственная улыбка. – Сейчас я там специалист по работе с клиентами.
– Почему вернулась? – спросил Олег, и в его голосе не было любопытства, только тихое предложение: «Если захочешь – расскажи».
Карина сжала чашку крепче.
– Развод.
Слово повисло между ними, тяжёлое и неудобное.
– Семь лет брака, – продолжила она, глядя куда-то мимо него, – а потом… не осталось ничего, что держало бы меня там. Ни друзей, ни карьеры.
Голос её дрогнул, но она не стала прятаться за шуткой, как делала обычно.
– Я думала, семья – это всё. Но когда её не стало, я поняла, что потеряла саму себя.
Олег кивнул, его глаза светились сочувствием. Будь перед ней кто-то другой, она бы тут же сменила тему или отпустила неуместную шутку, чтобы отвлечь внимание от своей слабости. Но сейчас все было иначе. Она хотела открыться ему, обнажить свои шрамы и рубцы и предстать перед этим мужчиной такой, какая она есть.
Следующая фраза Карины была прервана бойким голосом рыжего официанта, балансировавшего в руках несколько громоздких тарелок с дымящейся едой.
– Простите за ожидание! Кто заказывал клаб-сэндвич?
Глава 8
“…Витя позвонил, пока я был с ней. Он опять волновался за меня, но пытался это скрыть. Думает, что я не замечу…”
Ключ застрял в замке, будто нарочно сопротивляясь. Олег дернул дверь сильнее, чем нужно, и она распахнулась с глухим стуком.
– Наконец-то, – раздался из гостиной низкий голос.
Витя сидел на краю дивана, пальцы нервно перебирали край куртки, брошенной рядом. Его поза – напряженная, как у хищника перед прыжком, – говорила сама за себя. Он пришел не просто так.
– Ты мог бы и предупредить, – Олег сбросил кроссовки, стараясь говорить ровно. – У меня были планы.
– А у меня, выходит, нет? – Витя встал, его зеленые глаза сверкнули. – Ты вообще читал мои сообщения?
Олег прошел на кухню, громко поставил чайник. Заваривать кофе уже не было сил.
– Читал. Но если это про Марту…
– Она уезжает, Олег! – Витя врезал ладонью по столу. Чашка звонко подпрыгнула. – Всё, точка. Берет Сеню и валит в Штаты. И даже не потрудилась лично тебе сказать.
Тишина.
Олег медленно обернулся и оперся о столешницу. В его пальцах заныла глухая боль – будто в них въелась вся тяжесть сказанного.
– Когда? – только и выдавил он.
– Я не знаю. Ей предложили контракт. – Витя выдохнул, сбавил тон. – Я случайно подслушал разговор в курилке.
Олег закрыл глаза. Пульс бил набатом в висках.
– Ты вообще понимаешь, о чем я? – Витя шагнул ближе. – Они заберут твоего сына на другой конец света! Ты хотя бы попытаешься что-то сделать?
– Хватит! – Олег резко открыл глаза. Его голос сорвался на хрип. – Она не может просто так его забрать. По закону я…
– Закону? – Витя замер, потом медленно покачал головой. В его взгляде плавала знакомая Олегу смесь – злость, страх и что-то еще, более тяжелое. – Ты серьезно так думаешь? После того, что случилось пять лет назад?
Олег почувствовал, как по спине пробежал холодок.
– Она ничего об этом не знает.
– Марта ни перед чем не остановится, – Витя выдохнул, проводя рукой по лицу. – Если она решила уехать, то сделает всё, чтобы забрать Сеню.
Тишина повисла густая, как смог.
Витя резко дернул куртку с дивана.
– Учти – если ты сейчас сдашься, Сеню просто заберут.
Дверь захлопнулась.
Олег остался один.
Он придумает что-нибудь завтра.
Обязательно.
Глава 9
“Воскресенье, 13 марта.
Проснулся с тяжестью в голове и странным ощущением – будто вчерашний разговор с Витей был сном. Выпил таблетки. Сегодня надо позвонить Марте, но пока нет сил.
А что, если Карина напишет? Боюсь надеяться. Боюсь, что, если мы станем ближе, ей придется всё узнать. А я не уверен, что готов к этому…”
Утро следующего дня Карина встретила на своем стареньком раскладном диване. Проснувшись под звуки будильника, девушка сонно перекатилась на бок и, свесившись с края дивана, нашарила на полу надрывно вопящий телефон. Заглушив назойливый звук, она еще некоторое время расслаблено лежала на спине и, не открывая глаз, прислушивалась к шуму в квартире.
За стеной скрипнула дверь, послышались неспешные шаги матери. Карина потянулась к телефону и, щурясь от яркого экрана, проверила уведомления.
«Нет новых сообщений».
Вчерашний вечер оборвался неожиданно. Пока они с Олегом сидели в «FLUFF», ему позвонил брат – какой-то срочный вызов, «семейный форс-мажор». Карина успела лишь уловить обрывки разговора, но по его интонации поняла: уйти придётся.
«Неужели всё так и закончится?» – мелькнуло у неё в голове, но просить его остаться она, конечно, не могла.
И тогда Олег вдруг протянул руку, раскрыв ладонь.
– Твой телефон, – прошептал он, прикрывая микрофон.
Она растерялась, но послушно достала гаджет. Мужчина быстро вбил свой номер, вернул ей телефон и, скорчив виновато-забавную гримасу, сказал:
– Напиши, когда будет время. Продолжим разговор.
Её щёки вспыхнули, сердце ёкнуло.
– Окей, – выдавила она, чувствуя, как глупо это звучит.
Вспоминая этот диалог сейчас, лежа в своей комнате, девушка едва могла побороть желание прикрыть лицо руками. «Хорошо хоть это смогла сказать,» – пронеслось в голове, пока она рассеянно смотрела в пустой экран телефона.
Карина нехотя поднялась с дивана и направилась в ванную. Там её встретило отражение с помятым лицом и взъерошенными волосами. «Красота», – мысленно фыркнула девушка, выдавливая зубную пасту.
Холодная вода немного освежила, но тень вчерашнего вечера не отпускала. Что ему написать? Варианты крутились в голове, но каждый казался то слишком навязчивым, то чересчур равнодушным.
На кухне пахло изюмом и ванилью. Надежда Алексеевна стояла у плиты, помешивая овсянку, и что-то напевала под нос.
– Доброе утро, – Карина попыталась вложить в голос бодрость, но получилось скорее хрипло.
– Доброе, солнышко! – мама обернулась, и её лицо озарилось тёплой улыбкой. – Как спалось?
– Как обычно, – девушка потянулась к шкафу за тарелками, стараясь не зевнуть.
Ее руки автоматически начали резать яблоко. "Клетчатка, витамины… Арахисовая паста для белка…" – мысли текли по накатанной, пока голос матери не вернул ее в реальность:
– Аллочка скоро подъедет. Привезёт мёд от тёти Кати. Спустишься, заберёшь?
Карина, доставая кофейную чашку с верхней полки, раздраженно подумала: «Что ж ей, этой Аллочке, в воскресенье дома не сидится?»
Её подруга детства была воплощением всего, чего Карина не достичь так и не смогла: блестящая карьера в архитектурном бюро, любящий муж, двое детей-ангелочков.
Особенно остро Карина ощутила это, когда вернулась в родной город – опустошенная и разбитая. Встречи с Аллой стали настоящим испытанием – каждый раз от них оставалось неприятное послевкусие и чувство, что она отстаёт от какого-то невидимого графика жизни.
Не успела девушка додумать свою нерадостную мысль, как раздалась громкая трель домофона.
– Быстро она, – прокомментировала Надежда Алексеевна, не отрывая глаз от булькающей на плите каши.
На улице Алла стояла рядом с безупречным Range Rover, поправляя ветром растрёпанную прядь. Её светлая шубка, маникюр, лёгкий макияж – всё выглядело так, будто она только что сошла со страниц глянца.
Карина почувствовала себя неуютно в своём помятом пуховике и растянутых трениках.
– Привет! – Алла широко улыбнулась, но в её глазах мелькнуло едва заметное напряжение. – Извини, что так рано. Мы уезжаем на дачу, хотела передать мёд до отъезда.
– Ничего страшного, – Карина взяла банки, ощущая холод стекла на пальцах.
– Хорошего отдыха.
– Спасибо! – Алла задержала взгляд, будто хотела что-то сказать, но лишь махнула рукой. – Ну, до скорого!
Карина наблюдала, как машина плавно выезжает со двора. В груди снова защемило – не из-за зависти, а из-за осознания той пропасти, которая образовалась между ними. Когда-то они были неразлучны, а теперь…
Она медленно пошла обратно, сжимая банки с мёдом. В кармане телефон по-прежнему молчал. Но сегодня, решила Карина, она наберётся смелости и напишет Олегу. Хотя бы просто «Привет».
А там – будь что будет.
Глава 10
“Понедельник, 14 марта.
У меня всю ночь была бессонница. Карина написала мне вчера. Черт возьми, как я хочу ее увидеть. Но сначала надо разобраться с этим. Чтобы прийти к ней не с грузом, а с чистой совестью…”
Марта щелкнула шариковой ручкой, оставляя на блокноте резкие черные линии.
В ее кабинете пахло свежим лаком и дорогим кофе. Стеклянные стены офиса, холодная подсветка, кожаное кресло с идеальной посадкой. Здесь всё было продумано до мелочей: от расположения визиток до угла наклона монитора.
Здесь даже воздух казался плотнее, будто боялся колыхнуться без ее разрешения.
Телефон на столе завибрировал. "Олег". Марта ухмыльнулась – значит, его брат уже передал новости.
– Марта. – Голос Олега был спокоен, но в нем чувствовалось напряжение. – Ты собираешься увезти Сеню в Америку?
Женщина медленно отложила ручку.
– Да. Через несколько месяцев.
Тишина в трубке стала густой. Она знала, что он сейчас сжимает телефон так, что костяшки пальцев белеют.
– Ты даже не подумала обсудить это со мной?
– Обсудить что? – Марта провела пальцем по календарю, оставляя след на глянце. – Что мне предложили зарплату в три раза выше? Что в Штатах лучшие школы? Или что ты, как обычно, будешь кивать и говорить «как скажешь»?
– Я его отец, Марта.
– Биологически – да. – Она усмехнулась. – Но ты же сам прекрасно знаешь, как это получилось. Три недели знакомства, случайная беременность… Ты даже не хотел его сначала.
– Это неправда.
– Правда. Ты просто слишком мягкий, чтобы отказать. Как и тогда, на том корпоративе. – Марта закрыла глаза, вспоминая, как он смотрел на нее тогда – с той странной смесью грусти и нежности, которая заставила ее подойти первой.
Олег молчал.
– Послушай, – она сменила тон на деловой. – Я не хочу ссоры. Подпиши согласие на выезд, и ты сможешь видеться с ним на каникулах. Skype, поездки…
– Нет.
Одно слово, но сказанное так твердо, что Марта на секунду замерла.
– Что?
– Я сказал нет. – Его голос стал тише, но четче. – Ты не можешь просто взять его и увезти.
Марта резко встала, упершись ладонями в стол.
– Олег, давай начистоту. Ты видишься с ним дважды в неделю. Я – каждый день. Я знаю, какие у него аллергии, какие книги он любит, что он боится темноты. Ты даже не был на последнем утреннике!
– Я болел.
– Всегда есть причина, – прошипела она.
Олег снова замолчал. Марта представила его – ссутулившегося, с глазами, полными той же беспомощности, что была у ее отца, когда он извинялся перед ней утром после…
– Марта, – он прервал ее мысли. – Давай спросим Сеню.
– Что?
– Спросим, чего хочет он. Ему уже четыре, он может…
– Нет! – ее голос сорвался, заставив секретаршу за стеклом вздрогнуть. – Он ребенок. Он не понимает, что для него лучше.
– Как и ты в его возрасте?
Тишина.
Марта сжала телефон так, что экран затрещал. Перед глазами поплыли пятна – кухня, пахнущая перегаром, грязные пальцы, впивающиеся в ее плечи, а за дверью – мамин смех и звон бокалов.
– Не смей… – ее голос дрогнул.
– Я не твой отец, Марта, – мягко сказал Олег. – И Сеня – не ты.
Она резко положила трубку. Руки дрожали. В зеркальном стекле перегородки отражалось ее лицо – безупречный макияж, собранные волосы, идеальная картинка успеха. Только ноздри раздувались, выдавая ярость.
Она сжала кулаки. Сеня будет жить в Америке. У него будут лучшие школы, лучшие возможности. Он никогда не узнает запаха дешевой водки и не услышит, как мать кричит на отца в соседней комнате.
Даже если ради этого придется сломать Олега.
Глава 11
“Пятница, 18 марта.
Записался к новому психиатру. Опять. Как будто предыдущие десять не сказали мне ровно одно и то же. 'Пейте таблетки, спите восемь часов, найдите хобби'. Как будто я не пробовал…”
Кабинет напоминал дешевый номер в провинциальной гостинице: пластиковый фикус в углу, постер с видом на Альпы (явно купленный в ближайшем канцелярском магазине), стол, заваленный бумагами. Олег сидел на жестком диване, сжимая в руках стакан воды. Вода уже нагрелась.
– Итак, Олег Александрович, – психиатр – вроде его фамилия начиналась на А – листал его карту, щурясь через очки. Его лысина влажно блестела в духоте небольшого пространства. – Давайте поговорим о ваших целях. Чего вы хотите достичь?
Олег медленно перевел взгляд на него.
– Вы серьезно?
– Абсолютно.
– Никто не знает, чего он хочет достичь.
Психиатр усмехнулся, как будто Олег только что выдал забавную шутку.
– Ну что вы! Большинство людей знают. Я, например, хочу съездить в Австралию. Увидеть Большой Барьерный риф.
Олег уставился на него.
– Вы мне сейчас рассказываете про свои туристические планы?
– Я просто привожу пример, – он откинулся в кресле, сложив руки на большом животе. – Цели помогают структурировать жизнь. Вам нужно что-то, что будет вас мотивировать.
– У меня есть сын.
– Но он живет с матерью, верно?
Олег сжал стакан так, что пластик затрещал.
– Временно.
– А кроме него?
На секунду перед глазами промелькнул образ – девушка, бегущая рядом с ним в парке. Мягкая ладонь в его руках.
– Кроме него мне ничего не нужно.
Глава 12
“Понедельник, 28 марта.
Мы переписывались две недели. Две недели этих дурацких сообщений – о погоде, о работе, о какой-то ерунде. И с каждым днем я ловил себя на том, что жду её ответа. Это опасно. Я не должен привязываться. Но когда она предложила встретиться… Чёрт, я согласился…”
Еще раз проверив телефон и не найдя там новых сообщений, Карина нервно взглянула на часы. «Еще 10 минут», – мысленно подсчитала она.
Вечер среды застал девушку перед входом в боулинг-клуб, где они с Олегом договорились встретиться после работы. В детстве она обожала это место – липкие от газировки пальцы, грохот шаров, восторг первой победы. Теперь же её сердце стучало по совсем другим причинам.
Карина вглядывалась в мельтешащую толпу, глаза скользили по силуэтам, выхватывая смутные очертания, но не находя того единственного. Ее пальцы машинально подправили небрежный пучок на макушке, откуда снова пыталась выскользнуть непокорная прядь. В свете неоновой вывески, в длинном черном пальто и с ярко накрашенными губами, она напоминала героиню старого французского кино – ту, что всегда стоит чуть в стороне от общего веселья.
В очередной раз пробегая взглядом вдоль тротуаров, она вдруг заметила приближающегося к ней мужчину, расслабленно пересекающего улицу. Держа в одной руке потертый кожаный портфель, он медленно раскачивал им в такт своему шагу.
Карина едва узнала в незнакомце Олега.
Вместо привычного спортивного костюма на нем были синие джинсы и кофта в тон, из-под которой чуть виднелся воротник строгой рубашки. Светлые волосы слегка растрепались на ветру, и контрастировали с черной стеганой курткой, небрежно накинутой на широкие плечи.
Приблизившись, мужчина одарил ее обезоруживающей улыбкой.
– Видимо, меня все-таки переехал мусоровоз по дороге сюда.
Увидев ее растерянный взгляд, он кивнул в сторону вывески, на которую Карина прежде не удосужилась взглянуть.
«Once upon a dream» – горело красным неоном на кирпичной стене боулинг-клуба.
– «Однажды в мечте»? Звучит немного претенциозно, тебе не кажется? – фыркнула девушка, но уголки губ предательски дрогнули.
– Откуда ты знаешь? Может, мы сейчас нырнем в мир магического реализма? Как у Маркеса, – в голубых глазах Олега плескалось детское предвкушение.
– В старом боулинг-клубе? – все еще не поспевала за ходом его мыслей Карина.
– В повседневности, – поправил мужчина и, приоткрыв дверь, жестом пригласил её войти.
Глава 13
“… Почему именно боулинг? Наверное, чтобы было куда деть руки. Чтобы не пришлось сидеть и смотреть друг на друга через стол. Чтобы можно было притвориться, что мы просто друзья, случайно встретившиеся поиграть…”
Карина замерла на пороге, впитывая атмосферу боулинг-клуба. Казалось, за эти двадцать один год здесь ничего не изменилось.
«Как будто попала в машину времени», – подумала она, проводя пальцем по потрёпанной барной стойке. Те же выцветшие ковровые дорожки с вытертыми до дыр узорами, те же поцарапанные шары с едва различимыми номерами. Даже воздух сохранил тот особый аромат – смесь жареной картошки, дешёвой полироли и ванильных коктейлей, пахнущих детством.
– Представляешь, я никогда не играл в боулинг, – неожиданно признался Олег, листая меню с потрёпанными уголками.
Карина медленно повернулась к нему, широко раскрыв глаза:
– Серьёзно? Даже в детстве?
– Особенно в детстве, – он усмехнулся, но в его глазах промелькнула тень чего-то неуловимого. – Моё детство прошло… несколько иначе.
– Тогда предлагаю начать с пробного раунда, чтобы ты прочувствовал игру, – улыбнулась Карина, беря его за руку.
Первый раунд стал настоящим фарсом. Олег то запускал шар с такой силой, что тот подпрыгивал на дорожке, то бросал так вяло, что шар едва доползал до первых кеглей. Карина смеялась до слёз, наблюдая за его гримасами разочарования.
После третьей неудачной попытки мужчина сдался и заказал огромную пиццу с грибами.
– Знаешь, что я только что понял? – с набитым ртом произнёс он, отхлебывая шоколадный коктейль. – Эта гадость вкусна только здесь. Дома – просто еда. А здесь… – он сделал широкий жест рукой, – часть спектакля.
Карина наблюдала, как этот солидный мужчина с сединой у висков с детским восторгом поглощает не самую качественную еду. Его способность радоваться мелочам была заразной.
– Так ты не любитель фастфуда? – она ковыряла вилкой в салате.
– Я гурман в душе, – Олег вытер пальцы салфеткой. – Просто мои кулинарные навыки ограничиваются… хм… искусством бутербродов.
– Не может быть! – фальшиво возмутилась Карина. – И каков же твой фирменный рецепт?
– Хлеб, – торжественно объявил он, – масло, и… ещё хлеб. Иногда с колбасой, если чувствую в себе силы для кулинарных изысков.
Их взгляды встретились, и через секунду они уже смеялись так, что официантка обеспокоенно оглянулась на их столик.
– А ты? – спросил Олег, утирая слезы. – Мне почему-то кажется, что ты отлично готовишь.
– Есть пара фирменных блюд, – скромно призналась Карина. – Моя шарлотка, например, сводила с ума весь офис на прошлом корпоративе.
Лицо Олега вдруг осветилось.
– У меня есть предложение, – заговорщически понизив голос, сказал он. – Давай сделаем твою шарлотку призом в следующем раунде.
– Что? – переспросила девушка, сбитая с толку.
– Если я выиграю – ты печёшь для меня шарлотку. Если ты… – он многозначительно посмотрел на табло, где счёт Карины был в два раза выше, – то получаешь честь оценить мои «фирменные» бутерброды.
Для Карины исход игры не имел никакого значения. Эту шарлотку она испекла бы в любом случае.
Глава 14
“… Когда она засмеялась, я понял – уже слишком поздно. Эти две недели переписки, эти дурацкие шутки… Я уже привязался. И теперь мне остаётся только идти вперёд, и надеяться на лучшее.”
Несмотря на все старания Карины не наделать шуму, тяжелая дверь предательски скрипнула, разрывая ночную тишину. Все еще надеясь, на то, что она каким-то чудом не разбудила свою мать, девушка несмело ступила в сумрак квартиры.
Свет в прихожей вспыхнул внезапно, ослепительно. Карина зажмурилась, но даже сквозь веки увидела знакомый силуэт в дверном проеме – Надежда Алексеевна стояла, обхватив себя за плечи, в поношенной розовой ночнушке, которая когда-то была любимой.
– Прости, – Карина прошептала первая, не открывая глаз. Губы слиплись от вины. – Я не хотела тебя будить.
Женщина не ответила. Только тяжело вздохнула – этот звук Карина узнала бы из тысячи. Так вздыхала мать, когда находила в ее школьном дневнике замечания. Или, когда отец в очередной раз забывал про годовщину.
– Половина первого, – наконец произнесла Надежда Алексеевна. Голос ровный, но Карина услышала в нем дрожь – тонкую, как паутина. – Ты представляешь, что творилось у меня в голове?
Девушка наконец открыла глаза. Мать стояла, прижимая к груди мобильный – на экране горели пять пропущенных вызовов.
– Мам, мне почти тридцать, – Карина с силой стянула с ноги ботинок, тот грохнулся на пол. Ей претило чувствовать себя виноватой, особенно из-за такой мелочи.
– Какая разница, сколько тебе лет? Мать не может не бояться за своего ребенка. Это противоестественно, – устало возразила Надежда Алексеевна.
Этот аргумент был ее излюбленным оружием в спорах с дочерью. При жизни ее покойный муж не раз оспаривал эту позицию, считая, что детям нужно давать свободу, чтобы в дальнейшем они выросли независимыми. Но Надежда Алексеевна была уверена, что к девочкам нужен совсем другой подход.
Карина молча прошла в свою комнату, чувствуя, как за ней следом плывёт материнский взгляд. Надежда Алексеевна остановилась на пороге, скрестив руки на груди.
– Ну что, расскажешь, где пропадала? – спросила она уже мягче.
– В боулинге была. С… одним знакомым, – Карина отвернулась, доставая пижаму из шкафа.
– Каким таким знакомым? – в голосе матери сразу появились стальные нотки.
Карина почувствовала, как её щёки вспыхивают. Она так хотела сохранить это знакомство только для себя, но в то же время отчаянно нуждалась поделиться с кем-то своей радостью.
– Олег. Мы познакомились в парке. Он… – язык вдруг стал ватным, – преподает математику. В школе.
Яркий румянец дочери и её упорное нежелание встречаться взглядом убедили Надежду Алексеевну, что ситуация требует вмешательства.
– Ах, Олег. И давно вы «общаетесь»?
В интонации матери отчетливо сквозило подозрение, что под словом «общаетесь» скрывается нечто большее. Эта мысль заставила сердце Карины забиться чаще. Ей нравилось мечтать о том, что когда-нибудь это может стать правдой.
– Да недавно, мам. И это не то, о чем ты думаешь.
«Возможно, пока и так. Но судя по ее лицу, это ненадолго…» – промелькнуло в голове женщины.
– А сколько ему лет? – не унималась Надежда Алексеевна.
Карина подняла подбородок.
– Сорок пять.
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь монотонным перестуком дождевых капель по подоконнику.
Сердце Надежды Алексеевны внезапно ухнуло в пропасть.
– Сорок пять? – её голос внезапно сорвался на высокую ноту. – Ты встречаешься с мужчиной, который старше тебя на…
– Мы не встречаемся! – перебила Карина. – Мы просто общаемся! Ты же сама говорила, что мне нужны друзья!
– Но не такие же! – мать резко шагнула вперёд, и Карина почувствовала исходящий от нее запах валерьянки. – Хороший человек не стал бы крутиться вокруг девушки, которая младше его почти на двадцать лет!
Карина отшатнулась, словно от удара.
– Ты даже не пытаешься понять! – её голос дрогнул. – Ты сразу решила, что…
– Я семь лет молчала, – вдруг тихо сказала Надежда Алексеевна, опускаясь на кровать. – Семь лет смотрела, как тот… твой бывший ломает тебя. И молчала, потому что «не лезь, мама». А теперь… – её пальцы вцепились в край одеяла, – теперь я должна смотреть, как ты…
– Мам, это совсем другое! – Карина опустилась рядом, пытаясь поймать материнский взгляд.
– Тогда объясни мне! – Надежда Алексеевна резко встала. – Объясни, что может быть общего у моей дочери с сорокапятилетним мужчиной? Что вы можете делить, кроме…
Она не договорила, но Карина поняла намёк. Губы её задрожали.
– Если ты считаешь, что я настолько глупа… – она с трудом сглотнула ком в горле.
– Я считаю, что ты уязвима, – мать провела рукой по дочкиным волосам, как в детстве. – И после всего, что было… я просто боюсь за тебя.
Карина отвернулась, чувствуя, как предательские слёзы подступают к глазам.
– Дай мне самой решать, мам. Даже если я ошибусь… Это будет мой выбор.
Надежда Алексеевна замерла на пороге, потом резко развернулась:
– Делай как знаешь. Только потом не говори, что я тебя не предупреждала.
С этими словами она стремительно вышла из комнаты, с силой хлопнув дверью.
Глава 15
“Пятница, 1 апреля.
Она согласилась прийти. Мне сорок пять лет, а волнуюсь как школьник перед первым свиданием…”
Выходя из тесной кабины лифта на шестой этаж многоэтажки, Карина ощутила легкий прилив паники, медленно подступающий к горлу. Она одновременно и страшилась и предвкушало то, к чему мог привести сегодняшний вечер.
«Спокойно, это просто ужин», – мысленно повторяла она, но тело отказывалось слушаться.
Дверь перед ней выглядела неожиданно массивной – тёмное дерево с потёртой латунной фурнитурой. А кнопка звонка оказалась холодной под подушечкой пальца. Покрепче сжав круглый контейнер с шарлоткой, девушка застыла в ожидании.
Дверь распахнулась почти мгновенно, будто Олег стоял и ждал.
– Ты пришла, – его голос прозвучал мягко, словно обволакивал ее. В свете прихожей его загорелые скулы казались ещё более выраженными, а в глазах мелькали яркие искры.
Карина почувствовала, как её сердце предательски забилось в груди.
Сделав шаг внутрь, она ощутила, как запахи ударили ей в нос: жареный чеснок, лаванда и что-то старое, древесное – будто стены годами впитывали истории.
– Mi casa es su casa, – Олег игриво подмигнул, снимая с неё пальто. Его испанский звучал ужасно, и от этого стало вдруг смешно и легко.
– Gracias, – усмехнулась в ответ девушка. – К слову об Испании, надеюсь, ты не против Темпранильо?
Достав из сумки бутылку красного сухого, Карина слегка потрясла ее в воздухе, демонстрируя белую этикетку с золотыми буквами.
– Продавец клялся, что там нотки чёрной смородины и… чего-то ещё.
– Главное, чтобы нотки алкоголя были, – он подмигнул ей, и тревога, сковывавшая её, наконец ослабла.
Кухня, заставленная контейнерами с тайской едой, быстро стала их маленькой вселенной. Разговор тек легко, перескакивая с темы на тему – от забавных случаев с учениками Олега до Кариных кулинарных экспериментов. Она ловила каждое его слово, словно собирала кусочки мозаики, складывающиеся в портрет этого необычного человека.
Когда бутылка вина опустела наполовину, разговор неожиданно стал глубже.
– Ты знаешь, – Олег крутил бокал в пальцах, – иногда мне кажется, я слишком поздно понял, что важно.
Карина молчала, давая ему продолжить.
– Когда мой сын родился… я был не готов. – Он прикоснулся к левому запястью, – А теперь боюсь, что стал слишком мягким. Что не смогу его защитить.
Карина почувствовала, как внутри вдруг разлилось странное тепло – будто она случайно глотнула кипятка. Оно обожгло грудь изнутри, растекаясь тонкими волнами по телу – неожиданно и остро.