Рыбацкая хижина на берегу. 7 главных вопросов, чтобы понять, как жить дальше

Loredana Meduri, Alessandro Spanu

Der Fischer, der sich nicht aufs Meer traute: Eine Erzählung über die Erfüllung im Leben

Copyright © 2021 by Loredana Meduri and Alessandro Spanu. All rights reserved. First published in Germany by Meduri-Spanu GbR 2021. Loredana Meduri and Alessandro Spanu assert the moral right to be identified as the authors of this work.

© Христофорова Н.И., перевод на русский язык, 2025

© ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Пролог

Неожиданная встреча на пристани

– Доброе утро. Хорошо спали? Приготовить вам кофе? Желаете позавтракать?

Голос женщины за стойкой регистрации звучал мягко и в то же время живо, как у человека, чье утро наполнено неиссякаемой энергией. Густые черные волосы спадали ей на плечи мягкими волнами, она лучезарно улыбнулась мне, в больших темных глазах отражались забота и внимание. На вид ей было за сорок, стройная фигура радовала глаз гармоничными округлостями. Я же чувствовал себя так, будто ночью меня сбил грузовик. Боль тупо отдавалась во лбу – такова цена почти бессонной ночи, когда в голове крутится слишком много мыслей о работе.

Собственно говоря, я всегда умел отключаться на время отпуска. Только на этот раз все было по-другому. Возможно, из-за неспокойного полета с непрошеными мыслями о непостоянстве планов или из-за бесконечной очереди у стойки проката автомобилей. В любом случае начало первого дня отпуска не оправдывало мои ожидания.

Была половина седьмого. Обычно в это время я уже на пробежке – двенадцать-пятнадцать километров трусцой ежедневно. Только правое колено, которое в последнее время все чаще подводило меня, сегодня ясно дало понять, что нужно сделать перерыв. Врач рекомендовал операцию, но что-то внутри меня сопротивлялось этому. Мысль об операции подействовала сильнее, чем сама боль. Я никогда легко не соглашался с необратимыми решениями.

– Доброе утро, – наконец произнес я, пытаясь ответить на любезную улыбку дамы, хотя голова была словно набита ватой. – Спасибо, но я не заказывал завтрак.

Внутренне я уже настроился отказаться от кофе и вместо этого отправиться на прогулку.

– Это входит в стоимость, – ободряюще ответила она, улыбаясь еще шире. – С удовольствием приготовлю его для вас.

Вот как. Почему бы и нет?

– Хорошо, тогда, пожалуйста, капучино.

Я оглядел вестибюль. Все просто, но чисто. Чистота успокаивала меня. Возможно, именно поэтому я остановился здесь, хотя обычно предпочитал более престижные отели.

Эти апартаменты входили в комплекс из пяти или шести старых домов, отделанных с той же ненавязчивой простотой. Каждый постоялец получал ключ, а если что-то было нужно, шел на ресепшен. Концепция очаровывала своим минимализмом.

– Пожалуйста, присаживайтесь. Сейчас принесу вам капучино, – сказала дама и скрылась в маленькой кухне.

Я вышел на веранду. Солнечные лучи, словно легкая вуаль, опускались на пейзаж, который, казалось, все еще был окутан сном. Воздух был свежим, и, за исключением щебета птиц и звуков мопеда вдалеке, было тихо. Я был единственным гостем, во всяком случае, в это время дня. Вдруг вспомнилась Анна – она ненавидела рано вставать, особенно в отпуске.

Анна. Ее здесь не было, и это, наверное, к лучшему. Между нами существовала договоренность, дававшая мне немного передышки: одна неделя весной, одна осенью. «Время Андреаса» – как мы это называли. Если бы не эти моменты одиночества, я бы давно сошел с ума. Стресс в банке, постоянные ожидания, давление со всех сторон – все это грызло меня. И хотя Анна понимала, что мне нужны эти перерывы, я знал, что каждый раз, когда уезжаю без нее, ей больно.

На мгновение я закрыл глаза, утренний воздух наполнил грудь, внутреннее легкое беспокойство наталкивалось на тишину вокруг. Тишина казалась чужой, почти как тихое эхо чего-то, чем я забыл насладиться.

Вернулась женщина с капучино и дымящимся, аппетитно пахнущим круассаном.

– Обязательно попробуйте круассан, – произнесла она, ставя тарелку передо мной. – Моя мама печет их сама. Он с абрикосовым джемом.

Я неохотно откусил кусочек. Вкус был… поразительный. Сладкий, но не слишком, теплый и маслянистый. Я чуть было не улыбнулся. Пожалуй, это первый положительный момент за отпуск.

Теперь я действительно был в отъезде. Никаких электронных писем, никаких звонков, никакого давления. Только я, море и это странное место, постепенно раскрывающееся передо мной, словно запечатанное послание, ожидающее момента, когда его прочтут. Капучино был значительно лучше, чем из автомата в офисе, – крепкий, с привкусом горечи, смягченным мягкой пеной. Круассан тоже был небольшим сюрпризом. Обычно я избегал таких сочетаний: белой муки и сахара, но этот, с начинкой из домашнего абрикосового джема, был слишком хорош, чтобы его можно было оставить на тарелке. Пока я жевал, мысли мои обратились к почтовому ящику.

Я представил растущую гору сообщений, накапливающихся в мое отсутствие, – смесь рутинных задач и вопросов на миллион, которые в конечном счете окажутся на моем столе.

Но не сегодня. Сегодня я позволю себе отпустить все это.

Встав, чтобы отправиться на прогулку к морю, я почувствовал, как солнце согревает мою кожу. Нежное, почти примиряющее чувство. На ресепшене снова было пусто, но я чувствовал, что дама – владелица или просто служащая – где-то поблизости. Она казалась вездесущей, такой, какими бывают обитатели маленьких местечек, где жизнь течет медленнее и у людей еще есть время, чтобы обращать друг на друга внимание.

– Чудесного дня! – крикнула она, когда я проходил мимо двери. Снова эта улыбка, казавшаяся слишком дружелюбной. Что-то в ее манере вести себя заставило меня предположить, что она многое знает о своих гостях, возможно, больше, чем они сами признают.

– Вам тоже спасибо, – проговорил я, сам не зная почему, чувствуя себя немного виноватым.

– Если вы собрались к морю, это недалеко, – добавила она. – Просто идите по этой дорожке. Примерно через 200 метров будет небольшая аллея между домами. Дальше кусты, между ними тропинка. Вы ее найдете.

Я кивнул и отправился в путь. Солнце светило ярко, день обещал быть жарким. Дорогу я нашел легко и вскоре остался один, окруженный тихими звуками природы. Она была почти сюрреалистична, эта тишина. Ни шума моторов, ни голосов. Только легкий ветерок, шуршащий в кустах, и приглушенный шум моря вдалеке.

Идя по тропе, я увидел впереди море, простирающееся до горизонта. Я остановился, чтобы впитать это зрелище. Это был один из тех моментов, когда жизнь внезапно становится легкой, почти как свободное дыхание после долгой душной ночи. Я знал, почему я здесь – мне нужны были эти моменты, чтобы снова обрести себя. Мысль о том, что Анна осталась дома и погружена в работу, пока я наслаждаюсь этим зрелищем, вызвала во мне чувство вины. Но я быстро отогнал эту мысль. Это было мое время.

Слева от меня в море уходила длинная пристань. В конце ее стояла простая деревянная хижина, одиноко приткнувшаяся у бескрайнего моря. Что-то в этой картине привлекло меня.

Большие прямоугольные сетки, натянутые на длинные стойки, висели в воздухе, как гигантская паутина. Конструкция выглядела до странного хрупкой, как будто достаточно сильного порыва ветра, чтобы опрокинуть все сооружение.

Я как раз собирался идти дальше, когда приметил грифельную доску. Она была прикреплена рядом с дверным косяком, сколоченным из чего попало. Доска была исписана мелом и висела на уровне глаз. «Что бы ты сделал, если бы не боялся?»

Вопрос застал меня врасплох. На мгновение я остановился и перечитал его. Что-то во мне шевельнулось, отозвалось тяжестью в груди, напомнив о решениях, которые я принял – или не принял – в своей жизни. Казалось, фразу намеренно написали здесь, чтобы я прочитал ее именно в этот момент. Грифельная доска словно разговаривала со мной, желая, чтобы я подумал о том, что действительно мешает мне жить.

Внезапно рядом с хижиной появился мужчина. На нем была куртка-парка, слегка развевающаяся на легком ветру, седые волосы свисали до плеч. Пронзительные синие глаза казались отражением неба над головой. Он приветливо помахал рукой, как будто уже ожидал меня.

– Добрый день! Входите, входите, – крикнул он.

Я колебался. Мысль о том, чтобы ступить на этот зыбкий причал и приблизиться к незнакомцу, тревожила. Одновременно я чувствовал странное любопытство, которое влекло меня вперед. Мужчина излучал спокойствие, которое резко контрастировало с моим внутренним состоянием.

– Заходите! – снова крикнул он, его голос был решительным, но дружелюбным. Чем ближе он подходил, тем больше морщин я мог различить на его лице, глубоких линий, сбегавших по коже, словно маленькие дороги. Он казался человеком, многое пережившим, но при этом сохранившим легкость, которой мне часто недоставало в собственной жизни.

– Рад, что вы здесь. Я уже ждал вас!

От этих слов у меня по спине пробежала дрожь. Ждал? Как он мог обо мне знать?

Я чувствовал, как разум внутри бьет тревогу, будто та часть меня, что помогла мне выжить в банке, приказывала уйти. Но другая часть – та, что любила приключения, что велела мчаться по крутым склонам на горном велосипеде в погоне за острыми ощущениями, – эта часть убедила меня остаться.

– Как вас зовут? – спросил он.

– Андреас, – ответил я почти машинально.

– Андреас, – повторил он и улыбнулся, как будто мое имя что-то для него значило. – Добро пожаловать. Не нужно бояться. Хочу вам кое-что показать. – Он протянул мне руку: – Я Клаудио.

Я поколебался, затем ответил на его рукопожатие. Оно было твердым, теплым и каким-то обнадеживающим. Сделав наконец шаг к причалу, я почувствовал, что преодолел черту и пути назад нет. Я еще не знал, что этот шаг был одним из самых значительных в моей жизни.

День 1

Вопрос, который все изменил

Мужчина двинулся вперед. У него были стройные загорелые ноги с по-детски гладкими ступнями. Должно быть, из-за того, что он ходил босиком по песку, надежно отшлифовавшему мозоли. Я подумал, что теперь ему не нужен педикюр.

Ветер внезапно набрал силу, как будто был живым существом, становившимся сильнее с каждым вдохом. На прежде безупречном небе появились облака. Теперь казалось, что причал под моими ногами действительно колеблется, и с каждым шагом я чувствовал себя все менее уверенно, как человек, потерявший опору. Я ощущал запах водорослей, которые взбалтывала вода под нами. Над хижиной и за ней, словно паутина, беспорядочно тянулись и развевались на ветру бесчисленные канаты и веревки. Это зрелище усиливало тревогу, как будто в хаотичной структуре было что-то угрожающее, чего я не мог уловить. Была ли какая-то система в этих спутанных петлях? Я не мог этого распознать. Все выглядело беспорядочно, словно кто-то собрал все это вместе как придется. Обычно мне требовалась четкая структура, что-то конкретное, на что можно было бы положиться. Работающая система означала безопасность.

Но здесь не было никакого порядка. Между трещинами в досках подо мной просвечивала вода, что еще больше усиливало мою неуверенность. Было странно и неприятно ощущать это колебание под ногами. Сразу же охватило желание снова почувствовать твердую почву под ногами, как будто это вернет мне контроль. Из предосторожности я держался за старый толстый корабельный канат, прикрепленный по обеим сторонам пристани, как перила. За долгие годы ветер и волны оставили на нем свой след: серовато-белый слой соли покрывал большие участки. Я посмотрел на липкие соленые крошки на ладони. Внезапно она онемела. Сухой она была или влажной? Я не мог этого сказать. Странно. И это колебание, эта неустойчивость под ногами – мне было неспокойно. Я часто избегал ситуаций, в которых чувствовал себя неуверенно, предпочитая отступить, прежде чем рискнуть потерять контроль. Это чувство неопределенности подталкивало меня к тому, чтобы немедленно снова обрести твердую почву под ногами, обрести опору, в которой я всегда нуждался в такие моменты. Когда мы добрались до деревянной хижины, я обрадовался.

– Добро пожаловать в мой дом. Будьте моим гостем, – сказал мужчина и пропустил меня вперед.

Мне сразу показалось, что слово «дом» для этого места – слишком. Хижина состояла из одной-единственной комнаты. В углу разместился стол с деревянными стульями и Г-образной скамьей, все самодельное. Перед небольшой печкой стояло потертое темно-синее кресло с подголовником, рядом с ним – простая скамеечка для ног. Крошечная кухонька с изрезанной столешницей находилась в углу. Все казалось простым, почти убогим.

Я сразу же поймал себя на том, что оцениваю все это внутренне – как делал всегда. Мне будто нужно было сразу охарактеризовать комнату и распределить ее содержимое. У меня появилась привычка быстро оценивать вещи, раскладывать их по категориям. Это давало мне чувство контроля и безопасности. А здесь? Здесь я понял, что слишком поспешно заставил себя отвергнуть все как «непритязательное», не понимая по-настоящему, чем является это место для его хозяина. Возможно, это и было одной из моих слабостей – желание внести ясность немедленно, а не просто заниматься чем-то, не вынося суждений.

Тем временем через одно из окон было видно, как волны набегают на берег. Вдруг вода стала уже не голубой, а серой. Не лучше ли мне поскорее вернуться в апартаменты? Кто знает, как долго продлится буря?

Вдруг стекла задрожали от порывов ветра.

Рыбак проверил одно из окон и запер его покрепче. Канаты и веревки снаружи начали раскачиваться, так сильно порывы ветра рвали их взад и вперед. Скрип металлических петель доносился до самой хижины. И словно желая окончательно устранить мой вопрос о возвращении в апартаменты, небо обрушило сверху ливень, который, казалось, должен был смыть причал и все, что на нем находилось.

– Садитесь, я поставлю чайник, все равно там сейчас слишком неуютно для прогулок, – предложил рыбак, приглашая меня сесть в кресло с подголовником.

Я колебался, потому что все еще не знал, что мне делать здесь, в хижине. На деревянной скамеечке рядом с креслом лежала книга.

– Можете немного почитать, пока готовится чай, – сказал хозяин дома, указывая на нее.

Я взял ее в руки. Темно-красная обложка. На ней не было напечатано ни названия, ни имени автора. Сборник стихотворений. Я вздохнул. Стихи меня совершенно не увлекали. Обычно я предпочитал смотреть телевизор, а не читать. Обычно сериалы на «Нетфликс» или боевики.