Баута 2.0

Время действия – тридцатые годы XXI века.

Место действия – Москва, Российская Федерация.

День первый

Лифт остановился на пятьдесят третьем этаже и, распахнув двери, огласил пространство звуковым сигналом. Взволнованный Илья Куликов поднялся с диванчика в углу кабины. Ноги дрожали. Всего шаг отделял мужчину от холла головного офиса фирмы «Шейнерман», служба в которой – мечта юриста.

Интерьер холла вызывал благоговение: старинные люстры, картины в позолоченных рамах, антикварная мебель. У камина, обсуждая финансовые новости, расположилась группа солидных клиентов.

Илья заметно оробел. Тенью скользнул вдоль мерцающих позолотой стен, вдохнул аромат гортензий, смешанный с едва уловимым запахом свежесваренного кофе, и на выдохе пробормотал: «Только бы взяли».

– Куликов? – спросил за спиной мужской голос.

Илья вздрогнул и тут же отозвался: «Он самый!». Затем, обернувшись, уперся взглядом в элегантного господина.

– Здравствуйте, – произнес господин. – Меня зовут Глеб Казимов. Я начальник департамента по работе с персоналом.

Илья пожал поданную руку и с восхищением уставился на нового знакомого. Они были примерно одного роста, но если долговязая фигура Куликова, упрятанная в джинсы и видавшую виды клетчатую рубаху, казалась бесформенным пятном, то продуманный до мельчайших деталей образ Глеба приковывал внимание и уже не отпускал. Модная стрижка молодила Казимова, однако лицо его портили почти бесцветные на выкате глаза, застывшие в горделиво-холодном выражении. Было в этом выражении что-то змеиное… По всей видимости, Казимов знал о своем недостатке и маскировал его яркими аксессуарами: из нагрудного кармана пиджака франтовато торчал платок, а изюминкой образа служила дорогая безделица – часы на золотой цепочке от «Grusha» (гордость российских технологий). Держался начальник департамента с достоинством потомственного дворянина.

– Прошу прощения за неподобающий вид, – смутился Куликов.

– Пойдемте, – сухо перебил Казимов, заметил любопытствующие взгляды господ у камина и вышел через двустворчатые двери, откуда ранее появился.

Они мерили шагами коридор, по обе стороны которого одна за другой располагались внушительных размеров ниши. Коридор продолжал имперский стиль холла: люстры в несколько ярусов, пестрые стены, вместо картин – масштабные гобелены. В глубине ниш прятались двери кабинетов, покрытые витиеватой резьбой и позолотой.

– Понимаете, – на ходу заговорил Илья, как бы извиняясь, – сегодня ремонтировал дачу родственников. Живу в ней с тех пор, как приехал из Белово. И вдруг получил ваше сообщение о вакансии. Тут же помчался в медцентр на осмотр, потом сюда. Даже не успел переодеться к встрече. Боялся опоздать и показаться безответственным… – Куликов вновь смутился. – Теперь не знаю, что хуже: выглядеть в ваших глазах безответственным или полным кретином? Явиться в «Шейнерман» в джинсах…

Глеб проигнорировал вопрос и холодно констатировал: «Первая группа здоровья – это хорошо».

– Да, – оживился Куликов. – У меня первая группа. Откуда знаете? – он заискивающе посмотрел на Глеба, но тот ответил, не повернув головы:

– Сорок минут назад ваше медицинское заключение пришло на электронную почту фирмы.

– Ах, да! – махнул рукой Куликов. – Меня предупредили в медцентре… – Высокомерие кадровика раздражало, и чтобы разрядить обстановку, Илья, улыбнувшись, огляделся с нарочитой растерянностью. – Неужели это со мной взаправду? Я и забыл, что однажды уже был здесь и оставлял резюме. Столько времени прошло.

– Одиннадцать месяцев и семнадцать дней, – все тем же ледяным тоном произнес Глеб.

Лицо Куликова вытянулось:

– Ого. Как у вас тут всё… – он сделал паузу, подбирая нужное слово, но не нашел его. – Я лишь помню, что в прошлый раз явился при параде: гладковыбритым, в костюме-тройке. Молодая сотрудница долго тестировала меня – часов пять. Совершенно вымотала странными заданиями. А потом внесла в кадровый резерв. На прощание обронила: «Мы свяжемся с вами». Только не сказала, когда именно. – Илья хохотнул. Застывшее лицо начальника департамента осталось безучастным, и новичок тоже стал серьезен. – Собеседование сегодня?

Глеб остановился у одной из ниш и, приоткрыв бархатный занавес, жестом пригласил Илью пройти внутрь:

– Собеседование не понадобится. Вы уже приняты в штат.

Ошарашенный новостью Куликов вошел в тень за драпировкой. Там, усыпанная бликами от тусклого светильника, будто портал в иное измерение, загадочно сверкала позолотой, как и все вокруг, резная дверь с табличкой: «Ведущий юрист Илья Куликов». Новоиспеченный сотрудник «Шейнермана» слегка пошатнулся и прикрыл лицо ладонью.

– Что с вами? – удивился Казимов. Впервые с момента знакомства в его голосе зазвучали неподдельные эмоции. – Вы… плачете?

Илья тут же взял себя в руки.

– Простите, – с улыбкой всхлипнул он и растер слезы по щекам. – Это от радости. Не верил, что у меня получится. Сюда ассистентом попасть – счастье, а тут такая должность.

Глеб Казимов обомлел.

В кабинете все еще влажным глазам Куликова предстал апогей французского ампира: парящий узорчатый потолок, сверкающая люстра с малахитовыми украшениями, мебель из красного дерева. Дальнюю стену, залитую солнцем, занимала обширная библиотека. На массивном столе лежали ноутбук «Grusha» последней модели, смартфон той же марки и точно такие часы, как у Глеба. Илья едва не прыгал от счастья:

– Золотые «Grusha Watch» с корундовым стеклом! – Он бережно взял часы в руки.

– Да, – подтвердил Глеб. – Прекрасно контролируют состояние сердечно–сосудистой и нервной системы владельца.

Куликов отмахнулся:

– К черту нервную систему! Это же не древние «умные часы», а мега усовершенствованный девайс. Во-первых, они не требуют подзарядки! Вечная батарейка! Во-вторых, с «GruWatch» я автоматически становлюсь членом клуба для избранных! Понимаете?! Получу зарплату на часы, а не на смартфон или карту и без комиссии обменяю рубли на любую виртуальную валюту мира! Я даже майнить могу! Если, конечно, мне разрешит руководство нашей компании. А еще во время путешествий мне не нужно будет заморачиваться на обмене денег – часы используют данные геолокации и глобальную систему интернет-банкинга – обменяют национальную валюту на иностранную по выгодному курсу и, опять же, без комиссии. В-третьих, если по каким-то причинам я заблужусь в тайге или заснеженной тундре, то смогу разжечь костер при помощи часов и послать радиосигнал SOS, который наверняка запеленгуют военные. В случае если буду без сознания, ранен или обездвижен, «GruWatch», постоянно считывающие параметры моего организма, пошлют сигнал самостоятельно!

Удивление во взгляде Глеба сменилось тревогой. Он уставился на Куликова, пытаясь понять, каким образом не дававшая сбоев компьютерная программа подбора персонала пропустила в фирму импульсивного, плохо контролирующего эмоции человека, способного прийти в восторг от дорогой игрушки, коей, по сути, являлись статусные смарт-часы?

«Что происходит? Не может быть…»

– Вы, наверное, много путешествуете по миру, – вкрадчиво спросил Глеб, – бываете в труднодоступных точках?

Куликов стушевался, уловив, как ему показалось, сарказм в словах кадровика:

– Нет, – потянул он, – пока путешествую только виртуально. До недавнего сокращения работал юристом в «GrushaMarket» и мечтал о таких часах. – Он положил устройство на стол и глубоко вздохнул. – Что-то я сегодня сам не свой, несдержанный какой-то. Столько положительных эмоций… – Илья пригладил взъерошенные волосы, одернул ворот рубашки, будто бы там был галстук, и спросил совсем другим голосом, низким и деловым: – Позволите ознакомиться с должностной инструкцией и внутренним регламентом фирмы?

– Конечно, – кивнул Казимов. – Посмотрите в ящике стола.

Илья заглянул в стол и достал бумаги. Лежавший сверху лист привлек внимание:

– Договор о неразглашении конфиденциальной информации?

– Да. – Казимов не спускал с него глаз. – Вас это удивляет?

– Нисколько. Сталкивался на практике.

Куликов прочел документ по диагонали, кивнул, согласившись со всеми пунктами, быстро вписал в него свое имя при помощи приложения «Lasergraver» в «GruWatch» и, подписываясь, улыбнулся:

– Удивительно, в фирме все еще пользуются бумагой.

– Нашему патрону – господину Шейнерману, – пояснил Казимов, – нравится бумага. Он считает бумажный носитель информации более надежным.

Куликов пожал плечами:

– Наверное, господину Шейнерману нравится все старинное. Это заметно по стилю офиса. Тут все под старину: мебель, копии картин, фальшкамины и даже иллюзия настоящей библиотеки.

– Здесь нет ничего «под старину», – с ноткой снобизма заметил Глеб. – Вы недооцениваете уровень фирмы. Мебель антикварная. Картины – подлинники. Книги бумажные, камины рабочие.

– В смысле, электрические? – удивился Куликов.

– В смысле, в них можно разжечь огонь.

– На пятьдесят третьем этаже?! – глаза Куликова вылезли из орбит. – Вы шутите. Это невозможно!

Казимов деланно улыбнулся.

– Для «Шейнерман» нет ничего невозможного, – произнес он, смакуя каждое слово. – Даже эта сигарная коробка – антикварная вещь. – Он указал на шкатулку из кедра. – Ей больше ста пятидесяти лет.

– Но уже никто не курит сигары, – запротестовал Илья.

– Это неважно, – осадил его кадровик.

Повисла неловкая пауза. Некоторое время Илья молчал с видом деревенского идиота, потом резко сменил тему:

– Скажите, за мной закрепят наставника?

– Обязательно, – кивнул Казимов, – но в понедельник. Если вас к тому времени не уволят.

– За что?! – в конец растерялся Куликов и привстал из-за стола.

Глеб развел руками:

– Так совпало, что завтра пятница, а в эту пятницу состоится «Баута» – традиционный корпоративный маскарад.

Куликов непонимающе уставился на Глеба, но уже через секунду лицо посветлело от догадки.

– А-а! – потянул Илья, уязвленный высокомерием коллеги. – Это у вас юмор такой? Завтра корпоратив; думаете, выпью лишнего в честь приема на службу и как-то не так поведу себя? Нет уж. Не мой случай. Я вообще не употребляю спиртного. Это указано в характеристиках с прежних мест работы. Вы, наверняка, читали. – Куликов расправил плечи и принял чрезвычайно уверенный вид. – Послушайте, Глеб, пусть я не служил в фирмах высокого уровня, как эта, еще не умею держаться с элегантной надменностью и допустил оплошность, явившись сюда в джинсах, но голова на плечах у меня есть. Так что можете смело закреплять наставника. Будьте уверены – не подведу.

Начальник департамента грациозно сел на диван и, пропустив мимо ушей тираду Ильи, медленно, почти нараспев, заговорил:

– Баута – самая популярная маска Венецианского карнавала. Ее носят мужчины и женщины. Только в ней можно есть и пить без помех, в другой этого не сделаешь. Кроме того, благодаря оригинальной форме, баута способна изменять голос человека, скрытого под ней. Именно поэтому для нашего ежегодного маскарада господин Шейнерман выбрал бауту. «Баута», – чеканя каждое слово, подытожил Глеб, – не просто маскарад, это тест на выживание.

Напускная спесь слетела с Куликова. Теперь на него было жалко смотреть. «Тест на выживание», – повторил он одними губами, затем схватил со стола малахитовую грушу (символ фирмы «Grusha», который дарили крупным клиентам) и, повертев ее в руке, спросил у Казимова: «Вы фигурально выразились?»

– Как сказать… – уклонился от прямого ответа Глеб. – Судите сами, завтра ровно в восемнадцать часов сотрудники фирмы – все двести шестнадцать человек из головного офиса и региональных филиалов – нарядятся в одинаковые костюмы и маски и явятся в специальные апартаменты пятьдесят пятого этажа на маскарад. Закончится он лишь утром следующего дня. Покинуть апартаменты во время «Бауты» никто не сможет. И все это время за маскарадом из тайной комнаты будет наблюдать господин Шейнерман. Уверяю вас, наш патрон обладает феноменальной памятью на манеры людей ходить, говорить и жестикулировать. Если он узнает кого-то из подчиненных под маской, разоблаченный будет обязан покинуть зал и… И фирму.

– Его уволят?

– Да.

– Из-за глупой игры? – Лицо Куликова застыло.

Глеб смерил новоиспеченного коллегу взглядом и сухо заметил:

– Идея маскарада принадлежит господину Шейнерману. Я не обсуждаю традиции фирмы и не позволяю делать это в моем присутствии.

Начальник департамента поднялся с дивана и направился к выходу.

– Вы неверно поняли! – спохватился Куликов, мгновенно осознав, чем может обернуться легкомысленно брошенная фраза. – Не горячитесь, прошу! Я ведь совершенно новый человек, войдите в мое положение.

Ответа не последовало, но до двери начальник департамента не дошел – занял место у каминной полки, разглядывая статуэтку и ожидая новых вопросов. Илья облегченно выдохнул.

– Скажите, Глеб, – заговорил он со слезливыми нотками в голосе, – неужели нет уважительных причин, чтобы не присутствовать на «Бауте»?

– Нет, – отрезал Казимов и уже через секунду, будто сжалившись, пояснил: – Отсутствие на маскараде равносильно увольнению. За «Баутой» не закреплена определенная дата. Маскарад проводят летом, выбирая время, когда все сотрудники здоровы. Отпускники и командированные тоже приезжают.

– А если сотрудник заболеет за пять минут до маскарада?

– «Бауту» перенесут.

– А если на самом маскараде?

– Отменят и перенесут. Но такого за шесть лет существования фирмы не было, так же, как и случаев саботажа.

Казимова не покидал дискомфорт от общения с новым знакомым. Можно было мириться с его нелепой одеждой, взъерошенными волосами и потерянным взглядом зеленых глаз; можно было понять страх перед «Баутой», но куда деть излишнюю эмоциональность и прямолинейность, которых в помине не было во время тестирования и, судя по характеристике, выданной почти год назад компьютерной программой, не могло быть у человека такого склада, как Илья?

Сделав паузу, начальник департамента вонзил в Куликова пристальный взгляд и медленно, словно гипнотизёр на сеансе внушения, добавил:

– Сотрудники тщательно готовятся к маскараду. Они понимают – «Баута» неизбежна. Вам тоже следует принять это, если хотите продолжить службу в фирме.

Илья кивнул и нахмурился. Как все юристы, он отказывался верить в отсутствие лазейки и продолжал искать слабое место, чтобы обойти правило.

– А что беременные? – спросил он. – Трудно, будучи в интересном положении, пробыть десять часов на маскараде без возможности расслабиться и нормально поспать.

– Вам-то зачем? – не понял Казимов.

– Ну… Чисто гипотетически.

– Беременные освобождаются от участия в «Бауте» по собственному желанию. Чему равносильно отсутствие на маскараде, вы уже знаете.

– То есть, их тоже увольняют?

– Да. По собственному желанию, повторяю.

– А как же права человека?

– А как же подписка о неразглашении? – парировал Казимов.

– Но это… – Илья хотел сказать «противозаконно» и закусил язык.

– Вы молодец, – закивал Глеб, – эволюционируете на глазах. Кстати, этот кабинет до вчерашнего дня занимала дама. Ей скоро рожать.

Куликов сник, оглядел потухшими глазами уютную обстановку и, поглаживая часы, начал грустно размышлять вслух:

– Чувствовал, что ничего не выйдет. Я, знаете ли, не из тех, кому везет. Это сказочное назначение… В какой–то момент я отбросил сомнения, решил, что выпал заветный шанс, и без моего участия всё сложилось лучшим образом – впервые в жизни оказался в нужном месте в нужное время. Но нет.

Казимов остался холоден к причитаниям.

– Стакан наполовину пуст? – бросил он Куликову и тот в ответ развел руками:

– В моем незавидном положении возможны другие варианты?

– Хм… – Казимов на мгновение задумался. – Вы знакомы с господином Шейнерманом?

– Я и не видел его никогда.

– Его никто не видел, он общается с миром посредством виртуального секретаря. Но возможно вы переписывались с патроном в сети, или он мог наткнуться в интернете на видео с вашим участием.

– Не знаю, – замотал головой Куликов. – Нет, наверное. Кто я, и кто он – земля и небо.

– Вот и не отчаивайтесь, – успокоил Казимов. – У вас хорошие шансы пережить «Бауту». Даже если уволят, получите оплату за три рабочих дня.

Куликов поморщился от таких слов.

– Еще скажите, – пробормотал он, – что денег хватит на ремонт дачи.

– Хватит, – подтвердил Казимов. – С лихвой. Повторяю, вы неверно судите об уровне фирмы.

Куликов еще глубже погрузился в раздумья. Нахмурился. Вздохнул.

– Здесь очень сложно удержаться? – помолчав, спросил он, и Глеб, будто готовый к вопросу, пояснил:

– В периодах между «Баутой» практически нет увольнений. Незадолго до маскарада бывают единичные случаи, как с вашей предшественницей, например.

Куликов мотнул головой. Уставился на Казимова, недоумевая, что тут вообще происходит.

– В «Шейнерман» нет случайных людей, – продолжал Глеб. – Все слишком дорожат местом и оберегают имидж фирмы.

– Ну, а если сотрудник совершит неумышленное преступление, – предположил Куликов, – скажем, ДТП со смертельным исходом. Уволят?

Казимов пожал плечами:

– Зависит от обстоятельств. Изберут меру пресечения в виде заключения под стражу, и сотрудник не явится на «Бауту», то …

Куликов закивал:

– Я понял. Позвольте еще поинтересоваться, скольких могут уволить за один маскарад?

– Максимальное количество было уволено во время второй «Бауты». Тогда патрон разоблачил шестьдесят пять человек.

– Сколько?! – Куликов снова привстал. – Немыслимо… Бред какой-то! – на этих словах Казимов демонстративно направился к двери, и Илья взвился: –Нет, Глеб, куда вы опять уходите?! Не смотрите на меня так. Скажите, а минимально скольких уволили?