Затопленный город

Глава 1. Дома

Мой город продолжает уходить под воду. Это значит снова переезжать. Но мне хорошо. Мы сидим на кухне, скромно отмечаем моё совершеннолетие. Я болтаю ногами в воде. Родители в резиновых сапогах до колена. А мне тяжело в обуви, хотя иногда приходится надевать кроссовки для маскировки. Чтобы скрыть стопы-ласты.

– Вернёмся в Марианск или отправимся на юг? – отец нарезает пирог, который испекла мама.

И как ей это удалось, когда в доме по колено воды? Сегодня прилив. Пользоваться электричеством опасно. Но когда её что-либо останавливало? Даже своим появлением я обязана этому её качеству: задумала – сделала. И плевать на преграды.

– В Марианске Йана в опасности, – спокойно напоминает мама о моих проблемах с кожей.

В мегаполисе она сохнет и шелушится. И окружающим становится заметно, что это… чешуя. Сколько раз меня называли монстром. Простым людям не докажешь, что я не заразна. А непростым… От них лучше держаться подальше.

В первый раз нам пришлось скрываться, когда папа ещё работал в лаборатории. Был у него коллега, помешанный на науке. Изучал глубинные вирусы, которые поднялись со дна Марианского озера. В научной среде говорят, что раньше оно являлось частью Тихого океана и не имело выхода на сушу. Но всё изменилось после серии мощных землетрясений и извержений супервулканов, начиная с XXI века. Это продолжается уже двести лет и дальше меняет облик планеты. У папы даже был глобус древних людей, где Земля выглядела иначе. Я любила с ним играть. Но он остался на севере, когда мы убегали во второй раз.

– Йана, почему ты ничего не ешь? – спрашивает мама.

– Прости, задумалась. У нас осталась морская капуста?

– Тебе сушёную или маринованную?

– Мам, любую. И зачем ты положила мне вилку? Где мои палочки?

Мать с отцом переглядываются. Папа встаёт из-за стола и выходит из нашей небольшой кухни. Шлёп-шлёп. И обратно шлёп-шлёп-шлёп. Держит в руках продолговатую коробочку.

– Йана, это тебе, – подаёт мне. – Вместо старых. Замучился их чинить.

Открываю подарок. На подложке чёрного бархата столовый прибор – палочки для еды. Настоящие, бамбуковые. Роскошь. Даже для нашей семьи.

– А мой подарок задерживает доставка, – разводит руками мама, усаживаясь напротив меня.

Отец накладывает еду. По случаю праздника вместо пластиковой посуды у нас деревянная и глиняная. Родителям стоило неимоверных усилий тащить это всё на себе из северного полушария в южное, когда мы переезжали. Самым тяжёлым был путь с Уральских островов до Азистралии. Мы собирались быстро, спасаясь от международной службы контроля популяции. Плыли в лодке по Северному океану, где меня… выронили. Родители тогда не на шутку перепугались. Не знали ещё, что я могу дышать под водой.

Сначала хотели осесть на родине, в Индии, но в отель, куда мы заселились, пришли люди в бело-зелёной форме.

– Бор, ещё кусочек? – ухаживает мама за отцом.

Это так мило. Люблю их. А они меня. Я поздний ребёнок. Мама родила меня в сорок пять. Она тогда работала учительницей в Бангалоре. А отец готовился выйти на пенсию, но никак не мог расстаться со своей лабораторией.

Со стороны улицы раздаётся свист, мама подскакивает, шлёпает к окошку.

– Доставка, – сообщает она. – Успели.

В лодке сидит юноша. Он передаёт маме увесистую коробочку, подносит кассовый аппарат к маминому браслету, считывая информацию о платеже, и отчаливает.

– Что ж, мой счёт пуст, но зато сегодня я сделаю счастливой дочку, – улыбается она.

Сгораю от нетерпения. Что там?

Открываем коробку вместе, забыв о пироге и водорослях.

– Книга! – вскакиваю от восторга.

– Прости, с бумажными страницами было слишком дорого, – извиняется мама, – да и в здешнем климате пластик практичнее.

– Согласна. Какая она красочная! – визжу от восторга.

– Два в одном, – гордо заявляет мама. – История и география. Как ты любишь.

– Спасибо, – обнимаю родителей.

– Там есть интерактивные вставки. Можно перелистывать картинки, как в смартшете.

– Отлично.

– Надеюсь, будет работать и под водой в случае чего, – говорит отец и возвращается к еде.

Саму коробку мама убирает на шкаф. Пригодится. Раз в неделю мы продаём на рынке морепродукты. И упаковка весьма кстати.

Посуду протираем влажной тряпочкой. Канализация не работает. Город топит. И говорят, что по прогнозам он полностью уйдёт под воду через двадцать лет. Мы живём в центре. Из прибрежных районов все уехали ещё лет пять назад. А кто не смог, просто переселился в пустующие дома исторического квартала. Как мы. Цивилизация осталась только на холмах. Там живут богатые и очень богатые. Мы тоже не бедствуем, но стараемся не привлекать внимания. Из-за меня. Даже школу я заканчивала удалённо. Мама занималась со мной. Я только сдала экзамены. Но что делать дальше, я совершенно не знаю. Не хочу, чтобы в меня тыкали пальцем. Или, что ещё страшнее, ставили опыты. Мама слышала, что доктор Кеннетт открыл филиал и в Экваторианске, где мы сейчас живём.

Ухожу в свою комнату. В сухие времена она имеет выход на террасу с бассейном. Но сейчас… Здесь воды по пояс. Мне комфортно. Я люблю воду. Единственный минус – моя кожа приобретает зеленоватый оттенок от морской соли. Поэтому в сезон дождей и во время мощных приливов я стараюсь сидеть дома. Но зато не приходится убиваться в кроссовках. Шлёпаю босиком. Иногда вплавь. Вода – моя родная стихия.

Слышу стук в окно, к нам кто-то пришёл. То есть приплыл. Мама громко зовёт отца. Что-то в её голосе настораживает меня. Папа кричит. Речь обо мне? Выхожу в коридор, чтобы послушать. Чужой голос чеканит что-то об обыске. Напрягаюсь. Возвращаюсь в комнату. Достаю со шкафа кроссовки. Но понимаю, что вряд ли они останутся сухими, пока я доберусь до холма. Закидываю снова на шкаф. Беру рюкзак. Бросаю в него бутылку с пресной водой, новую книгу, карту города и страны. Спешу в кухню. Не хочу остаться совсем без еды и моих новых бамбуковых палочек. Входит мама.

– Они нашли нас, – тревожно сообщает она.

– Я поняла, – отвечаю шёпотом.

Мама помогает собрать еду, герметично упаковать.

Подхожу к окошку. Вижу два катера. Люди в бело-зелёной форме – служба контроля популяции. Отслеживает заражённых. Дело в том, что вирус заставляет клетки мутировать. Люди покрываются коростами, потом слизью и умирают. Выживают единицы. Передают мутировавший ген потомкам. 20% популяции Азистралии являются скрытыми носителями. В их числе и мои родители. Власти, как могут, противостоят пандемии. Изолируют, лечат. Если не помогает, просто уничтожают. Но меня невозможно вылечить. Я такая родилась. Полурусалка, получеловек.

Слышится выстрел и крик отца.

– Беги, – шепчет мама.

Шагать в воде тяжело, поэтому я добираюсь до комнаты вплавь. Люди из службы уже в доме.

– Сюда! – кричит чей-то голос.

Рядом с моей головой пролетает гарпун.

Глава 2. Кокосовая бухта

Меня преследуют. Их трое. Молодой парнишка и двое мужчин. Рослый и щуплый. Стрелял высокий. А потом он упал в воду. Это мама набросилась на него сзади, дав мне возможность прошмыгнуть на террасу. Сворачиваю налево и переваливаюсь через ограждение во двор. Двое других догоняют.

– Пап! Вон она! – доносится чей-то гулкий голос, который я едва слышу, находясь под водой.

Спешу к забору. Он достаточно высокий. Стараюсь выпрыгнуть из воды. Цепляюсь рукой, другой, закидываю ногу. Рюкзак тянет назад. Срываюсь. К счастью. В стену попадает металлический гарпун. Опускаюсь к газону, распугивая мальков, снующих здесь. Скрываюсь в зарослях. Плыву в сторону набережной. Но сначала нужно преодолеть забор, который выступает над поверхностью. Ищу калитку, она ниже уровня воды. Но там может быть засада.

К счастью, натыкаюсь на дыру. Пробило во время недавнего шторма. Как хорошо, что мы не успели залатать её. Главное, пролезть и не пораниться. Вода мутная. Прилив весь мусор поднял с улиц. За забором выныриваю, чтобы осмотреться. Одна из лодок совсем рядом. В ней пара человек. Не видят меня. Медленно погружаюсь. Плыву на север. Там за городом я облюбовала небольшую пещеру. Пересижу в ней, а ночью вернусь домой. Не впервой. За последние четыре года меня искали два раза. В прошлом месяце к нам приходили по доносу учительницы из школы, где я сдавала экзамены. Тогда дома было сухо. Моя кожа выглядела нормальной. Стопы-ласты я спрятала в кроссовки, надела футболку с длинными рукавами и вставила цветные линзы. Здесь все кареглазые, так что никаких подозрений. А сейчас мне уже не скрыться. Руки-ноги в чешуе, фиолетовую радужку нечем замаскировать. Линзы уплыли во время шторма.

А вот четыре года назад на меня была серьёзная облава. Тогда прилив затопил весь первый этаж дома, и нам пришлось перебраться на мансарду. Когда вода начала спадать, пришли ливни. Больше двух месяцев безвылазно я сидела дома. Когда наконец выглянуло солнце, я забралась на крышу. И проторчала там настолько долго, что чешуя на плечах встала коркой. Отец сказал:

– Йана, поедешь со мной на рыбалку за острова? Сегодня вряд ли будет много народу. Все на соревнованиях у Южного мыса.

– Мам, можно? – крикнула я в окно, скатившись с крыши.

Вода уходила довольно быстро. Ещё вчера было почти по колено на мансарде, а сейчас уже по щиколотку.

– Надеялась, что ты поможешь мне чистить стены, – ворчала мама. – Бор, ты тоже.

– Если не поеду сегодня, завтра придётся выходить в открытое море. Тут ловить будет нечего.

– Возьмите дождевики, – уступила мама. – Мало ли, дождь.

– Йана, собери нам поесть, – попросил отец.

Я быстро управилась, и мы сели в нашу моторную лодку. До островов добрались за час. Вода была мутная, и рыба почти не клевала. Несмотря на прикорм.

– Хочешь, я гляну, что там внизу? – спросила я отца.

– Ты и так слишком много провела в воде, – вздохнул папа.

– Хуже уже некуда, – я приготовилась нырять.

– Будь осторожна, – он начал сматывать удочки.

– Вряд ли я наткнусь на сети. Из города несёт мусор. Только глупец не бережёт своё имущество.

– Всякое бывает.

Но я лишь отмахнулась. Нырнула. В грязной воде дышать почти невозможно. Закружилась голова. Пришлось всплывать.

– Рыбы нет. Всё загажено.

– Нас сносит к северу, – отец помог мне залезть в лодку.

– Значит, нам на юг. Мама не поймёт, если мы ничего не поймаем.

– Да уж. Будет ворчать, что мы просто отлынивали от работы.

Отец улыбнулся в седые усы, завёл мотор и развернул лодку к Южному мысу.

Мы не планировали подплывать близко к месту соревнований. Эти гонщики распугали в округе всю живность. Но там всегда чистая вода из-за близости полноводной реки, отделённой от города скальной породой.

– Может, в бухту? – предложил отец. – В прошлом месяце я видел там косяки рыб-попугаев.

– А я могу собрать устриц.

Кокосовая бухта закрыта от городского течения. Здесь всегда кристально прозрачная вода. В коралловых рифах кормится много рыб. А на залитый солнцем песочек приплывают морские черепахи. Сухопутных хищников здесь нет. Кроме человека. На самом острове в форме полумесяца водятся разноцветные попугаи и насекомые. Идеальное место, чтобы насладиться единением с природой.

Около острова отец выключил мотор, размотал удочки. А я отправилась вплавь в саму бухту. Моей задачей было распугать рыб, чтобы они вылезли из своих укрытий, и прогнать их в сторону лодки. Потом опуститься на дно и собрать устриц. В три захода я сделала свою работу. В лодке я увидела неплохой улов. Значит, пора возвращаться домой. Но как представила перспективу драить стены…

– Пап, можно я тут побуду? Солнце так печёт.

– Что прикажешь сказать твоей матери? – лукаво посмотрел отец.

– Правду. Не хочу зажариться в лодке.

– Ты можешь плыть следом.

– Ну пап. Я уже достаточно насиделась дома. Мама поймёт.

– Она будет волноваться.

– Здесь нет хищников. Я иногда доплываю до этого острова. Ей не о чем беспокоиться, – убеждала я отца. – Тут даже акулы не водятся. Райское место.

– Рядом люди. В мутной воде ты можешь скрыться. А здесь? Дно как на ладони.

– Люди далеко. Да и конкурс этот наверняка закончился, и они уже по домам пьют чай в своих небоскрёбах. Или чистят стены, – вздохнула, вспомнив о своей нерадостной перспективе.

– Хотел бы я пить чай в небоскрёбе, а не чистить стены, – усмехнулся папа.

Понимаю, это всё из-за меня. Если бы не я, родители могли бы тоже жить на холме, как все нормальные люди, а не ютиться в чьём-то заброшенном доме. Но однажды они сделали свой выбор – сохранили мне жизнь.

– Ладно, придумаю что-нибудь, – сдался отец и завёл мотор. – Береги себя.

Отец уплыл, а я вернулась в бухту. Пообедала кокосовым молоком и бананами. Закусила устрицами. Нашла пару редких фиолетовых жемчужин. Подарю маме.

Нагулявшись вдоволь по суше, собралась плыть домой. Покидая бухту, решила обогнуть островок с южной стороны. Нырять мне уже надоело, поэтому плыла по-человечески, держа голову над водой. Поэтому и заметила мчавшийся прямо на меня катер. Пришлось погрузиться, чтобы не заметили. Вода здесь прозрачная, но на такой скорости… Главное, чтоб меня не задело. В воде я услышала глухой удар. А когда уже обогнула остров, решила вернуться к бухте и посмотреть, что же случилось.

Предчувствие не обмануло. Катер вдребезги. На дне – тело юноши.

Глава 3. Мальчишка

В грязной воде мне приходится часто выныривать, чтобы подышать. Вскоре понимаю, что меня обнаружили. Придётся искать спасения в открытом море. Главное, успеть уйти на глубину. Затеряться среди рифов, или хотя бы спрятаться под пристанью.

Сворачиваю налево. Катер, сидящий на хвосте, приближается. Ныряю поглубже. До самого асфальта. Пробираюсь по затопленной улице почти наощупь. Мне попадается дом с разбитым окном. Заплываю внутрь. Надеюсь, заброшенный. И никто не помешает подняться на поверхность, чтобы просто отдышаться. Видимость почти нулевая. Но мне удаётся найти лестницу. Плыву наверх, перебирая руками ступени. Наконец оказываюсь на втором этаже. Встаю в полный рост. Отлично, голова над поверхностью. Долго глубоко дышу. Вокруг плавает мусор. Что-то цепляется за мои волосы. Деревяшка. Багет от картины. Ложусь на воду, но понимаю, что это небезопасно. Вокруг обломки мебели. Придётся нырять.

Погружаюсь, подплываю к окошку. Высовываю из воды голову. Стекло разбито. На улице тихо. Неужели оторвалась?

Убегая от погони, я очень устала, поэтому решаю немного отдохнуть здесь, прежде чем возвращаться или плыть дальше.

Несмотря на то, что уровень воды доходит до середины второго этажа, в комнате достаточно светло. Я осматриваюсь. Отмечаю некогда богатый интерьер. Золочёные рамы ещё не все вымыло в океан. Как и резные обломки старинных стульев. На стенах дорогое покрытие. Морской воде не удалось его повредить. Нам бы домой такое. Не приходилось бы каждый раз счищать слизь, а потом бороться с плесенью в углах. Надо будет предложить родителям поискать дом поближе к холмам. А то чувствую, скоро во время сильных приливов наш будет полностью скрываться под водой. Но вряд ли папа захочет вновь связываться с перерегистрацией. Это заново получать индивидуальные браслеты. Долго. Придётся какое-то время сидеть вовсе без средств к существованию и питаться одной рыбой. Хотя мы и так давно не ели овощей. На местный рынок не возят. А в элитном супермаркете они стоят немало. Мама рассказывала. Я сама не была. Слишком заметная для окружающих.

Пробираюсь в соседнюю комнату. Окно здесь на удивление целое. Но ничего интересного нет. Пусто. Только с потолка свисает громоздкая люстра с множеством хрустальных капелек. Красиво. Да шторы, съехавшие на сорвавшийся край деревянной гардины. Дорогое удовольствие. Портьеры приятного золотисто-коричневого цвета с витиеватым узором. Подхожу ближе. Хочется прикоснуться. Нам бы такие. Не будь погони, я бы сняла, не задумываясь. Да, мы мародёрим по брошенным домам. Ведь в них всё равно никто никогда уже не вернётся. Город безвозвратно уходит под воду. Бедный мой, ставший родным Экваторианск.

За окном какое-то движение. Не успеваю среагировать. Стою как вкопанная и смотрю. Кофейные глаза молодого человека глядят на меня. Он в лодке. Сердце моё будто выпрыгивает. Задыхаюсь. Я в ловушке. В западне. Если не успокоюсь, не смогу дышать под водой.

Юношу тормошит мужчина. Что-то ему кричит. А он не отрывает взгляда.

Его лицо мне знакомо. Вот уж не думала, что совершив однажды благородный поступок, вырою себе яму.

Когда я вернулась к Кокосовой бухте четыре года назад, именно его я увидела на дне. Тогда мне было 14. Ему, видимо, немногим больше. Осмотревшись и не заметив поблизости никого, кто мог бы ему помочь, я нырнула. Парнишка оказался тяжёлым. Поднять на поверхность мне его не удалось. Тогда, взвалив на спину тело, я пошла по дну. Старалась ступать по песку, чтобы не ранить ноги.

Я вытащила его на берег и уложила на песок у отвесной скалы. Развернула за ноги так, чтоб голова была ниже. Изо рта парня потекла вода. Я надавила ему на грудную клетку. Мне было очень страшно. В любой момент меня могли обнаружить люди. Здесь мне не скрыться. Выход с острова только через бухту с кристально прозрачной водой. Прятаться в зарослях я долго не смогла бы. Мне нельзя без воды. Особенно пресной. Чтобы пить. Преодолеть скалы мне тоже было не по силам. Но бросить парня, не дав ему возможности жить, я не могла. Он такой молодой. И такой… красивый.

Наконец юный азиат начал кашлять. Но так сильно, что посинел ещё больше, чем был, когда я вытащила его на берег. Тогда я очень боялась, что ему в рот попадёт песок, или он ударится о камни. Пыталась помочь. А юноша меня будто не замечал. Но потом вдруг вытаращился как на привидение.

– Кто… ты?

Я не знала что ответить. Нельзя было говорить правду. Поэтому я стала пятиться к воде.

– Стой!

Он попытался ползти за мной.

– Кто ты? – повторил он, когда я была уже по колено в воде.

Берег в той части не такой пологий, как по центру острова. Так что я надеялась, он не успел рассмотреть мои ласты. Впрочем достаточно было фиолетовых глаз. Такого стыда я никогда прежде не испытывала. Мне как никогда хотелось стать нормальной. Как все. Как обычные девчонки моего возраста. И свободно с улыбкой называть своё имя, не боясь, что на следующий день к нам придут из службы контроля популяции. А ещё я бы хотела жить на холмах. Я сразу поняла, что мальчишка наверняка оттуда. По его браслету-идентификатору. Такие – тонкие чёрные – только у избранных. Это говорило о том, что он явно был не из простой семьи.

У папы был такой же, пока он не ушёл из лаборатории и мы не переехали, чтобы скрыться. Пришлось получать идентификаторы для среднего класса. Не страшно. Это лучше, чем не иметь никакого.

Я ушла в воду по пояс, когда парень вдруг упал лицом в песок и больше не шевелился. Как же я тогда перепугалась! Поплыла, побежала к нему.

Он дышал. Я перевернула его на спину, аккуратно убрала песчинки с его лица. Подумала ещё, вот бы мне такую нежную кожу. Невольно засмотрелась. Не сразу поняла, что он взялся за моё запястье. С браслетом. Поднёс к лицу и открыл глаза. Перевёл взгляд на меня.

– Кто ты? – повторил вопрос.

– Твой сон, – ответила я и, воспользовавшись его замешательством, высвободила руку.

Я бежала, не оглядываясь, насколько позволяли мне мои конечности.

Выплыв из бухты, я увидела приближавшиеся катера. Нырнув поглубже, я обогнула северную сторону острова почти у самой скалы и направилась к городу. Один из катеров долго плыл за мной. Мне удалось оторваться только в мутной воде. Страх, что меня поймают, не отпускал до самого дома. Я тогда ничего не сказала родителям. А через неделю к нам пришли.

Глава 4. Две встречи

Прихожу в себя. Ныряю. Нужно выбираться из этого дома, иначе он станет моей могилой. По стене нахожу выход из комнаты. Выныриваю, чтобы осмотреться. По торчащей колонне определяю местонахождение лестницы. Дохожу до неё и снова погружаюсь.

Бесконечно долго мечусь по первому этажу в поисках выхода. Хоть бы они не отправили за мной водолазов. Иначе я обречена.

Начинает кружиться голова. Я рискую задохнуться в грязной воде.

На удачу мне попадается отсутствующая дверь. Надеюсь, что наружу. Всплываю, чтобы вдохнуть воздуха, но упираюсь головой в потолок. Больно. Но нужно выбираться. Доплыть бы до противоположной стены и поискать окно. Перебираю руками по потолку и вдруг… он заканчивается. Выше пустота. Поднимаюсь. Оказывается, я упёрлась в балкон снаружи дома. Выныриваю, дышу. Вокруг тихо. Изредка слышен плеск.

Огибаю дом, осторожно выглянув из-за угла. Чисто.

– Вон она, Хао Ю! – слышу из-за спины голос мужчины и звук включения мотора.

Сворачиваю в противоположную от холмов сторону, к открытому морю. Плыть тяжело. Гораздо быстрее у меня получается под водой, но здесь слишком грязно, а я ещё не отдышалась. Моторка преследует меня, и у торчащего из воды пика затопленного храмового комплекса в меня чуть не попадает гарпун.

– Дай мне! – слышу голос того же мужчины.

Погружаюсь, даю лодке промчаться мимо и сворачиваю на север. От старого храма до моей пещеры час пути. Если бы не прилив, приносящий потоки свежей воды, мне бы пришлось высовываться над поверхностью в несколько раз чаще. Но я стараюсь держаться хотя бы четверть часа. За городом чище. Мне главное доплыть до водопада. А там, скрываясь в небольших гротах под зарослями, я легко доберусь до своей пещеры. Она находится в отвесной скале. Во время приливов вход в неё затапливает. Но мне всё равно. Люди туда не сунутся. Пещеру не видно с воды, если не знать, что она там есть.

Преследователи на этот раз ведут себя настойчиво. Не возвращаются в город. А движутся на отдалении в ту же сторону, что и я, на север. Надеюсь, они меня не видят издалека. Четыре года назад мне пришлось несладко. Тогда мы с отцом были дома одни. Мама работала. Она ходила два раза в неделю в район на холмах, убиралась в апартаментах богатой семьи. И в тот день задержалась.

Когда в дверь постучали, мы решили, что это она. Папа открыл не глядя.

– Что вам нужно? – он всегда говорил громко, чтобы предупредить об опасности.

Я поняла, что дело нечисто.

– У нас нет дома заражённых! – кричал он, пока я прятала стопы-ласты в кроссовки, больно подворачивая пальцы.

Штаны, футболка, линзы, крем, платок и в руки скребок.

– Пап, что случилось? – вышла к ним.

– Вы входите в список подозрительных семей как носители мутации, – отчеканил мужчина азиатской наружности в бело-зелёной форме.

– Я заокеанец! – не унимался отец. – И устойчив к вирусу. Никак вы не можете успокоиться. Уже двести лет прошло с поднятия материка.

– Вы поймите, я тоже учёный, и мне поступила заявка, – сказал гость. – Неделю назад мой сын видел у Кокосового острова заражённую особь.

– Вы не хотите проверить на инфекцию его?

– Он здоров. Мы провели анализы. Но вы же понимаете, нельзя допустить новой вспышки. Город топит, и мало ли что может подняться. Вы ведь работали с вирусом.

– Работал.

– Я видел отчёты. Вы заразились, но почему-то вирус вас не убил.

– У меня не было симптомов.

– Но анализ…

– Его могли перепутать лаборанты.

– Ваша супруга коренная азистралийка.

– Что удивительного? Вы тоже.

Незваный гость покрылся румянцем.

– Но у меня нет генетической мутации. А она носитель.

– Пять процентов населения земного шара имеют точно такую же мутацию. Это не страшно. Как учёный вам говорю, – уверенно заявил отец.

– Как учёный вы должны понимать, что дело серьёзное. Вирус может просыпаться. Ежегодно на Земле происходят рецидивы. Наша задача выявлять…

– У нас заражённых нет, – перебил отец.

– В любом случае вы должны сдать кровь на анализ.

Родители тогда долго ругались на меня. Но убегать было уже поздно. Нас взяли под наблюдение. Повезло, что моя кожа тогда более менее походила на человеческую. Да, наши анализы показали наличие мутации. В очередной раз. Через три дня к нам явился тот же мужчина. Нас с мамой не было дома. Незадолго до того мы вышли через террасу и отправились на рынок. А по возвращении выслушали тираду от отца. Якобы сын того мужчины видел русалку, только с ногами. А всем известно, что внешне так выглядит заражённый вирусом человек. Мальчишку обследовали вдоль и поперёк и ничего не нашли. Новых случаев заражения не было. Всё успокоилось. А потом о нас будто бы забыли. До сегодняшнего дня. Что уж поделать, если перед приливом я снова видела этого парнишку? И снова ничего не сказала родителям.

Дома было сухо. На закате я пошла к океану. Во время отлива до него всего пара кварталов. Дальше уклон. Всё было как обычно. Из воды торчали крыши домов, которые океан уже безвозвратно поглотил. Я разулась на ступенях и, герметично упаковав кроссовки в рюкзак, нырнула. Вода обволакивала тело. Я плыла в сторону набережной. Обогнула храмовый комплекс. Во время отливов видны пять зданий. Но два всё равно скрыты навсегда. От людей. Мне же они доступны. Я частенько заплывала внутрь. Что меня манило туда – не знаю. Но в тот день я не стала терять на него время. Хотела насладиться чистой водой, поэтому плыла к островам, свернув у храма на север. Напротив скалы за городом, что далеко врезается в океан с материка, во время отливов виден остров Инь-Ян. Он назван так из-за того, что когда-то был единым целым, а теперь, когда океан наступает на сушу всё сильнее, небольшое углубление в рельефе всегда скрыто под водой. С южной стороны остров пологий, с песчаными пляжами и мангровыми зарослями. А северная часть – сплошь скалы. На острове много орхидей и разноцветных птиц. Я стараюсь не соваться в это место. Там водятся змеи. А за туканами можно наблюдать с песчаной части.

Солнце уже не пекло, когда я добралась до острова. Развалившись на песке, я даже задремала. Разбудил меня звук мотора. Я поднялась, осмотрелась, но, никого не обнаружив, улеглась снова. Решила, что показалось. Ведь эти острова не популярны у горожан. Слишком маленькие. Слишком дикие. А я всегда любила безлюдные места.

Наконец солнце коснулось горизонта. Нужно было собираться домой. Я вошла в воду по пояс между частями двойного острова. И тут из-за скалы течением на меня вынесло лодку. Я испугалась, но… никого не увидела в ней. Тогда я решила, что рядом люди и они… застряли здесь. Следуя благородному порыву, я подплыла к лодке, чтобы вытащить на пологий песчаный берег, где люди легко бы её нашли. Ухватилась за бортик и потянула к южной части. Когда глубина стала по колено, я поднялась на ноги и… увидела дремавшего в лодке юношу. Нос судна врезался в песок, и парень открыл глаза. Я бы могла узнать их из тысячи!

– Ты! – ошарашенно выдохнул он.

Я попятилась назад.

– Стой.

Он выпрыгнул из лодки. Я испугалась. Было слишком мелко, чтобы плыть. Он протянул руку, я отпрянула и, не удержавшись, плюхнулась в воду. Он увидел мои стопы-ласты.

– Хао Ю! – раздался недовольный мужской голос. – Где тебя носит?

Красавчик отвернулся, чтобы крикнуть в ответ:

– Пап! Здесь русалка!

Глава 5. Передышка

Недалеко от водопада есть небольшой грот. Добравшись до него, юркаю под скалу. С моря моего убежища не видно. Отдышусь и на глубине доберусь до пещеры. Выглянув из-под свисающих лиан и корней, вижу вдалеке лодку. Моё зрение зорче, чем у обычных людей. Поэтому я уверена, что остаюсь для них незамеченной. Но всё равно погружаюсь, чтобы обогнуть скалу. За ней после небольшого залива моя пещера.

Всё идёт гладко. Прилив лишь немного подтопил вход. Заваливаюсь на живот, потом поднимаюсь на ноги и иду вглубь. По воде, по сухому холодному камню и снова в воду. Здесь неглубоко. Как в бассейне у нас во дворе. Только холоднее.

В темноте я вижу хорошо. Но всё равно частенько использую фонарик на батарейках. Он лежит у меня здесь же, на каменном выступе. До него только добраться. Когда воды много, это удаётся мне легко. А сейчас… Приходится потрудиться, чтобы зацепиться за нужные камни и дотянуться до фонарика.

Срываюсь в воду, держа руку высоко над головой. Щёлкаю. Работает. Втыкаю его в расщелину. Ну вот. Теперь здесь практически как дома. Свет точно не виден с воды. Даже ночью. Я проверяла. А холода я не боюсь. Но тем не менее здесь у меня даже одеяло припасено. Пока воды немного, я могу спать на каменном выступе в стене напротив того места, где воткнут фонарик.

Также в пещере есть запасы питьевой воды и еды. То, что не портится. Знали бы родители, сколько всего я сюда притащила! Здесь можно жить. Для питья вполне пригоден водопад недалеко от города. А пропитание даёт океан. Только я слишком привязана к родителям. Или они ко мне. Не могу их бросить. Старенькие они. И за меня очень беспокоятся.

Оборудую себе спальное место. Ужинаю сухарями. Перетаскиваю фонарик поближе к ложу. Достаю книгу. Ту, что подарила мама.

Интерактивная картинка показывает, как менялся облик планеты. Один материк раскололся на несколько. Какие-то территории уходили под воду, какие-то вырастали над поверхностью мирового океана. Сформировались новые материки. Но на этом процесс не остановился. Вулканическая активность продолжается и сейчас. Поэтому мой город топит. Азистралия долгое время существовала вполне стабильно, но серия мощных извержений снова запустила процесс движения тектонических плит. Не удивлюсь, если Марианск с его огромным глубоководным озером снова погрузится на дно Тихого океана. Даже не верится, что когда-то он был таким большим.

Листаю книгу, и всё больше мне хочется посмотреть большой мир вживую. С этим сейчас сложности. Раньше были другие технологии. Но после катастрофы часть из них утеряна. У нас осталась спутниковая связь, но нет самолётов. Наверное, это здорово – лететь по небу. Я бы хотела. Но моя стихия – вода. Жаль, что гражданский флот так и не восстановили полностью. Хотя так я не рискую пострадать от лопастей или винтов, или ещё чего-нибудь. Сейчас в ходу лёгкие моторные лодки и катера. Большие суда содержать слишком дорого. Да и не пользуются они спросом. Люди перестали активно путешествовать. Осваивают земли, которые раньше были дном океана. Азистралия ещё не полностью изучена.

Листаю картинки с изображением животных. По стенам пещеры прокатывается эхо пароходного гудка. Удивляюсь. Прячу книгу, гашу фонарик. Выплываю посмотреть. В закатных лучах воды Индийского океана бороздит огромный теплоход. Наверняка очередная делегация с Африканских островов. Когда-то они были одним континентом с удивительным животным миром и историческими ценностями. Но всё поглотил океан. Как бы я хотела посмотреть египетские пирамиды! Пусть даже на дне. Я ведь… могу? Если бы не пришлось ради этого бросать родителей. Наверняка их не оставят в покое, если я сбегу. Ведь мы состоим на учёте как подозрительная семья. Как же я устала… Возвращаюсь в пещеру, ложусь спать.

В город выдвигаюсь с рассветом. В тени от скал так приятно плыть. Меня сопровождает стайка рыб. И после водопада уходит в открытое море. А я спешу к городу, пока он только-только проснулся.

Прилив почти скрыл наш забор. Я легко переваливаюсь через ограду и сразу погружаюсь на дно. Иду по газону. Заглядываю в окно первого этажа. Стол, стулья плавают под потолком. Огибаю дом. Заплываю через окно своей комнаты. Под самым потолком можно дышать. Двигаюсь к лестнице. На втором этаже две комнаты: общая спальня с окном в крыше и мастерская бывшего хозяина. Там у нас в периоды приливов кухня с газовой горелкой. Она нас очень выручает, когда отключается электричество. Здесь же, под крышей, папа оборудовал дровяник. Для всего, что я обычно собираю со дна. То, что может гореть. Когда нет газа, мы жарим еду на огне. Дым выходит в распахнутое окошко в крыше.

Сегодня воды чуть больше, чем обычно. Но не критично.

– Мам, пап, – тихонько зову я, поднявшись на мансарду.

В ответ тишина. В спальне никого. Иду в соседнюю комнату. Пусто. Неприятное предчувствие. Спускаюсь вниз, обследую весь дом. В своей комнате переодеваюсь, сменную одежду пихаю в рюкзак и плыву в сторону холмов. У затопленного парка ловлю на воде чью-то соломенную шляпу. То, что надо, чтобы прикрыть фиолетовые глаза. Перелезаю через забор, шлёпаю по колено в воде. Выбравшись на газон, отряхиваюсь. Обуваюсь, иду на рынок. Надеюсь увидеть маму там. Волнительно. Стою на углу рядов и боюсь выглянуть. Вдруг слышу её голос.

– Нет, рыбы сегодня нет. Морская капуста, пряности, бусы, лобстеры.

Только я хочу рвануть из-за угла, как на меня налетает молодой человек. Чуть не сбивает меня с ног.

– Простите. Простите, пожалуйста, – он удерживает за плечи от падения.

А я, услышав его голос и увидев на запястье чёрный браслет, едва не теряю сознание. Несвязно мычу в ответ, пониже опуская поля шляпы. Надо бы раздобыть и тёмные очки. Для конспирации.

Выхожу из-за угла. Хочу обнять маму, но кругом люди.

– Сто грамм морской капусты, пожалуйста, – говорю я, пытаясь сдержать улыбку.

Поднимаю взгляд. Мама вытирает глаза. Плачет.

Накладывает мне в контейнер товар, протягивает терминал для оплаты. Но когда я почти касаюсь его браслетом, подставляет своё запястье. А потом что-то пишет на чеке и вкладывает мне в руку. Ухожу с рынка. Снова в парк, и там, в затопленной его части, читаю записку.

"Отца нет. Встретимся в Марианске на глубине". Перечитываю снова и снова. То плачу, то злюсь. То хочу убежать, то… обнять маму.

Возвращаюсь на рынок. Её уже нет. Спрашивать соседних торговцев не решаюсь. Какое-то время брожу по сухой части города. Обедаю морской капустой. Прячусь в безлюдном затопленном парке. С наступлением темноты возвращаюсь домой.

Вода поднялась уже до уровня второго этажа. Пытаюсь разглядеть, не светятся ли окна мансарды. Но думаю, мама пораньше легла спать. Или… ещё не вернулась. Она часто берёт подработку в богатых домах на холмах. То уборка, то репетиторство. Так что мы не бедствуем. Сегодня пусто, завтра густо.

Ныряю, заплываю в дом через окно своей комнаты. Будь вода чистой, я могла бы здесь заночевать. Но она полна мусора. Дышать будет тяжело. Поднимаюсь на мансарду. Слышу движение.

– Мам, ты здесь? – шлёпаю в комнату.

В глаза ударяет яркий свет. И чужой мужской голос говорит.

– Хороший сегодня у нас улов.

Глава 6. Пещера

Бросаюсь обратно и попадаю в цепкие мужские лапы. Встречаюсь взглядом с кофейными глазами Хао Ю. За спиной шлёпающие шаги в прибывающей воде. Хватка парня ослабевает, и мне удаётся вырваться. Ныряю, плыву на первый этаж, удираю через окно. Ночью мне будет проще скрыться. Вернусь в пещеру и подумаю, что делать дальше.

Едва я переваливаюсь через забор, как слышу звук мотора. Надо мной зажигается свет. Меня ищут. Опускаюсь на самое дно, иду вдоль улицы на север. Между кварталами едва не попадаю в сеть. Страшно. Долго мне не продержаться. Тяжело дышать.

Возвращаюсь к дому и осторожно продвигаюсь в южную сторону. Но здесь меня тоже ждут. Хорошо, что я разумное существо, а не глупая рыбёшка. Поднимаю край сети, кое-как пролезаю под ней. На пути соседский дом. Калитки здесь давно нет, а вот забор чуть выше нашего. Вхожу в ограду, всплываю, чтобы отдышаться. Меня ищут. Над головой то и дело мелькает свет. Как хорошо, что люди утратили некоторые технологии. Если бы на меня охотились ещё и с воздуха…

На южной стороне я больше не встречаю преград. На пути мне попадается лишь несколько обитаемых домов. Город становится призрачным. День за днём, год за годом океан отвоёвывает себе территорию некогда центра экваториальной провинции. Что ж, и мне тут не место. Уже в который раз на меня устраивают облаву. А всё из-за мутации гена. Но я не позволю ставить на себе опыты. Я вольная пти… рыба.

Плыву на небольшой глубине, иногда высовывая голову, чтобы вдохнуть воздуха и осмотреться. И куда мне теперь? В Марианск? По суше слишком тяжело. Моя кожа и ноги не выдержат такой нагрузки. Это тысячи километров пути. Горы и непроходимые неизученные леса. Идти по правительственной трассе убийственно. Меня очень быстро найдут и сдадут куда следует. Люди боятся меня. Это мы уже проходили. Потому и меняли место жительства несколько раз.

Остаётся два пути: на юг и на север. А я уже очень устала. Вторые сутки в бегах. Вчера мне только исполнилось 18, а сегодня я уже бездомная сирота. Доберётся ли мама в её почтенном возрасте до Марианска? И на какой именно глубине мы должны встретиться, если она даже плавать не умеет?

За городом попадаю в чистую воду, которую приносит горная река. Если бы не ГЭС выше по течению, я смогла бы сократить путь до Марианска. Но плыть вокруг материка через юг… Довольно опасно. Новая Австралия полна диких племён, пришедших сюда после поднятия суши, когда острова соединились в материк. Цивилизация погибла. Разрушились постройки и коммуникации. А все, кто выжил, со временем одичали под влиянием вышедших из джунглей людей. Они строили дома на деревьях и ели… себе подобных. Я их боюсь. То ли дело люди севера! Добродушные, открытые, сохранившие цивилизацию и часть технологий прошлого.

Отсиживаюсь в русле реки, где у пристани стоит огромный теплоход, и ухожу в открытое море. Мне нужно вернуться в пещеру, собрать пожитки и двинуться в путь через индийский океан к европейскому морю и дальше. Пока северные воды не сковало льдом, обогнуть Азистралию и вернуться на юг. Если не попадусь в китайские сети. Извержения и цунами мне не страшны. В случае чего, уйду на глубину.

Проплывая мимо Кокосового острова, решаю задержаться. Его скалистая часть величественно возвышается над водой. Тёмный контур, напоминающий игуану на фоне мерцающего звёздами ночного неба. Расслабляюсь. Ложусь на спину, покачиваясь на волнах, смотрю вверх. В эту бескрайнюю вечность. Подумать только! Мы запускаем спутники в космос, но разучились летать.

Внезапно слышу гудок теплохода. Подношу браслет к лицу, нажимаю сбоку. Время чуть за полночь. Не может быть, чтобы кто-то выдвигался в такое время. Тем более такая махина. На пристани и людей-то не было. Странно это. Нужно убираться, пока на меня не налетела громадина.

Огибаю Кокосовый остров и плыву к своей пещере. Вижу впереди несколько лодок. Ухожу в открытое море дальше. Чувствую восторг и пьянящую свободу. Им не поймать меня!

Когда добираюсь до островов Инь-Ян, ложусь отдохнуть между ними под водой. Здесь чисто, можно не переживать. И людей нет. Есть акулы, но там, где я остановилась, слишком мелко. Буду надеяться, что меня не сожрут до утра. Если я не отдохну, то вероятность этого будет равна нулю. Мне просто не хватит сил сбежать. Слишком часто я это проделывала за последние двое суток.

Просыпаюсь от толчка в бок на рассвете. Дельфин. Молодая афалина, высунувшись из воды, громко чирикнула. И снова принялась толкать меня в бок. В сторону пляжа песчаной части острова. И тут же я понимаю почему. Около скал скользят над водой два острых плавника. Акулы?

Крикнув напоследок, афалина бросается к ним. Её сородичи плещутся с другой стороны острова в открытом море и словно не обращают на неё внимания. Пора уходить. Надеюсь они меня не тронут.

Дельфины какое-то время преследуют меня, потом уходят в сторону города. А я плыву к моей пещере. Сколько бы я ни накопила в ней сокровищ, этого всё равно мало для долгого путешествия вокруг материка. Неизвестно, что меня ждёт в пути. Доберусь ли я? Доберётся ли мама до Марианска? Состоится ли наша встреча? Я так и не поняла, где именно она будет ждать меня.

Вода поднялась почти до самого верха входа в пещеру. Надеюсь, у меня нет гостей. Например, акул. В середине прохода вода по самый потолок. Погружаюсь. Выныриваю внутри. Напрягаю зрение и слух. Никого. Снимаю с плеч рюкзак, нахожу и включаю фонарик. Плед, свечи, влажные спички, жестяная банка, запасная батарейка, леска, крючок и складной ножик. Не густо. Но едва влазит в мой рюкзак. Какой же он теперь тяжёлый! Еле застёгивается. Хоть шляпу выбрасывай! Но она нужна. И очки нужны, только их нет. Собираюсь погружаться, вспоминаю про смартшет. Он у меня тоже здесь. Родители не в курсе, что я нашла гаджет в одном из заброшенных домов. Просушила, и он заработал. Я ещё не успела его изучить. Займусь в пути. Ныряю, достаю из расщелины пакет. Всё герметично. Вода не попала. Сую смартшет во внешний карман, прощаюсь со своим уютным гнёздышком, окидывая его взглядом. Выключаю фонарик, заворачиваю в пакет и заталкиваю в карман шорт. Замечаю в углу какую-то красную точку. Смотрю на неё. Она мигает. Странно. Раньше её здесь не было.

Чувствую, что-то касается моих ног.

Глава 7. Между сушей и океаном

Вскрикиваю, напугав себя эхом внутри пещеры. Спешу к выходу. И лишь при свете дня понимаю, что это афалина вернулась ко мне. Глажу её по мордашке и замечаю теплоход. А между ним и мной две моторные лодки. Жаль. Мне так хотелось позавтракать. Легонько отталкиваю чирикающую афалину и погружаюсь на дно.

Дальше на север я никогда не заплывала. Знаю только по рассказам отца, что где-то там Индия. Бангалор, где мама работала учительницей. С отцом она познакомилась после заражения марианским вирусом. Он наблюдал её, занимаясь частной практикой помимо работы в лаборатории. Как уж так получилось, что они решили пожениться? Азистралийка и заокеанец. Удивительно! Но спустя время у них появилась я.

Этого города я не помню. Отец говорил, что его тоже немного топит. В общем, для начала я плыву туда. Главное, как Колумб из древности, не перепутать и вместо Индии не приплыть к американскому архипелагу. Других земель там уже давно нет. Все равнины и озёра погребены под толщей океана.

На пути встречаю множество неприступных скалистых островков или песчаные пустынные пуговки на глади воды. Теплоход, кажется, преследует меня. А я устала и хочу есть. Увидев эстуарий неизвестной мне реки, сворачиваю к материку. Прячусь среди мангровых зарослей. Наконец снимаю тяжёлый рюкзак со спины. Жадно припадаю к бутылке с водой. Надо будет как-то пополнить питьевые запасы. Слышу крик дельфина. Вот же назойливая афалина! Сколько она будет плыть за мной? И не она ли ведёт корабль?

Солнце печёт нещадно. Надеваю соломенную шляпу и плыву к берегу. Он пологий. Мелкие круглые камушки. Вода чистая. На возвышенности какие-то домишки. Убедившись, что с моря меня не видно, переодеваюсь в сухое. Мокрое развешиваю на ветках. Надеваю кроссовки, иду в деревню. В кустарниках живой изгороди вижу спящего человека. Потом второго. И ещё одного. И ещё. Иду к домам, туда, где слышны голоса.

Две черноволосые женщины смотрят на меня с интересом из-под конусовидных шляп. На их руках замечаю простые, телесного цвета браслеты, что на их загорелых запястьях кажутся светлыми. Приветливо улыбаюсь. Они улыбаются в ответ.

– Я из Экваторианска. Где я могу набрать воды в дорогу?

– Идём, покажу, – отвечает женщина, что постарше.

За домом колодец. Она помогает мне наполнить мою бутыль.

– Вид у тебя нездоровый, – нахмурившись, говорит она. – Болеешь?

– Нет. Просто устала и очень есть хочу.

– Пошли в дом, – командует женщина.

Иду за ней. Останавливаюсь у порога. Женщина разувается, проходит в дом.

– Пэй-Пэй? Где твои хвалёные рисовые лепёшки? – кричит она.

– Уже готовы, – слышу звонкий девичий голос.

– Садись, – женщина кидает на пол циновку, придвигает низенький столик.

Я стою, скованная страхом. Ведь я не могу разуться при посторонних. И войти в дом в обуви тоже не могу. Не принято. Пячусь назад.

– Мам, тут так жарко. Пообедаем на улице? – спасает положение девчушка.

– Ладно. Накрывай. Позову Нгон.

Когда женщина уходит, предлагаю девчушке помощь. Она выносит блюда, а я расставляю на низеньком столике в беседке.

– Ты похожа на принцессу Зонг, – вдруг заявляет мне Пэй-Пэй.

– Правда? А кто это?

– Сейчас покажу.

Девчушка убегает в дом и вскоре выносит игрушку. Кукла с волосами болотного цвета, облезлой кожей и… хвостом.

– Вот это Зонг. Она принцесса русалок, – объясняет девчонка.

Я вздрагиваю.

– Пэй-Пэй, не морочь людям голову!

– Ну мам.

Хозяйка дома усаживает всех у низенького столика. Я размещаюсь в углу, прикрыв кроссовки рюкзаком. Хочется есть культурно, а выходит жадно.

– Как называется ваша деревня? – спрашиваю хозяйку, когда мне предлагают ароматный чай.

Такого я ещё не пробовала.

– Никак. Нас нет на карте. Нас не могли поделить три государства и в итоге оставили в покое. Здесь каждый сам выбирает, кто он.

– Мы живём натуральным хозяйством, – говорит девушка по имени Нгон.

– Выживаем, – уточняет хозяйка, чьего имени я так и не знаю. – Особенно, когда прилив отрезает нас от материка.

– Между сушей и океаном! – с восторгом говорит Пэй. – Как русалки.

– Опять бредни твоего деда, – вздыхает хозяйка и поясняет мне. – Мой отец мореплаватель. Работал в Экваторианске. Ходил в море. Пока не пропал. Потом вернулся. С ума сошёл. Говорит, русалок видел. Вот, игрушку сделал. Мне. Гадость.

Пэй прижимает побитую временем русалочку к себе.

– Не отдам.

– Выбросить было жалко. А игрушек у нас нет. Не положено селянам.

Что если служба контроля популяции не только из-за вируса за мной охотится? Поднимаюсь.

– Спасибо вам за гостеприимство. Мне пора в путь.

– А можно с тобой? – просит Пэй.

– Прости. Не могу.

– Тебе понравились мои лепёшки? Я сама пекла. Первый раз.

– Да, очень вкусно, – улыбаюсь.

– Я положу тебе в дорогу, – девчонка несётся в дом и тут же появляется с двумя бумажными пакетами.

И куда я их? Намокнут.

– Здесь ещё наш местный чай и цветы. Вспоминай меня.

– Хорошо, Пэй-Пэй. Спасибо.

– У тебя красивая шляпа.

– Правда? У тебя тоже.

– Хочешь, поменяемся? – предлагает девчонка.

Соглашаюсь. Прощаюсь, спускаюсь с холма. Моя одежда высохла, я аккуратно заворачиваю в неё подарки и утрамбовываю в рюкзак. В новой шляпе я ещё больше похожа на местную. Разуваюсь, прячу кроссовки и чуть не наступаю на змею.

До заката я в море. Продолжаю путь на север. А так хочется вернуться домой. Чтобы всё произошедшее оказалось дурным сном. Чтобы мама и папа встретили у калитки и проводили в сухой дом. И мы бы сидели на кухне, пили зелёный чай с рыбным пирогом.

Так больно от осознания, что у меня больше нет дома. Никого нет. Я одна. И только надоедливая афалина резвится, преследуя меня. И теплоход. Решаю прибиться к берегу небольшого островка. Исследую его на безопасность. Решаю остаться. Только нужно соорудить шалаш. Вдруг будет дождь. Туч над морем достаточно. Ветер усилился. Я не боюсь стихии. Но всё же шторм – это неприятно.

А ещё я надеюсь, что теплоход идёт по своим делам. И к утру скроется из вида.

Жаль, я не просушила спички. Могла бы пожарить рыбу. Здесь её полно. Но я ужинаю бананами и парой белых блестящих яиц, обнаруженных в дупле.

Шалаш обустраиваю уже в темноте. Недалеко от воды. Рюкзак с плеч не снимаю. Вдруг придётся удирать. Засыпаю под усиливающийся шум дождя.

От крика афалины вздрагиваю и открываю глаза. Ещё темно. Дождь закончился. Тепло и мокро. Вдалеке светящиеся точки. Теплоход.

Наблюдаю за ним. Снова кричит афалина. Вхожу в воду, плыву на звук. Чувствую знакомый толчок в бедро.

– Ты весь океан разбудила, – говорю ей как человеку, глядя по мордочке.

Она негромко чирикает и напрыгивает на меня, заставляя нырнуть. И как бы я ни пыталась всплыть, не даёт. Она бы запросто могла утопить человека.

И вдруг я понимаю, что потеряла дельфина. Куда она делась? Выныриваю. Слышу её чириканье. Вот же проказница! Открываю рот, чтобы возмутиться, и слышу:

– Пап, здесь дельфин.

– Осторожнее, Хао Ю. Они не так безобидны, как кажутся.

Глава 8. Афалина

– Мне кажется, она говорит с нами, – с сомнением произносит юноша.

– Возможно. У дельфинов достаточно высокий интеллект, – подтверждает его отец. – Ну-ка будь умницей. Скажи, где русалка? Или мы зря плыли за тобой весь день?

Афалина снова издаёт громкий звук.

– Ты уверен, что это именно тот дельфин, что был в пещере? – спрашивает юноша.

– Абсолютно. Иначе быть не может. Эта живность своевольная. Когда Цао Минде с Гао Сяном вешали камеры в пещере, я приметил его. Дельфин был один.

– А потом они вдвоём направились на север.

– Именно. Значит, и это чудовище где-то рядом. Увидишь, сразу стреляй, Хао Ю. Не промахнись.

– Постараюсь, – цедит юноша.

Слышится плеск вёсел. Я погружаюсь. Чего я жду? Рассвета? Нажимаю на браслет посмотреть время. Хорошо, что он работает и под водой.

– Хао Ю, будь готов. Сигнал идёт из нашего периметра. Чудовище где-то на острове. Я это чувствую.

– Пап…

– Будь начеку, Хао Ю, – прерывает мужчина.

Где-то над моей головой скользит лопасть весла. Мужчины движутся к острову. А что делать мне? Афалина кричит над водой. Я высовываюсь. Она толкает меня дальше от острова, но… в сторону теплохода. А я чувствую смертельную усталость. Обнимаю рукой её тушку, и она позволяет прокатиться на себе. Плывём прочь. По моим ощущениям, на север. Где-то в стороне мелькает свет. Пусть ищут меня на острове.

Покачиваясь на спине афалины, задрёмываю. Видится домик на берегу и девушка с куколкой русалкой. "Они существуют", – говорит незнакомый голос.

Позади раздаётся гудок теплохода. Вырывает в реальность. Моя жизнь на волоске. Некогда расслабляться, Йана. Впереди тяжёлый путь. Тебя ждёт Марианск.

Афалина чирикает, пытаясь сбросить меня со спины. Справа небо начинает светлеть, окрашиваясь в розовый. Вокруг только море. Океан. Берегов не видно. Впервые мне так страшно. Куда ни посмотри – чёрная вода.

– Стой! Не оставляй меня! – кричу дельфину.

Животное чирикает в ответ, после чего выпрыгивает из воды. И я её не вижу. Кручусь вокруг, но афалины нигде нет. Куда мне дальше? Одной.

Небо розовеет, окрашивая перья облаков. Хотя бы ясно, где север. Но не ясно, где мне пристроиться отдохнуть. Сворачиваю на северо-восток. Должен же там показаться берег. Плыву. Моя кожа уже позеленела. К людям мне сейчас нельзя. Поймают и сдадут куда следует. Или просто убьют. От страха. Когда я долго в воде, мои глаза особенно яркие. Нечеловеческие. Чешуя на теле проступает более явно, чем на суше. На земле кажется, что кожа просто сильно шелушится, покрывается корками. Но стоит мне длительное время побыть в воде, всё становится ясно – местами я покрыта чешуёй. Как рыба. Иногда думаю, если бы русалки существовали, мне было бы комфортнее среди них. Хотя у меня и два хвоста – ноги. Но вдруг про рыбий хвост – это сказки, а на самом деле они ничем не отличаются от меня? Хотела бы я проверить. Но куда плыть? Земной шар огромен. И мне предстоит его частично обогнуть, чтобы встретиться с мамой. Как знать, вдруг по пути я где-нибудь увижу и русалок?

Солнечные лучи не дают рассмотреть линию горизонта. Что там? Вода или суша? Силы на исходе. Раньше я могла расслабиться и покачаться на волнах. Но за моей спиной тяжеленный рюкзак. Он утянет меня на дно, если я не буду грести.

Афалина покинула меня. Наверное, вернулась к сородичам. Я её понимаю. Я ведь тоже стремлюсь к воссоединению с семьёй. Или тем, что от неё осталось. Только воспоминания о маминых тёплых руках и папиной хитрой улыбке заставляют меня шевелиться. Одно радует: от теплохода мне удалось оторваться. Но думаю, у нас просто разные маршруты.

Солнце уже полностью вышло из-за горизонта и катится к югу. Хотя бы не светит в глаза. Но уже печёт. Мне приходится плыть под водой, чтобы не перегреться. Я не могу достать из рюкзака свою шляпу, иначе рискую потерять половину провизии. Скорей бы берег. Там, на горизонте, что-то виднеется. Главное, чтобы это не оказались неприступные скалы или кишащие ядовитыми тварями непроходимые джунгли. С людьми мне пока тоже лучше не встречаться. Руки мои уже почти полностью в зеленоватой чешуе.

Наконец под собой я вижу дно. Значит, скоро смогу выйти на сушу. Сменить одежду и позавтракать. В желудке урчит при мыслях о еде. А ещё меня мучает жажда. Под палящим солнцем нелегко плыть. Ныряю на дно за устрицами и едва не натыкаюсь на морского ежа. С ними нужно быть осторожной. Если поранюсь, не смогу войти в воду пару дней. А вдруг за мной придут? Поднимаюсь на поверхность. Оглядываюсь. Теплохода не видно. Вообще ничего, кроме бескрайней глади океана.

Выбравшись на песчаный берег, попадаю в царство крошечных крабов. Эти забавные существа разбегаются в стороны из-под моих ног, забираются в свои норы на пляже. Самые смелые наблюдают за мной. Не знаю, остров это или на материк, но мне здесь нравится. Тихо, не считая голосов тропических птиц. Туканы, попугаи разных видов. Кажется, я попала в райский уголок. Ищу местечко, где можно расположиться на завтрак. Жаль, это не бухта. Место открытое. Море как на ладони. Но зато и я смогу скрыться, если вдруг увижу что-то подозрительное на горизонте.

Мокрую одежду я раскладываю прямо на песок. Он уже горячий. Как высохнет, просто отряхну и уберу в рюкзак. Переодеваюсь. Обуваюсь и иду в джунгли. Лайм, кокос, пара манго и кисть бананов – неплохой улов к моим устрицам и лепёшкам. Жаль, воды нет. Собирающиеся тучи обещают дождь. Не удивительно, сейчас сезон. Не пропаду. Кокосовая вода прекрасно утоляет жажду. Раскладываю на солнышке спички, чтобы просушить. Достаю ножик и проделываю отверстие в орехе. Пожалуй, останусь в этом раю до следующего утра. Отдохну, отосплюсь, почитаю книгу.

Вечером приготовлю на костре ужин из морепродуктов. Этого добра я за полчаса наловлю.

Проведя день в одиночестве, понимаю, как соскучилась по семье. И даже по афалине, что сопровождала меня. Где она сейчас? Почему бросила? Ответа я не знаю.

Для ночлега готовлю шалаш. Под утро идёт дождь. Набираю воды в жестяную банку. А на рассвете иду рыбачить. Варю уху. А после исследую местность. Обнаруживаю небольшой грот. Чтобы проверить достаточно ли в нём кислорода, сооружаю факел. Папа рассказывал, что иногда в таких местах из-под земли выходит газ, которым нельзя дышать.

На каменных стенах грота я вижу рисунки. Кит, слон, страус, краб, дельфин, птица, человек и… русалка. Не знаю, кто, когда и для чего оставил эти символы, но взволновать моё сердце получилось. Я размещаюсь на ночлег, и мне снятся русалки в подводном царстве.

Будь здесь пресная вода помимо дождевой и возможность пополнять запасы спичек, батареек и одежды, я бы осталась навсегда. Но задерживаюсь всего на пару ночей. В Марианске меня ждёт мама. А любопытство гонит на поиски настоящих русалок. Ведь если существую я, существуют и они. Я уже уверена. На рассвете пью кокосовую воду, ем манго и бананы и спешу в открытое море. Мой путь продолжается. Я решаю не отплывать далеко от берега, всегда держать его по правую руку, чтобы иметь возможность отдохнуть или избежать встречи с акулами. В этом районе я их пока не видела, но мало ли.

К обеду добираюсь до какого-то посёлка. Он, как и мой город, стоит в воде. Обедаю я на затопленной пристани захваченными с райского местечка бананами. Иду исследовать территорию. Выбираю брошенный домик на берегу и располагаюсь там. Электричества здесь нет. Это я понимаю ещё до наступления темноты. Ловить в этом гиблом месте нечего, поэтому поутру я продолжаю путь. А к вечеру на горизонте вижу яркие городские огни. Сердце волнительно бьётся. Что ждёт меня там?

Глава 9. Дельфинск

Если верить карте из книги, это Дельфинск. А я сейчас на его окраине. Заночевать решаю здесь же, на пустынном пляжике, окружённом валунами. Лишь тонкая береговая линия шириной в пару шагов ведёт к жилым районам. По ту сторону от камней высокие заборы жилых домов. Что ж, по крайней мере, здесь меня не должны найти. В городе кипит жизнь. Я наблюдаю яркие огни на протяжении всей бухты.

Вокруг меня только голые камни. Располагаюсь прямо на песке. Рюкзак за спиной. Неудобно. Наконец снимаю его и подкладываю под голову. Сон не идёт. Несмотря на то, что я очень устала. Тело ломит, а голова ясная. Смотрю в небо. Представляю, как где-то далеко в него же смотрит мама и вспоминает обо мне. В дни приливов мы любили считать звёзды в окне мансарды, если, конечно, небо не закрывали тучи. В сухой сезон сидели вечерами на террасе втроём и пили ароматный высокогорный чай. Хорошие были времена.

Огни по ту сторону залива становятся ещё ярче, ещё привлекательнее. Завтра обязательно осмотрю город. Или не завтра. Мне ведь нужно хорошенько просохнуть, чтобы кожа вернула человеческий вид. А ещё найти бы реку. А то мои волосы от морской соли превратились в несуразные сосульки.

Просыпаюсь под водой. Перед глазами стайка мальков. Надо же, прилив. Сажусь, оказываясь по грудь в воде. В бухте плещутся дельфины. Их серые спинки то и дело показываются над поверхностью. Но любоваться некогда. Нужно пополнить запасы провизии. И найти уплывший рюкзак. Ныряю. Вода спокойная, прозрачная, видно далеко. Расслабляюсь, пытаясь понять, как движется течение. И в какой стороне искать свои вещи. Без них я пропаду.

Дно как на ладони, но поиски рюкзака затягиваются. Наконец я нахожу его у пирса на окраине города. Возвращаюсь на затопленный пляж среди валунов. Пристраиваюсь на пятачке у самых камней. Завтракаю. Надеваю рюкзак и плыву через бухту туда, где вечером горели яркие огни. По пути вижу на дне настоящие сокровища. Кольца, сережки, очки, бусы. Всё, что море отнимает у зазевавшихся людей на пляже. Ныряю за очками. Они не только защитят мои глаза от ультрафиолета, но и скроют необычный цвет радужки.

Выхожу на берег за лодочной станцией. Обуваюсь, брожу в ожидании, когда высохнет на мне одежда.

Позже, скрывшись под шляпой и очками, иду в город. Дома небольшие – от одного до трёх этажей. Всё утопает в зелени. Вокруг порхают разноцветные бабочки, птиц не слышно. Только я замечаю это уже на подступах к совершенно другому району.

Дома всё выше. От пяти до семи этажей. Окна скрывают густые заросли. Первых людей я вижу именно здесь. И застываю от неожиданности и животного страха перед ними. Но они меня не замечают. Идут тихонько по своим делам. Одеты так же, как и жители Экваторианска.

Вслед за ними спускаюсь с возвышенности и попадаю на местный рынок. Здесь уже многолюдно. Бродя между рядов, чувствую азарт. Будь у меня достаточно средств на счёте, я бы прикупила одежду и новый рюкзак. Мой слишком мал для длительного путешествия. Хотя с большим мне будет тяжелее плыть.

Нажимаю на браслет. Чтобы проверить баланс, ввожу пароль. Удивляюсь. Мой счёт пополнен накануне приятной суммой. Неужели мама отправила мне всю зарплату? Или это пособие для выпускников школ? Странная сумма. Неприлично большая.

Я покупаю еду, воду, одежду и небольшую алюминиевую сковородку. Пригодится в пути. С консервной банкой сильно не разгуляешься, но пока не буду расставаться с ней. Напоследок запасаюсь кремом от солнца с максимальной защитой и ещё увлажняющим. Проверяю баланс. Радуюсь, что средств ещё много.

Дельфинск очень комфортный город. Тротуары асфальтовые с ракушечником. Много зелени. Только птиц нет. Зато от бабочек рябит в глазах. Центр встречает меня старинной архитектурой. Полностью стеклянные высотки и здания странной неправильной формы. Любуюсь своим отражением. Ничем не отличаюсь от местных.

Обедаю в уличном кафе лепёшками с бананом и молочным коктейлем. Мяса здесь, наверное, не едят. Только фрукты овощи и морепродукты. Ну что ж. Меню мне подходит. Хочу когда-нибудь вернуться сюда с мамой и… Что же всё-таки случилось с папой?

На площади присоединяюсь к группе туристов. Их легко узнать – все северяне и одеты очень легко, ноги-руки не прикрыты от солнца. Мне с ними по пути. Я тоже хочу узнать о Дельфинске побольше. Мы садимся в беспилотную телегу. По дороге гид рассказывает об архитектуре и истории города, его особенностях и достопримечательностях. Понимаю я не всё. Потому что говорят на неродном для меня языке. Североазиатском. В школе мы изучали, но из-за отсутствия практики я не владею им свободно.

Едем на холм к огромной статуе Будды. Сверху открывается вид на морские просторы, утопающую в зелени бухту, весь город вплоть до окраин и, конечно же, порт. Лодки, катера, судна и судёнышки – такие крошки на фоне шикарного теплохода. Вот бы отправиться на таком в круиз! Хочется посмотреть Кавказский архипелаг и добраться до самого севера, где живут на льдинах белые медведи.

Туристы уезжают, а я продолжаю путь пешком. Спускаюсь в парк у подножия холма. На выходе из него мне попадается большой рекламный экран. Видеоряд примерно тот же, что и в Экваторианске. Но вдруг взгляд цепляется за «Шоу русалок! Только в "Дельфин-холл"».

Нахожу свободную лавочку в тени, достаю смартшет. Работает. Пароля на нём нет. Судя по всему, раньше он принадлежал ребёнку, но был утерян. Загружаю карту города и ввожу запрос: "Дельфин-холл". Похоже, это где-то рядом с портом.

По пути наслаждаюсь уличной едой. Заодно нахожу невзрачное объявление: "Сдам комнату" на двери дома. На звонок открывает старенький добродушный дедушка.

– Я к вам приду вечером, – говорю я ему. – Часов в десять.

Он кивает.

– Комнату посмотри, а то, может, не понравится.

Соглашаюсь.

Первый этаж с видом на Будду на холме. Кровать, сундук и крючки на стене. Вот и вся комната. Но мне много и не надо.

– А душ есть?

– Женский на втором этаже.

– Хорошо. Я вернусь вечером. Хочу сходить на шоу. Далеко ли до "Дельфин-холла"?

– Два квартала в сторону моря и, не доходя до пристани, налево. Там увидишь кирпичный шатёр.

– Спасибо. Я должна оставить бронь?

– Оплата утром, – отмахивается хозяин.

Иду в сторону моря. Солнце нещадно слепит глаза даже сквозь тёмные очки. Выхожу на причал полюбоваться закатом. Красиво. Совсем как дома, в Экваторианске.

Теплоход вблизи такой же огромный, как тот, что стоял у нас в порту и… Нет, не верю, что он преследовал меня. Наверняка я со страха навыдумывала себе всякое.

Возвращаюсь на нужную улицу и иду до "Дельфин-холла". С наступлением сумерек город постепенно наполняется светом ярких огней. Всё мигает, блестит и манит роскошью.

На входе оплачиваю браслетом билет и попадаю в сказочное царство. Стены выполнены в виде огромного аквариума с цветными рыбками и кораллами. Над головой тоже вода. В полумраке коридора кажется, что идёшь по морскому дну.

Смотреть шоу поднимаюсь на четвёртый ряд, занимаю своё место. Людей собралось немного, и в основном туристы заокеанской или северной внешности.

Зрительный зал круглый. В центре бассейн. Сначала выступают синхронисты и дельфины. Потом девушки в костюмах русалок. Меня настигает разочарование. Но в конце ведущий объявляет, что в лобби-баре "Дельфин-холла" вот-вот начнётся тематическая вечеринка, где можно увидеть настоящую русалку.

Дельфины остаются в бассейне и вытворяют сами по себе различные трюки. Но основная масса людей уже устремилась в лобби-бар. Времени не так много, и я решаю тоже остаться. Тем более, что любопытство манит меня к русалкам. Пусть и ненастоящим.

В лобби душно и многолюдно. Заказываю мороженое. Столики все заняты, танцпол тоже. Там настоящая толпа и… Кажется, происходит что-то интересное. Иду в гущу событий.

По центру расположен прозрачный куб, полный чистейшей воды. Люди, обступив его, галдят. Я проталкиваюсь почти к самому стеклу. Внутри куба на камешках, подложив руку под голову, лежит юноша с пепельно-белыми волосами до плеч. На его груди блестящие чешуйки, а вместо ног длиннющий рыбий хвост, на конце которого будто стопы-ласты, как у меня.

Моё сердце подпрыгивает, и пульс начинает стучать в голове набатом. А парень в кубе, безучастно смотревший в пустоту, вдруг резко срывается с места и упирается руками в стекло прямо напротив моего лица. Такие же, как у меня, фиолетовые глаза широко распахнуты. Юноша открывает рот, будто что-то говорит, и я… слышу его.

Глава 10. Русальчик

– Помоги мне. Помоги, – не понимаю, почему слышу его.

Делаю шаг назад. Но на меня напирает толпа. Люди тычут пальцами в юношу с хвостом. Им радостно, в то время как парень умоляет о помощи. Неужели никто, кроме меня, его не слышит?

– Помоги. Блэла. Бермуды. Помоги.

– Вы слышите? Слышите, что он говорит? – обращаюсь к рядом стоящей девице.

– Говорит? Он же рыба и просто открывает рот.

– Оно и нас не слышит, – встревает в разговор стоящий за спиной мужчина. – Стекло толстое.

– Но я… – хочу объяснить, но понимаю, что это бессмысленно.

Обычным людям не понять. Мой тонкий слух позволяет говорить даже с дельфинами. Так, чтобы нас не слышали. Правда, я не понимаю их язык. Зато дельфины прекрасно понимают меня.

Парень в кубе начинает неистово стучать кулаками по стеклу. И повторяет всё то же:

– Помоги. Блэла. Бермуды.

Чувствую, что толпа позади меня ослабила натиск. Отвечаю парню на очень низкой частоте, к которой человеческое ухо невосприимчиво:

– В чём нужна моя помощь?

– Найди Блэлу. Бермуды. Скажи про меня. Блэла. Бермуды. Я Хайян. Найди сестру.

Он говорит что-то ещё, но я не слышу из-за обрушившейся громкой музыки. Люди начинают расползаться от куба. А я стою. Парень с хвостом обхватывает голову руками и отплывает в сторону. Слежу за ним взглядом и упираюсь в знакомое лицо по другую сторону этого огромного аквариума. Хао Ю. Тоже внимательно наблюдает за русальчиком. Заметил ли он и меня? Пячусь назад, не спуская глаз с молодого человека. Знала бы, что он будет участвовать в охоте на меня, никогда бы… Нет, спасла.

Мне не хватает воздуха, спешу уйти. Напоследок оглядываюсь. Юноша с хвостом снова безуспешно пытается докричаться до меня. У аквакуба остаётся только Хао Ю. И он… видит меня.

Улица встречает морским бризом и свежестью. Под треск цикад я спешу скрыться, но всюду меня преследуют городские огни. Кажется, что за мной погоня. Несколько раз оглядываюсь, но ничего особенного не замечаю. Людей не много, и все они заняты своими делами. Но не иллюзия ли это?

Пройдя несколько кварталов, понимаю, что заблудилась. Спрашиваю нужный адрес у прохожих ребят. Они не знают. Придётся загружать карту. Заныриваю в забегаловку китайской кухни. Сажусь в уголок. Заказываю лапшу и включаю смартшет.

В доме, где я сняла комнатушку, свет не горит. Меня это настораживает, но я всё равно нажимаю кнопку звонка. Долго жду, когда старик откроет. Изнутри вырывается полоска света.

– Думал, не придёшь, – говорит он.

– Мою комнату кто-то занял?

– Нет. Заходи. Располагайся, – хозяин закрывает за мной дверь.

Получив ключ, я поднимаюсь наверх. В комнате меня ждут халат, полотенце и тапочки. Как в приличном отеле.

После душа ложусь на кровать, смотрю в окно. За ветками деревьев виднеется ореол света вокруг статуи Будды на холме. Жаль, что мне опасно оставаться даже в таком чудесном городе. А я бы хотела. Пройти обучение, устроиться на работу, перевезти маму в этот райский уголок. Но служба контроля популяции не отвяжется от меня. Станут проводить эксперименты или сунут в куб и выставят на потеху публике, которая и за человека считать не будет. Нет, я, конечно, с мутацией, но ведь человек. А мальчишка из куба… Русалочья особь. С развитым интеллектом, но для людей… всего лишь животное. А я не желаю себе такой участи.

Веки мои закрываются, но так явно я вижу перед собой глаза юного русальчика. Так чётко слышу его мольбу: "Помоги. Сестра Блэла. Бермуды".

Мне снится, как я плыву на закат. Мимо Африканских островов в сторону Американского архипелага. К Бермудской впадине. Место, обросшее легендами с древних времён до наших дней. Вижу город с огнями и небоскрёбами. Люди, похожие на меня, летают по воздуху. Нет, плывут. Они ведь… русалки. Среди лиц, казалось бы, незнакомых и размытых, я встречаю и парня из куба, и Хао Ю. И даже маму с папой.

Меня будит стук в дверь. Открываю глаза, вижу проникающие в комнату сквозь листву за окном лучи. Поднимаюсь, сую ноги в кроссовки, предварительно подворачивая пальцы. Накидываю халат, открываю. На пороге хозяин с терминалом.

– Вы должны заплатить, – щурится он.

Протягиваю руку, прикладываю браслет.

– Могу я остаться ещё на одну ночь? – зеваю.

– Оставайся, – пожимает он плечами. – Только на улицу не ходи. Ты сгорела.

Вздыхаю. Он прав, кожа зудит. Буду отмачивать её под душем и замазывать кремом. Всё-таки жить мне лучше в воде. Встречусь с мамой и… Нет, сначала найду некую Блэлу. Вдруг кажется, что русальчик в кубе мне тоже приснился. Наверное, стоит выбраться вечером в "Дельфин-холл". А пока продумаю новый маршрут до Марианска.

Снова стук в дверь. Открываю. Хозяин с подносом, полным фруктов.

– Завтрак входит в стоимость, – сообщает он.

– Спасибо. Весьма кстати.

– Сегодня вечером совместная медитация в саду. Приходи.

– Я хотела прогуляться до "Дельфин-холла", – забираю поднос.

– Сегодня выходной.

– Тогда приду. Спасибо за фрукты.

Старик уходит. Я завтракаю и снова ложусь. Мышцам нужен отдых после длительной нагрузки. Проваливаюсь в сон.

Вижу себя рядом с красивым русальчиком. Глажу его пепельно-белые волосы. Он касается губами моих рук. А потом мы плывём в глубину, где встречаем сотни таких же существ. Теперь-то я знаю, что они реальны. Что дедушка Пэй-Пэй был прав.

На следующее утро просыпаюсь рано. Ищу хозяина, чтобы оплатить жильё и задержаться ещё на ночь. Женщина из комнаты напротив говорит, что старик ещё не пришёл. Я прошу передать, что вернусь, и ухожу исследовать город. Здесь мне нравится. Очень тихо и светло. Сегодня даже бабочки не мельтешат перед глазами. Только город, зелень и небо. И люди.

Попадаю на другую смотровую площадку. В горах, с южной стороны Дельфинска. Бухта безумно красива! Город выглядит богато. В порту уже три больших теплохода и огромный танкер, с которого рабочие выгружают контейнеры. Решаю вечером сходить в "Дельфин-холл". Пообщаться с русальчиком.

Покупаю билет, смотрю шоу дельфинов и фейковых русалок, но на этот раз нас не приглашают смотреть на настоящего. Танцпол и лобби пусты. Решаюсь заговорить с барменом. Узнаю, что сегодня днём куб вывезли в порт.

– Значит, его отпустят? – успокаиваюсь я.

– Вряд ли, – зевает бармен. – Его продали. Послужит на благо науки.

Мои ноги подкашиваются. Меня ведь ждёт та же участь, если попадусь. Вряд ли они обойдутся глубоководным существом. Теперь мне во что бы то ни стало нужно найти его сестру. А потом плыть в Марианск. Ещё пару дней посушусь, переложу вещи, и в путь.

Возвращаюсь. Оплачиваю комнату и выхожу в сад. Сегодня город не показался мне таким уж дружелюбным. Ни одной птицы, даже бабочки исчезли. А главное, русальчик в беде ещё большей, чем был. Мне жаль его. Он мне… понравился.

После душа ложусь спать. Вновь вижу себя на морских глубинах в чудесном городе русалок рядом с ним. Юноша улыбается мне.

Просыпаюсь от чьего-то визга и лязготни металла. Обуваюсь. Хватаю рюкзак. Открываю дверь: шум, голоса.

– Мы должны осмотреть дом. Всем оставаться на своих местах, – грохочет голос через усилитель.

Глава 11. Страусиная ферма

Спасаюсь привычным способом – через окно. Высоко, но я хватаюсь за ветку дерева и мягко опускаюсь на землю. Скрываюсь в зарослях и ухожу вглубь сада. Оглянувшись, вижу в своём окне свет и фигуры людей. Перелезаю через невысокий забор на тротуар и иду в южную часть города. Вскоре попадаю в частный сектор. Огней здесь намного меньше, но достаточно светло. Тротуар хорошо просматривается. Людей почти нет, и я успокаиваюсь. Найти бы укромное местечко, где я могу спокойно дождаться утра.

Упираюсь в сетку. Иду вдоль неё в сторону моря и выхожу к воротам, одна створка которых открыта. Пробираюсь внутрь.

– Стой, – слышу командный голос. – По объявлению?

– Простите.

– Иди сюда, – свет в глаза.

Подхожу к коренастому мужичку с фонариком.

– Сбор персонала в шесть утра. Рано ещё. Посиди тут.

Послушно возвращаюсь. Ищу способ улизнуть, но охранник глаз с меня не сводит. Спустя время прибывают ещё две девушки.

– Идите за мной, – говорит мужчина.

Он закрывает ворота изнутри и ведёт нас к невысокому длинному строению. У входа встречает темнокожий человек в форме песочного цвета. Опирается на лопату, которую вручает мне. Девушки проходят дальше с охранником, а темнокожий отправляет меня чистить сарай у африканских страусов. Мужчина и сам мне помогает, между делом рассказывая, что решил на свой страх и риск разводить птиц в Дельфинске. Для начала показывать как экзотику, а потом, возможно, и приучить местных к мясу и яйцам. Да и вообще к птицам. Здесь их нет со времён глобальных извержений, когда изменялся и рельеф, и фауна. Остатки птиц истребили люди, так как не хватало пищи. А потом оказалось, что город окружают солёные пустыни. И Дельфинск единственный райский уголок на западном побережье.

– А как же Экваторианск? – спрашиваю я.

– Это другая страна. Разве не знаешь?

– Знаю, – припоминаю школьную программу. – Дальше на север пустынные пляжи и индийско-тибетский пролив.

Мужчина вздыхает.

– Однажды я бывал в Тибете. Удивительный снежный мир.

– Я читала об этом. Но снега никогда не видела.

– Он холодный.

Дальше работаем молча. Потом хозяин фермы ведёт меня обедать. Входим в дальнее здание, где уже ждут две другие девушки. Здесь уютно. Жилой дом с отдельной кухней и санузлом.

– Мойте руки, сейчас я познакомлю вас с экзотикой.

Мужчина жарит омлет из большущего страусиного яйца. Яйца я люблю, поэтому уплетаю с удовольствием, пока девчонки морщат нос. Они с радостью поглощают зелень и креветки, а мне это меню уже надоело. Да и предстоит ещё питаться только морепродуктами.

Вечером хозяин расплачивается с нами. Прошусь остаться на ферме. Он разрешает.

– Спать будешь на террасе. Утром поможешь кормить страусов.

– С радостью.

До ночи мы разговариваем. Узнаю, что мужчину зовут Хьюго и он коренной дельфинянин. Вот только его далёкие предки прибыли сюда с Африканских и Американских островов. С родителями Хьюго много путешествовал. В итоге они осели в Бангалоре, а он приехал обратно. Да не один, а со страусами.

– Когда я только вернулся, ко мне каждый день приходили из службы контроля популяции, – говорит вдруг он, а я напрягаюсь.

– Что им нужно?

– Страусы. В Дельфинске не знакомы с птицами. Видели только на картинках. А залётных принято истреблять.

– Дикость какая-то.

– Согласен. Всё живое имеет право на жизнь. В общем, я под колпаком. Приглашаю людей поработать, соприкоснуться, познакомиться со страусами поближе, чтобы не боялись.

– Звучит как отличный план, – улыбаюсь хозяину.

– Если бы не погромы.

– Погромы?

– Люди не хотят жить рядом с птицами. Ферму пытались разорить, сжечь. Перекрыть дорогу, чтобы я не мог привезти корма.

– Да уж. Дикий город.

– Город прекрасный. Люди… – он отмахивается и, пожелав мне уютной ночи, скрывается в домике.

Надеюсь, что здесь меня не станут искать. По крайней мере, этой ночью. Ведь я так устала.

Утром прибывают новые работники: парень и женщина. Оба заокеанской внешности. Хьюго знакомит нас, кормит завтраком и выдаёт рабочую одежду. Вместе с женщиной он идёт чистить загон, а нас с парнем отправляет встречать груз с кормами. Мы должны перетаскать несколько мешков. Сначала разгружаем беспилотную телегу, а когда она уезжает и охранник закрывает ворота, таскаем мешки в сарай. Это очень тяжёлая работа. К обеду мы не справились и с половиной.

Хьюго снова кормит нас омлетом из одного страусиного яйца на всех. Женщина отказывается, но сметает зелень и фрукты, а парень, глядя на меня и хозяина, решается попробовать.

Меня снова ждут мешки с кормами. Под палящим солнцем очень тяжело работать.

– Передохнём? – предлагает мой напарник, когда мы втаскиваем очередной огромный мешок в сарай.

– Здесь хотя бы не печёт, – соглашаюсь я.

– Ты не местная?

– Нет, я из Экваторианска, – признаюсь ему, усаживаясь на мешок.

– Это заметно. Ты так аппетитно ешь экзотику, – он улыбается из-под шляпы.

Я ему тоже.

– Для меня это обычная еда. И морепродукты. Вот овощи… Довольно редко в рационе.

– Я бы у вас не выжил, – смеётся парень.

– Не думаю.

– А как тебе у нас?

– Город очень красивый. Я даже думала остаться.

– Ты здесь проездом?

– Да. Меня ждут в Марианске.

– Далеко. Только по морю можно добраться.

– Я знаю.

– Погоди. Так ты с того лайнера? У нас в порту. Он отплывает послезавтра.

– Да, – решаю подыграть ему.

– Слышал, моряки с круизника поймали существо с хвостом, – его слова заставляют меня напрячься. – Хочу посмотреть. Сходим вечером в "Дельфин-холл"?

– Я уже была. И видела его, – поднимаюсь. – Идём работать.

Парень тащится следом.

– Если хочешь, сходим в другое место. Я покажу город. Посидим в ка…

– Нет, – перебиваю я.

– Мне правда интересно пообщаться с человеком другой культуры.

– С человеком, – усмехаюсь. – В Дельфинске достаточно туристов.

– Ты права. Но они не идут работать на страусиную ферму. Ты интересная. И очень… красивая.

От неожиданности останавливаюсь.

– Спасибо.

– Правда. А знаешь, так глупо, что мы до сих пор незнакомы. Я Йен. А ты?

– Йа… Стоп. Зачем мне имя парня, которого я вижу первый и последний день? Бери мешок.

– А вдруг увидимся ещё?

– Это вряд ли, Йен. Прекрати разговаривать, береги силы, иначе мы устанем быстрее.

До заката успеваем управиться. Я еле тащусь в домик. Парень следом. Хьюго проходится по всем с терминалом, начисляя зарплату за день.

– Останешься на ужин? – спрашивает он, когда те двое уходят.

– С радостью. Завтра новые работники?

– Верно. Но ты можешь остаться, если есть силы.

– Я безумно устала. На ферме тяжело работать.

– Для тебя есть дело полегче. Раздавать в центре города листовки.

– А потом тащиться сюда за оплатой?

– Я могу рассчитать тебя утром, но пообещай, что раздашь все до последней.

– Обязательно.

Освежающий душ перед сном. Воздух приятно влажный. И с океана веет прохладой. Хорошо. Ложусь на веранде и вижу сон о русальчике. Мы плывём над кораллами, разгоняя стайки цветных рыбёшек. А потом оказываемся на кокосовом острове. Только он и я. Сидим на песке, любуясь закатом.

Потянувшись и открыв глаза, вижу перед собой ошарашенное лицо Хьюго. Он смотрит на мои стопы-ласты.

Глава 12. Преследование

Первое желание – сбежать, но я стыдливо прячу ноги под покрывало.

– Кто ты? – спрашивает Хьюго.

– Я человек. Это просто мутация. Не болезнь. Я такой родилась. Пожалуйста… Не заявляй на меня. Я буду… Я буду работать на ферме. Бесплатно. Только не сдавай меня им.

– Я уже говорил, всё живое имеет право на жизнь. К тебе это тоже относится. Идём завтракать, и пора за работу.

Хьюго уходит в дом, а я… пытаюсь взять себя в руки. Довериться ему или бежать без оглядки? Обуваюсь, собираю постель, иду в душ. На ферме мне нравится, но всё равно нужно продолжать путь. Кожа уже подсохла, мне даже приходится обрабатывать её кремом. Днём от солнца, вечером увлажняющим.

После завтрака к Хьюго на работу приходят двое мужчин. Им предстоит чистить сарай. А мне хозяин выдаёт стопку листовок.

– Раздавай их только местным, оставляй на столиках в кафе. Не важно, посетители увидят или персонал. Только не бросай на тротуары и не приклеивай никуда. Можешь накалывать на ветки живых изгородей. Это не запрещено.

Заплатив мне за рабочий день и дав с собой еды, Хьюго сам открывает ворота.

– Если не вернёшься вечером, я пойму.

– Я бы хотела вернуться. Но… мне нужно в Марианск, к маме.

– Счастливого пути, и пусть тебя не коснётся служба контроля популяции.

Иду в город, по пути мне попадается маршрутная телега. Доезжаю до центра. С работой я справляюсь задолго до заката и просто гуляю в поисках пристанища. Плечи мои изрядно устали, да и выгляжу я странно с прицепленной к рюкзаку сковородкой. Это ещё мои глаза и стопы никто не видел.

Ужинаю тушёными овощами в забегаловке. А потом решаю вернуться к Хьюго. Сворачиваю на знакомую улочку, утопающую в зелени. Впереди уже виднеется забор-сетка фермы. Предвкушаю ужин вкуснейшим омлетом и новые знакомства. Но… Вдруг меня обгоняет крытая телега, выкрашенная в бело-зелёный. Ноги становятся ватными, но продолжают идти на автомате. Только бы не признали во мне подозрительную особь. Только бы проехали мимо.

Когда телега скрывается за поворотом, я останавливаюсь. Куда мне теперь?

Возвращаюсь на перекрёсток и сворачиваю в сторону гор. А дальше снова на юг. Я и не думала, что в Дельфинске столько заброшенных домов. Совсем как у нас. Но в Экваторианске стихийное бедствие. А здесь что могло выгнать людей из домов?

Добираюсь до конца улицы. Страусиная ферма остаётся по правой стороне. Обхожу её. Хорошо, что здесь забор деревянный, а солнце уже почти коснулось бескрайней водной глади на горизонте. Скоро меня скроет темнота.

С другой стороны фермы джунгли. Иду вдоль забора. Здесь он высокий, бетонный. Но я всё равно стараюсь ступать бесшумно. Обойдя ферму, попадаю в богатый квартал. Через невысокие калитки и живые изгороди у каждого домика вижу по телеге. Причудливые фонари возвышаются над чистейшим тротуаром. На крышах кое-где уже включены цветные гирлянды. И вокруг тихо-тихо.

Дорога ведёт вниз. А дальше ещё один квартал. Дома спрятаны среди кокосовых пальм, папай и раскидистых манго. Фонарей на улице нет, но вдоль заборов и по крышам тянутся гирлянды. И тоже никого вокруг. Вскоре квартал резко уходит вниз извилистой тропинкой. Пробираюсь через заросли к валунам и слышу шум моря. Обхожу высокие заборы и оказываюсь на берегу. Узкая песчаная полоска ведёт на затопленный пляжик, где я ночевала. Надеюсь, в этот раз обойдётся без прилива.

Развожу на песке костёр и готовлю ужин из картофелины, которую дал мне в дорогу Хьюго. Сейчас ему, наверное, несладко. Разборок со службой контроля популяции врагу не пожелаешь.

Солнце погружается в океан, всё ярче окрашивая небо. А городские огни будто соревнуются с ним. Утром я распрощаюсь с Дельфинском навсегда.

Просыпаюсь от гудка теплохода. Я вижу, как он покидает бухту. Большой, красивый. Величественный, в несколько палуб, как плавучий город. Вот бы прокатиться на таком! Нам рассказывали в школе, что на теплоходах есть даже бассейны. Но строительство крупных судов идёт крайне медленно. В мире насчитывается всего несколько десятков подобных кораблей. Нам показывали виртуальную экскурсию. Но как же я мечтала увидеть всё своими глазами! Прикоснуться к этому роскошному миру. Но гражданину с белым браслетом… никогда не попасть на такой корабль. Разве что в качестве прислуги. А вот Хао Ю наверняка там. И зачем я его вспоминаю? Для него я всего лишь подопытная крыса.

Пока жарю картофелину с пойманной рыбёшкой на завтрак, слышатся ещё несколько гудков. Из бухты выходит второй теплоход и сворачивает к югу. А первый держит курс на север. Ещё немного, и он скроется за мысом. На каком же из них русальчик Хайян? Наверняка его купил доктор Чонг для своих жутких опытов. Но куда они держат путь? На свой страх и риск решаюсь сплавать к пристани и всё разузнать.

Вода прозрачная. Боюсь, как бы меня не засекла служба контроля популяции. Не привлекать внимания людей, когда рядом плещутся дельфины, трудно. Они зовут меня в море. Но мне нужно на пристань. К последнему теплоходу.

Из воды я не высовываюсь. Повезёт, если издалека сойду за дельфина. Так волнительно. Огромные винты под кормой замерли в ожидании команды начать движение. Стараюсь держаться от них подальше. Захожу с правого борта. Заглядываю в иллюминаторы под ватерлинией. Темно, ничего не видно. Подныриваю под теплоходом на левую сторону. Перемещаюсь от иллюминатора к иллюминатору. Ближе к корме в одном замечаю свет. Только бы меня не заметили! Осторожно заглядываю. В просторном трюме вижу тот самый куб из "Дельфин-холла". Вода в нём мутная. Ищу взглядом Хайяна. Не нахожу, но что-то подсказывает – он здесь, на теплоходе. Бедный.

В конце отсека лестница наверх. Перемещаюсь к другому иллюминатору, чтобы лучше разглядеть. Открывается дверь, и входят люди в бело-зелёной форме. Прижимаюсь к обшивке корабля.

Солёная вода выталкивает меня, и моя голова торчит над поверхностью. Заглядываю в иллюстратор над ватерлинией и отчётливо слышу своё имя.

– Йана!

На пирсе один-единственный человек на весь порт.

Подплываю, он протягивает руку, помогая выбраться.

– Хьюго, какими судьбами?

– Продаю страусиные яйца на суда. А ты?

– Я… – не решаюсь сказать правду. – Да просто… Попрощаться с Дельфинском.

– Ясно. Будь осторожна. На этом теплоходе группа международной службы контроля популяции.

– Я уже поняла. Кстати, вчера они были не у тебя?

– Были, но не они. Местные. Так, ерунда. Кстати, про тебя спрашивали.

– И что ты им сказал?

– Сказал, что ты не опасна, – на лице темнокожего мужчины сияет белозубая улыбка.

– И они поверили?

– Конечно, нет.

– Да уж. Если они отца не слушали. Он ведь и сам работал в лаборатории. Но служба регулярно нас трепала. Приходилось переезжать. И вот я в бегах. Опасная особь.

– Удачи тебе в пути. Будешь в Дельфинске, заглядывай в гости.

– Договорились, – мой ответ тонет в гудке теплохода.

Винты под водой начинают свою работу. Хьюго покидает пристань, а я ныряю под пирс, чтобы переждать опасность. Судно отчаливает. Я решаю следовать за ним на отдалении. А пока доберусь до северной части бухты, где лодочная станция. И попробую найти в смартшете информацию о трёх маршрутах.

Теплоход издаёт гудок. Я отправляюсь за ним. Кильватер скроет меня от посторонних глаз. Главное, не подплывать близко к винтам. Выясню направление движения и сверюсь с картой на привале. Не так-то много в современном мире портовых городов.

Обогнув с севера Азистралию, я доберусь до Марианска, встречусь с мамой и придумаю как найти сестру Хайяна, чтобы рассказать о нём.

Высовываю голову из воды, чтобы отдышаться. Погружаюсь почти на дно, ниже винтов, иначе меня могут засечь местные рыбаки, что курсируют по бухте на моторных лодках. Не успевая среагировать, запутываюсь в сеть.

Глава 13. Смена курса

– А-а-а! Чудовище! Чудовище! – слышу звонкий визг, едва вдыхаю воздух над поверхностью.

Приоткрываю глаза. Вижу трёх мальчишек-подростков в лодке, куда они меня тащат вместе с сетью.

– Тише! – ломаным голосом говорит самый старший.

– Может, веслом его? – испуганный голосок с кормы.

– Я не чудовище, – говорю я, чем вызываю новый вопль.

– Оно разговаривает, – дрожащий голос третьего.

Тем временем самый звонкий трясущимися ручонками уже протягивает весло старшему.

– Я держу, а ты дубась, – спокойно отвечает тот.

– Что? Ребята, отпустите меня. Я не чудовище.

Мальчонка с веслом пятится назад, к другому борту.

– Может, сдадим в "Дельфин-холл"? – подаёт голос мальчишка с кормы.

– Хорошая идея, – ухмыляется старший. – Фэн, держи весло на всякий случай. Лаи, заводи мотор. Курс на пристань пять.

Прошу отпустить меня, но бесполезно. Паршивцы уже обсуждают, на что потратят деньги, вырученные за меня. Ну что ж, придётся показать им настоящее чудовище. Задерживаю дыхание, напрягаю мышцы, чтобы чешуйки приподнялись над поверхностью кожи, изображаю оскал. Но мальчишек это не пугает. А вот меня их весло – да. Старший крепко держит сеть, в которой я запуталась вместе с десятками рыбёшек. А те в своей жажде жить лупят по мне хвостами, пытаясь высвободиться. Я тоже пытаюсь. Но кажется, что ещё больше запутываюсь.

– Возьми правее! – кричит старший. – Впереди дельфины, будь они неладны!

Моторка поворачивает, меня заносит под неё. Чувствую боль – задело ноги винтом. Солёная вода щиплет рану. Только бы здесь не было акул.

Едва курс лодки выравнивается, как я снова замечаю крен и слышу вопль мальчишек.

– Веслом! Веслом его! – орёт что есть мочи старший и подтягивает сеть.

Мне удаётся ухватиться за бортик.

– К берегу! К берегу! – слышу тот же голос. – Левее!

– Они нас утопят! – визжит мелкий.

Лодка болтается как щепка. Вокруг дельфины. Они то ли атакуют, то ли играют с ней. Но эта игра становится опасной. И для меня, и для ребят. Им приходится отбиваться, и сеть со мной ускользает из рук парня. Вижу, как три дельфина напрыгивают на лодку, переворачивая её вверх дном, а двое вцепляются своими клювами в сеть и пытаются порвать. Но она крепкая. Её бы разрезать.

Мне удаётся снять одну лямку рюкзака с плеча. В маленьком боковом кармашке складной нож. Аккуратно достаю. Только бы не упустить его на дно. Одной рукой манипулировать сложно. Пальцы второй в путах. Да ещё дельфины терзают с двух сторон. Была бы человеком, утонула бы.

Кое-как мне удаётся высвободить кисть правой руки. Перехватываю нож и режу путы. Отвлекает боль в раненой ноге. Если выживу, вернусь к Хьюго. Поработаю на ферме, пока порез заживёт, и снова в море. Надеюсь, Хайян дождётся помощи.

Дельфины растаскивают сеть по кускам. Я свободна. Гребу к берегу, но замечаю, как животные топят мальчишку. Перехожу на ультразвук, чтобы поговорить с дельфинами. Наконец они оставляют беднягу в покое. Его пытается тащить к берегу старший. Третьего не вижу. Я спешу на помощь. Обхватываю тело и, перевернувшись на спину, плыву к лодочной станции. Старший следом. Сопит сосредоточенно и не спускает с меня глаз. У берега мы встаём на ноги, вместе тащим пострадавшего на сушу.

На пирсе толпятся люди.

– Хочешь жить, уходи, – предупреждает парень.

– Я ранена. Соль разъедает…

– За северным мысом пустынные пляжи. Я никому не скажу.

– Спасибо.

Оставляю ребят и ухожу в воду. Перед тем как погрузиться, слышу, парень кричит: "Помогите!". А меня окружают дельфины. На спине одного из них третий парнишка. Прошу дельфинов сопроводить меня из бухты. Несколько дружно выныривают из воды и забавно кивают. А я получаю тычки в живот от афалины. Вспоминаю давнюю подругу. Она ли это или другая особь, мне уже не узнать. Глажу её по мордочке.

Путь из бухты кажется мне тяжёлым. Нога болит. Но дельфины делают своё дело. Провожают меня до пустынного пляжа. Жаль, я без аптечки – не предусмотрела это перед своим путешествием. Не ожидала, что попаду в беду, наивная.

Обрабатываю рану пресной водой и уголком сухой футболки. Порез неглубокий. Отправляюсь исследовать местность. Здесь растут бананы, значит, я не пропаду.

Ночью идёт дождь, пополняю запасы пресной воды. Продержусь ещё сутки, а потом в открытое море. Единственное, что меня смущает, это теплоход на горизонте.

На рассвете пробую зайти в море. Ногу больше не щиплет, рана зажила. Держу курс на северо-запад. А теплоход как будто не движется. Но не может же это быть то же самое судно? Или может? Что мне стоит проверить? Сворачиваю. Плыть поначалу легко, течение несёт меня от берега. Но потом я устаю, а корабль будто бы не становится ближе.

Дна внизу давно не видно. Я теряюсь. До берега далеко, островов на горизонте тоже не наблюдается. Где и как я буду есть и спать? Сколько я уже в пути? А продвинулась всего чуть-чуть. Боюсь не успеть преодолеть северный океан до наступления холодов и… Об этом страшно даже думать. Но и кругосветку вдоль экватора я не рассматриваю. Слишком далеко и непредсказуемо. Открытое море… всегда манило меня. Но всё же я не рыба, а человек. Да, я человек. Несмотря на мутацию.

Обедаю посреди водной глади осточертелым просоленным бананом и плыву дальше. Вдруг в голове зреет мысль пробраться на теплоход. Как? Не знаю. Но по бокам корпуса есть лесенки. Главное, догнать судно. Нам с ним по пути. Ведь оно следует в Марианск. Только почему-то движется в сторону Африканских островов.

На закате расстояние между мной и теплоходом значительно сокращается. Я уже в его кильватере. Главное, не попасть под винты. Как стемнеет, зайду с левого борта и посмотрю, что с Хайяном. Если это, конечно, то самое судно.

В сумерках теплоход сбавляет скорость и почти останавливается. Я бы могла обогнать его пешком, будь я на суше. Плыву по левому борту. От нескольких иллюминаторов идёт свет. Заглядываю. Грузовой отсек. Внутри люди. Хорошо, что в тёмной воде меня не видно. Хаяйна здесь нет. Он должен быть где-то ближе к носу. Плыву вперёд. В иллюминаторах темень. Добираюсь до лесенки, но не решаюсь лезть наверх. Меня схватят. Просто сижу на ступенях, перевесив рюкзак вперёд и обхватив его рукой. Второй держусь за перекладину. Красота. Море, ветер и свобода! Отдышавшись, спускаюсь по лесенке под воду. Здесь я могла бы переночевать. А утром плыть под теплоходом или за ним в кильватере. Отличный план. Ненадолго задрёмываю. Мне снится русальчик. Ему больно. Хао Ю с отцом пытают его, привязав к большому белому столу. Я вижу иглы и провода, какие-то датчики и аппараты. Срываюсь с лесенки и просыпаюсь. Главное, рюкзак при мне. Забираюсь выше. Пока никто не видит, обсохну, намажу кожу кремом и…

Достаю фонарик. Он герметично упакован в прозрачный пакетик. Закидываю на спину рюкзак и плыву к тёмным окнам. Свечу в них, пытаясь отыскать Хайяна.

Куб всё ещё в трюме. Наконец я его вижу. Но не пойму, там ли русальчик. Решаю перепроверить на рассвете. Выключаю фонарик, запихиваю в карман джинсов. Плыву к лесенке, чтобы ещё немного подремать.

Звёзды над океаном такие красивые. Блестящие. А одна красная. Мигает. Будто совсем близко. Я улыбаюсь. А потом что-то жалит меня в плечо. Звёзды приходят в движение. Сливаются в блестящие линии и… внезапно гаснут, оставляя меня в кромешной темноте.

Глава 14. Ни тьмы, ни света

Не могу понять, где я и что со мной. Ясно только, что не в воде. Но и вряд ли на суше. Ни малейшего движения воздуха. Тяжело дышать. И чувствуется какая-то неустойчивость. Будто я лежу на волнах. Но под спиной что-то жёсткое и холодное. Не могу пошевелиться. Не могу открыть глаза. В голове неразбериха. Пытаюсь хотя бы поглубже вдохнуть. Но воздуха всё равно не хватает, чтобы полностью прийти в себя.

– Оно проснулось, – слышу женский голос.

Может, я в больнице? Но что со мной произошло?

– Вижу, – отвечает мужской.

– Начнём или дождёмся доктора Кеннетта?

– Доктор Кеннет наделил меня всеми полномочиями, – в голосе мужчины раздражение. – Я и так слишком долго ждал.

Моё предплечье обхватывают грубые пальцы.

– Наложите жгут. Я возьму образцы крови, – командует он.

В глаза ударяет мощный свет. Я ещё сильнее зажмуриваюсь.

– В инструкции сказано: контроль давления и содержания кислорода каждые полчаса, – говорит женщина.

– Как раз успеем взять биоматериал, – рядом с моей головой что-то звякает.

– Десять пробирок? – удивляется женский голос. – Вы не боитесь, что это негативно отразится на особи?

– Именно! доктор Матвеефф. Если оно не выживет, у меня останется запас материала для исследований.

– Я бы на вашем месте…

– Но вы не на моём месте! – рычит мужчина. – Вы всего лишь океанолог. Вот и занимайтесь кальмарами и китами. А мне предоставьте работать с опасными образцами. И соблюдайте субординацию. Иначе это ваша последняя экспедиция.

– Простите, доктор Чонг, – виновато дрожит женский голос.

Чонг? Доктор Чонг? Отец Хао Ю. Но где же сам юноша? Чувствую, как сердце ускоряет ритм.

– Пульс! – тревожный женский голос.

– Что "пульс"? – раздражается мужской, а пальцы, что обхватывали моё запястье, сжимаются ещё крепче.

Что-то хлопает.

– Уже начали? – звучит чей-то бас.

– Да, доктор Кеннетт, – чеканит женский голос. – Особь ещё слаба, но несмотря на это…

– Плевать на особь, – перебивает бас. – Мне нужны образцы. Доктор Чонг знает, что делает.

– Я измерю давление, – настаивает женщина.

Она действует аккуратно. Мне совсем не больно. И не страшно, когда её руки касаются моего плеча. Пытаюсь дышать глубже. Пошевелить ногами, но… они будто привязаны.

– Давление, как видите, в норме, доктор Матвеефф, – ворчит мужчина, что затягивает на моём плече жгут.

– Десять пробирок? – рычит бас. – Возьмите больше. Особь довольно крупная и… представляет научный интерес. Если нам удастся выявить антиген к вирусу…

– Даже не представляю количество нулей в этой сумме, – в голосе доктора Чонга слышится ухмылка.

– Вы всё о деньгах, – говорит женщина, снимая с моей руки манжету.

– Мелко берёте, доктор Чонг, – бас где-то совсем рядом с моим ухом. – Это открытие приведёт не только к богатству, но и к власти. Представьте, марианский вирус свирепствует по планете, и люди готовы отдать последнее, только чтобы защититься от него. Чтобы не допустить таких страшных мутаций у своих детей. А сильные мира сего откроют передо мной любую дверь.

Чувствую, как кружится голова. Свет слепит глаза. Но говорить даже не пытаюсь. Пусть думают, что я без сознания.

– Значит, Хао Ю оказался прав, – произносит доктор Чонг, гремя пробирками. – Он как-то говорил, что вы хотите войти в мировое правительство.

– Твой сын не так глуп, каким ты видишь его, – басит мужчина рядом с моей головой. – Смышлёный малый. И ещё такой наивный. Как я в молодости.

– Не представляю вас наивным, – подаёт голос женщина.

– Доктор Матвеефф, вы отправились с нами в экспедицию, ничего не зная о её руководителе? – удивился Чонг.

– Достаточно было познакомиться на теплоходе. У меня нет кумиров даже в научной среде.

– Вы ещё наивнее Хао Ю, – усмехается бас.

– Возможно, – отзывается доктор Матвеефф. – Просто я люблю океан. И даже немного завидую этой особи. Ведь, судя по всему, вода – её родная стихия.

– Да, трудно было её поймать, – пробасил доктор Кеннетт.

– Даже на суше неуловима, – доктор Чонг наконец оставляет мою руку в покое.

Её касаются осторожные пальцы женщины. Она забинтовывает место укола.

– Доктор Чонг, оставьте образцы на столе и принесите реактивы. Это исследование не может ждать.

Шаги. Едва дверь хлопает, бас заискивающе обращается к женщине:

– Сара, когда мы приступим к сбору биоматериала второй особи?

– Доктор Кеннетт, – голосок дрожит, – мы не имеем морального права. Мы должны отпу… Да что вы себе позволяете? – возмущается она.

Что-то звякает. Она вскрикивает.

– Сара, вы забываете, что обязаны мне всем! – раздражённый бас.

– Да-да, простите, я всё уберу. Простите, доктор Кеннетт.

– Для вас просто Айван, – смягчается бас.

Женщина молчит, он продолжает:

– Вы так и ни разу не навестили меня за время нашего плавания.

– Много работы, доктор Кеннетт, – торопливо говорит женщина.

– Сара, вы упускаете свой шанс. Чонг не даст вам тех возможностей, что могу предложить я.

– Простите, я… Я не знаю. Я… – теряется она.

– Скоро мы прибудем в Бангалор. Точнее в то, что от него осталось. Я приглашаю вас в плавучий ресторан.

– Мне бы просто на сушу. К сожалению, моя любовь к океану и его обитателям не спасает от морской болезни.

– Лекарство от неё в моей каюте, – он понижает голос.

– Доктор Кеннетт, не надо, – испуганный женский голос дрожит. – Вот-вот вернётся док… Доктор Кеннетт, пожалуйста.

– Вы хотите участвовать в этой экспедиции, Сара? – со злостью спрашивает бас.

– Конечно, я… давно мечтала о кругосветке.

– Прошу не забывать, что вы на этом теплоходе на мои деньги.

– Я помню, доктор Кеннетт. И очень… Очень благодарна вам.

– Я не вижу вашей благодарности. Если сегодня же вы не явитесь, я… найду способ лишить вас удовольствия изучать фауну океана ещё до прибытия на Килиманджаро.

– Это жестоко, доктор Кеннетт. Я здесь во имя науки.

– Наука требует жертв, Сара.

Дверь щёлкает.

– Доктор Чонг, – басит Кеннетт. – Ваша ассистентка испортила образцы.

– Всего одна пробирка, – оправдывается Сара Матвеефф.

– Возьмите ещё пять, – распоряжается доктор Чонг. – Две оставьте на столе, остальное уберите в охлаждатель.

– Мы должны приступить прямо сейчас, – басит Айван Кеннет.

– Есть кое-что важнее мутанта, – отвечает Чонг.

– Русалка? – бас заинтересован.

Как я понимаю, мужчины уходят. Меня касаются заботливые руки.

– Прости. Не знаю, слышишь ли ты, но я должна… – извиняется женщина океанолог.

Чувствую укол. И бережно наложенную повязку. Пока женщина звякает пробирками, в помещение кто-то врывается.

– Доктор Матвеефф, где отец? – узнаю взволнованный голос Хао Ю.

– Ушёл с Кеннеттом в трюм восемь, – вздыхает Сара.

– Они правда не собираются его отпускать?

– Боюсь, что нет. Если бы я только знала, – кажется, она всхлипывает. – Я так устала, что подумываю сойти в Бангалоре. Но тогда…

– Я попробую ещё раз поговорить с отцом, – обещает Хао Ю. – А что с этой особью?

– Боюсь, её участь не лучше. Кеннетт на всё пойдёт. Он очень амбициозен.

– Я думаю, вы бы могли его переубедить.

– Я? С чего вдруг?

– Мне кажется, он неравнодушен к вам.

– К сожалению, это так, – вздыхает женщина.

– Вы очень красивая. В нынешней популяции люди с русыми волосами редкость, – говорит юноша, удивляя меня своей прямолинейностью.

Неужели он влюблён в эту Сару?

– Доктор Кеннетт сам светловолосый.

– Он заокеанец, а вы… Вы северянка?

Доктор Матвеефф молчит. Но я чувствую её пальцы на запястье.

– Пульс ускорился, – наконец произносит она. – Мне жаль эту особь.

– Мне тоже, – неожиданно произносит юноша. – Однажды она спасла меня. Увы, я не смогу отплатить тем же. Прости, Йана.

Свет надо мной гаснет, и всё становится невыносимо чёрным. Чувствую прикосновение. Дыхание сбивается. Мне не хватает воздуха. Как рыба на суше, хватаю его ртом. Губы сами шепчут:

– Хао… Ю…

Глава 15. Учёные

– Хао Ю! – врывается в помещение голос доктора Чонга. – Держись подальше от заражённой особи.

– Пап, мы оба знаем, что она не опасна, – спокойно говорит юноша. – Доктор Кеннетт, скажите ему.

– Скоро мы удостоверимся в этом, – довольно произносит бас. – Ещё до прибытия в Бангалор у нас будут первые результаты анализов. Мы произведём фурор в научной среде.

– Хао Ю, – говорит доктор Чонг, – найди Минде и Сяна. Для них есть работа.

– Да, отец, – покорно отвечает юноша и торопливо уходит.

– Доктор Матвеефф, кажется, вы были правы по поводу наличия интеллекта у вашей особи, – обращается Чонг.

– У меня в этом не было ни капли сомнений, – с гордостью говорит женщина.

– Оно будто пыталось наладить с нами контакт, – басит Кеннетт.

– А вы мне не верили. Мы должны вернуть его в естественную среду обитания, – неожиданно заявляет доктор Матвеефф.

– Не говорите глупостей, – обладатель баса явно раздражён. – Послужит ещё на благо науки.

– Согласен с доктором Кеннеттом, – льстиво говорит Чонг.

– Предлагаю консилиум в Бангалоре, – решительно произносит океанолог.

– Поймите, доктор Матвеефф, – лебезит Чонг, – жертва во имя науки совсем не жертва, а священная необходимость.

– Бросьте, Цзипин, будет ей консилиум, – тон баса мне совсем не нравится.

Как и всё, что он говорил прежде. Неприятный тип этот доктор Кеннетт. Что же папа рассказывал мне про него?

Когда-то ещё мальчишкой Айван Кеннет пришёл в научный институт, где работал мой отец. Новый международный проект требовал много рабочих рук и светлых голов. На планете свирепствовал марианский вирус, вышедший на поверхность из глубины океана. Юный Кеннет был правой рукой моего отца. Такой же амбициозный и помешанный на науке. Им бы обязательно удалось создать вакцину от вируса, но… в дело вмешалась я. Папа ни за что не хотел приносить меня в жертву науке. Он предпочёл сбежать, спрятать нас с мамой, перечеркнув всю свою успешную карьеру и спокойную обеспеченную старость. Человек, живший только во имя науки, променял её на любовь.

– Я подготовлю документы и презентацию, – слышу радостный голос океанолога.

– Тогда вам следует поторопиться, доктор Матвеефф. Прямо сейчас, – цедит Кеннетт.

Женщина выходит.

– Доктор Чонг, – деловито говорит бас, – выходит, вы тоже знали родителей этого чудовища?

– Когда я занялся расследованием нападения на моего сына несколько лет назад, мне попались кое-какие документы, – отвечает он. – Лю Сушань – учительница, одна из выживших заражённых. Болела во время беременности.

– Я помню её. Приходила к моему научному руководителю. У него под опекой был племянник. Сущий дьявол, – сказал Кеннетт.

– Я нашёл в архивах, что Тан Бор вёл беременность этой женщины, а потом… они исчезли.

– Сбежали на север. Но я их нашёл. Он взял её фамилию. Но это не помогло. Мы встретились с ним в Бангалоре. Договорились о ряде исследований. Но он предал меня и научные интересы. Они снова сбежали. И пока их чудовище не напало на вашего сына… Следов найти не удавалось.

– Совершенно случайно я обнаружил нестыковку. Белые браслеты. Не чёрные, как у людей науки, а белые, как у простых рабочих. Мне показалось странным. Сначала фамилия, потом это. Я долго изучал архивы. Делал запросы. И докопался до истины.

– Это похвально, доктор Чонг. Поэтому вы здесь, в моей экспедиции. Единственное, меня беспокоит Сара, доктор Матвеефф. Вы должны мне помочь, доктор Чонг. Поговорите с ней. Если она не откроет доступ добровольно… Мне придётся пойти на крайние меры. Вы ведь поддержите?

– Будьте уверены, доктор Кеннетт. Я полностью на вашей стороне и стороне науки.

И тут мне наконец удаётся открыть глаза. Над моим лицом большая круглая лампа. Погасшая.

– Прекрасно. Я и не сомневался в вашей преданности, – довольно мурчит бас.

Пытаюсь поднять голову и осмотреться. Мои руки и ноги действительно привязаны к металлическому столу. Браслет на левом запястье на месте. Кроссовок нет, но остальная одежда на мне. Рюкзак тоже не вижу. По левую сторону иллюминаторы. По правую – шкафы со стеклянными дверцами. Помещение довольно просторное. Мужчины в бело-зелёной форме стоят поодаль ко мне спиной.

– Хао Ю обладает не меньшей тягой к науке, доктор Кеннетт, – говорит тот, что ниже ростом.

– И я это вижу. И обязательно укажу в характеристике.

– Большая честь для нас. Даже просто оказаться в этой экспедиции. Мы сделаем всё, чтобы принести максимальную пользу вашей кампании.

Шея не выдерживает, роняю голову на стол.

– Оно очнулось, – слышу голос доктора Чонга.

– И хорошо, если оно скажет нам, где искать Сушань Лю, – слова баса пугают меня.

Зачем им моя мама?

– Жаль, я не знал раньше, что она вам нужна. Мы ведь были у них. Охотились на чудовище. А про неё…

Надо мной склоняется широкое лицо. Голубые глаза над белой маской.

– Какая глубина, – шёпот звучит как рычание. – И как тебе удавалось скрываться среди людей?

– Я человек, – еле шевелю ртом, всё онемело.

Не знаю, слышат ли меня учёные.

– Уверен, доктор Тан знал способ, – говорит кареглазый азиат. – Но уже не сможет рассказать. У Цао Минде крепкая рука.

– Парни не виноваты, – басит Кеннетт. – Старик сам спровоцировал агрессию. Он не должен был препятствовать службе.

– Но зато у нас есть образцы его крови и ДНК. Вы уже ознакомились с моим отчётом?

– До него ещё не добрался. Обещаю сегодня посмотреть. Хотя вряд ли там что-то интереснее ДНК русалки.

– Отчасти вы правы, доктор Кеннетт. Но у Тан Бора колоссальное число специфических антител к марианскому вирусу.

Голубоглазый трогает мои волосы. Отворачиваюсь, хотя и понимаю, что это не поможет.

– Доктор Чонг, дайте распоряжение вашим помощникам отмыть это чудовище. Пресной водой.

– Хорошо, доктор Кеннетт. А потом?

– Потом в трюм-один. После стоянки в Бангалоре я решу, что с ним делать.

– Уверен, оттуда мы тоже захватим что-нибудь интересное, – радуется Чонг.

– В этом регионе полно мутаций… Знаю, о чём говорю. Сам работал над этим, – понижает голос Кеннетт. – Выделите мне одного сотрудника на почтовые дела.

– У вас же есть доктор Матвеефф. Это ведь её идея выйти в экспедицию под видом почтового судна и иметь с этого дополнительную прибыль.

– Да, Сара светлая голова. Но на этот раз для неё будет особое поручение.

В помещение входят люди в бело-зелёной форме.

– Заберите чудовище, – командует бас. – Доктор Чонг скажет, что делать дальше.

Меня развязывают и отрывают от стола. Крепкие руки сгребают моё обмякшее тело. Доктор Кеннетт горячими ножницами срезает с моего запястья браслет. Видимо, ни деньги, ни документы мне больше не понадобятся.

Глава 16. На теплоходе

Меня волокут по лестнице куда-то наверх. Потом нас шатает по узкому тусклому коридору. И снова вниз. Поливают из шланга холодной водой. Это помогает мне немного прийти в себя.

Душ удался. Соль с моей кожи и волос смылась. Одежда намокла, но мне не привыкать. Когда мужчины в бело-зелёной форме отключают воду, я даже могу самостоятельно подняться на ноги. Они скручивают мне руки за спиной и тащат обратно. По лестницам и коридорчикам. Мы идём очень долго. Когда по левую руку показывается ряд иллюминаторов, я вижу океан. Такими близкими кажутся его тёмные воды в густых сумерках. Волны бегут по поверхности параллельно кораблю. Начинается шторм.

– Живей! – толкает в спину один из мужчин. – Действие препарата должно уже закончиться.

Послушно переставляю ноги. Пол прохладный и скользкий от воды, стекающей с моего тела.

– Далеко ещё? – спрашиваю моих спутников.

– Какая тебе разница, чудовище? – говорит второй.

– Я – человек, – осмеливаюсь поправить его.