Пять тысячных процента
Ищите нас по следам наших рук, следы ног быстро исчезают.
(Восточная сказка)
– Чушь, ерунда! Научная мысль не останавливается только по той несуразной причине, что шестичасовой рабочий день, видите ли, закончился! – горячился Вадим Олегович, расположившись перед служебным коммуникатором и потрясая компьютерными распечатками. – И никто не помешает мне самому выбирать, чем заняться в выходной день. Сколько хочу, столько и работаю, понятно?
Сидящий по ту сторону виртуального экрана начальник отдела безопасности попытался возразить, но вовремя удержался. Изобретатель Велосипедкин – важная фигура не только в своем отделе Заслона, но и в масштабах планеты. Что совсем не является преувеличением. Световые системы и светосигнальные комплексы это звучит гордо! И, если он решил поработать над своим детищем, Тюльпан-В1, значит, его не остановит… вообще ничего не остановит. Хотя, казалось бы, над чем там еще работать, все выполняет свою функцию идеально: заградительные световые установки, корректирующие световые узлы и прочие составляющие, о которых не прочтешь даже в засекреченном журнале для внутрикорпоративного пользования. Но, как сказал кто-то из древних, нет предела совершенству…
– Если вас так беспокоит возможная утечка информации, напомню, что мой коттедж находится под охраной, а домашний компьютер не имеет выхода во Всемирную сеть. Более того, уровень современных технологий позволяет работать непосредственно во флешке, не копируя файлы на жесткий диск. Даже если предположить, что в дом заберутся воры, вероятность чего составляет ноль целых тридцать шесть сотых процента, они не обратят внимания на эту дешевую бижутерию, – добавил Вадим Олегович, демонстрируя собеседнику миниатюрный тюльпан из яркого металлизированного пластика со стразами, имитирующими капельки росы. – Все продумано и случайность практически исключена. Вероятность… ноль целых пять тысячных процента. Поэтому давайте прекратим эту непродуктивную потерю времени.
Начальник отдела безопасности молча кивнул. Еще раз попросив соблюдать осторожность и гигиену труда, он вежливо распрощался. Академик Велосипедкин поспешил в свой рабочий кабинет. Просто немыслимо: двадцать третий век на дворе, а такая махровая бюрократия!
…В крохотной комнатке, находящейся в верхнем этаже, горничная Иза с увлечением читала очередной том любовного фентези. Как хорошо, что здесь можно подключиться к городской библиотеке! У себя в школе для лиц с ментальным отставанием она перечитала из этой категории все, что только было в свободном доступе.
. . . .
Ангелина, а для друзей и подписчиков Отчаянная Лина, с самого начала понимала: на этот раз воспитательной беседой дело не закончится. Отец вызвал ее к себе в кабинет не для того, чтобы обсудить ежемесячную сумму на карманные расходы или в очередной раз попросить взяться на ум. И что она такого сделала? Подумаешь, вместе с парнями устроила гонки на унибайках – сперва по ночным улицам, потом по воде и над городом. Стража порядка, который неосмотрительно оказался у нее на дороге, прихватила с собой. Так ведь ему потом самому понравилось! А то физиономия у него была такая серьезная, смотреть противно. В институтском парке немного поработала над информационным экраном: там вместо скучного ролика о правилах поведения целое утро транслировали… да, пожалуй, с этим она действительно перестаралась. Но она действовала под влиянием стресса! Почему ее не записали на факультатив по квантовой физике? Некоторые дремучие питекантропы считают, что раз она девочка… А что касается интеллектуальных способностей и коэффициента умственного развития, то они у нее одни из самых высоких на потоке. Только когда речь заходит об их применении, сразу почему-то возникает целая куча препятствий…
– Все, мое терпение закончилось! – вернул ее в реальность голос отца. – С этого дня никаких тусовок и развлечений. Твои дополнительные банковские карты заблокированы, про гаджеты тоже пока можешь забыть.
– Но они нужны для учебы…
– Можно подумать, ты посещала занятия, сплошные прогулы! И не надо мне отговорок про не добровольный выбор предметов. Родителям, то есть мне, виднее, что тебе изучать и на чем специализироваться. А в ближайший месяц тебе будет, чем заняться в свободное от учебы время – отправляешься работать волонтером в приют «Защита и забота».
– Только не к старушкам! – в театральном отчаянии возопила Лина, причем совершенно не притворяясь. – Они замучат меня воспоминаниями и моралью! И хорошими манерами! «В наше время девочки вели себя по-другому. Не гоняли сломя голову, не выскакивали со своим мнением, были достаточно умны, чтобы притворяться немного глуповатыми»… Я умру во цвете лет, не выдержу этой психологической атаки и акустического террора.
– Не к ним, можешь не паясничать, – досадливо отмахнулся Савелий Жан-Жакович, делая титанические усилия, чтобы не расхохотаться. – Будешь работать с детьми. Тебе как раз подойдет по интеллектуальному уровню.
. . .
– Все, достало меня это в край! – заявил Тим, постоянный обитатель маргинального сквота под мостом. – Вечно этот шум, писк, на детские шмотки всюду натыкаешься! То музыку не врубить, потому что малыш спит, то не уснуть, потому что ему орать вздумалось. За языком следить, чтобы он не набрался от меня чего не надо. Можно подумать, я опять дома с родаками. Короче, так: если собираешься и дальше здесь оставаться, неси своего мелкого куда хочешь. Или выматывайтесь отсюда оба и поскорее!
– Но ту же знаешь, что такое социальный приют, – заныла Хеленка, которой эта ситуация и самой уже порядком надоела. – Ему там будет плохо, малыша не научат ничему хорошему, воспитают из него законченного преступника.
– А разве кто-то здесь говорит о социальном приюте? – заметно оживился Тим. – Вот одноклеточная, всему учить надо! Напяль на него что понаряднее, из гуманитарки, потом отправляешься в квартал для богатеньких, выбираешь особняк покруче, оставляешь мелкого на крыльце и удираешь, пока не поймали!
– Но там же заграждение, охрана, меня увидят и…
– Вот темнота! Нет там никаких заграждений, заборчик по колено высотой. На электронику надеются.
– Значит, видеокамеры на каждом углу. Меня поймают, вернут в цивильное общество!
– Если сделаешь все как надо, не поймают. Короче, в 6 утра 14 минут и две секунды системы слежения перезагружаются. У тебя минут пять, не больше. Задержишься хоть на полминуты – все, здравствуй приют для проблемных. Ладно, я сегодня добрый, пошли вместе.
. . . .
Выйдя утром, чтобы забрать оставленные у входа бутылку молока и свежую газету – архаичные правила, соблюдение которых придает кварталу свой неповторимый колорит, как говорилось на рекламной страничке – Иза замерла, еле дыша от удивления и радости. Брошенный ребенок, совсем как в одной из ее любимых книг! Она возьмет его себе, будет ухаживать и воспитывать, а потом за малышом явится его отец – инопланетный принц… Нет, хозяева этого не разрешат, в доме должна быть тишина и порядок. Но что же тогда делать? Она просто обязана устроить судьбу этого ребенка, мироздание на нее надеется. Придумала! Ей следует отнести найденыша в приют «Защита и забота» через две улицы отсюда. Волонтеры, которые приходили оттуда за пожертвованиями, повторили его адрес столько раз, что все запомнила. Кто-то сказал, что это очень приличное место. Решено, найденыш будет воспитываться там! Но перед этим нужно, чтобы в приюте подумали, что перед ними дитя из благородного семейства.