Битва мага-пересмешника

Глава 1

Из-под ног сыпалась галька, пока мы спускались по краю обрыва к морю. Потрёпанный ветром парус белел над лодкой в паре метров от берега.

–Безродная! – Донёсся снизу женский крик, и я остановилась. Оллам чуть не сбил меня с ног.

–Ты что?

Я стояла, не дыша. Они не могут знать.

–Зато милая, —раздался ласковый мужской голос.

–Идём. Это мои родители. – Оллам потянул меня за руку, и я, набрав побольше воздуха в грудь, пошла за эльфом.

Здоровенный косматый мужчина держал на огромной ладони худую, тонколапую кошку. Она и вправду выглядела беспородной.

Напротив него, уперев кулаки в бока, стояла эльфийка в окружении плетёных корзин с крышками.

– Знакомься, Мирослава, мои родители, Бритта и Арти, – сказал юный эльф.

–Ах вот, с кем наш сын пропадает вместо того, чтобы нырять за жемчугом, —засмеялся Арти, выпуская из рук животное. – Интересные дела.

Кошка недоверчиво огляделась и прошмыгнула мимо нас с Олламом на тропинку.

–Отец, я и так ныряю за жемчугом каждый день, – надулся Оллам.

–Ты лучше скажи: вот, кто вбил нашему сыну в голову мысли об этом его Городе Мастеров, —эльфийка закинула в лодку одну корзину и исподлобья посмотрела на меня обоюдоострым взглядом, точно собиралась проткнуть.

Я зыркнула на Оллама. Почему он не сказал мне, что его родители враждебно восприняли стремление мальчишки к учёбе?

–Ваш сын талантлив, Бритта, и он мог бы выбрать в Городе занятие по душе, —парировала я.

–Ну что ты так сразу набрасываешься на девочку, Брит? – Поддержал эльф. —Ты ведь маг? – Обратился он ко мне.

–Да, немного разбираюсь в магии и могу вам помочь с парусом.

Мне уже приходилось практиковаться в починке лодок и надувании парусов, правда вот, в навигации я упражнялась только на суше, но в море для верности могла бы воспользоваться факелом поводырём. На этот случай в моём рюкзаке лежала ступка и необходимая смесь.

–Немного! – Воскликнул Оллам. – Да она боевой маг, и такое может! Вы бы видели.

Меня бросило в жар. Эти слова явно были лишними.

Отец Оллама хмыкнул.

– Боевая магия не пригодится, – сказал он. – Давай-ка, маг Мирослава, помоги для начала Бритте с корзинами.

Я подошла к матери Оллама, чтобы взять корзину, и как-то так вышло, что мы одновременно схватились за одну ручку. Брит будто током ударило. Она отскочила, тряся головой.

Я в недоумении посмотрела на свои руки. Вроде бы всё нормально, да я и не почувствовала ничего, кроме прикосновения к прохладной коже.

–Ты не эльфийка, ты не эльфийка, – затараторила женщина.

–Бритта, дорогая, ты чего?

–Мам? – взгляд Оллама заметался между мной и матерью. – Мирослава?

–Кто ты? Ответь! – женщину никак не отпускало, несмотря на то что Арти обнял её за плечи и успокаивающе поглаживал по рукам.

–Она очень чувствительна, – объяснил он, – и никогда не ошибается. Может, скажешь нам, что это значит?

Я уже не знала, кому отвечать. Холод объял меня, ветер трепал волосы и рубашку, а три пары глаз уставились в ожидании объяснений, будто я виновата в том, что родилась человеком.

–Прости, Оллам, я должна была сказать тебе, но я просто не подумала, что это может быть важно. Альвоя уже давно стала родной для меня.

–Кто ты? —заорала женщина, и я съёжилась, как зашуганный котёнок. Как та «безродная» кошка.

–Вы правы, Бритта, я не эльфийка. Я человек.

–Как? —воскликнул Оллам и подбежал ко мне, хватая за руки. – Как такое может быть? У людей нет магии!

Мальчишка тряс меня, как куклу. Во взгляде сквозило разочарованием, возмущением и страхом.

Дурацкая корзинка. Отняла у меня друга.

Это неправильно.

Неправильно то, что я чувствую стыд. Мне нечего стыдиться.

Я человек. Я человек, который победил дракона. Я человек, который победил Чиинану и дважды спас Альвою. Никто не вправе упрекать меня хоть в чём-нибудь.

Вот теперь я разозлилась и вырвалась.

–У меня есть магия, потому что я дочь победителя дракона. Во мне его кровь, —я вскинула подбородок, давая понять эльфам, что достойна этого звания, ношу его с гордостью, пусть они и не знают обо мне, но о моём отце наверняка слышали из легенд.

Семейство переглядывалось. Мужчины засомневались, но Бритта была непреклонна.

–Обойдёмся без магии, – сказала она. – И, Оллам, я запрещаю тебе впредь ходить к Драконьей скале.

Оллам хотел возразить, но эльфийка так глянула на него, что он проглотил всё невысказанное возмущение и чуть им не подавился. В глазах блеснули слёзы, он тут же отвернулся от меня, и поплёлся в лодку.

–Дочь победителя дракона, это же надо такое придумать, —бубнил себе под нос Арти, а я уже шлёпала вверх по склону. Придётся добираться сушей.

Хоть меня и очень манила эта мысль, я всё же не завела собственную лошадь, и при необходимости, пользовалась услугами местного «проката». Эльфы часто путешествовали на лошадях, но содержать их в Восставших Землях, особенно, в скалистых районах было делом очень хлопотным, поэтому в каждом селении, в каждом портовом городке предлагались лошади на время. В гриву такого животного вплетались зачарованные кольца, по которым можно было определить его принадлежность тому или иному хозяину. Так, лошадь, подвезя путника, отдохнув какое-то время, возвращалась домой с новым пассажиром.

Отправиться морем мне не удалось, поэтому я поехала верхом. До ближайшей крадущей арки было не так уж и далеко, и спокойным ходом я должна была быть на месте к полудню.

–Мне нужна лошадка до Прибрежного, – я положила на стол перед держателем лошадей серебряную монету.

Деньги у меня остались ещё из тех, что я носила в кармане, учась в цитадели, но немного я уже и заработала на мелкой магической помощи. К Драконьей скале, кроме Оллама, никто из местных не приближался, поэтому я выходила в рыбацкое селение, устраивалась на лавке в уголке рыночной площади и прямо там принимала заказы. Пара фокусов с наложением чар лёгкости и телекинезом и эльфы в очередь вставали, стоило мне появиться.

Арлен сунул монету в карман.

–Выбирай, Мирослава, советую вон ту серую кобылку, спокойно доставит тебя куда нужно.

–Спасибо, Арлен.

Держатель лошадей всегда платил мне за магию, хоть я и пыталась отказываться, предпочитая бартер, но у этого эльфа был слишком методичный подход ко всему, что так или иначе касалось денег и услуг. Так что я брала с него деньги за починку подков и сёдел, зачарование гребней, а он с меня – за пользование лошадками.

Мышка, так звали кобылу, ровно и привычно бежала по каменистой дороге вдоль берега. Птухайл припекал, загоняя синие тени вглубь континента. Никто не попадался мне навстречу, попутчиков тоже не нашлось, и я погрузилась в свои мысли, не заметив, как добралась до Прибрежного, а там прямиком в арку.

Арка скрадывала километры от селения Прибрежного до Светлой Стороны. Дальше приходилось обогнуть Долину Теней, и вот здесь я, как обычно задержалась, свернула в небольшой, но плотный лесок за цветами, нарвала букет жёлтых лилий и направилась в долину.

У эльфов не было традиции навещать умерших на кладбище или носить цветы к месту гибели близких, со смертью у них вообще складывались особые отношения, как с редким гостем, как с чем-то уникальным, но в то же время естественным. Я не знала, где похоронили Киандру. И похоронили ли её вообще. Как-то не было случая поинтересоваться такими подробностями эльфийского уклада, но то место в долине, где она закрыла меня от клинка Яры, я помнила с точностью до миллиметра. Там ничего не изменилось. Всё та же тень скрывала окольцованную скалистыми холмами равнину. Положив цветы, я села на колени.

–Мне тебя не хватает, подруга. Но я расскажу. Я обязательно расскажу Дариену всё, даже если он сочтёт меня за какую-то сумасшедшую. Он должен знать. Он должен быть благодарен тебе. Я пойду на битву магов, чтобы увидеть его, и я найду способ с ним поговорить.

Киандра не ответила. Теперь она была совсем немногословна. Не то, что при жизни.

Я поднялась и развернулась обратно в селение, чтобы через арку пройти в Скалистый. А там и до Зеелонда рукой подать. Но меня остановили голоса, которые показались знакомыми. Мою спину припекло. Родинка в районе седьмого шейного позвонка, ключ к рунам драконов, предупреждала меня об опасности куда надёжнее, чем предупреждают о перемене погоды синоптики. Я оглянулась.

–Пожалуйста, отпустите нас, мы ничего не сделали! – кричала Бритта, пока её, Оллама и Арти тащили за руки шестеро парней в белых одеждах. Ещё двое шли сзади, с обнажёнными мечами, и один – впереди. Он заговорил, и его голос я узнала тоже.

–Ни ты, ни мальчишка нас не интересуете, можем отпустить, но он, —парень указал мечом на Арти, – пойдёт с нами.

–За что? —спросила женщина, а Арти при этом шёл совершенно спокойно и молчал, ну прям как цирковой медведь на поводке.

–За то, что топчет земли Альвои. Восставший должен умереть! – Парень поднял меч.

–Остановитесь! —крикнула я подбегая.

–Ну, или он будет отдан в рабство, – опустил меч Верный. Я вспомнила его лицо. Он возглавлял тех, кто напал на нас возле Мерцающих врат, замаскированных под крадущую арку из Города Мастеров. —Иди с миром, прекрасное дитя, – сказал он, – я сегодня добрый, но не к восставшим.

Парни в белом засмеялись.

–Уходи, это Верные! – зарычал Оллам, пытаясь вырваться, и тут же к его шее было приставлено остриё клинка.

–Я знаю, кто они, – успокоила я мальчишку. Хоть я и по-настоящему не практиковалась в боевой магии с момента того самого боя у берегов Восставших Земель, но я ощущала силу и спокойствие, будто зная, что справлюсь с девятью Верными. Я принесла жертву, и сейчас в Альвое не было никого сильнее меня. Правда и неопытнее среди боевых магов тоже не было. – Зачем вы это делаете? —обратилась я к предводителю Верных. – Восставший прогнал фоморов и спас Альвою от гнева владыки моря.

–Спас? —переспросил главный. – Восставшие Земли должны были быть стёрты с лица Альвои, как грязь. Тысячи тысяч раз Птухайл восходил над тремя эльфийскими землями, пока четвёртая не поднялась из мрачных глубин, принеся холод и раздор в Альвою. Королева Чиинана хотела восстановить справедливость.

–Чиинана мертва, – сказала я, медленно обводя взглядом каждого из Верных, замечая клинки, цепи, верёвки и луки в их руках, за поясами и за плечами.

–Но мы продолжим её дело, – ответил Верный, – очистим Альвою от грязи.

Семейство Оллама во все глаза смотрело на меня, даже Бритта перестала рыдать.

–Правитель Зеелонда вам не позволит.

Верный засмеялся. Остальные подхватили.

–Правитель Зеелонда сходит с ума, но ничего, осталось недолго, —он потёр плоскость своего меча рукавом. – В Битве магов победит маг Совета, и он возьмёт Восставшего под контроль. Справедливость так или иначе восторжествует! – Главный воскликнул, поднимая меч к небу и подставляя его сверкающую плоскость белым лучам Птухайла.

Ну надо же, сколько информации в одной фразе. Что он имел ввиду под «сходит с ума»?

– Значит, вам не позволю я, – сказала я тихо, потерев ладони друг об друга и разводя их в стороны.

Спину жгло, а внутри уже бушевало и рвалось наружу пламя.

Поцелуй Орилина. Думала ли я, что вот так вот вспомню его месяцы спустя и порадуюсь ему. Вспомню с наслаждением. Не потому, что он мне понравился, а потому что Орилин – маг-оружейник. А чем ближе был контакт с магом, тем прочнее его способности срослись с магом-пересмешником.

При этой мысли улыбка сама нарисовалась на моём лице, и, кажется, она была весьма красноречива, потому что взгляды и мышцы всех присутствующих вдруг напряглись.

Силой, переданной мне Орилином, властью, данной магу-оружейнику богом – кузнецом Гоибниу, я заставила каждый клинок, каждый лук повиноваться мне. Я подняла согнутую в локте руку и медленно сгибала пальцы, сжимая их в кулак, а оружие Верных вторило мне, противясь атаке. Кто-то метнул в меня нож. Плохая идея. Брит вскрикнула.

«Дубовая стена» —прекрасное изобретение друидов. Нож отскочил от невидимой преграды, сделал в воздухе сальто и воткнулся в землю по самую рукоятку.

–Взять её, —спокойно приказал главный из Верных. Но было поздно.

Земля уже получила заряд магии от воткнувшегося в неё ножа. Стоило лишь поманить её пальцем, и от меня до Верных, и семьи Оллама побежала трещина, а когда парни ринулись ко мне, земля вздыбилась, отбрасывая их и сбивая с ног. Такое мини – землетрясение. Спасибо, Адейр, ты лучший друид, которого я знала.

Воспользовавшись тряской и замешательством Верных, Арти сумел вырваться, подобрать чей-то меч и тут же схватился с двумя Верными. Оллам тоже освободился, и я, жестом подняв с земли выроненный клинок, отправила его прямо в руки мальчишке. Он неплохо владел оружием, я знала это. Но теперь четверо эльфов направились ко мне, бросив пленников.

Пламя преградило им путь, они отпрянули, когда огонь вырос стеной прямо у них перед носом. Над моей головой просвистела тяжелая цепь, я еле успела увернуться. «Дубовая стена» пропала. Похоже, среди Верных был маг, а я-то думала, что Чиинана не подпускала магов близко.

Я отскочила от режущего удара и вытащила из ножен Танго. Несмотря на магию, с мечом я не расставалась, и, честно говоря, надеялась, что Дариен вспомнит его, когда увидит, и может, за этим последует что-нибудь ещё. Обычно на этой мысли я заставляла себя прекратить мечтать и рисовать в воображении картинки про то, как он вспоминает меня и бежит навстречу, хватает на руки и кружит по холлу с водопадом в углу.

Удар мечом, огонь, стена огня, землетрясение, «дубовая стена». Я не давала магу Верных перейти в атаку, заставляя его постоянно снимать преграды. Мне нужно было выиграть время. Ещё пара клинков воткнулась в землю, повинуясь моему приказу, но вот чья-то подсечка сбила меня с ног.

Я лежу на спине. Сердце выпрыгивает из груди. В шею вжалось остриё меча. Руки прижаты к земле. Оллам что-то кричит. Главный Верный стоит надо мной и с усмешкой смотрит сверху вниз.

–Сдавайся, эльфийка, по крови ты не принадлежишь к восставшим, мы передадим тебя в руки Совета двенадцати эльфов. Риверен, цепь! – приказал он и эльф с высоким хвостом из волос подал главному толстую цепь. —Она зачарована против магии, чтобы ты не навредила нам по дороге. Ты поняла, эльфийка? Поднимите её.

Я пыталась выровнять дыхание, нужна была ясная голова и твёрдое сердце.

Меня поставили на ноги, но не освободили руки. Цепь потянулась ко мне своими холодными кольцами.

– Вот так, ты умница, эльфийка. – Сказал Верный. – Назовёшь мне своё имя?

–Мирослава, —ответила я, —и это слово придало мне спокойствия, потому что я вспомнила, кто здесь впервые назвал меня полным именем, кто сказал, что только так меня теперь будут называть, и поняла, чья сила сейчас мне очень не помешает. – И я не эльфийка. Я человек! —сказала я громко, так чтобы впечатать в их память это слово, которое придало мне сил.

Дариен.

Я вспомнила его в тот момент, когда в нём взяло верх чудовище, когда он пожирал меня взглядом и грозил сделать из меня марионетку. Я хранила этот образ в памяти нежнее, чем все другие. Я знала – это образ —сила, образ —спасение, образ – победа.

Я растопырила пальцы, чтобы облегчить выход энергии, хотя достаточно было лишь взглянуть на Верных.

Они ничего не успели понять, когда попадали один за другим, лишённые силы не только драться и держать оружие, но и стоять на ногах. Страшная магия фоморов.

–Уходите! —крикнула я, когда последний Верный упал на колени и рухнул лицом в землю.

Арти обнял жену и повлёк назад вдоль берега в селение, а Оллам ринулся ко мне.

–Мирослава, прости, прости меня, пожалуйста, – говорил он, а у самого блестели глаза и дрожали от волнения губы.

–Оллам! —раздался крик Бритты. – Это ничего не меняет. Тебе запрещено с ней общаться.

Оллам остановился и оглянулся на мать, потом на меня.

–Всё в порядке, Оллам, иди, пока к ним не вернулись силы, – сказала я, изобразив на лице улыбку, чтобы поддержать парнишку, и быстрым шагом пошла в противоположную сторону. В Скалистый. А там и до Зеелонда рукой подать.