Встреча с чудовищем. Часть 1
© Дмитрий Кобзарь, 2025
ISBN 978-5-0067-0337-7 (т. 1)
ISBN 978-5-0067-0338-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Книга не пропагандирует употребление наркотиков, психотропных веществ или каких бы то ни было других запрещенных веществ. Автор категорически осуждает производство, распространение, употребление, рекламу и пропаганду запрещенных веществ. Наркотики – это плохо!
Четыре минуты после выстрела
В просторном холле дома ещё звучала музыка, и проектор, прикреплённый к потолку, выдавал финальные титры фильма, который уже никто не смотрел. Так как белое полотно экрана с держателем было сорвано и лежало на залитом кровью полу, буквы отражались от почти полностью стеклянной стены комнаты и разлетались на всё, что было вокруг. Часть их бежала по каменному полу, светло-коричневым стенам и потолку со свисавшими с него двумя одинаковыми люстрами, хрустальные сосульки которых, в свою очередь, отдавали часть падающего на них света стойке бара и отражались от стоявших там бутылок. Другие проникали через стекло и ложились на песок и траву за стеной, создавая причудливые двигающиеся фигуры, из-за чего жуткая картина произошедшего приобретала какой-то нереальный, даже театральный вид.
Точно посередине комнаты на тысячах осколков стекла от разбитого столика и остатках деревянной мебели лежало массивное тело двухметрового чудовища. Шерсть бурого цвета, которая покрывала почти всё его тело, местами была спутанной и свисала клочьями. Верхняя часть головы была снесена прямым выстрелом из ружья. Остатки большого черепа с шерстью, пропитанной тёплой кровью, отлетели в сторону большого аквариума. От головы монстра осталась только её нижняя часть с широко открытой пастью. Жёлтые клыки должны были вонзиться в тело противника в предсмертной атаке. Длинные руки существа крепко вцепились в какой-то кровавый ком из залитой кровью одежды и человеческой плоти с растерзанными внутренностями.
Определить, что это именно остатки человека, можно было только по уцелевшей голове и вытянутой руке с растопыренными пальцами, которая с последней своей мольбой взывала о помощи к кому-то. Принадлежавшая молодому человеку голова почти не пострадала и лежала на боку с открытым ртом, из которого ещё несколько минут назад был слышен предсмертный крик. Лицо с застывшей маской ужаса было обращено на ступени лестницы, поднимавшейся вдоль стены на второй уровень большого дома.
Но самой выразительной деталью во всей этой картине были голубые глаза мужчины. Именно отобразившиеся в них мольба о помощи и последняя надежда, а затем осознание безысходности и разочарование в короткий миг до того, как их владелец остался лежать на полу в луже крови, остатках своей одежды и растерзанных внутренностях. Застывший взгляд несчастного, умершего такой ужасной и мучительной смертью, был устремлён именно туда, где в дальнем углу комнаты на ступенях ведущей наверх лестницы неподвижно стояла женская фигура.
Мысли и чувства, которые сейчас волнами накатывали внутри девушки, держащейся одной рукой за перила лестницы, отображались на её красивом кукольном лице и в выразительных зелёных глазах. Уголки губ были приподняты в полуулыбке и слегка подрагивали, расширенные зрачки глаз выдавали сильное возбуждение. Именно возбуждение и скорее удовлетворение от той картины, которая им была представлена, но ни в коем случае не страх и уж точно не сожаление от гибели человека. И вот это неподдельное отображение внутреннего состояния девушки и было ответом на немой вопрос в застывшем мёртвом взгляде юноши напротив.
От прогремевшего в доме рокового выстрела до настоящего момента прошло не более четырёх минут, и пороховые газы ещё тонкими струйками дыма медленно покидали ствол ружья, лежащего у стройных женских ног.
Музыка из динамиков прекратилась, и наконец в неподвижной немой сцене началось какое-то действие. Девушка начала медленно спускаться вниз, с каждым следующим шагом переводя взгляд с меняющегося ракурса зрелища, представленного ей, на новую ступеньку.
Как бы ей ни хотелось отвлечься, но для того, чтобы не споткнуться, она должна была смотреть вниз каждый раз, когда её босая нога ступала всё ниже и ниже по широким ступеням крутой лестницы. Спустившись, девушка приблизилась к лежащим на полу телам и какое-то время не решалась подойти ближе из-за разлетевшихся на полу мелких осколков стекла. Ей очень хотелось детально рассмотреть большую распластанную в центре обеденной зоны фигуру чудовища, своими руками потрогать свалявшиеся патлы густой бурой шерсти и подержать его большую лапу с чёрными заострёнными когтями, которые сейчас крепко вцепились в мёртвую плоть её парня. Теперь уже бывшего…
Дама медленно обошла обеденную зону, аккуратно перешагивая по чёрному каменному полу через осколки стекла, и присела возле огромных мохнатых ног чудовища. Рядом валялось заляпанное кровью древнее монгольское копьё, сломанное надвое. Оно имело металлический наконечник редкой листовидной формы и примечательный дополнительный элемент, характерный для армии чингизидов XIII века, – крюк для стаскивания конного противника с лошади. По всей видимости, именно этот предмет и стал причиной многочисленных кровоточащих ран, нанесённых бигфуту оборонявшимся.
Девушку же, присевшую на корточки рядом, вид этого существа просто завораживал. Большого, сильного, абсолютно дикого, но такого управляемого и послушного рядом с ней. А ведь у него, как и молодого человека, была своя жизнь, наполненная радостями и печалями, и она могла бы продолжаться ещё долго, если бы их пути не пересеклись однажды в тот далёкий день двадцать лет назад, на лесной поляне. Но подобные размышления в этот момент, несомненно, не тревожили прекрасную белокурую головку. Девушка была всецело поглощена зрелищем, которое сама же и срежиссировала. Для детального осмотра реликтового гуманоида, как таких существ называют криптозоологи, был даже включён фонарь на её дорогом смартфоне.
Она видела его много раз, но никогда так близко её лесной друг не позволял подойти к нему. Чаще всего он представал перед её взором как сгорбленная, мохнатая фигура, стремительно удаляющаяся в тень деревьев, с широко расставленными ногами и длинными руками, которые ритмично раскачивались в такт его шагам. Нередко в вечерние часы, когда свет угасал, среди стволов сосен можно было увидеть его неподвижный тёмный силуэт. Он выделялся на фоне сумеречного пейзажа, а глаза горели, словно две звезды в темноте.
Лиза всегда чувствовала его присутствие, его взгляд из зарослей кустарника, обрамлявшего другую сторону залива большой реки, на берегу которой стоял их дом. Она его не видела, но смогла бы безошибочно указать, где он стоит в чаще леса и смотрит на неё. Это была связь, нить которой тянулась от её совсем раннего детства до сегодняшнего дня. Дня, в который она решила её оборвать…
Сразу закончить со всем старым, что уже стало её тяготить. С этим домом, где хотелось оставить тяжкие воспоминания последних дней жизни единственного по-настоящему любимого мужчины в её жизни – своего отца. Закончить игру с этим ставшим совсем бесхребетным несчастным человеком, жизнь которого она так же сломала и смяла, как его самого сейчас смял этот зверь, и наконец начать что-то новое в новом месте с новыми людьми, перейти на следующий уровень, ведь жизнь у неё одна, а успеть взять от неё она хочет максимум… Максимум удовольствия и наслаждения – запретного, на грани добра и зла. Чтобы, как сейчас, приятная прохладная волна поднималась откуда-то снизу живота и расползалась дрожью по всему телу.
Победные настроения девушки нарушил и сразу повернул на рациональную стезю резкий запах, исходивший от зверя. Это был запах сильного и опасного хищника, обладающего интеллектом и нечеловеческой животной силой. В геноме всех живущих в этих широтах существ была вшита метка на этот запах – опасность. Учуяв его, домашние животные начинали бесноваться, а люди ощущали неконтролируемый ужас, их охватывала паника, и они уже не могли адекватно оценивать ситуацию.
Дама ни разу не взглянула на то, что осталось от человека, с которым она сюда приехала и который до последней минуты пытался её защитить. Она вся была поглощена мыслями о том, как без последствий скрыть следы содеянного: избавиться от тел, крови, остатков плоти, мозгов и от этого ужасного запаха, пока он не въелся надолго во всё, что есть в доме. Ещё очень беспокоила мысль, что звук громкого выстрела и предшествующие ему звериный рёв и душераздирающий человеческий крик о помощи услышат какие-нибудь заблудшие души, которые и в такое уже достаточно прохладное время могут гулять по берегу.
Как бы оправившись от состояния забытья, девушка быстро подошла к панели в стене и активировала функцию «ночной режим», нажав на несколько кнопок. Безотказный немецкий механизм быстро опустил не пропускающие свет шторы на всех окнах и стеклянных панелях на первом этаже дома. В комнате сразу стало темно, и хозяйка, хлопнув два раза в ладоши, включила освещение. Две массивные люстры неспешно наполнили светом большое помещение.
Девушка, бросив взгляд наверх, наклонилась и, слегка испачкав руку в крови, подняла с пола пульт и выключила проектор. Затем снова аккуратно, иногда поднимаясь на носки, обошла тела и села на стул возле барной стойки. Пошарив в кармане своего платья, она достала айкос и, слегка приподнявшись на стуле, дотянулась до полки и взяла упаковку со стиками. Медленно затянувшись, она наконец посмотрела на погибшего по её прихоти человека.
Бедный влюблённый в неё парень был игрушкой в её умелых руках и всё понял только в последние секунды своей жизни. Сначала ей хотелось запечатлеть картину на телефон, чтобы знакомый холодок накатывал снова и снова, разливаясь по всему телу, когда она будет смотреть фото. Однако, немного поразмыслив, девушка отказалась от этого – только конченные идиоты хранят улики своих преступлений у себя в кармане. Затем её мысли снова вернулись к вопросу о том, не слышал ли кто выстрел, но они почти сразу были отброшены. Когда пятнадцать лет назад канадский архитектор проектировал их дом, он учёл все пожелания отца. И одним из них была максимальная звукоизоляция, как извне, так и внутри здания. Комнаты и технические помещения на первом этаже дома были расположены так, чтобы создавать закрытый мир, недоступный для посторонних. Благодаря современным технологиям и материалам этот мир был полностью защищён, и здесь всё работало на безопасность и приватность жизни хозяев. Поэтому можно было не бояться, что какой-нибудь бродяга, отправившись вечером поздней осенью на прогулку по берегу Ангары в девяти километрах от ближайшего жилья, услышит выстрел, рёв или пронзительный крик.
Лиза не спеша выкурила одну сигарету, затем вставила ещё один стик и снова, нажав на кнопку нагревателя, затянулась – спешить ей было некуда, вся ночь впереди, а насладиться сладким моментом своего триумфа хотелось подольше. Жизнь в моменте, как говорит современная молодёжь.
Она видела эту картину в воображении в разных вариациях на протяжении четырёх месяцев. Иногда даже во сне. Представляла много раз в своей голове различные сценарии, но всё прошло именно так, как было спланировано. Почти так, за исключением незначительных моментов.
Ведь она, Лиза Мергелова, – великий Сценарист и Режиссёр всего того, что её окружает!
Именно так, с большой буквы. А люди, их жизни и чувства – это всё положено на шахматную доску, где она своей изящной ручкой с модным маникюром двигает фигурки. Для того, чтобы избавиться от следов произошедшего, у Лизы было заранее всё подготовлено. В гараже уже лежала в багажнике автомобиля электропила для расчленения тел, с двумя полностью заряженными аккумуляторами, большой брезентовый полог и специально для этого случая купленные холщовые мешки. Также у стены стояла тележка, предназначенная для того, чтобы постепенно свозить мешки с останками к берегу, где стояла пристёгнутая замком к тросу лодка. Ночью ей самой придётся этим заниматься. Ну, а далее дело за малым – погрузить всё на лодку, отплыть подальше и скинуть в воду. По её подсчётам, придётся сделать таких рейсов восемь-десять.
Почему именно холщовые мешки? Потому что только такие, а не полимерные, удержат останки на дне реки достаточное для их полного разложения время. Чтобы их раньше времени не унесло течением и не выбросило на берег, где-то неподалёку необходимо было ещё в каждый мешок перед тем, как его завязать, положить по большому куску плитняка – камня, разбросанного по всему берегу. Затем, ближе к весне, вода разъест мешковину, и кости разнесёт по Братскому водохранилищу вниз по течению реки. Также в багажнике машины стояли канистры с чистящими хлорсодержащими жидкостями, которыми придётся всё отмывать и, возможно, получится избавиться от этого въедливого запаха.
Да, работы предстояло много, но она торопиться не будет. Время есть. Надо обязательно дождаться ночи. Именно спешка погубила знаменитого земляка Лизы – Михаила Попкова, ангарского маньяка, за восемнадцать лет убившего восемьдесят пять человек. Завтра утром придёт Джабира с сыном – их верная экономка, которая сейчас, когда в доме уже четыре года постоянно никто не живёт, стала здесь полноценной управляющей. И как бы Лиза ни старалась спрятать все следы от её пытливого взгляда, она всё равно найдёт здесь что-то, что та упустила. Но за это тоже можно было не переживать. Женщина обладала одним замечательным качеством, за которое её очень ценили в этой семье и благодаря которому она так долго работала у них. Что бы она ни услышала или увидела в этом доме – а происходило здесь много всего, – никакие секреты никогда не покидали его стен.
Посидев за баром с такими мыслями минут десять, Лиза решила подняться на второй этаж посмотреть записи с видеокамер и включить на них датчики, отслеживающие движение вблизи дома. Взбираясь по лестнице, девушка подняла со ступенек брошенное ею ружьё. Это был знаменитый американский «Ремингтон 870». В его магазине оставалось ещё три патрона, и ещё пять были вставлены в пристёгнутый на прикладе патронташ-липучку. Но ей хватило всего одного выстрела. Одного хладнокровного хорошо спланированного выстрела… Чтобы всё закончить.
Пройдя в комнату с большим рабочим столом и велотренажёром возле окна, Лиза сдвинула в сторону висящую там картину и обнажила находящуюся за ней панель с кнопками. Произведя нехитрые манипуляции с ними и приложив палец к сканеру, девушка открыла скрытую в стене массивную металлическую дверь. За ней находилась потайная комната, где отец Лизы хранил секреты их семьи. При проектировании дома это помещение было обозначено как убежище. На стенах из сверхпрочного армированного бетона, которые должны были надёжно защитить членов семьи от любой угрозы, висели различные виды винтовок, ружей, пистолетов, разными способами сюда попавшие, но чаще всего подаренные. Некоторые экземпляры, такие как винтовка Мосина образца 1891 года или винчестер 1905 года, были совсем редкие. Было здесь и автоматическое оружие, а также висел арбалет со стрелами. Венцом коллекции был привезённый отцом лично из страны восходящего солнца длинный японский меч-катана. Приходящий к ним в дом раз в год для проверки хранения в сейфе на первом этаже охотничьего ружья участковый, наверное, сильно бы удивился, попав сюда.
Виктор Степанович Мергелов безопасности семьи уделял большое внимание, и небезосновательно. Он начинал свой лесной бизнес в лихие девяностые, а тогда, да как и сейчас, наверное, в Иркутской области эта сфера была связана с большими деньгами, всегда находилась в полутени закона и, как следствие, была близка с преступным миром Приангарья.
С детского сада и класса до восьмого в школу и обратно Лизу всегда отвозили сотрудники личной охраны отца. Позднее, видимо, такая необходимость отпала, но чёрный «Гелендваген» без номеров с затонированными стёклами и всегда сидящими в нём тремя вооружёнными крепкими парнями из иркутского ЧОП круглосуточно дежурили в двухстах метрах от дома. Раз в две недели из города приезжала новая смена и занимала места в машине и в домике охраны на берегу, где возле пирса стояла их белая красавица-яхта «Паолина», названная в честь её матери.
«Как папа ещё подземный ход из дома в своё время не выкопал!» – с улыбкой на лице подумала Лиза, аккуратно вернув на своё место на стене «Ремингтон» и встав возле железного стола с двумя мониторами. Сейчас она хотела увидеть всю хронологию событий за последние два часа. Жёсткий диск в системнике, находящемся в комнате, позволял хранить архив записи видео высокого разрешения за две недели со всех двадцати четырёх камер, оснащённых функцией обнаружения движения. Вся информация оттуда синхронизировалась с облачным хранилищем и была доступна Мергеловым из любой точки мира через приложение «Умный дом» в телефоне.
Щёлкнув по иконке с изображением бегущего человечка, девушка снова активировала функцию обнаружения движения, которую сама же предусмотрительно отключила два с половиной часа назад. Буквально через минуту, когда она искала бегунком на мониторе нужное время, послышался резкий сигнал от одной из камер, который сразу продублировался на смарт-часах на запястье у Лизы. На двух больших экранах, стоящих на железном столе, появилась картинка с красивым вечерним пейзажем вокруг дома, а в красных квадратах что-то двигалось. Главная виновница сегодняшнего «торжества» вся превратилась во внимание и сосредоточенность.
Сумерки уже опускались на окружавшие долину сопки, и на камерах включился ночной режим видеонаблюдения. Немного приглядевшись, Лиза с облегчением села на стоящий рядом крутящийся офисный стул. Ложная тревога. Корова местного фермера, отбившаяся от стада, мирно жевала траву неподалёку.
Снова настраивая необходимые ей параметры, девушка добилась своего, и на экранах застыла картинка с записи всех видеокамер по периметру вокруг их дома в нужное время. Время, когда началась финальная и самая волнующая сцена её спектакля, где она была главным сценаристом и режиссёром-постановщиком. Апофеоз, наивысший момент её театрального представления, его кульминация и венец всех предшествующих событий. Лиза включила запись и начала смотреть. Приятная волна вновь и вновь лёгким волнующим холодком накатывала откуда-то снизу изнутри и разливалась по всему телу, пробуждая каждую клетку её организма. Она раз за разом просматривала каждую минуту, иногда останавливая запись, увеличивала картинку и внимательно всматривалась в каждую деталь. Ведь затем записи необходимо будет обязательно удалить, а все детали её творения должны будут остаться только в памяти.
Началось это «всё» в 16:30, когда золотой диск осеннего солнца, слегка касаясь верхушек окружавших долину сопок, не спеша опускался, стремясь на западный берег Ангары. Стройная женская фигура стоит на краю невысокого обрыва реки. Руки раскинуты, взор обращён к синеватым контурам сосен на противоположном стороне залива. Северный ветер с просторов водохранилища растрепал вьющиеся светлые локоны и уносит в нужном направлении шлейф её запахов. Там, в глубине леса, этот аромат должен ощутить тот, кого она сейчас страстно зовёт. И он придёт к ней.
Обязательно придёт… Он всегда приходит!
«Интересно, где сейчас Максим? Не заметил ли он мой необычный ритуал?» – эти мысли, как Лиза сейчас помнит, тогда неожиданно пришли ей в голову. Она повернулась и сразу же заметила своего мужчину, стоящего на открытой площадке второго этажа. Парень держал в одной руке изогнутую стеклянную трубку, а в другой рукой зажигалкой подогревал её полукруглую часть. Там на дне были голубые кристаллы «мефа» – синтетического наркотика мефедрона, который с недавних времён покорил весь Иркутск. Глубоко затянувшись, молодой человек опустился в кресло из ротанга и устремил на неё затуманенный взгляд.
«Как же быстро он подсел на эту дрянь!» – пронеслось у неё в голове, и она с милой улыбкой пожала плечами. Внезапно резкий порыв ветра со стороны леса принёс сжимающее сердце ощущение тревоги. Лиза теперь знала точно – ОН здесь! Он пришёл к ней!
У той, что сейчас сидит за экраном, снова, как и в прошлый раз, по коже пробежал холодок. С младых ногтей это уверенное ощущение присутствия её лесного приятеля не подводило. В детстве она приносила на их секретное место конфеты и печенье, а на следующий день забирала оттуда красивые полупрозрачные камешки. Позднее она узнала, что такие камни были только в одном месте – на берегу Удинского залива в двадцати километрах от их дома. Родителям она рассказывала про своего мохнатого питомца, который живёт в лесу, они смеялись, но делали вид, что верят. Ведь у каждого маленького ребёнка есть свой вымышленный друг, наделённый человеческими качествами, с которым он делится своими сокровенными тайнами.