То, что мне нравится в тебе

1

2

Утром Вася принес ей отрубей и кефира. Вероника пыталась воскресить вчерашнюю мотивацию, но образ синего нечто, выдающего себя за платье, стирался из ее памяти. Хотелось глазированных сырков и чая с лимоном, но Вася второй раз в магазин не пойдет, проходили уже. Другой еды не будет, и Вероника налила кефир в миску, насыпала туда отрубей и стала жевать, стараясь не дышать лишний раз, чтобы не чувствовать кисловатый запах жуткой смеси. Не наелась, конечно, но решение есть решение. Теперь будет так. Она привыкнет, а Антону понравится. Мотивация вернулась, и Вероника, довольная успешным началом новой жизни, поехала на работу в офис ООО «Тринити Бизнес Решения», располагавшийся почти в центре Москвы, в одной станции от кольца. С виду старинный особняк, внутри он был оборудован по последнему слову техники, со всеми возможными условиями для командной работы и отдыха – переговорные, опен-спейсы, стильно декорированные кабинеты, спортивный зал и даже бильярдный стол, над которым висел распечатанный лист А4, гласивший: «Да работе, нет игре». Скорее всего, это была чья-то шутка, но никто не знал чья, и на всякий случай в бильярд никогда не играли.

Вероника открыла входную стеклянную дверь, поднялась по лестнице на второй этаж, прошла по коридору мимо переговорных, кухни с кофемашиной и печеньками, мимо финансового отдела, поздоровалась с грустно склонившейся над отчетом по командировке Наташей («Почему консультанты не летают как птицы? – любила спрашивать Наташа. – Или хотя бы эконом-классом? Почему они выбирают бизнес, а потом даже не прикладывают к отчету согласование?»), подошла к своему столу у прохода, в пустом, как всегда в это время, отсеке отдела с длинным названием «кросс-функционального взаимодействия…» (этим занималась Аня – старший специалист), «…развития бизнес проектов…» (Паша – ведущий специалист) «и бизнес-аналитики» (это Вероника, приставки никакой не имевшая). Всем этим богатством слов заведовала начальница отдела – Майя Родина.

Вероника обожала «Тринити». Ей нравилось все, всем она была довольна, кроме разве что придуманного Сергеем и навязанного всем отделам клиентского опросника. Если можно использовать глагол «придумать» к опроснику, содержавшему всего три пункта: ответственность, принятие, искренний интерес – «Три нити», ведущие к счастливой жизни. И название компании должно было бы писаться как «Три нити», но писали его слитно, делая ударение на первый слог. Этот опросник казался каким-то издевательством по сравнению с тем, что компания руками и мозгами сотни своих сотрудников делала на самом деле. Любой человек, пришедший в «Тринити» с фразой «у меня есть мечта», получал цель, с ней план, с планом – его выполнение. Клиенты (в основном руководители компаний, менеджеры среднего и высшего звена) один за одним говорили, что «Тринити» меняет жизнь, меняет подход к работе и вообще must do. Это не так удивительно, учитывая, что в компании был собственный научный отдел, здесь работали лучшие специалисты своего дела, тренинги для которых проводили эксперты во всех областях. Вероника была уверена, что каждый сотрудник «Тринити» втайне считает себя умнее Сергея, но бизнес держался именно на нем, на его неуемной энергии, на его харизме, на его умении говорить ясно, расставлять все по полочкам. Он создал идеальную компанию, которая навсегда изменила жизнь Вероники.

Вероника включила компьютер, нашла нужный ей сегодня файл с комментариями и принялась методично проверять пункт за пунктом. Она полностью сконцентрировалась на работе и подняла глаза от экрана, только услышав свое любимое «Ника, привет». Антон остановился около ее стола, предупредил, что скоро придет ее мучить, но сначала кофе сделает. Вероника улыбнулась и тут же заставила себя думать о проекте, чтобы убрать идиотскую, она была в этом уверена, улыбку со своего лица.

Антон Гришин – директор по развитию бизнеса, как было гордо указано в его визитке, развивал бизнес в довольно скромном кабинете два на два, рядом с которым в опен-спейсе работали три его сотрудника: Лиза, Илья и Сергей, – часто спускался в Вероникин отдел. Сначала Антон просто здоровался с Вероникой и забирал Аню, с которой давно дружил и по чьей рекомендации и устроился в «Тринити». Но потом он стал приходить именно к Веронике, и уже Ане доставалась пара минут на «привет, как дела». Он забавно подходил с кофе и, немного наклонившись к экрану, понизив голос, говорил: «Ника, привет». И улыбался. И такая у него была улыбка, и такой у него был «привет», что Вероника отвлекалась от любых своих дел ради него, она ждала каждое утро этого момента.

Конечно, ее сильно расстраивало, что ни один их разговор не обходился без обсуждения работы. Антону сразу донесли, что Вероника что-то знает и в чем-то разбирается. И он долго ходил за ней хвостом, заманивая ее в свой отдел пирожными, зарплатой, повышениями и своими «Ника, привет», посылал к ней Лизу, которая запоем рассказывала, что Антон – самый лучший менеджер на планете, но Вероника не сдалась. Отдел свой она любила и менять не собиралась. Антон отстал, но иногда просил контакты, или совета, или что-то проверить. Веронику напрягало, что он как будто бы ее использует, но, с другой стороны, какая разница. Она получала то, что хотела, – кофе и пару раз даже обед в его компании, в компании мужчины, который ей… в которого она… но тут Вероника еще не определилась.

Через четверть часа Антон и правда вернулся к Веронике с ноутбуком.

– Поможешь разобраться? Я не понимаю, кто все эти люди и чего хотят, а они уже успели позвонить с утра три раза. Если что, ответ «нет, иди разбираться сам» я тоже приму.

– Я не умею отказывать красивым мужчинам, – улыбнулась ему Вероника.

– О-о-о, спасибо. Это приятно, – улыбнулся ей в ответ Антон. Он сел на Анин стул и подкатился к Веронике. Близко. Слишком близко. Как же дыхание перехватывало. Вероника чувствовала тонкий аромат его духов. Или как это для мужчин называется?

Пришла Аня («ой, людей в метро кошмар. Ужас и ужас. Толпа и толпа. Мне ехать три станции, все равно не на той вытолкали, пришлось пешком идти») и прогнала Антона со своего стула. Антон подошел с Веронике с другой стороны:

– У тебя тут дует, выключить тебе кондиционер?

– Зря стараешься, – прокомментировала Аня. – Вероника в кондиционерных войнах не участвует и единственная соглашается сидеть на дутом месте. – Аня посмотрела на Веронику со смесью благодарности и сочувствия. – Ты поговори с ней, Антон, а то она не хочет на корпоратив идти.

– Ты не хочешь идти на корпоратив?

– Я хочу, я не могу. Аня, не мешай, – Вероника сердито посмотрела на Аню.

– Как так, ты не пойдешь на корпоратив?

– У меня дела в этот день. Они хотят, чтобы ты им сказал, где ошибка. Она вот здесь. – Вероника вернула Антону ноутбук и ткнула пальцем в середину экрана. – Можешь сказать им, что они тупые идиоты и ты им зря деньги платишь, пусть вернут. Я тебе такое за два часа сделаю.

– Спасибо, Ника.

Антон, дождавшись, когда Аня пойдет за кофе, снова захватил ее кресло и снова подкатил к Веронике, и снова слишком близко.

– Вот теперь расскажи мне во всех подробностях.

– Поехали, – улыбнулась Вероника. – То, что тебе прислали…

– Я не про это. Я про корпоратив. Ты же понимаешь, что Сергей ругаться будет. Для него корпоративы важны. Если он тебя там не увидит, то придет к Майе и скажет, что она плохой менеджер, что тебе с ней плохо, раз ты не хочешь провести три лишних часа с коллегами…

– Я ему скажу, что лучшего менеджера у меня в жизни не было. Что правда. Но есть два типа людей – те, кто любят корпоративы, и те, у кого на пятницу другие планы.

– Ты не можешь или не хочешь?

– Я не могу, Антон.

Антон вернулся к письму, и выглядел он чуть серьезнее, чем обычно. Вероника решила, что обидела его слишком резкой фразой, расстроилась и зачем-то стала врать:

– Старый знакомый приглашает меня в этот же день на какое-то мероприятие. Обижать его мне не хочется, он хороший человек. Но я не знаю, что делать.

– Дай мне больше вводных, если тебе нужен мой совет.

– Старый знакомый… Мы с ним встречались… После того, как мы с мужем разъехались. Долго не виделись, но он меня приглашает сейчас на… не помню… Я вообще не знаю и не понимаю, почему он меня приглашает. Но это в день корпоратива, и я не знаю, что делать.

– Решать тебе, конечно.

– Хороший совет, Антон, спасибо. Я рада, что поговорила с тобой и все встало на свои места.

Аня вернулась с кофе и теперь буравила Антона взглядом. Антон вздохнул, поднялся со стула, откатил его на Анино место и задумчиво остановился около Вероники, хотел сказать что-то, но передумал и, забрав ноутбук, ушел.

Расстроенная Вероника отмахнулась от подошедшей к ней Ани, надела наушники и вернулась к файлу. Вот не надо было Ане ничего говорить. Антон сейчас точно Майе все расскажет, придется с ней объясняться, а объясняться пока нечем.

Вероника сохранила файл, отправила письмо и пошла за кофе. На маленькой кухне стояли большая кофемашина, электрический чайник для тех, кто предпочитал чай, и большая упаковка разнообразных чайных пакетиков. Вероника любила кофе. Аня предпочитала зеленый чай, хотя иногда пила и каркадэ. Имелся на кухне и холодильник, в котором обычно было пусто, потому что все ходили обедать в дешевую столовую бизнес-центра. Пусто было и в шкафах. Только на одной полке теснились чашки сотрудников – среди них и Вероникина чашка с Симпсонами, и Анина – белая, оригинальной формы, купленная во время их с Витей поездки по Франции. Рядом с кухней располагалась маленькая уютная переговорная со стеклянными дверями, которую никто и за переговорную не считал. Все там собирались, чтобы выпить кофе и поболтать, отметить день рождения или повышение. В эту переговорную Аня затолкала слабо сопротивлявшуюся Веронику, усадила ее на диванчик, а потом принесла кофе и села сама.

– Ну и что ты ему нажаловалась? – спросила Вероника Аню. – Он же к Майе пойдет.

– Все под контролем, – улыбнулась Аня. – Он пойдет к Майе, и Майя попросит его тебя уговорить. Он станет тебя уговаривать, и вы с ним отлично проведете время. Главное, расслабься.

Увидев их через стеклянные двери переговорной, к ним постучался третий сотрудник их мини-отдела – Паша и, получив два кивка (один рассеянный, один – приглашающе-доброжелательный), зашел, сел напротив Вероники и, разрешения больше ни у кого не спрашивая, стал рассказывать про фильм, который смотрел вчера.

Вероника почти его не слушала, занятая одной мыслью – что сказать Майе. Иногда она поднимала глаза на Пашу и ловила его обволакивающий, с искринкой взгляд. Паша часто смотрел на нее так, как будто она красивая, и сначала Веронике казалось, что она ему нравится. И он ей нравился. Но на апрельском корпоративе он целовался с Наташей («это ничего не значит, просто выпили много»). Тогда она плакала полночи и даже хотела уйти из «Тринити», но передумала, поняв, что Паша ей нравился только потому, что ей казалось, что она нравится ему. И не было в этом ничего про нее, и не было в этом ничего про Пашу, про которого она в сущности ничего и не знала. И Вероника успокоилась и не реагировала больше ни на его обволакивающий ласковый взгляд, ни на то, что он приносил ей сладости по утрам, ни на то, что он подсаживался к ней на встречах после работы. А вскоре после этого в «Тринити» появился Антон, и Вероника думать забыла про Пашу.

– Ты едешь в четверг на аперо? – спросил Паша Веронику.

– Да, конечно.

– Это хорошо. У меня для вас, возможно, будет новость, но это еще не точно, я хочу с Майей все сначала обсудить.

Паша как обычно… Интрига, интрига. Все в своей жизни, любой свой поход в столовую он описывает именно так: «А я себе закажу… Но об этом вы узнаете в столовой…» Вероника посмотрела на Пашу, но он лишь улыбнулся ей, и она не стала спрашивать. Захочет – расскажет, не захочет – не расскажет…

Ровно в шесть Вероника выключила компьютер и, попрощавшись со всеми, поехала домой, покормила обиженного на что-то кота и включила сериал. Она плохо переносила тишину и всегда перед сном включала что-нибудь не сильно умное. Хотя раньше было не так. Раньше она могла долго читать и долго гулять, но сейчас уже не могла представить полчаса без проверки телефона и прогулку без музыки в наушниках. Аня говорила, что нужно привыкать к тишине, иначе организм не справится, и это правда, конечно. Но Вероника все еще не привыкла быть одна. Она ушла от мужа в начале года, хотя, по правде, давно надо было и не надо было столько ждать.

Андрей говорил, что она его бросает из-за ее секты, как он называл «Тринити», но это было не так. Просто с Андреем она была несчастна. Это было не так заметно, пока она работала в своей старой компании, в ИМПе. Ее руководитель, Олег, был настолько ужасен, что по сравнению с ним даже муж казался принцем на белом коне. Если в Андрее и было что-то положительное, так это то, что он не был Олегом. «Не как Олег» было лучшим комплиментом. «Не похож на Олега» было условием хорошего отношения Вероники. Мир для нее делился на две части: Олег и все остальные, и все остальные были не так плохи. Ко всем остальным можно было привыкнуть.

Но в «Тринити» все было иначе. Веронику ценили, любили и поддерживали, и возвращаться домой после рабочего дня становилось пыткой, как прыгать в яму с навозом каждый вечер после приятной прогулки по лесу. Она ушла и не пожалела ни разу, и ей казалось, что она просто болела долго и теперь вылечилась.

И такие истории случались у многих в «Тринити»: их браки, их дружбы, их образы жизни не выдерживали столкновения с нормальностью – добрым, открытым, любознательным миром, в котором все хорошие и ты в нем хороший.

Андрей говорил, что она останется одна, но нет, она не была одна сейчас. У нее было «Тринити», была Аня, ее настоящая, лучшая и в общем-то единственная подруга.

3

До корпоратива оставалась неделя. Вероника нервничала, потому что первый совместный поход по магазинам с Аней успехом не увенчался. Они купили какой-то милый комбинезон, он был приятный на ощупь, он ей понравился, он сойдет, но никого в таком не покорить. Второй поход они назначили на сегодня, сразу после работы. Вероника, задержавшись на очередном сайте очередного магазина, опоздала на общее собрание, которое в этот раз было неожиданно эмоционально.

– Бред, – говорил Илья.

– Илюша, это фальстарт, – успокаивала его Лиза. – Мы еще не разобрались до конца, что нужно. Рано обзывать всех идиотами.

– Я уже все понял. Сергей хочет, чтобы я умер на рабочем месте.

– Сергей, ты хочешь, чтобы Илья умер на рабочем месте? – с деланой суровостью спросил Антон, и Вероника рассмеялась. Все-таки он очень артистичен.

– Что здесь происходит? – шепотом спросила она у Ани.

– Сергей просит стратегию обновить до корпоратива. Илья, естественно, не хочет. Он собирается не успеть.

Антон мягко ушел от вопроса Сергея про сроки, скорее всего, решив обсудить после собрания. Вероника на всякий случай написала ему, что он может на нее рассчитывать, если понадобится. Антон сообщение прочитал, посмотрел на Веронику и кивнул. Сразу после совещания он остановил ее и отвел в сторону.

– Ника, спасибо. Я Сергея постараюсь уговорить, но спасибо за предложение.

Он написал ей на следующий день, сказал, что забронировал переговорную на третьем этаже и принес туда кофе.

– Илья ругается, у него и так работы много.

– Мне кажется, он ругается, потому что не знает, что делать.

– А ты откуда знаешь? – спросил ее Антон.

– Он просто комментировал как-то странно, как будто не совсем понимает, о чем речь, Сергею совсем не на то ответил, о чем Сергей спрашивал.

– Он устал. И у него проблемы дома. Работает он отлично, не придирайся.

– Прости, Антон. Не хотела его обидеть. Но, если что, обращайся. Буду рада помочь, если смогу.

Антон ей улыбнулся, и вот за одну только эту улыбку она готова была сделать все, что было возможно.

– Ника, спасибо тебе за помощь. Я не хочу тебя сильно отвлекать, у тебя своих дел много.

– Ты не отвлекаешь, Антон. Как тебе удобнее работать будет? Если хочешь, мы можем по каждому пункту по порядку пройтись, или мини-мозговой штурм устроить, или ты будешь думать, а я буду просто сидеть и восхищаться тобой.

– Окей, – улыбнулся Антон. – Мне это нравится. Давай с этого и начнем… Смотри. Я не знаю, что нам приоритезировать. Я точно знаю, что нам этот вопрос надо решить.

– Это гениально. Ты гениален. Ты потрясающ. Ты велик.

Антон рассмеялся.

– Давай ты будешь делать то же самое, только более натурально. Получается очень подхалимски.

– Так ты это правильно заметил, Антон, – ответила Вероника. – Ты потрясающе, четко все замечаешь. Ты великолепен. Умеешь определять правду и отделять ее от вымысла. Ты гениален. Ты потрясающ. Ты велик.

– Прекрати, – сказал Антон, смеясь.

– Ты не выносишь лести. Это говорит о тебе как об очень умном человеке, который знает себе цену.

– Ладно, проехали. Давай по порядку…

4

Она точно помнила день, когда узнала о «Тринити». Это было за неделю до Маришкиного дня рождения.

Вероника тогда работала в компании «Интегрированный маркетинг Профит» (больше известной как ИМП), одной из самых известных и уважаемых компаний на рынке…

Дорога до офиса ИМП у нее занимала полтора часа. Тридцать минут пешком от ее дома до станции железной дороги Мытищи. Квартиру они с мужем купили сразу после свадьбы, и ипотеку выплачивала Вероника, а Андрей разбирался с кредитами на ремонт. Вероника знала, что платить ей приходится больше, но молчала. Она привыкла уступать, потому что спорить было бессмысленно – во всех их спорах всегда побеждал Андрей. Он умел аргументировать… Или, скорее, манипулировать… И всегда делал все по-своему. Даже когда они выбирали квартиру, Вероника, не умевшая водить, хотела, чтобы дом был недалеко от станции, но Андрей настаивал, что важнее, чтобы он был близко к МКАДу. Вероника смирилась, уверенная, как обычно, что все это бытовые мелочи…

До станции от ее дома ходила маршрутка, ранним утром заполненная наполовину, но Веронике нравилось идти пешком, она любила эти полчаса, когда могла спокойно послушать музыку, помечтать, какой могла бы быть ее жизнь, если бы не…

Нет, она не считала себя неудачницей. Ей было чем гордиться в жизни. У нее был муж, которого любили ее родные, своя квартира (ну, почти… еще лет пять – и своя, наполовину). Жаловаться ей было в общем не на что, но иногда очень хотелось. На то, что ее не повышают на работе, на Андрея, с которым было тяжело, иногда тяжело очень. Он был неплохой, в общем нормальный… Но Вероника понимала, что ее брак не сложился. Как минимум потому, что за все время Андрей так ни разу и не признался ей в любви. Его предложение руки и сердца звучало примерно как «Ну, если ты настаиваешь». А Вероника, да, настаивала, потому что из всех ее знакомых незамужней осталась она одна, а Андрея с его хорошей работой, симпатичного, интересного, можно было вполне презентовать семье как выполненный перед ними долг. Андрей не стал дарить ей кольцо. Вероника расстроилась было, но потом решила, что люди разные. Кто-то просто не умеет быть романтичным. Она купила кольцо сама, решив, что это не повод быть несчастной…

…от станции Мытищи до Комсомольской полчаса в переполненной электричке. Иногда она разглядывала кого-нибудь из попутчиков (выглядевших чаще всего сосредоточенными, если не замученными; веселые люди в электричке в семь утра – большая редкость) и думала… Вот будь у человека выбор, шанс начать новую жизнь, ездил бы он так, стоя в переполненной электричке до Ярославского вокзала, толкался бы десять минут на вокзале в очереди на выход, а потом еще столько же в очереди в метро? Наверное, нет. Наверное, ему тоже кажется, что он достоин большего и есть где-то место, где ему будет лучше, а все это – и электричка, и вокзал, и метро – это все временно. Но жизнь так не работает. Вероника это знала точно. Лично она здесь, в этой переполненной, плохо пахнущей электричке в семь утра, потому что это и есть ее место. И если бы она была достойна лучшего, она бы это получила.

…потом на метро от Комсомольской, пережив очередь в толпе стекающихся с трех вокзалов людей…

Нет, она не считала себя неудачницей. Она не уверена в себе, это факт, но, с другой стороны, ее всегда раздражали эти безапелляционные оптимисты, кричащие со всех углов «давайте будем верить в себя!». А кого они не раздражают? Не ей же одной они кажутся пустоголовыми болванами. Ее неуверенность в себе не помешала ей выйти замуж и получить хорошую работу. Не обязательно верить в себя. Просто не надо обращать внимания на голос в голове, твердящий, что ничего не получится. Этот голос постоянно что-то твердит, и редко что-то приятное. Надо просто делать. И все.

…и пять минут пешком от метро до офиса ИМП в престижном бизнес-центре. Вероника работала там около пяти лет и считалась одним из самых опытных специалистов. А все потому, что сотрудники в ИМП менялись с космической скоростью. Больше нее работал только Алексашка – скромный, молчаливый, в очках, пребывающий чаще всего в состоянии легкой любознательности, он был чистой воды интровертом и поэтому очень быстро нашел общий язык с Вероникой. Он общался только в мессенджере, редко к ней подходил, а когда они пересекались около кофемашины, здоровался и возвращался к телефону, с которого постоянно что-то читал. На собраниях он всегда молчал.

За это Вероника обожала Алексашку. Он был ее идеалом коллеги, и за него она голосовала на всех конкурсах, иногда проводимых в ИМП. Он никогда не побеждал, побеждал обычно кто-то из клиентского сервиса (отдела, предназначение которого было скрыто от всех непричастных, в том числе и самих клиентов), но она упорно голосовала за него.

Если не считать Вероники и Алексашки, состав в ИМП был молодой. Люди приходили и уходили, иногда задерживались, иногда оставались буквально на пару недель. Когда приходили новые сотрудники, Веронику обычно не трогали, но иногда и ей приходилось встречать какого-нибудь нового коллегу и рассказывать, как устроена работа в ИМП. В такие моменты Веронике очень хотелось уметь читать мысли, чтобы понять, уйдет ли эта девушка, смотрящая на нее с таким интересом и рассказывающая, что в ее предыдущей компании они работали совсем не так? Стоит или нет тратить на нее время? Или дать ей почитать какую-нибудь инструкцию, пока точно не станет понятно, что она останется? Но Вероника мысли читать не умела и, тихо вздыхая, рассказывала всем, кого к ней приставляли, обо всех тонкостях работы отдела.

Но это было не самое сложное. Самым сложным для Вероники, которую растили с чувством ответственности за мир, было тратить время на работу, которая никому не нужна. То есть она нужна была Олегу, нужна была коллегам для их бесконечных графиков и отчетов, может быть, была нужна клиентам, но ни черта не была нужна миру. Клиенты к ним приходили с запросами а-ля «вытащи из ямы», когда продажи шли плохо, а плохо они шли, потому что продавать пытались то, что никому не было нужно и даром. Потому что бизнес создавался ради бизнеса, ради зарабатывания денег, ради статуса и удовлетворения дурацких амбиций. Бизнес парил в небесах, на облаках мотивационных речей владельцев и ярких презентаций, но клиенты не понимали сваливавшегося на них счастья. Тогда обиженный бизнес обращался в ИМП, и Вероника спускала их на землю, искала им смыслы, УТП и отдавала их клиентам в виде симпатичных коротких отчетов и списка рекомендаций. И клиенты были довольны. Предыдущий менеджер Веронику очень хвалил и пару лет назад даже обещал повысить до менеджерской позиции, но потом сменилось все руководство, на пост руководителя направления пришел Олег и привел с собой свою команду, в том числе и Артура, которого сделали начальником отдела, Вероникиным менеджером.

Тогда ее накрыло чувство вселенской несправедливости: позицию обещали ей. И если выбрали не нее, то пусть бы начальником стал Алексашка. Он умный, хоть и немного раздолбай. Но не Артур, этот добродушный, иногда милый, но совершенно бесполезный идиот. Нет, она не завидовала. Она бы все равно отказалась. Вероника больше не хотела карьерного роста, она хотела спокойствия. Слишком много времени отнимал Андрей, слишком мало сил оставалось у нее после работы. Каждому свое. Но Веронике хотелось справедливости, а Артур работал плохо. Просто ужасно. Настолько ужасно, что всем было гораздо спокойнее, когда он ничего не делал.

…Вероника зашла в офис. В open space, как обычно в это время, никого не было. Несмотря на все прочитанные книги, статьи, просмотренные ролики в YouTube, кричавшие, твердившие на все лады, настаивавшие на том, что открывать почту с утра – плохая идея, она все равно ее открывала и читала, чтобы узнать, не пропустила ли что-то важное. Fear of missing out это называется и в Вероникином случае не лечится.

Она точно помнила этот день, потому что именно тогда, рано утром за неделю до Маришкиного дня рождения, она прочитала письмо от Олега. Было оно какое-то такое: «Я в очередной попытке сделать вас лучше, не теряя надежды хотя бы на минуту разбудить в вас, лентяях, желание работать хотя бы с минимальной эффективностью, пригласил тренера из компании “Тринити” рассказать вам о проектном менеджменте».

Вероника ушла через месяц. Даша сказала: «В “Тринити” здорово». И Вероника ушла.

5

В среду утром Антон вышел из кабинета Майи и подошел к месту Вероники. Ее не было, и он сел за ее стол, осмотрелся, улыбнулся смешным наклейкам на ее блокноте. Он никогда не обращал внимания на ее рабочий стол. Ни на какой рабочий стол он не обращал внимания. Но тут ему стало интересно. Ручка (он дарил ей эту ручку несколько месяцев назад) и блокнот, на котором наклеен стикер с надписью «Антон» и тремя восклицательными знаками – видимо, напоминание про файл, который он просил ее подкорректировать. Маленькая черепашка (еще один сувенир, который он ей дарил) – криво приклеена скотчем к монитору. Антон повертелся на стуле пару минут, заскучал и вернулся к себе в кабинет, решив поговорить вечером.

В пять вышел из кабинета, столкнулся с Ильей («я завтра опоздаю, ты меня не теряй, не ищи никого на мое место, я приду»), махнул на него рукой и спустился к Веронике.

Та уже выключила компьютер и складывала вещи в рюкзак. Аня сидела за своим столом справа от нее и чему-то довольно улыбалась.

Антон по традиции сказал свое «Ника, привет» и сел на край стола. Вероника засмущалась. Сейчас она будет смотреть в пол или в сторону и усиленно делать вид, что ничего не происходит.

– Можно с тобой поговорить, Ника?

– О чем?

– Майя попросила меня с тобой поговорить. Она в ужасе, плачет в кабинете и не выходит, потому что глаза заплаканные, весь костюм залила слезами. Говорит, уговори Веронику, не бросай в беде.

– Можешь ей сказать, что ты меня убеждал, просил и уговаривал. У тебя не получилось, хотя ты сделал все, что мог.

– Не все. У меня еще в запасе все навыки внимательного слушателя, эмпатичного, располагающего к себе. В подходящий момент я просто скажу тебе: «Пойдем!», и ты скажешь: «Конечно, пойдем, Антон».

– Хорошо. Кофе?

Антон задумался:

– Тут один симпатичный ресторанчик есть недалеко. Поехали, если время есть.

***

Вероника внутренне сжалась, но, поборов нерешительность, кивнула. Антон взял рюкзак из ее рук и нацепил на себя. Розовый цвет никак не сочетался с темной рубашкой и строгим синим костюмом ни по стилю, ни по цвету, и от этого Антон казался как-то милее.

Идти без рюкзака было неудобно, казалось, что она что-то забыла, и хотелось за этим чем-то вернуться. Пока они спускались на парковку и шли несколько метров до его синего Citroen, Вероника молчала, боясь, что если заговорит, то голос будет дрожать. С Антоном они никогда не оставались наедине вне офиса, и то, что для него – ничего не значащая поездка, для нее – настоящее испытание. Антон открыл ей дверь. Вероника села как смогла элегантно и машинально провела рукой по волосам. Хорошо хоть он этого не видел, обходил как раз машину. Она попыталась пристегнуться, но пальцы дрожали, и она никак не могла вытащить ремень безопасности. Антон наклонился к ней, вытянул ремень и подал ей. Дура. Идиотка… Она пристегнулась, уставилась в окно и только через минуту смогла заставить себя посмотреть в его сторону. Зачем согласилась, лучше бы домой поехала.

– Музыка? – спросил Антон.

– Пожалуй.

Антон включил радио. Вероника медленно дышала, стараясь, по совету из интернета, концентрироваться на дыхании, и сосредоточенно слушала рекламу стирального порошка.

Реклама прервалась. На экране панели появилось сообщение о входящем вызове, и Антон нажал кнопку.

– Леша, привет. Я в машине и с девушкой, а ты на громкой связи. Предупреждаю заранее, чтобы ты глупостей не говорил.

– Ну так, чтобы совсем без глупостей, мне нечего тебе сказать, – задумчиво ответил невидимый Леша, и Вероника рассмеялась. – Перезвони, как освободишься.

– Насколько срочно по десятибалльной шкале?

– Четверка.

– Принято. Вечером перезвоню тогда.

Антон припарковался у входа в ресторан, который действительно был недалеко и действительно оказался симпатичным. Вероника, запинаясь, попросила салат и вина и смотрела на Антона, пока он обсуждал с официантом блюда. Антон, конечно, очень красивый. Вообще все мужчины в «Тринити» могли бы своими силами устроить конкурс «Мистер вселенная», но победитель в этом конкурсе был бы известен заранее. Никто не мог быть красивее Антона. Стройный, высокий брюнет с большими глазами, с постоянной своей полуулыбкой, он мог бы быть известным актером и играть в романтических комедиях идеального героя, о котором главная героиня мечтала бы весь фильм, а в конце узнала бы, что он тоже любит ее. Впрочем, так бывает только в фильмах. В жизни такого не бывает.

– Рассказывай, Ника, – Антон заказал себе стейк и повернулся к ней, – почему ты не хочешь идти на корпоратив?

– Я хочу, но другу моему, как кажется, это важно, он хотел мне что-то приятное сделать, и расстраивать его мне не хочется совсем. Но я бы предпочла пойти на корпоратив, конечно. Но я не знаю, что делать, и официально прошу твоего совета.

– Хорошо, мой совет: подумай о Майе, пожалуйста. Для нее это будет большая проблема. Сергей поймет, что тебя нет, и будет выяснять у Майи, почему ты не пришла, а потом он заставит по всем отделам подготовить презентации, как у нас получилось, что все сотрудники пришли, чтобы Майя поняла, в чем ее ошибка. Нам придется всем поочередно выходить и эти презентации Майе рассказывать… Ну, ты понимаешь… Поддержка, лидерство, кофемашина – три нити, ведущие к хорошей атмосфере в коллективе. А это долго и скучно. Никому этого не хочется. Федя из финансового боится этого так, что предлагает даже два твоих авансовых отчета подписать, не проверяя.

– Ему легко говорить, у меня нет командировок.

– Ну так слетай куда-нибудь. Он тебе все подпишет.

– А за это Сергей не заставит вас готовить презентации? Антон, ну хватит, пожалуйста. Что вы из него все делаете? Если дело в Сергее и вы думаете, что он заметит, просто говорите ему, что, мол, Вероника только что была здесь, вот ее платье, вот только-только свернула за угол, ее не видно из-за колонны. И все.

– Все-таки ты упрямая, Ника.

Антон задумался. Официант принес Веронике вина, и она отпила глоток, радуясь, что в руках хоть что-то, хоть на что-то можно отвлечься, чтобы не смотреть на Антона.

– Насколько я знаю Сергея, – сказал Антон, – единственное, что он может счесть достойным объяснением, – это если у тебя семья, которая в тебе нуждается. У тебя есть кто-нибудь? Больная тетя, ребенок?

– Ну откуда? Если у меня под корпоратив появится ребенок и заболеет сразу, а потом опять пропадет, Майя точно догадается и начнет задавать вопросы.

– У тебя нет детей?

– Нет… Андрей, муж бывший, детей не хотел, а мне не хотелось его заставлять. Я надеялась, он передумает, но он не передумал.

– Вы из-за этого развелись?

– Нет, не совсем. Я, наверное, как сказать… свыклась с мыслью, что детей у меня может не быть, и не сильно переживаю по этому поводу. Я представила себе, как будто родила давно и вот у меня ребенок, который уже живет в другом городе и со мной не общается.

Антон кивнул скорее самому себе, чем Веронике. Официант принес аппетитно выглядящий стейк с гарниром из овощей. Вероника давилась своим пустым салатом, слушала Антона, не веря, что он здесь, сидит рядом с ней в ресторане, рассказывает, как старой подруге, про недоразумение с Ильей. (Он мне говорит: «Я должен уйти». Я ему: «Почему, что случилось, могу тебя отговорить?». Он говорит: «Нет, Антон, мне нужно больше проводить времени с семьей». Ну я решил, что он уходит, написал заявку в HR, а он просто домой собрался. Теперь каждый раз приходит ко мне – я, говорит, не увольняюсь, просто обедать пошел.)

Вероника засмеялась и, отвлекшись, расслабилась. Но, поймав его заинтересованный взгляд, снова засмущалась. Антон вздохнул и заказал счет.

– Скажи, чтобы разделили. Я за себя всегда сама плачу.

– Обойдешься, Ника.

Официант положил на стол деревянную коробочку. Вероника потянулась к ней, но Антон придавил ее руку своей, свободной рукой достал из бумажника карточку и помахал официанту. Антон не смотрел на Веронику, но она задержала дыхание, почувствовав, как он провел пальцем по тыльной стороне ее ладони, сжав ее руку немного, совсем чуть-чуть.

– Я могу себе позволить иногда приглашать в ресторан красивых девушек, – сказал Антон, повернувшись наконец к ней. Он все еще сжимал ее руку и улыбался Веронике самой обаятельной из своих улыбок.

– Тебя подвезти? – спросил он.

– Я дойду, спасибо, – ответила Вероника, – я знаю тут метро, оно недалеко.

Антон усмехнулся и отпустил ее руку.

Они вышли из ресторана на ярко освещенную улицу. Антон как будто замешкался на секунду, но потом все же попрощался и повернул направо, к машине. Вероника пару секунд смотрела ему вслед. В голове всплыл образ домоправительницы из мультика про Карлсона, стоящей у окна: «Он обещал вернуться… Милый, милый». Вероника отмахнулась от этого образа, свернула налево, к метро, но в метро не зашла. Она пошла гулять, счастливая, в своем любимом мечтательно-приподнятом настроении, потирая руку, которую еще недавно сжимал Антон. Мимо нее прошла компания суровых молодых людей, и Веронике захотелось им сказать что-то такое хорошее, оптимистичное, чтобы они не переживали, чтобы знали, что все обязательно будет хорошо. Конечно, Антон просто не хотел, чтобы она платила. Вот. Больше ничего. Вероника так и не решилась, даже на секунду, позволить себе подумать, что Антон…

6

Даша, которая проводила тренинг в ИМП, больше не работает в «Тринити». Теперь у нее своя компания.

В тот день Вероника еще ничего не знала ни про нее, ни про «Тринити». Точнее, как. Про Дашу она уже знала, что Даша симпатичная и очень веселая. По пути от ресепшна в переговорную она успела развеселить Веронику шуткой про маркетологов и бар (она же шутка про адвокатов и бар, она же шутка про велосипедистов и бар). Шутка была старая, но Даша забавно размахивала руками и все равно было смешно. Отведя Дашу в переговорную, Вероника подсела к Алексашке, предусмотрительно выбравшему место подальше от Олега, который в своем репертуаре, не дав никому сказать ни слова, не представив Дашу, толкал вступительную речь о необходимости повысить профессионализм (одно из трех его любимых слов – он еще скажет «эффективной» и «кошка». Обязательно расскажет сейчас про свою кошку, найдет место и ввернет что-нибудь про нее, приползет она, махнет хвостом, разольет молоко в миске, всем сейчас будет очень интересно).

– Я понимаю, что все устали, месяц был тяжелый, но last push – big push, несколько дедлайнов зависают, Дарья, – наконец соизволил он ее представить, – нам расскажет, как мы можем работать более эффективно.

Вероника не любила Олега. Не любила за то, что он был весь «внешний», весь о статусе, о продуктивности, не любила его за то, что он был за спиной болтушкой – однажды на корпоративе, на который ей идти не хотелось, но выбора не было, она сидела слева от него, слушала его язвительные, злые даже комментарии про коллег (про тех самых коллег, которым в офисе он так мило улыбался), и как же в тот момент ей хотелось высказать ему все в лицо, сказать все, что она думает – про него, про Артура и про всю компанию, но, вовремя вспомнив про ипотеку, Вероника лишь ушла пораньше, оставив Олега лить свои язвительные комментарии в уши его соседки справа. Внутреннего содержания в нем Вероника не нашла, как ни пыталась, и даже в глубине души радовалась, что ее не повысили и ей не нужно было работать с Олегом напрямую.

– Если чему-то нас могут научить кошки, то это настойчивости. Мы должны добиваться…

«А ведь можно было бы уволиться и больше никогда не видеть Олега», – думала Вероника. Как же, наверное, здорово жить без историй про его дурацкую кошку, это было бы настоящее счастье. Но уйти она не может. Потому что ипотека, а на Андрея надежды нет… Закончив вступительную речь, Олег передал слово терпеливо ожидавшей Даше. Та начала тренинг. Вероника читала много и почти все уже знала, поэтому сначала слушала вполуха, но понемногу включилась. Ей понравился тренинг: и структура, и пара свежих идей. Понравилась ей и сама Даша, часто шутившая, не превращавшая, впрочем, тренинг в цирк (такие тренеры в ИМП тоже приходили. Про них Вероника помнила, что они были и что было очень весело. А про что там было весело, не помнила совершенно). Это был замечательный тренинг, и Вероника подошла к Даше в перерыве сказать, что ей все очень нравится.

– Спасибо вам, Вероника, – удивительно, что она запомнила имя. – Это приятно. Мне приятно, когда меня хвалят. Такая вот моя слабость. Хотя наш директор пытается меня от этого отучить. Он считает, что смысл работы не в том, чтобы нас хвалили, а в том, чтобы она приносила пользу. И игра в «похвалите меня, пожалуйста» никому не нужна – ни ему, ни клиентам. Никому.

– И что, он вообще никогда не хвалит? – спросила Вероника, удивившись схожести ее мыслей с мыслями директора неизвестной ей компании.

– Сергей-то? Да нет, это он так, жизни учит. А вообще он нас постоянно хвалит. Он раньше был моим руководишкой, когда компания была меньше, и вот на каждой нашей встрече один на один он говорил: «Ты супер, ты отлично со всем справляешься» и угощал конфетками. У нас лучший в мире директор, честное слово. В «Тринити» вообще здорово.

Вероника до сих пор не знает, почему решила отправить резюме. То есть знает, наверное… потому что что-то она почувствовала тогда… Почему-то ей показалось, что, может быть, это и есть оно, место, где ей будет лучше. Поэтому, когда она вернулась домой в тот день…

7

Такси остановилось в паре сотне метров от отделения почты. «Ближе не проехать», – ругался таксист, а Вероника спорить не стала, прошлась до входа на почту, подергала дверь. Дверь не поддалась, и только тут Вероника посмотрела на прибитый на двери график работы. Надо было в интернете проверить, поругала себя Вероника, но недолго, и, купив эклер для поднятия настроения, пошла к метро. Без посылки делать в центре было нечего, и можно сразу поехать на аперо – встречи после работы по четвергам, на которые обычно приходили финансисты, маркетологи, тренеры, редко кто-нибудь из отдела кадров – всего человек двадцать. Чаще всего они собирались в баре в центре. Вероника доехала до бара, спустилась по небольшой лестнице в темный зал, и чему-то радовавшийся официант провел ее к пустому большому столу справа от входа. Он протянул ей меню, но Вероника брать его не стала, а заказала как обычно «Ньюкасл Браун Эль». В ожидании коллег она убивала время, общаясь с итальянцем, подсевшим к ней за столик, но попрощалась с ним, увидев, что пришли Антон с Лизой и Ильей и Аня с Пашей и Наташей.

– Ты его знаешь? – спросил Паша, поздоровавшись. Он сел справа от Антона, прямо напротив Вероники.

– Нет, только познакомились.

– И что он от тебя хотел?

– Ничего. Просто мило поболтали. Он говорил, что ему нравятся русские женщины.

– Он тебя что, на свидание приглашал? – спросил Паша.

– Нет, почему?

– О-о-о, начинается, – рассмеялась Аня и добавила, обращаясь к остальным: – Вера совершенно не понимает намеков, абсолютно. Мы как-то сидели вместе в ресторане, к ней подошел мужчина и сказал: какая ты красивая, какое платье, какие глаза, какая улыбка. Она сказала ему «спасибо», дождалась, когда он уйдет, повернулась ко мне и говорит: «Какой вежливый молодой человек». Я чуть не умерла тогда от смеха. Вера, когда так говорят, обычно намекают на свидание.

– В России семьдесят миллионов русских женщин, – насупилась Вероника. – Как я должна была понять, что он имеет в виду меня?

– Ну, потому что он тебе это говорил. А как он еще мог сказать?

– Нужно как-то давать более детальные описания!

– Типа?

– Типа я люблю русских женщин, шатенок, в возрасте около тридцати пяти, рост около ста семидесяти, вес около шестидесяти пяти. Понимаешь, что я имею в виду? Как я должна была понять, что речь обо мне?

Вероника не стала продолжать и раздраженно уставилась в бокал с пивом. Теперь Антон будет думать, что она глупая. Она придумала колкую фразу для Ани, но скажет ее потом, не при всех… Вероника повернулась к Паше:

– Ты нам собирался что-то рассказать.

– Я пока не буду ничего говорить, потому что еще не решено.

– Заинтриговал, Паша. Не томи.

– Ты узнаешь первой, Веро, обещаю.

– Конечно, я узнаю первой. Посмей еще, чтобы нет, – улыбнулась ему Вероника.

– На вас посмотреть, так как будто пара несведенная, – расхохоталась Наташа.

– Точно нет, – так же в шутку ответила ей Лиза, – Веро с коллегами не встречается. Она нам как-то возмущалась, как это обидно и досадно, всю жизнь искать вторую половинку и по невероятному совпадению найти ее за соседним столом в опен-спейсе.

– А я уже передумала, Лиза. Я сейчас думаю, что люди друг другу или подходят, или не подходят, а искать неземную любовь – это детские сказки. Правда, Паша вот ищет ее. Мы когда на тимбилдинге в Сочи были, он как-то зашел ко мне вечером поговорить.

Антон оглянулся на Пашу. Паша на этой фразе ухмыльнулся и посмотрел в пол. Антон тоже улыбнулся и вернулся к Веронике, а та продолжала:

– Он мне тогда долго объяснял, что настоящая любовь существует и искать ее в лучах солнца нужно и даже необходимо.

– Что правда, – улыбнулся Паша, – я в это верю.

8

Вернувшись домой после Дашиного тренинга, Вероника вошла не сразу. Она стояла у двери, натягивая на себя улыбку. Андрею не интересны ни ее проблемы, ни ее сомнения, ни ее мысли. Он все равно не спросит, как прошел день. Они будут общаться сегодня, только если в новостях кто-то идиот. Вероника очень надеялась, что мир сегодня обошелся без идиотизма и можно будет просто помолчать. Довольная получившейся наконец спокойной улыбкой, Вероника открыла дверь.

Андрей сидел в комнате за компьютером. Увидев Веронику, он поздоровался, но с места не встал. Она сделала себе кофе и устроилась с ноутбуком в кресле.

Нет, она не считала себя неудачницей. Но как объяснить, что муж ее не любит? Как объяснить, что на работе ее не ценят? Что все приходилось делать самой? Что она всегда была одна? Ну нет, не совсем одна. У нее были родители, были знакомые разной степени близости, была Маришка и был Андрей. Но никому из них она никогда не была нужна. И никому в общем не навязывалась. И мир жил сам по себе, а Вероника сама по себе, ничего не прося, ни на кого не рассчитывая, ни на что ни надеясь, укрываясь от безразличия мира безразличием одиночества. Разбавлять это уныние в душу пробирался только страх. Страх от осознания, что больше ничего никогда не изменится и всегда будет только так. Тогда она пыталась все исправить. Читала книги из серии «встань и иди», старалась стать лучше, спокойнее, терпимее, старалась спасти свой брак и свою карьеру. Она искренне хотела быть лучшей женой и лучшим сотрудником, чтобы Андрею было с ней хорошо, чтобы Олег понял наконец, что она умеет работать. Но мотивация от прочитанных книг проходила быстро. Она снова оставалась с коллегами, с которыми ей было скучно, с клиентами, которые ее раздражали, с Олегом, которого раздражала она, и с мужем, которому так не повезло с женой.

Ей просто отвлечься надо. Поговорить с кем-нибудь. Вероника взяла телефон и пролистала контакты до имени «Маришка». Подумала-подумала – и отложила телефон в сторону. Маришка обязательно спросит: «Как дела?» И Вероника ей ответит: «Как обычно, Мариш. Как еще у меня могут быть дела?», и Маришка ответит: «Понятно». И этого «понятно» Веронике слышать сейчас очень не хотелось…

Вероника открыла сайт «Тринити». СММ у них работал на пять из пяти: красивый сайт, бело-синий дизайн, понятная навигация, много историй клиентов, отзывы (сплошь положительные). Хотя какие еще могут быть отзывы на сайте компании? Надо на других ресурсах посмотреть. Раздел «Советы», ссылки на соцсети. Очень грамотный сайт, даже хотелось бы зацепиться, а не за что.

В разделе «Вакансии» – открытая вакансия бизнес-аналитика; это не совсем ее тема, но Вероника по роду занятий неплохо в этом разбирается. Описание хорошо составлено: с очень четкими, ясными требованиями – и все это она умеет, что-то хуже, что-то лучше.

Вероника нашла спрятанное в архиве резюме, отредактировала его, чтобы оно больше соответствовало вакансии. Остановилась. Задумалась. В ИМП неплохо. Ну, не ценят такой редкий кадр, как она, заставляют ездить на корпоративы, нервы треплют. Особенно Олег… С другой стороны, зарплату повышают регулярно, из дома работать разрешают, иногда можно отпроситься на целую неделю. Если Олега не видеть и отправлять его письма в спам, вполне сносно.

Андрей зашел в комнату и молча включил телевизор. Он выглядел так, как обычно выглядит несчастный в браке мужчина – усталым и недовольным. Он давно не целовал ее, но проблема не в этом, а в том, что она рада, что он ее не целует. Просто так он этого не делал, а для «не просто так» она слишком уставала на работе. У нее нет сил. Но с Олегом их никогда и не будет…

Нет, Вероника не считала себя неудачницей. Она сильная, и она справится, всегда справлялась… Она сменит работу, и когда на работе все будет хорошо, у нее хватит сил, и она сделает Андрея по-настоящему счастливым, она будет ему лучшей на свете женой, твердо решила Вероника и отправила резюме в «Тринити».

Она ушла от мужа через четыре месяца. Аня сказала: «Это ненормально». И Вероника ушла.

9

Они купили платье – черное, с вырезом. Заметным, но не вульгарным. Аня долго подбирала украшения, потом еще туфли, и Вероника сказала «вау» своему отражению в зеркале.

За ужином Аня надавала ей советов – как правильно себя вести, что можно делать, чего нельзя делать, как стоять и кому улыбаться.

– Главное, расслабься, – сказала Аня. – Ты красивая.

– Красивая женщина – это та, которая верит в свою красоту. Я в свою красоту не верю.

– Ты красивая. Антон это видит, поверь мне.

На следующий день Аня подошла с новыми сережками, молча нацепила их на Веронику, отошла. Посмотрела, подошла, поправила, отошла, посмотрела, сказала «не-а» и ушла.

Вернулась через пару часов с другими сережками, снова нацепила на Веронику, отошла, подошла и в этот раз сказала «ага».

– А Антон точно идет? – спросила она наконец. – Он вроде собирался, но какой-то нервный с утра.

– Он же стратегию с Сергеем сегодня обсуждает. Мы с ним вчера доделывали.

– И…

– Без «и». Ну… почти… Мы были вчера в переговорной, сто семнадцать, ты же ее знаешь, она большая. И стол там большой. А он сел прямо рядом со мной, вплотную прямо, он меня касался и голос ниже. Я понимаю, что это звучит глупо, но стол большой, он мог подвинуться, но не подвинулся. Я тоже не стала, думаю, если ему ничего, то и мне ничего. Но мне кажется, это его менеджмент такой. Он знает, как на женщин действует, и делает такое. Вполне нейтральное что-то, чтобы поддерживать огонь. Так сказать, трудового энтузиазма. Вряд ли большее…

Аня только вздохнула.

– Все что угодно, лишь бы не признавать, что ты ему нравишься.

Тут к ним с Аней подошел Антон, и Вероника вздрогнула: а вдруг он что-то слышал?

– Ну, как прошло? – спросила его Аня, и Антон весело вскинул руки в победном жесте и посмотрел на Веронику:

– Отлично. Ника, ты – мой гениальный ангел! Сергей очень доволен. Не знаю, что бы я без тебя делал.

– Поздравляю, Антон, – не глядя на него, смущенно ответила Вероника.

– Ну, теперь ты точно идешь с нами на корпоратив, – весело сказала Аня Антону.

Тот кивнул, все еще глядя на Веронику.

10

На корпоратив Вероника специально опоздала на полчаса. Ресторан в подвале дома в центре Москвы украшен так, что ошибиться невозможно. Корпоратив – здесь. На стенах – плакаты с тринадцатью принципами «Тринити», разделенными на три категории: принятие, ответственность, искренний интерес. На полу шары корпоративных цветов – синие и белые. В ресторане шумно, люди кучкуются в ожидании ужина. Майя с Сергеем и Федей переговариваются у сцены: на ней что-то вещает ведущий, которого никто не слушает. Антон пьет вино у барной стойки. Красивый такой, в своей черной рубашке. Один. Тихо подошедший официант предложил Веронике вино, она взяла бокал красного и подошла к бару.

– Никогда не видел тебя с грудью, Ника, – игриво улыбаясь, произнес Антон.

– Да, обычно я оставляю ее дома.

– Зря, тебе идет.

Вероника кивнула Антону в знак благодарности и ушла искать Пашу. Ее бывший муж говорил, что гораздо проще добиться чего-то от человека, если перестать считать его человеком. Паша был не совсем тот случай, конечно. Он был ей симпатичен, но уже потерял всю свою привлекательность. Он смотрел на нее так же ласково и обволакивающе, но Вероника видела перед собой только немного нервозного, уставшего мужчину средних лет. Зато теперь ей стало просто с ним флиртовать. Паша даже обнял ее, и единственной мыслью Вероники в этот момент было «надеюсь, Антон это видит». Вероника обернулась. Антон все так же стоял у бара и мило беседовал с Наташей из финансового, которая иногда заходила в отдел Вероники поесть шоколада и поболтать о жизни. Приятная, интеллигентная и жизнерадостная, Наташа вообще ей нравилась… Но не сегодня.

«С…», – раздраженно подумала она. Приди ко мне еще за шоколадкой. Следуя советам Ани, она нацепила на лицо улыбку и повернулась к Паше.

К ним подошел Сергей с Майей и Федей, симпатичным и спортивным начальником финансового отдела, причиной стольких пролитых слез и съеденных шоколадок Наташи. Скорее всего, ради него подошла сейчас Наташа, захватив с собой Антона.

– Кстати, Сергей, – сказал Паша, – ты в курсе, что Веро ради корпоратива любимой компании отказалась от личной жизни…

– А что случилось?

– Паша шутит. Старый знакомый просто приглашал на какое-то мероприятие. Пришлось ему отказать.

– И не расстроился?

– Расстроился, но быстро утешился, видимо, судя по тому, что выложил селфи с красивой девушкой.

– Ну вот, – вздохнул Сергей. – Майя, надо обсуждать с коллегами, почему не получается пойти на вечер, узнавать причины. А тут вот такая история. Ты знала?

– Майя не знала, – ответила за нее Вероника. – Но это и не важно. Я рада быть здесь, Сергей.

– Ну если так, то отлично. А то не у всех так. Правда, Паша?

– Да… – Паша оглядел собравшихся вокруг него.

– Ты что, бросаешь нас? – в шутку спросила Лиза и сразу сникла, поняв по выражению лица Паши, что именно это он и делает.

– Да, Лиза. Я с вами последние две недели. Предложили менеджерскую позицию в другой компании, я не собирался менять, но раз такой случай, позиция интересная, меньше работы с клиентами…

Этого Вероника не ожидала. Чего угодно, но не того, что Паша, работавший почти со дня основания «Тринити», решит что-то в своей жизни поменять.

– Это жаль, – сказала Вероника, искренне расстроившись, – мне было приятно с тобой работать.

– И мне тоже, – улыбнулся Паша. – Ты – моя самая любимая коллега. Мы столько всего сделали, добились вместе за последний год. И симпатия, которая между нами есть… я надеюсь… она останется в любом случае. Я даже про тебя стихотворение написал. Хочешь послушать?

Вероника удивленно смотрела на него. Аня на этот счет ничего не советовала, пришлось сочинять самой. Главное, не тупить. Что бы сама Аня сделала на ее месте?

– Как мило с твоей стороны. Но стихи обычно читают лично.

Фуф. Вроде неплохо получилось. Не смотреть на Антона. Не тупить.

– Ты права. Я прочитаю тебе потом.

– Нет, давай сейчас, ты нас заинтриговал. Ребят, тут Паша стихи свои читать будет. Про Веро.

«Наташа, твою ж мать, финансист ты или подстрекатель? Я тебя шоколадками зачем угощала?» Еще и Лиза с Пашей подошли.

– Да, Паша, прочти, – подошла Лиза. – Мне нравятся твои стихи.

– Паша, давай, – поддержал его Сергей.

И Паша стал читать. Смысл стихотворения был прост: Вероника – мечта поэта, поэт влюблен и восхищен, поэт очарован, поэт в полном восторге и мечтает о взаимности. Это было бы мило, но только поэт этот был… плохим поэтом. Улыбка, нацепленная по Аниному совету, еле держалась на лице. Ей было стыдно смотреть на коллег и на Антона. Наташа, табличковед недоделанный, небось ржет сейчас в кулачок. Вероника подняла на нее взгляд, но Наташа смотрела на Пашу одобряюще и с живым интересом. Антон, стоявший рядом с ней и одной рукой обнимавший ее за талию (да хрен тебе, а не шоколадку, Наташ. Ты придешь, я тебе ее засуну знаешь куда), смотрел удивленно, но тоже с интересом.

Когда Паша закончил трепать Вероникины нервы, раздались аплодисменты и возгласы «здорово!» и «давай еще!».

Его кто-то о чем-то спрашивал, но Паша отвечал невпопад, как будто не обращал внимания на окружавших. Он смотрел только на Веронику, улыбался ей, и та старалась улыбаться ему в ответ. Потом он предложил подбросить ее до дома, и она согласилась, лишь бы уйти. Расстроенная, Вероника ни на кого не смотрела и не видела ни того, как задумчиво провожал ее взглядом Антон, ни того, как стоявший с Майей Сергей шутливо развел руками в знак признания поражения.

На следующее утро Антон не сказал свое обычное «Ника, привет». Он просто кивнул, проходя мимо ее стола и только ближе к вечеру сказал:

– Интересные тебе стихи пишут.

– Знать бы еще зачем, – ответила Вероника.

11

Ровно в восемнадцать ноль-ноль Вероника выключила компьютер и, сухо попрощавшись с Наташей, спустилась на улицу. Аня ждет ее у себя, и Аня ей нужна сейчас, как никто другой. Она выслушает, она пожалеет, она посмеется – и все снова будет хорошо. И забудет Вероника вчерашний вечер, как плохой сон. А пока в груди что-то шебуршало и покалывало, и хотелось почему-то пнуть мусорку у входа в метро. Не в силах остановиться даже на несколько секунд, Вероника раздражалась на очередь к турникетам, очередь на эскалатор и на опаздывающий поезд. Все было медленно. Все было так медленно. Вероника больно сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу, и эта боль ненадолго отвлекла от мыслей, но боль притупилась, и мысли вернулись. Такой позор. Аня говорит всегда, что нужно эмоцию свою назвать, чтобы она знала, что ты ее видишь. Так будет проще. И Вероника видит… стыд. Веронике стыдно. Стыдно за это дурацкое стихотворение с рифмой «Вероника – Шмероника», стыдно за то, что все это слышали, стыдно за то, что когда-то она всерьез думала, что этот рыхлый, сутулый и уже седеющий мужчина ей нравится. Стыдно даже за то, что он попытался ее поцеловать. Вероника поморщилась, вспомнив, как мерзко от него пахло сигаретами и вином, как противно ей было, когда он коснулся ее губ. Веронике пришлось отстраниться. Ей пришлось врать, что она не одна, что у нее есть молодой человек и Паша, конечно, много для нее значит, но она никак не может. Ей показалось, он расстроился, и даже жалко его стало, он хотел как лучше, а она ему так грубо сказала, что не надо ей звонить, ни сейчас, ни в принципе. И мерзко, и стыдно. Обидела его зачем-то. Он это не заслужил, конечно. Он старался. Он же не знает, что стихи его были не вовремя и никогда бы они не были вовремя – она не любит стихов. Песни любит, но не любит читать стихов и не любит, когда ей их читают. А теперь еще Антон просто говорит «привет». Не «Ника, привет», как обычно, а просто «привет». Хоть на работу не ходи. Такой позор.

Через долгие, мучительно долгие двадцать минут Вероника наконец сидела на кухне, наблюдая, как Аня готовит какое-то очень полезное блюдо к приходу Вити, который, хоть в быту и непривередлив, все же любит, когда за ним ухаживают. Помогать в этом Ане не надо, надо отдыхать и расслабляться. Если у Вероники в попе пропеллер, она может полы помыть. У Вероники нет пропеллера, и она сидит, ждет, когда Аня освободится. Вероника успокаивается, она точно знает сейчас, что правильно все сделала, и обижается Паша или не обижается, он должен был уехать вчера.

Пришел Витя, и Аня выскочила в коридор и с радостным криком «хей!» нежно поцеловала его в щеку. Вероника помахала ему рукой из кухни.

– Вы что, пили? – спросил Витя Аню шутливо-суровым тоном.

– Нет, мы только собираемся.

– Вера, привет, – поздоровался Витя, – меня предупредили, что разговор не для моих ушей, поэтому я, как хороший муж, вам сейчас помогу стол накрыть, а потом займусь своими делами.

– Это мило, но не в этот раз, – ответила ему Аня. – Ты поешь с нами. Расскажешь нам что-нибудь интересное. А потом пойдешь заниматься своими делами, если захочешь.

Аня накрыла на стол, и они поужинали под вино и разговоры о работе. Когда Витя ушел в другую комнату, забрав ноутбук и колонку, Аня села напротив успокоившейся немного Вероники и стала слушать. Вероника рассказывала во всех подробностях. Как стояла там для Антона разодетая: декольте, каблуки. А Паша опа – и стихи. Вероника в шоке. Про то, как она целоваться полез, а она ему соврала, что не одна. Аня слушала Веронику, не перебивая, задумчиво водя пальцем по бокалу.

– Слушай, он же тебе нравился.

– Ну раньше я так думала, но больше не думаю.

– Спрашиваю ради интереса: тебе не кажется, что тебя в принципе не привлекают мужчины, которым нравишься ты?

Вероника задумалась.

– Ну, может быть, – растягивая слова, словно нехотя соглашаясь, сказала Вероника, – но в случае с Пашей это не совсем так. Он, наверное, знаки внимания какие-то мне оказывал, и мне казалось, что он мне нравится, но это мое чувство к нему было таким эмоциональным спасибо.

– Мне вот кажется, что если Антон скажет тебе, что ты ему нравишься, если у вас будут отношения, то ты вдруг поймешь, что он тебе по какой-то причине не подходит. Ну или ты ему, по обстоятельствам. Может, ты вообще боишься отношений и ищешь оправдания, чтобы их не начинать.

– Нет, Аня. Я была замужем. Я была замужем четыре года.

– И сколько раз за эти четыре года ты чувствовала себя счастливо и в безопасности в отношениях, считала, что вы оба делаете достаточно для их развития? Как часто ты была рада вечерами возвращаться домой?

– Ну, если в сумме, то месяца три, наверное. То есть ты думаешь, что я мечтаю об Антоне, потому что думаю, что у нас с ним не может быть ничего серьезного, потому что я ему не подхожу. Возможно. Я думаю именно так. Я думаю, что ему подходишь ты, или Наташа, или даже Майя. Но не я.

– Ты слишком много думаешь.

– Мне часто такое говорят. И никогда это не комплимент.

Аня рассмеялась.

– У меня никогда не было ощущения, – продолжила Вероника, – что вот они, отношения, которые будут длиться всю жизнь. Или хотя бы могут продлиться всю жизнь. Мы расставались, и мне было все равно – я не любила ни одного из мужчин, с которыми встречалась. Все это было так, черновиком будущего романа – был женатый мужчина, который не собирался разводиться, были длительные отношения на расстоянии…

– Был муж, который тебе совершенно не подходил… – договорила за нее Аня. – Мне правда кажется, что тебе хорошо в отношениях, которых нет.

– Отношениях, которых нет? – переспросила Вероника, но Аня промолчала, и Вероника, недолго подумав, согласилась: – Возможно. Аня, что мне делать?

– Как сказала бы Майя, сама решай. Но я все еще думаю, что Антону ты нравишься и тебе надо подождать.

Окончательно успокоившаяся, Вероника засобиралась домой. Витя вышел в коридор попрощаться и помог ей надеть ее пуховик.

– Ане с тобой очень повезло, – сказала ему Вероника.

– Это мне с ней, – улыбнулся Витя.

Как только за Вероникой закрылась дверь, Витя вернулся работать, а Аня осталась на кухне. За весь вечер они больше не сказали друг другу ни слова и легли спать в разных комнатах.

12

Воскресенье. Вероника спрятала принесенные Васей отруби в шкаф, выпила стакан кефира и поставила упаковку в холодильник, на полку, где лежали и стояли еще несколько упаковок. Надо сказать Васе, чтобы он перестал приносить отруби. Стыдно, конечно, но придется признаться, что завтракать она все равно ходит в кофейню около офиса… Иначе в холодильнике больше места не останется.

Вероника вернулась в кровать, заказала себе в приложении пиццу, включила судоку на телефоне и, удобно устроившись, включила любимый сериал. Шестой сезон. Шестой раз.

Позвонила Аня. В общем, Ане скучно. Ее двоюродная сестра Катя предлагает на следующие или через одни выходные съездить за город поесть шашлыков. Витя не может. Он постоянно занят, и Аня просит Веронику поехать с ней. Будет небольшая и очень хорошая компания, и Антон там будет, и он будет… Аня перешла на заговорщический шепот… один.

Чего ей там делать? Вероника вежливо отказалась.

– Пожалуйста, Вера, я не хочу ехать одна.

– Я подумаю, – ответила Вероника.

На самом деле нет. По очень понятным причинам ехать она не хотела. Целые выходные общаться с незнакомыми людьми для Вероники та еще забава, а там к тому же будет и Антон. Нет, точно нет. Она будет смущаться, пытаться произвести впечатление, провалится, опозорится и даже мечтать об Антоне после такого позора больше не сможет. Лучше отказаться. Пусть Аня точно скажет, когда они поедут, и Вероника что-нибудь придумает. В этом она мастер. Она как никто умеет придумывать причины, по которым именно в эти выходные, именно с пяти вечера она занята так, что не выбраться. Решение было принято и обжалованию не подлежало. Но в понедельник она все же согласилась.

Было это так.

В понедельник Славе, ответственному за фотографии с корпоратива, с самого утра пришлось пережить несколько атак финансового отдела («Славочка, солнышко, фоточки»), пару атак отдела продаж («Владислав, предложение – ты присылаешь фотографии сейчас, а мы тебе приносим кофе всю неделю») и даже самую милую и нежную и лучшую на свете атаку Лизы («Славик, если ты нам не пришлешь фотографии, нам никто их не пришлет»). Но Слава, наученный грустным опытом прошлогоднего корпоратива, всех отправил ни с чем. Он больше не мог позволить себе прислать необработанные фотографии и усердно корпел над ними до самого вечера, и сдался, только когда к нему пришел полным составом отдел кадров, подготовивший презентацию о введенных в офисе KPI по срокам отправки фотографий и штрафах за его, KPI, невыполнение. Тогда Слава выложил папку на диске и закрылся в кабинете.

Веронике понравились фотографии. Аня ругалась на них и говорила, что их нельзя было никуда выкладывать, а выбросить их надо было куда-нибудь вместе со Славиным фотоаппаратом и с самим Славой. Вероника смеялась. Аня явно и неприкрыто нарывалась на комплимент. На самом деле она очень хорошо получилась. Она вообще гораздо фотогеничнее Вероники. Аня умело подчеркивала все достоинства, которых у нее было немало – и узкие плечи, и стройная фигура, и длинные ноги, – образ модели во времена ее детства, красивая блондинка с голубыми глазами. Но и Вероника получилась хорошо. С платьем они угадали идеально – оно показало ее главную гордость («Веро, а декольте-то какое, декольте!»), оттянув на себя внимание от широких плеч. Она себе нравилась. Очень нравилась. Такая девушка может позволить себе провести выходные даже в компании Антона. Мотивации хватило ровно на пять минут, и за эти пять минут она успела повернуться к Ане и сказать ей:

– Если приглашение в силе, то я поеду, – и Аня прибежала ее обнять.

– Только, – вспомнила Вероника, – у меня до зарплаты денег впритык.

Аня была счастлива:

– Супер, Вер. Не переживай, мы еще даже не решили, где остановиться. Я заплачу, потом отдашь. Тебе обязательно понравится.

13

Прошла неделя. Антон все еще здоровался своим унизительным и незаслуженным просто приветом, и Вероника закрывалась, расстраивалась и не хотела ни с кем разговаривать, и не хотела уже никуда ехать, но все было обговорено и решено. Отказываться поздно.

Так они и оказались в небольшом коттедже, затерянном в лесу где-то за Королевом. Вероника надела лучшее из своих повседневных платьев. Для Антона, естественно. Симпатичное такое, серовато-бежевое, короткое, чтобы ноги открыты были. Аня сказала, что оно ей мало, но Аня не понимает ничего. Только настроение ей испортила.

Когда они подъехали, на небольшой парковке возле забора уже стояло две машины: Citroen Антона и вторая – непонятно чья, непонятно какая, но понятно, что очень дорогая.

Они прошли по вытоптанной дорожке ко входу в домик. Справа от входа – закрытая веранда с большими окнами, слева сад, вероятно, красивый летом, но в это время года серый, неприятный и заброшенный. Зацепившись взглядом за одинокую хризантему с яркими лепестками, выделяющуюся на фоне этой серости, Аня побежала его фотографировать. Вероника была Вероникой, и поэтому она не стала заходить в дом одна, а устроилась на скамейке у входа в ожидании, когда Аня дофотографирует цветок. Минут через пять Аня вернулась, и они зашли в домик.

Интерьер, как сказала бы мама, минималистичный. Напротив двери – камин, рядом с ним – большой диван, на котором разбросаны разного размера серые и красные подушки, возле дивана – низкий деревянный стол, по бокам – два кресла и чуть подальше – деревянный же комод со стоящей на нем лампой.

Вероника заметила Антона сразу. Он стоял у камина и разговаривал с каким-то перекачком. Оба повернулись на звук открывающейся двери.

– Привет, – сказал Антон Веронике. Лучше бы вообще не здоровался.

– Олег, – представился перекачок. У него была аккуратная короткая стрижка, небольшая бородка, не скрывавшая резких черт лица.

– Вероника, – представилась Вероника, непроизвольно поморщившись. Олеги ей никогда не нравились. Олегом звали ее бывшего менеджера, человека, лично ответственного как минимум за половину ее седых волос, которые приходилось сейчас закрашивать. Олегом звали ее первого молодого человека, настолько неприятного, что отношения с ним были ее Уотергейтом и она никогда и никому про них не рассказывала. Этот Олег не понравился тоже. В его позе, в том, как он стоял и улыбался сейчас половиной улыбки, чувствовалась не самоуверенность – самолюбование, не харизма, а знакомый по Андреевым друзьям типаж неприятной, вычурной какой-то маскулинности. «Я мужик, потому что ты баба». Вероника потрясла головой, возвращаясь в реальность, в которой Олег, смеясь своему остроумию, рассказывал старый несмешной анекдот. Хотя, может, Вероника преувеличивает. Ане вот анекдот понравился, она смеется, и, по-видимому, вполне искренне.

– А где Катя с Лешей? – спросила Аня, отсмеявшись.

– Скоро будут, – ответил ей Антон. – А я пока предлагаю посидеть на веранде. Там тепло.

– Отлично, – сказал Олег, – а девушки нам сейчас что-нибудь приготовят.

Вероника обернулась на Аню. Аня улыбалась, и Вероника решила, что все-таки слишком остро реагирует. Ну сказал и сказал. Ну и что, что не попросил, а преподнес как факт, что готовить будут «девушки». Не предложил сделать все сам, даже не предложил помочь. Но, может, неточно выразился. Аню эта фраза не смутила, и она только дала Антону ключи от машины, попросив принести пакеты с продуктами из багажника.

– А мы пока устроимся. Вы выбрали комнаты? – спросила она.

– Нет, мы сами только приехали. Выбирайте любые, – ответил Антон.

Аня поднялась наверх, заглянула в пару комнат, сказала «они одинаковые» и толкнула молча следовавшую за ней Веронику в небольшую уютную комнатку напротив лестницы, а сама устроилась по соседству.

Через пять минут на кухне Аня уже нарезала тонкие полоски сыра, копченого мяса, помидоров и огурцов, добавляла немного зелени, нарезала хлеб для бутербродов и красиво (так у Вероники никогда бы не получилось) раскладывала закуски на тарелке. Вероника разбирала принесенные Антоном пакеты, мыла фрукты, вытирала их салфеткой и складывала в вазочку, высыпала из пакетика смесь орехов и вместе с вином и соком расставляла все на подносе. Когда все было готово, они принесли еду на веранду. Вероника села на небольшом диванчике, а Аня – рядом с Олегом, который опять говорил и в этот раз рассказывал гораздо более скучную, чем старый анекдот, невероятно скучную, скучную просто непозволительно историю про важного клиента. Вероника медленно дышала. Человек не виноват, что его зовут Олег, уговаривала она себя и пыталась вытащить из души хоть какую-нибудь симпатию к человеку, с которым надо будет общаться до завтрашнего вечера, но, черт возьми, как же он странно говорил, почти не делая пауз, не позволяя остальным вставить ни слова. Еще и бицепсы такие, как будто весь день проводит в спортзале, да и, скорее всего, на химии. Может, у него проблемы, раз он так пытается выделиться… Вдобавок ко всему он еще всерьез рекомендовал читать Тони Роббинса, как будто в мире не существовало нормальных книг.

Но с Вероникой, видимо, что-то не так. Аню ничего не смущает, Антон тоже спокоен, всерьез слушает этот бред и даже повернуться не хочет в сторону Вероники. Тут зазвонил телефон, и Антон вышел с веранды объяснить заблудившемуся Леше, как найти домик.

– …потому что связи в этом мире, – продолжал Олег свою речь, не обратив внимания на потерю слушателя, – решают все.

Выпендрежник. Аня тоже мне. Обещала же, что все время будет с Вероникой, будет ее поддерживать, а сейчас уставилась на Олега: делает вид, что ей интересна эта его совершенно дурацкая, идиотская совершенно история про то, как он искал клиентов для своего… для своего чего?

– А чем ты вообще занимаешься? – спросила Вероника, улучив момент в бесконечной речи Олега.

Она не услышала. Он ответил. Она не услышала, потому что именно в этот момент вернулся Антон, сел на диванчик рядом с Вероникой и, стараясь устроиться поудобнее, положил руку на спинку и на секунду прислонился к плечу Вероники. Потом отодвинулся. Но этого короткого момента хватило, чтобы Вероника сильно смутилась. Она стала смотреть на Олега, чтобы отвлечься, надеясь, что Антону не видно, как дрожат ее руки, предательски выдавая охватившие ее волнение.

– Прости, не расслышала.

– Консалтинг, учим бизнесменов вести бизнес.

– Звучит интересно.

На самом деле нет.

– А вы чем занимаетесь?

– Мы все в одной компании работаем, – ответила Аня за всех. – Я – внутренний PR, Вера – бизнес-аналитик, Антон – директор по развитию бизнеса.

– Да, Леша говорил. Он собирается Антона к себе забрать.

– Мы обсуждали, но мне пока не интересно, – отреагировал тот. – Я не хочу ничего менять. В «Тринити» мне комфортно, задерживаться не надо. Я ухожу с работы в пять, и у меня остается много времени на то, что мне интересно.

– Это что?

– Да все что угодно. Спорт, концерты, кино, выставки, клубы. Везде, где интересно и есть что-то новое. Я каждую субботу куда-то езжу, что-то пробую, вот недавно на параплане летал в первый раз.

Места на диванчике было мало, и Антон периодически прикасался к ней, когда тянулся за закусками на столе. В такие моменты Вероника не слышала разговор, только чувствовала прикосновения его тела к своему. Она пыталась сконцентрироваться на разговоре, но не получалось. Ей очень хотелось сбежать, но это было бы странно, и она продолжала сидеть, придумывая причину, по которой ей надо прямо сейчас встать и уйти. Через десять неимоверно долгих минут, которые Вероника смотрела в пол, медленно дыша, пытаясь успокоиться, приехали Леша с Катей и спасли ее. Деятельная Катя со всеми быстро поздоровалась, представилась Веронике и Олегу и сразу пошла на кухню, готовить все для барбекю, пока погода позволяет. У Вероники наконец появился повод подняться с диванчика, и она им, конечно, воспользовалась. Встала, поправила задравшееся платье и пошла на кухню. Катя уже ставила кастрюлю с водой на плиту.

Леша разбирал пакеты, попутно общаясь с Вероникой. Он ей понравился – симпатичный, гордо лысеющий, спортивный, как и Катя, и очень простой. Он был ниже Антона (что было несложно: «ниже Антона» – не определение. Все, кого знала Вероника, были ниже Антона) и чуть плотнее. Расправившись с пакетами, Леша предложил помочь в готовке, но, получив отказ, сопротивляться не стал, взял себе пива и пошел на веранду к остальным. Вероника осталась с Катей, которая быстрыми ловкими движениями, как заправский повар, нарезала овощи для рататуя. Вероника, готовить не умевшая совсем, суетилась вокруг, мыла возникшую грязную посуду и убирала со стола. Катя тоже ей понравилась – очень симпатичная, почти одного роста с Вероникой, с длинными русыми волосами, завязанными в высокий хвост, вся какая-то правильная, очень четкая: в движениях, в мыслях.

– Вы дружите с Аней? – спросила Вероника.

– Не столько дружим, сколько просто общаемся по-семейному. Вера, а ты знаешь, почему Витя не приехал?

– Аня сказала, что он не смог, но я сильно не расспрашивала.

***

Антон заглянул на кухню и, получив еще одну тарелку с закусками, пошел к мангалу, около которого Олег бурно убеждал Лешу приготовить нормальный шашлык, а не то, что Леша готовит сейчас. Антон знал, что уговоры не помогут, и помалкивал. Он смотрел на Веронику, которая ходила между кухней и гостиной, помогая Кате с Аней накрывать на стол. Отогнав наконец от себя непрошеного советчика, Леша дожарил шашлык в одиночестве и поставил миску в центр уже накрытого стола. Катя, Аня и Вероника вышли из кухни и присоединились к мужчинам. Катя села рядом с Лешей, Аня напротив Олега, а Вероника заняла место с краю, рядом с Антоном.

– Хорошее место, – сказал Леша. – Вы здесь уже были?

– Нет, в первый раз. Место Олег посоветовал.

– Да я тут тоже не был, – ответил Олег, – рекламу видел на выступлении блогера одного – Тани Си, если знаете.

Вероника запаниковала. Отдыхать в месте, которые рекламируют известные блогеры, выходило за рамки ее месячного бюджета, но Аня, заметив это, ее успокоила, тихо сказав: «Не переживай, здесь не очень дорого».

– Зачем ты туда ходил? – поднял бровь Леша.

– Учиться.

– И чему она может научить? Она же… как это сказать…

– Дура? Ты это имел в виду? Нет, я так не думаю. Она знает, как зарабатывать деньги именно сейчас, в мире, в котором мы живем. Да, я у нее учусь, чтобы понять: что такого делает эта девушка, чтобы зарабатывать столько денег, что она такого умеет, чего я не умею?

– Слушай, это не та, которая плохо пересказывает глупые идеи про отношения из устаревших книг по популярной психологии, вставляя «ну ты типа, блин» и все такое? – спросила Вероника.

– Ну понятно. У тебя тоже корона на голове. Тоже считаешь себя шибко умной

– Я не обращу внимания на выбранный тобой тон, но глобально да, я так думаю. Какая разница, что у нее получается деньги зарабатывать, если то, что она делает, – плохо и плохо объективно, плохо настолько, что даже вредно?

– Я боюсь тебя расстроить, но то, чем она занимается, – это бизнес. А в бизнесе важно что? Деньги. И если Таня Си не умеет говорить и думать, но умеет зарабатывать, значит она все делает правильно, а ты – нет, потому что она себе дом на Мальдивах купила, а ты живешь на какой-нибудь съемной квартире.

– На ней и живу, но я не переживаю – у меня другие представления о жизни. У нас в ИМП таких сотни были, как она. Тех, кто просто про продажи и про то, чтобы бизнес деньги приносил.

– А зачем еще создавать бизнес? – спросил Олег.

– Как в «Тринити». Чтобы сделать мир лучше, а людей – счастливее.

Олег расхохотался и отвернулся. Вероника разнервничалась. Расстроилась из-за того, что разнервничалась, и от этого разнервничалась еще больше. Еще Аня вместо того, чтобы поддержать ее, сменила тему и говорит теперь о планах на завтра.

– Мы все еще едем в Сергиев Посад? – спросила она, не глядя на Веронику. – Спрашиваю, потому что «Яндекс» уже передумал и теперь считает, что будет холодно и снег.

– Я все еще за, – сказала Катя. – Я там ни разу и не была.

– А я за теплый музей какой-нибудь, даже если подальше, – сказала Аня.

– Я как все, – сказала Вероника, когда подруга повернулась к ней.

– Я тоже, – ответил Леша.

– Это очень мило, – прокомментировала Катя, – но все это лишь означает, что вы самоустраняетесь от принятия решения и сваливаете на нас всю ответственность.

– Вообще не так, – сказала Вероника, – мне просто будет приятнее, если вам понравится то, что мы будем делать.

– Антон?

– Плюс один к Леше, – сказал Антон, быстро дожевав кусок мяса.

К Леше плюс один. Она тоже сказала, что ей все равно, а «плюс один» он к Леше. Все из-за Олега. Все всегда из-за Олегов. Всегда они все портят. Теперь Антон считает ее дурой, и больше никогда не скажет ей ее «Ника, привет», и, может, больше не будет приглашать на кофе, потому что понял про нее все. И проведет она всю оставшуюся жизнь в полном одиночестве, и все отвернутся от нее, потому что поймут, что она все испортила. И начнет она пить от боли и отчаяния и закончит жизнь алкоголичкой в какой-нибудь полуразвалившейся хибаре в деревне…

– Слушай, а это не ты та Ника, которая работала в «Интегрированном маркетинге»? – неожиданно спросил ее Леша.

– Да, я, а что?

– Да так, просто круто. Я туда пытался устроиться пару раз, меня не взяли.

– Мне повезло просто. Ну то есть как повезло. Опыта они мне дали, а нервов попортили – не дай никому.

– Слушай, а можно будет тебя поспрашивать, мне надо один вопрос решить?

– Давай, конечно. Если смогу помочь, буду рада.

Аня поморщилась:

– Ребята, не надо о работе.

– Принято, Аня, – примирительно улыбнулся Леша и подмигнул Веронике: – Завтра тогда поговорим.

Аня явно забыла про свое обещание, с Вероникой не общается, в ее сторону не смотрит, вместо этого мило флиртует с Олегом. Не флиртует, конечно. Так, пофлиртывает… Но как будто Вити вообще нет. А он к ее приезду, наверное, готовит что-нибудь вкусное, чтобы сделать ей приятное. Ждет. А Аня так ни разу и не сказала, что замужем. Кольцо хоть на пальце оставила – и то хорошо.

После ужина Вероника поднялась в свою комнату, радуясь, что будет одна и может расслабиться. Вместе с ней поднялся и Антон, зашел в соседнюю комнату, улыбнулся Веронике, «а, так мы соседи», и пожелал ей спокойной ночи. Она переоделась в любимую пижаму, залезла в кровать, укрылась одеялом, быстро позабыв об Олеге и думая только о том, что в комнате через стенку спит Антон. Или не спит. Может, переписывается с кем-нибудь или что-то смотрит. Проведя рукой по стене, разделявшей их с Антоном и улыбнувшись, Вероника включила снотворную лекцию на YouTube. До утра она спала как младенец.

Проснулась она по обыкновению рано и минут пять лежала в кровати, прислушиваясь. В доме было тихо, и Вероника потянулась за телефоном почитать новости, пока остальные не проснутся.

Ближе к девяти утра дверь одной из комнат открылась и закрылась, что-то зашуршало, и снизу послышались тихие голоса. Вероника подождала несколько минут и спустилась на кухню, где Катя и Леша готовили завтрак.

– Привет, Вера, – сказали они, одновременно повернувшись на звук открывшейся двери.

– Привет влюбленным, – улыбнулась Вероника. – Вам помочь?

– Только если у тебя вдруг есть кофе, – ответил Леша. – Мы забыли купить. То есть Катя забыла купить, и теперь я должен ехать в магазин, хотя я даже не его не пью.

– Ну вообще-то это ты предложил мне выйти за тебя замуж. Так что теперь мой кофе – твоя проблема.

– Принято, – рассмеялся Леша. – Вера, а поехали со мной. Я тебя по дороге порасспрашиваю, а то так не дадут.

Вероника согласилась, и они съездили в небольшой магазинчик на станции, оказавшийся совсем недалеко. Леша, не умолкавший всю дорогу, но все еще не успевший рассказать, что ему нужно, отнес кофе Кате, принес из комнаты ноутбук и усадил Веронику с собой на диван.

– Катюшка блины готовит, – сказал он ей. – У нас есть тихих минут пятнадцать.

Но он был не прав. Тихих у них получилось минут пять, после чего в гостиную спустился Антон. Он подошел к ним, заинтересованный подслушанным разговором Леши и Вероники.

– Да почему они должны сказать мне «фиолетовое»?

– Потому что у тебя запроса нет. Он у тебя так сформулирован, что они тебе все что угодно могут сказать, даже «фиолетовое», и тебе нечего будет им ответить, потому что у тебя ТЗ есть, а смысла нет. Ты им заплатишь, они свою работу сделают, и ты положишь ее в стол, потому что тебе некуда будет приткнуть то, что они тебе пришлют.

– Как некуда? – начал Леша, но, заметив спустившегося Антона, повернулся к нему.

Вероника тоже. Антон был в шортах по колено и белой футболке с короткими рукавами. Подойдя, Антон наклонился к экрану, почти касаясь головой лица Вероники. Она отодвинулась.

– А что это вы тут делаете? – спросил Антон шутливо.

– А ты не подглядывай, – в тон ему ответил Леша.

– Мы пытаемся разобраться, – серьезно ответила Вероника – но Леше, скорее всего, нужна не я, а Паша. Он такое творил. Ну, если я правильно поняла, я пока не знаю.

Антон нахмурился:

– Как у него дела? – спросил он.

– У Паши? Хорошо, наверное, но ты у Ани лучше спроси, если интересно. Она с ним общалась недавно.

– Антон, вали отсюда, мешаешь, – попросил Леша, и Антон послушно свалил, но сразу вернулся сказать, что Катя зовет всех завтракать.

– Я позову Аню, – ответила ему Вероника и поднялась наверх.

Аня сразу открыла дверь, пропустила Веронику в комнату, параллельно докрашивая правый глаз.

– Как я выгляжу, Вера? – спросила она.

– Как всегда, великолепно, Аня. Только помада слишком яркая. Катя завтракать зовет.

– У меня такое настроение, – улыбнулась Аня. – Пошли?

– Пошли. Только не бросай меня, пожалуйста, как вчера. Ты же меня просто Олегу в пасть бросила и молча смотрела, как он достоинство мое схрумкал и переваривает.

– Ну ты сама к нему в пасть бросилась. Олег приятный. И умный. Вы просто разные, это нормально. Это делает общение только интереснее.

Вероника промолчала. Она хотела сказать, что этот Олег, как и все остальные Олеги, может быть приятным только в отсутствующем состоянии, но не стала портить настроение Ане и промолчала. Они спустились на кухню, где вкусно пахло кофе и блинами. Поглощенная мыслями об Антоне, который сидел сейчас напротив и хвалил приготовленный Катей блин, Вероника все же подсознательно поставила очередной минус Олегу, спустившемуся только к самому завтраку.

– Надеюсь, ты любишь блины, – сказала ему Катя.

– Я все ем, я самый обычный человек, – ответил он ей.

Конечно. Все самые обычные люди только и делают, что говорят «я самый обычный человек». У него точно какие-то проблемы. После завтрака, все еще не определившись с планами на день, Аня, Катя и Олег смотрели варианты экскурсий в планшете. Леша отмежевался от них и, удостоверившись, что у Вероники предпочтений тоже нет, снова усадил ее на диван. Вероника задумчиво водила пальцем по тачпаду. Антон, несмотря на все попытки Леши от него избавиться, устроился рядом с ними, и теперь смотрел то на них, то в экран планшета.

– Я поняла, – сказала Леше Вероника, прочитав, – тебе вообще не то нужно, о чем ты думаешь, что это тебе нужно.

И тут вернулась Катя и самым решительным образом объявила:

– Мы едем в Сергиев Посад.

– Ну мы только начали, – просительно сказал Леша. – Вера, если ты там была, оставайся, я тебе приготовлю чего-нибудь.

Вероника была не против. Спокойный, доброжелательный, явно по уши влюбленный в свою жену Леша был не страшный, и гораздо страшнее было провести целый день в компании Антона. О чем с ним разговаривать, она еще не придумала.

– Не приставай к девушке, – вдруг попытался защитить ее Антон.

– Все в порядке, я правда там была.

Управившись с работой, Леша с Вероникой болтали на кухне. Ее любимый типаж в общении. Говоришь ему – «валяй», и он все делает сам. Веронике оставалось только уши поправлять периодически. Из его монолога Вероника узнала, что он лучший друг Антона. Оба учились в Вышке и с самого института были не разлей вода. Что Леша и Катя поженились полгода назад и Антон был свидетелем. Что Леша осуществляет мечту о собственном бизнесе, все-таки когда тебе за сорок и все уже устаканилось, кажется, что если сейчас не сделать что-то свое, то вообще никогда не сделаешь. Олег в этом разбирается, все нюансы знает, и с ним проще.

К трем вернулся Антон и предупредил, что остальные едут голодные и приедут все еще голодные через час. И Вероника поднялась к себе, чтобы успеть позвонить Маришке, поздравить ее с днем рождения сына. Маришка не ответила, и Вероника обдумывала сообщение, как вдруг раздался стук в дверь. Решив, что Леша опять не успел чего-то дорассказать, Вероника открыла.

– Не отвлекаю? – спросил ее Антон и мило улыбнулся.

– Ты никогда не отвлекаешь. Заходи, – ответила Вероника и отодвинулась, давая Антону пройти.

К ней нечасто заходили в гости мужчины мечты, и не будем осуждать Веронику за то, что она больше не сделала ни одного движения и неловко осталась стоять рядом с дверью. Антон закрыл ее сам.

– Леша тебе внизу дифирамбы поет, – сказал он.

– Он преувеличивает. Мы не закончили. У него половины данных не хватает, и он мне только их пришлет на следующей неделе.

– Ты очень хорошая, Ника, но ты совершенно не обязана Леше помогать. Если он тебе мешает, ты скажи, я с ним поговорю.

– Все хорошо, Антон. Он замечательный, и мне не сложно. Тем более, что у нас поработать не получилось и мы просто болтали.

– О чем?

– Много о чем, о смысле жизни, об абрикосах. Он удивительно хорошо разбирается в абрикосах.

– В чем? – удивился Антон. – Не знал, зачем это он в них разбирается. Зачем, интересно, он в них разбирается? Он точно тебе не мешал?

– Точно, точно. Только он меня так закормил, что чувствую себя как слон. Боюсь, весы завтра устроят мне очередной скандал.

– Ты отлично выглядишь, – улыбнулся ей Антон, но, прежде чем он успел сказать что-то еще, Вероника, запаниковавшая от этого внезапного комплимента, быстро сменила тему:

– А почему ты раньше остальных приехал?

– Я сыну, Лешке, обещал позвонить, хотел в спокойной обстановке пообщаться.

– Старшему? Которому девять?

– Ему, только уже десять.

– Вы часто общаетесь?

– Когда получается. Сейчас получается часто, потому что я один, и времени у меня много.

Вероника смотрела на него. Зачем он ей это говорит? Что он хочет, чтобы она сказала?

– Я почему-то думала, что мужчины с твоей внешностью одиноки не бывают.

– Почему? – рассмеялся Антон.

– Ну, потому что высокий, а высокие нравятся всем. Еще ты умный, успешный. Ты попадаешь в определение принца для большинства женщин.

– Тогда они хорошо это скрывают. Нет, я один. Мы расстались с Таней. Я тебе про нее рассказывал?

– Нет, ни разу. Но я уверена, что она замечательная. Надеюсь, что вы помиритесь.

– Не помиримся. Она очень хорошая, но у нас разные представления о жизни. Так что если у тебя есть какая-нибудь знакомая одинокая девушка, то дай мне знать, я попытаю шансы.

– Лиза одна.

– Ты чего, Ника? – поперхнулся Антон. – Она работает в моем отделе, и вообще, по-моему, единственный, кто способен ее покорить, – это Миша Воронов.

– Больше я никого не знаю, – сказала Вероника. – Но я подумаю, если придумаю, то скажу.

– Подумай, Ника, – улыбнулся ей Антон. – А я пойду пока Лешке позвоню.

За ужином Вероника заставляла себя не смотреть на Антона. Он издевается над ней, а ей надо просто успокоиться.

– А как вы познакомились? – спросила Вероника у Кати в попытке переключиться.

– Мы познакомились на Гару.

– Ты имеешь в виду, вы познакомились на концерте Гару? – переспросила Вероника.

– С твоей точки зрения, что еще могла означать эта фраза? – рассмеялась Катя. – Да, на концерте. Мы пошли большой компанией, я со своей подругой, а Леша со своей бывшей девушкой. Он мне сразу понравился, но, так как у него была девушка, я ничего и не делала. А потом, когда он с ней расстался, я стала его приглашать в свою компанию играть в настолки каждую среду. Причем он приходит, и я понимаю, что я ему нравлюсь, это было видно. И стала ему намекать, что он мне тоже нравится. И так ему намекну, и эдак, но он категорически не понимал. Пару раз к себе приглашала чинить, – Катя изобразила воздушные кавычки, – что-нибудь. Он приедет, кабель подключит, удивится, что я не разобралась с ним, и уедет. Только потом он мне сказал, что просто не понимал, что это были намеки.

– Вас с Вероникой одна муха укусила, – рассмеялась Аня. – Она такая же. Мы в «Тринити» собирали истории про ее пропущенные отношения. Насобиралось девять случаев.

– Отстань, Аня. Дай Кате дорассказать.

– Мой любимый, – продолжила Аня, пропустив ее слова мимо ушей, – про парня, который просто пришел и лег к ней в кровать, но она не поняла.

Леша рассмеялся и посмотрел на Веронику:

– А еще что?

– Ну, там было еще, что парень ей предлагал утром довезти ее до работы, а она возмущалась, какой придурок, чего это надо было предлагать, чтобы она утром рано из Мытищ поехала в Химки, чтобы он из Химок ее на работу подбросил.

– Ну, тут вопрос контекста, – заступился за нее Леша. – Наверное, если бы он сказал «ты красивая, поехали я тебя завтра до работы подброшу», ты бы поняла.

– Спасибо, Леша. Именно. Я никак сформулировать не могла. Именно контекст. Мы с ним разговаривали про дайвинг, и тут он мне сказал: «Давай я тебя завтра до работы подброшу». Как я должна была понять?

– Вот и у нас было так же, – рассмеялась Катя. Она приятно смеялась, негромко, почти не открывая рот, но лицо ее забавно сморщивалось и делало ее совершенно очаровательной. – Я ему как только не намекала. Однажды пригласила к себе, чтобы он мне помог программу настроить на макбуке, и он не понял, даже когда приехал и увидел, что макбука у меня нет.

– Я подумал, что ты свой ноутбук макбуком называешь, – оправдался Леша. – В свою защиту: ты слишком красивая, чтобы я мог просто поверить, что могу тебе нравиться.

И получил свой поцелуй. Катя взяла его правую руку и, перекинув ее себе через спину, положила на плечо, придавила его ладонь своей. Они уехали сразу после ужина, тепло со всеми попрощавшись и пригласив Веронику в Сочи, куда они едут, скорее всего, в феврале кататься на лыжах. Сразу за ними уехал Олег. Засобиралась и Аня, но, посмотрев на Антона, передумала.

– Я пойду машину прогрею, – сказала она. – Позову тебя, – и ушла, оставив Веронику с Антоном наедине. Антон улыбнулся, подошел к растерявшейся Веронике, наклонился к ее уху и заговорщическим тоном произнес:

– Я тут вспомнил десятый случай, решил тебе рассказать. Приглашает однажды мужчина Веронику в ресторан, говорит ей: «Ты красивая, давай я тебя до дома подброшу», а Вероника отвечает: «Да что ты, что ты, Антон, тут метро же рядом совсем», – и расхохотался, увидев ее ошарашенное выражение лица

– Ты что мне тогда, – поперхнувшись и откашлявшись, спросила Вероника – правда… имел в виду, что… Я думала, ты просто не хотел, чтобы я платила, потому что это задевает твое мужское самолюбие.

– Я хотел, Ника, сказать тебе, что ты красивая, что ты мне нравишься.

– Жаль, что не сказал. Тогда бы я поняла.

– Одиннадцатый.

Вероника задержала дыхание.

– Ну ты идешь, Вера? – спросила голова Ани в дверях. – Я тебя жду.

– Иду, – ответила ей Вероника и сбежала.

Аня включила музыку и молча вела машину. Вероника смотрела в окно, думая о том, что было бы, если бы она осталась… Отвлекшись ненадолго от своих мыслей, Вероника повернулась к Ане. Аня улыбалась. Не ей и не для нее она сейчас улыбалась, а чему-то своему, чему-то далекому, видимо, приятному. О чем она думает, интересно? С кем общается внутри себя?

Следующим утром Антон подошел к ее столу с кофе, и, понизив голос, сказал:

– Ника, привет.

– Привет, Антон, – радостно ответила Вероника. – Мне так нравится, когда ты со мной так здороваешься. Я так расстроилась, когда ты перестал. Думала, очаровал меня своими «Ника, привет», а потом начал просто приветами кормить.

– Я думал, что тебе нужны были только кофе и пирожные, – засмеялся Антон. – Надо было сразу сказать, я бы не покупал так много.

– Не-не, нормально все, –рассмеялась Вероника. – Просто я скучала по твоему «Ника, привет».

Антон улыбнулся и поднялся к себе.

14

В обед смешливая смесь финансового, Вероникино-Аниного и маркетингового отдела объединила несколько столов в кантине и погрузилась в обсуждение новых планов Сергея и того, чем это грозит финансовому отделу в лице Наташи. Грозило это тем, что отпуск у Наташи будет не в июле, как она хотела, а в августе. Вмешиваться в отпуск сотрудников было настолько не в духе «Тринити», что все с жаром убеждали Наташу поговорить с Федей, потому что Федя – ничто, а отпуск – все.

Бурное обсуждение перетекло из столовой в переговорную рядом с кухней. Все еще окруженная со всех сторон поддержкой, Наташа изображала на лице такую смесь отчаяния и героизма, что Вероника возмутилась, Одной Грецией больше, одной меньше. Что она еще не видела в своей Греции? Греция может подождать, а Федя ждать не любит.

– Я за кофе, – сказала Вероника и сразу поднялась, чтобы подтвердить серьезность намерений. – Кому еще принести?

Три руки.

– Три плюс я. Четыре кофе. Будет сделано.

– Я помогу, – сказал Антон.

Они вышли из переговорной, молча прошли несколько метров до кухни. В этом отсеке их было не видно оставшимся в переговорной. Антон так же молча достал из шкафа четыре кружки, запустил кофемашину и повернулся к Веронике.

– Мы сейчас вернемся к остальным, – предложил Антон, – сделаем вид, что говорили о делах. А после работы я тебя подброшу до дома. Остановлюсь около твоего подъезда, скажу: «Еще домой ехать, а глаза слипаются, угости меня кофе, Ника». А ты мне скажешь…

– Кофе у меня закончился, Антон.

Антон рассмеялся.

– Но ты можешь остаться у меня, выспишься и завтра спокойно поедешь.

– Ты делаешь успехи, Ника.

Они не поехали к Веронике. Он отвез ее в ресторан, потом к себе. В машине он включил U2, группу, которую Вероника никогда не любила, но их One хорошо подходила этому вечеру, вечерней Москве, проносившейся мимо них, Антону, время от времени поворачивавшемуся к ней, чтобы спросить что-нибудь. Вероника не могла потом вспомнить, о чем они говорили. Это не имело значения. Но музыка… Музыка наполняла ее чем-то приятным, интимным, радостным предвкушением вечера…

Вероника зашла в гостиную с панорамными окнами, из которых открывался красивый вид на разноцветную ночную Москву. Антон задернул шторы.

– У тебя очень краси… – начала было Вероника, но Антон подошел к ней, и Вероника остановилась. И эти несколько секунд, когда он смотрел ей в глаза так внимательно, так нежно, она помнила потом больше, чем их первый поцелуй.

***

Вероника собралась, когда Антон был в душе. Она дождалась его, чтобы сказать, что уезжает, потому что утром ей рано вставать.

– Хорошо. Подожди немного, я тебя отвезу.

– Не нужно, я заказала такси.

– Зачем, я могу тебя отвезти?

– Это не нужно. Мне проще на такси.

– Ну ладно, как хочешь, только напиши мне, как доберешься.

Вероника всю дорогу обдумывала, что ему написать – уместно или неуместно будет написать ему «целую», не слишком ли отрешенно будет, если она просто напишет «я дома». Определилась. Написала: «Я дома, Антон. Доброй ночи». Вполне нейтрально. Она добавила было «спасибо», как в большинство своих сообщений, но, вовремя одумавшись, стерла. «Супер, – ответил он. – Спокойной ночи, Ника». Вероника пошла спать, легла в кровать и включила телефон. «Спокойной ночи, Ника», – перечитала она. Антон уже был не в сети. Вероника провела пальцем по экрану, мечтательно улыбнулась и закрыла глаза.

***

Они сидят в переговорной. Аня слушает и улыбается. Она очень рада за Веронику, и это видно. Видно еще и то, что она хочет сказать «ну я же говорила, Вера!», но сдерживается, чтобы не портить момент. Вероника пьет кофе и рассказывает. Рассказывает коротко, потому что у Ани встреча с Майей через десять минут.

– Он потрясающий, Аня. В тридцать семь стыдно говорить, что у меня никогда не было такого секса. Но у меня реально никогда не было такого секса. Мне ни с кем не было так хорошо. Но я не уверена, может, он просто сделает вид, что ничего не было. А вчера – тогда настроение такое было.

– Ты наивная. Ты точно нравишься ему. Поверь мне на слово.

Легкий на помине, в переговорную постучался Антон.

– Девчонки, привет!

– Привет, Антон!

Антон испытывающе посмотрел на Аню и быстро понял, что спрашивать при ней можно:

– Ника, хотел узнать, какие у тебя планы на сегодня.

– Мы идем в музей с бывшими коллегами, – соврала Вероника. Нет, не сегодня. Ей нужно побыть одной, подышать и успокоиться.

– А завтра?

– Завтра свободна.

– Тогда до завтра. Я зайду за тобой, мы пойдем поужинаем, а потом по настроению.

Антон посмотрел на Аню, и Аня провела пальцами по сжатым губам, показывая, что будет молчать.

– Держись, Вера, – сказала она, когда Антон ушел, – держись как можешь. Ты обязательно справишься. Ты достойна его, и все у вас будет хорошо. Я знаю, ты захочешь все бросить и уйти, ты найдешь оправдание, но не слушай своих оправданий. Держись. Ты его любишь, и это самое главное. Меня Майя будет бить сейчас, если я не приду, но ты пообещай мне, что справишься.

– Я обещаю сделать что смогу, Аня.

1

2

Через несколько дней Антон пригласил ее на новогоднюю вечеринку. Вероника не любила большие, незнакомые компании, но Антон так обрадовался, получив приглашение, что она не захотела его расстраивать и соврала, что тоже будет рада. Она доехала до клуба на такси, поцеловала ожидавшего ее Антона, поблагодарила его за «шикарно выглядишь» (хоть Антон этого и не знал, но комплимент предназначался Ане – это она выбирала платье).

– О, Юля здесь, – сказал Антон, разулыбался и потащил Веронику к барной стойке, за которой сидела милая блондинка и задумчиво попивала коктейль.

– Юля, привет!

Девушка обернулась и улыбнулась Антону.

– Привет, Антон!

– Ника, знакомься, это Юля. Юля – это Ника, Вероника, моя девушка.

– Приятно познакомиться, Вероника. Антон часто про тебя рассказывает.

– А вы давно дружите? – спросила Вероника, подавившая почти выскочивший комментарий «надеюсь, что-то хорошее».

– Несколько лет назад познакомились в Альпах, с тех пор общаемся и вместе теперь ездим на лыжах кататься, – ответил ей Антон.

– И часто ездите?

– Каждый год, – ответил он.

– А в этом году?

– В Сочи в феврале.

– А ты едешь с нами? – спросила Юля.

– Мы пока не обсуждали, – ответил Антон вместо Вероники.

– Так обсудите. Билеты-то сейчас покупать надо.

– Я не уверен, Юль. Отпуск на одно время брать придется, а я не хочу, чтобы на работе догадывались.

– А могут?

– У нас однажды вычислили пару по тому, – ответила Вероника, – что на фото одного из тренеров в соцсети в очках отражалось название ресторана, про который рассказывала офис-менеджер. Так что да, Антон вполне имеет право переживать по этому поводу.

К ним подошел мужчина лет пятидесяти.

– Вероника, знакомься, Костя, мой старый друг, Костя – это Вероника.

– Приятно познакомиться. Наслышан. Я украду у вас мужчину на несколько минут?

Антон замедлился, посмотрел на Веронику, и она улыбнулась ему как смогла безмятежно:

– Развлекайся, я выпью чего-нибудь.

Антон ушел, и Вероника заказала себе вина.

– Было бы здорово, если бы ты поехала, – сказала ей Юля. – Трасса там хорошая. Ты хорошо катаешься?

– Вообще нет. Никогда не получалось. Это не моя area of expertise, как у нас на работе говорят. Я обычно катаюсь на тренировочных горках или зеленых. Поэтому и не уверена, что поеду. Боюсь, что я из-за того, что не умею кататься, испорчу всем отдых.

– О, ну с нами главное – ходить пить портвейн. Все остальное неважно. Компания собирается хорошая, я с ними часто ездила. Федя, это мой жених, тебя научит кататься. Он гений инструктажа, будешь разъезжать как олимпийская чемпионка, обещаю.

Вероника рассмеялась, посмотрела на стоящего поодаль Антона, окруженного девушками, любая из которых подошла бы ему лучше, чем Вероника. К барной стойке подошел парень, поцеловал Юлю и сел на свободный стул рядом с ней.

– Ты Федя? – спросила Вероника. – Гений инструктажа?

– Так говорят, я не отрицаю. А ты?

– Я Вероника…

– Антона? Приятно познакомиться. Он часто про тебя говорит.

– А с кем Антон разговаривает? – спросила Вероника. – Лицо вроде знакомое, но не могу понять откуда.

– О-о-о… Ему с тобой повезло, что ты не знаешь, кто это. Это Таня Си, известный блогер.

– А, поняла, мы говорили про нее пару месяцев назад, – она снова кинула взгляд на Таню Си и тут же отвернулась, чтобы не видеть, как эта блогер почти вешается Антону на шею.

С Юлей и Федей было интересно, но они вскоре уехали, так что Вероника пила вино в полном одиночестве. Время от времени Антон подходил, оставался с ней несколько минут, пока его снова не вытягивали общаться в другой компании и Вероника опять не опускала взгляд в бокал. Аня говорит, что Веронике нужно просто успокоиться и поверить, что она достойна быть с ним. Но как в это поверить, если Вероника уже полчаса как сидит одна у барной стойки. И Антон видит, что она одна. Но продолжает общаться… с кем он там общается. Потому что с ними ему гораздо интереснее. И смотреть на них приятнее. Они же все красивые, и только Вероника – просто какой-то сбой в его программе, про который он еще не понимает, что это сбой. А может, и понимает, просто пока не говорит. А то, что он друзьям про нее рассказывает… так и что? Друзьям каждый день можно про кого-то нового рассказывать… Вероника снова посмотрела на Антона, он перехватил ее взгляд, и, скорчив извинительную гримасу, развел руками в стороны, мол, ерунда творится, хочет уйти, но не может. Хотя с барной стойки Веронике не было видно ни цепей, ни наручников, ни людей, которые бы силой его удерживали. Она залпом допила вино и подошла к Антону сказать, что едет домой.

– Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой?

– Это необязательно, – улыбнулась она, – развлекайся.

Антон подумал:

– А поезжай ко мне, Ника. Так ближе и завтра поболтаем. Дверь только не закрывай.

Он покопался в карманах и отдал ей ключ от квартиры. Вероника твердо сжала его в руке.

Странные вещи в жизни иногда заставляют нас поверить, что все может быть хорошо. Для Антона этот ключ ничего не значит. Многим женщинам до нее он так же давал ключи от своей квартиры и предлагал им подождать его прихода дома. А с Вероникой такого никогда не происходило. Она так разнервничалась, что боялась, что не сможет открыть дверь или сломает замок. Спать расхотелось совершенно, и вернувшийся ближе к трем Антон застал ее в кровати с телефоном в руке. Он тоже лег, притянул ее к себе и через несколько минут уснул. Вероника не спала еще долго. Она слушала его сопение, чувствовала тепло его тела. Он рядом и пока что все хорошо.

Проснулась она в замечательном настроении. И в замечательном настроении приготовила завтрак. И в замечательном же настроении сказала жевавшему тост Антону:

– Ты видел, как на тебя вчера смотрела эта Таня Си? Она тебя практически съесть готова была взглядом.

Антон насупился:

– Ну не с самого же утра.

– Это не скандал, – улыбнулась Вероника. – Это комплимент. Уверяю тебя, у этой Тани, если это ее настоящее имя, были на тебя планы.

– Мне правда нравится, что ты живешь в мире, в котором молодые красавицы, известные актрисы и успешные как-то блогерки гоняются за мной, уговаривая меня с ними встречаться, но уверяю тебя, это вообще не так.

– Это так, Антон. Я еще никогда не встречалась с таким мужчиной, как ты. Ты красивый, артистичный, ты добрый, и у тебя улыбка невероятная. Ты же самый идеальный на свете.

– Не начинай, Ника, пожалуйста. Я вообще не идеальный.

– Это неправда, Антон, ты идеален. Ты идеален такой, какой есть.

– Совсем нет. Свету я раздражал.

– Чем это?

– Ну, например, тем, что я пою в душе.

– Почему? Это очень мило, я обожаю, когда ты поешь в душе.

– Ее раздражало, что я ем десерт вилкой.

– Ну ешь и ешь, какая разница?

– То есть я вообще могу делать все что угодно?

– Ну как сказать… Есть вещи, которые и меня раздражают. Но ничего из того, что ты назвал сейчас.

– И что тебя раздражает?

– Так будет долго. Давай так. Ты напишешь список всех своих недостатков – все, про которые тебе когда-то говорили или ты сам знаешь, что они у тебя есть. И я сделаю то же самое. А потом мы посмотрим вместе, что важно, что нет.

– Окей. Только давай не сейчас, дай проснуться.

И вечером Антон и Вероника начали сверять списки. Вероника принесла три маркера.

– Зеленый, – объяснила она, – значит, что мне либо совсем все равно, либо мне даже нравится, желтый – это точно испортит мне настроение, могу не разговаривать с тобой, я устрою скандал, но я готова этим поступиться и закрыть глаза. Красный – могу уйти, потому что это очень для меня важно.

– Я понял. Риск-менеджмент, никогда не думал применить в жизни. Давай попробуем.

Антон начал:

– Я пою в душе.

– Зеленый.

– Я могу слушать музыку вечером громко.

– Зеленый.

– Я могу забыть про твой день рождения.

– Желтый. Мне он не очень важен.

– Я могу забыть, что мы договаривались куда-нибудь сходить, потому что буду заниматься своими делами.

– Красный. Любые эгоизм и безразличие – это красный. Я больше на это не пойду.

– Я могу уйти с работы.

– Зеленый.

– Зеленый?

– Ты можешь уйти с работы – зеленый. Ты можешь искать работу несколько месяцев, особенно не прилагая усилий, – желтый. Ты можешь два года сидеть дома без работы, пить и играть в компьютерные игры – красный.

– Раз уж зашла речь: я могу много выпить.

– Зеленый, если время от времени. Красный – если часто.

– Время от времени. Зеленый.

– Я могу изменять тебе… Время от времени.

– Желтый.

– Я могу настаивать на том, что мы сделаем все по-моему, даже если ты хочешь чего-то другого.

– Желтый.

– У меня все. Теперь ты.

И Вероника начала

– Я не умею готовить.

– Зеленый.

– Я почти не занимаюсь спортом.

– Желтый.

– Я не очень аккуратная.

– Зеленый, ко мне два раза в неделю приезжают делать уборку, но, если можешь, раз мы об этом заговорили, просто ставь, пожалуйста, чашку в посудомоечную машину. И если получится за собой в ванной протирать, то отлично, а то иногда мне кажется, что я себе утку завел.

– Хорошо, Антон. Еще одно. Я могу уйти на несколько часов или поехать куда-нибудь и не предупредить тебя.

– Желтый за «не предупредить». Так езжай куда хочешь.

– Я могу провести все выходные за просмотром сериалов и поеданием конфет.

– Зеленый, если время от времени.

– Я могу расстроиться непонятно из-за чего и закрыться.

– И что мне в таких случаях надо делать?

– Да ничего, обычно я сама в себя прихожу.

– Тогда зеленый.

– Я могу увлечься работой или чем-нибудь еще и забыть про тебя.

– Скажу, что желтый.

– Я не очень хороша в сексе.

– Можешь вычеркнуть, и красный за глупости, которые ты иногда несешь.

– У меня все.

– Ты не написала, что можешь изменять.

– А я и не собираюсь этого делать.

Антон взял ее лист и дописал про измены:

– На всякий случай, – сказал он. – Это – красный.

Потом он посмотрел на свой список:

– Два красных, и я думаю, мы сможем с этим что-то сделать.

3

В конце декабря Вероника поднялась к Лизе – поздравить со сдачей IELTS. В небольшом отсеке маркетингового отдела собралось человек десять. Наташа из финансового делила шоколадку и демонстративно отломила Веронике самый маленький кусочек. Лиза приложила палец к губам, сказала «тс-с» и достала из ящика бутылку вина. Вероника же выставила на видное место открытую упаковку вишневого сока. Это чтобы было меньше вопросов на случай, если придет Антон.

Но все было зря. Антон вернулся, когда Лиза все еще разливала вино по пластиковым стаканчикам. Он ничего не заметил (хотя, скорее всего, просто сделал вид, что не заметил), улыбнулся всем и, закрывшись у себя в кабинете, благородно оттуда не выходил.

Телефон Вероники завибрировал, и она, отмахиваясь от любопытствующих коллег, прочитала сообщение «Сильно не напивайся, у меня на тебя планы». Вероника вздохнула и поставила телефон на беззвучный режим. У Антона всегда были планы. Их всегда было много. За последние три месяца Вероника, казалось, увидела больше, чем за всю жизнь до этого. Она предпочла бы, чтобы у Антона не было планов: очень хотелось домой, набрать ванну, забраться туда с телефоном и читать новости, или смешной какой-нибудь сайт, или поставить подкаст и играть под него в шарики. Но с Антоном так нельзя. Ему надо, чтобы было интересно. Сколько же нового ей нужно было делать, сколькому учиться! Иногда ей хотелось просто тишины, бросить все, отдохнуть от новых встреч и впечатлений, но отдохнуть как раз не получалось, потому что надо было ехать на очередные встречи, вечеринки, выставки, походы, покатушки на велосипедах, надо было общаться с друзьями Антона – с его потрясающими, классными друзьями, которые в сумме посетили все страны мира. И надо было подготовиться, купить наряд, чтобы не ударить в грязь лицом, чтобы Антон мог ей гордиться, хотя бы не стыдиться ее. Все проходило хорошо, потому что друзья его, как он говорил (вполне искренне, но это казалось Веронике издевательством), – «такие же простые», как и он.