Bullet Echo. Эхо пламени

Пролог

Металл был ледяным, и пальцы замерзали, прежде чем Джейк успевал хорошенько закрепиться. Забыл перчатки на дело, вот балда! Лишь бы банда не заметила, что их вожак на такой ерунде ступил. Все знают, что без перчаток как без рук, и порой это работает почти буквально. А когда тебе всего четырнадцать – потерять авторитет и власть можно из-за любой мелочи.

Горди уже закинул крючья и забрался на крышу, а Джейк так и болтался внизу. Горди маленький и цепкий, как ящерка. Кое-кто думает, что он мутик – мутант – раз так изворачивается, как не всякий человек смог бы: ему по отвесной стене взобраться или в узкую щель протиснуться – раз плюнуть. Но Джейк знает, что Горди – обычный чел, без имплантов, просто очень юркий. А для такого дела, как сейчас, это то, что надо. Поэтому-то и полезли сейчас вдвоём – Джейк и Горди, а Искру оставили на стрёме внизу – она тут бесполезна со своими смартами.

Вот ведь чудной поезд! Нигде не засветился! Как слепое пятно – и не только для радаров, а даже для тепловизоров! А почему – Джейк понял только вот тут – кончиками пальцев, когда их приходилось почти с кожей отрывать от заиндевелой обшивки вагона. Вагон-морозильник? Да что за фигня? Всё мясо давно печатали на принтерах, уже готовым, и никогда не впрок – нажал кнопку, подождал три минуты, и всё – жуй, глотай, не подавись.

Они вообще наткнулись на него случайно – на этот поезд, который только тихонько постукивал колёсами по заброшенной ветке и пыхтел дымком из трубы над локомотивом. Дымком! Это значит, на угле, черти, его гонят! А это значит, в нём такое перевозят, что… Джейк даже не мог представить, что могут перевозить на поезде, систему которого нельзя взломать, потому что никакой системы нет! Нет терминала управления, нет охранных киберботов. Допустим, ведёт его обычный машинист. На топке – кочегар. Ещё кто-то должен охранять поезд. Если не искусственный интеллект, то натуральные громилы с дубинами. И без имплантов – чтобы не хакнули. Ладно, и не с такими справлялись.

Джейк так задумался, что не услышал лёгкое постукивание – это Горди похлопал по борту протянутой вниз рукой, мол, давай, помогу. Голую руку протягивать Джейк не хотел и быстро сам подтянулся, постаравшись отключиться от боли в пальцах.

Они стояли на крыше вагона на полусогнутых ногах, качаясь в такт движению. Ощущение казалось незнакомым – наверное, так качаются на океанских волнах. Впрочем, океан – это миф, сказки для малолеток.

Состав был коротким – локомотив и два вагона, всё добро тут, прямо под ногами. Джейк прислушался. Махнул Горди рукой, показывая на локомотив. Тот понял и, бесшумно ступая, направился туда, где могли быть только кочегар с машинистом. Горди решит, как с ними быть, он не только ловкий, но и сообразительный.

Джейк опустился на колени, прилёг и прижался ухом к крыше. Замер. Ни звука. А ухо тут же примёрзло. Дёрнулся, едва мочку с куском щеки не оставил на ледяной поверхности.

Надо понять, как проникнуть внутрь. Люки были и внизу, под дном вагона. Но после того, как однажды даже мелкий и плоский Горди чуть не пропорол брюхо, пытаясь поднырнуть под бешеные маховики, Джейк решил больше так не рисковать.

Крыша была самым удобным путём доступа. Там должен быть люк, всегда были, хоть вентиляционные, а если повезёт, то и загрузочные. Были даже на современных, наглухо задраенных суперстрелах, аэродинамика которых делала их такими гладкими – хоть облизывай, ни щербинки не почувствуешь. Проёмы только сканером увидишь. А тут такой антиквариат – хоть глазами вскрывай. И точно, повезло – вон торчит крышка люка. Джейк ползком подобрался к цилиндрическому возвышению и аккуратно отогнул рычаги. Механизм был свежесмазанным, и все руки оказались в масле. Зато теперь не замёрзнут.

Джейк приподнял крышку. Из щели пахну́ло теплом и чем-то горелым, будто кто-то что-то по старинке жарил на масле. Джейк вдруг остро ощутил голодную тоску по яичнице с беконом из детства, которую готовила ему мать. По стенам вагона плясали чёрно-жёлтые тени. Джейк приоткрыл крышку ещё шире и просунул голову в щель. В вагоне никакого движения. Только мелкий дребезг больничных каталок, которые в ряд стояли вдоль стен, еле закреплённые на полу скобами. Пляску теней устраивали лампы, внутри которых дрожали языки настоящего пламени. Фитили, смоченные в керосине! О керосинках Джейк только в книгах читал. Керосин горел и источал запах яичницы с беконом. Джейк покрутил головой. Да тут вообще электричества нет! Ни одного проводка, розетки, выключателя. Что за груз они везут? Ладно, боятся, что через смарт-лампы их взломают. Но чем опасна обычная лампочка?

Джейк огляделся ещё раз – никого. Только на каталках что-то громоздилось, укрытое простынями. Неужели трупы? К горлу подкатил комок тошноты. С трупами они не имели дел, да и не хотели. Джейк знал, что такой рынок существует, но обходил его стороной, и его ребята с ним в этом были согласны. Если надо кредитный пул обчистить и вернуть всё несчастным должникам, которые этот кредит и за сто жизней не выплатят, – это пожалуйста! А тут – какая-то жесть. Не по человечьим законам это. Особенно если так упорно скрывают все следы в виртуале.

Какие бы важные мертвецы там ни были, Джейк уже решил было захлопнуть крышку и свалить от греха подальше, но вдруг одна из простыней пошевелилась. Край её сполз, и под ней обнажилось лицо. Вернее, пол-лица. Или даже треть. Потому что бо́льшая часть его была укрыта бинтами. Снаружи виднелись только ноздри, глаза и рот. Но даже они были вполне живые.

Джейк пролез в люк ещё глубже, почти по пояс, но тут вагон качнуло. Руки, перепачканные маслом, подвели парня, и он соскользнул вниз, не удержавшись на поручнях, приваренных по краям отверстия. Успел сгруппироваться, приземлился, как кот, на все четыре конечности, спружинил и откатился. Замер. Повезло – на повороте колёса грохотнули так, что заглушили его падение. Судя по всему, груз был такой особенный, что даже охране было запрещено находиться в одном помещении с ним.

То, что лежало под простынями, дышало – серое полотно вздымалось в районе груди.

Над головой послышался шорох – голова Горди свесилась из люка и спросила:

– Ну, что там?

– Ныряй сюда, только тихо.

Голова сменилась ногами, и тут же весь Горди целиком скользнул вниз, приземлившись ловко и бесшумно, как он умеет. Горди оглянулся, тихонько присвистнул и прошептал:

– Трупаки?

– Да нет, дышат.

– Мутики? Круто! Жаль, больше двух не унесём. Сколько за двух дадут на даркетах?

На дарк-маркетах, чёрных маркет-плейсах, которые в народе сократили до «даркетов», за биомутантов платили не то чтобы много, но зато кэшем, а на кэш можно было накупить нехилых смартов, которых в свободном доступе фиг найдёшь.

– Она смотрит.

– Она?

Джейк кивнул на тело со сползшей простынёй. Судя по формам, это точно была «она». Сквозь щели бинтов блестели подвижные зрачки глаз. «Она» следила за ними. Слышала или нет – непонятно: уши, там где они должны быть, были прибинтованы. Но это же мутант – может, она слышит глазами.

– Её возьмём? – Горди пошарил глазами по остальным простыням и направился к соседней каталке, где лежало тело поменьше. – Давай ещё вот это – легче тащить.

Горди, не дожидаясь ответа, полез в карман, где на такой случай хранился шприц со снотворным – чтобы «товар» не рыпался.

Джейк сомневался. С одной стороны, мутанты это всё, технически они, считай, не люди, что с ними церемониться? И команда хороший куш поимеет. А с другой стороны, не люди они только технически. Гуманизм Джейка протестовал. Да, они напичканы имплантами, да, их гены модифицированы. А вдруг в этой куче искусственных технологий сохранилось что-то человеческое? Душу-то никто не отменял – не вырезал, не выжигал, не вытравливал.

– Горди! Погоди.

– Давай этого. Это мужик, кажись. Возьмём, им плюс жэ – пусть дальше скрещиваются, – Горди хихикнул.

– Не надо. Растолкай их всех. Проверь, чтобы могли двигаться.

Джейк скользнул глазами по стенам – в старых поездах должен быть стоп-кран в каждом вагоне. Вот он – красный рычаг с сорванной пломбой. Видно, уже использовался. Хотя чему тут удивляться – поезду небось тыща лет!

Горди стаскивал простыни и тормошил лежачих. Недовольная гримаса застыла на маленьком узком личике: понял уже, что поживиться не удастся, но против Джейка не попёр.

Джейк схватился за холодный рычаг, помедлил секунду и с силой дёрнул его книзу. Колёса с мерзким визгом заскрежетали по рельсами, вагон дёрнулся – так резко, как Джейк не мог предположить. Полетело всё – плохо закреплённые каталки, какая-то мелочь, тела не до конца пробуждённых мутантов.

Полетели керосиновые лампы. «Почему их не закрепили?» – мелькнула у Джейка бесполезная сейчас мысль. Стеклянные колбы смачно разлетелись вдребезги, вдарив по стенам, по полу, по углам, по ножкам каталок. Вслед за осколками неслись брызги керосина. А их уже жадно слизывали языки пламени, становясь всё жирнее, всё жарче, всё ненасытнее.

Огню не потребовалось много времени, чтобы охватить весь вагон. Даже охранники среагировали медленнее. Они ворвались в вагон из соседнего, когда пламя было повсюду. Полусонные мутанты метались между языками пламени и дыма, но очень медленно, как в «слоу мо». Горди исчез, как сквозь землю, вернее пол, провалился. Джейк застыл у каталки с «ней» – туда огонь ещё не добрался, и соображал, как лучше выбраться. Вдруг он увидел проход, достаточный, чтобы выбраться, и протянул ей руку. Но она сидела неподвижно, словно её всё это вообще не касалось, словно огонь не мог ей навредить. Хотя пламя, пожиравшее пол, так и норовило лизнуть её пятки.

Один из охранников, кашляя и закрывая лицо тряпьём, с огнетушителем в руках вслепую пробивал пеной путь сквозь пламя.

– Сюда! – слабо прозвучало из «её» забинтованной головы. – Сюда! – к словам добавилось движение – голова качнулась влево от Джейка. Охранник пошёл на голос.

Джейк отдёрнул от «неё» руку и шагнул в сторону. Однако пола под ногами не почувствовал и рухнул вниз, продираясь через прогоревшие доски, которые легко крошились под тяжестью его тела, пропуская дальше, под дно вагона, но при этом сдерживая падение. Он плюхнулся задом на шпалы, между которыми торчала жухлая трава, смягчившая удар, перевернулся и, обдирая локти о щебёнку, быстро выполз из-под поезда. Осмотрелся в поисках Горди и Искры – никого. Решил, что Горди выскользнул из пожара ещё раньше и теперь отсиживается где-то в кустах, или вообще учесал далеко отсюда. А Искра, скорее всего, не стала лезть в заварушку и свалила, как только поезд остановился. Она девка осторожная – хоть и неровно дышит к Джейку, но себя любит больше, на рожон не полезет, если не увидит шансов на успех. А тут – какой успех, если у тебя на глазах поезд превращается в головёшку.

Джейк, пригнувшись, стал пробираться подальше от железной дороги, к лесу, и через лес в сторону дома. Вернее, базы. С ребятами давно и навсегда условились, что в случае таких передряг, когда приходится разбегаться в разные стороны, обязательно собираться после дела там и ждать всех.

Что стало с мутантами – Джейк отгонял этот вопрос подальше, обнадёживая себя мыслью, что у охранников же были огнетушители, они наверняки сбили огонь и всех спасли. И эту девушку, которой он протянул руку и которая так отплатила ему за это – чуть не сдала прямо в лапы охранников. Сколько раз он обжигался на своих благородных порывах, а мир отвечал ему: не делай добра, не получишь зла. Что ж, зато на этот раз он не обжёгся в прямом смысле – огонь словно бы спас его, великодушно выпустив из своих объятий. Если бы прогоревший пол не провалился под ним, громила-охранник сграбастал бы его и церемониться с ним бы не стал. Ведь он не просто воришка, а свидетель каких-то тайных дел.

Джейк уходил всё дальше от таинственного поезда, дрожь унялась, сердце билось ровно – жив остался, молодец. Только вот куртка вся пропахла дымом и перепачкана углём – за это мать его точно убьёт.

Глава 1. Повелитель огня

– Слышь, Огонёк, твоя подружка разбушевалась не на шутку! Может, чмокнешь её хоть в щёчку, чтобы успокоилась?

– А может, ты наконец найдёшь себе подружку, красавчик?

Искра снова сцепилась со Смогом. Или он с ней. Но её последняя фраза осталась без ответа. Вернее, ответом на неё был грохот – Смог в ярости проломил кастетом пустой ящик, каких много было свалено по углам ангара. Искра знает, чем его задеть и за-ткнуть.

Вопрос «почему я держу в команде двух не выносящих друг друга людей?» Огонёк задавал себе не раз, но так и не ответил на него, а эти двое снова и снова грызлись, как кошка с собакой. К счастью, не выносили они друг друга только в моменты безделья. А в деле они словно выключали всё личное и забывали про разногласия.

Но сейчас момент безделья затянулся. Они тусили в штабе безвылазно третий день – ни одного заказа, словно все заказчики повымирали. Ребята ошалели от скуки и начали уже подначивать друг друга на пустом месте. Один только Шенджи сидел в своём уголке, который он устроил по себе, на восточный манер, и называл его «Сад Размышлений». Там действительно было несколько горшков с живыми растениями – где он их раздобыл, никто не знал, наверное, в древних заброшках, где ещё оставались настоящие вещи из прошлой жизни. Тогда люди жили в домах, ходили на работу и заводили фикусы, котов и детей. Не то что нынче: всё, чего тебе нужно добиться в жизни – стать частью какой-нибудь фракции. Ведь в противном случае тебя ожидает два пути: быть свободным, но одиноким и беззащитным, либо стать рабом всемогущей и вездесущей Скайтек.

Фракции давали иллюзию свободы и ощущение того, что кое-что в этом мире всё ещё зависит от тебя. Скайтек тоже притворялась фракцией, но её технологическая мощь настолько превосходила возможности всех остальных группировок, что щупальца её власти и влияния незримо простирались над миром, оставшимся в живых.

Огонёк и его ребята пока не примкнули ни к одной из фракций. На уме у Огонька было нечто другое. И никого, кроме Шенджи, он в свои планы не посвящал. Да и Шенджи-то в зоне доверия оказался случайно. Как и в самой команде. Старикан под полтос лет, он сильно выделялся среди членов группы, которые все как на подбор были ровесниками Огонька. Если не считать ещё той мелюзги на подхвате, которая боготворила Огонька и выполняла мелкие поручения. А тот их поощрял – Огонёк ещё помнил себя в их возрасте, когда обносил грузовые поезда банков и корпораций, хотя некоторые моменты ему совсем не хотелось вспоминать. За три года так и не стёрся из памяти эпизод, который стоил жизни его другу Горди. От той команды, кроме Искры, никого не осталось. Даже «Джейка». Этого имени больше нет.

Что до Шенджи, то все держались от него в стороне. Он не был слабее их, и даже стариком его трудно было назвать – порой он показывал чудеса силы и ловкости, несвойственные его возрасту. Но из-за этого его побаивались ещё сильнее и ещё больше сторонились.

Огонёк тоже никогда не ставил Шенджи в пару с кем бы то ни было. Он или оставлял его при штабе, или держал на вылазках при себе. Однако эти привилегии никак не задевали остальных, потому что для них это выглядело так, будто он жалел «старичка», берёг его, делал скидку на возраст. Ну и пусть так думают, решил Огонёк, меньше раздоров будет. Жалел ли его сам Огонёк? Раньше – да. Но не сейчас. Пожалел, предлагая тому вступить в команду. Потому что чувствовал вину.

История там вышла некрасивая. Шенджи оказался не в том месте и не в то время. Огонёк в одиночку выслеживал одного сбрендившего биомутанта. Заказ показался плёвым, одному справиться – нефиг делать. Остальные пусть лучше отдохнут. Мутики тогда сбоили как по-писаному, очень предсказуемо, на ловца так и бежали, прямиком в руки. Огонёк решил, что по-быстрому уложится, одна нога здесь, другая там, никто и не заметит, а гонорар он сольёт в общую кассу – сюрприз будет! Но не тут-то было. Мутик нашёлся быстро, но на него, как на варенье, слетелась ещё туча желающих, которые тоже, видать, вздумали, что тут нефиг делать.

А дело происходило на сквоте, причём очень обитаемом. Народу там всякого набилась тьма. Мутик попался на этот раз сильно отбитый – решил людьми прикрыться, но не учёл, что у большинства охотников нравственные скрепы тоже напрочь отбиты и откреплены и им что по людям палить, что по консервным банкам на полигоне – одно и то же. И палили кто чем прокачан – там и молнии, и гвоздемёты, и импульсы – только уворачивайся. Огоньку пришлось уже не охотиться, а защищаться – ну и тоже пальнул, уворачиваясь, Жалом пару раз. Пальнул и бросился в укрытие – в разлом лестницы между этажами. Упал на кучу бетонных ошмётков и ржавой арматуры. И на что-то живое, костлявое, которое только охнуло, вцепилось в плечо и сразу затихло. Чем-то живым оказался Шенджи. Только вот охнул он не только когда Огонёк его придавил под лестницей – хотя чем там давить-то? А ещё и несколькими секундами ранее. На том месте, где у человека природой задуманы глаза, зияли два пустых выжженных кратера – следы от точного попадания огненного Жала. Дымились даже ещё. Шенджи явно не был охотником, а просто попал под раздачу. Одинокий свободный бродяга, который забрался сюда переночевать. Огонёк почувствовал себя ох как нехорошо, виновато, позорно. И ничего не придумал, кроме как притащить Шенджи с собой на базу. Даже извиниться забыл от неловкости. Когда погоня за мутиком унеслась из сквота в неизвестном направлении, они выбрались из-под завалов, и Огонёк просто схватил старика и повёл, как слепого, за руку. Точнее, не «как» слепого. А именно что слепого.

В общем, ушёл Огонёк на дело один, добычу проворонил, но зато вернулся с прибавлением в семействе. И даже в хозяйстве. Шенджи, даром что бродяга, оказался обладателем редкого гаджета. Из пыльного дорожного мешка он извлёк несколько диковинных шаров и ловко пожонглировал ими. Делал это вслепую. Как будто всю жизнь так без глаз и обходился. Затем что-то пошептал и запустил шары в разные стороны. Те послушно разлетелись метров на десять, в пределах видимости, и зависли. Затем дно каждого из них раскрылось лепестками, как у цветка. Они зашипели и выплюнули из себя какую-то огненную слюну, которая, долетев до земли и собравшись там в сгусток, полыхнула мощным файером. Позже Шенджи пояснил, что это он показал действие своих огненных ловушек даже не вполсилы, а так – на одно тьфу. И полную их мощь он доказал позже не один раз.

Огонёк же, когда увидел эти ловушки, и как из них взвиваются оранжевые языки, яркое прожорливое пламя, и как покоряются они воле Шенджи, понял, что это судьба, и предложил Шенджи остаться с ними – полноправным членом команды.

– Не похоже, что тебе есть куда идти и что тебя кто-то ждёт, – заявил он тогда и тут же понял, что выказал эмоциональную грубость и скудоумие. Видно, стыд и вина всё ещё колобродили в нём и не давали мыслить ясно и благородно.

Шенджи на это промолчал. Но – остался.

Остальные покривились, но спорить не стали, потому что Огонёк – командир и знает, что делает.

И Огонёк с тех пор ещё ни разу не пожалел об этом! Дело было даже не в этих дронах, плюющихся огнём. Никакие гаджеты, никакой искусственный интеллект не сможет заменить жизненный опыт. А этого добра у Шенджи было завались, и в непонятных ситуациях, когда на одном задоре и огне не выедешь, Огонёк выезжал на мудрых советах загадочного старика. А в благодарность и в качестве извинения устроил ему пару визоров, и не дешманских каких-нибудь, а самых навороченных, когнитивно управляемых.

Эти трое абсолютно разных людей, хоть и выглядели разрозненными деталями пазла, в деле показывали себя сплочённой командой, отлаженным механизмом, где каждый из них знал своё место и выполнял свою функцию. Они были ядром, семенем будущей армии Огонька – да, таков был его амбициозный план!

Был ещё пятый – негласный – боец в их отряде. Не друг, не враг, не соратник, не наёмник. Своенравный, строптивый и… вспыльчивый. Ещё какой вспыльчивый. С огнём у Огонька были свои счёты. О которых никто не знал.

Когда-то у него было имя – Джейк Яговани, но пару лет назад оно сгорело – исчезло в беспощадном прожорливом пламени вместе с его родным домом, семьёй и преданным псом Хэлом. Огонь, который когда-то в юности его спас, затем отнял у него всё, чем он дорожил. Тогда Джейк решил отнять у огня то, чем дорожил тот, – его силу, и стать неуязвимым – таким, которому огонь не страшен. Или хотя бы равным ему. А чтобы укротить огонь – надо думать, как огонь, надо стать огнём, решил Джейк. Он понял, что с огнём нельзя подружиться – это не друг и не враг. Это стихия. А стихию можно только подчинить.

Он изучил его вдоль и поперёк, он научился угадывать его планы, подавлять его, ускользать от него. Но гасить огонь – ничем кроме стандартных способов – Джейку пока не удавалось.

Хоть Джейк теперь и стал Огоньком, заслуга в этом была не только из-за его фокусов с огнём. Он с лёгкостью зажигал команду, вдохновляя на… Впрочем, благодаря этому они искренне верили в то, что он – Повелитель Огня.

А однажды Огонёк внезапно обнаружил, что его команда укомплектована всеми четырьмя стихиями: Шенджи был смотрителем воздуха, Смог – приземлённым и надёжным как танк, Искра, как вода, принимала форму, какую бы ни пожелал Огонёк. Три из них подчинялись ему безоговорочно. Ну, а с четвёртой – он ещё не закончил.

Браслет на руке пискнул, на дисплей выскользнул пуш. Кажется, что-то дельное. Огонёк раскрыл уведомление. Наконец-то. На даркете выкатили тендер на поимку мутанта.

Не прошло и секунды, как притопал Смог и задышал в шею.

– Что там? Что там? – Смог грузно приплясывал вокруг Огонька, как малолетка, которому не терпится открыть подарок из-под ёлки. – Заказ? Да? Когда выходим? Кого ловим? Да неважно! – И Смог, не дождавшись ни одного ответа, убежал к своему сундуку снаряжаться.

– Работаем? – Искра спросила так, будто изо всех сил старалась показаться взрослой – на контрасте со Смогом. Но тоже не сдержала эмоций и тоненько заверещала: – Ур-р-ра-а-а!

Шенджи молча и деловито поднялся с пола и без вопросов начал свой стандартный ритуал сборов.

Огонёк и сам обожал этот сладостный момент перед началом охоты – когда азарт вспыхивал в нём и щекотал ноздри, как запах добычи бешено вертится в ноздрях ищейки, сводя её с ума.

Статус Огонька не давал ему возможности резвиться так, точно он молодой пёс. А как же хотелось! Но он, не подавая вида, спокойно провёл диагностику имплантов, проверил оружие и встал во главе стола, за которым они обычно планировали стратегию.

Дело само по себе выглядело простым и при том выгодным, но осложнялось тем, что это был тендер, а не индивидуальный прямой заказ. Сейчас набежит опять толпа головорезов. Ладно бы головорезов. А если каких-нибудь гениев киберохоты, которые на раз вычисляют беглецов, словно на каждом из них уже стоит их маячок. И не просто найдут, а подключатся и хакнут любой биоимплант, и после этого останется только дёрнуть поводком и притянуть к себе. Даже с дивана вставать не надо.

Надо было спешить, надо было обойти и обхитрить конкурентов. Для этого у Огонька был Шенджи, его визоры и его дроны. Визоры, которые заменяли Шенджи глаза, могли увидеть живой объект сквозь стену – благодаря инфракрасным линзам, которые улавливали тепло. А дроны, которые подключались к этим визорам, умели не только плеваться огнём, но и сканировать местность на расстоянии пятидесяти метров.

Кроме четырёх стихий у Огонька был ещё один инструмент – сеть информаторов. Никто так не обожал Огонька, как местная беспризорная шпана. Для малолеток, самому старшему из которых было одиннадцать, Огонёк был чем-то вроде фокусника, факира, повелителя огня, который глотает и извергает облака пламени, мечет огненные лучи и высекает щелчком пальцев жгучие язычки из-под ногтей. Всё это были фокусы, которыми Огонёк овладел за пару лет постоянных тренировок. А пирокастет помогла ему смастерить Искра своим генератором. Хотела ещё парное кольцо добавить – в пару к её кольцу, чтобы можно было между ними искру перекидывать, но Смог засмеял их обоих: «Гляди, Огонёк, сегодня обручальные кольца, завтра брачный контракт, не успеешь оглянуться – будут тут бегать маленькие Огнята и Искрята».

Главарь шпаны и главный поклонник Огонька сейчас стоял вместе со всеми за штабным столом и увлечённо тыкал грязными пальцами в сенсорную столешницу, передвигая и масштабируя карту местности. Мальчишку звали Флоксом, и одевался он, во всём копируя своего кумира: тёмные очки, коричневая куртка-непромокайка, штаны с накладными карманами аккуратно порваны в тех же местах, золотистые вихры торчат, как пучок пламени. Если бы не возраст, то и не отличить.

– Вот тут, зуб даю!

– Откуда знаешь, мелкий? – Смог ухватил парня за промасленные вихры, которые легко проскользнули у него между пальцев и не причинили «мелкому» вреда. – Учти, если читы у тебя гнилые, как твои зубы, – то вообще без зубов останешься.

– Они не гнилые! – Для достоверности Флокс пощёлкал зубами, скрежетнул – из-под них брызнули искорки, как из-под болгарки.

– Ничего себе! Импланты? Как называются? Огнезубы? Где достал, нищеброд? – Смог по своему обычаю сыпал вопросами, которые рождались у него в голове пачками, один за другим, не дожидаясь ответов, рождались и умирали, то ли он сам себе на них отвечал, то ли они не требовали ответов. Смог в принципе был человек вопросов, а не ответов.

Флокс открыл было рот, собираясь ответить на первый же вопрос, но так и не смог вклиниться, пожал плечами и продолжил свайпить карту.

– Тёлку с ушами видели тут, – он уверенно ткнул на точку на карте, потянул её на себя и вытянул трёхмерный объект. Увеличил, покрутил, кликнул на инфу.

– Это завод по переработке мусора, – Огонёк приблизил плоский параллелепипед, проявились детали – трубы, окна, двор, забор по периметру. – Понятно, что вы там делали. Но она там как оказалась?

– Да она валялась на конвейере. Там вообще много всякого лута[1] можно нарыть. Лента медленно движется, в этом месте ни охраны, ни ботов. Ну мы и набираем всё что годно. А тут смотрю – тёлка валяется. И не просто, а с ушами и хвостом! Думал, дохлятину выбросили – нет, дышит. Я сразу о тебе подумал. А тут и ты как раз на связи. Мы стащили её с ленты и припрятали под хламом – никто не найдёт.

– А если очнётся? Ты дурак? Давно она там лежит? – Смог опять сыпал вопросами, на которые Флокс не успевал отвечать.

– Не дави на мальчика, – Искра с лёгкостью закинула свой колун на плечо, словно это была теннисная ракетка, и подошла к Флоксу. Тот бросил на неё из-за плеча взгляд, в котором мешались застенчивость, благодарность и восхищение.

– Слышь, парень, я бы на твоём месте опасался этой дамочки. А то ты ещё и под Огонька косишь. Всё, как она любит. Но ты имей в виду: чуть что не по ней – так она сразу колуном по черепу.

– Ты все остатки мозгов на мышцы выменял?

– Мы трекер прицепили на неё, если что, – Флокс перевёл взгляд на Огонька – вот от кого ему важно было услышать похвалу.

– Молодец, боец, – похвала прозвучала, но не от Огонька, а от Шенджи. Тот вышел из своего уголка, одетый в юбку, опалённый подол которой украшали нарисованные багровые языки пламени, и в шёлковый халат с огромными рукавами, в недрах которых прятались дроны. Из-под юбки торчали босые ноги. – Дай мне ай-ди трекера.

Флокс чуть не заплакал. Слова – те самые, а рот их произносящий, – не тот! Но что поделать. Флокс навёл управляющий модуль трекера на визоры Шенджи. Тот сморгнул.

– Объект на том же месте, обстановка спокойная. Опасности не вижу. Маршрут построен, можем выдвигаться. Слепой ведёт зрячих, – Шенджи усмехнулся, ему нравилась эта шутка. Остальные давно и терпеливо пропускали её мимо ушей. Он произносил её всякий раз перед выходом на дело и считал частью ритуала.

Разделились на группы по двое. Флокс просился с ними, но его оставили при штабе координатором.

Едва Искра и Смог вышли за ворота, их будто подменили: они стали единым целым, забыв о том, что между ними были какие-то счёты и распри. Случись что, они всегда могли рассчитывать на помощь друг друга. Но – только на момент операции.

До завода напрямую было рукой подать, но Огонёк решил поплутать – так легче отследить охотников-конкурентов. Вдруг кто-то тоже напал на след мутанта. Заброшки вокруг щерились тёмными провалами, в глубине их мелькали тени – опасные и не очень. Но тени эти принадлежали мраку заброшек, и снаружи их можно было не бояться.

Шенджи мониторил положение их цели, сверяясь с сигналами дронов. Она оставалась неподвижной.

Проникнуть внутрь оказалось несложно. Как и говорил пацан – там никто ничего не охранял. Кому нужен мусор? Только мелкотне вроде Флокса.

Разделившись, они вошли в цех с конвейром с трёх сторон. Шенджи остался снаружи для прикрытия. Сейчас лента конвейера не двигалась, а отчаянно и тупо билась, как в конвульсиях, зацепившись за что-то. Огонёк внимательно смотрел под ноги, стараясь не наступить на хрупкий хлам, толстым ковром покрывавший пол. Слишком внимательно. И оттого не среагировал в момент, когда громоздкий Смог всё-таки хряпнул каким-то черепком. Надо было его оставить снаружи. В ту же секунду под конвейером беззвучно всколыхнулась куча мусора, и быстрый серебристый промельк скользнул в проём стены – туда же, куда и уходила лента. Кто ещё это мог быть, кроме мутанта?

Огонёк махнул ребятам рукой, дав команду преследовать цель. Скрываться дальше было бесполезно. Смог загрохотал что есть мочи – будто мечтал об этом весь последний час. Искра, более ловкая и пронырливая, устремилась вслед за мутантом в дыру в стене. Огонёк скользнул за ней. Других проходов за стену по ту сторону ленты не было.

За стеной был сортировочный зал, где вдоль ленты стояли роботы-сортировщики. Сейчас бо́льшая часть из них застыла ржавой грудой в нелепых изломанных позах, будто их разом выключили в кульминации какого-то дикого робо-балета. В рабочем состоянии оставалась лишь пара-тройка, тоже ржавых, но ещё выполнявших свой цикл – схватить, сжать, опустить. Но теперь они хватали и сжимали пустоту, потому что конвейер застрял, остановился и перестал скармливать им мусор.

Едва Огонёк просунул голову в проём, он увидел, как Искра почти под прямым углом выгнулась назад, уворачиваясь от того, что показалось ему поначалу огненными хвостами. Он поискал источник этих хвостов – это были стрелы, и их метал мутант, выпуская из своего супернавороченного лука с тройной тетивой.

Проблемка. Ведь они должны были взять мутанта живым. А он, то есть она, похоже, была против и отчаянно этому сопротивлялась. Хотя нет, отчаяния Огонёк не увидел ни в её надменной позе, ни в уверенности и точности скупых движений – она словно срослась с этим луком, а он просто выполнял её приказы.

Перед походом Огонёк строго-настрого приказал, особенно Смогу, забыть про спусковые кнопки и крючки на оружии и думать головой, хотя это было понятно и так. У каждого мутанта, за которым они охотились, был изъян, ахиллесова пята, слабое место, которое Огонёк – с помощью мудрого Шенджи – находил и использовал. Но этого они никак не могли раскусить.

Объект лупил по ним стрелами, а им оставалось только укрываться и ждать. Ждать, когда ей это надоест или стрелы закончатся. А что, если у неё бесконечный запас? Ладно, хорошо уже то, что они не самонаводящиеся. Огонёк прятался за одним из вырубившихся роботов и лихорадочно пытался найти решение.

Но тут раздался жуткий грохот. Видимо, Смог неловко высунулся из укрытия, и один из сортировщиков ухватил своими клешнями его голову вместо очередной жестянки. Смог, терпя боль, монотонно заскулил. Голова у Смога была крепкая, потому что проводка в клешнях робота даже задымились от перенапряжения. Тут и Искра пришла на помощь, отстрелив дробовиком ржавые клешни. Те разлетелись металлическими брызгами, слегка оцарапав лоб Смога.

Убедившись, что Смог в порядке, Огонёк вернулся к наблюдению за мутантом. Но её нигде не было видно. Град стрел прекратился. Она скрылась, воспользовавшись тем, что все охотники отвлеклись на Смога! Ничего. Если повезёт, её примет Шенджи. Ну, и трекер она, кажется, не обнаружила. Интересно, куда Флокс его пристроил?

Огонёк осторожно выбрался из укрытия и крикнул ребятам:

– Никто не ранен?

– Ха! Чтобы я дал себя расплющить какой-то железяке? Не дождётесь! – Смог погрозил громадным кулаком роботам-сортировщикам и пнул останки своего обидчика. – Я сам кого хочешь расплющу!

– Чего ты радуешься? Из-за тебя мы упустили объект! Неудивительно, что робот принял твою башку за пустую жестянку! – оборвала его Искра, а Смог, не став спорить, сразу виновато опустил голову и приуныл.

– Ничего. Мы знаем, где она. Нам просто надо поймать момент, когда её можно застать врасплох, – успокоил всех Огонёк. – Спит же она когда-нибудь! Но мне любопытно знаете что? Что никто не ранен и ни одна стрела не попала в цель.

Глава 2. Рысь и Ворон

Выбравшись с завода, она тут же юркнула в какой-то провал в стене соседнего здания и через его руины, не оглядываясь и не разбирая дороги, рысью пронеслась по пыльным тёмным лабиринтам. Ей показалось, что за ней кто-то гонится, и она ускорила свой бег. Она виляла и кружила, надеясь сбить охотников со следа. Наконец она перестала слышать преследователей – или то, что она принимала за них, и рухнула в одном из закоулков среди замызганных и замшелых руин.

Только оказавашись в безопасности, она нашла время обдумать и проанализировать всё, что случилось с того момента, как она очнулась.

А очнулась она задолго до того, как охотники окружили её. Её чуть покачивало и трясло. Словно она лежала на огромном животном, которое подрагивало от недовольства. Животное было жёстким, холодным и неприветливым. Она пыталась вспомнить, как называется это животное. Но она не помнила даже своего имени – не то что чужих. «Я – … – пыталась она выковырять из памяти имя, надеясь, что это получится на автомате. – Меня зовут …» Ничего, пустота, прочерк.

Но животное бурлило не под ней, а над. От него вибрировало всё вокруг – и пол и стены. Она напрягла зрение и попыталась и опознать бурлящее под ней животное. Над ней дрожала конвейерная лента. Жесткая, холодная, подрагивавшая на зубьях механизмов. Лента колыхалась, но не двигалась. Похоже, её где-то заклинило.

Она огляделась. Вокруг не было ничего целого, чистого, здорового – разруха пожирала это место, разделяя богатый пир со ржавчиной, плесенью и грязью. То ли заброшенный завод, то ли – просто выходные затянулись у таких нерадивых хозяев? Она пошевелилась и столкнула с себя куски ржавых деталей, которые почти что рассыпались в прах от её толчка.

Тут-то они и появились. Охотники. Конечно, охотники, кто же ещё? Вооружённые до зубов – вряд ли это были заводские рабочие. Хотя оружием они как будто не собирались пользоваться. И до чего неловкие! Один из них – громила высотой с два метра – наступил на что-то хрупкое. Зачем такого брать на дело? Особенно учитывая, что они не собирались её убивать. Она нужна им живой! А это значит, что она представляет какую-то ценность. Что ж, учтём. Уйти от таких растяп было легче лёгкого. Даже ранить их жалко. Хотя было чем. Как только появилась опасность, в ней что-то словно щёлкнуло. Она почувствовала лёгкую боль в спине. Оттуда пошло тепло. Она завела руку за спину, и в ладонь легла рукоять. Это был лук. Это от него шло тепло, он переливался неоном и отвечал на каждое её движение, точнее даже на мысль, позыв, который предварял это движение. Они были как единое целое, и это захватывало дух.

Другой рукой она выхватывала стрелы из колчана. Стрелы послушно ложились в руку, и она выпускала их, не целясь, а их огненные хвосты метались по сортировочному залу, как юркие зверьки, но не поражали неудачливых охотников – потому что она этого не хотела. Ей было жалко их. Поэтому ей так легко удалось уйти. От одних преследователей.

Но они были не единственные. Когда она играючи оторвалась от первых, ей едва удалось уйти от вторых. Хотя не факт, что это были преследователи. Может, ей просто любое живое существо теперь казалось врагом – её личным врагом. Как будто весь мир сейчас крутился вокруг неё, и круг этот сжимался. Как будто все наёмники этого странного мира, которого она не помнила, охотились только за ней. «У объекта обнаружена мания величия, отягощённая манией преследования, – это уже что-то, – посмеялась она над собой. – Вдобавок я ещё и шучу. Осталось понять, чем я питаюсь».

В одном из завалов она нашла проход внутрь и укрылась среди руин. Это место было не похоже на завод, хотя и тут высились остовы[2] механизмов, напоминающие скелеты каких-то древних животных. И тут была разруха, но степень её намного превышала тот заводской хаос. Здесь царили разложение и тлен, которые дали толчок новой жизни. Но жизнь эта была иная, чужая, враждебная – и враждебность эта была не ясной, традиционной и логичной, а абсолютно непостижимой, тёмной, вязкой. Невидимые в полумраке твари, большие и маленькие, ползающие, летающие и скачущие, передвигались, шуршали и сопели, кружа где-то неподалёку от неё. И воняли. Они жутко воняли! Они явно хотели подобраться поближе и поживиться чем-то, чего пока ещё не знали и не пробовали.

Она пряталась под обрушившейся бетонной плитой и прислушивалась к звукам вокруг. Она ждала. Когда звуки слегка поутихли, она выбралась из завала. Ни малейшего шороха не раздавалось от её шагов. Она наступала на мелкий хлам и мусор – и тишина. Стоп! Может, она оглохла? Нет, конечно, нет! Она же слышала охотников! Громила вообще топал, как бронетанк на ножках. К тому же она только что слышала местных тварей.

Полумрак скрадывал рельеф помещения, но она чувствовала все преграды словно нюхом – по их запаху, каждый из которых был уникальным. Запахов были тысячи, и каждый из них она могла выделить. Кроме живых тварей тут были и мёртвые кости, они пахли резче всего, и на них она тем более старалась не наступать.

Затем она прислушалась к себе – чтобы понять, чего она хочет. Она определённо чувствовала желание. Крутило где-то в районе живота – это голод. Мозг постепенно выдавал информацию: недостаток питания – девяносто процентов, недостаток жидкости – девяносто пять процентов. Критическое состояние, необходимо срочно принять меры. Откуда приходили эти мысли, она не могла понять. И почему оттуда же не приходит инфа о её имени?

В дальнем углу сверкнул отблеск. Над тем местом крыша прохудилась, и за время дождей там скопилось озерцо. Пересохший организм тут же отреагировал на зов, и она ринулась. Первичные рефлексы работали лучше, чем страх и инстинкт безопасности. Она погрузила ладони в жидкое, готова уже была напоить себя влагой – чем бы она ни была, но успела увидеть своё отражение, подёрнутое рябью. Из ковша ладоней, полных воды, на неё смотрела… вполне себе симпатичная девчонка. Но на её макушке торчали острые уши!

Она замерла. Вода – или что там было – сочилась сквозь пальцы. Отражение таяло, утекало. Ещё немного – и от ушей ничего не останется. Она не решалась развести ладони, чтобы ощупать себя. Отражение – это ведь фикция. Мало ли что там померещилось в полутьме. Может, это вообще что-то у неё за спиной! Она разжала руки и снова набрала жидкости. Закрыла глаза, поднесла ко рту и выпила. Почувствовала, как увлажняются пересохшая глотка, пищевод, пустой желудок. Обычная дождевая вода. Немного оксида азота, тяжёлые металлы, насекомые – ничего особенного. Даже пыльцы нет. Ну а откуда ей тут быть? Если бы тут хоть одно натуральное растение выросло, вокруг него бы возвели колючую проволоку под током. И вспыхнула бы локальная война между фракциями. Стоп! Фракции. Она знает, что это. Но не знает своего имени и места в этом мире!

«Линкс! Ты со мной? – прошелестело у неё в голове. – Скайтек – не единственные, кому мы нужны. За нами будут гоняться все фракции. И мы сможем выбрать, кому продать себя подороже…» – Она услышала эту фразу так отчётливо, будто кто-то произнёс её прямо в ухо. Она обернулась – никого.

«Линкс»? Это – её имя? Рысь? Она нерешительно подняла руки и коснулась головы. Осторожно ощупала макушку и наткнулась на упругие замшевые наросты треугольной формы. Нет, ей не показалось.

Позади неё что-то шевельнулось. Она резко обернулась на звук, но звук последовал за ней и снова оказался за спиной. Он замерла. Тишина.

– Кто здесь?

Не двигая туловищем, она повернула голову и посмотрела за спину. Никого. Только внизу у ног что-то подрагивало. Она извернулась насколько могла – и увидела хвост. Свой хвост. Он тихонько постукивал по полу, взбивая пыль и мелкий мусор, и шерсть его переливалась серебром.

Осмыслить это она не успела. Её слух уловил ещё какой-то шорох. Но уже не здесь, за спиной, а в соседнем помещении, за стеной. Она услышала, как с полуразрушенной стены осыпалась мельчайшая пыль.

Кто-то крупный стоял, прислонившись к стене и давя на неё с той стороны, и дышал. Неровно, неритмично, с присвистом. Она прекрасно это слышала – шум в чужих лёгких, рваных дырявых лёгких, сбивчивое дыхание. Страх. Очень громкий страх! Страх этот боролся с голодом. Голод тоже был громкий. Он просто громыхал в желудке этого существа. В такт дыханию желудок сжимался и разжимался, подвывая и скрипя. Она слышала всё это так ясно, будто ни у лёгких, ни у желудка не было оболочки из мяса, мышц и кожи, как это бывает у людей.

Линкс не двигалась, и существо за стеной тоже. Стоять так и ждать неизвестно сколько было бессмысленно, и Линкс решилась. Левее того места, где притаилось существо, сохранился проём от бывшей когда-то там двери. Линкс бесшумно метнулась туда и прислонилась к сгнившему косяку, готовясь заглянуть за стену. От волнения перехватило дух, и в тот же миг она снова ощутила то тепло в спине. Лук сам активировался в минуты опасности, и зависело это от скачка адреналина в её крови. Она схватила лук, вложила стрелу в гнездо тетивы и ступила на ту сторону, направив оружие на то место, где она слышала врага.