На грани безумия: Дневник Клода

Привет, меня зовут Клод. Вы, наверное, слышали о Либерти-Сити – городе, где родственники предают друг друга, а друзья становятся врагами за одну ночь. Я расскажу вам свою историю. Это не обычный дневник – это откровение, это жизнь, прожитая на грани безумия. На горизонт улетучиваются все мечты, и лишь криминальные дороги ведут к настоящему. Будьте готовы, здесь правит не закон, а улица – суровая и беспощадная…

Парижская ночь, Либерти-Сити

Либерти-Сити. Зловоние и шум, как будто град на кафельной крыше после дождя. Каждый вечер – это борьба за выживание, выбор между мечтой и реальностью, как будто пионерская жизнь вдруг стала игрой на выживание. И, черт возьми, как же мне надоело, что жизнь играет со мной в свои игры. Я думал, что смог бы изменить всё, но эта ночь стала началом конца. В тот вечер небо было затянуто тучами, как будто Либерти мог в любой момент явно встать на защиту своего черного сердца. На углу улицы, рядом с "Кровавым баром", где собрались всякие отбитые уроды, меня ждал 8-Ball. Он был старым другом, не предавал, и это, блин, уже что-то. Этот парень мог построить бомбу из подручных средств, а уж про окружающие дела и говорить не приходится – все знают, что он может. – Ты готов? – спросил он, раскачивая головой, как будто сам не верил в мою решимость. С его запястьем, обмотанным повязкой, он выглядел похлеще любого из нас с длинным мечом в руке. – Да хрен с ним, – ответил я, поднимая руки в знак оружия, не было ничего. Ни ствола, ни планов. Только острые ощущения и единственное желание – вернуть Кэт, ту, что предала меня. Предательство есть предательство, за это надо платить. С её чертовым улыбкой и взглядом, полный предательства, она оставила меня в тюрьме. А теперь я был на свободе, вооружённый лишь жаждой мести. А с ней, сука, всё было просто – предательство её стаи рискованно. Мы выдвинулись в Портленд, это была локация, где крутили уже не одно задание. Погода была отстойной, но у меня в груди разгоралось пламя ненависти. Каждая улица, каждый угловой дом провоцировали меня взорваться как бомба, готовая к действию. Наша цель – "Семья Форе́лли", соперники по бизнесу, которые не прочь напасть на меня, пусть даже если я для них – просто очередной "мусор". Первая жертва – тачка с двумя головорезами. Просто так, я просто врезался с разгона. Они даже не успели сообразить, что произошло. Широкие лбы сломаны, как и их гордые морды. Стеклянные осколки разлетаются по всему салону, и мне начинает казаться, что я нахожусь в чертовом фильме. Боль и адреналин сливаются в одном дыхании. – Хватит играться, давай заканчивай, – дёрнул меня 8-Ball, который знал, когда мне нужно вернуться в реальность. Я выдернул одного из них из машины, оставив второго на тротуаре, лишь поздоровавшись с его ноздрями. Время шло, как вечерний дождь, и всё ощущалось весьма странно. Каждая капля жизни, что я знал, уходила в двухтысячную бездну. Пока я разбираться с трупами, 8-Ball уже запзал в другую сторону, и вскоре мне пришло сообщение. В ней было только одно имя – Кэт. Это напоминание о том, за что я гнался. Я должен был найти её и выяснить, что за хрень устроила она после того, как оставила меня умирать за решеткой. И я знал, это ещё не конец. Эта ночь была только началом моих кошмаров. Я не умру, не пока не найду её. Не пока всё потонет в крови, пока воздух не станет свежим от вонючего горя, которое выплыло в этот быт. Либерти-Сити не понимает ничего, кроме жестокости. И у меня есть свои правила. Заканчивая день с новой целью и острым осознанием, что никакой закон не защитит меня от себя самого, я закрыл дневник, оставляя ночной сумрак медленно окутывать меня. Впереди ожидает буря, и у меня есть только одно желание – сжечь этот мир до основания, чтобы отстроить новую реальность по своему усмотрению.

Тайный заказ: Первая кровь

Записываю это, чтобы не забыть, как выглядела та ночь – ночь, когда всё изменилось, а моё имя стало синонимом страха. У меня не было времени на жаль; я был на острие меча, готовый разрубить все связи, которые держали меня привязанным к прошлому. Либерти-Сити звал меня, а я, как уличный бродяга, пошёл навстречу. По ту сторону моста, в недрах Стаунтона, что-то шевелилось. Стук колес, звук ревущих моторов и вонь от старины – как будто Либерти скрывал свои тайны под слоем говна. Это был мой первый настоящий заказ, подгон от Салваторе, и я знал, что не могу облажаться. Он не прощал ошибок. – Слушай, Клод, – проговорил 8-Ball, когда мы уже стояли на углу тёмного переулка, – нам нужно быстро убрать парочку ублюдков из "Семьи Форе́лли". Один из них знает слишком много, и если он заговорит, нам капец. Эти твари под следствием, а ты знаешь, что значит "под подозрением", когда речь идёт о нас – о неприкасаемых. Сердце у меня стучало как бешеное. Я никогда раньше не убивал, и хотя сердце отправляло сигналы, что у меня нет выбора, страх всё же дёргал меня за внутренности. Но я не мог позволить себе дрогнуть. В тот момент, когда я взял себя в руки, ко мне подошли два чувака с того самого "Семьи Форе́лли" – хищные взгляды и потрескавшиеся губы, которые только и жаждали наживы. – Погнали, – сказал 8-Ball, когда мы сунулись в переулок, где их позлорадствовал весь этот ад. Пришло время стащить у них несколько жизней. Выдвинувшись, я почувствовал, как холодный адреналин наполняет меня энергией. Эти ублюдки не знали, на что именно они шли – как будто кто-то заставил их слепо следовать своим инстинктам. Я подошёл к ним, и в свете фонарей в переулке их лица выглядели как тени в блузках жадности. – Чего ты хочешь, урод? – один из них с интересом задал вопрос, больше на инстинктивном уровне, чем на уровне массированных угроз. Я взглянул на него, и в голове пробежала мысль: "Со мной играет револьвер", – и, развернув ствол, швырнул его к земле. В тот момент всё упростилось до одной вещи: выбирать между смертью и чувством бессилия. Всё получилось быстро: первый удар, второй – и воздух наполнился криками. Я стрелял, не глядя на целеуказатель. Сколько раз мне снится эта картина! В их лицах отражалось завершение истории: я объял их жизнь, и она вылилась в точные выстрелы, как будто каждая пуля была специально создана для этого момента. Никогда не думал, что первая кровь будет такой сладкой. Она успокоила меня. Это была не просто кровь – это был призыв к действию, сигнализировавший о том, что я не просто пешеход, но игрок в этой игре под названием "жизнь". 8-Ball смотрел на меня с одобрением. Я чувствовал, как мои страхи уходят, чтобы оказаться в самом центре этого зловонного мира. Внезапно меня настигла сила, и я осознал, что больше не могу оглядываться назад. За плечами остались лишь сомнения, страх и те, кто предал. – Пошли, – сказал я, поворачиваясь к 8-Ball. – Похоже, вечеринка только начинается. Мы вернулись на улицы, как вновь зажжённые фейерверки. Я был готов к следующему шагу, готов к новым заданиям и новому миру. На самом деле, ничего больше не могло меня остановить. Первая кровь окропила землю, и теперь я знал: в Либерти-Сити правит лишь одно правило – выживает тот, кто идёт до конца. А я был готов к тому, чтобы оставить свой след в этом чёрном городе, где тьма становится твоей второю натурой.

Выход на свободу: Точка невозврата

Сегодня я выбрался на свободу. Черт возьми, это не просто «выход на улицу» – это была вторая жизнь, как будто я снова стартовал, как спорткар, разгоняясь до максимума. Я пробился через железные прутья и даром не расплатился за эти годы. Каждый день, проведённый там, был как заноза, которая не давала мне покоя. Первая ночь на свободе была темной, как дума аккурат до самого дна. Либерти ждал меня с распростёртыми объятиями и, по всей видимости, не давал второго шанса. Я вернулся в город, который когда-то называл своим, а он выглядел иначе – тот же шум, те же лица, но все они были злыми и нахальными, будто знали, что за мной тянется тень. Существование на этой стороне решётки – это игра в шахматы с жизнью, и я собирался задавать свою игру. Первая цель – найти Кэт. Она предала меня, и я был готов вернуть ей все долги. Не в деньгах, а в боли. Я знал, что она всё ещё тусуется где-то в Либерти, и со временем я втащил своих старых дружков в этот мир, осознав, что их крики точно говорят о том, как я был хорош в этом деле. Я подошёл к "Кровавому бару", где всё всегда начиналось и заканчивалось. Я знал, эти парни не мерзли, когда дело доходило до деловых предложений, а мне нужны были связи, чтобы вытащить её из этого дерьма. «Клот» – это был тип, любимчик местной публики. Он всегда знал, где, кто и как. Пара пивка, и я уже в деле. Стукнул по столу, и Клот обернулся. – Слышь, Клод! Смотри, кто вернулся из мёртвых. Суперзвезда, мать его, – подмигнул он. – Я здесь не для шуток, Клот. Мне нужно найти Кэт. Он замер, зная, что никто не смеет задирать меня с этой просьбой. – Зачем? Она тебя бросила, брат. Ты же понимаешь, не стоит лезть в это болото? – Больно мне на всё это. Я просто хочу знать, где она. У неё есть счёты со мной. В его взгляде была некая искренняя оценка. Не было выбора, и он знал, что Кэт всё ещё в Либерти. Я ждал, пока он наклонится, уверенный, что он заговорит: – Ты где-то знаешь, где можно найти её. Охота у тебя жаждет правосудия – так давай, делись информацией, или я просто сокрушу эту местность своим приходом. Он вздохнул. – Ладно, она с теми из "Семьи Форе́лли" на юге, у старого склада. Скажи, Клод, ты знаешь, что в её деле не шутят. Но мне было плевать. Я знал, что впереди. Выбравшись из тюрьмы, я решил не вертеться у ботвы. Эта ночь станет точкой невозврата. На улице я не форсировал ничего, сделав пару шагов до своего мотика. Запуск двигателя огласил ночь наркотиками и глухим взрывом тишины, затем рванул вперёд. Всё скрылось. Рушатся стены, когда раздавливают тово хребта, и я был готов на это. Проехав по южным районам Либерти, я вышел на старый склад, вдыхающий атмосферу проекта, пропитанного таинственными шумами. Смотрел на крыши и понимал, что приближаюсь к значимой части своего прошлого. За стенами складов бурлило всё – глухие звуки и шепот путей, где стояла Кэт. Я медленно подошёл к двери, очистив сознание от всего лишнего. Бросил взгляд внутри – они находились прямо там, а она сидела, как ничего не случилось, как будто не знадала, что делала, пока я тащил свой арест за неё. Я вошел с намерением, поставив цель прямо на марку. Всё стало молчать, и они обратили на меня внимание. Стіңи разлетелись, но я не боялся. Я повернулся к ней, и её карие глаза не могли скрыть того, что я был прав здесь, и ей было что терять. – Ну что, Кэт? Думала, что это всё? Я пришёл за своим. Бойтесь, ребята, теперь я на свободе. Зал наполнился напряжением. Время остановилось, и они понимали, что точка невозврата уже настала. Каждый пульс в этой комнате напоминал мне, кто контролирует жизненные игры. Каждый шаг приближал меня к мести, а механизм неумолимо крутился в моих руках. На сей раз кто-то будет мстить. И меня это устраивало.

Встреча с Салваторе: Гордость и предательство

Моя жизнь превратилась в нечто жуткое в последние дни с тех пор, как я снова бродил по улицам Либерти-Сити. Погружаясь в тёмную глубь города, я решительно поставил цель – выйти на связь с Салваторе. Он был не просто боссом, он был теми самыми оковами, которые когда-то удерживали меня в плену своей власти. Однако я знал, что этот разговор нужно провести, чтобы расставить всё на свои места. Я добрался до его логова, крошечного заведения на самом краю города, где за каждым углом в ночи прятались стальные глаза и жажда крови. Тот, кто когда-то помогал мне, теперь стал частью более тёмной игры, чем я мог предположить, и я понимал, что каждая секунда, проведённая там, может оказаться последней. Не откладывая в долгий ящик, я вошел. Куда бы я ни смотрел, повсюду сидели острые ребята – охранники, которые могли разорвать меня на части, если бы я хоть на мгновение потерял бдительность. Я нашёл Салваторе за столом, окружённым местными тёмными великанами, которые поглощали угощения и разговоры о своих безобразиях. Но на этот раз никто не может закрыть мне рот. – Клод, – произнёс он с улыбкой, которая выглядела так, будто лампочка вот-вот перегорит. – Ты вернулся из мёртвых, и я не знаю, радоваться этому или нет. Ты же понимаешь, что свобода, которую ты приобрёл, дорого тебе обойдётся? Да, я понимал, и поэтому тут. Я не собирался быть безмолвным рыбой в этом грязном пруду, где все ждали своей минуты, особенно у Салваторе. Я бросил взгляд на него, хотя каждая клетка в моём теле кричала о готовности. – Я пришёл, чтобы поговорить, старик, – произнёс я, стараясь не показывать своей истинной силы. – У меня есть счёты, которые надо свести. Это то, зачем я теперь здесь. Его улыбка исчезла, и он сложил руки на столе, став гораздо более серьёзным. – Ты не забыл, как опасны такие разговоры, Клод? – его голос был холодным, как ледяной ветер. – Ты ведь знаешь, какое кладбище сюрпризов здесь под ногами? Я скривил губы, пренебрегая его предупреждениями. – Я не из тех, кто боится, – ответил я, впитывая атмосферу. – Я знаю, что ты навёл на меня тень, когда была Кэт. Она всё ещё тусуется с твоими парнями, и я был бы крайне признателен, если бы ты указал мне на путь. Я скоро иду за ней, и мне не нужны помехи. Он откинулся на спинку стула, и в этот момент всё вокруг замерло на короткую долю секунды. Босса рассмешила моя наглость, но менее чем через минуту его смех превратился в угрожающее молчание. – У тебя хватило наглости обратиться ко мне с таким запросом, зная, что я не располагаю ни малейшей симпатией к предателям. – Мне плевать на твоё мнение, – взорвался я, моя гордость разгорелась, словно запальное устройство. – Я не такой, как ты, старик. Я не позволю себе быть раздавленным теми, кто когда-то жёстко зажмурил меня в клетке. И если тебе не нравится то, что я делаю, – валяй!. Произошло мгновение молчания, в котором несчастные охранники обменялись взглядами, словно предчувствовали надвигающуюся бурю. Салваторе поднял бровь, оценивая, что на этот раз я не шутил. – Ты пришёл с оружием, готовый сражаться с этим миром? Жажда мести поглотила тебя, но помни: любой шаг в эту игру требует жертв, и они могут быть гораздо ближе, чем ты думаешь. Я молчал, не желая признаваться, что он прав. Далеко за пределами уверенности прятались страхи, которые выбрались на поверхность, как только я произнёс её имя. – Я не боюсь жертв, когда дело касается моих собственных дорог, – произнёс я, желая, чтобы звуки этого вечера заполнили пустоту, оставленную в моей душе. Он наклонился ближе, и огонь в его глазах ярко вспыхнул. – Будь осторожен, Клод. По ту сторону тебя ждёт много сюрпризов, и не все они приятные. Опасный путь может обернуться твоим погружением в грязь одновременно. Стремись к мести, и однажды эта жажда может поглотить тебя. Я не могу замолвить за тебя слово, когда дело касается Кэт и твоих счётов. Кипучая ярость внутри превратилась в ледяное спокойствие. Я был готов потратить всё—гордость, преданность и даже жизнь – ради этой цели. – Я не боюсь, – я произнёс это с запредельной уверенностью. – Пусть это станет моим путём, моим выбором. Салваторе кивнул, словно признав, что я не слабак. – Хочешь войти в этот тёмный мир? Будь готов ко всему и думай о последствиях, прежде чем всё вокруг свалится на твою голову. Твоя игра только начинается, и если ты выйдешь отсюда, помни, что сделано может быть навсегда. Свобода, которую ты сейчас держишь, может оказаться обманом. Я обошёлся без его слов, покидая заведение и углубляясь в тёмные улицы, я знал: всё стало иначе – ни гордость, ни предательство не остановят меня на этом пути. Время покажет, как далеко меня заведут эти шаги, но я был готов рискнуть всем, чтобы вернуть то, что принадлежало мне.

В поисках Грумов: Лицом к лицу с врагом

Чёрт возьми, как же трудно бывает найти нужного человека в этом гнилом городе, где даже светлые места завалены мраком и обманом. Но у меня был план – лишить Грумов их возможности наблюдать за мной. Я знал, что время не ждёт, и выходить наперекор судьбе мне нужно было прямо сейчас. Информация о Грумах была расплывчатой, но мне удалось заработать хитроплетом одну мелочь – улики указывали на заброшенный склад на окраине Черноморского порта. Вонзившись на этот занюханный колодец, я почувствовал надвигающуюся бурю. Этот ублюдский холдинг когда-то поднимался так высоко, но сейчас был полон разлагающегося нечистья, и я знал: если я не буду внимателен, то не выйду живым. Присев на старом железном баре, я начал наблюдать за людьми вокруг. Уничтоженный, измученный и абсолютно лишённый жизни, каждый из них был частью этого механизма, вертясь на каскаде грехов. Я искал Грумов, и они постоянно шевелились, как крысы в подземелье. Моя мысль о том, что я здесь, среди них, была как словно межсезонье – неопределённость висела в воздухе. И вот, один из парней, который ослеплял своим эго, подошёл ко мне. Понял, чего я хочу, и, похоже, знал, где находится Грум. Я вложил в них всю свою ненависть. – Слышь, друг, никто не шутит с Тёмной стороной. Дай знать, где этот чудик, и всё будет хорошо, – произнёс я, угрожая взгляду. Парень задрожал, а на его губах заиграла испуганная улыбка. Он кивнул, и я знал, что он не шутит. Он провёл меня через темные закоулки, шепча о том, как Грумы вертятся вокруг наркотиков, денюжек и грязных дел. Я понимал, что их крышка дело не простое – их больше, чем я думал. Забираясь вглубь этого логова, где весь воздух был пропитан страхом и безумием, я чувствовал, как ножи одна за другой готовятся ко мне. Через мгновения я наткнулся на маленькое помещение, где стоял Грум с банды в окружении бандитов, потирающих руки и жаждущих крови. У них на входе, как будто ночью весь ад ожил, ярко светили таблички со спровоцированными шутками. Я знал, что это момент, чтобы вытащить свой меч из ножен, и каждый из этих ублюдков должен был понять – я не жду чудес. – Грум! – завопил я, когда вошёл в помещение, привлекая внимание всех там, включая его. – Прыгай, пока не поздно, или я сожгу эту хрень дотла! Он повернулся, его суровое лицо освещалось тенью. – Ты, чёрт возьми, смотри, кто пришёл! Теперь ты вернулся, чтобы сыграть со смертью? – Я пришёл, чтобы свести счёты, – отвечал я, подавляя страх в груди. Все здесь были готовы к драке, но на этот раз подготовка оказалась за мной. Он усмехнулся, но это лишь подтвердило, что у него не было шансов. Я знал, что Грумы постоянно плетут интриги и готовы давить на слабые места других. Под вуалью мести моя ненависть напоминала свет в конце тоннеля. – Друг, ты не сможешь просто так взять меня. Есть правила, и ты забыл, о чём они говорят? – сказал он, вызывая нап压анников, которые были его телохранителями. Но я был готов. Выдернув пистолет из ножен, я расквартировал их по стенам, указывая, куда, и лишь оставил Грума сам на сам со мной. В его глазах я увидел страх – страх за свою шкуру, за тех, кто ждал сверху. Сначала выстрел, потом крик. Я сделал свой ход, как игрок на напряжённом поле в «чёрного дерева». Постепенно всё начинало развиваться без жертвы, ведь они клацнули, и Грум осознал, что всё потеряно. – Вот так, ублюдок! – закричал я, раздавая осколки враждебных улыбок. – У тебя не будет шанса на вторую жизнь. Лицом к лицу с врагом – это было то, что каждый из нас страдал до последней своей капли, и мне было плевать на то, сколько крови на моих руках. Я единственный, кто в этой игре, и был готов забыть о том, что было когда-то. Я вытащил нож и подошел вплотную к нему, готовясь завершить игру на свою пользу. Грум пытался сопротивляться, но я знал, что здесь, в тёмной игре, не будет пощады. Я заставлю его заплатить за всё, что он сделал. И именно это омут ведёт меня к смерти. – Умрёшь ты, ублюдок, или я сделаю это за всю свою семью, – произнёс я, терзая свои муки, вбивая нож в его плоть. Свобода, которую я искал, теперь была в моих руках. Грум пал, и его темная тень рассеялась в воздухе. Это была точка невозврата, момент, когда я стал играть в игру до конца – с остриём ножа у горла и с качеством тени за спиной. В этой игре лишь один может выжить, и сейчас они знали, кто это.