Учительская монстра

Глава 1

Амелия Билфорг.

Был ли у меня выбор становиться женой человека, который запросто готов за один неверный взгляд отрубить другому палец?

Нет.

У меня в принципе бывало мало в жизни ситуаций, когда у меня был выбор. Всю свою жизнь я была тенью родной сестры, которая вбирала все внимание всегда на себя. Я всегда покрывала её перед мамой по её же просьбам. А мама диктовала все мои остальные шаги.

Полгода мама твердила мне, что для меня есть дело, которое будет касаться всех нас и нашего будущего, и что я не должна его запороть. Кто ж знал, что это – замужество с Кристофером Билфоргом.

Точнее, я узнала через две недели неудачных уроков ходьбы на каблуках. Мама в порыве злости сказала, что я – бездарность, – и ей жаль, что замужество с таким важным человеком приходится вверять мне в руки, а не её лучшей дочери. После этого я не пропускала ни одной опубликованной новости о своем женихе, и ни одна мне не нравилась. Отказаться выбора не было. Мама сказала, что этот брак – залог безопасности нашей семьи, и я не могу ослушаться последнего слова отца.

Дело в том, что много лет назад Фентр Билфорг, – отец Кристофера, – был обязан моему отцу жизненно важную услугу, за которую решил расплатиться распиской. Он поклялся в письменном виде своей бессмертной душой, что возьмет его дочку Амелию в жены для своего сына, как только та достигнет договоренного возраста. И вот, мама хранила это письмо несколько лет, чтобы в определенный момент встать перед наследником и попросить ответить за слова отца. По словам мамы, папа с самого рождения видел меня слабее и знал, что я пропаду без чьей-либо поддержки, потому что я слабая и бесхребетная… В общем, этот брак для меня – шанс на выживание.

Свадебное платье не вызывает у меня трепет, гости не вызывают восторг, еда не имеет вкуса. Любая вещь, человек сегодня вызывает лишь страх. Почему так много народа? Почему у меня не хватает храбрости, чтобы с ними поздороваться, когда я буквально только что вышла замуж за самого жестокого и черствого человека в городе? Как будет складываться моя жизнь дальше? Боже! А первая брачная ночь?!

А правда… Как это будет?

Сомневаюсь, что он в этих делах так же неопытен, как и я. Думаю, он гораздо изощреннее даже, чем могу себе представить. А представить я могу себе мало. Будет сильно плохо, если я спрячусь на собственной свадьбе от гостей, чтобы посмотреть ознакомительное видео?

Боже, Амелия, как же низко ты падаешь, будучи замужней меньше часа.

– Ты всегда так собираешься краснеть без повода? – Шепчет мой муж, не снимая парадную дьявольскую улыбку со своего лица.

– Я просто переживаю.

– Всё самое страшное прошло.

Он серьезно только что так назвал наше бракосочетание?!

– Не все, – робко говорю я, ведь от мужа ничего не стоит скрывать. Я нервничаю, а он первый мужчина, который в принципе коснется меня.

Кристофер усмехается.

– Каждый новый мужик, как первый у вас что ли?

Господи, что он только что сказал? Я, конечно, понимаю, что Кристофер Билфорг находится лишь в компании доступных женщин. Но не настолько же, чтобы ставить их на ровне с остальными. Да?

Пока я шокировано молчу, мужчина смеётся.

– Я столько видел этих игр в невинность, что от этого уже тошнит. Так что не усложняй наш брак, пытаясь меня покорить наигранностью.

И я киваю, даже не понимаю зачем, ведь ни одно слово, сказанное мной ему за все время нашего знакомства, не было ложью или игрой.

Мы с Кристофером только и делаем, что общаемся с гостями. Столько времени в самых неудобных туфлях и не самым удобным нарядом, выбирала-то его мама. В жизнь на мне такого выреза не было.

– Не смей сутулиться, – с широкой улыбкой шепчет мне мама, подойдя к нам.

А после с той же натянутой улыбкой она громче говорит:

– Боже, как вы замечательно смотритесь…

– Как дела с вашим здоровьем? Вы сегодня бодры, как никогда.

– Ты же знаешь, моя мигрень есть только по словам Джареда.

Джаред Адамс – мой двоюродный брат, сирота, который нашел приют в нашем доме. Они всегда были близки с мамой и, честно сказать, я не понимаю до конца, что произошло между ними, но он теперь не зовет мою маму ни на одно семейное мероприятие. И как можно чаще Джаред старается не пересекаться с ней и делать все, чтобы она не пересекалась с его семьей. Говорит ли он с нами об этом? Никогда. У меня хватает ума не лезть в это, ведь Джаред общается с нами и помогает, чем может. А вот моя сестренка изредка, но дотошно старается добиться ответов.

Муж смеётся, окидывая взглядом гостей за спиной моей матери.

– Я отойду на минуту.

– Конечно, милый, – воркует мама, но как только Кристофер отходит улыбка спадает с её лица, – Ты сутулишься, Амелия.

– Просто мне так неловко во всём этом перед людьми.

– Ещё немного и тебе придётся остаться без всего этого перед мужем. Тоже планируешь все запороть?

– Нет, конечно… Я просто…

– Прекрати запинаться, чтобы он не подумал, что мы подсунули ему бестолочь.

– Да, мама…

Мама дергает мои плечи на себя, чтобы я выровняла их.

– Подними голову и грудь вперёд, Амелия, и хватит позорить нас.

Я лишь успеваю опустить глаза в пол, когда слышу голос своего брата, и они вновь загораются надеждой, что хоть кто-то здесь меня поймет.

– Ты как обычно, тётя.

– Она – моя дочь, Джаред, а, значит, и моё лицо.

– Лицо красит бескорыстность, – холодно говорит Джаред, поправляя лацканы своего пиджака. Даже не помню, когда последний раз я видела его не в тотальном чёрном.

– Я выдала сегодня свою дочь в чужую семью, родной, мне не до пререканий.

– Вот именно, что выдала. Я знаю о деньгах от Кристофера.

– О деньгах?

Глаза раскрываются от удивления, и я не боюсь подать голос.

– Деньги?

– Твоя мама с твоего мужа взяла двести тысяч за присутствие на данном мероприятии.

Джаред улыбается, кидая взгляд на не столь малознакомую нам женщину, а после на меня. Мама тут же находит этому оправдание:

– Это были деньги на твой сбор на, как выразился Джаред, это мероприятие.

– Но Джаред давал деньги, которые я отдала тебе.

– Милая, я хотела показать Кристоферу, что мы тоже можем что-то внести, дала денег, а после он взял на себя твои сборы.

Мы никогда не были, конечно, богачами. В свое время наше финансовое положение спас только Джаред, который оказался сыном одного из влиятельных людей. Его приняли в семью, а он забыл, как мы делили с ним последние продукты дома. Брат всегда был добр к нам, а мне всегда было неудобнее больше всех. Просто потому что со временем начало казаться, что мы стали не просто семьей, а потребителями. И сейчас мне так же неловко от того, что нам кто-то помогает деньгами.

– Конечно, мама, я понимаю.

Джаред вздыхает, поворачивая голову в сторону.

– Смотри, тётя, Билфорг говорит с твоими подругами. Думаю, многое услышит сейчас.

Мама тут же оглядывается и, когда видит, что мой муж говорит с Эллой Хангингт и Лун Рондсек, нервно смеётся.

– Пойду лично познакомлю.

– Иди, тётя, иди, – Джаред усмехается, наблюдая, как мама бежит спасать ситуацию, непонятно от чего. Точнее, от возможного позора, которое могут организовать её «подруги».

– Джаред…

– Всё, не улыбаюсь, – смеётся брат, и пытается поменять эмоцию, – Как ты?

– Ну…

Сказать правду или промолчать? Нечестно будет кого-то обременять сегодня.

– Всё хорошо, просто сегодня столько внимания, что я немного растеряна.

Джаред по-доброму ухмыляется.

– Часть людей здесь считает, что ты сумасшедшая, раз встала у алтаря с Билфоргом, часть завидует тебе, – брат кивает в сторону девушек, которые тоже поскупились сегодня на наряд с закрытой зоной декольте, кидающих взгляды в нашу сторону, – А часть…

Джаред протягивает руку и указательным пальцем поднимает мой подбородок, заставляя поднять голову. Ведь девушки, смотрящие на нас чересчур хороши.

– Считает, что у тебя стальные яйца, раз ты здесь.

Щеки тут же покрываются румянцем.

– Джаред.

Брат убирает руку, а улыбка спадает с его лица.

– А вообще, я серьезно. Амелия, ты невероятно смелая девушка, но мне не нравится, что ты вот так идешь на поводу у матери, начиная с этого свадебного платья.

Моё платье – выбор моей мамы. Пышная белая юбка, а вверх его – две тонкие линии ткани, идущие от талии вверх и прикрывающие грудь спереди. Вокруг них телесная прозрачная часть, которое слабо говорит «я не голая, на мне есть ткань, просто присмотритесь». Но я и не мечтала, как многие девочки, о свадьбе, поэтому никогда и не думала, какое платье хотела. А, может, я и знала, что у меня не будет права выбора.

– Джаред, я делаю это не только из-за мамы, ты же знаешь.

– Да, это, как последнее желание твоего отца, – мужчина кидает взгляд в сторону, где моя мама снова чертовски нетактично мешает разговору Кристофера и гостей, – Он это сделал поэтому же.

Грустно улыбаюсь.

– Странное начало для брака.

– Посмотри на мою семью. Жена, дочь, счастливый брак, но что до всего этого? Повернутый двоюродный брат, смерть близких, брак, начавшийся с договора. Тоже, то ещё начало.

Он прав. Если сравнивать его поначалу фиктивный брак и мой, связанный на договоре отцов, то мой звучит поадекватнее.

– Кристофер – тот ещё ублюдок, но в нем есть один несомненный плюс. Он убьет любого ради своего.

– Его сестра, по-моему, так бы не сказала. Она заходила перед церемонией, хотела…

– Предостеречь?

– Что-то вроде того.

– Кристофер не видит границ в своей заботе, думая, что все делает правильно. Ну, и ему не нравится, когда что-то идет не по его.

– Выглядит так, как будто они совсем не близки с Кэролайн.

– Слушай, – Джаред смеется, – если мы все начнем друг друга судить по отношениям в семье, то это закончится вымиранием.

– Ты прав.

– В чем он прав, сестренка?!

Из-за спины на меня напрыгивает сестра, смеясь.

– Джаред, – кивает Амалия, широко улыбаясь. Её руки обвивают мои плечи, пока она стоит за моей спиной.

– Амалия, – он улыбается ей в ответ.

– О чем вы тут снова секретничаете?

– Просто болтаем о свадьбе. Тебя что-то не видно было на церемонии, да и до неё, только приехала?

– Джаред, ты как обычно, – сестра вскидывает руками, отпуская меня из своей дружелюбной хватки, – Я не сильно опоздала, зашла на моменте, когда какая-то девка кричала от того, что ей умудрились посреди чужой церемонии сделать предложение. Никто даже не заметил, как я зашла, ну и то, что опоздала.

– Это была сестра жениха, – мягко говорю я, вспоминая этот неловкий момент. Кэролайн делает предложение человек, который, очевидно, не нравится её брату, а по совместительству и моему мужу, ровно в тот момент, когда мы торжественно должны были говорить «да».

– Тебе хоть изредка было бы не плохо интересоваться жизнью своих близких. Тем более, когда у тебя появляется новая родня, – подмечает наш брат, и Амалия вздыхает.

– Всё успеется, дорогой.

– Ты опоздала из-за очередной тусовки?

– Боже, Джаред, – Амалия закатывает глаза, – Я живу свою лучшую жизнь, и так как я безумно люблю вас двоих, поэтому, избегая очередного часа жизненных советов, забираю Амелию подготовить её к её первой ночи с мужем.

– Так рано?

– Мне много, что ей нужно рассказать, братик.

Джаред издает смешок, когда Амалия толкает меня с усмешкой в плечо, заставляя покраснеть.

– Боже, Амалия, – шепчу, смущаясь.

– Видишь, братик? Работа предстоит большая. Например, стоит начать с того, чтобы она без запинки говорила слово «член», а потом уже все остальное.

Брат смеется, сжимая пальцами собственные скулы.

– Прости, Амелия, ты слишком мило реагируешь.

– Да она сейчас в обморок упадет, – сестра толкает меня в бок, – А платье, зато, какое надела.

– Ладно, пошли уже.

– Не бурчи, сестренка, мне оно нравится.

– Потому что оно полностью в твоем вкусе.

Амалия поворачивает меня за плечи спиной к Джареду, чтобы мы начали беспардонно уходить от разговоров с братом, когда он говорит:

– Амелия.

– Да? – Поворачиваю голову, чтобы услышать, что он хочет сказать мне напоследок.

– Ты вольна выбирать, делать что-то или нет. Запомни это и не бойся говорить о своих желаниях.

– Конечно, – проглатываю вязкую слюну, которая неожиданно образовалась во рту. Неужели так скоро та самая ночь? Лучше бы я ещё пару часов побыла под этими отвратными взглядами, чем это.

– Прекратите немедленно оскорблять так секс, – неудивительно громко говорит моя родная сестра на вечере в честь моей же свадьбы, привлекая внимание близ стоящих гостей.

– Как? – Смеется Джаред, не обращая внимание на гостей так же, как и Амалия, пока я умираю со стыда.

– Как будто её ведут на казнь, ей понравится. Уверена, потому что за фуршетным столиком слышала, как расхваливали жениха в этом плане, и как называли Амелию везучей сучкой.

Даже не хочу знать, сколько женщин, присутствующих здесь, спало с моим уже мужем. Да и вообще, что они здесь делают? Неужели Кристофер настолько плох, как человек?

– Чёрт возьми, идите уже, я не хочу знать таких подробностей.

– Пошли, Амелия, я тобой займусь.

Хорошо ли это? Не знаю.

Пока Амалия тащит меня через всех гостей к лифту, чтобы подняться на выделенный молодоженам этаж, где меня и собирали к первому выходу к мужу, я вспоминаю моменты из нашего прошлого.

Амалия лет так в пятнадцать лишилась девственности после одной из вечеринок с красавчиком Адамом Крошлогом, которого мечтала заполучить каждая девочка. Он был моей первой тайной влюбленностью. Больно было ли слушать её рассказ о таком важном событии жизни? Очень. Но я всегда была тихой белой вороной среди компании, поэтому удивительно, что выбрали не меня. В семнадцать Амалия встретила парня, который, как она выражается, приучил её к технике минета. В коллеже от неё только и были рассказы о постельных приключениях. А я? А я лишь попробовала, что такое поцелуй.

Поцелуй. Пока все уже давным-давно спали с парнями, я только узнала, что такое поцелуй, и не больше, до этого самого периода.

Амалия отворяет двери, и мы входим в номер молодоженов, где на огромной кровати лежит большая спортивная сумка. Даже не подарочная.

– Что это?

– Мои вещи.

– Твои?

Сестра ухмыляется.

– Ну, отчасти твои, но я на эту ночь позаимствовала тут наручники.

– А…

Амалия тут же предвосхищает мой вопрос, и даже не один.

– Первое, я их протерла. Второе, да, это необходимо, потому что ты планируешь провести свою первую ночь с Кристофером Билфоргом. И мама сказала, что не хочет видеть на его лице потом разочарование.

Поджимаю губы, кидая взгляд на сумку.

– Там что-то развратное вроде кружев?

– Там что-то вселенски для тебя развратное в виде плетки.

Глаза раскрываются от удивления. Плетка? Это для кого? Для совсем сумасшедших? Я читала, что потеря девственности, – это болезненное дело, но, чтобы ещё и сверху получать боль? Боже…

От нагнетающего ужаса спасает смех сестры.

– Спокойно, Амелия, она моя, с вечеринки.

– Надеюсь, она в отдельном пакете от вещей, которые предназначаются мне.

– Может, мне ещё стринги, выбранные для тебя, надо было держать в перчатках.

– Хотя бы с чистыми руками уже было бы не плохо, – комментирую я, пытаясь поймать волну шуток, потому что коленки начинают уже дрожать.

– Я не трогала до этого ни чей член, поэтому, думаю, этого достаточно.

Амалия прыскает смехом, заставляя меня раскраснеться. В раз, эдак, сотый.

– Дорогая, нам предстоит колоссальная работа над тобой. Но перед этим…

Девушка подходит к кровати и засовывает руку в большую сумку, которую не пойми когда сюда успела занести.

– Тебе надо надраться.

Она вытаскивает из сумки бутылку виски, и… Если в моей жизни я избегала близости с парнями, то, кстати, я и избегала алкоголя.

– Что?! Нет! – Тут же отвергаю эту бредовую затею.

– Как это нет? Хотя бы пару глотков, Амелия, иначе ты все на берегу испортишь.

– Что это значит?

Вытираю вспотевшие ладони о пышную мягкую юбку своего свадебного платья.

– Ну как это? Придёт Кристофер, – сестра принимается открывать бутылку, – Дело пойдет дальше поцелуя, он снимет брюки, а ты что? Упадешь в обморок?

– А виски меня удержит?

– Поможет хотя бы тем, что расслабит.

Следующие полтора часа мы проводим за тем, что я морщусь, отпивая со стакана сестры, который она привезла с собой из какого-то бара, а она помогает мне нарядиться к первой брачной ночи. Миллион рассказов и мини тренингов от Амалии, а после, наконец-то она меня оставила.

Мой муж зашел в комнату, и, как и говорила, Амалия, с первой же секунды его лицо исказило удивление.

Ещё бы!

Я сижу на кровати, подтянув колени к себе в белом легком коротком полупрозрачном платье, под которыми лишь стринги. Накрученные волосы распущены, а на голове ободок с пушистым ангельским нимбом. Ну, и в добавок, моя левая рука пристегнута к железной спинке кровати железными наручниками с маленькими перьями по краям.

Кристофер подходит ближе и садится на край кровати рядом со мной, скинув перед этим на пол пиджак.

– С каких пор ангелы пьют виски? – С легкой пьяной ноткой говорит он, усмехаясь.

– С тех пор, как они начали выходить замуж за демонов.

Как у меня вообще хватает смелости на то, чтобы так с ним говорить? Амалия была права, чистый виски придает уверенности.

Муж усмехается и протягивает руку к прикроватной полке, чтобы взять стакан с моим недопитым напитком. Он делает большой глоток, опустошая стакан, и ставит его на место.

– Ангелы ещё и становятся посмелее, когда остаются наедине с демонами, как я вижу.

– Может, им просто хотя бы раз хотелось вкусить тьмы, на которую никогда не решались.

То, что я говорю, правда. Какой бы я милой, замечательной и незаметной не была, я всегда с восхищением и с легкой завистью смотрела на тех, кто живет без забот, без установленных самим себе, глупых для нашего времени, правил. Я бы хотела быть такой, как они, но никогда не смогу.

– Ангел, пойманный демоном, – с легкой хрипотцой говорит Кристофер, что у меня неожиданно приятная дрожь волной отдается в коленях, – Достаточно необычно.

Сдвигаю колени вместе, чтобы унять непонятный трепет. Юбка легкого платьица подтягивается выше, а рука, прикованная к спинке кровати, пытается сдвинуться с места, но быстро останавливается. Свободы в движении-то от наручников маловато. Выравниваю спину, чтобы сесть поудобнее и не создавать трение метала об кожу. Кристофер же в свою очередь расстегивает пару пуговиц своей рубашки у горла, когда уголок его губ подскакивает в легкой ухмылке. По-моему, от неё алкоголь в моей крови разогрелся.

– Я нервничаю, потому что не знаю, как все пройдет, – завороженная взглядом потемневших мужских глаз, признаюсь. Признаюсь, тише, чем говорила до этого, потому что мне и правда страшно.

– Я понимаю, – говорит мой новоиспеченный муж, наклоняясь вперед, чтобы достать рукой до моих оголенных ног, – Невинность, и все дела…

Кончиками пальцев Кристофер ведет от щиколотки вверх по икре, направляясь прямо к колену. Дыхание прерывается от этого прикосновения, следом за кончиками его пальцев бежит дрожь. Проглатываю вязкую слюну, как только мужчина залазит на кровать полностью и садится рядом со мной. Мужская рука скользит в этот же момент от колена к тонкой юбке, а голова Кристофера склоняется к моей.

– Твоему красивому личику очень идет этот нимб, – шепчет он, сокращая расстояние между нашими губами.

И, это случается. Первый нормальный поцелуй с моим мужем. Не просто невинный непонятный чмок с раскрытыми губами, а поцелуй! Наши губы соприкасаются, и по телу проносится миллион слабых разрядов волшебного тока. Не успеваю опомниться, как язык Кристофера проскальзывает в мой рот и встречается с моим. В какой-то степени я чувствую себя глупой, потому что зверски ведущим в этом поцелуе является мужчина, который уже, не разрывая поцелуя пробирается меж моих ног, а после накрывает меня свои телом.

– Неужели, – хрипло шепчет Кристофер между поцелуями, пока его руки нагло и грубо исследуют моё тело, облаченное в белый наряд, – Так хочется поддаться сегодня тьме?

– Сомнений, – грудь тяжело вздымается, когда мужчина дергает вверх моего платья вниз так, что тонкие лямки сползают по обе стороны плеч, позволяя оголить перед ним грудь, – Уже… Никаких…

Кристофер нападает на мои губы, но в этот раз поцелуй не так долог, потому что гордо торчащие соски то ли от холода, то ли от ласк, привлекают его гораздо больше. Он склоняется над моей грудью, и губы тут же смыкаются на одном из них, пока умелые мужские пальцы не оставляют второй. Выгибаюсь в спине, как только мужчина всасывает, оказалось, чувствительную часть в рот, а рукой сжимает второй. А дальше, словно по волшебству, он заставляет мое тело заиграть так, как я его ещё никогда не ощущала. Оно извивается, покрывается легкой испариной от того, что игра с моей грудью в какой-то момент становится пыткой, с губ срывается слышимое дыхание. Теперь я понимаю, почему все так восхваляют эту часть отношений, ну, либо же это нужно комплектовать с виски.

Точнее, я так думала до момента, пока Кристофер не отстранился и не спустил брюки вместе с бельем, оголив передо мной возбужденный член. Пока он надевал презерватив, проводил рукой по стволу вверх-вниз, я успела поддаться легкому страху. После мой муж снова расположился между моих ног, накрывая своим телом и целуя. И едва я успела уловить ту легкую волну, как он снова отстранился, садясь на колени передо мной.

– Я развращу тебя так, что любая тьма позавидует тебе, – шепчет он, отодвигая тонкую полоску моих кружевных трусов.

– Было бы хорошо на это посмотреть, – шепчу в ответ, пытаясь восстановить дыхание.

Кончиком пальца Кристофер касается моих складок, и я ощущаю, как он утопает во влаге. Это как-то слишком развратно…

– Сейчас ангел примет в себя тьму, – двусмысленно бормочет мужчина, и в одну секунду происходит то, чего я так боялась. Одним резким толчком он входит в меня.

Больно.

Чертовски, черт возьми, больно.

Почему никто не писал это, сравнивая с примерно ножевым?!

Я даже не могу сдержать крик, потому что это настолько неожиданно и резко, что даже и невозможно было контролировать. Отодвигаю бедра назад, чтобы избежать этой боли, но мужчина хватает меня за талию и грубо насаживает обратно.

Выгибаюсь в спине от пронзительной боли с новым вскриком. Она идет от самых кончиков пальцев на ногах до груди. Но Кристофер воспринимает это как-то по-своему, потому что его руки тут же проскальзывают под моей спиной. Он вновь толкается, накрывая своей грудью, до сих пор облаченную в рубашку, и утыкается губами в мою шею.

– Ну же, ангелочек мой, хватит, отдайся мне так, как я жду, – шепчет теперь уже мой мучитель, покрывая поцелуями мою шею, но мне это никак не помогает. Я не то, что отдаться не могу ему, как он ждет, я даже продолжать лежать не могу. Каждое его движение сродни ножевому.

– Кристофер, – всхлипываю, потому что со следующим толчком на моих глазах появляются слезы.

Вцепляюсь пальцами свободной руки в его плечи, жалея, что вторая в таких обстоятельствах ещё и прикована, когда мужчина закидывает мои ноги к себе на поясницу. Муж спускается поцелуями по ключицам к груди и, обхватив губами сосок, поднимает глаза вверх, чтобы посмотреть на мое лицо и замирает. Секунда, и из его рта выпадает моя грудь, вторая секунда, и на лице Кристофера проносится миллион эмоций.

Мужчина резко садится, покидая мое тело. Недолгий взгляд где-то между моих ног, и он подскакивает, словно обожженный, и проносится по комнате в сторону ванной, бросая меня вот так просто с ужаснейшей болью, да ещё и до сих пор прикованную к спинке одной рукой.

Глава 2

Девственница.

Гребаная девственница.

Я уж не верил, что эта плева вообще существует, потому что никогда не встречался с ней. А сейчас что? Сейчас я сбежал во время секса с девушкой, потому что… Испугался?!

Нет.

Я – Кристофер Билфорг. От моей фамилии должны дрожать поджилки. Я не испугался, я не ожидал.

Я думал это игра, черт возьми! Ролевая игра в демонов и ангелов. Какого хрена мне подсунули девственницу, не сказав об этом?