Сокровенное чувство

Размер шрифта: 13

Сокровенное чувство

© Андронов А.Н., 2025

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2025

* * *

Млечный путь

А ты помнишь, когда
Мы по звёздной дорожке бежали?
Был беспечным и Млечным
Сверкающий Путь
Под босыми ногами.
Горячие звёзды дрожали,
Но от той высоты
Голова всё ж кружилась чуть-чуть.

Ну а может быть, всё же
Кружилась она от другого:
Мы парили с тобой
Над искрящейся бездной вдвоём,
Засияло меж звёзд
Это вечное, главное слово,
И с тех пор мы его
Будто клятву по жизни несём.

Ну а жизнь пронеслась,
Будто вздох, как шальное виденье,
В ней земные пути
Нам небесный указывал Путь…
Возникает в ночи
Очень странное сердцебиенье,
И мешает оно
Разлюбить, позабыть и уснуть.

Чудо-наваждение

Небосвода простыни,
Месяца овал,
Звёзды мелкой россыпью
Бог нарисовал.

Ветра дуновением,
Запахом цветов,
Ветреным движением
Из горячих снов.

Тайной вожделенною,
Томна и нежна,
Новою Вселенною, —
Где весь мир – она.

Собралась из облака,
Выткалась из грёз,
Эфемерным образом
Будто не всерьёз.

Странная оказия:
Я – и красота,
Женщина-фантазия,
Женщина-мечта.

Ловит чувства новые
Юная душа.
Странник очарованный
Замер чуть дыша.

Заплутаться хочется
В ласковых руках,
Потеряться хочется
В мыслях-облаках.

В жарком возбуждении
Раствориться в ней,
В чудо-наваждении —
Женщине моей.

Женщине моей

От глаз влюблённых головокруженье,
Луна, туман над сонною рекой.
Летящих звёзд внезапные движенья
И на душе пленительный покой.

Росистым лугом по тропе знакомой
Ступаем босиком, земля тепла.
Не торопясь, не далеко до дома,
Мы молоды, и наша даль светла.

Распущенных волос твоих сиянье,
В глазах весёлых отблески Луны.
Есть в юности беспечной обаянье, —
Мы молоды, а значит – влюблены.

А после были годы и невзгоды.
Быт, дети, вдрызг пропитая страна,
Надежды на грядущие свободы,
Трусливый мир и странная война…

И лишь теперь, с седою головою,
Я понял, чем ты мне всегда была:
Ты совестью была моей, судьбою,
Ты светом жизни сквозь года прошла.

И нежность, неуёмная, до дрожи,
Как свет влекущий Млечного Пути.
Ты – есть Любовь, и чувства нет дороже,
Что дал мне Бог по жизни пронести.

Созвездия

Образ, ветреный и беспечный,
Собирается в небе звёздном.
Силуэт юной девы млечный, —
Растеряешься – будет поздно.

Лик загадочный, вожделенный
В звёздной зыби парит над миром.
Хочешь рядом быть – стань Вселенной,
Стань на небе её кумиром.

Средь чужих пространств и тумана
Засияй несказанным светом,
Стань героем её романа,
И расскажут о вас поэты.

Улыбнись

Ты улыбнись, и я тебе в ответ.
А солнце на вечернем небосклоне
Запуталось в превратностях гармоний:
– Зачем здесь тьма, когда был нужен свет?

Я улыбнусь, ты улыбнись в ответ.
Нам раньше было ничего не надо,
Мы просто шли с тобой тихонько рядом,
И были мы и солнечный рассвет.

Ты улыбнись, ведь оба не правы́.
Мы не достигли совершенства сути
И будущим обязаны минуте,
Запутавшись в тенётах трын-травы.

Я улыбнусь, ты посмотри в глаза.
Ведь то, что суждено, давно случилось,
Во тьме пришедшей счастье растворилось,
А мир давно забыл про тормоза.

Я улыбнусь, ты улыбнись в ответ,
Представь, что это утро, а не вечер,
Что не разлука вовсе. Радость встречи,
И нет нужды глядеть судьбе вослед.

Ты улыбнись, сквозь слёзы улыбнись:
– Зачем здесь дождь, когда есть в мире слёзы?
Поверь мне, в небесах сияют звёзды,
И вновь в твоей душе забрезжит жизнь.

Ты улыбнись…

Любовь

Любовь – это всё, и это всё, что мы знаем о ней

Растаял мелодии призрачный свет,
И звуки стекали во тьму.
Он радовал мир уже тысячи лет,
Мир был благодарен ему.

Росинкой светлой дрожала любовь,
Вбирала свет звёзд и росла.
Являлась вдруг песнею, радостью вновь,
Дыханием ветра была.

Она была бог, остальное – ничто.
Поэтов придётся спасать
От тщетных попыток описывать то,
Что вовсе нельзя описать.

Где трепет дыханья ложится строкой,
Где взгляд зажигает зарю.
И разум, как чувства, неистов порой
На звёздной тропе к алтарю.

Светлее гармоний, превыше богов,
Ты – вечная женская суть.
Что ближе друзей и опасней врагов,
Ты – всё, без тебя – как-нибудь.

В тебе растворившись, тебя не понять, —
Для этого жизнь коротка.
Явилась ты в мир, как вино, опьянять,
Собой озаряя века…

Курортный роман

Город, вечер расплавило лето.
Запах моря, газоны, цветы,
По асфальту в простых сандалетах,
Не пугаясь своей красоты.

Златовласая, платьем алея,
Прядь волос убирая со лба,
Нереальная, как Лорелея,
Как в любовных романах судьба.

Не сгодились мужские уловки,
Милых слов разноцветный туман,
Всё заладилось гладко и ловко,
Приближая желанный обман.

Красоты первозданная сила.
От ещё не ослабшей жары
Безрассудная страсть голосила,
Нас бросая в ночные костры.

В темноте заплутавшийся вечер,
Взгляд влекущий, почти роковой.
И внезапные руки на плечи,
И звезда над её головой.

Ну а дальше? Такое бывает —
Море, пальмы, волна и Она.
Нам чего-то всегда не хватает:
В нас людей разбудил Сатана…

А позднее она потерялась,
Безнадёжно молчал телефон.
Только память от встречи осталась, —
Летней страсти кладбищенский звон.

Остановись

Прислушайся к себе, остановись,
Замри на миг и тишину послушай,
Вдохни свой мир, в пространстве растворись,
Стремнина жизни пусть уносит душу.

Стань облачком, дыханьем ветерка,
Ромашкой белой, радугою звонкой.
Стань солнышком, которое река
В себе купает, будто мать ребёнка.

Почувствуй душу мира и опять,
К его метаморфозам сопричастна,
Остановись, и, что такое счастье,
Тебе не нужно будет объяснять.

Тепла в моей руке твоя рука,
Зовут вперёд закаты и рассветы.
За снежной пеленой забрезжит лето,
И вечная дорога далека.

Осень и ты

На тропинках продрогшим бродягой
Ищет осень последний приют,
Воздух льёт недозрелою брагой,
От которой частушки поют.

Вот смотрю я на мир, удивляюсь,
Всё смешалось – и радость, и грусть.
Растревоженных чувств не смущаюсь
И понять ничего не берусь.

Ветер чуткую память тревожит,
Осень сразу в себя приняла.
Холод мысли забытые множит:
Мол, ушла и в душе умерла…

Солнца луч оживляет картину,
Вновь затеплилось имя твоё.
Дней былых заслоняя рутину:
Одиночество – небытие.

Вдруг меж мокрых ветвей различаю
Дорогую улыбку, глаза.
И внезапный упрёк получаю:
Недочувствовал, недосказал…

И, как раньше, опять обретаю
Позабытых надежд ареал.
Всеми фибрами в осень врастаю,
Где когда-то тебя воспевал…

Седина в бороду

Верх легкомыслия и глупости
Мне отвечать на эти шалости.
Скорей в луга уйти козу пасти,
Забыть соблазны от усталости.

Моя звезда вот-вот закатится,
Твоя в зените, сыплет искрами.
Подол коротенького платьица
Взлетает над ногами быстрыми.

И у тебя на щёчке родинка,
Что взгляда отводить не хочется.
Такая ягодка-смородинка:
Увидел – до утра ворочаться.

Зачем глаза такие бойкие,
Что так судьба распорядилася!
Ведь за себя порой не стойкий я.
Бретелька с плечика свалилася…

Зачем со мной такие шалости,
Коль у тебя такие прелести?
Годков тебе добавить малость бы,
Хотя вполне хватает смелости…

Уйти, уйти в поля широкие,
Подставить ветру душу вечную.
Порочен иль уже просрочен я,
Познала всё-таки, беспечная.

Просто женщина

Есть в любви роковое блаженство,
И желаний своих не таю:
Пью глотками твоё совершенство,
Горечь глаз фиолетовых пью.

Что сроднились с травою-полынью,
Чью красу не опишешь строкой,
Что застыли фиалковой стынью
В полумраке над тихой рекой.

Где залётные ветры тревожат,
Где парящее рядом лицо.
Буйных трав потаённое ложе
И объятий бездонных кольцо.

Пусть попытки познания бездны,
Не оправданы, обречены.
Пусть паду я героем безвестным
Этой самой великой войны…

Ну а ты воссияешь над миром,
Ты, рождённая, чтобы сиять!
Просто женщина, вечная лира,
И тебя ни познать, ни объять.

Весенние грёзы

Здесь рая без края, здесь сути до жути,
Здесь жизнь уместилась в единой минуте,
Здесь я, сединой ещё не убеленный,
Тебя нахожу вожделенней вселенной,
А ты, по росистой траве пробегая,
От лунного света бесстыдно нагая,
Волнуя улыбкой, влекущей и странной,
Дразнила меня красотой первозданной.

Музыка Баха

Ты играла на белом рояле
Заплутавшую фугу любви.
Зачарованно сосны стояли,
И огонь разгорался в крови.

За границей веранды открытой,
До последнего края земли,
Приосанился мир позабытый.
Жизни мелочи смысл обрели.

Той мелодии вечные звуки
Уносились в безбрежную даль.
А на клавишах быстрые руки,
Платье белое, белый рояль.

Звук токкаты, открытые плечи,
Тень улыбки на ждущих губах,
Нам восторг обещающий вечер.
Иоганн Себастьянович Бах!

Фонарь в ночи

Из прошлых дней, полузабытая,
Тропинкой памяти пришла.
Вновь дверца ванной не прикрытая,
Халат на вешалке нашла.

Вновь выдыхается шампанское,
С пластинки просится мотив.
Жена внезапная, гражданская,
Явилась, ночь предвосхитив.

Плутая кущами медовыми, —
Забыться впору молодцу.
А утром не были готовы мы
Ни к покаянью, ни к венцу.

Мела всю ночь метель за стёклами.
В окно заглядывал фонарь,
И наблюдал глазами блёклыми
Наш феерический январь.

Обыкновенная история,
Первичный смысл далёких лет,
Чувств основных фантасмагория,
Любовь, горячая, как бред.

Белоснежность

Эта нежная белоснежность
Разыгравшейся вдруг метели —
Наша кроткая безмятежность,
У окна мы с тобой сидели.

Мы с тобой в темноту глядели,
Тьма густой была и белесой.
Показалось, что мы в метели
Над деревней летим, над лесом.

Было сладко, и было жутко,
И рука к руке потянулась.
Воплощенья мечты минутка,
Может быть, судьбой обернулась

А вверху и луна и небо,
Гроздья звёзд, озорных и ясных.
Вот такая случилась небыль,
Незатейлива и прекрасна.

И пока снега заметали
Без пределов по всей планете,
Мы с тобой над землёй летали,
Взявшись за руки, будто дети.

О красоте

Рождался мир, зарницами блистал,
Ждал океан, что жизнь на берег выйдет.
И с жизнью зарождалась красота,
И исчезала, коль её не видят.

Надеждою приходит красота.
Её прикосновенье окрыляет.
Старик дорогой бодро ковыляет,
Увидев неба яркие цвета.

Зачем же в мир явилась красота?
Чтоб божий раб остался человеком.
Испорчен не был чином или веком,
Ища для жизни тёплые места.

Зачем же человеку красота?
Порой он без неё не выживает,
Коль боль ужасна, с ног беда сбивает,
Потухший взгляд, безмолвные уста.

Тогда его спасает красота.
Пускай темна и тяжела дорога,
Увидев красоту, он встретит Бога
И с ним пойдёт до самого креста.

Уходит жизнь – и меркнет красота.
И с человеком вместе умирая,
Она его поманит светом рая,
Душе укажет нужные врата.

А человек, он нужен красоте?
Ведь без него её уже не будет…
А без неё уже не могут люди
В своих стремленьях ввысь, к своей мечте.

На сеновале

Вдруг чувство незнакомое приходит,
Как чудо, наваждение, как жуть,
И вдруг не получается уснуть.
И видишь лик её на небосводе.
И светит солнце при любой погоде,
И мир тебе вдруг открывает суть.

Листва в саду склоняется к тебе,
И взбалмошные звёзды будто ближе.
И ночь в окне влекущей тайной дышит,
И месяц угнездился на трубе.
По лестнице во тьму всё выше, выше,
И поцелуй до крови на губе.

И тьма укрыла радость наготы, —
Где вы одни, лишь двое во вселенной,
И утра луч на чашечке коленной,
И краски мира ярки и чисты.
Щелчки кнута, пастух скотину гонит,
И не слыхать на том конце гармони.

По лестнице, неслышно, босиком,
В зарю уходит, в солнечное утро.
Усталая, неторопливо, мудро,
Уходит огородами, тайком.
И в этой жизни всё находит место:
Созрел жених, под стать ему невеста.

Белый снег

Опять волнует память белый снег.
Порой от завываний вьюги млея,
От твоего присутствия хмелея,
Я жил тобой до наготы апреля,
Тебя в душе храня, как оберег.

А облик твой рождался в небесах,
И жизнь текла позёмкой на бульваре,
Тебя ласкали ветра голоса,
И я уже почти поверил сам
В незримый образ в снежном пеньюаре.

Была собой само́й, была зимой.
Ходил я заворо́жен, заморожен.
Но ты была со мной, была земной,
И неземной была безмерно тоже,
Твой образ жил, и снег валил стеной.

Деревенское свидание

Сумрак несмелый в тонах фиолетовых
Тихо скрывается в кущах сиреневых.
Предвосхищение вечера летнего, —
День, угасающий в бликах шагреневых.

Ласковый вечер, а в небе алмазами
Катятся звёзды, ветрами гонимые.
Прошлого дня ощущения смазаны —
Чувства волнуют, ни с чем не сравнимые.

Гаснет зарница, тропинка росистая,
В ясных глазах твоих звёзд отражение.
Рядом с тобой моя стать неказистая,
Запах волос твоих, глаз притяжение.

Руки нечаянно соприкасаются, —
Очень фривольное в нас электричество.
Тёмных небес купола сотрясаются,
Адреналин в запредельном количестве.

Будто поплыли мы в даль беспредельную,
Волю словам и телам предоставили…
Юности нашей судьбу акварельную
В памяти доброй навеки оставили.

Рождённые любить

Любви таинственна природа:
Обожествленье красоты,
Искусство продолженья рода
Иль сублимация мечты?

Влюблённый истинно свободен,
Господним промыслом храним,
Он даже Господу угоден
И сам порой созвучен с ним.

Бог дал ему глаза и руки,
И сердце – верить и страдать.
Не в силах ни слова, ни звуки
Его томлений передать.

Объект прекрасный вожделений,
Рождённый в грёзах идеал,
Разит сердца без промедлений
Стрелой Амура наповал.

И в вечном чувстве растворяясь,
Что смерть не в силах погубить,
В веках стократно повторяясь,
Мы рождены любить, любить!

Она ушла

От разлуки тупо умираю,
А воскреснув, чувствую в тоске:
Где чужими судьбами играют,
Там свои висят на волоске.

Отбродили выпитые вина,
Отгорели радости дотла,
Пустоты тупая образина
На меня глядит из-за угла.

Второпях куда-то утекает
Нежности забытая река.
Милый образ время умыкает,
Будто ветер в небе облака.

В толчее смущений и прощений
Потерял сомненья и покой.
Стих – привычный комплекс ощущений,
Распустился чистою строкой.

И не верю, будто песня спета, —
По весне река – без берегов!
Стану богом, чтобы стать поэтом,
Чтоб воспеть её среди богов.

Опять весна

И будто тьма пошла на убыль,
Опять весна?
Опять целую чьи-то губы,
И не до сна.

Опять глотаю чувства смело,
Свеча в ночи.
Опять в любви забылось тело, —
Душа молчит.

Ловлю былые впечатленья
Минувших дней.
Души забытые движенья,
И мысль о ней.

У плетня

Плохо, когда эпоха
Гонит с исконных мест:
Ветки чертополоха
Да головни окрест.
Плохо, что жизнь в тумане, —
Утром не видишь дня,
Плохо, когда обманет
Женщина у плетня.
Плохо, когда обнимет
И отведёт глаза,
И, застыдясь, остынет
Выжатая слеза.
Плохо – рука не гнётся,
А на дворе война.
Слышишь. Она смеётся.
Плохо, что не верна…

Маргарита

А кони вновь храпят, и вымокли хламиды,
И тьмой черна гроза, и молнией бела.
Забыты страхи все, сомненья и обиды,
Осталась лишь любовь, что смерть не отняла.

В разверзшейся ночи средь дьявольского бала,
Вселенский мир затмив сакральной наготой,
Рабыней ты была, ты королевой стала,
Среди нечистых сил сияюще-святой.

Пускай ещё болит распухшее колено,
Горящие глаза, разящие соски.
Пусть дьявол – есть любовь, в тебе она нетленна,
Ее не тронул прах у гробовой доски.

Наверно, даже зло имеет идеалы.
Накладно сто веков барахтаться в крови.
Стареет нынче зло, оно чуть-чуть устало,
Не тронув красоты величия любви.

Но был лишь путь туда, и не было оттуда.
И он почти седой, и козни сквозь века.
И вы ушли совсем, уже не будет чуда.
И пусть огнём горит последняя строка.

А нам не занимать сомнений и обмана,
К нам новый век пришёл в объятьях Сатаны.
И глядя со страниц великого романа,
Она живёт со мной в утайку от жены.

А может быть, она теперь мне только снится,
Ночами при Луне я жду благую весть.
Когда чертей страшней холодная столица, —
На улицах котов по пальцам перечесть.

Разрыв

Над крышей стая воронов летает,
Почти касаясь тлеющих небес.
По «телику» поэт стихи читает,
Ну а в неё опять вселился бес.

Бросает фразы, яркие, как бусы,

Продолжить чтение