Предатель. Они (не) твои
Пролог
Кира
– У вас будет двойня, – оптимистично заключает врач, задумчиво всматриваясь в экран аппарата УЗИ.
– Как двойня? Вы не ошиблись? – находясь в ступоре, задаю глупый вопрос.
– Нет, ошибки быть не может, здесь все четко и ясно, – мужчина окидывает меня веселой улыбкой. – Так что я вас поздравляю, вас ждет двойное счастье.
Насчет его слов я бы поспорила. Потому что мне всего девятнадцать, я бедная студентка второго курса, а еще мой парень третий день не выходит на связь. И последний факт тревожит меня больше всего.
– С-спасибо… – отстраненно отвечаю я. Находясь в прострации, встаю с кушетки. На ватных ногах движусь к выходу, прослушав последние слова врача, кажется, он говорил, что мне нужно встать на учет.
Сев на ближайшую скамью, смотрю в одну точку. Мне страшно. Я не знаю, что мне делать. Мама если узнает, убьет меня.
Антон… Ну где же ты? Мысленно задаю вопрос, поднимая голову вверх, чтобы сдержать наворачивающиеся на глаза слезы.
Беру в руки телефон, удостоверившись, что Антон так и не заходил в сеть, решаю отправить ему голосовое.
«Антош, ты уже три дня не выходишь на связь, я очень волнуюсь, надеюсь, что с тобой все в порядке. И… Только что я узнала, что беременна двойней…»
Отправляю сообщение, но рядом с ним высвечивается только одна серая галочка, она означает, что его телефон по прежнему отключен.
В голове такой сумбур творится, я не знаю, что мне делать дальше. Нужно ведь что-то делать! Но что именно? Кажется, моя жизнь перевернулась с ног на голову, я совсем не была готова к беременности, да еще и к двойне…
Пытаюсь успокоить себя тем, что с моим любимым парнем все хорошо. Наверняка у него что-то случилось, совсем скоро он мне
позвонит и извинится, что заставил так нервничать. Скажет, что рад беременности и что мы вместе со всем справимся, что он будет любить этих малышей, что ничто и никто не помешает нашему счастью…
Не знаю, сколько я так просидела на отсыревшей лавке, но почувствовав, что замёрзла, решительно встаю и двигаюсь в неизвестном направлении.
Лишь сейчас мне в голову приходит идея. У меня же есть ключи от квартиры Антона. Он когда-то их вручил мне, но я никак не соглашалась съезжаться. Боялась, что мы спешим, что еще слишком молоды и встречаемся всего несколько месяцев, а теперь… А теперь я не знаю, что будет дальше. Но в любом случае нужно поехать, что я и делаю, заскакивая в автобус.
Накрапывает мелкий дождь, и я, уставившись в окно, с болью в сердце содрогаюсь, признаваясь самой себе в том, что Антон просто решил таким образом расстаться. И оставить меня одну… С двумя детьми.
Но ведь мы любили друг друга. Разве он мог так поступить? Нет, рано делать выводы. Зачем я себя накручиваю?
Приехав к парню на квартиру, вхожу в ступор, потому что я надеялась увидеть там все, что угодно, но только не идеальный порядок, свидетельствующий о том, что здесь, как минимум те самые три дня, никто не находился.
Сердце тут же начинает беспокойно метаться в груди. А если с ним что-то случилось? Вдруг он попал в больницу, или заболел? Или… Господи, я сойду с ума.
Выхода нет, нужно ехать к родителям Антона, уж они мне точно скажут, что случилось с парнем. Несмотря на то, что его мать откровенно меня недолюбливает, и меньше всего я сейчас бы хотела с ней видеться, все же должна выяснить причину пропажи отца своих будущих детей.
И снова автобус. Серый дождливый город за окном. Ощущаю себя загнанным в клетку зверьком, который никак не может найти выход.
Едкое чувство безнадежности грызет изнутри. Так и норовит меня ткнуть носом в тот факт, что я со своими малышами не нужны Антону. Что он просто таким способом убегает от ответственности. Но он был так искренен и нежен… Когда мы начали встречаться, все девки мне завидовали, ведь Антон видный парень, да еще вдобавок из богатой семьи. Но мне было плевать на его статус, мне нужен был он, ведь я впервые в своей жизни так сильно влюбилась.
Подъехав к большому коттеджу, переминаюсь с ноги на ногу, жутко нервничая. Нажимаю на звонок. Но простояв минут десять, никто так и не вышел.
Черт. Да что же творится?! Почему меня все игнорируют?
Но услышав, как открывается массивная дверь, я выдыхаю, уверенная в том, что прямо сейчас узнаю правду.
– Чего тебе? – недовольно хмыкает Татьяна Николаевна, брезгливо сморщив лицо. Тем временем дождь усиливается, и женщина даже не удосуживается пустить меня в дом.
– З-здравствуйте… Антон куда-то пропал, я не могу до него дозвониться. С ним все в порядке? – растерявшись от предвзятого взгляда женщины, выдаю я.
– Конечно в порядке, – язвительно хмыкает она. – Загулял парень, дело молодое.
– Но он не мог… – почувствовав острую боль в груди, невнятно лепечу я.
– А ты что думала, что он с тобой до гроба будет? Я тебя предупреждала, чтобы ты перестала водиться с моим сыном! Ты ему не ровня! Слава небесам, он вовремя это понял сам и ушел в загул. Так что можешь его не искать, просто забудь о моем сыне и не мешайся ему на пути! – ядовито выплевывает женщина, а я стою ни жива, ни мертва. Её слова прозвучали подобно мощному раскату грома. Мать Антона порывается захлопнуть калитку, но я резко выпаливаю, жалостно и отчаянно:
– Стойте! Я… Я беременна!
Услышав мое заявление, она кривит лицом, поджав губы.
– Этого и стоило ожидать. Больше ничего не придумала, как попробовать удержать моего сына с помощью ребенка?! – злобно скалится она, подозрительно сужая взгляд. Я порываюсь залезть в сумочку, чтобы показать ей результаты УЗИ, чтобы она поверила, чтобы она поняла, что я не вру!
– Я люблю вашего сына… – моя рука в какой-то момент останавливается, потому что женщина тычет мне протянутыми денежными купюрами.
– Я поняла, просто так ты отсюда не уйдешь. Держи, этого должно хватить на аборт, остальное можешь оставить себе в качестве компенсации.
Я замираю, шок доходит до такой степени, что не могу пошевелиться. Сердце сжимает острыми тисками, а слезы смешиваются с дождем.
– Не нужны мне ваши деньги! Оставьте их себе! – мой голос полон горечи и обиды, я выхватываю деньги из ее рук и пытаюсь всунуть женщине обратно. Но она едва ли не вступает со мной в схватку, в следствии чего деньги летят вниз и приземляются в лужу.
– Идиотка! Могла бы хоть что-то поиметь, но раз так, то проваливай ни с чем!
– Я пришла к вам не из-за денег, – шепчу я, голос садится, сил кричать и пытаться что-то доказать этой жестокой женщине больше нет. – Мне нужен Антон…
– А ты ему не нужна, пойми уже наконец! Хватит унижаться! Я понимаю, что не хочется терять такую добычу, но смирись с тем, что мой сын больше не хочет тебя видеть! И не смей рожать этого ребенка! Ты себе же сделаешь хуже! Испоганишь себе всю молодость! Сделай аборт и забудь об Антоне!
Я порываюсь сказать что-то еще, но не успеваю, калитка перед моим лицом с грохотом захлопнулась. А я продолжаю стоять, будучи мокрой от дождя и униженной до глубины души.
Медленно бреду сама не знаю куда. Не могу поверить, что Антон мог так жестоко со мной поступить.
Одно знаю точно, никакого аборта не будет. Я не смогу. Не смогу убить своих детей. Они ведь не виноваты, что их отец такой подлец.
Услышав звук входящего сообщения, беру в руки телефон. На экране высветилось его имя.
Дрожащими руками пытаюсь разблокировать экран, крохотная надежда, что слова Татьяны Николаевны ложь, еще теплятся в груди. Но увидев то, что написал мне Антон, та самая надежда мгновенно умирает, заставляя весь мой мир рухнуть в одночасье.
«Между нами все кончено. И не смей рожать, я все равно не признаю этого ребенка»
– Детей! У тебя будет двое детей! – кричу я в пустоту севшим голосом, желая разбить этот чертов телефон об асфальт.
В какой-то момент меня охватывает ярость.
Я так зла на весь этот мир, что готова сама же сгореть от этой ненависти.
В порыве гнева блокирую номер Антона, удаляю из соцсетей. Хорошо, подонок, ты больше меня не увидишь. Возможно, когда-нибудь ты об этом пожалеешь, но будет поздно. Ты не увидишь не только меня, но и своих детей. Ты никогда о них не узнаешь. Я сделаю все, чтобы и мои дети никогда не узнали, что их отец такой мерзкий трус и подлый предатель.
Глава 1
Кира
Шесть лет спустя
– Дети, нам нужно поторопиться, – на всех порах лечу я в сторону офиса, схватив своих сорванцов за крошечные ладошки.
– Мамочка, я устала, у меня болит ножка, – хнычет дочка, из-за чего мы все втроем замедляемся. Я наклоняюсь к дочери, заглядывая в её наивные голубые глазки:
– Машенька, милая, потерпи немножко. Маме нельзя опаздывать, сегодня очень важный день. Иначе меня поругает директор, ты же не хочешь, чтобы мама из-за этого грустила?
Дочка отрицательно машет головой, и вот мы снова несемся сквозь точно такую же спешащую толпу прохожих.
Сегодняшний день с самого утра пошел наперекосяк. У нас на районе случилась крупная авария, из-за которой отключили водоснабжение на неопределенный срок. Соответственно, детский сад закрыл свои двери и отказался принимать детей. Так как мне некому оставить своих малышей, то выхода не оставалось, пришлось брать их с собой.
Иногда такие ситуации со мной случались, и я тайком с собой брала детей на работу. Наш директор, Аркадий Петрович, не сказать чтобы разрешал проводить такие манипуляции, но фирма у нас большая, поэтому мне и моим детям удавалось оставаться незамеченными.
Но сегодня грядут какие-то масштабные перемены. В рабочем чате написали, что сегодня будет важное собрание и чтобы никто не смел опаздывать. И надо ж было этой аварии случиться именно сегодня! Гребаный горводоканал, чтоб его!
– Мама, когда мы уже придем? – тут же включается включает забастовку и Мишенька.
– Милый, осталось чуть-чуть, – запыхавшись проговариваю я, будь моя воля, я бы взяла их на руки и толку было бы больше, но когда у тебя двойня – это оказывается непосильной задачей. Смотрю на часы, осталось пять минут. Вижу вдалеке двери своей родной фирмы, на которой я работаю уже третий год.
Пару недель назад ходили слухи, что у директора большие проблемы и фирма висит на грани банкротства. Конечно же все сотрудники запаниковали, да и я в том числе, ведь мне – матери-одиночке с двумя детьми оставаться без работы крайне нежелательно. Но пару дней назад кто-то из коллег опять же пустил слух о том, что на нашу фирму нашелся покупатель, который согласился выплатить все долги и взять правление в свои руки. Казалось, в этот момент все сотрудники, и я вместе с ними, вздохнули с облегчением.
Залетаем в холл, по счастливой случайности удается успеть заскочить в пустой лифт. Я прислоняюсь спиной к стене кабины и пытаюсь отдышаться. После такого забега сердце в ауте, стучится так, что готово выпрыгнуть из груди.
Завожу своих малышей в кабинет, снова смотрю на часы, фух, успели.
– Привет, Кир, ты сегодня с помощниками, – приветствует меня Надька, моя коллега, а за ней и все остальные девчонки – Лена, Оля и Катя с умилением смотрят на моих детей. Мы с девчонками прекрасно ладим друг с другом, поэтому в случае чего они меня прикроют, я в этом не сомневаюсь.
– Ага, случилось внезапное ЧП, – бодро отзываюсь я, попутно расстегивая пальто и закидывая его на вешалку.
Сажаю Машу и Мишу в кресло, сама сажусь на корточки и строго-настрого заключаю:
– Сидеть здесь, никуда не выходить, ни с кем не разговаривать и ждать маму. Бабушка скоро приедет за вами, – произношу я, и мои малыши синхронно кивают в согласии. Моя мама, мой единственный помощник, опора и поддержка, живет за триста километров от меня, поэтому сегодня пришлось срочно её вызывать на помощь. Вот только приедет она ближе к обеду, надеюсь, что за это время мои шалунишки не успеют устроить разгром. Если бы не собрание с новым директором я бы вообще не переживала, но тут дело важное. Не хотелось бы, чтобы новый хозяин обнаружил в такой серьезной фирме чужих детей. Кто его знает, как этот человек отреагирует. Поэтому лучше перестраховаться.
– Вы точно все поняли? – решаю уточнить еще раз, на всякий случай, и две пары послушных глазок смотрят на меня так, что готовы исполнить любой мой наказ.
– Точно, мамочка. Никуда не выходить, ни с кем не разговаривать и ждать маму, – с видом знатока пересказывает мое наставление Мишка. Я киваю и с любовью глажу две маленькие головки, целую каждого из них в мягкие щечки, затем встаю с места и бегу вслед за девчонками, потому как собрание уже вот-вот начнется.
Огромная толпа работников собирается в актовом зале. Благо, что нам с коллегами удается ухватить свободные стулья и сесть в первых рядах, чтобы можно было лучше рассмотреть нашего нового босса.
– Говорят, он довольно молод и не женат, – мечтательно закатывает глаза Катька, она сидит слева от меня.
– А еще что безбожно красив, – добавляет сидящая справа от меня Оля. – Уже не терпится его увидеть…
– Девочки, вы вообще-то замужем, – строго осекает их Ленка, наклонившись вперед, чтобы лишние уши нас не услышали. – Это вон Кире уже давно пора устроить свою личную жизнь и найти нового папу своим детям, – многозначительно подмигивает мне сотрудница, а я на её возглас лишь с усмешкой закатываю глаза.
– Нет, девочки. В моей жизни есть только один мужчина, и это мой сын, – с улыбкой поясняю я, говоря совершенно искренне. После жестокого предательства бывшего я поставила жирный крест на своей личной жизни и окунулась с головой в заботу о своих двойняшках. Да и отношения на рабочем месте всегда были для меня табу, за мной пытались ухаживать многие коллеги мужского пола, но я никогда не воспринимала их всерьез.
– Кира, но так нельзя. Ты же ведь молодая, вон какая красивая, все мужики вслед за тобой головы сворачивают, – включается в беседу и Надя, активно жестикулируя руками. – Хотя бы для здоровья мужчина уж точно не помешает, – заговорщически шепчет она мне на ухо, и я в ответ лишь звонко смеюсь.
– Ой, девчат, все в порядке у меня со здоровьем, – отмахиваюсь я непринужденно, эти болтушки знатно меня рассмешили.
В этот момент в зал входит Аркадий Петрович, громко хмыкает, призывая всех присутствующих создать тишину.
– Антон Алексеевич, прошу, – жестом руки призывает зайти нашего нового босса в зал, и когда этот человек появляется на сцене, я от потрясения давлюсь воздухом, не веря своим глазам.
Нет, нет, нет…
Это сон. Это шутка. Это не может быть реальностью. Перед глазами рябит, наверное, у меня начались галлюцинации. Как это могло со мной случиться?!
Ведь прямо передо мной стоит тот самый Антон – бывший парень, который шесть лет назад превратил мое сердце в пыль, который плюнул в мою душу, который…
Который является отцом моих детей.
Глава 2
Антон
Шагаю по идеально начищенной серой плитке. С довольной физиономией рассматриваю стены своего нового детища, попутно держа в голове важные задачи. До последнего сомневался, надо ли мне во все это лезть, но отец настоял, вселяя в меня надежду, что такой опытный спец, как я, сумею сделать из этой завядшей фирмы что-то стоящее. Это своего рода вызов. Я с самого детства любил задачи со звездочкой, то, что не каждый сможет решить.
– Антон Алексеевич, доброе утро, – Аркадий Петрович протягивает мне руку, пожимаю ее в ответ. Думаю, все дело в том, что когда-то мой отец и Аркадий Петрович были конкурентами, и таким способом мой отец хотел ему немножко, скажем так, насолить. Показать наше преимущество и силу. Именно поэтому теперь уже бывший владелец фирмы фальшиво улыбается, а в глазах сияет вселенская тоска.
– Пройдемте в мой кабинет, нужно кое-что подписать, – старик открывает передо мной дверь, и я порываюсь в неё зайти, но тут мое внимание привлекает детские голоса.
Что за?!
Какого черта здесь делают дети?
Пока Аркадий Петрович занят поиском каких-то бумаг, выхожу обратно в коридор. И в меня врезаются два ребенка.
С охреневшими глазами пялюсь на малых. Те с таким же смятением смотрят на меня.
– И что мы здесь делаем? – спрашиваю строго, думая о том, что Аркадий Петрович, судя по всему, не особо здесь следит за порядком. Ничего, я это быстро исправлю.
Юнцы молчат, лишь виновато опускают взгляд.
Им от силы лет пять, не больше. Одинакового роста и похожи друг на друга, держатся за руки. Догадываюсь, что скорее всего это брат и сестра. Вот только не понимаю одного – зачем тащить детей с собой на работу?! Для таких малышей существуют специальные учреждения!
– Так и будем молчать? – нервно топая ногой, высказываюсь я.
– Я просто очень хочу в туалет, – жалостливо пищит девчонка, ерзая на месте.
– Маша, вот ты глуууупая… – обреченно вздыхает пацан, стукая ладонью по лбу. – Мама же сказала ни с кем не разговаривать!
Почему-то его маленькое недовольное личико вызывает во мне смешок. Забавные они, конечно, но это не отменяет того факта, что детям не место в серьезной фирме.
– Так, чьи вы дети и откуда вышли? – с непоколебимым видом задаю вопрос, оглядываясь по сторонам, в надежде, что непутевая мамаша выйдет их искать.
Мелкие продолжают молчать, потупив взгляд вниз.
Ясно. Здесь, похоже, не только царит беспредел, но еще и сотрудники безответственные. Маленькие дети ходят неизвестно где, а их мать даже о них не вспоминает! Караул. Надо будет поднять этот вопрос на будущем собрании.
Пусть все знают, что я никому не дам спуску. Для меня важна ответственность и дисциплина, а не вот этот вот бардак.
Поняв, что дети сильно не разговорчивые, досадно вздыхаю.
– Туалет сзади. И чтобы больше я вас здесь не видел, ясно? Передайте своей маме, что если еще раз вас сюда приведет, я её накажу, – строго тычу указательным пальцем, и оба ребенка судорожно кивают.
– Антон Алексеевич? Вы где? – дверь сзади распахивается, и на меня растерянно смотрит бывший владелец моей новенькой фирмы. Едва отвлекаюсь на него, замечаю, что детей уже и след простыл.
– Аркадий Петрович, а что это у вас здесь дети как на курорте разгуливают? – с претензией выдаю я, на что старик изумленно сдвигает густые седые брови.
– Ну что вы, Антон Алексеевич, какие дети? – наивно усмехается тот, пожимая плечами, принимая меня за дебила.
Недовольно закатываю глаза и решаю пока закрыть эту тему. Далее старик проводит мне бесполезную лекцию о распорядке рабочего устоя и прочих деталях, как будто бы я глупый малец и впервые в жизни имею дело с ведением бизнеса. На моем счету есть уже две фирмы, эта будет третьей. Так что опыта у меня достаточно, несмотря на свой довольно молодой возраст. Наверняка считает, что это папочка постарался и впихнул мне в руки увядающую фирму, чтобы я без дела не сидел.
Пара подписей, еще несколько бесполезных фраз и Аркадий Петрович тянет меня в актовый зал, где с огромным интересом на меня уставились несколько десятков пар глаз.
– Дорогие сотрудники! Рад вам представить вашего нового директора.
Среди этой кучи глаз я нахожу те самые, которые на протяжении шести лет никак не мог забыть. Они преследовали меня, я хотел их отыскать в случайном прохожем, пытался найти похожие. Но видимо, судьба знает, в какой момент нам нужно было встретиться. Этот момент настал.
Кира, узнав меня, меняется в лице. Глаза расширяются от неожиданности, кожа бледнеет, она становится похожей на мумию.
Вот мы и встретились, дорогуша. Надо же, какая удача. Вместе с новой фирмой бонусом к ней идет еще и бывшая. Вот это комбо. Я прямо-таки в лотерею выиграл. Потому как эту девушку я долго искал и все никак не мог найти. А она была все это время совсем рядом.
Что ж, Кира, пришло время поквитаться, ведь я все помню. Ничего не забыл. Пришло время платить за свои грехи. И теперь я тебя просто так не отпущу.
Глава 3
Кира
Антон начинает вступительную речь, но из-за звонкого гула в ушах я плохо его слышу, так же плохо я и соображаю. Тело сковывает дрожь, она такая ощутимая, что я слышу, как стучат мои зубы.
Березовский повзрослел, еще сильнее возмужал. Стал еще обаятельнее и харизматичнее, из него бесконечным потоком льются красивые слова о том, что он сделает все, чтобы наша фирма только росла и процветала.
Девчонки, мои коллеги, уставились на Антона словно перед ними явилось само божество, а я бы сейчас отдала все, чтобы исчезнуть отсюда.
Как он сюда попал? Почему? Почему именно он выкупил нашу фирму? Неужели в жизни бывают такие нелепые случайности?! Вспоминаю ведь, что у семьи Березовских была сеть фирм по производству пассажирских и грузовых лифтов. Угадайте, в какую отрасль меня занесло три года назад? Правильно! В то же самое, уже знакомое вам производство лифтов… Боже, а ведь тогда я даже не думала, что сама себе устроила ловушку.
Смотрю на бывшего безотрывно. Он все такой же красивый, уверенный в себе, властный. Словно не было этих шести лет, будто бы передо мной все тот же Антоша, который клялся мне в вечной любви, а затем… А затем он бросил меня беременную двойней, и в этот момент мне хочется со всей силы стукнуть себя по лбу! Смотрит она тут на него!
Да мне плеваться надо, а не ласкать его взглядом!
Он предатель! Гнусный подонок! Да мне даже в его сторону смотреть категорически запрещено после всего, что он сделал!
Ненавижу. Я его ненавижу. Вот что я к нему чувствую. Ни больше, ни меньше, только лютая ненависть. Она настолько сильная, что у меня на миг темнеет в глазах.
В один момент наши взгляды встречаются, и Антон даже на секунду теряется, но вовремя берет себя в руки, продолжая свою насыщенную речь. А я чувствую, как мое тело обмякает. Потому что один лишь его взгляд будто бы лишает меня сил. Словно он какое-то дьявольское существо, который может одним лишь взглядом высосать всю энергию из человека.
Нет, Кира, не смотри на него, не смотри… Не доставляй ему такого удовольствия! Он даже смотреть на меня не имеет права. Господи, а теперь нам работать вместе…
Нет, нельзя этого допустить. Он все узнает, черт возьми, рано или поздно он все узнает! Да ему даже сейчас ничего не стоит заглянуть в мое личное дело…
– Кстати, уважаемые коллеги, хотел обсудить с вами один момент. Сегодня в коридоре я встретил двух маленьких детей, – с претензией произносит Березовский, и я прямо сейчас готова сползти вниз со своего стула, потому как от его заявления я чувствую, как внутри меня стремительно зарождается паника. Она так и тянет меня в своих колючие лапы, а если я сильно нервничаю, то перестаю отдавать отчет своим действиям. Буквально вжимаю голову в плечи, чтобы скрыться в толпе, но мне кажется, что этот пронзительный взгляд найдет меня везде. От него не убежать, не спрятаться, не скрыться. Сердце от паники подскакивает к горлу, в висках будто молоты стучат, настолько усилился пульс.
– Поясняю сразу: на рабочем месте детям находиться категорически запрещено, – с едким высокомерием заявляет наш царь и бог, то есть новый босс, строго тыча пальцем в толпу.
Господи, а если он узнал? Что если… Нет, он не мог… Он не понял.
Твою ж налево, маленькие сорванцы! Я же строго-настрого им велела не выходить из кабинета, а они, пакостники, не послушались! Мне хочется провалиться сквозь землю! Я готова встать и с позором выбежать из актового зала, сгрести в охапку своих детей и лететь куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого дьявола.
– Если такой инцидент повторится еще раз, я буду вынужден принять меры в виде штрафа, – строго чеканит Антон, а затем его взгляд снова падает на меня. Я выдерживаю эту пытку, с нахальным высокомерием сверлю мерзавца в ответ, показывая ему, что я его не боюсь! Хочет поиграть в гляделки? Окей, я принимаю вызов.
Я сейчас готова сделать все, что угодно, лишь бы этот подонок не узнал, что те два маленьких ребенка, которых он встретил в коридоре – его собственные дети, это их он бросил шесть лет назад. Я все еще помню свое обещание, которое я давала сама себе. Я сделаю все, чтобы этот горе-папаша никогда не увидел моих малышей.
И для того, чтобы их защитить, мне придется пойти на крайнюю меру…
Уволиться.
Потому что если я останусь здесь, этот гад рано или поздно обо всем узнает. А если он узнает, то катастрофы не избежать. Он же сам шесть лет назад настаивал на том, чтобы я избавилась от беременности, а его мать даже совала мне деньги на аборт…
Что будет, если моя тайна вскроется?!
Нет, я не могу так рисковать. Мои дети – самое дорогое, что есть в моей жизни. Я не позволю их у себя отобрать!
Глава 4
Кира
Адское собрание заканчивается, все сотрудники лениво расползаются по своим местам, а девчонки подобно мухам жужжат о нашем новом боссе.
– Он такой милашка!
– А улыбка какая? Он мне какого-то актера напоминает…
– Ох, девочки, чувствую я теперь, что мы с вами на работу будем не идти, а на крыльях лететь, – звонкий хохот коллег звучит будто сквозь вату в ушах. Я же не могу разделить их восторга, иду позади, кое-как перебираю ногами, ощущая себя роботом.
– Кир, а ты чего молчишь? Как тебе Антон Алексеевич? – хитро сужает зеленые глаза Надька, а мне так и хочется ответить, что на их месте я бы не пускала слюни на этого гнусного мерзавца и подлого предателя. Но я не могу, да и не хочу делиться своей печальной историей. Не хочу объяснять, почему я до сих пор иногда плачу по ночам и почему глаза моего Мишки и улыбка Машеньки так напоминают мне его.
– Н-нормальный… – вяло отзываюсь я, пожав плечами. – Обычный, ничего особенного… – натянув фальшивую улыбку, отмахиваюсь я, желая, чтобы девчонки от меня отстали и переключились на кого-нибудь другого.
Не обращая внимания на следующие фразы девчонок, я подхожу к детям, которые смотрят на меня виноватыми мордашками. Понимают ведь, что ослушались меня и я могу их поругать. Но едва представлю, что Березовский может начать охоту на моих детей, злость тут же улетучивается. Вместо того, чтобы отчитать я крепко обнимаю своих малышей, мысленно заверяя и себя, и их, что я никогда не дам их в обиду.
– Мамочка, ты больше на нас не злишься? – тихим голоском лепечет Машенька, поджимая свои изящные пухлые губки. – Я просто очень сильно захотела в туалет…
– Все в порядке, милые. Ничего страшного, – украдкой смахиваю слезу, нет, Кира, сейчас не время раскисать! Нужно взять
себя в руки и постараться уйти красиво, так, чтобы у предателя осадочек еще надолго остался!
– Но мы не разговаривали с этим злым дядей, как ты и просила! Ничего ему не сказали и не выдали тебя, – гордо произносит Мишенька, и я издаю смешок, больше похож на истерический.
– Умница, малыш. Ты все правильно сделал, – я нежно глажу его по голове. Смотрю на часы, скоро должна приехать мама. Теперь мне нужно как-то незаметно вывести детей на улицу и передать их бабушке. Черт, а если меня кто заметит…
Ну же, Кира, думай!
В этот момент на телефон приходит сообщение от мамы: «Буду возле офиса через пять минут, можете одеваться»
Судорожно топаю ногой, прикусываю палец, я не могу так рисковать…
– Кир, с тобой все в порядке? Ты какая-то вся взвинченная… И ты плакала? – заботливо
интересуется добрая и открытая, миниатюрная блондинка Катька, ее стол стоит к моему ближе всего.
Точно, Катька!
– Похоже давление подскочило, неважно себя чувствую, – изобразив мученическую гримасу, выдаю я, и лицо приятельницы выражает сочувствие.
– Давай сделаю тебе чай? Или может…
– Катюш, будь другом, моя мама ждёт детей внизу. Ты бы не могла их вывести? Я боюсь, что свалюсь где-нибудь по пути…
Да, я знаю, что врать не хорошо, особенно когда дело касается собственного здоровья. Но это крайняя мера, у меня не было выхода, тем более что Катька без проблем соглашается, заверяя меня, что ей вовсе не трудно мне помочь.
Я целую своих детей, желаю им хорошо провести время с бабушкой и прощаюсь с ними до вечера.
Когда Катя с детьми уходят, я шумно выдыхаю. Но легче от этого мне не становится. Потому что впереди меня ждёт встреча один на один с мерзавцем. И едва представлю, что мы встретимся спустя шесть лет лицом к лицу, внизу живота все в тугой узел скручивает, а в районе солнечного сплетения расползается жар.
На самом деле я правда чувствую себя не очень, вот и в сердце что-то закололо…
– Ой, подруга, я знаю, что тебе подарить на следующий день рождения! Тонометр! – беззлобно ехидничает Оля, протягивает мне чай с конфетами. А мне сейчас не то что чаи гонять, мне бы для начала дыхание выровнять и избавиться от горечи во рту.
– Спасибо, девчат, вы очень заботливые, – благодаря я коллег, причем без сарказма, вполне себе искренне. Да так, что на глазах опять слезы пробиваются. У меня такой замечательный коллектив, девчонки за эти три года мне как родные стали, и скоро мне придется с ними расстаться. Выхода нет. Хоть я люблю и дорожу своей работой, но я не могу так рисковать, когда дело касается детей, то ты готов на все ради них. Ничего, работа всегда найдется, придется выходить из зоны комфорта и привыкать к новым условиям.
– Тук-тук, добрый день, девчата! – начальник нашего отдела Олег Иванович заходит в кабинет, любезно улыбается, девчонки приветствуют его в ответ. – Кира Игоревна, вас вызывает к себе наш новый директор.
Ну вот и настал момент истины, долго ждать не пришлось. Девчонки все как одна повернулись в мою сторону, в их глазах застыл ступор.
Чтобы не терять время зря и не приходить к дорогому директору с пустыми руками, достаю из стола белый лист бумаги и ручку. Яростно взмахиваю рукой, давлю на стержень слишком сильно, пытаясь выложить на бумагу хотя бы часть эмоций, которые ураганом закрутились внутри.
Честно говоря, мне бы хотелось, чтобы это было не обычное заявление по собственному, будь моя воля, я бы все, что чувствую к этому подонку, выложила. Всю свою боль, обиду, ненависть. Я такое практиковала раньше, как только сбежала к маме, нося под сердцем двоих детей, я каждый вечер писала письма бывшему.
А затем складывала их в отдельную папку. Она до сих пор лежит у меня дома, не знаю почему я еще не осмелилась её выкинуть, но точно также боюсь к ней притрагиваться, боюсь, что все те чувства, которые я ощущала тогда снова нахлынут на меня.
– Кира, а что это ты там пишешь? – вкрадчиво интересуется милая брюнетка с каре Оля, в ее глазах читается тревога.
– Кир, что с тобой? – следом летит от Лены.
Теряю голос, не могу ничего из себя выдавить. Понимаю, что так нельзя, что коллеги волнуются и переживают, но я итак вся на взводе, расскажу все позже.
Уже в дверях я встречаюсь с Катей, которая докладывает мне о том, что все прошло хорошо и дети уже у мамы. Положив ладонь ей на плечо, искренне благодарю девушку и направляюсь на встречу со своим личным дьяволом.
Глава 5
Кира
Уверенным шагом направляюсь в кабинет предателя. Вот только чем ближе я приближаюсь к нему, тем сильнее сдувается моя уверенность. Как воздушный шар.
Соберись, Кира! Утри нос предателю! Докажи, что ты сильнее. Докажи, что ему с тобой не равняться.
Дрожащие колени выдают волнение. Проходя мимо секретарши, женщины среднего возраста Любови Васильевны, сдержанно ей киваю.
Делаю глубокий вдох, два громких стука.
– Войдите, – сухое бурчание раздается по ту сторону двери. Небрежно толкаю её вперед, она улетает вперед и стукается о
стену. Подобно фурии влетаю в кабинет, нервы натянуты до предела. Подонок поднимает на меня самоуверенный взгляд, одна бровь
приподнята вверх. Стараюсь не смотреть ему в глаза, вообще куда угодно, только не на него. А даже если взгляд и падает на этого обольстительного мерзавца, то я вместо него представляю пустое место.
Подхожу вплотную к столу, буквально не впечатываю лист бумаги в его холеную самодовольную морду.
– Я не буду на тебя работать, – бросаю стервозно, равнодушно и брезгливо.
Березовский, ехидно хмыкнув, медленно и грациозно берет лист бумаги в руки, вчитывается в текст, и ядовито усмехнувшись, сминает листок бумаги в шар и бросает в урну, даже четко попадает в неё, засранец!
Стоп. А это что было?!
Таращусь на предателя с ошалелыми глазами.
– Ты что творишь?! – шиплю я, напоминая самой себе злую кошку.
– Так просто я тебя не отпущу. Сначала ты отработаешь свой долг. Потом можешь идти на все четыре стороны, – сверля меня уничтожающим взглядом, хмуро произносит он. От нервоза у меня развивается тахикардия. Дрожь бьет по телу, от шока я не могу выдавить из себя ни слова. Лишь как выброшенная рыба на берег, хлопаю глазами и пытаюсь ртом жадно вдохнуть плотный воздух.
– Что ты сказал? – глухо выдаю я, хотелось бы повысить тон, но от ступора, сразившего все тело, голос садится.
– Что слышала. И не притворяйся дурочкой, своей игрой ты меня больше не обманешь, – сурово чеканит подлец. Он хмурит брови так, что между ними появляется глубокая складка. Я понимаю, что он не шутит. Возмущение настолько сильное внутри, что я теряюсь в мыслях. Хочу что-то сказать, но слова застревают в горле.
– Я тебе ничего не должна, – криво усмехаюсь я, судорожно мотыляю головой. Перед глазами мушки, разноцветные, блестящие. С трудом стою ровно на ногах.
Антон встает, хищной походкой направляется ко мне. Подойдя ко мне вплотную, блокирует мою дыхательную деятельность. В такой опасной близости рядом с предателем мой мозг отказывается работать.
– Хватит. Мне плевать, что ты скажешь в свое оправдание. Я хочу вернуть то, что ты у меня забрала шесть лет назад, – жестко отрезает он, столкнувшись с его безжалостным взглядом, сердце ёкает. – У меня есть доказательства. Попробуешь снова сбежать, будешь на этот раз отвечать уже перед законом. Я не шучу.
Внутри бушует злость. Гнев. Ненависть. Ярость.
У меня появляется стойкое желание стукнуть этого подонка чем-нибудь тяжелым по голове. Или как минимум, отдубасить его кулаками.
Держись, Кира, держись… Не показывай ему свою слабость. Этот мерзавец только и ждёт, как ты выйдешь из себя. Нельзя доставлять ему такого удовольствия. Наверняка он специально выдумал про какой-то несуществующий долг, чтобы нарочно позлить меня и поиграть на моих расшатанных нервах.
Поэтому сделав максимально возможный в моем состоянии непоколебимый вид, фыркаю равнодушно:
– Понятия не имею, о чем ты говоришь. Так что заканчивай свою игру, Березовский. Правда, уже не смешно. Давай разойдемся с миром. Потому как мне с тобой рядом даже находиться тошно, не то что вместе работать, – откровенно язвлю я, нарочно включаю хладнокровную стерву, хочу ударить Березовского побольнее. Чтобы отразить хотя бы часть той боли, которую я испытала шесть лет назад и порой испытываю до сих пор. Особенно больно тогда, когда мои смышленые малыши все чаще спрашивают, где их папа.
Мои слова срабатывают. Я чувствую, как хорошо слаженное тело Березовского напрягается, а с губ срывается раздраженный вздох.
– У тебя были ключи от моей квартиры. Незадолго до того, как сбежала из города, ты приходила туда. И обчистила все! Боюсь, если я назову сумму ущерба, то ты рискуешь свалиться в обморок, потому как выплачивать ущерб вместе с процентами тебе придется ой как долго, Кира Игоревна, – рычит на ухо Антон, и мое тело стремительно каменеет. Перематываю в памяти те события. Я их помню наизусть, такое не забыть. Как узнала о двойне, как пыталась его найти, как разговаривала с его матерью…
Так вот оно что. Я ведь в самом деле тогда пришла к нему на квартиру, вот только я ничегошеньки не тронула, даже пальцем… И я догадываюсь кто мог меня подставить.
– Это была не я! – позорный жалобный писк вырывается из меня. Березовский отходит от меня на несколько шагов и, кажется, я теперь могу полноценно дышать. Упирается пятой точкой в стол, смотрит на меня разоблачительно, щурит глаза, будто просканировать пытается.
– С завтрашнего дня будешь моей секретаршей. Сумму ущерба буду вычитать каждый месяц из твоей зарплаты. Так что ближайшие лет пять о смене работе можете даже не думать, Кира Игоревна, – медленно, но вполне себе угрожающе цедит Антон.
Секретаршей… А ведь три года назад я начала путь данной фирмы именно с секретаря, ведь свободных вакансий больше не было. Имея образование логиста, я мечтала в скором получить заветную должность. И спустя год я её получила, сколько радости тогда было. Ведь это дело приносило мне удовольствие, да и заработная плата была на порядок выше. А теперь…
А теперь пришел предатель, который взял и одним шагом все это растоптал. Ему было мало тогда, шесть лет назад. Он решил ворваться в мою жизнь снова и уничтожить меня полностью.
Опешив до невозможности, молча сверлю предателя презрительным взглядом. И понимаю ведь, что у меня, такой мелкой посредственной букашке, против такого, как он – нет шансов. Если захочет, задушит. Задавит своим дорогущим кожаным ботинком и глазом не моргнет. Этот нахал даже не догадывается, что урезает жизнь не мне. Он делает хуже своим собственным детям. Потому что заветный робот-трансформер, о котором мечтает Мишенька, нескоро попадёт ему в руки, а кукла с имитацией живого младенца, которую спит и видит моя Машенька, неизвестно когда теперь будет нам по карману.
И мне больше всего обидно за своих малышей. Плевать на себя, я уже давно засунула свое эго куда подальше, с появлением двух детей одновременно в последнюю очередь думаешь о себе.
Слезы наворачиваются на глаза, как бы я не пыталась их сдержать. Понимаю, что ничего больше не могу сказать в свою пользу. Даже если я и укажу на Татьяну Николаевну, этот хищник вгрызется в мою шею, потому что как это так, я посмела тронуть его святую мамочку!
Какой же абсурд. От несправедливости хочется выть.
– Ненавижу тебя… Как же я тебя ненавижу! – выдаю с глубокой яростью, а у самой слезы в глазах застыли. Сжимаю руки в кулаки, прикрываю глаза. Чувствую себя унизительно. Прямо как шесть лет назад, когда ублюдок и его драгоценная мамочка призывали меня сделать аборт.
– Это взаимно, милая, – злобно цедит в ответ Березовский, испепеляя меня взглядом.
В какой-то момент я схожу с ума от удушающего чувства безысходности. Ну ничего, предатель. Это еще не конец. Посмотрим, кто кого. Я такое устрою этому подонку, что ему и не снилось! Я буду бороться. Я буду сражаться.
За себя. За свое достоинство. За своих детей.
Глава 6
Антон
Кира ураганным вихрем улетучивается из моего кабинета, хлопнув дверью так, что со стены едва не падает картина.
У самого внутри все клокочет от встречи с бывшей. Бесцеремонно залетела в мой кабинет, влепила мне свое жалкое заявление! Ага, почувствовала, значит, что запахло жареным. Поняла, что вскоре я возьмусь за её подлую задницу.
Вот и решила по тихому свалить.
Вот только хрен я теперь её отпущу! Судьба неспроста свела нас вместе, это значит, что пришло отвечать за все свои грехи.
Было приятно посмотреть на её потрясенное лицо, когда она услышала о долге. Интересно, на что она рассчитывала? Что после того, как шесть лет назад бросила меня, сбежала, не забыв при этом обчистить мою квартиру, я это все схаваю и забуду?! Нет, красавица, пришло время платить по счетам. И дело не в моей мелочности. Дело в том, что предателей я не прощаю. Никогда. За все свои поступки нужно отвечать.
Тогда я до последнего не верил, что мой ангел, моя добрая и нежная Кира способна сотворить такое. Отстаивал её честь до последнего, пока мама не показала мне видео с камер наблюдения, как она в тот день заходила в подъезд, и спустя минут тридцать вышла оттуда. Как раз этого времени ей и хватило, чтобы забрать все деньги и украшения. Каким же я был тогда наивным дураком, пошел из-за неё против родителей, поверив в ее честность и невинность, отдал ключи от квартиры…
Но она показала свое истинное лицо. И показала его сегодня, спустя шесть лет. Из нежной невинной овечки превратилась в хищную акулу, которая едва не оторвала мою голову своей огромной пастью. Вот только я сумел поставить её на место. Пусть теперь до конца своих дней прислуживает мне! Только бы была рядом со мной. Под моим присмотром.
Как же хотелось задать вопрос ей в лоб. Почему она бросила меня? Но не хотел ворошить прошлое, да и слишком много времени прошло, все уже давно забыто.
Взглянув на часы, понимаю, что слишком я задумался. Уйдя в себя, не заметил, что время не стоит на месте, оно идет, а мне нужно выполнять рабочие дела.
Вот только рука сама тянется включить записи с камер. Мне нужно выяснить чьи это были дети. Зачем? Не знаю, на собрании же ясно дал понять, что больше такого не потерплю. Но почему-то эти сорванцы не дают покоя. Почему-то я подумал о том…
Нет. Бред. Но взглянуть стоит. Отматываю время назад, заметив на камере тех самых двух маленьких шпионов, ставлю на паузу. Приближаю изображение. Твою мать, увидев блондинистую голову, сердце в груди до боли сжимается.
Трясущейся рукой воспроизвожу запись событий получасовой давности. В глазах двоится, прикрываю веки, чтобы придать четкость зрению.
Выдыхаю, когда понимаю, что это не Кира. Просто похожая на неё девушка. Показалось. Мне просто показалось.
Тру пальцами переносицу, затем виски, устало вздыхаю. Перед глазами рябит, мозг закипает от количества новой информации.
И вроде бы удовлетворение должен получить от того, что поставил бывшую на место и ткнул носом в её косяк. Но его нет. На душе как-то тяжело становится. Я же прекрасно жил без неё. А теперь она все время будет рядом, и черт его знает, к чему это все приведет.
Весь оставшийся день голове не дают покоя бредовые мысли о том, а что бы было, если бы Кира оказалась матерью этих детей, а я… Их отцом?
Глава 7
Кира
Слезы застилают глаза, не вижу куда иду, просто вперед. Паника накрывает с головой, я не знаю что мне делать. Кажется, что я вернулась назад на шесть лет. Кажется, что я снова та девятнадцатилетняя девочка, которой плюнули в душу, растоптали её, сожгли дотла.
Зачем он вернулся?! Зачем? Чтобы добить окончательно? Чтобы завершить начатое? Так я уже убита, хуже некуда. Но предатель решил снова испоганить мою жизнь, почуяв свежую добычу.
– Кирусь, что случилось? – пулей влетев в кабинет, слышу я беспокойное от коллег.
Не выдерживаю, рыдаю в голос. Черт, черт, черт! Ну почему я такая слабая? Почему не могу дать отпор? Почему снова испытываю эту жгучую боль?
Коллеги тут же спохватываются и помогают меня усадить в кресло. Катька побежала за водой, Надя берет в руки папку и начинает размахивать ею перед моим лицом, Оля садится рядом и берет за руку, Лена пытается меня подбодрить, но из-за звонкого гула в ушах плохо разбираю смысл слов. Посторонние звуки звучат будто сквозь вату в ушах.
– Ненавижу его… – сквозь глухие рыдания, выдаю я со злостью и отчаянием. – Будь он проклят!
– Кир, неужели этот красавчик тебя обидел? – изумленно интересуется Надя, в ее голосе звучит сочувствие.
– Это крах… Это конец, девочки, – утираю ладонью бесконечный поток слез, Лена где-то находит бумажный платочек и протягивает его мне. – Это просто катастрофа!
Боже, я столько трудов и сил вложила, чтобы добиться успеха, чтобы выйти на достойный уровень заработной платы и обеспечить своих детей самым лучшим. Но пришел Березовский и все это растоптал! Просто одним махом! Но меня не столь пугает понижение в должности, сколько тот факт, что я теперь буду каждый день работать бок о бок с этим мерзким подонком. И рано или поздно он обо всем узнает.
Что тогда будет? Что же будет?
Я знаю… Он будет довольствоваться тем, что нашел мое слабое место. Он будет манипулировать, издеваться, уничтожать дальше.
– Так, попей водички, успокойся и всё нам расскажи, хорошо? – заботливо гладит меня по плечу Оля, а мне становится до невозможности грустно оттого, что с завтрашнего дня я буду работать отдельно от девчонок. С тем, кого я люто презираю и отдала бы все, чтобы больше никогда не встречать.
Я жадно глотаю воду, пытаюсь отдышаться, привести себя в чувства, в конце концов, слезы не помогут делу.
– Кир, мы тебя поддержим, чтобы ни случилось… – слышу ободряющие слова от девочек, кажется, они произнесли эту фразу одновременно.
Медленно выдыхаю, прикрываю глаза, мысленно призываю взять себя в руки. Мне нужно быть сильной. Сейчас произошла минутная слабость, нельзя больше этого допускать и ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Березовский их увидел. Ну уж нет, я ему такого удовольствия не доставлю.
– Спасибо, девочки, – горько улыбаюсь, безумно благодарная коллегам за поддержку. Вот только стоит ли делиться с ними своим секретом? – Давайте продолжим работать, иначе и вам влетит, – обреченно вздыхаю я, кто его знает, не удивлюсь, если Березовский сейчас стоит под дверью и победно утирает ручки, словно муха, севшая на варенье.
– У меня есть идея! – воодушевлено толкает Катька, подняв палец вверх. – А пойдёмте сегодня после работы куда-нибудь? Посидим, отдохнем, выпьем чего-нибудь, и ты нам все расскажешь, – доброжелательно подмигивает девушка, остальные
судорожно закивали головами в согласии и смотря на меня умоляющими глазами.
– Ох, девочки, ну какие посиделки… – пытаюсь отказаться я, ведь я не любитель тусовок, да и как-то совесть не позволяет оставить детей и уйти в загул.
– Ага, только не отмазывайся, что детей не с кем отстаивать, – хитро сужает взгляд Лена. – Не зря же мама приехала? Она наверняка соскучилась по внукам и с радостью отпустит тебя развеяться! Ну Кир, я серьезно, ты когда в последний раз в люди выходила? Сколько бы раз мы тебя не звали, у тебя один и тот же ответ…
И она права. Девчонки любят иногда собраться после работы и загулять в одном из местных клубов, в то время как я бежала в детский сад за своими детьми, ведь мне не с кем было их оставлять.
– Давай! Соглашайся! – подначивают меня девчонки, и я сдаюсь. Думаю, смена обстановки мне и в самом деле не помешает. А там глядишь и легче станет.
– Хорошо. Но только ненадолго, – сразу же поясняю я, да и завтра все-таки рабочий день. Если я приду на работу с помятым лицом, Березовский мне жизни не даст, еще и выговор какой-нибудь сделает, за ним не заржавеет.
Девчонки радостно хлопают в ладоши, обнимают меня и мое настроение немного, но улучшается. Нет, этого вовсе не хватит заполнить черную дыру в душе, но хотя бы головой о стену биться уже не хочется.
Дальше девчонки, вместо того, чтобы погрузиться в работу, увлеченно строят планы на грядущий вечер, а я, в отличие от них, пытаюсь сделать свою работу, подбить все хвосты, чтобы оставить после своего ухода порядок.
Взвесив все и хорошенько так поразмыслив, я делаю вывод, что сделаю все, чтобы Березовский пожалел о том, что снова встретился у меня на пути. Думает, что он властен над всем? Да он еще не знает, какой у него соперник! Я ему всю душу вытравлю, он заплатит за каждую мою горькую слезинку. Злобно улыбаюсь в предвкушении, ну держись, предатель. Я устрою тебе сладкую жизнь. Буду пакостить, да так, что ты сам захочешь от меня избавиться и никакой несуществующий долг тебе не будет нужен. Представив, как подсыпаю слабительное в его кофе, и вовсе еле сдерживаю едкий смех. Девчонки, увидев мой резкий перепад настроения, удивленно переглядываются друг с другом.
Ну что ж, Антон Алексеевич, пора начинать. Ведь всем известное выражение «кто пришел к нам с мечом, тот от него и погибнет», очень даже имеет место быть.
Я все тебе верну. Все до мелочи. Всю свою боль, горечь и обиду. И однажды ты ими захлебнешься.
Глава 8
Кира
– Мама! Мамочка пришла! – придя домой, слышу радостный визг своих малышей. Они несутся мне навстречу, я присаживаюсь и сгребаю их в охапку, вдыхаю сладкие макушки, настроение немного поднимается.
– Мам, давай поиграем? – тут же берет меня за руку Машенька, таща в детскую. А у меня тут же начинает щемить в груди, ведь пообещала девчонкам через пару часов быть на месте, а бросать малышей вовсе не хочется.
– Дети, дайте маме хоть раздеться и поужинать, – из кухни выходит мама, окидывает меня своей доброй улыбкой, а еще я улавливаю очень вкусный и аппетитный запах.
– Мамуль, не стоило заморачиваться, – целую маму в щеку, скучала по ней.
– Как это не стоило? Я здесь для чего? Чтобы помочь, вот и помогаю чем могу, – улыбается. Как ни странно, как только малыши родились на свет, наши отношения с мамой улучшились. Когда меня бросил Антон и я сбежала из города, когда огорошила маму новостью о своей беременности двойней, думала, что она меня убьет.
А ведь мама была права, узнав о наших отношениях, сразу меня предупредила, что мы с Березовским слишком разные и у нас ничего не выйдет. Но мама оказала такую весомую поддержку, что я до сих пор не знаю, как её благодарить. Она тогда сразу меня успокоила, налила горячий чай и твердо заявила, что никакого аборта не будет.
Вырастим, выкормим, воспитаем и это даже не обсуждается. А затем, незадолго до родов, мамочка купила мне квартиру в этом городе, собрав воедино все свои сбережения и продав старенькую дачу. Квартирка небольшая однушка, но вполне себе уютная и милая, и что немаловажно – своя. Теперь я думаю о том, а правильное ли решение было принято тогда, вернуться в этот город обратно?..
Конечно, когда малыши родились было сложно, мы с мамой практически не спали, по очереди дежурили над детьми, уделяя собственному сну буквально несколько часов. Отца у меня не было, он ушел в неизвестном направлении когда я была совсем маленькой, мама не раз твердила, что так или иначе повторяю её судьбу, ведь она всю жизнь растила меня сама.
– Спасибо, мамочка, – тепло отзываюсь я и прохожу на кухню, любуясь накрытым столом. – Я так соскучилась по твоим котлетам!
– Кушай на здоровье, доченька. Устала наверное, ты вся какая-то бледная, глаза потухшие? Не заболела случайно? – с беспокойством интересуется она, трогая ладонью мой лоб.
– Все в порядке, – цепляю подобие улыбки. Не хочу рассказывать маме о сегодняшнем дне, не хочу её беспокоить и заставлять нервничать. – Просто был тяжелый день.
– Точно? – с подозрением косится она. А я переживаю, что мое состояние у меня лице написано. Что-то вроде: «Спустя шесть лет отец моих детей заявился в мою жизнь и требует вернуть ему несуществующий долг». Нет, матери нельзя об этом знать. Я справлюсь. Деваться некуда.
– Точно, мамуль. Кстати… – начинаю я, стыдливо смотря на неё. Она итак весь день возилась с малышами, ужин такой приготовила… – Ты не против, если я на часок-другой отлучусь, девчонки с работы позвали, не смогла отказать…
Мама лишь ухмыляется и закатывает глаза. Кладет мне руку на плечо и произносит уверенно:
– Конечно иди, дочка. Я тебе давно говорю о том, что нужно найти детям нового папу, – она неоднозначно подмигивает мне. Ну вот, и она туда же. – Сидишь все время дома, никуда не выходишь. Так не годится, Кира. Ты у меня такая красавица, а как же ты с кем-то познакомишься, если все время сидишь в четырех стенах? Дети подросли, уже давно пора устроить свою личную жизнь, а я всегда тебе помогу, ты же знаешь, только позови и я приеду.
– Мне так неловко тебя дергать, мамуль, – робко проговариваю в ответ, ведь мама не так давно вышла замуж за дядю Женю, у них сейчас, так сказать, медовый месяц, а тут я.
– Брось, дочка. Это ж мои внуки, я их люблю и скучаю. Так что хочешь не хочешь, но ближайшие три дня я в твоем распоряжении. Так что ставлю тебе задачу – найти себе молодого человека, с твоими внешними данными это сделать вполне реально, – она хитро мне
подмигивает, отчего я густо краснею. Ох, знала бы она, кого я сегодня встретила…
– Ой, мам, скажешь тоже, – нервно усмехаюсь я, ведь впускать в свою душу и сердце я никого не планировала. Там до сих пор живет один гад, который присосался ко мне как пиявка и тянет все соки.
Поужинав и немного поиграв с детьми, принимаюсь за сборы. Мама чуть ли не силком отправила меня к гардеробу и настояла надеть самое лучшее платье, вручила мне плойку и косметичку, сказав, что пока я не наведу марафет, никуда меня не выпустит.
– Мамуль, это же всего лишь встреча с коллегами, – пытаюсь я остудить её настойчивость, но это же мама, она упертая как танк, поэтому так или иначе приходится послушаться её советов. Довольно присвистнув, мама утвердительно кивает, когда я стою на выходе в элегантном красном платье, которое покупала на новогодний корпоратив, собственно и надевала я его единожды на данное мероприятие.
– Просто загляденье, дочурка! Зуб даю, сегодня все внимание будет только на тебя, – её глаза блестят от восторга, я же чувствую себя как-то неловко, потому что планировала надеть что-то поудобнее.
– Давай не будем загадывать, – посредственно отвечаю я, услышав в телефоне уведомление о том, что внизу меня ждёт такси.
– Удачи тебе, – мама напоследок обнимает меня, я целую в щеки детишек и обещаю, что надолго не задержусь.
Может быть мама права, может мне и в самом деле пора найти мужчину.
Вот только смогу ли? Ведь Березовский, вихрем ворвавшийся в мою жизнь, вряд ли даст это сделать…
Глава 9
Кира
Такси подвозит меня к ресторану, кое-как уговорила девчонок выбрать более спокойное и уединенное место для разговора, нежели шумный клуб с толпой захмелевших гостей. Благо, что они пошли мне навстречу и согласились, так как шумные вечеринки точно не мое. Тем временем сердце тоскливо сжимается, я редко оставляла своих малышей, практически никогда. И мне как-то грустно, что ли. Но и развеяться вроде бы нужно, особенно после сегодняшней стычки с Березовским…
Девчонки уже собрались и ждут меня за накрытым столом.
– Кира, тебе надо выпить, – подруга норовит налить в мой бокал игристое, но я сразу же осекаю ее порыв.
– Нет, девочки. Мне нельзя… – вздыхаю обреченно.
– Ой, да ладно тебе! Немножко можно! – бодро отмахивается Оля, и я выдаю сражающую их всех наповал новость:
– С завтрашнего дня я возвращаюсь в секретарши.
От моего заявления у всех девчонок без исключения отвисают челюсти. Тем временем я смотрю в телефон, боясь пропустить важное сообщение или звонок от мамы. Не пишет, значит всё хорошо.
– Как?
– Почему?!
– Слушай, а может Антон Алексеевич на тебя запал? Точно, роман между боссом и секретаршей, классика всех мелодрам, – мечтательно вздыхает Ленка, но я решаю разочаровать коллегу раз и навсегда:
– Нет, девочки. Дело вовсе не в этом… – ерзаю на месте, закусываю губу, но все-таки решаю поделиться с девчонками, потому что если я не выговорюсь, то, боюсь, сойду с ума от переживаний.
– А в чем тогда? Кир, ты что-то нам не договариваешь… – подозрительно сужает взгляд Надя.
– Дело в том, что Антон Алексеевич мой бывший парень. И… Отец моих детей.
Тишина. Кажется, я даже слышу как тикают часы, которые висят рядом на стене. Четыре пары ошарашенных глаз сосредотачиваются на мне.
– Ничего себе… – первой отмирает от шока Катька, залпом выпивая бокал, следом за ней и все остальные.
– Кирусь, а почему же вы расстались? – вкрадчиво интересуется опешившая Оля, хлопая своими густыми нарощенными ресницами. – Он что, не признает своих детей?! Ну и подонок! – через чур громко и эмоционально вскрикивает она, и я машинально оглядываюсь по сторонам, боясь, что кто-то посторонний может нас услышать. Березовский довольно известная личность в городе, мало ли, вдруг здесь сидит какой-нибудь его знакомый?
– Нет, девочки, он даже не подозревает, что они у него есть, – горько усмехаюсь я, погружаясь в болезненные воспоминания. И рассказываю приятельницам все как на духу. Я словно старую шкатулку открыла, ведь кроме мамы никто не знает о сложившейся ситуации. Когда я с головой ушла в материнство, все мои подруги куда-то растворились. Но сейчас чувствую, что девочкам можно доверять.
– Ужас, вот грымза, – брезгливо морщит лицом Надя, указывая на мою несостоявшуюся свекровь. – А этот Антон… Фу, даже язык не поворачивается его имя произнести. Ну и козел, я просто в шоке! Вот, что значит за красивой внешностью скрывается гнилая сущность… – разочарованно произносит подруга, остальные кивают в поддержку ее слов.
– Именно, девочки, именно… – следом соглашаюсь и я. Вроде бы и легче стало, но все равно в душе такая тоска душит, что хоть волком вой.
– Кир, но все же почему он назначил тебя в секретарши?
– Ооо, – театрально взмахиваю руками. – А вот здесь начинается самое интересное.
Далее я пересказываю девчонкам наш сегодняшний разговор с предателем, они синхронно охают и ахают.
– Уму не постижимо! Какой же засранец! – возмущается Катька. – Кир, а может тебе в отместку посчитать сколько он алиментов тебе должен за все эти годы на двоих детей? Уверена, что сумма кругленькая выйдет, так что этот мерзавец сразу же забудет про свой долг!
В ответ девчонки судорожно кивают и поддерживают слова коллеги, создается гул, каждая из девчонок пытается еще что-то мне посоветовать, но я перебиваю их вздор:
– Нет, девочки. Ни за что. Он никогда не узнает о детях. Он их не достоин!
– Я тебя прекрасно понимаю, подруга. Но ведь он отец… А твоим детям нужен папа, – Надя окидывает меня сочувственным взглядом.
– Такой не нужен, – на глаза наворачиваются предательские слезы, Лена сидит рядом со мной и в качестве поддержки кладет руку сверху моей.
– У него статус, власть, куча денег… А кто я такая? Не удивлюсь, если этот гад назло мне отберет моих детей! Он может, я даже не удивлюсь, если он так и сделает…
– Да уж, – вздыхают коллеги почти синхронно.
– Девочки, обещайте мне, что никому не скажете. Пожалуйста, – жалобно смотрю на каждую из них.
В ответ девчонки кивают головами, в знак молчания импровизируют возле губ замочек, и взмахом руки выкидывают невидимый ключ.
– Не переживай, Кирусь. Ни одна живая душа не узнает.
– Спасибо, – грустно улыбнувшись, проговариваю я. – А знаете что? Я ему еще такое устрою… Он пожалеет, что спустя столько лет снова встал у меня на пути! – стукнув кулаком по столу, уверенно произношу я.
Девочки в знак согласия радостно захлопали в ладоши и с воодушевленными показывают большой палец вверх.
– Молодец! Нам нравится такой настрой!
– Этот подонок за все заплатит! За каждую мою слезинку, за всю ту боль, что причинил! За то, что я страдала все эти годы! Я буду медленно портить ему жизнь, словно яд. Каждый день буду придумывать что-то новое, я превращу его жизнь в ад! Бумеранг существует и однажды он прилетит прямо ему в лоб! Ух, Березовский, знал бы ты, сколько во мне сейчас ненависти кипит, чтоб тебя…
Чувствую, что меня понесло, сжимаю кулаки от злости, говорю и говорю о том, какой же мой бывший гад и мерзавец, вот только взгляды девочек тускнеют, и они все почему-то сосредоточены где-то сверху меня, да и выглядят они как-то шокированно и испуганно.
Замолкаю, вопросительно уставившись на коллег. Что стряслось? Чего они так застыли, не понимаю. Будто бы сзади меня
приведение стоит.
Хуже.
Оля оживает первой, произносит сбивчиво и полушепотом:
– Д-добр-рый… в-вечер, Ан-нтон Ал-лек-сеевич…
Упс.
Глава 10
Антон
– Ты серьезно?! Мальцева теперь работает на тебя? – мой близкий друг Андрюха в изумлении качает головой, а я жую губу, думая о том, что будет дальше. А вот нихрена я не знаю, что будет. Эта стерва вряд ли будет покладистой, наверняка мне весь мозг вынесет, я уже начинаю сомневаться в правильности своего решения.
И вроде бы отомстить хочется, и в то же время болит, где-то в районе груди, да так сильно, что выть хочется. Она ведь ни капли не изменилась, только стала чуть взрослее. Но в моих глазах она все та же юная девчонка, которая покорила мое сердце. Покорила, а затем безжалостно растоптала. Узнав, что я попал в беду, просто сбежала, точнее нет, не просто. Перед тем как сбежать, она обчистила мою квартиру, поправочка.
– Ау, Тох… – щелкает у меня перед глазами пальцами друг, отмираю, взмахнув головой.
– Что?
В этот момент официант приносит наш заказ, при нем друг не осмеливается говорить. После встречи со своей погибелью мне необходимо было проветриться, благо Андрюха согласился бросить все свои планы и побыть со мной в нашем любимом ресторане.
– Тебе она до сих пор небезразлична, – ставит от вердикт, от его заявления закашливаюсь, едва не давлюсь кусочком стейка.
– Бред, – сделав непринужденное выражение лица, пожимаю плечами. – С чего ты взял? Я просто хочу вернуть то, что она у меня украла.
Андрей как-то хитро щурится.
– Братан, для этого ведь существует полиция. Не так ли?
Ну вот, начинается. Не нужна мне полиция. Хочу один на один с ней разобраться. Возможно, за этим стоит что-то большее, пока я не понимаю что именно, либо просто даже сам себе не могу в этом признаться.
– А то ты не знаешь, как она работает, – отмахиваюсь я, нервно ковыряя вилкой в тарелке. – Да и времени уже сколько прошло.
Шесть лет почти.
– Шесть лет, шесть лет… – задумчиво вздыхает друг. – А ты все никак не можешь её забыть.
– Андрей, прекращай, – строго выдаю я, и друг, ухмыльнувшись, кивает в знак согласия. А улыбается так приторно, аж бесит!
– Слушай, а ты уверен, что все было именно так, как тебе сказала мать?
Почему-то его вопрос заставляет меня войти в ступор.
– А почему ты сомневаешься? Думаешь мне будет врать родная мать? Она вон как Киру любила, невесткой своей называла… Зачем ей наговаривать? – не понимаю, к чему эти сомнения. Я доверяю своей семье, однажды они вытащили меня из ада, и я за это им безмерно благодарен.
– Да так, я просто спросил, – пожимает плечами, набивая рот едой и медленно её прожевывая.
А затем… Затем я вижу впереди себя компанию девушек. Одна светлая макушка не дает покоя, аж сердце сжалось, моя паранойя встретить её где-нибудь невзначай так и не утихла даже спустя годы.
– Ух, Березовский, знал бы ты, как я тебя ненавижу, чтоб тебя!
– Антох, там кажется, за тебя говорят, – друг с интересом оборачивается назад.
И я даже догадываюсь, кто это. Сомнений больше нет. Медленно поднимаюсь с места и движусь к тому самому столику.
Ага, знакомые лица. Видел их сегодня на собрании. Таращатся так, будто перед ними сам демон из ада вышел.
– Доб-брый в-вечер, Антон Алексеевич… – самая смелая из них удосуживается поздороваться. За столом воцаряется тишина.
Кира оборачивается на меня и мы сталкиваемся взглядами, какое-то время ведет борьбу. Она пытается меня им уничтожить, я отражаю атаку, сжав до скрипа челюсти.
Надо же, какая неожиданная встреча, мать его.
– Что-то празднуете? – натянув вежливую улыбку, ехидничаю. – Или просто собрались посплетничать?
У всех как на подбор запылали щеки, лишь одна Кира, сложив руки на груди, окидывает меня надменным взглядом и отворачивается. Даже не стыдится своих слов, стерва!
– П-просто… Собрались, – одна из девушек, брюнетка с каре, натягивает подобие улыбки.
– Ясно. Что ж, тогда не буду вам мешать, всего доброго, – сверля блондинистую макушку Киры, произношу я, но она даже не смотрит в мою сторону. Делает вид, что занята рассматриванием ресторанного декора.
– Всего доброго, Антон Алексеевич, – синхронно отзываются работницы, и я возвращаюсь обратно к своему столу.
– Кажется, тебя там бурно обсуждают, – Андрей едва сдерживает смех.
– Уж слишком бурно, – бурчу я в ответ, ощущая в груди неприятное жжение. Ненавидит она значит меня, ну что ж Кира, еще посмотрим, кто кого! Я ведь тоже ненавижу. Ты еще познаешь мой гнев, и плевать, что моя ненависть очень тонко граничит с любовью.
В войне нет места для любви.
Остальное время нахожусь будто бы в трансе. Вроде и пытаюсь поддержать разговор с другом, но в то же время ловлю себя на том, что так или иначе сверлю взглядом светлую голову, которая находится впереди меня.
Интересно, за что же меня ненавидит Кира? За то, что однажды я едва не оказался в инвалидном кресле? За то, что на время перестал быть полноценным человеком? Неужели в этом была моя вина?!
Поняв, что устал от разговоров, извиняюсь перед другом и мы с ним расходимся по машинам.
Какое-то мерзкое чувство зудит внутри. Ну прям такое противное, что аж тошнит. Завожу мотор, плавно выезжаю на дорогу. И… Замечаю до дрожи в коленях знакомый силуэт, она садится в такси, я же добрый и порядочный водитель, моргнув фарами, пропускаю автомобиль и он становится на светофоре четко передо мной.
Не знаю зачем, еду следом, хотя мой дом находится совсем в другой стороне. Но не могу побороть внутреннее любопытство. Будто бы мне есть дело до этой подлой предательницы, но проехав длинный путь, решаю, что сдаваться и разворачиваться обратно уже нет смысла.
Отмечаю, что едем мы в самый дальний и не очень престижный район города. Серые многоэтажки наводят тоску, рядом с одной из них такси останавливается, а я паркуюсь чуть дальше, чтобы не спалиться невзначай. Понимаю ведь, что веду себя как одержимый, но ничего поделать не могу.
Она выходит из машины и направляется к подъезду. Беру телефон и записываю адрес, на всякий случай. Зачем только? Будто бы что-то внутри мне подсказывает, что пригодится. Оглядываюсь вокруг, черт, ну это совсем не то место, где может жить девчонка, выкравшая когда-то у меня миллионы. Либо Кира не владеет финансовой грамотностью и все растрынькала, что по итогу хватило лишь на эту халупу, либо…
«Слушай, а ты уверен, что все было именно так, как тебе сказала мать?»
Нет, нет, нет… Этого не может быть. Но так или иначе сомнение внутри зарождается, его уже не остановить.
Глава 11
Кира
На следующий день я чувствую себя так, будто бы вчера и в самом деле грандиозно праздновала свое… Понижение по должности. Звучит странно и абсурдно, но что поделать.
Не знаю, куда дел Березовский прошлого секретаря, но придя на рабочее место намеренно заранее, чтобы подговориться, обнаруживаю его пустым. А где же Любовь Васильева? Неужели бывший решил сделать рокировку? Обидно так-то!
Тошнота одолевает, аж до дрожи. Тело обдает холодным потом, чертовы роллы, которые вчера настояли попробовать девчонки! Знаю же, что на рыбу у меня бывает нехорошая реакция. Не хватало еще весь день к унитазу бегать, черт возьми.
Сажусь на свое новое-старое рабочее место и достаю бутылку с водой, она такая прохладная, что меня так и тянет прислонить ее ко лбу, чтобы остудить жар, который атакует все тело. То ли в самом деле от плохого самочувствия, то ли от того, что мне теперь долго придется работать в тесной близости с предателем.
– Вижу, ты вчера неплохо так провела время, – из транса меня выводит насмешливый голос мерзавца, то есть босса. Поднимаю на него взгляд, он в свою очередь откровенно глумится надо мной. Наверняка ведь думает, что я вчера весь вечер спиртным заливалась! И плевать, что крепче лимонада я вчера ничего не пила, доказывать подонку ничего не собираюсь.
– Как видишь, – сухо бурчу я в ответ, ставлю бутылку рядом с собой и делаю вид, что очень занята работой.
– Все кости мне вчера перемыла? – хмыкает с издевкой, и я чувствую, как загорелись мои щеки. Черт, я ведь никак не ожидала вчера, что этот наглец окажется рядом и услышит мою гневную брань! С другой стороны, чего мне стыдиться? Пусть знает, что я чувствую! Тем более, что мне и стыдиться-то нечего, он даже ненависти моей не заслуживает.
– Да, Антон Алексеевич, все до одной, – ехидно улыбнувшись, отрезаю я.
– Кира Игоревна, я понимаю, что за пределами работы вы можете трезвонить со своими приятельницами о чем угодно, но в стенах фирмы я этого делать не позволю, – включив надменного и строгого босса, сурово произносит Березовский. А у меня глаза сами по себе от раздражения закатываются. – Если узнаю, что вы распускаете обо мне сплетни, буду наказывать, – грубо чеканит он, неожиданно перейдя на «вы», а на лице засиял хищный оскал.
– Да пожалуйста! Я ж итак тут забесплатно теперь работаю, – язвительно выдаю в ответ, в самом деле, мне терять нечего, поэтому его угрозы меня мало волнуют.
– Кира, не выводи меня из себя, – угрожающе рычит он, стреляя в меня гневом. Все такой же красивый, гад. Идеально наглаженный деловой костюм, аккуратно уложенная стрижка, борода, которой явно занимался профессиональный барбер. Мощное мускулистое тело, белая рубашка обтягивает стальные мышцы, все это заставляет меня едва не подавиться слюной. И сердце так или иначе ёкает, глупое…Все в нем идеально, кроме гнилой сущности внутри. Этого никак не исправить.
Ощутив резкий приступ тошноты, отворачиваюсь в сторону, сил спорить с этим нахалом больше нет.
– Будет сделано, Антон Алексеевич, – через силу отзываюсь я, пытаясь глубоко дышать и не вырвать прямо на рабочий стол.
– И черный кофе пожалуйста. Без сахара, – бросает он перед тем, как зайти в свой кабинет.
А я резко вскакиваю с места и едва успеваю добежать до белого друга.
Интересно, мне в самом деле плохо от вчерашней некачественной ресторанной еды, или меня от этого подонка тошнит?
Второй вариант кажется мне более реальным.
Но, тем не менее, все тело дрожит и ломит, чувствую себя отвратно, но смысла отпрашиваться домой нет, бывший все равно меня не отпустит, еще и в самом деле какой-нибудь штраф влепит, он и это с легкостью может сделать. У меня теперь не жизнь, а сплошные санкции!
Умывшись и приведя себя в порядок, на дрожащих ногах ступаю к кофейной машине. Черный кофе без сахара, значит? Я помню до сих пор его предпочтения, мог бы и не уточнять… Березовский терпеть не мог сладкое, вел здоровый образ жизни и не признавал сахар. С болью в сердце вспоминаю наше мнимое счастье, когда мы иногда вместе ночевали, и я с любовью готовила по утрам его любимый итальянский кофе.
Будь он проклят, подонок!
Назло сыплю аж четыре ложки сахара, пусть подавится, козел! Слабость накатывает такая дикая, что едва не роняю стаканчик на пол. На ватных ногах захожу в его кабинет.
– Прежде чем заходить, нужно стучаться, – тыкает меня носом в мою оплошность, но я лишь раздраженно фыркаю в ответ. Я ведь обещала устроить ему кузькину мать, так пусть получает.
– Простите, совсем забыла, – несмотря на плохое самочувствие, умудряюсь нацепить на лицо хитрую ухмылку. Ставлю кофе на его стол и с превеликим удовольствием жду, когда же он попробует мое творение.
Антон сверлит меня предвзятым взглядом, мол, чего стоишь, проваливай отсюда. Но я даже не думаю с места двигаться, будто бы приросла к полу.
Березовский, не отрывая от меня сверлящего дыру в моем лице, взгляда, медленно пробует напиток, а затем, закашлявшись, плюется. Лицо от злости краснеет, венка на лбу пульсирует, меж бровей залегла глубокая складка от хмурого взгляда. Прямо-таки услада для моих глаз.
– Кира, чтоб тебя! – ругается он на чем свет стоит, а я не могу сдержать ехидного смешка. Такое удовольствие испытаю от того, что хоть немножко, но насолила ему. -Я же просил!
– Ой, извините, – театрально взмахиваю руками. – Совсем забыла… Вы же просили без сахара.
– Ты это нарочно сделала?! – он встает с места и небрежно выбрасывает напиток в урну.
– Даже если и да, то что?! – с вызовом смотрю на своего бывшего, подняв одну бровь вверх. – Уволите меня? – включаю дурочку.
– Кира, не буди во мне зверя, – рычит предатель, приняв воинственную позу. – Сделай мне нормальный кофе!
Не сдержав победной улыбки, киваю и порываюсь развернуться обратно, думая о том, что хрен тебе, а не кофе, Березовский. Я и следующий запорю, а потом ты устанешь меня просить, и своими рученьками будешь его делать самостоятельно.
Вот только ноги в какой-то момент предательски подкашиваются, перед глазами темнеет и я стремлюсь встретиться лицом с твердой поверхность пола.
Это почти удается сделать, но в последний момент крепкие сильные руки успевают схватить меня, прижать к себе и тем самым спасти от неминуемого столкновения…
Глава 12
Антон
– Кира! – вскрикиваю я и в последний момент успеваю подхватить её. Хватаю на руки и несу к небольшому кожаному диванчику. Паника накрывает с головой, в голове пустота, не понимаю, что нужно сделать.
Антон, ну что же ты стоишь как истукан?! Делай же что-нибудь! Вода! Точно, вода. Боже, да что ж я так туплю. Хватаю стакан с прохладной жидкостью, набираю ее в рот и шумно выплескиваю на её бледное личико. Увидев ее такой измученной и слабой, сердце сжимается от тоски. От тоски по тому времени, когда мы были счастливы. Пусть это счастье оказалось хрупким и непрочным, но мне ведь так было хорошо с ней.
И сейчас… Блин, как же щемит в груди.
Отчаянно стучу по щекам, призывая прийти в себя.
Хорошо, что спустя пол минуты она открывает глаза и в непонимании смотрит на меня. Глаза то ли голубые, то ли зеленые, под разным углом света они смотрятся по разному, и я всегда задавался вопросом, какого же они все-таки цвета.
Кира растерянно оглядывается по сторонам, взгляд немного проясняется.
– Впервые вижу, чтобы у похмелья были такие последствия, – ядовито бурчу я, включив надменного гада. Свои истинные эмоции и переживания засовываю глубоко внутрь, туда, где никому не достать. Даже этой девочке, которая там и сидит вместе с моими воспаленными чувствами.
– Я вообще-то вчера не пила! – придя в себя до конца, шипит Кира, резко поднимаясь с места.
– Стоять! – преграждаю ей путь, её затуманенный взгляд и шатающаяся походка мне совершенно точно не нравятся. – Ложись обратно, я вызову скорую.
– Совсем сдурел?! – возмущается она, смотря на меня как на дурака и едва не покрутив пальцем у виска.
– Ты же утверждаешь, что не пила. Значит, с твоим организмом что-то не так, и нужно обратиться за медицинской помощью, чтобы выяснить причину, – проговариваю с видом знатока, потому что странно, что Кира не понимает очевидных вещей.
– Не надо ничего выяснять! Я просто отравилась! – встает в позу, пытаясь обойти меня. Но я скалой упираюсь в её хрупкую фикурку.
– Неужели рыбы поела? – с горечью отзываюсь я, вспоминая, как когда-то по незнанию заказал в ресторане рыбный стейк, и Кира точно также свалилась с отравлением, а я выхаживал ее, даже бульончики варил… От этих воспоминаний невольно морщусь, в груди пожар полыхает, машинально хвастаюсь за шею и расслабляю галстук.
– Угу, – тихо бурчит Кира, и на какое-то время воцаряется тишина.
Прочистив горло и взяв в себя в руки, выдаю решительно: – Ладно, тогда я отвезу тебя домой.
И снова взгляд, полный недоумения и… Опаски?
– Нет! Березовский, хватит. Отстань уже от меня и дай мне работать, – отрицательно качает головой, но видок выдает ее хреновое самочувствие, и зачем она тут сильную и независимую строить собралась?
– Мне еще один твой обморок не нужен. Все равно от тебя толку не будет. Сегодня уже отлежишься, а завтра продолжишь работу, – четко и уверенно выдаю я, таким тоном, чтобы сразу поняла, что мое решение не оговаривается. Кира с сомнением косится на меня, будто бы её волнует один очень насущный вопрос. И я, кажется, догадываюсь, что именно её беспокоит.
– Вычитать этот день с твоей зарплаты не буду.
– Спасибо, – какая там благодарность, язвит откровенно. – Но я сама как-нибудь доеду, не утруждайся.
Ага, щас.
Снова порывается сбежать от меня, но я крепко хватаюсь за её тонкое запястье.
– Кира, засунь свою гордость в одно место и просто дай мне довезти тебя до дома и убедиться, что ты дойдешь до двери, а не рухнешь где-нибудь по пути! – рявкаю с долей раздражения, она в ответ враждебно сужает взгляд, с психом вырвав руку, цедит дерзко:
– Благодарю за проявленное великодушие.
Кира хватает пальто, я иду рядом с ней, искоса поглядывая, чтобы ей снова не стало дурно. Рука так и тянется обхватить ее за талию, да, пускай она гнусная предательница и лгунья, но она же человек… Это просто элементарное беспокойство! За своего сотрудника. Не более. Ясно?!
Молча доходим до авто, бледное лицо Киры до сих пор так и не приобрело румянец.
– Диктуй адрес, – сухо толкаю я, и Мальцева произносит улицу и номер дома, я же вбиваю в навигатор.
Выезжаю со стоянки, движусь в сторону её дома. Я вчера там уже был, память у меня оказывается, очень точная, практически не смотрю в экран авто. Но едва подъезжаю к месту назначения, впадаю в ступор. Потому что… Это, мать его, не тот адрес!