ФСБ. Бывших не бывает?

Разбитая ваза

С 1987 по 1991 год директором ЦРУ в США был Уильям Хеджкок Уэбстер – первый и единственный человек в истории США, который возглавлял до этого, с 1978 по 1987 год, Федеральное бюро расследований (контрразведка), а затем Центральное разведывательное управление (разведка).

8 мая 1991 года он подал в отставку с поста директора ЦРУ. Очень странная отставка и в очень странный момент. Это произошло в самый разгар подготовки Горбачевым и оппозицией смены строя в СССР, а Крючковым, Язовым, Павловым и их единомышленниками – ГКЧП.

Однако по личной просьбе американского президента Буша Уэбстер продолжал исполнять обязанности директора ЦРУ вплоть до 31 августа, когда в многолетней истории холодной войны Запада против СССР была поставлена точка. Уэбстер – пожалуй, самая загадочная фигура среди руководителей американских спецслужб. Ни тогда, ни спустя десятилетия Уэбстер нигде и никак не комментировал свою роль и последующее видение событий, произошедших в России.

В эти годы посольскую резидентуру ЦРУ в Москве возглавляли опытные профессионалы: Джэк Даунинг в ранге первого секретаря посольства (1986–1989 гг.) – в Москве он был второй раз; затем советники по региональным вопросам посольства Майкл Кент Клайн (1989–1991 гг.) и Дэвид Ролф (1991–1993 гг.), который также был в Москве во второй раз.

Сейчас официально признано, что в 1990–1991 годах все посольские резидентуры западных стран в Москве, особенно США и Великобритании, работали исключительно на обеспечение победы Ельцина и оппозиционных демократов. Не могли не знать об этом и советские спецслужбы.

В 1991 году директором Центрального разведывательного управления США стал Роберт Майкл Гейтс, который в октябре 1992 года первым из директоров ЦРУ посетил Московский Кремль и встречался с президентом России Ельциным и директором Службы внешней разведки Примаковым.

В октябре 1992 года, перед отлётом в США, он открыл на Красной площади бутылку шампанского. Пробка вылетела с большим шумом, и часть пены выплеснулась на костюм джентльмена из ЦРУ. Затем под восторженные аплодисменты публики он промаршировал по Красной площади и перед телекамерами многочисленных иностранных корреспондентов заявил:

– Здесь, на площади, возле Кремля и Мавзолея, я совершаю свой одиночный парад победы в холодной войне. Эта победа произошла благодаря сотрудникам американской разведки, которые поняли, что сокрушить советскую империю можно, только организовав взрыв изнутри.

По российскому телевидению этот скандальный эпизод показан не был.

Зато Запад за этот провокационный демарш ему аплодировал, но одновременно в США американскую разведку и Гейтса лично обвинили в неспособности точно определить время и последствия распада СССР для Америки и мира в целом, а также в том, что СССР оказался не настолько сильной державой, как об этом сообщало ЦРУ. Кроме того, ЦРУ напрасно обвиняло советскую разведку в причастности к покушению на Иоанна Павла II в 1981 году.

Преемник Гейтса Джеймс Вулси вскоре самоуверенно заявил:

– ЦРУ активнейшим образом поддерживало всех советских диссидентов. Это мы и наши агенты влияния прикончили гигантского дракона…

Роль ЦРУ в развале Советского Союза нельзя недооценивать. Очевидно, что разведка КГБ и руководство СССР, к которым попадала информация о стратегических планах американской разведки, не могли поверить, что зачатки сепаратистских тенденций в республиках, разжигание национальной и социальной розни, очернение советского прошлого, дискредитация партии и КГБ могут так быстро привести к ликвидации советского строя и распаду СССР. Тем не менее это произошло в соответствии со стратегическими планами Запада.

Главный свидетель обвинения – директор ЦРУ в 1987–1991 годах Уэбстер – о тех событиях до сих пор не проронил ни слова, что наводит на серьёзные размышления. Зато его последователь – Гейтс уже не вспоминает о личном параде на Красной площади в 1992 году.

Прошло время, и пена шампанского от демонстративно откупоренной на Красной площади бутылки давно осела и выветрилась из его памяти. За эти годы он стал более реально смотреть на мир. В 2005 году он отказался занять пост директора национальной разведки США, где ему предстояло координировать деятельность всех американских спецслужб, понимая, что там его ждет большая ответственность при отсутствии реальной власти.

Однако в 2006 году он охотно принял предложение стать министром обороны США, пробыл в этой должности до 2011 года и вынужден был официально заявить:

«Поспешное включение бывших советских сателлитов – стран Балтии, Венгрии, Польши, Чехии, Словакии – в состав НАТО было ошибкой. Этот процесс должен был идти медленнее, а попытки пригласить в НАТО Грузию и особенно Украину были колоссальной провокацией. Корни российской империи идут от Киева…

Готовы ли были европейцы, не говоря уже об американцах, посылать своих сыновей и дочерей защищать Грузию или Украину? Вряд ли. Так что расширение НАТО было не тщательно продуманным военным обязательством, а политическим актом, который подрывал цели альянса и безответственно игнорировал то, что русские считали своими жизненно важными национальными интересами».

Сменивший Гейтса на посту директора ЦРУ Джордж Тенет родился в Нью-Йорке. До назначения на пост директора работал специальным помощником президента США и старшим директором по разведке в Совете Безопасности, где координировал деятельность спецслужб США. Он долгое время занимался советско-американскими отношениями, был экспертом в области контроля за ядерными вооружениями, но заметных успехов в разрушении России ЦРУ в эти годы не добилось. Это с успехом делала агентура влияния, пришедшая при Ельцине к власти.

Тенета в США обвинили в том, что ЦРУ предоставило недостоверные разведывательные данные об Ираке – о значительных запасах оружия массового поражения, следов которого обнаружено не было, – и недооценивало угрозу нападений со стороны боевиков «Аль-Каиды». После этого Тенет подал в отставку.

Со временем и другие активные участники августовских событий пересмотрели свои взгляды на события 1991 года в СССР. Так, бывший посол США в Москве в 2010 году дал интервью, в котором заявил: «Рейган никогда не говорил, что мы победили в холодной войне… США не одержали победу в холодной войне, но американские руководители начали вести себя так, будто они победили».

В 1992 году, сразу после развала Советского Союза, США провозгласили себя единственной великой державой на планете, ответственной за судьбы всего человечества, имеющей право вмешиваться в дела любого государства и не допускать создания другой державы, способной бросить глобальный вызов Америке.

Над внешней политикой России был установлен полный контроль. Ельцин покорно следовал всем пожеланиям Вашингтона. Советники ЦРУ официально работали в правительстве, направляя и контролируя процесс разрушительной приватизации, целью которой было руками Гайдара уничтожить советский военно-промышленный комплекс.

Одновременно ЦРУ продолжало активно формировать сеть агентуры влияния во властных структурах и общественных организациях, финансируя и координируя деятельность российских либеральных партий, правозащитного движения и неправительственных структур (НПО).

Американские спецслужбы занимались также разжиганием межнациональных конфликтов на Кавказе и в Поволжье, используя «благотворительные», «религиозные» и «миротворческие» организации. Этому способствовало то, что США отказались отменить закон о порабощённых народах и продолжали вынашивать планы расчленения России на мелкие национальные государства.

Сотрудники КГБ, как и все граждане СССР, были свидетелями агонии великой советской державы в последние месяцы 1991 года, но рядовые сотрудники не до конца понимали катастрофичность происходящего, а руководители страны, армии и КГБ оказались бездарными и беспринципными.

Согласно плану американских политологических и разведывательных центров с участием «Рэнд Корпорейшн» в конце 1991 года в СССР должен был возникнуть конституционный хаос. Они считали, что в связи с отсутствием в Москве противоборствующих руководителей СССР и России наступит безвластие и управленческая неразбериха, которой оппозиция должна воспользоваться для захвата власти. В реализацию этого плана были посвящены президент СССР Горбачев, президент России Ельцин и председатель КГБ Крючков.

К этому моменту СССР был на грани распада, экономика в плачевном состоянии, программа Явлинского «500 дней» и реформы премьер-министра Павлова результатов не дали, в ряде национальных республик царила анархия. Однако в марте 1991 года на референдуме 75 % населения страны высказалось против распада Советского Союза.

Итоги референдума вдохновили председателя КГБ Крючкова, министра обороны Язова и премьера Павлова. 17 июня они выступили с заявлением, что страна находится на грани катастрофы и необходимы срочные и решительные меры по сохранению СССР, и приступили к выработке чрезвычайных мер. Когда стало ясно, что 19 августа в Ново-Огарево будет подписан обновленный Союзный договор, который уравняет в правах союзные и автономные республики, ими с согласия Горбачева было решено не допустить такого развития событий путем создания ГКЧП.

Патриоты страны в это время были в армии и спецслужбах, среди патриотической интеллигенции и в Союзе писателей, в ВПК и остатках агропромышленного комплекса… Но армию начали шельмовать и морально дискредитировать задолго до августа 1991 года. Она терпела унижения, бесправие и голод. Коллективы воинских частей и офицерские собрания писали письма Горбачеву с просьбами и требованиями прекратить произвол, но он никак на них не реагировал. Точнее, он только ускорял процесс «демократизации» и всё более явно по указке Запада сдавал позицию за позицией.

Последним рубежом сопротивления армии и спецслужб можно считать не август 1991 года, а митинг на Манежной площади 23 февраля. Здесь собрались около миллиона военнослужащих, которые потребовали отстоять завоевания социализма и сохранить СССР. Желающих выступить было немало. Сменяя друг друга, слово брали народный депутат и жена офицера, писатель и воин-интернационалист, но с самым запоминающимся приветствием выступил любимец армии и спецслужб актер и поэт Михаил Ножкин:

– Мужики! Мы забыли, кто мы. Откуда мы. Посмотрите, что происходит. Идет развал морали, идет развал исторического наследия Отечества. Дело дошло уже до попытки развала армии. Но ведь это – самоубийство! Есть плохие солдаты, офицеры и генералы, но нет плохой армии, как и плохого народа. Она единственное, что у нас осталось, а наши солдаты и офицеры, единственные люди, которые в минуту опасности придут народу на помощь…

Собравшиеся скандировали:

– Развалу вооруженных сил – нет!

– Единству и сплоченности – да!

– Развалу Союза – нет!

На следующий день еженедельник Министерства обороны «Сын Отечества» вышел с огромным репортажем о митинге, где на фотографиях с Манежной площади были сотни тысяч военнослужащих с лозунгами «ВДВ знамен не меняют!», «Нет гражданской войне!». Там были фотография Михаила Ножкина и стихи Виктора Дмитриева:

На митинг полковник Дмитриев шел с колонной Главного управления кадров Министерства обороны, которую возглавляли генерал-полковник Арапов и секретарь парткома адмирал Удалов.

Однако уже в августе 1991 года никто из военнослужащих не вышел защищать ГКЧП. Слишком далеки гэкачеписты были от народа! Народ уже не верил никому.

Но почему офицеры армии, КГБ и других спецслужб страны не выполнили свой долг, почему изменили присяге? То, что элитные спецподразделения ждали приказа, которого не последовало от их непосредственных военачальников – Крючкова, Язова и Пуго, – формально их оправдывает, но морально – вряд ли…

В дни этого острого политического кризиса, следствием которого стали события, приведшие к образованию и крушению ГКЧП, не только спецслужбы Запада, но и команда Ельцина активно зондировали почву среди высшего генералитета Министерства обороны на предмет их лояльности в случае прихода к власти в стране Ельцина и разрушения СССР. Они почувствовали, что шанс у них есть.

Но ЦРУ работало активнее – еще до ГКЧП сотрудники посольской резидентуры приняли меры для обеспечения личной безопасности и секретности связи Ельцина.

Из части рассекреченных в США документов ЦРУ, относящихся к 1991 году, видно, что они не только внимательно отслеживали, но и объективно анализировали политическую ситуацию в СССР:

«С начала 1991 года на Горбачева оказывается всё возрастающее политическое давление с двух противоборствующих сторон – консерваторов и реформаторов. Его положение усугубляется тем, что он практически потерял поддержку в стране…

Если раньше лидеров оппозиции занимали вопросы политического будущего Горбачева, то теперь они лишь думают о том, как побыстрее от него избавиться. Консерваторы в лице руководства КГБ, вооруженных сил и КПСС, которые раньше политически зависели от Горбачева, теперь дистанцируются от него. Характер заявлений о политике Горбачева со стороны председателя КГБ Крючкова и министра обороны Язова во время их встреч с бывшим президентом США Ричардом Никсоном в ходе его недавнего визита в Москву свидетельствует о недоверии к Горбачеву со стороны руководителей силовых структур…

Причина создавшегося положения вокруг Горбачева в том, что его политика привела страну к катастрофе, и он не в состоянии был вывести её из кризиса. Он разрушил старую ленинскую политическую систему в стране, но не создал ничего взамен…

Суть нынешнего кризиса в том, что ни одна из противоборствующих сторон не способна его разрешить. Советский Союз находится в революционной ситуации».

Поэтому, исходя из анализа кризисной ситуации в СССР, президент США Джордж Буш-старший лично распорядился оказать Ельцину необходимую информационную и разведывательную поддержку. Ельцин своевременно получал данные перехвата переговоров ГКЧП с командующими округами и дивизиями с помощью направленного в Белый дом связиста из посольства США, который был оснащен спецтехникой. Благодаря этому Ельцин мог напрямую разговаривать с военачальниками и даже с командованием «Альфы», убеждая их выполнять его распоряжения.

Американцы действовали адекватно ситуации, а руководство КПСС, КГБ и Минобороны проявляло нерешительность и непоследовательность, что привело к потере власти и развалу СССР.

После провала ГКЧП генерал Варенников, единственный из членов ГКЧП, отказавшийся от амнистии и согласившийся на судебное разбирательство, был допущен к ознакомлению со всеми материалами следствия. Оказалось, что тогдашний секретарь Совета безопасности Скоков накануне августовских событий составил список из 20 военачальников, конспиративно провел их опрос и нашел пять генералов, готовых пойти за Ельциным. Это были Шапошников, Грачев, Кобец и Лебедь.

Пятый назван не был, но существует версия, что им являлся первый зампред КГБ генерал армии Филипп Бобков, который на протяжении ряда лет имел тесный контакт с бывшим членом политбюро, а затем идеологом демократии Яковлевым. Поэтому после прихода к власти в России прозападного лобби во главе с Ельциным он без колебаний стал советником олигарха Гусинского.

Теперь очевидно для всех, что наличие этого ядра предателей в нужное время и в нужном месте оказалось достаточным, чтобы переломить ситуацию и сменить в СССР существующий строй. А уже потом в России и во всем мире произошли глобальные изменения и катаклизмы, приведшие к созданию однополярного мира с гегемонией США, проводящих агрессивную военную экспансию с явно фашистскими целями.

Дошло до того, что блок НАТО вплотную приблизился к границам России, американцы организовали государственный переворот и свергли законное правительство на Украине и откровенно угрожают суверенитету России. И конца этому противостоянию, которое может привести к мировой военной катастрофе, пока не видно. Его уже стыдливо называют новой холодной войной и гибридной информационной войной, хотя на Украине за год погибло больше людей, чем за десять лет войны в Афганистане, в том числе и тысячи русских.

Поэтому всё произошедшее в России в 90-е годы, хотя и принадлежит истории, но память и кровь этих событий ещё живы в нас, в обществе, в душах людей. И они бродят, взывая к отмщению, к новым драмам, к новой крови.

В эти дни все сотрудники КГБ и военные контрразведчики были в гуще событий и выполняли указания своих непосредственных начальников. Указания были простыми и непонятными – соблюдать конституционный порядок, стремиться не допустить кровопролитие и обеспечить неприкосновенность секретных архивов КГБ.

Полковник Ткаченко в эти дни вместе с немногочисленными коллегами находился в здании на Лубянке, которое офицеры КГБ, вооруженные пистолетами, «защищали» от неистовавшей на Лубянской площади толпы методом пассивного наблюдения из окон. Серьезных попыток штурма цитадели КГБ со стороны митингующих не было, поэтому чекисты оружие не применяли, как не пытались и препятствовать демонтажу памятника Дзержинскому.

Памятник Дзержинскому долго пытались вырвать с постамента из сердца площади с помощью автомобиля «ПАЗ» и троса, но трос лопнул. Толпа пыталась разбить памятник, но её остановили Станкевич и Музыкантский призывом демонтировать с помощью кранов, чтобы избежать жертв от его падения, хотя мотивы этого могли быть различными.

Действительно, падение 11-тонного памятника могло привести к человеческим жертвам на площади и обрушению подземного перехода и станции метро. Случайно оказавшийся на площади инженер, когда-то монтировавший этот памятник, посоветовал Станкевичу не совершать историческое кощунство, а вызвать кран и специалистов из Московского художественно-производственного комбината имени Вучетича. Это позволило не только избежать возможных жертв и обрушений, но также обеспечить его относительную сохранность. Позже эту роль в мемуарах приписывали себе по отдельности Лужков и Ресин.

Лужков утверждает, что он распорядился не уничтожать, а демонтировать памятник Дзержинскому и установить его в ЦДХ на Крымском Валу, а Ресин – что именно он вызвал кран из «Главмосинжстроя». Каждый из них прав только отчасти, потому что демонтировали памятник два разных крана, а для перевозки была вызвана отдельная платформа. Существует также версия, что в поиске кранов тогда услужливо помогали сотрудники ЦРУ из американского посольства.

За это время Россия прошла сложный путь преодоления ошибок прошлого и восстановления исторической справедливости. Вернули Гимн на великую музыку Александрова, вернули Красное Знамя Победы. К нам присоединился Крым. Сегодня не только Лужков, но и более половины россиян, почувствовав себя единым народом с великой историей, выступают за восстановление памятника на старом месте.

Чекисты, среди которых на шестом и седьмом этажах Дома-2 были контрразведчики Первого отдела военной контрразведки, защищали не здание и не себя, а секретные документы государственной важности, которые могли попасть в руки экстремистов или иностранных спецслужб.

25 августа, когда всё закончилось, полковник Ткаченко написал рапорт об увольнении.

Потом была трагическая попытка восстановить статус-кво в октябре 1993 года, в которой уже активно участвовали патриоты – военные (генералы Ачалов, Макашов и Баранников), коммунисты (Сажи Умалатова и Виктор Анпилов) и прозревшие «демократы» типа Руцкого и Хасбулатова. Они боролись с Ельциным не только за справедливость (формально закон нарушали обе стороны), но и за власть – тут все играли в открытую.

Попытка провалилась в результате того, что на этот раз среди соратников Ельцина нашлось необходимое число решительных людей с оружием, которые банально расстреляли Белый дом прямой наводкой из танков, уничтожив сотни защитников и взяв в плен остальных.

Затем, в 1998 году, один из героев первой чеченской войны генерал Лев Рохлин создал Движение в поддержку армии (ДПА) и вступил в яростную схватку с коррупционерами и агентурой влияния Запада. Несомненно, что он был прав по существу, но его попытка демонстрации силы путем выдвижения верных ему войск в сторону Москвы из Волгограда, Тулы и Рязани была авантюрой. В итоге его планы своевременно стали известны Ельцину, у него к этому времени уже были верные ему спецслужбы, которые контролировали ситуацию и могли на неё активно влиять. Они ликвидировали угрозу испытанным способом – «нет человека – нет проблемы».

Что это было – упадок до минимума национальной российской пассионарности, когда сначала в 1991 году руководители силовых ведомств в ранге министров неудачно начали борьбу с оппозиционными ставленниками Запада и проиграли её вчистую, практически сдавшись без боя? Потом, в 1993 году, генералы рангом ниже назначают сами себя министрами и повторяют попытку – они с оружием в руках обороняли Белый дом, но тоже потерпели кровавое поражение.

Наконец, полковник Квачков уже в так называемые нулевые продемонстрировал агонию протестного движения военных, предприняв неудачную попытку убить ненавистного Чубайса. Он попал в тюрьму, затем вышел на свободу и создал группу заговорщиков, которую спецслужбы контролировали с самого начала. Итог – предательство, арест и снова тюрьма.

Кажется, все, конец протестного движения, утратившего потенциал борьбы против ненавистной власти с позиций силы?

Но не надо спешить с выводами. Происходит нечто странное – неужели многие российские СМИ сочувствуют народным мстителям? С телевизионных экранов страны не сходят фильмы, в которых героями являются отставные и действующие сотрудники КГБ, милиции, спецназовцы и другие сотрудники спецслужб, которые по собственной инициативе, а иногда с молчаливого согласия начальников карают преступников, оборотней в погонах и коррупционеров. Народ явно на стороне этих новых робингудов, а в спецслужбах им симпатизируют те, кто еще не окончательно потерял совесть.

Похоже, в России, как и во все времена, – возможно всё…

Три дня, превратившие СССР в Россию и изменившие мир

Три дня и три ночи в августе 1991 года перевернули мир. Попытка ГКЧП провалилась, и вскоре нерушимый союз братских республик распался. Вместо СССР образовалось шестнадцать независимых и три полунезависимых государства (Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия).

Лидеры Запада – англосаксы – осуществили свою вековую мечту: развалили Советский Союз и победили в холодной войне. Казалось, что теперь дорога к мировому господству для них открыта. В России больше не было КПСС, разгромлен и раздроблен КГБ, ослаблена и деморализована армия, уничтожен ВПК, вывезен на Запад в качестве контрибуции колоссальный стратегический запас великой державы. Страной управляют подконтрольные США демократы, во главе которых обученная и послушная их воле агентура влияния…

Оставалось только успешно завершить начатое – сделать процесс деструктуризации и ослабления России необратимым. Для этого приватизировать государственную собственность, укрепить демократию западного образца путем принятия в России новой Конституции и либерального законодательства и превратить остатки СССР в сырьевую кладовую западной цивилизации.

Но оказалось, что сделать это не так просто. Российский народ хотел свободы, демократии и лучшей жизни, но не хотел неравенства и несправедливости. Сразу после августовских событий оживилась деятельность Верховного Совета, который день ото дня креп и становился центром оппозиции ельцинскому режиму. В стране появились самостоятельные партии – Российская коммунистическая партия и ЛДПР. Возросло влияние православной церкви, которая постепенно отказалась от нейтралитета и заняла национально-патриотические позиции.

Спецслужбы, созданные на обломках КГБ, и армия также молчаливо саботировали слишком рьяные попытки новой власти по разграблению национального богатства и ослаблению безопасности России. Даже расследование событий 19–21 августа и суд над организаторами и участниками ГКЧП шли не по плану.

С первых дней пребывания четырнадцати гэкачепистов в Матросской Тишине у стен этой тюрьмы шли многочисленные митинги. Особенно активными были «Трудовая Москва» под руководством Анпилова и единомышленники Жириновского. Их акции продолжались до глубокой осени.

В ходе предварительного следствия еще шли допросы, менялись обвинения, но число обвиняемых постепенно уменьшалось. Через месяц после ареста по состоянию здоровья освободили Болдина и Грушко. Затем земляки Стародубцева добились, чтобы его выпустили, и он стал работать. Янаев был исключен из процесса из-за болезни его адвоката.

Язов подал ходатайство об изменении меры пресечения на подписку о невыезде и получил отказ.

Уже в сентябре следственной группой был подготовлен проект заключения по материалам расследования, однако сразу последовали скандальные утечки информации в СМИ, и группа была расформирована.

С материалами расследования и проектом Заключения своих коллег из военной контрразведки «по секрету» ознакомил вездесущий и всезнающий Алексей Русланов. К полковнику Дмитриеву они попали уже от бывшего начальника Русланова полковника Семенова.

По материалам расследования роли и участии должностных лиц КГБ СССР в событиях 19–21 августа 1991 года.

«Во исполнение приказа Председателя КГБ СССР № 140 от 1 сентября 1991 года специальной Комиссией КГБ СССР проведено служебное расследование действий должностных лиц КГБ СССР, органов госбезопасности и войск КГБ СССР накануне и в период антиконституционного переворота в августе с.г.

Из материалов расследования усматривается, что еще в декабре 1990 года Крючков В.А. поручил бывшему заместителю начальника ПГУ КГБ СССР Жижину В.И. и помощнику бывшего первого заместителя председателя КГБ СССР Грушко В.Ф. Егорову А.Г. осуществить проработку возможных первичных мер по стабилизации обстановки в стране на случай введения чрезвычайного положения. Указанные материалы были подготовлены, однако, по словам исполнителей, до начала августа 1991 года не использовались.

С большой степенью достоверности можно предположить, что с конца 1990 года до начала августа 1991 года, учитывая сложившуюся в стране обстановку, Крючков В.А. совместно с другими будущими членами ГКЧП предпринимали возможные политические и иные меры по введению в СССР чрезвычайного положения конституционным путем. Однако, не получив поддержки Президента СССР и Верховного Совета СССР, указанные лица с начала августа 1991 года начали осуществлять конкретные меры по подготовке введения чрезвычайного положения незаконным путем.

С 7 по 15 августа Крючков В.А. неоднократно проводил встречи с некоторыми членами будущего ГКЧП на секретном объекте ПГУ КГБ СССР под кодовым названием “АБЦ”. В этот же период времени Жижин В.И. и Егоров А.Г. по указанию Крючкова провели корректировку декабрьских документов по проблемам введения в стране чрезвычайного положения.

Они же с участием бывшего в то время командующим воздушно-десантными войсками генерал-лейтенанта Грачева подготовили для Крючкова В.А. данные о возможной реакции населения страны на введение в конституционной форме режима чрезвычайного положения. Содержание указанных документов потом нашло отражение в официальных указах, обращениях и распоряжениях ГКЧП. 17 августа Жижин В.И. участвовал в подготовке тезисов выступления Крючкова В.А. по телевидению в случае введения чрезвычайного положения.

Полученные в ходе расследования материалы свидетельствуют о том, что участники заговора на различных этапах его реализации отводили КГБ СССР решающую роль в осуществлении следующих задач:

– устранении от власти Президента СССР путем его изоляции;

– блокировании вероятных попыток Президента РСФСР оказать сопротивление деятельности ГКЧП;

– блокировании вероятных попыток Президента РСФСР оказать сопротивление деятельности ГКЧП;

– осуществлении совместно с частями Советской Армии и подразделениями МВД штурма здания Верховного Совета РСФСР с последующим интернированием захваченных в нем лиц, включая руководство России.

В результате этого в период времени с 17 по 19 августа некоторые войска специального назначения КГБ СССР и спецподразделения ПГУ КГБ СССР были приведены в повышенную боевую готовность и передислоцированы в заранее выделенные места для участия совместно с подразделениями СА и МВД в мероприятиях по обеспечению режима чрезвычайного положения.

20 августа была проведена подготовка непланируемого ранее захвата здания Верховного Совета РСФСР группами специального назначения КГБ СССР с использованием в этой операции подразделений СА, МВД и спецвойск КГБ СССР. Тогда же из-за невозможности ее проведения без значительных человеческих жертв со стороны мирного населения, штурм был отменен.

Первый заместитель Председателя КГБ СССР, генерал-полковник Грушко Ф.В.

Наряду с Крючковым В.А. отдавал наиболее важные распоряжения по использованию возможностей Комитета Госбезопасности СССР для реализации замыслов заговорщиков.

Первый заместитель Председателя КГБ СССР, генерал-полковник Агеев Г.Е.

Непосредственно руководил мероприятиями по изоляции Президента СССР путем отключения средств связи на объекте “Заря” в Форосе и переподчинения 79 погранотряда и 5 отдельной бригады пограничных сторожевых кораблей начальнику Службы охраны КГБ СССР Плеханову Ю.С. и его заместителю Генералову В.В.

По его прямому указанию осуществлялась подготовка к задержанию и изоляции Президента РСФСР и руководства Российской Федерации…

Заместитель Председателя КГБ СССР, генерал-майор Лебедев В.Ф.

Дал указание об организации 18 августа наружного наблюдения за рядом руководителей СССР и РСФСР, народных депутатов СССР и РСФСР, видных общественных деятелей, административному задержанию отдельных из них…

Заместитель Председателя КГБ СССР, генерал-лейтенант Петровас И.К. Отдал распоряжение о приведении войск спецназначения в боевую готовность, направил в органы и войска КГБ СССР конкретные указания, регламентирующие их действия в условиях повышенной боевой готовности. Осуществлял руководство и координацию действий с МО СССР по продвижению войск к Москве, в том числе при подготовке штурма здания Верховного Совета РСФСР.

Заместитель Председателя КГБ СССР, начальник Управления КГБ СССР по Москве и Московской области, генерал-лейтенант Прилуков В.М.

17 августа был ознакомлен Крючковым В.А. с основным замыслом заговора… Принимал личное участие во всех совещаниях у руководства КГБ СССР и в МО СССР, где разрабатывались конкретные мероприятия по использованию войск, спецназа и оперативного состава в г. Москве…

Одновременно из материалов расследования усматривается, что ряд руководителей подразделений Центрального аппарата и войск КГБ СССР активно участвовал в выполнении их указаний. При этом отдельные из них еще до начала событий располагали информацией о направленности и целях проводимых ими мероприятий, однако до появления признаков провала заговора конкретных шагов по противодействию ему не предпринимали. В ходе работы комиссии некоторые из них проявили неискренность и пытались умалить долю своей ответственности.

Начальник Третьего Главного Управления, вице-адмирал Жардецкий А.В.

О существовании ГКЧП и его замыслах знал с 18 августа. Принимал личное участие в совещаниях у руководства КГБ и Министерства обороны СССР, где решались вопросы о формировании сил и средств для блокирования здания ВС РСФСР и его штурма, отдавал указания своим заместителям по их реализации…

По его указанию в Главке были сформированы оперативные группы: для действий у здания ВС РСФСР во главе с заместителем начальника Управления ОО КГБ СССР по Внутренним Войскам МВД СССР генерал-майором Гущей Ю.А.; для вылета в Прибалтику под руководством своего заместителя генерал-майора Рыжака Н.И.; для анализа оперативной обстановки, а также группы резерва.

Заместитель начальника Третьего ГУ КГБ СССР, генерал-майор Булыгин Ю.Е.

Осуществлял руководство подчиненными Главку органами, дал указание руководителям Особых Отделов КГБ СССР по Военным округам, что в связи с обострением обстановки в ряде регионов накануне подписания Союзного договора туда направлены полномочные представители МО СССР, с которыми им надлежит вступить в контакт и получить соответствующие разъяснения для дальнейших действий.

Заместитель начальника Третьего ГУ КГБ СССР, генерал-майор Калганов Ю.А.

Для выполнения поручения по отслеживанию действий войск в Москве дважды выезжал к бывшему командующему МВО генерал-полковнику Калинину и по результатам докладывал заместителю Председателя КГБ СССР, генерал-лейтенанту Петровасу И.К.

Заместитель начальника Третьего ГУ КГБ СССР, генерал-майор Рыжак Н.И.

Осуществлял общее руководство оперативными группами, вылетевшими 18 августа во главе с ним в Прибалтику. 19–20 августа по личной инициативе направил из особого отдела КГБ по Приб. ВО в адрес военной контрразведки прибалтийской зоны и в КГБ СССР три шифротелеграммы, в которых выражалась фактическая поддержка действий ГКЧП, вносились предложения о введении режима чрезвычайного положения на территории Прибалтики.

Заместитель начальника Управления Особых отделов КГБ СССР по внутренним войскам МВД СССР, генерал-майор Гуща Ю.А.

19 августа выдвигался с группой на подступы к зданию ВС РСФСР вместе с батальоном ВДВ и 20 августа поступил в распоряжение заместителя начальника УКГБ по г. Москве и Московской области Корсака А.Б. Узнав о готовящемся на 3 часа ночи 21 августа штурме здания ВС РСФСР, после принятого на совещании у руководства группы “А” Карпухина решения о нецелесообразности штурма отказался от участия в нем, о чем доложил Жардецкому…»

Странно, но о роли Особого Отдела КГБ по МВО, который контролировал все вооруженные формирования в армии, милиции и спецслужбах в Москве и на территории Московского военного округа во время событий августа 1991 года, в проекте Заключения не было сказано ни слова… По одной из версий, начальник отделения в Особом Отделе КГБ по МВО накануне работы следственной комиссии успел уничтожить материалы о деятельности особистов в дни ГКЧП. В девяностые годы он дослуживал до пенсии в той же должности.

Руководивший следствием Уколов впоследствии вспоминал, что за целостность и свободу страны боролись и ГКЧП, и защитники Белого дома, и те, от кого они защищались, – поэтому нельзя было признать преступниками любую из сторон.

В марте 1991 года на референдуме 75 % населения высказались против распада Советского Союза. Итоги референдума придали уверенность и стали сигналом для Крючкова, Язова и Павлова. 17 июня они заявили, что страна находится на грани катастрофы и необходимы решительные меры по сохранению СССР. Практически все руководители СССР решили не допустить подписания нового Договора и создали ГКЧП. По закономерно-случайному стечению обстоятельств их попытка предотвратить развал страны не удалась.

Процесс по делу ГКЧП продолжался с 14 апреля 1993 года до 1 марта 1994 года. Многие из двенадцати подсудимых: Крючков, Язов, Шейнин, Бакланов, Павлов, Варенников, Плеханов, Пуго, Янаев, Лукьянов, Стародубцев, Тизяков, пытались затянуть процесс – кто-то заявлял о болезни, кто-то объявлял отвод судей или заявлял дополнительные ходатайства.

Именитых подсудимых защищали известные адвокаты – Резник, Падва и Штейнберг. Общественное мнение в значительной мере на стороне подсудимых. Но команда Ельцина неумолимо требовала скорого и сурового суда. Несмотря на это, судебный процесс так и не был завершен.

Согласно приказу № 140 председатель внутренней комиссии по расследованию деятельности КГБ во время попытки государственного переворота генерал Титов был смещен, и новым председателем назначен Олейников. В течение всего сентября продолжалось расследование «путча» силами Инспекторского управления КГБ, в ходе которого у личного состава 12-го отдела отбирались объяснительные записки.

К сожалению, среди тех, кого допрашивали следователи, в том числе и в военной контрразведке, находились сотрудники, которые не только добросовестно отвечали на поставленные вопросы, но и сообщали много лишнего, не брезгуя докладывать абсолютно лживую информацию. Как говорится, ничего личного, зато много лишнего…

Накануне суда генеральный прокурор Степанков и главный следователь по делу ГКЧП Лисов выпустили книгу «Кремлевский заговор», в которой было сформулировано обвинительное заключение против подсудимых. За разглашение тайны следствия Степанков был уволен, а девять гособвинителей суд просил заменить на беспристрастных, но после двух месяцев ожидания процесс был начат с прежним составом обвинения.

Судьи не успели допросить всех обвиняемых, когда 23 февраля 1994 года Госдума объявила амнистию, потребовав «прекратить все уголовные дела, которые находятся в производстве по событиям 19–21 августа 1991-го, связанные с образованием ГКЧП».

Все подсудимые, кроме генерала Варенникова, заявили о своей невиновности, но амнистию приняли. Продолжал судиться только Варенников, который впоследствии был оправдан. Выйдя из тюрьмы, Варенников стал депутатом Госдумы. После освобождения из-под стражи в январе 1993 года бывший председатель КГБ СССР Владимир Крючков в январе 1993 года работал в «Экспериментальном творческом центре» под руководством Кургиняна. Еще через несколько лет бывшего гэкачеписта Язова президент России Путин к 80-летию наградил орденом Почета.

Начальник военной контрразведки вице-адмирал Жардецкий, прослуживший в этой должности с ноября 1990-го, был уволен в августе 1991 года по возрасту. Бакатин, поставленный во главе КГБ с задачей его уничтожения, начал процесс с увольнения своих идейных противников. Потребовав от Жардецкого отчета о действиях военной контрразведки во время ГКЧП, он в ответ нарвался на грубость, что послужило фомальным поводом для немедленной отставки и установления за ним наружного наблюдения. Адмирала вначале вообще лишили пенсии, но через пару лет вернули её, сократив почти вдвое. Ничего личного, просто мелкая месть со стороны новой власти.

На его место в январе 1992 года был назначен генерал-майор Моляков (в 1984–1988 годах – начальник Первого отдела военной контрразведки, а с 1988-го до ликвидации КГБ в августе 1991 года – начальник Особого отдела КГБ МВО), который в 1998–1999 годах стал заместителем секретаря Совбеза.

Участие КГБ в ГКЧП вряд ли можно назвать участием, внутри него уже существовали непримиримые противоречия. Там были те, кто готов был пожертвовать собой за сохранение существующего строя; их было большинство, но были и предатели.

Те чекисты, которые были за сохранение СССР и симпатизировали ГКЧП, в эти дни строго следовали приказам и указаниям начальства, которое бездействовало, и были безынициативны и предсказуемы в своих действиях. Зато «оборотни» в их рядах решительно вступали в несанкционированные контакты с демократической оппозицией и представителями западных спецслужб и предавали интересы своего ведомства.

С августа по ноябрь 1991 года для КГБ наступили «черные дни». Уже 23 августа Президент СССР Горбачёв и президенты союзных республик предложили Вадиму Бакатину возглавить КГБ для его реформирования. Бакатин считал более подходящей кандидатуру председателя Комитета по безопасности ВС СССР Юрия Рыжова. Но Горбачёв подписал указ о его назначении. Один из первых приказов Бакатина требовал – «Все приказы КГБ СССР публиковать в печати».

Тогда же, 24 августа, президент России Ельцин издал Указ о передаче архивов КГБ на государственное хранение!

И Бакатин начал вывод из состава КГБ отдельных структур, переподчинение их другим ведомствам или придание самостоятельного статуса. Бакатин ожидал от чекистов ропота или даже сопротивления, но оказалось, что многие структуры с нескрываемым удовольствием уходили из-под эгиды КГБ, так как это приводило к повышению их статуса и открывало для руководителей блестящие перспективы роста и получения генеральских званий.

26 ноября 1991 года президент Ельцин подписал Указ о преобразовании КГБ РСФСР в Агентство федеральной безопасности РСФСР. АФБ с ноября 1991-го по декабрь 1991 года возглавлял генерал Иваненко.

Осенью 1991 года депутаты Верховного Совета при участии Сергея Степашина обсуждали с Иваненко, бывшим заместителем Оргинспекторского управления КГБ, идею создания КГБ РСФСР. Эту идею активно поддерживал председатель КГБ Крючков, для которого, по словам Иваненко, «это был шанс подстроиться» к демократическим процессам, идущим под руководством Ельцина. 5 мая 1991 года Крючков и Ельцин подписали протокол об образовании КГБ РСФСР, назначив Иваненко исполняющим обязанности председателя. Но в январе 1992 года Иваненко был уволен с должности председателя в связи с тем, что обратился в Коституционный суд с возражениями против слияния КГБ и МВД. Суд во главе с Зорькиным отменил указ президента, но вместо Иваненко был назначен генерал Баранников, которому Ельцин в то время доверял.

3 декабря 1991 года Горбачев подписал закон «О реорганизации органов государственной безопасности». КГБ СССР был упразднен, и на его базе созданы Межреспубликанская служба безопасности и Центральная служба разведки.

24 января 1992 года Ельцин подписал Указ об образовании Министерства безопасности на базе упраздняемых АФБ и МСБ. Министром МБ РФ с января 1992-го по июль 1993 года стал генерал Баранников, а с июля по декабрь 1993 года – генерал Галушко. Затем МБ было вновь преобразовано в ФСК, которым руководил Степашин.

Наконец в 1995 году чехарда преобразований российской контрразведки завершилась созданием вместо ФСК Федеральной службы безопасности, директорами которой поочередно были Галушко, Степашин, Барсуков, Ковалев, Путин и Патрушев, которые сохранили и укрепили ФСБ.

Из подчинения КГБ были возвращены в Минобороны несколько десятков тысяч войск спецназа. Девятое управление КГБ, отвечавшее за охрану первых лиц государства, стало Управлением охраны, подчинявшимся лично президенту. Управления, отвечавшие за правительственную связь, шифры и радиоэлектронную разведку, стали Комитетом правительственной связи. Погранвойска также стали самостоятельной структурой – Комитетом по охране государственной границы.

ПГУ КГБ (внешняя разведка) стало самостоятельным ведомством – Центральной службой внешней разведки, которую недолго возглавлял генерал Шебаршин, а затем Службой внешней разведки, директором которой по инициативе Бакатина стал Примаков.

Оставшиеся структурные подразделения составили основу Межреспубликанской службы безопасности СССР – основного правопреемника КГБ. Руководителем МСБ СССР был назначен Бакатин, который вначале по предложению министра обороны Шапошникова хотел передать Третье главное управление КГБ в Минобороны, но встретил сопротивление и вынужден был согласиться с доводами, что это могло превратить военную контрразведку в карманную структуру военного ведомства.

Однако по требованию министра внутренних дел Баранникова военная контрразведка временно прекратила контроль за внутренними войсками, СВД и милицией, но осталась в составе КГБ-МБ-ФСБ.

Дед Бакатина, учитель, был расстрелян в 1937 году. Вадим Бакатин, назначенный Горбачевым министром МВД, начал мстить органам за гибель деда. Первым делом он провел операцию «Чистое поле», уволив без выходного пособия и пенсии 90 % платной агентуры, участвовавшей в разработке криминальных авторитетов и воров в законе.

Затем, став председателем КГБ, учинил настоящий разгром органов госбезопасности и не скрывал этого – в книге «Избавление от КГБ» он написал: «Я вынужден был не просто начать забой скота – его истребление…» В 1992 по 1997 год руководил департаментом политических и межнациональных исследований в Международном фонде экономических и социальных реформ (фонд «Реформа»).

До 1995 года с семьёй проживал в штате Алабама в коттедже Олега Калугина. В 1996 году руководство ЦРУ отказалось от его услуг как консультанта и предложило покинуть территорию США.

В Москве по ходатайству руководителя МИД Козырева Бакатин был принят Ельциным и выпросил пятикомнатную квартиру на Фрунзенской набережной, где живет до настоящего времени. В Москве Бакатин оказывал протекцию главе банка «Столичный» Смоленскому, затем стал членом консультационного совета британско-швейцарской инвестиционной компании «Capital Vostok».

Его сын Дмитрий в 30 лет стал управляющим директором компании «Ренессанс Капитал» и заместителем председателя правления АКБ «Международный финансовый клуб». В 2001–2003 годах первым заместителем гендиректора «Газпром-Медиа». Член исполкома Российско-американского совета делового сотрудничества.

Спецслужбы Запада наблюдали за вакханалией на руинах уничтоженного КГБ с явным злорадством. Они отлично понимали, каковы будут последствия. Тема разъединения разведки и контрразведки неоднократно обсуждалась в ходе неофициальных контактов сотрудников КГБ и ЦРУ. Американцы, с одной стороны, гордились самостоятельностью ЦРУ, с другой – завидовали КГБ, где разведка и контрразведка находились в одном ведомстве, под единым руководством, на собственном опыте зная, что плохое взаимодействие ЦРУ с ФБР создает разобщенность и преобладание в ЦРУ и ФБР ведомственных интересов.

Последние месяцы 1991 года практически не отложились в памяти как у оставшихся на Лубянке контрразведчиков, так и у их коллег, немедленно уволенных в запас. Надо прямо сказать – для них это был шок и растерянность. Обида за то, что так мгновенно и без боя капитулировала их великая родина, за то, что дело обеспечения безопасности государства, которому они отдали всю свою жизнь, было проиграно непонятно кому и как, но при их личном попустительстве.

О том, что все они давали присягу, что в автобиографиях и аттестациях всех сотрудников КГБ был выделен абзац «Делу партии и Советского государства предан», лучше было не вспоминать. Для осмысления произошедшего требовалось время. Оно всем было предоставлено, и оно определило, кто из них остался верен делу защиты государственной безопасности Родины, а кто, сознательно или по стечению обстоятельств, стал бывшим…

Смена власти

Сразу после развала СССР в США наступила эйфория от неожиданной и быстрой победы в холодной войне. СССР разрушен, и препятствий на пути к тотальной мировой гегемонии у Америки нет. На слушаниях в Конгрессе директор ЦРУ подвел итоги:

– Да, мы потратили на это многие миллиарды долларов, но они уже сейчас близки к тому, что у русских называется самоокупаемостью. За четыре года мы и наши союзники получили различного стратегического сырья на 15 миллиардов долларов, сотни тонн золота, драгоценных камней и т. д. Под несуществующие проекты нам переданы за ничтожно малые суммы свыше 20 тысяч тонн меди, почти 50 тысяч тонн алюминия, 2 тысячи тонн цезия, бериллия, стронция…

Россия откровенно была отдана Ельциным под внешнее управление США. Финансами через подконтрольный Центробанк России управлял Международный валютный фонд. Политикой – Госдеп США и ЦРУ. С экономикой произошли метаморфозы – программа Явлинского, которую он разрабатывал под руководством команды президента Буша, оказалась неактуальной. Новый президент США Клинтон распорядился, чтобы Явлинского в руководстве экономикой заменили на команду Гайдара – Чубайса, которых они подготовили для осуществления своих планов.

В это время в России из остатков раздробленного КГБ, в котором непрерывно шли реформы и сменялись руководители (Бакатин, Баранников, Голушко, Степашин, Барсуков, Ковалев, Путин, Патрушев), пожалуй, одна военная контрразведка в девяностые годы оставалась самой надежной и боеспособной структурой, защищавшей интересы государства.

Возможно, что Департаменту военной контрразведки просто повезло, потому что руководителями ВКР стали сначала генерал-полковники Алексей Алексеевич Моляков и Александр Георгиевич Безверхний. Моляков в трудные для российской контрразведки девяностые годы сумел сохранить в Управлении опытные кадры и лучшее, что было в советской контрразведке – традиции высокого профессионализма, патриотизма и самоотверженности в работе, а Безверхний, продолжив эти традиции, смог адаптировать особистов к сложным политическим реалиям новой России, и это дело успешно продолжает.

Ведь сразу после ГКЧП, при отсутствии четкого определения главного противника, контрразведка вынуждена была заниматься экономическими преступлениями, а затем борьбой с терроризмом (абстрактным международным и реальным внутренним). Но и в такой обстановке военная контрразведка постепенно стала активнее бороться с подрывной деятельностью иностранных спецслужб против Вооруженных сил России, особенно со шпионажем…

Не случайно именно в это время лозунгом деятельности «новых» особистов стало выражение «Без разведки армия слепа, без контрразведки – беззащитна». Об этом нередко откровенно говорилось в кабинетах на Лубянке, об этом писали в настенных календарях, на которых здание на Лубянке неизменно изображалось с памятником Дзержинскому на площади.

Это было не шуткой и не примитивной фрондой, это отражало глубинное понимание оперативниками смысла их деятельности. Пока существует Родина – Россия, пока есть армия, военные контрразведчики вместе с армией – в Москве и в самых отдаленных гарнизонах, с пограничниками на границах, с внутренними войсками МВД в горячих точках. Они всегда рядом для защиты армии и обеспечения безопасности государства от шпионов и террористов, от проникновения в ряды военнослужащих организованной преступности, коррупционеров и казнокрадов…

Представители Первого отдела, ставшего в эти годы Первой службой Департамента военной контрразведки, несмотря на сложную внутриполитическую ситуацию в стране, продолжали защищать Генштаб и ГРУ от проникновения шпионов, чему серьезно препятствовал разброд в руководстве страны и частая смена министров обороны и руководства Генштаба.

Первым начальником Службы стал генерал Леонид Шидловский, который был одним из ветеранов Первого отдела и хорошо знал специфику оперативной работы в Генеральном штабе и особенности взаимодействия с руководством Министерства обороны. С 1991 по 2000 год министрами обороны были – маршал Язов, генерал армии Кобец, генерал-полковник Шапошников, президент Ельцин, генерал армии Грачев, генерал-полковник Родионов.

На коллегии Министерства обороны Родионов отказался делать доклад о положении в армии за 15 минут, как требовал от него Ельцин, и немедленно был отстранен от должности министра. Когда Ельцин предложил это сделать начальнику Генштаба Колесникову, тот тоже отказался и был прямо на коллегии освобожден от должности НГШ.

Следующим министром обороны стал генерал армии Сергеев, который вскоре стал первым маршалом России. Сменивший его на посту министра обороны генерал Иванов уволился в запас и стал первым гражданским министром обороны.

Начальниками Генштаба были генералы Моисеев, Лобов, Дубинин, Колесников, Самсонов, Квашнин, Балуевский… а начальниками ГРУ – генералы Михайлов, Тимохин, Лодыгин, Корабельников… И с каждым из них и с их командой военной контрразведке надо было установить доверительные и одновременно принципиальные и деловые отношения.

Непонятно, как при такой кадровой чехарде и неопределенности вектора развития вооруженных сил армия и государство смогли выдержать испытания двух чеченских военных кампаний и авантюру Грузии и НАТО в Южной Осетии. Спасали, как во все времена, запас прочности, накопленный за годы советской власти, патриотизм, героизм и стойкость русского солдата. Не случайно сейчас в кабинете начальника первой службы ДВКР в углу стоит манекен «зеленого человечка» с десантным беретом, подаренным командующим ВДВ генералом Шамановым, на котором надпись (не для печати), адресованная врагам России. Манекен этот появился в дни военного конфликта в Южной Осетии, но актуальность его не пропала в связи с событиями на Украине, в Сирии, далее – везде.

На базе второго отделения Первого отдела был создан 9-й отдел, куда перешли оставшиеся в ФСБ после 1991–1993 годов опытные профессионалы-разработчики контрразведки.

Наиболее продвинутые оперы все эти годы занимали ответственные должности в Администрации Президента и Совете безопасности или перешли в Управление собственной безопасности, Оргинспекторское управление и другие департаменты ФСБ.

Бывшие сотрудники отдела выросли в чинах и званиях и разбежались по многочисленным самостоятельным спецслужбам страны. По стечению обстоятельств некоторые из них стали представителями ФСБ в Германии, Египте, Израиле, Монголии, на Кубе и в странах СНГ.

Полковник Ткаченко после увольнения в запас вплотную занялся творчеством, стал членом Союза писателей и постепенно от стихов перешел к публицистике и написанию мемуаров по следам разоблаченных военной контрразведкой иностранных шпионов. Полковник Цветков переводом был назначен начальником ОКБ НИИ ГРУ, затем, после увольнения в запас, защитил докторскую диссертацию и перешел на работу в Министерство юстиции.

Полковник Маркелов от Оргинспекторского управления был прикомандирован к Совету безопасности, а друг Ткаченко – Ходарев возглавил отдел в Службе безопасности у олигарха Ходорковского. Легенда Первого и Девятого отделов полковник Безрученков возглавил крупное охранное предприятие, которое работало в тесном контакте с коллегами из ФСБ и ГРУ.

Подавляющее большинство военных контрразведчиков и в новой России нашли возможность проявить себя и продолжить традиции служения Родине. Все они для решения любых возникающих вопросов продолжали общаться между собой и с действующими сотрудниками ФСБ, хотя в здании на Лубянке появлялись очень редко, в основном накануне 20 декабря, которое теперь стало называться Днем сотрудников безопасности.

Однако в начале девяностых много опытных сотрудников были уволены из КГБ и других российских спецслужб в процессе реорганизации, другие ушли сами, не в силах мириться с ельцинскими реформами. При этом те из них, кто продолжал твердо держаться за свои принципы, остались честными и нищими. Некоторые из них через несколько лет свели свои счеты с жизнью или погибли при странных обстоятельствах.

В 90-е годы смерть настигла многих:

1991 год – генерал-полковник МВД Борис Пуго – застрелился (или был убит?).

1991 год – маршал Советского Союза Ахромеев – повесился (или был убит?).

1993 год – трагически погибли бывшие генералы КГБ:

– председатель КГБ Грузии Герой Советского Союза генерал-полковник Инаури;

– председатель КГБ Армении генерал-майор Юзбашян;

– председатель КГБ Латвии генерал-майор Зукул не выдержал травли и застрелился;

1993 год – заместитель начальника ГРУ генерал-полковник Юрий Гусев, по официальной версии, погиб в «автомобильной катастрофе». По другой версии, авария произошла из-за того, что его водитель в момент аварии был отравлен быстродействующим ядом;

1993 год – генерал-майор 9-го управления КГБ Вениамин Максенков – застрелился;

1994 год – бывший директор министерства безопасности генерал армии Баранников, по официальной версии, скоропостижно скончался от сердечного приступа. По другой версии, был отравлен тем же ядом, что и водитель его соратника-оппозиционера генерала Гусева;

1995 год – заместитель директора СВР генерал Владимир Рожков, расследовавший информацию Мендиса о «кроте» в руководстве СССР, во время служебной командировки в Бонн скоропостижно скончался сразу же после обеда в ресторане. Диагноз традиционный – инфаркт;

1995 год – генерал-лейтенант милиции Михаил Еропкин застрелился;

1996 год – генерал-майор Анатолий Волков (зам. начальника Управления казачьих войск при Президенте) – застрелился;

1998 год – генерал-майор Виктор Шипилов – выбросился с 15-го этажа своего дома.

В Первом отделе военной контрразведки:

– убит двумя выстрелами в голову в загородном доме крупный бизнесмен полковник Анатолий Тишин;

– убит работавший в Управлении по борьбе с терроризмом подполковник Игорь Коршунов (при задержании членов Тольяттинской ОПГ);

2006 год – генерал-полковник КГБ Трофимов – застрелен вместе с семьей в бытовой или бизнес-разборке;

2008 год – застрелился генерал-полковник Минобороны Виктор Власов (доведение до самоубийства);

2009 год – генерал-полковник СВР Леонид Шебаршин – застрелился;

2009 год – умер генерал-майор ГРУ Антон Суриков (возможно, отравлен);

2010 год – генерал-лейтенант ГРУ Юрий Иванов – утонул в загранкомандировке в Турции (или был убит?).

Гибли также известные политические фигуры: в 1998 году был убит лидер оппозиции генерал-лейтенант Лев Рохлин. Внезапно скончался при сомнительных обстоятельствах лидер ДПА Виктор Илюхин. 2008 и 2009 гг. – погибли в странных авиакатастрофах генералы Лебедь и Трошев.

За 10 лет в России и за границей при странных обстоятельствах погибли 40 российских ученых с мировым именем, в том числе те, кто занимался разработками пси-оружия и оружия на новых физических принципах.

Случаи как обоснованных арестов, так и необоснованных репрессий и гибели среди высокопоставленных сотрудников спецслужб в СССР происходили нередко.

Из числа видных соратников Дзержинского это А. Артузов, Я. Берзиньш, Г. Бокий, М. Лацис, М. Кедров, В. Манцев, Г. Мороз, И. Павлунский, Я. Петерс, М. Трилиссер, И. Уншлихт, В. Фомин…

18 октября 1941 года по приказу наркома внутренних дел Берии были расстреляны: военные – Штерн, Локтионов, Смушкевич, Савченко, Рычагов, Сакриер, Засосов, Володин, Проскуров, Склизков, Арженухин и Каюков, начальник ОКБ наркомата вооружений Таубин, замнаркома торговли Розов, главный арбитр СССР Голощекин, секретарь Омского обкома партии Булатов, заместитель наркома рыбной промышленности Вайнштейн, директор института косметики и гигиены Белахов, литератор Дунаевский, персональный пенсионер Кедров…

Бывшие секретарь ЦК ВКП(б) А. Кузнецов, первый секретарь Ленинградского обкома и горкома П. Попков, председатель Совета Министров РСФСР М. Родионов, председатель Ленинградского исполкома горсовета П. Лазутин и бывший председатель Ленинградского облисполкома Н. Соловьев, председатель Госплана СССР Н. Вознесенский, обвиненные в проведении «вредительско-подрывной работы, направленной на отрыв и противопоставление ленинградской партийной организации Центральному Комитету партии, превращение её в опору для борьбы с партией и ЦК», были расстреляны.

Всего 30 сентября 1950 года по «ленинградскому делу» были осуждены 214 человек, 23 человека были приговорены к расстрелу. Кроме того, 2 человека умерли в тюрьме до суда.

Немало пострадало и чекистов. В конце 1988-го года председатель КГБ СССР В. Чебриков в интервью газете «Правда» заявил о 20 тысячах репрессированных чекистах. Точно – всего 22 618 человек (ЦА ФСБ. Ф. 3‑ос. Оп. 6. Д. 33. Л. 4), в том числе с сотрудниками милиции, пожарной охраны, служащими войск НКВД, системы ГУЛАГа и работниками загсов.

Конкретно – в системе госбезопасности при наркоме Ежове с 1 октября 1936 года до 15 августа 1938 года было арестовано 2273 сотрудника, из них за «контрреволюционные преступления» – 1862.

Отдельно можно отметить, что за связь с Троцким был убит Яков Блюмкин, «за сотрудничество с иностранными разведками» – наркомы НКВД Генрих Ягода и Николай Ежов, а после смерти Сталина также были арестованы и осуждены ряд руководящих работников госбезопасности: Берия, Деканозов, Кобулов, Коблов, Меркулов, Влодзимирский, Гоглидзе, Мешик, Шварцман, Рюмин, Леонов, Комаров, Лихачёв, Чернов, Броверман, Мильштейн, Шария, Мамулови, Родос.

Министр госбезопасности Абакумов был арестован при Сталине, но расстрелян уже после его смерти.

Случаи репрессий руководящих сотрудников спецслужб случаются и в зарубежных спецслужбах.

Свержение руководителя МБ Китая. Министр безопасности Китая Чжоу Юнкан стал самым высокопоставленным китайским чиновником, арестованным по обвинению в коррупции, за всю историю коммунистического Китая. Его обвиняют в «нарушении партийной дисциплины, получении крупных взяток, раскрытии государственных тайн и нарушении супружеской верности». У него и членов его семьи изъяты активы на 14,5 млрд долл., конфискованы 300 квартир и вилл стоимостью 1,7 млрд юаней, а также 60 транспортных средств. Чжоу Юнкан владел информацией на всех высокопоставленных чиновников и использовал свое положение, чтобы манипулировать руководством партии.

Однако многие отставные разведчики и контрразведчики в 90-е годы неплохо «подсуетились» и занялись обслуживанием новоиспеченных олигархов в качестве советников и консультантов или возглавили их службы безопасности. Так, главами СБ стали: у Гусинского – бывший начальник Пятого управления КГБ генерал армии Филипп Бобков, у Ходорковского – генерал-майор КГБ Алексей Кондауров.

Генералу Орлову в процессе вывода из ГДР группировки советских войск пришлось поучаствовать в многочисленных интригах, связанных с коррупцией и продажей оружия. Он знал все подробности дел, связанных с арестом и осуждением генерала Кобеца и подозрениями о коррумпированности министра обороны Грачева, участвовал в расследовании убийства корреспондента «МК» Дмитрия Холодова, тесно общался и с другим Димой – Якубовским, летал в Чечню на сложные, связанные с интригами Березовского переговоры с Дудаевым и Масхадовым.

Когда коллеги из Первого отдела спрашивали у него о подробностях этих дел, он неизменно отшучивался:

– Придет время, расскажу, где-нибудь на даче, на природе или когда станем соседями по камере…

– Ну и шутки у тебя! – обиженно заметил ему Николай Шестаков, в это время благополучно перебравшийся на высокую должность в центральный аппарат таможенной службы

– Какое время, такие и шутки… – отшучивался Орлов.

И все понимали, что ему есть что рассказать, но для всех спокойнее и безопаснее было до времени не прикасаться к этим опасным темам.

– Что было, то было, в одну воду нельзя вступить дважды, – философски заметил Михаил Абрамов.

– Не совсем так. Вода в реке действительно разная, но это не значит, что она хуже, чем предыдущая. А вот с КГБ ситуация скорее похожа на разбитую вазу. Когда ваза разбита, она уже никогда не станет лучше, чем была. Её можно склеить, но она навсегда останется лишь разбитой и склеенной вазой, – решительно произнес Орлов.

– Красиво говоришь. Стихи писать не пробовал? – поинтересовался Абрамов.

– Ты же знаешь – в нашем коллективе и без меня писателей хватает. – Он явно имел в виду присутствовавших здесь Ткаченко и Дмитриева.

Почему крысы бежали, но корабль не утонул

Западные политики, экономисты, социологи и аналитики спецслужб рано подвели итоги. Они даже успели отпраздновать победу в холодной войне. Директор ЦРУ с бутылкой шампанского прошагал как победитель по Красной площади, сенат США раздал американским «ястребам» и российским агентам влияния медали, западные компании подсчитали прибыли от разграбления России, а вездесущий Березовский доложил израильскому кнессету, что еврейские олигархи уже владеют в России 80 % собственности…

В России после 1991 года власть захватили ортодоксальные демократы, агенты влияния и либеральные экономисты. Власть была в руках команды Ельцина, которая после расстрела Белого дома приняла Конституцию, дававшую всенародно избранному диктаторские полномочия. Казалось, что ветры перемен окончательно смели с российского политического горизонта ненавистные КПСС, КГБ, Советскую Армию, коммунистическую идеологию и патриотизм, а великая держава исчезла безвозвратно.

Действительно, политически Россия стала протекторатом политики США, экономика страны лежала в руинах, идеологией стало обогащение любой ценой, а потеря ориентиров во внешней и внутренней политике сделала бессмысленной деятельность российских спецслужб и привела к деградации и развалу оборонной политики и боеспособности армии. Как следствие, на Запад переехали сотни тысяч ученых и инженеров, десятки сотрудников спецслужб стали предателями, бежали на Запад и выдавали противнику важные государственные секреты.

О том, что враги России жестоко ошибались, стало понятно только через четверть века, когда в стране и в мире наступило Русское Время.

Дело было в том, что после поражения ГКЧП распался СССР, но советская империя сохранилась, хотя и агонизировала. От неё отпали явно только Прибалтика и Азербайджан, остальные республики сохранили советский менталитет, экономическую и культурную привязанность к России, подкрепляемые общим пространством русского языка, родственными и дружескими связями людей.

В России проблема победивших демолибералов заключалась в их малочисленности, этнической замкнутости, довольно быстро проявившемся неприятии большинством россиян новых идеологических и нравственных ценностей, навязываемых Западом. Россияне хотели свободы, но были против анархии и беспредела коррупционеров и организованной преступности. Они были за рынок, где будет соблюдаться равенство всех перед законом и отсутствовать монополизм и клановые интересы.

Политически это проявилось в том, что вскоре в Верховном Совете России создалась мощная оппозиция не только из коммунистов, аграриев и либерал-демократов, но и из бывших ярых сторонников Ельцина, в число которых входили лидер парламента Хасбулатов и вице-президент Руцкой. Даже в ближайшем окружении Ельцина его антикоммунизм и практику осуществления рыночных реформ и приватизации не разделяли Силаев, Лобов, Скоков, Явлинский, группировка Коржаков – Барсуков – Сосковец и примкнувший к Хасбулатову министр безопасности Баранников, которые покинули его команду.

Известно, что революция пожирает тех, кто её породил. Так было после Великой французской революции, когда погибли от 600 тысяч до миллиона человек, после революции Кромвеля в Англии – более 100 тысяч, в Германии – через концлагеря прошли 3,5 млн немцев, около 500 тысяч из которых погибли, в годы культурной революции в Китае погибло 7,5 млн человек, при Пол Поте в Кампучии – от 2 до 3 миллионов. На территории США и Канады погибло около 100 миллионов индейцев. В поистине вершине демократии, свободы, равенство и братства, не говоря уже о неграх, которые вскоре обязательно напомнят белым американцам о своих старых обидах.

Дело доходило до курьезов. Помешанные на идее абсолютного равенства, французские якобинцы потребовали уравнять в правах казненных простолюдинов, которым, в отличие от аристократов, не рубил головы палач, их просто вешали. Тогда срочно был изобретен проект гильотины, который принесли на утверждение арестованному после побега королю Франции. Людовик сделал серьезное замечание и усовершенствовал проект, ликвидировав на лезвии гильотины выемку для головы. Вскоре он и всё королевское семейство было казнено именно на такой гильотине.

Так было после российской революции 1917 года, так случилось и в девяностые годы. Первой исчезла с политической сцены революционная накипь – одиозные политики (Козырев, Волкогонов, Сахаров, Яковлев, Бурбулис, Гавриил Попов, Мурашов), которые пытались претендовать на ведущие роли в политике и идеологии, потом за ними последовали идеалисты (Собчак, Солженицын, Старовойтова, Станкевич, Иваненко, Полторанин) и выскочки и авантюристы (Якубовский, Уражцев, Веденкин, Агапова).

Зато в силовых, правоохранительных и судебных органах явно проявилась консервативная тенденция. Председатель Конституционного суда Зорькин вообще может служить эталоном честности и приверженности строгому соблюдению законов, несмотря на то, что Ельцин стремился убрать его подальше от политики. В девяностые годы все министры обороны – Грачев, Родионов, Сергеев (кроме Бакатина) и директоры ФСБ – Баранников, Голушко, Степашин, Барсуков, Ковалев и Путин, даже премьер-министры – Черномырдин, Примаков, Степашин, Путин и главы важнейших регионов страны – Лужков, Тулеев и Шаймиев, Кадыровы отец и сын – оставались патриотами России, за что Кадыров-старший заплатил жизнью. Даже председатель КГБ России генерал Иваненко, при поддержке которого Ельцин стал президентом в августе 1991 года, уже в конце года, отказавшись поддержать объединение (ликвидацию) КГБ СССР вместе с МВД, в 44 года был уволен на пенсию.

Православная церковь, а вслед за ней мусульманские, буддистские и еврейские церковные иерархи в России также стремились к поддержанию стабильности и паритета интересов в обществе.

Но главное заключалось в том, что сохранила способность к политической самоорганизации и действию подлинная элита общества – ученые и работники оборонной промышленности, служащие государственных и муниципальных органов, которые сплачивали и объединяли своим авторитетом и организаторскими способностями миллионы российских патриотов.

Это были сдавшие партбилеты, но не изменившие убеждений большинство из 18 миллионов членов КПСС, около двух миллионов уволенных в запас или добровольно покинувших военную службу офицеров вооруженных сил, КГБ, ГРУ, МВД и прокуратуры. Это они стали костяком всех органов государственной власти – Администрации Президента и Правительства РФ, Госдумы и Совета Федерации, МЧС и ФМС, налоговой полиции и таможенных органов, где занимали руководящие должности.

В это время полковник Ткаченко, издав очередной сборник своих стихов, наконец приступил к исполнению заветной мечты – обобщить накопленные впечатления за период работы по разоблачению шпионов в рядах Советской армии. Особенно его интересовали процессы в армейской среде после августа 1991 года.

Он даже выделил в качестве главного направления своего исследования «Как и почему после развала СССР и ликвидации КГБ более двадцати сотрудников российских спецслужб сделали свой выбор – бежали на Запад, в основном во время пребывания за границей».

Начало процессу декриминализации предательства положил гарант Конституции – всенародно избранный президент Ельцин, когда в 1991 году помиловал шпиона Чернова и около десяти других предателей!

Полковник военной разведки Николай Чернов, агент ЦРУ «Ник-Найт», по наводке которого западными спецслужбами были арестованы лучшие советские агенты, был арестован после того, как в 1987 году на допросах шпион Поляков сообщил, что «во время встречи в 1980 году в Дели с сотрудником ЦРУ мне стало известно, что Чернов передавал американцам тайнописи и другие материалы». По другой версии, его сдал в 1985 году Эймс.

Однако, сразу после провала ГКЧП, через пять месяцев после осуждения, указом президента России Ельцина Чернов, а также еще девять человек, осужденных в разное время по статье 64 УК – «Измена Родине», были помилованы.

Не только рядовые россияне, но даже большинство сотрудников ФСБ, СВР и ГРУ не знали полной картины предательства своих коллег. А бежали на Запад в основном опытные сотрудники разведки.

В 1991 году в Австрии бежал полковник ГРУ Крапива, в США – полковник ГРУ Двырник и сотрудник СВР Илларионов, в Бельгии – полковник СВР Коноплев, в Норвегии майор СВР Бутков бежал в Англию, а в США бывший сотрудник СВР Папушин начал сотрудничать с американскими спецслужбами, сотрудник военной контрразведки в ЗГВ Лаврентьев был завербован немецкой разведкой БНД, но в 1994 году в России он был арестован и осужден на 10 лет, а подполковник Сипачев за передачу разведслужбам США секретных данных через Интернет осужден на 4 года.

В 1991 году генерал-майор КГБ Калугин, активно разоблачавший якобы преступную деятельность КГБ и разведки, был уволен из органов КГБ и находился в оперативной разработке контрразведки, однако после ГКЧП был реабилитирован и выехал в США. Когда Горбачев с подачи Бакатина восстановил ему воинское звание и награды, компроматериалы на Калугина были уничтожены.

В 1992 году сотрудник СВР во Франции полковник Ощенко бежал в Великобританию, сотрудник ГРУ полковник Лунев остался в США, а подполковник ГРУ Баранов, завербованный ЦРУ, при попытке выехать из России по фальшивому паспорту в Вену, был арестован и приговорен к 6 годам тюрьмы.

В 1992 году майор ПГУ Митрохин выехал в Великобританию и предложил архив внешней разведки ЦРУ. Когда американцы отказались, он обратился к английской разведке СИС, которая приняла его на службу. Сотрудники ЦРУ за отказ сотрудничать с ним были наказаны. Несколько лет назад Митрохин и его жена неожиданно скончались.

В 1993 году сотрудники ГРУ подполковник Ткаченко, Волков и Спорышев, продававшие израильской разведке секретные снимки, были арестованы и осуждены.

В 1994 году сотрудник СВР в Таиланде Макеев бежал на Запад.

В 1995 году сотрудник СВР в Финляндии Антонов бежал в Великобританию, а в Италии сотрудник СВР Морозов – в США.

К сожалению, именно так обстояло дело с предателями в спецслужбах России в девяностые годы.

– «Где шпионы? Где посадки?» – аналогичный вопрос, хотя и по поводу экономических преступлений, возник у руководства России только через десять лет, но именно в такой постановке. В девяностые на этот вопрос, к сожалению, можно было ответить только симметрично – «Они выбрали Запад!»

Но почему именно тогда и так много? Кроме того, из более чем двадцати предателей только шестеро были арестованы и получили наказание: Чернов – 8 лет, Сипачев – 4 года, Лаврентьев – 10 лет, Баранов – 6 лет, Ткаченко – 3 года лишения свободы.

Причин было несколько. Формально они присягали другой стране – СССР. Эта страна прекратила свое существование, а новым руководителям России было наплевать на военнослужащих и сотрудников спецслужб. Новая идеология ельцинской России восхваляла западные ценности и призывала обогащаться любой ценой – вот беспринципные сотрудники спецслужб и воспользовались ослаблением государственного контроля и воинской дисциплины для бегства на Запад и продажи государственных секретов за доллары. Они не смогли ни умом, ни душой понять, что родина – это не те, кто возглавляет государство, а страна, в котрой они родились, и великий народ, к которому они принадлежат.

К сожалению, в девяностые годы не только простые граждане, но и важные секретоносители и их родственники могли свободно выезжать за границу по личным делам или в качестве туристов и даже переезжать в страны главного противника на постоянное место жительства, что представляло для западных спецслужб идеальные условия для их изучения, вербовки и получения от них секретной информации.

Словом, в эти годы «разруха» царила не столько в головах людей, сколько в политике ельцинского режима, в полном игнорировании законов, охраняющих государственную безопасность и суверенитет России.

Но всё это нисколько не оправдывает факты измены Родине военнослужащих, сотрудников спецслужб и ученых, обладающих сведениями, составляющими гостайну, потому что их предательство совершалось в основном из корыстных побуждений.

В то время как предатели бежали на Запад, другие сотрудники бывшего КГБ продолжали добросовестно исполнять свой долг перед Родиной в многочисленных спецслужбах демократической России, возникших на развалинах КГБ, а также в новых структурах власти и в бизнесе.

Многие из сотрудников Первого отдела были выдвинуты на должности в других подразделениях ФСБ и стали генералами. Затем Департаментом военной контрразведки длительное время руководили генерал-полковник А.А. Моляков и генерал-полковник А.Г. Безверхний. Генерал-лейтенант Л.Д. Шидловской стал начальником Управления особых отделов по внутренним войскам МВД, генерал-лейтенант Ю.А. Люткин – помощником начальника Генштаба, генерал-лейтенант Г.Б. Смитюхов, генерал-майоры А.А. Яриз, Е.А. Алистратов, А.А. Сидоров, А.А. Мишанов, В.Н. Остроухов – руководителями подразделений в таможенных органах и налоговой полиции, а генералы Ю. Мальцев, Н.И. Рыжак и Бульбов – в ФСКН…

Некоторые коллеги из военной контрразведки исчезли из поля зрения, погибли в горячих точках или в ходе противостояния правоохранительных органов с ОПГ. Зато особо одаренные ушли в политику или стали успешными бизнесменами – миллионерами и даже миллиардерами, но не все они значатся в рейтингах «Форбса».

Конкретно о КГБ-ФСБ-СВР. Многие уволенные в запас сотрудники КГБ переместились в различные государственные или коммерческие структуры: в Администрацию Президента, правительство, Счетную палату, в ГТК-ФТС, налоговую полицию, Службу судебных приставов и Миграционную службу, даже в прокуратуру и Следственный комитет, а десятки и сотни сотрудниов КГБ активно работают в госкорпорациях «Газпром», «Транснефть», «Сбербанк», «ВТБ», а также в службах безопасности крупных акционерных и частных компаний…

В эти важнейшие госструктуры было прикомандировано немало действующих сотрудников российских спецслужб. В СССР по штату таких прикомандированных была всего одна тысяча. Сейчас эти данные засекречены, но прикомандированных явно стало больше. Эти места и ранее были не «отстойниками», а привилегированными, а сейчас – это сразу вершина карьеры и гарантия «золотого парашюта».

В ЧОПы и частные сыскные структуры ушло большинство увольняемых в запас сотрудников военной контрразведки, в том числе и легендарные полковники Первого отдела С.Е. Безрученков (Седов), А.Ф. Магаляс, В.Ф. Евсеев, В.И. Маркелов.

Многие ушли в различные общественно-политические объединения и группы: адвокатуру, нотариат и казачество – С.А. Цветков и В.В. Бакай.

Резко выросло число бывших сотрудников КГБ, особенно разведчиков и контрразведчиков, в Союзе писателей России, их там десятки, если не сотни, причем все активно участвовали в работе Союза и публиковались Это В.А. Кошута, Н.Н. Лузан, М.Я. Овсеенко, Ф.И. Рыбинцев, В.А. Еременко, И.Л. Устинов, Ю.А. Николаев, А.М. Гуськов, Л.Г. Иванов, А.И. Матвеев, А.С. Терещенко, В.В. Пирогов, К.И. Яхиен…

Записи в рабочих блокнотах Ткаченко множились быстро. Такое было время. Безумные девяностые…

Постепенно количество накопленного материала переросло в качество, и полковник Ткаченко написал сначала одну книгу о разоблаченном им лично шпионе, затем другую. Росло его мастерство как писателя. Одновременно, прочитав его книги, неисповедимыми путями стали появляться люди, которые сами предлагали ему интересные темы для написания новых книг, принося оригинальные материалы и документы.

Так из творчества и увлечения этот процесс постепенно превратился в профессиональную деятельность. Однако, наблюдая за фактами и сюжетами, он все время наталкивался на закономерности. Его не оставляла мысль, что в этом сложнейшем процессе противоборства разведок и контрразведок, в столкновении характеров и воли сотрудников спецслужб есть какие-то объективные закономерности, поняв которые можно научиться управлять ходом и исходом событий, хотя бы на небольшом участке деятельности и в короткий период времени.

Кризис деятельности российских спецслужб логически завершился бегством на Запад в 2000 году двух особо информированных сотрудников – из вашингтонской резидентуры СВР полковника Третьякова и офицера безопасности российского посольства в Оттаве подполковника Торопова.

Существует версия, что особая команда ГРУ должна была вынести им за серьезное предательство справедливый приговор, но Ельцин категорически запретил «акты возмездия». Тем не менее при странных обстоятельствах через десять лет оба погибли в США.

В это время. Лебедев и Груздев

В 1994 году в списки «Форбс» в числе 3435 долларовых миллиардеров попали уволенные в начале 90-х из СВР миллиардеры Александр Лебедев и Владимир Груздев.

Позже о сотрудниках ФСБ и СВР, ставших миллионерами, бывший заместитель директора ФСБ Виктор Черкесов сказал:

«Каста разрушается изнутри… те, кто обнаруживает, что его подлинное призвание – это бизнес, должны уйти в другую среду. Не пытаться оставаться одновременно торговцем и воином. Так не бывает. Тут либо – либо». Лебедев и Груздев так и сделали, они именно ушли, сначала в бизнес, а оттуда – в политику.

Как становятся миллиардерами бывшие чекисты? Лебедев пришел в разведку после окончания МГИМО (отец – военный, мать – преподаватель МГИМО). Работа в разведке тогда была престижной и перспективной и обеспечивала выезд за рубеж, интересную работу и связи. Он ушел из КГБ в 1992 году, когда госбезопасность в России обливали грязью и могли люстрировать всех бывших сотрудников.

Работая в Лондоне, он понял, как устроен западный мир, в чем природа капитализма и смысл западного образа жизни. Таких разведчиков за рубежом находилось немало, но добились успехов только те, у которых имелись серьезные связи в руководстве новой России и на Западе.

В Лондоне у Лебедева было много полезных встреч. В 1991 году он общался с Горбачевым, когда руководители посольства поручили ему докладывать Михаилу Сергеевичу информацию по внешнему долгу СССР. При этом руководители посольства извинились перед Горбачевым, что Лебедев, хотя и из разведки, но человек хороший.

Лебедев и Шебаршин в СМИ кичились своей элитарной принадлежностью к разведке, ставя остальных сотрудников КГБ ниже себя, но оказалось, что лондонские дипломаты тоже считали их «людьми второго сорта». Это дипломаты осмелели при Горбачеве, хотя пару лет назад они остереглись бы сказать такое о сотруднике КГБ.

Лебедев активно общался в Лондоне с финансовой элитой и сумел получить конкретные знания об операциях с финансами и долгами, о функционировании западной экономики и политической системы. Эти знания и лондонские связи оказались очень востребованными в ельцинской России. Однажды вечером ему раздался звонок от однокашника по учебе в МГИМО Мамонтова:

– Привет, сэр Алекс, Москва на проводе. Ты меня узнаешь?

– Как я могу не узнать, если наши однокашники и мои коллеги, приезжая в Лондон, только и говорят о тебе – часто бываешь в Кремле, «близок к телу»… – отшутился Александр, который рад был этому звонку.

– Мои заслуги несколько преувеличены, тем более ты знаешь, я человек не публичный, а если что-то и есть – это сугубо конфиденциально! – доверительно сообщил Мамонтов.

– Тогда я с удовольствием хотел бы встретиться и лично услышать о твоих успехах и перспективах. Может, при случае вспомнишь и обо мне. Но в Москве я буду только через пару месяцев. Отпуск у нас планируется и все такое… Может, ты ко мне? – предложил Лебедев.

– А знаешь, я именно поэтому и звоню. Послезавтра лечу в Лондон. По личным и не только своим делам. Так что надо бы повидаться…

– Я и моя машина в твоем распоряжении круглые сутки! Жду, перезвони, когда конкретно тебя встречать, а остальное обсудим потом. Можешь полностью рассчитывать на мою помощь…

Его встречи с Мамонтовым в Лондоне оказались полезными для обоих. Мамонтов познакомил Лебедева с перспективными бизнесменами, которые набирались опыта в Великобритании. Некоторые из них вскоре вошли в десятку российских олигархов. Вскоре их можно было увидеть не только «в ящике», но и в списках «Форбс».

В 1992 году СВР едва не ликвидировали вообще, а выдающегося разведчика генерала Леонида Шебаршина уволили. И Лебедев понял, что перспективы его карьеры в разведке за границей сомнительны. Зато общение с представителями новой российской элиты открывало перед ним хорошие перспективы в бизнесе или в политике на родине. Поэтому, когда новый начальник СВР Примаков предложил ему генеральскую должность, он отказался и уволился в запас в звании подполковника.

С помощью связей в ФСБ и среди либеральных банкиров он необыкновенно быстро поднялся в бизнесе и стал миллионером. Затем попытался пробиться в ряды политической элиты. По согласованию с Администрацией Президента профинансировал ряд партий и стал депутатом Госдумы. Разумеется, он рассчитывал на быструю политическую карьеру, но в Госдуме ему предложили лишь обслуживать чужие интересы. Это не совпадало с политическими амбициями Лебедева, поэтому он уклонился от партийной деятельности, сохраняя независимость, и вскоре самостоятельно попытался занять достойное место во власти.

В 2003 году он боролся за пост мэра Москвы и заявлял, что не согласовывал свои действия с Кремлем, так же как и участие в выборах на пост мэра Сочи, финансирование «Новой газеты» и продвижение в политику Навального. Вместе с уже вставшим на оппозиционный путь коллегой из КГБ депутатом Гудковым и миллиардером Фетисовым он попытался создать новую оппозиционную политическую партию. Гудков, к тому же имевший еврейские корни, уже вступил в непримиримый конфликт с властью, а руководитель «Партии зеленых» миллиардер Фетисов планировал использовать для захвата власти в качестве политического тарана аналогично Ельцину в России и Валенсе в Польше американского ставленника Навального.

Это уже было чистой воды авантюрой. Фетисов надолго был задержан за финансово-банковские махинации и выбыл из политики. Навальный был нейтрализован судебными тяжбами и домашним арестом, партия распалась, и Лебедев вынужден был вернуться на исходные позиции в Лондон. Затем вместе с Горбачевым профинансировал фонд детских лейкозов и детский онкоцентр в Петербурге. Вместе они пытались создать социал-демократическую партию, что позволило Лебедеву стать своим среди западной элиты.

Однако теперь он на собственном опыте, как ранее Березовский, убедился, что Запад циничен и никогда не забывает, что все «грязные» деньги российской элиты отмыты и хранятся на Западе со всеми вытекающими из этого последствиями.

Лебедев слишком «засветился» во многих скандалах. Он оправдывается, что «дело Полонского» – это интрига против него, а инцидент с публикацией в «Московском корреспонденте» – просто недоразумение и стечение обстоятельств. Заявляет, что служил не в госбезопасности, а в разведке в то время, когда мудрый председатель КГБ Андропов понял, что страна не знает, что такое капитализм, и создал во внешней разведке отдел, где можно было говорить правду. В этом отделе и начинал свою карьеру Лебедев.

Теперь Лебедев проживает в Лондоне, где обзавелся престижной собственностью. До него такой же путь проходили Березовский, Литвиненко, опальный и разыскиваемый банкир Пугачев и другие. Березовский как-то мрачно пошутил: «Нас расстреляют лейтенанты, а Лебедева – лично Путин».

Но это вряд ли. Лебедев не понаслышке знает о многоходовках. Поиграл в оппозиционность, потом спрятался (или внедрился?) на Западе и теперь примеряет на себя тогу борца с коррупцией. Заявляет, что ему известны номера счетов, банки, фонды и схемы, по которым из России были украдены 60 млрд долларов, и предлагает вернуть их на родину. Для этого с его участием будет создан 100-серийный фильм о российских коррупционерах.

В 1993 году уволился из Службы внешней разведки еще один сотрудник – старший лейтенант Владимир Груздев, вскоре ставший основателем, совладельцем компании «Седьмой континент», миллиардером, депутатом Государственной Думы, членом генерального совета правящей партии «Единая Россия» и губернатором Тульской области.

Отец Груздева – кадровый военный, а мать – преподаватель химии и биологии в средней школе. В 1984 году он окончил Суворовское военное училище, в 1991 году элитный Военный институт иностранных языков. Выезжал в командировки в Анголу и Мозамбик в качестве переводчика, где был награжден медалью «За боевые заслуги». С 1991 по 1993 год служил в Службе внешней разведки.

Сразу после увольнения в запас он стал заместителем генерального директора в компании «ОЛБИ-дипломат». В 1994 году – генеральным директором компании «Седьмой континент». В 1995 году баллотировался в Госдуму, но выборы проиграл. В 2006 году журнал «Финанс» включил Груздева в список российских миллиардеров с состоянием в 21,3 миллиарда рублей, а русский Forbes – в «Золотую сотню» самых богатых россиян под номером 66.

Груздев был участником и спонсором экспедиции судна «Академик Федоров» к Северному полюсу, где экипажем батискафа «Мир-1» на дне был установлен флаг России, за это его наградили орденом «За заслуги перед Отечеством» 3-й степени. Был кандидатом на туристический полет в космос, который не состоялся. В 2011 году назначен губернатором Тульской области, в 1916 году отказался от должности по семейным обстоятельствам.

Его карьера в бизнесе и политике развивается уверенно и без скандалов, что редко в современной России. Сыграли ли в этом положительную роль его служба в армии и КГБ, его родственные связи или опыт, приобретенный в годы занятия бизнесом и политикой? Вопрос риторический. Естественно, сыграли, при наличии правильной ориентации в политике, экономике и умении не забегать вперед паровоза.

90-е годы – рай для авантюристов. Веденкин

Революции всегда выносят на вершины немало случайных людей, некоторые из которых становятся известными государственными и политическими деятелями, но имена большинства из них бесследно исчезают с исторического горизонта.

После развала СССР в России царил правовой беспредел. Постоянная реорганизация органов госбезопасности, МВД и всех правоохранительных и судебных органов привела к тому, что иностранные спецслужбы официально проникли в государственные органы, а международные авантюристы и организованная преступность часто безнаказанно могли не только расхищать национальное достояние страны, но и проникать во власть. Тысячи преступников и авантюристов в эти годы получили возможность творить беспредел и спокойно скрываться за границей, вывозя на Запад баснословные суммы денег, отмывать их и легализовываться там как «новые русские».

В девяностые годы в российских СМИ появилась информация, что капитан КГБ Алексей Веденкин, которому в 1991 году было всего 26 лет, возглавил в Управлении делами Администрации Президента Службу безопасности, в которой работали также бывшие офицеры КГБ.

Там с его участием якобы была создана секретная секция, которая занималась организацией денежных переводов партии за границу. Наставником Веденкина в этой деятельности был заместитель Кручины – бывший управделами ЦК Белоруссии Валентин Лещинский. Одновременно Веденкин являлся советником председателя РСПП Аркадия Вольского.

В дни ГКЧП Веденкин был среди защитников Белого дома и вел «двойную игру», что позволило ему завоевать доверие у новых российских властей, и в соответствии с Указом Президента РСФСР от 25 августа 1991 года № 90 он стал представителем Управделами Администрации Президента РСФСР – помощником коменданта зданий ЦК КПСС на Старой площади и руководителем службы безопасности, а Лещинский руководил комиссией по передаче партийного имущества на баланс Администрации Президента.

Веденкин там мог заниматься не только перераспределением бывшей собственности КПСС, но и получить информацию о вывозе на Запад «золота партии» до августа 1991 года, а также об исчезновении партийных сокровищ при участии команды Ельцина. После неожиданной смерти Кручины по указанию коменданта генерал-лейтенанта Колесникова Веденкин производил выемку из сейфов в квартире Кручины (в подвале комнаты № 21, Плотников переулок, 13) секретных документов, составляющих военную и государственную тайну. Однако оказалось, что эти документы исчезли еще до момента их изъятия. Веденкин был вызван на допрос в прокуратуру всего один раз. Документы исчезли, а вместе с ними и проблема.

Версий о деятельности и похождениях Веденкина множество, и подлинные факты так перемешаны с абсурдом, что сравниться с ним по степени авантюризма, наглости и умению использовать высокопоставленных покровителей в собственных интересах могут только Яков Блюмкин и Дима Якубовский. Даже Березовского можно считать более разборчивым в связях.

В действительности Веденкин родился в 1965 году в городе Королеве Московской области. В 1981 году создал профашистскую «Новую рабочую национальную партию России», в которой состояло десять школьников. Имел травму головы и отклонения в психике.

Работал курьером в прокуратуре, служил срочную службу в железнодорожных войсках в Крыму (где мог быть негласным помощником Особого отдела КГБ). Потом служил писарем в военной прокуратуре, где подделал документы на получение медали «За строительство Байкало-Амурской магистрали». Дело кто-то замял… После армии с 1984 по 1986 год служил в полку ППС Московского ГУВД, затем, в 1987 году, – в отделении милиции, откуда был уволен по служебному несоответствию.

Есть версия, что с 1986 года он был агентом КГБ, а с 1987-го – МУРа и участвовал в разработке лиц нетрадиционной ориентации. В 1989 году за вымогательство денег у якобы гомосексуалиста Андрея Разина прокуратура завела на него уголовные дела о шантаже и мошенничестве, которые были закрыты.

В 1990 году с офицерами ГУВД он создал «Центр сыска и уголовного розыска», переименованный в Службу безопасности, которая в начале августа 1991 года заключила договор об охране комплекса зданий на Старой площади. Веденкин был назначен заместителем коменданта комплекса, познакомился с Управделами ЦК Кручиной и, возможно, участвовал в уничтожении архивов ЦК КПСС. После 20 августа 1991 года он стал помощником коменданта и начальника Службы безопасности правительственных зданий на Старой площади.

В конце 1991 года прокуратура возбудила на него дело о подделке удостоверений КГБ, прокуратуры, Минобороны и присвоении себе воинского звания капитана, но дело было закрыто по амнистии. В 1992 году работал в Фонде развития Международного университета Гавриила Попова и снова задерживался с фальшивым удостоверением сотрудника Службы безопасности президента.

В 1993 году был в Белом доме заместителем или помощником министра обороны (Ачалова). В 1994 году Веденкин – вице-президент военно-патриотического фонда «Братство» (президент фонда генерал Ачалов). С 1994 по 1995 год – помощник зампреда Комитета Госдумы от ЛДПР Венгеровского. Рассматривался вопрос о его назначении начальником аэропорта Шереметьево.

Ездил с Жириновским в Ирак для встречи с Саддамом Хусейном. С 1994 года был полномочным представителем РНЕ (Баркашова) с правом подписания от его имени хозяйственно-коммерческих договоров. Выступал на телевидении и в «Независимой газете» с резкими националистическими заявлениями.

Пользуясь удостоверениями помощника депутата ЛДПР Венгеровского и заместителя председателя фонда «Возрождение» Руцкого, убедил президента банка «Аэрофлот» продать акции Главного вычислительного центра и «Аэрофлота». Участвовал в финансовых операциях с группой банков «Мульти-Селект» в Европе и Латинской Америке.

Представляясь генералом и имея охрану, проживал в доме отдыха «Мамонтовка» Управделами президента «Новые Горки». Несмотря на репутацию авантюриста и «Фашиста № 1», среди его знакомых было немало высокопоставленных чиновников правительства, депутатов, сотрудников правоохранительных органов, безнесменов, а также главный российский авантюрист Березовский.

Российские спецслужбы, естественно, не могли оставить без внимания националиста Веденкина, близкого к Баркашову и связанного с криминальными авторитетами. В 1995 году он задерживался сотрудниками ФСК по обвинению в «разжигании межнациональной розни» и контактах с фашистами в Германии и Аргентине. Но вместе с начальником Службы безопасности РНЕ Денисовым был освобожден и создал Русскую православную партию, а потом блок «Великая Россия».

В 1998 году, как зампред Русского патриотического народного движения, встречался в Польше с председателем политсовета Польского народного фронта Янушем Бричковским, известным как антисемит и националист. Для поиска источников финансирования, как представитель ЦК ЛДПР, выезжал в Германию и встречался с бывшим председателем Госкомимущества ГДР Вернером Гирке.

Веденкин побывал в 15 странах мира – Швейцарии, Испании, Франции, Ираке, Либерии, Аргентине и т. д., где был принят в ряды «К-4» – организации бывших военнослужащих войск СС и получил почетное звание бригадефюрера СС. А в Испании бывший бригадефюрер австриец Эдвин Нойвирт в день рождения вручил Веденкину золотую нашейную пластину с изображением Гитлера, стоимостью около 60 тысяч долларов. В конце девяностых следы его теряются.

Судьбы многих выдающихся авантюристов схожи. Им долгое время удается выпутываться из самых невероятных ситуаций, но это не может продолжаться бесконечно. В конце девяностых и в нулевые годы работа органов госбезопасности и все системы правоохранительных и судебных органов значительно усилились, поэтому не только шпионы, но и многочисленные авантюристы, коррупционеры и представители организованной преступности в России как массовое явление исчезли. На первый план выходит борьба с международным терроризмом.

Демократическая революция: Круг второй, кровавый (Из записей в дневнике Дмитриева)

Кровавые события осени 1993 года застали Виктора Дмитриева в своем кабинете Главного управления кадров Министерства обороны, где он провел все эти дни, поэтому имел возможность постоянно слушать радио, разговаривать с людьми по телефону, общаться с сотрудниками ГУКа и делать в еженедельнике короткие записи.

После завершения этой драмы в ФСБ были составлены списки сотрудников, которые в эти дни были на службе в городе Москве, и всем им соответствующим приказом эти дни были засчитаны один к трем, то есть как на войне. Тем самым их сделали причастными к событиям на стороне победителей, в то время как Дмитриев и многие другие офицеры ФСБ, сидевшие в своих кабинетах в дежурном режиме, как говорится, «были не при делах».

Они не только не принимали никаких решений и не совершали никаких действий, но зачастую были информированы о происходящем не больше чем обычные граждане России. Значительное число чекистов в душе симпатизировали защитникам Белого дома, а не Ельцину и его команде, но активно не противодействовали им, так как команда от руководства была – «Отслеживать информацию и докладывать её наверх!»

Виктор потом с интересом и удивлением перелистывал записи в своем рабочем блокноте, которые вел в 1993 году. Жирным были выделены записи в дневнике, а обычным шрифтом – комментарии к ним.

Виктор незадолго до этого познакомился с руководством Союза писателей и редакциями ряда оппозиционных газет, куда он ходил вместе с полковником Ткаченко. Ткаченко печатал там свои стихи и публицистические статьи по национальному вопросу, особенно о положении на Украине. Дмитриев печатал статьи о национальной идее для России в основном в газете «Патриот», главным редактором которой был Михаил Земсков, и был признан своим в московской организации Союза писателей.

Часть руководства военной контрразведки об этом знала и молчаливо ободряла, предупреждая, правда, чтобы они печатались под псевдонимом. Алексей Русланов в эти годы активно выступал в демократической прессе, а бывший секретарь парткома главка Медведев, писавший стихи на морскую и патриотические темы, контактировал с известными писателями на Комсомольском проспекте, 13. В 1994 году все они, кроме Русланова, стали членами Союза писателей и продолжили литературную деятельность.

Так поступали тогда многие сотрудники российских спецслужб, которые продолжали служить в контрразведке и разведке, действуя в интересах обеспечения безопасности государства, хотя и не одобряли деятельность руководства страны и Ельцина, которые откровенно проводили политику в интересах Запада. Кто-то негласно примыкал к различным оппозиционным партиям и движениям, кто-то писал статьи и законы для команды Ельцина. Полковник Русланов в это время писал как объективные, так и критические статьи в «Независимой газете» и одновременно в Администрации Президента штамповал антинародные указы президента Ельцина.

В Московской организации Союза писателей России, писатели-активисты которой были на баррикадах Белого дома и защищали от нападений боевиков с целью захвата здания Союза писателей, горячо обсуждали итоги поражения. Происходило это или в кабинете первого секретаря московской организации СП Гусева, или в кафе Дома литераторов.

В один из таких вечеров Виктор передал писателю Чернышову блокнот со своими записями, которые вел, находясь на дежурстве в Главном управлении кадров Министерства обороны. Чернышов был очень авторитетен в писательской среде, возглавлял журнал «Проза» и собирал правдивый материал для книги о «лихих девяностых».

Ниже цитируются подлинные заметки о тех событиях по дням и часам с некоторыми последующими комментариями на полях.

«21–22 сентября 1993 года.

Верховный Совет РФ объявил о том, что Руцкой становится президентом России, Баранников – директором ФСК вместо Голушко, Ачалов – министром обороны вместо Грачева, а Дунаев – министром внутренних дел вместо Ерина.

22.00. Президент США заявил о своей полной поддержке Ельцина. Президент Чехословакии Гавел также поддерживает действия Ельцина по роспуску парламента. Руководители Голландии заявляют о том, что относятся с пониманием к новым выборам парламента в России.

Этих иностранных политиков очень легко понять – ими всегда двигали патологическая ненависть к России и отстаивание своих национальных интересов в ущерб интересам нашей страны. Это настолько очевидно, что не требует комментариев.

Первому заместителю начальника ГУК генерал-полковнику Яковлеву звонили от генералов Кобеца и Волкогонова: “За кого Вы?” Ответ: “Ни за кого”.

Очень характерный эпизод: команда военных под руководством генерала Кобеца, как и во время августовских 1991 года событий, вновь наводила справки, зондировала мнение бывших сослуживцев в Генштабе, пыталась влиять на их настроения и планы, но военные были уже научены жизнью – они никому не раскрывали свои подлинные мысли.

Генералы ГУКа утром пили за здоровье нового президента – Руцкого (!). Без комментариев.

Генеральный прокурор РФ Степанков заявил, что Ельцин должен нести ответственность за свои действия, но не уголовную, а политическую.

Степанков, похоже, так до сих пор и остался с этим мнением. Как будто политическая ответственность не подразумевает в том числе и уголовную…

12.00. Устное распоряжение Грачева – собрать высших чинов МО на совещание. Указания на совещании в ГУК:

– прекратить телефонные разговоры о происходящих событиях;

– ввести круглосуточное дежурство руководящего состава;

– выполнять только указания министра обороны и НГШ;

– найти генерала Морозова (начальник отдела ГУК) и отдать приказ о вооружении дежурных служб академий в городе Москве для охраны Генштаба.

Это в общем-то обычные дежурные распоряжения, отдаваемые военными в таких случаях.

13.00. Звонил В.С. (сотрудник Белого дома, источник Виктора) из Белого дома: “Все у нас за Б.Н., так как Верховный Совет поставил правительство России вне закона. Работали всю ночь. Сотрудники Белого дома сейчас заняты проверкой своих записей в настольных еженедельниках и уносят домой все личные вещи из комнат и сейфов”.

Так люди зачастую действуют в критических ситуациях. Возможно, кому-то из них это помогло выжить в буквальном смысле слова, а кому-то остаться на плаву и сделать карьеру.

15.00. Французское радио передает, что президент Ельцин пошел “ва-банк”. Президент Казахстана: “Юридическая сторона действий Ельцина требует осмысления”. Шушкевич: “Поддерживаю полностью. ЕЛЬЦИН ДАЖЕ ОПОЗДАЛ. Надо было действовать решительнее”. Канцлер Германии Г. Коль: “Поддерживаю Ельцина, как и раньше”. Япония – поддерживаем путь России к рыночной экономике.

16.00. Костиков – силовые министры и Черномырдин поддерживают Ельцина. Это было тогда официальной точкой зрения Администрации Президента. Интересно, что Костиков сейчас пишет об этих событиях в своих мемуарах.

23 сентября 1993 года.

10.00. Правительство России осуществляет свой бюджет. Подчиняет себе Пенсионный фонд. Повышает процент по вкладам на 30 %, берет под контроль бюджет Верховного Совета.

Это были правильные популистские (в хорошем смысле этого слова) решения, но этого было слишком мало, чтобы привлечь на свою сторону широкие народные массы, тем более это было не столь актуально для Москвы, население которой существенно отличается по жизненному уровню и менталитету от остальных россиян.

11.00. Оппозиция и парламент приняли решение: “Идти в трудовые коллективы и в войска”. В ответ на это МО отключило в штабах все простые телефоны АТС.

Это уже ближе к правильному решению, но слишком поздно. К тому же у оппозиции и не было достаточно авторитетных и подготовленных для этой роли агитаторов, поэтому данная задача была выполнена оппозицией минимально.

14.00. Из 89 регионов России полностью поддерживают Указ Ельцина о роспуске парламента 66 глав исполнительной власти. На средних волнах 470 метров стала работать радиостанция Верховного Совета.

Поддержка 66 регионов – это много, но поддержка в большинстве случаев была только моральной.

16.00. Распоряжение Грачева – уволить Терехова (Союз офицеров) по статье “несоблюдение условий контракта”. Офицерам не отлучаться с работы. Заявлено, что будут уволены Баранников и Ачалов. (Странно – Ачалов уже давно уволен?)

Якобы Грачев оскорбил генерала Омеличева (начальника ГОУ Генштаба) за то, что он заключил с Тереховым контракт о прохождении службы.

Это уже пошли неадекватные событиям действия армейской верхушки. В среде генералитета царили тогда паника и неразбериха.

21.00. Верховный Совет проголосовал за отстранение Ельцина от власти. 630 – за, 4 – воздержались и 4 против.

24 сентября 1993 года.

9.00. Закрыта “Российская газета”. Руцкой назначил начальником Генштаба генерала Макашова. Начальник ГУК МО генерал Высоцкий издал директиву в войска о запрещении офицерам участвовать в митингах (в нарушение законов об обороне и о статусе военнослужащих).

10.00. Вывести в распоряжение Минобороны всех военнослужащих из Верховного Совета. (Для увольнения?)

Естественно, эта мера создавала предпосылки для увольнения и для последующих репрессий, но также для того, чтобы доказать президенту и его буйному окружению, что Грачев не бездействует и что он лоялен по отношению к ним.

11.00. Создан экономический союз. Туркмения и Украина – ассоциированные члены. Это были уже совсем новые и странные телодвижения властей, абсолютно выпадающие из контекста основных политических событий.

12.00. Охрана ВС передается в распоряжение Ерина. Дано распоряжение об изъятии оружия у охраны Дома Советов.

Эти действия носили сугубо юридический характер, так как никто в Доме Советов выполнять их не собирался, но они оказывали психологическое давление и создавали возможности для последующего судебного преследования защитников Белого дома

15.00. Ультиматум Хасбулатову, Руцкому, Ачалову, Баранникову, Дунаеву – В ТЕЧЕНИЕ ЧАСА СДАТЬ ОРУЖИЕ!

Терехов арестован по подозрению в нападении на ШОВС.

21.30. Невзоров (600 секунд) – демократы проиграли: по телевизору – блеф. Явлинский, Конституционный суд и прокуратура за нулевой вариант, т. е. вернуться к тому, что было до кризиса и роспуска парламента. После этого провести новые выборы всех ветвей власти одновременно – 12 декабря. Именно его сентенции и оказались умышленным или провокационным блефом, ибо создавали у защитников Белого дома иллюзию скорой победы.

25 сентября 1993 года.

9.00. Суббота. Дежурство. Работа. Все спокойно.

15.00. Указ ЕБН “О противодействии конституционным реформам”. Увольнять офицеров за публичные призывы не выполнять указания властей.

17.00. Полковник из ГВП сообщает, что на Терехова улик нет и его придется отпустить.

26–27 сентября 1993 года.

9.00. Распоряжение в ГУК о получении анкетных данных и фотографий на Руцкого, Макашова, Ачалова.

Это указание исходило из президентских структур и шло по линии Генштаба и Министерства безопасности одновременно.

Не выполнить его Виктору было практически невозможно, так как в случае отказа приказание исполнили бы другие, хотя некоторые из генералов ГУКа и признавались ему, что у них вызывает недоумение и омерзение, что требуют данные и фотографии не только на самих защитников Белого дома, но и на всех их родственников.

13.00. Баранников и Дунаев: Мы наводили порядок среди добровольцев у Белого дома. Остаемся верными президенту.

Может быть, тактически такие заявления и были уместны, но именно такая неопределенность и неуверенность руководства оппозиции привела в конце концов их к поражению.

14.00. Участники совещания в Ленинграде высказались за нулевой вариант.

15.00. Н. Ельцин (отец) был арестован и приговорен к 3 годам лишения свободы за контрреволюционную деятельность.

Естественно, что у многих так называемых “демократов” ненависть к советской власти была не только исходя из их идейных соображений, но и заложена генетически – были репрессированы их родственники.

16.00. Отстранен от должности главный редактор “Российской газеты” В. Логунов. Коллектив газеты – против.

Явлинский: “У меня есть коллектив. Работать с ЕБН никто всерьез не хотел. Работаю с Горбачевым над экономическим договором. Г. и Е. – отсутствие точки зрения, необязательность, очень странный выбор окружения. Указ Ельцина неконституционен, но легитимен (?). Парламент действовал законно (формально), но он не был поддержан обществом. Белый дом должен быть разоружен. Прогноз: цены будут расти быстро (30 %). Дума должна быть выборной, а выборы – абсолютно законными. Если не будет крови, то можно идти на демократические выборы”.

19.00. Баранников остается в Белом доме до конца.

28 сентября 1993 года.

9.00. Ельцин категорически против нулевого варианта.

11.00. ГУВД блокировало Белый дом. Из Ленинграда едут рабочие отряды.

14.00. В городе побили генерала Столярова.

16.00. Указания Грачева – подготовить Указ Президента на 5–6 генералов, чтобы в их числе дать генеральское звание Валентине Терешковой.

Генштабу доплатили разницу в окладах за сентябрь. То же сделано и МБ.

Приказы и заявления власти – это одно, но тридцать сребреников во все времена считались платой за предательство.

Погиб подполковник милиции (ГАИ), его толкнули на проезжую часть.

29 сентября 1993 года.

14.00. У Белого дома дополнительно выставлены десантники. Заседает Совет безопасности.

15.00. Группа во главе с Алкснисом не смогла прорваться в Белый дом.

Зорькин – о незаконности выборов, организованных правительством в условиях, близких к диктатуре.

21.30. Невзоров – о митинге протеста в ЦА Министерства безопасности, в том числе и ВКР (было 30 человек – Стерлигов и уволенные).

30 сентября 1993 года.

11.00. Полторанин: противостояние закончится на этой неделе.

Радиостанция “Свобода” – многие политики в России за компромисс, в том числе и из окружения Ельцина. Они обвиняют его в нарушении прав человека.

Сибирь против Ельцина. Угрожают отделением и перекрытием на 3 часа Сибирской стратегической магистрали.

В здании Суда открылось заседание Совета Федерации (59 из 84 регионов).

1 октября 1993 года.

Патриарх Алексий за согласие и переговоры в его епархии.

9.00. Создана согласительная группа. Предложения – оружие в Белом доме складируется под совместную охрану, вывод вооруженных формирований из БД, включение в БД всех коммунальных сетей, проработка дальнейших правовых актов по соглашению сторон. Договор?

9.30. Ачалов, Баранников, Дунаев – против соглашения, подписанного Соколовым и Абдулатиповым.

10.00. Кокошин заявил, что армия в событиях не участвует. Милиция настроена по-разному: спокойно и агрессивно.

10.30. Звонил Люткин (генерал КГБ, помощник начальника Генштаба), сообщил: уволены Пронин и Бойченко – сотрудники КГБ, связанные с оппозицией.

14.00. “Известия” и “Комсомольская правда” начинают сомневаться. Перебегать или нет из Верховного Совета, чтобы получить за это портфели – особый цинизм! (Сосковец, Филатов, Лужков, Абдулатипов, Соколов).

2 октября 1993 года.

9.00. Определенную солидарность с БД выразил Аушев: регионы не шутят! Илюмжинов перешел в БД, где работает в качестве председателя комиссии. Странно, но по отношению к этим региональным лидерам за фронду никаких репрессий потом не последовало.

Ельцин в разговоре с ОМОНовцами заявил, что переговоры идут трудно, надо быть готовым к любым провокациям. Быть бдительными – могут брать заложников.

Кто бы говорил о провокациях!

13.00. Илюмжинов разослал телеграмму о сборе представителей регионов в Москву.

Ачалов заявил, что подземные переходы к БД заминированы.

16.00. Баррикады и пожары у здания МИД. Оппозиция во главе с Константиновым на баррикадах (2 тысячи).

Противостояние: митинги и баррикады.

Восстание. Штурм мэрии и Останкино.

Правительство и президент объявили в Москве ЧП!

ВВОД ВОЙСК. Боевые действия. Призыв Хасбулатова к штурму Кремля. Зорькин и Горбачев – за вывод войск и созыв Совета безопасности.

4 октября.

9.00. Идёт штурм Белого дома и мэрии.

Обращение Ельцина к народу. “Альфа” получила приказ об аресте конкретных лиц.

9.30. Ельцин проводит совещание с силовыми министрами.

10.00. Оперативный военный штаб возглавил генерал Кобец. Белому дому предъявлен ультиматум.

Ночью восстановлен контроль над Останкино. Погибло 6 человек.

Ельцин сказал, что это “мятеж коммунистов и фашистов”.

Травкин за срочный созыв Совета Федерации.

А Краснов из здания Краснопресненского совета: Фашизм идет (имея в виду Ельцина), Ельцин не должен победить на выборах.

11.30. Руцкой обратился к Черномырдину с предложением о переговорах, на что Черномырдин предложил сдать оружие.

Кантемировская дивизия захватила два этажа БД.

Руцкой был уволен с военной службы по 49-й статье, за действия, несовместимые со статусом офицера.

Из БД вышел человек с белым флагом. Бой идет более 3 часов.

Внутренние войска освободили здание мэрии.

К Москве идут другие воинские части. Из Гороховца с учений – Таманская, из Наро-Фоминска – Кантемировская и курсанты ряда училищ.

Курс доллара остается прежним.

Президенты 6 республик поддержали Ельцина.

Как принято, довольно быстро они “прозрели” и встали на его сторону – “победителей не судят…”.

21 700 военнослужащих работало в пятницу на уборке урожая.

РУЦКОМУ ПРЕДЛОЖЕНО НАЙТИ ПОДЪЕЗД ДЛЯ ВЫХОДА, КРОМЕ 20-ГО, ГДЕ ДЕСАНТНИКИ.

13.00. Обращение писателей России («Апрель») – не упустить шанс по разгрому коммунистов! Советов, оппозиции, оппозиционной прессы – ЗАПРЕТИТЬ, РАЗОГНАТЬ, ОСУДИТЬ!

14.00. Волкогонов (член штаба): до конца дня БД будет очищен, затем будут очищены другие районы Москвы.

У Моссовета прорвалась группа боевиков.

17.30. ОППОЗИЦИЯ КАПИТУЛИРОВАЛА.

18.00. Руцкой и Хасбулатов сдались (уже помещены в Лефортово Баранников, Дунаев, Ачалов, Макашов).

Стрельба велась до 20 часов, а в отдельных местах до утра. Всего в расстреле Белого дома участвовали 6 танков, которые выпустили прямой наводкой 22 боевых снаряда.

5 октября 1993 года.

9.00. “Открытое радио”: – будущее Ельцина под вопросом. Роспуск парламента незаконен, регионы – против. Через несколько месяцев будет жестокий кризис.

Шахрай: Вряд ли состоятся Конституционное совещание и Совет Федерации, а также выборы.

9.30. Калугин: Кровопролития избежать было нельзя. С авантюристами и преступниками нельзя по-другому. Хорошо, что армия осталась верна Президенту. Слава армии!

10.00.

Указом Президента в дополнение к Указам от 3 и 4 октября с 23.00 вводится комендантский час, запрещаются без разрешения въезд и выезд транспорта из Москвы, усилена охрана органов власти, запрещены митинги, выборочно производится осмотр транспорта, проверка документов, личный досмотр и досмотр жилища. Запрещена продажа лекарств и наркотиков.

Звонил чекист с демократическим уклоном Павел Русских: сказал, что радоваться нечему. Напомнил о ПРОГНОЗЕ “Б”: Аналитики с 5 этажа БД все рассчитали точно – Ельцин скомпрометирован, на 3 месяца будет руководить Черномырдин, а затем придут другие люди и будет осуществлен 2-й этап демократической революции.

11.45. Военных и солдат обвиняют и оскорбляют женщины в возрасте 45–60 лет: УБИЙЦЫ!

Степанков и Зорькин: Рано еще говорить о ситуации, вокруг БД очень много военных, они прибывают. Боевики якобы еще есть в подвалах.

Кравцов – аналитик Президента – армия была на стороне народа (Президента).

По радио Нарочницкая: Переворот совершил Ельцин, а парламент дал повод для применения силы. Это – ошибка и трагедия заключаются в том, что верх в оппозиции взяли Анпилов и К°, который, возможно, является провокатором. Когда строились баррикады у здания МИД, то ОМОН не препятствовал! Сейчас идет вакханалия мести со стороны демократов. Избит Бабурин и находится в больнице, закрываются газеты. Все это оправдывается как революционный террор.

Пожар в БД потушен около 8 часов утра. Расследуются факты перехода ОМОНа (около 200 человек) к Руцкому. Заседание Совета Федерации перенесено. Некоторые субъекты Федерации поддержали путчистов.

13.00. Задержаны офицеры Генштаба, депутаты, сотрудники администрации Владимира, Брянска, Мордовии (1500 человек).

14.00. Лужков: Советы распущены, здания занимаются, из города выходят войска по Кутузовскому проспекту.

“Комсомольская правда”: Грачев долго сопротивлялся участию армии в подавлении восстания, но в армии есть лица повыше министра обороны – Кобец и Волкогонов.

Задержаны участники путча в количестве 1200 (500 военнослужащих изолировано, 100 отпущено, 600 содержатся на стадионе Красная Пресня).

6 октября 1993 года.

10.00. Ельцин сегодня выступит по телевидению. Сегодня Совет безопасности. Шумейко назначен министром печати и информации. Ельцин приказал отменить цензуру.

7 октября объявлено днем траура.

Анпилов и Константинов не арестованы.

БД будет резиденцией Совмина России.

Курс доллара вырос до 1189.

Участвовать во взятии последнего этажа “Альфа” отказалась.

Звонил Русских: Стреляли по БД из 8 танков офицеры, израсходовавшие по 2 боекомплекта (возможно, он имел в виду то количество снарядов, которое у них было в танке в тот момент). Они всё и решили.

Готовится проверка МВД, МБ, МО на предмет лояльности (кто и чем занимался во время путча?).

Были несогласные в МО и МВД. КТО? Первоначально 27 офицеров отказались выполнять приказ Грачева. Сменили командиров полков в Таманской, а в Кантемировской – все были за.

Намечен план:

– свести разбирательство до уровня Коллегий силовых министерств и выяснения, кто принимал решения;

– объявить амнистию всем, в том числе и ГКЧП, чтобы в корне пресечь гражданскую войну;

– посредниками были – Церковь? ДА, но это не дало эффекта от ее использования в качестве посредника на первом этапе.

ЦЕЛЬЮ ШТУРМА БЫЛО: уничтожить документы в БД, которые были там до штурма и свидетельствуют о связях демократов с мафией и о коррупции в высших эшелонах власти, а также ликвидировать активных участников этих разоблачений.

В принципе прогноз Павла Русских оказался точен. Выполнено было почти все, за исключением ликвидации разоблачителей. Кое-кто из противников Ельцина долгое время пытался докричаться до власти, до депутатов, до народа. Ельцину даже пытались учинить импичмент, но он и те, кто за ним стоял, всё рассчитали точно. Ельцин в очередной раз переиграл всех.

Группа «Альфа», несмотря на сомнения половины сотрудников, в 1991 году находилась на исходных позициях и готова была в разумных пределах выполнить приказ по штурму Белого дома и аресту Ельцина и его окружения в Архангельском. В 1993 году 17 офицеров «Альфы» отказались участвовать в штурме Белого дома. Остальные активных действий не предпринимали и сделали всё возможное для того, чтобы предотвратить кровопролитие и вывести из Белого дома депутатов и женщин.

В то же время 1 октября в Москву в качестве граждан России прибыла группа снайперов из «Организации» (бывшего «Бейтара»), подчиняющихся «Моссаду». 5–6 октября, успешно выполнив боевую задачу, они выехали в Израиль по брони МБ РФ (Барсуков?) поездами через Варшаву, Берлин и Бухарест. По данным генерала Дунаева, 3 и 4 октября в московских событиях было задействовано более 78 спецназовцев из Израиля (и прошедших подготовку в их лагерях граждан из стран ближнего зарубежья).

По данным радио «Свобода», боевиков было от 100 до 150. Снайперские винтовки им выдавались с армейских складов, в частности, из дивизии Дзержинского, 1 октября по личному указанию Коржакова и содействии комдива ОМСДОН Будникова со склада в Балашихе, в автобус были загружены 52 снайперских винтовки и отправлены в аэропорт Шереметьево и возвращены на склад по накладным 5 октября.

Все списки находившихся в это время на территории России иностранных «туристических групп», прибывших из-за рубежа и состоявших из мужчин спортивного вида, были уничтожены…

Одна из таких команд спортсменов была заявлена как сборная по регби, хотя соревнований по регби не планировалось и не проводилось. Они по брони КГБ 5–6 октября на поездах выехали из России в Чехословакию, Польшу, Румынию и Венгрию. Перед октябрьскими событиями 1993 года члены «Организации» проходили спецподготовку на базе ГУО «Вымпел». Затем они сами имели учебные лагеря в Ступино и под Одинцовом, где члены «Организации» проходили специализацию по разведывательно-диверсионной работе.

Возможно, расстрел Белого дома действительно предотвратил в России гражданскую войну, но также вероятно, что это направило развитие страны по ложному пути и только отсрочило настоящую гражданскую войну или другие трагические события в будущем. Впрочем, история не знает сослагательного наклонения, и мы имеем то, что есть…

7 октября.

13.00. Указ о героях России: из них – старших офицеров МО – 8, 4 десантника, 4 награждены посмертно. 82 военнослужащих награждены орденами за личное мужество, в том числе Кобец и Громов.

В кадрах Министерства обороны он фигурировал тогда под уклончивым названием «Список Героев Российской Федерации по состоянию на 1.11.1993 года:

1. Старший сержант Арефьев Сергей Анатольевич – старшина разведроты 51 парашютно-десантного полка (пдп) 106 воздушно-десантной дивизии (вдд). Указ Президента Российской Федерации от 15.01.1993 г.

Так в подлиннике, далее с общепринятыми сокращениями.

2. Подполковник Беляев Николай Александрович – зам. командира 119 гв. пдп. Указ Президента РФ от 07.10.1993 г.

3. Старший сержант сверхсрочной службы Вольф Виталий Александрович – командир отделения связи пдб 345 пдп 104 вдв. Указ Президента РФ от 27.07.1993 г. (посмертно).

4. Полковник Горбунов Владимир Михайлович – летчик-испытатель, прикомандирован к Министерству промышленности РФ с оставлением на действительной военной службе. Указ Президента РФ от 16.03.1992 года.

5. Капитан 1 ранга Грицко Михаил Васильевич – ст. специалист отдела специалистов учебного центра ВМФ. Указ Президента РФ от 18.08.1993 г.

6. Генерал-майор Евневич Валерий Геннадьевич – командир 2 гв. мсд. Указ Президента РФ от 07.10.1993 г.

7. Капитан 1 ранга Зайцев Анатолий Григорьевич – старший специалист отдела специалистов учебного центра ВМФ. Указ Президента РФ от 18.08.1993 г.

8. Полковник Зеленов Евгений Алексеевич – командир 110 втап 3 гв. военно-транспортной авиадивизии. Указ Президента РФ от 15.01.1993 г.

9. Подполковник Игнатов Николай Иванович – командир 119 гв. пдп. Указ Президента РФ от 07.10.1993 г.

10. Подполковник Копыркин Анатолий Степанович – командир эскадрильи 110 втап 3 гв. втад. Указ Президента РФ от 15.01.1993 г.

11. Рядовой Коровушкин Роман Сергеевич – сапер-гранатометчик 119 гв. пдп. Указ Президента РФ от 07.10.1993 г. (посмертно).

12. Старший лейтенант Красников Леонид Кириллович – зам. командира роты 119 гв. пдп. Указ Президента РФ от 07.10.1993 г. (посмертно).

13. Старший сержант Куроедов Алексей Юрьевич – зам. командира взвода 1 гв. мсп. 2 гв. мсд. Указ Президента РФ от 07.10.1993 г.

14. Лейтенант Оловаренко Валерий Леонидович – командир танкового взвода 149 гв. мсп 201 мсд. Указ Президента РФ от 03.07.1993 г. (посмертно).

15. Генерал-майор Осканов Суламбек Сусаркулович – бывший начальник 4 центра переучивания летного состава. Указ Президента РФ от 11.04 1992 г. (посмертно).

16. Подполковник Оськин Виктор Семенович – бывший старший инструктор-летчик отдела анализа и предупреждения летных происшествий 43 центра боевой подготовки и переучивания летного состава. Указ Президента РФ от 08.12.1992 г. (посмертно).

17. Рядовой Панов Владислав Викторович – разведчик-сапер 119 гв. пдп. Указ Президента РФ от 08.08.1993 г.

18. Капитан 1 ранга Попов Геннадий Леонидович – бывший специалист отдела специалистов учебного центра ВМФ. Указ Президента РФ от 18.08.1993 г.

19. Капитан Смирнов Сергей Олегович – командир роты 119 гв. пдп. Указ Президента РФ от 07.10.1993 г. (посмертно).

20. Капитан 1 ранга Терехов Владимир Юрьевич – начальник отдела, старший специалист отдела специалистов учебного центра ВМФ. Указ Президента РФ от 18.08.1993 г.

В этом списке все Герои России на 1 ноября 1993 года. Из списка видно, что большинство из них действительно погибли при выполнении особо важных заданий, другие защищали границы нашей Родины, а третьи участвовали в расстреле граждан своей страны в Белом доме. Таких в списке числится 8 человек.

16.00. Указы Президента о расследовании мятежа, о ликвидации Советов, об освобождении от должностей ряда глав автономий».

– Про бывшего члена Политбюро Александра Яковлева, – продолжил рассказ Виктор, – тоже можно сказать немало. Когда председатель КГБ Крючков спохватился и написал Горбачеву докладную записку об агентуре влияния и, в частности, о работе на американские спецслужбы Яковлева, было уже поздно.

Крючков сообщил Горбачеву, что, по оценкам западных спецслужб, Яковлев занимает выгодные для Запада позиции, надежно противостоит «консервативным» силам в Советском Союзе и что на него можно твердо рассчитывать в любой ситуации. Но… Яковлев может и должен проявлять больше настойчивости и активности. Поэтому одному американскому представителю было поручено провести с Яковлевым соответствующую беседу и объяснить ему, что от него ждут большего.

Записка была содержательной, но Горбачев зашел слишком далеко, поэтому доводы Крючкова его не убедили, а, наоборот, разозлили.

В книгах, написанных незадолго перед смертью, Яковлев признает, что накануне ГКЧП он «…не один раз разговаривал с Ельциным, отвечал на тревожные звонки британского премьера Дж. Мейджера, госсекретаря США Дж. Бейкера, министра иностранных дел ФРГ Геншера, покойного председателя Социнтерна Вилли Брандта».

В 1991 году Верховный Совет России принял Закон об именных приватизационных счетах и вкладах. «Гениальный изобретатель» Чубайс выбрал удачный момент, когда депутаты в августе 1992 года ушли в отпуск, подписал у Ельцина Указ о замене именных приватизационных счетов на безымянные «ваучеры». В итоге подавляющее большинство россиян не получило ни 10 тысяч, ни двух «Волг» – ничего! Причем за каждый «ваучер» пришлось еще заплатить по 25 рублей (всего около3 млрд рублей).

В октябре, когда началась приватизация, произошла дикая инфляция и цены повысились в 20 раз. Пользуясь этим, чековые инвестиционные фонды организовали скупку «ваучеров» и передачу крупнейших предприятий из государственной собственности кучке избранных за бесценок. По приблизительным оценкам, объекты собственности стоимостью в 200 млрд долларов были проданы за 7,4 млрд.

Затем были организованы «залоговые аукционы», на которых будущие олигархи брали деньги у государства в заем и на них скупили у государства самое ценное: «Норникель», «Газпром», нефтедобывающие предприятия…

Верховный Совет был против и выступал за возвращение именных счетов, не подлежащих продаже, за что и был расстрелян в октябре 1993 года. В этом, а также в уничтожении списков главных коррупционеров была скрытая причина противостояния…

Демократам и части примкнувшей к ним партийной номенклатуры досталось всё, а народ элементарно обманули и обокрали.

– Всё… На этом записи в моем блокноте обрываются, – Виктор передал блокнот писателю Чернышову, – что было потом, мы знаем и видим перед глазами каждый день – жизнь продолжается, но описанная выше глава нашей истории не закрыта. Что будет и как с нашей Родиной, с нами – то ли в наших руках, то ли в воле Господа…

– Это хорошо, что вы заговорили о Боге. Я давно предлагал вам покреститься и духовника нашел – мой добрый знакомый отец Дудко уже много лет духовно окормляет многих достойных людей, – известный писатель в который раз настойчиво рекомендовал Виктору прийти к воцерковлению.

– Спасибо, но я еще не готов, – неуверенно произнес Виктор.

– Вам спасибо за материалы. По прошествии времени многие вещи становятся нам известными, выясняются обстоятельства, при которых люди, чье поведение оказало существенное влияние на ход событий, принимали те или иные решения. У меня и тех, кто защищал Белый дом и здание Союза писателей в 1993 году, есть свои материалы. Завтра я принесу вам кое-что из своих архивов. Поверьте, писатели всегда знают много, гораздо больше, чем думают непосвященные. Горький, например, был вообще одним из самых загадочных людей своего времени и унес в могилу немало тайн. Тайну творчества Шолохова тоже никто не разгадал.

Даже последний наш советский секретарь Союза писателей Карпов, который дружил с Горбачевым, готовит к изданию книгу мемуаров. Насколько я знаю, там будет приоткрыто немало тайн. Это раньше маршалы Жуков и Москаленко, даже сам Брежнев в «Малой земле» не могли написать и половину правды. Сейчас другое время. Если нет справедливости в жизни, зато есть хотя бы возможность говорить и писать правду, гораздо больше правды, – подвел итог беседы Евгений Евгеньевич.

– Давайте встретимся через месяц, соберемся с мыслями и продолжим интересный, но ни к чему не приводящий разговор. У меня пока всё… – согласился Виктор.

– И на том спасибо, а насчет бесполезности наших бесед, как сказать – мы разговариваем, анализируем, запоминаем и записываем. А рукописи, как известно, не горят, – напутствовал Виктора Чернышов.

После ухода маститого писателя Виктор еще раз посмотрел на свои заметки, которые не были систематизированы и перепроверены. Это была информация к размышлению о том, почему руководство СССР, пятимиллионная армия, миллион сотрудников МВД и КГБ и почти двадцать миллионов членов КПСС не смогли сохранить страну от развала, армию и спецслужбы – от репрессий и деградации…

Действительно, во время политического кризиса, следствием которого стали события, приведшие к организации и крушению ГКЧП, команда Ельцина активно зондировала почву среди высшего генералитета Министерства обороны на предмет их лояльности в случае прихода к власти в стране Ельцина и разрушения СССР.

Генерал Варенников, единственный из членов ГКЧП, отказавшийся от амнистии и согласившийся на судебное разбирательство, был допущен к ознакомлению со всеми материалами следствия.

Оказалось, что тогдашний секретарь Совета безопасности Скоков накануне событий составил список из 20 военачальников и, опросив их, нашел пять, готовых пойти за Ельциным. Это были в том числе Шапошников, Грачев, Кобец и Лебедь. Кроме того, в КГБ было известно о роли, которую сыграла в этот период связка первого зампреда КГБ генерала армии Бобкова, ставшего вскоре советником Гусинского, и бывшего члена Политбюро, идеолога от демократии Яковлева.

В завершение разговора Евгений Евгеньевич напомнил Виктору:

– Мне было бы интересно поподробнее узнать, что стало с этими людьми потом…

– Я могу рассказать, что знаю, сейчас. Подробнее надо будет наводить справки у коллег, у военных, – заметил Виктор. – Итак, Юрий Владимирович Скоков родился в 1938 году во Владивостоке в семье офицера НКВД. Окончил Ленинградский электротехнический институт и начал работать в НИИ № 2 Минобороны.

В августе 1991 года Скоков от лица президента Ельцина вел переговоры с командующим ВДВ Грачевым, который в первые дни путча выполнял приказы ГКЧП и участвовал в разработке плана военного захвата столицы. После беседы со Скоковым Грачев перешел на сторону Ельцина, что, по словам Скокова, «предотвратило братоубийство» и предопределило провал путча. Существует версия, что «августовский переворот» был подготовлен еще весной 1991 года Скоковым и Грачевым.

В 90-е годы Скоков был секретарем Совета безопасности, кандидатом в премьер-министры и набрал наибольшее число голосов. Однако Ельцин предпочел ему Черномырдина, занявшего второе место. В 1992 году в межведомственной комиссии Совбеза по борьбе с преступностью и коррупцией Скоков отвечал за рассмотрение мер по борьбе с преступностью и коррупцией.

В 1995 году Скоков был избран председателем национального совета Конгресса русских общин. В 1998 году Скоков возглавил Партию российских регионов. В 2003 году на основе партии был сформирован избирательный блок «Родина». Сопредседателями блока стали Скоков, Бабурин, Рогозин и Сергей Глазьев. В октябре 2006 года три партии слились в «Справедливую Россию: Родина – Пенсионеры – Жизнь» и её председателем стал Сергей Миронов. Скоков был избран в президиум ЦС «Справедливой России». Такая вот трансформация – сын чекиста, сторонник Ельцина, патриот…

Генерал армии Грачев Павел Сергеевич родился в 1948 году в Тульской области в семье слесаря и доярки. В 1969 году закончил Рязанское училище ВДВ, в 1981 году Академию им. Фрунзе. В 1981–1988 годах – заместитель командира, командир полка, командир дивизии ВДВ в Афганистане. В 1988 году удостоен звания Героя Советского Союза. В 1990 году закончил Академию Генштаба и назначен командующим ВДВ.

В августе 1991 года Грачёв обеспечил прибытие в город 106-й дивизии ВДВ, взявшей под охрану стратегически важные объекты столицы. На первом этапе ГКЧП действовал в соответствии с указаниями министра обороны Язова: готовил десантников совместно со спецназом КГБ и войсками МВД к штурму здания Верховного Совета.

Во второй половине дня 20 августа вместе с Шапошниковым, Ачаловым и Громовым высказал руководителям ГКЧП отрицательное мнение о плане силового захвата парламента России. Затем наладил контакты с российским руководством. Направил для защиты Белого дома находящиеся в распоряжении генерала Лебедя танки и личный состав.

После ГКЧП Грачёв назначен первым заместителем Министра обороны СССР, председателем Госкомитета РСФСР по оборонным вопросам, повышен в звании до генерал-полковника. В 1992 году – 1-й замглавкома ОВС. С 1992 по 1996 год – генерал армии, министр обороны России. В 1997–2000 годах – советник госкомпаний «Росвооружение» и «Рособоронэкспорт». С 2007 года – главный советник гендиректора Омского производственного объединения «Радиозавод имени А.С. Попова». В 2007 году уволен в запас.

Главный виновник развала Российской армии. В 1992 году Грачёв отдал войскам приказ выйти из Чечни и оставил чеченцам горы оружия и военной техники. В начале войны в Чечне заявил, что наведёт там порядок «за два часа силами одного парашютно-десантного полка». Но первая чеченская война окончилась гигантскими потерями и поражением федеральных войск.

Грачёв имел кличку Паша-мерседес и был замешан в присвоении «мерседесов» и государственных дач, незаконной продаже российского вооружения за границу и в Чечню, подозревался в убийстве журналиста Дмитрия Холодова.

– Меня также интересуют генералы Кобец и Лебедь, а также олигархи Гусинский и Смоленский, в меньшей степени Потанин. Олигархи подстрекали, а генералы с одобрения Ельцина реально осуществляли подавление инакомыслия военной силой. Еще – Александр Яковлев, история СССР без его активного участия могла вообще пойти по другому пути, – уточнил объекты своего интереса Чернышов.

– У меня были собственные справочные материалы и кое-что из прессы, – Виктор хотел достать из портфеля то, что взял с собой, но Евгений Евгеньевич остановил его.

– Сейчас материалы мне не нужны, расскажите, что знаете, по памяти, а остальными документами мы обменяемся в другой раз, – предложил он.

– Нет проблем. Эту тему в последнее время я неоднократно обсуждал с бывшими коллегами. Контрразведка, как известно, всегда «подпитывалась» политикой. О военных, естественно, я знаю больше. С некоторыми даже встречался лично, а об олигархах – только по сведениям из различных источников.

Лебедь Александр Иванович, родился 20 апреля 1950 года в Новочеркасске Ростовской области в рабочей семье. Отец был в ссылке, как сын кулака. Лебедь трижды пытался поступить в летное училище, но не прошел медицинскую комиссию, возможно, из-за кулацкого происхождения. В 1973 году он окончил Рязанское училище ВДВ. Служил там же командиром учебного взвода и роты. Потом участвовал в боевых действиях в Афганистане: командовал батальоном полка ВДВ, был контужен. В 1982 году поступил в Военную академию имени Фрунзе, которую закончил в 1985 году.

С 1985 года зам. командира, командир полка ВДВ. В 1988 году – зам. командира, командир дивизии ВДВ, участвовал в боевых действиях и миротворческих акциях, в подавлении антисоветских националистических выступлений в Тбилиси и Баку. Политикой заинтересовался в конце «перестройки»: в 1990 году был избран делегатом XXVIII съезда КПСС и членом ЦК РКП. В 1993 году примкнул к КРО, возглавляемому Скоковым и Рогозиным; был замом председателя Национального совета КРО.

В 1993 году – депутат Верховного Совета Приднестровской Молдавской Республики, где конфликтовал с руководством ПМР, обвиняя его в коррупции. Зимой 1994 года разошёлся с Грачёвым во взглядах на чеченский конфликт. Летом 1995 года, не согласившись с приказом о реорганизации 14-й армии, подал рапорт об отставке и был досрочно уволен в запас. В 1995 году – председатель движения «Честь и Родина», депутат Госдумы.

Генерал армии Кобец родился в 1939 году в городе Киеве. Окончил Киевское училище связи, Военную академию связи и Военную академию Генштаба, доктор военных наук. С 1987 года – начальник Войск связи – заместитель начальника Генштаба. С 1991 года – председатель Госкомитета по делам обороны, министр обороны РСФСР; государственный советник, статс-секретарь, представитель правительства в Федеральном Собрании.

Генерал Кобец был одним из ближайших помощников Грачева и Коржакова. Патриоты его сильно не любили за приверженность к идеалам демократии: в августе 1991 года Кобец руководил обороной Белого дома, а в октябре 1993 года подавлял «беспорядки в Москве».

Странные метаморфозы происходят с людьми, которых судьба заносит в политику. Еще в начале 1991 года Кобец вместе с Крючковым пытаются использовать последнюю возможность не дать Ельцину развалить СССР, принимая декларацию о независимости России. Тогда в кулуарах съезда они подходят к Горбачеву и требуют от него принять меры к недопущению этого опасного решения.

Однако Горбачев не стал обсуждать с ними этот вопрос и резко возразил, что не считает нужным вмешиваться, намекая, что всё идет по плану. Тогда каким образом через полгода Кобец уже оказался среди ярых сторонников Ельцина, развалившего СССР?

В 1986 году он участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. В мае 1997 года уволен из вооруженных сил. Награжден орденами Красной Звезды, «За службу Родине в Вооруженных силах Российской Федерации» III степени, Октябрьской Революции, Боевого Красного Знамени.

В апреле 1997 года в отношении Кобеца возбуждено уголовное дело по признакам получения взятки, злоупотребления служебным положением и незаконного хранения оружия. В мае 1997 года арестован и помещен в Лефортово. В 1998 году освобожден под подписку о невыезде. В 2000 году его дело прекращено по амнистии, после чего Кобец заявил о недействительности сделанного им ранее признания своей вины.

Не без помощи Кобеца и Баранников на политической арене в окружении Ельцина появился проходимец Дима Якубовский. Всего за полгода при помощи Кобеца и Шумейко он из капитана запаса превратился в полковника, занимавшего должность заместителя директора ФАПСИ, а с осени 1992 года – полномочного представителя правоохранительных органов, специальных и информационных служб в Правительстве России.

Потом карьере Якубовского способствовали Шумейко и Самойлов, а полковник Дима помогал разработать и реализовать схемы оптимизации валютных поступлений от российского экспорта оружия. Схемы просуществовали недолго – когда министр внешних экономических связей Глазьев уволил своего заместителя Шумейко, курировавшего торговлю оружием, и директора «Оборонэкспорта» Караогланова, то Самойлову и Якубовскому пришлось искать новые места работы.

Полковник Дима уже готовился стать куратором ряда спецслужб России и получить звание генерала. Вопрос о его назначении был согласован с Гайдаром, Шумейко, Ериным, Кокошиным, Баранниковым и Примаковым. Однако в последний момент председатель Совета безопасности Скоков возмутился и пресек карьерный рост Димы.

11 декабря 1994 года было объявлено, что из отдела рукописей Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге были похищены уникальные манускрипты VII–IX веков стоимостью около 140 миллионов долларов. На объявление о пропаже откликнулись супруги Горенбург. Но, несмотря на собранные российским следствием доказательства, Израиль и Швейцария подозреваемых в краже рукописей не выдали. Российским правоохранительным органам пришлось обращаться к полиции Канады, где проживал Дмитрий Якубовский, которому за невозврат долга в два миллиона долларов грозил суд…

Кроме Якубовского, немало тех, кто в девяностые годы рвался в политику и бизнес, но оказывался в Бутырках и Лефортове или находился под следствием. Там два года пробыл и.о. генпрокурора Илюшенко, обвинявшийся во взяточничестве и злоупотреблении служебным положением. Также два года отсидел председатель совета директоров Красноярского алюминиевого завода Быков. Девять месяцев, до объявления амнистии, в Лефортово находился и бывший замминистра обороны, главный военный инспектор генерал армии Кобец.

Побывали в местах не столь отдаленных от Кремля, но ограничивающих свободу: замминистра финансов Петров, президент компании «Сибур» Голдовский, президент «Монтажспецбанка» Ангелевич. Олигарху Ходорковскому, наследившему не только в финансовой сфере, но и рискнувшему сорвать банк в политике, досталось больше всех – отсидел в Сибири и на Северах около десяти лет, зато Гусинскому повезло – он пробыл в Бутырках всего три дня.

В конце девяностых в камерах следственных изоляторов Москвы появились телевизоры, мобильные телефоны и расценки: перевод из общей в спецкамеру – 200 долл., неплановая передача – 50 долл., спиртное – в 3–5 раз дороже, чем в магазинах, наркотики – от 100 долл., секс с женщиной – 200 долл., что обеспечивало надзирателям до 1000 долл. в месяц.

Через несколько лет в СМИ появился список 140 уголовных дел на генералов Министерства обороны, который уже не стал сенсацией. Воровство и должностные преступления стали нормой. Кроме того, появилась каста неприкасаемых, на которых можно было заводить сколько угодно уголовных дел, но ничего им за это не было. Уже тогда на 40 генералов и адмиралов из списка, совершивших преступления, правоохранительные органы отказались представить информацию, ссылаясь на конфиденциальность материалов.

Потом было скандальное дело на самого министра обороны Сердюкова, Васильеву и их подельников из «Оборонсервиса», которое войдет в анналы юриспруденции, потому что Фемиде, кроме повязки на глаза, на всякий случай связали руки и ноги.

Группа «Альфа». Карпухин и Остроухов

В октябре 1993 года откомандированный из «Альфа» обратно в военную контрразведку подполковник Виктор Остроухов уже несколько лет был прикомандирован к налоговой полиции в Службу собственной безопасности. В конце сентября он и двое его бывших коллег, тоже покинувших «Альфу», взяли отпуск и поехали в Астрахань на рыбалку. Рыбалка, осетрина, икра, «шашлык-машлык» с коллегами их местного ФСБ. Имели полное право, слава богу – уже не в органах, и не на службе…

Хотя не на службе и не в органах, но совесть и душа не выдержали, когда они увидели по телевизору, как идет осада легитимного парламента, Белый дом взят в кольцо милицией и дело идет к тому, что возможен его штурм регулярными войсками.

Без долгих размышлений они приняли решение, возвратились в Москву и первого октября были уже среди защитников Белого дома. Там было много разного народа, но большинство бывших военных, казаков и националистов типа баркашовцев. Десятки бывших и действующих сотрудников КГБ-ФСБ тоже находились среди защитников, не скрывая своей принадлежности к органам.

Там Остроухов узнал, что «Альфа» находится по ту сторону баррикад. Теперь её возглавлял полковник Карпухин. «Да, неисповедимы пути Господни», – подумал Виктор.

В 1980 году капитан Виктор Остроухов был назначен старшим оперуполномоченным Первого отдела военной контрразведки, и ему доверили оперативное обслуживание Главного управления кадров Минобороны. Объект был важным и работа там интересной и почетной. Виктору она нравилась, но через год работы его неожиданно вызвал генерал, руководивший в ВКР кадрами, и предложил сменить место работы. Узнав, что ему предлагают, Виктор решительно отказался.

Кадры рекомендовали ему прикомандирование к секретному подразделению 7-го Управления КГБ – группе «Альфа» в качестве контрразведчика, который должен был вербовать среди них агентуру. До этого такой работой в «Альфе» не занимался никто, поэтому Виктор отлично представлял себе, как к его появлению отнесутся знаменитые, прошедшие огни и воды, в том силе Афганистан, сотрудники КГБ, среди которых были и Герои Советского Союза.

Однако через неделю он был вызван лично к начальнику 3-го Главного управления КГБ генерал-полковнику Душину, который очень настоятельно рекомендовал ему дать согласие на это назначение. И Виктор согласился, передав свой объект оперативного обслуживания (ГУК) коллеге из Первого отдела Виктору Дмитриеву.

До этого майор Остроухов прошел достаточно сложный и извилистый путь к карьере контрразведчика КГБ. Закончив Кемеровское высшее училище связи, он был назначен командиром взвода связи, который по боевой подготовке занимал в части последнее место. Напутствуя молодого лейтенанта к службе, командир части был короток и лаконичен:

– Каждый год в части проходят внутренние проверки, по результатам которых командиров взводов, занявших первые места, награждают, а трех взводов, занявших последние места, – наказывают. Выбирайте, что вам больше по душе!

На первой же проверке взвод лейтенанта Остроухова занял третье место, а на следующей – первое.

Через год службы Виктор увидел в части молодого старшего лейтенанта, который своей летной формой резко выделялся на фоне формы и черных погон связистов. Коллеги пояснили, что это «особист». Неожиданно «особист» сам подошел к Виктору и прямо предложил:

– Как ты посмотришь, если тебе будет предложено перейти на службу в КГБ?

Вопрос поставил Виктора в тупик, и он невразумительно ответил, что никогда об этом не думал, не знает, чем конкретно занимается КГБ, и, вообще, надо подумать и посоветоваться с женой…

– Хорошо, советуйтесь, и на следующий мой приезд в часть дайте ответ.

Жена, естественно, была категорически против – через полгода заканчивалось строительство дома, где они должны были получить квартиру, к тому же через два месяца у супругов Остроуховых должен был родиться ребенок. Таким образом, вопрос с семейной повестки был снят и забыт.

В это время в части назрел конфликт, который офицеры и солдаты активно обсуждали. В соседней роте служил солдат-киевлянин, у которого были высокопоставленные родители. Он нагло пользовался этим, нарушая воинскую дисциплину, уходил в самоволки и с сослуживцами вел себя высокомерно. Но, несмотря на это, на все праздники его отпускали домой. Офицеры, натерпевшись от его выходок, на собрании исключили его из комсомола, однако перед увольнением тот потребовал, чтобы ему написали хорошую характеристику для поступления в институт. Ему, естественно, было отказано.

После этого в часть приехала его мама, и через некоторое время он первым был уволен в запас и, прощаясь с сослуживцами, похвастался отличной характеристикой и новым комсомольским билетом. Офицеры и солдаты были возмущены и говорили, что за это благодеяние замполит получил 20 рулонов ватмана, а начальник штаба – запчасти к личной автомашине.

Молодой лейтенант, замполит роты, где служил этот солдат, написал письмо в окружную газету, но в отношении его сразу начались репрессии и угрозы увольнения. Такая ситуация будоражила всю часть.

В это время в часть приехал особист, и Виктор ответил на его вопрос согласием, решив, что бороться с подобными явлениями и командирами может только КГБ, наделенный особыми полномочиями.

Командир части был недоволен решением Виктора и сообщил, что планирует назначить его командиром роты, но только если он откажется от перехода в КГБ. Виктор отказался изменить свое решение, и с этого времени у него начались проблемы в службе. Его вычеркнули из очереди на квартиру. На проверке его взвод стал вторым, за что он получил выговор.

Виктор сообщил особисту о взысканиях и предположил, что теперь его в КГБ не возьмут, на что тот ответил:

– Ситуация мне известна. Наберись терпения. Всё будет нормально.

Действительно, через месяц пришел приказ о его переводе. С частью он прощался одновременно с командиром – тот уходил на повышение, а Виктор – в КГБ СССР.

По окончании Новосибирской школы КГБ Остроухову было присвоено звание старшего лейтенанта, а также в числе трех лучших слушателей его направляли в Москву, в центральный аппарат КГБ. Многие радовались такому предложению, а Виктор испугался, справится ли он, никогда до этого не бывавший в Москве, с работой на Лубянке, среди опытных чекистов, деятельность которых он только что изучал по учебникам.

Несмотря на настойчивые предложения кадровика и его угрозы сослать его на Дальний Восток или в Сибирь, Виктор стоял на своем. Кадровику надоело это препирательство, и он объявил приговор:

– Ладно, Москва сама решит, кого брать. На три вакантных места мы направили в Москву семь личных дел. Как там решат, так и будет!

Ответ из главка был однозначен – старший лейтенант Остроухов направляется в 3-е Главное управление. В Москве к приезду Виктора «хорошие» вакантные места к этому времени закончились, и его назначили на объект центрального аппарата, находившийся в Московской области. И хотя он знал, что служить будет за тремя заборами, вдали от цивилизации, душа его радовалась.

Время летело быстро, и в мае 1981 года Остроухов был вызван к начальнику Первого отдела генералу Кудряшову. Михаил Петрович, как опытный и мудрый чекист, обладавший колоссальным авторитетом в главке, в ходе разговора с Виктором долго расспрашивал его об объекте, о работе, об отношениях в семье и довольно долго не переходил к сути вызова. Наконец он сообщил, что Виктору предлагают новый объект, работа на котором требует огромного опыта и таланта общения не только с полковниками, но и с генералами армии, поэтому любой промах вернется бумерангом…

Это было Главное управление кадров Минобороны. И с этой должностью Остроухов справился. К сожалению, работать там пришлось всего год. Теперь Виктор направлялся на свою голгофу – в строго засекреченную «Альфу», о существовании которой даже в КГБ знало строго ограниченное число лиц. На тот момент численность «Альфы» составляла более 100 человек, и лично Андропов приказал включить в её состав офицера собственной безопасности из военной контрразведки.

На вопрос, справится ли он с этой работой, Виктор ответил правильно:

– Не могу это обещать заранее, но сделаю всё возможное, чтобы оправдать оказанное мне доверие.

В Первом отделе 3-го Главка Виктор был назначен заместителем начальника второго отделения, а в «Альфе» – заместителем начальника группы Героя Советского Союза Зайцева.

Неделя ушла на изучение специфики деятельности группы «Альфа», которая предназначалась для выполнения специальных заданий председателя КГБ по пресечению террористических, диверсионных или иных особо опасных преступных акций, совершаемых враждебными экстремистскими элементами из числа иностранцев и советских граждан с целью захвата иностранных представительств, их сотрудников, особо важных объектов, а также членов экипажей и пассажиров транспортных средств на аэродромах, вокзалах, морских и речных портах на территории СССР…

В группу отбирали офицеров, прослуживших в КГБ не менее 2 лет, способных выдержать высокие физические и психологические нагрузки, спортсмены с хорошей физической, огневой и общеобразовательной подготовкой, обладающие быстрой реакцией, сообразительностью и способностью к разумному риску, умеющие действовать в команде. При этом никаких особых привилегий, кроме зачета года службы в «Альфе» за полтора, не было. Ряд сотрудников имел опыт оперативной работы, в том числе в военной контрразведке.

При представлении капитана Остроухова сотрудникам «Альфы» как заместителя по боевой подготовке начальник 7-го Управления КГБ Бесчастный подчеркнул, что Виктор не просто заместитель командира группы, но и сотрудник военной контрразведки, и теперь руководству КГБ будет известно всё происходящее в группе…

Сотрудники «Альфы», услышав это, зашумели, некоторые ехидно улыбались, другие явно были недовольны. Виктор понял, что с первого дня его противопоставили коллективу и работать ему будет сложно. Но он еще не догадывался, насколько сложно. Доложив об этом генерал-полковнику Душину, он понял, что начальник главка удивлен и раздосадован, но в ответ услышал:

– Теперь трудно что-либо изменить и даже посоветовать. Действуй по обстоятельствам!

С первых дней сотрудники «Альфы» относились к Виктору настороженно, от общения уклонялись. Трудно было ожидать от них другого – это были офицеры КГБ в звании от старшего лейтенанта до майора в возрасте до 30 лет, лучшие спортсмены КГБ, призеры международных соревнований по карате, прошедшие боевую закалку, поэтому не боялись никого и открыто выражали свои мысли, понимая, что заменить любого из них было не просто. Виктор для них был никто, и звать его никак.

Сначала общаться приходилось в основном с командиром группы полковником Геннадием Николаевичем Зайцевым, который обладал железной волей, был грамотным, требовательным, но справедливым – не прощал малейших нарушений в службе и при этом в обиду никого не давал.

Он избирательно и осторожно знакомил Виктора с деятельностью группы, но было заметно, что к большой откровенности он не расположен, что тоже было естественно. Он присматривался к контрразведчику, которому было поручено контролировать его деятельность, и ему нужно было понять, что можно ожидать от Виктора – помощи или подножки.

Ситуация у Виктора была сложной со всех сторон. Сотрудники 3-го Главка видели, что на службу он приходит в гражданской одежде, о новой работе ничего не рассказывает, жена тоже ничего не знала о его занятиях, но чувствовала, что характер работы у него изменился и ему очень трудно. К тому же в это время Виктор учился на заочном отделении Высшей школы КГБ, где по письму генерал-полковника Душина ему было разрешено сдавать экзамены по индивидуальному плану. Каждый раз, когда Виктор приезжал на сессию, оценки против его фамилии уже стояли.

В «Альфе» для установления контактов с офицерами ему пришлось участвовать во всех занятиях и тренировках. Это было тяжело, но приходилось терпеть. Особенно доставалось ему на занятиях по рукопашному бою и в других контактных видах спорта. Здесь его никто не щадил. В юности Виктор играл в футбольной команде, ставшей чемпионом Алтайского края, потом за команду военного училища, которая заняла второе место в Киевском военном округе. И везде игра была по-мужскому жесткой, иногда можно было получить удар не по мячу, а то и по ногам.

В «Альфе» тоже играли в футбол на хоккейной площадке, огороженной металлической сеткой. Это было для Виктора ареной боев с гладиаторами. Все удары по ногам в кость доставались только ему, а также случайные припечатывания лицом в сетку. Но доставалось и всем, по правилам за каждый пропущенный гол команда отжималась на кулаках по двадцать раз, а за игру забивали по тридцать и больше голов. Виктор месяцами ходил в синяках и царапинах, но терпел.

Вскоре он сменил тактику – одел форму «Альфы» и стал ездить с группой на полигон, где проходили тренировки по стрельбе. Мишени были на расстоянии в 100 и 200 метров, стрельба стоя и в движении. После первой стрельбы альфовцы взглянули на него с нескрываемым удивлением, но отличную стрельбу посчитали случайностью.

На втором упражнении – бег, преодоление стены и стрельба из пистолета с расстояния 50 метров – только трое альфовцев, в том числе Виктор, смогли поразить мишень всеми тремя пулями. На преодолении полосы препятствий Виктор вообще был первым. Альфовцы были удивлены и некоторые даже одобрительно похлопали его по плечу. Они не знали, что военная контрразведка не случайно направила в «Альфу» Виктора, он был кандидатом в мастера спорта по военному троеборью.