Распятая Индия. Тайны английской колонизации

Глава первая

С самого начала англичане начали обустраиваться в Индии основательно и надолго. Если поначалу английские купцы стремились к приобретению всего лишь прав на торговлю, то теперь они уже желали получить протекции над целыми княжествами. Захваченные земли немедленно превращались в плантации, где трудились десятки тысяч индийцев, ставших рабами. Денег рабам не платили, зато за провинности забивали до смерти. Из Бенгалии в Англию везли опиум и селитру, сахар и рис, ткани и индиго, слоновую кость и самоцветы, пряности и произведения искусства.

Интерес к Индии в Англии возник еще в эпоху Великих географических открытий. К первому разделу индийского пирога, как мы уже писали, Англия опоздала. Но отказываться от заморских богатств не пожелала. В 1600 году указом королевы Елизаветы I была создана Британская Ост-Индская компания (по образу и подобию Голландской Ост-Индской компании), под названием «Компания купцов Лондона, торгующих в Ост-Индиях». Это было акционерное общество, получившее полную монополию для торговых операций в Индии. Управлялась компания губернатором и советом директоров, который был ответствен перед собранием акционеров. Первоначально компания имела 125 акционеров и капитал в 72 000 фунтов стерлингов. Штаб-квартира компании расположилась в Лондоне, в Доме Ост-Индии.

Вслед за Голландской Ост-Индской компанией Британская компания также начала размещать свои акции на бирже. Надо отдать должное, Британская Ост-Индская компания стала уникальным механизмом для колонизации Индии и ряда стран Востока. При этом коммерческая компания постепенно приобретала правительственные и военные функции. С самого начала она распространяла свои интересы далеко за пределы Индии, прежде всего это касалось защиты морского пути к индийским берегам. Так, уже в 1620 году компания пыталась захватить Столовую гору у мыса Доброй Надежды, позднее заняла остров Святой Елены, Кейптаун. Первыми конкурентами компании стали португальцы, когда-то и открывшие Индию для Европы. После разгрома португальской торговли наступила очередь голландцев.

В 1640 году местный правитель Виджаянагара разрешил англичанам основать факторию в рыбацкой деревушке Мадрас. В 1647 году компания уже имела в Индии 23 фактории. Индийские хлопчатобумажные и шелковые ткани пользовались невероятным спросом в Европе. Вывозились также чай, зерно, красители, хлопок, а позднее – бенгальский опиум. Одновременно компания пыталась установить свое влияние в Красном море. Особенно интересен для англичан был город Моха, в котором купцы приобретали отличный кофе. В Европе этим товаром пока мало интересовались, но индийские князья давали за него большие деньги. Но установлению британской монополии на берегах Красного моря помешало недовольство индийских торговцев, а также сложные отношения с властями Мохи.

В 1668 году компания арендовала остров Бомбей (бывшую португальскую колонию), а в 1687 году здесь была размещена штаб-квартира компании. С этого момента компания превратилась в автономное государство с правом объявления войны и мира, набора войск и чеканки собственной монеты. В 1690 году после получения разрешения Великого Могола было основано поселение в Калькутте. После этого началась активное проникновение компании на Индийский субконтинент, наряду с одновременной жесткой конкуренцией с соперниками – Ост-Индскими компаниями Голландии, Франции и Дании.

В 1717 году компания получила от бенгальского князя Фарруха Сияра право на 38 деревень. Фаррух также освобождал их от пошлин взамен ежегодной выплаты в 3000 рупий и позволял кораблям избегать таможенного досмотра. Принадлежащие англичанам территории вскоре были окружены различными производствами и плантациями. Агенты компании вовсю использовали рабский труд, а телесные наказания были нормой. К 1720 году Ост-Индская компания обеспечивала уже 15 % импорта Британии, и эта доля постоянно росла.

Успехи англичан во многом были связаны с тем, что агенты компании добились лояльного отношения крупных местных банкиров. Те влияли на индийских торговцев и давали советы по приобретению товаров, помогая подгадать идеальное для этого время.

Связи в финансовых кругах и дипломатические успехи позволили англичанам к началу XVIII века вытеснить голландцев из Индии. Дания, не выдержав конкуренции, ушла сама. Теперь главным соперником англичан стала Французская Ост-Индская компания. Французы, как и англичане, наращивали присутствие в регионе и нанимали в свои полки сипаев. Для их подготовки из Европы приезжали инструкторы, обучавшие армию европейским методам ведения боя.

При этом до середины XVIII века англичане хоть и доминировали на морских путях в Индийском океане, но все еще не имели сил продвинуться вглубь Индии. Только крушение империи Великих Моголов вследствие внутренних междоусобиц предоставило им такую возможность. Основными центрами британской экспансии стали города Бомбей, Мадрас и Калькутта. При этом в своей торговой деятельности компания предпочитала опираться на целую армию местных посредников. В результате население подконтрольных компании городов быстро росло, а ее войска начали превращаться в серьезную силу.

Кстати, в официальных документах компании руководители компании именовали свое детище не иначе как «Благородная Британская Ост-Индская компания». Увы, вся история Британской Ост-Индской компании показала, что в ней хватало всякого – подкупов и обманов, спекуляций и убийств, организации самого настоящего геноцида. Вот только ничего «благородного» в ней не присутствовало никогда…

Как бы то ни было, но именно Британская Ост-Индская компания позволила англичанам создать великую колониальную империю, украшением которой стала жемчужина британской короны – сказочно богатая Индия.

Итак, к 20‑м годам XVIII века у англичан в Индии все складывалось неплохо, если бы только не мешали конкуренты-французы, также желавшие урвать свой кусок от большого индийского пирога. И если поначалу всем хватало места и богатств, то к середине 40‑х годов XVIII века между конкурентами начались серьезные конфликты. Впрочем, войн и Британская и Французская Ост-Индские компании стремились избегать, ведь всем известно: деньги любят тишину…

В 1725 году в забытом Богом имении Стайч в графстве Шропшир, что на западе Англии, в семье обедневшего дворянина Джона Клайва родился мальчик, которому в будущем будет суждено радикально изменить историю как Англии, так и Индии. Трудно сказать, радовался ли бедняга Джон появлению еще одного ребенка, так как их у него была ровно чертова дюжина – тринадцать и всех надо было одевать и кормить. Чтобы хоть как-то сократить число едоков, маленького Роберта отправили жить к одной из бездетных теток. Прошло не так уж много времени, и тетка возопила, что лучше бы она взяла на воспитание девочку. Роберт оказался настолько отвязным сорванцом, что в один прекрасный день взобрался на крышу городской ратуши и помочился с нее на проходящих горожан. Разумеется, его жестоко выпороли, но это нисколько не помогло. Вскоре Роберт сколотил шайку из соседских мальчишек, и они начали донимать местных лавочников. Раз в неделю Роберт с дружками обходили лавки и объяснял их хозяевам, что, если им не заплатят некую сумму, они перебьют все витрины. Лавочники прикидывали в уме стоимость стекла и вымогаемой суммы и отдавали наглым рэкетирам просимое. Когда Робертом серьезно заинтересовалась полиция, тетушка поспешила отправить его в Лондон, где работал отец малолетнего рэкетира. Там Роберт окончил какое-то учебное заведение, где научился сносно считать и вести канцелярские дела. После этого встал вопрос: что делать дальше? И тогда кто-то из друзей отца подал идею, что мальчишку можно пристроить клерком в Ост-Индскую компанию, авось не сгинет на чужбине, а если повезет, то кое-что и заработает. Во всяком случае, это лучше, чем рано или поздно оказаться в лондонской тюрьме. Самому Роберту идея пришлась по душе. Еще бы, он скоро будет охотится на тигров в джунглях (так ему думалось), а не таскаться в дырявых туфлях по лондонской грязи!

Чиновник компании проверил Роберта на знание грамоты и счета, остался удовлетворен:

– Считай, ты принят!

Так судьба Роберта Клайва совершила свой первый крутой поворот, которых в дальнейшем будет еще немало.

Через пару недель новоиспеченный сотрудник Ост-Индской компании уже плыл в неведомую Индию. Во время девятимесячного плавания Роберт успел отличиться, заключая самые невероятные пари и непременно их выигрывая. Так однажды он прыгнул на спор с топа грот-мачты в океан. В другой раз в портовом притоне вышел драться один против пятерых и стал победителем.

Во время долгой стоянки в Бразилии Роберт успел выучить португальский язык, чтобы объясняться на нем с местными девицами. А по прибытии в Индию оказался должен немалую сумму капитану, которую надлежало выплачивать из будущего заработка.

Мадрас встретил молодого клерка сезоном муссонов. В воздухе над фортом Святого Георга (штаб-квартира Британской Ост-Индской компании) висела немыслимая духота. Вся надежда была на собирающиеся над морем тучи, но долгожданного дождя все не было. Впрочем, дожди несли с собой лишь временное облегчение. Вскоре после начала сезона дождей все от одежды до постельного белья покрывалось плесенью, а людей терзала изнуряющая лихорадка. И все же о дожде мечтали, ведь человек должен о чем-то мечтать!

Пока же приходилось медленно умирать в духоте. Если в тени на открытом воздухе было еще более-менее, то в душных комнатах канцелярии Ост-Индской компании дышать было совсем нечем. При этом правила компании предписывали всем служащим находится на рабочих местах в установленной форме одежды – в данном случае в суконных сюртуках, уже насквозь пропитавшихся едким потом. Чтобы не свалиться в обморок, клерки то и дело хлебали из кувшинов лимонную воду и, вытирая лицо платком, строчили бесчисленные отчеты. В самом дальнем углу, где дышать было совсем нечем, скрипел пером и 19‑летний Роберт, проклиная свою судьбу и тот день, когда согласился ехать в неведомую Индию за приключениями и богатством. Какое богатство, когда он, как писец, получал каких-то 15 фунтов в год. К тому же пока никаких приключений, а тем более возможностей разбогатеть не предвиделась. Конечно, в компании Роберт Клайв зарабатывал побольше, чем мог бы заработать таким же клерком в метрополии, но и расходы на содержание также были немалыми. Как-то Клайв подсчитал, что, работая клерком, он сможет скопить более-менее приличный капитал за триста лет счетоводского труда. От грустных мыслей юноше стало еще тоскливее. Сделав глоток воды с давленым лимоном, он с тоской глянул на огромную стопку счетов, которые еще предстояло перепроверить и подытожить. Под потолком противно жужжал рой огромных зеленых мух, то и дело норовящих сесть на потный лоб. Он уже почти два года находится в Индии, но ничего еще толком не видел, кроме каменного двора и портовых причалов. Да, в форте устраивали танцы, а также выезды в близлежащие леса, где дамы катались на слонах, а офицеры охотились и выпивали, но все это было не для рядового клерка.

После работы бедняга плелся в свою холостяцкую каморку, где, упав лицом в пропахшую потом подушку, с тоской думал, что жизнь проходит мимо… Уделом Клайва были залитая чернилами конторка и нескончаемые стопки отчетов, а по ночам книги из губернаторской библиотеки. Он запоем читал о подвигах полководцев разных времен, мечтая о собственных, которые непременно совершит.

Так бы, наверно, все продолжалось и дальше, если бы в один прекрасный день английская и французская компании не вступили в вооруженное противостояние. Все началась с того, что в 1740 году в Европе разразилась Война за австрийское наследство. Английские и французские купцы, как могли, оттягивали начало вооруженного противоборства между собой, к которому их призывали правительства. Чтобы не мешать бизнесу, Французская Ост-Индская компания предложила коллегам соблюдать нейтралитет и продолжать совместно грабить Индию. Английские купцы были, разумеется, не против, но сообщили, что не могут повлиять на английскую армию и флот, которые подчиняются не им, а короне.

Надо сказать, что, несмотря на объявленные боевые действия, английской и французской компаниям ссорится из-за проблем в далекой Европе было по-прежнему ни к чему, воевали они весьма формально. Отношения между англичанами и французами оставались столь дружескими, что французы отправляли товары из своего главного морского порта Пондишери в Мадрас для более надежного хранения. Когда же к берегам Индии была направлена английская эскадра, британские купцы немедленно предупредили своих коллег, чтобы те воздержались от посылки в море торговых судов. Однако затем воевать все же пришлось. При этом французы действовали энергичнее, так как губернатор Французской Ост-Индской компании Жозеф Франсуа Дюпле решил под шумок расширить французское влияние в Индии, ограниченное несколькими торговыми портами.

Вскоре к берегам Индии прибыла британская эскадра, начав военные действия против французских судов. Впрочем, боевые действия все равно были вялыми и почти бескровными. Британский адмирал Эдвард Боскавен даже осадил Пондишери в последние месяцы 1748 года, но снял осаду, как только пришло время муссонных дождей. Затем в Индию прибыла эскадра французского адмирала Лабурдонне и вытеснила англичан из индийских вод.

А вскоре стало известно, что французы приближаются к Мадрасу. Начальство собрало чиновников компании и объявило, что работы (а значит, и денег) больше не будет и в ближайшее время возможна эвакуация. Все приуныли, в том числе и Роберт. Вернуться в Англию без гроша в кармане ему не улыбалось.

Но эвакуироваться не получилось, так как французы захватили Мадрас. Все произошло настолько стремительно, что никто ничего не смог понять. Вечером ложились спать при английской власти, а проснулись уже под французским флагом. Французы собрали чиновников и посадили под замок. Все были напуганы и возбужденно обсуждали, что с ними будет, а Клайв почувствовал облегчение. Наконец-то закончились нескончаемые отчеты, и судьба явно дала ему некий шанс вырваться из опостылевшей обыденности, надо только как следует этим шансом воспользоваться! Для начала Роберт решил бежать. По его наблюдению, французы были беспредельно беспечны и охраняли английских чиновников весьма формально, не предполагая с их стороны никакого геройства. Найдя себе напарника, Клайв уговорил пожилого охранника отпустить их в отхожее место, оттуда беглецы вылезли с тыльной стороны через оконце и быстро смешались с толпой индусов на улице, накинув на голову индийские покрывала. Мимо беглецов весело с песнями маршировали французские солдаты.

– Мне бы точно подошла такая жизнь! – ткнул Клайв локтем своего спутника.

– Ты лучше прикрой лицо, чтобы нас не поймали! – вполголоса ответит тот, не разделив его восторгов.

Переночевав в какой-то подворотне, следующим утром беглецы двинулись в сторону английского форта Святого Давида, до которого было более ста миль.

Путешествие из Мадраса до форта Святого Давида не было легким, но беглецы все же достигли английской фактории. Там их пути разошлись. Напарник по побегу предпочел определиться писарем в местную контору, а Клайв отправился прямиком к начальнику охраны компании майору Стрингеру Лоуренсу.

– Возьмите меня к себе!

– У тебя есть патент офицера?

– Нет!

– Может, ты имеешь опыт солдатской служба?

– Тоже нет!

– Зачем же ты нам?

– Я ничего не умею, но быстро всему учусь

Старый майор более внимательно посмотрел на Клайва. Мальчишка явно за словом в карман не лезет. Как знать, может, с него действительно будет толк, тем более что лишних солдат во время войны не бывает.

– Ладно, с сегодняшнего дня беру тебя волонтером! – махнул он рукой.

Так судьба Клайва совершила еще один крутой поворот.

Тем временем купцы обоих держав пришли к выводу, что пора решать дело миром. Британские купцы предложили выкуп за Мадрас, французские согласились. Пока генералы разобрались, в чем дело, все было сделано и деньги получены. Узнав о столь подлом предательстве, французский генерал-губернатор Дюпле арестовал адмирала Лабурдонне, отправив его под конвоем в Париж. Наивный Дюпле попытался удержать Мадрас, но Война за австрийское наследство к этому времени закончилась, и Англия помирилась с Францией. После чего английские дипломаты лихо обменяли столь ценный для Ост-Индской компании Мадрас на какие-то ничего не значащие для Лондона европейские территории. Так было предопределено расширение влияние Англии в Индии на долгие годы вперед.

Если между собой французы и англичане старались воевать как можно меньше, то на местных жителях они отрывались, как говорится, по полной: взорвали сотни храмов, без всякой жалости убивали мирных жителей. Причем, когда французы устроили избиение в Керале сотен тысяч лояльных Англии индусов народности малаяли, англичане в отместку уничтожили ни много ни мало, а миллион союзных французам тамилов… Во время войны получил свой первый боевой опыт и волонтер Роберт Клайв. Впрочем, опыт был не слишком удачным. В первом же бою у Мадраса Клайв попал в плен. Впоследствии он все же сумел бежать, а затем участвовал в защите Каддалора и осаде Пондишери.

Эта война вошла в историю как первая Карнатическая. Свое название она получила вследствие того, что боевые действия происходили на полуострове Южная Индия (Карнатике), принадлежащем Великим Моголам. С окончанием Войны за австрийское наследство в Европе немедленно прекратились и боевые действия в Индии. По договору 1748 года Мадрас был возвращен британцам в обмен на французскую крепость Луисбург в Северной Америке.

При этом если после войны Версаль и дальше продолжил старую политику достаточно пренебрежительного отношения к индийским колониям, то их соперники сделали надлежащие выводы. Уже спустя каких-то три года армия Британской Ост-Индской компании превысила 3000 человек, при этом рядовой состав набирался обычно из местных сипаев, а офицеры были английскими.

Что касается Клайва, то он полтора года прослужил волонтером в гарнизоне форта Святого Георга. Конечно, воинская служба была для него куда интереснее, чем бухгалтерская, но в мирное время офицеры занимаются исключительно рутиной. Как писал в свое время Редьярд Киплинг:

В какой-то момент Клайв впал в столь тяжелую депрессию, что майор Лоуренс боялся за его рассудок. Отныне приступы жесточайшей депрессии будут преследовать Клайва всю оставшуюся жизнь, пока однажды не сведут в могилу.

В 1749 году в Индии началась вторая Карнатическая война. В желании расширить свои владения, англичане и французы начали отчаянно стравливать местных набобов, выбирая себе кого-то в качестве будущего управленца. Это привело к тому, что набобы схватились между собой в драке за обещанную власть. Постепенно в эту свару втянулись и представители двух конкурирующих компаний. Так, летом 1751 года маркиз Шарль де Бюсси, имея 2000 индусов и несколько десятков французов, выступил на подмогу своему протеже Чанде Сахибу, который осадил в Тричинополи своего оппонента, проанглийски настроенного князя Мохаммеда Али. Присоединение французского отряда довело бы численность армии Сахиба до 10 000 человек, что почти гарантировало поражение английского конкурента, а значит, и большие финансовые потери компании. Допустить это было никак нельзя. Поэтому из ближайшего британского форта Святого Давида, располагавшегося южнее Пондишери на берегу Бенгальского залива, немедленно выдвинулся вооруженный отряд с припасами для Мохаммеда Али. В составе отряда находился и волонтер Роберт Клайв. Отряд двигался максимально быстро и, преодолев несколько сот миль по трудно проходимым дорогам, наконец достиг Тричинополи. На месте выяснилось, что положение профранцузского гарнизона, насчитывающего к этому времени уже не более полутора тысяч человек, самое бедственное и помощь маленького отряда в противостоянии с Чандой Сахибом ничего не решит. Поэтому волонтера Клайва отправили обратно в форт Святого Давида доложить о критической ситуации. Задание, прямо скажем, было не из легких. Но Клайв быстро проделал обратный путь и добрался до форта, передав важную информацию. Более того, доложив губернатору о ситуации в Тричинополи, он предложил и свой план операции.

– И что же вы хотите мне рассказать? – недоуменно окинул взглядом тщедушного волонтера губернатор.

– Я хочу сказать, что, пока наше подкрепление доберется до Тричинополи, там все уже будет кончено.

– Это мне и так ясно, – вздохнул губернатор.

– Но не все так плохо, как кажется на первый взгляд! – улыбнулся Клайв. – Вместо того чтобы продираться сквозь джунгли к неблизкому Тричинополи, гораздо лучше нанести удар по непосредственным владениям Чанды Сахиба, например городу Аркоту, который всего в ста милях от порта Мадрас. Это сразу образумит бенгальского строптивца.

Губернатор молча воззрился на Клайва, потом сказал:

– А вы, юноша, далеко пойдете, если, конечно, где-нибудь не сгинете.

– Я постараюсь уцелеть! – склонил голову молодой человек.

План Клайва был одобрен, более того, исполнение его было поручено самому Клайву. Под команду еще вчера никому не известного волонтера было выделено три сотни английских солдат и столько же обученных сипаев. Артиллерия отряда составила три полевые пушки. Поход был тяжелым, так как идти пришлось в период муссонных дождей, которые превратили дороги в сплошные грязевые потоки. Но Клайв был упрям.

1 сентября 1751 года отряд Клайва подошел к Аркоту – старой полуразрушенной крепости, стоящей на торговом пути, но только для того, чтобы обнаружить, что местный гарнизон разбежался кто куда. Над новым дворцом Чанды Сахиба был поднят флаг Мохаммеда Али, но это было слабым утешением. Казалось, идея Клайва потерпела фиаско и план его сорван. Но Клайв думал иначе. Он предположил, что успех сторонников Мохаммеда Али временный и Сахиб непременно постарается в самое ближайшее время вернуть себе и город, и находящийся в нем богатый дворец. Тут-то план Клайва и должен будет сработать.

Как оказалось, Клайв рассчитал все правильно. Жадный Сахиб отреагировал на перспективу утраты дворца со всем нажитым добром. Бенгальский наваб отправил в Аркот своего двоюродного брата Резу с 4000 воинов и полутора сотнями французов. 23 сентября отряд Резы Сахиба уже подошел к городу, пребывая в полной уверенности, что там, кроме нескольких сотен ополченцев Мохаммеда Али, никого нет. Каково же было удивление Резы, когда, вступив в город, его воины сразу же подверглись массированному артиллерийскому и ружейному огню.

Клайв дал бой на узких и забаррикадированных улицах, англичане и сипаи вели огонь из каменных домов и с крыш, расстреливая атакующих на выбор.

– Выбивайте прежде всего французов! – велел своим солдатам Клайв. – Без французов остальные не стоят ничего!

Нанеся противнику большие потери и перебив более половины французских солдат, Клайв отвел свой отряд в городскую цитадель, которую заранее приготовил к долгой осаде, и там заперся.

Осада действительно была длительной. Сахиб был разгневан и бросил на Аркот все что мог. Из Пондишери прибыли французские орудия вместе с французской артиллерийской прислугой и начали регулярную бомбардировку цитадели. Несколько раз осаждающие предлагали капитуляцию, но Клайв вместо этого производил ночные вылазки.

Надо было ждать, а ждать было сложно, так как у англичан закончился провиант, а индусы каждый день обстреливали их огромными каменными ядрами. Так продолжалось целый месяц. Впоследствии много будут говорить о дилетантизме Клайва, но именно дилетантизм, помноженный на невероятное упрямство, и принес в конечном итоге ему успех. При этом недавний бухгалтер оказался невероятно жестким и требовательным командиром, который мгновенно ставил на место и ветеранов, и союзных сипаев.

Английский историк Т. Маккалей впоследствии писал: «Командир-самоучка, юноша 25 лет, бывший клерк, прекрасно разбирался в тактике и стратегии! Кроме того, он обладал невероятной железной волей. После нескольких дней непрерывной осады Аркота, по свидетельству очевидцев, Клайв просто упал на свою койку… и всего через пару часов вскочил с нее по сигналу трубы как ни в чем не бывало и снова был у амбразуры».

Вскоре перебежчик принес слух, что на помощь британцам идет маратхский раджа с 6000 воинов.

– Если об этом узнали мы, то Реза Сихаб знает и подавно, и если слухи верны, то следует в ближайшие дни ждать решающего штурма, а потому утроим бдительность! – объявил своему гарнизону Клайв.

Так все и случилось. 24 ноября Реза Сихаб предпринял решительный штурм, который был успешно отбит. Так и не добившись успеха, после 50‑дневной осады индийцы и французы свернули свой лагерь и ушли.

Победа у Аркота высоко подняла как престиж Англии, так и престиж самого Клайва. Еще бы, отныне вся торговля богатейшего индийского порта Мадрас была в их руках!

Теперь раджи и князья начали массово перебегать от французов к англичанам как к более сильным и удачливым покровителям. Ну а в 1752 году Чанда Сахиб скоропостижно скончался (говорили, что не обошлось без отравителей), и его место беспрепятственно занял Мохаммед Али. Следует отметить, что в Европе в это время между Францией и Англией формально был мир.

Для Клайва наградой за Аркот стали чин лейтенанта и всеобщее признание его военного таланта. О феномене Клайва теперь говорила не только вся Индия, но и Англия. Для 25‑летнего вчерашнего безвестного клерка это было неслыханно!

В 1753 году, на пике своей военной карьеры, Клайв решил, что настал момент триумфального возвращения домой, где его уже ждала невеста (сестра его старого друга). В нескольких сундуках Клайв привез огромное состояние – 40 000 фунтов стерлингов. В Лондоне герою Аркота устроили овацию. Тут же Клайв был произведен в капитаны. Премьер-министр Уильям Питт Старший разразился напыщенной речью в парламенте:

– Кто такой Роберт Клайв, которого еще вчера не знал никто, а сегодня знает в Англии каждый! О, это истинный воин! Клайв является воплощением настоящего англичанина. И хотя он очень молод, он – генерал от Бога!

Парламент аплодировал речи Уильяма Питта стоя. Дело в том, что в тот момент колониальные дела Англии оставляли желать лучшего, так что подвиг Роберта Клайва, отвоевавшего Мадрас, на общем печальном фоне выглядел особенно героически.

Что касается второй Карнатической войны, то она закончилась в 1754 году Пондишерийским договором, подписанным в том же году и признавшим Мохаммеда Али-хана Валаджа навабом Карнатика.

После победы в сражении за Аркот позиции Британской Ост-Индской компании серьезно окрепли, хотя конкуренция с французами больше походила на вооруженный до зубов нейтралитет. Не все было просто и в отношениях с местной индийской знатью. В 1756 году англичане закрепились в Бенгалии, но случился серьезный сбой. В это время там к власти пришел давно купленный французами наваб Сирадж уд-Даула. Разумеется, такой поворот не устроил англичан, и они укрыли у себя (на всякий случай) конкурента на трон Сираджа уд-Даулы. В отместку обидчивый наваб, собрав 60‑тысячное войско, начал прибирать к рукам английские территории в Бенгалии, в том числе и богатейшую Калькутту. Этого уже Британская Ост-Индская компания стерпеть не могла, тем более когда у купцов была собственная армия. Поэтому вскоре 3000 обученных сипаев и английских офицеров были пущены в дело.

Между тем в Англии Клайв пожинал плоды своей славы. Популярного капитана наперебой приглашали в лучшие дома Лондона, он женился, купил себе соответствующий новому статусу дом с прислугой. Но деньги имеют свойство слишком быстро кончаться. Не успел Клайв оглянуться, как большая часть его накоплений ушла на погашение родительских долгов и выкуп родового поместья. На волне популярности Клайв попытался баллотироваться в парламент от своего округа и, как уважаемый ветеран, поначалу даже преуспел, но до финала все же не дошел, увязнув в политических интригах. Через несколько лет Клайв понял, что становится брюзжащим, унылым мизантропом. В офисе компании его появлению не удивились.

– Кто хоть раз вдохнул сладкий воздух Индии, тот захочет дышать им снова и снова! – такими словами встретил его председатель компании Роджер Дрейк. – Вы снова хотите послужить на благо Англии в Индии?

– Да! – вскинул голову Клайв. – Я снова хочу дышать сладким воздухом.

– Такие парни, как вы, нам нужны всегда, – покачал буклями парика Дрейк. – Считайте, что вы уже приняты на должность военного администратора. Давайте лучше обсудим вашу будущую зарплату…

Боевые офицеры компании в тот момент были действительно нужны, так как французы и голландцы начали теснить британцев в торговых и территориальных спорах.

Любопытно, что и во второй раз Клайв ступил на индийский берег абсолютно нищим, хотя покидал Лондон богатым человеком. Непонятно почему, но Клайв разместил все свои деньги – 19 килограмм чистого золота (Клайв планировал с выгодой инвестировать их в дела компании) – на флагманском судне торгового каравана «Доддингтоне», а сам по какой-то причине поплыл на другом. Это его и спасло, так как во время сильного шторма «Доддингтон» затонул со всем своим грузом. Из 250 моряков и пассажиров спаслось лишь два десятка. Думается, что настроение Клайва по прибытии в Индию было далеко не самым лучшим. Но ему снова необыкновенно повезло.

Глава вторая

Семилетняя война в Европе привела к возобновлению старого конфликта между французами и британцами в Индии. Так началась очередная, уже третья по счету, Карнатическая война, которая на этот раз распространилась уже за пределы Южной Индии.

Дело в том, что к 1756 году накалилась обстановка в Бенгалии – самой большой и богатой индийской провинции, находившейся все еще вне влияния англичан. Причем если ранее Британская Ост-Индийская компания могла там беспрепятственно торговать, то теперь новый правитель – набоб Сирадж уд-Даула – решил внести некоторые поправки. Получив сведения об огромных прибылях англичан, которые демонстративно не платили ему никаких налогов, правитель Бенгалии решил положить этому конец. Еще больше Сирадж уд-Даула разгневался, когда узнал, что и англичане, и французы спешно укрепляют свои форты на его земле и строят новые. Набоб велел прекратить строительство укреплений. Французы, поняв, что дело зашло лишком далеко, с требованиями Сираджа уд-Даулы согласились, а англичане их проигнорировали.

– Там, где уже развевается флаг Святого Георга, не место жалким претензиям туземных князьков! – заявили директора компании.

Видя упорство англичан, Сирадж уд-Даула решил действовать силой. Во главе большого отряда он подошел к Калькутте, окружил находившийся около города британский форт Уильям и потребовал капитуляции. Англичане заартачились, но через два дня сдались. Всех пленных набоб посадил в печально знаменитую тюрьму «Черная дыра». Увы, жаркое тропическое лето и большая теснота привели к тому, что за ночь несколько десятков пленников отдали Богу душу. Узнав об этом, набоб был несказанно удивлен:

– Неужели белые люди столь нежны, что мрут, как мухи, едва за ними задвинули засов? Ведь наши пленники сидят так месяцами и совершенно здоровы? И эти неженки хотят владеть Индией?

16 августа 1756 года известие о изгнании британцев из Калькутты достигло Мадраса. Инцидент с «Черной дырой» был как нельзя кстати. Руководство компании решило немедленно восстановить колониальный порядок и объяснить местным князьям, как опасно обижать настоящих джентльменов.

Началось формирование карательного отряда. В него вошли 600 вооруженных служителей компании, три роты солдат армейской пехоты и 900 сипаев. Руководить экспедицией был определен только что вернувшийся из Англии Роберт Клайв.

Погрузившись на суда адмирала Чарльза Уотсона, англичане 2 января 1757 года подошли по реке Хугли (один из притоков Ганга) к Калькутте. Там была произведена высадка на берег, но боя не произошло, так как индийский гарнизон, увидев британцев, бежал.

– Передайте совету компании, что Калькутта снова наша! – приказал Клайв одному из капитанов судов. – А также скажите, что сейчас самое подходящее время вообще избавиться от Сираджа уд-Даула.

Вначале Клайв укрепился и привел в порядок фортификационные сооружения Калькутты и форта Уильям. Вскоре Сирадж прислал к нему посланца, который сообщил, что набоб требует сменить английского губернатора Бенгалии, грозя в противном случае большой войной.

Находившийся в Мадрасе заместитель председателя компании Лоуренс Салливан хотел было уже уступить требованиям набоба, но Клайв категорически отверг требования:

– Если мы уступим в малом, то будем и дальше уступать всегда и во всем! Восток не прощает слабости!

– Все это так! – удрученно ударил себя по толстым ляжкам Салливан. – Но у набоба огромное войско.

– Это еще ни о чем не говорит, – усмехнулся Клайв. – У Сираджа не войско, а сброд, а у нас английские солдаты и вымуштрованные сипаи!

– Что ж, – вздохнул Салливан. – Попробуем блефовать, а там посмотрим…

Когда стало ясно, что англичане на уступки не пойдут, Сирадж уд-Даула двинул к Калькутте 40‑тысячное войско.

Узнав от лазутчиков о приближении больших неприятельских сил, Клайв решил не отсиживаться за крепостными стенами, а атаковать первым.

5 февраля 1757 года, имея 500 пехотинцев и артиллеристов, 600 вооруженных матросов и почти 900 сипаев, британский командующий неожиданно атаковал осадный лагерь индусов. Попытка индийской конницы отбросить англичан не увенчалась успехом. Всадники были встречены точными ружейными залпами и, оставив несколько сотен трупов, ускакали. В рядах бенгальского войска началась паника, но густой туман помешал Клайву победно завершить столь блестяще начатое дело. Боясь потерять управление отрядом, Клайв велел всем возвращаться в Калькутту, и столкновение фактически завершилось ничем.

Однако активность англичан озадачила набоба, и он заявил, что готов начать переговоры о возможном сохранении Ост-Индской компании ряда торговых привилегий. Демонстрируя миролюбие, Сирадж уд-Даула даже приказал своей армии немного отойти от Калькутты. После этого Сирадж уд-Даула и Клайв начали долгие переговоры, стремясь обмануть друг друга и заполучить как можно больше выгод.

Тем временем в Европе уже полным ходом шла Семилетняя война, в которой англичане и французы оказались в противоборствующих лагерях. Разумеется, вскоре отголоски ее докатились и до далекого Индостана.

Теперь уже французы вмешались в конфликт между англичанами и бенгальским набобом, приняв, разумеется, сторону последнего. Французские агенты зачастили к местным князькам, стращая их коварными и злыми англичанами и обещая бескорыстную помощь и дружбу Версаля.

Стремясь перехватить инициативу, Клайв захватил расположенный в 30 милях севернее Калькутты важный французский форпост – город Чанданнагар. В это время руководство компании прислало командующему отрядом патент на чин полковника. Клайв снисходительно повертел его в руках:

– Я решаю вопросы уже никак не ниже генеральской компетенции! Передайте, что я выступаю в поход против французов, а когда разделаюсь с ними, займусь и бенгальским набобом.

Что касается Сираджа, то тот, обрадованный междоусобной сварой англичан с французами, решил не поддерживать никого из них, а посмотреть, кто возьмет верх.

Между тем английские лазутчики уже докладывали Клайву, что положение Сираджа уд-Даулы на самом деле весьма шаткое. Среди ближайших родственников набоба зрел заговор вельмож, считавших себя обойденными в званиях и землях. Родственники считали, что Сирадж стал набобом в обход нескольких более старших и достойных дядьев и братьев. Главой заговора являлся дядя набоба Мир Джафар, занимавший должность казначея армии.

– Что ж, – потер руки Клайв, – нет таких запоров, которые бы не открыло золото. Именно с дяди-казначея мы и начнем.

Отправляемым в индийский лагерь лазутчикам он сказал так:

– Обещайте все, что только вспомните! Обещайте неисчислимые богатства и трон набоба, обещайте хоть всю вселенную, главное, чтобы дядя согласился избавить нас от своего племянника!

Для ускорения процесса Клайв написал Сираджу провокационное оскорбительное письмо, угрожая войной. Расчет делался на то, что набоб вынужден будет дать сражение, во время которого заговорщики отстранят Сираджа уд-Даулу от власти.

12 июня Клайв, находившийся в отбитом у французов Чанданнагаре, дождался наконец подкрепления из Калькутты и смог выступить на север. Теперь в его распоряжении находилось более 600 английских солдат, десять полевых пушек с полутора сотней артиллеристов и более 2000 вооруженных сипаев. Вскоре после того, как Клайв начал кампанию против Сираджа, в его штабе появился маленький шустрый бенгальский торговец по имени Умичанд. Торговец намекнул, что в ближайшем окружении набоба есть очень влиятельный и очень обиженный человек, его хороший друг Мир Джафар, который считает, что правитель Бенгалии не совсем легитимен. Так, может, Клайву объединить силы с Джафаром? Тот, разумеется, дал согласие, тем более что переговоры с Мир Джафаром уже шли.

Умичанд исчез, а спустя некоторое время снова появился в расположении английского отряда.

– Какие новости, хорошие или плохие? – первым делом спросил Клайв.

– Это смотря как для кого, – философски ответил индус.

Из рассказа лазутчика выяснилось, что Сирадж пытается договориться с недовольными родственниками, но, так как переговоры проходили без посторонних, об их результатах ничего не известно.

– Что ж, – почесал обросший щетиной подбородок Клайв, – мы продолжаем свой марш, а мне остается надеяться, что туземные вожди все же перегрызут друг другу глотки.

Через день к английскому отряду прискакал еще один лазутчик, сообщивший, что родственники с бенгальским набобом так и не договорились. А его дядя Мир Джафар решил свергнуть племянника во что бы то ни стало, а переговоры вел лишь для того, чтобы усыпить бдительность Сираджа. Кроме того, стало известно, что силы индусов значительно превышают те, которые предполагались.

Узнав столь важные новости, Клайв собрал офицеров на военный совет, чтобы обдумать дальнейшие действия. Большинство высказалось за отступление в Калькутту.

– По имеющимся сведениям, противник располагает от 40 000 до 50 000 человек и несколькими десятками вполне современных пушек, – говорили они хмурому полковнику. – Против такой силы нам не выстоять, поэтому надо, пока не поздно, отходить.

Клайв поставил вопрос на голосование, и офицеры дружно высказались за прекращение похода.

– А теперь, джентльмены, слушайте меня! – со злостью заявил Клайв и на глазах у всех порвал протокол совещания (совершив деяние, по тем временам неслыханное!). – Мы продолжаем поход!

– А как же ответственность?

– О, ответственность я полностью беру на себя! Вам же остается лишь исполнить свой долг!

До сих пор неуверенный, решится дядя или нет предать своего племянника, он послал с верным человеком письмо Мир Джафару с требованием встречи, в противном случае угрожая заключить мир с набобом. Но ответа так и не дождался.

22 июня 1757 года воинство Клайва подошло к деревне Плесси. Британцы оборудовали свои позиции среди манговой рощи, окруженной глинобитной стеной и рвом, уперев один фланг в реку, а второй изогнув под прямым углом. В центре находился охотничий домик, в котором Клайв оборудовал свою штаб-квартиру. Сирадж уже несколько дней располагался со всей армией в Плесси. Свои позиции возле реки Хугли он укрепил земляными насыпями, на которых поставил полсотни пушек. В распоряжении набоба имелось 20 000 пехоты и 15 000 конницы, вооруженных фитильными ружьями, мечами и луками. Кроме того, в расположении армии находился и небольшой французский отряд под командованием шевалье Сен-Фреза – полсотни артиллеристов с четырьмя полевыми пушками. Этим французам удалось спастись из взятого англичанами Чанданнагара, и теперь они жаждали мщения. Противоборствующие стороны разделяла небольшая равнина с несколькими искусственными прудами.

На рассвете 23 июня войска Сираджа начали наступать в сторону манговой рощи, где находились английские позиции. Взобравшись на крышу охотничьего домика, Клайв в подзорную трубу обозревал поле будущей битвы, и здесь его ждало неприятное открытие. Сирадж применил техническую новинку – индийцы поставили свои легкие пушки на большие деревянные платформы, которые тащили волы. Впоследствии Клайв признавался, что его очень впечатлили и количество войск противника, заполонивших всю долину, и необычная артиллерия на деревянных платформах.

Между тем колонна войск, возглавляемая Мир Джафаром, уже опасно охватила английский правый фланг. Клайв нервничал, не зная, решится Мир Джафар на измену или нет.

Битва при Плесси началась огнем французских орудий Сен-Фреза, к которым сразу присоединилась и вся индийская артиллерия. Стреляли индусы весьма неплохо, поэтому, понеся потери, англичане укрылись в роще.

Непонятно почему, но Сирадж решил, что противник начал отступление.

– Послать вдогонку бегущим пехоту! – распорядился он.

Подпустив индусов поближе, Клайв приказал стрелять по ним из всех пушек и ружей. Началась интенсивная перестрелка, которая продолжалась несколько часов, без видимого перевеса какой-то из сторон. Над полем боя висели клубы едкого порохового дыма.

Время шло. Клайв нервничал, так как Мир Джафар по-прежнему не выходил на связь. В конце концов Клайв решил продержаться на занимаемых позициях до наступления ночи, а потом отступать.

Однако в ход сражения неожиданно вмешалась погода – начался проливной тропический ливень. Перестрелка сразу же прекратилась, и все замерли под потоками воды. Неожиданный дождь внес серьезные коррективы в расстановку сил. Дело в том, что индусы по традиции держали запасы пороха в открытых коробах и он быстро промок. Англичане же предусмотрительно укрыли свои боеприпасы просмоленной парусиной, а поэтому, едва ливень утих, огневое преимущество полностью перешло к войскам Клайва.

Видя, что от пехоты теперь толку немного, Сирадж двинул вперед кавалерию. Преданный набобу военачальник Мир Мадан возглавил конную атаку, однако в самом начале был сражен пулей, после чего конница была рассеяна картечью и ружейными залпами. Вскоре набобу сообщили, что смертельно ранен лучший из его военачальников Багадур аль-хан.

Гибель двух военачальников привела к тому, что большая часть армии индусов остановилась. Между тем заговорщики слали Сираджу донесения, что войска несут огромные потери и ему надо отступать. Особенно на этом настаивал сердобольный дядюшка Мир Джафар.

– Мой господин, пока не поздно, вам следует спасать себя, оставьте армию и езжайте в столицу! – примчавшись на коне в ставку набоба, причитал он.

– А как же моя армия? – все еще сомневался набоб.

– О, вы не волнуйтесь! С армией останусь я и сумею спасти хотя бы ее часть.

В конце концов набоб поддался уговорам и в сопровождении 2000 гвардейцев покинул место сражения, направившись в Муршидабад. С этого момента руководство армией полностью перешло к заговорщикам.

Внимательно наблюдавший с крыши дома за ходом сражения Клайв быстро понял, что в неприятельском стане происходит что-то необычное. Вначале часть резервных войск двинулась прочь от поля боя, затем, без всякого давления со стороны англичан, начали отступать к лагерю и остальные войска.

Что касается колонны Мир Джафара, то она вообще стояла на месте и не принимала никакого участия в бою. Если кто англичанам и вредил, так это только французские артиллеристы, по-прежнему осыпавшими их ряды ядрами и картечью. К чести французов, они покинули поле боя самыми последними и, укрепившись на земляных валах, продолжили сопротивление. Не понимая, что происходит у союзников, шевалье Сен-Фрез попросил Мир Джафара поддержать его пехотой, но, разумеется, безрезультатно.

Тем временем Клайв, убедившись, что угрожавшая ранее его правому флангу колонна Мир Джафара больше драться не будет, приказал атаковать по всей линии. После этого индийский лагерь был подвергнут артиллерийскому обстрелу и там началась паника. И хотя отдельные стрелки еще продолжали вести огонь из ружей, а артиллеристы Сен-Фреза поддерживали их артиллерией, общее руководство индийскими войсками было уже утрачено, и воины начали разбегаться тысячами. Французы держались до последнего, пока под угрозой окружения не вынуждены бросить пушки и отступить. Разгром индийской армии был полным.

К пяти часам вечера англичане заняли лагерь противника, приступив к дележу огромной добычи. Победителям досталось множество вьючных животных, включая слонов, и вся артиллерия.

К Клайву наконец доставили послание Мир Джафара, в котором изменник выражал свою покорность и преданность британцам.

– Что ж, лучше поздно, чем никогда! – холодно принял посланца Клайв.

Несмотря на достаточно долгое сражение, потери противоборствующих сторон были на редкость небольшими. Англо-индийские войска потеряли всего два десятка убитыми и около полсотни ранеными.

Бенгальские потери насчитывали несколько более пяти сотен человек. Но дело было вовсе не в потерях. Победа Клайва при Плесси имела значение стратегическое! Отныне под полный контроль Англии переходила крупнейшая и богатейшая индийская провинция Бенгалия. Кроме того, практически непоправимый удар понесли и главные конкуренты – французы.

Выкачивание богатств из поверженной Бенгалии началось буквально на следующий день после победного сражения при Плесси. Перво-наперво Клайв потребовал у Мир Джафара контрибуцию за помощь в возведении его на трон. И Джафар безропотно выплатил 200 000 фунтов (огромную по тем временам сумму!), отдав в придачу под полное управление англичан три богатейших региона Бенгалии.

В дальнейшем главные события войны происходили уже на юге, где британцы успешно защитили Мадрас, а генерал Эйре Кут в 1760 году разбил французов графа де Лалли в битве при Вандиваше. А в следующем году был взят штурмом главный оплот Золотых лилий в Индии – крепость и порт Пондишери. Эйре Кут осадил крепость с суши, а с моря ее блокировала британская эскадра. Уже в первые недели осады в крепости начался голод. Как всегда, крайними оказались ни в чем не повинные аборигены, которых граф де Лалли приказал переколоть штыками, чтобы уменьшить количество голодных ртов. Несмотря на это, в январе 1761 года Пондишери был сдан англичанам, после чего те сровняли крепость и порт с землей, пытаясь уничтожить даже следы французского владычества в Индии. Капитуляция города стала завершением индийской кампании Семилетней войны и одновременно заключительным аккордом третьей Карнатической войны.

Если победа при Плесси обеспечила Англии захват самой богатой провинции Индии Бенгалии, то победа при Буксаре отряда Британской Ост-Индской компании под командованием майора Гектора Манро над объединенными силами падишаха Могольской империи Шах Алама II и навабов Бенгалии и Ауда упрочила британское присутствие в Центральной Индии. А последовавшее затем поражение французской армии в битве при Вандиваше и капитуляция Пондишери положили конец попыткам создания французской колониальной империи.

После подписания в 1763 году Парижского договора Чанданнагар и Пондишери были возвращены Франции, но они уже никогда не восстановили былого могущества. Кроме этого, французам было разрешено иметь несколько разрозненных мелких торговые анклавов на индийском побережье, но все они должны были согласовывать свою деятельность с Британской Ост-Индской компанией. Таким образом, с серьезными французскими притязаниями на Индию было покончено навсегда. Но и это не всё! Согласно условиям Парижского мирного договора, Франция потеряла Канаду и ряд островов в Карибском море.

Любопытно, что, несмотря на одержанную победу, Британская Ост-Индская компания буквально за несколько послевоенных лет увеличила свою армию до 25 000 человек. Это значило, что останавливаться на достигнутом в Индии англичане не собирались.

За победу при Плесси Роберт Клайв получил титул барона Плессийского, а также пожизненную благодарственную ренту от Джафара, разрешившую все его финансовые проблемы. Земли, которые Клайв завоевывал именем компании, в Индии считали его личной собственностью. Со всех сторон влиятельному «хозяину» несли баснословные дары. В тот период авторитет Роберта Клайва в компании был высок, как никогда ранее. Сам же Клайв, явно позируя, скромно утверждал, что только служит короне и финансовым интересам своего нанимателя… Вскоре после окончания войны он публично подтвердил полномочия Мир Джафара как нового набоба Бенгалии, сдержав, таким образом, данное ему слово. Посадив Джафара на трон, Клайв продолжил руководство дальнейшими операциями в Бенгалии, укреплял Калькутту и обучал сипаев Ост-Индской компании европейской тактике.

Что касается Сираджа, то тот вначале бежал к своему родственнику – брату Мир Джафара. А затем свергнутого правителя просто зарезали, выставив на всеобщее обозрение изуродованный труп. Мир Джафар первое время попытался было проводить собственную политику и даже заигрывал с голландцами. Но англичане быстро поставили его на место. Джафара окружили многочисленные английские советники и консультанты, после чего он превратился в ничего не решавшую марионетку. Скончался Мир Джафар в 1765 году, после чего Бенгалия окончательно утратила даже видимость былой независимости.

Последствия победы при Плесси и измены Мир Джафара оказались историческими. Англичане не просто добились торговых преимуществ на территории Бенгалии, они еще получили право собирать ренту с огромных территорий, а также использовать земли по своему усмотрению, в частности для выращивания хлопка и опиума, который впоследствии помог Великобритании сокрушить Китай. Более того, отныне Британская Ост-Индская компания больше не нуждалась в инвестициях извне. Теперь она могла использовать огромные ресурсы Бенгалии для дальнейшего покорения Индии, чем активно и занялась. Бенгалию же впереди ждали огромные беды и один из самый массовых голодоморов в истории человечества… Осталось сказать лишь то, что Мир Джафар остался в памяти индусов как символ самого гнусного предательства.

…Наступила пора безраздельного хозяйничанья англичан в Южной Индии. В многочисленных работах, посвященных истории Индии, можно встретить высказывания о роковом стечении обстоятельств, помешавшем французам утвердиться в Индии. Мол, если бы генерал Лабурдонне и губернатор Дюпле действовали согласованно, то судьба Французской Индии сложилась бы иначе и т. д. Но эти предположения выглядят неубедительно. Английские завоеватели тоже совершали десятки ошибок и терпели поражения. Внутри правления Английской Ост-Индской компании и между отдельными ее представителями также кипела ожесточенная борьба. Но в Лондоне к завоеванию Индии и борьбе с конкурентами относились намного серьезнее, чем в Версале. Именно это и предопределило итог противостояния.

Помимо захвата огромных индийских территорий Британская Ост-Индская компания установила фактическую монополию на морской путь из Европы в Индию. Дело в том, что на плавание из Англии в Калькутту через Кейптаун уходило около полугода.

Так как в Индийском океане с апреля по сентябрь дуют устойчивые юго-западные ветры, а с октября по март – северо-восточные, в Индию следовало отправляться весной, возвращаться же только осенью. Оборудовав военно-морские станции по пути следования (главной из которых был Кейптаун) и расположив по маршруту крейсерские эскадры, Ост-Индская компания отныне надежно прикрыла подступы к Индии со стороны Индийского океана.

Впрочем, огромная Индия жила тогда не только противостоянием англичан и французов. Так, в 1761 году в 60 милях к северу от Дели при селении Панипате состоялось грандиозное сражение между воинством империи маратхов и коалицией правителя Афганистана Ахмад-шаха Дуррани и его индийских мусульманских союзников. Союзниками Ахмад-шаха выступили рохилльские афганцы из Доаба, белуджи и наместник Ауда Шуджа уд-Даула. В ходе битвы созданная французами артиллерия и кавалерия маратхов сражались против тяжелой кавалерии (джизаил) и конной артиллерии (замбарук) афганцев и рохиллов. Всего в сражении участвовало около 150 000 воинов, и длилось оно несколько дней. В итоге победу одержала союзная коалиция, во главе с Ахмад-шахом Дуррани. На поле брани осталось более 70 000 павших, а 40 000 пленных маратхов были зверски зарезаны на следующий день после битвы. Результатом битвы при Панипате стало прекращение дальнейшего продвижения конфедерации маратхов на север Индии.

Впрочем, спустя десять лет пешва (правитель конфедерации маратхов) Мадхав Рао все же послал большую армию в Северную Индию, и та опустошила государство рохиллов. Придет время, и англичане доберутся и до маратхов, и до афганцев, пока же они еще только утверждались на южноиндийском побережье.

Что касается Клайва, то спустя некоторое время он вернулся в Англию. В 35 лет он был одним из первых британских олигархов. Состояние его теперь составляло более 250 000 фунтов стерлингов. Когда нищие просили у него милостыню, Клайв извинялся:

– Друзья мои, у меня сейчас нет с собой мелких бриллиантов!

При этом Клайв не врал. У него действительно не было мелких бриллиантов, а только крупные…

– Счастливчик Клайв! – так говорили тогда в Англии о герое Аркота и Плесси.