13 демон Асмодея. Том 4

Глава 1

– Денис Викторович! – крик за забором разбудил, по-моему, не только меня, но и половину улицы.

– Что там происходит? – Настя подняла головку с моего плеча и сонно посмотрела в сторону окна.

– Понятия не имею, – я вытащил руку из-под девушки и чуть слышно застонал. Какой бы Настя ни была миниатюрной, но уснула она у меня на плече, и рука за ночь здорово затекла.

– Денис Викторович! – снова раздался вопль, и я понял, вставать придётся.

– Что ты орёшь, как оглашённый? – к голосу орущего мужика присоединился голос Егорыча. – Если случилось чего, так в больницу иди, а оттуда Дениса Викторовича вызовут уже как положено, по телефону!

– Да так быстрее будет, всё одно сейчас звонить будут, а тут я на машине, мигом довезу, – мужик отвечал Егорычу уже тише, но всё равно достаточно громко, чтобы мы услышали.

– Что-то случилось, – Настя нахмурилась и начала вставать, но я поцеловал её в лоб и завалил обратно на диван.

– Спи. Что бы ни случилось, это мне разбираться. Вряд ли там ребёнок заболел. В этом случае этот мужик сюда ворвался бы и за ноги тебя из постели вытащил. Слишком целеустремлённый тип, – поднявшись, я ещё раз чмокнул её в лоб, окинув взглядом полуобнажённое тело, с сожалением покачал головой и выпрямился. Практически сразу раздался телефонный звонок. – А вот и обещанный будильник, – провозгласил я, выходя в коридор.

Посмотрев попутно на часы, еле слышно выругался. Пять утра. Мы только в три заснули! Схватив трубку, рявкнул в неё:

– Давыдов!

– Денис Викторович, спокойнее, – раздался голос фельдшера Саши. – Судя по обертонам, этот блаженный добрался до вашего дома?

– И успел разбудить, ты прав. И не только меня, но и моего денщика, Анастасию Сергеевну, и половину улицы, – спокойно ответил я. Раз Саша не суетится, то ничего смертельного не случилось. – Что там у вас?

– Этот мужик, который хочет до вас побыстрее добраться, муж нашей пациентки, – отрапортовал Саша. – Здесь у нас скальпированная рана, сами знаете, как они кровоточат, заразы. Я обработал, бинтом, пока придавил, противостолбнячный анатоксин ввёл. Теперь зашить бы.

– Как она получила рану? – хмуро спросил я.

Скальпированные раны жутко кровоточат из-за особого строения вен на голове. Они не спадаются при травме, поэтому так сложно остановить кровь. Вот только получить такую рану – это нужно постараться. Или же в девяноста процентах случаев должен быть кто-то, кто эту травму нанёс. А здесь уже криминалом попахивает.

– О, это было эпично, – Саша хмыкнул. – Вы сами приедете, или машину за вами прислать?

– Сам, – ответил я, прикидывая, что мне ещё на приёме сидеть. Так что лучше пусть машина будет под боком. Как только последняя бабка выйдет из моего кабинета, я сразу же домой рвану!

– Хорошо, мы вас ждём, – и Саша повесил трубку.

Я с минуту смотрел в стену. У фельдшера была довольно странная реакция. Что же произошло? Ну, ничего, скоро узнаю. Забежав в ванну, наскоро привёл себя в порядок. Благо душ мы с Настей приняли во время нашего маленького празднования. Уже через десять минут я подходил к воротам, рядом с которыми стоял высокий, здоровый мужик и Егорыч.

Мурмура вышла из конюшни и подошла к Егорычу, довольно флегматично рассматривая мужика. Я присмотрелся к ней, едва удержавшись, чтобы не присвистнуть. Когда Велиал отбыл в сопровождении Алевтины Тихоновны, курица куда-то делась, видимо, приходила в себя после очередного усиления. Её окрас изменился, стал более насыщенным, а на концах крыльев переливались золотом металлические иглы. Хвост, которого раньше было практически не видно, стал больше, перья на нём длиннее, и я с удивлением обнаружил пробегающие по ним синеватые искры.

Даже представить боюсь, что Падший сделал с моим фамильяром. Надо будет устроить какую-нибудь небольшую проверку, чтобы понять, на что это чудовище сейчас способно. Я поймал себя на крамольной мысли, что даже немного завидую Мурмуре, которую все кому не лень усиливают, и она такими темпами скоро станет чуть ли не сильнейшим магом во всей Российской Империи.

Нервно хохотнув, вовремя спохватился, замаскировав смешок под кашель. Почувствовав на себе мой взгляд, курица вскинула голову и злобно посмотрела на меня светящимися красным бусинами глаз. Нормально, конечно.

– «Спешка в каждом деле приносит неудачи», – заявил мой денщик, подняв палец вверх, отвлекая меня от созерцания сотворённого больной фантазией Велиала монстра.

– Геродот, – сказал я, подходя к ним. – Я на своей машине поеду. Так что не нужно было искать мой дом и будить всех на расстоянии пары километров в обе стороны.

Нырнув в салон, завёл двигатель, почувствовав, как заработал магический артефакт. Эту машину я уже считал своей, поэтому за двигателем нужно было следить. Вроде бы всё нормально, надо Егорыча не забыть попросить проверить, потому что времени на изучение этого двигателя у меня так и не появилось.

– Денис Викторович, – мужик подбежал к моей машине и теперь пытался что-то у меня спросить.

– Ну чего тебе? – я приоткрыл окно, чтобы лучше его слышать.

– Вы ведь в больницу? – спросил он, заискивающе заглядывая мне в глаза. Это смотрелось странно и немного пугающе, учитывая его размеры.

– Да, в больницу. А вы мне мешаете поехать уже и оказать помощь вашей супруге, – ответил я так, чтобы он понял, что я в курсе произошедшего и еду именно к его жене, а не по весёлым вдовушкам под утро рванул. Но мужик мялся и не давал мне тронуться. – Ну что ещё?

– Я ж приехал за вами, чтобы по дороге сказать… ну… – он замялся, а потом выпалил: – Оксанка слегка… ну… выпимши. С подружками посидела и вот… Вы уж не ругайтесь сильно, дура-баба, всякое в жизни случается.

– Она что, с подружками подралась? – я недоверчиво посмотрел на него.

– Не, подружки у неё смирные, – махнул рукой мужик. – Вы поезжайте, она сама вам всё расскажет.

Он отошёл от машины, и я, наконец-то, смог тронуться. Уже практически полностью рассвело. С земли поднимался густой августовский туман, укутывающий всё вокруг в белое, молочное марево. Где-то неподалёку закричал петух, ему ответил ещё один и ещё, залаяла собака, замычали коровы.

 Дом, мимо которого я в этот момент проезжал, вынырнул из тумана, и я увидел, как на крыльцо вышла миловидная молодая женщина. Подняв руки, она принялась собирать рассыпавшиеся по плечам волосы. Ещё до конца не проснувшаяся, томная ото сна, она услышала звук мотора и бросила взгляд в мою сторону.

Увидев, что я смотрю на неё, рассмеялась, и рубашка словно случайно ещё больше сползла с полуобнажённого плеча. Я не выдержал и подмигнул ей и слегка поддал газу. А в зеркале заднего вида рассмотрел, как женщина перестала смеяться, накинула на голову платок и, подхватив ведро, пошла в сторону стайки.

Деревня просыпалась. Начинался новый день, несущий новые заботы. Почему-то считается, что именно ночь – волшебное, почти мистическое время. Как по мне, так ничего подобного. Ночь – это просто тёмное время суток, ничего волшебного.

То ли дело раннее утро. Особенно когда такой туман стоит, что почти ничего не видно в пяти шагах, и пробираться приходится почти на ощупь. М-да, не хотелось бы мне сейчас в Мёртвой пустоши оказаться. Точно не смог бы ноги оттуда унести.

Больничные ворота вынырнули из тумана неожиданно, и хорошо, что были распахнуты, иначе точно бы в них врезался. Остановив машину недалеко от крыльца, я быстро прошёл в приёмный покой, являющийся у нас одновременно экстренной перевязочной, и палатой интенсивной терапии, и просто передержкой, пока ждём, когда губернская больница заберёт тяжёлых больных.

Из комнаты отдыха, являющейся одновременно комнатой для приёма вызовов и справочной, выскочила Анечка и ловко накинула мне на плечи белый халат. Мы синхронно покосились на мой врачебный значок, который не появлялся у меня на одежде, только когда я был голым. Значок не подавал признаков жизни, значит, никого умирающего или требующего экстренной помощи на горизонте не наблюдалось.

Бросив взгляд в зеркало, висевшее на стене, я хмыкнул. Надо же, я, оказывается, уже привык мундир не надевать. Всё равно снимать, не на него же халат натягивать. Мне вообще больше в хирургической пижаме работать нравится. Сначала было неудобно, а потом оценил. И как я снова буду к мундиру привыкать? Ладно, надо о пациентке думать, а не о мундирах. О последних буду думать, когда в Академию вернусь. Там мне быстро мозги на место вставят, военные это умеют.

На кушетке сидела молодая женщина. По сравнению со здоровенным мужем она казалась миниатюрной: невысокая, худощавая, довольно интересная. Она сидела, слегка покачиваясь, а вокруг разливался запах перегара. А, ну да, муж же сказал, что она с подружками что-то отмечала, точно. Голова женщины была перебинтована, но на лбу на бинте всё равно проступала кровь.

– Разматывай, – кивнул я Саше, стоявшему у перевязочного столика и с задумчивым видом разглядывающего свои ногти. Лотки для наложения швов у него были уже собраны, и даже нитки заправлены в три иглы на иглодержателях.

– Ну что, Оксана, готовься, сейчас отдирать будем повязку, – скучным голосом произнёс Саша и подошёл к женщине с тазиком и бутылкой с перекисью наперевес.

– Что произошло, рассказывайте, – коротко сказал я, тщательно моя руки. Стоящая в дверях Анечка хмыкнула, неодобрительно покосилась на Оксану и подбежала ко мне, помогая натянуть перчатки.

Пока Саша очень аккуратно снимал повязку, Оксана рассказала мне удивительную историю.

Собрались три подружки отпраздновать… неважно что, посидеть и продегустировать наливки, так правильно будет сказать. В общем, засиделись они. Уже ночь на дворе была, когда Ирка, хозяйка дома и наливок, внезапно вспомнила, что корова у неё не доена!

В общем, подружки решили проявить сознательность и помочь хозяйке. Тем более что корова не виновата, что Ирка такая… в общем, многое недопонимает. Сказано-сделано. Собрались они и пошли в стайку. Корова чуть ли не с облегчением посмотрела на хозяйку с подойником.

Всё было поначалу нормально. Ирка вымыла вымя и села доить корову, а подружки принялись ей помогать. Ну как помогать: Оксана ухватила корову за рога, а Светка, третья подружка, решила расчесать корове хвост. Ответить, на хрена они это делали, Оксана так и не смогла.

В какой-то момент Светка сильно потянула несчастную корову за хвост. Оксана в этот момент решила поцеловать коровью морду. Майке, так корову зовут, то ли не понравилось, что её за хвост таскают, то ли запах наливок её раздражал, но она взбрыкнула и махнула хвостом и головой. В итоге Светка отлетела башкой в сено, Ирка упала с табуретки и опрокинула на себя почти полный подойник молока, а Майка, отворачиваясь от лезущей к ней целоваться Оксанки, зацепила острым рогом кожу на лбу последней и почти сняла с неё скальп.

Рана, кстати, не была слишком обширной. Кожа была сорвана почти у кромки волос сантиметра на три. Но лоскут висел, и это выглядело, прямо сказать, довольно жутковато.

– Скажите, Оксана Валерьевна, – я сел на стул и взял первый иглодержатель, чтобы начать накладывать швы, – вы, случайно, не из Петровки?

– Из Матвеевки, – ответил вместо зашипевшей женщины Саша. Ну, тут зашипишь, наживую же шить приходится, при таком кровотечении сильно не обезболишь, не общий же ей наркоз давать. Тем более что анестезиолога у нас всё равно нет.

Саша, стоявший рядом, оперативно промокал рану, убирая кровь, чтобы я мог нормально шить. Собственно, если бы не голова, то он и сам бы прекрасно справился, но тут лучше перестраховаться, пока что врач в Аввакумово имеется.

– Матвеевка, – протянул я задумчиво. – А где это?

– В пяти километрах от Петровки к югу. У них нет общей границы с Мёртвой пустошью, поэтому там немного поспокойнее, – пояснил Саша, протягивая мне очередной иглодержатель. Оксана только морщилась и шипела, но терпела. Похоже, её анестезия наливочками всё ещё действовала, и ей не было сильно больно.

– Понятно, – я завязал узел на последнем шве, осмотрел, смазал края йодом и встал, уступая место Саше, обращаясь при этом к Оксане. – Ну вот и всё. Завтра на перевязку. Сможете приехать? Или дома в медпункт походите?

– Мужик повозит, – хмуро ответила женщина.

– Отлично, – я кивнул Саше. – Перевязывай и отпускай. Я в ординаторской, если что буду. Там подожду начала приёма. Или твой отец передумал и в другой раз поедет спицы вытаскивать?

– Нет, не передумал, – Саша отвернулся и зевнул.

– Тебе бы поспать. Ты же ещё вместо Сергея на сутки остаёшься? – я постоял в дверях, глядя, как ловко он накладывает повязку на лоб Оксане.

– Я поспал, – фельдшер пожал плечами. – Сегодня на удивление спокойная ночь была. Вот только под утро с коровой полезла целоваться, – и он кивнул на насупившуюся женщину.

– Ну, как знаешь, – и я вышел из приёмника и направился в ординаторскую. Мне-то точно не помешает пару часов поспать, надеюсь, меня никто дёргать не будет.

***

Мазгамон зашёл в квартиру, бросив ключи на тумбочку, стоявшую в коридоре, и посмотрел на записку, до сих пор висевшую перед входной дверью. Глубоко вздохнув, демон перекрёстка пошёл на кухню. Включив свет, он остановился, изумлённо рассматривая то, во что превратилась комната. Курица, которую он оставил в клетке, сумела каким-то образом выбраться из неё, превратив свою тюрьму в неоформленную кучу металла, и устроила самый настоящий погром, ища хоть какую-нибудь еду.

Демон посмотрел в глаза наглой твари, сидевшей на распотрошённом пакете с какой-то крупой.

– Интересно, курицы все такие умные и наглые? Может, мне тоже сделать из неё своего питомца? А что, у Фурсамиона есть, а у меня ничего подобного быть не может? – хихикнул он, садясь на стул. – Кстати, о Фурсамионе. Что он там говорил? Подарить плюшевого розового зайца и начать извиняться?

Он решительно встал, отмахнувшись от начавшей подходить к нему курицы, и вышел из квартиры.

– И где мне взять розового зайца? Это же Ад, – Мазгамон раздражённо передёрнул плечами и направился в ближайший магазин, в надежде, что ему помогут с его специфическими требованиями.

В наличии оказался только обычный белый заяц. Живой. На вопрос, где взять большого и мягкого, демонесса, стоявшая за прилавком, не ответила, только у виска пальцем покрутила.

– Ну, будем работать с тем, что есть, – пробормотал Мазгамон и осмотрелся по сторонам.

 Прикупив баллончик розовой аэрозольной краски, демон с зайцем, пытающимся всю дорогу сбежать, направился домой.

 Мазгамон наводил последние штрихи в приведении зайца в нужное розовое состояние, когда до него донёсся звук открывающейся двери. Убивать он зайца не стал, предположив, что живая особь может понравиться гораздо больше.

– Неужели ты, наконец, заявился домой? – из коридора прозвучал звонкий голосок жены.

 Подхватив зайца, Мазгамон вылетел в коридор, где нос к носу столкнулся со своей тёщей, пренебрежительно оглядывавшей его квартиру.

– Мама? – удивлённо спросил Мазгамон. Демонесса скривилась, но никак не отреагировала на приветствие. – Это вам, – и он сунул розового зайца в руки опешившей тёще, не глядя при этом на жену. Последняя в это самое время доставала чемодан и начала скидывать в него свои вещи.

– Мазгамон, ты впервые на моей памяти смог меня приятно удивить, – ошарашенно проговорила тёща, разглядывая испуганного, норовившего смыться куда подальше от чокнутых демонов розового зайца. – Какая прелесть, – она прижала его к груди, и заяц перестал вырываться, настороженно поглядывая на демонессу.

– Это действительно работает, – задумчиво пробормотал Мазгамон. – Извините меня за всё, – завопил он и бухнулся на колени перед тёщей, вспоминая все наставления Фурсамиона. – Был неправ, постараюсь исправиться. Просто я был очень занят. Меня не так давно повысили и выделили квартиру недалеко от канцелярии. Пришлось немного потрудиться, чтобы вы остались довольны…

– Мазгамон… – растрогано произнесла тёща. Она ещё хотела что-то сказать, но её прервал стук в дверь, которая сразу же распахнулась. В квартиру вошла суккуба Пхилу, презрительно сморщив носик.

– О, это так мило, – закатила суккуба глаза. – Ты никогда не умел выбирать себе спутниц. Жена должна гордиться лучшим работником месяца, а не вот это всё… – она обвела руками помещение, улыбнувшись тёще Мазгамона и покосившись на замершую с какими-то тряпками в руках жену.

– Тебе чего здесь нужно? – тихо спросил демон, поднимаясь на ноги и не сводя с суккубы подозрительного взгляда.

– Выигрыш твой отдать. Как и договаривались, в бриллиантах, – она бросила довольно увесистый мешочек Мазгамону, под удивлёнными взглядами всех собравшихся. Даже заяц приподнял голову, чтобы посмотреть, что происходит.

Демон схватил мешочек и, открыв его, извлёк внушительного размера камень, блеснувший гранями, когда на него попал свет.

– Да, хорошо, – пробормотал он рассеянно. Если честно, Мазгамон уже и забыл про это пари, на котором он поставил всё на себя.

– С тобой приятно иногда иметь дело, – махнула рукой Пхилу. – Кстати, всё-таки старайся не выходить лишний раз из дома и держись поближе к Асмодею и Велиалу, они тебя защитят. Мурмур находится в очень взбешённом состоянии и, похоже, до сих пор не понял, что конкретно Люцифер в течение нескольких часов старательно вбивал в его корононосную голову в отношении тебя.

– Он всё ещё пытается меня убить? – Мазгамон обречённо посмотрел на суккубу.

– А что ещё он может сделать, направив своих ищеек из Легиона по твоему следу? Кстати, гордись, он, наконец, смог запомнить твоё имя, – рассмеялась Пхилу. – Ладно, бывай, надеюсь, мы ещё встретимся.

– Ты лично знаком с Асмодеем и Велиалом? – тихо спросила тёща, глядя задумчиво вслед удалившейся суккубе.

– Это немного не так называется, но они, по крайней мере, знают, как меня зовут, – покачал головой Мазгамон, не зная, куда деть мешок с камнями.

– Дочь, ты полная идиотка! – тёща повернулась к растерявшейся дочери. – Я даже слышать не хочу, что у тебя на уме и почему этот милый, отзывчивый, перспективный и очень богатый демон резко стал тебе безразличен. Я ухожу, а ты оставайся и проси прощения за свою безрассудную выходку. Надеюсь, он сможет тебя простить и не уйдёт от тебя к какой-нибудь более смышлёной демонессе! – с этими словами она вышла из квартиры, громко хлопнув дверью, всё ещё прижимая к себе обречённого оглядывающегося розового зайца.

– Ты же должна была помочь мне собрать вещи! – крикнула Асшу, но в подъезде матери уже не было.

– Дорогая…

– Мазгамон, несмотря на то что ты каким-то образом смог угодить моей маме, я тебя ещё не простила. Это действительно бриллианты? – она с интересом посмотрела на мешочек, который всё ещё держал в руке демон перекрёстка. Не дождавшись никакого ответа, Асшу решительно пошла в сторону кухни.

– Надо к Фурсамиону наведаться, – отрешённо проговорил Мазгамон. – Похоже, я что-то сделал не так и меня простила эта мегера, а не моя милая и любимая жена.

– Мазгамон! – раздался визг с кухни, на что демон встрепенулся, оглядываясь по сторонам.

– Точно, курица! Я же должен усилить курицу Фурсамиона.