Мы в ответе за тех, кого починили

Хрустнуло. Ирка воровато оглянулась и подняла голову.

Мартышка повисла на хвосте и щерила пасть в радостной улыбке. Она замахала лапой, показывая хозяйке зажатый тонкими пальчиками корпус камеры. Ирка шикнула, прижала палец к губам и выглянула из-за угла.

Мама копошилась возле утилизатора мусора, безуспешно пытаясь утрамбовать пакет в приветливо распахнутую пасть. Утилизатор гудел, мигал красными индикаторами и ни в какую не желал смыкать механические зубы.

– Марта, не копайся! – прошипела Ирка, подманивая мартышку ладонью. Марта приземлилась у её ног, жужжа старыми механическими суставами, задрала голову. В глубине стеклянных глаз мигнули алые огоньки.

– Давай, – Ирка протянула ладонь. Тонкие, почти лишённые искусственной шерсти пальчики вложили корпус камеры в её руку.

Марта беззвучно раззявила зубастый рот, вздыбила хвост. Голосовой динамик Ирка вытащила из неё сразу, как научилась держать отвёртку.

Ирка сунула камеру в карман и жестом приказала Марте идти следом.

Мама билась над утилизатором. Ворчала вполголоса, раздражённо смахивала челку с взмокшего лба.

– Жри, глупая железяка!

Контейнер безучастно мигнул красным. Нашлёпка "органическое", в нижнем углу запестрела пунктирной рамкой. Ирка внимательнее взглянула на мусорный мешок и попятилась. Именно в такой: синий, шуршащий, забитый овощными очистками и огрызками яблок, она недавно трамбовала пластиковую бутылку из-под газировки. Второе ведро, предназначенное для неперерабатываемого мусора оказалось полным, а идти до утилизаторов не хотелось. Неперерабатываемая банка была надёжно зарыта в перерабатываемые очистки и с чистой совестью позабыта. До этой минуты.

Мамино лицо побагровело от злости и усилий. Стало понятно: дома ждёт неминуемая лекция об уважении к природе.

– Мартуся, ходу, – прошипела Ирка, дёргая мартышку за холку.

Они аккуратно обогнули мусорные контейнеры, влетели по ступенькам на крыльцо, юркнули в приоткрытые подъездные двери. Мамин крик настиг уже в подъезде.

– Ирина!

Ирка сжалась, понимая, что предательская бутылка обнаружена.

***

С кухни тянуло сладким. Ирка сунула нос к щели у дверного косяка, потянула воздух. Пирог. С персиками. Или с абрикосами. Ирка любила оба. Она проглотила скопившуюся слюну и пнула пяткой запертую дверь.

– "Маленькая хозяйка злится?"

Ирка вздрогнула, обернулась и встретилась взглядом с синей экранной заставкой.

Программу подражания личности – хорошую, современную – она вытащила из найденной на свалке робоняни и поместила на компьютер. Временно. Пока не соберёт роботу подходящее тело.

– Да, злюсь, – пробурчала Ирка. – Сижу тут, а она пироги делает.

– "Но маленькая хозяйка сама заперла дверь", – на экране возник знак вопроса. Ирка закатила глаза и показала бестолковой программе язык.

Да, в комнате она заперлась сама, но мама перед этим устроила грандиозный разнос. Припомнила поломанную Марту, жалобы на мелкое воровство инструментов и деталей от трудовика, прогулки на городскую свалку. Ирка терпела, супилась из-под нахмуренных бровей и старалась потише хлюпать носом. С трудом дождавшись конца лекции, она захлопнула дверь на внутренний замок и приготовилась сидеть в комнате минимум до совершеннолетия. Мама оказалась хитрей.

Пирог с персиками был очень грязной уловкой. Читерством. Но Ирка не собиралась сдаваться.

За окном грюкнуло. Раздался душевынимающий скрип металла о стекло.

Ирка бросилась к окну, открыла створку. Вместе с не по-осеннему горячим ветерком в комнату влетела Марта. Вздыбленная, бешено сверкающая красными зрачками, она беззвучно распахивала пасть и отчаянно махала руками.

– У тебя последние шестерёнки в голове отвалились? – Ирка отступила на несколько шагов, оставляя между собой и взбесившейся мартышкой стул.

– "Образец робоняни модели "примат" пытается сообщить, что нашёл…" – программа подражания личности запнулась. Марта отчаянно закивала, запрыгнула на стол, обняла монитор.

– Наверное, нужно вернуть тебе голосовой модуль, – пробормотала Ирка, глядя как мартышка жестами изображает что-то большое и покатое, похожее на горы. На мониторе возник знак вопроса.

– Ты была на свалке и нашла тело? – Ирка задохнулась от восторга. Марта радостно затрясла головой, становясь похожей на болванчика с приборной панели машины.

Ирка взвизгнула, сгребла мартышку в охапку и закружила по комнате в триумфальном вальсе.

Стилизованный человек на мониторе закатил глаза и попытался изобразить обморок.

– Пошли, покажешь. А ты не придуривайся! – Ирка ткнула пальцем в монитор. – С нами пойдешь. Вдруг получится прям там собрать.

Возразить монитор не успел. Ирка выковыряла из паза крохотную пластинку накопителя, сунула в лапы подоспевшей Марты:

– Потеряешь – хвост откручу!

Мартышка зажала ладонью рот, округлила и без того огромные глаза и прижала кулак с накопителем к лысоватой груди. Ирка удовлетворённо кивнула.

Она положила в шопер инструменты, маленький диагност. Подумав, закинула аккумулятор и моток проводов.

Замок открылся с лёгким щелчком. Ирка задержала дыхание, прислушалась.

На кухне зажужжал миксер, открылся кран с водой. За прикрытой дверью гостиной бубнили голоса. Папа отвечал что-то виртуальным собеседникам, распаляясь и повышая голос. Ирка прислушалась, но быстро потерялась в заумных терминах.

Прижав к груди шопер, чтобы не бренчал при ходьбе, она бегом пересекла коридор, сунула ноги в кроксы и выскользнула за дверь.

***

Солнце пекло нещадно. Раскаляло асфальт, кусало тонкие кривые деревца. Тощие дворовые голуби сидели в рядок на крышке мусорного сортировщика и с надеждой заглядывали в глаза прохожих.

Ирка привычно шугнула пернатых, пнула попавший под ноги камень, едва не лишившись крокса.

То, что впопыхах она ухватила мамину обувь, Ирка поняла сразу, как выскочила в коридор, но возвращаться было поздно. Сейчас розовые, с джибитсами-цветочками кроксы гулко стучали подошвами по асфальту и норовили соскользнуть с ног. Ирка скрючила пальцы, стараясь удержать обувь на месте.

Марта подпрыгивала на ходу, махала руками, растягивала зубастый рот в улыбке.

Ирка бросила на неё короткий взгляд и поморщилась. Днём, при ярком солнечном свете, Марта выглядела совсем жалко. Рыжая шерсть, сколько её не подновляли, смотрелась выщипанной. В прорехах на пузе проглядывал металл.

Раньше Ирка любила свою робоняню. Другим детям покупали скучных котиков и собачек, которые только и умели, что бестолково крутиться под ногами. Марта – с тонкими подвижными ручками и пушистым хвостом – безропотно втягивалась во все игры, быстро училась новым.

Ирке завидовали. Жгуче, до слёз. Настолько, что выкинули её из всех детсадовских компашек. Но она не расстраивалась. Потому что Марта была даже лучшим товарищем для игр чем капризные плаксивые сверстники.

Всё изменилось после перехода в школу.

Марта дёрнула ушедшую в себя Ирку за рукав куртки.

Она нахмурилась, огляделась и сразу поняла, что хотела мартышка.

Их было трое. Заводила мальчишек Ярик, задавака Алёна и тихая зубрилка Светочка, на фоне товарищей совсем блеклая и затюканная. Марта попыталась увлечь хозяйку в сторону, но одноклассники уже заметили их. Бежать стало поздно. Ирка стиснула кулаки и приготовилась к бою.

Первой как всегда среагировала Алёна. Она высунулась из-за спины огромного, круглого Ярика и, убедившись, что Ирка не достанет, пропищала: