Огненный поцелуй для Снежинки

Пролог

Наверное, в жизни каждого человека наступает момент, когда спрашиваешь себя: какого демона я тут делаю?

– Эй, Снежинка, тебе жить надоело? – выкрикнули из толпы внизу.

Нет, жить мне как раз хотелось. Очень. Правда, со стороны, конечно, так не скажешь.

Я стояла на узком карнизе, прижимаясь спиной к холодной стене академии. Ветер растрепал мои светлые волосы, и те лезли в глаза. Руки заледенели, и было страшно хоть на секунду оторвать их от зазубрин в каменной кладке.

Десять шагов. Мне нужно пройти всего десять шагов до окна в кабинет ректора. Ну хорошо, может, одиннадцать. Это же такая малость! Но ноги налились свинцом, а в груди разрастался колючий ком.

Нет, надо представить, что передо мной обычная дорожка, только узкая, и я просто вышла на прогулку. Да уж, прогулка с высоты третьего этажа! Но ничего, я смогу!

Сглотнув, я сделала шаг в сторону. Вот так, скользить вдоль стены. Не смотреть вниз. Не слушать крики.

Еще шаг. Отлично, теперь третий.

Я же сказала, не смотреть вниз!

В толпе засвистели, и я повернула голову. Из окна с противоположной стороны на карниз вылез Марко. Красавчик-огневик с ярко-красными волосами. Сын лорда при королевском совете, известный сердцеед академии, да еще и лучший на курсе.

Если он доберется до кабинета первым, я проиграю. Провалю испытание и лишусь шанса на лучшую жизнь. Ну почему из всех мне в соперники достался именно он?

Четвертый шаг.

Марко не сводил с меня взгляда. Любопытного и будто насмешливого. Его высота, похоже, не смущала. Подумаешь, три этажа!

Пятый шаг.

Он не спешил, хотел пощекотать мне нервы. Хотя кого я обманываю? Не мне, а своим поклонницам внизу. Вон сколько девчонок собралось!

– Марко! Марко! – скандировали они.

Шестой шаг. Неважно. Не слушать их. У меня своя цель, и я к ней иду.

Седьмой шаг. Карниз под ногами захрустел, и вниз посыпалась каменная крошка. Пятки снова закололо от страха, а ноги перестали гнуться. За сто лет академию, небось, ни разу не ремонтировали. Почему я не подумала об этом раньше?

Я покосилась на огневика. Марко казался таким уверенным, словно для него это пустяк, игра. В отличие от меня он не трясся от страха и не боялся проиграть. Да и с чего ему?

Но нет, не сдамся!

Восьмой шаг.

Соберись, Одри, это проверка на силу воли. Архимаги смотрят. Если бы на испытаниях кто-то погибал, мы бы об этом слышали. Опасность иллюзорна.

Девятый шаг, и карниз снова затрещал.

Но у всего бывает первый раз…

По спине градом лился холодный пот, и держаться влажными ладонями за стену становилось все сложнее. Хорошо, что я хоть догадалась сменить юбку на штаны. Иначе к моим трудностям добавился бы и позор.

Десятый шаг. Еще немного, и можно дотянуться до окна.

Огневик, прежде державшийся моей скорости, вдруг подался вперед и первым схватился за створку. Я развернулась парню навстречу, и мы врезались друг в друга взглядами.

В моей груди застыл вдох, и на мгновение я забыла об испытаниях, кабинете ректора с пером феникса и далеко идущих планах на жизнь. Глаза Марко напоминали бушующее море, ярко-зеленое и такое бездонное, что утонешь.

Почва стала уходить из-под ног, и я не сразу сообразила, что в буквальном смысле. Зачарованная, я не поняла, как оступилась. Мое сердце вместе со всем остальным телом ухнуло вниз.

Глава первая

Неделей ранее

Академия стояла на ушах. Гудела, как пчелиный улей. Из далеких Ледяных гор к нам прибыли архимаги. Первые две пары отменили. По коридорам носились взбудораженные студенты, ручьями вливаясь в церемониальный зал.

– Спасибо, что пошла со мной, – прошептала Лекси, сжимая мою руку.

Моя подруга и соседка по комнате боялась толпы. В зале собралась почти вся академия от первокурсников до почти выпускников. Мы пришли раньше и успели занять места в пятом ряду. Только чем больше прибывало народу, тем бледнее становилась Лекси. Тяжело дышала, теребила свою черную косу и стискивала мою ладонь. А я просто ждала, когда все закончится.

Архимаги набирали студентов на самую престижную в стране практику. Это был отличный шанс выделиться, повысить уровень магии и после выпуска поступить на службу к королю. Но загвоздка в том, что в Ледяные горы брали исключительно благородных. Нет, официально подать заявку мог любой желающий, но за все годы, сколько существовала практика, еще ни разу на нее не попадал кто-то из простой семьи. Это все знали.

– И на что они рассчитывают? – шепталась за нашими спинами Бетси де Аурунг с подружками.

Признаться, меня мучил тот же вопрос. Я училась в академии бесплатно по королевской программе поддержки бедных. И Лекси, насколько я знала, была купеческого рода, а не из дворян. И все же она надеялась, а я не могла не поддержать подругу.

– У Снежинки вообще дара нет, – добавила Бетси, и я кожей почувствовала, как она тычет в меня пальцем.

Хотелось развернуться и что-нибудь ответить, но на сцену вышел ректор в компании трех архимагов, и все затихли.

Сначала ректор представил сухонькую женщину с короткими светлыми волосами в строгом черном костюме с пышными рукавами. Ее шею обвивал красный шарф.

Линда де Миртайн. Мастер двух стихий: воды и дерева. И, как оказалось, бывшая выпускница нашей академии.

Рядом с ней стоял Ардэльф де Норвин, седовласый мужчина преклонных лет, ближайший советник короля и самый сильный архимаг в стране. Он управлял огнем и воздухом, но ходили слухи, что, несмотря на возраст, активно осваивал и третью стихию.

Замыкал компанию редких гостей добродушный мужичок лет сорока с рыжей бородкой. Ричард Хокс. Внезапно не благородный. Мастер магии земли и животных. О последнем свидетельствовал сопровождавший его здоровенный заяц.

Ректор предложил гостям кресла справа, а сам встал за трибуну и произнес вступительную речь. Традиции набирать студентов на практику был не один десяток лет, но в этом году честь выпала именно нашей академии.

– А теперь предоставлю слово мастеру де Норвину, руководителю практики, – ректор отступил, и под шквал аплодисментов к трибуне поднялся старший архимаг.

Он уже открыл было рот, как дверь в зал распахнулась. Несколько сотен голов синхронно повернулись, чтобы посмотреть, кому хватило наглости прерывать выступление.

В зал вошел статный парень с густыми черными волосами и в безупречно сидящей форме – темно-синем пиджаке с брюками. На рукаве были вышиты четыре золотых полоски – по числу курсов.

– Марко, – произнесла Лекси с придыханием.

В красавчика-огневика была влюблена половина академии, и моя подруга, увы, не стала исключением.

– Прошу прощения, – произнес он негромко, но его бархатный голос разлетелся эхом по затихшему залу.

Парень собирался было встать у стены, как Бетси вскочила на ноги и отчаянно замахала.

– У нас есть место!

Марко кивнул и направился к ней.

– Молодой человек, – заговорил де Норвин, прожигая его взглядом. – Вы, наверное, прекрасно осведомлены об истории Ледяных гор, раз позволяете себе опаздывать. Почему бы вам не подняться на сцену и не поделиться знаниями с залом?

По рядам прошла трепетная волна. Конечно, Марко на сцене. Что может быть лучше такого представления?

Парень прошел мимо нас с Лекси, сидевших у прохода, и я ощутила терпкий запах дорогого одеколона. От него даже слегка кружилась голова.

– Ах, – вздохнула подруга, глядя Марко в спину.

Спина и правда была красивая. Широкие плечи при изящной талии. Парень был сложен идеально, словно выточенная из мрамора скульптура, и походкой выдавал спокойную уверенность. Не желание выделиться или произвести впечатление. Казалось, в отличие от многих, он никого из себя не строил. Он просто таким был. Сногсшибательным, как говорила Лекси.

– И все же опаздывать невежливо, – пробурчала я, надеясь охладить пыл подруги.

Марко двинул плечом. Неужели услышал? Вряд ли.

Поднявшись на сцену, парень зашагал к трибуне. И я уже обратила внимание не на спину, а на длинные ноги и крепкие мышцы, заметные даже через брюки. С такими ногами только танцевать в балете!

Ой, о чем я думаю?

Нет, такого счастья, как разбитое сердце, мне не надо. Хватит и влюбленности Лекси, все уши прожужжавшей о том, какой Марко замечательный, великолепный и неподражаемый.

Вот сейчас и посмотрим, как он выкрутится.

– Как вас зовут? – поинтересовался де Норвин, когда парень поднялся на сцену.

– Марко де Аллентайн.

– О, сын лорда де Аллентайна, – архимаг кивнул. – Я хорошо знаю вашего отца.

На мгновение мне показалось, что сейчас Марко все сойдет с рук, его пожурят и отправят к остальным, но де Норвин продолжал удивлять.

– Что ж, расскажите нам о Ледяных горах.

Марко провел пальцами по своим черным волосам, откидывая их назад. Неужели нервничал?

Лекси снова сжала мою руку. Похоже, она нервничала за него.

– В Ледяных горах заточен повелитель демонов, – заговорил Марко. – Пять веков назад он напал на наше королевство с армией чудовищ. Его так и не смогли победить, но ценой тысяч жизней удалось заковать его в вечных льдах. И хотя сам повелитель теперь спит, его демоны продолжают нападать на людей. И поэтому Ледяные горы – идеальное место, чтобы магу повысить свое мастерство.

На последних словах де Норвин скривился.

– Вы так считаете? А вас не смущает, что каждый год в горах пропадают люди, в том числе и студенты?

Марко пожал широкими плечами.

– Возможно, им не стоило подавать заявку.

До того молчавший зал взорвался смехом. Даже Лекси захихикала.

Де Норвин прошелся по нам презрительным взглядом, как косой по траве, и все стихли.

– Что еще расскажете? – сухо спросил он.

– Говорят, в Ледяных горах можно найти духов любой стихии, – ответил Марко. – И, победив хотя бы одного, во много раз усилить свой магический потенциал.

– Это правда, – архимаг кивнул. – Но Ледяные горы не место для гордыни и самонадеянности. Именно поэтому мы не берем всех желающих, а проводим жесткий отбор. Садитесь, молодой человек.

Пока Марко спускался со сцены, ему хлопали. Он был определенно популярен в академии. На мой взгляд, даже слишком.

Когда я сдавала вступительные экзамены, его назначили помогать приемной комиссии. И своим прозвищем – Снежинка – я была обязана именно ему. Вряд ли Марко об этом помнил, зато я не забыла.

Для поступления в академию нужно было продемонстрировать свой базовый дар – первую пробудившуюся магию. У кого-то это было управление огнем или потоками воздуха, кто-то умел зачаровывать животных, кто-то исцелять. А я… я могла превращать воду в снег. И все.

Ничего потом с этим снегом делать не могла. Он лежал на столе белыми комками или таял в руках, не желая ни собираться в форму, ни как-то еще демонстрировать свое волшебное происхождение. Думаю, меня в итоге взяли лишь потому, что я подходила под программу поддержки бедных. Академия получала на таких, как я, деньги из казны, а потому было выгодно меня зачислить.

– Ее тоже запиши, – сказал тогда ректор, когда я закончила с демонстрацией дара, а Марко переспросил:

– Снежинку? – и, подняв на меня свои невозможно зеленые глаза, уточнил: – Как тебя зовут?

Помню, мое горло прихватил спазм, и я не смогла издать ни звука. Чувствовала себя дурочкой, способной только мычать. Пришлось ректору самому смотреть в списки.

– Одри Лайн, – произнес он и махнул мне. – Идите получайте форму, учебники и ключ от комнаты в общежитии.

– Снежинка, похоже, отмороженная, – пошутил кто-то за моей спиной.

С тех пор прозвище и прицепилось.

За воспоминаниями я не заметила, как место за трибуной заняла Линда де Миртайн и теперь рассказывала, как подавать заявку.

Нужно было написать сочинение на тему «зачем мне это надо» и «почему на практику надо взять именно меня». Лекси слушала с напряженным вниманием, а я откинулась на спинку кресла.

В моем случае все было намного проще. Мне это было не надо. Зачем напрягаться и что-то писать, когда ясно, что на практику возьмут только благородных? Да и вряд ли я со своим даром пройду хоть одно испытание. Только выставлю себя на посмешище.

У Лекси тоже была водная стихия. И за семестр, что мы проучились вместе, она освоила, как собирать воду в шары и двигать их. Не боги весть что, но все же лучше, чем мой бесполезный снег.

Да и архимаг де Норвин только что упоминал, что в Ледяных горах опасно. Вот пусть гордецы вроде Марко и рискуют жизнью. Мне же надо спокойно выучиться и получить диплом. Он давал шанс найти приличную работу и главное – оберегал от жрецов.

В Рейнерии к магам относились строго. Любой, кто родился с даром, но не смог его освоить, был обязан пройти ритуал разъединения. Жрецы храма Семи богов забирали у человека магию, дабы он был не опасен для окружающих. За это даже платили, поэтому многие приходили в храм сами. Поговаривали, что разъединенные лишались не только дара, но и части души. Становились нечувствительными к страданиям других, да и сами утрачивали способность ощущать себя счастливыми. Может, конечно, слухи преувеличивали. Но проверять на себе не хотелось.

Так что мне хватало переживаний за учебу, чтобы еще ввязываться в опасные авантюры вроде этой практики.

Де Миртайн закончила с объяснениями про заявку. Слово снова взял ректор и, пожелав всем удачи, завершил собрание.

– Ах, если я попаду на практику вместе с Марко, – вздохнула Лекси, поднимаясь. – У меня наконец-то появится шанс.

– И не мечтай, – фыркнула за нашими спинами Бетси. Похоже, подслушивала. – Зачем ему такая деревенщина?

Лекси обреченно вздохнула, ее верхняя губа дрогнула, словно она вот-вот заплачет.

– Пойдем отсюда, – я потянула ее за руку.

Лучше бы поскорее выбраться из толпы. В коридоре подруге и правда стало легче.

– Вот коза, – выругалась она вполголоса.

– Не обращай внимания, – я отмахнулась. – Бетси лишь бы кого задирать… Ей самой с Марко не светит.

– Мисс Лайн? – вдруг послышалось у меня за спиной.

Я обернулась и увидела ректора. Он отделился от троицы архимагов и, шагнув ближе, проговорил:

– Чуть позже зайдите ко мне.

Ректор де Шарль был солидным мужчиной под пятьдесят с волосами цвета соли с перцем и мягким, обволакивающим голосом.

Когда я вошла в кабинет, он поднялся из-за стола и, обогнув его, присел на край столешницы. Сразу чувствовалось, что беседа предстоит непростая.

– Мисс Лайн, – заговорил он, – боюсь, у меня для вас скверные новости.

Меня пронзило ледяной стрелой, и я замерла.

– Казна урезает расходы, – продолжал ректор. – В том числе и на обучение. Этот семестр для вас последний.

– К-как? – вырвалось у меня.

Ректор наполнил из графина стакан воды и протянул мне.

– Мне очень жаль, мисс Лайн, но если до конца месяца вы не заплатите за следующий год, то буду вынужден вас отчислить.

Я приняла дрожащими руками стакан и нервно глотнула. До конца месяца? Но еще же только апрель!

– Но… Неужели нет других вариантов? Может, в долг?

Ректор качнул головой.

– К сожалению, наши дела не так уж хороши. Вы и сами, вероятно, замечали, в каком состоянии некоторые аудитории. Академии нужен ремонт. И если я разрешу учиться вам, то придется и всем остальным…

– А это значит, что вы не сможете взять больше платных студентов, – догадалась я.

На губах мужчины мелькнула печальная улыбка.

– Я рад, мисс Лайн, что вы все понимаете. Думаю, нет смысла ждать до конца месяца, и вы можете покинуть…

Я не слышала, что он говорил. В голове пульсировало, а в груди начало жечь.

Я пропала, пропала! Где мне взять столько денег?

– А практика? – выпалила я.

– Что? – мужчина запнулся.

– Если я попаду на практику в Ледяные горы, вы меня оставите в академии?

Ректор окинул меня удивленным взглядом, словно не верил, что я до такого додумалась.

– Вы не пройдете, – проговорил он уж слишком прямолинейно.

– Но ведь шанс есть у всех, – упрямо возразила я.

– У всех с магией, а вы… – Он тяжело вздохнул, как будто я его мучила, и вернулся к своему столу. – Попробуйте, конечно. Но на вашем месте я бы начал собирать вещи уже сегодня.

Когда я вышла в коридор, ко мне подлетела Лекси.

– Все плохо? – догадалась она по моему лицу.

Перед глазами плыло, и пришлось опереться о локоть подруги.

– Если я не оплачу следующий год, то меня отчислят.

– Как? – воскликнула Лекси.

– Вот так… А без диплома одна дорога – в разъединенные.

– А если написать родителям? – предложила подруга. – Неужели не помогут? Ну хоть в долг занять?

Я мотнула головой. Мама и так еле сводила концы с концами. Мы жили в маленькой деревне, и еще когда я загорелась учиться, мама предупредила, что таких денег у нас не водилось. Магического дара у нее не было, и страха перед разъединением она не понимала. Приводила в пример соседа, который вполне себе трудился, не пил, и жена на него не жаловалась. А про якобы потерянную часть души всегда говорила, что это выдумки.

– Да все равно спроси, – настаивала Лекси. – А вдруг?

Она была права. Спросить всегда можно.

– Есть еще вариант попробовать с практикой, – сказала я.

Лекси заметно напряглась.

– Подать заявку? – уточнила она.

– Ну да. Если возьмут, то ректор меня не отчислит.

Подруга вздохнула.

– Ты же сама говорила, что берут только благородных.

– Но попробовать-то мы можем.

Найдя свободную аудиторию, мы с Лекси засели за сочинения. И если подруга сразу принялась строчить, то я растерянно таращилась на пустой лист. Не писать же им «Мне очень нужна практика, чтобы сохранить свою магию. Ах да, из магии у меня один снег, которым я не умею управлять».

Нет, лучше написать про долг. Да, хочу стать сильным магом, чтобы служить своей стране. По идее это именно то, что они хотят услышать.

Я бросила взгляд на лист Лекси и поняла, что что-то подобное она и писала. Эх, как бы не решила, что я у нее списываю.

– Я все, – объявила подруга, откладывая перо. – Архимаг де Миртайн говорила, что ящик для заявок установят у церемониального зала. Ты скоро? Вместе пойдем?

– Ты лучше иди вперед, я еще думаю.

Оставшись одна, я снова покрутила в голове предложения про долг и службу, даже написала пару абзацев, но вышло казенно и бездушно. Архимаги, скорее всего, посмотрят наши личные дела. А открыв мою папку, сразу все поймут. А так, может, оценят честность? Или решат, что совсем дурочка?

Добавив еще абзац о том, что без практики вылечу из академии, я уткнулась лбом в сведенные руки. Внутри было так тоскливо, что я заплакала. Дар у меня никчемный, вот и заявку на практику написать не могу. И это я мечтала добиться в жизни каких-то высот?

Глаза залило слезами, и я отодвинула листок, чтобы ненароком не намочить. Где-то позади раздался легкий стук. Я вздрогнула и подняла зареванное лицо.

У входа в аудиторию стоял проректор Коллинз, мужчина не старше сорока с выпирающим животиком и круглыми очками.

– Мисс Лайн, – вкрадчиво произнес он. – У вас все хорошо?

– Да, простите. – Я принялась судорожно вытирать глаза и щеки.

– Я слышал, что сказал ректор, – мистер Коллинз подошел ближе и присел на край парты. – Вот. – Он протянул мне платок.

Я шмыгнула носом. К горлу подступил ком, и хотелось провалиться сквозь землю.

– Спасибо. – Платок я все же взяла.

– Для нас это тоже неожиданность, – сказал проректор. – Мы так надеялись на эту программу. Но для вас это, конечно, куда больший удар.

– Ничего, я попробую с практикой. – Я подняла голову. – Простите, что…

– Да что вы, – перебил меня Коллинз. – Я вас понимаю, не стесняйтесь меня. Я бы хотел вам помочь.

– Мне? – Я замерла.

Проектор поправил сползшие на нос очки. У него были бледные, как у рыбы, глаза, но смотрели они неожиданно цепко.

– Я могу оплатить ваше обучение, – заявил мужчина. – Но с одним условием.

Глава вторая

– Марко. – Голос отца потрескивал, а лицо в зеркале артефакта подрагивало и то и дело замирало. Связь в академии работала плохо.

– Что-то случилось? – поинтересовался я.

Отец никогда не вызывал без веской причины.

– К вам сегодня прибыли архимаги. – Он был хорошо осведомлен. – Ты должен попасть на эту практику.

Я сдвинул брови.

– Что я там забыл?

– Ты должен пройти ее с отличием, – продолжал отец. – И получить рекомендации от всех трех магистров.

– Но зачем? – Я все еще не понимал. – Практика – это шанс для магов из простых семей. Я не хочу занимать чужое место ради тщеславия. А если волнуешься о моем потенциале…

– Марко, – перебил отец, и даже сквозь мутное зеркало я видел, как на лбу у него проступила жилка. – Ты немедленно подаешь заявку и не споришь со мной.

– Объясни, в чем дело. – Я упрямился.

– Если узнаю, что архимаги отбыли без тебя. – В его голосе зазвенела сталь. – Ты лишишься наследства и обещанной должности. Все перепишу на Ксандра, а тебя оставлю без гроша. Теперь понятнее?

– Теперь да. – Я кивнул. – Но мог хотя бы объяснить…

Последнее слово улетело уже в пустое зеркало.

Практика в Ледяных горах была, конечно, престижной, но раньше отец говорил, что делать там нечего. Война с демонами, дескать, все равно была бесконечной, а матирию для усиления магии можно было и купить. Для этого не обязательно рисковать жизнью и убивать духов самолично. Отец восседал в королевском совете и после выпуска обещал мне место в одном из министерств. Все, казалось, было решено, и вдруг он передумал. Почему?

Я снова посмотрел на пустое зеркало, как будто оно могло ответить за отца. Но нет, даже артефакт не мог залезть к нему в голову.

Я вышел из комнаты, смежной с кабинетом ректора, и положил зеркало на стол секретаря – очаровательной мисс Дейл, увлеченно стучавшей по печатной машинке.

– Благодарю вас, – сказал я.

Машинка звякнула, когда закончилась строка, и секретарь подняла голову.

– О, Марко, ты уже договорил? Все в порядке?

На территории академии не разрешали пользоваться личными зеркалами, и связаться с родными можно было либо из специальной комнаты, либо в ректорате. Отец сам велел меня позвать, что случалось нечасто.

– Да, все нормально, – уклончиво ответил я.

Мисс Дейл была миловидной: рыжеволосой, с россыпью веснушек – и выглядела молоденькой, как студентка.

– Не сделаешь мне одолжение? – Она вытащила листок из машинки и сунула в красную папку. – Найди проректора Коллинза и передай ему. Он просил напечатать ему для лекции.

– Будет исполнено. – Я склонил голову.

Дейл расплылась в улыбке, но махнула мне, чтобы поторопился.

В коридоре было тихо. Большинство, наверное, отправилось готовить заявки или разбрелось по парам. Мне теперь тоже надо решить, что написать.

Отец всегда был немного самодуром и уж куда более строгим со мной, чем с Ксандром. Но для такой категоричности должны быть причины. Уморить он меня не хотел, иначе не говорил бы о завершении с отличием, и про матирию тоже ничего не сказал… Странно это все.

В задумчивости я шел в сторону лестницы. Одна из аудиторий справа оказалась открыта, и мне показалось, я услышал голос проректора Коллинза.

Прекрасно, не надо будет его искать. Я подошел ближе, но так и замер у двери.

– То, что вы предлагаете, – низко, – заявила симпатичная блондинка, тряхнув стянутыми в хвост волосами.

Форма ей была чуть великовата. Юбка, обычно доходившая до середины голени, спускалась чуть ли не до щиколоток. Белая блузка была застегнута под горло на все пуговицы. Она смотрела на Коллинза с таким презрением, словно он ее домогался.

– Выбор ваш, мисс Лайн, – невозмутимо ответил проректор. – Я лишь хотел помочь.

– Не буду я вашей содержанкой, – выпалила девчонка и, вздернув нос, развернулась к выходу.

Я едва успел спрятаться, чтобы меня не увидели.

– Вы хотите стать разъединенной? – холодно спросил Коллинз.

– Я пройду эту дурацкую практику, – прошипела девчонка вполголоса.

Ее шаги стали ближе, но проректор, похоже, не спешил ее догонять.

– У тебя нет шансов! – крикнул он вслед.

– Это мы еще посмотрим!

Блондинка выбежала из аудитории, не заметив меня. Ее тело дрожало, и было не понять: от злости или слез. Она устремилась к лестнице, и через минуту за ней все же вышел мистер Коллинз.

– О, господин проректор. – Я перегородил ему дорогу. – Мисс Дейл просила вам передать.

Коллинз моргнул и растерянно уставился на меня.

– А вы тут откуда… – начал было он, но, увидев красную папку, собрался. – Ах да, спасибо.

– Сегодня такое событие, – заговорил я, продолжая перегораживать ему путь.

Коллинз вытянул шею, чтобы посмотреть поверх моего плеча, и разочарованно цокнул языком. Похоже, девчонка успела скрыться.

– Да-да, я спешу, – пробормотал он и, обогнув меня, тоже пошел к лестнице.

Я посмотрел ему в спину. Вот ведь какой жук оказался, а по виду не скажешь. Но интересно, мисс Лайн и правда грозит разъединение? Ее отчисляют? За что?

Что-то в этой блондинке показалось знакомым и захотелось узнать, что там за история. Вспомнив, что она упоминала практику, я направился было к церемониальному залу. Но не сделал и пяти шагов, как в голове болезненно стрельнуло, словно в висок вонзился раскаленный шип. Опираясь о стену, я вернулся к открытой аудитории и едва не вполз внутрь.

Ящик для заявок был обыкновенной деревянной коробкой в половину человеческого роста с узкой щелью в крышке. Рядом дежурил охранник, пропускавший строго по одному. И потому от ящика до самой лестницы тянулась очередь. Я заметила Лекси. Она стояла второй, позади здоровенного бугая с коротким ежиком волос.

– Написала? – поинтересовалась подруга, когда я подошла ближе.

Я тяжело вздохнула, только сейчас сообразив, что забыла в той аудитории и черновик, и свой пенал.

– Пока не придумала, что сказать.

– Эй, тут очередь, – возмутились за моей спиной.

– Да не волнуйтесь, я без заявки. – Я демонстративно подняла пустые руки.

Хотелось рассказать Лекси про Коллинза, поплакаться и, может, вместе решить, что же все-таки написать, но подошла очередь парня перед нами. Подруга жадно ловила каждое его движение, видимо, боясь что-то сделать неправильно.

Здоровяк остановился перед ящиком и, подняв лист вертикально, плавно опустил его в щель. По бокам у ящика вспыхнули золотистые руны, и заявка исчезла. Все выглядело очень просто.

Когда парень отошел в сторону, охранник махнул Лекси. Подруга глубоко вдохнула, словно собиралась нырнуть, и приблизилась к ящику. Разгладила свой листок и направила его в щель. Но по какой-то причине тот не желал проходить.

– Что за… – пробормотала Лекси и попробовала снова. Край заявки загнулся и падать в ящик не пожелал.

Я подошла ближе. Лекси подняла на меня растерянный взгляд.

– Ничего не понимаю, – и обратилась уже к охраннику. – Что происходит?

– Не могу знать. – Мужчина пожал плечами.

– Хочешь, я попробую?

Лекси дала мне свой листок, но у меня тоже ничего не вышло. Хотя щель в ящике выглядела самой обычной, туда даже можно было просунуть палец, заявка по какой-то причине не проходила.

– Может, что-то не так с бумагой? – предположила я.

– Отойдите пока в сторону, – сказал охранник.

Мы с Лекси послушно отступили. За нами пошла другая девочка, и у нее тоже не получилось. В очереди заволновались.

– Неужели заявки больше не принимают? – спросил кто-то.

– Ну вот, мы опоздали!

Очередь смешалась, и студенты теперь выстроились напротив ящика полукругом.

– А ну, погодите. – Расталкивая остальных локтями, вперед вышла Бетси, разгладила свой листок и сунула в щель.

Ящик вспыхнул золотым, и ее заявка исчезла.

– Все работает! – довольно воскликнула она и потерла руки, словно отряхивая.

– Это нечестно! – возмутился кто-то.

– Все честно, – Бетси скорее оскалилась, чем улыбнулась. – Может, он смотрит на уровень дара?

Это бы многое объясняло.

– Что же делать? – Лекси расстроенно прикусила губу.

Я обняла ее за плечи.

– Может, и хорошо, что сразу отказали. Не будем мучиться.

– Ты не попробуешь? – удивилась подруга.

Я качнула головой.

– Если твою не взяли, то мою не возьмут тем более.

– Я, кстати, спрашивала девчонок. – Лекси понизила голос. – Марко никто не видел. Может, он все равно не собирался участвовать?

– Скорее всего. Зачем ему? Родители и так обеспечат хлебное место.

Это подругу, похоже, успокоило.

– Ладно, живем дальше. – Она тряхнула плечами. – Что у нас после обеда?

– Семинар по теории магии.

– Точно. – Она закатила глаза.

Это был сложный предмет. Но учитывая, что меня скоро выгонят, даже на него я бы сейчас пошла с радостью.

– Я попробую поговорить с мамой, – сказала я. – Встретимся на паре.

– Уверена, она тебе поможет, – ответила Лекси.

Мне не хотелось с ней спорить. В конце концов, что она сделает? Ну начнет говорить, что все будет хорошо, а я буду отвечать, что не будет. А толку? Отец Лекси не только оплачивал ее обучение, но и регулярно присылал деньги. Моя же мама сразу сказала, что это авантюра, и если я вылечу из академии, жалоб она слушать не станет.

Мистер Коллинз наверняка посмотрел в мое личное дело. В графе «отец» там стоял прочерк, а значит, и защищать меня было некому. Вот и предложил устроиться к нему на содержание. Сволочь.

Я сжала кулаки.

А я еще так уверенно заявила про практику. И вот на тебе, первое же испытание не прошла. Что теперь делать? Пойти на пару? Или и впрямь собирать вещи?

Вспомнив про забытый пенал, я вернулась в ту самую аудиторию. Пересекла порог и резко остановилась.

На паркетном полу, черном и еще дымящемся, лежал, свернувшись, как младенец, голый мужчина с сочно-красными волосами. Край парты на первом ряду обуглился и догорал, мигая оранжевыми точками. Учительская доска и часть стены почернели. Как будто в аудитории взорвался огромный огненный шар, и в его центре был… Марко?

Я робко шагнула ближе. Что случилось с его волосами? И почему он… голый?

Испугавшись, что парню нужна помощь, я поборола смущение и присела возле него на корточки.

– Эй. – Осторожно коснулась щеки. – Эй, ты жив?

Я поднесла ладонь к носу Марко и почувствовала уверенное дыхание. Его красивое лицо казалось безмятежным, как будто парень спал. Тоже мне нашел место.

Я бегло осмотрела его широкие плечи, руки и грудь с безупречным рельефом мышц. Не было видимых ран или ожогов. Только одежда отсутствовала.

Поймав себя на взгляде куда не следует, я торопливо распрямилась и, повертев головой, осмотрела аудиторию. Недалеко от двери валялась кожаная сумка на длинном ремне. Как будто ее бросили. А вот дальше не было следов ни формы, ни обуви.

Не зная, что еще делать, я подошла к окну и, напрягшись, сорвала штору. Вернулась к Марко и укрыла его, как одеялом.

Так. Надо кого-то позвать. Преподавателей? Ректора? А вдруг он делал что-то запретное, и ему влетит?

– Н-н, – промычал парень невнятно.

Я снова опустился на корточки.

– Ты жив? – я вгляделась в его спящее лицо.

У Марко были неприлично длинные и густые ресницы, острая линия челюсти и почти безупречный, будто вылепленный скульптором рот с мягкими губами. Их он и разлепил, чтобы снова что-то промычать.

– Кого мне позвать? – спросила я, склоняясь ближе.

Хотя к Марко у меня были свои счеты за прозвище, я не собиралась на него стучать. И если он неудачно экспериментировал с магией, то не я буду об этом докладывать. Тем более меня в этой академии уже, считай, и нет.

– Н-н, – повторил Марко, так и не открывая глаз.

Не знаю, как и когда, но его ладони сомкнулись у меня за спиной. Он обхватил меня руками и притянул к себе.

– Эй! – только и успела вскрикнуть, заваливаясь на пол.

Я начала брыкаться, попыталась упереть ладони ему в грудь, но из стальной хватки было не вырваться.

Марко прижал меня крепче, и его идеальные губы накрыли мои.

Время остановилось. Я перестала брыкаться и замерла, как пойманный в ловушку зверь. Нос щекотал пьянящий запах одеколона. По телу разливался жар, словно вместе с поцелуем парень впускал в меня огонь. На мгновение, всего на мгновение захотелось обнять его в ответ. Запустить пальцы в красные волосы и прижаться сильнее. Совершенно глупо и иррационально. Меня еще никто так не целовал. И ощущать сильное мужское тело, его нежные прикосновения и горячее дыхание на коже – это было стыдно, но неожиданно приятно.

Марко целовал меня медленно, будто изучая. И мне хотелось отвечать ему. И никуда больше не идти. Остаться вот так навсегда.

Эй, что я делаю? Почему позволяю?

Помедлив преступное мгновение, я все же пришла в себя. Толкнула Марко в грудь и вывернулась, как только он ослабил хватку.

– Что происходит? – Он распахнул свои ярко-зеленые глаза и посмотрел так, будто видел впервые.

– Хм. – Я прочистила горло и встала.

Марко тоже приподнялся, но заметил, что лежит голый под шторой, и снова уставился на меня.

– Почему я в таком виде?

– Это у тебя надо спросить, – бросила я с раздражением и принялась разглаживать юбку. – Я наклонилась, чтобы тебе помочь. А ты…

– Я потерял сознание. – Марко сел.

Штора сползла вниз, обнажая его шикарный торс и кубики пресса, словно сошедшие с картинки из учебника по анатомии. Его можно было выставлять в классе как образец идеального мужского тела.

Фу ты! Резко выдохнув, я развернулась к нему спиной.

– Мне кого-то позвать? – спросила уже не глядя.

– Ничего не понимаю, – проговорил парень, поднимаясь. – Здесь что-то сгорело?

Он звучал так искренне, как будто и правда ничего не помнил. Наверное, и поцеловал меня в беспамятстве. Последнее почему-то обижало.

– Я схожу за доктором. – Я рванула было к двери, но Марко поймал меня за руку.

– Не надо. – И разжал пальцы. – Как тебя зовут?

Я тяжело вздохнула. Все произошедшее сегодня обрушилось на меня раскаленным дождем. Захотелось убежать и спрятаться. Но некуда.

– Одри Лайн, – проговорила я, не поворачиваясь. – Но это уже неважно. Меня отчисляют.

– Почему? – В его голосе мелькнуло сочувствие.

Я качнула головой. Толку рассказывать ему о своих проблемах? Богатенький сынок, наверное, и не знает, что есть программа для бедных.

– Одри? – Марк снова появился передо мной, кутаясь в штору, как в тогу.

Он походил на статую бога огня Пирра. От одного взгляда на него в голову полезли ненужные мысли. Например, захотелось дотронуться до его лица. А может, и повторить?

Нет-нет-нет!

– Мне надо идти. – Я мотнула головой и, избегая смотреть на него, выбежала из аудитории.

Как добралась до столовой, не помнила. Ноги словно знали, что я собиралась туда спуститься, и теперь несли сами.

Прихватив поднос, я набрала еды, как в последний раз, и устроилась за столиком в углу. Нужно было выдохнуть и как-то осмыслить, что сейчас произошло.

Я коснулась пальцами своих губ. Неужели Марко и правда меня поцеловал? Понятно, что в беспамятстве с кем-то перепутал… Но что там вообще произошло?

– О, а вы слышали, что случилось с Делирой? – За соседний столик уселось три девочки и та, что была старше, заговорщицки понизила голос. – Ее отчислили.

– За что? – удивилась ее подружка.

Я мысленно хмыкнула. Наверное, эта Делира тоже училась по программе поддержки бедных.

– Она, помнится, вешалась на Марко, – заметила третья девочка.

– Вот Марко ее и отчислил, – авторитетно заявила первая. – Надоела ему, и он попросил ректора избавиться от нее.

– Да ладно? – не поверила вторая.

И мне хотелось задать тот же вопрос.

– Точно вам говорю, – ответила старшая. – Я сама слышала, как Коллинз отчитывал ее за неподобающее поведение. Но и поделом ей, а то ишь на кого замахнулась. Пусть знает свое место.

У меня в груди сжалось. Я отодвинулась в сторону, словно это могло оградить от услышанного. Вот значит, какой ты, Марко… А я думала…

Ой, Одри, что ты думала? Что красавчик вдруг не окажется бабником? Или что сынок лорда не будет пользоваться связями, дабы устранять надоедливых поклонниц? Стоило ему тебя по ошибке поцеловать, и ты уже о нем мечтаешь? Очнись!

А впрочем, неважно. Мои дни в академии все равно сочтены.

Глава третья

– Кто расскажет, какими способами маг может увеличить свою силу? – спросил профессор Клейн, взглянув на нас поверх прямоугольных очков. – Мисс Стоун?

Лекси побледнела, что случалось всегда, когда она попадала под луч всеобщего внимания.

– Эм. – Она облизнула губы. – Маг может практиковать свой базовый дар, пока не натренируется.

– Это если он есть, – усмехнулась за нашими спинами Бетси.

– Мисс де Аурунг. – Профессор стрельнул в нее взглядом. – А вы какие способы знаете?

Девушка пожала плечами.

– Проще всего купить в храме матирию. Хотя она, конечно, недешевая. – Бетси вздернула подбородок. Очевидно, намекая, что для нее-то это не проблема. Не то что для некоторых.

Профессор Клейн кивнул.

– Тренировать базовый дар нужно обязательно, – проговорил он. – Но в какой-то момент вы достигнете предела. И чтобы увеличить потенциал, понадобится помощь извне. Давайте немного поговорим про матирию. Откуда она берется, и как ею пользоваться.

Профессор вернулся к своему столу и, нагнувшись, вытащил из-под него увесистый ящик. Откинув крышку, принялся по одному вытаскивать стеклянные банки. Они были наполнены светящимися шариками. Семь банок были цветными, а восьмая – белой.

– Матирия – это особая субстанция, – говорил профессор. – Мы до конца не знаем, из чего она состоит. Но знаем, что в ней содержится квинтэссенция магической силы. Матирия соответствует одной из стихий. Кто мне скажет, какой цвет матирии соотносится с какой стихией?

Я подняла руку.

– Мисс Лайн?

– Огонь красный, – начала я. – Вода синяя, воздух голубой, земля коричневая, дерево зеленое, металл серый и животное желтое.

– А что значит белый цвет? – спросил профессор.

Этого я не знала, а потому промолчала.

– Белый – это универсальная матирия, – сам ответил на свой вопрос Клейн. – Да, такая тоже существует. Она слабее, но в условиях, когда вам недоступна матирия вашей стихии, универсальная очень выручит. Кто знает, что произойдет, если принять матирию не своей стихии?

– Умрешь? – предположил один из парней в нашей группе.

– Все не так драматично, – Клейн улыбнулся. – Но вместо того чтобы придать вам сил, инородная матирия заберет их. Вступит в конфликт с вашей магией, и вы, скорее всего, заболеете.

– Но как же люди осваивают по две стихии? – спросила я.

Профессор погладил свою короткую бородку.

– Это материал не для первого курса. Для начала разберемся с матирией. Итак, откуда она берется?

– Ее покупают в храме, – заметил все тот же парень.

– А в храме она откуда?

– Жрецы извлекают ее во время ритуала разъединения, – сказала я и не удержалась от вопроса: – А правда, что вместе с матирией забирают часть души?

Клейн улыбнулся краешком рта, словно услышал что-то наивное.

– Конечно нет. Иначе бы этого не делали.

Почему-то его объяснение меня не успокоило.

– Хорошо, – продолжал профессор. – Кроме храма где еще можно добыть матирию?

– У духов стихий, – ответила Бетси. – Например тех, кто водится в Ледяных горах, – и бросила на нас с Лекси уничижительный взгляд. Мол, вам-то не светит.

– Все верно. Но охота на духов – дело опасное. Им занимаются только опытные и сильные маги. И боюсь, что даже к выпуску не все из вас будут готовы.

– А мой отец говорил, – выступил другой одногруппник, – что магию можно усилить не только матирией, но и получив благословение богов.

– Да, – профессор кивнул. – Такие случаи известны. Но о том, как работает божественное благословение, мы знаем еще меньше, чем о матирии. Тут вам надо не в академию, молодой человек, а к жрецам.

Кто-то на задних рядах хихикнул, но Клейн уже продолжал:

– Итак, сегодня мы будем пробовать поглощать матирию. Выстраивайтесь в очередь и не волнуйтесь, шарики очень маленькие. Много силы вы не получите, но узнаете, что это за ощущение.

Студенты заволновались, принялись переговариваться и толкаться. И было от чего. Даже маленький толчок должен увеличить магию. Может, я наконец-то научусь что-то делать со своим снегом?

– Одри, это так здорово, – прошептала Лекси, сжимая мою руку. – Хоть одна прекрасная новость за сегодня!

Да, хороших новостей нам не хватало. Может, став сильнее, я смогу убедить ректора дать мне шанс? Покажу, что не совсем безнадежна, и попрошу устроить на работу в академию? Хоть полы мыть.

– Может, после этого ящик нас примет? – прошептала на ухо Лекси. – Если он и правда смотрит на уровень дара.

Да, это было бы здорово!

Один за другим студенты подходили к профессору Клейну. Они называли свою стихию, он открывал нужную баночку и деревянным пинцетом извлекал светящийся шарик. После чего клал его студенту в раскрытые ладони. Матирия вспыхивала и исчезала.

Я пропустила Лекси вперед. Она получила синий шарик и, когда тот вспыхнул, громко ахнула. Вышло немного неприлично, и все загоготали.

Подруга покраснела и прошептала:

– Это божественное удовольствие.

Аж захотелось самой его испытать.

– Я тоже вода, – сообщила я, останавливаясь перед профессором.

Клейн помялся и сказал, избегая смотреть на меня:

– Простите, мисс Лайн, но вам матирия не положена.

– Почему? – не поняла я.

– Вас скоро отчислят, – понизив голос, проговорил профессор. – У меня приказ от ректора не расходовать на вас дорогие материалы.

На мгновение в аудитории стало так тихо, что я слышала стук собственного сердца. И потому смешок Бетси прозвучал особенно громко.

– Это не повод для шуток! – гавкнул на нее профессор. – Мисс де Аурунг, пожалуйста, вернитесь на место, – и, повернувшись ко мне, добавил: – Мне очень жаль, мисс Лайн.

Все. Все пропало. Ректор не оставлял мне шансов. И на практику я тоже не попаду. Я поняла это еще сегодня днем, казалось бы, смирилась, но теперь эта внезапная надежда словно резанула по открытой ране. Лучше бы я не приходила на пару, а собирала вещи.

Горло сжалось, что стало трудно дышать. Я боялась расплакаться, а потому лишь пробормотала «Извините» и выскочила из аудитории.

Понимая, что терять больше нечего, я побежала вниз на первый этаж к комнате связи. Вручила дежурной целых семь талонов, которые накопила за семестр, и попросила вызвать маму.

У нас в деревне был дом, где стояло одно для всех зеркало связи. За него отвечала бабка Тильза. Она принимала вызовы, а потом посылала одного из своих внуков за нужным человеком. Но ведь его еще надо найти. Я так и представила, как мама возилась в огороде, а ее отвлекали.

– Сейчас придет она, – успокаивала меня Тильза. – Я ее утром видела. А ты как, Одри? Как учебная жизнь?

– Да все потихоньку, – уклончиво отвечала я. Признаться, что меня скоро отчислят, было стыдно. Хотя вряд ли это надолго останется тайной.

– О, вот и она. – Лицо бабки исчезло, и вместо нее в зеркале появилась мама.

– Что-то случилось? – спросила она прямо.

– Привет, мам. – Я глубоко вдохнула и замерла, не зная, как начать.

– У тебя все в порядке? Ты не заболела?

– Нет, все хорошо, но я…

Между нами повисла пауза, и мама недовольно сдвинула брови.

– Одри, мне нужно идти. У тебя что-то срочное? Если нет, то давай поговорим на выходных.

Эх, была не была.

– Мам, мне нужны деньги, – выпалила я. – На обучение.

– Одри…

– Я все верну, клянусь. Буду по ночам работать. В две смены, если надо. Академия закрывает мою программу, но я должна доучиться.

Мама покачала головой.

– И как ты себе это представляешь? Кто согласится дать нам такие деньги? Речь ведь не про один семестр, я правильно понимаю? Тебе еще сколько учиться? Три года? Четыре?

– Но я все верну.

– Одри, это невозможно, – резко оборвала меня мама. – Ты с самого начала знала, на что шла. И я тебя предупреждала…

– А если попросить мистера Берга? – Это был старейшина нашей деревни.

Мама вздохнула.

– Он потребует гарантий. Ты готова выйти замуж за Гарольда? При условии, конечно, что он все еще этого хочет…

С сыном мистера Берга у нас были сложные отношения. До моего поступления в академию он вроде как за мной ухаживал. Я думала, уеду учиться, и не придется с ним связываться. Гарольд был маленького роста с круглым носом и бегающими глазами. Пахло от него чем-то кислым, и даже рядом стоять было неприятно. Если я соглашусь на брак, это будет не лучше предложения мистера Коллинза. Хотя нет, отношения с проректором, по крайней мере, не на всю жизнь…

– Молчишь? – мама качнула головой. – Ну вот и подумай. Других вариантов у меня для тебя нет.

Повелитель демонов спал под толщей льда не первую сотню лет. Иногда он видел сны – бледное подобие его прежней жизни. В них не было ничего яркого и живого, лишь серые силуэты и далекие полузабытые голоса.

Временами Аризель слышал демонов, взывавших к нему в молитве. Они приносили ему души живых существ. Чаще животных, коих в горах водилось не так уж много, и еще реже – человеческие. Удивительный деликатес, наполнявший Аризеля крупицами магии и позволявший хоть на мгновение осознать себя. Осознать, где он, вспомнить, что с ним сделали, и подумать о мести.

Придет день, может, не в ближайшую сотню лет, но придет, когда Аризель сбросит ледяные оковы. Он пробудится и вернется в мир людей. Отомстит заточившим его магам, а потом доберется и до богов. Обязательно доберется.

Мысли о неизбежности мести баюкали Аризеля, и он снова засыпал. Последний его сон длился уже больше года. Демоны собирали для повелителя души, но ничто не пробуждало его. И потому особенно удивились, когда ледяная глыба, в которой был заточен Аризель, вдруг пошла трещинами.

– Повелитель. – Рогатый демон упал на колени перед ледяным саркофагом.

– Чизмаил, – услышал он в голове суровый голос Аризеля.

– Повелитель, вы пробудились? – На его возглас сбежались другие демоны.

– Я… чувствую, – повелитель говорил медленно, и его слуги внимали каждому слову. – Она… Она где-то рядом. Ключ к моему спасению.

Вечером я все же начала паковать вещи. Сложила несколько платьев в чемодан. Но чувствовала себя такой разбитой, что не нашла сил закончить. Приняла душ и завалилась спать.

Мне снились утопавшие в снегу горы. Величественные, подпиравшие небосвод. Я стояла, задрав голову вверх, и думала, какая я маленькая и слабая. Камешек у подножья.

Сбоку подул ветер, я поежилась, осознав, что стою в одной пижаме. Надо возвращаться в академию. Хотя нет, в академии теперь тоже не ждали.

Я сморгнула набежавшие слезы и вдруг почувствовала, как меня накрывает волной теплого воздуха. Словно позади разожгли костер.

Я не успела опомниться, как меня обняли со спины. Мужские ладони сомкнулись на животе и прижали к горячей груди.

Мне стало хорошо. Не страшно, не противно, а уютно, как в коконе.

Я поняла, что сплю, и просыпаться не хотелось совсем. Неизвестный склонился к уху и прикусил мочку, отчего стало щекотко. Опаляя шею горячим дыханием, прошептал:

– Моя.

Марко?

Я вздрогнула, обернулась, но силуэт мужчины расплылся, как мираж. А за ним исчезли и горы. Я снова была в нашей с Лекси комнате и смотрела на темный потолок.

Какой глупый сон! Неужели из всего, что за день произошло, меня больше всех взволновал огневик? Да, странно было найти его голым на полу. Еще страннее, что он меня поцеловал. Но когда на кону отчисление, думать о мальчике – просто верх глупости! И я еще осуждала Лекси с ее влюбленностью. А сама туда же.

Тем более Марко этот не только бабник, но и подлец, раз по его прихоти отчислили невинную девушку. Вот. Все, хватит.

Поняв, что обратно не засну, я села на кровати и зажгла масляную лампу. Чего тянуть, надо собираться. С Коллинзом я спать не буду, за Гарольда замуж не пойду, а для практики не хватило магического потенциала. Так что остается последний вариант – скрываться. Если я не вернусь домой и буду осторожна с магией, то, может, меня не найдут?

– Одри? – Лекси продрала глаза и потянулась.

– Извини, не хотела тебя разбудить. Но и спать тоже не могу. Надо собирать вещи.

– Значит, без вариантов?

– Те, что есть, еще хуже.

В карих глазах Лекси разлилась жалость. Мне не хотелось быть на ее месте. Она ничем не могла помочь. И если бы мою подругу отчисляли, я бы тоже чувствовала себя скверно и не знала, что сказать.

– Как у тебя самочувствие, кстати? – спросила я, доставая из-под кровати чемодан. – После матирии.

– Великолепное! – воскликнула Лекси. – Это такой восторг, как будто счастье переполняет тебя до краев. Я на радостях даже побежала снова отправлять заявку. Ой, – она осеклась. – Извини, тебе это вряд ли интересно…

– Ну что ты, конечно, интересно, – заверила я.

Лицо Лекси просияло.

– Ты не поверишь, Одри, но у меня получилось! Листок прошел в щель! Ящик точно смотрел на уровень магии, и мне не хватало всего ничего. А главное, знаешь что? – она мечтательно сложила на груди руки. – Я видела Марко! Он тоже подал заявку. А значит, у меня есть шанс оказаться с ним рядом. Представляешь?

Я почувствовала, как внутри заворочалось чувство вины. Я не рассказала Лекси о поцелуе. Она имела право знать, Марко ведь ей давно нравился. А тут, получается, я случайно встала между ними.

– Ты не слышала, что произошло с Делирой? – Я вспомнила подслушанный в столовой разговор. – Говорят, ее отчисляют.

– О, – Лекси вскочила с кровати. – Я боялась, что у них будет серьезно. Но выходит, он свободен! Одри, это так прекрасно! – Она подскочила ко мне и схватила за руки. – Ах, если бы ты только нашла способ остаться!

– Увы. – Я печально улыбнулась.

– Слушай, – Лекси схватила меня за локоть. – А может, сходишь в храм? Клейн же сказал, что иногда благословение богов дарует силу.

– А деньги на обучение они даруют? – Я горько усмехнулась.

В храм зайти, возможно, стоило. Напротив академии был довольно большой и красивый, с позолоченными шпилями. Только я боялась, что прямо в нем жрецы меня и схватят. Вдруг они, как и профессор, уже в курсе моего отчисления? Нет, слишком рискованно.

– Ну хоть позавтракаем вместе? – спросила Лекси.

– Это конечно.

Выбравшись из пижамы, я привела себя в порядок и все-таки закончила сборы. Аккуратно сложила вещи и, защелкнув чемодан, вышла с ним в коридор. Позавтракаю, улажу последние формальности и отправлюсь за ворота. А там, кто знает, может, боги надо мной смилуются, и я придумаю, как жить.

Завтракали мы в молчании. Лекси пыталась шутить, чтобы поднять мне настроение, но то и дело замолкала посредине фразы. Мы пришли в столовую одними из первых, и я была рада, что нас мало кто видел. Лучше исчезнуть незаметно, чем уходить под злорадное хихиканье какой-нибудь Бетси.

– Ну-с, пойдем, что ли, – сказала я, когда с едой было покончено.

Мы вышли из столовой на улицу и пошли вдоль главного корпуса академии к воротам.

– Ой, смотри. – Лекси дернула меня за рукав.

Возле доски объявлений перед парадным крыльцом стояла мисс Дейл и, держа в ладони горстку кнопок, прикалывала какие-то листы.

– Неужели списки тех, кого берут на практику? – Лекси потянула меня за собой.

Откуда-то показались и другие, и вскоре возле доски объявлений собралась дюжина студентов, и новые все прибывали.

Видя, что Лекси снова нервничает, я пошла с ней. Мы продрались к первому ряду и принялись искать ее фамилию. Выбрали человек сто, не меньше. Жаль, стояли они не по алфавиту.

– Бетси прошла, – заметила я.

– И Марко, – отозвалась Лекси со знакомым придыханием.

На последней строчке мы обе застыли.

– Это ошибка? – вырвалось у подруги.

Она повернула голову и посмотрела так, словно не узнавала меня. Я нахмурилась.

– Ничего не понимаю.

– Т-ты… – Лекси запнулась. – Ты же не подавала заявку!

– Не подавала, – подтвердила я и еще раз внимательно прошлась глазами по списку.

На последней строке красовалось «Одри Лайн», а вот имени Алексис Стоун нигде не было.

– Может, это еще не все, – предположила я и, заметив, что секретарь ректора вот-вот скроется в академии, побежала за ней. – Мисс Дейл, скажите, это полный список?

Девушка обернулась и кивнула.

– Все, кого выбрали архимаги.

– Но…

Мое сердце заколотилось, и пришлось хвататься за колонну, чтобы не упасть. Как это возможно? Я же не отправляла заявку. Архимаги включили меня сами? Но они ведь не знают, кто я такая. Может, ректор каким-то образом подсобил? Или мистер Коллинз? Нет, зачем ему…

Увидев понурую спину подруги, я подскочила к ней.

– Лекси, я правда ничего не понимаю.

Я попыталась взять ее за руку, но она увернулась. В ее глазах разлилось столько боли и разочарования, что я разом растеряла все слова.

– Лекси…

Подруга мотнула головой и, отвернувшись, убежала прочь. Я сползла вдоль колонны и, сев на свой чемодан, озадаченно подперла висок кулаком.

Что же это значит?

Глава четвертая

Я так и не понял, что произошло в аудитории, почему я был голый на полу, и как там оказалась та блондинка. Я помнил, как девчонка ругалась с Коллинзом и как скрылась на лестнице, а вот потом… Потом был туман. А когда пришел в себя, то увидел ее. На губах почему-то чувствовался вишневый привкус. И казалось, она что-то знала или видела, но не собиралась объяснять.

После того как Одри Лайн выбежала из аудитории, я еще несколько минут приходил в себя и осматривал обгоревший паркет, стену и парты. Здесь явно что-то взорвалось, и в эпицентре этого чего-то был я.

Может, моя огненная магия перешла на новый уровень? Надо было посоветоваться с кем-нибудь знающим. Только сначала отправить заявку на практику. А то отец и впрямь лишит наследства, с него станется.

Я подобрал свою сумку, валявшуюся у двери, и тут заметил, что на одной из парт лежит деревянный пенал, а рядом листок. Красивый почерк сразу выдавал автора-девочку.

«Я верю, что смогу послужить своей стране…» «Я пока могу только превращать воду в снег, но верю, что моя магия станет сильнее…»

Она слишком часто использовала слово «верю». Мой отец бы на это сказал, что вере место в храме. А у настоящего мага должна быть уверенность. Впрочем, писала девчонка как будто искренне, немного наивно и эмоционально, но это и подкупало.

Сунув ее пенал вместе с заявкой в сумку, я покинул аудиторию и направился в общежитие. Первым делом надо было сменить штору на студенческую форму. Хорошо, у меня был второй комплект. Только вчера принесли из чистки.

– У-у, тебя все-таки затащили в студенческий театр? – воскликнул Дин де Росса, увидев меня в дверях нашей комнаты. – Играешь Пирра или какого другого бога?

– А ты чего тут делаешь? – ответил я вопросом на вопрос.

– Отсыпаюсь. – Он лениво потянулся. – Вчера всю ночь с Фелицией кувыркались. Сегодня опять к ней пойду.

Я выгнул бровь:

– Две ночи подряд?

– И не говори. – Дин усмехнулся, тряхнув соломенными волосами. – Что будет с моей репутацией? Так, глядишь, остепенюсь! Но ты от вопроса-то не уходи? Случилось что?

– Сам не знаю. – Я почесал затылок. – Похоже, сжег свою форму.

– Ну ты даешь! А с волосами что?

– А что с ними? – Я бросил сумку на стол и, заглянув в ванную, посмотрел в зеркало.

Дела… Запустил пальцы в свою теперь красную шевелюру и пропустил несколько прядей между пальцами. На ощупь и не скажешь, что что-то изменилось.

Вернувшись в комнату, я открыл шкаф и достал второй комплект формы.

– Смотри, задашь новую моду. – Дин хохотнул. – С практикой что решил?

– Буду писать заявку. Отец требует.

– У-у, – снова протянул Дин. – Не отвертишься. Кстати, говорят, ящик принимает не всех. Вроде как чувствует уровень дара. Но тебе вряд ли стоит волноваться.

Я пожал плечами.

– Посмотрим.

А сам подумал не о себе, а об Одри Лайн. У нее достаточно сильный дар? В своей заявке она писала, что умеет превращать воду в снег…

Мне вспомнилась работа в приемной комиссии. Назначили как отработку за драку. И там действительно была девчонка, которую не хотели брать. Считали слишком слабой. Она беленькая такая была и хрупкая, как снежинка…

Я застыл с брюками в руках. И как я ее сразу не узнал?

– Слушай, Дин. – Я повернулся к приятелю. – Как думаешь, зачем в академию приняли бы студента со слабым даром?

– Какой странный вопрос. – Он покатал по костяшкам пальцев монетку. – Ты о ком-то конкретном?

Я прострелил его взглядом. Должен был уже выучить, что раз спрашиваю, значит, надо.

– Вроде есть какая-то программа для бедных. – Дин дернул плечом. – Ради денег из казны кого угодно возьмут. Правда, говорят, ее сворачивают.

– Вот оно что…

Все сходилось. Если Снежинка, то есть Одри, попала в академию именно так, то понятно теперь, почему ее отчисляли и почему Коллинз предлагал ей содержание. А она отказала…

– Ты сегодня сам не свой, – заметил Дин, поднимаясь с кровати.

Он подбросил монетку и, поймав ее одной рукой, сжал в кулаке.

– Ладно, я в тренировочный зал. Присоединяйся, если будешь в настроении.

– Как только разберусь с практикой.

Свою заявку я закончил быстро. Написал про долг перед родиной и отца не забыл упомянуть. Если ему это так надо, то пусть и обеспечивает мне место. Архимаги вряд ли откажут самому лорду де Аллентайну.

А вот девчонке…

Почему она не шла у меня из головы?

Приведя себя в порядок, я направился к церемониальному залу. Народу было немного. Большинство, скорее всего, уже попытало удачу. И если верить Дину, ящик принимал не всех. Разумно. Архимагам придется читать не тысячу заявок, а может, всего пару сотен.

Достав из сумки оба листа, свой и Снежинки, я положил их друг на друга и вместе опустил в ящик. По бокам вспыхнули золотые руны, принимая заявки.

Ну что ж, Одри, удачи…

Закончив с этим делом, я решил перекусить. Спустился в столовую и уже на подступах к ней заметил, как все на меня смотрят. Нет, я привык, что всегда привлекаю внимание. Но сегодня его было вдвое больше.

– О, как ты здорово выглядишь! – пропела одна из однокурсниц, усаживаясь за мой столик. – С чего решил поменять цвет?

– Да так. – Я пожал плечами.

Вскоре девчонок стало трое, словно они размножались почкованием. От их болтовни начинала раскалываться голова. После случившегося я чувствовал себя странно и предпочел бы побыть один, чтобы все обдумать. В следующий раз надо захватить с собой Дина, он прекрасно умел поддерживать светскую беседу и меня наверняка бы выручил.

– Девчат, рад был вас видеть, но мне пора. – Я поднялся из-за стола.

– Ты не пойдешь на пару? – удивилась одна.

– Возможно, опоздаю. Дела есть.

Отвязавшись от них, я покинул центральный корпус и пошел к воротам. Рядом с академией стоял храм Семи богов. Квадратное здание с семью башенками, уходящими позолоченными шпилями в небо.

До вечерней службы было еще несколько часов, а потому внутри было темно и тихо. Мне всегда нравилась атмосфера храмов, это чувство собственной ничтожности по сравнению с чем-то огромным и великим. А еще я любил запах храмовых свечей и курившихся благовоний. От него в душе поселялось умиротворение. Не хотелось спешить, и казалось, что ты на месте. Там, где всегда и должен был быть.

В центре храма стояла огромная круглая чаша, напоминавшая фонтан, только наполненная песком. В него были воткнуты сотни свечей. В центре чаши стояло семь бронзовых статуй, обращенных друг к другу спинами.

Я пошел по часовой стрелке, по очереди вглядываясь в лицо каждого из божеств.

Пирр – бог солнца и огня – был первым, за ним шла Найла – богиня луны и моря. Дальше Аир – бог воздуха, Стиил – бог металла, Дрейа – богиня лесов, Телрум – бог земли и подземного мира и, наконец, Амина – богиня животных.

Мне с детства рассказывали, что магия пришла к нам от богов. Они подарили людям первые сгустки матирии и научили ими пользоваться. И поэтому долг каждого, в ком пробудилась искра божественного дара, либо развивать его и использовать во благо, либо передать миру через ритуал разъединения.

– Давно тебя здесь не видел, – раздался за спиной мягкий голос.

Я обернулся и склонил голову.

– Ваше Святейшество.

Жрец Орлион, пожилой мужчина в золотых одеждах, с окладистой бородкой и кустистыми бровями, окинул меня взглядом и задержался на волосах. Похоже, даже в полумраке храма было видно, что они не того цвета.

– Пойдем. – Он качнул головой в сторону кабинок для исповеди. – Вижу, тебе есть что рассказать.

– Скорее что спросить.

Я разместился на деревянной скамейке, а через перегородку от меня на диванчик, обитый бархатом, опустился Орлион.

– Что случилось, сын мой? – ласково спросил он.

– Сам не знаю, Ваше Святейшество. – Я кратко пересказал, что произошло.

– Ты говорил об этом отцу? – поинтересовался Орлион.

– Нет, и пока не знаю, что именно говорить. Я чувствую себя как обычно. Словно ничего не изменилось.

Жрец погладил свою бородку.

– Возможно, Марко, – сказал он после паузы. – Ты получил благословение Пирра. Не исключено, что в ближайшие дни твой дар станет намного сильнее. Будь осторожен. И если тебе начнут сниться странные сны – приходи ко мне.

– Но зачем богам меня благословлять? – все же спросил я, надеясь, что это не прозвучит как оскорбление. Я не отказывался от подарка, но хотел понять, что за ним стоит.

– Воля богов нам неведома, – ответил жрец по заученному. – Но в прошлом благословение получали те, на ком лежала важная миссия. Ты молодец, что пришел именно ко мне, Марко. Вместе мы разберемся, что к чему.

Миссия, значит… И отец чуть не пинком загонял меня на практику. Связано ли это?

– Вы знаете, что к нам прибыли архимаги? – начал я, облизнув губы. – Может ли моя миссия лежать в Ледяных горах?

– Все может быть, сын мой. – Жрец кивнул. – Следи за знаками, которые тебе будут посылать боги.

– Благодарю вас, Ваше Святейшество. – Я поднялся. – И прошу, не могли бы вы сохранить этот разговор между нами?

– Разумеется, Марко. Ты всегда можешь ко мне прийти.

Разговор со жрецом мало что прояснил, но добавил нужного спокойствия. Я почувствовал, что не один. И однако ж, благословение, миссия… Вот уж такого развития событий я не планировал.

Покинув храм, я вернулся на территорию академии и отправился на полигон. Здесь заметил одного из сокурсников, Нолана Хаммонда по прозвищу Зверюга, и предложил ему дружеский поединок. Нолан, здоровяк с бритой макушкой, владел магией земли и был одним из мощнейших магов в нашей группе, так что можно было проверить, не стал ли сильнее мой огонь.

Мы погоняли друг друга по полю, метая и уворачиваясь от стихийных атак, и я с прискорбием понял, что ничего не изменилось. Как минимум на сегодня мой уровень не повысился.

Пожав Нолану руку, я распрощался с ним и побрел обратно в общежитие, чтобы принять душ, но меня перехватила мисс Дейл.

– О, Марко, вот ты где. Ректор велел тебя разыскать.

В кабинете де Шарля уже обретался мистер Коллинз. Он, судя по всему, и доложил, что последним у злополучной аудитории видели именно меня.

Я не стал ничего отрицать. Признался, что поджог вышел случайным, но от ответственности не увиливаю.

– Надеюсь, волосы вы перекрасили не в знак протеста? – заметил ректор, хмурясь. – Академия будет вынуждена выставить вашему отцу счет.

Я расправил плечи и посмотрел де Шарлю прямо в глаза.

– Давайте не будем отвлекать лорда де Аллентайна от службы. Назовите цену.

Ректор смерил меня взглядом, побарабанил пальцами по столешнице и, выждав еще долгую, тягучую минуту, выдал:

– Хорошо, я назначу вам отработку. Что именно – скажу позже. Вы свободны.

– Господа. – Я отвесил присутствующим легкие поклоны.

Уже у двери слегка зацепил Коллинза плечом.

– Смотрите, куда идете, – проворчал он.

– А вы не стойте на пути, – ответил тихо, чтобы меня услышал только он.

Мы сцепились с проректором взглядами, но Коллинз отвернулся первым. Как и все стервятники, он был трусоват. Молодец Одри, что сразу его отшила. С такими по-другому нельзя.

Не успела за моей спиной закрыться дверь, как я услышал раздраженный голос проректора:

– Терпеть не могу этих лорденышей. Думают, весь мир у их ног. А сами ничего из себя не представляют.

– Этот лорденыш, Коллинз, – ответил ему де Шарль, – через несколько лет будет в королевском совете. И молитесь богам, чтобы он вам все не припомнил.

А вот насчет королевского совета не факт, совсем не факт. Надо еще посмотреть, как пойдут дела с практикой. Не то чтобы я был не уверен в собственных силах, но чувствовал: происходило что-то непонятное. И это не могло не настораживать.

Дина в комнате я не застал. Видимо, умотал к Фелиции. Что ж, это даже лучше – лягу спать пораньше.

Вот только ночь все равно выдалась беспокойной. Я видел во сне девчонку. Она стояла в одной пижаме, облегавшей худенькую фигурку, и смотрела вверх на гряду гор. Дул ветер, она дрожала, и мне захотелось подойти к ней и согреть.

Я не мог пошевелиться, но вдруг увидел себя со стороны. Как шагнул ближе, обнял девчонку со спины и, кажется, поцеловал в ухо?

Я рванулся вперед, хотел слиться со своим телом, но между нами выросла огненная стена. Сквозь оранжевое пламя я видел себя, обнимавшего ее. Но почему-то не чувствовал, что это я. Как странно…

Я снова сделал рывок, кинулся в пламя, но все вокруг стало черным.

Я проснулся весь в поту. В груди горело, и тело охватил жар. О нет, не хватало еще поджечь нашу с Дином комнату!

Вскочив на ноги, я отправился в ванную. Активировал холодную сферу, призывавшую воду в душ, и подставил под нее голову. Я был не сторонник обливаний, которые рекомендовали некоторые целители, а потому к ледяной воде был не так уж привычен. Думал, она меня сразу остудит, но в первые минуты не ощутил холода. Залез под душ целиком и стоял, пока жар, наконец, не начал спадать.

Завернувшись в полотенце, я посмотрел на себя в зеркало.

Марко, что происходит?

Провел рукой по красным волосам и тут заметил на предплечье нечто странное. На левой руке к запястью тянулась татуировка. По крайней мере, выглядела как татуировка. Красными чернилами был нарисован непонятный символ, симметричный, состоявший из плавных линий и завитков.

– Какого демона… – Я потер рисунок пальцем, напрасно надеясь, что он сотрется. Куда там.

Сначала волосы, теперь вот это… Тоже благословение богов? А девчонка тут при чем? Она случайно мне снилась, или…

В висках болезненно запульсировало. Я сжал их пальцами и снова встретился с собой взглядом в зеркале.

Надо с ней поговорить. Уж больно шустро она выбежала из аудитории. Наверняка что-то знает. Вот только из какой она группы? Начну расспрашивать, сразу пойдут сплетни. Надо придумать, как выяснить по-тихому.

До утра я толком не спал. Планировал пойти на завтрак к открытию столовой, но в комнату ввалился Дин и принялся рассказывать, что Фелиция выгнала его прямо среди ночи. Ни за что!

– Так уж и ни за что? – Я не поверил.

Де Росса закатил глаза. Выяснилось, что после бурных утех они завалились спать, и во сне-то Дин и совершил роковую ошибку – назвал женское имя. И им оказалась не Фелиция.

– Она меня по голове треснула, – жаловался приятель. – Вот тебе и побудка, называется. Потом стянула одеяло и давай орать, чтобы духу моего тут не было. А я не понимаю, что происходит…

К концу этой печальной повести я уже не сдерживал хохота.

– Все, уйду в монастырь, – объявил Дин, картинно заломив руки. – Поймет, кого потеряла.

– А как же вся остальная прекрасная половина человечества? Как же они без тебя?

– Вот правильно ты говоришь! Нельзя такое достояние в жрецы.

На завтрак мы в итоге отправились вместе. Пересеклись с парой девчонок и из столовой вывалились за пять минут до пары.

– О, что там за сборище? – Дин указал на толпу студентов возле колонн главного корпуса. – Неужели уже списки готовы?

Вот так мы узнали, что вместо пары идти нам на первое испытание. Архимаги собирали всех в аудитории номер 113.

И Одри Лайн в списке я тоже заметил. Отлично. Теперь, Снежинка, от меня не спрячешься.

Глава пятая

Вид разочарованной Лекси больно резанул по сердцу, и я не могла ни о чем другом. Как дошла до сто тринадцатой аудитории, и сама не помнила. Очнулась, лишь когда увидела архимага Хокса. Он стоял на сцене и наблюдал, как студенты занимали места.

Сто тринадцатая была построена амфитеатром, и мы между собой называли ее колодцем. Нижние ряды были ближе всего к полукруглой сцене, а верхние чуть ли не под потолком. Обычно там никто не сидел, но сейчас все места были заняты. Пришлось-таки идти на первый ряд.

– Вы поняли, что сейчас будет? – поинтересовалась я у незнакомой девушки.

– Магистр сказал, что письменный экзамен.

Ох… Нет, я училась хорошо и дотошно. Забегала вперед по программе и брала в библиотеке дополнительную литературу. Но все равно любой старшекурсник знал бы больше меня. Как же они собирались нас оценивать, чтобы все были равны?

Задумавшись, я смотрела на свои сложенные замком руки. А тут, словно что-то почувствовав, подняла голову. В аудиторию зашел Марко. И как назло, мы встретились взглядами.

Вспомнился вчерашний поцелуй, мои щеки вспыхнули, а тело охватила дрожь.

Огневик помахал мне, как старой знакомой, но, по счастью, направился к рядам выше. Кто-то из приятелей занял ему место.

– Ждем еще две минуты, – раздался бодрый голос Ричарда Хокса, – и начинаем.

Сегодня его зайца с ним не было, и я не сразу заметила сидевшего на люстре попугая. Он летал под потолком и мог легко всех обозревать. Не посписываешь. Впрочем, знать бы еще, по какому предмету будет экзамен.

– Прежде всего, – начал архимаг, когда две минуты истекли, – хочу поздравить всех, чью заявку приняли. Для вас начнется непростой, но интересный период испытаний. На каждом этапе кто-то будет отсеиваться. Но спешу вас заверить, что даже сидеть сейчас здесь – уже достижение. В вашей жизни будут и другие отборы, а это бесценный опыт.

Я поерзала, почувствовав на спине взгляд. Обернувшись, увидела, что на меня смотрел Марко. Ну что ему надо? И так из-за него Лекси в растрепанных чувствах. Мало было отчислить одну девушку, хотел испортить жизнь другой?

Архимаг Хокс поднял с учительского стола пачку брошюр.

– У вас будет сто минут, чтобы ответить на все вопросы экзамена, – проговорил он и, подойдя ближе, положил передо мной стопку. – Будьте добры, передайте выше.

Я воспользовалась моментом, чтобы всмотреться в его лицо. Ведь почему-то же архимаги меня выбрали. Но по нейтральному виду магистра было не понять. Казалось, для него я ничем не отличалась от остальных. Что ж…

Когда экзаменационные брошюры были розданы, Ричард Хокс вытащил из-за пазухи аккуратные песочные часы и, перевернув, поставил на стол. Все тут же зашуршали бумагой.

Перелистнув титульную страницу, я пробежала глазами по вопросам. Это был тест с вариантами ответов. Вроде не так сложно.

Сначала шли вопросы по истории Рейнерии, религии и общей теории магии, дальше была внезапно математика, хоть на вид и не очень сложная, и совсем странные вопросы из разряда «какая картинка здесь лишняя». Как в детских книжках, где среди утят нужно было найти цыпленка. Только тут были комбинации геометрических фигур. Впрочем, система, похоже, была той же. Нужно определить закономерность, а потом выделить то, что в нее не вписывалось.

Пролистав задачки, я подняла глаза и посмотрела на песочные часы. Ах вот в чем подвох! Вопросы были несложные даже для первокурсницы. А вот времени ответить на все могло не хватить.

Я облизнула губы и, сжав чернильное перо, ринулась в бой.

Cто минут пронеслись как одна. На последнюю страницу уже пришлось отвечать наугад. Интересно, был хоть кто-то, кто прям все успел? Или так и было рассчитано?

Сдав архимагу листы, я вышла из аудитории. Чувство было странное. С одной стороны, мне казалось, я на многое ответила правильно. Я не сомневалась. А с другой, как будто это все же был экзамен на удачу, а не на знания. И так, наверное, будет на каждом этапе. Сегодня утром я была уверена, что мое пребывание в академии подошло к концу. Было страшно, но и спокойно одновременно. Я знала, что впереди одна дорога – за ворота. А вот теперь буду дергаться и ждать результатов. Словно казнь отложили на завтра.

– Одри. – Бархатный голос заставил вздрогнуть.

Передо мной возник красавец-огневик.

– Чего тебе? – пробурчала я.

– Поговорим?

– У меня занятия. – Я сжала ручку чемодана, который так и таскала с собой.

– Помочь? – Его теплая ладонь накрыла мою.

Я упрямо потянула ручку на себя, но Марко все же перехватил ее и теперь нес мой чемодан. Ну и что мне делать? Обратно вырывать?

Разозленная, я просто зашагала вперед по коридору. Огневик не отставал. Конечно, с такими ногами он бы легко меня и опережал.